Пролог

-^^L-уна в ночном небе разливала бледное сияние, то окунаясь в стелящиеся облака, то выглядывая из-за них. Землю внизу накрывала призрачная мгла, но как только облако проходило, падавший луч высвечивал дом и неясные формы снаружи. Раскачивающиеся ветви пальм. Старую, растрепанную веревку, свисающую едва ли не до земли меж двух столбиков. И ворота, отмечающие вход в детский приют.

Никакого знака на воротах не было. Ни приветствия, ни обозначения того, что приют — особенный. Кому надо, те и сами все

знали, хотя большинство приходящих оставались безымянными. Так было лучше.

Далеко на горизонте облака сгустились в тучи. Там собиралась буря. Пусть не скоро, но рано или поздно дорогу она найдет. Так уж повелось на островах: шторма да ураганы всегда задерживались у края моря, высылая вперед шквалистые ветры и ливни, проносившиеся над сушей, а потом сменявшиеся ненадолго тишиной и покоем небес. Скрытая наполовину луна, ворчанье далекого грома да крепчавший ветер были делом обычным. Как и танцующие вокруг приюта тени.

И лишь одна только тень выпадала из привычной картины.

Мужчина в тяжелом сюртуке — слишком тяжелом для здешней жары — шел, прихрамывая, к двери. Руки у него были сильные, но держать равновесие мешал груз — корзина. Путник явно не желал, чтобы его увидели. Прорвавший облака луч выхватил из темноты заметное перо.

Мужчина поднял повыше воротник и прибавил шагу.

«Хорошо, — подумал он, добравшись до ступенек детского приюта. — Никого не видать».

Осторожно поставив корзину на крыльцо, мужчина приподнял одеяло и заглянул внутрь. Ребенок — девочка-младенец — все еще спал. «Ну и ну. Неужели все дети так крепко спят?»

Взгляд его задержался на ребенке. Снова налетел ветер. Мужчина опустил одеяло и заботливо укутал девочку. Потом достал из своей сумки большую книгу и положил ее вместе с запиской рядом с малышкой. Записка была короткая, ничего лишнего: «Ее мать умерла. Имя — Карина Смит».

Поверх книги лег необычайной величины драгоценный камень, который, поймав лунный луч, вспыхнул кроваво-красным цветом. Рубин.

Немного, да. Но это было все, что мужчина мог дать малышке.

— Пусть звезды укажут тебе путь, — прошептал он. — Они сделают это лучше меня. Пусть беды обойдут стороной. И помни, что тебя назвали в честь звезды, которая будет всегда приводить тебя домой.

Мужчина поднял голову и посмотрел в небо. В разрыве туч она была едва видна.

— Карина. Самая яркая звезда севера.

Глава i

 

- EL - _. _ _

не увидит.

К дому девочка и ее спутник подобрались, прячась в высокой траве. Здание было маленькое, одноэтажное, с крохотными комнатушками за заглядывающими внутрь окнами. Деревянная обшивка несла на себе печать возраста и непогод.

— Нам этого нельзя, — нервно прошептал мальчик.

Помогая друг другу, они забрались на ящик под окном, подтянулись к подоконнику и прильнули к треснувшему стеклу. Сокровище — то, что и было их целью, — лежало на деревянном столе.

— Говорю тебе, этого делать нельзя, — повторил мальчик.

— Разве не ты говорил, что его забрали нечестно? — Восьмилетняя Карина Смит взглянула на приятеля своими пронзительными голубыми глазами. — Разве это не правда?

— Конечно, правда, — ответил мальчик, которого звали Джеймс.

— А раз так, то ты заслуживаешь получить его обратно, — логично заключила Карина. — Если его отняли несправедливо, то будет справедливо вернуть свое.

— А если нас поймают? — заныл Джеймс. — Не хочу, чтоб меня опять отстегали.

— Никто нас не поймает. — Карина снова прильнула к стеклу и улыбнулась. «По крайней мере пока ты со мной», — подумала она.

Дети тихонько подняли раму. Карина подложила палку, чтобы окно не захлопнулось, и они проскользнули внутрь.

В комнате было темно, но лишь чуточку прохладнее, чем снаружи. Для этой части страны день выдался необычайно жаркий. И Карине это нравилось.

За свою недолгую жизнь она успела побывать в разных приютах и видела разную погоду: дождь, слякоть, засуху и снег. Врожденное любопытство и острый язычок — верный путь к неприятностям, всегда заканчивавшийся одинаково: благодетели собирали ее скарб и отправляли в следующий приют, перекладывая проблемы на чужие плечи. В последнем она задержалась; его содержателем был добрый старичок, лорд Уиллоуби. Карина еще не видела его ни разу, но все смотрители говорили, что он необыкновенно добр и великодушен и именно по причине его щедрости они и мирятся с такими «невоспитанными сиротами», как она.

В сельской английской глубинке погода — это обычно дождь, дождь и снова дождь. Случались, однако, и такие редкие деньки, как сегодня, когда все сходилось в идеальную комбинацию, и тогда солнце согревало волосы и увлажняло ладони, а набежавший ветерок освежал прежде, чем то и другое успевало надоесть. Вот таким, по мнению Карины, и должен быть каждый день.

Теперь все ее внимание сосредоточилось на сокровище — мешочке с марблами, лежащем на углу стола.

После первых же шагов половицы под ногами заскрипели. Джеймс в нерешительности остановился.

— Все в порядке, — прошептала Карина. — Давай.

Она быстро провела спутника через комнату. Время поджимало, но Карина не сомневалась, что ее план сработает. Из кармана платья она достала другой мешочек, такой же пузатенький, только заполненный не марблами, а круглыми речными камешками.

Не мешкая, Карина взяла со стола сокровище, а на его место положила мешочек с подделкой.

— Вот теперь все по справедливости, — сказала она и, передав марблы Джеймсу, подмигнула.

Вот тут-то они и услышали шаги за дверью.

— Уходим! — прошептала Карина.

Они быстро вернулись к окну. Не теряя ни секунды, Карина сложила руки, соорудив импровизированную ступеньку, встав на которую Джеймс перебрался через подоконник. Она и сама приготовилась последовать за ним, когда...

— Кто здесь? Что происходит?

Дверь открылась. И времени уже не осталось!

Одним быстрым движением девочка вытолкнула деревяшку из-под рамы, и окно захлопнулось.

— Карина! — донесся снаружи приглушенный крик Джеймса. Его сообщница, однако, сохранила полное спокойствие, хладнокровно встретив появление взрослых.

— Мисс Смит? И что же это вы здесь делаете, скажите на милость? — вопросил мужчина с крючковатым носом и сердитыми глазками. Вместе с ним в комнату вошла женщина в скромном облаченье.

— Сегодня очень жарко, мистер Конуэй, — с невинным видом ответила Карина. — Мне захотелось освежиться.

— В помещении для смотрителей? — В его голосе зазвучали обвинительные нотки. Будучи секретарем приюта, мистер Конуэй не ограничивался одними лишь финансовыми делами.

Прохаживаясь по коридорам, он неусыпно следил за тем, чтобы все исполнялось сообразно его вкусу. — Вам не позволено входить в эту комнату. — На лице его проступило самодовольное выражение. Подойдя к столу, он схватил мешочек с камешками.

Карина затаила дыхание.

Подержав мешочек на ладони, мистер Конуэй фыркнул и бросил его на стол. Проверять содержимое он не стал, удовлетворившись одним лишь весом.

Карина невольно улыбнулась.

— Ты думаешь, девочка, это игра? — насупился секретарь.

— Нет, сэр. Смотрители не разрешают нам играть в жару, чтобы нам не занеможилось.

— Я говорю не о смотрителях, — перебил ее мистер Конуэй.

— Но вы сказали про игру, — возразила Карина.

— Я имел в виду, что ты считаешь это игрой.

— Но я ни в какую игру не играю, — стояла на своем девочка. — Нам этого не позволяют.

— Какая дерзкая девчонка! — бросил секретарь. — Ну ничего, плетка быстро сотрет эту твою ухмылку.

— Мистер Конуэй, — негромко заговорила женщина. Звали ее миссис Олтвуд, и она была одной из старших смотрительниц приюта. — Нельзя винить ребенка за то, что она пытается укрыться от жары. Сегодня даже скот остался под крышей.

— Неудобство не есть оправдание. Ее необходимо приучить к дисциплине.

— Уверена, Карина больше так не сделает. — Миссис Олтвуд выразительно посмотрела на воспитанницу. — И будет внимательнее, чтобы не попадать туда, где ей нечего делать. Ты поняла, дитя мое?

— Да, мэм, — кивнула Карина.

Миссис Олтвуд тоже подошла к столу и осторожно прикоснулась к мешочку с камешками. Лицо ее посерьезнело.

— Если же тебе не очень хорошо, то, возможно, полегчает у реки, где стирают белье. Я отведу тебя туда, и ты поможешь прачкам.

Карина едва удержалась, чтобы не скорчить гримасу. Стирку она ненавидела. Запах щелока днями держался потом на руках. Да еще и стирали в кипящей воде. И у реки ей прохладнее не будет. Но что-то подсказывало девочке, что обо всем этом миссис Олтвуд знает так же хорошо, как и о марблах.

— Да, мэм, — поджав губы, сказала Карина. — Спасибо, мэм.

Миссис Олтвуд улыбнулась.

— Идем, дитя мое. Одежды в стирку много.

* * *

— Он не виноват, — упиралась Карина, следуя через поле за миссис Олтвуд, которая тащила ее за собой. — Другие мальчишки украли у него марблы, а потом дразнили за завтраком. Джеймс не заслужил, чтобы их у него отнимали.

— Я поговорю с другими мальчиками, — сказала миссис Олтвуд. — Но ты не должна заниматься этими глупостями. А самое главное — должна научиться держать свой язычок за зубами. В мире много людей куда более влиятельных, чем мистер Конуэй. Будешь перечить им — окажешься в тюрьме. Юная леди должна знать свое место.

Карина вырвала руку из цепких пальцев наставницы.

— Я не юная леди, — обиженно фыркнула она. — Я — сирота.

Миссис Олтвуд вздохнула.

— Даже сироты могут превратиться в благовоспитанных юных леди. Но если ты не научишься прикусывать язык, то учить тебя уму-разуму придется только плеткой.

Они подошли к реке. Деревенские женщины и старшие приютские девочки уже работали: скребли и отбивали грязное белье.

— Я всего лишь заступилась за Джеймса, — не унималась Карина. — Мальчишки насмехались над ним, украли марблы, а потом их забрали смотрители. Джеймса все обидели. Где же здесь справедливость?

— Рано или поздно каждый получит по заслугам. — Миссис Олтвуд остановилась и взяла девочку за плечи. — Восстанавливать справедливость — не твое дело. Твое дело — держаться подальше от неприятностей и вырасти юной леди, как и хотел твой отец. Тебе понятно?

При упоминании об отце девочка притихла. Миссис Олтвуд, единственная из смотрителей, знала, сколь много значит для Карины человек, давным-давно оставивший ее на крылечке далекого приюта. Упрямица надула губки, но потом все же кивнула.

— Вот и хорошо, — сказала миссис Олтвуд. — А теперь бери стиральную доску и приступай к работе.

Сердито топая, Карина направилась к реке, прихватив по пути доску.

— Ну и язычок у этой девчонки, — заметила одна из женщин, подойдя к смотрительнице со стопкой белья. — Хорошая порка пошла бы ей только на пользу.

— Может быть, — кивнула миссис Олтвуд. — Но сердце у нее там, где ему и положено быть. По-моему, всегда лучше направить огонь куда надо, чем его гасить. — Она кивнула в сторону костра, над которым в котле кипятилось белье. — И тогда когда-нибудь от него будет польза.

— Если только он не обожжет вас раньше, — заметила женщина.

Миссис Олтвуд усмехнулась.

— О, в этом я не сомневаюсь. Если я и знаю что-то о Карине Смит, так это то, что характер у нее такой же яркий, как звезда в небе.

Глава г

 

— 1-Т

JL -Ly что, сильно влетело? — шепотом спросил Джеймс.

Все вместе, втроем — он, Карина и их подруга Сара, — дети сидели на своем любимом месте, под большим деревом на краю окружавших приют полей. Разумеется, выходить из дома в неположенное время воспитанникам не разрешалось. Но эта троица частенько ухитрялась выскользнуть незамеченной.

— Не так уж и сильно. — Карина прислонилась к дереву. — Мистер Конуэй хотел меня высечь, но миссис Олтвуд вместо порки отправила стирать. — Она высунула язык. — А как по мне, так плетка лучше.

Сара тихонько хихикнула.

— Конечно, мисс Карина Смит предпочла бы геройское наказание, а не то, которое определяют для прислуги.

Сара была на три года старше Джеймса и Карины и в приюте провела всю свою жизнь. Будучи старшей, она почитала своей обязанностью указывать подруге ее место.

— Дело не в этом, — сказала Карина. — Просто я терпеть не могу запах щелока, и миссис Олтвуд это знает.

— Извини, что попалась из-за меня, — виновато вздохнул Джеймс. — Говорил же, что вляпаемся в неприятности.

Карина пожала плечами.

— Могло быть и хуже. И тебе было важно вернуть свой медальон.

Джеймс достал мешочек и высыпал марблы на ладонь. Десять гладких шариков, вырезанных из разных пород дерева.

Они с Кариной были из числа везунчиков, которых оставили с особыми предметами, по которым их могли опознать родители, если надумают когда-нибудь вернуться. Таких детей в приюте было не так уж и много — всего около двадцати. Карина слышала рассказы о приютах побольше, находящихся возле Лондона, но те назывались работными домами. В глубинке, вдалеке от городов, легче было представить, что мир совсем позабыл об их существовании. Как будто время шло, а они стояли на месте в ожидании кого-то, кто придет и заберет их.

— Может, мой отец плотник, — задумчиво сказал Джеймс. — Вырезать такие непросто, надо кое-что уметь.

— А может, и не он их сделал, — заметила Сара.

— Это нечестно. — Карина посмотрела на подругу. — Ты же не знаешь точно. Надо быть добрее.

— Хорошо говорить, когда у вас что-то есть, — с легкой завистью сказала Сара. — А вот мои родители ничего мне не оставили.

— Может, они умерли, — предположила Карина. — Со мной так и было. Моя мама умерла, так что отец положил меня на ступеньки приюта.

— Но он хотя бы дал тебе это, — напомнила Сара, переводя взгляд на книгу в руках подруги.

Все трое уставились на крышку переплета, в центре которой мерцал под звездным светом кроваво-красный рубин.

— А ты действительно не помнишь, где он тебя оставил? — спросил Джеймс.

— А я должна помнить, как родилась? — хихикнула Карина. — Нет, не помню. Я была во многих приютах. Но никто не знал, откуда я взялась.

— А что ты помнишь? — спросила Сара.

Взгляд Карины затуманился.

— Какие-то обрывки... мгновения... Помню детей в других приютах. Помню, как плыли на корабле. А еще песню... что-то о путеводной звезде или каком-то свете. — Карина снова посмотрела на книгу, которую держала в руках. — А еще я постоянно вижу сон, и во сне говорят, что книгу надо хранить. Что отец дал ее мне не просто так. Что это — мое наследство.

— А прочитать ты ее можешь? — поинтересовался Джеймс.

Карина покачала головой.

— Миссис Олтвуд говорит, что она на итальянском. По-моему, в ней рассказывается про звезды. — Она раскрыла книгу и перевернула несколько страниц, заполненных астрономическими диаграммами. Детям эти схемы напоминали паутинки с запутавшимися в них клубочками света.

— Просто надо найти кого-то, кто научил бы меня итальянскому, — решительно объявила Карина. — Или уж самой научиться.

— Ты могла бы ее продать, — заметила Сара. — Этот рубин стоит, должно быть, целое состояние. Любая семья в деревне с радостью примет тебя в свой дом, если будет знать, что им достанется такое сокровище.

Карина потрясла головой.

— Нет, я никогда с ней не расстанусь. Мой отец хотел, чтобы книга была со мной. А раз так, то в ней должно быть что-то важное.

В темноте вдруг хрустнула ветка. Друзья тут уже умолкли и насторожились.

— Если нас найдет кто-то из смотрителей, от плетки не отвертеться, — прошептал Джеймс.

— Наверно, просто кролик, — сказала Сара, всматриваясь в обступившие их тени. — Я никого не вижу.

— Тогда давайте-ка вернемся, — предложил Джеймс. — С меня приключений на сегодня хватит.

Тихонько поднявшись из-под дерева, друзья вернулись в комнату, где спали все дети.

И никто из троих не заметил любопытных глаз, наблюдавших за ними из темноты.

Глава з

Т

«

Jl utte le verita saranno comprese quando le stesse si saranno derectus».

Карина медленно произнесла эти слова про себя. Лежа на кровати, она изучала оставленную отцом книгу. Все дети в общей комнате уже давно спали на своих кроватях.

Она прошлась глазами по буквам на странице. Понятного в книге было немного. В приюте смотрители учили воспитанников читать на английском, но итальянский был ей совершенно чужд. И попросить кого-то о помощи в изучении незнакомого языка она не могла. Миссис Олтвуд была единственной из смотрителей, кто знал о книге, и она постоянно напоминала девочке, что ее лучше никому не показывать. Такого, чтобы ребенок владел ценной на вид вещью, да еще и украшенной рубином, в приюте не случалось.

«...le stesse si saranno derectus», — повторила Карина. Пусть она и не понимала итальянский, но прочитать книгу решила твердо. И тогда, к тому времени, когда она выучит язык, каждое слово уже отложится у нее в памяти.

«А читал ли сам отец эти слова? — Девочка провела пальцем по съехавшей строчке. — Может, он еще жив и ищет меня? Может, он очень умный. Мало кто оставит своему ребенку книгу со звездными картами. Может, он ученый».

Бережно, словно сделанные из спрессованных цветочных лепестков, Карина переворачивала страницы и остановилась, дойдя до самой первой. На ней красовалось написанное чернилами имя:

ГАЛИЛЕО ГАЛИЛЕЙ

Галилео Галилей ее отцом не был, это она уже знала. Ее фамилия была Смит. Смотрители, у которых Карина спрашивала о Галилео Галилее, только качали головой или прогоняли ее, советуя заняться делами, более приличествующими благовоспитанной девочке.

Тем не менее в дальнем уголке памяти, вместе с обрывочными воспоминаниями о кораблях и песне, хранился невнятный намек на то, что Галилео Галилей был человеком науки.

— Галилео Галилей, — прошептала Карина. — Звучит как имя ученого.

— Внимание! — Строгий голос разнесся по комнате.

Дети тут же вскочили и вытянулись по струнке.

Первым вошел мистер Конуэй, за ним — двое смотрителей. С проворством и быстротой кролика Карина сунула книгу в наволочку.

Мистер Конуэй сурово оглядел испуганно замерших воспитанников.

— Сегодня мне стало известно, что в приюте имеются краденые вещи.

По комнате пронесся тревожный шорох. Мистер Конуэй улыбнулся.

— Вещи, украденные воспитанниками приюта. Ваши принадлежности подвергнутся досмотру. Каждый, у кого будут обнаружены пропавшие ценности, подвергнется самому суровому наказанию.

Смотрители тут же взялись за дело. Жалкий детский скарб высыпали на пол посредине спальни. Кучка получилась небольшая. Кукла, вырезанная из кукурузного початка. Плетеное одеяло. Кое-какая запасная одежда. Игрушечный обруч.

Пока шел обыск, дети в страхе переглядывались. Воровство в приюте наказывалось поркой или даже отправкой в работный дом. Карина видела, что некоторые морщат лоб, стараясь припомнить, нет ли в их мешочках чего такого, чего там быть не должно.

Смотрители дошли до кровати Джеймса и перевернули матрас. Карина ахнула. Мешочек упал, и марблы раскатились по полу. Но мистер Конуэй как будто ничего не заметил. И смотрители как будто не заметили. Более того, Карина чувствовала, что все это время мистер Конуэй не спускает глаз именно с нее.

Ее кровать была следующей. Смотрители перевернули матрас, встряхнули комковатую подушку и швырнули на пол запасную сорочку и драгоценную книгу.

— Ну-ну, что у нас здесь? — Мистер Конуэй подошел ближе и одним быстрым движением поднял книгу с пола. — Столь редкий и ценный фолиант определенно не может принадлежать девочке-сиротке, не так ли, мисс Смит?

— Это моя книга! — крикнула Карина и рванулась вперед, но смотрители удержали ее, крепко схватив за руки. — Отец оставил ее мне, когда я была еще ребенком!

— Тише, девочка, — цыкнул мистер Конуэй. — Хочешь избежать плети, придумай историю получше. Даже твои друзья знают, что ты лжешь.

Он бросил взгляд на Сару. И та, покраснев, опустила голову.

— Сара? — У Карины перехватило дыхание.

— Она не лжет. — Джеймс сделал шаг вперед. — Эта книга у Карины всю жизнь.

— Хочешь разделить наказание с подружкой? — Мистер Конуэй устремил взгляд на мальчика.

Шорох юбок у двери ветерком колыхнул воздух.

— Что здесь происходит? — требовательным тоном спросила миссис Олтвуд. — Что случилось с детьми?

— А то случилось, — ответил мистер Конуэй, пряча книгу в карман, — что мы обнаружили среди нас воровку.

— Он забрал мою книгу! — воскликнула и отчаянии Карина. Смотрители держали ее все гак же крепко, и руки стало покалывать, как будто в них воткнулись крошечные иголочки.

— Мистер Конуэй, я могу засвидетельствовать, что книга была у девочки с собой, когда ее доставили сюда, — сказала миссис Олтвуд. — Точнее, она у нее с самого рождения. Карина не лжет: книгу оставил ей отец. Об этом говорилось в сопроводительном письме, полученном от смотрителей прежнего приюта.

— Значит, книгу украл ее отец, — сердито заявил мистер Конуэй. — Какой разбойник оставит столь ценную вещь?

— Отец оставил ее мне, чтобы я училась по ней! — выпалила Карина. — Книгу написал Галилео Галилей, ученый.

Секретарь медленно повернулся к ней.

— Осторожней, девочка. Иначе в будущем тебя ждет кое-что похуже плетей.

Но Карину уже было не остановить:

— Вы обвиняете меня во лжи, а на самом деле вор здесь это вы\

— Хватит! — крикнул мистер Конуэй, и дети вздрогнули от этого крика. — Отведите ее в мой кабинет. Я лично прослежу за тем, чтобы она ответила за свое преступление.

Смотрители потащили Карину к двери. Миссис Олтвуд повернулась и торопливо вышла из комнаты, снова всколыхнув юбками воздух.

В последний момент Карина успела бросить взгляд на Сару, которая по-прежнему стояла, понурив голову. А потом дверь спальни захлопнулась.

Глава 4

ч

-Ж. асы в углу кабинета мистера Конуэя отстукивали секунды с показательной суровостью. Карина в упор смотрела на секретаря. Он сидел за столом, в такт часам постукивая пальцами по обложке книги.

— Скажи мне вот что, дитя. Если книга принадлежала твоему отцу, то где он взял ее?

— Я не знаю, сэр, — процедила Карина.

— Не знаешь? Но зато уверена, что она не краденая.

— Я не крала. Отец передал книгу мне как наследство. Хотел, чтобы я изучала ее.

По губам мистера Конуэя скользнула язвительная улыбка.

— Твоего отца звали... — он открыл первую страницу, — Галилео Галилей?

Девочка покачала головой.

— Моя фамилия — Смит.

— А известно ли вам, мисс Смит, кто такой Галилео Галилей?

Она помедлила с ответом.

— Он... ученый.

— Был. — Секретарь закрыл книгу, и рубин вспыхнул, отразив падающий из окна свет. — А заниматься наукой девочкам запрещено. Содержание этого дневника предназначено строго для мужчин. Будешь продолжать в том же духе, и тебя примут за ведьму.

У Карины перехватило дух.

— Так это дневник?

Улыбка на губах мистера Конуэя обратилась усмешкой.

— Я говорю, что тебе угрожает опасность прослыть ведьмой — такое преступление карается смертью, — а ты спрашиваешь, не дневник ли эта книга. Забавно.

Девочка промолчала.

— Я окажу вам любезность, мисс Смит, — продолжал мистер Конуэй. — Забудьте о книге, и мы будем считать случившееся делом прошлым.

Тут уж Карина не выдержала.

— Я не уйду без нее! Это мое наследство. Вы хотите украсть ее из-за рубина!

Никогда еще Карина не видела такой вспышки злобы в чьих-то глазах. И, увидев, поняла — над ее головой сгустились самые темные тучи. Но сейчас значение имело только одно — книга.

— Что ж, рискну предположить, что виселицы тебе не избежать, — негромко, но с явной угрозой произнес мистер Конуэй. — Но я — человек справедливый. Даю тебе шанс — ты можешь ее вернуть.

Он раскрыл книгу наугад, на первой попавшейся странице.

— Прочитай, что здесь написано, и я возвращу тебе книгу.

Едва дыша, Карина подошла к столу и взглянула на открытую мистером Конуэем страницу. Сердце заколотилось...

А потом она улыбнулась.

— Tutte le verita saranno comprese quando le stesse si saranno derectus, — прочитала Карина легко и без запинки, радуясь, что практика пришлась как нельзя кстати.

Лицо секретаря вспыхнуло от гнева.

— Дьявольское отродье! Где ты научилась так читать?

— Я все правильно прочитала, — торжествующе объявила девочка. — Верните мою книгу.

— Ничего я тебе не верну, — брызжа слюной, прохрипел мистер Конуэй. — Ты доказала лишь, что служишь дьяволу. Ни один ребенок не знает, как говорить на этом языке, не говоря уже о том, чтобы читать на нем.

Карина чувствовала, что вот-вот взорвется от возмущения.

— Обещания надо выполнять! — крикнула она. — Tutte le verita saranno comprese quando le stesse si saranno derectus! Tutte le verita saranno comprese quando le stesse si saranno derectus! Это значит... это значит...

— Истина откроется, когда звезды сойдутся рядом.

Карина и мистер Конуэй одновременно повернулись на новый голос. В дверях стояла миссис Олтвуд и рядом с ней статный мужчина, которого Карина видела в первый раз.

— Лорд Уиллоуби. — Мистер Конуэй поднялся из-за стола. — Не ждал вас сегодня.

— Я попросила его прийти, — сказала миссис Олтвуд, — как покровителя этого приюта.

Лорд Уиллоуби прошел в комнату.

— Я слышал, здесь произошло нечто из ряда вон выходящее. Ребенка обвинили в краже.

Мистер Конуэй кивнул.

— К сожалению, да, милорд. У этой вот девочки была обнаружена ценная книга. Разумеется, владеть таким сокровищем никакая сирота не может, если только не украдет его.

Лорд Уиллоуби взял книгу и внимательно ее осмотрел.

— Да, действительно сокровище, — заметил он. —■ Хотя, конечно, некоторые склонны считать ее таковым только из-за драгоценного камня в обложке.

Встретившись с внимательным взглядом лорда Уиллоуби, мистер Конуэй как-то поник.

— Я... не могу сказать, милорд, — запинаясь, пробормотал он. — Но оставлять ее у ребенка определенно нельзя.

— Это мое наследство! — выкрикнула Карина. Миссис Олтвуд бросила на нее предостерегающий взгляд, и Карина смягчила тон: — Отец оставил ее мне.

Лорд Уиллоуби кивнул.

— Книга, подобная этой, говорит о большой любви. И, конечно, не в наших правилах лишать ребенка той единственной вещи, которая осталась у него от родителя. Вы согласны, мистер Конуэй?

— Я... но, милорд... — залепетал секретарь.

— Полагаю, нам давно следовало поговорить. — Лорд Уиллоуби обращался к мистеру Конуэю, но при этом не сводил глаз с книги. — Подождите меня снаружи. Мы поедем в мой особняк и обсудим возможность вашего дальнейшего управления этим заведением.

Секретарь побледнел.

— Конечно, милорд.

Прежде чем выйти из комнаты, мистер Конуэй метнул в Карину злобный взгляд. Подождав, пока дверь за ним закроется, лорд Уиллоуби повернулся к Карине.

— Это действительно твоя книга?

— Да, сэр. — По ее щекам поползли первые слезы. — Отец оставил ее мне. Миссис Олтвуд сказала, чтобы я ее спрятала.

Лорд Уиллоуби протянул девочке книгу.

— Ты должна делать то, что говорит миссис Олтвуд. Не будешь держать ее подальше от чужих глаз — и она привлечет еще больше нежелательного внимания. Понимаешь?

Карина кивнула.

А лорд Уиллоуби отметил, как крепко девочка вцепилась в книгу.

— Ты говоришь на итальянском? — мягко спросил он.

Карина покачала головой.

— Нет, сэр, не говорю.

— Но я слышал, как ты произносила эти слова, когда мистер Конуэй попросил их прочитать. Tutte le verita saranno comprese quando le stesse si saranno derectus.

— Я пыталась их читать, — призналась Карина, — и произносить так, как мне казалось лучше.

— Понятно. — Лорд Уиллоуби задумался. — В одном по крайней мере мистер Конуэй прав: девочке не подобает связываться с наукой. — Он посмотрел на миссис Олтвуд. — О ее отце ничего больше не известно?

— Боюсь, что ничего, — ответила миссис Олтвуд. — У девочки никого нет.

— Однако ж он оставил ей это. Действительно очень странно, — пробормотал лорд Уиллоуби про себя. — Полагаю, изучение языков не такое уж неслыханное занятие для девочки. Скажи, Карина, ты хочешь изучать итальянский?

Ее глаза как будто засияли. Не в силах говорить, она закивала. Карине приходилось слышать о щедрости покровителя приюта, но кто бы мог подумать, что эта щедрость распространяется так далеко.

Лорд Уиллоуби улыбнулся.

— Тогда так тому и быть. А мы с миссис Олтвуд позаботимся об этом.

е

Глава 5

-И

JL JL что ты думаешь? — полюбопытствовал Джеймс.

Карина усмехнулась.

— Думаю, нам нужно это сделать.

Дети перечитали вывеску на городском магазине.

ВСЕ И КАЖДЫЙ ПРИХОДИ! ПРАЗДНИК И ВЕСЕЛЬЕ ИГРЫ, ЗАБАВЫ, ТАЙНЫ ДАЛЕКИХ СТРАН!

Стояло лето. После случая с мистером Конуэем прошел почти год. Карину и Джеймса

вместе с другими приютскими детьми послали в город купить кое-какие безделушки к предстоящей свадьбе мисс Эстер, одной из подруг смотрителей.

— Здесь сказано, что это будет в следующие выходные, — быстро заговорила Карина. — Смотрители даже не заметят, что нас нет. Все будут заняты свадебными приготовлениями. И миссис Олтвуд уехала до конца месяца, отправилась навестить сестру. "Улизнем тихонько, а к вечеру вернемся. Никто и знать ничего не будет.

— И о чем это вы двое здесь шепчетесь? — поинтересовалась Сара, подходя к ним сзади с охапкой ленточек и пуговичек.

— Ни о чем таком, что касалось бы тебя, — отрезала Карина. И, повернувшись, повела Джеймса по улице.

— Ты когда-нибудь меня простишь? — жалобно простонала Сара.

— За то, что ты едва не лишила меня самого дорогого? — Карина прижала к груди сумку. После случая с мистером Конуэем с книгой она уже не расставалась. — Вот уж вряд ли.

— Я же говорила, — стараясь не отставать, объяснила Сара. — Мистер Конуэй заставил меня сказать, где ты ее держишь. Я и не знала, что он хочет ее забрать.

— Но ты ведь сказала ему, что я ее украла? — набросилась на нее Карина.

Спор этот возникал уже много-много раз и всегда сводился к одному и тому же.

— Ты мне завидовала, потому что тебе ничего не осталось от родителей, и хотела, чтобы и у меня ничего не было. А хуже всего то, что я считала тебя своей подругой. Ну уж нет, больше я такую ошибку не повторю.

