Следующие несколько дней пути караван пребывал в странной атмосфере случайной дружбы, что нередко возникала в таких разношерстных компаниях. Сарен и Веспер познакомились с остальными членами команды Оливера: Летицией, Реммондом, Йолли, Боливаром и Джеромом. Каждый день они узнавали о своих спутниках что-то новое, потихоньку открывая для себя детали необычной истории контрабандистов. Главным источником информации неизменно служили вечерние посиделки у большого костра. Остановившись на ночлег после дня пути, их новые знакомые охотно делились историями о своих путешествиях, при этом с той же живостью расспрашивая спайранца, оборотня и масори об их чудесном спасении из пустыни.

Сколь удивительно бы это не звучало, но команда Оливера изначально была весьма далека от криминального мира Империи. Лет пятнадцать тому назад они практиковали не в пример более зрелищный способ заработка. «Театральная труппа маэстро Мунна» — пестрели многочисленные объявления по всему Гидону, а на скамьях во время их представлений не оставалось свободных мест. Драмы, комедии, исторические постановки — Оливер, только разменявший тогда четвертый десяток, был полон новых идей и неистово предан любимой работе.

В то время безумного успеха, ему сложно было представить, как всего за пару лет до этого он, звеня жалкими медяками в кармане, забрёл в театр под открытым небом. Постановка Оливеру не особо понравилась, он то и дело подмечал огрехи, омрачавшие старательную работу актёров. Именно там он познакомился с супружеской парой — Йолли и Реммондом. Их ненавязчивый разговор после представления затянулся до глубокой ночи, но он стоил того, ибо на утро у троицы созрел план. Идеи Оливера понравились актёрам, и они решили создать собственную театральную труппу. Старый фургон Мунна был переоборудован под передвижную сцену и они отправились колесить по бесконечным улицам Гидона.

Чуть позже к ним присоединились Джером с Боливаром, ранее работавшие клоунами в бродячем цирке. Приземистый и массивный Джером хорошо контрастировал с невероятно высоким и худощавым Боливаром — этой пестрой парочке превосходно давались короткие, но исполненные доброго юмора зарисовки из повседневной жизни.

Летиция присоединилась к труппе последней, когда их слава уже гремела по всей столице. Маленькая шестилетняя девочка умудрилась стащить у отправившегося за покупками на рынок Реммонда кошель со всеми деньгами. Мужчина вовремя спохватился и пустился вслед за воровкой. Летиция, впрочем, оказалась достаточно находчивой, проглотив пять золотых монет, так что Реммонду остался только полупустой кошель с медяками и серебром. Озадаченный актёр прихватил девчушку с собой, чтобы посоветоваться с остальными, как быть дальше — всё таки пять золотых были достаточно значимой суммой, чтобы ударить по их бюджету. Какое-то время Оливер размышлял, что делать с приведённым к нему ребёнком, ведь тот ну никак не входил в список продуктов, который он нацарапал Реммонду на клочке пергамента. Родителей у чумазой и невероятно худой малышки не оказалось, она жила в трущобах и промышляла мелкими кражами. Кроме того, теперь Летиция стала на несколько золотых дороже и отпускать её было бы совершенным расточительством. Посовещавшись, актёры приняли решение оставить девочку у себя. Лишние руки им в тот момент бы не помешали, да и к тому же их не покидала надежда, что золото ещё может выйти само по себе. Монет они в итоге так и не дождались, но зато приобрели нового члена команды. Уже через четыре месяца Летиция вовсю выступала наравне с остальными, став своеобразной вишенкой на торте их успеха.

Загадкой оставалось только, что именно вынудило Оливера и его команду покинуть Гидон. Об этом актёры говорили с большой неохотой. И всё же, Сарену удалось выяснить, что между маэстро Мунном и каким-то высокопоставленным имперским чиновником случился конфликт на почве одной из их постановок, оказавшейся уж слишком «провокационной». Вполне жизненный юмор оскорбил вельможу и вся труппа едва не загремела за решетку. Когда они покидали столицу, реклама их выступлений уже успела смениться объявлениями о вознаграждении за головы актёров.

Вот так и канула в небытие та славная пора.

— И всё же я одного не могу понять, — Сарен закончил складывать вещи после очередного привала и забросил тюк на крышу фургона. Оттолкнувшись от подножки, он подтянулся и забрался наверх. Продев веревку через металлические кольца в мешковине, наёмник привязал поклажу, чтобы та не свалилась по дороге.

— Ну так спрашивай, чего себя томить, — ответил ему Джером, помогавший спайранцу со сборами.

— Как вы затесались в ряды контрабандистов? Довольно радикальная смена деятельности после актёрского ремесла, не находишь?

— Да не особо, если честно, — мужчина остановился и задумчиво почесал коротко стриженный затылок, — у нас довольно мирная работёнка и актёрские навыки тут только на пользу. Выходит что-то вроде того же спектакля, только более затяжного — распределяем роли, репетируем какое-то время, готовим костюмы, ну и вперёд, снова в дорогу!

— Ну а как вас вообще занесло в это дело? — поинтересовался спайранец.

— А, это… — Джером протянув Сарену следующий тюк с вещами, — иначе как удачей и не назовёшь. Когда мы бежали из Гидона после всей этой передряги, на нас вышел один из знакомых Оливера по театру — поклонник наших постановок, если не ошибаюсь. Они с ним общались порой, гоняли чаи после представлений. С виду вроде самый обыкновенный мужичок, одет прилично, похож на купца. Так оно, в принципе, и оказалось. Почти.

— Он был контрабандистом и позвал вас работать с ним? — предположил наёмник.

— Если бы, — рассмеялся мужчина, — нет, всё было чуточку сложнее. Скажи, ты слышал когда-нибудь про Синдикат Бати?

— Ты бы ещё спросил, знаю ли я кто такой Гидон Великий, — хмыкнул в ответ Сарен. Сложно было найти на просторах Гидонианской Империи того, кто не слышал бы про Синдикат Бати, ведь тот был одной из трёх ведущих сил криминального мира. Силой достаточно весомой, чтобы не скрывать своё существование от широких масс.

Синдикат Бати. Свободная Компания. Порочный Картель.

Три головы бестии, что являла собой истинное лицо Империи. Построенная в тени великого государства людей, подпольная структура вносила свои коррективы в политику страны, причём коррективы эти были подчас весьма значительны.

Контрабандисты. Наёмники. Наркоторговцы.

Каждой из группировок принадлежал один из трёх крупнейших городов Империи. Картель контролировал Гидон. Свободная Компания заправляла в Озере Туманов. Синдикату же безраздельно принадлежал Кальдер.

Синдикат Бати был самым «молодым» объединением из трёх. В их ведении находилась большая часть потока контрабанды, что шла в Империю из Песчаных Морей. Деятельность эта напрямую соперничала с масорийским черным рынком, поскольку и те и другие занимались торговлей немаркированным золотом, древностями и магическими артефактами. В своё время Синдикат вёл кровопролитную войну с Картелем за передел сфер влияния. В итоге под контроль Синдиката отошёл Кальдер, ставший отправной точкой и пунктом назначения для всех контрабандистов Империи. Синдикат Бати принципиально не занимался наркотиками и торговлей людьми, хотя претендовать на этот кусок пирога было им вполне по силам. Поговаривали даже, что лидер Синдиката втайне спонсировал нападения наёмничьих отрядов на караваны Порочного Картеля, что перевозили наркотики из Песчаных Морей. Официально, однако, между двумя группировками давно уже был мир, и вслух о подобном никто говорить не смел.

Краткое устройство криминального мира Империи всплыло в памяти Сарена давно забытым призраком прошлого. Спайранец мысленно поблагодарил себя за то давнее решение перебраться в пустыню, подальше от бесконечных интриг и омывающих их багровых рек из крови случайных жертв.

