Глава 1

Наконец-то пришла весна. А если быть точнее, то пятница, одиннадцатое мая. Завтра выходной, и можно будет два дня валяться на диване и смотреть телек. По субботам в гимназии нет уроков, и это большой плюс. Но зато мы вкалываем всю неделю, как негры на плантациях. Я, конечно, не ною, меня все устраивает. Ведь нагрузку в гимназиях, сейчас дают под стать институтам, и при поступлении в вуз я буду в приоритете перед выпускниками тех школ, где программа обычная.

Тамара Михална была сегодня в ударе, заставила готовить плакаты и стенгазеты к выпускному. Хотя кто у нас будет выпускаться после девятого? Одни шалопаи, им эти стенгазеты на фиг не нужны. Но вот для меня это плюс, поднимаюсь в глазах классной, а значит, поблажки мне обеспечены.

После душного класса прохладный ветерок приятно обдувал лицо и волосы. Солнышко пригревало. Я сняла кофту, засунула её в рюкзак и не спеша пошла домой. В кармане джинсов заиграл айфон. Justin Timberlake порадовал своим голосом, но вот звонившего я точно не хотела слышать. Лучшая подружка Дашка стала в последнее время сущим наказанием. Она который день достает своей поездкой к ее бабуле в Киев. Дашкина идея фикс – срочно познакомить меня с каким-нибудь хмырем. Прям сваха, класса с пятого. Все не может взять в толк, как можно постоянно быть одной, без пацана. Вымотала своими наставлениями, только и слышу: «Вот нацепила на себя ярлык ботанки, так с тобой ни один пацан мутить не захочет». Вот там, в Киеве, где меня якобы никто не знает, точно себе смогу кого-то подцепить. Все мои утверждения, что мне пока не до этого, и учеба на первом плане, она не воспринимает. И Строительная Академия для нее – это тоже «тьфу, подумаешь, инженер-чертежник». Сама-то метит в мед, будет людей спасать. Короче, в этом плане у нас с ней полная нестыковка.

Тем не менее, все двенадцать лет с ясельной скамьи мы вместе, Дашка заменила мне и сестру, и брата. Наши мамы дружат с детства. Ее маман врач-педиатр, моя – преуспевающий куратор над медицинскими представителями фармакологической фирмы KRKA. Поэтому, чтобы лишний раз ее воображение не рисовало перспективу по поводу сватовства и поездки, я себе дала зарок отмалчиваться.

Подняв трубку, я услышала Дашкино мурлыканье в динамике.

– Сегодня пятница, а завтра выходной, – смешно коверкая голос, пропела она.

– Даш, дай хоть домой-то дойти?! – вспылила я.

– Фу. Ну, ты и бяка, – подруга отключилась.

Я посмотрела на экран, улыбнулась. В этом она вся. Легкая и беззаботная.

Придя домой, я сразу поняла, что мамы ещё нет. Квартира меня встретила тишиной и прохладой. Разувшись и сбросив рюкзак, я прошлепала на кухню. Как же дома хорошо. Поставив чайник, включила планшет и стала шарить в инете, это моя слабость. Тут же Viber отозвался смс-кой. Дашка не успокаивалась. Прислала мне смайл колобка с язычком. И опять улыбка засияла на моих губах. Чайник отключился. Настрогав бутербродов с колбасой и сыром, я села за барную стойку. Чай обжег губы, я активно стала дуть в горячую кружку, аж голова закружилась. Подумав, отставила чай и принялась жевать бутерброды. Viber вновь ожил:

Даша: Варька, ну ты просто скукотища.

Я: Дашуль, ну, может, просто отдохнем, я на износе. Тамара Михална меня вымотала на этой неделе. Готовится к выпускному (смайл с щенячьими глазами).

Даша: Тебе говорили, что ты как бабка старая? И следом другое: Конечно – нет, кто скажет, ведь парня то тю—тю!!!!! (колобок с язычком).

Я: (колобок с язычком).

Даша: Пошли по торговому центру пошаримся…

Я: У меня сил нет, хочу начать домашку делать, там столько чертить задали, а контрольная в понедельник, забыла?

Даша: Нудя-я-ятина (колобок, закатывающий глаза).

И опять на моем лице снисходительная улыбка. Ну, как на нее можно обижаться? Я выключила планшет. Дожевала бутерброды. Прошла в зал, завалилась на мягкий диван, и тут же запах новенькой кожи окутал меня. Вспомнился тот день, который подтолкнул маму на покупку этого самого дивана. Вечером мама, вернувшись с работы, села в кресло, и у него отвалилась ножка… Кубарем она скатилась с него на пол и при этом еще умудрилась подвернуть лодыжку. Ох, как она тогда ругалась! Мне до сих пор стыдно вспомнить те слова. На следующий день у нас начинались весенние каникулы. Она меня тогда поставила перед фактом, что придется пожить это время у бабушки. Я поохала, но перечить не стала. А спустя десять дней, вернувшись в родную трешку, я не узнала ее. На стенах шикарные обои, на полу ламинат, потолки натяжные, и самое главное – везде новая мебель и техника. Плюс ко всему огромная плазма на стене в зале, которая меня привела в полный восторг. Как выяснилось позже, этот ремонт – сплошное творение дизайнеров. Мама так и не сказала, сколько отдала за него. А плазма у нас хорошая и упакована по полной программе, там тебе и 3D-очки, и WI-Fi, и много еще разных функций, которым я даже не знаю применения. Поэтому, не парясь, подключила Wi-Fi, зашла в «ютуб», загрузила «Троллей» и ушла вся в мультфильм. Да-да, хоть мне и пятнадцать, но мультфильмы – моя слабость, люблю впадать в детство.

Так до вечера я и провалялась на диване перед теликом. Даже не заметила, как задремала. Мама меня растормошила, вернувшись с работы.

– Варечка,– сквозь сон слышу мягкий знакомый голос. – Солнышко, вставай, – более настойчиво произносит мама.

Не открывая глаз, сонным голосом говорю:

– Мам, ну еще чуть-чуть, – капризничаю.

– Дочь, давай вставай, время уже почти семь. Я смотрю, ты даже ничего не ела, так и похудеть не долго, – смеется, а есть над чем. Меня-то и так худышкой не назовешь. Я, как говорится, середнячок – пятьдесят кило.

– Ладно, – тянусь и встаю на ноги с грацией слона. Разминаю затекшие конечности. Вот зараза.

Застаю маман на кухне. Хлопочет возле плиты.

– Садись, – говорит.

Плюхаюсь на стул.

Подставляет мне чашку с супом, и я с удовольствием принюхиваюсь. Поднимаю на нее глаза, а в них немой вопрос. Маман, как всегда, безупречна. Макияж и прическа идеальные, одета с иголочки. Как ни посмотри, со всех сторон красотка. Да и молодая она у меня еще – всего-то тридцать пять.

– Не смотри так, это не я, Галина Семеновна приготовила, – ответила она на мой пристальный взгляд.

Галина Семенна – это наша палочка выручалочка, она у нас в одном лице и повар, и помощница по хозяйству. И когда у мамы «форс-мажор» на работе, та всегда звонит ей. Меня же к готовке принципиально не подпускает.

«Время придет, научишься и наготовишься еще, вся жизнь впереди», – любит она повторять.

– Вкусно, – пробую я бульон.

Пока я с аппетитом жую, мама варит кофе.

– Варечка, у меня к тебе разговор, – начала вдруг она.

Я насторожилась, а суп застрял в горле, чуть не подавилась. Вот зачем она нагоняет интригу? Или тут что-то другое?

– Только не злись.

– Давай уже, мам, не томи, – закатываю глаза.

– Варюш, мне предложили, очень выгодный контракт, как ты знаешь.

– Знаю, знаю, теперь мы полетим в Грецию на летние каникулы, ты мне уже это говорила. Я всеми руками и ногами «за».

– Не перебивай, – укоризненно сказала маман, явно волнуясь, что бывало очень редко. – Это еще не все. Нам придется переехать…

Я медленно переварила информацию, потом медленно пережевала бульон, проглотила (так задумалась, что жевала воду, да уж). Несколько минут соображала, что бы такое сказать маман, при этом не обидев.

Мама с беспокойством поглядывала в мою сторону.

Наконец, собравшись с мыслями, я произнесла:

– Вероника Сергеевна, надеюсь, вы понимаете, что у меня на носу ЕГЭ и в скором будущем поступление в Строительную Академию? – начинаю кипятиться и, чтобы не наговорить ничего лишнего, маму называю по имени-отчеству, как это делаю всегда, если на эмоциях. – Что я там буду делать? Ты обо мне подумала? А художка? Танцы? Как все ЭТО я могу бросить! Меня Эльвира убьет. У нас выступление запланировано! – меня несло.

Словарный запас только начал раскрываться, но холодный взгляд карих глаз заставил в буквальном смысле подавиться последним словом.

– Варвара Сергеевна, – сказала она строго, прекращая своим повышенным тоном мою не успевшую набрать обороты истерику, – я все понимаю, – уже спокойнее. – И поверь, обо всем подумала. Теперь подумай ты. В Строительный ты поступишь при любом раскладе, там в деканате сидит моя хорошая знакомая, но для того, чтобы там учиться, нужны немаленькие средства, а на данный момент их могу заработать только я. И от этого контракта я просто не имею права отказаться. От него зависит наше дальнейшее материальное благополучие, – сказала, как отрезала.

Я, конечно, все поняла, не маленькая. Мы привыкли жить, не ограничивая себя ни в чем. А особенно мама, и уж если она не может отказаться, то там действительно что-то стоящее.

– Куда хоть едем-то? – удручено спросила я. Есть перехотелось.

Мама преобразилась на глазах, защебетала, будто соловей, а сгустившиеся тучи разбежались.

– В Анапу, дочунь, не так уж и далеко. Так что и на выступление сможешь приехать, я поговорю с Оксаной, у них погостишь, – начала ворковать она.

Да, тетя Оксана никогда не была против, наоборот, всегда Дашке в пример меня ставила. Жутко было неудобно перед подругой, но Дашка не обижалась.

– А когда ты уезжаешь? В Анапу, – от новости я еще не отошла.

– В понедельник, малышка! Ты не беспокойся. Побудешь это время у Оксаны с Дашей, я уже ее предупредила, она согласилась. Домой будешь приходить и собирать вещи потихоньку. Завтра же я выставлю квартиру на продажу, – все говорила и говорила мама.

А я не могла поверить. Наша квартира, столько труда она сюда вложила, и не жалко же.

– Мам, а тебе не жалко ее продавать? – задаю вопрос, чтобы поддержать разговор.

– Милая, услышь меня, ТАМ МЕНЯ ЖДЕТ ОЧЕНЬ ХОРОШИЙ ЗАРАБОТОК.

Теперь я все поняла окончательно, мы уезжаем и очень скоро.

– Ладно уж, чему быть, того не миновать, – соскочила я со стула и, поцеловав маму в щеку, пошла в комнату.

На кровати одиноко лежал планшет. Я провела пальцем код по дисплею и оживила экран. И меня огорошило число сообщений в Viber от Даши.

 

Глава 2

Всю ночь я проворочалась и только к утру смогла заснуть. Суббота началась для меня ужасно. Мама бегала по квартире и раздавала кому-то команды (как раз они-то меня и разбудили). Я вылезла из-под одеяла и, сунув ноги в мягкие тапочки, пошлепала в туалет. Открыв дверь, замерла на пороге.

«Ё-моё, это ж сколько времени я проспала?» – подумала.

В стопках возле стен стояли в несколько рядов коробки, коробки, коробки. Туда-сюда сновали незнакомые мужики, а среди них, как заправский командир, бегала мама, махая руками.

– Варюш, ты что стоишь? – окликнула она меня.

Я, вздрогнув, повернула голову к ней.

– Чего стоим, кого ждем? Давай одевайся, потом бегом на кухню, завтракать и за работу.

– Да, мам! – я побежала в ванную. – Ща, мам!!! – захлопнула дверь.

Вот тебе и тихонечко собрала вещи. Быстро умывшись, я переоделась в спортивный костюм, позавтракала и начала собирать пожитки. Как ни странно, их у меня оказалось достаточно много. Но к вечеру моя комната уже отзывалась эхом (как тут спать-то еще два дня?). Самое необходимое оставила на видном месте. Все остальное забрали грузчики и увезли на хранение. Квартира превратилась в скелет. Остались только «кости», а конкретно: кухня не поместилась, поэтому есть мы будем сегодня за столом и на мягких стульях. Оставшуюся мебель мама договорилась вывезти в воскресенье.

После всего мы, пыхтя и разминая спины, сели на стулья, так как диван уехал с большей частью мебели. Смотрим друг на друга и улыбаемся.

– Ну, что скажешь, Варь? – спрашивает мама.

– Страшно, – отвечаю. – Ты меня хочешь до инфаркта довести? – шуточно хмурю брови.

Мама засмеялась. И этот смех, такой живой и заразительный, проник мне в самую душу, и страхи ушли.

– Варька, милая, ну ты и скажешь тоже!!!! – сквозь смех говорит она.

Я на нее смотрю и не могу налюбоваться. Даже сейчас, раскрасневшаяся, в пыли и в домашней одежде, она выглядит классно. На лице ни одной морщинки, длинные волосы, собранные в хвост, подчеркивают ее молодость, и сейчас можно сделать фотку для журнала типа «Домашний очаг». Я, воспользовавшись заминкой, достала айфон и включила камеру.

– Варь, зачем, я же вся в пыли!!! – засмущалась мама.

– Мама, ну скажешь тоже, я же это для семейного архива, – улыбаюсь.

– Главное, никаких инстаграммов.

Я согласно кивнула и уже развернулась уходить, как мама со скоростью пантеры подлетела ко мне, начала щекотать, и я захохотала в голос, прям как в детстве. Потом она резко выпустила меня и крепко прижала к себе.

– Если честно, – шепнула мне на ушко, – я тоже боюсь.

Выпустив меня из объятий, хлопнула по пятой точке и скомандовала:

– Так, ужин я готовить не хочу, поэтому поедем в ресторан.

– Мам, а может, в кафе? – попыталась я протиснуться сквозь ее предложение. – В ресторане одни старперы!!!

Мама округлила глаза.

– Варя, откуда такие слова? Поверь, люди, которым около сорока или за сорок, это почти мои ровесники… – она обиженно надула губки.

– Прости, я не хотела тебя обидеть, – подхожу и обнимаю ее. – Просто там скучно.

– Нет, Варь, после суши-бара это вообще не обсуждается. Ты хоть понимаешь, что я тогда пережила? Чуть полжизни не потеряла. Иди, одевайся, только поприличнее.

Я мотнула головой и пошла одеваться, припоминая тот случай.

Мы с Дашкой и Мишкой, ее парнем, решили поесть суши, ну и завалили в ближайший суши-бар. Не прошло и полутора часов, как меня оттуда вывезли на скорой. Врачи в неотложке констатировали отравление и обострение панкреатита. Термины, конечно, еще те, но на тот момент я два дня провалялась под капельницей и с трубкой во рту, а промывание желудка было самым отвратительным, что могло со мной случиться. Затем лечение и диета, короче, натерпелась я. У этого кафе тоже были проблемы. Точнее, у них возникла проблема в лице моей мамы и ее подруги-адвоката. В итоге кафе прикрыли месяцев на шесть, и нам они выплатили кругленькую сумму, но недавно я увидела, что они опять открылись и работают. Вот так, несправедливость-то какая. Ну, что было, то прошло, главное, чтобы никогда больше не повторилось.

Я открыла шкаф и запоздало поняла, что большинство вещей я упаковала, и их вывезли. Порывшись в остатках, вытащила-таки на свет белое спортивное платье, его мы с мамой прикупили в Адидасе. Надела кроссовки на платформе, посмотрела на себя в зеркало оценивающим взглядом, вздохнула и накрасила губы красной помадой, нацепила черные очки и осталась довольна.

Вышла в зал и замерла. Мама стояла во всеоружии. Белый брючный костюм подчеркивал ее стройную фигуру и длинные ноги, туфли на шпильке, длинные волосы завязаны в конский хвост, на лице черные очки, на губах красная помада.

– Да уж, и верно говорят, яблоко от яблони недалеко падает, – сделала при виде меня умозаключение маман. – Ну, что, принцесса, потопали?

– Ага.

Она приобняла меня за плечи, я ее – за талию, и мы синхронно двинулись к выходу. У двери маман остановилась.

– Варь, возьми куртку, мало ли, вдруг прохладно будет?

– Так мы только поужинать же, – удивляюсь я.

– Ну, мало ли, может, еще куда прокатимся.

Я взяла косуху, и мы вышли. Лифт спустил нас на первый этаж, опель астра встретил на стоянке. Мимо проходящий мужик, оглянувшись, присвистнул.

– Выглядишь потрясно, мам.

– Ты тоже, – улыбнулась она в ответ.

К дверям ресторана мы подъехали под звуки попсы, льющейся из динамиков. В зале нас встретил администратор и указал свободный столик. Официант принес меню. Я папку рассмотрела во всех деталях, пока мама со знанием дела выбирала еду.

– Милая, ты уже выбрала? – спросила она.

Я, взглянув на нее поверх папки, ответила:

– Мам, давай, как всегда, на твое усмотрение. Ты же знаешь, что я не люблю искать в этих замысловатых выражениях вкусную еду, но если хочешь услышать мое мнение, я бы предпочла пиццу.

Мама улыбнулась, подозвала официантку и сделала заказ.

– Пить что предпочитаете? – интересуются девчонка-официантка.

– А есть фанта, кола, ну или спрайт?

– Варя! – шикнула мама и обратилась к девчонке: – Сок, пожалуйста.

Бросила на меня насмешливый взгляд.

– Ну, ты как с луны. Нельзя же так, – укоризненно качает головой.

– Пока ждем заказ, может, расскажешь, как у тебя дела в гимназии? – интересуется она.

Я смотрю на маму задумчиво и вспоминаю, когда она мне последний раз задавала такие вопросы? Понимаю, что это было очень давно. Хотя я ее считаю своим самым близким и родным человеком, подружкой на века и тылом в этой жизни. Все началось, когда у мамы пошел взлет по карьерной лестнице. Были командировки, хоть и ненадолго, но часто. И мне приходилось сидеть то с моей бабушкой Любой, то уезжать в Ростов-на-Дону к бабушке Кате. Это отцовская мать. Маман с отцом давно в разводе. Когда мне исполнилось только два, она решила, что чемодан без ручки нам с ней не нужен, и тащить лишний груз ей не по силам, да, наверное, и не особо хотелось. Отец у меня художник и постоянно пребывал в состоянии неудовлетворенности своими картинами. Часто уходил в запой. И мама приняла решение, что ее маленькому сокровищу ни к чему видеть это…

Он съехал, а спустя какое-то время нашел себе новую семью. Было неприятно это вспоминать, но я уже давно не парюсь по этому поводу. Из раздумий меня вывела трель телефона. Я взглянула на экран. На дисплее высветился конвертик. Открываю.

{Даша: Нужно поговорить, свободна?

Я : Мама затащила в ресторан.

Даша: Крутышка. Приятного. Как освободишься, набери.

Я: Ок.}

– Кто там? – подает голос мама.

– Дашка! – отвечаю. – Поговорить хочет.

– Пусть немного подождет, не она одна хочет!

Я насторожилась от такого ответа.

– Так ты мне расскажешь, как у тебя с учебой? Может, появился друг какой?

Ну, я так и знала. Вздыхаю.

– Мам, если бы появился друг, ты бы первая об этом узнала, – отвечаю ей. – В гимназии все по-прежнему, подготовка к выпускному, художественная сторона, как ты знаешь, мой козырь, поэтому все от меня хотят немного больше, чем от других: плакаты, стенды, стенгазеты – все на мне.

Мой монолог прервала официантка. Принесла заказ. Мы с мамой еще немного поболтали на отвлеченные темы. Но потом ее изречение выбило меня из колеи.

– Варя, вот слушаю тебя и понимаю, что ты у меня умничка. Но не только в учебе нужно развиваться, Варя. Может, ты присмотришься к какому-нибудь мальчику?

Мои глаза расширились, и маман тут же добавила:

– Ну, к однокласснику.

Я опешила. Ну, никак не ожидала это услышать от маман. Мало мне Дашки, еще и она туда даже.

Напряжение, нарастающее за столом, развеял официант с вазой и цветами в руках.

– Девушки, это просили вам передать!

Что за ё… От кого цветы? Я начала крутить головой.

– Варька, веди себя прилично, – зашептала мама. – Смотри, голова отвалиться.

А у самой улыбка на губах. Тут замечаю, что она достает из букета открытку. Прочитав, протягивает мне.

{«Очаровательные леди, можно с вами познакомиться? Ваша красота затмила всё яркое в этом зале и просочилась нам под кожу.

С. и А.!»}

Моя ненормальная шея опять закрутила головой. Стала выискивать, что же это за нахалы такие, что не дают нам спокойно поесть.

– Варя! – позвала мама. – В этом зале только два молодых человека. Они сидят за столиком слева от тебя в дальнем углу.

И только я опять хотела крутануть головой, как мои глаза уперлись в темно-синий пиджак. Я подняла взгляд.

– Леди, добрый вечер, разрешите представиться? – заговорил молодой человек лет этак двадцати пяти.

– Представляйтесь! – разрешила мама.

Причем с ней произошла разительная трансформация. Она на глазах приосанилась и напустила на себя деловой вид бизнес-леди. Пацан аж закашлялся, но, быстро взяв себя в руки, продолжил:

– Меня зовут Александр, и мы с другом хотели бы составить вам компанию.

Я опять мотнула головой в сторону крайнего столика, но лицо мне так и не удалось разглядеть, так как друг Александра сидел к нам спиной. Но его осанка и коротко стриженые волосы мне почему-то запали в мозг.

Мама тем временем вовсю беседовала с Александром, который, как я заметила, уже успел присесть за наш стол, и объясняла, что мы с ней далеко не подруги и что заехали сюда ради вкусной еды.

– Пойми, Саша, у нас с тобой разница в возрасте большая, – увещевала она молодого человека. – И с дочкой моей у вас тоже разница в возрасте большая, так что нам не по пути. За цветы отдельное спасибо! – сказала четко, мне даже нечего было добавить.

Саня несолоно хлебавши вернулся к своему столику. Я больше не поворачивалась. Дальнейший ужин прошел в тишине. Вот тебе и «пообщайся с мальчиками». Мама больше ничего не спрашивала, да и мне не хотелось говорить. Все-таки суета дня дала о себе знать. Мне захотелось срочно в люлю и спать. Об этом я и сказала маме, когда, расплатившись, мы поднимались из-за столика. Выходя из ресторана, я таки бросила украдкой взгляд на столик неудавшихся знакомых. На меня смотрели с интересом две пары глаз. И, признаться себе, очень симпатичных. Я резко отвернулась и поспешила на выход. На улице было прохладно и темно, как оказалось, мы зависли за едой почти на два часа. Мама завела машину и плавно выехала с парковки.

Опель быстро довез нас до дома. Поднявшись в квартиру, я поцеловала маман, напомнив при этом ей, что она сногсшибательная красотка, и поплелась в комнату. Душ, конечно, привел меня немного в бодрость, но планшет мне до последнего не хотелось открывать, ведь это означало общение с Дашкой. Но с другой стороны, мы с ней не виделись почти два дня. Я оживила экран. Дашка тут же прислала смс.

{Даша : Ну, как ты, держишься?

Я: Из последних сил!

Даша: Завтра еще денек, а потом ко мне!

Я: Поскорее бы все закончилось.

Даша: Ладно, не буду отвлекать. Ложись, отдыхай. Завтра позвони, есть новости.}

И отключилась. Вот коза. А мне теперь мучайся от любопытства, что за новость! Я еще немного полазила по просторам всемирной сети и уснула сном младенца.

 

Глава 3

Дашка меня разбудила с утра. Эта неугомонная девчонка просто зазвонила мой телефон. Я подняла трубку.

– Хватит спать, дрыхля! – завизжала она.

И этот крик на меня подействовал эффективнее, чем будильник. Я аж приподнялась в кровати.

– Что? – спрашиваю сонно.

– Блин, Варька, ну я же тебе вчера сказала, новость есть!!!

– Ну и? – спрашиваю хрипловатым голосом.

Пытаюсь сфокусировать взгляд на стрелках часов – восемь тридцать. Жаворонок выискался, ёжкин кот!

– Что «и»? Мишка на Крида билеты доста-а-а-ал!!!! – взрыв эмоций в трубке и у меня в голове.

Вот это новость! Сама не заметила, что подскочила на кровати и визжу вместе с ней.

– Как? Где? Когда?

За этими билетами мы охотились полгода. Но везде был один ответ: «Билеты проданы, билетов нет».

– Да у Мишки друг работает в ГКДЦ [(городской культурно—досуговый центр в Батайске)], там Крид будет выступать. У них там все как-то завуалировано. Короче, он нам достал билеты.

Опять визжим в унисон. Мою сонливость как рукой сняло.

В комнате появляется маман.

– Что происходит? Все нормально? – испуганно крутит головой она.

– Даш, перезвоню! – кричу в трубку.

Соскакиваю с кровати, подбегаю к маме и начинаю ее кружить.

– Мам, представь, Мишка билеты на Крида достал!

– О-о-о-о, круто! – отвечает мама. – А почему мне-то не сказала, что хочешь пойти? Я что-нибудь придумала бы? – в ее голосе проскользнула обида, что ли?

– Мам, мамочка! – говорю нараспев. – До концерта пара дней. А я же видела, как ты была занята в последнее время. Не хотела беспокоить. Да ладно, если бы ничего не получилось, я и не очень бы расстроилась. – У-у-у-у! – кричу. – Но все получилось, и я рада.

– Так, дочь, я завтра уже уезжаю. Ты помнишь, надеюсь!? Пойдем, попьем чаю, и ты расскажешь, в чем пойдешь на концерт, – загадочно улыбается, и эта улыбка такая, будто она знает то, чего не знаю я.

И тут до меня начало доходить. Я замерла и посмотрела круглыми глазами на маму.

– Вот и я о том же, все твои вещи уже уехали, – она молчит и смотрит на меня все так же загадочно. – Да расслабься, Варь. Сегодня у нас шопинг, звони Даше, пойдем гулять по ТЦ, а я Оксану спрошу, может, она мне составит компанию.

В двенадцать ноль-ноль мы были возле торгового центра «Оранжерея». Это самый большой ТЦ в нашем Батайске. Мама сидела в машине и с кем-то разговаривала по телефону, а я вышла на стоянку, погреться на солнышке. Прищурившись, посмотрела на здание. Эта громадина с первых дней открытия вызывала во мне восхищение. Как огромный зверь цвета оранж, оно поглощало и выпускало людей, делая их немного счастливее, что ли. Мы часто приходили сюда с ребятами и подолгу отирались внутри, обследуя каждый уголок.

Дашка с тетей Оксаной вырулили из-за машин.

– Привет! – кинулась она меня обнимать.

– Приветик!!! – обнимаю в ответ. – Здрасьте, теть-Оксан.

– Здравствуй, Варюш, – отозвалась та и наклонилась к машине. – Вероника! – помахала рукой.

Мама тут же закончила разговор.

– Привет, Даша и Оксана. Ну, что, пойдем?

В «Оранжерее» мы провели кучу времени, но зато наряды выбрали крутые. Я хоть и не шопоголик, но клевые вещи люблю, вот и сейчас мама разрешила не экономить. Я нашла умопомрачительное платье цвета бордо. В тон к нему кеды (ну, неудобно на каблуках отплясывать под Егора) и сумку через плечо. Мама была довольна моим выбором, а Дашка сделала в кабинке для примерки фото селфи и тут же отправила в инстаграмм с подписью: «Идем на Крида». Сама же Дашка выбрала подранные джинсы с принтами и клевую майку. Она вообще не любительница платьев, даже на выход, в отличие от меня. Выход в люди я обожаю, и принарядиться тоже люблю. Это у меня любовь к шмоткам, наверное, из-за недостатка мужского внимания. Ну, я с этим, возможно, и согласна где-то в глубине души, но вот Дашка говорит это, не стесняясь и при любом удобном случае. Я предпочитаю версию, что, как творческий человек, люблю все красивое, и поскольку финансово могу это себе позволить, то почему бы и нет.

Еще на час мы задержались в кафе, и я таки съела целых два куска пиццы. Если бы Эльвира видела, убила бы, или нет… Ой, боюсь представить, что бы она сделала. Именно это меня остановило от дальнейшего обжорства. Десерт я есть не стала. Еще немного пообсуждали концерт, договорились о том, что завтра я переезжаю к Оксане, и мы разошлись. Ночной Батайск всегда у меня вызывал восхищение, вот и сейчас едем с мамой домой, а я смотрю на огни города и уже тоскую.

Дома меня не хватило на инет, поэтому я завались спать, тем более, завтра очередная каторга в гимназии.

Утро настало быстро, я даже и не поняла, спала или нет. Мой мозг, а скорее сердце не хотело воспринимать то, что теперь я останусь здесь одна, без мамы. Поэтому во сне я скорее мучилась, чем спала.

Грузчики пришли к семи. Как выяснилось, маман передоговорилась с ними на понедельник. Они начали разбирать и уносить оставшуюся мебель, а вот кухню трогать не стали, мама сказала, что продаст ее вместе с квартирой. Заметив на моем лице тоску, маман решила подвезти меня до гимназии на машине. Поцеловав меня в щеку, она пообещала, что мы скоро встретимся и созваниваться будем каждый день и каждый час (пыталась пошутить, поняла я). Еще раз обнявшись с ней, я вылезла.

Вот правду же говорят, понедельник – день тяжелый. Не успела я отсидеть первую пару, как к нам в кабинет литературы ворвалась запаханная классная и позвала меня с собой.

«Все, – думаю, – попала. Ща за переезд будет меня парить».

– Варвара, здравствуй!

– Здравствуйте, Тамара Михайловна!

– Варя, слышала, ты переезжаешь!

– Да!

Не успела я продолжить, Тамара Михална, меня перебила.

– Ну, ты не волнуйся, твоя мама уже обо всем договорилась. В Анапе очень хорошие гимназии, и ты, как культруководитель, всегда будешь при деле. Так вот, пока ты учишься здесь, я тебя на сегодня отпросила со всех занятий, ты будешь помогать мне дооформлять коллажи и стенгазеты, – тараторила классная.

А я вздыхала про себя чаще, чем полагается.

«Не видать мне белого света эти две недели», – грустно думала я.

– Варя, давай приступать, говорю! – помахала она ватманом перед моими глазами. – А то так и до осени не успеем!

– Тьфу, тьфу, тьфу, – плюнула я три раза через плечо.

В три часа я поняла, что каторга была не столь страшна по сравнению с культработами.

– Варя, на тебе лица нет! – воскликнула Тамара Михайловна. – Так, все, хватит, давай-ка дуй домой. Завтра еще посидим!

– Ой, нет, завтра не получится, Тамара Михайловна, у меня художка, там еще подчистить хвосты надо. А то уеду, а мне закрыть долги по живописи хотелось бы, – слишком быстро сказала я. Надеюсь, не поймет, что я лукавлю.

– Что ж, не разорваться же тебе. Ладно, завтра отдыхай, а я Соколову позову, – неожиданно нашла выход из ситуации классная. – Все, иди домой, отдыхай.

Но про отдых – это она, конечно, загнула. Возле школы на лавочке меня уже ждали Дашка и Миша.

– Привет! – поздоровался Миша.

С ним мы не виделись все выходные.

– И тебе не хворать! – изнуренно ответила я.

– Варька, ну что ты опять-то нос повесила?

– Да Михална хотела завтра припрячь, пришлось ей наврать, что у меня долги в художке.

– Да ладно, тебе же все равно завтра туда идти, подумаешь, не все сказала, как есть, – отмахнулась подруга.

Ну, вообще, она права, но как-то поганенько сделалось на душе. Старалась никогда не врать, а тут само собой выскочило.

– Так, девчонки, есть предложение.

Мы одновременно вопросительно посмотрели на Мишу.

– Я понял, что вас нужно развлечь, поэтому мы идем…?

– В парк! – выкрикнула Дашка.

– Бинго!

– Может, без меня, а? – сморщила я нос.

– Ну, уж нет, дружище! – Мишка обнял меня за плечи. – Сегодня мы без тебя никуда, и ты без нас – тоже.

– Ладно, уговорили.

К тому моменту, когда мы добрались до парка, мое настроение было заметно выше нуля. Благодаря Дашке. А когда ребята потащили меня в сторону аттракционов, адреналин уже начал будоражить мою кровь. Я давно не каталась на «Молотках», поэтому к ним мы и пошли, но по дороге Дашка с Мишкой передумали и свернули на «башню свободного падения». Так мы и разделились.

Сев на свободное место, я ждала, когда опустится держатель. Контролер скомандовал, чтобы приготовились. Я вздохнула… И тут рядом со мной в кресло плюхнулся какой-то пацан. Я в недоумении посмотрела на него, хотела сказать, что там куча свободного места, но слова застряли в горле. Я не могла поверить своим глазам. А парень мне подмигнул и улыбнулся так, что мое сердце пропустило удар.

Держатели уже опустились, и молотки начали раскачиваться. Мои внутренности прижались сначала к спине и задержались там, потом кровь бухнула в висках, и адреналин пустился в бег по моим венам. Нет, визжать я не хотела, но падение вниз вырвало из моего рта крик. И понеслось.

А С. рядом со мной только смеялся. Хотя нет, я бы это назвала «ржал, как конь».

– А-а-а-а-а-а-а-а, – орали со всех сторон.

И признаюсь, я не отставала. Наконец, молотки остановились. И я еле сползла с сиденья.

С. мне помог.

– Привет! – сказал он.

– Привет! – ответила я. И… засмущалась.

Да что же это такое-то! Там, в ресторане, они с другом мне показались хамами. Но здесь сейчас перед собой я видела милое лицо парня, которому было не больше двадцати.

– Как ты тут оказался? – не придумав что-то нормальное, спросила я банальщину.

– Да с другом решили поразвлечься, – хмыкнул он и вернул мне мой вопрос: – А ты?

– И я пришла… поразвлечься! – я сделала акцент на последнем слове.

– Ну, значит, у нас одна цель? – вопросительно поднял он бровь.

– Похоже! – так же сделала я.

– Тогда вперед!

– Я хочу на «Башню»!

– Заметано!

Он взял меня за руку, и мы отправились кататься на аттракционах.

– Может, все-таки скажешь, как тебя зовут, С.? – после нескольких катаний я ему все-таки задала этот вопрос.

– Стас.

– Варвара.

Он на меня посмотрел как-то странно.

– Что? – мои брови взлетели вверх.

– Классное имя. Варвара-краса, длинная коса, – процитировал он название сказки.

– Смотрю, ты очень осведомлен по поводу народного фольклора! – выпустила я колкость.

– Да, есть такое, – сказал и даже не смутился нисколечко. – Младшая сестренка любит сказки. Приходится вникать. Чтобы было о чем с ней поговорить.

Вот это да, а по виду и не скажешь. Весь такой из себя притягательный, девчонки на нем так и виснут, похоже. Кроссовки «Рибок», футболка той же фирмы, да и джинсы стоят немало. А пахнет он, м-м-м, закачаешься. Свежесть самого моря словно была рядом со мной, а лето уже наступило, и легкий запах апельсина так и манил наклониться к нему ближе и понюхать. Видимо, все это Стас прочитал у меня на лице и выдал:

– Ну, что, понравилось?

Я опешила и только хотела ответить что-нибудь нецензурное, как появились Даша с Мишей.

– Стас, привет! – Миша поздоровался с ним за руку. – Ты какими судьбами здесь?

– Да вот, пришли с другом его сестру покатать на аттракционах, – ответил беззаботно тот. – Может, пойдем к ним, в кафешке посидим?

Парни посмотрели на нас. Дашка тут же замахала головой, что, мол, согласна, а я в это время дернула ее за рукав:

– Дашка, завтра концерт, пошли домой. Еще и уроки сделать надо.

«Зануда», – одними губами проговорила она. А вслух сказала:

– Да, Миш. Пошли, а то и правда поздно уже. Мама беспокоиться будет. Может, в другой раз, – это было адресовано Стасу.

– Ладно, Стасян. Мы отчаливаем, девчонки у меня, видишь, какие занятые попались.

Они весело рассмеялись.

Мы развернулись и пошли к выходу. Но тут меня кто-то дернул за руку. Я обернулась. Стас смотрел на меня выжидающе.

– Что? – да что же я туплю-то так! Прям все слова куда-то пропали.

– Дашь номер телефона? – спросил он так просто, что я не смогла отказать.

И я даже не знаю, как это вышло, но продиктовала ему номер. Он быстро развернулся и ушел.

– Варька, что это было? – закудахтала Дашка.

Если бы я знала сама!

– Ты что, незнакомым парням номер телефона раздаешь? – а у самой на лице столько смешанных чувств написано.

Я думала, мы не дойдем до дома, и она меня начнет терзать перед Мишкой. Но Дашка, будто «стойкий оловянный солдатик», выдержала. Попрощавшись с Мишей, она меня потащила, как бульдозер, я только и поспевала за ней. Войдя в квартиру, она меня затолкала в кухню.

– Рассказывай, – а как сказала-то, с придыханием, точно я Шахерезада и сейчас ей расскажу одну сказку из тысячи.

Пришлось ей выкладывать все подчистую. В любом другом случае она бы от меня не отстала.

Уже в кровати я поняла, что это был самый шебутной и долгий день в моей жизни.

Стас, кто ты? С этой мыслью я провалилась в сон.

 

Глава 4

1—1

Стас лежал на диване и щелкал пультом, пытаясь найти что-то интересное. В институт ему сегодня совсем влом было идти. Тем более, девчонки с курса просто задолбали своими вопросами по поводу: «Где будем отмечать окончание сессии».

Вообще-то, Стасу нравилась и учеба, и факультет компьютерных технологий, и преподы, вот только ему было непонятно, зачем туда приперлись девчонки, вроде бы профессия для мужиков. А если быть точнее, то треть группы состояла из женского пола. И вот теперь, к концу семестра, они, как назойливые мухи, не давали пацанам спокойно изучать темы и досдавать хвосты.

Так ничего и не найдя, Стас отложил пульт. В этот момент запиликал телефон. Санек.

– Здорово, братан!!! – услышал он друга.

– Тебе тоже не хворать!

– Ты где?

– Да дома валяюсь, родоки укатили в Ростов-на-Дону на конгресс какой-то. На учебу вообще неохота.

– Тогда я знаю, как тебе развеяться, – сказал Саня, явно что-то задумав.

– Валяй!

– Давай в парк мотанём?

– О-о-о, нет, брат! – протянул Стас. – Я, наверное, года четыре как там не был. И еще столько же не хочу появляться.

– Стасян, давай, не ломайся, как телка. На меня тетка скинула свою «любимую Анжелочку», а эта маленькая зараза мне весь мозг вынесла, – пожаловался Санек на сестру. – Давай скатаемся, а? Ну, мне одному туда стрёмно идти!?

Стас задумался.

– Ау, ты тут? – гаркнул в трубку Саня.

– Да тут я, тут, чё орешь-то? Чуть не оглушил. Ладно, давай. С тебя вечером пивас.

– Не, пивас не получится. Мне нужно быть на колесах, вдруг Анжелку придется везти.

– Ну, ты… – Стас чуть не выругался в трубку. – Давай, жду, – и отключился.

Он поднялся с дивана и пошел одеваться. Натянув джинсы и футболку, обул кроссовки и вышел на улицу. День сегодня был хороший. Солнце пригревало, и уже чувствовалось приближение лета. Стас пошел на детскую площадку во дворе дома. Дети повсюду сновали, будто муравьи. Кто-то строил песочные замки, кто-то играл в войнушку. Полный детсад. Парень сел на лавочку. Ждать долго не пришлось, Саня подкатил через десять минут. Стас запрыгнул на переднее сиденье.

– Привет, Стася!! – обрадовано завопила Анжела.

Фу ты, блин, ну какой Стася? Его аж передернуло. Вроде бы и она уже не маленькая, девять, как-никак.

– Привет, мелюзга!!! – протянул он ей руку.

Анжела обиженно посмотрела в ответ и спрятала руки.

– Стас, я не мелюзга, чтобы ты знал!

– А я не Стася, чтоб знала ты! – он ткнул в ее сторону пальцем.

– Ладно, Энж, прости его, он больше не будет! – Саня приложил Стаса локтем в бок. – Что за детский сад?

– Не буду, – сдался Стас и при этом состроил глазки, как кот из Шрека.

– Прощаю, но с тебя мороженое! – показала Анжела язычок.

«Ну и маленькая вымогательница, – подумалось Стасу. – Мало того, что мать балует, так еще к Сашкиным родителям привозят, и они над ней прыгают, будто над вазой хрустальной».

Всю дорогу до парка они с Саней обсуждали, как бы можно было вечером выкрутиться, чтобы не везти Анжелу домой и пойти затусить в клубец. Вообще в городе есть один такой диско-клуб, куда они с братвой заглядывали часто, «Город» называется. Там собирается как «золотая молодежь», так и местная шпана. Но все равно Стасу там нравилось. Охрана не допускала драк, а если кто-то, перебирал малек, сразу на выход. Вот и сейчас, сидя в машине, они горячо обсуждали поход в клуб.

Подъехав к парку, машину оставили на парковке, при этом Сашка сложил боковые зеркала на своей красной мазде и рукой провел по капоту, стирая не существующую пыль. Тачку он любит больше, чем свою девушку Аллу. Отец подарил ему машину за красный диплом. Теперь Саня программист высшей категории с Маздой тройкой в придачу. Ну и Стас, не кривя душой, тоже думал, что родители снизойдут до его проблем и наконец-то купят ему «колеса». Не хотелось в институте быть белой вороной. Там почти у каждого была тачка. Даже у половины девчонок.

«Поговорю с родоками», – решил он. Но для этого ему нужно нормально закрыть семестр.

