Итак, не бойтесь их: ибо нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано…

И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более того, кто может и душу и тело погубить в геенне.

Евангелие от Матфея. 10,26–28.

Только тогда можно молчать и быть невозмутимым, когда есть лук и стрелы: иначе возникают ссоры и пустословие. Да будет мир ваш — победой.

Фридрих Ницше

Военная разведка

Официальные военные теоретики и историки, создающие исторические труды о чрезвычайно сложном общественном явлении — войне, акцентируют основное внимание на процессе вооруженной борьбы, на причинах и последствиях войн и, как правило, не касаются подробного освещения роли разведки в этих событиях. Если о деятельности разведывательных органов в целом, некоторых руководителей разведок и достаточно известных крупных резидентов разведки написано немало обстоятельных книг и статей, то о разведчиках и диверсантах, непосредственно выполнявших опасные разведывательные, диверсионные и террористические задания, сказано гораздо меньше. Еще меньше публикаций о разведдиверсантах специальных подразделений, действовавших под эгидой разведки Военно-морских сил или использовавших водные пространства для эффективного выполнения особо секретных заданий. И совсем уж мало просачивается на страницы печати подробной и, что особенно ценно, достоверной информации о совершенно секретных разведывательно-диверсионных группах боевых пловцов (водола-зов-разведчиков) Специальной разведки Главного разведывательного управления Главного штаба военно-морского флота СССР или Российской Федерации. Между тем, в весьма разветвленной и многоступенчатой иерархической структуре военной разведки окруженные ореолом таинственности разведывательно-диверсионные формирования особого и специального назначения всегда занимали достойное место.

Что же представляет собой военная разведка бывшего Советского Союза, а теперь Российской Федерации?

В советской военной энциклопедии, выпущенной Министерством обороны в 1976–1980 годах, написано:

«разведка военная, добывание, сбор и изучение данных о военно-политической обстановке в отдельных странах и коалициях государств вероятного или действующего противника, его вооруженных силах и военно-экономическом потенциале, составе, положении, состоянии, характере действий и намерениях группировок войск (сил), а также о театре военных действий; вид обеспечения боевых действий. Организуется командованием и штабами всех степеней и ведется в любой обстановке».

Сказано довольно доходчиво, и особенно интересно указание, что «ведется в любой обстановке», то есть и в мирное время. Как говорили древние римляне: «Si vis pacem, para bellum» («Хочешь мира, готовься к войне»).

Кому же подчинены разведорганы «командования и штабов всех степеней»? Кто контролирует их? И где, в каком месте, концентрируются и анализируются все собранные и добытые данные?

О существовании высшего органа военной разведки, грозной и сверхсекретной организации — Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба Вооруженных сил — многие обычные советские люди узнали лишь во времена «гласности».

Главный комплекс зданий штаб-квартиры ГРУ  находится почти в центре Москвы на территории Центрального аэродрома (Ходынское поле) на улице Хорошевское шоссе, но невидимые нити от этого огромного разведывательного центра протянуты по всему миру.

История же ГРУ  такова. В 1917 году Российскую империю потрясли две безумные революции, что привело к фактическому распаду ее вооруженных сил, в том числе и военной разведки. Перед сотрудниками русской военной разведки встал нелегкий вопрос: с кем идти дальше? Каждый из них сделал свой выбор.

В конце ноября 1917 года общее управление военным ведомством советской России приняла Коллегия народных комиссаров по военным делам, которая решила сохранить на некоторое время Главное управление Генерального штаба (ГУГШ) как центральный орган управления армии, включая и Главный отдел генерал-квартирмейстера — центральный орган военной разведки и контрразведки.

Период военной разведки советской России — Советского Союза — Российской Федерации начался в 1918 году. В феврале 1918 года германские, а затем австро-венгерские и турецкие войска начали интервенцию против советской России с целью захвата и колонизации ряда ее областей. Позже в этот процесс включились американские, британские, французские и японские войска, что в немалой степени способствовало развертыванию Гражданской войны в России (1918–1920). 4 марта 1918 года для защиты режима и формирования кадровой Красной армии создается орган стратегического руководства вооруженными силами советской республики — высший военный совет. Военным руководителем высшего совета назначается генерал-лейтенант царской армии Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич (1870–1956). Он обладал опытом работы в военной разведке и понимал ее значение для вооруженных сил. именно по его инициативе были приняты меры по созданию разведывательных и контрразведывательных органов в Красной армии. Его предложения, изложенные в письме председателю совета народных комиссаров Владимиру Ильичу Ленину (Ульянов, 1870–1924), были рассмотрены и одобрены высшим военным советом, который 5 июля 1918 года утвердил общее положение по разведывательной и контрразведывательной службе, после чего в управлении генерал-квартирмейстера создается разведывательное отделение.

А до этого, в мае 1918 года, с созданием всеРоссийского главного штаба, в состав его оперативного управления был введен военно-статистический отдел, который включал в себя разведывательную часть и регистрационную службу (военную контрразведку). По положению высший военный совет организовывал разведывательную деятельность в районе демаркационной линии и на участках отрядов завесы — оперативных объединений армии в начальный период Гражданской войны, состоявших из участков, каждый из которых имел несколько отдельных отрядов, для обороны демаркационной линии, установленной после Брестского мира 1918 года между советской Россией и странами Четверного союза. ВсеРоссийский главный штаб занимался стратегической разведкой за рубежом, а оперативный отдел народного комиссара по военным делам — против всех сил, грозящих агрессией советской России.

В начале октября 1918 года, в связи с дальнейшим обострением обстановки на фронтах Гражданской войны, руководство всеми органами военного контроля (контрразведка) и агентурной разведкой сосредоточивается в Полевом штабе революционного военного совета республики (РВСР), образованного в сентябре 1918 года. Одной из функций штаба являлось составление докладов о стратегическом положении на фронтах, оперативных и разведывательных сводок, а также учет вооруженных сил, сбор и обработка всей информации о вооруженных силах противника. Надо отметить, что в тот период в Полевом штабе работали и бывшие офицеры царской армии, в свое время окончившие Академию Генерального штаба и имевшие необходимые профессиональные навыки по организации разведки, обработке и анализу разведывательной информации. К примеру, разведывательный отдел Полевого штаба возглавлял бывший полковник Генерального штаба, знаменитый впоследствии Маршал Советского Союза Борис Михайлович Шапошников (1882–1945).

1 ноября 1918 года заместитель председателя РВСР Эфраим Маркович склянский (1892–1925), член РВСР Карл-Юлий Христианович Данишевский (1884–1938) и главнокомандующий вооруженными силами республики Иоаким Иоакимович Вацетис (Вациетис, 1873–1938) утвердили штат Полевого штаба РВСР. До надлежащих учреждений и лиц он был доведен секретным приказом РВСР № 197/27 от 5 ноября 1918 года. Согласно штатам, было сформировано всего шесть управлений. Руководство войсковой (тактической) разведкой возлагалось на разведывательное отделение (часть) оперативного управления, а агентурной — на регистрационное управление (РЕГИСТРУПР) Полевого штаба. Последнее позже и стали считать родоначальником нынешнего Главного разведывательного управления Генерального штаба вооруженных сил. Пятого же ноября, ежегодно, все военные разведчики Советского Союза / Российской Федерации стали отмечать как день рождения своего разведывательного органа.

Вначале в состав регистрационного управления входило два отдела: агентурный (разведывательный) и военного контроля (контрразведывательный). В самом конце января 1919 года революционный военный совет республики, в связи с увеличением специфических задач, дополнил штаты регистрационного управления Полевого штаба созданием Морского агентурного отделения, сосредоточившего в своем ведении морскую агентурную разведку вооруженных сил республики. К сведению, 29 января 1999 года разведка военно-морского флота Российской Федерации, не афишируя, но торжественно отметила свое 80-летие.

В феврале 1919 года при регистрационном управлении был организован уже Морской разведывательный отдел (2-й, морской агентурный разведывательный отдел), а на местах соответственно морские разведывательные отделения.

В марте-апреле 1919 года регистрационное управление подверглось существенной реорганизации в соответствии с требованиями VIII съезда Российской Коммунистической партии (большевиков) — РКП(б) [она же: с 1898 года — Российская социал-демократическая рабочая партия, РСДРП, с 1917 до 1918 года — Российская социал-демократическая рабочая партия (большевиков), РСДРП(б), с 1925 года — всесоюзная Коммунистическая партия (большевиков), ВКП(б), с 1952 года — Коммунистическая партия Советского Союза, (КПСС). Согласно новому штату оно стало включать отделы сухопутной и морской агентурной разведки, а также военно-цензурный отдел. В то же время отдел военного контроля (контрразведка) был выведен из состава регистрационного управления и подчинен Управлению делами революционного военного совета республики и всеРоссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК).

Ввиду близкого окончания войны и постепенного перехода к миру начальник Полевого штаба РВСР 16 февраля 1920 года дал указание начальнику регистрационного управления «организовать агентурную разведку в широком масштабе», выходя за рамки сопредельных с советской Россией стран. Необходимо было начать сбор сведений о политическом, экономическом и военном состоянии таких государств, оказывающих или способных оказать в будущем влияние на внешнюю политику пограничных с Россией стран. В первую очередь сбор разведывательной информации должен был охватить следующие страны: Францию, Великобританию, Германию, Италию, Швецию, Китай, Соединенные Штаты Америки, Балканские страны, государства Ближнего востока. Кроме этого, особое внимание, как отмечалось в Указании, следовало уделить выяснению состояния вооруженных сил тех государств, вооруженное столкновение с которыми в данный период было наиболее вероятно. К таким в начале 1920 года относились: Польша, Финляндия, Латвия, Эстония, Литва, Румыния, Турция, Азербайджан, Армения, Персия (Иран), Афганистан и Япония.

По планам регистрационного управления Латвия, Эстония, Литва, Финляндия и Грузия должны были стать агентурными плацдармами для организации разведывательной деятельности в странах Западной Европы. Первым таким плацдармом стала Эстония, подписавшая с советской Россией мирный договор.

В апреле 1921 года, в целях сосредоточения управления разведкой в одном органе, создается единое разведывательное управление (РАЗВЕДУПР), подчиненное начальнику штаба рабоче-крестьянской Красной армии (РККА). Управление занималось организацией и ведением стратегической и войсковой разведки. Начальник разведывательного управления назначался председателем РВСР по согласованию с председателем ВЧК одновременно начальник РАЗВЕДУПРа входил в состав коллегии ВЧК. Так завершился процесс централизации разведывательной службы Красной армии.

В октябре 1942 года, с целью повышения эффективности военной разведки в условиях второй мировой войны (1939–1945), было принято решение образовать два центральных органа: Главное разведывательное управление (ГРУ ), подчиненное народному комиссару обороны (тогдашнему руководителя центрального органа управления РККА) и Управление войсковой разведки (УВР) в составе Генерального штаба Красной армии. В апреле 1943 года УВР было реорганизовано в разведывательное управление (РУ) Генерального штаба. На ГРУ  возлагалось ведение агентурной разведки за рубежом. РУ поручалось руководство войсковой разведкой фронтов, ведение агентурной разведки на временно оккупированной противником территории СССР, проведение диверсий и операций дезинформации противника. Два управления военной разведки функционировали до конца войны с Германией. В июне 1945 года они были объединены в Главное разведывательное управление Генерального штаба Красной армии.

Разведывательное управление Главного морского штаба (центрального органа управления военно-морским флотом, которыми являлись: Морской генеральный штаб (1917–1921, 1950–1953), Морской штаб республики (1921—923), Управление ВМС РККА (1923–1937), Главный морской штаб (1938–1946), Главный штаб ВМС (1946–1950, 1953–1955), а с 1955 года — Главный штаб ВМФ) Народного комиссариата ВМФ в годы второй мировой войны было несколько расширено образованием новых отделов.

Некоторые изменения служебных функций и реорганизации структуры военной разведки были и в послевоенный период, когда появились новые виды и направления разведки.

В 1955 году Главное разведывательное управление Генерального штаба Вооруженных сил наконец-то обрело свою нынешнюю организационную структуру и систему управления разведкой.

За восемьдесят лет существования созданной большевиками военной разведки на посту ее руководителя побывало почти тридцать человек. В последнее десятилетие, в весьма сложный период бурных политических изменений в Советском Союзе — Российской Федерации, ГРУ возглавляли (приведены последние воинские звания на данной должности):

1987–1991: генерал армии Владлен Михайлович Михайлов;

1991–1992: генерал-полковник Евгений Леонидович Тимохин;

1992–1997: генерал-полковник Федор Иванович Ладыгин;

C 1997 года: генерал армии Валентин Владимирович Корабельников.

Начальник ГРУ одновременно является и заместителем начальника Генерального штаба Вооруженных сил.

В настоящее время по масштабам, предназначению и задачам военная разведка делится на стратегическую разведку, оперативную разведку и тактическую разведку, которые тесно связаны между собой. По характеру задач, сфере действия и привлекаемым силам разведка подразделяется на виды: наземную, воздушную, космическую, морскую и специальную. В зависимости от специфики выполняемых задач, привлекаемых сил, средств и способов ведения, а также от источников или объектов получения сведений о противнике, разведку подразделяют на: агентурную, радиоразведку, радиотехническую, корабельную, войсковую, инженерную, радиационную и химическую, биологическую, радиолокационную, гидроакустическую, гидрографическую, топографическую, гидрометеорологическую и другие.

Не считая разведуправлений, разведотделов, всевозможных разведывательных воинских частей и прочих отделений разведки, разбросанных по всей стране, ГРУ имеет в своем подчинении еще несколько весьма крупных объектов радиоэлектронной разведки за рубежом. В пользу ГРУ работают тысячи тайных агентов, а под крышей чиновников посольств, других зарубежных представительств и фирм орудуют, не покладая рук, кадровые разведчики. Разведывательные сводки и различная документация от всех этих служб и разведсетей непрерывным потоком поступают в Центральный аппарат Гру, где информация сверяется, систематизируется и анализируется, после чего по закрытым каналам поступает в Кремль, правительство и некоторые другие властные структуры. Ежедневно начальник ГРУ  подает начальнику Генерального штаба 3-4-страничную разведсводку, а если требуется, то и дополнительные пояснения. Кроме того, начальник ГРУ  имеет право прямого доклада министру обороны.

Существующая система получения руководством страны разведывательной информации и аналитических докладов лишает политиков другого ранга прямого выхода на ГРУ .

Главное для любой разведки — это наличие в ее составе квалифицированных и верных сотрудников и их подготовка. Российская военная разведка в этом плане не исключение. При отборе на работу в систему военной разведки существует негласное правило — в войсковую разведку брать только по желанию. Просьба же о принятии в агентурную стратегическую разведку расценивается как неэтичная и подозрительная. Сотрудники управления кадров ГРУ  до сих пор руководствуются советами одного из первых создателей и легендарного руководителя советской военной разведки Яна Карловича Берзина (Берзиньш, 1889–1938). В записках-раздумьях о задачах разведчиков, о правилах их поведения Ян Берзин указывал:

«разведке требуются не просто отчаянные смельчаки, а люди незаурядные, выдающегося ума, с фантазией и воображением, умеющие самостоятельно и быстро ориентироваться в самой сложной обстановке, мгновенно принимать точные и единственно верные решения в самом тяжелом поединке, в безвыходном, казалось бы положении».

За отобранным кандидатом в разведчики вначале пристально наблюдают и одновременно досконально проверяют всю его подноготную. Затем, если он благонадежен и обладает необходимыми качествами, ему предлагают пройти соответствующее обучение и влиться в стройную систему военной разведки.

Кадры для военной разведки готовятся в военно-дипломатической академии, на факультетах или группах подготовки военных разведчиков в военных академиях и училищах родов, служб и видов вооруженных сил. Кроме этого, в войсках есть учебные подразделения и школы, готовящие специалистов специальной, радио- и радиотехнической, инженерной, химической, артиллерийской и другой разведки.

Нелегалов для стратегической военной разведки обучают в специализированных учебных заведениях высшей школы Генерального штаба, куда принимаются (отбираются) только офицеры, окончившие военное училище или академию. Они готовятся по специальным программам, а их учебные классы расположены на конспиративных частных квартирах в разных районах Москвы и ближнего Подмосковья.

Поскольку основное внимание ГРУ составляют объекты, находящиеся за рубежом, то основой основ для разведчика является отличное знание языка страны пребывания, доведенное до совершенства. Кроме языков, будущие разведчики основательно изучают структуру, технику и вооружение иностранных армий, учатся общению с незнакомыми людьми, умению вступать с ними в контакт — навязывать свою волю, а также вербовать агентов. Помимо всего прочего, еще их обучают конспирации и правилам работы в условиях пристального внимания контрразведки противника и поведению при аресте и допросе.

Главной своей задачей руководство ГРУ считает: сбор, анализ и обобщение самых различных сведений, на основе которых можно сделать вывод о степени потенциальной военной опасности или возможной угрозы государству. Военно-политическая обстановка в мире, особенно в последнее время, быстро меняется, соответственно оперативно претерпевают изменения и задачи военной разведки. Они варьируются от наблюдения за повседневной деятельностью вооруженных сил иностранных государств до сосредоточения своих усилий на наиболее угрожаемых оперативно-стратегических направлениях.

Объекты внимания ГРУ — это не только данные о военнополитической обстановке в странах «санитарного кордона» и потенциального противника, но и, конечно же, вооруженные силы, техника, вооружение, оборудование предполагаемого театра военных действий: система коммуникаций, дороги, аэродромы, военно-морские базы, порты, реки, каналы, пропускная способность транспортных магистралей, мосты, тоннели и так далее, а также экономика и наука, работающие на вооруженные силы иностранных государств.

Для выполнения секретных боевых операций в стройной структуре военной разведки существуют весьма оснащенные, мобильные и грозные формирования, которые чаще всего сокращенно называют «спецназ», а его бойцов — спецназовцами. До 1991 года сам факт существования формирований специального назначения подчиненных военной разведки, по понятным причинам, не афишировался. У разведчиков-диверсантов настоящего спецназа самый широкий круг задач и «сфера интересов», определяемая соседними и опекаемыми странами. На них возлагается проведение специальных операций в глубоком тылу противника, то есть разведка и диверсии на стратегически важных объектах и коммуникациях системы государственного и военного управления и тылового обеспечения, обнаружение и похищение образцов техники, вооружения и секретных документов, захват или уничтожение ядерного оружия, руководящего командного состава противника, руководителей министерств и других людей — носителей секретной информации, а также выполнение многих других специфических мероприятий по планам Генерального штаба и штабов военных округов. Многие публицисты, особенно зарубежные, не улавливают разницы и довольно часто путают подразделения специального назначения военной разведки с обычными крупными формированиями воздушно-десантных войск (ВДВ) и морской пехоты (МП), предназначенными в военное время для проведения относительно широкомасштабных операций в прифронтовой полосе и в ближнем тылу противника.

Помимо всего прочего, в системе военной разведки Российской Федерации находятся также совершенно секретные подразделения специальной разведки военно-морского флота, состоящие из боевых пловцов (водолазов-разведчиков). Официально они подчинены разведывательному управлению Главного штаба ВМФ, однако их деятельность выходит далеко за рамки интересов только морской разведки, и они довольно часто решают самые невероятные задачи во всевозможных непредсказуемых условиях и беспрекословно выполняют любые, даже самые причудливые, приказы руководства военной разведки и высшего командования.

О своих боевых пловцах в средствах массовой информации Советского Союза никогда не упоминалось и ни одно военное должностное лицо ни разу публично не высказывалось о наличии разведывательно-диверсионных групп специальной разведки военно-морского флота. В те весьма крутые времена при слове «подводный диверсант» высокопоставленные лица в Генеральном штабе и в Главном штабе ВМФ раздраженно отвечали, что согласно официальным документам в советском военно-морском флоте таких нет и что боевые пловцы — это боевые подразделения сил специальных операций ВМС ряда капиталистических, но никак не социалистических государств. Если же в интервью журналисты все-таки настойчиво спрашивали о специальных подразделениях в составе Вооруженных сил, то военные бонзы, как всегда, продолжали талдычить лишь об обычных разведывательных ротах воздушнодесантных войск или, в крайнем случае, о разведывательных подразделениях воинских частей морской пехоты, как известно не имевших никакого отношения к Гру. Даже в последнем издании советской военной энциклопедии, подготовленной институтом военной истории и выпущенной издательством Министерства обороны в 1990 году, словосочетание «боевые пловцы» давалось с пометкой «иностр.», «иностранное», и говорилось о боевых пловцах США, Германии, Великобритании и других стран, но ни слова о своих. Там же пояснялось, что это «легкие водолазы, выполняющие диверсионно-разведывательные задачи в тылу противника (уничтожение важных объектов на воде, под водой и на берегу)».

Безусловно, в подготовке боевых пловцов и их специфической деятельности обязательно должен присутствовать элемент секретности, но ведь не до такой же степени, чтобы утверждать о наличии подразделений боевых пловцов только в капиталистических государствах. и вот, после развала Советского Союза, а точнее 28 февраля 1992 года, в официальном центральном печатном органе Министерства обороны России — газете «Красная звезда», появилась небольшая публикация, в которой было сказано:

«о действиях боевых пловцов мы знаем, скорее, из западных вестернов. А раз “у них” есть, значит… Да, есть и у нас.

Отряд — очень важное звено в противодиверсионной обороне Черноморского флота. Его специалисты обследуют подводную часть кораблей и судов. Вероятность обнаружения мин у моряков достаточно высокая.

Когда на рейде Севастополя находился авианесущий крейсер “Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов”, боевые пловцы также обследовали его корпус, чтобы воспрепятствовать действиям возможных диверсантов. Время мирное. Но все бывает.»

Этой публикацией военное ведомство впервые официально признало о наличии в составе своих вооруженных сил боевых пловцов и что это реальная сила, не считаться с которой нельзя. Правда, первое осторожное признание последовало с некоторой оговоркой, будто бы Российские боевые пловцы занимаются в основном несвойственным для разведчиков-диверсантов делом — противодиверсионной обороной. Но так ли это? Что же на самом деле представляют собой настоящие боевые пловцы, и на какие безрассудные авантюры (в хорошем смысле слова) они способны при кризисной ситуации?

Ответ на эти и на многие другие вопросы можно получить, если проследить, как проходило становление редкой экзотической военной специальности «морской разведдиверсант» и, в частности, «боевой пловец».

Современный морской «рыцарь плаща и кинжала» в совершенстве владеет многими приемами ведения тайной войны. Он и разведчик, и диверсант, и, в какой-то мере, при определенных обстоятельствах, террорист, но иногда и спасатель. Служба подводного бойца «невидимого фронта», обученного действовать там, где «еще не» или «уже не» сражаются, в большей мере связана с водными пространствами, и он должен в совершенстве освоить специальное водолазное дело и после тщательной подготовки чувствовать себя привычно в водной стихии и владеть самым разнообразным подводным снаряжением и техникой. При этом важно не забывать, что все, что сегодня имеют боевые пловцы для работы под водой, на воде, на суше и в воздухе — это результат деятельности прошедших поколений и поиск наших современников.

Водолазы, диверсии, разведка

С древнейших времен подводный мир привлекал внимание человека. На отмелях, в лагунах и озерах, на мелководье морей и рек человек, совершая примитивные нырки и погружения, собирал дары природы. Первыми водолазами были пловцы-ныряльщики. В качестве подводного снаряжения для быстроты погружения они использовали обыкновенный камень, а для подъема добычи применяли длинную веревку и простую корзинку. Ныряльщики смело погружались на глубины до тридцати и более метров. их пребывание под водой было ограничено способностью задерживать дыхание и составляло всего две-три минуты, а иногда и больше — все зависело от физиологических возможностей и натренированности. Обнаружить интересующие их предметы они могли только в прозрачных и спокойных водах, и здесь не исключено, что уже тогда были известны некоторые технические вспомогательные средства, такие, например, как прообразы современных сигнальных буйков или подводных гарпунов. Добывали ныряльщики ценный в то время обменный товар: жемчуг, кораллы, губки, раковины.

Со временем опытные пловцы-ныряльщики стали использоваться уже не только для добычи пищи и ценностей с водных глубин, но и для ведения разведки и неожиданного нападения на врага со стороны водных участков.

В сочинениях древнегреческого историка Геродота (около 484–425 до н. э.) упоминается греческий пловец-ныряльщик по имени Скиллиас, нанятый царем государства Ахеменидов Ксерксом I (?—465 до н. э.), чтобы поднять сокровища с разбившегося неподалеку о скалы у мыса горы Пелион персидского корабля. искусный ныряльщик Скиллиас достал персам немало драгоценных предметов и при этом умудрился присвоить себе некоторую часть. Персы-ахемениды вели в то время войну с Грецией, и Скиллиас решил перейти на сторону соплеменников. Вскоре представился удобный случай. Огромный персидский флот стоял у берегов Греции и готовился к решающей битве. и тут с наступлением ночи началась буря. Дождь с сильными раскатами грома шел всю ночь. Скиллиас вместе со своей дочерью Гидной, которую тоже выучил искусству подводных спусков, подплыл к кораблям Ксеркса, перерезал канаты у якорей и другие зацепы и пустил корабли по ветру. Корабли разбивало о скалы и било друг о друга, ломались весла. Среди персов началась паника. Трупы и обломки кораблей выбрасывало на берег или гнало в открытое море.

Превосходно проведенная диверсионная операция пловца Скиллиаса повлияла на исход не только битвы, но и всей войны. Персы были побеждены и вынуждены отказаться от своих стремлений к утверждению в Европе. Греки были восхищены блистательным подвигом Скиллиаса и его дочери Гидны. им стали воздвигать статуи и воспевать их в гимнах и стихах. Скиллиаса по праву можно назвать первым боевым пловцом и изобретателем способа «глубинной морской войны», имя которого стало известно.

С появлением простейших дыхательных трубок и некоторых других примитивных приспособлений функции пловцов расширились. Появилась возможность практически скрытного, особенно в темное время суток, подхода к местам размещения войск противника и неожиданного нападения на часовых или же проведения диверсий.

В силу физиологических возможностей человека глубина погружения с дыхательной трубкой небольшая, но все же это уже был определенный прогресс, который позволял осуществлять скрытое передвижение под водой на значительные расстояния. В византийских источниках можно найти упоминание о том, как славянские воины умели из-под воды внезапно появляться и внезапно исчезать перед врагом. Дыша через камышовые трубки, они могли подолгу скрываться под водой в озерах и реках.

В некоторых источниках говорится, что в XVI веке запорожские казаки под водой скрытно подбирались к врагу в опрокинутых вверх дном челнах — выдолбленных из цельного бревна лодках. При погружении перевернутого челна вода проникала в него снизу и сжимала находящийся там воздух, то есть под днищем образовывалась воздушная подушка. Нулевая плавучесть и равновесие регулировались с помощью подвязываемых грузов, которые при всплытии отрезались. Движение осуществлялось за счет ручной тяги с упором ногами о дно. Несколько человек могли в таком подводном челне передвигаться до тех пор, пока воздух в «воздушной подушке» не замещался выдыхаемым углекислым газом. Таким способом казаки скрытно преодолевали водные пространства, простреливаемые с берега, или же под покровом ночи нападали на суда, стоящие на рейде. историки тех времен писали об этом, как о чуде, и, естественно, преувеличивали факты. Так, например, французский ученый XVI века р. Фурнье в своей книге передает рассказы очевидцев: «…они [запорожские казаки] являлись неожиданно, они поднимались прямо со дна моря и повергали в ужас всех береговых жителей и воинов». Как бы там ни было, а это, пожалуй, первые известные упоминания о передвижении группы воинов под водой в подводном плавающем средстве и даже можно сказать, в прообразе современной карликовой подводной лодки.

Безусловно, почти каждое столетие приносило в арсенал подводных бойцов какие-то новшества, но все же по-прежнему при подводном плавании они могли рассчитывать лишь на свои, отнюдь не безграничные физические и физиологические возможности, то есть на силу рук и ног, ловкость да объем легких.

В Средние века освоение водных глубин в военных целях тормозилось главным образом отсутствием технических возможностей. Смелые замыслы ученых и изобретателей по созданию автономного индивидуального снаряжения для пловцов-диверсантов оставались неосуществленными. Видимо поэтому, начиная с XVII–XVIII веков, некоторые весьма решительные новаторы пошли по пути создания подводного аппарата-корабля, который можно было бы использовать для скрытого перемещения боевых пловцов на значительные расстояния, а также для уничтожения из-под воды крупных надводных целей противника.

Например, в России опытный плотник и изобретатель-самоучка из подмосковного села Покровское-Рубцово Ефим Прокофьевич Никонов в 1718 году заявил, что может сделать «потаенное огневое судно» для скрытного нападения на неприятельский флот. В 1719 году, работая плотником Санкт-Петербургской верфи, он подал челобитную государю Петру I (1672–1725) с предложением изготовить судно, которое «в море в тихое время будет из снаряду разбивать корабли». Петр I считал делом всей своей жизни усиление военной мощи государства в борьбе за выход к морю на западе и юге страны. Он уделял много внимания техническому перевооружению флота — наладил разработку и производство новых типов кораблей, новых образцов вооружения, создал стройную систему базирования флота. Поэтому в январе 1720 года по указанию Петра I Никонову был дан приказ начать строительство подводного судна. Сначала в 1721 году изобретатель построил действующую модель, прошедшую испытания на погружение, всплытие и плавание под водой, после чего он начал изготовление «судна большого корпуса», которое было завершено в 1724 году. Для постройки боевого подводного судна длиной около шести и шириной около двух метров использовались дубовые и сосновые доски, смола, кожа, холст, железные полосы, медная проволока, оловянные пластины и другие материалы.

По замыслу Никонова «потаенное судно Морель» должно было скрытно доставлять водолаза-диверсанта к вражескому кораблю, после чего водолаз выходил из подводного судна и особыми инструментами разрушал днище корабля или же прикреплял к его корпусу пороховой подрывной снаряд-бочонок Таким образом, Ефим Никонов первым выдвинул идею доставки водолаза к цели на подводной лодке с последующим выходом его из нее в подводном положении через шлюзовую камеру для проведения диверсии. Более того, он предложил также схему индивидуального водолазного снаряжения, состоящего из кожаного костюма и головного шлема в виде жесткого, обтянутого кожей бочонка со стеклянным окошком для обозрения. Сохранились рисунки и описания снаряжения, сделанные самим изобретателем: «для ходу на воде надлежит сделать на каждого человека из юхновых кож по два камзола со штанами да и на голову по обшитому или по обивному деревянному бочонку, на котором сделать против глаз окошки и обить его свинцом с лошадиными волосами, сверх того привязать будет для груза по пропорции свинец или песок».

Осенью 1724 года в Санкт-Петербурге на Галерном дворе в присутствии Петра I состоялся спуск на воду «потаенного судна» — первой Российской подводной лодки, и сразу же начались ее испытания. При одном из погружений было серьезно повреждено деревянное днище подлодки, вода стала проникать внутрь корпуса, и подлодку пришлось вытащить на берег. Император велел исправить повреждения, чтобы затем продолжить испытания. Однако ремонт подлодки затянулся. А между тем, в январе 1725 года последовала внезапная смерть Петра I, и интерес к изобретателю-самоучке сразу снизился. Как бы по инерции эксперименты с подлодкой еще какое-то время продолжались, но из-за невозможности добиться герметичности работы над «потаенным судном» в 1727 году были окончательно прекращены. Настойчивые попытки Никонова добиться разрешения и средств на продолжения работ по совершенствованию своего детища навлекли на него гнев и опалу царских вельмож. Его разжаловали из мастеров в простые «адмиралтейские работники» и сослали на верфь города Астрахани, где он и умер. Подводная лодка же еще многие годы в тайне хранилась в закрытом складе, пока не истлела.

Подобные неудачи сменялись успехами. В разных странах появлялись новые изобретатели. Смелые идеи и интереснейшие по замыслу проекты пионеров подводного кораблестроения Корнелиса ван Дреббеля, Ефима Прокофьевича Никонова, Дэвида Бушнелла, Хорэса Ханли, Роберта Фултона, Карла Андреевича Шильдера, Вильгельма Бауэра, Ивана Федоровича Александровского, Степана Карловича Джевецкого и других изобретателей имели большое значение для развития небольших подводных диверсионных средств движения и транспортировки. Эти же изобретатели определили ключевые методы и тактику использования сверхмалых подлодок и других подводных носителей в диверсионных и специальных операциях. К сожалению, в последующие годы разработчиков охватила гигантомания, и проектирование недорогих, но эффективных малых подлодок для диверсионных целей было практически прекращено. Методы тайных операций с использованием подводных средств также были на время незаслуженно забыты. Разведывательные службы военно-морских сил некоторых стран вспомнят о них лишь после начала Первой мировой войны.

Проект же водолазного костюма Ефима Никонова, содержащий основные элементы вентилируемого водолазного снаряжения, не был забыт. Спустя 110 лет, в 1829 году в Кронштадте Российский механик и изобретатель Гаузен усовершенствовал изобретение Никонова и довел его до промышленных образцов, получивших мировое признание. Водолазное снаряжение Гаузена состояло из металлического шлема, водонепроницаемой рубахи и грузов. По шлангу в шлем подавался сжатый воздух. Снаряжение Гаузена явилось прототипом современного вентилируемого водолазного снаряжения и названо водолазным скафандром. Позже, после очередного усовершенствования, водолазное снаряжение Гаузена успешно применялось в русском военном флоте при подводных инженерных и аварийно-спасательных работах.

В XVIII веке в России были также начаты разработки научных основ физиологии водолазного труда. Так, в 1729 году в газете «Санкт-Петербургские ведомости» (издание при Петербургской академии наук) был опубликован выдающийся научный трактат «о водолазах», в котором не только намечались пути развития водолазного дела, но и ставились задачи по изучению физиологических явлений, связанных с длительным пребыванием человека под водой.

В XIX веке процесс развития индивидуального водолазного снаряжения в основном шел в направлении разработок тяжелого инженерного вентилируемого снаряжения. Смелых и порой весьма любопытных предложений по созданию автономного, компактного, легкого водолазного снаряжения для пловцов-ныряльщиков было немало, но воплощение их в действующие образцы тормозилось главным образом отсутствием технических возможностей.

В 1853 году мещанин Василий Вшивцов предложил автономный водолазный аппарат с клапанами вдоха и выдоха и дыхательной трубкой. Аппарат позволял плавать только на малых глубинах, но система подачи и удаления воздуха, работавшая в нем, нашла развитие в более совершенном снаряжении.

В 1871 году известный русский изобретатель Александр Николаевич Лодыгин (1847–1923) впервые в мире предложил чрезвычайно интересный проект автономного дыхательного аппарата с применением в нем для дыхания водолаза искусственной кислородно-водородной смеси, получаемой из воды способом электролиза. Спустя два года другой русский изобретатель, мичман А. Хотинский, сконструировал автономный дыхательный аппарат для подводных погружений, работавший на сжатом воздухе и кислороде, который явился первым прототипом автономных водолазных аппаратов.

Однако эти изобретения, как и многие другие, по разным причинам не были приняты к производству. и в отчете морского ведомства за 1879–1883 годы говорилось: «в последние годы, в особенности с развитием минного дела, начал ощущаться в составе судовых команд недостаток нижних чинов, подготовленных к работе под водой. В водолазном деле начали появляться новые усовершенствованные приборы, правильное обращение с которыми потребует особой научной подготовки, а поэтому необходимо иметь специальных офицеров, могущих не только руководить водолазами, но и применять новые, более совершенные приборы и приспособления водолазной техники».

Недостаток в водолазных кадрах восполнила водолазная школа, открытая в Кронштадте 5 мая 1882 года. Она стала первым научным центром по водолазному делу и имела выдающееся значение для его развития в России. Школа выпускала водолазов с хорошей теоретической и практической подготовкой для работы в тяжелом, громоздком снаряжении, широко применяемом в инженерных частях флота. В школе не только проводилась подготовка водолазных кадров для флота, но и создавались новое снаряжение и оборудование, на научной основе отрабатывалась система водолазного труда.

С 1882 года по 1917 год школа выпустила 2695 водолазов. В ней проходили подготовку и офицеры водолазной службы, называемые водолазными специалистами. В 1897 году в школе прошла обучение группа врачей, изучавшая физиологию водолазного дела. Результатом явилось создание учебников по специальной физиологии и таблиц, позволяющих добиваться безопасного выхода на поверхность после длительного погружения. Были разработаны и изданы «Единые правила водолазных работ». В короткий срок школа приобрела авторитет не только в России, но и за рубежом. Теоретические труды русских специалистов по водолазному делу переводились на английский, французский, немецкий, итальянский, испанский и другие языки, специалисты этих стран приезжали в Россию обучаться водолазному делу.

В 1919 году водолазная школа перебазировалась на волгу, сначала в Саратов, затем в Казань, а через некоторое время — в Вольск. В 1921 году школа находилась в Петрограде, затем снова в Кронштадте. В декабре 1924 года водолазная школа уже размещалась в Севастополе и была включена в состав Учебного отряда Черноморского флота. Став учебным подразделением ЭПРОНА, водолазная школа со временем преобразуется в военно-морской водолазный техникум.

В это же время на многих флотах появились военные штатные водолазы, которые ремонтировали подводные части кораблей. В 1906 году на Российском флоте были приняты меры укрепления кадрового состава, для водолазов учреждены первые специальные звания: водолазный офицер 1-го и 2-го разрядов, водолаз-квартирмейстер, водолазный кондуктор и другие.

Первая крупная спасательная операция была проведена в России в начале 80-х годов XIX века, когда с помощью водолазов и мощных понтонов на поверхность после откачивания воды была поднята броненосная канонерская лодка «русалка». А в 1910 году русские водолазы впервые подняли с небольшой глубины подводную лодку — это была «Камбала», потерпевшая аварию на Черном море годом раньше.

Но, несмотря на эти успехи, пловцы-разведчики по-прежнему использовали для проникновения на территорию противника через прибрежные зоны все то же старинное приспособление — обычную тростниковую трубку. В определенных ситуациях целые группы пловцов привлекались для наведения переправ и для обеспечения особо важных десантных операций. Выдающимся примером применения пловцов для обеспечения войск явилась десантная переправа русских войск через реку Дунай у города Зимницы, проведенная 27 июня 1877 года под руководством генерала от инфантерии Михаила Ивановича Драгомирова (1830–1905). В те же годы задействовались также опытные пловцы-одиночки и, как правило, это были разведывательные мероприятия или же их использовали как связных для доставки необходимых донесений и передачи приказов.

Особенно удачно в XIX — начале XX века для проникновения в тыл врага тростниковые дыхательные трубки использовали бойцы из подразделений пластунов (от слова «пласт», то есть лежащие пластом — неподвижно и незаметно), первоначально появившихся в составе Черноморского, а позже — Кубанского казачьего войска России (кубанские казаки — потомки запорожских казаков, переселенных Российскими властями на северный Кавказ у реки Кубань в XVIII веке). Задействованных в войсковой разведке пластунов обучали различным методам ведения разведки, скрытому переходу линии фронта, преодолению сухопутных и водных преград, захвату пленных и специальным операциям. Ночью и в непогоду они, используя небольшие малозаметные плавающие средства, переправляли на территорию противника агентурных разведчиков и диверсионные группы.

В Первую мировую войну в Российской императорской армии части пластунов комплектовались исключительно добровольцами, доказавшими свои профессиональные качества и храбрость. Почти все пластуны являлись георгиевскими кавалерами (следует помнить, что так называли кавалеров и военного ордена святого Георгия Победоносца (обер-офицеры и выше), и Знака отличия Военного ордена или Георгиевского креста (рядовые и унтер-офицеры) — разных наград для военнослужащих разного ранга), а почти треть были награждены Георгиевским крестом всех четырех степеней. Однако, кроме этого, каждый доброволец лишь тогда мог получить право встать в строй, когда за него ручались минимум двое пластунов. Фронтовые генералы не только высоко ценили уникальные возможности пластунов, но и грамотно их использовали. Так, во время Брусиловского прорыва в 1916 году в авангарде русских войск были сосредоточены 22 пластунских батальона. Всего на германском, румынском и турецком фронтах воевало 24 кубанских, 6 донских, 2 терских пластунских батальона, а также несколько отдельных дивизионов и сотен.

К большому же успеху Российской военно-морской разведки можно отнести добычу русскими водолазами совершенно секретных сводов сигналов и шифров с немецкого легкого крейсера «Магдебург». В ночь на 26 августа 1914 года крейсер потерпел крушение в Балтийском море. Тогда соединение немецких кораблей пыталось проникнуть в Финский залив, чтобы уничтожить там русские дозоры. В условиях плохой видимости новый быстроходный крейсер «Магдебург» потерял ориентировку и наскочил на подводные камни у острова Оденсхольм (Осмусаар). Всю ночь команда пыталась снять его с камней, но все действия оказались безуспешными. Командир крейсера принял решение уничтожить корабль и, подготовив его к взрыву, начал пересадку своей команды на поджидавший миноносец. Во время эвакуации появились русские крейсера «Паллада» и «Богатырь», вызванные береговым разведывательным постом Службы наблюдения и связи (СНиС). Под обстрелом русских кораблей миноносец прекратил посадку личного состава с крейсера и сразу же ушел. Одновременно на «Магдебурге» произошел сильный взрыв, который частично его повредил.

Русские моряки, обследовав немецкий крейсер, нашли в каюте командира книгу с кодами. Основная же удача ждала их впереди. Водолазы обнаружили на дне, у борта корабля, труп унтер-офицера, за пазухой у которого находилась тяжелая сумка с секретными документами, включая сигнальные книги и шифры. Сверхсекретные документы были заключены в свинцовый переплет. Видимо, в панике не обратив на это внимания, вражеский шифровальщик сунул их под бушлат и прыгнул за борт…

Благодаря находкам Российская военная разведка получила возможность, задействовав экспертов и дешифровальщиков, читать зашифрованные радиограммы и другие, совершенно секретные документы немецкого Морского министерства. Конечно, разведке приходилось очень тщательно проверять перехваченную и расшифрованную информацию, чтобы не стать жертвой дезинформации. К этому времени Российская военная разведка, при годовом бюджете более пяти миллионов долларов (для того времени деньги просто огромные), обладала всевозможными структурами. Это позволяло ей сопоставлять и анализировать данные войсковой наземной, воздушной и морской разведок, а также дипломатические источники, различные материалы, собранные почтовой цензурой и извлеченные из периодической печати страны-противника, подслушанные телефонные разговоры и многие другие источники и таким образом знать о многих планах врага.

Руководство разведки предприняло ряд действий, чтобы немецкое командование ничего не узнало о найденных секретных материалах. В целях маскировки водолазам, обследовавшим «Магдебург», был даже публично объявлен «строгий выговор» за «плохую» работу.

13 октября 1914 года копии немецких шифров и других секретных документов были тайно доставлены в соответствующую службу (криптологам) Адмиралтейства Великобритании — союзнице России. А уже в декабре, используя полученные от русских материалы, британская морская разведка смогла заманить к Фолклендским (Мальвинским) островам немецкую дальневосточную эскадру и там силой своих линейных крейсеров «Инвинсибл» и «Инфлексибл» разгромить ее.

Обследование затонувших вражеских кораблей и подлодок стало нормой для морской разведки России. Не забывали при этом осматривать и свои потопленные врагом корабли, на которых могли остаться секретные документы, техника и вооружение.

Первая мировая война произвела коренные преобразования и в организации, и в деятельности разведок военно-морских флотов. На арену разведывательно-диверсионной борьбы стали выходить современные специальные мобильные подразделения легководолазов — боевые пловцы. Каждая разведывательная служба в организации и развитии нового, но весьма перспективного подводного направления разведдиверсионной деятельности шла своим, порой долгим путем.

Экспедиция подводных работ особого назначения (ЭПРОН)

В России после государственного переворота в 1917 году и победы большевиков в кровопролитной Гражданской войне 1918–1920 годов разведывательный орган, теперь уже Красной армии, начал активно развивать различные направления разведывательно-диверсионной борьбы. На этапе становления советской военной разведки в штабах армий, фронтов и в Полевом штабе революционного военного совета республики работало довольно много бывших офицеров царской армии, в свое время окончивших Академию Генерального штаба и имевших необходимые профессиональные навыки по организации разведки, обработке и анализу разведывательной информации. Эти опытные, квалифицированные кадры помогли в короткий срок создать весьма деятельную военную разведывательную структуру, и уже в начале 20-х годов изучение стран вероятного противника велось по двадцати трем специально разработанным позициям.

Водолазное дело в советской России тоже не ушло от внимания большевиков. Еще 19 июня 1919 года председатель совета народных комиссаров Владимир Ильич Ленин подписал декрет о национализации водолазного имущества. Вслед за первым последовали и другие декреты. Так, 5 января 1921 года был подписан специальный декрет «о работе по подъему затонувших судов на Черном и Азовском морях». В соответствии с декретом на этих морях, а затем и на севере страны, были созданы судоподъемные партии — прообраз аварийноспасательной службы военно-морского флота. Одновременно были развернуты исследования и экспериментальные работы в области водолазного дела, совершенствовались и создавались новые образцы водолазной техники.

В 1923 году при активном содействии руководителя объединенного государственного политического управления (ОГПУ) Феликса Эдмундовича Дзержинского (1877–1926) была создана Экспедиция подводных работ особого назначения (ЭПРОН). история ЭПРОН такова. Однажды в ОГПУ явился флотский инженер Владимир Сергеевич Языков и сообщил, что в Черном море у берега Крымского полуострова в районе Балаклавы на дне лежит погибший в Крымскую войну английский винтовой пароход «Принц», на котором находится огромное количество золота. Его убежденность в своей правоте, подкрепленная толстой папкой с разными документами по затронутой теме, произвела на сотрудников ОГПУ должное впечатление. Вырисовывалась такая картина. В ноябре 1854 года на рейд Балаклавской бухты прибыли английские корабли с обмундированием, оружием, медикаментами и жалованьем экспедиционной союзной армии, осаждавшей русский Севастополь. На одном из них — «Принце» — и находилось золото: 60 тысяч соверенов или 60 миллионов франков (различные источники сообщают разные цифры). Через несколько дней после прибытия кораблей над бухтой разразился невиданной силы шторм. Почти все корабли погибли, разбившись о прибрежные скалы. Затонул и «Принц». история его гибели и рассказы о безуспешных поисках затонувших сокровищ к началу XX века приобрели фантастическую окраску. С легкой руки любителей мрачных легенд, этот корабль стали называть «Черным принцем».

В марте 1923 года, вскоре после визита Языкова, было принято официальное решение об организации специальной подводной экспедиции по поиску золота «Принца». Ее и назвали ЭПРОН. А первым руководителем Экспедиции подводных работ особого назначения (ЭПРОН) ОГПУ стал Лев Николаевич Захаров-Мейер (1899–1937). Для поисковых работ был изготовлен подводный аппарат — гидростат, что значит «стоящий в воде». В районе поиска тральщики промерили глубины и разбили акваторию на квадраты. Каждый день небольшой катер доставлял гидростат к очередной точке погружения. Время шло, затраты росли, но среди многочисленных обломков разных кораблей следы «Черного принца» никак не выявлялись. Наконец эпроновцы обнаружили разбитый корабль, который, по некоторым находкам, идентифицировали как «Принц», но никакого золота на нем не обнаружили.

Опыт подводных работ Экспедиции не пропал даром. Поиски золота положили начало большой и очень важной работе ЭПРОН. Новая специальная организация стала заниматься судоподъемными, аварийно-спасательными, поисковыми, опытовыми и другими подводными работами на территории Советского Союза. Организационно, приказом № 528 от 17 декабря 1923 года, она официально вошла в состав ОГПУ — органа государственной безопасности, на который были возложены следующие задачи: предупреждение и подавление открытых враждебных выступлений и раскрытие тайных организаций, нелояльных коммунистической диктатуре; охрана государственных тайн и борьба со шпионажем; охрана государственной границы и путей сообщения; выполнение специальных заданий и осуществление активных мероприятий за рубежом. ЭПРОН объединила практически все водолазное дело в стране, организовала централизованную подготовку водолазов и промышленное производство водолазной техники и снаряжения. В состав Экспедиции были переданы водолазная база с водолазной школой в городе Ленинграде (ныне Санкт-Петербург), плавучие и технические средства, а также ремонтно-производственные мастерские в городе Севастополе. В связи со значительным увеличением объема производимых работ и специальных заданий очень быстро были созданы новые водолазные базы, отделения и партии на Черном, Балтийском и Каспийском морях, на севере и дальнем востоке страны.

Расширение ЭПРОНа потребовало подготовки тысяч водолазов-специалистов, поэтому в 1925 году в Крыму, в городе Балаклаве, были открыты водолазные курсы, преобразованные затем в первый в стране водолазный техникум. Глубокая незамерзающая бухта Балаклавы позволила производить спуски круглый год. Здесь же, наряду с обучением и повышением квалификации, начались весьма важные научно-исследовательские работы, которые шли по двум направлениям: усовершенствование водолазной и судоподъемной техники и изучение влияния повышенного давления на организм человека при глубоководных спусках. Данную работу возглавила военномедицинская академия. Количество профессиональных водолазов росло с необычайной быстротой. Через девять лет после создания ЭПРОНа их насчитывалось уже порядка четырех с половиной тысяч. Для выполнения специальных подводных задач из особо подготовленных водолазов Экспедиции были сформированы группы минеров.

В 1927 году решением Центрального исполнительного комитета и совета народных комиссаров для судов ЭПРОНа были введены кормовой флаг и вымпел, а кадровому составу Экспедиции дано право ношения формы и знаков различия военно-морских сил.

В 1931 году ЭПРОН из состава ОГПУ была передана в ведение Народного комиссариата путей сообщения, а в 1936 году — во вновь созданный Народный комиссариат водного транспорта.

В 1941 году Экспедиция подводных работ особого назначения вошла в состав военно-морского флота СССР, сохранив на первое время свое первоначальное название.

За годы своей деятельности Экспедиция успешно провела большое количество судоподъемных, аварийно-спасательных, подводно-технических и специальных работ. К наиболее известным относятся: подъем кораблей эскадры Черноморского флота, затопленных в районе города Новороссийска 18 июня 1918 года; подъем ледокола «садко»; подъем и буксировка в Кронштадт британской подводной лодки «L-55», которая в 1919 году в бою у острова сескар в Финском заливе попала на минное поле и, подорвавшись, затонула (после ремонта эта подлодка вошла в состав Балтийского флота); спасение ледоколов «Малыгин» у берегов Шпицбергена и «Александр сибиряков» у Новой Земли; обеспечение важных операций оборонного значения по проводке по Беломорско-Балтийскому каналу из Балтийского моря на север эскадренных миноносцев, сторожевых кораблей и подводных лодок для формирования северной военной флотилии (с 1937 года — северный флот). Всего с 1923 по 1941 год эпроновцы осуществили подъем с глубин около 450 кораблей и судов, оказали помощь 188 судам, терпящим бедствие.

С 1932 года специализированные предприятия Советского Союза стали выпускать подводные спасательные индивидуальные дыхательные аппараты типа «вМА-Э1» и четыре варианта индивидуальных кислородных дыхательных аппаратов типа «Э» («ЭПРОН-2, 3, 4, и 5»), сконструированные коллективом инженеров и врачей-физиологов, работавших в Экспедиции подводных работ особого назначения. Толчком к созданию этих аппаратов послужил трагический случай, происшедший в 1931 году. Тогда, при отработке задач боевой подготовки, в водах Балтийского моря на глубине чуть более 80 метров затонула подводная лодка «рабочий» (бывшая «Ерш»), проходившая под номером «9», весь экипаж которой погиб из-за отсутствия индивидуальных подводных спасательных средств выхода из нее.

С каждым годом подводные дыхательные аппараты совершенствовались, создавались новые — типа «иПА» и «исА-М». Одновременно разрабатывались и модернизировались разнообразные водолазные гидрокомбинезоны и гидрокостюмы как «сухого», так и «мокрого» типов. С 1933 года широкое распространение получают легководолазные боты и ласты, а также съемные маски, предназначенные для изоляции и защиты лица пловца от воды. Затем появляются совершенные, современных форм, дыхательные трубки.

Небольшие кислородные подводные индивидуальные дыхательные аппараты в комплекте с гидрокомбинезонами получили широкое распространение на подводных лодках, надводных кораблях и в инженерных воинских частях флота и армии. Водолазов, работающих в таком снаряжении, стали называть легководолазами.

В 30-е годы по инициативе руководства Военно-морского флота и ЭПРОН впервые в Советском Союзе стали практиковаться погружения под воду с кислородными дыхательными аппаратами в спортивных целях. Расчет здесь был весьма прост. В случае войны выносливых, хорошо подготовленных спортсменов-подводников и пловцов можно без большой затраты времени на подготовку использовать в вооруженных силах для выполнения разведывательных задач и проведения диверсионных операций (подрыв кораблей в базах, разрушения гидротехнических сооружений и других важных объектов на воде, под водой и на берегу).

Этот вывод можно проиллюстрировать на примере многократного чемпиона СССР по плаванию, заслуженного мастера спорта Леонида Карповича Мешкова (1916–1986), который в годы второй мировой войны попал служить в войсковую разведку. Однажды в качестве командира разведывательного отряда он с подчиненными был направлен в тыл врага. изучив расположение огневых точек противника, разведчики стали возвращаться, но при подходе к реке попали в засаду. Напарнику Мешкова осколком оторвало кисть руки, а ему самому задело лопатку. Подхватив здоровой рукой раненого, Мешков добрался до воды и поплыл лишь с помощью ног. Он благополучно переплыл реку, спас товарища и доставил разведывательные сведения. Конечно, назвать группу Мешкова боевыми пловцами было бы преувеличением — не тот размах операции, да и подводное снаряжение не применялось, зато этот эпизод наглядно показывает возможные резервы для разведывательных служб, хотя бы для подразделений войсковой разведки.

С середины 30-х годов в СССР появилась реальная возможность создать мобильные разведывательно-диверсионные группы легководолазов, но отрыв водолазной службы от интересов военно-морского флота и частая смена руководства разведывательных служб армии и флота, а также ошибочная концепция на вооруженную борьбу и организацию вооруженных сил в предвоенные годы не способствовали этому. А ведь были и в то страшное время Сталинских репрессий энтузиасты-одиночки, которые настойчиво пытались представить высокому военному начальству нестандартные методы использования индивидуальных подводных средств спасения — легководолазного снаряжения в боевых разведывательных и диверсионных операциях.

22 октября 1938 года произошло событие, которое с полным основанием можно занести в историю боевых пловцов России. В тот осенний день в бухте Улисс около города Владивостока было проведено первое в истории военно-морского флота России необычное показательное учение по высадке через торпедный аппарат подводной лодки, находящейся под водой, группы легководолазов для разведки и проведения диверсии на берегу. Руководили выпуском и возвращением в подводную лодку морских разведчиков-диверсантов инициаторы данного учения военврач 1-го ранга Илья Ильич Савичев, военврач 3-го ранга Николай Карпович Кривошеенко и флагманский специалист флота военинженер 3-го ранга Григорий Федорович Кроль.

В ходе специальной учебной операции боевые пловцы продемонстрировали военному совету Тихоокеанского флота во главе с его командующим флагманом 2-го ранга Николаем Герасимовичем Кузнецовым (1900–1974) возможности разведчиков, оснащенных легководолазным снаряжением с доработанным индивидуальным кислородным дыхательным аппаратом типа «ЭПРОН-4».

По плану операции боевые пловцы на борту подводной лодки «Щ-112» типа «Щука» (командир Пл (подводная лодка. — Примеч. Ред.) — капитан 3-го ранга Берестовский) 13го дивизиона подводных лодок ТОФ подошли к входу бухты, перегороженному противолодочными сетями, для наглядности отмеченными оранжевыми буйками. На расстоянии около двух кабельтовых от сетей подлодка застопорила ход, и разведдиверсанты в подводном положении лодки покинули ее, после чего скрытно, под водой, перерезав сети, проникли в бухту. Под действием волны, течения и ветра перерезанные сети стало сносить в стороны, что обеспечило возможность, при необходимости, проникновения в бухту боевых кораблей.

В это же время вдруг у самого берега из воды появились три головы, осмотрелись — и на берег, в легководолазном снаряжении и с оружием, осторожно вышли люди. Оглядевшись, они что-то заложили и зажгли у уреза воды. Затем из воды, также без шума, вышла еще одна группа вооруженных людей с какими-то мешками, и сразу разбежались по берегу. Через некоторое время тишину разрезала ожесточенная стрельба, раздались разрывы гранат и несколько мощных взрывов. Разведдиверсанты, используя неразбериху, организованно, по порядку, отошли к берегу, после чего все обратно ушли под воду на поджидавшую их подводную лодку. Все поставленные перед участниками учений задачи были полностью и успешно выполнены.

Этим мероприятием было наглядно доказано, что легкие водолазы — морские разведчики и диверсанты — могут скрытно под водой проникать в защищенную бухту, где после выхода на берег успешно вести разведку или проводить диверсионные акции. Руководители учения подготовили подробный отчет, в заключение которого написали, что «необходимо уделить исключительное внимание вопросам проникновения в бухты, форсирования подводных заграждений с применением индивидуальных средств погружения, для чего необходимо создание экспериментальных групп на морях или одной централизованной группы». Результаты столь необычного учения были даже доложены народному комиссару военно-морского флота.

Самое удивительное, что ответственным руководителем, идеологом и организатором необычного учения был не представитель морской разведки и даже не строевой командир, а сотрудник санитарного отдела флота, преподаватель курсов по индивидуальному спасательному делу (исд), военврач 1-го ранга Илья Ильич Савичев.

На Черноморском флоте в 1940 году было проведено весьма похожее учение, но в меньшем масштабе. Черноморцы, не зная об учениях на Тихоокеанском флоте, долгое время считали себя в этом деле первопроходцами.

К сожалению, руководители военно-морской разведки того периода проявили недальновидность и посчитали нецелесообразным создание подразделений подводных разведчиков-диверсантов. Превосходная идея не получила дальнейшего развития в предвоенные годы, что безусловно нанесло обороноспособности государства определенный ущерб. Только война, начатая Германией и ее сателлитами против Советского Союза 22 июня 1941 года, заставила вернуться к вопросу по созданию специальных подразделений легководолазов-разведчиков.

В советско-финляндской войне (1939–1940) и особенно в годы великой отечественной войны (1941–1945) и войне с Японией в 1945 году советская военная разведка использовала многочисленные фронтовые и армейские разведывательные и диверсионные группы. В военно-морском флоте в эти годы при разведывательных органах штабов флотов, оборонительных районов, военно-морских баз и других соединений формировались разведывательные отряды и разведывательно-диверсионные группы. Главным образом они предназначались для диверсионно-подрывных действий и добывания разведывательных сведений в тыловой прибрежной зоне противника.

Для выполнения поставленных задач эти формирования доставлялись к побережью противника кораблями, подводными лодками или катерами, а до берега добирались на шлюпках, надувных лодках и других плавающих средствах. За линию фронта они проникали и наземным путем или же с самолета десантировались на парашютах.

Так, например, с началом войны в разведывательном отделе штаба Краснознаменного Балтийского флота (роШКБФ) было создано отделение специальной разведки во главе с капитаном 3-го ранга с. Е. Ивановым. Для проведения специальных операций на Балтийском флоте вокруг блокадного Ленинграда в 1941–1942 годах было создано семь разведывательных отрядов (не считая роты особого назначения, рассказ о которой впереди):

Два отряда в ижорском укрепленном районе. Первый на Копорском направлении (командир — старший лейтенант с. А Филипченко) и второй на Петергофском направлении (командир — старший лейтенант Е.в. Яковлев, затем капитан 3-го ранга Д.У. Шашенков);

Отряд в Кронштадтском секторе (командир — старший лейтенант Пломадьяло);

Отряд Ленинградской военно-морской базы (командир — капитан-лейтенант Корсаков);

Отряд на Невском направлении (командир — капитан Г.В. Потехин);

Отряд в составе ладожской флотилии (командир — старший лейтенант Анашкин);

Отряд из разведывательных взводов на островных секторах Лавенсари и Сескар.

Разнообразные и сложные задачи, выполняемые этими формированиями, требовали наличия смелых и знающих разведчиков (некоторые из которых потом продолжили службу водолазами-разведчиками). Здесь можно привести всего лишь некоторые краткие выдержки из обширной хроники боевых действий разведчиков ВМФ и содействия морских сил в проведении разведывательно-диверсионных операций с августа 1941 по июнь 1942 года.

11 августа 1941 г. На юге. Подводная лодка Черноморского флота «Щ-211» в районе города Варны (Болгария) высадила группу болгарских интернационалистов (разведчиков) во главе с Цвятко Николовым Радойновичем (Родойновым).

12 августа 1941 г. На западе. На Чудском озере одна канонерская лодка и четыре сторожевых катера высадили диверсионно-разведывательную группу в районе города Гдов.

17 августа 1941 г. На западе. Два торпедных катера Балтийского флота высадили диверсионные группы в районе мыса Колкасрагс (Латвия).

27 августа 1941 г. На западе. Один дальний бомбардировщик Балтийского флота сбросил разведывательно-диверсионную группу в районе города Риги.

2 сентября 1941 г. На западе. На финский остров Дуахольм высадилась разведывательная группа.

20 сентября 1941 г. На севере. Диверсионно-разведывательной партией северного флота уничтожен железобетонный мост через реку Пилога-Йоки.

14 ноября 1941 г. На севере. Сторожевые катера северного флота «Мо-151» и «Мо-161» сняли с побережья Мотовского залива высаженную накануне разведывательную группу.

6 декабря 1941 г. На севере. Подлодка северного флота «М-171» из-за выхода из строя гирокомпаса досрочно возвратилась в базу, потопив за время похода танкер противника «Исланд», однако вследствие непрерывного шторма, доходившего до девяти баллов, не смогла высадить на неприятельское побережье специальную диверсионную группу.

5 января 1942 г. На севере. Подлодка северного флота «с-102» высадила разведгруппу в Персфьорде, а два сторожевых катера «Мо» — на западный берег губы Западная лица.

7 января 1942 г. На юге. Подлодка Черноморского флота «М-33» вышла из Севастополя для высадки диверсионной группы в районе Евпатории.

3 февраля 1942 г. На севере. Подлодка северного флота «с-101» в районе Танафьорда высадила разведгруппу.

9 февраля 1942 г. На юге. В районе косы Беглицкой разведывательная группа Азовской военной флотилии заминировала берег, занятый противником, еще пять разведгрупп вели разведку северного побережья Азовского моря.

14 марта 1942 г. На севере. Два сторожевых катера северного флота в районе мыса Пикшуев высадили разведывательно-диверсионную группу в составе двенадцати человек.

3 апреля 1942 г. На севере. Подводная лодка северного флота «Щ-404» приняла с берега разведгруппу у мыса Нолнес.

4 апреля 1942 г. На севере. Подводная лодка северного флота «М-173» высадила разведгруппу на берег Стюльте-фьорда.

23 апреля 1942 г. На севере. Два сторожевых катера северного флота высадили две разведгруппы на восточный берег губы Западная лица.

20 мая 1942 г. На юге. Катер-тральщик «Циклон» высадил разведгруппу в Таганрогском заливе.

4 июня 1942 г. На юге. Два катера-тральщика Черноморского флота были обнаружены противником и не смогли снять с берега Керченского полуострова высаженную накануне разведгруппу.

13 июня 1942 г. На западе. Сторожевой катер «Мо-201» высадил разведгруппу в тыл противника на западном берегу Ладожского озера.

21 июня 1942 г. На юге. Сторожевой катер «019» Черноморского флота высадил разведгруппу в район мыса Зюк.

После апреля-мая 1945 года некоторые советские морские разведывательные подразделения особого назначения и разведывательно-диверсионные группы, имеющие богатый опыт работы в тылу противника, из Европы были переброшены на дальний восток, где вскоре приняли участие в специальных операциях против Японии.

В годы второй мировой войны в военно-морском флоте СССР в специальных операциях на море и против береговых объектов противника помимо разведдиверсионных подразделений применялись также и оригинальные технические диверсионные новинки. В первую очередь к таким средствам можно отнести разработанные конструкторами особого технического бюро секретные радиоуправляемые быстроходные катера-торпеды или, как их еще называли, взрывающиеся катера (катера, начиненные большой мощности зарядом взрывчатого вещества).

Тактика нападения катером-торпедой на выбранную цель не выделялась особой хитростью. При подходе к объекту поражения, за одну-две мили от него, экипаж катера-торпеды пересаживался на судно сопровождения, на котором быстро уходил в свои воды. Дальнейшее управление взрывающимся катером и наводка его точно в заданное место цели осуществлялись с помощью радиоволн с борта тихоходного морского ближнего разведчика — гидросамолета типа МБР-2 и под прикрытием с воздуха истребителями, которые одновременно также отвлекали противника от наблюдения за морем.

30 ноября 1943 года решением военного совета Черноморского флота была поставлена задача — таранным ударом снаряженного взрывчатым веществом катера, управляемого по радио, нанести удар по двум объектам в немецкой военно-морской базе в порту Камыш-Бурун под городом Керчь с целью их уничтожения.

16 декабря 1943 года начиненный тонной взрывчатки катер-торпеда под номером «К-41», оборудованный аппаратурой радиоуправления «вольт-р» и управляемый самолетом

МБР-2 № 10, удалось провести, направить и взорвать в самом уязвимом месте базы Камыш-Бурун. Немецкое командование было так напугано взрывом неизвестной русской «адской машины», что, опасаясь повторного нападения, спешно перебазировало всю базу в другое место.

Аналогичную операцию, по той же схеме, советские морские диверсанты провели в те же годы около Анапы.

К интересным, но нереализованным разработкам для диверсантов ВМФ можно отнести проект ныряющего торпедного катера. Несколько вариантов такого катера-подлодки предложил бывший руководитель ЦКБ № 17, конструктор, специалист в области проектирования боевых кораблей, капитан 1-го ранга Валериан Людомирович Бжезинский. Будучи необоснованно репрессирован, он, находясь с 1937 года в заключении, продолжал трудиться в закрытом конструкторском бюро, которое находилось под патронатом НКВД. По одному из предложенных им вариантов в 1939 году на заводе № 194 была заложена опытная сверхмалая подводная лодка — торпедный катер «М-400» с единым двигателем. По расчетам полная надводная скорость этого гибрида должна была составлять 33 узла (61 км/час. — Примеч. Ред.), а подводная — 11 узлов (20 км/час. — Примеч. Ред.). Этот тип корабля можно было бы отнести к так называемому «москитному флоту», если бы не его оригинальные качества и более широкие конструктивные возможности. Проект предусматривал использование подводного торпедного катера в качестве средства скрытой доставки в надводном и подводном положении разведчиков и диверсантов на территорию противника. Однако главная планируемая роль, которая ему отводилась, заключалась в использовании его необычных возможностей в диверсионно-штурмовых операциях. Для этих целей ныряющий катер имел торпедное вооружение, включающее два аппарата калибра 450 мм. Необычная тактика предусматривала три этапа операции. Вначале скрытый подход в подводном положении к месту засады у входа в порт или военно-морскую базу. Затем — внезапная торпедная атака в подводном или надводном положении на достойную неохраняемую цель. и, наконец, быстрый отход в надводном положении со скоростью быстроходного катера. Теперь можно только догадываться, почему данное диверсионное средство не было доведено до готовности, хотя по многим показателям, особенно по тактике использования, описанный проект был весьма перспективный.

В годы войны с Германией, в силу нехватки подготовленных кадров, а также из-за несогласованности в планировании операций, руководители отделов советской морской разведки нередко для проведения специальных задач вынуждены были формировать разведывательно-диверсионные группы из не совсем готовых к такой деятельности моряков надводных кораблей и подводных лодок, что в итоге часто не давало нужного результата. В этом плане весьма показательна операция под названием «Энигма».

Шифры и коды для скрытия информации в сугубо конфиденциальной переписке, так же, как и специалисты по дешифровке перехваченных сообщений, существуют с давних пор. Зная шифры врагов, уже не нужны многие оперативные планы, ведь дешифровка сообщений дает ключ к их секретам. Бурное развитие техники в XX веке повлекло проникновение механизации и в данную область науки. В 1923 году на международной почтовой выставке была продемонстрирована немецкая коммерческая шифровальная машинка «Энигма» («Загадка»), которая вызвала живейший интерес у представителей вооруженных сил Германии, и вскоре ее модификации стали поступать в шифровальные отделы немецкой армии и флота.

Британской разведке еще в 1939 году удалось раздобыть военную модель немецкой «Энигмы», а к 1941 году раскрыть уже и принцип кодирования морской «Энигмы», что позволило ей читать секретные радиограммы не только армии и флота, но и политических, дипломатических и многих других ведомств рейха. Однако Великобритания, даже после подписания 26 мая 1942 года в Лондоне договора с СССР о союзе в войне против гитлеровской Германии и о сотрудничестве и взаимопомощи после войны на 20 лет, не раскрыла своему союзнику тайну немецких шифровальных машин, а ведь каких потерь можно было бы избежать, обладай Красная армия ключом к шифрам врага! Британцы как бы забыли, как русские, верные союзническому долгу, добыв в 1914 году на крейсере «Магдебург» шифродокументы, передали их копии Великобритании, чем существенно помогли ей в борьбе на море с Германией.

В ходе войны советская разведка постоянно предпринимала попытки раскрыть тайну немецких шифров. В 1943 году стало известно, что в районе города Нарвы на командном пункте немецкой дивизии работает радиопост, где используется новейшая модифицированная шифровальная машинка «Энигма». Было принято решение срочно создать разведгруппу, которой поручалось найти этот штаб и невредимой захватить «Энигму».

Из экипажа одной подлодки в группу отобрали 5 человек. Возглавил новоиспеченных разведчиков старший лейтенант Калинин. Несколько суток бойцы группы интенсивно тренировались, учились ориентироваться на местности и осваивали азы разведки.

Зимней ночью подводная лодка типа «Малютка» бесшумно вошла в заданный район в Нарвском заливе Балтийского моря. Еще раз обговорив с представителем штаба флота сигналы и время встречи после завершения операции, группа начала действовать. Одетые в немецкую военную форму разведчики на резиновой лодке высадились на безлюдный берег. Долго блуждая, они наконец вышли на немецкий штаб. Сразу сняв часового, моряки ворвались в помещение, но… «Энигму» они там не нашли. Оказалось, что малоподготовленные разведчики напали не на штаб дивизии, а на штаб полка. Конечно, храбрости им не занимать, но в силу неопытности они не смогли вначале выйти на нужный объект, а потом отличить штаб полка от штаба дивизии. Повторно же проводить операцию в этом районе стало уже опасно — четырехдисковая (М4) «Энигма» продолжала оставаться для советской военной разведки тайной.

Слабым утешением стали оперативные карты и два «языка», захваченные в ходе налета. Любопытный факт: офицер, взятый в плен, занимал должность офицера разведки полка и оказался внучатым племянником знаменитого капитана Франца Ринтелена фон Клейста — разведчика-диверсанта времен Первой мировой войны.

Применяла Красная армия для борьбы с нацистами и водолазов. На Днепре стоял многопролетный железнодорожный мост, по которому гитлеровцами осуществлялись интенсивные поставки на Восточный фронт. В 1941 году его не взорвали во время отступления, и последствия этой ошибки были очень тяжелыми.

Мост усиленно охранялся. Его окружали минные поля, заграждения и огневые точки. Все попытки партизан преодолеть препятствия и подойти к мосту кончились неудачей. Не смогла разбомбить мост и авиация — вокруг него располагались многочисленные зенитные батареи. Тогда решили привлечь к уничтожению моста диверсионный отряд, сформированный из спортсменов. После всесторонней подготовки на водоемах Подмосковья этот отряд был сброшен с самолета у Днепра и скрылся в заросших кустами и тростником плавнях.

Подводные работы выполнял спортсмен и опытный водолаз В. Хохлов. Самым трудным был первый рейд к мосту. Хохлову предстояло ночью в регенеративном снаряжении преодолеть около километра, где вплавь, а больше под водой по течению, и вернуться обратно. Водолаз смог в первый рейд протянуть по дну к центральной опоре моста электрический провод. Это было далеко не просто: на мосту находилась многочисленная охрана, часовые непрерывно наблюдали за рекой. Вблизи моста действовать было можно только под водой, а подбираться к нужной опоре ему приходилось в абсолютной темноте. Каждую следующую ночь Хохлов отправлялся к опоре с двумя ящиками взрывчатки, но теперь ему было проще ориентироваться: помогал проложенный провод.

За десять ночей к подножию опоры было доставлено более 500 кг тола. На следующую ночь, дождавшись появления очередного эшелона, Хохлов подорвал мост. Опора рухнула, мост переломился, а вагоны полетели в реку. Все это произошло на глазах у охраны, которая так и не поняла, откуда был нанесен удар.

Рота особого назначения (РОН)

Золотыми буквами в историю специальной разведки военно-морского флота СССР / России необходимо вписать действия роты особого назначения (РОН). Рота была создана в начале войны при разведывательном отделе штаба Краснознаменного Балтийского флота (РОШКБФ) из отличных специалистов-водолазов Экспедиции подводных работ особого назначения и группы моряков из Первой особой бригады морской пехоты, которые с апреля 1941 года в городе Ораниенбауме Ленинградской области под руководством врачей-физиологов военно-морской медицинской академии изучали курс легководолазной подготовки и метод выхода под водой из подводной лодки через трубу торпедного аппарата с переходом по путеводной нити (проводу) на берег с оружием на расстоянии 500–600 метров и возвращение на подлодку.

С началом войны Германии и ее покорных сателлитов против СССР резко осложнилась обстановка на Балтийском театре военных действий, особенно когда начало смыкаться кольцо блокады вокруг Ленинграда. Большая плотность войск противника и многочисленные сложные инженерные сооружения значительно затруднили проникновение разведывательно-диверсионных групп в тыл противника. В сложившихся крайне сложных условиях наиболее эффективным способом проникновения разведчиков и диверсантов оставался лишь морской путь, а как наиболее скрытный — подводный, с использованием легководолазного снаряжения и средств доставки — подводными лодками или небольшими надводными кораблями и катерами. В этой ситуации в разведотделе штаба Краснознаменного Балтийского флота вспомнили об экспериментах по организации подразделений легководолазов-разведчиков.

В конце июля 1941 года, в связи с эвакуацией водолазной школы из города Выборга в Ленинград, к представителю ставки верховного командования, начальнику Главного морского штаба адмиралу Ивану Степановичу Исакову, находящемуся в это время в Ленинграде, прибыл начальник Управления ЭПРОН контр-адмирал Фотий Иванович Крылов. В докладе он сообщил, что ценных людей, обученных профессионально работать под водой, при расформировании водолазных частей неразумно направлять в обычные пехотные части, и что было бы правильным оставить их на флоте, создав специальный отряд подводных разведдиверсантов. Контр-адмирал Крылов отметил, что «имеет около ста водолазов-разведчиков, и командира долго искать не нужно. Только что окончил военное училище имени Фрунзе мой подопечный, серьезный моряк, отличный, с большим опытом, водолаз — лейтенант Прохватилов. Очень нужное подразделение получится».

Адмирал Исаков поддержал дельное предложение. В этой, можно сказать, исторической беседе и был решен вопрос о создании первого в истории Российского флота специального подразделения водолазов-разведчиков. Проведя подготовительную работу, контр-адмирал Крылов подписал приказ по ЭПРОН № 09 от 30 июля 1941 года о сформировании роты особого назначения.

Фотий Крылов был очень рад, что командование поддержало его инициативу. При первой же встрече с представителями роШКБФ он обозначил им перспективы использования подводных разведчиков и диверсантов:

— Тяжелые водолазы вам ни к чему. Снаряжение слишком громоздкое: нужен специальный бот, компрессор, дежурная служба с телефоном. Но учтите: каждый тяжелый водолаз в любой момент может стать легким. Вы сразу получаете чуть ли не сотню обученных бойцов, которых после небольшой тренировки можно тайно забрасывать на территорию противника. Они пройдут под водой, добудут нужные сведения и по дну морскому вернутся. Легкие водолазы смогут даже топить в гаванях корабли.

Затем, 11 августа 1941 года, последовал приказ народного комиссара ВМФ СССР № 72/походный о формировании роты особого назначения. В приказе начальнику разведотдела КБФ было указано:

«1. сформировать при РОШКБФ роту особого назначения в составе 146 штатных единиц. Роту укомплектовать командирами и краснофлотцами водолазами, прошедшими специальную подготовку в военно-морской медицинской академии и Управлении ЭПРОНа по прилагаемому списку.

2. окончание подготовки производить в помещениях военно-морской медицинской академии и ЭПРОНа. Командиром роты назначаю лейтенанта Прохватилова. Политруком роты — политрука тов. Маценко. Для руководства и консультаций по водолазному делу выделить военврача 1-го ранга тов. Савичева.

3. временный штат ввести в действие с 15 августа 1941 года, формирование роты закончить 25 августа 1941 года».

Подписали приказ заместитель Народного комиссара ВМФ СССР адмирал Исаков и военный комиссар Морской группы при Главнокомандующем северо-Западного направления инженер-капитан 1-го ранга Белоусов.

Местом дислокации роты особого назначения было определено здание обычной семилетней школы на острове декабристов (остров Голодай), недалеко от обелиска декабристам в Ленинграде. истинное наименование роты не раскрывалось, и во всех документах, в силу секретности, она проходила как рота подводников Экспедиции подводных работ особого назначения. Кстати, за личным составом РОН быстро закрепилось наименование «легководолазы-разведчики» и «подводные пехотинцы», хотя в то время официально их военная специальность называлась «автоматчик-подводник».

РОН подчинялась непосредственно разведывательному отделу штаба Краснознаменного Балтийского флота. Костяк роты составили специалисты-водолазы ЭПРОНа и легко-водолазы из Первой особой бригады морской пехоты. Дальнейшее комплектование проводилось из числа добровольцев через Первый Балтийский флотский экипаж. Большая текучесть кадров роты в период ее доукомплектования объясняется тем, что большинство предварительно отобранных добровольцев не имели опыта подводных работ и по состоянию здоровья не смогли пройти весьма строгую медицинскую комиссию на годность к водолазной службе. Как говорят сохранившиеся документы, только за период с 31 июля по 25 августа 1941 года было выявлено непригодными к службе легко-водолаза-разведчика около ста человек.

По замыслу командования Рота особого назначения была организована главным образом для обеспечения деятельности агентурной разведки и подготовки легководолазов-разведчиков для оперативных разведывательных групп разведотдела флота, однако из-за сложившейся обстановки была вынуждена выполнять и несвойственные ей задачи.

Первоначально перед РОН была поставлена задача в течение одного месяца подготовиться к проведению специальных операций с умением форсирования рубежей под водой с глубинами до двадцати метров и протяженностью не менее тысячи метров. За этот же срок личный состав должен был освоить различное стрелковое оружие и гранаты, приемы рукопашного боя, изучить военную топографию и овладеть основами использования подрывных средств. Для физической подготовки моряков были выделены лучшие спортсмены и тренеры Ленинграда. Несмотря на протесты специалистов, сроки обучения подводных разведдиверсантов увеличить не удалось, более того, 7 сентября подготовка роты при ЭПРОН была внезапно прервана.

Столь поспешное сворачивание подготовки разведдиверсантов РОН было вызвано важными причинами. Обстановка была более чем напряженной. 8 сентября 1941 года нацисты овладели Шлиссельбургом (Петрокрепость), отрезав Ленинград с суши. Началась трагическая и героическая оборона блокадного Ленинграда. Наступление нацистов продолжалось, сил для обороны не хватало. и сохранить отряд, как вспоминал Прохватилов, было непросто:

— один в телефонную трубку требует: «Немедля построить бойцов и форсированным ходом отправить на пополнение в стрелковый полк. За неисполнение — расстрел». А кто он, этот крикун, — я не вижу. Флотским звоню. А оттуда голос еще грозней: «Не сметь! сохранить водолазов для флота!» и тоже расстрелом грозится. Потом звонок, из третьего места. Всем мои хлопцы нужны. Вижу, так и так расстрела не избежать, вызываю связиста и по секрету приказываю: оборвать телефонные провода и сделать вид, что не можете найти обрыв. Только такой хитростью и удалось сохранить отряд.

В таких условиях РОН в соответствии с приказом начальника Управления ЭПРОН от 7 сентября 1941 года за № 051 полностью передавалась в распоряжение разведывательного отдела штаба Краснознаменного Балтийского флота с непосредственным подчинением заместителю начальника отдела по агентурной разведке.

Тем временем на Ленинградском фронте верные союзники гитлеровской Германии — финские войска перешли в наступление, форсировали реку вуоксу и заняли стратегически важную дорогу южнее города выборга. В то же время они, захватив остров в заливе перед выборгом, перекрыли и морской путь. Таким образом, все дороги к отступлению 23-й армии к Ленинграду были отрезаны. Командиру РОН была поставлена задача: в трехдневный срок подготовить личный состав к скрытной высадке на остров и ликвидировать противника.

К этому времени структура роты особого назначения выглядела следующим образом:

Командир роты: лейтенант Иван Васильевич Прохватилов;

Заместитель командира роты по политической части: политрук (лицо военно-политического состава, руководящее политической работой, сокращение от слов политический руководитель — в подразделениях войсковых частей Красной армии воинское звание с 1935 по 1942 год, соответствовало старшему лейтенанту) Анатолий Федорович Маценко;

Командир первого взвода: главный старшина Федор Тимофеевич Андреев;

Командир второго взвода: главный старшина Федор Петрович Кириллов;

Командир третьего взвода: мичман Николай Карпович Никитин;

Командир четвертого взвода: старшина 1-й статьи Константин Георгиевич Пьянков;

Командир пятого взвода: старшина 1-й статьи Николай Кузьмич Лукин;

Командир шестого взвода (учебного): главный старшина Петр Иванович Радченко.

Инструкторы водолазной подготовки: Иван Трофимович Губенко, Иван Павлович Никитин, Николай Иванович Никифоров, Сергей Семенович Осипов, Леонид Дмитриевич Федоров.

Кроме вышеназванных командиров и инструкторов в РОН входило 103 рядовых военнослужащих.

Для помощи в разработке подводной части специальных операций, руководства и консультаций по легководолазной и медицинской подготовке к РОН был прикомандирован военврач 1-го ранга Илья Ильич Савичев — крестный отец советских боевых пловцов.

Готовясь к первой боевой операции, лейтенант Прохватилов с группой разведчиков своей роты двое суток вел пристальное наблюдение за островом, нанося на карту выявленные позиции и огневые точки противника. Наконец, ночью, одетые в легководолазное снаряжение, старшина 1-й статьи Никитин и краснофлотец сванишвили с большой катушкой телефонного провода ушли под воду. Через некоторое время они тихо вышли на остров, осмотрелись и сообщили: «.„мы на острове в условленном месте, можно начинать». Держась за проложенный по дну провод, на остров перешли еще 50 вооруженных разведчиков. Командир и политрук с остальной частью роты ждали атаки, но на острове стояла гробовая тишина. Прождав еще немного, Прохватилов сел в небольшую шлюпку и быстро направился к острову. Когда он уже подходил к берегу, раздалось мощное «Ура!», однако выстрелов не последовало. Иван Никитин доложил командиру: «Приказ выполнен, но на острове противника нет, в окопах и траншеях обнаружены пулеметы без замков и взорванная пушка».

Вначале Прохватилов думал, что финны заметили, как за островом ведется интенсивное наблюдение и идет подготовка к его захвату, и поэтому они поспешили убраться. Однако, как потом выяснилось, в ряды РОН удалось проникнуть финскому разведчику, который по рации передавал своим о готовящихся действиях, но, в конце концов, был разоблачен. После этого весьма неприятного случая все, что касалось намечаемой операции, знали только командир роты, его заместитель и представитель разведотдела. Непосредственные исполнители с планом предстоящей операции знакомились в последние часы в исходном для движения пункте.

22 сентября 1941 года в Смольный (здание бывшего Смольного института благородных девиц — первого в России женского общеобразовательного учебного заведения, основанного в 1764 году, где в 1917 году располагался штаб большевиков, руководивший государственным переворотом), где располагался штаб Ленинградского фронта, к командующему войсками фронта генералу армии Георгию Константиновичу Жукову был вызван начальник разведотдела Краснознаменного Балтийского флота подполковник Наум Соломонович Фрумкин. Жуков приказал во что бы то ни стало срочно, в эту же ночь, высадить на берег Ладожского озера в районе Шлиссельбурга (ныне Петрокрепость) группу моряков из разведроты для захвата и удержания плацдарма, на который через сутки будет высажен основной подготовленный десант. Причем Жуков приказал начальнику Разведотдела принять личное участие в высадке десанта. Причина такого, мягко говоря, неразумного приказа непонятна. А как вспоминал Иван Васильевич Прохватилов, настоящий великан, ростом в 198 см и весом в 128 кг:

— Наш Наум Соломонович небольшой, щуплый, он прежде только с заграничной агентурой дело имел, для рукопашного боя не приспособлен. Пришлось мне с ним пойти…

Для личного состава РОН это была очередная несвойственная операция, но приказ есть приказ. Задача стояла чрезвычайно трудная, так как оборону на месте высадки занимал отборный егерский полк, и все предыдущие попытки закрепиться на берегу заканчивались неудачно.

Численность моряков-разведчиков первой группы определилась автоматически, так как для них было выделено всего два небольших катера «КМ» общей вместимостью не более тридцати пяти человек. 23 сентября в 1 час 45 минут тридцать пять разведчиков (брать старались неженатых) во главе со своим командиром лейтенантом Прохватиловым, подполковником Фрумкиным и политруком Маценко на двух заполненных до отказа катерах, в кромешной тьме при ветре в шесть баллов вышли из осиновецкой гавани в направлении к месту высадки. Катера с разведчиками вел капитан 1-го ранга Глеб Александрович Визель. Через два часа пятнадцать минут катера уткнулись днищем в песчаную отмель западнее села Липки. Далее, более двух километров, подняв оружие и боеприпасы над головой, разведчики бесшумно шли по грудь в холодной воде. Через два часа они добрались до кустов на берегу. На леденящем ветру отжали одежду и снова натянули на себя — сырую.

На берег группа выбралась незамеченной. Моряки рассредоточились среди валунов и в прибрежном кустарнике. В разведку пошли старшина 1-й статьи Иван Никитин, старший краснофлотец Михаил Петров и краснофлотцы Николай Лукич Лукин и Иван Степанович Кучерук. Вернувшись, разведчики доложили, что в ста пятидесяти метрах перед ними расположены траншеи с многочисленными огневыми точками, рядом с которыми прогуливаются немцы. Командир приказал:

— всем затаиться, а в случае обнаружения все в атаку.

Так прошли сутки, потом другие, но основного десанта все не было. Промокшая рация вышла из строя. Еда на исходе. Похолодало. Находясь в непосредственной близости от противника, разведчики не имели возможности просушиться и обогреться. Многие бойцы простыли. Уткнувшись лицом в мерзлую землю, они безуспешно пытались сдержать сильный кашель, который мог выдать разведчиков. Необходимо было принимать какое-то решение. Собрав младших командиров Прохватилов был краток:

— Думаю, десант наших войск отменен, предлагаю прорываться к своим через синявинские болота.

Среди разведчиков оказался один водолаз, который работал на канале в Шлиссельбурге. Он там все ходы и выходы знал, так что пошли не «вслепую». На рассвете третьих суток моряки-разведчики, разобрав патроны и гранаты, двинулись к Шлиссельбургскому каналу. Прохватилов с проводником шел впереди, остальные за ними. Решили втихую пройти, без стрельбы, чтобы противника не всполошить. Поэтому Прохватилов взял гранату без запала: в случае чего подобраться к часовому и тюкнуть его по каске — «он и обмирает, добавлять не надо». Но в одном месте немцы все же приметили отряд.

— Halt! Parole! (стой! Пароль!)

Старшина Василий Герасимович Грицунов сразил первого фашиста, тот и пикнуть не успел. Но другие гитлеровцы открыли огонь. Взлетели осветительные ракеты, застучали пулеметы и автоматы. Путь разведчикам преградила большая группа немцев. их ефрейтор громко кричал: «рус, сдавайся!».

«Вперед, не останавливаться!» — скомандовал Прохватилов и вступил в схватку. Громадного роста, мощного веса, он оставлял позади себя лишь трупы врагов: горластого ефрейтора уложил тремя выстрелами из самозарядной винтовки, второго фрица — одним ударом приклада по голове. Запал — на место, и противотанковая граната летит в гущу нападавших. Мощный взрыв разбросал клочья тел во все стороны.

Моряки не отставали от своего командира в скоротечном, но жестоком рукопашном бою. Грицунов уже схватился с каким-то рослым фашистом. Мичман Николай Никитин стрелял в упор в другого. Раненый Николай Михайлович Баранов, стреляя из пистолета левой рукой, уложил на месте нескольких гитлеровцев. А потом, с окровавленным лицом, бил незаряженной гранатой немца по каске…

Удалось. Прорвались! Оторвавшись от преследования и унося своих раненых и убитых, разведчики ушли через болото.

Всего во время прорыва ими было уничтожено десять пулеметных гнезд, два миномета и около 80 человек живой силы противника. Группа потеряла трех человек убитыми и десять было ранено. Всех участников операции наградили. Командир РОН был награжден орденом Красного Знамени и представлен к званию «старший лейтенант». Политрук Анатолий Федорович Маценко также был награжден орденом Красного Знамени.

Как выяснилось, когда моряки-разведчики Прохватилова ожидали высадку основного десанта, разыгрался сильный шторм. Высадка началась лишь через два дня и в другом месте — восточнее Шлиссельбурга. В составе десанта находилось 105 курсантов морского пограничного училища, 44 моряка Ладожской военной флотилии, а также 40 оставшихся разведчиков рон.

Судьба этого десанта трагична. Атаковав противника в лоб, они сразу же попали под фронтальный огонь и бомбовый удар авиации. Большинство десантников погибло. Лишь отдельные малочисленные группы десантников пробились к своим. Порознь вышли к своим и несколько разведчиков РОН. Главный старшина Федор Кириллов с группой прошел берегом. А старшина 1-й статьи Николай Кадурин и санинструктор Галина Галич с несколькими водолазами-разведчиками связали плот из прибитых к берегу бревен, забрали на него раненых и отбуксировали его к своим. Некоторые бойцы попали в плен, и их судьба осталась неизвестной.

Через некоторое время, при очередном докладе начальнику разведотдела Науму Фрумкину, командир РОН спросил:

— А вас, товарищ подполковник, чем наградили?

Немного задумавшись, начальник ответил:

— Мне сделали очень большой подарок, подарили жизнь…

Вопрос был неуместным. Следует, однако, сказать, что уже в октябре 1941 года Фрумкину было присвоено воинское звание полковника.

Легководолазы-разведчики РОН, по заданию Разведывательного отдела, привлекались к разведке ледовой трассы — маршрута будущей легендарной «Дороги жизни» — единственной военно-стратегической транспортной магистрали, проходившей через ладожское озеро и связывавшей в зимние периоды, с конца ноября 1941 года по март 1943 года, блокированный Ленинград с «большой землей» — тыловыми районами основных советских войск.

В темное время суток, в сложных гидрометеорологических условиях суровой поздней осени 1941 года, разведчики старшего лейтенанта Прохватилова, одетые в гидрокомбинезоны и связанные между собой прочным сигнально-страховым фалом, шли по тонкому открытому льду озера и обозначали будущую многокилометровую трассу. За головным дозором следовала группа обеспечения с легкими санями, на которых находились доски, палатка, продукты, легководолазное снаряжение и запасная одежда. Поставленная задача была выполнена всего за двое суток. А когда «дорога жизни» начала действовать, группы водолазов-разведчиков РОН еще не раз привлекались для подъема ценных грузов с провалившихся под лед автомашин, а весной-осенью — с затонувших барж и судов.

И все же основной задачей боевых пловцов Роты особого назначения было проведение разведывательно-диверсионных операций. Они проводили разведку подводных и береговых минных полей, боносетевых заграждений, минировали и подрывали пирсы, дамбы, мосты и корабли противника, захватывали небольшие острова, осуществляли налеты на важные объекты противника, проникали для изъятия секретных документов, карт, кодовых таблиц и оборудования на потопленные корабли и подводные лодки, вели разведку наземных объектов в прибрежной зоне и глубоком тылу неприятеля.

С сентября 1942 года разведывательный отдел штаба КБФ за счет пополнения и расширения штатов становится мощным органом добывания разведывательных сведений для нужд флота. В состав разведотдела была также возвращена и дешифровально-разведывательная служба, которая с осени 1941 года находилась в структуре Народного комиссариата внутренних дел (НКвд) Ленинградской области.

Еще в сентябре 1941 года почти на траверзе Петергофа (ныне Петродворец) затонуло небольшое транспортное судно «Барта». Но так, что из воды продолжал торчать нос. На второй год в носу этого парохода водолазы-разведчики устроили наблюдательный пост. По ночам они пробирались под водой в носовую часть и сутки наблюдали в просверленные дыры. Немцам было совершенно невдомек, что за ними следят из воды. Как-то в ноябре 1942 года разведчики заметили, что они стали активно, в три смены, работать на пристани. Доложили начальству.

В ответ командир РОН получил от заместителя начальника разведотдела по агентурной разведке приказ разведать, в чем дело. А заодно выяснить, на месте ли главная статуя знаменитых фонтанов «самсон, раздирающий пасть льва», которая находилась рядом с Большим дворцом в Петергофе, расположенном на берегу Финского залива в сорока километрах западнее Ленинграда. А то ходили слухи, что немцы распилили «самсона» и отправили в Германию.

Для выполнения этого задания глубокой ночью в занятый немецкими войсками Петергоф с залива из-под воды были высажены две пары водолазов-разведчиков. Где вплавь, а где и ползком по дну обмелевшего Морского канала Петергофа они смогли дойти до Большого каскада. Пробираться было трудно: дно канала оказалось перегорожено старыми кроватями и другим железным хламом. иногда немцы пускали автоматные очереди в воду — приходилось пережидать на дне.

«Самсона», так же как и других знаменитых скульптур, на месте не оказалось. Попутно разведчики выяснили, что в военной гавани Нижнего парка немцы строят новую большую деревянную пристань и устанавливают зенитные орудия, а в глубине парка обнаружили большой склад морских мин. Противник планировал основательно заминировать фарватер между Ленинградом и Кронштадтом (остров Котлин) и тем самым отрезать остров-крепость, а заодно и Приморский плацдарм от основных сил.

Рота особого назначения получила новый приказ: «По готовности пристань взорвать!» с неофициальным добавлением: «А как это сделать, сами голову ломайте. Пусть Прохвати-лов покажет, что его водолазы умеют».

Офицерам и матросам — разведдиверсантам роты очень захотелось взорвать пристань вместе с ее строителями и охраной, ведь подобных заданий им еще не приходилось выполнять. Но чем? Задача осложнялась отсутствием специальных подводных взрывных устройств. А много обычной взрывчатки 2–3 водолаза взять с собой не смогут. Прохватилову подсказал один знакомый минер:

— достань мину, которую против кораблей ставят, и отбуксируй под водой к пристани. Она так шарахнет, что и камней не останется.

Для выполнения задания диверсанты решили применить две большие морские якорные мины «образца 1908/39 гг.», имеющие по 115 кг тротила. Умельцы роты сняли с мин якоря и другое ненужное оборудование, а затем довели их плавучесть до нулевой. Новые, специальные, впервые полученные взрыватели были тщательно изучены и подготовлены к работе. После этого группа водолазов-разведчиков приступила к тренировкам по буксировке мин под водой, а также к погрузке и разгрузке их со шлюпки. Старшим группы подводных диверсантов был назначен главный старшина Александр Николаевич Корольков. интенсивные тренировки изматывали. Особенно тяжело было тянуть мины, которые благодаря размерам и шаровидной форме создавали большое сопротивление воды. По инициативе водолазов операцию назвали «Бурлаки». В честь бурлаков — наемных рабочих, передвигавших в XVI–XIX веках речные суда вручную с помощью бечевы и весел, что требовало большой физической выносливости.

Наконец командир РОН отдал приказ к действию. Два бронекатера под командованием Вадима Чудова, взяв на буксир малый быстроходный катер и шлюпку, на которой находились старший группы, три легководолаза, четыре гребца и подготовленные мины, ночью вышли из Ленинграда и взяли курс на Петергофскую пристань. За два с половиной километра от берега бронекатера застопорили ход. Далее малый катер, в котором находился Прохватилов, руководивший всей операцией, отбуксировал шлюпку еще на один километр, после чего гребцы повели ее к берегу. При появлении очертаний пристани шлюпка остановилась. До нее оставалось менее двух кабельтовых. Дальше грести было опасно. Раз они видели пристань и людей, то и немцы могли их приметить.

Разведчики замерили глубину: ушло восемь метров линя. Чтобы легче было возвращаться назад и не плутать, Корольков на носу шлюпки закрепил катушку с телефонным проводом. Потом осторожно притопил мины, взял сумку со взрывателями и спустился с водолазами — краснофлотцами Михаилом Звенцовым и Александром Спиридоновым — на дно. Двинулись к цели. А там тьма — хоть глаз выколи! водолазы привязались друг к дружке, чтоб не потеряться в пути, и начали разматывать телефонный провод.

Главный старшина Корольков шел впереди. В левой руке он держал петлю кабеля, а в правой — компас. Спиридонов со Звенцовым шагали за ним и тащили на буксире мины. Те плыли чуть выше их и будто бы не сопротивлялись. Но это только казалось. От пота бойцы стали мокрыми. На тренировках такое расстояние они проходили за 15–18 минут, а тут и 25 не хватило. Корольков забеспокоился: «Правильно ли идем? Железа в минах много. Может, компас врет?» дал сигнал остановиться. Сунул направляющий провод переднему водолазу, а сам, пустив в кислородный мешок воздуху, потихоньку всплыл.

Пристань увидел рядом. Она высилась метрах в восьми. Ни часового, ни саперов не было. Они сменялись, заступать должны были ночники. Боевой пловец выпустил из мешка воздух и спустился на дно к своим.

Втроем они затащили мины под пристань и привязали к сваям. Корольков осторожно вытащил чеку из взрывателя и прилепил его к правой мине, потом то же самое проделал с другой. Взрыв должен был прогреметь в 9 часов утра.

Тут вспыхнул прожектор. Под водой стало светлей. По настилу застучали кувалды. Мешкать нельзя. Водолазы-разведчики осторожно слезли с наваленных на дно канала камней и, держась за провод, ушли на глубину.

Гребцы сразу почувствовали, что водолазы возвращаются, и стали наматывать провод на катушку. Минут через пятнадцать разведчики оказались около шлюпки. Казалось, легче было возвращаться, а все равно запыхались. Видно, кислород в баллонах кончался, да и волнение силы отняло. Самостоятельно вскарабкаться на борт шлюпки не могли. Ничего, гребцы помогли. Хотя на это ушло немало времени.

Гребцы взялись за весла. Стояла непроглядная ночь, ветер с южного берега усиливался, поднялась волна. Не найдя катер обеспечения, разведчики соорудили из плащ-палаток и весел паруса и, используя сильный попутный ветер, направились в полосу своих войск. Однако накатной волной шлюпку перевернуло и людей раскидало. Хорошо, что их заметили с бронекатера. Но подобрали только гребцов и Королькова. «Где остальные?» — «пытал» его Прохватилов. А тот только руками разводил. До утра так и не нашли остальных водолазов.

Как посветлело, немцы начали их обстреливать. Пришлось уходить. Но водолазы все-таки нашлись. У них в кислородных мешках воздух остался, на поверхности держал. Хорошо, ветер в сторону своих дул, и водолазы к дому дрейфовали. Одного нашли утром на песке на противоположном берегу. Так устал, что уснул прямо у прибойной полосы. А другого бойцы береговой батареи подобрали и в роту по телефону позвонили.

В середине дня на базу морских разведдиверсантов поступило донесение с поста службы наблюдения и связи (СНИС): «в девять часов 12 минут в районе Петергофской пристани наблюдались почти одновременно два мощных взрыва. В высоко взметнувшихся столбах дыма и огня было ясно видно, как летели вверх люди и обломки конструкций пристани…» В конце была сделана лаконичная приписка: «обратно — не падали».

Первая в истории ВМФ СССР диверсия, совершенная из-под воды, прошла успешно. Пристань разнесло в щепки, а водолазы-разведчики никого не потеряли.

После этой диверсии немцы больше не восстанавливали эту пристань, однако от мысли разместить где-нибудь в этом районе катера, которые должны были блокировать фарватеры между Ленинградом и Кронштадтом, не отказались.

В 1943 году немцы доставили по железной дороге и тайно рассредоточили в районе Петергофа новейшие быстроходные катера с рульмотором, которые к тому же могли подходить к любому берегу по мелководью. Как впоследствии было установлено, это были итальянские катера MAS 526, 527, 528 и 529. В 1942 году они были доставлены из Италии на Ладогу, где пробыли все лето, а затем через Финляндию были переправлены в Таллин, а уже оттуда доставлены в стрельну. Поскольку Италия уже вышла из войны, катера отошли к немцам и воевали уже под германским флагом. Катера было решено использовать для проведения диверсионных операций против блокадного Ленинграда. Такой катер, начиненный двумя торпедами, шестью глубинными бомбами, 20 мм автоматическим орудием, был способен преодолеть расстояние от Стрельны до центра Ленинграда за пять минут.

Катера стали неожиданно появляться в советской зоне Финского залива и нападать на корабли и суда, ходившие между островом Котлин (в то время на острове была главная военно-морская база КБФ Кронштадт) и Ленинградом. Вылетит такой штурмбот (как их назвали роновцы) с автоматчиками из темноты, с треском пронесется мимо какого-нибудь сторожевика — и верхней команды как не бывало. Всех покалечит, а вторым заходом сам катер подожжет. Да еще в довесок мин сбросит в фарватер.

На их поиски направили авиацию. Самолеты-разведчики весь берег осмотрели, фотоснимки сделали. Но нет катеров, словно сквозь землю (или воду) проваливались. Никто не мог сказать, где они скрываются.

Перед ротой особого назначения была поставлена очередная задача — найти и уничтожить катера противника. Для поиска замаскированной где-то в береговой полосе базы катеров Прохватилов подключил две группы водолазов-разведчиков, во главе с офицером каждая. Разведка проводилась около месяца по всему южному побережью залива от поселка Стрельна до Петергофа. Шесть разведгрупп засылали, двоих бойцов потеряли, но базу обнаружили. Она располагалась в заболоченном районе справа от дамбы стрельненского канала. Была определена система охраны и связи, а также место расположения небольшого гарнизона.

У РОН появилась неожиданная помощь. Выяснилось, что мичман Никитин — бывший осводовец (член общества спасания на водах, освод, общественной организации в СССР, предшественником которой было созданное в России в июле 1871 года «общество поДания помощи при кораблекрушениях»). До войны он не раз дежурил на вышке стрельны и наблюдал за купающимися. Бухту и побережье знал так, что ночью мог пройти куда надо. С напарником он дважды, ночами с 22 на 23 и с 25 на 26 сентября, пробирался в стрельну. Разведчики через все препятствия на животах проползли. Правда, ободрались сильно, но штурмботы нашли. Три легких суденышка были вытащены под деревья на берег и прикрыты маскировочными сетями, а четвертый катер находился рядом на плаву. Взрывчатки у Никитина с собой не было, он не тронул штурмботы, но сделал важное открытие: мыс почти не охранялся. Немцы считали эту заболоченную часть берега непроходимой. Там зимой были поставлены клетки с колючей проволокой. Весной топь их засосала, выглядывали лишь колышки, а колючая проволока ушла в тину. За мысом только наблюдали из дома, стоявшего у входа в канал. На доме, от которого отходило большое количество телефонных проводов, была вышка с наблюдательным постом.

Во время последней разведки боевые пловцы были обнаружены и обстреляны. Пришлось спешно возвращаться. Разведчики плыли на индивидуальных резиновых шлюпках. А из канала вышел немецкий катер и сделал несколько галсов по акватории. Но бойцы успели стравить воздух из шлюпок и незамеченными с катера уйти под воду.

Операцию по уничтожению катеров на месте их базирования и захвату пленного готовили тщательно. На острове декабристов был оборудован полигон, где участники операции отрабатывали способы преодоления болотистых участков с проволочными заграждениями. Выяснилось, например, что в топких местах при наличии проволочных заграждений идти и ползти обычными способами нельзя. Нужно двигаться, перекатываясь.

Командир роты Прохватилов, к тому времени уже капитан-лейтенант, сформировал разведывательно-диверсионный отряд, состоявший из нескольких групп:

группа уничтожения наблюдательного пункта: должна перерезать провода связи, захватить «языка» и задержать противника (6 бойцов, старший лейтенант Ф.А Пермитин);

группа уничтожения катеров (6 бойцов, мичман Н.К. Никитин);

группа прикрытия отхода всех групп (3 бойца, краснофлотец Владимир Борисов).

Для доставки к берегу каждая группа имела катер обеспечения, деревянную шлюпку и индивидуальные плавсредства. Кроме того, каждой шлюпке придавались по два гребца, которые должны были не только транспортировать исполнителей налета, но и быть готовы, в случае непредвиденных обстоятельств, быстро подобрать разведдиверсантов.

В первую ночь, 2 октября, операция сорвалась: шлюпки дошли до Стрельны, а там в темноте не смогли найти прохода и вернулись к катеру. Тогда Прохватилов решил, что первым делом надо высадить на мыс сигнальщика. Как бы хорошо компас ни работал, ночью узкого прохода не найдешь: то ветер снесет в сторону, то течение подведет, то волна.

Операцию перенесли. А днем 4 октября, накануне операции, для точного выхода групп к цели — подачи светового ориентира, на берег противника, в определенную точку, о которой знал только Прохватилов и его заместитель, в подводном варианте был направлен опытный и рассудительный водолаз-разведчик Всеволод Иванович Ананьев, бывший студент. Об операции он ничего не знал. В целях секретности (на случай, если он попадет в руки противника) ему сказали, что ночью будут проходить корабли из Кронштадта в Ленинград и он должен будет в определенное время подавать в сторону залива условные световые сигналы. и даже такое мероприятие превратилось в целую операцию.

День высадки Ананьева выдался самым подходящим: шел дождь. Тучи так опустились над заливом, что днем стало темно. Разведчики на моторке понеслись к стрельне. До берега осталось каких-нибудь три кабельтовых. Ананьев сориентировал компас, включился в аппарат и был готов в любой момент уйти под воду.

Вдруг тучи развеяло и выглянуло солнце. Моторка — как на ладони. А немцы стали занимать огневые точки. Прохвати-лов приказал Ананьеву: «ложись по правому борту и, как ближе подойдем, скатывайся в воду». А сам поднялся во весь рост и руками так машет, будто просит разрешения ближе подойти и что-то сказать. Немцы, видно, решили, что моряки пришли в плен сдаваться, и не стреляли.

Скоро моторка приблизилась к мысу. Прохватилов негромко сказал Ананьеву: «На повороте скатывайся». А мотористу: «стоп! Полный назад! Право руля! Полный вперед!»

Разведчики знали, где у немцев замаскированы пулеметы. Видели, что их на командира направили. В любой момент могли ударить и насквозь прошить. Как вспоминал Прохвати-лов, от страха, наверное, пятки вспотели, но он стоял, не сгибаясь, во весь двухметровый рост. Борта катера скрывали его только до колен. Мишень была превосходной.

В ходе маневра за кормой образовался бурун пены и газа. Ананьеву удалось незаметно скатиться в волны, не без участия Прохватилова, который помог на всякий случай водолазу своей ногой. «Малый ход!» и Прохватилов еще выразительней руками засигналил: «Не могу прохода найти, разрешите под прицел другого пулемета перейти». Немцы были любезны. Махали, показывали, как ближе к берегу подойти. А Прохватилов тоже машет: мелко, мол, разрешите дальше пройти. Так моторка от пулемета к пулемету чуть ли не до Петергофа дошла. «Ну, — думал Прохватилов, — сейчас терпение у немцев лопнет и мне капут. Надо как-то выкручиваться». Моторист ни жив, ни мертв, едва румпелем ворочает. и тут ему команда: «Право руля! самый полный!»

Как только мотор взревел, немцы затарахтели из пулеметов. Прохватилов чуть за борт не вылетел от резкого рывка, но в последний момент схватился рукой за леерное ограждение. С трудом взобравшись на катер, закричал: «Зигзагом, зигзагом!» А старшина ничего не слышал, да ему эта команда и не была нужна: он собрался и с размаху бросал катер туда, где хоть маленький кусочек воды был без фонтанчиков и всплесков. Удалось удрать, а тут опять небо тучами заволокло, и потемнело. Хотя моторку пули прошили во многих местах, никого не зацепило.

В ночь с 4 на 5 октября катера, имея на буксирах шлюпки с разведдиверсантами, пошли к берегу противника. Для уменьшения шума шли малым ходом. Показался сигнал Ананьева. Шлюпка Федора Андреевича Пермитина пошла на него. Но высадились разведчики, как инструктировал командир, в 200-300 метрах правей сигнала. и тут их заметил немецкий патруль, открыв автоматный огонь. Патруль уничтожили, но потеряли в темноте убитым или тяжелораненым лейтенанта Пермитина. Разведчики были вынуждены отойти к шлюпке под перекрестным огнем дЗоТов. Оказалось, разведдиверсанты приняли за сигнал свет в окне отдельно стоящего дома в глубине побережья и значительно отклонились на запад. Увы, но группа не выполнила задания. Живым из нее вернулся только главный старшина А.А. Данилов. С другой стороны, стрельба где-то вдалеке не всполошила нацистов, охранявших катера.

Мичман Никитин, не дождавшись группы захвата, выслал две группы по два разведчика на запад и на восток на поиски. Но они вернулись ни с чем. Тогда мичман Никитин принял решение начать операцию собственными силами, включая гребцов. Разделились на две группы. Одной Никитин поставил командовать лейтенанта Ивана Арсирия. Эта группа должна была захватить пленного и уничтожить наблюдательный пункт.

Начали грести, но сигнала не видно. «Не попал ли Ананьев в руки немцам?» — забеспокоился лейтенант. Но тут мичман Никитин приметил: блеснуло раз, другой… и замигало. «Ага, нам сигналят! А ну, хлопцы, нажми на весла! Ходче давай!» К счастью, на сей раз водолазы-разведчики заметили действительно сигнал Ананьева. По огоньку разведчики быстро нашли проход, но к сигнальщику не приблизились, посчитав, что там могла быть засада. Решили высадиться с другой стороны мыса.

Как только шлюпки подтянули к берегу и бойцы залегли на откосе, лейтенант послал разведчика к Ананьеву: «Пусть кончает сигналить и к нам присоединяется». Но Ананьев ждал своих с другой стороны! А тут видит, кто-то с тыла подбирается. Схватил пистолет и… выстрелил. Лишь после вспышки понял, что в своего друга стрелял. Хорошо, прибойной волной выстрел заглушило. И рука, видно, дрогнула: пуля только легко задела товарища.

Зато дальше все пошло как по маслу. Никитин провел свою группу к катерам. Бойцы группы Арсирия, набрав противотанковых гранат, блокировали дом и залегли под деревьями, там, где дамба соединялась с берегом.

Штурмботы в этот раз стояли на воде, лишь прикрытые сетями. Охраны не было. Разведдиверсанты подобрались к ним и заложили под пушки и броню тол. После взрывов, когда сорвало надстройки и разворотило палубы, забросали их вдобавок противотанковыми гранатами. Три катера уничтожил командир группы мичман Николай Никитин, один катер — краснофлотец Воробьев.

А в это время разведчики, блокировавшие дом, пустили в ход противотанковые гранаты. Никому не дали выйти ни в двери, ни в окна. Вышку наблюдательного поста взорвали. «Языка» взять не удалось, зато были захвачены важные секретные документы.

Поставленную задачу моряки выполнили всего за один час. Диверсия оказалась совершенно неожиданной для нацистов. Более того, они не поняли, откуда был нанесен удар! Немцы стали обшаривать небо прожекторами, открыли огонь из зениток — решили, авиация бомбит. Другие думали, что удар нанесен с суши, и открыли огонь в ту сторону. Водолазы-разведчики мешкать не стали — столкнули шлюпки и в залив. А там их подобрал катер.

Надо было спешить. Видимо, обнаружив Пермитина, одетого в гидрокостюм, нацисты пустили над заливом осветительные ракеты на парашютах и открыли артогонь. Но было уже поздно. После этой операции немцы усилили охрану побережья, срезали камыш на берегу, установили дополнительные проволочные заграждения с сигнальными ракетами и минные поля. Кроме того, привлекли к охране побережья караульных собак. Офицеров, проморгавших диверсантов, отдали под суд. Катера же в районе Ленинграда больше не появлялись.

За эту операцию Всеволод Ананьев и Николай Никитин были представлены к ордену Красного Знамени. Командира РОН наградили орденом Отечественной войны II степени, а Иван Арсирий был награжден орденом Красной Звезды. Все остальные участники операции были награждены медалями. Был отмечен и особо отличившийся личный состав катеров обеспечения.

Надо отметить, что большие потери личного состава рота особого назначения имела лишь в первые годы войны, когда опыта ведения разведки, проведения диверсионных операций и высадки (съемки) в тыл противника было еще очень мало, да еще в тех случаях, когда морских разведдиверсантов привлекали к мероприятиям, не свойственным для них.

Примером же преступной халатности командира катера высадки разведывательных групп, на котором отсутствовал офицер разведки, может служить одна из операций по захвату «важного языка», проведенная в 1943 году в районе эстонского города Кунда.

В назначенное время разведгруппа под командованием старшего лейтенанта Иониди прибыла с захваченным пленным к берегу в условленное место, но катер высадки их не заметил и, не дождавшись, ушел. Выбора не было, и разведчики решились самостоятельно на двух небольших резиновых лодках добираться до своего берега. Подул сильный, холодный ветер и из-за переохлаждения вся группа и пленный погибли. Лишь через два дня поиска были обнаружены погибшие краснофлотцы Куликов и Панфилов. Они были привязаны к шлюпкам. Но лейтенант Иониди, краснофлотцы Сизов и Самсонов и пленный так и не были найдены.

Как же тогда в РОН узнали о захвате языка? в этой операции применили голубиную связь. Были выпущены две пары голубей с донесениями. Но они летели слишком долго. А один из голубей тоже не добрался до базы. После этого голубиной связью водолазы-разведчики не пользовались.

Постепенно мастерство водолазов-разведдиверсантов росло, потери сократились. В 1943–1945 годах при большом количестве выполненных заданий в роте погибли восемь человек и трое были ранены, что уже свидетельствовало о высоком профессионализме личного состава и разработчиков операций.

Но вернемся к спецоперациям. Однажды разведывательный отдел Краснознаменного Балтийского флота получил информацию о планах немцев установить недалеко от линии фронта под Ленинградом, где-то у берега Невской губы в районе завода пишущих машинок («Пишмаш»), специальную станцию с радионавигационным оборудованием для корректировки траекторий полета управляемых самолетов-снарядов (крылатых ракет) «ФАУ-1» (V-1, Vergeltungswaffen — оружие возмездия), которыми намеревались обстреливать блокированный город. Установить точное местонахождение объекта было поручено роте особого назначения.

Специально выделенные разведчики роты сразу же приступили к круглосуточному наблюдению за передовой в районе «Пишмаш», стараясь обнаружить хотя бы какие-нибудь признаки деятельности немцев в развалинах завода. Время шло, но все напрасно. Однажды в одну из групп наблюдателей напросился юнга роты по имени Володя. Вместе с краснофлотцем Владимиром Александровичем Борисовым он много часов пролежал на передовой и своим свежим и зорким взглядом сумел усмотреть то, что не удавалось разведчикам. Это была тщательно замаскированная со всех сторон камуфляжными сетями дорога к заводу, по которой немцы передвигались на автомобилях и конных повозках.

Через несколько дней разведчик Владимир Борисов под водой скрытно пробрался в тыл противника и, переодевшись в немецкую форму, направился к проходной завода «Пишмаш». Заметив, как к контрольно-пропускному пункту подъезжает военная конная повозка, груженная ящиками, разведчик пристроился к ней и стал подпирать будто бы падающие ящики. Груз и в самом деле начал смещаться, и немец-ездовой со своей стороны тоже начал его поддерживать. Так повозка и подъехала к проходной. Часовой, видя весьма сложное положение сопровождающих повозку солдат, не стал проверять у них документы. Когда повозка заехала на территорию завода и остановилась, Борисов быстро снял один ящик и стал ходить с ним по всем сохранившимся помещениям и коридорам, пока не увидел, как в одном из укрепленных подвалов немецкие специалисты монтируют радиоаппаратуру и прокладывают кабели.

Обратно из охраняемой зоны разведчик выезжал на той же, но уже разгруженной повозке. Впереди сидел немец-ездовой, а сзади спиной к нему — Борисов. Часовой, увидев знакомые лица, поднял шлагбаум, засмеялся и посоветовал им, чтобы в следующий раз при загрузке думали головой, а не задницей.

Вернувшись к своим, разведчик доложил командиру РОН о проделанной работе, а тот в свою очередь немедленно передал весьма важные и проверенные разведданные по назначению.

Особо командование Ленинградского фронта отмечало работу разведчиков Прохватилова при подготовке наступления. Тогда разведчики очень детально и подробно делали фотопанораму фронтовой полосы. Для этого по особому заказу для разведчиков РОН Ленинградский оптико-механический завод изготовил фотоаппараты с большой разрешающей способностью. Хотя они были громоздкими, зато снимки получались качественными и подробными, а панорама полосы наступления выглядела как в натуре.

В январе 1944 года, перед самым наступлением советских войск на южном направлении Ленинградского фронта, командир роты особого назначения получил очередное весьма важное задание. Необходимо было срочно направить группу разведчиков в укрепленный город Гатчину и попытаться там захватить штабные документы одного из немецких соединений, которыми очень интересовался разведывательный отдел Балтийского флота.

В ночь с 25 на 26 января 1944 года подготовленная группа морских разведчиков из восьми человек во главе с главным старшиной Николаем Кадуриным, переодевшись в немецкую форму, перешла линию фронта и проникла в Гатчину. Выяснив, что интересующий их штаб находится в здании бывшего банка, разведчики стали наблюдать за ним.

Вскоре, зная о быстром приближении советских войск, большая команда немецких солдат спешно приступила к погрузке штабного имущества и документов на автомашины. Разведчики решили им помочь. Работали на совесть, не покладая рук, и в качестве компенсации незаметно прихватили, то есть попросту похитили, один весьма объемистый ящик с секретными документами.

Спустя сутки в Гатчину вошли советские войска. Разведчики встретили прибывшего за ними командира роты и доложили результаты операции. Буквально через час захваченные документы находились на пути в разведотдел КБФ.

Добывались сведения и со дна моря. Одними из важных направлений деятельности высококлассных водолазов-разведчиков роты особого назначения были поиск потопленных кораблей и подводных лодок противника и изъятие из них секретных документов, всевозможного оборудования и оружия. Первая подобная операция была осуществлена у острова сухо в южной части ладожского озера.

Несмотря на свои небольшие размеры (всего 60x90 метров), остров сухо имел весьма важное значение для «дороги жизни». Хорошо укрепленный и вооруженный, он контролировал значительную часть единственной военно-стратегической транспортной магистрали, связывавшей блокированный Ленинград с тыловыми районами страны. Немецкое командование прилагало неимоверные усилия, чтобы парализовать дорогу. 22 октября 1942 года, в ходе операции под громким названием «Бразиль», немецкий морской десант попытался захватить остров, но был разгромлен. При этом береговые орудия, авиация и корабли ладожской военной флотилии потопили три десантные баржи и четырнадцать других судов противника. Тщательно обследовав эти суда, водолазы-разведчики РОН обнаружили на баржах и подняли на поверхность большое количество секретных документов, имевших важное значение для ладожской флотилии и Балтийского флота.

