С маман мне так и не удалось поговорить вчера, потому что после кофе с Ильей она мне деликатно намекнула, что можно и отдохнуть с дороги, и показала комнату. А Илья все это время сидел на кухне. На мои вопросительные взгляды мама отвечала односложно, потом вообще одними губами. Я не настаивала, потому что действительно сильно устала как физически, так и морально.

Хотела выйти и спросить маму про ужин, но услышала, что она ругается с Ильей. Что это? Неужели она нашла себе бойфренда? Я решила им не мешать. Да в итоге подумала, что мне и кусок-то в горло не полезет. Легла на кровать.

Комнату мама мне, конечно, выделила шикарную. В ней были как раз те самые панорамные окна, на которые я обратила внимание с улицы. Все выдержанно в скандинавском стиле. Я хоть и не сильна в дизайне, но предпочтения маман знаю, как свои пять пальцев. Открытое пространство в квартире было для нее навязчивой идеей. Осматриваюсь и понимаю, что здесь необычная планировка комнаты: потолки высокие, а вот шкаф, кровать и письменный стол будто утоплены в стену, создавая иллюзию ниш, и все это белого цвета, даже кресло белое. Только обои светло-бежевые, хоть это порадовало. Вот опять не спросила моего мнения. Закрываю глаза, и сквозь закрытые веки просачивается свет. Перебор. Потом что-то нужно будет поменять. Я взяла телефон, от Стаса куча смс. Я с ним вчера переписывалась и в итоге уснула, даже сама того не заметила. А сейчас будильник разрывает тишину комнаты. Я отключила его, попыталась снова закрыть глаза, но яркий свет не позволял дольше оставаться в кровати. Пришлось вставать.

Протопала на кухню. И тут то же самое, все белым-бело. Только в гостиной диван был завален полосатыми подушками, а на стене красовалась роспись из цветов. И все это я рассматривала, сидя за кухонным столом. Никаких стен, лишь полки от потолка до пола.

На столе заметила записку:

«Варя, приеду в обед, ключи на обувнице, адрес там же, смотри не заблудись, если соберешься погулять. Целую».

Я допила чай с тостами. Так, время – утро, и вообще никуда не хочется. Но и сидеть дома тоже невмоготу. Мыслями тут же возвращаюсь к Стасу. Пишу смс.

{Я: Привет!

Стас: Привет солнце. Проснулась?

Я: Ага!

Стас: Я так и подумал, что уснула, когда не пришел ответ (улыбающийся колобок).

Я: Даже не помню, как отключилась (смущающийся колобок).

Стас: Как погода?

Я : Пока не знаю, но солнце светит уже вовсю.}

Бегу к окну в своей спальне и делаю фотку с видом на пляж, где уже собирается народ. Отправляю Стасу с подписью: «хочу туда с тобой».

{Стас: Скоро, главное, дождись. Ни с кем не заигрывай на пляже (злющий колобок).

Я: (смеющийся колобок), хорошо, хорошо. Но с дуэньей-то можно? (умоляющий смайл).

Стас: Только если будешь одета в халат и домашние тапочки.}

Я заулыбалась. Ревнует. Вздернула брови. Приятное осознание согрело душу.

{Я: Тогда лучше буду ждать тебя!}

Потом Стас писал, что уже поговорил с родителями, что они восприняли все нормально, и на поездку согласились. Теперь дело оставалось за мной. Нужно было отловить маман и спросить, какого конкретно числа вылет, чтобы Стасу тоже билет купить. Я летала на седьмом небе. Не могла поверить, что так все просто получается.

Время девять утра, а мое настроение после вчерашнего нуля теперь зашкаливало за сто. Я все-таки решила прогуляться. Конечно, тапочки и халат надевать не стала. Топ и шорты, на голову – кепку, на ноги – сандалии, все просто. Купаться я точно не хотела идти, но вот по набережной побродить, пока не так печет солнце, с удовольствием схожу. Я остановилась в дверях. Так, что-то я не сделала или не взяла. Еще раз подумала. Блин, телефон остался на кухне. И точно, маме надо позвонить и узнать, обед у нее во сколько, чтобы к этому времени быть дома. Разговор откладывать – только время терять. Я плюхнулась на стул. Набрала номер маман. Трубку она сняла тут же.

– Да, котенок? – голос ласковый-ласковый.

– Привет, мамуль, я что хотела спросить. Ты во сколько приедешь?

– Постараюсь к двум. Если не завалят работой. А если не получится, то тогда до вечера.

Я недовольно хмыкнула.

– Я постараюсь приехать, обещаю. Все, дочунь, пока, – и она отключилась.

Да, подумалось, мне, не все так просто, как казалось изначально. У меня почему-то закрадывалось ощущение, что она оттягивает время. Тут же встал вопрос, почему? Чего она пытается добиться? Будто против Стаса, что-то имеет. Нет, я, конечно, понимаю, может, ей кажется, что она погорячилась, когда предлагала мне встречаться с мальчиками. Но сей факт уже произошел. А может, мне это кажется? Может, это я хочу подогнать время, а оно стоит и не хочет двигаться? И скорее всего, это на меня давит, и я вижу в маме не союзника, а человека, который препятствует моей встрече со Стасом. Так, стоп, снова думы меня замучили, так и сижу, смотрю на черный экран телефона.

