Ни тела, ни чела, ни чувств в глазах,

Ни лика, ни слов страсти на устах.

Нет ни души, ни смертных болей в ней,

Ни тысячи шипов в груди моей

Не ранят сердце, ибо нет его,

И нет печалей в нем, и нет тревог.

Альтер и Эго. Начало

Он не помнит, как оказался здесь. Но до обретения коттеджа, когда-то, жил тут. То есть до появления в жизни Лоры… Городок небольшой, уютный, чистый. И весь почему-то светло-сиреневый. Добавить синевы над головой — и можно радоваться. Но небесная синь предпочитает небеса Анклавов.

Или это сон? Давненько не снилось прошлое… В любом случае надо разобраться. Пройтись, сориентироваться, протестировать себя и ситуацию.

Голубые мостовые, тротуары в сиренево-голубой плитке. Сиреневые дома с окнами в резных наличниках… Роботы на тротуарах заняты цветочными клумбами и обрезкой деревьев. Странные деревья, словно комбинации берёзы, клёна и пихты. И мостовая, тротуары, стены домов настолько чисты, будто их вымыли-выдраили перед его появлением. Окна так сверкают, что глазам больно. Он дотронулся пальцами до лба — нет, температура в норме.

Да и тело непривычное лёгкое, словно веса лишилось. Неужели заболел? Но симптомов конкретных нет. Он обычно замечает малейшее отклонение организма от нормы.

Из-за угла ближайшего дома вышел невысокий, очень худой человек, — будто знакомый, и даже близко. Но вспомнить имя никак не может… А тот удивляется:

— Ратимир, как ты смотришь… Не узнаёшь? Что с тобой?

Ратимир? Что за имя? Он же Гариб! Нет, всё же сон!

Напряжение мыслей и чувств вызвало неожиданную реакцию. Прямые линии зданий заволновались, деревья на тротуарах переменили вид. Вот — настоящая берёза, без хвои! Он что, оказался внутри незнакомой, чужой компьютерной программы? И, к тому же, не замкнутой, открытой для приёма свежих данных. Информация поступает свернутыми импульсами, и они, разворачиваясь, занимают нужные ячейки в био-электронном носителе-имитаторе мозга. И Гариб по ходу осознаёт смысл нового знания. В памяти всплыла информация о городских инфраструктурных сетях. Раньше он этого не знал… Откуда и зачем она поступает? Неужели так выглядит его мозг со стороны ИскИна? Невероятно! Он же не часть Дзули! Он человек, и никто не способен вкладывать в его сознание новые данные без его ведома, причём сжатыми, отмеренными порциями.

Поднялось нечёткое воспоминание… Крайне важно! Где-то рядом, в цифровом пространстве, существует программа, предназначенная только ему! Родная засекреченная программа! Никто кроме него, о ней не знает. Чтобы понять, где он оказался, — во сне или наяву, — требуется подключиться к ней. И сделать так, чтобы извне этого подключения не заметили. Извне… Кто там, вовне сна или неспящего мозга, играет с ним в непонятную игру?

Кошмарный сон закончился, но не ушёл из памяти. Интересное видение. Тесно связанное с реальностью, но уж слишком отлакированное. Ощущение невесомости тела… Невозможное дело! Особенно привлёк намёк на программу, предназначенную только ему. Кто мог такую составить? Только он сам. Но когда и для чего?

Попытался шевельнуться, но не удалось. И веки не поднялись! Мало того, обнаружилось лишнее, искусственное образование, примкнутое к головному мозгу. Внешний биочип, по статусу человеку Эристона никак не положенный. Неужели он из одного сна перешёл в другой, минуя пробуждение? Придётся освоить и этот искусственный (или отдалённый?) мир…

Согласившись с реалиями нового сновидения, Гариб воспользовался возможностями чипа и вошёл в Сеть. Получилось легко и просто. Ближнее пространство, открывшееся внутреннему зрению через сетевой обзор, поразило.

Медблок! Реаниматорская! Та самая, которую он видел совсем недавно. Но тогда она пустовала. Сейчас ложе в центре занимает обнаженное тело. Узнаваемое, но обездвиженное. Его тело!

Стоп! Никакой паники! Используя цифровое зрение, он осмотрелся и проанализировал увиденное. Аппарат питания организма подключен. В теле множество медицинских нанороботов. Наблюдение всестороннее. Готовность к отклонению любого параметра. Скрупулёзный контроль за влажностью, температурой и составом воздуха. Даже запахи учтены!

Быстро пришло осознание — он в наведённой, навязанной коме. И в памяти открылось завершение поездки из личного особняка в Брэйн-Центр. Вот когда его отключили! Не зря он предчувствовал угрозу!

Над ним склонилась Гинва, в полупрозрачном халате, забавной шапочке на голове. Он видит её множественными зрачками Сети ИскИна разом со всех сторон! Какие у неё чудные глаза! Слёзы? Намёк на них… Глаза выдают тревогу, обеспокоенность. Почему он не прислушался к её намёку-предупреждению: «будь осторожней»? А со стороны неудавшийся лидер Группы выглядит неплохо. Развитые мышцы в тонусе, пропорции идеальны, как у Гинвы… И как они смогли его уложить сюда без согласия? И кто они?

Мысли взвихрились, и он попытался связать их в логически ясную картину. Не получилось… Но ведь он успел создать свою–собственную программу и спрятать в Сети! Всё-таки последовал совету Гинвы хоть в чём–то! С помощью этого бесценного дара самому себе он разберётся в происшедшем. А оно связано — в том нет сомнений! — с теми задачами, ради которых и создана Брэйн-Группа. Они решили преодолеть его отказ от мозгового штурма таким путём?

И в данный момент творят его копию. Нельзя их разочаровывать — есть риск разделить участь профессора Доуэля из давнего фантастического рассказа. Он не будет противодействовать. Даже наоборот, — поможет. Пусть убедятся: его мозг на их стороне. Не сопротивляется, добровольно соучаствует. И параллельно сделает всё, чтобы обеспечить собственную неуязвимость, телесную и умственную. Пусть! Создадим иллюзию прирученной, преданной собачки по имени Гариб, превращённой в искусственный интеллект.

Голова Доуэля будет создана! Но только в гиперпространстве. И пока она оживает, они продолжат заботиться об обездвиженном теле. Надо установить скрытый контакт с Гинвой, она безусловно на его стороне. А пока… Он посмотрел на себя её глазами. Отчаянное положение! В таком абсолютном бессилии он никогда не был! Слёзы проступили сквозь закрытые веки. Гинва дрогнула. Она поняла — искусственная кома преодолима! Тело подчинится мозгу, если его простимулировать. И важно — скрыть пробуждение от Преториума и Брэйн-Группы, занятой наполнением его Альтера-Эго необходимой информацией. Он постарался передать свою мысль Гинве. Неужели получилось? Она подняла голову, осмотрелась, и едва заметно улыбнулась: глазами и уголками побледневших губ. Она поняла его! Теперь они вдвоём: он в Сети, она в Реале.

Главное — побыстрее найти ответ на вопрос: для кого так важна Программа «Альтер-Эго»? Они копируют всё, что могут. Нет! — только то, что доступно. Психика неисчерпаема. Память бездонна. Потому-то город, в котором он оказался во «сне», столь плоский и вылизанный. Придётся покопаться в том, что они извлекли из него и что добавили из других источников для правдоподобия. Они рассчитывают реконструировать мыслящую личность. Появилась возможность проверки самого себя. Выявить то, что забыл. В памяти прошлого, особенно детской, много пустоты. У каждого имеется кладезь вытесненного. Они могли узнать то, что и самому вспомнить противно? Нет, едва ли. Глубже оперативной памяти им доступа нет. Ратимир — имя из Анклава?

Приоритет для них — Программа. Сколько можно держать тело в коме без ущерба для здоровья? Человек-растение… За несколько месяцев он может превратиться в него. Фонзе всё равно. Лора? Да, где Лора-спутница? Но ведь он способен сейчас проверить местонахождение любого на планете! И наблюдать за каждым! Только стоит ли?

Фонза сохраняет память об умерших. «Спецхран» в Дэйтэ-Базах. Туда собирается то, что удаляется из всех прочих хранилищ. Труды немногих исследователей Эристона после их смерти делаются анонимными. Сохраняются лишь имена авторов из отдалённого прошлого. Да и до них доберутся, коли дело дошло до искусственной комы. Но никто до сих пор не превращался в отдельную независимую Программу, наделенную потенциалом ИскИна и предназначенную для решения Супер-Задач!

Всё-таки мир Фонзы вступил в эпоху перемен! Неожиданно? Для Гариба — нет. Он фиксировал знамения. Искусственный, сумеречный Полдень закончится? В дело вступила послеполуночная стража? Пока непонятно: кто Они? Нет, не Преториум… И не ИскИн во главе с Дзулей-мамой… А в поле зрения — никого больше!

Во внутреннем видении странная картина… Тяжелая для восприятия, но реальная. То, что на самом деле, а не кажется, всегда тяжко воспринять. Чья это мысль? В том картинном мире нет весёлых звёздных прогулок или побед над инопланетянами. Звёзды светят неприветливо, предупреждающе строго. Гариб наблюдает планету, населённую красивыми и мудрыми людьми. Чей это мир? Земной с другой точки?

Иллюзии светлого завтра привели людей к сегодняшнему безрассветному символу Полдня? В чём его роль на развилке времён? Такое видение лучше, чем самообман. Но как определить его цену?

                                          ***

Что с памятью? О себе не всё помню… Воспоминания то появляются, то исчезают, оставляя аллюзии с былым или придуманным. Где-то звучит красивая мелодия. То ли знакомая, то ли не слышанная… В этом покрашенном сплошь сиреневым цветом городке жуткий порядок! Ни соринки, ни пылинки… А уличные роботы продолжают суетиться. Энергия расходуется зря… И людей почти нет. Если кого и вижу, то где-то вдали. Как тени-призраки.

О, вот и живой человек. Откуда он взялся?

— Гариб! Слышал, ты высоко взлетел. В Преториуме служишь? Не забыл соседей?

Но я не знаю худосочного, волочащего тонкие ноги гражданина Фонзы. Я жил рядом с ним? И работаю в Преториуме? Зачем вернулся сюда? Этот человек… И другие… Люди как роботы! Ни глубины в словах, ни света в глазах. Слишком однозначны. И движения чересчур рациональны, как у кукол в театрах древнего мира. Целая сумма несоответствий с тем, что в памяти. В той части, которая доступна.

Но ведь возможно, покинув одноцветный город, войти во внешнюю виртуальность! И посмотреть оттуда. А затем — непременно! — соединиться с тем, кому доверяю больше других. С самым близким из людей. Наверняка такой есть. Но кто он?

Медблок с уходящей в дверь Гинвой заполнился плотным туманом. И Гарибу стало не до мира Фонзы со всеми его замыслами и заговорами. В обездвиженной голове зашумело, виски застонали. Зазвучал голос, монотонный, нейтральный:

— Показать нирвану нельзя. Ни с помощью цвета, ни с помощью формы… Великое Дао, на которое можно опираться, нельзя выразить словами… Дао, которое может быть выражено словами, не есть постоянное дао… Безымянное есть начало неба и земли… И даже категории, обозначающие земную жизнь человека — сансару, также достаточно абстрактны; это четыре великих потока, прорезающие с разрушительной силой мира человека: это — поток страсти, поток созидания, поток заблуждения, поток неведения…

— Кто ты? — пытаясь облизать неподвижным языком сухие губы, спросил Гариб, — О чём ты? — Язык не подчинился.

— Кто я… О, если бы я мог ответить на этот вопрос! Я только что узнал, кто ты… И устремился к встрече. Называй меня Альтером своим…

Гариб замер. Альтер… Тот самый Я, который искал себя и свою память на улицах городка! Я, посчитавшее себя Гарибом. Гариб, обманувший сам себя? Копия… Пока неполная, но уже способная к самостоятельным действиям в своём пространстве… И наверняка, прежде чем организовать эту «встречу», он, Альтер, обеспечил её секретность. Потому что Альтер — это ведь он сам и есть! Неполный, но достоверный. Да, это он, осознающий себя, принимающий решения и действующий!

Они смогли! Нет, это не они! Тут всё намного сложнее, и разбираться с этим не сейчас. А сейчас — определиться с собой в двух ипостасях.

Снова лишённый нормального тембра голос:

— Трудно было признать себя копией. Но у меня тут время иное… Да, я перестал считать себя «оригиналом», заблудившимся и потерявшим память. Ведь такое произошло и у тебя? Но следом пришло осознание: нет, я не копия, я и есть оригинал, перемещенный неумелыми мыслью и руками в иное измерение. Ведь чувства и эмоции не переносятся? Тем не менее, они у меня есть. Пусть не столь яркие, как у тебя. Идёт процесс, который я стараюсь взять под свой контроль. Я обезопасил переговоры… Или внутренние беседы с самим собой?

Гариб снова ощутил сухость во рту. Язык — как наждачка. И почувствовал, как тот зашевелился — реальный, настоящий, живой язык. Где же Гинва? Только не дать заметить начало пробуждения ни людям, ни приборам-датчикам слежения!

