«В салазки Жучку посадив»… А если Жучка не едет в салазках, а сама превращена в коня и тащит тяжело нагруженные сани с боеприпасами или вывозит раненного из-под огня?
Я еще не рассказал, как собаки служили нам в дни войны. Перелистываем записи, газетные заметки, приказы военного командования. Они перенесут нас в то суровое и героическое время.
«Мы часто употребляем слова условно, не задумываясь, подходят ли они к случаю. Так, гитлеровцы иногда называют «собаками». А вот передо мной Жучка, мохнатая лайка с добрыми карими глазами. Она спасла немало раненных бойцов. Нет в ней ничего общего с жестокими и низкими существами, которые приползли на нашу землю, и обладай Жучка даром речи, она, наверное, сказала бы своему вожатому: «Не зови ты немцев собаками».
Издавна собаку окрестили четвероногим другом. Она помогала и пастуху, и охотнику, и пограничнику. В дни войны собака не подвела. Недавно на Калининском фронте произошло следующее, почти невероятное происшествие. Немецкие танки приблизились к нашим блиндажам, но, услышав собачий лай, повернули назад. Это случилось вскоре после того, как бойцы майора Лебедева отбили танковую атаку. Немцы тогда пустили шесть танков, которые, несмотря на артиллерийский огонь, подошли вплотную к нашим позициям. Здесь-то на танки бросились собаки. Головной танк был взорван овчаркой по кличке Том. Другие танки поспешно развернулись, преследуемые собаками.
В мае на Изюмском направлении бойцы под командой старшего лейтенанта Конькова остановили танковую атаку. В отряде Конькова были служебные собаки, и собаки взорвали девять танков, а также две бронемашины.
В трудную минуту человек идет на поединок с танком. Иногда вместе с человеком идет его четвероногий друг. У бойца Чуркина была собака Малыш — большая дворняжка с огромными ушами сеттера, с силой дога и с умом пуделя. Малыш был хорошо обучен, не задумываясь, он бросился под танк. Его остановил разрыв противотанкового снаряда. Тогда Чуркин сам пополз к танку. Но Малыш его опередил. С тоской рассказывает Чуркин о конце Малыше: «Это была собака…»
Ум собаки и терпение ее воспитателя делают чудеса. Есть у нас собаки, взорвавшие танки, но уцелевшие. Все знают, как собаки-водолазы спасают тонущих или как сенбернары выручают путников, замерзающих в горах. Теперь на человека идет железное чудовище — танк, и собака еще раз помогает человеку выйти из беды.
Кто зимой не видел на фронте нартовых собак? Это русские лайки, пушистые, ласковые, выносливые. Они спасли тысячи и тысячи жизней. В лесу по глубокому снегу четыре лайки быстро, но осторожно везли лодочку с ранеными. Машины не могли проехать, лошади не проходили, а собаки совершали по несколько рейсов в день.
Помню одну упряжку. Лайки замечательно работали, тогда иногда Шарик ворчал на Красавчика — они были в ссоре, но знали, что теперь не до драки, и ворчали вполголоса. В лодочке лежал раненый лейтенант, любимец роты: осколок мины разбил колено. Один из бойцов подошел к псам, погладил их и серьезно сказал: «Молодцы, что довезли…»
На одном участке Западного фронта отряд нартовых собак перевез за месяц 1239 раненых и доставил на передний край 327 тонн боеприпасов. Передо мной записка, нацарапанная наспех карандашом: «Наша честь, наступая, несет потери. В церкви скопилось много раненых. Вывезти не на чем. Если можно, сейчас же пришлите нартовых собак. Положение серьезное. Командир медсанбата». Собаки поспели вовремя и вывезли раненых. Собаки выручали в заносы, в распутицу. Теперь собаки тащат упряжки на колесах. Они пробираются по лесу между кустами. Их не пугают ни мины, ни пули. Я знаю лайку Мушку. Осколок мины оторвал у нее ухо, но она продолжала работать. Это обстрелянная собака. При сильном огне она не ждет, но ползет. Другие собаки явно уважают Мушку и следуют ее примеру. Недавно один боец отдал ей свой кусок мяса и задумчиво сказал: «Как будто она… а может, и не она — похожая… Вот такая меня спасла возле Ржева…»
Есть собаки по природе приветливые, общительные, они незаменимые помощники санитара. Было это возле Мухиничей. Шотландская овчарка Боб в белом халатике ползла по поляне. Короткая пауза между атакой и контратакой. Раненый заползли в ямы или в воронки от снарядов. Боб отыскал шестнадцать раненых. Найдя человека среди снега, Боб ложится рядом и громко, взволнованно дышит: «я здесь». Боб ждет, не возьмет ли раненый перевязку: на спине у собаки походная аптечка. И Бобу не терпится: скорей бы взять в рот бринзель (кусок кожи, подвешенный к ошейники, — знак того, что собака нашла раненного) и поползла за санитаром, начался обстрел из минометов. Осколок оторвал у Боба сустав передней лапы. Он все же дополз до хозяина, не выпуская изо рта бринзель, торопил: «скорей за мной!…»
Есть и другие собаки, с характером угрюмым, недоверчивым. Эти превосходно охотятся за «кукушками» («кукушками» во время войны наши бойцы называли вражеских стрелков-снайперов, засевших на деревьях и высматривавших одиночные жертвы). Барс «открыл» трех немецких автоматчиков, четвертый застрелил Барса, но тем самым выдал себя и был снят снайпером.
Видал я и другого охотника за «кукушками» — Аякса. Это крупная, отнюдь неприветливая овчарка. Аякс не выносит немецкой формы, серо-зеленая шинель приводит его в ярость. Кроме того, Аякс считает, что человеку не подобает сидеть на дереве. Для него самое большое удовольствие — «прочесать» лес.
Я не знаю, можно ли перевоспитать молодых гитлеровцев. Сомневаюсь. Но немецкую собаку наши перевоспитали. Ее взяли вместе с штабными бумагами. Она занималась низким делом: искала партизан. Теперь этот пес, прозванный Фрицем, ищет «кукушек».
В январе гвардейский стрелковый полк оказался в тылу у врага — под Вереей. Проволочная связь часто рвалась, радиоустановки были разбиты. Связь поддерживали четырнадцать собак. Собаки ползли по открытой местности под ураганным минометным огнем. Овчарка Аста несла из батальона на командный пункт полка донесение: «Огонь по березовой роще». Раненая, она доползла до своего вожатого. Положение было восстановлено. В тот самый день был ранен Жарков.
