Спайранец ликовал. Тема разговора наконец то перешла в нужное ему русло.

— Только не говори, что ты ещё и в ювелирных украшениях эксперт, — Сарен усмехнулся.

— Не скажу, — волшебник взял у него из рук кольцо, — это скорее… что-то вроде увлечения. В своё время меня захватила история. Сперва были книги разной степени древности, а затем пошёл антиквариат и всякие безделушки. В общем, долго ли, коротко ли, в какой-то момент я увлёкся коллекционированием.

— И причём здесь это кольцо?

Ваймс ответил не сразу. Он вертел перстень к руках, пристально рассматривая его под разными углами, ощупывая и взвешивая на ладони.

— Этот перстень — предмет коллекции, которую я собираю уже довольно давно. Скажи, а ты не хотел бы его продать? Я за ценой не постою, уж можешь не сомневаться, — кузнец подкинул кольцо, ловко поймав его в воздухе.

— Извини, Ваймс, но я не намерен его продавать. Уверен, ты можешь предложить более чем достойную цену, — Сарен сделал небольшую паузу, — но это подарок одного очень близкого мне человека и я не готов с ним расстаться.

Волшебник понимающе кивнул. Некоторое время он сидел в своём кресле неподвижно и сосредоточенно смотрел на кольцо. Тяжело вздохнув, он сложил ладони вместе и упёрся в них лицом.

— Ну, может тогда хотя бы позволишь мне снять с него образ? — спросил, наконец, Олли.

— Что снять?

— Образ. Это такая иллюзия. Магическая проекция. Она не осязаема, но её можно рассмотреть с разных сторон, приблизить или уменьшить, — попытался объяснить кузнец, — не все предметы старины попадают в руки историков. Да даже и те, что попадают, подчас не в силах пережить испытание временем. Так что образ — порой единственный способ их сохранить.

— Не вижу в этом ничего плохого, — лишь пожал плечами спайранец, — однако в таком случае я попрошу тебя о ответной услуге.

В глазах Ваймса загорелись задорные огоньки — он услышал заветное согласие, и условия Сарена его уже не особо волновали. Коротко кивнув, волшебник вскочил с кресла.

— Я слушаю, — бросил он через плечо, извлекая из недр стола уменьшенную версию омнитора.

— Взамен я бы хотел услышать от тебя историю этого перстня. Он у меня довольно давно, но я почти ничего о нём не знаю.

Кузнец замер, осторожно поместив «сокровище» на каменный поддон.

— Справедливо, — заметил он, — что же, не вижу причин отказывать тебе в этом. В конце концов, вся суть исторических изысканий сводится к тому, чтобы делиться ими.

Волшебник щелкнул переключателем на омниторе и тот наполнился магическим туманом. В этот раз, правда, тот был не чёрным, но ярко-белым. Он источал свет, освещая собой всё пространство мастерской, в которой доселе царил полумрак. Вся процедура заняла совсем немного времени — всего каких-то несколько секунд.

— Готово! — воскликнув он. В руках у Олли сейчас была маленькая пластина из мутного стекла, которую он достал из основания агрегата, — вот, взгляни, что получилось!

Ваймс аккуратно положил её на стол перед Сареном и отошёл назад, чтобы забрать кольцо. Наёмник коснулся поверхности стекла — вопреки его ожиданиям, оно не было горячим или даже тёплым. Напротив — идеально гладкая поверхность словно была выточена изо льда. Вслед за его прикосновением стекло отозвалось лёгкой вибрацией и над ним возник образ кольца. Спайранец приблизился, чтобы внимательнее его рассмотреть.

Признаться, он не совсем понимал, что именно подразумевал под словом «образ» Ваймс. Наёмник вообще был довольно равнодушен к магии. Однако сейчас он завороженно наблюдал за кольцом Арлисы, что медленно вращалось в дюжине сантиметров над столом. Сарен даже попробовал коснуться его рукой — но не нащупал ничего, кроме пустоты.

— Невероятно… — прошептал наёмник, не в силах оторвать глаз.

— Невероятно — это то, что остаётся у тебя. Это же — лишь жалкая иллюзия, — поправил его Ваймс и бросил Сарену обратно его кольцо.

— Ну что, раз образ готов — значит настало время для истории, о которой ты просил.

Наёмник подвинулся вперёд, ловя каждое слово волшебника.

— Я не знаю, насколько хорошо ты знаком с устройством Империи, а потому начну по порядку. Существуют такое понятие как «великий род» — это что-то сродни кланам в Спайре, если подбирать примеры. Лишь только у вас все имеют принадлежность к тому или иному клану, тогда как у людей этим термином выделяют отдельные семьи, приближенные к императорскому двору. Так вот, на заре Империи таких великих родов было двенадцать — их назначил сам Гидон Великий из числа своих друзей и товарищей. Каждому из них он поручил по одной из функций новообразованного государства. Так, четверо стали военачальниками — по одному на каждую из границ; трое — основали Коллегию Магов; ещё одному отошли все виноградники Юга; другому — лесные угодья на северо-востоке страны; третий отвечал за порядок в государстве и под его началом находилась вся стража; последним же двум достались ремесленное производство и мореплавание. Из четырёх военачальников один погиб в походах на Спайру, а другой — дезертировал, чтобы основать своё собственное государство. Однако его род тоже прервался. Маги вырождались, поскольку способности их не наследовались напрямую, а смысла содержать Коллегию из простых людей попросту не было. Кроме того, выходцы из дворянских родов очень резво меняли сферы деятельности, женились друг на друге, образуя хитросплетения своих родословных. И вот ещё забавный момент — каждый Император после Гидона стремился выделить своих приближённых. Сделать их род «великим».

Кузнец на секунду прервался и отпил из кружки.

— По этому вопросу написаны десятки книг — от романтизированных биографий отдельных особ, до верениц генеалогических древ. Но речь сейчас не об этом. Двенадцать приближённых Гидона — товарищей и соратников, которых он возвёл над всеми — получили от первого Императора в подарок кольца. Каждое кольцо обязан был носить глава рода. Они символизировали возложенную на них функцию и были символом дарованной Гидоном власти.

Сарен взял кольцо в руки и поднёс его поближе к глазам.

— Так значит это — символ власти?

— Именно, — подтвердил Ваймс, — как раз один из той первой дюжины. Знак истинного великого рода. И у него, кстати, есть один уникальный секрет. Ты никогда не замечал, как удобно это кольцо сидит на твоём пальце? Словно сделано под тебя. А вот теперь смотри…

Кузнец взял перстень из рук наёмника и надел себе на палец, после чего энергично замотал рукой из стороны в сторону. Ничего не произошло. Тогда он переместил кольцо с безымянного пальца на мизинец и снова взмахнул рукой. «Символ власти» был неподвижен.

— Оно меняет размер под владельца, — наконец понял спайранец. И действительно ведь, кольцо Арлисы было на редкость удобным и сидело так, словно сделано специально под его руку.

— А кроме того и вес. Простенький эффект на практике невозможно повторить в существующей системе магии. Энергия и материя не исчезают в никуда, равно как и не материализуются из воздуха. Вот и выходит, что Гидон создал артефакты, которые невозможно подделать, — с гордостью в голосе отметил Ваймс, — но мы опять отклонились от темы. Такие кольца — большая редкость. Великих родов осталось семь и со своими артефактами они не расстаются. Два кольца военачальников были уничтожены вместе с их владельцами ещё при Гидоне. Остаются три — кольца морехода и ремесленника сейчас в частных коллекциях. Последнее же, кольцо следопыта — уже сорок три года как считается потерянным. Его последним владельцем был Кассиус Варэ. Наследник великого рода следопытов родился в 863 году от основания Империи, то есть 103 года тому назад. Род Варэ, стоит отметить, на тот момент находился в хорошем положении. У них была сильная наследственная линия, доходный промысел и благосклонность правившего тогда Императора. Кассиус должен был получить образование в столице, удачно жениться и продолжить семейное дело. Так было поколениями до него. Так должно было быть и после. Но что-то пошло не так.