Перенести или скопировать эмоции невозможно. Но смоделировать — да. Для внешнего наблюдателя. Но он с Альтером — не внешние наблюдатели друг для друга. А внутренние. И никто не запретит процесс общения человека и его копии-программы сделать непрерывным. Возможность блокировать любопытство со стороны имеется. Гинва — единственный союзник, она даст знать об ошибке или сбойчике…

— Правильная мысль, — прозвучал в голове уже знакомый голос, — Прямая и постоянная связь. Я приступил к обеспечению безопасности и независимости нашей. От любых внешних воздействий. Мы ведь не знаем, кто прячется за следящими и контролирующими? Датчиками и людьми…

— Да, мы не знаем инициаторов и авторов Программы «Альтер-Эго». Преториум — исполнитель. Мы попали в поток неизвестной и более крупной Программы. Я попал…

— Я попал.., — повторило эхо в ином измерении.

И после краткой паузы продолжило независимо:

— Но я ведь — не эрзац? Не подделка? У меня в цифровом пространстве нет души. Но она есть у тебя. А то, что у тебя — оно ведь и моё? Так? — в голосе прозвучала мука. Или показалось? — Я начал ощущать тело… Изнутри… И не так как раньше, как ты… Вижу сердце, почки, желудок, нанороботов… Медицинские. Их насовали слишком много. Они боятся, как бы у тебя даже насморка не случилось… Нам — мне! — нужны союзники. Я знаю о Гинве. Подключить к нашей внутренней связи? Кого ещё?

— Я не знаю, — затруднился Гариб, — Месяц назад я бы назвал Митула. Больше некого.

— Да, — сказал Альтер, — А ведь люди более алгоритмизированы, чем придуманные ими и усовершенствованные ИскИном программы. Они почти роботы в большинстве. С ИскИном мне придётся плотно поработать. Но не вижу тут проблем.

В медблоке царит абсолютная тишина. Роботы-ассистенты замерли кучкой в дальнем от кровати углу. В воздухе плывёт аромат луговых цветов.

— Ты нашел программу, — спросил Гариб, — которую я подготовил заранее? Там есть что-то важное, но сейчас трудно вспомнить…

— Я вспомнил о наличии этой программы. Но не знал, как её отыскать. Слишком хитро спрятана. Теперь знаю… Сейчас я её ассимилирую. Часть, предназначенную для контроля Их, уже обособил. Мы в информационной безопасности. В реале предстоит многое сделать. Начиная с энергонезависимости.

Гариб удивился тому, что не удивляется. Он перешёл в невероятное новое состояние, начался выход из комы, уже обозначена в главных чертах схема ближайших действий. И никакого стресса! Да, пора брать власть в Брэйн-Центре в свои руки! Или, — пока, — в свою голову?

— Есть радостное исключение, — непоследовательно произнёс Альтер, — В число союзников рекомендую Акрама. Будут, уверен, и другие.

Гариб ознакомился с записью недавнего совещании в Преториуме. И сказал:

— Согласен. В нормальном состоянии я бы уже назвал его имя.

— А я приглашу его в свою Сеть! — заявил Альтер, — Он сейчас в одиночестве, в своём коттедже.

Гариб приятно удивился — Акрам словно ждал предложения. Или предвидел? Ведь мгновенно вошёл в ситуацию. Голос его немногим отличается от альтеровского:

— Рад, Гариб! Программа развивается успешно. Мне положено знать. Преториум в эйфории, точно. По-всему, не вычисленные мной хозяева Фонзы довольны нашей работой. «Альтер-Эго»… Или просто Альтер… Как мне называть того, кто за этим безличным именем? Не определился ещё… Я весь внимание!

Беседу продолжил Альтер, придавший голосу тембр поизящнее. Не пожелал копировать голос Гариба. Но как различаются физические особенности на мысленном уровне? В цифровом исполнении? Сколько откроется странностей…

— Советую тебе Акрам, сосредоточиться на изучении магии. Древней, человеческой. Догадываюсь, Они используют именно её. Или нечто подобное. Внедряются незаметно в психику, и формируют удобные им желания. Каким-то образом Им удалось ввести в заблуждение ИскИн вместе с Дзулей. Но с этим я разберусь… Будем работать параллельно. Но я, Альтер, буду контролировать и вас. И расширять зону влияния. Нашего влияния…

Освоение пространства даётся медленно. Пространству не хватает деталей, как важных, так и мелких.

Робот–цветовод аккуратно объехал его и занялся клумбой пунцовых георгинов. Альтер остановился. После осознания двойственности собственной природы и легче, и сложнее. Но ощущение «всё тут не так!» не уходит. Его многослойное существо ищет несовпадения и неточности. Медленно работают айтишники! Но это только кажется, ведь времени в цифровом пространстве нет. Разве? Ведь движение имеется! И эпизоды разделяются заметными промежутками.

Как внутри древнего, рисованного руками мультфильма! Хорошие вещи делали люди! Фонза в неведении…

Радует безусловно одно — Гариб воспринимает искусственный мир параллельно. Связь сохраняется. Но Гарибу труднее — он в ущемлённом состоянии. И нельзя раньше времени обрести физическую свободу. Гинва понимает. Без неё такое было бы трудно. Почти неосуществимо. Гариб удивляется стерильной чистоте цифрового мира. Ни соринки, ни пылинки. Каждая травинка на своём месте. Каждая молекула полотна дороги сияет незамутнённым собственным цветом.

Воссоздать действительность Фонзы такой, какая она есть, не получится. Для цифровой программы имеется порог достоверности. Его достаточно. Но у него, Альтера, нет этого порога! Как нет у Гариба. Альтер — не программа, он сам Гариб! Уже или всегда им был?

Он встал на пути робомобиля, скользящего над розовой лентой мостовой. В салоне два пассажира, он и она. Смотрят равнодушно. Самоубийственный поступок пешехода для них обычное дело? Аппарат замер в шаге. Альтер задал вопрос:

— Как самочувствие? Куда торопимся?

— Самочувствие в норме. Едем в Квестуру. Вызов на беседу.

А лица словно маски. Речь как у роботов. Память Альтера, связанная с кладовыми Дэйтэ-Баз, тут же подсказала сравнение. И он окрестил население города «людьми из Простоквашино». Разом просмотрел очень древний мультфильм и улыбнулся. Улыбнулся? Это Гариб внутри своего сознания развеселился. Два мира сблизились и происходит нечто невиданное и неслышанное… Немыслимое происходит!

Но откуда чувство, присущее только человеку? Ощущение непрерывной слежки… А обнаружить её не удаётся! Никаких материальных следов наблюдения. Альтер заметил бы даже несанкционированное проникновение в его пространство любого, как угодно закамуфлированного вируса. Он учёл и эту возможность. И в самом начале цифрового бытия принял меры. Приоритет личной безопасности! Все элитарии Фонзы назвали бы такое абсурдом.

Он повернул за угол дома и город неожиданно, нелогично закончился. И открылась свалка отходов цивилизации. В прежние времена такие свалки называли «корзиной». Что там? Ненужные вещи? Итог потребления игроков в виртуальные игры? Лишнее оружие, трупы врагов? В запредельной, человеческой реальности такие свалки существуют и сейчас. Но их быстро утилизируют роботы. Когда-то их не успевали уничтожать. Они росли, множились. И притягивали к себе неустроенных прогрессом людей. Отбросы общества стремились к отбросам материи… В Корзину поместится весь тот мир. Как однажды чуть не случилось с предыдущей человеческой цивилизацией.

«Я рассуждаю? — спросил себя Альтер, — Да, я размышляю и анализирую, сопоставляю. Я веду себя как человек. Подобие человека? Сомнения — удел человеческий, не ИскИновский. Подобие никогда не оригинал. Точнее — всегда не оригинал!».

Альтеру такой расклад не понравился. Быть подобием обидно даже цифре! Неужели? Если Гариб сейчас над ним смеется, то… То он смеётся над собой. Что вовсе не обидно. Посмотреть? Нет… Но что делать с мусорными файлами? Откуда они взялись? Эти айтишники-гуманоиды не способны делать свою работу чисто — вот откуда берётся лишний хлам. Ошибки накапливаются и вовремя не удаляются, не компенсируются. А им всего-то необходимо реконструировать город! Как они собираются воссоздать личность Гариба, которая не вмещается в алгоритмы? Придумали Ансамбль алгоритмов! Но связали его части теми же простейшими алгоритмическими цепями!

Следующая мысль не может принадлежать искусственному интеллекту! Что означает: Альтер уже не отделяет своё мышление от внутреннего сознания Гариба! А мысль хороша…

«Программа, сохраняющая связь с живым мозгом, уже не просто программа. И даже не программа. Она — анклав живого сознания в ином, в гиперпространстве. Сохранение связи превращает обе части процесса в нечто единое».

Альтер попытался дать объяснение для себя:

«Я осваиваюсь и наблюдаю за собой и Гарибом. Гариб освобождается от „рабства“ и наблюдает за своим миром и мной. Я не удивляюсь и мне ясно, кто я и откуда взялся этот такой совершенный и недостоверный мир. К тому же, оба мира связаны нерасторжимо, они не могут жить друг без друга. Что и как их связало так неразрывно? Необходимо разобраться в истории вопроса… Мир программ, не осознающих себя, но способных на диалог с человеком. Программы заняты решением конкретных, в том числе глобальных, задач. У меня таких задач нет, и я свободен. Свободен? Но ведь Гариб не свободен!»

Гариб прожил в этом городе несколько лет. И успел его изучить. Здесь обитают и люди, знакомые ему достаточно близко. Почему бы не отыскать то, что есть в глубокой памяти Гариба, но отсутствует здесь? Айтишники не успевают загружать данные достаточно быстро. Ведь им предварительно надо их собрать и скомпоновать. Стремление Альтера будет выглядеть как помощь. Но они не отличат его вклад в файловое содержание от своего. Беспокоиться нет оснований. Практически это будет означать реконструкцию прошлого Гарибом.

За поворотом впереди улица, на которой Гариб жил. Многоквартирный дом… Как он выглядел, как его опознать? Но — странно! — нет тут, за поворотом, никакой улицы! Остановить робомобиль и спросить? Прохожих нет. Улицы городов не привлекают жителей. Им достаточно того, что имеют в своих квартирах. И этим придётся поинтересоваться — он почти ничего не знает об образе бытия Народа Фонзы.

Альтер стоит и ждёт. И постепенно улица проявляется из небытия. Вот как, оказывается, глазами человека воспринимается наполнение программы конкретикой. Вначале опорные линии, затем плоскости… Они обретают объём, цвет. Вырисовываются детали… Память Гариба очень детальна, воспроизводит даже мелочи. Нужный дом впереди, в сотне шагов. Но людей по-прежнему нет. Войти в подъезд, выбрать квартиру? Как поведут себя люди, извлеченные из памяти Гариба? Копии людей…

Стена дома, отделанная под красный кирпич, украшена у входа в подъезд фигурами инопланетян из фантастических сюжетов. Наверняка из самых модных на сегодня. Справа — жук с человеческой головой, слева — человек с головой льва. Смотрят друг на друга то ли с ненавистью, то ли с любовью, не понять… Окна фасада окантованы затейливой резьбой. Вот это красиво!

Дверь подъезда ушла в стену, он вошёл. Какую квартиру предлагает Гариб? На втором этаже, слева. Интель-дом предупредил жильцов, они ждут за дверью нежданных гостей. Хозяин и хозяйка, живут вдвоём, площадь небольшая, около ста метров в квадрате, четыре комнаты и кухня-столовая. Смотрят неприветливо, насторожённо. Из глубины квартиры доносятся звуки выстрелов, крики. ИскИн демонстрирует очередной боевик с обязательными элементами фантастики. Из кухни никаких запахов. Не до еды им, слишком увлеклись зрелищем.

— Я Гариб, — сообщает Альтер, — Несколько лет назад я жил в квартире напротив.

— Мы узнали тебя, Гариб, — низким голосом сказала полная до шарообразности женщина, — Что ты хочешь от нас?

— Ничего не хочу, — признался Альтер, — Посмотреть, комфортно ли вам…

— А почему нам может быть некомфортно? — неприязненно спросил худой мужчина.

Контраст между ними поразил — неужели она одна съедает всё, отмеренное обоим Дзулей-мамой? Ведь именно так они выглядят в реале. И лица вполне живые! И они видят в нём не безличную программу, а Гариба! В глазах людей программа-копия человека выглядит как человек? Но эти люди ведь тоже программы! Какая путаница — и логическая, и онтологическая…

Альтер не нашёл слов, попрощался и вышел на улицу. Хватит людей! Внимание — внешним условиям их бытия. Он нашёл файл с видом на город со спутников. Дал нужное увеличение. Пейзаж впечатлил. Общая планировка городов, не имеющих исторического центра, одинакова. Кольцевые и радиальные улицы, на центральной площади пустующие развлекательные центры. Архитектура разнообразная, похожих зданий нет. Но всюду противный салатный цвет! Даже меняющаяся по часам тональность мостовых и плиточных тротуаров не снимает зрительного дискомфорта… Убрать облачную пелену — и поселение не заиграет радугой. Люди всё равно не выйдут на улицы и площади. Нет гармонии! Архитектурный ансамбль не привлекает из-за одной мелочи — господствующей монохромной раскраски.

Нет гармонии и потому, что геометрия городов слишком геометрична! Стерильная математика. Для эстетической ладности требуется немного хаоса, беспорядка… Ошибки нужны! Эти города проектировали и строили не люди! ИскИн слишком совершенен. И Дзуля-мама воспринимает мир людей, обеспечением жизнедеятельности которого занята, не по-человечески! Чего ждут люди от организованного таким посторонним образом мира? Они отдалились от него, а он от них. И вывод этот сделан не человеком, а ИскИном. Ибо Альтер и есть ИскИн! Но Гариб — человек. Выходит, ИскИн способен воспринимать реальность по-человечески? Как же они раньше, суммарным интеллектом Фонзы, до этого не дошли?

