Рекультивация началась в тридцатые годы с терриконов Донбасса, пылящих и горящих. Дала мало. В послевоенное время за них взялись опять. Многие из них перегорели и превратились в холмы рыжей золы, но сотни продолжают гореть и сегодня. Недавно их стали тушить, закачивая глинистую пульпу, разравнивая бульдозером и поливая водой из гидромониторов. Всего в 1975 году погасили около 30 терриконов. Но это лишь половина дела. Время от времени в прессе красочно расписывается, как там-то или там-то бесплодный жгучий отвал превратился в цветущий парк, но чаще всего в них корреспонденты опережают ход событий. Неимоверно сложна, трудна задача. Многие начинали и бросили. Но не уральцы.

В. В. Тарчевский начинал, имея помощниками одного ассистента Ф. М. Шубина да студентов-дипломников. В последующие годы сложился дружный коллектив — исследовательская группа молодых аспирантов и научных сотрудников, целиком отдающих себя новому делу: С. Я. Беспрозвана (Левит), И. И. Шилова, М. В. Хамидулина, Т. С. Чибрик, Н. Б. Логинова, Э. Б. Терехова, Р. И. Ланина, Г. С. Плашко. Ученица Тарчевского Г. П. Пикалова, защитив кандидатскую диссертацию, стала его преемницей на посту руководителя группы, заведует лабораторией. Общее руководство и научную консультацию взял на себя Б. П. Колесников, ныне член-корреспондент Академии наук СССР, ученый-ботаник, заведующий кафедрой геоботаники УрГУ.

Тарчевский ввел в обиход термин «промышленная ботаника». Из университетских лабораторий, от стадии первых робких поисков промышленная ботаника шагнула на отвалы и задние дворы многих заводов, электростанций, горнодобывающих предприятий.

Сколько они объехали за полтора десятилетия… Кажется, куда ни ткни пальцем на карте — были! Дома — только зимой; с весны до глубокой осени, пока не польют обильные дожди, — в поле, за сотни, а то и за тысячи километров от Свердловска. Сотрудников лаборатории, точнее — сотрудниц, потому что трудятся там одни женщины, можно было встретить в эти годы на Серовской и Южно-Уральской ГРЭС, в Каменск-Уральском и Верхнем Тагиле, в Казахстане, Кемерово, Забайкалье, Бурятии, Киргизии, Башкирии. В пышный зеленый ковер превратился за это время золоотвал «Красногорский», с которого начинали когда-то; а ведь как безнадежно выглядело все поначалу! Зарос отвал в Верхнем Тагиле, на нем даже поселились кулики. К сожалению, явились охотники и поспешили перестрелять птиц (тоже «друзья природы»!)…

Постепенно находили средства для оживления погубленной почвы, выводили новые виды и сорта растений, способных освоить промышленную пустыню, рождалась надежда победить недуг.

На Уральском алюминиевом заводе (работы вели Шилова, Логинова, Плашко) уже было доказано неоспоримо: на чистых шламовых полях ничего не растет. Разве что житняк. С нанесением грунта — да. Для посевов нужна подкормка. Разработали метод. В 1971—1972 годах там зазеленели производственные посевы — местное общество животноводов стало заготовлять корма.

Поля овса поднялись и около Карпинска, на местах бывших открытых разработок угольных пластов.

Основательному изучению подверглись два угольных бассейна — Челябинский (Челябинск, Еманжелинск, Красноселка) и Карпинский (Карпинск, Волчанск). Это — 5000 га нарушенных территорий.

Много сил было отдано Соколовско-Сарбайскому рудному району. Два месторождения — Соколовское и Сарбайское. Десять километров между ними. Работали шесть лет, в самом карьере и на отвалах (Терехова, Ланина и др.) — 2000 га отвалов. Засоленные грунты, вывернутые с глубины 200 метров, очень тяжелые, токсичные и бесплодные. В итоге появились посевы многолетних трав — люцерна пестрогривая, эспарцет, житняк, костер; деревья — тополь, карагач, клен; кустарники — карагана желтая, облепиха, лох серебристый, смородина золотистая, шиповник. Даже в карьере — посадки и посевы, с целью закрепления от ветровой эрозии.

Здесь провели первый опыт по механизации посева на откосах, использовав для этой цели карьерный вентилятор; и здесь зародилась дружба с научно-исследовательским институтом горного дела Министерства черной металлургии СССР, который помог создать специальную установку. Автор машины М. М. Конорев приезжал туда, на карьер. Механизация посева! Уже говорит о чем-то.

Вообще фитомелиорация и рекультивация бывших железорудных месторождений — особый большой разговор. Уральские железорудные отвалы почти все старые: Высокогорское, Бакальское, Богословское (Красный железняк), Покровское — это те, с которыми уже успели познакомиться ранее. Начиная с 1974 года приступили к Гороблагодатскому, самому старейшему (С. Я. Левит).

Бесспорно, все это начало. И цифры оживленных площадей пока ничтожно малы в сравнении с теми, которые еще ждут своего часа. Только в Свердловской области учтено 250 отвалов, 50—60 тысяч гектаров земли. А всего на Урале? С 1975 года начали в Оренбургской области. Вся работа еще впереди. Однако достигнутое — несомненно серьезный успех, дающий основание для обнадеживающего вывода: гора сдвинулась с места. Гора сдвинулась — почти буквально! (К слову, целую гору перетаскали они на себе в мешках в лабораторию!) Многое выяснилось и позволяет думать, что дальше пойдет в убыстряющемся темпе, если, конечно, не ослаблять усилий; многое стало уже азбучными истинами.

