Перед завтраком меня познакомили с моим учителем ремесла, приехавшим уже ночью. Им оказался благородный Бернард де-Ладон. Он сообщил мне, что свои пожелания к моему расписанию он уже высказал остальным учителям, и они пришли к согласию по этому вопросу. После этого он извинился за свою усталость и откланялся. На завтраке его не было.

За завтраком в понедельник окончательно оформились две противостоящие группировки учеников. В первую входили Дуйсбург, родовитый Франк, и родовитая Марта. К ним тяготели родовитые Александра и Сьюзен. Во второй родовитая Грета без сомнений и сожалений постаралась «спихнуть» на меня место лидера, также к нам относились Ричард и Тереза. Благородный Франц и Кристина примыкали к этой группировке. И если для благородного Франца нахождение на моей (или нашей) стороне было, прежде всего, шансом получить новые знания по любимому предмету, то Кристина прежде всего желала общения. Сама же она для меня была интересна тем, что, несмотря на прикладываемые мной усилия я так и не смог определить её резерв, хотя признаков магического зрения я у неё не наблюдал.

За завтраком нам также раздали расписание. Я тут же сравнил своё расписание с расписанием Терезы и Ричарда и вот что у меня получилось:

Расписание на кварту

Понедельник:

Общее: Гимнастика; завтрак; Теория магии; Чистописание; Математика; обед; Фехтование; Танцы

Моё: Гимнастика; завтрак; Теория магии; Чистописание; Математика; обед; Алхимия; Алхимия

Вторник:

Общее: Гимнастика; завтрак; Этикет; Чистописание; История; обед; Математика; Фехтование

Моё: завтрак; Естествознание; Естествознание; Чистописание; История; обед; Ремесло; Ремесло

Среда:

Общее: Гимнастика; завтрак; Верховая езда; Верховая езда; Верховая езда; обед; Чистописание; Теория магии

Моё: Гимнастика; завтрак; Верховая езда; Верховая езда; Верховая езда; обед; Чистописание; Теория магии

Четверг:

Общее: Гимнастика; завтрак; Теория магии; Чистописание; Математика; обед; Этикет; Фехтование

Моё: завтрак; Естествознание; Естествознание; Чистописание; Математика; обед; Этикет; Фехтование

Пятница:

Общее: Гимнастика; завтрак; Этикет; Математика; Чистописание; обед; Математика; Танцы

Моё: Гимнастика; завтрак; Ремесло; Ремесло; Этикет; обед; Математика; Танцы

Суббота:

Общее: Гимнастика; завтрак

Моё: Гимнастика; завтрак; Консультации; Консультации; Консультации; Обед

Я уже знал, что, поскольку домашние задания в классическом смысле, то есть «к следующему уроку» в замке выдаются лишь по чистописанию, математике и истории, то только эти уроки имели твёрдое место в расписании на кварту. Остальные могли в течение кварты меняться местами или за их счёт проводились занятия по рисованию, естествознанию и ремеслу.

Моё расписание мне понравилось гораздо больше, чем общее. Математика и чистописание сохранено в максимально возможном объёме, физическое развитие тоже не должно особо пострадать из-за отсутствия двух занятий фехтованием и двух гимнастик, зато систематическое обучение естествознанию, ремеслу и алхимии значительно полезнее теории магии.

Благородный Франц попросил у меня моё расписание «сравнить» и тут же впился глазами в строчку «Алхимия». Его лицо отразило нешуточное волнение: ещё бы, уже сегодня станет ясно, согласится ли мой учитель алхимии обучать и его.

После завтрака мы все пошли в класс на теорию магии. Это светлое помещение, оформленное и обставленное именно как классная комната. На мой вопрос благородный Франц ответил, что в этом классе проходят уроки теории магии, истории, математики, чистописания.