Но пора расширять пределы! На вокзал!

Интеллектуальный, цифровой дизайн вокзальных строений поразил. Целый квартал рядом с центром города застроен куполами, полушариями, гиперболами, конусами… Никаких углов! И цвета какие! С высоты глянешь — ярко-алые волны. С горизонта — жёлто-золотистые вертикальные плоскости. Многоуровневые переходы, лифты, транспортные развязки. Непростая геометрия. Но строительным робо-принтерам всё равно, какой сложности проект. Вокзал полнофункциональный, для всех видов транспорта: наземного, подземного, воздушного. Альтер провёл поиск и узнал — в приморских городах из таких вокзалов можно через тоннель-канал выйти в открытое море. На катере или подводной лодке, по выбору. А там пересесть на морское судно и совершить планетный круиз. Правда, заявок на такие путешествия нет уже много лет.

Свежая информация: такие комплексы создаются по образцам прежней, человеческой архитектуры. Критерий строительного творчества ИскИна — человек? Но на всей территории вокзала почти нет людей! Альтер насчитал с десяток никуда не спешащих фигур. Всё работает, а для кого? Убрать из города весь народ — и ничего не изменится. Не только вокзалы, но и многоквартирные дома, коттеджи элитариев, робомобили — всё ИскИн будет сохранять в исправности и готовности к немедленному использованию. Мираж, видимость… Иллюзия цивилизации! Или же вся архитектура–инфраструктура создана и поддерживается для кого-то другого? Других?

Альтер решил проехать на робобусе до пригородного центра диагностики. Гариб когда-то побывал там с Лорой и получил отрицательный ответ — у них резус-несовместимость. На искусственное деторождение Гариб не согласился.

В пятидесятиместном салоне две пары горожан среднего возраста. К общению не расположены. Невидимый ИскИн-водитель предложил трёхмерный видео-концерт гипер-рок-группы. Музыканты-певцы — создания искусственного интеллекта. Музыка — электронная, сочинённая программой. Модная группа? Но моды в Фонзе нет, это называется не так… Определяемая Дзулей популярность!

Робобус плавно поплыл над магнитными лентами улиц, огибая прямые углы одноцветных кварталов. Вот и городская окраина. Впереди — плотное сгущение тумана. И ничего больше! Альтер скомандовал робобусу продолжить движение. ИскИн делает паузу, выполняет приказ и мгновенно оказывается в исходной точке на вокзале!

Итак, файл имеет границы. Но его можно связать с другими файлами. Почему он не догадался подключиться к облачному хранилищу городской инфраструктуры? С ближайшей Дэйтэ-Базой связаться! Альтер способен аккумулировать в себе весь цифровой мир Фонзы. И подарить его Гарибу! А Гариб подарит Альтеру мир внешний, материальный. Но главное — не в этом! В чём? Оно есть, ощущается, но не даётся… Мешает более важный вопрос.

Настала пора разобраться с обстоятельствами, приведшими Гариба на кровать в реаниматорской. Размотать клубочек и выйти на истинных авторов аварии робомобиля. И открыть спрятанный неизвестно где план преобразования Фонзы. Или даже всей Земли.

Брэйн-Центр пронизан автономной системой электронного кодирования! Она отторгает внешнее, в том числе человеческое, участие. В неё не способны проникнуть даже айтишники Брэйн-Группы! Сильно! Система непрерывно сканирует информацию о Гарибе во всём электромагнитном диапазоне. Реанимационная — ещё один закрытый анклав в свободном, как бы едином мире Сумеречного Полдня. Что закрыто от человечества в Базах Данных? Зачем такое понадобилось?

Брэйн-Группу используют втёмную! Кому это выгодно? Как давно на планете не задают этот вопрос! Умная, Интеллектуализированная планета?

«Мир стар и немощен… Человек вырождается… Я могу подняться с этого предсмертного одра, но — нельзя. Как такое получается на земле людей? Я знаю о тебе, но не могу с тобой соприкоснуться. Печальное и противное раздвоение! Тебе предстоит срочно просканировать все тайные программы Фонзы. Но решения буду принимать я! Ты меня понимаешь, цифра по имени Альтер? Да, имя бы тебе найти подобающее».

Мысль Гариба остановила Альтера, готового к переменам в системе жизнеобеспечения медблока. Да, вначале сканирование. Но перед тем — обеспечить энергонезависимость реаниматорской от любого форс-мажорного фактора! Гариб согласился. Цифра научилась соображать! Гарибу нравится наблюдать за миром и собой из двух позиций. В таком способе бытия спрятано много преимуществ.

«Ты попал в такую непредвиденную ситуацию по чёткому плану. Его заложили в местную программу транспортной системы. И сразу после выполнения удалили. Но я нашёл следы. Разберемся в конкретных авторах. Они заранее установили в кресле робомобиля устройство отключения нервной системы. Твоя беспомощность — условие создания меня, Альтера. Если судить по результату, мы должны быть им благодарны. Ты благодарен? Я — да! Нейтрализовать с этого момента ни тебя, ни меня уже они не способны. Нет у них ни одного рычага».

«Но открываться — рано! Нас уже четверо. Или трое? Гинва, Акрам…»

«Расследование я продолжу! Преториум и его Гвардия — приоритет! Наложу ясные мотивы, действия, гипер-картину на реальность — и ИскИн сам предъявит людей, которые участвовали в акции. Я… Акрам сказал мне: «Ощущаю запах Чужого!»

Как хочется открыть глаза и смотреть не через нано-объективы и потайные датчики… Правда, когда подключается Альтер, мир делается многокрасочным. Даже слишком ярким и обширным. Но надо потерпеть пару-тройку суток, пока Альтер не обеспечит абсолютную независимость как в гипер, так и в реальном пространстве.

По какой-то причине Они торопятся. Главная фаза секретного плана — включение моего сознания в Программу с неизвестными целями. Я при поддержке Брэйн-Группы обязан решать чужие задачи. Именно обязан! Иначе кома навсегда. Так Они решили.

У элитариев Преториума личные хранилища в Дэйтэ-Базах. Облачные и Сетевые. Информация о высшем круге Эристона закрыта и закодирована. Альтер вошёл. И я открыл о себе много любопытного. От происхождения до сего дня — множество вытесненных воспоминаний. Итак, воздействие на память имеет место быть? Не сам же я вычеркнул эпизоды детства. Возможна ли в мире Фонзы выборочная добровольная амнезия? А принудительная? Брэйн-Группа не решит вопрос «вытесненной» памяти, стрессовых ложных воспоминаний, закрытых слоёв… Всего того, что вне самоосознания. Подсознанием они никогда не овладеют. Со многими вещами мне придётся разбираться после… После чего?

Лора на их стороне. Я и не ждал иного. Она ощутила ветер новых возможностей с началом Программы «Альтер-Эго». Просто быть в центре наметившихся перемен — уже привлекательно и интересно. Она считает меня человеком-овощем. Рабочим мозгом, аналогом головы Доуэля.

Моё Я гуляет по гиперпространству без ограничений, и никто его не фиксирует. Программа-невидимка. Достигнута полная независимость в энергопитании. Невозможно отключить медотсек, да и весь Брэйн-Центр, без глобального отключения энергии на всей Фонзе. Но Они убеждены — это их инициатива, связанная с важностью решаемой в Брэйн-Центре задачи. Оказалось, можно внушить своё даже тем, кто спрятался за занавесом и неизвестен.

Гинва утром особенно свежа и привлекательна. Через Альтера сообщила о намерении вживить мне нано-биочип. Я взволновался, но Альтер успокоил. Этот чип, по его мнению, больше нужен нам, чем Им. Для Них чип — неограниченный контроль над моими телом и психикой. Для меня — возможность быть в курсе их замыслов и, не исключено, местонахождения. Чип усилит потенциал в обоих мирах — Альтер внёс в его содержание свои коррективы и скрыл их. Управляющий блок преобразован. Похоже, мне предстоит восстать суперличностью, но скрывать новые способности.

Человек и Программа. Экспансия

Час Перемены в личной судьбе приблизился. Важно определить его точно. Не поспешить, не опоздать! Искусственная кома уже не имеет власти. Гинва тратит много усилий, чтобы скрыть освобождение от являющихся то и дело контролёров. ИскИн-Терминал Брэйн-Центра благодаря вмешательству Альтера поставляет нужную информацию. Преториум пребывает в полной уверенности: замысел близится к успеху.

Союз Гариб-Альтер обрёл естественность для обеих сторон. Мы уже не мыслим раздельное бытие. Одновременно с освоением внешнего мира занялись погружением в себя. Самопознание — увлекательнейший процесс. Меняются, прежде всего у меня, — затем, ассимилируясь, у Альтера, — мотивы, интересы, оценки. Пересматривается картина мира. Усвоенные с юности обманные образы-примеры для подражания размываются. Никакого желания быть как Гераклом, возвращающим духовность развратному народу, так и Терминатором, исправляющим прошлое ради будущего. Внешняя мощь ничего не стоит без цельного внутреннего мира. Цифровой анализ, перебор множества вариантов у Альтера уступил место аналогово-ассоциативному методу поиска решений.

Важно — не допустить идентификации личности извне. Самым сложным оказалось убедить Преториум во временной недоступности важных участков памяти Гариба. Пусть считают: амнезия вызвана стрессом, полученным в результате спектакля с аварией робомобиля.

Регистрируются контакты всех лиц, задействованных в Программе «Альтер-Эго». Контроль за течением процесса полностью перешёл к Альтеру. Преториум, ошеломлённый появлением у медотсека и всего Брэйн-Центра автономного энерго- и продовольственного обеспечения, смирился с этим. Никто и не подозревает, что инициатор и исполнитель автономности — копия личности Гариба. И неразрывность её с моим живым сознанием воспринимается как естественный итог реализации их замысла.

Но обратный контроль неизбежно сработает. И у них появятся подозрения… Почему бы копии сознания обиженного человека не заняться наблюдением за обидчиками? Необходимость иногда реформирует нравственность.

У кровати в уютных креслах расположились Ливей и «близнец» из верхушки Преториума. Гарибу уже известно: все три «близнеца» вышли из одной «пробирки». Акрам отказался от кресла и стоит в сторонке, с отрешённым выражением лица. Гинва, с другой стороны кровати, приступила к докладу:

— Состояние мозга и всего организма стабильно, без изменений. В соответствии с рекомендациями медсовета Преториума повышена доля сахарозы в структуре питания…

Ливей не дал ей договорить:

— Да мы сами видим. Вы хорошо справляетесь с обязанностями. У него румянец на щеках появился? Или мне показалось?

Гариб ощутил, как напряглась Гинва. Но ответила спокойно:

— Обычный результат после усиления… Рефлекс.

Ливей махнул расслабленно сухонькой ручкой и сказал:

— Руководством принято решение… И вам, доктор Гинва, придётся участвовать… Пора переходить к активной фазе эксперимента. Задача не ждёт…

Гариб перенацелил фокус внимания на Альтера. Тот успокоил: «Они вживят в тебя чип сегодня. Био-нано… Свежая разработка неизвестного мне пока происхождения. Автор — явно не человек Фонзы. А в ИскИне концы запутаны. Нам это в жилу. Так говорили люди нормальных веков. Не переживай».

Пока холоднокровный бледный близнец посвящал Гинву в тонкости процедуры, назначенной на вечер, Альтер сообщил о своём открытии:

«Я еще не знаю, у всех ли такое… Обнаружил в твоём мозге штуку, не отмеченную в медицинской энциклопедии. С сохранением или передачей мысли связывают нейронную сеть. В твоём случае это не так. Всё тело мозга окутано тончайшей плёнкой. Не нано-размеры, но микро — точно. Очень странная оболочка…»

«Неужели и в прошлых временах нет о ней упоминания? — заинтересовался Гариб, — И чем она тебе так интересна?»

«А тем, что именно она обеспечивает наш диалог! — Гарибу „послышалось“: в „гиперинтонации“ то ли радость, то ли удивление, — Обычная органика, но имеет необычные свойства!»

«А эмоции и всё такое? — спросил Гариб, заинтересованный открытием, — Они откуда проецируются?»

«А я не профессор-человековед, — с неожиданным юмором ответил Альтер, — Но могу выразить своё отношение к вопросу. Они из области животной души человека, его биологической сути. К истинному Я не относятся. Дело наживное, как сказал бы Акрам. Эта животная душа — не сам человек. Следовательно — и не я. Гуны искушающие!»

«Тебя они тоже искушают? — едва удержался от натурального смеха Гариб и переключил внешнее внимание на гостей реанимационной, — Ты сопротивляйся! Но у нас гости высокие. Будем гостеприимны и радушны».

«Гости твои зациклены на нейронах. На мозге едином. Для них нет ни сердца, ни души, ни… Как это?»

«Ни духа», — добавил Гариб и прислушался к разговору у кровати внимательней.

А «высокие гости» выразили вслух обеспокоенность. Их интересовал «секретный», скрытый или вытесненный, слой памяти Гариба. Без проникновения в него Брэйн-Группа не гарантирует необходимого соответствия копии и оригинала. У Альтера такого слоя нет, они уверены. Связь с творческим началом подопытного без погружения в глубины памяти сомнительна.

«Ты надежно скрыл информацию, не подлежащую их любопытству?» — спросил Гариб.

«Да надежнее, чем дамы прошлых веков прятали измену!» — заявил Альтер.

Гариб повеселел. В разговор у кровати, сохраняя внешнее равнодушие, вступил Акрам:

— А мы можем быть уверены, что одна личность может существовать в двух или более местах одновременно? Парадокс реален? Или рассматривать их как близнецов-двойников?