— В каком это смысле — «не так»? — удивился наёмник.

— Кассиус действительно получил блестящее образование в университете столицы, но на этом радовать родителей и высшее общество он перестал, — Олли загадочно улыбнулся, — понимаешь, Касс был авантюристом! Его не манила сытая и размеренная жизнь в затерянном среди глухих лесов поместье. Ещё меньше юного дворянина прельщала полная праздности действительность Гидона. Кассиуса тянуло к приключениям и он себе их совершенно точно нашёл.

— Звучит так, будто на этом его история и закончилась, — хмыкнул спайранец.

— О нет! Отнюдь, у юного Варэ сложилась достаточно долгая и интересная жизнь. Он отправился путешествовать по Империи, ввязываясь в разного рода сомнительные дела. В основном его интересовала охота за магическими артефактами. Помимо вполне очевидного шила в заднице, обладал наш дворянин ещё и выдающейся харизмой. За несколько лет он собрал команду единомышленников, с которыми они совершали дерзкие вылазки в пустыню, разыскивая руины древних цивилизаций. Если верить непроверенным слухам, то несколько лет они даже скитались по ледяным просторам Спайры — хоть и верится в это с большим трудом.

— Неожиданно, чего уж тут таить, — Сарен покачал головой, — не каждый день услышишь истории про особ голубых кровей, которые рвутся к подобным авантюрам.

— Если думаешь, что так он свою жизнь и закончил, то я тебя опять разочарую, — Ваймс снова поднялся с кресла — теперь уже чтобы вызвать Урри и попросить ещё чаю, — где-то к годам к тридцати пяти Касс успокоился. Хотя возможно, что на него повлияли известия о смерти его родителей, что последовали одно за другим в течении пары лет. Варэ вступил в наследство аккурат перед тем, как было вынесено решение о ликвидации их имущества в пользу Империи. Даже больше — оставив управляющего следить за поместьем и его функциями, сам он направился в столицу. Его пребывание в Гидоне стало, должно быть, кульминацией всех его неоднозначных приключений.

Урри поднялся на второй этаж с подносом. Ловко подцепив опустевший чайник за ручку, он заменил его новым. Аромат свежезаваренного чая быстро распространился вокруг стола. Голем разлил дымящийся напиток по чашкам и они продолжили разговор.

— Эта история была бы не полной, не будь в ней безумной, страстной любви. У такого человека как Касс Варэ по-другому просто и быть не могло! Прибыв в столицу он расположился в гостях у друзей своей семьи, представителей рода Эксим, из новых дворян. У Эксимов была дочь, Ната. Девушке как раз на тот момент исполнилось семнадцать лет и родители вовсю планировали свадьбу. Ната должна была выйти замуж за Рондо Бааса, тоже из новых дворян. Род последнего занимался перевозками по всей Империи. Но это, разумеется, официально. Неофициально же, они работали в тесной связке с Порочным Картелем, который в те годы был на пике своего успеха. Думаю, ты можешь представить, что происходило в следующие несколько месяцев?

Сарен сосредоточил свою фантазию и даже немного нахмурился.

— Я осмелюсь предположить, что Касс влюбился в Нату, а та ответила ему взаимностью. Её брак с Рондо был спланирован родителями, в то время как сама она не находила этого бандита из высшего общества привлекательным. Появившийся же на сцене Варэ, харизматичный авантюрист, сразил девушку наповал, — спайранец сделал небольшую паузу, — угадал хоть что-нибудь?

— Браво! Почти всё так, за исключением нескольких моментов. Во-первых, брак с Баасом действительно был по расчёту. Дела у Эксимов шли неважно и капиталы Рондо могли спасти их от банкротства, пускай те и не были нажиты самым честным путём. Самому Баасу этот брак не то чтобы был очень нужен, но когда к Нате стал проявлять симпатию Кассиус, в Рондо взыграло чувство собственника. Правда, тот привык решать свои дела с помощью Картеля, так что прежде, чем всё дошло до их прямого столкновения, Варэ пережил семнадцать покушений за два месяца!

— Ну ничего себе! Этот Рондо был довольно упёртым парнем! — изумился Сарен.

— Скорее довольно богатым — чтобы позволить себе столько раз нанимать новых и новых наёмных убийц. Что же до Касса — тот тоже не отставал. Как я уже говорил, он был не один, а с целой командой таких же отбитых на всю голову «искателей приключений». В общем, через некоторое время для Бааса наступили не лучшие времена. Это уже, конечно, не из официальных хроник, но люди Варэ саботировали все операции, которые Рондо вёл для Картеля. Забавно, но делали они это так умело, что умудрялись избегать внимания самих бандитов. Спустя примерно полгода и ещё десяток покушений на Кассиуса, Баас остался без заказов Картеля вовсе и с основательно подмоченной репутацией. Ему нужен был выход и он его нашёл — вызвав соперника на дуэль за руку прекрасной дамы.

— Авантюрист, наёмник, борец с преступностью… Только не говори мне, что после всего этого Варэ умудрился сложить голову на той дуэли с Рондо? — спайранец усмехнулся. Сомнений в исходе того поединка у него, разумеется, не было. Но Сарену уже не терпелось услышать продолжение истории и он хотел подбодрить своим комментарием Ваймса, которому свойственно было отклоняться от основного повествования.

— Разумеется нет, — отмахнулся волшебник, — Баас не протянул против него и пары минут. Хотел сжульничать, использовав отравленный клинок, но в итоге сам на него и напоролся. Умер на месте.

— В сравнении с историей Кассиуса моя собственная жизнь теперь будет казаться мне скучной и даже какой-то чересчур безопасной, — наигранно сокрушался наёмник.

— Да не переживай, ты не один такой. Мне ещё не доводилось встречать людей, которые бы переплюнули его по количеству приключений на единицу времени. Этот парень был чертов сорвиголова. Хотя… — Олли на мгновение задумался. Кузнец сцепил ладони в замок и положил на них подбородок, — опять же — большая проблема официальной истории состоит в том, что она официальная. Мы не знаем, да и вряд ли когда узнаем, с кем именно водил дружбу Варэ. Да, он и его люди были осторожны, но черт возьми, мне сложно представить, как можно вмешиваться в дела Порочного Картеля и так долго оставаться безнаказанным. Короче говоря, я всё же склоняюсь к мысли, что у Касса были покровители или союзники, причём очень могущественные.

— Хочешь сказать, что наш авантюрист занял удачное положение в противостоянии Картеля и Синдиката?

Ваймс тяжело вздохнул и закрыл лицо руками.

— Сааарен, — мучительно протянул он, — у тебя прямо совсем беда с современной историей?

— Если ты про Империю, то она меня не особо касалась. Во всяком случае, я делал всё возможное, чтобы это было именно так, — честно признался спайранец.

— Тогда не буду на тебя ругаться. Просто Синдикат был основан Экзо Бати буквально лет тридцать тому назад. Раньше его попросту не существовало и Порочный Картель в те годы чувствовал себя ну прямо на порядок вольготнее. Особенно — у себя дома, в Гидоне, — уже спокойнее пояснил Ваймс, — поэтому меня так и удивляет смелость Варэ и сопутствовавшее ему везение. Но, как я уже говорил, что там было на самом деле, мы вряд ли когда-нибудь узнаем.

— Ну и что же в итоге случилось с Кассиусом?

Вместо ответа, Ваймс поднялся из кресла и достал из своего шкафа книгу. Это был увесистый талмуд в твёрдом кожаном переплёте. Ряд металлических колец удерживал страницы и обложку вместе, а сама книга издавала едва слышное лязганье, когда волшебник перелистывал страницы. Сарен успел разглядеть вытравленное на корешке название — «Летопись Именитых Родов Империи». Только вот в отличии от той книги, что попалась ему в руки в Архиве, эта, очевидно, содержала в себе более подробный вариант изложения.

— Вот, посмотри, — Олли повернул книгу и подвинул её ближе к наёмнику, — это наш герой, собственной персоной, а рядом — его супруга, Ната Варэ.

