Бескрайние просторы Мирового Океана бороздят не только яхты — участницы знаменитых регат с известными всему миру яхтсменами на борту. Сотни простых людей на скромных лодках пересекают Атлантику, проходят негостеприимный Магелланов пролив или огибают мыс Горн, совершая кругосветное плавание. Их тоже можно именовать яхтсменами, хотя у нас до сих пор слово «яхтсмен» ассоциируется со словом «спортсмен». Правильнее называть их «морские цыгане» — бродяги, кочующие от одного материка к другому. Они свободно обращаются со временем, могут выжидать хорошую погоду, благоприятное время года, находясь в каком-нибудь порту.

Английская яхта «Barbarossa» совершила кругосветку за 5 лет. Семья с двумя детьми останавливалась в портах, где дети посещали школу, а родители находили какую-нибудь работу. Тем и жили. Вопрос, как часто они попадали в шторм, у Робина и Шарлотты вызвал улыбку.

— Ни разу! Мы всегда пересекали океан в хороший сезон.

Как правило, экипажи яхт состоят из мужчины и женщины. Для них яхта — дом, где они живут много лет, иногда — всю жизнь.

Франциска с австралийской яхты «Kaylie» за свои сорок с лишним лет никогда не жила в настоящем доме. Родилась она в Австралии, куда в 1958 году ее родители ушли на яхте из Германии. Путешествовала по морям с родителями, а когда встретила своего будущего мужа Теда, шведского инженера, переселилась на яхту, которая стала их домом. Их сын Бьерн (9 лет) с трехдневного возраста живет на яхте.

В Англии, по-настоящему морской стране, яхты очень популярны. И не только на южном побережье, где в выходные дни море пестрит парусами; даже на суровых Шетландских островах есть яхт-клуб. Одну из яхт, зарегистрированных в порту Лервик, мы встретили на Кабо-Верде (Острова Зеленого Мыса). «Keita», следующая в Чили, стояла недалеко от нас, и ее экипаж прибыл к нам в гости. Поскольку с Лервиком меня связывало несколько рейсов в прошлом, я достал из архива два номера газеты «Shetland Times». Один из наших гостей вдруг расхохотался:

— Мне даже присниться не могло, что здесь, в Африке, я увижу эту газету. Я — ее издатель.

Британскую яхту можно встретить практически в любом порту мира. Много раз переизданная в Англии книга «Продай дом и уходи плавать» («Sell up and sail») сыграла в этом, без сомнения, большую роль. Действительно, многие английские пары, с которыми нам довелось встречаться и беседовать, поступили именно так: продали дом, купили яхту и отправились странствовать. Как правило, это люди немолодые и небогатые. Когда деньги подходят к концу, они находят работу и несколько месяцев копят средства для продолжения плавания. Среди них много пенсионеров, которым пенсия позволяет путешествовать.

В Англии люди делятся на классы: рабочий, средний (middle) и высший (upper). Представитель «upper class» не обязательно богат, но непременно образован. Моя жена, Гина, тележурналист, безошибочно по произношению может определить, к какому классу относится тот или иной человек. Когда Джулиан Мусто поднялся к нам на борт, вердикт был: «upper class»! Его маленькая яхта «Harrier» стала на якорь недалеко от нас на рейде острова Итапарика. Джулиан реконструировал свой «Фолькбот»: поставил парусное оснащение джонки, увеличил высоту каюты до 150 сантиметров, сделал два круглых люка с вращающимися полусферами-крышами. Яхта стала напоминать подводную лодку. Для маневров в гавани яхтсмен использует длинное весло-юлоу (мотора на яхте нет). Доктор наук из Кембриджа решил пройти на своей яхте по пути корабля «Бигль». Он показал нам прекрасную коллекцию книг о знаменитом корабле и был искренне удивлен, увидев у меня советское академическое издание (1935 г.) «Путешествие натуралиста вокруг света» Дарвина. Джулиан небогат. Он в одиночку пришел из Англии в Бразилию, сделав остановку на Канарах и Островах Зеленого Мыса. Преподавал в столичном университете Бразилии, а в октябре, по истечении контракта, продолжил плавание. Не так давно он добрался до Уругвая. Бразильская таможня не разрешает иностранцам держать яхты в стране более полугода. На траверзе порта Витория в 100 милях от берега на яхте Джулиана сломалась мачта. Сделав аварийное парусное вооружение, он неделю продвигался к порту, пока заметившие его рыбаки не отбуксировали лодку в укрытие.