Летом 1944 года в выборгском заливе у северного входа в пролив Бьерке-зунд советским катером Первого гвардейского дивизиона — малым охотником «Мо-103» под командованием старшего лейтенанта Александра Петровича Коленко глубинными бомбами была потоплена немецкая подводная лодка «U-250». Это была новая, построенная в Киле и спущенная на воду в декабре 1943 года лодка, водоизмещением 770 тонн. В конце июня 1944 года она прибыла в тогда еще оккупированный город Таллин, а оттуда совершила переход к союзникам в столицу Финляндии Хельсинки. В конце июля подлодка вышла на боевую позицию. Во время второго похода 30 июля она торпедировала советский малый охотник «Мо-105», но вслед за этим и сама была выслежена и потоплена. При этом на поверхность воды потоком сжатого воздуха выбросило шесть человек, находившихся в рубке, остальные же моряки экипажа погибли и остались на дне вместе со своей поврежденной лодкой. Спасшихся подводников выловили и доставили в Кронштадт. Среди плененных оказался и командир лодки, кавалер двух железных крестов I и II степеней, капитан-лейтенант Вернер Карл Шмидт.

Начальник отделения дешифровально-разведывательной службы разведывательного отдела Балтийского флота, высококлассный специалист по секретным кодам, шифрам и их дешифровке капитан 3-го ранга Дмитрий Иванович Войналович допросил выловленных подводников, но поначалу особенно разговорить их не удалось. Выяснили только, что подлодка «U-250» — новая, построена полгода тому назад и что Шмидт ранее был летчиком и получил награды от фюрера за бомбежку Лондона, Ливерпуля, Глазго, Белграда, Москвы, Суэца и Александрии.

Между тем легководолазы-разведчики РОН сразу же получили приказ найти и обследовать потопленную подлодку, а затем проникнуть в нее и собрать все имеющиеся там секретные документы, карты и другие материалы. Разведка была уверена, что немецкий штурман имел карту минных полей и проходов — слишком уверенно шла подлодка.

Командир роты Прохватилов, к тому времени уже капитан 3-го ранга, чтобы избежать помех со стороны финской береговой артиллерии и противодействия со стороны германских военно-морских сил и авиации, решил проводить операцию по поиску и обследованию подлодки только в темное время суток. Лучшие боевые пловцы — осназовцы Василий Гупалов, Владимир Борисов, Сергей Непомнящий, Всеволод Ананьев, Иван Удалов, Андрей Зайцев, Николай Кадурин и врач РОН старший лейтенант Валентин Кузьмич Власов тщательно обследовали указанное место, но никаких признаков нахождения там лодки не обнаружили. Район обследования расширили, но, по-видимому, в спешке атаки помощник командира «Мо-103» не совсем точно обозначил координаты, поэтому поиск лодки стал походить на поиск иголки в стоге сена. Всего в этой весьма сложной работе приняли участие шестнадцать водолазов-разведчиков. Через двое суток Прохватилов решил подводный поиск приостановить. Необходимо было срочно что-то придумать. Обдумав ситуацию, он попросил у тогдашнего начальника разведотдела штаба КБФ капитана 2го ранга Григория Евтеевича Грищенко разрешить ему лично допросить командира «U-250» Вернера Шмидта.

— Добро, но предупреждаю, что это пустое дело, немец отъявленный нацист, — сразу же разрешил Грищенко.

Изучив различные документы, Прохватилов выяснил некоторые любопытные моменты из военной биографии Шмидта. В 1935 году он служил офицером на линейном корабле «Шлезиен», а позднее — на крейсере «Кенигсберг». Жажда славы побудила его перед войной перейти в авиацию. Сначала Шмидт был летчиком-наблюдателем на гидросамолете и совершал разведывательные полеты над северным морем. В 1939 году его перевели в Первую эскадру оперативной авиации, и он участвовал в постановке мин у берегов Великобритании. Затем он стал командиром бомбардировщика. В 1941 году, за участие в налетах на города и постановке морских мин Вернер Шмидт был награжден лично Адольфом Гитлером. В 1942 году заносчивый, смотревший на всех с высоты своего величия ас добился перевода в подводный флот, который тогда еще не без успеха действовал в Атлантике. Пройдя ускоренную подготовку, он был назначен командиром новейшей подводной лодки с секретным оружием на борту. Отличное знание навигации вселяло в Шмидта убеждение в безнаказанности его действий при плавании командиром подлодки. именно на понимании этих черт характера плененного и на манипуляции данными его биографии Прохватилов построил допрос.

Во время допроса высокомерный Шмидт, как обычно, стал развивать мысль о том, что немецкая нация — это сверхчеловеки, а все остальные рабы… В этот момент Прохватилов, резко бросив карту на стол, крикнул:

— Ты не сверхчеловек, а невежда! Зачем ты, летчик, сунулся в моряки? Какой дурак поведет лодку таким идиотским курсом? Ведь здесь сплошные мели!

Шмидт, побелев от ярости, схватил карту и ногтем прочертил маршрут, отличный от того, который обозначил Прохватилов, и, негодуя, прокричал:

— Это единственный путь, которым можно идти, а то, что нас потопили, так это злой рок судьбы.

Прохватилову только и нужно было это. Схватив карту, он, не глядя на обалдевшего Шмидта, побежал к своим разведчикам, ибо теперь знал, где искать потопленную «U-250».

С третьей попытки, спустившись на грунт, водолазы-разведчики Василий Гупалов и Николай Кадурин наконец обнаружили подлодку. Врезавшись в огромный камень, она лежала на глубине 27–33 метра с дифферентом на корму и с креном на правый борт. Рубочный люк был открыт. Первым в лодку проник Иван Удалов, но документов и карт обнаружить не смог, как и другие легководолазы. Спустятся они в отсек, пробудут в нем 3–4 минуты, и уже выбираться надо. Ничего не успевают сделать, задыхаются.

Дело в том, что глубина в 30 метров не беда для тяжелого водолаза, но для легководолаза — проблема. При давлении в 4–5 атмосфер кислород становится ядовитым. Из-за этого осназовцы проводили под водой около десяти минут и буквально вылетали наверх. У одного кровь носом идет, у другого из ушей, у третьего — полная маска пены. Искусственное дыхание надо делать, откачивать. А тут еще финны из пушек начали обстреливать.

Пришлось снаряжать тяжелого водолаза. Пригнали бот с компрессором, телефоном и шлангами. Послать решили краснофлотца Сергея Михайловича Непомнящего. Парень он был небольшой, но мускулистый. И ничего не боялся — его можно было в любую операцию посылать. В темные ночи он один пробирался по льду к батареям противника, залезал в белый спальный мешок и весь день из торосов наблюдал за противником, а следующей ночью возвращался и приносил необходимые сведения.

Прохватилов сам натянул на Непомнящего резиновый комбинезон и привинтил медный шлем. В водолазных бахилах со свинцовыми подошвами и с пудовыми медалями на груди и спине водолаз едва ноги передвигал. Но сможет ли он пролезть в узкий люк? Ничего, ловкий, справится!

Непомнящий быстро нашел подлодку. Пыхтел, пыхтел, но все же пролез в центральный пост. Обшарил его и стал отдраивать другие отсеки. Работал больше часа, наконец передал по телефону: «Нашел пенал с картами. иду наверх». Наверху его уже ждут, шланги подтягивают. и вдруг он застрял на трапе и не своим голосом в телефон завопил:

— Выручайте, чертовы покойники держат!

Командир послал на помощь легких водолазов. Они помогли выкарабкаться Непомнящему и подтащили его к борту. Снимают с него шлем, а он бледный, губы трясутся и вроде заикаться стал.

— Шо с тобой? — спрашивает Прохватилов.

— с-со страху, — говорит. — отдраиваю отс-сек, а оттуда покойник за покойником выплывают. Белые, разбухшие… Ко мне в иллюминатор заглядывают. Чуть фонарик из рук не выронил. Но с-стерпел — не обращаю на них внимания. В каюты капитана и штурмана пролез, какие были карты, снял и пенал взял. Возвращаюсь обратно, а у трапа утопленники скопились. На волю хотят всплыть, вверх тянутся. В-видно, течение получилось. Раз-сдвинул я их и скорей на трап. Но не тут-то было! Чую, держат: за шланги цепляются, на плечи давят. От этого в глазах искры. и ноги ослабли. В-видно, с перепугу забыл воздух стравить: костюм раздуло. Ну, ни туда, ни сюда! П-пропал, думаю, и вот здесь завопил во все легкие.

Да, под водой всякое бывает! Затем в подлодку спустился Николай Кадурин, который, наконец, поднял металлический пенал на поверхность.

Быстро отвинтив герметичную крышку пенала, Прохвати-лов, торжествуя, вытащил секретные морские карты. По всем листам карт сквозь минные постановки проходила ломаная линия, начиная от военно-морской базы Свинемюнде (ныне Свиноуйсьце) и почти до самого Кронштадта. В дальнейшем эти карты оказали неоценимую услугу командованию Балтийского флота, спасли жизни сотням советских моряков. Кроме того, используя выявленный секретный маршрут, были тайно выставлены мины в проходах немецких и финских минных полей, на которых подорвались три немецких эсминца.

Продолжая обследовать подводную лодку, водолазы-разведчики обнаружили другие секретные документы, планшет командира и множество личных бумаг. Осмотрев торпедные аппараты, осназовцы убедились, что они деформированы и извлечь торпеды под водой невозможно.

В сентябре 1944 года опытная команда аварийно-спасательного отряда КБФ во главе с капитаном 3-го ранга Александром Дмитриевичем Разуваевым подняла и отбуксировала «U-250» вначале в Койвисто (ныне Приморск), а затем в Кронштадт в Петровский док Морского завода.

В это же время начальник отделения разведотдела капитан 3-го ранга Дмитрий Войналович продолжал допрашивать уцелевших членов экипажа подводной лодки. Увидев собственный планшет, секретные карты и шифровальные таблицы с «U-250» Вернер Шмидт был потрясен. Он никак не ожидал, что русские водолазы смогут спуститься на его затонувшую подлодку и поднять не уничтоженные документы. Только теперь Шмидт понял, что проиграл и что ему с этой минуты надо опасаться кары прежде всего от своих. Сникнув, он пошел на сотрудничество и рассказал Войналовичу, что на борту «U-250», кроме парогазовых торпед «G7A» и электрических бесследных — «G7E», находятся совершенно секретные самонаводящиеся бесследные акустические торпеды «Τ-V» с неконтактным взрывателем, которые к тому же оборудованы секретными устройствами-ловушками (камуфлетами), производящие взрыв при попытке их разоружения или же при извлечении торпед из исправных аппаратов. Никому из экипажа, даже ему, неизвестно устройство секретных торпед и ловушек, так как на базе подобные работы производили только служащие специального подразделения.

Шмидта привезли в Петровский док, где под охраной стояла его поврежденная подлодка. Там он сам отдраил нераскрытые люки, горловины и торпедные аппараты, после чего передал разведчикам все другие оставшиеся в отсеках секретные шифры, коды, таблицы, инструкции и совершенно секретную пятидисковую шифровальную машинку «Энигма» (нем. Chiffriermaschine Enigma).

Тела погибших немецких моряков из «U-250» были извлечены и преданы земле на лютеранском кладбище у Цитадельской дороги в городе Кронштадте.

Рискуя жизнью, секретные торпеды «T-V» разоружили опытные рабочие минно-торпедного отделения Кронштадтского арсенала ВМФ Б. Федоров и А Котов. После этого их изучением занялись специалисты высочайшего уровня инженер-полковник Осип Борисович Брон, капитан 3-го ранга Сергей Терентьевич Баришполец и инженер-капитан Владимир Михайлович Саульский. Помогали им инженер-майор Илья Маркович Экелов и старший лейтенант Валерий Моисеевич Шахнович. Буквально через несколько дней тайна торпеды была разгадана.

Кстати, когда подводную лодку «U-250» подняли и разоружили, от премьер-министра Великобритании Уинстона леонарда спенсера Черчилля (1874–1965) в Москву верховному Главнокомандующему вооруженными силами Советского Союза Иосифу Виссарионовичу Сталину (Джугашвили, 1879–1953) была направлена шифрованная радиограмма за № 356, в которой он настоятельно просил срочно прислать одну из торпед «T-V» для изучения Королевскому флоту, и что они в любой момент готовы выслать за ней специальный самолет. Черчилль также отметил, что немцы при помощи таких торпед уже потопили или серьезно повредили 24 британских судна, в том числе пять судов из состава конвоев, на которых доставлялась закупленная у США и Великобритании техника в северные порты СССР. Просьбу премьер-министра Великобритании частично удовлетворили, хотя позже, с изменением политической ситуации в мире и при очередном «поиске врагов народа», за это поплатились четыре высокопоставленных руководителя советского военно-морского флота. Есть в этой истории и одна неразгаданная тайна: до сих пор неизвестно, каким же образом британская разведывательная служба так быстро узнала о том, что советские военные завладели немецкими торпедами «T-V» и раскрыли их секрет.

Водолазы-разведчики РОН, отличившиеся при раскрытии тайны подлодки «U-250», были награждены, а капитан 3го ранга Дмитрий Войналович получил повышение по службе — его перевели в разведывательное управление Главного морского штаба, где он занял должность заместителя начальника одного из отделов.

В 1944–1945 годах разведчики роты, с целью обнаружения затопленных кораблей и выявления минных заграждений, привлекались к обследованию акваторий портов: Таллин, Мемель (ныне Клайпеда), Данциг (ныне Гданьск), Штеттин (ныне Щецин) и других. Везде их действия отличались высоким профессионализмом.

На вопрос о том, забрасывались ли в тыл к нацистам водолазы-разведчики с подлодок, находившихся в подводном положении, командир РОН Иван Прохватилов отвечал так:

— Чего не знаю, того не знаю. Брали у нас опытных хлопцев и не говорили зачем. А спрашивать не полагалось. Некоторые пропадали, а некоторые возвращались, но помалкивали. Хороший разведчик языка не распускает.

Хотя случаи высадки водолазов-разведчиков в составе агентурных групп с подлодок, находящихся в надводном положении, известны.

Всего за годы войны боевые пловцы роты особого назначения провели более двухсот разведывательно-диверсионных и специальных операций. из них половина с применением легководолазного снаряжения в комбинации с другими плавсредствами. Бойцы РОН брали «языков», разведывали укрепления противника и места высадки десанта, помогали форсировать реки, отслеживали коммуникации противника, разыскивали и уничтожали мины, поднимали грузы со дна, проводили в тыл агентурные группы, устраивали диверсии. Выход на берег противника во всех случаях проходил абсолютно скрытно, несмотря на большую насыщенность войск и всевозможных охранных подразделений. Особенно эффективно легко-водолазы-разведчики действовали в 1942–1943 годах, когда руководство по проведению операции было возложено непосредственно на командование РОН.

Существенное влияние на выполнение операций в первый год войны оказывало отсутствие должного материально-технического обеспечения морских разведдиверсантов. Водолазное снаряжение, дыхательные аппараты и гидрокостюмы массового производства были далеки от совершенства. В основном применялись кислородные аппарата типа ВИА-2, запас кислорода в которых позволял находиться под водой всего около одного часа. Боевым пловцам приходилось брать с собой дополнительные кислородные баллоны, смену которых под водой они отработали самостоятельно.

С осени 1941 года практически все специальное дооборудование легководолазного и разведдиверсионного снаряжения, а также вооружения производилось личным составом РОН. В основном этими вопросами занимался шестой (числившийся учебным) взвод, где имелись свои изобретатели. из аэростатной ткани и резины они клеили легководолазное снаряжение, непромокаемые десантные костюмы, грузовые мешки для транспортировки оружия и снаряжения под водой, жилеты плавучести и небольшие шлюпки, дооборудовали кислородные дыхательные аппараты, а оружие, мины и пехотные радиостанции приспосабливали к морским условиям.

Особой изобретательностью отличался краснофлотец, водолаз Борис Михайлович Колмогоров, до войны работавший инженером-резинщиком на крупнейшей фабрике по производству резиновых изделий «Красный Треугольник» в Ленинграде. Консультируясь с военврачом 1-го ранга Ильей Савичевым, начальником кафедры военно-морской медицинской академии, он создал:

1) специальный плавательный десантный костюм;

2) водонепроницаемый чехол для ручных часов;

3) индивидуальные жилеты плавучести;

4) арктический плавательный костюм;

5) комбинированное легководолазное снаряжение, которое стало прообразом водолазного снаряжения особого назначения (всоН);

6) водонепроницаемый чехол для стрелкового оружия.

Все работы Колмогорова были подтверждены авторскими Свидетельствами на изобретение.

В содружестве с мичманом Николаем Никитиным и командиром РОН Иваном Прохватиловым Колмогоров сконструировал Маскировочный воздушный водолазный мешок. Такие мешки, изготовленные из прорезиненной ткани (доставали со сбитых аэростатов), не боялись сырости и легко маскировались. их использовали всю войну в задачах по наблюдению за противником, располагаясь в непосредственной близости от него. Почти шесть месяцев в году Финский залив, реки и озера Ленинградской области покрыты льдом. В этот период разведчики-наблюдатели использовали мешки, окрашенные в белый цвет. Находясь в относительно теплом резиновом воздушном мешке, замаскированном под сугроб или торос, разведчик мог длительное время наблюдать за противником. На сильном морозе даже мех тепла не удержит, а воздух может. Были случаи, когда противник проходил в нескольких десятках метров от наблюдателя и не замечал его. Однажды замаскированного разведчика немецкие солдаты обнесли колючей проволокой, но не заметили.

К разработке разведывательно-диверсионных операций и их руководству в роте особого назначения были допущены всего три человека: командир роты Иван Васильевич Прохватилов, заместитель командира роты Анатолий Федорович Маценко и капитан Георгий Владимирович Потехин.

Георгий Потехин окончил три курса Ленинградского института физической культуры имени П.Ф. Лесгафта. Отлично владел немецким языком, поэтому в июле 1941 года был приглашен на работу в военную разведку, где и прослужил всю жизнь.

Советский военный разведчик капитан Георгий Владимирович Потехин в годы Великой Отечественной войны. (Фото из архива автора)

Советский военный разведчик Георгий Владимирович Потехин в форме немецкого морского офицера. (Фото из архива автора)

В 1941 году Потехин — командир разведывательного отряда на Невском направлении в блокадном Ленинграде. Умелый организатор и удивительно храбрый командир-разведчик пользовался авторитетом у коллег. В 1943 году его подключают к участию в разработках и руководству некоторыми разведывательными и диверсионными операциями водолазов-разведчиков РОН РОШКБФ. Уже после войны, в июне 1953 года подполковник Потехин назначается начальником штаба созданного 6-го морского разведывательного пункта разведки Черноморского флота. В 1954 году он создает и возглавляет отдельный морской разведывательный пункт водолазов-разведчиков специальной разведки ВМФ на западном направлении. За службу в разведке награжден многими боевыми орденами и медалями. В 1961 году, перенеся множество сложных хирургических операций, полковник Потехин в возрасте сорока трех лет скоропостижно скончался.

Могила полковника Георгия Владимировича Потехина, первого командира 561-го ОМРП Специальной разведки ВМФ СССР Большеохтинское кладбище, Санкт-Петербург. (Фото автора)

В период с 1941 по 1943 год в разведке штаба Ленинградской военно-морской базы проходил службу старший лейтенант Евгений Васильевич Яковлев. Будучи командиром отряда разведчиков на Петергофском направлении, он неоднократно и весьма активно взаимодействовал с разведчиками роты особого назначения. Впоследствии капитан 1-го ранга Яковлев внес немалый вклад в дело развития морской разведки. В 1953 году он был назначен командиром созданного разведывательного пункта водолазов-разведчиков на Черном море. Евгений Васильевич обладал аналитическим мышлением и большой изобретательностью при разработке специальных разведывательных операций.

Своим богатым опытом в деле планирования и проведения специальных разведывательно-диверсионных операций рота особого назначения разведки Балтийского флота делилась и с разведывательными отделами других флотов. В самом начале апреля 1944 года, на основании указания разведывательного управления Главного морского штаба, при разведывательном отделе штаба Черноморского флота был сформирован разведывательный отряд особого назначения (РООН) из десяти легководолазов-разведчиков под руководством старшего лейтенанта Сергея Семеновича Осипова (бывший командир взвода в РОН). Помощником у него был мичман Евгений Викторович Павлов. Уже 5 апреля 1944 года разведывательный отряд был высажен у поселка Любимовка с задачей круглосуточного наблюдения за движением кораблей противника в военно-морской базе Севастополь. С 5 апреля по 10 мая, ведя непрерывное наблюдение, разведчики отряда передали в штаб флота весьма ценные разведданные. После освобождения Севастополя разведотряд Сергея Осипова активно использовался для извлечения документов и ценного оборудования с потопленных кораблей противника. Всего ими было поднято более ста секретных документов: коды, шифртаблицы, радиопозывные частей и кораблей противника, карты минной обстановки, фарватеров и коммуникаций на Черноморском театре военных действий, а также новейшие образцы оружия и радиоаппаратуры. В конце 1945 года РООН был расформирован.

В июне 1945 года на базе 181-го особого разведывательного отряда северного флота был сформирован 140-й отдельный разведывательный отряд особого назначения разведывательного отдела штаба Тихоокеанского флота. Возглавил отряд (до этого он командовал разведывательным отрядом северного флота) Герой Советского Союза старший лейтенант Виктор Николаевич Леонов. В августе 1945 года, в период Советско-японской войны, разведчики Леонова провели ряд блестящих операций в портах, занятых войсками Японии. В частности, в ходе сейсинской десантной операции в корейском порту Сейсин (Чхонджин) морские разведчики совместно с контрразведчиками ТОФ первыми высадились на берег и захватили весьма ценный архив разведывательного центра Японии. В сентябре 1945 года за мужество, проявленное при проведении специальных операций, Виктор Леонов был удостоен второй медали «Золотая Звезда», став дважды Героем Советского Союза. За успешно проведенные операции 140-му отдельному разведывательному отряду особого назначения было присвоено гвардейское звание, но, несмотря на это, по завершении военных действий на дальнем востоке превосходно подготовленный разведотряд был расформирован.

Кстати, на Тихоокеанском флоте подводно-десантная подготовка началась в первой половине октября 1941 года. В соответствии с приказом командующего ТОФ была сформирована подводно-десантная команда (50 человек), в которую направили тщательно отобранных курсантов учебного отряда подводного плавания и десять хорошо подготовленных по водолазному делу подводников. Командиром команды назначили лейтенанта Креймана. Группа называлась «Команда водолазов-разведчиков», а бойцы — «водолазами-разведчиками». Они должны были довести до совершенства общую и легководолазную подготовки, научиться форсировать водные рубежи на глубине 20 м по компасу, обучиться подрывному делу, отработать выход из Пл через торпедные аппараты и люки и возвращение на Пл, изучить и отработать основные методы ведения разведки. После завершения подготовки, в результате которой каждый десантник научился форсировать 3-километровый водный рубеж, команду перебросили в Сталинград, где она обеспечивала переправу техники и войск через волгу, а также подъем затонувшей техники.

Еще в 1943 году разведчиками РОН было разработано «Наставление по организации и проведению специальных разведывательно-диверсионных операций» (издано разведотделом штаба КБФ с грифом «совершенно секретно» под названием «Наставление на проведение разведывательной деятельности»), которое регламентировало подготовку разведчиков к планируемым операциям, подготовку сил доставки и средств высадки и съемки, организацию взаимодействия разведывательных групп при высадке и съемке, действиях на берегу. Необходимо отметить, что в деятельности осназовцев офицерский состав не играл ведущей роли. Объясняется это тем, что большинство из них не проходили специальной подготовки в военных училищах, а получали звания в ходе войны, уже служа в РОН. Уровень их подготовки почти не отличался от остальных разведчиков. Более того, такие водолазы-разведдиверсанты, как Александр Корольков, Николай Кадурин, Николай Никитин и Александр Спиридонов, даже превосходили многих офицеров-командиров.

В первый год войны было не до наград, между тем, почти весь личный состав роты был отмечен правительственными наградами, в том числе орденами. О том, какая боевая нагрузка выполнялась разведдиверсантами РОН, красноречиво говорят выписки из сохранившихся наградных листов. Вот лишь некоторые из них.

Главный старшина Александр Николаевич Корольков

С первых дней войны — активный участник боевых разведывательных операций в качестве командира группы (подрыв мостов, укреплений, пирсов и техники противника). В октябре 1941 года во главе группы высадился в тыл противника в районе Петергофа. Добыты ценные сведения по укреплению прибрежной полосы Финского залива и несению немцами охранной службы. В ноябре 1941 года во главе группы разведчиков-диверсантов был заброшен в глубокий тыл противника в район Кингисеппа. Группа разрушала телеграфные и телефонные линии связи, взрывала мосты на шоссе. В декабре 1941 года в результате длительной разведывательной операции в районе Петергофа его группой добыты ценные сведения, при этом Корольков проявил исключительную смелость, мужество и находчивость. В ноябре 1942 года группа разведчиков во главе с ним произвела разведку и взрыв пристани в военной гавани Нижнего парка Петергофа. В октябре 1943 года производил ремонт подводной части кораблей овра (охраны водного района). В компании 1944 года, участвуя в 15 боевых операциях, действовал дерзко, решительно и умело. Награжден медалью «За оборону Ленинграда», орденом Красной Звезды (06.11.1944), орденом Красного Знамени (17.02.1945).

Мичман Николай Карпович Никитин

Участник боевых операций роты с первого дня войны. С 22 по 26 сентября 1941 года пять раз переходил линию фронта, принося ценные, исчерпывающие разведданные. 6 ноября 1941 года обеспечивал водолазные работы при переправе войск на левый берег реки Невы при непрерывном артиллерийском и пулеметном обстреле. Обеспечивал подъем танков и машин, где и был тяжело ранен. Награжден медалью «За отвагу». Дважды выполнял боевые операции в районе завода «Пишмаш». Руководил разведгруппой по розыску катеров и их уничтожению в районе Стрельны. Награжден орденом Красного Знамени и орденом отечественной войны I степени. В середине декабря 1944 года руководил специальной разведывательной операцией на острове рухну в рижском заливе Балтийского моря. Награжден орденом Красной Звезды и медалью «За оборону Ленинграда» (17.02.1945).

Старший краснофлотец Александр Андреевич Спиридонов

Участник многих разведопераций. Осенью 1941 года выполняет разведку укреплений и сил противника в районе Кол-пино. Осенью 1942 года участвует в разведоперации через реку Неву в районе Невской дубровки. В ноябре 1942 года участвует в диверсионной акции по уничтожению пристани в военной гавани Нижнего парка Петергофа. Зимой 1942—43 года активно участвует в разведке и диверсионных операциях в районе Петергоф — Стрельна. Летом 1943 года выполняет разведку в районе завода «Пишмаш». В августе 1943 года — разведка в Копорском заливе и на реках Систа и Воронка. Действия разведчика Спиридонова всегда отличались большой результативностью. За проявленные мужество и отвагу награжден орденом Красного Знамени. Присвоено воинское звание старшина 2-й статьи.

Главный старшина Николай Степанович Кадурин и старший краснофлотец Владимир Иванович Зайцев

Участвовали в десяти разведывательно-диверсионных операциях и награждены орденами Красной Звезды и отечественной войны II степени. Кадурин воевал еще в советскофинскую войну в составе Первой особой бригады морской пехоты.

Интересно, как впоследствии, уже на пенсии, Николай Кадурин оценивал сложность службы в РОН:

— в водолазах служить, конечно, романтично, но несимпатично. Если бы меня сегодняшнего, с моим опытом поставили перед тем же выбором, что и в 41-м, я бы сказал — нет, лучше уж в пехоту, гвардии сержантом по полям в атаку бегать.

Ведение разведки легководолазы осуществляли, как правило, парами, которые формировались исключительно с учетом дружеской привязанности и полного доверия друг к другу. Здесь уместно будет привести такой случай. При возвращении с очередного задания и переходе линии фронта тяжелое ранение получил Михаил Семенович Звенцов. Его напарник Александр Андреевич Спиридонов, оказав первую помощь, много километров тащил на себе Михаила и дошел к своим уже с мертвым другом.

Были в роте особого назначения и офицеры, которые неоднократно лично участвовали и отличились в разведдиверсионных операциях и внесли значительный боевой вклад в общее дело.

Командир взвода лейтенант Иван Федорович Арсирий

По профессии — тракторист, водолаз. Закончил водолазный техникум и курсы политруков. Участвовал в советско-финляндской войне 1939–1940 годов. С 1936 по 1940 год проходил службу водолазным специалистом на Черноморском флоте в Экспедиции подводных работ особого назначения. В РОН с 13 июня 1942 по 7 октября 1944 года. В 1943 году за мужество, проявленное в Петергофской операции, награжден орденом Красного Знамени. Позднее — медалью «За боевые заслуги». Особо отличился в разведоперации на Копорской Губе. В 1954 году был уволен в запас в звании капитан-лейтенанта.

Командир второго взвода главный старшина Федор Петрович Кириллов

В 1936 году закончил водолазный техникум. Участвовал в советско-финляндской войне 1939–1940 годов в составе двадцатой танковой бригады. Накануне войны с Германией проходил службу старшиной группы водолазов в Экспедиции подводных работ особого назначения на Балтийском флоте. С первых дней войны — активный участник боевых разведдиверсионных операций РОН. В 1942 году Кириллову присвоено звание «младший лейтенант». За участие в боевых операциях награжден орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу». В 1945, 1950 и 1955 годах соответственно награжден медалью «За боевые заслуги», орденом Красной Звезды и орденом Красного Знамени. Уволен в запас в 1960 году в звании майора.

На фоне огромных успехов советских войск в 1944 году, особенно когда армии Ленинградского фронта далеко углубились в материк, освободили территорию Эстонии и вплотную подошли к границам Латвии, а вассал Германии — Финляндия, почувствовав скорый разгром своего хозяина, быстренько вышла из войны, значение водолазов-разведчиков роты особого назначения было неправильно оценено командованием военно-морского флота, и будущее этого уникального формирования оказалось под угрозой. В октябре 1944 года в Главном морском штабе был даже подготовлен приказ о расформировании роты и передаче ее имущества и всего личного состава в Аварийно-спасательную службу ВМФ. Тогда только благодаря настойчивости начальника разведывательного отдела штаба Краснознаменного Балтийского флота капитана 2-го ранга Григория Евтеевича Грищенко и начальника штаба КБФ контр-адмирала Анатолия Николаевича Петрова удалось отстоять РОН и с большим трудом оставить ее в составе разведотдела до окончания войны.

После этого командир роты капитан 3-го ранга Иван Васильевич Прохватилов и заместитель начальника разведотдела штаба КБФ капитан 2-го ранга Петр Дионисиевич Грищенко упорно продолжали бороться за сохранение разведдиверсионного подразделения. Они обращаются к начальнику разведывательного управления Главного морского штаба контр-адмиралу Михаилу Александровичу Воронцову с докладами, в которых, опираясь на накопленный опыт, всячески доказывали необходимость сохранения подразделения легководола-зов-разведчиков и в мирное время, а также высказывали предложения по дальнейшему развитию и совершенствованию специальных подводных разведдиверсионных сил на другом, более высоком научном и техническом уровне. В одном из докладов Прохватилов написал: «…это дело новое, при известных условиях может быть полезным на все время пока существует разведка.» Он также предложил на базе РОН создать специальную школу легководолазов-разведчиков, подчиненную непосредственно разведывательному управлению Главного морского штаба Наркомата ВМФ.

К сожалению, все эти обращения так и не были приняты во внимание. В соответствии с заключением нового начальника Разведывательного отдела штаба КБФ капитана 1-го ранга Михаила Дмитриевича Куликова и нового начальника штаба КБФ контр-адмирала Александра Петровича Александрова, что «РОН при РОШКБФ в мирное время иметь нецелесообразно», командующий КБФ Владимир Филиппович Трибуц 14 октября 1945 года подписал приказ № 0580 о расформировании Роты особого назначения в срок до 20 октября 1945 года. Так, одним, мягко говоря, необдуманным росчерком пера этим людям удалось завершить боевую судьбу уникального, качественно подготовленного разведывательно-диверсионного подразделения.

Капитан 3-го ранга Иван Васильевич Прохватилов после войны командовал военно-водолазной школой Главного военно-речного управления. Потом был водолазным специалистом аварийно-спасательного отдела флота. В 1951–1953 годах работал старшим научным сотрудником научно-исследовательского института ВМФ. В отставку Иван Прохватилов вышел капитаном 2-го ранга и поселился в тихой деревне Черново под Гатчиной.

После войны министр внутренних дел СССР генерал-полковник Сергей Никифорович Круглов предлагал передать Главному штабу ВМС Министерства вооруженных сил захваченные в Германии документы, учебную литературу, снаряжение, технические средства, взрывчатое вещество повышенной мощности и находящихся в лагерях его ведомства немецких пленных — инженеров-конструкторов и других специалистов по подготовке подводных диверсантов. Однако руководство Главного штаба ВМС, все еще находясь под впечатлением от победы в войне, отказалось от его предложения, напыщенно ответив, что флоту подобные специалисты больше не понадобятся и иметь их нецелесообразно…

После окончания второй мировой войны практически все разведывательно-диверсионные формирования советской военной разведки, включая и превосходно зарекомендовавшие себя отряды легководолазов-разведчиков, были расформированы, и до середины 50-х годов легководолазное снаряжение в армии и на флоте использовалось в основном в спасательных, инженерных и поисковых работах, а также эпизодически, в обследовании участков побережья высадки морского десанта. В те годы были отмечены лишь единичные случаи применения подводного снаряжения в особых мероприятиях разведывательных и контрразведывательных служб СССР.

Лишь спустя почти семь лет в верхах, наконец, поняли значение сил специальных операций и приняли решение о воссоздании в системе разведки ВМФ подразделений легководолазов-разведдиверсантов. Однако многое пришлось начинать практически с нуля. Самой главной потерей было то, что многие морские разведдиверсанты младшего и среднего звена, с большим опытом и желанием работать в этом направлении, уже уволились со службы.

Дело Крэбба

Первопроходцами в создании разведывательных и диверсионных подразделений легководолазов выступили итальянцы. В годы второй мировой войны «десятая флотилия МАС» (X2 Flottiglia MAS) во главе с капитаном 3-го ранга князем Джунио Валерио Боргезе (1906–1974) блестяще выполнила свой долг. итальянские боевые пловцы убедительно доказали, что горстка храбрецов способна не только уничтожать или временно выводить из строя крупные корабли, но и своими действиями сковывать значительные силы и средства противника, отвлекая от выполнения более важных задач сотни рабочих бригад судоремонтников, тысячи солдат охраны и заставляя дозорные корабли напрасно расходовать горючее и противодиверсионные заряды.

Компетентные деятели в штабах вооруженных сил и руководители разведок ВМС Германии, Японии, Великобритании и США, проанализировав успехи итальянцев в этой области, спохватились и стали лихорадочно создавать свои разведдиверсионные подразделения боевых пловцов. В освоении искусства нового направления тайной борьбы каждая сторона, анализируя известные успехи, провалы и опыт союзников и противников, шла своим путем. Техническое оснащение своих специальных морских подразделений они разрабатывали в основном в зависимости от конкретных целей, задач и способов применения. Тактика боевых пловцов была во многом сходна: диверсии совершались путем прикрепления особых подрывных зарядов и специальных мин с часовым механизмом или химическим взрывателем замедленного действия к днищам кораблей в местах их стоянок, а для доставки зарядов, мин и диверсантов-разведчиков использовались сверхмалые подлодки, подводные самоходные управляемые буксировщики, «человеко-торпеды», надводные катера и некоторые другие технические средства скрытной борьбы.

Вторая мировая война была коротким, но значительным этапом в становлении морских разведывательно-диверсионных формирований специального и особого назначения и их разведывательно-диверсионных средств. За это время подразделения боевых пловцов совершили большой и качественный скачок в своем развитии. Но конец второй мировой войны поставил абсолютно неуместную точку в развитии формирований специального назначения. Практически во всех странах были ликвидированы подразделения боевых пловцов. Победители сами распустили своих специалистов тайной подводной борьбы, а побежденные сделали это под нажимом победителей. Казалось даже, что на подводных диверсантах поставили точку.

Но точка ехидно усмехнулась и стала запятой. Нелепейшая пауза длилась лет пять, не больше. Политическая ситуация в мире, как всегда «неожиданно», довольно резко изменилась, и время вновь затребовало высококлассных специалистов особых миссий. В мировой истории боевых пловцов открылась следующая страница.

Начало 50-х годов было отмечено возрождением подводных разведывательно-диверсионных подразделений особого и специального назначения во многих странах. В этот же процесс также включились некоторые другие государства, до этого вообще никогда не имевшие подобных формирований. Развитие сил особых миссий пошло по линии технического совершенствования и создания средств скрытной доставки (в том числе сверхмалых подводных лодок), новых видов специального оружия и снаряжения. Заинтересованные страны для всесторонней и качественной подготовки боевых пловцов начали создавать специальные школы и учебные центры, оснащенные современнейшим оборудованием, приборами, снаряжением, лабораториями, учебно-тренировочными судами и другими необходимыми средствами.

Как грибы после дождя, стали появляться подразделения боевых пловцов в западных странах. В Великобритании действует специальная лодочная служба (Special Boat Service, SBS), в Италии — Группа подводных и диверсионных действий «Тезео Тезеи» (Raggruppamento Subacquei ed Incursori «Teseo Tesei», COMSUBIN), в Западной Германии — рота боевых пловцов (Kampfschwimmerkompanie, KSK), в США — отряды ВМС «Море-воздух-Земля» (Navy’s Sea-Air-Land, SEAL). Во Франции создается Команда «Юбер» (Commando «Hubert», иначе Команда подводный операций, Commando d’Action Sous Marine), в Дании появляется Корпус «людей-лягушек» (Froemandskorpset), в Греции — Группа подводных диверсий (Monas Ymourhon Katastpofon, MYK) и т. д., и т. п.

СССР, успешно скрыв наличие подводной пехоты Прохватилова во второй мировой войне, так же успешно скрывал, когда и как были возрождены подразделения подводных диверсантов. Поэтому на Западе часто попадали под соблазн приписать советским боевым пловцам специальной разведки иностранные корни. К примеру, британские.

Карьера легендарного Лайонела Крэбба в качестве подводного пловца началась на Средиземном море во время Второй мировой войны. В сентябре 1939 года, после объявления войны Германии, матрос торгового флота Крэбб решил пойти служить в Королевские военно-морские силы. Но призывная комиссия ему отказала, так как он был маленького роста — не больше 1,58 м, и у него были слабые легкие, не говоря уже о сильной близорукости: один глаз у него видел только на двадцать процентов. Благодаря силе воли и упорству Крэбб сумел все же попасть во флотский резерв и оказаться в военно-морской базе Гибралтар. Правда, за писарским столом. В 1940 году он перешел в Патрульную службу, а в 1941 году был произведен в офицеры. Между тем война набирала обороты. Добровольцем Крэбб, получивший кличку «Чудила», «Кутила» («Buster»), устраивается в подразделение морских саперов. из весьма слабого пловца он постепенно превратился в первоклассного пловца-ныряльщика.

В 1941 году флот Великобритании, в том числе и в Гибралтаре, понес весьма ощутимые потери от итальянских мастеров подводной войны. Утром 20 сентября под танкерами «Фиона Шелл», «Дэнбидейл» и теплоходом «Дархэм», стоявшими на Гибралтарском рейде, раздались взрывы, и они пошли ко дну. Водолазы, обследовав противолодочную сеть, заграждавшую вход в порт, обнаружили в ней дыры. В своем отчете водолазы высказали предположение, что такое могли сотворить только итальянские «люди-лягушки». Когда случилась эта диверсия, британцы даже понятия не имели о тактике боевых пловцов. Крэбб предложил Адмиралтейству создать доселе невиданную команду легководолазов (прообраз современной противодиверсионной службы), которая будет давать отпор итальянцам там же, в морских глубинах. Адмиралтейство одобрило предложение, и в Гибралтаре была сформирована специальная Группа подводных работ (Under Water Working Party) во главе с лейтенантами лайонелом Крэббом и УИльямом Бейли.

Группа формировалась исключительно за счет добровольцев. Поначалу их снаряжение было намного хуже амуниции итальянских боевых пловцов. Они надевали обычные пляжные костюмы, теннисные туфли с привязанными свинцовыми подошвами и кислородные дыхательные аппараты, входившие в аварийные комплекты для экипажей подводных лодок. Британцы постоянно работали над усовершенствованием специального подводного снаряжения, и вскоре в группе появились более или менее приемлемые резиновые гидрокостюмы, перчатки, легководолазные боты, ласты, водонепроницаемые маски и компасы.

Подводные пловцы спецгруппы вели тщательный осмотр подводных частей корпусов всех кораблей, прибывающих в Гибралтар, стоящих на рейде или в гавани. Если итальянские пловцы устанавливали подводные заряды, то задачей Крэбба и его товарищей было удаление этих зарядов. Кроме осмотра кораблей и судов британские пловцы осуществляли подводное патрулирование акватории базы.

Борьба с подводными диверсиями была весьма опасной работой, требовавшей смелости и мужества. В 1942 году Крэбб стал лучшим «человеком-лягушкой» в Великобритании. Он лично обезвреживал установленные к днищам кораблей мины, а однажды даже вступил под водой в рукопашную с итальянским подводным диверсантом. Правда, о последнем эпизоде итальянцы нигде не упоминают.

Помимо охраны базы Крэбб, периодически, стал привлекаться и к проведению особых операций. Так, в июле 1943 года близ Гибралтара, Крэбб и Бейли сумели достать с затонувшего после весьма загадочной авиакатастрофы самолета портфель с совершенно секретными документами верховного главнокомандующего польскими вооруженными силами в эмиграции (в Лондоне) генерала Брони Владислава Эугениуша Сикорского (1881–1943).

Специальная группа подводных работ действовала в Гибралтаре вплоть до выхода Италии из войны в сентябре 1943 года. Война же с Германией продолжалась, и Крэббу с коллегами опасной работы хватало.

Осенью 1943 года Крэбб занимался изучением трофейных человекоуправляемых торпед. Затем был командирован в италию, имея задание разыскать и собрать лояльных союзникам специалистов из десятой флотилии МАС. Его поиски не были продолжительными. итальянские боевые пловцы, узнав о его прибытии, сами явились к нему. Вскоре из бывших противников был создан особый отряд морских диверсантов, который включился в борьбу с Германией. Кроме этого, через новых товарищей по оружию Крэбб собрал очень ценную информацию, как о подводных транспортировщиках, так и о новейших типах присасывающихся мин и мин-сюрпризов с элементами неизвлекаемости, которые после прикрепления невозможно было снять с днища корабля. Также с помощью итальянцев были значительно усовершенствованы британское специальное легководолазное снаряжение и дыхательные аппараты. Бывшие враги уже сотрудничали как лучшие друзья.

В 1945 году Лайонел Крэбб стал командиром всех военных пловцов, обеспечивающих кораблям союзников безопасность в портах северной Италии. Кроме того, его подчиненные использовались и в операциях по спасению экипажей затонувших кораблей и подводных лодок. Приземистый, крепенький коротышка с орлиным носом, с властными манерами, он стал легендарной личностью в особом подводном виде военного искусства.

После войны лейтенант-коммандер Крэбб, как ведущий эксперт по организации специальных подводных работ, был направлен на Ближний восток — в Палестину, которая находилась под мандатом Великобритании. Там он продолжил заниматься предотвращением морских диверсий. В порту города Хайфа им лично была обнаружена мощная мина, прикрепленная еврейскими террористами к одной из опор пирса, к которому должен был пришвартоваться британский эсминец. В 1948 году на основе решения ООН на земле Палестины было образовано Государство израиль. Еврейские террористические группы стали частью израильской армии, которая в делах, где видела для себя выгоду, стала сотрудничать с бывшими врагами.

Крэбб, как и многие другие мастера специфических дел, оказался не у дел. Вскоре его в очередной раз наградили и демобилизовали. Однако, будучи морским офицером-резерви-стом, связь с Адмиралтейством и британской разведкой он не потерял. Время от времени ему поручали обследовать затонувшие корабли и мели, и за каждое погружение платили пятьдесят фунтов стерлингов. Одно время он занимался также испытанием водолазного снаряжения фирмы «Хейнке». Военные подвиги Крэбба стали забываться, и постепенно его имя перестало появляться на страницах газет, хотя, например, в 1950 году он участвовал в весьма сложной операции по спасению моряков, запертых в подводной лодке «Тракуле», затонувшей в устье реки Темзы при столкновении с большим танкером.

В 1952 году Крэбб возвращается на службу в Королевский военный флот и принимает участие в секретных разработках техники подводных кинофотосъемок и минной войны. Его также привлекают к работе в особом морском дивизионе, разрабатывавшем технику прикрытия при проведении специальных операций. известно также, что в 1953 году он выполнял весьма сложные задания, участвуя в подводных операциях в зоне суэцкого канала.

Неожиданно для всех Лайонел женился, однако миссис Крэбб редко видела своего мужа. Ведя еще одну, тайную от всех жизнь, он частенько исчезал, а, вернувшись, объяснял свое отсутствие коротко, но весьма загадочно: «Так, ходил промочить ножки». Не удивительно, что однажды, вернувшись домой после очередной таинственной вылазки «промочить ножки», Крэбб не обнаружил жены. Она ушла от него. Лайонел воспринял случившееся спокойно. Он вообще был человеком хладнокровным и невозмутимым. Среди друзей Крэбб считался большим оригиналом и человеком крайне загадочным. Никто не знал, чем именно он занимается и кому подчиняется. В то же время многие считали, что он выполняет какие-то секретные поручения правительства.

В 1955 году Крэбб неожиданно переехал из Портсмута в Лондон и устроился на работу в небольшую фирму по продаже мебели. Сняв небольшую квартирку, он первым делом повесил в шкафу свой любимый итальянский гидрокостюм.

У одного из друзей Крэбба были связи в, так сказать, интеллектуальных кругах Лондона, и он познакомил его с весьма интересными людьми. Например, с Кимом (Гарольдом Адрианом Расселом) Филби (1912–1988) — советским агентом, с 1940 года служившим в британской разведке. или, например, с родственником и советником королевы Елизаветы II, хранителем Королевской картинной галереи, бывшим видным сотрудником британской контрразведки МИ5 (Security Service) сэром Энтони Фредериком Блантом (1907–1983), который также являлся действующим советским агентом. Были и другие агенты советских спецслужб, пристально наблюдавшие за коммандером Крэббом в Великобритании. Проще говоря, специалист по особым подводным операциям, сам того не ведая, находился под колпаком советских спецслужб.

По воскресеньям Крэбб аккуратно посещал римско-католическую церковь, а в будние дни в местных барах от него частенько слышали, что в Королевских ВМС о нем совсем забыли. Выпив, он с возмущением всем и каждому рассказывал, что его выгнали из ВМС. Однако на самом деле это было не так. В списках личного состава на 1956 год его имя числилось в рядах подводных пловцов специального отдела плавбазы «Вернон» («Vernon»), находящейся в Портсмуте. Неприметная же фирма, где «трудился» Крэбб, была обычной «крышей» для тайных встреч агентов британской разведки Ми-6 (Secret Intelligence Service). Таким образом, жалобы Крэбба по поводу несправедливого увольнения были частью прикрытия его второй тайной жизни.

Периодически Крэбб продолжал исчезать, и с каждым разом его таинственные отлучки становились все продолжительнее. Когда Крэбба спрашивали, где это он пропадал, то в ответ слышали его обычный ответ: «да так, ходил промочить ножки».

В середине июня 1953 года новейший легкий крейсер «Свердлов» под командованием капитана 1-го ранга Олимпия Ивановича Рудакова (1913–1974) нанес официальный визит в Великобританию и принял участие в военно-морском параде в Портсмуте по случаю коронации Ее величества Королевы Великобритании Елизаветы II. Парады по такому поводу ведут свое начало с конца XIX века и превратились в одну из британских традиций, когда хозяева демонстрируют морское величие державы, а приглашенные страны-участницы, как правило, посылают на парад один из лучших своих кораблей. Кстати, в 1937 году в двадцатичетырехлетнем возрасте Рудакову уже доводилось совершать поход в Портсмут, только тогда на линкоре «Марат» по случаю коронации Георга VI (1895–1952).

В 1953 году в ВМС Советского Союза наиболее внушительными из надводных кораблей считались легкие крейсера проекта 68-бис, которые начали вступать в строй в 1952 году. Надо отметить, что в то время корабли этого проекта действительно были самыми быстроходными и весьма маневренными, в том числе и за счет очень обтекаемой формы подводной части корпуса. К лету 1953 года в строю уже находились шесть таких кораблей. Головной из них — крейсер «Свердлов» — стал визитной карточкой СССР на параде в Портсмуте.

Подготовка корабля, его техники и личного состава к первому послевоенному дальнему походу началась еще в апреле. На крейсере по несколько раз был проверен каждый механизм и прибор. За десять дней до выхода были получены пособия, лоции и иностранные карты района плавания, а специально созданная комиссия проверила и дала свое заключение о готовности личного состава корабля к походу. Кроме того, экипаж «доукомплектовали» флотскими артистами из ансамбля песни и пляски, а также спортсменами — чтобы за границей показать способности «простых» советских моряков. Наконец, готовность крейсера лично проверил главнокомандующий ВМС адмирал Николай Герасимович Кузнецов.

Перед походом британцы прислали в Балтийск, где базировался «Свердлов», своего фотографа, который как будто бы должен был сделать репортаж о крейсере для иллюстрированного журнала. Фотокорреспондент оказался весьма лов-ким парнем. Снимая матросов на палубе, он нацеливал объектив так, что в кадр попадали рейд, причалы, строения и другие важные объекты базы. Контрразведчики сразу поняли, что имеют дело не с простым журналистом. Фотографа пригласили на банкет, где поили водкой, пока тот не свалился под стол. Отснятые пленки засветили, а утром британцу сказали: что же ты, друг, так напился, что все фотопленки себе засветил. А неофициально добавили: извини, ты хороший мужик, но мы из-за тебя получили выговор — теперь снимать будешь только то, что мы разрешим. Корреспондент не обиделся — понял, что его неофициальная миссия известна. Более того, он написал о советских моряках в принципе неплохую статью.

На день выхода в море офицерский состав кают-компании «Свердлова» неожиданно вырос на полтора десятка персон. В основном это были капитаны 3-го ранга и несколько капитан-лейтенантов. их скромная офицерская форма была не более чем камуфляж, а их настоящие звания были совсем иные и даже не обязательно флотские. Среди них находилось и несколько генералов и адмиралов. С какой целью эти «друзья» внедрились на корабль, и чем они собирались заниматься в Великобритании, личный состав мог только догадываться.

6 июня «Свердлов» начал поход. Погода благоприятствовала. Благополучно миновав довольно оживленный район проливов из Балтийского в северное море, крейсер взял заданный курс и довольно резво пошел на Портсмут.

Специалистов британских Королевских ВМС, наблюдавших на спитхедском рейде Портсмутской военно-морской базы за сложной постановкой крейсера на якорь, так называемой «постановкой на фертоинг», поразила невероятная маневренность корабля. Вместо общепринятых сорока пяти минут у «Свердлова» на это ушло всего-навсего одиннадцать с половиной минут. К примеру, пришедший ранее американский крейсер «Балтимор» постановку на фертоинг проводил два часа, а у французского легкого крейсера «Монкальм» на это же ушло уже целых четыре часа. С этого момента британская разведка жаждала выяснить секрет маневренности русского крейсера. Разузнать что-либо о новейших технологиях русских в области кораблестроения через свою агентуру в СССР в то время не представлялось возможным, поэтому основная роль в разрабатываемой операции отводилась боевым пловцам.

С первым послевоенным официальным визитом советского корабля в Великобританию связана и одна, если так можно сказать, романтическая байка о тайне сердечных уз, негаданно связавших королеву и русского каперанга. Долгое время, вплоть до 70-х годов, на кораблях и особенно в среде курсантов военно-морских училищ Советского Союза рассказывалось, что будто бы во время приема командиров иностранных кораблей королеве Елизавете II с первого взгляда приглянулся высокий, сильный и красивый командир «Свердлова» Олимпий Рудаков. О чем они говорили и чем занимались, официальная история умалчивает. Между тем весьма смелых и двусмысленных версий в разной интерпретации высказывалось множество. Однако во всех рассказах отмечалось, что, несмотря на сложность церемониала, а, может, именно благодаря ей, им удалось на некоторое время исчезнуть из поля зрения гостей. Куда, зачем? — никто этого так и не узнал.

Интересно, что после похода в Портсмут Рудакова наградили орденом Красного Знамени и ему было присвоено воинское звание контр-адмирала. Потом была учеба в военной академии, по окончании которой его направили в распоряжение Главного разведывательного управления Генерального штаба.

Рудаков про поход в Великобританию не любил говорить и в разговорах с друзьями в кругу семьи всегда старался обходить эту тему, так как его жену она сильно раздражала.

Уже в наши дни эта, казалось бы, давно забытая история получила неожиданное продолжение. Оказалось, что маршрут первого зарубежного визита нового президента Российской Федерации не был случайным. Выбор Владимиром Путиным Великобритании был связан не только с тем, что еще со времен царствования династии романовых между Россией и Великобританией существовали особые отношения и что с премьер-министром этой страны Тони Блэром его связывает личная дружба. Был и еще один, почти интимный момент. В неофициальной обстановке чиновники министерства иностранных дел России говорили, что Путина очень хотела видеть сама Елизавета II. их встреча состоялась. и королева, между прочим, якобы задала вопрос об одном русском моряке, которого знала в молодости. и лишь слегка дрогнувший голос выдал бывшему разведчику и шефу Российской спецслужбы ее сердечную тайну. Секрет, которому уже пятьдесят лет.

12 октября 1955 года в Великобританию с дружественным визитом прибыл отряд советских кораблей под флагом командующего Четвертым (Юго-Балтийским) военно-морским флотом адмирала Арсения Григорьевича Головко (1906–1962). У стенки военно-морской базы Портсмут швартуются два однотипных («брата-близнеца») легких крейсера «Свердлов» и «Александр Суворов», а также четыре эскадренных миноносца «Сметливый», «Смотрящий», «Совершенный» и «Способный».

В странах Западной Европы существует утверждение, что на тайное обследование подводной части крейсера «Свердлов» британская разведка направила боевого пловца, который, проплыв под корпусом, обнаружил в киле большое круглое отверстие с гребным винтом. Это устройство можно было опускать на различные уровни, чтобы добиться лучшей управляемости, а, значит, и маневренности корабля. Выбравшись на берег, этот боевой пловец отправился в Лондон, где и доложил о своем открытии. Однако разведка осталась не удовлетворена проделанной работой. Адмиралтейству хотелось заполучить более детальное описание устройства. К тому же специалисты морского ведомства предполагали даже, что на крейсерах этого типа применено какое-то особое обтекаемое покрытие.

Здесь возникают вопросы. Почему был обследован только «Свердлов», ведь рядом стоял однотипный, но спущенный со стапелей на два года позже, «Александр Суворов»? и главное, был ли тот подводный пловец Крэббом? вообще настоящих профессионалов особых подводных миссий — специалистов своего дела, к тому же прошедших тяжелую школу войны, в то время было очень мало. Ас подводных операций, каким был Крэбб, наверняка выполнил бы задание в полном объеме.

В России некоторые исследователи тайных операций считают, что в октябре 1955 года никто даже и не пытался произвести тайный осмотр днищ крейсеров. Просто у британской разведки в это время под рукой не было боевых пловцов, которым можно было поручить столь ответственное и секретное задание. К тому же советская разведка знала бы о намерениях такого плана, и на кораблях предприняли бы меры по нейтрализации подводного разведчика.

Где же мог находиться Крэбб? Куда он в очередной раз «ходил промочить ножки»? существует версия, что «следы» профессиональной деятельности Крэбба ведут к диверсионному подрыву советского линейного корабля «Новороссийск» в Севастопольской бухте Черного моря, осуществленной небольшой единой командой итальянских и британских боевых пловцов, тесно сблизившихся в конце второй мировой войны. итальянцы всегда были симпатичны Крэббу, к тому же он, как и итальянцы, был католиком. Однако в 1955 году командование военно-морских сил Италии вряд ли решилось бы на спецоперацию такого масштаба и такого уровня возможных военно-политических последствий. Скорее всего, исполнители действовали по указанию некой тайной организации. Была ли организация каким-то образом неофициально связана с влиятельными спецслужбами Запада, уже другой вопрос.

В Италии долгое время, вплоть до начала 90-х годов, существовала негосударственная тайная спецслужба, которая была причастна ко многим актам террора и таинственным событиям, как в своей стране, так и за рубежом. Организация, которая даже не имела названия, зародилась в Милане в конце второй мировой войны на базе подразделения секретной службы СИМ (Servizio informazioni militari, SIM) рухнувшего режима Бенито Муссолини (1883–1945). У нее было много денег, оружия и всевозможного снаряжения. Не исключено, что эта спецслужба действовала в контакте с Ватиканом и даже выполняла его щекотливые поручения. В списках тайной спецслужбы значились магнаты, политики, военные, известные неофашисты и музыканты, священники, разные специалисты и другие. Состояли в ней и иностранцы. Многие из этих людей так или иначе были связаны с трагическими и странными событиями, которые произошли в послевоенные годы. Организация была нацелена на так называемую «стратегию напряженности» — взрывы бомб, покушения, поджоги и другие акты терроризма, когда гибли сотни людей. Одна из целей этой тайной спецслужбы состояла в том, чтобы «не допустить продвижения вперед левых и мешать переменам в политической жизни». Деньги поступали из различных источников, и большей частью они шли через Швейцарию. Члены спецслужбы неплохо зарабатывали, им возмещались все расходы «по работе».

Итак, ночью 29 октября 1955 года главная военно-морская база Черноморского флота Советского Союза в городе Севастополе была разбужена дуплетом сильного взрыва. В 1 час 30 минут 48 секунд под килем стоявшего на внутреннем рейде линейного корабля «Новороссийск» сработало взрывное устройство. Через образовавшуюся огромную пробоину в носовой части правого борта площадью около 150 мі в корпус линкора хлынула холодная мутная вода. Спустя два часа и сорок пять минут «Новороссийск» перевернулся, а затем затонул всего в 130 метрах от берега на глубине около 18 метров (башни и надстройки корабля ушли глубоко в слой жидкого ила). При взрыве погибло около 200 моряков, еще более 400 человек погибло из-за неумелого руководства борьбой за живучесть корабля. Но если бы сдетонировал еще и боезапас артиллерийских погребов корабля, то взрыв реально мог бы уничтожить практически все боевое ядро Черноморского флота и на длительный период вывести из строя его главную морскую базу.

Прошло чуть более десяти лет, как официально закончилась Вторая мировая война. В это время на Черном море советский союз ни с кем не вел никаких боевых действий. Так кто и почему уничтожил бронированную громадину в центре Севастопольской бухты крупнейшей охраняемой военно-морской базы? Здесь необходимо напомнить, что этот линейный корабль прежде принадлежал военно-морским силам Италии и первоначально имел бортовой номер «Z11», а затем получил название «Джулио Чезаре» («Юлий Цезарь»).

С июня 1941 года Италия вместе с Германией приняла участие в войне против СССР. Гитлер и его союзники потерпели поражение, в результате чего после войны часть кораблей ВМС Германии и Италии были переданы в состав ВМФ СССР в счет репараций. 6 февраля 1949 на линкоре «Джулио Чезаре» был поднят советский военно-морской флаг, а 5 марта его переименовали в «Новороссийск». В Италии военный флот традиционно являлся гордостью нации, а морские офицеры издавна входили в элиту общества. Для строительства военных кораблей в Италии наряду с государственными субсидиями широко привлекались и добровольные денежные пожертвования народа. Поэтому раздел ВМС между державами-победителями был воспринят итальянцами весьма болезненно. Особенно же остро реагировали националистически настроенные круги Италии на передачу боевых кораблей советскому союзу.

По одной из версий события развивались следующим образом. Наиболее непримиримые итальянские боевые пловцы из бывшего специального разведывательно-диверсионного отряда, узнав о предстоящей передаче гордости ВМС линкора «Джулио Чезаре» в состав ВМФ СССР, решили сделать все, чтобы он недолго проходил под советским флагом и принес несчастье новым обладателям. Учитывая обстановку, в которой Италия и ее военно-морские силы оказались после войны, бывший командир десятой флотилии МАс и хранитель секретов новых видов оружия и других тайн итальянских морских диверсантов князь Джунио Валерио Боргезе и его соратники разработали план строго секретной долговременной операции возмездия.

Доверенная группа морских диверсантов приняла решение тайно вмонтировать мощный заряд взрывчатого вещества в корпус линкора еще в Италии, когда его в ремонтном доке готовили для передачи СССР. имея полные чертежи корабля и зная, что у него в районе сорокового шпангоута после модернизации, которая была проведена в 1933–1937 годах на верфи Генуи, осталось наглухо заваренное пустое пространство, диверсанты заполнили его нижнюю часть взрывчаткой, которая по их плану должна будет в благоприятный момент уничтожить плененный линкор. Выявить этот заполненный и заваренный со всех сторон тайник было практически невозможно, и взрывчатка могла там находиться необнаруженной длительное время. Благоприятным фактором для успешного проведения диверсии и скрытия следов авторов операции стало еще и то, что заложенное взрывчатое вещество находилось вблизи носовых артиллерийских погребов и башен орудий главного калибра линкора. К тому же наиболее уязвимое место днища корабля находилось как раз под заложенным зарядом.

На заключительном этапе операции предусматривалось в удобный момент, спустя определенное время, необходимое для окончательного снятия подозрения в возможной причастности к взрыву линкора итальянских диверсантов, тайно прикрепить к намеченному месту днища корабля мощную магнитную или подвесную кумулятивную мину, которая направленным взрывом одновременно должна будет выполнить роль детонатора основного заряда.

Время шло, но завершить операцию в то время по ряду объективных причин не удалось. Однажды на Боргезе, ставшего одним из лидеров неофашистов, вышли представители, уже известной нам, итальянской негосударственной тайной спецслужбы, которая заинтересовалась его высококлассными подводными специалистами. Они были обеспокоены активизацией советского флота в средиземноморье и намерением руководства СССР создать свои военно-морские базы в тогда дружественной Албании. В случае реализации этого плана проливы Босфор и Дарданеллы, единственный путь из Черного в средиземное море, переставали быть препятствием для советского Черноморского флота, и он выходил на оперативный простор.

Вскоре тайная спецслужба приняла решение оказать Боргезе необходимую помощь в завершении диверсионной операции против линкора «Новороссийск». из числа опытных и решительных морских диверсантов очень тщательно были отобраны люди, которым доверили ответственное задание. В число избранных попал и Крэбб.

Здесь можно отметить, что Великобритания тоже была заинтересована в сдерживании советского военного флота. Адмиралтейство опасалось планов СССР по размещению боевых кораблей в непосредственной близости от стратегических коммуникаций в средиземном море. Британская Империя всячески пыталась продлить свой контроль над Суэцким каналом. В сентябре 1955 года Египет в ответ на реальную военную угрозу со стороны Великобритании заключает «торговые» соглашения с советским союзом, Чехословакией и Польшей о поставках вооружения. Ближний восток оказался на пороге очередной крупномасштабной войны.

В 1955 году стало известно, что в СССР намечается модернизация «Новороссийска» с заменой итальянских орудий главного калибра, что могло привести к раскрытию тайника. Данная информация послужила сигналом к активизации действий. Группе итальянских боевых пловцов удалось легально попасть в советский союз и посетить территорию Крымского полуострова. Под видом беззаботных туристов, любителей подводного плавания, они разъезжали по южному побережью полуострова и осторожно изучали подходы к главной военно-морской базе Черноморского флота, к которой был приписан линкор. Разведчики констатировали, что со стороны моря база охраняется очень плохо, а судоходный проход в Севастопольскую бухту весь день до позднего вечера открыт, и это позволяет исполнителям почти беспрепятственно выполнить поставленную задачу.

Завершающий этап секретной операции предусматривал два возможных варианта подводного подхода к линкору «Новороссийск». В первом случае рассматривалась возможность использования диверсионных подводных средств, которые во время второй мировой войны при отступлении были законсервированы и оставлены в специально оборудованной небольшой секретной базе, устроенной в гроте прибрежных отвесных скал недалеко от Севастополя. Попасть в эту тайную базу можно было только из-под воды. Как известно, в 1942 году немецкое командование попросило содействия Королевских итальянских ВМС в борьбе с советским Черноморским флотом. идя навстречу желанию союзников, итальянцы направили в Крым несколько групп боевых пловцов со взрывающимися быстроходными катерами типа «МТМ», двухместными управляемыми торпедами типа «SLC» и сверхмалыми подводными лодками типа «св» («Costiero-B»), предназначенными для боевых действий, свойственных большим подводным лодкам, а также для проникновения в подводном положении в порты противника и высадки подводных диверсантов с целью минирования кораблей и других объектов. За время боевых действий в Черном море итальянские боевые пловцы проявили себя с самой лучшей стороны. Тогда они принимали участие в самых разнообразных операциях и за короткий срок смогли потопить советский теплоход «Ленин» водоизмещением около тринадцати тысяч тонн, груженный боеприпасами и продовольствием для осажденного Севастополя и две подводные лодки — «С-32» и «Щ-203».

Второй вариант подводного подхода к линкору «Новороссийск» предусматривал использование диверсантами особо оборудованного торгового или иного невоенного судна, которое будет направлено в Черное море. По замыслу боевые пловцы на новейшей сверхмалой подводной лодке или подводном буксировщике отделятся под водой от судна-базы недалеко от Крымского полуострова и направятся к Севастополю. Затем, минуя боно-сетевое заграждение, они подплывут к «Новороссийску» и установят под его днищем мощную мину замедленного действия, после чего обратным порядком вернутся в условленное место к судну-базе, где вплывут в специальную шлюзовую камеру, устроенную ниже ватерлинии. После этого судно с диверсантами полным ходом направится на выход из Черного моря в пролив Босфор и далее в средиземное море, где уже будет недосягаемо для советских спецслужб.

Так или иначе, но выбрав удобный момент, боевые пловцы потопили линкор «Новороссийск», бывший «джулио Чеза-ре». Морские диверсанты проявили характер, и позорное пятно было смыто. Лишь после этой операции вторая мировая война для них была закончена.

Проведенная акция стала, можно сказать, классическим образцом выполнения плана долговременной диверсионной операции. Шесть лет «под сердцем» носил линкор вмонтированный заряд взрывчатого вещества, который в конечном итоге все же успешно выполнил свое предназначение. Результат же о многом предупреждает и весьма наглядно показывает, что с середины ХХ века не политики стали определять для настоящих воинов время начала и тем более окончания войны.

Расследованием гибели линкора занялась специально созданная Правительственная комиссия во главе с заместителем председателя совета министров СССР Вячеславом Александровичем Малышевым. Для установления причины трагедии был задан весьма жесткий срок. Наряду с другими данными и показаниями комиссия получала информацию и о возможной причастности к подрыву «Новороссийска» группы подводных диверсантов. Главнокомандующий ВМФ, адмирал флота Советского Союза Николай Герасимович Кузнецов, оценивая ситуации в целом, прямо сказал, что это была диверсия. Еще более категоричным был начальник разведуправления Главного штаба ВМФ контр-адмирал Борис Назарович Бобков, который сразу же пришел к выводу, что взрыв под линкором — дело рук диверсантов «черного князя» Боргезе.

Почему же комиссия оборвала ниточку, которая могла привести к итальянцам и Крэббу? По всей видимости, комиссии просто не позволили завершить начатое, в том числе и по политическим мотивам в свете вновь начинающей «крепнуть каждый день советско-британской дружбы на вечные времена».

Уже в середине ноября, то есть через две недели после катастрофы, доклад комиссии был представлен в Президиум ЦК КПСС. Его приняли и одобрили. Советских правителей устроило заключение, согласно которому «Новороссийск» подорвался на немецкой донной мине, оставшейся со времен второй мировой войны. Президиум ЦК решил под суд никого не отдавать, сор из избы не выносить, в средствах информации ничего не сообщать, и вообще ничего не обнародовать ни на каком уровне. Между тем труд комиссии даром не пропал, а был использован в борьбе за власть. Адмирала Кузнецова за самостоятельность, ум и бесстрашие не любили в Кремле. Трагедия линкора послужила удобным поводом для увольнения с понижением в звании заслуженного адмирала.

15 апреля 1956 года из города Балтийска, главной базы Балтийского флота СССР, в Великобританию отправился легкий крейсер «Орджоникидзе». В боевом охранении крейсер сопровождали эсминцы «смотрящий» и «совершенный». На борту «Орджоникидзе» находился особый «груз» — партийно-правительственная делегация во главе с первым секретарем ЦК КПСС Никитой Сергеевичем Хрущевым и председателем совета министров Николаем Александровичем Булганиным. Совсем недавно такая поездка казалась немыслимой. Холодная война между двумя лагерями еще продолжалась, но уже появились первые признаки потепления. Два месяца назад в Москве на XX съезде коммунистической партии Хрущев резко осудил своего предшественника — всесильного, но уже покойного Иосифа Виссарионовича Сталина за допущенные им преступные ошибки, и вот теперь советский лидер плыл в Великобританию в поисках контактов и укрепления дружбы между государствами.

18 апреля советские корабли вышли в точку рандеву с британским эсминцем «Виго» у кромки территориальных вод Туманного Альбиона, который и провел их в военно-морскую гавань Портсмута к месту швартовки. Отработав машинами, большой корабль в считанные минуты виртуозно встал к отведенному месту южного причала, и моряки перевели службу в режим базовой стоянки.

На следующий день сановные пассажиры отправились в Лондон на переговоры с премьер-министром Великобритании Энтони Иденом (1897–1977). Яростный строитель коммунизма Хрущев всегда был непредсказуем. Желая расположить к себе Идена, Хрущев заявил, что если бы он жил в Великобритании, то тоже голосовал бы за консерваторов, а не за лейбористов. Короче говоря, визит должен был стать многообещающим.

Пока Хрущев со своей многочисленной свитой наводил мосты дружбы, в холодные воды Портсмутской гавани погрузился коммандер Крэбб. На этот раз это была совместная операция британской разведки Ми 6 и дружественного ей американского ЦРУ. Специалисту Крэббу было поручено досконально исследовать подводную часть всего корпуса, специальное подруливающее устройство и конфигурацию гребных винтов советского крейсера. Контролировать же действия исполнителя секретной операции должен был сотрудник ЦРУ, имевший документы на имя Мэтью Смит. За день до прихода советских кораблей Крэбб и Смит прибыли из Лондона в Портсмут и поселились в гостинице «Салли Порт». На следующее утро они приступили к выполнению задания. Скорее всего, Крэбб и выделенные для специальной операции боевые пловцы группы поддержки спустились под воду через шлюз плавбазы «Вернон», предназначенной для тренировки морских диверсантов Королевских ВМС, которая для этого случая специально была пришвартована недалеко от советских кораблей. Там же Крэбб взял подводное снаряжение и получил информацию об обстановке на «Орджоникидзе» и прилегающих причалах.

Кавалер ордена Британской империи IV степени и медали Георгия 46-летний капитан-лейтенант лайонел Крэбб не мог знать, что его миссия с самого начала обречена на провал. Советская разведка от своей агентуры в Великобритании и других источников знала о готовящейся операции и времени ее проведения. На советских кораблях ждали боевого пловца. Паротурбинные установки поддерживались в прогретом состоянии и были способны к немедленному проворачиванию механизмов, а в самых разных местах были расставлены многочисленные, но неприметные со стороны наблюдатели, которые весьма тщательно следили за водной поверхностью вдоль бортов. Когда Крэбб, быстро увеличивая глубину, подныривал под килем крейсера «Орджоникидзе», из его нагрудного дыхательного аппарата, через клапан воздушного дыхательного мешка под действием увеличивающегося давления вышел излишек воздуха. Один из наблюдателей заметил на поверхности воды небольшие пузырьки и сразу же доложил об этом по команде. Командир корабля капитан 1-го ранга Степанов немедленно отдал приказ дежурным механикам: «Провернуть гребные винты!» Через мгновение зоркие наблюдатели отметили в воде за кормой красное пятно. Похоже, что командир заранее имел приказ показательно уничтожить без применения какого-либо оружия непрошеного водолаза-разведчика. Была ли это месть за линкор «Новороссийск» или же просто предупреждение другим вражеским боевым пловцам, чтобы те не пытались впредь предпринимать каких-либо тайных действий против советских кораблей, а может. и то, и другое вместе — сие дело темное, и об этом история пока умалчивает.

Факт обнаружения легководолаза на кораблях в открытую не оглашался, и личный состав в основной своей массе около двух тысяч человек узнал об этом лишь по возвращении в Балтийск, когда на всякий случай днища кораблей очень тщательно, буквально по сантиметрам, стали обследовать представители ряда компетентных служб.

Не дождавшись Крэбба, Смит и британские разведчики, задействованные в операции, поняли, что операция провалилась, и в спешном порядке принялись заметать следы. Смит отправился в гостиницу, где сообщил клерку, что они с приятелем выписываются. Расплатившись наличными, он быстро удалился, неся два чемодана. Вслед за этим в гостинице побывали агенты Ми 6, которые изъяли из регистрационной книги страницы с записями за 17–19 апреля. Всем, кто так или иначе был причастен к операции, было приказано никому ничего не говорить.

По всей видимости, в первые дни визита советская сторона еще толком не знала, погиб ли Крэбб или же получил только тяжелые травмы, поэтому на одном из официальных обедов советский дипломат как бы невзначай спросил первого лорда Адмиралтейства Джеми Томаса: «Что за подводный пловец ныряет под килем крейсера “Орджоникидзе”? Что все это значит? Что еще за интриги?»

Назревал международный инцидент. Проваленная операция могла вновь осложнить отношения между странами. Узнав об этом разговоре, Энтони Иден немедленно отдал приказ секретным службам (так как они находились в его непосредственном подчинении): «во время визита высоких гостей за русскими не шпионить». Но было уже поздно.

Из неизвестных источников кое-какая информация просочилась в прессу. Журналисты стали публиковать все, что им удавалось разузнать об исчезновении героя войны. Газеты Великобритании запестрели заголовками: «лучший человек-лягушка погиб при выполнении секретного задания»; «Грубая ошибка человека-лягушки»; «военный герой испытывал новое приспособление». Таким образом, секретная операция была предана огласке. Разразился скандал.

Снимая с себя ответственность, командование ВМС Великобритании сделало официальное заявление о том, что водолаз лайонел Крэбб, выполняя, как гражданское лицо, работы по проверке технического состояния сверхсекретного подводного оборудования неподалеку от Портсмута, с задания не вернулся. Вероятнее всего, погиб. Но «легенда» Адмиралтейства никого не обманула. Советский союз был возмущен. Была направлена дипломатическая нота, в которой утверждалось, что пловца видели непосредственно у крейсера «Орджоникидзе».

Хитроватое ЦРУ через свою подконтрольную печать возмущалось не меньше. Подумать только, и как эти англичане решились послать на такое ответственное задание немолодого, да к тому же уже имевшего проблемы с лишним весом и здоровьем водолаза?

«Дело Крэбба» получило столь широкий резонанс, что Энтони Иден, отбиваясь от нападок лейбористской оппозиции, был вынужден по этому поводу специально выступить в палате общин. Держался премьер-министр стойко, но в конце концов признал, что о происходившем в акватории Портсмута узнал уже постфактум. В любом случае, добавил он, в интересах мира и спокойствия, в настоящий момент будировать данный вопрос нецелесообразно.

Итогом провальной операции, которая уронила репутацию правительства, стало увольнение сначала советника Форин офиса (МИД Великобритании), а затем генерального директора Ми 6 генерал-майора Джона Синклера. Выгоду получили лишь политики США, которые этой операцией смогли расстроить наметившееся взаимопонимание и налаживающиеся отношения между СССР и Великобританией — бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции.

Хотя все обстоятельства исчезновения Крэбба выяснены не были, его официально зачислили в списки погибших. А в первой половине июня следующего года местные рыболовы случайно вытащили из воды мертвеца. Труп был не совсем обычным. На нем сохранился прорезиненный легководолазный костюм итальянского производства, но у него не было ни головы, ни рук. Состояние, как останков, так и костюма указывало на то, что труп находился в воде весьма длительное время. Рыбаки доставили эту страшную находку на ближайший безлюдный островок и уведомили полицию. Сотрудники полиции провели расследование и пришли к мнению, что это тело пропавшего более года назад легендарного водолаза лайонела Крэбба, но, что вызвало смерть, установить не удалось.

Однако это не убедило друзей Крэбба и его семью. Да, на трупе был водолазный костюм итальянского производства — такой же, какой носил Крэбб. Но были некоторые несоответствия. Волосы на теле у безголового трупа были черные, тогда как у Крэбба они были светло-коричневые. Отсутствовали и шрамы. Бывшая жена заметила, что размер ноги явно не тот.

5 июля 1957 года тело погибшего было предано земле на портсмутском кладбище для военных моряков. По словам людей, присутствовавших на похоронах, мать Крэбба так и не поверила, что в гробу находилось тело ее сына. Между тем на надгробной плите написано:

IN

LOVING MEMORY OF MY SON Commander LIONEL CRABB

RNVR, GM, O.B.E.

ATREST ATLAST 1956

Между тем, если верить прессе, начали происходить странные вещи. То на берег вынесло бутылку с письмом, адресованным матери Крэбба, и она узнала почерк сына. Однако о том, что было написано в письме, она не рассказывала никому. То Пат роуз (последняя женщина Крэбба) увидела две опубликованные в газете, издававшейся в ГДР, фотографии, которые она когда-то подарила Крэббу. их существовало всего два комплекта: первый был у нее, второй — у Крэбба. В таком случае, как они могли оказаться в ГДР? Потом ей стали приходить сообщения, якобы от советской разведки, о том, что Крэбб жив. Роуз получила несколько анонимных писем, были и телефонные звонки с подтверждением этого.

Поэтому не удивительно, что в Великобритании существует версия, будто бы Крэбб не погиб, а был захвачен советскими легководолазами то ли под крейсером «Орджоникидзе», то ли под эсминцем «смотрящий», который стоял рядом. Затем его тайно, усыпленным, переправили в СССР. А чтобы успокоить британцев, вместо него в Портсмутскую гавань коварная советская разведка удачно подбросила похожий по телосложению труп. В СССР Крэббу якобы предложили обучать боевых пловцов, а в случае отказа пригрозили убить. Он согласился, его произвели в офицеры ВМФ СССР, дали новое имя, Лев Львович Кораблев, и должность инструктора по обучению подводников спецназа морских бригад ГРУ.

Согласно этой версии, в это время советский союз приступил к формированию морского спецназа, но советы не имели в этом деле никакого опыта, да и подводное оборудование было у них слишком убогим по сравнению с западным, и Крэбб-Кораблев стал чуть ли ни главным консультантом и создателем подразделений советских подводных диверсантов и специального подводного снаряжения. В первое время он будто бы отличился на Балтике, затем находился в распоряжении Черноморского флота в городе Одессе, а в декабре 1957 года его направили во Владивосток в распоряжение штаба Тихоокеанского флота. Ну и так далее. В британской печати даже появилась фотография человека в форме советского морского офицера, идентифицированного некоторыми исследователями с лайонелом Крэббом. В свою очередь и британская разведка, и ЦРУ были заинтересованы внедрить своего человека в специальные части боевых пловцов СССР. Если бы Крэбб мог какое-то время поработать в советском союзе, а потом вернуться, то натовцы узнали бы многое о секретах морских водолазов-разведдиверсантов военной разведки СССР.

Бесспорно, любая версия имеет право на существование. Тем не менее, рассмотрим все по порядку. Могли ли советские легководолазы захватить Крэбба? легкий крейсер «Орджоникидзе» и эскадренные миноносцы «смотрящий» и «совершенный», прибывшие в Портсмут с официальным визитом, не были оборудованы в днищах специальными шлюзовыми камерами, позволяющими под водой незаметно выходить и возвращаться легководолазам. К тому же в это время на борту кораблей не было прикомандированных боевых пловцов из пункта специальной разведки ВМФ, дислоцированного недалеко от города Балтийска. Впервые на кораблях Балтийского флота, совершавших официальный визит, прикомандированных боевых пловцов задействовали в 1964 году. Тогда отряд кораблей в составе крейсера «Комсомолец» и двух эсминцев нанес визит в датскую столицу Копенгаген. Таким образом, захватить Крэбба тайком было невозможно. и еще одно весьма существенное обстоятельство. Даже если на корабле имеются штатные или внештатные легководолазы, то использовать их в иностранном порту и тем более в военно-морской базе можно только с разрешения местных, в нашем случае британских, властей. Если же советские пловцы в открытую прыгнули бы за борт и схватили бы в воде у корабля какого-то человека — подданного Великобритании, после чего подняли бы его на палубу и лишили свободы, то такие действия вызвали бы грандиозный международный скандал. Здесь уже пришлось бы извиняться и оправдываться Никите Хрущеву. Естественно, захваченного пришлось бы сразу же отпустить.

По международному праву военный корабль обладает экстерриториальностью. Находясь в иностранных водах, он имеет полную неприкосновенность от всякого вмешательства со стороны органов и должностных лиц иностранного государства, то есть ему гарантируется полный иммунитет от иностранной юрисдикции. Однако это относится исключительно к военному кораблю, но никоим образом ни к водной среде, окружающей его. Если противоправные действия военного корабля в иностранных водах носят характер агрессии, государство, констатировав это, вправе принять необходимые меры в целях самообороны.

Советские корабли в Портсмуте были на виду. За восемь дней в отведенные часы их посетило в общей сложности двадцать тысяч местных жителей. Кроме того, за личным составом кораблей велось скрытое наблюдение, как сотрудниками полиции, так и контрразведки, которые фиксировали все подозрительные контакты моряков с населением. Можно представить, что произошло, если бы советские моряки на самом деле, на виду у всех, бросились бы в воду и схватили бы там Крэбба. А может, на это и рассчитывали стратеги из Ми 6 и всем известного своими хитрыми комбинациями ЦРУ США?

Представим, что Крэбб сам, используя специальные средства, каким-то чудом незаметно для окружающих взобрался бы из воды на советский корабль и заявил бы командиру, что является заслуженным британским боевым пловцом, ненавидит капитализм и просит политического убежища в стране советов. В этом случае, учитывая важность визита и присутствие в Великобритании высшего руководства СССР, его сочли бы за провокатора спецслужб, и такого нахала просто сразу же передали бы в руки местной полиции. Переодетых в скромную морскую офицерскую форму военных разведчиков и контрразведчиков высокого ранга на прибывших кораблях было много, но никто бы из них не решился в данной ситуации взять на себя весьма серьезный груз ответственности и пойти на контакт с Крэббом.

Теперь о как будто бы отсутствии какого-либо разведывательно-диверсионного опыта и убогости специального подводного снаряжения и сопутствующего оборудования советских боевых пловцов. Так рассуждать могут только те, кто абсолютно не владеет достоверной информацией о советской специальной разведке разведывательного управления военно-морского флота и пребывает в иллюзорном состоянии своего превосходства.

В ВМФ СССР первое подразделение особого назначения морских разведчиков-диверсантов, использующих легководолазное снаряжение, было создано на западном направлении еще в 1941 году и, после некоторого перерыва, полностью воссоздано в 1954 году. В то же время на южном оперативном направлении, в соответствии с директивой Главного штаба ВМС от 24 июня 1953 года, шло формирование 6-го морского разведывательного пункта. Следует также сказать, что еще в 1943 году, на основе личного богатого опыта, советскими легководолазами-разведчиками было разработано совершенно секретное наставление по организации и проведению специальных разведывательно-диверсионных операций. Таким образом, в военной разведке СССР было предостаточно специалистов, имевших опыт проведения специальных операций гораздо больший, чем имел лайонел Крэбб. То, что знал Крэбб, не было эксклюзивной информацией. и как специалист подводник — главный консультант подводных диверсантов он не был нужен советской специальной разведке.

Конечно, нельзя говорить, что советская военная разведка не изучала методы работы боевых пловцов стран НАТО. Такую информацию она получала как агентурным способом, так и допрашивая арестованных разведдиверсантов стран Запада. Но, кстати, если сравнивать советских и западных боевых пловцов, то методы подготовки и структура советских отдельных морских разведывательных пунктов специальной разведки в 50—70-е годы больше напоминали немецкие (известного диверсионно-штурмового соединения «К», «Kleinkampfverband», «соединение малого боя»), но никак не британские.

Что касается снаряжения, то хотелось бы только отметить, что к этому времени советские боевые пловцы уже имели на вооружении вполне приличные индивидуальные подводные изолирующие дыхательные аппараты ВСМ-48 и ВЛР-52 (водолазный аппарат регенеративный, или как его называли спецназовцы — водолазный аппарат разведчика), а к 1955 году специально для них было создано водолазное снаряжение особого назначения — ВСОН-55. В то время специальное снаряжение, которым пользовались боевые пловцы, разрабатывалось и совершенствовалось в Научно-исследовательском институте ВМС и в специальном конструкторском бюро кислородно-дыхательной аппаратуры. Кроме того, в этой же области активно работала экспериментально-исследовательская группа легководолазов, созданная в 1949 году при Аварийно-спасательном отделе 4-го (Юго-Балтийского) флота, и научная лаборатория при институте № 11 ВМФ, созданная 15 июня 1953 года за счет численности морской разведки. В середине 50-х годов началась также подготовка необходимой документации и материальной основы для начала проектирования и создания самоходных подводных буксировщиков боевых пловцов.

Водолазы-разведчики Специальной разведки ВМФ СССР испытывают акваланг типа АВМ-1м. 1957 год.(Фото из архива автора)

По поводу появления фотографии человека в форме советского морского офицера и идентифицированного с лайонелом Крэббом возникает ряд естественных вопросов. Непонятно, почему до сих пор компетентные спецслужбы Великобритании, располагая великолепной криминалистической техникой, не провели ее экспертизу — не сравнили с известными подлинными фотографиями хотя бы методом фотоаппликации. Также непонятно, почему никто не пытался выяснить, когда и кем был сделан этот снимок, историю его появления. Может, это просто фотомонтаж? А может, фотография снята еще до событий апреля 1956 года в самой Великобритании специалистами из Ми 6 и ЦРУ, разработавшими операцию? ответа на эти вопросы пока нет.

Любопытно, что так называемое «дело Крэбба» будет рассекречено в Великобритании только в 2047 году. Значит, кому-то есть что скрывать.

И последнее. Автор этих строк лично знаком и разговаривал со многими ветеранами специальной разведки ВМФ СССР — с теми, кто стоял у истоков возрождения морских разведывательно-диверсионных частей, а затем там служил. Так вот, ни один ветеран ничего не слышал о консультанте-легко-водолазе по фамилии Кораблев. К этому следует добавить, что специальная разведка ВМФ организационно тесно связана с агентурной разведкой. Круг советских морских специалистов особых миссий не столь велик, и факт работы лайонела Крэбба на разведку ВМФ Советского Союза для них не остался бы тайной. Над британской же версией, с которой они знакомы, откровенно смеются и называют ее, мягко говоря, чушью. Особенно их забавляет утверждение, что Крэбб был чуть ли не главным консультантом и создателем подразделений и специального подводного снаряжения советских боевых пловцов.

За последние время в мире, и особенно в Европе, произошли кардинальные изменения. «Железный занавес» рухнул. Сошел со сцены советский союз, правопреемницей которого стала Российская Федерация. В самом начале 90-х годов при президенте Российской Федерации была образована комиссия по расследованию фактов бесследной пропажи граждан иностранных государств, а также Российских граждан, исчезнувших при невыясненных обстоятельствах за пределами границ бывшего Советского Союза. Члены комиссии сотрудничают со всеми, кто к ним обращается. К примеру, власти Швеции уже давно и плодотворно работают с Российской стороной по факту захвата советскими спецслужбами в 1945 году в Венгрии и тайной переправки в СССР шведского дипломата Рауля Валленберга (1910–1947). Шведы также разыскивают своих простых моряков с сухогруза «Бенгт Стуре», торпедированного в октябре 1942 года подводной лодкой Балтийского флота «Щ-406». Тогда семь уцелевших моряков были подобраны из воды на борт подлодки и доставлены в Кронштадт в распоряжение Разведотдела штаба КБФ, а потом, после допросов, переданы для дальнейшей обработки сотрудникам НКвд, после чего их следы теряются.

Ищут своих граждан, пропавших в период с 1950 по 1965 год на территории Советского Союза, и власти соединенных Штатов Америки. В разгар холодной войны в небе над СССР было сбито несколько американских разведывательных самолетов, судьба экипажей которых оставалась загадкой. В 1992 году при поддержке президентов России и США была даже создана совместная Российско-американская комиссия по розыску военнопленных и без вести пропавших военнослужащих, которая собирается работать до тех пор, пока не выяснится судьба людей.

В связи с вышесказанным встает закономерный вопрос. Если в Великобритании есть люди, которые предполагают или же считают, что легендарный лайонел Крэбб был тайно вывезен советскими спецслужбами в СССР, то почему они сейчас, в новых условиях, не ставят перед своим демократическим правительством вопрос по расследованию этого дела? во всяком случае, до сего времени ничего не было слышно о том, чтобы власти Великобритании, по так называемому «делу Крэбба», обращались в Российскую комиссию по расследованию фактов бесследной пропажи граждан иностранных государств.

Вероятно, компетентные органы Великобритании знают, что искать следы Крэбба нужно совсем в другом месте. В 2002 году контр-адмирал Захаров, служивший в спецназе ВМФ в 1967–1990 годах, дал интервью журналу «Коммерсантъ власть», из которого вырисовывалась следующая картина. Лайонел Крэбб действительно выжил во время обследования дна крейсера. Однако через какое-то время его захватили близ Ростока спецслужбы ГДР. И вместо того, чтобы «создавать советский подводный спецназ», как этого хотелось бы многим журналистам на Западе, он сидел в восточногерманской тюрьме за шпионаж. Отсидев несколько лет, он начал сообщать вещи, интересные для КГБ. Например, что заходил в Клайпеду — передавать английским агентам в Литовской ССР груз, буксируя грузовой контейнер за сверхмалой подлодкой. Позднее от своих знакомых в КГБ Захаров узнал об этих похождениях Крэбба. Они предоставили ему копию нарисованной лично Крэббом схемы прохода к месту выгрузки. Мало того, что карта была очень близка к реальности — пройдя по маршруту Крэбба, советские водолазы-разведчики нашли следы пребывания СМПЛ в тех местах.

Однако все это происходило тогда, когда спецназ ВМФ СССР был уже давно создан и успешно выполнял поставленные задачи, а советские боевые пловцы сами могли очень многому научить коммандера Крэбба.

Спецназ: ГРУ и ВМФ

В межвоенное время в СССР формировались армейские подразделения, которые явились прообразом современного спецназа. К середине 30-х годов штаб РККА разработал и в ходе маневров опробовал теорию «глубокого прорыва», в которую органично вписывались разведывательно-диверсионные действия в тылу противника. В январе 1934 года начальник Генштаба РККА Александр Ильич Егоров издал директиву, предписывающую создание штатных диверсионных подразделений в Красной армии. В целях секретности эти подразделения создавались при дивизионных саперных батальонах и именовались «саперно-маскировочными» взводами. К началу 1935 года они начали функционировать во всех дивизиях на границе с Эстонией, Латвией, Польшей и Румынией, а также на Дальнем Востоке.

Предполагалось, что в случае войны такой взвод может действовать как в полном составе, так и мелкими группами, по 5–7 человек. Причем и в наступлении, и в обороне. Основной упор предписывалось делать на диверсии, разведывательные задачи ставились только как попутные. В том же 1935 году начали действовать специальные курсы для командиров этих взводов, расположенные на одной из учебных баз Главного разведывательного управления РККА в окрестностях Москвы.

Личный состав отбирался из бойцов, прослуживших не менее двух лет, имеющих соответствующие данные, тщательно проверенные органами безопасности. Обучение велось по самым высоким стандартам физической и специальной подготовки того времени. После прохождения службы диверсанты увольнялись и компактно расселялись вдоль границы. Оружие и снаряжение для них хранились в ближайших воинских частях, а на территории сопредельных стран агенты разведывательного управления приступили к созданию опорных баз для диверсантов.

Еще до этого планомерная работа по обучению нелегальных групп по линии «д» (диверсии), за организацию которой отвечало 4-е управление штаба РККА, началась в 1930 году. На территории Белорусского, Украинского, Ленинградского и Московского военных округов работало более десяти спецшкол по подготовке партизан. Отбор в эти школы был чрезвычайно тщательным: предпочтение отдавалось опытным кадрам либо лицам, имеющим нужную для диверсионной работы специальность. Наряду с базовой подготовкой слушатели получали конкретную военную профессию: сапер, разведчик, снайпер. Всего к началу 1937 года было подготовлено около десяти тысяч специалистов по ведению малой войны.

В соответствии с секретным планом штаба РККА, утвержденным Климентом Ефремовичем Ворошиловым (1881–1969), вдоль западных границ СССР были оборудованы десятки тайников с оружием, боеприпасами, взрывчаткой и т. п. В приграничных округах на коммуникациях была проведена работа по подготовке к взрывам мостов, водокачек и других стратегически важных объектов на всю глубину полосы обеспечения. В 1932–1933 годах формируются специальные подразделения «Тос» (техника особой секретности), на вооружении которых состояли радиоуправляемые взрывные устройства «БЕМи».

Наряду с серьезной подготовкой кадров проходили и полномасштабные учения. К примеру, в 1933 году в ходе командно-штабных учений под Киевом оценивались возможности скоординированных действий диверсионных отрядов и авиации. По итогам учений был сделан следующий вывод: заранее подготовленные подразделения, при надлежащем управлении из единого центра, в состоянии парализовать все коммуникации условного противника на территории Белоруссии и Украины. Опыт же Гражданской войны в Испании (1936–1939) только подтверждал правильность подобных мероприятий.

Однако эта работа по заблаговременной подготовке к «малой войне» была полностью свернута во время пика коммунистических репрессий. Сталин больше опасался не внешнего врага, а того, как бы подготовленные к партизанской войне сограждане не использовали бы свои навыки в борьбе с его безраздельной диктатурой. Армии навязывали самоуверенную идею о том, что врага будут бить «малой кровью и на чужой территории», для чего активных действий диверсионных групп и тем более развертывания партизанского движения не понадобится. В 1937–1938 годах все «саперно-маскировочные» взводы были расформированы, учебные центры закрыты, базы на территории сопредельных государств ликвидированы, минно-взрывные заграждения в полосе обеспечения демонтированы. Более того, многие специалисты диверсионной борьбы были репрессированы.

Нетрудно догадаться, как негативно это сказалось на обороноспособности страны. Ведь из-за отсутствия подготовленных для партизанской и диверсионной деятельности подразделений и агентов была упущена грандиозная возможность организовать мощное партизанское движение еще в 1941 году и закончить войну значительно раньше 1945 года. Учитывая состояние в первый год войны гитлеровского тыла, в глубине которого оказались десятки тысяч советских солдат, можно предположить, что борьба с нацистами, погрязшими в бескрайних Российских просторах, имела бы совсем иной характер, враг не добрался бы до волги, а потери советского народа были бы значительно меньшими.

Первая попытка создания в вооруженных силах Советского Союза первых послевоенных по-настоящему специальных разведывательно-диверсионных формирований была предпринята в 1949 году. При этом главным фактором, обусловившим такое решение, стало появление у потенциального противника атомного оружия в достаточном количестве для ведения глобальной войны. Перед советской военной разведкой стала еще одна кардинально новая задача: быть готовой выявить и уничтожить с помощью разведдиверсионных сил военные базы, где размещались стратегические военно-воздушные силы с ядерным оружием, системы управления и коммуникаций натовской штаб-квартиры и склады атомных зарядов противника. Важно было не допустить, сорвать применение ядерного оружия до или в период его развертывания, а также дезорганизовывать работу тыла противника.

Для этих целей в условиях абсолютной секретности в недрах Главного разведывательного управления Генерального штаба стратеги тайной борьбы стали разрабатывать соответствующие планы для будущих групп специального назначения. Сама же идея создания сил специальных операций, предназначенных для обнаружения и последующего уничтожения важных атомных объектов противника, в первую очередь принадлежала бывшему начальнику оперативного управления, а затем военной разведки, в 1948–1952 годах — начальнику Генштаба, генералу армии Сергею Матвеевичу Штеменко (1907–1976). Он хорошо разбирался в том, какая разведывательная информация нужна и какие разведывательно-диверсионные подразделения необходимы. Позже эту идею развил неоднократный Герой Советского Союза и дважды кавалер высшего советского военного ордена «Победа» Георгий Константинович Жуков.

Полностью реализовать задуманное тогда не удалось, хотя директивой военного министра, маршала Советского Союза Александра Михайловича Василевского (1895–1977) № орг/2/395832 от 24 октября 1950 года и было закреплено решение о создании отдельных рот специального назначения (ОРСН) в военных округах, не имеющих армейских объединений, в воздушно-десантных войсках и при общевойсковых (механизированных) армиях на наиболее важных операционных направлениях. Всего было сформировано сорок шесть рот численностью 112 человек каждая. Директивой Генерального штаба от 26 октября 1950 года общее руководство подготовкой создаваемых специальных подразделений возлагалось на органы военной разведки. При разработке руководящих документов широко использовался весьма богатый опыт разведывательно-диверсионной деятельности, полученный за годы Второй мировой войны.

Юбилейный значок в честь 50-летия Спецназа ВМФ. (Из архива автора)

Многоступенчатая подчиненность рот специального назначения мешала ГРУ полноценно готовить и единолично управлять ими. По оснащенности и возможностям они оставались пребывать на уровне подразделений ближней или же фронтовой разведки, неспособных на эффективные действия в глубоком тылу противника и тем более на территории чужого государства в так называемый особый период.

Тем не менее, учитывая большие заслуги подразделений специального назначения, в октябре 2000 года приказом министра обороны России учрежден «день спецназа вооруженных сил», который ежегодно будет отмечаться 24 октября — в день, когда, по мнению генералов из окружения министра, впервые были созданы подразделения спецназа.

Уже 24 октября 2000 года в Культурном центре вооруженных сил России состоялся торжественный вечер, посвященный 50-летию армейского спецназа. На вечере присутствовали министр обороны, начальник Генштаба, руководители всевозможных ветеранских организаций спецназа и другие приближенные к нынешней власти многочисленные гости.

Между тем, к примеру, как указывает в одной из статей газета «страж Балтики», существует воинская часть специального назначения, которая была создана 10 октября 1950 года в Беломорском военном округе для решения задач быстрого реагирования. Затем этот отряд спецназа дислоцировался в Южной группе войск, а в 1991 году вошел в состав 11-й гвардейской армии ВС, которая дислоцировалась в Калининградской области. В 1998 году вместе с остатками ликвидированной 11й армии отряд (командир подполковник в. Степанов) окончательно влился в состав сухопутных и береговых войск Балтийского флота — в созданную группировку Калининградского особого района (Кор). Создавались подразделения спецназа военной разведки и в более ранний период, однако это во внимание почему-то принято не было.

В любом случае, очередная попытка создания полноценных разведывательно-диверсионных подразделений специального назначения, подчиненных непосредственно Главному разведывательному управлению, была предпринята лишь после смерти всесильного вождя Иосифа Сталина, когда опальный маршал Жуков становится сначала первым заместителем министра, а затем и министром обороны СССР. В 1955 году, после реорганизации и кадровых перестановок в Генеральном штабе, появилась реальная возможность претворить перспективные планы в жизнь. Уже в 1956–1957 годах в системе ГРУ  для глубинной разведки и проведения значительных диверсий начали усиленно готовить специалистов разведывательно-диверсионной борьбы. Планировалось также организовать специальную отдельную школу для подготовки высококлассных диверсантов.

Узнав об этом, политическое руководство Советского Союза весьма настороженно отнеслось к инициативе создания многочисленных совершенно секретных формирований специального назначения, подчиненных, минуя военные округа, непосредственно министру обороны и начальнику военной разведки. Высшие деятели коммунистической партии, руководители социалистического государства, боялись потерять контроль над армией, видя в ней силу, способную перехватить власть, а Георгий Жуков в те годы самовластно хозяйничал в войсках и, по их мнению, вполне мог возглавить военный переворот. Коммунистические функционеры воспользовались открывшимся обстоятельством и обвинили Жукова в бонапартизме, тенденции к неограниченной власти, потере скромности и создании тайных диверсионных формирований, о которых никто ничего не знает и которые будто бы усиленно готовятся к захвату власти в стране.

В стенограмме обличительных выступлений на октябрьском (1957 года) пленуме ЦК КПСС, на котором рассматривалась деятельность министра обороны, члена ЦК КПСС и члена Президиума ЦК КПСС, маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова, имеются такие откровения:

«…Жуков игнорирует Центральный комитет. Недавно Президиум ЦК узнал, что товарищ Жуков без ведома ЦК принял решение организовать школу диверсантов в две с половиной тысячи слушателей. В эту школу предполагалось брать людей со средним образованием, окончивших военную службу. Срок обучения в ней шесть-семь лет, тогда как в военных академиях составляет три-четыре года. Школа ставилась в особые условия: кроме полного государственного содержания, слушателям школы — рядовым солдатам должны были платить стипендии в размере 700 рублей, а сержантам — 1000 рублей ежемесячно. Товарищ Жуков даже не счел нужным информировать ЦК об этой школе. Об ее организации должны были знать только три человека: Жуков, Штеменко и генерал Мамсуров, который был назначен начальником этой школы. Но генерал Мамсуров, как коммунист, счел своим долгом информировать ЦК об этом незаконном действии министра».

И еще:

«Относительно школы диверсантов. На последнем засеДании Президиума ЦК мы спрашивали товарища Жукова об этой школе. Товарищ Малиновский и другие объяснили, что в военных округах разведывательные роты и сейчас существуют, а Центральную разведывательную школу начали организовывать дополнительно, и главное — без ведома ЦК партии… Думаю, что не случайно Жуков опять возвратил Штеменко в разведывательное управление. Очевидно, Штеменко нужен был ему для темных дел.

Неизвестно зачем было собирать этих диверсантов без ведома ЦК. Разве это мыслимое дело? И это делает министр обороны с его характером. Ведь у Берии тоже была диверсионная группа, и перед тем как его арестовали, Берия вызвал группу своих головорезов. Они были в Москве, и если бы не разоблачили его, то неизвестно, чьи головы полетели бы.»

На пленуме Жуков был исключен из членов Президиума и членов Центрального комитета КПСС, снят с поста министра обороны и отправлен в отставку. Безусловно, это был мощнейший удар, но не столько по зарвавшемуся маршалу, сколько по зарождающейся системе сил особых миссий, подчиненных ГРУ. Создание полноценных сухопутных сил специальных операций пришлось опять заморозить.

А как дела обстояли с военно-морским спецназом? С середины 1953 года, в соответствии с директивами Главного штаба Военно-морских сил СССР, начинают создаваться совершенно секретные отдельные морские разведывательные пункты (ОМРП, вначале они именовались отдельными морскими разведывательными дивизионами) легководолазов-разведдиверсантов (боевых пловцов) Специальной разведки, предназначенные для проведения операций особой важности. Специальная разведка является наиболее активной составной частью военной разведки и первостепенным средством при выполнении секретных боевых задач в угрожаемый период. Следует отметить, что Специальная разведка тесно взаимодействует с агентурной разведкой.

При этом, чтобы лишний раз не раздражать коммунистическое руководство страны и в целях повышения секретности, каждый ОМРП получал свою легенду. им были присвоены определенные номера учебных водолазных аварийно-спасательных отрядов или школ. Уменьшению утечки тревожной и необъективной информации о созданных пунктах Специальной разведки способствовала также обособленность всей системы разведки ВМФ и стойкая корпоративность морских разведчиков.

Уже во второй половине 50-х годов морским разведпунктам были утверждены следующие основные задачи:

1. Разведка местонахождения установок для запуска ракет дальнего и среднего действия на побережье, складов атомного, химического и бактериологического оружия, аэродромов, районов дислокации боевых кораблей и сосредоточения десантно-транспортных средств, войск и техники противника, а также выявление местонахождения и основных тактико-технических данных сверхдальних РЛС.

2. Доносить о времени выхода, составе авианосных соединений, конвоев, отрядов десантных и боевых кораблей, в том числе кораблей, оборудованных для запуска управляемых ракет, из портов и баз противника в море.

3. Наведение авиации и ракет на объекты противника.

4. Выполнение специальных заданий командования.

5. До начала боевых действий в мирное время скрытно выводить агентурных разведчиков в разведываемые страны без захода используемых судов гражданских ведомств или подводных лодок в территориальные воды.

6. Выполнение особых заданий по добыванию или захвату секретных документов, аппаратуры и пленных.

7. Диверсии по уничтожению или выводу из строя важных объектов в базах, портах и на побережье противника.

8. С началом боевых действий скрытно выводить разведчиков и агентов в тыл противника.

9. Поиск и изъятие секретных документов, аппаратуры и техники из затонувших кораблей и судов.

10. Подготовка легководолазов для ГРУ и легководолазов-разведчиков резерва военного времени.

11. Обучение для агентурной разведки разведчиков агентурного резерва военного времени способам вывода в тыл противника с помощью легководолазного снаряжения;

12. испытания разведывательной техники, аппаратуры, специальных средств, снаряжения и оружия.

В то же время методами высадки разведывательно-диверсионных групп на побережье противника были утверждены:

С подводных лодок в подводном положении;

С самолетов на парашютах на воду и на сушу;

С надводных кораблей или подводных лодок в надводном положении:

а) на малом ходу, методом прыжков в легководолазном снаряжении с погружением под воду;

б) на надувных резиновых шлюпках;

В) вплавь с герметичными резиновыми мешками, предназначенными для снаряжения и оружия.

Спуск с корабля автономного двухместного носителя-транспортировщика водолазов-разведчиков Специальной разведки ВМФ СССР Начало 60-х годов. (Фото из архива автора)

В мирное время в частях есть картотеки типовых объектов разведки. Изучаются также возможная местность, инфраструктура, климат, варианты действий. источники информации могут быть самыми разными. Например, в части спецназа на Балтийском флоте хранилась роскошная фотокнига о замках Великобритании — лорды хвастались своей недвижимостью, а боевые пловцы этим пользовались.

В 1960 году, учитывая тогдашние возможности боевых пловцов в решении задач разведки, а также дальность действия радиосредств, на карты Атлантического и Тихоокеанского театров войны были нанесены места высадок разведывательных групп.

На Атлантическом направлении:

Острова Лофотенские, Вестеролен, Фарерские, Гебридские, Шетландские;

Район Берген-ставангер в Южной Норвегии;

Западное и восточное побережье Исландии;

юго-восточное побережье Гренландии.

На Тихоокеанском направлении:

Западное побережье острова Палаван (Филиппинские острова);

Две точки на островах Нанкей;

Острова Волкано (Кадзан) и Нампо; три точки на Алеутских островах; остров Ванкувер;

Острова Лисянского и Некер (Гавайи). Вслед за этим последовал приказ всем морским разведпунктам приступить к отработке разведывательных задач в действительной обстановке и практическому изучению возможных мест высадки и районов действий, для чего использовать походы разведывательных кораблей и гражданские суда.

В то же время бойцы ОМРП могли выполнять более широкий спектр задач: борьба с иррегулярными формированиями или, наоборот, поддержка партизан, поиск и эвакуация экипажей самолетов и вертолетов, сбитых в тылу противника, вызволение из плена и другие задачи.

Неоценимый вклад в организацию морских частей особых миссий внес выдающийся разведчик, капитан 1-го ранга Дмитрий Уварович Шашенков (1909–1994). В 1941–1942 годах он командовал разведывательным отрядом на Петергофском и Кронштадтском направлениях Мжорского укрепленного района в блокадном Ленинграде. Затем был заместителем начальника разведотдела штаба Балтийского флота по войсковой разведке. В 1943 году из разведки штаба Ленинградской вМБ был направлен в разведуправление Главного морского штаба, где по-настоящему раскрылись способности большого организатора. В 1947–1949 годах Шашенков был старшим военно-морским атташе в Швеции, после чего получил должность в ГРУ Генштаба сА, где работал в отделе спецназа. Затем Дмитрий Уварович становится первым начальником направления специальной разведки ВМФ — заместителем начальника разведывательного управления Главного штаба ВМФ. Всю свою энергию он направил на оснащенность и совершенствование морской разведки. В 1956 году по его инициативе в Ленинграде начало организовываться Конструкторское бюро подводной техники, которое вскоре приступило к созданию подводных средств движения и другой специальной техники для боевых пловцов. Уволившись в запас, Шашенков продолжал весьма активно и плодотворно работать в разведке до 80летнего возраста. Награжден орденом Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, орденом отечественной войны I степени, многими медалями, именным оружием.

Спуск с корабля автономного двухместного носителя-транспортировщика водолазов-разведчиков Специальной разведки ВМФ СССР Начало 60-х годов. (Фото из архива автора)

Свою лепту в дело создания подразделений специальной разведки ВМФ внес также Леонид Константинович Бекренев (1907–1997). С 1924 года служил в ВМФ. В 1931 году окончил высшее военно-морское училище имени Фрунзе и в 1932 году — Специальные курсы командного состава ВМС. В 1932—35 годах помощник, а затем начальник сектора разведуправления РККА. Кстати, Бекренев был одним из тех, кто готовил к работе знаменитого разведчика Рихарда Зорге. В 1935–1938 годах Бекренев — помощник начальника отдела, начальник отделения разведотдела штаба Черноморского флота. Участвовал в Гражданской войне в Испании (1936–1939), где занимался вербовкой перспективной агентуры из числа иностранных добровольцев-интернационалистов, воевавших на стороне республиканцев. В то время в Испании находилось около сорока пяти тысяч волонтеров из пятидесяти четырех стран мира. Были еще иностранные журналисты, аферисты и другие искатели приключений. В 1941 году Бекренев получает должность начальника второго отделения разведотдела штаба северного флота. С конца 1942 года до сентября 1943 года капитан 2го ранга Бекренев — начальник разведотдела штаба Балтийского флота. В его подчинении находилась также рота особого назначения водолазов-разведчиков. С сентября 1943 по ноябрь 1945 года он — начальник разведотдела штаба северного флота. После войны контр-адмирал Бекренев — помощник начальника разведуправления Главного морского штаба, заместитель, а затем начальник второго главного управления Морского генерального штаба. С октября 1953 года — начальник Первого управления ГРУ Генерального штаба Вооруженных сил советской армии. В 1962–1963 годах — военно-морской атташе в США в 1963–1967 годах — заместитель начальника ГРУ  Генштаба вс. В 1967 году Леониду Константиновичу присвоено воинское звание адмирала. С 1967 по 1973 год Бекренев — начальник военно-дипломатической академии советской армии. Награжден орденом Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, орденами отечественной войны I и II степени, орденом «Знак Почета», многими медалями.

Комплектование новых секретных частей осуществлялось из числа хорошо подготовленных, проверенных офицеров и матросов водолазной службы ВМФ и опаленных войной военных разведчиков. К примеру, отдельный морской разведывательный пункт (отряд) специальной разведки ВМФ, дислоцированный на западном направлении, возглавил имевший большой боевой опыт уже известный нам морской разведчик — полковник Георгий Владимирович Потехин, а его заместителем по водолазной подготовке стал опытный водолаз, старший лейтенант Валентин Сергеевич Авинкин, призванный из 143-го рижского отряда подводно-технических работ. Всем специалистам пришлось начинать порученное дело буквально с нуля, тем не менее, они в короткий срок смогли создать боеспособные разведывательно-диверсионные группы. В скором времени специалисты особых миссий этого разведпункта уже выполняли специальные задачи в Балтийском, Черном, Каспийском и средиземном морях, в Атлантике и в Заполярье. Философия деятельности групп специальной разведки заключалась в «защите родины вне ее границ», однако их использовали и внутри Советского Союза.

С середины 60-х годов организационная структура каждого морского разведывательного пункта специальной разведки ВМФ СССР, как правило, состояла из командира, семи заместителей командира, штаба, секретной и строевой части, медсанчасти, узла связи и пяти подразделений — трех боевых и двух обеспечения. Штатная численность пункта составляла 124 человека, из них 56 бойцов, остальные — технический и хозяйственный персонал. В таком виде они просуществовали до середины 80-х годов, а затем были расширены.

Капитан 3-го ранга Валентин Сергеевич Авинкин с водолазами-разведчиками 561-го ОМРП в Парусном. Диверсионная группа Специальной разведки ВМФ СССР готова к выполнению задания. Подводная мина типа «УПМ» закреплена на груди первого водолаза-разведчика справа. На дальнем плане — передвижная военная радиостанция. Под них маскировались машины, в которых хранились специальные ядерные заряды. Начало 70-х годов.(Фото из архива автора)

С развитием оружия массового поражения, основанного на использовании внутриядерной энергии, и появлением войск стратегического назначения, ракетных комплексов противовоздушной обороны с их стационарными и передвижными радиоэлектронными системами предупреждения о ракетном нападении, центров контроля космического пространства, а также всевозможных радиотехнических войсковых частей и довольно мощных узлов связи, роль и задачи морских разведывательно-диверсионных частей специального и особого назначения намного расширились. В настоящее время подразделения боевых пловцов предусмотрены в составе сильных военных разведывательных служб практически всех стран НАТО и их сателлитов, а также в относительно развитых странах американского, азиатского и африканского континентов. Военных моряков морских частей специальных миссий называют по-разному: «человеко-амфибии», «люди-лягушки», «морские котики», «тюлени», «водолазы-разведчики», «трифимбии» и т. д. Однако общее специфическое название для специалистов специальных подводных сил всех стран остается неизменным — «боевые пловцы». В погоне за сенсацией некоторые журналисты окрестили их «морскими дьяволами», «земноводными чертями». На это можно сказать только одно. Если кого и называть дьяволами, так это маршалов, адмиралов и президентов, посылающих людей на войну, а не бойцов, честно выполняющих свой долг. Боевые пловцы — люди, а не монстры.

На тренировке водолазов-разведчиков: страхующий леководолаз в разборной десантной лодке. (Фото из архива автора)

Сегодня в большинстве стран боевые пловцы успешно осваивают не только подводный мир. Например, в России при подготовке они отрабатывают все виды скрытного проникновения на территорию противника: подводный, надводный, наземный, воздушный и комбинированный. В зависимости от конкретно складывающейся обстановки, удаленности района выполнения операции, состояния погоды, глубин, течений и рельефа дна в прибрежной зоне, а также других обстоятельств к доставке боевых пловцов могут привлекаться самые разнообразные средства — от атомных, дизельных или специальных сверхмалых подводных лодок до самолетов и вертолетов. В свою очередь отдельные сверхмалые подлодки в начале опасного пути к цели могут сами транспортироваться большими субмаринами или же специальными кораблями-носителями, замаскированными под транспортные, рыболовные, гидрографические или исследовательские суда. Кроме этого, после скрытного выхода под водой, например, из подводной лодки через трубы торпедного аппарата или через шлюзовой отсек в подводной части специального корабля боевые пловцы, как правило, дальнейший путь до побережья или объекта уничтожения проделывают на индивидуальном или групповом подводном носителе с электромотором. К такому носителю могут подсоединяться герметические контейнеры со снаряжением и оружием, а также специальные мины или особые заряды с различной системой подрыва и начинкой вплоть до ядерной. На многих подводных буксировщиках и карликовых подводных лодках «мокрого» типа (аппаратах-транспортировщиках) предусмотрены также приспособления для доставки к объектам противника разнообразных долговременных радиоэлектронных разведывательных средств.

К надводным средствам доставки Российских боевых пловцов наряду с боевыми и специальными кораблями относятся также суда на воздушной подушке, быстроходные катера, надувные лодки и плоты, байдарки и некоторые буксировщики. В качестве индивидуальных переправочно-десантных средств на малые расстояния они используют небольшие надувные плотики или переправочные средства типа МПК (модернизированный плавательный костюм) и индивидуальные спасательные жилеты из серии исс или же новейшие защитно-спасательные типа 6Б19.

Довольно много времени боевые пловцы специальной разведки ВМФ России уделяют воздушному варианту проникновения в район операции. Воздушно-десантная подготовка включает изучение теоретических основ прыжка с парашютом, материальной части воздушно-десантной техники и военно-транспортных самолетов, обучение укладки парашютов, подгонке личного оружия и снаряжения, подготовки техники и радиосредств к прыжку, загрузки их в самолеты и приведению в готовность после приземления (приводнения). В ходе обучения отрабатывается порядок посадки в самолеты (вертолеты, экранопланы, планеры), исполнение команд и сигналов, подаваемых для изготовки к прыжку, для занятия исходного положения и отделения от самолета, действия парашютиста в воздухе при свободном падении после отделения от самолета, при раскрытии парашюта, при снижении и в момент приземления, в том числе на различные возможные препятствия (воду, болото, лес, строения, линии электропередачи, железную дорогу и т. п.). Кроме того, изучаются правила использования индивидуальных кислородных приборов разных типов, которые применяются на больших высотах. Важнейшей частью воздушно-десантной подготовки являются тренировочные прыжки с парашютом. Для воздушного десантирования в условиях сильной противовоздушной обороны противника боевые пловцы могут использовать планирующие парашюты, позволяющие бесшумно преодолевать значительные расстояния — более десяти километров.

Парашютно-десантная подготовка водолазов-разведчиков Специальной разведки ВМФ СССР. Прыжки с парашютом на воду. (Фото из архива автора)

Морские разведчики-диверсанты являются единственными представителями сил специальных операций, которые обучаются невероятному, но довольно скрытному комбинированному воздушно-подводному виду проникновения в район выполнения задания. К примеру, один из вариантов данного вида заброски заключается в том, что боевой пловец в легководолазном снаряжении с индивидуальным дыхательным аппаратом замкнутого цикла типа «ИДА-7Ш» и контейнером со снаряжением выполняет затяжной прыжок с парашютом с самолета (днем или ночью), летящего на высоте порядка восьми тысяч метров, в водные пространства на территории противника. При этом десантник-легководолаз размещается сидя в специальном кресле-контейнере типа ИКД-5, в который уложены разведдиверсионные средства и прикреплен уложенный парашют с приборами. Завершая парашютирование, при подлете к воде сначала отсоединяется контейнер, который на десятиметровом фале остается висеть ниже парашютиста, а за ним, уже метров за пять-шесть до воды, и специальный парашют, после чего боевой пловец сразу уходит под воду и затем достигает побережья или заданной цели на ластах или же на индивидуальном подводном буксировщике.

Подготовка водолаза-разведчика: десантирование в воду с контейнером — он крепится на 10-метровом фале и приводняется первым. Середина 70-х годов. (Фото автора)

Особо отрабатываются боевыми пловцами всевозможные способы перехода государственной границы (линии фронта) в пешем порядке или используя транспортные средства, а также методы разведывательно-диверсионной деятельности в тылу. Находясь на территории противника, каждый из них должен в совершенстве знать местные условия, обстановку, психологию местного населения, их обычаи и тот словарный минимум, который позволяет допросить пленного, прочитать указатели дорог и другие объявления. Языки они изучают в прекрасно оборудованных лингафонных кабинетах.

Вопросы подготовки морских сил специальных операций постоянно находятся в центре внимания руководства разведки. Специальная подготовка, кроме усиленного курса по легководолазной и парашютной подготовке, включает также интенсивные занятия по радиосвязи и радиоэлектронной разведке, топографии и ориентированию на местности, стрельбе из многих видов специального стрелкового оружия, рукопашному бою, подрывному делу с использованием малогабаритных мин и специальных зарядов особой мощности, изучение различных образцов оружия и другой военной техники, в том числе иностранного производства.

В 1993 году для подготовки молодых офицеров, предназначенных для службы в подразделениях спецназа вооруженных сил России, было решено создать новое высшее командное общевойсковое училище на базе расформированного Новосибирского высшего политического. Летом 1994 года в Новосибирск были передислоцированы курсанты отдельного учебного батальона и преподаватели факультета подразделений специального назначения из рязанского воздушно-десантного командного училища. В новом военном училище (с 1998 года — институте) создали 2 батальона будущих офицеров-разведчиков. Первый стал готовить специалистов для спецназа, а второй — войсковых разведчиков. В 1999 году Новосибирский военный институт был передан под патронат Главного разведывательного управления Генштаба. Здесь планируется создать объединенное учебное заведение (училище, академию, спецкурсы и школу прапорщиков и младших командиров) для подготовки квалифицированных кадров для частей специального назначения и разведки (в том числе и для разведывательных пунктов ВМФ), а также военно-научный центр специальной разведки.