— Так вот этот «поклонник» оказался одним из приближённых людей самого Экзо Бати, — продолжал тем временем свой рассказ Джером, — нас направили в Кальдер и мы отсиживались там пару месяцев, пока всё не уляжется. И оно действительно улеглось — вознаграждение за наши головы отменили, а поиски прекратили. С тех пор мы и работаем на Синдикат. Вот и вся история.

Спайранец нахмурился. Не в первый раз ему доводилось слышать об этой фигуре. Экзо Бати был легендарной личностью в преступном мире. Легенды эти, впрочем, трактовали его деяния с совершенно полярных точек зрения. В одних он был безумным тираном, чья неуёмная жажда крови обеспечила наёмных убийц работой на годы вперёд. В других — эталоном едва ли не всех добродетелей, неусыпно следящим за благополучием своих людей, независимо от их ранга в Синдикате. Сарен знал, что правда содержалась и в тех, и в других. Рассказанная Джеромом история отлично вписывалась в этот собирательный образ. Факт того, что они с Веспер двигались к Озеру Туманов с караваном Синдиката внушал некоторую уверенность в успешном завершении этого путешествия. Слишком уж мстительным был Экзо Бати, когда дело касалось его людей.

* * *

Веспер нашла в лице Летиции отличную собеседницу — девушки были примерно одного возраста, а их истории во многом похожи. Обе они провели детство в трущобах Гидона, обе волею судеб оказались связаны с его криминальным миром. Оборотень проводила практически всё свободное от возложенных на неё обязанностей время в компании своей новой знакомой. Они делились историями, шутили, смеялись и обсуждали места, в которых им хотелось бы побывать. Летицию отличали редкая доброжелательность и позитивный взгляд на вещи, делавшие её превосходным собеседником. Она искренне восхищалась, узнавая что-то новое, удивлялась необычному и в буквальном смысле излучала хорошее настроение. Род её деятельности отлично дополнял этот набор положительных качеств, поскольку Летиция не была склонна мыслить стереотипами или быть предосудительной. Напротив, она всегда старалась составить собственное мнение обо всём, с чем сталкивалась.

В последние пару дней темой активных обсуждений стали спайранцы. Как оказалось, несмотря на то что жизнь их состояла из постоянных путешествий, Летиции не доводилось ранее встречать выходцев из Спайры, и последние вызывали у нее неподдельный интерес. К великому сожалению обеих девушек, в течении дня Сарен был занят на охране каравана, а в редкие свободные часы отсыпался после ночных дежурств. По вечерам, когда они останавливались на привал, наёмник помогал Джерому и Боливару ставить караван на ночлег, а затем уходил на охоту вместе с Реммондом. Когда же Сарен наконец освобождался от дел, заняты оказывались уже сами девушки — они помогали Йолли с готовкой. Вот и получалось, что все вопросы про спайранцев доставались Веспер, как наиболее компетентной.

— Я всё хотела тебя спросить, — раздался где-то за спиной у оборотня знакомый голос. Веспер сидела на низком табурете и чистила картошку, периодически отправляя чистые клубни в стоявшую рядом кастрюлю. Всего их в караване было десять и приготовление очередной трапезы растягивалось на добрую пару часов, даже когда они готовили втроем. Отвлёкшись от своего занятия, оборотень посмотрела на Летицию — та вынесла из фургона ещё один табурет и пяток тушек пойманных вчера кроликов.

— Ну так вперёд, — улыбнулась девушка, ловко отправив очередную картофелину в таз.

— Ладно, хорошо, — заговорщицким тоном произнесла Летиция, собираясь с мыслями. Судя по всему, вопросов у неё было много.

Веспер наблюдала за её мимикой боковым зрением, продолжая орудовать коротким кривым лезвием, что вгрызалось в картошку с весёлым хрустом.

— А как вы с Сареном познакомились? Ну, в смысле… Ты рассказывала, что жила в Гидоне, а Дядя Реммонд сказал, что вы вроде как идёте из пустыни, — Летиция с интересом смотрела на оборотня.

Та помолчала какое-то время, думая что же ответить.

— Со мной в столице приключилась одна нехорошая история. Не та, о которой мне хотелось бы рассказывать… — немного отрешенно проговорила она, — в общем, в Песчаные Моря я попала против своей воли. Ну а Сарен — мы с ним оказались прикованы к разным стенам одной темницы.

— И он спас тебя оттуда, после чего вы стали путешествовать вместе? — по мечтательному голосу Летиции было понятно, что её воображение уже вовсю рисует романтичные сцены спасения. Точь в точь — «Сказ о Рыцаре и Прекрасной Даме».

Веспер не захотелось разрушать ту торжественную обстановку их первой встречи с Сареном, что уже успела нарисовать фантазия изголодавшейся по мужскому вниманию Летиции.

— Примерно так оно и было, — кивнула она.

— То есть, вы с ним… вместе, так? — хитро прищурившись, спросила девушка.

— Да, разуме… То есть нет! Погоди, что это вообще значит? — оборотень заметно сконфузилась.

— Ну, ты сказала, что он вытащил тебя из пустыни, вы путешествуете вместе, да и к тому же… он довольно привлекательный, — опустив наполовину выпотрошенную тушку кролика в таз, Летиция начала загибать перемазанные в крови пальцы, — вот я и подумала, что может вы, ну, сама знаешь…

Одновременно с тем, как девушка закончила свою мысль, лёгкий румянец тронул её щеки, чем вызвал у Веспер снисходительную улыбку. То, как смущалась Летиция, затронув эту щекотливую тему, заставило оборотня почувствовать себя такой взрослой. И это — при практически отсутствовавшей разнице в возрасте.

— Очень привлекательный, — мечтательно проговорила Веспер, прикрыв глаза. Её воображение тут же вызвало в памяти их последнюю ночь в Кабаньей Пуще. Незаметно для себя оборотень закусила губу, а сама в то время вогнала нож в картофелину по самую рукоятку. Заметив это, она опомнилась и неловким движением с хрустом вытащила лезвие наружу. Наблюдавшая за происходящим Летиция прыснула от смеха, прикрыв рот ладонью.

* * *

Несмотря на то, что их путешествие проходило спокойно и даже приятно, мысли о странном имперце никак не желали отпускать Веспер. И вот, кажется, ей подвернулась подходящая возможность выяснить, что же у того на уме.

Кайрен сидел у костра один и что-то записывал в небольшой журнал.

— Можно к тебе? — приветливо улыбнувшись, спросила девушка.

— Будь моей гостьей, — не отрываясь от своей книги ответил мужчина. Его рука неотрывно скользила по странице, заполняя её причудливыми символами. Оборотень прищурилась, стараясь разглядеть хотя бы фрагмент записей, но вместо этого с удивлением обнаружила, что текст на пергаменте не принадлежит ни к одному из известных ей языков. Больше того — она даже не была уверена в том был ли это текст или некий замысловатый рисунок. Мужчина будто выводил заготовки для букв в лишённом всякого умысла порядке, соединяя между собой разные концы страницы в хитросплетении изгибов и прямых линий.

Оборотень села на расстоянии пары шагов от Кайрена, глядя на пламя костра. Разумеется, она могла бы и просто подойти к имперцу и коснуться его неприкрытой шеи. Вот так легко и секреты его уже принадлежали бы не только ему одному. Однако это было сопряжено с ненужным стрессом, лишними телодвижениями, риском — всем тем, что привносило сложности. Естественность была ключом ко всему. Жертва расслаблялась, мысли её текли свободно, а коридоры памяти не были забиты бьющим через край адреналином. Единственным, что позволяло оборотню извлечь и заложить мысль в разум жертвы лучше, был разве что секс… Нельзя сказать, что Веспер не прибегала к подобному методу, но сейчас нужно было действовать иначе.