«Рыбаки не хотели ничего брать с меня, но я выгреб из карманов все, что имел, и отдал им», — рассказывал Джулиан, когда мы, радостные, с искренними объятиями встретились в порту Монтевидео год спустя. Он показывал профессионально отремонтированную мачту — «выдержит любой шквал».

«Harrier» продолжал свое дерзко-плановое путешествие. Он побывал в Буэнос-Айресе, а сейчас собирался идти в Мар-дель-Плата и дальше на юг до порта Ушуая. Когда я попросил у Джулиана карту Буэнос-Айреса, чтобы сделать с нее ксерокопию (обычная практика среди яхтенных людей), он отдал ее насовсем: «Мне она больше не нужна, в Буэнос-Айрес я уже не вернусь». На душе у меня немножко заскребло: я, старый капитан, знал, что в море нельзя предвидеть, куда забросит тебя ветренная судьба. «Не говори так, — сказал я. — Кто знает, что может случиться в Южной Атлантике». Но он все-таки отдал мне карту, а я попросил сделать памятную надпись на ней.

Мы пробыли в аргентинской столице довольно долго, благо яхт-клуб «San Isidro Nautico» разрешил стоять бесплатно. Нос был привязан к берегу, а с кормы завели два конца на буй. Каждый день мимо нас по каналу проходили десятки аргентинских яхт. (Согласно статистике, Аргентина занимает первое место в мире по количеству яхт на душу населения.) С одной из проходящих яхт девчушка лет 13–14, глядя на наш британский флаг, вдруг проскандировала: «Viva Malvinas!» (Мальвинские — Фолклендские острова, принадлежащие по праву Аргентине, захвачены Англией). Пришлось на следующий день поднять на рею немецкий и литовский флаги, дабы показать, что мы не англичане, что мы не захватчики. (Здесь уместно рассказать одну интересную историю, которую я почерпнул из книги Чарльза Дарвина.)

Когда корабль «Бигль» в 1834 году стоял в Буэнос-Айресе, Чарльз Дарвин и капитан Фицрой навестили донью Клару, или, по-английски, миссис Кларк. Когда-то это была красивая молодая женщина, отправленная в ссылку за какое-то жестокое преступление. На корабле, вышедшем из Англии в Австралию в 1802 году, было много осужденных женщин. Естественно, экипаж использовал их как наложниц. Кларк, как самая красивая, жила с капитаном. Незадолго до прибытия в широты Буэнос-Айреса, Кларк вместе с другими женщинами составила план захвата судна и убийства всех на корабле, за исключением нескольких матросов. Собственными руками она зарезала капитана, и при помощи оставленных в живых матросов корабль был заведен в порт Буэнос-Айреса. Их встретили там как героинь. Вскоре англичанка вышла замуж за богатого пожилого аргентинца, который оставил ей в наследство свое состояние. Она жила как уважаемая благородная дама.

В 1806 году Англия, давно целившаяся на лакомый кусочек Ла-Плата, захватила Буэнос-Айрес и Монтевидео. Почти 6 месяцев шла война. В 1807 году англичан изгнали и над Буэнос-Айресом снова взвился аргентинский флаг.

Во время войны миссис Кларк очень помогала раненым английским солдатам, открыла госпиталь для них, и за это Англия, забыв ее криминальное прошлое, простила соотечественницу.

Чарлз Дарвин пишет: «Миссис Кларк в настоящее время — старая дряхлая женщина с мужским лицом и, по-видимому, сохранившимся еще до сих пор крайне жестоким характером. Самые обычные ее выражения: „я бы повесила их всех, сэр", „я бы убила его, сэр!" Когда речь идет о менее значительных оскорблениях — „я бы отрезала им пальцы". Достойная старуха имеет такой вид, что она бы это охотнее выполнила на деле, чем на словах». (Второй год я пытаюсь через моих друзей и Интернет найти книгу об этой истории, но пока безуспешно. А должна быть, как о мятеже на «Баунти».)

