С. БУНТМАН: Мы продолжаем нашу серию, в год 20-летия «Эха Москвы» мы решили снова встретиться с рядом наших сотрудников. Майя Пешкова здесь, здрасте, Майя, добрый день.
М. ПЕШКОВА: Здравствуйте!
С. БУНТМАН: Майя Пешкова, и все равно, я не знаю, как, это самое… Помните, когда, Майя, в школе читали по дороге, читали под партой во время уроков, читали на переменах на подоконниках…
М. ПЕШКОВА: Еще с фонариком.
С. БУНТМАН: С фонариком ночью и т. д. Вот здесь вместо того, чтобы просто сидеть и к передаче не готовиться, во всяком случае, морально готовиться. Майя Пешкова все равно читает какие-то книги. Вот сейчас у нее все книжки отберу, и будем разговаривать.
М. ПЕШКОВА: (смеется)
С. БУНТМАН: Но сначала, сначала личное дело у нас есть на каждого сотрудника.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Пешкова Майя Лазаревна. Товарищ Пешкова отчаянно отважный сотрудник нашей легендарной организации. Где, казалось бы, не пройдет никто, товарищ Пешкова проходит, с ней беседуют даже те, кто не хочет разговаривать ни с кем. Именно товарищу Пешковой наш известный поэт Иосиф Бродский прочел по телефону свое последнее рождественское стихотворение. И именно благодаря товарищу Пешковой в нашем эфире звучали записи голосов легендарных людей. Работа товарища Пешковой отмечена на самом высоком уровне. Товарищ Пешкова награждена памятной серебряной медалью Александра Блока, не говоря уже о благодарности Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям. Вообще товарищ Пешкова хранит в себе много талантов. Она, например, талантливый фотограф, ее фотовыставка в рамках «Сказочная страна Гамсуна» – это настоящий документальный репортаж. И еще: товарищ Пешкова удивительно тактичный человек, обидеть другого, пусть это даже будет не совсем приятная личность, для товарища Пешковой абсолютно исключено. А жаль.
С. БУНТМАН: А, здесь у меня есть про Пешкову, такая наша любимая хохма есть, про Майю Пешкову. Помните, как-то так вот наступил 2001-й год?
М. ПЕШКОВА: Да, да.
С. БУНТМАН: И здесь, ну что 2001-й год? Космическая одиссея, все не так, мы не на Луне, никаких таинственных обелисков нет, вот, а чего бы нам не поговорить с Артуром Кларком тогда? Ну и вот, смеха ради вот, потому что знаем, что Майя Пешкова может с кем угодно поговорить. А вот с Артуром Кларком неплохо было бы! И забыли про это. Оказывается, Майя здесь, вы же его из какого-то бунгало, его специально к телефону привезли, там, на Цейлоне где-то.
М. ПЕШКОВА: Да.
С. БУНТМАН: Вот как это было-то?
М. ПЕШКОВА: Это наша коллега делала, коллега, которая здесь работала. Это не я делала, я доставала только телефон.
С. БУНТМАН: Только телефон! Вы только телефон.
М. ПЕШКОВА: Да. А с ним я не беседовала.
С. БУНТМАН: А кто беседовал тогда? Но достали-то телефон вы?
М. ПЕШКОВА: Достала телефон я, раздобыла, да.
С. БУНТМАН: Да, раздобыла. И вот Кларка мы достали. И, а вот скажите…
М. ПЕШКОВА: Успели поговорить.
С. БУНТМАН: Успели поговорить. Вот также здесь Лева, когда читал торжественно личное дело, успели поговорить. Тогда Бродский действительно прочел нам стихотворение, а представляли ли мы, что вот буквально, буквально, и будет уже как-то мир без Бродского?
М. ПЕШКОВА: И стало очень грустно.
С. БУНТМАН: Грустно…
М. ПЕШКОВА: Вы меня обвинили в том, что я читаю, но я сегодня захватила на передачу, и захотелось еще раз перечитать. И вместо того, чтобы побежать дышать, кушать, я решила – нет уж, лучше я побуду с Бродским. Книга, которая мне безумно дорога, «Венеция Иосифа Бродского». Может быть, еще и потому, что она первой вышла в этой серии. Эта серия выходит в Петербурге. Сделал эту книгу, буквально собрал ее Михаил Мильчик. Это друг Иосифа Бродского, который встречался с ним и в Венеции. И больше встреч не было, и тогда он его снимал, снимал, потому что рядом шли съемки фильма «Прогулки с Иосифом Бродским»…
С. БУНТМАН: Да, это те самые, где постоянные разговоры, где сидят в кафе знаменитых, и все разговоры.
М. ПЕШКОВА: Да, и на набережных.
С. БУНТМАН: Да, на набережных, да.
М. ПЕШКОВА: И очень много дали фотографий, 50 фотографий для этой книги, и от книги действительно невозможно оторваться. Больше того, мне хотелось развернуть карту, теперь есть карта мест, где был в Венеции Иосиф Бродский. И теперь, поехав в Венецию, я точно знаю, что я буду делать! Если я раньше я думала, где это все искать, перечитав все его произведения, в том числе и…
С. БУНТМАН: А там все номерами отмечено?
М. ПЕШКОВА: Все номерами отмечено, здесь есть абсолютно все. Больше того, это не просто книжка, это серия книг. Уже вышла такая книга «Бродский в Литве».
С. БУНТМАН: А диск – что там?