Говоря о радиоэлектронной подготовке, можно отметить, что, например, в России боевые пловцы из состава разведывательно-диверсионных групп, в задачу которых, наряду с другими заданиями, входит ведение особой радиоэлектронной разведки и уничтожение объектов воздушно-космической и противоракетной обороны, а также систем предупреждения о ракетном нападении досконально изучают радиодело, радиоданные средств противника, специальную штатную аппаратуру радио- и радиотехнической разведки, шифры и коды. Таким образом, каждый разведчик из этих групп кроме диверсионных методов борьбы владеет еще и как минимум двумя специальностями в области радиоэлектроники. Одна — радиста, а другая — по одному из направлений радиоэлектронной разведки осназ.

В последние годы наблюдается тенденция к совершенствованию организационной структуры отрядов специальных операций, оснащению их более совершенной и надежной боевой техникой, оружием и снаряжением. Постоянно, с учетом новых веяний, усложняются тактика действий и методы одиночного и группового использования разведчиков-дивер-сантов. Планы подготовки нацелены на постоянное физическое совершенствование боевых пловцов, на отработку ими действий под водой, на воде, на суше и в воздухе до автоматизма.

Индивидуальное снаряжение подводных разведчиков-диверсантов сегодня включает в себя изолирующий дыхательный аппарат, гидрокостюм, маску, ласты, систему подводной связки (если идут в группе), глубиномер, часы, комплексную навигационную систему, средства звукоподводной и радиосвязи. На вооружении у них находятся специальные пистолеты и автоматы, стреляющие иглообразными пулями под водой и на поверхности, ножи из немагнитной стали, подводные гранаты, а также оружие с приборами бесшумной стрельбы, лазерными прицелами и приборами ночного видения, автоматические снайперские винтовки, пулеметы в специальном исполнении и модернизированные гранатометы с набором гранат осколочного, бризантного и зажигательного действия. В зависимости от решаемых задач у боевых пловцов могут быть специальные газовые или жидкостные взрывчатые вещества, химические препараты и другое вооружение специального производства.

В условиях современной войны специальные морские разведывательно-диверсионные формирования менее всего подвержены опасности воздействия оружия массового поражения, они весьма мобильны и могут скрытно сосредотачиваться в указанных местах, при этом выполняя особо важные задания, могут внести значительный вклад в общий успех любой крупномасштабной боевой операции. Боевые пловцы способны вести разведку и проводить диверсии в любых военно-морских базах и пунктах базирования кораблей, в портах и на рейдах в местах якорных стоянок, а также на побережье в глубоком тылу противника. Они могут уничтожать надводные корабли и подводные лодки, выводить из строя береговые ракетные комплексы, радиолокационные станции и системы противоракетной обороны, трубопроводы на земле и под водой, линии электропередачи, кабельные линии связи, взрывать доки, плотины, мосты, склады, нефтяные промыслы, электростанции и другие военные и промышленные объекты. Боевые пловцы обучены захватывать пункты управления войсками, базы и аэродромы, совершать самые разнообразные акты, направленные на создание паники, дезорганизации и саботажа, вести специальную радиоэлектронную и радиотехническую разведку, устанавливать под водой и на суше долго-

Временную разведывательную и диверсионную аппаратуру, а также готовы к выполнению особых миссий. Можно уверенно сказать, что специалисты с такой многопрофильной подготовкой в любой ситуации без работы не останутся.

В заключение обзорного рассказа об истории становления морских разведывательно-диверсионных сил специальных операций следует упомянуть еще о том, что боевые пловцы могут привлекаться также к особо сложным или секретным аварийно-спасательным работам и поиску потерянных в морских глубинах ядерных устройств — зарядов (торпед, бомб, боеголовок ракет) с атомных подводных лодок, надводных кораблей или стратегических бомбардировщиков. Кроме того, они непосредственным образом могут быть задействованы в некоторых контрразведывательных операциях, а также участвовать в весьма рискованных мероприятиях по испытанию новейших образцов водолазного снаряжения, дыхательных газовых смесей, подводного оружия, средств доставки и другой специальной техники.

По оценке некоторых специалистов военной разведки, рациональное использование боевых пловцов в мирное время, переходящее в особо угрожаемый период, создаст необходимые предпосылки успеха первого удара своих вооруженных сил на приморских направлениях, а тайная установка ими еще до начала боевых действий непосредственно около больших прибрежных городов и крупных военно-морских баз специальных шельфовых ядерных зарядов позволит в нужный момент беспрепятственно уничтожить все указанные объекты, что обеспечит явное преимущество своим военно-морским силам. Одновременный же вывод из строя важных звеньев систем противоракетной и противовоздушной обороны позволит многим своим баллистическим ракетам и самолетам стратегической авиации достичь других заданных целей.

Особо следует отметить еще один немаловажный факт. Ядерные гиганты США и Россия чрезмерно увлеклись космическими системами защиты и нападения, совсем упустив из виду, что их обширные территории в значительной мере окружают моря и океаны и что против хорошо подготовленных подводных диверсий (или террористических акций) с применением оружия массового поражения они полностью беззащитны. Где гарантии, что во времена «расползания» ядерного оружия какая-нибудь даже небольшая страна, ее независимая государственная система или неподконтрольная организация не использует в своих целях такой сильный козырь как подводный ядерный удар? особенно велика вероятность подобного акта в случае давления на такую, на чей-то взгляд агрессивную, страну путем принятия по инициативе сверхдержав всевозможных осуждающих резолюций и введения экономических и военных санкций пусть даже и по решению организации объединенных Наций. Поэтому система предупреждения и защиты от подводного нападения и ядерного терроризма уже сейчас необходима как важный элемент национальной безопасности.

Животные в погонах

В советском союзе с первых же лет установления диктатуры коммунисты серьезно приступили к проведению исследований по применению животных в военном деле. Так, уже 23 августа 1924 года был издан приказ, в котором указывалось: «в целях проведения опытов по применению собак в военном деле организовать опытные питомники-школы военных и спортивных собак в частях РККА». В том же году при курсах «выстрел» (основанные в 1918 году высшие офицерские курсы имени Маршала Советского Союза Б.М. Шапошникова — военное учебное заведение, осуществляющее переподготовку командного состава, а также преподавателей военных училищ) была основана Центральная школа младших специалистов караульной службы, в которой на базе исследовательского центра стали обучать отобранных военнослужащих приемам дрессировки и подготовки служебных собак к выполнению различных заданий. Однако к работам с морскими млекопитающими семейства дельфиновых и ластоногих приступили гораздо позднее.

В период наивысшего противостояния двух основных мировых систем военные экспериментаторы не жалели жизни и судьбы людей, им не принадлежащие. Простых военнослужащих, как материал, они не раз использовали в различных, больших и малых, рискованных экспериментах. им важен был результат, обеспечивающий безусловное превосходство над главным противником во всех сферах, а для этого, как говорится, все средства хороши.

Чтобы удержаться у кормила власти, военно-политическая верхушка легко, по всему миру, создавала различные очаги напряженности. Естественно, для зарождения конфликтной ситуации, помимо прочего, требовались совершенное вооружение и, самое главное, безотказные, неприхотливые исполнители.

Люди не бессердечные роботы, и как бы не были надежны специалисты разведывательно-диверсионных действий, стратеги ядерного шантажа и военно-политических авантюр для определенных особо секретных операций усердно принялись подыскивать абсолютно бездушных, безмолвных и полностью послушных бойцов.

Советские стратеги с подачи военной разведки весьма охотно подхватили идею, которая родилась в умах некоторых ученых, — привлечь на службу в специальные части военно-морского флота морских млекопитающих животных. Было решено на первом этапе отработать методику и использовать отобранных животных в противодиверсионных, поисковых и спасательных целях, а затем приступить к обучению их доставки и установки не только обычных, но и специальных подводных зарядов в определенные места к важным прибрежным объектам потенциального противника. Последней разработкой советских ученых-биологов создаваемой секретной военной школы морских млекопитающих должны были стать группы «живых торпед», ориентированные на вражеские фрегаты, ракетные крейсера, авианосцы и атомные подводные лодки.

В условиях холодной войны практически весь научно-технический потенциал противостоящих политических систем прямо или косвенно работал на военные структуры. В советском Союзе военную программу обучения морских животных начали реализовывать в середине 60-х годов. К тому времени советская военная разведка уже располагала сведениями о том, что потенциальным противником активно изучаются возможности использования некоторых морских млекопитающих, в частности дельфинов, в диверсионных, разведывательных и поисковых целях. Проанализировав всю имеющуюся информацию по данному вопросу, секретным постановлением правительства Министерству обороны было предписано осуществить необходимые мероприятия по развертыванию подобных программ и ни в коем случае не допустить отставания.

23 февраля 1966 года, несмотря на праздник — День Советской армии и военно-морского флота, в шести километрах юго-западнее города и военно-морской базы Севастополь на берегу неприметной бухты Казачья началось строительство особого секретного объекта под кодовым названием «Площадка 75», на который стали работать около восьмидесяти научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро. В документах объект значился как в/ч 99727, первым командиром которой был назначен легендарный военный разведчик, мастер спорта по подводному плаванию, капитан 1-го ранга Виктор Андреевич Калганов (1920–1974). Главнокомандующий Военно-морским флотом СССР, адмирал флота Сергей Георгиевич Горшков (1910–1988) стал лично курировать эту секретную воинскую часть.

В кратчайшие сроки были построены бассейны, гидроканал, научные лаборатории и другие необходимые здания, а рядом — вертолетная площадка. Службу охраны и обеспечения стали набирать из числа моряков срочной службы, а режим секретности было поручено контролировать особому отделу КГБ по Черноморскому флоту. Главным сооружением объекта стал океанариум, рассчитанный на 50 морских млекопитающих. Тогда же сюда была доставлена первая партия животных, и сразу же начались интенсивные исследовательские работы и опыты.

Здесь уместно будет вспомнить, что примеры использования животных в диверсионных целях известны с глубокой древности, правда это были лишь единичные, не характерные, а нередко вынужденные действия, в которых роль диверсантов отводилась, как правило, только домашним или же служебным животным. Бывали и исключительные случаи.

В 1915 году, когда Первая мировая война стала принимать затяжной характер, русский дрессировщик, один из создателей нового научного, так называемого гуманного (безболевого), метода дрессировки Владимир Леонидович Дуров (1863–1934) обратился в Генеральный штаб ВС Российской империи с проектом использования морских млекопитающих в военных целях. Дуров предложил подготовить тюленей, морских львов и дельфинов для борьбы с неприятельскими подводными лодками и кораблями, а также для срезания морских мин на мертвых якорях и спасения утопающих при гибели судна. Генштаб нашел предложение известного дрессировщика весьма интересным и полезным.

Впервые обучение морских млекопитающих началось в оборудованном вольере Балаклавской бухты Черного моря. За три месяца было подготовлено двадцать животных. В основном это были тюлени. Однако применить их в боевых условиях так и не удалось. В феврале 1917 года все животные были кем-то отравлены. Расследованием диверсии занялась контрразведка Черноморского флота, но вскоре грянула большевистская революция, и дело о гибели боевых морских животных было закрыто. Более того, была уничтожена вся подготовленная дуровым методическая литература по дрессировке морских львов. После революции опыты дурова с морскими животными были забыты.

В древности дельфины были предметом всеобщей любви. Это животное считалось символом и атрибутом бога морей и потоков Нептуна, который изображался с дельфином в руках или у ног. Для античных поэтов дельфин был олицетворением бескорыстной любви к человеку, поэтому он стал символом дружбы. и вот двадцатый век затребовал дельфинов в новом качестве.

Хотя существует более ста разновидностей морских животных подсемейства млекопитающих семейства дельфиновых отряда китовых, но оказалось, что ученые-биологи имеют дело с малоизученными существами. Ученых поразили удивительные способности этих водных млекопитающих, их чрезвычайно развитая слуховая система, центры которой в мозгу дельфинов по объему превосходят человеческие в сто пятьдесят раз и позволяют им различать звуки в широком диапазоне акустических частот — от инфразвуковых до ультразвуковых в двести килогерц. К примеру, в ходе исследований выяснилось, что дельфин способен услышать и по шуму винтов безошибочно классифицировать американский авианосец на расстоянии четырех километров, а благодаря отличной долговременной памяти он может запомнить эти шумы на многие месяцы и при необходимости отреагировать на них.

Сложная голосовая сигнализация и звукосигнальный (он же эхолокационный) орган, тонкий аппарат лоцирования и распознавания образцов, а также способность чутко реагировать на незначительные изменения внешней среды (температуру, плотность воды, ее соленость, течение и т. п.) позволяют дельфинам хорошо ориентироваться в воде даже при нулевой видимости, обнаруживать за несколько десятков метров подводные цели диаметром всего три миллиметра и определять расстояние до них. Более того, посредством эхолокации они способны отличить один от другого практически одинаковые мелкоразмерные предметы, но изготовленные из разного материала, например, из алюминия и из стали.

После серии опытов советские исследователи были в восхищении от высокого интеллекта представителей «подводной цивилизации» и стали всерьез поговаривать не просто о феноменальной сообразительности дельфиновых при выработке довольно сложных условных рефлексов, а о настоящем мышлении и о языке-сигналах, который дельфины используют между собой. Выяснилось также, что благодаря высокоразвитой центральной нервной системе дельфины способны перерабатывать большое количество различной информации, осуществлять коллективные действия, а в ряде случаев способны копировать слова, произносимые человеком. Обратили исследователи внимание и на кожу дельфинов, структура которой позволяет им развивать большую скорость. Такое покрытие было бы идеальным для подводных лодок.

На первом этапе наиболее перспективными для исследований и служебного использования оказались дельфины вида афалина, обитающие во многих районах Мирового океана, в том числе и в Черном море у берегов СССР. Это небольшие дельфины с длиной тела до 310 см. Средняя длина самцов, добываемых в Черном море, составляет 228 см, а самок — 222 см. Афалин стали готовить к совместной работе с легководолазом: по условному знаку человека дельфин отыскивал нужный предмет даже под слоем ила толщиной до полуметра, или устанавливал в обозначенных местах необходимую аппаратуру и небольшие мины, или обозначал места около найденных им потерянных торпед, или опускался на поиск замаскированных подводных самоходных аппаратов и сверхмалых подводных лодок.

Для буксировки же тяжелых мин, зарядов или специальной подводной разведывательной аппаратуры выбор пал на мексиканских дельфинов, которые значительно крупнее и сильнее других своих собратьев.

Воодушевленные первыми успехами, советские военные совместно с гражданскими учеными из научно-исследовательских институтов Москвы, Ленинграда, Киева и других городов принялись искать пути для налаживания контактов и информационного обмена с представителями «подводной цивилизации», однако «переговоры» с подопытными наладить не удалось. Дельфины легко, играючи усваивали различные команды, выполняли довольно сложные задания, но на непосредственный контакт, так сказать, на «заключение союзнического договора», не шли.

Стратегам разведдиверсионных операций всегда необходимы быстрый результат и отдача от вложенных средств. Между тем, как показала практика, «вербовка» и обучение водных млекопитающих требуют значительных финансовых затрат. Так, по данным советских компетентных источников, только в США на подготовку морских животных в военных целях с 1986 по 1989 годы было израсходовано около 30 миллионов долларов. Всего же за последние 14 лет холодной войны ВМС и ЦРУ соединенных Штатов на «дельфинью программу» истратили более 200 миллионов долларов. Расходы же советских военных центров исследования и обучения водных млекопитающих, к примеру, за тот же период пока все еще не обнародованы. Однако по оценкам специалистов эти расходы составляют не меньшую сумму, а если еще приплюсовать средства, выделяемые на гражданские дельфинарии и биостанции, научными разработками которых беспрепятственно пользовались исследователи, работающие на Министерство обороны, то итоговая цифра, очевидно, получится гораздо внушительнее, чем американская.

После того, как научные исследования по овладению «умами» дельфинов и других морских животных затянулись, военные заказчики предложили изменить программу и методику обучения, направив основные усилия на интенсивную дрессировку этих животных, чтобы они могли в одиночку или группой выполнять строго определенное боевое задание.

В начале 70-х годов специалисты Севастопольского военного океанариума для более эффективной дрессировки своих воспитанников разработали специальный дистанционный тренировочный прибор под откровенным названием электрошок с помощью нового «чудо-прибора» дрессировщик стал наказывать подопечных — морских животных весьма болезненным электрическим импульсом в случае неправильного выполнения ими поданных команд. По мнению разработчиков, внедрение данного технического новшества позволило весьма заметно сократить время подготовки боевых дельфинов к выполнению конкретных заданий. Кроме того, привитые таким образом навыки и команды дельфин запоминал почти на двадцать лет.

Каждое время определяло свой подход к исполнению и планированию операций. В 60-е и 70-е годы военные ведомства, «призвавшие под ружье» морских животных, главным направлением считали их подготовку к подрыву в портах и военно-морских базах, стоящих там надводных кораблей и подводных лодок для них советские конструкторы изобрели несколько образцов особых мин. В одном случае мина на конусном кольце с ремнями и специальными замками устанавливалась на спине животного. Другой вариант предусматривал закрепление мины на рыльце с помощью каркаса и боковых заплавниковых ремней. Планировалось, что после интенсивного обучения на подводного подрывника исполнителей можно будет смело выпускать из специально оборудованных кораблей-баз в нейтральных водах примерно милях в 50—100 от целей, и они сами доплывут до портов и военных баз, где взорвут себя вместе с кораблями противника. иначе говоря, из морских млекопитающих начали готовить своего рода «живых торпед» или же, если провести некую аналогию с людьми, «кайтен». При этом ученым не надо было беспокоиться об идеологической обработке подопечных, достаточно лишь основательно их выдрессировать да благополучно доставить в необходимый район, а там «морские боевые товарищи» сами пойдут на смерть за неизвестные им «высокие идеалы».

Параллельно в 70-е годы советские ученые, не покладая рук, трудились над проектом «дельфин-робот» или, как его еще называли, «дельфин-зомби». Хирургическим путем в мозг млекопитающего вживляли специальные электроды для дистанционного управления им. Множество дельфинов погибло под скальпелем «пытливых» исследователей, осуществлявших этот проект. Еще больше животных было ими замучено во время экспериментов, но все наработки оказались нежизнеспособными. К сожалению, на очень многие опыты невозможно было смотреть без содрогания. К примеру, один профессор количество крови в дельфинах определял следующим образом. Животному разрезали вены на шее и на хвосте. После этого в верхнюю часть туловища вводили физраствор, а к нижней подставляли ведра для крови. Процедура длилась до тех пор, пока из хвоста не начинал течь физраствор. Разумеется, бедный дельфин после такого опыта погибал.

Тем временем, к счастью дельфинов, возымели действия жалобы на жестокость опытов, которые лично адмиралу Горшкову высказывали талантливый тренер и женщина-водолаз Галина Александровна Шурепова и ее сторонники. Подобные проекты были прикрыты.

Между тем, в соединенных Штатах Америки для превращения дельфинов в послушных моряков-кайтен разработчики пошли несколько иным путем. Поразмыслив, ученые предложили своим заказчикам ряд оригинальных вариантов проекта «дельфино-торпеда». В одном случае предусматривалось заряд взрывчатого вещества помещать после хирургической операции в передней части желудка, при этом взрывчатку располагали таким образом, чтобы дельфин не мог ее отрыгнуть. инородный предмет — заряд весом около трех килограмм — становился как бы составной частью организма на какое угодно время и абсолютно не мешал пищеварению животного.

Одновременно неутомимые разработчики предлагали и отрабатывали разные способы крепления мин и дополнительных зарядов к спинному плавнику подопытных. Один из перспективных способов также предусматривал хирургическое вмешательство. У основания плавника дельфина продевались шнуры, к которым через специальные замки прикреплялась обтекаемая цилиндрической формы мина весом чуть более девяти килограмм. Все подрывные заряды дельфиноторпед имели магнитно-акустические взрыватели, поэтому не было необходимости приучать их к непосредственному контакту с выбранной целью. «Кайтену» образца 60-х годов достаточно было просто вплотную приблизиться к цели — и мина-заряд приводилась в действие.

В период Карибского кризиса ЦРУ намеривалось использовать подготовленных дельфинов-смертников для подрыва стоящих на рейде Гаваны судов. По замыслу американских разведчиков такие диверсии содействовали бы активизации вооруженной оппозиции и подняли бы дух противников коммунистической диктатуры на Кубе. Теоретически казалось, что многообещающий план без особых препятствий может быть реализован, однако, как выяснилось, не все так просто на практике. Хирургические операции не давали стопроцентной гарантии успеха, и дорогие животные часто гибли под ножом врачей-экспериментаторов. Но это была только часть проблемы. Главное же заключалось в слишком небольшой мощности взрыва, создаваемого дельфино-торпедой, который не мог потопить или существенно повредить крупный корабль противника.

Ученых-экспериментаторов нисколько не смутили первые неудачи в применении морских млекопитающих на практике, и они продолжили разрабатывать новые идеи. Так, специалисты из исследовательского центра Ки-Уэст (штат Флорида) остроумно решили использовать природную склонность дельфинов к буксировке предметов. Как здесь не вспомнить многочисленные сентиментальные сообщения в сМи о благородных дельфинах, спасающих утопающих. Вот это умение буксировать предметы дельфинами и послужило основанием дальнейшего обучения их на подрывника-диверсанта.

Экспериментаторы остановились на двух, по их мнению, вполне эффективных методах. В первом случае дельфин должен был толкать впереди себя мину-торпеду. Для этого у мины-торпеды в ее хвостовой части изготавливалась выемка по форме передней части головы дельфина, в которую он «впрягался» и толкал перед собой все устройство, направляя его на выбранный корабль или иной объект. Во втором случае дельфину-диверсанту надевалось на голову кольцо, за которым на метровых фалах, чуть сбоку позади, плыла мина. Таким образом, морских «диверсантов» избавили от хирургической операции и смогли увеличить вес взрывчатого вещества до 14 кг. При этом скорость транспортировки зарядов практически не уменьшилась.

Проблемы, однако, возникли с точным выбором цели, определенной для уничтожения. Чтобы обеспечить максимальную эффективность взрыва, дельфину надо было вплотную подплыть и прикоснуться к корпусу стоящего в базе или на рейде корабля. Такой маневр необходим для того, чтобы мина прилипла к металлическому корпусу. Дельфины же, стараясь как можно быстрее получить благодарность — поощрение от добрых людей-дрессировщиков, лепили мины, не разбираясь, к любому первому попавшемуся судну, катеру, барже или яхте и, довольные собой, возвращались за положенным угощением. Втолковать же им, о какой именно стоящий корабль надо потереться, так и не удалось.

Разработчики от разведки решили, что в мирное время применять дельфинов для подрыва кораблей пока нецелесообразно, однако от идеи использовать морских животных в специальных акциях не отказались. Они предложили попробовать, учитывая накопленный опыт работы с дельфинами, организовать из них группы охраны важных прибрежных объектов, а из отдельных, особо смышленых, подготовить беспощадных подводных убийц. Эксперименты опять построили на инстинктах этих добродушных млекопитающих. Зная, что дружные дельфины спасают своих раненных собратьев выталкиванием головой их из воды на поверхность, чтобы те могли дышать, дрессировщики стали приучать подопечных таким же способом выталкивать любых легководолазов, оказавшихся в их зоне патрулирования. В это же время военные разработчики придумали надевать им на голову к рылу специальное устройство с баллончиком, ниппелем и иглой на конце. Небольшой баллончик, наполненный парализующим веществом, превращался под водой в грозное оружие, с которым дельфины могли успешно выполнять роль надежной стражи военно-морских баз от вражеских боевых пловцов, а при необходимости быть незаметными убийцами, проникая в строго охраняемые места морского отдыха — купания высокопоставленных государственных и политических деятелей, ведущих неугодную внешнюю или же внутреннюю политику.

В конце концов, эксперименты и тщательные тренировки принесли неплохой результат. из дельфинов действительно получились идеальные подводные часовые и перспективные подводные убийцы. их практическое применение получило весьма оригинальное название: «система нуллификации пловцов», что на самом деле означало уничтожение плавающих в воде людей. имеются свидетельства практического использования представителей «подводной цивилизации» в противодиверсионных целях ВМС США во время войны во Вьетнаме. Особенно хорошо они себя зарекомендовали в борьбе против Вьетнамских ныряльщиков-диверсантов. Дельфины из секретного подводного убежища в бухте Камрань (Южно-Китайское море) регулярно выходили на поиски и «нуллификацию» Вьетнамских боевых пловцов. Тогда же подготовленных дельфинов-убийц стали «вооружать» новейшими особыми, кассетного типа, иглами-шприцами с двуокисью углерода. Достигнув пловца, дельфин наносил ему головой, где крепилась игла, укол, и двуокись углерода под водой разрывала жертву на куски. До этого действия северо-Вьетнамских боевых пловцов были успешными. Но с сентября 1964 года их действия сошли на нет.

Таким же образом дельфины использовались для охраны судов и буровых платформ в Персидском заливе во время ирано-иракской войны.

Раскрытых данных о планировании или применении дельфинов в конкретных террористических акциях пока нет, хотя подготовленные животные всегда были готовы к подобным мероприятиям. Клейма «Сделано в…» на них, естественно, нет, и это надежно скроет тех, кто отважится послать послушных животных на особую диверсию или ликвидацию какого-нибудь неугодного деятеля.

Видимо, не напрасно личная охрана заклятого врага руководства США, несгибаемого кубинского руководителя Фиделя Кастро Рус, в которую входят и 122 водолаза-разведчика из специального подразделения, очень тщательно прочесывает и охраняет морское дно в местах отдыха и подводной спортивной рыбалки их подопечного. Обученные в свое время в Ленинградской двухгодичной специальной школе КГБ СССР, они очень хорошо заучили русскую поговорку: «Береженого Бог бережет». Кстати, тактике действия и некоторым другим специфическим вопросам кубинских боевых пловцов в период их становления обучали специалисты Специальной разведки ВМФ СССР во главе с капитаном 1-го ранга Алексеем Максимовичем Криковцевым, награжденным за службу многими правительственными наградами, в том числе и республики Куба.

Известно также, что еще в Советском Союзе в конце 80х годов для борьбы с дельфинами-убийцами ученые одного из секретных научно-исследовательских учреждений стали разрабатывать специальные стационарные и небольшие переносные приборы. По задумке, пьезокерамическая антенна такого компактного прибора, установленного на корпусе дыхательного аппарата боевого пловца, должна была под водой подавать импульсный сигнал определенной акустической частоты, отпугивающий морских млекопитающих. Такие же антенны, но более мощного прибора, планировалось также стационарно размещать под водой в акватории охраняемого объекта. Периодически, бессистемно включаясь, они должны были стать надежной защитой военно-морских баз и других наиболее важных водных объектов от дельфинов-диверсан-тов и дельфинов-убийц.

Однако вернемся к дрессировке морских млекопитающих. После создания в 1967 году первого отряда по борьбе с подводными диверсионными силами и средствами (противодиверсионной службы) ВМФ СССР сначала на Черноморском флоте, а вскоре и на других флотах, перед советскими дрессировщиками была поставлена очередная задача: воспитать из морских млекопитающих надежных защитников военно-морских баз. Министерство обороны Советского Союза запланировало укрепить командами тренированных боевых животных подводную охрану наиболее важных прибрежных объектов.

На этот раз на службу наряду с дельфинами были также призваны неприхотливые сивучи (крупные, длиной до трех с половиной метров и весом порядка восемьсот килограмм, морские млекопитающие семейства ушастых тюленей), которые кроме других способов освоили также приемы борьбы с вражескими диверсантами просто зубами.

По мнению тренера этих морских животных Виктора Ганичкина, по сообразительности эти ластоногие, длина которых может достигать 3,5 м, а вес — 900 кг, нисколько не уступают дельфинам. Сивучи не только находили под водой торпеды, но и поднимали их на поверхность с помощью специальных захватов. Они умеют перекрывать вход в определенную акваторию. Более того, сивучи освоили приемы борьбы с подводными диверсантами. Пловца они могут определить на очень далеком расстоянии. Нападая, они срывали с пловцов ласты, перекусывали воздуховодные трубки аквалангов, вырывали загубники и терзали диверсантов, будто овчарки.

Кроме того, мимо сивуча не пройдет незамеченной ни одна субмарина. Если животному будет дана команда на действия против подводного или надводного судна, то он свой долг выполнит. К примеру, сивуч может догнать подлодку и установить радиобуй. После чего ее маршрут можно отслеживать. А подлодка, ничего не подозревая, пойдет дальше.

В 1975 году советские морские млекопитающие впервые заступили на постоянное дежурство. их первым охраняемым объектом стала Севастопольская военно-морская база. Охраняли они и Балаклавскую бухту с ремонтным заводом подводных лодок. Систему обороны крупной морской базы военные специалисты построили по принципу двух ступеней (двух линий). На дальних подступах к базе вначале задействуется линия средств электронно-технического обнаружения и слежения, которая состоит из разветвленной сети станций, установленных на морском дне. После того, как станции засекают неизвестный подводный объект, направляющийся в сторону базы, в действие приводятся силы боевых дельфинов-разведчиков и животных-охранников. Вначале на встречу подозрительному объекту из специальных подводных клетей, расположенных в определенных местах на морском дне у входа в базу, выпускаются дельфины-разведчики, оснащенные сигнальным оборудованием, закрепленным на их спинах. Разведчики подплывают к цели и делают вокруг нее круг, тем самым обозначают ее дислокацию на электронной карте штаба противодиверсионной службы охраны водного района базы. В случае, когда специалисты противодиверсионной службы (ПДСС) классифицируют цель как неизвестную сверхмалую подводную лодку или человеко-торпеду, они немедленно передают ее координаты береговым батареям, которые обстреливают глубинными бомбами указанный квадрат до полного уничтожения непрошеного гостя. Если же цель классифицируется как вражеский боевой пловец или группа пловцов, то навстречу им направляются боевые сивучи по борьбе с диверсантами. Подготовленные сивучи имеют специальное оборудование или вооружение, которое закрепляется на спине или рыльце. Особыми захватами в виде клещей с острыми шипами они могут захватить и нейтрализовать боевого пловца, а затем отбуксировать его к своей клети, то есть взять в плен. При ином варианте сивуч или дельфин-убийца сразу же уничтожает боевого пловца с помощью специального вооружения — длинной иглы контактного шприца с редуктором и баллона со сжатым воздухом.

По утверждению советских специалистов и исследователей, в начале 90-х годов, их система и образцы снаряжения и вооружения морских животных намного опережали разработки ученых США. За время боевого дежурства дельфинов в Севастополе и Балаклаве с 1975 по 1987 годы, по данным Гру, ни один вражеский подводный диверсант не сумел проникнуть внутрь акватории этих портов.

Кроме дельфинов и сивучей, советские ученые-биологи для реализации секретных планов военных стратегов привлекли также неприхотливых дальневосточных белух, ларг и котиков, а американские — гринд, морских львов и морских свиней. Как выяснилось, все они хорошо приручаются в неволе. Морские свиньи — это те же дельфины, только небольшие. Обитают во всех морях, исключая полярные. Морские львы — это общее название четырех видов ластоногих семейства ушастых тюленей. их длина доходит до 360 см, а вес до 400 кг. В природе они обитают главным образом в Тихом океане и в южной части Атлантического океана. Численность их невелика и некоторые находятся под охраной, однако военным всегда удается для своих нужд вылавливать необходимые экземпляры.

По сведениям из зарубежных источников, в американских исследовательских центрах Сан-Диего (Калифорния), Каилуа (Гавайские острова) и на базе ВМС в Норфолке (Вирджиния) успешно прошли эксперименты по дрессировке морских львов и морских свиней для поиска и подъема с морского дна новых секретных противолодочных ракет, затонувших во время испытаний. Морское животное-поисковик засекает звуковой сигнал, посылаемый гидроакустическим передатчиком затонувшей ракеты, выходит на нее и закрепляет на ней специальное захватывающее устройство. Морякам спасательного судна остается лишь вытаскивать на палубу найденные ракеты. На больших глубинах аналогичные работы стали выполнять морские гринды — крупные дельфины длиной до 6,5 м и весом около двух тонн. Гринды весьма широко распространены, исключая полярные моря, и даже являются в северной части Атлантического океана объектом промысла. Если учесть, что каждая противолодочная ракета стоит более 90 тысяч долларов, то нетрудно подсчитать, какие огромные средства морские животные экономят ВМС США.

Летом в 1998 и 2000 годах подопечные американского Центра военно-морских систем из Сан-Диего использовались уже и в Балтийском море совсем недалеко от Российских берегов. Доставленные специально оборудованным транспортным самолетом в Литовский город Клайпеда боевые дельфины приняли участие в разведывательно-поисковых операциях и освоении театра возможных боевых действий. Для литовцев же обслуживание американской команды стало еще одним шагом на пути в НАТО, куда они так стремятся после развала СССР.

Специалисты считают, что морских млекопитающих, которые хорошо приручаются, с большим успехом можно использовать для связи, поиска и снятия подводных мин, подъема торпед и небольших затонувших судов, обследования затонувших обычных и атомных подводных лодок, а также для патрулирования водных районов с целью обнаружения действующих подлодок вероятного противника. С помощью же датчиков, прикрепленных к их телу, можно собирать различную информацию о температуре, течении и других характеристиках водной среды.

Способны дельфины и на совершенно невероятные действия. Однажды знаменитый капитан 1-го ранга Борис Александрович Журид на пару с дельфином совершил парашютное десантирование! Происходило оно с вертолета в заданном районе моря. Первым десантировался дельфин. Его парашют успешно раскрылся. За ним прыгнул Журид. Приводнились. Однако у дельфина не отстегнулся парашют — автоматика не сработала, а рук у животного нет, чтобы исправить положение. и купол понесло ветром вместе с дельфином. Но Журид настолько точно приводнился, что, успев отстегнуть собственный парашют, быстро доплыл до дельфина и освободил его. Десантирование дельфин перенес нормально. Был доволен и, по словам очевидцев, улыбался.

В СССР белухи, ларги и котики в большей мере изучались и дрессировались в особом океанариуме в бухте витязь на Тихоокеанском флоте. Этот научно-исследовательский центр был создан в самом начале 80-х годов, после того как советское командование вдохновилось успехами морских животных при охране советских баз во Вьетнаме. По рассказам, там прекрасно проявили себя воспитанные в Севастопольском дельфинарии афалины в паре с сивучами.

В засекреченном научном центре бухты витязь из морских млекопитающих стали готовить охотников за вражескими боевыми пловцами. Кроме того, учитывая близость морского испытательного полигона баллистических ракет, отдельных смышленых животных начали тренировать по программе поисковиков и спасателей.

Очень скоро «призванные» на Тихоокеанский флот животные утерли нос даже бравым боевым пловцам. Как вспоминал бывший командир отдельного морского разведпункта специальной разведки ВМФ на Тихоокеанском флоте полковник Владимир Владимирович Омшарук, полуторатонный сивуч Гром на расстоянии до 1,5 миль запеленговывал под водой учебного диверсанта, и никакой сверхбыстрый буксировщик не спасал несчастного от встречи на глубине с рыжим громилой. Хорошо, что на зверя надевали намордник. и поэтому он «всего лишь» выталкивал диверсанта на поверхность, стараясь ударить по самому дорогому, и тот вылетал из моря метра на два. Когда же на морду Грома надевали метровый кинжал, муляжи нарушителей превращались в мелкую лапшу.

Белухи работали культурней. Они прямо в подводных вольерах «вычисляли» вражеского лазутчика с помощью гидролокации. Уловят противника — жмут на педаль. Сигналы идут на командный пункт.

— Мы просто восхищались их работой, — говорил полковник Омшарук. — обмануть этих животных моим боевым пловцам было невозможно.

Специалисты-биологи центра в вопросах дрессировки придерживались тех же взглядов, что и их коллеги из бухты Казачьей, однако некоторые задачи они разрешали самостоятельно. В частности, ими была разработана методика, по которой северного морского котика всего за три недели можно было обучить профессии поисковика. Котик-поисковик может находить и отмечать буйками затонувшие корабли, подводные лодки, понтоны, торпеды, ракеты, мины и другие, утопленные или кем-то тайно установленные предметы. Он может также успешно выполнять обязанности помощника водолаза: приносить ему предметы снаряжения, запасной акваланг или инструменты, поднимать на поверхность стропы, осматривать подводные кабельные линии, трубопроводы, выполнять другие поручения.

К началу 90-х годов в советском союзе изучением морских млекопитающих наряду с биологами-исследователями океанариумов бухты Казачья и бухты витязь занимались также ученые Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, Карадагской биостанции института биологии южных морей Академии наук Украины, Московского института эволюционной морфологии и экологии животных имени А.Н. Северцова, Мурманского морского биологического института и Ленинградского научно-исследовательского института океанологии.

Северный флот также пытался поначалу обзавестись дельфинами. Но не все было просчитано, и доставленные по воздуху теплолюбивые южные дельфины, к сожалению, погибли от обычной пневмонии. Однако в Мурманском океанариуме с успехом дрессируют арктических тюлений. Ученые Мурманского морского биологического института привозят сюда животных из Белого и Баренцева морей. В 2000 году здесь было 8 дрессированных тюленей. Самый старший тюлень по кличке Филя весил 300 кг и жил в океанариуме уже 13 лет. Существовало мнение, что арктические тюлени не поддаются дрессировке, но сотрудники океанариума это опровергли. Они разработали уникальный метод дрессировки тюленей. В 1999 году несколько тюленей купили французы — они были поражены тем, что сотрудники океанариума научились дрессировать этих животных. Сотрудники океанариума говорят, что их подопечных можно использовать на службе в ВМФ — в подводно-технических работах, для подводных инженерных работ, как помощников водолаза и так далее. Не исключая, по всей видимости, и диверсионной работы.

Военные не переставали восхищаться успехами своих ученых и с гордостью заявляли, что в условиях войны каждое животное океанариумов может быть с успехом использовано в особых боевых операциях на стратегическом просторе мирового океана.

Шутники советских времен шли дальше: «На суперсекретной американской военной базе в бассейн, где плавают дельфины, опустили микрофон — записывать сигналы умных животных. Один дельфин говорит другому: Борис, скажи им что-нибудь по-русски — вот забегают!»

Все изменилось с развалом СССР. После 1992 года денежный поток государственных субсидий иссяк, и многие разработки пришлось заморозить. Возникли также проблемы со статусом Севастопольского океанариума. Провозгласив независимость, Украина поспешила объявить дельфинарий своей собственностью, и Россия в свою очередь отказалась его финансировать до окончания раздела Черноморского флота, составной частью которого, как было объявлено, являются и дельфины. Между тем, летом 1993 года, в ходе крупных военно-морских учений Севастопольской эскадры, воспитанники этого океанариума сумели «вывести из строя» почти 60 % боевых кораблей условного противника.

Трудно пришлось как украинским, так и Российским исследователям. Однако они, в меру сил, продолжали изучение морских животных и старались поддерживать и развивать у них навыки бойца и поисковика на случай, если их срочно затребует новая ситуация в быстро меняющемся мире, ведь эти существа способны выполнять такие боевые и секретные задачи, которые не по силам людям и технике.

Несколько лет ученые украинского Севастопольского океанариума вместе со своими воспитанниками зарабатывали на жизнь, выступая с цирковыми номерами в черноморских портовых городах. Однако в начале 2000 года ситуация изменилась. Появилась возможность хорошо заработать на своих военных исследованиях и их продолжить. В это время партнером украинцев стал иран. В феврале группа дельфинов и морских котиков отправилась в иран на остров Кешм, что в ормузском проливе. Официально все для тех же цирковых выступлений. Однако именно на этом острове находится секретная иранская база, где морских животных обучают военным специальностям, в частности, поиску подводных лодок и охоте на боевых пловцов. Возможности же Севастопольских боевых животных в этой области безграничны.

Летом 2000 года представитель ВМС Украины капитан 1го ранга Николай Савченко заявил, что Украина решила продолжить готовить и использовать дельфинов в военных целях. Морские животные еще не скоро снимут погоны. Однако нынешний начальник океанариума военно-морских сил Украины капитан 1-го ранга Валерий Владимирович Кулагин считает, что не надо зацикливаться лишь на боевых обязанностях дельфиньего войска. Ведь они могут помогать в подводной археологии, в поиске затонувших судов, в выявлении мест, загрязненных вредными химическими веществами. По его словам, в перечне возобновленных научно-исследовательских работ военная тематика составляет лишь около 10 %.

А в бухте витязь под руководством капитана 1-го ранга Юрия Калужонка, несмотря на все финансовые проблемы, продолжали изучать уникальные природные способности морских животных. В частности, по программам Министерства здравоохранения и МЧС, в целях мониторинга экологически опасных подводных объектов, обследования труднодоступных участков трубопроводов и кабелей. К примеру, белух тренировали отыскивать и маркировать отдельные предметы на морском дне, фотографировать их, брать пробы грунта на глубинах более 800 м. Начали использовать там и биотерапию. Но трагически погибли некоторые животные (по предположениям, от рук китайских браконьеров). А главное, кончились средства. Поиски военными спонсоров и смежных организаций, взявших бы шефство над редкими животными, завершились неудачей. и в 1998 году комплекс закрыли, а оставшееся поголовье белух и сивучей решили перевезти в Новороссийск и Москву.

Но вернемся к водолазам-разведчикам.

Любите мир как средство к новой войне, и мир короткий — сильнее, чем мир продолжительный.

Фридрих Ницше

Приказы не обсуждаются, а выполняются.

Устав ВС СССР/РФ

Отдельный морской разведывательный пункт (ОМРп)

В первой половине 50-х годов XX века наступило очередное время кардинальных перемен в СССР. Ушел с арены многолетний вождь советских народов, Генералиссимус Советского Союза Иосиф Виссарионович Сталин (Джугашвили), и в высшем эшелоне власти началась лихорадочная перетасовка кадров номенклатуры. Нешуточная схватка за руководящие посты развернулась не на жизнь, а насмерть. Борцы за народное счастье, вчера еще, можно сказать, соратники, сцепились в интригах под дворцовым ковром. «Кадры решают все!» — таков девиз всех коммунистов высшей инстанции. Группа лидеров КПСС при поддержке части генералитета, оттеснив и уничтожив наиболее одиозных приверженцев умершего диктатора — конкурентов из числа сторонников маршала Советского Союза Лаврентия Павловича Берия (1899–1953), устремилась на все ключевые посты и должности. Естественно, на ответственных местах иерархической лестницы, но рангом чуть ниже каждый член из группы «спасителей отечества» желал видеть только своих людей.

Укрепляя свои позиции, новые руководители страны в первую очередь реорганизовали и подвергли номенклатурной чистке все силовые структуры. Мощное Министерство внутренних дел, в составе которого находилась также служба государственной безопасности со всеми своими составными частями и которое до самого низвержения возглавлял Лаврентий Берия, было вновь преобразовано. 13 марта 1954 года согласно Указа Президиума верховного совета СССР из МВД выделили службу государственной безопасности, и был образован Комитет государственной безопасности (КГБ) при Совете министров СССР (с 1977 года — КГБ СССР).

Однако еще раньше основательные изменения были осуществлены в советской армии и военно-морском флоте. Уже через несколько дней после смерти Иосифа Сталина, в соответствии с Законом о преобразовании министерств СССР от 15 марта 1953 года, после трех лет разделения на военное министерство и военно-морское министерство, было вновь создано единое Министерство обороны СССР. После этого прекратил свою деятельность отдельный Морской генеральный штаб, сотрудники которого почти в полном составе вначале были переведены в единый Генеральный штаб советской армии (с сентября 1955 года стал именоваться Генеральным штабом вооруженных сил СССР), а затем — в образованный Главный штаб военно-морских сил (с 1955 года — Главный штаб военно-морского флота).

Совершенствование системы управления, и появление новых видов разведки и задач обусловило преобразования и в едином органе управления военной разведки — Главном разведывательном управлении (второе главное управление) Генерального штаба Советского Союза.

Министром воссозданного Министерства обороны СССР становится маршал Советского Союза Николай Александрович Булганин, а его первым заместителем — маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков, который вскоре станет руководить и непосредственно участвовать в совершенно секретной операции по аресту и изоляции главного конкурента в борьбе за пост главы государства Лаврентия Берия и его команды. В феврале 1955 года Георгий Жуков занимает пост министра обороны. Бесспорно, однако, что Жуков, будучи в то время в фаворе у армии, даже в бытность первым заместителем фактически заправлял всеми делами в Министерстве обороны и Генштабе.

Именно в то время в Генеральном штабе советской армии наконец-то начала обретать реальные черты долго вынашиваемая идея создания при разведывательных отделах и разведывательных управлениях на флотах, в военных округах и в группах войск совершенно секретных отдельных специальных разведывательно-диверсионных формирований, которые в случае военного или предвоенного кризиса вели бы разведку и уничтожали заранее намеченные важные объекты в тылу противника. Время рождения новых советских спецформирований пришлось на жесткую фазу холодной войны и им сразу же нашлось место в разрабатываемых операциях по подготовке к уже, можно сказать, «весьма горячей» третьей мировой войне. Первоначально на созданные подразделения возлагалась задача, еще до начала времени «Ч» (часа «Х» — «икс»), скрытно проникать в тыл врага и действовать там по заранее разработанным планам, то есть вести разведку, а также уничтожать крупные штабы и командные пункты, аэродромы, склады боеприпасов и горючего, железнодорожные узлы, электростанции, плотины, важные мосты, линии связи и так далее. Немного позже они были сориентированы также на борьбу с носителями ядерного оружия и средствами противовоздушной и противоракетной обороны противника.

В сухопутных войсках все началось с небольших формирований — отдельных рот специального назначения. К 1953 году таких рот, разбросанных в основном в приграничных военных округах, насчитывалось чуть более сорока по 112 человек в каждой. В целях конспирации эти роты ЛЕГЕНДИРОВАЛИСЬ, и их личный состав носил униформу связистов, авиации или инженерных войск. Затем последовал ряд реорганизаций, и многие роты были расформированы. В конце 50-х годов некоторые оставшиеся роты начали укрупнять, появились отдельные батальоны спецназа. Директивой Генштаба от 27 марта 1962 года были разработаны проекты организации бригад спецназа на мирное и военное время. 1 января 1963 года в небольшом поселке городского типа Чучково рязанской области была сформирована первая полноценная отдельная бригада специального назначения (16-я ОБРСПН). Всего к началу 1964 года силы советского армейского спецназа состояли из 12 отдельных рот, 5 отдельных батальонов и 10 кадрированных (где часть подразделений развернута по штату мирного времени, и лишь в угрожаемый период они доукомплектовываются приписным личным составом) бригад. Многие спецназовцы, для приДания им шика в показных мероприятиях генералитету, были переодеты в форму воздушно-десантных войск (ВДВ). Лишь некоторые части, дислоцированные в основном в странах варшавского договора (в который в 1955–1991 годах входили Болгария, Венгрия, Румыния, ГДР, Польша, СССР, Чехословакия, а также до 1962 года — Албания), остались в легендированной форме одежды.

В 1967 году для подготовки молодых офицеров, предназначенных для специальных подразделений сухопутных войск, в рязанском высшем военном командном училище воздушно-десантных войск был создан факультет специального назначения. Личный состав образованного факультета свели в новую девятую роту. К этому времени в составе военных округов Вооруженных сил ускоренно формировались боеспособные бригады спецназа, но училищ, готовивших для них более или менее квалифицированные кадры, все еще не было. Каждый взвод девятой роты являлся курсом и состоял из четырех отделений, курсанты которых изучали определенный иностранный язык: английский, немецкий, французский или китайский. Выпускники факультета подразделений спецназа получали диплом референта-переводчика. Программа обучения будущих офицеров спецназа несколько отличалась от программы обучения на обычном воздушно-десантном факультете. В частности, если практические навыки курсантов общего факультета ВДВ по минно-подрывному делу ограничивались умением пользоваться простой зажигательной трубкой (капсюль-детонатором с огнепроводным шнуром) и подрывом тротиловой шашки, то курсант девятой роты теоретически должен был уметь изготовить взрывчатое вещество из подручных материалов. Некоторые занятия по тактике также имели свои особенности. С началом войны в Афганистане на первый курс было набрано два взвода курсантов, а в программу обучения введен еще один иностранный язык — фарси.

В 1981 году был произведен последний выпуск девятой роты. С этого времени и по 1994 год факультет подразделений специального назначения был представлен тринадцатой и четырнадцатой ротами, сведенными в отдельный учебный батальон. Летом 1994 года курсанты и преподаватели факультета спецназа из рязанского воздушно-десантного командного училища были передислоцированы в Новосибирск в высшее командное общевойсковое училище (с 1998 года — Новосибирский военный институт), созданное на базе Новосибирского высшего военного политического училища.

В Новосибирском военном институте есть 5 батальонов курсантов. Один из них готовит спецназовцев. В нем есть взвод для подготовки будущих командиров водолазов-разведчиков. Конкурс в батальон спецназа высок. Помимо экзаменов, претенденты проходят строгий отбор. Проверяются умение работать головой, личное дело, физическая подготовка, психологическая устойчивость.

Программа обучения очень насыщена. Проводится даже обязательный выход курсантов в горный учебный центр для обучения ведению боевых действий в горах. Курсанты не только проводят тактико-специальные учения совместно с подразделениями спецназа, но и участвуют в ежегодных соревнованиях групп спецназа.

В СССР кроме Рязанского воздушно-десантного училища в сухопутные части специального назначения своих выпускников направляло Киевское высшее общевойсковое командное училище, имевшее разведывательный факультет, который готовил офицеров войсковой разведки. Приходят в подводный спецназ и выпускники разведфакультета Калининградского высшего военно-морского училища. Волею судеб в спецназ попадали и выпускники других военных училищ. В подразделениях спецназа их в шутку называли «приемными детьми». Со временем специфическая служба делала этих «детей» родными.

В 1977 году в целях улучшения качества подготовки старших офицеров частей специального назначения командованием было принято решение организовать подготовку офицеров специальной разведки в отдельных группах на каждом курсе 2-го (разведывательного) факультета военной академии имени М.в. Фрунзе, расположенной в Москве. Там ежегодно проходил набор опытных офицеров для подготовки будущих командиров бригад и их заместителей. Среди них был, например, будущий командир 17-й отдельной бригады специального назначения (17-я ОБРСПН), капитан 1-го ранга Виктор Семенович Ларин.

Автор с капитаном 1-го ранга Виктором Семеновичем Лариным, бывшим командиром 17-й Отдельной бригады специального назначения Специальной разведки ВМФ (ОБРСПН). 1997 год. (Фото из архива автора)

Помимо вышеупомянутых учебных заведений, недалеко от Москвы находятся Курсы усовершенствования офицеров разведки — одно из старейших учебных заведений, готовившее многие поколения военных разведчиков. Знания, которые получали офицеры на курсах, значительно расширяли понимание задач, стоящих перед спецназом и разведкой. Офицеров знакомили также с новейшими техническими средствами и оружием, направляемыми в войска. Выпускники курсов очень высоко ценили полученные знания, но, к сожалению, диплом об окончании курсов, в сущности, мало влиял на возможности сделать карьеру. Эту возможность имели только выпускники академии.

В системе военной разведки было и еще одно весьма специфическое учебное заведение. Для подготовки иностранцев в 1965 году в Крыму в поселке Перевальное был создан уникальный секретный объект — 165-й учебный центр (УЦ-165) Министерства обороны СССР. Здесь советские специалисты учили посланцев со всего мира, — выходцев из Африки, латинской Америки, Вьетнама и прочих стран, подрывной войне с антинародными режимами за торжество идей марксизма-Ленинизма. Уникальность центра заключалась в том, что в нем готовили военнослужащих, у которых, по сути, не было своей армии и поначалу даже государства. иностранцев обучали изготавливать и применять взрывчатку, захватывать склады с оружием, штурмовать или взрывать здания, совершать налеты на полицейские участки, без шума убивать, сбивать самолеты, вести разведку и проводить диверсии на крупных гражданских и военных объектах. Но вначале им читали лекции по научному коммунизму и объясняли сущность агрессивного империализма, то есть сначала учили, в кого стрелять, а потом уже обучали, как стрелять. Первыми выпускниками Учебного центра стала большая группа партизан из Гвинеи-Бисау.

В 1980 году УЦ-165 был преобразован в симферопольское военное объединенное училище. Срок подготовки курсантов увеличился до двух лет. Расширилась и география посланцев — в Крым начали прибывать группы из Лаоса, Ливии, Ливана, Афганистана, Палестины.

После развала Советского Союза Крым достался Украине, и училище прекратило подготовку кадров. Всего за 25 лет существования секретного объекта в Перевальном было подготовлено около 18 тысяч специалистов тайной борьбы. По некоторым данным, один выпускник затем стал президентом одной африканской страны, и еще пять-шесть стали министрами развивающихся стран. За долгие годы многие выпускники не раз успели поменять и убеждения, и хозяев. Не исключено, что полученные специфические знания кто-то из них сегодня передает формированиям, которые противник называет террористическими.

В начале 80-х годов силы специальных операций Советского Союза уже состояли из 13 бригад и более чем 20 других отдельных небольших подразделений. По планам штабов военных округов и Генерального штаба, все они были ориентированы на определенные страны, районы и важные объекты вероятного противника. Кроме того, для проникновения в страны предстоящих боевых действий нелегальным путем под видом гражданских лиц в системе военной разведки было создано несколько групп так называемого офицерского спецназа. В определенный период создавались также различные экспериментальные группы. Например, в 80-е годы была сформирована специальная группа из десяти офицеров-дельтапланеристов. Безусловно, создание разведывательно-диверсионных спецгрупп, состоящих из настоящих профессионалов, — дорогое удовольствие, однако и уровень их подготовки на внушительный порядок выше, чем у бойцов массовых сухопутных формирований спецназа типа бригад.

Подразделения советского армейского спецназа плодотворно потрудились во многих странах, однако с наибольшим размахом они использовались в боевых действиях в Афганистане в 1979–1989 годах. Здесь особо следует отметить действия 154-го отдельного отряда специального назначения. Этот отряд начал формироваться по приказу начальника ГРУ в мае 1979 года и главным образом предназначался для первого этапа операции по втягиванию Афганистана в сферу влияния СССР. Важной особенностью 154-го отряда было то, что в нем должны были служить главным образом представители трех национальностей: узбеки, туркмены и таджики, знавшие языки и диалекты жителей Афганистана. Поэтому созданный отряд неофициально называли «Мусульманский батальон» (отряд сухопутного спецназа по численности соответствует обычному батальону). В конце декабря 1979 года совместно с секретными подразделениями специального назначения КГБ «Мусульманский батальон» ГРУ принял участие в штурме афганского дворца Тадж-Бек, в котором находился премьер-министр Хафизулла Амин. Убийство Амина обеспечило захват власти в Кабуле лояльными Советскому Союзу силами.

В самом начале 80-х годов формирования специального назначения, в силу полного изменения всего списка наименований военно-учетных специальностей (ВУС) и должностных квалификаций в советских вооруженных силах, получили новую официально утвержденную аббревиатуру — «СПН». Однако и по сию пору в Гру, теперь уже Генштаба вооруженных сил России, всеми формированиями сухопутного спецназа, через разведывательные управления военных округов, ведает все тоже Пятое управление оперативной разведки. Помимо отдела, состоящего из направлений (в 2000 году направление в своем составе имело до 7 сотрудников, отдел — от 8, управление — от 55 человек), координирующих части спецназа, Пятое управление имеет и другие отделы. В частности, отделы, состоящие из направлений по географическому делению и театрам военных действий. В направлении находятся участки (отделения), например, датский, шведский и так далее. Каждым направлением руководит начальник направления или, как его еще называют, «направленец».

На флоте все шло своим чередом. Середина 50-х годов ХХ века — это время появления в мире специальных операций возродившихся регулярных и полноценных советских разведывательно-диверсионных формирований боевых пловцов (водолазов-разведчиков). В ГРУ  Генштаба и разведывательном управлении Главного штаба военно-морских сил, которое в те годы возглавляли сначала контр-адмирал Леонид Константинович Бекренев, а затем — капитан 1-го ранга (с 1958 года контр-адмирал) Борис Назарович Бобков (1911–1989), к идее воссоздания формирований боевых пловцов обратились сразу же, как только позволила сложившаяся более или менее благоприятная внутриполитическая обстановка в СССР. Надо отметить, что перспективная идея весьма быстро воплотилась в жизнь. В начале 1953 года военно-морской министр — главнокомандующий ВМС адмирал Николай Герасимович Кузнецов утвердил «План мероприятий по усилению разведки ВМС», на который вскоре были выделены необходимые денежные средства.

24 июня 1953 года последовала секретная директива Главного штаба ВМС, согласно которой при разведывательном отделе Черноморского флота (на южном направлении) начал формироваться 6-й отдельный морской разведывательный пункт специальной разведки. Командиром пункта был назначен военный разведчик капитан 1-го ранга Евгений Васильевич Яковлев. В сентябре 1953 года, несмотря на то, что выбранное место не вполне отвечало требованиям секретности, было принято решение о размещении пункта на берегу одной небольшой мелководной бухты Круглая в районе города Севастополя. В силу разных причин 6-й ОМРП полностью закончил организационное оформление и начал проводить боевую подготовку легководолазов-разведдиверсантов лишь к 1955 году. Позже пункт был перебазирован в район города Очакова на остров Первомайский и в 1968 году преобразован в семнадцатую бригаду. В январе 1990 года она была снова реорганизована в разведывательный пункт с оперативным номером «1464».

Советские водолазы-разведчики на тренировке на подводной лодке. 60-е годы. (Фото из архива автора)

15 октября 1954 года секретной директивой Главного штаба ВМС при разведывательном отделе 4-го военно-морского флота был образован 561-й отдельный морской разведывательный пункт специальной разведки. Здесь стоит заметить, что после второй мировой войны, 25 февраля 1946 года, Балтийский флот был разделен на два флота: Юго-Балтийский флот со штабом в Пиллау (ныне Балтийск) и северо-Балтийский флот со штабом в Таллине. 17 января 1947 года Северо-Балтийский и Юго-Балтийский флоты были переименованы в 4-й ВМФ и 8-й ВМФ. и только в декабре 1955 года Краснознаменный Балтийский флот был восстановлен в прежней организации со штабом в Калининграде.

Самодельный штат (шеврон, нарукавный знак различия) водолазов-разведчиков 561-го Отдельного морского разведывательного пункта Специальной разведки ВМФ СССР Делался по образу официальных водолазных шевронов, чей внешний вид не был привлекательным. 70-е годы. (Из архива автора)

Командиром 561-го ОМРП стал опытный разведчик, полковник Георгий Владимирович Потехин (1917–1961, командовал 561-м ОМРП до марта 1960 года). именно этот пункт, предназначенный для операций на западном направлении, в короткий срок первым смог приступить к выполнению специальных задач. 561-й ОМРП впитал в себя все самое лучшее от легендарной Роты особого назначения и стал самой подготовленной частью специальной разведки ВМФ СССР. интересно, что в конце 70-х — начале 80-х из разведдиверсантов 561-го ОМРП была сформирована антитеррористическая группа «Набат», хотя водолазы-разведчики Балтийского и других флотов помогали КГБ в подготовке своих собственных спецназовцев. К борьбе с терроризмом подходили со всей душой. Однажды на совместных учениях с МВД в поселке Храброво так «разгромили» один ТУ-134, что его потом две недели ремонтировали.

Водолазы-разведчики 561-го ОМРП Специальной разведки ВМФ СССР в автономном двухместном носителе-транспортировщике. Начало 60-х годов. (Фото из архива автора)

Далее был создан отдельный морской разведывательный пункт легководолазов-разведчиков при разведывательном отделе Тихоокеанского флота. Согласно директиве Главного штаба ВМФ от 18 марта 1955 года, местом дислокации части был определен район бухты Малый Улисс около владивостока. Командир пункта (в 1955–1959 годах) капитан 2-го ранга Петр Прокопов Коваленко, ознакомившись с отведенным участком, доложил руководству разведки, что место выбрано неудачно, к тому же там отсутствовали необходимые помещения. Пункт несколько раз менял свое расположение, и лишь в начале декабря личный состав ОМРП перебазировался к месту своей постоянной дислокации на остров русский.

В соответствии с директивой Главного штаба ВМФ от 26 ноября 1957 года начал формироваться ОМРП специальной разведки на северном флоте. Местом базирования пункта был выбран небольшой поселок Новая Титовка на юго-западном берегу Мотовского залива Баренцева моря. Командиром назначен подполковник Евгений Беляк. Пункт действовал совсем недолго. В силу разных причин в 1960 году он был расформирован. Его задачи были возложены на 561-й ОМРП. В конце 70-х — начале 80-х там была сформирована группа А(Ас)-1, специально предназначенная для действия на севере. Лишь в 1983 году, по инициативе и под руководством опытного разведчика-диверсанта капитана 1-го ранга Геннадия Ивановича Захарова (до этого, в 1978–1983 годах, командовал 561-м ОМРП) и группы его сподвижников, отдельный разведывательно-диверсионный пункт специальной разведки ВМФ при разведывательном управлении Северного флота был воссоздан.

Начальник штаба 561-го ОМРП Специальной разведки ВМФ СССР капитан 3 ранга Геннадий Иванович Захаров (первый справа) во время посещения пункта руководителями разведки ВМФ. Захаров еще и представить себе не мог, что в 90-е годы станет руководителем Центра специального назначения Службы безопасности Президента России. 1976 год. (Фото автора)

В середине 60-х годов при агентурном пункте разведотдела Каспийской флотилии действовала отдельная группа водолазов-разведчиков в количестве 8 человек под командой капитана М.С. Черного. В июне 1966 года эту группу переводят с Каспия на Черноморский флот и, как самостоятельное подразделение, включают в состав 6-го ОМРП. В зоне ответственности Каспийской флотилии морской разведывательный пункт специальной разведки был сформирован лишь в 1969 году директивой Главного штаба ВМФ. Согласно штатному расписанию в те годы он состоял из 50 человек.

Таким образом, до полного развала Советского Союза, то есть на конец 1991 года, руководство военной разведки имело в своем подчинении пять весьма жизнеспособных, готовых в любой момент к самым решительным действиям разведывательно-диверсионных частей боевых пловцов:

1. Балтийский флот: 561-й ОМРП, в/ч 10617, поселок Парусное (Гаффкен) в районе города Приморск Калининградской области РСФСР.

2. Черноморский флот: 1464-й ОМРП (до этого 17-я ОБРСПН, ранее — 6-й ОМРП), на острове Первомайский (неофициальное название: остров Майский) в районе города Очаков Николаевской области Украинской ССР.

3. Северный флот: 420-й ОМРП, поселок Зверосовхоз Кольского района Мурманской области рсфср.

4. Тихоокеанский флот: 4-й ОМРП, в/ч 59190, на берегу бухты Новый джигит (старое название: Холуай, неофициальные названия: Холулай, Халуай, Халулай и др.) на острове русский недалеко от города владивосток Приморского края РСФСР.

5. Каспийская флотилия: 139-й ОМРП, в/ч 51212, в районе города Баку Азербайджанской ССР.

Отряды боевых пловцов специальной разведки ВМФ всегда проходили только под грифом «совершенно секретно», и их ни в коей мере не следует путать с обычными водолазными флотскими частями, к примеру, противодиверсионной службы (Пдсс) — охраны военно-морских баз (охраны водного района) или же с различными водолазными подразделениями Поисково-спасательной службы ВМФ, водолазными разведвзводами инженерных частей морской пехоты и другими подобными, не имеющими никакого отношения к разведывательному управлению ВМФ и тем более к Гру, формированиями. Еще более неуместны сопоставления морских специалистов особых миссий со всевозможными армейскими водолазными подразделениями типа отдельных водолазных взводов из разведбатальонов танковых армий, водолазами-саперами из инженерных войск и другими формированиями обеспечения, которые используют в своей деятельности обычное легководолазное снаряжение. Дошло уже до того, что некоторые так называемые «исследователи спецслужб» даже аквалангистов внутренних войск Министерства внутренних дел тоже стали называть боевыми пловцами. их уровень подготовки на несколько порядков ниже, а о спецснаряжении, спецвооружении, спецтехнике, тактике и методах действия водолазов-разведчиков специальной разведки они, естественно, даже и понятия не имеют.

Сравнивать отдельные морские разведывательные пункты разведчиков-диверсантов специальной разведки ВМФ с частями специального назначения воздушно-десантных войск, морской пехоты, пограничных войск, Главного управления исполнения наказаний или внутренних войск тем более неуместно, так как их предназначение существенно отличается. Боевые пловцы — это специалисты тайной борьбы. Выполняя поставленную задачу, они применяют оружие только в крайнем случае. Действуют морские специалисты особых миссий группами, объединенными группами, парами или даже в одиночку. Они не выполняют задач одновременно всем личным составом разведпункта, как упомянутые части так называемого спецназа, которых за последние годы в различных Российских ведомствах (даже в Министерстве чрезвычайных ситуаций) наплодилось немало. Когда сегодня какой-нибудь спецназовец рассказывает, как их батальон (бригада или полк) спецназа был переброшен в какой-то там район, где они всем личным составом во главе с комбатом принимали участие в боевых действиях, выезжая на задание на боевых машинах пехоты, с минометами и артиллерией, то становится грустно, оттого что так затаскали и обесценили некогда престижное словосочетание «специальное назначение». Так нивелируется сама идея, понятие спецназа.

В настоящее время, несмотря на внутригосударственные сложности, пункты специальной разведки ВМФ являются наиболее подготовленными из всех специальных частей в системе военной разведки вооруженных сил России.

Создавая отдельные морские разведывательные пункты на основных направлениях, руководство военной разведки ставило перед ними специфические задачи по ведению разведки и подготовки к диверсионным акциям в конкретных зонах ответственности на территориях потенциальных противников на период возможных боевых действий. По сей день каждая разведывательно-диверсионная группа специального назначения специальной разведки ВМФ имеет и изучает конкретные цели в своих зонах повышенного внимания. Фактически же боевые пловцы подготовлены к выполнению особых миссий в любой точке земного шара и не только в угрожаемый период и в случае войны, но и в мирное время.

Так заведено, что штабом каждого морского разведпункта специальной разведки любой новый или уже известный достойный объект противника на их направлении изучается, и определяются пути и методы его нейтрализации в случае получения приказа свыше. Причем с появлением и поступлением на вооружение более современных разведывательно-диверсионных средств штабные планы изменяются или корректируются. Между тем, рамки применения разведдиверсантов этим не ограничиваются. Часто руководство разведки с успехом использует их в самых различных, порой невероятных операциях и мероприятиях и не только в водной стихии.

Направления применения морских сил специальных операций во многом совпадают с их дислокацией в важных точках по периметру границы страны. Поэтому боевые пловцы с базы (центра подготовки), расположенной на самом западе, недалеко от Балтийской военно-морской базы, в большей мере изучают вероятного противника — Федеративную республику Германию, Великобританию, Данию, Норвегию и другие подозрительные и не лояльные страны, имеющие морскую границу на Балтийском и Северном морях. Особо пристальное внимание уделяется Балтийской проливной зоне — естественной системе проливов, единственному морскому пути из Балтийского моря в северное и Атлантический океан, которая включает проливы: Скагеррак, Каттегат, Эресунн (Зунд), Большой Бельт, Фемарн-Бельт, Малый Бельт, а также системе судоходных каналов и защитных дамб этого района. В планы операций на западном направлении включены военно-морские базы, крупные порты, прибрежные системы противоракетной и противовоздушной обороны, ракетные комплексы и другие важные объекты НАТО стран Европы и их возможных союзников, а также некоторые цели на восточном побережье главного противника — США

Боевые пловцы специальной разведки ВМФ, дислоцированные в зоне Черноморского флота, изучают вероятного противника бассейна Черного, средиземного, Эгейского, Тирренского, Адриатического, Ионического, Мраморного и лигурийского морей с их проливами, каналами, островами, базами военно-морских сил и Шестым (средиземноморским) оперативным флотом США, а также отдельные объекты на побережье Западной Африки, юго-восточном побережье соединенных Штатов и стратегически важные судоходные каналы и проливы Центральной Америки.

Штат (шеврон, нарукавный знак различия) водолазов-разведчиков 561-го Отдельного морского разведывательного пункта Специальной разведки ВМФ России. Введен в 90-е годы.(Из архива автора)

На Тихоокеанском флоте личный состав Отдельного морского разведдиверсионного пункта в своей подготовке достойное внимание уделяет возможным тайным операциям на западном побережье США и на островах Тихого океана. Они досконально изучают параметры радиолокационных станций береговых противоракетных и противовоздушных комплексов, тактико-технические данные кораблей седьмого (Тихоокеанского) оперативного флота США, отрабатывают различные хитроумные варианты уничтожения авианосцев и атомных ракетных подводных лодок в местах их базирования и стоянок, а также готовятся к разведывательно-диверсионным мероприятиям в военно-морских базах и портах потенциального противника. интересно, что в одном из учебных классов этой части, в качестве пособия по морским картам и данным фотосъемок (аэро- и др.) «дембелями» был сделан макет ВМБ на острове Гуам, включая подводный рельеф дна. Военно-морские объекты, крупные корабли и особо важные объекты других мощных стран Тихоокеанского бассейна, таких как Япония, Китай и Канада, тоже являются предметом пристального изучения морских разведдиверсантов сил специальных операций.

Боевые пловцы, дислоцированные в пункте разведки на Северном флоте, отрабатывают методы специальной разведки и диверсий в северной Атлантике. Они изучают важные объекты в Шотландии, во фьордах Норвегии, на обитаемом берегу острова Гренландия, на восточном побережье Канады, северо-восточном берегу соединенных Штатов Америки и в некоторых других, в основном островных странах — сателлитах блока НАТО.

Отряд разведдиверсантов специальной разведки ВМФ, дислоцированный до развала Советского Союза в Азербайджанской ССР около города Баку на Каспийской флотилии, был подготовлен к проведению особых операций в водах и на берегу Каспийского, Красного и Аравийского морей, Персидском заливе и в других районах индийского океана. До перебазирования, то есть до 1992 года, Бакинский морской разведпункт славился как традиционное место испытания новейших образцов подводных технических диверсионных средств и специального легководолазного снаряжения, которое разрабатывается в закрытых военных исследовательских центрах и лабораториях, в особых конструкторских бюро подводной техники и специальных научно-исследовательских институтах. После провозглашения Азербайджаном независимости пункт, который в то время возглавлял капитан 2го ранга А. Нефедов, был перебазирован в Ленинградскую область в поселок Владимировка (Пpиозеpcкого района), что на берегу Ладожского озера. Некоторое время судьба пункта находилась в неопределенности. Разведывательному управлению ВМФ с большим трудом удалось сохранить подготовленную во всех отношениях часть. Немаловажную роль здесь сыграло то, что в 1992 году Российская Федерация лишалась 1464-го разведпункта боевых пловцов на Черном море, фланг «оголился». Поэтому осенью 1995 года было принято решение «бакинцев» из Владимировки передислоцировать на южное направление. Часть разместили в районе города Туапсе Краснодарского края, и на ее основе был сформирован полноценный ОМРП.

Водолазы-разведчики быстро освоились на новом месте. В 1999 году они обеспечивали десантные корабли Черноморского флота, которые перевозили Российских десантников через Грецию в Косово. В сентябре 1999 года представитель части принимал участие в снайперских соревнованиях специальных подразделений СНГ. В начале октября 2000 года в порту города сочи участвовали в совместных учениях силовых структур России (ФСБ, МВД, МЧС И ВС) по освобождению заложников и нейтрализации террористов, захвативших пассажирский корабль типа «Комета», стоявший у причала. Спецназ ФСБ действовал со стороны суши, а со стороны воды действовали боевые пловцы. В общем, боевая подготовка у них идет полным ходом.

Между тем необходимо еще раз подчеркнуть, что в период ожидания большой войны, строгого разделения районов проведения секретных операций у боевых пловцов нет и, при необходимости, они выполняют приказы в любой точке земного шара. К примеру, специалисты особых миссий, дислоцированные у берегов Балтийского моря, не раз выполняли специальные задания в средиземном и Баренцевом морях, в Бискайском заливе, у берегов Ирландии и Африки, на Кубе и даже в Чеченской республике. Разведдиверсионные группы боевых пловцов как таинственный фантом появляются и исчезают в самых неожиданных местах. В период же крупномасштабной войны с намеченным противником, даже до начала такой войны, специалисты разведывательных пунктов специальной разведки ВМФ каждого направления будут действовать против заранее изученных объектов. На такой случай планом руководства разведки предусмотрено быстрое преобразование разведпунктов в отдельные бригады, которые быстро пополнятся заранее приписанными к ним разведдиверсантами первой, второй и третьей очереди запаса, которые, как правило, в свое время служили или проходили усиленную подготовку в этих частях.

Здесь весьма уместно будет сказать, что воинская часть специалистов особых миссий специальной разведки ВМФ, дислоцированная на Черном море, была единственной среди аналогичных частей именовавшейся с 1968 по 1990 год бригадой с оперативным номером «17». Часть была сформирована как 6-й отдельный морской разведывательный пункт и вначале находилась на берегу бухты Круглая (Песчаная), что в шести километрах к юго-западу от Севастопольской военно-морской базы Черноморского флота. Ее первым командиром был весьма опытный военный разведчик капитан 1-го ранга Евгений Васильевич Яковлев.

В 1961 году 6-й ОМРП, подальше от любопытных взглядов, был передислоцирован под город Очаков в устье лимана рек Днепра и Буга на остров Майский (полное название остров Первомайский, старинное название — Батарейный). Этот рукотворный остров был сооружен в XIX веке. В 1881 году русскими фортификаторами на нем практически было завершено строительство крепости, которая выполняла свои функции вплоть до Второй мировой войны. Вот в этих мощных толстостенных казематах, глубоко врытых в землю, и обосновались советские разведчики-диверсанты. Были оборудованы командный пункт, штабные и жилые помещения, учебные классы, склады, медсанчасть, созданы тренировочная база и спортивный городок, построена большая вертолетная площадка и другие необходимые сооружения жизнеобеспечения. Достаточно сказать, что в случае ядерной войны личный состав пункта мог прожить в автономном режиме целый год и после этого приступить к выполнению задач.

В начале июня 1968 года разведпункт был преобразован в 17-ю бригаду с увеличением численности личного состава. Штатная структура ОМРП тогда составляла 124 человека, а в бригаде — 412 человек. В соответствии с новым штатным расписанием категории воинских званий заместителей командира и некоторых других офицерских должностей были также несколько повышены. Эта бригада была также единственной воинской частью в системе специальной разведки ВМФ СССР, которая имела свое официальное боевое знамя. Знамя личному составу бригады было торжественно вручено командованием военно-морского флота в середине 80-х годов по инициативе тогдашнего командира бригады, начальника гарнизона города Очакова, военного разведчика, капитана 1-го ранга Виктора Семеновича Ларина.

Один из основных полигонов бригады находился в тридцати километрах южнее Очакова на практически безлюдном острове Тендровская Коса (сокращенно именуемом Тендра). Остров был закрытой зоной, и боевым пловцам никто не мешал. Там летом разведчики проводили легководолазную и боевую подготовку, упражнялись в снайперской стрельбе.

Личный состав пункта / бригады, как и боевые пловцы других частей, помимо основных задач принимал участие в самых разнообразных мероприятиях. Так, в июле-августе 1978 года, когда на территории республики Куба проходил всемирный фестиваль молодежи и студентов, группа боевых пловцов с острова Майский обеспечивала в порту Гаваны безопасность пассажирских судов, на которых размещалась советская делегация. Руководство Советского Союза всерьез опасалось, что ЦРУ США попытается омрачить молодежный праздник и пошлет на подрыв судов подводных диверсантов, подготовленных из числа кубинских эмигрантов, обосновавшихся на северном берегу Флоридского пролива.

В июне 1986 года в бригаде проводился эксперимент по десантированию со сверхмалых высот с парашютом Пв-3.

Этот специальный парашют позволяет боевому пловцу десантироваться из самолета и вертолета в легководолазном снаряжении. Тогда морские разведдиверсанты отработали прыжки со 120, 100, 80 и 60 метров. А заместитель командира бригады по парашютно-десантной подготовке полковник Василь Данилович Поздняков совершил рекордный прыжок с пятидесяти метров. Прыжки со сверхмалых высот совершались без запасного парашюта, так как время под куполом все равно исчислялось секундами.

Осенью 1986 года водолазы бригады принимали участие в подводных работах на пассажирском пароходе «Адмирал Нахимов», который затонул в Цемесской бухте недалеко от Новороссийска в результате столкновения с сухогрузом «Петр васев». Водолазы-разведчики в экстремальных условиях обследовали пароход, отыскивая через иллюминаторы скопления погибших, после чего при помощи небольших магнитных мин выбивали закрытые двери кают и проделывали проходы, чтобы можно было поднять тела. Всего удалось поднять 423 тела. В ходе работ, к сожалению, погиб мичман Юрий Полищук. За мужество и отвагу, проявленные при исполнении воинского долга, он был посмертно награжден орденом Красной Звезды.

В 80-е годы, помимо выполнения обширной программы разведывательно-диверсионной подготовки, боевые пловцы бригады занимались подготовкой легководолазов из отряда специального назначения «Вымпел» Управления «С» Первого главного управления (внешняя разведка) КГБ СССР, а также некоторых других подразделений силовых ведомств.

В самом начале января 1990 года 17-я бригада вновь была преобразована в разведывательный пункт с оперативным номером «1464». Категории воинских званий заместителей командира и ряда других офицеров были снижены в соответствии со штатом пункта.

Часть водолазов-разведчиков — лакомый кусочек. В нее приехали сотрудники службы национальной безопасности Украины (СНБУ), чтобы склонить «майских» на свою сторону. По отзывам сослуживцев, командир части капитан 1-го ранга Анатолий Леонидович Карпенко — очень решительный человек. Каковым и должен быть командир части спецназа. Если бы он захотел, то ему ничего не стоило бы поднять часть по тревоге, выкинуть приехавших сепаратистов и остаться в составе флота той страны, на верность которой он присягал. Однако Анатолий Карпенко изменил своей присяге, в которой говорилось следующее: «я клянусь защищать родину мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами».

«Борцы за независимость Украины» — были обыкновенными сепаратистами, врагами государства, раскинувшегося на 1/6 часть суши. Государства с единой валютой, с единым таможенным и экономическим пространством, с единой армией и т. п. Государства, которое пытаются собезьянничать архитекторы Европейского союза в надежде составить конкуренцию США, уходящему мировому лидеру, и Китаю, приходящему мировому лидеру. В присяге не было сказано, что против внутреннего врага (тем более находящегося на подпитке от врага внешнего) флот не воюет. Разваливался не советский союз — эвфемизм, которым коммунисты пытались заслонить настоящее название страны. От России сепаратисты при поддержке внешнего врага отрывали ее территории, незаконно и произвольно превращенные извращенной русофобской фантазией большевиков в «республики свободные». Но, вероятно, обещание врагов повысить «пайковые» перевесило присягу.

В результате с апреля 1992 года ОМРП специальной разведки, дислоцированный на Черном море, был полностью снят с учета военной разведки России. Служащим разведуправления ГШ ВМФ, по их собственному признанию, в тех условиях «не до Очаковской части было. Старовойтову хотели назначить министром обороны, на перекур выходили вместе со стульями, чтобы не подсидели». Действительно, что уж тут говорить, если, к примеру, с распадом СССР в руках новой военной разведки Украины по инициативе командира и при попустительстве вышестоящих структур оказался Центр агентурной разведки Черноморского флота, то есть люди, шифры, коды, специальная аппаратура и многое другое.

То же, что осталось от 1464-го ОМРП, вместе с некоторыми, без всякого зазрения принявшими очередную, теперь уже украинскую присягу, офицерами и мичманами во главе с командиром пункта капитаном 1-го ранга Карпенко, перешло в безраздельное подчинение разведки ВМС независимой Украины, став в/ч А1594. Военная разведка новоиспеченной страны планировала создать на базе оставшегося имущества боеспособную специальную морскую разведывательно-диверсионную часть. Однако пока, в силу разных причин, этот замысел полностью не реализован. А Карпенко демобилизовался и стал мэром Очакова.

Согласно разработанной концепции «совместных разведывательно-диверсионных действий» боевые пловцы при необходимости могут тесно взаимодействовать в совместных операциях на океанских или же иных театрах боевых действий не только с разведчиками-диверсантами из других управлений разведки видов вооруженных сил или спецслужб, но и с подразделениями морской пехоты и воздушно-десантных войск. Современные боевые пловцы, как всесторонне подготовленные специалисты, обладают способностью наиболее быстро реагировать на изменения обстановки при подготовке и в ходе проведения тайных операций.

По мнению мыслящих военных теоретиков в условиях продолжающегося сокращения Российских вооруженных сил и окончательного вывода частей армии и флота теперь уже и с территорий новоиспеченных стран ближнего зарубежья, когда в силу безвольной и благоглупостной политики уступок «санитарный кордон» полностью или даже частично перестанет существовать, мобильным подразделениям воздушно-десантных войск и морской пехоты придется активно принимать участие в конфликтах низкой интенсивности, которые, безусловно, будут инспирированы заинтересованными сторонами на окраинах Российской Федерации. Естественно, ведущая роль в погашении этих локальных конфликтов будет принадлежать особо подготовленным формированиям специального назначения военной разведки, которые будут использоваться в самых разнообразных акциях и специальных мероприятиях.

Спецназ (СПН) и ОСНАЗ

Со дня создания, на протяжении многих лет, в зависимости от задач, группы легководолазов-разведчиков (боевых пловцов) частей специальной разведки ВМФ СССР имели многообязывающую аббревиатуру — «осназ» или «спецназ», которая обозначала их принадлежность к элитарным подразделениям и отношению к операциям особого и специального назначения. В доперестроечные времена данные аббревиатуры были очень большой редкостью, к тому же по вопросам секретности они нигде в обычных документах и тем более в средствах массовой информации не упоминались. Все воинские части — отдельные пункты морских разведдиверсантов тогда (и сейчас) в целях полной конспирации легендировались под водолазные поисково-спасательные отряды или же водолазные школы аварийно-спасательных работ военно-морского флота, и ношение личным составом в повседневной жизни формы ВМФ было как нельзя кстати.

В начале 80-х годов в Вооруженных силах Советского Союза прошел переучет всего личного состава и военнослужащих запаса с одновременным изменением кодов/номеров наименований военно-учетных специальностей (ВУС) и должностных квалификаций. В связи с этим водолазам-разведчикам особого назначения были тоже изменены коды и номера ВУСа, а аббревиатура их принадлежности трансформировалась из «осназ» в «спецназ». К примеру, если раньше у автора этих строк в воинских документах в графе наименование ВУСа и должностной квалификации было записано «старший водолаз-радиометрист (радиотелеграфист) осназ» с кодом 406/540657, то в декабре 1982 года эта запись была заменена на «старший водолаз водолазов-радиометристов (радиотелеграфистов) спецназ» с кодом 384/384705А Таким образом, с этого времени все советские боевые пловцы специальной разведки ВМФ стали иметь лишь одну официальную аббревиатуру принадлежности — «спецназ» («СПН»). Между тем, вся эта бумажная катавасия генштабных чинуш в принципе ничего не изменила в подходах к подготовке, деятельности и направленности операций морских разведчиков и диверсантов. Они, как говорится, без «пересадки и смены направлений» продолжили свой путь.

До середины 80-х годов, то есть до начала очередной, так называемой «горбачевской перестройки», все пять ОМРП специальной разведки ВМФ СССР имели примерно одинаковую организационную структуру, которая, как правило, состояла из командира, штаба и пяти подразделений — трех боевых и двух обеспечения. В дальнейшем, в связи с намечаемым недальновидными советскими политиканами значительным численным сокращением боеспособных частей армии и флота, руководство военной разведки приняло мудрое решение несколько расширить штатное расписание морских разведпунктов. С появлением новых офицерских и мичманских должностей было образовано по пять боевых подразделений (рот) вместо трех и, естественно, количество групп специальных операций заметно увеличилось.

Командир части (пункта) боевых пловцов непосредственно подчинен начальнику Управления разведки флота, в пределах которого они дислоцируются, а тот в свою очередь подчинен руководству главного разведывательного управления Главного штаба военно-морского флота и далее на Главное разведывательное управление Генерального штаба вооруженных сил. Потолок воинского звания командира части специальной разведки ВМФ в мирное время соответствует капитану 1-го ранга (полковнику), в случае войны — на ранг выше. Кроме того, морские разведдиверсанты постоянно курируются представителем начальника направления отдела специальной разведки из главного разведуправления Главного штаба ВМФ и двумя начальниками направления спецразведки из Управления разведки флота, при этом один из флотских на-правленцев является чисто куратором спецразведки, а второй одновременно занимается еще и агентурной работой. Все начальники направления имеют воинское звание капитан 1го ранга (полковник). Довольно часто пункты специальной разведки ВМФ посещают также начальник разведывательного управления Главного штаба ВМФ и высокопоставленные представители ГРУ  Генштаба вооруженных сил.

Последние полвека разведывательное управление (разведку ВМФ) Главного штаба ВМФ СССР / России возглавляли:

1953–1965: контр-адмирал Борис Назарович Бобков;

1965–1979: вице-адмирал Юрий Васильевич Иванов;

1979–1987: вице-адмирал Иван Кузьмич Хурс;

1987–1992: вице-адмирал Юрий Петрович Квятковский;

1992–1995: вице-адмирал Владлен Владимирович Смирнов;

С 1995 года: вице-адмирал Владимир Михайлович Федоров.

Начальник разведуправления Главного штаба ВМФ одновременно является заместителем начальника Главного штаба ВМФ по разведке.

Основным органом управления группами водолазов-разведчиков специальной разведки является штаб пункта (части). Под руководством начальника штаба и семи заместителей командира пункта (по водолазной подготовке, по воздушно-десантной подготовке, по радиоэлектронной подготовке, по минно-подрывной подготовке, по хозяйственной части, по материально-техническому обеспечению и по воспитательной работе) офицеры штаба вместе с командирами подразделений (рот) и командирами разведдиверсионных групп принимают участие в доработке планов различных операций и мероприятий, руководят подготовкой и следят за своевременным и полным обеспечением всем необходимым боевых пловцов. Разрабатывает же планы операций и отдает приказ на их проведение вышестоящее звено из разведуправлений, а командир и начальник штаба части лишь вносят необходимые коррективы и осуществляют их исполнение.

Тренировочным и всем учебным процессом занимаются командиры подразделений и групп, а заместители командира пункта и начальник штаба их контролируют. Кроме того, заместители командира пункта по водолазной подготовке, по воздушно-десантной подготовке, по радиоэлектронной подготовке, по минно-подрывной подготовке и по воспитательной работе проводят с личным составом боевых групп наиболее важные теоретические и практические занятия и принимают зачеты и экзамены по своим предметам.

Естественно, когда в центральных органах военной разведки разрабатывают какую-нибудь особо важную операцию или подготавливают какое-либо ответственное мероприятие, то они, через командование пункта, начинают регулировать определенные направления в подготовке разведчиков и диверсантов и дают указание, на какие стороны в их тренировках и обучении акцентировать внимание. Одновременно в таких случаях представитель Управления по воспитательной работе (до развала СССР представитель Главного политического управления СА и ВМФ, ГлавПУ — руководящего органа КПСС в ВС СССР, руководствовавшегося в своей деятельности Программой и Уставом КПСС, решениями съездов компартии и пленумов ЦК КПСС, постановлениями ЦК КПСС и советского правительства) при разведывательном управлении получает рекомендации: какими идеологическими установками необходимо руководствоваться в политическом воспитании личного состава разведдиверсионных групп в данной ситуации, на что офицерам и мичманам в своей пропагандистской работе необходимо сделать акцент, и как лучше убедить исполнителей ответственных заданий, в чем их долг и правота.

Так, к примеру, еще накануне кризисной ситуации конца 1980 года в Польской Народной республике, в период, когда в борьбе за власть против стоявшей у руководства страной прокоммунистической Польской объединенной рабочей партии (ПОРП) активизировался оппозиционный «независимый» самоуправляемый профсоюз «солидарность», командование пункта специальной разведки ВМФ СССР, дислоцированного на западном направлении, получило распоряжение от руководства военной разведки, которым предписывалось усилить индивидуальную подготовку боевых пловцов рукопашному бою и подготовить несколько групп к исполнению задания по охране и, в случае необходимости, тайной эвакуации командования и членов их семей из крупнейшей советской военно-морской базы в Польше Свиноуйсьце и некоторых других объектов.

Офицеры военной разведки Польши с командованием 561-го ОМРП Специальной разведки ВМФ СССР Тогдашние «братья по оружию» изучают опыт советских водолазов-разведчиков. 1976 год. (Фото из архива автора)

В то же время заместитель командира пункта по политической части (замполит, после развала СССР коммунисты-политработники чудесным образом сразу стали истинными или подлинными «демократами», остались при своих должностях и с успехом продолжают воспитывать военнослужащих, только теперь в духе «демократии» в качестве заместителей командира по воспитательной работе), в обязанность которого входило обеспечивать влияние партии коммунистов на все стороны жизни и деятельности бойцов специальной разведки и формировать у них научно-коммунистическое мировоззрение (научный коммунизм, по мнению коммунистов СССР, наука о классовой борьбе пролетариата и социалистической революции, о закономерностях построения социализма и коммунизма, о мировом революционном процессе; в широком смысле — марксизм-Ленинизм в целом), получил из политотдела разведки пакет секретных документов с идеологическими установками, которыми он должен руководствоваться в политическом воспитании личного состава разведывательно-диверсионных групп, направляемых в Польшу. Ему вменялось убедить исполнителей предстоящих мероприятий в том, что их дело правое.

Документы из идеологического ведомства состояли в основном из подборок аналитических материалов, направленных против польских оппозиционных организаций. Здесь уместно будет привести лишь небольшую документальную выдержку из этих своеобразных трудов:

«Зарвавшиеся оппозиционеры “солидарности” под непосредственным руководством ЦРУ имеют замысел обмануть польский рабочий класс и его руками ликвидировать руководящую роль ПОРП и подготавливают свержение социалистической государственной власти. Главный удар через “солидарность” ЦРУ уже направляет против польской народной армии, органов безопасности и милиции.

Кроме того, против народа Польши активно действует мировое масонство. именно так называемые вольные “каменщики” стали зачинателями основного ядра контрреволюции “Комитета социальной самообороны” — Кос “Кор” (в СССР он был известен под не вполне правильной аббревиатурой), члены которого вскоре вошли в состав “солидарности”.

Почувствовав добычу, не остались в стороне служители католицизма из Ватикана. иезуиты, борясь за увеличение своей паствы и соответственно доходов, играя на религиозных чувствах поляков, разрушают социалистические устои…

Братский долг СССР — помочь польскому правительству и ПОРП защитить социалистические завоевания».

В этой связи надо признать, что действительно в результате серьезных ошибок в области социальной и экономической политики прежнего руководства ПОРП в Польше наметился тяжелый кризис, и возросло открытое недовольство населения. Оппозиция, щедро финансируемая ЦРУ и НАТО, на волне критики, с помощью забастовок, демонстраций и акций гражданского неповиновения решила перехватить власть, и попытаться вытащить страну из сложной ситуации, переведя ее к другой форме правления.

Влиятельные надгосударственные структуры Советского Союза посчитали, что проводить ревизию послевоенного устройства Европы еще преждевременно, так как советский народ к этому еще не подготовлен, однако возник вопрос: как приостановить начало стремительного, несогласованного развала социалистического лагеря? В это время за спиной физически немощного Генерального секретаря ЦК КПСС и одновременно председателя Президиума верховного совета СССР Леонида Ильича Брежнева (1906–1982) вовсю шла борьба за власть, и каждый член из его окружения всячески хотел показать себя решительным и умным политиком. Линию на незамедлительное широкомасштабное вторжение в Польшу советских и союзнических войск отстаивали член Политбюро ЦК КПСС, председатель Комитета государственной безопасности СССР Юрий Владимирович Андропов (1914–1984) и часть высшего военного руководства: начальник Генерального штаба вооруженных сил Николай Васильевич Огарков (1917–1994), главнокомандующий объединенными вооруженными силами государств — участников варшавского договора Виктор Георгиевич Куликов, начальник ГлавПУ, а некогда заместитель министра госбезопасности СССР, Алексей Алексеевич Епишев. им крайне необходим был весомый предлог для начала осуществления планов, направленных на полную ликвидацию активной оппозиции в Польше. Но вначале они прибегли к тактике психологического давления и демонстрации военной силы. Кульминацией этой компании стали крупномасштабные маневры «союз-80», проведенные непосредственно у польских границ. Боевые части в составе 18 дивизий, а это приблизительно 200 тысяч военнослужащих, были рассредоточены вдоль границ в готовности выполнить последующие приказы по защите социализма на польской земле. Практически Польша оказалась блокирована войсками союзников. Однако эти бездарные мероприятия не имели должного эффекта, а лишь усугубили положение.

Тогда в КГБ и Политбюро ЦК КПСС решили прибегнуть к последнему аргументу политиков. Операцию по военному вторжению наметили провести в период или после завершения объединенных военных учений «Запад-81». В те дни, под прикрытием больших маневров у польских границ, только в районе между военно-морской базой в Балтийске и большим полигоном морской пехоты ДКБФ «Хмелевка», расположенном в 15 км севернее базы, были сосредоточены передислоцированные из центральных военных округов СССР огромные бронетанковые и десантные силы, а воды Гданьского залива уже бороздил специально присланный с северного флота тяжелый авианесущий крейсер «Киев». При поддержке авиации армада кораблей Ленинградской, Лиепайской и Балтийской военно-морских баз готова была к незамедлительной переброске войск в район Гданьска, а на военных аэродромах Калининградской области, Литовской, Эстонской, Белорусской и Украинской ССР в боевой готовности сосредоточились подразделения вдв. На побережье Балтийского моря, в 12 км севернее Балтийска, военные медики СССР и ГДР развернули большие полевые госпитали… Все было готово для реализации плана, войскам осталось лишь получить приказ.

Немного отвлекаясь, отмечу, что в ходе одного непредвиденного случая истинные цели «учений» могли быть раскрыты. Тогда перед планируемым вторжением войск варшавского договора в Польшу офицерам советских войск уже были розданы запечатанные пакеты с топографическими картами районов предстоящей высадки, сводами кодовых слов для связи с другими экипажами, воинскими частями и командованием, а также планом дальнейших действий. Перед заключительным этапом учений «Запад-81», в ходе отработки высадки с моря с десантных кораблей, при выходе из трюма десантного корабля через открытую аппарель один плавающий танк перевернулся и затонул примерно в 300 м от берега. Часть экипажа погибла. Через некоторое время танк подняли водолазы, но к ужасу контрразведчиков полевая сумка командира с секретным пакетом отсутствовала. В течение двух недель берег моря от города Балтийска до поселка Янтарный был полностью перекрыт для посещения населением. Многочисленные вооруженные военные патрули прочесывали берег и ждали, что волны выбросят полевую сумку на берег. Как позднее утверждали морские пехотинцы, сумка все же после небольшого шторма была выброшена на берег и найдена.

Для оправДания прямого вторжения войск требовалась впечатляющая мотивировка. Вариант «по просьбе народа» не проходил. По этой схеме только что уже была осуществлена всесторонняя «братская помощь» Афганистану. Следовательно, для разрешения этого вопроса, необходимо было найти другой веский аргумент или повод. Как известно, ситуации не возникают сами — их создают.

Весной 1981 года в Москву на совещание было вызвано руководство Польши. В пылу весьма острого и откровенного разговора невольно был озвучен один из возможных предлогов для решительных действий. В совершенно секретном протоколе той встречи имеются такие высказывания:

«.Конфликт в Польше вошел в критическую фазу. Враги партии рвутся к власти. Существует угроза физической расправы над коммунистами. Возникла смертельная угроза делу социализма. Пора проявить мужество. Дальше откладывать нельзя. Нужно упредить и обезоружить врага. Применить к нему меры, соответствующие военному времени. Все средства должны быть использованы под лозунгом защиты демократии. Было бы хорошо, если бы удалось скомпрометировать оппозицию путем обнаружения двух-трех складов с оружием.

Это было бы веским оправдательным аргументом для обоснования того, что вы предотвращаете гражданскую войну…»

Так как вариант со «складами» был озвучен, то он, в силу возможной утечки информации со стороны поляков, уже отпадал. К тому же для организации нескольких тайных складов с оружием требовалось много исполнителей, да еще обоснованно связать принадлежность арсеналов с руководством оппозиции. Главное же, для ввода войск союзников он все же был малоубедителен и требовал дополнительных инициатив. Этот вариант больше подходил для дальнейшей разработки и использования польскими спецслужбами. А что если, допустим, «польские оппозиционеры» совершат террористический акт в отношении, например, советского генералитета и членов их семей, размещенных в Польше военных объектов?

КГБ, этот мощный механизм проведения внешней политики КПСС тайными методами, имел Отдел «В» (Восьмой отдел Управления «С» ПГУ), отвечающий за военные и полувоенные операции, то есть за проведение диверсий и организацию покушений. В его ведении находились совершенно секретные тренировочные лагеря, полигоны и Балашихинский отдельный учебный Центр специального назначения (ЦСН) «Прибой» для подготовки спецрезервистов, спецагентов, боевиков-нелегалов, диверсантов и спецгрупп, сформированных из специально отобранных оперативных сотрудников КГБ, а также для обучения боевиков из различных зарубежных подконтрольных организаций. В западной литературе этот специфический отдел иногда называют как «управление «мокрых дел». Некоторое время после огласки на Западе советскими перебежчиками — сотрудниками КГБ ряда пикантных дел Отдела «В», Политбюро ЦК КПСС запретило КГБ проводить террористические акции, за исключением особых случаев. Такие случаи не заставили себя долго ждать.

С середины 70-х годов, для проведения особых мероприятий, КГБ начал формировать качественно новые сверхсекретные подразделения. В канун пика польского кризиса на территории Афганистана уже успешно были опробованы такие специальные подразделения КГБ, как «Гвоздика», «Гром» («Группа «А») и «Зенит» («Группа «В»), «Карпаты», а также внеструктурный отряд «Каскад». Кстати, когда в составе группы «А» («Альфа») стали создавать специальное подразделение легководолазов КГБ, то некоторую подготовку и стажировку те проходили на базе боевых пловцов Специальной разведки ВМФ на Балтийском флоте. Там они знакомились с тактикой, методами и возможностями подводных разведдиверсантов. Естественно, ребятам из другого ведомства боевые пловцы военной разведки показывали не все, на что были способны.

К августу 1981 года в КГБ был сформирован еще ряд спецподразделений и среди них — суперсекретный отряд «Вымпел». Так что с кадрами для разрешения польской проблемы у «боевого отряда коммунистической партии» — КГБ было все в порядке. Отдельные «бойцы невидимого фронта» из состава спецгрупп вполне могли стать исполнителями любых акций и добросовестно выполнить любой приказ «родины». Поэтому не исключено, что для «блага социализма» где-то в верхних этажах власти надежные стратеги из КГБ могли получить распоряжение разработать необходимую комбинацию, результатом которой затем можно было бы обосновать ввод в Польшу войск соседних стран — товарищей по оружию из варшавского договора.

Не составляло особого труда для подобной акции использовать также какого-нибудь завербованного «под чужим флагом», готового на все, неуравновешенного поляка из «солидарности» или «комитета самообороны».

В 1981 году в польских эшелонах власти произошли существенные перестановки. Реальную власть получил член Политбюро ЦК ПОРП, генерал армии Войцех Ярузельский, который в феврале 1981 года стал премьер-министром. Профессиональный военный, долгое время возглавлявший сначала Генеральный штаб войска Польского, а затем и министерство национальной обороны, Ярузельский наверняка имел информацию о готовящемся вторжении «братских войск», и не только из различных источников своей разведки, но и от личных контактов с советскими военными, связь с которыми он поддерживал еще со времен второй мировой войны, когда после окончания рязанского военного училища он был в подчинении советской военной разведки. Очевидно, он сознавал, что такой поворот событий приведет Польшу к братоубийственному конфликту. Лавируя среди различных политических шантажистов, обложивших его со всех сторон, он всячески стремился избежать катастрофы. Зная настроение польского общества и не желая многочисленных жертв в горячей, вероятно даже необузданной схватке части народа с войсками варшавского договора, он пошел ва-банк. Предотвращая драматические события, генерал Ярузельский заявил советскому руководству, что поляки сами решат свою судьбу и на данном этапе, выполняя обязательства, он попытался лишь замедлить наметившийся откол Польши от социалистического содружества и тем самым дать высшему руководству Советского Союза своеобразный карт-бланш на постепенное политическое решение проблем по открывшимся обстоятельствам. В противном случае он отдаст приказ о вооруженном сопротивлении. Польше гражданская война не нужна.

В страну вот с такой непростой внутриполитической ситуацией и были нелегально направлены в середине 1981 года боевые пловцы разведывательно-диверсионных групп специальной разведки ВМФ. В предстоящем совершенно секретном мероприятии ласты, подводные дыхательные аппараты, заряды, буксировщики и сверхмалые подводные лодки им, естественно, были ни к чему. Задача перед ними стояла несложная, но довольно ответственная. В гражданской одежде или же в специальной форме («зеленке») без каких-либо знаков различия, вооруженные специальным оружием и укомплектованные особой, совершенно секретной аппаратурой радиоэлектронной разведки и специальными средствами связи, они должны были обеспечивать безопасность командного состава базы ВМФ и других важных советских объектов, а также их жИлья и членов семей. Одна часть бойцов групп особых миссий непосредственно выполняла роль охраны, а другая — специалисты «осназ» — размещались в определенных местах (в том числе на конспиративных квартирах и в спецавтотранспорте) и с помощью индивидуальной, компактной аппаратуры радиоэлектронной разведки, носимой под верхней одеждой, пеленговала и прослушивала любые подозрительные радиостанции вблизи охраняемых объектов, особенно оппозиции, польских спецслужб и активной агентуры КГБ. После засечения радиопереговора или радиосигналов каких-либо радиотехнических средств в зоне охраняемого лица (объекта) осназовцы с помощью скрытой на груди аппаратуры должны были, не вызывая подозрения, выйти непосредственно к ведущим радиообмен (людям, автомашине и т. д.) и определить их намерения. В случае же реальной угрозы опекаемому объекту они могли без лишнего шума нейтрализовать любое лицо, от которого исходит такая угроза.

При проведении данного мероприятия бойцы специальной разведки получили строгое распоряжение подчиняться исключительно приказам представителя военной разведки и лишь по обстоятельствам — опекаемому лицу. В случае же ввода войск варшавского договора на всю территорию Польши и возникновения вооруженных конфликтов с боевиками польской оппозиции всеми средствами защитить охраняемых лиц и, используя все доступные методы, вывести их семьи из опасных районов. При этом в своих действиях при такой ситуации ничем не ограничиваться.

По всей видимости, некая группа в руководстве советской военной разведки имела какую-то агентурную информацию о возможных вариантах провокационных операций и мудро подстраховалась от любого нападения на командный состав вооруженных сил СССР в Польше и главное, от втаскивания в еще одно политическое болото армию и флот. В то же время они понимали, что террористические акты, с целью подтолкнуть советские войска на ответные действия, меньше всего были нужны так называемым боевикам штурмовых групп «солидарности» или же агентам-диверсантам спецслужб государств Западной Европы и США отдельные члены Политбюро ЦК КПСС через свои силы в КГБ были более заинтересованы в создании ситуации, при которой можно было бы направить советскую армию и союзников по военному блоку на подавление польского непослушания.

К счастью, крайнее противостояние различных как открытых, так и тайных сил в Польше длилось недолго. К декабрю 1981 года генерал Ярузельский полностью овладел обстановкой в стране. Опираясь на верные ему войска и сотрудников спецслужб, он ввел военное положение и объявил об образовании военного совета национального спасения, а наиболее ретивых, недальновидных и крикливых «реформаторов» на время изолировал. К чести Ярузельского, раскола в войске Польском не произошло, что помогло справиться с непростой ситуацией. Следующим же шагом, в случае ввода войск варшавского договора, от него можно было ожидать призыва к совместным боевым действиям войска Польского и народа против агрессора.

Можно лишь восхищаться польскими военнослужащими, которые в то весьма тяжелое для страны время, снося упреки со всех сторон, остались верны присяге, поддержали генерала Ярузельского, проявили твердость и смогли удержать общество от братоубийственной войны.

Руководители СССР хоть и сознавали, что события в Польше угрожают их жизненным интересам, что это начало конца всей политической системы социалистического лагеря, но осуществить открытое вторжение уже не решились — время было упущено. Возможная дуэль между специалистами по специальным акциям «особых случаев» из КГБ (или же спецагентами других стран) и специалистами военной разведки тоже не состоялась.

Что же именно помешало проведению крупномасштабной операции ввода союзных войск до введения военного положения в Польше? всевозможных предположений множество, однако ни одно из них пока не имеет документального подтверждения. Бесспорно, многое может проясниться, если когда-нибудь удастся выяснить: от кого исходили инициативы по организации особых мероприятий группами спецразведки на территории Польши и около ее границ, а также, если будет получен вразумительный ответ по теме неофициальных контактов войцеха Ярузельского с представителями военной разведки СССР. Возможно, что эти тайны все еще хранят сверхсекретные архивы ГРУ, но путь к ним заказан.

Водолазы-разведчики 561-го ОМРП Специальной разведки ВМФ СССР, участвовавшие в 1989 году в охране Михаила Горбачева и Джорджа Буша (старшего) на острове Мальта. Справа — мичман Иван Алексеевич Авдотьин. (Фото их архива автора)

В условиях дестабилизации обстановки в Польше усиленная охрана командования расположенных в ней советских военных баз — это оправданный шаг, и то, что для этих мероприятий были привлечены именно боевые пловцы специальной разведки ВМФ, говорит о большом доверии к ним в определенных кругах ГРУ . С приходом же к власти Михаила Сергеевича Горбачева боевых пловцов спецназа привлекут даже к охране этого глашатая третьей «перестройки» в СССР. В Исландии и на Мальте во время советско-американских встреч на высшем уровне морские разведдиверсанты под видом бойцов спецгруппы КГБ весьма достойно будут выполнять задачу по охране глав государств непосредственно в своей основной стихии — из-под воды. К слову, в октябре 1985 года теплоход «Балтика» и «Георг отс» в Рейкьявике охраняли водолазы-разведчики из 561-го ОМРП под руководством капитана 3-го ранга Сергея Васильевича Павленко.

По мере необходимости командир и начальник штаба разведпункта специальной разведки ВМФ, по распоряжению вышестоящих начальников, для проведения разведки и консультаций по разработке планов уничтожения новых военных, промышленных и других объектов на побережье или в водах стран потенциального противника направляют в распоряжение представителей центрального аппарата разведки опытных водолазов-разведчиков.

В начале 70-х годов Главное разведывательное управление Генерального штаба, с подачи начальника разведывательного управления ВМФ вице-адмирала Юрия Васильевича Иванова (1920–1990), обратило внимание на добычу нефти и газа в капиталистических странах на месторождениях континентального шельфа. Так сложилось, что важнейшим энергетическим источником для человечества стала нефть. Она, как сырье, употребляется для получения реактивного и дизельного топлива, бензина, мазута, керосина, технических масел. Жидкое топливо — это своего рода кровь почти всей техники, особенно военной. Задача любой армии в случае боевых действий лишить противника всех видов этого топлива. Естественно, советскую военную разведку заинтересовали морские месторождения нефти и газа, особенно стремительно идущие работы по установке больших нефтедобывающих платформ и прокладке нескольких магистральных трубопроводов в северном море.

Не секрет, что северное море имеет и без того стратегически важное значение. Практически все его побережье принадлежит странам, входящим в военно-политический блок НАТО: Великобритании, Норвегии, Дании, ФРГ, Нидерландам и Бельгии. По берегу моря дислоцированы крупные военно-морские и авиационные базы: Росайт, Чатем, Абердин (Великобритания), Остенде, Зебрюгге (Бельгия), Вильгельмсхафен, Куксхафен, (Германия), Ден-Хелдер, Флиссинген (Нидерланды), Хортен, Хоконсверн, Кристиансанн (Норвегия) и другие. Кроме того, в море отведены весьма значительные участки для испытания оружия и военной техники, проведения мероприятий по боевой подготовке, исследований в области военного искусства и научно-исследовательских работ, а по дну проложены многокилометровые подводные кабельные линии связи, предназначенные как для гражданских пользователей, так и арендуемые вооруженными силами.

Экономическое значение северного моря столь же велико, как и военное. В первую очередь это определяется тем, что его берега принадлежат территориям наиболее развитых индустриальных стран Западной Европы с их крупнейшими портами: Роттердамом, Антверпеном, Лондоном, Гамбургом, Вильгельмсхафеном, Осло, а по морю проходят важнейшие морские пути, связывающие Балтийское море с Атлантикой. За год через Балтийские проливы (датские проливы) проходят около ста тысяч всевозможных судов (в сутки около двухсот восьмидесяти).

Между тем, экономическое значение северного моря во много раз возросло, когда в 60-е годы на его континентальном шельфе были обнаружены значительные запасы нефти и газа. К северу эта территория простирается до 62-й параллели, на восток — до берегов Норвегии и Дании, на запад — до побережий Англии и Шотландии, включая Оркнейские и Шетландские острова. Общая площадь бассейна около 530 тысяч км!

Важным этапом в освоении месторождений было разграничение шельфа между прибрежными государствами. Так, в 1965 году Великобритания и Норвегия подписали соответствующее соглашение, по которому граница между их шельфами пролегла по средней линии, равноудаленной от обеих стран, причем для Норвегии точка отсчета устанавливалась по внешнему периметру островов вдоль побережья. После продолжительных споров подобный принцип разграничения был принят в начале 70-х годов и другими европейскими странами НАТО. В результате подписанных в 1972 году соглашений самые большие площади континентального шельфа отошли к Великобритании — 247 тыс. км2 (46,7 %) и Норвегии — 133 тыс. км2 (25,1 %).

Прошло немного времени — и более пятисот искусственных островков, оснащенных техникой для добычи нефти и газа, усыпали акваторию северного моря. Алмазные резцы буров беспрерывно проникали во все новые морские кладовые, и вскоре скважины стали уже давать несколько миллионов тонн нефти в год, а темп добычи все возрастал. В 1972 году в норвежском секторе было открыто крупнейшее месторождение Экофиск. Освоение и разработка морских месторождений вызвали весьма серьезные структурные изменения в экономике прибрежных стран. Были образованы новые нефте- и газодобывающие отрасли промышленности, получили развитие те прибрежные районы, где создавалась необходимая инфраструктура для деятельности нефтяных компаний, а также районы, связанные с транспортировкой и переработкой нефти и газа.

После серьезного нефтяного кризиса на Западе 1973—74 годов добыча нефти в северном море поднялась до ста миллионов тонн. Здесь необходимо сказать, что основная часть месторождений на шельфе этого моря удалена от побережья на значительные расстояния, и это определяет некоторые особенности. Нефть из резервуаров платформ в морские порты перевозилась крупными танкерами. Для транспортировки нефти и газа от промыслов требовалось проложить по дну моря несколько довольно длинных магистральных трубопроводов. В 1974 году по дну моря вовсю шла укладка двух нефтепроводов: Экофиск — Тиссайд, протяженностью 355 км, и Фортис — Круден-Бей, протяженностью 180 км, а также четырех газопроводов общей протяженностью 1100 км.

Основываясь на предварительных разведывательных данных, полученных агентурным путем, и докладах разведывательного управления ВМФ, по распоряжению руководства ГРУ в 1974 году была образована компетентная команда экспертов для рекогносцировки и всестороннего анализа работ нефтяных компаний в северном море, а также правильной оценки вероятных методов, средств и сил, необходимых для вывода из строя или полного уничтожения добывающих платформ на месторождениях и всех главных подводных трубопроводов в угрожаемый период. Специалисты команды должны были выявить слабые незащищенные места стационарных, передвижных и погружаемых платформ, плавучих буровых деррик-кран установок, насосных и компрессорных станций на магистральных трубопроводах.

В то же время агентурной разведке было поручено изыскивать любую информацию касательно месторождений северного моря. В частности, чертежи платформ, схемы прокладки трубопроводов и их характеристики, условия эксплуатации и т. д., вплоть до того, какие марки стали и цемента используются при строительстве трубопроводов и опор платформ. В задачу входило также выявление системы охраны и радиосвязи с береговыми службами и между платформами в мирное время и на случай войны. Кроме того, аналитики военной разведки считали, что нефтяные платформы и отдельные участки трубопроводов натовцы могут оборудовать различными системами для обнаружения и слежения за советскими кораблями и подлодками Северного и Балтийского флотов.

В сборную команду экспертов разведывательного управления ВМФ и ГРУ Генштаба, направляемую в Северное море, были привлечены самые разные высококлассные специалисты: гидролог, штурман, метеоролог, картограф, инженер-нефтяник, взрывник, буровик и т. д. От ОМРП специальной разведки, предназначенного для проведения операций как раз на западном направлении, штаб подготовил и направил в команду отличного легководолаза, заместителя командира третьего подразделения, капитан-лейтенанта Георгия Чаусо-ва. Третье подразделение (с середины 80-х годов пятая рота) в стройной структуре разведпункта занималось, в основном, подготовкой к подводным диверсиям и установкой долговременных специальных подводных разведывательных и диверсионных технических средств, и, само собой разумеется, его офицеру, большому специалисту по особым диверсионным операциям, как говорится, и карты в руки.

Вскоре команда экспертов военной разведки собралась на базе пункта боевых пловцов, дислоцированной в 17 км севернее города Балтийска Калининградской области. Там члены команды прошли окончательный инструктаж, получили определенную недостающую совершенно секретную аппаратуру, другое снаряжение и неприметную утепленную верхнюю специальную одежду без знаков различия. Затем служебным автобусом с наглухо зашторенными окнами они отправились в Балтийскую военно-морскую базу к месту дислокации 17-го отряда разведывательных кораблей особого назначения, легендированных под гидрографические суда Балтфлота. Не привлекая к себе внимания, команда разведчиков взошла на борт небольшого «гидрографа», который немедля вышел в море и взял заданный курс.

Военные разведчики пробыли в северном море около месяца. Там они установили точные координаты и обследовали морские нефтегазовые платформы, строящиеся подводные трубопроводы, буи-причалы для перегрузки нефти, плавучие навигационные знаки и другие объекты. Все надводные сооружения были со всех сторон и в разных ракурсах сфотографированы и нанесены на карты. Кроме того, они выявили установленные на платформах обеспечивающие радиолокационные станции, определили радиорелейные линии, каналы и частоты радиосвязи, а также в некоторой степени определили систему охраны нефтегазовой добычи.

Водолазы-разведчики Специальной разведки ВМФ СССР на одном из боевых кораблей. (Фото из архива автора)

По окончании командировки разведчики составили подробный отчет, где в отдельном разделе были отражены выработанные рекомендации по дальнейшей разведдеятельности в Северном море и намечены способы наиболее эффективного уничтожения и подготовки к уничтожению шельфовых разработок нефти и газа. Особо было отмечено, что благоприятным фактором проведения диверсионных акций является весьма интенсивное судоходство и постоянное присутствие в районах нефтегазовой добычи большого количества рыболовных судов разных стран. Это позволяет для тайной доставки боевых пловцов к месту поведения операции помимо подводных лодок и «гидрографических» судов использовать также неприметные сейнеры и траулеры.

Прибыв в Москву, команда, побывавшая в северном море, объединилась с другими экспертами-аналитиками Гру, работавшими по этой тематике. В распоряжение объединенной группы были предоставлены также материалы, полученные из других источников. Совместными усилиями были определены наиболее уязвимые места морских объектов и оценены вероятные методы их уничтожения. Они рассмотрели также варианты возможной тайной установки в некоторых местах, еще до начала военных действий, специальных (дежурных) мин (фугасов) с ядерным зарядом, которые затем при необходимости можно было бы в нужный момент подрывать, находясь далеко на своей территории, с помощью кодированного радиосигнала или же иным способом. Наряду с этим, специализированные научно-исследовательские учреждения, работающие в интересах вооруженных сил, получили заказ на разработку соответствующих специальных подводных мин большой мощности и других необходимых средств.

В связи с тем, что в то время добыча нефти началась также у берегов Индонезии, Северной и Западной Африки и в Персидском заливе, а специалисты стали уже поговаривать и о разработке нефтяных месторождений на севере Аляски, в водах у канадского острова Ньюфаундленда, в Норвежском море к юго-западу от Лофотенских островов, вокруг Фолклендских (Мальвинских) островов в Южной Атлантике и в некоторых других районах, то в планы подготовки боевых пловцов штаб и командиры подразделений, учитывая полученные рекомендации, включили занятия по технологии и различным способам уничтожения подводных и надводных объектов шельфовых месторождений полезных ископаемых.

Между тем необходимо признать, что сама идея по разрушению подводных трубопроводов противника не принадлежит советским специалистам подводных диверсий. Так, в годы второй мировой войны немецкая разведка, получив данные, что противник с целью обеспечения горючим высаженных во Франции войск проложил через пролив Ла-Манш специальный бензопровод, поручила морскому диверсионному соединению «К» разработать план по его уничтожению. Первоначально немецкие боевые пловцы намеривались, используя приспособления сверхмалых подводных лодок, точно выйти на подводный бензопровод и затем подорвать его в нескольких местах. Однако вскоре созрел более коварный замысел. По новому плану, подводные диверсанты должны были просверлить в удобных местах трубопровода отверстия, в которые через полый бур можно было бы вводить специальный химический состав, оказывающий замедленное разлагающее действие на горючее. При этом испорченный бензин не должен был выделяться ни цветом, ни запахом. Такой «коктейль» мог вывести из строя тысячи двигателей до того, как противник выяснит причину загадочных поломок. В силу различных обстоятельств, и в первую очередь из-за стремительного развития событий на суше, тогда пловцам соединения «К» этот оригинальный план выполнить не удалось, однако сама идея осталась открытой для дальнейшего совершенствования.

Можно констатировать, что объекты морских нефтегазовых промыслов в любой части водных пространств практически беззащитны против подводных диверсантов и всевозможных, подготовленных соответствующим образом, террористических групп. Террористы любой политической группировки или же члены отдельных уголовных банд без особого труда могут приобрести в странах Запада любое необходимое подводное снаряжение и, опираясь на рекомендации нанятых экс-боевых пловцов, разработать хитроумную комбинацию по тайной установке на объектах морских нефтяных компаний мощных подводных зарядов, приводимых в действие на расстоянии. Целью такой акции могут быть как получение крупного выкупа, так и требования политического характера. В случае же отказа выполнить условия ультиматума террористы, приведя в действие десятки мощных зарядов на нефтяных платформах или магистральных подводных нефтетрубопроводах, вполне могут развернуть настоящую экологическую войну и нанести в угоду своим амбициям невосполнимый ущерб природе, которая не имеет границ.

Планируя акции против шельфовых разработок нефти, хорошо подготовленные террористы с успехом могут применить и другие, не менее эффективные и необязательно подводные, варианты уничтожения объектов. Рано или поздно относительно немногочисленной охране морских нефтегазовых сооружений придется столкнуться с разнообразными террористическими организациями, которым, как известно, закон не писан.

Важным звеном штаба каждого отдельного морского разведывательного пункта специальной разведки ВМФ является секретная часть (секретный отдел), сотрудники которого занимаются совершенно секретной перепиской и документацией особой важности, а также отвечают за хранение секретных документов, планов, приказов, шифров, кодов, топографических и морских карт, чертежей, схем, учебных пособий, личных дел и учетных карточек личного состава. В помещении секретной части не бывает окон, а стены, пол, потолок и двери оборудованы чувствительной сигнализацией. Посторонним лицам вход в секретную часть категорически запрещен.

Пересылку совершенно секретной корреспонденции, многих служебных документов и некоторых других материалов штаб осуществляет через централизованную Государственную фельдъегерскую службу (ГФС) Российской Федерации (до расчленения Советского Союза приемом, обработкой, пересылкой и доставкой штабных служебных документов и другой корреспонденции занималась фельдъегерско-почтовая связь, ФПС). На своем спецавтомобиле вооруженные фельдъегеря (экспедиторы) регулярно, по определенному графику, доставляют и принимают через секретный отдел штаба очередную партию корреспонденции и секретных документов.

«Партизаны» — спецназовцы-резервисты, проходящие переподготовку. Вспоминают молодость, участвуя в учениях.