Воспользовавшись безопасной стоянкой в гостеприимном яхт-клубе, мы сделали несколько поездок в глубь страны. В провинции Мендоза мы посетили виноградники, дегустировали лучшие аргентинские вина и поднимались на вершину перевала высотой 4282 метра (это уже на чилийской стороне). А по пути к знаменитому леднику Perito Morena у Калафате мы остановились в порту Мадрин. Когда-то в спокойные советские годы многие наши суда, работавшие в зоне Аргентины, заходили сюда на отдых, хоть порт плохо закрыт от ветров. А сейчас, как грустное напоминание о гибели нашей страны, в некоммерческом уголке порта брошены на произвол судьбы 2 БМРТ — ленинградский и мурманский — и один почти новый СТМ, уже сидящий на мели. Я сделал фото этого пасмурного «кладбища», но, к несчастью, Гина оставила в такси свой профессиональный «Кэнон».

Несколько небольших яхт, стоявших на буях напротив здания яхт-клуба, прыгали на волнах, как умалишенные: ветер был Е, и залив протяженностью 30 миль не прикрывался полуостровом Валдес — волна гуляла, как ей хотелось. Лучше не заходить в этот порт.

Во дворе яхт-клуба шла вечерняя работа: вытягивали очередную яхту на берег. Вычислив среди мужчин комодора клуба, мы спросили, есть ли здесь иностранные яхты. «Нет, — ответил он, — но одна английская яхта несколько дней назад выскочила на пляж на восточной стороне полуострова». — «Знаете название яхты?» — «Нет. Рядом морская префектура, они наверняка знают». Мы с недобрым предчувствием зашли туда. Дежурный офицер долго перелистывал папку с телексами и наконец подал ее нам. Мы читали сообщение и не верили своим глазам — это был «Harrier». Офицер сказал, что спасти яхту не удалось. «А где хозяин?» — «Где-то здесь в городе, в каком-то отеле». Мы отправили Джулиану e-mail и на следующий вечер сидели с ним в кафе. Этот большой мужчина-ребенок, оказавшийся в тяжелейшем нервном напряжении, был безмерно рад встрече с нами. Мы смотрели на его простое и умное лицо, видели и потертый воротник старой рубашки, и слушали печальную историю.

После Мар-дель-Плата Джулиан дошел до реки Рио-Негро и, поднявшись вверх 20 миль, отдал якорь в порту Viedma.

Когда-то Алфонсин — президент Аргентины, сменивший кровавый военный триумвират, хотел перенести сюда столицу по примеру Бразилии, чтобы дать толчок к развитию Патагонии. Но новый президент, семит, то есть араб, Мэнэм начал распродавать патагонские земли иностранцам (в основном лицам еврейской национальности), даже Барбра Стрейзанд (очень богатая и очень некрасивая еврейка) купила большой участок. Вопрос о переносе столицы закрылся. По началу Мэнэм сделал, казалось бы, хорошее дело — приравнял аргентинское песо к доллару один к одному. Но экономика страны не была готова к этому, и через несколько лет наступил грандиозный финансовый кризис. В одночасье средний класс (это те, кто имел счета в банке) стал нищим. Мой друг Даниэль Мори (я писал о нем в книге «Капитан, родившийся в рубашке») тоже потерял все деньги. Мэнэм спрятался от правосудия в Чили.

Дождавшись посылки с заказанными из Англии книгами, Джулиан проложил курс на юг Аргентины, но по пути хотел взглянуть со стороны моря на полуостров Валдис, на знаменитые лежбища морских львов и морских слонов (первые получили такое название из-за «львиных» грив у самцов, а вторые — из-за длинных губ). Там же находятся колонии Магеллановых пингвинов (Магеллан первым увидел их).

