«Идёт-гудёт зелёный шум, зелёный шум, весенний шум…»
Кому с детства не запали в сердце эти строки!
Лес, друг мой лес!
Сколько поговорок и крылатых выражений сложено о лесе. Зимой греет, летом холодит… Лес — одежда земли. Зеленый Друг…
Русский Лес. Это стало символом чего-то прекрасного и величественного, могучей неиссякаемой силы, — символом вечности.
От леса пошло немало русских фамилий: Лесков, Шишкин, Соснин, Елкин, Зарубин, Березовский, Рощин, Кедрин, Кедров, Калинин, Сучков, Вершинин, Комлев, Щепкин…
Лес формирует климат. Там, где сходят леса, начинает свое победное шествие эрозия, лютый враг всего живого. Именно от леса, в первую очередь, зависит и насыщение кислородом земной атмосферы, и накопление влаги в почвах, и здоровье, сохранение самих почв. Все живое на земле погибло бы, если бы не зеленые растения — травы, деревья…
И впрямь, как неусыпный часовой, стоит лес на страже благополучия планеты, ее здоровья и богатства.
Ну что бы вы сказали, если бы вдруг этот шум прекратился?
(А ведь, если отбросить лицемерные рассуждения на тему, что лесу ничто не угрожает, чего-чего, а леса на планете предостаточно, хватит с избытком надолго, то, пожалуй, клонится именно к этому…)
Обратимся к нашему признанному авторитету и природолюбу академику-уральцу Дмитрию Ивановичу Щербакову.
«Говоря об охране воды в реках, — отмечает он, — невольно вспоминаешь наши леса. Общеизвестно, что лес оказывает огромное влияние на климат и водный режим занимаемой им территории.
Многочисленными наблюдениями доказано, что там, где на водоразделах и в бассейнах рек имеются леса, талые и дождевые воды в значительной части уходят в почву и медленно просачиваются в реки подпочвенным стоком. При вырубке же лесов до 70 процентов дождевых и почти 100 процентов снеговых вод беспрепятственно стекает по поверхности почв. В связи с этим весной и при дождях получаются большие разливы, а летом реки мелеют или высыхают.
Колоссальные массивы лесов — огромное богатство нашей страны. Тем не менее запасы лесов не беспредельны. Современный уровень потребления древесины в народном хозяйстве требует ежегодной вырубки леса на больших площадях. Поэтому правильная организация лесного хозяйства, забота об охране и своевременном возобновлении лесов приобретает все большее значение.
Энергичное развитие лесозаготовок… вызывает необходимость ежегодной вырубки огромных лесных площадей, на значительной части которых естественное возобновление протекает неудовлетворительно или с полной сменой хвойных пород на малоценные лиственные. При лесозаготовках допускаются чрезмерные потери не только в виде порубочных остатков, но и в виде ликвидной древесины и недорубов, которые оставляются на лесосеках.
Одним из первых важнейших мероприятий, направленных на улучшение лесного хозяйства, является лесоустройство…»
В десятом пятилетнем плане развития народного хозяйства намечено выполнить работы по устройству лесов на площади 230 миллионов гектаров.
Вот он, зеленый шум, переведенный на деловой язык больших общественных и хозяйственных проблем.
Среди зеленых обитателей Урала есть немало представляющих большой хозяйственный и научный интерес.
На Урале берут начало многие крупные притоки Оби, Волги и других рек. Их режим и питание целиком зависят от целостности уральских лесов, а они вырубаются нещадно. Да ведь если б все шло в дело! Уже говорилось, сколько топляка лежит на дне уральских рек; обломками лесного богатства нашего засыпаны и берега, откуда их тоже нередко тракторами спихивают в воду, чтоб река или озеро покрыли улики нашего нерадения. Много древесины пропадает в виде порубочных остатков, которые затем либо сжигаются (в самом буквальном смысле выбрасываются на ветер!), либо гниют, являясь постоянным источником возникновения лесных пожаров.
