Вернувшись домой, я забросил продукты и спиртное в холодильник, а потом проворно разделся и чуть ли не бегом рванул в ванную, чтобы впервые за последние дни насладиться душем и хотя бы немного остудить тело после многочасовой пытки жарой. Десять минут блаженства под острыми холодными струйками – и я уже вновь почувствовал себя человеком.
После неторопливого ужина с коньячком, я навёл порядок на кухне и затем направился в гостиную полистать прессу, благо до выпуска энтэвэшных новостей оставалось больше получаса.
Газеты ждали меня на журнальном столике рядом с торшером и любимым кожаным креслом, ещё издали дразня своими непрочитанными страницами и характерным, едва уловимым запахом свежей типографской краски.
Включенный торшер и вентилятор лишь усилили ощущение комфорта.
«Коммерсантъ» и «Новые известия» я просмотрел минут за двадцать, а затем неспешно взялся за «Вечернюю столицу», которую давно ценю за точную и полезную информацию о многоликой и суматошной московской жизни, а также за превосходные аналитические статьи на самые разные темы.
Когда я развернул газету, чтобы взглянуть на вторую страницу, с которой обычно начинал чтение, мне сразу же бросился в глаза заголовок, набранный крупным жирным шрифтом: ««Цитадель-банк»: время делиться секретами». Под этим интригующим названием помещалась большая статья Павла Свиридова – одного из ведущих журналистов «Вечёрки», специализирующегося на теме экономических преступлений.
Прочитав первые абзацы статьи, я понял, что с теленовостями в этот вечер, по-видимому, придется повременить, а потому удобней устроился в кресле и принялся неспешно изучать свиридовское творение.
Заинтересовавшая меня публикация по содержанию скорее напоминала недописанный детектив и касалась загадок, возникших вокруг строительства фешенебельного делового центра «Воздвиженские палаты», который вот уже несколько лет сооружался неподалеку от Александровского сада и стен Кремля.
В начале статьи Свиридов кратко описал предысторию великой стройки.
По замыслу проектантов, площадь Центра должна была составить около семидесяти тысяч квадратных метров, что, в сочетании с его изысканной суперсовременной архитектурой и более чем престижным местоположением, сделало бы комплекс привлекательнейшим объектом для состоятельных клиентов.
На строительство делового центра подрядилась известная в Москве финансово-строительная компания «Калита», а инвесторами стройки стали «Цитадель-банк» и закрытое акционерное общество «ПАЛЕН», которое, по утверждениям Свиридова, было специально создано для постройки «Воздвиженских палат». Кстати, учредителями ЗАО «ПАЛЕН», по сведениям журналиста, являлся всё тот же «Цитадель-банк» и хозяин «Калиты» Владимир Брусницкий.
Трюк с новорожденным инвестором в лице ЗАО «ПАЛЕН» Свиридов объяснил тем, что в последние годы репутация «Калиты» на столичном рынке (в особенности, по части погашения ранее взятых кредитов) была далеко не блестящей. Так что открытие для компании новой ста семидесяти миллионной кредитной линии наверняка спровоцировало бы нежелательные кривотолки, а то и, вообще, повлекло за собой официальное расследование. Объявление же гензаказчиком и инвестором «Воздвиженских палат» ЗАО «ПАЛЕН» разом снимало многие острые вопросы, позволяя «Калите» и «Цитадель-банку» преспокойно осуществлять задуманное.
Вероятно, Павел Свиридов и обошёл бы своим вниманием очередную новостройку в историческом центре столицы, если бы не многочисленные акты и счета на оплату работ, которые ФСК «Калита» и «ПАЛЕН» регулярно предоставляли в «Цитадель-банк» для отчётности. Копии этих документов каким-то необъяснимым образом оказались в руках любознательного журналиста.
Из вышеназванных бумаг, в частности, следовало, что одно лишь вбивание тысячи с небольшим свай на месте будущего комплекса обошлось инвесторам в три миллиона долларов. Ещё два миллиона баксов получила одна зарубежная фирма-подрядчица за оснащение «Воздвиженских палат» плавающими полами! А вспомогательные и, так называемые, непредвиденные работы, которые, проводились на упомянутой стройке прошлой осенью и, которые, скорее всего, заключались в ликвидации не ахти каких последствий осенних дождей и рутинной уборке снега, щедрые ребята из «Калиты» вообще оценили в триста тысяч зелёных, будто наперёд зная, что сей тяжкий дворницкий труд банк-благодетель непременно вознаградит по достоинству!!!
Чтобы читатель мог представить себе поистине царский размах создателей «Воздвиженских палат», Свиридов сообщал, что, по его данным, одни лишь строительно-монтажные работы на возводимом комплексе влетели инвесторам из «Цитадель-банка», минимум, в семьдесят пять миллионов долларов!