* * *

Наступили выходные. Карина не ошиблась: ускользнуть из приюта оказалось легче легкого. И в первую очередь из-за суеты, устроенной смотрителями по случаю свадьбы Эстер. После полудня дети просто ушли, на что никто не обратил ни малейшего внимания.

— Вот здорово! — радовался Джеймс. — Всегда хотел побывать на фестивале.

— А мне интересно, что это за «тайны да-леких стран», про которые говорится в афише. — Глаза Карины сияли восторгом. — Может, там будут мастера из Франции или даже Италии!

Она привычно опустила руку и потрогала надежно спрятанную в сумке книгу. Лорд Уиллоуби сдержал обещание. Дважды в неделю Карина занималась с учителем, приезжавшим из самого Лондона. Для девочки, тем более сироты, это была редчайшая возможность. Основы она постигла с невероятной быстротой, и даже учитель отметил, что имеет дело с необыкновенно увлеченной ученицей. Миссис Олтвуд и лорд Уиллоуби настоятельно посоветовали ей не распространяться об этих занятиях, дабы не возбуждать у ровесников зависть. И Карина следовала их наставлениям. Единственным, кто знал про уроки итальянского, был Джеймс.

— А ты уже можешь читать книгу? — спросил он.

— С трудом, — призналась девочка. — Учитель очень терпелив. Я могу читать то, что он дает мне на уроке, но с дневником Галилея все не так просто.

— Даже не верится, что ты учишься итальянскому. — Джеймс покачал головой. — Должно быть, родилась под счастливой звездой, что тебе так повезло.

Карина улыбнулась.

— Вообще-то, учитель сказал, что меня назвали в честь созвездия. — Она достала книгу из сумки и указала на украшавший обложку символ: пучок из пяти звезд с рубином в центре. — Карина — самая яркая звезда на севере. В ее честь отец и дал мне имя. Наверно, он был астрономом, раз так сделал.

— Астрономом?

Карина кивнула.

— Астроном — это тот, кто постигает знания, изучая звезды.

Джеймс на секунду замялся.

— То есть... ну... как ведьма?

— Да нет же, нет, — покачала головой Карина. — Как раз наоборот. Никаких ведьм на самом деле нет. Но если б были, то занимались бы магией. Наука противоположна магии. Она изучает истину.

— Знаешь, ты пугаешь меня. — Джеймс и вправду выглядел немного растерянным. —

L

Я не знаю ни одной другой девочки, которая бы говорила так же, как ты. О звездах, науке и магии.

Карина рассмеялась.

— Но я же не говорю о магии. Только о науке и о том, что узнаю от учителя. Но он обо всем упоминает только вскользь. Хочет, чтобы я не увлекалась книгой, а занималась лишь языком.

Друзья подошли к деревне. Большое поле чуть в стороне от центра было украшено к фестивалю. У детей даже дыхание перехватило от восторга. Ничего подобного они никогда еще не видели. Повсюду стояли палатки и шесты с ленточками. В загонах толпились домашние животные. Повсюду цветы. А сколько народу! Карина и не помнила, чтобы видела когда-нибудь столько людей в одном месте. Мужчины, женщины, дети... музыка, вкусности и напитки.

— Невероятно! — выдохнула Карина. — Идем, Джеймс!

Друзья со смехом побежали вперед, вдыхая воздух праздника, пропитанный запахами эля и сладостей. В одном месте мужчины состязались в силе, и несколько раз зрителям приходилось разбегаться, когда соревнование выливалось во всеобщую потасовку. Карина дивилась на женщин в красивых нарядах, с веерами и детей, забавлявшихся играми.

— Я бы тоже попробовал, — вздохнул Джеймс, с завистью глядя на деревенских мальчишек, увлеченно пытающихся достать яблоко.

— Давай попробуем, — сказала Карина. — Если, конечно, ты на это хочешь потратить свои монеты. Но у нас их совсем немного. Давай сначала все посмотрим, а потом уже решим.

С этим они и двинулись дальше, пробираясь сквозь плотные толпы гуляющих. Затеряться в такой кутерьме ничего не стоило. Впервые в жизни Карина почувствовала, что она не просто сирота, а часть чего-то большого.

А потом на глаза ей попалась пестрая, стоящая чуть в стороне от праздничного веселья палатка. Вход в нее украшали странного вида растения. Картину с изображением чего-то похожего она видела однажды на сельском рынке. Как они назывались? Пальмовые ветви?

Рядом с палаткой чудной, неестественно низкорослый мужчина с обезьянкой на плече играл на диковинном инструменте. Музыкант сжимал его и так, и этак, а инструмент свистел и подвывал.

Заглянув внутрь, Карина увидела сидящую в центре палатки женщину. Стоящий перед ней стол был накрыт темной скатертью и освещен канделябром с зажженными свечами. Длинное, свободного покроя одеяние состояло из кусочков разных по цвету материалов. Голову ее, подобно змее, охватывал крученый платок, из-под которого рассыпались темные волнистые пряди. Зато ноги были босые.

Никогда еще Карина не видывала одетых вот так людей, не знала никого, кто держал бы у себя заморских животных и играл такую необычную музыку.

Женщина за столом прошлась взглядом по праздничной толпе. Темные глаза остановились на Карине.

— Как по-твоему, кто они такие? — спросил, вытаращившись, Джеймс.

— Даже не представляю, — покачала головой Карина.

Внезапно, не успев как следует подумать, девочка направилась к палатке.

— Карина! — громко зашипел Джеймс.

Она не слушала. Пестрые цвета, музыка и покачивающиеся ветви пальм влекли девочку с неудержимой силой. У ее ног уже пританцовывала обезьянка.

— Входи, дитя. — Женщина с теплыми глазами мягко улыбнулась. — Мы ждем тебя.

Глава 6

 

-Т

.А. акого не может быть, — своим нормальным, уверенным голосом сказала Карина. Но голос прозвучал странно, как будто она слышала себя саму, произносящую эти слова откуда-то издалека. — Я вас не знаю.

— Но я знаю тебя. — Женщина протянула руку. — Знаю все.

— Карина! — Торопливо войдя следом, Джеймс схватил ее за руку и потянул к выходу. — Мне здесь не нравится.

Но Карина не сдвинулась с места.

— Вы не можете знать все, — заявила она. — Всего даже ученые не знают.

— Я говорю не о науке, — ответила женщина. — Я говорю о судьбе. О тайнах островов. Я вижу все третьим глазом. И ты увидишь то же, что вижу я... за небольшое подношение.

— Поняла? — не унимался Джеймс. — Ей просто нужны твои денежки. Я свои монеты на это тратить не хочу. Пойдем отсюда.

Карина даже не пошевелилась.

— Никакого третьего глаза нет и не бывает. Вы сказали, что предлагаете знание. Но единственный путь к приобретению знания — это наука, изучение истины.

Женщина за столом улыбнулась еще шире.

— Тогда, пожалуйста, позволь мне «изучить» тебя. И я смогу сказать все, что тебе нужно знать.

Непонятно почему, все в палатке — женщина, мужчина, музыка и даже обезьянка — злило ее. В груди как будто разгоралось пламя, и ей хотелось вырвать его. Женщина ошибалась. И Карина докажет ей это. Она раскрыла сумку и выгребла монеты.

— Не надо! — предостерег Джеймс.

Но девочка уже хлопнула деньги на стол и села.

Не говоря ни слова, женщина провела над монетами ладонью. Просто провела — и они исчезли.

— А теперь, дитя, дай мне руку.

Карина послушно протянула руку. Некоторое время женщина рассматривала ее ладонь. Осторожно и неторопливо провела длинными накрашенными ногтями вдоль линий. Прикосновение этих ногтей, ломких и согнутых, Карине не понравилось.

— Вижу бури в твоем прошлом, — заговорила женщина, и глаза ее затуманились. — Темные тучи. Корабль. Море. Совсем еще маленькая, ты приплыла издалека.

Карина хотела спросить, откуда, но сдержалась и промолчала. Конечно, она все придумывает. Иначе и быть не может.

Ведя пальцем по самой длинной линии на ладони Карины, женщина продолжала:

— Твое стремление к истине поглотит тебя. Ты снова отправишься в путешествие, и вести тебя будут звезды. Острова зовут тебя домой.

— Чепуха. — Карина выдернула руку. — Я не с островов.

Глаза женщины снова прояснились и встретились с глазами девочки.

— Уверена?

Карина начала говорить что-то, но быстро закрыла рот. Правда была в том, что наверняка она не знала.

— В твоем сердце пылает пламя. Это пламя не уймется, пока ты не погасишь его или оно не поглотит тебя. Я вижу его третьим глазом. Оно ярко-красное... как рубин.

Взгляд женщины переместился на сумку. Карина не заметила, что, доставая деньги, оставила сумку приоткрытой, и уголок дневника Галилео Галилея выглядывал наружу и был виден всем в палатке. А теперь и рубин сверкнул в свете канделябра.

— Сокровище умеет явить себя само, — закончила женщина негромко.

Карина закрыла сумку понадежней и поднялась.

— Вы свое сказали, но никакой истины из ваших слов я не узнала. Только догадки — как оно могло бы быть. Это мне и обезьянка могла бы поведать.

Глаза женщины вспыхнули, но она не ответила.

— Карина, пожалуйста, пойдем, — взмолился Джеймс.

— Да, пойдем. Здесь мы закончили. — Она повернулась и вслед за другом вышла из палатки. Он сразу же схватил ее за руку и потащил в толпу.

Низенький человечек подошел к женщине с темными волосами. Обезьянка вскарабкалась по его ноге и залезла на плечо.

— Это и было сокровище? — вполголоса спросил он.

Женщина кивнула и улыбнулась.

— Да. Карта.

* * *

Солнце клонилось к горизонту, когда Карина и Джеймс отправились в приют. Джеймс с довольным видом похрустывал корочкой сладкого хлеба.

— Лучшее, на что я когда-либо тратил свои три монеты, — пробормотал он с полным ртом.

Карина закатила глаза.

— Единственные три монеты, которые ты когда-либо потратил.

— И все равно лучшие. — Джеймс проглотил еще кусочек. — Хочешь попробовать?

— Нет, спасибо. — Карина крепче прижала сумку.

— Как-то странно ты себя ведешь после предсказания той женщины. — Джеймс облизал пальцы. — Ты же вроде бы сама сказала, что это все неправда.

— Неправда, — подтвердила Карина. — Мне просто не понравилось, как она смотрела на меня. Или обезьянка.

— Не понравилось, как на тебя смотрела обезьянка? — удивился Джеймс.

— Нет, просто... все... — Девочка поежилась. Женщина, музыка, обезьяна — все какое-то... нехорошее.

— Тогда почему захотела услышать предсказание? Я же предупреждал, чтобы не тратила время даром.

Карина помолчала, а потом ответила честно:

— Сама не знаю.

Они уже шли по тропинке к детскому дому. Погода портилась, небо потемнело. Серые облака собирались, сгущались в тучи.

— Дождь надвигается. Давай через лес, так будет ближе.

Они посмотрели вправо. За большими, крепкими деревьями начинался лес. Неподалеку протекал ручей. Идя вдоль него, по берегу, можно было быстрее попасть в приют.

— Не нравится мне через лес, — забеспокоился Джеймс. — Смотрители говорят, там водятся дикие звери.

— Они говорят так, чтобы нас напугать, — фыркнула Карина. — Чтобы мы боялись ходить одни.

— Нам ведь и нельзя ходить одним, разве не так? — спросил Джеймс.

— Мы уже ушли без спроса, и будет только хуже, если попадем под дождь. Если пойдем вдоль реки, доберемся быстрее. Давай, идем.

Карина взяла Джеймса за руку и потянула за собой в лес.

— Как думаешь, смотрители заметят, что нас нет? — волновался Джеймс.

— Будем надеяться, что нет.

На какое-то время Джеймс, что было непривычно, притих.

— А как думаешь, кто-нибудь вообще заметил бы, что нас нет?

— Ты о чем? — Карина, пригнувшись, нырнула под низкую ветку.

— Просто... — Джеймс замялся. — Сегодня на празднике я видел детей. С папами и мамами. Они держались за руки. Некоторые родители несли детей на плечах. Думаю, они бы заметили, если бы их дети пропали. А если пропадем мы, будут ли смотрители искать нас? Или просто... забудут?

Предвечерний свет, проскользнув между листьями, упал на решительный подбородок Карины.

— Думаю, нам нужно полагаться на самих себя. Но как бы там ни было, я тебя не забуду.

Джеймс кивнул.

Какое-то время друзья шли молча, а потом впереди показался ручей.

— Ну вот. — Карина вытерла влажный от пота лоб. — Почти дома.

И тут за спиной у них громко треснула ветка. Дети обернулись.

— Зверь, — испуганно прошептал Джеймс.

— Или человек, — сказала Карина и, повысив голос, добавила: — Кто бы ты ни был — покажись!

Секунду-другую дети пристально всматривались в лес. Из-за ближайшего дерева донеслось шуршание.

— Кто ты? — строго спросила Карина.

— Знаю, мы больше не друзья. — Стоявшая за деревом девочка вышла из укрытия. — Но делать вид, что вы меня забыли, жестоко.

— Что ты здесь делаешь, Сара? — выдохнула Карина.

— Я тоже хотела побывать на празднике, — пожаловалась Сара. — Поэтому и пошла за вами.

— Ты пошла за нами в деревню? — сердито спросила Карина.

— Ты была там все время? — спросил Джеймс.

— Да, — кивнула Сара. — Почти все.

— А почему просто не сказала, что хочешь пойти? — удивился Джеймс.

— Потому что вы больше со мной не разговариваете! — воскликнула Сара.

— И кто ж в этом виноват? — сердито бросила Карина. — Если тебе так сильно нужны друзья, почему не подружишься с другими сиротами?

— Потому что со мной никто не хочет разговаривать, — тихо сказала Сара. — Все думают, что это я выдала тебя мистер Конуэю. И все боятся.

— Правильно делают. Именно так ты и поступила.

— Клянусь, я не хотела для тебя неприятностей, — расплакалась Сара. — Мистер Конуэй спросил про книгу. Сказал, разве не странно, что отец оставил дочери драгоценный камень? Потом спросил, как случилось, что мне ничего такого же ценного никто не оставил. И не думаю ли я, что родители меня не любили. Я даже не хотела говорить, где она лежит. Мне очень, очень жаль.

Карина не ответила. Подобного признания от Сары она никогда не слышала. Но, с другой стороны, она и возможности такой ей не давала.

— В детском доме мне осталось быть недолго, а потом меня отправят куда-нибудь в служанки. — Сара утерла нос. — Можно мне быть с вами хотя бы до тех пор?

Джеймс посмотрел на Карину.

— По-моему, ей и вправду жаль.

Карина долго молчала, потом шумно выдохнула.

— Уфф, ну ладно. Надо идти. Если не вернемся до темноты, нас точно хватятся.

Сара торопливо присоединилась к бывшим друзьям, и троица двинулась дальше.

Конечно, все было не так, как в старые добрые времена. Но Карина поймала себя на мысли, что ей намного приятнее, когда товарищ идет не только справа от нее, но и слева.

Вскоре троица подошла к мостику через ручей. И тут они вдруг остановились.

— О нет, мостик сломан! — Джеймс указал на расколотое дерево, куски которого еще не успела унести вода. — И что мы теперь будем делать?

Карина посмотрела влево-вправо.

— Может, получится перейти по камням. По-моему, здесь неглубоко.

Вдалеке грозно зарокотал гром.

— Ну же, давайте. Иначе нас застигнет буря.

— Буря, может, и идет, — прорычал голос позади них.

Все трое повернулись — в нескольких шагах от них стояли низенький музыкант и темноволосая женщина из палатки, а с ними еще трое мужчин.

Глаза у коротышки блеснули.

— Но буря — это наименьшая из ваших неприятностей.

Глава i

— К

A~J ежим! — крикнула Карина.

В ту же секунду друзья сорвались с места и помчались — не через ручей, а в глубь леса. Но взрослые мужчины оказались все же быстрее. Первой они схватили Карину.

— Отпустите меня! — крикнула девочка, пытаясь вырваться из рук двух негодяев.

— Отпустите ее! — завопил Джеймс и, схватив валявшуюся на земле палку, ударил одного из них по физиономии.

— Ай! — вскрикнул разбойник — Джеймс попал ему в глаз.

Воспользовавшись моментом, Карина изо всех сил укусила второго за руку. Тот захрипел от боли и разжал пальцы. Девочка метнулась прочь.

— Чертовка! Ты за это заплатишь! — Разбойник попытался схватить ее, но камень угодил ему в щеку.

Меткостью отличилась Сара. Набрав в подол камешков с берега ручья, она принялась обстреливать неприятеля.

— Сюда! — крикнула Сара. — За мной!

Вся троица проскользнула под здоровенным

поваленным деревом и нырнула в чащу, прорываясь через густое сплетение сломанных веток и кустиков ежевики.

Преследователи устремились вдогонку, но продраться через лесные дебри им было труднее, чем шустрым, проворным детям.

— Нам нужно вернуться в приют, — сказала Сара. — У нас получится, если доберемся до ручья.

— Но мост... — напомнил Джеймс.

— Неважно. Лучше промокнуть, чем попасть в руки бандитов.

Не тратя зря времени, трое друзей повернули к ручью. Вода неторопливо катила по мелководью, так что большой опасности такой путь не представлял. Вот только скользкое каменистое дно затрудняло переправу.

Осторожно ступая по неровным камням, Карина держала сумку с дневником Галилея высоко над головой. Уж лучше промокнуть самой, чем погубить книгу и уже никогда не узнать тех тайн, изучение которых доверил ей отец.

— Вон они! — крикнул один из преследователей. — Эти бродяжки переходят ручей!

Джеймс и Сара достигли другого берега раньше. Карина старалась не отставать, но с неба уже посыпался дождь, и идти стало труднее. К тому же, держа сумку над головой, она не могла балансировать руками.

— Быстрее! — крикнул Джеймс.

Напрягая последние силы, Карина рванулась

к берегу. И даже не заметила темноволосую женщину, которая, ступая по камням с ловкостью акробата, быстро настигала ее.

— А-а-а-а! — вскрикнула она от боли, когда что-то дернуло ее за волосы.

Гадалка потянула Карину назад.

— Джеймс! — Девочка размахнулась и бросила сумку на берег, а уже в следующее мгновение упала на спину.

Все закружилось, забурлило, закачалось и смешалось. Каким-то чудом Карине удалось вырваться на поверхность и хватить глоток воздуха. Только тогда она поняла, что гадалка все еще держит ее за волосы.

Моргая и кашляя, Карина пробежала глазами по берегу. Где друзья?

Увы, переправившиеся на другой берег разбойники уже схватили и Джеймса, и Сару. Сара сопротивлялась и отбивалась, пока один из мужчин не ударил ее по голове, и она обмякла.

— Нет! — крикнула Карина и тут же снова оказалась под водой. Вдохнуть она не успела и теперь, задыхаясь, запаниковала, забилась, задергалась.

Подержав Карину какое-то время под водой, темноволосая женщина выдернула ее на поверхность.

— А теперь будь хорошей девочкой и веди себя прилично, — спокойно сказала она. — Ты нужна нам живая.

L.

* * *

Разбойники отвели Карину, Сару и Джеймса в некое подобие лагеря, устроенного ими в лесу. К тому времени дождь уже прекратился. Возле видавшей виды палатки и повозки горел костер. Детей бесцеремонно бросили на землю. Коротышка отобрал у Джеймса сумку Карины, а двое других связали пленникам руки за спиной.

В палатке их ждала обезьянка. Щелкая языком и тарахтя по-своему, по-обезьяньи — в ушах Карины эти звуки отдавались издевательским смехом, — она прошлась вокруг детей.

У костра застонала Сара. Ее бросили к самому огню, причем с наветренной стороны, так что весь дым шел в ее сторону. Висок у нее распух, и она то и дело теряла сознание.

— Что вам нужно от нас? — спросила Карина, добавив уверенности, которой на самом деле не чувствовала.

Никто не ответил. Коротышка открыл сумку и начал в ней рыться.

— Эй! — крикнула Карина. — Это мое.

Не обращая на нее внимания, он вынул

дневник Галилея и долго рассматривал рубин, а потом вырвал его из обложки. Драгоценный камень коротышка вручил обезьянке, книгу же передал темноволосой женщине.

— Скажи мне, дитя, как к тебе попала эта книга? — спросила гадалка.

Карина промолчала. Подыгрывать она не собиралась. Коротышка подошел ближе и ударил Карину по лицу. %арил так, что она упала на спину. Щека вспыхнула, словно от ожога.

— Отвечай, когда спрашивают, — бросил

он.

— Где ты взяла вот это? — повторила женщина.

— Книга моя, — процедила сквозь зубы Карина.

— Ты украла ее?

— Ее дал мне отец.

Гадалка опустилась на колени, так что ее лицо оказалось в неприятной близости от лица Карины. Прижав корешок книги к щеке девочки, она заставила ее повернуть голову.

— Люди рассказывают легенды о старой книге с рубином в обложке и созвездием из пяти звезд. Символ карты. Скажи мне, знаешь ли ты, чем владеешь? Можешь ли прочесть книгу?

— Зачем впустую тратить время? Зачем спрашивать? — Один из разбойников выхватил у гадалки книгу и пролистал страницы. — Какой от нее толк, если она написана на дьявольском языке? Забираем рубин и уходим.

— Рубин здесь не самое ценное сокровище. — Темноволосая женщина пристально посмотрела на Карину. — Это правда, дитя?

Карина растерялась. Какие легенды? Какая карта? Но признаваться в том, что ей ничего не известно, что она понятия не имеет, о чем идет речь, девочка не собиралась.

— Вот вы мне и скажите. Вы можете ее прочитать?

Гадалка улыбнулась. Но такой улыбкой, которая не предвещала ничего хорошего.

— Наши родители уже ищут нас, — заявил сидевший рядом с Кариной Джеймс. — И они скоро будут здесь.

Разбойники рассмеялись.

— Думаешь, мы боимся твоих родителей? — спросил коротышка. — Не для того мы ходили за море, смотрели в лицо штормам и солдатам, чтобы пугаться твоего папочки да мамочки.

— Так вы — пираты? — догадалась Карина.

— Мы — странники, — коротко ответила женщина. — Кто твой отец, дитя?

Раздумывать девочка не стала.

— Галилео Галилей, — не моргнув глазом ответила она.

Лицо гадалки не дрогнуло, сохранив прежнее выражение. А это означало, что она не знает, кто такой Галилео Галилей.

— И твой отец учил тебя читать карту? — спросила женщина.

— Он многому меня учил, — соврала Карина.

Гадалка нахмурилась.

— В легендах говорится только об одной карте.

— Уверены? — возразила Карина. Мысли ее метались во все стороны. Она понятия не имела, о чем говорит эта женщина. Но, похоже,

73

L_

единственный шанс остаться в живых заклю-чался в том, чтобы убедить гадалку в обратном.

«Думай! — подстегнула себя Карина. — Мужчинам нужен рубин, но женщине нужна книга, потому что она считает ее... легендарной? Магической? Разбойник назвал ее язык дьявольским. Должно быть, они все суеверны. Очень суеверны...»

И тут за деревьями что-то задвигалось. Что-то настолько большое, что закачались ветки. Все умолкли и повернулись на звук.

— Зря время тратим, — нервно сказал один из разбойников. — В этих лесах всякое чудное зверье водится. Заберем рубин, а этих сопляков оставим здесь — и пусть будет, что будет.

— Он прав, — вставил Джеймс. — Здесь водятся дикие звери. Мне смот... то есть родители говорили.

— Зверей ты скоро увидишь, в этом я не сомневаюсь, — язвительно вставил коротышка. Все рассмеялись, даже обезьянка.

— Я могу прочесть книгу, — внезапно выпалила Карина.

Все повернулись и посмотрели на нее.

— Девчонка может читать дьявольский язык? — прошептал один из разбойников другому.

— И никакой он не дьявольский, — сказал Джеймс, — а...

Карина ткнула его локтем в бок.

— Да, могу, — подтвердила она. — Дайте мне прочитать ее, и вы увидите сами.

Глава 8

 

м

JL Т -Л-ужчины нервно заерзали. Похоже, предложение Карины прочитать книгу им не понравилось.

А вот женщина отнеслась к нему с интересом. Какое-то время она изучающе смотрела на пленницу, потом снова опустилась на колени и раскрыла перед ней дневник.

— Читай. Мы слушаем.

— Ох, не будет добра, — прошептал, поворачиваясь к коротышке, один из разбойников. — Твоя провидица навлечет на нас черную магию.

Обезьяна зашипела.

— Вы все — дурачье, — сказала черноволосая женщина. — Трясетесь над рубином, тогда как я предлагаю вам путь к несказанному богатству — Карту, Что Мужу Не Прочесть.

— Темная магия! — снова, но уже настойчивее прошептал разбойник.

Воспользовавшись этим как подсказкой, Карина притворилась, что читает книгу. Но при этом незнакомые слова зазвучали в ее исполнении как нечто зловещее.

— Quando gli uccelli voleran fin sopra le stele e le nuvole saran basse nel cielo, allora vedrete ar-cobaleni.

Только одна Карина знала, что предложение это взято из учебника итальянского для начинающих: «Когда птицы полетят над звездами и тучи пойдут низко, тогда ты увидишь радугу».

В кустах зашумело еще сильнее, ветки закачались и затряслись. Лежавшая рядом с Кариной Сара пошевелилась.

— Мне это не нравится, — снова подал голос нервный разбойник и выхватил рубин из лап обезьянки. Зверек сердито оскалил зубы. — То, за чем пришли, мы получили. Давайте убираться отсюда, а ведьму оставим здесь.

Карина между тем продолжала в том же духе, и только голос ее набирал и набирал силу. Для пущего эффекта она начала раскачиваться.

— La tampesta sta arrivando, e non potetefare nulla per fermarla. Vi bagnerete tutti!

Что означало: «Буря приближается, и вам ее не остановить. Вы промокнете!»

И в этот самый момент Карина увидела, как вспыхнула одна из купленных Сарой огненных палочек. Сара бросила палочку в того из разбойников, который держал рубин, и попала так удачно, что штаны на нем начали тлеть.

— Ты ничего не чувствуешь? — спросил его сосед. — Чем тут пахнет?

— Может, обезьяной. Эта тварь вся облеплена мухами.

Услышав такие оскорбления в свой адрес, обезьянка одним прыжком вскочила на голову обидчика.

Только тогда разбойник с рубином заметил, что у него горят штаны.

— Аииииийййоооо! — взвыл он и попытался сбить пламя. — Чертовка подожгла меня!

— Afuoco! State andandea fuoco! Presto sarete tutti in fiammel — словно одержимая, причитала Карина, и, конечно, разбойники не догадывались, что говорит она следующее: «Ты горишь! Ты горишь! Скоро ты весь будешь в огне!» Так или иначе, устрашающие завывания Карины действовали им на нервы. Даже темноволосая гадалка начала с беспокойством поглядывать по сторонам.

Между тем Сара зажгла и выстрелила вторую огненную палочку.

И огонь мгновенно набросился на сюртук коротышки.

— Это же все проделки дьявола? Что ты навлекла на нас? — закричал он, обращаясь к предсказательнице. — И что нам делать теперь?

Кусты у них за спиной замахали ветками, зашумели. Карина испустила душераздирающий вопль, а потом вдруг умолкла на полусло-ве и замерла, обратившись вверх рассеянным взглядом.

— Думаю, вам лучше бежать, — посоветовал Джеймс.

Разбойники переглянулись, потом вскочили и бросились наутек. Тот, у которого загорелись штаны, даже бросил рубин, чтобы отбиваться от огня обеими руками. При этом бег его складывался из неуклюжих скачков, подергиваний и шлепков ладонями по нижней половине.

Мгновение-друтое темноволосая гадалка злобно взирала на Карину, а потом швырнула дневник в костер и тоже обратилась в бегство.

— Нет! — крикнула Карина, вырываясь из своего притворного транса. Бросившись в огонь, она попыталась отбить книгу у пламени. Поскольку руки были связаны за спиной, девочка топтала огонь ногами, и искры, разлетаясь, падали на край юбки.

— Карина, остановись! — крикнула Сара. — Сама сгоришь! — Оттолкнув подругу одной рукой, она другой выхватила книгу из огня. Карина облегченно выдохнула, увидев, что дневник почти не пострадал — лишь обложка немного обгорела по уголкам.

— Как ты освободилась? — удивленно спросила она.

Сара улыбнулась.

— Я, когда очнулась, сразу заметила, что веревки завязаны кое-как. Должно быть, они сочли меня неопасной и особенно не старались.

— Невероятно! — воскликнул Джеймс, ожидая, пока Сара освободит их обоих от пут. — Карина, где ты всему этому научилась?

Карина пожала плечами.

— Вообще-то по большей части то была полная бессмыслица. Я, когда не помню, что просит сказать учитель, придумываю что-то похожее. А он всегда сердится, когда я так делаю. Но здесь пригодилось. Разбойники оказались суеверными, и я решила воспользоваться всеми этими глупостями насчет темной магии.

— Ну что ж! — рассмеялся Джеймс. — Сегодня черная магия спасла нам шкуру.

— И тебе спасибо. — Карина многозначительно посмотрела на Сару.

Сара улыбнулась — так широко, как не улыбалась уже много месяцев.

— И кусты! — восторженно добавил Джеймс. — Как ты сделала, что они заколыхались?

— Ээээээ... Вообще-то я не...

Друзья медленно повернулись к кустам, которые продолжали вовсю размахивать ветками, шуршать и раскачиваться.

— Карина... — тревожно произнес Джеймс. Ветви снова встряхнулись. Потом что-то потерлось о дерево. И...

Три белки выскочили на поляну и принялись носиться друг за дружкой, а набегавшись, взлетели вверх по стволу дерева и исчезли в темноте.

Друзья шумно выдохнули и переглянулись.

— Да, вот повезло так повезло, — пробормотал Джеймс.

Карина и Сара рассмеялись и, взявшись за руки, поднялись.

— Да уж, действительно, — согласилась Карина.

* * *

В ту ночь Карина лежала у раскрытого окна общей спальни, крепко прижимая к себе дневник Галилея. Как она и предсказывала, их отсутствия никто из смотрителей не заметил. Выпито по случаю свадьбы мисс Эстер было немало, и все они вернулись в приют в состоянии разной степени трезвости.

«Они так и не узнали, что мы уходили», — самодовольно подумала Карина. А потом ощутила тягучую боль. Джеймс был прав: их отсутствия никто не заметил. Про них никто не вспомнил. Ни одна живая душа.

Прогнав печальные мысли, Карина внимательно осмотрела обгоревшую обложку. Книга пострадала несильно, но девочка взяла на заметку, что отныне ей нужно быть особенно внимательной. Внезапно в открытое окно ворвался порыв ветра. Страницы зашуршали, побежали одна за другой и остановились на рисунке, который Карина видела уже много раз.

В центре моря тьмы и нанесенных чернилами белых точек расположилось скопление из пяти звезд. Под рисунком шло описание океана с бороздящими его глубины морскими великанами. А на дне океана лежал некий предмет, рассмотреть который как следует Карине никогда не удавалось. Если он и походил на что-то знакомое, то, пожалуй, на копье с тремя зубцами.

Некоторое время Карина рассматривала рисунок с пятью ярко сияющими на странице звездами, потом вернулась к обложке и снова к рисунку.

— Та женщина говорила о пяти звездах, — пробормотала она. — Сказала, что они — символ «карты».

Девочка оторвалась от рисунка, повернулась к окну и устремила взгляд к звездам.

— Tutte le verita saranno comprese quando le stesse si saranno derectus, — прошептала она. — Все истинное... Должно быть, гадалка говорила об этом! Может, это и есть Карта, Что Мужу Не Прочесть. Карта, что ведет к несметным сокровищам. — Карина уже почти чувствовала, как крутятся колесики у нее в голове. — Вот почему отец хотел, чтобы дневник был у меня. Вот почему он хотел, чтобы я изучала звезды. Чтобы нашла сокровище! Мое наследство!

Она широко улыбнулась.