— Какой интересный рисунок, — девушка чуть подвинулась к мужчине и как бы «случайно» заглянула в его книгу. Загадочный текст действительно заинтересовал оборотня. Она знала все языки на которых говорили в Гидоне, но то, что выводил на бумаге Кайрен казалось ей совершенно чуждым и непонятным. Она могла бы сослаться на сложный шифр, но ведь и тот должен был иметь под собой хоть какую-нибудь структуру. Здесь же царил хаос в чистейшем его проявлении.

— Это не рисунок, а письменность. Хотя спорить не буду, на первый взгляд может показаться иначе, — всё так же не отрываясь ответил Кайрен, — ты обучена грамоте?

— Да, обучена, — кивнула Веспер, — именно поэтому и спрашиваю. Никогда не видела ничего подобного. Это язык кочевников? — добавила она, пододвигаясь ещё ближе. Изображать интерес не было смысла — он и так живо горел в её глазах.

— Нет, — Кайрен покачал головой, — это мёртвый язык. Причём, уже довольно давно.

— Поделишься историей? — она уже сидела совсем рядом. Оставалось только дать имперцу начать рассказывать, а там легкого, невесомого прикосновения будет достаточно, чтобы вытащить вместе с потоком мыслей нужные фрагменты.

Веспер облизнула губы в нетерпении. Подобные «путешествия» в чужую голову были всегда волнительны. Её сердце учащённо забилось.

— Непременно! Но сперва, я хочу поделиться с тобой другой историей, Веспер, — мягким движением мужчина закрыл книгу прямо перед носом у оборотня и отложил её в сторону, переведя взгляд на сидевшую рядом девушку. Это в её планы не входило, но подобные дела редко когда обходились без доли импровизации.

И всё же что-то переменилось. Неизвестная тревога закружилась внутри оборотня, точно слабый ветерок, что играет с опавшими листьями. Когда Кайрен повернулся к ней, она словно оказалась во власти его пронзительных карих глаз. Два маленьких чёрных зрачка смотрели прямо ей в душу, обрамлённые радужными оболочками цвета выдержанного коньяка. От этого взгляда становилось не по себе, а желание прикоснуться к тайнам, что скрывал этот человек, таяло ежесекундно. Сглотнув вставший в горле ком, Веспер чуть склонила голову на бок.

— И что же это за история? — стараясь подавить неуверенность в своём голосе, спросила она.

— А знаешь, это даже и не история… и не притча. Так, жизненная мудрость скорее. Просто очень уж она просится, так и шепчет мне на ухо — «поделись», — в улыбке, что озаряла сейчас лицо имперца, не было ничего угрожающего или зловещего. Дело было в нём самом. В мужчине словно притаилась некая скрытая угроза. То была пока только тень, но и она уже заставила нервы оборотня натянуться как струны. Кайрен же тем временем продолжал, — ты знаешь, когда возбуждение будоражит твою кровь, когда нетерпеливо снимаешь с себя одежду и бросаешься в постель — это страсть, невероятная сладость желания. Но вот когда оцепенение сковывает всё твое тело, лишая возможности двигаться, когда с тебя срывают одежду и бросают на ложе, а ещё хуже — приковывают к стене в какой-нибудь сырой и душной камере — это уже насилие. Тот же порядок действий, даже результат почти один, меняет руки только инициатива, но зато как разительна эта перемена. Так вот, — имперец пододвинулся совсем вплотную и их лица поравнялись, — я предпочитаю страсть, а ты? — подняв руку, он легонько коснулся указательным пальцем кончика носа девушки, мгновенно выведя ту из оцепенения. Оборотень вздрогнула, словно через её тело прошел разряд молнии, да так и осталась сидеть, не в силах пошевелиться в присутствии Кайрена. Последний же поднялся на ноги, взял свой журнал и направился прочь от костра.

* * *

Была глубокая ночь и весь караван крепко спал. Их маршрут пролегал через густой лес; узкая тропинка шириной аккурат под один фургон петляла меж высоких стволов чёрных деревьев. Кроны смыкались над головой, а сквозь редкие просветы мерцали звёзды. Поставить караван кругом не получилось, так что теперь Сарен медленно обходил длинную вереницу фургонов, бубня себе под нос какую-то полузабытую мелодию. Впереди в воздух поднялось облако полупрозрачного сизого дыма. Имперцу не спалось. Когда наёмник подошёл, Кайрен сидел, свесив одну ногу с разложенной подножки. В руках у него медленно тлела самокрутка.

— Всегда приятно увидеть кого-то, кому тоже не спится этой ночью, — усмехнулся сквозь дым имперец.

— Единственное препятствие моему крепкому сну — работа, — возразил Сарен, — так что я бы на твоём месте не спешил обнадёживаться.

— Пускай так, — мужчина пожал плечами и затянулся, — ты вроде хотел что-то обсудить, если память мне не изменяет?

Спайранец задумался. Сам он такого не говорил, напротив — именно Кайрен упомянул об этом пару дней назад у костра, а теперь повторил снова. Хотя, сказать по правде, у него действительно набралось достаточно вопросов к самому загадочному члену их группы и сейчас был вполне подходящий момент, чтобы их задать.

— И правда, хотел, — согласился наёмник, — мне было интересно, что может быть общего у имперского агента и главы Синдиката?

Скрутив себе ещё одну самокрутку и прикурив её от огня лампы, имперец похлопал себя по карманам и выругался.

— Ну что за ночь, фляга осталась в вещмешке на крыше. Везения, как у имперской пехоты.

Сарен молча извлёк из нагрудного кармана флягу, которую ему в своё время дал Айден. Откупорив её, он сделал глоток и протянул её Кайрену. Тот принял сосуд и с подозрением уставился на символ Северного Легиона, выступавший на одной из сторон.

— Я надеюсь ты не с трупа её снял, — покосившись на Сарена, проговорил тот.

— Нет, Кайрен. Это подарок. От одного очень хорошего друга.

— Не врешь… — пристально посмотрев на спайранца, произнёс имперец, — смотри-ка, а ты можешь быть вполне компанейским, если захочешь.

— Так вот, что может быть общего… — начал Кайрен, — ну общие враги, для начала. Как ты уже знаешь, я провёл последние несколько лет, вращаясь в этом змеином гнезде, Хогге. Собирал информацию, общался с правильными людьми. Думаю, дальше объяснять не нужно. Скажу только, что работёнка эта была довольно скверной и очень нервной. Баланс сил меняется каждый час и всегда нужно было оставаться в стороне от больших заварушек… если хочешь жить, разумеется. Как ты и сам, наверное, догадываешься, добытая мною там информация была интересна далеко не только секретной службе Империи. Точнее, они то как раз проявляли к ней меньше всего интереса, ведь в конце концов я для них — лишь один из агентов. Но вот Синдикат, который постоянно тащит что-то из Песчаных Морей в Гидонианскую Империю и обратно… совсем другое дело. Долго ли коротко, но вести обо мне очень быстро дошли до их лидера — всё таки нечасто у них появляется надёжный информатор, доставляющий все ценные сведения в тот же день. Спустя пару лет такой работы, мы с Экзо встретились лично и я стал работать уже не с Синдикатом, а напрямую с ним.

— Хочешь сказать, что Синдикат полагался в планировании своих «торговых операций» на имперскую разведку? — удивился наёмник, — это, должно быть, самые необычные доверительные отношения, о которых мне доводилось слышать.

— Синдикат ни на что не полагался, — поправил его Кайрен, подняв вверх тлеющую самокрутку, — как я уже сказал, мы работали с Экзо напрямую. И да, как бы удивительно это не звучало, у нас с ним установились дружеские отношения. Особенно после того, как я вытащил с полсотни его людей из капкана, устроенного… впрочем, неважно уже кем именно он был устроен.