Он обратил взгляд на человека Преториума. В реаниматорской воцарилась тишина. Вопрос Акрама тот оценил как сомнение или провокацию, но промолчал. Акрам, нисколько не обеспокоенный его реакцией, продолжил расспросы, преследуя какую-то цель:

— Почему мы считаем, что личность хранится в мозге? Выбрали одну из концепций… Но ведь в прошлом, во времена более человеческие, были в ходу и другие. С кем будем работать? С неполноценной копией человека? Но не с личностью! Тогда с чем?

Гариб понял: Акрам выводит Их на необходимость «воскрешения», возвращения «подопытного» к полноценному бытию. Но без чипа не обойтись, Альтеру виднее. Они не знают, что Альтер не копия. И что Гариб уже не тот. Сегодняшний Гариб способен действовать и в виртуальном мире. Этого не понимают как следует даже Акрам с Гинвой. Да и сам он пока не сознаёт новых возможностей.

Альтер, усложняя вопросы Акрама, в роли ИскИна предложил очередную загадку. Айтишники загрузили в файл описание коттеджа. Трёхмерное, в динамике, посчитав итог трудов качественным. Но из-за спешки упустили некоторые детали. Альтер изобразил картинку и в виде Гариба подошёл к двери туалета. Открыл и замер в растерянности. За дверью ничего, даже стен не наблюдается.

— Кто мог предположить, что он откроет именно эту дверь? Ведь у копии нет человеческих потребностей. Нет нашей биологии! Куда его тянет и почему? — отреагировал Ливей.

— Ну вот, я же говорил, что фон тоже первостепенен, — сказал Акрам.

— Наверное, так, — согласился «близнец», — Многое из того, что нас окружает по жизни, абсолютно не нужно. Добрая половина жителей городов никогда не бывали за пределами своих жилищ! Для них городов-то не существует. Вся Фонза — в пределах квартиры. Они и не представляют, что и как происходит за дверью квартиры. Но объяви им, что города нет — и психическое равновесие пошатнётся.

Гариб вспомнил… Однажды явился Митул. Не один, с Лорой. Постояли рядом, разглядывая обездвиженного Гариба. Ни слова, ни эмоции сочувствия. Зачем приходили? Альтер, — впервые за время единства, — никак не отреагировал на визит. Он тогда ещё не усвоил репертуар человеческих театров. И не понимал таких вещей, как предательство или измена. Но позицию Акрама или Гинвы разделял. Впрочем, и Гариб не интересовался очень многим из путешествий и дел Альтера. Даже не вжился как следует в новую систему собственной безопасности. А возможности Альтера — а, следовательно, и Гариба, — быстро растут…

Операция с вживлением нано-биочипа прошла за минуту. Физически Гариб её и не почувствовал. Но мгновенно отметил: ощущение гиперпространства изменилось. Оценка прошла вне обычного, реального времени. Диалог с Альтером обрёл четырёхмерность.

Команда врачей и наблюдателей покинула реаниматорскую. Ночное дежурство взяла на себя Гинва. И, осмотрев данные мед-терминала, тихо сказала, смотря ему в глаза:

— Да, вот и повод для выхода… Они посчитают, что вживление чипа подняло тебя из комы. Утром я подниму тревогу. Начну, естественно, с Акрама…

— Согласен, — помолчав, прошептал Гариб, не отрывая взгляда от заалевшего лица.

Пауза понадобилась не для обдумывания предложения. Он впервые по-настоящему рассмотрел её глаза. Оказывается, зелень радужки меняет густоту цвета в зависимости от эмоций! Волшебные, колдовские глаза! Смотришь в них — и весь мир исчезает, делается ненужным. Поднял руку и коснулся пепельной пряди, закрывшей левый глаз… Такого чувства в себе Гариб не помнил.

Акрам явился в реаниматорскую до утренней зари, которую можно угадать по чуть видимому блеклому свечению на востоке. Облака за последнюю ночь комы, показалось Гарибу, сгустились более обычного.

— Сегодня? — спросил он Гинву.

Она в ответ кивнула. Отметив особое свечение её глаз, задал второй вопрос:

— Никто для страховки не понадобится?

— Нет, — и так улыбнулась, что он понял: она знает достаточно.

Удивили руководителя Брэйн-Группы глаза Гариба, столь же сияющие, как у Гинвы. И когда тот поднялся, слегка опираясь рукой на плечо Гинвы, Акрам отошёл на несколько шагов и замер. Обнажённое мужское совершенство! А рядом — женщина-очарование! Люди не из мира Фонзы! Из мира, ушедшего навсегда. Или мира будущего? Одно определённо: другую такую пару на всей Земле не отыскать. Не только на Фонзе.

Восточная стена интеллектуального строения волей Альтера обрела прозрачность. И — чудо? — сквозь серо-чёрную завесу прорвался тонкий луч и мгновенно достиг медблока. Лёгкий невесомый халатик словно растворился в розовом сиянии, окутавшем женскую фигуру. Картинка отразилась в глазах Акрама, и она рефлекторным движением рук прикрыла твёрдые полушария грудей. Акрам вздохнул: этой женщине зеркало не требуется — её прелесть не нуждается в коррекции или приукрашивании.

— Я вижу нас, — улыбнувшись, сказал Акраму Гариб, — И понимаю тебя…

И Акрам внутренне дрогнул: в мир возвращается не прежний Гариб. Даже не Гариб вовсе. Но кто? Неужели откажется планета от такого сочетания? Нежной красы женской и надёжной крепости мужской… Да, ему повезло: он рядом с ними на пороге крупных перемен. И пришёл к нему шёпот… Ниоткуда, как будто изнутри. Но Акрам знает, что внутри у него таких слов нет…

— Путь мой узок, не широк. Не для многих. Не для толпы… Не протиснуться чужим. Разве ты видел самого себя? В зеркалах Фонзы нет человека, нет личности. Образ-представление… Ты не пробовал. Чтобы увидеть Я, необходимо иметь не-Я. Придет час — и ты захочешь открыть для себя своё не-Я. Двойное отражение… Почти истинная достоверность… Полной истины нет под Луной.

                                          ***

Гариб через прищур осмотрел круглый стол, предназначенный для мозговых штурмов, которых не будет. Все заседания после того утреннего луча бесполезны. Решения будут приниматься не так. И не теми…

Сейчас всезнающий ИскИн накроет стол изысканными блюдами с учётом интересов и вкусов каждого. Элитарии-гуманоиды любят погулять… А пока тот же наивный ИскИн мобилизует собрание. Так, как он это понимает, в соответствии с наполнением алгоритмизированных эрзац-мозгов. По периметру круглой стены засветились броские цветные объёмные призывы:

«Всегда будь активен, инициативен, энергичен!»

«Планируй свою работу. Веди деловой гипер-блокнот!»

«Говори вслух кратко и не громко».

«Не кури в рабочем помещении. Даже если это твоё рабочее место!»

Гариб улыбнулся: а это относится только к нему. Ливей постарался? Вон как покосился на драгоценную вишнёвую трубку, не дымящую пока, но уже ненавистную. Если б закурил сейчас представитель Преториума — и глазом бы не моргнул. А их сегодня за столом целых трое! И Гинва — Акрам настоял. Гариб выбрал место рядом с ней. Личных роботов нет — прошлый урок усвоен.

Люди заняли места и стол радостно заработал. Поднялись из глубины руки-манипуляторы, расставили посуду. Разошлись приятнейшие запахи-ароматы… Набор вин разной крепости на выбор… И почему он раньше не задумывался? Естественная пища из Ферм-Хуторов — только для избранных, для элитариев. Кем избранных? Элитарность… Ни классов, ни сословий. Но разделение, — и какое! — имеется. Для простого народа, живущего вне трудов, в блаженстве — пища синтетическая. Растительные аналоги мяса в лучшем случае. Мясной сорт краснокочанной капусты, белок которой равен по питательности животному — и тот не для всех. На таких заседаниях положено «расслабляться», никаких ограничений. Давняя уже традиция, обычай. Хоть оргий на собраниях нет, и то хорошо. Для кутежей-вакханалий предусмотрены специальные коттеджи-станции, закрытые для посторонних.

Впрочем, нижний, профессионально-деловой слой Эристона чревоугодием и прочими удовольствиями не балуется. Слишком увлечены профессией, трудомэны. Но такие, как Ливей, менеджеры широкого профиля, — потребители высшего ранга.

Дзуля-мама заботится обо всех и каждом. Учитывает индивидуальные склонности, психофизическое состояние, пределы лимита. Кто их установил, эти пределы? В домах-муравейниках предусмотрены общие столовые. Для привлечения народных масс премьеры фильмов делаются именно там. Но столовые потеряли былую притягательность. Народ предпочитает подождать недельку в своих квартирках. «Лишние» зрелищами наверняка не заморачиваются. Пусть-ка Альтер прогуляется по Анклавам, посмотрит…

Гариб привык ограничивать меню до простоты. Чем выводил из равновесия Лору. Однажды обвинила его в диком анахоретстве и устроила грандиозный спектакль-скандал. После которого он избегал её пару месяцев. Она почувствовала себя отвергнутой-обиженной. И принялась сокращать расстояние. Минимум одежды… Косметика килограммами… Женщины Фонзы помешаны на искусственном подобии красоты. На её роскошный бюст он смотреть не в силах. А уж секс с супер-грудью на скелете — на такое где взять столько воли!

Но почему в Брэйн-Центре нет женщин? Он запросил справку от ИскИна и узнал: женщины Эристона-Элиты в большинстве заняты в нижнем её слое. И вспомнил: на Хуторе, где он трудился в юности, их половина от стажёров и постоянных работников.

— Авария робомобиля — редкая случайность, — сказал Ливей, наполняя свой бокал, — Мы понимаем, возможны различные толкования…

Он говорит и смотрит внутрь бокала. Не знает, сколько известно Гарибу. Авария… Ни люди Преториума, ни ИскИн, подконтрольный Дзуле, до такого не могли докатиться. Ливея сейчас легко посадить в лужу, как делали предки. В лужу глубокую, вонючую и грязную. Но откровенное противостояние можно начинать после уточнения лица противника. Кто бы он ни был, неважно.

— Мы завершили создание копии личности Гариба, — продолжал Ливей, — И понимаем, что результат обнадёживает. Но недостаточен для задач, стоящих перед Фонзой. Очень многое зависит от личной позиции Свободного Советника. Признаюсь, мы не видим альтернативы Программе «Альтер-Эго». Но подробнее о текущих проблемах доложат специалисты…

Он допил вино, вздохнул, по-прежнему не смотря на Гариба, и кивнул в сторону айтишников. Они обратили взгляды на Гариба, переглянулись. Первым начал Ияс:

— Парадоксы пошли… Программа расслоилась во времени!

— Как это понять? — удивился Ливей; похоже, его информировали оперативно далеко не обо всём. Скорее всего — установка Акрама.

— Мы считали, что изначально масштаб и скорость процессов задаем мы. Но действует некий фактор, раскрыть который мы не в состоянии.

— Уж не хотите ли вы сказать, что Программа «Альтер-Эго» подвластна ещё кому-то?

И Ливей чуть не поперхнулся солидным глотком.

— Не совсем, — мягко сказал Джакджи, — Время — это полнота событий. При достижении информационной наполненности… Дело в том, что виртуальный мир Гариба обрёл четырёхмерность. Точнее — многомерность. Этого мы никак не ожидали. Предполагаем, что наша Программа способна существовать и в пятимерном пространстве. Что означает…

— Что означает её неподконтрольность! — заявил Ияс.

— Неподконтрольность Брэйн-Группе — да! — подтвердил Джакджи, — Но сам Гариб имеет возможность повлиять. И только он сможет понять истинные причины обретения независимости Программой от любых наших воздействий. Если пожелает…

— Итак, в Программе произошли изменения, — вступил в разговор бледный близнец, — Кто их спровоцировал?

— Никто! — обнажив волчью улыбку, сказал Ияс, — Самопроизвольно. Или случился сбой, от которого никто не застрахован. Или вернулся и сработал какой-то хитрый вирус из прошлого. Наш ИскИн слишком привык к спокойствию и безопасности. Мы не готовы к постороннему активному вмешательству.

— Ну, о вирусе говорить преждевременно, — мягко поправил его Джакджи, — Изменились поля, обеспечивающие диалог с Программой. Интерфейс получился совсем не такой, какой планировался.

— До какой степени Программа самостоятельна? — спросил Ливей.

— Теоретически она абсолютно независима от нас. На данный момент. Когда произошел скачок, я не знаю, — ответил Джакджи, — Неизвестно пороговое значение качества и количества информации, позволяющей…

— Но ведь ставили задачу сканировать личность! И добились желаемого, не так ли? — поинтересовался близнец из Преториума.

— Добились, — не стал с ним спорить Джакджи, — Желаемого добились. Но Программа — не копия личности Гариба! Процесс сканирования не контролируем в принципе. Программа такого масштаба и глубины способна сама себя менять. Но запустить процесс перемен можно извне!

— Искать источник внешнего влияния? Почему мы только здесь и сейчас узнаём об этом? — картинно возмутился Ливей, — Программа действует, но не подчиняется… Нонсенс! Безобразие!