Неважно, сколько времени это займет, рано или поздно она прочтет карту.

С этим обещанием себе Карина и уснула.

ГАН О ВЕР-ХОЛЛ

Глава 9

п рошло пять лет. Четырнадцатилетняя Карина Смит придирчиво рассматривала себя в зеркале.

Как будто даже и не изменилась вовсе. Разве что вытянулась, да черты лица сделались тоньше, изящнее.

Но ее мир ждали большие перемены, и ей это не нравилось.

— Неужели мне действительно нужно уходить? — обратилась она к миссис Олтвуд.

Пожилая смотрительница помогала девушке облачиться в залатанный дорожный жакет, ко-

торый отдала в приют одна из местных деревенских жительниц.

— Ты не хуже меня знаешь, что в детском доме тебе делать больше нечего.

В глаза Карине бросились глубокие морщинки на лице миссис Олтвуд. Бремя последних пяти лет сказалось на ней не лучшим образом, и это было заметно.

Иногда девушка спрашивала себя, не лежит ли вина за многие — а может быть, и большинство — из этих морщинок на ней самой.

— А что я буду делать там? — поинтересовалась она с усмешкой. — Потратить столько времени и сил на чтение дневника Галилея и изучение звезд, как хотел мой отец, и все только для того, чтобы отправиться служанкой в забытое богом поместье.

Миссис Олтвуд укоризненно покачала головой.

— Карина Смит, вы когда-нибудь научитесь прикусывать свой язычок? — Вообще-то это был даже не вопрос, а утверждение.

— Вряд ли. — Карина криво усмехнулась. — Но виноваты в этом вы. Вам следовало отстегать меня, когда еще был шанс образумить ребенка плеткой.

Теперь усмехнулась уже миссис Олтвуд.

— Да, наверно, следовало. Ты хотя бы понимаешь, какая счастливая возможность тебе представляется? Лорд Уиллоуби проявил личную заинтересованность в твоем будущем и подыскал место, которое, по его мнению, будет тебе в самый раз. Там о тебе позаботятся. Там ты будешь в безопасности. Разве не того же хотел бы твой отец?

Карина кивнула.

— Я ценю все, что делает для меня лорд Уиллоуби. Правда. И все же... — Она положила руку на лежавший на кровати дневник Галилея. — Чем больше я узнаю из книги, чем глубже в нее погружаюсь, тем труднее избавиться от ощущения, что отец желал для меня чего-то большего. Чего-то значительного. Чего-то... необычайного.

— У тебя снова звезды в голове, — мягко укорила ее миссис Олтвуд. — Пора бы возвращаться на землю. Если твой отец действительно был ученым, то он был и практичным человеком. А значит, хотел для тебя безопасности. Место, которое тебе предлагают, такую безопасность обеспечивает.

Карина еще раз посмотрела на себя в зеркало. Волосы зачесаны назад и заплетены, как было несколько лет назад у Сары. Девочкам удалось восстановить дружбу; по крайней мере когда через пару лет после приключения в лесу Сару отправили работать служанкой, обе были опечалены расставанием. Между прочим, во многом стараниями Карины Джеймса послали в деревню учеником плотника. Она увидела вывеску с объявлением о поиске мастером-плотником ученика и уговорила друга обратиться к смотрителям. Это было в прошлом году. Поначалу они часто встречались, но потом мастер перебрался в Лондон и взял с собой Джеймса. С тех пор никаких новостей от друзей Карина не получала.

— Вам известно что-нибудь еще о том месте, куда меня посылают? — спросила она. — Хоть что-нибудь?

— Боюсь, что нет. Леди Девоншир, хозяйке Гановер-Холла, требуется горничная. Лорд Уиллоуби встречался с ее светлостью и, похоже, пришел к выводу, что это место подходит тебе. По-моему, имя Девоншир попадалось мне на страницах светской хроники. Судя по всему, она занимает очень высокое положение. Уверена, у тебя там все сложится хорошо. — Миссис Олтвуд наклонилась и тепло улыбнулась воспитаннице. — И вы подружитесь.

Карина нахмурилась.

— А вот я не уверена. — Она повесила на плечо сумку с дневником Галилея. — Что-то подсказывает мне, что в поместье Гановер-Холл не слишком благосклонно относятся к служанкам, не умеющим держать язык за зубами.

— Думаю, что да. — Миссис Олтвуд кивнула. — Однако ж я сомневаюсь, что тебя это отпугнет.

Карина взяла ее руки в свои.

— Вы перешлете мне письма, если сюда что-то придет?

— Конечно, перешлю, — пообещала миссис Олтвуд. — У тебя есть известия от Сары и Джеймса?

— Нет. Думала, уж по крайней мере мне они напишут.

— Мало кто пишет после того, как уходит отсюда, — сказала миссис Олтвуд. — Так уж устроен мир. Они идут дальше.

— Я вам напишу, — пообещала Карина.

— Мне бы очень хотелось, — ответила миссис Олтвуд.

* * *

Карета катилась, громыхая, по ухабистой дороге. Карина сидела сзади, держа на коленях дорожную сумку. Другая сумка, с дневником, лежала у нее под боком. Присланный леди Девоншир возница немало удивился, увидев, что у девушки нет багажа, кроме портпледа.

— Вы же не собираетесь задерживаться в Гановер-Холле? — спросил он, вскидывая бровь.

— Собираюсь, — простодушно ответила Карина и негромко, так что ее никто не слышал, добавила: — Полагаю, у леди Девоншир нет привычки нанимать на работу сирот.

Несколько часов за окном разворачивался один и тот же серый, унылый пейзаж. Бесплодные пустоши с редкими деревцами и разбросанными камнями сменяли одна другую. Собравшиеся на горизонте темные тучи обещали скорую бурю.

— Сколько нам еще ехать? — крикнула Карина в окошко.

— Уже немного, мисс, — отозвался возница. — Почти на месте.

Девушка снова выглянула наружу. Ландшафт оставался таким же безрадостным. Ворона, сидевшая на одиночном дереве в нескольких ярдах от дороги, громко каркнула.

Ничего хорошего ожидать не приходилось.

Пустынная дорога наткнулась наконец на разросшийся кустарник. Карета повернула, и впереди, на возвышении, появилось величественное каменное строение.

— Добро пожаловать в Гановер-Холл, — сказал возница.

Карина приникла к окну, и у нее перехватило дыхание. Поместье было огромное, намного больше любого здания, видеть которое ей приходилось. Высокое, трехэтажное, с вытянутыми окнами. Башенки, напоминающие замковые, на каждом из четырех углов. Большой круглый фонтан на передней лужайке поблескивал в лучах заходящего солнца.

— Какое огромное, — выдохнула Карина и, запаниковав, тут же спросила: — И что, мне придется обслуживать все поместье?

— Конечно, — небрежно бросил возница и, заметив, как изменилось лицо пассажирки, добавил: — Шучу, мисс. Слуг в Гановер-Холле много, и вы будете одной из них.

Карина вздохнула и снова обратилась к поместью. В одной из угловых башен, на самом верху, открылось окно. Что-то блеснуло в нем под солнцем. Серебряная труба? Карина вытянула шею, стараясь рассмотреть получше.

— Приехали. — Возница натянул поводья, а когда карета остановилась, соскочил на землю. — Пожалуйте за мной, мисс...

Карина устало потащилась за ним к внушительным деревянным дверям поместья. Возница постучал молотком, и на стук ответила немолодая служанка.

— Привез новую работницу. Мисс...

— Карина Смит, — сказала Карина.

— Да, конечно. — Вид у служанки был угрюмый и недовольный. — Пройдемте сюда.

Последовав за женщиной внутрь, Карина оглянулась в последний раз — через мгновение возница решительно затворил двери.

— Я — миссис Росси, — сообщила служанка.

— А я — Карина Смит, — еще раз представилась Карина, стараясь поддержать приветливый тон. — Приятно познакомиться.

Миссис Росси ни малейшей любезности не проявила — похоже, такие вещи ее просто не интересовали.

— Идите за мной, — сказала она и повернулась.

Карина вскинула бровь.

— Да уж, приятно, — пробормотала она себе под нос.

Судя по всему, миссис Росси решила познакомить новенькую сразу со всем поместьем. Карина изо всех сил старалась не отставать, одновременно балансируя сумкой с книгой и портпледом.

— Это — гостиная. — Служанка кивком указала на обставленную со вкусом комнату с несколькими украшенными резьбой стульями. Спинку каждого из них украшал символ луны и солнца. — Здесь миссис Девоншир принимает гостей. Ваша обязанность — подать утренний чай и поддерживать огонь в камине. Входить в комнату, когда там находится ее светлость, вам не положено. Ни в коем случае. Это понятно?

— Да, понятно. — Сбитая с толку странным требованием, Карина замедлила шаг. — Можно спросить почему?

Миссис Росси резко остановилась и, словно видела впервые, смерила Карину оценивающим взглядом с остановками на потертом портпледе и заштопанном жакете.

— Вы откуда к нам прибыли? Повторите-ка, а то я что-то позабыла.

— Из достопочтенного имения, известного как Благотворительный детский приют, — ответствовала Карина.

Миссис Росси даже не улыбнулась.

Карина прокашлялась и добавила:

— Я имею в виду, что состояла на службе у лорда Уиллоуби.

Миссис Росси снова оглядела ее с головы до ног.

— Мы обеспечим вас соответствующей вашему положению одеждой. И предупреждаю, в Гановер-Холле юмор не приветствуется.

С этими словами миссис Росси заторопилась дальше. Карина поворочала уставшей шеей.

— Смею заметить, да, не приветствуется.

Служанка показала Карине салон, столовую, зал и, наконец, кухню и крыло для прислуги.

— Спать вы будете здесь, с мисс Селией. — Миссис Росси привела новенькую в тесную комнату с двумя койками. В углу сидела девушка на несколько лет старше Карины. Вид у нее тоже был довольно унылый, и все ее приветствие выразилось в несмелом жесте рукой.

Открыв ящик комода, миссис Росси принялась бросать на свободную койку свежую одежду.

— А когда я познакомлюсь с леди Девоншир? — поинтересовалась Карина.

Миссис Росси замерла на полужесте, с открытым ртом.

— Боже милостивый. Как же должно быть все по-другому там, откуда вы приехали. Ее светлость не общается с прислугой. Скорее всего, вы вообще не встретитесь с ней, если не случится что-то неладное.

— Не встречусь вообще? — Теперь уже у Карины от изумления отвалилась челюсть. — То есть вы имеете в виду, что я даже не познакомлюсь с той, на кого работаю? А если что-то не так? Если мне нужно к кому-то обратиться?

— Если что-то не так, — сухо ответила миссис Росси, — обращайтесь ко мне.

Карина уже открыла рот, чтобы ответить, но тут же его закрыла.

— Здесь не всегда так было, — сообщила Селия. — Раньше, когда хозяин...

— Селия! — сердито оборвала ее миссис Росси. — Хватит разговоров. Иди и посмотри, per favore, приготовлены ли камины.

— Да, миссис Росси, — ответила Селия и поспешно удалилась.

Карина оживилась, услышав знакомую иностранную фразу.

— Вы — итальянка?

— Да.

— А слышали о Галилео Галилее? — полюбопытствовала девушка. — Он — итальянский ученый.

— Почему, скажите на милость, вас интересуют какие-то «ученые»? — холодно спросила миссис Росси. — Думаю, вам нужно с самого начала уяснить кое-что. Отныне вы работаете в Гановер-Холле. Тамошние правила — откуда бы вы ни приехали — здесь не действуют. В ваши обязанности входит разведение огня в каминах, уборка в зале и подача чая. Предлагаю вам начиная с сегодняшнего дня держать все вопросы при себе и подавать голос, только когда к вам обращаются. Понятно?

Карина с усилием сглотнула. Ее и раньше не радовала перспектива смены привычного образа жизни, теперь же она ненавидела эту перемену всей душой.

— Да, понятно, — сказала она.

Глава ю

 

ч

асы в Гановер-Холле тянулись долго, а дни еще дольше. Со своими обязанностями Карина справлялась легко главным образом потому, что думать при этом почти не требовалось. Порядок был всегда один и тот же: открыть окна, растопить камины, приготовить чай, подать чай (но никогда в присутствии леди Девоншир), унести чайный прибор, прибраться в гостиной, привести в порядок большой зал, подмести полы, помыть полы, протереть пыль, вынести ночные горшки, приготовить чай, подать чай, унести чайный прибор... и так далее.

Карина не имела ничего против физического труда. После четырнадцатилетнего пребывания в детских домах даже самая трудная работа не была ей в новинку. К тому же всего в поместье было около тридцати слуг, и все исполняли свои обязанности так же прилежно, как она.

Когда выпадала возможность, Карина писала миссис Олтвуд, но с каждым разом находить что-то новое в ее жизни в Гановер-Холле становилось все труднее.

Такая будничность. Такая скука.

Леди Девоншир Карина не видела ни разу даже мельком. Хотя нет, не совсем так. Однажды — всего лишь однажды — она успела заметить исчезающий за углом шлейф платья госпожи. Но больше, кроме этого, ничего. И в этом отношении Карина была не одна. Насколько она знала, никто из слуг, за исключением миссис Росси и, может быть, немногих избранных, не встречал хозяйку во плоти. Чай всегда подавался в строго определенное время, после чего в гостиной никого не оставалось. Часом позже чай загадочным образом исчезал — оставалось только убрать чашки. Ела ее светлость в своих комнатах. Всю прибывающую почту оставляли у ее дверей. В случае приезда гостя госпожа уведомлялась о его прибытии письменно. Чаще всего посетителей отправляли восвояси либо с пустыми руками, либо с короткой запиской от ее светлости (также просунутой под дверь).

Карина даже не знала толком, как выглядит леди Девоншир. Ни одного ее портрета в Га-новер-Холле не было. Во второй день пребывания в поместье Карина заметила над каминной полкой в гостиной более яркий прямоугольник обоев.

— А что висело здесь? — спросила она у одной из уборщиц.

Уборщица не ответила.

Все как будто постоянно находились в напряжении. Ланч и обед проходили тихо. Слуги ели в полном молчании. Лишь изредка кто-то из управляющих шуршал газетой. Почты не получал никто. Никто не приходил в поместье, и никто из него не выходил. Казалось, темная туча нависла над Гановер-Холлом, высасывая из него любое веселье, любую шалость.

— Здесь вообще кто-нибудь когда-нибудь смеется? — спросила однажды Карина у Селии.

— Смеется? — Селия произнесла слово так, словно услышала его впервые.

Карина удивленно моргнула.

— Ну да, вот так: ха-ха-ха.

— Я знаю, что значит смеяться. Но... я об этом не задумывалась, но, наверно, никто и никогда. — Селия склонила голову набок. — Раньше было по-другому. И тогда мне нравилось здесь больше.

— А что случилось? — спросила напрямик Карина.

Взгляд Селии ушел вдаль и замер, скованный воспоминанием.

— Ее светлость была счастлива. Мы, бывало, с таким нетерпением ждали почту — новостей из университета. Посыльные приходили и уходили. И камины горели за полночь, а за ними нужно было присматривать.

— Так ты видела ее? — спросила Карина, радуясь успеху: наконец-то удалось добыть ка-кие-то сведения. — Ты видела леди Девоншир?

— О да. Я, похоже, одна из немногих, кто видел ее. Я да миссис Росси. Всех остальных пришлось заменить. Прежней ее светлость уже не стала. После того...

— Так что случилось? — не отставала Карина. — Какая ужасная трагедия повергла вас в печаль и уныние? Почему вы все такие угрюмые?

Селия вдруг вздрогнула, и ее болтливое настроение как будто унесло ветром.

— Миссис Росси отрубит мне голову, если я скажу еще хотя бы слово, — заметно волнуясь, сказала она. — Мы с ней — единственные двое, что остались из первоначального состава. И остались потому только, что умели держать язык за зубами. — Селия смерила Карину оценивающим взглядом. — Хочешь остаться — научись тому же. А иначе закончишь, как все прочие, — получишь извещение об увольнении, и твою сумку выставят на ступеньку крыльца.

* * *

Прошло три месяца. На смену осени явилась зима, и дни уменьшились так, что казалось, скоро от них совсем ничего не останется. С другой стороны, в долгие зимние вечера у Карины появилось больше времени, чтобы смотреть в окно и изучать звезды. Ближе к ночи, когда все слуги отправлялись спать, она выходила из своей комнаты и подсаживалась к окну в гостиной. Оно было высокое, с ясным, прозрачным стеклом, и в тихую, безоблачную погоду девушка проводила там по несколько часов, отыскивая в небе звезды из лежащего на коленях дневника Галилея. Иногда она даже сопоставляла созвездия, изображенные в дневнике, с теми, что видела в небе. А там были Большая и Малая Медведицы, Андромеда и Персей. И ее любимец — Орион. Галилей часто ссылался на него в дневнике.

Она так и не поняла до сих пор, как именно нужно читать карту. Но, прозанимавшись пять лет с преподавателем и научившись бегло читать по-итальянски, девушка поняла, куда смотреть — на звезды! Именно в звездах, считал Галилей, была скрыта Карта, Что Мужу Не Прочесть. Встречались в книге и ссылки на могущественное древнее сокровище — Трезубец Посейдона. Карина полагала, что именно им и должен быть изображенный на картинке и похожий на копье предмет на дне океана. Теперь она уже не сомневалась, зачем отец оставил ей книгу: научиться читать карту и, следуя ей, отыскать Трезубец Посейдона. Вопрос заключался в том, как найти скрытую среди звезд карту? Одной особенно холодной ночью Карина сидела у окна, уютно укрывшись шалью, с дневником на коленях. Огонь в камине давно погас, но растопить его заново она не могла, не рискуя привлечь нежелательное внимание. Оставаясь в темноте, девушка читала книгу при свете луны и время от времени поглядывала на небо.

Внезапно из зала донесся шум.

Карина замерла и затаила дыхание.

Шум быстро стих. Пробежав на цыпочках к дверному проему, она осторожно выглянула.

Пройдя через зал, седоволосая женщина поднималась по лестнице, которая вела на второй этаж, к покоям леди Девоншир. Держа в руке подсвечник с зажженными свечами, она молча миновала еще один пролет и повернула на следующий, к третьему этажу. Колышущееся мерцание постепенно растаяло, и все снова погрузилось в темноту.

Никогда раньше Карина не видела эту женщину на территории поместья.

И это значило только одно.

— Леди Девоншир, — прошептала она.

Теперь ей оставалось лишь вернуться незаметно в свою комнату, лечь в постель, уснуть и позабыть обо всем увиденном. Так будет безопаснее.

Карина улыбнулась.

Действительно, вариант был один.

Девушка на цыпочках пробежала к лестнице и последовала за женщиной с подсвечником.

Глава и

К

JL Х^арина шла за леди Девоншир по лестнице. Один пролет, потом другой. Они поднимались все выше и выше, туда, где Карина никогда прежде не бывала. Мягкий свет канделябра, который твердо держала в руке хозяйка поместья, скользил по темной стене.

Девушка едва дышала. Что она делает? Зачем? Ответов на эти вопросы у нее не было. Но над Гановер-Холлом висел покров тайны, а тайна зажгла огонек любопытства в ее душе. Она чувствовала, что должна пойти за женщиной и разгадать загадку.

Они поднялись на самый верх. Держась на безопасном расстоянии, Карина отмечала дверные проемы и стенные выступы, где можно было бы спрятаться, если бы леди Девоншир обернулась. Но хозяйка поместья была, казалось, полностью поглощена своими мыслями. Она даже не смотрела ни влево, ни вправо — только строго вперед.

Леди Девоншир свернула за угол. Карина подождала секунду-другую, а когда выглянула, нахмурилась. Перед ней лежал длинный-пред-линный коридор с высокими окнами и без дверей. Спрятаться здесь было совершенно негде.

Карина перевела дух. И ступила за угол.

Мягкое нежно-голубое мерцание полной луны, просачиваясь через высокие стеклянные панели, разливалось по противоположной стене. Взгляд зацепился за что-то. Карина присмотрелась и ахнула.

В углублении стены стоял человек!

Она испуганно подалась назад, с трудом сдержав рванувшийся из горла крик. А через секунду облегченно выдохнула.

— Ради всего...

Фигура в углублении оказалась не человеком, а изготовленной в полный рост статуей, изображавшей мужчину с длинными, по плечи, волосами, в длинных, до пола, одеждах. В одной руке он держал странный предмет: несколько дуг, расположенных по наклонным осям вокруг центрального шара.

«Я видела это раньше», — поняла вдруг Карина. Рисунок, изображавший точно такой предмет, был и в книге Галилея, который назвал его armilla.

«Может быть, это статуя кого-то, кто изучал звезды... кого-то вроде Галилея!»

Охваченная восторгом, она наклонилась к табличке с именем у основания статуи и прочитала:

— Николай Коперник.

Хм-м-м-м. Имя никогда ей не встречалось, но звучало солидно, важно.

Держась ближе к стене, Карина сделала еще несколько шагов по коридору. В следующем углублении стояла еще одна статуя.

— Сэр Исаак Ньютон, — прочитала она одними губами. Это имя было ей знакомо. Учитель итальянского упоминал его раз или два, когда она ссылалась на что-то из дневника Галилея. «Ты не сэр Исаак Ньютон, — укоризненно говорил он, — так что не играй со мной в эти игры».

Глаза у нее полезли на лоб.

— Так они все — ученые.

Немного дальше стояла третья статуя. Леди Девоншир почти достигла конца коридора. Но Карина, словно поддавшись неким магическим чарам, уже не могла остановиться. Пробежав на цыпочках вперед, она взглянула на табличку.

Дыхание перехватило — к горлу подкатил комок.

— Не может быть.

Прямо перед ней, словно живая — можно даже взять за руку, — стояла статуя того, чей дневник она изучала всю жизнь.

Галилео Галилей, гласила табличка.

— Неужели это и вправду он? — Карина провела по камню ладонью. Ученый был изображен в длинных одеждах, но с короткими волосами и высеченной из камня бородой. Он стоял в задумчивой позе, держа в руке свернутый пергамент. А у его ног лежало... скульптурное изображение дневника. Ее дневника. Дневника Галилео Галилея!

Девушка перевела взгляд со скульптуры на книгу в ее руках и снова на скульптуру. Все становилось на место. Галилео Галилей больше не был какой-то неясной, сомнительной фигурой. Карина увидела его впервые. Настоящего ученого. Исследователя звезд. Человека, учиться у которого завещал ей отец.

— Что же это за место? — спросила она себя и бросила взгляд в конец коридора. Леди Девоншир поднималась по винтовому пролету.

Карина пробежала на цыпочках вперед и у лестницы остановилась. Следовать незамеченной дальше было невозможно. Значит, придется подождать внизу.

Между тем леди Девоншир поднялась к большой деревянной двери, положила руку на дверную ручку и замерла. Так, неподвижно, она стояла довольно долго, потом опустила голову на грудь и прижалась лбом к двери.

Карина нахмурилась. Что делает эта женщина?

И тут, словно передумав и приняв какое-то другое решение, леди Девоншир повернулась и начала спускаться по лестнице.

«О нет! — мелькнуло в голове у Карины. — О нет, о нет, нет, нет!»

Повернувшись, она помчалась назад, чтобы спрятаться до того, как леди Девоншир ее заметит. Но коридор был слишком длинный, и добежать до конца она не успевала.

«Нужно где-то спрятаться! — лихорадочно думала Карина. — Но где? Негде!»

Взгляд отчаянно метался от стены к стене казавшегося бесконечным коридора. Высокие окна, проливающие на пол лунный свет, как будто смеялись над ней. А в нишах, где стояли статуи ученых, свободного места почти не оставалось. Втиснуться в них было бы трудно даже ребенку...

Хотя...

Фигура Галилео Галилея стояла так, что между стеной и одеяниями оставалась более широкая, чем в других углублениях, щель. Но пройдет ли она?

Рассуждать было некогда. Съежившись, Карина протиснулась за спину статуи. В последний момент она даже успела подтянуть юбки, прежде чем в коридор пролился свет от канделябра сошедшей с лестницы женщины.

Карина замерла. В груди грохотало сердце. Она не слышала шагов леди Девоншир. Даже не видела ее. Но свет становился все ярче.

Девушка затаила дыхание и закрыла глаза. Свет вспыхнул на мгновение, юбки прошелестели, всколыхнув воздух. И больше ничего. Шаги удалились и растворились в тишине.

Выждав несколько секунд, Карина набралась смелости и выглянула из-за статуи. Коридор был пуст.

— Чуть не попалась, — выдохнула она и повернулась спиной к винтовой лестнице в конце коридора.

Теперь-то, уж конечно, ей не оставалось ничего, кроме как побыстрее вернуться в свою комнату.

Но она не вернулась.

Вместо этого Карина прошла в конец коридора и поднялась по лестнице к тяжелой деревянной двери. Взялась за ручку. Дверь была заперта.

Какая досада! Карина наклонилась и приникла к большой замочной скважине. Многого она не ожидала — что можно увидеть в крохотную дырочку? — но ошиблась.

Комнату за дверью заливал лунный свет. Противоположная двери выпуклая стена состояла, казалось, из одних только окон. Большая часть пола оставалась вне поля зрения, но на нем, похоже, валялись какие-то непонятные предметы.

А потом...

— Не может быть.

Телескоп! Огромный телескоп. Прибор стоял у окна, и Карина узнала его по рисункам в дневнике Галилея. Разумеется, в книге телескопы изображались маленькими и больше напоминали подзорные трубы; с помощью же такого, который стоял здесь, можно было не только наблюдать небо, но и изучать его.

«Я должна попасть туда!» — заметалась в голове сумасшедшая мысль.

Отбросив осторожность, Карина вынула из волос шпильку и поковырялась в замочной скважине. Навыком открывания замков она овладела в детском доме, где у нее были для этого широкие возможности. Конечно, этот замок не шел ни в какое сравнение с теми, что...

Щелк\

— Получилось! — прошептала Карина и под оглушающий стук сердца повернула ручку и переступила порог комнаты.

От увиденного у нее перехватило дыхание.

Это был не просто кабинет. Это была настоящая обсерватория!

— Невероятно! — воскликнула, не сдержавшись, Карина. — Это же компасы... а это... квадрант! А это? Нет, не может быть! Механизированный планетарий!

Здесь было столько всего такого, о чем она только читала в дневнике Галилея, и теперь у нее разбегались глаза. Телескопы, армилляр-ные сферы, астролябии. Инструменты, увидеть которые она и не надеялась, а уж взять их в руки, получить возможность поработать с ними...

— Это... это... — К глазам подступили слезы. — Это... все.

Карина так и не услышала шаги, поднимающиеся по лестнице у нее за спиной.

Глава 12

— К

АХ^ак ты посмела! — пронзительный женский голос ворвался в комнату.

Карина обернулась.

У порога, кипя от возмущения, стояла леди Девоншир. Глаза ее пылали от гнева, затмевая колышущийся огонек свечи в канделябре.

— Леди Д-д-девоншир, — запинаясь, произнесла девушка. — Я могу объяснить...

— Как ты смеешь! Убирайся отсюда! Немедленно! Вон! Вон! Вон!

Карина не стала спорить и, протиснувшись мимо госпожи, слетела вниз по винтовой лестнице, пробежала по длинному коридору, скатилась по ступенькам и помчалась в крыло для прислуги.

Лишь у двери своей комнаты она наконец остановилась и, привалившись к стене, постаралась восстановить дыхание.

«Все кончено», — с отчаянием думала девушка, вслушиваясь в тишину и ожидая, что вот-вот загремят тяжелые шаги, что стражники схватят ее и выбросят из поместья в холодную зимнюю ночь.

Вот вляпалась так вляпалась. Теперь уже не поправишь. Остаться, конечно, ей не позволят, тут и рассчитывать не на что.

Однако... Та комната. В той комнате было все, о чем Карина могла только мечтать. Все, что ей было нужно. Все в одном месте.

«Что я буду делать? Мне нельзя уходить. Только не сейчас, когда цель так близка».

Из зала долетел какой-то звук, и бедняжку бросило в холодный пот. Она торопливо открыла дверь и проскользнула в комнату.

Селия уже лежала в постели и преспокойно спала. С минуту Карина постояла у двери, прислушиваясь, ловя посторонние звуки, но тишину нарушало только мягкое посапывание Селии.

Тихонько переодевшись в ночную сорочку, Карина нырнула под одеяло.

— Утром я должна обязательно поговорить с леди Девоншир, — прошептала она решительно. — Покажу ей дневник. Так или иначе, нужно убедить ее позволить мне остаться и показать ту комнату.

Но бедное сердечко вздрагивало в ту ночь от каждого звука.

Она так и не уснула — все ждала, что за ней придут и выставят за порог еще до рассвета.

* * *

Наконец настало утро. Карина посмотрела на себя в зеркало. Выглядела она ужасно, постоянно зевала, а под глазами набухли темные круги.

— Не заболела? — обеспокоенно спросила Селия. — Вид у тебя — хуже не бывает.

— Я в порядке. — Карина снова зевнула. — Просто не выспалась.

Как обычно, Селия вскоре ушла, но Карина, прежде чем ступить за порог, высунула голову и осторожно огляделась. Ничего особенного, слуги и служанки занимались всегдашними делами.

С трудом сдерживая волнение, девушка отправилась на завтрак в столовую для слуг. Но и там все выглядело нормально. Никто не разговаривал. Никто не смеялся. Скучно и уныло, как и заведено. Если бы событие вчерашнего вечера не отпечаталось в памяти с полной ясностью, случившееся можно было бы принять за сон.

Карина подошла к своему месту за столом и остановилась. Сердце как будто упало в пропасть.

На ее тарелке лежал сложенный листочек бумаги. Карина подняла его, развернула и прочитала: «Настоящим уведомляем вас об увольнении. Вам надлежит покинуть поместье незамедлительно».

Селия, заглянув через плечо, ахнула:

— Да что ж ты такое натворила?

Изо всех сил стараясь не расплакаться, Карина покачала головой.

— Не знаю, — солгала она.

За спиной у нее откашлялась миссис Росси. Подойдя ближе и наклонившись, она негромко сказала:

— Только одна горничная подходит под описание служанки, позволившей себе нарушить ее приватность, и это вы, мисс Смит. Идемте со мной, вам нужно собрать вещи. Возница будет ждать.

* * *

— Мне нужно поговорить с леди Девоншир, — с мольбой обратилась Карина к миссис Росси, которая бесстрастно бросала в портплед ее жалкие пожитки. — Произошло недоразумение. Меня неверно поняли.

— Об этом не может быть и речи, — отрезала миссис Росси. — Когда служанку увольняют, никакие дальнейшие дискуссии не предполагаются.

— Но это же несправедливо, — не сдавалась Карина. — Если бы мне только поговорить с ней, она бы поняла...

— Никаких разговоров. — Миссис Росси захлопнула сумку. — Думаете, вы единственная такая? Думаете, вас первую увольняют? Я видела слуг, мужчин и женщин, куда более достойных, чем вы, которые по сей день не ведают причины своего увольнения. Ее светлость никогда не меняет своих решений. Вы уйдете сегодня же утром, или нам придется обращаться к властям, и тогда вас выведут силой.

Карина поняла — спорить бесполезно. Попытки убедить в чем-то миссис Росси ничего ей не дадут.

Придется брать дело в свои руки.

Не говоря больше ни слова, Карина взяла портплед и сумку с дневником Галилея и вместе с миссис Росси вышла из комнаты.

Провожать ее собралась большая группа слуг. Они стояли, смотрели, перешептывались, но никто даже не попытался спросить, что случилось.

Прижимая к себе сумки, она прошла мимо столовой, мимо большого зала и, наконец, мимо гостиной.

И вот тогда Карина увидела другую горничную. Ту, которая, подав утренний чай, выходила из комнаты. А это означало, что вот сейчас в гостиную, через отдельную дверь, войдет леди Девоншир.

Не говоря ни слова, девушка метнулась вправо и побежала к двери гостиной.

— Что еще такое? Куда?.. — закричала миссис Росси. — Остановитесь! Немедленно!