Нас разбили на три группы. И если «продвинутые»: Дуйсбург, Грета, Кристина и Франк махали муляжами фокусов, воспроизводя заклинание телекинеза, а «начинающие»: Тереза и Сьюзен заучивали признаки подступающего магического выброса, то «середнячки»: я, Ричард, Франц, Марта и Александра прослушали лекцию о фокусах.

Оказывается, фокусы в данном мире используют все, единственно, что в Европейской школе самым распространённым фокусом является палочка, а, к примеру, в центральноазиатской — чётки. В Восточной Азии любимым фокусом является кольцо, а в Америке (естественно, в тех странах, которые не были захвачены европейцами), жезл. В Африке же как такового общепризнанного фокуса нет вообще. В этой роли могут выступать и причёска с вплетёнными в неё бусинами и татуировки и многое другое. Впрочем, наиболее привычные графу Ашениаси посохи используют во всех частях света. Также меня заинтересовал факт, что любые воздействия требовали либо специально настроенного артефакта, либо определённого заклинания. Прямые воздействия с помощью представления потребного результата были уделом сильнейших. То есть, если ты хочешь превратить вот этот валун в постель на эту ночь, то такое заклинание есть, но размер, форма, материал постели заложен уже в самом заклинании. В мире графа Ашениаси было совсем по-другому: там заклинание выполняло скорее вспомогательную роль. Так, ты можешь заклинанием превратить на время камень в кресло, но именно в твоём мозгу должен быть скомпонован дизайн этого кресла и цвет обивки.

Также абсолютно непривычной для меня была система магии. Её почему-то делили не по силам, а по назначению. То есть, в идеале у каждого мага Земли должно быть несколько фокусов, по земным видам магии: боевая, магия мёртвых (не путать с магией смерти), бытовая, иллюзий и так далее. Исключением из этого правила являются так называемые личные фокусы. Однако, с учётом того, что для изготовления личного фокуса необходим очень сложный, болезненный и опасный ритуал, очень немногие маги пользуются такими. Также, в основном из-за высокой стоимости, не так много магов используют специализированные фокусы. Чаще всего создаётся «усреднённый» фокус одинаково хорошо подходящий (или одинаково неподходящий) для всех видов магии. Я, естественно, спросил: «Что за ритуал?» и был вознаграждён домашним заданием — к первому февральскому занятию сдать написанный реферат по этому ритуалу. Хорошо хоть список литературы продиктовала.

Так же выяснилось, что заготовки под фокусы в Европе могут делать немногие семьи, потому что, внимание, только они видят магические потоки. Большинство магов покупает эти заготовки и проводят ритуал изготовления палочки самостоятельно. Меньшинство могут себе позволить оплатить услуги мастера в ходе самого процесса изготовления фокуса. По поникшему виду Дуйсбурга при этих словах я догадался, что одной из причин того, что он ещё на один год остался учиться в замке, как раз были какие-то неприятности с его волшебной палочкой. Также и артефакты, выходящие из рук мастеров потомственных артефакторов и всех остальных очень сильно отличаются, как по силе, так и по функционалу и размерам. Например, обычный артефакт комфортной температуры, такой как у меня силы и продолжительности действия, если бы он вышел из рук даже члена гильдии артефакторов, но не этих мастеров, имел бы размер приблизительно с жилетку и требовал бы приблизительно четверть стандартного малого накопителя.

На перерыве мы пересели. В продвинутой группе оказались Дуйсбург, Франк, Ричард и Александра. Группу «середнячков» составили Грета, Марта и Франц, а «начинающих» я, Тереза, Кристина и Сьюзен. Весь урок я учился заново держать в руках перо и к концу урока у меня что-то даже начало получаться.