«Завтра на учебу, и ни каких больше прогулов», – пришла к правильному умозаключению логика Стаса.

Когда троица подошла к кассе покупать безлимитный абонемент, Стас посмотрел на «Молотки».

«А может, махнуть на них и прокатнуться?» – подумал он.

Предупредив Санька, он направился туда, по пути рассматривая народ. Публика, конечно, собралась никакая, кто пойдет в понедельник на аттракционы? Только прогульщики. Он выхватил взглядом красивую фигурку, смело вышагивающую к экстремальному агрегату. Его взгляд пробежался с ног до головы девчонки, заценил шикарный зад, красивые волосы, которые черным водопадом доходили до поясницы. И тут она обернулась, будто почувствовала, что на нее кто-то смотрит, а он чуть не споткнулся об вывалившуюся из дорожки плитку. Это была она. Девчонка из ресторана, девчонка, которая забралась к нему в душу еще прошлым летом в день города, когда зажигала на сцене, на площади, да так, что у него вспотели в тот момент ладони, а в штанах в районе ширинки стало тесно. Она тогда так извивалась, что ни одна стриптизерша (по крайней мере, из тех, что видел и знал Стас), не могла похвастаться такой гибкостью. Он смотрел на нее и пожирал глазами, словно голодный зверь, наткнувшийся на неожиданную добычу. Но пока добрался сквозь пьяную и орущую толпу, она уже исчезла.

А потом этот ресторан…

Да если бы не тупёж Сани: «Смотри, какие две смазливые телочки. Давай, подойду, познакомлюсь с телкой, которая постарше, а ты со второй замутишь, смотрю, глаз с нее не сводишь».

Как же после ему было стыдно, когда оказалось, что эта телка постарше вовсе не сестра, а ее мать.

И вот, пожалуйста, теперь аттракцион…

За раздумьями Стас пропустил тот момент, когда она успела сесть в кресло, а котроллер, стал призывать катающихся приготовиться. Парень поддал газку и успел-таки запрыгнуть в последний момент рядом с ней.

Его пробрала нервная дрожь – возможно, и она вспомнит его. Ведь тогда, в ресторане, девчонка обернулась и посмотрела на Стаса. И этот взгляд он до сих пор никак не мог забыть. Все было как во сне.

И теперь его ожившее сновидение сидело перед ним и было вполне осязаемо и реально. Ее губы, волосы… Ему безудержно хотелось прикоснуться, потрогать ее. По ее широко округлившимся глазам цвета карамели Стас понял, что она ему хотела что-то сказать, но не успела. «Молотки» пришли в движение. Она визжала так, что уши закладывало, а он смотрел на нее и не мог налюбоваться. Когда «Молотки» зависли верх ногами, девчонка схватила руку Стаса и сжала так, что он подумал, сломает, но это длилось всего пару мгновений. Она, скорее всего, и сама не заметила этого. «Молотки» полетели вниз.

Затем все остановилось, и девчонка еле сползла с кресла. Стас протянул руку.

– Привет! – все, что пришло в голову.

«Глупо-то как», – подумал он

–Привет! – сказала она несмело, и голос у нее был под стать ее образу. Мягкий, немного приглушенный и чертовски сексуальный. Даже здесь, в парке, она вызывала в нем самые нескромные желания. И поэтому, чтобы отвлечься, он потащил ее и дальше кататься на этих каруселях. Безумно приятно было держать ее за руку и совсем не хотелось отпускать от себя.

– Как тебя зовут, С.? – спросила она.

– Стас. А тебя?

– Варвара.

Варя. Он просмаковал ее имя про себя. Имя «Варя» у Стаса ассоциировалось с образцовой домашней девочкой, но разве такая может столь порочно танцевать, вызывая шквал разных чувств?

А дальше было еще интереснее. К ним подошел Миха, знакомый пацан с района, со своей подружкой, Дашкой. Оказалось, что это и ее подруга, и тут Стас вообще впал в ступор. Оказывается, до нее было рукой подать, а он и не подозревал. Стоял и смотрел, как она отводит взгляд и не смотрит на него. Совсем. Боится, что ли?

– Пойдем в кафешку! – предложил тогда Стас, но она отказалась.

Попрощавшись, приятели развернулись и пошли прочь.

«Ну, что ж, – решил он, – если не хочет сейчас, он все равно добьется того, чтобы она захотела позже».

Так он стоял и смотрел, как они выходят в ворота, а затем, отключив мозг, бросился за ней. Схватил за руку, и тут ее взгляд пробрал его до костей. Взгляд чистоты и невинности. Словно ранняя весна взглянула на него.

– Дашь телефон? – только и смог спросить.

И как ни странно, она продиктовала цифры. Стас на память никогда не жаловался, ведь недаром пошел на программиста – цифры для него были постоянными спутниками, поэтому номер запомнить ему не составило никакого труда.

Он вернулся к Сане. Они с Анжелой сидели в кафе и уминали мороженое.

– Наконец-то, Стас! – пробасил Санек. – Я уж думал, она тебя укатала. Где ты ее нашел? Это ж та девчонка из ресторана.

– Ага… – только и буркнул Стас, отмахиваясь от подробностей.

– Стас, с тебя мороженое, – подала голос Анжела, и он тут же попробовал перевести разговор на другую тему.

– Анжела, а дядя Саша разрешит своей племяшке столько мороженого есть? – сам спрашивает, а взгляд Вари не выходит из головы. – «Надо бы номер записать», – подумал он.

– Конечно, я же уже взрослая! – девочка посмотрела на Саню так, что тот поднял руки вверх.

– Я не против! – капитулировал он.

– Хорошо, иди, выбирай, – ответил Стас.

– Слушай, Сань, а какой концерт у нас завтра будет, почему я ничего не слышал? – он краем уха уловил разговор Вари с Дашей, она говорила про концерт какой-то. – «Тоже нашла отмаз», – ухмыльнулся он про себя.

– Стасян, ну ты даешь?! Так этот, как его, Крид, Егор приезжает, мне Алла уже всю голову им забила, завтра собирается.

– Понятно, а где билет-то взять?

– Ты че, сдурел? – Саша уставился на друга, словно на душевно больного человека. – Это ж бабский ля-мур, мужики туда не ходят! – завозмущался он.

– Да ладно, скажешь тоже. А если я не хочу, чтоб одна из них шастала там в одиночку?

– Ну, я так и думал, не хочешь эту конфетку из рук выпускать? – начал ерничать Саня.

– Ее Варей зовут! – ответил твердо и с намеком Стас.

– Блин, чувак, Варвара-краса, длинная коса. Круто.

«Да, уж, ассоциации с этим именем у всех одинаковые», – подумал Стас.

– Ты мне с темы не съезжай! Где билет-то взять? – напомнил он Саше.

– Ну, что тебе сказать… Ладно, дай подумаю. Вечером тогда встретимся и поговорим.

Они еще где-то час поколесили по парку и засобирались домой.

Стас не мог себе найти места, хотел позвонить Варе, но как-то не хотелось надоедать. Примет ещё за мямлю. Решил, что нужно показать выдержку, чтобы она не подумала чего. А то потом будет задирать или, того хуже, присядет ему на голову. Но на самом деле он просто не хотел навязываться, чтобы не спугнуть. Он так долго ждал этой встречи, что теперь боялся ее потерять.

Так и ходил он по квартире неприкаянно до самого вечера. Ждал звонка Сашкиного. Пару раз звонили пацаны с группы. Спрашивали, почему он не пришел, на что Стас сморозил какую-то чушь типа ангины. Голова вообще не варила.

Но вот долгожданный звонок.

– Сань, ну что так долго-то? – спросил, хмуря брови, Стас.

– Вообще, Стасян, пришлось поднапрячь нескольких людей, но для тебя сюрприз, билет все-таки достали, с тебя четыре косаря.

– Сколько? – не поверил Стас.

– Четыре тысячи. Стас, ну ты правда темный, что ли? Скажи спасибо, что еще за срочность не взяли.

– Ладно, ок! Деньги на карту сброшу, – во рту вдруг пересохло от предчувствия предстоящей встречи. – Ну, что ты решил, что будешь делать с Анжелой? – отвлеченно поинтересовался он у друга.

– Да ва-аще все мрачно. Сегодня придется сделать выходной. Анжелка у нас, родителей нет. Ну, куда я ее повезу?

– Капец! – поникшим голосом ответил Стас.

– Все, Стасян, давай! Пошел Анжелку развлекать, а то она мне там всю комнату разнесет.

Стас огорчился. Ему срочно нужно было развеяться, остыть. Забыть на некоторое время Варю. Иначе он не выдержит такого вихря эмоций и позвонит либо напишет, чего делать однозначно нельзя. Родители задерживались. Поэтому особо мудрить не стал с развлечениями, включил «соньку» и засел в World of Tanks.

Играл Стас до изнеможения, до глубокой ночи, пока не отключился на диване. Родители приехали поздно. Мама, Наталья Павловна, растолкала сына и попросила, что бы тот не коверкал свой позвоночник и шел к себе в комнату.

 

Глава 5

Я потянулась на постели, глаза совсем не желали открываться. Затем обратно сжалась в комочек. Сладко зевнув, хотела было опять задремать, но вдруг воспоминания вчерашнего вечера заставили распахнуть глаза и заулыбаться блаженной улыбкой. Словно кошка, я вновь расправила тело и сладостно поежилась в постели. Егор вчера после концерта пригласил нас с Дашкой в клуб, отмечать свое выступление. Дашка хотела отказаться, сказав, что ее ждет молодой человек, но Крида это не озадачило, и он пригласил еще и Мишку с нами. Так мы и пошли вместе. Конечно, из девушек я не одна была, но все равно его внимание часто переключалось и на меня. Все-таки хорошо, что тогда Дашка в примерочной сделала фотку и выложила в инстаграмм. Именно там Егор нас и засек.

«Вспомнил, – говорит, – видео, как некая девчуля зажигала под мои песни, а потом фотку увидел».

Ну, и в фанзоне тоже меня рассмотрел, позвал на сцену потанцевать с ним. Я была на седьмом небе, а Дашка, наверное, немного завидовала, но ей бы и Мишка не позволил залезть на сцену. Когда мы расходились, он так и сказал.

– Даш, я тебе, конечно, доверяю, но никаких поползновений в сторону певуна, – засмеялся, видимо, своей остроумной кликухе.

– Миш, ну что ты, в самом деле? – начала увиливать от прямого обещания Дашка.

– Я сказал, никакой сцены, – уже более серьезно повторил он.

– Ладно, – сдалась Дашка.

А мне некому было обещать, поэтому я отплясывала и была в эйфории, когда Егор обнимал меня. Пусть это и было всего ничего, одна песня, ну и в клубе мы пару раз станцевали, все же он обнимал меня. На моем лице опять появилась блаженная улыбка.

Домой мы попали к полуночи. Дашку я не стала ждать, пока она намилуется со своим парнем, зашла в квартиру, приняла душ и завалилась спать, потому что дико устала.

Сегодня мне предстоял нелегкий день. Потому что после школы нужно было идти на танцы, выслушать от Эльвиры кучу претензий и по поводу переезда, и по поводу того, что разожралась, как корова…. Ох, трудный и тяжелый день. Главное, чтобы в школе Михайловна еще чем не нагрузила. Хоть вчера она про меня забыла, и то славненько.

Зазвонил будильник. Пришлось вставать и идти собираться в школу.

Пока я умывалась и чистила зубы, мне кто-то звонил. А почему, собственно, кто-то, я и так знала кто – мама. Выйдя из ванной, я взяла телефон. Дашки еще не было, да и тетя Оксана куда-то испарилась. Я заглянула в комнату подруги. Та и не собиралась вставать, соня. Я тихо к ней подошла и затараторила ей в ухо:

–Ты буди, буди, буди, пока крутишь бигуди,

На работу к девяти, и тебе пора идти… (Е.Крид, «Будильник»).

Дашка заулыбалась, и мне показалось, что ее улыбка повторяет мою точь-в-точь. Вот что человеку надо – сходить на концерт любимого певца, и всё, настроение гарантировано на долгие недели.

– Бли-и-ин, – протянула Дашка, – ставлю эту песню на будильник.

– И я, – вторила я ей. – Вставай, страна, время семь тридцать, а нам еще позавтракать нужно.

Уже двигаясь к выходу, я повернулась к Дашке с вопросом:

– А где теть Оксана?

– А, да она мне вчера смс прислала, что приедет седня к вечеру, дела там какие-то возникли.

– Ясно, – ответила я. – Вставай, Дашка, пора, не хочется опаздывать, тем более, сегодня контрольная по биологии.

Я пошла на кухню, поставила чайник. Пока он грелся, сделала яичницу с колбасой. Подтянулась Дашка.

– Давай наведу чай, – сказала она.

Я согласно кивнула. Мы накрыли стол.

– Блин, Дашка, маме забыла позвонить.

– Давай, только не долго, а то все остынет.

Я набрала номер и нажала звонок.

– Да, мам. Привет. Да, все нормально. Как сходили? Да супер, потом фотки посмотришь. Тети Оксаны нет, дела у нее какие-то. Мы сели завтракать. Ага, мам, давай, ага. После школы позвоню. Пока, – я отключилась.

Опять зазвонил телефон. Мама, может, что-то забыла?

– Алло, мам! Мам, и я скучаю. Да, люблю. Все, чавки, – я положила трубку. – Блин, мама как обычно. «Люблю, скучаю», ну что непонятного, и я ее люблю и скучаю, но что говорить-то об этом постоянно? – ворчу, а Дашка улыбается.

– Да они все такие, моя тоже вечером зайдет в комнату и давай: «моя малышка-глупышка, как быстро выросла, слова доброго не скажешь, не обнимешь, не поцелуешь, а вот в детстве…» И давай вспоминать, – подруга ответила не менее ворчливой тирадой.

А потом ткнула мне пальцем в экран.

– Смотри, тут фотки уже выложили, давай, двигайся поближе.

Я пододвинула тарелку с яичницей к Дашке, и она начала листать фото. Я, конечно, удивилась, что много меня. С Егором на сцене, потом в фанзоне даже кто-то умудрился фоткнуть.

– О, глянь, глянь! Охранник кого-то отталкивает от фанзоны.

Я сначала обратила внимания на это изображение, но потом что-то меня в нем привлекло. Я взяла телефон и увеличила фотку. Мое дыхание замерло, а к щекам прилила краска. Подруга тоже посмотрела внимательнее.

– Блин, Варька, да это же, как его там, бли-и-и-ин…

– Стас, – подсказала я ей.

– Точно, Стас, – согласилась подруга. – Не думала, что он поклонник Крида, – потом лукаво посмотрела на меня. – Мож он того, кх-х, ну, поняла, из этих… хи-хи-хи.

– Хорош, Даш. Че за ерунду несешь? – всполошилась я.

– Да шучу, шучу. Интересно, че он там делал?

Занятный вопрос, на который бы мне тоже хотелось знать ответ.

– Может, с девахой какой приходил?

Осознание данной мысли меня неприятно внутри кольнуло.

«Если у него есть девушка, – думала я, – то какого он прицепился в парке ко мне?»

Я начинала злиться, хотя почему? Он ничего мне даже не обещал. Фу ты, зачем мне только попалась эта фотка? Может быть, мы с ним никогда больше и не увидимся. А зачем номер телефона брал?

Потом неожиданная мысль сковала меня: а вдруг он видел, как я танцую с Кридом? Что он обо мне подумает? В моей голове роились вопросы, на которые стоило бы найти ответы, но время было против меня.

– Варя, детка? – затормошила меня Дашка за плечи. – Перезагрузка, давай вставай! – толкала она меня. – Ты же опаздывать не хочешь.

Я вынырнула из потока вопросов. Ёп… контрольная.

– Дашка, давай быстрее, – я вскочила, да так резко, что стул перевернулся и с грохотом упал на плиточный пол.

Я виновато посмотрела на подругу. Она собирала пустые тарелки.

– Ты это, Варь, хоть и моя подруга, но мебель не ломай, – как-то очень уж серьезно сказала она, потом вмиг лицо ее прояснилось. – Варь, ну ты че, шучу-у-у-у, ты шуток не понимаешь? Ну, ни капли чувства юмора. Все, полетели-и-и! Чай потом допьем. Вечером.

Она схватила меня за руку, и мы молнией вылетели из квартиры. Бежали со всех ног. Входила в кабинет я вместе со звонком.

Биология – две, физика – две, литература – две, русский – две пары. К концу занятий я морально была вымотана ровно на сто процентов. А еще танцы!? Вот же гадость какая, времени вообще не хватает. Я шла по коридору гимназии, не замечая ничего и никого. Дашка ушла с Мишей в кино, у них не было последней пары, препод заболела. А я плелась, еле переставляя ноги. Меня толкали и толкали со всех сторон.

«Да что же это такое!» – возмущалась я про себя. Потом начала прислушиваться к разговорам и из отдельных фраз поняла, что все бегут посмотреть на какой-то… Что «какой-то», я так и не расслышала. Но любопытство же не порок. Даже мои уставшие ноги двинулись вслед за толпой. Вместе с ней я вышла во двор школы. Там у нас парковали свои машины преподаватели, кураторы, да в принципе, все, кому не лень.

«За что платим охране, непонятно», – все также возмущаясь про себя, я протолкнулась сквозь учеников и увидела все-таки, ради чего все выскочили.

На дороге, переливаясь и блестя в лучах солнечного света, стоял новенький байк красного цвета, у меня аж слюнки потекли. Так и манило к нему подойти, провести рукой, ну и обнять можно тоже. Ха-ха-ха. Вмиг воображение нарисовало картинку, как я сажусь верхом, надеваю шлем и срываюсь с места. Мне показалось, или я прикрыла глаза!? Дуреха. Я хоть и скромная снаружи, но внутри ураган. Я люблю скорость. У меня даже есть горный велосипед. А еще скутер. Но сейчас это все уехало.

Я вздохнула с сожалением. С завистью посмотрела на мотоцикл, а потом начала выискивать того поганца, который приехал похвастаться этим красавцем.

Поганец сидел под деревом на лавочке, в тени, шлем рядом, черного цвета с красной молнией на боку. Я даже не хотела поднимать глаза, и так догадалась, кто это, почувствовала Его взгляд. Он прожигал, оставляя на коже отметины, словно ожоги. Зачем он приехал? Опять вопросы, когда же они закончатся? Я все-таки решилась и подняла глаза.

Что же его взгляд творит-то со мной? Я, словно загипнотизированный кролик, не подвластный своему разуму, сделала шаг вперед. Потом еще один. Стас поднялся с лавочки и пошел ко мне навстречу.

Я услышала за спиной галдеж учеников. Слов не разбирала, но почему-то знала, что разговоров и сплетен теперь не избежать. Ещё бы, этакий из ряда вон выходящий случай. Кто-то посторонний, да еще на мотоцикле заехал на территорию гимназии. И Варька, скромница и любимица учителей, знакома с этим хмырем. Ха, кто сказал бы мне пару дней назад, что так будет, не поверила бы.

И тут я услышала голос директора. Боковым зрением уловила, как тот быстрым шагом направляется к Стасу. Я прибавила ходу.

– Молодой человек, – начал он издалека разговаривать со Стасом, – я так понимаю, вы в курсе, что это не стадион и не парковка. Уберите отсюда мотоцикл немедленно. И впредь будьте любезны оставлять транспортное средство за пределами гимназии! – закончил гневную тираду Геннадий Анатольевич.

Я подошла к Стасу и хотела было открыть рот, но Стас уже начал:

– Извините, пожалуйста, такого больше не повторится…

«Стандартная отговорка», – подумала я, но то, что он сказал дальше, меня очень удивило.

– …и не случилось бы вообще, если бы стояли какие-то знаки. Я посмотрел, на территории стоят машины, вот и заехал.

У директора открылся было рот сказать что-то в ответ, но Стас не дал ему.

– Да вы не переживайте, этого больше не повторится.

– Надеюсь, – только и сказал директор, видимо не желая вступать в дискуссию. – Варвара, объясните своему другу правила внутреннего распорядка.

– Хорошо, Геннадий Анатольевич, – отозвалась я.

А народ тем временем прилип к окнам гимназии, ну еще чуть-чуть, и стекла выдавят. Теперь-то я их хорошо рассмотрела.

– Привет! – прошептал он.

– Стас, ты нормальный? – вместо ответного приветствия спросила я.

– Хочешь, прокатимся? – не ответив на мой вопрос, он задал свой, на который я должна была ответить «нет».

Но подумав немного, решила, что действительно нужно скрыться от любопытных взглядов учеников. И уж потом выскажу ему по полной, а то на глазах у половины учащихся как-то неудобно отчитывать взрослого дядьку.

– Ладно, уговорил! – повела я плечами, будто сбрасывая лишние вопросы на потом.

Стас дал мне шлем. Я надела, закинула рюкзак на спину, обняла его за талию. Черт, оказывается, не так легко залезть на мотоцикл, как мне казалось со стороны. Да и по телеку показывают, как девки просто перекидывают ногу и все, сели. Я же не знала, с какой стороны подойти к этому зверю. Стас, увидев мое замешательство, подсказал:

– Варь, ну ты на подножку-то для начала встань! – при этом так мило улыбнулся, что я себя почувствовала неповоротливой клушкой.

Краска залила мое лицо.

– Ага, – только и смогла выдавить из себя. Стыдобень.

– Да расслабься, привыкнешь! – не успокаивался Стас.

«Привыкну? – подумала я. – На что он намекает?»

Но вслух выдала другое:

– Зачем это?

Но видимо, он не услышал моего вопроса, так как в этот момент завел мотор. Меня пронизало волной предвкушения, она прокатилась по мне, цепляясь за кожу, будто пощипывая каждую клеточку, опасность будоражила кровь. Я прижалась сильнее. Его запах окутал меня.

Он отпустил тормоз, и мы выкатили на проезжую часть. Боже, Боже, что творится вокруг! Это ураган, это круче, чем на «Молотках» в парке! Мои мысли неслись в голове с такой скоростью, что мне казалось, отпусти я тормоз и обязательно улечу так далеко, что и не увидишь.

Я опомнилась только тогда, когда заглох мотор. Стас сидел и ждал, и мне казалось, что дышит он совсем через раз. Я медленно слезла с мотоцикла. Ноги онемели, и я стала покачиваться с пяточек на носки, чтобы хоть как-то разогнать кровь. Через стекло шлема видела, как Стаса разбирает смех. Я хотела сорвать шлем его с головы, чтобы ответить ему парой ласковых, но расстегнуть и свою застежку не смогла. Почему-то в этот момент из моих легких вышел воздух, я начала задыхаться, меня обуяла паника. Я стала лихорадочно хвататься за горло. Стас отбросил мои руки и помог мне снять защиту.

Ощутив лёгкость, я глотнула воздуха полной грудью, и паника отступила.

– Варя, с тобой все хорошо? – Стас обеспокоенно заглянул в мое лицо.

– Да, да! – я отвернулась и буркнула: – Спасибо, что помог!

Но он взял меня за руку, притянул к себе и вдруг прильнул к губам. Я, не успев понять, что происходит, повиновалась порыву. И самое странное в этом было то, что я не воспротивилась, а позволила ему себя целовать. Даже его обветренные губы показались мягкими и горячими. Тогда он прижал меня сильней, а мои коленки подогнулись. Он, почувствовав это, прижал к себе теснее, прошептав мне в губы:

– Моя… – и вновь прильнул, оставляя такой горячий след, что голова пошла кругом.

Мозг отказывался думать, и мне ничего не оставалось делать, как пойти на поводу у своих ощущений.

– Ты мне уже давно нравишься, – проговорил он. – Варь, хочу быть с тобой.

«О-о-о-о, вот это уже интереснее».

Стас отстранился от меня.

– Варька, ну, что ты молчишь, а? – он смотрел на меня затуманенным взглядом, полным вопросов, а я, еще не отойдя от возбуждающих поцелуев, соображала, что ответить.

Я хоть целовалась раньше и не один раз, но такого возбуждения не испытывала никогда.

– Что это было? – к чему это я? Вот лох… Я мысленно дала себе леща.

– Я так давно хотел этого! – вот так просто, не таясь, он сказал.

Я была в шоке. Как-то это все неправильно. Разве мы не должны повстречаться прежде, подержаться за руки? А потом уже и все остальное.

«А может быть, он вообще не об этом, или я не о том».

– Э, Стас, ты, вообще, о чем со мной говоришь? – решила я немного потупить, чтобы он мне сам рассказал, чего хочет от меня конкретно. Ведь неудобно девушке самой задавать такие вопросы.

И все это, видимо, у меня отразилось на лице, так как Стас тут же начал говорить, хмурясь:

– Сам не знал, что могу так… говорить, – он ухмыльнулся самому себе. – Варечка, тебе кажется, что мы с тобой знакомы всего три дня, ну, не считая дня в ресторане, – он шире улыбнулся, и это у меня вызвала дикое желание дотронуться до его губ, прижаться к нему снова… – но я тебя знаю, на самом деле, уже как год.

И моё воображение рассыпалось, я замерла.

– Как «год»? – не поняла я.

«Да что же со мной творится-то, откуда эта неразвитая речь? Что за ступор, почему не могу задать нормальные вопросы? Варвара, соберись!» – дала я себе мысленный приказ.

– Ну, знаешь, я тебя еще в прошлом году видел на Дне города, когда ты танцевала. Еще тогда хотел с тобой познакомиться, но опоздал. Понимаешь, я старался пройти сквозь толпу, но не успел, – разоткровенничался Стас.

А у меня всплыла прошлая осень в голове. Эльвира нас тогда со сцены чуть ли не на половине танца стащила и запихала в микроавтобус. И мы быстро оттуда отчалили. Она тогда нам сказала, что не ожидала столько пьяных увидеть. Ну и мало ли, что. И вот, спустя год оказывается, у меня был воздыхатель, а я ничего об этом не знала.

– Ты понимаешь, когда я тебя встретил в ресторане, я просто не знал, как к тебе подойти, тем более, ты была не одна, – он выгнул одну бровь. – А еще не хотел, чтобы ты меня послала.

– Ага, поэтому твой друг решил подрулить к моей маме, – хихикнула я.

«Ну вот, хорошо, хоть короткие предложения начала составлять», – мысленно похвалила себя.

Стас засмеялся.

– Может, в этот раз ты согласишь со мной поесть мороженое!? И мы все-таки начнем наше знакомство с чистого листа?

– Давай, – не стала капризничать я. – Люблю шоколадное!

Он взял мою ладонь в свою, и мы пошли в кафе.

Вот не надо мне было тогда соглашаться на мороженое. Если бы знала, что будет дальше… нет, все равно бы не отказалась!

 

Глава 6

Сгущались сумерки. Стас, облокотившись на байк, стоял и смотрел, как Варя заходит в подъезд. На губах он до сих пор чувствовал сладкий вкус поцелуя.

Весь день они провели вместе, он даже с ней увязался в студию, куда она ходит на танцы, правда в зал его не пустили, да и Варя не хотела, чтобы он заходил. Но ему и этого было достаточно, самое главное, что она была рядом, за стеной.

Он боялся своим напором испугать ее, оттолкнуть, но как оказалось, Варя не из пугливых. На предложение встречаться с ним она тоже не дала прямого ответа, сказала, что подумает. Но Стасу это только и нужно было. Да и вообще он не планировал так быстро признаваться ей в своих чувствах, но в тот момент, когда он помогал ей снять шлем, она была такой испуганной и такой трогательной, так и хотелось обнять ее и защитить от всех страхов и переживаний. Но просто обнять не получилось. Этот поцелуй свел его сума. Ее губы, ее вкус… он вспомнил все сны, что ему снились с ее участием, как это можно было пересилить? Вот и он не смог. Прижал к себе и отпускать не захотел совсем.

Варя вышла, когда перевалило за шесть часов вечера. Поехали в кафе, где Варя ему призналась, что не хочет спешить, но и отказывать ему не стала, значит, у него все шансы есть на то, чтобы встречаться с ней.

Простояв так минут пять, Стас завел мотор, тот взревел, и он покатил домой.

Байк – это, конечно, вещь, все расстояния преодолеваются в миг. Можно было бы поддать газку, но нужно сначала обкатать зверя, новый ведь совсем.

До дома он доехал за десять минут, это при том, что живут они с Варей далековато друг от друга. Навскидку, да блин, полгорода нужно проехать.

От нажатия кнопки на брелоке автоматические ворота медленно расползлись в стороны. Отец сегодня только дал ему комплект ключей.

В поселок «Солнечный» Стас с родителями переехал года два назад, и теперь живут они в «чистой зоне комфорта», как отзываются об этом месте люди. Стасу здесь нравилось, да и Саня жил недалеко, минутах в десяти от них. В большом коттедже, а их таунхаус был разделен на несколько квартир, соседей Стас до сих пор не видел, но как сказал Санек, и не увидит. Они уехали во Францию. Ему-то, по большому, счету плевать, куда там кто уехал, главное, что его никто ни достает.

Подъехав, он на газоне оставил байк, пошел к дому. Родителей, как всегда, не было. «Ну, здесь все стабильно», – подумал Стас. Они вечно, где-то болтаются.

«Стасик, милый, – постоянно оправдывая свое отсутствие, щебечет мать, – мы же стараемся, деньги зарабатываем!».

Отмаз, конечно, но Стасу ничего не оставалось делать, как принимать его. И так уже, наверное, года четыре. Именно тогда дела отца пошли в гору, он, как припомнил Стас, сделал какому-то чуваку блатному операцию, короче от смерти спас, так тот его отблагодарил, да так, что теперь отца дома вообще не застать, мотается по городам на конгрессы. И постоянно защищает диссертации. Мать тоже подалась вся в медицину, устроилась ассистенткой отца, и теперь их днем с огнем не сыщешь. От осознания, что он будет ужинать в одиночку, Стасу стало совсем тоскливо, а может, это вчерашний алкоголь начал выходить и дурить мысли. При Варьке-то он держал себя, а теперь еще понял, что поехать за ней в гимназию придал смелости не выветрившийся из головы хмель, а так бы и духа не хватило. И вот теперь, после всех катаний, его начало мутить, и навалившаяся тоска разъедала душу. Взяв телефон, он зашел в вайбер. Варя была в сети.

[Стас:]{ Привет! как дошла?}

Ответа нет. Стас набрал Саню.

– Здорово, Санёк!

– Привет!

– Ну, что ты там делаешь?

– Да вот, футбол смотрю, – отстранённо ответил друг, видимо, игра была захватывающая. – А ты, я смотрю, уже дома? Опять прогуливаешь? Или ты вообще никуда не пошел?

– Слушай, Сань! Если ты столько будешь задавать вопросов, то не получишь на них ни одного ответа. Слезай с телика, приходи зацени, что мне родоки подогнали.

В трубки на несколько секунд воцарилась тишина.

– Че, машину, что ли? – Саня запыхтел, видимо, начал натягивать кроссовки. – Жди, ща примчу, – и бросил трубку.

Стас улыбнулся: «Ну да, ну да, разрыдается ща от зависти».

Пиликнуло смс.

[Варя:]{ Нормально. А ты что-то хотел?}

[Стас:] {Да так, поинтересоваться решил. Все-таки знаешь, темные подъезды не безопасны для красивых девочек (колобок с подмигивающим глазом).}

[Варя:] {Вообще-то на улице не так уж и темно, и свет в подъезде горит! Но спасибо, что спросил! (улыбающийся колобок).}

Раздался звонок в дверь. Стас открыл и чуть не оказался растоптанным другом.

– Стасян, это круть вообще! – заорал Саня с порога. – Я такого не ожидал от твоих, тем более, после вчерашнего!

Да уж, напомнил. В висках тут же запульсировала боль.

«За чем же так орать?» – подумал Стас.

– Давай ключи, – протянул Саня руку.

Стас не понял и продолжал тупо стоять и смотреть то на друга, то на вытянутую его руку.

– Ну, что зажал, что ли? Так ты это, не переживай я здесь, по «Солнечному» прокатнусь, – обижено выдал Саня.

До Стаса дошел смысл просьбы.

– Санёк, ты чё, на вот ключи, катайся! – протянул он связку. – Слышь, а у тебя дома аспиринчика не найдется? А то что-то у нас весь перевелся, – спросил он.

– Да ща, заеду, посмотрю, – пообещал Саня.

Стас вышел провожать друга. Тот запрыгнул на байк, дал газа и уехал. У порога Стас обнаружил велосипед. Ну да, Саня вообще не из пеших. «Не люблю я это занятие», – повторяет он постоянно фразочку, одну из нескольких сотен им же придуманных.

Стас вернулся в дом, включил кофеварку. Подумал, что, может, кофе поднимет дух. Взял телефон.

[Стас:] {)))! Ладно, не буду отвлекать!}

[Варя: ] {Да ты, если честно, не отвлекаешь. У Дашки нет никого, они еще с Мишей не пришли домой. Щас буду уроки делать. Завтра опять контрольная.}

Стас хмыкнул. О, наверное, действительно скучно, раз захотела поговорить. А что она делает у Дашки? Но спросить ему не дал рев мотора за окном. Санек вернулся. Стас сунул телефон в задний карман. Да, конечно, его пальцы так и хотели продолжить писать Варе ответы, но он все-таки решил, что лучше немного подождет, пусть и она привыкнет к тому, что он есть. Тем временем Саня распахнул дверь.

– Стасян, – завопил он, ну ей Богу, как ребенок, – он крут! Эт че, родаки решили побаловать сына-гуляку? – удивленно спросил он. – Просто в том состоянии, в котором я тебя притащил вчера, думал, они тебя отправят как минимум в клинику для аликов, —гыгычит, как будто он сам не выпивал.

– Сань хорош, херней страдать, не до твоих шуток, – с раздражением ответил Стас. – Ты прикинь, что они мне тут учудили, – посмотрел он на друга выжидающе, тот махнул головой. – Они собрались в Германию, ты прикинь, хотят переехать. – возмущенно сказал он. – Отцу предложили в какой-то клинике хорошее место. Будет там заведующий Хирургическим отделением.

Саня сидел некоторое время молча и смотрел строго перед собой, но по взгляду можно было угадать, что в его голове творится. Стас все это время тоже молчал и смотрел на друга, ожидая ответа.

– Ну, знаешь, Стас, – выдал, наконец-то, Санёк, – а что тебе не нравиться?

Друг его не понял. Стас хотел было еще раз возмутиться, но не нашелся с ответом, действительно, а что ему не нравиться-то? Он знал, конечно, что ему не нравиться. Он наконец-то с Варей, пусть пока это не серьезно, но так и бывает в начале, а если они уедут, так этого серьезного и ничего не наступит. Но он не мог сказать пока Сане ничего. А тот продолжал:

– Вообще-то, это и для тебя хорошая перспектива. Что ты увидишь здесь, у нас? Ну станешь каким-нибудь программистом, будешь программки для мелких фирм писать, а то и вообще игры делать. Тебе это надо? А в Германии, если у бати там попрет, вылезешь в люди, – Саня все говорил и говорил, расписывая другу в ярких красках его безоблачное будущее, но только Саня не знал, что без Варьки ему оно не будет казаться таким уж безоблачным. Из раздумий его вывел вопрос Сани:

– А когда планируется переезд?

– Что? Какой переезд? – не понимая, о чем говорит Саня, Стас посмотрел на него, озадаченным взглядом. Брови Сани тут же взлетели вверх. – Ааа! – выхватил он из сознания нить разговора. – Да ближе к зиме, может, и после Нового года. Там пока еще клиника не открылась.

– Блин, Стас, че тогда вообще мы об этом разговариваем? До зимы-то вообще дожить надо. Хорош тебе кипишь наводить, расслабься, кто его знает, как еще все сложится, – увещевал Саня.

А действительно, может, он рано вообще кипишует?

– Хочешь, расскажу, что было вчера? – перевел Саня разговор на другую тему. При этом вытащил из кармана пластинку шипучего аспирина. Стас напрягся, уж как-то слишком елейным голосом спросил Саня.

– Ну?

– Ты так хоть бы позвал кофе попить, я чувствую запах, – прошлепал на кухню друг. Специально оттягивает момент, понял, Стас, значит, действительно что-то учудил.

Сели за стол, Стас поставил две кружки и конфеты перед Саней.

– Ну и… – повторил Стас.

– Вот смотрю на тебя и не понимаю, вроде вчера про Варюшу весь вечер мне мозг засерал, а сам по углам с бывшей отирался. Еле отбил тебя вчера от Настюхи, еще чуть-чуть, и устроили бы стриптиз-шоу, – с каждым его словом лицо Стаса вытягивалось. – Блин, Стас, тебе пить вообще нельзя, если ты ТАКОЕ не помнишь, это ж надо – залезть на танцпол и обжимать Настюху за все места, что под руку попадутся, – Саня хмыкнул сам себе, видимо, вспоминая подробности. – И она, конечно, хороша, хоть бы постеснялась, вот реально шлюшка, – сделал вывод он, брезгливо фыркая.

Да уж. Если бы он сказал это в тот момент, когда Стас на нее не мог надышаться, не посмотрел бы, что Саня его друг. Врезал бы. А теперь, представив, что это видели все, аж не по себе сделалось. Захотелось в душ, под горячую воду, чтобы оттереть с себя Настины прикосновения.

– Стас, ты здесь?

Он перевел взгляд на Саню.

– Че молчишь? Хотя можешь не отвечать, представляю, как тебе хреново. Эт я тебя предупредил, чтобы ты не удивлялся, когда к тебе начнет Настена опять клеиться.

– Ага, спасибо! – съехидничал Стас. – Лучше бы ты вчера так сердобольничал.

– Да говорю же, еле оторвал тебя от нее, что мне, за волосы нужно было вас растаскивать?

«Лучше бы растащил», – подумал Стас.

– Да, уж, – ответил он вслух, – хорошо, хоть в курсе буду.

– А ты где был седня? Чет когда проезжал мимо утром, не видел байк? На учебу ездил?

– Нет.

– Ну, опять за свое, – вздохнул Саня. – Ты же говорил, что пропускать не будешь.

–Теперь пофиг, «колеса» есть, – ответил Стас.

– Я вот знаешь, в че не въеду? – озадачено посмотрел на него Санек. – А когда они тебе успели купить байк? Они же у тебя на конгресс ездили, – задумчиво проговорил он.

– Сань, ну не тупи. Вместо конгресса байк ездили покупать. А знаешь для чего, чтобы подсластить пилюлю, – с горечью проговорил Стас.

– Да уж, молодцы родоки, не поскупились, сделали, так сказать, леденец на палочке, – хмыкнул он.

– Угу…

– Ну, раз не было тебя на учебе, где тогда был? – а в глазах уже явственно читалось, что он догадался. – К Варьке, наверное, ездил?

Стас опустил глаза.

– Эх, Стасян, а вчера-то как распинался, я уж думал, ну всё, отлегло! – засмеялся друг.

– Не отлегло, – буркнул Стас, – а только прилегло.

– Ну ты влип, братан, – сделал вывод Саня. – Че, втрескался, что ли? Да, чувак, не завидую! – протянул он и при этом хлопнул Стаса по плечу.

Тому нечего было сказать. Ему вообще ни с кем не хотелось делиться его отношением к Варе. Поэтому он, увиливая от расспросов, встал из-за стола, налил стакан воды и бросил туда шипучий аспирин, а когда тот растворился, молча стал потягивать лекарство, чувствуя горечь скорее от невысказанности, нежели от питья.

Саня вообще был очень догадлив и больше не стал лезть к другу с вопросами про его «личное». Немного еще рассказал, как они вчера покуролесили. Вместе посмеялись. И Саня уехал домой. На вечер застреливаться не стали. И так было понятно, что Стасу нужно отлежаться, отойти от приключений.

Проводив Саню, Стас пошел в комнату, лег на кровать и достал телефон. Оживил дисплей. В вайбере светилось смс.

[Варя:] {Что делаешь?}

Губ Стаса коснулась довольная улыбка, дождался.

[Стас:} {Да, друг заходил, поговорить надо было! (колобок с очками).}

[Варя:] {Ясно}.

Разговор, как-то не клеился. Стас не мог понять, какие темы можно обсудить с девчонкой, которую знает давно, но про нее ничего не знает. Стас быстро перечитал смс, нужно было, как-то продолжить общение. Дашка, Дашка… а что она делает у нее?

[Стас:] {А почему ты у Даши? Ты, что дома уроки сделать не можешь?}

[Варя:] {Могла бы, да только мы квартиру… ладно, потом расскажу. (грустный колобок).}

Стасу понравился намек на то, что потом расскажет, значит, встретится хочет, только что-то вдруг его начал тревожить тот момент, что она ничего не говорила про родителей, может, они не касались этой темы?

[Стас:] {А где твои родители?}

[Варя:] {Блин, Стас, это долгая история, ладно, давай, пока. Если есть желание, можешь завтра за мной заехать. (колобок с красными щечками).}

Вот этого Стас никак не ожидал.

[Стас:] {Конечно, во сколько заканчиваются уроки?}

[Варя:] {В четырнадцать тридцать.}

[Стас:] {Понял.}

[Варя:] {Только подожди возле ворот! (колобок подмигивает).}

[Стас:] {(смеющийся колобок).}

Стас довольно хмыкнул, отложил телефон. Потом сел за ноут, открыл ВКонтакте, попросил пацанов с группы скинуть конспекты. Дождался. Открыл файлы. Полистав немного, все-таки въехал в тему, начал решать задания по информатике. Аспиринчик, привезенный Саней, помог, голова прояснилась. Ноут Стас закрыл поздним вечером, родителей до сих пор не было. Сварил себе пельмени. Спасибо, хоть полуфабрикатами морозилка была забита. С голоду не помрешь.

Поел, помыл тарелку и потопал спать.