Но Карина не остановилась, а, подбежав, распахнула двери.

Женщина, которую она видела накануне вечером — леди Девоншир, — уже сидела в гостиной. В естественном свете дня девушка смогла рассмотреть ее лучше. Владелица Гано-вер-Холла была в безыскусном, но элегантном темно-синем утреннем платье и накинутой на плечи шали. Не старая — Карина заметила и гладкую кожу, и ясные, пронзительные глаза, — скорее всего, не больше сорока. На макушке — седая прядь волос.

Пораженная непрошеным вторжением, леди Девоншир вздрогнула и едва не разлила чай.

— Как...

— ...я смею, да, знаю. — Карина поспешила перейти к сути дела. — Ваша светлость, у меня есть дневник Галилея. — Она быстро достала книгу и развернула так, чтобы рубин отразил луч, брошенный утренним солнцем. — Книга досталась мне от отца. Ребенком меня отдали в детский дом с одним лишь этим дневником, и все, что мне оставалось, — изучать звезды.

Клянусь, до вчерашнего вечера я ничего не знала об обсерватории в комнате наверху. Но теперь, когда знаю... Ваша светлость, я оказалась ; здесь не случайно. Моим благодетелем был лорд j Уиллоуби. Уверена, он направил меня сюда не ! просто так, а чтобы я занималась с вами. Изу- j чала небо, как хотел мой отец. j

Карина остановилась и перевела дух, ожи- ; дая, что леди Девоншир прервет ее. Но госпо- j жа молчала и с тем же застывшим, холодным ] выражением смотрела на нее.

— Пожалуйста, ваша светлость. — Девушка протянула дневник. — Это должно что-то значить, и мы можем вместе выяснить, что именно. I

Снаружи, у двери, собрались другие слуги. Внезапно двери распахнулись, и в комнату ворвались двое стражей. Не дожидаясь даль- ! нейших распоряжений, они схватили девушку за плечи, вытащили из гостиной, провели : к главному входу и без лишних церемоний бросили на землю. Карина споткнулась, упала, ударившись головой о мерзлую грязь, и выронила дневник.

У двери появилась миссис Росси с сумкой в руке.

— Уходите, — только и сказала она на прощанье и швырнула сумку.

Карина посмотрела на окно гостиной, но там никого не было. Надежды не осталось.

— Ну и ладно. — Она неуклюже поднялась и взяла книгу.

Взгляд на мгновение ушел вверх, к башне с окнами обсерватории. Все было так близко...

Карина с усилием сглотнула, отряхнулась от грязи и поплотнее запахнула заплатанный жакет. Обещанного возницы видно не было. Она осталась одна.

И пошла прочь.

Мимо безжизненных деревьев. Мимо неухоженных кустов. Она уже выходила из ворот, за которыми лежала бесконечная пустошь, когда...

— Мисс Карина! Мисс Карина!

Карина обернулась и увидела бегущую за ней по дорожке Селию.

— Не поверите... — выдохнула запыхавшаяся служанка. — Леди Девоншир... Она желает поговорить с вами.

Глава 13

п ровожать ее собрались многие слуги, но теперь в холл прибежали, наверно, все. Всем хотелось узнать, что же случилось. Уборщицы, горничные, повара и стражи не сводили глаз с той, которую снова вели в гостиную ее светлости. Похоже, ничего более волнительного в Гановер-Холле не случалось за... да, за все время его существования. Перед толпой, с застывшим, каменным лицом, стояла миссис Росси.

Девушка переступила порог и вошла в комнату. Леди Девоншир сидела на том же месте и как будто в той же позе, что и раньше.

— Оставьте нас, — распорядилась госпожа.

Стражи поклонились и вышли, причем младший из двух оглянулся от порога на леди Девоншир. Судя по всему, ему впервые выпал случай увидеть ту, на кого он работал, и она произвела на него сильное впечатление.

Карина заговорила сразу же, как только закрылась дверь:

— Ваша светлость, я...

Леди Девоншир остановила ее, подняв руку.

— Книгу.

Не дождавшись ответа, она выжидающе подняла голову.

— Принесите ее сюда.

Секунду-другую Карина колебалась. Потом

открыла сумку, достала дневник Галилея и протянула его хозяйке Гановер-Холла.

Женщина осторожно перевернула несколько первых страниц.

— Так вы говорите, что это ваш отец дал вам эту книгу?

— Да, миледи.

— И вы не знаете, кто ваш отец?

— Нет, миледи.

— Тем не менее вы можете ее читать?

— Конечно, миледи. — Девушка, не удержавшись, фыркнула.

Леди Девоншир тут же бросила на нее строгий взгляд.

— Вам приличествует быть скромнее и не распускать язык. Вы хотя бы понимаете, сколько неприятностей навлекли на себя?

Карина открыла рот и... закрыла, не ответив. Что-то подсказало, что, продолжая говорить, она только ухудшит свое положение. Тень гнева, в полной мере проявившего себя накануне, исказила лицо госпожи.

— Возможно, вам кажется, что ваше вчерашнее вторжение ничего не значит, что это пустяк. Однако это не так. — Секунду или две она удерживала взгляд Карины. Потом, снова посмотрев на страницы книги, спросила: — Скажите, чего вы надеетесь достичь этим?

— Я... — Карина сглотнула. — Я хочу изучать звезды.

— Глупое желание, — тут же, с нажимом, отозвалась леди Девоншир. — Вы — женщина. Вам никогда не будет позволено заниматься науками, тем более изучать звезды.

— Но вы же изучали, — возразила Карина.

Пальцы леди Девоншир остановились на странице.

— Почему вы так думаете?

— Из-за обсерватории, — сказала Карина.

— Полагаете, она моя?

— А разве нет?

Владелица Гановер-Холла не ответила, остановившись на странице с изображением Трезубца Посейдона и Карты, Что Мужу Не Прочесть.

— Книга понадобится мне для тщательного изучения, — внезапно объявила она.

У Карины заколотилось в груди.

— Но... вы не можете...

Леди Девоншир обожгла ее гневным взглядом.

— Не могу что? Говорите.

Щеки у Карины горели, но она заставила себя говорить спокойно:

— Миледи, я не могу расстаться с книгой. Это мое наследство. Всю жизнь я борюсь за то, чтобы сохранить ее у себя.

— И вы думаете, что сумели бы остановить меня, если бы я пожелала забрать ее в возмещение ущерба, причиненного вашим вторжением?

Возражение уже рвалось наружу но что-то в словах леди Девоншир заставило ее задуматься. Хозяйка поместья не вписывалась в один ряд с такими, как мистер Конуэй и миссис Росси. Ее намерения шли глубже. «А ведь она испытывает меня», — подумала Карина и, тщательно подбирая слова, спросила:

— А вы бы пожелали?

Ее светлость долго смотрела на девушку, потом, видимо, приняв решение, сказала:

— Вам повезло. Я не намерена забирать у вас книгу — только взять на время, чтобы, как вы говорите, изучить ее.

— Но как? Если меня отошлют...

— Вопреки тому, что велит здравый смысл, я разрешу вам остаться в Гановер-Холле с сохранением прежних обязанностей. Взамен я получу право пользоваться этой книгой в течение неопределенно долгого срока.

Такое случалось с ней редко, но Карина действительно не знала, как поступить и что сказать.

— Я... Но... Книга ведь на итальянском, — пробормотала она.

Разумеется, этого не могло быть, но ей показалось, что в глазах ее светлости мелькнул веселый огонек.

— Значит, вы с легкостью допускаете, что я изучаю звезды, но сомневаетесь, что я умею читать на итальянском?

Ответа у Карины не нашлось.

Леди Девоншир решительно закрыла дневник.

— Полагаю, мы достигли понимания. Вы незамедлительно возвращаетесь к своим обязанностям. Но зарубите себе на носу: если я услышу или узнаю, что вы снова переступили черту, прощения не будет. Это понятно?

Карина кивнула.

— Да, миледи.

— Хорошо. Моя служанка доставит письменные распоряжения относительно этой книги, к знакомству с которой я намерена приступить сейчас же.

Живительно, но стражи каким-то образом догадались, что пора открыть дверь. Они вошли, но теперь Карина уже не боялась их.

Леди Девоншир кивнула.

— Это все.

* * *

— Ты даже не понимаешь, как тебе повезло! — шепнула Селия, когда они собрались вечером в комнате. — Здесь так заведено, что тот, кого увольняют, уже не возвращается. Никогда\

— Я и сама не вполне понимаю, что случилось, — призналась Карина, чувствуя себя не в своей тарелке из-за расставания, пусть даже и временного, с дневником Галилея. Ощущение было такое, словно отняли кусок ее самой. Тем не менее сомневаться в намерениях леди Девоншир не приходилось. А если при этом сохранялся пусть даже малейший шанс побывать в обсерватории...

— И что ты о ней думаешь? — нетерпеливо спросила Селия.

Карина ответила не сразу.

— Неприятной или грубой я бы ее не назвала. Резкой — да. И... — девушка вспомнила гневный блеск в глазах хозяйки поместья накануне вечером, — ее как будто мучает что-то.

Селия кивнула, словно поняла, о чем идет речь.

— Но ты же знаешь о ней больше, чем я. Расскажи, что здесь случилось. Почему леди Девоншир стала такой, какая она есть?

Ответить Селия не успела — в комнату вошла миссис Росси.

— Я себе такие вольности, как ты, позволить не могу. Мне второго шанса точно не дадут.

Пройдя дальше, миссис Росси поставила на пол большую корзину с бельем для глажки.

— Надеюсь, мы сможем поладить, — сказала Карина, выбрав тон чуть более враждебный, чем следовало бы.

Миссис Росси посмотрела на нее.

— Думаете, мне есть до вас какое-то дело?

Карина не знала, что сказать.

— Моя забота — моя работа. И у вас должно быть так же, — продолжала миссис Росси. — Ваша судьба тревожит меня лишь постольку, поскольку она касается моей. То есть в малейшей степени.

Миссис Росси вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

— Она не такая уж плохая, — сказала Селия, помогая Карине разобрать белье. — Раньше у нее были друзья, но сейчас никого не осталось, и она по большей части предпочитает одиночество.

— Да, я заметила, — согласилась Карина, вспоминая предыдущие три месяца унылого однообразия. — Похоже, перемены здесь никому бы не помешали.

— Что ты собираешься делать? — полюбопытствовала Селия. — Мы слышали, ты сказала, что хочешь изучать звезды. Думаешь, получится?

По губам Карины скользнула знакомая лукавая улыбка.

— У меня есть план.

Глава 14

И

JL А.нструкции, переданные леди Девоншир через ее личную служанку, были короткими и четкими.

Каждое утро Карине надлежало доставлять ее светлости дневник Галилея вместе с чаем. Вечером книга будет возвращаться владелице через ту же служанку. В случае если ее светлость пожелает оставить дневник на ночь, она известит Карину об этом вечером соответствующей запиской.

В отношении всего прочего действовали прежние правила. Карине не разрешалось видеть ее светлость. Не разрешалось заговаривать с ней. Единственное изменение сводилось к ежедневной передаче книги.

Но Карине и этого было пока достаточно.

Начала она с простенькой записки. Клочка бумаги, положенного под переднюю обложку.

«Прошлой ночью Андромеда была особенно яркой, правда?»

В тот вечер девушка ожидала возвращения книги с особым нетерпением. И, едва взяв дневник в руки, пролистала все страницы — посмотреть, нет ли ответа.

К ее огорчению, ответа не было.

Однако ж и ее записки тоже не было.

За первой, через несколько дней, последовала вторая, похожего содержания.

«Сегодня вечером появится Орион.

Что вы думаете о том пассаже у Галилея, где речь идет о фазах Венеры?

На мой взгляд, гелиоцентризм вполне здравая теория».

Каждый вечер книга возвращалась без ответной записки, но и без написанной ею утром. А еще Карина заметила, что когда в ее послании говорилось о каком-то предстоящем небесном явлении, то в тот же вечер леди Девоншир извещала, что оставит книгу у себя до следующего дня.

Прошел месяц, и Карина решила, что время настало. Записка, положенная в дневник в то утро, отличалась от предыдущих.

«Вы дошли до Карты, Что Мужу Не Прочесть?»

В тот вечер она ожидала возвращения книги с особым волнением и, когда в дверь постучали, едва не слетела с кровати.

Карина открыла дневник, и сердце пустилось вскачь. Маленький клочок бумаги выпорхнул из-под обложки и упал на пол.

«Да».

По лицу Карины расползлась широкая ухмылка. План сработал! Пришло время для последнего послания.

На следующее утро, когда она писала свою любимую строчку из дневника, ее рука дрожала: «Tutte le verita saranno comprese quando le st-esse si saranno derectus».

В тот день у нее все валилось из рук — с таким нетерпением она ждала возвращения книги.

Казалось, прошла вечность, прежде чем в дверь наконец постучали. Но, открыв, Карина увидела не служанку леди Девоншир, а дворецкого.

— Ее светлость просит вас пожаловать в гостиную, — объявил он. — Следуйте за мной.

Глава is

ту*

АХ-арина даже немножко подпрыгивала от нетерпения, когда дворецкий доложил о ней владелице поместья. Все ожидания и надежды свелись к одной судьбоносной встрече, и возможные перспективы вдохновляли, переполняли радостью и одновременно пугали.

Войдя в комнату, Карина сделала реверанс. Леди Девоншир встретила девушку в изысканном фиолетовом платье с кружевными манжетами. Ее волосы были высоко собраны сзади.

— Вам, должно быть, любопытно, почему я вызвала вас? — сказала леди Девоншир, когда дворецкий вышел из комнаты.

— Должно быть, из-за моей записки, — ответила Карина, с трудом сдерживая волнение.

Дневник Галилея лежал у ее светлости на коленях, раскрытый на странице с Картой, Что Мужу Не Прочесть. Tutte le verita saranno сот-prese quando le stesse si saranno derectus.

— Знаете, что это означает?

— Истины откроется... — начала Карина.

— ...когда звезды выстроятся рядом, — закончила леди Девоншир. — Упоминание об этом великом сокровище содержится во многих старинных текстах. Говорится в них и о Карте, Что Мужу Не Прочесть.

— Неужели? — огорчилась Карина, впервые услышавшая об этом.

— Да-да, — кивнула леди Девоншир. — Но нигде не сказано, как найти карту. Похоже, Галилей был единственным, кто это знал. Что, по-вашему, он хотел сказать этой фразой?

— Думаю, он имел в виду, что карта скрыта среди звезд.

— Но как тогда увидеть ее? — спросила леди Девоншир.

Карина покачала головой.

— Не знаю.

Ее светлость вздохнула.

— Как же давно я не разговаривала о небесах и звездах. — Она нахмурилась. — Скажите мне, чего вы хотите для себя в будущем.

— Я хочу изучать звезды, — твердо заявила Карина.

— Значит, не передумали?

Карина удивленно посмотрела на нее.

— Передумала? Что вы имеете в виду?

— Я говорила вам, что изучение звезд — глупое желание, — с полной убежденностью заявила леди Девоншир. — Мне представлялось, что, получив возможность работать здесь, вы одумаетесь и откажетесь от бессмысленных мечтаний.

Карина насупилась. Ей не нравилось то направление, которое принимал разговор.

— Простите, миледи, но я думала, что вы позвали меня из-за записок...

— Да-да, вы были весьма настойчивы, — ответила леди Девоншир. — Они-то и убедили меня, что вы это дело не оставите. Скажите, если вы не желаете видеть для себя иного будущего, чего, по-вашему, хотел ваш отец?

— Он хотел, чтобы я изучала звезды. И чтобы нашла Карту, Что Мужу Не Прочесть, ведущую к некоему великому сокровищу. Вот почему он и оставил мне книгу.

— Уверены? А может, он просто хотел немного облегчить вам жизнь? В конце концов, рубин в обложке стоит очень даже немало.

Карина покачала головой.

— Уверена, миледи. Он хотел, чтобы я изучала звезды.

Леди Девоншир закрыла книгу.

— Восхищаюсь вашим упорством, но вы не правы. Ваш отец, конечно, хотел чего-то лучшего для своей дочери. Это понимал и лорд Уиллоуби, который думал, что я смогу вам помочь. Вот почему я договорилась определить вас на учебу в Лондон. Потом вы сможете работать гувернанткой.

— Гувернанткой? — воскликнула Карина, совершенно не ожидавшая такого поворота дела. — Но, ваша светлость...

— Не будем спорить, — сухо отрезала леди Девоншир. — Я предлагаю вам такое положение в жизни, которого вы никогда не достигне-те, оставаясь простой служанкой. Разве вы не должны быть благодарной?

— Дело не в благодарности, — горячо возразила Карина. Сдерживаться она больше не могла. — Быть гувернанткой — не моя судьба. Мое предназначение — изучать звезды. Вы должны понимать это, ваша светлость.

— Не понимаю.

— Но ведь вы сами их изучали! — В голосе Карины прорезались обвинительные нотки. — И сейчас можете, если захотите! Что такое произошло здесь, что заставило вас отказаться от прежнего увлечения?

От леди Девоншир словно дохнуло холодком.

— Вас это не касается.

— Касается! — воскликнула Карина. — Я видела обсерваторию. Вам нравится говорить о звездах, обсуждать, обмениваться мнениями. Почему мне нельзя быть вашей ученицей? Вы можете учить меня тому, что знаете сами.

Лицо владелицы поместья полыхнуло гневом. Карина знала, что нарушила договор, переступила черту — не в первый уже раз. Знала и ожидала, что ее светлость прогонит ее прямо сейчас — тоже не в первый раз.

Пауза тянулась, казалось, вечность. Наконец леди Девоншир поднялась.

— Следуйте за мной, — процедила она сквозь зубы. — Я покажу вам, к чему приводит такого рода глупость, чтобы вы сами увидели, как можете собственными руками погубить свою жизнь.

Глава 16

тсветы канделябра прыгали по каменным стенам. Леди Девоншир поднималась по винтовой лестнице первой. Карина следовала за ней. На самом верху ее светлость достала из кармана большой металлический ключ и вставила в замочную скважину. Дверь открылась с глухим, гулким стуком.

Они переступили порог, и девушка почувствовала, как сердце ускорило бег. Здесь, в этой комнате — так ей по крайней мере казалось, — скрывались ответы на все ее вопросы. И если бы это зависело от нее, она никогда бы не ушла отсюда.

Леди Девоншир подошла к высокому книжному стеллажу с рукописями, свитками и картами. Медленно, словно отыскивая что-то, провела ладонью по корешкам. По-прежнему держа в руке подсвечник, выбрала толстенный фолиант с астрономическими диаграммами. Потом повернулась, и Карина протянула руки, ожидая, что ее светлость передаст книгу.

Внезапно, словно в порыве налетевшего гнева, леди Девоншир с силой швырнула книгу на пол.

Бумаги разлетелись повсюду; карты и таблицы захлопали по ножкам стола и телескопа.

Не произнося ни слова, ее светлость снова обернулась к стеллажу и, выбрав следующую жертву, также бросила ее на пол.

— Что вы делаете? — воскликнула в ужасе Карина.

Ответа не было. Снова и снова леди Девоншир поворачивалась к полкам, сметала со своих мест покоившиеся под толстым слоем пыли бумаги и фолианты и разбрасывала их по полу обсерватории.

— Перестаньте! Вы все здесь разрушите! — кричала Карина.

— Здесь уже все разрушено! — отвечала леди Девоншир, оглядывая комнату безумными глазами. — Разрушено с того момента, как умер он!

Рука ее указала на картину, которую Карина заметила только сейчас. Это был портрет респектабельного на вид мужчины, имеющего поразительное сходство с леди Девоншир.

— Мой брат! — объяснила леди Девоншир. — Лорд Девоншир. Самый лучший астроном, ступавший когда-либо на английскую землю. Годами мы работали вместе, бок о бок, наблюдая небеса от заката до рассвета. Отмечали пути движения комет, составляли каталоги бесчисленных звезд. В своих открытиях мы опередили даже профессоров университета. Увидели то, о чем они только мечтали!

Одним взмахом руки леди Девоншир смела со стола все, что на нем лежало: звездные таблицы, инструменты, чернильницы.

Карина невольно схватилась за голову.

— Что же вы делаете!

Но леди Девоншир было уже не остановить.

— Мы вместе вышли за пределы, определенные человечеством как возможные!

Словно одержимая, она металась по комнате, разбрасывая все, что попадалось под руку. Очередной жертвой стала астролябия.

— Мы раскрыли небеса!

За астролябией грохнулась на пол и рассыпалась осколками армиллярная сфера.

— Б честь моего брата называли звезды. Университет присвоил ему высшее академическое звание.

Компасы и квадранты разлетелись в разные стороны.

— Я знала, что они никогда не признают мой вклад, что мне суждено навсегда остаться в тени, но это не имело значения, пока мы работали вместе.

Леди Девоншир направилась к телескопу.

— Пожалуйста, не надо! — Карина схватила женщину за руку.

Ее светлость изо всех сил старалась запустить в телескоп канделябром, а Карина изо всех сил старалась не подпустить ее к инструменту. В конце концов леди Девоншир отступила.

— А потом он умер, — усталым, надтреснутым голосом произнесла она. — И все это внезапно стало недоступно.

Казалось, внутри ее что-то надломилось. Карина подвела госпожу к столу, и та, опустившись на стул, закрыла лицо руками.

— Университет отказался принимать мои отчеты. Они даже не согласились признать, что я имею отношение к открытиям моего брата, что мы работали вместе. Если бы он специальным распоряжением не оставил мне обсерваторию, они постарались бы отнять и инструменты.

Леди Девоншир вцепилась пальцами в волосы.

— Меня не допустили в университет, где в честь моего брата провели поминальную службу. Мне заявили, что женщине там нечего делать.

Она затихла. Глядя на нее, Карина так и не смогла понять, плачет она или нет.

Наконец ее светлость подняла голову и посмотрела на служанку покрасневшими глазами, в глубине которых затаилась мука.

— Теперь вы видите, что ожидает вас. Одиночество. Крах. Вы откроете в звездах творение Господа, но ваши заслуги никогда не будут признаны.

Карина опустилась на колени.

— Ваша светлость, — неуверенно произнесла она. — Что сделано, то сделано. И творение Господне по-прежнему на небесах. Всю жизнь мне говорили не смотреть на звезды, но они все равно там, и они все равно те же. И если вам запрещают изучать их, это не значит, что этого не стоит делать.

Леди Девоншир покачала головой.

— У меня было все, все доступные средства, но их отняли из-за того, что я не мужчина. На что можешь надеяться ты, сирота? Мир контролируем не мы.

— Вовсе и не обязательно контролировать мир. Нам достаточно небес, — сказала Карина.

Леди Девоншир посмотрела на нее и отвела глаза.

— Все это что-то значит, — продолжала Карина, указывая на разбросанные по полу бумаги и карты. — Что-то великое. Мой отец знал это, и, хотя он не оставил мне ничего больше, он оставил книгу. Вы говорите, что этого недостаточно для жизни. Но для меня это и есть жизнь. Вы — единственная, кто может научить меня читать звезды. Я хочу учиться у вас. Мы могли бы работать вместе... — Она остановилась, помолчала. — Вы научите меня?

Некоторое время леди Девоншир молчала и не двигалась с места. Карина не знала, чего ожидать: а вдруг госпожа снова начнет кричать? Или, может, она вовсе и не слышала, что ей предлагают?

Но потом в глазах леди Девоншир вспыхнул слабый огонек. Она повернулась к окну, посмотрела вверх, на звезды, и надолго замерла в таком положении.

Глава 17

А Долгота — два градуса к северу — произнесла Карина, пристально всматриваясь в окуляр телескопа.

— Два градуса к северу? Не слишком ли много? — отозвалась леди Девоншир, вписывая поправку в лежащую перед ней таблицу.

— Нет, все правильно. — Карина улыбнулась. — Слишком много будет, если мы не получим то, что ищем.

Она подстроила телескоп и вернулась к окуляру.

— Вот же оно! Двойная звезда! Я же говорила!

Леди Девоншир подошла ближе и тоже прильнула к окуляру.

— Невероятно! В высшей степени невероятно.

— Внесем еще одну запись в каталог? — взволнованно спросила Карина.

Ее светлость кивнула.

— Похоже, что так. Получается... — Она произвела быстрый подсчет. — Более двухсот?

Карина расцвела от радости.

Астрономией они с владелицей Гановер-Холла занимались четыре последних года. С того давнего вечера в обсерватории между ними все изменилось. Карина стала как бы подопечной ее светлости и даже получила в поместье собственную, отдельную комнату.

Поначалу подстроиться друг к Другу было непросто. Леди Девоншир имела свой взгляд на организацию наблюдения за звездами: она занимается непосредственным наблюдением, а Карина ведет записи. Карина же была не против взять на себя большую обязанность, чем служить обыкновенным писцом при своей госпоже. Сгорая от нетерпения, она ждала возможности самой заглянуть в телескоп.

Сложившееся положение, однако, изменилось лишь тогда, когда леди Девоншир приболела одной особенно холодной зимой. Поскольку подняться наверх, в обсерваторию, у нее не хватило сил, Карина получила возможность «заниматься небесами» в одиночестве, наблюдая за звездами и допоздна ведя записи. А когда девушка обнаружила комету, орбита которой проходила в непосредственной близости от Земли, леди Девоншир, не поверив ей на слово, поднялась с постели и дотащилась до обсерватории, чтобы увидеть все своими глазами. Пусть и не признав этого вслух, она по-новому оценила способности ученицы и прониклась к ней глубоким уважением. Мало того, ее светлость согласилась обучить девушку горологии, измерению времени. На большее Карина не могла и надеяться.

Естественно, на первых порах не обошлось без напряженности во взаимоотношениях с другими слугами. Селия, проходя мимо Карины в коридорах, смущенно кланялась, а миссис Росси демонстративно не замечала ее присутствия и отворачивалась. Но по прошествии некоторого времени и Селия, сталкиваясь с неизменной приветливостью Карины, обрела прежнюю уверенность и легкость, и большинство других слуг либо перешли на иные должности, либо перестали вспоминать, что подопечная госпожи была когда-то служанкой. И в самом деле, атмосфера в поместье изменилась: ожила хозяйка, повеселели все. В Гановер-Холле снова стало светло.

С приближением девятнадцатого дня рождения Карина все чаще представляла себя одним из самых молодых астрономов в стране, пополнивших каталог новыми звездами. Возможно, даже одним из самых молодых астрономов в мире.

— Как вы думаете, кому университет припишет это открытие? — спросила она, промокая только что дополненную таблицу и подготавливая конверт для отправки документа утренней почтой.

— Кто же знает? — Леди Девоншир откинулась на спинку стула и потерла глаза. — У них каждый раз бывает кто-то другой. Но они знают, что это мы.

— А вам не досадно? Из-за того, что всю работу делаем мы, а слава достается им?

Леди Девоншир улыбнулась.

— Я бы, наверно, и досадовала, но, как сказала однажды одна очень мудрая моя ученица, нам не нужен контроль над миром. — Она погладила телескоп. — Достаточно небес.

* * *

Утром следующего дня Карина, сев в карету, отправилась из Гановер-Холла в ближайший университет. Один из студентов уже ждал на улице утренней понедельничной доставки.

— Какие новости со звезд? — весело спросил он, когда Карина соскочила с кареты.

— Чтобы узнать, придется почитать. — Она передала ему конверт с таблицей.

Студент покачал головой.

— И когда только вы с леди Девоншир заявите права на всю свою работу?

— Когда мир перестанет воспринимать женщин-ученых как ведьм.

— Если уж на то пошло, они там прекрасно знают, откуда все эти таблицы. — Для пущей выразительности студент похлопал себя конвертом по голове. — Но признать действительность им мешает упрямство.

— Тогда остается только поблагодарить небеса за таких вестников, как вы, — улыбнулась Карина. — К тому же настоящее сокровище — не в одиночных звездах, но в принципах, которые можно вывести из них.

— Что вы имеете в виду? — спросил студент, чье любопытство ей определенно удалось задеть.

— А это уже загадка для другого раза, — откликнулась она, возвращаясь к карете. — Которая, надеюсь, вскоре будет решена. Берегите себя. На следующей неделе получите еще!

Карета тронулась, и Карина помахала на прощание рукой. Но тут ее внимание привлекла суета на углу здания университета.

— Возница, остановитесь, пожалуйста, на минутку! — крикнула она, выглядывая в окно.

Группа молодых людей, все студенты, столпилась у афиши на стене.

— Пожалуйста, подождите меня немного. Я сейчас вернусь. — Отдав распоряжение, она спрыгнула на землю и поспешила туда, где собралась толпа.

Попытка увидеть что-то через головы студентов и прочитать афишу не удалась: их было слишком много.

— В чем тут дело? — спросила она, вытягивая шею.

Незнакомый высокий парень посмотрел на нее сверху вниз.

— Ничего такого, что касалось бы тебя. Проходи мимо!

Карина фыркнула и выпрямилась.

— И вы смеете разговаривать в такой манере с дочерью декана университета?

— С дочерью де... о... я... прошу прощения, мисс. Я просто не знал, что у декана есть дочь, — сбивчиво заговорил студент.

— Назовите мне ваше имя, — потребовала Карина.

— Я... э... неважно... никто.

— Вот на этом и сойдемся. А теперь помогите мне прочитать афишу, пока я не передумала и не пожаловалась на вас отцу.

— Конечно, мисс. А ну-ка расступитесь! Расступитесь! Пропустите дочь декана!

Толпа раздалась, и Карина подошла к стене.

ЛЕГЕНДЫ НЕБЕС

Дискурс о мифах,

КАРТАХ И КРОВАВЫХ ЛУНАХ

По НАБЛЮДЕНИЯМ, ПРОВЕДЕННЫМ НА КлРИБАХ

Чарльзом Свифтом, сыном Джорджа Свифта, эск.

Будет представлен в субботу во второй половине дня

— Мифы, карты, кровавые луны... — шепотом повторила Карина. Недавно они с леди Девоншир нанесли на небесную карту несколько кровавых лун. В дневнике имелись указания на то, что они важны для обнаружения карты.

— И где это все будет происходить? — обратилась она к стоявшему рядом невысокому пареньку.

— В университете, мисс. В большом зале.

— Действительно, где же еще, — тихонько пробормотала Карина, с живым любопытством разглядывая афишу. — Что ж, тогда и мне надобно там быть.

Глава is

 

— К

JLV-атегорически нет.

Леди Девоншир сердито прошлась по обсерватории, куда Карина поднялась, чтобы изложить свою просьбу.

— Но человек, представляющий дискурс, прибыл издалека, с самих островов, — не сдавалась Карина. — Возможно, мы узнаем из этой лекции что-то новое. Что-то такое, что просмотрели сами.

— Карина Смит, все это мы обсуждали прежде и не раз, — резко возразила леди Девоншир. — Я не мать вам и не претендую на это. Но сколько раз нам вести один и тот же спор? Вы — женщина, а раз так, то и присутствовать на университетском дискурсе вам не позволено. Мне едва ли не пришлось рисковать поместьем, выручая вас в прошлый раз, когда вы опрометчиво проникли туда, переодевшись мальчишкой. Я не желаю подвергать опасности дело всей моей жизни каждый раз, когда у вас возникает желание прогуляться и послушать лекцию.

Карина знала, что имеет в виду ее наставница. Годом раньше она отчаянно рвалась на университетскую лекцию об открытых в последнее время планетарных спутниках. Женщины, разумеется, на такое собрание не допускались. Но Карину запреты не остановили. Все, что ей было нужно, это камзол и бриджи. И парик. Она бы так и досидела до конца лекции, не привлекая к себе внимания, если бы не подняла руку и не обратилась к выступавшему с вопросом. (Да и можно ли было промолчать, если делавший доклад профессор допустил неверное представление Галилеевых лун?) Последовавший за этим переполох завершился преследованием, растоптанным париком и суровыми выговорами со стороны леди Девоншир, дополненными угрозами выслать проказницу из поместья.

