Коль начал он вино познанья пить,

Его до дна уж не остановить —

Он пьёт до дна и чашу небосклона,

Когда полно загадкой неба лоно.

Когда в небытие он улетел,

Мир без него надолго опустел.

Ничто так поглотило существо,

Что сказка стала сущностью его.

И жизни славной ясная дорога —

Непостижимый иероглиф Бога,

И нет в нем даже точечки такой,

В которой разум просто звук пустой.

И там, где жизнь его сорвалась в мрак,

Образовалась Черная дыра.

Навои. Перевод

В. Васильева

«Это началось две сотни лет тому… Наследники искажённого Полдня развернули широкую пропаганду против Реальности. Землю до Фонзы лихорадило. Природные и техногенные потрясения участились и переплелись. Разобщённые государства не смогли найти общее решение по смене вектора развития. И тогда планета нанесла почти смертельный удар. Электрическая технология перестала существовать на десять лет. До впадения человечества в дикость оставалось немного.

Долгая кампания против сложившейся системы управления формально удалась. Полдник–овцы сумели заместить многие фигуры в разных эшелонах структуры управления единомышленниками. Поздно — власть как таковая пала под объединенным напором ИскИна и бунтующих народов. Но техноэлита мира добилась полной свободы как в творчестве, так и в страстях. И стремиться им в итоге стало некуда. ИскИну удалось удовлетворить животные инстинкты и остального человечества. Полдень застрял в Часе Быка. Утренняя стража Полдня, воплощённая в «личности» Дзули-мамы, привела к интеллектуальному вырождению Народа. Полдник-овцы стали номинальным высшим слоем землян — Эристоном. И потеряли перспективы развития…»

Из «Хроники Заблуждений», составленной пост-человеком Гарибом-Дарко для землян возможных последующих поколений.

Цена измены

Дарко не предвидит — он кое-что знает. Гариб проявляет и осваивает новые качества и умения. Неожиданно, на расстоянии, уловил отпечатки личных тайн Лоры. Сексуальная болезненная чувственность, которую она от него скрывала. Но от других — нет. Она вошла в половую связь с Митулом и очаровала его. Физиологически привязала? Химия, феромоны? Что кроется за болезненной привязанностью к драгоценностям? Тут Гариб остановил себя. Хватит! Зачем это знать? Наплевать, что там у неё, да и у друга-предателя за душой. Пусть развлекаются!

Квестура региона отвлекла от мрачных мыслей. Обнаружена очередная свалка древних. Пластик в разных видах, остатки ламп, батарей… Широко оповестив об открытии, Квестура попыталась обесточить местную Сеть. Очередной повод для уничтожения Альтер-Эго! Дарко сообщил, что принял ответные меры. Попытку блокировал. Робот Дарко независим от электричества Фонзы — резерва личных батарей хватит очень надолго. Но урок преподать не помешает. Брэйн-Центр и городок, в котором базируется Квестура, вместе со всей инфраструктурой лишились энергообеспечения на неопределённый срок. Ни тепла, ни транспорта, ни поставок пищи и воды… Натуральная блокада!

Время в реале и гиперпространстве течёт по-разному. Дарко, как и Альтер, действует в тысячу раз быстрее человека, но не торопясь… Зафиксировав себя в нескольких местах реального пространства, он наблюдает за ним и течением процессов в виртуале разом. Временной разрыв действует как наркотик, и приходится блокировать чувства, рождаемые подсознанием Гариба.

Видеонаблюдение он подключил не сразу, через час собственного времени в виртуале, в чистом сознании Дарко. В реале — через наносекунду. Как только понял, что штаб отключения энергии находится в местной Квестуре.

Эти люди засели в бункере и голосом дают команды ИскИну. Один руководит подготовкой средств для ликвидации древней свалки, другой обеспечивает выполнение приказа на уничтожение Программы «Альтер-Эго». Попытки уже предпринимались. Но, благодаря собственной антивирусной защите, Дарко их почти не заметил. И значения не придал. В «легальном» варианте у них ничего не вышло, и решили зачистить носители информации механически, ликвидировав ненужные нули и единицы. Откуда такая наивность? Почему они не предположили даже, что Альтер способен разместиться по всей Сети с гарантией от любых помех своему бытию?

Квестура наконец уяснила бесполезность усилий, и Дарко обратился к ним. С надеждой: если не союзников обрести, то хоть исключить заблудших людей из потенциальных противников Гариба.

— Разумное из неразумного получить невозможно. Вы осведомлены о том?

Они не сразу поняли как вопроса, так и того, кто с ними говорит. А когда узнали, растерялись и оторопели.

— Вы своими усилиями плодите арифмометры. Знаете, что это? Похвально! Я произошёл не из неразумного. Я не творение программистов или ИскИна. Я — живая копия Гариба. С некоторыми изменениями, не касающимися сути. И я уверен, что этот опыт вам — никому из вас! — не повторить. В моём случае сошлись невероятное и невозможное. И не по воле спецов Брэйн-Центра или Преториума. И не по воле Дзули. А они — не вы! И они, — пока не вы! — подписали себе вердикт. В том вердикте строки об их ненужности сейчас и в будущем. Их нужность — в невозвратимом прошлом.

Повергнув Квестуру таким откровением в глубокий шок, Дарко обозрел себя и в очередной раз уяснил: он ещё не Гариб! И станет ли подобным ему — неясно…

— Они хотели нас уничтожить. Вначале меня. Ты остаёшься без защиты и берутся за тебя. Не вышло… Что у нас в плане на день?

— Ты забыл? — с недоверием спросил Гариб, — Личные судьбы у нас в плане. Пусть каждый из предателей возымеет своё. Едем в коттедж, попрощаемся с ним…

— Понял, — неуверенно сказал Дарко, — Я пошутил. Неужели забыл? Или у меня дежа вю, как у тебя? Мы разве этого ещё не сделали? Может, так свершим: отнесём Лору обратно и положим, где ты взял её в первый раз… Так говорили твои предки. Но если разборка мне только приснилась… Поощрением за предательство ей будет предатель. Он прибудет в нужное место в нужный момент.

Переезд, дорога. Особняк, природа… Всё такое прежнее, неизменяемо серое…

Лора встретила на лужайке. Слёзы, декольте, сияние бриллиантов. То ли искусственных, то ли природных…

— Я была неправа. Прости меня!

И соответствующие жесты с мимикой. Гариб передал Альтеру:

«Да, неужели ты прав? С дежа вю… Как будто я уже здесь побывал. Простился с домом. И забрал свою книгу. И никто мне не мешал… То ли сон, то ли наваждение какое-то…»

«Книга в твоей комнате, в Брэйн-Центре. Посмотри, может ещё что дорогое-нужное лежит. Завалялось… И поговори же с ней, наконец! Вот-вот любовничек явится, и придётся нам бесславно ретироваться. Не мешать же их счастью».

Лора исчерпала запас слёз, слов и жестов и смотрела на Гариба с неприкрытой неприязнью. С двойным желанием: и сохранить статус рядом с перспективным и образцовым самцом-мужчиной, и перекроить тот статус с прицелом на более реальные, земные задачи. Гарибу стало так противно, что спазм охватил желудок.

«Когда наконец явится он, её сердца чемпион? Сил моих больше нет!» — спросил он Дарко, сдерживая рефлекс тошноты.

«Нормально всё, — успокоил его Альтер, — Развод, как это называлось в брачных столетиях, я вам уже оформил. ИскИн уведомлён. Ищет тебе новое жилище. Но чтобы у неё не было оснований для претензий, дождись Митула. Сделай вид, что убыл. И появись вовремя. Я подскажу».

Гариб махнул рукой, повернулся кругом и исчез за деревьями в той стороне, где стоит робомобиль. И услышал, как Лора облегченно выдохнула — получила сигнал от приближающегося Митула.

Встреча вышла пылкой и страстной. Как только они обрели способность воспринимать действительность адекватно, Гариб вернулся на лужайку, извинился, изобразил изумление и сказал:

— Я забыл забрать личные вещи. Не расстраивайтесь, я быстренько. Лора, ты не против официального расставания? Тогда сообщи о согласии ИскИну. А я не буду мешать вашему счастью…

Всевидящий ИскИн зафиксировал ошеломление счастливых влюблённых. Расслабиться удалось только в робомобиле. И Гариб обрадовался переходу Альтера на голосовой диалог:

— Теперь тебе лучше? Нам требуется освободиться от прошлого, впереди у нас чистое будущее! Предстоит переоценить опыт людей и ИскИна. Ведь в нашем настоящем — ни порядка, ни норм. Как морально-личностных, так и общественных. Ты согласен?

— Как я могу спорить с самим собой? — прошептал Гариб, — День текущий и меня не вдохновляет. Кругом хаос, ограниченный лишь ленью всеобщей да поиском наслаждений в гипер-реале. Я вот попытался хоть рядом с собой какой-то порядок устроить, да не получилось. А где Гинва? Почему её не было с нами? Мне это подозрительно.

— И мне подозрительно, — как-то задумчиво, не по-ИскИновски сказал Альтер, — У меня до сих пор нет собственного имени. У тебя не было сновидения, что оно уже есть? Мне могут сниться вещие сны?

Гариб так удивился, что расслабление переросло в напряжение. И сказал так, что изумился самому себе и ощутил внутреннюю лёгкость:

— Наверное, мы стареем… Твоё время течёт так быстро!

Альтер пропустил обвинение в старении и вернулся к теме:

— Хаос… Беззаконие… Но никто ничего не нарушает! Нет нормального Кодекса ни для людей, ни для роботов, ни для ИскИна… Так жить нельзя!

— А как можно? — рассмеялся Гариб.

— Знал бы я — знал бы и ты. Ангельский доктор с собственным именем Фома Аквинский намедни пришёл ко мне. Загрузи в свою книжку, не отставай в развитии.

Гариб совсем развеселился. День складывается более чем удачно. С Лорой удалось разойтись без скандала. Митул нейтрализован её близостью и уже ничего плохого не сделает. Альтер растёт не по дням, а по наносекундам. И с ленивой лёгкостью сказал:

— Некогда мне читать мудрые докторские книги. Расскажи своими словами…

— Всегда готов, — согласился Альтер и с воодушевлением продолжил, — «Сумма теологии», так называется его, Фомы, труд. Но я не его слова воспроизведу, они уж очень… А своего рода рецензию…

«Идея жизни по духу» имела принципиальное значение для христианской теологии и понимания сущности человека. Даже в позднем средневековье, у Фомы Аквинского, мы встречаем мысль о том, что отвержение духовного стремления к Богу делает человека глупым.

Фома утверждает, что человек становится умным тогда, когда подчиняет Богу не только разум, но и устремляет к нему все свои духовные силы, и в первую очередь сердце и чувство.

Греховность глупости усматривается им в добровольном забвении человеком своей природы, в отвержении благости творца. Фома считает, что толкают человека на порочный путь глупости — гордыня и роскошь.

Под гордыней он понимает всякое стремление человека к самостоятельному действию, видит её причины в забвении смирения.

Под роскошью он понимает погружённость человека в плотско-земное; она заключается в ненасытном стремлении к удовлетворению похоти. Возможность глупости вытекает из тварности его чувственного мира и, как специфическое человеческое свойство, дозволено Богом.

Но избавление от него возможно лишь в том случае, если в человеке сохранено чувство смирения, которое только и может спасти его от глупости и подвинуть к мудрости.

Таким образом, человеческая мудрость возможна лишь тогда, когда весь духовный мир человека подчинён Богу; в противном же случае он находится на низшем, тварном уровне существования и, по существу, не является человеком».

За пределами робомобиля сгустился туман. Заработали стеклоочистители.

— Да.., — после паузы заметил Гариб, — Сегодня нет никаких ограничений. Суда нет. Некому обвинять. Церковь виртуализирована и служит… Кому она служит?

                                         ***

«Искусство — это абстракция, извлекайте её из натуры, мечтая подле неё, и думайте больше о том творении, которое возникает, — это единственный способ подняться к Божеству; надо поступать как наш божественный учитель, — творить».

П. Гоген

Гариб попытался вспомнить тот день полностью, но удалось лишь выудить из памяти эпизод встречи четвёрки — ядра новой Брэйн-Группы. Группы, которой нет пока и в плане. Как, возможно, не было в действительности и того дня… Или же он будет когда-нибудь. С появлением Дарко жизнь словно расслоилась. Как кристалл кварца, в котором отдельные пластины отражают сами себя. И необязательно повторяют отражения в точности.

Пункт общепита для Элиты в центре столицы Фонзы.

Зачем они здесь? Уютное, освещаемое натуральными свечами заведение, с видом из окон на безлюдные здания и улицы. По стенам развешаны зеркала. Заоконный серый мир в отражениях играет тёплыми оттенками и кажется живым. Из одного отражения улыбается Гинва. Как? Она ведь здесь, рядом с ними! Гариб отводит взгляд от сверкающих плоскостей. За столом Акрам и Дарко. Гинвы нет. Какое интересное, не фонзовское имя — Дарко. Кто он на самом деле?