— И как? Сложно имперскому агенту оказалось войти в расположение к одному из самых влиятельных преступников всей Гидонианской Империи? — с улыбкой поинтересовался Сарен.

Кайрен смерил его осуждающим взглядом, в котором явно читалось, что это — не тема для шуток, добрых или злых.

— Практически невозможно. И не только для имперского агента. У Экзо наберётся больше врагов, чем ты встретишь людей за всю жизнь, — посерьёзнев, проговорил имперец, — и на то есть весомые причины. Ты наверняка слышал истории о лидере Синдиката. Так вот, скажу тебе, как есть: почти все они — чистая правда. Экзо Бати — непредсказуемый психопат, с довольно радикальными взглядами на очень многие вещи. Не проходит и дня, чтобы он не наплодил себе ещё с десяток заклятых врагов. Однако, знаешь, в криминальном мире Империи много с кем можно вести дела, кто-то будет лучше, кто-то — хуже, но вот Экзо… он наверное единственный, с кем там стоит дружить.

— Неожиданное заявление. Особенно, после всего, что про него говорят, — подивился спайранец.

— Контрабандисты — народ очень душевный и, в целом, добрый. Так вот, это всё идёт от Экзо Бати. Среди его ребят даже ходит поговорка, что если дать Экзо нож и сказать, что для спасения каждого из его людей ему нужно будет отрезать от себя кусочек, то он обдерёт себя до белых костей, — звучало довольно несуразно, но по серьёзному лицу Кайрена Сарен понял, что его собеседник не шутит, — так вот это тоже чистейшая правда. Он такой. Наверное, поэтому мы с ним и подружились. Добавлю, правда, что если ты обидишь кого из его ребят, то он сделает с тобой то же самое. Лично.

— Колоритная выходит личность, этот Экзо Бати.

Какое-то время они стояли молча. Сарен обдумывал услышанное, а Кайрен не спешил прогонять его на дежурство. Имперец скрутил две самокрутки и протянул одну из них Сарену.

— Моя очередь спрашивать, — мужчина нарушил молчание, — хотел узнать, что ты думаешь об этом месте?

— Ты имеешь в виду лес? — уточнил Сарен, — если так, то он мне не нравится. Не знаю почему, но меня постоянно одолевает гнетущее чувство, словно мы находимся здесь в постоянной опасности. Я уже проверил всё, что только можно, ждал нападения несколько дней кряду, но… ничего. Может быть просто фантазия разыгралась. Не знаю.

Кайрен тихо усмехнулся и поднял вверх указательный палец, покачав им из стороны в сторону.

— Твоя фантазия тут не при чём. Повод для беспокойства действительно имеется. Но не спеши хвататься за сабли, нападать на нас никто не собирается. Тут дело в другом… Давай-ка лучше поговорим об этом завтра за ужином, а? Обещаю, история выйдет увлекательной. Ну а пока — можешь продолжить обход. Мне не помешает вздремнуть. Или попробовать, хотя бы.

С этими словами Кайрен протянул ему обратно флягу, затушил недокуренную самокрутку и забрался обратно в фургон, оставив спайранца пребывать в лёгком недоумении.

* * *

Остаток ночи прошёл относительно спокойно. Сарен нарезал круги вокруг цепочки фургонов посреди ночного безмолвия. Если сперва окружавшие их стены леса казались ему мрачными и полными опасностей, то ближе к рассвету наёмник уже практически не воспринимал их. Похоже, Кайрен всё же был прав и будоражившее его чувство тревоги имело иное происхождение. Беспокойство теперь сменилось живым интересом, которому оказалось по силами даже пробиться сквозь пелену сонливости, что застилала глаза не хуже утреннего тумана.

Зевнув, спайранец прищурился и посмотрел на розовевшее над его головой небо. Даже плотные кроны деревьев не в силах были скрыть весть о наступившем утре. Это означало, что время его вахты подошло к концу и им снова пора отправляться в путь. Но прежде, чем это произойдет, предстояло проснуться и остальным его спутникам. Следующие полтора часа точно уйдут на приготовление завтрака и проверку готовности каравана к пути, а потому совершенно спокойно можно было вздремнуть. Снова зевнув, Сарен подошёл к висевшему на крыше головного фургона колоколу и ударил в него несколько раз. Пробуждающий звон неприятно резанул по ушам, заставив поморщиться.

— Просыпайся, просыпайся, наступает новый день, — пробурчал себе под нос слова известной детской считалочки спайранец. Остальных он не помнил, там вроде было что-то ещё про «время пришло побороть свою лень» или это был «заколдованный пень»? Спать хотелось неимоверно. Дёрнув за язык колокола для верности ещё пару раз, он развернулся и побрёл к себе в фургон. Уже забираясь внутрь, он столкнулся с Веспер. Девушка сонно выглядывала сквозь приоткрытую дверцу. Заметив Сарена, она рассеянно улыбнулась.

— Привет.

Хитро ухмыльнувшись в ответ, наёмник подхватил оборотня и опрокинул обратно на расстеленное внутри ложе.

— Доброе утро, — коснувшись шеи Веспер губами, тихо добавил он. Та ответила томным вздохом.

— Но Сарен… все же уже проснулись, — попыталась возразить девушка, обвив руки вокруг шеи спайранца.

— И как это мешает мне целовать тебя, а? — Сарен изобразил наигранное удивление. Он зарылся лицом в волосы оборотня, вдыхая её запах. Он сводил его с ума.

— А так, что просто поцелуями ты не отделаешься… — лукаво ответила оборотень, в то время как её левая рука опустилась с его шеи и заскользила вниз по груди.

Спайранец не ошибся. Хоть выспаться ему и не удалось, то утро действительно выдалось добрым.

* * *

— Сегодня будем ужинать все вместе! — не терпящим возражений тоном заявила Йолли.

Ей было едва за сорок, однако выглядела она значительно моложе своих лет. Будучи достаточно высокого роста, женщина обладала стройной фигурой и юным лицом. В орлином взгляде Йолли серьёзность всегда соседствовала с добротой. Она фактически являлась матерью всей разношёрстной «семье» контрабандистов. Во всяком случае, именно в таком качестве Сарен привык воспринимать её за прошедшие полторы недели.

И похоже, что взгляды его разделяло большинство присутствовавших. Услышав этот строгий голос, путники покончили со своими делами и начали собираться у костра. Летиция и Веспер разносили жестяные миски, в которых ароматно дымилась густая похлёбка из кролика.

Когда с едой было покончено, Оливер предположил, что хороший день стоит того, чтобы отметить его бочкой вина. Благо, среди скарба контрабандистов таковая присутствовала и была тут же откупорена по команде маэстро. И без того хорошее настроение становилось только лучше. Солнце уже давно закатилось и сумерки снова взяли их лагерь в плотное кольцо.

— Кажется, сейчас самое время для страшных историй, — Кайрен отсалютовал своим спутникам полной кружкой вина и сделал щедрый глоток. Сегодня он выглядел гораздо более свежим и отдохнувшим, а по лицу мужчины блуждало хитро-довольное выражение.

— Смотри, Кайрен, запугаешь ребят и лечить их от бессонницы потом сам будешь, — предостерегла имперца Йолли.

— Не стоит беспокоиться о подобных мелочах. Я твёрдо уверен, что нет такой бессонницы, с которой бы не справилось достаточное количество вина, — рассмеялся в ответ мужчина, — кроме того, я всё равно должен нашему великолепному охраннику историю об этом месте. Надо просветить его на этот счет, а то подозрительность ведь так и изведёт парня!

