Вся Севина жизнь полетела кувырком. Он чувствовал себя так, как чувствует пилот в самолете, потерявшем управление.
Все рушится, небо и земля кувыркаются, а внизу пустынные скалы, о которые наверняка разобьешься.
В ту ночь Гулиев, выслушав рассказ Севы, всполошился и принял единственно возможное для перепутанного человека решение:
— Сматываемся.
Севе было неважно, кто приходил по их душу — милиция или кто-то еще. Вполне могло оказаться, что тот заказчик на «Жигули» — замаскированный милиционер, а в его кармане лежит бумага с печатью, по которой Севу и Гулиева надлежит арестовать за убийство, а затем расстрелять. А может быть, тип в желтой кожанке и его приятель и есть те, кем отрекомендовались с самого начала — обычные бандюги, по неизвестным причинам готовые разделаться с Соболевым и его подельниками. Предположений можно было строить сколько угодно, но одно Сева знал точно, куда ни кинь — везде клин. А потому решение Мухтара исчезнуть и схорониться где-нибудь до лучших времен он расценил как чрезвычайно мудрое и своевременное.
Бежать, скрыться… Но вот только куда бежать? Первую ночь худо-бедно прокантовались у Борисова, приятеля Гулиева.
А что дальше? Оставаться в Апрельске страшно, да и Борисов — человек ненадежный и болтливый, с ним связаться — все равно что объявление в газету дать.
Встав пораньше, Гулиев направился к ближайшей телефонной будке — благо по решению областных властей телефонные автоматы теперь работали бесплатно. Опасливо озираясь, он нервно накручивал телефонный диск и выслушивал от знакомых нецензурную брань и нелестные отзывы о «придурках, которые звонят в шесть утра». Впору уже было отчаяться, но на четвертом звонке повезло. Сонная Люська, терпеливо выслушав чушь о мифических кредиторах и «хреновой ситуации», зевнув, осведомилась:
— Дядьке моему «запор» на колеса поставишь?
— О чем разговор, ласточка моя! — опасаясь, как бы не спугнуть удачу, затараторил Гулиев. — «Мерседес» из него сделаю, как только проблемы свои улажу.
— Мои снова на север укатили, дача свободная. Живи уж. Только чтоб не мусорить, а то быстро в три шеи выгоню.
— Языком все буду вылизывать, голубушка моя!
— Мухтар, ты придуриваешься или всерьез?
— Куда серьезнее, кисонька…