Однажды собака Тор принесла следующее донесение: «Залегли. Не можем поднять головы — сильный обстрел». Тор понес назад приказ: «Людей поднять. Вести наступление». Два часа спустя гвардейцы вошли в Верею. Комиссар полка Орлов говорит: «Собаки нас выручили под Вереей…»
Как не вспомнить рыжего эрдельтерьера Каштанку? Раненная в голову, с разорванным ухом, истекая кровью, Каштанка подползла к вожатому — доставила в батальон донесение. Ее забинтовали и отослали назад: другой связи не было. Дне недели, забинтованная, она поддерживала связь с резервом. Было это возле Наро-Фоминска. Там Каштанка и погибла от снаряда. Многие бойцы ее помнят.
Связную собаку не остановят ни пуля, ни птица в кустах, ни река, ни смерть: она спишет с донесением. Она пробегает, а под огнем, маскируясь, проползает два-три километра. Красноармеец Козубовский добился, что его собака поддерживает связь между двумя пунктами, расположенными на линии огня и отстоящими один от другого на шесть километров.
Когда наши защищали высоту Крест, эрдель Фрея проделала тридцать три рейса — семьдесят километров. В последний раз Фрея принесла донесение, смертельно раненая.
Что добавить к этому простому рассказу? На войне люди больше, чем когда-либо, ценят верность. Мы все помним прекрасный рассказ Чехова «Каштанка». Теперь Каштанка спасает раненого хозяина или умирает, взрывая вражеский танк».
Так писал в военные годы о собаках, героях сражений Великой Отечественной войны, известных советский писатель Илья Эренбург. И назвал он это так же, как Чехов: «Каштанка».
Бережно храню я пожелтевшую газетную вырезку. Она уже ломается на сгибах — ведь ей столько лет! Это вырезка из «Пионерской правды». Но эренбурговская «Каштанка» была напечатана не только в «Пионерской правде». Сперва она появилась в «Красной звезде» — главной советской военной газете. А затем ее перепечатали пять тысяч фронтовых газет — все военные газеты, какие выходили у нас в то время!
Боец отдал собаке свой кусок мяса… Пусть задумается над этим тот, кто сказал Наде: «зря жрут…»
Спустя годы, незадолго до смерти, И.Г.Эренбург еще раз написал о собаках. Я имею в виду его статью в журнале «Юность» — «О собаках». Там он опять вспоминал о событиях военных дней: «В Ленинграде летом 1945 года была выставка военных собак, а также собак, переживших блокаду. Среди героев был пес, который обнаружил свыше четырех тысяч мин; у него было оторвано одно ухо — отделался он легко; на него все глядели, а он недоуменно оглядывал людей и порой тоскливо зевал».
Четыре тысячи мин — это был еще не предел, не рекорд. Колли Дик нашел двенадцать тысяч мин.
А шавочка Мишка нашли фугас весом в тонну, зарытый на глубине трех метров. Разгадать такое коварство не под силу никакому прибору, человеку тем более.
На стенах многих зданий Будапешта, Праги, Вены, Лодзи и других городов Европы и поныне можно прочитать полустершиеся русские слова: «Проверено. Мин нет». И подпись: лейтенат такой-то. Или просто фамилия. Русская фамилия. Хорошие, дорогие всем настоящим людям надписи. Но они могли быть и другими — вместо фамилии командира подразделения разминировщиков (или рядом с нею) могло быть указано: «Рэкс». Или «Дик». Или еще какая другая кличка и — воинская часть такая-то (или, как писали тогда, «полевая почта» и дальше — длинный набор цифр, обозначающих номер части, вроде как телефонный номер).
Да, и там поработали наши собачки. Они уходили все дальше и дальше от родных, привычных мест по мере того, как продвигалась на запад, ломая хребет фашистскому чудовищу, Советская Армия. Они работали до последнего дня войны, пока не прозвучали залпы Победы; и даже после того, как умолкли пушки — ведь пришлось расчищать от мин леса и поля, села и деревни, по которым прокатилась война. Три слова, всего три: «Проверено. Мин нет» — а людям дышалось легче, они могли возвращаться в дома, начинать сызнова жизнь. Прерванную войной… миллионы мин нашли наши собаки.
Заслуга, и немалая, принадлежала собакам и в том, что многие саперы вернулись с фронта целыми и невредимыми. Ведь специальность сапера (минера) едва ли не самая опасная. Только один раз ошибиться… Собака избавила человека от смертельного риска…
Вспоминается, как в те годы из тыловых советских городов собак провожали на фронт. С людьми. С так же, как людей. Те и другие шли на смерть. Собака передавали в армию пенсионеры, женщины. Их выращивали и отправляли ребята-пионеры, а потом переписывались с воинской частью, где находились собаки, и так же, как о родных, близких, справлялись: как-то они там, наши собачки, живы, здоровы, как воют?
В руках у меня еще одна пожелтевшая вырезка. Три снимка — три собаки Под ними подпись: «В Центральную военно — техническую рижскую ордена Красной Звезды школу дрессировщиков недавно с фронта возвратились служебные собаки, которые в дни Отечественной войны были подготовлены клубами служебного собаководства Осоавиахима и переданы Красной Армии. На снимках: собака-минер Дик на фронте с 1942 года, участвовала в разминировании Сталинграда, Лисичанска, Праги. За все время своей работы она обнаружила 1728 различных мин-»сюрпризов». Разведчик Джек, будучи на фронте, все время проводил разведывательные группы бойцов Красной Армии в глубокий тыл противника, в самых тяжелых условиях отыскивал тщательно замаскировавшихся немецких диверсантов, разведчиков. Связист Джек на фронте был с начала 1943 года, все время поддерживал связь на расстоянии 5 километров. Особенно отличился при ликвидации Красной Армией Никопольского плацдарма немцев в 1944 году. Собака поддерживала связь через Днепр. Ею перенесено 2932 боевых документа, карты, важные письма и т. д. Джек в бою был трижды ранен».
Четвероногие ветераны, вернувшиеся с войны. Я смотрю на их изображения и думаю: милые, сколько человеческих жизней вы сберегли — жизней советских воинов!
Собака на пьедестале
«Говорят, будто бы есть такая поговорка: собака вывела человека в люди. Как это следует понимать? — написал Вадик Мышляев из Читы. — Я знаю, что в некоторых странах собаки водят детей в школу, но это совсем другое. Из меня стараются сделать человека родители, учителя (так они говорят). Но при чем тут собака? Ответьте мне, пожалуйста…»
«Давно ли человек стал использовать собаку? Откуда взялись породы, когда появились и много ли их?
Как получилось, что человек подружился с собакой? Правда ли, что собакам ставят памятники?» — об этом спросила Лена Домрачева, жительница города Иркутска.