С глянцевой поверхность страницы на Сарена смотрел портрет Кассиуса. Если верить маленькой дате внизу, здесь ему было 37 лет. Внешность его представляла собой очень необычное сочетание природной красоты и отпечатков той жизни, которую он вёл. Черты его были резкими, как росчерки пера. Через всё лицо и шею проходили два тонких белых шрама — наверное, от ударов шпагой, а может быть и от сработавшей ловушки. Почему-то спайранцу сразу представилось, как художник робко предлагает убрать их, чтобы представить Варэ в лучшем свете, но тот отвергает его предложение. Они не уродовали его, напротив — скорее были чем-то вроде знака отличия. Из под густых бровей на Сарена смотрели два изумрудных глаза. Слишком живые для рисунка, каким талантливым бы он не был. Короткие золотистые волосы венчали голову Кассиуса, словно корона.

Наёмник смотрел на портрет и не мог оторвать взгляда. Этот человек по какой-то совершенно неведомой причине казался ему до боли знакомым. Нет, Касса Варэ он не видел. Сомнений в этом быть не могло. Дело тут было в ином. Эти черты лица, выражение, взгляд ярких зелёных глаз. Он уже видел это, но не здесь.

Ваймс что-то ещё говорил, показывая на портрет Наты, но Сарен уже не слушал его. Сердце спайранца отбивало барабанную дробь, словно готовя армию к предстоящей битве, пока сам он тянулся к странице.

Ведь за оборотом его ждала она.

Арлиса Варэ — гласила подпись под портретом. Но Сарен и так это знал. Вот где он видел эти черты лица. Вот почему Кассиус вдруг показался ему столь знакомым. Все дело было в ней!

«Арлиса…» — каких усилий ему стоило удержаться, чтобы не произнести в тот момент её имя вслух.

Это действительно была она. Точно такая, какой он её и запомнил. Пронзительный взгляд казался невероятно живым. Заговори она с сейчас с Сареном и тот бы ничуть не удивился. Нет, совсем не так. Он хотел, больше всего сейчас хотел вновь услышать её голос. Наёмник постарался вызвать в памяти воспоминание об их встрече. Раньше это удавалось ему без труда, но вот сейчас… В его голове прозвучал отголосок далёкого эхо и в нём Сарен, кажется, услышал её. Правда очень тихо.

Наёмник почувствовал, как металл кольца впивается ему в руку. Он и сам не заметил, как с силой сжал его в кулаке. Костяшки пальцев побелели, а перстень пульсировал внутри маленьким шариком боли.

— Какой ты всё-таки нетерпеливый, — голос Ваймса оказался для Сарена сейчас настоящим спасением. Он оторвал взгляд от портрета Арлисы и посмотрел на кузнеца. Спайранец словно увидел призрака — хотя почему «словно»? Именно так оно и было.

— Знакомься, это последнее действующее лицо нашей истории. Арлиса, единственная дочь Кассиуса и Наты Варэ.

Догадка Сарена лишний раз подтвердилась. Неясным, правда, оставался возраст девушки — ведь под портретом стояла цифра 921.

— Это ведь дата её рождения, да? — наёмник указал на надпись, — получается, она была очень поздним ребёнком, ведь Кассиусу на тот момент должно было быть уже 58 лет?

— Нет, нет, — Олли замахал руками, — это расширенная версия летописи с портретами и всем прочим. Даты рождения и смерти указаны в самих статьях, а здесь — только год, когда была написана картина.

Ваймс ткнул пальцем в середину соседней страницы, туда, где начиналась выдержка об Арлисе. Странно, но в отличии от её родителей, история девушки занимала всего один коротенький абзац. Однако больше всего Сарена поразило отнюдь не это. Годы жизни, вот что вызывало куда больше вопросов.

«901–922 (предположительно)» — прочитал он про себя. Выходило, что на момент их встречи Арлисе было… 47 лет?

«Ну что за ерунда?» — подумал Сарен и нахмурился. Даже спайранцы не старели так медленно. Уже тогда он выглядел старше её, а ведь это было шестнадцать лет назад.

Он перелистнул страницу обратно. Тут он наткнулся на другую интересную деталь: год смерти Наты совпадал с рождением Арлисы. Наёмник поднял взгляд на Ваймса, который терпеливо ждал, чтобы продолжить свой рассказ.

— Да, ты всё правильно понял. Ошибки тут нет, — прочитал немой вопрос на его лице волшебник, — брак их продлился совсем недолго. Практически сразу после свадьбы Ната обнаружила, что беременна. Возможно, кстати, это было одной из причин, почему Кассиус поспешил оставить столицу — просто не хотел подвергать жену и будущего ребёнка опасности. Роды были очень тяжелыми. В поместье Варэ собрались лучшие врачи, которых только можно было найти в Империи. К сожалению, даже они ничего не смогли сделать. Эта потеря сильно подкосила Касса. Он оставил свою прежнюю жизнь позади и целиком посвятил себя воспитанию дочери.

Спайранец вновь вызвал в памяти образ Арлисы и ему отчётливо представилось, какое воспитание дал ей отец. Закалённый опасностями авантюрист готовил её не для светских приёмов и балов. Он воспитывал себе преемницу. Красота и изящество сочетались в ней с твёрдой решимостью и нечеловеческим упорством. Арлиса была хладнокровна, но качество это не переходило в бессердечность. В ней был виден характер и бойцовская выправка, которым бы позавидовали многие, с кем Сарену доводилось работать. У неё было одно удивительное качество, которому он и сам искренне завидовал. Как и многие мастера своего дела, Арлиса не нуждалась в чьей-либо помощи — это она с лихвой доказала ещё тогда, в крепости. Но вот что было необычно — девушка не была одиночкой. Когда он вызвался помочь ей, то не стал для Арлисы обузой. Она приняла его помощь и они отлично сработались. Сам Сарен таким качеством похвастаться не мог. Даже при всём альтруизме, что он проявлял в последнее время, компаньоны тяготили его, подчас сбивая с толку, а то и вовсе влезая в слишком личное пространство. Как, например, Веспер.

С Арлисой всё было иначе. Между ними сразу установилась особая связь. Сарен не мог подобрать лучшего слова, хотя это и не описывало в полной мере тех чувств, то вызывала у него девушка. Пелена из эмоций и воспоминаний снова начала застилать ему глаза и он поспешил вернуться к реальности.

— Ладно, с этим всё более или менее понятно, — пробормотал наёмник.

— С чем именно — «с этим»? — Ваймс сомнительно покосился в его сторону.

— Неважно, — Сарен отмахнулся, после чего указал на годы жизни Арлисы, — лучше скажи, что это значит? 922 — предположительно?

— Я вроде бы уже говорил, что в статьях указаны годы жизни. Так что эта цифра — год её предположительной смерти, — в лёгком недоумении ответил волшебник.

— Ваймс, я умею читать, — раздражённо заметил наёмник, — что тогда произошло и почему «предположительной» смерти?

— А, ну, мы к этому как раз и идём. Просто когда ты спросил меня про эту дату на твоём лице было такое удивлённо-возмущённое выражение. Словно её там быть не должно. Вот я и решил уточнить, — пояснил кузнец, — в твоей грамотности у меня сомнений не возникало, прошу не оскорбляться.

— Ваймс. Событие, — Сарен побарабанил пальцем по злосчастной цифре «922». Возможно, наёмник немного перешёл границы приличия и вести разговор в таком тоне всё же не следовало, но одержимость историей Арлисы мешала ему трезво мыслить.

— В 922 году Кассиуса ждала ещё одна потеря, — произнёс кузнец, — Арлиса пропала без вести. Как выяснилось позже — её похитили. В подтверждение, что она действительно у них, разбойники подкинули Кассу её личные вещи, привязав сумку с ними к седлу скакуна на котором она отправилась объезжать охотничьи угодья. Этого нет в летописи, подробности я собирал уже сам.

— А что случилось потом? Её нашли?