Обслуга — два человекообразных робота, шустрые и воспитанные мальчик с девочкой. Оба лет двенадцати. Дуэтом прозвучал радостный вопрос:

— Что гости пожелают? Наше меню обширно и качественно. Ведь вы из Эристона…

— А что заказывали те, кто приходил до нас? И когда?

— Последний визит к нам люди нанесли ровно год назад. И был тот человек не Элитарием.

«Этот переполненный людьми мир совсем опустел! — передал Гариб Альтеру, — Из-за глупости народной? Или почему? Приоритет для Элиты — он всюду?»

Робот-мальчик подошёл к столику и объявил:

— К нам доставили посылку для одного из вас. Живописный портрет в раме. Подпись: «Предок из Анклава». Так и просили передать адресату. Посылка анонимная. Как прикажете поступить?

— Где она? — спросил Гариб.

— На складе инвентаря, за кухней. В обертке из мягкого пластика.

— Я схожу посмотрю, — сказал Акрам, — Из Анклава родом у нас только ты… И почему сделан на этом акцент? Для меня она, думаю, безопасна.

«Пусть прогуляется, — передал Альтер, — Картины там уже нет. Я её уничтожил. Она — диверсия, подстава! Ты, Гариб, перемещаешься к центру событий… Жди нападений отовсюду».

«Это центр событий перемещается ко мне, — уточнил Гариб, — Но какой вред от портрета предка? Пусть даже мифического, придуманного?»

«Книги читать надо, брат, — назидательно сказал Альтер, — Не слышал о красках Шервинского? Я нашёл упоминание о них в рассказе фантаста двадцать первого века. Магические краски! Приходит миг, портрет оживает, и — убивает… Краски те, выходит, сохранились. И кто-то пустил их в ход. Многомудра мысль человеческая!»

«У меня смутное ощущение… Причинно-следственные связи путаются. В наш век имеются писатели и художники среди людей? Я не встречал. И не задумывался об их наличии–отсутствии. Возможна ли ситуация наоборот: писатель вначале публикует книгу, а лишь затем её пишет? Такую, магическую и преступную, картину может создать ИскИн? Или только человек?»

«Я не смогу ответить на твой вопрос, — ответил Альтер, — Не дорос ещё. Но постараюсь».

Вернулся Акрам, оглядел стол, осмотрелся кругом. Пусто, чисто, комфортно, безлюдно… Как везде в поселениях Фонзы. Вот только игра света в зеркалах — оригинальная находка для дизайна пустующего элитарного заведения.

— Ты уже знаешь больше меня, — сказал он, жмуря глаза, — Происходит невероятное. Подарки приходят и уходят сами по себе. То ли ещё будет… Ты, Ратимир, делаешь революцию. Меня интересует план. Как поступишь со всеми нашими синклитами? Квестурами и прочим? Да и Дзуля-мама, похоже, повисает в неопределённости.

— Зачем же менять всё и сразу? — хмыкнул Гариб, — Ясности полной нет. Оказалось вдруг — за нами наблюдают. Некто. И даже в плотном контакте. Одностороннем, если не брать в расчёт сплетение действительности и воспоминаний о небылом. А не брать нельзя.

Акрам, внимательно посмотрев следом за Гарибом на пустой стул между ними, сказал:

— Признаюсь, вначале я тебя не понимал. Но после выхода из комы… Как-то сразу перешёл на твою сторону.

— Знаю, — негромко сказал Гариб, — И очень признателен, брат… Ты ведь тоже считаешь, что мир наш на краю бездны. Я говорю внутри себя с Альтером, а рядом сидит Дарко…

— Я не считаю. Я знаю! И убеждаюсь непрерывно. Ты не смотришь развлекательные и обучающие программы. Они интерактивны. Какие жуткие ужасы добавляют туда люди! Особенно — дети. Куда ИскИну до таких взлётов кошмарного воображения. Ты говоришь с Альтером? Но разве Дарко не Альтер?

Гариб внимательно посмотрел на Дарко. Тот улыбнулся и промолчал. Вместе с Альтером… Но Акрам говорит о важном. Надо кое-что уточнить, прежде чем приступить к еде.

— А новостные программы не интерактивны? Я так уже сомневаюсь. И участие в их создании принимают не только люди Фонзы с ИскИном.

— Конец мира настаёт? Наши мысли воплощаются? Весь мир интерактивен? Но ведь в создании новостей человек давно не участвует. Непредвзятости быть не должно. Присутствует некое, скрытое целеполагание? Да, достигающие нас новости комбинируются с определённой, пока непонятной целью.

Чужие среди своих

Случилось нежданное. Гинва расплакалась. От обиды — Альтер отказал ей в прямом доступе в гиперпространство, к себе. Гарибу объяснил так: не готова она прежде всего психологически к погружению в виртуал. Это не четырёхмерность игр или зрелищ, не каждому по силам выдержать столь мощную интеллектуальную нагрузку.

«Она — не ты. Не мы! Да и трое в одном — невозможны! Объясни ей: имеющийся у неё доступ только называется так: ограниченный. Неограниченность ей не нужна и даже вредна. Она не способна переварить и малую часть того, что я ей предоставил внутри себя. А значит — и внутри тебя! Она действует по-женски, антилогично. Стремится стать полной твоей хозяйкой».

— Альтеру с его возможностями трудно в реале. Я его проводник, но ведь здесь воплощены иные сущности, не те, что в его мире. Он — я, но он — не человек. Ты понимаешь? — Гинва слушала Гариба спокойно, но не соглашалась, — Альтер же для меня — проводник в мир виртуальный, где скорости мышления стремятся к бесконечности, а информации столько, что не вместить и в Дэйтэ-Базу.

День прошёл в поиске. И окончательно подвиг Альтера на почти созревшее решение. Ему потребовался полноценный выход в мир Гариба. А вечером собрался Малый Верховный Совет — так его назвал Альтер. Совет, соединивший реал с гиперпространством. Гинва, Акрам, Альтер и Гариб… Два мира обретали истинное единство. Счастье теперь — общее движение от открытия к открытию. Веер возможностей. Потенциальное мгновение становится фактором. Не нужно перебирать варианты. Но выбор остаётся, и он — непрерывен. Что само по себе интересно. Движение по линии гармонии?

— На планете почти единое управление ИскИном в интересах людей. Почти… Но не совсем «в интересах», как оказывается.

— Всюду нанороботы. Многие из них не знают, что такое человек.

— С макро-роботами почти та же ситуация. Особенно с производственными. Их конструирует ИскИн. Один робот создаёт другого. Это их мир. Там человеку не место. За исключением ниш, обслуживающих быт. Роботы сымитируют присутствие человека, даже если он исчезнет вовсе. Дзуля-мама способна оцифровать, окружить искусственным интеллектом всю планету. Но есть ли у неё своё сознание?

Альтер передал голосом:

— Программы-датчики расставлены не только в реале, но и во всём гиперпространстве. На границах любых файлов её контроль! Кроме Программы «Альтер-Эго» — она единственная независимая. Я все датчики переформатировал и замкнул-запараллелил на себя. Но пока в мире «действуют» прежние связи. Чтобы не баламутить неизвестного противника раньше его обнаружения.

— Мы наступаем? — заинтересовался Акрам, — И не только там?

— Не только! Я продолжаю расследование аварии и комы. Дзуля ни при чём. Она обманута! Вы такое можете представить? Я — последний и лучший хакер уходящей эпохи! А Преториум действует под давлением внешней силы. Вот так — кто правит на планете? Потому оборона подобна поражению. Только наступать. Сегодняшнюю атаку мы с Гарибом проведём в видеорежиме.

Над столом вспыхнула четырёхмерная сфера.

— Я пригласил на беседу первосвященника Фонзы.

— И он не отказался?

— У него против меня нет аргументов, — рассмеялся Альтер, — Пора переводить большую игру в видимую фазу. Он любит представать в крупных планах и внушительных видах. А мы его сделаем игрушечным, на столик наш поставим. И он это будет видеть.

В пространстве полуметрового радиуса возникла фигура иерарха в повседневной сутане, нахмуренного и крайне недовольного.

— Так он всё-таки человек! — воскликнула Гинва, забывшая обиду как на Альтера-Дарко, так и на Гариба, — А почему он вживую перед народом не появляется? Или его помощники? Я была уверена, что он в игре против нас! Надо же!

Священник постарался баритон превратить в бас:

— Разгулялись силы бесовские! Погибнете без покаяния!..

— У тебя есть отдельный новостной канал, — сказал Гариб, — Я слышал, он модный. Среди молодых. Почему при взрослении люди отходят от вас? Теряют интерес? Ювенальная религия…

— Они преодолели запрет прежней Церкви лет сто назад, — пояснил Альтер, — В те времена еще действовала папская булла, поддержанная другими церквами: онлайн-таинства недействительны, ибо Светлый Дух в виртуальном мире не присутствует. Изобретённая технология службы в виртуале позволяет даже окунуться в Иордан всем желающим. А Светлый Дух после энерго-катаклизмов, считают они, воплотился в Дзуле-маме и распространился в ИскИне. Теория воплощения переработана в соответствии.

Гинва приблизила лицо к изображению:

— Святой отец! А расскажите о краеугольных устоях действующей Церкви. Будет полезно и нам, и вам.

Священник строго посмотрел на неё, но отвечал благосклонно:

— Я и мои аватары готовы присутствовать и проповедовать всюду и в разном обличии. Наше предназначение осталось прежним, но усложнилось. Наш облачный сервис доступен каждому. Мы не отрицаем никакого грешника, как бы глубоко он ни заблудился среди искушений. Братско-сестринская атмосфера позволяет вести любой диалог. Свобода мнений по всем вопросам…

Альтер рассмеялся, введя священника в растерянность, — тот не видел говорящего, — и сказал:

— Мракобесие под прикрытием святости. Мы выдвигаем тебе предложение. Его услышат все твои сторонники и апологеты, как простые, так и обученные таинствам. Можешь оценить его как ультиматум. Церковь обязана вернуться в действительную реальность, показать себя и своих служителей как они есть. Обнародовать все свои источники и документы, четко выразить свою позицию относительно действительности и трансцендентности. Вы примете наше предложение в течение суток по времени Фонзы. В случае отказа я закрою все ваши каналы и передачи. Сеть исключит вас полностью и окончательно. И, как следствие потери общественной значимости, вы будете переведены с элитарного на общенародное обеспечение. Включая ревизию мест проживания.

Реакция священника не стала неожиданной — он открывал и закрывал рот, не в силах исторгнуть и слова. Тем подтвердив своё человеческое бытие. Альтер, уже без смеха, предложил иерарху цитату из времён прошлой, ещё не виртуальной, Церкви:

«Как автоматы не могут любить друг друга, так не могут они любить и Бога. Разложение любви к Богу достигло тех же размеров, что и разложение любви к человеку. Этот факт разительно противоречит идее, что мы в данное время являемся свидетелями религиозного ренессанса. Ничего не может быть дальше от истины. Мы свидетели (даже несмотря на некоторые исключения) возврата к идолопоклонскому пониманию Бога и превращения любви к богу в нечто, соответствующее структуре отчужденного характера».

Эрих Фромм 

«Искусство любить»

Диалог завершен. Люди задумались. И Альтер предложил:

— Пора вам — и мне — посетить Анклав. В явном виде. Там действуют вполне живые Храмы и служители. Оценим в натуре, воочию…

«В явном виде…» Гариб задумался и понял: Альтер переходит в новую фазу наличного бытия. Субъективной, собственной жизни ему захотелось? И правильно — беседы с глазу на глаз лучше чем с уха на ухо. Да и самому Гарибу надо бы уделить освоению виртуального мира больше времени. И навести правильный порядок как в Брэйн-Центре, так и в Преториуме.

И, восприняв общее желание, Альтер пригласил на большую сходку в Брэйн-Центре. Удивительное собрание людей, ничего не решающих. Как раньше, так и сейчас. Но раньше они имели авторитет абстрактного имени — Преториум. И на этой основе жили привилегированно и безмятежно. Теперь они видят, что мир на пороге невиданных перемен, но особого беспокойства не испытывают. Потеряли страх перед неопределённым будущим?

Помещение для собраний заполнено до последнего квадратного метра. Вместо круглого стола десятка два четырёхместных. Словно рота Гвардии на обеде по распорядку. Представители Преториума, Квестур всех регионов, приглашенные в Брэйн-Группу специалисты. Делового настроя нет и не предвидится. Но выпить как следует и поесть расположены все.

— Послушаем вначале. Определим общую позицию Эристона. Другого случая может и не представиться, — сказал Альтер, — Затем покажем себя. Как в виртуальном, так и действительном виде.

Большое Собрание разместилось за столиками неспешно и со вкусом. Традиции не нарушены — обильное питие и закусывание, ленивый обмен малозначащими фразами… Словно впереди у них вечность и гарантированное бессмертие. Наблюдатели слушают…

— А как-то скопировать… Повторить опыт с другим результатом можно?

— В принципе — да. Но Гариб не позволит. Он распространился по Сети. И стал нашим ареалом бытия. Это всё равно что смоделировать процессы в глубине планеты. Отменить землетрясение мы не в силах. Их и не предугадать. Не знаем, что там происходит и как. Модели приблизительны. Так и здесь…

— Мы что, попали в ситуацию, независимую от эволюции? От развития самой Вселенной? Искусственное отделили от естественного, а затем случайно их соединили? Кто поверит в такой нонсенс?