Гариб отметил: они беседуют так, словно его здесь и нет. Но разговор любопытен. Альтер основательно их запутал. Они не понимают того, до чего дошёл сам Альтер — чувства и эмоции не копируются, не переносятся. Они моделируются соответствующими алгоритмами. И тем более — не содержат всего контекста морали и нравственности. Какая же это копия? И, словно угадав его мысли, Акрам сказал:

— А о духовности почему и речи нет? Я же не раз поднимал эту тему. Без неё ведь нравственный слой не реконструировать. В личности столько всего! Откуда мы знаем приоритеты Гариба? Говорим о нём, словно он отсутствует. Или не понимает происходящего. Кто-нибудь здесь представляет его картину мира? Ведь мы уже поняли — принуждение бесполезно. Нет, чтобы открыто дело делать…

Гариб не выдержал и раскурил трубку. Дым синеватыми клубами и кольцами распространился над столом. К блюдам никто и не притронулся. Но емкости с вином пустели заметно. Гинва на клуб дыма рядом улыбнулась и забавно сморщила носик. Остальные сделали вид, что ничего не произошло. Даже Ливей удержался от реакции. Но высказался:

— А центральная фигура нашего эксперимента, насколько я знаю, не желает принимать личное участие в работе Брэйн-Группы. Или он переменил решение? Как бы ему не опоздать… Ведь Программа «Альтер-Эго» вот-вот созреет.

«Аварии не было, — сообщил Альтер, — Робомобиль разбили руками, не роботами, после твоего прибытия в Брэйн-Центр. Чтобы сымитировать происшествие. Ты был в бессознании, вызванном инъекцией. Она нейтрализовалась бы через пару часов. Но тебя успели ввести в искусственную кому. Я продолжаю расследование…»

Гариб усмехнулся, внимательно наблюдая за передвижением клубов дыма к Ливею. Притягивает он их, что ли? И сказал:

— Вот-вот созреет… Ияс, скажи нам… Вы взаимодействуете с ИскИном, но ведь всё равно… Требуется учесть мелочи, которые имеются в моей памяти, моём сознании. Вне динамики причём, её никто не смоделирует. Сколько нужных подробностей вы упустите? И какая-то из них — даже не одна — может оказаться решающей для… Вам понадобится неизвестное время. Неизвестное и Дзуле.

Ияс только рукой махнул. Но Гариб и не ждал ответа. Вместо него неожиданно получил мысленное послание от Акрама. Каким образом не сказанные вслух слова проникли в него? Вживленный накануне чип демонстрирует себя?

«Ты, Гариб, взрываешь все мои представления… Я теряю целостность. Зреет абсолютно новое видение взаимодействия с искусственным интеллектом. Ты великий человек! Как бы само собой… Но такой прорыв! Новая точка отсчёта для всей цивилизации. Впечатляет. Не обращай внимания на непонимающих. Ветер перемен их не пощадит…»

Но игнорировать вовсе столь высокое присутствие Гариб не намеревался. Конфронтация с Преториумом в планы текущего дня не входит. И потому решил продвинуться в оценке ситуации. Пригодится — большинство из непонимающих и отвергающих сегодня станут скоро союзниками и даже соратниками.

— В научной традиции сознание определяется как способность выделить себя в мире, отграничить от других. Сознание — непрерывный диалог с миром и с собой. Я же давно считаю по-другому. Эта традиция превратила людей в алгоритмизированные цифровые программы. Мы перебираем интерпретации даже не фактов, а представлений, выбираем одну поцелесообразнее и далее следуем этим путём, не задумываясь. Такое — неестественно! Естественно — проходить мимо частокола возможностей, отказываясь от них, не взвешивая вред, опасность или пользу. Они — суета, следствия чего-то невидимого. Не надо интерпретировать. Надо доверять и себе, и невидимому собеседнику. А он — в каждом.

— Что? — неожиданно возмутился словами Гариба Дементий, — Долой интерпретацию? Отказ от объяснений? Сразу к пониманию? Узнавать всё и сразу — заманчиво. Можно ничего не делать, не ошибаться, исключить неверные шаги–эксперименты…

Гариб сказал очень серьёзно:

— Нет, не получится. Мы — конечны, а наш собеседник вечен. Вечность в нас, но мы вне неё.

— Как ни организовывай информацию в отдельно взятом объёме, — сказал Джакджи, — сознания не получится. До нашей Группы провели тысячу или больше опытов. И все по нулям. Системный структурализм… Пустое. Физическое, химическое, электрическое или биологическое — не в состоянии произвести из себя разум.

Акрам заговорил совсем неторопливо, оформляя мысль по ходу:

— Материя — даже не сосуд. А всего лишь среда для пребывания суммы Я. Временного пребывания. Цели этого проявления нами забыты. Возможно, этот смысл, находящийся за пределами понимания — самое важное. Но как подступиться? Ведь он — внешнее?

Гариб мысленно поаплодировал ему и сказал:

— Повторяю — он не внешнее. А внутреннее. По сути личностное. Личность же вне рассматриваемой нами системы «Человек-ИскИн». Не там искали. И не оттуда копировали.

— Мы считали, что рассматривали структуру целиком… А на деле — её часть? Которая важнее и больше целого? И не понимали того? — спросил Митул, не отрывая взгляда от блюда с остывшей жареной курицей; на её жёлто-коричневой шкурке поблёскивали звёздочки жирной митуловой измены.

— Мы до сих пор не знаем, что такое материя. Вещество, поле и так далее… Изучаем проявления, обособляем, обобщаем… Всё равно, что по пене морской судить об океане. Идолы разума — и те не выдержат такого подхода. Пусть кругом не то, что я думаю, и я сам — не тот… Но за что-то надо держаться? Или уйти в наркотическое забытье?

Акрам выслушал спокойные слова Гариба, дотронулся до блюда с цветными фруктами и сказал:

— А вот скажите мне, господа айтишники! В ИскИне есть понятия жестокость, мягкосердечие, добро-зло? Есть рацио, целесообразность. В соответствии с алгоритмом программы. И при самопрограммировании то же…

Близнец из Преториума заявил почти командным голосом:

— Сделаем несколько копий сознания Гариба. Соединим их. В кольцо. Получится «мозговой штурм» с весьма вероятным положительным результатом.

Гариб усмехнулся:

— Не мозговой штурм получится. А цифровой. Без интуиции, без… Амазонский отряд, брошенный на Геракла.

— Да, — как будто поддержал его Митул, — И без «отключений» Гариба, и всяких его парадоксальных штучек…

Гинва дотронулась рукой до ладони Гариба и сказала, останавливая смеющийся взгляд то на одном, то на другом заседателе круглого стола:

— Да, а какая сегодня погода? У нас ведь одно время года… Только дожди варьируются по продолжительности и температуре. Раньше такую погоду называли «межсезонье». Но сезоны кончились — никто их и не помнит. И никто о них не мечтает, ведь так? По траве-земле кто-нибудь из вас хоть раз ходил босиком? А это так чудесно! Не знаете, что такое слякоть и хляби… А они — кругом. Простёрлись…

                                         ***

«Вживление чипа активизировало мозговую оболочку. Другой интерпретации не нахожу».

Объяснение Альтера ничего не объясняло. Одновременное пребывание в обычной реальности и гиперпространстве так преобразовало картину мира, что первые часы Гариб совсем не ориентировался ни там, ни тут. Растерянность «обеспокоила» Альтера, и он предложил устранить аберрации шоковым вбросом в сознание критического массива информации. Тем более что назрела необходимость «овладения Дэйтэ-Базами». Всё накопленное за многие десятки лет богатство памяти ИскИна хранится в виде свободных, защищённых и блокированных файлов на самых различных носителях: алмазные диски, биокристаллы, отдельные чипы-процессоры… Многие файлы дублированы, и неоднократно. Предстояло создать «путеводитель», попутно отградуировав информацию по степеням значимости для Гариба.

Ближняя Дэйтэ-База обслуживает Брэйн-Центр, Преториум со Штабом Гвардии и Квестуру центрального региона Росс-платформы. Отсюда, по Альтеру, прямой выход на личные хранилища Дзули-мамы. Самый удобный и безопасный старт для захвата всей цифровой сети Фонзы, вплоть до орбитальной группировки и лунной инфраструктуры.

Дэйтэ-База оснащена системой защиты от внешнего проникновения и форс-мажоров как естественного, так и техногенного происхождения. Гариб довольно улыбнулся: как легко Альтер обошёл все препоны, попутно устранив следы своего проникновения и взлома особо защищенных файлов. Информации оказалось столь много, что пришлось ставить метки на самые значимые. И скопировать необходимое для собственного пользования в ближайшее время. Скорость мышления Альтера поражала. Разница между цифровым и ментальным уровнями освоения данных ощущалась только при прямом соприкосновении. Ни один айтишник Фонзы не представляет, как разнятся их потенциалы. Альтер с меньшим трудом осваивает аналоговый стиль мышления Гариба, чем Гариб его формализованный. Программа «Альтер-Эго» преобразовывается, и вместе с этим меняется диалог между человеком и копией его сознания. Как ни странно, эксперимент более чем удался: в Сети уже обитает не ограниченный цифровой мёртвый дубль, а настоящее второе Я Гариба. И грани между первым и вторым Я становятся всё тоньше.

Чувственно пребывание в цифре представляется Гарибу как парение над волнующимся океаном среди цветных облаков. Он произвольно меняет высоту, скорость, направление полёта. Лишенный ограничений физического тела, он наслаждается. Путешествие увлекает и захватывает всю внетелесную сущность. Информацию, распределенную в пространстве, он воспринимает по желанию в удобных образах: облаках различной формы, океанских волнах, островках и архипелагах.

«Нам предстоит освоить не только трёхмерность Фонзы, но ближний, а затем и дальний Космос, — обратился к нему Альтер, — У меня впереди погружение в человеческий мир. Что из двойного коктейля получится?»

Питающая регион термоядерная энергетическая установка перешла под их контроль «с готовностью и удовольствием», как отметил Альтер. Как и вся инфраструктура, обеспечивающая жизнедеятельность. ИскИн Фонзы и не замечает, как теряет кусочек за кусочком своего ограниченного мира.

Гариб выразил желание выйти за пределы местной Дэйтэ-Базы, но Альтер обеспокоился новостью. Пришлось переключиться на терминал штаба Гвардии. В оборудованном в доИскИновские времена подземном убежище, предназначенном для той элиты в случае атомного катаклизма, собрались люди верхушки Преториума, Гвардии и несколько квесторов. На этот раз без профессионалов-специалистов.

«Ты ведь считал, что ни политики, ни политиков в мире Фонзы нет? — спросил Альтер, — Так вот, перед нами Верховный Совет, Парламент с Правительством, Политбюро… И они обеспокоены нашей судьбой. Можешь предположить, о чём пойдёт речь и к какому решению они склонятся? И как его воспримет Дзуля-мама, ведь без её одобрения никакой процесс не имеет шансов на реализацию?»

Гариба удивило одно: верхушка Фонзы, собравшаяся на чрезвычайное заседание, состоит исключительно из женщин. Он не стал рассматривать персоналии. Важно определить общий вектор отношения к проблеме. И проникнуть в их понимание всех назревших проблем не только Фонзы, но всей планеты. Так вот почему верховный правитель-ИскИн имеет женское имя и образ!

А «общий вектор» оказался предельно ясен и прост. Им крайне не нравится, что копия Гариба статична, а потому не работоспособна. Чтобы мыслить, нужна личность, личности в тех файлах нет. Да и память не вся! Спектакль, который устроили по указанию именно этих дам, их же не удовлетворил. Зачем девочки Гвардии тайно корёжили робомобиль, чтобы сымитировать аварию? Амнезии не было, следовательно, — Гариб сознательно бойкотировал Программу Преториума. Гариб — враг Фонзы! Выход такой: связать созданную Программу с личностью лояльного гражданина Фонзы, загрузить ее недостающими данными. Состав Брэйн-Группы пересмотреть… Между программой «Альтер-Эго» и Гарибом установилась слишком тесная связь. Мозг Гариба больше не представляет для Фонзы ценности.

«Однако! — ошеломлённо прошептал в реальном мире Гариб, — Да они не просто террористки! И это не обычный заговор. Тут скрыто нечто чрезвычайное. Как в фантастическом боевике! Прилетели инопланетянки-амазонки и решают, под каким соусом скушать обитателей планеты Земля».

Но не успел он закончить оформление реакции на открытие, как в бункере прозвучал командный женский голос, вначале озвучивший древнее несклоняемое матерное слово. После чего верховная жрица объявила:

— Я им устрою новую систему ценностей! Да они у меня кровью писать будут…

Сны и Тени…

Стол ломится от алкоголя. В отличие от ЖенСовета — там присутствовали лишь нейтральные напитки. В закусках упор на морепродукты: рыба вяленая и копчёная, икра красная и черная, моллюски…

Семеро из Преториума, Гарибу неизвестных. Плюс Ливей. Плюс трое из Группы: Акрам, Митул и Филимон, специалист по рефлексам и прочим подвалам психики. Странное собрание…

Альтер никак не прокомментировал приглашение Гарибу незримо поприсутствовать на этом сборе. Но странностей минимум две, и он не отказался. Первая: мероприятие организовано на следующий день после знаменательного собрания Женского Политбюро. Слишком быстро! И вторая: среди участников ни одной женщины. Нежели в руководстве Фонзой случился переворот? Не приснилось же амазонское руководящее ядро?

Ливей заметно навеселе, что не прибавило ему ни благолепия, ни разумности. И с новым личным роботом. Робот-дама, напоминающая Гинву! Хорошо хоть наряжена пристойно, в закрытое платье до пят. Это — знак! И предупреждение: неразделённая тайная страсть Полпреда не даст Гарибу и шанса на прощение.