Мы с Гиной побывали, конечно, на полуострове-заповеднике. Гаремы «слонов» и «львов» были удивительно зрелищными. В одном из них я насчитал 60 элегантных самок и одного «повелителя». Некоторые самочки ластились и клали голову на тело «мужа», как удовлетворенная женщина, засыпающая на плече любовника. Изредка сюда приходят косатки, или на других языках — киты-убийцы. Когда видишь в океане этих прекрасно сработанных природой черно-белых дельфинообразных красивых китов (не случайно русские назвали их таким красивым словом — косатка, чуть не касаточка, по-латыни orca), то трудно поверить, насколько они опасны для обитателей моря. Однажды в Лондоне мне повезло увидеть телефильм Би-би-си об этих китах у полуострова Валдис. Это единственное на Земле место, где они атакуют зазевавшихся тюленей не только в воде, но и выпрыгивая на берег. Мне не забыть кадр: маленький тюлененок с отхваченным острыми зубами косатки животом смотрит в объектив камеры с такой немыслимой болью, только показать ее голосом или движением не может. Косатки достигают 9 метров в длину и единственные из китообразных имеют большой (до двух метров) спинной плавник, будто сделанный природой специально, чтобы можно было заметить хищника издалека. Они общаются между собой на свистящем языке, организованными группами могут окружить огромного горбатого кита и в короткое время съесть его. Аппетит у них «зверский». После человека это самые страшные хищники. К счастью, природа разумно регулирует их количество, иначе — можно представить: идешь по океану, а вокруг тебя плавники, плавники голодных косаток. Иногда они играют со своей жертвой — тюленем, как кот с мышкой.

…«Harrier» подходил к полуострову в полночь. Джулиан полагал, что находится в 5 милях от берега, эхолот показывал 38 метров. Ветер был не сильный, и яхта шла нормально. «Минут на двадцать, — говорит Джулиан, — я спустился в кабину в носовой отсек. И вдруг услышал громкий хруст и вслед за этим — шипящий звук. Первая мысль была — столкнулся с плавающим деревом или рыбацкой лодкой». Но, выглянув из люка, он увидел, что его «Harrier» сидит на галечном пляже. «Боже мой, что я сделал, что я сделал! — отчаяние смертельной болью охватило меня», — продолжил наш друг и лицо его исказилось.

(Не хочу подозревать, что в момент аварии он дремал, но анализ многих известных мне случаев посадки яхт на берег или столкновения с судами показывает, что почти в ста процентах случаев яхтсмен спал.)

Дальше события развивались самым печальным образом. «Harrier» выскочил на пляж в полную сизигийную воду, то есть в момент наивысшего прилива. Пока Джулиан надувал лодку и завозил верп (маленький якорь), с помощью которого надеялся стащить яхту на чистую воду, начался отлив и «Harrier» оказался полностью на гальке.

На 16 канале УКВ никто не ответил на «Мэйдэй». Четыре красные ракеты ушли вверх, никем не замеченные. Полуостров Валдис практически необитаем, только на южном берегу есть небольшой поселок Piramides, но это далеко.

Можно представить отчаяние Джулиана. Так долго вынашиваемая мечта, мечта, равная жизни, вдруг разрушилась, умерла в одночасье из-за собственной ошибки. Для одинокого мужчины яхта — это друг, подруга, семья, общество, дом и все остальное, нужное для жизни. Непосвященным трудно даже представить привязанность людей-одиночек к маленькому судну. У них нет семьи, нет детей, даже хорошие друзья находятся далеко на берегу. Может быть, поэтому в судовых журналах (реже, в написанных ими книгах) они всегда употребляют местоимение «мы», то есть «я и яхта» («мы подняли паруса», «мы отдали якорь»).