Владик и Лена хотят докопаться до сути дела, можно сказать до самых корней…
Откуда все? А когда все начинается?
В той же статье «О собаках» Эренбург говорит, отвечая на вопрос — почему он пишет о собаках: «Да прежде всего потому, что я люблю собак, это не мое достоинство да и не мой недостаток, одни любят лошадей, другие кошек, а некоторые никого не любят; что касается меня, то я с детства привязался к собакам».
Не знаю, достоинство ли это — любить животных (думаю — да), но уж во всяком случае не недостаток.
Многие, очень многие знаменитые люди могли бы сказать про себя, что они с детства дружили с собаками, любили их.
Все знают снимок Ленина с сеттером Аидой. Наверное, если бы Владимир Ильич не любил собак, не было бы и этого снимка.
Маяковский в шутку даже себя рисовал в виде большого нескладного щенка. Чехов говорил: «Славный народ — собаки».
ПЕРВЫЙ ДРУГ ЧЕЛОВЕКА — так издавна называют собаку. Первый — не потому ли, что на протяжении многих тысячелетий первое животное и доброжелательное существо, которое человек, появившись на свет, видел около себя (разумеется, исключая отца, мать, близких), была собака.
«Исключительным животным» нарек собаку гениальный русский ученый-физиолог Иван Петрович Павлов. Он говорил: «Если это и не самое высшее животное (обезьяна выше на зоологической лестнице), то собака зато самое приближенное животное, как никакое другое, — животное, которое сопровождает человека с доисторических времен… Собака вывела человека в люди».
А крупнейший ученый наших дней, академик В.Парин, продолжая мысль Павлова, выразился так:
«…Иван Петрович Павлов когда-то полушутя, полусерьезно сказал, что собака вывела человека в люди.
Сейчас мы буквально можем сказать, что собака оказала человеку еще одну замечательную услугу: она выводит человеку в космос!»
Пожалуй, кто-нибудь скажет: «Ну уж…»
Попробуем разобраться.
Собака — первое прирученное и одомашненное человеком животное. Она первой пришли к нему из лесной чащи и приняла его покровительство. Впрочем, кто кому оказался покровителем, пожалуй трудно сказать, это еще надо посмотреть. Было это очень давно. Это было тоже детство — детство человечества, и с той затерянной в дали тысячелетий эпохи и начинается наша любовь и наша привязанность к собаке…
Еще не было никаких государств, не было ни городов, ни селений. Люди не знали пороха, не умели варить пищу. Человек тогда жил, как зверь, ютился в пещерах, где скрывались и медведи, и саблезубые тигры, каких теперь уже не осталось на земле. Получеловек-полузверь. И как всякий дикий зверь, он вынужден был постоянно трястись за свою жизнь, прислушиваться к каждому шороху, незнакомому звуку: не подкрадываются ли враги…
И вдруг у него появился друг, союзник, преданный товарищ. Собака слышит то, чего мы с вами не слышим. Она обоняет запахи, которые бессилен уловить наш нос. Она ночью чувствует себя даже лучше, чем днем: ведь она ночной хищник… Представьте, какое значение имело это для нашего далекого пращура!
Отныне он мог спасть спокойно — собака за него несла бдительную вахту, сторожила его дом — пещеру или просто стоянку под деревом, заблаговременно подавая лаем сигнал тревоги. Она стала помогать ему на охоте: отыскивала дичь, приносила ее хозяину. Она стала участвовать в его войнах, помогала защищать себя, отбиваться от людей враждебного племени. Когда человек занялся скотоводством, она стала помогать ему пасти и охранять скот… Она стала поистине незаменимой!
Конечно, все это пришло не сразу. Понадобилось много, очень много времени, чтоб хищник забыл дикие привычки и окончательно переселился из леса под хозяйский кров. Вероятно, не раз и не два человек вынужден был снова и снова браться за приручение. Только приручит — а она либо убежит, либо ее съедят другие хищники, либо погибнет в схватке с врагами — и опять начинай сначала. И все же дело продвигалось вперед. Поняв пользу собаки, человек уже не хотел лишаться ее.
Можно полагать, что определенное значение имело и наступление ледникового периода. Дикой собаке стало жить хуже, труднее искать и ловить добычу, она поневоле жалась к людям, подбирала остатки их пищи и так постепенно стала повсюду сопровождать их. Так, в дали времен крепла их дружба. А может быть, однажды человек подобрал щенков дикой собаки и не убил их, а взял в пещеру, оставил играть со своими детьми, и вот они-то, может быть, и явились прапрародичами наших нынешних Каштанок, Жучек, шариков, Диков, Рэксов, Мухтаров, Верных… Человек перестал быть гонимым и почувствовал, что может быть сильнее других в мире живых существ, нежели был до сих пор. Отныне не от одной лишь быстроты ног зависело его спасение и благополучие. Получив отдых, он получил и разрядку от постоянного нервного напряжения, и свободное время, а это позволило нашему далекому предку начать внимательно присматриваться, осмысливать окружающее — он начал думать.
Это было время, которое ученые нарекли каменным веком. Человек стал изобретать и изготовлять различные оружия; возможно, это началось в одну пору с приручением собаки — вероятно, одно сопутствовало другому. Так он сам, умом своим, собственным трудом, терпением, любовью, вниманием, заботой, прикормив вчерашнего врага, создал себе друга — первого друга! И этот факт имел не меньшее значение, чем, скажем, постройка паровых машин или открытие электричества.
Трудно было приручать первое животное; трудно додуматься до этого; дальше пошло значительно быстрее и легче — появилась лошадь и корова, овца и свинья, домашняя птица…
Собака помогала утвердить господство человека над миром животных существ и всей могучей природой, распространяя и закрепляя его влияние и в лесных дебрях, и на степных просторах…
Вот откуда «собака вывела человека в люди».
Не отсюда ли пошла и другая, более старая поговорка, сложенная народами Востока и записанная в книге законом древних индийцев — Ведах: «Умом собаки держится мир»?…
Нам, людям машинного века и всяческих чудес, свидетелям и участникам дерзновенных свершений, пожалуй, сейчас даже трудно понять это.
С ходом времени собака стала столь необходимой, что, когда хозяин умирал, ее убивали и клали рядом, в одной могиле с ним, чтоб и после смерти она была около него, продолжала служить, как прежде…
В 1862 году на Днепре был раскопан один из курганов. В погребении, где, видимо, был похоронен вождь племени, нашли много разной утвари, железные удила, оружие, и тут же вместе с останками хозяина лежали полуистлевшие собачьи кости. Очевидно, это была охотничья собака, потому она и удостоилась такой чести. И очевидно, положив ее тут, люди думали, что она будет помогать хозяину на охоте и в «загробной жизни»!