Разумеется, что, заполучив такой убойный материал, журналист незамедлительно взялся за собственное расследование, которое подробно описал в статье.
Первым делом он побывал на загадочной стройке, дабы лично разведать сложившуюся там ситуацию и только после этого обратился за помощью к авторитетным экспертам.
Как и следовало ожидать, Свиридов оказался искушенным правдоискателем и пришёл к специалистам с видеокассетами и кучей фотоснимков, которые умудрился сделать на Воздвиженке, за несколько дней до этого.
Эксперты, ознакомившись с предоставленными материалами, в один голос заявили, что расценки на строительстве «Палат» необъяснимым образом завышены. Причем, завышены, по меньшей мере, в несколько раз!
Помимо того, свиридовские специалисты выразили сомнение, что на воздвиженской стройке применялись какие-то ультрасовременные, а, следовательно, очень дорогие технологии, что также выбивало козыри из рук их потенциальных оппонентов.
Затем этот Пинкертон от журналистики, окрылённый первыми результатами «раскопок», попытался разыскать тех, кто выполнял всевозможные работы на этой, воистину золотой стройплощадке в сердце столицы, благо в доставшихся ему документах фигурировали названия конкретных фирм и компаний, которые «Калита» в разное время выбрала себе в качестве субподрядчиков.
Очередное открытие оказалось не менее шокирующим, нежели сделанные ранее. Как выяснил Свиридов, многие фирмы-партнёры «Калиты», получившие потом от «Цитадель-банка» кругленькие суммы за якобы выполненные при возведении «Палат» работы, были подставными и регистрировались на утерянные или украденные паспорта!
Въедливому репортёру даже удалось разыскать в Москве одного такого бедолагу, у которого жулики вытащили документы на Казанском вокзале ещё лет пять тому назад. По свиридовским бумагам, строительная компания, якобы принадлежавшая этому гражданину, выполнила на Воздвиженке все земляные работы и впоследствии отхватила за это в гнединском банке не меньше двух миллионов баксов!
Как отмечалось в статье, при ближайшем рассмотрении «миллионером» оказался пятидесятилетний токарь с завода Хруничева, который за всю свою жизнь, наверное, не заработал и сотой части упомянутой суммы.
Читая эту любопытную во многих отношениях статью, я не мог не обратить внимания и на то, что ФСК «Калита», подбирая субподрядчиков, явно отдавала предпочтение зарубежным строителям. К примеру, возведение фундаментов и сооружение подземных перекрытий она доверила немецкой фирме «Klaus Fihrer AEG», вентиляционные системы монтировали австрийцы, а установкой дверей и окон в зданиях воздвиженского комплекса занимались бельгийские и хорватские специалисты.
Похоже, спецы из «Klaus Fihrer» оказались редкостными универсалами: помимо чисто строительных задач, они также (во всяком случае, по бумагам) решали вопросы противопожарной защиты «палат», устанавливали лифты и, кроме всего прочего, несли охрану стройки.
Однако скептик Свиридов почему-то усомнился в заслугах иностранцев из фирм с малопонятными для славянского уха названиями.
Неутомимому журналисту «Вечёрки», хотя и с огромным трудом, но всё же удалось добыть кой-какие дополнительные документы, а также свидетельства непосредственных участников описываемых событий.
Новые бумаги, также как и рассказы очевидцев, убедительно подтвердили то, что в действительности, установкой окон, закладкой фундаментов, противопожарной защитой, а также массой других сложных и нужных работ на «Воздвиженских палатах», чаще всего, занимались вовсе никакие не бельгийцы, хорваты или немцы, а обычные российские ребята из московских и подмосковных строительных контор со вполне знакомыми и привычными для нас вывесками, вроде «Управления механизации № 24», «Мослифтмонтаж» или же Коломенское СМУ «Спецсстрой».
Кроме того, при сравнении счетов, выписанных за одну и ту же работу нашим и иностранцам, выходило, что разборчивый заказчик из «Калиты», как правило, оценивал реальные услуги отечественных умельцев гораздо скромнее, нежели гипотетическую «работу» десятков закордонных мастеров, которых на загадочной стройке никто никогда не видел!
Кажется, я уже упомянул, что свиридовская статья напоминала незаконченный детектив. Это объяснялось тем, что искушенный в проведении подобных расследований журналист не стал изображать из себя верховного арбитра и воздержался от каких бы то ни было окончательных выводов или прямых обвинений в адрес финансово-строительной компании «Калита», ЗАО «ПАЛЕН» и уж, тем более, «Цитадель-банка».