(Фото автора)

Для оперативной секретной связи с руководством и некоторыми определенными частями разведки командир и начальник штаба пункта используют специальную стационарную аппаратуру засекреченной связи (ЗАСС), которая позволяет надежно скрыть содержание информации в случае перехвата ее противником. Шифрование и дешифрование информации в режиме ЗАСС осуществляется в особом преобразователе в одном темпе с передачей (приемом) через передающую телеграфную, фототелеграфную или телефонную аппаратуру засекречивания, что обеспечивает большую скорость обмена информации и повышает надежность связи. Для зашифровки секретных сообщений используется также специальная компактная шифровальная машинка под названием «Фиалка» или «125М».

Начальник секретного отдела, помимо всего прочего, отвечает за учет всех боевых пловцов своего региона, которые находятся в запасе. В случае объявления в стране общей или частичной мобилизации, а также по распоряжению руководства военной разведки, секретный отдел, через республиканские и областные военные комиссариаты, может быстро призвать на службу всех приписанных к своему ОМРП специалистов, которые некогда служили по требуемым специальностям. Таким образом, в короткий срок военная разведка в свое полное распоряжение может получить большое количество всесторонне подготовленных разведдиверсантов и обслуживающего их технического и хозяйственного персонала. По плану особого периода пункт (воинская часть) боевых пловцов преобразуется в отдельную морскую разведывательно-диверсионную бригаду численностью порядка 400–500 человек, готовую выполнить любой приказ руководства военной разведки.

Разведывательная группа специального назначения (РГСН) и другие

Боевые подразделения отдельных пунктов специальной разведки ВМФ в период между выполнением специальных задач занимаются теоретической, физической и тактико-специальной подготовкой (ТСП), тренировками и другими занятиями. Боевые пловцы постоянно совершенствуют знания по спецдисциплинам и изучают новые данные по объектам вероятного противника своей зоны ответственности — направления. В каждом подразделении (роте) из уже подготовленных боевых пловцов комплектуются основные и резервные разведывательно-диверсионные группы и подгруппы. Каждый боец считает делом чести побыстрее попасть в основную группу, и поэтому конкуренция у них весьма большая.

По планам руководства военной разведки командир первого подразделения постоянно должен иметь готовую к выполнению любого задания усиленную разведывательную группу специального назначения (РГСН, или как сейчас чаще сокращают — РГСПН). Даже в случае, если основная группа находится на выполнении какого-либо задания, командир обязан из подготовленных бойцов резерва иметь под рукой запасную, полностью скомплектованную, почти равносильную основной группу спецназа.

Торжественное построение в честь коммунистического субботника. Вся часть спецназа — как на ладони: первое, второе, третье, четвертое и пятое подразделения. 1976 год.(Фото автора)

До 1992 года специалисты тайной борьбы на службу в первое подразделение привлекали выносливых, прошедших отбор и строгую проверку курсантов, закончивших Севастопольскую морскую водолазную школу младших специалистов, в которой они прошли предварительную военно-морскую и стрелковую подготовку, основы водолазного и взрывного дела. Разведывательно-диверсионное обучение, «высшая школа», для них начиналась уже непосредственно в подразделении пункта боевых пловцов. После расчленения Советского Союза, то есть начиная с 1992 года, кандидатов в первое подразделение (первую роту) стали готовить прямо в разведпунктах в созданных учебных ротах. С 1998 года в небольшом количестве выпускники специального взвода Севастопольской водолазной школы стали вновь направляться в подразделения

Специальной разведки ВМФ, но только в воссозданную часть, дислоцированную на Черном море.

РгсН состоит, как правило, из пятнадцати боевых пловцов, однако для определенных операций группа может быстро преобразовываться в отряд специального назначения, состоящий из двух-трех РГСН, или же из РГСН и разведгрупп других подразделений. В боевых условиях для связи с руководителем операций и передачи разведсведений командованию в состав РГСН обычно включают двух радистов из числа специалистов второго подразделения.

Разведывательно-диверсионная группа Специальной разведки ВМФ СССР выходит на задание. Середина 70-х годов.(Фото из архива автора)

Боевые пловцы РГСН подготовлены к выполнению заданий в любой стихии, как на территории противника, так и внутри своей страны. Для них не проблема скрытно перейти где угодно и какую угодно границу или пробраться на любой военный и тем более гражданский объект. Они обучены быстро захватывать или выводить из строя самые разнообразные строго охраняемые объекты — от элементов североамериканской системы Норад (противовоздушная, противокосмическая, противоракетная оборона и предупреждение о ракетном нападении) до аэродромов стратегической авиации, военно-морских баз, крупных штабов, подвижных, стационарных и шахтных пусковых установок ракетных комплексов стратегического, оперативно-тактического, тактического, зенитного и другого назначения.

Водолазы-разведчики на ТСЗ: дозор. (Фото из архива автора)

Каждый водолаз-разведчик научен индивидуально устанавливать под водой и на суше специальную аппаратуру радиоэлектронной разведки и наведения крылатых ракет, всевозможные мины и заряды вплоть до специальных — с ядерной начинкой. С помощью управляемых подводных самоходных транспортировщиков — носителей зарядов и индивидуальных буксировщиков боец способен уничтожать крупные корабли, шельфовые нефтедобывающие сооружения, подводные кабельные линии связи, плавающие маяки, гидроэлектростанции, плотины и другие объекты.

Отрабатывая различные варианты перехода реальной государственной границы, бойцы РГСН параллельно проверяют подразделения пограничных войск Федеральной пограничной службы России (которые в СССР подчинялись КГБ), способны ли те в полной мере выполнять Закон о государственной границе. К прискорбию, надо констатировать, что «рубежи Родины» и во времена Советского Союза, и сейчас — не преграда для профессионально подготовленного разведчика, диверсанта или террориста.

Разнообразные способы тайной борьбы разведдиверсанты планомерно отрабатывают на многочисленных учениях. Нередко учения являются одновременно и подготовкой боевых пловцов, и строгой проверкой охраны и противодиверсионной службы военно-морских баз, крупных штабов, складов с ядерными боеприпасами, аэродромов, радиоцентров, радиолокационных станций противовоздушной обороны и систем предупреждения о ракетном нападении.

Советский водолаз-разведчик в латвийском лесу. (Фото автора)

Для примера можно привести такой эпизод из повседневной подготовки боевых пловцов РГСН, свидетелем которого был автор. После теоретической подготовки и практических занятий по отработке отдельных элементов захвата баз ВМС противника, руководство управления военной разведки устроило для разведдиверсионных групп зачетные учения, приближенные к сложной боевой обстановке. Дело было в 1974 году в период больших помпезных учений дважды Краснознаменного Балтийского флота. Тогда боевые пловцы РГСН совместно с двумя разведгруппами осназ второго подразделения и группой подводного минирования третьего подразделения по распоряжению начальника разведки флота провели операцию, в ходе которой, можно сказать, горстка диверсантов в считанные ночные часы парализовала крупную военно-морскую базу в городе Балтийске. Все действия проводились хладнокровно, скрытно и без суеты. Каждый диверсант знал свое дело, и все было расписано как по нотам, но не обходилось и без разумных импровизаций.

Некоторое время спецназовцы вели наблюдение за базой. Днем они, одетые по гражданке, подходили вплотную к интересующим объектам. Часовые вяло посматривали на них, но никаких действий не предпринимали: мало ли в Балтийске гражданских лиц, раз ходят тут, значит так и надо.

С вечера в подводном положении на самоходных автономных буксировщиках спецгруппы проникли со стороны моря через противодиверсионные технические системы и заграждения в акваторию базы. Вначале боевые пловцы заложили под днища крупнейших кораблей, находящихся в местах стоянки, учебные магнитные и радиоуправляемые мины, для подрыва которых достаточно послать на фиксированной радиочастоте необходимый кодированный сигнал с любого расстояния. Затем, скрытно выйдя в разных, заранее намеченных местах на берег, диверсанты, быстро сбросив с себя дыхательные аппараты и гидрокомбинезоны, разобрали герметичные контейнеры с оружием, минами и небольшими переносными средствами связи, после чего подготовили к взрыву хранилища горючего, склады с боеприпасами и трансформаторные подстанции, а также установили в ответственных местах небольшие, камуфлированные специальные радиомаяки для наведения ракет. Беспечность охраны поражала, а невдалеке у причала стояли беззащитные корабли. Увы, учебных зарядов на них уже не хватило! Но очень хотелось наказать горе-охранников базы. Тогда водолазы-разведчики достали красную краску и с нескрываемым удовольствием стали раскрашивать борта кораблей крест-накрест: цель условно уничтожена — пусть морячки потом делом займутся, устраняя последствия «диверсии»! После этого они приступили к третьей, заключительной части операции.

Бойцы групп без шума захватили и парализовали все важнейшие органы управления, энергетические установки и основные средства связи базы. Такая деталь: три боевых пловца во главе с заместителем командира РГСН мичманом Юрием Владимировичем Щербаковым, предварительно изолировав караул главного контрольно-пропускного пункта (КПП) базы, устроили около его ворот настоящую ловушку. Всех военнослужащих, проходящих через КПП, независимо от звания, они «обезвреживали», «загибали им ласты» (связывали руки), а затем связанными, с воткнутым кляпом, складировали в одной из комнат охраны пропускного пункта.

— Да я полковник! — кричал очередной «труп».

— Полковник, вы убиты, — следовал спокойный ответ спецназовцев.

— Да вы соображаете, что делаете?! Я — полковник! — не унимался «труп», которому сознание собственной важности не позволяло понять, что началась война (к счастью, учебная, а если бы настоящая?).

Быстрый удар в лицо, и обмякшего офицера укладывают рядом с его незадачливыми сослуживцами. Да, это были лишь учения, боевые пловцы никого не убивали и по-настоящему объекты не взрывали, однако победу они одержали. Обычно двойственное чувство овладевало в таких ситуациях. Первое — гордость за коллег, которые способны, преодолевая всевозможные препятствия, выполнить любую сложную задачу. Второе — стыд за вооруженные силы и, особенно — за так называемый офицерский корпус.

Даже без фейерверка настоящих взрывов и выстрелов офицеры базы спасовали, их охватила растерянность, граничащая с тихой паникой. Некомпетентность, протекционизм при кадровом отборе и «показуха» в боевой и учебной подготовке делали свое черное дело. Вертеп, в который превратили карьеристы и проходимцы в лампасах многие крупные формирования, у честных, талантливых, но во всем бесправных офицеров вызывал отвращение. Они предполагали, что рано или поздно за беспринципность командования и низкое качество подготовки подавляющего числа воинских соединений последует возмездие. Попытки назвать вещи своими именами нарывались лишь на грозные окрики «паркетных» генералов и адмиралов и часто заканчивались банальным увольнением из рядов вооруженных сил.

После подобных учений-проверок руководство военной разведки располагало полной информацией о надежности охраны важных объектов, а также о положении дел в боевой подготовке воинских частей и соединений, но, очевидно, придерживало ее при докладах в верхах. С какой целью? Возможно, в борьбе за власть в верхних эшелонах генералитета такая информация была в некоторых случаях преждевременна и ее использовали лишь выборочно, втихую, как средство нажима на определенные круги в штабах военных округов и флотов.

А вот еще пример из жизни морских разведчиков-диверсантов. В начале августа 1991 года в Ленинградской области проходило весьма ответственное учение, в ходе которого проверялась готовность одной из крупных частей Внутренних войск (ВВ) Министерства внутренних дел защитить от нападения террористов атомную электростанцию. Чтобы учение походило на реальную действительность, было решено, что проверять военнослужащих Внутренних войск на бдительность будут боевые пловцы Разведывательного управления Балтийского флота. Для выполнения поставленной задачи капитан 1-го ранга Михаил Полянок (командир 561-го ОМРП в 1989–1991 годах) назначил две группы во главе с капитан-лейтенантом Сергеем Савовым* [здесь и далее фамилии, отмеченные знаком *, изменены по известным причинам] и капитаном Валерием Захариным*.

За восемь дней боевые пловцы должны были разведать и вывести из строя электростанцию, находящуюся под усиленной охраной. Двое суток группам отводилось на подготовку к операции. В секретной части разведпункта на подобные объекты хранятся досье, где собраны различные материалы, в том числе из открытых источников. Готовясь к «террористической акции», моряки изучили всю имеющуюся информацию и тем самым могли в общих чертах предполагать, что их ожидает на месте. Прежде всего, они определили наиболее уязвимый и жизненно важный технологический узел электростанции, который для удобства назвали «объект А». Далее началась проработка вариантов работы по станции. Один из них предусматривал высадку над ней на управляемых парашютах бойцов, несущих специальные мины: они должны были бы приземлиться у «объекта А» и взорвать его. Но этот вариант со «смертниками» не гарантировал результат, хотя бы потому, что на станции было множество высоковольтных линий, и случайный порыв ветра мог свести на нет все усилия. В конечном итоге командование утвердило наиболее оптимальный план.

В три часа ночи две группы десантировались с парашютами примерно в ста километрах от электростанции. Через некоторое время группы объединились в одну, составив диверсионный отряд особого назначения под общим командованием капитана Захарина*. Отряд начал скрытно выдвигаться непосредственно в район цели. Передвигались по ночам, а днем отсыпались, но высылали вперед дозор для разведки маршрута. Начавшийся дождь был им весьма на руку — вероятность нежелательных встреч уменьшалась. Вообще, ночь и дождь для разведдиверсантов — самое благоприятное время. Чем хуже погода, тем хуже приходится противнику, и тем больше у спецназовца шансов на успех.

За двое суток отряд достиг цели и в глухом лесу оборудовал временную базу, наметил пути отхода и запасные места сбора. Время поджимало, и поэтому сразу же несколько офицеров и матросов ушли в одиночку и попарно к объекту, чтобы уточнить данные о нем, главным образом по организации охраны. Диверсанты пошли в гражданской одежде обычного жителя тех мест.

Моряки, посланные в соседний к электростанции городок, помимо других сведений, из ненавязчивых бесед с местными жителями в кафе и пивных узнали одну неприятную новость, касающуюся их отряда. Выяснилось, что накануне в районной газете на самом видном месте появилось экстренное сообщение милиции:

«Вниманию жителей района! По сообщению УВД Ленинградской области, из мест заключения бежала группа опасных преступников. Некоторые из них могут быть вооружены и экипированы в армейскую форму одежды. В настоящее время проводятся мероприятия по их розыску и задержанию. В случае появления подозрительных лиц просьба немедленно сообщать о них сотрудникам милиции или в дежурную часть РОВД по телефону…»

По этому поводу боевые пловцы шутили: «они бы еще деньги за наши головы назначили.»

Между тем они продолжали разведывать объект. Постепенно сложилась следующая картина. Электростанцию охраняли военнослужащие внутренних войск Министерства внутренних дел, причем в караул заступали более пятидесяти человек, да еще с собаками, а «объект А», который и требовалось взорвать, дополнительно охраняли стрелки военизированной охраны (ВОХР) — вольнонаемный персонал, предназначенный для охраны некоторых учреждений, промышленных предприятий, сооружений и других важных объектов. В наряд по КПП заступали военнослужащие в звании не ниже прапорщика. По всему периметру ограждения территории станции была проложена широкая асфальтовая дорога, по которой курсировали автомашины и бронетранспортеры с вооруженными солдатами. Сами ограждения состояли из освещаемого прожекторами мощного двухметрового бетонного забора, который дополняли колючая проволока, трехрядная спираль «Бруно», различные датчики, в том числе срабатывающие на сотрясение почвы под ногами нарушителя. За всеми ограждениями круглосуточно следили скрытые телевизионные камеры, с помощью которых бдительная охрана определяла, идет ли ложный сигнал, или же происходит фактическое нарушение запретной зоны.

Боевые пловцы вскрыли систему охраны объекта, выяснили периодичность смен, графики выезда на машинах резервных отделений караула и другие особенности их службы. Все собранные данные помогли определить наиболее уязвимые места в охранении и, исходя из этого, выработать план действий.

Однако неожиданно возникла угроза провала операции. Пожилой местный житель собирал в лесу, где укрылись «диверсанты», грибы. Охранение своевременно заметило незадачливого грибника, но надеялось, что он пройдет мимо базы, не обнаружив ее. Дедушка, однако, оказался грибником весьма азартным, полез в самую чащобу и чуть не наступил на одного из замаскировавшихся разведчиков. Естественно, был задержан. Создалась щекотливая ситуация: в боевой обстановке, чтобы не допускать провала группы, нежелательный контакт полагается ликвидировать. Такова неумолимая логика войны. Сейчас всего лишь шли учения, но ставить выполнение задачи под угрозу срыва разведдиверсанты тоже не могли. Поступили следующим образом. Поговорили с дедушкой по душам, объяснили в общих чертах, чем они занимаются, и по-человечески попросили его пожить с ними на базе суток пять, пока учения не закончатся. «Пленный» не возражал. Напротив, такое приключение! однако очень волновался, что его жена вся изведется в неведении, да и как он потом перед ней будет оправдываться? Пришлось отправить к нему домой человека из диверсионной группы, и тот рассказал бабушке сочиненную ими легенду, а также передал записку от мужа, чем ее совершенно успокоил. Более того, как выяснилось, до ухода на пенсию дедушка работал поваром, поэтому вызвался кормить всех «как в ресторане». из сухого пайка, правда, разносолов не приготовишь, но до конца учений разведчики питались комфортно.

В районе электростанции диверсанты находились уже почти неделю. Срок учений подходил к концу и с каждым часом проведение «террористической акции» становилось все более вероятным. Охрана знала об этом и в ожиДании террористов еще более усилила бдительность. В ее действиях появилась заметная нервозность.

Наконец диверсанты приступили к завершающему этапу операции. Прорыв к «объекту А» они устроили под утро. Смысл их плана сводился к действиям на отвлечение караула ложным вторжением на территорию станции, в то время как основная группа должна пойти в самом неожиданном для охраны месте.

Отвлекающее вторжение осуществил старший лейтенант Сергей Григорьев*, которого прикрывали несколько матросов. По замыслу им надо было отвлечь на себя практически весь караул, а для этого Григорьеву* необходимо было преодолеть как минимум три заградительных рубежа. За считанные секунды он пробрался через два сложных препятствия, а на третьем датчики послали сигнал тревоги на охранный пульт караула. Завыла сирена, вспыхнули дополнительные прожектора, и все пришло в движение. Тут же распахнулись ворота КПП, и с территории станции один за другим к месту ложного прорыва помчались автомашины, битком набитые солдатами из резервного отделения, а вслед за ними выехал и бронетранспортер, броню которого облепили караульные. Через минуту раздались автоматные очереди — это ребята Григорьева* приняли «бой». Их же командир к этому моменту умудрился преодолеть еще несколько заграждений. Позже его все-таки взяли.

За всеми действиями охраны, притаившись напротив КПП, пристально наблюдали «террористы» во главе с капитан-лейтенантом Савовым*, которым предстояло выполнить главную задачу. Шлагбаум еще не успел опуститься за выехавшими машинами, как они ринулись на прорыв. Подскочив к воротам, один из матросов ударом ноги сбил с них приваренный металлический щит, остальные тут же бросились в образовавшуюся брешь. Расчет боевых пловцов оказался точным: весь караул помчался ловить отвлекающую группу, а двух прапорщиков, оставшихся на КПП, больше интересовало, как идет задержание нарушителей и какую награду они за них получат, чем то, что происходит у них под носом. Без труда «убив» их, условно, конечно, «террористы» с мощными взрывными устройствами в рюкзаках устремились к «объекту А», до которого было около 800 метров. Там, «перебив» стрелков ВОХР, они как следует заминировали его, после чего приступили к отходу. Поставленную задачу они выполнили — объект условно был уничтожен.

Как потом выяснилось, «убитые» на КПП прапорщики, нарушив договоренность (правила учений), чудесным образом «воскресли» и по всем видам связи (ломать дорогостоящую аппаратуру связи охраны действующей АЭС боевым пловцам было запрещено) сообщили о прорыве «террористов» на их участке. После этого к «объекту А» были стянуты все силы охраны, но и тут задержать разведдиверсантов удалось далеко не сразу.

Боевых пловцов Савова* под конвоем привели в караульное помещение, туда же прибыли посредники учения. Савов* доложил, что он командир диверсионной группы Специальной разведки ВМФ, и рассказал о действиях отряда за последние дни. Больше всего руководство охраны, милиции и КГБ района изумил тот факт, что двадцать офицеров, мичманов и матросов больше недели действовали рядом с электростанций в таком густонаселенном районе и при этом сумели остаться незамеченными.

После краткого разбора учения командование полка внутренних войск МВД пригласило водолазов-разведчиков отдохнуть в их части. Бывшие противники приготовили для них баню, праздничный обед и спальные помещения, а на следующий день организовали им автобусную экскурсию в областной центр, в то время еще Ленинград. Сворачивая базовый лагерь, «диверсанты» попрощались со своим дедушкой-коком. За время совместного участия в «диверсии» они успели привыкнуть друг к другу. Растрогавшись, дедушка обнял каждого и сказал: «Всю войну прошел, но чтоб так воевали — не видел!»

Проанализировав полный отчет о проведенном специальном учении, ответственные за безопасность важных объектов страны сделали соответствующие выводы, и атомную электростанцию, кроме внутренних войск и стрелков военизированной охраны, стали охранять еще подразделения пограничных войск.

Вообще советским водолазам-разведчикам с проблемой охраны АЭС приходилось сталкиваться не раз. К примеру, когда на Украине готовили к сдаче новую АЭС, представители КГБ пригласили специалистов Специальной разведки ВМФ для осмотра состояния средств защиты. Осмотрев объект, командир 17-й ОБРСПН капитан 1-го ранга Виктор Ларин сказал, что в принципе для его боевых пловцов не составит труда вывести станцию из строя. У сотрудников КГБ выработался стандартный взгляд на охрану. Им казалось, что они все предусмотрели. Но о методах работы водолазов-разведчиков, об их возможностях, о ТТД снаряжения и буксировщиков они и понятия не имели. Они недоуменно смотрели на Ларина, пока он им подробно не объяснил, как подводные террористы смогли бы уничтожить, к примеру, для начала, водоколлектор. Ну и дальше по пунктам. Само собой, «комитетчики» с благодарностью учли все замечания.

Теперь рассмотрим, какие же задачи стоят перед командирами вторых подразделений боевых пловцов пунктов специальной разведки ВМФ. Раньше в этих подразделениях постоянно в боевой готовности находились по три полноценных радиоразведывательно-диверсионных (РРД) группы специалистов осназ. Во второй половине 80-х годов вторые подразделения были расширены, и на их базе созданы по три роты с новой для боевых пловцов переименованных подразделений аббревиатурой — спецназ. Таким образом, появилось еще по два полноценных боевых подразделения (роты), в каждое из которых был назначен свой командир. Кроме того, на основе директивы Главного штаба ВМФ, приказом начальника разведки во всех боевых ротах разведпунктов были введены новые офицерские должности командиров групп, а их заместителями стали мичмана. Название групп также было изменено, и они стали называться просто разведывательно-диверсионные группы (РД группы) специальной разведки ВМФ.

Все эти три подразделения — вторая, третья и четвертая роты — имеют примерно одинаковую структуру. Командир каждой роты должен иметь по три готовых в любой момент к действию РД группы. Каждая группа состоит из командира, заместителя командира и четырех-пяти разведчиков-диверсантов. Все члены групп подготовлены для ведения как обычной, так и радиоэлектронной разведки, а также к диверсионным методам борьбы. К тому же боевые пловцы второй-четвертой роты обучены действовать тройками, парами, в одиночку и в составе групп других подразделений. Основная их задача — еще до начала боевых действий тайное проникновение в заданные районы на территории намеченного противника и выполнение заданий по обнаружению (пеленгации), опознаванию и точному выходу на объекты противовоздушной и противоракетной обороны и системы предупреждения о ракетном нападении с последующим их уничтожением.

Раньше все матросы, будущие боевые пловцы второго подразделения, до того как направлялись в пункты морских разведдиверсантов, проходили радиоэлектронную подготовку в специальной школе специалистов разведки военно-морского флота, где получали как минимум две специальности: одна — радиста, а вторая — по одному из направлений специальной радиоэлектронной или радиотехнической разведки. С 1992 года кандидатов во вторую, третью и четвертую роты по особой программе стали готовить непосредственно в разведпунктах. Все офицеры второй-четвертой роты имеют высшее военное радиоэлектронное или специальное образование, а мичмана — военную радиотехническую подготовку. В рд группах каждый боевой пловец должен быть отличным радистом или высококлассным специалистом по обнаружению, с помощью особой индивидуальной переносной аппаратуры, различных радиоэлектронных комплексов противника. Обычно, как бы в шутку, личный состав рд групп называют «диверсионной интеллигенцией».

С конца 80-х годов радисты разведывательно-диверсионных групп специальной разведки ВМФ стали получать новые специальные коротковолновые радиостанции. К примеру, радиостанция «стриж» состоит из двух небольших блоков: приемника и передатчика, которые при необходимости могут быть соединены в один. Эти блоки могут работать самостоятельно, то есть отдельно приемник и отдельно передатчик. В радиостанции используется электронная память — накопитель (по виду кристаллический экран как у карманного калькулятора) на 200 пятизначных цифровых групп. Можно предварительно набрать шифрограмму и затем в заданное время на заданной частоте ее передать в центр. Автоматическая скорость передачи радиограммы — порядка 2500 знаков в минуту. В приемнике имеется система записи принимаемой радиограммы. Секционная антенна типа «направленный луч» подсоединяется отдельно. По размерам блок приемника и блок передатчика помещаются в двух карманах брюк — один блок в один карман, второй — в другой.

А вот радиостанция «Протон» состоит из одного небольшого блока размером примерно 30х12х20 см. Почти полностью автоматическая радиостанция. При передаче радиограммы не надо посылать серию пусковых точек — «СПТ». Радиопередача противником не пеленгуется — полностью исключено (по развитию радиоэлектроники на начало 90-х годов), однако для приема радиограмм с этой радиостанции в разведывательном радиоцентре должен быть специальный приемник типа «Березка». Если в радиограмме допущена хоть одна ошибка или неточность в тексте, то приемник «Березка» ее не принимает и не записывает неправильный текст, и автоматически не посылает импульс о приеме радиограммы.

Автор на связи с Центром — работает на рации «Шмель». Радиосеанс проводится вдалеке от места дневки группы. (Фото из архива автора)

Подготовка к работе с рацией. (Фото из архива автора)

Диверсионная группа Специальной разведки ВМФ СССР на привале. Учения в районе Лиепаи (Латвийская ССР). Мороз —25 °C. Зима 1976 года. (Фото автора)

Радисты специальной разведки на «Стриже» и «Протоне» свободно связывались из Эстонии с радиоцентром на острове рюген (ГДР). из этих двух радиостанций морские разведдиверсанты предпочитают «стриж».

Радисты из второй-четвертой роты приказом командира пункта назначаются в составы РГСН первой роты и в диверсионные группы пятой роты. Радист группы с 80-х годов вооружался личным стрелковым оружием: автоматическим пистолетом АПС со съемным глушителем звука выстрела (или бесшумным пистолетом ПБ-9) и пистолетом ПМ (или специальным пистолетом ПСС).

Значение радиста для РДГ трудно переоценить. Да и командиры доходчиво объясняли, что к чему. Зимой 1975 года на западе латвийской ССР шли очередные учения. Мороз стоял наикрепчайший, аж ниже — минус 25°с. Несмотря на это, радист Сергей Антонович самоотверженно, без перчаток работал с радиостанцией, посылая и принимая сообщения для РДГ — и никаких рассуждений о том, что можно отморозить руки. Потому что главное — выполнить задание.

Тем временем брошенные на поиски разведдиверсантов усиленные подразделения «противника» стали сжимать кольцо. Уходить от преследования по заснеженному полю было трудно. Уже прекрасно различимы самодовольные лица десантников, приближавшихся на машинах. Но бегать разведдиверсанты умеют. Однако им-то легко, а радист стал отставать. Командир группы мичман Юрий Щербаков, заметив это, закричал на других:

— Вы что, диверсанты хреновы! Почему радиста бросили? Без связи с центром вы задание не выполните, и вас в два счета уничтожат! Немедленно помочь радисту!

Осознавшие свою неправоту разведдиверсанты схватили и потащили радиста так, что он только смотрел, чтоб от усердия его на части не разорвали.

После распада СССР, когда был сокращен срок срочной службы и была утрачена школа младших специалистов разведки ВМФ СССР в Киеве (Украина), шифровать и кодировать радиограммы стал не радист, а командир разведдиверсионной группы в звании младшего офицера или заместитель командира группы в звании мичмана.

Довольно часто в годы холодной войны, для непосредственного ознакомления с работой радиолокационных станций, радиотехнических средств противовоздушной обороны и систем предупреждения о ракетном нападении, а также некоторых других объектов противника, специалисты особых миссий из РД групп, со своей малогабаритной разведывательной радиоэлектронной аппаратурой типа «Малютка», «Эллипс», «Филин» с комплектом специальных магнитофонов и набором фотоаппаратов с телеобъективами, подходили на различных кораблях к берегам стран НАТО и их возможных союзников. При необходимости срочные ценные разведданные разведчики, используя свою специальную коротковолновую рацию, передавали в зашифрованном виде своему руководству в Центр прямо с палубы корабля. Вся деятельность разведчиков носила сугубо секретный характер, и в их работу экипаж корабля, естественно, вмешиваться не имел права, да они порой и не подозревали об истинных задачах крепких парней в непонятной полуморской форме.

Такие командировки для боевых пловцов были отличной подготовкой и практикой, в ходе которой они непосредственно, почти что в логове врага, подбирали и знакомились с вероятными местами высадки, а также собирали данные о работе и точном местоположение важных работающих радиоэлектронных средств противника, которые им, в случае получения приказа, предстояло уничтожить.

Как уже упоминалось, пятая рота (до второй половины 80х годов — третье подразделение) готовит специальные группы подводных диверсий. Командир пятой роты обязан постоянно иметь три превосходно подготовленных диверсионных группы (ЦГ) и достаточное количество опытных водителей сверхмалых подводных лодок и других специальных автономных самоходных подводных средств движения для операций против важных военно-морских баз и портов, крупных кораблей, гидротехнических сооружений и других, в основном водных и прибрежных объектов вероятного противника.

Водолазы-разведчики меж собой именуют бойцов пятой роты «лягухами», потому как из воды те буквально не вылезают. Если, к примеру, боец первой роты за службу мог наработать 175 часов под водой, то боец пятой роты — 575 часов. Помимо решения боевых задач морских разведдиверсантов также привлекают к спасательным и поисковым операциям: спасают тонущих, ищут потонувших людей.

«Лягухи» часто тренируются на подводных лодках. По воспоминаниям капитана 2-го ранга Валентина Сергеевича Авинкина (который был заместителем командира разведпункта по водолазной подготовке в 561-м ОМРП), как-то спецназовцы отрабатывали в Лиепае выход из торпедного аппарата. Отработали, все как положено, сидят на своем корабле, ждут, когда в Балтийск отправятся. А тут приходит командир подводной лодки и говорит, что передняя крышка на ТА не закрывается. Что-то попало — и никак не осушить торпедный аппарат. У них, у подводников, надо было заявку на водолазный бот давать и дожидаться, когда он придет. «Лягухам» же, что, долго, что ли, спуститься под воду? Оделись, спустились под воду, обследовали ТА А там всякие обрезки толстого провода, железяки (Пл недавно стояла в ремонте). Авинкин с товарищем все очистили, и крышка ТА сразу плотно закрылась. Так на подводной лодке удивлялись: как так, сам оделся, запросто в воду пошел, никаких запросов и разрешений не надо! И никаких причитаний, что работа достала.

Готовность «лягух» в любой момент погрузиться в водолазном снаряжении восхищает окружающих. Вот как рассказал Валентин Авинкин про другой случай. Как-то спецназовцы во главе с командиром части капитаном 1-го ранга Потехиным и тогда еще капитан-лейтенантом Авинкиным прибыли в бригаду торпедных катеров в Балтийске. Командиром бригады был, кстати, Герой Советского Союза, капитан 1-го ранга Борис Петрович Ущев. Как раз в ОМРП поступили два новейших комплекта снаряжения ВСОН-55. Но их с собой взяли на всякий случай.

Капитан 3-го ранга Валентин Сергеевич Авинкин с водолазам-разведчиками 561-го ОМРП. Начало 70-х годов.(Фото из архива автора)

В Балтийске водолазы-разведчики отрабатывали размещение на торпедном катере, подготовку резиновых лодок, высадку / посадку и т. д. Почти все завершили. и вдруг наблюдают такую картину. С соседнего катера что-то за борт в воду уронил. Стоят на нем комбриг, командиры катеров, другие офицеры и что-то рассуждают, спорят. Потехин подошел, так небрежно, к Ущеву и поинтересовался, в чем проблема? Рассказали.

— Сейчас мы вам все, что надо, достанем! — успокоил их Потехин. — У нас любой боец готов.

— Действительно? — засомневался Ущев. — Так уж и любой?

Потехин скомандовал построиться:

— Кто желает помочь катерникам: спуститься под воду и достать утопленный предмет? Два шага вперед!

Весь строй два шага вперед.

— Не может быть! — отреагировал Ущев.

— Ну, сам выбирай, чтобы все по-честному было.

Ущев, все еще с недоверием, произвольно показал на двух матросов. Те оделись и быстро, без проблем, достали утопленный предмет. Катерники в восхищении. «Знаешь, как сразу уважают, когда не языком, а делом показывают! Чувствуют профессионализм». — довольный, что не зря спецназовцам водолазное дело преподавал, вспоминал Авинкин.

Хорошая водолазная подготовка удивительным образом помогла 561-му ОМРП сохраниться в начале 90-х годов, когда, казалось, армию и флот вообще распустят за ненадобностью. По крайней мере, прошел слух, что кое-кем в Москве уже занесен меч над частью. Однако находчивый полковник (затем капитан 1-го ранга) Анатолий Петрович Карпович (командовал 561-м ОМРП в 1994–2003 годах) сильно заинтриговал председателя совета Федерации Владимира Филипповича Шумейко во время его визита в Калининградскую область, сообщив следующее. Часть морского спецназа на Балтике — единственный отряд на европейской территории России, способный в случае экстремальной ситуации («ГКЧП-3», когда аэродромы, сухопутная и морская граница будут перекрыты) нелегально (тайно) морским (водным) путем вывезти правительство, президента и членов их семей с территории России в западные страны. Ведь спецназовцы могут не только пройти через любую границу, но и вывезти людей из страны. Забавно, что после этого случая слухи о возможном упразднении части прекратились.

Каждая специальная подводная диверсионная группа в зависимости от задания состоит из трех-шести боевых пловцов, а для подрыва кораблей на внутренних и внешних рейдах, постановки специальных подводных мин-ловушек и фугасов или долговременной подводной разведывательной аппаратуры морские диверсанты могут использоваться в одиночку или парами.

К примеру, кабельные линии НАТО в окраинных морях северной части Атлантического океана и в некоторых других районах мира находились под пристальным вниманием ГРУ. Начиная с середины 70-х годов, советские боевые пловцы, особенно из групп подводных диверсий, были готовы к операциям против них. Надо отметить, что подводные коммуникационные линии связи до сих пор не защищены как от подслушивания, так и от диверсий. В случае возможных боевых действий, морские диверсанты могут заранее легко установить на них управляемые подводные подрывные устройства, а в нужный момент взорвать их, что, безусловно, вызовет затруднения в управлении войсками и тылом противника.

Таким же способом морские диверсанты могут вывести из строя многожильные и волоконно-оптические кабели стационарных и позиционных гидроакустических средств обнаружения подводных лодок. Начиная с середины 50-х годов, военная разведка постоянно следит за развитием американской стационарной системы подводной разведки и наблюдения СОСУС, а также за аналогичными гидроакустическими средствами в Канаде, Великобритании и Японии, которые служат для обнаружения Российских подводных лодок любых классов с баллистическими ракетами на борту. В 80-е годы на разведывательных кораблях северного флота группы боевых пловцов посылались в Атлантику для наблюдения за практическими действиями американцев по реализации программы ФДС (совершенствования стационарных систем СОСУС). Можно не сомневаться, что в Главном штабе ВМФ России прекрасно знают местонахождение и порядок укладки кабелей всех основных стационарных гидроакустических систем и средств подводной разведки и наблюдения противника и что, при необходимости, незамедлительно последует приказ на их разрушение.

Не надеясь на громоздкие, легко уязвимые системы обнаружения атомных подводных лодок, в советском союзе прорабатывались возможности прослушивания морских глубин, используя природные сверхпроводимые узкие потоки в гигантских течениях океанов. Такие природные линии связи невозможно разрушить, а степень прослушивания глубин позволяет достаточно точно определить тип любого крупного надводного корабля или океанской подводной лодки, пересекающих задействованные потоки.

Взять хотя бы систему мощных теплых течений Гольфстрим в северной части Атлантического океана, простирающуюся от полуострова Флорида до островов Шпицберген и Новая Земля. Установив специальную автономную аппаратуру в начале Флоридского течения у берегов острова Куба, на промежуточном отрезке и в конце Норвежского течения, например, в районе острова Медвежий, используя границы узких сверхпроводимых потоков этой системы течений, можно фиксировать момент пересечения этих границ кораблями вероятного противника. Система Гольфстрим образует своеобразную разделительную линию между северной Америкой и Европой и любая, к примеру, американская атомная подводная лодка, пересекая эту линию на пути из базы ВМС на побережье Атлантического океана в сторону Европы, будет известна разведке ВМФ России, а это позволит более эффективно координировать полеты самолетов воздушной разведки. Естественно, что если проект такой нешаблонной подводной системы прослушивания океанских глубин будет вводиться в эксплуатацию, то работы разведывательным кораблям и боевым пловцам прибавится.

Особое конструкторское бюро подводной техники (ОКБПТ) и другие

Сегодня проведение водолазами-разведчиками многих совершенно секретных операций немыслимо без специально разработанных для них подводных разведдиверсионных средств.

Так, совершать скрытое автономное подводное плавание им очень помогают индивидуальные самоходные подводные буксировщики типа «Протей» и «Протон». их использование позволяет существенно увеличить скорость и дальность передвижения и облегчает транспортировку грузов под водой, что бесспорно повышает эффективность выполнения поставленной задачи. За это водолазы-разведчики очень благодарны их создателям, которые работали и работают в секретном особом конструкторском бюро подводной техники (ОКБПТ). За время существования ОКБПТ было создано более десяти различных модификаций этих носителей боевых пловцов, а также разработаны буксируемые грузовые контейнеры и ряд различных приспособлений, идущих в комплекте с буксировщиками.

История ОКБПТ начинается в 1957 году, когда в Ленинградском кораблестроительном институте (ЛКМ) в небольшом конструкторском бюро при кафедре доктора технических наук, профессора Александра Игнатьевича Шевело (1892–1978) несколько сотрудников, по хозяйственному договору с военным ведомством, приступила к разработке автономных самоходных подводных аппаратов для специальной разведки ВМФ. В весьма короткие сроки были созданы и успешно прошли испытания первые опытные образцы подводных буксировщиков боевых пловцов, получены авторские свидетельства на изобретения. 30 марта 1973 года на базе группы Шевело было создано отдельное особое конструкторское бюро подводной техники. Много энергии вложили разработчики в совершенствование подводных аппаратов и создание других средств для боевых пловцов. Не случайно в 1996 году на 70-летие Валентина Сергеевича Авинкина капитан 1-го ранга Юрий Колесников, соавтор книги «Морской спецназ», произнес следующий тост:

— ОКБПТ — это серьезное научное подразделение. Чем лучше будут дела у него, тем лучше будет для спецназа… За ОКБПТ! За духовный центр спецназа!

Автор с сотрудниками ОКБПТ — Валентином Сергеевичем Авинкиным и Эрнстом Фрицовичем Штейном. 1995 год. (Фото из архива автора)

Руководителем ОКБПТ был кандидат технических наук, изобретатель (имеет семьдесят авторских свидетельств) Владимир Петрович Трошин, которого осенью 1996 года сменил его сын Петр Владимирович Трошин. Работают на благо водолазов-разведчиков и другие ученые и КБ.

В последующие годы на основе «Протея-1» было разработано и налажено производство целого ряда модификаций и новых образцов подводных средств движения. Практически все они сконструированы таким образом, чтобы руки боевого пловца во время плавания на них всегда оставались свободными.

Первым советским серийным самоходным индивидуальным буксировщиком боевых пловцов стал «Протей-1», выпуск которых в 1958—59 годах был налажен на заводе «Буревестник» (бывший «Металлист») в городе Гатчине Ленинградской области. Чуть позже малой серией был выпущен наспинный буксировщик «Протей-2». Этот носитель предназначался для плавания с нагрудным изолирующим дыхательным аппаратом типа ВАР-52 или ИДА-57, но так как со временем по некоторым параметрам такие аппараты стали не совсем подходить для многих операций бойцов специальной разведки ВМФ, то выпуск наспинных буксировщиков был прекращен.

Автор с руководителем ОКБПТ Петром Владимировичем Трошиным. 1999 год. (Фото из архива автора)

Первый серийный советский буксировщик водолаза «Протей-1», 1959 год. Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год.

(Из архива автора)

Легкий буксировщик боевого пловца «Протей-Л» (в некоторых документах проходит как «Протей-П» — парашютный) в основном предназначен для подводного плавания после десантирования боевого пловца на воду в легководолазном снаряжении с парашютом с самолета или вертолета. Прыжок с парашютом боевой пловец выполняет с закрепленным на груди буксировщиком. Круглой немного укороченной формы «Протей-л» имеет: гребной винт электромотора установленный в направляющей насадке, регулятор наклона мотора, небольшое узкое откидное сиденье, включатель хода, заспин-ный ремень и две верхние боковые петли для крепления его резиновыми жгутами к нагруднику индивидуального дыхательного аппарата пловца. Применяется для плавания на глубинах до 30 метров.

Наспинный буксировщик водолаза «Протей-2». Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год. (Из архива автора)

Легкий буксировщик водолаза «Протей-Л». Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год. (Из архива автора)

В заданной точке десантирования с самолета (вертолета) в нейтральных водах или в территориальных водах противника боевой пловец усаживается в легководолазном снаряжении и включенном дыхательном аппарате на сиденье «Протея-л», закрепляет его верхнюю часть к нагруднику и совершает прыжок. Специальный парашют типа С-4В, СВ-4, СВ-3 или ПВ, предназначенный для десантирования на воду и закрепленный через подвесную систему за дыхательным аппаратом или ниже его, нисколько не мешает боевому пловцу в полете. К тому же купол некоторых специальных водолазных парашютов имеет, кроме полюсного, еще множество небольших круглых отверстий, которые служат для стабильного вертикального полета. Метров за пять до приводнения пловец с помощью специальных замков отстегивает парашют и уже без него уходит сразу под воду, после чего включает буксировщик и начинает свое плавание к намеченной цели.

В середине 70-х годов в морских подразделениях специальной разведки наибольшее распространение получил самоходный буксировщик общего назначения «Протей-5М». Этот носитель состоит из двух круглых, соединенных между собой герметичных отсеков, в каждый из которых устанавливается по десять больших серебряно-цинковых аккумуляторов типа сЦ-30. Ниже узкого откидного сиденья расположен гребной винт электромотора в круглой направляющей насадке. Вверху, чуть ниже крышек отсеков, закреплена пара металлических складывающихся наплечников для закрепления буксировщика на пловце. На круглой крышке правого отсека размещен безыскровой выключатель хода, а по центру, между отсеками, расположены съемный кронштейн для крепления навигационного прибора и кольцо с механическим зажимом для системы связки с другими пловцами. Вот лишь основные тактико-технические характеристики «Протея-5М»:

1. вес — 69,5—72 кг;

2. длина — 1285–1300 мм;

3. Ширина — 405–430 мм;

4. Максимальная глубина применения — 30 м;

5. Подводная скорость — до 2,5 узлов;

6. дальность плавания — 10–12 миль;

7. Мощность двигателя — 0,65 квт.

Этот надежный подводный носитель водолазов-разведчиков хорошо зарекомендовал себя в самых экстремальных ситуациях. Конечно, в процессе эксплуатации некоторых образцов «Протея» случались, правда, очень редко, неприятные и даже трагические случаи. По этому поводу уместно будет привести один такой факт из рассказа бывшего осназовца старшего матроса Александра Ганина:

«Как-то раз наша группа проводила плановые тренировки в одной из баз Балтийского флота. Главным образом мы отрабатывали один из способов выхода под водой с буксировщиком из подводной лодки через торпедный аппарат. Когда наша тройка благополучно вышла из подлодки, и мы отплыли от нее метров на пять, у моего “Протея” внезапно разгерметизировался аккумуляторный отсек. Все произошло за две-три секунды. Мой буксировщик, отяжеленный набранной водой, вместе со мной резко стал проваливаться в глубину. Чтобы не получить баротравму, я вынужден был соскочить с него и сразу обрезать поясной шкерт, соединявший меня с ним. Позже, когда “Протей” был поднят со дна, выяснилось, что, по всей вероятности, при прохождении трубы торпедного аппарата по крышке аккумуляторного отсека был нанесен касательный удар, в результате чего уплотнительное кольцо сместилось, и вода, сначала понемногу, а потом стремительно, заполнила его».

Данное происшествие — это лишь рабочий эпизод из повседневной подготовки морских разведдиверсантов. Настоящая же трагедия произошла в начале 70-х годов на Черном море.

Во время обычной подводной тренировки под уже достаточно опытным боевым пловцом вдруг взорвался буксировщик «Протей-3». Взрыв был такой силы, что от пловца почти ничего не осталось, только кровавое пятно на лазурной морской волне. Причина взрыва достоверно неизвестна, но комиссия по расследованию несчастного случая согласилась с устраивающим командование выводом, что в результате неисправности изоляции в соединении безыскрового выключателя хода с проводами к электродвигателю возникла искра, и скопившийся в герметичном отсеке газ, который выделяют при работе серебряно-цинковые аккумуляторы, взорвался.

Этот единичный случай не повлиял на отношение боевых пловцов к подводной технике, и они по-прежнему продолжали доверять своим разнообразным разведдиверсионным средствам и не боялись их.

Интересно, что надежность подводных буксировщиков проявлялась в самых невероятных ситуациях. Удивительные головоломки преподносят порой боевым пловцам сложные глубинные течения морей. С одной из них пришлось столкнуться и автору этих строк.

В 1975 году произошел такой весьма любопытный случай. Нас, несколько человек во главе с командиром разведгруппы, вызвал начальник штаба пункта и приказал срочно выехать в Литовский портовый город Клайпеду. По сообщениям, поступившим в штаб флота, тамошние рыбаки сетями выловили в Балтийском море недалеко от берега какой-то странный неопознанный предмет с гребным винтом и непонятными приспособлениями. Мы быстро собрали необходимое снаряжение и выехали в указанное место. Уже через несколько часов на палубе рыболовного судна нас встречал пожилой капитан.

— Вот, забирайте эту странную железяку, — сказал он, поднимая брезент небольшого тента, которым был прикрыт… буксировщик легководолаза типа «Протей».

Мы не поверили своим глазам, но на деревянном настиле действительно лежал изрядно исцарапанный подводный буксировщик нашего разведпункта, в силу обстоятельств утерянный водолазами-разведчиками РГСН на учениях при выходе через торпедный аппарат подводной лодки на глубине порядка 12 метров. Но как он мог здесь оказаться? Ведь это произошло почти год назад в Гданьском заливе недалеко от Вислинской косы. А может, это вовсе и не наш подводный носитель? Да, но других формирований Специальной морской разведки, у которых имеется подобная техника, на Балтике нет. Разведчики и диверсанты из Первого главного управления (ПГУ) КГБ при проведении операций на море подводные носители такого типа тогда тоже еще не использовали. Возможно, рыбаки его выловили где-то в другом месте, а о своей находке сообщили по инстанции только сейчас, когда пришли в родной порт.

— Где и когда вы поймали эту штуковину? — спросил командир нашей группы капитана судна.

— Вчера под вечер, здесь недалеко, — ответил капитан.

Неужели буксировщик течением затащило в такую даль?

Ведь между местом, где он был потерян и найден, около 125 км. Да, было о чем подумать.

— Хорошо, что никто из вашей команды не стал разбирать этот аппарат, а то могла бы случиться беда, — заметил я.

— Мои рыбаки хотели его вскрыть, да я запретил, потому что сам впервые увидел такой агрегат.

— Вот и отлично. Ну, а теперь, в целях безопасности, отойдите, пожалуйста, подальше или зайдите за рулевую рубку, мы будем разряжать эту железяку.

— Так что же мы выловили?

— Самоходную мину, — не раздумывая, соврал я.

Капитан и его матросы, которые из любопытства собрались поблизости, сразу отошли за рубку и уже из-за укрытия с интересом стали наблюдать за нашими действиями.

Командир группы куском брезента загородил меня у «Протея» от любопытных взглядов. Я достал специальный ключ и осторожно, по всем правилам, вывернул небольшую пробку ниппеля-редуктора закачки инертного газа в «Протей». Газ с шипением вышел.

При подготовке буксировщика к подводному плаванию его пустоты в целях безопасной работы заполняются под давлением инертным газом. В случае если кто-нибудь незнакомый с устройством «Протея» начнет из любопытства свинчивать полукруглую крышку его аккумуляторного отсека, то это грозит ему очень тяжелой травмой или даже гибелью. В момент ослабления болтов крышку непременно сорвет внутренним давлением газа, и она полетит подобно ядру из пушки. Поэтому в конструкции буксировщиков предусмотрен специальный выпускной ниппель, о месте установки которого знают лишь специалисты.

Закончив работу, мы еще раз поблагодарили капитана и его команду за проявленную бдительность и, погрузив «Протей» на подошедший катер, отчалили к противоположной пристани, а оттуда, перегрузив буксировщик на автомашину, отправились в свой разведпункт.

После этого случая мы еще долго обсуждали, каким же все-таки образом наш буксировщик путешествовал по дну Балтийского моря.

В 80-е годы разведывательно-диверсионные группы получили на вооружение новые одноместные самоходные подводно-надводные буксировщики «Протон-1» и «Протон-2» (испытывали еще в 1974 году). За счет более обтекаемых форм, оригинального размещения аккумуляторных батарей и нового электродвигателя с механизмом, легко изменяющим его расположение, их тактические параметры примерно на одну треть стали превосходить лучшего из «Протеев». Так, скорость подводного плавания у «Протона-1» и «Протона-2» стала составлять почти три с половиной узла, а дальность возросла до 15 миль. Эти немаловажные показатели позволили не только существенно расширить сферу деятельности разведывательных и особенно подводных диверсионных групп, но и повысили их живучесть.

Подводно-надводный буксировщик водолаза «Протон». Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год. (Из архива автора)

При выполнении особых заданий в подводном или комбинированном варианте боевые пловцы Специальной разведки ВМФ России для облегчения доставки различных зарядов, контейнеров, снаряжения, специальной аппаратуры или, по необходимости, разведчиков-нелегалов в намеченный район чаще всего используют автономные самоходные подводные буксировщики (средства) типа «Протей», «Протон», «Гуашь», «СОМ-1», «Костюм», «Сирена» и «Грейп» с сопутствующими им по комплектации принадлежностями. Кроме того, использование этих весьма оригинальных транспортировщиков позволяет намного увеличить скорость и дальность передвижения разведдиверсантов под водой, повысить эффективность их деятельности.

Одноместные самоходные буксировщики типа «Протей», «Протон», «Гуашь» и «СОМ-1» предназначены для транспортировки боевого пловца и буксировки в специальном герметичном подводном контейнере типа «УКТ» «КТ-2М» или «КТК» любого необходимого разведывательно-диверсионного снаряжения, а также буксировки под водой в специальном герметичном контейнере-пенале раненого или пленного. Буксировщики данного типа, соединенные в одну цепочку особой связкой, с большим успехом используются боевыми пловцами при плавании парами, тройками и в составе больших групп. Оригинальная связка позволяет пловцам легко соединяться друг с другом или наоборот отсоединяться и плыть самостоятельно. Кроме контейнеров индивидуальные буксировщики способны тащить за собой подключенные через трос-кабель устройства с дополнительными аккумуляторными батареями (энергомодулем), относительно большие донные мины, фугасы и другие заряды, а также на гибкой связке других боевых пловцов без буксировщиков.

Водолазы-разведчики 561-го ОМРП Специальной разведки ВМФ СССР в автономном двухместном носителе-транспортировщике. Начало 60-х годов. (Фото из архива автора)

Осенью 2000 года конструкторы модифицировали буксировщик «СОМ-1» — сделали его двухместным, поставив на аккумуляторный отсек дополнительный откидной задний упор (сиденье). Таким образом, без особых затрат, был сделан оригинальный двухместный буксировщик. К удивлению разработчиков, скорость СОМа почти не изменилась. По словам сотрудников конструкторского бюро, теперь опытный боевой пловец может доставлять к берегу противника любого человека — агента или диверсанта без опыта легководолазной подготовки и не умеющего управлять буксировщиком, и даже безногого. Пассажиру достаточно лишь сидеть сзади, крепко держась за боевого пловца. Для страховки пассажир шкертом пристегивается к боевому пловцу, чтобы случайно не потеряться.

Из-за сбоев с финансированием ОКБПТ, чтобы свести концы с концами и продолжить работу на благо спецназа, было вынуждено параллельно заняться конверсией. Была учреждена автономная некоммерческая организация (АНО) «Морской инновационно-технологический центр». Через него ОКБПТ продает так называемый коммерческий (туристический) вариант буксировщика «СОМ-1» и недавно созданный «СОМ-2». В комплекте с буксировщиком «СОМ-1» могут поставляться новейшие одноместные, проточного типа, подводные буксируемые контейнеры (небольшие, для снаряжения одного человека: вещи, оружие, боеприпасы, мины), другое необходимое оборудование. Наибольшая ширина туристического варианта «СОМ-1» умышлено увеличена до 60 см, чтобы не проходил в трубу торпедного аппарата подводной лодки. «СОМ-1» туристического варианта имеет следующие тактикотехнические данные: подводная скорость 2 узла, время плавания 1,25 часа, масса 66 кг, глубина погружения до 40 м. Буксировщики пользуются популярностью в разных странах. и не только среди туристов. Буксировщиками «СОМ-1» могут комплектоваться водолазные группы полиции или таможенников для обследования днищ судов, к примеру, для поиска контейнеров с наркотиками или с оружием.

Конструктивные особенности буксировщиков типа «Протей», «Протон», «Гуашь» и «СОМ-1» позволяют доставлять их внутри подводной лодки любого проекта или на любом надводном корабле в какой угодно район мирового океана. В заданной точке морские разведдиверсанты с буксировщиками выходят из подводной лодки, находящейся под водой, как правило, через трубу торпедного аппарата, что гарантирует максимальную скрытость. При этом во время выхода подлодка может находиться на глубине порядка тридцати метров и свое движение не приостанавливать. Размеры буксировщиков данного типа позволяют перевозить их в автомашине, катере, небольшом самолете, вертолете и во многих других транспортных средствах.

Автономные самоходные подводные средства типа «сирена» и «Грейп» своими формами очень похожи на торпеду. их диаметр (калибр) составляет 533 мм. По размерам они намного больше, чем «Гуашь», «СОМ-1», «Протеи» или «Протоны». Они имеют большую скорость и оборудованы особыми рулевыми устройствами, системами вертикального маневрирования, заданной глубины движения и скорости, приборами контроля электропитания, навигационным комплексом, особой гидроакустической станцией для обнаружения подводных препятствий, глубиномером, лагом и другими приспособлениями. Система вертикального маневрирования автоматически удерживает подводный аппарат в режиме «стоп» на требуемой глубине и переходы на глубине по заданию водителя (водолаза-оператора). На полной скорости «сирена» развивает скорость до 8 узлов. Навигационный комплекс и приборы управления обеспечивают автоматическое движение на глубинах до 40 м и по курсу от 0° до 360°. Для выполнения маневров вблизи грунта, подводных объектов, в узкостях предусмотрено ручное управление движения по курсу и глубине. Кабины проточного отделения имеют выдвигающиеся прозрачные крышки для защиты боевых пловцов от набегающего потока при движении аппарата под водой. Все агрегаты, приборы и гребные винты выполнены в малошумном исполнении и изготовлены из немагнитных материалов. «Сирены» и «Грейпы» могут использоваться индивидуально или в связках, а также транспортировать присоединенные к головному отделению с помощью оригинального быстродействующего механизма контейнеры и специально разработанные весьма мощные заряды, включая с ядерной начинкой. С созданием специального механического штангового толкателя стало возможно применять (выпускать) эти разведывательно-диверсионные средства и через трубы торпедных аппаратов океанских подводных лодок (в том числе в процессе движения подлодки) проектов 877ЭК, 877ЭКМ (класса «Варшавянка») и проектов 636, 677, 1650 (класса «Амур») находящихся на глубине до 40 м.

В начале 80-х годов, выполняя специальное задание в Балтийском море, боевой пловец — водолаз-оператор мичман Валерий Николаевич Максимцев (1960–1994) с напарником, впервые в практике специальной разведки ВМФ, осуществили на максимально возможной глубине выход через трубу торпедного аппарата из движущейся океанской подводной лодки, находясь внутри весьма тесной кабины автономного самоходного подводного средства «сирена-УМ» с прикрепленным спереди взрывным устройством повышенной мощности. За эту работу они были награждены медалями «За боевые заслуги».

В настоящее время существует множество способов диверсионного уничтожения надводных, подводных и береговых целей с использованием двухместных автономных самоходных подводных средств типа «сирена». Допустим, боевым пловцам поставлена задача вывести из строя атомный ударный авианосец. В открытом море авианосец обычно действует в составе оперативного соединения кораблей ВМС. Как правило, его сопровождают и охраняют два-четыре крейсера, до десяти эсминцев и фрегатов и две-четыре океанские подводные лодки. Безнаказанно подобраться к авианосцу через такой частокол очень трудно, поэтому скрытно атаковать его намного легче в порту, на рейде или в военно-морской базе. Операция может проходить по следующему, отнюдь не самому сложному, сценарию.

Получив точные данные о местонахождении обреченного авианосца, боевые пловцы под водой на двух «сиренах» в сумерки или ночью подплывают к нему на расстояние, необходимое для этого способа диверсии. Всплывают, затем один из диверсантов устанавливает «сирену» с прикрепленной к головной части специальной боеголовкой заряда повышенной мощности, на захват цели аппаратурой самонаведения и запускает ее в автоматическом режиме с заданными параметрами глубины и скорости. «сирена-заряд» почти бесшумно под водой устремляется к авианосцу, а боевой пловец, запустивший ее, усаживается к своему напарнику во вторую «сирену», на которой они на всей скорости покидают место запуска адской подводной стрелы.

Так выглядит лишь один из вариантов использования подводного самоходного буксировщика типа «сирена» в диверсиях на море. Аналогичным образом их можно применять против атомных подводных лодок, для разрушения различных гидротехнических сооружений, стационарных погружаемых и плавучих буровых платформ континентального шельфа и других водных объектов. В безвыходной ситуации боевой пловец, по примеру японских «кайтен», может применить «сирену-заряд» в таранной атаке и ценой своей жизни выполнить задание.

«Сирены» и не так давно разработанные, более совершенные «Грейпы» могут применяться также для скрытной доставки к любому побережью агентурных разведчиков или транспортировки к месту установки в водах вероятного противника специальных, камуфлированных под рельеф дна подводных ядерных фугасов.

К месту проведения операций: к водохранилищам, бухтам, заливам, фьордам или военно-морским базам «Сирены» и «Грейпы» могут доставляться нелегально как целиком, так и по частям (отсекам) — в автомобильных фургонах, гражданских катерах, яхтах и в других обычных неприметных транспортных средствах.

В 1975 году, находясь на одном из кораблей на боевом дежурстве, группе боевых пловцов специальной разведки ВМФ СССР довелось наблюдать недалеко от норвежского города

Осло за новым американским атомным ударным авианосцем «Нимиц». Мощный плавучий аэродром водоизмещением порядка 70 тысяч тонн, с сотней самолетов на борту, способный плыть со скоростью до 35 узлов, ничем не тревожимый, стоял на рейде Осло-фьорда и представлял хорошую мишень для ночной атаки «сирен» с той стороны, откуда команда надводных кораблей ее обычно не ждет. В такой обстановке агентурные диверсанты могли бы безнаказанно запустить несколько подводных, бесшумных, несущих смерть и разрушение самодвижущих зарядов прямо от берега, и только чудо спасло бы тогда атомный авианосец и часть города-порта от уничтожения. итак, представьте себе на чаше весов авианосец стоимостью многие сотни миллионов долларов и «сирену» стоимостью один миллион рублей (в ценах 70-х годов).

А мы тут, знаете ли, разведкой занимаемся… (Фото автора)

Современные «сирены-3» начинены автоматикой. Пловец может там даже спать, а «сирена» сама выйдет в заданную цель на заданной глубине. Если он потерял сознание и три минуты не дает команды, то «сирена» сама вернется в начальную точку обратным маршрутом. Также ее можно отправить к Пл одну, без экипажа. Если происходит отклонение, то автоматически идет корректировка курса с учетом течения.

Диаметр человеко-торпеды «сирена-К» не 533 мм, а 650 мм, так как ее собирались использовать при высадке групп с

Подводных лодок нового поколения. Благодаря такому размеру в «сирене-К» водолаз сидит глубже. К тому же изделие было оборудовано раскрывающимся колпаком, похожим на обтекатель самолета.

Особо необходимо остановиться на скрытности создаваемых Псд. В 1971 году на полигонах были произведены замеры шумности «сирены-1», «сирены-У», а также «Протея-5М». Как показали исследования, при проектировании названных Псд, не были предусмотрены самые элементарные меры по снижению их шумности, которая оказалась в несколько раз выше шума атомных Пл на тех же режимах плавания. Это вызвало легкий шок в разведуправлении ГШ ВМФ и у специалистов подразделения. Считалось, что Псд столь малого водоизмещения сильно шуметь не могут. Пришлось срочно исправлять положение. В 70-е годы была проведена модернизация «Протея-5» и «сирены-У», в результате чего появились малошумные «Протей-5МУ» и «сирена-УМ». После этого в тактикотехническое задание (ТТЗ) на любой образец Псд закладывались требования по шумности и проводились соответствующие замеры.

Тренировка: водолазы-разведчики 561-го ОМРП закрепляют компас на индивидуальном подводном буксировщике типа «Протей-5М». Середина 70-х годов. (Фото автора)

Сверхмалая подводная лодка (носитель водолазов-разведчиков) типа «Т» Специальной разведки ВМФ СССР на транспортной тележке. Начало 60-х годов. (Фото из архива автора)

Кроме самоходных подводных буксировщиков советские морские разведчики-диверсанты, начиная с конца 50-х годов, успешно стали осваивать оригинальные сверхмалые автономные подводные аппараты-транспортировщики «мокрого» типа, вначале под индексом «Т» и «Т-2» (с 1958 до середины 60-х годов производились на Третьем морском спецзаводе), а затем более совершенные под названием «Тритон». В транспортировщиках «мокрого» типа боевые пловцы размещаются в кабинах в полном легководолазном снаряжении и воспринимают гидростатическое давление воды, соответствующее глубине погружения аппарата. В классификации подводных аппаратов ВМФ России «Тритоны» отнесены к специальным сверхмалым подводным лодкам (СМПЛ).

Решение о строительстве специальных сверхмалых подлодок типа «Тритон», предназначенных для выполнения разведывательно-диверсионных задач и подводного патрулирования, было принято в конце 60-х годов. Проект подлодок был разработан в Ленинграде специалистами ЦКБ-16 («Малахит») под руководством ведущего конструктора Юрия Константиновича Минеева. Первые два «Тритона» проекта 907 («Тритон-1») и проекта 908 («Тритон-2») были построены на Ленинградском адмиралтейском объединении к 1974 году и сразу же направлены на ходовые испытания.

В целом испытания прошли успешно, и в 1978 и 1982 годах аппараты были приняты на снабжение частей ВМФ. Но не обошлось и без курьезов. В августе 1974 года при выполнении очередных проверок в бухте двуякорная в Феодосии опытный образец аппарата «Тритон-2» из-за неисправности клапана вентиляции БЦ лег на грунт на глубине 42 м. Экипажу из шести человек удалось всплыть на поверхность. Однако обнаружить аппарат тогда не удалось. Только через 12 лет СМПЛ была обнаружена и поднята. интересен тот факт, что после ее подъема и обследования специальной комиссией было проведено пробное включение движительного комплекса — и винт начал вращаться! специальные серебряно-цинковые аккумуляторы по емкости и надежности оказались лучшими в мире. Случай поистине уникальный и говорит о качестве создаваемой техники.

Сверхмалая подводная лодка (носитель водолазов-разведчиков) типа «Т» Специальной разведки ВМФ СССР на транспортной тележке. Начало 60-х годов. (Фото из архива автора)

Сверхмалая подводная лодка (проект № 907) «Тритон-1».(Из архива автора)

Начиная с 1975 года «Тритоны», производство которых кроме Ленинграда было освоено также на судостроительном заводе «Красное сормово» в Горьком (ныне Нижний Новгород), один за другим стали поступать на вооружение во все пункты специальной разведки ВМФ. В техническом описании и инструкции по эксплуатации двухместной сверхмалой подводной лодки «Тритон-1» сказано, что она предназначена для выполнения следующих особо секретных и специальных военных заданий и операций:

Скрытная доставка и постановка мин, специальных зарядов и подводной аппаратуры;

Скрытная доставка, высадка и возвращение водолазов-разведчиков и их грузов;

Скрытная доставка к побережью агентурных разведчиков и диверсантов;

Поиск и уничтожение боевых пловцов (разведчиков-диверсантов) противника, при охране военно-морских баз и других объектов;

Осмотр подводных объектов и корпусов кораблей;

Подводное патрулирование;

Захват или таран небольших яхт, лодок и шлюпок.

Здесь, как говорится, комментарии излишни.

Сверхмалая подлодка «Тритон-1» оснащена необходимым комплексом технических средств, обеспечивающих выполнение поставленных задач и отвечает самым высоким требованиям служебной безопасности. Хорошо управляемая и маневренная лодка имеет пониженной шумности электромотор, современные навигационные, коммуникативные и автоматические контрольные средства, стационарную дыхательную систему, коррозионностойкий, немагнитный корпус и другие необходимые приборы и системы.

Эта воистину «малютка» (длиной 5 м, диаметром корпуса 1,2 м) укомплектована специальным транспортным автоприцепом-контейнером, в котором перевозится по дорогам. Подлодка в закрытом контейнере может поместиться на борту грузового (транспортного) самолета и быть быстро доставлена в любую базу ВМФ или гражданский порт, а спуск ее на воду можно проводить любым краном или корабельной лебедкой грузоподъемностью не менее 2 тонн.

Шестиместная СМПЛ «Тритон-2» своими формами несколько напоминает обычную большую подводную лодку, те же классические обводы, та же небольшая рубка, однако задачи она выполняет совершенно другие. Лодка оснащена совершенной системой снижения шумности и следности, магнитометром, пеленгаторной гидроакустической аппаратурой и гидроакустическим маяком, предназначенным для облегчения сбора боевых пловцов после выполнения задания.

Сверхмалая подводная лодка (проект № 908) «Тритон-2». (Из архива автора)

Шеститонная, длиной девять с половиной и диаметром около двух метров, подлодка разделена на три отсека. В первом отсеке находятся пульт управления, средства связи, навигационные приборы и контрольные средства. Отсюда водитель-оператор и штурман управляют лодкой в ручном или автоматическом режимах и поддерживают связь со своим кораблем-носителем и боевыми пловцами. Во втором и третьем отсеках места отведены для размещения разведдиверсантов, а также находится отделение для специальных мин, подводной разведывательной аппаратуры или герметичных резиновых контейнеров-мешков с оружием и снаряжением.

В «Тритоне-2», так же как и в «Тритоне-1», экипаж размещается в полном легководолазном снаряжении с работающими индивидуальными дыхательными аппаратами автономного действия с замкнутым циклом дыхания. В отсеке боевые пловцы подключаются через специальные шланги с универсальными разъемами от клапанной коробки вдоха и выдоха своего аппарата к бортовой стационарной системе дыхания под водой. Это позволяет каждому пловцу экономить запас кислорода или азотно-кислородной смеси в баллонах своего индивидуального дыхательного аппарата.

При погружении забортная вода через открытые кингстоны равномерно заполняет в подлодке свободные пространства и экипаж во время плавания находится в водной среде, воспринимая гидростатическое давление воды, соответствующее глубине погружения. Чтобы выйти из подлодки в подводном положении боевому пловцу достаточно переключиться с бортовой системы подачи дыхательной смеси на дыхание из своего аппарата, отсоединить шланг, совмещенный с кабелем бортовой связи, и затем открыть входной люк. Все это занимает считанные секунды. Как видим, в лодках данного типа для выхода и входа экипажа под водой шлюзовая камера не нужна. За счет этого обеспечивается очень быстрая и скрытая высадка разведдиверсантов около объектов противника. К этому следует добавить, что десантироваться они могут даже при движении «Тритона» под водой, что еще больше повышает элемент скрытности.

При выполнении особо секретного задания в «Тритонах» может быть установлен специальный заряд самоликвидации на срок заданной автономности. Если проходит определенное контрольное время и разведдиверсионная подлодка не возвращается к кораблю-носителю, то она самоликвидируется. На случай же возможной или прямой угрозы захвата противником и раскрытия тайной миссии в заряде самоликвидации подлодки предусмотрен электронный взрыватель, с помощью которого ответственный за выполнение операции может в любой момент взорвать ее, послав с базового корабля или же другого места кодированный радио- или гидроакустический сигнал на уничтожение. Как правило, экипаж «Тритона» не информируется о наличии на борту специального заряда самоликвидации и, естественно, помешать уничтоже-нию своей подлодки никак не может, даже более того — они могут стать жертвой обстоятельств.

Для транспортировки на дальние расстояния, поближе к району проведения разведывательно-диверсионных операций, «Тритоны» доставляются тайно и в основном на разведывательных кораблях ВМФ специальной постройки, своими формами напоминающих обычные рыболовные суда. Леген-дированные под гидрографические суда, они имеют просторные трюмы для размещения и обслуживания СМПЛ, а также необходимое оборудование, обеспечивающее безопасный спуск (подъем) подлодки на воду, и надежные средства поддерживания с ней звукоподводной и радио связи. К примеру, на западном направлении из 17-го дивизиона (до 1995 года бригады) разведывательных кораблей особого назначения ВМФ для транспортировки «Тритонов» могут быть задействованы следующие специальные корабли:

1. Построенные на базе СРТМ типа «Маяк», модернизированные корабли проекта 502р — «Гироскоп» и «Гирорулевой».

2. Построенные на базе рефрижераторного сейнера-траулера типа «Альпинист», корабли проекта 503М (или 1539) с бортовыми номерами — 235 и 320.

Разведывательная группа 561-го ОМРП на боевом дежурстве на борту сторожевого корабля «Туман». Январь 1975 года.(Фото автора)

При необходимости сверхмалые подводные лодки боевых пловцов в заданный район могут быть доставлены и обычными военными кораблями, гражданскими судами или иным способом.

Кроме того, для морского спецназа создавалась малая подводная лодка (МПл) проекта 865, «Пиранья», Ленинградского специального морского бюро машиностроения «Малахит». Главным конструктором проекта был л.в. Чернопятов, которого в 1984 году сменил Юрий Константинович Минеев. Габариты «Пираньи» составили: длина 28,2 м, ширина 4,7 м, средняя осадка 3,9 м, водоизмещение 218 тонн. Корпус был выполнен из титанового сплава и рассчитан на глубину погружения 200 м. Полная подводная скорость достигала 6,7 узлов, надводная — 6 узлов. Дальность плавания под водой экономическим ходом (4 узла) — 260 миль, в надводном положении — 1000 миль. Комплекс оружия, размещаемого в средней части надстройки, состоял из двух грузовых контейнеров для транспортировки водолазного снаряжения (двух транспортировщиков типа «сирена-УМ» или четырех буксировщиков типа «Протон») и двух устройств минной постановки, в которых размещались две мины типа ПМТ, либо две решетки для торпед «латуш». Автономность подлодки — 10 суток.

Экипаж «Пираньи» состоял из трех офицеров: командира-штурмана, помощника по электромеханической части и помощника по радиоэлектронному вооружению. Кроме них, на борт принималась разведывательно-диверсионная группа из шести человек, которая и являлась основным «оружием» корабля. Выход боевых пловцов мог осуществляться на глубинах до 60 м и на грунте. Находясь вне лодки, они имели возможность использовать подаваемую с нее по проводам электроэнергию, а также пополнять запас газовой смеси в дыхательных приборах.

20 августа 1986 года опытная лодка, получившая тактический номер Мс-520, была спущена на воду. Затем два года она проходила заводские и государственные испытания, которые завершились лишь в декабре 1988 года. С 1989 года Мс-520 находилась в Лиепае, где подчинялась командиру 22-й бригады подводных лодок. Там же, в Лиепае, планировалось разместить филиал 561-го ОМРП. Но грянула перестройка, и дальнейшее строительство МПл типа «Пиранья» застопорилось. В результате серия ограничилась двумя единицами: опытной Мс-520 и головной мс-521, сданной флоту в декабре 1990 года. Для каждой лодки сформированы по два сменных экипажа. Существовал еще и технический экипаж, предназначенный для обслуживания обеих лодок.

Интересно, что в середине 90-х подлодку посетил начштаба ВМС Швеции. Ему показали все в полном объеме. Единственное, что скрывалось, так это диверсионный аспект ее использования. Однако командование так и не нашло применения «Пираньям», и в 1999 году они были разрезаны на металлолом. Причины были разными: недостаток финансирования, мнение ряда флотских специалистов о ненужности таких кораблей, а также недостатки проекта (слишком большое водоизмещение, трудности эксплуатации и другие).

Говоря о контейнерах, можно упомянуть предназначенный для транспортировки грузов под водой КТ-2М. Он имеет две цистерны и клапана для забора воды. Боевой пловец при опускании контейнера в воду сразу сам доводит контейнер до нулевой заданной плавучести. Снаряжение разведдиверсантов укладывается в герметичных мешках в большой отсек контейнера. Крышка — в большой отсек контейнера спереди. При движении под водой, буксировки контейнера подводными буксировщиками, «сиреной» или «Грейпом», его не бросает из стороны в сторону, он идет стабильно, ровно.

Контейнер «КТ-2М» для транспортировки грузов под водой. Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год.(Из архива автора)

Разработке контейнеров уделяют столь же пристальное внимание, как у всякой другой подводной техники. Капитан 2-го ранга Валентин Сергеевич Авинкин рассказывал о таком случае. Однажды в Балтийске при отработке выхода из ТА ПЛ в нем застрял контейнер. Контейнер был старого образца, трехсекционный. А когда длинный контейнер из секций собирается на большую группу диверсантов, то все равно образуется небольшая кривизна. К тому же некоторые детали у контейнера погнулись, зацепились за протекторы — в общем, проблема. Водолаз и так, и сяк пытался его вытащить, но он ни в какую не идет. Упирается во что-то — и все. Подлодка всплыла. Закрепили на контейнере конец. Десять человек дергают — все равно ничего не получается. Вот Валентин Сергеевич и предложил выстрелить контейнер из ТА Командир подлодки постоял, постоял, посмотрел, посмотрел и говорит:

— А черт с ним, с торпедным аппаратом! все равно нам в ремонт идти.

Нос подводной лодки отвели чуть-чуть в сторону.

— Торпедные аппараты товсь! держись, — говорит командир подводной лодки.

И тут как шарахнет! Появился огромный пузырь, подводная лодка вся вздрогнула, и контейнер по кускам разлетелся из торпедного аппарата (все его три отсека расцепились) — пошел по воде скакать. Понятно, что если бы такое случилось на задании, то у разведгруппы могли бы возникнуть большие проблемы. Поэтому в конструкцию контейнера внесли необходимые исправления.

Работа над контейнерами также ведется постоянно. Сейчас разрабатывается выбрасываемый (и даже выстреливаемый) из подлодки контейнер, который можно будет запускать из двигающейся в нейтральных водах в подводном положении (даже ночью) подлодки к берегу в условленном месте для агентуры, находящейся в иностранном государстве. Контейнер в подводном положении подплывет к берегу и встанет на якорь и, в условленное время, подаст кодированный гидроакустический сигнал с радиусом действия 500—1000 метров. Агентура его легко найдет и вытащит на берег или катер (лодку). Если по каким-то причинам в это время агентура не может забрать контейнер, то через определенное время гидроакустический маяк выключится, а затем опять в условленное время включится.

В настоящее время у разведки нет проблем с легализацией своей агентуры в странах Запада. и тем более по легендированным (бизнес, туризм и т. д.) веским причинам посещать их на какое-то время или в нужный период. С принятием в Европейский союз бывших стран социалистического лагеря и особенно бывших республик СССР Российской агентуре в странах Запада легализоваться еще проще. Поэтому во многом отпадает надобность в угрожаемый период разведдиверсантам нелегально, с использованием кораблей и подводных лодок, проникать на территорию возможных боевых действий. Риск быть захваченными еще до начала боевых действий уменьшается — ведь их задачу может выполнить подготовленная агентура, заблаговременно легализованная в зоне войны. Агентам останется лишь получить снаряжение и соответствующие диверсионные средства. Для чего и предназначен выбрасываемый контейнер.

Парашютист-испытатель Герой Советского Союза Петр Иванович Долгов. Испытывал парашюты и парашютные системы, в том числе предназначенные для Специальной разведки ВМФ СССР Дружил со многими боевыми пловцами. Начало 70-х годов. (Фото из архива автора)

Тяжелый буксировщик водолаза «Протон-У». Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год. (Из архива автора)

Буксировщик водолаза с дополнительным модулем «Протон-У3». Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год.(Из архива автора)

Надо отметить, что работающие на военную разведку ученые-разработчики постоянно, несмотря ни на какие катаклизмы в стране, создают, совершенствуют и предоставляют специалистам особых миссий все более надежные и совершенные подводные, надводные и другие разведдиверсионные средства. Боевые пловцы регулярно получают и осваивают новейшие разработки различных секретных конструкторских бюро и лабораторий. В частности, в 1994 году в КБ «Компрессор» для боевых пловцов был создан одноместный буксировщик типа «Гуашь». А в ЦКБ «лазурит» ведутся работы над погружающимся катером — носителем водолазов (ПКНв) «Тритон-НН». Катер способен двигаться и по воде, и под водой, и предназначен в основном для использования по схеме «берег-берег».

Оборудование, поставляемое в комплекте с буксировщиками: пульт приготовления, контейнер, проблесковый буй, якорное устройство. Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год. (Из архива автора)

Однако все же наиболее плодотворно для нужд специальной разведки ВМФ работает особое конструкторское бюро подводной техники. В первой половине 90-х годов разработчиками ОКБПТ были созданы и начали поступать на вооружение универсальные одноместные быстроходные тяжелые буксировщики «Протон-У» (тяжелее «Протея-5М», но в 3 раза быстрее) и одноместные тяжелые буксировщики с дополнительным подводным энергомодулем «Протон-УЗ», оригинальный подвесной электрический мотор «Нырок» с буксируемым энергомодулем для специальной десантной резиновой лодки «стриж», подводные контейнеры КТ-2М и КТК, а также учебные комплексные тренажеры и стенд-тренажеры «Шарж-2», предназначенные для отработки навыков управления экипажами автономных самоходных подводных средств типа «сирена-УМ». В это же время ими создан оригинальный шестиместный подводный носитель-транспортировщик нового поколения типа «Грейп» и начаты разработки нового самоходного автономного буксировщика боевых пловцов по программе «Гроздь». С 1995 года в ОКБПТ начаты работы по созданию семиместной СМПЛ «Тор-НП» с выдвижными подводными крыльями, которая в надводном положении способна будет двигаться со скоростью быстроходного катера.

Подвесной электрическим мотор с буксируемым энергомодулем «Нырок». Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год. (Из архива автора)

Стенд-тренажер «Шарж-2». Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год. (Из архива автора)

Комплексный тренажер «Шарж-2».

Иллюстрация в настенном календаре ОКБПТ за 1996 год.

(Из архива автора)

В частности, СМПЛ «ТОР-НП» сможет большую часть дистанции преодолевать в надводном положении со скоростью до 40 узлов, а при необходимости погружаться и проходить оставшуюся дистанцию под водой. Для чего была разработана специальная складывающаяся крыльевая система, решен ряд других сложных технических вопросов. «Тор-НП» отлично плавает в надводном варианте даже при волнении воды до 5 баллов. При достижении в полупогруженном состоянии скорости 15 узлов «Тор-НП» легко выходит на крыло и далее развивает большую скорость как катер на подводных крыльях. На СМПЛ будет размещаться шесть водолазов-разведчиков и один водитель, сидящий в рубке.

Секретные работы и находки

Морские специалисты сил специальных операций как качественно подготовленные легководолазы, к тому же имеющие допуск к секретным операциям, документации и техническим средствам, довольно часто привлекаются к самым разнообразным мероприятиям, на первый взгляд далеким от разведдиверсионной деятельности. Например, к секретным испытаниям новейших образцов военной техники, которая затем поступает на вооружение в обычные боевые подразделения сухопутных войск или в береговые воинские части и на корабли ВМФ.

В конце июня 1976 года несколько боевых пловцов специальной разведки ВМФ были откомандированы в распоряжение руководства государственных полигонных испытаний новых образцов крылатых ракет. В Балтийском море на морском полигоне в районе острова Сааремаа корабли обеспечения флота установили судно-мишень «СМ-169». Эта мишень представляла собой бывший эскадренный миноносец «сердитый», который в 1975 году вывели из списков кораблей Балтийского флота, разоружили и превратили в СМ для обеспечения выполнения боевых упражнений. По плану испытаний 16 июля 1976 года по судну-мишени был нанесен удар новейшей крылатой ракетой, запущенной с подводной лодки, находившейся за многие километры от полигона. Боевые корабли, окружавшие судно-мишень на расчетном расстоянии, своими техническими средствами радиоэлектронной борьбы и вооружением противоракетной обороны всячески пытались противодействовать и защитить СМ, но крылатая ракета все равно точно поразила цель. Эффект атаки был потрясающий.

Ракета, стремительно летящая над самой водой, появилась неожиданно и вонзилась прямо в центр борта под самую ватерлинию бывшего эсминца. Раздался оглушительный взрыв. Судно-мишень переломилось пополам и в считанные минуты затонуло. Члены государственной комиссии, которые находились на борту гидрографического судна и наблюдали со стороны за ходом практического испытания, пришли в неописуемый восторг. По-видимому, никто из них не ожидал от ракеты такой точности и высокой эффективности поражения цели.

Боевым пловцам, находившимся в это время на кораблях обеспечения «ВМ-143» (водолазный бот) и «СС-30» (спасательное судно), поставили задачу сфотографировать под водой с разных сторон пробоину и достать искореженные взрывом куски металлических листов и деталей корпуса мишени.

Надо сказать, что фотолаборатория каждого ОМРП специальной разведки ВМФ регулярно получала разнообразную новейшую фотоаппаратуру как отечественного, так иностранного производства, которую разведдиверсанты использовали в различных целях. Для фотосъемки на суше или с кораблей кроме фотоаппаратов с телеобъективами морские разведчики часто используют специальные фотоаппараты-бинокли.

Эти простые и надежные в обращении конструкции позволяют одновременно с наблюдением за выбранным объектом в бинокль одним нажатием на кнопку спуска фотозатвора фотографировать увиденный интересный момент или какое-либо действие. Запас фотопленки на семьдесят два кадра и автоматическая ее протяжка позволяет, не отвлекаясь, проводить беспрерывную съемку. В распоряжении фотолаборатории разведпунктов находятся также и специальные копировальные аппараты, и другое фотооборудование, позволяющее весьма качественно фотографировать всевозможные документы, карты и различные мелкоразмерные предметы.

Для фотосъемки под водой боевые пловцы предпочитают небольшие и очень удобные японские фотокамеры из серии моделей «Никонос», которые чаще называют «Каллипсо-Никко». Камеры моделей «Никонос» могут обеспечивать высокое качество изображения и надежно работают в условиях повышенной влажности, загазованности и запыленности, а также под водой на глубинах до 50 м. Встроенная в камеру электронная вспышка автоматически включается, когда яркости света не хватает для правильной экспозиции, а конструкция взвода затвора и спуска позволяет при необходимости проводить фотосъемку одной рукой.

Обладая такой высококлассной фотоаппаратурой, боевые пловцы быстро справились с порученным заданием и передали отснятые фотопленки и поднятые искореженные взрывом железяки членам комиссии. Достойных внимания остатков крылатой ракеты они не обнаружили.

Выполняют морские специалисты особых миссий и другие, но не менее секретные, задания. Например, к секретным аварийно-спасательным и особым подводным работам, к которым могут быть привлечены боевые пловцы, относятся:

1. Поиск, обследование и, в особых случаях, подъем отдельных фрагментов затонувших атомных подводных лодок, дизельных подводных лодок, надводных кораблей, катеров и яхт с секретной аппаратурой, документацией или ядерными зарядами на борту.

2. Подводные работы по поиску и обеспечению обследования потерянного ядерного и новейшего оружия (ракет, боеголовок ракет, бомб, мин, торпед и т. д.).

3. Поиск, снятие и подъем на поверхность подслушивающих радиоэлектронных и специальных устройств, установленных спецслужбами противника на подводных кабельных линиях и иных местах.

4. Поиск и обследование потерпевших аварию (сбитых) над водными пространствами разведывательных самолетов, вертолетов, беспилотных разведывательных самолетов и других пилотируемых и непилотируемых аппаратов.

Боевым пловцам часто приходилось обследовать, поднимать и доставлять на территорию своего строго режимного разведпункта или в другие указанные руководством военной разведки места найденное под водой оборудование, технические средства и различные части с потерпевших аварию или сбитых над водными пространствами иностранных разведывательных самолетов и других летающих объектов. Бывает, что такие неожиданные находки попадаются специалистам научно-исследовательских судов или морякам торгового флота, однако все же чаще всего их вылавливают своими сетями и тралами рыбаки. иногда, в силу обстоятельств, свои находки рыбаки и моряки гражданского флота вначале передают представителям специальной разведки ВМФ. В таком случае водолазам-разведчикам поручается их хранение и охрана при транспортировке в секретные военные научно-исследовательские учреждения, которые скрупулезно изучают всю поступающую к ним различными путями зарубежную технику и, особенно, радиоэлектронное оборудование. Для ГРУ все случайные находки образцов зарубежной техники, вооружения и оборудования крайне важны, ведь они позволяют сэкономить многие миллионы рублей и долларов, которые выделяются военной разведке на раскрытие технических секретов потенциального противника.

В ноябре 1989 года советское научно-исследовательское судно «Морской геолог» находилось в восточной части Тихого океана. Моряки, выполнявшие плановую работу, обнаружили на волнах странный сигарообразный предмет. На его боку четко выделялась надпись на английском языке, обещавшая награду тем, кто сообщит об этой находке военно-морским силам США. Моряки, проявив сноровку в шестибальный шторм, выловили этот предмет и подняли на борт судна. Затем представители советских спецслужб, уведомленные о находке, забрали ее. Само собой, моряки не знали, что за «сигару» они выловили и чем могло для них все это закончиться. О значимости находки говорит тот факт, что вскоре последовал Указ Президента СССР о награждении девяти членов экипажа судна «Морской геолог» орденами «За личное мужество». В Указе отмечалось, что моряки награждаются: «За личное мужество и самоотверженные действия, проявленные в условиях, сопряженных с риском для жизни». На церемонии награждения им не объясняли, что за предмет они поймали и какова его дальнейшая судьба. Лишь один из специалистов, поздравлявших моряков, доверительно сообщил, что экономический эффект от выловленной ими американской «ракеты-мишени» составил около двух с половиной миллионов рублей (в ценах 1989 года). Однако вызывают удивление столь прямая откровенность и небрежно оброненный термин «ракета-мишень». Такие люди просто так словами не бросаются. Значит, была веская причина, заведомо зная, что эти слова непременно долетят до представителей прессы, назвать выловленный предмет таким термином. А может, это была вовсе и не «ракета-мишень».

В 1981 году к пирсу тренировочной базы отдельного морского разведывательного пункта специальной разведки ВМФ, дислоцированного на Балтийском флоте, подошел небольшой военный корабль, доставивший поврежденный иностранный разведывательный летательный аппарат, который, по словам командира корабля, был найден каким-то судном недалеко от острова Куба. Однако, по секрету, от одного знакомого боевым пловцам матроса, служившего на этом корабле, стало известно, что этот немного странный самолет был поднят почти в центре Балтийского моря во время плановых гидрографических работ, а район Кубы экипажу приказали называть контрразведчики из особого отдела, проводившие предварительное обследование находки.

Лебедками и мощным автокраном самолет с палубы корабля аккуратно сгрузили на деревянный настил около вышки охраны. Небольшой, с плавными обводами самолет вызывал неподдельный интерес. Что-то знакомое угадывалось в его формах. Любопытство взяло верх, и боевые пловцы, обступив самолет, начали, внимательно осматривая, изучать его устройство и содержимое, время от времени делясь впечатлением и своими предположениями.

Несмотря на повреждения, самолет сохранился неплохо. Опознавательных знаков на нем не было. Очевидно, те, кто посылал его на задание, не хотели афишировать своей принадлежности — оставлять «визитную карточку». Внутри, кроме большого количества разнообразной радиоэлектронной аппаратуры и всяких приборов, ничего не было. Экипаж, если он и был, то, по-видимому, успел покинуть самолет. Спасательные средства отсутствовали, а несколько похожих на вытяжные парашютные фалы веревок бесформенным клубком лежали около небольшого люка. Судя по приборам и радиоэлектронной аппаратуре, которой он был заполнен, самолет явно принадлежал или американцам, или их ближайшим союзникам.

В те времена в школе младших специалистов, а затем и на занятиях в разведчастях боевые пловцы из разведдиверсионных групп второго отряда изучали тактико-технические характеристики оборудования самолетов стратегической разведки стран НАТО, поэтому представляли, какую радиоэлектронную аппаратуру они имеют. Знали также, что в Западной Европе эти разведсамолеты дислоцируются на военно-воздушных базах США в Мелденхолле (Великобритания) и в Гейленкирхене (ФРГ), с которых регулярно ведут разведку над Балтийским морем против СССР — следят за передвижением боевых кораблей, наблюдают за портами и базами ВМФ, работой РЛС, перехватывают радиосообщения и с большой высоты фотографируют обширные территории. Бывая также с заданиями на кораблях флота у берегов вероятного противника, специалисты радио- и радиотехнической разведки групп осназ всегда разворачивали в определенных местах на палубе под брезентом каркасной палатки свою специальную аппаратуру и часто засекали работу радарных установок и других средств самолетов разведки стран НАТО. Многие разведсамолеты противника они наблюдали и фотографировали в полете, с другими были знакомы по специальным военным справочникам, однако летательный аппарат, который был доставлен к ним в часть, определить никак не могли. Возможно, это был самолет, который уже не используется, а возможно — какой-то новый опытный образец.

Между тем любопытных становилось все больше. Подошли ребята из технического подразделения, желающие что-нибудь снять с самолета для своих нужд, но их сразу предупредили, что находку необходимо в целости передать заинтересованному военному научно-исследовательскому институту. После таких слов многие сразу же потеряли интерес к летательному аппарату и разошлись. Но отдельные энтузиасты еще долго крутили рычаги управления и различные механизмы, пытаясь разобраться в сложной конструкции, и некоторые, на их взгляд, ненужные, но красивые детали втихаря откручивали на память.

Вообще-то к найденным в море предметам надо относиться с осторожностью, ведь любой утопленный предмет может таить в себе смерть. Моря хранят немало тайн и в последнее время все чаще некоторые, казалось бы, навсегда похороненные в глубинах секреты, становятся известны общественности.

Особую опасность представляют затопленные в бескрайних морских просторах химические боеприпасы, бочки и банки с боевыми отравляющими веществами и контейнеры с радиоактивными отходами, которые в случае разрушения их оболочек и массового, так называемого залпового выброса смертельных веществ в воду способны нарушить экологическое равновесие во многих районах земного шара. К тому же многие отравляющие вещества являются сильнейшими мутагенами. Они способны изменить генетический код живых организмов и вызвать мутации уже в четвертом-пятом поколении. К примеру, для нарушения генетического кода человека вполне достаточно лишь одной молекулы иприта — отравляющего вещества кожно-нарывного действия.

После окончания второй мировой войны, в период с 1945 по 1947 год включительно, согласно договоренности между державами-победительницами — советским союзом, соединенными Штатами Америки и Великобританией была проведена секретная операция по затоплению в Балтийском море и в Балтийских проливах порядка трехсот тысяч тонн трофейных боеприпасов с отравляющими веществами со складов поверженной Германии. Затоплению подлежали бомбы, снаряды, бочки и банки с отравляющими веществами типа иприт (H, HD), табун (GA), адамсит (DM), фосген (CG) и некоторыми другими.

Ответственность за реализацию задачи по ликвидации смертоносного оружия ложилась на Контрольный совет союзников в Германии совместно с военным и Экономическим директоратами. Ни сроки, ни технологию последние не определяли, поэтому соответствующие военные администрации занимались уничтожением запасов химических боеприпасов самостоятельно, каждая в своей зоне оккупации. Советскому союзу в какой-то степени повезло, в восточной зоне оказалось «лишь» около 60 тысяч тонн боеприпасов. Остальные, более 260 тысяч тонн, пришлось на долю союзников. Согласно рекомендациям ученых химическое оружие надлежало затопить на большой глубине в Атлантическом океане, однако ссылки на технические трудности и другие обстоятельства позволили специально созданной Тройственной комиссии значительно упростить намеченную процедуру.

Специальные команды из США, Великобритании и Франции собрали в портах Западной Европы около 50 старых кораблей, загрузили до предела их трюмы немецкими химическими боезапасами и вывели в море. Буксировка забитых под самую завязку смертоносным грузом изношенных кораблей на большое расстояние было делом весьма опасным, поэтому их решили затопить невдалеке, в проливах Скагеррак, Каттегат и Малый Бельт, связывающих Балтийское море с северным. Так, в замкнутых пространствах железных могильников на дне проливов оказалось 267875 тонн боеприпасов с отравляющими веществами. Правительства Норвегии, Дании и Швеции не противились затоплению химического оружия в непосредственной близости от своих берегов, так как на них был оказан элементарный политический нажим.

Советский союз получил разрешение комиссии на затопление 35 тысяч тонн трофейного химического оружия непосредственно в акватории Балтийского моря. Остальное планировалось вывезти на территорию СССР. Советская военная администрация в Германии, по согласованию с администрацией британской зоны и под руководством Генерального штаба вооруженных сил СССР, немецкие химические боезапасы решила затопить в районе юго-восточнее острова Готланд (Швеция) и в двух районах севернее и восточнее острова Борнхольм (Дания) на меридианах 18°51’ и 15°37’. Непосредственное проведение операции было возложено на советскую военную администрацию германской земли Мекленбург.

Советские военные чиновники не могли себе позволить топить суда, поэтому они решили боеприпасы с отравляющими веществами отправить на дно россыпью. Для выполнения предстоящей задачи у администрации британской зоны вначале были взяты в аренду два небольших транспортных судна «Эльбинг-4» и «Эльбинг-8» под оккупационным флагом Германии. Позже к затоплению химического боезапаса были подключены и другие суда: «Христиана», «Одермюнде», «Бенда», «Бракс» и «Рейн». В качестве же перевалочной базы был выбран тихий немецкий порт Вольгаст. Торопясь быстрее доложить руководству о выполнении поставленной задачи, военные также решились затопить в районе датского острова Борнхольм некоторые самые старые баржи вместе с бомбами, начиненными отравляющими веществами.

Вскоре после небольших штормов стали выявляться и непредвиденные последствия начатых работ. В районах затопления химического боезапаса корабли стали встречать большое количество всплывших ящиков с трофейными бомбами, которые в случае столкновения с ними могли вызвать беду. Руководством операции была отдана команда — придавать ящикам с бомбами отрицательную плавучесть или топить их без ящиков. Кроме того, командованию Балтийским флотом (в феврале 1946 года Балтийский флот был преобразован в два флота — Северо-Балтийский и Юго-Балтийский) было отдано распоряжение — выделить для сопровождения задействованных судов и расстрела всплывающего боезапаса тральщики. Всего под руководством советских военных было затоплено около 40 тысяч тонн немецких химических боезапасов. Между тем, море не хотело принимать эти «дары» и продолжало упорно сопротивляться, выбрасывая на поверхность сотни ящиков, бочек и банок с ядовитой начинкой.

На восточное побережье моря от города Кольберг (ныне польский Колобжег) до островов у Финского залива волны стали выносить плавающие ящики с химическими бомбами, а также бочки и банки, начиненные ипритом и адамситом. Так, уже в августе 1947 года в районе между Литовскими городами Клайпеда и Паланга пограничники обнаружили 14 авиабомб весом по 250 кг каждая. Спустя некоторое время уже в районе латвийского города Павилоста морские пограничники нашли и уничтожили еще две двухсоткилограммовые авиационные бомбы, начиненные отравляющими веществами. Таким образом, большое количество химических боеприпасов расползлось по Балтийскому морю. До сих пор море, время от времени подкидывая в рыбацкие сети изрядно заржавевшие бомбы, снаряды и контейнеры с ядовитыми веществами, продолжает напоминать, что дело с затопленными смертоносными «кладами» отнюдь не закрыто и час расплаты придет.

К этому следует добавить, что сегодня затопленные в Балтийских проливах корабли, начиненные химическими боеприпасами, являются превосходной целью для террористов. Никем не охраняемые корабли-могильники могут быть легко заминированы. После чего угрозой взрыва, за которым последует залповый выброс отравляющих веществ можно шантажировать пол-Европы. Вряд ли у кого-нибудь хватит смелости предсказать результат такой акции.

В то же время существуют и другие, не менее опасные «подводные могильники» химического оружия в Северном, Белом, Карском, Охотском, Японском, Черном морях, в Мексиканском заливе, в Сиднейской бухте, в других районах Мирового океана. К примеру, в Черном море в годы второй мировой войны вместе с транспортными судами на большой глубине были затоплены контейнеры с ипритом и другими отравляющими веществами.

Не меньшую опасность по сравнению с могильниками отравляющих веществ для мирового океана и человечества представляет ядерное оружие, оказавшееся на морском дне. Прошло уже более полувека, как военные ведомства заинтересованных стран мобилизовали ядерную энергию. За эти годы множество больших и малых аварий и катастроф произошло с ядерным оружием или носителями, на борту которых находилось или могло находиться такое оружие. Бывали случаи, когда в аварийной ситуации находились системы управления ядерным оружием, в результате чего мог произойти ядерный взрыв.

Когда в 50-е годы сначала в США и СССР, а потом в Великобритании, Франции и Китае появились первые атомоходы, специалисты уверяли, что они в отличие от предшественников будут абсолютно безопасными — ведь при их постройке были применены новые технологии, новые сверхпрочные стали и сплавы, а в системы управления внедрялась мгновенно «соображающая» электроника (ЭвМ), которая, как предполагалось, сумеет исправить любые ошибки экипажа. Между тем, как показала практика, несмотря на всевозможные технические усовершенствования, серьезные аварии стали следовать одна за другой, а некоторые аварии завершились катастрофами. Вот лишь некоторые из них.

1959 год: первая в мире американская атомная подводная лодка «Наутилус» едва не затонула после того, как на 120-метровой глубине разорвало трубопровод в турбинном отсеке;

1960 год: на ракетоносец «Патрик Генри» упала баллистическая ракета, запущенная с него же;

1961 год: в Норвежском море потерпела аварию первая советская атомная подводная лодка стратегического назначения «К-19». Подлодка находилась на боевом дежурстве и имела три ракеты Тр-13 с ядерными боеголовками. из-за поломки реактора резко повысилась радиация в энергетическом отсеке. 10 человек переоблучились, девять из них вскоре умерли, а десятый, старшина Иван Петрович Кулаков — уникальный случай, получив дозу облучения свыше 1000 рентген, выжил. Еще 21 моряк получил значительную дозу облучения;

1963 год: в Западной Атлантике на глубине 2560 метров затонула атомная подводная лодка ВМС США «Трэшер». Погиб весь экипаж — 129 человек;

1967 год: в Норвежском море вспыхнул большой пожар в первом и втором отсеках советской атомной Пл «К-3». Погибло 39 человек;

1968 год: в Тихом океане у Гавайских островов в результате столкновения в подводном положении с американской подлодкой и последовавшей затем серии внутренних взрывов затонула на глубине 6500 метров советская дизельная Пл Тихоокеанского флота «К-129» с ядерными ракетами и торпедами на борту. Погибло 97 человек. В 1974 году ЦРУ осуществило тайную операцию по подъему носовой части «К-129»;

1968 год: в Баренцевом море произошла авария реактора Пл северного флота ВМФ СССР «К-27». Переоблучение экипажа, погибло 9 человек;

1968 год: в Атлантике южнее Азорских островов исчезла атомная подлодка ВМС США «скорпион». Погибло 99 человек. Позже обломки лодки были найдены на глубине 3345 метров;

1970 год: в Бискайском заливе во время учений «океан» в результате длительного пожара и поступления воды в третьем и седьмом отсеках советская атомная торпедная Пл «К-8» затонула на глубине 4680 метров. Погибли 52 человека;

1972 год: в северной Атлантике объемный пожар в восьмом и девятом отсеках подлодки «К-19» северного флота. Погибло 28 человек. После этой уже третьей серьезной аварии на «К-19» моряки прозвали ее «Плавающей Хиросимой» или проще — «Наша Хиросима»;

1986 год: в районе Бермудских островов загорелась и была затоплена советская атомная подлодка северного флота «К-219» с 16 баллистическими ракетами на борту. Погибло 4 человека;

1989 год: в 400 км к северу от Норвегии загорелась и затонула на глубине 1685 метров советская подлодка «Комсомолец» («К-278») с ядерным реактором и ядерным вооружением. 42 члена экипажа из 69 погибли;

1992 год: 11 февраля в Баренцевом море столкнулись многоцелевая атомная ПЛ ВМС США «Батон руж» и многоцелевая атомная Пл ВМФ России «К-239» («Карп»). Лодки получили повреждения;

2000 год: в Баренцевом море произошла катастрофа с Российским атомным подводным крейсером «Курск» («К-141») северного флота. 118 человек — весь экипаж, прикомандированные офицеры и служащие погибли.

А ведь подобные инциденты происходили и продолжают происходить на флотах всех ядерных стран. В начале 90х годов сотни плавающих потенциальных «Хиросим» и «Чернобылей» — надводных и подводных кораблей, начиненных ядерным оружием, бороздят моря и океаны и в любую минуту способны устроить глобального масштаба катастрофу. Несмотря на разного рода организационные, научно-технические, практические меры и создание дополнительных специальных органов, предназначенных для предотвращения аварийности на подводных лодках и кораблях с ядерными реакторами и оружием, она, по оценке их руководителей, в ВМС практически всех стран нисколько не снижается.

Между тем, угроза ядерной катастрофы может исходить не только от подводных лодок или кораблей военно-морских сил. За последние пятьдесят лет зарегистрированы десятки случаев аварий и катастроф с самолетами — носителями ядерного оружия. В результате несколько водородных и атомных бомб были потеряны в водах морей и океанов и некоторые не найдены по сию пору. А это значит, что они превратились в экологические заряды замедленного действия и рано или поздно себя еще проявят.

Даже поверхностная и хитроватая официальная «статистика» показывает, какая угроза нависла над человечеством. Если только по открытым данным сегодня на дне морей и океанов покоится около полусотни утерянных атомных устройств, то ведь это означает, что в один «прекрасный» день все живое на нашей планете может погибнуть и без объявления кем-то ядерной войны.

Конечно, боевые пловцы специальных миссий участвуют не во всех секретных аварийно-спасательных операциях при инцидентах с ядерным оружием на море, однако бывают экстренные случаи, когда по приказу сверху они командируются в состав особых поисковых команд по обнаружению и спасению специфического оружия.

Много лет назад настоящий переполох был поднят после драматического чрезвычайного происшествия на Тихоокеанском флоте СССР. Тогда, вследствие нарушения инструкции по обслуживанию ракет на атомной подводной лодке произошла авария баллистической ракеты с ядерной боеголовкой. При обслуживании ракетного комплекса вследствие грубейших ошибок технического персонала нарушилась герметичность отсека с компонентами ракетного топлива, после чего произошел выброс боеголовки аварийной баллистической ракеты. По сути, на дно Тихого океана лег мощнейший ядерный заряд. Командующий в ту пору Тихоокеанским флотом адмирал Владимир Петрович Маслов и представитель Министерства обороны адмирал Николай Николаевич Амелько, узнав о случившемся, оперативно создали специальную комиссию по поиску ядерной боеголовки и направили по тревоге в район аварии усиленные поисковые группы. Министр обороны, узнав о чрезвычайном происшествии, собрал крупнейших специалистов страны и практиков из ВМФ. Все поисковые мероприятия проходили в обстановке строжайшей тайны с участием лишь имеющих допуск к секретным работам водолазов. После длительной и сложной поисковой операции ядерную боеголовку в тот раз все же удалось найти и поднять.

В целом учет баллистических и крылатых ракет с ядерными боеголовками в СССР был поставлен неплохо, а вот учет остальных ядерных «игрушек» политиков (бомб, мин и снарядов) вызывал беспокойство. Правда, пока существовал единый советский союз, случаи пропажи или несанкционированной передачи другой стране смертоносных, большой разрушительной силы боеприпасов были маловероятны. Хотя все возможно, особенно когда наступил период неопределенности, неразберихи и безвластия, когда мафиозные структуры начали сплетаться с нечистыми на руку генералами и старшими офицерами вооруженных сил. О том, как был поставлен учет ядерных мини-зарядов в СССР, находившемся в агонии, можно судить по невероятному, анекдотичному случаю, который просто в голове не укладывается.

В 1990 году кандидат медицинских наук, член координационного совета международного антиядерного движения «Невада — семипалатинск» Н. Гончаров заявил, что располагает данными об утере на территории Майского района Павлодарской области Казахской ССР водородной бомбы. Специалистов, исследователей ядерного потенциала и инцидентов с ядерным оружием не так поразило само заявление пацифиста Гончарова, как та реакция, которая последовала из Министерства обороны.

Для расследования сенсационного заявления в Министерстве обороны СССР была срочно образована комиссия по проверке информации и создана оперативная поисковая группа. Проделав огромную работу, комиссия разыскала свидетеля — малограмотного чабана Б. Кишпаева — и выяснила, что еще в апреле 1967 года он действительно нашел в степи тяжелый предмет цилиндрической формы с надписью на его поверхности «водород», номером 41658 и отдельно написанной цифрой 71. Поисковая спецгруппа обследовала указанный чабаном район и действительно обнаружила там… обычный газовый баллон с водородом, который из-за ветхости военные подрывники тут же на месте и уничтожили.

И тут, естественно, напрашивается вопрос: если уже тогда руководители вооруженных сил СССР однозначно не могли сказать, все ли их ядерные заряды находятся в положенных местах, а устраивали поисковые экспедиции, то что же происходило после того, как советский союз начал делиться, как атомное ядро? В те годы откровенный хаос можно было наблюдать даже в воинских частях с ядерным оружием. Нормальный учет часто отсутствовал, а фиктивные акты об уничтожении техники, составленные за кружкой доброго спирта, удовлетворяли любое высокое начальство и крикливых, но некомпетентных членов различных комиссий.

Не случайно в среде морских разведдиверсантов, свидетелей событий того времени, появилась версия, что в 1994 году печально известный паром «Эстония» не потонул, а был потоплен спецслужбами одной вновь обретшей независимость страны, которые транспортировали на нем раздобытый ими советский ядерный заряд. В какой-то момент информация якобы стала известной Российской разведке, и, пряча концы в воду, ядерные воришки пожертвовали паромом и его пассажирами. А оказавшийся на дне моря заряд потом был незаметно поднят боевыми пловцами страны — заказчицы похищения.

Кстати, в глубинах Балтийского моря, особенно вдоль его побережья, покоится немало разной военной и разведывательной техники, оснащенной секретной аппаратурой, которая оказалась на дне в ходе неудачно проведенных операций или же другим образом. Наряду с разведками стран НАТО западный форпост вооруженных сил Советского Союза постоянно привлекал внимание и соседней традиционно-условно нейтральной Швеции. Ее разведывательная служба многие годы вела постоянное электронное прослушивание территорий Прибалтийского и Ленинградского военных округов, Кольского полуострова, а также весьма пристально следила за деятельностью Балтийского флота. Надо отметить, что после второй мировой войны радиоразведывательная спецслужба Швеции превратилась в один из крупнейших шпионских органов этого государства. Кроме разветвленной сети стационарных станций радиоперехвата, расположенных вдоль западного побережья Балтийского моря и непосредственно подчиненных Шведской радиослужбе обороны (Шро), шведская военная разведка активно использовала военные корабли, разведывательные самолеты и даже здание шведского посольства в Хельсинки (Финляндия).

Опасаясь стремительно растущей после второй мировой войны мощи Советского Союза, вооруженные силы Швеции в 50-е годы стали быстро приспосабливаться к новой американской военной доктрине «массированного возмездия», фактически включились в процесс холодной войны. В противовес советской ядерной программе Швеция намеривалась даже принять на вооружение тактическое ядерное оружие. В условиях сверхсекретности началась разработка шестьсот-восемьсот килограммовой ядерной бомбы «Тип-1» и скоростного тяжелого штурмовика-истребителя-бомбардировщика «А-36» (А — атака). Радиус действия пятнадцатитонного сверхзвукового самолета — носителя ядерного оружия предполагался в пределах около 500 километров, поэтому объекты для ядерного удара — «шведского массированного возмездия» стали подыскиваться в республиках советской Прибалтики, Карелии, Мурманской, Ленинградской и Калининградской областях.

Шведские военные стратеги для поиска наиболее важных целей и сбора информации о работе системы противовоздушной обороны СССР все чаще стали подключать разведывательные самолеты ввс с группами операторов из подразделения радиоразведки Фра (FRA, Forsvarets Radioanstalt). Кроме этого, для ведения разведки и выполнения специальных и террористических операций на территорию советских Прибалтийских республик как морем, так и по воздуху регулярно забрасывались разведывательно-диверсионные группы и тайные агенты из числа латышских, Литовских и эстонских националистов-эмигрантов, многие из которых ранее присягали и ревностно служили Адольфу Гитлеру.

Военная разведка Швеции неофициально тесно связана с разведывательными службами соединенных Штатов Америки и блока НАТО. В обмен на разведывательную информацию о советском союзе она получала самое современное электронное оборудование для подслушивания и ведения радиотехнической разведки. В самом начале 50-х годов шведы установили комплект такого оборудования на самолете «дуглас DC-3», обслуживать которое было поручено специально подготовленной секретной разведывательной группе операторов по радионаблюдению.

Разведывательный DC-3 совершал полеты над Балтийским морем вдоль западной границы СССР в районе от острова Сааремаа до города Клайпеда и вел планомерную разведывательную работу. Для получения ценных сведений о противовоздушной обороне и работе радиолокационных станций шведы применяли тактику «заскакивания» — неожиданного кратковременного вторжения в воздушное пространство потенциального противника и полета над его территорией. Все бы шло хорошо, да только традиционно сильная советская агентурная сеть в Швеции располагала практически всеми сведениями о готовящихся операциях и регулярно сообщала их в Москву. DC-3 еще только готовился к полету, а в советском разведывательном Центре уже знали о точном времени его вылета и подробном маршруте. К примеру, командующий войсками воздушной обороны Прибалтийского военного округа регулярно получал от военной разведки и Министерства государственной безопасности (МГБ) точные данные вплоть до того, когда и куда вылетает командующий ввс Швеции.

Информация, полученная от резидентуры в Швеции, позволяла советской разведке через свои военные радиосредства, зная, что они в это время прослушиваются, порционно подавать шведам хорошо подготовленную дезинформацию, которая в конечном итоге попадала к американцам. Со временем спецслужбы СССР решили по маленькой не играть, а захватить шведский разведывательный самолет DC-3 с его ценной сверхсекретной радиоаппаратурой, операторами радиоразведки и пилотами. К тому же некоторый опыт проведения такой операции у них уже был. Так, 8 апреля 1950 года над Балтийским морем юго-западнее латвийского города Лиепаи, после отказа приземлиться на советском аэродроме истребителями был подбит разведывательный самолет американских морских сил В-24Р Privateer («RB 4U-2»), на борту которого находились десять человек и ценная сверхсекретная радиоаппаратура.

После того как В-24Р рухнул на кромке советских территориальных вод, началась операция по его поиску, подъему и дезинформации спецслужб США распоряжение найти самолет пришло из Москвы с самого верха. Отдельные детали и основная часть фюзеляжа были аккуратно и незаметно даже для остальных участников поиска подняты опытной специальной водолазной командой отряда подводно-технических работ ВМС СССР, которая имела снаряжение, позволяющее проводить работы на больших глубинах. Были подняты и несколько погибших членов экипажа, тела которых затем тайно закопали во дворе одной из воинских частей в Лиепае. Все было засекречено. Поэтому всем, кто принимал участие в тех работах, было приказано говорить, что ни сам самолет-нарушитель, ни его части не найдены.

Между тем, для того чтобы американцы не догадались, что их секретная аппаратура попала в руки врага, советские военные корабли до июня оставались в районе падения самолета, а другие водолазные команды, которые тоже не знали, что поисковая операция уже успешно завершена, старательно продолжали совершать спуски в морские глубины, расширяя зону поиска. Естественно, по завершении поисковых работ и прибытия к местам постоянной дислокации личный состав этих кораблей на берегу, в приватных беседах, откровенно говорил, что водолазы обследовали большую площадь морского дна, но обнаружили лишь два затонувших в годы войны немецких транспорта, да еще много всевозможного железного мусора, а вот «американца» им найти так и не удалось. Одновременно к операции по дезинформации противника были подключены также перевербованные, или работавшие под контролем советской контрразведки, агенты западных спецслужб из числа латышей и литовцев, действовавших на территории латвийской и Литовской ССР.

Поднятый со дна самолет был немедленно переправлен в Москву. Советскую разведку и специалистов военных Нии тогда не так заинтересовала поднятая радиоразведывательная аппаратура, как установленный на самолете новейший совершенно секретный специальный прибор «свой-чужой», точно определяющий на экранах радиолокаторов противовоздушной обороны НАТО принадлежность самолета. Заполучив такой прибор-ответчик, советская разведка намеревалась установить его на своем бомбардировщике-разведчике и проверить, распознают или нет натовские радиолокаторы противника, когда тот будет пролетать над их территорией. В те годы изыскивались различные возможности нанесения воздушного удара по основным базам НАТО в Европе.

Как сейчас стало известно, в мае 1953 года действительно была проведена специальная операция, в ходе которой бомбардировщик стратегической авиации СССР, снабженный натовским прибором «свой — чужой», вылетев из-под Мурманска, беспрепятственно пролетел вдоль северной части Норвегии, а затем Великобритании и приблизился к стратегическим объектам на расстояние, достаточное для нанесения удара атомной бомбой. и этот полет не был зафиксирован противовоздушной обороной НАТО. Советские стратеги еще долгое время находились под большим впечатлением от успеха этой операции.

Аппетит же, как говорится, приходит во время еды. Советские военные захотели заиметь и другие образцы новейшей спецаппаратуры западных стран. Утром 13 июня 1952 года советский истребитель МиГ-15 подкараулил шведский разведсамолет DC-3 при очередном его «заскакивании» в воздушное пространство СССР в районе латвийского города Вентспилса. После отказа следовать на советский аэродром при развороте к морю и попытке уйти к своей границе DC-3 получил из пушек истребителя аккуратную очередь по моторам.

Полностью разбитый самолет с уничтоженной аппаратурой не представляет особой ценности, поэтому требовалось, чтобы он с неповрежденным фюзеляжем упал в море поближе к советскому берегу. Так и получилось, DC-3 с горящим мотором плавно пошел со снижением в сторону моря. Чтобы определить точное место его падения, истребитель стал сопровождать свою жертву. Казалось, что все идет как надо, однако шведский пилот все же умудрился дотянуть горящую машину чуть за пределы советской двенадцатимильной прибрежной зоны, и уже неуправляемая машина рухнула в нейтральных водах.

Данное обстоятельство послужило отказом от намерения сразу же отправить в район падения самолета подготовленную команду водолазов для подъема его радиоэлектронных средств. К тому же в точке, указанной командованием воздушной обороны приграничной линии, где по их заверению затонул DC-3, находилось место с довольно большими глубинами и, по всей видимости, в этот раз советские спецслужбы оказались без основной добычи.

Между тем, эта, казалось бы, уже довольно давняя история имела неожиданное продолжение. В середине 70-х годов во время командировки в военно-морскую базу города Балтийска автору довелось познакомиться с мичманом, много лет прослужившим на водолазном боте. В дружественной, доверительной беседе о трудной и рискованной службе водолаза он поведал о некоторых необычных случаях из своей весьма богатой практики по поиску и подъему кораблей, судов и разнообразной техники, а также сбитых над Балтикой самолетов вероятного противника, нарушивших воздушное пространство СССР.

— Были случаи, — рассказывал он, — когда по приказу командования приходилось искать сбитый самолет в одном месте, а находить в другом. Летчики давали нам не очень точные, а порой, наверное, просто вымышленные данные о месте падения сбитого ими самолета. Так, по-моему, в 1952 или в 1953 году мы много сил отдали поискам очень важного, судя по присутствию на поисковых кораблях высоких чинов военной разведки и контрразведки, самолета, упавшего, по их данным, недалеко от наших территориальных вод, в районе между Готландом и западным берегом латвии. Поиск наш тогда ни к чему не привел. Для нашего снаряжения глубины там большие, и мы вынуждены были уйти с пустыми руками.

— Что-то я не совсем пойму, в чем же необычность этой истории? — удивился я.

— А в том, — продолжил мичман, — что через несколько лет, где-то в конце 50-х или даже начале 60-х годов, при подводных работах северо-западнее Лиепаи мы случайно обнаружили и подняли самолет, ну просто вылитый наш лицензионный ЛИ-2. Мы даже хотели сдать его на приемный пункт

Вторсырья как лом цветного металла и немного заработать на этом — тогда повсеместно шел сбор и сдача металлолома. Но прибывший особист, как только увидел наш улов, сразу приказал выставить охрану и никого к самолету и близко не подпускать.

— Возможно, особист увидел внутри самолета какой-нибудь опасный груз?

— Нет, самолет мы осматривали и для нас там ничего опасного, да и интересного не было. Так, обычный транспортный самолет, только вот большая часть грузопассажирского салона была заставлена какой-то аппаратурой и приборами. Кстати, прибывшие вскоре какие-то, то ли гражданские, то ли военные специалисты, забирая наш улов, вместо благодарности начали ругать нас за поврежденную кабину и за разломанный фюзеляж, как будто это мы все так раздолбали. Досталось нам и от особистов. Они все допытывались, были ли в самолете останки людей и что из личных вещей экипажа мы нашли и присвоили. Особенно они почему-то интересовались кабиной пилотов и настойчиво там что-то искали. Нас допрашивали почти весь день, и мы ничего не скрывали. Видимо, они поверили в наши четкие, одинаковые ответы, и для нас все обошлось. Вскоре самолет был погружен в большой автофургон и его под охраной увезли неизвестно куда. Самое интересное то, что, как я понял из разговоров тех специалистов, это оказался как раз тот самолет, который мы искали тогда, в начале 50-х годов, но искали где-то в семидесяти километрах от места находки.

— Как видишь, — завершил рассказ мичман, — любая история имеет свое начало и продолжение, а вот где конец, пока неизвестно. Морские глубины хранят еще много таинственных историй с самым невероятным окончанием, и ключ к их раскрытию лежит в закрытых архивах военных ведомств, материалы которых это клад для исследователей.