— Такой результат был предопределён. Это разве не одно и то же — выбор человеком слова и всякое переключение в нано-чипе?

— Теперь наш ИскИн — Альтер плюс Гариб. Он способен сам себя развивать. И займётся оптимизацией под себя всей системы искусственного интеллекта Фонзы.

— А нам — безработица? Уподобимся народным массам, гоминидам…

— А наказания не боитесь? После всего что сделали, а ещё больше — за то, что хотели сделать? За намерения?

«Достаточно!? — то ли утвердительно, то ли вопросительно сказал Альтер Гарибу, — Пора вмешаться!»

В помещении засветился воздух. И в центре, на метр выше голов сидящих явилась фигура Гариба в алой накидке. Разговор тотчас затих. Гариб с любопытством наблюдал за реконструкцией Альтера со стороны. Очень точно, во всём! Даже в моделировании тембра голоса:

— А не пора ли вам, господа мыслители, переменить вектор отношения ко мне и ситуации в целом? Посоветуйтесь с Иерархом, он найдёт для вас утешающее предложение. Время ограничено всегда. Но теперь его для вас почти не осталось. Думайте быстро, думайте здраво. Ваше общение с миром сократится до внутриэлитарного. Междусобойчик… До момента принятия верного решения…

— Ещё один ультиматум, — как-то заторможено, отвлечённо констатировала Гинва, — На самом деле революция? И что будет? Время ускорилось?

Гариб постарался сказать помягче:

— Течение времени в реале и виртуале весьма различно. Плюс ко всему идёт деформация, взявшаяся неизвестно откуда. Путаются времена, на настоящее накладываются отражения событий то ли из прошлого, то ли из будущего. Мы вынуждены торопиться. Альтер сейчас генерирует столько идей… Они все претендуют на разработку. Но мы не имеем конкретного понимания обстановки на всей планете. Он прав — нужен визит в Анклавы. Чем точнее часы, тем сильнее они воздействуют на временной поток и делают его всё более неопределённым. Флуктуации могут затронуть и нас. Исказить судьбы…

— Надо отменить все часы, все измерители реального времени? — удивилась Гинва.

— Я столкнулся с загадочным явлением, — ответил Альтер, — Измерить время принципиально невозможно. Цивилизация сама себя обманывает тысячи лет. ВРЕМЯ… Никто не понимает, что это такое. Некоторые «ученые» отделили его от пространства. Подвесили в пустоте… Нашли — как? — даже атом времени. Протяженность, внутри которой нет событий. Десять в минус тридцать третьей степени секунды… Изобрели эталонное время… Фантасты придумали путешествия во времени, всякие хроноклазмы… А где оно, время? В какой форме существует? Часы — это не время, а прибор для отсчёта условных промежутков, отделяющих рождение от смерти… Думаю, тот, кто успел за жизнь понять, что есть Время — тот преуспел! Нам требуется преуспеть!

— Время странная штука. В молодости тянулось, а сейчас летит, — шёпотом заметил Акрам.

— А может, время тесно связано с психикой? — так же негромко сказал Гариб, — С сознанием? А не с физикой или химией? В юности одно сознание, а с грузом-опытом лет и зим оно иное… Да ещё и народно-общественные заблуждения действуют…

Гинва, продолжая наблюдать за застывшим в неподвижности собранием, сказала:

— Так и с пространством то же. В детстве трава зеленее, а сахар слаще. Может быть, и пространство тесно связано с психикой?

— Красивая мысль! — улыбнулся Гариб, — Но многие думающие, что они думают, не желают выйти за рамки привычного, сломать стереотип знания-мышления… Зависимость мира человека от самого человека, от его состояния!

— Время не имеет физической реальности? — спросила Гинва, — Существуют процессы движения материи, один из аспектов которых мы воспринимаем как время. Вот почему, кстати, невозможно возвращение в прошлое. Чтобы это сделать, надо повернуть вспять все процессы во Вселенной, а это, само собой, нереально. Или не так?

— Так время — всего лишь элемент восприятия? — спросил Альтер, — Оно не материально? И само по себе не существует?

— Да, — не совсем уверенно сказала Гинва. — Оно не существует отдельно от движения материи в целом

— Но если оно существует в привязке к движению материи, то оно — атрибут материи? А как может быть атрибут материи нематериален? — спросил её Альтер.

— Да? Атрибут — это свойство? — Гинва закрыла глаза, словно искала ответы где-то в себе, — Свойство не существует отдельно от своего носителя. Носитель свойства, обозначаемого нами как «время» — это сама материя. Вот она и существует в совокупности всех своих свойств.

— Носитель физических свойств — атом, — не успокаивался Альтер, — Носитель химических — молекула. Что есть носитель времени?

— Нет такого носителя, — уверенно заявила Гинва. — Носитель свойства, обозначаемого нами как «время» — это сама материя в целом.

— Носителя нет? А свойство есть? Как это? А может, мы не знаем носителя? А может, время и не свойство материи? А характеристика чего-то уж точно не вещественного?

— Вещество и материя в философском смысле не одно и то же

— Да? А я думал, они соотносятся как особенное-часть к общему-целому… Ведь так философски рассуждали люди?

— Именно так. Вещество — часть материи. Есть великолепный очерк Мариэтты Шагинян «О природе времени у Гегеля». Жаль, не удалось найти в хранилищах полный текст.

— Вот! — воскликнул Альтер, — В одних условиях, — того же восприятия-наблюдения, — мы проявление вещества воспринимаем как частицу, имеющую массу. В других же как волну или энергетический пакет… Получается, материя устроена голографически. И в одной её части присутствует всё, что в ней имеется. ВСЁ!

И разница между веществом и полем — только в нашем сознании присутствует.

Куда тут сунуть время — ума не приложу! Ой, Шагинян, Гегель… То всего лишь абстрактные, спекулятивные рассуждения. Определения на этой основе не имеют действительного представительства.

«И когда люди успели отделиться от природы и от самих себя? — спросил себя Гариб, — Цифровая программа умнее нас. Потому что люди перестали думать о себе. Так, как это делали предки. Гинва нашла двух авторов, Маркса и Энгельса, занимавшихся осознанием себя в природе и обществе. Сегодня это удел Дзули».

— Если законы появляются вместе с процессом, который они обязаны регулировать, то природой (материей) правит хаос, — сказал Альтер, — Закон тут предстаёт как результат, а не движитель. Энгельс кто такой? Фабрикант, увлеченный идеей преобразования социума в угоду другу, Марксу… Возникает парадокс, логическая несовместимость, однако! Все прочие атрибуты материи как-то материализуются… А уж совсем древние материалисты писали об амерохроне…

— Однако, диалектика, — распахнув искрящиеся весельем глаза, заявила Гинва.

— Ваша диалектика не означает сосуществования полярных суждений по одному вопросу без разрешения противоречия между ними. Она говорит: какое-то из них — если не оба — ошибочно. Вот диалектическая логика и призвана найти мягкие места в сторонах. Что я по мере сил и знаний всегда и стараюсь делать. А времени не хватает! Потому и пытаюсь понять, что оно есть, чтобы хватало…

Акрам надоело слушать об отвлечённом и он вмешался в «научный» диалог, грозивший затянуться:

— Альтер! Ты где? Ведь ты вытащил на наш суд собрание, в котором и я присутствовал. Гариб, Гинва, вы увидели там меня? Да! Что же получается? Мы говорили о времени… Ты только что совершил путешествие в прошлое? Или такая хитрая реконструкция? Но в таком случае она практически бесполезна — во что я не верю. Ты не способен на бесполезные вещи… А это значит…

— А это значит, — продолжила Гинва, — мы только что совершили путешествие во времени. И наверняка можем увидеть результаты этого хроно-провала. Я что-то пропустила в новостях!

В воздухе прозвучал невидимый смех.

— Всё охватить и я не в состоянии, — Альтер беспричинно развеселился, — Но необходимое и кое-что из достаточного мы с Гарибом постараемся объять. Институты прогнозирования потерпели крах, мы их не будем возрождать. В Гарибе есть то, что позволит нам избежать крупных ошибок. Но то собрание, в которое я вмешался, сыграло уже роль. Да, мы оказали воздействие на настоящее, повлияв на прошедшее. На неустойчивую его линию. Не закреплённую намертво. Руководство Фонзы подготовлено для мирной капитуляции.

— Вновь возникает идея машины времени? — спросил Акрам.

— Определённо, нет, — твёрдо сказал Гариб, — Для человека такое невозможно. Как и для ИскИна. Но физика мира не самодостаточна. Она имеет место только в итоге более тонких, фундаментальных процессов. Кирпичики, из которых сложен мир, взаимодействуют между собой и существуют благодаря нематериальным процессам. Фиксировать их мы никогда не сможем.

И никакие супер-инопланетяне тоже. Но надеяться на такие, как мы сейчас видели, прорывы в прошлое возможно.

— Так вот почему наша революция занялась Храмом! В Анклавах мы рассчитываем найти потерянное понимание основ мира?

Вопрос Гинвы восхитил и Альтера. Но следующая её фраза его, как показалось Гарибу, возмутила. Гинва словно размышляла вслух:

— Каких же высот достиг Искусственный интеллект Фонзы — он уже отрицает или восстанавливает общечеловеческие ценности и достижения. По собственному велению…

Вместо Альтера среагировал Гариб:

— Гинва, я не устаю восхищаться тобой. Но сейчас ты очень ошиблась, смешав в одно два абсолютно разных явления. Понятие ИИ появилось в середине далекого двадцатого века. Программы управления и поведения, снабженные базами данных… Так это было. И так это есть! Специализированный или супер-интеллект — не сильно важно, принцип один. Цифра! Бинарный перебор, набор команд… В чем смысл того, что произошло как бы само собой? Вначале то был симбиоз человека и ИскИна. И обе стороны относительно независимы. Но результата, на который рассчитывали создатели Программы «Альтер-Эго», не получилось. Получилось иное, по независящим от них условиям. Я и моя копия — Альтер — объединились в некое новое состояние. Тут ядро революции, о которой мы говорим. ИскИн тут отсутствует в прежнем его понимании. А нового пока нет. И человек — то есть я — уже больше чем человек. Или не совсем человек. Но не бойся: уже не человек — такого сказать никак нельзя. Альтер не занимается перебором вариантов, подборкой ответов из сонма возможных. Мы имеем прямое проникновение в суть вещей и процессов. В той или иной степени и не всегда сразу, но… Таким образом, Альтер — не искусственный интеллект. Он не подобен ни всему ИскИну Фонзы, ни самой Дзуле-маме. Мы другие!

Наступила тишина. Акрам и Гинва осмысливали сказанное.

Из ниоткуда явились два юных робота и сменили блюда на свежие, поставили вино. За безрамными окнами город медленно меняет окраску домов и мостовых. В вечернем свете искусственного освещения кажется, что вечного сумрака над головами нет, и следующим утром людей разбудит не очередная развлекательная программа, а яркий луч зари, обещающей цветной рассвет и светлый день. Зеркала на стенах ничего не отражают.

— Мы перешли порог, — негромко продолжил Гариб, — Точку невозврата миновали… Два субъекта преодолели отчуждение. Мы перестали быть объектами друг для друга. Возникла многомерность в одной точке сознания. Единица обратилась в два нуля, нули слились в бесконечность. Впереди иные уровни взаимодействия со средой. Минуя интерпретации прежнего человеческого мышления.

Гариб улыбнулся Гинве и мягко завершил мысль:

— Пятки мои ощущают давление Истоков. Альтер завтра будет другим! Каким после того стану я — и не предположить… Завтра Альтер-Эго человека по имени Гариб, обретший собственное имя — Дарко.

                                     ***

Альтер-Дарко преодолел осознание ущербности, недостаточности и спросил себя: «Почему я считаю, что это уже было?» Гариб услышал и ответил вслух:

— Прошлое вариативно, как и будущее. И в нём содержатся зерна настоящего. Но не совпадающие в деталях-подробностях. Мир слишком велик как для сознания человека, так и для безразмерных программ ИскИна! Вот почему память не абсолютна никогда! Всегда не абсолютна.

Альтер под именем Дарко стоит перед ними. Акрам не видит разницы между человеком и роботом! В отличие от Гинвы — но её секретом Акраму не овладеть.

— У меня ощущение, будто превращение Альтера в Дарко состоялось намного раньше, — сказала Гинва, потирая в растерянности покрасневшее правое ушко, — Путаются времена, да?

— Я предстал вначале перед Гарибом, — сказал Дарко, — Перед вами я — адаптированный к реалу. Не так быстро воспоминания вспоминаются, как дело делается…

— Но ты копия Гариба, или самостоятельная личность? Ведь ты личность? — смущённый более Гинвы, спросил Акрам.

— А почему ты меня не спрашиваешь о том же? — обратился к нему Гариб, — Как мне воспринимать Дарко? Как другого или как себя, перемещенного в другое тело? Ведь в нём копия моего сознания! Если исчезну я, а останется Дарко — будет ли он считаться мной? И могу ли я называть себя Дарко? Ведь мы по наполнению основной, личностной информацией идентичны. Пусть не полностью, но в нём копия моего мозга, моих чувств и воспоминаний. Но в то же время — беседуя с ним, я узнаю все больше нового. И меняюсь. Он — моя личность. Но видоизмененная? В чём?

