В декабре 1941 года я разыскал Велиховскую М. Я. в запасном полку, который размещался в селе Подгородное Запорожской области, и забрал её в свою часть в 132-ОАТБ. Здесь она работала в должности фельдшера в звании лейтенант медицинской службы.
Велиховскую называли «наша Маруся», её очень любили солдаты и командиры. Она в самой сложной обстановке находила слова для облегчения страданий раненых и больных. В воинской части Марусю все жалели, так как знали, что её родителей, двух сестрёнок и одного братишку немцы расстреляли в первые дни оккупации в г. Кировограде.
Велиховская М. Я. была очень смелая, весёлая и умная девушка, она по праву заслуживала большую любовь и уважение среди личного состава части. Выглядела очень молодо, стройная, волосы чёрные, роста среднего, подвижная, красивая. У неё был низкий грудной голос. Всегда держала себя в высшей степени скромно, без кокетства, без игры. Была органически честная, чистая душой и сердцем.
Эта прекрасная и обаятельная девушка второй раз спасла мне жизнь.
Было это так.
В первых числах июля 1942 года 132-ОАТБ, которым я тогда командовал, базировался в 22 км от г. Луганска в шахтёрском посёлке Сутоган. Штаб 32-РАБ находился на станции Белая, а штаб 8-ВА — в г. Старобельске.
26 июля 1942 года начальник 32-РАБ полковник Перцуленко вызвал меня в штаб, который размещался в землянке. Приказал срочно доставить на самолёте По-2 секретную почту в штаб 8-ВА, поскольку лётчик заболел и не может лететь. Я ответил полковнику, что после тяжёлого ранения, полученного в октябре 1941 года под г. Красноармейском, был списан с лётной работы. Но полковник только повторил своё приказание и вышел из землянки. Мне больше ничего не оставалось делать, как «взять под козырёк», то есть доставить секретную почту и доложить об исполнении.
Секретную почту в штаб 8-ВА я доставил на самолёте По-2 в срок, но на обратном пути меня постигла большая неудача, отказал двигатель. Пришлось делать вынужденную посадку на картофельное поле. Посадка была произведена неудачно, жёстко, самолёт разбился. Я остался жив, но повредил позвоночник и ногу. Крестьяне, которые работали на картофельном поле, подобрали меня и отвезли на повозке на полевой аэродром, который находился примерно в 3 км от места катастрофы.
На аэродроме меня поместили в полевой лазарет, который находился в землянке в полукилометре от аэродрома. Лазарет принадлежал 421-му БАО.
Я попросил начальника лазарета, майора м/с тов. Тарковского (до войны он проживал в Одессе), переправить меня в лазарет моей части. Начальник лазарета сообщил, что моя часть 132-ОАТБ несколько часов назад перебазировалась в г. Шахты, следовательно, мне придётся пробыть в лазарете до полного выздоровления. Оставалось только согласиться и ждать, когда наступит улучшение.
Долго пользоваться медицинской помощью мне не пришлось, так как буквально через 2—3 дня ночью по боевой тревоге первый эшелон 421-БАО срочно перебазировался в г. Краснодон.
Лазарет, в котором я находился, должен был следовать вторым рейсом через 3 часа после ухода первого эшелона. Однако через 2 часа появились немецкие танки и перерезали пути отхода нашим частям в сторону г. Луганска. Таким образом, второй эшелон вместе с лазаретом оказался в окружении.
Велиховская М. Я. (1920—1961)
Все, кто мог как-то двигаться, присоединились к наземным частям и с боями вышли из окружения. Нас, троих тяжелораненых, оставили в землянке в 300 метрах от полевого аэродрома. К счастью, немецкие танки на аэродром сразу не вошли, и мы оказались не замеченными для противника.
Пролежали мы в землянке 2 суток без медицинской помощи, без пищи и без воды.