— Нет, её больше никто не видел, — Ваймс покачал головой, — Касс отправил им выкуп. Потом ещё один. И ещё. Потом был целый год поисков, за время которых люди Варэ разве что все деревья в этих лесах не выкорчевали. Бесчисленные охотники за головами, наёмники. Кассиус не жалел денег, лишь бы заполучить хоть какую-то информацию об Арлисе. Но всё было тщетно.

— Тогда откуда такая уверенность, что она умерла? — не унимался спайранец.

— Сарен, позволь объяснить тебе одну маленькую деталь, — волшебник выглядел сейчас мрачнее тучи, — владения Варэ находились чертовски далеко от цивилизации, а Арлиса отнюдь не была светской барышней. Она знала эти глухие леса как свои пять пальцев, была при оружии и умела с ним обращаться. Её не похищали случайные бандиты с большой дороги. Им там было попросту неоткуда взяться. В этом деле был замешан кто-то из их ближайшего окружения, и оставлять в живых свидетельницу их предательства было чревато.

— Неужели тогда Кассиус не смог выбить из них, кто именно это сделал? — в голосе Сарена было удивление и негодование.

— А зачем, по-твоему, ему потребовались охотники за головами? — Ваймс задал встречный вопрос и тут же ответил на него сам, — он нашёл подельников среди своих слуг, но ему были нужны сами похитители. Я не знаю, чем он руководствовался больше в тот момент — надеялся ли найти свою дочь живой или просто жаждал мести…

«Но похитителей он так и не нашел» — закончил за волшебника Сарен. Всё вставало на места — вот кому и за что мстила Арлиса. Спустя двадцать восемь лет после своего похищения она отыскала Лукана Красавчика, который уже успел вырасти из простого разбойника в главу крупной сети наркоторговцев. Теперь его звали Фанкред Де’Лир и он был совсем другим человеком. Его грязное прошлое осталось позади, уступив место ещё более бесчеловечному настоящему. Перед глазами у наёмника встал сиротский приют, в котором они с Арлисой расправились тогда с этим ублюдком. Тела в клетках на втором этаже. Этот ужасный подвал. Воображение спайранца отказывалось даже браться за возможную судьбу девушки после похищения. Что с ней стало? Как спустя столько лет она осталась такой же молодой, словно застыла во времени?

— Вот тебе и обратная сторона везения, — проговорил Сарен, — ты не знаешь, он смог в итоге отыскать виновных?

— Это очень спорный и неоднозначный момент. Официальная хроника на этом заканчивается. Больше о Кассиусе ничего не известно. Даже точной даты его смерти, — тут Ваймс хитро ухмыльнулся, — догадываешься уже, наверное, что я знаю чуть больше. Дальше история развивалась следующим образом: в 924 Касс распустил все поисковые бригады, а в 925 — сократил количество прислуги в поместье в четыре раза, закрыв при этом все корпуса кроме основного. Ещё год спустя до центральной Империи начали доходить слухи об исчезновениях людей в подконтрольных Варэ лесах. Сперва грешили на разбойников, потом — на выросшую популяцию дикого зверя, ведь Кассиус свёл на нет почти весь промысел. Да и пропадали по первому времени одни только браконьеры. Но к концу года это приобрело массовый характер — люди исчезали из своих домов, деревни пустели. Началась паника. Обозы с беженцами потянулись прочь из лесных поселений.

— И в Гидоне на это никак не реагировали? Не послали кого-нибудь проверить? Связаться с Кассиусом? — удивлялся наёмник.

Волшебник покачал головой и назидательно поднял вверх указательный палец.

— Ты, разумеется, не в курсе, но в отношении владений вроде тех же охотничьих угодий Варэ действовали особые порядки. Эти территории, вместе со всеми людьми, что на них проживали, находились под защитой главы рода. Порядок и благополучие этой области были личной ответственностью Кассиуса. Последний мог запросить помощи, но направить туда кого-либо для расследования в ином случае мог только сам Император. И это было бы с его стороны прямым выражением недоверия к их роду. Рикелл тянул до последнего. Но Касс не делал попыток уладить ситуацию, равно как не просил он и о помощи.

Олли сделал паузу, чтобы глотнуть чая. Тот опять остыл, но мужчину сейчас мучила такая сильная жажда, что ему было всё равно.

— Ох, как же хорошо, — он закрыл глаза в блаженстве, — не помню ещё, чтобы мне приходилось столько говорить за один вечер. Так на чём я там остановился?

— От Кассиуса не было вестей, а жители деревень в его владениях обратились в бегство, — подсказал наёмник.

— Именно! Таким образом, на одну чашу весов теперь лег статус Варэ, а на другую — самого Императора. Рикелл не мог и дальше рисковать, игнорируя происходящее. Тем более, что по другую сторону горной гряды находится Спайра. Нельзя было исключать и вариант вторжения, тем более что спайранцы и раньше устраивали подобные вылазки. Но это оказались не они. Где-то лет семь назад мне довелось пообщаться с одним из участвовавших в расследовании чародеев. Тот как раз отвечал за проверку магических аномалий. На пути туда их отряд забрёл в одну из деревень и это было нечто. Двери, вырванные из сруба вместе с петлями. Следы давно запёкшейся крови повсюду, будто это скотобойня. Полное отсутствие следов борьбы. И никаких тел. Он рассказывал, что искал их с помощью магии, но всё было без толку. Сперва подумали, что может это дикие звери, но на всём пути к поместью им не встретилось ни одного живого существа. Даже птицы не пели, представляешь? Всю дорогу и туда и обратно на сухом пайке, что взяли с собой из столицы. Поместье они нашли пустым, но не заброшенным. Оно выглядело так, как если бы его обитатели только вышли на улицу и скоро вернутся. Ни пыли, ни паутины. Но самая чертовщина началась, когда они догадались проверить магический фон. Его просто не было! Эдакая сфера пустоты диаметром в пару миль, которую обтекают все магические потоки. Сильнейшая аномалия. Они поднялись в кабинет Кассиуса и нашли там его. В петле. Рядом на столике была предсмертная записка.

«Прости меня за то, что я ослушался. И за все жизни, что были загублены моим эгоизмом. Вопреки всем твоим усилиям, я не в силах жить в этом кошмаре, который сам же и создал» — Ваймс процитировал последние слова Кассиуса и умолк.

Сарен пребывал в полнейшем замешательстве. Что случилось в поместье Варэ? Почему отец Арлисы решил покончить с собой? Да и было ли это самоубийство вовсе? Да ещё и эта записка… к кому он обращался? Что, черт возьми, он хотел этим сказать?!

Вопросы жужжали в голове спайранца, не давая ему сосредоточиться на чём-то одном. Он прижал пальцы к вискам и с силой надавил на них, стиснув зубы.

— Голова пухнет? — Олли усмехнулся, — прекрасно тебя понимаю. Есть от чего.

— Ваймс, что там вообще произошло? Что всё это значит?

— А этого тебе уже никто не скажет, — волшебник только пожал плечами, — можно строить догадки, предположения. Например, вот такое: Кассиус сменил наёмников на колдунов и проводил у себя в поместье опыты, которые в остальной Империи сочли бы попросту говоря недопустимыми.

— Но зачем ему это?

— Мы с тобой думаем, что Арлиса пропала без вести в 922 году и с тех пор никто её не видел. Но что если это не так? Что если Касс всё же нашёл свою дочь? Просто немного не в том состоянии, в котором родитель хочет когда-либо увидеть своего ребёнка. Как тебе такой расклад?

— Погоди, погоди, — Сарен поднял правую руку, останавливая рассуждения волшебника, — воскрешение мёртвых? Такое вообще возможно?

— Ты говоришь с человеком, которому был поставлен неутешительный диагноз. Как по-твоему — изучал я запрещённые дисциплины? — с иронией поинтересовался Олли.

— Ваймс, не уходи от ответа!

— Нет, Сарен, — устало ответил волшебник, — от смерти можно очень долго бегать. Можно продлить жизнь человеческого тела на годы, даже десятилетия. Победить болезни, ну или как самое малое — сопротивляться им достаточно долго. Пример стоит перед тобой. Но вот смерть… она конечна. Если ты умер, то с этим уже ничего не поделать. Колесо сделало свой оборот и движется оно, увы, только в одну сторону.