 

Глава 7

Я еще долго, думала после того, как пришло последнее смс от Стаса, о чем мы будем завтра разговаривать. Все мысли об уроках вылетели из головы. Остались только те, что были связанны с ним. Внутреннее самокопание меня привело к выводам, которые не были утешительны. Во-первых, я начала каждый день думать о Стасе, такого я раньше за собой не замечала. Во-вторых, да и в-третьих и в-четвертых, мне до чертиков хотелось увидеться с ним, разговаривать обо всем на свете, что только придет в голову. Смотреть в его глаза цвета лазоревого летнего неба, ощущать запах и просто быть рядом. И эти чувства во мне проснулись только за неделю нашего знакомства! Да, только неделю! А ощущение, будто знаю его всю жизнь, не покидает меня ни на миг. Разве можно так прикипеть к человеку за такой короткий срок? А теперь и забывать-то совсем не хочется. Почему же он мне не встретился раньше, а именно сейчас, когда так близко расставание? Может, забить и не начинать все это? Сказать ему, что скоро уезжаю, и нет смысла у этих отношений. Конечно, я попереживаю немного. Возможно, даже всплакну. Ведь только мысль о том, что никогда его больше не встречу, уже сейчас переворачивают мою душу. И мне реально страшно, что может быть с моим душевным равновесием, если эти отношения будут набирать обороты. Меня бросило в жар, щеки тут же залились краской.

«Давление, что ли поднялось?» – я сделала дыхательное упражнение, чтобы унять развернувшуюся эмоциональную бурю внутри.

Вообще Стас – очень занимательная личность. Возможно, поэтому мне с ним хочется не расставаться? Вот как можно предложить человеку встречаться с первых дней знакомства? По-моему, это нонсенс, а для него это так просто. Как будто в парк сходить погулять. Я хоть и встречалась до этого с мальчиками, но теперь эти гулялки казались детскими играми. Ничего подобного я не испытывала и когда с ними целовалась. Да даже когда просто обнимала его, весь мир замирал. А вспомнить хотя бы последнего моего ухажера, Димку Шестакова из параллели, его слюнявые поцелуи, беее, тьфу. Вот именно после него я больше ни с кем и не встречалась, отбил, так сказать, все желание. А тут на тебе: и бабочки в животе, и жажда новых поцелуев и прикосновений, я себя не узнаю.

Мне надо срочно с кем-то поговорить, а не то я накопаю в себе много чего, а потом еще и страдать буду. Мне это надо? Хотя Стас проявляет такое рвение, может я ему действительно нравлюсь, а вдруг… Все, никаких вдруг.

Я услышала, как хлопнула дверь.

«Наконец-то, – выдохнула с облегчением, – хоть кто-то живой пришел».

Но встретила я отнюдь не Дашку и не теть Оксану. Это был дядя Дима, Дашкин отец.

– Кхе, – прокашлялась я, – Здрасте, дядь Дим!

Он на меня поднял глаза.

– Привет, Варюш! А где Даша? – поинтересовался он.

– Да в кино с Мишей, а теть Оксаны нет! – че я плету, зачем с ним вообще разговариваю?

– А ты что же не пошла в кино, одна сидишь здесь? – как-то настороженно посмотрел на меня Дашкин отец.

– Да это, – начала я заикаться. – Это, мы с мамой переезжаем, квартиру продаем, вот теть Оксана разрешила у вас пожить, до летних каникул, – да что же рот мой не закрывается, когда не надо. Лучше бы со Стасом так.

«Опять мысли о нем», – вздыхаю про себя.

Он еще секунд десять смотрел то на меня, то на дверь гостиной, в которой я разместилась, кивнул, взял дорожную сумку и пошел в комнату теть Оксаны. Я постояла, подождала, пока за ним закроется дверь, и побежала в комнату. Вообще-то Дашка говорила, что отец уехал в командировку. Работа какая-то подвернулась, и поэтому он не должен был скоро приехать. У них сейчас с теть Оксаной не ладится, и Дашка сильно переживает, что дело может дойти до развода. Дядь Дима любит подвыпивохивать. А она и отца, и маму очень сильно любит. Но вот моя маман, оказалась более категорична с пристрастием отца к спиртному, вокруг да около ходить не стала, просто взяла и развелась. А вот теть Оксана более лояльна к своему Диме, когда приходила к нам в гости, она постоянно маме так говорила: – «Ну, выпьет, но потом-то, на следующий день, идет на работу, приносит деньги в семью, дочку любит, да и вообще, хоть хреновая плетень, но своя!». До сих пор не понимаю смысл этой фразы.

Я схватила телефон, стала писать Дашке.

Я:{ Привет! Долго до конца фильма?}

Жду ответа, как будто от этого зависит исход невидимого сражения.

Дашка: {Мы уже выходим! Че, заждалась или есть новости?}

Я: {Блин, Дашка, дядь Дима приехал!}

Дашка: {Вау, чет он быстро. Мама пришла?}

Я: {Нет.}

Дашка: {Слушай, Варь бери свои вещи и переезжай ко мне. Чувствую, сегодня будет жарко.}

Я: {Хорошо, и давай побыстрее, а то мне как-то не удобно быть у вас в квартире одной.}

Дашка: {Без кипеша, детка, я уже лечу. (колобок с улыбкой).}

Я достала сумку, покидала туда вещи. Хорошо, хоть до конца не стала разбирать их. Книги, ноут и планшет положила сверху. Выглянула в коридор. В ванной льется вода. Я прошмыгнула в Дашкину комнату. Села на кровать, поджав под себя ноги. Вообще мне дядь Дима не очень нравится, какой-то мутный тип, смотрел на меня постоянно каким-то оценивающим взглядом, таким колючим и липким, что мне постоянно хотелось сбежать. А сейчас так и вообще остаться с ним наедине – это просто взрыв мозга. Меня начало потряхивать. Слышала, как прошел на кухню, включил чайник. Да у них тут стены вообще, что ли, картонные? Хоть квартира и хорошая, а слышимость …, а может это у меня все чувства обострились.

Громкий хлопок соседний двери заставил меня вздрогнуть. Я напряглась и вся съежилась, была бы возможность, вообще бы растворилась. Но тут в дверь позвонили. Шаги замерли возле Дашкиной комнаты. Звонок повторился ещё и ещё раз. Дядь Дима пошел открывать дверь. Меня прошиб холодный пот. А что, если это соседи? А что, если он вернется? Мои мысли уже скакали галопом в ненужном направлении. Боже, откуда такая фантазия? Блин, блин. Я на цыпочках подошла к двери и уже хотела было повернуть защелку, чтобы закрыться на замок, как в коридоре послышался цокот каблуков.

–Ну что, наработался? – чересчур громко спросила теть Оксана.

– Ксюнь, не начинай, дай с дороги отдохнуть! – заканючил дядь Дима.

«Все-таки, противный типок», – подумала я. Отлипла от двери. И теперь даже подслушивать не надо было, у них разгорался скандал. Я чтобы не вникать в чужие проблемы, я включила радио, надела наушники, прибавила звук и ушла на просторы интернета.

Но полазив немного по сайтам, поняла, что ничего не хочу познавать нового. Посмотрела на часы, одиннадцать вечера. Маме я сегодня звонила, когда была на танцах. Она мне рассказывала про то, какую квартиру ей предоставили в Анапе, как нам там будет здорово. Тепло и прекрасно, до пляжа рукой подать. А я стояла и кивала ей в ответ, как будто она меня могла видеть.

Мои пальцы самопроизвольно открыли смс Стаса. Был в сети десять минут назад. Может, написать? Только подумала я, а пальчики уже состряпали смс.

Я: {Не спишь?}

И только я хотела было подумать, стоит или не стоит, но они уже нажали кнопку «отправить». Вот блин, непослушные. Что он теперь подумает? Что достаю его?

Пока у меня были внутренние стенания, увидела на экране под ником «Стас» надпись: «в сети (печатает)», и задержала дыхание. Неужели всегда так буду с замиранием ждать его ответ? И вновь моя душа затрепетала, будто бабочка в силках, когда я представила, что мы скоро больше не увидимся.

Стас: {Не-а, только собирался. А ты что не спишь? Завтра в школу?}

Что ему сказать?

Я: {Да не спится. Гости к Дашке приехали.}

Стас: {Что за гости?}

Я: {Отец.}

Стас: {Ясно.}

Я: {Что делаешь?}

Стас: {(смеющийся колобок), медленно раздеваюсь…}

Я: {Стааас, кончай}.

Не успела написать «прикалываться».

Стас: {Да уже. (смеющийся колобок).}

Я залилась краской.

Я: {Прикалываться (колобок с сердитым видом).}

Стас: { Перестал (колобок с подмигивающим глазом).}

Вот же блин.

Я: {Ладно, все, проехали, спокойной ночи}.

Стас: {Ладно, я не буду так больше шутить, раз ты просишь (улыбающийся колобок). Даша пришла?}

{Я: Нет. (грустный колобок).

Несколько минут не получала ответа. Уже хотела было выйти, и тут…

Стас: Хочешь, я приеду?}

Я опешила. Просто сидела и смотрела на телефон, а сердце уже начало трепыхаться, дыхание сперло, я закрыла глаза и медленно сделала вдох-выдох.

{Я: Да.}

Стас вышел из сети. Я почему-то заволновалась. Зачем ему сказала, чтобы приезжал? Блин, может, написать смс, чтобы не ехал? Но мой внутренний голос кричал о другом, чтобы Стас приехал. А когда выключила музыку, то не возжелала оставаться в одиночестве и слушать, как за стенкой поднимается ор. Скандал набирал обороты и, видимо, затихать совсем не собирался, как я изначально надеялась. Дашка до сих пор не пришла. Теть Оксана с дядь Димой кричали друг на друга матом, оскорбления летели и с одной и со второй стороны. Мне хотелось побыстрее свалить из этого хаоса, но я не знала, как. Вдруг наступила тишина. По шагам я поняла, что они пошли в гостиную, опять хлопнула дверь. Я выглянула. Никого. Быстренькой пробежкой добежала до двери, натянула кроссовки, открыла замок и только хотела выскочить на лестничную площадку, нос к носу столкнулась с Дашкой. Та ошарашено смотрела на меня.

– Варь, ты чего? – выпучила она глаза. – Ты куда?

– Дашунь, я тебе позже расскажу, – начала я, а потом решила, что смысла нет скрывать. – Ща Стас приедет, с ним во дворе посижу.

Дашка вылупила на меня глазищи.

– Это тот Стас?

– Ага!

– Блин, ну и шустрые, – хмыкнула лукаво она.

За дверью опять раздались раздраженные возгласы. Дашка обреченно посмотрела на меня, потом на дверь.

– Это теперь до утра, – со вздохом сказала она. – Ладно, иди, ни к чему тебе эти вопли слушать. Пойду, попытаюсь замирить их, – она насупилась. – Ты только смотри, не долго, а то завтра, сама знаешь, рано вставать, – развернулась и открыла дверь. Закатила глаза.

Я пошла на выход, а за моей спиной щелкнул замок, и голоса стихли.

Да уж. Спускалась я по лестнице, решила пройтись, седьмой этаж – не так уж и высоко! Может это и хорошо, что мама не стала жить с отцом, бедная Дашка, слышать, как родители ругаются, просто не выносимо.

На улице уже сильно стемнело, и прохладный ветер пахнул мне в лицо. Я поежилась. Хорошо хоть свитер надела. Пошла на детскую площадку. Кругом не было никого, только с проезжей части изредка доносились звуки машин. Села на лавочку. И почему не оглянулась в тот момент по сторонам, не могу понять. Только чуть позже заметила, что возле детской горки в темноте светится огонек от сигареты. В мыслях мигом проскользнуло: «Стас не курит». Тень отделилась от столба, и огонек начал приближаться ко мне.

«Да что же за день-то такой сегодня?» – взмолилась я про себя.

Вдруг в арке сверкнула фара, и свет выхватил из темноты мужскую фигуру. Я вскочила и побежала на тротуар к подъезду. Стаса встретила, можно сказать, с распростертыми объятиями. А если быть совсем точной, налетела на него как фурия. Он еле успел затормозить.

– Варька, ты что под колеса бросаешься? – соскочил он с байка.

Я обернулась назад. Ни огонька, ни тени уже не было.

– Тебя, что кто-то обидел? – Стас развернул к себе. Посмотрел с тревогой на меня, потом на детскую площадку и стал ждать ответа.

– Да я не знаю, – мои слова сбивались от перенапряжения и от страха. – Там, на площадке, какой-то мужик был, – я остановилась, чтобы перевести дух. – Испугалась просто.

Стас крепко сжал меня в объятиях. Теперь я почувствовала, как меня сотрясает дрожь. А его запах снова окутал меня, и я, сосредоточившись на биении его сердца, попыталась успокоиться. Мои мысли потекли горным потоком, все о чем я думала, сидя на кровати сегодня, все это на меня свалилось сейчас и будто затягивало в холодный омут. То ли стресс, который я испытала, то ли гормоны во мне взыграли, но мне захотелось, чтобы именно в этот момент Стас мне предложил встречаться с ним, и я точно решила, что не откажу ему.

Мне казалось, что мы с ним так бы и стояли, если бы сзади не подъехала машина и не помигала фарами. Стас выпустил меня, отвел мотоцикл в сторону.

– Варь, – начал он, а у самого голос тихий, мне пришлось подойти ближе. – Ты, знаешь… – он замолчал, я смотрела ему в глаза. – Варь, ты подумала о том, чтобы встречаться со мной?

Вот это да, он что, телепат? Я смогла только кивнуть, мне почему-то стыдно было признаться, что я думала о нем.

– И что решила? – а в глаза не смотрит. Не хочет, наверное, чтобы я увидела разочарование в них, если откажу.

А я смотрю на него и понимаю, что он мне нравится. Его напряженная поза говорила о том, что он ждет ответа, а я не хотела заставлять его ждать.

Поэтому, повинуясь инстинкту, прижалась к нему вплотную, посмотрела в глаза и с твёрдостью произнесла:

– Я согласна.

Его взгляд меня ласкал, я это ощущала физически. Пусть я не такая опытная, но не почувствовать это было невозможно. Он нежно прикоснулся к моим губам, это было так невинно, но меня будто прошибло током. Вся кожа покрылось мурашками. И я прильнула к нему всем телом, будто хотела стереть все грани между нами. Мне захотелось почувствовать его всего. И Стас не заставил себя ждать, углубил поцелуй, приводя мои чувственные фибры в состояния дрожи. Только теперь это точно не было связано со страхом. Мое сознание ловило последние нити здравого смысла. Он кричал, что нужно остановиться, не поддаваться, что все это скоро закончится, но мое сердце наслаждалось. Стас, все еще крепко держа меня в объятиях, тихо шепнул:

– Варя, милая!

А я на него смотрела и переживала вновь те ощущения, которые только что меня поглотили. Как же так, я просто хотела с ним пообщаться. Почему не могу сдержать порывов?

– Варь, ты меня прости, не могу контролировать себя, – проговорил он хрипло.

Я уставилась на него. «Он точно телепат или мыслечитающий».

– Да я сама-то хороша, – с придыханием ответила честно, сердце до сих пор стучит так, будто я только что танцевала ча-ча-ча.

Обстановку разрядил Джастин Тимберлейк – телефон прорвал звонком ночь.

– Это Дашка. Да, Даш, ага. Поняла. Скоро поднимусь, – я повернулась к Стасу. – Ну ты прости, что выдернула тебя. Мне пора, Дашка и тетя Оксана ждут.

– Варь, да я к тебе хоть с утра готов ездить, хоть ночью, – он чмокнул меня в щёку. – Так ты мне и не расскажешь, почему живешь у Даши?

Я смотрела в его глаза, где плясали отражающиеся в зрачках огоньки от фонарей. И уже решила для себя, что правду скажу в самый последний момент. Теперь это сделать будет трудно, почти невозможно.

– Да, так семейные проблемы, – уклоняясь от прямого ответа, проговорила я. – Так что, мне завтра тебя ждать?

– В четырнадцать тридцать у ворот.

– Договорились, – я улыбнулась.

Подойдя к подъезду, посмотрела на Стаса. Все-таки он хорош. Джинсы и футболка в обтяг подчеркивали его спортивную фигуру. Светло-русые волосы гармонировали с голубыми глазами.

–Стас, – позвала я, – может, постоишь на первом этаже, пока я поднимусь?

Пусть считает меня трусихой, но мне так будет спокойнее. Все-таки, когда отошла от Стаса, на меня опять накатил страх.

– Варька, мне надо было самому тебе предложить проводить. Вот же блин, с тобой рядом все мысли разлетаются по сторонам.

Я улыбнулась. Он в самом деле волновался. Стас взял меня за руку, и мы вместе поднялись до двери в квартиру.

– До завтра, – шепнул на ушко Стас и поцеловал ладонь.

Я смутилась. Руки мне пока еще не целовал никто. Я стояла и смотрела, как Стас спускается на первый этаж. Услышала, как захлопнулась подъездная дверь, пошла домой. А в голове крутились слова древней песни: «Веришь ли ты в первую любовь, веришь ли ты в первую любовь». Имени певицы я не запомнила, а вот фамилия, по-моему, Герман.

«Веришь», – подсказало сердце.

 

Глава 8

[1—1]

Божечки, эти выходные пронеслись для меня незаметным мигом. После скандала в Дашкиной квартире совсем стало неуютно жить. Все ходили и косились друг на друга. Теть Оксана с дядь Димой не помирились, поэтому не разговаривали, Дашка металась между ними, как между двух огней, ну а я была пятая нога у собаки, ненужный свидетель. Поэтому напряг витал в воздухе.

Я почему-то этой мыслью и поделилась со Стасом, когда он приехал за мной в школу. Он, немного помолчав, предложил поехать к нему. Ха—ха—ха, истинный поступок джентльмена.

Но альтернатива все-таки нашлась. Я позвонила маме, объяснила ситуацию и – бинго! Теперь я переезжаю к бабушке. Только вот в отличие от Дашкиной квартиры, бабушкин дом находился на окраине города. И мне предстояло каждый день вставать в шесть тридцать, чтобы успеть на пары. Но по крайней мере я не буду никому мешать. Конечно, теть Оксана говорила о том, чтобы я никуда не ехала, но и сильно не настаивала, чтобы осталась. С Дашкой договорились встречаться в школе, но на тот момент я не знала, что Стас займет все мое свободное время, и с подругой я встречусь уже на перроне.

Я уехала к бабуле на выходных. Такси меня везло хоть и не очень долго, но пробки мы собрали прям, наверное, все, что были в городе. Стас меня зазвонил. Говорил, что уже битых полчаса тусуется возле дома, и на него начали с опаской поглядывать люди. Такси подъехало к калитке в тот момент, когда оттуда с палкой выходила бабуля. Вот было смеху.

– Не думала я, ба, что ты меня с палкой выйдешь встречать, – смеясь, я ее обняла.

Стас доставал вещи из машины.

– Так, Варюш, не тебя встречаю. Вот этот хлыщ трется тут уже почитай час. Мне Машка, соседка, звонит, говорит: «Нинка, либо ограбить средь бела дня хотят, звони в полицию».

Бабушка рассказывала, а на лице Стаса расцветала дурацкая ухмылка.

–Ну я что, Варюш, совсем что ли с головой не дружу? Думаю, дай пойду спрошу, чего это ему надо от старухи, – бабуля вскинула палку в сторону Стаса, тот поднял руки, типа «сдаюсь, сдаюсь».

Конечно, моей бабуле было еще далековато до старушки, которая ходит с клюкой, всего пятьдесят пять, только вышла на пенсию, но уже вела себя как старушка. Притворщица.

Вот в тот день бабушке официально был представлен Стас, как мой парень. Он даже по-хозяйски обнял меня, за что схлопотал от бабули по рукам.

– Ой, бабуль, больно! – схватился Стас за руку.

– Для тебя, милый, Нина Степановна, усёк? —подмигнула она ему.

– Ага! – кивнул он.

Вечером бабуля нас накормила пирожками с повидлом. Потом мы с ним гуляли по берегу реки. Держались за руки.

Солнце клонилось к закату, и от воды подуло прохладой. Стас снял толстовку, накинул мне на плечи. Молчание затянулось.

– Расскажи о себе, – попросила я.

Стас рассказал не много, но самым интересным для меня было то, что учится он уже в институте (он выглядел младше). Родители много работают, но это и так было понятно, потому что не каждый позволит себе сделать ребенку подарок в виде мотоцикла, а я так поняла, что байк – это их подарок. Впечатлило меня и то, что живут они в посёлке «Солнечном», мы его называем «Батайской Рублевкой». Да уж, не хило. Есть у него еще хороший друг, Саня.

– Этот, тот кто пытался клеиться к твоей маме! – сказал он. – Теперь ты, рассказывай! —не остался он в долгу.

Я ему рассказала про себя все как на духу, умолчав, конечно, о том, что скоро уезжаю. Дыхание застряло в горле. Не хочу врать, но и правду сказать не могу.

Так, погуляв еще немного, в итоге домой мы пришли к одиннадцати часам. Бабуля уже вся извелась.

– Ну, молодежь! – ворчала она. – Варя, ты при мамке так будешь допоздна гулять. Со мной в десять ноль-ноль как штык дома.

– Ладно, ладно, бабуль, – чмокаю её в щеку, – не ворчи. Не такая уж ты у меня старая, чтобы ворчать, – улыбаюсь.

Она зашла в дом, а мы со Стасом ещё минут двадцать не могли отлипнуть друг от друга.

Но бабуля, конечно, оригинал. Выходить не стала, а вот светом, который освещал крыльцо, поморгала. Мы покатились со смеху.

С того дня Стас полностью влился в мою жизнь. В воскресенье мы катались с ним на байке. Понедельник, вторник, среда – пары для меня пролетали, как одно мгновение, потому что дальше был Стас. Четверг прошел в том же ритме, на школу танцев я забила, сказав Эльвире, что готовлюсь к переезду. И только вечером, когда Стас уехал, я осознала всю катастрофичность ситуации. Звонок мамы внес новые коррективы в мою жизнь. Она напомнила, что билеты взяла на утро субботы, а вечером ждет меня на вокзале в Анапе. А я забыла. Мой запал и настроение вылились в ноль. Бабуля заметила мой конфуз, сделала чаёк с травами.

– Варюш, ну скажи своей бабушке, что случилось? – такое участие в ее голосе.

Меня охватила тоска.

– Да все нормально, бабуль, просто только сейчас осознала, что скоро уеду. Не увижу тебя, баб Любу, Дашку, – мой голос сорвался.

Я одним глотком выпила чай и ушла в комнату. И уж там меня прорвало. А Стас, я не увижу больше его! Слезы лились, и я не могла их сдержать. Ну вот, я так и думала. Только плакать я что-то раньше начала, чем планировала. Завтра позвоню маме и скажу, что поживу здесь, у бабули. Ну что, она меня на цепь посадит? С этой мыслью и мыслью о том, как сказать все это ему, я заснула тревожным сном.

Пятница для меня не была таким радостным днем, как раньше, я не хотела, чтобы наступала суббота.

Я проснулась и, пока сидела на постели, решила, что в школу сегодня не пойду. Последний день. Что там интересного? А вот разговор с маман откладывать в долгий ящик не хотелось. Взяла телефон. Ёк-канарек. В школу и так бы не попала, время девять. Что же бабуля не разбудила? Набираю телефон. Гудок один, два, три, и мама поднимает трубку.

Я делаю большой вдох и тараторю на одном дыхании:

– Мам, я не хочу сейчас ехать в Анапу. Хочу остаться на лето у бабушки! – фуууууууу, выдох.

Молчание.

– Мам? – зову ее.

– И что это было? – в голосе сталь.

– Ну, ты же слышала, мамуль. Не хочу в Анапу, – поджимаю губы.

– Варя. Ты давай, не заводи меня с утра, мне еще работать целый день, – командный тон меня выбил из колеи. – Что за детские капризы, это хочу, то не хочу? Мы с тобой уже разговаривали на эту тему. Билет взят и точка, – она замолчала. – Ах да, и не забывай, что в начале июня мы летим в Грецию. И, Варя, это не пять дней, а двадцать один. Я жду тебя завтра, дома поговорим, – и отключилась.

Почему она так категорична? Впервые мне хотелось поднять бунт против маман, она мне даже не дала высказаться.

В дверь постучали. Бабуля вплыла в комнату, неся мне кружку чая и бутерброд. Она села на край кровати.

–Варя, детка, – заговорила она, и я посмотрела на нее, – расскажи мне, что происходит у вас с мамой?

Я не понимала, о чем она говорит, и лишь хмурила брови.

– Варюш, детка. Ты меня прости.

Это она к чему? Я посмотрела на бабулю. Та виновато опустила глаза.

– Вероника мне вчера звонила, спрашивала, как ты тут, ну я ей и ляпнула про парня этого, Стаса.

Я на нее уставилась, немигающим взглядом.

– Не смотри на меня так, я же не знала, что вы втихушку встречаетесь.

– Не втихушку, – вставила я.

– Так вот, – продолжила бабуля, – она у меня начала про него выспрашивать, ну я ей как есть все и сказала, что мол детка наша, глянь-ка, влюбилася, да и парень видный. А Вероничка фыркнула. И положила трубку. Так по ее поведению я теперь понимаю, что ты ей ничего не говорила.

Я не верила своим ушам. Хотя скрывать от маман это тоже было как-то нехорошо… стоп. Что бабуля сказала?

– Бабуль, с чего ты взяла, что я влюбилась? – возмутилась я, но мои щеки предательски покраснели. Блин, я даже себе в этом не признавалась.

– Детка, мои глаза хорошо видят, и опыт, знаешь ли приобретался с годами, – она улыбнулась. – Вы бы видели себя со стороны: будто два голубка, воркуете воркуете, наговориться и наглядеться друг на друга не можете. – бабуля присела ко мне поближе, подтянула к себе и обняла.

А мои щеки загорелись огнем.

– Я не хочу уезжать. Хочу побыть еще здесь, а мама заладила со своей Грецией. Пусть она в нее сама едет, а я поживу у тебя, – сказала я. – Ты говоришь, почему я ей не рассказала? Так она меня даже не выслушала! – последние слова я выкрикнула с обидой.

– Ну, во-первых, не дерзи. Вероника – твоя мать и она на данный момент, не зная всей ситуации, видит всё в другом свете. Во-вторых…

Пропищал телефон, перебивая бабулю. Пришло смс от Стаса.

{Стас: Привет, солнце, сижу на парах и скучаю по тебе. (колобок с грустными глазами). Ты сегодня так же?}

Смотрю на бабушку.

– Во-вторых, – продолжила она, а я в этот момент набирала смс Стасу.

{Я: Привет, я дома, голова что-то разболелась. Решила, что никуда не пойду. (больной колобок).}

Я подняла глаза на бабушку.

– Всё, второе я забыла, Варвара, склероз. – хмыкнула она, глядя на меня.

– Что так смотришь? – не поняла я.

– А ты иди, сама на себя посмотри в зеркало.

Я, повинуясь ей, встала с кровати, подошла к зеркалу и обалдела. Припухшее лицо и глаза, а вот взгляд светился, как у фанатки, которая увидела кумира и загорелась целью получить его автограф. Я посмотрела на бабулю.

– А ты говоришь, – усмехнулась она. – Вся как на ладони.

Пропищало смс.

{Стас: Я скоро приеду, не хочу, чтобы ты одна болела! Может, историю, какую расскажу тебе, и ты поправишься. (колобок с подмигивающим глазом).

Я: Хорошо, жду тебя!}

Ну не могу я ему отказать. Для меня это теперь стало нереальным. Я понимала, что маман права, мы с ней уже обсуждали наш переезд. Судьба злодейка, за что такие испытания? И в субботу хочешь не хочешь, но уехать придется. Поэтому не одной секунды рядом со Стасом не хотела пропустить.

– Я так понимаю, сейчас приедет твой Стас? – вывела меня из раздумий бабуля, и я кивнула.

– Пойду оладков напеку. А ты, – ткнула она в меня пальцем, – что надумала?

Вопрос, на который я еще не знала ответа.

– Пока, не знаю, – пожала плечами я.

– Тогда думай. Если что, обращайся, помогу чем смогу, – подмигнув мне, бабуля вышла.

Я, постояв, немного кинулась заправлять кровать и переодеваться. Предстоял серьезный разговор.

[1-2 СТАС]

Стас не стал отсиживать последнюю пару, еле дождался конца информатики. После звонка пулей выбежал из института. Заехал в маркет, накупил всяких вкусностей для Варьки. На кассе все перебросал в рюкзак и вышел на парковку. Завел мотоцикл и сорвался с места.

Как все быстро закрутилось у них. Теперь он каждую секунду ждал встречи с Варей, не мог поверить, что такое возможно. Любовь с первого взгляда. Может, в прошлой жизни они тоже знали друг друга, родные души и вся разная дребедень? Потому что другого объяснения он не находил той силе, что неодолимо влекла его к Варе. И он видел, как в глазах девушки горит огонь, который поглощает его, затягивает, и сопротивляться ему нет сил. А ее близость? Она сводит с ума. Даже Саня, видя его, теперь не прикалывался, лишнего слова в адрес Вари не говорил. Да и вообще созванивались они в последнее время редко, так как целыми днями Стас пропадал у Вари и Нины Степанны.

Родители больше не заводили разговора про переезд, но, когда парень как-то приехал домой позже, чем обычно, отец с матерью сидели на диване – дожидались его, понял Стас. Разуваясь, он поздоровался, спросил, как дела. И когда проходил мимо матери в комнату, увидел, что у той заплаканные глаза.

– Что-то случилось? – спросил Стас.

Мама не поднимала глаз. Отец подошел вплотную к нему. Стас поежился. От такой близости ему стало не по себе.

– Ты почему не брал трубку? – проскрежетал отец сквозь стиснутые зубы.

В такой ярости Стас видел его первый раз. Аж заикаться стал.

– Ты чё, пап? Я не слышал. Может, телефон разрядился? – начал оправдываться он. – А что вообще происходит? В чем дело? – непонимающе глянул сын на мать.

– Ты на время смотрел? Мы с матерью все больницы обзвонили. И.. – женщина в этот момент заплакала, отец не стал продолжать. Но и так было понятно, что батя имел в виду.

Стас полез за телефоном, отец, сжимая и разжимая кулаки, отошел к окну. Парень попытался включить аппарат, но тот оказался разряжен, и он виновато посмотрел на мать.

– Сын, – заговорил отец, – чтобы это было в первый и последний раз.

– Пап, ну ты так говоришь, как будто до этого я постоянно приходил вовремя. – вздохнул Стас.

– До этого у тебя не было мотоцикла. До этого ты постоянно был с Сашей. Зря мы тебе эту игрушку купили, – выдохнул с сожалением отец.

В голову Стаса мгновенно проникла мысль, что если не будет байка, то с Варей будет тяжковато видеться. Слишком большое расстояние.

– Нет, – громче, чем хотелось бы, сказал он.

Мама подняла глаза, отец вопросительно посмотрел на него.

– Нет, я понял. Теперь всегда на связи.

Отец расслабился. Плечи опустились, и Стас заметил, как ему было тяжело сдержать себя. Мама встала, подошла и обняла. Он вдруг осознал, как все-таки на самом деле его любят родители. Мать поцеловала в щеку, успокоилась. Спросила, будет ли сын есть. Он согласился, хотя и не был голоден. Всеми сели за стол, как когда-то. Сначала было тягостное молчание, потом пошли вопросы про учебу, расспросы, как мотоцикл, как в личной жизни. Стас отвечал поверхностно, не вдаваясь в подробности: все хорошо, байк супер. Родители рассказывали про работу. Поели, разошлись по комнатам. Стас поставил телефон на заряд и увидел, что время уже полвторого ночи. Да уж, стало ясно, почему Нина Степанна светом моргала. Стас улыбнулся.

Он на всех парах летел к ней, к своему воздуху, к своей Варе, не встречая и не замечая никаких преград. Подъехав, он как вихрь взлетел на крыльцо!

Нина Степанна открыла дверь. Стас даже не успел нажать на звонок.

– Заходи! Варя сейчас придет, – как-то вымучено сказала она.

– Здрасьте! – шагнул в комнату Стас. – Я тут принес вкуснятины разной. Не знал, что Варя больше любит! – стал из рюкзака доставать фрукты, сладости.

Нина Степановна, изучающее смотрела на него. Стас это заметил, немного смутился.

«Да что же все-таки происходит?» – недоумевал он.

– Садись, – скомандовала Нина Степановна, – голодный поди. Сейчас накормлю тебя.

– Нет, спасибо. Я в столовке поел, – он стал нервно поглядывать на дверь зала.

– Привет! – бодренько раздалось за спиной.

Стас обернулся. Варя зашла с улицы.

– Привет! – внимательно оглядел он ее, спросил обеспокоенно: – Как голова? Болит еще?

– Да, нормально! Пойдем в сад? – потянула она за руку Стаса.

Он не сопротивлялся.

– Молодежь! – окликнула их бабушка. – Возьмите с собой, – протянула чашку с помытыми фруктами и конфетами.

«Когда успела?» – удивился парень.

Варя вопросительно подняла брови. Стас пожал плечами.

В саду у Нины Степановны, было хорошо, они с Варей часто сидели то в беседке, то на качелях, цветы радовали глаз – райский уголок. Стасу здесь нравилось.

– Как дела в институте? – спросила Варя.

– Нормально! Правда, с последней пары сбежал к тебе, – он чмокнул ее в щеку.

Варя опустила голову.

– Мне нужно тебе сказать одну вещь, – начала она.

И Стасу снова показалось, что происходит что-то странное, ускользающее от его внимания, но никак не мог понять, что.

– Давай, – отозвался он, напрягаясь, сердце участило биение.

– Я завтра уезжаю, – выдохнула Варя.

– Куда? – замер он.

Варя не ответила.

Он забыл сделать вдох. Куда она собралась? Но вопросы застряли в горле.

Варя подняла на него полные сожаления глаза.

– Прости, что не сказала сразу, – начала она, – я не думала, что у нас так все закрутится.

«Оправдывается? Но зачем?» – не понимал Стас.

Он хотел встать, но она схватила его за руку.

– Стас! Я хотела бы остаться, поверь, но у мамы уже куплена путевка в Грецию, – говорила Варя.

Стас с шумом выдохнул. А потом схватил ее и прижал к себе, вдыхая уже родной запах. Ее запах.

–Ты… Ты совсем уезжаешь? – потребовал разъяснений.

Варя высвободилась из его рук. Посмотрела с горечью.

– Насовсем!

Казалось, он оглох. Хотелось обнять и думать, что она шутит, проверяет его, но девушка оставалась так холодна и неприступна, что он не решился и приблизиться к ней.

– Я переезжаю в Анапу, – еле слышно прошептала она.

Сердце ухнуло. Через несколько долгих минут он понял, что не дышит. Сделал глубокий вдох, и легкие обожгло.

Он отстранился от столба беседки, к которому привалился бедром, и, не оборачиваясь, пошел к воротам. Варя его не стала останавливать. На душе у него было муторно. Он закрыл калитку, сел на байк и укатил домой. Все на автомате. Как доехал, он не помнил, очнулся уже дома.

Смотрел на экран телефона, когда звонил Саня, и не брал трубку. Просто свалился на кровать, и даже мысли никакие не посещали. Внутри было пусто. Пусто и глухо, будто вырыли колодец, а родников на глубине не оказалось, всё зря.

Вайбер высветил смс:

{Варя: Стас! Ты где?}

Он не стал отвечать. Сейчас его мучил вопрос, почему она не сказала сразу, что переезжает. Зачем весь этот цирк устроила? Захотелось поиграть? Стас фыркнул. Его ход мыслей снова прервало смс.

{Варя: Я не хотела, чтобы так все вышло, думала до последнего, что уломаю маман, и она разрешит мне не ездить никуда и остаться у бабули на все лето. Но она почему-то непреклонна. Хочет поехать вместе. Я не могу ей отказать.}

«Сомнительный довод», – усмехнулся Стас.

{Варя: Стас, я буду упрашивать ее, чтобы остаток лета провести здесь. С тобой.}

На миг сделалось совестно, что бросил её одну. Может ей тоже плохо. А он об этом даже не подумал.

– Идиот, – выругался он.

Взял телефон в руки, пальцы застыли всего лишь на миг. Он встряхнул головой и написал:

{Стас: Прости, не знаю, что на меня нашло.

Варя: (грустный колобок) Я сама виновата, что тебе раньше не сказала… испугалась, что не захочешь встречаться.}

Стас посмотрел на часы. Почти двенадцать. Пока доедет, будет слишком поздно. Да и навряд ли такой поздний визит одобрит Нина Степанна. И родителей неохота было опять на уши ставить.

{Стас: У тебя во сколько поезд?

Варя: Автобус. В десять. (колобок с красными щечками).

Стас: Приеду.

Варя: Я буду ждать}

Стас улыбнулся. И когда от дурацкой обиды прояснилась голова, мысли потекли в правильное русло. Он вышел на кухню. Родителей не было.

«Так, – думал Стас, – Греция – это же все реально. А почему бы и мне не попросить у родителей на путевку?»

Опять заводил пальцами по дисплею.

{Стас: А когда ты полетишь в Грецию, то в какую гостиницу? Или это санаторий?

Варя: Я ещё пока сама не знаю, но эта поездка запланирована на начало июня.

Стас: Значит, время ещё есть у нас. (колобок с подмигивающим глазом).

Варя: Что ты задумал?

Стас: Завтра расскажу. Всё, иди спать, утром буду у тебя.

Варя: Спокойной ночи.

Стас: Спокойной ночи, солнце.}

Стас вышел из сети. Завтра он поговорит с отцом о Греции. Правда придется и про Варю рассказать, но теперь и скрывать-то нечего, теперь он точно не отступит. Сейчас, в шаге от разлуки, он ясно осознал, что без Вари жизнь его не будет полной.

[1-3 РАССТАВАНИЕ]

Как обычно бывает перед важным делом, а у меня оно было очень важное, я встала ни свет ни заря, хоть будильник не заводи. Посмотрела по углам, не забыла ничего существенного. Посидела, так сказать, на дорожку.

Стас еще в шесть утра написал, что уже собирается выезжать. И вот, как жаворонок, сижу, высматриваю его. После вчерашнего разговора почему-то казалось, что потеряла его. Что не смогу найти правильных слов, чтобы оправдаться. Не люблю лгать, потому что не люблю оправдываться – это одна из главных причин, по которой я до сих пор придерживалась:г говорить только правду. Но со Стасом все мои принципы развеял ветер эйфории. И вот тебе удар под дых. Маман, конечно, меня удивила. Что за тон общения со мной она выбрала? Мы с ней до этого разговора были подружками, а теперь она диктатора решила из себя построить, «я сказала – ты сделала». Так не хочу. Мы хоть не общались в последнее время как раньше, но такого она никогда себе не позволяла в отношении меня. Но ничего, у нас с ней будет почти целый месяц, и я попытаюсь ее убедить в том, что для меня на данный момент важно остаться у бабушки. Напомню, как она мне говорила развиваться не только в учебе, но и в отношениях…

Мои мысли прервал шум мотора. Я выскочила из комнаты и чуть не сшибла бабушку.

– И тебе доброе утро, внучка! – выравнивая равновесие, сказала она.

– Ой, бабуль, прости! Стас приехал! – улыбнулась я в тридцать два зуба.

– Да слышу, я! Как, наверное, и вся улица, – забубнила она.

Но я ей уже ничего не ответила, потому что открывала дверь. Распахнула и задохнулась эмоциями.

Стас, как всегда, был одет с иголочки. Джинсы, кроссовки, футболка. Только на нем сегодня была кожаная косуха, которая придавала его образу озорства. Я посмотрела ему в глаза и забыла обо всем, был только он, никакой поездки, никакой Греции – ничего не хотелось, а только желание прижаться к нему. Что, собственно, я и сделала, правда предварительно обернувшись по сторонам, ушла ли бабушка. А он меня сцапал в объятия и поцеловал так жадно, что у меня перехватило дыхание, но на поцелуй ответила с тем же рвением.

В чувства привел кашель бабушки. Она что-то в последние дни себя неважно чувствовала. Мы оторвались друг от друга, и я его потянула в дом, а потом и в комнату. Он не сопротивлялся. Что на меня нашло в тот момент, я не знаю. Я повалила его на кровать, начала целовать, подныривая руками под косуху, ощущая под ладонями сильную спину, тугие мышцы. Божечки, неужели я на такое способна? Или это все нервы, и близкая разлука отшибает мои стеснительные рецепторы? Но самоанализ вылетел в трубу, когда Стас перевернул меня на спину и взял инициативу в свои руки. Я прикрыла глаза. Его губы ласкали мое лицо, шею, подбородок, доводя до дрожи все тело. И я боялась представить, что будет, если мы пойдем дальше. Но мысли ускользали, будто невидимые нити, потому что, помимо губ, руки Стаса начали исследовать мое тело, которое было абсолютно не против, да и не только тело. Волна возбуждения прокатилась по мне и застряла тугим комом в низу живота, когда его рука легла на мою грудь, и он несильно сжал ее. Из моего рта вырвался стон. Черт, хорошо, что бабушкину и мою комнаты разделят зал. Но Стас, не останавливаясь, продолжил ласкать меня, а я выгибалась, стараясь прижаться к нему теснее. Я слышала, как его дыхание участилось. Открыла глаза. Он смотрел на меня очень внимательно, его взгляд блуждал по лицу, будто старался запомнить меня. Мне хватило этой минуты, чтобы прийти в себя. Я обняла его за шею, притянула к себе.

– Прости, что не сказала про переезд, – шепнула на ухо.

– Я повел себя вчера как дурак, – ответил он.

Тяжесть его тела меня будоражила, но я понимала, что если не держать себя в руках, то это не доведет нас ни до чего хорошего. Да и не так я себе представляла первый раз. Не в доме бабушки, это уж точно. Я решила перевести тему в безопасное русло.

– Расскажешь, что ты придумал? – спросила, чуть отстраняясь.

И угадала. Стас ослабил объятия. Я села на кровати по-турецки, он – напротив.