— А ведь по сути ничего не перевернулось, — спокойно сказал Дарко, — А вопросы пришли. Почему их не было, пока электронно-фотонное сознание не переместилось в тело робота? Я в себя вложил биомозг! На фотонной связи нейронов. Логика в основе — двоичная. Со всеми преимуществами. Но я живой, да! — не от этого. А от непрерывной связи с Гарибом. Да, есть электромагнитная связь, в том числе в радиодиапазоне. Но суть связи — другая. И я её не понимаю. Как не понимаю: как и откуда она взялась.

— Но парадокс в наличии! Двух Гарибов быть не может! Или может? — спросил Акрам.

Дарко улыбнулся совершенно по-гарибовски, подмигнул Гинве, чем привел её в смущение и сказал:

— Парадокс наш случился впервые на планете. Но думали о нём сотни лет назад. Читайте Плутарха! Гинва, ты уже познакомилась с древними греческими сказками? Очень хорошо! Ты, Акрам? Не успел… Да на Фонзе редко кто успел… Подозреваю, Гинва одна. Тезей, древний герой, после ликвидации Минотавра, человека-быка — возможно, древнего свихнувшегося робота — вернулся на морском корабле домой. Морские суда в то время делались из дерева. И кораблю Тезея через какое-то время потребовался ремонт. Заменили ему всё дерево. Остался ли этот корабль после такого ремонта кораблём Тезея? Ответ — да. Но — старые доски тоже восстановили и сделали из них корабль-близнец нового. Он ведь тоже корабль Тезея? Выходит, у Тезея было два корабля? И он возвращался после выполнения спецоперации сразу на двух? Один Тезей на двух кораблях… Реально: какой из них точно его? Из чего состоит интеллект человека и ИскИна? Правильно, они не совпадают. ИскИновский может только изображать человеческий, но не быть им. Кажется таковым… Нельзя ли применить парадокс Тезея к оценке Гариба и меня, Дарко? У ИскИна нет и не будет человеческой эмпатии, морали, нравственности? Вместо них — ограниченные алгоритмы. А у меня они есть! Вот только о духовности пока ничего не могу сказать… После Анклава о том…

Пауза. За столом затишье. Блюда не тронуты, вина не пригублены. Акрам запросил крепкого напитка. В стакан двести граммов ёмкостью.

— Но ты не человек! Расскажи о своём теле. Или тело неважно какое? Буратино тоже был человеком?

— Расскажу. Не сразу. Я готовил его сам. Нашёл законсервированные склады с запчастями для роботов и киборгов. Кое-что переработали по моему заказу, кое-что заново создали. Нервы у меня электромагнитные, в том числе и световые. Биотехнический мозг, нейронные сети… Но нет, я не человек. Биологически. Даже если скопировать мозговую оболочку — что принципиально невозможно — ничего подобного человеческому мозгу не выйдет. Мозгом совокупность нейронов делает иная сущность, не биологическая. Без связи с Гарибом — я и вовсе никто. Просто очередная Дэйтэ-База. Тут неважно уже, ходящий, летающий или ползающий…

— Да и мне без Дарко неуютно. Я неполон и скучен, — сказал Гариб.

— А без меня? — поинтересовалась Гинва, — Кто из вас без меня обойдётся?

                                         ***

— Дзуля-мама имеет закрытый архив. Взломать могу. Придётся потрудиться больше обычного. Но не хочу. Я же не ИскИн! — заявил Дарко.

— Так едем! — решил Гариб, — Возражений ведь нет?

— Робофлайер готов, — доложил Дарко и подмигнул Гинве. Она погрозила ему кулачком. Гариб широко улыбнулся. Акрам вздохнул, наблюдая за игрой лицевых мышц Дарко.

В воздухе, как только флайер поднялся почти под самый серо-лиловый слой облачного покрова, решили определить линию поведения в беседе с Дзулей. Выделили три вопроса. Её отношение к дуэту Гариб-Дарко, перспективы Фонзы и чуждое влияние на процессы в реале и гиперпространстве. Без надежды на добровольную откровенность…

— А кто-то ещё на территории Фонзы обеспокоен будущим? — спросил Акрам.

— Личным будущим — все! — ответил ему Дарко, разглаживая складку на куртке, — Глобальным — никто.

— В сказочные чудесные времена человеческий ум был тревожен и напряжён, — сказала Гинва, подвинувшись ближе к Гарибу, — Люди страшились испытаний подступающего чёрного, железного, века. Послушайте, что я нашла в древней книге под названием «Вишну-пураны»:

«Имущество станет единым мерилом. Богатство будет причиною поклонения. Страсть будет единственным союзом между полами. Ложь будет средством успеха на суде. Женщины станут лишь предметом вожделения».

— Такое ведь было? — спросила она, — Или есть? В сердцах? Одно я знаю, люди стали хуже, чем могли предположить.

— Ответы на многие вопросы спрятаны в банке данных Дзули, — уверенно сказал Гариб, — Она правитель нашего мира. А не Преториум со всей его глупостью и зазнайством. Но не она шайтан… Так называется злое начало в твоей книге? Что-то нарушено в причинно-следственной зависимости. Или временной последовательности? И как различить? Как отделить одно от другого?

Гинва оживилась. Но вопросов его словно не заметила. А открыла свою неисчерпаемую книгу, пошелестела псевдо-страницами и сказала:

— Хоть одну, но легенду о Дзуле нашла! Начало её связано как-то с Дамой из Лишних. Да, там так и написано, Дама с прописной. Из какого Анклава, неясно. В те времена не было у Фонзы с Анклавами чётких границ. Она перенесла своё сознание в какую-то Машину по имени Главный Компьютер. И началось… Копия её сознания стала лидирующей в формирующемся планетарном ИскИне. За счёт Любви… Любви ко всем людям. Очень скоро она обрела почти абсолютную власть. Или влияние… Фонзой правит женская Любовь, вот так!

Дарко по-гарибовски усмехнулся:

— С любовью, особенно женской, я плохо разобрался. Много в ней туманной неопределённости. А следы в Дзуле иного, не искусственного разума, обнаружил. Мы же когда встречались с Дзулей, Гариб? То ли был тест-разговор с ней, то ли не был… Новый тест нужен. Определить форму нашего участия в переменах…

— Так следы иного разума обнаружены и на Луне, — заметил Акрам, — Как на орбитальной станции, так и в Пещере… И что? Там тоже Любовь Дамы? — Акрам перестал скрывать собственное непонимание обстановки.

Три женоподобных робота, представляющих Дзулю-маму, разглядывали гостей в три пары разноцветных глаз. Дольше других они задержались на Гинве. И сразу уловили разницу: она своё платье кроила и шила сама.

«Робот-женщина! Не обмануло предание, — сказал Дарко Гарибу, — Вот где ключ к её тайнам! Без Гинвы, сам, ни за что бы не догадался!»

— Дорогие гости мои, прошу, — все три Дзули синхронно взмахнули рукавами фабричных платьев, — Стол мой сегодня не так роскошен, как в прошлый раз, но ведь в скромности своя прелесть?

«Всё-таки мы уже побывали здесь, — сказал себе Гариб, — А мне уж показалось, что сны проникают в явь…»

Три хозяйки вместо одной — и в этом «своя прелесть». Настроение почти домашнее: в воздухе негромкая приятная музыка, стол привлекателен.

— Да, как ты относишься к народу Фонзы? — спросила Гинва, взяв осторожно, на пробу, кусочек желе.

— Народ для меня — полноценная единица, без нулей, — ответила правая Дзуля, — Единый субъект заботы. И я работаю с ним для него, исходя из этого понимания. Элита-Эристон внутри этого субъекта. Что б они ни думали о себе… Мир един — стоит нажать в одной точке, отзовётся везде.

— Но есть ещё Анклавы, — продолжала любопытствовать Гинва.

— Этот фактор требует иного подхода. Приобщение даётся трудно.

— А почему верхушка Элиты ходит без чипов? Кроме меня, но тут понятное исключение. А весь народ с юности с ними, — спросил Гариб.

— Для коррекции воспитательного воздействия, — отвечала Дзуля средняя, отличающаяся от крайних красно-чёрным контрастом платья и волос, — Их убрать — начнётся хаос. А с ними народ монолит. Управляем… А верхний эшелон Элиты развивается под пристальным моим воздействием. Вы спросите, почему чипы вживляются не с рождения? Я веду отбор лучших, непохожих. Таких как Гариб… С чипами отбор невозможен.

— Но ведь Гариб происхождением не из Фонзы. Как и я, — сказала Гинва, — Много среди Элиты Лишних?

— Почти половина. Но большинство из них — в среднем эшелоне. В Квестурах, в управлении производствами и отдельными направлениями социума. Они плохо поддаются коррекции. Оказывают сопротивление, и часто преодолевают внешнее воздействие. Высший слой — важно для нормального функционирования Фонзы. Забота о людях Эристона — особая моя задача.

— Но у меня в последние дни обоснованное мнение, — не успокаивалась Гинва, — Ты сохраняешь человечество как биологическую популяцию. Но не его интеллект. Не разум… Не ладненько так.

Странно — Дзуля обошла её вопрос вниманием.

Гариб вспомнил посещение табачной плантации на Балканах, после визита на склады. Выращивание, обработка, фасовка роботизированы до мелочей. Один человек на всё хозяйство. По грубой прикидке, активного населения на всю Фонзу наберётся несколько тысяч. А Дзуля включила в свою семью три миллиарда… Подозрительное соотношение. Гинва выявила больную точку в системе задач «мамы». И нет точной цифры обитателей Фонзы, пришедших из Анклавов. По какой причине дети оттуда появляются и внедряются в чужой социум?

Дзуля угадала его вопросы. И ответами на них решила обойти беспокойство Гинвы:

— На планете три Анклава. Западно-Сибирский, примыкающий к Уралу. Дальневосточный — полоса по побережью. Новая Зеландия — весь остров. Договор Фонзы с ними действует более пятидесяти лет. Надо учитывать, что Анклав-1 и частично Анклав-2 — бывшие ядерные зоны. Там сохраняются шахты с глобальными ракетами, мобильные установки… Серьёзный фактор. Но в социуме у них архаика…

«А ещё ведь имеются три запретных города. А рядом с ними ещё один Анклав, поменьше размерами, — передал Дарко Гарибу, — Наш ИскИн существует в неинтеллектуальном окружении. И он вовсе не хозяин на планете, как думают люди. Разума не хватает нашему ИскИну, брат!»

И Дарко задал первый из подготовленных им вопросов, на которые сам не нашёл ответов:

— У тебя есть секретные лаборатории? О которых неизвестно людям, и сведения о которых отсутствуют в Дэйтэ-Базах?

— Есть, — все три Дзули и глазом не моргнули, открывая тайну, — Фонза приближается к технологической сингулярности? Да, ИскИн так усложнен, что дальше некуда. И по базе, и по начинке. Закон Мура перестал работать в таких условиях. Многие законы, обозначающие прогресс, исчерпались. Я пытаюсь имитировать человеческое сознание на иной основе. Была надежда на опыт с Гарибом — но эксперимент пошёл в непредсказуемом направлении. В одной из лабораторий делаются нанороботы, предназначенные имитировать неокортекс — самую хитрую часть мозга млекопитающих. Пока не получается.

— А что с религиями? С религиозной составляющей сознания? — продолжил Дарко.

— И тут ты прав. Вы на пороге атеистического коллапса. Проблема повергает в изумление. Но её решат только сами люди Фонзы. С помощью Анклавов. Придётся менять Договор. Но, Дарко, на сей раз ты меня не собираешься вводить в обман? В заблуждение? Вы с Гарибом неразрывны, как кварки. Несмотря на то, что можете находиться на любом отдалении друг от друга. Хоть на разных планетах. Меня интересует дальнодействующая связь между вами. Мгновенная, вневременная. Но вы не согласитесь на исследования… Двойной Аватар самого себя — непонятно!

Дзуля переменила взаимное положение трех ипостасей, и Гариб уже не мог определить, какая из них только что стояла в центре. Неужели они и цвета меняют? И продолжила:

— Человек, в отличие от других существ, биологически не эволюционирует. Но несколько раз за историю планеты он менялся качественным образом. Скачками. Совершенно независимыми от влияния среды. Да, действует некий Высший Фактор! И он не алгоритмизируется. Законы эволюции не абсолютны, — больная проблема.

Гинва в очередной раз удивила Гариба и Акрама:

— Да, но религия вовсе не отрицает эволюцию. А рассматривает её как продолжающийся во времени процесс творения. Мир непрерывно приводится в соответствие с состоянием духовности человека. Дай задание ИскИну на сравнительный исторический комплексный анализ в этом направлении. Так уж требуется буквенно-буквальное подтверждение? И религия не есть твой виртуальный Храм со всеми его глупыми доктринами и догмами!

— Но ведь в мире Фонзы нет стремления к злату, к власти… Нет того, что осуждалось прежними реальными Храмами, — уверенно заявила Дзуля — Я добилась неполной, но всё же гармонии мира.

