Меня разбудил будильник. Я долго гонялся за нм по комнате, пытаясь выключить. В конце концов он уселся на подоконник и хитро уставился на меня одним глазом, переступая с ноги на ногу.

— Козел. — сказал я. — Я просил разбудить меня в семь, а не в половине седьмого.

Вообще-то он, конечно не козел, а петух гамбургский по кличке Гребень. Чтобы он прекрати кукарекать, я дал ему проса. Будильник барахлил.

Я дотянулся до телефонного аппарата и набрал номер.

— Алло, это морг? К вам не поступал вчера труп Фролова Виктора Игоревича?

— Поступал.

— Спасибо.

Значит можно спокойно поспать. Сегодня хорошее утро. Я провалялся в постели еще полтора часа, после чего поехал на работу, сделав скорбное лицо.

Шеф рвал и метал.

— Ты опоздал на целый час!!! Сейчас уже народ в зоопарк попрет! Что ты на меня так вылупился.?!!!

— Шеф, вы же скончались.

— С чего ты взял?

— Мне это в морге сказали. Я туда каждое утро звоню.

Значит, они меня сегодня разыграли. Праздник был испорчен.

Шеф гнался за мной до самой клетки. Я заперся изнутри и, скорчив ему рожу, одел на себя шкуру Бенни и включил телик, где показывали гонки «Формулы 1».

Шеф пытался дотянуться до меня через решетки и, брызжа слюной, ругался. Я повернулся к нему и спросил.

— Шеф, где справедливость? Сборы есть?

Шеф вздохнул и несколько успокоился.

— В пять раз больше обычного. Звери жиреют. Раньше тигры со львами так и ели посетителей глазами, а теперь смотрят на них добродушно, как Дед Морозы на утреннике.

Неинтересно.

— Но шеф, я не только за полноценное питание животных, но и за более просторные вольеры, против тесных клеток в которых держат лисиц, волков и пантер. Я за более приближенные к природным условия их содержания. Нужно создавать условия для размножения редких видов животных, с последующим возвращением их на историческую родину.

Шеф вздохнул.

— Мечтатель. Я раньше тоже был таким. Ну ладно, мне пора, Бенни. Пока.

Утром следующего дня ко мне в клетку вошла Марина, Я сделал вид, что обрадовался. А она, по-моему, соскучилась по-настоящему. Оставив без внимания завтрак, я принялся выискивать блох у нее в волосах — так все приматы, кроме человека изъявляют свою симпатию.

Меня так и подмывало спросить, как же там дела с этим ублюдком и выдернул он себя наконец из розетки или так и стоит, орет, но мне кажется, Марина была бы несколько смущена таким нескромным вопросом от говорящего орангутанга. Однако настроение у нее было прекрасное.

Вечером она принесла ужин и, как обычно, осталась посидеть со мной после закрытия зоопарка. Обычно она сама изливала мне свою душу в длиннющих монологах. Так вышло и на этот раз.

Расчесывая мне гриву, (я только не позволял ей расчесывать затылок и шею, где была спрятана молния, чтобы не вызывать лишних вопросов), она сказала нечто такое, что меня даже растрогало:

— Ну вот, скоро выйдет на работу твой непосредственный начальник Петров, и ты меня забудешь, Бенни. Знаешь, Бенни, люди не такие уж испорченные существа, — в каждом из них есть что-то хорошее. Даже, казалось бы, такая стопроцентная сволочь как Петров, тоже имеет в себе чтото хорошее. Ты мне не поверишь, Бенни, но он — настоящий мужчина.

Меня это тронуло. Она, что, интересно, думала, что игрушечный, что ли?

Ища одной лапой блох в ее локонах, другой я залез в ее сумочку и стибрил ключи.

Она попрощалась со мной и ушла.

Сегодня мне предстояло поработать ночным Кошмаровским. Но еще раньше я оказался вовлеченным в Иракский конфликт…

Саддам Хуссейн приоткрыл один глаз, посмотрел на меня своим злым бездонным зрачком и снова плюхнулся мордой в лужу. Хуссейн был самым противным аллигатором в нашем зверинце. Был еще кайман по прозвищу Данди и нильский крокодил по имени Гена. Их содержали в полуоткрытом бассейне напротив обезьянника.