Между тем порубочные остатки — ценнейшее химическое сырье. Из древесных отходов вырабатывают самую разнообразную продукцию: пластмассу, искусственное волокно, лаки, лекарства, витаминную муку, картон, канифоль, кислоты, спирт и т. д. Искусственный корм из древесных отходов по содержанию углеводов в два-три раза лучше картофеля. Из одной тонны древесных отходов можно получить до 600 килограммов простых сахаров, а это в три раза больше, чем извлекается сахарозы из сахарной свеклы. Один завод по получению этилового спирта из древесных отбросов даст его столько, сколько не вырастит зерна целый совхоз с посевной площадью в 20 тысяч гектаров.
А каково движение к потребителю остальной древесины? По меткому выражению Леонида Леонова, «снег не так тает в пути, как дерево, от которого к концу путешествия в окончательной отделке остается лишь одна десятая часть».
Но это, так сказать, одна сторона вопроса. Взглянем на дело с другой стороны. Вот читатель «Литературной газеты» А. Кузнецов сообщает, что в Пермской области под предлогом так называемой «санитарной рубки» сводятся леса первой категории. Сигнал подтвердился, и в рубрике «В защиту зеленого друга» редакция оповестила, что на виновных были наложены административные взыскания. Но взыскание взысканием, а порубленного леса не вернешь. И уже совсем обидно и странно, что грубому нарушению правил ведения лесного хозяйства потворствовали иной раз сами работники лесхозов.
К примеру, Джабык-Карагайский бор в Карталинском районе Челябинской области — осталось спелых насаждений на четыре года. Он пострадал еще в период строительства Магнитогорска. Истощены Санарский бор в Пластовском районе, все островные боры (правда, ныне они объявлены памятниками природы).
Особо ценные массивы лесов — юг Челябинской области, защитные (таковы Брединские колки) оберегаются, но… в них тоже есть расчетная лесосека. Надо ли?
Челябинская область в год производит заготовки в объеме 2 400 000 кубометров (при площади в 2,5 миллиона гектаров, покрытых лесом), Курганская — 1 200 000, Свердловская рубит — 22—25 миллионов кубометров (при лесной площади — 11 300 000 гектаров).
Уральский лес — выгодный, мобильный; срубленный сегодня, через неделю он уже у потребителя, в любом конце страны. На Урале сравнительно густая сеть дорог, и это (увы!) служит уральскому лесу плохую службу. А если еще к этому добавить, что многие вырубки используются под пастбища; из-за этого отстает восстановление. К этому — еще: на мелких почвах машина не идет (а на Урале почвы часто мелкие), и все же в Челябинской области до 97% — механизированная посадка.
Многие леса переведены в первую группу, то есть как имеющие особое, водоохранное значение. Это хорошо. Покушаются на пригородные леса. Лесозаготовители сняли фильм, доказывающий, что эти рубки безвредны и даже необходимы… Убрать лес вокруг промышленных городов или хотя бы ослабить — преступление!
Есть леса, которые нуждаются в особо бережном отношении в силу их особой ценности. Сюда относятся Припышминские боры, которые являются важным заслоном на юго-востоке Свердловской области от суховеев Средней Азии. По примеру комсомольцев Сибири необходимо взять под защиту все кедровые рощи вблизи населенных пунктов и тщательно их охранять. Чудо-дерево кедр! Высчитано: если бы собирать все кедровые орешки, они прибавили бы полмиллиона тонн масла. «Перепись» сибирского кедра на европейском севере страны проделали биологи Коми филиала Академии наук СССР, на учет взяты все кедровники. Кедру грозит опасность. Он «уходит» все дальше от обжитых, густо населенных районов, но человек преследует его по пятам. Правильно сделал горсовет Нижней Салды, включив кедровую рощу в зеленый массив города и приняв все меры к ее охране.
Приведем и такую деталь. Задумала Свердловская киностудия снять фильм «Туристскими тропами» — о бажовских местах. Написали сценарий. Режиссер съездил в Полевское, вернулся и заявил: «Там нечего снимать». Как нечего? Почему?! Может, режиссер и перехватил в своей оценке состояния природы в Полевском и соседнем с ним Сысертском районе, где прошли раннее детство и юность Бажова, но ведь факт: оголился, торчит, как неприкаянный, Марков камень. А ведь еще в предвоенные годы вокруг него шумел океан хвойного леса, и сам камень был укрыт сосняком.