Но та лекция — это одно, а этот дискурс — совсем другое. Здесь они могли узнать что-то, что помогло бы в поиске карты\

— Пожалуйста, ваша светлость, — умоляла девушка. — Мы столько сделали для университета, двести звезд преподнесли им на тарелочке. Разве они ничем нам не обязаны?

— Моя дорогая, уж вам ли не понимать, что жизнь не делает нам одолжений. — Леди Девоншир нахмурилась. — А уж от университета ждать их тем более не стоит.

— Но это же лекция о кровавых лунах, — заупрямилась Карина. — Может быть, нам откроется ключ, который поможет найти карту и Трезубец Посейдона!

Леди Девоншир устало вздохнула.

— Карина, в последнее время вы все больше и больше говорите о поиске Трезубца и все меньше о наблюдении за небесами. Скажите, вас не оставило желание изучать звезды?

— Конечно, нет!

— Тогда сосредоточьтесь на науке. Карта — легенда. Сам Галилей отнюдь не был уверен в ее существовании. Наша цель — поиск истины, а не охота за сокровищами.

Карина уже приготовилась возразить, но, проявив для разнообразия сдержанность, прикусила язычок. За последние четыре года выяснилось, что их отношение к розыску Карты, Что Мужу Не Прочесть, сильно разнится. Для Карины поиск карты имел научное значение. Тот факт, что карта указывала местонахождение легендарного сокровища, сам по себе ничего не значил. Как-никак совсем недавно мифом считалось предположение о том, что Земля вращается вокруг Солнца. Карина твердо придерживалась той точки зрения, что карту можно найти научным путем.

У леди Девоншир было на этот счет иное мнение.

— Это же... кровавые луны, — жалобно проблеяла Карина, исчерпав аргументы.

— Пообещайте, что не предпримете попытки проникнуть туда, — потребовала леди Девоншир. — Обещаете?

— Обещаю, — с несчастным видом кивнула Карина.

* * *

Обещание Карина нарушила.

В субботу из потайного местечка снова появились парик с зачесом через лысину, университетская форма и камзол.

Идти против желания леди Девоншир Карина не хотела. Но и оставаться в стороне от дискурса, который мог открыть новые направления их поиска, не могла. Даже если разговор пойдет на ненаучные темы, пропустить его глупо. А леди Девоншир поймет и простит, когда Карина вернется с новыми сведениями.

Желающих послушать лекцию собралось необычайно много. Смешаться с толпой не составило никакого труда. Короткое знакомство с университетскими студентами показало, что все они чрезвычайно погружены в самих себя. Лишенные какой-либо оригинальности (в отличие от студента в зачесанном через лысину парике, спрашивавшего профессора о Галилеевых лунах), они не проявляли ни малейшего интереса к тому, что не касалось непосредственно их самих и не влияло на их занятия.

К кафедре подошел благородной внешности молодой человек в морской форме. Молодой, отметила Карина, вряд ли больше двадцати пяти. Аккуратный, загорелый, приглаженный. Если не считать непокорного вихра каштановых волос, все в нем производило впечатление самое благопристойное.

— Приветствую всех, — сказал он, открывая дискурс. — Меня зовут Чарльз Свифт, и я прибыл сюда сегодня с острова Сен-Мартен, что в Карибском море. Мой отец — Дж. У. Свифт, эсквайр, владелец картографического магазина «Свифт и сыновья». Проведя на Карибах немалое время, я собрал значительный материал, включающий в себя местные знания, легенды и данные прикладной науки астрономии. На этих темах я и хотел бы остановиться сегодня в своем выступлении.

Рассказ Свифта о том, как изучают астрономию на островах, Карина слушала с огромным интересом. Больше всего ее поразила неразрывная связь астрономии с фольклором. В мифах звезды руководили действиями людей; в легендах небесные явления вели моряков к гибели, и страх перед ними превосходил даже страх перед колдовством.

«Какая нелепость! — думала она. — Неужели есть люди, которые до сих пор верят во всю эту чушь?»

К чести Чарльза Свифта, приписываемые астрономии сверхъестественные влияния не оказали на него сильного влияния. С другой стороны, опровергать возможность таких влияний он не стал, как не стал...

— Что подводит нас к вопросу о кровавых лунах, — неожиданно произнес выступающий.

Карина вскинула голову. Именно этого она и ждала.

— Явление кровавой луны наблюдается в том случае, когда тень Земли падает на Луну во время затмения, что придает ей кро-ваво-красный цвет, — объяснил докладчик. — Хотя, разумеется, суеверные островитяне считают красную луну предвестницей смерти и разрушений. Другие полагают, что она обладает свойством разоблачать сокрытое, приравнивают к мифическому третьему глазу. На островах даже есть такая поговорка: вся правда явлена будет в свете кровавой луны.

— Вся правда, — шепотом повторила Карина. Почти дословное цитирование Галилея. Таких совпадений не бывает! И ее вдруг осенило. Возможно, именно свет кровавой луны и есть то, что необходимо, чтобы увидеть карту в звездном небе!

Унимая из последних сил волнение, Карина дождалась конца лекции. Слушатели наградили лектора вежливыми аплодисментами, а девушка, быстро проскользнув сквозь толпу, приблизилась к Чарльзу Свифту.

— Извините, — произнесла она нарочито грубоватым голосом. — Должен сказать, мне очень понравилось ваше выступление. Слушал, не отрываясь.

— Спасибо, — довольно небрежно откликнулся молодой человек. — Острова — обворожительное место.

— Меня особенно заинтриговало ваше объяснение феномена кровавой луны, — продолжала Карина. — Вы ведь упомянули, что это очень редкое явление?

— Так оно и есть, — подтвердил Чарльз, собирая с кафедры бумаги и пергаменты. — Хотя, согласно пророчествам, одну из самых больших кровавых лун можно будет наблюдать на островах всего лишь через несколько меся-цев. Мой корабль отплывает на следующей неделе. И если ветра будут благожелательны, мы еще успеем ее увидеть.

— Через несколько месяцев... — выдохнула Карина. — Восхитительно.

И тут какой-то студент толкнул ее в спину.

— Эй! — возмущенно воскликнула Карина своим обычным голосом. Чарльз удивленно посмотрел на нее, и она тут же поправилась, опустившись на тон ниже: — То есть... эй!

В глазах Чарльза мелькнуло какое-то странное выражение.

— У вас что-то не так с волосами?

— С волосами? — Карина подняла руку. И ахнула. Парик съехал набок. — Ох... ух... нет, нет... просто погодные условия... — Она торопливо поправила парик. — Недостаток солнца и все такое... сами знаете.

Чарльз Свифт недоуменно нахмурился.

— Я в университете не в первый раз, но вас прежде не видел.

Их затянувшийся разговор привлек внимание некоторых профессоров. Карина с тревогой заметила, что они присматриваются к ней, определенно пытаясь вспомнить, где видели столь необычного студента.

— Я... э, новенький, — быстро сказала она. — Еще раз спасибо — замечательный дискурс! Премного благодарен, рад был познакомиться. Мне пора.

Карина уже сделала шаг прочь, но застыла, услышав прощальные слова Чарльза:

— Пусть всегда ведет тебя домой звезда.

— Что вы сказали? — спросила она, обернувшись.

Молодой моряк удивленно взглянул на нее.

— Что? А, извините. Это фраза из популярной на Сен-Мартене детской песенки. Так вот застряла в памяти...

— Из детской песенки? — повторила Карина. Давнее, забытое воспоминание шевельнулось в темном уголке сознания. Уголке, в который она не заглядывала много лет.

— Да. — Чарльз ненадолго задумался, припоминая слова.

За спиною море и в парусах ветер,

Знай, что одиноким ты не будешь никогда, Посмотри на север — там Карина светит, Пусть всегда ведет тебя домой звезда.

На секунду Карина лишилась дара речи. Эта песня... эта песня иногда звучала в самых туманных, самых ранних ее воспоминаниях.

— И дети на Сен-Мартене поют ее? — спросила она.

Чарльз кивнул и, собрав бумаги, застегнул сумку.

— Да. Хотя Сен-Мартен — большой порт. Люди приезжают туда со всего света, так что и песенка могла попасть откуда угодно. Я, конечно, не пою ее уже много лет, но вот эта строчка запала в памяти.

Мысли заметались. Она помнила, что плыла на корабле, помнила, что ребенком слышала эту песенку. Не значит ли это, что и она когда-то жила на...

— Мне нужно попасть на Сен-Мартен, — прошептала девушка. Все тропинки, все небесные явления, все звезды вели туда.

Стоявший неподалеку профессор поднял руку и указал на нее. Другой шагнул к ней.

Пора удирать, поняла Карина.

Глава 19

— R

JLJbi не выполнили мое распоряжение! — бушевала леди Девоншир. — Вас могли заметить и узнать, и тогда все, ради чего мы работали, пошло бы насмарку. Снова!

— Неужели вы не понимаете? — возразила Карина. Заходящее солнце заглядывало в окна лаборатории сердитым красным глазом. — Ключ ко всему лежит на Сен-Мартене. Нам нужно отправиться туда. Кровавая луна появится там через несколько месяцев. Там, на острове, мы найдем ключи, с помощью которых прочтем карту и отыщем сокровище!

— Карина, я уже устала объяснять вам характер нашей работы. — Леди Девоншир потерла кончиками пальцев виски. — Мы — ученые, а не охотники за сокровищами.

— Но Галилей был и тем, и другим! — воскликнула Карина. — Зачем их разделять?

— Потому что одно — рационально, а другое — глупо! — крикнула леди Девоншир. — Неужели вы так ничему и не научились? Неужели так и остались ребенком?

Карина моргнула. У\ар достиг цели, потому что упрек был несправедлив. Леди Девоншир знала ее с лучшей стороны.

— Разве все, что знаю, я узнала не от вас? — парировала Карина. — Мы вместе в поиске истины. Что меняется от моего предложения? Существует астрономическая загадка, и только у нас есть инструменты, чтобы ее разгадать. — Она подумала о дневнике. Что-то подсказывало — именно этого, отыскания истины, хотел от нее отец. И в этом нужно было убедить леди Девоншир. — Какой смысл в знаниях, если они не используются на практике? Или вы, спрятавшись в этом зале, обрекли себя на вечное заключение и теперь боитесь открыть дверь неведомому?

Лицо леди Девоншир как будто похолодело.

Охо-хо. Карина хорошо знала это выражение. Никакого дальнейшего обсуждения не будет, и разговор закончится через три... две... одну...

— Разговор закончен, — решительно отрезала леди Девоншир. — Вы поддались эмоциям. Вам хочется верить, что поиски сокровища приведут вас к отцу. Этого не будет. Он бросил вас, и ваша глупая затея не принесет ничего, кроме огорчения. Если вы не понимаете этого сейчас, то, может быть, не поймете уже никогда.

Леди Девоншир села к столу и принялась что-то писать.

— Ваше будущее мы обсудим завтра утром в моей гостиной.

От неожиданности у Карины перехватило дыхание.

— Что вы имеете в виду?

— Вам почти девятнадцать. — Леди Девоншир, похоже, писала кому-то письмо. — В таком возрасте важно определиться в жизни на постоянной основе. Оставаться в Гановер-Хол-ле неопределенно долго вы не можете. Пора найти дорогу, в наилучшей степени соответствующую вашим талантам.

— Соответствующую моим... — начала Карина, но не договорила — горячий нрав вскипел и выплеснулся: — Одно несогласие, и вы уже решаете меня отослать? И какое решение вы мне предлагаете?

— Такое, которое, как я полагаю, покажет мою заботу о вас. — Леди Девоншир запечатала письмо восковой печатью. Карина успела заметить, что оно адресовано лорду Уиллоуби. — Вам же я желаю только самого лучшего в будущем.

Карина упрямо стиснула зубы.

— При всем к вам уважении, думаю, вы уже не понимаете, что это такое.

* * *

Поздно вечером, в своей комнате, Карина смотрела через окно на звезды. Небо было ясное, луна темная, и оттого далекие звезды вспыхивали особенно ярко.

Но даже самые яркие огоньки меркли и расплывались в глазах девушки. Она знала, что едва ли не всеми своими знаниями и навыками в науке изучения звезд обязана леди Девоншир. Но это... это было уже слишком. Как можно не понимать важность и значение путешествия на Сен-Мартен? Важность и значение не только для науки, но и для нее лично?

Карина фыркнула и смахнула слезы. Она знала, что должна делать, но, что случалось с ней крайне редко, пребывала в нерешительности.

«Если я сделаю этот шаг, то снова окажусь одна, и мне придется самой заботиться о себе», — с грустью думала она.

По правде говоря, Карина привыкла и даже привязалась к Гановер-Холлу. Да и к его владелице. Верно, хозяйка поместья не отличалась душевной теплотой, но как же приятно сознавать, что у тебя есть в мире свой уголок.

— Только он мне не дом, — хмуро пробормотала Карина. — И моя судьба лежит за морем.

Девушка оглядела комнату — симпатичная мебель, из армуара выглядывают красивые платья. Может быть, пока она искала ясности в Гановер-Холле, ее истинный путь оставался в тумане. В своих исканиях она стремилась не только к научной истине, но и к истине в отношении себя самой — кто она и каково ее призвание.

— Леди Девоншир права. Мне нельзя оставаться в Гановер-Холле. Пора следовать за собственной судьбой.

Карина тихонько перешла к письменному столику в углу комнаты и достала лист бумаги. Рука слегка дрожала, когда она взялась за перо. Пусть не сейчас, но, может быть, когда-нибудь леди Девоншир поймет хотя бы что-то и поверит ее благодарностям. А потом, кто знает... Не исключено, что и сама Карина вернется сюда однажды.

Письмо она закончила строчкой, казавшейся самой подходящей для такого случая:

«Пусть звезды всегда указывают вам путь.

Карина».

Закончив с одним делом, она взялась за другое. Сложила самые необходимые вещи в дорожную сумку — достаточно большую, но такую, чтобы не рухнуть под ее весом.

И, как обычно, спрятала дневник в холщовую, на лямке.

Неслышно пройдя по темным коридорам поместья, Карина добралась до гостиной и сунула письмо под дверь. Пусть леди Девоншир получит его с утренним чаем.

Она поежилась, как будто, положив письмо, подводила черту. Все, назад уже не воротишься.

Теперь ей нужно было поспешить на корабль.

* * *

Прошло несколько недель.

Одинокое судно пробивало путь в волнах Атлантики. Морская пена взлетала над бортом и накрывала сырым туманом корабельный бак. Была ночь, и луна то пряталась за облаками, то выглядывала ненадолго, отбрасывая на палубу призрачные тени.

Лишь одна тень не вписывалась в эту картину.

Подойдя к носу корабля, Карина устремила взгляд в бушующий океан. На плечах ее держался надежно завязанный плащ, голову защищала надвинутая на глаза шляпа.

В сумке на боку лежал дневник. Положив на нее ладонь, девушка как будто ощутила тепло, исходящее от рубина и проникающее через плотную ткань. Приятное тепло, утешительное, как свет маяка в ночи.

Карина смотрела на раскинувшееся впереди, укрытое мглой море и улыбалась.

Она плыла на Сен-Мартен — навстречу судьбе.

Часть четвертая

КАРИБЬ

т

ЯКУ

и

Глава 20

 

— К

JL Ларина Смит, сирота, рожденная от дьявола, вы обвиняетесь в занятии колдовством! Прежде чем вы умрете, есть ли вам в чем сознаться?

Пожилой священник посмотрел сверху вниз на стоящую за металлическими прутьями девушку. Карина изо всех сил ухватилась обеими руками за дверцу клетки.

— Сознаюсь в том, что я не ведьма, — твердо произнесла она, глядя на священника стальными глазами. — Сознаюсь в том, что занимаюсь наукой. Сознаюсь в том, что живу сама по себе и не имею ничего, кроме дневни-

ка, доставшегося мне от отца, которого я ни-когда не видела, и желания узнать правду о себе самой. Сознаюсь, что скорее умру, чем откажусь от этой цели. А еще я сознаюсь в том, что, пока мы говорили, я открыла этот замок.

Дверца распахнулась, и Карина бросилась наутек.

Ошеломленный и растерянный, священник замер с открытым ртом, а когда опомнился, заорал:

— Стой! Ведьма!

Взлетев по рассыпающимся каменным ступенькам тюремной камеры, Карина вырвалась на шумную городскую улицу.

То, что это не Англия, было ясно с первого же взгляда.

По песчаным улочкам, взбивая пыль, катились с громыханьем повозки под укрывавшими пассажиров от солнца балдахинами. Центр городка патрулировали военные моряки в полной форме с сияющими на солнце пуговицами. Женщины благородного происхождения прохаживались от лавки к лавке, укрываясь от пышущего жаром солнца под пестрыми зонтиками.

Шумный и беспокойный, перед Кариной раскинулся островной городок, бурлящий азартом и предприимчивостью и полный людьми, слишком занятыми своими делами, чтобы обращать внимание на девятнадцатилетнюю девушку в оборванном платье и с болтающейся на запястье цепью.

Таков был карибский остров Сен-Мартен.

Карина посмотрела налево, потом направо. Надо что-то придумать, смешаться с толпой, раствориться. И побыстрее. Нескольких недель жизни на Сен-Мартене оказалось вполне достаточно, чтобы понять, что если сам остров представляет собой идиллическую сцену с пальмами и располагающей к расслабленности негой, то местные жители такому характеру отнюдь не соответствуют.

Прибыв на Сен-Мартен, Карина в первую очередь спросила какого-то солдата, где находится картографический магазин «Свифт и сыновья». Солдат насмешливо хмыкнул: какое дело может быть у девчонки в картографическом магазине «Свифт и сыновья»? В ответ Карина преспокойно объяснила, что занимается наукой и всю жизнь посвятила изучению звезд.

Это была ее первая ошибка.

Вторая заключалась в том, что она исходила из предположения, будто люди просто не могут быть настолько суеверными, чтобы приговорить ее к повешению за колдовство.

Смогли и приговорили.

Несколько недель она убегала и пряталась, вступала в стычки с местными властями и, в конце концов, попалась и была признана виновной. А между тем срок истекал. Время появления кровавой луны стремительно приближалось, и Карина понимала, что если собирается сделать то, за чем прибыла на Сен-Мартен, то делать это нужно сейчас. Иначе будет поздно.

Но сначала нужно укрыться от преследователей.

Она устремилась к густой толпе, собравшейся на центральной городской площади. За спиной грохотали сапоги двух посланных в погоню солдат.

— Ловите ведьму! — крикнул один из них.

К счастью для беглянки, шума и суеты на площади хватало, и на солдат никто не обращал внимания. Жителей Сен-Мартена привлекло другое событие: церемония открытия нового Королевского банка, обещавшего стать «самым надежным банковским учреждением на Кариб-ских островах».

Маневрируя между сгрудившимися мужчинами и женщинами, Карина врезалась в чьи-то локти и зонтики. Преследователи мало-помалу отставали. Она уже готовилась вырваться из толпы, когда...

— Стоять!

На пути у нее возник невесть откуда взявшийся молоденький и заметно нервничавший солдатик. Паренек то ли впервые оказался в патруле, то ли действительно боялся «колдовских» способностей ведьмы.

Не теряя ни секунды, не сбиваясь с шага, Карина проскользнула мимо и нырнула под ближайшую повозку. Солдат растерянно моргнул и завертел головой, не поняв даже, где же она исчезла. В этот момент к нему и присоединились два преследователя. Запыхавшись, вытирая пот, служивые оглядывались по сторонам, но беглянки уже и след простыл.

Наблюдая за ними из-за повозки, Карина видела, как бедолаги повернулись и оказались лицом к лицу со своим командиром, лейтенан-том Джоном Скарфилдом.

— Простите, сэр, — запинаясь, пробормотал один из них. — Ведьма сбежала, хотя и была в цепях.

Лицо Скарфилда побагровело от гнева.'

— Хочешь сказать, — он схватил солдата за грудки, — что четверо моих людей потеряли одну девчонку? Может быть, поэтому я не получил под свое командование флот и застрял на Сен-Мартене вместо того, чтобы воевать в Западной Африке!

Лейтенант сердито швырнул солдата на землю.

— Командование прислало меня сюда, чтобы изничтожить ведьм, — процедил он с отвращением. — Найдите мне эту нечестивую девку или сами будете болтаться вместо нее!

Солдаты торопливо откозыряли и снова ринулись в толпу.

Следя за происходящим из укрытия, Карина мало-помалу отдышалась и восстановила дыхание. Отплывая из Англии на Сен-Мартен, она и подумать не могла, что встретится с чем-то подобным. Насколько же слепы эти люди, считающие, что их единственная обязанность — отыскивать ведьм. Похоже, вся работа солдат заключалась в том, чтобы подчинять население посредством страха.

Так или иначе, они представляли серьезную опасность, и в последний раз все зашло слишком далеко.

А между тем у нее было дело, о котором следовало позаботиться.

Пришла наконец пора нанести визит в картографический магазин «Свифт и сыновья».

Глава 21

 

К

X Х^артографический магазин «Свифт и сыновья» помещался в небольшом домишке, приютившемся в заднем углу мощеной улочки. По большей части он походил на обычную лавчонку — типичный фасад с высокими окнами и выкрашенной зеленой краской дверью. Но девушка с первого взгляда поняла, что нашла нужное место: над крышей в задней части здания поднимался золотой телескоп, а у входа красовалась грубоватого вида вывеска:

Картографический магазин

«СВИФТ и сыновья»

СОБАКИ И ЖЕНЩИНЫ НЕ ДОПУСКАЮТСЯ

Не обращая внимания на предупреждение, Карина тихонько проскользнула внутрь.

В сравнении с городской площадью салон радовал восхитительной тишиной. Негромко отсчитывая время, тикали часы и хронометры, повсюду высились груды астрономических диаграмм и вахтенных журналов.

Не считая обсерватории леди Девоншир, это было крупнейшее помещение, посвященное исключительно астрономии, и Карина оглядывала его в немом восхищении. В углу комнаты, у окна, стояло, поражая величественными формами, одно из чудеснейших, на взгляд гостьи, изобретений человечества — направленный в небо телескоп.

Карина приблизилась к нему с величайшим почтением, но, заглянув в окуляр, нахмурилась. Что-то не так.

Астрономические координаты были сбиты по крайней мере на два градуса! На взгляд человека постороннего, несущественная мелочь. Но для астронома...

Раздосадованная, она прошлась взглядом по картам на стенах.

Для астронома это означало труд всей жизни. И как только старший мистер Свифт мог не замечать такого отклонения?

Она уже взялась подправить механизм телескопа, когда за спиной послышались шаги и сердитый голос:

— Ни одна женщина не прикасалась еще к моему телескопу!

Карина обернулась — на пороге стоял Дж. У Свифт, эсквайр, владелец картографического магазина. Это был невысокого росточка человек с белым напудренным париком и темными, выгнутыми дугой бровями. Никакого достоинства и благородства, коими выделялся его сын, она не обнаружила. С другой стороны, ей еще не случалось видеть в гневе младшего Свифта.

— Сэр, ваши астрономические координаты были сбиты, — объяснила она. — Я поправила на два градуса к северу. Отныне ваши карты не будут страдать неточностью. Вот только все остальные придется переделать заново. — Девушка обвела жестом развешанные по стенам салона карты в деревянных рамках.

Мистер Свифт недоверчиво уставился на нее. А уставившись, заметил свисающий с запястья обрывок цепи.

— Ведьма! — брызжа слюной, объявил он.

— Сэр, никакая я не ведьма, — раздраженно ответила Карина. Надежды на то, что Свифт-старший окажется человеком столь же просвещенным, как и его сын, быстро таяли. — Просто я обращалась в университет с просьбой позволить мне изучать астрономию и...

— Вы... что? — Свифт недоверчиво уставился на нее

— Я ведьма, потому что способствовала внесению в каталог двух сотен звезд? — возмущенно спросила Карина.

— Ведьма! — повторил мистер Свифт.

Раздражение нарастало, и она чувствовала,

что вот-вот сорвется. Как разговаривать с таким упрямцем? Может быть, ему более понятен голос денег, чем здравого смысла?

— Вот что, — заговорила Карина деловым тоном. — Скоро будет кровавая луна. Мне нужен хронометр. Я заплачу вдвое больше за то, что вы продадите его женщине.

Она подняла хронометр и показала несколько золотых монет на ладони. Деловой человек не может упустить возможность заработать быстрые деньги, ведь так?

К ее изумлению, мистер Свифт вытащил пистолет.

— На помощь! — нервно завопил картограф, пытаясь прицелиться. — У меня здесь ведьма!

Карина охнула — а ведь такой и выстрелит, чего доброго!

Она уже приготовилась отпрыгнуть в сторону, но тут дверь распахнулась, и в салон ввалился длинноволосый, неопрятного вида тип с безумными глазами.

В распоряжении Карины было не больше секунды, но и этого времени вполне хватило, чтобы окинуть его беглым взглядом. Глаза незнакомца были густо подведены, руки украшены бесчисленными татуировками, пальцы — кольцами. Голову его прикрывала съехавшая набок пыльная треуголка, спутанные дреды падали на плечи пружинистой массой. Отметив изношенный капитанский сюртук, золотые зубы и бутылку рома в руке, Карина моментально сделала соответствующий вывод относительно его профессии, который тут же получил подтверждение и со стороны мистера Свифта.

— Пират! — взвизгнул картограф. — В моем магазине пират и ведьма!

Пират быстро огляделся, взяв на заметку девушку, мужчину и стену между ними.

— И банк, — спокойно добавил он.

Прежде чем Карина поняла, что происходит,

пират схватил ее за руку и оттащил в сторону, а уже в следующее мгновение некий громадный предмет сокрушил стену, буквально расколов помещение надвое.

Все, что наполняло салон — карты, глобусы, вахтенные журналы, — взмыло в воздух и разлетелось по сторонам на глазах у изумленной Карины. Задержаться, однако, не пришлось. Не выпуская ее руки, пират увлек девушку за собой. Карина успела лишь крепко сжать хронометр.

Лавируя между заполнившими все стражами и солдатами, они пронеслись по одной улице, потом по другой и наконец нырнули в темный переулок.

— Похоже, вы привели за собой целую британскую армию! — прошипела Карина.

— Да вы пользуетесь у них не меньшей популярностью, — ответил пират.

Девушка фыркнула. Держался ее спаситель с раздражающе непоколебимым самодовольством, как будто заранее знал все свои ходы. Ее взгляд упал на ополовиненную бутылку рома в его руке. Нет, похоже, сейчас поиском укрытия придется заняться ей. И побыстрее!

— Идемте! — шепнула она. — Сюда!

Через несколько секунд по переулку протопала группа солдат. В спешке они даже не обратили внимания на две головы, высовывающиеся, как манекены, из-за висящих рядком платьев.

Пират скосил глаз на девушку и нахмурился.

— Так вы, значит, часть плана?

О каком «плане» шла речь, Карина не поняла, но если он предполагал погоню и еще больше солдат, то ее такой вариант не устраивал.

— Я приключений себе на голову не ищу и неприятности мне ни к чему.

Пират скорчил физиономию.

— Какой ужас — помереть со скуки.

— Мне нужно сбежать, — перешла к делу Карина. — Поможете? — Она, конечно, с куда большей охотой обратилась бы к кому-то другому, но ситуация сложилась безнадежная, и выбирать не приходилось.

Пират на секунду задумался.

— Тот тип с пугачом называл тебя ведьмой. Ведьма в море — плохая примета.

Карина чуть не взвыла от отчаяния. Неужто на Сен-Мартене все такие тупые? Неужели женщина не может быть кем-то еще, кроме как ведьмой?

— Мы сейчас не в море.

— Верно подмечено. Но я все равно пират.

— А я уж точно не ведьма, — прошипела Карина сквозь зубы.

— У кого-то из нас в голове путаница, — проворчал пират.

— По всем показателям, это у вас, — съязвила девушка.

Внезапно покой притихшего было переулка снова нарушил стук сапог. На этот раз сюда свернули Скарфилд и его люди. Беглецов обнаружили!

Карина охнула. Теперь они, похоже, попались.

— Джек Воробей! — крикнул один из солдат.

— Прошу прощения! — обратился к преследователям тот, кого назвали Джеком Воробьем. — По всей видимости, я перепутал банк.

С этими словами он схватил Карину за руку, и они сорвались с места за секунду до того, как солдаты открыли огонь. Под свист пуль парочка беглецов нырнула в сторону, врезалась в дверь и оказалась у ступенек узкой, ведущей к крыше здания лестницы.

Не теряя ни секунды и не сговариваясь, они устремились вверх — выше, выше, выше! — пока не оказались на крыше, откуда открывался вид на разбегающиеся во все стороны улочки внизу.

— Мы в западне! — воскликнула в отчаянии Карина. — Что будем делать?

— Кричать, — ответил Джек.

Что он имеет в виду, Карина поняла через долю секунды, когда было уже поздно. Она успела лишь хватануть ртом воздух, потому что

Джек Воробей просто столкнул ее — с крыши, вниз.

И как не закричать, когда летишь навстречу верной смерти!

БУУУУУУМ1

Карина уже не падала, а лежала под громадным облаком сенной пыли. Лежала, угодив на повозку с сеном, неспешно тянувшуюся по улице. Задыхаясь от пыли и гнева, она подняла голову и отыскала взглядом фигуру пирата на крыше — та постепенно уменьшалась.

— Грязный пират! — выкрикнула Карина.

Впрочем, топать ногами и грозить кулаком было некогда. Стражники услышали ее крик и уже приближались. Вариантов оставалось немного: либо найти другой маршрут бегства, либо снова оказаться за решеткой. Только уже под более надежным замком.

Взгляд влево... взгляд вправо... «Отвлекающий маневр. Мне нужно чем-то их отвлечь!»

И словно в ответ на ее мысли на узкой улочке появилась другая, двигавшаяся навстречу повозка.

У нее была только одна попытка, и все зависело от точности расчета времени.

Одним ударом ноги Карина выбила заднюю стенку, и бушели сена, кувыркаясь, полетели на дорогу.

— Осторожно! — кричали застигнутые врасплох солдаты.

Воспользовавшись сумятицей, Карина вскочила на боковой борт и прыгнула на проходившую мимо телегу.

— Уууф! — вскрикнула она, ударившись о дно.

Но план сработал. Сражаясь с обрушившимися на дорогу тюками сена, стражники отвлеклись и не заметили маневр беглянки.

Обе повозки остановились. Карина пригнулась пониже. Возницы соскочили на землю.

— Где ведьма? — вопил Скарфилд, пиная разбросанное по улице сено.

— Исчезла, сэр! — отозвался один из солдат. — Без черной магии тут не обошлось.

— Плохие времена грядут, — добавил другой. — Сначала выброшенный на берег мальчишка бормочет что-то про пиратов и трезубцы. А теперь появляется ведьма, умеющая исчезать у тебя на глазах!

— Может, она оборотень, — подал голос третий. — Некоторые ведьмы умеют это делать. Превращаться в коз!

— В коз? — послышался недоверчивый голос четвертого.

— Да, — хмуро подтвердил первый. — В мерзких коз.

— Хватит! — рявкнул Скарфилд, расшвыривая ногами сено. — Я вздерну эту ведьму, даже если это будет последним, что я сделаю!

Лежа на дне второй повозки, Карина позволила себе перевести дух.

«Выброшенный на берег мальчишка... пираты и трезубцы...»

Совпадение? Не может быть. Не искал ли этот мальчишка то же, что и она, сокровище? Ей самой до сих пор удача не улыбалась, и помощь со стороны была далеко не лишней. Если история с мальчишкой не выдумка, его надо найти.

Кровавая луна появится уже этой ночью.

Глава гг

 

К

ХЧ^арина изо всех сил скребла грязный пол. По коридору, не обращая на нее внимания; проходили солдаты и монахини с бутылями, мазями, перевязочными лентами. Пожилая монахиня, подойдя к кровати за спиной девушки, положила ладонь на лоб лежавшего там молодого человека.

— Бедный Генри Тернер, — прошептала женщина. — Увы... Я помолюсь за тебя.

