Мы сидим в новом светлом здании Миасского горисполкома. Из громадного, во всю стену, окна, что впору зеркальной витрине магазина, открывается широкий вид на площадь и город с его прямыми асфальтовыми улицами, тоже неузнаваемо преображенными за последние годы. В этот час они оживлены. Вдали синеют горы, Уральские горы. Где-то там запряталось озеро Тургояк.

Чем же встревожены люди, собравшиеся в кабинете секретаря горисполкома? В повестке дня — вопрос о сохранении уникального озера. Среди присутствующих — ветераны лесного дела, городской землеустроитель, главный санитарный врач города, работник ТЭЦ, инспектор горОНО. Все они единодушны в мнении: жемчужине озерного края угрожает опасность.

Международным лимнологическим союзом — союзом, ведающим самыми примечательными «водяными памятниками» мира, — Тургояк включен в список наиболее ценных водоемов земного шара. (Так же, как Увильды — истинный гигант среди голубых окон так называемой Зауральской озерной впадины.)

Тургояк — одно из самых глубоких (больше 30 метров) и полноводных (до 500 миллионов кубометров) озер Челябинской области. Вода в нем целебная, насыщенная кислородом, почти свободная от растительности. В озере обитает четырнадцать видов рыб, в том числе сиг чудской, рипус, красавица форель. По берегам в расселинах скал прячет свои кружевные листья папоротник Асплений северный, на поверхности вод вблизи островов можно встретить другое редчайшее для уральских водоемов растение Риччии или Рикчии (обычно видим его лишь в аквариумах), а в воде — Полушник озерный. На двадцать метров в глубину просматриваются донные камни; такой светлой и холодной тургоякскую воду делают ее редкие физико-химические свойства. Турист, впервые попавший сюда, будет очарован. Часами он будет любоваться колоритными пейзажами, открывая для себя все новые и новые достопримечательности, новые, незабываемые красоты.

На рассвете озеро лежит в полудреме, не колыхнется. Клубится туман. Днем тихо-тихо, а как садится солнце — заволнуется, загудит, волны набегают на берег, после успокоится.

Из глубины веков дошла легенда. Когда человек впервые увидел озеро, он остановился потрясенный и воскликнул: «Тур ояк!» (По-башкирски «Стоп-нога!»). Так и стало оно прозываться — Тургояк (по одной из версий это были пугачевцы-башкиры, искавшие убежища после разгрома Пугачевского восстания).

Озеро надежно укрыто в дремучем лесу — обрадовались: никто не найдет. Можно жить, рыбу ловить. О том времени напоминает Пугачевская пещера, объект паломничества туристов. Старики-краеведы покажут, где стоял Пугачев, где они с Салаватом, вождем непокорных башкир, пожали друг другу руки, заключив вечный союз.

Вокруг Тургояка ожерелье озер поменьше, но с историей не менее поэтической. Озеро Инышко называют младшим братом Тургояка. Здесь, по преданию, Иныш, товарищ Пугачева, похоронил в бездне две бочки с золотом. Золото отбили у богатеев. «Это не бочки с золотом, а со слезами народными», — сказал Иныш, и по его приказу добычу бросили в пучину. Искали их аквалангисты, не нашли, наверное, затянуло илом. У земли взяли — земля приняла обратно. Но и без этого Инышко — настоящее сокровище. Лучшего места для водных прогулок — тихо, спокойно, — пожалуй, не найдешь на всем Южном Урале. Здесь дом отдыха «Золотой пляж», лодочная станция.

Скалистый монолит — Крутик, как бы вырастающий из синей глади Тургояка, считается одним из приметных мест. С него видно далеко окрест, заметны, если так можно выразиться, и многие радости и беды реликтового озера.

Тургояк густо обжит. Сюда едут отовсюду, и это понятно. Свои базы отдыха здесь содержат челябинские, златоустовские и многие другие предприятия. Мы объехали на катере почти все озеро по периметру. Куда ни глянь, здравницы для взрослых и детей, пионерские лагеря, частные домики, сооружаемые подчас из чего угодно и с нарушением всех правил пользования землей в зеленых зонах. Все дачи налеплены у самой воды; а ведь должны быть берегозащитные зоны (когда-то непременным требованием было — километровые, теперь об этом уже не вспоминают). Полощется по ветру белье на веревке, зацепленной за гвозди, вбитые в молодые здоровые деревья. Затесанные до сердцевины сосны, у воды кучи мусора, свалки консервных банок… «Неорганизованные» туристы творят, что хотят, рубят лес, жгут костры. Особо злостных штрафуют (далеко не всех). Накануне нашего приезда были наказаны крупным штрафом некие Виктор Мацкевич и Владимир Овчинников, челябинские жители. Они прикатили сюда на мотоцикле. От нечего делать один вырвал с корнем пятнадцать молодых рябинок и лип, другой — толстую березу (силушку некуда девать — пошли бы копать ямы для новых насаждений). С них взыскали 77 рублей. Но этого мало. Рейды, которые систематически проводят члены Общества охраны природы, не помогают. Нужны более радикальные меры.