Йолли, которая как раз проходила мимо сидевшего у костра Сарена, задержалась и недоверчиво посмотрела на спайранца.

— Как? Неужели ты не в курсе? — чуть нахмурившись, спросила она.

— Откуда, Йолли, скажи на милость? Ты посмотри на Сарена — у него из вещмешка ещё весь песок до конца не высыпался, а кожа разве что не хрустит от загара, — опередил наёмника с ответом Кайрен, — в Песчаные Моря вести доходят долго. А то и не доходят вовсе.

— Ну не знаю… — по голосу Йолли было понятно, что затея Кайрена её ни чуточку не вдохновляет, — всё равно мне не кажется, что это подходящая тема для разговоров.

Подхватив плошку с похлёбкой, она села чуть поодаль, очевидно не желая слушать заготовленную имперцем историю. Последнего, впрочем, это ничуть не остановило. Потирая руки с довольным видом, мужчина отставил свою миску в сторону, но вот с кружкой расставаться пока не спешил. Напротив, он кивнул сидевшему рядом Джерому и тот переместил бочку с вином, удобно расположив её между собой и Кайреном. Теперь ничто не мешало ему вести свой рассказ.

— Так вот… на чём мы там с тобой остановились? — имперец кивнул наёмнику, который, в отличии от остальных, был жутко голоден и всё это время увлечённо поглощал похлёбку.

Прожевав кусок крольчатины, он ответил:

— На «чувстве опасности».

— Именно! И, как я уже говорил, чутьё тебя не подвело. Но обо всём по порядку… — имперец хитро подмигнул и глотнул вина, — ты вообще в курсе, что это за место? Через какую часть Империи мы сейчас держим путь?

— Северо-восточную?

— Спасибо, Сарен, но компас есть и у меня, — Кайрен состроил скучающую гримасу, — можешь ещё что-нибудь сказать?

Спайранец задумался. Имперец задал интересный вопрос — он действительно почти ничего не знал об этой части страны. Дальше на северо-запад находилось Озеро Туманов, а строго на юг от него, через несколько недель пути начинались уже округи столицы. Сами они двигались со стороны болот, что захватили кусок границы между Гидонианской Империей и Песчаными Морями. Все ориентиры были как на ладони. Только их местоположение оставалось загадкой. Память робко подсказывала, что на картах эти места отмечались стройным рядком одинаковых черных деревьев, сквозь который не пролегало даже и намёка на тропу, куда уж до целого тракта, по которому они шли.

Наёмник покосился в сторону Кайрена — ему не оставалось ничего, кроме как пожать плечами и предоставить собеседнику самому открыть эту тайну.

— Не смущайся. Спайранцы, конечно, стареют медленнее обычных людей, но места эти потеряли своё название за годы того, как ты научился ходить. Так что ничего постыдного в твоём незнании нет, — объяснил имперец, — больше полусотни лет тому назад здесь располагались охотничьи угодья императорского двора. На протяжении веков они находились в ведении у одного дворянского рода, которому эти земли пожаловал едва ли не сам Гидон ещё на заре Империи. В частности, дорога, по которой мы сейчас держим путь, изначально была проложена, чтобы быстрее добираться до мест прикорма. Говорят, что на службе у графа, управлявшего этими угодьями, было более тысячи егерей и лесничих, которые проводили императорскую охоту, а также добывали зверя для двора. Просторы здесь немаленькие, а потому чтобы управляться со всем этим добром и были проложены такие вот «дорожки».

— Что-то я не припомню, чтобы нам хоть кто-нибудь встречался, — недоверчиво отозвался Сарен.

— Ну я же и говорю, что угодья здесь именно что были. Тогда. Давно, — невозмутимо ответил имперец и махнул рукой в сторону леса, — многие годы как эти владения стоят заброшенными. Уже одного этого было бы вполне достаточно, чтобы не соваться сюда лишний раз простому люду.

— Лукавишь, Кайрен, — раздался сбоку низкий голос Реммонда, — если уж взялся рассказывать об этих местах, да уж так дотошно, чтоб уходить в историю, то давай не смешивай правду с вымыслом.

— Твои слова, да в уши б тем, кто пишет религиозные и исторические тексты, дружище, — едко усмехнулся имперец, — обидно, что именно до них то они и не дошли, да?

— Я бы на твоём месте не загадывал, авось жизнь и так повернётся, что сядешь за летописи, да архивы, — ловко парировал Реммонд.

— Так хочется на моё место? — Кайрен хитро прищурился, — контрабандиста за язык никто не тянул, все свидетели. Замолкаю. Дальше вещать тебе.

Реммонд усмехнулся и тряхнул головой. «Манёвр» имперца разве что позабавил мужчину и он тут же перенял эстафету повествования из его рук.

— Кайрен умолчал о том, что на втором округе Империи глухой лес без намека на цивилизацию и уж тем более блокпосты и досмотры — это такая редкость, что пустовать попросту не может. В общем, с тем как в стране ужесточался контроль над «серой» торговлей, безымянный лес становился всё более привлекательным для людей вроде нас.

— И понимай это как хочешь, — тихо усмехнулся Кайрен.

— Это дым в мою сторону сдуло или кто-то начал язвить втихую? — грозно спросила Йолли, которая в тот момент была аккурат за спиной у имперца.

— Дым. Однозначно это дым всему виной. Я бы никогда… ты же знаешь, Йолли, — он поспешил уверить женщину в своей невиновности.

— Очень хорошо. А не то я уж грешным делом подумала, что кому-то вместо кролика в похлёбке гузно скунса попалось… — продолжая грозно смотреть на Кайрена произнесла женщина. Переведя взгляд на Реммонда, она смягчилась и добавила, — пожалуйста, продолжай, дорогой.

— Ну, а дальше всё пошло как по накатанной. Как только через лес начали сновать туда-сюда контрабандисты и просто мелкие дельцы всяким хламом, сюда тотчас же подтянулись и разбойничьи банды. Первые пару-тройку лет с этой напастью кое-как справлялись: мелочь сбивалась в группы и нанимала с собой отряды охраны, а те что посерьёзнее — решали эти проблемы каждый по-своему. Мало кому хотелось навлекать на себя гнев Экзо ради сиюминутной выручки, а масори просто не пользовались дорогами, идя напролом через самую чащу.

При этих словах Квар издал некое подобие сдавленного смешка. Сидевшие вокруг костра разом обернулись на лягушку. Однако тот лишь пожал плечами в ответ, не став ничего объяснять.

— Правда, Сарен, чтобы тебя не обманывать, сами мы всего этого не застали. К тому моменту, как мы присоединились к Синдикату и начали работать, маршрут этот уже лет семь как был закрыт, — продолжал Реммонд.

— С чего вдруг, всё же было так хорошо? — удивилась сидевшая до того в безмолвии Веспер.

— Всё идёт своим чередом. На каждого полудурка находится ещё больший «умник». Сюда заявились Алые Кушаки и им до Экзо и его «возмездия» не было ровным счётом ни-ка-ко-го дела, — вполголоса проговорил Кайрен.

Реммонд и Йолли неодобрительно покосились на него.

— Алые Кушаки долгое время были самой свирепой бандой головорезов во всей Империи. Их насчитывалось не много, ни мало — больше полутора сотен человек. Целая небольшая армия! Этот лес они знали как свои пять пальцев и охоты устраивали здесь не хуже, чем императорское семейство за несколько веков до них, — пояснил контрабандист, — поговаривали даже, что своё название они берут от одного дикого обычая: окрашивать полосу белой парусины кровью первой убитой жертвы.

— Ага, а потом кровь эта магическим образом никогда не сворачивалась, вечно оставаясь алой… Страх то какой… — Кайрен от души рассмеялся.

— Господин Таннис, ну нехорошо же, — Джером легонько толкнул имперца под бок.