Медленно встала и поплелась к выходу. Захлопнула дверь и вызвала лифт. Сегодня мне точно не хотелось спускаться пешком, пусть даже с шестого этажа. Зашла в лифт. И так и осталась стоять на месте, даже забыла нажать кнопку первого этажа. Зеркало, что было во всю стену, показало отражение заспанной серой мыши, под глазами которой залегли синяки, а цвет лица приобрел странный дымчатый оттенок. Вот это да, как же так? Ведь даже суток не прошло. А по моему внешнему виду ощущение складывалось, что траур ношу, а не переживаю из-за расставания с парнем.

Двери тихо зашелестели за спиной, я вздрогнула и нажала-таки кнопку первого этажа. Повернулась к зеркалу спиной. На четвертом этаже лифт остановился, впустив парня. Он бросил на меня мимолетный взгляд, повернулся спиной, и мы поехали дальше. Да уж, видимо совсем все плохо, даже люди не здороваются. Меня привлекла спина парня, так как там на майке красовалась большая цифра девять, а под ней надпись «Костян». Интересненько. Взгляд скользнул ниже, задержался на заднице, обтянутой шортами, и на мускулистых загорелых ногах.

«Да так-то ничего», – подумалось мне.

Пиликнуло смс. Я пару раз моргнула, глазам стало больно. Фу, вот это засмотрелась, называется, даже не моргала все это время.

Лифт остановился, парень вышел, я – за ним. Открыла смс. Стас опять меня предупреждал, чтобы не засматривалась на мужиков (он все-таки телепат, сделала вывод я), не надевала открытую одежду, ну и тому подобное. Вот зачем нагнетает? Что за контроль? Но где-то в глубине потеплело.

Тем временем, выйдя из подъезда, я так увлеклась перепиской, что опять чуть не угодила под колеса джипа. Резко подняла голову и столкнулась взглядом с голубоглазым Ильей.

–Привет, очаровашка! – весело сказал он. – Что же ты такая невнимательная? Не зевай, а то так и лбом в стенку врезаться можно.

– Ага, – выдохнула я.

– Пап, ну мы поедем? – раздался голос.

Я перевела взгляд вглубь салона и замерла. Там сидел именно тот парень из лифта. Ну надо же! Но на меня он даже не глянул. Сидел копался в телефоне, то и дело поправляя пятерней челку. Вдруг, почувствовав скорее всего мой взгляд, повернул голову. Голубые глаза, точь-в-точь как у отца, скользнули по мне взглядом, он поморщился и отвернулся. Меня покоробило. Что он о себе думает, этот хмырь? Сам-то ничего из себя не представляет. Хотя в профиль вылитый отец, только волосы у него темнее, чем у Ильи, правда, цвет не разглядеть, так как окна были тонированные, и в машине царил сумрак.

– Да, едем уже, – сказал Илья, повернув голову к нему. – Ну что, маме привет, и чаще смотри по сторонам, – подмигнул уже мне.

Я стояла, приходя в себя, несколько минут. Это сколько же ему лет-то, если у него такой взрослый сын? На вид чуть больше тридцати, а так получается… Я сделала кое-какие подсчеты в голове. Если этому Костяну лет семнадцать, а родили они его, ну пусть по минимуму, в девятнадцать, то Илье тридцать шесть? Ну это он ровесник мамы. Не такой уж и взрослый. Трель телефона вывела из задумчивости. Стас.

– Привет, – приняла я вызов.

– Привет, солнце, захотел услышать твой голос, – он говорит, а я начинаю краснеть и смущаться. – Соскучился по тебе.

– И я, – отвечаю, почти шепчу, в горле пересохло.

– Варька, представь, ты уехала, и тут пошел дождь. Целое утро не могу места себе найти, так и тянет сесть на байк и приехать к тебе, – рассказывает, и у меня пелена перед глазами, и мысленно я уже на вокзале покупаю обратный билет в Батайск.

Стоять не могу, ищу глазами лавку.

– Стас, – только и смогла сказать, голос предательски дрогнул.

– Варь, ты что, плачешь, что ли? Я что-то не то сказал? – голос взволнованный.

– Нет-нет, – пытаюсь взять себя в руки, – просто тоскливо здесь. Расскажи, как твои родители отреагировали на то, что ты хочешь в Грецию поехать? – а про себя думаю: «Ну расскажи хоть что-то, лишь бы подольше голос твой слышать».

– Да все пучком, Варь, я им так напрямую и говорю, с девушкой мол своей хочу поехать в Грецию, – он засмеялся. —Ты бы видела лицо матери, я думал, ее миокарда стебанет. А отец наоборот, даже слова против не сказал. А ты знаешь, что мать у меня спросила?

Я отрицательно замотала головой, как будто Стас мог меня видеть, но он, наверное, на ментальном уровне поймал картинку, потому что ответил:

– Спросила, сколько тебе лет. И что, ты думаешь, она мне ответила, когда узнала, сколько? «Стас, тебя могут посадить за развращение малолетних!»

Вот здесь я не сдержалась. Ярко предстала картинка перед глазами, как я тащу его к себе в спальню. Я прыскаю со смеха, он вторит мне, и вот мы уже смеемся вместе.

Отсмеявшись, я у него спрашиваю:

– Ну, я надеюсь, ты ее успокоил? Сказал, что мы едем с мамой?

– Конечно, солнце. Иначе она бы не угомонилась.

Мы еще немного поболтали, и Стас своей веселостью развеял мое плохое настроение. Я, посмотрев на часы и обнаружив, что уже почти двенадцать, отправилась на прогулку.