Удивительно все-таки, с какой легкой душой мы иной раз истребляем, сводим лес! Может быть, это своеобразный атавизм, который историк В. Ключевский объясняет следующим образом:
«Несмотря на все такие услуги, лес всегда был тяжел для русского человека. В старое время, когда его было слишком много, он своей чащей прерывал пути-дороги, назойливыми зарослями оспаривал с трудом расчищенные луг и поле, медведем и волком грозил самому и домашнему скоту. По лесам свивались и гнезда разбоя. Тяжелая работа топором и огнивом, какою заводилось лесное хлебопашество на пали, расчищенной из-под срубленного и спаленного леса, утомляла, досаждала. Этим можно объяснить недружелюбное или небрежное отношение русского человека к лесу…»
Старики свидетельствуют: на Чермозском заводе, что на Каме, была придумана такая игра: выбирали сосну, вокруг нее подпиливали другие сосны так, чтоб, падая они наваливались на нее шатром, а после кому-то, кто посмелее да бесшабашнее, предлагалось войти внутрь и подпилить сосну-опору; а когда все обрушится, успеть выбежать, чтоб не быть задавленным. Игра для храбрых. Леса было много.
О беспощадной рубке и истреблении лесов Урала и Приуралья писал еще В. И. Немирович-Данченко («Кама и Урал»). И о сплаве. И потоплении тоже. Потонуло дерево — горевать не о чем. Мало, что ли, деревьев в лесу.
Может, когда-нибудь оно и было так, то есть даже наверняка было. Но ведь сколько, как говорится, воды утекло с тех пор!
Чтоб срубить дерево, распилить, разделать его, превратив в чурку-баланс или телеграфное бревно, достаточно нескольких часов, а при современной технике даже нескольких минут. А сколько надо, чтобы из соснового семечка выросла сосна? И в этом простом сопоставлении, быть может, главная причина, почему мы должны очень осмотрительно расходовать нашу природную валюту — «зеленое золото» страны. К слову говоря, именно это обстоятельство больше всего и заботит ученых, лесоводов.
Советский Союз — самая богатая лесная держава. Ему принадлежит треть лесов мира — миллиард гектаров. 99% кедровников у нас дают орехи несколько веков. Можно сказать, что мы несметно богаты. Кажется, нам ли брюзжать, тревожиться о том, что лесные запасы наши могут пойти на убыль, иссякнуть!
Леса оберегают поля и нивы от суховеев, засухи. Они наполняют влагой русла рек, сберегают «голубые жемчужины» — озера, они создают здоровый воздух планеты… Можно ли забывать об этом?
А если взять цифры потрясающе быстрого сокращения лесных площадей на Земле, перед вами будет трагическая картина гибели зеленого богатства, картина, от которой нельзя не содрогнуться…
Заметим, что с вырубкой леса меняется, как правило (а иногда и погибает), и травяной покров, — еще одно бедствие, порождаемое необдуманной, торопливой эксплуатацией лесов. Ведь именно тот неприметный скромный зеленый мир, который мы небрежно топчем ногами, служит надежной защитой для почвы, предохраняет ее от зла и ненасытной ржи — эрозии!
Скажут: но ведь лес необходим народному хозяйству. Что же, вы вообще против рубки? А как бумага, «хлеб цивилизации»? Нет бумаги — нет современного быта. Живица, канифоль (не найден заменитель), ацетон, целлофан, аспирин, искусственные ткани, мебель, строительство и многое, многое другое — это все лес! Как заметил один мой знакомый ученый лесовод, вся культура базируется на продукции леса. Древесина нужна во всех формах.
Лесное хозяйство Урала насчитывает уже не одну сотню лет. 1722 годом помечена (кстати, первая в России) инструкция «О сбережении лесов», составленная начальником Уральских горных заводов В. Н. Татищевым. «Птенец гнезда Петрова», человек светлого ума и выдающийся деятель той эпохи, Татищев уже тогда давал строгий наказ ценить и не расхищать лес:
«§ 1. Леса рубить всем воспретить под жестоким наказанием;
§ 3. Во всех слободах, принадлежащих к заводам, запретить летом по непаханным местам жечь траву под великим штрафом;
§ 4. В 15 верстах стоячего леса на дрова в избы не рубить, а довольствоваться или валежником, или для рубки далее отъезжать, дабы порядком леса паки умножить;
§ 6. Ежели кому лес на строение собственное при заводе понадобится, то оной должен просить, а объездчик по указу ему отвести определенное число и смотреть, дабы не токмо бревен годных к строению в лесу не оставил, но вершины и сучья в груду собрал, дабы тем не сделать пожара…»
Классик лесоводческой науки, профессор Г. Ф. Морозов утверждает, что лес не есть только общежитие древесных растений, он представляет собою общежитие более широкого порядка; в нем не только растения приспособлены друг к другу, но и животные к растениям и растения к животным, и все это находится под влиянием внешней среды.