Ну а как собака помогала нам осваивать космос, это уже происходило в наше время, на наших глазах. Каждый мальчишка назовет клички животных — первых космонавтов: Белка, Стрелка, Уголек, ветерок, Альбина, Чернушка, Отважная, Лайка…
Собаки продолжили дорогу в неведомое. Они первыми приняли на себя удары таинственного космоса.
Организм собаки во многом настолько оказался близок к человечьему, особенно же нервная система ее показала столько высокую приспособляемость, что именно собак советские ученые избрали живыми приборами, на которых проверялось влияние космических лучей, состояние невесомости, возникающее в полете в космосе…
Эти собаки — «звезды» науки. (Чтобы нас не упрекнули в пристрастии и неточности, поясним, что кроме собак в испытательных полетах участвовали и другие животные — кролики, обезьяны, мыши, а также насекомые, растения. Но собаки использовались больше всех, и именно с их участием были достигнуты результаты, которые позволили послать в космос человека).
Собака издавна служит науке. И недаром Павлов поставил памятник Собаке — другу ученого, Собаке, оказавшей неоценимые услуги человеческому прогрессу. Великий физиолог сам разработал проект памятника, он долго обдумывал его, а поставив, облегченно сказал: «Я свой долг выполнил…»
А сколько есть еще памятников, сооруженных в честь собаки.
…На собачьем кладбище в Париже стоит памятник сенбернару Барри, который спасал людей во время снежных заносов в Альпах. Барри спас сорок одного человека.
…В Эдинбурге, в Шотландии, — памятник собаке, которая восемь лет оставалась на могиле хозяина. Она убегала лишь на два-три часа, чтоб поесть у одной доброй женщины.
…В городе Номе, на Аляске, — вожаку, хмурому северному псу Балту. Балт совершил следующее: когда в Номе разразилась эпидемия дифтерии, грозившая унести жизни многих жителей, собачья упряжка во главе с Балтом пять дней и ночей пробивалась сквозь мороз и пургу, чтоб доставить спасительную сыворотку для населения. И она доставила ее. Балту сооружено даже два монумента: второй — в Нью-Йорке.
…Памятник мужественным ездовым псам водружен в городе Осака в Японии. Он напоминает об упряжке, оставленной экспедицией на зимовке в суровой Арктике.
…И еще один памятник должен быть воздвигнут когда-нибудь. Памятник первой космической путешественнице — Лайке, скромной, трогательной дворняжке с блестящими кроткими глазами и опущенным ушком, героине и мученице науки, останки которой, быть может, и поныне все еще витают где-то в межзвездных мирах. О нем говорил первый летчик-космонавт СССР, Герой Советского союза Юрий Алексеевич Гагарин:
«Изображение Лайки встречается на почтовых марках и открытках, на коробках сигарет. Но она, право, заслужила большего. И может быть, когда-нибудь сделают ее скульптурное изображение, как поставили в Колтушах под Ленинградом бронзовую фигуру безымянной собаки — предмета исследования медицины».
…Из каменного века — в космос. Таков путь, проделанный человеком в обществе собаки. И конечно — я убежден в этом — собака первой из бессловесных земных существ вместе с человеком ступит на чужие планеты.
«Люди будут ходить по звездам», — сказал один выдающийся деятель советской науки.
А собаки? Тоже!
У стен Коринфа, или преданья старины глубокой
Мысль уносит нас не только далеко вперед, в будущее, но и возвращает назад — к истории. (Приручение происходило еще в доисторические времена).
…Изображения собак находятся на древнейших памятниках Египта, пирамидах Абизура и Гинеи (3-я династия, 3500 лет до нашей эры). Эти собаки напоминают современных борзых — такие же поджарые, высокие, сухие, тонкие. Обычно они либо сопровождают нубюийский лучников — отборные войска египетских фараонов, либо хозяина, несущего убитую дичь.
Около 4000 лет до нашей эры насчитывают изображения, найденный в Месопотаммии: охота с собаками на диких ослов — онагров. Собаки напоминают современных догов. Мотивы охоты и войны — самые распространенные в каменных свидетельствах давнего содружества человека и собаки. Их находят и в пещерах, нанесенными несмывающейся краской рукой первобытного художника.
Кстати, изображения на гробницах свидетельствуют, что купирование ушей у собак производилось уже в древности, и, вероятно, в этом был свой смысл: схваченное за уши животное становилось беспомощным.
В Египте собаки приводили в движение водяные колеса, поднимавшие воду с глубины для полива полей. Очень чтили египтяне комнатных собак, хранительниц неприкосновенности семейного очага. Если собака погибала, владелец постригал волосы на голове, животное бальзамировали и торжественно погребали.
Римский писатель Элиан указывает, что египтяне высоко оценивали ум собак. Так, они подметили, что собаки, желая утолить жажду из Нила, не лакали воду сразу досыта, а бежали вдоль берега, хватая ее понемногу. Этим псы избегали опасности быть схваченными и съеденными крокодилами.
Некоторые исследователи склонны и происхождение слова «собака» связывать с древним государством на берегах Нила: там был город Собек, а в нем — храм, где в честь собак устраивались пышные празднества и богослужения. Собаку уважали, но от нее и требовали.
В Риме с 390 года и до нашей эры несколько собак ежегодно подвергались публично жестокой смерти — «в знак выражения мести за то, что Капитолий спасли не они, а гуси». Это одновременно было и своеобразное поучение-напоминание для молодых солдат-легионеров: помни о своем долге! Долг превыше всего!
У Элиана, жившего около двух тысяч лет назад, содержится много сведений о собаках. В частности, он же, сообщая о событиях, которые, очевидно, были еще лет за пятьсот до него, утверждает: «Когда магнесийцы, жившие на Меандре, выступили против эфесян, каждый их всадник имел при себе помощника, охотничьего пса и раба-копейщика. В начале битвы магнесийцы пустили вперед псов, которые внесли смятение во вражеское войско, так как были страшно свирепы и дики, а вслед за ними — рабов-копейщиков. Их действия были весьма успешны, так как псы уже расстроили неприятельские ряды. Только после этого вступили в бой сами магнесийцы».