— А по-моему, он всё верно говорит, херня это какая-то, а не история. У них кушаки в жизни бы алыми после такой «покраски» не остались! — тут же возразил своему товарищу Боливар.

— Эй, ребят, да какая к черту разница?! — начал раздражаться Реммонд, — подпоясаны они были красными лентами, а легенду под это тебе любой пьянчужка и без кровавых жертвоприношений придумает — только знай, подкидывай ему на выпивку порой.

— Если позволишь, отсюда я продолжу сам, — вмешался Кайрен, — скучную часть ты рассказал, так что твоя помощь более не потребуется.

— Замечательно, а то я уже начал мнить себя кем-то важным, с таким-то вниманием к собственной персоне. Не создан я для этого, — съехидничал Реммонд.

Кайрен совсем пропустил его едкое заявление мимо ушей, тут же подхватив историю как ни в чём не бывало.

— В общем, хозяйничали они тут несколько лет кряду, пока только самые отчаянные через лес ходить не начали. Даже Экзо, и тот рукой махнул, после того как тысяч двадцать золотом потратил на их истребление. Так и сказал: «Мне мои люди дороже любых денег. Ноги их в этом лесу сраном больше не будет!» Он тогда ещё знатно разругался со Свободной Компанией, иначе и не скажешь: они ему за баснословные деньги личную армию организовали, а Алые Кушаки их порезали, заодно и караванщиков прихватив. Ух, Сарен, никому не пожелал бы я видеть в тот момент Экзо — он тогда каменную стену в своём доме в крошку измолотил от злости. Стоит отдать ему должное, правда, — всех своих, кто лес преодолел при Алых Кушаках, он отправил на бессрочный отдых, назначив каждому по полсотни золотых в месяц жалованьем до самой смерти.

Сарен только присвистнул от такого заявления. Пятьюдесятью золотыми в месяц с трудом могли похвастаться даже высокопоставленные чиновники Гидона, а вполне ещё трудоспособных контрабандистов Синдикат с лёгкой руки отправлял отдыхать до конца их дней за пережитый ужас. Вот и думай, как говорится, туда ли ты пошёл, особенно после таких то историй. Как бы там ни было, Экзо Бати начинал нравиться спайранцу всё больше и больше.

— Всё верно ты подумал. Экзо хоть и отбитый на всю голову, но щедрости ему не занимать. Да чего таить, я право в жизни не видел, чтобы кто-то за каждого своего человека так убивался, как он, — заметил Кайрен.

— Тут я с тобой соглашусь, — подал голос Оливер Мунн. До этого момента маэстро молчал, внимательно следя за ходом беседы, — многим стоило бы у него поучиться.

— Каким бы замечательным не был наш бессменный лидер «серых» торговцев, даже ему Алые Кушаки оказались не по зубам, — пожал плечами Кайрен, — однако всё изменилось буквально в одночасье. Лес перестал быть опасен. Но ходить сюда тоже перестали, кстати, даже самые отчаянные. Такой вот, понимаешь ли, оксюморон. Зато из безымянного, он хоть названием обзавёлся.

— Что-то я ничего в этой истории не понимаю, — Сарен покачал головой.

— Да ты не стесняйся, — усмехнулся имперец, — потому как не ты один не можешь взять в толк, что же это было. А было, собственно, вот что… В одну ночь нападения прекратились. Прямо совсем. Но ведь, как говорится, больная голова кривой осторожностью не ограничивается. Такие лезут к самим демонам в зад. Так вот и те, кто тогда пошел пытать удачу в безымянном лесу, через какое-то время уже начали медленно ехать крышей — три дня идут, а никто их и резать не пытается. Вот они и направились к Алтарю.

— Так логово Алых Кушаков называлось, — пояснил Реммонд, — ещё со времён графского правления осталась корчма. Бандиты её облюбовали, даже починили в меру, да так там и обитали.

— В общем, когда наши торгаши туда пришли, то увидели такое. Бежали они потом из леса так быстро, что всего за пару дней выбрались, хоть и с разных сторон, — добавил Кайрен.

— Боги… — наёмник устало вздохнул и закрыл лицо руками, — ну хватит уже нагонять жути. Что они там такого увидеть могли?

— Нашлось чего, ты уж поверь, — хмыкнул Кайрен, — я если бы такое увидел, проблем с пищеварением до конца дней точно бы не имел. А было там вот что: полторы сотни разбойников кругами выстроились, а в центре — та самая корчма. Чтобы ты понимал всю жуть, которую мы нагнать отнюдь не пытались, — мёртвые, все до единого. Но примечательно не это, отнюдь. Реммонд, твоя очередь, ты с ними общался.

— Опять спихиваешь на меня детали? — усмехнулся контрабандист, — в общем, нашли Алых Кушаков стоящими на коленях вокруг их логова. Пять кругов, каждый из трёх десятков человек. У всех оторваны правые руки по плечо, а левые сжимают вырванное сердце. Кушаков, к слову, при них не было.

— Что за дикость? — скривилась Веспер, — оторванные руки, вырезанные сердца? Что вообще творилось в этом лесу?!

— Ох, девочка моя, кто б знал, — вздохнул имперец, — да только лес этот уже лет семь как остаётся самой главной загадкой для целой кучи народа по всей Империи. Ты далеко не единственная, кто хотел бы знать, что здесь приключилось.

— В самой корчме нашли их главаря — Хиво Резчика. Кто-то вспорол ему брюхо, а потом утопил в ведре полном его же собственной крови, — Реммонд неприязненно морщился во время повествования, словно картина произошедшего вырисовывалась у него перед глазами с каждым словом, — убийца оставил вполне явное послание, наказав Алых Кушаков за их кровожадность. Ну а недостающие части тел… их тоже нашли, через пару дней. Причём весьма неприятным образом.

— Ага — когда эти самые руки начали падать вниз, на слишком любопытных охотников за наживой, — почему-то эта деталь истории особенно забавляла Кайрена.

— «Падать»? В смысле? — скептически посмотрела на Реммонда с Кайреном оборотень.

— В том и смысле, что руки эти были привязаны к веткам деревьев вокруг той корчмы и сжимали они сабли, которыми орудовали бандиты. На тех самых алых кушаках и были подвешены, — пояснил Реммонд.

— Ох и переполошился же после этого Порочный Картель, — добавил имперец, — тысячу золотом назначили за головы виновных. И это, заметьте, после того, как они отрицали какую бы то ни было связь с Алыми Кушаками. Даже вроде как «меры» против них принимали. Но тут сразу стало ясно, откуда у этой шайки ноги росли.

— Скажите мне теперь ещё, что Бати или его Синдикат не был к этому причастен, — Сарен поднял полную вина кружку, — даже золото готов на это поставить.

— Тогда готовь деньги, потому как Экзо сам назначил две тысячи сверху награды Картеля только за то, чтобы таинственного убийцу из безымянного леса доставили именно ему, а не им. Непременно — живым и невредимым. Он тогда ещё распинался, что «утопит» этого неизвестного героя в золоте, ежели тот окажется человеком… ну или хотя бы человекоподобным, — тут же выпалил Кайрен.

— Человеком, однако, это существо быть никак не могло, — возразил Реммонд, — ибо как выяснили позже, все разбойники были убиты в один день, причём в пределах тысячи шагов от корчмы. Дальше просто следов не нашли. Вот и гадай, кто умудрился меньше чем за пару часов извести целых полторы сотни человек. И ведь выловил их прежде по лесу, а потом расставил не окоченевшие ещё трупы и сабли подвесил… Чертовщина, да и только.

— А это… не могли быть упыри из проклятых болот? Тут ведь совсем рядом, — предположил спайранец.