Утром Джулиан пытался сделать канал в галечнике, надеясь стянуть яхту на воду, но начался прилив. Под вечер он решил идти искать помощи. На полуострове есть 11 ферм, где держат овец, но хозяева навещают их редко, а больше никто не живет здесь. Джулиан шел по грунтовой дороге, не зная этого. Когда солнце скрылось за горизонтом, он, усталый до изнеможения, лег поперек дороги. Минут через пять над ним уже парило кругами несколько грифов. Говорят, что эти безобразные хищные птицы (они красиво смотрятся только в воздухе) чувствуют издалека запах не только падали, но и ослабевшего животного. Ослабевший Джулиан и был для них приманкой. «Нет, нет, не дождетесь!» (И опять мне вспомнилась наша русская песня «Черный ворон, черный ворон, что ты вьешься надо мной…») Вдруг Джулиан услышал звук идущей автомашины. Вскочив, он увидел лендровер с двумя женщинами. «Стой, стой!» — закричал он, но лендровер, обогнув его, продолжал ехать. «Остановитесь, пожалуйста, пожалуйста!» — в его голосе было такое отчаяние, что женщины остановились, и одна из них на английском сказала: «Здесь национальный заповедник, и вы не должны тут находиться». «Моя яхта выброшена на берег», — стал объяснять Джулиан. Женщины, посовещавшись на испанском языке, видимо, решили, что он не опасен, и пригласили сесть в машину. В руке одной из них он заметил большой нож. Его отвезли на ферму, напоили, накормили, а утром все втроем поехали в поселок Piramides. Местные рыбаки отказались помочь ему и посоветовали обратиться к береговой охране, пост которой находился здесь. Офицер из Мадрина пообещал помочь завтра. «Завтра» они направили к «Harrier» небольшой катер с подвесным мотором и неумелым экипажем, второй — побольше — катер побоялся подойти ближе, хотя была полная вода и четырехметровая глубина позволяла произвести операцию успешно. Но трусость (или непрофессионализм) капитана катера сыграла плохую роль: через день волны разбили яхту. «Я положил руку на палубу — прощай, „Harrier". Я любил тебя и я позволил тебе утонуть», — Джулиан поднялся на склон берега, оглянулся на разбитую яхту и заплакал.

«Что ты теперь будешь делать?» — спросили мы. «У меня нет денег на покупку другой яхты, — ответил Джулиан. — Но моя step-mother (мачеха) — она известная в Англии писательница — обещала мне помочь. Поеду в Буэнос-Айрес». Мы дали ему телефоны наших друзей, живущих там.

Джулиан исчез почти на год. На наши e-mail он не отвечал; его мачеха, с которой мы связались, сказала, что последнее письмо от него было из Буэнос-Айреса, но это было давно. Мы часто думали о нем, смотрели в Интернете его веб-сайт, но ничего нового там не было. И вот почти через год в Джакаре (Бразилия) мы встретились с одним аргентинским яхтенным капитаном. Когда мы упомянули о Джулиане, он широко улыбнулся и рассказал, что наш друг в конце концов купил небольшую яхту, на этот раз — с мотором, отремонтировал ее, перекрасил в желтый цвет, нанес на борт название «Harrier» и должен скоро спустить ее на воду. Мы с Гиной чуть не прыгали от радости.

В последнем e-mail Джулиан сообщил, что находится в перуанском порту Кальяо. Медленно, но уверенно он движется по пути «Бигля». Это его жизнь. Это жизнь доброго и необычного человека.

* * *

Яхту «Spider» («Паук») Тони строил 10 лет своими руками на ферме неподалеку от порта Тилбори, и вот уже 5 лет вместе с женой он скитается по морям. В прошлом году он работал на судоверфи в Португалии, потом полгода супруги жили в Бразилии, а сейчас ушли на остров Тринидад, где нашлась работа на нефтяной платформе. Их приемник GPS давно вышел из строя.

— У меня есть секстан, — с радостью поведал мне Тони.

Кажется, он единственный моряк, не расставшийся со старым, заслуженным инструментом (кстати, советским). Секстан становится такой же экзотикой, как квадрант или астролябия: GPS вытесняет его из обихода. После разговора я достал свой секстан, подаренный мне деканом судоводительского отделения Клайпедской мореходки Валерием Тихоновичем Перепелкиным, и тщательно смазал его. Так, на всякий случай.

Говоря о навигации, нужно сказать, что еще совсем недавно эта наука была сложнее «черной магии». В XV веке астрономы сделали таблицу склонений Солнца, и с определением широты не было больших проблем. Измерив высоту Солнца в полдень (в момент кульминации) и сложив ее со склонением, можно было получить более-менее точную широту. С долготой мореплаватели «мучились» еще несколько столетий после захвата западного материка, называемого сейчас по недоразумению Америкой. Многочисленные попытки использовать для этой цели небесные светила не приносили успеха. Даже Галилео Галилей через свой телескоп пытался найти долготу по движению спутников Юпитера. Метод гениального ученого позволял как-то рассчитать долготу на поверхности Земли, но практического применения не нашел из-за своей сложности. Счисление, то есть расчет пройденного пути по трем элементам — курсу, скорости и времени, оставалось единственной возможностью узнать долготу.