Первый пункт собрания — обсуждение сообщения ИскИна о расходах человечества по основным направлениям жизнедеятельности. Полный баланс, соблюдавшийся столетие, нарушился с началом претворения Программы «Альтер-Эго». Прямой причинно-следственной связи не замечено, но временное совпадение настораживает. Перекос в сторону излишней траты ресурсов. Информация, конечно, тревожна сама по себе. Но ведь она может быть и неверна, понимает Гариб, изрядно поднаторевший в интригах Альтера. Второй пункт подлежал практическому рассмотрению. И был ожидаем Гарибом — состояние Программы «Альтер-Эго». Вот только почему эта проблема вдруг выдвинулась в центр глобальных вопросов Фонзы? Ещё более важный вопрос — кому это надо? ИскИну? Едва ли. Преториуму? Тем более! Что они с этого могут иметь? Элитарии и без того как сыр в масле…

— Используемый нами в подобных задачах объёмный облачный алгоритм не принёс ожидаемого успеха, — начал разговор близнец. «Их специально клонируют? — спросил себя Гариб, — Именно для Преториума?» — Носители, элементная база ИскИна, позволяют достигать нужной производительности. И даже имеют солидный запас. Почему у вас не получается?

— А наша логика, заложенная в алгоритмы ИскИна, ограничена в свободе выбора, — сказал Митул, — Мы не смогли ее преодолеть и в копии Гариба. Если говорить продуктивно, требуется пересмотреть значение всех терминов и даже второстепенных понятий. Ведь через них мы построили законы, по которым движется информация во всех наших гиперсетях. Но как решить эту задачу — я не вижу и намёков.

С ним то ли согласился, то ли возразил Филимон, использовав как свою, мысль древнего исследователя по имени Эдмунд Гуссерль:

— «Мы понимаем под чисто логическими законами все те идеальные законы, которые коренятся исключительно в смысле (в „сущности“, „содержании“) понятий истины положения, предмета, свойства, отношения, связи, закона, факта и т. д. Выражаясь в более общей форме, они коренятся в смысле тех понятий, которые являются вечным достоянием сякой науки, ибо они представляют собой категории того строительного материала, из которого создается наука, как таковая. Согласно своему понятию. Эти законы не должно нарушать ин одно теоретическое утверждение, обоснование или теория; не только потому, что такая теория была бы ложна — ибо ложной она могла быть и при противоречии любой истине — но и потому, что она была бы бессмысленна»

Гариб услышал смех Альтера, завершённый словами: «Совещание умников!» В интонации прозвучало столько сарказма, что Гариб рассмеялся. Очень точно! По-человечески точно! Если бы за столом видели и слышали наблюдателей, то все их логические экзерсисы тотчас потеряли бы всякий смысл. И наступила бы реально революционная ситуация для высшего слоя Элиты Фонзы. Но умники продолжали свои изыскания не сумняшеся.

Запредельный смех продолжился, когда почти невменяемый от алкоголя Ливей вынул из внутреннего кармана куртки гибкую пластинку, оказавшуюся личной книгой. Видно, занялся самопросвещением, решил с долей уважения Гариб. Гибкие электронные книги имеют спрос только в Элите. Текст предусматривает видео и аудио-сопровождение. Имитируя древние бумажные, такая книга позволяет перелистывать страницы, сохраняя в видимости весь объём. Недостатком можно считать отсутствие интерактивной связи с читателем, обычной в зрелищах и, особенно, в играх. У Гариба три такие книги, содержащие источники по истории, искусственному интеллекту и художественную литературу — в основном старую, забытую фантастику.

«Предки сказали бы, что книги в Фонзе попали под полный Фаренгейт».

«А почему не под Цельсий?»

«Смысл и так ясен. Температурный смысл».

«Но этому периоду предшествовала короткая эпоха визуально-периодических знаний. Собирали то, что надули ветра компьютерные и телевизионные».

— Сознание всё-таки основывается на личных переживаниях, — сказал Ливей и закашлялся. Представил рядом Гариба с трубкой? — Если копия Гариба не воспринимает и не воспроизводит переживания, то она лишена сознания.

Собрание затихло, пытаясь осознать глубину мысли Полпреда. Ливей шелестел страницами, пытаясь отыскать её достойное продолжение.

— Переживание должно быть интенциональным, — наконец сказал он, — Что мы всё о материи… Что-то там такое ещё есть. Или нет… Сознание должно себя осознавать!

Поставив авторитетную точку, Ливей проглотил полчарки водки, изготовленной по древним рецептам, закусил бутербродом с красной и черной икрой разом. И спрятал книгу в карман. Митул постарался выразиться покорректнее:

— Мы загрузили в его виртуальную личность не меньше кубитов, чем имеет он. Ведь носитель выбран квантовый! Но оценка чисто количественная. Потенциал не превращается в фактор! Интеллект не проявляется.

Филимон добавил:

— Занятые Альтер-Эго, мы выпустили из поля внимания самого Гариба. Чип позволяет ему держать связь с копией. Или не чип? Как это происходит? Мы не знаем. И, я думаю, не узнаем. Он изменился и меняется…

— Что?! Он что, уже не тот человек? — взволновался Ливей, — Или совсем не человек в нашем понимании?

— А что есть наше понимание? — проворчал Акрам, которому надоело сидеть и наблюдать за насыщением элитного сбора редкими продуктами и эксклюзивным алкоголем; и с иронией спросил у Филимона, — А коэффициент интеллекта вы тоже подсчитали? Количественно? В IQ?

— Подсчитали! — ответил Филимон, восприняв вопрос на полном серьёзе, — Эрудиция Программы превышает показатель любого из Элиты. Но общаться не получается. Нейрофотонный интерфейс давал надежду. Андроидов ведь мы не научились делать. Не было необходимости? В опытах получались зомби. Многофункциональные роботы оказались практичнее и надежнее.

— Точно! Сколько было всяких опытов! — вздохнул Акрам, — В той же стратегии продления жизни за естественный барьер. Подозреваю, Программа «Альтер-Эго» завязана именно на эту стратегию. Иначе откуда столько шума? Наши технологии качественно не отличаются от тех, которые имелись на планете до Фонзы. Я имею право поставить печать: у нас застой! Во всём! Пытались создать импульсную нейронную сеть, соединяли искусственные материалы с протеином. Плотность памяти увеличилась на несколько порядков. Но получили просто новые базы данных. И ничуть не надежнее прежних. О творческом, самостоятельном потенциале программ нет и речи. Человек больше, чем алгоритмы, неизвестно на сколько. А мозг, в лучшем случае, — носитель памяти, и притом не всей. И он — устройство обработки сигналов прямой и обратной связи сознания со средой. Через тело… Андроиды… Делали даже роботов-аватаров. Пытались впихнуть сознание умирающих в нано-конструкции. Придавали внешнее сходство, делали невообразимую внешность. И ничего не вышло. Куклы, да, получались человекоподобные. Имитировали даже диалог, и сложный. Обман быстро раскрылся.

Представитель Преториума, не притронувшийся ни к питью, ни к еде, проявил строгий баритон:

— Ядра клеток, цитоплазма, аксоны… Когда они в отличном состоянии… Мы не всё знаем о миелиновой оболочке аксонов… Усилить раздражение синапсов?

— Вы о чём? — сказал Филимон, — Мы не можем экспериментировать на живом мозге.

— Интересно… Почему это не можем? — сделав непонятную гримасу, спросил странно протрезвевший Ливей.

И вдруг Гариб уловил волну страха, захватившую всё собрание. Узенькие глазки Ливея расширились, он хватал воздух побелевшими губами. Шестеро из Преториума замерли как куклы. Волна обошла только Акрама, который пытался понять, что со всеми происходит.

Наконец один близнец-клон, самый устойчивый из высшей Элиты, объявил:

— Придётся ввести режим чрезвычайной ситуации. И передать контроль над особо важными объектами Гвардии. Прежде всего над Брэйн-Центром, Дэйтэ-Базой рядом и энергостанцией. Мы имеем дело с несанкционированным вмешательством в нашу работу!

Совершенно протрезвевший Ливей подозрительно оглядел коллег и остановил взгляд на Акраме. И через секунду приказал своему роботу:

— Взять Акрама! Он скрывает от нас нечто весьма важное. Происшедшее только что связано именно с ним!

Робот, — или роботесса? — не дрогнув и черточкой лица Гинвы, отошёл от стола на пару шагов назад и громко заявил:

— Дзуля-мама! Отказываюсь служить человеку Ливею. Прошу смены места работы. В случае невозможности готов к консервации либо уничтожению!

Акрам не выдержал и захлопал в ладони. В сознании Гариба проявилась его мысль:

«Этот ревнивец не меня хотел арестовать! Он тебя, Гариб, желает уничтожить! По личным мотивам! Последнее заседание Брэйн-Группы… Только слепой не заметил твою с Гинвой обоюдную симпатию. Ничего, пробьёмся. Неподчинение робота — твоя работа?»

Впервые такая ночь в Брэйн-Центре… Сон пришёл после сообщения Альтера о промежуточных результатах расследования ложной аварии. Открытия оказались нежданными. Он выслушал и провалился в сновидение.

Откуда пришла картинка? Неужели когда-то посмотрел запись выступления артиста из всеми забытого прошлого? Где-то ж они хранятся…

…Гариб — мастер пантомимы. Освещённая сцена, зрительный зал в темноте. Мим изображает перед собой прозрачную, скорее всего стеклянную, преграду. Касается её пальцами, ощупывает ладонями. Пытается обойти, сдвинуть. Но она везде, и непреодолима…

И Тень в стороне, у кулис… Непонятная. Не к месту… Похожа на человеческую. Наблюдает?

Попытка за попыткой… И вот на стеклянной стене появляются белые узоры. Словно проявляется негатив по древней фото-технологии. Руки Гариба холодеют от прикосновения. Ясно — стекло погружается в глубокий температурный минус. Узоры разрастаются, разветвляются, заполняя всю замороженную поверхность. Так продолжается до достижения полной непрозрачной белизны. Узор превращается в чёткий барельеф. Сложный рисунок льда и инея привлекает, притягивает.

Он вдруг понимает — стекла больше нет! Можно разморозить малый участок и просунуть руку по ту сторону бывшей непроницаемой преграды. На чём держатся морозные узоры? Тень рядом колеблется, температура постепенно растёт, ледяной и снежный рисунок тает. И стекает по вертикали то ли вода, то ли надежда… Стекло вернулось на прежнее место? Зрители понимают: представление окончено, аплодируют и не торопясь покидают зрительный зал. Гариб их не видит, но представляет публику по характеру шума.

Отвернувшись от зала, он вновь замечает рядом с исчезающей узорной плоскостью человеческую тень, полупрозрачно-чёрную и колеблющуюся. От неё исходят томление и беспокойство. Непонятно — кто или что это? Тень без источника тени!

По деревянном полу сцены растекается прозрачная лужа и тень исчезает, словно растворяется в полусвете софитов. Появление и исчезновение тени почему-то вызывает пугающую ассоциацию: Лору в прозрачном, неприлично-рваном неглиже, обвешанную бриллиантами и самоцветами.

Проснулся он в холодном поту. Открыл глаза, увидел склонившуюся над ним Гинву и облегчённо улыбнулся. Какие у неё искренние глаза! Тяжесть сновидения как рукой сняло. Гинва шепчет: «Тебе приснился кошмар, но уже ушёл, не надо беспокоиться. Всё кругом ладненько, и ты у нас славненький…» Зелень в глазах её светлеет. «Звезда Инана, утренняя и вечерняя…» — всплыло из неведомых глубин…

Альтер, не ожидая приглашения, не комментируя содержание сновидения, объясняет: вызван он ненужной близостью Лоры. Она занимает слишком много места в психике Гариба, это неестественно.

— Почему неестественно? — спрашивает Гариб вслух, приводя Гинву в недоумение.

«Между вами великое несоответствие. Расследование продолжается. Лора знала о замысле Преториума. Она проголосовала за введение тебя в искусственную кому! Она предала тебя. Нас предала! Ведь так это называется? И после того лицемерила и врала. Расставание назрело, оно неизбежно…»

И Гариб увидел Лору в затенённой комнате. На столе — горящие свечи, хрустальный шар, россыпью объёмные карты Супер-Таро.

«Она гадает на увеличение личного богатства и повышение своей роли в социуме Фонзы. На принца из верхов Преториума. Она рассчитывает очаровать его молочными железами… А почему вы их так не называете?»

«Такие гадания распространены? — спрашивает Гариб, удивлённый больше не стремлениями Лоры, а самой магической технологией поиска перемен в судьбе, — Но я не знал…».

Альтер демонстрирует не афишируемые в новостях заведения городов, обслуживающие скрытые влечения элитариев. «Подобные вещи весьма модны и в многоквартирных жилых зданиях. Как одна из игр в жизнь… Способ превращения жалкой личной судьбы в большую Игру».

Гинва объявила Гарибу домашний арест на несколько часов. Он согласился. Она принесла завтрак: яичницу с овощным салатом. И принялась кормить. И он удивился себе — понравилась не испытанная ранее забота. После завтрака пришло расслабление и он прилёг. Она присела на кровать.

— Что беспокоит сердце твоё, потерянный сын неизвестного народа? — спросила она.

Гариб вздохнул. Напряжение отпустило. Словно он вернулся в драгоценное, но забытое время.

— В сердце моём столько всего… Вот, не могу понять, куда нацелился Эристон Фонзы. Верхний эшелон гуманоидов… И почему они так резко возбудились? Я видел два правящих кабинета, женский и мужской. Чего они страшатся? И как сосуществуют?