— Скажи мне, Сарен, ты об упырях из болот знаешь по страшилкам, что рассказывают у костра, или же тебе самому доводилось с ними сталкиваться? — внезапно серьёзным тоном спросил Кайрен, посмотрев наёмнику прямо в глаза.

Сарен и Веспер переглянулись. Квар заметил повисшую в ожидании ответа тишину и тут же сделал вид, что сосредоточенно уплетает похлебку из своей миски.

— Знал бы я о них что из сказок, — произнёс спайранец, глядя на полыхавшее в центре их лагеря пламя большого костра, — глядишь и в болота бы не полез.

— Мало кому удаётся встретить одного из обитателей топей и уйти живым. Потому и историй о них, увы, не так уж и много, — Кайрен хмыкнул. Ответ наёмника ему явно понравился и он продолжил, — но упыри здесь ни при чём. Во-первых, они не устраивают набеги за добычей, предпочитая охотиться на своей территории, а во-вторых — вряд ли стали бы заморачиваться изысками вроде вырезанных сердец или ведра с кровью. Им главное поесть — побольше, да посытнее. Ну и кроме всего прочего, на трупах убитых разбойников были следы пальцев, а не когтей. Тёмно-синие, на бледной окоченевшей коже. Такие маленькие — словно их оставил ребёнок… ну или совсем юная девушка.

Спайранец незаметно поежился. Поначалу он не воспринимал всю эту историю всерьёз. Подобные посиделки за костром составляли его рутину наёмника на протяжении уже, должно быть, двух десятков лет. После долгого дня пути или настороженной вахты, они собирались вокруг костра и принимались травить байки. Кто-то приукрашивал. Кто-то, наоборот, — преуменьшал свои заслуги, чаще плохие. Все подобные вечера объединяла одна неизменная черта: в них было совсем немного правды, а остальное занимал подкреплённый вином вымысел бывалых вояк. Сейчас же, несмотря на расслабленную атмосферу, что царила в их лагере, язык не поворачивался назвать услышанное выдумкой. Кроме того, он сам прекрасно ощущал, что с безымянным лесом, через который пролегал их путь, явно что-то не так. Это чувство непреодолимой и совершенно неизбежной угрозы преследовало его уже второй день — с тех самых пор, как они ступили в эти «охотничьи угодья».

— Ты сказал, что у леса вроде как название появилось после всех этих событий, — напомнил имперцу наёмник.

— Появилось, — кивнул Реммонд.

— Ещё как появилось, мать его! — поддержал контрабандиста Кайрен, — эти черти обозвали его «Лесом Рук»! От одной такой оригинальности уже выть хочется, но что поделать — кто нашёл, как говорится, тому и имя на заборе писать.

— Чудище, кстати, тоже обозвали — «Великий пальцевый кошмар». Ничем не лучше «Леса Рук», как по мне, — пожал плечами имперец, — но людям нравится.

— Господин Таннис, а может этот «пальцевый кошмар» — он и за «Багровый замок» в ответе? — неожиданно спросил у имперца Джером.

— Что ещё за «Багровый замок»? — снова удивился Сарен.

— Ну давайте теперь любую странную хероту на это списывать, а? — протянул Кайрен.

— Когда лес накрылся медным тазом из-за Алых Кушаков, Экзо перевёл все свои караваны из пустыни на тропу через степи, — пустился в объяснения Реммонд, — естественно, тем маршрутом стали ходить не только мы одни, а следом за свободными торговцами туда подтянулась и всякая шушера. Не прошло и года, как там объявились свои «кушаки». Только эти были ребятами более приземлёнными и на Синдикат не лезли, хоть и ходили слухи, что Порочный Картель их пытается с нами стравить всеми силами. Их главарь — Пайк Харро — называл себя «Алым Бароном», даже кривую саблю раздобыл где-то и носил её заткнутой за красный пояс. Мнил себя продолжателем их славного дела, не иначе.

Контрабандист покачал головой и замолчал.

— Только трусом он был ещё тем, этот Пайк, — Кайрен презрительно поморщился, — так что если в чем и был похож на Алых Кушаков, так только тем, что кони двинул весьма загадочным образом. Шайка его следом разбежалась, со страха в штаны наложив. Вот и вся история.

— Какая-то пока не очень страшная история, — заметила Веспер, зевнув.

— В степях стоял полуразрушенный имперский форт, в котором они обосновались. Здоровая желтая глыба из песчаника на холме. Как-то раз, после очередной вылазки, пока вся банда Харро валялась довольная и пьяная, кто-то вытащил самого Пайка и умудрился размазать его по всем стенам, окрасив те в багровый цвет. Отсюда и название — «Багровый замок», — сказал Реммонд, отлично знавший эту историю и все сопровождавшие её слухи и россказни, — это — правдивая часть. Дальше уже люди стали выдумывать всякие небылицы. Кто-то говорил потом про сводящий с ума ужас, что сковал обитателей замка прямо во сне, от которого невозможно было очнуться. Кто-то, что нашли потом руку или ногу Пайка, а на ней были точно такие же следы пальцев.

— А мне в трактире один раз поведали даже, что это лично Экзо его там и прирезал, — рассмеялся имперец, — а потом, видать, всю ночь стоял с кисточкой и ведерком и красил себе стены замка. Очень на него похоже.

— Мне больше по душе версия о том, что Пайк был выходцем из «Соловьёв» и это бывшие дружки с ним поквитались, — хмыкнул Реммонд.

— Ой, вот только не начинай! — буркнул на него Кайрен, — вот уж кто-кто, а эти птицы уж точно больше не поют. Когда вся история с их главарём всплыла, Экзо потом их всех до единого раздавил. И не удивительно, такую змею у себя на груди пригреть, Фанкреда этого…

При упоминании «Соловьёв» Сарен встрепенулся, сосредоточенно вслушиваясь в каждое слово. Рассказанные у костра страшилки вдруг начали приобретать вполне реальные, а оттого пугающие очертания. Что там сказал Кайрен — следы пальцев, сверхъестественный ужас? Наёмник нахмурился. Желание узнать побольше конкретных подробностей боролось в нём сейчас с осторожностью. За такими расспросами он вполне мог сболтнуть о себе чего лишнего. Но разговор уже сменил тему. Вслед за этой историей последовала ещё одна, а потом другая, третья… Контрабандисты без особых усилий прикончили припасённую бочку вина и открыли следующую. Костёр освещал их составленную из фургонов «крепость» мягким светом, а импровизированные стены неплохо удерживали тепло внутри очерченного круга. На какой-то момент Сарен перестал следить за ходом разговора, заметив только, что все стали говорить одновременно, разделившись на несколько групп. Кайрен спорил о чём-то с Реммондом и Оливером, в то время как Йолли тихо перешептывалась в стороне с Летицией, заплетая красивые золотистые волосы девушки в замысловатую косу. Оставшиеся в стороне Боливар с Джеромом вовсю резались в карты, пододвинув к себе только что откупоренный бочонок с вином. Веспер нигде не было видно, скорее всего девушка отошла в фургон. Квар тем временем пододвинулся поближе к костру и задремал — его сморили исходившее от огня тепло и сытный ужин.

Спайранец улыбнулся.

Он поймал себя на мысли, что это путешествие ему чертовски нравится. За полторы недели в пути, он успел хорошо подружиться с труппой маэстро Мунна. Кайрен не соврал — контрабандисты действительно оказались на редкость душевными людьми. Несмотря на все невзгоды, что свалились на их головы, они были добры и открыты. В их глазах не было злобы и предвзятости, которую он так часто видел раньше. Словно маленькое судёнышко посреди яростного, бушующего океана, их караван двигался через готовившуюся к войне Империю. Двигался так, словно никакой войны не было и в помине. Это было настолько странно и одновременно так притягательно, что наёмник не мог отделаться от бессознательного желания задержаться здесь подольше, растянуть их путешествие ещё на несколько дней. Но вместе с тем, как сменяли друг друга пейзажи, оставаясь далеко позади, столь же неизбежно подходило к концу и их путешествие.