Подобным образом поступали не одни магнесийцы. Стаи специальных боевых собак держали древние персы, римляне, греки. Царь Кир имел столько собак, что на прокорм их собирались подати с четырех важнейших и богатых городов — иначе не хватало). Псы-ратники были в войсках Ассирии и Вавилона и завоевателя мира Александра македонского. Огромные тибетские доги, насчитывающие как порода тысячи лет существования, тоже, по-видимому, применялись в войнах народами Азии. Страшных догообразных собак выпускали на врага кимвры и тевтоны. Это были своего рода ударные отряды, не знавшие жалости и страха, и от успеха их действий нередко зависел исход всего дела. Элиан указывает, что хоронить убитых в сражении врагов тогда не было принято, эту обязанность тоже возлагали на псов. (И поныне во многих странах Востока собаки выполняют роль санитаров и могильщиков, пожирая на улицах всякие отбросы и падаль. Это собаки-парии. Человек не заботится о них. Но он должен сказать им спасибо: без них свирепствовали бы эпидемии).
Раскопки, произведенные в Армении, показывают, что и там собаки использовались на поле брани. Вынужденные отстаивать свою независимость, армяне вели изнурительные войны с Римом. В узких ущельях между гор собаки сражались наравне с людьми.
Я закрываю глаза и слышу воинственные клики, лязг металла, ржание коней, грохот сшибающихся колесниц, вижу, как мчатся тяжелы боевые колесницы с размахивающими мечами воинами, а рядом упругими скачками несутся в гущу битвы страшные звери с оскаленными пастями… Эти же звери — самая неподкупная и недремлющая стража — охраняли во время сна покой владык.
В Древней Греции собаки считались лучшими защитниками военных лагерей и крепостей, поэтому в гарнизоне каждого укрепленного города имелись обязательно собаки.
Собаки у греков приучены были нести самую разнообразную службу. Их использовали для разведки и шпионажа, и не только во время войны. Спартанский царь Агизелай в 385 году, при Мантее, свидетельствуют современники, «выпустил своих собак, так что никто уже не мог выйти из лагеря или города». Собачьи батальоны в греческом войске являлись передовыми, ударными частыми. У греков же был введен обычай
— любимая собака убивалась на могиле хозяина и сжигалась. Всю свою короткую жизнь собака безраздельно служит одному хозяину, и, значит, коль не стало его, не должна больше служить никому!
Великую услугу оказал городу Коринфу пес по кличке Зотер.
Коринф охраняли со стороны моря пятьдесят огромных псов-молоссов, каждый из которых мог свободно повалить человека. Четвероногие недремлющие часовые были расставлены на определенном расстоянии друг от друга, и никто не смог бы проникнуть незамеченным через эту живую преграду.
Высшей похвалы и удивления поистине достойно то, что собаки не были стеснены привязью и охраняли свои посты, будучи совершенно свободными. Однако столь велика была их выучка и преданность долгу, что каждая оставалась в пределах своего участка, не преступая его границы и полагаясь лишь на себя. Бдительность их была проверена не раз и не заставляла желать ничего лучшего. Но именно вера в эту бдительность едва и не послужила однажды причиной гибели Коринфа и коринфян.
Полагаясь на животных, воины в праздник предались необузданному веселью. Подкатили бочки с вином, пиршество продолжалось до позднего вечера. Общему настроению беспечности поддались даже военачальники. Только глубокой ночью прекратилась гульба, затихли пьяные крики. Все заснули крепким сном.
Этим воспользовался неприятель.
Враги только ждали такого часа. Их корабли ужа давно маячили в море; теперь они подплыли к побережью Коринфа и высадили войско. Выждав, когда все в городе забылись крепким сном, вражеские воины, незамеченными, поползли к крепостным стенам, но тут очутились лицом к лицу с собаками.
Разгорелся неравный бой. Отважные псы не струсили, храбро вступили в схватку. Они растерзали многих. Но врагов было слишком много, и, кроме того, те действовали копьями и мечами, в то время как единственным оружием четвероногих были их клыки. И вот уже один мохнатый защитник повалился бездыханный наземь, за ним другой, третий… Было уже сорок девять псов.
В живых оставался один Зотер. Сперва он тоже сражался, как все, а потом, воспользовавшись сумятицей и беспорядком, постарался незаметно улизнуть. Не из трусости, нет!
Нужна помощь! Нужна помощь! Без поддержки людей не справиться! И пес с громким, тревожным лаем бежит по улицам, он тормошит спящих, дергает их за одежду. Проснитесь! Да проснетесь же, беззаботные, если не хотите отправится к праотцам все до единого! Ах, они не слышат — он кусает их.
Что за дьявольская собака, какой демон вселился в нее?! Но тут же сонная одурь соскакивает с самых беспечных, хмель вмиг улетучивается из головы. Пробудился весь город. «К оружию! К оружию!» — раздался общий крик. Зажглись огни. Схватив оружие, солдаты и горожане поспешили на выручку крепости. Затихший было бой вспыхнул с новой силой. Яростный штурм был отбит, Коринф спасен от гибели и разграбления.
В короткое время все переменилось: защищавшие акрополь сами превратились в нападавших, а нападавшие стали преследуемыми. Ища спасения в бегстве, они направлялись к кораблям, чтоб скорее достичь их, бросались вплавь и тонули в море…
Зотер стал героем Коринфа. Его чествовали как победителя, как мудрейшего из псов, проявившего в роковую минуту поразительную догадливость и сообразительность. О нем говорили на всех площадях, лучшие ораторы восхваляли его.
Народное собрание города единодушно постановило: поручить наискуснейшим мастерам изготовить дорогой ошейник с надписью «Защитник и спаситель Коринфа», и пусть Зотер всегда носит его.
В акрополе воздвигли большую мраморную колонну. На ней резцом художника был запечатлен трагический момент — враги уже проникли за крепостные стены, уже пало сорок девять могучих псов, и лишь Зотер, только один уцелевший Зотер бьет тревогу, побуждая граждан Коринфа взяться за оружие…
Таков был первый монумент, увековечивший славу Собаки. Возможно, существовали более ранние, но нам они не известны.
Об удивительных свойствах собачьей натуры, уже тогда поражавших воображение людей, говорят многие древние авторы.
В Афинах отличилась собака, охранявшая сокровища в храме.
Однажды в храм проник вор. Он похитил лучшие драгоценности. Собака лаяла, старалась помешать ему, но сторожа крепко спали, никто не слышал, не пришел к ней на помощь.
Тогда она стала по пятам преследовать вора. Она шла за ним неотступно и день, и два. Останавливался он — останавливалась она. Он располагался на ночлег — она тоже устанавливалась на отдых неподалеку, не спуская, однако, глаз со спящего. Сколько он ни пытался прогнать ее или подманивать, не получалось ничего. Близко она не подходила, пищу из его рук отказывалась брать, хотя от встречных путников принимала охотно.