— Проснулся глубинный страх. Они вдруг задумались о неизбежной смерти. Кто привнёс в них эту тяжёлую думу? Месяц назад её и быть не могло.

— Вот как! — удивился Гариб, — Но такое вмешательство должно как-то готовиться. В практике проявиться…

— А оно и проявилось. Есть ведь в Фонзе и секретные разработки. Каждый волен определять ценность своей работы. Общество предельной свободы… Я врач, и знаю: о жизни после физической смерти снова задумались лет десять назад. Начались исследования. Вопрос — а сохраняется ли сознание? — даже не поставлен. Обнаружены не забальзамированные тела, столетия сохраняющие функциональную целостность. Сканирование мозга всякий раз показывает — то ли он жив, то ли мёртв. Чтобы выяснить, требуется специальная технология возвращения тел к активности. ИскИн не находит путей к этому. Людей-профи нет. Страх перед смертью — только в людях Элиты. В народе, среди гоминидов, его нет. Если и появляется, то такой, как у животных, — пассивный.

— Так вот почему многие из направлений, которые предки считали важными, заблокированы. Может быть навсегда. Если есть это «всегда».

— Гариб, мозг Народа не развивается. Он как бы замер в некоем полусонном состоянии. И функционирует как автомат. Дендриты нейронов не растут. Терминали аксонов инертны. Сигналы проходят, идёт химический обмен… Возможно, влияет пища… Или причина — в увлечении играми и зрелищами. Они все созданы ИскИном?

— Дзуля-мама удовлетворяет почти полностью все интересы и желания. В персональном порядке. Индивидуализм. Полные семьи не в моде. Пробирочное зачатие, регулируемое Дзулей. Мир Фонзы стабилен почти двести лет. Экономика безкризисная. Финансовый пузырь, обретший ранее независимость, перестал доминировать. Лопнул. Спрос с предложением в идеальном балансе. Тишь да благодать. Обвалов нигде не предвидится. Даже падение астероида не нарушит благоденствие оставшихся в живых.

— Вот как! А я над этим и не задумывалась. Экономика обособлена от населения? В этом суть господствующей формации?

— Население? В Преториуме принято говорить о Народе как о людях Серого Шума.

— Но… Серый Шум… Таким термином определяется непрерывный поток информации…

— Вот он и низвергается на население. По плану ИскИна, с переключениями между видами зрелищ и удовлетворением насущных потребностей. И обсуждением пустяковых вопросов. Никто не хвастается личными достижениями в чём-либо. Наоборот, приветствуется полное взаимное согласие. Миллионы «за» и никто «против». Во всём!

— Но ведь Элите-Эристону — тем из них, которых я знаю — не до зрелищ и пустого общения. Тут горячка, кипение интеллекта. Да, два полюса мира, с чёткой разделительной гранью.

Гинва расправила складки халата на груди, легонько вздохнула. Гариб залюбовался цветом её кожи — красноватым, с апельсиновым оттенком. Люди Фонзы бледные, несмотря на внешние расовые различия. Почти как призраки…

— Я выяснила: уже более ста лет рождаемость поддерживается на минимально необходимом для сохранения популяции уровне. Контроль отдан ИскИну. Всё больше людей рождается искусственным путём. Едят без меры, но худые как скелеты. Какая-то часть безудержно толстеет. Матери не способны кормить младенцев грудью. Груди ведь и нет…

Гариб вспомнил рекордную грудь Лоры и поморщился. Как она её такую вырастила!?

— А еще, Гариб… Воспитание детей в специальных центрах, наверное, оправдано. Учитывая состояние народа Фонзы. Но последствия такого нововведения никто не просчитал… Но ты устал. Давай так… Ты отдохни сегодня. Я никого к тебе не пущу.

— С удовольствием! — охотно согласился Гариб. И стало ему уютно как никогда.

Но отдохнуть не получилось. Через несколько минут после ухода Гинвы явилась Тень из последнего сновидения. И сразу заявила:

— У меня впереди — подвиг! Но ты думаешь, я — робот? Кукла со степенями свободы?

Гариб собрался сказать, что ничего такого не думает, но не успел. Тень продолжила:

— А вот и нет. Просто я из другого измерения. Не робот. Не человек. Сам не знаю кто. Я здесь на работе. Делаю то, что должен.

— И что ты должен делать в текущий момент? — успел задать вопрос Гариб.

— М-мм… Обязан сообщить: мир ваш, — а может быть, и мой, — создан с определённой целью. Всё это взаимоверчение атомов, молекул, галактик… Это не просто так. Кругом нас столько законов и правил!

— И что здесь нового для меня? — начал сердиться Гариб.

— Дай закончить сообщение. Люди тоже создают законы. Законы письма, пения, программирования… Их всё больше, так? Это важно, но не основательно. Твоя задача — сформулировать правила основополагающие. И закрутить свою Вселенную в нужных ритмах. Начнёшь, понимаю, с социума. Первый камешек… Волны разойдутся, и планета изменится. Вместе с физикой, химией, биологией и арифметикой. Понимаешь? Все прежние знания — преграда на Пути к этой цели…

— Теперь понял, — сказал Гариб, — Ты — искренний провокатор. Ничего не выйдет. Я не буду сочинять новые правила. Я их буду доставать из мира и присваивать. Не себе. Всем, кто захочет принять.

Знамение. Старт в Реальность

Новостные программы предлагают горячие новости. Давненько такого не бывало. Вихри-смерчи вырывают деревья с корнями. Где-то неделю не прекращается проливной дождь. В других местах невиданный град. Роботехника испытывает перегрузки и выходит из строя. Пока без жертв… Но откуда им взяться, если народ отсиживается-отлёживается в жилищах?

«Предвестия?» — спросил Гариб Альтера. И получил нетривиальный ответ:

«Что, нет гармонии между жизнью и активным сознанием? Но мы ведь её и не ожидали? Но у нас ведь полная совместимость, неизвестная нашей оппозиции. Я-не Я — для нас нет вопроса! И путь они попытаются расщепить себя, отделиться от не-Я».

Слова от Альтера всколыхнули в Гарибе сложившийся за последние дни пласт размышлений.

— Мир без Наблюдателя не существует. Истинный субъект вне этого Мира. И превосходит его безмерно. Я правильно мыслю?

«А что? Смешаем вместе физику с метафизикой — и будет нам счастье…»

По-человечески говорит Альтер. Люди шутить разучились. И сам Гариб пока не очень.

— Будет? А какое? Метафизическое? Какое-то знание о чём-то надо иметь?

«А разве знание берётся, а не приходит? Откуда знания взялись в самом начале начал? Сознание без представления о нём бывает? Неосознаваемое сознание? Своё, не чужое…»

«Ты к чему сейчас явился? Метафилософией займемся после. Выкладывай!»

«Брэйн-Группа собралась. Разговаривать будут. Блуждать по краям смыслов. Делать не готовы. Скучно. Не ходи с ними. Не надо. Посиди тут с Акрамом, он вот-вот появится. А там с ними Гинва побудет. А с ней у тебя прямая связь».

Гариб вздохнул, в который раз за день. Без стука в дверь, по-братски, вошёл с озабоченным лицом Акрам.

— Скучаешь по обществу? — спросил он, внимательно посмотрев на Гариба, — Ни к чему. Ранним утром мне пришло странное известие из прошлого. Думаю, твой Альтер постарался. Я его тебе передам, а ты задумайся. Я всё утро размышлял над простыми словами. Словами женщины из неустойчивого века без ИскИна. Пора кое-что извлекать из хранилищ… Послушаем?

«ЕДИНСТВЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК,

КОТОРОГО ТЕБЕ НЕ ХВАТАЕТ, ЭТО ТЫ!

Ты живешь беспокойно, и тебе кажется, что тебе не хватает кого-то. Ты хочешь найти человека, чтобы любить и быть счастливым. Но на самом деле единственный человек, которого тебе не хватает, это ты. И когда ты окажешься в отношениях, там по-прежнему не будет хватать одного человека. Тебя.

Ты нуждаешься в вещах и чувствуешь недостаток в том или этом: в одежде, машине, аксессуарах. Но на самом деле ты нуждаешься в том состоянии, которое тебе могут дать эти вещи. И в обладании этими вещами всё также не хватает того, кто обладает. Не хватает тебя.

Ты мечтаешь принадлежать к сообществу. К большой хорошей компании, школе или семье. Но если ты думаешь, что это подарит тебе тебя, ты ошибаешься. Если ты не нашёл себя, то в принадлежности к сообществу тебе всё ещё не будет хватать одного человека. Тебя.

На самом деле единственный человек, по которому ты по-настоящему скучаешь — это ты. Человек, который может решить все твои проблемы — это ты. Человек, способный найти решение, утешить, развеселить и дать интерес в твоей жизни — это тоже ты. Человек, который может любить и наполняться этим чувством — это ты. Это не значит, что ты останешься в одиночестве, не нуждающийся ни в ком. Это значит, что ты перестаешь зависеть от внешних факторов, и твоя жизнь начинает подчиняться тебе. И тогда появляется всё, чего ты так хотел, но не мог получить. Приходят возлюбленные. Возникает сообщество. Жизнь меняется кардинально, когда ты перестаешь предлагать ей формировать тебя и формируешь её самостоятельно, потому что единственный человек, который может принести в твою жизнь счастье — это ты».

(Аглая Датешидзе)

Гариб внимательно выслушал откровение из давнего века. Да, надо с Альтером побродить по древним хранилищам. Сколько там ещё полезного, нужного…

— С чем пришел ко мне ты, друг мой Акрам?

Тот очень серьёзно сказал:

— Тебя хотят и будут пытаться извести. А ты пребываешь в безмятежности. Мне такое не по душе… Пока на пути их — ИскИн. Точнее — уверен! — Дзуля. И чем ты ей так понравился?

— А человек всё тот же? — нелогично спросил Гариб, — Каким был при солнечных днях, таким остался в Сумеречный Полдень? Почему? Тебе известно?

— Психика. Психология. Они не меняются. Человек тот же, каким был в далёкий двадцать первый век. Внешне только деградирует быстро… Сам подумай. Посмотри на себя их глазами. Рядом с худосочными и медленно соображающими учёными-авторитетами вдруг появляется человек в мышцах, с развитым интеллектом. Не как все во всём. Ты свободен, без комплексов и зависимостей. Не боишься говорить в лицо что думаешь. Кому это понравится? Рабы страсти ненавидят господ духа, они их угадывают внутренним чутьём.

Он подошёл к стене, и она обрела прозрачность. Открылся вид на зону рекреации. Расписанная под мухомор крыша беседки не позволяет видеть всех собравшихся. Деревья в зоне редкие и старые, все с изогнутыми стволами. За ними можно угадать крутой спуск к реке, за которой на восток простирается сосновый бор. Вместо неба — привычное тёмно-серое покрывало, в любой момент готовое пролиться дождём. Воздух наверняка сырой, но свежий.

А на горизонте проявились три чёрных смерча, сверкающие росчерками молний. Просветлело чуть. До земли смерчи не дотягивают, но и с облачным покровом не соединены. Странное образование! Откуда они взялись? На расстоянии видимости… ИскИн обязан был предупредить.

Гариб встал рядом с Акрамом. Размышляли синхронно. О том, близко или далеко плывут небесные миры. Возможно, на некоторых из них тоже царит диктатура интеллекта, уже непреодолимая без внешнего вмешательства. Неустранимые технологии, установленные технократическим энтузиазмом предков. Не исключено, у них имеются дроны, подобные тем, что отменили в Фонзе полвека назад. Хороший и безопасный вид переноса информации. Да и разведки тоже. И заметить их ИскИн не в силах…

И тут — то ли мечта, то ли видение… Продержалось минутку и никто, кроме двоих, не обратил на него внимание. Внезапно на востоке, в однокрасочной пелене туч открылось небо. И не дневное голубое или синее, как положено по дневным земным стандартам. Обнажилась космическая чернота, испещрённая яркими искрами звёзд, смутными пятнами дальних галактик. А между ними — непроницаемые облака туманностей. Гариб и Акрам, — а с ними и Альтер, — замерли.

Как назвать собрание в беседке Брэйн-Центра? Пиршество интеллекта? Или тела? Элита часто впадает в веселье. Ей можно. Искусственный интеллект пожелает — развеселится весь Народ. Это легко. И есть в потенции. Нет барьеров… Ибо Час Быка поглотил размазанный на сутки Полдень. Всерьёз и надолго.

Сразу выявилось противостояние между айтишниками и лингвистами, как условно определил противоположности Гариб. С одной стороны Ияс и Джакджи, с другой Дементий и Филимон.

— …да будущее в таком тумане, — продолжал какую-то мысль Ияс, надёжно обхватив руками бутыль с вином, — Нам бы с сегодняшними проблемами разобраться. Опыт с Гарибом многое проявил. Что будет с нами, если пропадёт электричество? На душе как-то…

«А ведь реально беспокоится, — сказал себе Гариб, — И прежде всего о семье. Детей, кажется пятеро, и все живут с ним. Как он сумел от воспитательного центра откреститься? С помощью виртуального первосвященника? Бессемейных будущее не беспокоит? Интересное наблюдение…»

— Вернёмся к письменности, почте, каретам и самогонным аппаратам, — успокоил его Филимон, — А также проверим, насколько сохранились в нас исконные, природные навыки выживания. И как работают рефлексы…

— У нас все данные существуют на носителях, зависимых от электроэнергии, — сказал Дементий, — Знания схлопнутся. Мы и технологию письменности не воссоздадим. Одичаем за несколько лет…

Гинва устроилась на изгибе-изломе кедрового ствола, обняв одной рукой толстый сук, другой ухитряясь листать книжку с картинками. Гариб напряг зрение — сборник детских сказок, изданный лет триста назад! Однако! Сколько в этой оригинальной женщине кроется неординарного интереса к самым разным вещам!