– Я вот что думаю, – начал он, – ты, когда приедешь, поговоришь с матерью, и потом отзвонишься мне или напишешь, расскажешь, что как. А я с отцом сегодня поговорю. Думаю, что он не будет ломаться, даст мне денег с тобой в Грецию слетать.

Я уставилась на него, как будто он с луны свалился. Он правильно истолковал мой взгляд, ответил:

– Ну а почему бы и нет? Все-таки с девушкой своей еду, – подмигнул он мне. – Ну и в качестве дуэньи – твоя мама, – засмеялся в голос.

Я тоже засмеялась, то ли от радостной мысли о том, что он поедет с нами, то ли от того, что внутри еще не прошло возбуждение, которое до сих пор будоражило кровь.

– На самом деле классная идея, – промурлыкала я. – Как раз за это время подготовлю маман, а то она у меня какая-то в последнее время впечатлительная стала.

Стас кивнул. Потом посмотрел на время. На меня.

– Пора, – сказал, а в голосе столько тоски, мне аж дурно стало.

Я посмотрела на часы. Половина девятого.

– Может, чаю попьем? – я поняла, что тяну время.

Стас кивнул.

В коридоре послышались шаги, затем раздался стук в дверь.

– Варя, Стас, пошлите чай пить, а то скоро выезжать, – позвала бабушка.

Мы переглянулись. Взялись за руки и вышли.

– Ну вот и славненько, – сказала бабушка. – Помирились. А то у меня вся душа изболелась, – она опять закашлялась.

– Ба, ну что ты? – спохватилась я. – Может, врача вызвать?

– Так, ты мне не мудри, – затараторила она. – Ну-ка, марш на кухню. Чай уже остыл. Врача я и сама могу вызвать! – она подтолкнула нас на кухню. – Вон Стасу подлей кипятка, а то бледный весь, замерз, наверное? – вопросительно посмотрела она на него.

– Ага, есть немного, Нин Степанна. Здрасте.

– И тебе не хворать, – задорно ответила бабуля.

А я смотрела на них и думала, как это так у них быстро общий язык нашелся. Прикалываются друг с другом, несмотря на разницу в возрасте.

Мы дружной компанией прошли на кухню, сели за стол, и тут меня осенило. Я же забыла позвонить Дашке! О чем и сообщила Стасу и бабушке, схватившись за телефон.

Дашка огорчилась, что я так скоро уезжаю, но приехать обещалась.

Быстро попили чай, я распрощалась с бабушкой, но при этом сказала, чтобы та меня ждала в ближайшее время. Бабуля кивала и даже слезу пустила. Сказала, что привыкла к своим голубкам, кто же теперь ее развлекать курлыканьем будет? При этом хитро посмотрела на Стаса. Ему ничего не оставалось делать, пообещался навещать ее. Слезы у бабули высохли мгновенно.

Такси уже ждало на улице, но мне не хотелось ехать на нем, хотела напоследок прокатиться со Стасом на байке. Подняла бровки вверх и посмотрела умоляюще на него. Тот ухмыльнулся, подошел к водиле, о чем-то с ним переговорил, я помогла Стасу загрузить сумки, и таксист уехал. А я села сзади Стаса, крепко обняла его. Уткнулась носом в плечо и глубоко задышала, запоминая запах его туалетной воды. Ветер развевал волосы, когда мы ехали, но лицо не задевал, потому что я пряталась за его широкой спиной. Неумолимо быстро приближался вокзал, у меня начала закрадываться в душу паника. Не могла поверить, что уже сегодня не смогу увидеть Стаса.

Байк он оставил у обочины, не доехав до остановки. Долго обнимались, пока нас не оторвали друг от друга Дашкины возгласы. Типа ну нам-то тоже хочется попрощаться. И только после этого мы со Стасом заметили, что Мишка с Дашей стоят на остановке и наблюдают за происходящим. Но все-таки благодаря ей, тому, что отвлекла, я смогла нормально дышать, а слезы не хлынули потому, что постеснялась выказать свою слабость. Дашка с Мишкой меня тискали минут пять, Дашка под конец не сдержалась, заплакала, ну и меня тут прорвало. Парни стояли и не знали, что делать, начали нас растаскивать и уговаривать, мол это же не навсегда. И только я знала, что за этими слезами скрывается на самом деле.

Объявили посадку. Я в последний раз посмотрела на Дашку, Мишу, обняла крепко-крепко Стаса, поцеловала в губы, не решаясь заглянуть в глаза, и пошла в автобус.

 

Глава 9

Чтобы хоть как-то заглушить тоску, всю дорогу я слушала музыку на полную громкость, пока не заболели уши. В душе поселилась пустота и безразличие. Не могла представить, как буду без Стаса. Так привыкла к нему, что чем дальше уезжала от Батайска, тем сложнее становилось дышать. Слезы подступали, и я тут же врубала музыку на всю, опять выбивая мысли из головы. Пиликнуло смс.

{Стас: Уже скучаю.

Я: Тоже. (грустный колобок). Ты где?

Стас: Дома. Только проводил Саню. Ты скоро приедешь.

Я: Да, осталось часа два. Хочу обратно, к тебе. (колобок со слезинкой).

Стас: Варька, не рви душу, а. И так плохо. Давай так, я поговорю с родоками. Может, что выгорит. Пораньше к тебе приеду. Только с матерью поговори и обязательно мне отпишись, чтобы я знал, на что рассчитывать!}

У меня от радости даже перехватило дыхание. Может приехать пораньше.

«Так, соберись, тряпка», – сказала себе.

{Я: Хорошо, как только узнаю, сразу тебе напишу.}

Прилипла лбом к стеклу. Только бы не было очень тоскливо, продержаться ведь всего-то два или, сколько Стас сказал, три дня. Я перечитала переписку. Нет, не два и не три, он просто постарается приехать. Я опять включила музыку и прикрыла глаза. И похоже задремала, потому что не сразу сообразила, что звонит телефон. Маман.

– Привет, Варюш! Ты где? – такой задорный голосок. Меня аж передернуло.

– Ну еду, мам! – выдавила я.

– А далеко? – не унималась она.

– Да не знаю я! – шиплю в трубку. – Ща посмотрю!

Да что же злюсь-то на нее? Ведь она не виновата, что я Стаса встретила так не вовремя. Выдохнула и уже спокойнее сказала:

– Крымск полчаса как проехали!

– Зайчонок, не злись. Приедешь, все обсудим. Целую, выезжаю на вокзал, – заворковала она.

– Пока, – равнодушно отвечаю.

Что обсудим-то? По ее разговорам я живо представила такое обсуждение. Это все глупости, скажет она, ты еще совсем крошка. Это точно будет в ее репертуаре. Хотя мы же вроде бы с ней всегда были на одной волне. Дашка постоянно мне об этом говорила, даже завидовала. Но две недели в разлуке не прошли бесследно. Что-то меня сегодня потянуло на философию.

Люди в салоне начали потихоньку собираться. Да, я посмотрела 2Гис, скоро будем на месте. Мои вещи все были в багажном отделении, рюкзак – на коленях. Мне нужно было только в кучу собрать свои мысли и чувства. А еще настроить себя на дружелюбный тон с маман.

Через полчаса автобус подкатил к вокзалу. Я заприметила маму издалека. Ярким пятном она выделялась из толпы. Бирюзовое платье ей очень шло. Подчеркивало все изгибы тела. И сказать честно, идеального. Как всегда, неотразима, впечатляла своей красотой. И прохожие мужского пола то и дело останавливались и засматривались на нее. Я все это наблюдала из окна автобуса, который ждал своей очереди, чтобы подъехать на платформу. Наконец, он открыл двери, и толпа хлынула, будто морская волна, на улицу. Я не стала толкаться, сидела и ждала, когда все выйдут. Маман следила за дверьми, высматривая меня. Я вышла последняя. Она отлипла от столика и пошла мне навстречу. Я прибавила шагу. Все-таки я по ней очень соскучилась, и когда увидела, сразу обиды испарились. Я подбежала, обняла ее, она – меня.

– Малышка моя, как же я соскучилась! – выдохнула она.

– И я тоже!

– А где твой багаж? – спросила она.

– Блин, мам! Но я одна все не унесу. Мне там Стас помогал все чемоданы засунуть.

Мама удивленно приподняла одну бровь. Опаньки, прикусила я себе мысленно язык, проговорилась.

– Так, – скомандовала она, – ты иди доставай чемоданы, я скоро вернусь.

Легко сказать, «доставай». Но хорошо, что у нас еще не перевелись джентльмены. Водитель автобуса мне помог, составил мой груз в сторону. Я его поблагодарила. И тут слышу скрежет, оборачиваюсь и вижу маму, а рядом с ней какой-то чел идет с тележкой. Присвистнула про себя. Вот как так, везде найдет выход из любого положения. Я улыбнулась. Мама помахала рукой. И уже через двадцать минут мы колесили по улочкам Анапы на новеньком ауди ТТ красного цвета. На все мои вопросы она отвечала загадочно и неполно, замалчивала что-то, я это чувствовала, но разговорить ее не могла. Мы заехали в кафе покушать. Сели за столик.

– Ну что, откровенность за откровенность? – спросила неожиданно она.

Я задумалась, но только для виду, потому что и так не хотела больше ничего от маман скрывать.

– Давай, – согласилась я. – Ты первая!

– Хорошо, что бы ты хотела узнать?

– Ну ты сама догадайся.

Мама отрицательно покачала головой.

– Ладно. Откуда машина? Мне кажется, наш опель не стоит стольких денег, если ты его продала, – я вопросительно изогнула бровь.

– Ты права. Но… я… Одним словом, Варь, я думаю, тебе пока не надо углубляться во все эти подробности. Если честно, я пока сама не знаю, что тебе нужно рассказывать, потому что не уверена в сложившейся ситуации.

Я нахмурила брови, показывая своим видом, что меня не удовлетворил ее ответ.

– Варя, как только все прояснится, ты об этом узнаешь первая. Теперь мы вместе и рядом. Мне нечего от тебя скрывать. Так скучала по тебе, крошка.

Ну вот, началось, она уже перебрала все прозвища, которыми называла меня в детстве, точно скрывает что-то серьезное.

– Теперь ты.

Я задумалась, не зная, с чего начать. Мама сама подсказала.

– Мне бабушка говорила, ты начала встречаться с мальчиком. Сказала, что очень хороший.

– Ну, бабушка права, – проговорила я сконфуженно.

– А ты сама как думаешь? – задала она вопрос, явно с подвохом.

А как я к нему отношусь? Знала бы она, как…

– Мне кажется, я в него влюбилась, – вот это да, вот это откровенность. Нет, на меня точно пагубно действует расставание. Перестала сдерживать свои эмоции.

Мама тем временем округлила глаза.

– Даже так? – не ожидала от меня, видимо, таких откровений.

Я опустила голову.

– Угу. Вот сама ты и накаркала, – пробубнила я себе под нос.

– Я накаркала? Это когда же успела-то?

Я в этот момент решила так, если откровенничать, то тогда уж говорить всё как на духу.

– Помнишь наш разговор в ресторане?

Мама кивнула.

– «Вот тебе бы не только в учебе развиваться надо, но и с мальчиками встречаться», – процитировала я, посмотрев на маман.

Она кивнула.

– А к нам подходил пацан там.

Мама открыла рот, потом закрыла.

– Нет, Варя, нет, я против, он намного старше тебя, – вдруг выдала она после секундного замешательства.

– Да не он, мам. Там парень, его друг, за столом сидел, – напомнила я.

– И…?

– Вот он и есть Стас. Ему девятнадцать.

Мама задумалась. Нервно так задумалась, потому что выстукивала по столу ноготком барабанные дроби.

– Ну, девятнадцать – не так уж и страшно, если учесть, что тебе осенью будет шестнадцать. Вот только скажи мне, доча, когда это вы успели-то? Бабушка сказала, что вы как два голубка, не наворкуетесь, не налюбуетесь друг на друга.

– Да, я сама не знаю, если честно. Все само собой закрутилось! – меня перло изнутри все высказать маме, я почувствовала, что между нами опять пролегла нить доверия, как раньше. И ее глаза с участием смотрят на меня. Вот только расскажи мол, и я тебе помогу, пойму, подскажу.

У меня в горле застрял комок. Когда вспомнила Стаса, пустота новой волной накрыла меня. Аж дышать стало невмоготу. Видимо, маман все это прочувствовала в моих глазах. Схватила за руку и потянула к выходу, у меня даже не хватало сил самой пробраться сквозь столики, шла шаг в шаг за мамой. Вот это да. Вот это попадос. Нет, так просто я не смогу. Если мне сейчас, всего-то через девять часов, так плохо без него… ох, я уже отсчитываю время.

Резкий толчок. Я налетела на маман.

– Варя, что с тобой? – спросила она. – Так, наверное, сегодня никаких кафе и ресторанов. Закажем еду на дом. Все, бегом в машину, – она схватила меня за плечи и посмотрела в глаза. – И не реветь.

Я кивнула, а сама начала глубоко дышать, чтобы сдержать душившие слезы.

Мы ехали молча. Хотя что значит, молча? Мама напевала себе под нос какую-то песенку. Слов невозможно было разобрать. Но о Стасе она со мной не заговаривала, а я, отвернувшись, пялилась в окно. Дома в Анапе не очень-то и отличались от батайских. Но вот когда мама свернула на набережную, тут я даже немного забылась. Такая красота кругом, словно берега Бразилии. Везде беговые дорожки и идеально стриженные газоны. Люди в купальниках и плавках играют на пляже. Детишки гоняют мяч по песку или строят из него же замки. Солнце хоть и клонилось к горизонту, но припекало по-летнему. Мама, увидев мою заинтересованность, прокомментировала:

– Нравится, Варюш?

Риторический вопрос, но я все равно кивнула головой.

– Ну тогда квартира тебе точно придется по душе, – заулыбалась она.

Я вопросительно посмотрела на нее.

– Там окна как раз выходят на пляж, так что пять минут ходу – и ты уже у моря.

Мы заехали в огороженный кованным забором двор. Парковка, детская площадка и даже мусорка – все в идеальном порядке. Многоэтажка отличалась от близстоящих панорамными окнами. Это привлекло мое внимание, потому что в Батайске я такого не видела.

Пикнула сигнализация, отвлекая меня от созерцания этого чудо-здания. Мама уже достала пару чемоданов и приглашающим жестом дала понять, чтобы я тоже ей помогла.

– А остальные? – спросила я.

– Варя, ты видишь здесь где-то рядом носильщика?

Я пожала плечами.

– Нет? Тогда чемодан, который полегче – твой. Потом за остальными придем.

Мы уже собрались идти, как вдруг во двор на скорости въехал черный джип. Я так и замерла на месте, потому что, если бы я сделала тройку шагов, точно оказалась бы под его колесами. Оглянулась на маман. Она озабоченно смотрела на того, кто вылезал сейчас с водительской стороны. Я проследила за ее взглядом.

– Привет, дамочки, – улыбающийся мужчина напомнил мне американскую кинозвезду. Белые зубы сильно контрастировали с загорелой кожей. Немаленькие бицепсы обтягивала белая футболка. Белые брюки и белые мокасины завершали идеальный образ голубоглазого красавца.

Я, наверное, слишком пристально его рассматривала, потому что этот мужик подмигнул мне, а мама как-то уж очень недовольно кашлянула и неодобрительно посмотрела на меня.

– И тебе здравствуй, Илья, – ответила она. – Ездить надо поаккуратнее, тебе не кажется?

–Никуль, ну прости, я думал, что не успею догнать! Заметил, как ты ехала по набережной! А кто эта очаровашка? – кивнул он головой в мою сторону.

– Варя! – сказала я, чем опять заслужила недовольный взгляд с маминой стороны.

– Красивое имя! – сказал он. – Илья! – протянул руку, но, так как мои были заняты, я ему не смогла ответить на рукопожатие.

– Извините! – мои щеки загорелись.

– Илья, зачем ехал за мной? – подала голос мама. Причем в нем угадывались металлические нотки.

Я поняла, что она как-то напряжена. А этому хоть бы что.

– Да вот думаю, дай-ка, посмотрю, вдруг ты тут собралась таскать тяжести? – он подошел к ней, задержал взгляд на лице.

И мне показалось, что это не просто взгляд знакомого дядьки, было в нем что-то… интимное, что ли. Он забрал у нее чемодан. Потом мой.

–Ну что, пригласишь? – он как-то нахально ухмыльнулся. – На кофе.

Мама неожиданно для меня согласилась и немного смягчилась к нему, то ли подкупило ее то, что он забрал у нас чемоданы?

– Только давай пореже смотри в сторону моей дочки, – она скривила рот.

Илья нахмурил брови.

– Ника, мы, по-моему, уже обсудили этот вопрос, не начинай, – он развернулся и пошел быстрым шагом.

Мама опустила плечи и помрачнела. Пошла за ним, а я поплелась следом. Мою голову заполняли вопросы, и я понимала, что в ближайшие часы точно не получу на них ответов.

 

Глава 10

С маман мне так и не удалось поговорить вчера, потому что после кофе с Ильей она мне деликатно намекнула, что можно и отдохнуть с дороги, и показала комнату. А Илья все это время сидел на кухне. На мои вопросительные взгляды мама отвечала односложно, потом вообще одними губами. Я не настаивала, потому что действительно сильно устала как физически, так и морально.

Хотела выйти и спросить маму про ужин, но услышала, что она ругается с Ильей. Что это? Неужели она нашла себе бойфренда? Я решила им не мешать. Да в итоге подумала, что мне и кусок-то в горло не полезет. Легла на кровать.

Комнату мама мне, конечно, выделила шикарную. В ней были как раз те самые панорамные окна, на которые я обратила внимание с улицы. Все выдержанно в скандинавском стиле. Я хоть и не сильна в дизайне, но предпочтения маман знаю, как свои пять пальцев. Открытое пространство в квартире было для нее навязчивой идеей. Осматриваюсь и понимаю, что здесь необычная планировка комнаты: потолки высокие, а вот шкаф, кровать и письменный стол будто утоплены в стену, создавая иллюзию ниш, и все это белого цвета, даже кресло белое. Только обои светло-бежевые, хоть это порадовало. Вот опять не спросила моего мнения. Закрываю глаза, и сквозь закрытые веки просачивается свет. Перебор. Потом что-то нужно будет поменять. Я взяла телефон, от Стаса куча смс. Я с ним вчера переписывалась и в итоге уснула, даже сама того не заметила. А сейчас будильник разрывает тишину комнаты. Я отключила его, попыталась снова закрыть глаза, но яркий свет не позволял дольше оставаться в кровати. Пришлось вставать.

Протопала на кухню. И тут то же самое, все белым-бело. Только в гостиной диван был завален полосатыми подушками, а на стене красовалась роспись из цветов. И все это я рассматривала, сидя за кухонным столом. Никаких стен, лишь полки от потолка до пола.

На столе заметила записку:

«Варя, приеду в обед, ключи на обувнице, адрес там же, смотри не заблудись, если соберешься погулять. Целую».

Я допила чай с тостами. Так, время – утро, и вообще никуда не хочется. Но и сидеть дома тоже невмоготу. Мыслями тут же возвращаюсь к Стасу. Пишу смс.

{Я: Привет!

Стас: Привет солнце. Проснулась?

Я: Ага!

Стас: Я так и подумал, что уснула, когда не пришел ответ (улыбающийся колобок).

Я: Даже не помню, как отключилась (смущающийся колобок).

Стас: Как погода?

Я : Пока не знаю, но солнце светит уже вовсю.}

Бегу к окну в своей спальне и делаю фотку с видом на пляж, где уже собирается народ. Отправляю Стасу с подписью: «хочу туда с тобой».

{Стас: Скоро, главное, дождись. Ни с кем не заигрывай на пляже (злющий колобок).

Я: (смеющийся колобок), хорошо, хорошо. Но с дуэньей-то можно? (умоляющий смайл).

Стас: Только если будешь одета в халат и домашние тапочки.}

Я заулыбалась. Ревнует. Вздернула брови. Приятное осознание согрело душу.

{Я: Тогда лучше буду ждать тебя!}

Потом Стас писал, что уже поговорил с родителями, что они восприняли все нормально, и на поездку согласились. Теперь дело оставалось за мной. Нужно было отловить маман и спросить, какого конкретно числа вылет, чтобы Стасу тоже билет купить. Я летала на седьмом небе. Не могла поверить, что так все просто получается.

Время девять утра, а мое настроение после вчерашнего нуля теперь зашкаливало за сто. Я все-таки решила прогуляться. Конечно, тапочки и халат надевать не стала. Топ и шорты, на голову – кепку, на ноги – сандалии, все просто. Купаться я точно не хотела идти, но вот по набережной побродить, пока не так печет солнце, с удовольствием схожу. Я остановилась в дверях. Так, что-то я не сделала или не взяла. Еще раз подумала. Блин, телефон остался на кухне. И точно, маме надо позвонить и узнать, обед у нее во сколько, чтобы к этому времени быть дома. Разговор откладывать – только время терять. Я плюхнулась на стул. Набрала номер маман. Трубку она сняла тут же.

– Да, котенок? – голос ласковый-ласковый.

– Привет, мамуль, я что хотела спросить. Ты во сколько приедешь?

– Постараюсь к двум. Если не завалят работой. А если не получится, то тогда до вечера.

Я недовольно хмыкнула.

– Я постараюсь приехать, обещаю. Все, дочунь, пока, – и она отключилась.

Да, подумалось, мне, не все так просто, как казалось изначально. У меня почему-то закрадывалось ощущение, что она оттягивает время. Тут же встал вопрос, почему? Чего она пытается добиться? Будто против Стаса, что-то имеет. Нет, я, конечно, понимаю, может, ей кажется, что она погорячилась, когда предлагала мне встречаться с мальчиками. Но сей факт уже произошел. А может, мне это кажется? Может, это я хочу подогнать время, а оно стоит и не хочет двигаться? И скорее всего, это на меня давит, и я вижу в маме не союзника, а человека, который препятствует моей встрече со Стасом. Так, стоп, снова думы меня замучили, так и сижу, смотрю на черный экран телефона.

Медленно встала и поплелась к выходу. Захлопнула дверь и вызвала лифт. Сегодня мне точно не хотелось спускаться пешком, пусть даже с шестого этажа. Зашла в лифт. И так и осталась стоять на месте, даже забыла нажать кнопку первого этажа. Зеркало, что было во всю стену, показало отражение заспанной серой мыши, под глазами которой залегли синяки, а цвет лица приобрел странный дымчатый оттенок. Вот это да, как же так? Ведь даже суток не прошло. А по моему внешнему виду ощущение складывалось, что траур ношу, а не переживаю из-за расставания с парнем.

Двери тихо зашелестели за спиной, я вздрогнула и нажала-таки кнопку первого этажа. Повернулась к зеркалу спиной. На четвертом этаже лифт остановился, впустив парня. Он бросил на меня мимолетный взгляд, повернулся спиной, и мы поехали дальше. Да уж, видимо совсем все плохо, даже люди не здороваются. Меня привлекла спина парня, так как там на майке красовалась большая цифра девять, а под ней надпись «Костян». Интересненько. Взгляд скользнул ниже, задержался на заднице, обтянутой шортами, и на мускулистых загорелых ногах.

«Да так-то ничего», – подумалось мне.

Пиликнуло смс. Я пару раз моргнула, глазам стало больно. Фу, вот это засмотрелась, называется, даже не моргала все это время.

Лифт остановился, парень вышел, я – за ним. Открыла смс. Стас опять меня предупреждал, чтобы не засматривалась на мужиков (он все-таки телепат, сделала вывод я), не надевала открытую одежду, ну и тому подобное. Вот зачем нагнетает? Что за контроль? Но где-то в глубине потеплело.

Тем временем, выйдя из подъезда, я так увлеклась перепиской, что опять чуть не угодила под колеса джипа. Резко подняла голову и столкнулась взглядом с голубоглазым Ильей.

–Привет, очаровашка! – весело сказал он. – Что же ты такая невнимательная? Не зевай, а то так и лбом в стенку врезаться можно.

– Ага, – выдохнула я.

– Пап, ну мы поедем? – раздался голос.

Я перевела взгляд вглубь салона и замерла. Там сидел именно тот парень из лифта. Ну надо же! Но на меня он даже не глянул. Сидел копался в телефоне, то и дело поправляя пятерней челку. Вдруг, почувствовав скорее всего мой взгляд, повернул голову. Голубые глаза, точь-в-точь как у отца, скользнули по мне взглядом, он поморщился и отвернулся. Меня покоробило. Что он о себе думает, этот хмырь? Сам-то ничего из себя не представляет. Хотя в профиль вылитый отец, только волосы у него темнее, чем у Ильи, правда, цвет не разглядеть, так как окна были тонированные, и в машине царил сумрак.

– Да, едем уже, – сказал Илья, повернув голову к нему. – Ну что, маме привет, и чаще смотри по сторонам, – подмигнул уже мне.

Я стояла, приходя в себя, несколько минут. Это сколько же ему лет-то, если у него такой взрослый сын? На вид чуть больше тридцати, а так получается… Я сделала кое-какие подсчеты в голове. Если этому Костяну лет семнадцать, а родили они его, ну пусть по минимуму, в девятнадцать, то Илье тридцать шесть? Ну это он ровесник мамы. Не такой уж и взрослый. Трель телефона вывела из задумчивости. Стас.

– Привет, – приняла я вызов.

– Привет, солнце, захотел услышать твой голос, – он говорит, а я начинаю краснеть и смущаться. – Соскучился по тебе.

– И я, – отвечаю, почти шепчу, в горле пересохло.

– Варька, представь, ты уехала, и тут пошел дождь. Целое утро не могу места себе найти, так и тянет сесть на байк и приехать к тебе, – рассказывает, и у меня пелена перед глазами, и мысленно я уже на вокзале покупаю обратный билет в Батайск.

Стоять не могу, ищу глазами лавку.

– Стас, – только и смогла сказать, голос предательски дрогнул.

– Варь, ты что, плачешь, что ли? Я что-то не то сказал? – голос взволнованный.

– Нет-нет, – пытаюсь взять себя в руки, – просто тоскливо здесь. Расскажи, как твои родители отреагировали на то, что ты хочешь в Грецию поехать? – а про себя думаю: «Ну расскажи хоть что-то, лишь бы подольше голос твой слышать».

– Да все пучком, Варь, я им так напрямую и говорю, с девушкой мол своей хочу поехать в Грецию, – он засмеялся. —Ты бы видела лицо матери, я думал, ее миокарда стебанет. А отец наоборот, даже слова против не сказал. А ты знаешь, что мать у меня спросила?

Я отрицательно замотала головой, как будто Стас мог меня видеть, но он, наверное, на ментальном уровне поймал картинку, потому что ответил:

– Спросила, сколько тебе лет. И что, ты думаешь, она мне ответила, когда узнала, сколько? «Стас, тебя могут посадить за развращение малолетних!»

Вот здесь я не сдержалась. Ярко предстала картинка перед глазами, как я тащу его к себе в спальню. Я прыскаю со смеха, он вторит мне, и вот мы уже смеемся вместе.

Отсмеявшись, я у него спрашиваю:

– Ну, я надеюсь, ты ее успокоил? Сказал, что мы едем с мамой?

– Конечно, солнце. Иначе она бы не угомонилась.

Мы еще немного поболтали, и Стас своей веселостью развеял мое плохое настроение. Я, посмотрев на часы и обнаружив, что уже почти двенадцать, отправилась на прогулку.

 

Глава 11

Пляж меня восхитил, все везде чистенько, шезлонги стоят чуть ли не на каждом шагу. Народу правда уже набежало, конечно, ведь обед как-никак. Зонтики, как грибы, понатыканы по всему побережью. Большая часть из всего люда – мамашки с детьми и множество подростков, тут и там выбегающих из воды. Веселились. Плескались. А я шла, загребая голыми ступнями песок, сандалии в руках, кепку надвинула на глаза, чтобы не пугать людей своим видом. Хотя при виде моей белой кожи они и так, скорее всего, обходили меня стороной, но я особо не смотрела на них. Не было никакого желания.

Внезапно раздался громкий свист, и тут же последовал удар в голову. Я плюхнулась на пятую точку. Звезды перед глазами еще кружились, когда кто-то начал меня поднимать за руку.

– Извини, – послышался знакомый голос. – Ты как?

Я посмотрела вверх, на «Костяна», пытаясь сфокусировать взгляд, но меня тут же начало мутить. Я высвободила руку и села обратно, зажимая голову между коленей.

– Костик! – визгливый голос ворвался в мой поврежденный мозг. – Ты что застрял?

– Вика! Ты не видишь, ей плохо! – в его голосе послышались беспокойные нотки. – Очаровашка, может в больницу?

– Кто? – эта визгунья сорвала мой вопрос с языка.

Я снова попыталась поднять голову, но тут же уронила обратно.

– Да отец ее так назвал, – хмыкнул он. – Может, в больничку позвонить? Или в скорую?

– Нет, не надо! – потихоньку растирая виски, проговорила я. – Сейчас чуть посижу и домой пойду.

– Костик, ну пойдем, без тебя неполная команда, – заскулила эта визгунья.

«До чего же противный голос», – подумала я.

Посмотрела на них. Очень занимательная парочка. Вика – длинноногая блондинка, голубоглазая, с надутыми губами (уффф, по ходу зрение начало возвращаться), с кукольным лицом, с гладкой кожей, блестящей на солнце. Костик – ну как я и думала, брюнет с голубыми глазами, с обалденным загаром, о котором только можно мечтать, не качок, но и худым не назовешь, чуть выше Стаса. Вот блин же, говорил он мне не гулять одной.

– Вик, ты иди, я ее сейчас домой провожу и приду, ей, видимо, совсем плохо, даже речь потеряла.

Блонди нахмурила идеально нарисованные бровки, надула подкачанные губки.

– Давай только быстрее, нам еще на пати ехать.

Он кивнул, и она пошла играть дальше.

– Ты хоть сможешь идти, как тебя… – он вопросительно посмотрел на меня.

– Варя, – ответила я и ухватилась за протянутую руку.

– Ага, Варя, странное имя, – улыбнулся, показывая ряд белых зубов. – Костик. Вот почему по сторонам не смотришь, отец же сказал, чтобы головой почаще крутила.

– Ну, знаешь, – начала закипать я, – тут, если много крутить, можно и без головы остаться.

– Эт почему? – не понял он.

– Да потому, – не стала вдаваться в подробности я.

– Ладно, ты сильно-то не кричи, а то Викуся ща примчит. Пошли, провожу. Где живешь-то?

Глупый вопрос.

–А ты догадайся? – подмигнула я.

Мне прям стало интересно, типа с кем поведешься, от того и наберешься. Видел же меня в лифте. Хотя кто знает, что я там делала.

– Там, где мы с тобой встретились, – не стала выделываться.

– Да понял уже, – отвернулся он, и мы зашагали молча.

– Извини, Костик. Не хотела грубить, – заговорила я.

С первого же дня идти с кем-то на конфликт, тем более с соседями, не хотелось.

– Ну, тогда спишем это на удар головы о мяч, – улыбнулся он.

– Очень смешно, – засопела я и ускорила шаг.

– Ну прости, Варя, – схватил он меня за руку, пытаясь остановить.

Меня аж пот прошиб. Что он делает, зачем хватает? Я выдернула руку. Костик ничего не заметил.

– Вот видишь, теперь я прошу прощения, мы квиты, – попытался он пошутить.

Я не обернулась и не сказала больше ни слова. Сосредоточилась только на дороге и на ощущениях. Не понимаю, что за реакция. Что же Стас со мной сделал? Никогда раньше у меня не было такого по отношению к мужскому полу, не заглядывалась и не рассматривала с интересом никого. Ну пацан и пацан, симпотный, ну и как бы на этом все. Никакого интереса они у меня не вызывали. Что за реакция нервных окончаний? Эту реакцию на Костика можно списать на удар мяча о голову. Срочно хочу домой, срочно хочу в постельку, и хочу поговорить со Стасом, услышать его голос, купаться в нем.

Меня опять резко одернули.

– Погуляла, называется! – выдохнула я. А ведь только первый день в Анапе.

– Нет, ты, конечно, если хочешь помереть, то давай как-то без меня, – возмущенно проговорил Костя.

Мимо проехала газель. И тут я поняла, что хотела перейти пешеходный переход на красный свет.

– Спасибо! – только и вымолвила я.

–Да не за что, – ответил Костик. – Слушай, Варь, может все-таки в больницу? Вид у тебя какой-то растерянный. Вдруг сотрясение?

– Нет. Хочу просто домой, – сказала я четко.

– Хорошо.

– Не переживай сильно, скоро мама должна прийти, так что одна я не останусь, – видя его озабоченный взгляд, сказала я.

Тем временем, мы зашли во двор. Я отнекивалась от того, чтобы он меня провожал до двери, но Костик оказался настойчивее, чем я думала. И чего ему надо? Привязался – не оторвешь, поэтому не стала больше тратить силы. Просто вошла в подъезд, он – за мной. В этот раз лифт мне показался каким-то тесным. Поэтому, чтобы увеличить расстояние между нами, я забилась в уголок. Костик, казалось, вовсе не обращает на меня внимания, ковыряется в своем гаджете, и вокруг ничего для него не существует. Я с облегчением вздохнула. Лифт остановился, двери бесшумно разъехались.

– Ну, вот я и приехала, спасибо, что проводил, – начала я пятиться, будто рак, к заветной двери.

Он вышел следом и молча ждал, когда я открою замок. Я начала шарить по карманам в поисках ключей. Но мои наихудшие ожидания подтвердились. Я вспомнила, как, уходя, оставила их на обувнице, но так была расстроена, что и не заметила забывашку. Костик ждал. Я даже не смотрела ему в лицо, ощущая кожей, как он ухмыляется. Я вздохнула, еще раз порылась в задних и передних карманах, но это так, для виду, уже и без этого было ясно, что ключей нет.

– Что будешь делать? —спросил, облокотившись на стену, Костик.

Я пожала плечами.

– Подожду у подъезда маму. Сколько времени? – спросила я сама себя и полезла за телефоном.

– Час! – ответил парень.

– Ну вот, еще часок посижу, а там и мама придет, – начала юлить я.

– Вот смотрю на тебя и не могу понять, у тебя проблемы какие-то? – что за вопрос.

Я посмотрела на него в упор. Но лицо его оставалось серьёзным.

– А ты что, психолог? Нет!

– Что ты тогда шарахаешься от меня? Как будто я тебя укусить хочу.

Я на него уставилась, сказать хотелось сразу много, но, побоявшись, что стану заикаться, я промолчала.

– Знаешь, что? Пошли, подождем твою маму у отца. Он приедет только вечером, так что мы ему не помешаем, – предложил вдруг он.

Чего? Либо у меня повредился и слух, либо у него проблемы с головой. Он незнакомого человека, то есть меня, зовет к отцу в гости. Для чего? Нет-нет-нет, я с ним не хочу оставаться наедине. Только не с этим напыщенным индюком.

Достаю телефон, набираю мамин номер.

– Привет, котенок, – слышу в трубке.

– Привет, мам, у меня тут проблемка небольшая. Я захлопнула дверь, а ключи забыла в квартире, ты когда приедешь? – ожидаю ответа с нетерпением.

– Варя! – повысила голос мама. – Я только хотела позвонить, меня вызвали в область. Я буду только вечером.

Она так громко говорила, что Костик, все слышал и кивал головой, при этом строя мне рожицы. Только отвлекал.

«Придурок», – закатила я глаза, отворачиваясь, но почему-то, вместо раздражения, меня его жесты рассмешили.

– И что же мне делать? – не понимала я, как это мне поможет открыть дверь.

– Пойдем к отцу, – прошептал Костик. Мне в затылок.

– Слушай, – вдруг проговорила радостно маман, – я сейчас позвоню Илье. Посидишь у него до вечера.

Костик замахал руками.

– Мам, не звони, тут его сын объявился, мы с ним посидим! – ответила я.

– Костик! – помрачнел ее голос. – Как он там оказался?

Парень навострил уши, все больше заинтересовываясь нашим разговором. А в его глазах разгоралось веселое озорство. Похоже, парень был юмористом или, как говорят, душой компании. Даже я поддалась на его обаяние, хотя совсем этого не желала.

– Ладно, Варя, все, давай, вечером поговорим, – мама отключила вызов.

– Ну, вот видишь? Все и решилось, – хмыкнул парень.

Отключаю вызов, поднимаю взгляд на Костяна.

– А вы давно здесь живете? Я раньше тебя не видел? – начал он задавать вопросы, пока мы спускались на четвертый этаж.

– Да нет, только переехали. А что?

– Да так, а откуда твоя мама знает моего отца?

О-о-о, уже интересно. Вообще, это я хотела задать ему этот вопрос: «когда его паша успел приударить за маман», но ответила отвлечённо:

– Ну, не знаю, я только вчера приехала, может по работе?

– А кем она работает?

– Тебе какое дело?

– Не понял? – посмотрел он потерянным взглядом на меня.

– Ты у меня так выспрашиваешь, будто я на допросе. Откуда мне знать, как они познакомились? Если интересно, где работает мама, вот она приедет вечером, у нее и спроси сам! – сказала резче, чем хотела, начиная вновь раздражаться.

Костик открыл дверь и пропустил меня первой. По планировке квартира была идентичной нашей, но вот выглядело здесь все совсем по-другому, полная противоположность по стилю. Все в темных тонах. Хотя мне это было ближе, здесь я чувствовала себя комфортнее.

Костик пошел на кухню, я села на диван в зале.

– Чай, кофе? – спросил он.

– Можно чай! – отозвалась. – Если есть, зеленый, две ложки сахара.

– Есть зеленый! – зачем-то ответил он.

Раздался звонок телефона.

– Да, Викусь, да, не ори ты так, не смогу сегодня поехать. У отца, да, да. Сказал, не могу. Все, как освобожусь, позвоню.

Тишина.

– Нервничает! – пояснил он мне. – Вика думает, что она моя девушка, а на самом деле, мутим с ней так, просто, – он засмеялся.

Мне почему-то стало неприятно от его слов. С чего он решил, что мне это интересно! Идиот. Но мило улыбаюсь.

– Сколько тебе лет, Варь? – спросил он.

От того, что он перешёл на формальность и назвал по имени, меня сконфузило.

– Некорректный вопрос, на который ты можешь получить такой же ответ.

– А я смотрю, ты за словом в карман не лезешь.

Мне все меньше нравилось наше общение.

– В какой школе будешь учиться?

Зачем ему это?

– Не знаю пока. А чем вызван твой интерес? – удивленно спрашиваю.

– Да просто! Интерес, как интерес! Я бы это назвал любопытством скорее.

Опять эта странная интонация, не понравилась она мне. Я решила помолчать. Устроилась поудобнее на диване, достала телефон. Включила вайбер.

{Я: Дашка, привет!

Даша: Привет, привет, родная. Как дела? Как ты там без меня?

Я: Плохо, Даша. Все плохо. Скучаю по тебе. Хочу обратно. Хочу к Стасу.}

На моей макушке зашевелились волосы. Я выдохнула, резко посмотрела вверх и нос к носу столкнулась с Костиком. Дыхание замерло.

– Стас? – вопросительно поднял он брови. – Кто такой, твой парень?

Я отскочила от него, как ужаленная.

– Не твое дело! И не суй нос куда не просят, – вспыхнула я, как спичка.

– Да я и не собирался! – весело ответил он. Ну точно, как отец, на мою грубость даже не среагировал. – Чаек готов.

И тут на столике я заметила поднос с двумя кружками чая, один черный, один зеленый. И куча бутербродов на тарелке.

– Прошу, – жестом пригласил садиться.

Как ни хотела я отказаться, но мой живот предательски заурчал. Я начала краснеть.

– Давай садись и хватит дуться. Как маленькая, ей-богу! – сказал насмешливо он.

Скорчил смешную гримасу, изображая маленького капризного ребенка, причем его это ни капельки не испортило, наоборот, придало его глазам живой блеск и задор. Ну вот было в нем какое-то очарование, что злится долго не получалось. Я плюхнулась в кресло, взяла чай и бутерброд. Стала жадно поглощать съестное. Все-таки прогулка отняла много энергии, и организм требовал подкрепления. Кусок застрял в горле, когда я нечаянно взглянула на Костика. Он как-то беспардонно рассматривал меня, а в его взгляде скользило откровенное любопытство.

– Что так смотришь? Никогда не видел, как человек ест? – грубо спросила я.

– Как ешь ты, не видел, – усмехнулся он.

Взял бутерброд с тарелки, сел напротив ровно на то место, где несколько минут назад сидела я, достал из кармана шорт наушники, подмигнул мне и только хотел сунуть их в уши, как трель звонка разнеслась по всей квартире. Мы с ним уставились друг на друга. Звонок повторился. Костик пошел открывать.

– Ну, привет, сын, еще раз! – послышался голос Ильи. – Не ожидал?

Я поставила кружку на столик, положила туда же недоеденный бутерброд.

– О, а вот и Варя! Мне Ника звонила, сказала, что ты ключи забыла.

Я закивала головой. Все-таки как они были похожи – оба голубоглазые красавцы, атлетическое телосложение выдавало в них любителей заниматься спортом. Вот только Илья был мне более симпатичен, так как от него исходило какое-то тепло. Костик прошел мимо на кухню, развеивая мои иллюзии. Илья поманил меня к себе пальцем. Я озадаченно посмотрела на него, потом на спину Костика и нерешительно пошла к выходу.

– Вот ключи от вашей квартиры, – шепнул он на ухо мне. – Иди домой.

Я захлопала ресницами, взяла связку ключей, развернулась и уже собиралась было выходить, но вот не зря же говорят «язык мой – враг мой», остановилась в дверях и сказала, громко так, чтобы Костик тоже услышал:

– Илья, вы расскажите, пожалуйста, вашему сыну, откуда знаете мою маму. А то на этот вопрос я не знаю ответа.