Движение содержало в себе вполне ясное послание — жить здесь и сейчас, потому как каждый момент безвозвратно уходит в прошлое.

Сарен знал, что они уже не сядут точно так же вокруг одного большого костра, а даже если и сядут — это будет уже совсем по-другому. Захлестнувшая его было тоска сменилась приятным осознанием того, что именно в этот миг он был счастлив.

* * *

Спайранец попал в самую точку, когда подумал, что тот вечер уже не повторится. На следующий день их жизни снова вошли свой привычный ритм. Видимый финал их путешествия начал тенью маячить вдалеке, как только лес стал редеть.

Озеро Туманов не просто так носило своё название. Город стоял на образованных горячими источниками озерах у самого подножия Спайранского Хребта. Его нижний уровень охватывали полтора десятка небольших «островов», что были соединены между собой многочисленными мостами и верёвочными переходами. С каждого из них вверх уходили мощные опоры, на которых держались средний и верхний уровни Озера Туманов. Город стремился ввысь, в прямом смысле слова взбираясь на отвесные склоны гор. Его острые шпили цеплялись друг за друга опорными канатами, прочно укореняясь в скальных породах.

Этот город был самой северной точкой во владениях Империи и со Спайранского Хребта. Его чёрные шпили непрестанно подвергались безжалостным атакам ледяных ветров, способных проморозить человеческое тело насквозь всего за пару часов. Вода в озерах же, напротив, подчас могла быть близка к точке кипения. Эта разница температур была виной тому, что имперский город был вечно сокрыт от чьих-либо глаз плотной пеленой непроницаемого тумана.

Два дня Сарен мог наблюдать эту завораживающую картину: чёрные, похожие на застывшую в воде лаву, шпили башен местных чародеев, загадочные и безмолвные днём, и пробуждавшийся по ночам монстр с тысячей горящих глаз, что глядел на него сквозь туман. Через несколько часов после того, как они покинули Лес Рук, им повстречался первый имперский блокпост. Он стоял прямо рядом с трактом и представлял из себя небольшую башенку, с которой открывался прекрасный обзор на окружающее пространство. Спайранец лишний раз подивился тому, как слаженно все сработали. Кайрен тут же вышел наружу и направился к собравшимся у башни имперским стражникам. Они говорили недолго и вскоре имперец вернулся назад, сияя довольной улыбкой. Они обменялись взглядами с Реммондом и караван без лишнего промедления вновь двинулся в путь. Это повторилось ещё два раза — Кайрен выходил навстречу патрулю, после чего они беспрепятственно продолжали своё путешествие. Однако за видимым спокойствием и простотой скрывалось огромное напряжение и готовность в любой момент броситься в бой. Каждый из контрабандистов держался за оружие, пока имперец беседовал с солдатами, ведь любая из подобных встреч могла оказаться ловко замаскированной засадой.

После всего этого, никем не охраняемый вход в город казался каким-то уж совсем простецким и даже плохо защищённым. Впрочем, впечатление это было весьма обманчиво. Даже нижний уровень города, как и всё остальное в округе, принадлежал Имперской Коллегии Магов, а те очень жестко и неукоснительно следили за соблюдением порядка на своей территории.

Они остановились в одном неприметном трактире, не пройдя по городу и сотни шагов. Подниматься выше контрабандисты и не собирались — это место принадлежало Синдикату и они планировали дожидаться разгрузки там. Настало время прощаться, путешествие подошло к концу.

Веспер отошла к Летиции и Йолли, в то время как Сарен направился к мужчинам, курившим рядом с отцепленными фургонами. Оливера и Кайрена нигде не было видно — очевидно, те ушли решать бумажные вопросы. Они стояли вчетвером: Реммонд, Джером, Боливар и Сарен. Джером быстро скрутил самокрутку и молча протянул её наёмнику. Какое-то время они стояли так, не отвлекаясь. Молчание нарушил Реммонд — внимательно посмотрев на спайранца, он выпустил тонкую струйку дыма в сторону и произнёс:

— Куда теперь?

— Хотел идти в Спайру, — ответил Сарен, а затем добавил, — а теперь вот и не знаю даже.

— Понятно, — Реммонд кивнул, — мы ведь всегда можем взять небольшой перерыв и вернуться в Гидон, если захотим. Догадываешься, почему мы этого не делаем?

Сарен посмотрел на контрабандиста и заинтересованно хмыкнул.

— Потому что это было. И прошло. И потому что однажды мы уже ушли оттуда. Нам там делать больше нечего.

Спайранец задумался над словами Реммонда. Тот, в свойственной ему манере, не лез к наёмнику в душу с ненужными советами или собственным мнением. И всё же, он попал в самую точку. Сарен отлично помнил, почему он ушёл из Спайры годы тому назад.

— Ты славный малый, Сарен. Бессмысленно отговаривать тебя лезть в неприятности. У таких как мы вся жизнь из них состоит. Но если вдруг надумаешь задержаться в Империи, мы рады будем видеть тебя у нашего костра.

Реммонд улыбнулся — по-доброму, но в его серых глазах застыла грусть. Они оба знали, что уже вряд ли когда встретятся. Сарен крепко сжал ладонь контрабандиста.

— Береги себя, Реммонд.

Обменявшись рукопожатиями с Джеромом и Боливаром, наёмник кивнул Веспер. Девушка тоже попрощалась с Йолли и Летицией и спешила теперь к нему. Когда они уже собирались двинуться прочь, их окликнул выглянувший из дверей трактира Кайрен.

— Эй! Хорошо, что вы ещё не ушли. Есть разговор.

— Я весь внимание, Кайрен, — улыбнулся спайранец.

Имперец стянул с пояса небольшой, но увесистый мешочек и бросил его наёмнику.

— Во-первых, ты забыл награду. Не прими этот благодетельный жест за признак слабоумия. Я, на самом деле, редко ищу встречи с подобными альтруистами, которые забывают даже забрать оплату, но уж очень мне понравилось, как ты работаешь, — он хитро ухмыльнулся.

— Так ничего же не случилось! — Сарен удивлённо вскинул брови, — о какой работе ты говоришь?

— Ох, Сарен, знал бы ты, сколько я готов заплатить, чтобы и дальше «ничего не случалось», — Кайрен звонко рассмеялся, — правда, дальше будет посложнее. Чуть-чуть. Хм, нет. Гораздо.

Спайранец задумчиво взвесил полный монет мешочек и покачал головой.

— Извини, Кайрен, но я решил на время завязать с наёмничьим ремеслом. Сомневаюсь, что ты сможешь меня переубедить. Во всяком случае — в ближайшее время.

Услышанное ничуть не смутило имперца. Даже наоборот, в его карих глазах заиграли искры азарта.

— Это звучит скорее как вызов, друг мой. Но да ладно, не буду вас больше задерживать. Если вдруг передумаешь или просто станет интересно, найди меня в «Белом Лебеде». Это на втором уровне, в квартале Викато. Спроси Сарифа, как зайдёшь, — мужчина развернулся на месте и направился прочь.

— Эй, Кайрен! — когда Сарен окликнул его, имперец был уже рядом со входом в корчму, — я думал, что ты ненавидишь псевдонимы.

— Именно так оно и есть. Кроме того, я давно зарёкся не иметь дела с масори, обходить спайранцев стороной, а оборотней так вообще не подпускать к себе на расстояние арбалетного выстрела! Представляешь, на какие уступки моим принципам пришлось пойти в этой поездке? — он усмехнулся и махнул им на прощание рукой, а затем скрылся в здании.