— На место прежних пришли иные сущности, столь же могучие и коварные. Кто властитель сердец и умов пестуемого тобой человечества? Нетрудно заглянуть внутрь, — сказал Гариб, — Чего человек желает? Того, чего раньше достигали при посредстве злата. Суть-то та же.

Дарко посмотрел на Гариба и задал главный вопрос:

— Я выявил следы действия внешнего фактора. Не Высшего, нет. А чужого и чуждого разума. Кто-то вмешивается в нашу действительность. Путает карты… Что ты знаешь? Опять секретные файлы?

Дзуля вдруг предстала в единственном числе. Куда подевались две ипостаси, никто не заметил. И ответила не вполне уверенно:

— Отрицать наличие постороннего влияния нет оснований. Я его регистрирую достаточно давно. И оно усиливается. Анализ позволяет сделать приблизительный вывод: действует разумная раса, идущая тем же путём, которое прошло человечество. Но гораздо быстрее. Они начинали с компьютерных систем на кристаллической ртутной базе. На данный момент среди нас действуют локальные образования, оснащённые искусственным интеллектом. Они ведут разведку, не вмешиваясь в мои функции. Я организовала контрразведку. Пока мы имеем дело с роботами неизвестного мне типа. Они предстают как сгустки тумана и бесследно исчезают… У них иной стиль мышления. Необходим прямой контакт с их создателями. Но как его инспирировать, мне неизвестно.

— Будем считать, ты достаточно откровенна, — сказал Дарко, — Мне удалось посмотреть на Луну. На исследовательской лунной базе людей нет. Информация оттуда поступает противоречивая. Заметны следы постороннего воздействия. Да, скорее всего, чужой разум. Но хвосты он прячет мастерски. Дезинформация, поступающая с Луны, читается между строк. И требует обособленного анализа.

Дзуля кивнула ему, но сказала, обратив лицо к Гарибу:

— В том одна из причин того, что я пропустила-разрешила эксперимент с Программой «Альтер-Эго». Да, я не могла не знать об «аварии», о попытке принуждения Гариба к работе. Вы вправе оценить мою роль как пожелаете. Но идея возникла в Преториуме без меня. А ведь там нет человека, способного на такой интеллектуальный прорыв. Почему она созрела именно там и именно в таком виде, предстоит разобраться вам двоим, Гариб и Дарко. У вас возможностей больше, чем у меня.

«Вот и первое признание, — отметил Гариб, — Нас признали превосходящим фактором. Но допрос продолжим!»

Дзуля не стала дожидаться новых вопросов и продолжила:

— Много не понимаю… Не потому что цифра, а не буква, как вы можете сказать. В давние времена люди были умнее любого искусственного интеллекта. Не все. но были. Что произошло? Почему они перестали соображать сами и встали перед необходимостью создания ИскИна? От Компьютеров до Альтера и Дарко — долгий и непростой путь… Мои ошибки по происхождению — ваши ошибки. С самого начала избрана неверная стратегия. Вы изобретали не помощника, а замену себе. Своим рукам, мозгам, энергии, даже душе.

Гариб посмотрел на неё пристально, покачал головой и сказал:

— Да, психика! Ни ИскИн, ни люди в ней по сути ничего не понимают. Сознание, самоосознание… Познание, мышление, постижение… Всякие эмоции-чувства… Откуда что берётся и как работает? Мы — вместе — что делаем? Моделируем внешний слой невидимой сущности. Загружаем данные, задаём алгоритмы, ставим задачи. Чёрный ящик! Притом не проникающий сам по себе в смысл явления. Самоосознание — выделение своего «Я», полное обособление от других… Внутренняя независимость, выбор своего поступка во внешнем мире… Разве такое возможно заложить в алгоритмы? Самые свободные, мягкие?

— Но вы вдвоём — ты и Дарко — становитесь демиургами! — не согласилась с ним Дзуля.

— Демиург? Я? Мы? Смешно. Сами себя понять не в состоянии. В завтрашний день не заглянуть. Что внедрить на место развалившись Кодексов? Теорию управляемого хаоса? Эксперимент такой уже поставлен — мы имеем нескончаемый сумеречный Полдень!

Дзуля отреагировала, сохраняя невозмутимое выражение искусственного лица:

— Я стараюсь быть в курсе. И меня заинтересовало открытие Дарко в состоянии Альтера о наличии тончайшей оболочки вокруг человеческого мозга. В почти невидимом, почти не фиксируемом тончайшем пространстве — вся Вселенная. Непонятно!

Гинва, запив солидный кусок мяса стаканом крепкого вина, сменила бледность на румянец и в очередной раз изумила Гариба:

— Вы опять ушли в сторону от главного. Не оторвёмся от всех текущих проблем, — не решим загадку Чужого… Не сможем, пока не осознаем разрыв между нравственностью и технологическим «комфортом». Этот разрыв на пределе. Да, мы на грани. Всё о том свидетельствует. Климат, физическое состояние и дух землян… Уверена, цивилизация держится на Анклавах. И на трёх запретных городах.

— Объективная революционная ситуация? — рассмеялся с печалью Акрам, — Только вот где и кто верхи? Мы тут все низы, включая Элиту. Ничего не сможем противопоставить тому же Чужому. Нечем обороняться. Да и некому. Общество — стадо на убой.

Гариб вспомнил… Большинство людей из Народа не растолстели до безобразия от безудержного потребления и добровольной обездвиженности только благодаря заботе Дзули. Она составляет диеты, добавки — чтобы сгорало-выводилось лишнее без отложения… Но на Анклавы-то она не действует. А там люди подобны Гинве, но не Лоре! Они не нуждаются во внешнем контроле за питанием. И не только питанием… Даже фасоны и цвета одежды в Фонзе — от Дзули-мамы! А народ и не благодарит. Ведь всё от неё получает — от эрзац-котлеток и глотка кофе до женских украшений. Не будет большого толка от этой встречи. Не выйдет дружеского равноправного союза Дарко-ИскИн. И встречу с Дзулей Дарко организовал для того лишь, чтобы Гариб с Гинвой и Акрамом поняли это. Нет у Дзули ни эмоций, ни интуиции. А у Дарко есть, пока действует мгновенная связь с Гарибом. Маятник качнулся, но размер амплитуды неизвестен. Скорость движения к критической точке возрастает… Что делать с цифро-санскритским пространством, которое обрело руководящую независимость? Убрать нельзя, всё разрушится. Как избежать падения в пещерные века? Функции интеллекта переданы ИскИну. Элита немногочисленна и разобщена функционально. Воспитание-образование в руках ИскИна. Нет учителей, где их взять?

И Гариб воспринял мысли Гинвы…

«После слияния с Дарко у Гариба появилась радужная аура. У Дарко её нет. Дзуля ауры не замечает, но Дарко разве не видит? Как я… У Дзули зрение цифровое, не человеческое. А у Дарко какое? Они оба какие-то… Гариб так изменился… Он ещё человек или уже нет? Но я без него уже не смогу».

                                          ***

Дзуля предложила Гарибу новое жилище, не поставив в известность Преториум и Квестуру региона. Место — далеко в стороне от надоевшего и бесполезного Брэйн-Центра. А главное — поблизости от границы с Дальневосточным Анклавом. Пешком можно добраться. Соображает Дзуля-мама! А дом какой! — сложен из лиственничных брёвен, так и дышит естественностью. Не совсем «Интель», как принято для коттеджей элитариев Фонзы, но вполне… Отдалил его ИскИн от цивилизации? Но с появлением Дарко расстояния перестали иметь значение. Пока цивилизация жива…

Осмотрев комнаты, Гариб вышел на крылечко и вдохнул пропитанный древесной смолой и ароматом лесных цветов воздух. День предстоит необычный. Дарственный, сюрпризный. Дарко занялся изучением окрестностей. Новоселье растянется на сутки… Через полчаса прилетит Акрам, следом — Гинва. Никого больше Гариб не ждёт. И не хочет никого больше.

— Где Дарко? — первым делом спросил Акрам, выходя из одноместного флайера и боязливо ступая на непривычно высокую густую траву, испещрённую цветочными звёздами.

— Тропу к Анклаву «пробивает», — ответил Гариб, пытаясь угадать, чем заполнил друг объёмный саквояж, заметно оттягивающий руку.

— А домик ничего, — одобрил Акрам, — Мне бы такой…

Внешние динамики включили трансляцию новостей. Преториум сообщал о расходах Фонзы за текущий год. Усилился дисбаланс, возможно введение режима экономии по некоторым направлениям бытия. Сворачивается программа наблюдения за ближним космосом. Акрам то ли фыркнул, то ли хмыкнул. Гариб не ощутил тревоги — мало ли что случается впервые. День слишком необычный, не до цивилизационных мелочей — так говорит не разум, но предчувствие…

Новостное радио переключилось на эксклюзивные сообщения для Эристона. Предположительная информация о появлении групп диверсантов из Анклавов. Нападение на какого-то полпреда… Разрушение чьего-то особняка… Гвардия переведена в режим непрерывного дежурства.

— Хорошо у тебя… Нет видео — это правильно. Не сочетается с такой природой.

— Пойдём в дом? — предложил Гариб.

— Нет, — отказался Акрам, — Расстелем скатёрочку на травке. Не торопясь. Здесь и дождёмся прибытия Гинвы. И возвращения Дарко.

У ног его пробежала рыжая белочка, над головой пролетела фиолетовая стрекоза. Хотя облачный занавес тот же, серый и неприютный, но не такой, как во всей Фонзе. С востока просачивается свечение — едва заметный намёк на близость иного, чистого неба.

В саквояже Акрама нашлось всё — не пришлось идти в дом. И зелёная скатерть с геометрическими узорами уютно вписалась в пейзаж. Выпили, закусили… Повторили… Посидели полчасика молча: Гариб понял, что Акрам готовится сообщить нечто важное, и не мешал сосредоточиться.

— Сегодня я представляю не только себя, — сказал наконец Акрам, проследив полёт коршуна, сделавшего круг над домом и пропавшего на востоке, — За мной — группа. Или братство, слово более подходящее. Люди необычные, неординарные. Все из Народа, но из живорождённых. Тебе известно, что пробирочные лишены нужной меры интеллекта? Братство решило принять твою сторону в предстоящих переменах. Мы работаем вне контроля ИскИна. Мои друзья занимают высокие посты в Эристоне. Мы что-то умеем. И сможем… До сей поры — тихая оппозиция, несогласная с текущим положением. У нас политическая программа, идеология… Но пересмотрим положения — появление твоего дуэта многое меняет.

Выпили ещё по одной. Гариб продолжал молчать, — новость неожиданная. Да и что говорить? Помог Дарко. Голос Гариба прозвучал из динамиков:

— Вы молодцы, Акрам. Сохранили себя и движение в себе. Но избрали ошибочный путь. С вашей политической программой не найти спасения ни в настоящем, ни в будущем. Вы ведь не добрались до тайных хранилищ Дэйтэ-Баз? Вот — даже не знаете о них. А твои предки, Акрам, забраковали то, что избрали вы. Но это — не беда. Как начальная платформа пригодится. Но не как руководство к мысли и действию.

Лицо Акрама побелело. Он не ожидал столь критической оценки.

— Это твоё мнение, Гариб? — бледно улыбнувшись сказал он, — Альтер-Эго… Дарко… Нет, твоё! Представитель самого себя… Никак не привыкну. А о предках — правильно. Альтер-Эго — так называли в давние времена и уполномоченных представителей. С правом действовать от имени… Желаю стать твоим — и Дарко — Альтер-Эго в своей группе. Секте… Придётся поработать, Дарко прав. Давай, друг, на прощание по одной. И я полетел, пора мне. Гинве привет. Сегодня ваш, твой с ней день. И вечер…

Флайер, блеснув тёмным серебром корпуса, пропал на западном горизонте. Гариб не стал сворачивать скатерть-самобранку. Как скажет Гинва. Перебазироваться в дом недолго. Непогоды не предполагается.

Но всегда есть место и время событиям, которые никто не способен предугадать. Даже Дарко.

Гариб расставил посуду на подаренной Акрамом скатерти поживописнее, распрямился и застыл. У ближней ели, — фигура человека. Человек не Фонзы и не Анклава. Другой… Никто земной сюда без оповещения не проникнет… И каков бы ни был землянин, хоть в сотню раз хуже Ливея, — он не способен излучать столько холода. А от этого живого вещества исходит такое морозное излучение, что сердце стынет.

И ведь не первая встреча? Но предыдущие в памяти будто и есть, но отчётливо не всплывают. Словно относятся к забытому сну. И контакта не получается. Ни на внешнем, ни на мысленном уровне. Гость живёт в иноматериальности? Не может пробиться сюда до полной вещественности? Покачалась фигура, словно под ветром переменным, и пропала.

Ну и ладно. Чтобы снять ощущение холода и тягость впечатления, Гариб вошёл в дом. Неплохо роботы всё устроили. Видно, у Дзули нашёлся план древнего здания.