Хотя Генри спал, руки его были прикованы цепями к кровати. Карина присмотрелась к больному. На вид — едва ли много старше ее самой. На лице и руках синяки и царапи

ны, на лбу капли горячечного пота. Тем не менее Карина нашла его симпатичным. Высокий, загорелый. Светло-каштановые волосы убраны назад и перехвачены шнурком. Черты лица четкие, словно высеченные из камня.

Она неуклюже подтянула рясу, часть монашеского облачения, которое помогло ей проникнуть в лазарет.

— Вот это уж точно не мое.

С другой стороны, только маскировка под монашку и позволяла поговорить с тем, кто мог ей помочь.

Найти его не составило труда. Практически весь город только и говорил, что о безумном солдате, спасшемся с затонувшего в море корабля и твердящем о пиратах, призраках и трезубцах. Похоже, единственными новостями, распространявшимися по Сен-Мартену быстрее, чем истории о ведьмовстве, были рассказы о чудесах в море.

Но сейчас главным предметом всех пересудов на острове стала она: юная беглянка, ведьма с пронзительными голубыми глазами и острым языком. Вот почему без маскировки было не обойтись.

п ираты Карибского моря

Внезапно в больницу вошли трое военных. Карина сразу же отвернулась. Одним был лейтенант Скарфилд, компанию ему составляли два плотных солдата.

Подойдя к кровати, на которой лежал тот, кого пожилая монахиня назвала Генри Тернером, Скарфилд бесцеремонно его тряхнул. Молодой человек застонал и открыл глаза.

— Весь город говорит о тебе, — заявил лейтенант. — Единственный спасшийся с «Монарха», парень, доплывший до Сен-Мартена на какой-то коряге.

Генри попытался подняться, но не смог — из-за цепей.

— Сэр, снимите цепи, — прохрипел он сухим голосом. — Мне нужно найти капитана Джека Воробья.

Лейтенант усмехнулся.

— На мне лежит обязанность охранять этот остров и эти воды. У тебя оборваны рукава — это знак измены!

— Сэр, нас атаковали мертвецы, — объяснил Генри. — Я пытался предупредить их!

— Ты — трус, бежавший с поля боя, — перебил его Скарфилд. — И умрешь как трус.

Генри застонал и, обессиленный, упал на койку, чем вызвал смех у Скарфилда и его людей. Как только солдаты удалились, Карина поспешила к кровати Генри.

— Не верю, что вы — трус, — сказала она, подавая воду.

Он с жадностью приник к кувшину, но, утолив жажду, отвернулся.

— Пожалуйста, оставьте меня, сестра.

— Вот еще, — фыркнула Карина. — Я рисковала жизнью, чтобы пробраться сюда. Мне нужно знать, действительно ли вы верите, как верю я, в то, что Трезубец можно найти.

При этих словах Генри снова, но уже внимательно посмотрел на девушку.

— Скажите, почему вы ищете Трезубец, — продолжала она.

— В море Трезубец способен разрушить любое проклятие, — объяснил Генри. — Под таким проклятием мой отец.

Карина нахмурилась. Она надеялась встретить человека научного склада ума, кого-то вроде нее самой. Не одного из тех простаков, что составляли большинство населения этого треклятого острова. Неужели здесь все настолько, до слепоты, суеверны? Мистер Свифт, Генри, власти, пытающиеся ее повесить... Уж не было ли ее путешествие на Сен-Мартен одной большой ошибкой?

— Вам известно, что наука опровергает существование проклятий? — спросила она.

— Как и призраков, — добавил Генри.

Карина вздохнула.

— Значит, вы все-таки рехнулись. Законы современной науки...

— Не имеют ничего общего с мифами моря! — перебил ее Генри.

Девушка поднялась.

— Не стоило мне приезжать сюда.

Молодой человек схватил ее за запястье.

— Тогда зачем приехали?

— Теперь мне нужно убраться отсюда, чтобы решить загадку Карты...

— Что Мужу Не Прочесть, — закончил за нее Генри. — Карты, оставленной самим Посейдоном.

Карина уставилась на него широко открытыми глазами. Может быть, этот парень не так уж и прост.

— Так вы читали древние тексты?

— На всех языках, на которых они написаны, — ответил Генри. — И ни один человек еще не видел эту карту.

— Кроме меня, — улыбнулась Карина и, вынув из-под рясы книгу, объяснила: — Это дневник Галилео Галилея. Он искал карту всю свою жизнь. Поэтому и изобрел подзорную трубу. Поэтому астрономы и проводили всю жизнь в наблюдениях за небом.

Она открыла книгу на странице с рисунком, изображавшим пять звезд над морем.

— Хотите сказать, Карта, Что Мужу Не Прочесть, скрыта среди звезд? — спросил Генри.

— Да. Но я пока еще ее не нашла.

— Если чего-то не видишь, это не значит, что этого нет.

Карина посмотрела на него внимательнее. Может быть, он и рехнулся, но впервые у нее появилось чувство, что кто-то по-настоящему понял смысл ее поисков. И, конечно, на нее произвел впечатление тот факт, что он читает древние тексты.

— Дневник оставил мне отец, — неожиданно для себя самой призналась Карина. — Он верил, что я смогу найти то, что не давалось никому другому, что я не подведу его. Скоро появится кровавая луна. Только тогда у нас будет возможность прочитать карту и отыскать Трезубец.

Генри посмотрел на нее в упор. Похоже, он тоже впервые почувствовал, что его понимают.

тые

— Кто ты? — спросил он негромко, с тихим изумлением.

ясь

Тишину больничного покоя прорезал сердитый голос:

— Карина Смит!

Скарфилд! Лейтенант узнал ее.

[у-

1Я

т-

Страх сжал сердце. На этот раз бежать было некуда — их загнали в угол.

В отчаянии Карина вытряхнула из рукава крохотную металлическую отмычку и вставила в замок кандалов, приковывавших Генри к кровати.

— Хочешь спасти своего отца — спаси для начала меня, — прошептала она торопливо. — Найди корабль, и Трезубец будет наш.

— Повернись ко мне, ведьма! — приказал

леитенант.

Не говоря больше ни слова, Карина сорвалась с места, промчалась между монахинями и перепрыгнула через кровать. Но люди Скар-филда схватили ее уже через секунду. Погоня закончилась, не успев начаться.

— Сэр, его нет! — воскликнул вдруг один из солдат.

Лейтенант повернулся — койка, на которой лежал Генри Тернер, была пуста. Тут же валялись сброшенные кандалы.

Карина выдохнула и попыталась восстановить дыхание.

Теперь у нее оставалась только одна надежда — Генри Тернер.

Глава 23

т

JL юремная камера была грязная и полутемная, вечерний свет вливался с затянутого облаками неба через крошечное окно. На стене камеры Карина и делала последние расчеты.

Закончив уравнение, она отступила на шаг и стала сверять свои цифры и диаграммы с теми, что были в дневнике.

«Я что-то упускаю, но что?» — в отчаянии спрашивала себя девушка. Она приехала на Карибы за ответами, но с тех пор ни на шаг не приблизилась к разгадке тайны карты. Мало того, вдобавок ко всему прочему еще и угоди-

ла в тюрьму. Интересно, что сказала бы леди Девоншир, увидев ее за решеткой?

Карина со вздохом оглядела серую, непритязательную камеру. Рядом тикал хронометр. Удивительно, но, схватив ее, солдаты не забрали ни инструмент, ни дневник. Похоже, их интересовало только одно: повесить ее как можно скорее, и дело с концом.

Еще одна тучка пробежала по небу, и лунный свет снова хлынул в окно. «Кровавая луна», — подумала узница и вдруг краем глаза уловила еще одно мерцание. Она быстро перевернула дневник и увидела, что рубин начал светиться.

— Если чего-то не видишь, это не значит, что этого нет, — выдохнула Карина и, вытряхнув драгоценный камень, повернула его так, чтобы луч луны, проходя через него, освещал всю обложку книги.

Повернула и ахнула. Послание и впрямь оказалось написано на крышке, но прочитать его можно было только в свете кровавой луны!

— «Дабы силу моря освободить, должно все разделить», — прочитала Карина и замерла в изумлении. Под рисунком, изображающим созвездие, появилась суша. — Это же остров! — воскликнула она, расплываясь в счастливой улыбке. — Звезды указывают на остров.

Узница рассмеялась от облегчения. Теперь наконец-то у нее был ключ! Она сделала еще один шаг к отысканию карты и сокровища. Оставалось только ждать, что и Генри Тернер выполнит свою часть сделки.

Объединив усилия и добыв корабль, они отплывут на остров и найдут Трезубец!

«Если, конечно, — напомнила себе Карина, — меня раньше не повесят».

Глава 24

н астало утро. Генри Тернер не пришел. Карину разбудил яркий луч солнца, пронзивший окно камеры, и тяжелые шаги по тюремному коридору.

— Доброе утро, ведьма, — злобной ухмылкой приветствовал узницу стражник. — Готова умереть?

Вместе с еще несколькими осужденными ее отвели, не снимая кандалов, к клетке на колесах. Щелкнули замки, клетка покатилась к центральной площади города.

Зрителей снова собралось немало, хотя на этот раз их ожидало всего лишь рутинное повешение.

К клетке с самодовольной ухмылкой подошел лейтенант Скарфилд.

— Наконец-то ты там, где тебе и положено быть. — Он оглядел узницу с ног до головы. — Ты тут гнездышко себе не обустраивай. Я лично позаботился, чтобы тебя отправили первой. — Он наклонился ниже. — Как же я этого ждал.

Стражники открыли дверцу клетки и потащили осужденную к виселице. Ближайшие перспективы повода для радости не давали. Может быть, она и ошиблась, возложив все надежды на Генри Тернера.

Палач накинул ей на шею петлю. «Дойдет ли до Англии известие о моей смерти, — подумала Карина. — Узнают ли они — миссис Ол-твуд, Сара и Джеймс, леди Девоншир, — какая судьба ждала меня?»

Она с усилием сглотнула и обвела взглядом колышущееся море лиц — глумящихся, ухмыляющихся, хохочущих, — зрителей, собравшихся ранним утром, чтобы насладиться зрелищем смерти.

Сердце сжалось.

Нет. Не узнают.

Ее внимание привлекла суматоха, возникшая на противоположной стороне площади. Похоже, у стражников возникли трудности с доставкой к гильотине еще одного заключенного — грязного, неопрятного мужчину с длинными волосами.

— Да они надо мной издеваются. — Карина закатила глаза.

г

— Не в моих привычках жаловаться, — громко сказал Джек Воробей, когда его привязали к гильотине, — но в этой корзине пол-ным-полно голов. Мне можно свежую?

Закрепив петлю на шее Карины, палач отступил в сторону.

— Последнее слово, а, ведьма?

Девушка тяжело вздохнула и еще раз прошлась взглядом по мятым лицам местных выпивох.

Если уж суждено умереть, она уйдет с достоинством, не посрамив честь отца, до самого горького конца оставшись женщиной науки.

— Последнее слово Карины Смит, — начала Карина. — Добрые сэры, я не ведьма. Но я прощаю вам ваше скудоумие и тупость.

Короче, у большинства из вас мозгов не больше, чем у козы...

— А разве приговоренным не положено предлагать последнее угощение? — громко крикнул, перебив ее, Джек.

— По-моему, сейчас моя очередь, — раздраженно бросила в его сторону Карина. — Наберитесь немного терпения...

— Мне сейчас отсекут голову, так что дело срочное, — возразил он.

— А мне шею сломают, — сказала она. «Невероятно. Пират не дает мне выступить с последним словом!»

— Шея, бывает, ломается не всегда, — тут же сообщил Джек.

Карина посмотрела на него.

— Что?

— Я сам видел, как люди часами дергаются после повешения, — небрежно объяснил пират. — Хрипят, глаза выпучены, язык распух, внутри все урчит да...

— Позвольте мне закончить? — оборвала его Карина.

— Як тому, — продолжал Джек, — что у вас впереди, возможно, еще несколько часов, и вы вполне успеете пробормотать свои последние слова, а мне такого шанса не представится. Упадет голова в корзину и будет лежать, пялиться на безжизненное тело, которое, между прочим, останется голодным!

— Да убейте же этого грязного пирата, — фыркнула Карина. — Я подожду.

г

— Слышать ничего не желаю, — запротестовал Джек. — Ведьмы вперед.

— Я не ведьма! — взорвалась от возмущения Карина. — Вы что, не слушали?

— Трудно слушать, когда мозги, как у козы! — обидчиво возразил Джек.

— Ну, хватит! — заорал лейтенант Скар-филд. — Кончайте с обоими!

Палачи выступили вперед. Одному предстояло дернуть ручку и «уронить» лезвие гильотины, второму — открыть люк под ногами Карины. Вот так. Конец все же наступил.

И тут вдруг...

Карина вытаращила глаза. Генри Тернер! Он спешил на помощь! Держась за канат, герой летел прямиком к месту казни... но в последний момент не рассчитал и вместо того, чтобы приземлиться на помост, грохнулся, подняв тучу пыли, в толпу на площади, где его мгно-венно окружили солдаты. Генри еще пытался сопротивляться, когда к нему подошел лейтенант Скарфилд.

— Приготовить еще одну петлю! Пусть умрет вместе с остальными, — распорядился он и повернулся к Генри. — Ты что же, мальчишка, думал, что сумеешь победить нас?

Генри улыбнулся.

— Нет, сэр. Мое дело — отвлечь внимание. Огонь!

И тут же городская площадь качнулась от взрыва. Карина смотрела и не верила своим глазам. Что происходит? Шайка пиратов тащила пушку к центру площади.

— Пираты! — вне себя от гнева вскричал Скарфилд.

А между тем площадь погрузилась в хаос. Люди и лошади разбегались во все стороны. Пушка пальнула еще раз, разметав камни и щепки. Краем глаза Карина заметила, что ядро угодило в гильотину. Весь помост покачнулся. Лезвие сорвалось и устремилось вниз, к шее пирата, но в последний момент остановилось и скользнуло назад. Смертельный для Джека номер повторился еще несколько раз, пока ка-кая-то подвода не налетела на платформу и последняя накренилась. Мимо, расталкивая Друг друга, бежали мужчины и женщины. На глазах у Карины водоворот суеты поглотил Джека.

Наконец пыль улеглась. Карина проморга-лась и не поверила своим глазам. Неким неведомым образом пират освободился при крушении помоста, и нож орудия смерти лежал у его ног безобидной железякой.

— Гиббс! — крикнул он, обращаясь к одному из разбойников, теснивших растерянных солдат. — Я так и знал, что проберетесь!

— Парнишка Тернер заплатил нам десять серебряных монет, чтобы спасти твою шею, — отозвался Гиббс.

«Генри обратился за помощью к пиратам!» — догадалась Карина.

Теперь по крайней мере появилась надежда, что помогут и ей. Петля по-прежнему сжимала горло, и Карина понимала, что, если помост рухнет окончательно, пострадает не столько веревка, сколько ее шея.

— Генри! — крикнул Джек Воробей, отбиваясь от трех стражников и используя в качестве импровизированного оружия нож гильоти-ны. — Найди свою ведьму!

Неужели Генри знаком с этим нечестивым разбойником? Верилось в такое с трудом, но предаваться раздумьям на этот счет было не время. Пока девушка пыталась освободиться сама, в непосредственной близости от нее возникла сражающаяся пара: неряшливый пират и солдат. К ее изумлению, верх взял пират, столкнувший соперника с помоста.

— Спасибо, — облегченно выдохнула она.

— Миледи. — Пират поклонился и раскинул руки в широком жесте, причем одна рука оказалась в опасной близости от рукояти виселицы.

— Нет, нет... — успела в ужасе выговорить Карина, но было уже поздно. Пират задел рукоять, и пол под ней провалился, ушел из-под ног.

Карина успела охнуть... но не услышать хруст собственных шейных позвонков.

Чьи-то руки чудесным образом подхватили ее в воздухе.

Она посмотрела вниз и увидела стоящего под ней Генри. Обхватив девушку за нижнюю половину и уткнувшись лицом ей в живот, он изо всех сил старался ее удержать.

— Теперь нам точно быть союзниками, — ухмыльнулся спаситель.

Волна облегчения омыла Карину. Генри сдержал слово! Он спас ее!

И лишь затем она спохватилась, осознав, где именно находятся его руки.

— Я бы сказала, даже больше, учитывая положение твоей левой руки.

Зардевшись от смущения, Генри попытался переменить позу и при этом не допустить затягивания веревки на шее юной особы.

— Отыщем Трезубец вместе, — сказал он, меняя тему. — Я слово держу.

— Ты сейчас держишь кое-что побольше, чем слово, — сказала Карина. — А теперь давай, обрежь веревку.

— Э... у меня при себе нет сабли, — смущенно признался Генри.

Карина удивленно посмотрела на него сверху вниз.

— Явился спасать меня без оружия?

Генри сделал шаг в сторону, оберегая Карину

от сошедшихся в рукопашной солдата и пирата.

— Может, обсудим это позже, а? Я и так едва удерживаю твой правый борт!

— До правого борта тебе далеко, — поправила Карина. — Это моя корма!

Генри взглянул вверх.

— Уверена?

— Конечно!

— Ну и ну, вы только посмотрите на это. — Карина и Генри повернулись на новый голос.

Держа в руке саблю, к ним медленно шел лейтенант Скарфилд.

— Убью труса — ведьма повиснет. Два по цене одного.

— Пожалуйста, не отпускай! — взмолилась Карина.

Беззащитный, Генри обреченно смотрел на приближающегося лейтенанта.

— Боюсь, будет трудновато, когда он меня убьет.

И тут...

БУМ!

Скарфилд шлепнулся на землю, как вытащенная из воды вялая рыбина. За спиной у него стоял Джек Воробей. В руках он держал нож от гильотины, тупым концом которо-го и срубил лейтенанта.

Ошеломленные, Карина и Генри смотрели на Джека с совершенным недоверием.

Суматоха понемногу стихала. Солдаты отступили под натиском вооруженных пушкой пиратов. Джек и его люди окружили Карину и Генри.

К удивлению последних, разбойники обнажили оружие.

— Джентльмены. — Джек Воробей улыбнулся. — Эти двое пленников отведут нас к Трезубцу.

Глава is

ни стояли плечом к плечу, привязанные к мачте пиратского корабля «Умирающая чайка».

— Так это и есть твой блестящий план? — Карина хмуро посмотрела на Генри. — Чтобы нас пытали и убили пираты?

— Капитан Джек Воробей — один из самых знаменитых пиратов Карибского моря, — объяснил Генри. — У нас с ним договор. Он и его команда поплывут с нами за Трезубцем.

Карина многозначительно посмотрела на путы.

— И когда это будет? До или после того, как нас отправят прогуляться по доске?

— Но нам ведь нужен был корабль! — попытался оправдаться Генри.

— Ты это называешь кораблем? — спросила Карина.

«Умирающая чайка» и впрямь доживала последние дни. На взгляд Карины, она больше напоминала собранный по частям плот со скособоченной мачтой. Дырок в корпусе было столько; что оставалось только удивляться, как эта развалина еще не пошла ко дну. Даже спуск на воду стал для команды Джека Воробья настоящим вызовом. Крик первого помощника «Приготовиться к погружению!» прозвучал не слишком обнадеживающе.

При этом Джек постоянно жаловался, что его настоящий корабль, «Черная жемчужина», заключен в стеклянную бутылку. Пьяная болтовня — другого объяснения у Карины не было.

— Эти люди — безумцы, — сказала она Генри.

— Эти люди — пираты. И они знают, что делают. — Он вдруг помрачнел. — Послушай, тебе нужно кое-что знать. К нам прямым курсом идут мертвецы.

Карина усмехнулась. Похоже, на этом «корыте» рехнулись не только пираты. Она хотела доверять Генри. Действительно хотела. Но ее жутко раздражали эти его разговоры о призраках и проклятиях.

— Мертвецы? Ты уверен?

— Да, уверен, — не отступал Генри. — Я сам разговаривал с ними. Капитан Салазар восстал из мертвых, чтобы убить Джека Воробья. Это его призрачный корабль, «Немая Мария», атаковал судно, на котором я служил. Меня оставили в живых как единственного свидетеля. Салазар — это сама смерть. И он не успокоится, пока не уничтожит Джека и всех пиратов, которые с ним.

— С кракенами и сиренами ты тоже разговаривал? — насмешливо спросила Карина.

— Кракены разговаривать не умеют — это всем хорошо известно, — ответил Генри.

Вот так. О чем еще говорить? Она рисковала собственной шеей, чтобы спасти его, а оказалась сначала в петле, а теперь вот привязанной к мачте. Что еще хуже, пока ее привязывали, этот недоумок-капитан забрал дневник Галилея.

— Лучше бы я тебя не спасала! — вырвалось у Карины.

До Генри, наверно, дошло, что она не верит ему, и слова для следующего высказывания он подобрал тщательнее.

— Прошлой ночью была кровавая луна. Точно, как ты и говорила. Скажи, что она открыла.

— Ас чего это я должна тебе верить? — огрызнулась Карина.

— Скажи, что ты увидела, — заискивающим тоном попросил Генри, — и я обещаю помочь тебе.

Она отвернулась.

— Я всю жизнь была одна. И ни в чьей помощи не нуждаюсь. — Едва произнеся эти слова, Карина ощутила тяжесть заключенной в них правды. Все, кто был когда-то на ее стороне, так или иначе ушли, и никто из них не понимал по-настоящему ее мечтаний о будущем. Она давно поняла, что в стремлении к мечтам может полагаться только на себя.

— Тогда зачем пришла ко мне? — не унимался Генри. — Почему мы вместе? Почему привязаны к одной мачте? Почему ищем одно и то же сокровище? Может, ты еще не понимаешь, но у нас одна судьба, и с этим не поспоришь.

— Не верю в судьбу, — проворчала она, скорчив физиономию.

— Тогда верь в меня, как я верю в тебя.

Карина вздохнула. Он смотрел на нее так

искренне, с такой надеждой и верой. В глубине души ей хотелось поверить Генри, поверить в то, что судьба каким-то образом вывела ее на верный курс, следуя которым она исполнит завет ее отца. Но в последние дни дела завертелись так быстро, а главное, события вышли из-под ее контроля. Все делалось помимо ее участия, и Карине не нравилось оставаться в стороне. Она хотела снова стать на курс — сориентироваться по звездам.

— Луна дала ключ, — призналась наконец Карина. — «Дабы силу моря освободить, должно все разделить». — Она рассказала о рисунке с изображением острова.

— Разделить? Что бы это значило? — недоуменно спросил Генри.

— Не знаю. — Карина тоже не видела в этих словах никакого смысла и уже начала во всем сомневаться.

Генри ободряюще посмотрел на нее.

— Что ж, придется выяснять.

Помахивая дневником Галилея, к ним небрежной походкой подошел Джек Воробей.

— На этой карте карты нет, — сообщил он.

— Дайте мне дневник! — потребовала Карина.

— Дайте мне Карту, Что Мужу Не Прочесть, — ответил Джек.

— Если бы вы могли ее прочесть, она бы не называлась Картой, Что Мужу Не Прочесть.

— Прошу тебя, не спорь с ней, — вздохнул Генри.

— На этом корабле большинство не умеют читать, — сказал Джек. — Так что здесь каждая карта — это Карта, Что Мужу Не Прочесть.

Карина пожала плечами.

— Если ее никто не в состоянии прочесть, то ни карта, ни я сама вам не нужны.

Джек нахмурился.

— С вашего позволения, повторяю — покажите мне карту!

— Не могу, поскольку никакой карты не существует! — повысила голос Карина.

Стоявший неподалеку пират по имени Марти наклонился к соседу и громко прошептал:

— Девка — ведьма.

— Не ведьма, а астроном, — устало поправила его Карина. Слышать всю эту чушь про ведьм изрядно надоело.

— Ослоном? Так ты... выводишь ослов? — спросил другой пират, которого звали Скрам.

— Что? — удивилась Карина. — А, нет... Нет, астрономы наблюдают небо.

— На осле? — не унимался Скрам.

— Нет, не на осле! — сорвалась на крик Карина.

— Тогда зачем ты их разводишь? — недоуменно спросил третий разбойник.

Карина чувствовала, что голова у нее вот-вот взорвется.

— Девка — ведьма! — крикнул Марти. — Сбросить ее за борт!

Толпа пиратов нахлынула ближе. Присутствие на корабле черной магии не сулило ничего хорошего.

Встав между разбойниками и Кариной, Джек попытался успокоить своих людей.

— Позвольте упростить уравнение. Отдайте мне карту, или я убью его. — Он повернулся к Карине, вынул пистолет и прицелился в Генри.

Внутри у нее похолодело, но лицо осталось спокойным.

— Валяйте, убивайте, — с вызовом ответила она. — Вы же блефуете.

— А ты покраснела, — усмехнулся Джек. — Бросьте его за борт!

Пираты быстро отвязали обоих пленников от мачты и тут же связали Генри руки и подвели его к релингу.

— А он, похоже, не блефует! — крикнул, оборачиваясь к Карине, Генри.

— У нас это называется «протянуть под килем», — объяснил Джек. — Бросим молодца в море и протянем под кораблем.

Сохранять невозмутимость становилось Карине все труднее.

— Как вам угодно. Чего ждете? Давайте.

В одно мгновение разбойники сунули в рот Генри кляп и — он успел лишь бросить последний взгляд на девушку — швырнули в воду.

Карине пришлось призвать на помощь всю силу воли, чтобы остаться внешне спокойной. Конечно, эти мерзкие пираты не станут убивать Генри, убеждала она себя. Как-никак это он помог спасти их капитана от гильотины.

А вдруг убьют?

— Пловец из него не ахти какой, — небрежно заметил Джек, перегнувшись через поручень.

— Пошел под днище! — добавил Гиббс. — Если повезет, потонет раньше, чем его тело раздерут на куски острые, прилипшие к днищу корабля раковины.

— Раздерут на куски? — По спине у Карины пополз холодок страха.

Джек подошел к ней и, наклонившись, заговорил прямо в лицо:

— Как тысяча ножичков по спине. Ну и конечно, кровь привлечет акул.

— Акул? — повторила Карина, с ужасом думая, что Генри провел за бортом уже несколько минут. Они что же, не собираются его поднимать?

— Акулы по носу! — внезапно крикнул Гиббс.

Джек пожал плечами.

— Я бы сказал, ему сейчас не до купания.

Карина уже ничего не могла с собой поделать — ее только что не трясло от волнения.

— Мы теряем время, — бросила она. — Поднимите его!

— Всего или по частям? — Джек вскинул бровь. — Видите ли, через пару минут это будет уже проблематично.

— Карта здесь! — крикнула Карина, указывая вверх, в небо.

Все замерли, глядя на нее.

— На твоем пальчике? — спросил Марти.

— На небе! Книга приведет к карте, которая скрыта среди звезд.

Джек задумчиво нахмурил лоб.

— Карта сокровищ, спрятанная в небе?

— Ну и здоровенное ж у кого-то было перо, — добавил Скрам.

— Поднимите его, и я найду ее сегодня вечером! — пообещала Карина.

Джек улыбнулся.

— Извините, но поднять не можем. Посмотрите сами.

Карина бросилась к релингу и, перегнувшись, посмотрела вниз. Невероятно! Живой и здоровый, Генри лежал в привязанной к борту шлюпке. В воде он даже не побывал. Во рту у него сидел кляп, руки были связаны за спиной.

Сама того не желая, Карина облегченно вздохнула.

Сбоку к ней подошел Джек Воробей.

— Как я и сказал... румянец-то... вот он.

Глава 26

 

п„ _ ^ _

корабля. Глядела в небо. Ждала. Слегка скосив глаза, она увидела находящегося неподалеку Генри, который с задумчиво-обеспокоенным видом смотрел в море.

Карина подошла к нему.

— Что делаешь?

— Ищу. Хотя и знаю, что его там нет. Моего отца.

Карина всмотрелась в лицо юноши. Она знала Генри лишь несколько дней, однако уже заметила, сколь сходны их пути. Молодых людей ей в жизни встретилось немного. Джеймс

и другие приютские мальчишки были всего лишь друзьями детства, а в Гановер-Холле она из-за вечной нехватки времени и отсутствия возможности так и не успела сойтись с кем-то поближе. Получалось, что она лишь теперь встретила человека, с которым могла поговорить о важных для нее вещах.

— Если чего-то не видишь, это не значит, что этого нет, — сказала она, повторив слова, которыми Генри подбодрил ее саму.

Генри повернулся к ней.

— Как, например, карты?

«Он действительно понимает. — Карина улыбнулась. — Знает, как это важно».

— Ее нужно найти, — сказала она.

— Пока что никто не нашел.

Карина взяла его за руку и уже собиралась сказать «Найдем вместе», когда Генри закончил свою мысль другими словами:

— Может, ее и нет вообще.

— Что ты сказал? — растерялась девушка.

— Ничего, — соврал Генри, с опозданием осознав ошибку.

Но было уже поздно — внутри у Карины все кипело. «Почему он постоянно так делает?

Каждый раз, когда случается какой-то чудесный момент, он все портит глупостями или легендами о призраках. И теперь вот... Не верит в карту?»

— То есть ее не существует? — сердито спросила она и, держа дневник, шагнула к Генри, заставив его отступить к поручням. — Эта книга — единственная правда, которую я знаю. Она была со мной все дни в приюте, по ней я изучала небо, когда это запрещалось, когда меня называли ведьмой! Я поклялась, что буду знать небо, как того хотел мой отец.

— Твой отец? — удивился Генри.

— Моя мать умерла при родах, — объяснила Карина. — Этот дневник — единственное, что мне осталось...

— Я знаю, что такое расти без отца, — перебил ее Генри.

— Тогда ты знаешь, что я не могу остановиться, — горячо заявила она.

И тут случилось неожиданное. Он взял ее за руки, и она ощутила странное, необъяснимое волнение.

— Ты всегда смотришь в небо. А может быть, ответ здесь.

К щекам прилила кровь. Что он хочет этим сказать?

Карина опустила глаза и только тогда поняла, что его руки лежат не на ее руках, а на дневнике.

— Покажи мне, — сказал Генри.

Она перевела дух и открыла книгу на странице с самым важным пассажем Галилея: Tutte le verita saranno comprese quando le stesse si saranno derectus.

Галилей писал, что «истина откроется, когда звезды сойдутся рядом».

Генри наморщил лоб.

— Если звезды неподвижны, то как они могут сойтись рядом?

— Может быть, он имел в виду планеты? — предположила Карина.

— Но нарисовал определенно звезды. — Генри указал на скопление из пяти звезд.

— Здесь есть слово derectus. Значит, звезды должны выстроиться.

Генри посмотрел в книгу, потом на Карину.

— Галилей был итальянцем. Но слово derectus не итальянское. Оно из латыни.

— Из латыни? — неуверенно повторила Карина. Ей и в голову никогда не приходило, что дневник может быть на каком-то еще языке, кроме итальянского. И Генри, со всеми своими россказнями о сверхъестественном, выглядел человеком знающим.

— Derectus не означает «рядом», — продолжал он. — Оно означает «в ряд, то есть по прямой линии».

Карина задумалась, а потом медленно произнесла:

— Истина откроется, когда звезды выстроятся по прямой линии.

Она вдруг хлопнула себя по лбу.

— Что такое? — встрепенулся Генри.

— Да вот же оно, прямо передо мной! — воскликнула Карина, еще не смея верить, что это наконец-то, может быть, и есть последний ключ. — Прямая линия, идущая от Ориона, сына Посейдона!

— Но как ты пройдешь по ней? — недоуменно спросил Генри.

— Начинается от рубина. — Карина почувствовала, как застучало тяжело сердце. — Прямая линия от рубина...

К щекам прилила кровь. Что он хочет этим сказать?

Карина опустила глаза и только тогда поняла, что его руки лежат не на ее руках, а на дневнике.

— Покажи мне, — сказал Генри.

Она перевела дух и открыла книгу на странице с самым важным пассажем Галилея: Tutte le verita saranno comprese quando le stesse si saran-no derectus.

Галилей писал, что «истина откроется, когда звезды сойдутся рядом».

Генри наморщил лоб.