Всегда ли мы помним об этом? Обычно все разговоры с древесины начинаются и древесиной кончаются. А между тем известно, что только вырубка одних дуплистых деревьев нередко ведет к гибели всего леса, ибо исчезают места гнездовий многих птиц. В Ганау, Германия, в прошлом веке вырубили дуплистые дубы, где находили приют летучие мыши, и на лес напал дубовый шелкопряд, не стало прекрасных дубрав.
Вырубка дуплистых деревьев на Урале привела к исчезновению голубя-клинтухи.
А ведь практика эта продолжается до сих пор. Лесу нужен даже валежник, тот самый валежник, который часто дает пищу огню, — нужен, ибо под ним находят себе и кров и дом многие мелкие зверьки. Что же касается смертельного врага леса «красного петуха», надо построже спрашивать с человека.
Еще во времена Ивана Грозного была замечена взаимосвязь между состоянием кедровых лесов, наличным количеством и размножением соболя. Есть орехи — есть соболь; неурожай орехов или гибель кедровников — гибель и вымирание ждет и этого драгоценного зверька. Белка и ее шкурка целиком зависят от кедра.
Могут ли жить без леса дикий олень, косуля, глухарь и тысячи других бегающих, летающих, оглашающих окрестность своими криками или безмолвно прячущихся в чаще созданий! Мир был бы пуст без них. Пусто, одиноко стало бы и человеку, он перестал бы получать многое, что получает с давних пор, и, по сути, безвозмездно, без затраты труда и средств.
Да это еще не все. Как отмечает Ф. Энгельс, уже в XIX веке каждый ребенок во Франции знал, что истребление лесов — причина частых наводнений. Стоит по берегам рек и речек ольха. Неприметное лиственное дерево из семейства березовых, которое не берегут, не выхваляют всячески, как скажем, великан-кедр (что, однако, не мешает рубить и его, иногда на простые доски, на пошлую деревянную тару). По Днепру, Дону, Кубани, Оке стояли многочисленные ольшаники. В тридцатых годах стали рубить их — стало меньше ключей, падал уровень рек, течение делалось быстрее, а паводки бурными и кратковременными. То же было с Мокшей. После 1945 года топор поубавил ольшаники; на дрова, говорят, рубили, и на многих притоках Мокши, да и на самой Мокше местами остались только мутные омуты, соединенные ниточками-ручейками. Сорное дерево, говорят. Сорное ли?
Ну, а береза, Betula по-латыни. Песни не зря о ней поют. Не зря хороводы водили сотни лет. Не зря она — символ России, ситцевая, холстяная, белая-свежая, как красная девица в праздничную пору, как невеста вековечная! Славная и неприхотливая, она первой заселяет вырубки и гари, давая им новую жизнь; издавна лесоводы считают ее (равно как и осину) завоевательницей пустых пространств. Драгоценнейшее качество!