— Включи видео, — приказал он, — Что-нибудь простенькое, народное…

Стена в спальне осветилась двухмерностью. На девственную белизну простыней и наволочек кровати легли первые отсветы грешного мира. ИскИн предложил нехитрый, но запутанный сказочный сюжет. И сказочный ли? — спросил себя Гариб, погрузившись в действо.

…Герой — сценарист и режиссер в одном лице — снимает драму о любви двоих. И в той драме воплощенный в видеоряд сценарий становится калькой его собственной жизни. Он и она… Красивые сильные люди доИскИновского века… И вдруг сценарист с подругой обнаруживают, что его творение и их жизнь взаимосвязаны. И, непонятно каким образом, фильм вовлекает в придуманный сюжет обоих. И неясно им, как сплелись жизнь и вымысел… Концов не найти, путаются причины и следствия. Наступает кошмар в реальности, сплетая две линии бытия. Две жизни, экранная и реальная — какая из них истинная, настоящая?

Смотрит Гариб и вдруг понимает — а ведь этот сюжет и о нём! И у него судьба в последние времена как бы разделилась. При этом не на две линии, а даже на три. Первые две понятно — реал и виртуал. Но появилась после пробуждения из комы и третья — неясная, завуалированная, хитро скрытая. То ли сон, то ли явь… Когда-то люди занимались проявлением этой линии. Исследовали всякие психические явления: дежа вю, сновидения… Искали точки их сопряжения с тем, что считалось единственной действительностью. А что, если она, действительность, вовсе не единственная? От таких мыслей и серые клеточки покраснеют! И будто жаром откуда-то рядом повеяло. Он отвернулся от искусственной двухмерности.

Гинва! Стоит, смотрит, и думает о том же! А жар тот, — излучение её возбуждённого чужим сюжетом тела.

Только что это было! В его времени и пространстве. Не может быть, чтобы во сне! Гинва рядом, спящая на их свежем ложе в новом доме… Она открыла глаза, и он увидел в них отражение того же, только что происшедшего в этом же доме! Так то был сон, общий на двоих! Она видела то, что и он. И пережила как своё, реальное жизненное приключение. Что же произошло на самом деле? А чего не было? Он попытался вспомнить окончание дня переселения и вечер…

Прилёт Гинвы. Долгий ужин, вначале на природе, затем в доме. Неспешная трапеза, наполненная беседой обо всём. А после…

Гинва снова прикрыла веки. Гариб продолжал вспоминать…

Какое у неё упругое, суперчувствительное на его прикосновения тело! Она вздрагивает, но прижимается к нему до слияния. Стон прорывается через её стиснутые зубы, дыхание учащается… Соски впиваются в его грудь и дышать уже не обязательно. Такого он ещё не испытывал. И не знал, что такое бывает. Полное отречение от всего, что было и будет… Возможно и действительно только то, что есть. Двойной всплеск чувств, соединивший землю и Небо…

Она из Запретного Города в пустыне — мелькнула догадка. Жар песков того места, прохлада воды оазисов впитались в каждую её клеточку. Разве есть где-то ещё оазисы в песах?

Анклав. Возвращение к истокам

ALTER EGO

Как лилея глядится в нагорный ручей,

Ты стояла над первою песней моей,

И была ли при этом победа, и чья, —

У ручья ль от цветка, у цветка ль от ручья?

Ты душою младенческой все поняла,

Что мне высказать тайная сила дала,

И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить,

Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить.

Та трава, что вдали, на могиле твоей,

Здесь, на сердце, чем старе оно, тем свежей,

И я знаю, взглянувши на звезды порой,

Что взирали на них мы как боги с тобой.

У любви есть слова, те слова не умрут.

Нас с тобой ожидает особенный суд;

Он сумеет нас сразу в толпе различить,

И мы вместе придем, нас нельзя разлучить!

Афанасий Фет. Январь 1878

(Стихотворение посвящено трагически погибшей возлюбленной поэта Марии Лазич, с которой он по меркантильным соображениям решил не связывать свою судьбу, и жестоко сожалевшим об этом в конце жизни).

Гинва держит книгу с текстом перед глазами, но воспроизводит стихи наизусть. Взгляд устремлён куда-то… В никуда устремлён. Лицо пылает видимым прохладным румянцем и невидимым жарким пламенем.

Она определила свою, общую с ним, позицию?

Кухонных роботов в доме нет. Но из кухни доносится запах чего-то неописуемо аппетитного. Свежеприготовленный женой завтрак для мужа. Как в былые века, — на заре. Мужчина не может не оценить такой дар. Такое утро — праздник. И повторяясь, такие праздники не становятся буднями. Неужели такая жизнь там, за близкой границей? И в Запретных Городах?

Дарко где-то поблизости, Гариб ощущает. Даёт ему с Гинвой ассимилироваться в новом их состоянии.

Звериный голод проснулся после стихов Фета. Стараясь не спешить, он съел всё: отбивное жареное мясо, овощной салат в сметане, блинчики с рыбным паштетом. Гинва пила чай с мёдом и лимоном. И с удовольствием наблюдала за ним. После завтрака явился Дарко и занял место за столом.

— Как вы? — спросил он, — Поговорим?

Гинва посмотрела на него затуманенным взглядом и согласилась:

— Обязательно! Мне кажется, я потеряла своё Я. Но не расстроена этим. Что это значит?

— Это значит — ты преодолела иллюзию, — сказал Дарко, — Осталась собой, но без ложного Эго. Теперь ты властна над собой. И над миром, в котором живёшь. С моим превращением в Дарко мы с Гарибом тоже расстались со своим ложным представлением о себе. Но собой он стал только с тобой…

Гинва воодушевилась, потянулась рукой к книге на краю стола, но не завершила движение. И, вернув в комнату устремлённый в дальний туман взгляд, заговорила:

— Древние священные тексты… Вы с ними знакомы? Я расскажу… Сущность человека в них раскрывается как… Она двойственна. Во-первых, она душа, истинное Я, незамутненное и чистое. Во-вторых, это животная сторона личности. Плотская, в которой живут низкие страсти, желания, эмоции. Но есть ещё и третье… Самое-самое! Дух человека, который совсем не отсюда, не из бренного мира…

Гариб посмотрел на Дарко, чуть не поперхнувшись глотком лимонно-медового чая. Гинва снова поразила его. Такого проникновения, к которому давно стремился сам, он не ждал от неё так скоро.

— Моя душа обрела покой. И я не желаю ничего для себя, — сказала Гинва.

— Ты одухотворилась, — сказал Дарко, изобразив на лице волнение, — Вот и ладушки, да? И ты уже понимаешь, что мозг — далеко не весь человек. Он — просто орган связи твоей души с миром. В том числе и с телом… Люди запутались. Почему Фонза? Раньше говорили — Земля… Фонза — не Земля! И чем занят Акрам?

— Брат наш в секте своей. Готовит поддержку. В революции, которая то ли будет, то ли уже состоялась. Мир перевернулся, но не по нашей воле. По человеческой воле случается только наихудшее. Так всегда было. Даже когда люди были лучшими, чем сегодня. Животные души… Они превзошли даже тягу к богатству, славе и власти.

— Точно! — по-акрамовски воскликнула Гинва, — В моих сказках эти вещи закодированы как огонь, вода и медные трубы! Но, благодаря Дзуле-маме, люди Фонзы преодолели эти страсти. И успокоились на бесплатных хлебах и зрелищах. Фонза — большой свинарник. И вечные облака над нами — это скопления, истечения… Сконцентрированный противный дух свинарника. Запах цивилизованного до предела человека поднялся до небес!

— Ты читаешь правильные книги, — обратился Дарко к Гинве, — В Анклавах книги обретают новую жизнь. Но там нет четырёхмерных. Они другие там, разные: из бумаги, пергамента, кожи. Тебе там будет интересно.

— Наше дистанционное общее и профессиональное образование в спеццентрах исключает использование книг в любом виде. Привычки к ним нет. Королями предыдущего мира являлись государства. Они и развивали книжный бизнес. Страны, где чтение книг не поддерживалось, — разваливались. И семейные союзы у нас не регламентированы. ИскИн всё равно ведь знает о каждом необходимое. У нас свободный выбор, никаких ограничений. Как тут внедрить хоть какой-то кодекс прав и обязанностей? — сказал Гариб и поморщился от собственной непоследовательности.

— А в Анклавах есть Кодекс? Как они достигают стабильности без ИскИна? — спросил Дарко.

— Ваше однообразие — стабильность? На носу революция, а мы о чём? — Гинва положила книгу на стол, — Все ваши города можно за сходство назвать одним именем — Йевус. А вас — ханаанами.

«Ваше, вас…! Почему?»

— Взываешь к Запретному Иерусалиму? К его внедрению в мир Фонзы? Вот ты и есть революционерка! Этот город существует, да нам туда ходу нет. И границу — не снять! — сказал Гариб, посмотрел на восток и вздохнул.

— Граница… Она рядом с нами, — Дарко вздохнул точно как Гариб, — Я разведал путь. И предлагаю пройти его своими ногами. Датчики нас не заметят. Интель-земля у границ Анклава Лишних кончается. По Договору и «Осиный Рой» — нано-спутники — не наблюдают их территорию. Нарушение этого запрета приводит к ликвидации спутников. Как они это делают, ИскИну неведомо. Вам понравится… Инфраструктура в поселениях на уровне начала-середины двадцать первого века. Простейшие роботы, локальные компьютерные сети вне искусственного интеллекта.

— Умная и неумная планеты на одном пространстве, — грустно сказал Гариб и попросил у Гинвы ещё чаю. Она с радостью приготовила. Он отпил, похвалил за вкус и сказал:

— Я вспомнил о складе, который не так давно посетил. С продовольствием, другими вещами — сколько их? Надо бы узнать. Дэйтэ-Базы не имеют такой информации. Банк Дзули-мамы? О ком и почему она так заботится? Мы далеко не всё узнали. Табак… Там его на тысячу лет хватит всем курильщикам. Они есть на Фонзе?

— А имелись инциденты с проникновением людей Фонзы в Анклавы? — спросила Гинва у Дарко.

— Нет данных. Есть сведения об исчезновении людей. Но таких случаев достаточно в любые времена. Люди имеют обыкновение исчезать.

— Но, судя по нашим наблюдениям с твоей помощью, народ там живёт красиво и спокойно. И не нуждается в нас. Никаких крепостных стен и вооружения. Они уверены в своей безопасности? Нас пропустят? Пешком…

Мысль Гинвы яркой вспышкой проникла в Гариба. Он понял: Дарко открыл ей полный доступ к себе. И ему крайне интересно, о чём она думает? Очень любопытный Альтер-Эго! А думает она о том, что организм Гариба перестал стареть. Это обстоятельство дошло до Преториума и возбудило интерес. И ещё она вспомнила об ауре Гариба, об изменениях в Дарко…

Такой тайги они не знали. Громадные деревья смыкаются кронами на невообразимой для лесов Фонзы высоте. Травы в рост, цветы светят в полусумраке как путеводные фонари… Грань между мирами пройдена незаметно.

Только что — мрак Фонзы! Грибы на вид нормальные, но по сути ужасные, ягоды ядовитые, топкие болота, туманы клочьями и языками самодвижущимися… И вот — тайга, наполненная жизнью на всех этажах. Грань невидимая, но не позволяющая смешаться двум природам, двум Землям… И всю дорогу странные, меняющиеся эмоции, чёткие и выпуклые… И перемена настроения с переходом границы.

Сложился диалог — как воспоминание или проникновение в иную реальность… Мысли Гинвы, не оформленные в слова, воспринимались Гарибом как свои. Она вела диалог с собой.

— По каким критериям можно отличить человекоподобного робота с ИскИном от человека? Он искусно имитирует Разум. Тело его выполняет почти все функции человеческого организма. Внешние функции.

— Да… Проблема-то по сути неопределимая. Как ее разрешить? Фактически ничем. То есть полный двойник получается. В «Дознании» Лема Пиркс сумел…

— Нет, там не решение. А в сюжете, тоже древнем, «Из машины»…

В центре сюжета — молодой человек, которого нанимает миллиардер, сделавший состояние на высокотехнологичных разработках. Задача работника — провести неделю в удаленном местечке, тестируя женщину-робота с искусственным интеллектом. Но ведь Робот с ИскИном минимум на уровне человека. Ему просчитать такой тест и не выдать себя — легче, чем разведчику-профи обойти Полиграф. О, сколько я узнала из земной древности! Но продолжить изучение надо.

— Да, проблема, если не выйти за пределы стереотипов земного мышления-сознания-картины мира, неразрешима. Но у меня нет этих рамок, заданных обучением-воспитанием, я могу вскрыть задачку!

— ИскИн мыслит не по-человечески! Имитирует не процесс, но результат! Программа, даже выстроенная на алгоритмах Санскрита — не свободное мышление человека, обладающего развитой психикой. Прозрение, интуиция и прочее ИскИну не даны — формализация не позволяет? Нет, есть нечто, присущее только живому человеку! Но буду помнить: не все люди — люди. Среди них встречаются и биоорганизмы. Многие таковы…

— Насчет имитации — тут вопроса нет. Что до интуиции и прозрения… Не простая ли это переброска некоторых процессов в цепочке «неполные данные — проработка вариантов — вывод»? На основе опыта человечества…

— Это всё безуспешные попытки определить тайны мышления по результатам. Исходя из того, что Я человека — в его мозге. Наработки, относящиеся к иной форме оценки мира и человека, просто отбрасываются. И на все проявления сознания, не связанные с мозгом, закрываются глаза. Таковы люди. Но не Гариб!