Я видела, как Илья округлил глаза, раскрыл и закрыл рот, но не стала дожидаться ответа. Быстро, как вихрь, взлетела на шестой этаж. Мои руки почему-то тряслись, и я не могла подобрать к двери верный ключ. Услышала, как ниже нашего этажа громко хлопнула дверь. Я быстрее стала подбирать ключи, но руки отказывались слушаться. Я точно в эти минуты знала, что мне нужно оказаться дома, за дверью. Потом скорее почувствовала, чем услышала, что сзади меня кто-то есть. Медленно обернулась и в ту же минуту была прижата к двери. Костик возвышался надо мной всего на полголовы, но сейчас его взгляд будто придавливал меня к полу, а еще недавно голубые глаза превратились в синие, и на дне их залег мимолётный оттенок ненависти, от которого у меня забегали мурашки по спине.

– Зачем сказала это отцу? – прошипел он мне в лицо. – Если бы мне надо было это спросить у него, поверь, я бы спросил, – чеканил он каждое слово. – А ты, серость, лучше больше не попадайся мне на пути. Поняла? Сука, – выплюнул он последнее слово.

Я прямо наяву почувствовала, будто меня хлестнули по лицу. Даже за щёку схватилась. Он резко вздёрнул руку, я зажмурилась и вздрогнула от глухого стука возле правого уха, а когда открыла глаза, Костик уже развернулся и сбежал по лестнице. Я опустилась на корточки за ключами и только тогда вздохнула. Что это было, я не поняла? Что я такого сказала? И сейчас мое сердце билось с бешеной скоростью, я испугалась. Испугалась по-настоящему. Вот и первое впечатление. Оно никогда не бывает обманчивым. Не зря же он мне сразу не понравился. Я отдышалась, как будто бежала стометровку на время. Нашла-таки гребаный ключ. Ввалилась в квартиру, закрыла дверь на все имеющиеся замки, добрела до кровати и упала, не переодеваясь, на белоснежное покрывало, разрыдалась.

 

Глава 12

Ревела я долго, встала с опухшими глазами, да и все лицо тоже припухло. Но зато выплакала все, что есть. Почувствовала себя даже как-то легче. Посидела немного на кровати, приходя в себя. Все мысли и чувства притупились. Голова гудела, правда, где-то глубоко внутри черепа.

За окном также жарко светило солнце, как и пару часов назад, небо было безоблачно-голубым, только вот теперь для меня это было все не значимо. Меня продолжали мучить вопросы. Почему я встряла с первого дня в такое дерьмо? Что я такого сделала плохого, что Вселенная с первого дня послала мне врага? Разве не могло быть все хорошо, тихо, спокойно, как было до этого в Батайске? У меня там вообще никогда не было врагов. Как так? И этот идиот, что он вообще себе позволяет? Так успокойся. Сама же виновата, самой нужно все и поправить. Вот придет мама, поговорю с ней, сколько осталось до поездки, тихо-мирно посижу эти дни дома, а потом уеду к бабушке, а там школа. И мы с этим Костей больше и не увидимся. Я улыбнулась сама себя. Вот какая я умничка. Пиликнуло смс. Стас. Вот чувствует, наверное, когда мне плохо. Я открыла смс. Пишет, что скучает. Что его задолбала тревога какая-то. Знал бы он, что за тревога. Я его успокоила, сказала, что у меня все нормально. Что скоро придет мама, и я ему напишу, как прошел разговор. Он еще пару раз выругался, что не может быть рядом. По мне растеклось тепло. Как же я по нему соскучилась.

Решила скоротать время и рассмотреть квартиру. Начала с кухни. Ну, здесь все стандартно, полное оснащение бытовой техникой: посудка, микроволновка, кофеварка, чайник, миксер (хотя нахождение оного увидела бессмысленным здесь, мама не любит готовить) и еще много утвари. Все в светлых тонах, но хотя бы нет белого. Наверное, кухня станет моим любимым местом, если маман откажется сделать какой-нибудь апгрейд моей комнаты. Дальше был зал и лоджия. Здесь меня поразил вид с балкона. Панорама на все побережье захватывала дух, зеленые, аккуратно остриженные кустарники, деревья и холмы утопали в сизой дымке. Я немного перегнулась через перила. У меня от такой красоты перехватило дыхание. Оказывается, с этой стороны дом был ближе к морю, и никаких людей внизу, только скалистый пляж. Я присела на шезлонг. И кто меня дернул идти на этот пляж, провалялась бы здесь целый день, глядишь и нервы целее были бы. Но время назад не вернешь.

Следующая была мамина спальня. Я хоть и в Батайске нечасто к ней заходила, но здесь, хотелось посмотреть все, каждый вид из окна, все новое притягивает к себе. Открыла дверь, и мои брови поползли вверх. Вся комната была выполнена в той же цветовой гамме, что и у Ильи? Вот это да! Я сделала шаг внутрь, и что же там меня ожидало? В комнате витал смешанный запах мужского и женского парфюма, сладкого и горького, скорее всего, Ильи. Ну конечно, его фото красовалось на прикроватной тумбе. Еще их совместное стояло на столике рядом с разной косметикой и флакончиками туалетной воды.

Получается, что они не только встретились, раз уже живут вместе. И что так взволновало Костика? Вдруг догадка меня ошарашила. А что, если Илья не свободен, и сын так бесится по этому поводу? Может, он женат? Я кашлянула, потому что горло как-то перехватило. И что же получается, маман его любовница?

Я быстро вышла из спальни, захлопнув за собой дверь. Неужели мама встречается с женатиком? Блин, она что, совсем с дуба рухнула? Впрочем, ей виднее, она у меня дама свободная, ну и уж точно не мне ее судить.

Навела себе чаю, пошла на балкон, растянулась на шезлонге, врубила музон, наблюдая, как вдалеке над морем, кружат чайки. Так и лежала, вдыхая полной грудью морской воздух и стараясь ни о чем не думать до тех пор, пока меня кто-то не тронул за плечо. Я вся похолодела. Повернула голову и с облегчением выдохнула. На пороге лоджии стояла мама.

Я вынула наушники.

– Да уж, Варя, а если бы ты еще догадалась на цепочку закрыться, то мне пришлось вызывать МЧС или как минимум бегать по соседям и искать кусачки по металлу, – шутила она, но при этом глаза оставались серьезными. – Хотя, признаться тебе честно, тут и соседей-то нет, ну кроме Ильи. Все остальные квартиры куплены, но в них никто не живёт.

Я выгнула вопросительно брови.

– Да, да, люди приезжают сюда в отпуска, – подмигнула она.

– Ясно.

Она поманила за собой. Мы прошли на кухню, где на столе стоял пакет с едой и бутылка вина. Что же за сюрпризы? Мама не пьёт без повода, а тут бутылка целая. Значит, разговор намечался не из приятных.

Маман взяла пакет, начала громыхать тарелками, не глядя на меня.

– Мы с Ильей познакомились год назад, – начала она сама, даже спрашивать не пришлось. – Помнишь, ты тогда часто по бабушкам ездила?

Я кивнула скорее себе, чем маме.

– Тогда у нас с ним и закрутился роман. Встретились на презентации одной компании, понравились друг другу. В тот момент он мне и рассказал, что разводится с женой, что у него двое взрослых детей, и чтобы все прошло гладко, не стоит пока афишировать наши отношения. Так и мотались друг к другу целый год. Меня, конечно, коробило от всей этой скрытности, но понимаешь, нравится он мне сильно, вот и пришлось терпеть, – она разложила еду по тарелкам, начала ставить их на стол.

Я встала, хотела помочь, но она махнула рукой, мол не надо, я сама, тут не так уж и много. Я села на место.

– Но судьба к нам благоволит, как я тебе и говорила, мне предложили хорошее место здесь, как раз в той фирме, что проводила презентацию. Это фирма Ильи, – она замолчала, по ее виду было понятно, что она до сих пор сама не верит в это. – Но узнала я это только недавно. И ты знаешь, сначала все было ничего. Я, конечно, немного на него пообижалась для приличия, но сама представь, это же уже другой статус, другая жизнь, одним словом, не смогла устоять от соблазна жить полноценной семьей, хотела… женского счастья мне захотелось, Варька, – она прямо посмотрела мне в глаза, и я поразилась, сколько в них сейчас счастья и радости. Светится изнутри.

Я раньше не понимала этого выражения, но теперь увидела такое в реальности.

– Вот и моя откровенность на твою, – закончила она.

Взяла бокал, налила себе вина, мне – сока. Оказывается, и обо мне не забыла. Я так и молчала, не знала, что сказать, что спросить, поэтому просто потягивала сок, раздумывая над услышанным.

– Ну, что молчишь? – посмотрела мама на меня выжидающе.

– Мам, я даже не знаю, что тебе сказать. Я рада за тебя. Очень, – искренне ответила я. – Ты знаешь, я заметила и так, что между вами с Ильёй что-то есть, но не думала, что настолько все серьезно. А почему вы тогда сейчас поругались? Я слышала вчера.

– Да это все из-за его бывшей, – нахмурилась мама. – Эта стерва теперь везде за ним ходит тенью. Следит за ним и пытается манипулировать им с помощью детей. Они хоть и взрослые у Ильи, но на полном обеспечении. Эта Лолочка, нигде не работает и не собирается. Марина, это его дочка, та еще профура, вся в мать, да и Костик… Все только и сосут из Ильи деньги. Но ладно дети, с этим я еще могу смириться, но вот жене пора бы уже и работу подыскать, все-таки почти год, как в разводе.

Я про себя выдохнула. Значит, он не женат. А маму теперь было не остановить, но я и рада была ее послушать, пусть лучше выскажется, чем вот так ходит и избегает меня.

– Ты знаешь, они, когда развелись, сразу разъехались, живут на разных концах города. Но смотрю, в последнее время и сын к нему зачастил, и она названивает и днем и ночью, я нервничаю. Они же до сих пор не знают, что у него кто-то появился.

Я прикрыла рот рукой. Блин, что же я наделала.

– Варя что? – испугалась мама.

– Мам, прости! – зашептала я.

– Что, Варя? Ты меня пугаешь, что случилось?

– Мне кажется, я сказала сегодня что-то лишнее!

Мама вопросительно молчала.

– Понимаешь, наверное, теперь про вас догадался его сын! – обреченно сказала я.

Теперь ждала, как маман будет бушевать, но…

– Ой, Варь, я думала, правда, что серьёзное! А что случилось-то?

Я маме вкратце рассказала, что да как, умолчав о нашей встрече с Костиком возле двери. Она внимательно меня слушала, а когда я упоминала Илью, мило так улыбалась, что невольно и я начинала улыбаться.

– А ты знаешь, котенок, я рада, что так все произошло, надоело прятаться и скрывать! Не дети уже. Пусть знают.

Я кивнула. Полностью с ней согласна.

– Мам, а я у тебя еще кое-что хотела спросить.

– Давай!

– Стас хочет поехать с нами в Грецию! – выдала я на одном дыхании и затаила его.

Мама секунду обдумывала мои слова. Подошла ко мне, обняла, я выдохнула.

– Ну и пусть едет, так даже веселее. Я тебе же не сказала еще, что Илья поедет с нами!

Я замотала головой.

– Вот и отлично, а то я все переживала, что тебе там будет скучно. Хотела предложить Дашу взять.

Я не верила своим ушам. Зачем же она тогда весь этот цирк устраивала по телефону? Бросала трубки, когда я пыталась с ней поговорить, просила остаться у бабушки. Если предполагала, что мне будет скучно. Но, поразмыслив немного, поняла, что скорее всего из-за трудностей, возникших в их отношениях с Ильёй.

– Мам, а когда поедем-то? А то Стасу нужно билет купить и номер в гостинице заказать.

Мама посмотрела на меня лукавым взглядом.

– Не надо ничего заказывать и покупать. У Ильи там дом есть. – заулыбалась она.

Я открыла рот, чтобы сказать, что-то… но, спросила другое:

– Так когда?

– Сколько твоему Стасу нужно времени?

Я пожала плечами.

– Как только приедет, сразу вылетаем.

Вот это поворот. Вот это я понимаю, подарок Вселенной! Я поцеловала ее в щеку, схватила со стола телефон оживила экран. Гудок, еще один, ну что же ты не берешь трубку?

– Привет, Солнце! – ответил уже родной голос.

– Привет! – радостно выпалила я. – Когда сможешь приехать?

– Если ты меня так ждёшь, то готов хоть сейчас, хоть завтра, что случилось? —взволнованный тон.

– Приезжай завтра. Мы летим в Грецию, как только ты приедешь! – воскликнула я.

Мои эмоции зашкаливали, не могла сдержать радости, хотя понимала, что нужно сдержаться, а то Стас еще подумает… но мне было все равно, что он подумает, хотелось его увидеть.

– А как же билеты, Варя? Я ничего не покупал.

– Мама уже обо всем позаботилась. Так что не хватает только тебя, – улыбаюсь в трубку.

– Завтра вечером у тебя! – выдохнул Стас.

– Жду.

Мама подошла сзади.

– Ты влюбилась, – констатировала она.

Я киваю, не могу сдержать улыбку, поэтому она расползается на моем лице, и лыблюсь теперь, как дура.

– Девочка моя, – гладит она по голове. Целует в макушку. – Люблю тебя. И знай, у нас с тобой все как раньше.

Я ее обнимаю и прижимаюсь крепко-крепко.

 

Глава 13

Стас кидал в сумку самое необходимое. Варя позвонила час назад, и он уже был на взводе, а еще нужно было пережить как-то целую ночь! Стоп. А если позвонить на автовокзал и спросить, есть ли ночные рейсы? Стас схватил телефон и нашел в справочной номер вокзала. Трубку долго не брали, но потом на том конце ответил противный женский голос.

– Здравствуйте, – начал Стас.

– Алле.

– Подскажите, есть ли сегодня рейсы на Анапу?

– Ждите, – тишина. – К сожалению, нет. Последний автобус ушел двадцать минут назад, – послышались короткие гудки.

Вот же пападос. Хоть садись на байк и езжай, расстояние небольшое. Но вот где мотоцикл будет стоять все то время, что они будут в Греции? Это вообще не вариант.

Так он метался по дому час, потом выдохся. Набрал Саню.

– Здорово, чувак, – послышалось на том конце. – Ты чё, собрался забугрить куда?

– Да нет, с чего это? – не понял Стас.

– Ну, так твоя-то соскочила, может, теперь с другом больше времени проводить будешь? – растягивал Саня слова, и Стас понял, что тот уже дерябнул.

– Сань, ты следи за тем, что у тебя изо рта вылетает, – начал раздражаться Стас. – Я так понял, тебе там уже весело? Ладно, братух, отдыхай тогда, – хотел было уже отключиться, но Саня зашептал в трубку:

– Стасян, тут это, Настя достала меня. Весь мозг задолбала. Приходится прикидываться невменько. Ты где?

– Дома, Санёк. Давай, заруливай! – Стас отключился.

Что же все неймется ей? Сам уже и забыл про нее давно.

Саня примчал быстро. Забежал в дом и быстро закрыл дверь.

– Выключи свет! – крикнул он.

Стас растерянно посмотрел на него.

– Свет выруби!

Он нажал выключатель.

– Что такое?

– Да эта дура вечеринку закатила, а сама весь вечер только и трется возле меня, прикинь! Мне Алка, если узнает, яйца открутит. Я ей так и сказал, потом с Алкой будешь разговаривать. Она заладила свое, помири мол меня со Стасом.

За дверью раздался вопль. Стас только хотел выглянуть в окно, но Саня ему чуть руку не выдернул, останавливая на месте. Потом все затихло. Они прошли на кухню. На улице тем временем уже стемнело, но не прошло и десяти минут, как по посёлку прокатился вой сирены. Парни переглянулись между собой. Не сговариваясь, вышли из дома. Через дорогу, чуть ниже по улице, жила как раз Настя. Вот возле ее дома и остановилась скорая. Причем, как заметил Саня, реанимация. Приятели решили посмотреть, что случилось. Пока они шли, мимо проехала ментовская машина и машина дежурной части. Они замерли на полпути.

–Твою мать, – не сдержался Саня. – Трупак, походу. Только не пойму, что там могло произойти.

Но они не успели развить тему, так как сзади, включив сирены, подъехали УАЗы.

«Зря мы вышли», – подумал Стас, но уже было поздно.

Они подошли к дому. Из дверей во все стороны разбегались подростки. А Саню и Стаса, уже повалили на землю и прижимали лицом к земле. Орали, чтобы те даже не думали дергаться, обещали прострелить ноги и руки. По тому, как прибавлялось народу, укладываемому рядом с ними, друзья поняли, что происходит что-то херовое. Но говорить им никто не позволял. Все было будто в кино, тут же нарисовалась ещё пара бобиков, их начали заталкивать в будки. Стас попытался что-то сказать, но резкий удар в нос заставил закрыть рот и унимать скручивающую переносицу боль сжиманием челюсти, на руках были наручники. Кто-то еще попытался вырваться, но менты повалили малого и начали молотить дубинами. Перестали только тогда, когда тот уже не шевелился, с двух сторон подняли под руки и засунули в кабину.

В обезьяннике было не легче. Их с Саней посадили в одну камеру и еще человек десять затолкнули туда же. Когда закрывали решетку, с них сняли наручники, и Стас наконец-то смог потереть переносицу, чтобы хоть как-то разогнать кровь.

– Бесполезно, – сказал Саня, наблюдая за его действиями, – завтра заплывут. Так что будешь своей Варе светить в темноте, – хмыкнул он.

А Стасу захотелось заехать ему тоже. В том, что их с минуты на минуту выпустят, он не сомневался, но вот в таком виде ехать к Варе он точно не хотел.

Перепившая на вечеринке братва корячилась и орала во все горло. А вот парни, привыкшие, что все вокруг относятся к ним уважительно, были очень впечатлены тем, как вот таких орущих выволакивали и дубасили, говоря при этом, что это типа для примера. Конечно, говорить, за что они их забрали, никто не собирался. Поэтому, немного постояв рядом с решеткой, Стас с Саней сели на скамью, прибитую к стене.

«Вот дерьмо, дерьмо! Зачем я пошел? Грёбаное любопытство аукнулось».

Спустя какое-то время, начало происходить движение. Менты постоянно то заходили, то выходили. Несколько раз в коридоре слышались звонкие женские выкрики. Потом грозные мужские голоса. Как понял Стас, это приходили родители. Пытались вытащить детей своих, но как-то им никто не шел навстречу. И вот опять постучали, в дверь заглянул молодой мент, сказал старшему, чтобы тот вышел. Этот хряк выкатился, но дверь плотно не закрыл. Стас с Саней вскочили и прижались к прутьям камеры.

– Наталья Павловна, – заговорил мент, – ну поймите меня, я в этой ситуации не могу вам помочь.

Мама. Стас кивнул Сане. Она говорила тише, поэтому Стас ничего не мог расслышать.

– Нет, не могу, там были замешаны наркотики.

Опять тихий голос матери.

– Я понимаю, Наталья Павловна. А знаете, что, – сказал мент тише, – вы сходите с Александром Леонидовичем к старшему. Я думаю, он вам не откажет, – потом громче: – Извините.

Зашел обратно, глянул в их сторону, вздохнул.

– Придется потерпеть, молодежь, – сел за комп и больше не поворачивал в их сторону головы.

Стасу стало не по себе от такой новости. Это уже серьезно, потому что большинство ребят были несовершеннолетними. Настя еще училась в школе, соответственно, там были ее одноклассники. А вот они с Саней взрослые.

«Твою мать. Да что за хрень! Как так можно было встрять?» – в который раз ругал себя Стас.

–Ёп-тыть, – присвистнул Саня. – Слушай, я представляю, что начнется. Прикинь! Посёлок на уши поставят. А че там, интересно, правда жмур был? – кого он спрашивал, Стас не понял.

– Был, был, – опять ответил мент. – И жмур, причем совсем ребенок, и наркота и…. – он замолчал. – Короче, вы, молодежь, в говне по самые яйца. Будут вас иметь по всем вопросом следаки, как захотят. Готовьтесь.

Стас совсем упал духом. Он пока не мог до конца осознать происходящее. Что значит, иметь? Ему уезжать завтра надо. Саня пристроился рядом на лавочке. Потом остальная братия расселась, кто тоже по стенам, кто на лавочку рядом с ними, кто на пол. Но все теперь молчали. Потому что теперь, отойдя от угара, начал каждый осознавать серьезность ситуации. Так они и вырубились, облокотясь о стену, но открывали глаза всякий раз, когда слышали шум.

Настало утро. Голова раскалывалась на два кочана. Стас старался вообще ею не шевелить. Саня открыл глаза, присвистнул.

–Ого! – только и сказал, но из его «ого» Стас понял, что все плохо.

Аккуратно потрогал переносицу. Она болела нестерпимо. Он снова откинул голову на стену. В это время начала меняться смена, и это принесло в их однообразное сидение свои изменения. Зашли два мента, начали называть фамилии. Ставили к стенке, заламывали вышедшим руки за спины, стягивали стяжками и уводили. Куда – никто не мог знать.

– Радионов, Козлов, Захарченко, Жмуть, – хохотнул.

Парни покосились на пацана, с такой фамилией нелегко жить.

– На выход.

Ребят поставили к стенке, больно завели руки за спину.

– Бля, – вырвалось у Стаса.

– Заткнись, молокосос! А то ща к фонарям еще получишь запасные батарейки, – и опер саданул его под ребро. Потом повернулся к напарнику, – Вообще охерели на этой Рублёвке.

Стас стиснул зубы.

Их отвели в камеру на шесть персон. Двое там уже были. Видимо, из другой камеры привели. Когда менты ушли, Саня накинулся на парней с расспросами.

– Че произошло-то вчера, пацаны?

– Да хер его знает, Санек, – ответил малый. – Когда ты ушел, Настюха стала вопить, как сумасшедшая. Стала бочку катить на всех, мол все ее затрахали, пора бы и честь знать, ну типа расходиться нам пора. Мы все под градусом особо на нее внимания не обращали. Потом она со Жмуром уединилась в спальне. Прошло несколько минут всего.

Стас вспомнил, как зовут этого пацана – Денис, Дэнчик.

– Она выскочила, кинулась на Борьку, заорала, что Жмур помер, потом побежала на улицу и там как завопит. Ну и началось. Кто вызвал ментов, мы так и не поняли, – рассказывал Дэнчик с придыханием. – А когда услышали сирены, вообще башни посносило, стали разбегаться кто куда, но в таком состояние особо не убежишь, – закончил он.

– Слушай, Дэн, – начал Саня, – у тебя же, насколько я помню, отец мент и не из простых.

Дэн кивнул.

– Вот это жопа. Он с меня теперь с живого не слезет, а я ничего не знаю. Это походу Жмур принес и сам же отъехал, дебил, – сплюнул Дэн на пол.

– Охренеть, – выдавил Саня. – А чё Настёна? Где она?

– О-о-о, а эта дурында, – Денис нервно покосился на Стаса, но, не увидев с его стороны никаких действий, продолжил: – потом ползала на коленях и, как заведенная, повторяла «Стас, Стас, Стас», – он снова посмотрел на Стаса.

Тот только пожал плечами.

Так они и просидели в камере до вечера. Телефоны еще вчера при обыске у всех отобрали, так что позвонить не было никакой возможности. Ну, родоки-то точно знают, где он. Его сейчас больше волновала Варя. Теперь что подумает? Его размышления прервала открывающаяся дверь.

– Радионов, Захарченко, Козлов – на выход.

Все вышли, встали возле стенки лицом к ней же. Им опять заломили руки. Провели в какой-то кабинет, где сидели два мужика, одетых не по форме. Один был толстый и лысый, другой высокий, с глазами навыкате.

Ребят рассадили по стульям.

– Ну, что, будем признаваться? – спросил тот, что повыше.

Парни переглянулись.

– Что головами крутите, упыри малолетние? – начал распыляться толстый. – А хотя и не все малолетние. Козлов, сколько лет?

– Двадцать пять, – ответил Саня.

– Сам-то понимаешь, что встрял? Зачем с малолетками связался, там же почти всем восемнадцати нет? Какого х…я тебя туда понесло? – не унимался лысый.

– Да я и не был там, – начал оправдываться Санёк. – Зашёл на десять минут. Пивка глотнуть. Настюха соседка моя. С детства её знаю.

– Ты хочешь сказать, что не видел, как Настюха нюхала кокс?

Все трое устремили глаза на следака. Как теперь они поняли, это был именно он.

– Нет, – в один голос сказали они.

– Она вроде бы никогда и не имела к этому интереса, – зачем-то продолжил Стас.

Следователь тут же прицепился к нему.

– А откуда ты знаешь, Радионов? – спросил мент.

Стас кивнул.

– Девушка моя бывшая, расстались с ней полгода назад! – просто ответил тот.

– Козлов, вопрос к тебе. Говори предельно честно, иначе… – он провел, рукой по горлу, а потом еще зачем-то изобразил на руках застегивающиеся наручники. – Кто был на тусовке, так вы ее называете?

Стас и Саня посмотрели на Дэна, тот сглотнул, видимо, чтобы смочить горло.

– Этого, – он кивнул на Стаса, – вообще не было, а Саня тоже пробыл там немного, наверное, минут десять.

Лысый так резко встал, что тот, который с глазами навыкате, вздрогнул.

– Вам повезло, – сказал он. – Этот Жмуров очухался. Теперь он и отвечать за все будет, а вы, – ткнул он в их сторону, – следите за тем, кого выбираете в друзья. Свободны! – гаркнул он, и теперь вздрогнули все. А мент заржал, как конь.

Следаки вышли. Зашёл конвой, развязал руки.

– Бля, вот тебе и приключения на свою жопу нашли, – присвистнул Дэн.

В ответ Саня и Стас закивали.

Выйдя из опорки, Стас увидел отца и мать, а рядом с ними стояла ещё куча народу, видимо родоки, остальных.

Мать помахала сыну рукой, а у самой глаза заблестели. Стас попрощался с Саней. Подошел к отцу, поздоровался, обнял мать.

– Что-то в последние время на тебя одни напасти, – начал бурчать отец. Протянул телефон. – Там тебе девушка Варя названивает. Я ей ответил, что тебя нет дома, что ты ей позвонишь сам, как вернешься. Но теперь тебе придется ей рассказать все, как есть, – он взял Стаса за подбородок, покрутил лицо, потрогал нос. – Слава Богу, без переломов.

Мать опять всхлипнула, прижалась к Стасу.

– Бать, может, отвезешь меня в Анапу? А то там Варина мать уже купила билеты, я должен был сегодня приехать, а на автобусе в таком виде как-то стремно.

– Ну, что ж. Все равно отпросился на сегодня с работы. Что, Наташ, прокатимся? – кивнул он матери.

Она согласно покачала головой.

– Круто! – с облегчением выдохнул Стас. – Я и вещи все собрал. Домой надо заехать.

– Заедем. Нам всем не мешало бы и поесть, и освежиться. Ты хоть расскажи, за что тебя так? – он указал на нос.

– Па, давай по дороге.

Тот согласно кивнул.

Стас отстранился от матери, взял телефон и в несколько быстрых шагов обогнал родителей, направляясь к машине и попутно набирая номер. Телефон был на издыхании.

– Алло, – послышался взволнованный голос Вари.

– Привет, Солнце. Все остается в силе, вечером жди. Расскажу все при встрече. Позже созвонимся, телефон сдыхает.

– Я тебя жду.

И заиграла мелодия выключения гаджета. Стас сунул его в карман. Дождался, пока подойдут родители. Расселись по местам и покатили домой.

Сборы проходили в режиме «нон-стоп». Стас поставил телефон на заряд. Не прошло и часу, они уже мчали по трассе в направлении Анапы. Смс высветило «ул. Проспект Революции, 3». Стас продиктовал отцу, тот забил в навигатор адрес.

 

Глава 14

Я ходила сама не своя весь прошлый вечер, а потом и весь следующий день ровно до того момента, как он наконец-то взял трубку.

– Стас, ты что не отвечаешь?! Я вся поиздергалась! – выкрикнула я.

– Варвара? – послышался незнакомый голос на том конце.

Я сбилась с дыхания.

– Да, – проговорила еле слышно.

– Вы не волнуйтесь, это отец Стаса. Он сейчас не может ответить. Забыл телефон. Но как только я его увижу – передам, что вы звонили.

– Хорошо, – вымолвила я. – До свидания.

– Всего хорошего.

Я еще некоторое время слушала гудки. Оператор сам сбросил. Что же случилось? Почему он не взял сам телефон? По идее, он уже должен ехать в Анапу. Мои нервы были на пределе. Что же такое? Вот почему с одной стороны все получилось гладенько, и мама не против, что мы поедем вместе, и вдруг какие-то препятствия с другой стороны?

Маман, видя, что со мной происходит, пыталась меня успокоить. Типа «Варя, не переживай, если отец знает, где он, это значит, все со Стасом твоим хорошо».

Я это и сама понимала, но никак не могла сердцу дать команду не скакать галопом только лишь при упоминании его имени.

Что бы хоть как-то отвлечься, я все-таки решилась на попытку номер два выйти на улицу. Уже было хотела позвонить маман и спросить, где велосипед, но, вспомнив, как недавно чуть не попала под колеса газели, тут же передумала. Я не в том состоянии, не могу сосредоточиться. Поэтому надела шлёпки и потопала на выход, отвлекая себя от навязчивых мыслей про то, что сейчас творится со Стасом. Но мама права, если родители спокойны, значит, и мне не о чем волноваться.

У порога, прежде, чем захлопнуть дверь, проверила, на месте ли ключи. Свои я так и не нашла, пришлось конфисковать связку у Ильи, а те, получается, затерялись на пляже. Спускаясь на первый этаж, я отвлечённо считала ступеньки. И уже оставался последний пролет, когда увидела поднимающегося мне навстречу Костика. Я замерла на месте. По его взгляду я поняла, что он тоже удивлен встречей. Мне показалось, что он даже поморщился, когда я втянула голову в плечи и смотрела на него, как затравленный зверек. Я первая сделала шаг, пробежала мимо, даже не поздоровалась, да и он не блеснул приличиями. Сегодня он выглядел по-другому, не так бравадно, что ли. Не увидела я и доброты, плескавшейся в его голубых глазах при той встрече, когда он мне помог подняться после удара мячом. Спортивный костюм кремового цвета лишь подчеркивал его смурное настроение. И только неизменной осталась его привычка поправлять чёлку. Я это приметила ещё тогда, у них дома. И теперь это не ускользнуло от моего взгляда. Выбегая из подъезда, наскочила на какую-то старушку.

– Извините, – кивнула я.

– Понаехали, – проворчала она мне в след.

«Во, а маман говорит, здесь никто не живет», – улыбнулась своим мыслям.

Уже вышла на тротуар, когда меня догнал Костик. Пристроился рядом. Я даже боялась на него взглянуть. И чего ему надо? Решила полностью его игнорировать. Ускорила шаг – он не отставал. Я хотела засунуть в уши наушники, но он дотронулся до плеча.

– Извини.

Мне показалась, что я ослышалась. Взглянула на него с опаской.

– Что? Я извиняюсь. Просто у нас и так с отцом неважнецкие отношения, а тут еще ты сказанула. Он на меня постоянно бочку катит, что мать с сестрой задолбали лезть к нему, а получается, и я теперь разведываю, – все это он говорил с такой горечью, что я едва не поверила.

Смотрю на него: ну разве можно обижаться на человека с таким искренним сожалением на лице? Только где-то внутри меня все равно сидело зернышко сомнения. Но сейчас нужно решить, дать ему всходы или же нет. Я выбрала второе, все-таки жить мне с ним по соседству, хоть и не постоянно, неизвестно сколько еще предстоит. И сама ведь в тот раз ляпнула, поняла же позже, что напрасно.

– Ты знаешь, Костик, я хоть и не из пугливых, но, если такое повторится еще раз, буду вынуждена рассказать маме, – я посмотрела на него серьезными глазами. – И это, я постараюсь тебя простить, – всё же смягчилась я.

Враги мне не нужны, и лучше всё миром решить, да и сталкиваться с ним, видимо, придётся чаще, чем хотелось бы.

Его лицо тут же просияло. Ну, как нашкодивший ребенок, которого простили и не стали наказывать. Взгляд просветлел. Он обнял меня за плечи.

– Варька, ты не представляешь, весь вчерашний день мучился. Правда, извини, – затараторил он.

Я, ошарашенная, высвободила плечи. Тот ли это Костик? Нельзя же быть настолько разным! Он на меня вопросительно посмотрел.

– Знаешь, ты руки не распускай, пожалуйста, – попросила я его.

– Да ладно, не буду. Слушай, я так понял, что у родоков наших есть общие дела какие-то, – он мне подмигнул. – Они в Грецию собрались.

– Знаю.

– А ты с ними едешь? – задал он вопрос, которого я от него не ожидала.

– Ага, – опять ляпнула, видимо, не то.

– Понятно, – ответил как-то уж очень странненько.

По его интонации я бы даже могла предположить, что он замышляет что-то.

– Куда идешь? – отвлек Костик от раздумий.

– Да так, прогуляться хочу. Дома совсем невмоготу сидеть.

– Хочешь, поедим мороженого? Или, может, хочешь посмотреть местные достопримечательности? – начал размахивать он руками. – Хотя, ты знаешь, «Золотая Бухта», где ты живешь, это как раз одна из достопримечательностей Анапы, – Он потянул меня за руку, заставляя свернуть на аллею по направлению к пляжу. – Смотри на ту сторону, – он указал за забор, который вырос перед нами буквально через десять метров. – Можно пройти, только если выйдешь из подъезда с другой стороны. Там есть закрытая прогулочная зона, где можно посмотреть на поющий фонтан, только он работает по вечерам.

Он мне много еще чего рассказывал. Я даже смеялась с ним над какими-то пошлыми анекдотами, которых терпеть не могу, но в его исполнении они казались забавными. А ближе к вечеру меня опять одолели мысли о Стасе. Почему же не звонит, не пишет? Я каждые десять минут проверяла телефон.

– Ждешь звонка? – под конец дня не выдержал Костик.

– Очень, – не стала юлить я. Но и правду не буду ему говорить, это не его ума дело.

– Тогда позвонила бы давно сама. Или дрейфишь? – эти высказывания меня начали напрягать.

– Вот слышишь, ты опять лезешь не туда, куда надо, – начала отчитывать я его, как иногда маман – меня.

А он встал как вкопанный, заставляя меня проглотить тираду.

– Что? – не поняла я.

– Еще раз повтори, как ты меня назвала? – попросил он.

– Ну, «ты», а что? – до меня как-то не доходил смысл его вопроса.

Он мотнул головой.

– Да нет, ничего, пошли. Хотя можно бы уже было и по имени обращаться, – обиженно проговорил он.

И мы направились дальше по побережью. Шлёпки я уже давно сняла и теперь наслаждалась теплым песком. В шортах завибрировал телефон. Я мгновенно вытащила его.

– Привет, солнце, все остается в силе, вечером жди. Расскажу все при встрече. Позже созвонимся, телефон сдыхает.

Я затаила дыхание, едва успев выпалить «я тебя жду», но уже все было сказано, шли короткие гудки.

«Да что же это такое! – возмущалась я про себя. – Второй раз за день опять выслушиваю эти чертовы гудки и не могу нормально дышать».

– Ну что, дождалась? – съёрничал Костик, прожигая меня злым взглядом.

«Ну вот опять, чего злится-то?» – промелькнуло где-то на краю сознания.

Я посмотрела на него пустым взглядом, мои мысли были уже далеко, не здесь. Развернулась и быстрым шагом пошла обратно. Слышала, как Костик идёт следом, но молчит. Он что, так и будет ходить хвостом? И это меня озадачивало еще больше.

Спустя несколько сотен метров дыхание начало сбиваться. Вот это я слабачка стала. Но правда я хоть остыла немного. Стала обдумывать то, что сказал Стас.

«Значит, все-таки сегодня он приедет, надо предупредить маман. Телефон сдох. Значит, еще позвонит, адрес же должен как-то узнать?»

Теперь, конечно, только при встрече придется с ним говорить. Если он едет, в дороге не наговоришься. Вибрация телефона вырвала из мыслей.

– Да, мам. Ты дома? – я глянула на Костика.

Он так и шел рядом, понурив голову, вмиг растеряв всю свою веселость, теперь я его узнавала. Да что же он ко мне привязался-то?

– Да, гуляю. Да, скоро. Пока.

– Мне пора.

Он без эмоционально кивнул.

– Пока, – только и сказал.

Я свернула на дорожку к дому, а он дальше пошел прямо.

– Пока, – сказала я ему в спину.

Все-таки странный он. Ну и хрен с ним. Все равно это общение скоро прекратится, так что и заморачиваться не буду. Маман дома, нужно срочно бежать разговаривать по поводу Стаса. Сказать, что он едет. Его нужно встретить, и предвкушение начало растекаться по венам, даря мне энергию. Я уже бежала домой. И ни о какой отдышке не было и речи. Открыла дверь квартиры, практически влетела на кухню. И замешкалась. Мама с Ильёй мило так целовались, сидя за столом. Но когда увидели меня, отстранились друг от друга.

– Привет, Варя. – поздоровался, подняв руку, Илья.

– Здрасьте, – ответила. – Мам, Стас приедет! Сказал, правда, что поздно будет.

– Да и ладно, котёнок, главное, что приедет. Ну, а ты что скажешь? – повернулась она к Илье. – Когда отправляемся?

– А что нам ждать, в принципе? Ребята по первому звонку приедут в аэропорт. Еще Костику отзвонюсь. Тоже захотел с нами ехать. В Грецию.

Мамино лицо вытянулось, а он погладил ее по щеке.

– Не волнуйся, Ника. Он все знает про нас, так что всё в порядке. Да и пусть поближе с Варей познакомятся, ну и с парнем её. А то шлындает здесь по закрытым вечеринкам. А там хоть все под присмотром будет! – подмигнул мне.

А я покраснела, как рак.

– Да ладно, шучу, Варь! – засмеялся он.

– А, мам какой адрес здесь?

– Проспект революции, 3.

Я кивнула и пошла в комнату, набирая смс Стасу.

«Вот тебе и прекратилось общение», – подумалось мне.

 

Глава 15

Костик, долго еще бродил по берегу после того, как сбежала Варя. Понурив голову, загребал песок голыми пальцами ног.

Он никак не мог дать объяснение тому, что с ним происходило в последнее время. Эта назойливая Вика всю печенку ему проела за два дня. Задолбала звонить, идиотина. Вот совсем мозги выгорели вместе с цветом волос. Блондинка грёбная. Когда они познакомились два года назад, она ему показалась нормальной кралей, можно и потусить и пошпилиться без обязательств. Он сразу поставил в приоритет, что никаких отношений не будет. У него сейчас есть дела поважнее. Его команда по сёрфингу ездит по всем чемпионатам, и отвлекаться на какие-то уси-муси-пуси ему не светит. Можно за это сразу вылететь. Так что выбора практически и нет.

Да еще глядя на отца с матерью, тоже сделал свои выводы. Как раньше считал Костик, по их семье вообще можно было писать сказки типа: «жила была одна счастливая семья, но вот однажды отцу подвернулся случай, и он раскрутил свою мелкую оптовую фирмочку по сбыту лекарств в крупное предприятие. И понеслось…» Пословица «из грязи да в князи» – это про его горячо любимую мать и сестру. Когда отец однажды вечером пришел домой и сказал, что настал конец их унылой жизни, они хлопали глазами и не понимали, о чем он. Тогда он поднял мать на руки и закружил. «Мы богаты» – вот что разрушило их семью – бабло. Мать начала фигачить деньги направо и налево. Она обновила себя всю. Стала выглядеть моложе дочери, Костик охренел, придя однажды с вечеринки домой. К нему с претензиями «где ты был, скотина?» кинулась какая-то незнакомая краля, ведь мама никогда не позволяла себе ругаться в присутствии своих детей. Потом он ее разглядел. Это была молодая женщина с девичьим лицом и фигурой. Ему стало страшно, неужели такое можно сделать? Оказалось, что можно. Вот именно после того дня у него не стало мамы. Той, которая встречала его вкусным ужином. Будила ранним утром и была его лучшим другом. В одночасье она стала Лолой, которую занимала только её внешность. То есть на людях только так и никак иначе. Маринка, сеструха, глядя на мать, тоже через какое-то время начала подражать ей, а Костик смотрел на всё ЭТО бля….во и жалел отца, который пропадал на своей фирме, что бы его девочки могли позволить себе все самое лучшее.

Потом начались скандалы, мол на Бали хочу или на Мальдивы, в один голос орали эти две сумасшедшие. Отец, как загнанный конь, пахал в две смены на фирме. Развивал её. На глазах начал стареть и угасать, в тот момент Костик даже испугался за него, а мать будто ничего не видела. И отец сдал, не сдержался, однажды ударил мать за то, что она назвала его скупым ублюдком (где она набралась таких слов?), потому что он не выделил ей денег на поездку с подругами на Сейшелы. Правда рассказала это Костику Маринка.

Во время таких вот стычек между родителями Костик просто уходил из дома надолго, и, как оказалось, его отсутствия никто не замечал. Спустя время чувства притупились, и он уже не реагировал на эти скандалы и даже хладнокровно отнесся к тому, что родоки решили развестись, точнее, отец сказал, что больше не может находиться рядом с матерью. Так и разошлись. Поначалу мать была даже довольна, видно уже бегала к любовнику. Но потом начала опять подкатывать к отцу. Он поставил между ней и собой четкую грань. Для него существовали только дети.

Костика и Маринку он сейчас снабжает по полной, но только на дело, ну и карманные, само собой. Правда иногда зовет сына на подработку. Костик не отказывается, потому что как-то стремно в этом возрасте брать у отца деньги.

Вот из-за всего этого парень и закрыл свое сердце ото всяких посягательств на себя какой-нибудь мымры. Викуся ни на что не претендовала до недавнего времени. А на днях вдруг заявила, что мол нужно переходить на следующий уровень. Только для него не было следующих, был и есть только один. НИКАКИХ ПОСТОЯННЫХ БАБ ТОЧКА. Ему достаточно одного яркого примера – его семьи.