А время шло вперед. Англия, ставшая Британской Империей, грабила весь мир, ходила в шелках и золоте, а многопушечные дорогостоящие корабли гибли из-за ошибок в долготе.

Адмирал Clowdisley Showell возвращался со своей эскадрой домой после победы у Гибралтара. Его ждали почести и награды. 22 октября 1707 года флагманское судно «Association» и вслед за ним еще три корабля выскочили в плохую погоду на острые скалы островков Stilly (юго-западная часть Англии). В течение 4 минут флагман пошел ко дну, унося с собой 650 мужчин. Всего погибло 1647 моряков и только 26 выбралось на берег. Адмирал Showell, почти бездыханный, но живой, был среди этих счастливцев. Местная женщина, собиравшая обломки кораблей, увидев дорогой изумрудный перстень на пальце адмирала, убила его.

По иронии судьбы, незадолго до катастрофы к адмиралу подошел офицер, который вел свою прокладку пути, и сказал, что его позиция отличается от расчетов адмирала. Делать такое заявление в то время было немыслимым нарушением субординации, и адмирал приказал повесить офицера, усомнившегося в расчетах «босса».

«Владычица морей» Британия тихо утирала позор со своего лица. В конце концов парламент с королем установили приз в 20 тысяч фунтов стерлингов (по тем временам — колоссальная сумма) тому, кто найдет метод определения долготы.

Простой плотник Джон Харрисон и его сын Вильям сделали хронометр с компенсатором, позволяющим держать точное время. Зная разницу во времени между нулевым меридианом (кстати, до 1884 года таковым был не Гринвич, а меридиан, проходящий через мыс Punta de Orchilla на канарском острове Hierro) и моментом наблюдения светила, стало легко рассчитать долготу. Усовершенствовался магнитный компас, начали учитывать склонение магнитного поля Земли и девиацию. Этот, казалось бы, простой прибор потребовал такой высшей математики, что нам, бывшим курсантам мореходок, до сих пор кажется, что учебник ДМК (девиация магнитного компаса), который мы зубрили, состоял на 90 % из формул.

Заканчивая историю о долготе, нужно сказать, что король Георг III выплатил Харрисонам только 8750 фунтов вместо обещанных 20 тысяч. Один английский журналист шутил: в вены короля попала маленькая капелька банкиро-еврейской крови.

Старые яхтенные люди порой сетуют, что плавание на парусных яхтах теперь стало слишком легким из-за спутниковой навигационной системы — GPS. Поэтому встречаем так много молодых французов на катамаранах, путешествующих по свету. Как правило, они из обеспеченных семей, но когда нуждаются в деньгах на наркотики — обворовывают другие яхты. Несколько раз нас предупреждали: «Будьте осторожны. Здесь на катамаране французская молодежь». Так эти шалопаи создают плохой имидж своей прекрасной стране. Конечно, среди людей, живущих на яхтах, встречаются разные типы. Наш друг Вернер с бразильской яхты «Anaida» рассказал, как однажды на рейде Paraty (60 миль к западу от Рио-де-Жанейро) одна испанская яхта стала дрейфовать на якоре. Хозяин был на берегу. Сосед подошел на динги к дрейфующей яхте и поднялся на борт, чтобы удлинить якорь-цепь. (Обычная практика, нам тоже дважды помогали в наше отсутствие.) Каково же было его удивление, когда он увидел в каюте три свернутые надувные лодки, которые недавно были украдены с других яхт, а все думали, что это дело рук местных жителей.

Тридцатифутовый кеч «Amikeco de Avon» (на эсперанто «amiкесо» — дружба) зашел в порт Сан-Себастьян на острове Гомера в конце февраля, а в середине марта отправился на Кубу. Экипаж — Джоан и Кен. Кен — в прошлом английский «бобби».

— В разгоне демонстраций никогда не участвовал, — сразу заявил он нам.

Кен и Джоан уже дважды пересекали Атлантику и «никогда не несли ночной вахты».

— За все время мы видели только два судна, — сказал Кен.

— Если спать, то, конечно, не увидите, — «подколол» я его.