Новый урок и новая «расстановка сил». Со мной в продвинутой группе оказались Дуйсбург, Франц и Франк. Новая группа «середнячков» состояла из Сьюзен, Марты и Александры. Группа «начинающих» меня насторожила сразу же: Ричард, Тереза, Кристина и Грета. Господин Руж прикрепил каждого из «продвинутой» группы к одному из «начинающих». Мне уже говорили, что это его обычная практика для проверки домашнего задания на всех занятиях, но то, что к этой практике он прибег на первом занятии в году, то есть, когда ещё нет домашних заданий, странно. Самому мне пришлось взять Ричарда, как самого робкого, Франц подошёл к Терезе, ну а Кристина досталась Дуйсбургу. По пакостной улыбке, немедленно поселившейся на его лице я понял, что Кристине придётся совсем несладко. Тут же я и увидел, насколько несладко: учитель каждому «продвинутому» ученику раздал указку с разрешением бить по ладоням «начинающего» в том случае, если тот будет невнимателен или недостаточно усерден. А вот это уже выходило за рамки школьных правил, хотя, конечно же, я не знал, выходило ли это за рамки правил замка Тодт. Я поднял руку:

— Господин Руж, позвольте мне взять двух учеников?

— Зачем же, первородный? К счастью, с этой кварты в этом отпала необходимость.

— У меня есть обоснованные сомнения в объективности наставников.

— Да? И кого Вы имеете в виду, первородный?

Он издевался надо мной и провоцировал конфликт. Надо было или заткнуться или идти до конца:

— Я имею в виду Вас.

Господин Руж был ошарашен моим заявлением. А его взгляд, брошенный на Дуйсбурга, полностью подтвердил мои подозрения. Наконец, учитель отвернулся от меня и, как ни в чём не бывало, начал давать задание для «продвинутой» группы. В итоге, с «начинающими» он занимался сам и я видел, что Кристине всё-таки досталось указкой. Но это явно было не то наказание, которое готовил для неё Дуйсбург, вперивший в меня взбешённый взгляд. Я же твёрдо решил просить Георга найти замену господину Руж. Пусть даже мне это и будет стоить выплаты неустойки по его контракту.

На обеде ко мне, чеканя шаг, подошёл Дуйсбург и, обозначив поклон, громко произнёс:

— Первородный Ривас, я во всеуслышанье заявляю, что Вы хам, недостойный находиться в этих стенах.

Я замер. Он явно чего-то добивается, но чего? В принципе, подобное его поведение предполагало всего три моих ответа: оскорбление в ответ, игнорирование и драку. Ответное оскорбление не подходит, поскольку мне предъявлено конкретное обвинение — заподозрив учителя в некомпетентности, я, соответственно, заподозрил в некомпетентности хозяев дома, нанявших его. Игнорирование тоже не лучший выход, так как промолчав я косвенно признаю эти обвинения. Ну а мои шансы в драке против Дуйсбурга — даже не смешно… но похоже, другого выхода мне не оставили. Я уже начал приподниматься, когда вспомнил, что в своде школьных правил целая глава была посвящена дуэлям между несовершеннолетними магами. Я непринуждённо рассмеялся:

— Если Вы, худородный Дуйсбург, считаете, что меня могут задеть слова кого-то, вроде Вас, то я прекрасно понимаю Ваших уважаемых родителей, давших Вам ещё один шанс пообтесаться к школе. — Сказав это, я подмигнул Александре и та… подыграла мне, хихикнув и отвернувшись в наигранном смущении. Дуйсбург пришёл в бешенство:

— Дуэль! На саблях! Сегодня! В шесть! В гимнастическом зале!

— Прекрасно. Вот только неуважаемый худородный Ричард, Вы забываете, что как вызванный, я имею право на выбор оружия и времени поединка. Назовите Ваших секундантов и мои — я повернулся к Ричарду, тот кивнул и сделал шаг вперёд, затем к Грете и та меня не разочаровала — родовитый Ричард и родовитая Грета свяжутся с ними.

Дуйсбург посмотрел на Александру, но та сделала вид, что изучает узоры на потолке. Поэтому его секундантами стали Франк и Марта.