Женщина у барьера бассейна подняла на руки котенка и интенсивно гладила его против шерсти.

Я отвернулся и принялся делать вид, что вылавливаю своих блох, тем более, что у моей клетки набралось около шести посетителей. Я чувствовал себя актером Малого театра на малой сцене. Один из зрителей стал корчить мне рожи, я взглянул на него, как на идиота и перевел взгляд на женщину у бассейна. В этот момент задняя лапа котенка соскользнула, он коротко мяукнул и полетел вниз. Саддам Хуссейн приподнял веко, увидел цель и медленно, как линкор тронулся с места. Нильский крокодил раскрыл зубы в улыбке. Данди вообще никак не отреагировал на такой маленький кусок.

Женщина посмотрела вниз, прижав руки к щекам, а потом…

Идиотка, решила залезть в бассейн! Она перекинула одну ногу через барьер.

Зубастые рептилии сразу переключили все свое внимание на нее. Хуссейн обнажил зубы в гостеприимной улыбке, Данди пришел в восторг от такой халявы и тоже тронулся с места.

И главное, — даже из посетителей никто не смотрел в сторону бассейна! Я заорал, пытаясь, привлечь внимание к происходящей сцене, но только вызвал бурю восторга у зрителей. Они решили, что это я их передразниваю.

Я плюнул на все и выскочил из клетки, выбив замок. Я побежал к бассейну, толпа, увидев меня, кинулась в рассыпную, решив что они вывели меня из себя. Когда я перемахнул через перилла, там уже все было в порядке — котенок отряхивался на берегу, а Хуссейн нацелился на аппетитную ножку.

Я подцепил котенка и выкинув его наружу, еле успел увернуться от Саддама, подпиннув его в челюсть и, подпрыгнув, повис на барьере. Кажется он обиделся.

Когда я перевалил через ограду, женщина мягко осела в обморок. Загадочный народ эти женщины: к крокодилам лезть не боятся, а если у кого-то волосы подлиннее чем у них, — в обмороки прыгают. И я дохромал обратно до клетки.

Публика рукоплескала. Киллеры в бассейны грустили до слез.

Вечером я слинял в гараж и прицепил к своему мотоциклу коляску. Позже я вернулся к зоопарку, открыл своим ключом ворота и, заоконно проникнув в террариум извлек на свободу сетчатого питона. Эта змея — конкурент анаконды на должность Мисс Самая Длинная Змея В Мире. Есть еще наша бухгалтер Ольга Иосифовна, но та покороче. На своей исторической родине в Южной Америке — сетчатые питоны достигают десяти метров, Боб был еще меньше — всего пять с небольшим хвостиком. Анаконды официально имеют протяженность до одиннадцати, но несколько индейцев, причем трезвых, уверяли, что видели анаконду метров на восемнадцать. В этом случае — им повезло, что она их не видела.

Я с трудом оттащил Боба к мотоциклу, пропихнул в коляску и зашнуровал снаружи брезент. Куртку штаны и шлем я натянул поверх шкуры Бенни.

На одном из перекрестков меня тормознул гаишник. Парень долго хватался за столб, когда я снял шлем. Боб всполошился и, чтобы удовлетворить свое любопытство, высунул голову наружу. Это гаишника доконало. От нашытыря он отказался. Я не стал настаивать.

К дому Марины я подкатил около трех ночи. Оставив в коляске шлем, я прихватил питона и поднялся на лифте на четвертый этаж.

Повесив удава на плечи, я по возможности бесшумно отпер дверь и проник в темный коридор. В квартире было тихо. Я свернул направо, к комнате Марининой сестры и ее идиотика мужа.

Из-за двери доносился негромкий храп. Вряд ли это Марина.

Я осторожно приотворил дверь и просунул голову внутрь. У стенки светлел контур двуспальной кровати. Я опустил Боба на пол.