Вместо этого, благоразумный Свиридов ограничился лишь постановкой ряда конкретных и само собой напрашивающихся вопросов к руководителям банка и названных компаний, а также к чиновникам из госструктур, которым по долгу службы надлежало контролировать законность сделок и финансовых расчётов при реализации столь дорогостоящих проектов.
Всё следующее утро, впрочем, как и весь предыдущий вечер, я находился под впечатлением от свиридовской статьи.
Что бы я ни делал в эти утренние часы дома перед выходом на работу, или позднее, давясь в метро по пути в агентство, мои мысли неотступно вертелись вокруг того, что неожиданно удалось узнать о «Цитадель-банке» и его предприимчивых партнерах. Меня также страшно занимал вопрос о возможной связи упомянутой публикации с заказанным Гнединым расследованием и, конечно же, люди, которые стояли за этой газетной «бомбой».
Когда я запирал квартиру, вдруг вспомнился Гнедин.
«Любопытно, как он себя сейчас чувствует?», – посетила меня запоздалая мысль.
В том, что Александр Иванович уже ознакомился со свиридовской статьёй, сомневаться не приходилось.
Заперев дверь на оба замка, я направился к лифту.
Вопрос о душевном самочувствии клиента был сейчас далеко не праздным, ибо от этого обстоятельства во многом зависело продолжение заказанного расследования, которое, по всем прикидкам, вот-вот должно было вступить в завершающую фазу.
«Что-то в гнединской жизни зачастили черные странички, – размышлял я, глядя на исцарапанные и местами обоженные стенки трудяги-лифта. – Сперва – более чем странное и пока ещё необъяснённое поведение обожаемой супруги, затем – известие о сокрушительном цинковом «обломе» Фенькина, которому банкир ссудил кучу денег в расчете на щедрые дивиденды. Ну а напоследок – убойный материал во влиятельной газете, вполне способный если не похоронить, то уж, во всяком случае, испохабить деловую репутацию всего руководства «Цитадель-банка» и, разумеется, в первую очередь, его главы».
«Я тёртый калач и меня трудно раскачать! – вспомнилась вдруг полузабытая гнединская фраза, которую он произнес во время одной из наших встреч. – Интересно, предполагал ли тогда Александр Иванович, что его качели могут раскачаться так сильно?… Раскачаться?… Сами собой?… Что-то сейчас мне не верилось в такое чудо».
«Да, эта статейка может изменить многое!», – озабоченно думал я, шагая к метро.
В отличие от осторожного Свиридова, который писал статью для огромной читательской аудитории и, вероятно, не желал до поры до времени схлёстываться в суде с юристами «Цитадель-банка» или «Калиты», я мог быть гораздо смелее в своих умозаключениях по поводу строительства на Воздвиженке, благо хорошо знал банковскую кухню и догадывался, что на ней способны приготовить умельцы.
Главный вывод, который следовал из упомянутых в газете фактов (если, конечно, они во всём соответствовали действительности), заключался в том, что руководство гнединского банка вместе со своими партнерами и клиентами из ЗАО «ПАЛЕН» и «Калиты» негласно, но весьма активно занимаются отмыванием денег. При этом речь шла о десятках, а возможно, даже сотнях миллионов долларов, год за годом уплывающих за рубеж по давно отлаженным каналам.
В пользу подобных подозрений говорило, прежде всего, то, что «Цитадель-банк» отвалил ЗАО «ПАЛЕН» огромные деньжищи на строительство «палат» без соответствующего обеспечения сделки. Выделение таких кредитных линий в банковской среде всегда считается сверхрискованным делом и требует финансовых гарантий, минимум, на такую же сумму. Однако по сведениям журналиста, гнединский банк получил в качестве обеспечения только акции упомянутого ЗАО на тридцать миллионов долларов, которых, даже в лучшем случае, хватило бы для покрытия не более чем трети возможных рисков!
Другой бросающейся в глаза несуразицей, являлось более чем странное поведение сотрудников «Цитадель-банка» и ЗАО «ПАЛЕН», которые, похоже, упорно игнорировали проверку многомиллионных счетов и смет своих клиентов из «Калиты».
При иных обстоятельствах, подобное упрямство клерков, грубо нарушающих свои должностные обязанности, могло быть истолковано как злостный саботаж, но в данном случае, гораздо более правдоподобной казалась мысль о чётких инструкциях со стороны собственного начальства.
Безусловно, тут было чему удивляться…
Я попробовал представить себя на месте главы «Цитадель-банка», но, откровенно говоря, особого удовольствия при этом не испытал.
Если документы, на которые ссылается Свиридов действительно существуют, а ситуация с Воздвиженским строительством на самом деле близка к описанной в газете, то, по моему разумению, Гнедину и компании требовалось в пожарном порядке корректировать свои планы и спешно готовиться к почти неизбежному в подобных случаях расследованию.