Больше всего в этом событии меня обрадовало то, что любой его выпад в мою сторону или в сторону людей, находящихся под моей защитой до дуэли противоречил чести. Так что я со спокойной душой отправил Кристину на фехтование. Своим секундантам я дал следующие инструкции. Судьёй — только не господин Руж, оружие — рапиры, время — не ранее среды и не позднее пятницы, то есть до большого приёма по случаю обручения. Мы же с благородным Францем отправились за благородным Бернардом де-Ладоном.

Мы пришли в большую полупустую комнату, в одном углу которой стоял верстак с множеством дополнительных инструментов и небольшая тигельная печь. К этому углу в данный момент силами слуг тянулось дополнительное освещение. Увидев нас, слуги поклонились и вышли. Середина комнаты была огорожена и на полу я увидел начатый рисунок ритуального круга. В дальнем углу комнаты стоял уже знакомый мне мыслепроектор. Мы же подошли к алхимическому столу, стоявшему около окна. От стола к окну была протянута вытяжка.

Что же представляет из себя алхимический стол? Это широкая поверхность с выемкой посередине. Так что работающий алхимик окружён рабочей поверхностью с трёх сторон. Справа и слева находятся: слева — спиртовка с большим количеством колбочек и пробирок, справа — тигель, наковаленка и какой-то круг с маревом над ним. Посередине находились места для ингредиентов и пространство для записей.

В настоящий момент стол был девственно чист. Благородный де-Ладон вызвал с помощью серебряного блюдечка профессора де-Эйк. Это оказалась сухая женщина в возрасте «за пятьдесят». Я обратился к ней с просьбой разрешить присутствовать на моих уроках благородного Франца и получил милостивое разрешение. После этого я всё отведённое на уроки время учился работать за алхимическим столом и запоминал технику безопасности. Причём, учился не только я. Некоторые моменты оказались внове и для Франца. Сам он забрасывал её множеством вопросов по алхимии и, очевидно, произвёл хорошее впечатление на профессора, поскольку она дала ему личное, для него, домашнее задание по каким-то «вторичным катализаторам». Что это такое, я даже и не пытался вникнуть.

После занятий меня выловили мои секунданты и изложили окончательные условия дуэли. Она состоится в среду, в восемнадцать тридцать. Оружие — рапиры. Судьёй согласился стать муж Софии, родовитый Эдвин Конрад. Как оказалось, в молодости (сейчас ему около пятидесяти лет, он почти на двадцать лет моложе Софии) он был знатным бретером и даже был чемпионом Оногурии по магическому дуэлингу.

После выполнения своих обязанностей секунданта на сегодня, родовитая Грета со смехом рассказала о поведении Дуйсбурга во время послеобеденных занятий. Он настолько явно преследовал Александру, что та даже пожаловалась на это учителю и тот был вынужден отреагировать. Воспользовавшись подходящей темой, я постарался выяснить, что связывает Дуйсбурга с каждым из его группировки. К разговору присоединился Франц, который, оказывается, мог дать окружающим довольно меткие, хотя и немного едкие характеристики. По итогу у меня получилось следующее:

сам Дуйсбург — довольно таки умён и со способностями, хотя ему и мешает его бешеный темперамент;

Франк — исполнитель, тянущийся за лидером, не желающий сосредотачиваться на том, что кажется ему неинтересным;

Марта — «вечно вторая», недовольная тем, что Дуйсбург не оставил замок, вынуждая её терпеть себя над ней ещё год, хотя в новой ситуации — самый преданный его сторонник;

Александра — Дуйсбург с самого начала объявил её своей и она до последнего времени не возражала, но никогда не выглядела особенно довольной этими притязаниями;

Сьюзен — до замка была лучше знакома с Мартой, вот и пошла за ней.