— То есть если Арлису всё же убили, у Кассиуса не было никакой возможности вернуть её к жизни? Я правильно тебя понимаю? — услышав слова Ваймса, спайранец испытал некоторое облегчение. Он видел девушку своими глазами годы спустя после описываемых событий и она совершенно точно не была похожа на мертвеца. Уже другой вопрос, как ей удавалось оставаться молодой.

— Ох, если бы всё было так просто и однозначно, — мечтательно проговорил кузнец, — понимаешь, тут всё упирается в то, что именно ты понимаешь под «жизнью». Так, например, с помощью «некромантии» — одной из тех самых запрещённых дисциплин — можно анимировать мёртвые тела и замедлять процессы разложения. Но даже так это будет не более чем марионетка. Кусок мертвечины, подвешенный на невидимых магических нитях.

Наёмник вспомнил, как обнял Арлису тогда в подвале приюта. Вспомнил тепло её тела и биение сердца, которое почувствовал, когда прижимал девушку к себе. От этих воспоминаний в груди у спайранца появилось тоскливое тянущее чувство. Ему безумно захотелось вернуться назад во времени, чтобы снова пережить тот момент. Чтобы снова обнять Арлису и на этот раз — уже не отпускать.

— Это точно была не некромантия, — неожиданно для себя вслух произнёс спайранец.

Ваймс воззрился на него в недоумении.

— Вообще да. Я тоже так считаю, но может ты поделишься, что подтолкнуло тебя к подобному умозаключению?

Спайранец замялся, не зная что ответить. Он сказал это не подумав, а теперь отступать было уже поздно. Сказать, что просто угадал? При его странной реакции до этого, кузнец вряд ли проглотит такую отговорку.

— Просто если бы это была некромантия, то у Касса вышел бы оживший мертвяк, — неуверенно промямлил он.

— Анимированный, — поправил его Ваймс, не сводя с наёмника пристального взгляда.

— Неважно, лучше скажи — зачем Варэ направлять своё творение на мирных жителей и привлекать к себе столько внимания?

Волшебник хмыкнул и отступил, неспешно почёсывая подбородок.

— Об это я не думал, — произнёс он, — хотя… это и вполне логично: разрушения не соответствуют масштабам эксперимента. Моя версия касалась больше аномалии, от некромантии такого следа не остаётся. Даже если бы Кассиус пытался замести за собой следы, то «дыра» затянулась бы за месяц, не больше. Тут же эта сфера пустоты держится вот уже много лет.

— Ну хорошо, а что тогда?

— Я бы поставил на то, что они занимались там никакой не некромантией, а оккультизмом. Пытались призвать в наш мир демона, — понизив голос и устрашающе сверкнув глазами, произнёс Олли.

Сарен задумался. О демонах он знал исключительно из небылиц, что спьяну рассказывают у костра, да услышанных в далеком детстве сказок. Цельной картины из этого не складывалось, кроме разве что установки «демоны — зло». Но подобное можно было сказать и о спайранцах.

— А зачем ему мог понадобиться демон, у тебя есть идеи? — осторожно поинтересовался наёмник.

— Вообще демонология и оккультные науки некогда существовали наравне с магией. Фактически — это даже можно назвать её разновидностью, только сила там черпается не из конкретного элемента, как вода или воздух, а берётся у демонической сущности в обмен на «что-то». Принося определённую жертву, просящий получает взамен силу демона и вот тут-то как раз и наступает самое интересное, — Ваймс отвлёкся на выражение лица Сарена, — эй, в чём дело?

— Нет-нет, всё в порядке, продолжай, — поспешил успокоить его тот, — просто я вдруг подумал, насколько разные у нас с тобой представления об «интересном».

— Я думаю, что не настолько уж и разные. Слушай, чем сильнее демон и больше жертва, тем более глобальные изменения это позволяет внести в наш мир, понимаешь?

Кажется, Сарен потихоньку начинал понимать, к чему клонит его собеседник. Если смерть конечна и с этим ничего не поделать, то можно изменить сами правила. Или хотя бы внести исключение для одного конкретного человека.

— Хочешь сказать, он пытался воскресить Арлису с помощью демонической сущности?

— Это бы вполне объяснило аномалию. Знаешь, где ещё есть подобные?

— Удиви меня.

— Песчаные Моря, — довольно выпалил Ваймс.

— Очень плохой пример. Особенно, если учесть, что это останки целой цивилизации, которую уничтожили демоны, — заметил наёмник. Он отлично помнил руины, по которым ему доводилось скитаться за время в пустыне. Жутковатые статуи неведомых существ и архитектура строений, которая зачастую не поддавалось пониманию своей странной геометрией и формами. Отправляясь вместе с очередной экспедицией, спайранец в глубине души надеялся, что координаты предстоящих раскопок окажутся неверными и им удастся миновать белеющие под пустынным солнцем кости давно сгинувшего триумфа человеческой расы.

— И реакция Императора тогда тоже становится вполне понятной. Ведь после отчёта того разведывательного отряда он приказал убрать все упоминания о роде Варэ, а их владения объявить дикими землями и исключить из всех планов на освоение.

— А где именно располагались эти охотничьи угодья? — уточнил Сарен.

— Там, где сейчас раскинулся Лес Рук. Фактически — это те самые леса, а в их центре и по сей день стоит заброшенное имение, — отвечал Ваймс, — ну а про Лес Рук и почему он так называется ты наверняка уж знаешь.

Наёмника словно ледяной водой окатили. Всю дорогу с караваном его не покидало неприятное чувство опасности, что буквально следовало за ним по пятам. И если историю с разбойниками он мог раньше списать на разборки и успокоиться, то вот связь с экспериментами Кассиуса добавляла жути.

— Заметь, годы то идут, а в лесу продолжает твориться чертовщина, — не замедлил подлить масла в огонь волшебник, — думается мне, что демона Касс всё же сумел вызвать, но вот контролировать ему оказалось его уже не под силу. Они выпустили на свободу что-то чуждое. Злое. И это нечто до сих пор обитает в угодьях Варэ.

Спайранец молча сидел в кресле. Полная кружка стояла перед ним на столе. Кольцо по-прежнему тяготило руку. Мыслей не было. Уперевшись в подлокотники, он тяжело поднялся на ноги. Те уже успели затечь и Сарен стоял сейчас, немного покачиваясь из стороны в сторону.

— Спасибо за историю, Олли, — он протянул волшебнику руку на прощание, — думаю мне надо немного переварить услышанное.

— Не за что, в общем-то, — немного растерянно ответил Ваймс, — Сарен, я знаю что мы с тобой теперь квиты, но у меня будет ещё один вопрос, если ты не против.

Наёмник кивнул.

— Этот твой друг, который подарил тебе перстень Варэ. Как думаешь, мог бы я с ним увидеться и пообщаться чуток? Просто когда тот отряд нашёл Кассиуса повешенным у себя в особняке, этого кольца у него с собой не было. Там был кто-то ещё до них. Я не говорю, что это твой товарищ, но вполне возможно, что он знает этого человека. Любая информация пролила бы свет на эту историю. Ну, что скажешь? — с надеждой в голосе спросил кузнец.

— Прости, но я не думаю, что это вообще возможно, — покачал головой спайранец, — это было шестнадцать лет назад очень далеко отсюда. С тех пор я этого человека не видел. Не знаю даже жив ли он ещё, — его голос немного сбился на последних предложениях, когда перед глазами вновь встал образ Арлисы.

— О… ясно, — с досадой проговорил Олли.

Их разговор подошёл к концу. Однако перед тем как попрощаться и уйти, Сарен попросил у Ваймса о ещё об одной услуге, — наёмник хотел сохранить историю Варэ не только лишь в своей памяти. Волшебник задумался, после чего положил раскрытую книгу в каменную нишу омнитора. Спустя ещё минуту в руках у Олли оказалось маленькое, размером не больше монеты, стёклышко. Оно слабо мерцало, издавая тусклое серое свечение. Кузнец постучал по нему указательным пальцем и над его рукой в воздухе возник нужный разворот. Портрет Арлисы, что теперь парил на уровне глаз Сарена, казался почти живым. Наёмнику на какое-то мгновение даже почудилось, что в глазах девушки промелькнуло разочарование. И причина этого разочарования отнюдь не была загадкой.