Неофициальная и сверхтайная кооперация военных разведок Королевства Швеция и соединенных Штатов Америки продолжилась и в последующие годы. Фактически Стокгольм сознательно вел двойную игру, говоря о нейтралитете, а на деле сотрудничая с НАТО. Так, в первой половине 80-х годов от зарубежной агентуры по каналам разведки Третьего управления КГБ СССР — военной контрразведки (которая с 70-х годов также занималась разведкой с целью проникновения в военные разведорганы потенциального противника), была получена информация, что в Швеции объявились несколько групп военнослужащих США шведского происхождения, задача которых состояла в организации специальной проводки в ночное время через Проливную зону из северного в Балтийское море и далее вдоль шведского побережья американских подводных лодок с крылатыми ракетами на борту, а также обеспечение их деятельности в районе шведских берегов. Дневное время проводки нецелесообразно ввиду демаскировки, а в ночное проводка требует специального гидрографического обеспечения и соответственно наличия людей, которые способствуют такой деятельности. Вначале американцы тайно направили две специальные группы обеспечения подводных лодок в район шведской военно-морской базы Карлскруна, а затем этот круг был расширен. Что касается маскировки групп, то все они состояли из военнослужащих — граждан США, шведов по национальности, и, естественно, исполнители ответственного задания ничем не отличались и не выделялись среди населения. Кроме того, все методы и секретность соблюдались и применялись весьма строго.

Информация исходила от очень надежного источника и была абсолютно достоверна, так как была перепроверена по различным каналам КГБ и ГРУ . Главнокомандующий военно-морским флотом адмирал Флота Советского Союза Сергей Георгиевич Горшков воспринял разведывательные данные весьма серьезно и доложил министру обороны маршалу Советского Союза Сергею Леонидовичу Соколову о складывающейся ситуации. Для министра обороны информация тоже была неожиданной. Считалось, что развернуть в Швеции секретные группы проводки подводных лодок американцам очень сложно, и в первую очередь — из-за сложности исполнения самого замысла и возможных негативных политических последствий. Министр заявил, что для СССР это большая опасность, это обеспечивает прямой удар по стране в упор. Подлетное время американских крылатых ракет до советских объектов будет совсем небольшое, и перехватить ракетное нападение с позиций Балтийского моря будет очень сложно.

Тревожная информация была срочно доложена высшему руководству Советского Союза. В КГБ и Министерстве иностранных дел было принято решение подготовить взвешенное сообщение по этому вопросу для МИДа Швеции, до периода намечавшегося приезда тогдашнего премьер-министра Швеции Улофа Пальме (1927–1986) с визитом в СССР. На передачу информации была получена санкция Политбюро ЦК КПСС и, с ведома Генерального секретаря ЦК КПСС, планировалась также операция по нейтрализации деятельности американских спецгрупп в Швеции. Королевство Швеция и Соединенные Штаты Америки могли оказаться в весьма неприглядном положении, но внезапно последовавшая смерть Пальме от рук таинственного убийцы заглушила информацию, хотя материалы уже были переданы из отдела скандинавских стран МИДа Советского Союза в МИД Швеции, то есть она присутствовала у шведской стороны. В так называемой самой независимой и сверхдемократической шведской печати, вопреки ожиданию, публикаций на эту весьма щекотливую тему почему-то тоже не последовало…

Говоря об интересе разведки Швеции к советским секретам, нельзя не признать, что спецслужбы Советского Союза в долгу не оставались и всегда рассматривали шведскую территорию как достаточно хороший и удобный плацдарм своих разведывательных устремлений на западном направлении. Бывший резидент ГРУ в Стокгольме генерал-майор Виталий Александрович Никольский в своих воспоминаниях отметил: «.Главное для нас было то, что Швеция — удобный трамплин для развертывания эффективного шпионажа против США, Англии, ФРГ и НАТО в целом».

Разведывательная группа 561-го ОМРП на боевом дежурстве на борту сторожевого корабля «Туман». Январь 1975 года. (Фото из архива автора)

Швеция имеет обширные морские границы и контролирует Проливную зону — очень важные для военно-морских сил проливы Каттегат и Эресунн (Зунд) из Балтийского моря в северное и далее в Атлантический океан. Разведывательное управление Главного штаба военно-морского флота и управление разведки Балтийского флота постоянно и неустанно следили за военно-морскими силами и различными береговыми объектами стран НАТО и их возможных сателлитов в этом районе.

В годы холодной войны, особенно в 70-е годы, в Проливной зоне на боевом дежурстве постоянно находились боевые или разведывательные корабли Балтийского флота СССР. иногда, в зависимости от обстановки, в эту зону на боевых кораблях направлялись разведывательно-диверсионные группы специальной разведки ВМФ. Всякий раз задачи у них стояли разные, но в море они почти всегда занимались ведением радиоэлектронной и радиотехнической разведки береговых и важных морских объектов потенциальных противников.

Прибыв на корабль флота, назначенный на боевое дежурство, разведчики ВМФ обычно занимали отдельный кубрик, вход в который для команды корабля был строго запрещен. Там они размещали ящики с секретной аппаратурой и снаряжением и в свободное время отдыхали. В отведенном на верхней палубе месте, обычно в кормовой части около надстроек, разведчики устанавливали брезентовую каркасную квадратную палатку, в которой разворачивали свою аппаратуру радиоразведки и другое секретное оборудование. Странное, нелепое на вид сооружение, когда корабль проходил проливы между Швецией и данией, всегда привлекало повышенное внимание разведок потенциальных противников. их вертолеты периодически зависали на небольшой высоте сбоку, рядом с кораблем, и через открытый люк заинтересованные лица вели интенсивную фото и киносъемку непонятного сооружения, всячески пытаясь определить, что же там находится.

Надо отметить, что как только любой советский военный корабль подходил к Проливной зоне — Балтийским проливам, его сразу же начинали весьма упорно опекать корабли, вертолеты и самолеты военно-морских сил ближайших стран. В зоне проливов Фемарк-Бельт и Эресунн это обычно корабли ВМС ФРГ из базы города Киль и Швеции из базы Гетеборг или Карлскруна. При этом отношение потенциальных противников, как правило, было благожелательное, и они параллельными курсами, не мешая друг другу, продолжали плавание. Были случаи, когда приставленные опекуны даже поздравляли, и весьма оригинально, экипажи советских кораблей с наступающим государственным праздником. Так, одно такое, можно сказать, трогательное поздравление состоялось ранним ясным утром 7 ноября 1975 года около южного входа в пролив Эресунн. Тогда буквально в каких-то ста метрах с правого борта советского корабля неожиданно всплыла подводная лодка ВМС ФРГ, и на ее рубку взобрался одетый только в шорты бородатый горнист, который задушевно исполнил на трубе гимн Советского Союза и весьма популярную русскую мелодию «Подмосковные вечера». Закончив скромный ритуал, горнист дружелюбно, но с некоторой издевкой, помахал советским морякам рукой и быстро спустился в подводную лодку, после чего она опять ушла на глубину. В полном расстройстве командиру советского корабля ничего не оставалось делать, как грозно объявить по внутренней корабельной радиотрансляции меру наказания гидроакустикам, прошляпившим подход немецкой подводной лодки: «По приходу в базу командиру гидроакустического комплекса десять суток ареста».

Разведывательная группа 561-го ОМРП на боевом дежурстве на борту сторожевого корабля «Семен Рошаль». Осень 1975 года. (Фото из архива автора)

Бывали моменты и провокационных действий, но этим в основном грешили высокомерные американские парни. Однажды неджентльменское отношение к дежурившему кораблю проявил фрегат военно-морских сил США Это произошло в 1975 году. Тогда из Атлантики в Балтийское море зашла американская ударная группировка, состоящая из четырех боевых кораблей во главе с ракетным фрегатом и танкером обеспечения «Каламазо». Небольшой морской тральщик ВМФ Советского Союза встретил их в проливе Каттегат и начал мирно сопровождать. Американцам это не понравилось, и их огромный фрегат попытался как бы невзначай таранить одинокого конвоира. Лишь благодаря четким действиям командира тральщика удалось избежать столкновения. Вскоре по вызову из ближайших советских военно-морских баз подошли большие противолодочные корабли и эскадренные миноносцы, которые незамедлительно взяли американцев в плотное кольцо. У непрошеных гостей Балтики — кораблей США почему-то сразу же пропало желание шалить, и они больше не делали попыток обострить обстановку. Вот такие были времена и нравы.

Сбором данных о Балтийских проливах и датско-шведсконемецко-норвежских береговых объектах наряду с разведывательными кораблями и самолетами занимались и искусственные спутники Земли (ИСЗ), оснащенные специальной высококачественной фото и радиоэлектронной аппаратурой. Кроме этого, Центр космической разведки Шестого управления ГРУ с помощью спутников наблюдал также за ходом многочисленных военных учений стран НАТО и других национальных вооруженных сил. Например, серия учений под общим кодовым названием «Autumn Forge» («осенняя кузница»), которые ежегодно, начиная с 1975 года, проводятся на северном натовском фланге и в Атлантическом океане, всегда были в центре внимания ГРУ и управлений разведки на западном и северо-западном направлениях. Они с большим интересом следили за тем, как натовцы старательно отрабатывают совместные действия сухопутных войск, военно-воздушных и военно-морских сил при ведении противодесантной обороны побережья северной Норвегии и зоны Балтийских проливов. Все полученные разведывательные данные затем очень тщательно изучались и анализировались в Генеральном штабе вооруженных сил и Главном штабе ВМФ. Отснятые с исЗ очень четкие крупномасштабные фотоснимки важных объектов вместе с другими необходимыми данными, входящими в разработку специальных операций разведывательно-диверсионных групп, поступали и командованию пунктов Специальной разведки.

Собирать разведывательную информацию и привлекаться к различным секретным операциям могут также рыболовецкие и торговые суда. Если внимательно посмотреть некоторые секретные списки о награждении орденами и медалями за выполнение специальных заданий правительства сотрудников ГРУ и КГБ, то в них можно обнаружить и фамилии работников, например, рыбного хозяйства. Многолетний министр рыбной отрасли Александр Акимович ишков считал, что его ведомство может приносить пользу обороне страны не только в виде выловленной рыбы и изготовлении консервных банок существуют документы, имеющие один и тот же заголовок: «информация о нахождении вблизи советских рыбопромысловых судов иностранных самолетов и подводных лодок» и гриф «секретно». В одном из них, к примеру, говорится:

«За последнее время получены следующие сообщения.

20 июня с.г. В районе промысла больших рефрижераторных траулеров «Казань» и № 256 (широта 14 гр. 23, 06 мин. норд, долгота 17 гр. 25, 08 мин. Вест) в непосредственной близости от траулеров с 09 час. 10 мин. До 10 час. 40 мин. Летали на высоте 100–150 метров два французских военных гидросамолета с номерами на бортах 27Ф-4 и 53С-2.

25 июня с.г. В районе дрейфа плавучей рыбоприемной базы “Балтика” (широта 59 гр. 37 мин. норд, долгота 00 гр. 42 мин. Вест) на расстоянии 4 миль от “Балтики” появилась английская база подводных лодок.

В надводном положении замечены три подводные лодки.

В 07 час. 30 мин. на расстоянии 1 кабельтова подводная лодка без номера под флагом военно-морского флота Англии обошла плавбазу “Балтика”.

А. Ишков»

В других рыбошпионских отчетах говорится о замеченных с промысловых судов подводных лодках и самолетах ФРГ и США

Что интересно. Одним из получателей записок Александра Ишкова был главный партийный догматик, член Политбюро и секретарь ЦК КПСС Михаил Андреевич Суслов, который, как куратор щекотливых международных вопросов, присматривал еще и за разведывательными органами. По всей видимости, суслов таким достаточно простым способом перепроверял правильность того, что докладывают в ЦК КПСС руководители военной разведки.

На пороге XXI века Российские гражданские суда не отказались от практики холодной войны по наблюдению за военными базами, кораблями и самолетами стран НАТО и их союзников. Согласно выдержкам из доклада Пентагона, которые были обнародованы в средствах массовой информации, с февраля 1999 года по май 2000 года зафиксировано 12 случаев шпионажа со стороны Российских торговых судов. Причем целями Россиян стали военные корабли США, Великобритании, Франции, Италии, Португалии, Испании и Алжира. Говорится также, что на дальнем востоке торговые и рыболовецкие суда «продолжают участвовать в операциях, разрабатываемых Генеральным штабом Российской армии и Главным штабом ВМФ РФ». Естественно, Российская сторона эти утверждения отвергает или оставляет без комментариев.

Легенды и легендирование

Завеса секретности вокруг спецназовцев только усиливала у окружающих интерес к ним. Отсутствие настоящих сведений об их деятельности компенсировалось устным народным творчеством. О морском спецназе сочинялись многочисленные истории. Армейские и флотские байки обрастали такими фантастическими подробностями, что только диву даешься. Так как действительные события в них искажались до неузнаваемости, то разведка ничего не имела против. Наоборот, пускай противник надрывается в потугах извлечь из всего этого рациональное зерно.

К примеру, типичная страшилка для молодых подводников о «черном бопле» (сокращение от первых букв словосочетания «боевой пловец»). Командирская рубка атомной подводной лодки. Глубина 120 метров. Вдруг появляется человек в легководолазном снаряжении и, шлепая ластами, наклеивает на панели приборов ленту с надписью «уничтожено». Пока команда в ступоре, «черный бопл» исчезает в неизвестном направлении. Само собой, осмотр отсеков ничего не дает, подлодка всплывает в аварийном режиме и, в довершении всех бед, таранит ни в чем не повинный траулер.

Чаще всего в таких байках упор делался на внезапность спецназовцев и их рукопашную мощь. Вот, скажем, оказывается, одной только табуреткой, двумя руками, двумя ногами и одной-таки головой, с легкой улыбкой, за 2–3 минуты спецназовец отправил в госпиталь со сложными переломами и ушибами почти весь взвод морпехов комендантской роты гарнизона Балтийск. Водителя из комендантского «Камаза» он просто выбросил, офицера, помощника военного коменданта, подвесил на фонарный столб. и на «Камазе» уехал к себе в часть.

Или идет по тому же Балтийску его сослуживец, который в отпуске. А на лице — фингал. Знакомые, здороваясь, недоумевают: неужели есть на свете сила, способная сделать это? А он, печальный, рассказывает:

Физподгтовка: матрос и лейтенант боксируют на День Нептуна. Парусное. Середина 90-х годов. (Фото из архива автора)

— Вчера в кабаке один говорит: давай кто кому сильнее по роже заедет… Мент оказался… Я говорю: давай, бей первым. Только бумажку напиши, что просишь треснуть аллаверды. Написал. К-э-эк врежет. Больно, бля…

— И что?

— Ничего. Вот, навещал его в госпитале. Наверно, придется обе вставные челюсти делать. Лишь бы не подтвердился перелом основания черепа.

А в одной части ТОФ готовились к учебному нападению «халулайцев». Мичман с узла связи на КПП разминал здоровенный моток веревки, выданной, чтоб вязать диверсантов и доставлять к оперативному дежурному. Прямо за ним стояли двое здоровенных матросов — противодиверсионный патруль.

— С Богом, — не скрывая иронию, напутствовали его товарищи.

Через какое-то время выходящая с оперативного совещания толпа офицеров наблюдала следующее: прямо напротив двери КПП базы, в торце коридора лежал, закляпленно рыдая, связанный ласточкой плешивый и решительный мичман, распутать которого, нечленораздельно переговариваясь, пытались бойцы его же патруля. Сами они были пристегнуты друг к другу наручниками — левая нога одного к правой руке другого. и тогда всем сразу стало ясно, что самое время играть в базе противодиверсионную тревогу.

Само собой, не лишены морские спецназовцы чувства состраДания к ближнему, любезно оказывая помощь попавшим в переделку. Рассказывают, что однажды командир одного БПК попал в неприятную ситуацию. Корабль долго стоял в ремонте, «гайки» ослабли, дисциплина расшаталась, и власть оказалась в руках обуревших «годков». Заливая свое горе водкой, капраз встретил двух «халулайцев». И понял, что пришло спасение. Обещая им роскошную выпивку с закуской во флагманской каюте, капраз умолял:

— Только один визит, братцы!

Утром, подписав у командира части план занятий по теме «Захват надводного корабля», «халулайцы» прибыли на борт БПК. Командир выдал им матросские робы и сыграл большой сбор, на который «годки» величаво забили болт. Это командиру и надо было! В низы спустились два новоиспеченных «матроса» и провели «воспитательную работу». Чуть позже в командирском коридоре построили тех старослужащих, которые смогли сами подняться по трапу, поддерживая друг друга.

— Бойцы, — радостно сообщил им командир, — в следующий раз они придут вчетвером и на сутки! разойдись!

Напившись и наевшись, довольные «халулайцы» сказали капразу на прощанье, чтоб звал их, если что. Порекомендовав при этом для следующего раза оттянуть «пароход» на якорях от стенки, а то пару «годков» успели уйти. Однако с тех пор сигнала SOS с БПК не поступало.

А чего стоят истории о снятии водолазами-разведчиками металлических букв с названия авианесущего крейсера? или о краже винтов с движущегося на максимальной скорости катера учебного противника? однако все армейские байки меркнут перед творчеством журналистов. О, с каким удовольствием слетелись на тему эти «акробаты пера», «виртуозы фарса» и «акулы ротационных машин»! Как же, в воздухе запахло сенсацией! вот какая, для примера, развесистая клюква появилась в ноябре 2000 года на одной Российской странице в интернете:

«Живые легенды. В Москве живет человек, который проходил службу в спецназе Черноморского флота на острове Змеиный. Оттуда его отправили в командировку в Афганистан. По данным агентурной разведки в одном из селений должны была состояться сходка моджахедов. Отряду спецназа поставили задачу проникнуть на сходку и вырезать ее участников. Задача была выполнена, но в ходе операции отряд спецназовцев попал в окружение во много раз превосходящих сил противника. Пришлось уходить по катакомбам. Человек с острова Змеиный прикрывал отход отряда. В катакомбах он один уничтожил 40 афганцев, причем действовал только одним видом оружия — ножом. из-за небольшой задержки в катакомбах отряд пропустил контрольное время радиосеанса, поэтому уже на выходе из катакомб спецназовцы попали под артобстрел своих. Человек с острова Змеиный уцелел, после того случая он побывал далеко не в одной опасной переделке. До сих пор он ездит по Москве на своем “джипе”, а иногда на некоторое время пропадает куда-то. Дело в том, что он по-прежнему находится на государственной службе и его отлучки из Москвы связаны с участием в специальных операциях далеко за пределами России».

Сколько лет прошло после распада СССР, а журналисты все никак не разберутся, что на небольшом черноморском острове Змеиный никогда никакой воинской части спецназа вооруженных сил СССР (тем более России) не было. Очевидно, что таким вот причудливым образом через призму «свободной прессы» преломилась (вернее, исказилась) информация о части, расположенной на острове Первомайском.

В основе же вышеупомянутого пассажа, вероятно, лежит история прапорщика Виктора Реброва — отличного спецназовца и мастера рукопашного боя. Он действительно служил в 17-й ОБРСПН специальной разведки ВМФ СССР заместителем командира разведывательно-диверсионной группы. А до того как попасть в эту часть, ребров действительно воевал в Афганистане (370-й ооспН). В июне 1985 года спецназовцы вступили в бой с «духами», чьи хорошо укрепленные позиции находились за каналом. Переплыв канал, прапорщик ребров незамеченным пробрался на позиции противника. Вскоре к нему присоединился еще один спецназовец. Пока наверху шел бой, спецназовцы уничтожили в катакомбах около 20 «духов». из них ребров, пока его прикрывал напарник, ножом убил шестерых или восьмерых. Остальные были уничтожены огнестрельным оружием с приборами бесшумной стрельбы. Устроив засаду на перекрестке подземных галерей, прапорщик убивал пробегающих врагов, передавал их бойцу, а тот их оттаскивал и складывал. В какой-то момент реброву попался чересчур изворотливый «дух», но напарник спас прапорщика.

Итак, схема обработки информации борцами за свободу слова ясна. Два бойца преобразились в одного. Оружие с ПБс испарилось. Потери врага возросли в два раза. Будущее место службы превратилось в настоящее, сменив заодно дислокацию с Майского на Змеиный. и сенсационный репортаж готов!

Но и это еще не все! вот, к примеру, один крайне осведомленный журналист сообщает, что свое название «местечко Холулай» получило в память о своем отце-основателе, чеченце по имени Холулай. Он якобы прославился своим непревзойденным умением развязывать языки пленным, используя в качестве «стимула» электрический ток. Соорудив некое подобие электрического стула, продвинутый Холулай едва успевал записывать признания пленных. Благодаря своему методу он без проблем раскалывал даже самых идейных и преданных своему делу противников. Страшно? Кровь стынет? То-то же, не ходите, дети, в Холулай гулять!

А подводные лодки больше «черными боплами» не уничтожаются. «Низкий сорт, не чистая работа»! Теперь они ими… воруются. Вот так, запросто, по нахалке налетели «черные бо-плы» из отряда «омега», специально наученные говорить по-немецки с баварским акцентом, на американскую вМБ и угнали АПЛ. Тем временем на поимку коммандера Крэбба в Портсмут из Мурманска на подводной лодке стремглав несется отряд диверсантов-подводников экстра-класса — вчитайтесь только — «Барракуда». А патриотически настроенные журналисты безутешно льют слезы над судьбой якобы разогнанного после распада СССР дислоцированного на озере Балхаш (а где ж еще?) отряда ГРУ «дельфин», которого, признаться честно, никогда и в помине не было. Тоска находит, когда читаешь такие «совершенно достоверные» строки о «дельфине»: «в 1970 году свое подразделение подводных диверсантов создало ГРУ ГШ ВС СССР…» Отряд «Дельфин», пожалуй, самое успешное и долгоживущее порождение журналистской фантазии, появившееся на свет где-то в 1994 году. Доверчивые западные журналисты и исследователи спецназа, не понимая, что их элементарно надувают, аккуратно переписали статьи своих Российских коллег и создали отряду «дельфин» мировую известность. Да, еще после «дела диверсантов» (о котором рассказ впереди) заговорили о спецподразделении «Парус», приняв название поселка за официальное название части.

Ну что ж поделать, если в действительности части морского спецназа проходят лишь под скучными номерами и не имеют звучных названий. Неофициальные же самоназвания напрочь лишены какой-либо кровожадности. Водолазы-разведчики 17 оБрСпН прозывались «майские», «майчане», «с Майского» — по названию своего острова. Разведдиверсантов с Каспийской флотилии называли «каспийцами» и «бакинцами». Холуай — название бухты, которое если и значит что-то нехорошее на языке аборигенов («гиблое место» или еще как), то для русского слуха совершенно нейтрально. Не сразу выговорить, правда, вот и появилось много вариантов произношения: Холуай, Халуай, Холулай, Халулай, Хэлулай и др. Откуда и происходят названия тихоокеанских морских спецназовцев: «халулайцы», «халулаевцы». На Балтике иногда говорили просто: «у нас в пятьсот шестьдесят первом» или «мы из 561го пункта». А официальное название одно. Достаточно лишь привести слова «майчанина» Игоря Викторовича Ивлева на встрече ветеранов и действующих военнослужащих Специальной разведки ВМФ в сентябре 1996 года:

— Нас знают в других организациях как «боевых пловцов». А все-таки среди профессионалов мы, конечно, друг друга так не называем. У нас на службе не говорят «боевые пловцы». Мы привыкли говорить, как в руководящих документах: водолазы-разведчики, командир взвода водолазов-разведчиков, командир отряда водолазов-разведчиков и т. д.

А как жаль журналистов из подцензурных военных газет! Ведь им, по соображениям секретности, приходится давать вот такие скучные названия частям морского спецназа: «подчиненные подполковника Юрия Валентиновича Михайлова» (командовал 561-м ОМРП в 1991–1994 годах), «войсковая часть, которой командует капитан 1-го ранга Анатолий Карпович», «военнослужащие из подразделения офицера А Нефедова» («каспийцы») и т. п. или вообще писать в рассказе о 561-м ОМРП «как сказал командир части Анатолий Карташов» (чтоб никто не догадался), хотя в других номерах этой же газеты продолжают иносказательно повествовать о «части, которой командует Анатолий Карпович». Зато в таких газетах никто не опубликует подобные плоды журналистского творчества об отряде «Парус»: «да, в спецназе учат убивать. Всеми средствами, например, острым краем согнутого листка ватмана». Невозможно не упомянуть, как один из участников форума на интернет-странице «военная разведка» на это заметил: «ХА-ХА-ХА!!! Если мне покажут хотя бы одного матроса, которого ЭТоМУ учили в Парусном (561-й ОМРП), я сам зарежусь “острым краем согнутого листка ватмана”!»

Секретно, секретный, секретность… Не часто ли повторяются эти слова? Учитывая характер службы и подчиненность военной разведке, конечно же, нечасто. На то водолазы-спецназовцы и разведчики, чтобы не светиться. Они не ломают кирпичи о голову перед телекамерами, не ходят с пышными аксельбантами на парадах, не устраивают шумных драк-попоек в центре города на свои праздники, не бьют себя в грудь на каждом углу — «мы, мол, элита»! Помимо этого, спецназовцы научены соблюдать разумную конспирацию даже в общении с бойцами из других подразделений. Так и вспоминается тогда еще капитан 2-го ранга Геннадий Захаров, знакомивший очередное пополнение с правилами службы:

— Первое. Вы должны забыть отца, мать, жену и любить только своего командира! второе. Не суй нос в чужие дела!

Впрочем, продвижению в спецназовские массы идеи «не совать нос в чужие дела» деятельно помогали особисты — контрразведчики из особого отдела. Особые отделы в вооруженных силах СССР действовали под эгидой Третьего главного управления КГБ. Они являлись органами военной контрразведки, призванными обеспечивать безопасность советской армии и ВМФ от происков иностранных разведок. Заодно особисты выполняли функции политической полиции при армии и флоте. Особые отделы были созданы еще по инициативе Владимира Ленина и Феликса Дзержинского 19 декабря 1918 года, стремившимися изобличить и подавить в зародыше всякую политическую оппозицию большевикам-коммуни-стам в РККА. В подчинении КГБ оказались с марта 1954 года.

В настоящее время они называются Управлениями (Отделами) военной контрразведки ФсБ Российской Федерации.

Занимались особисты тем, чем им и было положено: искали козни иностранных разведок, создавали в воинских частях агентурную сеть и т. д. В принципе, контрразведка — дело необходимое. Но «политический налет» на облике особистов всегда смущал. Для спецназовцев суть работы особистов, конечно же, не была секретом. Периодически особисты вызывали разведдиверсантов к себе в кабинет. С вежливым участием расспрашивали: нравится ли служба, нет ли каких проблем, как настроение? Прекрасно все понимающие спецназовцы так же вежливо и спокойно отвечали, что служба нравится, проблем нет, а настроение — бодрое. исходя из того, что в середине 70-х годов в 561-м ОМРП по политическим причинам никого не «замели»: либо агентурная сеть не была развита, либо особисты при спецназе считали пустяком критику в адрес некомпетентного военного и политического руководства, либо методы наказания были не слишком явными (медленное продвижение по службе и т. п.), либо спецназовцы тщательно соблюдали конспирацию и товарищей не выдавали.

На конфликт с особистами водолазы-разведчики старались не идти — в условиях той системы это было бы проявлением не геройства, а глупости. и, пожалуй, никогда открыто над ними не шутили. Разве что, сфотографировавшись, на вопрос матроса, когда снимки будут готовы, ему отвечали: «А ты послезавтра к особисту зайди, там тебе и не такие фотки покажут!». Зато над глупыми замполитами (попадались и такие, хотя в основном в спецназе замполиты были людьми понимающими и умными) иногда пошутить любили. Валентин Сергеевич Авинкин вспоминал такой случай. Разведдиверсионная группа из 561-го ОМРП готовилась к проникновению на территорию «противника». А замполит и спрашивает боевых пловцов:

— А как вы будете выходить из-под воды на берег?

Ну, один юморист и ответил:

— да подплыву к берегу, потом вот так (показал поднятые вверх руки, как будто хочет сдаваться) выйду из-под воды, и если никого нет — тогда быстро в кусты.

На не понявшего юмора замполита было страшно смотреть: глаза вытаращил, от гнева чуть не задыхается. А что? Какой вопрос — такой ответ.

В целях конспирации каждая воинская часть спецразведки ВМФ имеет свою легенду, с которой каждого, от командира до матроса, знакомят в секретном отделе. Ознакомившись с легендой, военнослужащий расписывается на особом бланке в том, что он предупрежден об ответственности за разглашение истинной деятельности своей части и должен везде, где бы и кто бы (будь то хоть сам министр обороны) его не спросил о воинской специальности и месте службы, отвечать только по легенде — служу водолазом-спасателем в учебном аварийноспасательном отряде номер такой-то на таком-то флоте.

Как-то осенью 2001 года один матрос из 561-го ОМРП, когда находился в отпуске, потерял военный билет — удостоверение личности военнослужащих срочной службы. В Москве он пришел в комендатуру, заявив об утере военного билета, чтобы получить документ для проезда в часть. Ведь поездом без документов через Белоруссию и литву не проедешь — пограничники без документов не пропустят, на самолет также нужны документы — без них не продадут билет и не пропустят на посадку.

В комендатуре Москвы матрос не выдал, где служит (истинное предназначение и наименование части), а сказал все данные по легенде, хотя в комендатуре дотошно расспрашивали, что же это за часть морская водолазная и парашютная, которая не проходит по спискам — нет такого номера части (по легенде водолазной школы). Долго выясняли, и лишь в Главном штабе ВМФ сказали, что такая часть есть (просто она внеструктурная, поэтому в списках не значится) и документы надо выдать.

Командир части полковник Карпович сказал, что, так как матрос проявил твердость и не рассказал об истинном номере части, то в этом он молодец. Но за потерю документов он должен быть все же наказан (за это полагается минимум 10 суток ареста на гауптвахте), поэтому Карпович предложил моряку самому выбрать себе наказание. Матрос выбрал себе наказание: он обязался неделю везде таскать с собой, носить, не снимая, рюкзак с грузом 30 кг. Даже спать с ним и ходить в туалет. Всех это весьма забавляло. Но спецназовец исправно сносил «наказание».

При этом спецназовцы не пасуют перед большими чинами. Они себе цену знают, поэтому погонами и удостоверениями их не запугаешь. Как-то осенью 2001 года контр-адмирал запаса Геннадий Иванович Захаров предложил посетить свою бывшую часть на Балтике депутату Государственной думы России Александру Васильевичу Коржакову (бывшему начальнику службы безопасности президента России). Но дальше КПП части матрос, стоявший у шлагбаума, их не пустил. Коржаков стал говорить, что он депутат Госдумы, что его обязаны беспрепятственно пропускать на любые объекты, и показывал свое удостоверение. На что матрос ему ответил:

— А мне, простите, плевать, что вы депутат. У меня свои командиры и свои инструкции. Подождите, пожалуйста, тут, пока я не позвоню дежурному по части и не доложу о вашем прибытии. Когда получу разрешение от дежурного по части или командира, тогда вас и пропущу.

Коржаков не обиделся. Более того, он похвалил организацию службы охраны части. Сказал командиру, что его подчиненные знают свое дело и не пасуют перед высокопоставленными посетителями. После чего Захаров с удовольствием показал Коржакову часть, где когда-то служил.

Секретность в спецназе распространяется на многое. Например, в марте 1995 года в Балтийске проходили тренировки водолазов-разведчиков по выходу из ТА Пл глубине до 20 м и заходу в «Тритон», а также обратный вариант. С небольшого судна проводили видеосъемку тренировок. Второе небольшое судно проводило видеосъемку. Ее контролировал представитель части. Пленки делались в одном экземпляре, копии делать запрещалось, чтобы, не дай Бог, в чужие руки ничего не попало.

Что там говорить, если засекречены даже правильные изображения некоторых буксировщиков. Если они проходят через ТА, предназначены для выхода из него, то на рисунке их размеры должны быть специально завышены. Недавно был снят гриф секретности с внешнего вида старых подводнонадводных буксировщиков «Протонов» и двухместных человеко-торпед «сирен», однако состав металла до сих пор секретен. Даже на уничтожение отслуживших свой срок СМПЛ и буксировщиков есть особые инструкции. На списание, уничтожение и сдачу в металлолом должны быть оформлены соответствующие бумаги. Волокита жуткая. Но самая большая секретность — это когда создается новый образец подводной техники. Особо секретны радиоэлектронные частоты для техники специальной разведки ВМФ, ее радиоэлектронная начинка.

Публикации об истории спецназа ВМФ военная разведка стремится контролировать, иногда играя «на опережение». Так, понимая, что все труднее оставлять «под замком» более чем полувековую историю водолазов-разведчиков, Главный штаб ВМФ санкционировал написание книги контр-адмирала Владислава Леонидовича Зарембовского (1929–1998) и капитана 1-го ранга Юрия Ивановича Колесникова «Морской спецназ. история (1938–1968 гг.)». Книга очень хорошая, достоверная. Но, конечно же, останавливающая повествование на полпути и оставляющая многое в тени. Очевидно, военно-морская разведка решила, что лучше написать кое-что о спецназе самим, чем ждать, пока про это неподконтрольно напишут другие. К идее же независимых публикаций военные разведчики относятся крайне отрицательно, стремятся предупредить и не допустить их, чем объясняется небольшое число достоверных материалов про водолазов-разведчиков специальной разведки в сМи. За несанкционированный показ спецназовской тактики и техники в разведке ВМФ по головке не гладят, а устраивают такой нагоняй, что мало не покажется. Провинившимся в таких случаях грозят разрывом отношений, чтобы предоставить массу свободного времени для участия в киносъемках.

Хотя иногда завеса секретности чуть приоткрывалась. Но только с благословения руководства разведки ВМФ. Так однажды водолазы-разведчики 17-й ОБРСПН участвовали в подводных съемках художественного фильма «Эксперимент доктора Абста» (1968 год, по мотивам романа Александра Ашотовича Насибова «Безумцы»). По сюжету советский моряк и военврач Кирилл Карцов попадает на немецкую базу плов-цов-подводников, где вступает в единоборство с матерым фашистским разведчиком, руководителем школы подводников Артуром Абстом, превращающим пловцов в группу безвольных смертников-торпедистов, слепо выполняющих его приказания. В фильме также «снимался» сверхмалый автономный подводный носитель типа «Т».

Впрочем, однажды засекреченность чуть не навредила спецназовцам. В штабе Балтийского флота финансисты подумали, что 561-й ОМРП — это действительно аварийно-спасательный отряд, и решили сократить там несколько офицерских должностей. Когда это стало известно Гру, оттуда немедленно сообщили об этом командующему БФ адмиралу Владимиру Григорьевичу Егорову. Тот одернул инициаторов сокращения и сказал, что вопрос исчерпан:

— Я лучше сокращу корабли, чем «Парусное»! По кораблю за каждую офицерскую должность в этой части!

Естественно, во имя секретности все водолазы-разведчики обеспечиваются парадной, парадно-выходной, повседневной и рабочей формой одежды военно-морского флота. Однако и здесь в советские времена были небольшие ограничения.

По традиции после первого прыжка с парашютом морскому разведдиверсанту вручается нагрудный знак «Парашютист», а в дальнейшем, после определенного количества сложных прыжков и сдачи зачетов по укладке парашюта и теории прыжка, можно заслужить нагрудный знак «Парашютист-отличник» и затем «инструктор-парашютист». Вручение каждого такого знака означает не только признание определенной квалификации, но и увеличение денежного вознаграждения. Многих офицеров военной контрразведки, которые курировали части спецразведки ВМФ СССР, смущало сочетание парадной морской формы и знаков парашютиста, они видели в этом угрозу секретности, и поэтому носить заслуженные нагрудные знаки на парадной форме запрещалось. Лишь при поездке в отпуск или увольнении в запас разрешалось их надеть. Как при этом косо посматривали на них военные патрули, помнит, наверно, почти каждый водолаз-разведчик.

Знак «Парашютист отличник». Одетый на обычную матросскую форму, он приводил в недоумение не один военный патруль. (Из архива автора)

Мичман и офицер спецназа. (Фото автора)

В отличие от распространенного мифа, водолазы-разведчики не носят форму морской пехоты. Может быть, их и причислили бы в свое время к морпехам, как их многих сухопутных собратьев причислили к лику вдв, но помешало одно обстоятельство. Морпехи служили два года, а боевые пловцы — три года. По какой схеме при этом нужно было выдавать и списывать обмундирование, было неясно. Поэтому не стали ломать голову над несущественной проблемой. Только в некоторых случаях, когда этого требуют определенные обстоятельства, боевых пловцов переодевают в форму морской пехоты или погранвойск. Так, например, бывает, когда на торжествах или показушных учениях для высшего командования вооруженных сил или пограничных войск необходимо показать отличную подготовку славных морских пехотинцев или не менее славных пограничников. Практически ежегодно боевых пловцов привлекают для участия в торжествах праздника «день военно-морского флота». В этот день на грандиозных парадах во многих главных военно-морских базах или других местах они часто выступают под личиной морских пехотинцев и демонстрируют высокую выучку в рукопашном бое или в различных видах десантирования.

Особенно впечатляюще выступили специалисты особых миссий отдельного морского разведывательного пункта западного направления (Балтийского флота) 28 июля 1996 года в столице Российской Федерации городе Москве. По этому поводу газета дКБФ «страж Балтики» на первой странице опубликовала выдержку из телеграммы, адресованной Балтийскому флоту, за подписью заместителя Главнокомандующего военно-морским флотом по боевой подготовке — начальника управления боевой подготовки ВМФ адмирала Александра Васильевича Горбунова, в которой сообщалось:

«…Балтийцы проявили самые лучшие качества и сделали все возможное, чтобы продемонстрировать здоровый дух и благородство военных моряков в ходе водно-спортивного праздника, проведенного на акватории Химкинского водохранилища и на территории северного речного вокзала в Москве в рамках празднования 300-летия флота России».

Выступления сводного взвода морских пехотинцев Балтийского флота под командованием гвардии подполковника Михаила Джамбеева и группы водолазов под руководством капитана 1-го ранга Михаила Полянка «вызвали всеобщее восхищение и по достоинству оценены специалистами и командованием ВМФ России».

Однако еще более высоко оценил выступление присутствовавший на празднике секретарь совета безопасности России генерал-лейтенант воздушно-десантных войск Александр Иванович Лебедь (1950–2002), который был восхищен весьма сложными парашютными прыжками боевых пловцов с малых высот в легководолазном снаряжении, с буксировщиками и другим специфическим снаряжением. Хотя всю предыдущую ночь спецназовцы «киряли», все они приземлились удачно и кучно. Находясь под впечатлением от увиденного, Лебедь сказал: «Я сам десантник, имею много прыжков с парашютом, но такое вижу впервые. Это уникальная подготовка, и я думал, что такие прыжки выполнить невозможно». Сразу же после окончания торжества секретарь совета Безопасности подал президенту России Борису Николаевичу Ельцину представление о присвоении начальнику разведки ВМФ Владимиру Федорову воинского звания вице-адмирал.

А вот не менее интересный и весьма показательный пример. В 1981 году на заключительном этапе знаменитых учений «Запад-81», который проходил на большом полигоне морской пехоты Балтийского флота «Хмелевка», бойцы подразделения Специальной разведки ВМФ продемонстрировали министру обороны СССР маршалу Советского Союза Дмитрию Федоровичу Устинову (1908–1984), министрам обороны стран Варшавского договора и многим другим маршалам, адмиралам и генералам, которые с комфортом устроились на специально выстроенной для них на самом берегу Балтийского моря шикарной трехэтажной трибуне из стекла и бетона, великолепное десантирование с моря и впечатляющее зрелище — рукопашный бой. Боевые пловцы одной группы были переодеты в форму морской пехоты, а другой — в форму солдат, обороняющих плацдарм перед трибуной. Все действие было расписано по минутам и неоднократно отрепетировано. Режиссура же постановки находилась на уровне кинобоевиков Голливуда, а бескомпромиссному рукопашному бою позавидовали бы многие заслуженные каскадеры. Министр обороны Устинов остался очень доволен превосходной подготовкой бойцов, а в советском общественно-политическом журнале «Огонек» в рассказе об этих учениях и о дне ВМФ появилась фотография мастеров рукопашной схватки из славной морской пехоты. Над этой фотографией ребята из морской Специальной разведки от души смеялись, узнавая на ней себя. Как всегда, прославлялась морская пехота, а разведка, как и положено, в тени.

Для выполнения специальных операций или подготовки к ним в ходе многочисленных учений, тактико-специальной подготовки и тактико-специальных занятий (ТСП и ТСЗ) боевые пловцы Специальной разведки ВМФ СССР имели цвета хаки (называемую «зеленкой») или камуфлированную специальную форму одежды без каких-либо надписей, клейм или бирок завода-изготовителя. Все снаряжение, от рюкзака до электрического фонарика, также не имело никаких надписей и других выраженных следов принадлежности к какой-либо стране. Правила конспирации предусматривали, чтобы в разведдиверсионной группе специальная форма одежды у всех была абсолютно одинаковой, будь то командир группы, радист или любой другой боец. Погон и каких-либо других знаков различия также не было — каждый разведдиверсант и без того знал свои обязанности, права и неписаные правила морской службы особых миссий.

По итогам спортивных соревнований парусники — лучшие на Дважды Краснознаменном Балтийском флоте! Середина 70-х годов. (Фото из архива автора)

Исключением была лишь аналогичная спецформа, предназначенная для ежедневных занятий, тренировок и отработки приемов. На ней, для определения кому и что принадлежит, по трафарету наносилась кодовая надпись из трех небольших цифр. Например, число 101, написанное на левом рукаве в районе плеча или слева на груди или же на брюках слева над карманом, обозначало, что одежда принадлежит боевому пловцу под номером один РГСН первого подразделения, то есть командиру группы. Число 214 означало, что одежда принадлежит боевому пловцу второго подразделения, первой разведгруппы, бойцу основного ядра под номером четыре. Число 323 обозначало: третье подразделение, вторая диверсионная группа, боец номер три. Такие же цифровые обозначения наносились и на тренировочное легководолазное снаряжение.

На учениях это иногда приводило к комическим ситуациям. Как-то в середине 70-х один разведдиверсант из 561-го омрп приземлился в стороне от товарищей. и надо же было ему приземлиться на колхозное поле, где собирали сено! Пока парашютист был в небе, на него смотрели, громко выражая восхищение: молодец, красиво десантируется! Но когда к приземлившемуся разведдиверсанту подбежала толпа колхозниц,

Личный состав Парусного. Один из матросов отправляется в увольнение. Середина 70-х годов. (Фото из архива автора)

Вдруг стало тихо. Они ожидали увидеть статного красавца, одетого с иголочки в форму ВДВ, а тут… Подозрительный тип, одетый в непонятную «несоветскую» форму: ни погон, ни петлиц, ни шевронов. Наши солдаты так не одеваются! Уж колхозницам ли Калининградской области этого не знать, когда кругом одни воинские части! да, автомат вроде советский. И по-русски без акцента говорит. Но это лишь увеличивало недоверие бдительных колхозниц.

— Бабыньки, это ж натовский диверсант! В милицию его! — опомнилась самая решительная из них.

И как ни оправдывался спецназовец, показывая бумажку, что он свой и что он участник учений, ему не верили. Хорошо хоть до физической расправы дело не дошло. Колхозницы же, направив на него вилы, терпеливо ждали прибытия участкового, благополучно отпустившего матроса в часть.

Однако на советской военно-морской форме были нарукавные знаки различия, шевроны (или штаты, на левом рукаве). Но это не были какие-то особые знаки различия спецназа. Обычные нарукавные знаки различия по специальностям для мичманов, прапорщиков, старшин, сержантов и матросов ВМФ, носящих флотскую форму одежды. Кто-то из водолазов-разведчиков носил штат «специалист связи и радиотехнических средств», кто-то — «специалист минно-торпедных средств», кто-то — «специалист всех видов защиты, обеспечения и обслуживания». А некоторые офицеры, перешедшие в спецназ из морпехов, продолжали носить нарукавный знак морской пехоты. Это в постсоветское время, когда всем разрешили делать собственные знаки различия, начала бурно развиваться Российская спецназовская геральдика. Прицел явно делался на «дембельский» шик, поэтому восторжествовала причудливая смесь милитаризма и китча. Однако на боевое задание никто с такими шевронами, само собой, не отправляется.

Штат (шеврон, нарукавный знак различия) водолазов-разведчиков 561-го Отдельного морского разведывательного пункта Специальной разведки ВМФ России. Середина 90-х годов. (Из архива автора)

В последнее время даже появились металлические жетоны от «спецназа Гру», «войск специального назначения», «военной разведки России», на которых можно выгравировать свои имя, отчество и фамилию. Ничего кроме приступа гомерического смеха такие жетоны у водолазов-разведчиков вызвать не могут. Может, на тех жетонах еще оставить место для информации о звании, должности, задании, оснащении, пути отхода (желательно, сразу на английском языке)? и еще на лбу мишень нарисовать? Кстати, околовоенному промышленному комплексу можно было бы предложить звуковые брелки-жетоны, которые бы периодически сотрясали воздух порывистым, громким, заунывным воем: «Achtung! Vorsicht! Alarm! Russischen Kampfschwimmern!» думаю, новинка пользовалась бы бешеным успехом.

Самодельный значок водолазов-разведчиков 561-го ОМРП Специальной разведки ВМФ СССР (Из архива автора)

Как известно, армейские подразделения разведки подчиняются Пятому управлению ГРУ : Управление оперативно-тактической разведки (разведка на военных объектах). Поэтому появилось название «спецназ ГРУ ». Военно-морская разведка подчиняется второму управлению (Разведывательному управлению) Главного штаба ВМФ, которое в свою очередь подчиняется Пятому управлению ГРУ. Поэтому водолазов-разведчиков называют не столько «спецназом ГРУ», сколько «спецназом ВМФ» — дабы различить их со своими сухопутными коллегами.

Управление — координирующий центр для тысяч разведывательных структур в армии (от разведывательных управлений округов до особых отделов частей). Технические службы: узлы связи и шифровальная служба, вычислительный центр, специальный архив, служба материально-технического и финансового обеспечения, управление планирования и контроля, а также управление кадров. В составе управления существует направление специальной разведки, которое курирует спецназ. Его руководителя называют «направленцем».

Здесь необходимо заметить, что словосочетание «спецназ ВМФ» часто сбивает с толку журналистов и любителей спецназа. из-за этого они пытаются ограничить деятельность водолазов-разведчиков водой и прибрежной полосой. В своих статьях «эксперты» по морскому спецназу делают «глубокомысленные» заключения, что спецназу ВМФ нечего делать, к примеру, в Чечне. Мол, они только в воде умеют воевать, а там — горы. Как будто, если уж на то пошло, горы в прибрежной полосе никогда не встречаются!

Водолазы-разведчики так же уверенно действуют на суше, как и сухопутный спецназ Гру. Для этого у них есть все необходимое как в программе подготовки, так и в снаряжении. Для многих водолазов-разведчиков работа с индивидуальными дыхательными аппаратами и подводными буксировщиками — лишь способ доставки (наравне с сухопутным и воздушным), а не самоцель. Однако благодаря этому водолазы-разведчики более разносторонне подготовлены. На соревнованиях частей спецназа боевые пловцы с успехом занимают призовые места, хотя соревнования проходят только на суше (переправа рек не в счет). А если бы в программу соревнований добавили подводный вариант?

Разведывательная группа на ТСЗ. Поселок Цветное. 1974 год. (Фото из архива автора)

Просто спецназ ВМФ, помимо общих со спецназом ГРУ задач, имеет еще довесок в виде действий в воде и прибрежной полосе, что технически и тактически значительно больше сухопутного сегмента. Водолазная подготовка — это предельно сложная работа, для которой необходимо иметь в части целую службу, соответствующую материальную базу, а личный состав должен сдать установленные зачеты и быть допущен к спускам под воду.

Более того, на рубеже столетий, к примеру, появилась идея подчинить 561-й ОМРП непосредственно себе, минуя разведывательное управление Балтийского флота и разведуправление Главного штаба ВМФ. В этом случае цепочка подчинения «ОМРП — Управление разведки Балтийского флота — Управление разведки ВМФ — Главное разведывательное управление Генерального штаба вс» упростилась бы.

Однако в порыве борьбы за тотальную секретность ГРУ  даже стало отрицать, что спецназ находится в его подчинении. К примеру, начальник ГРУ Генштаба ВС СССР, а затем рф, генерал-полковник Евгений Леонидович Тимохин в своем интервью в апреле 1992 сказал следующее:

«в системе военной разведки действительно имеются формирования специального назначения, которые пресса и нарекла спецназом. Подчинены они не ГРУ , а командующим войсками округов. У них широкий круг разведывательных задач. Кроме того, в военное время на них возлагается проведение специальных мероприятий в тылу противника, то есть частично — диверсии на объектах и коммуникациях противника, захват нужных людей и так далее. Но главное все же — разведка».

В ноябре 1996 года его преемник генерал-полковник Федор Иванович ладыгин продолжил:

«У нас нет непосредственно подчиненных ГРУ  соединений, частей и подразделений спецназначения. Все они входят в состав военных округов и флотов и в оперативном отношении подчиняются соответствующим командующим».

В интервью, которое он давал в августе 1999 года, уже пребывая на заслуженном отдыхе, генерал-полковник ладыгин добавил:

«спецназ ГРУ  — понятие условное. Ведь в оперативном подчинении ГРУ  нет никаких служб спецназа. Такие части есть в округах и подчинены командующему войсками округа. С точки же зрения идеологии их применения в военное время — это прерогатива ГРУ ».

Получается, спецназа ГРУ нет? Есть. Просто уважаемые руководители военной разведки таким образом пытались дезавуировать смелые признания, сделанные их предшественником генералом армии владленом Михайловичем Михайловым журналу «Jane’s Soviet Intelligence Review» в начале 1991 года:

«Что же касается ГРУ, то мы отвечаем исключительно за военную разведку. Занимаемся радиоперехватом, радиотехнической и воздушной разведкой. Для этого у ГРУ имеются соответствующие военные подразделения. Кроме того, у меня в подчинении находятся части “специального назначения” — спецназ (подобные войска под другими названиями существуют и в армиях западных стран — США, Великобритании, ФРГ). Они должны вести разведку на фронте в случае начала боевых действий. Готовим их к войне, которой впрочем, как мы надеемся, никогда не будет».

Конечно, словосочетания «спецназ ГРУ» или «спецназ ВМФ» условны. Но как еще прикажете коротко назвать эти части, чтобы точно отразить суть? особенно сейчас, когда в России очень много самых разных «спецназов». И, слава Богу, хоть флот не отрекается от спецназовцев. Правда, тоже «соблюдая конспирацию» и не вдаваясь в детали. Так, на официальной интернет-странице Министерства обороны в разделе о структуре ВМФ сказано следующее: «ВМФ состоит из следующих родов сил: подводных, надводных, морской авиации, морской пехоты и войск береговой обороны. В его состав входят также корабли и суда, части специального назначения, части и подразделения тыла». Затем следует краткое описание родов сил и частей, однако удивительным образом части специального назначения куда-то теряются: между войсками береговой обороны и частями и подразделениями тыла о них ничего нет — пусто! А тем временем ГРУ упорно пытается держаться за секрет Полишинеля. Хотя так ли это необходимо?

Передо мной журнал копенгагенского аэропорта «News» (на английском языке, издание, посвященное Миллениуму) со статьей «Stealth from the Sea» про Датский королевский корпус людей-лягушек (Froemandskorpset). Качественные цветные фотографии, рассказ о службе и отборе кандидатов. Боевые пловцы — это те люди, которыми Дания открыто гордится, показывает зарубежным гостям: вот наши профессионалы, вот наши храбрые защитники Родины!

Отчего же в России до сих пор водолазов-разведчиков держат в тени? Почему вместо них журналистам упорно представляют водолазов из других частей, а не водолазов-разведчиков специальной разведки ВМФ? Разве Россия не может гордиться ими? Разве они хуже своих британских, итальянских, американских, французских, датских, норвежских коллег? Зачем секретность нужно доводить до абсурда?

В интернете, например, можно найти официальные страницы датских, норвежских, итальянских боевых пловцов. На них, не стесняясь, что враг что-то пронюхает, призывают сограждан служить в этих элитных войсках. и вот именно в рассказе о деятельности боевых пловцов присутствует необходимая цензура. Почему-то на Западе приняли, что не факт существования таких частей (давно известный иностранным разведкам) является секретным, а определенные подробности подготовки, оснащения, операций и т. п. Так никто и не говорит, что надо рассекретить все и вся. Понятно, скажем, что в случае провала разведгруппы ГРУ будет отрицать (и правильно будет делать — такова реальность специальных операций) свою причастность, даже если и предъявят тела погибших разведчиков-диверсантов (пусть еще докажут, чьи это тела). Но зачем в принципе отрекаться-то от своих бойцов, открещиваться от того, что под крылом ГРУ  имеются части водола-зов-разведчиков?

Между прочим, здесь будет уместно вспомнить об одной распространенной легенде: спН ВМФ — это ПДСС. Вот, скажем, реальный анонс одной телевизионной передачи, посвященной боевым пловцам, на Российском телевидении.

«Непосвященным аббревиатура ПДСС (подводно-диверсионные силы и средства) ни о чем не говорит. Но за этими четырьмя буквами стоит элита спецназа, о которых люди слагают легенды — боевые пловцы.

Бойцы ПДСС впервые на советском флоте появились в 1956 году на Балтике. их отряды предназначались для разведывательно-диверсионных действий в акваториях противника. А еще через 12 лет появились группы противодействия вражеским пловцам.

“военной программе” первой удалось получить разрешение на съемки в одном из таких закрытых для посторонних глаз подразделении — спецотряде Балтийского флота по борьбе с ПДСС. В программе — эксклюзивные кадры тренировок боевых пловцов на базе, местонахождение которой строго засекречено!»

Вот такой ералаш. Понятно, что журналист — не военный эксперт. Он рад, что его хотя бы в часть ПДСС пустили. Для репортажа, по-видимому, и так сойдет. Но не для объективности дела. Однако кто-то все-таки слышал, что спН ВМФ и ПДСС — не одно и тоже. На одной из страниц в интернете, например, в описании состава ВС РФ промелькнуло такое: «4 отряда ПДСС (на флотах), 1 группа ПДСС (Каспийская флотилия), 2 отряда боевых пловцов (северный и Тихоокеанский флота), 2 группы боевых пловцов (Балтийский и Черноморский флота) — все постоянной готовности (укомплектованность 90–75 %)». Отрадно, конечно, что к ПДСС уже не приписывают, но все же понять, почему на одних флотах — группы, а на других — отряды (про укомплектованность и не говорю), трудно. Похоже, классический эффект испорченного телефона.

Так в чем же дело? Попробуем разобраться. Да, аббревиатура ПДСС расшифровывается как «подводные диверсионные силы и средства». исходя из значения термина, к таковым можно было бы смело приписать и водолазов-разведчиков специальной разведки ВМФ. Можно было бы. Но нельзя. Дело в том, что на языке морских спецназовцев это завораживающее «Пдсс» означает другое: «противодиверсионные силы и средства». Почему?

В 1967 году на Черноморском флоте был создан Учебнотренировочный отряд легких водолазов, который некоторые впечатлительные журналисты безосновательно нарекли «альма-матер советского военно-морского спецназа». Отряд вскоре был переименован в отряд по борьбе с подводными диверсионными силами и средствами (оБ Пдсс). К 1969 году аналогичные отряды появились в составе Балтийского, северного и Тихоокеанского флотов. Отряды действовали на главных базах флота. Численность отряда — около 50–60 человек. Толчком для создания этих отрядов послужили успешные действия израильских боевых пловцов, которые в 1967 году совершили рейд в Порт-саид. Там тогда стояли советские боевые корабли, которые были готовы отразить воздушное, но не диверсионное нападение из-под воды. Свои подводные диверсанты у СССР, как мы знаем, уже давно были. Но чтобы не отвлекать их на защиту вМБ (при чем тут разведка?), и были созданы оБ Пдсс. Для противодействия подводным диверсантам противника. Поэтому спецназовцы расшифровали аббревиатуру Пдсс на свой лад. исходя из задач тех самых оБ пДсс. Сами же себя морские спецназовцы никогда не называют «Пдсс». Зато оБ Пдсс они называют просто, теряя две первые буквы в аббревиатуре: «Пдсс». Традиция-с! Поэтому в книге аббревиатура Пдсс обозначает именно противодиверсионные, а не подводные диверсионные, силы и средства. Необходимо также заметить, что в официальных документах боец спН ВМФ называется «водолаз-разведчик», а боец Пдсс — «боевой пловец».

Для примера можно рассказать про ПДСС из Балтийска. Отряд борьбы с подводными диверсионными силами и средствами (оБ Пдсс) «садко» охраны водного района (овр) Балтийской военно-морской базы дважды Краснознаменного Балтийского флота был создан 1 апреля 1969 года и тогда назывался отрядом Противодиверсионной службы (Пдс). К военной разведке личный состав отряда не имеет никакого отношения. Неофициальное название «садко» носит по фамилии первого командира — капитана 2-го ранга в. Садкова. Хотя подтекст названия также очевиден: ведь в русских былинах и сказках садко — это новгородский певец-гусляр и купец, который посетил владения Морского царя на дне моря. Большую помощь в освоении специального водолазного дела и тактике действия новообразованному отряду оказали специалисты специальной разведки из 561-го ОМРП, в частности, заместитель командира разведпункта по водолазной подготовке капитан 3-го ранга Валентин Сергеевич Авинкин.

Легководолазы «садко» в 1980 году обеспечивали безопасность во время Олимпийской парусной регаты в Таллине. В 1989 году лучшие специалисты части были в ответственной командировке на Мальте. По сей день водолазы отряда поднимают со дна много боеприпасов времен второй мировой войны. Регулярно бойцы отряда проводят поисковые работы и зачетные учения. Так, в апреле 1999 года отряд проводил поисковые работы в Балтийске. В частности, проверял слухи, что в канале крепости Балтийска со времен войны затоплен танк. Канал обследовали, но никакого танка не нашли. Зато подчиненные капитана 2-го ранга вадима Ивановича Никитина нашли под водой две старые вагонетки и кучу снарядов.

Водолазов в отряде готовят на месте своими силами. Также отряд пополняется выпускниками Севастопольской школы водолазов. Как сказал один из командиров отряда: «Главное — научить 18-летних так, чтобы в нужное время и в нужный момент они смогли уйти под воду и выполнить свой воинский долг». Моряки-водолазы за службу набирают более 100 часов работы под водой. На территории части есть бассейн, бИльярдная, душевые, уютные комнаты личного состава, учебные классы и другие необходимые помещения. Кормят матросов хорошо — водолазная норма питания. Главная задача ОБ ПДСС в мирное время — охрана портовых сооружений, обеспечение безопасности кораблей и судов ВМФ. Боевые пловцы стремятся всегда быть в форме и при минимальных потерях выполнять поставленные задачи.

Отбор новичков в отряд проходит тщательно. Необходимо абсолютное здоровье. По словам офицеров ПДСС, из 12 отобранных юношей подводными охранниками становятся только 3–4 человека. Отряд укомплектован легководолазами и подводными минерами-саперами, которые готовятся в паре — проводят много времени вместе, учатся чувствовать друг друга. По мнению командования части, такие нюансы могут сыграть под водой решающую роль.

На полную подготовку водолаза уходит год. На серьезные задания по обезвреживанию под водой боеприпасов в основном идут мичмана и офицеры. Как правило, мичманский состав набирается из числа изъявивших желание продолжить военную карьеру матросов срочной службы этой части. их отправляют на учебу в Кронштадт. В общем, в службе командование части опирается на проверенные, выращенные собственными силами, кадры.

На вооружении отряд имеет многоствольные реактивные гранатометы типа МРГ-1 и реактивные установки бомбометания для уничтожения подводных диверсантов в зоне обороны, а также подводные и обычные пистолеты, автоматы, гранаты. Главная и основная задача ОБ ПДСС в мирное время — охрана портовых сооружений, обеспечение безопасности кораблей и судов ВМФ.

И все бы ничего, но после пресловутого Миллениума ОБ ПДСС были переименованы в ОСПН БПДСС — отряды специального назначения по борьбе с подводными диверсионными силами и средствами. Так что боевые пловцы ПДСС теперь, получается, тоже спецназовцы. Гадать, что же такого в рутинной защите военно-морских баз специального, бесполезно. Это в советское время было всего два спецназа: ГРУ, а потом еще и в КГБ. В современной России слово «спецназ», увы, потеряло свой первоначальный смысл. Это теперь не только подразделения военной специальной разведки или всесильного КГБ. Емким и звучным словом «спецназ» теперь называют любое более-менее боеспособное (или задуманное таковым) подразделение силовых структур. и, если сравнивать, скажем, с частями специального назначения ВВ (не в обиду им будет сказано), то ПДСС уж точно является самым настоящим спецназом.

А тем временем иностранные спецслужбы действительно прилагают усилия, чтобы узнать, что на самом деле происходит в частях Российского морского спецназа. Конечно, к сожалению, после того как один ОМРП оказался на территории страны, питающей самые нежные чувства к НАТО, и после того как сотни бывших спецназовцев оказались гражданами других государств, говорить о том, что противник (извините, партнер, как теперь величают североатлантический блок кремлевские владыки) ничего не знает, просто наивно. Но причин опускать руки у контрразведки нет: ведь развитие спецназа и техники для него не стоит на месте.

Забор вокруг Парусного: «Стой! Запретная зона.» 1976 год. (Фото автора)

После распада СССР, скажем, 561-й ОМРП усиленно охраняется. По всему периметру заграждения установлены таблички с надписями: «объект Министерства обороны, проход и проезд запрещен, применяется оружие», «Запретная зона» и «Пограничная зона». Грибников и ягодников, которые, чтобы сократить путь к лесу или к берегу моря, пролезают под проволочное заграждение, задерживают, и затем с ними разбираются — выясняют личность и причину их проникновения за ограждение объекта Министерства обороны. У граждан Германии, которые утверждают, что местность некогда принадлежала их предкам, каждый год навещающих Парусное, стали записывать все данные из паспорта. По территории части им ходить не разрешают: только к замку, около которого те немного постоят, и затем их выводят из части. Все время нахождения немцев на территории части их сопровождают военнослужащие из дежурного отделения.

А к вопросу о новых кремлевских «партнерах» можно добавить следующее. До сих пор посещения Российских ВМБ и портов военными кораблями иностранных государств используется не просто для разведки, а для подготовки специальных операций. Об этом в марте 1998 года, говоря о геополитическом положении региона, об активности НАТО непосредственно у границ России и о проблемах военных в Калининградской области, сказал, к примеру, тогда еще первый заместитель командующего Балтийским флотом вице-адмирал (с ноября 2000 года — командующий БФ, а с декабря 2001 года — адмирал) Владимир Прокофьевич Валуев:

«О диверсионных группах. Практически на всех иностранных кораблях, прибывающих к нам с визитами, отмечались военнослужащие сил специальных операций. В составе экипажа побывавшего на фестивале флотов в 1996 году катера ВМС США “Чинук” было девять разведчиков-диверсантов, которые в ходе пребывания в Калининграде ознакомились с рядом объектов областного центра и города Балтийска. Офицеры из роты боевых пловцов ВМС ФРГ с аналогичными целями находились на борту немецких тральщиков в ходе их визита в Балтийск. В апреле 1997 года на французском фрегате “Дрогу” также находился французский спецназ, который проводил несанкционированные подводные спуски в акватории военной гавани Балтийска. Есть, над чем подумать. Фактов таких много, и не обо всем сразу расскажешь. Все это не может не вызывать тревоги, озабоченности».

Однако на территории частей спецназа иностранные гости из специальных служб тоже бывали. За полвека существования ОМРП многие страны, большие и малые друзья руководства Советского союза, а затем России, присылали своих начинающих специалистов и руководителей разведдиверсионной борьбы для знакомства с организацией службы и с системой подготовки разведчиков и диверсантов в советских боевых специальных частях. Так, в 561-м ОМРП побывали поляки, восточные немцы, китайцы, вьетнамцы. Решение об обмене опытом принимали руководители высокого уровня, как правило, люди весьма далекие от понимания конспирации и значения разведки, а воплощали настоящие специалисты тайной борьбы, искренне обеспокоенные за дело и своих людей.

О том, как знакомили таких «друзей» с подготовкой и снаряжением разведывательно-диверсионных групп боевых пловцов специальной разведки ВМФ непосредственные командиры спецчастей красноречиво говорит такой пример. Летом 1976 года отдельный морской разведывательный пункт, дислоцированный на западном направлении, командиром которого в то время был капитан 1-го ранга Владислав Семенович Скороходов (1932–1994, командовал 561-м ОМРП в 1975–1978 годах), посетила небольшая делегация представителей военной разведки братских армий по варшавскому договору. Командование пункта, по указанию начальника разведывательного управления, своевременно подготовилось к такому визиту. Вся новейшая совершенно секретная радиоаппаратура связи и радиоразведки, специальное оружие, мины и снаряжение для проведения диверсий и других акций, подводные буксировщики и новейшие подводные дыхательные аппараты были надежно спрятаны на складах. Дело дошло даже до того, что, усердствуя в сокрытии секретов от братьев по военно-политическому блоку, заместитель командира по электромеханической части приказал спрятать — «убрать с глаз долой» — все новейшие серебряно-цинковые аккумуляторы подводных буксировщиков и самоходных автономных средств для транспортировки боевых пловцов, контейнеров и специальных зарядов. Прибывшим коллегам, заранее, чуть ли не из музея пункта, достали и выставили для обозрения уже давно снятое с комплектования групп снаряжение и радиоаппаратуру. Ко всеобщему удивлению присутствующих, гости и на это, прямо скажем, барахло смотрели с огромным интересом.

На просьбу офицера разведки из Польши продемонстрировать практически тактику действия диверсионных групп в подводном варианте начальник штаба разведпункта, не мудрствуя лукаво, ответил:

— Видите ли, сейчас в части из личного состава боевых разведгрупп почти никого нет: все бойцы в командировках или же на учениях, и вернутся они не скоро, где-то недели через две. Так что извините, но нам такой план был составлен уже давно, и мы его изменить не имеем права. Если желаете, пройдемте в мой кабинет и там, на картах и схемах, я подробно отвечу на все ваши вопросы…

Советская разведка всегда придерживалась принципа, точно выраженного народной поговоркой: «Дружба дружбой, а табачок врозь». Никто не знает, когда сегодняшний большой друг станет заклятым противником. Изменение же раскрытых форм и методов тайной борьбы требует немало сил и средств. И сегодня Российские военные разведчики помнят справедливые слова императора Александра III (1845–1894), что у России есть только два верных союзника: ее армия и флот.

Здесь можно вспомнить также слова одного из руководителей советского государства и международного коммунистического движения, Генералиссимуса Советского Союза Иосифа Виссарионовича Сталина, который весьма своеобразно и прагматически оценивал разведку: «разведка обязана смотреть как можно дальше. Наших нынешних друзей рассматривать и как возможных будущих врагов. И, наоборот, нынешних противников рассматривать как вполне вероятных союзников. Тогда мы избежим ошибок». Действительно, разведка на то и разведка. Она предназначена видеть намного дальше — быть более дальнозоркой.

Материально-техническое обеспечение ОМРП

В каждом пункте Специальной разведки ВМФ для каждой боевой разведывательно-диверсионной группы есть отдельное складское помещение, которое называется «специальный пост». Там у каждого водолаза-разведчика имеется персональный шкаф, в котором хранится его новая проверенная и подогнанная специальная одежда, и снаряжение на любое время года или климатической зоны и на все варианты десантирования, проникновения в тыл противника или перехода границы. На полках шкафа находятся: специального пошива нательное тонкое чистошерстяное белье; зимний и летний маскировочный халаты; обмундирование защитного цвета типа «зеленка», состоящее из брюк и куртки с многочисленными карманами и приспособлениями для крепления природной маскировки (веток, листьев или травы); десантный меховой зимний и хлопчатобумажный летний шлемы; шерстяные носки, чулки, перчатки, фески; кожаные меховые двупалые рукавицы; парашютные ботинки на толстой каучуковой подошве; унты из лисьего меха; толстое верблюжьей шерсти белье — свитер, рейтузы, шлем и плюшевого переплетения носки; комплект обмундирования из натурального меха («меховушка») — штаны и куртка с пристегивающимся светлым, под снег, верхом из тонкой непромокаемой ткани, состоящим также из куртки с капюшоном и брюк. Белье из верблюжьей шерсти, кстати, было очень хорошим, что связано со строением верблюжьего волоса. Внутри он полый, благодаря чему белье имеет меньший вес, обеспечивает отличную теплозащиту, будучи мокрым, быстрее высыхает, а телу под ним легко «дышать».

Из индивидуального снаряжения в шкафу находятся также: комбинированный надувной плот-палатка-матрац; легкий и удобный из непромокаемой ткани каркасный рюкзак; плащ-палатка хлопчатобумажная; герметичная сумочка под секретные документы, шифрблокноты и карты; ночные пассивные очки для наблюдения на местности и работы с документами в ночных условиях; пояс кожаный с карабинчиками; медицинские аптечки; компас; электрический карманный фонарь с зеленым, красным и белым сменным стеклом; противогаз; саперная лопатка; фляжка и другое необходимое снаряжение и спецобмундирование.

Кроме вещевого имущества, каждый боевой пловец при сборах на задание получает на оружейном складе необходимый комплект оружия, включая специальное: малогабаритный пистолет-пулемет «Каштан» (АЕК-919), нож разведчика стреляющий — Нрс-2, бесшумный пистолет МПС или ПСС, специальные бесшумные стреляющие устройства, закамуфлированные под портсигар или авторучку, пистолет со съемным глушителем АПС или ПБ (6П9), парализующие средства, специальные аэрозоли, небольшие мины-ловушки, химические гранаты, термитные шашки, магнитные мины, взрывчатые вещества и различного действия взрыватели, а на продовольственном складе комплект специальных индивидуальных сухих пайков (МРП).

Среди индивидуального вооружения разведдиверсантов, конечно же, большую роль занимает оружие с приборами бесшумной стрельбы. К примеру, для автомата знаменитого Михаила Тимофеевича Калашникова АКМс. Это надежное оружие долгое время состояло на вооружении спецназа. Следует отметить, что в части морского спецназа поставлялись АКМС высококачественной сборки. Автомат имеет легкий, изготовленный из специальной стали, удобный откидной приклад, приспособление для крепления прибора ночного видения (типа «Зоркость»), оптического и лазерного прицела, а также насадки для стрельбы специальными гранатами, химическими зарядами и холостыми патронами. В зависимости от задачи, АКМС заряжается патронами с бронебойными, бронебойно-зажигательными, бронебойно-зажигательно-трассирующими и другими пулями. Конечно же, АКМС также укомплектован съемным прибором бесшумной стрельбы (ПБС). Для стрельбы из автомата с прибором бесшумной стрельбы используются патроны с уменьшенной скоростью полета пули («дозвуковой» патрон), отличающиеся от обыкновенных большей массой и меньшим зарядом. Для ориентации все патроны имеют на пуле отличительную маркировку в виде полоски разного цвета. Для стрельбы обычными патронами ПБС снимается.

Разработанный конструктором Анатолием Дерягиным 9мм пистолет ПБ-9 (пистолет бесшумный) по своей конструкции напоминает пистолет Николая Федоровича Макарова (1914–1988) ПМ, но имеет прикручивающийся круглый глушитель, светящееся прицельное устройство и ряд других особенностей. ПБ имеет двухсекционный глушитель. Непосредственно на удлиненный до 105 мм ствол пистолета надет кожух — расширительная камера диаметром 32 мм. Камера фиксируется на переднем отростке рамки, пороховые газы отводятся в нее через отверстия, выполненные по дну нарезов ствола. Между стволом и кожухом уложена рулоном металлическая сетка, отбирающая температуру пороховых газов. К передней части камеры крепится съемный узел глушителя — «насадук». Внутри корпуса насадка помещен сепаратор, включающий несколько шайб, установленных под разными углами наклона к оси канала ствола. Шайбы дробят и перенаправляют газы. Пуля свободно проходит в отверстия шайб. На вооружение ПБ-9 был принят в 1967 году.

В 1972 году на вооружение был принят АПБ (автоматический пистолет бесшумный), разработанный конструктором Александром Неугодовым на основе 9-мм автоматического пистолета Игоря Яковлевича Стечкина (1922–2001) АПС. Отсутствие сменных элементов в глушителе обеспечивают продолжительность боевого применения. А плечевой упор повышает устойчивость пистолета при стрельбе. Правда, к остаточному звуку выстрела добавляется лязг затвора. и при стрельбе очередями эффективность глушения звука падает.

Также в 1972 году на вооружение был принят разработанный под патрон СП-2 (который вскоре заменил СП-3) 7,62-мм пистолет МСП (малогабаритный специальный пистолет). Он прост в обращении, имеет небольшие размеры и массу, обеспечивает бесшумную и беспламенную стрельбу, удобен для ношения (в специальной одежде водолазов-разведчиков, «зеленке», для него даже предусмотрен особый нагрудный внутренний карман) и всегда готов к действию. МСП имеет два ствола, которые расположены в вертикальной плоскости — один над другим, стрельба из нижнего и верхнего стволов ведется путем последовательного нажатия на спуск. Безопасное обращение обеспечивается надежно действующими предохранителями, в том числе предотвращающими срабатывание заряженного пистолета при падении.

Специальные изделия — оружие разведчиков, диверсантов и террористов — изготовляются под специальный патрон СП-3, который обеспечивает практически бесшумную и беспламенную стрельбу. изготавливались стреляющиеся устройства в виде портсигаров с двумя стволами, расположенными один над другим (на два выстрела), в виде авторучек под один патрон и в виде других, казалось бы, мирных изделиях (вероятно, сейчас в виде мобильного телефона, диктофона или плеера). Стреляющие устройства с патронами СП-3 размещались также в рукоятке специальных ножей для водолазов-разведчиков и в другом снаряжении.

7,62 — мм ПСС (пистолет специальный самозарядный, также «вул»), созданный конструкторами Виктором Левченко и Юрием Крыловым под уникальный патрон СП-4 разработки Виктора Петрова, был принят на вооружение в 1983 году. Уровень звука при выстреле чуть больше громкости хлопка ладоней. А «карманные» размеры делают ЖС оружием «скрытной стрельбы».

Кроме того, у водолазов-разведчиков имеются другие образцы оригинального оружия. Например, в 60-е годы в 561-м ОМРП были АКМС, сделанные под патрон «Парабеллума» (7,63 мм). Кроме того, был револьвер с гладким, почти без нарезов стволом, из которого пули летели кувырком.

Индивидуальный комплект легководолазного снаряжения готовится на так называемом водолазном пирсе, а подводные буксировщики, контейнеры, подводные самоходные автономные средства, сверхмалые подводные лодки, гидроакустические средства связи и надувные лодки в специальном техническом цехе. Парашюты разных типов (в зависимости от метода десантирования) хранятся на стеллажах в отдельном парашютном складе и по правилам периодически, раз в месяц, переукладываются и опечатываются. Переукладку своего парашюта осуществляет лично каждый боец.

Укладка парашютов перед прыжками. Для большей уверенности каждый сам укладывает свой парашют. 1976 год. (Фото из архива автора)

К слову, в ОМРП разведдиверсанты в основном использую индивидуальные дыхательные аппараты замкнутого цикла ИДА-71П. Буква «П» обозначает, что аппарат может применяться также для обеспечения дыхания боевого пловца при полетах в самолете (вертолете) на высотах до 8 км и при покиДании самолета (вертолета) в легководолазном снаряжении с парашютом на высотах до 8 км, при скорости полета до 400 км/ч. В отличие от ИдА-71, он имеет демпфер в дыхательном контуре, что предохраняет включенного в аппарат десантирующегося водолаза от баротравмы легких при входе в воду, а также байонетное крепление для питания кислородом от бортовой сети лА. Кроме того, аппарат может быть подключен к бортовой системе дыхания подводных носителей. Акваланги типа АВМ-5, АВМ-7С, АВМ-12 используются только для тренировок и страхующими водолазами.

Испытание дыхательного аппарата по теме «Ихтиандр». 1975 год.

(Фото автора)

Радиостанции, индивидуальные средства связи, специальную аппаратуру радиоэлектронной и радиотехнической разведки, разведывательно-сигнализационную аппаратуру, радиосредства сбора группы и поиска контейнеров с грузом после парашютного приземления типа «Звездочка» и «Капилляр», часы, запас аккумуляторов, сухих батарей и другое радиоэлектронное снаряжение боевые пловцы получают и, при необходимости, проверяют на складе-мастерской радиосредств, а шифрблокноты, кодовые таблицы, блокноты связи, топографические карты, схемы, фотографии и планы объектов в секретном отделе разведывательного пункта. По мнению руководства разведки, подобная организация сборов групп обеспечивает их быструю готовность действовать в любом районе земного шара.

А между тем наука стремительно движется вперед. Появляются новые идеи и новые материалы, а вслед за этим — новое оружие и снаряжение. Конструкторские бюро, институты и лаборатории, работающие над новым снаряжением и обмундированием для разведчиков и диверсантов, стремятся обеспечить их удобной, легкой и теплой одеждой, которое греет, даже будучи мокрым, надежным снаряжением и калорийным, занимающим мало места, питанием. Например, не так давно ученые разработали легкую непромокаемую и практически не горящую накидку «Пончо» которая может быть и плащом, и палаткой, и носилками для раненых.

Испытать и проверить в деле все эти разработки лучше всего могут, конечно, сами разведдиверсанты. им не привыкать находиться в экстремальных ситуациях, ведь у них в ходе подготовки периодически устраиваются занятия и учения на «живучесть» (по выживанию). На таких занятиях — испытаниях боевые пловцы учатся выживать и действовать в любых условиях без запасов пищи и воды, без оружия и снаряжения. Порой в ходе подготовки, будь то зима или лето, их забрасывают с минимальным запасом пищи и на небольшие необитаемые острова, на которых нет ни пресной воды, ни плодоносящей растительности, ни животных. и вот в таких условиях в течение неизвестно скольких дней они должны показать — раскрыть все свои теоретические познания «Основ безопасности и выживания человека в экстремальных условиях», которым их обучали опытные инструкторы. Обычно морские разведдиверсанты с честью выходят из сложнейших ситуаций, которые им подстраивают на зачетных занятиях или учениях члены проверяющей комиссии. Поэтому боевые пловцы Специальной разведки ВМФ участвовали в весьма полезных для них испытаниях нового специального обмундирования, индивидуальных автономных сухих пайков и различных средств выживания в экстремальной ситуации.

Так, в начале 80-х годов в течение нескольких недель было поручено испытать новое специальное обмундирование и снаряжение в районах Крайнего севера на побережье северного Ледовитого океана одной из групп Специальной разведки ВМФ. Легкие удобные и очень теплые куртки и брюки на пуху птиц гагар, так же как и новые камуфлированные «зеленки» понравились боевым пловцам. После испытаний они высказали разработчикам свои замечания и в отчете указали на некоторые слабые стороны в новом обмундировании и снаряжении. Вскоре, менее чем через год, в пункты морской спецразведки стали поступать новые, уже с учетом всех замечаний, доработанные комплекты обмундирования и снаряжения для разведдиверсионных групп.

Водолаз-разведчик (с АВМ, страхующий водолаз) 561-го ОМРП.

70-е годы. (Фото из архива автора)

Вообще-то жаловаться водолазам-разведчикам на спецобмундирование или сухие пайки (НПР) не приходилось. Но наука не стоит на месте, и для них ученые из секретных научно-технических комитетов, лабораторий, институтов и конструкторских бюро заботливо разрабатывают еще более калорийное питание, удобную, легкую, теплую, крепкую и безопасную специальную форму, а также обувь и снаряжение (шанцевый инструмент). Впрочем, водолазы-разведчики испытывают оружие и снаряжение, предназначенное не только для них, но и для армии и флота в целом: первые советские акваланги типа «АВМ», автоматы АКМ и АК-74, пистолеты-пулеметы «Каштан» и многое другое.

Интересно отметить, что в последнее время конструкторы стали уделять внимание дыхательным аппаратам полузамкнутого цикла. Так в 2000 году под кодовым названием «Фурнитура» началась работы над новым индивидуальным изолирующим дыхательным аппаратом полузамкнутого цикла ИДА-98. У нового аппарата будет два круглых (шарообразных) баллона емкостью по 4 литра. Баллоны выдерживают большее давление, то есть в них можно закачать больше кислорода или газовой смеси. В целях маскировки, чтобы не было видно пузырьков выдыхаемого воздуха (газа) на поверхности воды, идА-98 будет оснащен специальным распылителем стравливаемого (выдыхаемого) воздуха. Распылитель превращает в воде выдыхаемый воздух в очень мелкие пузырьки, в воздушную пыль. По заданию новый аппарат должен соответствовать требованиям, обеспечивающим плавание водолаза-разведчика на уже имеющихся подводных транспортировщиках и буксировщиках. Время индивидуальной работы под водой должно быть не менее четырех часов, без подключения к внешним источникам дыхания.

Кстати, программа «Фурнитура» также включает в себя дальнейшую работу по совершенствованию индивидуального подводного дыхательного аппарата под рабочим названием «Жабры». Принцип работы аппарата «Жабры» основан на системе ионизации кислорода из воды. То есть кислород для дыхания водолаза вырабатывается из окружающей водолаза воды. Эта весьма хорошая и перспективная система уже опробована. Легководолаз с таким аппаратом может находиться под водой сколько угодно времени. Кислород для дыхания производится из воды, циркулирующей, в том числе с помощью разницы давления по глубине, через специальный ионизатор. Небольшой дополнительный баллон с кислородом необходим только для начала работы аппарата под водой и на аварийный случай. Но пока аппарат системы «Жабры» слишком громоздкий и идет работа по его уменьшению, чтобы можно было использовать в военных целях. Есть также ряд проблем с фильтрацией воды и другие технические вопросы. Однако система «Жабры» весьма интересна, и над ней продолжают работать.

Водолазы-разведчики после работы под водой. (Фото из архива автора)

Система «Жабры» выглядит как прямоугольный ящик и крепится за головой легководолаза. Лишний выдыхаемый воздух через специальный распылитель выводится наружу. Этот распылитель предназначен для предотвращения демаскировки пловца. Аппарат системы «Жабры» можно использовать и без распылителя. Кроме того, такую систему можно установить на сверхмалой подводной лодке для дыхания боевых пловцов во время передвижения под водой внутри подлодки. При выходе из сверхмалой подводной лодки боевой пловец отсоединяет штуцер шланга общей системы дыхания и переходит на дыхание из своего аппарата. имея такую систему, сверхмалую подводную лодку не надо будет оборудовать громоздкими баллонами с кислородом, что позволит уменьшить габариты подводной лодки или разместить в ней дополнительных боевых пловцов, снаряжение или другую аппаратуру.

Также в проекте «Фурнитура» предусматривается новое индивидуальное навигационное оборудование боевого пловца: данные (глубина, время, температура, курс, давление в баллоне дыхательного аппарата и так далее) будут высвечиваться на стекле маски водолаза-разведчика.

Однако в разговоре о конструкторах подводной техники и снаряжения нельзя не упомянуть о негативных сторонах дела. К большому сожалению, часто военная промышленность и конструкторы разрабатывали совершенно ненужные вещи. или двигались в направлении, которое водолазы-разведчики считали неправильным, прочувствовав на практике все его недостатки. Например, в СССР шли по пути развития подводных носителей «мокрого» типа, в то время как на Западе отдавали предпочтение «сухому» типу. Советских конструкторов, похоже, не беспокоило то, что при этом боевой пловец находится в воде, которая очень часто бывает холодной. Хотя даже при нормальной температуре человек не может очень долго находиться в воде, не испытывая дискомфорта. или идА-75, в котором, к примеру, клапанная коробка и переходники сделаны из пластмассы, которая колется при ударе.

У водолазов-разведчиков часто складывалось впечатление, что потребности флота многим конструкторам, что называется, «до лампочки». Зато главным для них было получить ученую степень, защитить научную работу, запатентовать «рациональное (точнее сказать, иррациональное) изобретение» и насладиться денежной премией за это. Процесс создания техники становился самоцелью. Вершина «творческого гения» — писсуар для водолаза — стал притчей во языцех среди спецназовцев. А тем временем боевые пловцы вынуждены собственными силами доводить до ума подводную технику и снаряжение.

Многие водолазы-разведчики уверены, что научные учреждения, занимающиеся созданием подводной техники для разведдиверсантов, лучше размещать при части спецназа. Чтобы у конструкторов не было «отрыва от народа» и реальности. А самый идеальный вариант — если бы конструкторы сами пробовали пользоваться тем, что насочиняли. Практика показывает, что изобретатели, которые прошли спецназовскую службу, разрабатывают действительно необходимые, продуманные и работоспособные вещи.

Мероприятиями, направленными на полное удовлетворение материальных, транспортных, технических, бытовых, медицинских и других потребностей боевых разведдиверсионных подразделений пунктов Специальной разведки ВМФ в целях поддержания их высокой боевой готовности для выполнения поставленных или решения повседневных задач, занимаются военнослужащие четвертых и пятых подразделений (с середины 80-х годов — шестые и седьмые роты).

Командир и личный состав Шестой роты (Четвертого подразделения) осуществляют техническое обеспечение и обслуживание всех мероприятий, проводимых водолазами-разведчиками (электромеханическая часть, ЭМЧ). Они отвечают за исправность и постоянную надежную готовность к использованию подводных диверсионных транспортных средств, специальных катеров, тренажеров, подъемных кранов и лебедок, автомобильного транспорта, энергетических установок и другой самой разнообразной техники обеспечения и тыла.

Личный состав седьмой роты (Пятого подразделения) отвечает за хозяйственное обеспечение всего пункта. В хозяйственной части (ХЧ) служат по контракту или работают вольнонаемными: заведующие складами, бухгалтеры, баталеры по продовольственному и вещевому снабжению, повара, писаря, почтальоны, киномеханики, сантехники, маляры и другой обслуживающий персонал.

Военнослужащие Шестой и седьмой рот, конечно, уделяют меньше внимания разведдиверсионной подготовке, чем бойцы других подразделений (рот), но тоже являются специалистами высокого класса. Подготовку они проходят в учебных учреждениях флота, и, как правило, до призыва на службу их гражданская специальность была такой же: шофер, повар, электрик, аккумуляторщик и т. д. Бывают случаи, когда в эти подразделения по той или иной причине переводят матросов из боевых подразделений.

Так, в мае 1975 года, в ходе проведения помпезных, крупномасштабных учений под кодовым названием «Электрон-75», во время выполнения прыжка с парашютом с военнотранспортного самолета Ан-12 с высоты 500 м и с затяжкой открытия купола парашюта в пять секунд, радист Александр Екимов, служивший в разведывательно-диверсионной группе, получил весьма серьезную травму позвоночника. В тот день в районе десантирования на побережье Балтийского моря недалеко от военно-морской базы Балтийска внезапно поднялся ветер силой порядка шесть баллов, и его скорость была около 12 м/с. При таком ветре увеличивается скорость горизонтального перемещения, и в результате парашютист заметно испытывает влияние бокового смещения. Землю он уже встречает при скорости около 45 км/ч, из-за чего возрастает вероятность травмы. По всем правилам парашютно-десантной службы десантироваться при таком ветре запрещено. Но кто будет вспоминать о каких-то правилах, если на земле, на специально построенной к учениям трехэтажной трибуне, ждут захватывающего зрелища высокопоставленные московские адмиралы и генералы.

Воздушно-десантная подготовка водолазов-разведчиков.

Перед вылетом. Зима 1976 г. (Фото автора)

В момент приземления Александру не повезло. Попав под сильный порыв ветра, загасить купол парашюта он не успел и его, протащив по земле какое-то расстояние, подбросило и ударило спиной о ствол дерева. С тяжелой травмой он несколько месяцев пролежал в госпитале, и квалифицированные военные медики спасли его от инвалидности. Однако строгая врачебная комиссия признала его негодным к суровой службе в разведдиверсионной группе. После госпиталя ему предоставили месяц отпуска, а затем даже предложили демобилизоваться, но он решил дослужить свой срок и уволиться в запас вместе со своими товарищами-«годками». Екимов перевелся в хозяйственное подразделение, где благополучно и достойно дослужил до истечения срока службы.

В подразделения обеспечения боевых пловцов военнослужащих переводят и по другим обстоятельствам. В том же 1975 году из столицы ГДР Берлина в подразделение электромеханической службы в срочном порядке был переведен старший матрос Виктор Гамаюнов. В восточной Германии он служил в одной из воинских частей ГРУ . Часто бывая в городе, Гамаюнов познакомился с молодой интересной немочкой. Дело молодое, и вскоре они, как водится, закрутили бурный роман. Шустрые военные контрразведчики из особого отдела быстро засекли их несанкционированные встречи и забили тревогу. Они всерьез посчитали, что молодая симпатичная особа подставлена военнослужащему советской секретной разведывательной части спецслужбой Запада с целью склонить его к побегу в ФРГ. Но так как контрразведчики не имели никаких непосредственных доказательств своим умозаключениям, то Виктор Гамаюнов, можно сказать, легко отделался. Его просто перевели служить на территорию Советского Союза, а вот молодая немка, очевидно, попала в серьезную разработку ССД — службы государственной безопасности (Штази, Stasi) ГДР, которая тесно работала с советскими спецслужбами.

Стоит отметить, что для советских и Российских спецназовцев дежурство на камбузе — дело святое. Не говоря уже о «дембельских работах», на которые отвлекались от боевой подготовки старослужащие матросы и старшины: построить, где чего или, наоборот, разобрать. А еще субботники, поездки в колхоз. Барашков-то надо кому-то резать, а так бартер: спецназовцы за помощь в производстве мясных продуктов получают для части свою долю. Может, на Западе «коммандос» и живет на всем готовом: не думая о хлебе насущном, занимается себе исключительно военной подготовкой. А советским и Российским спецназовцам постоянно приходилось быть изобретательными по части выживания в экстремальных условиях службы в армии и на флоте. Ведь у государства постоянно есть проблемы поважнее, чем забота о военнослужащих, даже из спецназа.

Так, личный состав ЭМЧ и ХЧ вынужден помогать боеспособности части самым разным способом. В 561-м ОМРП при камбузном хозяйстве ХЧ была очень полезная вещь — свинарник, который бойцы прозвали «ранчо». О нем, кстати, была шуточная присказка: «Палец порезал (или другая какая незначительная травма)? Что делать? вывести за “ранчо” и “шлепнуть”, чтобы не мучился». или, к примеру, в суровые 90-е годы летом — ранней осенью, пока личный состав разведдиверсионных групп занимался ТсП и ТсЗ, моряки из ХЧ и ЭМЧ собирали ягоды. В урожайные годы бойцы из ЭМЧ и ХЧ 561-го ОМРП собирали по тонне ежевики. Спонсоры обеспечили сахаром, и из ягод варилось варенье. Кроме того, моряки ХЧ и ЭМЧ занимались заготовкой на зиму грибов. А в 50—70-е годы в оставшихся от немцев и слегка «одичавших» яблоневых садах можно было набрать много хороших яблок. Эх, приятно зимой, посреди тягот и лишений армейской службы, полакомиться вареньем. А хорошее настроение — как ни банально, для бойца многое значит.

561-й ОМРП базируется в поселке Парусном Калининградской области. Замок в Парусном (Бывший Гаффкен).1976 год. (Фото автора)

Друг, прочитав эти строки, спросил: удобно ли писать о таком аспекте «диверсионной» подготовки? Вполне. Стыдно должно быть адмиралам и генералам, которые так относятся к своим бойцам, что те вынуждены становиться грибниками и ягодниками. Впрочем, у тех другие заботы. До сих пор не забуду, как в середине 70-х в 561-й ОМРП приехал очередной адмирал с инспекцией. Походил он по части. Правда, большую часть времени, заложив руки за спину, адмирал с восхищением бродил возле мраморных колонн замка. Аж пальцем аккуратно так дотрагивался до каждой из них, произносил многозначительное «м-да-а» и, снова убирая руки за спину, оглядывал колонны от основания к капители мечтательным взглядом. и что вы думаете? На следующий день после инспекции приехали в часть стройбатовцы, погрузили колонны в грузовики и укатили в неизвестном направлении.

Между тем вернемся к структуре отдельных морских разведывательных пунктов специальной разведки ВМФ. В состав хозяйственного подразделения пункта формально входит и медицинская служба пункта (медицинская часть), хотя фактически она подчинена начальнику штаба. Военно-морские медики выполняют не только обязанности по медицинскому обеспечению легководолазных спусков, прыжков с парашютом и всевозможных учений, но и осуществляют комплекс лечебно-профилактических, санитарно-гигиенических и противоэпидемических мероприятий, а также оказывают в случае необходимости специальную и квалифицированную первую медицинскую помощь. Медицинская служба пункта систематически ведет наблюдение за состоянием здоровья боевых пловцов, организует и проводит их медицинское обследование и осмотры, обучает личный состав приемам оказания первой медицинской помощи при ранениях, заболеваниях, поражениях от оружия массового уничтожения и несчастных случаях с использованием табельных индивидуальных (аптечки вр) и подручных средств, а также профилактике наиболее распространенных инфекционных болезней.

Как известно, длительное пребывание человека под водой в легководолазном снаряжении требует специального графика приема пищи и строгого требования к ее составу. В период тренировочных погружений и тем более при выполнении заданий из рациона боевых пловцов исключаются продукты, способные при их усвоении организмом, скажем так, причинить некоторые неудобства. За состоянием качества и соответствия пищи также следит ответственный военный врач или фельдшер медицинской службы пункта.

В некоторых случаях в период особо сложных учений один из врачей пункта, на контрольных отметках прохождения маршрута разведдиверсионной группой, ненавязчиво наблюдает за состоянием здоровья боевых пловцов в экстремальных условиях. На основе наблюдений и личных медицинских карт он вырабатывает каждому участнику группы конкретные рекомендации по рациональному использованию физических сил. Например, в феврале 1989 года сводную разведдиверсионную группу, состоящую из одиннадцати человек, выбросили в одном из глухих районов. За десять дней они, выполняя весьма сложные специальные задачи, должны были скрытно пройти сто восемьдесят километров. интересы выполнения задач потребовали от них взять с собой столько снаряжения и боеприпасов, что на автономный продовольственный сухой паек просто не осталось места. В каждый рюкзак уже содержащий по 30 кг груза боевые пловцы положили лишь немного соли, сахару, чай и кофе. В основном группа передвигалась ночью, делая большие крюки, обходя населенные пункты, а дневки оборудовали там, где казалось, никогда не ступала нога человека. На карту скрупулезно наносились координаты и другие данные объектов, которые требовалось вскрыть по условиям задачи. По договоренности на маршруте в определенных точках врач контролировал состояние людей — как долго они смогут плодотворно действовать практически без еды. Вот что вспоминал один из участников учения: «Как я себя чувствовал? Первые четверо суток есть хотелось — до умопомрачения. На пятый день чувство голода притупилось, и наступила апатия. Затем появилась некоторая слабость. На седьмые сутки наша группа вышла к картофельному полю, по которому осенью прошелся картофелеуборочный комбайн. Нам удалось набрать около двух килограммов мороженной и отчасти гнилой картошки, после чего мы устроили небольшой пир. Чтобы больше осталось, картошку мы сварили нечищеной, приправив солью. Это было, пожалуй, самое вкусное, что я ел в своей жизни. Мы взбодрились настолько, что пробрались в расположение части ракетных войск стратегического назначения и немного там «поозорничали». В довершение всего сняли у ракетчиков с помещения медсанчасти красиво выписанный золотом большой плакат: «воин! Твое здоровье — в твоих руках». Позже этот трофей мы преподнесли в подарок нашему доктору. Док обрадовался и сказал, что этой наглядной агитацией украсит свой кабинет. За десять дней каждый из нас потерял в весе от 8 до 10 кг. Некоторых после возвращения друзья просто не узнавали. Врач просил, чтобы мы сразу много не ели, но куда там! Пришли на камбуз, а там жареная курица, аромат… Разве тут удержишься. Я съел несколько больших кусков и почти сразу же в глазах все поплыло, а в животе сильная резь. Лишь через трое суток я более или менее пришел в норму».

Здесь можно лишь добавить, что к 1997 году в Государственном научно-исследовательском институте экспериментальной медицины Министерства обороны Российской Федерации (в настоящее время Центр экстремальной медицины вооруженных сил России) для военнослужащих специальной разведки был создан ряд оригинальных препаратов. По словам начальника Центра, генерал-майора медицинской службы Евгения Жиляева, его сотрудниками «разработана целая серия препаратов, повышающих физическую выносливость; разработаны препараты, которые устраняют чувство страха, и препараты, повышающие психическую устойчивость к воздействию факторов среды». Сегодня спецназовцы имеют достаточно широкий арсенал средств, и Российская фармакология дает основание в этом отношении смотреть с оптимизмом вперед.

К 2000 году в Центре испытаны препараты, позволяющие военнослужащим находиться без сна одну неделю. Также разработаны медикаменты, которые отсрочивают на три-четыре дня гибель человека получившего большую дозу облучения (например, при ядерном взрыве). Военнослужащий, получивший большую дозу облучения и принявший нужный препарат, отсрочит свою неминуемую смерть на три-четыре дня и это время сможет полноценно действовать. За этот срок, зная, что все равно умрет, он может до конца выполнить любую поставленную задачу, любой приказ.

Завершая описание структуры отдельных разведывательных пунктов специальной разведки ВМФ, с целью создания общего представления о характере и масштабах секретных операций водолазов-разведчиков против вероятного противника в случае возникновения военных действий и в ходе подготовки к ним, необходимо сказать еще об одном важном обстоятельстве, о котором вскользь уже упоминалось.

По приказу руководства военной разведки каждый ОМРП боевых пловцов может быстро призвать из запаса всех приписанных к нему специалистов (резервистов) и буквально в течение суток преобразоваться в морскую разведывательно-диверсионную отдельную бригаду спН. Для оснащения большого количества специальных групп службы материально-технического обеспечения пункта всегда имеют на своих складах необходимый запас разведдиверсионного и легководолазного снаряжения, парашютов, подводных и надводных средств доставки, радиоэлектронной аппаратуры, различного оружия, боеприпасов, медикаментов и продовольственных сухих пайков (индивидуальных рационов питания).

По плану развертывания в бригаду, наряду с отлично подготовленными разведдиверсионными группами первого удара, предназначенными для выполнения особо ответственных заданий высшего руководства разведки, будут скомплектованы боеспособные группы из числа первого резерва и запаса, которые начнут действовать против важных объектов противника. Остальные же призывники вольются в группы, которые будут использоваться для массовой заброски на вражескую территорию как с целью введения контрразведки противника в заблуждение и отвлечения его противодиверсионных сил от районов действия главных ударных групп, так и для выполнения ими тактической разведки и крупных, но второстепенных диверсий.

В случае современной глобальной войны с главным противником водолазы-разведчики — это все же потенциальные смертники, независимо от того, в основной группе или группе прикрытия идти им в глубокий тыл противника, так как вероятность возвращения после выполнения задания у них весьма ничтожна. и в этом Российские морские специалисты особых миссий не одиноки. Видимо, поэтому девизом боевых пловцов многих стран стало латинское изречение «Dum spiro, spero» («Пока дышу, надеюсь»). Ведь надежда умирает последней.

Дело не в дороге, которую мы выбираем; то, что внутри нас, заставляет нас выбирать дорогу.

О. Генри

«Парусное» — это звание. Оно дается один раз, а надо его нести всю жизнь.

Валентин Сергеевич Авинкин

Школа младших специалистов (ШМАС)

Вопросы комплектования личным составом подразделений специальной разведки всегда были в центре внимания руководства военной разведки СССР. Каким же образом укомплектовывались разведывательные пункты военно-морского флота? Прежде чем ответить на этот вопрос необходимо немного, хотя бы в общих чертах, напомнить о принципе комплектования советских вооруженных сил и об идеологических установках, царивших в них.

В Законе СССР о всеобщей воинской обязанности от 1967 года существовало положение, обязывающее проходить действительную военную службу в рядах вооруженных сил всех мужчин, достигших восемнадцатилетнего возраста. При этом в государственных нормативных актах подчеркивалось, что служба в вооруженных силах Советского Союза и выполнение боевых задач — это почетный долг гражданина по защите социалистического отечества. О том, почетно ли защищать просто отечество, без слов «социалистическое» или «коммунистическое», ни один правовой документ ответа не давал. Ничего не поделаешь, идеологические установки всегда будут присутствовать в законах и указах государства, в котором существует монополия одной какой-то партии или группы лиц на власть и, следовательно, по их понятиям, и на истину. Любое инакомыслие они будут объявлять антинародным, антигосударственным и соответственно преступным. По их понятию, народ и государство — это они, власти предержащие, а остальные — лишь рабочее приложение. Люди при диктате власти вынуждены подчиняться любому требованию

И выполнять заданные идеологические установки, то есть до поры до времени принимать правила игры, но только лишь до поры до времени.

При диктатуре воинская дисциплина держится с одной стороны на фанатичной преданности части военнослужащих идеям власти, а с другой стороны — на страхе перед наказанием у другой части военнослужащих, и большей частью они боятся не за себя, а за судьбу своих близких.

Личный состав вооруженных сил СССР действительной военной службы воинскую специальность осваивал в основном после призыва. До этого же призывники почти повсеместно, без отрыва от производства или учебы, знакомились лишь с начальной военной подготовкой. Кроме того, обучение некоторым военным техническим специальностям было организовано в учебных организациях ДОСААФ (добровольного общества содействия армии, авиации и флоту), массовой оборонно-патриотической организации, призванной содействовать укреплению обороноспособности страны и подготовке советского народа к защите социалистического отечества, и в отдельных учебных заведениях системы профессионально-технического образования. При этом интересно отметить, что секции подводного спорта при морских клубах ДОСААФ начали действовать в 1955—57 годах, сразу после организации ОМРП. Количество человек, подлежащих предварительной подготовке, устанавливалось советом министров, а перечень необходимых специальностей и программа обучения определялись Министерством обороны.

В советском союзе будущие офицеры, а также мичмана и прапорщики, избравшие себе военную карьеру, проходили обучение в соответствующих заведениях по избранной воинской специальности. На преподавательский состав военных училищ возлагалась задача воспитать будущих офицеров «в духе высокой коммунистической сознательности, владеющими основами марксистско-Ленинской теории». Комментарии излишни. По окончании срока обучения курсантам училищ присваивалось первое офицерское звание — «лейтенант» — и их отправляли к предстоящему месту службы.

Главная задача советского офицера в войсках сводилась к формированию у подчиненных марксистско-Ленинского, научного мировоззрения, глубокой идейной убежденности, безграничной преданности коммунистической партии и советскому правительству, классовой ненависти к империалистам и непримиримости к буржуазной идеологии.

Служба в частях военной разведки и, особенно, в специальных разведывательно-диверсионных подразделениях всегда считалась престижной и прельщает молодых мужчин своеобразной вольностью, в том числе и в идеологическом плане. Многие военнослужащие всячески стремятся попасть в элитные формирования особых миссий и войти в число особо доверенных лиц высшего командования. Естественно, каждый претендент на роль, как говорится, «рыцаря плаща и кинжала» должен соответствовать необходимым требованиям и выдержать весьма жесткие условия отбора.

Офицеры, принятые на службу в части специальной разведки военно-морского флота, составляют лишь их костяк, а ведь необходимо еще иметь достаточное количество рядовых боевых пловцов — непосредственных исполнителей секретных акций.

Кандидаты в специальные разведывательно-диверсионные подразделения из числа призывников, так же как и будущие офицеры-разведчики, подвергаются определенным испытаниям и проходят всевозможные проверки, в ходе которых контрразведывательная служба изучает всю их подноготную. Отбор в боевые пловцы начинается задолго до их официального призыва, и до последнего этапа многие из претендентов даже не подозревают, что же приготовила им судьба-злодейка, хотя подсознательно они готовы именно к подобной, связанной с риском, боевой деятельности.

Рассмотрим типичный, тщательно отработанный путь в боевые пловцы советской военной разведки. Вначале через военные комиссариаты уполномоченный военной контрразведки проводил по представленным анкетам и другим собранным документам предварительный отсев неблагонадежных, на его взгляд, лиц. Кроме благонадежности каждый кандидат должен был соответствовать определенным требованиям. Во-первых, иметь образование не ниже полного среднего или среднетехнического. Во-вторых, быть «спортсменом-разрядником» (спортсменом, имеющим спортивный разряд — 1-й, 2-й или 3-й — по какому-либо виду спорта), а еще лучше — мастером или кандидатом в мастера спорта. При этом предпочтение отдавалось таким видам спорта как акробатика, борьба, бокс, штанга, спортивная гимнастика или легкая атлетика. В-третьих, хоть и формально, состоять в рядах всесоюзного Ленинского Коммунистического союза молодежи (ВЛКСМ, комсомол, общественно-политическое объединение советской молодежи, «активный помощник и действующий резерв» КПСС, помогавшее ей воспитывать молодежь в духе коммунизма и вовлекавшее ее в строительство коммунистического общества; как было записано в его уставе «сила комсомола — в руководстве КПСС, в идейной убежденности и преданности делу партии…») или, что еще предпочтительней, быть кандидатом или членом компартии. И, наконец, выдержать строгую медицинскую комиссию для получения допуска к водолазной подготовке и воздушно-десантной службе.

В большинстве случаев предварительный отсев проводился по личным делам допризывников, которые изъявляли желание поступить в военные училища и оформляли для этого соответствующие документы, но потом по каким-то своим причинам изменяли решение. Располагая большим набором сведений о кандидатуре, которые были указаны в анкетах, автобиографии, характеристике с последнего места учебы или работы и в прочих собранных материалах, контрразведчики, курирующие военные комиссариаты, открывали ему соответствующий допуск к работам с совершенно секретной документацией и техникой. Насколько эффективен такой метод отбора и гарантировал ли он сохранение секретных данных, об этом трудно судить, однако любопытных вопросов в анкетах присутствовало множество, и на каждый из них необходимо было точно ответить. Чего, например, стоят вопросы, фигурирующие под номерами:

«№ 15. Были ли Вы за границей, где, когда и с какой целью?

№ 16. Имеются ли у Вас родственники за границей, где, с какого времени и чем занимаются (фамилия, имя, отчество, возраст и степень родства)?

№ 17. Были ли Вы или Ваши ближайшие родственники в плену или интернированы в период [Великой] Отечественной войны, где, когда, при каких обстоятельствах освобождены?»

И неважно, что вам лишь девятнадцатый год, а последняя отечественная война России официально закончилась несколько десятилетий тому назад — словом, отвечай, был в плену или нет?

Сыновей матерей-одиночек и сирот отсеивали. Лучше всего, если человек из многодетной семьи: когда он идет в тыл противника, дома должны оставаться его родные. Конечно, с 90-х годов от этой традиции почти ничего не осталось: неполных и однодетных семей, к превеликому сожалению, становится все больше.

Нельзя не заметить и такой тенденции. Подавляющее большинство матросов спецназа ВМФ составляли русские, украинцы и белорусы. Также там служило небольшое число молдаван, литовцев, латышей, эстонцев, представителей финно-угорских народов РСФСР. Татары и представители других народов Поволжья составляли считанные единицы. Наиредчайшим исключением были представители народов Кавказа и средней Азии. При этом следует учесть, что служили они в основном в четвертых и пятых подразделениях (шестых и седьмых ротах), занимавшихся техническим и хозяйственным обеспечением. Среди офицеров (в любых подразделениях, затем ротах) процент неславян был и остается выше, чем среди матросов. Например, в ОМРП на Балтийском флоте офицерами служили не только славяне, но и татары, казахи, литовцы, молдаване, азербайджанцы и представители других народов.

Относительная этническая, вернее сказать — славянская однородность «срочников», наверное, может быть объяснена соображениями безопасности. Вероятно, командование таким образом стремилось дополнительно подстраховаться, чтобы не произошло «утечки» разведывательно-диверсионных знаний в ненужном направлении. Основания для этого были. В начале 90-х годов в ОМРП на Балтийском флоте срочную службу проходил латыш Гунарс Соловьевс. Хотя его отец был русским, он выбрал национальность матери. Это не играло бы никакой роли, если бы постепенно не выяснилось, что парень был ярым латышским националистом. и когда Латвия в 1991 году объявила о независимости, он очень этому радовался и устроил в части фейерверк по такому случаю. После «дембеля» он несколько раз приезжал в часть, пытаясь выяснить относительно системы организации части спецназа то, что ему не удалось узнать за время службы. У контрразведки были все основания полагать, что делал это молодой латыш отнюдь не в целях самообразования. Понятное дело, что больше в часть его не пускали. Более того, похоже, теперь представителям прибалтийских народов в Российский спецназ ВМФ путь заказан. Правильно это или нет, можно спорить. Однако на вопрос, выиграл ли спецназ ВМФ, что подробную, из первых рук, информацию о нем этот Соловьевс передал натовцам, ответ однозначен: нет. А что бы было, если бы в спецназе ВМФ служили, скажем, чеченцы — просто не хочется представлять.

Второй этап отбора представлял собой своеобразный экзамен в форме собеседования с руководителем военкомата, после которого, при положительном решении, кандидата направляли на курсы аквалангистов в республиканскую школу ДОСААФ. И, наконец, выпускников школы, успешно освоивших азы легководолазного дела, призывали на действительную воинскую службу в военно-морской флот. Естественно возникает вопрос: почему отобранных молодых людей направляли именно в ВМФ?

Во-первых, деятельность боевых пловцов в большей мере связана с водными пространствами, и для осуществления тайных операций они активно используют различные корабли и суда флота.

Во-вторых, обязательный срок службы в ВМФ Советского Союза был на один год больше, чем в сухопутных войсках. А это немаловажный фактор, ведь в те годы полное обучение боевого пловца заканчивалось лишь к восемнадцатому месяцу службы, и поэтому руководству военной разведки в принципе безразлично было, погоны какого рода войск будут на плечах морских разведдиверсантов. Главное — качественная подготовка и возможность использовать их более длительное время.

Здесь необходимо подчеркнуть, что за три (до 1967 года — четыре) года службы на флоте <<срочники»-спецназовцы получали достаточную подготовку для того, чтобы стать мастерами разведывательно-диверсионного дела. Даже сокращение службы до двух лет в 90-е годы не оказалось фатальным. Главное, чтобы матросов при этом не отвлекали на всякие хозяйственные, строительные и тому подобные невоенные дела. их коллеги из сухопутного спецназа и в советское время служили по два года (правда, водолазное дело изучали лишь некоторые из них, да и то ознакомительно), но за это время становились хорошими бойцами. «срочники» из спецназа ГРУ достойно, на равных воевали в Афганистане против наемников-профес-сионалов. Конечно, было бы замечательно, чтобы спецназовцы служили дольше двух, трех или четырех лет. Но к вопросу качества подготовки это не имеет прямого отношения.

На сборном пункте ВМФ для большого количества кандидатов в ряды специальной разведки, отобранных через военные комиссариаты, начинался следующий круг отсева. Здесь они, без всяких поблажек, в очередной раз подвергались очень строгому медицинскому освидетельствованию, и в личной медицинской книжке возможного боевого пловца каждый врач (терапевт, хирург, невропатолог, дерматолог, окулист, оториноларинголог и стоматолог) письменно указывал медицинское заключение о годности к дальнейшему обучению по специальности и к глубоководным водолазным работам.

Художественная композиция «три водолаза-разведчика».

(Фото автора)

Стоит отметить, что особо рослых парней в боевые пловцы не брали. Многоместные подводные носители по габаритам были сделаны так, что человек высокого роста помещался там с трудом. По словам контр-адмирала Геннадия Захарова, на основе многолетнего опыта было подсчитано, что самые высокие относительные нагрузки выдерживает человек массой 76–80 кг и ростом 175 см. Высоким же, помимо снаряжения, приходится таскать еще и собственный вес. Учитывалось также, что десантные парашюты были рассчитаны на общий вес 120 кг. Не говоря уже о том, что большой человек — хорошая мишень.

Как-то в начале 90-х годов в 561-й ОМРП приезжал с инспекцией первый заместитель начальника ГРУ  генерал-полковник Юрий Александрович Гусев (1935–1992), который знакомился с возможностями личного состава специальной разведки ВМФ. Походив по части, он спросил:

— А почему это спецназовцы ВМФ какие-то невысокие, среднего, а не двухметрового роста?

Генерал-полковника подвели к подводному автономному транспортному средству «сирена» и показали, что туда человек ростом выше 180 см просто не залезет. А ведь еще есть задачи выхода под водой из подводной лодки через торпедные аппараты.

— Дело не росте, а в умении, — объясняли Гусеву. — В спецназе Специальной разведки ВМФ каждый — настоящий специалист. Можете проверить, на что они способны.

— Неужели каждый? — осведомился Гусев.

— Можете сами выбрать любых и проверить, — последовал ответ спецназовцев, привычных к таким вопросам.

Генерал-полковник вначале наугад выбрал трех невысоких моряков. Затем он увидел еще идущую женщину-мичмана (военную карьеру по контракту она в свое время начинала укладчицей парашютов в одной из воинских частей в Казахстане, а на Балтике уже служила в разведгруппе) и спросил:

— Она тоже что-то может?

— Проверяйте, вы же можете отобрать любых бойцов.

И отобранные наугад спецназовцы показали ему, что такое специальная разведка ВМФ в действии: погружения, стрельба, рукопашный бой. Генерал-полковник Гусев был ошеломлен:

— Я не ожидал такое увидеть! Да нигде, а я уже проверил многие части армейского спецназа, такие способности и умение не показывали!

Женщины, кстати, в морском спецназе — явление очень редкое. В основном это служащие хозяйственной части, секретной части или преподавательницы иностранных языков. К примеру, одна женщина очень долгое время проработала бухгалтером в 561-м ОМРП, на ее глазах выросло не одно поколение разведдиверсантов. Так ее в части из уважения называли «бабушка русского спецназа».

Стоит также отметить, что для службы водолазом-разведчиком могли отобрать даже того, кто не умел плавать, если по большинству других критериев парень вполне подходил. Не это главное — в части все равно плавать научат. Главное, чтобы голова у человека работала и была психологическая устойчивость. А мышцы всегда нарастить можно.

Затем специалисты по радиосвязи в погонах старших офицеров устраивали кандидатам довольно сложное испытание по своим особым тестам и определяли способность каждого обучаться по специальности радиста и специалиста радиоэлектронной разведки ОСНАЗ.

Под конец всей этой примерно недельной кутерьмы оставшиеся кандидаты вызывались на беседу с представителями того подразделения, в котором им после дальнейших испытаний и обучения в разведывательной школе младших специалистов предстояло служить. По наводящим вопросам будущих возможных командиров кандидаты, естественно, в общих чертах, догадывались о том, куда и для чего их отбирают.

Очевидно, это ребячье лихачество, но все они всячески стремились оставить о себе самое хорошее впечатление, чтобы попасть служить именно в разведку. их не пугали ни риск, ни трудности, ни тем более длительный срок обязательной службы — романтика влекла искателей приключений.

В итоге после всех отборов, отсевов и собеседований среди разношерстной компании призывников Центрального сборного пункта Балтийского флота, расположенном в городе Пионерский, оставалась небольшая группа молодых людей, у которых в личных воинских документах, после отметки о допуске к секретным материалам и заключения медицинской комиссии, появлялась интригующая запись: «решение комиссии: годен к службе и предназначен в Команду-160 А».

После этого, здесь же, на сборном пункте кандидатов переодевали в форменную одежду ВМФ, а затем самолетом отправляли в столицу Украинской ССР город Киев, где дислоцировался 316-й специальный учебный отряд. В этот отряд для прохождения обучения направлялись молодые, перспективные кадры, отобранные для службы в морской разведке со всех флотов Советского Союза. Здесь, в обширном комплексе зданий, выстроенных почти в центре города на живописном берегу Днепра на южной оконечности полуострова Рыбальский, готовили радистов и специалистов радиоэлектронной разведки ОСНАЗ не только для разведывательно-диверсионных пунктов специальной разведки, но и для стационарных разведывательных радиоцентров и специальных кораблей, как военных, так и гражданских, оборудованных весьма эффективной аппаратурой радиоэлектронной и радиотехнической разведки.

По прибытии в школу — учебный отряд кандидатам в очередной раз устраивали медицинское освидетельствование, после чего их распределяли по учебным взводам и знакомили с преподавателями и планом занятий. Отнюдь не в торжественной обстановке им зачитывали приказ, согласно которому все они теперь являлись курсантами школы младших специалистов, сокращенно — шМас (в/ч 20884). Забавно, что учебная рота специалистов радио- и радиотехнической разведки осназ имела кодовый индекс «Ежик».

Распорядок дня курсантов до предела был насыщен всевозможными учебными предметами. Первый месяц отводился на общевойсковую подготовку и изучение азов специальных предметов. В превосходно оборудованных учебных классах, под руководством одаренных, опытных преподавателей, курсанты сразу же приступали к изучению по утвержденной

Программе общевойсковых предметов, радиодела, стрелкового оружия, снаряжения и военной техники. В программу общевойсковой подготовки обычно включались тактическая и огневая подготовка, изучение оружия массового поражения и защита от него, изучение общевойсковых уставов, строевая, физическая и военно-медицинская подготовка, а также военная топография и некоторые другие предметы, без которых не стать мастером военного дела.

На занятиях по тактико-специальной подготовке курсанты изучали основы общевойскового боя и тактику специальных войск, организацию и боевые возможности своих войск и войск вероятного противника, обучались умелому применению оружия и техники в бою, отрабатывали согласованность действий подразделений специальных войск с подразделениями родов войск.

Водолаз-разведчик 561-го ОМРП Специальной разведки ВМФ СССР в засаде на надувной лодке (НДЛ). Начало 60-х годов. (Фото из архива автора)

В огневую подготовку входило обучение курсантов применять штатное оружие для поражения различных целей в бою. Подготовка предусматривала изучение материальной части оружия, основ и правил стрельбы, приемов стрельбы, приемов и правил метания ручных гранат, способов определения целей и дальности до них, а также правил управления огнем и проведения стрельб.

На занятиях по изучению материальной части курсанты знакомились с назначением, боевыми свойствами и устройством оружия, боеприпасов, приборов для бесшумной стрельбы (ПБС), приборов и прицелов ночного видения типа НСП-3А НСПУ и НВП, подствольного бесшумного гранатомета БС1, подствольных гранатометов 6Г15 и ГП-25, ручных гранатометов РПГ-18 («Муха») и РПГ-22 («Нетто»), правилами их обслуживания, сбережения и подготовки к стрельбе. Каждый курсант отрабатывал на нормативное время разборку, чистку и сборку огнестрельного оружия, снаряжение магазинов патронами, а ручных гранат запалами. Все это проделывалось так же как в полной темноте, так и поочередно одной рукой — вначале правой, а затем и левой.

Курсанты овладевали знаниями, необходимыми для меткой стрельбы по различным целям в разнообразной обстановке. Обучение проводилось в целях овладения приемами стрельбы разными способами и из различных положений лежа, с колена, сидя, стоя (с руки или упора), на ходу (бегом) без остановки или с короткой остановки, через бойницы боевой машины пехоты, танка или поверх борта грузового автомобиля, через иллюминатор или входную дверь грузовой кабины вертолета, с катера и надувной лодки. Метание ручных осколочных, химических, дымовых и противотанковых гранат отрабатывалось на дальность и меткость из положения стоя, с колена, лежа, на ходу, из автомашин, танков, катеров и из-за укрытий по неподвижным, появляющимся и двигающимся целям.

В ходе занятий по распознаванию целей и объектов прививались навыки в ориентировании, осмотре и оценке местности, отыскивании целей, целеуказании и определении дальности до целей.

На занятиях по управлению огнем курсанты получали практику в оценке важности целей и определении очередности их поражения, в выборе вида оружия и боеприпасов, способов стрельбы, в наблюдении за результатами стрельбы, корректировании огня и в осуществлении маневра огнем, а также в ведении огня в составе группы.

Между тем, опытные преподаватели-инструкторы на занятиях постоянно подчеркивали, что разведчик должен избегать открытого боя, лишний шум ему не нужен. Но если все же бой навязан противником, то тогда он должен действовать решительно, и действия его в перестрелке, чтобы уцелеть, должны быть отработаны до автоматизма, и цели он должен поражать наверняка — с первого выстрела. Поэтому по огневой подготовке в школе проводились многочисленные тренировки, основным содержанием которых являлась выработка у обучаемых прочных, доведенных до автоматизма навыков действия в бою.