Когда Джоан появляется на палубе их яхты в широкополой шляпе и воздушном платье, понимаешь, что возраст — понятие относительное. «Моя королева» — называет ее Кен. Более 10 лет эта пара путешествует по морям и океанам. Без радара и радиостанции: у Кена вшит электростимулятор сердца, и любое радиоизлучение может быть опасным для жизни. Однажды на остров Сент-Дени иммиграционный офицер, он же — проповедник религиозной секты «Адвентисты седьмого дня», поставив штамп в паспорта, еще раз уточнил возраст Кена:

— Завтра у нас собрание. Я хочу пригласить вас, чтобы вы рассказали братьям во Христе, как сделать жизнь счастливой, когда нет секса.

— Простите, — ответил Кен, — я не смогу вам помочь, я не знаю жизни без секса.

Кену и Джоан по 72 года.

Мы встречали яхтенных людей, чей возраст перевалил за 80. Один из них — американец Джим Медкер. Десять лет назад он построил 9-метровую деревянную яхту с гафельным вооружением и осадкой меньше метра. Для лавирования против ветра на яхте использует шверцы. В узкой каютке нашлось место даже для певчих птиц. В течение нескольких лет Джим с женой Дианой обошел Европу, и сейчас они решили вернуться поближе к Америке.

— Свое 85-летие надеюсь встретить в море, — сказал Джим.

Аргентинец Педро живет и путешествует на яхте с молодой, похожей на русалку подругой Марианной. Очень эффектная пара. Живут скромно. Педро — художник, но картины не всегда удается продать за хорошую цену, и они подрабатывают ремонтом домов. Педро в свое время был коммодором яхт-клуба в Буэнос-Айресе. Мы восхищенно наблюдали, как он под парусами виртуозно швартовался к причалу (на его яхте «Banta» мотора нет). Из Бразилии Педро и Марианна собираются отправиться на острова Карибского моря, а оттуда — в Ирландию.

Стоит сказать, что многие из яхтенных людей живут вторым браком. Долгая семейная жизнь потихоньку стерла любовь, а на лодке жить вдвоем без любви невозможно.

Лес с английской яхты «Islander» многие годы работал на металлургическом заводе, потом — в собственной плотницкой мастерской. Был яхтенным инструктором и экзаменатором RYA (Королевская Яхтенная Ассоциация). Вырастил двух сыновей. Когда исполнилось 60 лет, сказал жене:

— Ты знаешь о моей мечте — идти на яхте в Чили. Готовься.

Жена Леса от авантюры отказалась, и с ним пошла одна из его учениц, 30-летняя медсестра Элисон. Мы встретили их у берегов Южной Америки и подружились. Последнее сообщение с борта «Islander» мы получили в январе, когда они находились в далеком порту Ушуая (Огненная Земля) и собирались идти вокруг мыса Горн.

Жизнь дается один раз, и если выпадает шанс осуществить свою романтическую мечту, используй его.

За несколько лет, проведенных в плаваниях, мы завели много друзей. Яхтсмены почти все очень отзывчивы. Взаимовыручка и дружелюбие — два важных качества, присущие им. И так грустно становится, когда приходит время расставаться с хорошими людьми. Это, пожалуй, единственная негативная сторона нашей жизни. Хорошо, Интернет помогает поддерживать связь.

Наши друзья из Германии Хэлла и Данкмар после Кабо-Верде, куда мы пришли вместе, отправились на Карибы, оттуда — в США и через Панамский канал — в Тихий океан. Они живут вместе много лет.

Было время, окутанное дымкой романтики, когда капитаны судов наравне со священниками имели право выдавать брачный сертификат. Сейчас во всех (за редким исключением) странах закон отменил эту капитанскую привилегию. Но на некоторых круизных судах, ходящих под «дешевыми» флагами, капитаны все еще сочетают браком влюбленных.

Узнав о моем дипломе капитана дальнего плавания, Хэлла и Данкмар попросили меня совершить свадебную церемонию у нас на борту:

— Мы уйдем отсюда в Тихий и Индийский океаны на несколько лет и хотим иметь документ, подтверждающий, что мы законные супруги.