Только кто бы мог подумать, усмехнулся он себе, что эта серая мышатина так зацепит? Хотя, как оказалась, не такая уж и серая, а настоящая, естественная, живая и искренняя, не то, что Вика …, которая своим постоянным нытьем про его отсутствие засела за два дня к нему в печёнку так, что он готов был бросить все и переехать жить к отцу. А вот Варя пленила его сразу своей непосредственностью. Ведь видел-то он ее всего ничего. Тогда, в лифте, может, и не обратил бы внимания, но вот стоя спиной, чувствовал ее легкий запах, а не приторный парфюм, как от Вики, от которого глаза слезятся. У Вари это был тонкий цветочный аромат, кажется, дикой черешни. И лишь силой удержался от того, чтобы прижаться к ней и глубоко вобрать этот аромат в себя. Он понял, что дышит через раз, и когда лифт остановился, быстро вышел из него, не оборачиваясь. Но видимо, у случая на это были свои виды. Эта девчонка чуть не угодила отцу под колеса. Тогда-то он и встрял по полной, зачем только взглянул на нее? В этой кепке, которая явно ей была не по размеру, она походила на маленькую фею.

«Вот этого меня несет», – подумал парень, но мысли уже нарисовали свои образы: Варя в кепке, в коротких шортиках, со стройными ножками, и в белой майке – цвет невинности. Весь её этот прикид очень позабавил его тогда. И отец так впопад назвал её «Очаровашкой». Видя, что она на него посмотрела, скривился и отвернулся. По дороге отец рассказал, что это его соседки дочь. Переехали жить сюда. «Значит, все-таки изредка придется встречаться.» Сделал себе пометку, чтобы держаться от нее подальше. Но не тут-то было, в этот день всё и вся было не на его стороне. Батя подбросил Костика на пляж, они с ребятами собирались поиграть в волейбол. Игроков было сначала немного, но к обеду все подтянулись. И когда Кир пробивал штрафной, а Костик с пацанами ставили блок, мяч отскочил и попал точно кому-то в башню. Он развернулся и уже бросился бежать за мячом, как едва не споткнулся, увидев маленькую фею из лифта. Она сидела на попенс и держалась за голову. У него засосало под ложечкой. А потом Костик перестал контролировать себя. И он понял, что эти чувства его заводят не на ту тропинку, которую он изначально выбрал. Фууууу, ну как его угораздило-то оказаться не в то время не в том месте?

Вчера вечером, когда после того, как грубо наехал на нее, хотел подняться попросить за несдержанность прощения, но гордость не позволила перед этой мышью извиняться… а точнее, фей, поправил он себя мысленно с улыбкой. Остался в квартире и стал свидетелем прелюбопытнейшего разговора. Отец вел беседу с Никой. Костик о ней много слышал от бати и уже давно подозревал, что это новая пассия отца, но вот о том, что это мать Вари, узнал только вчера. Они собирались ехать в Грецию, там батя недавно купил дом. И что самое интересное, Варя ехала с ними. Тут же возник план действий. Объявил отцу, что поедет с ними. И уверен был Костик, что Варя всё-таки простит его. Но когда сегодня встретил Фею, пересилив себя и запихав чертову гордость куда подальше, попросил-таки извинения, и вроде бы она на него не сердилась.

Но этот звонок выбил у него всю почву из-под ног. И как обухом по голове, по ее взгляду увидел, что сердце её занято. Она светилась неподдельной радостью, взгляд ее блуждал уже где-то далеко, и на щеках играл легкий румянец. Его Фея была влюблена. Не в него.

– Твою мать! – вдарил он со всего маху по песочному замку, неожиданно вставшему у него на пути.

Глава №16

Я еле выдержала это время. Уже было начало первого ночи, когда Стас написал мне смс, что он в Анапе. Я сказала маме, та уже накрыла на стол. Илья тоже не захотел уходить к себе. Решил посидеть с нами. Мне показалось, что он просто подольше хочет побыть рядом с маман. Я одарила его озадаченным взглядом. Глянула на маму, та пожала плечами. Раздался звонок телефона. Стас.

– Варя, привет. Я не один, с родителями. И мы подъехали. Встретишь?

Я ошарашено посмотрела на маман. С родителями – это как? Ведь знакомство с родителями – это что-то уже значимое, новый шаг в наших отношениях. У меня задрожали коленки от волнения.

– Варя, что ты там трясешься? Говори, кто звонил? – спросила мама.

– Да, Стас приехал с родителями, – проблеяла я.

– О-о-о, вот и здорово! – нашелся Илья. – Ника, пойду встречу будущих родственников – подмигнул он мне, а я залилась краской.

– Илья, тьфу на тебя. Еще рано говорить о родственниках. Но хотелось бы поближе познакомиться. Иди встречай.

Как-то у них все по-домашнему в отношениях. Илья ушел, а я стала носиться по квартире, как ураган. Мама смотрела на меня и улыбалась. Через десять минут в двери щелкнул замок. Илья зашел первый, потом пропустил молодую женщину, следом за ней вошел мужчина, и сложно было не догадаться, что это отец Стаса. Одно лицо. Вот только отец казался презентабельным, в костюме, в туфлях, и вот в этом Стас от него отличался. Противоположность полная: в косухе, в толстовке, в джинсах и в белых кроссовках, на глазах темные очки, это в ночное-то время. Я удивленно посмотрела на него. Он стоял за спиной Ильи. Возникло неловкое молчание, но мама быстро спохватилась.

– Что же вы на пороге? Проходите, – засуетилась она.

– Да вы не переживайте, – узнала я голос, который мне отвечал по телефону. – Мы вообще номер в гостинице сняли. Привезли Стаса, больно хотел Варю увидеть.

Отец внимательно посмотрел на меня. Потом на Стаса. Жена его улыбалась, но чувствовалось, что эта улыбка была не искренней. Похоже, от увиденного она точно впадет в истерику. Ведь мне пятнадцать, а Стасу она уже высказала свою точку зрения по этому поводу.

– Ну уж нет, пока не выпьете чаю, никуда мы вас не отпустим, – Илья включил все свое обаяние, и, о, чудо, на лице матери Стаса расцвела улыбка, будто ей только что подарили миллион роз.

Я ухмыльнулась. Вот дела. Как же женщины наивны. Ну и Илья! Дамский угодник и сердцеед.

– Варя, будем знакомы, – прошел на кухню отец Стаса, – Александр Леонидович, но если тебе удобно, то можно дядя Саша.

Я протянула руку.

– Варя.

Он аккуратно пожал ее.

– Наталья Павловна, – мама Стаса тоже подала мне руку.

Я ее тихо пожала. Она казалась такой маленькой и хрупкой, что я боялась ее раздавить. Да и сама женщина, обтянутая брючным костюмом, была чуть толще тростиночки. Волосы забраны в улитку, на глазах очки. Она на меня внимательно смотрела большими голубыми глазами. Точь-в-точь как у Стаса. Я выпустила руку.

– А вы, как я понимаю, мать и отец Вари? – спросил Александр Леонидович, глядя на маму.

– Вероника, – протянула руку для знакомства маман, – а это мой друг, Илья, —представила она своего мужчину.

Они обменялись рукопожатиями. Пока родители знакомились, я подошла к Стасу. Вопросительно посмотрела на него и увидела свое отражение в его очках. Потом заметила черные круги, торчащие из-под оправы, и мои брови сами поползли вверх.

– Привет, Солнце, – прошептал Стас, – только не пугайся.

Он снял очки, и его вид выбил у меня из легких воздух. У переносицы и под глазами синяки фиолетово-красного цвета. Расплылись почти над всеми скулами. Меня заштормило. Стас ухватил меня за плечи притянул к себе.

– Варька, ты че так побледнела? – взволнованно спросил он.

– Тебе больно? – только и смогла выговорить я.

– Да нет. Уже прошло все. Мать мазь какую-то дала. Сказала, что за два-три дня все заживет.

Я кивнула, но не поверила его словам. Разве может такое сойти за несколько дней? И самый главный вопрос – откуда это у него – так и не произнесла в слух. Нас позвали на кухню, Илья пригласил к столу, выпить за знакомство. Мы взялись за руки и вышли на свет.

У мамы улыбающиеся до этого губы застыли в немом «ох», а вот Илья не сдержался.

– Ого! – присвистнул он. – Это кто ж тебя так, парень?

За Стаса ответил отец.

– Это немного ребята из полиции перестарались. Попутали слегка. Да, Стас? – обратился он к сыну.

Тот кивнул.

– Да ладно, потом как-нибудь расскажешь. У нас еще будет много времени на острове. А сейчас не будем о грустном, – Илья налил дамам по бокалу вина, нам со Стасом сока, себе и Александру Леонидовичу тоже сока. Последний был за рулем, а Илья алкоголь не употреблял ни в каком виде. Так он прокомментировал свое непитие.

Мы со Стасом сидели, прижавшись друг к другу. За столом начала разряжаться обстановка, так как нашлось много общих тем, и теперь взрослые уже активно обсуждали работу. Я подтолкнула Стаса локтем, он глянул на меня. Кивнула ему на выход, потому что сидеть с ним рядом и не иметь возможности что-либо спросить, поцеловать, обнять его было выше моих сил. Он извинился, и мы вышли. Нас уже не замечали. Родители были заняты разговором.

Я толкаю его в свою комнату, но тут же передумываю, хватаю за руку и тяну на балкон. Как только дверь за нами закрывается, Стас хватает меня за талию, приподнимает над полом и начинает целовать так, что у меня все кружится перед глазами. Обнимаю его за шею и пытаюсь прижаться теснее, чувствуя на своем лице свежий ветер. Утыкаюсь ему в шею, дышу им, пытаясь заполнить себя его запахом. Но когда его губы находят мои, я полностью растворяюсь в поцелуе. Он отрывается от меня, мои губы горят, и я тянусь к нему, требую продолжения. Мое тело, вспоминая его ласки, снова оживает. Плавясь от прикосновения его рук, я издаю глухой стон и сама себе удивляюсь.

– Еле вытерпел эти три дня. Варя, девочка моя, так скучал по тебе, – прошептал он в перерывах между поцелуями.

– Ты мне так нужен, – выдохнула я ему в губы. И сама испугалась. Зачем сказала? Вдруг я ему не настолько нравлюсь, как он мне.

– Варя, милая, я без тебя уже давно не могу. Потому, что, – он опять начал целовать, гладить меня, я ему отвечала тем же. И за этими ласками он так и не продолжил свою речь, а я мгновенно потеряла нить разговора.

Нас прервал стук в дверь. Я мгновенно залилась краской и начала лихорадочно причесывать волосы и расправлять одежду. Мама подала голос.

– Молодежь! – позвала она.

Хорошо хоть мы переместились в нишу рядом с соседним балконом.

– Простите, что помешала, – сказала она и зашла. – Стас, там твои родители уезжают. Я вот что думаю. Места у нас хватит, оставайся ночевать здесь. Чтобы родителей не гонять, пусть они едут из гостиницы сразу домой. Так что иди, попрощайся, они ждут.

– Ага, спасибо, – сказал Стас. – Тогда за вещами еще спущусь.

– Пошли, Варька, ты что застыла? Гостей нужно проводить, – мама подтолкнула меня к выходу.

Прощание проходило на дружеской волне. Даже Наталья Павловна больше на меня не косилась, видимо, еще была под впечатлением от Ильи и мамы. Я им пожала руки, а дядя Саша меня даже немного приобнял и сказал, что рад, что у их Стасика такая замечательная девушка, вогнав тем самым меня опять в краску. Когда они вышли, мама накинулась на меня с расспросами.

– Варя, и как так получилось? Где ты этого Стаса нашла?

Я ей отвечаю в параллель:

– Так я же тебе говорила, что они с другом с нами в ресторане хотели познакомиться.

– Да-да, я помню. Ну, а потом-то как вы встретились?

Я ей в крадце пересказала, а потом добавила, что он сам меня нашел.

– А ты знаешь, кто его отец?

Вот это вопрос. Не интересовалась я как-то его родней. Помахала отрицательно головой.

– Знаменитый хирург Александр Леонидович Радионов.

Я уставилась на нее. Уж о Радионове в нашем Батайске знали все. К нему на операции стояли в очередях годами. Он в Батайске «местная достопримечательность».

За дверью послышались шаги. Потом в квартиру зашли Стас и Илья.

– Так, – скомандовал последний, – раскладываемся по местам. Завтра рано вставать. К обеду пилоты уже будут готовы. Не будем заставлять их ждать, – он весело хлопнул в ладоши. – Солнечный Родос ждет нас.

Мама побежала на кухню, Илья – за ней.

– Пойдем, – позвала я Стаса.

– Варя! – крикнула с кухни мама. – Там надувной матрас лежит в шкафу. Пусть Стас надует, а ты найди для него постель.

– Хорошо! – отозвалась я.

Пока я искала в шкафу матрас, Стас рассматривал гостиную.

– Красиво у вас здесь! – прокомментировал.

Я вытащила тяжелый матрас. Стас его тут же подхватил и вынес на середину комнаты. Наши руки соприкоснулись, и он потянул меня к себе.

– Люблю тебя, – одними губами сказал он.

– И я! – вылетело прежде, чем я успела обдумать.

Сердце заколотилось, как бешеное. По телу расползлись нити тока.

«Он что? Любит… меня? Как во сне… не верится…»

А я потом почувствовала, что мои губы растянулись в дурацкой улыбке. Он прижал меня к себе и чмокнул в нос.

Неизвестно, сколько бы мы так простояли, обнявшись, но на кухне началось активное движение с мытьем посуды и грохотом тарелок о тарелки. Этот обыденный шум разрушил магию момента, и Стас меня отпустил. Я пошла искать постельное белье.

Когда все разошлись, я еще долго не могла уснуть. Хотелось к Стасу. Прижаться к нему. Обнять, почувствовать его запах. А мое тело вообще сходило сума. Оно горело и пылало. Каждая клеточка, которой он касался, пульсировала, а в животе летали миллионы бабочек, касаясь своими крылышками, щекоча меня изнутри. Мне не хватало Стаса, но еще не хватало чего-то… я не могла понять, чего именно. Только это сидело во мне еще с того дня, когда я уезжала от бабушки.

 

Глава 16

Утро началось сумбурно. Все бегали взад-вперед, собирали вещи. А Стас спустил матрас и сунул туда, откуда его вчера достала Варя. Вещи его уже были собраны. Если что-то понадобится, можно и там купить. Отец дал ему наличку и карту, так что за это он не переживал. Спросил у Вероники, нужна ли помощь, она ответила, что врядли ему понравится собирать женский гардероб. Он хмыкнул. Ее, может, и не понравится, а вот Варин с удовольствием бы посмотрел. Но она маленьким ураганом носилась по квартире, пытаясь помочь и себе, и маме, и даже Стасу. Хотела мазью вокруг глаза намазать, но он отказался. Сам справится. Еще не хватало, чтобы она его жалела, не маленький уже. Да и думал, как рассказать ей про эти синяки. Ведь все равно придется. Вероника носилась теперь по кухне, собирая пакеты с мусором, и все это потом выносила к двери.

– Так, это не забыть, – указала она пальцем на мусор.

Потом в ход пошли чемоданы. Она выкатила их из комнаты и поставила у выхода. Стас заглянул к Варе. Она сидела на кровати и смотрела в окно. Он присвитнул, когда подошел к витражу.

– Вот это видок. Здорово.

Варя похлопала по кровати ладошкой.

– Присядем на дорожку, – сказала с таким серьезным видом.

Парень сел рядом, накрыв ее руку своей. Сидели молча, хотя сказать хотелось многое. Но с чего начать?

– Варя, Стас, вы что, заснули там что ли? – послышалось из коридора.

– Идем уже! – крикнула Варя в ответ.

Хотела взять чемодан, но Стас забрал и понес сам.

На улице их возле подъезда ждал джип. Илья смотрел в открытое окно. Но как только завидел Веронику, вышел на встречу.

– Ну что, готовы? – спросил бодренько он.

Все закивали.

– Готовы, готовы, – подтведила Вероника, когда все рассаживались по местам.

От внимания Стаса не ускользнуло, что Варя нервничает. Нет, это не явно было видно. Но вот ее покусывание губ… На губах Стас задержал взгляд. И тут же возникло желание поцеловать ее. Он отвернулся. Взял за руку. Она сжала его ладонь. Точно, ему не показалось. Будто мелкая дрожь пробирала ее пальчики, Стас это почувствовал, когда она расслабила руку.

«Что за напряг? Что она так волнуется?»

– Ну что, молодежь. Предупреждаю: распитие спиртных напитков, курение и баловство на борту самолета запрещены. Но не запрещается лобызание и всякие шуры-муры, – сообщил Илья, чем сразу вогнал Варьку в краску.

Теперь и не осмелится ни на что подобное. Нет, Илья этот, конечно, весельчак. Он сразу понравился Стасу, ещё когда встречал их с родителями. Легкий в общении. Не лез с нравоучениями и излишними комментариями, когда увидел его фейс, да и вообще нормальный мужик.

– Илья, прекрати нести чушь! – сказа Варина мать. – Какие спиртные напитки, ты о чем?

«Она что, не услышала до конца шутку?» – подумалось Стасу.

– Никусь, все под контролем, не волнуйся так. Ну правда, что ты так разнервничалась? Шучу я, шучу, – оправдывался Илья.

– Да понимаю я все. Просто нерничаю. Не люблю на самолетах летать. А еще новостей наслушаешься, так вообще на своих двоих страшно ходить, – запереживала Вероника.

– Так, ты успокойся для начала. Все будет хорошо, мои парни – отличные пилоты, мы с ними не раз летали, так что не волнуйся.

Так, за разговорами, джип подкатил к аэропорту. Все вышли из машины и разобрали багаж. Варя всё время озиралась по сторонам, и это начало напрягать Стаса. Он дернул ее за руку.

– Варь, ты что, кого-то ждешь?

– Я? – вопросительно уставилась она. – Нет, с чего ты взял?

– Да ты вся прямо искрутилась, – недовольно ответил он.

– Стас, ну ты что, мне просто интересно, – отнекивалась Варя.

Но Стас быстро понял, что она что-то не договаривает. Допытываться не стал, возможно, все-таки показалось. Какой-то напряг действительно был с этим самолетом.

Тем временем, Илья отъехал в другую сторону. Там к нему подошел какой-то чел, здоровый, как бык. Может, охранник? Тот с ним поздоровался, отдал ключи и о чем-то еще говорил целых пятнадцать минут. Вероника вся извелась.

– Ой, ребятки. Вы не обращайте внимание, но я правда боюсь летать, – подмигнула нервно она.

Илья подошел к ним, и все вместе они двинулись к ангару. По дороге мужчина сказал, что их уже ждут.

Варя потянула Стаса за руку. Он посмотрел на нее.

– Честно, я тоже боюсь летать, – призналась она. – Еще никогда не летала на самолете.

У нее было такое лицо, будто сейчас заплачет, и Стас дал себе мысленно леща. Блин, а он-то ее начал подозревать в чем-то. Обнял за плечи, поцеловал в макушку. Как же от нее все-таки пахнет, он мог бы сойти с ума, наверное, как гребаный токсикоман. Нехотя оторвался от нее.

– Я тоже еще не летал на самолетах, – прошептал ей в ухо.

Варя тут же вскинула на него взгляд. Блин, она была всего-то на полголовы ниже, но казалась такой маленькой, хрупкой. Даже при том, что ее не назовешь тощей, но вот эта ее нежность, фарфоровая кожа и глаза цвета мягкой карамели обвораживали и затягивали. Заставляла дышать через раз, когда так смотрела. Стас не удержался и поцеловал ее, на щеках девушки тут же проступил румянец. Она толкнула его бедром.

– Блин, не при маме, – грозно взглянула она, но в зрачках были озорные чертенята.

– Шевелите уже ногами! – сказал кто-то в рупор.

Варя тут же вздрогнула и напряглась. Стас взглянул на нее удивленно.

– Ты что, солнце? – он ласково погладил ее по спине.

– Ох и шутник, – сказал Илья.

Они подходили к дверям ангара, когда перед ними начали открываться большие ворота. Стоявший там самолет казался маленьким по сравнению с площадью ангара. А когда зашли внутрь, увидели еще один.

– Здесь снимают места. Тут еще несколько человек ставят самолеты, – объснял Илья Веронике, когда та у него поинтересовалась, сколько здесь всего крылатых машин.

– Наш тот, – махнул рукой Илья на самолет, который стоял уже за пределами ангара, с другой его стороны, и у которого стоял трап.

Он прибавил ходу, всем пришлось поспешить за ним. Их встречали пилоты, Илья со всеми обменялся рукопожатиями. Со всеми остальными пилоты тоже поздоровались и пожелали приятного пути.

Дам пропустили вперед. Следом зашли мужчины.

– Вот так сюрприз! – выдал Илья.

Стас, стоя сзади него, не понял, о чем он, но, проходя в салон, заметил, что на сидениях расположился какой-то пацан с рупором в руках и белобрысая деваха.

– Привет, пап, – помахал малый рукой.

– Привет, Костик. А почему трубку не брал, раз все-таки решил ехать? – спросил озадаченно Илья.

– Да вот не знал, удастся ли уговорить Вику, – сказал он и при этом покосился на Варю.

Стасу это не понравилось. Уж не из-за него ли она так напрягается? И вообще, когда успела с ним познакомиться? Ведь только приехала. Внутри неприятно кольнуло. Поэтому он в пару шагов встал рядом с ней, дав понять этому пацану, что она не одна. Тот на него с любопытством взглянул.

– О, здорово, – встал он с кресла и протянул руку.

Стас в ответ протянул свою.

– Костик.

– Стас.

– Это, по ходу, твоего звонка ждала вчера фея?

Стас взглянул на Варю, та побледнела. Но голову не опускала и смотрела на Костика прямо.

– Видимо, да, – ответил Стас.

Илья с Вероникой, почувствовав какую-то неразбериху, стали рассаживать всех по местам, раздавая команды направо и налево.

– Что это было, Варя? – спросил Стас, пристегиваясь ремнем.

– Я тебе потом расскажу, – просто сказала она.

Потом выглянула по сторонам за спинки сиденья.

Стас и сам подумал спросить Варю потом, просто весь этот спектакль хотелось разрулить побыстрее.

– Ну что, взлетаем! – объявил Илья.

Самолет загудел. Все завибрировало, оживая, зарычали прогретые двигатели. Самолет выехал на взлетную полосу и начал набирать высоту. Стас посмотрел на Варю, она совсем стала белая. Губы с синеватым оттенком напугали его. И теперь не ясно, что было тому виной – этот хмырь, что нарисовался не пойми откуда, или взлет? А может, и то, и то сразу. Вот и отдохнут. Ему почему-то вспомнилась недавняя, высказанная ментом фразочка «допрос с пристрастием». Черт, сразу тугой комок желания скрутил низ живота. Он взял ее за руку. Она посмотрела на него затуманенным взглядом…

 

Глава 17

Я все это время надеялась на то, что Костик не поедет. И Илья молчал, значит должно было пронести. Не хотелось портить впечатление от отдыха, тем более, со Стасом. А Костик меня будет смущать. Хоть он и попросил прощения, но не понятно, чего он хочет от меня. Все эти его намеки, недосказанность меня напрягают. И вот идем к ангару, а я слышу в рупор его голос. Меня как будто пронзило молнией. Все-таки приехал. Блин, как теперь? А Стас сжал мою руку. Я догадываюсь, что со стороны нервоз мой виден, стараюсь расслабиться. Но, зайдя в самолет, понимаю, что расслабиться не получится. Вижу Костика. Сидит, помахивая рупором, смотрит на меня с насмешкой и таким наглым взглядом осматривает, что я поежилась. Его тут же отвлекла Блонди. Еще ее с собой притащил. Она липнет на него, как муха на мед. Мне стало противно. Мама подталкивает сзади, мол уступи проход. Я двигаюсь на шаг вглубь салона.

– Привет, пап, – так все просто.

Илья поздоровался, спросил, почему его сын не предупредил. Костик в своем репертуаре: извиняющиеся глаза, мордаха милая такая, что отказать или злиться на него просто нет возможности. И сейчас тоже самое. Илья что-то буркнул и все! Я, конечно, понимала, что он его сын, причем Илья очень хорошо к нему относится. Но сейчас дело в том, что Костик будет мне портить воздух. Это видно по тому, как нагло он повёл себя со Стасом, феей меня назвал. Идиот! Да что же я злюсь-то так? Хотя понятно, почему. Что я теперь скажу Стасу? У него-то точно возникнет вопрос «что он себе позволяет и по какому праву?».

Стас, видя скорее мое смятение, ничего не стал спрашивать. Да я бы сейчас нечего ему и не сказала.

Села в кресло, пристегнулась. Прикрыла глаза. Божечки. Что же это с самого начала-то какая-то неразбериха? Нет, прилетим на место, все расскажу Стасу, не хочу недомолвок, тем более, было бы, что скрывать. Я-то ни в чем не виновата и не замешана.

Пилоты объявляют, что полет будет проходить четыре часа. Мне подурнело. Уже взлетели, меня тряхануло, когда самолет отрывался от земли. Голова закружилась. Твою мать. Это ж что значит, всех красот с высоты птичьего полета я не увижу? Нужно хоть попросить Стаса поснимать на телефон. Я только открыла глаза, но сильное головокружение заставило тут же закрыть их обратно, причем у меня вырвался такой жалобный стон.

– Варька, ты совсем зеленая! – услышала я обеспокоенный голос Стаса. – Можешь потерпеть еще чуть-чуть? Скоро уже можно будет вставать.

– Ага, – только и смогла выдавить я, так как меня начало уже подташнивать.

– Скоро наберем нужную высоту… – продолжал Стас.

– Не надо, а то я не дотерплю, – через силу скривила я в улыбке губы.

– Понял.

Я пыталась отвлечься разговорами на разные приятные темы. Но видимо, мои внутренности не хотели отвлекаться, а в первую очередь – желудок. Он хотел срочно стать пустым. Я гладила его, как котенка, чтобы не стошнить раньше времени. Я настолько увлеклась самокопанием, что только когда на мне, расстегиваясь, щелкнул ремень, поняла, что меня зовут.

– Варя, ты слышишь меня? – взволнованный голос мамы.

Я киваю. И живот скручивает спазмом. Я не открываю глаз, потому что понимаю, что меня тут же вырвет. Чьи-то руки вытаскивают меня из сиденья, и я держусь за руку очень крепко, но глаз не открываю, потому что чувствую, что не дотерплю. Я открыла их только когда услышала шум воды. Дверь закрылась. Рядом стояла мама.

– Блин, мама, мне так плохо, – только и успела я сказать, как тут же поздоровалась с унитазом.

– Девочка моя, – мама гладила по голове, говорила ласковые слова.

Но мне было все равно. Я думала, помру в этой комнатке.

Однако нет, через каких-то двадцать минут я все-таки смогла разогнуться. Маман вышла из туалета почти сразу. Отговорилась, будто пошла искать таблетки от укачивания. А я взглянула на себя в зеркало и ужаснулась. Как там Стас сказал, зеленая? Это он не обманул. Я сейчас напоминала себе лягушонка: растрепанные волосы, большущие глаза и цвет кожи точно зелено-серый, тьфу. Стянула с волос сползшую резинку, перевязала хвост, умылась прохладной водой. Немного полегчало. Увидела, что на крючке висит полотенце, не побрезговала (вроде, в самолете кроме нас никого, да и как я поняла, я первая посетила туалет), сняла, намочила его и приложила ко лбу, почувствовала блаженство. Щелкнула ручка двери, в щель заглянула мама.

– О, ты уже готова в бой? – спросила она, повеселевшим голосом.

– Ага.

– Ну, тогда выходи, а то ты тут всех поперепугала.

Вот же блин, как стремно-то, кто бы знал. Но не могу же я оставаться здесь до конца перелета. Выходя в салон, ожидала увидеть насмешливые взгляды или сожаление, но каково же было мое удивление, когда я поняла, что на меня никто кроме Стаса не обратил внимания. Я прошла между креслами и села на место. Вздохнула с облегчением.

– Варя, вот это ты меня напугала. Ты как? – столько заботы плескалось в его голубых глазах, что я чуть не расплакалась от жалости к себе

– Да все нормально, наверное, пока, – ответила я, сдерживая дрожь в голосе.

Сажусь рядом со Стасом, он меня обнимает, и я кладу голову к нему на плечо. Подходит мама. Протягивает таблетки.

– О, голубки! Вижу, все у вас хорошо. Тогда пойду на место. Если что, зовите, – маман подмигнула и ушла.

– Варя, лететь еще долго. Может, поспишь?

– Да, так будет лучше, а то меня что-то опять подташнивает.

Закрыла глаза. Вслушиваясь в ровное дыхание Стаса, начала проваливаться в сон.

Проснулась от чьего-то нервного смешка.

– Ну, все внимание перетянула на себя, – прошептал кто-то тихо.

Я приоткрыла глаза, оглянулась. Увидела спину Блонди. Она с кем-то разговаривала по телефону, отсев в конец салона и отвернувшись. Я глянула в иллюминатор, небо было темным, значит, ночь. Ночь?! Я посмотрела на Стаса. Тот спал, но почувствовав мой взгляд, приоткрыл глаза.

– Почему уже ночь?

– Мы садились в Стамбуле, вынужденная посадка была, из-за погоды что ли… Ты спала крепко, не стал будить. Да нас и не выпускали… – он перешёл на бормотание и снова вырубился.

Вика тем временем перешептывалась дальше.

– Да, прикинь, вот тварь! Костик так дергался, все переживал, как там эта девка. Успокаивала, блин, его, пока она там блевала в толчке. Сука.

Я аж открыла глаза, посмотрела, точно ли спит Стас. Не дай Божечки, услышит.

– Ага. А еще притащилась с парнем. Слушай, он такой классный! Если бы не Костик, точно бы с ним замутила, такой пусик…

Я вся обратилась в слух.

– Секси. Рассказать? Да я ща пойду обратно – сфоткаю его, пока спит. Только, прикинь, зашел в солнечных очках, мачо весь такой. А ща прохожу – у него два финиша под глазами. Он еще и дерется. Прям настоящий мужик. И фигура – закачаешься. И шмотки все классные. Слушай, а может, он борьбой занимается? Надо про него разузнать.

«Вот дура, чертова блондинка», – подумала я.

Сама посмотрела на Стаса. Все-таки он красавчик. Даже синяки не портили его лицо. Я провела пальцами по его щеке. Услышала, как эта дурында закопошилась сзади, вставая. Я закрыла глаза. Не хватало еще, чтобы она подумала, что я подслушиваю. Блонди, проходя мимо, задержалась на секунду, тихо щелкнул фотик. Так и хотелось дать ей по рукам, но сдержалась. Она ушла.

Я задумалась над ее словами. Значит, Костик волновался, с чего бы это? Мне все больше это не нравилось. Его странные взгляды, и теперь это.

Стас шевельнулся, привлекая к себе мое внимание. Что то невнятное сказал во сне и заулыбался. Так мило.

Я посмотрела на бортовые часы. Десять вечера. Ни фига, вот это я дреманула. Уже скоро прилетим наверняка. И только я об этом подумала, как пилот предупредил по громкой связи, чтобы мы готовились к посадке. Спереди, где сидели Костик с Викой, раздался смех. Блонди ржала, как конь. Вот же и правда связался парень с ней.

Я начала будить Стаса. Он открыл глаза.

– «Приготовиться к посадке», – процитировала я пилота и заулыбалась.

– Тебе лучше? А я вот смотрел, как ты спишь, и не удержался, тоже уснул, – нахмурил он брови. – Но знаешь, сделал для тебя несколько фоток. Приземлимся, покажу.

– Хорошо, – кивнула я.

Пристегнули ремни. Самолет пошел на посадку.

 

Глава 18

Когда мы начали спускаться, я прилипла к иллюминатору. Хотела впитать все то, что было внизу, а там было на что посмотреть. Этот остров света будто выплыл из темноты и сверкал посреди черного моря. Когда приземлились, я почувствовала себя намного лучше и увереннее, таблетки помогли, теперь, выспавшаяся и отдохнувшая, я была бодра духом. Мы вышли из самолета, и меня поразило то, насколько необъятна была посадочная полоса. Повсюду горели фонари, а до самого здания аэропорта нам еще нужно было протопать немалый путь. Но как же красиво было вокруг! Чистота и стриженные газоны, местами вставленные в асфальт, давали неоднозначную картинку. У нас, в Батайске, да и Анапе, такого не встретишь.

Я взяла Стаса за руку, он меня обнял за талию, заведя мою руку за спину, поцеловал в щеку. Костик с Викой о чем-то бодренько переговаривались, по доносившимся отдельным фразам я поняла, что Вика просит затусить в клуб. Илья разговаривал с кем-то по телефону на английском. Маман стояла рядом и оглядывалась по сторонам.

– Красотища, – выдохнула она.

– Мне тоже нравится, – ответила я.

– Ну что, куда теперь? – спросила мама у подошедшего к нам Ильи.

– Девочки и мальчики, давайте проголосуем: в ресторан, в кафе, еще можно заглянуть куда-нибудь в клуб. Но лично я придерживаюсь ресторанчика и домой. Устал очень.

– Поддерживаю! – мама встала рядом со своим мужчиной.

– Ну а вы? – обратился к нам Костик.

Я на него изумленно посмотрела, потом перевела взгляд на Стаса.

– Ну, я так понимаю, сегодня лучше отдохнуть, а завтра, набравшись сил, исследовать местные достопримечательности, – сказал он.

Я чуть не расцеловала его.

– Ну и в клуб как-то с такими вот фонарями, – приподнял он очки, – идти не особо хочется.

– Я – за, – поддержала я своего парня.

– Фи, скукотища, —сморщила носик Блонди. – Костик, пойдем в клуб? – начала клянчить она. – Ну что сидеть дома-то, насидимся еще.

– Вика, – недовольно буркнул он. Потом, заметив, что мы наблюдаем эту картину, резко поменял тон: – Пошли. Потусим, – обнял ее по-хозяйски за шею. – Пап, мы скорее всего до утра, на связи.

– Смотри. Такси заказывай заранее. Ты знаешь, как тут все происходит, – напутствовал Илья. – И еще, Костик, все в меру, ты меня понял.

– Все будет тип-топ, – махнул тот.

И они пошли искать такси. Даже не потрудившись помочь нам с багажом.

– Вот засранец, – не стерпел Илья. – Если бы не знал его как облупленного, точно сказал бы, что весь в мать.

Мы хмыкнули.

– Ладно, стойте здесь. Сейчас пойду найду тележника. И машину уже скоро должны пригнать.

– Не хило! – выдал Стас, когда Илья ушел на достаточное расстояние.

– Да уж, – ответила маман с ухмылкой. – Илья может себе это позволить.

– Мам, а чем он вообще занимается? – спросила я.

– Так я же уже тебе говорила, у него свое предприятие, а если быть точнее, Аптечный Склад. Ну это то место, откуда он отгружает в разные места по Анапе и другим городам лекарства. Так что на Родос он точно заработал.

Скоро вернулся и сам Илья с дядькой бомжеватого вида, но зато этот дядька был с телегой. Мы закинули, точнее, наши мужчины закинули багаж, и мы отправились на стоянку.

Илья предложил на свой выбор ресторан. Он оказался такой милый и уютный, даже не верилось, что мы где-то не дома. Все радушно нас встречали, даже разговаривали на ломаном русском, и понятно было все. Нас усадили за столик перед большим окном, выходившим на улочку, всю увешанную фонариками и гирляндами. Люди ходили как днем, никто никуда не спешил. Пары прогуливались под руку, улыбались, фотографировались. Разговаривали. И это все оставило у меня в душе теплый осадок приятных ощущений, принесло умиротворение. Я даже забыла про разговор со Стасом.

– Варя, что будешь заказывать? – спросила мама.

Вот тебе раз, опять замечталась.

– Тоже самое, что и ты, – глянула на нее.

Почувствовала, как Стас напрягся (мы сели друг напротив друга, но мы с маман – спиной к выходу). Я это увидела по его рукам, он сильно сжал меню. Я оглянулась. К столику подходил Костик с Викой. Илья удивленно на него взглянул.

– Костик, ты для меня сегодня один сюрприз, – усмехнулся он, откинувшись на спинку стула.

– Да, сам себя не узнаю.

Вика стояла рядом с кислой миной.

– Чет устал. А ты себе не изменяешь, постоянно в этот ресторан заходишь, – он обвел взглядом заведение.

– Зачем менять привычки, если они приносят удовольствие.

– Ладно, пап, давай без философии. Вы что, потеснитесь, или нам за другой столик сесть? – спросил он.

Мы дружно сдвинули стулья. Я села к Стасу ближе, мама пересела к Илье, а Вика с Костиком опустились на наши места. Рядом со мной устроилась Блонди. Она точно была не в духе. И если бы можно было убить взглядом, она бы это сделала, только послала бы этот взгляд именно мне. За что, я так и не поняла.

– Так, что будем заказывать, Вика? – спросил вальяжно Костик, взяв меню в руки. – Пап, что тут вкусно готовят?

– Да тут все вкусно, Костик, на что глаз упадет, то и заказывайте.

Дальше весь ужин проходил в какой-то напряжёнке. Стас почти все время молчал или отвечал односложно, если ему задавали вопрос. Я тоже особо не болтала. Больше сосредоточилась на еде и смотрела себе под нос. Разговаривали в основном маман, Илья и иногда влезал Костик, рассказывая про окрестности и куда можно сходить. Они, оказывается, с сестрой исходили здесь все, поэтому, если мы захотим посмотреть что-то интересненькое, они с Викой могут составить компанию. Это предложение было адресовано нам. Стас поблагодарил, но ничего не ответил. Вика все это время молчала, поглядывая косо на меня. А вот на Стаса смотрела открыто и разглядывала, когда предоставлялась такая возможность, то есть, Костик только отвлечется, она тут как тут, даже меня не стеснялась. У меня внутри начала подниматься волна негодования. Вспомнила ее шепот по телефону «замутила бы с ним». Я ей так замучу, что она потом заколебется разбавлять «чистой водой» свою муть. Некоторое время мои челюсти со злостью пережевывали пищу, но я вдруг почувствовала, что на меня смотрят. Замерла, подняла глаза. За столиком царило молчание, и все взгляды были устремлены на меня. Я вмиг залилась краской.

– Что? – прокашлялась я, запивая остатки еды соком.

– Ну ты и жуешь! Проголодалась что ли? – это сказанул Костик.

Стас кинул на него недовольный взгляд.

Я часто заморгала. Что сказать, что сказать? Кусок в горло точно больше не полезет.

Мама сидела, открыв рот.

– Извините, – я встала из-за столика. – Я пойду подышу, что-то мне душно.

– Я с тобой, – сказал Стас, – извините.

Мы вышли на улицу. Вслед услышала смешки Вики и Костика. Вот сучка, надо мной смеется. Стало как-то обидно.

– Варя, что между вами происходит? И когда ты успела с ними познакомиться? – настойчивым тоном спросил Стас.

Вопрос в лоб, и что ответить? Только правду, решила я.

– Да как раз после того, как в первый день вышла погулять на пляж.

Я ему пересказала краткую историю нашего знакомства, даже про то, как сдала его отцу. Но вот о том, что он чуть не пробил возле моей головы дверь, промолчала. Не хотела, чтобы это вообще когда-либо всплыло.

Стас меня слушал внимательно. Ловил каждое слово, я это видела, потому что его глаза настолько проницательно смотрели в меня, что, казалось, разгадал он и то, что я ему не договорила.

– А почему он называет тебя феей? – недовольно спросил, колко.

– А вот этот вопрос лучше задать ему. Я вообще не собиралась больше с ним разговаривать, но это невозможно, его отец, как ты помнишь, живет на четвертом этаже.

Стас вздохнул.

– Ладно, разберемся. Ты не переживай. Он больше тебя не обидит.

Я на него уставилась, не веря своим ушам.

– Ты хочешь, чтобы я ответил, с чего это взял?

Я кивнула.

– Ты не видишь себя со стороны. Когда смотришь на него, будто… – он обнял меня. – Никого и ничего не бойся. Я теперь с тобой и никуда не отпущу.

Я обвила его руками, уткнулась в толстовку. Какой же он родной и… любимый.

– Так, подышали, пообнимались, а теперь пора и в люлю, – кашлянул Илья, появляясь на пороге. – Вон как раз и Миша подъехал, – он показал на джип. – Придется потесниться, чтобы всем уместиться.

Мы уселись в машину. И только тут я спохватилась, что наших сумок нет, но Илья, как всегда во всем предусмотрительный, сказал, что Миша уже все давно отвез домой, ну а там уже сами разберемся, где чьи сумки.

Как выяснилось позже Миша – это и водитель и смотритель за домом, у него даже отдельный домик был на территории.

Сам дом, а точнее вилла оказалась шикарной, но не в плане внутреннего шика. Нет. Она стояла на склоне горы, и с террасы просматривалась округа, я была под впечатлением, даже спать не хотелось. Но понимала, что если хочу все посмотреть, или хотя бы начать, то на завтра нужны будут силы.

Внутри нас ожидал подвох. Как оказалось, в доме всего три спальни, и родители предложили нам разойтись девочки к девочкам, мальчики, соответственно, к мальчикам. Кто бы видел наши лица! Но по сути это было логично, не пойду же я спать со Стасом? Я только представила это, как по моему телу пробежала волна возбуждения, которого я сама боялась. Нет, мне точно нельзя оставаться с ним наедине. Но как долго? А вот Вика с Костиком вполне могли бы. О чем и заявили Илье.

– Костик, я знаю, что вы встречаетесь давно, но давайте не будем пренебрегать правилами приличия, – и почему-то глянул на меня и на Стаса.