Мы ещё немного поболтали, пока я не почувствовал сухость во рту и головокружение. Поспешно распрощавшись с детьми, я поспешил к благородной Анжеле, испытывая непонятную лёгкость при ходьбе, как будто стал весить в два раза меньше, подозревая всё, что угодно: от приступа лихорадки до отравления. Уже поднимаясь по лестнице я сообразил, где я недавно слышал такие симптомы: сухость, головокружение, лёгкость. Это были симптомы подступающего выброса! Я слышал их не далее, как сегодня, когда «начинающая» группа отвечала заучиваемый материал!

Перейдя на бег, я ворвался в свои покои и заскочил в комнату с усиленной защитой, специально предназначенную для таких случаев. Это было небольшое помещение без окон и какой-либо мебели. Я уселся прямо на пол в центре комнаты и сосредоточился на происходящем внутри меня.

Моё, средоточие, являющееся местом нахождения моего резерва, в обычном состоянии представляющее из себя шарик пушистого света, ритмично пульсировало, то увеличиваясь в размере в четыре — пять раз, то возвращаясь к исходному размеру. Каждая такая пульсация сопровождалась сильными потоками энергии по моим энергоканалам. Не рассчитанные на такое давление, они начали разрушаться. За минуту, которую я, как завороженный наблюдал за этой картиной, частота пульсации немного возросла.

Я испугался, что дальнейшие воздействия полностью разрушат мою, с таким трудом создаваемую энергосистему и я постарался удержать энергию внутри средоточия. Тут же пришла боль. Болело всё, каждая кость и каждая мышца. Боль нарастала, но я продолжал удерживать энергию внутри, поскольку видел, что мои усилия приносят плоды. Энергосистема не только прекратила разрушение, но и стала развиваться со значительно большей скоростью, нежели она развивалась во время моих занятий. Эта мысль помогала мне пережить боль.

Мне показалось, что схватка с болью длится несколько часов, хотя позднее я смог приблизительно вычислить длительность выбросов — не более двадцати минут. Боль прекратилась резко, как отрезали. Осталась лишь фантомная боль, вызванная, как я понимаю, моим сопротивлением. Я не выдержал и со стоном повалился на пол.

Через небольшой промежуток времени я встал и поплёлся в ванную, поскольку моя одежда была в состоянии «хоть выжимай». Обмывшись и переодевшись, я устроился в кресле и постарался подвести итоги первого выброса.

Средоточие опять стало ласковым шариком, полностью послушным моей воле. Каналы выросли и окрепли. Мало того, наибольшее развитие получили каналы, связывающие средоточие с мозгом, то есть те, которые отвечают за высшую магию. Ну и напоследок — моя идея развития резерва за счёт выбросов полностью себя оправдала — после первого же выброса мой резерв стал три целых, восемь десятых единицы. С учётом того, что выбросы, в среднем, случаются раз в два месяца, мой резерв к первой инициации должен превысить резерв того же Дуйсбурга после неё.

* * *

Уже поздно вечером, после всех дневных событий я сообразил, какую ловушку мне расставил Дуйсбург. Если бы я вызвал его, господин Руж, заботясь обо мне, рассказал бы всем присутствующим, что я не могу ещё полноценно сражаться и Дуйсбург легко мог отказаться принимать мой вызов на дуэль, но я ходил бы оплёванным! Однако, поддавшись своей импульсивности, он сам оказался в ловушке. Он не мог отказаться от дуэли, мотивируя это моим нездоровьем, поскольку официально не был осведомлён о моих проблемах. Однако, если его под клятву спросят о том, знал ли он об этом факте, он будет вынужден ответить положительно. С учётом того, что смертельный исход дуэли между несовершеннолетними практически невозможен (они идут на тупом оружии, голова защищена отдельно), он оказался в проигрыше в любом случае. Выигрыш Дуйсбурга будет воспринят как противоречащий чести. Не говоря уже о том, что он, зная о нездоровье соперника, вызвал его. Ну а проигрыш вообще уничтожит всякое подобие репутации Дуйсбурга.