Весть о собаке, преследующей похитителя церковных ценностей и осквернителя храма, достигла Афин. На поиски ее и преследуемого ею человека были посланы специальные люди. Они нашли ее и вора в городе Кролиоте и привели обоих в Афины. Судьи приговорили преступника к смертной казни. Одновременно они постановили: в благодарность собаке весь народ должен выделять на ее пропитание из своего урожая известную меру ржи, а жрецы обязаны до самой смерти заботиться о ней.
История сообщает: однажды царь Албании подарил царю Македонии, Александру, огромную собаку, которая тому понравилась. На празднике по случаю похода в Индию Александр приказал выпустить на собаку вепря и медведя. Но собака даже не тронулась в места. Разгневанный Александр приказал ее убить. Он подумал, что она труслива и ленива. Когда о том узнал албанский царь, он повелел направить в Македонию вторую такую же собаку, сопроводив подарок письмом, в котором извещал Александра, что у него было только две таких собаки и, если будет убита и эта, больше посылать нечего. Но пусть Александр не повторил ошибки: собака не вышла на поединок потому, что против нее выпустили слишком слабого противника. Пусть она померяется силами со львом или слоном. Александр не поверил, но все же решил проверить. И действительно, когда на собаку выпустили сперва льва, потом слона, она справилась и с одним и с другим…
Позволительно усомниться: что это была за собака, сумевшая управиться со слоном? Какой величины, какой породы? Какими приемами борьбы и какой хваткой она обладала? Возможно, тут есть доля преувеличения. Для нас сейчас важно другое — то уважение, с которым историк повествует о благородстве и силе собаки. Восхищает, что она считала ниже своего достоинства вступать в борьбу с противником слабее себя и не тронула его.
Судьбы многих знатных и незнатных людей, вельмож и простолюдинов переплетаются с судьбами собак. Известно, что собака отвела руку негодяя, подосланного убить Александра Македонского. После, опечаленный ее смертью, он повелел воздвигнуть в ее честь целый город с храмами. Сократ, даже принося клятву, призывал в свидетели собаку. Плутарх рассказывает о собаке, принадлежавшей Ксантипу, отцу Перикла. Она сопровождала его во всех путешествиях, и когда однажды он не взял ее с собой, бросилась в море и поплыла за кораблем, увозившим дорогого ей человека в дальние края. Она доплыла до берега, но там силы покинули ее, и она издохла. Собака Алкивиада в роковой час, когда заговорщики убивали знаменитого грека, схватила пакет, содержавший очень важные письма, и хотела скрыться с ним, но была тоже умерщвлена толпой. Умирая, она еще старалась вытащить стрелы из тела мертвого хозяина.
Невозможно рассказать обо всех. Назовем лишь два имени — Аргус и Дельта.
Об Аргусе мы узнали из «Одиссеи» Гомера. Когда царь Итаки, достославный и изведавший массу невзгод Улисс, или Одиссей, после двадцатилетних странствий вернулся домой, его не узнали ни жена Пенелопа, ни преданные слуги. Только слепой и немощный Аргус, околевавший на куче навоза, заслышав голос хозяина, встрепенулся, подполз и лизнул его. Залаяв, он приподнялся из последних сил, чтоб положить передние лапы ему на грудь, и, не пережив радости, тут же упал и испустил дух.
Дельта была жительницей Геркуланума, города, процветавшего, пока слепой гнев стихии не стер его с лица земли. Хозяина Дельты звали Северинус. дельта трижды спасала Северинуса от смерти, но не смогла повторить того же в четвертый раз, хотя именно этот случай обессмертил ее, донеся до нас ее имя.
Впервые она спасла хозяина, когда он тонул; вторично — когда на него напали четыре разбойника, и собака управилась со всеми четырьмя; в третий раз — защитив от разъяренной волчицы, у которой Северинус хотел забрать волчат.
Это произошло в священной роще, посвященной богине Диане, около Геркуланума.
Однако обо всем этом стало известно намного позднее, спустя века, после дня, когда она, стараясь вновь спасти человека — на сей раз ребенка, пожертвовала собственной жизнью.
В 73 году нашего летоисчисления страшное извержение Везувия похоронило под потоками расплавленной лавы и тучами вулканического пепла города Геркуланум и Помпею.
Века, тысячелетия прошли, утекли в Лету. Мертвые города были отрыты и предстали перед нашими взорами такими, какими застала их катастрофа, «суд богов», как говорили суеверные люди, пытаясь тем самым обвинить в происшедшем самих себя.
Среди развалин сохранились предметы домашней утвари, орудия труда, гончарные изделия. Все это теперь бережно сохраняется в музеях. Но, пожалуй, самой главной находкой, заставившей надолго задуматься ученых, были два скелета, лежавшие один на другом: скелет собаки и скелет ребенка.
Ребенку было, по-видимому, лет десять — двенадцать. А собака… кто скажет теперь, какой она была! Одно мы можем заявить с полной уверенностью: это был друг. Верный друг! Нетрудно представить — поза животного ясно говорит, как все происходило. Когда рушились здания и тряслась земля, оглушительные раскаты грома, в которых тонули все звуки, разносились далеко окрест и огненные стрелы прочерчивали черную пустоту небе, камни сыпались на головы, убивая и калеча, и ужасный, все пожирающий жар неумолимо наплывал на обреченный город; когда люди метались в страхе и отчаянии, матери теряли детей, а дети с плачем и стенаниями бежали без памяти и оглядки, сами не зная куда; когда даже зрелые мужи, испытавшие себя в сражениях, теряли головы, превращались в жалкие, обезумевшие создания и тряслись как осиновый листик; когда все предалось безмерному ужасу и старалось лишь сохранить собственную жизнь, — в этот грозный час ярко проявилось то, что снискало собаке вечную людскую благодарность: преданность.
Можно предположить, что погибшее дитя было ребенком Северинуса. и стараясь охранить, спасти хозяйское дитя, собака легла на него, прикрыла собой. И так их настигла смерть. И может быть, мы никогда не узнали бы, что тут происходило и кто это был, если бы не ошейник. Да, ошейник уцелел. Сохранилась надпись, сделанная на нем по-гречески, которая сжато поведала о трех подвигах собаки — о тех, что уже были рассказаны выше. Помещенный сперва в галерею редкостей великого герцога Тосканского, а потом в Государственный музей истории Геркуланума и Помпеи, он сохраняется и поныне. И поныне на нем каждый может прочесть: «Дельта».
Так начиналось собаководство
Когда же началось культурное собаководство? Когда появились породы? Сколько их?
Очевидно, с полной достоверностью установить это крайне затруднительно, а может быть и просто невозможно. Можно лишь догадываться, сопоставляя некоторые данные, находки, вскрытые археологическими раскопками, различные исторические памятники, скупые свидетельства историков.