Я опять смутилась, мама кашлянула в кулак.

– Так, со старшими не спорить, – сказала она безапелляционным тоном.

Они, понурив головы, разошлись по спальням. С Викой я не разговаривала и даже не смотрела на нее. В комнате стояли диван и кровать. На чем спать, мне было все равно.

– Я на кровати, – сказала она и кинула свою сумку на нее.

Я подошла к дивану. На нем уже лежала постель. Интересно.

– Ох и молодец Илья, обо всем позаботился, – ворковала она, будто ничего и не произошло.

Вот лицемерка. Но она же и не знает, что я все слышала. Как мне с ней себя вести, я не знала. Может попробовать нейтрально?

– Ага, – ответила.

– Ой, а знаешь, в прошлый раз, когда мы здесь были, Ильи не было. Только мы вдвоем. Ну и горничная приходила раз в день, и повар тоже, но мы ничего и не ели. Костик водил меня по ресторанам и кафе, – щебетала она.

Зачем она мне это рассказывает? Мне все равно.

– Мы с Костиком уже год встречаемся. А вы со Стасом?

А мы что со Стасом, почти месяц, но зачем ей это надо.

– Недолго, – уклончиво сказала я.

– А по вам не скажешь, – не унималась Вика.

– Слушай, Вик, – ну не могла я эту слащавость слушать, я же точно знаю, что она обо мне думает. – Я не буду против, если ты со мной не будешь вести дружбу. Просто поверь, на Костика я никаких видов не имею и не хочу иметь, так что будь спокойна. – все сказала как на духу.

– Отлично. Тогда не будем ломать комедию, раз ты такая догадливая. Костика не отдам никому, поняла? Что бы даже в сторону его не глядела, а то… – она показала своими пальцами на мои глаза и сделала такой жест, будто выдернуть мне их хочет.

Я была в шоке.

– Надеюсь, ты меня поняла.

Вот теперь это была Блонди, та, которая шепталась на заднем сидении. Та стерва, которая обзывала меня и была бы не против замутить с моим Стасом.

– Ну тогда и ты не разевай рот на чужое, – хмыкнула я.

Она тут же закрыла свой рот, надув губки. Отвернулась и больше не произнесла ни слова. Ну вот и славненько, зато не придется вести с ней псевдодружбу.

{[1.2 Стас.]}

Стас нехотя отпустил Варю. Как она там будет с этой девкой? Ведь видел, что происходит между ними что-то странное, но не мог изменить ничего, поэтому нехотя пошел за Костиком.

Этот Костик тоже вызывал в нем кучу противоречивых чувств. Вроде, с одной стороны, Стас готов был ему начистить рожу, уж очень откровенно тот разглядывал Варю, и это Стасу не нравилось. С другой стороны, и не такой уж он высокомерный, когда Варе было плохо в самолете, Стасу показалось, что тот искренне переживал за нее, даже эта Вика как-то психанула на него из-за этого. Парень решил, что надо расставить все точки над “i” сразу, чё ходить вокруг да около. Поэтому в комнате, когда они с Костиком расположились на местах, Стас разговор не стал откладывать в долгий ящик.

– Слушай, Костян, – начал он.

Тот посмотрел на него, приподняв бровь.

– Я не знаю, что за конфликт произошел между тобой и Варей, но давай так: если есть к ней какие-то претензии, то решать будешь это через меня.

– Стоп, стоп, стоп, чувак. Нет у меня к ней никаких претензий. С чего ты это взял? – посмотрел Костя удивленными глазами. – То, что нужно было решить, мы уже давно решили! – начал он юлить.

От этого его «мы» Стаса передернуло. Ну твою мать, что его так задевает? Не может же он ей запретить общаться со всеми. Даже если она и нравится этому Костику, у него тоже есть деваха, Вика, поэтому, быть может, Стас и ревнует зря.

«Ладно, – решил он, – не стоит принимать скоропалительных решений по этому вопросу, посмотрим, как будут протекать дела».

По Костику сразу видно, что он мажор, сынок богатеньких родителей, не рос с нормальными пацанами, да и два года разницы между ними много значат. Тем более, каждый из них взрослел в разных условиях. Это сейчас у Стаса отец – первый человек в городе. А раньше был обычным хирургом, который работал посменно в городской больнице. Жили они в двушке. Стас лазил с пацанами по всем запрещенным местам типа свалок и старых заводов – все как у обычных среднестатистических семей. Прохавал все эту жизнь с малолетства.

– Стас, слышь? – вывел его из прошлого Костик. – А откуда у тебя такие фингалы?

Нет, вроде и ни какого пафоса в сторону Стаса. Все-таки надо присмотреться к нему. Может, Костян совсем не тот, кем хочет казаться?

– Костян, вот знаешь, сегодня вообще не хочется об этом говорить. Если так хочешь послушать историю, может, потом расскажу, – устало произнёс Стас, показывая своим видом, что разговор окончен.

Потом взял полотенце и пошел в душ.

– Как хочешь, – пожал плечами Костик, глядя ему в спину.

{[Костик.]}

Костик заметил всех издалека. Четверых. Варин парень все же приехал. Костя ждал, когда они подойдут, искренне надеясь на то, что ее ухажер окажется каким-нибудь лузером. Но нет. Это был вполне-таки нормальный пацан. Ростом он был с Костика. Выглядел тоже хорошо. И шмотки хорошие, да и сам не урод.

«Досадно, – подумал Костик, – если бы он был чмошником, с ним бы легче было справиться».

Варя, как всегда, мило смущалась, когда он разглядывал ее. Ему даже показалось, что она ответить что-то хотела по этому поводу, но зашел ее парень.

Все разбрелись по салону и расселись по местам.

Эта Вика достала Костика за пять минут. Липла к нему, как пиявка. Зачем только притащил ее? Нет, конечно, она ему пригодится на острове, ведь одному было бы стремно находиться рядом с этими парочками, а так у него девушка, пялиться меньше на него будут, да и смотреть с немым вопросов в глазах «зачем приперся» – тоже.

Потом его терзало чувство бессилия, когда Варе было плохо. Ему хотелось быть рядом, но он не мог. Злился, а Вика не понимала, что с ним происходит. И чтобы хоть как-то разрядиться, срывался на ней, зная, что та не виновата, но ничего не мог с собой поделать. И наблюдал со стороны, как его фею обхаживает этот мудак.

Но потом все стихло, Варька уснула, и Костик успокоился немного. Но вот Вика опять начала его раздражать. Говорила всякие гадости про фею, и, чтобы не спалиться, пришлось поддакивать ей. От этого еще хуже делалось внутри. Сам себе стал противен.

Когда прилетели на остров, он уже еле сдерживался, чтобы не отодрать Варю от ее «Стаса», поэтому идея Вики пойти в клуб пришлась ему по душе. Он рассчитывал там отвлечься, хотя бы на время.

Они разошлись, но уже в такси по направлению к клубу Костик передумал. Может… да, он пока не придумал, как, но точно найдет способы, чтобы фея с эти кретином поменьше находились друг с другом наедине. Отец, как всегда это было, по прибытию на остров заезжал в свой любимый ресторан. Так и сейчас он был там. Заходя туда, Костик уже четко продумал, что будет делать дальше. Вика ныла, но ему было все равно. Потерпит она со своими гулянками. Он заметил, что при них, да и вообще при посторонних, Варя стесняется и не позволяет Стасу обнимать и целовать себя, а из этого следует вывод, что они с Викой их больше не оставят наедине. А для этого, что нужно сделать?

«Верно, – усмехнулся Костик про себя. – Завести с ними дружбу».

Тогда все будет в ажуре. Нужно только потерпеть. А там глядишь, и… он бросил взгляд на Вику и в мыслях прокручивал уже еще один вариант исхода событий, но это был запасной план. Все-таки хорошо, что Вику он притащил с собой. Она может и очень пригодиться.

С этой мыслью он проходил весь вечер. И даже когда Стас наезжал на него по поводу конфликта между ним и феей, его это уже не трогало. План был сформирован в его голове, осталось только воплотить. И возможно, с Родоса он уже полетит в обнимку со СВОЕЙ Варей.

 

Глава 19

Когда Стас взял Варьку за руку, ему хотелось одного – побыть с ней наедине. Объяснить, что «лучший способ победить врага – это стать его другом». Ну, это, конечно, утрированно, но, тем не менее, она же живет в одной комнате с этой белобрысой. И Стас искренне удивлялся, что они смогли пережить ночь. Просто у пацанов все немного проще, чем у девушек. Пацан сказал, и на этом точка, а вот у девчонок это может вылиться в открытый конфликт.

Но он ошибся, все было нормально. Вика вышла вся такая выспавшаяся и веселая, и Стас забеспокоился, когда не спустилась минут через десять Варя. Спросил у белобрысой, ну та и поведала историю о том, что Варя плохо спала.

Стас не стал ее будить. Понимал, что нужно Варе отдохнуть. Тем более, они собирались сегодня полазить по острову. Он у Костяна начал расспрашивать об интересных местах, тот отвечал сначала нехотя, но потом, видимо, вошел во вкус, рассказал много интересного. Все описанное Стас хотел обойти с Варей, а тут еще Костян навязался в проводники. Ну как отказать человеку, в доме которого ты живешь? Стас и не стал отказываться, согласился.

Варька застала их как раз в тот момент, когда они составляли план, с чего начать. Но вот посмотрел на нее и понял, что-то она задумала – её глаза вспыхнули ярким янтарем, злость так и плескалась в них.

«Что за нах…?» – не понял Стас.

Выйдя на улицу, хотел ей все объяснить, но она не дала и слова сказать, вперила в него этот колдовской взгляд, ну точно как у феи (Костян прав был, называя ее так). Огромные глаза заволокло дымкой, она успокоилась, приоткрыла пухленькие губы, погладила его по скуле, попыталась поцеловать, но почему-то на полпути замерла. Вот только Стасу уже и не нужно было ее разрешение, ее сексуальность и так цепляла все его мужские рецепторы. Если бы только не ее пятнадцать, он бы еще тогда, в Батайске, показал, как она ему нужна во всех смыслах этого слова. Его пыл остудил Костян. Сука! Стас чуть не дал ему в тот момент по башке за это.

Родоки. Выдохнул. Все, взять себя в руки, у них еще все впереди. Варька стояла раскрасневшаяся, вся такая желанная, что хотелось взять ее в охапку и слинять куда-то на необитаемый остров, и целовать до умопомрачения… Все, стоп.

Но это было только начало. Вероника зачем-то замыслила этот пикник для молодежи. Ну, вообще-то, никто и не был против. Со стороны Стас видел, что этому пикнику не рада только Варя. Костян и Вика (особенно она) подошли с энтузиазмом. Белобрысая нацепила на себя хрен пойми что – это прозрачное платьице и бикини? Трандец, даже Стасу стало неудобно перед Вероникой.

Илья предложил Костику отвезти всех в лагуну. Типа это то место, которое должно было поразить своей красотой, визитная карточка острова. Но для Стаса визитной карточкой на этот неудачный отдых стало Варино настроение. Её капризы чуть не свели его с ума. Она просто включила ребенка, точно как Санина племянница Анжела. Только той девять, а Варя уже девочка взрослая. И обижать ее не хотелось, но и перед ребятами было неудобно.

Когда приехали на место, так она вообще дурканула. Стас охреневал целую минуту. Просто сидел и переваривал. Она спрыгнула с джипа, Костян еле успел затормозить.

Стас догнал ее, взял за руку и увидел, что глаза на мокром месте. Вот и приехали, твою мать. Что за хрень? Что он мог сделать в этой ситуации? Обнял. Прижал.

– Костян сказал, что дальше есть залив, там обалденно красиво.

– Мгу, – сказала она, но Стас и так понял, что ей нужно время, чтобы не расплакаться.

Протянул руку, она вложила в нее свою маленькую ладошку, которая, несмотря на жару, оказалась холодной. Сзади их догоняли Костян и Вика, о чем-то переговариваясь и смеясь.

– Мы пойдём вперед, вы – за нами, – сказал Костян и подмигнул: – Не заблудитесь?

Варя не проронила ни слова. Шла молча до тех пор, пока ребята не отдалились на расстояние вне слышимости.

– Не хочу с ними общаться, – со злостью сказала девушка.

Потом посмотрела внимательно на Стаса.

– И я видела, как ты пялился на Викину задницу, – обиженно надула она губы.

Стас остановился. Что она видела? На какую задницу? Она что, приревновала? Он не удержался и засмеялся. Потом подхватил ее под коленки и поднял над собой, уткнувшись ей в живот, чтобы заглушить смех. Варька схватила его за плечи.

– Стас, я упаду! – взвизгнула она.

– Нет, со мной – никогда! Я тебя всегда буду держать.

Он опустил ее на песок и впился в губы поцелуем.

Она обвила его за шею.

– Люблю тебя, – прошептал Стас ей в губы. – Варька, мне кроме тебя никто не нужен. Пойми.

Она смотрела в его глаза, точно выискивая следы обмана, глаза ее потемнели и стали шоколадного оттенка. Потом, что-то решив для себя, она произнесла те слова, от которых по его венам быстрее потекла кровь.

– И я люблю. Просто, блин, чтобы больше ни на кого так не пялился. Понял? – и для убедительности притопнула еще ножкой, но при этом нежно провела по щеке. – Синяков почти не видно, – она поцеловала то место, где только что были ее пальчики.

У Стаса на губах играла идиотская улыбочка довольного чувака, которого ревнует его девчонка. Ему это нравилось. Ему это грело душу. Он взял ее лицо в ладони.

– Клянусь, никаких взглядов на сторону, – улыбнулся. – Но давай уже дойдем до этого чертового залива и поплаваем. Долгий поцелуй выбросил их из реальности на несколько минут.

– Если ты меня так будешь целовать и дальше, – отдышавшись, сказала Варя, – я не доживу до своих шестнадцати, а умру от неудовлетворенности ровно за две недели до дня рождения!

За эти слова она получила громкий чмок в нос, и они побежали догонять недодрузей.

 

Глава 20

За окном сияло раннее утро. Я, как и все, собирала свои вещи. Сегодня мы отправляемся домой. Я стояла и посмеивалась сама себе, кивая своим мыслям: «Неужели мы сдружились с Викой и с Костиком?» Что очень странно. Но на самом деле оказалось, что они не такие уж и плохие ребята, и на роль врагов им еще рановато. Мы со Стасом решили, что не будем их троллить. Будем с ними общаться нормально. Две недели мы ездили вместе, катались по всем красивым местам Родоса. Костик оказался отличным гидом, он нам показывал все исторические замки и памятники, рассказывал легенды связанные с ними. Вика тоже оказалась не такой уж тупой и противной, как показалось мне сначала. Конечно, были у нее и свои тараканы, и ехидна она была еще та, но все было терпимо, за рамки приличий больше не выходило. Мы даже с ней как-то раз затеяли разговор дружеский на отвлеченные темы, но он у нас быстро иссяк, и больше попыток не было. Так же и Костик открылся нам с другой стороны. Я поняла, почему он на меня так странно посматривал. И его взгляд, принятый мной изначально, как дерзкий и хамоватый, скорее оказался просто сравнивающим меня и Вику, позже я неоднократно замечала за ним это. Изучал, следил, и сначала меня это напрягало, но через пару дней я просто перестала обращать внимание. Да и сам Костик все больше отдавал предпочтение общению со Стасом. Вот же нашелся «друг». Даже Вику начал игнорить. Мне где-то там, в глубине души, было даже обидно за нее. Сама же она больше не устраивала никаких сцен и капризничала крайне редко, чем сильно поражала меня.

На острове я поняла, что Стас для меня – это все: моя вторая половинка, моя душа. Будто сердце вынул и поставил туда свое, и, как неотделимый организм, я не могла дышать и жить без него. Будто кислород перекрывают. Это меня и пугало, и одновременно приводило в восторг. Я планировала на грани своих чувств, хотелось броситься с головой в омут, но инстинкт самосохранения держал пока рассудок здравым. Пока. Самое страшное время для меня было – ночь, ведь это то время, когда я не могла прикоснуться к Стасу, обнять или поцеловать. И ночь сны приходили тоскливые и пустые. Но наступало утро, и мы с ним, будто два жаворонка, самые первые вставали, завтракали и уходили гулять для того, чтобы нам никто не мешал наслаждаться друг другом. Потому что за стенами дома была воля, был простор и не было стеснения и контроля. Хоть мама и не была против разных наших обжиманий, но я себя чувствовала некомфортно, и Стас, замечая это, никогда не лез ко мне при всех. За что вызывал во мне еще большее восхищение, так как я понимала, что и без слов мы с ним можем обойтись. Вот и сейчас собираю эти чертовы вещи, а он уже раза три зашел спросить, ну скоро ли я. И что же копаюсь так долго! Я улыбнулась! Скучает, как и я. Поэтому ни о каком аккуратном складывании и речи не шло, я хватала и закидывала все, как придется. Кроме нескольких безделушек. Ну, хотя это для кого-то «безделушек», а мне их подарил Стас, поэтому изо всего вороха вещей они были для меня самыми ценными.

Одной из них была тетрадь, сделанная в стиле «скрапбукинг», ее я увидела у одной женщины, которая продавала всякие разности на рыночке. Когда я взяла эту тетрадь в руки, поняла, что она для меня уже что-то значит. Стас еще тогда наклонился ко мне и говорит:

– Бери, будешь писать, а я буду читать, хочу тебя знать всю.

Он приложил палец к голове, а потом к сердцу. Я опять покраснела. Он меня смущал.

Когда спросила, сколько стоит, сказать честно, была удивлена. Эта тетечка назвала цену трандец какую, за такие деньги можно было купить не один и даже не два качественных блокнота. Я уже хотела было отказаться, но Стас остановил, сказал, что в моих глазах светится радость, а это намного важнее.

Вторая вещица…

– Варя, ну сколько можно ждать, а? – заглянул в очередной раз Стас и шёпотом добавил: – Даже Блонди уже собралась.

Мои губы невольно растянулись в улыбке. Я ему как-то выдала, что Вику за ее загорелой спиной называю «блонди», ну теперь мы ее вместе так и называем. А еще к нам иногда присоединяется Костик, когда она совсем становится невыносимой.

– Иду, иду, – я положила коробочку рядом с тетрадкой и закрыла сумку.

Стас зашел в комнату, взял чемодан, протянул руку за сумкой.

– Я сама!

Обняла его за талию.

– Ты что, точно надумал ехать в Батайск? Может, после Днюхи, а? – спросила и выразительно-умоляюще посмотрела ему в глаза.

– Солнце, ну у меня там кое-что важное для тебя осталось. Хочу подарить тебе непосредственно в твои шестнадцать.

Я понурила голову.

– Ну, ты чего, я же туда и обратно, притом обратно уже на байке. Там ехать-то всего часа четыре. Так что буду вовремя.

Мы вышли из комнаты. Да, Стас мне сказал, что ему срочно нужно в Батайск. Во-первых, забрать подарок, который он мне купил уже давно, а во-вторых, забрать байк. Так не хотела его отпускать, что просто заранее задыхалась от тоски.

Все уже собрались у выхода и ждали только нас.

Почему-то дорога домой всегда быстрее кажется. Или, может, это из-за того, что хотелось оттянуть момент расставания, даже на один день, я не знаю. В этот раз ни укачивания, ни сна не было, таблетки были выпиты, да и мама постаралась, где-то приобрела мне браслет от укачивания, вот смехота, для детей. Но все подействовало. И теперь я сама наблюдала и взлет, и сам полет, прилипнув к иллюминатору, точно, как ребенок. Родос все же удивительное место, тем более, когда ты там находишься с любимым человеком.

Уже через три часа, как и было обещано пилотами, мы приземлились в аэропорту Анапы. Погода радовала: тепло и солнце, день чудесный. В этот раз все уже сами разобрали свой багаж, тот, что можно было донести в руках. Остальное должны были привезти домой люди Ильи. Что за люди, для меня это осталось секретом, но я подозреваю, что это была охрана.

Костик с Викой поехали по домам на такси, мы же с Ильей – к нам домой.

Разговаривали мало. Может, все устали с дороги? Но зато у нас со Стасом это молчание компенсировалось прикосновениями. Такими чувственными, что мне становилось не по себе. Так и казалось, что маман с Ильей со стороны видят, как между нами проскакивают искры желания и возбуждения. От этих мыслей к щекам подступил жар, я отвернулась к окну.

Все-таки мама о чем-то и догадывалась скорее всего, потому что, когда приехали домой, она не пошла с нами, а ушли с Ильей к нему в квартиру. Мы поднимались вдвоем.

Лифт, видимо, всегда ассоциируется с чем-то возбуждающим, с близостью, так как эти два этажа, которые мы ехали до квартиры, у меня отняли всю оставшуюся выдержку. Замок я открывала трясущимися руками, но смогла все-таки справиться. Стас как будто ничего не замечал, но, стоило только закрыться двери, бросил сумки, схватил меня в объятия и стал целовать. Я отвечала с той же страстью, не могла не ответить, потому что внутри уже взрывался вулкан, уже лава желания хлынула через края, и краем рассудка я понимала, что остановиться в этот раз мы не сможем. Через минуту, скинув обувь, мы уже были в спальне. И время для меня остановилось. Были только его глаза, только его руки и он сам. Себя я уже не помнила и не чувствовала. Только ураган страсти, который накрыл меня с головой.

«Неужели так бывает?» – была моя последняя мысль перед тем, как вихрь наслаждения захватил меня, выбрасывая из реальности.

 

Глава 21

Они стояли на платформе автовокзала. Там уже активно шла посадка на автобус. Стас обнимал Варю, она его.

«Поехала все-таки проводить», – подумал он.

Вероника так и не поднялась в квартиру после того, как они приехали с Родоса, поэтому ближе к вечеру Варя сама ей позвонила и сказала, что поедет провожать своего парня на вокзал. Илья не захотел слушать ни о каком такси, сказал, что отвезет их сам. Вероника тоже поехала с ними, но до автобуса провожала только Варя.

Стас видел, что она стесняется, постоянно краснеет и прячет взгляд, а этого ему хотелось меньше всего. Поэтому, немного отстранившись, он взял ее за подбородок и поднял лицо к себе, так, чтобы она на него посмотрела.

– Варя, – этот ее взгляд сводил его с ума, – я тебя люблю, – он поцеловал ее в губы. – Ты необыкновенная, – поцелуй, – и только моя!

Он взял ее лицо в ладони и поцеловал со всей страстью.

– Заканчивается посадка на рейс «Анапа – Батайск», пассажиры, займите свои места! – прозвучало над платформой.

– Я тебя обожаю, – шепнул он ей в губы. – Завтра жди меня, – поцеловал еще раз, поднял сумку и пошел в автобус.

– Я тебя люблю! – крикнула вслед Варька.

Стас обернулся и помахал ей рукой. Он сел на свое место и, когда автобус тронулся, еще раз поднял руку. Она помахала в ответ, послала воздушный поцелуй. И он его поймал. Детский сад, штаны на лямках. Она стояла до последнего и смотрела на уезжающий автобус. Это невыносимо. Если бы не этот браслет… Он ни за что бы не уехал. Его маленькая фея смотрела с такой тоской, что сердце разрывалось на части.

День рождения Вероника задумала отмечать в клубе. Уже обо всем договорилась. Стасу эта затея не очень нравилась, но там будет не много людей и закрытая зона. Не обошлось, конечно, без Ильи. Как они объяснили, молодежи и потанцевать нужно, и посмеяться. Одним словом, отметить решили с размахом. Варька сама тоже была не против. Тут же написала смс Даше и Михану. Они вроде бы собирались приехать. Так что завтра соберется компания. Ну и Костян с блонди должны присоединиться. Может, еще кого подтянут. Стасу об этом думать пока не особо хотелось. Ему вообще было плевать, кто придет, самое главное, там будет Варя. За этими мыслями он и отрубился. Сон был тяжелый, и когда автобус прибыл, он себя чувствовал разбитым.

Приехал ночью, отца вызывать не стал, написал, что доедет на такси. Так и сделал. Ночной Батайск вызывал радость. Все-таки родной город, он грел душу и радовал глаз. Было приятно ехать домой.

Такси остановилось возле ворот, пришлось набирать отца, но в последний момент Стас махнул на все это, отдал деньги и пошел пешком. Идти-то не долго.

Дома его уже ждали. Мать обняла.

«Соскучилась», – сказала одними губами, поцеловала в щеку.

Отец пожал руку, тоже обнял.

– Ну, как там Родос? Как погода? Смотрю, загорел весь.

– Ага, есть немного, – ответил Стас. – Да все там хорошо. Костян, сын Ильи, был у нас за гида.

Стас рассказывал, а мать между делом провела его на кухню и налила чай.

– Кушать будешь? – спросила, дождавшись паузы.

– Неа, – ответил Стас. – Ну, побывали везде, где только можно и нельзя. Ща фотки пойду скину, посмотрите.

Они поболтали еще немного.

– Кстати, – встрепенулся отец, – пока тебя не было, я тут кое-кого поднапряг по поводу перевода тебя в анапский институт на факультет программирования. Я так понимаю, ты нам это бы сказал в ближайшем будущем? – спросил он, внимательно разглядывая сына.

Мать тоже перевела на него любопытный взгляд.

– Блин, пап. Ну как это у тебя выходит, все предугадывать? Сказал бы, да! После того, как съездил бы к Варе на День рождения.

– А что же не остался? Зачем мотаться? – не поняла женщина.

– Да подарок забыл взять со всей этой заварушкой, той, с ментами. Кстати, как там Настя? – спросил Стас.

– Да кажется, там нашли того, кто приносил запрещенные препараты. Так что? Ты нам зубы заговариваешь.

Стас улыбнулся. Вот же батя, ну все подмечает.

– Да не заговариваю. Подарок Варе купил, еще когда она здесь жила, у бабушки. И вот так и хотел, как с Родоса прилетим, на День рождения остаться. Потом домой вернуться и с вами поговорить, – он глубоко вдохнул. – Не могу без нее.

Откровение с родителями никогда не являлось его сильной стороной, но тут деваться было некуда.

Потом Стас заметил, как отец с матерью переглядываются подозрительно. Он напрягся. И следом батя выдал:

– Да заметили мы это, Стасик, еще в прошлый раз, – он рассмеялся. – Решили мы с мамой тебе, так сказать, подарок еще один сделать, но это на будущее. Так что ждет отдачи сторицей, – он подмигнул.

– Так что за подарок-то? – не мог понять Стас.

– Квартиру мы тебе там присмотрели. Так что на днях поедем покупать.

Стас сидел, разинув рот. Не мог в это поверить. Думал, придется уламывать родителей, а вышло все по-другому, и теперь, переваривая эту информацию, парень только открывал и закрывал рот от удивления.

– Блин, – наконец, выдал первое, что пришло на ум, – вы у меня супер. Спасибо.

Вскочил со стула, обнял отца и мать.

– Спасибо!

– Иди, обрадуй Варю. Жить будете недалеко друг от друга, – донеслись слова бати, уже когда Стас закрывал дверь в комнату.

Тут же телефон оказался в руках, ее номер он знал наизусть.

– Привет! – голос будто и не сонный вовсе. – Дома уже?

– Привет, ага. Ты что, не спишь?

– Нет, жду, когда позвонишь. Хотела услышать голос.

– И я – твой. Как ты?

Он почувствовал, что она замялась, медлит с ответом. Застеснялась.

– Хорошо. А ты?

– Варька, малыш, завтра приеду, зацелую тебя. Прекращай стесняться.

– Да я и не стесняюсь, – возразила, а у самой голосок дрожит. – Ты меня смущаешь просто.

– Прости, котенок, не буду. Слушай, у меня для тебя новость! – выпалил он, не мог дождаться. Хотелось услышать в ее голосе то, что она почувствует по поводу его переезда.

– Слушаю. Если только она хорошая.

– Родоки в Анапе покупают хату! – сказал он.

Молчание. Секунда, две, три, четыре – Стас считал.

– Ура!!! – закричала она. – Стас, это круто. Я рада, жду тебя, жду тебя, жду тебя. И люблю.

Это самые важные слова, которые ему нужно было услышать: ждет и любит.

– Завтра увидимся.

– До завтра, пока.

Короткие гудки, потом на экране Вайбер оповестил о входящих смс. Смайлы с поцелуйчиками. Целая куча. В ответ послал тоже самое, а в конце «люблю тебя».

[1.2]

Утро выдалось тяжкое. Стас проснулся около одиннадцати. Все-таки поездка на автобусе – это тягомотина. Телефон зазвонил. Батя.

– Стас, проснулся?

– Ага.

– Слушай, карточка у тебя есть. Мы с мамой сможем приехать только завтра, так что сними в гостинице номер и жди нас там. Поедешь, как понимаю, на мотоцикле?

– Ага.

– Смотри, будь осторожен. Не гони. Если сейчас выедешь, к вечеру будешь там. Приедешь – отзвонись.

– Понял, пап.

– Тогда до связи.

– Пока.

Стас встал. Встряхнулся, размял затекшие мышцы. Первым делом направился на кухню, включил кофеварку, потом в душ и потом к телефону. Набрал Саню.

– Здорово, чувак! – раздался знакомый голос в динамике.

– Если дома, то гони ко мне, кофе уже готов.

– Две минуты, – короткие гудки.

Стас провел рукой по мокрым волосам. Пара бы уже подстригаться. Но сегодня еще денек потерпит.

В дверь постучали.

Саня ввалился в дом, обнял Стаса, похвалил его загар.

– Ну, ты крут. Надолго здесь?

– Нет, скоро выдвигать буду, – сказал, а сам прищурился. – А еще позже приглашу на новоселье тебя! – хлопнул друга по плечу.

– Не понял?

– Переезжаю к Варьке. В Анапу. Родоки хату покупают.

– Пиз…ц. Слушай, вот это тебе везет со всех сторон: деваху зачетную нашел, байк родоки купили, да еще теперь и квадраты свои будут.

– Не завидуй. Женишься на Алке, и вам перепадет.

Стас попрощался с Саней и начал собираться. Вещи брать никакие не стал, если переезжать будет, то потом все и соберет. Сейчас рюкзак, пара футболок и джинсов, носки, трусы, зубная щетка, дезик. Все, готов. Ага, подарок, опять забыл. Он открыл ящик стола. Там лежала коробочка цвета бирюзы. Открыл, достал браслет. Он его увидел в магазине случайно. По всему периметру на украшении были вставлены камни цвета карамели. Цвета Варькиных глаз.

Покрутил его в руках, положил обратно в футляр и в рюкзак. Все, теперь точно готов, пора.

Мотоцикл стоял в гараже. Стас прошёл вокруг аппарата, провел по нему рукой. Красавец.

Пиликнуло смс.

{Варя: Все собираются к шести! Но я жду только тебя (смайл с сердечком).

Стас: Постараюсь успеть (колобок с поцелуем).}

Он вывел мотоцикл. Мотор завелся, чуть стоило повернуть ключ. Стас надел шлем и нажал на газ. Дорога замелькала перед глазами.

[1.3]

Триста километров для байка – это не расстояние, а вот для водителя – о-го-го. Стас несколько раз останавливался в пути. Разминал затекшие ноги и спину, потом садился на мотоцикл и продолжал путь. К шести он не успевал. Задерживался примерно на час, потому что возле Славянска был затор. Пришлось отстоять в пробке. Потом менты остановили пару раз.

В Анапу Стас въехал уже в начале восьмого вечера. Все это время он писал Варе, она его ждала. Когда заходил в клуб, охрана спросила имя, фамилию. Назвал, пропустили без проблем.

Когда Стас поднимался на второй этаж, куда его, собственно, и послали, его предчувствие ни разу не подсказало ему ничего. За одним из столиков увидел Дашу и Михана, поздоровались, обменялись рукопожатием и парой фраз. Спросил, где Варя. Сказали, что вышла. Музыка рубила по полной. Услышать что-то было нереально. Но когда сделал шаг по направлению к туалету, его пригвоздило к месту открывшееся глазам зрелище. На танцполе Вика зажигала вовсю, виляя пятой точкой, а вот сзади, за сценой, у стены, целовалась парочка. У Стаса потемнело в глазах. Это не просто парочка, а его Варя… Его Варя целовалось с Костяном. Ярость и непонимание застучали молотками по его черепу. Как!? Когда!? Ведь только вчера, да и сегодня, говорила, что любит. А Костян? Стас только дернулся по направлению к ним, но Миха, опять Миха, как и тогда, на концерте, задержал за плечо. И заорал в ухо, перекрикивая музыку.

– Стасян, остынь! Не надо! Просто выйди и остынь!

Стас охренел. Как тут остыть? Эта… она его что, обманывала, что ли? Он развернулся, подошел к столу, бросил футляр на него и быстрым шагом вышел на улицу. Голову разрывали мысли. Как она могла? За что так с ним? Что он сделал неправильно? Где ошибся?

И если бы тогда, когда оставлял подарок на столе, он обернулся еще раз, то увидел бы, как Варя все-таки смогла оттолкнуть еле стоявшего на ногах Костика, как дала ему по лицу и побежала в туалет. Возможно, тогда все бы сложилось по-другому.

Но судьба распорядилась иначе.

Стас сел на байк, взревел мотор, и он помчался подальше от этого места.

«Зачем ехал, спешил?» – задавал он себе вопросы, на которые ему может ответить только один человек – Варя.

Но чем дальше уезжал, тем мысли становились яснее. Притормозил на обочине, достал телефон. Хотел позвонить ей, спросить или даже потребовать ответа. Но там уже были непрочитанные сообщения. Варя. Он открывал их, примерно зная, что в них написано, но его ожидания не подтвердились.

{Варя: Стас, почему уехал? Мне Миша, сказал, что ты приезжал. Ты где?

Стас: Уже далеко, не хочу мешать тебе и Костику.

Варя: Ты, что совсем, что ли, охренел?}

Стас не верил своим глазам. Она еще на него и наезжает? Вообще попутала? Он уже собирался писать, но от Вари смс пришло быстрее.

{Варя: Этот дебил надрался, а теперь пристает ко мне, я ждала тебя, чтобы он от меня отвязался.}

Стас понял, какую ошибку совершил, и уже собирался написать ответ, или нет, лучше позвонить, как вдруг скорее интуитивно почувствовал вибрации воздуха, отвлекся от экрана. Потом до его слуха донесся визг тормозов, он повернул голову на звук, и в этот момент летящий тентованный прицеп фуры сшиб его вместе с байком в овраг.

Стас не почувствовал боли, он был в шоке. Хотел посмотреть, где лежит, но не смог пошевелить ни ногой, ни рукой. Послышались голоса сверху, но его уже накрывала темнота, и последнее, что предстало пред его глазами, это смс: «я тебя ждала».

«Она ждала», – вспыхнуло яркими буквами, и его сознание ушло.

 

Глава 22

Я забежала в туалет и начала тереть ладошкой губы, набирая воду из-под крана, чтобы смыть этот чертов поцелуй Костика.

– Придурок! Костик, ты придурок! – крикнула я вслух.

Как можно напиться до состояния нестояния всего за два часа? Потом… Я посмотрела на себя в зеркало. Потом он признался мне в любви. Я настолько опешила, что пропустила тот момент, когда он успел подойти ко мне вплотную. А когда прижал к стене и поцеловал, вообще выпала в осадок.

– Это же надо, быть таким… Придурком! – я опять начала тереть губы, смывать водой, опять тереть и смывать.

– Достал! Приедет Стас, все расскажу. Надоело! – я все говорила и говорила, и не могла остановиться.

Вдруг дверь в туалет резко открылась.

– Варька, что случилось? – налетела на меня Дашка.

Я стояла, хлопала глазами.

«Блин, неужели Дашка видела?»

– Да этот придурок меня поцеловал, прикинь?

– Кто, Стас? Придурок? – не поняла Дашка.

И я в свою очередь не понимала, о чем она.

– Причем здесь Стас, он еще не приехал. Костик.

– Варькаааа, – простонала Дашка.

«Видимо, о чем-то догадалась, в отличие от меня. А я – пока нет».

– Вот ты встряла, подруга.

– Дашка, говори нормально. Ты, что решила меня вывести из себя в мой же День рождения? – начала злиться я.

– Да… Стас приехал.

Я посмотрела на нее выжидающем взглядом.

– Где он? – мое сердце начало пропускать удары.

Ледяные иголочки страха, или нет, скорее, догадки, а может, и предчувствия начали покалывать низ живота и спину.

– Где он? – повторила вопрос, на который Дашка почему-то не отвечала.

– Варь, успокойся, а.

Почему она меня успокаивает?

– Уехал. Пошел искать тебя, но потом пробежал мимо столика, кинул вот это, – она протянула мне коробочку. – Миша ему что-то сказал, и он ушел.

Я взяла футляр, открыла его. Дашка ойкнула.

– Красота.

А у меня перед глазами пелена, я не могу разглядеть подарок, в голове бьется только одно: «Неужели видел?»

Я закрываю коробочку. Дашка мне что-то говорит, но я открываю дверь и уже ничего не слышу. На автомате иду к столику, достаю телефон. Ладонями вытираю глаза (хорошо хоть не накрасилась). Набираю смс.

{Я: Стас, почему уехал? Мне Миша сказал, что ты приезжал. Ты где?}

Проще было написать, что Миша, ведь они виделись, а про Дашу объяснять было бы долго.

{Стас: Уже далеко, не хочу мешать тебе и Костику.}

Мои предположения оказались верны. Но почему он уехал? Почему не подошел, ведь я ждала его! И Костику тоже не мешало бы дать по лицу.

{Я: Ты что, совсем, что ли, охренел?}

Я начинала злиться. Реально бросил меня на растерзание, а сам свалил.

{Я: Этот дебил надрался, а теперь пристает ко мне, я ждала тебя, чтобы он от меня отвязался.}

Я ждала ответа, а он не приходил. Потом подумала, может, еще что-то убедительное написать?

{Я: Если ты не приедешь и мы не поговорим, я на тебя обижусь.}

В ответ тишина. Мне так стало обидно.

{Я: У меня сегодня День рождения.}

Я подняла глаза. Миша и Даша внимательно так смотрели на меня, я бы даже сказала, очень пристально смотрели. Я не выдержала. Встала из-за столика и пошла в туалет. Глаза застилали слезы. Слезы обиды. Посмотрела на экран. Ничего. Из-за угла вырулил Костик, что-то начал бормотать. Я решила выместить на нем всю обиду и толкнула его что было сил. Он этого не ожидал и свалился на задницу. Я побежала в туалет. Закрылась в кабинке и разрыдалась.

«За что он так со мной? Я же ни в чем не виновата!» – причитала я про себя.

Обижусь и не прощу его.

Опять включаю экран, пишу смс.

{Я: Уже обиделась!}

Смотрю на дисплей и… чего жду? Не знаю. Не выдерживаю. Набираю номер.

– Абонент выключен или находится вне зоны действия сети.

Что за хрень? Даже слезы высохли. Опять набираю. Слышу оператора. Нет, он, гад, еще и телефон отключил. Вот гад! Я тут убиваюсь, а он телефон отключает! Совсем охренел!

Я вышла из кабинки, умылась.

Так, ну ничего. Мы еще посмотрим, кто дольше выдержит. Теперь звонить больше не буду.

Но себя не обманешь. Ни о каком веселье я и не думала больше. Не выпускала телефон из рук и каждые пятнадцать минут набирала номер. Отвечал оператор. К концу вечера нервы были на пределе. Дашка с Мишей, видя мое состояние, даже не подходили ко мне и слова лишнего не говорили.

Но я заметила, что и Костика не было. Вика одна где-то шлялась по клубу.

Мое терпение кончилось, и я сообщила друзьям, что хочу домой.

– Варя, давай, такси вызывай и домой. А мы с Мишей здесь еще побудем, – по-хозяйски сказала Дашка.

Это и к лучшему. Хотелось уже уйти, сил не было. Не могла понять, что произошло и почему это случилось именно сегодня.

Такси приехало быстро. Дашке сказала, чтобы оторвались по полной и за меня тоже, а сама села в машину.

Дома никого не оказалось, и тут-то меня прорвало. Слезы текли, не останавливаясь.

Я пошла в душ. Мне казалось, что я сотру себе губы в кровь.

«Стас видел, как меня целовал Костик!» – это мысль стучала, будто молоток, в моей голове.

Что же… как же мне все объяснить-то ему? И как объяснишь, если он не берет трубку?

Я целый час стояла под струями теплой воды и, когда, завернувшись в полотенце, вышла из ванной, еле доползла до комнаты. Усталость была такой, что, чуть коснувшись подушки, я отрубилась.

Еле разлепила глаза, и то лишь только потому, что свет просто прожигал мне веки. Солнце светило вовсю. Вот тебе и поспала.

В голове засела мысль: «Позвонить».

Пошарила по постели, нашла телефон. Нет ни пропущенных, ни смс. Зашла в сеть. Нет, Стас не в сети. Да что же такое? Набираю телефон. Оператор.

Прислушалась, но за дверью было как-то тихо. Блин, надо вставать, а то и Дашка с Мишей приехали, неудобно перед ними.

Надела спортивный костюм. Надо же, в полотенце спала. Вот же…

Обида на Стаса только крепла. Но когда выходила за дверь, пошарила по карманам в поисках телефона. Вернулась, взяла его.

Кто-то разговаривал на кухне, монотонно так что-то рассказывал.

«Телек», – поняла я.

Захожу. Наблюдаю картину: мама с Дашкой и Мишей смотрят в экран, не отрываясь. Дашка вдруг закрывает рот рукой, резко поворачивает голову в мою сторону и смотрит огромными глазами, полными ужаса. Мама тоже поворачивается ко мне.

– Ек-канерек, – не сдерживается Мишка.

Я подхожу ближе, так, чтобы было видно экран, и замираю.

На экране картина: перевернутый прицеп фуры лежит на обочине дороги. В овраге искореженный мотоцикл красного цвета. И голос. Я прислушалась к голосу из динамика.