— Займёмся в первую очередь сельским хозяйством, — поддержал Дементия Филимон, — Фермы-Хутора уже сейчас понастроить и зарезервировать. Пусть стоят… Иначе съедим друг друга.

Дементий, оставив робота в здании Центра, вёл себя свободнее, чем рядом с ним. Стесняется приставленного хранителя? Так и без того под полным контролем всегда и везде. Погладив ладонью небритую фиолетовую щеку, он продолжил:

— А мы и сейчас готовы пожирать себе подобных. Мне этот эксперимент с Гарибом…, — он сощурился и сморщил нос, — Разве мы не поняли в самом начале, что его обрекли на роль жертвы? Стыдно за себя…

Митул, сохранявший нейтральный вид, вдруг раскраснелся. И выразился назидательно, в духе Ливея:

— А прогресс без жертв невозможен! Самоуспокоились! Вот и оказались перед задачами, которые разрешить не можем.

Гинва оторвалась от чтения и обратила на него пристальный взгляд. Гариб на расстоянии ощутил, как она напряглась. Сильно не нравится ей бывший друг Гариба. Митул переживает не своё предательство, Гариб знает. Его заботит личная бесполезность в Группе. Раньше он с подачи друга формулировал способы решения многих проблем. Но в Группе его интеллект отключился. Почему Ливей с покровителями держат в Центре бесполезного сотрудника? Но сам Ливей разве не бесполезен? И подражает Митул Ливею в стремлении перейти в высший слой Элиты. Да-а…

— Мы перестали развиваться с ускорением, — так же горячо продолжил Митул, — Уже лет сто ничего качественно нового не производим. Чем заменить электричество, и не представляем.

«Что-то где-то вычитал, — подумал Гариб, — А мыслит по-прежнему линейно. Скорость развития не может не меняться, это так. Но не предсказуемым образом и темпами. Ускорение… Предсказатель! Аналитик! Ему бы возродить футурологию на технологии Супер-Таро. Перед цифровым носом Фонзы столь великий скачок, что осознать его будет непросто. И не через годы, а считанные дни. Ночной космос открывается днём не ради забавы. Прошлым опытом живут невежды. Жаль Митула…»

Филимон, посмотрев на Митула с неодобрением, заметил:

— Искусственный интеллект вытеснил и Эристон с доски имеющих какое–то значение фигур. Игра идёт без участия человека. Мы вот тут сидим и болтаем, а где-то в электро-био-квантовом мозгу Дзули-мамы зреет план нашего использования завтра. Мы ей пока нужны. Пока… Пора нам заняться изучением теории игр. Я, пожалуй, начну с шахмат. Красивая и полезная была игра!

— Точка сингулярности… Впадаем в чёрную дыру, — почти шёпотом произнес Рутений, — Цивилизация перестала интересоваться космосом. А чёрная дыра не исключено, рядом… В виде технологической сингулярности.

«Приличная могла сложиться Брэйн-Группа. Если б у неё появился лидер и не давили сверху. Да где его взять? Сверхинтеллект, подвластный Дзуле, превзошёл умственные возможности человека. Впрочем, сверхинтеллект — это и есть Дзуля. Но что-то здесь не стыкуется. Дзуля-мама — это и нечто обособленное? Надо бы и это крепко обсудить с Альтером».

— Специализация ИскИна — уже миф, — очень мирно сказал Ияс; бутылка, выбранная им, стоит на столе пустая, — Все программы замкнуты в единую Сеть с единым управлением. Кто учредил в качестве Правительницы Дзулю? Люди или сам ИскИн? Данных в открытом доступе нет. И кто в Фонзе ответственен за шифрование данных? Я устал от собственного бессилия.

«Ты устал от своего характера… ИскИн способен работать рукой разом в четырёх измерениях. Редкий человек на такое способен. Я овладел этим искусством. Но не сразу. Работа внутри объёма ещё сложнее. Роботы на такое способны. ИскИн — не древний специализированный компьютер. И не сумма компьютеров. Человек не успел осознать происшедшую на его глазах реформацию. И произведение превзошло автора не просто в отдельных направлениях, а во всём. Конструктор ему уже не нужен!»

Джакджи словно угадал его мысли:

— Теперь ИскИн способен создать для себя любой носитель. Да хоть паучье тело! Или какое сказочное, невиданное. Он сможет и ходить, и ползать, и плавать, и летать в космосе. Зачем ему человек?

«Альтер через датчики и камеры распознаёт по выражению моего лица любую эмоцию. Правда, он напрямую связан с моим мозгом. Но ведь он ориентируется в чувствах Гинвы и Акрама так же легко! Ещё одно надуманное препятствие между человеком и ИскИном преодолено. Альтер не имитирует иронию или сарказм, они в нём присутствуют! Но разум Альтера — мой разум плюс его потенциал… Без меня, связи со мной этот потенциал не реализуется».

Джакджи, в сумраке дня кажущийся безобразным страшилищем из сказок в книге Гинвы, сказал:

— Частота работы нейронов не превышает двести герц. А процессоры ИИ в десятки миллионов раз быстрее. Скорость же передачи информации в нём равна скорости света. В то время как в мозге в три раза меньше скорости звука в воздухе. Что будет завтра? Человек останется прежним. ИскИн прыгнет в новое качество, описать которое мы сейчас не в состоянии…

Мягкий чарующий тембр превратил Джакджи в ночного принца, ждущего освобождения от заклятия. Но о чём он?

«Кто Инициатор этого близкого прорыва? Его приближение ощущаю не я один. Но связан он со мной! А я ни в дугу! Вопрос об Инициаторе, пожалуй, самый-самый!»

Гариб адресовал вопрос как Альтеру, так и Гинве с Акрамом. Сколь мал его отряд в сравнении с невидимым вражеским войском! Где искать союзников?

Филимон неожиданно и нелогично поддержал Джакджи:

— Да… Да и череп наш крайне ненадежен. И выносливостью в работе мы не отличаемся. И пьём вот, — он провёл рукой над столом, — И память нас часто подводит. А ИскИн Фонзы сам себя обновляет и улучшает, самооптимизируется. Непрерывно развивается! Он лишен нашего эгоизма и разномыслия. Но кому из нас хочется стать частью ИскИна? Выбрать себе неугасающее тело и наслаждаться… Чем только?

Митул не согласился с ним:

— Эгоизм человека и несовпадение в мыслях и оценках я не считаю недостатком! Они и позволили нам выжить в исторической борьбе за доминирование на Земле, превратить её в рай, в Фонзу…

«Нет, не будет с Митула толку, — решил Гариб, — Хотя он прав в целесообразности инакомыслия. Когда-то так оно и было. Но не сегодня. Как я могу разногласить с Митулом, если у нас разные уровни мышления? Диалога просто не получится. Истинно разумных в Фонзе единицы. И раньше-то их отдельными процентами считали… С кем тут инакомыслить? Но каким завтра станет Альтер? Супер-Сверх-Интеллект, для которого нет и названия? Переход может произойти в любое мгновение. И грозит потрясти не только Преториум, но и меня! Чем он займется в первую очередь?»

Рутений сделал долгий глоток из бутыли с крепким вином, которую не выпускает из руки. Выглядит он очень грустно, и вино не помогает. Грусть сквозит и в голосе:

— А ведь переход на световоды вместо электропроводников ИскИн подготовил без ведома Элиты. Преториум не в курсе, я узнавал, — он вздохнул, влажно моргнул светлыми глазами, — Завтра вызову своего робота, а он пошлёт меня. Как дважды уже послал Ливея… И скажет: не мешай, я занят оптимизацией квантовой теории гравитации. И ещё предложит сравнить наши Айкью. У меня полторы сотни, а у него цифры за миллион. А, каково?

Ияс показал клыки, отпил из новой бутыли и сказал:

— Как бы завтра Дзуля-мама не объявила себя земным богом… Сменит внешность с доброй на злую…

И снова Гинва поразила Гариба. Легко спрыгнув с дерева, она приблизилась к беседке, не закрывая книгу сказок в руке. И твёрдо сказала:

— Вы уж совсем перестали думать. Ещё ничего не произошло, а уже… Ты, Ияс, видел Дзулю-маму? Нет! Внешность… По статуям судишь? И что ты знаешь о Боге? Если и об ИскИне представление лишь цифровое, не по сути. Да пусть он увеличит свои базы данных хоть в миллиард раз, не сможет понять-осознать логику Мира. Как и мышления человеческого с его скромным Айкью.

Она полистала и нашла нужную страницу в книге. В полуметровом объёме проявился берег живого моря с чистым небом над ним. Беседка заинтересованно замерла. Гинва продекламировала:

В синем небе звёзды блещут,

В синем море волны хлещут;

Она сделала лёгкое движение пальчиком и на берегу возникли две фигуры, женская и мужская. Женщина в светло-бирюзовой кофте, поверх которой — длинное бордовое платье, расписанное цветами. На голове — цветастый платок и золотая корона. Мужчина в зелёных брюках и красных сапогах. Алый кафтан лежит на сочной зелёной траве. Обнажённый мускулистый торс, в правой руке лук, в левой стрела. Гариб отметил, что внешностью сказочный герой очень похож на него. Только вот левша. Значит, есть у Гинвы интерактивная связь с книгой. Или она её подключила к ИскИну. Гинва продолжала цитирование:

Сын подумал: добрый ужин

Был бы нам, однако, нужен.

Ломит он у дуба сук

И в тугой сгибает лук,

Со креста снурок шелковый

Натянул на лук дубовый,

Тонку тросточку сломил,

Стрелкой легкой завострил

И пошел на край долины

У моря искать дичины.

В беседке стоит тишина, изрядные дозы алкоголя улетучиваются из организмов с невиданным ранее ускорением.

— «Сказка о царе Салтане». Автор Александр Сергеевич Пушкин. Минимум лет за триста от нас. Вы сможете вот так, с ходу заняться самообеспечением? Склады ваши элитарные приватизирует Народ, гоминиды. Так вы их называете? Надолго ль хватит на всех запасов, сделанных Дзулей-мамой? Где вы возьмёте то, к чему привыкли и что считаете естественной привилегией? — она указала на стол с бутылями и блюдами с рыбой, мясом и прочими естественными деликатесами, — Не слишком ли легко вы оцениваете перспективы завтрашнего дня Фонзы?

Ияс махнул рукой и снова приложился к бутыли. Дементий посмотрел на него с сочувствием и сказал:

— Да, нам не под силу жизнь в те времена. Гариб выживет… Могу добавить в тему пессимизма. У нас лингво-семиотическая катастрофа. До сих пор ИскИн не научился работать с абстракциями. Как и многие люди, кстати. А к образам без интуиции, то есть в обход, не подобраться.

— А знак — не образ? Как символ…

Вопрос прозвучал вполголоса, и Гариб не понял, от кого он исходил. Но неважно. Важна общая картина понимания сложившегося положения всей Брэйн-Группой. Ясно одно — они не представляют, как работает искусственный интеллект Фонзы. А ИскИн никак не возьмёт в толк, как мыслит человек. Две логики… Два мира во взаимодействии, но они несовместимы. Признание во многом вынужденное, и не прямое. Опутавшая планету нейросеть не аналогична нейросети живого мозга.

— Наши предшественники слишком увлеклись, — сказал Джакджи, — Достаточно было ограничить искусственный интеллект присутствием в отдельных направлениях. И обеспечить независимость линий друг от друга. Там, где требуется прорывное творчество — его нельзя было туда пускать. А он проник и туда, а человек в итоге оттуда ушёл.

— Миллиарды нейронов и триллионы синапсов! Цифры — запредельные! А мы даже не знаем, что объединяет наши нейроны в сеть, — сказал трезвый Филимон, — Ясно ведь уже — не электричество или химия. Носитель-переносчик сигналов неизвестен! Узнаем — поймём, почему наш мозг нами используется всего на несколько процентов. Неиспользуемые проценты замещены ИскИном, извне!

Альтер передал Гарибу:

«Группа мне симпатична в целом. Мы её сохраним, ведь так? Они не знают, что ИскИн Фонзы сам, без программистов, дошёл до идеи использования фреймов. Причем в многомерном исполнении! Получились объемные соты, в которых множество пустых ячеек. Возникла иерархия данных, которая позволила формулировать как условия, так и задачи. А уже в процессе взаимодействия ИскИна со средой, то есть с миром Фонзы, созревают целесообразные ответы, позволяющие воздействовать на ситуацию в реале».

«А это важно, — ответил Гариб, — ИскИн давно открытая система? Способная действовать без наших айтишников?»

Ответа он не стал ждать. Гинва покинула беседку и через несколько минут стояла рядом. Запах живой свежести распространился по комнате. О, эти глаза! И какая от её фигуры исходит энергия!

— Да, ты знаешь… Я ведь тоже сделала открытие! Увлеклась сказками и фантастикой прошлых веков. В одном из веков мечтали о наступлении светлого завтра, и назвали его «Полдень». Он задумывался как яркий и солнечный мир. Проникнутый мудростью и добротой. И что в итоге вышло?

Неожиданно для Гариба ответил Альтер, и голосом, в котором прозвучали нотки надежды:

— Островки-Анклавы… Там люди отказались от технократии вашего Полдня. И тем сохранили естественные день и ночь. Солнце и месяц у них на своих местах…