Известно, например, что древние римляне и греки заставляли выучивать разные забавные штуки небольших добродушных собак, по виду напоминавших наших нынешних пуделей. Значит, надо думать, порода пудель ведет свое начало еще оттуда.
Элиан упоминает о комнатных собачках с острова Мелита (около Иллирийского побережья), которые были очень распространены и весьма ценимы в его время. Может быть, это далекие предки нынешних болонок?
В Азии бытует легенда о крылатых собаках Кумая. Легенда повествует, что гриф-кумая выводит из яиц щенят, которые, вырастая, превращаются в собак, обладающих невиданной скоростью бега. Лучшие бегуны — борзые.
Очевидно, порода борзых насчитывает там многие сотни, а может, и тысячи лет.
Очень древни все догообразные собаки, хотя современный, «культурный» дог выведен значительно позднее.
У персов в книге «Вендиаде» (6 век до н.э.), том 1, глава 13 почти целиком посвящена описанию правильного ухода за собакой. Там же говорится: «Если кто-нибудь ударит одну из тех собак, которая служит при стаде, доме, или же из тех, которые выучены, душа того отойдет в муках и болезнях с этого мира в подземный» (стих 21-22).
Это одно из первых наставлений, как надо обращаться с собакой, начатки культурного собаководства.
Римские легионеры, вторгшиеся в Испанию, уже нашли там собак, которые пасли и охраняли стада овец.
От этих собак ведут свой род многие пастушьи породы Европы.
Тысячелетий собаководческой культуры может похвалиться Индия. Раньше, чем где-либо, там зародилось и развилось искусство врачевания заболевших животных — ветеринария.
Любопытные сведения сообщает Лоуренс Грин в книге «Острова, не тронутые временем».
«Некоторые думают, — пишет он, — что Канарские острова получили свое название от канарейки — той дикой коричневой или зеленой птички, которая здесь водится.
Однако, чтобы найти правильное объяснение названию островов, приходится обратиться к древнеримскому ученому Плинию Старшему. Он рассказывает, что царь Джуба в 40-м году до нашей эры привез оттуда двух больших собак (по-латыни «канис») и поэтому назвал острова Канарскими.
Гуанчи — древнее население Канарских островов. После испанского завоевания часть гуанчи была истреблена, часть увезена в рабство, остальные смешались с испанскими колонистами. Документы сообщают, что гуанчи ели собак, похожих на овчарок.
Это были большие собаки, называемые «бардино», которые выжили на некоторых островах этой группы и представляют собой хорошую служебную породу собак, отличаются свирепостью.
Бардино использовались для охраны знати, а также девственных весталок гуанчи, а потомки собак, которых можно узнать по коричневым и черным пятнам, теперь охраняют фермы. Островитяне гордятся своими знаменитыми бардино и посвятили им скульптурную группу, которая возвышается на площади Святой Анны. (Еще один памятник собаке! — Б.Р.).
— С бардино приходится вести себя очень осторожно, — предупредил меня сеньор Перес Нараньо из туристского агентства. — У меня была такая собака. Она так и не стала ручной, а кусала всех — отца, сестер, братьев, так что пришлось ее уничтожить…
Конквистадоры привезли с собой в Америку собак из Испании и применили их там в борьбе с аборигенами края. Жестокие истребители индейских племен предали огню и мечу древнюю культуру краснокожей расы, они и собак сделали такими же жестокими и беспощадными. Собаки-бойцы в сражении разрывали индейцев, ловили беглецов, безжалостно расправлялись с пленными. От них пошел «ачи» — один из самых страшных хищников. И от них же, очевидно, происходят многие породы, существующие ныне на американском континенте.
Сколько всего пород, пожалуй и не сосчитать. В средневековых трактатах, посвященных собакам, упоминалось всего около двадцати пород. Во времена великого шведского натуралиста Карла Линнея, попытавшегося создать одну из первых научно обоснованных классификаций собак, их насчитывали уже около сотни, а к началу нынешнего века эта цифра выросла до трехсот.
Я долгое время считал, что их около четырехсот, меня заставила изменить мнение международная выставка в Лондоне в 1965 году. С разных концов света туда было свезено семь и половиной тысяч собак — более восьмисот пород, и, как утверждалось в печати, это были еще не все. Но может быть, репортер преувеличивал? Не согласен был с этой цифрой наш известный кинолог А.П. Мазовер. Бесспорно, однако, что год от года число пород растет, прибывают новые.
Так, у нас в Москве, в Центральной школе собаководства, уже после войны появились черный терьер и московская сторожевая. Может быть, пока ее рановато считать их породами, правильнее называть породными группами, но они уже успели приглянуться любителям, многие хотят держать их.
Хочется сказать, что каждый народ выводил свою собаку соответственно своим в9кусам, национальным особенностям, климатическим условиям и хозяйственным потребностям.
Наверное, если бы северным народностям — лопарям, ненцам, эскимосам, эвенкам, чукчам — не нужны были собаки, способные ходить в упряжке и выполнять тяжелую работу в мороз и пургу, мы не имели бы сейчас выносливых, крепких ездовых псов.
В Африке при охоте на слонов перерубали жертве ахиллово сухожилие; и собаки были приучены перерывать это сухожилие.
Стоит напомнить также, как отрабатывалась знаменитая стойка легавых собак. Ведь в природе собак с такой повадкой не существовало, она привита искусственно.
Отбирая лучших, с нужными признаками, человек выводил тот тип животного, который был ему наиболее полезен и необходим. Так создавались различные породы, группы собак с определенными свойствами и признаками, передающимися по наследству.
Страсть к кровавым зрелищам и забавам, широко бытовавшая в прежние века, вызвала появление специальных бойцовых собак, своего рода, четвероногих гладиаторов, вынужденных сражаться друг против друга на потеху зрителям; собак, вступавших в схватку с быком, которые способны были, схватив быка за морду, повалить его наземь; у русских — медвежьих собак — «пиявок» и других.
Сколь велико было увлечение собаками, свидетельствует факт, сообщаемый М.Пыляевым в книге «Старая Москва». Некто Кологривов, наезжая зимой в Санкт-Петербург и Москву, привозил вместе со слугами, музыкантами и прочим штатом и 500 собак. (Что твой Кир!). Когда его спрашивали, для чего ему столько собак, он отвечал: «Вы этого не поймете: как, тявкнувши, мои псы разбредутся по кустам до поднимут лай, так что твои певчие…»
Та же мысль сквозит в поэме Некрасова «Псовая охота», где поэт не без иронии пишет:
Варом-варим закипевшая стая,
Внемлет помещик, восторженно тая,
В мощной груди занимается дух!