День был солнечный. Мы стояли на якоре вблизи маленького острова Санта-Люсия. В 10.00 молодожены прибыли к нам на борт. Для столь торжественного случая Гина украсила, как могла, кокпит. Мы заранее продумали сценарий, отпечатали сертификат. Я говорил по-русски, Гина переводила мою «речь» на немецкий. Когда прозвучали слова: «Я, капитан судна, объявляю вас мужем и женой», по щекам Хэллы потекли слезы. Глаза Данкмара тоже увлажнились. Счастливого плавания, молодожены!

Эти короткие истории не показывают все стороны нелегкой жизни яхтенных людей. Яхта, во всяком случае — на Западе, не является индикатором обеспеченности. Но даже маленькое парусное судно требует средств на поддержание его в хорошем состоянии. Сотни яхт стараются задержаться в Бразилии, Аргентине или азиатских странах, где продукты в 2–3 раза дешевле, чем в Европе. В море существует пиратство, и ограбление стоящих на якоре в укромных местах яхт — явление настолько частое, что могу привести десятки известных случаев пиратских нападений. К тому же шторм в океане нередко вынуждает бороться за жизнь. Даже в благоприятные сезоны природа преподносит неприятные сюрпризы. Да и других опасностей хватает.

…Азорские острова остались позади. По курсу в каких-то 300 милях — Лиссабон. Пассат наполняет силой паруса старенькой стальной яхты, лаг «отщелкивает» привычные 6 узлов. Прошел тяжелый день. Боб несколько часов занимался ремонтом двигателя, потом менял на камбузе газовую трубку. Уже зажглись первые звезды, которые словно просились в трубу секстана: горизонт не спешил уходить в ночь и будто ждал, что кто-нибудь «опустит» на него пару небесных светил.

Боб окинул взглядом горизонт — чисто, ни одного судна вокруг. Ночь должна быть спокойной. До берега далеко, морские пути — в стороне, авторулевой держит курс, огни включены. Можно лечь спать.

Сильный удар и услышанный скрежет металла подбросили морехода на койке. Выскочив в кокпит, он увидел черную «тушу» транспортного судна, проносящуюся в метре от яхты. Боб включил палубное освещение и быстро осмотрелся. Корпус вроде бы не поврежден, но массивный стальной бушприт загнулся почти вертикально, стаксель полоскался на ослабевшем форштаге. Хорошо, что основной штаг не дал сломаться мачте. Быстро спустил паруса и еще раз осмотрел яхту — водотечности не было. Освещенная корма громадины была уже далеко. Ее вахтенный офицер даже не заметил столкновения: то ли дремал, то ли отсутствовал на мостике. Боб на 16-м канале УКВ принялся вызывать судно. Спустя несколько минут оно все-таки отозвалось:

— Нуждаетесь в помощи?

— Нет, — растерянно сказал Боб.

— Гуд бай!

Он даже не узнал название судна.

Эту случившуюся с ним историю рассказал нам американский яхтсмен. Окажись его яхта в нескольких метрах дальше, огромное судно подмяло бы ее и Боб даже не успел бы выскочить из каюты.

Такие случаи, часто с печальным финалом, происходят ежегодно. Голландец Вильям уже 17 лет живет и путешествует на своей яхте «Freya». Опытный моряк-одиночка, он обошел весь мир, побывал на Шпицбергене и в Антарктиде. Два года назад он вышел из Сальвадора к Антильским островам. Подготовка к выходу отняла много сил, и вечером Вильям крепко уснул, включив предварительно нужные приборы. Он не услышал тревожного сигнала радара и проснулся, когда яхта с несколькими пробоинами в стальном корпусе уже лежала на каменистой отмели. Две недели моряк пытался спасти свою лодку. Пока он бывал на берегу, воришки выносили из яхты все, что могли (позже Вильям покупал на «толкучке» собственные вещи). Через две недели во время сизигийного прилива рыболовный траулер стащил яхту с отмели и отбуксировал в ближайшую гавань. Ремонт занял два года, и вот Вильям снова готов отправиться в далекое путешествие. Яхта — его душа, его жизнь, его дом…

В своем большинстве яхтенные люди — отчаянные романтики. Стремление увидеть новые страны, новых людей заставляет их поднимать паруса на своих яхтах и кочевать по всему миру.

Удачи вам, романтики моря!