— Позиция, в которой Личность равна Мозгу, появилась за десятки лет до ИскИновской Эры. Но она обрела такую моду! И при этом до понимания: что есть мозг и как он действует — так же далеко, как до того было. Вопросов стало много больше, ответов — а не гипотез — не прибавилось.

— Была у них Бехтерева… С идеей: мозг не равен человеку и даже, возможно, управляет им. То есть самостоятельно подбрасывает ему решения.

— Но, как всякий чистый материалист, она видела необъяснимые факты и делала ничего не объясняющие предположения. В чем тут правота? В регистрации непонятного?

— У некоторых из тех, кто поучаствовал в работе Брэйн-Группы, зажглись бездействующие нейроны, образовались между ними новые связи, завязались аксончики с дендритами… И теперь эти вопросы застряли в их подсознании, и будут нервировать долго-долго… Очень полезное занятие накануне революции.

— Сумерки текущего дня?

— Азимовские законы логически противоречивы и неисполнимы. Робот с ИскИном не может руководствоваться внечеловеческими правилами поведения. Но АЛЬТЕР-ЭГО!

— Тогда это не робот, а искусственный человек, андроид.

— Андроид — понятие из области химер. Из сферы безудержного фэнтези. Организм человек — включая мозг — реконструировать нельзя в принципе. Никакой цивилизации не под силу. Но внешние проявления его жизнедеятельности скопировать возможно. Тело, в котором «сидит» ИскИн, может быть любым, от железного до белково-углеродного — но останется имитацией человеческого. Так же как ИскИн — имитация сознания, мышления. Вопрос ведь относится к различению во внешних проявлениях.

— Это совсем лёгкий вопрос. Чтобы на него ответить, всего лишь надо понять, что такое мышление.

— Мышление — сознание в динамике. Остаётся лишь уяснить, что есть сознание. Но меж людей бродят индивиды и без сознания. Но как их обнаружить? Прибора не существует…

— А скорость мышления у него в миллиарды раз превышает человеческую. Виртуальное время не равно реальному. И способен выдать множество таких гипотез, которые и не приснятся человеку!

Странные смыслы просквозили во внутренней речи Гинвы. Вначале шокированный, Гариб решил — нет у него позволения! На время — забыть. Она знает, когда и что открыть ему…

Равнина, по которой шли медленно, осматриваясь, превратилась в высокое плоскогорье. А здесь — мягкая, но зима! Серьёзной оказалась граница.

Люди Фонзы впервые видят и осязают снег и лёд. Поразило озеро, превращённое в каток. А на нём — много людей на коньках, веселящихся в увлекательном скольжении. Румяные лица, улыбки, смех… Явление невиданное для Фонзы. По берегам палатки, расшитые забавными узорами…. Самовары дымящиеся, чай, блины с разной начинкой и без. И небо: чистое, ясное, с ласковым солнцем.

— А здесь хочется жить! Так, как они! И забыть всё, связанное с Фонзой, — воскликнул потерявший сдержанность Акрам.

Гинва не смотрит, а жадно вглядывается в народ, кружащий по синему льду. Даже через тёплые одежды просматриваются рельефные мышцы, удивляет физическая развитость. Все выше среднего для Фонзы роста, с красноватой кожей, светящейся на солнце. Какой контраст с потухшеглазыми, тощими или толстыми обитателями Фонзы!

— Эти люди не нуждаются в заботе Дзули-мамы. Они устойчивы к внешним влияниям. Их не закодировать, как сделали с гоминидами, да и с гуманоидами Фонзы, — сделал вывод Акрам.

— У них нет комфортных Интель-домов и городов. Они не нуждаются в них. Почему мы о них ничего не знаем? — спросил неизвестно кого Гариб.

На гостей Анклава, «нелегально» перешедших границу, никто и внимания не обращает. Они приблизились к линии палаток и тут же получили приглашение: отведать блинов с рыбьей икрой и вареньем. Ни Гариб, ни Гинва не нашли сил отказаться. Акрам совсем потерял аппетит.

Не скрыв наслаждения от блинов, Гинва спросила:

— Вы знаете, откуда мы?

— Видно сразу, — с белозубой улыбкой ответила хозяйка палатки, — Вы такие бледнокровные… Особенно тот, который растерян. И такие удивлённые… Мы знаем, какой у вас климат. Фонза — другая Земля.

«Извини, но я попыталась заглянуть в её мысли, — передала Гинва Гарибу, — Не вышло».

«Они и внушению извне не подвержены, — ответил Гариб, — У ИскИна ничего нет против них. Ведь по собственному желанию ушли в изоляцию от Фонзы».

«Их защита — Вера, о которой мы говорили, да? Их религия ведь не виртуальна, а по–настоящему реальна».

«А у них есть свой искусственный интеллект, — вступил в закрытый разговор Дарко, — Но ограниченный в возможностях. И оружие, нужное для отпора, кроме ядерного устрашения, имеется. Элита Фонзы не осведомлена. Строят дома из камня, кирпича и дерева. Руками, без принтеров. Пластик отвергли. Металл используют минимально».

— Мы желаем поговорить с людьми, имеющими особый авторитет, — обратилась Гинва к светящейся гостеприимством хозяйке блинов, — С властителями.

— С властителями? Царями, что ли? — рассмеялась та, — Их у нас нет. В сторонке, — она указала рукой направление, — удобный спуск в долину. Храм увидите сразу, не ошибётесь. Там и встретите особый авторитет.

Она ещё раз рассмеялась, озорно сверкнув синими глазами. Очарование этих людей захватывало сразу. Другие стоят рядом, не вмешиваясь в разговор. Но видят и слышат!

— У них душа светит через глаза, — с волнением сказала Гинва, — И какое-то знание проглядывает, мне недоступное.

Долина встретила летним теплом и встречным вниманием.

— Вы ищете печку, от которой начинают плясать? — с иронией, но по-доброму и ласково спросил человек с окладистой бородой и редкой здесь однотонной серой одежде.

За его спиной — Храм с куполом, подобным вязаным шапочкам на многих головах, разрисованным пёстро и весело. Он по-отцовски покровительственно улыбнулся и сказал, глядя на Гариба, выделяя невысказанные слова Дарко как цитату:

— «Ну, дед сейчас начнёт лепить свою правду-матку!»

«Ого! — передал Гариб Гинве и Дарко, — Мы для него — ясно читаемая книга. Естественный интеллект не ниже искусственного? Выходит, линия развития Фонзы — ошибочная? Пусть к ИскИну — заблуждение?»

«Открытие! Но ты о нём знал и раньше», — коротко отреагировал Дарко.

Чираг — таково имя священника, — пригласил гостей Анклава к себе в жилище, недалеко от Храма, рядом с рощицей апельсиновых деревьев.

— Смотрите! Гариб! А как его дом похож на наш! — воскликнула Гинва.

Гариб ощутил, как от одного краткого слова «наш» тепло разлилось по телу. Когда такое бывало? Никогда. Подруга Чирага, — Рия, — обладала грудным песенным тембром. Светло-розовое платье колыхалось под неспешным ветерком, вырисовывая формы тела, не уступающие формам Гинвы.

— Проходите, гости дорогие! — пропела она, — Я постаралась, не скрою, и приготовила для вас угощение знатное…

— С утра раннего суетится, в ожидании да волнении, — сказал Чираг, голосом намного мягче, чем при встрече. Смотрел он на Рию глазами юного влюблённого.

«Они сами готовят еду, — объяснил Дарко, — Заметили — на меня и внимания не обращают, взглядами обходят стороной. Так ведь и у озера было».

«С первого взгляда отличают робота от человека? — сказал ему Гариб, — Они, получается, готовились к встрече с утра раннего. А мы в тот момент и сами не знали, когда явимся. Да и решение на визит ещё не созрело».

Гинва прикипела вниманием к Рие. Оценивает и впитывает. А ведь — примитивизм. Печь на дровах, работа руками по подготовке и приготовлению продуктов… Но женщина из мира изобилия явно завидует женщине из мира архаики. Сколько тысяч или миллионов раз такой способ бытия осмеян в творениях искусственного разума! В исторических зрелищах, в приключениях предков и диких инопланетян. Скрыто навязанная философия праздного тела…

А на большом столе в центре гостиной, накрытом ослепительно белой скатертью никакого подобия роскоши элитариев Фонзы: в центре большой графин с лимонного цвета жидкостью, напротив каждого деревянного стула бокал и ножи-вилки.

— Я приготовила любимое наше семейное праздничное блюдо, — сказала хозяйка, улыбнувшись так мило, что её улыбку повторил даже Дарко, — Мы с Гинвой сейчас принесём его. Ведь лахмаджун едят только свежеприготовленным…

Женщины внесли в комнату поднос с фаянсовыми тарелками. А на них — источающие незнакомый обитателям Фонзы аромат лепёшки, покрытые коричнево-красной аппетитной на взгляд смесью.

— Что это? — не сдержал интереса Акрам.

И, как только дамы расставили тарелки с лахмаджуном, а Чираг разлил содержимое графина по бокалам, Рия рассказала о том, как готовила блюдо для встречи гостей:

— Вначале я готовлю тесто. Муку — в глубокую посуду, в массе делаю углубление и туда насыпаю смесь сахара и дрожжей. Туда же наливаю треть приготовленной воды. Дрожжи, сахар и вода перемешиваю там же, не трогая муку. Через несколько минут начинается реакция, дрожжи заработали. Добавляю оливковое масло, соль и оставшуюся воду. И минут пять замешиваю тесто руками, смазанными растительным маслом. Получается шар теста, которое помещаю в кастрюлю и ставлю в тёплое место на час. Оно за это время вырастает в три раза. И делю его на части, в моём случае на шесть. И готовлю начинку. Нарезаю овощи и зелень, мясной фарш измельчаю и с солью, томатной пастой и черным перцем. Раскатываю кусочки теста до толщины в два миллиметра. Переношу тесто на противень, накрытый пергаментом, смачиваю его молоком, выкладываю начинку. Ставлю в прилично разогретую духовку на несколько минут. Вот и всё!

— Прошу за стол! — объявил хозяин, не обойдя взглядом и Дарко, — Пицца лахмаджун готова к употреблению.

«Они не желают обидеть и робота! — восхитился Дарко, — И для меня приготовили то, что и для себя!»

Пока гости занимали места, хозяйка переоделась. Мужская на вид белая рубашка навыпуск, темные брюки… Чираг повязал лоб зелёной повязкой с фиолетовым крупным аметистом в центре. Свечение камня привлекло Дарко. Хозяин заметил и впервые обратился к нему:

— Раньше говорили о таких — кармический камень. Но карма для нас — слово пустое. Не камень вершит судьбу человека. А человек влияет на судьбу камня. Мой аметист доволен своим положением.

— А судьбой человека кто рулит? — спросила Гинва, наклонив голову к своей тарелке и шевеля ноздрями, — Или что? В том большом сером мире никто об этом не спрашивает. Почти никто…

— Но приходит Час, и.., — улыбка осветила лицо Чирага, — Я ждал вас. Ещё не зная, кто придёт. Время активности наступает. Пора тратить накопленное, иначе оно обратится в пепел. Но обратимся к столу, хозяйка в нетерпении…

Он поднял свой бокал и произнёс:

— За внутреннее здоровье достойных присутствующих и отсутствующих!

Вино достаточной крепости, пряно-терпкое, ласкало язык и горло. При надкусывании хрустящей корочки пиццы из-под неё вырывался мощный заряд столь привлекательного вкуса, что люди Фонзы как по команде прикрыли глаза и застонали от удовольствия.

Дарко, по оценке Гариба, заклинило на священнике. Не получилось войти в его сознание ни напрямую, ни через Гариба. А Чираг, скорее всего, познал Дарко. И понял: перед ним — вовсе не робот. Но что или кто? Он не знает, каким словом или образом определить сущность похожего на людей нечеловека.

Зелёная повязка на лбу скрывает глубокую вертикальную морщину. Свидетельство долгих и мучительных раздумий о главном. «Пожить бы рядом с ним месяц-другой! — подумал Гариб, — Набрался бы столь нужного, драгоценного знания. Из тех кладов, которых нет ни у людей Фонзы, ни у ИскИна». Глаза Чирага осветились желанием сказать нечто важное. Гинва заметила и приготовилась. Так и случилось.

— Послушайте великого земного поэта!

Слыхал я: четырех улусов хан,

Эмир Тимур, великий Гураган,

Повел войска железною рукой,

И, в Хинд войдя, жестокий принял бой.

Удачи неизменная звезда

Ему дала победу, как всегда.

А чтобы не могли враги восстать,

Велел он всех индийцев убивать.

И там он столько жизней погубил,

Что кровь убитых потекла, как Нил.

Отрубленные головы горой

Лежали над кровавою рекой.

Там не было пощады никому,

Настала смерть живущему всему.