М. ПЕШКОВА: Это фильм.
С. БУНТМАН: Это фильм как раз?
М. ПЕШКОВА: Это фильм. Да, это фильм, он идет в качестве приложения к этой книге. Вот такая книга увидела свет в Санкт-Петербурге.
С. БУНТМАН: Здорово.
М. ПЕШКОВА: Да.
С. БУНТМАН: А, Майя, но я вот к чему это говорил, я к чему сейчас говорил как раз о Бродском, вы же делаете еще серию «Непрошедшее время» постоянно. И многое успеваете – с кем не удалось и с кем не успели, это всегда такая беда.
М. ПЕШКОВА: Вы знаете, это трагедия. Это трагедия, потому что думаешь о человеке, пытаешься сделать так, чтобы непременно с ним встретиться, и вот не получается. И с Натальей Леонидовной Трауберг я буквально вбежала в уходящий вагон, простите за это банальное сравнение.
С. БУНТМАН: Вы много сделали с Натальей Леонидовной?
М. ПЕШКОВА: Я все дала в эфир. Все, что записали.
С. БУНТМАН: Да, но сколько это получилось?
М. ПЕШКОВА: Это получилась одна программа. Кое-что мне пришлось выстричь, что называется, это было.
С. БУНТМАН: То есть одно «Непрошедшее время»?
М. ПЕШКОВА: Одно «Непрошедшее время». И я понимала, что я приду еще, я не знала, что через три дня Наталья Леонидовна уедет в свой последний хоспис, это будут ее последние дни. И ее дочь, Маша, мне говорила, что, узнав о том, что я приду, мать велела дать самое красивое платье, она чуть-чуть подкрасилась, она была такой, она уже пребывала в почти предсмертии, и вдруг человек преобразился ради меня! Для меня это была высшая награда, которая могла быть. Может быть, поэтому я сегодня и принесла эту книгу, «Дар и крест», так называется книга. И о Наталье Леонидовне, здесь же ее академические работы, и воспоминания друзей. Книга замечательно иллюстрирована семейными фотографиями, и тут такой материал, который читаешь не в спешке, не суетно. В метро это читать не будешь, это можно читать только дома, эту книгу.
С. БУНТМАН: Майя, а что, если книжку сделать из «Непрошедшего времени»?
М. ПЕШКОВА: Простите, если я все соберу, это будет уже многотомник, потому что передача уже идет 13 лет.
С. БУНТМАН: Ну, если собрать, мы же делаем из передач, из программы «Все так», мы делали. Но это еще, энергия для этого… Но вам энергии не занимать. Но это должно быть…
М. ПЕШКОВА: Нет, нет, моя телега уже идет с ярмарки!
С. БУНТМАН: Угу, с ярмарки, да?
М. ПЕШКОВА: С ярмарки, да.
С. БУНТМАН: Да ладно! Ладно, Майя, будем мы здесь рассказывать, ничего. Все равно надо бы сделать. Вот такие вещи тоже хочется еще и читать, хотя вот и с диском сделать.
«Непрошедшее время». Вот у меня такое ощущение, что вы больше всех своих передач любите «Непрошедшее время».
М. ПЕШКОВА: Вы знаете, мне об этом очень трудно говорить, был один слушатель, который, провожая меня на маршрутку, всегда говорил: «Я побежал слушать классика! Я хочу успеть». В это время я была в дороге. Этого человека не стало. И вот ради, ради его памяти, я готова это делать ровно столько, сколько я это буду делать.
С. БУНТМАН: Хорошо. А «Непрошедшее время» – это очень трудоемкая работа, и вот съездить, записать человека, и узнать, и дать нам послушать – это, это очень важно. А книжки вы постоянно нам приносите, тоннами, килотоннами, мегатоннами. Мы их проигрываем слушателям, ну, это условно говоря, и нам отвечают на вопросы, получают, представляют издательства. Вы за издательствами следите уже – сколько у нас продолжается эта эпопея, когда мы с издательствами работаем? Ну, больше 10 лет.
М. ПЕШКОВА: Я работаю 16 лет.
С. БУНТМАН: Да. Но это больше, во всяком случае, больше 10 лет. А, очень много говорят, с одной стороны, говорят: «Ну, счас все есть». А с другой стороны, как-то все изменилось. В издательствах остались, там, несколько монстров, и тех, кто старается выжить…
М. ПЕШКОВА: Их 5 в стране.
С. БУНТМАН: 5 монстров, да, у нас?
М. ПЕШКОВА: 5 монстров, 5 крупных издательств. Многие из них то, что называется, подмяли под себя маленькие издательства, которые согласились на такое положение вещей, потому что ситуация в стране, скажем так, не лучшая. Для книжников. Наверное, есть причины и у тех, кто более крутой, и у тех, что поменьше, для того чтобы это все именно так оставалось. Но ситуация критическая, потому что народ книги перестал покупать.
С. БУНТМАН: Неужели меньше, неужели упали по продаже?
М. ПЕШКОВА: Сейчас все издатели стонут. Не далее, как час назад, я говорила с Натальей Аветисян и с Владимиром Воробьевым на эту тему. Люди вообще перестали покупать. Дело не в жаре, и дело не в том, что зимой был страшный холод и люди тоже не выползали..
С. БУНТМАН: А в чем, в ценах?
М. ПЕШКОВА: И даже не в ценах.
С. БУНТМАН: А в чем?