Прежде чем отправиться в агентство, я побывал на Садовом кольце и забрал с банковской стоянки «Форд». Но и за рулём машины я не переставая размышлял о сомнительном строительстве, затеянном «Цитадель-банком» и партнёрами.
То, что грандиозный скандал возник именно из-за стройки, выглядело очень правдоподобно. Любой специалист по экономическим преступлениям подтвердит вам, что махинации в строительном бизнесе – один из самых удобных и широко применяемых в мире способов для отмывания криминальных капиталов, который, кстати, уже успешно освоили не слишком патриотичные и не очень законопослушные россияне.
Москва в этом деле, естественно, задавала тон, и, более того, уверенно метила в мировые лидеры. Через крупную столичную стройку можно было отмыть, когда пять-десять, а когда и все двадцать миллионов «грязных» баксов, которые с такой охотой приняла бы к себе небогатая российская казна.
В скандальной статье не высказывалось предположений о вариантах увода «воздвиженских» денег из страны, но так как я не был новичком в этом вопросе, не составило труда прикинуть в уме возможную схему.
Скорее всего, финансисты «Калиты» передавали счета на оплату якобы выполненных работ в ЗАО «ПАЛЕН», а ЗАО, в свою очередь, получало под эти документы деньги в «Цитадель-банке».
Кругленькие суммы затем незамедлительно отправлялись на счета ФСК «Калита» в пяти-семи подходящих столичных банках.
Люди из «Калиты», по-видимому, забирали перечисленные деньги в виде валютных векселей на предъявителя, чтобы использовать их для «оплаты» фиктивной работы субподрядчиков из подставных компаний и фирм.
Пропустив упомянутые векселя в течение двух-трёх дней через несколько «нейтральных» фирм, их, наконец, обналичивали в каком-нибудь московском банке, а полученную валюту незамедлительно переправляли за рубеж на счета, опять же, «нейтральной» оффшорной компании. Последняя сделка, разумеется, также прикрывалась липовым договором.
В конце концов, деньги оказывались на именных банковских счетах где-нибудь в Соединённых Штатах, Германии или Швейцарии, а господа россияне, столь удачно провернувшие многомиллионную махинацию, после этого могли преспокойно обдумывать очередные незаконные сделки, благо, строительству на Воздвиженке, по сведениям Свиридова, пока не было видно конца.
Пребывая в размышлениях, я почти не заметил, как добрался до Кривоколенного. В это утро мне посчастливилось поставить машину прямо под окнами агентства.
Стоило появиться в кабинете, который я обычно делил с двумя другими рыцарями диктофона и телефонной трубки, как туда заглянул Слепнев с довольной улыбкой на круглом лице.
– Лёшик, тебе подфартило! – заявил он с порога и затем протянул листок с каким-то адресом.
– Подфартило, говоришь? – буркнул я, пытаясь сообразить, что за адрес на листке и чем таким хорошим меня осчастливил Костя. – ООО «Мистраль», Кузьминская, 40…
– Это адресок, по которому можно отыскать Людмилу Каперскую, пояснил Слепнев, заметив моё недоумение. – Из надёжнейшего источника!
Уже в следующую секунду, я расплылся в улыбке, а затем признательно пожал Костику руку:
– Ты просто молодчина!
– Пустяки…
– Не знаешь, что за птичка? – спросил я о мадам Каперской.
– По-моему, она бизнесвумен, – неопределённо дёрнул плечами Костик, поглядывая в сторону двери.
– С меня причитается! – заверил я Слепнева, когда тот повернулся, чтобы покинуть кабинет.
Когда за Костиком закрылась дверь, я ещё раз внимательно взглянул на бумажку с адресом, мысленно предвкушая скорую встречу с пиратской вдовушкой.
К Людмиле Каперской я умчал буквально через полчаса, предварительно позаимствовав у Миши Саморукова одну из его резвых непрезентабельных «лошадок» с немецким мотором.
Я прекрасно отдавал себе отчет в том, к кому направляюсь и, перед отъездом, на всякий случай, вытряхнул из карманов всё, что могло хоть как-то намекнуть на мою причастность к работе в сыскном агентстве.
В железном шкафу, который заменял нам сейф, остались визитные карточки, моё служебное удостоверение, блокнот с записями, диктофон «Olimpus», ну и, конечно же, незаменимый мобильник, электронная память которого хранила уйму номеров моих коллег, знакомых и клиентов. С собой я захватил лишь автомобильные права, доверенность на машину и старую фотокарточку, которая осталась у меня после визита к новоградской тётушке Игоря Ковалёва.