— Если звезды неподвижны, то как они могут сойтись рядом?

— Может быть, он имел в виду планеты? — предположила Карина.

— Но нарисовал определенно звезды. — Генри указал на скопление из пяти звезд.

— Здесь есть слово derectus. Значит, звезды должны выстроиться.

Генри посмотрел в книгу, потом на Карину.

— Галилей был итальянцем. Но слово derec-tus не итальянское. Оно из латыни.

— Из латыни? — неуверенно повторила Карина. Ей и в голову никогда не приходило, что дневник может быть на каком-то еще языке, кроме итальянского. И Генри, со всеми своими россказнями о сверхъестественном, выглядел человеком знающим.

— Derectus не означает «рядом», — продолжал он. — Оно означает «в ряд, то есть по прямой линии».

г

Карина задумалась, а потом медленно произнесла:

— Истина откроется, когда звезды выстроятся по прямой линии.

Она вдруг хлопнула себя по лбу.

— Что такое? — встрепенулся Генри.

— Да вот же оно, прямо передо мной! — воскликнула Карина, еще не смея верить, что это наконец-то, может быть, и есть последний ключ. — Прямая линия, идущая от Ориона, сына Посейдона!

— Но как ты пройдешь по ней? — недоуменно спросил Генри.

— Начинается от рубина. — Карина почувствовала, как застучало тяжело сердце. — Прямая линия от рубина...

Она вынула из обложки рубин, поднесла к небу и, держа как увеличительное стекло, расположила над созвездием Орион. Генри придвинулся поближе.

Карина наклонилась и увидела! Огненно-красная линия пробежала через небо.

— Ты видишь? — выдохнул Генри.

На глазах у них тонкие красные линии, видимые только через драгоценный камень, прочертили небо, нарисовав... карту!

— Прямая линия, ведущая от Ориона, — взволнованно заговорила Карина. — Стрела охотника, проходящая через Кассиопею... и пересекающая небо в направлении конца Южного Креста! Стрела заканчивается там, Генри!

Она указала на Южный Крест, вспыхнувший в небе под лучами рубина.

— Значит, карта внутри креста? — спросил Генри.

— Нет, потому что это не крест, а «икс»! — воскликнула Карина. — Южный Крест — это «икс», точка координат, скрытая в небе с начала времен!

Она посмотрела на Генри сияющими глазами.

— Это Карта, Что Мужу Не Прочесть!

— Карта, которая приведет нас к Трезубцу. Осталось только пройти к началу, к икс! — усмехнулся Генри.

За спиной у них защелкали курки.

Джек и вся его шайка уже стояли у них за спиной — знакомая сцена. Только теперь все держали в руках пистолеты.

— А еще этим значком помечают место, где спрятано сокровище, — изрек Джек.

Глава 27

ZJ

JL JLe тратя лишних слов, Джек Воробей приказал Карине вести корабль к икс, точке в небе. Девушка вовсе не горела желанием принимать распоряжения от разбойников, тем более под дулом пистолета. С другой стороны, для путешествия к Южному Кресту ей в любом случае был нужен корабль, так что на выбор оставался один вариант — работать с пиратами.

Остаток ночи Джек, Гиббс, Скрам и остальные не сводили глаз с Карины, с тикающим хронометром в руке наблюдавшей за небом.

Встало солнце, а она все сидела и смотрела вверх, не говоря ни слова. К полудню среди пиратов начались брожения.

— Так она говорит, что карта у нее, но прочитать ее может только она? — обратился к остальным Гиббс.

— Так что? — нахмурился пират по имени Боллард. — Может, нам ее пристрелить?

— Не мешай, — остановил его Генри. — Она ищет.

— Десятый раз это слышу, — недовольно проворчал еще один пират, которого называли Крембл.

— В двух вещах я не сомневаюсь, — прошептал Джеку Скрам. — Звезды не светят днем, и она не привела с собой осла.

— Кто-нибудь из вас видит этот крестик? — пронзительным голоском пропел Пайк.

Скрам заслонился ладонью от солнца.

— Вижу птицу... облако... собственную руку...

Гиббс раздраженно вздохнул.

— Джек, как можем проследовать к месту, где никакой земли быть не может? Как следовать чему-то, что исчезает с приходом солнца?

— Возможно, это худшая из карт, которые мне доводилось видеть, — признался Джек. — Главным образом потому, что я ее не вижу. — Он вдруг схватил Карину за руку. — Последний раз спрашиваю, как мы найдем ваш икс?

— Хронометр показывает точное лондонское время, — огрызнулась Карина. — Я измеряю высоту Южного Креста над уровнем моря, чтобы определить долготу. И только тогда мы найдем нужное место в море.

Пираты переглянулись.

— Ведьма! — крикнул Марти.

— С помощью хронометра? — растерянно спросил Гиббс.

Карина кивнула.

— Мои расчеты точны и верны. Я не просто астроном. Я также горолог.

Живительно, но теперь пираты уставились на нее сочувственно.

— В этом нет ничего стыдного, дорогуша, — сказал наконец Джек. — Нам всем приходится как-то зарабатывать на жизнь.

— Да нет же, я — горолог, — повторила Карина.

— Моя мамаша тоже, — вздохнул Скрам. — Вот только она не каркала об этом так громко, как ты.

— Горология — это изучение времени! — крикнула Карина.

Джек нахмурился.

— Так что, кроме тебя, никто этот икс найти не сможет? — спросил он.

— И осла? — добавил Скрам.

Карина уже собралась дать им достойный ответ, но тут стоявший поблизости Генри крикнул:

— Салазар!

Все повернулись — позади, в нескольких милях от «Умирающей чайки», виднелось огромное судно.

— Корабль сзади! — крикнул Гиббс.

Объятая ужасом команда надвинулась на

Джека.

— Мертвецы в сделку не входили! — напомнил Гиббс.

— Нечего было тащиться в море за неудачником и ведьмой! — выразил общее мнение Пайк.

— Капитан ведет нас на убой! — возмутился Крембл.

Карина не верила своим глазам: обнажив сабли, пираты обступили их троих — ее, Генри и Джека. Неужто эти глупцы действительно верят в то, что за ними гонятся мертвецы? Такая мысль никогда бы не пришла ей в голову, если бы не явный, неподдельный страх в их глазах.

— В последний раз нас одурачили, — прохрипел Скрам.

— Убьем их всех! — призвал кто-то.

Карина и Генри прижались Друг к Другу. Но

тут Джек поднял обе руки, останавливая своих товарищей.

— Убьете меня, и мертвые не насытятся местью!

— Отчего только разохотятся еще больше, — добавил Генри.

Насмотревшись на разбойников, Карина взглянула сначала на Джека, потом на Генри.

— Пираты все такие тупые? — шепотом спросила она.

Между тем команду охватили ужас и растерянность. Встреча с мертвецами, если бы они догнали «Умирающую чайку», грозила всем пиратам смертью. И даже убив Джека, они не избежали бы той же участи в отместку за убийство человека, который им был нужен.

— Джек, что нам делать? — в отчаянии спросил Гиббс.

г

Джек пожал плечами.

— Будучи капитаном, имею ли я право предложить мятеж?

* * *

На борту дрейфующей посреди моря шлюпки сидели трое — Джек, Карина и Генри. «Умирающая чайка», постепенно уменьшаясь, удалялась к горизонту.

— Бунт? — раздраженно спросила Карина. — Вам пришлось предложить бунт?

— Карина, они приближаются, — предупредил Генри, вместе с Джеком изо всех сил работая веслами.

— Призраки? — Карине уже надоело слышать это слово. — Вы оба боитесь призраков?

— Да, — отозвался Джек, — а еще ящериц и квакеров.

— Что ж, а вот я предпочитаю в них не верить. — Карина сложила руки на груди.

— Не посмотришь, что там у нас за спиной? — предложил Генри.

Карина вздохнула и обернулась. Корабль Салазара, «Немая Мария», был не далее чем в миле от них и быстро приближался. Девушка закрылась ладонью от солнца. Корабль как корабль, ничего особенного. Хотя теперь, если присмотреться получше, он и впрямь выглядел как-то странно. Зловеще. Корпус... Это что же, прогнил насквозь? И верно, судно напоминало громадную плавающую грудную клетку. А еще за «Немой Марией» тянулась полоса темных туч, мрачно выделявшаяся на фоне ясного неба.

Карина покачала головой и пожала плечами. Поверить в бредовые предсказания Генри? Нет, такого она допустить не могла.

— Вижу очень старый корабль. И больше ничего.

Внезапно на мачте «Немой Марии» будто сами собой развернулись еще несколько громадных парусов. Преследователь быстро набирал ход.

Карина нахмурилась. Тревожиться было отчего. Кто бы ни находился на борту дырявой громадины, их цель определилась — они охотились за Джеком.

Она посмотрела вперед и увидела относительно недалеко небольшой островок.

Шанс еще оставался.

Девушка вдруг поднялась и начала расстегивать платье.

— Ты что делаешь? — забеспокоился Генри.

— Готовлюсь плыть, — сухо ответила Карина. — Кто бы ни были эти люди, ясно, что им нужен Джек. Джек на нашей лодке. Поэтому я и намереваюсь добраться до острова.

Джек состроил обиженную физиономию.

— Как ты смеешь делать именно то, что на твоем месте сделал бы я сам?

Между тем Карина стащила платье, оставшись в нижнем белье, которое в любом случае скрывало большую часть тела. А в следующий момент уже прыгнула в воду.

— Карина! — крикнул Генри, но она даже не обернулась

Карина плыла и плыла. Быстро и решительно, чувствуя сопротивление океанского течения. Казалось, чем ближе берег, тем свирепее становились волны. Странно. А что это? Не крикнул ли кто-то за спиной «Акула!»?

И все-таки она не обернулась. Взяла себя в руки и полностью сосредоточилась на достижении цели. Руки начали уставать, горели легкие. Остров приближался, в этом не было сомнений. Еще немного — и ноги коснутся песчаного дна. Двадцать футов... десять футов...

И, наконец, вот оно! Отдуваясь, совершенно выбившаяся из сил, она поднялась, выбралась из мелководья, добрела до берега и свалилась на песок.

Получилось.

ДГУУУУХ!

Шлюпка с Джеком и Генри вылетела на берег, швырнув ей в лицо пригоршню песка.

— Да что с вами обоими не так? — сердито спросила Карина.

Никто даже не посмотрел на нее. Генри не сводил глаз с моря, и на его лице все явственнее проступал страх.

— Не поворачивайся, — предупредил он.

— Позволь угадать, — насмешливо отозвалась Карина. — Ты увидел еще одного... — не закончив, она обернулась...

И замерла в ужасе.

Глава 28

т

-JL. о, что она видела, было невозможно... немыслимо... невероятно.

У самого берега над кромкой воды висела в воздухе армия мертвецов.

Мертвецов!

— А... а... — Карина попыталась что-то сказать, но из горла только вырвался невнятный писк.

Сомневаться не приходилось: нелепые, гротескные создания с плотоядными ухмылками определенно не принадлежали к миру живых. У некоторых на груди зияли глубокие раны, воспаленные, гниющие изнутри; у других никакой груди не было, и в просветах между ребрами были видны бегущие по небу грозовые тучи.

Их одежда, жалкие обноски, не поддавалась описанию; руки и ноги висели под разными углами, неестественно вывернутые. И во главе всей этой отвратительной, словно восставшей из могил шайки стоял капитан — высокий, статный, жестокий — с наполовину срезанным затылком.

— Джек Воробей, — проскрежетал капитан Салазар сквозь почерневшие, гнилые зубы и с ухмылкой взмахнул проржавевшей саблей.

Карина в ужасе прикрыла ладонью рот. Несколько мертвецов двинулись вперед, жадно вытягивая руки в направлении Джека Воробья. Но, едва шагнув на берег, они задергались, отшатнулись, а потом и рассыпались с ужасными криками, умерев во второй раз.

— Не могут ступить на сушу! — радостно воскликнул Джек. — А я-то беспокоился.

Карина поежилась. Голос наконец вернулся, и из горла вырвалось одно-единственное слово:

— Призраки!

— Помнишь меня, Джек? — свирепо прохрипел капитан Салазар.

— Да ты и не изменился. Все тот же, если не считать дырки в голове. А что, сапоги новые?

— Скоро и тебе держать расчет! — взвыл Салазар.

Все! Хватит! Карина повернулась и с воплем «Призраки!» устремилась в джунгли.

— Карина! — окликнул ее Генри. — Остановись!

Но Карина не остановилась — не могла. Она вообще ничего не могла, кроме одного — бежать. Бежать куда глаза глядят, только бы подальше от этой жуткой, безобразной, невозможной сцены на берегу.

Невозможно! Снова и снова твердила она это слово, сминая траву и ныряя под ветвями пальм. Невозможно! Невозможно! Невозможно!

Ткань ее реальности вдруг порвалась, заставив заглянуть через дыру в ад, делать чего никак не следовало. Ее жизнь управлялась рассудком. Все эти годы она старательно верила только в то, что видела собственными глазами.

И вот теперь... Как, оставаясь верной рационализму, объяснить вот это?

Она не могла. А поэтому оставалось только бежать. Бежать как можно дальше и...

ВРУМММ1

— Ааааа! — вскрикнула Карина.

В следующий момент она взлетела к небу, запутавшись в веревочной паутине. Сердце заколотилось так сильно, что потемнело в глазах.

Сеть... Она попалась в охотничью ловушку.

Трава, ветви пальм, корни деревьев покачивались далеко внизу. Кружилась голова. Совершенно беспомощная, она висела высоко над землей.

Такое ее разум выдержать не мог. Свет в глазах померк.

* * *

Придя через какое-то время в себя, Карина обнаружила, что ничего не помнит. Запутавшись в веревочной сетке, она висела футах в тридцати над землей.

А потом — как будто прорвало — память о недавних событиях хлынула потоком и вынесла жуткую картину: парящую над морем кровожадную армию мертвых.

Карина начала раскачивать сетку, но добилась лишь того, что к горлу подступила тошнота. Веревка была толстая, прочная и надежная — в отличие от замка, вскрыть который она могла бы заколкой для волос. Страх обрушился с силой океана. Одной ей не выкарабкаться. А значит, оставалось только...

г

— Помогите! — крикнула она в отчаянии. — Помогите! Помогите!

Крики уже срывались на хрип, когда в джунглях послышались шаги. А потом появились две фигуры.

Генри и Джек.

— Карина! — Генри метнулся к дереву, но вскарабкаться не успел. Внезапно они оба, он и Джек, взлетели над землей, попав в такие же сети-ловушки.

— Нет! — вырвалось у нее, и сердце полетело вниз.

Теперь вся троица болталась беспомощно под кронами деревьев.

— Спаслись, называется, — проворчала Карина. — И что дальше?

Похоже, ответа на этот вопрос ждали от нее самой.

Карина уже начала прикидывать, как бы раскачаться и сблизиться с Генри, чтобы общим весом склонить ветви к земле, когда вдруг увидела странного человека, стоящего у корней деревьев. Прежде его здесь не было. Должно быть, появился, когда она лишилась сознания. Седой, грязный, с мушкетом.

Подойдя к Джеку, висевшему в своей сетке ниже Карины и Генри, он улыбнулся, словно увидел знакомого, и огрел пирата прикладом.

Глава 29

ТЭ

JLJ сех трех пленников — Карину, Генри и бесчувственного Джека — отволокли к краю джунглей, где ютилась жалкая, полураз-валившаяся деревушка. Из гигантского скелета выбросившегося на сушу кита местные жители соорудили часовню, вид которой вызвал у Карины приступ отвращения. Внутри скелета, словно скамьи в церкви, стояли расшатанные стулья, а впереди, у раскрытой костистой пасти морского гиганта, разместился каменный алтарь.

Мужчины потащили Генри и Джека в часовню, а женщины заставили пленницу облачиться

в поношенное красное платье. Спутанные волосы бесцеремонно украсили увядшими цветами.

— Генри, что происходит? — крикнула Карина.

Генри покачал головой.

— Хотел бы я знать.

Карина огляделась. Судя по всему, островитяне готовились к какой-то торжественной церемонии и обрядились, как им казалось, во все самое лучшее, но результат получился противоположный задуманному. Платья, надетые женщинами, были яркими, но затасканными и грязными. Украшенные экзотическими перьями мятые шляпы сидели вкривь и вкось на головах мужчин. В целом сцена больше напоминала видение из кошмара с уродцами, чем благочестивое церковное собрание.

«То солдаты и бунтари, то живые мертвецы, теперь... вот это. — Карина скорчила гримасу. — Как же далеко я уклонилась от курса из-за Джека Воробья?»

Дальнейшим размышлениям помешали островитяне. Подталкивая в спину дулами мушкетов, они заставили ее и Генри войти в омерзительную часовню. Джека без лишних церемоний бросили на пол перед алтарем.

Человек, отправивший Джека во временное забвение, предложил собравшимся — примерно двум десяткам омерзительного вида проходимцев — занять свои места. В проходе появилась круглая толстуха с букетом мертвых цветов. Когда она подошла ближе, Карина увидела, что лицо ее изуродовано жуткими шрамами, а рот облепили покрытые коростой болячки. Женщина улыбнулась, обнажив гнилые, пожелтевшие зубы.

И в этот момент Джек наконец очнулся.

— Настало время платить по долгам, — осклабился человек с мушкетом.

Джек удивленно посмотрел на него.

— «Боров» Келли, старый приятель!

«Боров» Келли приставил дуло мушкета

к голове Джека.

— Старый приятель? Вы слышали, парни? Этот лживый пират должен мне кучу серебра! К счастью, судьба занесла его в Бухту висельника, и уж теперь-то он рассчитается по полной.

— Конечно, «Боров». Я же повсюду тебя искал, — попытался объяснить Джек. — Обошлись с тобой небрежно, сунули в мешок, но я всегда за тебя молился. Назови свою цену.

— Цена — Беатрис. Моя бедная вдовая сестричка.

Толстуха с букетом сухих цветов подошла ближе, и Джек недовольно поморщился. Она же смотрела на него жадными глазами, как будто перед ней лежал кусок мяса.

— Давайте ж начнем, — прохрипела толстуха.

— Беатрис — повитуха, — объяснил «Боров» Келли. — Ищет почтенного мужчину, но в этом ужасном месте такие не появляются. Так что сойдешь и ты.

— Сойду для чего? — занервничал Джек.

— Сделаешь из нее честную женщину, — рассмеялся «Боров» Келли. — Вот так и рассчитаешься по долгам. Поздравляю, Джек. У тебя сегодня свадьба!

Беатрис наклонилась и провела по лицу капитана Воробья драным веером. Он подался назад.

— Медовый месяц проведем в амбаре, — прошептала невеста.

Джек вскочил и с криком бросился наутек, но люди Келли схватили его и, набросив петлю на шею, подвели к алтарю. Ловушка захлопнулась.

— Приступим, — пискнул до смерти напуганный священник.

— Приведите шафера и подружку невесты! — распорядился «Боров» Келли.

Генри и Карину подтолкнули к алтарю.

— Отпустите меня! — крикнула Карина.

У присутствовавших ее просьба вызвала

смех.

— Такая милая девушка, Джек, — продолжал «Боров» Келли. — Неудивительно, что ты бегал за ней. Если откажешься, бедняжка может умереть на месте.

— Положи руку на Библию, — сказал священник.

— У меня чесотка, — предупредил невесту Джек.

Беатрис ухватила его за плечо.

— Не тревожься, у меня тоже.

— Скажи «да», — повторил «Боров» Келли/ — или я пущу пулю тебе в башку.

Джек бросил короткий взгляд на невесту.

— Пообещай, что не промахнешься.

— Они собираются убить нас! — крикнул Генри Джеку.

— Скажи «да»! — подсказала Карина.

— Пытаюсь. — Джек с усилием сглотнул. — У меня кризис... повивального возраста.

Пиг Келли взвел курок. Его примеру последовали остальные.

— Последний шанс, — пригрозил Келли.

Карина умоляюще посмотрела на Генри.

— Сделай же что-нибудь!

Внезапно на лице Генри отразилась какая-то мысль.

— Подождите! Это все незаконно.

— Правильно! — подхватила Карина. — Незаконно. У кого-нибудь есть возражения против этого брака?

— Да! — выпалил Джек.

— Прекрасно. Поздравляю! — объявил священник, ошибочно истолковав его слова.— А теперь можете поцеловать...

Бум! Бум! Бум!

Услышав громкие выстрелы, Карина подумала в первый момент, что стреляют по ним. Но потом увидела, как треснули у них над головой кости китового скелета. Стрелки целились в часовню.

Все повернулись. У входа в часовню стоял мужчина с дымящимся мушкетом. И за его спиной вся пиратская команда.

— Гектор Барбосса! — воскликнул Джек. — И кто же пригласил тебя на мою свадьбу?

Стоявший у входа в часовню капитан походил на кривое деревцо с искореженными, шишковатыми сучьями и был одет в роскошный камзол, отделанный золотой вышивкой. Глаза его вопреки возрасту оставались ясными и пронзительными. Из-под капитанской треуголки свисали длинные завитые волосы. Карина почему-то подумала, что битв он видел немало.

— Всегда знал, что рано или поздно и ты остепенишься. — Голос у Барбоссы был глубокий и раскатистый,

— Принес подарок? — с надеждой спросил Джек.

Без всякого предупреждения Барбосса выстрелил Келли в ногу.

Для местных это послужило сигналом. Люди бросились врассыпную. Несколько человек подхватили и потащили прочь раненого Келли. За ними последовала заплаканная Беатрис с букетом засохших цветов.

— Старина Келли бывал в переплетах и похуже, — пробормотал кто-то из местных.

— Спасибо, Гектор, — облегченно выдохнул Джек Воробей. — Именно этого я всегда и хотел. — Он смерил Барбоссу оценивающим взглядом. — Должен сказать, прекрасно выглядишь.

— Да и ты почти не изменился — не постарел ни на год, — комплиментом на комплимент ответил Барбосса.

— Как же я по тебе скучал!

— Знаю!

— Это кто такой? — поинтересовалась Карина шепотом.

Генри пожал плечами.

— Впервые вижу.

Карина уже заметила, что люди Барбоссы явно чувствуют себя не в своей тарелке и неловко переминаются с ноги на ногу.

— Капитан, — заговорил наконец один из них, — не пора ли нам вернуться к Салазару и обменять жизнь Джека на наши собственные?

Генри и Карина напряглись. Так вот оно что! Вся эта шайка была заодно с Салазаром!

— Да, можно и так. — Барбосса неторопливо кивнул. — Но я пришел за Трезубцем Посейдона!

Пираты недовольно заворчали.

— Так ты хочешь перехитрить мертвецов? — спросил недоверчиво один из них.

— А обладая Трезубцем, — продолжал Барбосса, — я покончу с мертвецами, отнявшими у меня владычество над морями.

Джек поднял руку в знак несогласия.

— План мне очень даже нравится, но есть две маленькие проблемы. Во-первых, я не хочу умирать. А во-вторых, ни один корабль не может обогнать эту развалюху.

— Есть такой, что может. — Кончиком сабли Барбосса постучал по камзолу Джека, и все услышали под лацканом слабое дзинъ. — Быстрейший на свете корабль. «Жемчужина». Пять зим назад запрятан Черной Бородой в бутылку.

Внезапно Барбосса вскинул саблю над головой и принялся описывать ритуальный круг.

— Силой этого клинка, принадлежавшего величайшему злодею на свете, я снимаю проклятие с «Черной жемчужины» и велю ей вернуться во всем ее былом блеске и величии!

С этими словами пиратский капитан воткнул саблю прямо в сердце Джека.

Карина охнула — удар был точный и смертельный.

Но Джек остался цел и невредим.

Под камзолом отчетливо звякнуло. Из ткани просочилась вода — не кровь! — и что-то заурчало.

— Уф, Гектор. Похоже, моя бутылка дала течь.

Через считаные мгновения все они были на берегу.

— Получилось! — воскликнул Джек. И действительно, миниатюрное суденышко, висевшее у него на боку, начало вдруг увеличиваться в размерах.

Карина помнила, как на «Умирающей чайке» Джек нес какую-то чушь насчет того, что его настоящий корабль заключен в бутылке. Но ведь то были пьяные бредни. Или нет?

— Ей нужно море! — крикнул Барбосса и, выхватив суденышко у Джека, бросил его в воду.

На их глазах море в том месте, куда упал игрушечный кораблик, вскипело и забурлило. ФУУУУУМ!

И «Черная жемчужина» — настоящая, в своем истинном размере, стройная и величественная — вырвалась из объятий океана и закачалась на волнах.

Невероятно! Карина не верила своим глазам. Такого просто не могло быть! С другой стороны, ведь и призраков быть не могло, но они были.

— Не верю, — прошептала она. — Корабль из... из...

— Из магии! — воскликнул Генри. Глаза его восторженно блестели.

Глядя на свой восстановленный из миниатюры корабль, Джек ослепительно улыбнулся.

Похоже, удача наконец-то повернула в правильную сторону.

И тут у его виска щелкнул курок.

— На корабле есть место только для одного капитана, — ухмыльнулся Барбосса. — Пора устроить гонку с мертвецами.

Глава зо

^^^^ержа курс к цели, «Черная жемчужина» резала океанские волны. Бросая вызов логике и вопреки всем известным Карине законам, корабль неким необъяснимым образом вырвался из плена бутылки и увеличился до своего истинного размера.

Времени на поиск сокровища оставалось все меньше.

Люди Барбоссы привязали Джека к центральной мачте, Генри и Карину — к задней, ближе к штурвалу. В сотый раз на этой неделе — так по крайней мере казалось девушке — ее взяли в плен, связали и увлекли в сторону от выбранного курса.

Такой поворот ее не радовал.

Она пристально посмотрела на стоявшего у рулевого колеса капитана Барбоссу. Пират, на плече которого сидела шустрая, проказливая обезьянка, явно наслаждался своим триумфальным возвращением к славе. Только он один давал надежду на достижение сокровища, и здравый смысл подсказывал, что ее интерес состоит в том, чтобы подыграть ему.

— Строго следуйте курсу, капитан, — крикнула она. — Не отклоняйтесь.

— В море не бывает строгого курса, — отозвался Барбосса, не оглядываясь.

— Вам стоит послушать ее, капитан, — подал голос Генри. — Она — единственная, кто может проложить путь к нужной точке.

Выпад достиг цели. Оставив штурвал, Барбосса подошел к Генри и, наклонившись, прошипел ему в лицо:

— Неужели? Хочешь сказать, что девчонка знает море лучше меня?

— Идти надо по Южному Кресту до достижения точки отражения, — твердо сказала

Карина. — У меня хронометр, который определяет долготу и который приведет нас к нужному месту в море.

— Капитан, вам вовсе не обязательно понимать ее, — вмешался Генри. — Просто верьте.

Барбосса ненадолго задумался. Посмотрел на звезды. Потом на своих людей.

— Развяжите их.

— Сэр? — растерянно спросил один из пиратов.

— Развяжите их! — приказал Барбосса.

Разбойники торопливо освободили пленников от пут.

Капитан долго смотрел на Карину, потом сказал:

— Возьмите штурвал, мисс.

Пираты затаили дыхание.

— Сэр, вы же не позволите женщине управлять кораблем? — беспокойно спросил кто-то.

Барбосса оглянулся на преследующую их «Немую Марию».

— Она последует за своей звездой, или мы все умрем вместе, — решил он.

Под изумленными взглядами пиратов Карина подошла к рулевому колесу и, повернувшись к команде, рявкнула:

— Что вытаращились, ротозеи? Полный вправо, грязные бездельники!

г

* * *

Поздно вечером Карина стояла у штурвала «Черной жемчужины».

Ночь была тиха. Большая часть команды уже улеглась. Карина с наслаждением вдыхала морской воздух. Дело, которому она посвятила всю свою жизнь, близилось к завершению; загадка, не дававшая ей покоя, будет наконец разгадана. Ей бы радоваться, но столько всего случилось, а обдумать это случившееся было некогда.

Она еще раз огляделась, пытаясь объяснить произошедшее, найти в нем какой-то смысл.

Генри подошел ближе.

— «Черная жемчужина»... мертвецы на «Немой Марии»... Этому не может быть логического объяснения.

— Морские мифы реальны, — негромко ответил Генри. — Как и мой отец.

Карина посмотрела в его глубокие карие глаза, сияющие в звездном свете. И Генри тоже посмотрел на нее. Посмотрел так, как будто, кроме нее, в мире не было больше никого. «О чем он думает?»

— Ты поняла, что ошибалась, и я этому рад.

Карина моргнула. «Нет, нет, нет», — подумала она и покачала головой.

— Ошибалась? Ну, возможно, у меня имелись кое-какие сомнения. Считала тебя безумцем. Да, может быть... хотя это как посмотреть...

— Ты ошибалась, — не сдавался Генри. — Именно так, ошибалась!

Карина вымученно улыбнулась. Какой он серьезный, искренний и милый. Да, пожалуй, в его нелепых, смехотворных историях было что-то... Она помнила, как расстроилась, когда леди Девоншир назвала ее поиски Трезубца глупой затеей. И все равно ей нравилось подтрунивать над ним.

— Чуточку заблуждалась.

Жестом, который нравился Карине все больше, Генри взъерошил волосы.

— Худшего извинения я еще не слышал.

— Извинения? — притворно возмутилась Карина. — С чего бы это мне извиняться?

— С того, что за нами гнались мертвецы. — Генри наклонился ближе. — С того, что мы плывем на корабле из бутылки. Где тут твоя наука?

— Наука нашла нам карту, — напомнила Карина.

— Нет, мы сами ее нашли, — возразил Генри. — Вместе.

— Ну ладно, — вздохнула Карина. — Тогда я извинюсь.

— Давай. Ну...

Карина пожала плечами, и глаза ее лукаво блеснули.

— Если я была не права, то была не права.

— Так и скажи. Давай.

Карина фыркнула.

— Кто-то сказал бы, что это ты должен передо мной извиниться, ведь это моей жизни угрожали пираты и мертвецы.

— В существование которых — уж извини — ты теперь веришь.

Карина кивнула и озорно улыбнулась.

— Извинение принято.

Генри застонал от досады, но Карина заметила, что губы его едва заметно дрогнули.

— Пойду. Мне заступать на вахту.

Провожая его взглядом, Карина широко усмехнулась.

— Рада, что ты принял мою точку зрения!

Глава 3i

тэ

Д- * олны вздымались все выше, и ветер крепчал, с воем сметая волосы с лица Карины. Но она твердо держала штурвал.

И все это время «Немая Мария» неустанно шла за ними, сохраняя одну и ту же дистанцию.

Капитан Барбосса встал рядом, проверяя курс. В какой-то момент блеск у нее на боку привлек его внимание.

— Откуда это у вас, мисс? — спросил он, указывая на дневник Галилея. — Я знаю эту книгу.

— Сомневаюсь, что вы читали дневник Галилея, — надменно отрезала Карина.

— Эта книга — пиратское сокровище, украденное много лет назад с одного итальянского корабля.

— Украденное? — вспыхнула Карина. — Вы ошибаетесь.

— Там на обложке, если я правильно помню, был рубин, — добавил Барбосса.

Карина с гордым видом вынула из кармана платья драгоценный камень.

— Я получила это от отца, который был не иначе как человек науки.

Спавшая на плече Барбоссы обезьянка приподнялась и ловко выхватила камень из руки Карины, а потом, неистово треща, передала его хозяину.

— Был он не кто иной, как самый заурядный вор, — парировал Барбосса.

Стерпеть такое Карина не могла и, размахнувшись, влепила пирату пощечину. Как он только смеет оскорблять ее родителя!

— Я не позволю, чтобы какой-то разбойник порочил память моего отца! — воскликнула она. — Этот дневник — мое наследство. Его оставили на ступеньках детского приюта вместе с данным мне именем. И больше ничего.

Щеки девушки пылали от гнева. Глядя на капитана, она ждала соответствующего оскорблению ответа.

Но, к ее удивлению, Барбосса побледнел и даже отступил на шаг. Какое-то странное выражение тенью скользнуло по его лицу.