Дивной гармонией нежится слух!
Однопометников лай музыкальный
Душу уносит в тот мир идеальный…
…
Кто так певуч, мелодичен и ровен,
Что твой Россини! Что твой Бетховен!
Мода на собак породила и свое направление в искусстве живописи. Появились художники, искусно рисовавшие собак, как небезызвестный французский придворный живописец и анималист (художник, скульптор, изображавший в своих произведениях животных. Есть также писатели-анималисты.) Александр Франсуа Депорт (конец XVII и начало XVIII в.), писавший портреты королевских псов и сцены из королевских охот, а также пейзажи и натюрморты — битая дичь и охотничьи принадлежности. По этим картинам мы можем судить, какие породы собак были в то время, как они выглядели.
Разумеется, немало пород родственных, похожих одна на другую. Пример — овчарки. Как отмечает Гастон де Валь, автор книги «Собака — помощник бойца» и большой знаток использования собаки в французской армии, «типы овчарок различных стран разнятся друг от друга, но… их моральные качества почти одинаковы.
Конечно, природные условия имеют большое влияние на собаку, но человек, воспитывая и ухаживая за ней, может развить ее природные инстинкты и частично даже улучшить породу».
Интересно, как изменялась, росла цена на собаку. Древние германцы отдавали двух лошадей за одну хорошую собаку. Иногда собак меняли на слуг и даже на жен. Особенно развилась такая мена — человека на животное — во времени крепостничества среди помещиков-самодуров.
В законодательства германских племен было предусмотрено и наказание за кражу собаки — штраф в размере от одной до 12 золотых монет (в зависимости от породы: самый малый штраф накладывался за увод дворняжки).
По бургундскому обычаю уличенный в попытке украсть собаку должен был публично целовать ее в зад и тем самым терпеть всенародное посрамление или заплатить очень высокий выкуп.
На собаку никто не мог присягнуть и после смерти хозяина: в виде мумии ее клали в могилу, предварительно отрезав уши.
Особенно высоко ценились долгое время охотничьи собаки. Так, в Польше в XIV веке кража охотничьего пса каралась штрафом в шесть гривен, тогда как за убийство крестьянина виновный мог откупиться всего десятью гривнами. Собака стоила немногие меньше, чем человеческая жизнь.
Известен случай, когда английскую легавую, молодого пойнтера, продали в 1870 году за 2730 фунтов стерлингов — в переводе на наши деньги около тридцати тысяч рублей.
«Сколько стоит щенок?» — спросила меня Аня Самохина из города Петрозаводска. Многих волнует этот вопрос.
Скажу сразу: собаки дешевы у нас и очень дороги за рубежом. Женщина, приехавшая из Франции, рассказывала: они с мужем купили в Париже «голубого» миттельпуделя (как мой Блямка, но в родословной с приставкой «де» — признаком родовитости, по французским понятиям). Модный пес.
— Сколько отдали? — поинтересовался я.
Она назвала сумму в франках.
— А если в переводе на что-нибудь?
Она подумала.
— Ну, примерно половина стоимости автомашины.
Вероятно, потому что очень высока цена на породистых собак, в той же Англии держат чаще дворняжек.
В Польше, в Кинологическом союзе в Варшаве, мне говорили: всего на учете состоит 15-16 тысяч породистых собак, а беспородных (дворняжек) в стране насчитывается 8-9 миллионов…
Единой цены на щенков у нас по Союзу нет, и обычно она устанавливается в зависимости от качеств отца, матери и самих щенков. Регулируют это клубы служебного собаководства и Общество охотников. В среднем цена колеблется от 25-30 рублей до 40, редко — 50 и выше. Чем чище крови и выше оценка, полученная родителями на выставке, тем лучше считается щенок. Взрослая хорошая собака, разумеется, ценится дороже.
Дороже, как ни странно на первый взгляд, маленькие собаки. Но этому есть свои причины: сейчас происходит бурный рост городского населения, люди переезжают в многоквартирные дома; держать большую собаку в центре города, да еще живя где-нибудь на шестом, восьмом этаже, сложно; с маленькой — проще, меньше забот и хлопот. Усиленный спрос вздувает цены.
Сказывается также, что охотничьими и служебными породами мы занимаемся давно, а декоративные долго выпадали из поля зрения, по серьезному за них взялись лишь после войны. Кроме того, секции декоративников не так строго следят за ценами.
Не покупайте щенков с рук, у случайных людей, спекулянтов, промышляющих живым товаром. Продадут больного или хилого.
Вряд ли такая покупка будет удачной. Обычно у приобретенных таким путем щенков не бывает родословной; на учет в клубе их потом могут поставить, но приза на выставке они уже не получат и в книгу племенных животных не попадут. Право, никакой уважающий себя собаковод (или собирающийся им стать) не станет покупать собаку подобным образом.
…В прежнее время в ходу был обычай: если тебе дарят щенка — заплати хотя бы пятак! Даром — ни под каким видом! Известно: даровое не ценится. (Вероятно, поэтому многие собаководы категорические противники того, чтоб собаку дарить; хотя, с другой стороны, уже совсем зазорно ее продавать — друзей не продают! — и я знавал немало людей, которые за свою жизнь не продали ни одной собаки. О себе не говорю).
Пятак не цена, а дань народному поверью, которое ведется с давних пор. Платишь — значит, дорожишь; значит, будешь ходить, как полагается, заботиться, беречь, а следовательно, и в хозяйстве у тебя пойдет все, как надобно… Пятачок имеет символическое значение.
Во многих кажущихся смешными и нелепыми приметах нередко скрыт важный смысл.
Разумеется, нельзя это принимать с абсолютной серьезностью. Но в связи с этим хочется сказать: обзавестись собакой — это тоже испытание, испытание характера, воли, проверка настойчивости, порядочности, умение направить свои желания на достижение цели. Не случайно в клубах собаководства не дают щенков двоечникам и троечникам. Желаешь обзавестись четвероногим другом — учись хорошо!
Захотел — прекрасно. Но пусть приобретающий собаку сперва докажет, что намерение его действительно серьезно, а не прихоть, не мимолетней, быстро преходящий каприз. Надо, чтоб он потрудился, как Валерий Таксман, поволновался, потратил сбережения. Тогда приобретение будет вдвойне дороже.
Ну а если ты или кто-нибудь из твоих близких подобрал брошенного щенка или пригрел бездомную собаку?
Честь и хвала вам за это! Да, да! Недобрые люди разбрасывают животных, добрые — подбирают. Иногда где-нибудь в глуши породистой собаки и не добудешь. Что же, совсем отказываться от нее? Да ни в коем случае. Берите дворняжку, не пожалеете.