«На маленькой лесной полянке тепло и тихо, — пишет фенолог и певец родной природы Л. Федоров. — На самой середине стоит тонкая березка… Возле нашей охотничьей избушки в отрогах Бардымского увала росла вот такая же береза. Кругом глухой ельник, и она, словно заблудившаяся женщина, жалась к человеческому жилью, с опаской посматривая на своих мудрых соседей. Мы с друзьями ее очень берегли, не позволяли себе сделать даже легкого прокола в коре, чтобы напиться весеннего сока. Она нам служила своеобразным ориентиром в сложной жизни природы. Была какая-то неуловимая связь между жором щуки и началом ее зеленения. Как только она начинала рассыпать семена, мы знали, что пора отправляться за брусникой. А когда осенью береза одевалась в золотистый наряд, можно было отправляться караулить на лиственницах глухарей. Через неделю после того, как опадали с нее листья, улетали на юг последние утиные стаи…»
Спутница удачи. Так прозвали белоствольную красавицу геологи, разведчики ископаемых богатств земли. Еще бы: многие известные месторождения полезных ископаемых сделаны в разное время в местности, в названии которой так или иначе присутствует слово «береза». Первое золото на Урале нашли у нынешнего города Березовского Свердловской области, первый газ Сибири — у города Березово в Тюменской области. Первое месторождение железных руд, открытое в Забайкалье, — Березовское, в Нерчинско-Заводском районе Читинской области. Первое месторождение слюды в Карелии — тоже Березовское, в Кемском районе. Оловянное на Дальнем Востоке — Березовское. А в Казахстане даже сразу два месторождения полиметаллов — Березовское и Новоберезовское. Знать, везде росли березы, от того и пошло. Да мало того, геологи считают, что коль «березовское», то непременно «везучее», с большими запасами, с большими перспективами. Как раз, когда город Березовский отмечал свое 225-летие, забойщики 4-й шахты обнаружили редчайший для рудного золота самородок — 660 граммов. Вот она, береза, что творит, куда выводит.
Хочется сказать похвальное слово сосне и лиственнице.
Все избы на Руси возводились из сосны. Легка, духовита, строжется-рубится отменно. На лиственничных сваях, вывезенных через Архангельск, стоит краса-Венеция. Дюжит до сей поры! Крепче дуба лиственница. На ней взрос град Санкт-Петербург. Не чудо ль: под камнем — дерево. То, что крепче камня.
…«Лес для людей», — призывает «Комсомольская правда». Статистика говорит: более десяти миллионов школьников бывает за год в лесу, да столько же народа пользуется его услугами в санаториях и домах отдыха, да еще туристы, охотники. Всего получается 30—40 миллионов человек. А к 2000 году, наверное, до 100 миллионов наберется. Конечно, получается, лес для людей. Но не забыть бы, что он и для зверья всякого, прежде всего для них — бессловесных, четвероногих, пернатых.
А горожанину — зарубить на носу: вести себя в лесу прилично. Не пугать зверей и птиц, не губить зелень. Леса 1-й группы в Свердловской области за короткий срок сократились на одну треть, хотя не рубились. Повинен городской житель. Что он сделал? Играл в волейбол, жег костры. Развлекался! Неконтролируемая деятельность. Результат — так же, на одну треть, сократились и запасы лесов 3-й группы, — рубившихся.
Да. Ресурсы делятся на восстанавливаемые и невосстанавливаемые. Лес — восстанавливаемый ресурс.
— Но почему же в таком случае теперь мы рубим семидесятилетнюю сосну, тогда как наши деды и отцы рубили столетнюю? — задает вопрос журнал «Знание — сила».
Тут приходится вспомнить предостережение крупнейших знатоков: второе поколение лесов, посаженных в чистом виде либо восстанавливаемых самосевом, никогда не ровня первому: больше восприимчивость к болезням, беднее древостой.
Вокруг Свердловска лес вырубается уже в третий раз.
«Теоретически вполне возможно представить ситуацию, — рассказывал мне сотрудник Ильменского заповедника А. Жарких, — когда уничтожение растительного покрова достигнет такой степени, что остатки растительности не смогут поглотить весь поступающий в атмосферу углекислый газ. Тогда начнется процесс быстрого накопления углекислоты в атмосфере, а это было бы опасно для жизни на земле».
Нет, мы не впадаем в панику. Леса одного только Ильменского заповедника могут обеспечить кислородом несколько таких городов, как Миасс. Тем не менее надо считаться и с такой гипотетической возможностью.
В Челябинской области в Катав-Ивановском районе заготовители ежегодно вырубают 2000 гектаров, а засаживается 850; в Ашинском — соответственно 1500 и 700; подобная картина и в Саткинском районе. Тревожная статистика.
…Да, вот раздумаешься так, и начинает точить мысль — не все еще благополучно с самой постановкой дела охраны лесов. Слишком часто мы бываем добренькие. Не добрые — по-хорошему, а именно добренькие. Изобретаем послабления для себя. Это показывает и уральская практика.