М. ПЕШКОВА: Просто людям стало не интересно. Ощущение такое, что все заморозили свои библиотеки на какой-то точке, на точке замерзания. Вот у меня есть 58 см книг, как писал Евтушенко в своей прозе, вот столько мне и нужно, и больше мне не надо. Он живет новостями, ему заменяет видео, ему средства информации заменяют все. И они надеются, что книга – это не компенсация того убытка, который они наносят сам себе. Наступает некая ущербность, с которой сам человек согласен. Так мне кажется.
С. БУНТМАН: А во что это выльется? Будут электронные книги, о чем мы все время говорили, и буквально два часа назад тоже говорили? Будут электронные книги, вот которые сейчас по Амазону, в Соединенных Штатах уже продажи электронных больше, чем бумажных. Что мы будем делать тогда? Будем только покупать редкости, без которых мы обойтись не можем, или что это будет?
М. ПЕШКОВА: Я думаю, что электронная книга, она не то что задушит нормальную книгу, продукт Гуттенберга, я думаю, что электронная книга – это веяние времени, и это будет как-то развиваться. Я сейчас не могу сказать, в какую сторону это будет развиваться. Либо в эстетическую сторону, что это будет так красиво, что мы не сможем оторваться, либо в объемную сторону. Я не представляю, например, что я буду читать, держать в руках электронную книгу – то, что происходит сейчас. В любой момент я могу ее взять.
С. БУНТМАН: Но тут у нас Алексей Алексеевич такой продвинутый, я тоже пока не читаю электронные книги.
М. ПЕШКОВА: А вы обратили внимание, в метро сколько людей читают?
С. БУНТМАН: Я должен признаться, что я в метро бываю не так часто, но охотно верю. Но вот когда бываю – вижу.
М. ПЕШКОВА: А в самолетах?
С. БУНТМАН: Вижу. Вижу или в телефоне вот в этом самом, в этой штучке электронной.
М. ПЕШКОВА: Да. Это удобно. Они в этой вот штучке могут черти сколько страниц поместить, а так ты за собой тащишь кирпич. «Войну и мир» ты с собой носить не будешь. А там она есть!
С. БУНТМАН: Ну, да. Ну, хотя вот, я не знаю, я пока не могу перейти, как-то это трудно, и ту же «Войну и мир», мы недавно говорили, что вот каждый из нас помнит то или иное издание, в котором читал. Может, дети нынешние будут помнить, там, вкус и цвет электронной книжки и тот шрифт, которым они читают. Там же можно любой шрифт самому сделать.
М. ПЕШКОВА: Да. Конечно.
С. БУНТМАН: Ну, не знаю, для меня это немножко такие вот вещи, это насчет телеги с ярмарки, я тоже, наверное, с ярмарки, но на возе книг, на целый воз книг, я буду все равно увозить оттуда.
М. ПЕШКОВА: Вы знаете, как трудно расставаться с книгой?
С. БУНТМАН: Знаю.
М. ПЕШКОВА: Это трагедия.
С. БУНТМАН: Знаю!
М. ПЕШКОВА: Это как потеря любимого человека. Невозможно расстаться с книгой, невозможно ее делить с теми, скажем, с семьей сына, да? То есть ты можешь отдать, там, 5–10 книг, но отдать большой кусок библиотеки ты не можешь. Это буквально сердце разрывается на части.
С. БУНТМАН: А зачем отдавать? Пришли, почитали.
М. ПЕШКОВА: А потому… А, нет, потому что растут дети, они, в моем представлении, должны расти в окружении книг.
С. БУНТМАН: Правильно.
М. ПЕШКОВА: Ребенок должен взять книгу и читать, любую, какую он хочет.
С. БУНТМАН: Но мне, мне, например, приятно, что есть уже варварские, цветными карандашами разрисованные, мой «Чиполлино», помните, такая была здоровенная книжка?
М. ПЕШКОВА: Да, да, да.
С. БУНТМАН: Большая. Мой «Чиполлино» сейчас у внука.
М. ПЕШКОВА: Это очень хорошо.
С. БУНТМАН: Ну, это нормально.
М. ПЕШКОВА: Да.
С. БУНТМАН: Вот Лариса считает, что все-таки дело еще… Лариса в Копейске нас слушает, в Челябинской области. Она считает, что дело и в цене тоже. Может быть, цены все-таки, действительно, непомерные.
М. ПЕШКОВА: Конечно. Для Москвы, может быть, они и более менее нормальные, и тоже…
С. БУНТМАН: У нас вообще дорогой город.
М. ПЕШКОВА: Да. И то, что книга роскошная стоит 5000 рублей и ты ее покупаешь отнюдь не себе, а кому-то в подарок, это тоже понятно. Но в целом книга дорогая. Тогда как брошюра стоит, простите, 300–400 рублей – это дорого. Я не говорю о том, чтобы книгу, скажем так, рублей за 800, и потом ее оставить на подоконнике в подъезде – как-то не хочется. Значит, ты идешь и выбираешь.
С. БУНТМАН: Но у нас народ еще очень тяжело привыкает к бумажным обложкам. То, что естественно, там, для англичанина, американца, француза… Англичанам было тяжелее, кстати, я вот, англосаксам было тяжелее, а французы, итальянцы к бумажным обложкам просто привыкли. А у нас как-то, с другой стороны, если уж я заплатил, зачем мне такая вот бумажная обложка, это для детектива или для чего-то прочитать. А нормальная книга…
М. ПЕШКОВА: То есть покетбук только бумажный. Только бумажная обложка, и в этом очарование книги: ты ее можешь читать, где хочешь, когда хочешь, и если она у тебя раздвоится или растроится, тоже не страшно.