Много времени будущие разведдиверсанты уделяли изучению оружия массового поражения (ОМП) и защиты от него. Это оружие обладает большой поражающей способностью и предназначено для нанесения массовых потерь и разрушений, создания зон заражения, пожаров и затоплений в значительных масштабах и на больших площадях. Поражающие факторы оружия массового поражения, как правило, в течение определенного времени после его применения могут наносить существенный урон противнику и оказывать сильное морально-психологическое воздействие. Основные принципы применения ОМП — внезапность и массирование на решающих направлениях или на заранее обусловленных участках. Объектами поражения такого оружия являются люди, продукты их труда и природная среда обитания. К существующим видам ОМП относится химическое, биологическое (бактериологическое) и ядерное оружие. Последние достижения в науке и технике делают возможным создание и производство новых видов оружия массового поражения, основанных на качественно новых принципах действия (применения). Такими видами могут стать: оружие, поражающее ионизирующими излучениями, инфразвуковое, радиочастотное, геофизическое, генетическое (этническое), оружие на топливно-воздушных смесях и другое. Кроме того, традиционные виды и системы обычного оружия при использовании в них качественно новых элементов, например, осколочных радиоактивных изотопов и других радиоактивных веществ (радиоактивных отходов), топливно-воздушных боеприпасов и боеприпасов объемного взрыва, способны также приобрести свойства оружия массового поражения.

В настоящее время многие страны и даже отдельные организованные группы населения успешно овладевают секретами изготовления и применения ОМП, в связи с чем вероятность оказаться в зоне его применения, теперь уже и в локальных конфликтах, у разведдиверсантов, безусловно, возросла. Поэтому сегодня знания о способах защиты от оружия массового поражения им необходимы как никогда.

В то же время сложность и особенность подготовки заключается еще и в том, что боевым пловцам при возникновении кризисной ситуации, то есть в особый период, придется вести специфическую борьбу, в основном, на территории противника, где они могут пострадать от воздействия оружия массового поражения своей же страны. В силу этого они очень тщательно изучают характеристики и свойства не только иностранного, но и своего химического и биологического оружия, а также симптомы его воздействия на организм и способы защиты, профилактики и лечения.

При выполнении разведывательно-диверсионных операций на территории противника боевых пловцов могут поджидать самые невероятные, непредсказуемые ситуации, однако, исходя из конкретной обстановки и опираясь на теоретические разработки, они должны быть готовы к принятию верного решения, подстрахованного контрходом. Например, в случае обнаружения разведывательной группы войсками противника и попытки захватить ее или уничтожить бойцы группы в состоянии применить оружие массового поражения ближнего боя. Это могут быть химические шашки, гранаты, небольшие баллонные распылители и боеприпасы к стрелковому оружию, предназначенные для поражения живой силы, как быстродействующими смертельными отравляющими веществами нервно-паралитического, удушающего и общеядовитого действия, так и быстродействующими отравляющими веществами раздражающего или временно выводящего из строя действия. В скоротечном столкновении разведдиверсанты будут действовать внезапно и при этом руководствоваться принципами боевого применения химического оружия, то есть учитывать, что глубина зон поражения отравляющим веществом (ов) непосредственно зависит от рельефа местности, наличия лесных массивов и от метеорологических условий. В частности, на состояние очага химического поражения большое влияние оказывают скорость ветра, температура и степень вертикальной устойчивости воздуха. При высоких температурах и больших скоростях ветра стойкость ов в очаге быстро уменьшается, а при низких температурах сохраняется длительное время. Значительно снижает плотность заражения дождливая погода, а в оврагах, карьерах, лощинах, лесу, высокой траве, кустарнике и слабо проветриваемых дворах, подвалах, пещерах могут образовываться стойкие зоны застоя ОВ. Вместе с воздухом отравляющие вещества способны проникать всюду, в том числе в негерметизированные защитные сооружения.

Применив отравляющие вещества, разведдиверсанты могут сразу предпринять отрыв от преследователей — уйти от погони в направлении против ветра. В случае, если разведгруппа полностью блокирована, то разведчики, применяя ОВ, примут все меры собственной защиты: наденут специальную защитную одежду и противогазы. При этом не исключено, что, стремясь прорваться сквозь оцепление, отдельные бойцы группы могут по ходу действия переодеться в защитную одежду убитого ими противника, после чего (ведь в одинаковой защитной одежде и противогазах все на одно лицо) незаметно выйти из окружения и скрыться от преследователей.

Для того чтобы будущие морские разведдиверсанты были готовы к эффективному и неординарному применению защитных средств, с ними регулярно проводились занятия по защите от оружия массового поражения. К примеру, на тренировках по так называемому «газоокуриванию» курсанты отрабатывали в загазованной среде в замкнутом пространстве, в условиях плохой видимости и большой скученности, действия по переодеванию защитной одежды и противогазов. В зараженной зоне их приучали действовать быстро, хладнокровно и главное — осознанно.

В помещении химического полигона, где проходили такие тренировки, каждый курсант располагался с двумя комплектами специальной защитной одежды и двумя фильтрующими противогазами. В первых защитных средствах инструктором умышленно закладывалась какая-нибудь неисправность, о которой курсант не знал (например, удален клапан, пробит фильтр или соединительная гофрированная трубка, разрезана защитная куртка или порваны перчатки и т. д.), вторые же были полностью исправны. В помещение подавался слезоточивый газ, и раздавалась команда «Газы!». Курсант одевал противогаз и защитный костюм из первого комплекта, но эти средства защиты неисправны. Газ вызывал сильное слезотечение, ощущение рези или песка в глазах и судорожное сжатие век, однако самообладание и уверенность не покидали будущего разведдиверсанта. Он, задержав дыхание, в считанные секунды определял неисправность и заменял негодный элемент в противогазе на исправный из второго комплекта. Затем, уже имея возможность дышать, он таким же образом приводил в порядок защитный костюм, после чего выходил из зоны заражения и принимал все меры по нейтрализации отравляющего вещества.

Довольно часто тренировки по газоокуриванию, проводимые и днем, и ночью, заканчивались длительным марш-броском по труднопроходимой местности. Все эти весьма сложные и физически утомительные упражнения вырабатывали у будущих разведдиверсантов спецназа молниеносные, отработанные движения в случае применения оружия массового поражения, к тому же полученные навыки помогали в дальнейшем успешно осваивать легководолазное дело.

Ну, кто еще не дышал хлорпикрином? В палатке — проверка качества противогазов. Середина 70-х годов. (Фото автора)

На занятиях по военно-медицинской подготовке курсанты обучались оказанию первой медицинской помощи в бою при ранениях, боевых поражениях и несчастных случаях с использованием индивидуальной аптечки, перевязочных, противохимических и дегазационных пакетов и подручных средств, а также профилактике наиболее распространенных инфекционных болезней и основам личной гигиены в экстремальных условиях. За время обучения в разведшколе всем будущим боевым пловцам военные врачи регулярно делали различные предохранительные прививки с обязательной отметкой в личной медицинской книжке даты, названия вакцины, дозы и реакции организма на нее.

Курсанты, предназначенные для разведывательно-диверсионных групп специальной разведки, в зимнее время периодически посещали киевский закрытый бассейн «динамо», где под присмотром врачей, кроме длительных заплывов, обучались спасать и оказывать первую помощь утопающему.

Военно-медицинская подготовка предусматривала также изучение психофизиологических возможностей человека и профилактических мероприятий, проведение которых необходимо в силу длительного воздействия на состав разведдиверсионных групп неблагоприятных факторов внешней среды: значительных колебаний температуры, влажности, повышенного давления при плавании под водой, шума, вибраций, качки, нервного напряжения и других.

Плановые мероприятия по военно-медицинской подготовке предусматривали чтение лекций и проведение практических занятий в классах и на полигоне. В ходе подготовки врачами и санинструкторами широко использовались также учебные кинофильмы, диафильмы, фотографии и плакаты. Закрепление же полученных знаний и навыков осуществлялось на тактико-специальных занятиях в условиях, несколько приближенных к боевым.

Дневка — самое лучшее место для сна. (Фото автора)

К специальным военным дисциплинам относится военная топография. Обучение курсантов способам изучения и оценки местности, ориентирования на ней, использования топографических и специальных карт, геодезических данных, схем, фотодокументов и приборов навигации проходило на занятиях по топографической подготовке. Военная топография весьма тесно связана с тактической, огневой, десантной и инженерной подготовкой, в комплексе с которой изучаются многие ее вопросы.

Особое внимание уделялось обучению работе с топографическими и морскими картами как Советского Союза, так и стран НАТО. Приобретенные при изучении военной топографии и основ навигации знания и навыки имеют большое практическое значение в деятельности водолазов-разведчиков. Знания способов изучения местности и навыки в ориентировании способствуют правильному использованию свойств местности или рельефа дна для достижения успеха в разведке и диверсиях. Умение пользоваться топографическими, навигационными и специальными морскими картами, планами городов и сооружений, схемами коммуникаций и аэрофотоснимками дает возможность морским разведдиверсантам изучать и оценивать местность и объекты в расположении противника, планировать скрытное передвижение и места устройства засад и пунктов сбора группы, определять степень влияния местности на поражающие факторы оружия массового поражения в случае проведения диверсий или принятия навязанного боя.

Важным звеном в изучении военной топографии является обучение будущих морских разведдиверсантов топографической разведке, в которую входит сбор и обработка данных, необходимых для решения задач топогеодезического обеспечения боевых действий войск. Такой тип разведки, как правило, проводится в целях выявления соответствия топографических карт состоянию местности; сохранности геодезических пунктов; возможности использования топографических и специальных карт противника. Одними из основных способов ведения топографической разведки являются сбор и изучение материалов разведки местности и полевое обследование топографических карт (сличение их с местностью), а также сбор трофейных карт, каталогов и аэрофотоснимков.

Безусловно, военная топография представляет собой очень важный учебный предмет для боевых пловцов специальной разведки, ведь недаром во всех разведдиверсионных пунктах культивируется такой вид спорта, как ориентирование, который, кстати входит еще и в один из зачетов по присвоению классной квалификации.

На привале. (Фото из архива автора)

В первый месяц учебы в разведшколе, до принятия военной присяги, много времени отводилось на изучение курсантами воинских уставов и на строевую подготовку.

В вооруженных силах СССР / России строевая подготовка является одним из предметов обязательного обучения всех военнослужащих. Проводится она в системе боевой подготовки с целью выработки у военнослужащих строевой выправки и подтянутости, ловкости и выносливости, умения правильно и быстро выполнять команды и строевые приемы с оружием и без оружия, а также подготовки подразделений к слаженным действиям в различных строях. Согласно строевому уставу, строевая подготовка включает: одиночное строевое обучение и строевое слаживание подразделений при действиях в пешем порядке. На занятиях отрабатываются также правила отдания воинской чести, выхода из строя, подхода к начальнику и другие. Время на обучение будущих разведдиверсантов строевой подготовке было относительно небольшое, поэтому в преподаватели им назначали очень подготовленного в этом вопросе офицера — безукоризненного строевика. К примеру, в середине 70-х годов таким преподавателем был офицер, который командовал ротой почетного караула Киевского военного округа. Занятия под его руководством были какой-то жуткой смесью игры и экзекуции, зато навыки, привитые им на строевом плацу, быстро превращали нескладную молодежь в стройных и подтянутых военнослужащих и сохранялись на долгие годы.

Кроме строевого устава, курсанты изучали устав внутренней службы, дисциплинарный устав, Корабельный устав и, особенно основательно, Устав гарнизонной и караульной служб, в котором содержатся основные положения по организации и несению охраны объектов, перевозимых грузов и задержанных (арестованных) лиц. В многочисленных статьях этого устава излагаются требования к внутреннему порядку в караулах, правила их проверки, а также особенности организации и несения караульной службы в отдельно расположенных специальных подразделениях. Практические же методы охраны объектов, грузов и порядок перевозки и содержания арестованных отрабатывались при несении курсантами гарнизонной и караульной служб.

Весь период обучения в школе младших специалистов большое внимание уделялось физической подготовке (закалке) курсантов. Основная задача подготовки — это постоянное совершенствование физических качеств, укрепление здоровья и закаливание организма, воспитание психологической устойчивости, выдержки и самооблаДания, уверенности в своих силах, смелости и решительности, настойчивости и упорства. Формы проведения физической подготовки были разнообразные: утренняя физическая зарядка, учебные занятия и физические тренировки в процессе учебно-боевой деятельности. Практические занятия проводились по бегу, гимнастике, преодолению препятствий, рукопашному бою, плаванию и гребле. Кроме основных упражнений, в систему физической подготовки входили также различные спортивные игры, способы оказания помощи на воде и боевые приемы в ограниченном пространстве. В конце обучения каждому курсанту необходимо было сдать экзаменационной комиссии нормативные зачеты, после чего итоговая оценка по физической подготовке выставлялась в свидетельство об окончании школы младших специалистов.

Физподгтовка: перед зимней пробежкой. Парусное. Середина 70-х годов. (Фото из архива автора)

В течение всего учебного периода кандидаты в разведдиверсанты в обязательном порядке посещали занятия по политической подготовке. Ежедневно в школе проводились лекции или семинары с военно-политическим и экономическим обзором современного мира, о характере и особенностях современной войны, по истории и развитию вооруженных сил Советского Союза и других стран. идеологическая установка в них была одна — подготовить военнослужащих к беспрекословному выполнению приказов руководства вооруженных сил и КПСС.

После первого месяца напряженной учебы курсанты, как все лица, призванные на действительную срочную военную службу в вооруженные силы, независимо от их желания обязаны были дать торжественное обещание (клятву) на верность советскому строю и советскому правительству. Принятая военная присяга согласно Положению, утвержденному Указом Президиума верховного совета СССР 30 июля 1975 года, становилась для военнослужащего законом, подлежащим неукоснительному выполнению. Клятву, которую каждый курсант произносил в торжественной обстановке перед развернутым строем всего своего учебного взвода и под присмотром командира и замполита, подтверждалась затем личной подписью в специальном списке, а в воинских документах делалась отметка о дате и наименовании военного подразделения, где она принималась.

Буквально на следующий день после торжественных формальностей принятия присяги курсанты приступали к усиленному изучению специальных предметов. Теперь основное время им отводилось на обучение по специальности радиста и по одной из специальностей специальной радиоэлектронной разведки. На общевойсковую же подготовку и некоторые другие предметы, к которым добавилось еще и военно-морское дело, число учебных часов было резко сокращено. Лишь святая святых советских вооруженных сил — политическая подготовка — оставалась неприкосновенной. На идеологическую обработку будущих разведдиверсантов руководство школы времени не жалело и количество часов не снижало.

Курсанты, предназначенные для дальнейшей службы во вторых подразделениях отдельных морских разведывательных пунктов специальной разведки, начинали довольно интенсивно осваивать военную специальность радиста и параллельно специальность радиометриста или специалиста по радиоразведке особого назначения.

В оборудованных всем необходимым классах они изучали электронику и радиотехнику, радиотелеграфную азбуку (знаки кода Морзе), способы организации радиосвязи и правила радиообмена, материальную часть различных агентурных радиостанций и аппаратуры радиоперехвата, специальные радиокодовые сокращения, а также способы шифровки, дешифровки и кодирования информации и радиограмм, включая работу с шифрблокнотами.

Иногда, из любопытства, начинающие радиоразведчики ОСНАЗ развлекались тем, что на своей уникальной спецаппаратуре подслушивали весьма занятные переговоры милицейских патрулей и сотрудников наружного наблюдения КГБ Украинской ССР.

Часть курсантов, как радиометристы, изучали специальную агентурную аппаратуру радиотехнической разведки, предназначенную для обнаружения, распознаванию и определения местонахождения радиолокационных станций противника с целью дальнейшего выхода на них и полного уничтожения. Кроме того, очень тщательно, наизусть они должны были выучить тактико-технические характеристики подвижных и стационарных радиолокационных станций потенциального противника. При этом особое внимание уделялось станциям систем противовоздушной обороны, предупреждения о ракетном нападении, наведения зенитных управляемых ракет, обнаружения и сопровождения баллистических ракет, наведения противоракет, управления пуском ракет, а также радиолокационным системам крупных кораблей.

Будущие разведдиверсанты старательно изучали различные варианты уничтожения вражеских систем предупреждения о ракетно-ядерном ударе. Как известно, главным противником, а это США, на такие системы предупреждения возлагается решение следующих задач:

1. определение точек запусков стратегических ракет противника.

2. определение типов и количества стартовавших стратегических ракет.

3. Прогнозирование пространственно-временных характеристик ракетно-ядерного удара противника.

4. распознавание боевых частей ракет на фоне ложных целей и помех различного происхождения.

5. определение районов падения боевых блоков.

6. выдача информации предупреждения о ракетных ударах.

Службу системы предупреждения о ракетном нападении, сведущие лица справедливо называют «Глазами президента». Вся система предупреждения представляет собой весьма сложный информационно-технический комплекс, в состав которого входят несколько подсистем. Наиважнейшая из них — космическая система раннего предупреждения, оснащенная спутниками. Она предназначена для раннего обнаружения запусков стратегических ракет наземного и морского базирования. В этой подсистеме на стационарной орбите постоянно функционируют три или более работающих и два-три резервных спутника. Точки стояния этих разведывательных спутников расположены с таким расчетом, чтобы в поле зрения установленных на них инфракрасных телескопов находились районы запусков стратегических ракет с территории потенциального противника, а также районы океанов, откуда могут быть запущены баллистические ракеты крейсерских подлодок, представляющие угрозу стране. Для приема сигналов от спутников служат наземные станции, откуда обработанная информация переправляется командованию аэрокосмической обороны и космическому командованию военно-воздушных сил (ВВС) США.

Для обнаружения баллистических ракет после старта, их оценки, селекции боевых блоков среди ложных целей и точного прогноза точек падения блоков, а также для сопровождения целей имеются многочисленные радиолокационные посты, которые связаны через специальные каналы и линии связи с главным командным пунктом объединенного командования воздушно-космической обороны и командным пунктом руководства ввс. Кроме этого, для решения задач системы предупреждения дополнительно могут привлекаться радиолокационные станции (РЛС) из системы контроля космического пространства, отдельные РЛС «Тихоокеанского барьера предупреждения» и контроля за испытательными пусками баллистических ракет, каналы и линии связи Министерства обороны. Данные от всех систем оперативно обрабатываются и передаются в виде обобщенной информации предупреждения о ракетном нападении объединенному комитету начальников штабов и национальному командованию во главе с президентом для анализа складывающейся обстановки и принятия верного решения.

Все задействованные системы предупреждения тесно взаимодействуют с огневыми комплексами противоракетной обороны (ОК ПРО), которые объединены в единую автоматизированную систему РЛС обнаружения, селекции и сопровождения головных частей баллистических ракет и наведения на них противоракет. Поражение баллистических ракет или их боевых частей на траекториях полета может осуществляться противоракетами, оснащенными ядерными или осколочнофугасными зарядами.

По дальности действия ОК ПРО специалисты условно разделяют на комплексы большой, средней и малой дальности. Огневые комплексы Про большой дальности предназначаются для обороны крупных районов и обеспечивают поражение головных частей баллистических ракет до их входа в плотные слои атмосферы. ОК ПРО средней дальности служат для обороны отдельных важных районов (объектов или групп объектов) и обеспечивают поражение головных частей баллистических ракет на конечном участке их траектории на границе плотных слоев атмосферы. ОК ПРО малой дальности обеспечивают оборону малоразмерных хорошо защищенных объектов (например, подземных стартовых позиций МБр) путем уничтожения головных частей баллистических ракет после их входа в плотные слои атмосферы. Для противоракетной обороны одного и того же района (объекта) возможно применение нескольких типов ОК ПРО. Во всех этих комплексах используются РЛС, но с меньшей дальностью действия, чем в системах предупреждения о ракетном нападении.

В самом начале 80-х годов соединенные Штаты очень большое внимание стали уделять долгосрочной программе создания широкомасштабной системы противоракетной обороны с элементами космического базирования. Вскоре с подачи президента США Рональда Рейгана эту довольно привлекательную программу, рассчитанную на тридцатилетний срок, официальные лица стали называть стратегической оборонной инициативой (СОИ), а общественность и многие средства массовой информации окрестили программой «Звездных войн». По словам представителей американского Белого дома, сои в сочетании с уже существующими системами Про способна будет надежно защитить территорию США от ракетного удара.

Между тем, некоторые военные эксперты высказали мнение, что сои необходимо рассматривать и как средство обеспечения первого ядерного удара, так как страна, обладающая глобальной противоракетной обороной, будет рассчитывать на безнаказанность при нанесении такого удара по несговорчивому противнику.

Не будем рассматривать утверждения отдельных специалистов о невозможности в ближайшие десятилетия практического претворения программы «Звездных войн». Ведь если, как они заявляют, эту программу по техническим причинам невозможно осуществить, то тогда непонятно, почему они были так озабочены ходом испытаний новой оборонной системы и планами ее развертывания в космосе.

Во всяком случае, стратеги Советского Союза исходили из того, что программа «Звездных войн» вполне осуществима и потому решали вопросы по нейтрализации в случае необходимости американских наземных постов и пунктов противоракетной обороны. Определенная роль в операциях по уничтожению систем Про и ракетно-ядерного оружия потенциального противника отводилась специалистам особых миссий и отдельным подразделениям специального назначения.

Дислоцируются посты РЛС и пункты связи воздушно-космической обороны США почти на всех континентах и образуют строгую систему, однако то, что многие посты размещены вдалеке от внешних границ, в глубине стран участниц противоракетной обороны еще не гарантирует их безопасность от уничтожения и повреждения диверсантами. Вывод из строя в строгой системе предупреждения о ракетном нападении, не имеющей дублирующих (резервных) подсистем, всего лишь нескольких ключевых постов РЛС и пунктов связи вызовет серьезные трудности в работе всей системы предупреждения и огневых комплексов Про и может привести к раскрытию для ракет противника свободных коридоров к объектам поражения.

Разработчиков особо секретных операций против важных радиолокационных постов весьма удовлетворяли сообщения, показывающие прорехи в охране американского воздушного пространства и сбои в системе оповещения командования противовоздушной и противоракетной обороны страны. Так, считалось, что все крупные посты РЛС надежно защищены от воздушных налетов, однако скандальный перелет в соединенные Штаты пилота кубинских военно-воздушных сил на военном самолете советского производства наглядно показал беспечность и недооценку возможностей боевых средств противника командованием противовоздушной обороны северной Америки (Норад). Преодолев незамеченным путь от острова Куба до авиабазы ВМС в местечке Ки-Уэст (Флорида), кубинский боевой самолет стал кружить над этой авиабазой, чтобы привлечь к себе внимание. Лишь после нескольких кругов над военной базой самолета-нарушителя с ним наконец была предпринята попытка вступить в переговоры по радио, после чего самолет благополучно приземлился. Оправдываясь, представитель Пво указал, что полет от Кубы до авиабазы мог занять всего около десяти минут и операторы РЛС просто не успели доложить о нарушении воздушного пространства страны. Однако военные специалисты предполагают, что при полете на небольшой высоте самолет мог остаться незамеченным радарами, а это уже серьезный недостаток всей системы предупреждения. Значит и до командного пункта Норад, размещенного в горе Шайенн (Колорадо), путь для самолетов, базирующихся на Кубе или на авианесущих кораблях, не так уж и надежно перекрыт.

Правда, открытая атака боевыми самолетами на объект Норад приемлема лишь в условиях начавшегося конфликта, а ведь преимущество получит та сторона, которая выведет из строя посты ПВО и ПРО противника еще до начала боевых действий, и в этом случае диверсионный (агентурно-диверсионный) способ подходит больше всего. интересно, что предпримет совет национальной безопасности США, когда их верховный главнокомандующий, он же президент, получит, так сказать, «горсть песка в глаза», то есть в условиях кризисной ситуации лишится большей части постов противовоздушной и противоракетной обороны.

По сути, к тайному нападению на посты РЛС противоракетной и противовоздушной обороны потенциального противника и обучаются специалисты особых диверсий. Для того, чтобы диверсанты могли качественно вывести из строя объекты Норад и другие обозначенные цели, они должны тщательно, до мелочей, изучить их, выявить слабые места и отработать эффективный метод их уничтожения. Можно не сомневаться, что незадолго до того, как страна, в силу обстоятельств, вынуждена будет нанести упреждающий ядерный удар по агрессору, разведдиверсанты получат приказ и выполнят отведенную им роль «песчинок, которые ослепят вражеского президента», и тем самым откроют дорогу своим баллистическим ракетам и стратегической авиации.

В период обучения в школе младших специалистов на занятия к будущим специалистам особых миссий преподаватели часто приводили опытных экс-разведчиков и экс-диверсантов. Хотя стоит отметить, что приставка «экс» по отношению к асам тайной борьбы абсолютно неуместна, ведь квалификация «разведчик» или «диверсант» — это уже на всю жизнь.

В своих лекциях и беседах ветераны доходчиво, на конкретных примерах, объясняли, каким образом можно скрытно пройти в заданный район по территории потенциального противника, как лучше проникнуть на различные строго охраняемые объекты, как рациональнее оборудовать долговременный пост радиоэлектронной разведки в тылу врага, как выбирать место для радиосвязи с центром, как уйти с минимальными потерями от врага в случае обнаружения группы, и многие другие важные вопросы. Заостряли они внимание и на, казалось бы, незначительных деталях, хотя в таких делах мелочей нет. Например, направляясь в тыл противника, свое и трофейное оружие надо смазывать только трофейным оружейным маслом, потому что по запаху советская смазка отличается от аналогичных масел стран Запада.

Короткий отдых. (Фото из архива автора)

Помимо этого, ветераны знакомили курсантов с традициями советской военной разведки, а также рассказывали им об истории создания разведшколы, в которой они обучаются, и о некоторых ее отличившихся в прошлом выпускниках. В частности, курсанты узнали, что в годы второй мировой войны в этой школе, которая тогда дислоцировалась в другом месте, проходила подготовку отважная разведчица Хелене (Лээн) Кульман (1920–1943), удостоенная за исключительную доблесть и героизм почетного звания Герой Советского Союза.

В общей сложности за двадцать две недели, а с осени 1974 года, в связи с принятием на вооружение более сложных радиоразведывательных средств, за тридцать шесть недель учебы в ШМАс, курсанты должны были стать классными радистами и специалистами специальной радиоэлектронной или радиотехнической разведки.

Закреплялись полученные знания на предэкзаменационных зачетных учениях, которые проводились в Киевском военном округе в конце каждого учебного цикла примерно по одному плану, утвержденному командиром учебного отряда. из учебных взводов формировалось несколько учебных радиоразведывательных групп, которые на катерах по рекам перебрасывались в заданный район, где они скрытно высаживались на берег, после чего совершали многокилометровый переход к действующим объектам стратегического сдерживания войск ПВО. Там, оборудовав посты наблюдения, курсанты вели радио- и радиотехническую разведку, а все полученные таким образом сведения сразу же по рации передавали в разведцентр. Заканчивались учения разбором действий в сложных условиях каждого курсанта и групп в целом. Преподаватели проводили анализ собранных разведданных, выявляли и устраняли недочеты в боевой выучке и в освоении технических средств разведки и связи.

Примерно через двое суток, немного отдохнув после учений, курсанты приступали к сдаче выпускных экзаменов специально образованной приемной комиссии. В составе экзаменаторов присутствовали также и представители тех разведывательно-диверсионных пунктов, в которые были предназначены выпускники. В воинском фольклоре их называют «покупателями».

Курсантам, успешно выдержавшим все экзамены и зачеты, вручалось свидетельство об окончании специального 316го учебного отряда, в котором были проставлены оценки по предметам обучения и внесена запись о прохождении стажировки и присвоении классной квалификации. Одновременно командир учебной роты подшивал в секретные личные дела написанные им и командиром учебного взвода персональные характеристики на каждого курсанта.

Затем после несложных формальностей новоявленные радисты и радиоразведчики ОСНАЗ, но еще не водолазы-разведчики, в сопровождении «покупателей» разъезжались к местам прохождения дальнейшей службы.

Парусное и «парусники»

Знакомство молодых, но еще не сложившихся разведдиверсантов с новым, теперь уже основным, местом службы проходило по вполне освоенной традиционной схеме. Вот, как это, к примеру, происходило в 1974 году у выпускников специального 316-го учебного отряда, направленных в разведывательно-диверсионный пункт, дислоцированный на побережье Балтийского моря в Калининградской области России. В часть — 561-й отдельный морской разведывательный пункт (ОМРП) специальной разведки военно-морского флота, еще вчерашних курсантов, а сегодня квалифицированных радиоспециалистов осназ доставили обычной тихой весенней ночью. В дороге их сопровождал мичман Александр Александрович Прокопов.

— Куда направляемся, товарищ мичман? — спрашивали на пути в часть осназовцы.

— Военная тайна! — Тот лукаво улыбался в ответ.

Подъехали к какому-то населенному пункту. Остановились. Мичман отлучился, наверно, за сигаретами. Матросы выглядывали из машины, пытаясь понять, куда они попали. Кто-то показался на дороге.

— О, девчонки! Привет! Куда это нас занесло? — осназовцы попытались разговорить первых встреченных ими жительниц, как впоследствии они узнали, городка Приморск (бывший Фишхаузен, железнодорожная станция Приморск-Новый).

— А! Глядите-ка, парусники! — Послышался в ответ девичий смех.

Парусники?! Какие парусники? Где? Но времени разобраться, что бы это значило, не было. Мичман вернулся, и машина поехала дальше. Вскоре снова остановка. Приехали!

В небольшой и немногочисленной, но уютной воинской разведчасти пополнение встретили с подчеркнутым дружественным вниманием. С их прибытием происходила, можно сказать, своеобразная смена младшего состава в боевых подразделениях. Подготовленные боевые пловцы получали возможность перейти в боевые разведывательно-диверсионные группы на смену опытным, но готовящимся уйти в запас, а выпускникам специального учебного отряда отводились освободившиеся места в подготовительных отделениях. В них всем новичкам специальной разведки предстояло в течение примерно двенадцати месяцев, до прихода следующего пополнения, осваивать нелегкую «науку побеждать» при тайной разведдиверсионной деятельности на территории противника. Кроме того, с этого момента и на тот же период на их плечи ложилась основная нагрузка при всевозможных, необходимых всему личному составу своего подразделения, работах: хозяйственных, бытовых, охранных и других.

Следующим днем командир разведпункта капитан 1-го ранга Виктор Александрович Смирнов (командовал 561-м ОМРП в 1969–1975 годах) и начальник штаба капитан 2-го ранга Владислав Семенович Скороходов провели с пополнением длительную беседу, в ходе которой они ознакомили новичков с историей возникновения 561-го ОМРП («Парусное») и его традициями. Как выяснилось, этот отдельный морской разведпункт был первым среди всех формирований специальной разведки на флотах Советского Союза, практически приступившим к деятельности. Пункт был образован 15 октября 1954 года, когда на основании распоряжения министра обороны и начальника Генштаба последовала соответствующая совершенно секретная директива Главного штаба ВМС. Однако день части по традиции ежегодно, в торжественной обстановке, отмечается в канун Нового года — 29 декабря. именно в этот день в 1954 году разведпункт был полностью сформирован и приступил к выполнению задач.

Начальник штаба 561-го ОМРП капитан 2-го ранга Владислав Семенович Скороходов выступает перед личным составом. За столом (в центре) сидит командир пункта капитан 1-го ранга Виктор Александрович Смирнов. Справа, заместитель командира пункта по водолазной подготовке капитан 3-го ранга Валентин Сергеевич Авинкин. 1973 год. (Фото из архива автора)

Первым командиром пункта стал опытный морской разведчик, имевший в годы второй мировой войны отношение к разработке операций роты особого назначения, полковник Георгий Владимирович Потехин, а заместителем командира по водолазной подготовке вскоре был назначен первоклассный специалист и изобретатель старший лейтенант Валентин Сергеевич Авинкин. Все ветераны части отзывались о них только положительно. Чего стоят такие слова ветеранов Парусного:

— Помните! У нас был великий командир — Георгий Владимирович Потехин. Это был настоящий генератор умных и авантюрных идей. Воля командира была для всех законом, но не потому что он был главный, а потому что его все любили и уважали. К нему у всех была взаимная любовь. Что там говорить, не только офицеры и матросы, но и все жены офицеров были поголовно влюблены в нашего командира. А с ними он себя вел столь же аристократически, как с нами он говорил по-флотски! А какой высокой была подготовка! Был такой воинский коллектив, который был готов на все!

В свое время, где-то почти до начала 70-х годов, личный состав 561-го ОМРП называли по фамилии первого командира части — «потехинцы». Это потом уже их стали называть иначе — «парусники», по названию пункта на географических картах.

Капитан 3-го ранга (с 2000 года — капитан 2-го ранга) Валентин Сергеевич Авинкин, первый заместитель командира 561-го ОМРП по водолазной-подготовке. Дарственная надпись на фотографии: «Парусное» — это звание. Оно дается один раз, а надо его нести всю жизнь. (Фото из архива автора)

Тактика и стратегия боевого применения, методика обучения, специальная техника, снаряжение и вооружение боевых пловцов — все это в те годы разрабатывалось и создавалось советскими военными специалистами на основе опыта минувшей войны, а кое-что почти с нуля. Требовалось не только быстро догнать аналогичные подразделения, уже существовавшие в некоторых странах НАТО, но и перегнать их. В этом плане в интересах специальной разведки с июня 1953 года при институте № 11 военно-морского флота функционировала Научная лаборатория специального водолазного снаряжения. Уже в первой половине 1955 года в части успешно прошли испытания специально созданного для водолазов-разведчиков подводного снаряжения ВСОН-55. Тогда же мичман Захар Брагин, заместитель командира части по парашютно-десантной подготовке, совершил первый прыжок с парашютом ПД-47 по программе подготовки боевого пловца.

Воздушно-десантная подготовка водолазов-разведчиков. Подготовка к прыжкам. Зима 1976 г. (Фото автора)

В 1958 году, под руководством заместителя командира пункта по высадке (выводу) агентуры и спецгрупп Бориса Иванова, было проведено одно из первых крупных учений части, когда одновременно три группы действовали против Таллинской военно-морской базы. Первая группа боевых пловцов в составе старшего лейтенанта Валентина Авинкина и старшины 2-й статьи Виктора Ефимовича Карпова с моря, под водой, пробралась в базу и установила две мины под крейсер, стоявший на якоре. Между тем, на кораблях была объявлена повышенная готовность, матросы ходили на шлюпках вокруг кораблей и работали в воде баграми, но это им не помогло. Другая группа, скрытно выйдя из-под воды на берег, условно уничтожила склад боеприпасов. А третья, высадившись на внешнем рейде с парашютами в легководолазных дыхательных аппаратах, сумела под водой подойти к боносетевым заграждениям, прикрывающим вход в базу, и условно их уничтожить.

Парашютно-десантная подготовка водолазов-разведчиков Специальной разведки ВМФ СССР Автор слева. Основной парашют С4-В, предназначены^ для десантирования в легководолазном снаряжении на воду. Середина 70-х годов.(Фото из архива автора)

В том же 1958 году полковник Потехин, старший лейтенант Авинкин и старшина 1-й статьи Куклин на Каспийском море участвуют в испытании первого советского буксировщика — подводного носителя боевых пловцов, а в 1961 году матрос Исаев на учениях Черноморского флота впервые на таком устройстве прошел под водой пять миль с грузом и высадился точно в заданной точке побережья.

В сентябре 1959 года на севере боевые пловцы провели учение на тему «выявление и последующее уничтожение склада атомных боеприпасов противника». На полуостров средний высадилась разведывательно-диверсионная группа, бойцы которой обнаружили склад, захватили в плен часового и заменили его своим, что караулом осталось незамеченным. После имитации подрыва склада, прихватив пленного, разведдиверсанты оторвались от преследования и вернулись на свою подводную лодку. Одновременно другая группа проникла в базу подводных лодок — носителей ядерного оружия и условно заминировала одну из них.

В 50—60-е годы боевые пловцы пункта активно действовали в Атлантике, Средиземноморье, Заполярье. Летом 1967 года специальная группа разведдиверсантов под руководством капитана 2-го ранга Арнольда Ивановича Федорова (командир 561-го ОМРП в 1965–1968 годах) на одном из кораблей несла боевую службу в районе у побережья средиземного моря, где израиль вел очередную войну против арабских стран.

Завершая весьма подробный экскурс по истории разведывательного пункта, командир с полной откровенностью объяснил новичкам суть их дальнейшей службы, кем они должны стать и какие ответственные задачи будут выполнять. При этом, особо подчеркивалось требование беспрекословного выполнения любых приказов командиров и вышестоящего руководства разведки. Как говорится, были поставлены все точки над «і».

В свою очередь капитан 2-го ранга скороходов многозначительно добавил:

— Начиная свой путь в разведке многое вам предстоит делать впервые, и я хочу вам сказать, не надо робеть, у вас все получится. Не помню кто автор, но есть такое изречение: Никогда не бойся делать то, чего ты не умеешь. Помни: ковчег был построен любителем, профессионалы построили «Титаник».

После беседы выпускников специального учебного отряда распределили во второе подразделение по трем отделениям согласно основной полученной в Киеве радиоспециальности. Первое отделение пополнилось радистами, второе — радиометристами, а третье — специалистами по радиоперехвату (ССБ).

Капитан 1-го ранга Скороходов (первый слева) с руководителями разведки ВМФ СССР 1976 год. (Фото автора)

Затем состоялось их знакомство с тренировочной базой, учебными классами, тиром, полосой препятствия (тропой разведчика), спортгородком и различными помещениями, расположенными на территории пункта. Кабинеты командира пункта, начальника штаба, заместителей командира, офицеров подразделений, комната дежурного, секретная и строевая части, склады оружия и некоторого снаряжения, а также отдельные учебные классы и жилые помещения боевых пловцов располагались в красивом, в итальянском стиле, замке, построенном в ХIХ веке. До августа 1945 года территория Калининградской области принадлежала Германии и была частью восточной Пруссии, а замок и прилегающие земли составляли имение Гаффкен (Gaffken), которое находилось во владении семьи Вин (Wien). В 1864 году здесь родился вильгельм вин — прекрасный физик, профессор. В 1911 году за выдающиеся работы в области физики он стал лауреатом Нобелевской премии. Его родной брат Макс вин тоже был физиком, профессором и имел многочисленные работы по переменному току, электрическим колебаниям и беспроволочному телеграфу. Теперь же по злой иронии в замке семейства вин обосновались разведдиверсанты, которые в своей разнообразной радиоаппаратуре наверняка имеют и наработки братьев-физиков.

В тот же день, после обеда, пополнение приступило к разведывательно-диверсионной подготовке. Надо сказать, что все они считались все еще кандидатами в водолазы-разведчики, и в случае плохих показателей в освоении методов тайной борьбы или проявления малодушия, а также в случае отказа выдерживать колоссальные нагрузки любого из них командир подразделения мог отчислить и перевести служить в хозяйственное подразделение пункта или же в один из стационарных центров радиоразведки на сидячую службу слухача, например, в 1-й морской разведывательный отряд (МРО). Во-обще-то строгий отбор в боевые пловцы характерен для всех армий. По словам же командования 561-го ОМРП, их требования к новобранцам даже более жесткие, чем на Западе. Достаточно сказать, что из каждых трехсот призывников, прибывающих после призыва на приемно-техническую комиссию флота, для службы в морской разведывательно-диверсионный пункт отбирается не более трех-четырех человек.

Подготовка боевых пловцов осуществляется по плану. План боевой и общественно-государственной подготовки подразделений специальной разведки ВМФ СССР (а теперь России) — это служебный документ, в котором отражается система мероприятий по обучению и воспитанию личного состава, боевому слаживанию военнослужащих разведывательно-диверсионных групп и отделений обеспечения на основе программ боевой, разведывательно-диверсионной, специальной и общественно-государственной подготовки, а также материально-технического обеспечения учебных мероприятий.

План разрабатывается в установленном порядке на год, на период обучения (зимний или летний) или на месяц на основе приказов и директив вышестоящих начальников. В плане определяется время проведения: учений, занятий и тренировок; мероприятий по боевой, общественно-государственной и специальной подготовке разведдиверсионных групп и учебных подразделений; состязаний по боевой подготовке и соревнований групп спецназа; конференций и совещаний командиров разведчастей и подразделений. Кроме того, в плане дается общий и помесячный (понедельный) расчет часов по предметам обучения; определяются дни проведения командирских, инструкторско-методических, показных занятий; указываются темы занятий и количество часов на их проведение; ставятся задачи и нормативы для всех специальностей и сроки их выполнения.

Подготовка водолаза-разведчика Специальной разведки ВМФ СССР (Фото из архива автора)

Парашютно-десантная подготовка водолазов-разведчиков Специальной разведки ВМФ СССР Автор справа. Середина 70-х годов. (Фото из архива автора)

Водолазы-разведчики Специальной разведки ВМФ СССР на учениях. Середина 70-х годов. (Фото из архива автора)

Боевая подготовка в Специальной разведке ВМФ организуется с учетом поставленных задач и предназначения каждой разведдиверсионной группы и отдельного бойца. Важнейшими элементами подготовки являются индивидуальная и групповая тактическая, разведывательно-диверсионная, специальная и общая подготовка, определяющая — тактическая. Ее основное содержание: изучение боевых возможностей своих сил и обучение применению их в специальных операциях как при действиях в составе группы, так и самостоятельно.

Специальная подготовка заключается в изучении личным составом специального вооружения и специальных технических средств, а также освоении способов их использования в операциях.

В частях специальной разведки ВМФ план подготовки личного состава условно делится на зимний и летний периоды обучения. Этот план разрабатывается совместно начальником направления Специальной разведки ВМФ, начальником разведки флота и командованием части спецназа и утверждается начальником разведуправления Главного штаба ВМФ. Каждый из периодов делится на месяцы. Месячный план разрабатывают командование части Спецназа и командиры подразделений — групп. Недельный план разрабатывают командиры подразделений (рот) совместно с командирами групп и утверждает план командир или начальник штаба части. Утвержденный еженедельный план (на последующую неделю) каждого подразделения (роты) и группы вывешивается на доске объявлений в комнате командиров подразделений (рот) в конце каждой пятницы. План мероприятий, утвержденный командиром части или начальником штаба на предстоящие три дня, вывешивается около комнаты дежурного по части в конце пятницы и в конце среды (некоторые дни перекрываются, то есть дублируются). Планы имеют гриф «Секретно» и ниже надпись «Из части не выносить».

Надо отметить, что независимо от всех вышеперечисленных планов разведывательно-диверсионные группы, если имеют задания, то действуют по своим, отдельно утвержденным совершенно секретным планам. Также и испытательная группа может иметь свой отдельный план мероприятий.

Зимний период обучения начинается 1 декабря. Ему предшествует примерно полуторамесячный период подготовки к зимнему периоду и подготовки техники, снаряжения и объектов части к зиме. В декабре проводятся теоретические занятия, которые закрепляются практически на занятиях по тактико-специальной подготовке (ТСП, тактико-специальные занятия, ТСЗ). В декабре также проходят экзамены на классность по своей специальности, и чтобы получить допуск к экзаменам необходимо за прошедший год иметь определенное число часов подводных работ, определенное количество (не менее трех-пяти) выходов из ТА ПЛ, определенное количество сложных прыжков с парашютом (награжденные знаком «Инструктор парашютист» или «Отличник парашютист» по парашютной программе допускаются автоматически), а также сдать нормативы по программе «Воин спортсмен». Также в декабре проводится отработка действий (изучение сигналов) личного состава в случае различных внезапных тревог зимой, как то: «Боевая тревога», «Воздушная тревога», «Химическая, радиационная, биологическая тревога», «Нападение на объекты части».

В конце декабря 561 ОМРП отмечает свой праздник — «День образования части».

«День части». Личный состав и ветераны 561-го ОМРП с руководством Разведывательного управления ДКБФ. Середина 80-х годов. (Фото их архива автора)

Встреча Нового 1976-го Года в Парусном. (Фото автора)

Погружения под лед. Середина 70-х годов. (Фото автора)

В январе ТСП (ТСЗ) чередуются со спусками под воду (подо льдом) и занятиями по радиоспециальности, парашютно-десантной подготовке и изучению вероятного противника. На местности проводятся занятия по топографии и скрытному передвижению.

В конце января, как правило, проходят крупные учения с различными вариантами заброски в «тыл» противника (или «перехода» границы или линии фронта).

В феврале также проводятся теоретические занятия и ТСП, а также с 20-х чисел февраля и в начале марта проводятся прыжки с парашютом.

В марте отрабатываются также варианты высадки в надводном положении с кораблей и ПЛ на надувные лодки (НДЛ).

Далее, в первой половине апреля проводятся прыжки с парашютом, а в 20-х числах апреля проходят, как правило, традиционные учения по местам группы «Джек» в районе Черняховска-Большакова-Советска (это относится к 561-му ОМРП). На других флотах есть аналогичные учения по местам других разведдиверсионных групп второй мировой войны.

Зимние тренировочные прыжки с парашютом (посадка в самолет). Кроме парашютов на водолазах-разведчиках закреплены десантные контейнеры. (фото автора)

Здесь нельзя не сказать пару слов об этой поистине легендарной разведгруппе «Джек». 1944 год. Красная армия подошла к границам Третьего рейха. Впереди — восточная Пруссия, символ тысячелетнего немецкого натиска на восток. С июня по октябрь 1944 года советское командование забросило на территорию восточной Пруссии более 20 групп (от 7 до 20 разведчиков в каждой). Всего же там в 1944–1945 годах действовало почти 40 разведгрупп: «Вол», «Неман», «Лось», «Мороз», «Ясень», «Гроза», «Джек», «Клен», «Каштан», «Максим», «Тигр», «Урал», «Харон», «Атаман», «Орион», «Искра», «Сокол», «Сталь», «Клык», «Кросс», «Невский», «Матросов», «Прибалтийцы» и другие.

Потери среди разведчиков порой составляли более 80 % от состава группы. Многие группы погибли полностью. Случалось, десантные группы прыгали прямо на головы врагов, в самую их гущу, и умирали еще в воздухе, прошитые очередями пулеметов и автоматов, или в неравном бою в первые минуты

«Парусники» перед прыжками с парашютом. 1976 год.

(Фото из архива автора)

После приземления. Бывало, что попадали в плен. Условия выполнения задания были крайне тяжелыми — враждебно настроенное население, отсутствие больших лесных массивов, активная работа гестапо, хорошо развитая сеть автомобильных дорог, высокая концентрация войск. Как вспоминал боец разведгруппы «Джек» Геннадий Юшкевич, которому в 1944 году было 16 лет, «леса здесь были чистыми и сухими и, на нашу беду, просматривались на значительные расстояния. Мы видели множество хуторов, пахотных земель, пастбищ. Там, где сейчас сплошные болота, была густая сетка полноводных каналов. Несмотря на военное время, люди заготавливали сено и дрова, пасли скот, работали в поле».

К большим, неоправданным потерям также приводили недостаточная подготовка некоторых разведгрупп, плохая оснащенность и экипировка, старые карты, не соответствующие местности, и особенно — голод. Но разведчики, несмотря на трудности, выполняли задание и регулярно снабжали командование оперативными данными о противнике.

Особенно отличилась разведгруппа «Джек». Достаточно лишь сказать, что вместо предполагаемого месяца группа продержалась почти полгода! Группа высадилась 27 июля 1944 года у поселка Эльхталь в составе 10 человек: командир группы капитан Павел Андреевич Крылатых, помощники командира группы лейтенант Николай Андреевич Шпаков и Иван Иванович Мельников, разведчики Геннадий Владимирович Юшкевич, Иосиф Иванович Зварика, Иван Семенович овчаров, Иван Андреевич Целиков, радистки Анна Афанасьевна Морозова и Зинаида Михайловна Бардышева и переводчик Наполеон Фелицианович Ридевский.

К слову, короткая жизнь Анны Морозовой (1921–1945) была более чем героической. До того как попасть в разведывательно-диверсионную школу, молодая Анна Морозова проявила себя с самой лучшей стороны. Когда гитлеровцы оккупировали станцию Сеща на Брянщине, где проживала Морозова, она осуществляла связь подполья с партизанами. Позже она организовала и возглавила интернациональную советско-польско-чехословацкую подпольную группу. Подпольщики долгое время водили за нос гитлеровскую контрразведку, взрывая тайно проносимыми на немецкий аэродром минами десятки вражеских самолетов — как в воздухе, так и на земле. Овидий Горчаков и Ян Пшимановский написали об этом книгу «вызываем огонь на себя», по мотивам которой в 1964 году был снят популярный в СССР одноименный фильм. А в 1965 году Анне Морозовой было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Перед отправкой их напутствовал начальник фронтовой разведки: «Помните! вы глаза и уши фронта! Зря не рискуйте». именно поэтому группа всячески старалась избегать открытых столкновений с врагом. Но противник был силен и умен: облавы, засады, стычки проходили постоянно. Только за первые четыре месяца действий группа выдержала 14 облав. В отдельные дни разведчикам приходилось до 20 раз с боем прорываться сквозь кольцо окружения.

При высадке шестеро десантников повисли на высоких соснах. Грузовой парашют с тюком, в котором лежали боеприпасы, запасные комплекты радиопитания и двухнедельный рацион продовольствия, был утерян. Вскоре все неудачники были сняты товарищами с деревьев, но парашюты их остались висеть на ветках — разведчики торопились как можно скорее уйти от места десантирования. Немецкий самолет-разведчик засек парашюты, и немцы организовали погоню.

«Джековцы» наблюдали за дорогой Кенигсберг — Тильзит. Для ведения наблюдения к дороге уходили по трое: один для связи и два наблюдателя, фиксировавших передвижение немецких войск. Радистки Бардышева и Морозова почти ежедневно передавали короткие сообщения в центр. Но уже когда радистки группы первый раз вышли в эфир, их сразу же засекли немецкие «слухачи». Пеленгаторы точно указали, в каком квадрате леса скрывались разведчики, и через час после радиосеанса в лесу начали облаву специальные команды по борьбе с парашютистами. Группе пришлось петлять, путать следы, минировать свой путь противопехотными минами и посыпать его пропитанным бензином табаком, чтобы обмануть собак.

Ночью 30 июля разведчики напоролись на охрану концлагеря Хохенбрух, который не был отмечен на карте. В этой скоротечной стычке погиб капитан Павел Крылатых. Командование группой принял его первый заместитель Николай Шпаков.

Прошло два месяца, силы группы таяли. Постоянные бои. Разведчиков мучил голод. Лишь изредка удавалось «Джеку» принять ночью груз — мешали то погоня, то погода. Почти после каждой выброски груза снова группу обнаруживали гитлеровцы. и снова разведчики шли на прорыв, отбиваясь огнем автоматов и «феньками» — так называли в группе гранаты «Ф-1». 10 сентября 1944 года, прикрывая своих товарищей, погиб Иосиф Зварика. В другом ночном бою с засадой 28 сентября группа потеряла трех бойцов. Повредивший ногу Ридевский и приставленный к нему Юшкевич отбились от своих и потом долго скрывались в лесах и даже на хуторе у одного немца, разуверившегося в победе Гитлера. К сожалению, без связи с Центром они ничем не могли больше помочь своему командованию. Второй командир группы «Джек» Николай Шпаков был отрезан от своих кинжальным огнем гитлеровцев. Сначала ему повезло. Разыскивая «Джековцев», он набрел в лесу на группу советских разведчиков от штаба соседнего 2-го Белорусского фронта. Как и «Джек», эта группа несла тяжелые потери и голодала. и уже в составе этой группы Николай Шпаков погиб во время боя. А группу «Джек» после исчезновения Николая Шпакова возглавил Иван Мельников.

Немцы называли парашютистов «лесными призраками». Бледные и изможденные «Джековцы» в своих пятнистых желто-зеленых куртках действительно были похожи на лесных духов. Как-то Центр выбросил разведчикам по их просьбе винтовку с глушителем звука. из «бесшумки», стрелявшей специальными облегченными патронами, удалось подбить косулю, но мясо быстро испортилось — не было никакой возможности развести огонь, а первая же попытка сделать это едва не погубила группу. В восточно-прусских лесах было множество опасного для разведчиков народа — егерей, объездчиков, лесников, лесозаготовителей. Правда, это были в основном старики да инвалиды, но каждый из них мог в два счета связаться с гестапо, полицией и жандармами, которые сразу бы наводнили лес. Часто на помощь гитлеровцы вызывали молодых юнкеров военных училищ и отряды гитлерюгенда. При этом всюду, где это было возможно, «Джековцы» продолжали брать «языков». Причем первого «языка» успел взять еще капитан Крылатых.

Проходили октябрьские дни, а «Джековцы» питались лишь ржаным зерном, брюквой да морковкой с еще не убранных полей. Лили холодные осенние дожди. Промокали маскировочные костюмы, промокала насквозь грязная, полуистлевшая одежда, но просушиться было негде. Грузов с продуктами не было из-за нелетной погоды. Все чаще стали заморозки. Мельников берег «Джековцев», подыскивая для дневки в лесу стога сена, заготовленного немецкими егерями для зимней подкормки лесного жвачного зверя. К утру стог, прятавший «Джековцев», снаружи покрывался густым белым инеем. Скоро должен был выпасть первый снег, и тогда каждый след разведчиков станет отпечатываться на пороше. На шоссейных дорогах уже появились выкрашенные в белый цвет танки. Немецкие солдаты надели белые маскировочные костюмы с белыми капюшонами поверх касок. А Центр все не слал груз — погода нелетная!

В середине ноября Центр выбросил группе «Джек» нового командира — Анатолия Моржина. Разведчики приняли его в районе роминтенского леса, заповедного леса Гогенцол-лернов, и сразу же двинулись на юг в новый район действия, к Растенбургу. Позднее ради спасения последних «Джековцев» в Центре разрешили группе покинуть заданный район действий, покинуть восточную Пруссию и направиться в Польшу. Разведчикам предстояло пройти по оперативным тылам почти всей группы армий «Центр» — в тыловом районе 3-й танковой армии, 4-й и 2-й полевых армий вермахта, как раз там, где шло формирование частей и соединений для обороны восточнопрусской цитадели Третьего рейха. До польской границы дошли только четверо — Иван овчаров погиб, а Иван Целиков был отрезан от своих. Потом он самостоятельно вышел к частям Красной армии, но долгое время ничего не знал о судьбе своих товарищей.

В Польше разведгруппа стала налаживать деятельность в районе Мышинецкой пущи, приняла груз с Большой земли, связалась с местными польскими партизанами. Впервые за много недель разведчики отведали горячую пищу и помылись в бане.

Кончался пятый месяц в тылу врага. Немцы обнаружили землянку разведчиков и внезапно напали на нее. Прикрывая отход радисток, погибли Анатолий Моржин и Иван Мельников. Шальная пуля тяжело ранила Зинаиду Бардышеву. Чтобы не попасть в плен, радистка застрелилась. Анна Морозова осталась одна из всей группы «Джек».

Поляки связали ее с группой капитана Черных, которая действовала в тылу нацистов с ноября 1944 года. Но 21 января 1945 года нацисты обнаружили объединенный отряд советских диверсантов капитана Черных и польских партизан поручника «Черного» (Игнация Седлиха), окружили их и на рассвете напали на хутор, где они укрывались. Часть разведчиков и партизан вырвалась из кольца и стала пробиваться к лесу. В этот момент разрывная пуля попала в левую руку Морозовой. Спрятав Морозову и неся тяжелые потери, разведчики и партизаны ушли дальше в лес. Но в горячке боя не заметили, что за Морозовой тянулся кровавый след. По нему немцы с помощью собак выследили радистку.

Она отбивалась до последнего, не обращая внимания на призывы сдаться. из пистолета уложила трех гитлеровцев, а когда кончились патроны, подорвала себя гранатой. Писатель Овидий Горчаков (сам бывший разведчик) рассказывал, что немецкий командир заставил своих солдат промаршировать перед мертвой Анной Морозовой. «Если вы будете такими же храбрыми и сильными, как эта русская девчонка, великая Германия будет непобедима!» — кричал он им.

Советские и Российские боевые пловцы помнят и чтят подвиг разведчиков, как из группы «Джек», так и из других. Проходя их тропами, они на практике понимают, насколько выдающимся был подвиг советских разведдиверсантов.

Но вернемся к плану подготовки боевых пловцов. В середине апреля (ежегодно) зачетами завершаются итоговые занятия в системе общественно-государственной (при СССР — политической) подготовки (ОГП) за год обучения по этой дисциплине.

С середины апреля и в мае параллельно проводятся также мероприятия по подготовке к летнему периоду обучения и подготовке техники, снаряжения и объектов части к лету. В мае активно идет легководолазная подготовка, а также примерно с 20 мая проводятся прыжки с парашютом.

Воздушно-десантная подготовка водолазов-разведчиков.

Перед посадкой в самолет. (Фото автора)

На праздник 9 мая, День Победы, личный состав части, как правило, задействуется в праздничных мероприятиях ближайших городов или в показательных выступлениях в базе ВМФ или в городе, где проходит парад.

В мае (апреле) командованием разведки, командованием части, командирами подразделений (рот) и групп рассматриваются итоги боевой учебы, подготовки и жизнедеятельности части специальной разведки за зимний период обучения и ставятся задачи на летний период обучения.

Летний период обучения начинается 1 июня. В июне активно идет легководолазная подготовка, отрабатываются действия по выходу из ТА Пл, плавание на буксировщиках, носителях и СМПЛ. В конце июня крупные ТсП (ТСЗ) на побережье или островах. В июне также проходят экзамены на классность по своей специальности (условия те же, что и в декабре).

В июне проводится отработка действий (изучение сигналов) в случае различных внезапных тревог летом, как то: «Боевая тревога», «воздушная тревога», «Химическая, радиационная, биологическая тревога», «Нападение на объекты части».

В июле занятия по подводному минированию, топографии, маскировке и т. д.

В середине июля прыжки с парашютом на воду и на землю.

Воздушно-десантная подготовка водолазов-разведчиков. Перед посадкой в самолет. (Фото из архива автора)

В июле одна из групп участвует в соревнованиях разведдиверсионных групп ГРУ.

На праздник «день ВМФ» (последнее воскресенье июля) личный состав части, как правило, задействуется в показательных выступлениях или празднике части, где разыгрывается шоу «день Нептуна» — посвящение в боевые пловцы подготовленного пополнения.

В августе ТСП (ТСЗ), а также крупные учения. Периодически в этот период личный состав проходит проверки по физподготовке и инспекционные зачеты.

В сентябре-октябре — тренировки, ТСП (ТСЗ) и различные суточные учения, подводная подготовка, прыжки с парашютом и другие занятия.

С середины октября и ноябрь месяц — подготовка к зимнему периоду и подготовка техники, снаряжения и объектов части к зиме.

5 ноября в России теперь также отмечается день военной разведки.

Тренировка водолазов-разведчиков 561-го ОМРП. Середина 70-х годов. (Фото из архива автора)

В ноябре командованием разведки, командованием части, командирами подразделений (рот) и групп рассматриваются итоги боевой учебы, подготовки и жизнедеятельности части специальной разведки за летний период обучения и ставятся задачи на зимний период обучения.

Итак, специальная подготовка началась. У боевых пловцов специальной разведки ВМФ не было и нет в полном смысле слова «высшей школы». Пункт, где им суждено служить, и становится для них полноценной разведывательно-диверсионной академией.

Нагрузки даются сразу и по полной программе. Физическая подготовка — каждый день. Старослужащие, «годки», контролируют процесс. При этом сами они занимаются без всякого понуждения. Нм не надо объяснять, что от хорошей физической формы зависит, смогут ли они выполнить задание и без потерь вернуться в часть. Характерным можно считать такой пример. В середине 1980-х «парусники» были на учениях с пограничниками под Клайпедой. Во время марша «парусники» не только на 15 минут опередили пограничников, но потом, развернувшись и обогнув отставших, бегом вернулись на погранзаставу. «Погранцы» после марша еле ноги волочат. Обратно их на машине привезли, так они устали. А «парусникам» хоть бы что, прибежали и давай в футбол играть. «Погранцы» были в шоке, когда это увидели.

Водолаз-разведчик 561-го ОМРП. Середина 70-х годов. (Фото из архива автора)

Командир второго подразделения 561-го ОМРП старший лейтенант Геннадий Пантелеевич Пуха (слева) с бойцом. 1975 год.(Фото из архива автора)

Первые слова, которые услышали молодые бойцы из уст старшего лейтенанта Геннадия Пантелеевича Пухи, командира, под чьим наблюдением они приступили к тренировкам и изучению специальных дисциплин, были:

— Бойцы, полгода вы обучались в школе разведки ВМФ, где получили неплохую радиоподготовку и освоили теорию выполнения отдельных разведзадач. Однако служба водолазов-разведчиков весьма и весьма специфична и очень часто, как показывает опыт, многие теоретические выкладки неприемлемы в нашей деятельности. Только сейчас вы приступите к настоящей, профессиональной разведдиверсионной подготовке, и поблажек не ждите. Придется отбросить сентиментальность, и я предупреждаю: вас ждут тяжелые испытания и невероятные нагрузки. Я обещаю лишь одно: вы пройдете не только огонь, воду, медные и, естественно, торпедные трубы, но изведаете на своей шкуре массу и других, не менее «приятных» вещей.

Затем он еще раз напомнил о соблюдении секретности при любых обстоятельствах и даже в общении с военнослужащими из других подразделений пункта. Далее Пуха познакомил подчиненных с легендой ОМРП и их подразделения. Расписываясь в специальном журнале об ознакомлении с легендой, каждый обязался впредь, где бы он ни был: в командировке, отпуске, или же уже в запасе, — на все вопросы о воинской службе любому должностному и тем более частному лицу отвечать: служил водолазом в 49-й аварийно-спасательной школе ВМФ, а дальше позволялось фантазировать все, что душе угодно, только не раскрывать истинной деятельности.

Подготовка будущих водолазов-разведчиков Специальной разведки ВМФ СССР (Фото из архива автора)

После оформления очередного обязательства старший лейтенант Пуха сказал:

— Для того чтобы стать полноправным бойцом боевой разведдиверсионной группы, каждый из вас должен наряду с другими специальными предметами в совершенстве изучить специфическое легководолазное дело и освоить многие подводные спецсредства.

Действительно, уже имея квалификацию аквалангиста, новички, тем не менее, абсолютно не были знакомы с легководолазным снаряжением, применяемым морскими разведчиками-диверсантами. Боевые пловцы — не туристы или спортсмены-подводники, и для их работы под водой автономные дыхательные аппараты с использованием сжатого атмосферного воздуха с открытым циклом дыхания, именуемые аквалангами, мало пригодны. Ведь время пребывания под водой в таких аппаратах слишком мало для выполнения серьезного задания, к тому же глубина погружения в них ограничивается токсическим действием азота. Судите сами, так, например, в самом современном акваланге находиться на глубине пяти метров при не очень активной работе можно не более одного часа, а на глубине двадцати метров — всего лишь полчаса.

Кроме этого, аппараты на сжатом воздухе с открытым циклом дыхания оставляют на водной поверхности демаскирующий след пузырьков воздуха, который образуется при выдохе (стравливании) отработанного воздуха в воду.

Конечно, в период зарождения пунктов специальной разведки, когда еще не было богатого практического опыта в ведении тайной борьбы новыми методами, а новейшая специальная подводная техника, снаряжение и вооружение только разрабатывались и испытывались, руководство разведки ВМФ рассматривало вопрос оснащения боевых пловцов аквалангами отечественного производства. Непосредственно, практически способы применения акваланга в разведдиверсионных целях отрабатывали боевые пловцы Балтийского флота. В 1957 году в Рижском заливе в районе острова Рухну ими были опробованы новейшие по тем временам воздушно-баллонные акваланги АВМ-1М и АВМ-1М-2. Они же, еще в 1955 году, испытывали специальные подводные водогазонепроницаемые гидрокомбинезоны типа ГК-1.

В настоящее время в пунктах специальной разведки ВМФ России акваланги типа АВМ-5, АВМ-6, АВМ-7 или АВМ-8 используются лишь страхующими легководолазами при тренировках боевых пловцов действиям под водой и десантировании на воду.

Подготовка водолаза-разведчика Специальной разведки ВМФ СССР (Фото из архива автора)

В то же время, при отработке и проведении под водой практически всех видов специальных операций боевые пловцы России оснащаются заспинными изолирующими регенеративными автономными аппаратами с замкнутым циклом дыхания (ребризеры или ребриферы, как их сейчас называют на английский манер), в которых для дыхания используются медицинский кислород и специальные искусственные газовые смеси. Дыхание легководолаза в них осуществляется непосредственно в систему дыхательного аппарата по замкнутому циклу: аппарат — легкие. Восстановление дыхательного газа идет в процессе дыхания в аппарат. Выдыхаемая газовая смесь по гофрированной трубке выдоха поступает в регенеративные коробки с химическим веществом О-3; ХП-И или же ВПВ-1. Проходя через вещество, она очищается от углекислого газа, обогащается кислородом и поступает в дыхательный мешок для очередного вдоха. При недостатке газовой смеси в мешке во время плавания и в других случаях она пополняется новой порцией из баллона посредством дыхательного автомата. Допустимое время пребывания боевого пловца под водой определяется по запасу кислорода и газовой смеси в баллонах, глубины погружения и интенсивности работы. Спуски под воду в таких аппаратах с применением для дыхания чистого кислорода производятся на глубины до 18 м, а с использованием специальных газовых смесей — до тех глубин, на которые рассчитаны эти смеси, например, с азотнокислородной — до 40 м. Как правило, составной частью в искусственных дыхательных смесях являются азот и гелий. Гелий успешно заменяет азот воздуха. Это нейтральный газ без цвета, запаха и вкуса. Он менее растворим в крови, а наркотическое действие проявляется лишь на глубине 300 и более метров. Единственный недостаток — гелий вызывает резкое охлаждение тела и изменяет тембр голоса (появляется гнусавость), однако разработанные в 80-е годы комбинированные обогреваемые гидрокомбинезоны позволяют надежно предохранить тело легководолаза от переохлаждения.

Начиная с конца 50-х и до начала 90-х годов, боевые пловцы Советского Союза в своей деятельности последовательно использовали изолирующие дыхательные аппараты типа ИДА-59, ИДА-64, ТП (тактического плавания), ИДА-71, ИДА-72 и ИДА-71П, которые спецназовцы ласково именовали «идашками». В начале 90-х годов наряду с аппаратами идА-71П в морские разведдиверсионные пункты стали поступать новые универсальные аппараты ИДА-89У. Все вышеперечисленные дыхательные аппараты разрабатывались в специальном военном научно-исследовательском институте и конструкторами единственного в СССР / России специализированного завода «Респиратор», который находится в подмосковном городе Орехово-Зуево.

К подводным работам с использованием автономных дыхательных аппаратов с замкнутым циклом дыхания аквалангисты допускаются только после специальной теоретической и практической подготовки и сдачи соответствующих экзаменов. Кстати, эти аппараты вкупе с герметичными гидрокомбинезонами можно использовать и как индивидуальные изолирующие средства защиты от попадания в органы дыхания и на тело отравляющих радиоактивных веществ и бактериальных (биологических) средств.

Специальная легководолазная подготовка новичков Специальной разведки проходила довольно интенсивно. В укомплектованных всем необходимым классах они изучали организацию подводных работ на глубинах до 80 м, правила эксплуатации индивидуальных подводных разведывательных и диверсионных средств, устройство снаряжения и подводных буксировщиков, конструкцию подводных лодок и надводных кораблей, используемых при выполнении спецзаданий. Параллельно проводились занятия по изучению водолазных заболеваний и оказанию всех видов помощи при водолазных заболеваниях, травмах и при спасении утопающих. Во время плавания под водой может возникнуть масса непредвиденных экстремальных ситуаций, и боевые пловцы должны хорошо знать симптомы, причины и условия возникновения водолазных заболеваний, а также уметь избегать их. Так, при тренировочном заплыве на ластах под водой, у молодого осназовца Юрия Трипука в дыхательном аппарате типа «ТП» произошла разгерметизация коробки регенеративного патрона очистки выдыхаемого воздуха с химвеществом О-3. Моментально образовавшаяся щелочная пена заполнила дыхательный мешок и хлынула по трубке вдоха через загубник в ротовую полость, и лишь только самообладание и полученные знания спасли его. Получив на глубине тяжелые ожоги рта и отравление щелочью, он сумел всплыть и быстро освободиться от неисправного, ставшего теперь опасным дыхательного аппарата.

Помимо всего прочего, на занятиях они также учили наизусть условные сигналы связи с боевыми пловцами, находящимися под водой, и сигналы для связи с ними при их выходе (входе) через трубы торпедных аппаратов (ТА) подводной лодки в подводном положении.

Вообще, для скрытой высадки боевых пловцов в территориальных водах противника, используя торпедный аппарат подводной лодки, находящейся на глубине, применяют три основных метода подводного выхода, и знание сигналов связи с обеспечивающим персоналом крайне необходимо для безаварийного и безопасного проведения таких мероприятий. Различные комбинации звуковых сигналов имеют свой обусловленный смысл. Например, один удар металлическим предметом по трубе торпедного аппарата обозначает — если из отсека подводной лодки, то вопрос: «Как себя чувствуете?», а если от боевого пловца, находящегося внутри трубы ТА, то ответ: «Чувствую себя хорошо». В случае, когда подается непрерывный сигнал — «дробь», то это сигнал тревоги и требуется немедленная помощь. Четыре размеренных удара от боевого пловца обозначают, что можно открывать переднюю крышку ТА — он готов к выходу (входу) и так далее.

Методы выхода (входа) из подводной лодки через торпедный аппарат постоянно совершенствуются. Так, если метод шлюзования и поточный метод известны подводникам уже давно, то третий — комбинированный метод был разработан и освоен в самом начале 70-х годов боевыми пловцами пункта «Парусное» специальной разведки ВМФ на Балтийском море. Данный метод позволяет боевым пловцам усиленной разведывательно-диверсионной группы с их подводными буксировщиками и контейнерами намного быстрее покидать подводную лодку.

Сложен выход (вход) через трубу торпедного аппарата подводной лодки и психологически. Его можно в какой-то мере сравнить, пожалуй, только лишь с прыжком с парашютом, да и то у парашютиста в случае отказа основного есть надежда на запасной парашют. Боевой же пловец в узкой трубе торпедного аппарата находится без шансов. Только представьте, что вам необходимо пролезть в легководолазном снаряжении с минами, оружием и аппаратурой через длинную (10–12 м) трубу диаметром 533 мм на глубине хотя бы порядка десяти метров в абсолютной темноте. Руки, выставленные вперед, вы не можете даже согнуть, а тело повернуть, и в таком положении, толкая перед собой буксировщик или контейнер, потихоньку отталкиваясь руками и ногами о скользкий металл трубы, вы должны пройти долгие, опасные метры неизвестности…

Поэтому сначала трубу проходят по-сухому. Затем она заливается водой, но не полностью, и боец проныривает ее, работая ластами. По мере приобретения опыта работы под водой проводится окончательная проверка — проход трубы, полностью заполненной водой, в водолазном снаряжении. Это важный этап проверки. На этом этапе окончательно отсеивались боявшиеся замкнутого пространства. По словам контр-адмирала Захарова, на этом этапе был даже один смертельный случай. Боец взял нервы в кулак, переломил себя и полез. А на выходе его нет. Достали, а у него от страха обширный инфаркт.

Однажды был случай, когда во время тренировки у одного из пловцов, который уже находился в трубе торпедного аппарата, выпал флажок крана из клапанной коробки вдоха-выдоха дыхательного аппарата. Захлебываясь, он все же успел дать сигнал тревоги, который был услышан. В считанные секунды торпедный аппарат был закрыт и осушен, а пловцу, вытащив его за контрольный фал, оказана помощь. В тот раз все обошлось. Еще был случай, когда у бойца, находящегося внутри трубы торпедного аппарата, открылась крышка заспинного дыхательного аппарата типа «ТП». Он так основательно там застрял, что его вытаскивали примерно тридцать минут. Правда, все подобные случаи были хоть и жестокими, но поучительными уроками. Так, после случая с открывшейся крышкой в заспинных дыхательных аппаратах для надежности запирания кожуха крышки стали применять шпильки с блокировкой.

В общем, совершенно ясно, что водолаз должен иметь железные нервы. Во время водолазной подготовки постепенно отсеивались те, кто не мог этим похвастаться. Например, при продувке шлема, когда необходимо спуститься под воду, открыть шлем, чтобы его заполнила вода, закрыть шлем и выдуть воду через травящий клапан. Это типовая ситуация. Но некоторые, как только вода доходила до носа, пулей выскакивали на поверхность. После первого раза их не отсеивали, повторяли тест еще раз. или во время контрольного заплыва — после получения допуска к самостоятельной работе проводился заплыв в снаряжении под водой на одну милю. Как правило, на финиш приходили все, редко кто сходил с дистанции. У кого-то давление в баллоне оказывалось 165 атмосфер (из первоначальных 170 атмосфер). Это значило, что шел он спокойно, дышал ртом, и воздух регенерировался. А у кого-то на манометре максимум 30 атмосфер. Значит, он психологически надломлен, себя не контролировал — дышал носом и ртом и «съел» весь кислород. Не подходит. Но для контроля таких ребят пускали еще раз.

И все же о нервных и физических нагрузках, которые испытывают боевые пловцы, пробираясь через заполненную водой торпедную трубу, очень многие могут только догадываться. Однако для бухгалтерии разведпункта всегда и все понятно, и она оценивает и компенсирует такие издержки по-своему, приравняв скрытую подводную высадку из подлодки через торпедный аппарат, так же как и подводное плавание на буксировщиках и сверхмалых подводных лодках мокрого типа, к обычным глубоководным водолазным работам с соответствующей оплатой и усиленным питанием.

При выполнении заданий или во время тренировок в подводном варианте боевые пловцы России применяют средства подводной связи, наблюдения и навигации. Долгие годы связь с поверхностью водолазы осуществляли только с помощью примитивного средства — сигнального фала или двух металлических предметов, опущенных в воду, которыми, ударяя друг о друга, подавались звуковые сигналы, а между собой — с помощью жестов-сигналов руками или посредством короткого сигнального фала. Затем для связи водолазы начали применять телефон с кабельной линией. Однако, для боевых пловцов в автономном снаряжении требуется связь без использования сигнальных веревок или телефонного кабеля. Создание таких средств подводной связи, так же как и надежных средств подводного наблюдения, навигации, пеленгации и тому подобного, стало возможным лишь благодаря быстро развивающейся радиоэлектронной технике.

В настоящее время подводная радиоэлектронная аппаратура в разведдиверсионных пунктах применяется:

1. для связи водолазов-разведчиков между собой, с другими подводными и надводными объектами (подводными лодками, кораблями), в том числе движущимися.

2. для наблюдения за окружающей обстановкой и поиска различных объектов в морской (мутной водной) среде или на дне (контейнеров, трубопроводов, кабельных линий, опор мостов и морских платформ), подход к ним до получения зрительного контакта, а в некоторых случаях определения их координат.

3. в целях подводной навигации, в том числе определения своих координат.

4. для подводной телеметрии и телеуправления подводными объектами и диверсионными средствами.

Для боевых пловцов созданы многочисленные виды радиоэлектронной аппаратуры, основанной на использовании различных физических полей. Для того чтобы правильно выбрать и эффективно использовать в сложившихся конкретных условиях обстановки при решении боевой задачи то или иное средство, боевой пловец должен иметь представление о принципах работы аппаратуры, знать особенности ее устройства, реальные характеристики и параметры.

В классах подводной связи и навигационных приборов боевые пловцы изучают подводную пеленгаторную, навигационную и гидроакустическую аппаратуру, предназначенную для переговоров под водой, для выхода в заданную точку или для сбора группы в определенном месте под водой, для подбора сброшенных в воду с самолетов и кораблей контейнеров с агентурными вкладками или добытыми разведчиками образцами технических новинок противника, а также знакомятся с особой подводной аппаратурой, с помощью которой можно обнаружить и выйти на подводные объекты, установленные противником. Для переговоров под водой морские разведдиверсанты с середины 70-х годов в основном используют небольшую и надежную индивидуальную станцию связи под названием «Угорь-в». При необходимости — два блока такой станции: блок «один» и блок «шестнадцать» размещаются внутри заспинного дыхательного аппарата на предусмотренные штатные места и крепятся при помощи специальных винтов и хомутов.

Для связи боевых пловцов по гидроакустическому каналу может применяться также переносно-стационарная станция «Нерей» (МГБ-3). В основном же пеленгаторная гидроакустическая аппаратура станции «Нерей» предназначена для обеспечения выхода разведдиверсантов в заданную точку под водой, а также для обнаружения и пеленгации гидроакустических станций кораблей и подводных объектов. Станция комплектуется кронштейнами для крепления к подводным буксировщикам типа «Протей» и «Протон», а при транспортировке и десантировании из подлодки через торпедный аппарат укладывается в особый контейнер. Постановку гидроакустического маяка (ГМ) аппаратуры «Нерей» можно производить автоматически на глубины до ста метров. Время беспрерывной работы маяка в режиме ожидания приема кодированного сигнала с одним комплектом аккумуляторов составляет двадцать один час. Гидроакустический маяк может быть включен автоматически через режим ожидания кодированного сигнала или через реле времени включения автоматики. Часы для включения автоматики на заданный день и час рассчитаны на двадцать суток. В заданный день и час «Нерей» может начать работать также в определенных фиксированных паузах и включаться на шум винтов необходимого корабля, сверхмалой подводной лодки или подводного буксировщика. Дальность излучения сигнала до двух миль. Прибор дистанционного управления производит автоматическое ослабление сигнала за одну милю до подхода к маяку. Силу излучаемого сигнала можно регулировать также дистанционным пультом вручную.

Гидроакустическая аппаратура станции «Нерей» весьма хороша при нелегальном бесконтактном способе передачи в подводных контейнерах оружия, боеприпасов и любого специального снаряжения или другого груза. Например, с корабля, проходящего ночью вдоль побережья какой-либо страны, в условленном квадрате в воду тайно сбрасывается специальный контейнер, который ложится на дно или на якоре остается на определенной глубине. Корабль без остановки плывет дальше, а через определенное, заранее обусловленное время гидроакустический маяк, установленный на контейнере, начинает подавать сигнал. Люди, для которых предназначен контейнер, во время, к примеру, «рыбалки» легко его находят по подаваемому сигналу и поднимают на свою лодку или прогулочную яхту. Или же в подводном положении получатели могут незаметно отбуксировать контейнер в укромное место, где и извлечь предназначенный им груз.

Применяют боевые пловцы и другую специальную подводную аппаратуру. Так, для поиска и выхода вплотную на небольшие объекты (цели) в условиях плохой видимости или ночью они используют ручной гидроакустический магнитометр МГВ-9. Небольшого размера и простой в обращении прибор с сектором обзора порядка сорока градусов имеет плоский дисплей, на котором во время поиска высвечиваются показания: пеленг, размер обнаруженного объекта, расстояние до него и на какой глубине он находится. Прибор позволяет вести под водой поиск и слежение за людьми и другими движущимися и стационарными целями, обнаруживать трубопроводы и кабельные линии, мины, контейнеры, разведывательные устройства и так далее.

Для самостоятельного ориентирования во времени и в пространстве при плавании под водой боевые пловцы всегда пользуются индивидуальными подводными приборами, к которым относятся часы, глубиномер и компас.

Подводные наручные часы представляют собой механические, повышенного класса точности часы, помещенные в противоударный, водонепроницаемый корпус и имеющие заводную головку с герметичным наворачивающимся колпачком. Стрелки и деления на циферблате покрыты светящимся составом для лучшей их видимости под водой и ночью. Часы имеют поворотный лимб (поворотное кольцо со шкалой), позволяющий отсчитывать время пребывания боевого пловца под водой. В 2001 году Чистопольский часовой завод «восток» приступил к выпуску для боевых пловцов модернизированной модели часов «Бриз» класса «Амфибия», выдерживающих погружение на глубину до ста метров. В полной темноте «Бризом» можно пользоваться до 18 часов. Цифры на циферблате увеличивает стекло-линза.

Глубиномеры (указатели глубины) типа ИГА-1, УГ, Г-5 и Г-8 предназначены для самостоятельного точного определения глубины погружения боевым пловцом в режиме автономного плавания. Они изготовлены в форме наручных часов и крепятся ремешком на руке пловца. Все глубиномеры работают на принципе изменения гидростатического давления, которое, как известно, возрастает с каждым метром глубины на 0,98 кПа (0,1 кгс/смі).

Подводный компас предназначен для ориентировки под водой в автономном снаряжении. Его форма зависит от выполняемого задания. Он может быть сделан в форме наручных часов или в форме яйцевидного предмета, диаметром около 7 см, на жесткой рукоятке — кронштейне. Корпус компаса заполнен жидкостью (вода со спиртом), в которой вращается диск с нанесенными делениями, покрытыми светосоставом постоянного свечения. Эти компасы можно успешно применять не только под водой, но и на суше, что, безусловно, облегчает плавание по азимуту с дальнейшим выходом на берег в заданной точке.

При необходимости для обеспечения местного освещения под водой на глубинах до 30 м боевые пловцы используют автономный, закрытого типа ручной подводный фонарь РПФ-55, а на глубинах более 30 м — автономный ручной фонарь типа СПА По своему устройству от обычных ручных фонарей они отличаются тем, что имеют прочный герметичный корпус, на днище которого располагается кольцо для крепления фонаря к поясу пловца, а на стекло фонаря устанавливается съемная насадка со светофильтрами для световой сигнализации.

Обязательной принадлежностью любого вида подводного снаряжения боевого пловца является либо обычный, либо специальный водолазный нож, который может быть применен в возможной рукопашной схватке с противником под водой или на суше, а также использоваться как инструмент для мелких работ (перерезание неметаллических тросов и сетей), как средство для устранения препятствий, мешающих пловцу под водой или же для устройства подводных тайников, установки фугасов, мин и специальной подводной радиоаппаратуры. Возможны различные варианты расположения ножа: на бедре, поясе, предплечье или голени. Каждый способ «ношения» ножа имеет свои преимущества и недостатки. Российские пловцы, как правило, нож в ножнах закрепляют на левой или правой голени. изготавливаются ножи из немагнитной стали, а ножны и крепежные ремни — из морозостойкой резины. Нож неплохо сбалансирован, что позволяет использовать его на берегу как метательное оружие. В последние годы наибольшее распространение получил специальный нож «Катран», имеющий на лезвии шоковые зубья, расположенные в шахматном порядке.

Для выполнения широкого спектра задач боевые пловцы имеют целый арсенал вооружения и технических средств. Помимо всех видов обычного стрелкового вооружения, это подводный пистолет СПП и подводный автомат АПС, которые позволяют поражать цели также и на суше. Специальное оружие используется для бесшумной и беспламенной стрельбы и включает различные пистолеты и автоматы. Для усиления огневой мощи группа может быть вооружена гранатометами, ПЗРК, ПТУРС и другим оружием.

Стрелковой подготовке в частях всегда уделялось огромное внимание. На спецназовцев не распространялись ограничения по выдаче боеприпасов. К примеру, за одни стрельбы группа из 10 человек отстреливала из разных видов орудия в упражнениях 1,5–2 тысячи патронов и 8—16 гранат из гранатомета. Основной упор делался на быстрое поражение цели в различных ситуациях с первого выстрела. Режим огня при выполнении упражнений устанавливался одиночный, с высоким темпом стрельбы и постоянной сменой позиций: с одной ведешь огонь и уже примечаешь — нет, не вторую, а третью позицию, потому что вторую уже должен был выбрать до этого. интересно, что на стрельбах вместо обычных магазинов к АКМ на 30 патронов спецназовцы предпочитали использовать для них рожковые (секторные) магазины от РПК — там 40 патронов.

Отдельный разговор о боевом подводном оружии водолазов-разведчиков, стреляющем посредством обычного порохового заряда, первые образцы которого появились в морских разведдиверсионных подразделениях Советского Союза еще в середине 70-х годов. Подводные пистолеты, а чуть позже и автоматы, поступили на вооружение в пункты специальной разведки в связи с необходимостью противодействовать легководолазам противодиверсионных служб охраны военно-морских баз и других важных объектов, а также для защиты от крупных хищников, обитающих в морях и других водоемах.

Самовзводный подводный пистолет сПП-1 и автомат для подводной стрельбы АПС были разработаны по специальному заданию Управления противолодочного вооружения Главного штаба ВМФ СССР в Центральном научно-исследовательском институте точного машиностроения (ЦНИИ Точмаш) в городе Климовске, который находится в 25 км к югу от Москвы. Непосредственно над созданием этого оружия трудились Владимир Васильевич Симонов, внучатый племянник знаменитого оружейника, Героя социалистического Труда Сергея Гавриловича Симонова (1894–1986), и его супруга Елена Михайловна.

СПП-1 состоит из четырех стволов, расположенных в блоке квадратом на одной оси, которые откидываются вперед и вниз, как у охотничьего ружья, после чего в них вставляют блок-обойму с четырьмя специальными самостабилизирующими патронами сПс калибра 4,5 мм. Патрон состоит из гильзы с пороховым зарядом и капсюлем, а также 115-мм стальной игловидной пули-стержня, которая на глубине 5 м с расстояния около 20 м легко пробивает гидрокостюм с поролоновым уплотнителем и преграду из 5-мм оргстекла, к примеру, обшивку сверхмалой подводной лодки мокрого типа, обтекатель буксировщика или корпус легкого катера. Стабилизация пули-стержня под водой обеспечивается за счет образующегося вокруг него кавитационного пузыря.

Патрон СПС (а для автомата — МПС) был создан П.Ф. Сазановым. Конструкция пуль для подводной стрельбы существенно отличается от обычной оболочечной пули для стрелкового оружия. Пули таких патронов представляют собой стальной стержень длиной около 20 калибров (обычные пули имеют длину до 5 калибров). Головная часть пуль сделана с плавным сужением ее диаметра. Для патрона была разработана специальная гильза из латуни. Крепления пуль и капсюлей в патронах имеют надежную герметизацию, обеспечивающую срабатывание патронов после длительного пребывания в воде. Поверхность патронов имеет защитное покрытие от коррозии в морской воде.

Стрельба из СПП-1 ведется только одиночным огнем последовательно из каждого ствола. При нажатии на спусковой крючок происходит выстрел из одного ствола, и курок само-взводится для производства выстрела из следующего ствола (селекторный механизм обеспечивает поворот на 90° и совмещает ударник со следующим стволом). Ударно-спусковой механизм имеет рычаг на три положения (сверху вниз): «заряжание», «огонь» и «предохранитель». Позже был разработан модернизированный вариант СПП-1М, в котором усовершенствовали спусковой механизм и уменьшили усилие нажатия на спусковой крючок. Кроме того, в пистолете СПП-1М для удобства производства выстрела при одетой на руку утепленной перчатке расширили спусковую скобу.

Перезаряжают пистолет, не всплывая на поверхность, для чего на поясе пловца рядом с кобурой находятся три герметичных пенала для запасных блоков-обойм. Четыре патрона, скрепленные обоймой, вставляются в стволы одновременно. Время для перезарядки в воде — пять секунд. Пистолет обеспечивает поражение живых целей под водой на дальности до 17 м. На воздухе дальность эффективной стрельбы составляет 50 м. Специальное покрытие обеспечивает сохранность пистолета в морской воде. В комплект поставки пистолета СПП-1М входят десять обойм, кобура, приспособление для снаряжения патронов в обойму, поясной ремень для ношения и три металлических пенала для снаряженных обойм.

На ведение огня одиночными выстрелами или короткими, три-пять выстрелов, и длинными, до десяти выстрелов, очередями подобными подводному пистолету, только более мощными боеприпасами, рассчитан автомат АПС. Он сконструирован под специальные 5,66-мм патроны МПс, снаряженные стреловидными пулями, которые устойчиво «держат» траекторию. Позже для подводного автомата был создан патрон с трассирующей пулей МСПТ. Он предназначен для корректирования стрельбы. Пули патронов СПС и МПС отличительной окраски не имеют, а у пули патрона МПСТ — зеленая вершинка.

АПС имеет выдвижной приклад, который в походном положении убирается внутрь ствольной коробки. Кроме того, его можно закрепить на турельной установке сверхмалой подводной лодки или подводного буксировщика.

Как и пистолет для подводной стрельбы, автомат имеет гладкий, без нарезов ствол. Дальность поражающего действия пуль на глубине до 5 м составляет 20 м; при большей глубине погружения пловцов она сокращается до 10 м (на глубине до 40 м). Автомат применяется и на суше, при этом дальность эффективной стрельбы составляет 100 м. Емкость магазина — 26 патронов. В связи с тем, что АПс все же неудобен при индивидуальном плавании под водой, то у морских разведдиверсантов он не так популярен, как в подразделениях боевых пловцов Пдсс, которые в основном поджидают диверсантов в подводных засадах. Кстати, такими автоматами бойцы

ОБ ПДСС были вооружены, когда охраняли Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева во время посещения им в центре Ленинграда установленного на вечную стоянку на реке Неве легендарного памятника-музея социалистической революции — крейсера Балтийского флота «Аврора». Они же обеспечивали безопасность яхты королевы Великобритании во время ее визита в Санкт-Петербург.

В конце 2000 года в городе Туле сотрудники местного военного артиллерийского университета полностью завершили десятилетнюю работу над новым видом боевого секретного оружия. Отличие универсального подводного автомата от обыкновенного «Калашникова» — в длине пули и возможности вести огонь на суше и под водой. По словам создателей автомата, это идеальное оружие боевых пловцов. Аналогов подобному изобретению в мире нет. Скорострельность автомата 600 выстрелов в минуту на суше и 700 под водой. Прицельная дальность под водой — до 30 м. В отличие от ныне стоящего на вооружении боевых пловцов АПС, у нового автомата при стрельбе не образуется газовый пузырь, заслоняющий цель. и что особенно важно, боевой пловец может как ни в чем бывало стрелять из автомата и на суше, если отсоединить специальный магазин с 26 патронами и присоединить стандартный рожок от того же «Калашникова». Уже прошли испытания универсального подводного оружия на ржевском полигоне. Теперь изобретатели ждут некий документ, подтверждающий государственную приемку своей разработки.

В некоторых случаях боевые пловцы, в дополнение к вышеперечисленному подводному оружию, могут вооружаться специальными гранатами противодиверсионной службы. Эти гранаты предназначены главным образом для поражения живой силы противника под водой взрывной волной. Сила поражения зависит от величины заряда гранаты и расстояния взрыва от легководолаза. На степень поражения при взрыве под водой влияет также положение, которое занимает легководолаз к взрывной волне. Более тяжелые поражения бывают в тех случаях, когда легководолаз обращен лицом в сторону взрыва или плавает на поверхности животом вниз.

Металлический, в виде конуса, корпус гранаты, заполненный взрывчатым веществом, соединен вершиной с короткой деревянной ручкой. Наверху, по центру плоскости корпуса, имеется, закрытое герметичной предохранительной пробкой, углубление с гайкой указателя заданной глубины взрыва. Гидростатический запал срабатывает и взрывает разрывной заряд гранаты на той глубине, на которую будет установлен указатель. Кроме этого, гранату можно взорвать и на суше, вкрутив в соответствующее гнездо запал от обычной ручной гранаты.

Специальные подводные гранаты боевые пловцы применяют только в случаях крайней необходимости, а также иногда перед погружением в воду в незнакомых и чем-то подозрительных местах, так сказать, для «профилактики». Преимущественно эти гранаты предназначены для борьбы с боевыми пловцами противника или уничтожения бойцов подводной противодиверсионной службы военно-морских баз и других важных водных объектов. В зависимости от обстановки в ситуации при угрозе быть захваченным легководолазами из ПДС противника боевой пловец быстро всплывает на поверхность и ложится на спину (в таком положении случайное поражение взрывной волной своей же гранаты маловероятно), после чего немедленно вынимает из подсумка спецгранату, устанавливает указатель взрыва на необходимую глубину и бросает ее (или несколько гранат) в воду в сторону замеченного врага. Переждав подводный взрыв, который выведет преследователей из строя, пловец снова заглубляется и продолжает выполнять поставленную задачу или покидает опасный участок.

Иногда спецгранаты применяются и для других нужд. Типичный пример — использование гранат, так сказать, в хозяйственных целях. Например, в ноябре 1975 года одна из разведгрупп ОСНАЗ второго подразделения находилась на одном из боевых кораблей Балтийского флота на боевом дежурстве в Проливной зоне между Данией и Швецией. По плану руководства они должны были выполнить свою задачу за двадцать суток и затем вернуться на базу, но по непредвиденным обстоятельствам кораблю пришлось задержаться в этом районе еще более чем на две недели. Свежие продукты закончились, а консервы приелись, а тут еще приближался важный государственный праздник Советского Союза, и командир корабля позволил пополнить запасы кладовой за счет «даров моря».

В это время корабль находился в нескольких милях на траверзе шведского города Треллеборга. Погода была хорошая, тихая и под вечер, около восемнадцати часов, все свободные от вахты моряки приступили к незатейливой ловле рыбы с помощью гранат. Установив указатель взрыва гранат на различную глубину, их бросали за борт корабля. Через несколько минут, после серии небольших подводных взрывов, поверхность моря была украшена бело-серебристыми пятнами глушеной рыбы. Палубная команда быстро спустила за борт шлюпку и принялась самодельными сачками вылавливать отборную полуживую рыбу. Уже когда заканчивали сбор «даров моря», рядом с кораблем на малой высоте пролетели три истребителя типа F-104 «старфайтер» морской авиации НАТО. Видимо, непонятная возня экипажа советского боевого корабля привлекла внимание шведских наблюдателей из сил береговой обороны и, надо отдать должное, их служба оповещения друзей из НАТО сработала оперативно. А, может, это был просто обычный плановый облет. Во всяком случае, никто не помешал закончить своеобразную рыбалку.

Изучая теоретическую часть раздела специальной легководолазной подготовки, начинающие боевые пловцы специальной разведки ВМФ одновременно, практически ежедневно, проводят тренировки по подводному плаванию, а закрепляют полученные навыки, осваивая подводные диверсионные средства и методы подводной диверсионной борьбы. Обычно тренировки начинаются с простейшего снаряжения, так называемого комплекта номер «раз» (Комплект № 1) — ласты, водолазная маска (полумаска), дыхательная трубка. Затем идет освоение новейших аквалангов и изолирующих дыхательных аппаратов с замкнутым циклом дыхания, а заканчивается процесс подготовки отрабатыванием плавания на подводных буксировщиках разного типа, автономных самоходных средствах типа «сирена» и сверхмалых подводных лодках, как днем, так и ночью.

Особое внимание после подводных методов заброски на территорию противника отводится воздушно-десантным и комбинированным вариантам скрытного проникновения в тыл врага или к месту выполнения задания. Надо отметить, что независимо от того, были прыжки с парашютом или нет, все равно ежемесячно (по правилам парашютно-десантной службы) каждый разведдиверсант делает переукладку своих (закрепленных за ним) парашютов.

Многие водолазы-разведчики с улыбкой вспоминают, как они начинали готовиться к десантированию еще на земле, доводя все движения до автоматизма. Прыжок с небольшого возвышения и речевка:

— Прыжок — пятьсот двадцать один — пятьсот двадцать два — пятьсот двадцать три — кольцо — купол!

Рядом с тобой товарищи громко говорят то же самое, а ты не должен сбиваться и отвлекаться. Потом идут прыжки с вышки — как на землю, так и в озеро, для отработки десантирования с парашютом в море. и уже потом следуют настоящие прыжки.

Воздушно-десантная подготовка водолазов-разведчиков. Перед вылетом. Автор — второй справа. Зима 1976 г (Фото автора)

Интересно, что в конце 80-х — самом начале 90-х годов в 17-й ОБРСПН разведдиверсанты начали осваивать мотодельтапланы. Поднимались на высоту до 5000 м. Мотодельтапланы достаточно требовательны к метеоусловиям и немного — к площадке взлета. Но по критерию простота — стоимость — эффективность вполне подходили для операций. Тогда в каждой части специальной разведки планировалось развернуть авиакрыло. Командирами экипажей дельтапланов должны были стать офицеры, мичмана и старшины. Однако в связи с распадом СССР идея не получила продолжения.

Водолазы-разведчики отлично подготовлены к рукопашному бою, снятию часовых, захвату нужных людей. Ведь они набираются в отряды из бывших спортсменов-разрядников по таким видам борьбы, как самбо, дзюдо, бокс. В части спецназа их тренируют инструкторы по боевому самбо, карате, джиу-джитсу и специальным приемам рукопашного боя, штыковой атаки.

В 1990 году водолазам-разведчикам из Парусного впервые разрешили выступить в соревнованиях по рукопашному бою в Калининграде среди специальных подразделений вдв, морской пехоты, школ МВД, ОМОН и других спецформирований. Никто не ожидал, что приехавшие на соревнования одетые в простую матросскую форму ребята со странным названием команды «Монахи Шаолиня» без труда разделаются со всеми так широко разрекламированными в СМИ подразделениями, заберут кубок и скромно исчезнут в своем лесу и замке из поля зрения опешивших организаторов состязания. Спад начала 90-х не сильно отразился на ситуации: в 1994 году «парусники» заняли третье место на чемпионате БФ по рукопашному бою. Что уж говорить о временах, когда спад стал преодолеваться. В 2001 году на соревновании рукопашников на спартакиаде Балтфлота команда из Парусного «Штиль» заняла первые места в 4 весовых категориях. Натиску подчиненных полковника Анатолия Карповича мало кто мог противостоять. В 2002 году подчиненные уже капитана 1-го ранга (прошедшего переквалификацию на флотское звание) Анатолия Карповича на соревновании по рукопашному бою ВМФ опять заняли призовые места. В весовой категории до 60 кг — капитан-лейтенант Александр Козлов, в весовой категории до 85 кг — старшина 1-й статьи Юрий Конев. Как сказал Конев, «Карпович приказал без победы не возвращаться, вот и махал руками и ногами, как дизельный двигатель».

Умеют себя показать «парусники» и в неофициальной обстановке. В середине 90-х в Сергиев Посад на специальные курсы для спецназовцев ГРУ из «Парусного» были направлены два старлея. В первый же вечер они наделали там «шороху», погоняли «сапогов», выбили несколько дверей и… легли спать. «Те майоры сами цеплялись, вот и получили», — выслушивал потом их объяснения «направленец» из ГРУ. А в душе радовался, что «Парусное» не подкачало! Сам ведь из той части. «Парусники» написали объяснительные, и, как потом рассказывал «направленец»: «мы поговорили» и «я сделал отбой».

Однако, несмотря на заштампованный киношный образ, рукопашный бой в подготовке водолазов-разведчиков не занимает доминирующего места. Он присутствует на высоком уровне, он необходим (никто этого не отрицает), но не является основным в физической подготовке. исходя из реальных потребностей. При грамотном подходе к проведению специальных операций до него дело попросту не доходит. В боевом применении лучше не метать ножи или лопатки, а снять часового за 50-100 м из бесшумного оружия. И умение командира группы состоит не в том, чтобы раскидать 3–4 нападающих, а в том, чтобы диверсантов вообще никто не увидел на территории противника.

По словам «майчанина» капитан-лейтенанта Алексея Викторовича Буднева, «в кино — одна рукопашка, а в жизни — редчайший случай. И потерь из-за незнания или неумения — единицы. А вот от неумения обращаться со своим оружием и минами — сотни. из-за неправильного планирования и идиотского управления — тысячи».

Судя по опыту Афганистана и Чечни, рукопашная схватка — скорее исключение, чем правило, даже в разведке. Не говоря уже о том, что реальный бой так же похож на соревнования, как пейнтбол и спортивная стрельба — на реальную войну. Рукопашный бой, как бы не хотелось видеть его ведущую роль некоторым популяризаторам различного рода «секретных систем рукопашного боя от ГРУ», — это лишь «тема № 5» по физподготовке. Помимо него, есть еще масса предметов, которые надо знать получше — от них больше зависит успех или неуспех дела.

На протяжении всей службы водолазы-разведчики также изучают и отрабатывают на тренировках приемы рукопашной подводной борьбы. В отличие от наземных видов борьбы, в борьбе под водой вес пловца не имеет большого значения, так как масса тела в водной среде не оказывает существенного влияния на исход поединка. Освоение приемов борьбы под водой имеет еще и большое значение для совершенствования навыков освобождения от судорожных захватов при оказании помощи тонущему.

Технику подводной рукопашной борьбы составляют:

1. Стойки и передвижения по дну и в воде;

2. Удары соперника любой частью тела или снаряжения;

3. Захваты и пережимание дыхательных трубок дыхательного аппарата;

4. Снятие с противника его снаряжения;

5. Сбивание противника с целью повалить и ударить его же аппаратом или стеклом маски о дно, камни, буи, сваи и другие подводные предметы;

6. Отталкивание противника и его выталкивание на поверхность;

7. Приемы защиты.

Основными приемами нападения в подводном рукопашном бою являются захваты. Они способствуют удержанию противника в нужном положении и на определенной дистанции, а также ограничивают движение различных частей тела. Захваты выполняются с помощью пальцев рук, ладоней, предплечий, а также ногами. По анатомическому признаку они разделяются на захваты шеи, рук, ног, туловища и пояса. После выполнения надежного захвата боевой пловец стремится вывести своего противника из равновесия и с этой целью оказывает на него физическое воздействие резким рывком на себя или отталкиванием. Во время проведения рывков и отталкиваний он может применить такой тактический прием, как обманное действие, при выполнении которого он резко меняет направление первоначального усилия, что приводит к дезориентации противника.

К приемам защиты относятся способы освобождения от захватов и маневрирование. Маневрирование — это действие в бою, при которых боевой пловец передвигается по дну в различных направлениях с целью ухода от атакующего противника и выбора момента для выполнения ответного технического приема.

«Дуэли» на ножах на глубине продолжительны и красивы лишь в приключенческих фильмах. На деле же под водой действует принцип: побеждает тот, кто нападает первым. Ведь на глубине из-за давления даже незначительное касательное ранение ножом, совершенно неопасное на суше, вызывает сильную кровопотерю.

В конце специальной легководолазной подготовки, при контрольных зачетах, боевые пловцы должны, например, выйти в море из подводной лодки через трубу торпедного аппарата на глубине порядка 10 м с буксировщиками типа «Протей», «Протон» или «Гуашь» в связке с подводным контейнером типа КТМ со снаряжением, а затем совершить под водой десятимильное плавание в точно заданное место с дальнейшим скрытым перемещением на берег для проведения там сложного учебного разведывательного или диверсионного задания. Скажем, ночью в море с края борта корабля, идущего со скоростью около 12 узлов, группа боевых пловцов в связке на буксировщиках и с контейнером прыгает в воду, заглубляется и под водой, ориентируясь по компасу, совершает в заданном направлении десятимильное плавание к берегу «противника». У берега, на отмели, они снимают и маскируют подводное снаряжение и буксировщики, разбирают контейнер с оружием, снаряжением, боеприпасами, автономными продовольственными сухими пайками (индивидуальными рационами питания), радиоаппаратурой и другими необходимыми средствами. Затем разведдиверсанты скрытно выходят на берег и осуществляют в «тылу противника» запланированный, примерно недельный, разведывательно-диверсионный рейд. После выполнения учебных разведывательных заданий и диверсионных акций «уцелевшие» бойцы группы осуществляют по одному из намеченных вариантов обратный тайный переход водного участка государственной границы, то есть отрабатывается снятие (возвращение) группы на свою территорию.

Кроме того, «парусники» планомерно и тщательно осваивали специальную разведывательно-диверсионную программу обучения, способы и методы проведения диверсий (или террористических актов, кому как выгоднее это назвать), правила организации побегов военнопленных, создания партизанских отрядов и групп подпольщиков, дезорганизации жизни населения. Много времени в планах подготовки уделялось одиночным и групповым действиям по скрытому передвижению по территории противника и при переходе госграницы или линии фронта.

Все шло хорошо. Но тут пресловутая перестройка, после чего родина сказала «вольно!», а затем добавила — «разойдись!». С 1991 года, в связи с окончательным распадом Советского Союза, в четко отработанной системе подготовки пополнения для подразделений специальной разведки произошел существенный сбой. Неутешительный факт: даже в 1998–2000 годах государство выделяло мизерные средства на боевую подготовку. Про начало 90-х лучше не вспоминать. Только благодаря личному составу и командирам Парусное буквально выжило в то время. По словам «срочников», именно командир части Анатолий Карпович и другие офицеры и мичмана помогли спецназу выжить в условиях финансового кризиса и разрухи в стране. Благодаря им в части была насыщенная боевая подготовка, была еда, были боеприпасы и топливо для техники, а матросы и старшины не забывали о том, что они — элита ВМФ. При микроскопической зарплате офицеры все равно приходили каждое утро в часть и воспитывали в матросах спецназ с большой буквы, как с благодарностью вспоминают свою службу в Парусном в то время Виктор Кос-тюкевич и его друзья.

Постперестроечный сбой доходил до маразма. Вот невзлюбил главнокомандующий военно-морским флотом Российской Федерации адмирал Феликс Николаевич Громов командира «халулайцев» капитана 1-го ранга Владимира Владимировича Омшарука. Потому что он был в отпуске, когда главком посетил часть в 1994 году. «Почему не отозвали?» — раздался гневный рык главкома Громова, после чего Омшарука сняли с должности, найдя надуманный предлог. А он не растерялся и восстановился через суд в 1996 году. Грустно отмечать, но тогда Комиссия по приему-передаче дел недосчиталась имущества на 2 миллиарда рублей (в ценах 1996 года): водолазного снаряжения, лодок, подводных носителей, техники, оружия. По словам Омшарука, оставлять разведчиков, которые ходят по лезвию ножа между жизнью и смертью, без материального обеспечения — это преступление. Разруливать такое положение дел, не получая месяцами зарплату, да еще имея начальниками главкома Громова и его людей — для Омшарука выглядело хуже судебного наказания. Не удивительно, что вскоре он уволился уже «по собственному желанию». Понятно, что командирская чехарда не могла не сказаться на положении в части. А главкому что, до этого есть дело? Не его же дети будут гибнуть из-за недостаточной подготовленности водолазов-разведчиков…

Помимо этого, разведке ВМФ России в срочном порядке пришлось снять с учета одну и передислоцировать другую разведдиверсионную часть водолазов-разведчиков, которые оказались на территориях новоявленных стран — бывших республик единой страны. По той же причине страна потеряла учебные заведения младших специалистов, готовившие кадры для радио- и радиотехнических разведывательных частей ОСНАЗ, разведывательных кораблей и подразделений Специальной разведки. В сложившейся ситуации руководство разведки быстро сориентировалось и специальным приказом предписало образовать при каждом ОМРП учебные роты.

Основные требования ко всем претендентам остались прежние — безупречные анкетные данные, стопроцентное здоровье и наличие спортивных разрядов. Особое внимание обращается на общее развитие и психологическую устойчивость кандидата в боевые пловцы. Эти показатели стали оцениваться специально подготовленными офицерами-психолога-ми в ходе предварительного собеседования и по результатам разработанных тестов на психологическую и профессиональную пригодность. После предварительного отбора с теми, кто по вышеперечисленным параметрам подходит для службы в разведдиверсионных подразделениях ВМФ, начинается индивидуальный разговор начистоту: кандидату рассказывают, кем ему предлагается стать, какие нагрузки придется перенести, и особо оговаривают, что ему придется прыгать с парашютом и действовать под водой. Чтобы стать настоящим боевым пловцом, надо изо дня в день трудиться на износ, преодолевать тяготы, которые обычному человеку трудно даже представить, а самое главное — многое знать и уметь. Изъявивших желание стать боевыми пловцами доставляют в пункт специальной разведки и зачисляют в учебную роту. Можно отметить, что по-прежнему стать боевым пловцом довольно сложно. К примеру, по статистике ОМРП, дислоцированного на Балтийском флоте, они из каждой тысячи призывников, прибывших на Приемно-техническую комиссию флота, отбирают для прохождения службы в своих подразделениях не более десяти-двенадцати человек.

В каждом ОМРП учебную роту, личный состав которой колеблется от 20 до 35 человек, возглавляет опытный командир в звании капитана 3-го ранга (майора). В течение полугода кандидаты осваивают азы разведдиверсионной деятельности. Все занятия проходят под строгим контролем военных врачей пункта. Каждая их рекомендация обязательно выполняется в ходе многочисленных и разнообразных тренировок и учений. Нагрузки на новичков увеличивают постепенно, при этом занятия по физической подготовке чередуются с другими занятиями по программе подготовки разведдиверсантов. Примерно через две недели интенсивность физподготовки возрастает. Бойцы ежедневно бегают по пять-шесть километров по пересеченной местности (раз в неделю — десять километров), затем следуют комплексно-силовые упражнения и обязательно — рукопашный бой. По истечении еще двух недель кандидатов выводят на спецназовскую, невероятно сложную, полосу препятствий, именуемую «тропой разведчика». Периодически они участвуют в «скачках» — так в разведпунктах называют 20-30-километровые марш-броски с полной выкладкой. В это же время они получают допуск к спускам под воду и начинают осваивать морские глубины. Одновременно новички учатся стрелять, изучают военную топографию, инженерное и минно-подрывное дело, готовятся к прыжкам с парашютом и т. д. В рамках тактико-специальной подготовки молодые бойцы участвуют в полевых занятиях и учатся скрытно передвигаться на местности и вести наблюдение за противником, проводят в составе разведгрупп поиски, засады, налеты и т. д.

В связи с тем, что специальный радиоразведывательный учебный отряд ВМФ СССР в Киеве оказался на территории ныне очень независимой Украины, радистов и специалистов специальной радио- и радиотехнической разведки для нужд Российских подразделений особых миссий стали также готовить в учебных ротах при разведдиверсионных пунктах. Правда, теперь число радистов в группах резко сократилось, а функции шифровки и дешифровки радиограмм перешли непосредственно к командирам групп, что безусловно, в случае боевой обстановки, снизит живучесть разведдиверсионных групп. В учебной роте будущие радисты занимаются по особой программе. Они изучают радиоэлектронику, устройство спецназовской и агентурной радиоаппаратуры, методы организации радиосвязи, способы передачи радиограмм и тому подобное.

Тренировка на «Тропе разведчика» в Парусном: приготовления для маскировки. Середина 70-х годов. (Фото из архива автора)

Через полгода кандидаты, успешно изучившие азы спецназовского дела, переводятся в боевые роты, где уже в составе учебных и боевых разведдиверсионных групп получают, так сказать, настоящее — высшее спецназовское образование. Они обучаются обращаться со спецсредствами и спецтехникой, стрелять из многих, в том числе и из специально разработанных для них видов оружия, управлять сверхмалыми подводными лодками и индивидуальными буксировщиками, выходить под водой из подводной лодки через трубу торпедного аппарата, обращаться с компактными диверсионными взрывными устройствами повышенной мощности, прыгать с парашютом на лес и воду, ночью и в непогоду с оружием, контейнером и в снаряжении легководолаза, переходить государственную границу, линию фронта и так далее — в общем, далее по программе подготовки водолазов-разведчиков Советского Союза.

Несмотря на трудности, в 90-е годы, в сложное для вооруженных сил России время, морские разведдиверсионные пункты смогли полностью сохранить свою боеспособность. Более того, по некоторым позициям руководство военной разведки к 1995 году умудрилось даже несколько укрепить свои спецназовские части и оснастить их более современными разведывательными и диверсионными средствами. Костяк групп стал комплектоваться настоящими профессионалами — боевыми пловцами — «контрактниками» (военнослужащими младшего звена, служащими на профессиональной основе), а для выполнения особо секретных, важных заданий в составе каждого разведдиверсионного пункта были созданы спецгруппы, состоящие исключительно из превосходно подготовленных мичманов и офицеров разведки.

Тренировка на «Тропе разведчика» в Парусном: подрыв рельса. Середина 70-х годов. (Фото из архива автора)

Тренировка на «Тропе разведчика» в Парусном: преодоление забора.

Середина 70-х годов. (Фото из архива автора)

После назначения полковника Анатолия Карповича командиром Парусного на стрельбище снова «по колено» в гильзах. Патронов не жалеют. Непосредственно в части стреляют из автоматов и пистолетов, а в Хмелевке — из гранатометов, подствольных гранатометов и огнеметов, плюс метание гранат. Постоянно совершенствуется полоса препятствий. Так, там был установлен бронетранспортер, на котором бойцы отрабатывают захват и уничтожение техники. Командир Парусного не стеснялся вступать в жесткие разговоры с вышестоящим начальством, которое плохо снабжало часть водолазным имуществом и боеприпасами. Почти непрерывно он вел борьбу с постоянно меняющимися требованиями и порой абсурдными указаниями из Москвы. Одному Богу известно, сколько нервов испортил себе Карпович, но обеспечил все возможное для отличной подготовки спецназовцев в тяжелых условиях 90-х годов. Недаром в мае 1996 года заместитель командующего Балтийским флотом начштаба вице-адмирал вадим Петрович Комоедов, посетив ОМРП и узнав, на какие действия-операции способны «парусники», заявил:

— Я готов служить здесь матросом!

Кроме того, с 1996 года была расширена численность спецназа. В Парусном по штату теперь служит 245 человек, плюс два взвода охраны — один в части, другой в филиале части в Приморске — «на Заливе». В частях на северном и Тихоокеанском флотах — 169 человек. Столько же во Владимировке, но ее собирались затем расширить в связи с передислокацией.

Одновременно на вооружение групп специальной разведки ВМФ стали поступать новые образцы высококлассного стрелкового оружия, снаряжения и новейшие быстроходные автономные подводные буксировщики типа «Протон-У» и «Протон-УЗ». Кроме того, в начале 1995 года ОКБПТ было поручено создать качественно новый тип СМПЛ, которая будет способна, при необходимости, в надводном положении развивать скорость до 30 узлов.

Между тем, помимо разработки всевозможных разведдиверсионных средств, много сил и времени необходимо еще затратить на их испытание и доработку. Увы, но не всегда при этом этическая сторона дела оказывалась на высоте. Рассмотрим, как же проводятся испытания некоторых образцов техники и иных специальных средств.

Подопытные боевые пловцы

На военную разведку, так же как и на Федеральную службу безопасности, службу внешней разведки и некоторые другие спецслужбы России, работают многие закрытые научно-исследовательские учреждения, в которых разрабатываются для бойцов невидимого фронта технические и иные средства тайных операций, в том числе средства доставки, специальная разведывательная радиоаппаратура, средства связи, оружие, принадлежности для тайнописи, обмундирование и даже автономные сухие продовольственные пайки или, как их теперь называют, индивидуальные рационы питания (ирП).

Если в составе ФСБ существуют отдельный Научно-исследовательский центр и Управление научно-технического обеспечения, которое включает в себя множество совершенно секретных лабораторий и научно-исследовательских групп и занимается широким спектром проблем — от разработки техники подслушивания до производства документов, паспортов и некоторых специфических химических веществ, то в интересах военной разведки научными исследованиями, разработкой и внедрением разведывательно-диверсионных средств занимаются как специально созданные весьма закрытые научно-исследовательские институты, конструкторские бюро, центры, лаборатории, полигоны и отдельные научные группы, так и при необходимости привлекаются научные работники и другие сотрудники военных академий и учебных заведений Министерства обороны.

Научные учреждения, задействованные военной разведкой, участвуют в практической реализации полученных ими результатов исследований, ведут занятия с кадрами разведки, подготавливают установленным порядком инструкции и рекомендации, направленные на более рациональное тайное и боевое применение специальных средств, оружия и техники. Кроме того, они тщательно изучают добытые разведчиками или иным образом разведывательные и диверсионные средства вероятного противника и вырабатывают систему, методы и правила нейтрализации таких средств.

Наиболее распространенной организационной структурой работающих по заказам ГРУ научно-исследовательских институтов и учреждений является четырехступенчатая (руководство — отдел — лаборатория — группа) или пятиступенчатая (руководство — управление — отдел — лаборатория — группа). В подразделениях НИИ и учреждений в зависимости от профиля и решаемых задач объединяются сотрудники однородных или разных специальностей. При необходимости коллегиального решения научно-технических вопросов в институтах и учреждениях создается один или несколько ученых или научно-технических советов. Деятельность всех институтов и учреждений, как правило, определяется годовыми и перспективными планами работ или заданиями (заказами), соответствующими основным научным и научно-техническим направлениям (профилям) этих учреждений и институтов. К тому же каждая научно-техническая разработка курируется определенным начальником направления из управлений военной разведки, а непосредственно за ходом выполнения заказа следит прикрепленный к научной группе и предприятию — изготовителю военный представитель (военпред — представитель заказчика Министерства обороны).

В условиях современного научно-технического прогресса специализированным научно-исследовательским учреждениям военной разведки принадлежит важная роль в развитии специального вооружения, снаряжения, аппаратуры и других средств для разведчиков и диверсантов. Руководство специальной разведки ВМФ регулярно подает заявки и получает для своих специалистов особых миссий все более совершенное и надежное снаряжение, позволяющее действовать на всех широтах и в любой стихии — в воде, на суше, в воздухе.

При выполнении разведывательных и диверсионных операций практически всех видов, когда используются водные глубины и пространства, боевые пловцы, помимо всего прочего, оснащаются индивидуальными изолирующими регенеративными аппаратами автономного действия с замкнутым циклом дыхания, в которых для дыхания используется медицинский кислород или специальные искусственные газовые смеси, приготовленные на основе азота, гелия и кислорода. Ученые-разработчики и врачи-физиологи Государственного Нии аварийно-спасательного дела и водолазных глубоководных подводно-технических работ Министерства обороны (секретный 40-й институт, в/ч 20914), созданного сразу после окончания второй мировой войны, многие годы, помимо всего прочего, работают в направлении создания универсальной дыхательной газовой смеси водолаза. Они планомерно изыскивают возможности увеличения ресурса и расчетного времени действия дыхательных аппаратов под водой, при этом многие вопросы они стремятся разрешить своим, порой весьма своеобразным способом.

Боевым пловцам по приказу руководства разведки довольно часто приходится принимать участие в секретных испытаниях и доработке различных образцов новейших разведывательных и диверсионных средств. В конце 80-х — начале 90-х годов в этих целях в некоторых пунктах специальной разведки ВМФ были даже созданы небольшие отдельные испытательные группы, которые возглавили офицеры в звании капитана 3-го ранга.

Вообще в истории развития подводной техники и снаряжения в России и особенно — в бывшем советском союзе много скрытых тем, и одна из особо неразглашаемых — это тема испытания новых дыхательных газовых смесей для индивидуальных подводных аппаратов. Раскроем чуть-чуть покров с этих темных дел страны, где сменяющиеся циничные правители постоянно, начиная с 1917 года, лишь обещают народу светлое будущее.

Отрабатывая различные варианты подводных действий, будь то тайная высадка на «побережье противника» из подводной лодки в подводном положении, используя для выхода трубы торпедных аппаратов, или прыжок с парашютом в легководолазном снаряжении, сидя на специальном индивидуальном подводном кресле-контейнере типа ИКД-5, в территориальные воды «противника» с дальнейшим скрытым плаванием в расположение военно-морской базы для ее захвата или уничтожения, или разнообразные виды подводного минирования и установки под водой долговременных разведывательных технических средств, или какие-либо другие виды работ, входящие в программу обучения специалистов особых миссий и связанные с подводной деятельностью, мало кто из нас всерьез задумывался о том, как же создаются наши разведдиверсионные средства. Главное было освоить все это многообразие подводных средств и отработать приемы плавания, другие действия под водой до автоматизма — ведь от степени подготовленности во многом зависят своя жизнь, жизнь товарищей по подводной связке, результат выполнения задания. Не прихоть заставляла нас буквально слиться с гидрокомбинезоном и дыхательным аппаратом и приобрести те качества, которых мы не имели от природы.

Конечно, в ходе теоретической подготовки на ознакомительных лекциях опытные преподаватели-инструкторы рассказывали нам, что большой вклад в развитие водолазного дела в нашей стране внесли многие видные ученые и известные в своей среде специалисты: Борис Семенович Якоби (1801–1874), Александр Николаевич Лодыгин (1847–1923), Евгений Викторович Колбасьев (1862–1918), Леон Абгарович Орбели (1882–1958), Фотий Иванович Крылов (1896–1948), Феоктист Андреевич Шпакович (1882–1964), Константин Алексеевич Павловский, Сергей Ефимович Буленков, Николай Петрович Чикер (1910–1987). А в наши дни (70-е годы) над проблемой достижения больших глубин, продолжительности нахождения и улучшения условий работы и плавания под водой работает группа талантливых исследователей, водолазных специалистов и врачей, таких как: Евгений Михайлович Крепс (1899–1985), Генрих Львович Зальцман, Михаил Павлович Бресткин, Николай Карпович Кривошеенко, Анатолий Федорович Маурер, Николай Васильевич Лазарев и многие другие. Однако обо всем этом говорилось в общих чертах, а вот конкретно кто, как и на ком проводит в СССР эксперименты и исследования по отработке подводных дыхательных аппаратов и газовых смесей к ним, было окутано покровом тайны.