На третьи сутки ночью подъехал к нам немецкий легковой автомобиль марки «Opel-Kapitan», из которого вышли люди в гитлеровской форме…
Сложно выразить словами глубину нашего отчаяния, которое ровно через минуту переросло в радость. «Немцами» оказались наши товарищи, переодетые в немецкую военную форму — командир автовзвода 2-й роты 132-ОАТБ лейтенант Карпов Леонид Алексеевич и фельдшер санитарной части Велиховская Мария Яковлевна.
Почему они? Потому что в 132-ОАТБ это были единственные два человека, которые хорошо знали немецкий язык.
Нас, троих раненых, посадили в машину и повезли просёлочными дорогами. Когда проехали через линию фронта юго-западнее г. Луганска, мы встретили советских разведчиков одной из наземных частей, занимавших оборону. Номер этой части я уже не помню.
Нас бережно сняли с машины и отнесли в безопасное место (окоп). Двое из разведчиков сели в машину и вместе с нашими спасителями уехали в сторону линии фронта.
На прощание Маруся мне сказала: «Берегите себя, товарищ командир, для решающей схватки с коварным врагом — германским фашизмом». Затем обняла меня и моих товарищей, крепко поцеловала и уехала.
Лежать в окопе нам долго не пришлось, так как в скором времени приехала на санитарной машине медсестра, которую называли Леночкой. Она забрала всех троих и доставила в полевой госпиталь, который дислоцировался в г. Новошахтинске.
На другой день нас, вместе с другими ранеными, эвакуировали в другой полевой госпиталь в станице Батайск Ростовской области.
Товарищей моих звали Кац Иосиф Исаакович и Шарапов Владимир Константинович. Оба были рядовыми. В какой части они проходили службу, мне не удалось узнать, так как они находились в тяжёлом состоянии и мало разговаривали. Я только понял, что они с авиаполка, который базировался на полевом аэродроме вместе с 421-БАО. Один из них говорил, что в их полку был Герой Советского Союза майор Баранов. Откуда родом Кац и Шарапов, мне также не известно, так как их сразу из Батайска отправили в глубокий тыл, кажется, в г. Астрахань.
Лично я после выздоровления возвратился в свою часть, 132-ОАТБ, которым продолжал командовать до конца войны. В нашу задачу входило материально-техническое обеспечение авиачастей и соединений, базировавшихся на территории 32-РАБ 8-ВА.
С тех пор больше мне не пришлось увидеть ни лейтенанта Карпова Л. А., ни лейтенанта м/с Велиховскую М. Я. Они не возвратились в 132-ОАТБ и продолжили службу в других частях.
О судьбе лейтенанта Карпова Л. А. я узнал только в 1956 году от знакомого мне генерал-майора тов. Клебанова, который сообщил, что Карпов погиб в авиакатастрофе в марте 1944 года под г. Мелитополем Запорожской области.
Отрывок из книги о подвиге Велиховской М. Я.
16
Це документальна розповідь про ратний труд солдатів і офіцерів Радянської армії в роки Великої Вітчизняної війни на території нашого краю (на початку та в період його звільнення) 1941—1944 років, а також про героїчне підпілля і партизанський рух та безприкладний опір краян фашистському терору, про земляків, які уславили себе на різних фронтах та в глибокому тилу ворога, як на своїй території, так і на партизанських стежках Європи.
Рецензенти:
ЯКУПОВ Назим Мухаметзянович, Герой Радянського Союзу, доктор історичних наук, професор, заслужений діяч науки України;
БОГУЛЬСЬКИЙ Анатолій Андрійович, кандидат історичних наук, професор.
…
Колишня добра знайома Веліховської, Євгенія Олександрівна Яворська, зберігала листи від однополчан Веліховської, які цікавилися долею безстрашної подруги. Відшукав Марусю й підполковник запасу М. Є. Рюмик, який проживав у Чернігові. Максим Єфремович сам родом із села Ятрань (ранiше Когутівка) Новоархангельського району. Він залишив хвилюючу розповідь.