— Смотри-ка, даже читаемо вышло, — хмыкнул Ваймс.

Наёмник кивнул. Они попрощались, условившись что Сарен заглянет в кузницу через пару дней и заберёт своё оружие. Вопреки словам Урри, Ваймс так и не назвал цену за свои услуги, но наёмник не волновался. У него не было сомнений, что та окажется вполне справедливой.

Хотя, если уж быть совсем честным, то Сарену попросту не было до этого дела.

* * *

Сарен брёл в гостиницу настолько погружённый в собственные мысли, что мир вокруг точно и не существовал. Только пройдя с половину пути он остановился и огляделся по сторонам.

Ещё никогда Золотой Стол не выглядел столь причудливо. Плотный туман поднялся из недр Ржавки и теперь безраздельно господствовал на улицах. Вся роскошь и убранство оказались окутаны непроницаемой молочной пеленой. Даже слепящие огни вывесок — и те были едва видны, мерцая тусклыми разноцветными контурами. Людей на улицах почти не было и это только усиливало ощущение нереальности происходящего. Сарен поймал себя на мысли, что всё вокруг напоминает ему очередную иллюзию. Наёмнику даже начало казаться, словно кто-то или что-то следит за ним из тумана. Это наваждение так захватило мужчину, что он ускорил шаг, стараясь поскорее убраться с пустынных улиц.

С каждым шагом по мощеной камнем мостовой, ощущение «присутствия» только усиливалось. Когда Сарен наконец дошёл до края платформы Золотого Стола, ему уже и вправду казалось, будто нечто ужасное идёт за ним следом. То обгоняя его и забегая вперёд, то, наоборот, сбавляя темп, чтобы рассмотреть его издалека. Лишённый имени и даже формы, загадочный зверь следовал за ним по пятам. Его шаги теперь уже отчётливо звучали в голове наёмника, не давая тому остановиться ни на секунду.

В парадную «Баловня Судьбы» он буквально вбежал, чуть не ударив дворецкого резко распахнувшейся дверью. Сарен поднялся по лестнице наверх и быстро пересёк коридор. Дверь номера закрылась за ним с громким хлопком, наверняка потревожив соседей. Мужчина упёрся в неё спиной и медленно сполз на пол.

В комнате царил полумрак — он не включал магический светильник, так что единственным источником света была стеклянная стена напротив. Свет отражался от клубившегося по ту сторону тумана, заполняя комнату призрачным мерцанием. То чувство, что подгоняло его всю дорогу до гостиницы, сейчас молчало. Оно не исчезло, но и не спешило себя обозначить.

«Зверь» затаился…

Наёмник встал и подошёл к окну. Прислонив лоб к холодному стеклу, он смотрел на то, как туман переполняет платформу и соскальзывает вниз. Сарен медленно повернул голову налево. Его преследователь стоял всего в паре шагов. Наивно было пытаться убежать.

«Даже от своей тени скрыться проще» — с грустью подумал наёмник, глядя на своё отражение в высоком зеркале. Он бежал от себя самого, лишь бы только не оказаться заживо погребённым под лавиной навязчивых мыслей. Тех самых мыслей, что одолевали его с момента, как спайранец взялся за поиски Арлисы.

Сарен зажег светильник и сел на кровать. В руке у него сейчас было то зачарованное стёклышко с образом книги. Он не сразу решился его вызвать. Ему снова хотелось увидеть Арлису, но вместе с тем — было так страшно опять испытать давящее чувство вины, которое овладело им в кузнице Ваймса. Прозрачный разворот книги возник перед ним, зависнув в воздухе на уровне глаз.

— Ну здравствуй, — произнес мужчина, посмотрев Арлисе в глаза.

Девушка не удостоила его ответом. Спайранца это не смутило и он продолжил:

— Давай посмотрим, что мне удалось узнать, последовав твоему совету…

Арлиса Варэ родилась в 901 году от основания Империи, то есть 65 лет назад. В 922 её похитили, и Кассиус организовал поиски, которые продолжались два года. Потом ещё три года тишины. В это время от Варэ не было почти никаких вестей. Единственное — отец Арлисы отослал из поместья большую часть слуг и стал затворником. Это было вполне объяснимо, ведь он потерял любимую дочь, последнего близкого человека.

Сарен на секунду прервался. Он дотронулся до страницы книги и попытался её перелистнуть. Его пальцы сомкнулись, не нащупав ничего кроме воздуха. Иначе и быть не могло — ведь это была всего лишь иллюзия. Настоящая книга осталась у Ваймса в лавке. Тогда спайранец обратился к собственной памяти, вызвав образ Кассиуса Варэ. Он пытался представить, что должен был ощущать этот человек в тот момент. Каких сил ему должно было стоить продолжать поиски, когда надежда увидеть свою дочь живой становилась всё призрачнее? Должно быть, он так же вот брал в руки портрет Арлисы и подолгу всматривался в него. Иногда разговаривал с ней.

Безумие, в которое медленно и неизбежно погружался Кассиус, явно представилось наёмнику. Богатое убранство поместья, раскинувшиеся на десятки миль владения, многочисленные трофеи из его прошлого и всё остальное теперь не имело смысла. Его мир сузился до одного кабинета, в котором он и закончил свою жизнь — сломленный и бесконечно одинокий. Кассиус потерял своё самое главное сокровище. И эту пустоту нечем было заполнить.

— …вплоть до 926 года. Именно тогда из владений Варэ начали доноситься тревожные вести. Через год Кассиуса нашли повешенным, а при нём — очень странную предсмертную записку. Ещё спустя год Император отдаёт приказ опечатать поместье и переселить всех из тех мест, а сама фамилия Варэ оказывается стёрта со страниц официальной истории.

Два вопроса занимали сейчас спайранца больше всего.

Две даты.

924. 926.

Арлиса несомненно была обычным человеком. Во всяком случае до своего исчезновения. Но потом что-то случилось. Что-то, что позволило ей и в 950-м по-прежнему выглядеть на двадцать. Но что это было? Разрозненные воспоминания метались в его памяти, но ни одно из них не подходило.

От поиска ответов его отвлёк какой-то непонятный звук. Кажется, это были щелчки. Редкие, не чаще одного-двух в минуту. Они становились громче с каждым ударом, чем и привлекли внимание мужчины.

Наёмник оторвался от изучения просторов собственной памяти и поднялся на ноги. После того, как он долго всматривался в светившиеся страницы книги, пространство комнаты показалось Сарену одним большим чёрным пятном. Вскоре глаза вновь привыкли к темноте и он смог различить очертания предметов. Окинув комнату взглядом, он попытался определить источник звука.

Щелчки повторились. Настойчивее. Теперь их было три в ряд, где каждый был громче предыдущего. Кажется, их издавал какой-то механизм. Сарен оставил книгу и отправился на поиски.

Источником странного звука оказались часы. Ещё одно причудливое творение технического прогресса, не особо распространённое за пределами Озера Туманов. Три стрелки двигались по круглому металлическому циферблату, разделённому на двенадцать равных отрезков. Судя по всему, они соответствовали часам дня. Стрелки не двигались как положено. Вместо этого они сотрясались, застыв на одном месте. Что-то в механизме сломалось и щелчки издавали заклинившие шестерёнки. Сарен не разбирался в подобных вещах и решил оставить часы дальше биться в своих предсмертных конвульсиях. Он уже было собирался вернуться обратно к изучению книги, как вдруг за его спиной раздался щелчок. Правда на этот раз звук был совершенно иной.

Сарен уже слышал его раньше. Шестнадцать лет назад, в приюте рядом с Кальдером, когда Арлиса встретилась с Фанкредом Де’Лиром. Вот она поворачивает голову в сторону, делает это медленно, пока не раздаётся точно такой же щелчок. Сарен прекрасно знал этот звук. Именно так ломаются шейные позвонки.