С. БУНТМАН: Но, с другой стороны, вот, с одной стороны, невозможно покупать книгу в больших количествах, а с другой стороны, так как-то не престижно, если у тебя тот же самый Достоевский в бумажном издании. Кто там, «Азбука классика»?
М. ПЕШКОВА: А почему бы нет?
С. БУНТМАН: Я это не меня убеждать, Майя, я думаю, что и не вас тоже. Майя Пешкова у нас, задавайте вопросы, +7-985-970-45-45. Вот путешествие по Венеции Иосифа Бродского – это еще не состоявшееся уже с этой картой мечта?
М. ПЕШКОВА: Нет-нет, книжка есть, книжка…
С. БУНТМАН: Нет, ваше путешествие, собственно. Поедете в Венецию?
М. ПЕШКОВА: Нет, оно не состоялось. Хочу поехать. В этом году у меня сорвались две поездки, из-за которых я страшно переживаю. Одна не состоялась в Вильнюс с докладом о Бродском, и вторая поездка на север, на Фестиваль малых народов. Так случилось, по разным обстоятельствам. А в Венецию, я убеждена, что я возьму отпуск и поеду.
С. БУНТМАН: И пойдете именно по карте?
М. ПЕШКОВА: Я пойду по карте, больше того, я договорилась, я хочу записать людей, которые знали Бродского. Это тоже будет «Непрошедшее время».
С. БУНТМАН: Вас наведут там на них?
М. ПЕШКОВА: Да, да. Есть кое-какие наводки.
С. БУНТМАН: То есть вы поедете и все равно будете работать, да?
М. ПЕШКОВА: А у меня не бывает иначе.
С. БУНТМАН: То есть это…
М. ПЕШКОВА: Надо мной смеялись в Кисловодске: я приехала в санаторий и заболела. Но я пришла к главврачу и сказала: «Вы знаете, мне нужно отъехать на два дня». Он говорит: «Как же так? У вас температура…» Я говорю: «Разрешите, я буду отсутствовать!» Хлопнула дверью и ушла. Я поехала записывать сюжет об Александре Исаевиче. И привезла оттуда передачу. И я была счастлива безмерно.
С. БУНТМАН: И вылечились?
М. ПЕШКОВА: Мгновенно.
С. БУНТМАН: Мгновенно.
М. ПЕШКОВА: Это панацея от всех бед!
С. БУНТМАН: Работа – панацея от всех бед. Хорошо! Только я, сделаем вид, что мы не слышим, не слышим, а то будет всегда удобно не давать Майе Пешковой отпуск.
М. ПЕШКОВА: (смеется)
С. БУНТМАН: Пусть работает, пусть записывает «Непрошедшее время», пусть «Книжное казино обеспечивает» нам…
М. ПЕШКОВА: Все 52 «Казино» в году.
С. БУНТМАН: 52 «Казино» в году. А хватает на все у нас издательств? Или как, или… Ведь при этом издают страшно много!
М. ПЕШКОВА: Страшно много, и каждый год! Если вам приходилось бывать на Франкфуртской ярмарке, обратите внимание – книги не повторяются. Куда девается этот книжный массив, какой нож это режет, я не представляю. В следующем году – новые книги. Я собираюсь в этом году во Франкфурт, и я опять не увижу тех книг, которые были годом раньше или двумя годами раньше. Естественно, их не выставляют, естественно, они запроданы. А где столько хранить книг? Сколько хранилищ нужно. Обратите внимание: стоят книги примерно полуторагодовалой давности на книжных полках в магазине, а остальные где-то. У нас, к сожалению, нет такой системы, что: ах, тебе нужна книжка – через час ты ее получишь со склада. Она стоит, стоит…
С. БУНТМАН: Или со склада, или… А как делали в одно время, это, по-моему, до сих пор делают: в общем, набираются заказы и просто сейчас печатать – это не фокус.
М. ПЕШКОВА: Конечно.
С. БУНТМАН: И во многих странах так делают.
М. ПЕШКОВА: Да.
С. БУНТМАН: Мы тебе напечатаем книжку! Мне печатали несколько книг.
М. ПЕШКОВА: Спокойно, спокойно, и переплетут, и сделают ее точно такой, какая она была.
С. БУНТМАН: Точно такой! Выпускали точно такую же книгу, которые были, а которая была выпущена несколько лет назад.
М. ПЕШКОВА: Мы прерываемся сейчас в нашей программе «Сотрудники» и, пожалуйста, задавайте вопросы за это время, а мы с вами в 15.35 снова окажемся в этой студии.
С. БУНТМАН: Майя Пешкова. Вы можете задавать вопросы, +7-985-970-45-45, идет видеотрансляция, можете следить.
Вот любопытные есть вопросы. Михаил из Москвы спрашивает, встречались ли вы с Евгением Рейном.
М. ПЕШКОВА: Да, я встречалась с Евгением Рейном, записывала с ним передачи и о Бродском, и о Довлатове. В этом году, кстати, 20 лет со дня смерти Довлатова, и, конечно, я бы очень хотела встретиться с…
С. БУНТМАН: …90-й год, да?