Преподаватели весьма охотно рассказывали нам только о зарубежных чудаках, готовых, мол, за деньги на все. Начинали они свои рассуждения, как правило, с французского океанографа Жака ив Кусто. «Этот фанатик морских глубин, — с сарказмом говорили они, — многие годы сам изобретает и испытывает на себе различное подводное снаряжение. Он неоднократно находился на грани гибели, но упорно продолжал свое дело…»

О швейцарском математике, экспериментаторе и исследователе глубин Хансе Келлере говорили жестче: «Он разработал свою секретную дыхательную газовую смесь и совершает необычайные погружения в легководолазном снаряжении на рекордные глубины. Строгая засекреченность существа изобретения и широкая реклама самих погружений служат лишь одной цели, исключив возможность конкуренции, как можно выгоднее продать секрет. Таковы уж драконовские законы капиталистического общества, в котором живет бедняга Ханс Келлер.»

Ребята в нашем подразделении были в основном думающие и, видя в лекциях неприкрытую идеологическую шелуху, как бы ненароком подбрасывали преподавателям недоуменные вопросы: «А как у нас? Испытывают ли в СССР ученые и физиологи свои изобретения и разрабатываемые дыхательные газовые смеси на себе или же на специально отобранных людях?»

В ответ всегда звучало наизусть заученное: «Во-первых, это военная тайна, а во-вторых, в Советском Союзе и речи быть не может об изуверских методах испытаний. Гуманистическая сущность нашего социалистического строя, его законы не допускают проводить опыты над людьми. Наши врачи-физиологи верны клятве Гиппократа, клятве советского врача и моральному кодексу строителя коммунизма. Только капиталистические изуверы в обликах врачей способны проводить рискованные эксперименты на людях.» Коммунистическая мораль, к слову, по мнению коммунистов СССР, являлась самой человечной, справедливой и благородной моралью, которая должна была стать нравственным законом всего общества, а принципами коммунистической морали провозглашались преданность коммунистической партии и советскому государству, коллективизм, социальная справедливость, интернационализм, демократизм, гуманизм.

Конечно, логичным такой ответ не назовешь. Как может быть военной тайной то, чего в сущности не может быть? Такое позволительно только в вопросах дезинформации. Очевидно, дававшие ответ сами не владели достоверной информацией о методах испытаний и использовали в своих лекциях стандартное клише, а возможно просто хитрили. Наивно думать, что в СССР при испытаниях водолазного снаряжения под воду будут опускать лишь кролика или мартышку и при этом наблюдать, как их организм реагирует на ту или иную ситуацию, на различные компоненты приготовленного дыхательного газа.

Естественно, испытатели водолазного снаряжения должны быть, как есть испытатели самолетов, парашютов, автомобилей и так далее. Наверняка это профессионалы высокого класса и они выполняют нужную работу, максимально подстраховавшись и без намека для вреда своему здоровью. Но кто же добровольно и осознанно идет на то, чтобы его организм подвергся под давлением, скажем в шесть атмосфер, кислородному голоданию, отравлению углекислым газом или кислородом, получал азотный наркоз или наркотическое воздействие гелием?

Удивительно порой складывается жизнь. Задавая любопытные вопросы преподавателям, мы еще не знали, какие сюрпризы ожидают нас после подготовки и что судьба-злодейка очень скоро предоставит кому-то из нас возможность познакомиться с такой советской военной тайной и прочувствовать на своей шкуре гуманную сущность социалистического строя.

В некоторые годы наш ОМРП специальной разведки бывал заполонен представителями различных закрытых, работающих в интересах разведки, научно-исследовательских учреждений и конструкторских бюро из Московской и Ленинградской областей. Разумеется, для черновой, опасной работы по испытанию различных приспособлений к специальному снаряжению боевых пловцов и новейших образцов спецтехники, подводных связок, оружия, систем типа парашют-контейнер-пловец, дыхательных аппаратов, сверхмалых подводных лодок и тому подобного они, опираясь на распоряжение руководства разведки, активно привлекали личный состав пункта. Ведь это дешево, безропотно и исполнительно. Получалось этакое своеобразное разделение труда по коммунистическим принципам. Одни за гроши рисковали своей головой, а другие получали высокие оклады и премиальные, да еще по ходу дела шустро писали диссертации.

Ну вот мы и на 13-й линии дозора! (Фото автора)

В 1975 году наша сборная разведывательная группа ОСНАЗ готовилась в очередной раз выйти в море на одном из кораблей Балтийского флота, который должен был нести боевое дежурство около 57-й линии дозора. В задачу группы входило ведение радио- и радиотехнической разведки и знакомство с вероятным районом проведения разведдиверсионных операций. используя свою специальную переносную штатную аппаратуру по обнаружению и опознаванию радиоэлектронных средств ПВО, ПРО и других объектов противника, мы должны были на месте практически ознакомиться с ними, выявить их индивидуальные особенности и рассмотреть приемлемые способы выхода на них с моря для дальнейшего уничтожения в случае получения приказа.

В это же время параллельно с нами в командировку готовилась другая небольшая группа боевых пловцов. Командир нашего разведпункта по приказу свыше должен был отправить четырех человек в один из городков на южном берегу Финского залива в распоряжение Экспериментального научно-исследовательского института подводных работ (40-го НИИ) ВМФ. Как было заявлено, для выполнения ими специальных секретных водолазных работ.

В состав этой водолазной группы был включен также и Владимир Наумчик с этим спокойным, сдержанным, немного простодушным парнем мы вместе прошли весь тернистый путь нашей осназовской карьеры. Прошли через абсурд военкомовских сборных пунктов, сито многочисленных проверок и медицинских комиссий, квалификационные отборы и, проявляя упорство, смекалку и находчивость, попали в специальный учебный отряд разведки ВМФ. Курсантами учились в одном отделении, в одном классе, а затем вместе отправлены в разведпункт. Между нами сложились, можно сказать, дружеские отношения. В свободную минуту мы делились и радостью, и огорчениями. Имея одинаковую специальность по радиотехнической разведке и квалификацию радиста, мы с ним, как правило, всегда попадали в разные боевые разведдиверсионные группы. И сейчас обстоятельства опять разводили нас. Я отправлялся в район Северного моря, а Наумчик — на северо-восток Балтики. Обычно при встречах после командировок мы обменивались, конечно, в пределах разумного, впечатлениями о своих «путешествиях» и связанных с ними приключениях.

По плану наша группа должна была находиться в изучаемом районе не более двадцати суток, однако, по непредвиденному обстоятельству, связанному с чрезмерным происшествием на Балтийском флоте, мы пробыли в командировке почти полтора месяца. Как потом выяснилось, в это время в столице Латвийской ССР городе Риге часть экипажа под руководством замполита, капитана 3-го ранга Валерия Михайловича Саблина (1939–1976), организованно захватила власть на своем большом противолодочном корабле «Сторожевой», после чего они попытались уйти на нем в открытое море в сторону Швеции. Естественно, на пути в нейтральные воды корабль был остановлен, а новоявленные «революционеры»-угонщики арестованы.

По прибытии в свое подразделение Специальной разведки я встретил Наумчика*. Его несколько удрученное состояние озадачило меня.

— Ну и видок у тебя, — невольно вырвалось у меня. — Ты где побывал, в какой передряге?

Владимир, посмотрев по сторонам, не спеша начал подробно рассказывать о своей командировке в институт подводных работ, и тут я невольно вспомнил те лекции и ответы преподавателей на наши вопросы. Конечно, история Наумчика не совсем типична, однако она точно показывает суть бесправного положения военнослужащих срочной службы. Приказывают — иди, и нет альтернативы.

Вот о чем поведал мне Наумчик:

— В состав нашей группы, направленной в распоряжение одного из отделов научно-исследовательского института военно-морского флота, специализирующегося в области исследований по определению пригодности разработанных ими же новых искусственных газовых смесей для дыхания под водой, в так называемый 40-й институт, командование пункта включило кроме меня еще двух человек. Старшим назначили Юрия Мезина, вторым номером шел Виктор выходцев, третьим — я.

Мы без промедления получили в штабе проездные документы, уладили другие формальности и двинулись в путь. Пассажирским поездом без особых приключений доехали до Ленинграда. В пути, как водится, выпили, поговорили о жизни нашей, короче говоря, немного расслабились.

К месту назначения, в небольшой красивый городок на южном берегу Финского залива, прибыли без опоздания. В заведении закрытого типа встретили нас довольно хорошо. Там к нам присоединились несколько коллег, прибывших во главе с лейтенантом из родственной части спецразведки, дислоцированной на одном из островов в Черном море.

Первая информация о характере работы, в которой нам непосредственно предстояло участвовать, озадачила. Если то, что предлагали выполнить неопасно, и, как уверяли, не представляет угрозы для здоровья, то зачем вызвали нас? в институте, как мы узнали, на офицерских должностях очень много акванавтов-исследователей. Недавно они успешно завершили очередной эксперимент, в ходе которого более пятнадцати суток несколько научных работников — акванавтов с офицерскими погонами на плечах комфортно, под присмотром врачей, жили в специальной глубоководной барокамере. Тогда, в просторном, герметически закрытом «подводном доме-баллоне» в отсеке для физико-медицинских исследований, оборудованном всем необходимым, им сымитировали условия погружения на глубину двести пятьдесят метров. Безопасное мероприятие не доставило им хлопот. Другие же штатные акванавты пребывали в бездействии, получая при этом приличные оклады и различные льготы, однако участвовать в новом сомнительном эксперименте не очень жаждали. Видимо, сомнения относительно безвредности предстоящих работ у них были, и на мякине их не проведешь.

В создавшейся ситуации руководство института, используя свои контакты с командованием военной разведки, нашло выход в привлечении для экспериментов, в качестве подопытных тел, боевых пловцов из разведчастей Специальной разведки ВМФ.

После того как человек в погонах подполковника медицинской службы — руководитель программы исследований объявил нам, что на нас будут испытывать новые препараты и дыхательные смеси для разрабатываемых аппаратов подводного плавания, он произнес для нас еще и красивую, зажигательную речь о важности предстоящих экспериментов, в конце которой слегка попугал всех присутствующих нависшей над социалистическим лагерем опасностью угрозы агрессии империализма. Затем перешел к прозе жизни и посулил нам «золотые горы» — аж почти по четыре рубля за каждый час опытов плюс массу времени для отдыха и повышенное высококалорийное питание.

— Да, хорошенькое дело получается, — перебил я Владимира, — использовать в качестве подопытных военнослужащих разведки, прикрываясь при этом махровой демагогией о необходимости такого шага в целях повышения обороноспособности страны и ссылаясь на воинские уставы, требующие беспрекословного выполнения любых приказов.

— Ты прав, беспредел процветает, — продолжил он, — но ничего не поделаешь, надо подчиняться, и наша команда без лишних рассуждений решила участвовать, к тому же не хотелось подводить своих: легенды об отчаянных парнях — морских диверсантах ходят по флотам, и труса праздновать — последнее дело. Ведь в наших частях не принято обсуждать приказы, своеобразный внутренний кодекс и специфика службы сформировали свои правила игры. Отношения между членами группы всегда складывались товарищеские, а от слаженности работы, от морального климата, от взаимопонимания зависит многое: выполнение порученного задания, здоровье, жизнь. Честь бойца особых миссий не допускает проявлять малодушие и трусость. Если не ты, то кто же? А наши ребята всегда готовы на все…

Уже на следующее утро мы приступили к выполнению заданной программы. Вначале состоялась маленькая экскурсия к месту, где нам предстояло стать материалом опытов. Около хорошо оформленного стенда один из врачей-физиологов познакомил нас с некоторыми деталями и нюансами программы. Задача была простой и требовала всего лишь здоровых организмов с отличной водолазной практикой.

Врач в черных погонах как мог утешал нас: опыты, мол, будем проводить не под водой, а в специальной имитационной барокамере. Камера хорошая, просторная, оборудована световой и звуковой сигнализацией, переговорным устройством и большими смотровыми иллюминаторами. Вы у нас будете, как на ладони.

Что было в этих словах? Неужели забота о боевых пловцах? По всей видимости, на выбор проведения опытов в барокамере повлияло то обстоятельство, что врачам необходимо было беспрерывно наблюдать, как будет действовать дыхательный газ и какова реакция организма на ту или иную дозу препарата. Под водой же, особенно на требуемой глубине, такие наблюдения весьма затруднены.

Выходцев на эти «трогательные» слова заботы произнес с сарказмом:

— Мы в этой камере будем как бациллы в пробирке, ну а вы — как добренькие микробиологи-химики, наблюдающие из-за стекла, так сказать, за процессом разложения.

— Ну, что вы, опасности для здоровья никакой. По нашим расчетам разработанный препарат должен действовать превосходно, — убежденно продолжал говорить врач. — сейчас и начнем эксперимент.

Нам незамедлительно выдали по одной маленькой таблетке, и тот же докторишка поставил задачу:

— Вы примете данную таблетку и через определенное время займете места в барокамере. Основным газом для дыхания у вас будет медицинский кислород. Далее вам сымитируют процесс погружения на глубину до тридцати-сорока метров. Как известно из физиологии, на таких глубинах кислород вызывает отравление организма. Обычно на глубине более пятнадцати метров боевые пловцы переходят для дыхания на азотно-кислородную смесь, что вызывает ряд неудобств и увеличивает громоздкость снаряжения. Наши поиски привели к изобретению состава, на основе которого изготовлены таблетки. Применение таких таблеток перед погружением под воду вызовет в организме пловца реакции, позволяющие предотвратить отравление, к тому же их действие будет стимулировать работоспособность. На глубине тридцати, а возможно и более метров, дыша чистым кислородом, вы будете чувствовать себя также хорошо, как, скажем, на глубине до пятнадцати метров. За период исследований мы определим: когда необходимо принимать таблетки, их дозировку и некоторые другие специфические вопросы. Если кому-то из вас во время эксперимента станет плохо, то мы приостановим опыт и быстро окажем помощь. А теперь за дело. Примите таблетки и в камеру.

— Что-то мне не нравятся их плоские шуточки, уважаемые сокамерники, — ухмыльнулся Мезин, — но отступать некуда, идем вперед. Как говорили при царях наши предки: «или грудь в крестах, или голова в кустах». Итак, с нами Бог.

— По-моему, в этом заведении другая религия, — поправил его Выходцев и показал рукой на висевший на красной стене у барокамеры строгий портрет типичного генерального секретаря ЦК КПСС.

— Что ж, ты прав, — спокойно ответил Мезин. — Тогда дополню сказанное: с нами Бог, ну а с ними генсек.

После этой словесной бравады каждый из нас молча проглотил свою пилюлю. Через какое-то время нас завели в барокамеру, врачи встали на свои места, эксперимент начался.

Начало не предвещало ничего плохого. Повышение давления в барокамере шло постепенно, все как при обычных тренировках или медицинском освидетельствовании. На глубине после двадцати метров меня охватило странное чувство беспокойства, — продолжал свой рассказ Наумчик, — пальцы рук задергались, а в висках застучало. Чтобы скрыть дрожь, пробовал сжать пальцы в кулак, но они не слушались и продолжали судорожно дергаться. Боли вначале не ощущал, но почувствовал чей-то пристальный взгляд. Я с трудом повернул голову. Через иллюминатор на меня в упор, улыбаясь, смотрел врач. Взгляды наши встретились…

Вдруг улыбка исчезла с его лица, и он резко повернул голову вправо от меня. В тот же миг Выходцев, сидевший в том месте, упал на пол камеры. Тело его билось в конвульсиях, глаза закатились, и через секунду он потерял сознание. Я сделал попытку наклониться к нему, оказать помощь, но неведомая сила держала меня в скованном состоянии, появилась острая боль, а руки самопроизвольно затряслись в неведомом ритме. Ужасно было все ощущать, видеть и не иметь возможности остановить этот кошмар.

Мезин тоже сидел как каменный, и только губы его истерично тряслись. Теперь уже из всех иллюминаторов на нас смотрели любопытные лица в белых халатах. Почему они бездействуют? Может все это галлюцинация? Надо подать сигнал бедствия, но мышцы скрутило, и руки не слушались. Время будто остановилось.

Внезапно наступило облегчение, судороги прекратились. Опыт приостановили. Входной люк открылся, и в барокамеру ввалились два санитара и вынесли Выходцева. Мы же продолжали сидеть, не веря в то, что с нами только что произошло, что первый этап позади.

— Кажется, живы, — после затянувшейся паузы отрешенно объявил Юра Мезин.

Не знаю почему, но я засмеялся и, тыча пальцем в Мезина, произнес:

— Слушай, у тебя губы тряслись как листья на ветру. Зрелище просто потрясающее.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — не обращая внимания на мои слова, заключил Мезин. — однако посмотрим, что же будет дальше, что они еще для нас придумали. Кажется, им фантазии не занимать.

— Молодцы, хорошо держались. — с этими словами к нам в барокамеру вошел руководитель программы. — Только, похоже, ваш товарищ симулирует, надо же — так быстро упал.

— Такое обвинение оскорбительно для водолазов-разведчиков, — отпарировал Мезин. — Я за своих ребят ручаюсь. А вот ваши заверения о безобидности эксперимента и, в случае осложнений, оказания быстрой помощи не подтверждаются. Ваши врачи не слишком торопливы.

— Старшина, не паникуйте, заминки возможны. В конце концов, ничего же страшного не произошло. Мы ведь не можем сразу открыть барокамеру, вы же знаете, а погибнуть не дадим, нам трупы не нужны.

После небольшой паузы он продолжил:

— Видите ли, препарат наш новый, еще не опробованный и, наверное, по времени еще не начал действовать, или в дозировке непорядок — разберемся, для этого вас и направили к нам. Вы же, так сказать, застрельщики, первопроходцы. Насколько я знаю, в этом направлении еще никто и нигде из ученых-физиологов не работал. Кстати, при приеме таблетки вы не чувствовали горечи?

— Нет, таблетки абсолютно безвкусные, а вот сильную горечь мы чувствуем сейчас, — за всех ответил Мезин.

— Ладно, не расстраивайтесь, вон и товарищ ваш идет — все хорошо. Отдыхайте, до завтра. — с этими словами руководитель удалился.

Подошел Выходцев. Лицо серое, глаза тусклые.

— Как ты, Виктор? — спросил я его.

— Да так ничего, вроде как в норме.

— Тогда пойдем отдыхать, эти тихие изуверы желают завтра повторить опыт. Покажут нам, с нашем же участием, вторую серию, так сказать, научно-популярного фильма ужасов.

— И много серий в их фильме?

— Сказать трудно, но сейчас в моду вошли многосерийные…

На следующий день исследования продолжались. Нам изменили время от приема таблетки до начала подъема давления в барокамере, но все повторилось почти в той же последовательности. После имитирования глубины двадцати пяти метров, корчась в страшных судорогах, сполз на дно камеры и потерял сознание Выходцев. Лежа на полу, он дышал как-то неестественно глубоко и часто. Да мы все выглядели непрезентабельно. Мне в этот раз досмотреть эксперимент до конца тоже не пришлось. В районе сорока метров у меня задергались пальцы рук, губы свело, и они онемели как после нескольких уколов новокаина. Появилось чувство беспокойства и необычный страх. Зрение в тот же миг нарушилось, в ушах шум, тошнота. После этого, дикая боль в мышцах охватила тело. их словно ковыряли раскаленными крючками. В тот же миг все поплыло перед глазами и… темнота.

Когда я очнулся, рядом со мной спокойно стояли два врача. Знаешь, о чем они говорили? Может быть, мне это только показалось, но они несколько раз упоминали глубину шестьдесят метров. Один из них, курносый такой, даже отчетливо произнес: «Крепкие попались ребята, держатся аж до шестидесяти метров».

Своими подозрениями я поделился с Мезиным, на что он ответил:

— Володя, когда ты потерял сознание, я еще дергался, но ясно помню, что стрелка внутреннего манометра барокамеры показывала около сорока метров. Возможно, манометр барахлил, что конечно маловероятно, а возможно они нам не все говорят о деталях опыта и в целях нашего спокойствия неправильно отрегулировали прибор. В любом случае загадок здесь много, а о наших догадках лучше помалкивать. Посмотрим, что будет дальше, идти же на конфликт с этой военно-медицинской мафией нежелательно, да и опасно. Я не боюсь смерти, но боюсь постыдных обвинений.

В этот раз при разборе хода проведенного эксперимента в адрес Выходцева серьезных нареканий не последовало. Один из врачей предложил все же тщательно обследовать Выходцева:

— Он нам весь график исследований срывает. Сегодня я за ним внимательно наблюдал — симуляция исключена.

Виктора обследовали с применением новейшей врачебно-диагностической техники, и комиссия физиологов констатировала:

— В связи с высокой индивидуальной чувствительностью организма к действию повышенных концентраций кислорода на глубинах Виктора Выходцева от дальнейшего использования в опытах отстранить.

Ну, а мы еще в течение почти месяца были подопытными «кроликами» в этих очень странных экспериментах. Нам меняли время между приемом таблеток и началом повышения давления, дозировку препарата, но результат был прежний. Мы корчились в страшном танце конвульсий, задыхались, теряли сознание…

То, что в ходе экспериментов не было отмечено положительного воздействия разработанного препарата на организм, не очень огорчало физиологов.

— Отсутствие необходимого результата — тоже результат, — говорили они. — Идет научный поиск, и этим все оправдано. К тому же диссертацию написать или премию получить и на этом можно.

— Вот в такую историю вляпался я в последней командировке, — этими словами Наумчик заключил свой рассказ.

— Как же ты выдержал все эти жуткие мучения столько дней? — спросил я его.

— Знаешь, Александр, человек — это, видимо, такое необыкновенное существо, которое ко всему привыкает. Уже через несколько сеансов я на опыты ходил как на прием к стоматологу. Знаю, будет больно, неприятно, но иду — другого-то выбора нет.

— Да, но ведь к стоматологу идешь на лечение, сейчас будет больно, зато избавишься от мучений в дальнейшем. А что ждет тебя? Какие болезни или осложнения смогут возникнуть у тебя в будущем?

— Нас заверили, что все будет хорошо, никакого вреда здоровью, никаких последствий, даже для потомства, — убеждал он больше самого себя, чем пояснял мне.

— Дай-то бог, чтобы их слова сбылись, только все же генетика наука довольно тонкая. А во сколько же оценили советские исследователи ваши мучения, заплатили много? — полюбопытствовал я.

— Даже не спрашивай, — Наумчик вяло махнул рукой. — При получении документов после окончания эксперимента я попросил руководителя программы, так сказать, за мужество и героизм, проявленные нами при выполнении важного задания Родины, сделать в нашем командировочном предписании отметку об отъезде из института как будто бы двумя днями позже. Обратный путь в нашу славную спецназовскую часть проходил через мой родной город и появилась возможность повидать родных. Он пошел нам навстречу и оформил документы так, как я просил. Заехали мы с ребятами ко мне и два дня веселились. За это время весь чертов заработок и прокутили. Вот и все деньги.

— Да, грустная история, зато теперь ты хорошо знаешь, какова настоящая цена гуманистической сущности социалистического строя, — подвел я итог нашего разговора, вспомнив слова преподавателей специального водолазного дела.

— Ты прав, — спокойно добавил Наумчик, — виновна не частность — виновна вся эта тоталитарная система, в которой у больших и маленьких «слуг народа» — наших госдеятелей слова всегда расходятся с деяниями. А те врачи, которые ставили на нас опыты, это лишь обычное отражение такой лицемерной системы.

Вот послушай: еще после первого опыта мне ненароком пришлось услышать один любопытный спор. Врачи из программы исследований цинично заключали пари, кто из нас, из подопытных, дольше продержится в барокамере, кто последним потеряет сознание. Они делали ставки, как на бегах. и знаешь, я на своих мучителей зла не держу. Они тоже своего рода жертвы, и только бог им судья.

— Ты говоришь, врачи заключали на вас пари? — переспросил я.

— Да, пари…

В последующие годы, до начала гласности периода правления генсека Михаила Горбачева, в этот же 40-й институт, дислоцированный в сорока километрах западнее Ленинграда, еще не раз направлялись боевые пловцы Специальной разведки ВМФ. Там, военные врачи-исследователи проводили на них различные эксперименты, то есть использовали их как подопытных. Кроме испытания новых дыхательных газовых смесей врачи изучали также воздействие на организм человека всевозможных факторов, с которыми могут столкнуться водолазы в водных глубинах и в агрессивных экологических средах обитания.

Матросам заводить разговор о дополнительном денежном вознаграждении за такую опасную работу означало подставить себя под удар. В лучшем случае замполит может спокойно (или же с пафосом) объяснить им, «заблудшим личностям», что в деле повышения боеготовности страны и обеспечения армии лучшими образцами техники, в испытаниях которой они принимают участие, говорить о каких-то деньгах — это непатриотично, недостойно военных СССР. Командир же подразделения напомнит, что государство и так проявляет о них заботу, пока они состоят на службе в вооруженных силах СССР: воспитывает, кормит, одевает, да еще платит 4 рубля 80 копеек в месяц. Плюс — за звание. Да еще за каждый прыжок с парашютом — от 2 рублей 50 копеек до 10 рублей. Да еще за каждый час пребывания под водой — 40 копеек и т. д. интересно, кстати, что с ноября 2000 года в воинских частях специальной разведки и, в частности, в 561-м ОМРП военнослужащим за каждый простой (несложный) прыжок с парашютом стали платить 50 рублей — где-то 1,7 доллара США, тогда как согласно официальному курсу 70-х годов, советские 2,5 рубля равнялись где-то 5 долларам США.

Правда, себя замполиты и командиры никогда не забывали в любых случаях вписывать в журнал подводных работ или в списки выполняющих прыжки с парашютом. При этом почему-то их денежные ставки были гораздо выше. Хотя к чести командиров спецназа, надо сказать, что прыжки и погружения они выполняли на самом деле.

Сегодня из различных источников, как официальных, так и неофициальных, известно, что, к примеру, по составу и качеству специальных дыхательных газовых смесей для глубоководных погружений лидировали советские военные. Они далеко ушли от своих западных конкурентов, но какой ценой был достигнут этот успех…

Следует отметить, что в 40-м институте (в 80-е годы он стал называться Государственный НИИ аварийно-спасательной службы, водолазных и глубоководных подводно-технических работ Министерства обороны) существует отдел, костяк которого до начала 90-х годов составляли 14 офицеров, многие из которых в свое время проходили службу в разведывательно-диверсионных подразделениях Специальной разведки ВМФ. Водолазы-испытатели (акванавты) этого отдела, как говорится, не прятались за чужие спины и лично принимали участие в многочисленных рискованных специальных экспериментах по освоению сверхглубин. К примеру, капитан 3-го ранга Александр Иванович Ватагин в самом начале 90-х годов лично покорил глубину 500 м, за что был удостоен высокого звания Героя Советского Союза.

15 сентября 1995 года за мужество и героизм, проявленные при выполнении государственного задания и специального задания командования ВМФ по отработке длительного пребывания человека под водой на глубине порядка пятисот метров, Президентом России был подписан Указ о присвоении почетного звания Героев Российской Федерации капитану 1го ранга Валерию Семеновичу Сластену и капитану 2-го ранга Анатолию Геннадьевичу Храмову. Офицеры отдела ГосНиИ не только установили научный мировой рекорд пребывания на сверхглубине, но и в ходе весьма длительного эксперимента доказали, что человек на таких глубинах, дыша специальной газовой смесью (гелиево-кислородной, водородно-гелиевой или какой-либо другой), может длительное время жить и работать. По словам руководства института, уже испытана жидкость, в которой под огромным давлением можно жить и трудиться. Подопытная собачка просуществовала в ней более двух недель, а после того сумела даже произвести на свет кучу щенят. Кстати, свою офицерскую карьеру Валерий сластен начинал в группе подводных диверсий третьего подразделения ОМРП специальной разведки на Балтийском флоте.

Конечно, использование военнослужащих как материала в самых разнообразных, больших и малых, но всегда рискованных экспериментах, практиковалось во многих странах, не только в СССР. Водолазам-разведчикам еще, можно сказать, повезло по сравнению, скажем, с теми солдатами, которые пострадали во время печально известных учений на Тоцком полигоне в 1954 году. За традиционной формулировкой «военная и государственная тайна» можно легко все скрыть — и смерть, и страдания людей. Времена изменились, но до сих пор засекречена информация об использовании в опасных научных опытах небольших групп и отдельных военнослужащих советской армии и флота. Может, никого из них никогда не использовали в секретных экспериментах или испытаниях? Нет, факты и свидетельства говорят об обратном. Просто государство отвернулось от своих жертв — от своих же людей, честно выполнявших воинский долг и приказы.

С дипломом от Нептуна

После окончания обучения по специальности водолаза-разведчика специальной разведки ВМФ и сдачи соответствующих экзаменов каждому новому боевому пловцу в торжественной обстановке вручают личную книжку легководолаза и оригинальный сувенирный диплом от мифологического владыки морей и океанов — Нептуна. Обычно это мероприятие приурочивается к традиционному ежегодному празднику разведпункта — дню Нептуна, в ходе которого происходит своеобразный ритуал посвящения в боевые пловцы. До 1983 года на Балтийском флоте день Нептуна проводили, как правило, в августе месяце, однако затем его чаще стали отмечать в последнее воскресенье июля. В этот день ранее в советском Союзе, а теперь в Российской Федерации, официально и торжественно отмечают праздник день военно-морского флота, и командование Управления разведки Балтийского флота решило совместить эти два, близких сердцу боевым пловцам, праздника.

В день Нептуна в районе учебно-тренировочного городка ОМРП для высоких гостей из разведывательного управления флота, членов семей военнослужащих специальной разведки и детей из окрестных поселков опытные боевые пловцы разыгрывают красочное театрализованное представление, можно сказать, шоу с музыкой выстрелов и имитационных взрывов, с рукопашным боем и другими, предусмотренными сценарием и режиссерской трактовкой, сценками. Все исполнители веселого, захватывающего спектакля на открытой сцене играют роли так интересно и, надо отметить, профессионально, что если бы это шоу можно было транслировать по телевидению, то наверняка успех был бы потрясающий.

В Парусном во время представления «молодую» подготовленную смену посвящают в водолазы своеобразным водным крещением, а крестителем выступает сам «Нептун». Он является на праздник в сопровождении чертей, пиратов, водяных, лягушек и прочих водных обитателей (включая подводные буксировщики в роли морских коньков). Перед Нептуном выстраивают молодых матросов, которых он спрашивает: а знают ли они, в какой части будут служить? Поэтому им (точнее, не им, а зрителям) показывают, на что способны «парусники». На противоположном берегу озера из воды появляются три водолаза. Один метает топор в муляж часового, потом они забираются на берег и устраивают засаду. Налетев на прогуливающегося охранника, диверсанты его «забивают», минируют объект и уходят в воду, сбросив туда предварительно «убитого» охранника. Тут же на другом берегу начинается рукопашный бой. Сразу после этого разведдиверсанты осуществляют высадку с катера. Вначале прыгает один водолаз, добирается до берега и занимает позицию. Катер делает круг, и начинают десантироваться другие. Добравшись до берега, они идут в атаку: стрельба, взрывы! Тем временем на пристани тоже начинается рукопашный бой. Проигравшие оказываются в воде. Однако один из них успел схватить автомат. Нырнув и пробыв под водой какое-то время, он выныривает и «расстреливает» расслабившихся на берегу победителей. В результате все в воде. Стрельба и драки, взрывы и погружения — зрители, особенно дети, в восторге. «да это не люди! Это — чудовища!» — кричат «черти», а дети от этого еще больше веселятся.

После этого доходит очередь до посвящаемых, которых «черти», по повелению «Нептуна», кидают в озеро. А в конце торжественного ритуала каждому окрещенному вручается Почетный диплом за подписью «Нептуна», и отныне он становится полноправным членом негласной корпорации водола-зов-разведчиков. Правда, на этом учебная подготовка для них не заканчивается. Тренировки и освоение новейших подводных и надводных и других разведывательно-диверсионных средств продолжаются постоянно — весь срок нахождения в рядах боевых подразделений специальной разведки ВМФ.

Между тем, для посвященных в боевые пловцы начинается интересный, полный различными неожиданностями и приключениями этап. их уже вполне могут привлечь к использованию в самых разнообразных секретных операциях и, можно не сомневаться, получив приказ, они беспрекословно, профессионально и точно выполнят его в любой точке нашей планеты. Это могут быть не только разведывательные и диверсионные операции или мероприятия по ликвидации расплодившихся в последние годы на территории Российской Федерации боеви-ков-сепаратистов, но и секретные аварийно-спасательные работы, а также задания по обеспечению безопасности при посещении кораблями ВМФ портов иностранных государств или охранные, профилактические мероприятия при пребывании на военных кораблях и морских лайнерах руководителей государства, министра обороны и других высокопоставленных особ, именующих себя «слугами народа».

Как известно, визиты военных кораблей в порты иностранных государств подразделяются на официальные и неофициальные. Многие страны относят к визитам также и деловые заходы кораблей. Все визиты осуществляются в соответствии с общепризнанными международными обычаями, однако конкретные правила посещения боевыми кораблями портов каждая страна устанавливает своим внутренним законодательством. Чаще всего визиты проводятся в целях поддержания и развития взаимоотношений между военно-морскими силами государств.

В советском союзе военные разведывательные и контрразведывательные органы всегда очень тщательно готовились к таким визитам и, опасаясь всевозможных чрезвычайных обстоятельств, проводили разнообразные на их взгляд полезные контрразведывательные и профилактические мероприятия. Стараясь выглядеть респектабельно и всячески преувеличивая личные качества членов команды кораблей, которым предстоял визит, чересчур усердные политические работники флота и офицеры особого отдела доводили идею дружественных, официальных и неофициальных визитов до абсурда. Работая больше на показное благополучие, они своими, мягко говоря, непродуманными действиями всячески старались приукрасить истинное положение дел, чем приносили только вред и порождали в душах молодых моряков зло и неверие в справедливость.

Не раз наблюдая как формируются экипажи кораблей, которым предстояло совершить визит в иностранный порт, порой не знаешь, то ли удивляться, то ли возмущаться. Моряки кораблей, естественно, тоже видели и знали, что происходит, но они, снося все унижения, молчали, да и по правде сказать, не было никакого смысла бороться с неприкрытым бесстыдством чинуш в военных мундирах.

Раньше группы боевых пловцов довольно часто откомандировывались на корабли флота, которым предстояло совершить визит в порты иностранных государств, особенно, когда визит намечался в страну вероятного противника. Подготовив легководолазное снаряжение, специальную аппаратуру и прибыв на плановый корабль, группа занимала отдельный кубрик и поступала в распоряжение представителей военной разведки и особого отдела КГБ, которых на корабль, готовящийся к визиту, командировали соответствующие органы в изрядном количестве. Вообще от основного, постоянного экипажа корабля, который в сложном соревновании добился права участвовать в визите, оставалось всего где-то чуть более половины, а остальных, по меркам контрразведки «неблагонадежных», способных за рубежом на побег, откомандировывали в береговые части базы или на другие корабли, не участвующие в визите. их места занимали одетые в матросскую форму профессиональные музыканты, певцы и танцоры из флотских ансамблей песни и пляски, а также другие артисты — массовики-затейники и спортсмены из военных спортклубов. Кроме того, на корабль в помощь политорганам направлялись подготовленные пропагандисты, распространители советской политлитературы на иностранных языках и еще много-много других «нужных флоту» людей. Всем участникам похода выдавалась улучшенного качества, специально пошитая парадная форма (от чехла бескозырки до брюк), а начальники продовольственных складов получали распоряжение из штаба тыла флота, предписывающее обеспечивать весь личный состав, участвующий в визите, дополнительным питанием.

Естественно, в походе все основные нагрузки и все тяготы ложились на плечи матросов и офицеров, которые остались от основного экипажа, так как бутафорские моряки нести вахту были не приучены, да и не умели.

Офицеры и мичмана 561-го ОМРП. Начало 70-х годов. (Фото из архива автора)

Прикомандированным боевым пловцам представитель Особого отдела КГБ (особист) ставил, как правило, одну основную задачу — при выходе из иностранного порта после окончания визита обследовать днище своих кораблей на предмет обнаружения диверсионных средств, разведывательной аппаратуры или контейнеров, которые могли быть во время стоянки в порту установлены на днище корабля спецслужбами страны пребывания, их союзниками или иными недоброжелателями. Такие обследования проводились, например, и в 1974 году при посещении советскими военными кораблями Балтийского флота шведского города Гетеборг, и в 1975 году при посещении британского порта Портсмут и далее во многих других последующих случаях, когда корабли ВМФ СССР по приглашению зарубежных стран наносили важные визиты. Кстати, в Портсмуте представители особого отдела требовали от боевых пловцов особенно внимательно следить за подводной частью корабля. Дело в том, что во время визита недалеко от советского корабля еврейская правозащитная организация «лига защиты евреев» часто устраивала политические демонстрации. Одетые в полосатую одежду политзаключенных, демонстранты настойчиво требовали от ничего не понимающих в политических играх простых матросов свободы выезда евреям из Советского Союза. Политработники популярно объясняли морякам, что это обычная мелкая провокация, специально организованная зловредными империалистическими спецслужбами, ведь все люди доброй воли прекрасно знают, что СССР — самая свободная страна, а если кого-то временно и не пускают за рубеж, так это только в целях безопасности государства рабочих, колхозников и трудовой интеллигенции. Особисты же посчитали, что это, возможно, просто хитрый отвлекающий маневр в планах коварных вражеских спецслужб, и начали требовать от всех проявлять повышенную бдительность.

В исключительных случаях во время дружественных (официальных) визитов боевые пловцы могут, по заданию представителей военной разведки, проводить специальные особо секретные операции. Например, по установке под водой в указанных местах разведывательной аппаратуры или небольших контейнеров с оборудованием, спецоружием и другими необходимыми материалами, предназначенными для агентурной сети или другим лицам в этой стране. Правда, для этого необходимо, чтобы у корабля в днище была оборудована шлюзовая камера или специальное устройство для скрытной установки (затопления) предметов.

Для подводной охраны и мероприятий по обследованию подводной части корабля боевые пловцы привлекались также при посещении военных кораблей главой государства, при этом они работали в тесном контакте с работниками службы правительственной охраны КГБ СССР (9-е управление КГБ). Здесь можно вспомнить о посещении военных кораблей руководителем советского государства и международного коммунистического движения, маршалом Советского Союза, четырежды Героем Советского Союза и Героем социалистического Труда Леонидом Ильичем Брежневым (1906–1982). и, например, относительно недавнюю встречу в средиземном море Генерального секретаря ЦК КПСС, пламенного коммуни-ста-интернационалиста, кавалера нескольких орденов Ленина Михаила Сергеевича Горбачева с президентом соединенных Штатов Америки Джорджем Гербертом Уокером Бушем.

Несколько подзабытая cегодня встреча на высшем уровне будущего «лучшего немца» Горбачева и настоящего американца Джорджа Буша (старшего) состоялась второго-третье-го декабря 1989 года на территории республики Мальта. По заранее достигнутой между дипломатами двух стран договоренности высокие стороны должны были «дружить корабля-ми» — первый день встречи провести на ракетном крейсере «Слава» ВМФ СССР, второй — на крейсере УРО «Белнап» ВМС США одновременно кораблям обеих стран предстояло обеспечивать военную охрану переговоров.

На советском крейсере для лидеров двух стран были подготовлены каюты с заранее выгравированными табличками: «М.С. Горбачев», «Дж. Буш». Горбачеву «досталась» флагманская каюта, а Буша, наверное, не без скрытого флотского юмора, решили поселить в апартаменты начальника походного политического отдела. Флагманский салон и кают-компанию оборудовали для переговоров, а на одном из боевых постов установили аппаратуру правительственной связи. На переходе из базы города Севастополя к Мальте на «Славе» работала группа КГБ, состоящая из охранников генсека ЦК КПСС, а за сутки до начала переговоров на советский крейсер прибыла и группа охраны президента США. Всего на «Славе» было размещено более семидесяти прикомандированных, потеснив из кают офицеров корабля.

«Слава» и «Белнап» стояли на якорях в небольшой уютной бухточке Марсашлокк. Неподалеку пришвартовался к причалу советский комфортабельный теплоход «Максим Горький», а на рейде бухты дрейфовал сторожевой корабль «Пытливый». На «Славе» и «Максиме Горьком» для охраны руководителей двух стран от возможного нападения из-под воды были задействованы группы водолазов-разведчиков из 561-го ОМРП. ими руководил капитан 2-го ранга Михаил Полянок. На других участках для противодиверсионной защиты советских кораблей были привлечены также лучшие легководолазы ОБ ПДСС «Садко» Балтийского флота.

Военно-морские излишества вызвали у мальтийских журналистов искреннее недоумение. С газетных полос не сходила тема: Горбачев, прибывший на Мальту, чтобы, в частности, выклянчить у Буша экономическую помощь, не пожалел средств на транспортировку сюда двух боевых кораблей и комфортабельного теплохода, в то время как «богатенький» Буш экономно ограничился одним крейсером. издевкам подвергалось в прессе и по телевидению и строительство некоей странной автострады.

Офицеры с советских кораблей по прибытии на Мальту, сойдя на берег, сразу же попали на эту «ударную» стройку. Советские дорожные рабочие клали асфальт от трапа «Максима Горького» до ближайшего шоссе, ведущего в Лавалетту — столицу Мальты. и все это для того, чтобы чета Горбачевых один раз проехалась по этой дороге на персональном лимузине. Бессмысленность этой работы заключалась в том, что остров представлял собой фактически сплошную скалу и гладко вырубленные в ней подъезды к причалу совершенно не требовали никакого покрытия. Так советские военнослужащие в очередной раз убедились в двуличии Горби, и что этот коммунистический деятель — обычный политический демагог. На словах он говорил о «перестройке», о борьбе с привилегиями, а на деле на свою семейку тратил многие миллионы государственных средств.

Первым, почти за сутки до начала переговоров, на Мальту прибыл Джордж Буш. Советская разведка неустанно наблюдала за его передвижением. С аэродрома на вертолете он сразу прилетел на «Белнап», где пробыл не более получаса. Вскоре вертолет снова поднялся в воздух и скрылся за горизонтом. Через несколько часов по каналам разведки ВМФ пришло сообщение: «Буш перелетел на авианосец, несущий боевую службу в средиземном море, проинспектировал его, вручил лучшим летчикам и морякам награды страны». Затем, лично пилотируя вертолет, он вечером возвратился на «Белнап», где и заночевал.

Горбачев прилетел во второй половине того же дня. Вместе с неразлучной Раисой Максимовной он сел в специально доставленный из Москвы транспортным самолетом шикарный лимузин, который в простонародье именуют «членовозом», и отбыл в заранее приготовленные роскошные апартаменты. После отдыха высокопартийная чета отправилась в какой-то средневековый замок. Как выяснилось позже, там, еще верный последователь марксизма-Ленинизма, Генеральный секретарь ЦК КПСС стал рыцарем Мальтийского ордена.

Ночью на крейсере «слава» произошла весьма забавная история. Кто-то из матросов, так сказать, осквернил каюту, приготовленную для президента США. Под утро на внутренней палубе крейсера поднялся шум. Там были построены сменившиеся с вахт моряки, перед которыми, сверкая глазами, бегал старший помощник командира корабля и выкрикивал одну и ту же фразу: «Кто наблевал в каюте товарища Буша?!»

В каютах лидеров стояли холодильники, забитые под самую завязку всяческими дорогими спиртными напитками. Видимо, кто-то из матросов решил продегустировать то, чем потчуют американского вождя, и не рассчитал силы. Остается загадкой, как две самые хваленые спецслужбы мира, охранявшие каюты, были обведены вокруг пальца простым советским моряком. Кстати, этого героя так и не выявили. Некоторые лишь предполагали, что это был кто-то из числа боевых пловцов специальной разведки ВМФ, которых прикомандировали для подводной охраны руководителей стран.

Холеным и высокомерным охранникам суперспецслужб президентов ничего не оставалось делать, как бегать по кораблю в поисках какого-нибудь сильнодействующего дезодоранта, чтобы перебить «русский дух» в апартаментах американского президента. Между тем, вскоре выяснилось, что это уже ни к чему.

Горбачев, увидев утром рябь на поверхности бухты, связался с Бушем и попросил его не проводить в связи с надвигающейся непогодой встречу на кораблях, стоящих в море, а посекретничать в комфортабельных условиях отшвартованного у причала «Максима Горького». Так и пошли переговоры. Буш на катере курсировал, несмотря на «свежий до опасности ветер», между «Белнапом» и «Максимом Горьким», а Горби поджидал его у трапа лайнера.

В день отбытия высокопоставленных лиц экипаж «славы» в парадной форме был выстроен на верхней палубе. Ветер уже стих, и командиры, и политработники подбадривали посрамленных перед американскими моряками подчиненных: «Перед вылетом Михаил Сергеевич обязательно посетит крейсер». и вот Генеральный секретарь ЦК КПСС, поддерживая под локоток раису Максимовну, вступил на трап «Максима Горького». К трапу немедленно подали лимузин. В строю военных моряков послышался негромкий ропот. и слону понятно, что на автомобиле до крейсера не доберешься. Горбачев, даже не глянув в сторону охранявшего его корабля, юркнул в свой черный «броневичок» и был таков.

Чуть раньше от другого трапа «Максима Горького» отчалил катер президента США он обошел вокруг «славы». Буш с интересом осмотрел корабль, поднял большой палец в знак восхищения, поблагодарил за обеспечение переговоров и выразил огорчение, что без Горбачева не имеет возможности посетить столь доблестный корабль. Кто-то из стоявших в строю моряков негромко произнес: «Эх, нам бы такого лидера». Другой же с презрением добавил: «А не зря у Горбачева фамилия начинается на Г». Оказавшийся рядом особист дернулся было на реплики, но тут же, увидев лица моряков, передумал, махнул рукой и быстро ушел с верхней палубы.

Боевые пловцы специальной разведки, непосредственно принимавшие участие в обеспечении подводной безопасности руководителей двух стран, вернувшись в советский союз, были награждены.

Прошли года, а водолазов-разведчиков по-прежнему привлекают для охраны политического руководства страны. Так, 30 июля 2000 года в городе Балтийске состоялся морской парад, посвященный празднику — дню военно-морского флота. На парад со своей многочисленной свитой прибыл президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин. Перед этим охрана президента все тщательно проверила в городе, даже спилила «неблагонадежный» сук с дерева, стоявшего возле места возложения венков. А очередной вождь всех Россиян и его окружение с комфортом разместились на флагмане Балтийского флота. Боевым пловцам из Парусного было поручено охранять хозяина Кремля от террористов, которые могли в своих целях использовать водные глубины. В этот день водолазы-разведчики тесно работали с сотрудниками Федеральной службы охраны президента. Ничего экстраординарного за это время так и не произошло.

Но не только людей охраняют водолазы-разведчики. К примеру, в Балтийском море в 22,5 км от Куршской косы и в 46 км от ближайшего порта в городе Пионерский расположено нефтяное месторождение «Кравцовское» (или «д-6»). Оно было открыто в 1983 году и является крупнейшим на территории Калининградской области. Нефть залегает где-то на глубине двух километров, так что вполне доступна для добычи. Лицензию на разработку получило предприятие ооо «лу-койл-Калининградморнефть».

В состав проектируемых сооружений для нефтедобычи на море входят ледостойкая стационарная платформа (ЛСП), предназначенная для одновременного бурения и круглогодичной эксплуатации продуктивных скважин, а также морской подводный трубопровод для транспортировки добытой пластовой продукции (которая представляет собой смесь нефти, воды и газа) от ЛСП на берег. При этом, по информации в СМИ, «Лукойл» готов заключить с Балтийским флотом договор об охране скважины, чтобы обезопасить ее от возможных террористических актов и провокаций, которые могут быть организованы спецслужбами стран НАТО. По словам офицеров-разведдиверсантов, скорее всего, обеспечивать безопасность платформ будет поручено отряду борьбы с подводными диверсионными силами и средствами (ОБ ПДСС) охраны водного района Балтийской военно-морской базы Балтийского флота России. Но возможен вариант, при котором платформа для добычи нефти будет охраняться совместно боевыми пловцами ПДСС и водолазами-разведчиками из Парусного. или же охрана будет осуществляться вахтовым методом. Например, неделю охраняют боевые пловцы Пдсс, а другую неделю — «парусники». В любом случае бойцы 561-го ОМРП говорят, что это будет хороший полигон, на котором можно будет проводить тренировки по захвату / освобождению и выводу из строя нефтяных платформ.

Надо сказать, что водолазы-разведчики постоянно совершенствуют свои навыки на учениях. из поколения в поколение морских разведдиверсантов передается драгоценный опыт. Как говорят «парусники», раньше они ходили на учения по местам разведгруппы «Джек», а теперь ходят по местам «разведгруппы Авинкина». Серьезный характер учений всегда дополняется веселыми и забавными историями, которые случаются со спецназовцами.

На закате (казавшимся пиком) «застоя» проводились учения на эстонских островах. Разведдиверсанты капитана 2-го ранга Ивана Павловича Клименко (командир 561-го ОМРП в 1983–1989 годах) «наводнили» архипелаг. Одна разведгруппа была на мотоциклах и небольших автоамфибиях, другая выходила из-под воды, еще одна десантировалась с самолета. Согнав к месту проведения учений дополнительные силы, «условный противник» смог нейтрализовать несколько групп. Но одной несказанно повезло.

Одетые в свою специальную форму «парусники» наткнулись на местного жителя. Пока разведдиверсанты решали, что с ним сделать, чтобы он их не выдал, эстонец сам проявил неожиданную инициативу. Жестами он позвал «диверсантов» в свой двор. Удивленные поначалу, «парусники», многие из которых были уроженцами Прибалтики, так что знали, что к чему, вдруг все поняли и начали резвиться.

— Мы — бойцы британской разведывательно-диверсионной группы, — пытаясь изобразить английский акцент, заговорил командир группы. — Мы выполняем важное задание правительства Ее величества. Нам необходима ваша помощь.

Радость, с которой эстонец воспринял это известие, просто не поддается описанию.

— Неужели началось?! Наконец-то! Я всегда верил, что Англия нас не оставит! — По-русски, со знаменитым эстонским акцентом и с добавлением всех ему известных английских слов начал островитянин изливать душу.

Наличие советского оружия нисколько не смутило эстонского борца с коммунизмом. Напротив, он был доволен — в случае чего разведчикам будет легко пополнить боеприпасы.

Что было дальше — настоящий цирк. «Англичанам» истопили баньку, устроили роскошный обед. Вечерами к эстонцу стали приходить соседи, чтобы увидеть долгожданных натовских «освободителей». Стихийно возникло подполье, которое возглавил… руководитель местной партийной ячейки. Более того, разведдиверсантам не пришлось ничего делать. Местные жители выдали им все: месторасположение воинских частей, число солдат и их вооружение, лояльных властям лиц, характеристики на командиров и политработников. А то, с каким усердием на островах ловили других «парусников», только укрепляло веру эстонцев, что к ним действительно пожаловали натовцы. Самым же трудным для «парусников» было не заговорить по-русски без акцента в присутствии добровольных помощников.

Заполучив все необходимые сведения, спецназовцы покинули гостеприимных эстонцев, приказав им ждать дальнейших инструкций. Вдоволь нахохотавшись и выполнив задание, разведдиверсанты рассказали командованию, кто им помог. Адмиралы вначале отказывались в это верить. Когда же в указанный сельсовет отправилась специальная комиссия, то она все подтвердила. Это был шок! однако делу хода не дали. Придать широкой огласке то, как эстонские островитяне помогли (более чем успешно) «натовским диверсантам» — это было все равно, что предоставить инструкцию к действию!

К слову, случайные свидетели во время учений — это самая настоящая беда для спецназовца. Приходится основательно поломать голову, чтобы решить проблему. Это во время войны все просто и ясно, что делать со свидетелем. Вот что говорил по этому поводу бывший командир 1464-го ОМРП Анатолий Карпенко, мэр города Очакова:

«Экзаменационный лист. Вы находитесь в тылу противника. Навстречу вам бабушка с внуком. Ваши действия? валится бабушка и внук, закапываются. Засыпаются, чтобы собаки не могли найти. Потому что группа идет выполнять задачу по уничтожению установки “Першинга”, который должен нанести ядерный удар по городу Николаеву. Потому что бабушка придет в деревню и расскажет, что встретила непонятную группу. и все».

Увы для свидетелей, но цель оправдывает средства. В случае войны от успешного выполнения задания спецназовцами зависит судьба гораздо большего числа людей, чем нескольких свидетелей. А чтобы успешно выполнить задание, разведгруппе необходимо остаться незамеченной. Во что бы то ни стало.

Надо сказать, что учения — процесс взаимовыгодный. С одной стороны, мастерство оттачивают спецназовцы, с другой — пограничные, внутренние и другие войска учатся, как противодействовать диверсантам. Так, в 1969 году «парусники» участвовали в учениях с пограничниками «Кольский берег» на северном флоте. Тогда через торпедный аппарат подводной лодки разведдиверсионные группы вышли на берег и четко выполнили поставленные задачи. Но командование пограничных войск всех балтийцев, участвовавших в учениях, наградило знаками «отличник погранвойск». Потому как своими действиями они вскрыли недостатки в охране государственной границы.

Кстати, иногда командование сдавало разведдиверсантов пограничникам, чтобы те не позорились в очередной раз. Прекрасно зная место и время высадки, довольные пограничники устраивали там засады. и тут становилось ясно, какой командир разведгруппы еще нуждается в дополнительной подготовке, а какой уже нет. Потому что для опытных разведдиверсантов правилом хорошего тона считалось отходить от некоторых установок, а не следовать слепо приказу. Допустим, в штабе вражеский шпион работает, так что информация может быть засвечена. Значит, надо подстраховаться. Поэтому командир менял место высадки, оставляя «с носом» незадачливых пограничников. Как-то пилот вертолета стал упираться, что у него, мол, приказ, поэтому он никуда не полетит, а высадит там, где положено. Тогда наш командир достал пистолет, приставил его к голове пилота и сказал:

— Заряжено боевыми. Так что летим дальше!

Удивленные пограничники проводили грустным взглядом удаляющийся вертолет. А командир, который несколько раз приказывал пилоту снижаться в разных местах, имитируя высадку группы, на прощанье сказал:

— И не забудь еще пару раз поснижаться!

К слову, иногда разведдиверсантам разрешалось отыграться за предательство на верхах. Пару раз командиры санкционировали допрос первой степени по отношению к захваченным на учениях офицерам-пограничникам. Те, если поначалу и думали, что, может, идут учения, во время допроса приходили в уверенность, что действительно началась война… А уж языки развязывать водолазы-разведчики умеют.

Можно еще упомянуть, как в апреле 1999 года «парусники» в очередной раз помогали охране военно-морской базы в Балтийске. Помогали тем, что вскрывали недостатки в работе этой самой охраны. Задействованы были все роты части. К примеру, водолазы-разведчики пятой роты проводили учения со сторожевыми кораблями ВМБ — они их минировали в подводном варианте, а личный состав сторожевых кораблей отрабатывал методы защиты от подводных диверсантов.

Их методы, надо сказать, были впечатляющими. На судах творилась полная неразбериха. Матросы со сторожевиков кидали в воду кирпичи (!) и все, что под руку попадалось. Некоторые даже пытались выудить водолазов из воды баграми. Одному спецназовцу таким багром зацепило трубку от его индивидуального дыхательного аппарата. Пришлось водолазу уходить от корабля (свой успех матросы со сторожевиков не развили — багром-то тыкали в воду наугад, на всякий пожарный случай) и выходить на берег, где его подобрало обеспечение учений. Противодиверсионные действия сторожевиков были успешными? Как бы не так! остальные «парусники», несмотря на такое замысловатое противодействие, заминировали корабли как положено, наблюдая из-под воды «концерт» по несостоявшейся поимке себя.

Десяти же бойцам первой роты досталась работа с Балтийским торпедным арсеналом. Непосредственным участником тех событий был матрос (в запас уволился уже старшиной 1й статьи) Виктор Васильевич Костюкевич. Вот что он рассказал.

Было уже темно, когда спецназовцы на катере со стороны Калининградского залива подошли к заставе. Дело в том, что Балтийск с советских времен является закрытым городом. иногородние могут въехать в него только по специальным пропускам. А для надежности город окружен колючей проволокой, на проходах стоят заставы. Сделать это было легко — Балтийск расположен на косе, так что ограждение составляет всего несколько километров в длину. Но для спецназа не проблема миновать его. Высадившись с катера, «парусники», пройдя по колено в воде, оказались на охраняемой территории.

Виктор вырос в Балтийске, так что местность знал. Дневку решили сделать в Мечниково, пригороде Балтийска. Причем рядом с дорогой, на виду у всех. Спали в дождь без костров и горячей пищи.

Каждую ночь разведдиверсанты ходили вести наблюдение за объектом. Сидели под носом у охраны. и через какое-то время уже знали всех караульных, даже как их девушек зовут. Вошли в ритм с арсеналом: на вышке идет смена караула — диверсанты меняют своих наблюдателей.

Собрав все необходимые сведения об объекте, в назначенное время приступили к действиям. Перед разведгруппой стояла задача провести скрытое минирование объекта. Но это не представлялось возможным. «Противник», как всегда в таких случаях, зная место и примерное время нападения, согнал столько людей, что на территории арсенала незамеченным нельзя было не остаться. Тогда командир принял решение провести огневой налет в темное время суток.

Будь это обычный объект, сцену боя можно было снимать на пленку и вставлять в голливудский боевик: паническая беготня проморгавшей диверсантов охраны, стрельба трассерами, подрыв взрывпакетов, крики «условно уничтожаемых» охранников… Однако фейерверк решили не делать. Жаль, но по-другому нельзя — одна неосторожная искра в арсенале, и весь город взлетел бы на воздух!

Но налет был проведен. Диверсанты, побив кого надо, чтоб в следующий раз лучше служили, сделали свое дело и ушли словно призраки, растворившись в ночи. Недобитые охранники не удосужились заметить, куда те направились. Отходя, спецназовцы видели три до отказа набитых солдатами грузовика, которые мчались к арсеналу. Поздно, ребятки!

На месте дневки оставался радист и два бойца прикрытия. Подобрав их, водолазы-разведчики отправились на съемку. По сценарию учений, разведгруппу должен был забрать вертолет. Но роль вертолета исполнил обычный грузовик «Урал». Увы, вертолет — дорогое удовольствие, а денег у ВС на учения не хватает. Даже для спецназа.

Из самых распространенных ошибок спецназа можно упомянуть, пожалуй, беспечность на последнем этапе операции, когда, казалось бы, задание уже выполнено, и группа возвращается домой. Здесь, как говорится, и на старуху бывает проруха.

В начале 70-х годов разведгруппа под командованием будущего контр-адмирала Геннадия Захарова проводила учения у польской границы в районе города Гусева (Калининградская область). «Парусников» обложили уже со всех сторон — милиции понаехало, пограничники. Целый полк внутренних войск пытался поймать группу. Тем не менее, спецназовцы выполнили задачу. Но в самом конце учений «противнику» все же удалось обнаружить и захватить радистов с радиостанцией. Чувствуют, что за ними разведдиверсионная группа подойдет, и поэтому устроили несколько засад вокруг места, где была радиостанция.

А у основной группы дела шли хорошо, выполнив задание, она возвращалась подобрать радистов. и если бы все было сделано грамотно, то группа, заметив, что радистов повязали, ушла бы без них. Или даже освободила. Но наступила «расслабуха»: как же, конец учений, все хорошо.

— Вот тут Генка Захаров без разведки всякой и подошел — взял и сунулся, и их в последний момент взяли, — сокрушенно вспоминал Валентин Авинкин, искренне переживая за неудачу товарищей. — Ну, елки-палки, ну ты же соображай, ну нельзя же напрямую идти, хоть и конец учений! Надо ж было осторожненько: туда-сюда и еще что-нибудь такое им уделать бы, отвлечь их чем-то. А так не хватило терпения и выдержки, пошли напролом-дуролом и попались.

У «халулайцев» же случилась такая забавная история, на каких неожиданных мелочах может «погореть» разведдиверсант. Одного офицера на учениях направили на Камчатку. Добрался до Петропавловска-Камчатского, начал выполнять задание. Все шло успешно, выполнил, готовился возвращаться.

— иду я по городу, — рассказывал офицер, — чувствую, меня «секут». Я выхожу на площадь и смотрю: действительно меня ведут, явно оперативные сотрудники и наружное наблюдение КГБ, потихоньку берут в кольцо. Ну, я думаю: пора «сдаваться». Только руку во внутренний карман сунул за документом, а они меня шлеп! — и взяли: со всех сторон стволы пистолетов на меня наведены. Поднял я руки, и они меня повязали.

В КГБ по предъявленным документам быстро разобрались, что это участник учений по проверке спецслужб полуострова. и они рассказали «халулайцу», что произошло. Для прикрытия и легализации офицер познакомился с одной местной женщиной, вступил с ней, так сказать, в интимную связь. А в местной газете появилось объявление, что сбежал матерый уголовник, само собой, с фотографией. Удивительное совпадение, но он оказался похожим на «халулайца». Так его временная подруга, в расстройстве чувств, пошла в КГБ и «заложила» его! А чекистам что — довольные: не одного, так другого поймали!

Особенно интересно было, когда спецназовцы охраняли объекты от нападения своих же. Как-то в середине 70-х планировались вполне обычные учения по размещению радиомаяка на одном из охраняемых складов в Калининградской области. Чтобы хоть как-то усложнить водолазам-разведчикам задачу, решили дать фору охране. Капитан 3-го ранга Геннадий Захаров, взяв двух «парусников», одним из которых был автор этих строк, отправился на склад, который охраняла «чомба». «Чомба» — так прозвали бойцов вохр в честь разношерстного личного состава отрядов известного африканского авантюриста Моиза Капенды Чомбе (1919–1969), президента Катанги и демократической республики Конго (Заир).

У входа на склад стояла женщина-вохровец с карабином, грозно и решительно взирая на непрошенных гостей. Начальник охраны, выслушав Захарова, раздраженно отмахнулся, сказав, что вохровцы свое дело знают, так что беспокоится не о чем. Захаров вздохнул, повернулся к «парусникам», стоявшим у дверей, и устало сказал:

— Давай!

Открыв дверь и встав в дверном проеме, я открыл огонь из АКМС в воздух. События стали разворачиваться стремительно, но не так, как хотелось бы начальнику охраны. «Чомба» разбежалась, кто куда, а грозная «валькирия» у складских ворот, бросив карабин, закричала и бросилась на землю, прикрыв голову руками. Очевидно, что команду «ложись!» она выполняла правильно. Однако ее озадаченный начальник почему-то покраснел и согласился на наше участие в охране.

Ночь прошла спокойно. Соблюдая все правила несения караульной службы, мы с приятелем охраняли склад. и ведь чувствовали же, что на нас смотрят — но никого не видно, «парусники» маскироваться умеют. и так пытались подловить их, и сяк. Ничего не помогло: на утро пришли проверяющие и обнаружили радиомаяки. Друзья потом рассказали, как они пробрались на склад. Отметили, что поступали мы, в общем, грамотно. Даже установив радиомаяки, они не смогли подобраться к нам, чтобы скрутить в рукопашной схватке. Хотя, конечно, на войне нас с напарником «сняли» бы без проблем — с помощью ПБС. Вот она, судьба часового…

В других случаях бывало и позабавнее. Старший мичман Анатолий Иванович Яблонский (1949–2001) вспоминал, как в 80-е годы во время учений одна разведгруппа из Парусного действовала против другой. Бойцы из группы «противника» не смогли отказать себе в удовольствии полакомиться свежим мясом и подстрелили косулю. Разделав тушу, они по частям понесли ее к базовому лагерю. А старший мичман Яблонский со своими бойцами подкараулил их. Какое-то время они шли за спиной «противника», но голод не тетка — пора действовать, и они напали на увлекшихся переносом добычи диверсантов. «Противник» быстро осознал свое положение. Что ж делать? На войне, как на войне. Пришлось «противнику» откупаться самым филейным куском, после чего разведдиверсанты разошлись с миром, а учения продолжились.

К сожалению, в 90-е годы произошло снижение качества охраны объектов. Так, в конце 80-х «парусники» пытались захватить резервный командный пункт ДКБФ у поселка Красноторовка. Успешно пройдя два кольца охраны, они все же были обнаружены и нейтрализованы на третьем. Молодцы охранники. А вот в 90-е, «работая» против складов в Рябиновке, «парусники» были шокированы разгильдяйством охраны. Как рассказывал старший мичман Анатолий Яблонский, наткнулись на спящего матроса-охранника с ручным пулеметом. Забрав тихонечко у него оружие, старший мичман Яблонский потом продемонстрировал РПК офицерам-охранникам. Так они даже не были способны определить, у кого же из их матросов могли похитить это оружие! Наверно, если «парусники» забрали бы себе пулемет в часть в качестве трофея, в рябиновке никто бы на это не обратил внимания. Резонный вопрос — а если пойдут террористы? — повисает в воздухе.

Говоря об учениях, нельзя не затронуть проблему «показухи». В 1981 году довелось наблюдать за ходом подготовки и проведения одного из этапов учения «Запад-81». До сих пор эти учения преподносят как образец высокой боевой выучки, готовности войск и сил флота отразить вероломное, внезапное и коварное нападение противника. Славная морская пехота при поддержке кораблей флота штурмует побережье с моря. Метким огнем уничтожаются цели на берегу и в море. В небе господствует авиация, а бравые ребята-десантники с неба устремляются в бой. из леса царица полей с танками, через посевы, идет на штурм укреплений противника. Земланд-ский полуостров содрогается от взрывов и дружного «ура!» Короче, все в дыму и ничего не видно. Но все же попробуем увидеть то, чего не увидел тогдашний министр обороны СССР маршал Советского Союза Устинов, маршалы, адмиралы, генералы и гости из стран варшавского договора.

О том, что скоро пройдут крупные учения, на которые прибудут большие гости, местные жители определили сразу. Шоссе Калининград — Балтийск срочно отремонтировали. По всему маршруту у редких домиков, похожих на сарайчики, поставили новые крашеные заборы (вот повезло людям!), а то, что было уже не похоже даже на сарайчики, закрыли маскировочными сетками. интендантство не скупилось. От Приморска до самого берега моря проложили прекрасную бетонную дорогу (длиной километров пять), для того, чтобы по ней один раз проехал министр со свитой. Главное — не ударить в грязь лицом. Правда, поговаривали, что на деньги, которые ушли на дорогу, должны были построить пятиэтажный дом для остро нуждающихся военнослужащих небольшого чина и гражданских лиц. Но это ж только разговоры. А на берегу устроили бетонную площадку для нескольких вертолетов и небольшую, всего в три этажа, трибуну из алюминия, стекла и бетона. Естественно, с импортной сантехникой, медпунктом, буфетом и прочим. По бокам две трибуны поменьше и попроще для тех, у кого и звание поменьше. Чего не сделаешь для высокой боеготовности!

Дрессировать отобранный личный состав начали за несколько месяцев до учения. Все расписано и отрепетировано. Мишени, по которым будут стрелять из орудий кораблей и танков, заминировали. Когда в сторону мишени произведут выстрел (холостым — вдруг туда не попадут!), сапер из специального укрытия подорвет ее. Меткость обеспечена, благодарность командования тоже. Основная задача воздушного десанта красиво отделиться от самолета и приземлиться, а потом быстро спрятаться в кустах, а из кустов в атаку побегут другие — им показали, где и как бежать. Только бы не перепутать и не спрятаться в мишени или в траве, что обнесена флажками. А то сапер не пощадит — ему точное попадание в цель надо обеспечить во что бы то ни стало!

При отработке (вернее сказать, репетиции) штурма берега морской пехотой и плавающими танками возникла заминка: берег крутой. Что делать? выход традиционно гениален. Приказ инженерному батальону, и он, используя мощную землеройную технику, сделал около 30 широких, плавных и красивых проходов. А не дай бог война? Кто тогда будет просить противника сделать проходы для нашего десанта?

Так проходила подготовка к учениям, «росло мастерство». Показали, отстреляли, отбомбили, якобы захватили плацдарм и пошли принимать благодарность от командования и министра. Результат огромен. Уничтожены уникальные заросли облепихи, другие растения, занесенные в Красную книгу. Разрушены гнездовья птиц, жилища зверей. Когда сняли оцепление, автор этих строк прошел по берегу моря более 10 км, и на всем протяжении вода у берега была бела — это мертвая глушеная рыба. На землю смотреть было страшно.

Но кто обращает внимание на Красную книгу, когда идет подготовка Красной (с 1946 года советской) армии? ведь не смущает даже гибель военнослужащих в ходе подготовки к учениям. Спасибо, хоть предупредили людей в ближайших городках и поселках: они открыли все окна в домах, чтобы стекла не повылетали от грохота взрывов.

Так чему учат такие «учения» молодых солдат?

Но учения — это только одна сторона дела. Водолазы-разведчики могут выполнять самые разные задания. К примеру, в начале 80-х в Балтийске в одной пятиэтажке произошел взрыв. Вначале думали, что диверсия. Поэтому привлекли «парусников» для расчистки — вдруг еще какая мина или бомба обнаружится. Оказалось, банальное неосторожное обращение с бытовым газом. А в 1983 году на калининградском побережье были обнаружены контейнеры с… колорадским жуком — демократический Запад в своих ухищрениях сломить государство рабочих и крестьян шел на самые разнообразные меры. «Парусников» и морских пехотинцев бросили на поиск и уничтожение контейнеров. Спецназовцы в районе Парашютного нашли 8 контейнеров и сожгли их с помощью реактивных огнеметов. «Морпехи» также обнаружили и уничтожили несколько контейнеров между Балтийском и Хмелевкой. В сентябре 1990 года «каспийцы» принимали участие в розыске и задержании лиц, причастных к похищению оружия. Розыск велся в горах, на границе Азербайджана и Армении, где уже вовсю хозяйничали вооруженные «борцы за независимость».

Не упускают спецназовцы возможности померяться силами со своими коллегами. Так, «парусники» приняли участие в «Эльбрусиаде-2000» по альпинизму. В 2001 году боевые пловцы из Туапсе участвовали в соревнованиях снайперов в Абинском районе Краснодарского края. В 2003 году в Биробиджане в соревновании снайперских пар приняли участие «халу-лайцы». Призовых мест, к сожалению, они тогда не заняли, но зато были лучшими в искусстве маскировки — отлично сливались с рельефом местности.

Но гораздо интереснее спецназовские «Олимпийские игры». По зрелищности эти соревнования не только не уступают олимпиадам, а в чем-то и превосходят их: спецназ воюет «не по правилам», в его действиях всегда есть место импровизации. Видеозаписи таких соревнований недоступны посторонним. изредка по Тв дают секундные нарезки, из которых не составить общей картины происходящего. Поэтому невозможно не рассказать об этой стороне подготовки бойцов специальной разведки ВМФ.

К примеру, с 16 по 23 июля 1997 года в Уральском военном округе прошли соревнования разведывательно-диверсионных групп специального назначения военной разведки России. Водолазов-разведчиков представлял отряд «Балтика» — бойцы 561-го ОМРП. Соревнование проходило в несколько этапов.

Изюминкой соревнований стало участие гостей — команд разведчиков армии США и Словакии. Американские рейнджеры и словацкие разведчики по предварительной договоренности действовали на общих основаниях, но вне конкурса, и им зачетные баллы судейской коллегией не выставлялись.

В первый день проходило знакомство с обстановкой. Кроме того, спецназовцам объясняли правила учений.

На следующий день состоялось торжественное построение. Генералы, полковники, капитаны 1-го ранга и другие старшие офицеры разведки, генштаба и некоторых других служб пожелали спецназовцам здоровья, успехов и бескомпромиссной борьбы за звание лучшей команды в войсках специального назначения. Участникам соревнования показали награды будущим победителям, включая главный приз — Хрустальный кубок. После этого состоялся парад. Все команды (группа «Балтика» в черных пилотках и зеленке) торжественно промаршировали вдоль трибуны, на которой расположились генералы и офицеры. Затем показные мероприятия, включая рукопашный бой, и сразу — к соревнованиям!

Первый этап «Проверка» (17 июля).

Генералы и офицеры проверяли экипировку, снаряжение и вооружение разведдиверсантов: наличие всего необходимого в тылу противника. Вот, к примеру, походная самодельная мини-печка, которая на привале обогревает и одновременно подогревает 4,5 литра воды. Один из спецназовцев объясняет: «в походе, зимой первый раз испытывали. При температуре минус 20 °C вода в печке закипела через 20 минут». Или вот универсальная плащ-палатка. С изнанки плащ-палатка покрыта металлизированным составом, который не пропускает тепло человека и его не видно с помощью прибора ночного видения.

Кто-то демонстрирует оптический прибор и новый автомат-карабин улучшенной кучности и боя, стреляющий при снайперском режиме одиночными. Оптический прибор позволяет точно прицеливаться не только по высоте, но и по ширине — по всему туловищу, от плеча до плеча. Оружием заинтересовались как Российские генералы, так и американцы.

Отведали генералы и офицеры новый сухой паек ИРП-5: в нем мясо, паштет, специальный тугоплавкий шоколад и многое другое, вплоть до средства подогрева на специальной складной подставке. Один паек подарили американцу: «На память!»

Далее пошли зачеты. Вначале письменный теоретический. В течение 15 минут спецназовцы отвечали на вопросы, указанные в карточках, которые были розданы каждому участнику соревнований.

Затем — практические зачеты. Например, по химической защите. Потом за определенное время бойцы развертывали радиостанцию Р-514КМ, шифровали и передавали в Центр радиограммы. Потом разведдиверсанты (в полной выкладке, с рюкзаками) оказывали первую помощь раненому и переносили его. Пока один перевязывал, другой делал носилки. После чего, забрав вещи раненого, его понесли на носилках. Все выполнялось на время.

Второй этап: «Десант» (18 июля).

На этом этапе группы отрабатывали десантирование и выход в тыл противника. В 7 часов утра первая группа десантировалась на площадку приземления в 7 км от района ожидания и дальше действовала по схеме: сбор на площадке приземления, выход на пункт сбора, передача в Центр данных о десантировании, поиск грузов на площадке приземления, сдача парашютно-десантного имущества, выход на контрольную точку номер 1, где находилась главная судейская коллегия и где группа получила очередное задание и карточку на очередной третий этап с контрольной точки номер 1. За первой группой по очереди десантировались другие.

Третий этап: «Налет» (18 июля).

На данном этапе разведгруппы отрабатывали действия в налете и боевую стрельбу в составе группы. В указанном месте группы маскировались, после чего выдвигались на огневой рубеж и в течение 15 минут проводили доразведку объекта. После доразведки командир группы ставил группе задачу и, по команде старшего судьи, производился налет, в ходе которого объект противника уничтожался. После уничтожения объекта противника группа отходила в указанном направлении. Затем группа располагалась на ночевку и готовилась к выполнению следующего этапа.

Четвертый этап: «отход» (19–20 июля).

Группы совершали 30-километровый марш, двигаясь по азимуту. С утра 19 числа в 6 часов первая группа (та, которая пришла первой на третьем этапе) стартовала по маршруту. При этом организаторы соревнований выставили на марше засады, в которых сидели судьи с фоторужьями и видеокамерами. Они снимали группы на пленку и проверяли, кто нарушал методы маскировки. А за такое группам полагались штрафные баллы. «Засады» располагались в самых неожиданных местах — как-никак спецназовцев тоже проверяли спецназовцы, но уже матерые, умудренные опытом.

Сама по себе дистанция 30-километрового марша в ненастную погоду очень сложна. Но маршрут оказался с «приправами»: река с двумя бродами, дальше болото, за которым стоял непроходимый лес. В таких условиях трудно двигаться и легко сбиться с пути, зато хорошо проверяется умение ориентироваться. При этом обязательно посещение всех контрольных точек — минуешь одну, этап не засчитывается! После прохождения этапа опять ночевка.

Но перед этим была еще река (или, как ее ласково называли судьи, «водная преграда») шириной в 70 м и глубиной в 4 м, которую пришлось переплывать на подручных средствах. Пока группы подходили к реке, аварийно-спасательная команда отрабатывала действия на случай чрезвычайного происшествия. и вот началась переправа. Группа спецназа «Балтика» воспользовалась «родным инструментом» — ластами. Вначале реку переплыл один разведдиверсант, он протянул до противоположного берега конец, закрепил его и начал прикрывать переправу товарищей. Остальные «парусники» так же быстро переплывали реку с помощью ласт и, как лягушки, выбирались на противоположный берег, залегая с оружием и прикрывая товарищей.

Пятый этап: «Поиск» (20 июля).

На следующий день группы, получив вводную на контрольной точке под «счастливым» номером 13, начали движение по азимутам для выхода в район поиска объектов противника. Раньше роль объектов играли ракеты. На сей раз — машины связи, рядом с которыми устанавливались палатки. Разведгруппы должны были обнаружить объект, определить его координаты, передать боевым сигналом в Центр и продолжать выполнение задачи. На случай, если разведгруппа объект не обнаружит, каждый командир группы получал конверт с красной полосой с надписью «вскрыть в случае невыхода к объекту». Район поиска составлял около 200 кмі. А на поиск отводилось всего 7 часов. Причем время выхода определяли не от момента появления дозора, а когда вся группа выходила к объекту и выполняла задание.

Шестой этап: «Тайник» (20 июля).

После обнаружения объекта группы получали радиограмму из Центра, в которой определялись дальнейшие задачи. Разведчики проводили расшифровку радиограммы и докладывали текст судье на контрольной точке. Расшифровать нужно было все правильно, потому что в ней сообщались координаты для выхода на дальнейшую контрольную точку. На ней у групп изымались карты, после чего они должны были добраться по ориентирам до следующей контрольной точки. С выходом на нее группы получали описание тайника и отыскивали его. Тайники, как обычно, располагались в лесу. После выполнения норматива по отысканию тайника спецназовцы в указанном месте организовывали очередной ночной отдых.

Седьмой этап: «Засада» (21 июля).

В 8 часов утра 21 июля было общее построение, на котором каждой группе вручили задания: кто отправился на засаду, кто на дневку, кто на инженерную подготовку.

Засада. По лесу ездила машина по закольцованному маршруту. Командир группы, оценивая местность, выбирал, где лучше организовать засаду на участке, порядка километра полтора по лесу. Кто-то минировал дорогу, кто-то подпускал машину поближе и в упор расстреливал водителей с помощью ПБС. Но результат был один — машина попадала в руки разведдиверсантов.

Кстати, справившиеся с этим заданием спецназовцы потом сдавали дополнительный экзамен. Необходимо было найти неисправность у грузовика, проехать небольшое расстояние и остановиться, не забыв поставить машину на ручной тормоз.

Восьмой этап: «инженерная подготовка» (21 июля).

На нем разведдиверсанты выводили из строя объекты в тылу противника.

Произведя расчет необходимого взрывчатого вещества, спецназовцы приводили заряд в действие и уничтожали разные объекты: рельсы, деревянные столбы, сваи, деревянные стены и т. д. На задание отводилось 5 минут.

Девятый этап: «дневка» (21 июля).

Здесь спецназовцы организовывали дневки в тылу противника. Ведь лучше всего по тылам противника бродить ночью, а днем прятаться. Но перед дневкой проводился первичный допрос пленного, а также перевод «захваченных» образцов документов. «допрос военнопленного» выглядел на удивление просто. Офицер и переводчик проверяли, знают ли спецназовцы английский язык. Вот подходит очередной разведчик-диверсант. Он говорит с заметным русским акцентом: «Full name?», «Where were you born?», «What is your position?», «What is your unit designation?», «Where is it situated?» Ничего, все равно поймут. Придется понять. В войну положение пленного плачевно, а судьба печальна, но закономерна — он уже не сможет рассказать своим, кто и о чем его допрашивал.

Десятый этап: «отход» (22 июля).

Напоследок группы совершали марш-бросок на 10 км. Трасса была сложная: подъемы, спуски, высокая трава, камни. Но финиш ровный — километра два асфальтированной дороги. Тут отличилась группа «Балтика». Накрапывает дождь. На финише появились первые «парусники», однако кого-то не хватает. Это один боец подвернул ногу, но его не бросили:

— Быстрее, Паша! давай, тащи! Тащи!

Последние метры «раненого» бойца несут уже за руки и за ноги. Но вот и все. Под подбадривающие крики спецназовцев из других групп «парусники» с развевающимся Андреевским флагом пересекают финишную черту. Есть! дошли все — спецназ своих не бросает!

На этом активная фаза соревнований закончилась. Дальше проходила сдача имущества, начиналась подготовка к торжественному закрытию соревнования и отправки команд домой. Организовано все было по высшему уровню: бани и так далее. А организаторы и Главная судейская коллегия подсчитывали и утверждали результаты, заполняли итоговые ведомости, готовили наградные листы, распределяли ценные подарки, дописывали и утверждали сценарий закрытия соревнования и т. п.

А 23 числа прошло торжественное закрытие соревнования. Первое место заняли хозяева соревнования — группа спецназа из Уральского военного округа. Второе место по сумме набранных баллов получили представители факультета специальной разведки Новосибирского общевойскового командного училища, третье — представители Дальнего Востока. Однако следует отметить, что разница в набранных очках была незначительна. Американские и словацкие гости также выступили достойно. На закрытии было много гостей, много прессы. Спецназовцы отдохнули — и по частям, продолжать службу!

Главное оружие спецназовца — его собственная голова, о которую бутылки ему совершенно незачем ломать. Но если надо, водолазы-разведчики способны показывать такие «мультики» в своей постановке, что любые крошители кирпичей на обычных «показухах» позавидуют. К тому же актерские способности не будут лишними при проведении серьезных операций. Хотя тем, что во время «мультиков» демонстрируется, спецназовцы на боевом задании не занимаются. Да, они хорошо дерутся и стреляют. Но учатся этому для того, чтобы никогда не применять на войне. Если группа начала шуметь, значит, она допустила просчет, засветилась, и ее рано или поздно уничтожат. Конечно, противник при этом понесет большие потери. Но задание-то не будет выполнено!

Так, бойцы 561-го ОМРП являются традиционными участниками Дня Военно-морского флота в Балтийске. Из года в год «парусники» изображают дядьку Черномора и его 33 богатырей. Кроме того, иногда, уже в роли морской пехоты, устраивают захватывающий рукопашный бой возле трибуны, где восседают адмиралы, генералы и политики.

Приглашают водолазов-разведчиков и в Москву. Так, «парусники» участвовали в праздновании 300-летия Российского флота в 1996 году, а также в праздновании Дня ВМФ в 1997 году. В 1997 году, например, спецназовцы выступали в Коломенском. Несколько групп десантировались c вертолета. Приводнившись, водолазы-разведчики уходили под воду, в том числе с помощью буксировщиков. Потом они устроили штурм пристани на противоположном берегу. Стреляли с уреза — хотя в боевых условиях это считается проколом. Но зато так зрелищно! Расстреляв охрану, разведдиверсанты заминировали пристань и ушли в воду. После этого они устроили минирование и подрыв муляжа подводной лодки, находившейся на рейде Москвы-реки. Громкий взрыв, и диктор бодро объявляет:

— Военные моряки выполнили свою задачу!

Бурные аплодисменты зрителей, и вдруг — несколько взрывов у ближнего берега. По рядам зрителей прокатывается удивленное «ах!», а диктор объясняет, что пока одни минировали подлодку, другие боевые водолазы произвели скрытное минирование и уничтожение гидротехнических сооружений условного противника. Зрители в восторге.

Также водолазы-разведчики помогают организовывать праздники другим военнослужащим. Так, в 1994 году на день пограничника «парусники» побыли в роли «погранцов», разыграв два эпизода праздника. Вначале — рукопашный бой, после чего разведдиверсанты разделились на две группы. Одни изображали диверсантов, другие, надев зеленые фуражки, пограничников. Сюжет был прост: вначале диверсанты захватили вертолет, а потом «погранцы» его освобождают, скручивая под радостные крики зрителей несостоявшихся захватчиков. В результате «парусники» получили значки «отличник Погранвойск».

Постоянно в части спецназа наведываются адмиралы с проверками. Вроде взрослые люди, но очень любят «мультики». Ладно! По зимней дороге шагает патруль. Вдруг один, снятый с помощью ПБС, падает, а его напарник удивленно смотрит, не понимая, в чем дело. Тут же на него со спины нападает диверсант. Оттащив тела в сторону и надев каски военного патруля, два диверсанта поджидают машины противника, пока остальные скрываются в стороне от дороги. Вот появляется «уазик». Остановив его, диверсанты расстреливают пассажиров. Следовавший позади «Камаз» пытается поехать на помощь, но его останавливают взрывы мин, заранее установленных диверсантами на дороге. из грузовика выпрыгивают стрелки, но по ним открывают огонь диверсанты из засады. В конце концов, забравшись в «уазик», диверсанты уезжают в неизвестном направлении — happy end, адмиралы и капразы довольны.

А вот в 1994 году «парусники» с морскими пехотинцами показывали адмиралам и капразам, как доблестно охраняется аэродром в донском. Часть разведдиверсантов и морпехов находится в окопах вокруг аэродрома. Но вот появляется низколетящий вертолет. «Парусники» прыгают с двух-трех метров, рассредоточиваются и открывают огонь по обороняющимся. Тем временем морпехи наступают под прикрытием БТРа по дороге с правого фланга. Пока противники обмениваются любезностями, с высоко летящего вертолета другие «парусники» прыгают с парашютами на поле боя. Однако охране тоже есть чем ответить — их вертолеты, совершив налет, уничтожают часть бронетехники и живой силы нападающих. Но часть из них все же прорывается близко к окопам. Тогда обороняющиеся переходят в контратаку и в ходе рукопашного боя добивают остатки нападавших. Задача выполнена — объект защищен! Командующий флотом подошел к водолазам-разведчикам и морпехам, побеседовал с ними и поблагодарил за отличную службу. Адмиралы пошли дальше, морпехи уехали на своих БТРах, а «парусники», ожидая машину, отдыхают. По-своему: по очереди начинают отрабатывать рукопашный бой.

— Работай! работай! души! Так. Есть, зачет! — Контролирует процесс командир. — оружие подобрали. Следующие!

Вовсю навоевавшись и наигравшись, водолазы-разведчики не прочь хорошо отдохнуть. В том числе за пределами части. Где они входят в неизбежный контакт с местным населением. Кратко взаимоотношения можно охарактеризовать следующим образом: парни уважают, девушки любят. Кстати, самоволки по девочкам — дело святое. Пару километров ночного бега до Приморска или какого-нибудь поселка туда, пару километров — обратно. При этом главное — не попасться на глаза командиру. Красота!

К окружающему населению спецназовцы относятся вполне ровно и доброжелательно. К сожалению, иногда все же возникали случаи взаимного недопонимания. Но проблему быстро решали. Например, повадились рыбаки мешать «майским» водолазам-разведчикам, устанавливая сети на их полигоне. Понятное дело, никому не понравится запутаться в сетях или быть порубленным винтом катера. Раз пять рыбаков задерживали и просили не мешать. Но слова действия не возымели. Тогда командир части взял и шарахнул по рыбакам из РПГ7 инертной гранатой. Что оказало отрезвляющее действие на несознательных рыбаков — больше никто водолазам не мешал.

Или вот как-то в середине 70-х годов толпа подвыпивших парней из близлежащего поселка поколотила одного матроса из ЭМЧ 561-го ОМРП, который письма в Парусное нес. Карательная операция не замедлила себя ждать. Вечером все свободные «парусники» пришли в поселок. Желания долго и нудно искать виновных в деле, от которого, понятно, все будут открещиваться, не было. Поэтому подходили к дому, стучали, вежливо спрашивали, есть ли молодые люди в доме и просили их выйти. Вышедших парней били. Один на один — честно, но сильно. Очень сильно. Проведя воспитательную беседу, спокойно удалились. Ясно, что потом местные устроили виновным хорошую взбучку. Зато больше ни у кого не было желания помериться силами с «парусниками». Дело, кстати, из ряда вон выходящее — самое настоящее ЧП. Однако парни сами понимали, что поступили нехорошо и понесли заслуженное наказание. А если бы в часть и прибыли военный патруль или милиция, то командир своих в обиду не дал бы. Потом в частной беседе решительный, но любящий пошутить командир части, отвечая на вопрос, что бы он сделал в таком случае, сказал:

— Поднял бы часть по тревоге, и в лес — партизанить. А стали бы настаивать, то захватили бы корабль — и в Швецию. Там только радовались бы, что к ним такие бойцы прибыли.

Но, несмотря на такие единичные стычки, в целом отношения складывались хорошо. Например, в конце 90-х годов командир Парусного разрешил рыбакам швартовать свой катер в Приморске у причалов охраняемой территории филиала части. За разрешение швартоваться и охрану катера в ночное время рыбаки расплачивались с личным составом 561-го ОМРП выловленной рыбой, которая регулярно шла на питание моряков. Кроме того, командир части Анатолий Карпович оказывал помощь одиноким малообеспеченным пенсионерам в Приморске — бесплатно снабжал их углем.

Солдаты и матросы других частей считали «парусников» за самых опасных конкурентов по части ухаживания за прекрасным полом. Периодически у них возникало желание победить «парусников», но все попытки изменить баланс сил оказывались тщетными. Причем спецназовцы никогда не начинали драку первыми.

Например, как-то поздним вечером 1974 года «парусники» возвращались с танцев из Кругловки, и ждали автобус на остановке. Но пришлось немного задержаться. Против десяти спецназовцев, одетых, как назло, в белые фланки, вышло более сорока матросов других частей, одетых в черное. «Парусники» встали клином, вплотную друг к другу. На острие клина оказался высокий Сергей Антонович. Неожиданно для себя, причем. Даже старослужащие позади него оказались.

Конечно, спецназ предназначен не для лобовых атак и не для безрассудной обороны против превосходящих сил противника. В таком случае лучше уйти и ударить в более подходящее время. Но если надо, то и в безнадежной, казалось бы, ситуации водолазы-разведчики выдержат удар.

Предвкушая победу, в атаку стремительно пошел здоровенный главарь матросов. Однако с какой скоростью он нападал, с такой же он полетел обратно от удара Антоновича. Упал, но умудрился встать и уже с ножом полез. И хотя он зацепил Антоновича*, все равно «парусник» с ним справился. А там и другим опешившим матросам надавали по полной программе. Будут «парусников» помнить! А ведь дрогни тогда Антонович в самом начале, глядишь, и остальные «парусники» побежали бы.

Не бросают своих водолазы-разведчики и в столкновениях с криминалом. В конце 90-х годов в Балтийске у одного мичмана случился конфликт с криминальными элементами. Бандиты избили мичмана и его сына так, что они попали в реанимацию. Жена, естественно, пошла подавать заявление в милицию. А те его принимать не хотят, да еще начали оказывать давление, чтобы она отказалась от этого намерения! Это в Москве могут сколько угодно показушничать, как героически МВД борется с коррупцией и сращиванием правоохранительных органов с криминалом, но на местах картина безрадостная. Однако мичману повезло — он служил в Парусном. Командир части отреагировал мгновенно: выделил жене охрану из числа «парусников». Две недели одетые в гражданскую одежду спецназовцы охраняли ее, пока милиция не была вынуждена принять заявление, и уже, как говорится, не они, а бумага вела дело.

Заботятся спецназовцы о подрастающем поколении. Так, в 1996 году в Парусном появился свой «сын полка». У матроса из Калининграда умерла мать, и младший брат остался совсем один. Матросу предложили демобилизоваться, но он не захотел прекращать службу в такой части, тем более что после срочной думал остаться на контракт. Но и младшего брата деть некуда — не в детский же дом! Матрос поговорил с ребятами, с командованием, и его брата взяли в Парусное. Командир Анатолий Карпович добился даже того, чтобы его поставили на довольствие, выдали форму, которую перешили под малый размер. По утрам юнга ездил в Приморск в школу, затем возвращался в часть. Мичмана и офицеры до сих пор вспоминают юнгу добрыми словами.

А вот спецназовцы из Туапсе активно сотрудничают с военно-патриотическим клубом «Альбатрос» из Краснодара. В этом клубе подростки проходят военно-спортивную подготовку, занимаются в «школе выживания», изучают военную историю, совершают поездки и походы по местам боевой славы. В общем, развиваются и физически, и духовно. Водолазы-разведчики с удовольствием принимают у себя ребят из клуба «Альбатрос», знакомят их с оружием, спецификой службы, армейским бытом, традициями. Это способствует хорошей допризывной подготовке ребят, занимающихся в клубе. Через 1–2 года обучения, в том числе и с помощью спецназовцев, они уверенно владеют оружием, приемами рукопашного боя, умеют ориентироваться на незнакомой местности, получают навыки выживания в условиях автономного существования, знают основные требования и положения уставов ВС РФ, имеют навыки строевой и тактической подготовки. Не удивительно, что многие ребята из клуба, когда подойдет возраст, хотят служить в этой части.

Ветераны спецназа

Как бы ни была интересна служба в спецназе, вечно продолжаться она не может. и «срочники», и «сверхсрочники», и «контрактники», и офицеры — все рано или поздно уходят на ДМБ — демобилизацию. Путь к гражданской жизни для многих водолазов-разведчиков не менее тернист, чем к службе в спецназе. Но даже на «гражданке» они с успехом использовали полученные знания, работая в области безопасности. Так, капитан 3-го ранга Константин Вячеславович Крутцов, служивший в 17-й ОБРСПН, с 1995 года возглавлял в Санкт-Петербурге частное охранное предприятие «Брекватер» (затем стал генеральным директором швейной фабрики). А, например, капитан 3-го ранга Михаил Николаевич Табаков после службы в 561-м ОМРП был начальником службы безопасности Янтарного комбината в поселке Янтарный Калининградской области. Кстати, предпринимательская сфера не является чем-то чуждым для спецназовцев. Так, пришедший в 1983 году в Парусное молодым лейтенантом, Андрей Иванович Колесник («офицер диверсионной школы в Парусном, боевой пловец, человек с мозгами и крепкими кулаками, участник секретных операций», как его характеризуют в прессе) сейчас является главой совета директоров Калининградского торгового порта.

Водолазы-разведчики, действующие и ветераны, 561-го ОМРП на День части. Середина 90-х годов. (Фото их архива автора)

Многие матросы и офицеры после спецназа продолжали службу в других частях и на других направлениях. К примеру, преподавая в военных учебных заведениях, передавая свой опыт боевой смене. Так, в октябре 1995 года капитан 1-го ранга Виктор Семенович Ларин, выполнив свой воинский долг перед СССР и Россией, ушел на заслуженный отдых. С сентября 1988 года он возглавлял 3-й факультет Калининградского высшего военно-морского училища (КВВМУ) — факультет радиоэлектронной разведки. Как отмечали коллеги, служба в рядах Военно-морского флота России капитана 1-го ранга Ларина является хорошим примером для воспитания молодого пополнения офицеров. Мастер спорта, на боевом счету которого более 150 прыжков с парашютом, в 1994 году завоевал звание чемпиона ВМФ по офицерскому многоборью. Все это оказывало большое воздействие на его подчиненных, которые старались брать пример со своего начальника. Не случайно факультет постоянно занимал ведущие места по учебе, дисциплине и спорту. Следует отметить, что капитан 1-го ранга Ларин отдал служению Военно-морскому флоту более 33 лет. В августе 1962 года он начал свой служебный путь радиотелеграфистом эсминца «Отзывчивый». Учеба на факультете радиосвязи ОСНАЗ в Высшем военно-морском училище радиоэлектроники имени А.С. Попова в 1963–1968 годах дала ему путевку в жизнь как офицеру-разведчику. Начав свою офицерскую биографию с командира группы радиопеленгаторного центра разведки Черноморского флота, капитан 1-го ранга Виктор Семенович Ларин в 1983 году дошел до командира 17й ОБРСПН — начальника гарнизона города Очаков, закончив с отличием учебу в Военно-морской академии.

Многие спецназовцы уходили в испытатели. Например, после службы в Парусном командир группы водолазов-разведчиков Георгий Георгиевич Можайский стал испытателем подводной техники. На его счету участие в испытаниях бортовой системы газоснабжения БСГ-1, которая должна была применяться на МПЛ типа «Пиранья», МПЛ типа «Пиранья», автономных групповых средствах движения «Сирена-У», «Сирена-УМ», «Сирена-К». Впоследствии Георгий Можайский возглавил частное охранное предприятие «АБФ» в Санкт-Петербурге.

Но, пожалуй, самым знаменитым спецназовцем-испытателем является Герой Советского Союза капитан 1-го ранга Александр Иванович Ватагин. В 1980 году он окончил Высшее военно-морское училище имени Ф.Э. Дзержинского. Поступил на кораблестроительный факультет, но на втором курсе перешел на только что появившееся направление: подводнотехнические работы, водолазное дело. Отслужив после этого

Слева стоит лейтенант Юрий Александрович Шмелев.

В 90-е годы капитан 1-го ранга Шмелев в Службе безопасности президента России. (Фото из архива автора)

Пять лет в морском спецназе на Каспии, Александр Ватагин десять лет проработал в 40-м ГНММ МО в Ломоносове. Он участвовал в испытаниях СМПЛ «Тритон-2», групповых носителей водолазов «сирена», индивидуальных подводных буксировщиков, экранопланов, МПЛ «Пиранья», многих образцов водолазного снаряжения и систем жизнеобеспечения. Всего под водой Ватагин проработал более 3000 часов. Принимал участие в подготовке иностранных специалистов в области специальной разведки. А в 33 года стал Героем Советского Союза за покорение 500-метровой морской глубины. Тогда под руководством ватагина группа исследователей в течение 32 суток (10 из них — на максимальной, 500-метровой глубине) напряженно работала в экстремальных подводных условиях, обеспечив успешное завершение важного эксперимента «Кинопроба». Уйдя в запас, Александр Ватагин активно занимается общественной и политической деятельностью. Так, в настоящее время он является заместителем председателя Генерального совета социалистической единой партии России (СЕПР).

А кто-то продолжил свою спецназовскую карьеру тем, что стал создавать подводную технику для своих коллег. Самым ярким примером этого может служить, конечно же, отличный «парусник» и замечательный человек Валентин Сергеевич Авинкин. За время службы он провел под водой более 4000 часов и совершил более 400 прыжков с парашютом. Еще в великую отечественную войну он начал водолазную службу в Асс. Работал в недавно освобожденной риге, где советские водолазы поднимали затонувшую технику и корабли, расчищали и разминировали порт, строили мосты для прохода войск. С 1956 по 1974 год Авинкин служил в 561-м ОМРП заместителем командира части по водолазной подготовке, вырастил не одно поколение водолазов-разведчиков, внес значительный вклад в развитие разведдиверсионного дела. Достаточно сказать, что среди учеников Авинкина есть такие водолазы-глубоководники и испытатели подводной техники, как Герой Советского Союза капитан 2-го ранга Александр Иванович Ватагин, Герой России капитан 1-го ранга Валерий Семенович Сластен, Герой Советского Союза капитан 2-го ранга Леонид Михайлович Солодков (последний, кто удостоился этого звания, с вручением ему ордена Ленина (№ 460776) и медали «Золотая Звезда» (№ 11664) 24 декабря 1991 года).

Еще в 50-е годы, на испытаниях первых «Протеев», Валентин Авинкин познакомился с Владимиром Трошиным из ОКБПТ, после чего они много и плодотворно сотрудничали. Даже после увольнения в запас в звании капитана 3-го ранга Валентин Авинкин не хотел расставаться с любимым делом, поэтому устроился работать в ОКБПТ. Одновременно преподавал в водолазной школе. Часто Валентин Авинкин навещает Парусное, где не только работает над испытаниями новой техники, но и с удовольствием стреляет в тире, а также выступает с воспоминаниями перед личным составом части. Столько историй о морском спецназе, сколько знает Валентин Авинкин, не знает, пожалуй, никто другой. Само собой, молодые «парусники» слушают его с большим интересом — ведь перед ними поистине живая история 561-го ОМРП.

За свою деятельность Авинкин был награжден орденами (отечественной войны II степени, Красной Звезды, Трудового Красного Знамени) и множеством медалей. и можно только приветствовать тот факт, что Валентину Сергеевичу Авинкину 27 апреля 2000 года приказом верховного Главнокомандующего ВС России Владимира Владимировича Путина было присвоено воинское звание капитан 2-го ранга.

Здесь невозможно не упомянуть слова «парусника» капитана 1-го ранга Михаила Ивановича Шунякова, которые он произнес, поздравляя Валентина Авинкина с 70-летием в апреле 1996 года:

— Благодаря таким людям, как вы, мы вырастили в Парусном поколение толковых истинных патриотов отечества! Бы вспомните, сколько через ваши руки прошло офицеров разведки, которые на сегодняшний день представляют особую ценность для Военно-морского флота! Те люди, которые прошли через школу таких ветеранов как ты, они, как правило, выкарабкались! Я часто вспоминаю нашего любимого командира Виктора Александровича Смирнова (с его знаменитым «люблю пить лейтенантскую кровь») и его слова: «Я бросаю тебя на дно. Если выкарабкаешься оттуда — будешь человеком, не выкарабкаешься — значит, ты никто». Бот именно благодаря таким людям, ветеранам, которых мы сегодня чтим в лице Валентина Сергеевича, и выросло поколение тех людей, которые на сегодняшний день (я не приукрашиваю) составляют золотой фонд спецназа. Они есть в Москве, в Санкт-Петербурге, на Северном флоте, на Черном море. Поэтому, Валентин Сергеевич, разрешите тост за ваше здравие, а в вашем лице — за всех ветеранов специальной разведки!

Кто-то из водолазов-разведчиков продолжил службу не в армии или на флоте, а в других силовых структурах. Некоторые становились пожарными, другие уходили в аварийно-спасательную службу. Много спецназовцев поступило на службу в милицию, где они работали участковыми, дорожными инспекторами, следователями по криминальным делам.

К сожалению, для морского спецназовца в мирное время порог звания — капитан 1-го ранга (полковник). Поэтому желающим надеть адмиральские погоны офицерам неизбежно приходилось менять место службы. Так, «парусник», капитан 1-го ранга Виктор Александрович Домысловский (1920–1979, командовал 561-м ОМРП в 1960–1965 годах) затем служил заместителем начальника разведки ТОФ. А с марта 1970 года по декабрь 1975 года он уже был начальником разведки и заместителем начальника штаба по разведке ТОФ. Б ноябре 1973 года получил звание контр-адмирала.

К адмиральскому званию можно было прийти, и не оставаясь в разведке. Водолазу-разведчику 17-й ОБРСПН Виталию Михайловичу Федорину служба в спецназе легкой не казалась, но очень нравилась. Он и его товарищи чувствовали, что им доверено серьезное дело для настоящих мужчин, и каждое преодоление трудностей становилось своеобразной вехой для самоуважения. Например, однажды в заливе под Очаковым спецназовцы отрабатывали высадку в тыл противника. Ночью вышли из подлодки через торпедные аппараты и направились в легководолазном снаряжении к берегу. Но то ли службы недосмотрели, то ли рыбаки в самый последний момент как-то изловчились сети поставить, но Федорин угодил в них и запутался. Нож был — но до него было не дотянуться, а воздух заканчивался. Тогда Федорин разбил маску и осколком стекла перерезал путы. В общем, до берега добрался и поставленную задачу выполнил. А после двух лет срочной службы в спецназе он поступил в высшее военно-морское училище подводного плавания имени Ленинского Комсомола, на факультет баллистических ракет. После этого последовала служба на подводных лодках. А в настоящее время уже контр-адмирал Федорин является начальником Государственного центрального морского полигона Министерства обороны России.

Но больше всего прославился другой контр-адмирал — выходец из водолазов-разведчиков Геннадий Иванович Захаров. Окончив в 1965 году высшее военно-морское училище имени М.в. Фрунзе, он два года служил помощником командира десантного корабля, в 1967 году оказался в специальной разведке ВМФ. Последовательно служил командиром группы водолазов-разведдиверсантов, командиром третьего подразделения, начальником штаба, командиром 561-го ОМРП, командиром вновь созданного 420-го ОМРП на северном флоте. В сентябре 1990 года Геннадий Захаров уволился в запас в звании капитана 1-го ранга. Однако деятельная и решительная натура разведдиверсанта не знала покоя. Увидев по телевизору репортаж о подготовке охраны Бориса Ельцина, Захаров остался недоволен ею. Проявив спецназовскую закалку, он беспрепятственно прошел к ельцинскому телохранителю Александру Васильевичу Коржакову и поделился своими соображениями, как улучшить дело. Александр Коржаков, видя, какого профессионала он заполучил, сделал его своим заместителем.

Особое место в карьере Захарова сыграл Белый дом в Москве. Первый раз он его оборонял, второй — захватывал. В августе 1991 года, во время «путча» ГКЧП, Захаров был членом штаба обороны здания верховного совета РСФСР. А в ночь с 3 на 4 октября 1993 года разработал план подавления выступлений сторонников верховного совета РФ и штурма Белого дома, участвуя потом вместе с Александром Коржаковым и Михаилом Ивановичем Барсуковым в аресте лидеров оппозиции Ельцину — Александра Владимировича Руцкого и Руслана Имрановича Хасбулатова. Правда, сам Геннадий Захаров утверждает, что не разрабатывал план, а всего лишь предложил замысел, который приняли к действию. Среди сторонников Ельцина тогда господствовала растерянность, окружение министра обороны Павла Сергеевича Грачева не знало, что делать. Но с подачи Александра Коржакова перед Ельциным и генералами предстал Геннадий Захаров и «подбросил дровишек в костер»: десять танков должны открыть огонь по Белому дому, что вызовет панику и деморализует обороняющихся, «обработку» которых потом завершит пехота. Восприняв этот дерзкий замысел как манну небесную, ельциноиды приступили к расстрелу парламента и его защитников. Можно только сожалеть, что в решающую минуту в руководстве оппозиции не оказалось водолазов-разведчиков. Трудно сказать, был бы Руцкой лучше Ельцина в плане руководства страной, но уж точно стране не пришлось бы краснеть перед всем миром за пьяные выходки Ельцина в Германии, Ирландии или Швеции.

Ельцин высоко оценил заслуги Геннадия Захарова, присвоив ему звание контр-адмирала. После образования в ноябре 1993 года службы безопасности Президента рФ (СБП) Захарову было поручено создание специального подразделения, осуществляющего силовую охрану — Центр силовой охраны (затем — Центр специального назначения) службы безопасности Президента РФ. Структурно ЦСН И СБП входили в Федеральную службу охраны (ФСО), однако в своих действиях отличались известной независимостью. Как вспоминал один из бойцов ЦСН СБП Виктор Портнов, служивший до этого в ОМРП Каспийской флотилии и северного флота, «было всего три человека, чьим приказам мы подчинялись. Это Ельцин, Коржаков и Захаров».

Опытному и весьма инициативному морскому разведчику-диверсанту Захарову в короткий срок удалось развернуть действующую структуру, способную противостоять любым террористам. Авторитет сверхсекретной специальной разведки ВМФ всегда весьма высоко ценился, поэтому в вопросе комплектования подводной антитеррористической группы и Центра специального назначения СБП у контр-адмирала Захарова не возникло особых проблем. В «президентский спецназ» он привлек много бывших, лично знакомых ему водола-зов-разведчиков из специальной разведки ВМФ, способных сразу же выполнять любые поставленные задачи. На службу в ЦСН СБП также из ОМРП разных флотов пригласили матросов срочной службы. Кто-то из них остался в Москве, а кто-то вернулся: одно дело быть разведдиверсантом, другое — охранять президента, разваливающего свою страну.

Что интересно, после создания группы подводной охраны у ельцина во время рыбалки, которую он любил, стал постоянный и хороший клев. Раболепное кремлевское окружение только восхищалось, какой опытный и удачливый рыбак их президент — в любое время и в любую погоду он всегда с богатым уловом. и все же главной задачей легководолазов спецназа президента была охрана подопечных от любого нападения со стороны водных глубин и проверка всевозможных сигналов о подготовке к террористическим акциям. Однажды даже пришлось доказать свою необходимость. Тот же Виктор Портнов вспоминал следующее:

«Когда свой отпуск Ельцин проводил в сочи, охрану обеспечивали две группы: одна со стороны моря, вторая — антитеррора — находилась на берегу. Менялись по очереди. Коржакову кто-то из “доброжелателей” шепнул: “Эти ваши водолазы ничего не делают. Целый день на пляже загорают”. Александр Басильевич решил проверить, так ли это. Вот мы ему и показали, от кого охраняем первое лицо, какую операцию могут провести подводные диверсанты. Рота охраны была предупреждена, что собираются сымитировать нападение с воды. Подробности раскрывать не буду, но вся операция заняла 15 секунд. За это время поразили все цели, а главную забрали с собой под воду! Охрана даже сирену включить не успела. После этого все вопросы о необходимости нашего подразделения были сняты».

Но ничто не вечно под луной, и после опалы Коржакова контр-адмирал Захаров был уволен в отставку в ноябре 1996 года. Сейчас Геннадий Захаров — помощник депутата Госдумы РФ, заместителя председателя Комитета по обороне Александра Коржакова. А также вице-президент Ассоциации военнослужащих подразделений специального назначения.

Многие матросы и старшины после прохождения срочной службы и получения необходимого образования становились мичманами и возвращались в свои части. К примеру, после прохождения срочной службы в Парусном в часть мичманами вернулись профессионалы разведдиверсионного дела Иван Алексеевич Авдонин (например, принимал участие в выполнении задания на Мальте) и Алоизас Ионо Жиманчус (1958–1998), посвятившие ей один больше двадцати, а другой — больше десяти лет жизни.

По своему служебному положению мичмана являются ближайшими помощниками офицеров и начальниками для старшин и матросов. Мичманам и старшим мичманам принадлежит важная роль в обеспечении высокой боевой готовности ОМРП. Следует отметить, что в декабре 1983 года в 561-м ОМРП служили 55 офицеров и мичманов. Из них: три капитана 2-го ранга (новый командир части еще не получил необходимого повышения), один подполковник, четыре капитана 3-го ранга, два капитан-лейтенанта, три капитана, семь старших лейтенантов, четыре лейтенанта, один старший мичман и тридцать мичманов. То есть мичмана составляли почти 56 % командного состава части. А в боевых подразделениях (ротах) их удельный вес был даже выше.

Случалось, водолазы-разведчики становились еще более засекреченными — некоторым осназовцам, проявившим себя с самой лучшей стороны, предлагали после ДМБ перейти в нелегальную разведку. Можно не сомневаться, многие из них сейчас работают на благо России в самых разных странах мира.

Впрочем, за границей водолазы-разведчики могли оказаться и по другим причинам. Во-первых, распался СССР и, сами того не желая, многие оказались иностранцами. Во-вторых, уехать работать на Запад теперь не такая уж большая проблема. Например, «парусник» Виктор Васильевич Костюкевич после службы в спецназе отправился жить и работать в США. Сейчас он является военнослужащим американского Военноморского флота. В планах — служба в подразделении US Navy SEAL. Можно не сомневаться, что опыт 561-го ОМРП поможет ему поступить на службу в эти элитные войска США.

К сожалению, невозможно не упомянуть тех, кто после спецназа выбрал криминальный путь. Рассказывают, что в 1996 году в Севастополе был задержан человек, который минировал мост. Оказался бывший каптри с Майского. А ведь до начала 90-х годов, пожалуй, ничего «криминальнее» одного-двух случаев кражи серебряно-цинковых аккумуляторов из части не случалось. Но перестройка, развал страны, кризис в экономике, смена моральных ориентиров в обществе сделали свое черное дело.

В начале 90-х одна из разведгрупп во главе с прапорщиком во время многодневного рейда по Калининградской области отклонилась от маршрута. У поселка Янтарного вышла к трубе, по которой из карьера на Янтарный комбинат поступает богатый янтарем песок. Там спецназовцы подорвали трубу и через образовавшуюся пробоину похитили несколько десятков килограммов крупного кускового янтаря. После того как они ушли, дырой воспользовались местные добытчики камня, пока на комбинате не заметили аварию и не заделали трубопровод. Примерно в то же время во Владивостоке активно действовала банда во главе с братьями Александром и Сергеем Ларионовыми, разоблаченная в январе 1994 года. При этом костяк боевиков банды составляли бывшие сухопутные и морские спецназовцы ГРУ.

Однако самым нашумевшим случаем оказалось «Дело диверсантов» [некоторые моменты были уточнены по публикациям в СМИ и другим источникам после смерти автора книги. — Примеч. Ред.]: когда в 2000–2001 годах по Калининградской области прокатилась волна дерзких и беспощадных нападений на часовых и охранников. Усиленные наряды на дорогах с досмотром транспорта и засады на подходах к воинским частям не давали никаких результатов. Не было никаких зацепок, кроме одной — работали профессионалы. Область пребывала в страхе.

Как впоследствии выяснилось, нападения совершали бывшие спецназовцы и друзья Артем Собкович и Алексей Спильник, которые проходили срочную службу в Парусном. Спильник служил в первой роте, а Собкович — в пятой. Они не пили, не курили, не употребляли наркотики, занимались спортом. На службе имели хорошие характеристики, были не хуже других «парусников». Однако после прохождения «срочной» в Парусном и Собкович, и Спильник уволились. Вариант службы в части по контракту за 1500 рублей в месяц их не устроил.

Вернувшись домой, они попытались устроиться в милицию. Но ни в ОМОН, ни в СОБР под разными предлогами их не взяли. Как потом рассказывали Собкович и Спильник, их там спрашивали, умеют ли они бить морды? Для бывших спецназовцев это первостепенное «профильное» требование было смешным. Кроме того, они хотели открыть охранное предприятие. Но им не хватило денег для обучения на курсах и оформления лицензии, позволявшей осуществлять эту деятельность. Как потом скажет Спильник, «ни одному охраннику не снилось то, что умеем мы. А нас заставляли покупать какие-то бумажки как доказательство профпригодности. Тогда мы и решили доказать…»

Несколько месяцев друзья изучали «врага», обследовав всю Калининградскую область. Так они составили инструкцию нападения на многие воинские части области. Над каждым нападением они долго корпели за столом, прорабатывая все в деталях: работали с картой, составляли план действий, увязывали его по времени, готовили пути отхода, составляли себе алиби на случай непредвиденных обстоятельств. Нападение на любой объект они могли совершить за один, максимум два дня. Что, в общем, и делали, действуя как во время рейда в тылу врага.

25 августа 2000 года было совершено первое нападение — на военный аэродром в Чкаловске. К нему, как и к последующим нападениям, бандиты тщательно готовились: провели продолжительное наблюдение за всем периметром аэродрома, выяснили график смены караула, проследили действия часовых, маршрут их движения, режим связи с КПП, нашли самый уязвимый отдаленный пост, распределили между собой зоны ответственности, проработали пути отхода, рассчитали по минутам всю операцию. На охранника, стрелка ВОХР, нападавшие наткнулись в лесу, куда тот, бросив пост, ушел. Собирать грибы. Убивать вохровца якобы изначально не собирались. Нападавшие были в масках, так что он бы их вряд ли узнал. Однако, сопротивляясь, он сорвал маску с Собковича. Тогда охранника закололи, забрав карабин СКС и патроны. Труп охранника, спрятанный в болоте, нашли почти месяц спустя.

Впоследствии на суде по поводу этого эпизода разыгралась показательная сцена, описанная в прессе. Когда начальник караула аэродрома давала свидетельские показания, Спильник, уже в качестве подсудимого, задал ей вопрос:

— Могут ли часовые военного секретного объекта покинуть свой пост? Могут они, например, пойти за грибами или отойти, чтобы справить естественную нужду? Могут они оставить оружие без присмотра или спать на посту?

— За грибками отходили… — растерянно ответила свидетель.

— То есть они нарушали Устав Вооруженных сил РФ, — твердо сказал Спильник.

В зале поднялся шум.

— Что же, за это теперь убивать надо?! — прокричал с места сын погибшего.

— В военное время за нарушение устава отдают под трибунал, — тихо, но уверенно произнес Спильник. — Потому что такие «часовые» (презрительная усмешка) помогают врагу.

19 сентября совершено нападение на автостоянку в Чкаловске, где были припаркованы автомашины сотрудников УВД Центрального района Калининграда. Бандиты знали об этом — до нападения они неоднократно бывали на месте происшествия. Из снарядов времен Отечественной войны нападавшие изготовили два самодельных фугаса и установили их на шлагбауме и в том месте, где обычно останавливалась милицейская машина. Потом они закидали стоянку взрывпакетами, рассчитывая, что сторожа вызовут милицейское подкрепление, которое было бы расстреляно из засады. На пути отхода они планировали установить также третье взрывное устройство — «растяжку», но она им не понадобилась. Охранники помощь вызывать не стали, решив, что это взрывают петарды местные подростки, и вышли с фонарями на разведку. Недолго думая, бандиты открыли огонь по ним, а затем добили ножами.

21 сентября был убит житель Чкаловска, который был внештатным сотрудником ГИБДД. Он оказался свидетелем нападения на автостоянку и, возможно, узнал кого-то из налетчиков. Бандиты решили убрать свидетеля. При этом они захватили служебные документы и рацию, позволившую им прослушивать милицейскую волну.

9 октября Спильник и Собкович совершили нападение на один из складов с оружием на окраине поселка Ладушкина.

Они оборудовали схрон, из которого несколько дней вели наблюдение за постом и вычисляли маршруты передвижения и время смены караула. Рядом предусмотрительно вырыли яму, в которой собирались спрятать и закопать труп часового. Однако попытка «снять» караульного одним выстрелом из карабина убитого вохровца не удалась. Стоявший на посту рядовой Андрей Полев открыл огонь по нападавшим, и они ретировались.

Зимой бандиты затаились: пропала «естественная маскировка» — листва на деревьях.

12 мая 2001 года Спильник и Собкович совершили нападение на склад авиационных боеприпасов близь поселка Кострово. Неподалеку от поста бандиты по всем правилам военного искусства оборудовали позиции, выкопали схрон, чтобы спрятать тело часового, а также дополнительные позиции на тот случай, если часового не удастся поразить с первого выстрела и завяжется перестрелка. Так и случилось. Матрос Дмитрий Каплин был тяжело ранен, однако оказал нападавшим достойное сопротивление, ранив одного из них. Но продержаться до прихода подкрепления матрос не смог. Бандиты же успели забрать его автомат и скрыться.

10 июля в Калининграде из автомата был застрелен старшина милиции, охранявший автозаправочную станцию, и тяжело ранена оператор АЗс. У милиционера нападавшие похитили пистолет и рацию.

В ночь с 22 на 23 августа бандиты напали на объект Балтийского флота, расположенный в поселке рябиновка. Спильник и Собкович заранее подготовили лежак для стрельбы, подготовили пути отхода. Двое часовых нарушали устав. Положено идти на расстоянии, а они болтали и шли рядом, на одной линии огня. На всю активную фазу акции — проникновение на территорию части, убийство, разоружение часовых и отход — у нападавших ушла максимум минута. У убитых были похищены два автомата, четыре магазина с патронами и два штык-ножа.

Набрав таким способом оружие, бандиты готовились к крупной «диверсии». По некоторым данным, у Спильника и Собковича был такой план. Заминировать ряд зданий правоохранительных органов, взорвать их, чтобы туда оказались стянутыми основные силы милиции, а тем временем совершить налет на банк. С награбленными же деньгами они якобы планировали уйти за кордон — в Польшу.

В любом случае, их дальнейшие преступные планы оказались нереализованными. А нападения прекратились так же внезапно, как и начались. Дело в том, что бандиты убили не только военных и милиционеров. их жертвами стали четверо гражданских лиц, на свою беду оказавшиеся свидетелями того, как Спильник и Собкович прятали в лесу захваченное оружие и боеприпасы. Свидетелей заставляли лечь на землю и считать до ста, чтобы они думали, что бандиты хотят скрыться, и после этого расстреливали. В машине одного из убитых бандиты нашли крупную сумму денег. Они подсчитали, что этих денег им хватит на несколько лет безбедной жизни. Стали их тратить, строя мирные планы на будущее.