По существу работы лаборатории вышли на уровень академических исследований. Приятно, что эта «академия» сочетается с повседневной практикой, непосредственно с хозяйственными нуждами. Ведь что такое восстановить хотя бы пятьсот гектаров земли — небольшой колхоз! Наверное, вот это и есть рационализм, о котором так часто говорят ныне, разумный рационализм, а не бесчувствие к терзаниям земли и ее обитателей.

Уже разработки не начинаются без проекта по рекультивации. Одна беда: пока… плохие проекты.

В 1973 году была создана, в составе Научного совета АН СССР, секция техногенных ландшафтов по проблемам биогеоценологии и охраны природы. Первым руководителем ее стал уралец Б. П. Колесников. 12 февраля 1974 года состоялся первый пленум секции.

Лаборатории и группы, наподобие уральской, появились в Новосибирске, Воронеже, Донецке, Киеве. Биологическая рекультивация распространилась на многие края и области, на различные отрасли народного хозяйства. Фитомелиорация, или рекультивация — называют по-разному — есть свои оттенки, можно говорить о разных стадиях, о разных этапах работы, но суть все-таки остается одна.

Рекультивация — выплата долга природе. Рекультивация ширится. Сибай — медно-серный комбинат в Башкирии; карьер 300 метров глубиной, а будет 500. Загазованность, трудные условия добычи. Начали работать там: даешь озеленение! Началась рекультивация карьера Новоивановского рудника, что у Полевского, на родине Бажова.

Зашевелились и сами предприятия. Рудник имени С. М. Кирова (г. Березовский) впервые сдал в государственный фонд 94 гектара рекультивированных земель. Там же вплотную занялись таким трудным делом, как обезвреживание хвостохранилищ, содержащих отходы. Решено: покрывать специальной мастикой, удерживающей пыль. Чего стоит одно выравнивание отвалов, ведь копились они столетиями!

К планировке дражных и гидравлических отвалов приступили в Миассе (вздохнет и река Миасс). Уже стало правилом: прииск ежегодно возвращает отработанные участки прежним землепользователям — геолесфонду, совхозам. Свою лепту вносит общественность. В Магнитогорске на цементном заводе экскаваторщики взяли обязательство своими силами в нерабочее время ежегодно приводить в порядок 4 га земли: вокруг Магнитки перелопачено все вдоль и поперек, и бригады экскаваторщиков обязуются добровольно закультивировать в свободное время все пройденные участки.

А тот, кто медлит… О, земля сурово расплачивается за нерадение! Пусть наукой для всех послужит печальный опыт Сорского молибденового комбината. Не захотели вовремя платить долги, тянули, в результате заплатили страшную цену — прорвалось хвостохранилище…

Хватит сидеть и взирать на дела рук своих; надо засучить рукава и… К тому призывают рядовые советские граждане — истинные хозяева и владетели земли:

«В нашем районе с военных лет идет добыча алмазов драгами. Для предприятия обычно устанавливается два плана: план добычи и план вскрышных работ. И вот, чтобы выполнить план вскрышных работ, зачастую берега речек просто «исковыриваются» бульдозерами, заведомо зная, что драга здесь работать не будет. Так, например, получилось на речке Вижай, ниже поселка Пашия. Русло реки заваливается грудами галечника и никак не исправляется. И река — горная красавица — превращается в безобразную калеку. Не пора ли здесь навести порядок, восстановить русла рек. Мы надеемся, что наше письмо послужит делу сохранения зеленых насаждений в поселках, сохранения лесов и чистоты рек. По поручению собрания В. Киреев.

Парторганизация ветеранов металлургическо-цементного завода.

Пос. Пашия Пермской области Горнозаводского района».

Все правильно. Пора.

«Слезы алмазной Вишеры», — писала по этому поводу пермская газета. Не должна проливать слезы красавица Вишера.

В институте Унипромедь нам сказали, что разработана канальная система для драг (тот же водооборот, по замечанию директора института). Этот шаг вперед, однако, санинспекцию еще не устраивает. В институте задумываются над тем, как осветлить дражные полигоны. Но — опять — сколько нужно думать? Решительно действуют березовцы (рудник им. Кирова). Там на вопрос: что будет сделано для культивации отработанных площадей — последовал твердый ответ: «Возможности такие есть, и они будут использованы нами. В конце 1974 года драга начнет работать в замкнутом цикле. Это значит, что ее полигон будет вне реки Пышмы. А река потечет по искусственному руслу, которое сейчас прокладывается…»

Журналист Ф. Вибе, побывавший на Косьве и Тыпыле, сообщает, что усть-тылайские рыбаки делили ловлю хариуса на две различные эпохи; «до драг», и нынешнюю, то есть «во время драг». Может, пора начинать отсчет третьему периоду: «с драгами, но без урона природе»?

Пора платить долги!

Все, кому нужна помощь, пожалуйста, обращайтесь; университет даст необходимую консультацию, пришлет инструкцию-наставление, а если понадобится, то и научных работников. Ведь они — лекари земли! Медицина не должна отказывать страждущему.

Когда-то Горький утверждал: наступит время — человек скажет: «Землю создал я разумом моим и руками моими». Тому быть!

Едва минет зима и наступят теплые дни, снова вся группа разъедется по своим объектам. И уже не только травы будут высеваться на еще вчера безжизненных отвалах. Станут высаживать деревья. Не обязательно, быть может, каштаны.

Больших, больших успехов вам, лекари земли! И пусть год от года вас будет все больше и больше!