М. ПЕШКОВА: Да, 90-й год. С Валерием Поповым, потому что буквально со дня на день должна в издательстве «Молодая гвардия» в серии «Жизнь замечательных людей» выйти книжка Валерия Попова, посвященная Довлатову. Говорят, очень интересная книга!
С. БУНТМАН: Вот здесь нам отвечают, что магазин «Фаланстер» печатает нужные книги, Саша из Москвы, спасибо, спасибо вам за наводку. Елена спрашивает, как поживает «Фантом Пресс»? Вы знаете?
М. ПЕШКОВА: «Фантом Пресс», по-моему, замечательно поживают, они по-прежнему издают книги. Спасибо вам за наводку. Мы постараемся учесть и рассказать об их книгах, так что…
С. БУНТМАН: Вы поосторожнее, Майя воспринимает вот как, э…
М. ПЕШКОВА: Руководство к действию.
С. БУНТМАН: Руководство к действию, вот. Может, вы просто спросили, а Майя будет в перспективе делать «Книжное казино», раз вас интересует. Вот смотрите, здесь еще Константин задается таким вот вопросом: вот купил бы и Гамсуна, и Стейнбека, но где? Вот у нас существует такой вопрос – где? Сейчас.
М. ПЕШКОВА: «Где?» – не существует вопрос. Есть, и можно прийти в любой магазин и оставить там заказ-заявку. Когда мне нужна книга, я иду в «Библио-Глобус» и оставляю там заявку. Мне звонят буквально на следующий день. Где они достают эти книжки, я не знаю. «Мечтатели», которую я не могла найти в издательстве, я обила пороги, я проела плешь буквально Максиму Амелину, главному редактора этого издательства. Да, мне нужна книжка Гамсуна «Мечтатели», потому что там те статьи, которые меня интересуют, там опубликованы были…
С. БУНТМАН: А кто издавал?
М. ПЕШКОВА: ОГИ.
С. БУНТМАН: ОГИ. Так, и?
М. ПЕШКОВА: И нет, нету книги на складе, нет, ни у кого нет и т. д., тираж-то всего 1000 экземпляров. Я пошла в «Библио-Глобус», оставила заявку, и на следующий день звонок: «Приходите, вас книга ждет». Так у меня было со многими книгами, тираж которых исчезает бесследно.
С. БУНТМАН: Угу. Так что можно, оставляйте. Константин, сейчас, мне кажется, не то время и не та ситуация, в которой можно так вообще отчаяться найти какую-то книгу.
М. ПЕШКОВА: Да, то, что касается Гамсуна, и я хочу сказать, что буквально 4 числа будет 151 год со дня рождения Гамсуна. В прошлом году так случилось, выпало счастье мне побывать на открытии Центра Гамсуна. Тоже в Северной Норвегии, я безумно люблю именно этот регион. Север, север, север Скандинавии. И Центр-то открыли, обещали, через год там будет музей. Но, видимо, в связи с экономическими проблемами, которые охватили весь земной шарик, и там все это отодвигается, я, правда, не знаю, в какое время…
С. БУНТМАН: Что, пока не будет музея, что ли?
М. ПЕШКОВА: Вот это внутреннее наполнение, внутреннее наполнение пока, видимо, не завершено.
С. БУНТМАН: А какой ваш любимый литературный музей, Майя? Здесь вообще-то странная история: бывают такие, вот ходил кто-то из коллег, мне говорил, иноземных. Говорил: «Ну почему все писательские музеи такие одинаковые и эта такая банальная вот, живет вот как просто, как буржуа банальный? Ничего интересного». А ваш какой любимый музей?
М. ПЕШКОВА: Фонтанный дом, в Петербурге.
С. БУНТМАН: Фонтанный дом, да?
М. ПЕШКОВА: Да. Музей Анны Ахматовой. Я готова там быть бесконечно, и каждый раз я нахожу что-то новое. Либо какой-то автограф, мимо которого я прошла, проглядела, либо работа Тырса, которую я просто так прошла, видела, не разглядела так, как этого хотелось. Либо зеркальный зал. То есть туда вот хочется не просто приезжать, в Петербург. Для меня, для меня это какое-то такое состояние, физическое, когда я не могу описать.
С. БУНТМАН: То есть надо обязательно, обязательно…
М. ПЕШКОВА: Обязательно я должна туда прийти. Что бы ни случилось, даже если приезжаю на день, даже если специально еду на выходной, чтобы побывать в Эрмитаже – все равно я непременно пойду в Фонтанный дом.
С. БУНТМАН: Мне все время как-то на Пряжку хочется, вот в квартиру Блока. Не в музей, который дом, вот, действительно, он какой-то такой, суховатый.
М. ПЕШКОВА: Казенный чуть-чуть.
С. БУНТМАН: Казенный он просто. А квартира фантастическая просто.
М. ПЕШКОВА: 5 числа будут отмечать день памяти Блока, традиционное событие, которое отмечают в журнале «Наше наследие». Такой праздник поэзии, тоже проходит в эти дни.
С. БУНТМАН: Слушайте, а что-нибудь будет в Петербурге? Что-нибудь будет?
М. ПЕШКОВА: Я не знаю.
С. БУНТМАН: На 5 число, интересно.
М. ПЕШКОВА: Я позвоню, я позвоню и непременно спрошу.
С. БУНТМАН: Нет, к вам невозможно обращаться, Майя! Я просто задаю светские вопросы, знаете ли вы, а вы начинаете: «Счас я позвоню, счас я все сделаю». Вот, приходится работать с такими сотрудниками.