«З Веліховською я вперше зустрівся у вересні 1941 року. Того дня понад двадцять німецьких літаків несподівано завдали бомбового удару по нашому аеродрому. Як правило, всяка раптовість сприяє збільшенню втрат. Маруся, ризикуючи життям, рятувала тяжкопоранених і надавала їм медичну допомогу. Серед них був і я. Підступала смерть. Для врятування необхідна була кров. І тоді Маруся наполягла перед лікарями на тому, щоб узяти потрібну кількість крові у неї. Саме цьому молодому фельдшерові, випускниці Кіровоградського медичного технікуму, завдячую своїм життям. Після одужання розшукав рятівницю і прийняв у свою частину. Веселу, розумну Марусю любили солдати і командири. За найскладніших обставин вона знаходила слова для полегшення страждань поранених. Я вручав Веліховській урядову нагороду — орден Червоної Зірки. Розійшлися наші фронтові дороги наприкінці червня 1942 року.
Було це так. Авіатехнічний батальйон, яким я командував, знаходився в селищі Сутоган, що поблизу Луганська, а штаб восьмої повітряної армії — в м. Старобєльську. Полковник Перцуленко наказав мені терміново доставити літаком «П-2», пілот якого захворів, секретну пошту в штаб армії. Пошту доставив у строк. А по дорозі назад спіткала невдача — відмовив мотор. Довелося робити посадку, в результаті якої літак розбився. Я пошкодив ногу і хребет. Мене підібрали колгоспники і відправили до ближнього лазарету. Минуло кілька днів. Перший ешелон підрозділу, якому він належав, поспішно змінив місце дислокації. За другим рейсом мав перебазуватись і лазарет. Та через три години після виходу першого ешелону німецькі танки закрили шлях. Всі, хто міг рухатися, з боями вийшли з оточення. Тяжкопоранені ж — я, Володимир Шарапов і Йосип Кац — залишилися в землянці. На щастя, фашисти сюди не заглянули. Два дні пролежали ми без їжі і води. А на третій за нами приїхали німецьким легковим автомобілем переодягнені в гітлерівську форму М. Я. Веліховська і лейтенант Карпов. Машина благополучно пересікла лінію фронту. Нас зустріли радянські розвідники. На прощання Маруся мовила: «Бережіть себе, товаришу командир, для вирішальної сутички з ворогом…»
З Кишинева відгукнувся підполковник запасу Ф. М. Ільченко, колишній начальник штабу сьомої гвардійської бригади, чоловік Веліховської. Саме він разом з нашим земляком М. Є. Рибаком та іншими офіцерами першим проник у штаб-квартиру Паулюса. У листі він був небагатослівний. Нелегко було згадувати про найдорожчу людину у своєму житті. В роті зв’язку з’явилася струнка і чарівна красуня з санітарною сумкою. З-під пілотки на плечі спадало густе волосся, прикриваючи офіцерські погони. Це й була дочка степової Еллади чарівна Марія Веліховська. У боях на Мамаєвому кургані, де навколо вирувало пекло війни, вона жодного пораненого не залишила на поталу фашистам. Була нагороджена медаллю «За відвагу», а згодом з’явилися й інші нові нагороди. Вона пройшла з 7-ю гвардійською весь переможний шлях. Визволяла й рідну Кіровоградщину. Після війни кілька разів приїздила до рідного міста над Інгулом. Заходила в технікум, зустрічалася з друзями.
Рани війни вкоротили їй віку. Поховали Марію Веліховську в Києві, на Байковому кладовищі.
Памятник на могиле Велиховской М. Я.
г. Киев, Байковое кладбище
Ильченко-Велиховская Мария Яковлевна
14.12.1920 — 16.05.1961
Дорогой безвременно ушедшей жене. Смерть вырвала радость из моего сердца, на него льются горькие слёзы