— А, так ты сирота? И как же тебя зовут?

— Имя мне дала самая яркая звезда севера, — с гордостью ответила Карина.

Пират посмотрел на нее с прищуром. Морщины, бороздившие его лицо, как будто еще глубже врезались в кожу.

— Тогда ты будешь Карина, — угрюмо произнес он.

Карина вскинула голову — такого ответа от пирата она не ожидала.

— Карина Смит. Так вы знаете звезды?

— Я — капитан, — сказал Барбосса, — и знаю, какие звезды ведут домой.

С этими словами старый пират повернулся и направился к Джеку, который все еще стоял привязанный к мачте. Мужчины заговорили о чем-то, но тихо.

«Странно, — подумала Карина. — Никто еще не узнал в моем имени названия звезды.

Даже леди Девоншир не сразу вспомнила об этом. Живительно, что первым установил связь какой-то пират».

С дозорного поста прибежал встревоженный Генри.

— Красные мундиры! — крикнул он.

Оставив Джека, Барбосса кинулся к поручням.

Все устремились на палубу — посмотреть на направляющееся к ним судно, британский военный корабль «Эссекс».

— Заходит правым бортом! — воскликнул Барбосса. — Будем драться до последнего. Больше у меня «Жемчужину» никто не отнимет!

Британский корабль приближался. Гигантские волны били в борт «Жемчужины». Карина изо всех сил старалась удержать рулевое колесо, но оно выскальзывало из пальцев. На помощь поспешил Генри.

Сквозь завесу брызг и пены разбушевавшегося океана они увидели в какой-то момент капитана «Эссекса». «Конечно, это должен быть лейтенант Скарфилд», — подумала Карина, узнав врага по злобной ухмылке. Он уже распорядился зарядить корабельные орудия — все тридцать пушек.

— Нас сметет одним залпом! — крикнула Карина, повернувшись к Генри. — Что делать?

Внезапно позади «Эссекса» возникла еще одна тень. Тень, словно поднявшаяся из глубин ада...

«Немая Мария» наконец-то настигла жертву. Поднявшись на волне, она напоминала чудовище с разверзшейся пастью.

На глазах у объятой ужасом Карины корабль-призрак обрушился на «Эссекс», переломив его пополам. Весь находившийся на борту порох вспыхнул в одно мгновение, и огненный столб взрыва вырвался изнутри. Пламя поглотило «Эссекс» целиком, и даже Карина ощутила волну жара, коснувшуюся ее лица.

Команда «Черной жемчужины» взирала на происходящее в молчаливом изумлении. Расправившись с «Эссексом», «Немая Мария» даже не остановилась, но продолжала как ни в чем не бывало идти к своей цели.

Барбосса подошел к Карине.

— Что бы ни случилось, держись этого курса, — распорядился он.

Все уже заняли свои места согласно боевому расписанию. Генри присоединился к экипажу. Пираты заряжали мушкеты и пушки. Верные клятве, люди Барбоссы не собирались уходить без боя.

Ничего другого и не оставалось — «Немая Мария» уже сблизилась с «Черной жемчужиной» и шла с ней борт о борт.

Первым на палубу «Жемчужины» спрыгнул капитан Салазар. Глаза его горели бешенством.

— Мы пришли, чтобы взыскать должок! — заорал он.

С диким ревом орда мертвецов устремилась на палубу «Черной жемчужины» — резать, кромсать и убивать.

Сталь ударила о сталь, крики и вопли послышались со всех сторон. Стараясь удержать курс, Карина отчаянно вцепилась в штурвал.

— Где Джек Воробей? — донесся до нее дикий вопль Салазара, словно не замечавшего бушующей вокруг него схватки. — Где он? Тебе не спрятаться! — взвыл капитан призраков, заметив груду веревок у мачты, к которой был привязан его враг.

Громадная волна ударила в борт. «Черная жемчужина» накренилась. Крики людей тонули в реве обрушившихся на них пиратов-при-зраков. Они дрались не на жизнь, а на смерть, но силы были не равны. Мертвецы брали верх.

Краем глаза Карина заметила, как Генри бросил Джеку канат. Тень мелькнула над водой — пират перенесся на борт «Немой Марии».

Салазар проводил врага злобным взглядом.

— Оставьте его мне.

Разбежавшись, он прыжком преодолел бурлящую пропасть между двумя кораблями и приземлился у пушки, рядом с Джеком. Противники обнажили клинки.

— На этот раз я тебя прикончу! — злобно прошипел Салазар, подкрепляя обещание разящим ударом. — Ты заплатишь за всю боль, что мне приходится терпеть!

Еще удар. И еще.

— Ты узнаешь, что такое смерть! Ты прочувствуешь ее много, много раз!

— Ты мог бы просто простить меня! — предложил Джек, снова переносясь на палубу «Жемчужины».

Сошлись в бою не только эти двое. Звуки разгоревшейся на борту «Жемчужины» жестокой схватки слышались отовсюду, но Карина оставалась верной слову. Сжимая штурвал, она вела корабль под вой ветра, среди криков и стонов, боли и крови. То и дело ей приходилось поднимать глаза к небу, сверяясь со звездами, и тогда стоявший рядом капитан Барбосса отчаянно отбивался от атаковавших слева и справа пиратов-призраков.

Внезапно Барбосса поскользнулся — нога попала в трещину между досками. Ближайший призрак разразился жутким смехом и, воспользовавшись моментом, резанул капитана саблей по боку. Барбосса застонал.

К первому призраку присоединился второй. Занеся саблю, он уже приготовился проткнуть старого пирата. Карина поняла, что без ее помощи Барбосса обречен.

Решение пришло само собой. С быстротой молнии развернувшись вокруг штурвала, Карина врезала ногой по застрявшей между досками ноге Барбоссы. Он тут же откатился в сторону, успев в последний момент парировать смертельный выпад призрака. А уже в следующее мгновение, кинув в сторону спасительницы благодарный взгляд, вновь принялся рубиться с мертвецами, не подпуская их к Карине.

Между тем Салазар раз за разом бросался на Джека, атакуя его и сталью, и словом.

— Ты отнял у меня все! Ты обратил меня в чудовище, омерзительнее любого пирата!

Противники сошлись на палубе «Немой Марии», и их клинки летали без устали, высекая звон и искры.

— Не утверждал бы так категорично, — возразил Джек. — Не приходилось встречать Синего Эдварда? Вот уж мерзкая образина.

Внезапно со стороны бушприта «Немой Марии» донесся звук, напоминающий карикатурный стон. На глазах у застывшего в ужасе Джека резная женская фигура, украшавшая нос корабля, вырвалась из корпуса и медленно поползла к нему.

— Очень странно, — сказал Джек. — Но мне нравится твое платье.

Издав леденящий душу крик, деревянное изваяние ринулось на Джека. Теперь ему приходилось противостоять сразу двум противникам. Палуба «Немой Марии» стала для пирата смертельной ловушкой. Деваться Джеку было некуда.

Вот только Карина еще не сказала последнего слова. Став свидетельницей еще одного невероятного явления, наполнившего ее злостью и отчаянием, она произвела мгновенный расчет. И в следующий момент, навалившись на штурвал, бросила «Черную жемчужину» на «Немую Марию». Столкнувшись бортами, два корабля содрогнулись от могучего удара, но при этом удержались каждый на своем курсе.

Жуткая деревянная женщина раскололась, а Джек перелетел на палубу «Жемчужины», выхваченный невидимой силой из самых клыков смерти.

— Карина! — крикнул Генри, пробиваясь к ней справа. Израненный и окровавленный, он едва держался на ногах.

Слева от нее обессиленный кровопотерей капитан Барбосса уже не мог больше сдерживать натиск призраков.

На краю корабля Салазар снова загнал в угол Джека Воробья. В глазах мертвеца полыхала вся ярость ада, готового принять еще одного пирата.

Надежда не оправдалась. Ее маневр не дал желаемого результата. Они все равно терпели поражение. В отчаянии Карина устремила взгляд вверх, будто рассчитывая отыскать там какой-то ключ к спасению. Но уже поднималось солнце, и звезды начали меркнуть.

— Сейчас рассветет! — воскликнула она. — Время уходит. Звезды вот-вот исчезнут.

Если чего-то не видишь> это не значит, что этого нет. Знакомая фраза прозвучала в ушах.

А потом она увидела.

— Генри, посмотри!

Свет расколол тьму, сбросив ее покровы с черного каменистого острова, клином вставшего из моря.

— Икс посредине моря! — воскликнула Карина. Значит, все-таки остров.

— Ты нашла его! — радостно встрепенулся Генри.

Встрепенулись, но только от страха, и пираты-призраки.

— Земля! Уходим на «Марии»!

Торопясь спасти свои неумершие души,

призраки устремились на «Немую Марию».

А Карина поняла, что нужно делать.

Напряжением всех сил она повернула штурвал и направила «Черную жемчужину» прямиком на берег. Те незадачливые призраки, которые еще толпились на носу, с горестными криками обратились в пыль.

— Нееееет\ — взвыл Салазар, сабля которого, наткнувшись на возведенный островом невидимый барьер, остановилась в считаных дюймах от горла Джека Воробья.

Видя тщетность своих усилий, Салазар отступил, но в последний момент схватил Карину за руку и оторвал от штурвала...

— Карина!

Все смешалось.

Спеша на помощь, Генри вклинился между Салазаром и девушкой. Карина попыталась удержать его, но было поздно. Капитан призраков затащил молодого человека на борт «Немой Марии», а в следующее мгновение корабль мертвых отвернул от острова, унося с собой Генри.

Глава 32

_Г

~Ж_ енри! — крикнула Карина. — Нам нужно вернуться за Генри!

Зажимая ладонью рану на боку к ней подошел Барбосса.

— Единственное, что может спасти его сейчас, это Трезубец. Пока еще не поздно, мы должны найти Трезубец Посейдона.

Отчаяние сжигало ее изнутри. Этого не должно было случиться. Потерять Генри сейчас, когда они так близки к цели...

«Я не хочу остаться без него», — поняла она вдруг, в полной мере осознав, как много этот юноша значит для нее.

С другой стороны, рассудок подсказывал, что Барбосса прав.

Они не могли победить мертвецов без Трезубца. Другого способа вернуть Генри не было.

«Я спасу тебя. Обещаю».

Собравшись у поручня, Джек, Карина и Барбосса смотрели на странный черный остров. Такого Карина еще не видела: пустынный берег из вулканического камня, поднимающийся от поверхности пар... Казалось, это какая-то другая, далекая, незнакомая планета.

— Необитаемый, но так и должно быть, — сказала Карина.

Упавший на черный остров луч восходящего солнца отразился вдруг от миллионов крошечных крупинок.

— Алмазы, — выдохнул пират.

За спиной у них уже переглядывалась вся команда.

— Мы богаты! — крикнул кто-то.

Несколько человек прыгнули за борт, и один

нетерпеливо ухватился за вмурованный в черную породу сияющий камень.

ФФУУУМММ!

Струя кипящего пара ударила из трещины, которая начала стремительно расширяться и в считаные секунды превратилась в глубокую расщелину. А в следующее мгновение зияющая дыра вдохнула и всосала в себя пирата, первым ухватившегося за драгоценный камень. Некоторое время его товарищи непонимающе таращились на пустое место, где он только что был.

— Назад! На корабль! — послышались крики.

Все бросились назад. И только Карина шагнула вперед.

Солнце поднялось выше, высвечивая все больше алмазов на поверхности острова. Они сияли, мерцали и переливались ярче, чем любые другие из существующих драгоценных камней. Все вместе они рисовали картину, которую Карина узнала с первого взгляда.

— Посмотри, Джек, — выдохнула она. — Такой красоты я еще не видела.

— Да, милые камешки, — неуверенно согласился пират. — Вот только убивают беспричинно.

— Не камешки, Джек, — поправила Карина. — Звезды.

Она сошла с корабля, и Джек с Барбоссой последовали за ней.

— Ты увидела звезды? — спросил Джек.

— Звезды и планеты представлены в точности так, как они расположены в небе, — изумленно оглядываясь, кивнула Карина. — Этот остров — идеальное отражение небес.

Она быстро зашагала вперед. Джек поспешил за ней.

— Но они все равно камни! — не сдавался он. — Убийственные камни!

— Кое-чего не хватает. Креста в небе. Южного Креста.

Легко ступая, Карина шла через остров, по морю звезд на черном фоне. Со стороны казалось, будто девушка идет по небу.

Она искала и искала, зная, что оно должно быть здесь.

А потом увидела скопление звезд из дневника Галилея. Здесь созвездие складывалось не из алмазов, а из сверкающих рубинов. В солнечных лучах они отливали вишнево-красным. Но одна звезда, та, что в середине — центр Южного Креста, — отличалась от других. Она не сверкала, как другие камни, и казалась тусклой и мутной.

Догнав Карину, Барбосса протянул ей рубин из дневника Галилея.

— Тебе заканчивать, Карина.

Она взяла камень, подержала, словно взвешивая, на ладони.

— За моего отца.

— Да, за твоего отца, — сказал Барбосса после долгой паузы.

Карина подняла с земли тусклый камень и положила вместо него свой — он улегся идеально, словно занял свое законное место, как вошедший в замок ключ.

Солнце коснулось его лучами, и рубин вспыхнул и засиял, как никогда раньше. А потом, один за другим, зажглись и остальные звезды в созвездии. Сложившись, они приняли форму Трезубца на искрящейся красной подложке.

— Крест обозначает место! — воскликнула Карина.

Поначалу слабый, рокот поднялся как будто из глубин острова. Но он не умолк, а только усилился, и само море начало меняться у них на глазах. Джек схватил Карину, и в следующее мгновение под ногами у них пролегла расселина, из которой ударил столб пара. По другую сторону трещины остался Барбосса. Остров качнулся, и океан забурлил, словно встревоженный могучей невидимой силой. Барбоссе и его людям не осталось ничего другого, как броситься назад, на корабль.

«Расходится», — поняла Карина, пристально всматриваясь в воду. Между тем мир вокруг раскачивался все сильнее.

Прямо перед ними, у них на глазах, невидимый ветер разрывал океан, выстраивая две водные стены высотой в сотни футов каждая и постепенно обнажая морское дно.

А потом земля под ногами снова качнулась, и они оба полетели вниз, к океанскому дну. И Джек, и Карина знали, что сокровище — то, ради чего они стольким рисковали, — ждет их там.

Пришло время отыскать Трезубец Посейдона.

Глава зз

м )ское дно представляло собой что-то невероятное. Всю жизнь Карина смотрела в небо. Могла ли она знать, могла ли думать, что все ее поиски закончатся вот здесь, приведут вот к этому пункту назначения — океанскому дну между двумя высоченными стенами?

Слева и справа, за водяными стенами, появлялись и пропадали тени морских существ. Некая невидимая сила удерживала океан, не позволяя стенам сомкнуться, хотя стихия и грохотала по обе стороны от Джека и Карины.

— Как думаешь, нам далеко идти? — спросила Карина.

— Вовсе нет. — Джек махнул рукой.

Карина посмотрела и ахнула.

Прямо перед ними ущелье расширялось, открывая коралловый грот. И в центре грота, на пьедестале из грубого морского камня, лежало сокровище.

— Трезубец, — выдохнула Карина.

Она не верила своим глазам. Ученичество, поиски, надежды — и вот оно. Ключ к ее наследству. Ключ к спасению Генри. Ключ ко всему!

Подхватив платье, она побежала вперед.

— Джек!

Карина повернулась, услышав знакомый голос, и едва не задохнулась. Навстречу им бежал Генри.

— Генри! — воскликнула она.

Оттолкнув ее, он выхватил саблю и бросился на Джека. В последнюю секунду пират успел уклониться. Когда Карина поднялась, мужчины уже кружили в фехтовальном танце.

— Руки прямые, плечи подняты, передняя нога согнута... — приговаривал Джек, не спуская глаз с противника.

— Генри? — растерянно повторила Карина.

— Да уж точно не Генри, — словно подтверждая ее мысли, сказал Джек.

Генри снова атаковал пирата. Глаза его горели такой злобой и яростью, словно в него вселился Салазар.

Недолго думая, Карина метнулась к пьедесталу, ухватилась за мифический артефакт и попыталась вырвать его из каменных объятий. В конце концов он поддался, и девушка едва устояла на ногах. Его размеры и вес превосходили ожидания.

Повернувшись, она направила Трезубец в сторону одержимого Генри, который уже загнал Джека едва ли не в водяную стену. Оттуда, из моря, к Джеку тянулись бледные, потрескавшиеся руки призрачных пиратов Салазара.

— Оставь его, — скомандовала Карина. — Брось саблю! — Она взмахнула Трезубцем, словно оружием.

Совершенно забыв про Джека, Генри медленно направился к ней.

— Карина... — неуверенно произнес пират.

— Генри, пожалуйста... — Всматриваясь в его глаза, она отчаянно пыталась отыскать в них внимательного и заботливого, кажется, понимавшего ее парня. Того, который поставил целью спасти своего отца. Того, который учил ее тому, что если чего-то не видишь, это не значит, что этого нет.

Генри уже стоял перед ней.

И Карина заколебалась, а он выхватил из ее рук древнее оружие.

— Все кончено, Джек! — зловещим голосом произнес Генри, поднимая Трезубец над головой. Океанское дно содрогнулось, и водяные стены раздвинулись еще шире и поднялись еще выше.

А потом появился и призрак капитана Салазара. Тело Генри, словно шелуха, упало на землю. Пиратский капитан хищно ухмыльнулся, и в мертвых глазах вспыхнула зловещая уверенность. Такого Салазара — твердого, не ведающего сомнений, решительного и кровожадного — они еще не видели.

Карина бросилась к Генри, обхватила голову юноши и, приложив палец к шее, облегченно выдохнула. Дышит! Жив!

А тем временем Салазар направился к Джеку.

— Hold) Воробей. — Мертвец ухмыльнулся и, пользуясь невидимой силой Трезубца, швырнул Джека на каменистое морское дно.

— Очнись! — крикнула Карина, тряся Генри.

Генри не шевелился.

IIIМЯК!

Салазар забавлялся Джеком, швыряя его туда-сюда, как тряпичную куклу.

ШМЯК! ШМЯК!

И при каждом ударе Карина слышала, как хрустят кости Джека.

Зачерпнув ладонью морской воды, она плеснула в лицо Генри. За стеной паясничали и скалились призрачные подручные Салазара. Карина совсем забыла про них, а мертвецы только и ждали, когда их капитан снимет проклятие и они присоединятся к нему.

— Сгиньте! — Ей было не до них, уродливых призраков с их нелепыми кривляньями. Она плеснула водой на лицо Генри. — Очнись! Очнись же! Он убивает Джека!

Ресницы дрогнули. Глаза открылись, и Генри застонал.

— С Трезубцем Салазар сможет снова ходить по земле, — прошептала она так, чтобы он услышал.

Наслаждаясь обретенной силой, Салазар продолжал издеваться над Джеком, который лишь беспомощно размахивал руками и ногами.

— Сила моря, — пробормотал Генри, приходя наконец в себя.

— «Дабы силу моря освободить, должно все разделить», — процитировала Карина слова из дневника.

— Разделить? — повторил Генри.

Брошенный к подножию кораллового грота, Джек лежал там бесформенной кучей. Размахивая Трезубцем, Салазар шагнул к нему. Сейчас он чувствовал себя богом мщения.

— Если Трезубец владеет всей силой... — начала Карина.

— То владеет и каждым проклятием, — закончил Генри.

Вот оно!

— Все должно разделить! — воскликнула Карина.

— Разделить, разделить... — повторял, лихорадочно соображая, Генри. Лицо его как будто осветилось изнутри. — Сломать!

Собрав последние силы, Джек поднялся на ноги и теперь смотрел смерти в лицо.

— Сдашься сейчас, и я сохраню тебе жизнь, — прошамкал он, едва ворочая языком и плохо соображая, что к чему.

Салазар рассмеялся.

— Хочешь, чтобы я сдался?

— Настоятельно рекомендую, — сказал Джек.

Глаза Салазара полыхнули ненавистью.

— Вот здесь сказке конец!

С силой, которая могла бы вызвать всепланетный катаклизм, пират-призрак вонзил Трезубец в грудь Джека, рядом с сердцем. Генри и Карина замерли в ужасе.

Генри, пошатываясь, поднялся на ноги.

— Нет! — вскрикнула Карина.

— Ш-ш-ш, — прошептал Салазар, не сводя глаз с Джека и вонзая ему в грудь острия Трезубца. — Вот и нет больше Джека Во-

Удивительно, но хотя по его груди растекалась кровь, Джек усмехнулся и расстегнул рубашку, под которой обнаружился дневник Галилея. Именно благодаря книге нанесенные Салазаром раны оказались неопасными для жизни. «Интересно, — подумала Карина, — когда же он успел прибрать дневник к рукам?» Впрочем, мысль эта мелькнула и ушла, не задержавшись, а ее внимание привлекло кое-что другое.

На обложке книги мерцали, словно раскаленные угли, слова, обнаруженные Кариной в свете кровавой луны.

Дабы силу моря освободить> должно все разделить.

— Генри! — взвыл Джек.

— Карина. — Твердое лицо Генри отразило решимость. — Я должен сломать его! Сломав Трезубец, я уничтожу все проклятия моря!

Карина кивнула, понимая, что ничего другого они сделать не могут. Генри ринулся в атаку.

Джек еще удерживал Трезубец, но силы его кончались. Капитан же Салазар не знал ни усталости, ни жалости.

— Adios, — сплюнул призрак.

Он так и не увидел Генри, подошедшего сзади с занесенной для удара саблей и готового исправить тысячу зол.

ХРЯСЬ!

Молниеносным ударом Генри разрубил Трезубец пополам.

Дрожь расколовшегося сокровища отозвалась сотрясением самой ткани океана.

— Неееет! — в ярости возопил пиратский капитан и, опустив глаза на оставшуюся в руках половинку Трезубца, разжал пальцы.

Хрипя, кашляя и отплевываясь, из-за водяных стен стали вываливаться люди Салазара. Карина замерла в изумлении — раны их исцелились, глаза прояснились.

Сам Салазар, выпрямившись, ощупал затылок, который был теперь в полном порядке.

На какое-то мгновение все застыли в растерянности.

Проклятие исчезло; они ожили.

А потом заворчало море.

Из стен по обе стороны водяного каньона ударили струйки воды. Как будто в громадном

стеклянном сосуде вдруг, не выдержав давле-ния, побежали трещинки.

— Все рушится! — крикнула Карина. Рядом с ней уже были Джек и Генри.

— Бежим!

Глава 34

T.J

.X. JLa кромке разделенного океана, где покачивалась на воде «Черная жемчужина», висел на якоре капитан Барбосса. Якорь бросили на морское дно в ожидании Джека и Карины.

— Быстрее! — крикнул Барбосса, увидев бегущую троицу.

За ними, с небольшим отставанием, следовали Салазар и его команда.

Едва Джек, Карина и Генри ухватились за якорь и начали карабкаться вверх, как море вокруг них обрушилось. Океан вскипел и забурлил, пытаясь засосать ускользающую добычу. Крики опоздавших оборвали нахлынувшие волны. Карина, Джек и Генри поднимались все выше; Салазар и его люди не отставали.

Экипаж «Черной жемчужины» пытался помочь, подтягивая якорь, но на нем повисло слишком много людей. Корабль накренился, и якорь опустился еще ниже.

Все потеряли равновесие, кто-то упал. Карина соскользнула вниз.

— Держу! — крикнул Барбосса, хватая ее за руку за мгновение до того, как нахлынувшая вода утащила девушку вниз. Теперь Карина снова болталась над морским дном, и Салазар был совсем близко.

— Ну же! Скорее! — крикнул сверху Генри.

Ухватившись покрепче за веревку, Карина

случайно посмотрела вверх и обнаружила нечто странное. Нечто невозможное...

Руку, что держала ее, руку Барбоссы, украшала татуировка — скопление из пяти звезд. Тех самых пяти звезд из дневника Галилея.

Тех самых пяти звезд, что направляли всю ее жизнь.

Гектор Барбосса был рядом, и Карина впервые увидела его ясно. На мгновение грохот волн и крики людей стихли, отступили. Время как будто остановилось. Их взгляды, Карины и Барбоссы, встретились, и ее сердце защемило, как никогда прежде.

Пират с островов внезапно стал таким настоящим. Более настоящим, чем дневник. Более настоящим, чем наследство. Старым, согнутым годами, битым морем капитаном, который девятнадцать лет назад пришел, прихрамывая, к детскому приюту с корзиной, младенцем и книгой.

— Кто я тебе? — спросила она.

Салазар был в нескольких футах от нее,

с ножом в руке.

И все равно Барбосса улыбнулся.

— Ты — мое сокровище.

Джек бросил сверху саблю. Барбосса поймал ее одним ловким движением и... отпустил веревку.

Сорвавшись, он вонзил клинок в самое сердце только что ожившего Салазара. Тот вскрикнул, а Барбосса, падая, увлекал за собой всех пиратов, что поднимались за ним.

Не в силах оторваться, со слезами на глазах, наблюдала Карина за его падением вплоть до того момента, когда он упал в бушующую воду и исчез под волнами. Но она могла бы поклясться, что в последний миг он снова улыбнулся ей. Как человек, обретший наконец покой.

Потерять отца, едва узнав его...

Но печалиться было некогда — море грозило сомкнуться над ними.

Экипаж «Черной жемчужины» делал все, что мог. Люди налегали на лебедку, поднимая якорь с оставшейся на нем троицей — Джеком, Кариной и Генри.

Океан ревел и ярился, грозя поглотить их, и они ползли и ползли, а когда достигли борта, водяные стены под ними рухнули окончательно.

Секундой позже все вокруг успокоилось. «Черная жемчужина» качнулась и выровнялась с могучим плеском.

Хрипя и откашливаясь, Джек, Карина и Генри повалились на палубу. Висевшая над океаном мгла рассеялась, и море заиграло, заискрилось под солнцем.

Джек подошел к поручню, и вся команда последовала за ним. Люди обнажали головы в знак почтения и уважения к погибшему капитану.

— Такова пиратская жизнь, Гектор, — сказал Джек.

Генри помог Карине встать на ноги.

— Ты как? — участливо спросил он.

В ее груди сплетались самые разные чувства. Она получила ответ на вопросы, которые ставила всю жизнь. Но какой ценой?

— Один лишь миг у меня было все, — прошептала девушка. — Ив один миг я лишилась всего.

Генри протянул ей дневник, всегда столь много значивший для нее, а потом привлек к себе.

— Не всего, мисс Смит, — сказал он.

Карина улыбнулась сквозь слезы.

— Барбосса, — сказала она, обнимая Генри так крепко, как будто и не собиралась отпускать. — Мое имя — Барбосса.

Глава 35

п рошло несколько дней. Карина и Генри стояли у скал на берегу острова и любовались спокойным морем.

— Думаешь, сработало? — спросила Карина. — Думаешь, проклятие снято?

Генри посмотрел на кусочек Трезубца, который после всех приключений оставил ему Джек.

— Не знаю, — признался он. — Но если сработало, то он будет здесь. Всегда клялся, что если придет, то только сюда.

Карина взяла его за руку. Всю жизнь она чувствовала себя одинокой. Но не теперь. Теперь она знала правду о себе: кто она и откуда. Однако ж в поисках наследства ей довелось найти нечто совершенно другое: товарища и попутчика. И столь схожи были их сердца, что не соединиться после всех приключений они уже не могли.

— Тогда, Генри Тернер, я рада быть с тобой здесь.

Генри улыбнулся.

— Может, Джек все-таки прав.

— Насчет чего?

— Насчет нас с тобой.

Он медленно-медленно наклонился, чтобы поцеловать ее...

И получил пощечину.

Щеку словно обожгло.

— Ты что делаешь?

— Просто проверяю, на самом ли деле это ты, — сказала Карина.

— Конечно, я, — подтвердил Генри. — Был и есть.

— Тогда я, наверно...

— Ошиблась! — воскликнул он с ухмылкой. — Скажи, что ошиблась.

— Малость просчиталась, — улыбнулась в ответ Карина. — Хотя... это как посмотреть...

И тут Генри поцеловал ее, и Карина обняла его так крепко, что даже испугалась — а вдруг сердце разорвется.

Когда они наконец разжали объятия, Генри нежно посмотрел на нее и убрал упавшую на лоб прядку.

— Извинение принято.

Внезапно что-то на горизонте привлекло его внимание.

— Ты видишь? — Он взволнованно повернулся к Карине.

Вооружившись подзорной трубой, они увидели идущий к берегу корабль.

— «Летучий Голландец»! — выдохнул Генри. — Корабль моего отца.

Они вместе побежали к берегу.

По каменистому склону поднимался мужчина. Уилл Тернер. Высокий и красивый, а еще поразительно похожий на Генри, подумала Карина.

Вот только выглядел он старше и мудрее, как и подобает любящему отцу.

— Дай-ка мне взглянуть на тебя, сынок, — сказал Уилл.

Генри раскинул руки, и мужчины обнялись. Глядя на них, Карина радовалась и не скрывала слез счастья. Отец и сын воссоединились. Генри и Карина нашли своих отцов.

— Как тебе это удалось? — удивленно спросил Уилл, переводя взгляд с сына на Карину. — Как ты спас меня?

Сияя улыбкой, Генри взял девушку за руку.

— Позволь рассказать тебе одну историю. Историю о величайшем сокровище, каким только может владеть человек.

Уилл обнял Карину и Генри за плечи.

— Такую историю я бы послушал с удовольствием.

Карина тоже расцвела и посмотрела на небо. Да, сейчас видно не было, но она знала — звезда там. Ее звезда. Та звезда, что через много лет привела ее домой.

Самая яркая звезда севера.

Содержание

Часть четвертая

Все права защищены. Книга или любая ее часть не можег бын> сксхщюшиш. воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в шмшь ЭВМ, (юп/юдукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной сисюмо без получении разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Литературно-художественное издание эдеби-керкемдю баспа

Для среднего школьного возраста орта мектеп жасындагы балаларга арналган

Disney. НЕИЗВЕСТНАЯ СКАЗКА Мередит Рузью

ПИРАТЫ КАРИБСКОГО МОРЯ Самая яркая звезда севера

(орыс ттшде)

Ответственный редактор Т. Суворова Редактор Д. Кузнецова Художественный редактор В. Безкровный Технический редактор О. Лёвкин Компьютерная верстка И. Кондратюк Корректор М. Козлова

ООО «Издательство «Эксмо»

123308, Москва, ул. Зорге, д. 1. Тел. 8 (495) 411 -68-86.

Home раде: E-mail:

0Hflipymi: «ЭКСМО» АКБ Баспасы, 123308, Мескеу, Ресей, Зорге Keiueci, 1 уй.

Тел. 8 (495)411-68-86.

Ноте раде: E-mail: .

Тауарбелпск «Эксмо»

Кззакстан Республикасында дистрибьютор жэне вн!м бойынша арыз-талаптарды кабьшдаушынын, eKini «РДЦ-Алматы» ЖШС, Алматы к;-, Домбровский кеш., 3«а», литер Б, офис 1.

Тел.: 8(727) 2 51 59 89,90,91,92, факс: 8 (727) 251 58 12 вн. 107; E-mail: ©HiMHiH, жарамдылык мерз1м! шектелмеген.

Сертификация туралы акпарат сайттэ:

Сведения о подтверждении соответствия издания согласно законодательству РФ о техническом регулировании можно получить по адресу: 0нд!рген мемлекет: Ресей Сертификация карастырылган

Дата изготовления/Подписано в печать 25.04.2017. Формат 84Х1081/зг-Гарнитура «Arno Pro». Печать офсетная. Уел. печ. л. 16,8.

Тираж 5000 экз. Заказ № 0690/17.

Отпечатано в соответствии с предоставленными материалами в ООО “ИПК Парето-Принт”, 170546, Тверская область Промышленная зона Боровлево-1, комплекс №ЗА

■0

САМАЯ ЯРКАЯ ЗВЕЗДА СЕВЕРА Мередит Рузью