М. ПЕШКОВА: Простите меня! Выгнать!
С. БУНТМАН: Это ужасно совершенно, это невозможно.
М. ПЕШКОВА: Я пишу: «Пряжка…»
С. БУНТМАН: Да. Нет, будет ли что-нибудь, интересно.
А, вот здесь задают вопросы. Здесь все время идут рассуждения об электронных книгах.
«Электронные книги, – пишет Максим из Нижневартовска, – это не книги, пробник книги. Прочитав и полюбив цифровое издание, непременно хочется взять эту книгу в руки». Просто, ну, вот… Ну, это другой вопрос, сейчас мы не об этом говорим. Об электронных книгах, «взять книгу в руки» – а может, это атавизм такой, потом вообще не будут себе представлять люди, что такое бумажная книга.
М. ПЕШКОВА: Вы знаете, я думаю, что бумажная книга не умрет окончательно, не суждена ей смерть физическая. Я думаю, что эти оба пути будут идти параллельно. Ну не может быть такого, чтобы человечество рассталось с продуктом Гуттенберга! Не для того он старался делать печатную книгу! Не для того художники-иллюстраторы так работают над иллюстрациями!
С. БУНТМАН: Ну, мало того, мало ли что, были свитки, были папирусы, потом книга такая сброшюрованная, от руки написанная, монахи писали, переписывали бесконечно. Потом стали печатать. Потом следующий этап – электронная книга, или это более серьезно?
М. ПЕШКОВА: Вы хотите сказать, гад прогресс?
С. БУНТМАН: Гад прогресс, да. Или бог прогресс, кто его знает. Гад или бог? Такова жизнь, ну и что, мы же на лошадях больше не ездим.
М. ПЕШКОВА: Не ездим. Но все-таки мне кажется, что книга останется в доме. Может быть, ее не будет так много, как сейчас, ну, не как сейчас, как, скажем, 20 лет назад. Тогда помните, как покупали, как стояли ночью в очереди за подпиской, только бы достать эту подписку.
С. БУНТМАН: Вы знаете, я не с большой ностальгией вспоминаю это время.
М. ПЕШКОВА: Я тоже не хочу…
С. БУНТМАН: Вспоминаю это время. И мне кажется, что, когда есть книги, что они есть, это книги по, там, рубль 20, это то, что колбаса была 2.20, далеко не всегда они были, и чаще их не было. И как и стояли не только за подписками, а стояли, помните: выходит новый Эйдельма, все несутся в «Политкнигу», в проезд Художественного театра, там почему-то выбрасывали пламенных революционеров.
М. ПЕШКОВА: Да, да, да.
С. БУНТМАН: Это не то.
М. ПЕШКОВА: А кого печатали в пламенных революционерах! И Окуджаву, и…
С. БУНТМАН: Да, Окуджава, там еще был Трифонов.
М. ПЕШКОВА: Да, Юрий Трифонов там был. Кстати, в этом месяце 85 лет со дня его рождения.
С. БУНТМАН: Как-нибудь будем отмечать?
М. ПЕШКОВА: Я очень хочу этого.
С. БУНТМАН: Здесь спрашивают, я все подряд читаю: «Не хотите ли вы сделать передачу, – Адель пишет, – с Владимиром Борисовичем Микушевичем?»
М. ПЕШКОВА: Он у нас был на программе. Конечно, мне бы очень хотелось записать.
С. БУНТМАН: Потому что, мне кажется, он рассказывает совершенно упоительно.
М. ПЕШКОВА: Да.
С. БУНТМАН: Упоительно рассказывает, тоже…
М. ПЕШКОВА: Тем более что он почти наш сосед, он здесь преподает неподалеку в Институте литературного творчества.
С. БУНТМАН: Да, да, это удивительный человек совершенно. Майя, у меня вопрос, который вам задают вот здесь. Я просто почему замялся, потому что его искал. Федор из Санкт-Петербурга задает вопрос о «Непрошедшем времени». Вот его неприятно поразило, что в одной из передач шла, по его мнению, пропаганда мифов прошлого: обеляли политику Сталина дети видных военноначальников. А, ну и что? Я не знаю, а вы как относитесь? Вот говорят вам люди, даже дети военноначальников, другие, вот у вас есть целая подсерия, там, в «Непрошедшем времени». Они так видят. Вот вы видите по-другому, наверняка я просто знаю. А как вы к этому относитесь, когда вам рассказывают, действительно начинают повторять вот такие мифы?
М. ПЕШКОВА: Вот знаете…
С. БУНТМАН: Внутреннее отношение.
М. ПЕШКОВА: Внутреннее отношение – я понимаю все, и понимаю, что дети говорят о своих родителях. Они не в праве осуждать своих родителей. Их родители были такими. Это ведь было время такое. Попробуйте перечить Сталину! Это сейчас мы все такие боевые, задорные, смелые, а тогда?
С. БУНТМАН: А может, они и так думают, ну и что?