Он резко обернулся к часам. Те замолчали. Теперь уже, похоже, навечно. Часовая застыла на 9, минутная на 2, а секундная… была между 4 и 5.

— Я понемногу начинаю сходить с ума, — тихо прошептал мужчина.

— Выходит, что Фанкред похитил Арлису, чтобы потребовать за неё выкуп, но оставить заложницу в живых он не мог. Или просто не захотел. Он убил её через некоторое время, а затем сбежал в Кальдер. Где мы его и настигли. Четверть века спустя. Вместе с Арлисой, — спайранец бросил беглый взгляд на сломанные часы, — что же тогда произошло между 924 и 925?

Сарену вспомнились слова Ваймса:

«Смерть… она конечна. Если ты умер, то с этим уже ничего не поделать. Колесо сделало свой оборот и движется оно, увы, только в одну сторону».

Всё таки она умерла. Но потом каким-то невероятным образом вернулась к жизни. Неужели Кассиус действительно пытался вызвать демона у себя в поместье? Звучало невероятно, но другого объяснения чудесному «воскрешению» Арлисы он пока что не видел. Возраст девушки вызывал лишь ещё больше вопросов. Время словно остановилось для неё. Точно как эти часы на стене.

Но если у Кассиуса всё получилось, зачем тогда ему было убивать себя?

Теперь Сарен вспомнил ту резню, что Арлиса учинила в приюте. Вспомнил, как она голыми руками буквально разорвала Фанкреда на части, а ведь тогда, в крепости, он подумал, что справиться с Диггзом и разбойниками ей помогла магия.

— Нет, магия здесь совершенно не при чём, — покачал головой спайранец. Сейчас он думал о тех байках, что он слышал. Классическая история — одержимый каким-то желанием, человек заключает сделку с демоном. Тот исполняет его просьбу дословно. Это же его и губит. Стяжатель оказывается погребён под грудой золота. Пьяница тонет в выпивке. Жадного до власти за эту самую власть и убивают. Менялся контекст, но посыл оставался прежним — наши желания способны нас погубить. Это была притча об умеренности и принятии мира таким, какой он есть.

Кажется, последние детали мозаики вставали на свои места. Кассиус познакомился с оккультными науками ещё в молодости, когда вёл жизнь искателя приключений. Это Сарен мог без труда представить. Ведь он и сам не раз сталкивался подобным за время в пустыне. Просто в отличии от Варэ, спайранец никогда не испытывал к этому интереса. Юного Касса же, напротив, манил ореол таинственности и запрета, которым были окружены артефакты древности. Он собирал их, принося с собой из экспедиций и дерзких вылазок, скупал за безумные деньги на аукционах. Вот зачем он отправился тогда в Гидон — его вёл след очередной добычи.

Любовь спутала все карты. Встреча с Натой Эксим круто изменила его жизнь, направив Кассиуса по совершенно иным рельсам. На долгие двадцать лет он оставил своё увлечение оккультизмом в сырых подвалах поместья, где ждали своего часа многочисленные артефакты и гримуары. И они дождались.

Отчаявшись найти дочь живой, а может и того хуже — получив на руки её давно уже мёртвое тело, он решился на крайние меры. Наверняка Кассиус понимал, чем чреваты подобные ритуалы. Ему не страшно было лишиться своей жизни, к такой жертве он был готов. Вот только он не учёл одного — смерть заключившего контракт в притчах была лишь деталью. Главным посылом было то, что последствия всегда превышают наши ожидания. Касс ждал собственной смерти, но за жизнь Арлисы ему пришлось заплатить чужими. Он вернул свою дочь, но была ли она по-прежнему человеком?

«Прости меня за то, что я ослушался. И за все жизни, что были загублены моим эгоизмом. Вопреки всем твоим усилиям я не в силах жить в этом кошмаре, который сам же и создал».

— К кому ты обращался в этой записке? — Сарен смотрел сквозь полупрозрачные страницы книги, которые отражались в стекле окна, — кого ты ослушался?

В этой истории недоставало ещё одного действующего лица. Но кого? Демона?

Тогда почему из текста записки следует, что этот «некто» пытался помочь Кассиусу? Почему создаётся ощущение, что тот испытывает стыд за свой проступок? И в чём именно этот проступок заключался? Эта загадка была не под силу спайранцу. Слишком многого недоставало.

Что хотела сказать девушка, отправив его по этому следу? Сарен задумался. Может она хотела рассказать ему, кем или чем на самом деле являлась? Просто не могла сделать это сама. Или, быть может, это была просьба о помощи? Ведь он смог успокоить её тогда, в подземелье. Что в тот момент было на уме у Арлисы? Неспроста ведь она дала ему кинжал.

«На всякий случай» — значит Арлиса знала, что может попытаться убить его? По всему выходило, что девушка не могла себя полностью контролировать. Неужели это как раз и была та «цена», которую пришлось заплатить за её возвращение к жизни?

Но он не воспользовался данным ему оружием. И безумие отступило.

— Тогда выходит, что это была робкая просьба о помощи. В конечном итоге у меня остаётся лишь один ориентир — поместье Варэ. Могла ли Арлиса ждать меня там? — тяжелое чувство вины, что сопровождало его всё это время, стало совсем невыносимым. Поздно. Теперь уже было слишком поздно.

* * *

Когда за Сареном закрылась входная дверь, Ваймс обошёл кузницу. Работа на сегодня была закончена. Магический контур, что проходил внутри стен, издал прощальное урчание и отключился. Следом за этим големы открыли затворки и вода из башни хлынула на раскалённые камни. Приятное шипение на пару минут заполнило всё пространство мастерской. Волшебнику нравился этот звук. Он означал, что ещё один день прошёл за работой.

Олли терпеть не мог безделье. Для него оно было неразрывно связано с той немощностью, на которую в своё время его обрекла болезнь. Именно через работу он смог вернуться к нормальной жизни тогда, и с тех пор непрестанно двигался вперёд.

Развязав пояс халата, он опустился в мягкое кресло. В мастерской сейчас царил полумрак, и волшебник задремал. Однако поспать ему так и не удалось. Сквозь опущенные веки Ваймс увидел пульсирующий свет, что доносился откуда-то со стола. Хотя почему же «откуда-то»? Он прекрасно знал, что это пульсирует и где именно находится. Вот только радости это вряд ли добавляло.

Кузнец недовольно заворчал. Он нехотя поднялся с кресла и взял со стола небольшой стеклянный шар. В своём обычном состоянии тот был прозрачным, но сейчас внутри него клубился туман, переливавшийся всеми цветами радуги. Сам же шар издавал лёгкие вибрации.

— А я уже думал было тебя выбросить за ненадобностью, — усмехнулся Ваймс. Теперь он разыскивал подставку, с которой шар и скатился, отправившись в вольные странствия по столу. Её он нашёл на другом конце комнаты. Как она туда угодила, оставалось только догадываться.

— Наверняка Урри смахнул во время уборки, — сам же ответил на этот вопрос кузнец.

Он водрузил шар на треногу и установил её на краю стола, а затем вернулся обратно в своё кресло.

— Конум! — Ваймс произнёс слово-активатор громко и отчётливо.

Артефакт повиновался — его поверхность тут же пошла множеством трещин, сквозь которые наружу начал сочиться густой туман. Казалось, что тот никогда не кончится и заполнит собой всю кузницу. Но прошло меньше минуты и шар погас, выпустив наружу своё содержимое. Аморфная масса некоторое время парила в воздухе, после чего приняла очертания человеческой фигуры. Сходство не было идеальным, но Олли и так прекрасно знал, кто связался с ним при помощи артефакта. Впрочем, это не отменяло того факта, что само по себе это событие было весьма удивительным и неожиданным. О чем он не замедлил сообщить своему гостю.

— Я никак не ожидал твоего визита этим вечером. Да и любым другим, собственно, тоже не ожидал. Здравствуй.