Штука в том, что у сетчатого питона над носом есть два маленьких углубления. Это особый орган, позволяющий различать теплые предметы. С его помощью питоны в ночи видят все живое. И поскольку моя шкура была хорошим теплоизолятором и к тому же я ему до смерти надоел, Боб среагировал на человека-гориллу и подползая к кровати, начал обвивать его ноги. В этом нет ничего страшного — удав не начинает душить свою жертву, пока не сделает вокруг нее три кольца, только после этого он сжимает мышцы. Степан проснулся, когда Боб попытался пропихнуть голову у него под коленями, чтобы совершить второй виток.

— Змеи!!! — заорал он.

— Допился скотина. — сказала жена.

— Снимите с меня змей!!!

— Сам снимай, алкаш несчастный!

Степан задергал ногами и подскочил, что позволило питону под него поднырнуть и пойти на заключительное кольцо.

Я приблизился и взял питона за шею (вообще-то он одна сплошная шея).

Горилла завопил еще громче и, освободив руку, принялся меня крестить. Воспользовавшись тем, что я забрал удава, он (Степан, а не удав) вскочил на ноги и отбежал в дальний угол.

— Ты кто?!!!

— Домовой. Местная сволочь.

— Не нада!!!

— Чего не надо-то?

Я положил удава на постель и пошел на Степана колотя себя кулаками в грудь, куда для звучности была подложена фанерная пластина. Степан реагировал как-то странно.

Проще говоря, он орал как резанный. Я подошел к нему поближе.

— Тебе привет от Кашпировского.

— Угу… — сказал Степа и снова заорал. Тут к его воплям присоединилась жена и они стали вопить дуэтом. Получилась ужасная пародия на Аль Бано и Рамину Пауэр.

Он стал съезжать на пол и постанывать. Неожиданно он сделал рывок к окну и продолжил соло высунув голову наружу. Тут и жена стала орать чтобы с нее сняли змей и я понял, что «белая горячка» — это заразно… О, господи!

Удав уже сделал вокруг нее три кольца и собирался включить свои мышцы констрикторы. Я схватил этого паразита за голову и отвинтил от женщины. Закинув его себе на плечи, я решил, что уже пора. Пятясь я вышел в коридор. В дверях своей комнаты стояла Марина.

— Бенни, это ты?!

Я вышел, не дожидаясь более подробных вопросов.

Мотоцикл ждал на прежнем месте и, запихнув Боба в коляску, я рванул на третьей передаче. Через два квартала я притормозил и свернул в боковой переулок.

Я перевел дыхание и опустил руки на руль, а голову на руки.

«— Вот идиот-то!» — подумал я. Теперь моя вылазка казалась совсем не такой гениальной, какой она мне виделась накануне. Надоело разыгрывать из себя обезьяну.

Надоело сидеть за решеткой. Просто удавиться можно!

Кстати…

Под брезентом было почему-то подозрительно тихо. Я откинул полу и замер: коляска была пуста!!!

Я немедленно развернул мотоцикл и медленно покатил обратно. Боб заполз на водосточную трубу и гипнотизировал одну из местных кошек мутным взглядом приемщика стеклотары. Я знал характер здешних кошек, а удав нет и это могло для него плохо кончиться. Влезая по водосточной трубе, я мысленно проклинал тех, кто так кормил Боба, что он ради куска кошки готов был на подвиг. Я опять взвалил Боба на плечи, он весит прилично и поэтому спустился я гораздо быстрее, чем поднимался. Полежав с минуту на асфальте вместе с коленом водосточной трубы и удавом, я пополз к мотоциклу.

— Смотри, Свет, опять от этой девицы из двенадцатой квартиры какой-то хахаль из окна вывалился. — услышал я сдавленный шёпот.

— Ну боже мой, сколько ж у нее любовников? Еле ползет — как она его загоняла, беднягу. Вов, а чего у него такая грудь волосатая? Это значит темперанту много, да, Володя?

— Попрошу без намеков. Это вовсе не обязательно. Это он просто испачкался где-то. Страшный-то какой!

— Зато темпераментный… И шарфик у него хипповый.

Темпераментный в это время еле взобрался на свой драндулет и запихнул разочарованного Боба в коляску.

Только возвратив питона в террариум и забравшись в свою клетку я смог вздохнуть спокойно. Я забился в угол и задремал, положив лапы под голову.