М. ПЕШКОВА: А может, они так думают, это же их право! Почему я их должна в чем-то обвинять? Сегодня у меня вообще почти праздник, личный праздник. Сегодня 100 лет со дня рождения генерал-полковника Глеба Бакланова. Неделю тому назад звучала передача с его сыном, а сегодня, когда я позвонила в их дом, я застала их на мобильнике на кладбище, и очень жалела о том, что я не могла быть. В его мемуарах я нашла два фрагмента. Боевые действия я опускаю, тогда, когда он со сводным полком, он шел во главе сводного полка Первого украинского фронта. И он шел по Мясницкой, он увидел мечущуюся старушку. Она искала место, как бы увидеть, как бы подойти ближе, это была его мама. Он не видел ее много лет. Он подошел, обнял ее, и они прошли вместе. Потом он уже был настолько растроган, что потом уже, когда он шел по 25 октября, да, который сейчас называется, он не мог собраться, он не мог сосредоточиться, настолько это было трепетно. А перед этим он увидел, тоже на улице, среди тех, кто приветствовал героев победы, своего старого учителя. И он тоже вышел. Я, как полковничья жена, понимаю, что такое нарушить дисциплину. Еще так, когда идешь на парад, когда идешь таким маршем! Это меня настолько тронуло, и потом, когда я увидела в Интернете фотографию полковника, я поняла, что я должна делать о нем передачу.
С. БУНТМАН: Конечно, надо делать передачу.
М. ПЕШКОВА: Спасибо Наталье Родионовне Малиновской, которая мне подсказала, как найти его детей. Вообще, безмерная ей благодарность за то, что она мне подсказывает: «Постучись вот в эту дверь, тебе непременно откроют».
С. БУНТМАН: А, Наталья Родионовна вот в этом помогает все время, потому что она сама-то удивительный человек, сама по себе.
М. ПЕШКОВА: Да, она не просто человек, она ведь выпустила сейчас книгу, именно она была редактором книги, которая называется «Имена Победы». Это роскошный фолиант, который вот тем, кто, чьи имена упомянуты, их родителей, в этом фолианте, каждому дали по одной книге. Они хотят вторую и купить не могут, это правительственная книга. Ее, я знаю, дарило руководство страны на 65-летие Победы. Книга составлена потрясающе, это фотографии каждого из участников этой книги на 45-й год. А дальше уже идет материал: и их автобиографии, написанные их рукою, факсимильное воспроизведение, и фрагменты из воспоминаний, и т. д. То есть это с такой любовью сделанная книга, и такая серьезная, что я думаю, она будет на века. Я теперь молю бога о том, чтобы было нормальное издание, не такое роскошное, в велюре или еще в какой-то такой дорогой ткани. Чтобы хотя бы в каждой библиотеке могла быть такая книга, и мечтаю о том…
С. БУНТМАН: А вообще это ведь целая проблема, Майя, потому что есть очень много шикарных изданий, действительно, там. Если не чистое золото, то, там, какие-нибудь позолоченные пряжки, бархат…
М. ПЕШКОВА: И серебряная ткань!
С. БУНТМАН: Да, бархат и кожа тисненая. Но они сами по себе эти книжки интересные. Может быть, чуть-чуть в худшем полиграфическом исполнении. Вот то, о чем вы сейчас так походя упомянули, такая система есть?
М. ПЕШКОВА: Есть.
С. БУНТМАН: Как смотрим – видим первые, там, 14 экземпляров такие, вторые 142 – подарочные, вот это очень часто пишут на книгах. А дальше – ходовой тираж, или это не выгодно делать?
М. ПЕШКОВА: Вы знаете, наверное, издателям не выгодно все-таки это делать. Наверное они хотят, а обеспечить себя в истории, все-таки такая книга, простите, с ней не расстанешься, раз. Во-вторых, она будет в анналах. О ней будут писать, о ней будут говорить много-много лет, а может быть, и столетия. А во-вторых, их поджимают и другие проекты, может быть, более выгодные, они хотят работать над ними.
С. БУНТМАН: Ну, то есть есть, как есть сверхдорогие ателье, да, которые больше ничего не делают.
М. ПЕШКОВА: Да, да, да.
С. БУНТМАН: Жаль, потому что книги все-таки, ну, мне кажется, можно сделать такой вот популярный вариант почти любой книжки.
М. ПЕШКОВА: Больше того, эта книга называется «Имена Победы». Согласитесь… Это каждая семья может материал предоставить!
С. БУНТМАН: Ну, тем более! Нет, здесь вообще нет сомнения, что здесь должен быть подарочный, шикарный, начальству в подарок, можно и вполне полиграфически сделать достойно, но подешевле.
М. ПЕШКОВА: Конечно.
С. БУНТМАН: Да, вполне можно сделать. Майя Пешкова. Еще здесь масса книжных всевозможных вопросов. Например, говорят здесь, Константин обращается: В «Библио-Глобусе» просто сейчас есть Кнут Гамсун. Просто есть.
М. ПЕШКОВА: А разные издания Гамсуна, дело в том, что в юбилейном году издательство «АСТ» выпустило его собрание сочинений. Замечательную книжку – переписку Гамсуна с его супругой, это Наталья Будур составила, участник наших многих передач, книга вышла в издательстве «Азбука». И она есть во многих местах. Больше того, молодогвардейская книга и ее же будуровская книга «Биография Гамсуна» вдруг исчезла, и теперь появилась новая, я не знаю, из каких закромов ее достали. И теперь ее можно купить, так что и о нем, и его произведения есть.
С. БУНТМАН: Даже здесь, скорее, проблема выбора, чем проблема нахождения.
М. ПЕШКОВА: Да, да.