– Водитель мотоцикла получил травмы, не совместимые с жизнью, – рассказывает инспектор ГИБДД.

– А кто виноват в случившейся аварии? – любопытничает корреспондент.

– Это несчастный случай. Молодому человеку не повезло оказаться не в то время не в том месте. Хочу принести соболезнования его родителям.

Корреспондент поворачивается к камере и говорит:

– Сотрудникам полиции сразу удалось установить личность мотоциклиста по находившимся при нём документам. Им оказался сын известного хирурга Александра Радионова, Стас Радионов.

– Стас! – повторила я.

– Варька, – вскочила Дашка, а за ней мама.

Но я их не слышала. В моей голове застряли слова: «получил травмы, не совместимые с жизнью».

Я забываю дышать. В глазах темнеет, но вдох сделать все равно не могу. Дыхание спирает. Легкие начинают гореть. Смотрю на кричащую маму, на Дашку, которая плачет, но не слышу их. Закрываю глаза.

«Я не смогу без тебя», – это была моя последняя мысль. А потом меня накрыла тьма.

 

Глава 23

Костик закутался в одеяло с головой. Вставать вообще не хотелось. Нахера он вчера так напился? Теперь батя весь мозг выест.

Уже лежал полчаса, мучился воспоминаниями про вчерашнее. С бухлом нужно завязывать. Вот как теперь к Варьке подступиться? Твою мать, а если она Стасяну стуканула? Это все, пиз…, дорога закрыта.

Нет, так не пойдет. Он так не хочет. Стасян вроде как в Батайск (что же это за название-то такое) ухать должен. Может, еще вымолить прощение получится. Даже отца попросит, чтобы тот перевёл его в гимназию, где будет Варька учиться.

Потом фантазия быстро нарисовала ему картинку, как он стоит и целуется с феей, и какие у нее мягкие губы. Черт. Нет, лежать он больше не хотел. Отбросил одеяло, вскочил, натянул штаны. Взял телефон. На дисплее красовалась цифра в двадцать пропущенных вызовов, половина из них была Викина. Бля, еще с ней объясняться. Он же ей вчера все доходчиво втолковал. Тогда он еще не был так накачан спиртным. Че звонить-то надо было? Вот она и правда тупая.

То ли дело – Варя. Вчера, как птичка, везде суетилась, когда они с Викой пришли, а потом друзья ее подъехали. Время было шесть, она позвонила своему Стасу, светилась, как солнце. Ждала его. Костик в этот момент просто ненавидел его. Почему Стас, а не он? Все подарили ей подарки. Костик лично ничего не покупал, Вика выбирала. И выбрала туалетную воду, дура. Он ей прямо в магазине хотел сказать, что от Вари и так охрененно пахнет, но тогда еще не знал, как закончится вечер. Если бы знал, то обязательно сказал бы.

Варя тем временем всех благодарила поцелуем в щеку, и когда очередь дошла до Костика, он уже приготовился. Но Варька просто сказала спасибо и ВСЕ! Именно после этого он напился. Из-за того, что она его проигнорила, из-за неудовлетворенного желания почувствовать ее губы на своей коже, он опрокидывал стакан за стаканом…

В голове зашумело. Твою ж мать.

Он прошел на кухню. Батя с кем-то разговаривал по телефону, и видон был у него серьезный. Брови нахмурены. Видно разговор не из приятных.

Костик открыл холодильник. Боржоми, спасательная бутылка. Он открыл ее и выпил залпом почти до дна.

– Варин парень разбился, – сказал отец, положив трубку.

Костик закашлялся. Даже к мойке подбежал, чтобы сплюнуть остатки. Повернулся к бате.

– Вчера вечером фура его сбила, говорят, насмерть.

У Костика не было слов. Как так? Только день назад приехали с Родоса, прощались за руку.

– Офигеть, – только и смог сказать. – А Варька? Варька знает?

Почему-то именно сейчас он представил ее себе. Ее карамельного цвета глаза, которые…

«Бедная моя фея».

Ему срочно нужно было себя куда-то деть.

– Да, она в больнице. Ника… Вероника, – поправился отец, – с ней. Она упала в обморок и еще пока не пришла в сознание. Нужно позвонить Никите Петровичу, пусть постараются, помогут.

Ага, знал Костик этого Никиту Петровича. Это лучший друг отца, главврач областной больницы.

– Может, я к ней съезжу? – спросил Костик как-то по-детски.

Отец окинул его недобрым взглядом.

– В том состоянии, в котором тебя вчера привезли из клуба, мне бы вообще стыдно было показываться ей на глаза, – рубанул.

И Костику на самом деле было стыдно.

– Но, может…

– Костик, давай, знаешь, что, не лезь на рожон. Я понимаю, что ты запал на девчонку. Но мне кажется, ей сейчас не до тебя. И мне тоже, – ответил отец тоном, не терпящим возражений. – Вероника просила еще найти его родителей. Мне столько нужно задействовать людей. Будь добр, не мешайся, хорошо?

Костика начало злить обращение к себе, как к маленькому.

– Пап, хорош, я че, ребенок? И давай это я решу сам, – сказал и пожалел. Но слова не вернешь обратно.

– Пока ты здесь, будешь делать то, что скажу я. А я тебе сказал, что бы к Варваре на пушечный выстрел не приближался. Понял?

Таким тоном Илья еще ни разу не разговаривал со своим сыном. Костику даже показалось, что если он будет ему и вправду перечить, слова перейдут в дело.

– Я понял, – зло ответил он.

В этот же день Костик уехал на другой конец Анапы. К матери. А еще через два – на соревнования по серфингу.

 

Глава 24

[28.08]

– Аллочка, милая, давай побыстрее шевелись, не видишь, девоньке совсем плохо?

Я слышу голоса где-то за стеной. Мое сознание не пускает их ко мне. Я их слышу, но не вижу никого. Пытаюсь открыть глаза, но мне что-то мешает. Не могу, нет сил.

Пытаюсь понять, что происходит. Начинаю ворочаться.

– Тсс, девочка, тише. Сейчас все будет хорошо, – успокаивает тот же голос.

Да что же такое? Укол. В вену. Нет, мне не больно. Я никогда не боялась уколов. Но от того, что мне его делают, а я этого не вижу, как-то не по себе.

На меня накатывают неожиданные волны сонливости. Что? Почему? Я не хочу спать! Хотела возмутиться, но мой язык будто прилип к небу. Хочу пить.

Перед глазами тут же появляется картинка: мы со Стасом идет по солнечному Родосу, и я хочу пить. Собираемся зайти в магазин, купить воды, но я вижу фонтанчик, специальный такой, для того, чтобы и люди, и птички могли попить. Я наклоняюсь, а Стас придерживает мне волосы.

Стас. В мыслях вспыхивает другая картинка: искореженный красный байк.

Стас. Стас. Стас. Рыдания хотят прорваться наружу, но их душит волна безразличия. Мне вдруг стало все равно. Меня окутывает мягкая вата, и, словно в люльке, укачивает облако.

[30.08]

Я опять хочу пить. Почему мне не дают воды? Сейчас я встану и задам им всем. Мама.

– Где мама? – громкий крик, от которого мне закладывает уши. Мой крик.

– Варя, доченька, я здесь, – она наклоняется ко мне.

Нет, я ее не вижу, я чувствую ее дыхание. Опять не могу открыть глаза.

– Мама, что происходит? Почему я не могу открыть глаза?

– Сейчас, крошка, придет врач. Потерпи, – гладит она меня по щеке.

Я хочу поднять руку, но не могу.

– Варвара, – опять этот голос, уже до омерзения знакомый, – ну, наконец-то. Да, Вероника, можно снимать. Варвара, если будешь чувствовать дискомфорт, ты сразу говори.

Я кивнула. Не могу понять, что происходит. Мама поднимает мне голову. Снимает… повязку? У меня повязка на глазах? Зачем? Убирает от лица, и я сильно жмурюсь на свету. Хочу закрыть лицо, но руки… Дергаю ими, и мне их тут же освобождают. Я, наконец, закрываюсь от яркого режущего света. Проходит несколько минут прежде, чем я опять открываю лицо и начинаю медленно открывать глаза. Моему взору предстает белая палата. Свет уже не такой яркий. Видимо, приглушили. Кровать, стул и на этом все. Хотя нет, кровать… Я осмотрела ее внимательнее: два ремня по сторонам, два в ногах… Да это же для…

– Мама, что происходит, может, объяснишь? – недоуменно спросила я.

– Варвара, успокойся, пожалуйста, – вместо маман ответил врач. – Меня зовут Никита Петрович, – такой голос, брр, приторно-слащавый, аж передернуло. – Тебе нужно учиться следить за своими эмоциями.

«Следить за эмоциями…» – я проговариваю эти слова про себя один раз, два, три.

На меня накатывает тоска. Я смотрю на маму, та смотрит на меня, а в глазах столько грусти и жалости. Я начинаю плакать. Стас, умер…

– Стас умер? – спрашиваю я сквозь рыдание.

– Варя, Варя, – гладит она меня по голове. – Ну, милая, поплачь.

– Я вас оставлю, – слышу сквозь собственные всхлипы слова врача.

Дверь закрывается. Мама отстраняется от меня, берет лицо в ладошки.

– Варя, девочка, тем, что ты делаешь, ты его не вернешь, и прошу тебя, не пугай меня так больше.

Отпускает лицо и прижимает меня к себе. Так сильно, что мне трудно дышать.

А что я делаю? Я только помню, что спала постоянно, но не желаю об этом говорить. Внутри пропасть, и я прямо физически ощущаю, как со дна поднимается океан горя, но не хочу опять спать.

– Варя, посмотри на меня, – говорит мама, и я чувствую, что хочу опять уйти в себя, кинуться с головой в этот океан.

– Варя! – зовет мама. – Девочка моя, так нельзя. Стасу это бы не понравилось, – она давит на самое больное. – Ты посмотри, что ты делаешь с собой! – она хватает мою руку, сует мне под нос.

Я смотрю, смотрю. Вся рука искусана, да так, что синяки аж черные, и зубы будто въелись в плоть. Я поднимаю на нее глаза. Она мне показывает вторую руку. То же самое.

– Варя, не надо так больше. Прошу. Они в тебя уже столько лекарства влили. Девочка моя, давай поедем домой. Мы вместе справимся.

Я пытаюсь осознать, что же происходило. Мама гладит по волосам.

– А когда… – я не договариваю, комок застревает в горле, – какое сегодня число?

– Тридцатое. Ты уже здесь три дня, в больнице, – она грустно посмотрела на меня. – Нужно держаться.

В палату зашли Илья и Никита Петрович. Я вспоминаю про свои руки и прячу их за спину. В глаза не смотрю никому.

– Я думаю так, – начал врач. – Вероника Сергеевна, попробуем Варю выписать домой, а вам придется последить за ее состоянием, – он сделал выразительную паузу, – и за поведением.

Смотрю на маму боковым зрением. Хоть и сказала, что мы поедем домой, но сможет ли взять на себя такую ответственность? Потому что я вдруг поняла, что не помню этих трех дней. И что делала, я тоже не помню.

– Никита, кхе, Петрович, – Илья ухмылялся. – Да ты не переживай, если что, мы знаем где тебя найти. И Варя у нас будет под чутким контролем.

Шутит? Он шутит? Я вскинула на него взгляд. Нет, он просто был вежлив.

Илья, как и мама, выглядел сейчас подавленным. Грустный взгляд, залегшие тени под глазами, уставшая поза. Мне казалось, что они оба как-то даже постарели, что ли. Я опять опустила глаза.

– Хорошо. Илья, я на вас надеюсь, но если что…

– Я понял, – уже твердо сказал Илья. – Вероника, вы собирайтесь, я жду вас в коридоре.

– Хорошо, – ответила мама.

Я сидела на кровати и наблюдала за тем как, она складывает вещи. Почему у меня такое безразличие к происходящему? Может, всему виной таблетки? А если так, то что будет, если их действие закончится?

– Солнце, – проговорила мама и задержала дыхание.

– Не называй меня так! – грубо, очень грубо говорю я.

Мама подняла голову.

– Ты что оденешь… Варя? – и ничего? Никаких замечаний? – На улице тепло, но сейчас вечер, может, кофточку сверху накинешь? – она достала платье и белый кардиган.

Киваю головой. Разговаривать не хочу. Мне жалко маму, за что я на нее так? Но сейчас мне больше жалко себя… Слезы подступают к глазам. Вижу бутылку воды.

«Я так хочу пить!»

Хватаю ее и начинаю пить большими глотками. Немного успокоившись, проглатываю вместе с жидкостью и слезы.

Мама уже все собрала. Ждет. Я медленно начинаю одеваться. Потом меня охватывает желание попасть домой быстрее, и я шевелю руками. Прошла минута, и я уже одета. Теперь жду, когда маман возьмёт сумки. Слишком медленно! Хватаю одну сама. Голова немного кружиться.

– Мам, ну что ты так медленно? Давай уже быстрее! – меня пугает такая перемена настроения, но сейчас не могу себя контролировать.

Начинаю дышать. Как делала это раньше, до Ст… Нет, не могу произносить его имя в прошлом времени.

– Варя, не спеши. Доктор сказал, чтобы все было размеренно пока, возможны побочные действия у лекарств, и возбудимость туда тоже входит.

Но я дышу, медленно, размеренно, и потихоньку прихожу в спокойствие.

Мы выходим в коридор.

– Вот, Вероника, – протягивает врач листок маман, – это рецепт. Там указаны лекарства и инструкция, как их принимать. Через неделю, если все будет хорошо, приедете ко мне, – поворачивается к Илье. – Ну, я тебе уже все рассказал, что нужно еще сделать, так что здоровья вам. Мне пора.

Он пожал руку Илье, маме и мне. Мне показалось или он заглянул мне в глаза и сжал руку сильнее?

– Варя, будь умничкой, – развернулся и ушел.

– Ну, что, домой? Или, может, у кого есть какие-нибудь желания?

– Поехали домой, – говорю я.

Голос ровный, хотя внутри поднимается ураган. Сердце начинает стачать чаще, пока мы спускаемся на парковку.

Уже знаю, чего хочу.

– Мам, а где мой телефон? – пытаюсь сдерживаться, чтобы голос не дрогнул.

– Да дома, он разрядился, а я постоянно была рядом. А зачем он тебе? – глупый, глупый вопрос.

– Глупый вопрос, ма, – отвечаю. – Позвонить хочу. Дашке, – добавляю.

Мама кивает.

До дома ехали молча. Илья пытался завести какую-нибудь легкую тему разговора, но она быстро обрывалась. Я не хотела разговаривать. А мама… не знаю, о чём она думала, почему не поддерживала Илью.

Из машины, когда та остановилась, я выскочила первой.

– Мам, я пойду, – тон… я это сказала таким ледяным тоном, не терпящим возражения.

– Да, конечно, мы идем следом, – опять игнор. Маман специально не хотела со мной пререкаться?

– Ой, Илья, забыли таблетки купить, – слышу, как мама говорит Илье.

– Ты иди, я сейчас привезу, и сумки подниму тоже.

– Варя! – зовет мама.

Но подъездная дверь уже закрылась. Я иду к лифту. Или нет, бегу. Дыхание срывается. Хрипы вырываются из горла. Нажимаю кнопку вызова. Смотрю на циферблат, кабина на последнем этаже. Хватаюсь за сердце. Да что же такое? Что у меня болит, не пойму?

– Варя, – голос маман, – Варя!

Пытаюсь сесть на корточки. Она не дает.

– Посмотри на меня.

Мотаю головой.

– Смотри сюда, – голос, будто металл, режет слух. – Прекращай истерику.

Двери открываются. Она меня хватает за локоть, пихает грубо в лифт, нажимает кнопку шестого этажа.

– Ты что хочешь?

Я смотрю на нее, молчу.

– Я, спрашиваю, Ч Т О Т Ы Х О Ч Е Ш Ь?

– Хочу к Стасу! – начинаю плакать. Слезы облегчают дыхание.

Она обнимает меня.

– Дочка!

Створки открываются. Она ведет меня к двери, отпирает замок. Мы заходим в квартиру, свет, она не включат. Поднимает моё лицо за подбородок.

– Стаса нет, но есть я, есть бабушка, есть Даша и еще много людей, которые тебя любят. Помни это. Мне очень, очень жаль, что со Стасом случилась так!

Мои глаза застилают слезы, но сквозь пелену я вижу, что по ее щекам они тоже текут.

– Мама, почему так, почему со мной, я его так люблю! – срывающийся постоянно голос мешает нормально говорить.

– Варя, девочка моя, так бывает. В жизни такое случается. И никто, никто в этом не виноват, – она отстраняется от меня, тянет за собой. – Пошли, попьешь и выпьешь валерьянки, – смотрит на меня. – Что у тебя болит? Почему держишься за грудь?

«Душа, душа болит!» – кричит внутри меня тоска.

– Не знаю? – жму печами, вытираю ладонями щеки. – Не хочу лекарства. Я пойду в комнату, – всхлипываю, – хочу полежать.

– Я сейчас приду. Илья привезет таблетки, и приду, – целует меня в мокрую щеку.

Я зашла в комнату. Здесь ничего не изменилось. Кровать заправлена белым покрывалом, белые подушки, стол, стул – все как прежде. Но нет только внутри меня больше ничего белого. Серым цветом раскрасила для меня все пустота и тоска. В груди заныло, когда увидела телефон. Повинуясь порыву, хватаю его, набираю номер. Мне отвечает оператор.

Порылась в сумке, которая стояла возле кровати. Вытащила коробочку. Открыла. Браслет. С камушками янтаря. Достала его, а под ним записка. Разворачиваю ее, дыхание перехватило.

«Для любимой и единственной моей феи с глазами цвета карамели. Твой С.»

Божечки, как я хотела провалиться в пустоту, но она не приходила. Только боль, которую я ощутила физически, скрутила спазмом мне горло. Я пытаюсь дышать. Еще, еще, наконец получается, тыкаюсь в подушку лицом и начинаю плакать. Только спустя какое-то время поняла, что меня гладит кто-то по спине, повернулась. Мама сидела на кровати.

– Варя, выпей таблетку, – протягивает стакан, чтобы запить.

Выпиваю залпом. Ложусь на спину и жду.

Через десять минут я уснула.

 

Глава 25

[28.08]

– Дефибриллятор, – четкий и уверенный голос врача.

– Разряд! – четыре тысячи вольт в грудную клетку.

Экран аппарата показывает прямую линию.

– Повышаем до пяти, прямая линия на мониторе.

– Кубик адреналина.

Еще разряд.

И… пик, пик, пик. Медсестра и реаниматолог выдохнули с облегчением.

Женщина и мужчина, что с замиранием ждали по ту сторону стекла, расплакались от счастья.

"Господи, спасибо тебе, Господи, что оставил нам сына",  – шептала женщина.

Мужчина просто вытирал слезы тыльной стороной ладони.

– Да что вы, в самом деле? – врач вышел, промакивая лицо бумажным полотенцем. – Александр Леонидович, обижаешь, – хлопнул он по плечу мужчину, – Наталья Павловна, ну ей-Богу, не в первый раз. А Стас у вас вон какой здоровый, молодой, поправится на раз-два, переломов серьезных нет. Да ты и сам знаешь, – обратился он к мужчине, – а сердце – это штука такая, даже у здорового остановиться может. Будем надеяться на то, что самое плохое позади.

Он немного помолчал.

– А вообще, – снова заговорил он, – скажу тебе, мой дорогой друг. Пока везли Стаса сюда, посмотрел все снимки и анализы и не могу понять, чего так испугались ваши врачи. Могли бы и сами справиться. Хотя… зная тебя, тоже не взялся бы за это без соответствующего оборудования.

[30.08]

Воздух комом упал в легкие. Стас закашлялся.

– Тихо, сынок, тихо.

Он приоткрыл глаза. Женщина сидела рядом с ним и гладила его по руке. Стас сначала не понял, где он находится.

– Стас, ты помнишь меня? – спросила она, видя, что он блуждает взглядом по комнате и по ней.

– Ну, мам, че за вопросы? Конечно, помню. Что, за хрень, почему я здесь?

– Тебя сбила фура. И у тебя сломана рука и нога.

Как-то Стас не очень понимал, о чем она говорит. Но рука действительно оказалась в гипсе, и нога, скорее всего. Он пока не мог сам посмотреть из-за трубок, которые торчали из его тела.

Дверь открылась. Зашли врач и отец.

– Ну, вот видишь, Александр Леонидович, – хлопнул врач отца по плечу. – Говорил тебе, что здоровый, как бык. Молодец, Стас. С возвращением. И не пугай так больше родителей.

«В смысле, не пугай?» – подумал Стас. Вслух же сказал:

– А можно воды?

– Конечно, можно. Только, Наталья Павловна, пока немного. А потом отдыхать. Ему нужно больше отдыхать, – сказал врач. – Ну, что же я вас учу? Вот так всегда, как дело доходит до своих родных, так в каждом враче отключается логика напрочь.

– Да, ты так не расходись, Станислав Борисович, Наташа все поняла.

Батя вышел за дверь, видимо, успокоить Борисыча.

«Ну и отчество», – подумал Стас.

Следом забежала молоденькая медсестричка. Такая маленькая хорошенькая блондиночка, Стас сразу оценил ее формы. Она сказала пару фраз маме… на немецком? Вколола что-то в капельницу, потом наклонилась к нему так близко, что он почувствовал, как от нее пахнет… нет, от нее не пахнет. Она воняла больницей. Стаса передернуло, он закрыл глаза и задержал дыхание. Вдруг на него накатила усталость, и сон тут же унес его далеко на солнечный остров, где он бродил по пляжу, и его почему-то преследовал запах цветов. Потом откуда-то появилась медсестричка, именно эта маленькая блондиночка. Помахала ему рукой, позвала к себе. Может, все-таки она пахнет цветами? Даже во сне Стас соглашался с тем, что она ему понравилась.

Он подходит ближе. Она его обнимает, хочет поцеловать. Фуу, опять этот запах больницы. Нет, это не она. Он начинает огладываться по сторонам, но ощущает только запах.

Но вот он уже едет на байке. Скорость. Ему так нравиться скорость. Сзади его обнимает девушка, но он не может видеть ее лица, только чувствует запах цветов, хотя, как это можно ощутить на скорости? Но это сон, и он чувствует.

Реабилитация. Это самое скучное и медленное времяпрепровождение. Мама с отцом заходили на чуть-чуть, но часто. Из этих посещений Стас собирал по крупицам информацию.

Оказывается, при аварии у него была черепно-мозговая травма. На операционном столе остановилось сердце… блин, там список был охеренный. Стас даже не пытался его воспроизвести в памяти, но точно проблема с памятью у него была. Он многое не мог вспомнить. И Станислав Борисович рекомендовал после реабилитации поехать в родной город, чтобы постепенно все вернуть назад. Так сказать, заполнить пробелы в мозгу.

Еп. После трех недель Стас уже чуть волком не выл, ему надоело здесь. Каждый день процедуры, лекарства, опять процедуры, лечебная физкультура – хоть она приносила немного радости, но, бля, без нагрузок, будто он ребенок. Но Борисыч, был конкретен в своих рекомендациях: «Никаких физических нагрузок и стрессов».

[28.08]

Стас сидел в самолете, разглядывая пейзаж далеко внизу.

Кельн, небольшой городок, но красивый. Стасу вообще не хотелось ни на что смотреть, да и радости не было. Вроде вот домой летит, и от этого хоть и становилось легче, но внутри тоска разгрызала душу. Не мог понять, почему так происходит. И родокам об этом не мог сказать. Че, мямля, что ли? Что за девичьи ми-ми-ми? Аж самому противно. Поэтому старался думать больше о приятном. Уже на учебу через три дня. Отец с матерью обещали вернуться сразу же, как только побывают на каком-то конгрессе. Ну, в принципе, как и всегда. Для них это важно. Но хоть один плюс из этого – переезд в Германию откладывается. Самолет взлетел. Что-то знакомое промелькнуло в голове, когда одной из пассажирок стало плохо. Но это ощущение быстро исчезло, не успел он мысль ухватить за хвост. Да и хер с ней. Стас почувствовал усталость уже после часа полета. Захотелось спать. Сон пришел сразу. Видимо, еще таблетосы помогали. Борисыч сказал пить их не меньше двух месяцев. Все-таки травма была тяжелая. А еще эта рука в гипсе задрала уже. Короче, дел в Батайске предостаточно. Только по одним больничкам затрахаешься мотаться. Тем более, все придется делать самому, бати-то нет. Хотя он сказал, что позвонит знакомому кренделю, и тот все устроит.

[29.08 Утро. Батайск.]

Стас выходит из здания аэропорта, вдыхает воздух родного города.

Де жа вю? Возникает ощущение, что в недавнем прошлом это уже было. Бля, он с этой травмой вообще в слюнтяя так превратится. То запахи чудятся, то теперь что-то из прошлого. Ладно, со временем все вспомнится. Ну, по крайней мере так сказал Борисыч.

«Память постепенно восстановится в привычной обстановке».

Вот и она, привычная обстановка, его Батайск, не Анапа конечно.

«Ептыть, а при чем здесь Анапа-то?» – подумалось ему.

До дома на такси, а там он плюнул, не стал ждать, пока охрана откроет ворота, пока проверит пропуск. Расплатился и пошел пешком.

– Точно, день сурка, – проговорил себе под нос.

 

Глава 26

[28.08]

Я сижу на балконе, на коленях подаренная Стасом тетрадь. Уже месяц, как я живу без него. Нет, не живу, для меня все умерло именно в мой День рождения. Меня больше нет. Есть только оболочка. Живет организм, который работает, как часы, но души там больше нет. Пальцы держат ручку, и рука уже на автомате пишет несколько фраз, заполняя пустые страницы.

«Люблю», «Хочу к тебе», «Люблю», «Хочу к тебе», и в конце каждой станицы, будто автограф: «Меня без тебя нет».

До сих пор не понимаю, почему сердце стучит. Прошу его каждую ночь остановиться, но оно не слушается. Убивать себя не хочу, мне жалко маму, но вот если бы это случилось само собой, тогда бы я не чувствовала никакой вины.

Маман и так после того случая с Костиком стала звонить мне почти через каждый час. Опять этот Костик, ненавижу, ненавижу его. Этот придурок… если бы не он, Стас был бы жив.

Эмоций уже нет никаких, врач Никита справился со своей задачей на все сто процентов. Выписал таблетки сильнее, и вот теперь я не хочу ни плакать, ни смеяться, ни есть, ни пить – ходячий мертвец. Безразличие стало моим амплуа.

Ела я исключительно тогда, когда приходила маман с работы. Одна не могла, да и не хотела. В основном бродила целыми днями по квартире и спала. И так целый месяц.

Вчера ходили на прием к психологу. Тот со мной долго беседовал, задавал вопросы, я рисовала ответы.

– Вам нужно вернуть девочку домой. Здесь она одинока, – сказал он маман. – Старые друзья или место, где она была счастлива, помогут ей прийти в себя.

Они с мамой еще долго говорили, обсуждали лечение. Он советовал много с мной гулять. Разнообразить жизнь. Я же была как кукла. Куда хотите, ведите, что хотите, то и творите. Мне все равно.

Но мама ухватилась за эту идею. Пока ехали домой, все сетовала, как же она сама-то не догадалась до этого.

– Варя, ну что, ты так хотела поехать на лето в Батайск. Может, и документы вернуть в школу, там будешь ходить?

– Я хотела вернуться туда к Стасу, – прокаркала я.

Голоса своего сама боялась в последнее время. Как у вороны, лучше молчать.

– Варя, мы уже говорили на эту тему, не начинай снова, – перебила она мои мысли. – Значит, пойдешь в школу там, и нужно вернуться на танцы. Совсем все забросила.

Она говорила, говорила, но мне было все равно.

Вечером она созвонилась с бабушкой. Та, естественно, была рада, что наконец-то вспомнили и о ней. Осталось подождать Илью и уточнить, поедем вместе, или все же мама одна.

– Мам, – повернулась я к ней резко и неожиданно, она аж вздрогнула, посмотрела на меня вопросительно. – А почему нам не звонят родители Стаса? Или ты… ты можешь их номер найти? – во мне загорается где-то внутри огонек.

Может. Достаю из кармана телефон.

– Они уехали, Варя, – отвечает Илья от двери.

Так тихо зашел, что от звука его голоса я испугалась и чуть не выронила телефон.

– Стаса с места аварии увезли в больницу, оттуда уже его забрали родители. Как я слышал, они до сих пор где-то далеко. А где именно, никто не может сказать, будто провалились сквозь землю, – возмущенно заметил Илья.

Видимо, это для него первый такой промах. Даже я почувствовала в его голосе огорчение.

Набираю до боли знакомый номер. Оператор.

Маман с Ильей пристально смотрят на меня. Я спокойно сбрасываю вызов и отвечаю на их взгляды полным безразличием.

– Илья, хочу Варвару отвезти к маме. Доктор посоветовал сменить обстановку. Ты отвезешь или занят? – спрашивает она с надеждой в голосе.

Но мне все равно. Встаю, иду в комнату.

– Вероника, еще спрашиваешь. Тем более, пора и с тещей знакомиться, – шутит Илья, но это последнее, что я слышу.

Достаю айфон, открываю галерею. Листаю фотографии наши со Стасом. Пальцем оглаживаю его силуэт, по щеке катится слеза, но истерик нет, это остатки, остатки горя. Но их очень много. С ними справиться мне помогают таблетки. Сердце стучит быстрее, отправляясь в галоп, но я ничего не ощущаю, чувств нет. Закрываю глаза.

Открывается дверь.

– Завтра едем к бабушке. Может, позвонишь Даше, пусть приезжает?

– Мгу.

Дверь закрывается, но не плотно. Боится, не доверяет. Но как ей сказать? Все равно не поверит. Я провела ладонями по рукам. Синяки сошли, но вот следы от укусов – пока нет. Хирург предупредила, что шрамы могут остаться. Мне было все равно. Спать, хочу спать.

[29.08]

Утро. Меня разбудил шорох в комнате. Приподнялась на локтях. Маман собирала вещи в чемодан.

– Мам, сколько времени-то, а?

– Да уже пора выезжать, Варя! Нам еще с Ильей обратно ехать, на работе только на день отпустили.

– Поняла, встаю.

Вылезаю из постели, натягиваю спортивный костюм.

– Не жарко будет? —интересуется мама.

– Нет, нормально.

Я беру рюкзак, начинаю собирать мелочь: тетрадь, зарядка, планшет, футляр от браслета. Сам браслет на мне. Хотела собрать таблетки…

– Нет, это я соберу сама. Иди завтракай, все на столе.

Илья уже сидит на кухне.

– Привет, готова?

– Ага, – сажусь за стол.

Есть не хочется, но сегодня придется пересилить себя. Делаю глоток чая, откусываю маленький кусочек бутерброда.

Илья весь в телевизоре, но наблюдаю за ним и вижу, что он иногда посматривает на меня, и, видя, что я на него смотрю, тут же отводит взгляд обратно на телек.

– Так, – выходит мама из комнаты. – По идее все собрала. Но если что, Варя, мы приедем дня через три, – она вопросительно взглянула на Илью, тот кивнул в ответ.

– Ну, тогда поехали.

[31.08]

У бабушки я действительно почувствовала себя по-другому, но лишь только потому, что она меня напихивала едой. И все это получалось у нее с такими шутками-прибаутками, что я даже сначала не замечала, как начинала есть. И только после трех ложек мой желудок, наполняясь, начинал урчать. Бабуля довольно закатывала глаза и невольно заставляла меня улыбаться.

Про Стаса она ничего не спрашивала, да и я не хотела ее расстраивать своими выпадами на это. Поэтому мы обе молчали.

К обеду приехали Дашка с Мишей. Вот все-таки никак она не может угомониться.

– Слушай, раз ты, как я понимаю, остаешься, тебе с нами теперь учиться! – обнимает меня за плечи. Потом отпускает, хлопает в ладоши, да так звонко, что мы все подпрыгиваем, а она смеется. – Едем есть мороженое. Тем более, есть повод.

Я смотрю на нее вопросительно.

– Переодевайся, ща увидишь.

Она толкает меня в комнату. Ковыряется в вещах.

– Так, шорты, шорты, – вытаскивает она одежду, – ага вот. Вот это сойдет, на улице жарко. И давай чуть подкрасься, а то бледная, как поганка, смотреть жалко.

– Не, Даш, краситься не хочу. Платье надену, но краситься не буду.

Она вздохнула, но настаивать не стала.

Да, повод безусловно был. Мишка сдал на права. И мороженое лилось рекой. Потом мы пошли гулять, заглянули в кино. Потом отправились в парк. Ребята пытались обойти аттракционы, но я упрямо шла туда, не хотела сворачивать с дорожки.

– Варь, может, в другой парк пойдем, ну или опять в кафе?

– Почему? Нет, не хочу, – мотнула я головой. – Вы можете погулять, а я здесь посижу, на лавочке, посмотрю. Потом созвонимся.

Дашка скорее всего поняла мой намек, потому что, дернув Мишку за рукав, пошла дальше по тропинке. Я посмотрела на молотки.

Меня вдруг захлестнула волна адреналина, я поняла, что хочу испытать что-то мощное, разрядиться. А где можно покричать, и тебя никто не примет за сумасшедшую?

Я твердым шагом направилась к молоткам, но тут мой взгляд зацепился за парня. Он сидел ко мне спиной, но что-то в его позе было настолько знакомое и родное, что у меня заныло под ложечкой, а в горле мгновенно запершило. Не может быть… Я замедляю шаг. Рассматриваю его, изучаю, замечаю гипс на руке и достаю телефон. Набираю номер. Гудки! Парень лезет в карман. Достает телефон.

– Алло!

Я хриплю, дыхание спирает, бегу, нет, не бегу, плетусь медленнее, чем улитка, это моя душа бежит к нему. Слезы душат, но я сдерживаюсь. Подхожу к нему сзади. Его запах окутывает меня.

– Алло! – повторяет он.

Голос… я бы жизнь отдала, чтобы его никогда не забыть.

 

Глава 27

Сегодня Стас решил уже активизироваться, за ночь в его голове произошла перезагрузка файлов. Валяться на диване надоело, в соньку тоже надоело играть. Для начала он решил, что сходит в салон и купит симку. Ему там даже сказали, что помогут с восстановлением номеров. Главное, паспорт с собой не забыть взять. Да и телефон нужно новый присмотреть. А то в институте не поймут, если он придет с этим – он покрутил в руках старенький iPad. Батя дал добро, сказал покупать, что приглянется.

Да и вообще, после аварии он как амеба. А надо возвращаться к жизни. С чего вот его эта тоска-то мучает непонятная?

В инэт не залазил. Пока не хотелось. Решил начать с телефона.

Воодушевившись, он вышел на улицу. С противоположной стороны какая-то девчонка махнула рукой в знак приветствия, он ей ответил. И уже когда выходил за ворота вспомнил, что это Настюха. Вот дрянь-то, как такое дерьмо вообще можно было забыть? Стаса передернуло. Он даже ускорил шаг, чтобы стряхнуть эти воспоминания.

В салоне все сделали быстро. Выдали два листа А4 – распечатку звонков и номеров. Он пробежал глазами, высматривая что-нибудь знакомое. Но нет, ничего не вспоминалось. Все цифры были чужие.

Он уже дошел до парка аттракционов, когда подумал о том, что, возможно, они бы могли дать и распечатку смс. Или это за гранью фантастики?

«В любом случае, буду ехать мимо, зайду и спрошу», – решил Стас.

Со всех сторон раздавался визг. Стас сел на лавочку и стал наблюдать за народом.

«Блин!» – выдохнул про себя.

Он любит аттракционы, молотки – в особенности. Но с этой рукой неудобно, наверное, будет кататься.

В кармане заиграл телефон.

«Вот те раз, не успел симку вставить».

– Алло.

Непонятное хрипение в трубке.

Стас ждал. В груди почему-то сердце начало выстукивать чечетку.

– Алло.

И вдруг перед ним падает на колени девчонка, утыкается макушкой в его живот и начинает плакать.

Стас в шоке. Сердце бьется уже далеко не в груди, а где-то в области горла.

Она поднимает голову.

– Стас, – обнимает за талию. Трогает его руками.

Стас смотрит по сторонам, прохожие оглядываются, кто-то улыбается, кто-то показывает палец возле виска.

Девчонка стонет.

– Живой, – слезы катятся по её щекам, – я знала, знала. Я тебя так ждала!

– Фея?

Секунда, две – вокруг все замирает, словно стоп-кадр. Память, будто кинопленка, отматывает время в обратном порядке. Смс, авария, Варя. Слова из смс перед аварией «Я тебя жду».

«Ждет, ждет… Фея, моя фея…» – как он мог забыть?!

Он хватает ее в охапку, поднимая на ноги, прижимает к себе и начинает хаотично целовать лицо. Эта гребаная сломанная рука мешает. Варька, его Варька, прижимается к нему и обнимает так сильно, что Стасу становиться больно, но это живая боль, та боль, которую он хотел почувствовать весь этот месяц, боль расставания, а теперь и встречи.

– Варька, милая моя, солнце, – шепчет ей в волосы, – почему, почему не позвонила? Я, я… – он не знал, что сказать. Как сказать ей, что забыл ее?

– Нам говорили, что ты умер, – шепчет она в ответ. – Я звонила, ты не брал трубку.

Опять поцелуи. Ее губы… он не мог оторваться от них, будто от глоток воды в пустыне, ее поцелуй, ее вдох и выдох… Словно жизнь потекла по его венам. Он так скучал, он так тосковал по ней. Ее запах, вот этот запах цветов в его снах, запах его феи.

Они так страстно обнимались, что прохожие начали странно поглядывать на них.

– Ты у здесь у бабушки? – оторвавшись от нее, спросил он.

Варя кивнула. Но так и не выпускала его из объятий.

– Пойдем, – Стас обнял ее за плечи.

Пока они шли по парку, он вызвал такси. Пока ехали до «Солнечного», Варя крепко сжимала его руку. А Стас смотрел на нее и хотел бы стереть из ее памяти ту аварию, да и Костика с ней в придачу за то, что они сделали с его Варей. На ее лице не осталось ни намека на румянец. Под большими глазами залегли темные круги, губы были такие бледные, что почти не выделялись на лице. Она сейчас была прозрачная, как приведение. Но все же это была его Варя, родная, любимая. Он крепко обнял ее, она всхлипнула, но не заплакала, просто положила голову на его плечо.

В это раз он не стал вылезать из такси, а подождал, когда охранник откроет ворота, и их довезут до самого дома.

Когда закрылась дверь за их спинами, Варька повернулась к нему, посмотрела в глаза.

– Скучала, я так скучала по тебе, – по ее щекам потекли слезы.

Стас целовал ее мокрые соленые щеки. Он не мог представить, что творилось бы с ним, узнай он такое.

– Я люблю тебя, – только и мог сказать в ответ, вкладывая в эти слова всю нежность и страсть, что испытывал к ней.

– Люблю, – вторила она ему, отвечая на поцелуи с разгорающейся страстью.

 

Эпилог

[Полгода спустя.]

Мы сидим в уютном кафе, Стас пьет капучино с пирожкой, а я ем мороженко. Ну не могу я себе отказать в этом удовольствии. Моя слабость. Хотя нет. Моя слабость сидит сейчас на против меня и смотрит в большое окно.

Там зима. Снег большими хлопьями покрывает землю, создавая мягкий ковер. Я наблюдаю за ним из-под полуопущенных ресниц.

Парень, которого я дождалась, парень, который вернул мое, нет, свое сердце обратно в вечное мое пользование. Теперь-то я ему точно его не отдам.

Когда в парке увидела ожившего Стаса, чуть с ума не сошла от радости. Думала, что сердце остановится в тот момент. Позже, когда приехали к нему, хотелось его всего ощупать, донести до своего разума, что он живой. Правда получилось немного иначе (мои щеки тут же тронул румянец).

Стас на меня поглядывает как-то странно. Но не могу понять, что не так. Смакую каждую ложечку мороженки. А сама не отрываю взгляд от его лица.

Сейчас он выглядит иначе, нежели когда мы познакомились. Волосы немного отрасли. Загар не такой явный, как летом, глаза… глаза такие же голубые, а вот выражение, взгляд такой, что кажется, все мысли читает, и невозможно ничего скрыть.

Еще одна ложечка мороженого отправляется мне в рот, и когда оно тает, на языке остается что-то тяжелое и холодное. Металл?

Я как, кролик под гипнозом, озадаченно трогаю языком что-то круглое и – просто жуть как стыдно, но деваться некуда – тянусь пальцами к губам. Достаю изо рта… кольцо? Мои пальцы начинают подрагивать. Я смотрю то на Стаса, то на кольцо. Сердце пропускает удар. Волна радостного восхищения переполняет меня, не позволяя сделать полноценный вдох. Кручу кольцо в руках, рассматриваю, на щеках уже не румянец – они пылают огнем. Я пытаюсь спрятать счастливую улыбку, но это выше моих сил.

Стас забирает у меня кольцо, вытирает салфеткой.

– Прости, как-то несуразно вышло, в фильмах прикольно смотрится. Хотя, – берет меня за руку, целует ладонь, – я знаю, что пока рано, но хочу, чтобы ты была со мной и я – с тобой.

Он стесняется, я это вижу по его участившемуся дыханию. Такой милый. Я поджимаю губы, напускаю на себя серьезный вид.

Он начинает сначала.

– Варя, я знаю, что еще рано, но согласишься ли ты в день своего совершеннолетия стать моей женой? – проводит ладонью себе по лицу. – Прости, я придурок. Но я хочу, чтобы мы были с тобой всегда, я без тебя не смогу.

– Я без тебя не живу, – отвечаю ему и улыбаюсь во все тридцать два. – Согласна быть твоей женой.

КОНЕЦ.

Дорогие читательницы, следующая история про Костика. Его можно найти на Литрэс. Роман называется "Узы страсти". Спасибо за внимание.