Но правоохранительные органы тем временем делали свое дело, проводя оперативную и аналитическую работу. Характер нападений не оставлял сомнений, что убийцы как-то связаны со спецназом — служат или служили там. Шаг за шагом следователи отрабатывали всех тех, кто проходил службу в спецназе и ныне проживает в области. Через их «сито» прошли почти 12000 человек. Анализировалось, где кто находился в момент совершения убийства, проверялись тысячи зацепок и тысячи алиби. По мере отсева непричастных круг поисков стал сужаться. На это потребовалось много времени. Лишь 30 октября 2002 года в результате совместной операции Управления внутренних дел Калининградской области, военной прокуратуры, Управления ФСБ по Калининградской области, Управления ФсБ по Балтийскому флоту и войскам Калининградской области удалось арестовать Спильника и Собковича, двух парней 22 и 23 лет от роду, нигде не работающих, но раскатывающих по области на неплохих автомобилях.

Бандиты понесли заслуженное наказание. В ноябре 2004 года суд приговорил Алексея Спильника к пожизненному заключению. Бывшего десантника Павла Борисенко (проходившего в деле соучастником по некоторым эпизодам) приговорили к 10 годам лишения свободы. А Артем Собкович после прохождения психиатрической экспертизы был признан невменяемым и помещен в Калининградскую психиатрическую больницу специализированного типа с интенсивным наблюдением до выздоровления. Впоследствии же будет передан в распоряжение судебно-следственных органов.

Однако настораживает факт, что в связи с «делом диверсантов» в СМИ поднялся странный негативный ажиотаж вокруг ОМРП в Парусном. Можно понять, когда журналисты соревнуются, кто больше назовет Спильника и Собковича «отморозками» и «выродками». С одной стороны, для родственников погибших убийцы всегда будут таковыми считаться, а с другой стороны, читателя, для остроты восприятия материала, надо напугать и разозлить. Несомненно, люди, совершившие описанные преступления, являются убийцами. Однако разве они для собственного удовольствия выкалывали безоружным людям глаза, отрезали гениталии, сдирали с живых кожу, засовывали иголки под ногти, чтобы считаться «отморозками»? Нет. Может, они насиловали детей на глазах у их родителей? Тоже нет. Ну, может, они из кого-то с помощью паяльника долги вышибали? опять же, нет. Что же такого в действиях или биографии Спильника и Собковича, по сравнению с другими преступниками, которые тоже нападают на солдат и милиционеров, чтобы завладеть их оружием? Что так возбудило сМи? очевидно, служба в спецназе Гру.

И постоянное подчеркивание факта прохождения этими «отморозками» и «выродками» службы в части специальной разведки наводит тень на саму часть. Журналисты соревнуются кто во что горазд, лишь бы покритиковать часть и спецназ вообще. Читая многие статьи о «деле диверсантов», возникает ощущение, что служившие в других частях никогда не совершали преступлений и не использовали свою подготовку в преступных целях. Как будто только в Парусном готовят «элитных головорезов», которые, даже демобилизуясь, жить не могут без того, чтобы «часовым горло резать и взрывать БТРы». Так и напрашивается вывод — расформировать Парусное, этот рассадник «головорезов», «отморозков» и «выродков».

В расчет не берется, что «парусники» осуждают эту парочку. Никто из злопыхательствующих журналистов не пишет о десятках, если не сотнях, «парусников» и водолазов-разведчиков других частей, которые после службы на флоте устроились в правоохранительные органы. А завеса секретности не позволяет писать в России о частях специальной разведки подробно, чтобы было видно, сколько положительного делают водолазы-разведчики. и вот на страницах газет погоду делают те немногие негативные факты.

Своими преступными действиями (к сожалению, ими) Спильник и Собкович сделали достоянием общественности факт, давно известный любому водолазу-разведчику: очень и очень многие военные объекты России охраняются неудовлетворительно и могут стать легкой жертвой диверсионного и террористического нападения. Даже охрана многих стратегически важных (ядерных) объектов существует лишь на бумаге, а фактически состоит из преклонного возраста граждан из вохр или из солдат, умеющих строить генеральские дачи да копать картошку, но не имеющих понятия, за какой конец держать автомат. Однако в порыве нападок на Парусное журналисты оставляют за кадром тех офицеров и генералов, которые допускают плохую охрану военных объектов. К ним почему-то у журналистов вопросов нет. Это неинтересно. Значительно интереснее кинуть грязью в Парусное, чтобы с облегчением выдохнуть: мы всегда подозревали — не такие уж они и «правильные»! Серой посредственности лишь бы знать и смаковать, что все кругом не лучше ее. И, конечно же, пока обсуждаются действия бывших военнослужащих, ясное дело, меньше говорится о действующих сотрудниках внутренних органов, которые помогают террористам или так разгильдяйски служат, что помогают им вдвойне. Порой даже возникает ощущение, что за волной критики в адрес Парусного мелькают уши наследницы КГБ. Уж очень, видать, раздражает «политический сыск» наличие у флота и армии частей, способных в любой момент изменить политическую обстановку.

И снова в центре внимания оказались проблемы послевоенного трудоустройства и оправданности срочной службы для спецназовцев. Как уже упоминалось, на качество подготовки она напрямую не влияла. Проблема в другом: прослужив после освоения специальности максимум год, боец уходил, хотя мог бы еще долго служить. и части приходилось заново готовить новых «срочников», пришедших ему на смену. ОМРП превращались не в части спецназа, а в школы, которые только успевали дать бойцу разведдиверсионное образование, но как следует поработать не позволяли. Возможно, в условиях ожидания глобальной войны между двумя противостоящими системами это имело смысл. Тем более что в советское время проблем с трудоустройством на гражданке не было, да и контроль за бывшими «срочниками» (многие из которых оставались мичманами или шли в милицию) было легко наладить.

Но капитализм все поменял. О, на словах руководство военной разведки очень хорошо относится к бывшим спецназовцам! Так, в сентябре 1996 года бывший начальник разведки ВМФ вице-адмирал Юрий Петрович Квятковский сказал ветеранам:

«Ваша служба внесла значительный вклад в дело поддержания высокой боевой готовности военно-морского флота. Большая заслуга в этом принадлежит вам, ветеранам ВМФ и специальной разведки ВМФ. Ваш богатый опыт и сегодня помогает в формировании высоких боевых, профессиональных навыков личного состава специальной разведки».

А в октябре 1999 года в актовом зале общевойсковой академии вооруженных сил России (сформирована в ноябре 1998 года на базе Академии имени М.в. Фрунзе, включившей в себя также Бронетанковую академию и курсы «выстрел») состоялась торжественная встреча, посвященная 49-й годовщине спецназа. и вот на ней один высокопоставленный сотрудник ГРУ  заявил: «ветераны специальной разведки — это специальный стратегический резерв ГРУ ». На деле же, к сожалению, генералы и адмиралы разбазаривают этот резерв, как и многое другое.

Вряд ли исправит дело и нынешняя контрактная система: сейчас из призыва «контрактниками» остаются один-три бойца, не более. На такую мизерную зарплату, какую выплачивают спецназовцам (да еще с задержками), согласятся единицы. Лишь закоренелые разведдиверсанты, не обремененные семьями, или те, кому просто некуда идти, могут себе позволить служить в экстремальных условиях за гроши.

Не надеясь на помощь со стороны государства, спецназовцы стали создавать свои ветеранские организации. Так, 5 апреля 1996 года Министерство юстиции России зарегистрировало общественную организацию «Клуб ветеранов специальной разведки военно-морского флота», объединившую водолазов-разведчиков запаса. За ней сразу же закрепилось неофициальное название «Фрог-Клуб» — спецназовцы наладили контакт со своими британскими коллегами из SAS, а те за «ластоногую сущность» прозвали их «frogs», «лягушки». Президентом «Фрог-Клуба» стал Игорь Викторович Ивлев, а вице-президентом — Алексей Викторович Буднев, офицеры из 17-й ОБРСПН.

21 сентября 1996 года, на встрече ветеранов и действующих военнослужащих, посвященной началу деятельности «Клуба ветеранов специальной разведки ВМФ», Игорь Ивлев сказал следующее:

— Судьба нашей страны привела к тому, что мы разбросаны по всему бывшему Советскому Союзу. Из Латвии ребята, из Украины, из Белоруссии. Я не хочу сказать, что мы там теперь разные или нет. Но наше отношение друг к другу, независимо от того в какой стране человек живет, будет крепчать — это все наши родные люди, с которыми мы прошли все — огонь, воду и медные трубы!

И далее он отметил:

— Что я хочу сказать. Прежде всего, конечно, сейчас практически всем, кто пришел на наш сегодняшний праздник, понятно: наша встреча не решит многих проблем, которые стоят перед нами — тех неожиданных проблем перед теми людьми, которые на настоящий момент уволились, ищут работу, трудоустраиваются. и не только в Москве, но и по другим регионам. Сегодня к нам приехали представители из Мурманска, Североморска, Санкт-Петербурга, Калининграда, Воронежа, Одессы, Николаева, из Риги приехали. Во всех городах, где есть наши люди, они сталкиваются с такими же проблемами. Поэтому какой путь? Например, разрабатывать свои программы (и они уже разрабатываются) по экономической деятельности Клуба, которые позволят решать все неудовлетворительные последствия, окажут помощь ветеранам, многодетным, особенно в дальнейшем. Все, кто знает, пусть сообщит в Клуб о наших ветеранах, которые сейчас или престарелые, или о них забыли. Ведь у них отобрали и здоровье на благо спецназа военно-морского флота, и оказание медицинской помощи. Такие данные нас интересуют, мы будем реагировать и решать, как оказать посильную помощь.

«Фрог-клуб» сразу же развернул активную деятельность. Стали создаваться филиалы в разных городах России, налаживаться деятельность коммерческих фирм под эгидой клуба. В основном они занимаются охранным бизнесом и дайвингом, а заодно и турбизнесом — ведь в наших суровых северных водах условия видимости не позволяют насладиться всеми красотами подводного мира. У «Фрог-клуба» есть собственный Подводный центр, в котором желающих обучат погружениям не только с аквалангами, но и аппаратами полузамкнутого и замкнутого цикла — как зарубежными (британские Inspiration), так и отечественными (знаменитые ИДА-71). При этом члены «Фрог-клуба» не замыкаются в себе — идет тесное сотрудничество с другими ветеранскими организациями, в том числе военнослужащих из КГБ, МВД и других структур. Периодически члены клуба участвуют в съемках фильмов, посвященных морским диверсантам. Кроме того, водолазы-разведчики запаса продолжают стоять на боевом посту. Члены «Фрог-клуба» оказывают помощь действующим сотрудникам Российских силовых структур по разведдиверсионной и антитеррористической подготовке. К примеру, «Фрог-клуб» очень помог в организации специальной группы водолазов в московском ОМОН и в Софринской бригаде МВД России. Стоит отметить, что бойцы спецгруппы легководолазов этого ОМОН имеют официальную квалификацию «офицер-водолаз». Они обеспечивают безопасность судов, регулярно с той же целью обследуют многочисленные плотины и шлюзы Мо-сквы-реки. А в случае войны офицеры-водолазы ОМОН могут стать резервом специальной разведки ВМФ.

По примеру Россиян, 10 января 1997 года на Украине ветеранами 17-й ОБРСПН был создан свой Клуб ветеранов Специальной разведки ВМФ (штаб-квартира в Одессе). Президентом украинского «Фрог-клуба» был избран Андрей Капелюшный, у которого за плечами 300 часов работы под водой и 25 сложных прыжков с парашютом. Украинский «Фрог-клуб» курирует Одесскую спортивно-техническую школу «Дельта-Фрог», где обучают молодежь прыжкам с парашютом и полетам на параплане. Школой «Дельта-Фрог» руководит директор Дмитрий Чаленко, который служил матросом в 17-й ОБРСПН.

Кроме того, украинский «Фрог-клуб» стал издавать газету «Разведка» (редактор — полковник запаса Виктор Овсянников) с материалами по подготовке легководолазов, парашютистов, по выживанию, рукопашному бою, а также рассказами о разведке и применении техники в спецоперациях.

Интернациональный долг и конституционный порядок

В СССР была традиция устанавливать на пьедестал отличившуюся боевую технику. Скажем, танк, который первым прорвался в город и уничтожил много боевой техники и живой силы противника. А вот во Владивостоке была установлена на пьедестале и превращена в музей Пл «С-56». Эта Пл вступила в строй 20 октября 1941 года и была включена в состав 1-й бригады ПЛ ТОФ. Совершив переход протяженностью свыше 16700 миль (31000 км), в начале марта 1943 года «С-56» прибыла в Полярный и была включена в состав бригады ПЛ СФ. «С-56» вела боевые действия по нарушению морских перевозок, высаживала разведывательные группы и выполняла другие задачи. Всего в 1943—45 годах С-56 совершила 8 боевых походов, потопила 13 и повредила 2 корабля и транспорта. За боевое отличие и проявленные личным составом доблесть и мужество Пл была награждена орденом Красного Знамени, ей присвоено гвардейское звание. Весь личный состав был награжден орденами и медалями, а командиру было присвоено звание Героя Советского Союза. После войны Пл северным морским путем возвратилась на ТОФ. А в день 30-летия победы в великой отечественной войне «С-56» была установлена на пьедестал вечной славы на берегу бухты Золотой рог как корабль-музей.

Однако мало кто знает, что в 1993 году в 561-м ОМРП на пьедестал на главном плацу была установлена СМПЛ «Тритон-1». Торжественное открытие памятника подводной лодке-малютке состоялось в праздник 25 июля 1993 года, день ВМФ России. Позднее рядом была установлена СМПЛ «Тритон-2». За какие боевые заслуги они удостоились такой чести? специальная разведка ВМФ умеет хранить секреты, поэтому ответы на эти вопросы станут известны не скоро. А люди, которые идут в спецназ, ясно сознают, что успех в операциях не принесет им ни славы, ни величия, а поражение, как бы бесстрашно они себя ни вели, скорее всего, будет обозначать безымянную могилу. и память в сердцах лишь немногих.

Для работы за рубежом в качестве военных советников и специалистов, а нередко и для участия в боевых действиях на стороне условно дружественных режимов, командование вооруженных сил СССР направляло представителей различных родов войск. Отбором советников и специалистов занималось десятое главное управление Генерального штаба ВС и соответственно десятый отдел Главного штаба военно-морского флота. Военная разведка имела свои интересы и задачи за рубежом и направляла в очаги напряженности для ведения разведки и проведения совершенно секретных операций своих представителей и специальные подразделения. В определенных случаях специалисты особых миссий по заказу дружественных стран, ведущих боевые действия, помогали разрабатывать и проводить специальные операции по уничтожению намеченных целей.

В арсенале идеологов коммунизма были такие слова, как «интернациональная помощь» и «интернациональный долг». Этими словами трактовалась моральная обязанность взаимной поддержки пролетариата всех наций и стран в их борьбе за революционное преобразование мира, в строительстве и защите мировой социалистической системы и коммунизма. Руководители коммунистической партии и одновременно СССР стремились подчинить себе весь мир (равно как к этому же стремились и стремятся республиканско-демократические лидеры США) и беззастенчиво посылали воевать и погибать военнослужащих советской армии во все страны, в которых проявлялись их интересы. При этом они ссылались на слова своего покойного вождя, идеолога и учителя Владимира Ильича Ленина, который в одной из своих работ указывал:

«Интернационализм на деле — один и только один: беззаветная работа над развитием революционного движения и революционной борьбы в своей стране, поддержка (пропагандой, сочувствием, материально) такой же борьбы, такой же линии, и только ее одной, во всех без исключения странах».

Здесь уместно отметить, что во всех боевых действиях за рубежом, в которых советские военнослужащие выполняли свой «интернациональный долг», военнообязанные родственники и тем более дети руководителей КПСС и поддерживающих ее «советской творческой элиты» участие не принимали. Особо важные персоны так называемой советской номенклатуры, больше всех кричавшие о равенстве при социализме, своих отпрысков предпочитали отправлять, и, естественно, за государственный счет, на учебу или развлекаться в страны Запада или, на худой конец, в страны социалистического лагеря. А вот воевать, калечиться и погибать, например, в Анголе, Египте, Мозамбике, Эфиопии или Афганистане, предлагали детям из простого народа.

В конце 80-х годов, в угаре «перестройки», в одном из управлений Генерального штаба Вооруженных сил СССР военные чиновники, пристроившись к потоку официальной, в основном показной «гласности», быстренько подготовили сводную справку — список стран, в которых советские военнослужащие оказывали «интернациональную помощь». Всем военнослужащим, выполнявшим в названных странах в указанные сроки «интернациональный долг», присвоили юридический статус «воина-интернационалиста» и быстренько выдали документы, позволяющие в обход других братьев по оружию, не попавших в список, пользоваться различными привилегиями и услугами, а также приобретать многие товары по льготным ценам. Позже, после крушения Советского Союза, этот список несколько дополнили, а в декабре 1994 года Государственная Дума Российской Федерации приняла Федеральный Закон «О ветеранах», в приложении которого впервые был приведен перечень боевых действий на территории СССР и других стран, в которых принимали участие граждане России (РСФСР). После Второй мировой войны в этот перечень попали:

Алжир: 1962–1964.

Ангола: ноябрь 1975 — ноябрь 1979.

Афганистан: апрель 1978 — февраль 1989.

Бангладеш: 1972–1973 (для личного состава кораблей и вспомогательных судов ВМФ СССР).

Венгрия: 1956.

Вьетнам: январь 1961 — декабрь 1974 (в том числе для личного состава разведывательных кораблей Тихоокеанского флота, решавших задачи боевой службы в Южно-Китайском море).

Египет (Объединенная Арабская Республика): октябрь 1962 — март 1963; июнь 1967; 1968; март 1969 — июль 1972; октябрь 1973 — март 1974; июнь 1974 — февраль 1975 (для личного состава тральщиков Черноморского и Тихоокеанского флотов, участвовавших в разминировании зоны Суэцкого канала).

Йеменская Арабская Республика: октябрь 1962 — март 1963; ноябрь 1967 — декабрь 1969.

Камбоджа: апрель — декабрь 1970.

Китай: март 1946 — апрель 1949; март — май 1950 (для личного состава группы войск ПВО); июнь 1950 — июль 1953 (для личного состава воинских подразделений, принимавших участие в боевых действиях в Северной Корее с территории Китая).

Лаос: январь I960 — декабрь 1963; август 1964 — ноябрь 1968; ноябрь 1969 — декабрь 1970.

Ливан: июнь 1982.

Мозамбик: 1967–1969; ноябрь 1975 — ноябрь 1979, март 1984 — апрель 1987.

Сирия: июнь 1967; март — июль 1970; сентябрь — ноябрь 1972; октябрь 1973, июнь 1982.

СССР: март 1969 (остров Даманский); август 1969 (в районе озера Жаланашколь).

Эфиопия: декабрь 1977 — ноябрь 1979.

Внимательно ознакомившись с этим списком, у любого, кто знаком с историей конфликтов и войн, и с историей «экспорта» коммунистических идей — революций и переворотов, возникнет множество вопросов. Удивительно, но в список в то время вроде бы уже демократическая Россия не внесла многие периоды, страны и районы, в которых советские военнослужащие вели не только тайные, но и явные боевые действия. Нет Сомали, Кубы, Бельгийского Конго, Никарагуа, Польши и Чехословакии, нет Эфиопии 1981 года, нет Анголы 1981 и 1986 года, побережья Сирии 1989 года, а также многих других стран и дат. Всего Российская Федерация признала участие Советского Союза после второй мировой войны в 29 войнах и конфликтах. Между тем, по неофициальным данным, советские военнослужащие после 1945 года принимали участие в 70 войнах и вооруженных конфликтах. Можно подумать, что в Генеральном штабе не знают, где воевали и гибли военнослужащие своих вооруженных сил. Конечно же, знают. Просто очень многие совершенно секретные операции по оказанию военной поддержки нужным зарубежным режимам разрабатывались и осуществлялись Главным разведывательным управлением и, естественно, сведения об участии и данные о потерях хранятся в особых архивах этого учреждения, доступ к которым даже для генералов и адмиралов, работавших над Законом «о ветеранах», как был, так и остается закрыт. По всей видимости, население Российской Федерации еще не скоро узнает всю правду о масштабах оказания тайной «братской» помощи и о количестве безвозвратных потерь военнослужащих СССР за рубежом в мирное для страны время. В России военная и политическая история, близкая к истине, обычно пишется лет этак через пятьдесят, а то и более после реальных событий или же, по конъюнктурным соображениям, после политической смерти причастных к событиям руководителей страны. В самом деле, нельзя же всерьез воспринимать те сведения о потерях, которые были обнародованы советскими генералами из Генштаба вооруженных сил в мае 1991 года. По их подсчетам, в других странах, исключая войну в Афганистане, начиная с 1950 года, погибло немногим более 600 человек, выполнявших «интернациональный долг» — цифра ну просто удивительная.

Об участии специалистов особых миссий Специальной разведки в совершенно секретных операциях в районах боевых действий за рубежом, для поддержки дружественных советскому руководству режимов, исследователям вооруженных конфликтов и войн известно совсем немного. Началось же все с таких общеизвестных военных акций, как, к примеру, оказание экстренной «интернациональной помощи» прокоммунистической группировке в Чехословакии в 1968 году. В открытых действиях по подавлению воинственной оппозиции спецназовцы участие не принимали, а лишь выполняли специальные задания по захвату и удержанию особо важных объектов и складов с секретной аппаратурой и вооружением. Разведдиверсанты десантировались на парашютах, после чего захватывали аэродромы и удерживали их до подлета основных сил. Тогда, кстати, в боевых условиях испытывалось оружие с приборами бесшумной стрельбы. Вдоль объектов спокойно прогуливались часовые, никого не успевая увидеть или услышать. Спрятавшиеся спецназовцы расстреливали их с расстояния. Выстрелов слышно не было, только через долю секунды следовал шлепок от того, как пуля вонзалась в тело, и обмякшее тело очередного бравого солдата Швейка падало на бренную землю.

Особый интерес представляет нахождение морских разведчиков и диверсантов Советского Союза в восточной части Средиземного моря и непосредственно у берегов Израиля в период боевых действий с 1967 по 1969 годы, а также в отдельные периоды в 70-е годы.

Израиль заранее, в течение многих лет, готовился к военным действиям, начатым утром 5 июня 1967 года, и его планы предусматривали внезапное нападение на Египет, Сирию и Иорданию с целью обеспечить свою территорию буферной зоной безопасности. В соответствии с этим особое внимание уделялось Военно-воздушным силам, парашютно-десантным частям и десантным судам ВМС. Используя внезапность нападения вкупе с массированными ударами с воздуха, израильские войска за считанные дни заняли обширные территории: Синайский полуостров (Египет), западные провинции Иордании, район Голанских высот (Сирия) и продолжали развивать успех. Это был триумф израильской армии.

Надо сказать, израильские разведывательные службы работали отменно. С большой тщательностью, в условиях абсолютной секретности они собирали самую разную информацию о военном потенциале противников. Разведчики обеспечили свои войска, в первую очередь авиацию, картами и схемами, на которые с большой детализацией были нанесены объекты на разных аэродромах и комплексы противовоздушной обороны, а также места дислокации войск противников. Это позволило, к примеру, уже в первые часы и дни войны уничтожить почти всю авиацию, радиолокационные станции и средства противовоздушной обороны египтян. Таким образом, за счет превосходства в разведке и внезапности нападения Израиль сумел сразу же компенсировать свое некоторое отставание в военной области.

За шесть дней, оккупировав около 70 тысяч км с населением свыше одного миллиона человек, израильские войска остановились, однако бомбардировки, обстрелы артиллерией и диверсионные вылазки продолжались. Началась «война на истощение» («война тысячи дней»), которая длилась до подписания соглашения о прекращении огня в августе 1970 года.

Попав в весьма сложное положение, президент Египта Гамаль Абдель Насер (1918–1970) обратился к Советскому Союзу с просьбой предпринять практические меры в отражении израильской агрессии. В срочном порядке по приказу высшего руководства СССР в Египет были направлены переодетые в штатскую одежду генералы и офицеры во главе с начальником Генерального штаба вооруженных сил маршалом Советского Союза Матвеем Васильевичем Захаровым (1898–1972). У них было задание на месте разобраться с обстановкой, определить степень боеготовности египетских вооруженных сил и помочь в восстановлении сухопутных войск, авиации, сил и средств противовоздушной обороны.

Согласовав план поставок, Советский Союз создал воздушный мост, по которому непрерывным потоком стали поступать необходимые грузы. Одновременно морем также стала прибывать боевая техника и военнослужащие СССР. В крупнейший порт — военно-морскую базу города Александрия срочно был переброшен переодетый в форму солдат египетской армии зенитно-ракетный дивизион и ряд батарей Советской армии. Они с ходу приступили к боевым действиям, и израильская армия сразу понесла ощутимые потери, особенно в самолетах. Фактически Советский Союз силами своих регулярных вооруженных подразделений начал необъявленную войну против Израиля. Как же еще можно расценить прямое участие в боевых действиях на стороне Египта кадровых военнослужащих (не добровольцев) из СССР?

Советский Генеральный штаб, своевременно информированный своей разведкой о планах израильской армии, счел уместным заранее направить в Средиземное море дополнительные силы. Главный штаб Военно-морского флота беспрекословно выполнил приказ и увеличил свою морскую группировку до сорока боевых, разведывательных и вспомогательных кораблей и судов и пятнадцати подводных лодок Кроме того, с 1967 года в прифронтовой военно-морской базе египетских ВМС — Порт-саиде постоянно стал находиться отряд кораблей с десантом морской пехоты. и это против шестидесяти небольших сторожевых катеров, десяти десантных судов и пяти подводных лодок, которые имели ВМС Израиля. Как говорится, разные весовые категории. Правда, поблизости находился американский Шестой средиземноморский флот, и Израиль мог надеяться, что прямой угрозы со стороны советских сил ВМФ не последует. Однако израильские штабисты не учли то, что со стороны открытого моря, кроме явного нападения, могут быть применены и нестандартные методы тайной борьбы.

Для осуществления секретных операций разведывательное управление ВМФ СССР направило в район возможного вооруженного столкновения флотов свои разведывательно-диверсионные группы специальной разведки. Море у берегов Израиля имеет значительные глубины, и это позволяет небольшим подлодкам для скрытой доставки специалистов особых миссий близко подходить к берегу.

Из ОМРП, дислоцированных на Балтийском и Черном морях, в восточную часть средиземного моря были отправлены опытные подводные диверсанты. В передовой район театра возможных военных действий оснащенные группы водолазов-разведчиков прибывали, как правило, на небольших дизель-электрических подводных лодках, приписанных для обеспечения совершенно секретных операций. Немногочисленные специальные группы имели в своем распоряжении новейшие подводные буксировщики и другое необходимое специфическое снаряжение. Все диверсионные средства были тщательно подготовлены для проведения любой тайной операции по подрыву надводных кораблей, подводных лодок или прибрежных объектов, и специалистам особых миссий оставалось лишь получить приказ и конкретные данные: когда, где и какой объект необходимо уничтожить. При этом морские диверсанты были готовы выполнить приказ не только в водах или на побережье Израиля, но и в любой другой точке средиземного моря. О серьезности намерений говорит, к примеру, такой факт, что для контроля исполнения приказа и руководства действиями одной небольшой спецгруппы морских диверсантов с ней был направлен непосредственный командир всего разведпункта.

В 1967 году боевые пловцы одной из спецгрупп находились вблизи израильского берега. Они были готовы в заданной точке скрытно выйти из подлодки на берег и уничтожить нефтетерминалы и другие хранилища. Но диверсия не состоялась. В последний момент был получен приказ об отмене операции.

В то время в районе от Кипра до Египта советский союз сосредоточил сильную морскую армаду, под прикрытием которой продолжалась переброска транспортными судами оружия, снаряжения и войск в арабские страны. Дать бой советскому флоту у израиля в то время прямых оснований не было, да и силы были слишком неравные. и все же его ВМС, авиация и диверсанты пытались помешать перевозкам советского вооружения морем, за что вскоре и поплатились.

В 1968 году боевые пловцы секретной группы советской специальной разведки по возвращении с боевого дежурства в средиземноморье на родину получили высокие правительственные награды и досрочно с почетом были отправлены в запас. А их командир Арнольд Иванович Федоров (командиром 561-го ОМРП в 1965–1969 годах) за боевую службу с группой боевых пловцов на подводной лодке в средиземном море был награжден орденом Красной Звезды. По одной из версий, пока неподтвержденной документально, они приняли участие в особой операции против израильского корабля, уничтожение которого было записано на счет египтян. По некоторым данным, в период пребывания в средиземном море, водолазы-разведчики принимали участие в двух секретных операциях, и пока не совсем понятно, что же стало второй целью. исполнители особых миссий в таких акциях, как правило, действуют по наводке, то есть им дают цель и место ее нахождения или же указывается точка, где должна быть установлена на дне, к примеру, специальная всплывающая на шум винтов мина, а что в результате будет уничтожено для них значения не имело. Приказ есть приказ, и он должен быть выполнен беспрекословно, точно и в срок.

Конечно, эта тема еще не исследована и ждет историков по проблемам разведки. Подробности же захватывающих событий, что происходили в те годы в средиземном и Красном морях, известны сегодня, пожалуй, только лишь непосредственным участникам тайных акций да узкому кругу лиц военного командования. Возможно, со временем документы, открывающие правду, где-нибудь и всплывут — за давностью времени, при смене исторических и политических приоритетов. Но может статься и так, что правды никто никогда и не узнает.

Помощь борцам с сионизмом оказывалась и другими способами. Подведомственные Главному разведывательному управлению Генштаба вооруженных сил и разведывательному управлению Главного штаба военно-морского флота ОМРП специальной разведки ВМФ располагали всеми необходимыми средствами для нелегальной доставки на территорию любой страны, как отдельных агентов со специальными миссиями, так и разведывательно-диверсионных групп различной специализации. В разведывательных частях и отрядах, подчиненных разведывательным управлениям Балтийского, северного, Черноморского и Тихоокеанского флотов, для заброски в намеченный прибрежный район разведчиков, диверсантов и террористов, а также для выполнения совершенно секретных заданий Международного отдела ЦК КПСС и КГБ, имелись замаскированные под рыболовные или гидрографические суда специальные корабли, разнообразные подводные лодки специальных проектов, в том числе и сверхмалые, разного типа индивидуальные и групповые подводные буксировщики и автономные транспортировщики, быстроходные катера, лодки и другие плавсредства. При необходимости, практически неограниченно, советские разведывательные органы могли задействовать в своих целях и любые другие корабли, суда, подводные лодки, а также самолеты и вертолеты.

К примеру, в 1975 году член Политбюро Народного фронта освобождения Палестины (НФОП) Вадиа Хаддад достиг договоренности с руководством СССР о поставках оружия палестинскому сопротивлению. Чтобы повысить эффективность борьбы против Израиля, сионизма и американского империализма. 14 мая 1975 года, в соответствии с решением ЦК КПСС, Комитетом государственной безопасности Хаддаду была передана партия иностранного оружия и боеприпасов к нему: автоматов — 53, пистолетов — 50, в том числе 10 — с приборами для бесшумной стрельбы, патронов — 34000. Нелегальная передача оружия была осуществлена в нейтральных водах Аденского залива в ночное время, бесконтактным способом, при строгом соблюдении конспирации с использованием разведывательного корабля ВМФ СССР. Попросту говоря, советские боевые пловцы доставили контейнер с оружием в условленное место, а через какое-то время этот контейнер подобрали палестинцы (наверняка из тех, что проходили подготовку в СССР). Благодаря этому была соблюдена конспирация, и только Хаддаду было известно, от кого поступило оружие.

Кроме всевозможных средств нелегальной доставки агентуры и оружия на территорию любой страны, пункты специальной разведки военно-морского флота, дислоцированные на каждом направлении, располагают всеми необходимыми условиями для прохождения специальной легководолазной подготовки и тренировки разведчиков, диверсантов и террористов особых миссий, которых затем морем, в подводном варианте или другим способом можно для адаптации и легализации переправлять в удобные промежуточные, в некотором роде транзитные, страны.

В этом плане на северо-западном направлении из скандинавских стран наилучшими условиями для проникновения агентов в наиболее интересующие страны НАТО обладает формально нейтральная Швеция. Ее восточная и северо-восточная береговая полоса изобилует удобными, малозаселенными фьордами, бухтами, шхерами и островами. Большая глубина около морских границ в районе фьордов позволяет для доставки подводных носителей или технических средств использовать подводные лодки среднего класса. А нестрогий, порой выборочный пограничный контроль в аэропортах и, особенно, на международных паромных линиях является благоприятным фактором для последующего проникновения агентов во многие страны.

Сопоставляя данные различных источников о деятельности советских спецслужб и определенное время непосредственно наблюдая за происходящим в пунктах специальной разведки, а также имея сведения о положении дел в отдельных разведцентрах, службах и базах ВМФ и анализируя события, можно сделать вывод, что «шведский коридор» в годы холодной войны наиболее часто использовался с конца 60-х до начала 80-х годов.

В конце 1981 года произошел случай, который бросил тень на операции советских спецслужб у шведских берегов. Тогда, ночью 27 октября 1981 года, средняя дизель-электрическая подводная лодка Балтийского флота 613-го проекта под номером «с-363» (бортовой номер 137) вошла в закрытую зону шведских территориальных вод и по какой-то причине «села» на прибрежную отмель в Госе-фьорде (Гусином проливе) у островка Турумшер всего в 15 км южнее от крупной военно-морской базы Карлскруны. Подводная лодка засела так, что многочасовые попытки раскачать ее толчками ходом вперед-назад и дифферентом на корму, чтобы снять с камней, не дали никаких результатов. Утром простой рыбак обнаружил чужую подлодку и подал сигнал ничего не подозревавшей службе береговой обороны. Шведы, собрав значительные силы, окружили и заблокировали неудачницу. Несмотря на угрозы шведской стороны, командир подлодки отказался отвечать на вопрос, с какой целью они проникли в территориальные воды нейтральной страны. Шведских военных, порывавшихся проникнуть внутрь подлодки, на борт не пустили. Всякую попытку в этом направлении советские моряки готовы были пресекать самым решительным образом, в крайнем случае, силой оружия. Все до единого знали, что в случае реальной угрозы захвата подлодки она будет взорвана самим экипажем.

Разразился шумный международный скандал. Советские официальные лица заявили, что их подводная лодка не имела злого умысла, а просто, вследствие неисправности навигационного оборудования и слабых знаний у штурмана, случайно заблудилась. Между тем, существует версия, что «с-363», находясь на боевом дежурстве, имела еще и дополнительное задание, связанное с тайной операцией одной из спецслужб. Так ли это? Здесь можно обратить внимание на ряд моментов.

Первое. известно, что подводные лодки 613-го проекта в соответствии со своим боевым предназначением должны были не только оперировать на морских коммуникациях противника, уничтожать его боевые надводные корабли и транспорты, выполнять активные минные постановки, нести в районе пунктов его базирования и портов позиционную службу, но и осуществлять разведку и дальний дозор. Кроме того, в тот период подлодки именно этого проекта активно использовались разведкой ВМФ, а некоторые из них были даже специально переоборудованы для использования в интересах Асс и в носители боевых пловцов.

Второе. Тот, кто знаком с тем, как в военно-морском флоте Советского Союза готовился корабль к походу (боевой службе) и несению длительного боевого дежурства, знает, что перед тем как выйти в море, на него из числа руководства соединения, штаба или же другого вышестоящего органа управления назначался старший похода, и на корабле тщательнейшим образом проверялись механизмы и все оборудование, а весь личный состав сдавал соответствующие зачеты по специальности и действиям по борьбе за живучесть корабля. К тому же 157-я бригада подводных лодок, в составе которой находилась «с-363», была одной из лучших в ВМФ СССР. Таким образом, ссылка на одновременный выход из строя всех навигационных приборов на борту подлодки и весьма слабую подготовку штурмана выглядит как-то не очень убедительно.

Вызывает интерес и ряд весьма странных совпадений. Например, почему именно 27 октября подводная лодка оказалась именно в северной части бухты Ханебуктен и, пройдя очень сложным курсом мимо многочисленных мелких островов и мелей, зашла так далеко в территориальные воды Швеции — прямо к Южной военно-морской базе в Карлскруне, ведь достаточно взглянуть на любую карту, чтобы убедиться, что этот район находится вдалеке от мест обычного патрулирования советских кораблей.

И еще: почему как раз накануне этих событий не где-нибудь, а именно в Карлскруне корреспондент советского Агентства печати «Новости» (АПН) в Швеции читал любознательным шведам лекции о советском союзе? в те времена такие совпадения — это уже какая-то мистика, да и только.

Возможно, что, зайдя в район Карлскруны, «с-363» должна была только лишь отвлечь на себя наблюдательные посты и силы шведской береговой обороны, то есть выполнить вспомогательную роль в неизвестной для экипажа подводной лодки операции особой важности.

Возможна и другая версия — политическая. Накануне инцидента дипломаты активно работали в направлении создания так называемой Зоны мира на Балтике. исторически же среди северных скандинавских стран Швеция занимает доминирующее политическое и экономическое влияние, и если бы она активно поддержала это начинание, то с большей долей уверенности можно было предположить, что за ней последовали бы и Дания, и Норвегия, и, само собой, Финляндия. С установлением Зоны мира советскому союзу пришлось бы весьма значительно сократить Балтийский флот и упразднить ядерные арсеналы региона. Таким образом, его северо-западное стратегически важное направление потеряло бы ключевое звено, что в случае очередной конфронтации политических систем безусловно, привело бы к подрыву обороноспособности страны, и это понимали мыслящие адмиралы и генералы. После же выхода подводной лодки «с-363» к шведским берегам — инцидента в Госе-фьорде — вопрос о Зоне мира на Балтике был надолго закрыт.

Весьма интересен и такой факт. Случай с подлодкой «с-363» едва не привел к началу активных мероприятий, которые могли перерасти в боевое столкновение. Водолазы-разведчики 561-го ОМРП специальной разведки ВМФ СССР были готовы проникнуть в Госе-фьорд и захватить шведский корабль, перекрывавший выход подлодке. По замыслу операции боевые пловцы должны были заставить шведскую команду сдернуть «с-363» с мели и вывести ее в нейтральные воды, где на кромке территориальных вод их ждал отряд боевых кораблей Балтийского флота. Если бы шведы отказались, то среди разведдиверсантов были свои специалисты, готовые управлять шведским кораблем. Все было готово к выполнению секретной задачи, осталось лишь получить приказ, но Москва и Стокгольм постепенно решили сложную проблему по дипломатическим каналам, и шведы подлодку, неофициально прозванную после этого «Шведским комсомольцем», выпустили.

Участвуют водолазы-разведчики и в других операциях внешней разведки. В последнее время, в расположение 561 — го ОМРП нередко приезжают люди в штатском. Отобранные ими водолазы-разведчики одеваются по гражданке и уезжают с ними на обычных автомобилях. Возвращаясь, разведдиверсанты благоразумно помалкивают о том, что делали, хотя ответ очевиден: когда Калининградская область России окружена натовскими странами, разведка не может не отрабатывать самые разные пути проникновения на территорию враждебного блока.

Специалисты особых миссий военной разведки, всегда готовые к тайной борьбе, часто ходят на кораблях флота или судах разведки во многие районы мира. Местоположение и подходы к важным военным и гражданским береговым объектам являются основной задачей так называемой «разведки объектов», от результатов которой полностью зависят качественная подготовка разведывательно-диверсионных групп и способность их выполнить приказ по уничтожению указанных целей в назначенное время. В настоящее время более чем когда-либо ясно, что заблаговременное уничтожение объектов противоракетной и противовоздушной обороны, а также позиционных гидроакустических систем дальнего подводного наблюдения противника позволит баллистическим и крылатым ракетам, стратегическим бомбардировщикам и подводным лодкам носителям ядерного оружия с меньшими потерями прорваться к намеченным целям. Предварительное изучение нужно и для того, чтобы определить необходимое количество разведдиверсантов на каждый обреченный объект. Например, за 80-е годы специалисты специальной разведки военно-морского флота Советского Союза только на западном направлении посетили и проявили активность в районе Кубы, Ирландии, Гренландии, Исландии, Бискайском заливе, Норвежском и северном морях и в некоторых других особых точках. О Балтийском море, Балтийских проливах (Проливной зоне) и всего северо-западного пограничного района говорить даже и не стоит — эти места постоянно в сфере повышенного внимания разведорганов.

Интересно, что кое-кто в руководстве ВМФ явно лелеял замыслы использовать водолазов-разведчиков для захвата власти в СССР. Как-то в середине 70-х годов в 561-й ОМРП с очередной проверкой приехал некий адмирал. С интересом ознакомившись с частью, посмотрев «мультики» в исполнении «парусников», адмирал остался всем очень доволен. Пообщавшись с офицерами, он подошел к матросам. Похвалил их, поговорил о том, о сем, и вдруг спросил:

— А что, смогли бы вы, допустим, Кремль взять штурмом?

— А что в этом такого? Командиры прикажут — и Кремль возьмем! — бодро ответили «парусники».

Расплывшееся в улыбке лицо адмирала просто сияло. Окрыленный таким ответом, он бодро пошел в сопровождении своей свиты, что-то оживленно с ними обсуждая. Вероятно, в среде руководства флотом все-таки были здравомыслящие люди, полагавшие, что генсек Брежнев слегка засиделся в Кремле, и пора бы руководству КПСС «обновить кровь».

Есть много легенд о том, что спецназовцы ВМФ воевали в Афганистане. К примеру, автор несколько раз сталкивался с рассказами о том, что в Афганистане якобы на выполнение задания были направлены три разведгруппы — с Балтики, Черного моря и Каспия (или же Балтики, Черного моря и Тихого океана). При этом якобы две группы задание выполнили, понеся потери, а вот каспийцы пропали без вести (во втором случае без вести пропадали две последние группы). Однако это лишь легенды. Судя по всему, спецназ ВМФ в Афганистане не воевал.

Почти все офицеры боевых подразделений (рот) писали рапорта с просьбой направить их в Афганистан. Просились туда и многие матросы и старшины: в знак солидарности с другими войсками и показать «духам», как умеет воевать советский морской спецназ. Но их туда так и не пустили. Причины были разные. и вовсе не то, что воевать нужно было в горах — горную подготовку интенсивно проходили, к примеру, в 17-й ОБРСПН. С одной стороны, плановые мероприятия, в которых должны были участвовать боевые пловцы, никто не отменял: боевое дежурство в морях и океанах, проверка охраны объектов и т. д. С другой же стороны, командование ВМФ не хотело отдавать своих людей в состав подразделений другого ведомства. А воевать в составе своего отдельного отряда водолазам-разведчикам не позволили.

Вместе с тем, в спецназе ВМФ служили те, кто воевал в Афганистане. К примеру, капитан 1-го ранга Анатолий Карпович, пришедший в морской спецназ из морской пехоты, воевал в Афганистане в 1981–1983 годах, был за это награжден.

А вот в Чечне водолазам-разведчикам повоевать довелось. В самом начале 1995 года Анатолий Карпович построил «парусников»:

— Не мне вам объяснять, что сейчас происходит на Кавказе. Вы все сами знаете. Нужны добровольцы.

Ни секунды раздумья — весь личный состав сделал шаг вперед.

— Что вы! От нашей части необходимо только четыре человека…

Подобное произошло и в других ОМРП. Сепаратисты в искаженном виде, но что-то узнали. Пошел слух — прибыли какие-то подводники. Ехидству чеченских террористов не было предела — как же, у России совсем солдат не осталось, с подлодок экипажи снимают. Что за «подводники» прибыли на Кавказ, дошло не до всех террористов. Только до тех, кто выжил после боев с морской пехотой, в составе которой и действовали водолазы-разведчики: в январских боях в Грозном, а потом наматывали на гусеницы БМП остальную Чечню.

Одна из задач морской пехоты — охрана военно-морских баз. А они почти всегда расположены в населенных пунктах или рядом с ними. Так что морпехам не надо было объяснять, что такое бой в городских условиях. Тем не менее, одно дело учения, другое дело — война. Особенно такая, когда обе стороны, и штурмующая, и обороняющаяся, воюют одним и тем же оружием, используют одну и ту же тактику, говорят на одном и том же языке. Десантники и мотострелки поделились с морпехами бесценным опытом, полученным в ходе жесточайших боев конца 1994 — начала 1995 годов.

В дивизиях и бригадах морской пехоты есть свои разведывательные подразделения. Даже в отдельном морском инженерном батальоне (ОМИБ) морской пехоты есть разведывательный взвод. именно в подразделения разведки МП влились боевые пловцы. Вместо специальной разведки они занимались обычной: разведывали оборону противника, брали языков, корректировали огонь артиллерии и т. п. и не только: использовались в десантно-штурмовых операциях, как обыкновенная пехота или как охрана высокопоставленных лиц.

К сожалению, с осени 1991 до декабря 1994 года боевая подготовка в частях и соединениях морской пехоты, как и в других частях ВС, была не на должном уровне. У кого-то опускались руки, но кто-то днями и ночами был с личным составом, обучая бойцов премудростям войны. Одним из таких замечательных офицеров был командир разведроты 336-й бригады морской пехоты БФ гвардии капитан Евгений Николаевич Колесников (1963–1995). В составе разведбата МП он два года воевал в Афганистане. На его счету десятки рейдов, множество успешных операций. Однако он никогда этим не кичился. Лишь от его сослуживцев можно было узнать, что «духи» за ним устраивали настоящую охоту, обещая за его голову большие деньги. В бригаде МП он должен был занять должность начштаба разведбатальона, но тут началась Чеченская война, на которой он погиб в бою, уже после смерти став майором и Героем России. Разведвзвод, которым командовал Колесников, он формировал только из добровольцев, выдержавших тестирование, в том числе и на психологический отбор. Недаром морские спецназовцы с Балтики попали в его распоряжение.

Из «парусников» особенно отличился «один матрос срочной службы» (как его скромно называли в газетах). Уже в первый день боев он уничтожил пять снайперов противника, пулеметчика и нескольких гранатометчиков, чем обеспечил успешное продвижение батальона. Всего за первые три дня боев он настрелял столько снайперов, пулеметчиков и гранатометчиков противника, что его представили к званию «Герой России». Командиры были в восторге — они даже представить не могли, что на такое способны «моряки». Однако эту награду боец не получил. На самом верху «зарубили»: в списке представленных к такой награде, понимаете ли, одни офицеры, десантники и гвардия, и вдруг… матрос. Матрос? Какой такой матрос? Почему матрос? Поэтому спецназовца наградили орденом Мужества.

Кстати, убитые снайперы были буквально набиты деньгами. Вначале деньги отдавали в штаб. Но когда стало очевидным, что большинство этих денег разворовываются «штабными крысами», то морпехи стали раздавать деньги немногим русским, чудом пережившим геноцид при дудаевском режиме и ужасы зимних боев в городе. Вообще, столкнувшись с русскими, пережившими геноцид, который против них проводили чеченцы с молчаливого одобрения Запада, а также с телами Российских солдат, зверски замученных в чеченском плену, морпехи и спецназовцы с террористами не миндальничали. С волками жить — по-волчьи выть, а пацифистские сопли пусть жуют западноевропейцы и североамериканцы, которые с пеной у рта готовы оправдывать любое убийство русских чеченскими террористами.

К сожалению, некоторые водолазы-разведчики погибли. Например, понесли потери воевавшие в составе 165-го полка МП «халулаевцы». 7 февраля 1995 года в составе разведгруппы из четырех человек под командованием старшего лейтенанта Сергея Фирсова погиб матрос Вадим Вячеславович Выжимов. В районе автовокзала разведгруппа попала в засаду и была окружена почти сотней террористов. Подойдя к занявшим оборону в развалинах одного из домов морпехам на бросок гранаты, боевики предложили сдаться. Разведчики ответили огнем. Неравный бой, в котором все они приняли геройскую смерть, стал последним и для десятков сепаратистов.

В ночь с 20 на 21 марта 1995 года разведгруппа, возглавляемая прапорщиком Андреем Владимировичем Днепровским (1971–1995), скрытно подошла к высоте Гойтен-Корт и обезвредила боевое охранение боевиков. В ходе скоротечного боя он лично уничтожил двух боевиков, обеспечил беспрепятственный подход роты к высоте и успешное выполнение боевой задачи. Но при уничтожении очередной засады, недалеко от недавно освобожденной высоты, Днепровский погиб от пули снайпера. За героизм и воинскую доблесть прапорщику Днепровскому было присвоено звание Героя России посмертно.

Были потери и в других частях 30 мая 1995 года под минометный обстрел попало подразделение 879-го отдельного десантно-штурмового батальона (ОДШБ) МП БФ. От осколочного ранения погиб старший лейтенант Сергей Анатольевич Стобецкий (1972–1995), служивший в ОМРП во Владимировке.

Имеются данные и о других потерях. Среди воевавших в 879-м ОДШБ МП «парусников» погибших не было. Однако осенью 1996 года в Парусное приезжали несколько человек из первого резерва (ушедшие на ДМБ пять лет назад). Они упоминали двух отслуживших срочную службу «парусников», которые погибли в Чечне. По их словам, спецназовцев из первого резерва для участия в спецоперациях в Чечне вербовали сотрудники ФСК (затем ФСБ).

Интересно отметить, что 14 октября 1998 года в 561-м ОМРП впервые состоялось торжественное вручение премий имени Героя России гвардии майора Евгения Колесникова. Председатель региональной организации ветеранов Афганистана «Шурави» Вадим Кугин вручил конверты с деньгами лучшему офицеру части старшему лейтенанту Сергею Михайловскому, лучшему мичману Игорю Сопанюку и лучшему старшине — главному корабельному старшине Александру Тарите. Организация ветеранов Афганистана «Шурави» учредила премию имени Евгения Колесникова, который сражался и погиб в Грозном в январе 1995 года, специально для поощрения лучших военнослужащих из 561-го ОМРП по итогам боевой подготовки.

На вторую чеченскую войну флотская разведка водолазов-разведчиков не пустила. Отговорка была проста: водолазам в горах делать нечего. Реально причины были в другом. Опыт показал, что, воюя в других подразделениях, морские спецназовцы выполняли чужую работу, применялись не по назначению и несли неоправданные (с точки зрения специальной разведки) потери. Особенно в такой войне, которая была нужна околокремлевским олигархам лишь для достижения своих политических и финансовых целей, а не для наведения порядка и тем более спасения граждан России от террористов. Найти же замену погибшим водолазам-разведчикам крайне трудно. Для этого на подготовку нужны большие деньги, которых у страны для спецназа нет, и желающие служить молодые люди с хорошим здоровьем, которых в условиях всеобщего «зако-са», уклонения от армии и флота очень и очень мало.

К сожалению, проверенными данными по участию водолазов-разведчиков в других локальных войнах на территории бывшего СССР автор на данный момент не располагает. Например, имеются пока не подтвержденные сообщения, что в 1993 году боевые пловцы охраняли командующего ЧФ вице-адмирала Эдуарда Дмитриевича Балтина во время конфликта в Грузии между Шеварднадзе и Гамсахурдия.

Имеются также сообщения, что Российские водолазы-разведчики участвовали в войнах за пределами СНГ. К примеру, говорили о двух «халулайцах», которые якобы в 1993 году воевали в Боснии-Герцеговине на стороне сербов и помогали им в организации своих спецподразделений. Кроме того, в 1999 году разведка ВМФ направила в Югославию двух своих специалистов. Затрудняюсь сказать, были ли это добровольцы из числа ветеранов специальной разведки или же действующие спецназовцы, которые по легенде шли как ветераны или гражданские консультанты. Они должны были помогать сербам по тактике и методам разведывательно-диверсионной борьбы, а также способам обезвреживания (блокирования и поимки) разведывательно-диверсионных групп и специальных команд (поисковиков летчиков сбитых самолетов) специальных формирований стран НАТО и террористических групп албанцев. Морские разведчики надеялись организовать в Косово партизанскую войну: создать отряды из местных сербов и лояльных Югославии албанцев для борьбы с албанцами-сепаратистами, которых НАТО приводит к власти в Косово с целью отделения Косово от Югославии. По мнению разведки ВМФ, хозяева НАТО — американцы планировали размещение своих баз на территории «независимого» Косово. А потом использовать этот плацдарм для разжигания этнических конфликтов (по типу Косово и Чечни) по северному побережью Черного моря, на Кавказе и затем в Татарстане и других регионах России с целью расчленения России (установления марионеточных режимов) и захвата ее природных ресурсов. Одновременно США таким образом хотели предотвратить надвигающийся сильнейший экономический кризис. Организованные партизанские отряды должны были постоянно нападать на сепаратистов, албанцев-косоваров, и на подразделения НАТО, чтобы американцы не смогли закрепиться в Косово и в дальнейшем разрушать Югославию (по тому же плану, как в Косово, разжигать этнические конфликты в Черногории и других районах Югославии с целью полного расчленения страны на карликовые марионеточные страны). К сожалению, в силу ряда причин, эти планы оказались нереализованными. Кремлевские владыки в очередной раз сдали Российские позиции натовцам, которые, в свою очередь, не стесняются организовывать этнические партизанские отряды в самых разных странах мира для достижения своих целей.

Помимо войн, водолазы-разведчики вносят свой вклад в обеспечение безопасности судоходства в Мировом океане. Переход человечества в XXI век, оказывается, нисколько не означает, что оно избавилось от старых проблем. Один их таких древних пороков — пиратство, возникшее, по всей видимости, с самым началом освоения человеком водных пространств. В наш век компьютеров и лазеров морское плавание остается не менее опасным, чем много столетий назад. и причина здесь не в необузданности морской стихии, сметающей все на своем пути, а именно в процветании пиратства. Современные флибустьеры совершают ежегодно сотни дерзких налетов на различные типы кораблей, курсирующих в Мировом океане: от крупнотоннажных танкеров, сухогрузов, контейнеровозов до пассажирских судов и яхт. К несчастью, имеются погибшие. Помимо этого, нападения на морские суда наносят значительный экономический ущерб государствам, которые используют морские пути для транспортировки грузов. Кроме того, растет нестабильность, увеличивается напряженность в межгосударственных взаимоотношениях.

В начале 1994 года возле берегов Африки стал пиратствовать Российский морской буксир. Его команда не захотела больше служить за гроши, а подняла пиратский флаг. Вернее, перекрасила судно и меняла флаги от случая к случаю. Мощные двигатели и мирный внешний вид позволили буксиру развернуть успешную флибустьерскую деятельность. Об этом стало известно разведке ВМФ, и на поиск пиратского буксира была отправлена группа водолазов-разведчиков из Парусного: офицер, два мичмана, четыре матроса. Шли на разведывательном корабле, который по легенде является обыкновенным гидрографическим судном. Штурм корабля — трудная задача. Поэтому, чтобы не рисковать спецназовцами, буксир было приказано уничтожить. Недаром группой командовал заместитель командира 561-го ОМРП по минно-подрывной подготовке Юрий Шкодин — подрывник, что называется, от Бога, который быстро может рассчитать и устроить взрыв любой мощности. Как говорили вернувшиеся из поиска «парусники», буксир они не обнаружили — видимо, пираты закончили свою работу и разбежались, потопив свой корабль. Правда, зная отсутствие у спецназовцев тяги к хвастовству, это вовсе не означает, что они не приложили свою руку к тому, что буксир пошел на дно (не исключено, что со всей пиратской командой).

И хотя очевидно, что спецназ ГРУ воевал, воюет и, по всей видимости, будет воевать в локальных войнах, упор в их подготовке по-прежнему делается на участие в глобальной термоядерной войне.

Специальный заряд: ядерная «Макрель»

С древнейших времен история тайных операций имеет уже достаточно примеров применения «сюрпризов» — установки в самых неожиданных местах долговременных диверсионных средств для нанесения в точно назначенный срок наибольшего урона противнику. Особенно прославились разработанные в особом техническом бюро по военным изобретениям специального назначения (Остехбюро) и принятые на вооружение в 1929 году секретные радиоуправляемые заряды «БеМи» для кадровых советских диверсантов (официальный термин 30-х годов XX века). Свое название радиофугасы получили по фамилиям своих создателей Владимира Ивановича Бекаури (1882–1938) и Владимира Федоровича Миткевича (1872–1951). Справедливости ради необходимо сказать, что саму идею создания радиоуправляемых мин, в том числе и самодвижущихся, впервые, еще в 1898 году, высказал русский профессор Николай Дмитриевич Пильчиков (1857–1908) в докладной записке на имя военного министра Российской империи. Но тогда идея не была претворена в жизнь.

Во время Великой Отечественной войны эти мощные радиофугасы, взрываемые по командам, которые подавались условным радиокодом за сотни километров от места взрыва, наводили ужас на нацистов. Первая диверсионная операция с применением радиоуправляемых устройств подрыва фугасных мин состоялась 12 июля 1941 года. Тогда с расстояния в 150 км по радиосигналу были взорваны три радиофугаса типа «БеМи», по 250 кг взрывчатого вещества каждый, заблаговременно заложенных в зданиях поселка Струги Красные Псковской области, где, захватив поселок, расположились немецкие части 56-го механизированного корпуса.

4 августа 1941 года с помощью радиофугасов типа «БеМи» в Витебской области северо-восточнее города Орша на автодороге Минск — Москва был уничтожен крупный стратегически важный мост. В результате диверсии наступление немецких войск было задержано.

24 сентября 1941 года в столице Украинской ССР городе Киеве на Крещатике в четыре часа внезапно взлетело на воздух большое здание, в котором расположилась немецкая комендатура. После этого последовала целая серия аналогичных взрывов по всему городу. Это приводились в действие радиоуправляемые фугасы «БеМи».

22 октября 1941 года в крупном портовом городе одессе был взорван дом № 40 на Маразлиевской улице, в котором разместилась немецкая комендатура. Мощный взрыв специальной мины («Б») типа «БеМи» произошел точно в тот момент, когда в здании находилось около двухсот старших офицеров.

Ночью с 13 на 14 ноября 1941 года в 4 часа 20 минут, по приказу генерал-майора Георгия Георгиевича Невского (1891–1961) и легендарного советского диверсанта полковника Ильи Григорьевича Старинова (1900–2000), начальник воронежской радиовещательной станции Федор Семенович Коржев и старший инженер Аркадий Владимирович Беспамятов направили в эфир строго засекреченные закодированные сигналы, которые инициировали взрыв радиофугаса типа «БеМи», заблаговременно тайно заложенного в подвале дома № 17 по улице Дзержинского в городе Харькове. Мощнейшим взрывом здание было полностью разрушено, погиб командир 68-й пехотной дивизии и около 20 офицеров и солдат.

В ноябре 1941 года взвод ТОС Западного фронта под командованием лейтенанта Е. Кожухова заложил и замаскировал радиофугасы «БеМи» с двумя зарядами по 600 кг каждый под уцелевшие опоры взорванного моста через реку Истру. Радиосигнал на взрыв фугасов был подан после того, как инженерное подразделение немцев восстановило мост и направило по нему войска и технику.

Немецкие спецслужбы всячески пытались выяснить, где заложены и когда будут взорваны советские радиофугасы и мины, которых они панически боялись. Но «БеМи» продолжали в самый неожиданный момент взрываться по радиосигналу, поданному порой за сотни километров от места установки фугаса. Часто заминированные при отступлении объекты взрывались по сигналу или данным агентурных разведчиков, что повышало эффективность акции.

Обладая уже в относительно далекие для нас 30-40-е годы ХХ века столь совершенной технологией производства радиоуправляемых взрывателей для фугасов, советские конструкторы, имея к тому же прекрасные традиции в области разработок диверсионного оружия, и в дальнейшем всегда шли впереди своих зарубежных коллег. Современные планы разворачивания и применения новейших диверсионных радиоуправляемых зарядов стали предусматривать их упреждающее действие и нанесение внезапного мощного удара на территории противника, что позволит еще до начала войсковых операций овладеть инициативой. В том числе в случае ядерной войны.

Помимо ядерных ракет, военные и ученые задумались над сверхмалыми ядерными зарядами. С получением команды нанести по противнику внезапный упреждающий удар были бы приведены в действие все средства поражения, к числу которых относятся и специальные заряды, доставленные и установленные в глубине территории противника: в больших промышленных центрах, около крупных энергетических комплексов и около важнейших военных объектов. Такие сверхмалые специальные ядерные боеприпасы журналисты чаще всего именуют «ранцевыми атомными бомбами». В ходе подготовки к войне они могут быть тайно и быстро размещены особыми диверсионными группами с привлечением при необходимости доверенной агентуры, которая может и не знать об истинном предназначении порученных им для перевозки и установки изделий.

Закамуфлированные под всевозможные бытовые предметы, не привлекающие внимание людей, заряды устанавливаются в самых неприметных местах в зданиях, в гаражах, на берегу рек, озер и водохранилищ или как элемент в строительной конструкции. Например, вряд ли кто обратит внимание на неприметный «старый сейф» в подсобном помещении небольшой частной конторы в Нью-Йорке или Лондоне, а ведь основной начинкой такого «сейфа» может быть специально изготовленное радиоуправляемое ядерное устройство с системой защиты и самоподрывом на случай попытки несанкционированного проникновения в его схему. А кто подумает, что в автобусе, который уже несколько лет стоит без колес и мотора в темном углу частного гаража, размещено смертоносное устройство, способное уничтожить не только гараж и ближайшую плотину гидроэлектростанции, но и почти весь город, в котором это устройство по плану установлено? и совсем уж трудно представить, что непосредственно в элементах конструкций промышленных или жилых зданий могут таиться ядерные радиофугасы.

Специальные компактные взрывные устройства после их установки могут находиться в боевом положении длительное время и ждать своего момента — закодированного радиосигнала, и никакие системы ракетно-космической обороны, предупреждения о ракетном нападении и контроля космического пространства — эти так называемые глаза и уши стратегических сил — не способны обнаружить заряды диверсионных сил особых операций.

Сейчас пока очень трудно установить, кто же был первопроходцем в этом направлении диверсионной борьбы. Возможно, что советские и американские стратеги и разработчики почти одновременно обосновали необходимость создания ядерных мини-зарядов, а также определили тактику их применения. Во всяком случае, уже в декабре 1953 года президент США, генерал армии Дуайт Дэвид Эйзенхауэр (1890–1969) подписал приказ о борьбе с попытками «нелегального провоза вражескими агентами в соединенные Штаты атомных бомб для совершения террористических актов». инициатором принятия этого приказа был опытный контрразведчик, директор Федерального бюро расследования Джон Эдгар Гувер (1895–1972), который приложил к приказу подробную инструкцию по обнаружению вражеского атомного устройства. Обладателями указанной инструкции сразу же стали все агенты полиции и ФБР. Здесь надо отдать должное руководству США, которое доверилось своим гражданам и не побоялось еще в те годы обнародовать сведения об атомном оружии. Заслуживает внимания такая выдержка из вышеназванного документа:

«…Для того, чтобы граждане Соединенных Штатов могли оказывать разумную помощь в обороне нашей страны, они должны быть достаточно хорошо информированными относительно атомного оружия. Это позволит им распознать бомбы или части бомбы при нелегальной перевозке их в соединенные Штаты вражескими агентами. Невозможно сказать заранее, как будет точно выглядеть иностранная атомная бомба. В то же время можно объяснить основные принципы ее конструкции.»

Бдительное Министерство обороны Великобритании тоже не сидело сложа руки. Еще в июле 1951 года британский премьер-министр Клемент Ричард Эттли (1883–1967) был предупрежден руководством министерства, что советские агенты могут по частям тайно ввезти в страну атомную бомбу и взорвать Лондон. В специальном совершенно секретном меморандуме говорилось, что бомба, которая способна взорвать Лондон, может быть собрана даже в простом гараже. Секретный документ разъяснял:

«Начальники штабов рассмотрели возможность того, что враги (Советы) могут начать новую войну с атомной атаки на Лондон, точно так же, как японцы напали на Перл-Харбор — без предупреждения и формального объявления войны. Вероятнее всего, они попытаются сбросить на город бомбу. Однако самолет может быть перехвачен, тогда возможна “подпольная атака”. Атомная бомба может быть разобрана на пятьдесят частей и ввезена в страну, не вызвав особого внимания».

Принимая во внимание все обстоятельства дела, министерство обороны рекомендовало усилить наблюдение за советскими гражданами, прибывающими в Великобританию, а также тщательно следить за передвижениями грузовых машин у советского посольства в Лондоне…

Первые экспериментальные взрывы ядерных мини-зарядов относятся к самому началу 50-х годов. В мае 1953 года в США на полигоне в штате Невада был испытан новый атомный артиллерийский снаряд. Удачный эксперимент открыл путь к созданию обширного арсенала совершенных ядерных мини-зарядов. В последующие годы интенсивность взрывов малой мощности нарастала. Арсенал средств ведения ядерной войны стал быстро пополняться небольшими, но очень мощными специальными фугасами, минами и другими устройствами, которые объединялись общим названием «Специальное атомное разрушающее оружие» («Special Atomic Demolition Munition», сокращенно SADM или ADM).

Диверсионные ядерные заряды американские военные хранили не только на своей территории. Еще в 1964 году первый «заплечный» атомный заряд — «бочонок» 50 см в диаметре и высотой 47,5 см — поступил на вооружение спецформирования США в Западной Европе. Естественно, руководство европейских стран в известность об этом не ставилось. Всего же в 60-е годы на вооружении американских диверсантов находилось 300 единиц переносных ядерных мини-устройств.

Немного позже на основе сверхмалого ядерного заряда W54 (плутониевого, имплозивного типа) американцы создали еще один вариант «ранцевой» атомной бомбы. Контейнер Н913 с атомным зарядом, взрывателями, кодами, регулятором и таймером общим весом 68 кг имел размеры 87х65х67 см и мог переноситься одним человеком в специальном заплечном ранце. Компактные, трудные для обнаружения и исключительно большой мощности, сравнительно с любыми другими взрывными устройствами, диверсионные заряды были рассчитаны для применения на территории противника или позади линии фронта, для уничтожения аэродромов и военно-морских баз, командных пунктов, крупных мостов, плотин, промышленных объектов и скоплений живой силы. По некоторым данным, к началу 1992 года американцы имели 608 сверхмалых ядерных зарядов диверсионного предназначения.

В Советском Союзе любая информация о наличии специальных ядерных зарядов была под большим запретом и, естественно, охранялась с особой тщательностью. Начиная лишь с середины 90-х годов в средствах массовой информации России и других стран — бывших республик СССР впервые стали появляться публикации, из которых читатель смог узнать о том, что Российские военные тоже имеют на вооружении ядерные мини-заряды, которые они получили в наследство от советской армии.

В это же время некоторые российские политики и журналисты стали открыто заявлять о плохом хранении ядерных материалов в России, и что в постсоветских условиях не исключена возможность похищения террористами или контрабандистами ранцевых атомных боеприпасов и других боевых мини-ядерных устройств из арсеналов или же с заводов-изготовителей, которые сохранили технологию сборки.

Интересна реакция компетентных органов на подобные высказывания и публикации. Федеральная служба безопасности (ФСБ, в прошлом КГБ) в 1995 году без обиняков заявила, что все подобные утверждения — это блеф, ибо подобных боеприпасов в природе нет и не было на вооружении Российской армии. Однако не прошло и двух месяцев, как представитель вооруженных сил России — начальник экологического центра Министерства обороны полковник Борис Николаевич Алексеев, комментируя высказывание председателя межведомственной комиссии Совбеза РФ по экологической безопасности Алексея Владимировича Яблокова на парламентских слушаниях по экологической безопасности, сказал:

«Сверхмалые ядерные боеприпасы у России действительно есть, но паниковать по поводу их возможного расхищения не стоит. Минимальный вес боеприпасов не 30–40 кг, как полагает Алексей Яблоков, а более 90. Они хранятся под строжайшим контролем, и главное у таких зарядов — четвертая система защиты, что исключает возможность случайного взрыва. Взорвать эти ядерные боеприпасы можно только с помощью ядерного чемоданчика, который хранится у президента. Наличие сверхмалых ядерных боеприпасов — один из щитов безопасности России. и об этом знают в мире».

Полковник Алексеев пояснил, что к этой теме имеет допуск ограниченное число людей. «и поэтому Яблоков мог не знать подробностей».

После этого не прошло и двух лет, как отставной генерал-лейтенант, бывший секретарь совета безопасности Российской Федерации Александр Иванович лебедь заявил, что в наследство от СССР Россия получила специальные атомные заряды» (САЗы), которые изначально разрабатывались для диверсионной работы в тылу врага. Более того, лебедь описал это идеальное оружие для диверсантов и террористов. При весе 25–45 кг и в тротиловым эквиваленте до пяти килотонн каждый они идеально подходят для уничтожения военных объектов и командных пунктов противника. Взрыв одного такого боезаряда способен уничтожить район крупного города и мгновенно убить от 50 до 100 тысяч человек. По словам лебедя, всего существовало 132 таких ядерных «чемоданчика» (ядерных зарядов малой мощности), из которых 84 исчезли. Но он не успел узнать, куда они пропали, так как вскоре после доклада Ельцину об этой проблеме был освобожден от должности.

Но военное руководство России стало немедленно опровергать Александра лебедя. и даже настойчиво отрицать сам факт существования сверхмалых ядерных зарядов. Так, начальник 12-го главного управления МО РФ генерал-лейтенант Игорь Николаевич Валынкин сделал такое странное заявление:

«Россия никогда не располагала таким оружием, а, следовательно, не могла его и потерять, как утверждают Александр лебедь и Алексей Яблоков. Более того, ни одна страна, включая США, также не имеет подобных боеприпасов».

Однако 16 октября 1999 года в интервью газете Министерства обороны «Красная Звезда» руководитель департамента проектирования и испытания ядерных боеприпасов Министерства РФ по атомной энергии Николай Павлович Волошин сделал весьма интересное признание. На вопрос корреспондента, ведутся ли работы по созданию сверхмалых ядерных боеприпасов, Волошин ответил:

«В свое время мы проверили возможности маломощных зарядов. Принципиально это отработано. Сегодня можем делать боеприпасы не только мегатонного класса, но и тонного. Весь возможный диапазон мощностей проверен».

По-видимому, должно пройти еще какое-то время (или должен произойти какой-нибудь ужасный инцидент), прежде чем с санкции высшего руководства страны представители Министерства обороны или же Федеральной службы безопасности, в конце концов, признают, что особые подразделения вооруженных сил или какой-то могущественной спецслужбы обладают диверсионными сверхмалыми ядерными боеприпасами и другого типа, например такими, которые могут быть установлены под водой или умещаются в небольшие чемоданы. Типичная черта кремлевских мудрецов — вначале все отрицать, потом в чем-то частично соглашаться и лишь затем, под тяжестью улик, полностью признавать факт.

Но вернемся к уже сказанному. О том, что сверхмалые ядерные боеприпасы у России действительно есть «и об этом знают в мире», начальник экологического центра Министерства обороны полковник Борис Алексеев признал. А вот знают ли в мире о количестве таких боеприпасов? Об этом бравый полковник даже не обмолвился.

В этом плане весьма любопытно заявление министра Российской Федерации по атомной энергии Виктора Никитовича Михайлова, случайно или умышленно сделанное осенью 1993 года. По его словам всего у Советского Союза было 45 тысяч ядерных боеприпасов, а не 30 тысяч, как считал Запад. Кроме того, в случае необходимости СССР был способен произвести еще около 75 тысяч зарядов, имея в запасе около 1200 тонн обогащенного оружейного урана.

После такого признания можно сделать вывод, что многие ядерные боеприпасы Советского Союза, а теперь России, были и остаются вне контроля. Что же это за заряды и где они находятся? Эти вопросы пока остаются без ответов. Думается, что среди неучтенных разведками стран НАТО 15 тысяч советских ядерных боеприпасов, о которых сказал Виктор Михайлов, находятся и специальные сверхмалые ядерные мины и фугасы, в том числе ядерные устройства особой мощности, созданные на основе осмия-187 и, по некоторым данным, америция, критическая масса которого всего несколько граммов.

Надо отметить, что небольшие ядерные заряды, так же как и специальные разведывательные технические средства, устанавливаемые специалистами специальных разведок или нелегалами, вообще трудно поддаются обнаружению. Очевидно, сегодня контрразведка ни одной страны не сможет утвердительно ответить, есть или нет на подведомственных ей объектах долговременные разведывательные технические средства иностранных спецслужб, или способна ли она в особый период на территории своей страны предотвратить установку вероятным противником или террористической организацией специальных диверсионных зарядов?

Но вернемся к морским разведдиверсантам. Разрабатывая подводное снаряжение, оборудование, технические средства, советские военные специалисты обратили внимание на бескрайние, почти незащищенные водные пространства и глубины у берегов главного потенциального противника. Учтя новые обстоятельства, ученые подумали — и кое-что придумали. Поэтому с советских времен в арсенале военно-морского спецназа имеются сверхмалые диверсионные ядерные заряды. По документации они называются скромно — «специальные заряды». До последнего времени наличие «специальных зарядов» являлось большим секретом. и уж тем более огласке не подлежало, что в данном случае подразумевает слово «специальный». Но все тайное становится явным. По этому поводу мэр Очакова Анатолий Карпенко вспоминал следующее:

«У боевого пловца никогда не было цели поставлено: уничтожить. Была цель — вывести из строя. Потому что уничтожить тот же крейсер, как говорится, нет таких средств. Хотя они есть и были у нас, но это в том случае, если ведется уже ядерная война — это первое. и, опять-таки, задачи такой, это было бы расточительно — это первое. А второе, мы одной группой 8 человек практически за четыре часа выводили из строя основное ядро сил флота. В количестве 6–8 кораблей. Причем самые ведущие, самые ценные, самые новые. Мы выбирали самые главные цели, самые мощные».

Впервые проект небольших специальных диверсионных ядерных зарядов, предназначенных для тайной установки в крупнейших военно-морских базах и в других местах на территории вероятного противника боевыми пловцами специальной разведки ВМФ СССР, был рассмотрен в 1957 году. В 1961 году был создан опытный образец такого заряда. После чего они поступили на вооружение.

Специальный заряд для водолазов-разведчиков имел ласковое название «Макрель». Никому в голову не могло прийти, что скрывается за названием ценной промысловой рыбки (длиной до 1,5 м и весом до 45 кг) семейства скумбриевых отряда окунеобразных. «Макрели» постоянно совершенствовались. Так, в начале 80-х в 561-м ОМРП была, как ее прозвали, «супер-Макрель» весом в 200 кг. Разведдиверсантам необходимо было произвести всего 12 операций, и данная «Макрель» приведена в действие. Помимо этого, в арсенале морских спецназовцев имелись другие сверхмалые ядерные заряды, включая так называемые «ядерные ранцы».

В те годы небольшой специальный ядерный заряд изготовить можно было быстро, но хранился он недолго — гарантийный срок был всего несколько месяцев. Небольшие сроки хранения небольших специальных ядерных зарядов определялись тем, что в те годы технология их изготовления была основана на оружейном плутонии. Поэтому хранить такие заряды непосредственно в морских разведывательных пунктах специальной разведки не было смысла. их могли поставить только непосредственно с заводов производителей — ядерных центров или ядерно-технических баз и только в случае подготовки к конкретным срокам начала боевых действий с потенциальным противником.

Постепенно технология производства диверсионных ядерных зарядов совершенствовалась. Одним из компонентов для создания небольших ядерных зарядов становится осмий-187 и, по некоторым данным, америций, критическая масса которого всего несколько граммов. Такие заряды, особенно в двухблочном виде, могли храниться уже годами.

В середине 70-х годов в морские разведывательные пункты специальной разведки ВМФ поступили специальные автомашины (закамуфлированные под автомашины — радиостанции), в которых хранились специальные диверсионные заряды. Например, в 1975 году трое боевых пловцов из третьего подразделения 561-го ОМРП во главе со своим командиром (плюс профессиональный шофер из технического подразделения 561-го ОМРП) были командированы в район города Горький (ныне Нижний Новгород), где получили такую автомашину, которую они охраняли и доставили в свой пункт. Надо отметить, что в те годы третье подразделение специализировалось на крупных диверсиях в военно-морских базах противника. Автомашина (на базе автомашины «Урал») усиленная, трехмостовая (все колеса ведущие) — высокой проходимости. Стенки фургона, предназначенного для хранения зарядов, были примерно 15-сантиметровой толщины и внутри имели стальной, свинцовый, паронитовый (прессованный асбест) и еще какие-то слои.

Сама автомашина на территории части содержалась в отдельном металлическом боксе (хранилище) с кондиционером и сигнализацией, выведенной на пульт дежурного по части. Например, в 561-м ОМРП на Балтийском флоте специальная автомашина содержалась в отдельном хранилище и опечатывалась печатью (все двери, капот и так далее) ответственного офицера отдела специального оружия из штаба флота. В свою очередь вход и ворота хранилища (бокса) опечатывались печатью офицера специального оружия из штаба флота и печатью дежурного по части (разведывательному пункту). Охранял хранилище личный состав пункта, заступающий в караул. В инструкции часового — патрульного было сказано, что в это хранилище он не имеет право допускать по отдельности офицеров специального оружия из штаба флота и офицеров своего пункта (даже дежурного по части, которому подчинен во время несения караула) — только чтобы одновременно присутствовали и те, и другие.

Во время посещения хранилища специальной автомашины каждый из них проверял сохранность (удостоверялись, что в хранилище никто не проникал) своих оттисков печати на входе в хранилище. Затем офицер специального оружия из штаба флота проверял сохранность своих печатей на автомашине (дверях кабины, капоте, широкой двери в фургон, баке горючего). Автомашина всегда готова была к выезду — работу двигателя, аккумулятора, состояние шин и наличие горючего проверяли эти же офицеры из штаба флота. После работ в хранилище офицеры отдела специального оружия из штаба флота делали какие-то записи в книге-журнале, которая хранилась в хранилище в небольшом, закрепленном на арматуре металлической стены хранилища ящике. Этот ящик — шкафчик они потом тоже опечатывали. В часть они приезжали на своей военной автомашине типа УАЗ — шофер (матрос или старшина) и два офицера (иногда один офицер, а второй мичман). Они были вооружены, а на стекле автомашины был прикреплен особый пропуск. Когда офицеры осматривали хранилище (бокс) и специальную автомашину, их шофер (который их привез) всегда находился в своей автомашине и никуда не отлучался.

Военнослужащие отдела специального оружия подчинялись только своему начальнику, а тот в свою очередь подчинялся непосредственно командующему своего флота. Отдел специального оружия был подчинен соответствующему управлению Главного штаба ВМФ СССР.

Здесь необходимо добавить, что начиная с того момента, как в 561-м ОМРП появилась специальная автомашина (1975 год), там периодически, примерно один раз в полтора-два года, также стали приезжать представители из Ядерного центра «Челябинск-70». В советском союзе закрытый номерной город Челябинск-70 в целях конспирации проходил как «почтовый ящик — п/я» (адреса не было, а корреспонденция шла на «почтовый ящик Челябинск-70» и уже далее в этом закрытом городе сортировалась по назначению). В настоящее время этот Челябинск-70 официально называется город снежинск Челябинской области России. 561-й ОМРП представители Ядерного центра посещали вместе с офицерами отдела специального оружия из штаба флота. Кроме каких-то работ, которые представители Ядерного центра проводили в специальной автомашине, они также встречались с командованием ОМРП и офицерами третьего подразделения ОМРП. иногда вместе с представителями Ядерного центра в 561-й ОМРП приезжал также «направленец» (соответствующий куратор частей специальной разведки ВМФ) из разведывательного управления Главного штаба ВМФ.

Замена специальных ядерных зарядов происходила не часто. Специальная автомашина очень редко покидала пределы ОМРП.

В самом начале 90-х годов специальная автомашина из 561-го ОМРП была экстренно вывезена. Возможно, одной из причин такого действия могло быть то, что режим президента России Бориса Ельцина всерьез опасался, что подготовленные и самостоятельно мыслящие военные, используя наличие у себя специальных зарядов, могут, шантажируя их применением, отстранить его от власти. Постепенно истерика у новых «демократических» властей прошла. и где-то в конце 1993 — начале 1994 года в 561-й ОМРП пришла другая, более современная специальная автомашина.

Находятся ли специальные ядерные заряды в 561-м ОМРП специальной разведки ВМФ сейчас? достоверной и проверенной информацией о нахождении (или не нахождении) там ядерных зарядов автор этих строк не располагает. А военные предпочитают говорить, что в настоящее время специальных зарядов в 561-м ОМРП, как и других ядерных зарядов в других воинских частях и на кораблях, дислоцированных в Калининградской области, «пока нет».

Так, в феврале 2001 года исполняющий обязанности командующего Балтийским флотом вице-адмирал Владимир валуев заявил на международной конференции «Россия, Калининградская область и регион Балтийского моря — призыв к укреплению сотрудничества»: «Газетные сообщения о наличии тактического ядерного оружия на территории Калининградской области — преувеличение. Эта зона объявлена Россией в одностороннем порядке безъядерной, и мы призываем к этому соседей. Но корабли и самолеты подготовлены для размещения всякого оружия, в том числе и ядерного. Понадобится ли оно Балтийскому флоту, будет зависеть от обстановки».

А в неофициальных беседах военнослужащие Балтийского флота не исключают, что ядерные заряды будут доставлены в Калининградскую область в том случае, если в НАТО будут приняты Латвия, Эстония и Литва. или же, если США разместят в Польше носители ядерного оружия (или будут базировать там самолеты, способные нести ядерное оружие). К этому случаю на Балтийском флоте готовят соответствующие кадры. и уже на флоте проводятся учения с применением ядерных боеголовок. Ядерные заряды могут быть установлены на корабельных комплексах. К примеру, ПКР «Гранит» способны нести различные типы боевого снаряжения. Дальность полета ракеты более 500 км, стартовая масса 7 тонн, длина корпуса 10 метров, скорость полета 2800 км/ч. Такая ракета с ядерным зарядом может быть запущена, к примеру, по надводному кораблю, находящемуся в военно-морской базе или же по месту дислокации войск противника. Корабельный ракетный комплекс «Москит» (П-100) может нести ядерный заряд массой 800 кг и поражать цели на расстоянии до 100 км. Ракеты комплекса «Малахит» могут доставить ядерный заряд на расстояние до 280 км. и так далее.

Главное, подготовленные офицеры специального оружия на Балтийском флоте и, в частности, в Калининградской области есть. В любой момент, если в Калининградскую область с ядерно-технических баз хранения будут доставлены любые ядерные заряды, то эти подготовленные офицеры могут их быстро подготовить (ввести задание) к действию. На операцию по доставке в область и подготовку зарядов к действию может уйти всего примерно 15 часов.

Многие годы между соединенными Штатами Америки и союзом советских социалистических республик существовал паритет ракетно-ядерных сил. Однако к 1993 году США, благодаря долговременным и четко реализованным операциям разведслужб вкупе с настойчивостью во внешней политике и развернутой пропагандой вокруг крупномасштабных разработок новейших систем противоракетной обороны, практически сумели обезопасить себя от того, что некогда называлось ракетными войсками стратегического назначения(РВСН) СССР.

Тем не менее, пребывая в состоянии эйфории от головокружительных успехов, военные и политические деятели США упускали и упускают из виду другое, совсем не защищенное от ядерного удара направление — водное пространство вокруг своей страны. Ведь совсем необязательно создавать разветвленные глобальные системы Про и громоздкие, многочисленные ракетно-ядерные комплексы, когда страну, имеющую обширные морские границы, можно уничтожить особыми подводными и комбинированными, правильно установленными и направленными системами ядерного оружия. Достаточно лишь взглянуть на береговую линию потенциального противника номер один, чтобы понять, каким разрушениям и потерям подвергнется эта страна, когда последует приказ привести в действие системы подводного ядерного оружия, заблаговременно установленные в определенных, намеченных сверхсекретными планами, местах вдоль всего ее побережья от Портленда до Браунсвилла и от Сиэтла до Сан-диего, а также около всех важных прибрежных объектов Аляски и Гавайских островов. Разумеется, свою лепту в это дело могут внести водолазы-разведчики, которые могут заранее тайно установить ядерные заряды около важнейших вмБ США в других странах.

Таким образом, межконтинентальные баллистические ракеты с ядерными боеголовками не являются монополистами в устрашении или сдерживании вероятного противника. их можно даже частично сократить, и от этого страна, освоившая скрытые под водой новые системы оружия, не утратит своего могущества.

Стратеги, уделившие пристальное внимание бескрайним и почти незащищенным водным глубинам у берегов главного противника, в какой-то степени реанимировали идею академика АН СССР, будущего лауреата Нобелевской премии мира и «отца» советской водородной бомбы Андрея Дмитриевича Сахарова (1921–1989). Еще в начале 60-х годов он, испытывая большое беспокойство, что для его детища, «рекордно мощного изделия» — «Царь-заряда», созданного для ликвидации капиталистической системы, не существовало хорошего носителя (бомбардировщики не в счет, их легко сбить), предлагал разработать большую торпеду с прямоточным водопаровым атомным реактивным двигателем. По замыслу академика Сахарова, целью атаки с расстояния в несколько сот километров должны были стать крупные города-порты противника, которые в результате могли быть полностью стерты с лица земли как надводным взрывом «выскочившей» из воды торпеды со 100-мегатонным зарядом, так и подводным взрывом. Однако, в силу разных причин, осуществить эту весьма заманчивую идею в тот период не удалось. Любопытно отметить, что в 1962 году на одном из секретных полигонов, расположенных на берегу ладожского озера, был создан макет Атлантического и Тихоокеанского побережья США, а в самом озере, на различной глубине и на разном расстоянии от берега, взрывали заряды различной мощности, имитирующие ядерные. Так отрабатывался необходимой мощности заряд, и проверяли, как большие волны действуют на береговые объекты. идея состояла в том, чтобы в случае войны взорвать 50-или 100-мегатонные ядерные заряды в глубинах океана и тогда гигантские цунами должны были обрушиться на американское побережье и смыть американские города.

Президент США (генеральный секретарь КПСС) сидит в кабинете. Сумрак. Возле него по струнке стоят маршалы и адмиралы. На их лицах нетерпение и уверенность в победе. Лидер страны сосредоточенно думает. Палец покоится на кнопке. Начинать или не начинать? Нажимать или не нажимать? Так, если верить режиссерам-фантазерам, якобы должна была начаться ядерная война. Красиво, с претензией на психологизм, но неправильно.

Провожая отправляющихся на ДМБ водолазов-разведчиков, командиры не забывали сказать на прощанье главного:

— Бойцы! Не думайте, что после этого мы о вас забудем. Нет. Мы всегда будем о вас помнить. За полгода, год до важных событий, когда мир еще ничего не будет подозревать, вы все вернетесь в часть и пройдете переподготовку. Что за этим может последовать — вы сами прекрасно понимаете.

Морские спецназовцы провожают демобилизовавшихся товарищей.(Фото из архива автора)

И перед глазами невольно мелькали образы будущей войны. Родной ОМРП был бы развернут в бригаду. На свободной территории части появилось бы много палаток — призванные «партизаны-переподготовщики» должны пополнить знания, ознакомиться с новым оружием и вспомнить молодость, как они бегали на учениях, основательно портя нервы пограничникам, милиционерам и «чомбе».

В подземельях Парусного за бронированными дверьми заработал бы командный пункт части, приспособленный к работе в период термоядерной войны. Штабная документация и пункт управления и связи были бы надежно защищены, чтобы сохранить боеспособность в любых условиях. На стендах КП — светящиеся планы-схемы основных баз и других объектов вероятного противника, в которые будут направлены разведывательно-диверсионные группы для их уничтожения, табло с планом операции, спутниковые фото…

Затем, без всякого объявления войны, водолазы-разведчики начали бы осуществлять тотальное скрытое проникновение на территорию противника морским, воздушным, комбинированным и даже наземным способами. По сигналу с «большой Земли» разведдиверсанты начали бы выводить из строя или уничтожать разнообразные стратегические объекты, чтобы ослабить потенциальную возможность ответных действий.

На такой случай отход не планировался. Водолазы-разведчики становились бы смертниками. По большому счету, выполнив задание, уничтожив шифры и рацию, они могли бы спокойно идти сдаваться — сыграв свою роль, им оставалось только погибнуть вместе с натовцами от своего же ядерного оружия. или все-таки каким-то чудом выжить. Но сдаваться тогда не было бы смысла: всем известно, как взбешенные своими неудачами американцы расправлялись с немецкими диверсантами в Арденнах в декабре 1944 года.

После согласованного, упреждающего подводного ядерного удара, осуществленного спецназом ВМФ, от военно-морских баз и крупных, стратегически важных городов побережья соединенных Штатов Америки, по всей видимости, ничего не осталось бы. Через несколько секунд после ярких вспышек раздались бы мощный гул и грохот, вслед за которыми вдоль побережья выросли бы огромные водяные столбы, увенчанные клубящимися конденсационными облаками. Сначала американцев накрыли бы всесокрушающие искусственные цунами, в которых вода была бы смешана с раскаленными обломками кораблей и зданий, а затем обратная волна уносила бы в океан обломки и останки, после чего невидимая всепроникающая радиация, сдобренная радиоактивным дождем, продолжила бы медленно и жестоко уничтожать все, что еще шевелится.

А если к этому еще добавились бы действия сухопутного спецназа ГРУ, то можно было бы уверенно говорить о конце истории для самой сильной страны НАТО. Как, впрочем, подобные беды случились бы и с СССР, вздумай Штаты осуществить упреждающий ядерный удар.

От всего этого мир спасало только одно. Какими бы ни были советские и американские военачальники, какие бы у них ни были недостатки, но они твердо понимали: в ядерной мировой войне победивших не будет. и поэтому спецназ ВМФ и ГРУ оставался таким же «оружием сдерживания», как и межконтинентальные баллистические ракеты с ядерными боеголовками. и каковым, несомненно, оставались их противники-коллеги из натовских сил специального назначения.

Интересно, что пока никому из стратегов в штабах противников не пришла идея создания своеобразной подводной стратегической оборонной инициативы — действующей системы противодиверсионной обороны, контроля и обнаружения подводных (надводных) ядерных зарядов и других, стоящих в готовности в нейтральных водах автоматических подводных средств доставки и приведения в действие зарядов оружия массового поражения. А ведь пока этого нет, руководитель ни одного государства не вправе с полной уверенностью заявлять, что его народу ничто не угрожает.

Возможно, кто-то возразит и скажет, что существует Договор о запрещении размещения на дне морей и океанов и его недрах ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения, который был подписан в 1971 году в Москве, Вашингтоне и Лондоне. В этом договоре, вступившем в силу в 1972 году, участвуют более семидесяти государств. Согласно договору запрещается размещать на дне морей и океанов и в его недрах, за пределами двенадцатимильной зоны морского дна, какое-либо ядерное оружие или любые другие виды оружия массового уничтожения, а также сооружения, пусковые установки и любые другие устройства, специально предназначенные для хранения, испытания или применения такого оружия. Каждое государство — участник договора имеет право проверять его соблюдение другими участниками при условии, что такое наблюдение не будет мешать деятельности государства. Кроме того, договором было предусмотрено продолжение переговоров о дальнейших мерах в области сокращения ядерных арсеналов.

Несомненно, договор неплохой. Между тем, в случае, когда какое-нибудь государство начинает проводить политику активной открытой конфронтации, то такие документы могут автоматически утратить силу. Так, например, получилось в 1983 году.

Главными военными противниками в то время были советский союз и соединенные Штаты Америки. В июне 1979 года они подписали договор об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-2), который зафиксировал согласованный и взаимоприемлемый паритет в соотношении стратегических наступательных вооружений двух великих держав с учетом особенностей их исторически сложившейся структуры.

Новые разногласия возникли, когда военная промышленность СССР и США почти одновременно освоила производство более точных ракет нового поколения с разделяющимися боеголовками. Соединенные Штаты сразу объявили, что их новые ракеты средней дальности — оборонительные и что они будут размещены в Европе для защиты стран НАТО от возможной советской угрозы. Руководству СССР был преподнесен очередной горький урок. С реализацией этого плана фактически все важные военные и промышленные объекты на всей европейской части Советского Союза попадали под прицел новейших американских ракет, подлетное время которых к заданным целям сокращалось до минимума. В то же время, в рамках советско-американского противостояния СССР не имел аналогичного ядерного оружия, способного со сравнительно близкого расстояния поражать какие-либо цели на территории США. По мнению советского руководства, после сложившегося в конце 70-х годов ядерного паритета возникало явное неравенство в военно-стратегических отношениях двух сверхдержав. Советский союз обозначил новые размещаемые в Европе американские ракеты, которые к тому же должны были находиться под полным контролем лишь США, как наступательный вид оружия и заявил, что не допустит изменения сложившегося ранее соотношения сил.

В первой половине 1983 года многие страны НАТО без каких-либо оговорок поддержали планы США по значительному «довооружению» Европы. В такой обстановке все переговоры по сокращению вооружений зашли в тупик и практически были свернуты.

В конце лета 1983 года стало очевидным, что советская дипломатия, несмотря на все усилия, не сможет предотвратить или отложить прибытие новых американских наступательных ядерных ракет в Западную Европу Поэтому новый глава Советского Союза Юрий Владимирович Андропов объявил, что будет вынужден принять ответные меры для восстановления нарушенного паритета.

Согласно разработанному плану предусматривалось разместить на территориях Чехословакии и Германской демократической республики новейшие тактические ядерные ракеты, способные поражать цели в любой точке стран НАТО Западной Европы. Кроме этого, на случай перехода в наступление натовских войск, на границе ФРГ и ГДР должны были быть тайно установлены ядерные фугасы. Однако более важным и, безусловно, наиболее опасным для американцев мероприятием должно было стать размещение вблизи территории США советских ядерных комплексов со временем доставки зарядов к важнейшим намеченным целям аналогичным или даже меньшем, чем подлетное время новых «евроракет», нацеленных на СССР.

По этому поводу 25 ноября 1983 года в общеполитической газете ЦК КПСС «Правда» было опубликовано следующее заявление:

«…Тщательно взвесив все стороны создавшейся обстановки, советское руководство приняло следующее решение:

Первое. Советский союз считает невозможным свое дальнейшее участие в этих переговорах [речь идет о переговорах по ограничению стратегических ядерных вооружений в Европе].

Второе. Отменяется мораторий на развертывание советских ядерных средств средней дальности в европейской части СССР.

Третье. По согласованию с правительствами ГДР и ЧССР будут ускорены… подготовительные работы по размещению на территории этих стран оперативно-тактических ракет повышенной дальности.

Четвертое. [самое интересное].Соответствующие советские средства будут развертываться в океанах и морях».

Где именно будут развертываться «соответствующие средства» и что они собой представляют, в заявлении не объявлялось. Однако нетрудно было предположить, что наряду с атомными подводными лодками, авианосцами и ударными ракетными крейсерами в дело будут пущены и новейшие образцы специальных подводных устройств с ядерными зарядами, а также будут задействованы специалисты разведдиверсионных действий сил специальных операций. Надо отметить, что именно в этот сложный период к берегам США и на остров Куба на разведывательных кораблях были направлены несколько разведдиверсионных групп Специальной разведки Военно-морского флота и другие специалисты, которые занимались рекогносцировкой береговой линии и рельефа дна в местах возможного скрытного проникновения на территорию противника, а также изучали подходы к его военно-морским базам, портам и другим важным прибрежным объектам.

Это было время, когда сверхдержавы по воле амбициозных политиков начали втягиваться в опаснейшее соревнование, итогом которого могла стать глобальная ядерная катастрофа. Но можно не сомневаться, что с получением приказа от высшего руководства разведки специалисты особых миссий выполнили бы свою главную функцию — установили бы в намеченных местах специальные мины и фугасы, в том числе и с ядерной начинкой, и тем самым внесли бы свою лепту в общее дело по уничтожению всего живого на планете под названием Земля.

Между тем, еще в 70-е годы возникла другая проблема. Стало вполне реальным, что кроме вооруженных сил противника применить ядерные устройства для достижения своих целей могут и всевозможные экстремистские группировки и даже отдельные террористы. В конце XX века некоторые самодовольные политики, не думая о возможных последствиях, весьма опрометчиво начали объявлять себя победителями в холодной войне, начатой в 1946 году. Слишком зыбко все в нынешнем мире, и ядерное оружие находится в руках не глав государств или министров обороны, как представляют многие, а в руках непосредственных исполнителей — людей, которые имеют и свои крайности, и свои представления о чести и долге. Тот, кто считает, что все находится под контролем и подчинено лишь какой-то одной «кнопке» пуска ядерного оружия, глубоко ошибается. В нестабильном обществе ядерные заряды, особенно небольшого размера, могут «расползтись», и неизвестно, где они себя тогда покажут.

В наследство от Советского Союза Российская Федерация получила весьма многочисленные арсеналы оружия массового поражения. Ответственные руководители Министерства обороны и другие официальные лица с высокой трибуны бесчисленное множество раз заверяли мировую общественность, что «советские ядерные арсеналы имеют стопроцентную гарантию от случайного применения». При этом они всегда ссылались на мифическую «ядерную кнопку» в «ядерном чемоданчике президента», завладеть которой невозможно.

Люди же, знакомые с реальной ситуацией в управлении ядерными силами, знают, что система запуска межконтинентальных баллистических ракет может легко быть переведена в режим ручного управления, и тогда возможен самый катастрофический исход. Есть опасность и в том, что может произойти банальный захват, к примеру, несущего боевое дежурство стратегического бомбардировщика или подводной лодки с ядерным оружием на борту как доведенным до отчаяния и поднявшим восстание экипажем, так и группой фанатиков, не согласных с правящими политиками.

В период распада Советского Союза ситуация с тактическим и специальным оружием вообще не укладывалась ни в какие рамки контроля. Здесь присутствовала полная свобода действий командиров среднего звена. Хаос в учете вооружений после первого обвального сокращения вооруженных сил и деление их по отдельным территориальным образованиям со своим независимым командованием, путаница с формированиями, которые выводились из стран Центральной и восточной Европы, а также чехарда с постоянной перетасовкой многочисленного прогнившего генералитета способствовали всяким неожиданностям, вплоть до хищений и продажи ядерных зарядов или отдельных комплектующих частей ракетных и других установок заинтересованным странам. Профессионалы из разведки хорошо знали все тонкости и слабые места в системе хранения ядерного оружия, а также возможные пути переправки компонентов оружия потенциальным заказчикам, но обстоятельства, связанные с непродуманными действиями дилетантов, дорвавшихся до власти, не позволяли им влиять на развитие ситуации.

Разведчики-диверсанты специальной разведки ВМФ по приказу руководства военной разведки или же по заказу контрразведывательных органов с давних пор выполняли специальные задания по проверке надежности охраны ракетных частей, военно-морских баз, аэродромов и складов, имеющих ядерные боеприпасы, а также атомных электростанций и других объектов повышенного риска. Надо отметить, что многочисленная охрана многих объектов не является преградой для подготовленных боевых групп. Если морские разведдиверсанты в ходе учений могли практически беспрепятственно проникать в главные военно-морские базы флота и устанавливать там по плану «уничтожения» специальные радиомаяки наведения ракет и самоходных подводных зарядов, а также, условно минируя, уничтожать находящиеся там штабы, узлы связи, склады, крупные надводные корабли и подводные лодки — носители ядерного оружия, то и хорошо подготовленной, организованной и оснащенной группе воинствующих оппозиционеров или террористов захватить, к примеру, стоящую у причала подводную лодку с пусковыми установками межконтинентальных баллистических ракет тоже не составит большого труда.

Ежегодно водолазы-разведчики получают задания по проверке безопасности и охраны воинских частей, входящих в систему стратегических вооруженных сил. Специалисты Центра оперативно-стратегических исследований Генерального штаба в состав своих стратегических сил причисляют: объединения, соединения, части, учреждения, главные военно-учебные заведения рвсН, ввс, ВМФ, Пво, управления начальника космических средств, воздушно-десантных войск, стратегической и оперативной разведки, ядерно-технические части, а также силы и средства, другие объекты, предназначенные для управления и их обеспечения. По результатам проверок и учений руководство военной разведки получает правдивую, проверенную информацию о состоянии дел с безопасностью и охраной важных объектов. Как обычно, многие объекты вполне готовы отразить заранее известную лобовую атаку (с криками «ура!») крупных воинских подразделений противника. А вот к тому, что на объект тихо проникнут несколько человек и все заминируют, почти никто не готов. Вот лишь некоторые примеры учений по проверке безопасности и охраны военных объектов.

В ходе весенних военных учений, проходивших в Калининградской области России в 1975 году, боевые пловцы РГСН проникли через посты охраны и сигнализации на территорию склада, на котором хранились ядерные боеприпасы. Установив там специальную аппаратуру наведения ракет (небольшие радиомаяки) и заминировав жизненно важные объекты, диверсанты также беспрепятственно покинули его.

Зимой 1975 года боевые пловцы провели учения по проникновению в военно-морскую базу в Лиепае (латвийской ССР), а также на ракетный объект, расположенный севернее города. Две разведывательно-диверсионные группы и одна РГСН успешно выполнили поставленную задачу в крупнейшей базе Балтийского флота, а вот на ракетном объекте у них вышла осечка — три диверсанта из рд группы были задержаны охраной, усиленной на период учений военнослужащими из других воинских частей. Впрочем, через какое-то время пленным не составило труда освободиться, когда их на машине перевозили из одного места в другое.

Осенью 1976 года в ходе учений на побережье Балтийского моря в районе Балтийска морские разведдиверсанты сумели проникнуть на строго охраняемую территорию воинской части ядерных ракет средней дальности. Там они установили на пусковых установках и в помещениях охраны имитационные учебные мины, после чего необнаруженными покинули объект.

В конце 80-х годов водолазами-разведчиками была захвачена база подводных лодок в Палдиски. использовав подводный вариант проникновения, разведгруппа в составе семи человек учинила полный разгром базы. Как вспоминал участник тех событий старший мичман Анатолий Яблонский, самым забавным было то, как нейтрализовали большую часть личного состава подлодок. Посреди казармы шел длинный коридор, а двери (добротные, крепкие) в комнаты, где мирно спали подводники, располагались точно одна напротив другой, да еще открывались вовнутрь. Так разведдиверсанты просто соединили дверные ручки веревками, и всполошившиеся подводники вместо борьбы с диверсантами соревновались в перетягивании канатов, не в силах открыть двери. Наутро пожилой адмирал, которому было стыдно за беспомощность своих подчиненных, выстроив подводников, указал им на небольшую группу «парусников», которые скромно стояли в сторонке: «Посмотрите, сколько здесь нас, а эти… (адмирал старался найти адекватные слова) эта горстка разбойников за одну ночь уничтожила ВСЕ»!

Аналогичные специальные учения регулярно проводились также на аэродромах базирования дальней авиации, на объектах базирования ракет средней и меньшей дальности и точках противоракетной и противовоздушной обороны.

В самом конце 80-х годов, в связи с нестабильным положением в Прибалтийских республиках Советского Союза и началом хорошо организованных антиармейских и антигосударственных проявлений части местного населения, руководители военной разведки своевременно решили с помощью специалистов Специальной разведки ВМФ проверить службу безопасности и охрану объектов системы предупреждения о ракетном нападении, расположенных вблизи границы на западном ракетоопасном направлении. Радиолокационные станции этих воинских частей являлись центрами слежения за космическими объектами и вносили важный вклад в процесс ракетно-ядерного сдерживания, особенно, в условиях военно-стратегического паритета. К примеру, радары «Дарьял» и «Днепр» Скрундского центра Про (около города Скрунда Латвийской ССР) наблюдали за воздушным пространством над Европой, Гренландией и даже над частью Западной и северной Африки.

Параллельно группам разведдиверсантов было поручено провести проверку охраны расположенных на территории Латвийской ССР еще двух стратегически важных объектов: 513-й космический разведывательный центр (в/ч 51429) Управления космической разведки ГРУ Генштаба и в/ч 93336 радиоэлектронной разведки восьмого управления КГБ и частично подчиненной Шестому управлению ГРУ .

Спецгруппы водолазов-разведчиков, в очередной раз взяв на себя роль диверсантов потенциального противника, начали выполнять задания из нейтральных вод Балтийского моря и таким образом заодно проверили еще и охрану морской государственной границы. Ночью, в разных местах, в районах южнее и севернее Вентспилса они успешно, в подводном и надводном вариантах, пересекли границу и вышли на побережье в заданные точки. Затем, совершив стремительный и скрытый многокилометровый переход, группы приступили к выполнению своих задач.

Изучив обстановку и систему охраны, одна из групп диверсантов проникла в Центр слежения Про в местечке скрунда-2 и полностью выполнила поставленную задачу. На антенны главного радиолокатора и средств связи диверсанты установили учебные мины и радиомаяки наведения крылатых ракет, а затем тихо «вывели из строя» все остальные важные объекты жизнеобеспечения центра. Можно сказать, что если бы это были не просто учения, а боевая операция, то этот центр Про фактически перестал бы функционировать. Та же участь тихого разгрома постигла и объекты радиоэлектронной разведки.

Военные стратеги из теплых московских кабинетов любят гордо называть системы предупреждения о ракетном нападении «глазами президента», но в данном случае видно, что их президент стал «кривым», то есть «слепым на один глаз». Всего лишь три немногочисленные группы специальной разведки ВМФ, изображая из себя натовских диверсантов, лишили его возможности «смотреть» да и «слышать» в особо опасном западном направлении.

Подобные мероприятия разведдиверсанты Специальной разведки регулярно проводили также на Южном, восточном и северном направлениях, и подавляющее большинство проверок заканчивалось полным успехом диверсантов. Как выяснялось, безопасность многих важных объектов зачастую существовала лишь на бумаге, в красиво оформленных отчетах для высокопоставленных чиновников Министерства обороны. А тем временем число насильственных акций, используемых как средство давления на конституционные органы власти, в стране стало быстро возрастать.

В начале 1991 года, после инспирированных массовых волнений и беспорядков в «горячих точках» СССР и активизации различных террористических группировок и хорошо организованных военизированных формирований, претендующих на получение власти на местах, штабом ракетных войск и артиллерии сухопутных войск были приняты меры по срочному выводу оттуда всего тактического ядерного оружия. Однако уже к концу 1991 года, при полном попустительстве центральной власти и генералитета, «союз нерушимый республик свободных» прекратил свое существование. Начался хаос и распад единых военных структур. В Минобороны теперь уже бывшего СССР начались сплошные реорганизации с постоянной сменой командного звена, а тем временем многие брошенные и неподконтрольные воинские части и целые соединения стали переходить в подчинение новообразованных стран.

Несмотря на это, командующие войсками, верные московскому Кремлю, в своих высказываниях продолжали всячески гарантировать безопасность ядерных арсеналов. Они неустанно утверждали, что приняты все меры, чтобы ядерное оружие не попало в руки террористов, фундаменталистов и всевозможных сепаратистов, а если все же произойдет невозможное и ядерный боеприпас окажется в их руках, то и в этом случае ядерного взрыва не произойдет, так как существует несколько степеней предохранения от него в виде специальных кодоблокировочных устройств.

Причем проблемы не исчезли, даже когда ситуация, связанная с развалом страны, «устаканилась». К примеру, в двух сибирских городах, Железногорске (Красноярск-26) и Северске (Томск-7) не один десяток лет существуют мощные ядерные производства, включающие в себя реакторы по производству плутония, хранилища отработавшего ядерного топлива, склады плутониевых взрывателей от уничтоженных боезарядов и тому подобные объекты. Ядерно опасные объекты охраняют внутренние войска МВД РФ. На объектах вроде бы есть все: инженерно-технические средства физической защиты, включающие в себя охранную сигнализацию, систему оптико-электронного наблюдения, физические барьеры-заграждения, противотаранные устройства, решетки и пр. Но на 100 % нигде и никто не может гарантировать полнейшую изоляцию атомградов от внешнего мира, ибо и в системе охраны всегда есть узкие места. Одним из этих мест является акватория вблизи ядерного объекта. В сибирских условиях это реки Енисей и Томь. именно со стороны реки возможно нападение на охраняемый объект диверсантов-легководолазов, там же через физическое заграждение очень удобно нелегально «транспортировать» ядерные материалы.

Специалисты знают, что если похищенные ядерные заряды попадут в заинтересованные страны, то их ученые — ядерщики и электронщики, в том числе и ранее работавшие в закрытых научно-исследовательских институтах и конструкторских бюро Советского Союза, смогут подобрать ключ к любым кодированным комбинациям. им не составит особого труда разобраться и в ядерных боеголовках для тактического комплекса «Точка», и в ядерных спецбоеприпасах к крупнокалиберной дальнобойной артиллерии и даже в специальных диверсионных ядерных устройствах.

А ведь террористам много может и не потребоваться. Те силы, у которых нет технических возможностей для создания настоящей атомной бомбы, вполне могут использовать так называемые «грязные бомбы» — средство для распространения радиации. Для этого в обычную взрывчатку добавляют радиоактивный материал, который, распространяясь, заражает местность на длительное время. К слову, для таких любителей «грязных» терактов преградой не станет и то, что ядерный заряд имеет кодоблокировочное устройство, не позволяющее кому-либо его использовать, если из Генштаба не поступит специальный закодированный сигнал. Потому что даже обычный подрыв оболочки ядерного боеприпаса или его деформация от удара могут вызвать радиоактивное заражение местности выброшенным в атмосферу плутонием.

Возвращаясь к «надежности» охраны ядерного оружия и ядерных секретов, можно вспомнить, что в сентябре 1997 года в Госдуму от президента Ельцина поступил проект постановления об объявления очередной «демократической» амнистии. Предполагалось отпустить из тюрем и исправительных колоний 54,4 тысяч человек. После ознакомления с некоторыми пунктами надвигающейся амнистии могут возникнуть интересные вопросы. В частности, по пункту, который предполагает амнистировать преступников, совершивших следующие правонарушения:

«Незаконный экспорт технологий, научно-технической информации и услуг, используемых при создании оружия массового поражения, вооружения и военной техники (ст. 189)».

Политические деятели центральной власти Российской Федерации с началом очередной так называемой военной реформы и очередного торопливого сокращения вооруженных сил могут столкнуться и с еще одной большой проблемой. Это угроза захвата и несанкционированного применения ядерного оружия личным составом, отвечающим за него. После развала СССР в московских кулуарах стали много рассуждать о лояльности офицерского корпуса, имеющего доступ к применению ядерных боеприпасов. Ведь нет никакой уверенности, что подавляющая масса бездомных военнослужащих, измотанных безденежьем, комплексом неполноценности, бесконечными авариями и трагедиями, находится под должным контролем как политического, так и военного руководства страны. Как поведут себя командиры и экипажи стратегических бомбардировщиков и подводных лодок с ядерным оружием на борту в условиях дальнейшего изменения политической системы и перспективы распада теперь уже и России, а вместе с этим и крушения многих надежд и идеалов? Какими последствиями может грозить человечеству поспешная, бесконтрольная и все чаще безответственная деятельность новых кланов политиков Российской Федерации, ставящих свои амбиции выше логики?

За последнее столетие в России уже было отмечено несколько весьма значительных случаев мятежа военнослужащих. Особенно в этом плане отличился военно-морской флот. Начало было положено в 1905 году, когда на переходе к одессе произошло легендарное восстание матросов Черноморского флота на эскадренном броненосце «Князь Потемкин Таврический». В ответ на злоупотребления и попытку командования корабля расправиться с инициаторами организованного отказа команды от обеда, якобы приготовленного из протухшего мяса, экипаж «Потемкина» стихийно восстал и захватил корабль. Позже к нему присоединились экипажи еще двух боевых кораблей. Действия восставших произвели огромный эффект. Матросы эскадры, направленной для подавления восстания, отказались стрелять по мятежным кораблям. Опасаясь, что команды и этих кораблей взбунтуются и примкнут к восставшим, командир эскадры спешно увел ее в Севастополь.

В течение почти двенадцати суток мятежники удерживали корабли, но затем, лишенные топлива и продовольствия, вынуждены были совершить переход из акватории Одессы в румынский порт Констанцу, где передали для опубликования два воззвания. В одном из них — «Ко всему цивилизованному миру» — Российские матросы призывали завоевать свободу народу силой оружия армии и флота. Румынские власти отказались снабдить мятежников припасами, и матросы, сдав им корабли, объявили себя политическими эмигрантами.

Последующие годы были отмечены и другими случаями захвата кораблей восставшими экипажами. Но в те времена армия и флот не обладали оружием массового поражения, и мятежи в отдельных войсковых частях и на кораблях не представляли глобальной угрозы, зато они породили в России традицию, которая в наше время может привести к трагическим последствиям.

В период последней советской «перестройки» и «гласности» весьма широкую известность получил случай, происшедший 8–9 ноября 1975 года на большом противолодочном корабле (БПК) «сторожевой» Балтийского флота. В те дни в советском союзе торжественно отмечали пятьдесят восьмую годовщину великой октябрьской социалистической революции. По этому случаю БПК «сторожевой» находился на морском параде в столице латвийской ССР городе Риге. Вечером, на второй день празднования, заместитель командира корабля по политической части капитан 3-го ранга Валерий Михайлович Саблин, опираясь на организованную ударную группу единомышленников, поднял мятеж — легко изолировал командира корабля, других офицеров и мичманов и взял власть на корабле. В основу декларации, которую он огласил перед личным составом, была положена известная работа Владимира Ильича Ленина «Государство и революция». Мысли Ленина, изложенные в этой работе, занимали Саблина, а действительность, которая царила в период правления генсека Леонида Брежнева, позволила ему заиметь сторонников из числа команды, недовольных положением в стране. Матросам Саблин объявил о своем решении «превратить корабль в центр политической активности», и что хочет быстро вывести корабль за пределы государственной границы СССР, откуда незамедлительно пошлет ультиматум главкому ВМФ и правительству с определенными требованиями. Он страстно желал получить возможность обратиться к советскому народу по центральному телевидению и радиовещанию с заранее подготовленным обращением, которое начиналось словами:

«Всем!!! Всем!!! Всем!!! Граждане, отечество в опасности! Его подтачивают казнокрадство и демагогия, показуха и ложь… вернуться к демократии и социальной справедливости. Уважать честь, жизнь и достоинство личности.»

Не будем сейчас рассматривать и обсуждать взгляды и мечты капитана 3-го ранга, замполита и коммуниста валерия Саблина. Отметим только, что его справедливые слова звучат весьма актуально и для сегодняшней Российской «демократии». При Горбачеве и Ельцине моральный авторитет власти упал до самой нижней отметки. Высшая власть стала систематически и дотла разорять своих сограждан.

Но вернемся на БПК «сторожевой» и посмотрим, что же было дальше. Ночью, не привлекая внимания, восставший корабль поднял якорь, вышел из кильватерного парадного строя на реке Западная Двина (Даугава) и спешно покинул латвийскую столицу. Набирая скорость, «сторожевой», оснащенный мощной артиллерией, пусковой установкой противовоздушных ракет и реактивными глубинными бомбами, взял курс на норд-вест, ведущий в открытое море. Саблин понимал, что в СССР его вряд ли допустят к СМИ, и поэтому спешил укрыться в территориальных водах нейтральной Швеции. На этот случай он подготовил обращение за помощью к тогдашнему Генеральному секретарю ООН Курту Вальдхайму.

План мятежников вполне мог удачно осуществиться, но в силу различных обстоятельств командование флота, и в первую очередь сотрудники военной контрразведки, очень быстро узнали о чрезвычайном происшествии и предприняли меры к задержанию корабля.

В ирбенском проливе на выходе из рижского залива в открытое Балтийское море «сторожевой» догнали пограничные катера, СКР, эсминец и БПК. Приказ остановиться и следовать обратно в Ригу Саблин игнорировал и продолжал вести корабль на предельной скорости прежним курсом в сторону шведских территориальных вод. Тогда в небе появились скоростные самолеты-перехватчики Як-28, которые нанесли предупредительный бомбовый удар по кораблю.

Саблин не рискнул принять неравный бой, и корабль был остановлен в море в 21 миле от советской государственной границы и всего лишь в 50 милях от территориальных вод Швеции. Проще говоря, Саблину для осуществления задуманного не хватило каких-то полутора часов ходу. На борт «сторожевого» быстро высадилась группа десантников морской пехоты и особисты КГБ. Саблин и все члены экипажа корабля были моментально арестованы.

Летом 1976 года состоялось закрытое судебное заседание военной коллегии верховного суда СССР. Валерия Саблина, как организатора мятежа, исключили из рядов коммунистической партии и приговорили к исключительной мере наказания — расстрелу. Приговор обжалованию и опротестованию в кассационном порядке не подлежал, а просьбу Саблина о помиловании Президиум верховного совета СССР отклонил. 3 августа 1976 года приговор был приведен в исполнение.

Подверглись наказанию и остальные члены команды корабля, а сам «Сторожевой», укомплектованный новым экипажем, был переведен на дальний восток в состав Тихоокеанского флота и переклассифицирован из большого противолодочного корабля (БПК) в сторожевой корабль (СКР). В КГБ все дали подписку о неразглашении сведений о «событиях в Риге 8 ноября», и им порекомендовали навсегда забыть, что служили они когда-то на корабле под названием «Сторожевой».

Можно лишь предполагать, как бы разворачивались события, будь на БПК «сторожевой» тактическое ядерное оружие, и что бы стало тогда с СССР, да и с Европой, если бы мятежники в безвыходной ситуации пошли на самые радикальные меры.

В самом начале 90-х годов, когда в СССР развернулась борьба за передел власти, некоторые рьяные борцы с коммунистическим строем вспомнили о саблине и стали восторгаться его подвигом, а особо экзальтированные даже предлагали срочно воздвигнуть ему памятник. Добившись своей цели — получив неограниченную власть, «демократическая» номенклатура не стала больше упоминать имя Саблина. Видимо, и в компании Российских «супердемократов» — бывших коммунистов высшей пробы — нашелся дальновидный человек, который предположил: а что, вдруг и на их голову найдется новый «Саблин»? К примеру, какой-нибудь решительный офицер многоцелевой атомной подводной лодки стратегического назначения возьмет власть на своем ракетоносце и заявит, что не желает более терпеть демократический режим и что объявляет подводную лодку свободной территорией и превращает ее в центр политической активности. Затем потребует доступа к СМИ и через них обратится к народу с обращением: «Граждане, отечество в опасности! Его подтачивают казнокрадство и демагогия, показуха и ложь…», ну и т. д., и т. п. по актуальному тексту Саблина.

Трудно предсказать, как в такой ситуации будут развиваться события и как поведут себя власти. Все-таки современная стратегическая атомная подводная лодка имеет порядка двадцати пусковых установок ракет с индивидуальным наведением боевых ядерных частей да плюс еще и торпеды, а это весьма убедительный аргумент при достижении цели. Бесспорно лишь одно: человечество окажется на грани глобальной катастрофы.

Нельзя сказать, что соответствующие службы не готовятся к чрезвычайным событиям. Например, в декабре 1994 году в Мурманской области был создан специальный отряд под названием «Касатки», который в настоящее время подчиняется непосредственно руководителю Антитеррористического центра ФСБ России. В задачи «Касаток» входит проведение специальных операций по борьбе с терроризмом и экстремизмом на территории России и за рубежом, в том числе пресечение террористических актов на объектах оборонного комплекса, располагающих ядерным оружием и на предприятиях атомной энергетики. известно, что только за шесть месяцев в 2000 году мурманские «Касатки» провели восемь операций по предупреждению актов терроризма и захвату вооруженных групп.

Водолазы-разведчики специальной разведки ВМФ, как всесторонне подготовленные специалисты, тоже могут принять участие в совместной операции по ликвидации мятежа, к примеру, на взбунтовавшейся атомной подводной лодке. Однако вряд ли найдется человек, который отдаст такой приказ, когда пальцы бунтовщика будут на ключе запуска ядерных ракет. В таких условиях штурмовать мятежную подлодку — это огромный риск, и все может закончиться ужасной трагедией.

Ну, а напоследок можно привести тревожную информацию о таких событиях на новой многоцелевой АПЛ «К-157» («вепрь»). 11 сентября 1998 года произошел первый в мире террористический захват атомной подводной лодки. В Мурманской области 19-летний матрос-торпедист Александр Кузьминых убил часового, завладев его оружием, расстрелял семерых матросов, ранил офицера и заперся в торпедном отсеке подлодки, пригрозив взорвать ее. Убедить его сдаться так никто и не смог, даже родная мать. Спустя сутки Кузьминых покончил жизнь самоубийством. Причиной инцидента, по одной версии, стали неуставные взаимоотношения на атомной подлодке. По другой — психическое заболевание матроса. В любом случае, только после его самоубийства атомоход был взят под контроль спецназом и экипажем.