С. БУНТМАН: Никаких особых привилегий у Майи Пешковой в «Библио-Глобусе», дорогие скептики, нет. Это есть система, по которой можно заказывать и находить в других магазинах тоже. У каждого магазина своя система.
М. ПЕШКОВА: Больше того, я стараюсь туда ходить, когда 20 %-ная скидка. Есть определенные дни, они их объявляют.
С. БУНТМАН: Уясним, это не пешковская скидка, а это общая по дням.
М. ПЕШКОВА: Да, это общая скидка.
С. БУНТМАН: Тем более сейчас, по-моему, во всех книжных магазинах любые скидочные карточки.
М. ПЕШКОВА: Абсолютно.
С. БУНТМАН: Они, по-моему, решили вообще, если у вас есть книжная какая-то скидочная карточка, то вы ею можете пользоваться.
М. ПЕШКОВА: То она действует во многих магазинах.
С. БУНТМАН: А, сети стали рушиться, другие возникать. Вот что с этим происходит? Или все-таки мы переходим окончательно, что касается, к сетевым книжным супермаркетам, по вашим наблюдениям?
М. ПЕШКОВА: Я думаю, нет. Я думаю, что останутся такие магазины, магазины небольшие, может быть, магазины, я бы так сказала, какой-то определенной направленности, вот как «Фаланстер». Я вспоминаю все время стихи Мандельштама, только умные книги читать, тогда, когда вступая на порожки на лестнице уже такие, отбитые от времени, от многих шагов, в этом небольшом-небольшом магазине на втором этаже в самом центре Москвы, рядом со зданием генерал-губернатора, и я думаю о другом. Я думаю, как здорово приходить сюда, потому что никаких книг, которые тебе противны, там нет. Никаких, простите меня, людей, которые тебя раздражают, там нет, туда приходят люди, которые хотят купить интеллектуальную литературу. Это такая маленькая ярмарка нон-фикшн. И мне очень нравится Борис Кудрявцев, директор этого магазина, который может ответить на любой вопрос! О любой книге, на самый-самый сложный вопрос, на который…
С. БУНТМАН: Ну, наверное, нужно и то, и то, конечно, Майя.
М. ПЕШКОВА: Да, да.
С. БУНТМАН: Наверное, вообще нужно и то, и то, и хороший баланс. Знаете, что говорят здесь, говорят, что отомрет наверняка и уже почти отмирает. Это утилитарная, такая техническая литература. Пособия, вот это…
М. ПЕШКОВА: Да, это трагедия.
С. БУНТМАН: А, нет, ну это есть, говорят, все есть в сети. Никто не берет вообще ее даже.
М. ПЕШКОВА: Понимаете как, да, может быть…
С. БУНТМАН: Зачем нужен справочник?
М. ПЕШКОВА: А как быть тому человеку, который живет, простите, вдали, в деревне и хочет готовиться в вуз, где ему найти Лансберга, по которому мы готовились в университет?
С. БУНТМАН: Ну, по Лансбергу сейчас уже можно, можно и не готовиться, но вот это проблема: и книжки не достать, и сетки нет. Вот что делать?
М. ПЕШКОВА: Я не знаю, что делать. Я не знаю, как сделать так, чтобы, скажем, работал «Химиздат» и выпускал книжки.
С. БУНТМАН: Все-таки думаете нужно? Все-таки думаете нужно, или это все заменится сетью? Или в электронном виде все-таки?
М. ПЕШКОВА: Нет, я думаю, что нужно.
С. БУНТМАН: Все-таки книжкой.
М. ПЕШКОВА: Я думаю, что нужна книга.
С. БУНТМАН: Мы уже отвыкаем словарями пользоваться, справочниками. Вот это уже точно уходит.
М. ПЕШКОВА: Да, потому что это, то, что называется, универсально. Универсальный словарь для любого: для технаря он подойдет и для гуманитария подойдет.
С. БУНТМАН: Ну, конечно, вместо 50 томов англорусский такой, англо-русский сякой, у меня есть просто ресурс, в котором из любого словаря возьмет тебе любое значение.
М. ПЕШКОВА: И быстро.
С. БУНТМАН: Я тут подглядывал за своим младшим сыном, который переводил, как он переводит. И я у него очень много взял, просто переводит, не теряя качества с очень большой скоростью. Мне кажется, это тоже… Главное, нам дальше, больше делать, вот.
М. ПЕШКОВА: Да.
С. БУНТМАН: Майя, делайте дальше, больше.
М. ПЕШКОВА: Спасибо.
С. БУНТМАН: И не рассказывайте нам про телегу, которая уезжает с ярмарки. Лучше сейчас мы еще одной вещью займемся под конец.
НУ А ТЕПЕРЬ ЛЮБИМАЯ МУЗЫКА НАШЕГО СОТРУДНИКА
С. БУНТМАН: Майя, что мы сейчас с вами послушаем?
М. ПЕШКОВА: А мы будем слушать йоики. Это Мари Бойне, она саамка. Вот почему я так рвалась на север.
С. БУНТМАН: Саамка, да?
М. ПЕШКОВА: Она саамка настоящая. Я в прошлом году ее увидела именно на открытии Гамсун-центра. Это толпа в 4000 человек, она встала и стоя ее приветствовала и аплодировала вместе с кронпринцессой. Она так поет, что Има Сумак отдыхает.
С. БУНТМАН: Бедная Има Сумак пускай у нас отдохнет, тогда мы все равно слушаем. Спасибо, Майя, за программу «Сотрудники».