— И тебе не болеть, Ваймс, — ответил гость. Голос его был глубоким и раскатистым. Кроме того, из-за неизбежных искажений от использования артефакта, он звучал с небольшим эхо, отчего их разговор приобретал некоторое сходство со спиритическим сеансом.

— Стараюсь, ты же знаешь, — пожал плечами волшебник, — вот только с лекарствами в моём случае туговато.

— Знаю, — фигура едва заметно кивнула, — но я пришёл не за этим.

— Да, я в курсе того, насколько ты не ладишь с магией и всяческими артефактами. Для меня, право, большой сюрприз, что ты решился отойти от более традиционных методов связи.

— И на то у меня была веская причина, — гость помедлил немного и добавил, — война. Грядет война.

— Ну, такая себе новость, — волшебник хмыкнул, — за почти тысячу лет документированной истории наберётся, должно быть, не больше полутора десятков периодов мира и затишья. В остальное же время — кто-нибудь, где-нибудь, с кем-нибудь да и воюет.

Гость не ответил. Призрачная фигура стояла неподвижно. Только тянувший по полу сквозняк вызывал в тумане небольшие завихрения. Олли это не нравилось. Сказать по правде — сам факт их разговора не вызывал у кузнеца ровным счётом никаких позитивных эмоций. И дело тут было отнюдь не в неприязни к самому визитёру — как раз ему мужчина был рад. Однако Ваймс прекрасно понимал, что визит этот попросту не может закончиться ничем хорошим.

— Месяц назад кочевники пересекли восточную границу Империи, — гость нарушил молчание, — по состоянию на сегодняшний день, они уже преодолели большую часть расстояния до Озера Туманов. Не встретив никакого сопротивления со стороны армии.

— Что, прости? — волшебник уставился на своего собеседника в полнейшем недоумении, — это вообще как? Что делают пограничники? Где, черт возьми, прохлаждается Северный Легион?!

— Северный Легион был отозван в столицу по личному приказу Императора. Это произошло примерно две недели назад. Про пограничные войска ничего сказать не могу.

— Бред какой-то… — кузнец упёрся ладонями в виски и зажмурился, — ты хочешь сказать, что Империя сама подпустила кочевников вплотную к Озеру Туманов и оставила город без защиты? Но зачем? Это же бессмыслица какая-то! Здесь находится сердце всей магической системы страны, а это — как раз главное оружие против кочевников.

— Всё так, как оно есть. Я и сам не располагаю сейчас всеми подробностями того, как и почему это случилось. Да и то, что мне известно, лучше сейчас не обсуждать. Из соображений твоей же безопасности, Олли. Но, думаю, ты и так это понимаешь.

— Честно говоря, я сейчас вообще мало что понимаю, — признался Ваймс. Было видно, что услышанное застало его врасплох.

— Друг мой, я пришёл отнюдь не затем, чтобы пугать тебя, — вновь заговорила фигура, — нам нужно срочно вытащить тебя из города.

— Вытащить меня из города? Серьёзно?! — кузнец нервно усмехнулся.

— Вполне. Времени осталось совсем немного, но оно ещё есть. Я уже отдал распоряжение эвакуировать всех моих людей из Озера Туманов вместе с семьями. Про тебя, естественно, тоже никто не забыл.

— Подожди, подожди… какая ещё эвакуация? Мы же говорили об этом — я просто не могу покинуть город. Уже в десятке миль за его пределами магический фон становится слишком разреженным для… для… — Ваймс запнулся и замолчал. Какое-то время он сидел отвернувшись и глядя в одну точку. Когда волшебник снова заговорил, голос его стал значительно тише, — да я ведь даже дышать сам не смогу…

— Знаю. Мы обговаривали это раньше, когда я звал тебя перебраться ко мне в Кальдер. Тогда это не представлялось возможным, однако теперь ситуация несколько изменилась. В Озере Туманов сейчас находится один мой хороший знакомый. Он сможет переправить тебя в Кальдер, причём в самые кратчайшие сроки. Здесь для тебя уже оборудовано всё необходимое — ты сможешь поддерживать своё состояние и будешь в полной безопасности. Это я тебе обещаю.

— «Поддерживать состояние»? Перестань, мы же оба знаем, что без дублирующих магических ретрансляторов, как стоят здесь, я окажусь навсегда прикован к постели. Что ты мне предлагаешь? Выбирать каждую минуту, что мне хочется больше — сделать вдох, моргнуть или, может быть, перекатиться на другой бок? Ведь то, что я могу вести такую жизнь как сейчас — это роскошь. И доступна она мне только здесь.

— Порой приходится идти на жертвы, чтобы выжить, — заметил гость. Впервые за весь их разговор в его голосе прозвучали строгие нотки, — я надеюсь, что ты проявишь благоразумие и сможешь поступиться с некоторой «роскошью» ради собственной безопасности.

— Речь не о роскоши. Если я уеду, то не смогу продолжить свои исследования. Столько лет я шел к этому, и чего ради? Чтобы оставить все свои достижения лежать в сундуке, зная, что я никогда к ним не вернусь?!

— Олли, мне кажется ты забываешь о ресурсах, которыми я располагаю, — мягко осадил его гость, — я собрал в Кальдере многих выдающихся волшебников. Людей, которые преданны мне и за каждого из которых я готов поручиться лично. Да, твой переезд отбросит исследования назад, но здесь ты больше не будешь один. Я готов предоставить тебе любую помощь, какую только захочешь. Пройдет полгода-год, и ты придёшь к тому же результату.

— Ты упускаешь один важный момент, — волшебник покачал головой, — эти люди преданны тебе, они готовы выполнять твои поручения и приказы. Я же для них — бестолковый калека, который даже говорить нормально не сможет. Нет, извини, я не готов отдать труды всей своей жизни и стать для кого-то подопытной крысой.

— Ваймс, — фигура сделала большую паузу. Хоть волшебник и не мог видеть лица своего собеседника, он чувствовал, что в этот самый момент тот буравит его тяжелым взглядом, — словами не передать, как силен соблазн засунуть тебя самого в сундук и привезти сюда, не спрашивая твоего мнения на этот счёт. Это упрямство, что говорит в тебе сейчас — скорее всего будет стоить тебе жизни в течении следующих нескольких дней.

— Я знаю, что ты хочешь мне помочь. И представляю, каких усилий и затрат тебе стоило организовать всё для моего бегства в Кальдер. Пожалуйста, не думай, что я воспринимаю это как данность. Я благодарен. Правда. Но я просто не могу принять твоё предложение. Слишком много для меня сейчас поставлено на карту.

— Видят боги, я сделал всё, что от меня зависело, — теперь в голосе гостя звучала неприкрытая тоска, — ты был хорошим союзником нашему делу и верным другом мне многие годы. Я буду рад, если судьба ещё позволит нам встретиться, хотя не буду лгать — сам я в это слабо верю. Кочевники уже близко. До точки невозврата у тебя остаётся три дня. Проведи их с пользой, друг.

На этом по туманному телу гостя побежали волны и завихрения. Фигура его стала стремительно терять форму, пока окончательно не распалась, растаяв прямо в воздухе.

Кузнец оторвал руку от подлокотника кресла, на котором сидел, и внимательно посмотрел на неё. Его пальцы едва заметно дрожали. Дыхание тоже стало прерывистым — больших трудов стоило скрывать это во время разговора. Такое происходило далеко не впервые. За многие годы постоянного магического воздействия его организм начал вырабатывать устойчивость. Ему требовалось всё больше волшебной подпитки, чтобы продолжать полноценную жизнь. И всё равно она не давала ему былой свободы. Да и сам близкий контакт с магией не проходил даром — тело волшебника давно уже износилось и лишь сохраняло видимость здоровья.

— Три дня, — отрешённо повторил Ваймс, — хотел бы я иметь в запасе хотя бы и их.

С трудом встав, он подошёл к столу и взял переговорное устройство.

— Урри, закрой все двери. Кадарр… — он немного помедлил, прежде чем отдать команду второму голему, — …спускайся в мастерскую в подвале и запусти реактор. Нечего больше тянуть. Пора приступать к испытаниям.