Массовая тяга к озеру лишний раз подтверждает его славу, но одновременно рождает и острое беспокойство. Голубая жемчужина в опасности. На двадцати километрах береговой линии около тридцати различных здравниц. Каждая палатка, любой туристический бивуак оставляют не заметные до поры следы разрушения. Как говорят специалисты, нагрузка на водоем превышает его возможности самоочищения и возобновления. Правда, озеро еще терпит, хоть через силу, но терпит нашествие людей. Но насколько его хватит?

В трудные военные годы поселился в здешних местах Уральский автомобильный завод. Заводу нужна вода. В войну долго рассуждать не приходилось — решили позаимствовать у Тургояка. Временно. Да вот этой «временной мере» уже тридцать лет с гаком.

Более того. Уже вошло в привычку брать воду из Тургояка. Подкачка из Тургояка по сути нелегальна, ибо Тургояк не является источником питьевого снабжения; потому там не соблюдается и санитарная зона, ставят дома прямо у воды. До 1972 года забирали до 32 000 кубометров тургоякской воды в сутки.

За десять лет уровень воды в Тургояке понизился на полтора метра, в некоторых местах — на 5—6 метров.

Бьют тревогу специалисты водного хозяйства.

Бьют тревогу лесоводы: если так будет продолжаться понижение Тургояка — начнет сохнуть лес.

В 1936 году была засуха, обмелел Миасс, жажда томила ГРЭС. Хотели спустить из Тургояка воду. Восстала общественность. Газета «Челябинский рабочий» опубликовала ряд статей в защиту озера. И нашли другой выход. Тургояк не тронули. А уже начали прорывать канал. Озеро спасли. А как теперь? Выдержит ли Тургояк это испытание? Чего не сделали в прошлом — не спустили озера, как бы не вышло в наши дни… Сраму-то! Не для нынешнего времени такое дело.

За УралАЗом официально закреплено озеро Кыссы-Куль. Из Тургояка вода перекачивается в Кыссы-Куль, а оттуда в реку Миасс. Кыссы-Куль уже гибнет. Вопиют два озера!

Неужели судьба их не волнует автозаводцев?

Автозаводу выделили пай — строить плотину на Аргази. Тоже вода. Отказались: «Далеко!»

В 25—30 километрах от Миасса построено Иремельское водохранилище (45 миллионов кубометров воды), которое должно наполнить Миасс.

Местные природолюбы сводили нас в Аптекарский лог:

— Памятник безобразия и расточительства.

Песчаный овраг на окраине Миасса, торчит конец трубы. Сейчас из нее сочится тоненькая струйка. А бывает… Излишек воды из системы Уральского автомобильного завода сбрасывается сюда (чистой! из Тургояка!). Промыло огромный овраг — и лог как русло реки. А сколько ушло бесценной тургоякской воды! На другой стороне лога уже Ильменский заповедник. Песок с водой несет в город. Тысячи рублей ежегодно тратятся на очистку от песка. А озеро по-прежнему продолжает «садиться».

Да ведь какая обида: ежели бы чистейшая, хрустальная тургоякская вода, вода-золото, расходовалась на сложные процессы, где иную, хуже качеством, пустить нельзя, — тогда еще можно было бы понять. А то ведь идет на самую «грубую» работу, на ТЭЦ, в котельные для горячего водоснабжения города. Говорят, от другой воды будет накипь, лишний раз котлы чистить не хочется. А раньше пользовались обычной водой. Раньше обходились. Конструкция котлов не изменилась. Может быть, усложнится технология, может быть, — по разве Тургояк не стоит того!

«Воды лишку течет из города», — заявлял начальник очистных сооружений. Наверное, правильно заявлял. Большая утечка через холодильники торговых учреждений. Из-за этого в какой-то мере очистные сооружения города Миасса работают с большой перегрузкой. Ну, с них, как говорится, другой спрос.

Нет, мы не хотим сказать, что ничего не делается заводом. Построили оборотную систему. Обещают: не будут брать столько воды и Миасс загрязнять; начнет действовать химочистка, чтоб использовать воду скважин у Горбатого моста. Когда мы были, еще не начинала строиться фильтровальная станция (для очистки иремельской воды). Не дошли руки. А ведь на строительство очистных сооружений государство выделяет крупные суммы, и по Челябинской области освоение этих средств тоже немалое — только за 4 года девятой пятилетки освоено 123 млн. рублей. Значит, все-таки при желании можно добиться, чтобы чистыми были наши озера и реки.

А озеро тем временем продолжает «садиться».

Ныне Уральский автомобильный, как и многие предприятия Урала, переживает свое второе рождение — реконструкцию. А любая реконструкция предприятия у нас, в чем бы она ни заключалась, предусматривает ныне меры защиты природы, более рациональное и, я бы сказал, любовное отношение к ней. И уральские автомобилестроители тоже думают о том, как им дальше общаться с природой; видное место в их планах на десятую пятилетку занимает Тургояк. Верим, товарищи, все будет так, как надо. Но скорее, скорее!

Машине «Урал-375» присужден Знак качества. Уральские автомобилестроители по праву гордятся, что труд, старание их законно венчает успех. Как хотелось бы, чтоб Знак качества стоял и на их отношениях с природой!..