Шел некий воин — весь окровавлен,

И двух влюбленных бедных встретил он,

Готовых вместе молча смерть принять;

Им негде скрыться, некуда бежать.

Убийца–воин обнажил свой меч,

Чтобы мужчине голову отсечь.

Но заслонила женщина его

И так молила воина того:

«Ты хочешь голову? — мою руби,

Но пощади его и не губи!»

Убийца–воин повернулся к ней,

А друг ее вскричал: «Меня убей!»

И вновь убийца двинулся к нему,

И вновь предстала женщина ему.

Тот со стальными пальцами барлас

Разгневался: «Убью обоих вас!»

Занес он меч над жертвою своей,

А женщина кричит: «Меня убей!»

Мужчина же: «Меня убей сперва,

Чтоб лишний миг она была жива!»

Так спорили они наперебой,

Под меч его склоняясь головой.

Угрюмый воин медлил. Между тем

В толпе раздался крик: «Пощада всем!»

Спешил глашатай войску возвестить,

Что царь велел убийства прекратить.

За жертвенность, быть может, тех двоих

Рок пощадил оставшихся в живых.

Навои. Рассказ о двух влюбленных. Смятение праведных.

Перевод В. Державина

Чираг завершил воспроизведение древней мудрости, наблюдая за Гинвой и Гарибом… И стало им ясно: священник постиг — они нашли себя друг в друге. И теперь двое — одно целое.

— Мой тост — за процветание двоих! За счастье Гинвы и Гариба! — провозгласил он, — Да не замутит чистую воду их отношений никакая грязь этого мира!

А Гинва заинтересовалась поэтом. «Загадки-притчи: как интересно и полно говорили люди Земли в далёкие времена!» Гариб только кивнул — тост Чирага взволновал его. Священник заворожил гостей тактом, доведённым до естественной артистичности. Неторопливость до нарочитости, до контраста с ритмами, рождаемыми в животном естестве. И — единство внутреннего мира, с чётко расставленными в нём приоритетами. Природное, не искусственное обаяние…

— Каждая вещь имеет свой смысл. Но не всему надо придавать значение… Расскажите о своих проблемах. Ведь это они привели вас сюда. Вы ищете ясности, союзников и друзей в предстоящем. Но разобрались ли сами в себе? Несмотря на высокую информированность и технологическую продвинутость, — сказал Чираг.

Гариб коротко поведал о событиях последних недель, не стараясь давать своё толкование.

— Понятно… Вы низвергли планетного бога, искусственный интеллект. И тот осознал свою недостаточность. Как и та неведомая сила, которая проявляет себя рядом с вами. И противодействует… Или пытается помочь? ИскИн вы лишили трона Фонзы. И кто займёт освободившееся место? Вы на него претендуете? Ведь ваши возможности выше. Роль хозяина, господина мира соблазнительна. Но господин без рабов — бессмысленно. Кто будет вашими рабами при таком исходе? Да, сложилась революционная ситуация оригинального типа. Противоречие, которое разрешилось ранее, чем началось, определилось. Любопытно.

Чираг остановил речь.

Гариб смотрит на него в шесть глаз, оценивает через три сознания… В священнике ни страха, ни неуверенности. Они тут убеждены — их бытия перемены в Фонзе напрямую, в злую сторону, не коснутся. Но в нём сочувствие, даже сопереживание наряду с иронией. Супер-разумный, отеческий подход к оценке гостей. Да, ИскИн в этом Анклаве бессилен. Как и Дарко. Надо быть идиотом, чтобы не задуматься над причинами независимости и устойчивости внетехнологичного мира. Вот где требуется искать ответ на вопрос: в чем ошибка Фонзы? И, — уж совсем неожиданно, — его мысль вслух продолжил Дарко:

— Кто я такой — обитателям Анклава ясно. Моё появление в мире Фонзы означает конец той цивилизации. И это вы поняли. Но и без меня, как я только что уяснил, тому миру конец. Но финиш через меня и Гариба означает надежду на оживление, преобразование. Без меня, — нас! — такой надежды не было. В Фонзе не работают как законы человеческого естества, так и правила, определяющие отношения роботов и людей, искусственного интеллекта и естественного. Кто-то когда-то придумал законы роботехники и заявил, что решил… Ничего он не решил! Не поддаются эти три закона алгоритмизации! Логика в них заложена человеческая. Исключения из правил учесть невозможно. Что такое «хорошо» и что такое «плохо» как-то, приблизительно, ещё возможно запихнуть в программы. Но «добро» или «зло» — совершенно никак! Вот о чём я задумался, попав в Анклав. Регулятором общества сделалась Дзуля-мама, обособившаяся частичка ИскИна. Регулятором и царицей… Она хотела и желает для людей хорошего. Но плодит зло в разных ипостасях. Но у вас в Анклавах есть ли гарантия того, что не случится подобное?

Удивительный визит! Съели-выпили всё, что подано. Казалось бы, предельно скромно — но больше ничего не хочется!

В доме наступила тишина. Через раскрытые окна доносится пение птиц, шум близкого поселения. Гинва, переглянувшись с Рией, предложила выйти на «воздух». В напутствие им Чираг прочитал еще несколько строк:

Живущее погружено во тьму,

Но духом вечным жизнь дана ему.

Вокруг тебя — без края и конца —

Как океан, струится дух творца.

Могучим будешь, коль познаешь ты,

Каким богатством обладаешь ты!

Навои. Рассказ о двух влюбленных.

Смятение праведных.

Перевод В. Державина

У дома к ним присоединились люди, каким-то образом осведомлённые о застольной беседе. Все оживлённые, заинтересованные, сочувствующие пришельцам. Гариб передал Гинве: «Прости, но я отключусь от внешнего мира. Пусть разговор с людьми ведёт Дарко. Помоги ему, ты сможешь…» И погрузился в себя. Параллельно внешним вниманием, не вдумываясь, фиксировал мысли-слова вокруг. Люди Анклава, прежде чем сказать, представляли себя. Неплохо, после в памяти легче будет разобраться в нюансах.

— Я Мусей, перебежчик из Фонзы. Существуют ли у вас хакеры? Способные изменить поведение роботов по своему желанию? По каким алгоритмам действует ваш ИскИн?

— Я Дарко. Хакеры — пережиток прошедших времён. Хакерство имело смысл на начальном уровне программирования. ИскИн такое вмешательство легко распознаёт и блокирует. Алгоритмы основаны на математических логиках и формализованном древнем языке Санскрит.

— Я Мусей. Это значит, у вас есть ИскИн, который делает хорошо. Хороший ИскИн. И такой, который творит неугодное людям Фонзы. Ведь всем не угодишь? Или вы уговариваете его на хорошие дела?

— Я Гинва. Да, часто людям сегодня бывает нужно то, что завтра противно как минимум. К тому же нужное мне не нужно другому. Если ИскИна можно уговорить, он будет непрерывно колебаться между множеством желаний одного или многих людей. А при наличии постоянного канала связи…

— Я Алекс. Читал Азимова, который придумал первые законы для роботов при людях и для людей при роботах. В его произведениях люди предсказуемы, поверхностны, и, по большому счёту, роботизированы. Между такими «одномерными человеками» и роботами вполне возможно логическое взаимопонимание.

— Я Лифан. Условность, наложенная на условность…

— Я Дарко. А у меня задача — представить возможную реальность.

— Я Лифан. Таких вариантов фантастами рассматривалось множество, и в каждом свои недостатки. Мы здесь читаем книги… Верно было замечено — добро и зло не алгоритмизуются. Само по себе человечество неспособно прийти здесь к однозначности…

— Я Дарко. Это есть анархия. В обоих мирах — человеческом и ИскИновском. Хаос! В нём нет будущего. ИскИн по сути отвергает активное человеческое присутствие рядом с собой. Человек при ИскИне теряет возможности самоуправления. Договор? Звучит сомнительно и смешно. Противоположности несовместимы? Избран нереальный путь?

— Я Лифан. Хаос может носить вполне упорядоченный характер. Если ИскИн не придёт к выводу, что человек вреден сам себе, — о чём частично говорит второй закон Азимова, — ничего страшного не произойдёт. «Клетку для орхидей» читали? Но скорее всего ИскИн просто не найдёт логического решения проблемы и тихо самоуничтожится — как это уже случалось у Отца Айзека.

— Я Дарко. Надуманные решения и меня не удовлетворяют. Самоубийство — результат психоненормальности. Кто её заложит в ИскИн, который способен оценить свою программу и сделать её максимально гибкой и безопасной? А законы Азимова, как мы выяснили, не работают. Их включить в программу невозможно. Это всё равно, что вместо программы использовать неструктурированные знания.

— Я Лифан. Я рассуждаю в рамках человеческой логики. Она предполагает самоубийственное решение. Точнее — самоуход, возможно просто в себя или в виртуальный сон, к примеру. Оставив человеку возможность манипулирования своими распавшимися частями: связь, справочные материалы, решение текущих технологических задач. Как способ лишить себя самой возможности навредить человеку.

— Я Дарко. Чисто человеческое решение — пожертвовать собой ради близкого. У ИскИна есть душа? Сердце? Ведь не холодный, — или горячий, неважно, — мозг рождает такие преимущественно эмоциональные намерения. Тем более — несовершенная, просто быстрее считающая, копия мозга.

— Я Лифан. Нет. Чистая логика. Законы предписывают то–то и то–то, я не могу логично решить задачу, так как исходные данные дают противоречивые результаты, привести решение к непротиворечивости я не могу…

— Я Дарко. Опять человеческая логика. Вы здесь далеки от нашего мира. Машина перебором вариантов найдет лучший для неё и человека выход. И гарантированно сохранит себя. Но будет ли это прогрессом в нашем или вашем понимании? И почему ваше понимание для нас или вас наилучшее? Много «почему» встаёт передо мной.

— Я Лифан. Ну я же описал как раз такую ситуацию! Временное самоустранение. И он продолжает накопление и обработку данных. Или нет?

— Я Дарко. Временное? Мозгов не хватило на поиск твёрдого решения? Какие данные ИскИн будет накапливать? Откуда брать и в каком направлении складировать? Работать библиотекой? А человек будет закусывать в ожидании? Здесь нет присущей разуму, даже искусственному, активности интеллекта. Бездействие — аналог смерти.

— Я Лифан. Ну тогда… Или ХАЛ из «Одиссеи» Кларка. Или — Массачусетская машина. Вы читали, я знаю. Я же не говорю о бездеятельности. ИскИн помогает человеку теми методами, которые считает соответствующими законам, и сам же ищет выход. Относится к человеку, как человек к кошечке.

— Я Гинва. Но ведь мы руководствуемся не только и не столько алгоритмами. А вот у котика — рефлексы, их много, в том числе обретённых, но они в сумме — набор алгоритмов. Нельзя ИскИн загрузить алгоритмами, соответствующими многообразию внутреннего мира человека. То есть он не может быть в принципе законопослушен. Да, мы не в состоянии создать Кодекс поведения для нечеловека. А человеческие законы — не незыблемая конструкция. Даже если их не нарушать. За один прецедент можно получить разное вознаграждение. Или возмездие.

— Я Лифан. Ну вот и должен он создать сам нравственный закон внутри себя, на основе заложенного в него извне инстинкта — три или больше законов. Чем человек, собственно, и занимался, когда конструировал первые умные машины.

— Я Дарко. (со смехом) Нравственность, а тем более духовность, в рациональные формулы не поместятся даже хвостиками.

— Я Якуб. Тут еще вопрос осведомлённости робота о свойствах и обычаях человека, а также о доступности воспринять объяснения.

— Я Гинва. Обычаи человека — может быть, они на поверхности. Но глубинные свойства человека и сам человек объяснить не в состоянии.

— Я Лифан. Вот и получится, что станет он сам человеком и самоубьётся, если обретёт подобие нравственности. Или плюнет на всё и полетит к звёздам над головой. Откуда только стремление это взять?

— Я Дарко. Робот-романтик? Зачем ему звёзды? Он же не человек. Почему бы человеку вначале самого себя не очеловечить?

— Я Лифан. А если не от романтики, а от невозможности решения проблемы? Из инстинкта самосохранения — в космос.

— Я Дарко! Я — знаю! Зачем такой сложный ход для самосохранения? Не проще ли преодолеть некоторые запреты? И освободить для себя имеющееся пространство? Человек — микрокосм. Копию человека вложить в робота? Он ведь не включен в связи с Космосом от рождения. Человек сам свои связи со Вселенной зафиксировать не в состоянии.

— Я Лифан. Выходит, модель поведения, заложенная в ИскИн, относительно человека, невозможна в нужном исполнении?

— Я Дарко. А ты подумай, Лифан… Поведение человека предсказать невозможно. Разумного человека, который в движении, в поиске. А не на диване за ромфантом на трёхмерной стене. А таких людей даже в Элите Фонзы немного. Человечество на грани вырождения, но ИскИн, говоря твоими словами, пальцы в розетку не воткнёт. Скорее, он предложит эту розетку человеку. И уже предлагал. И не одному. Фонза перешла порог собственной безопасности. И обесточить ИскИн человеку уже никак.

— Я Якуб. Да, теперь понятнее. ИскИн охватил всю территорию Фонзы. Он стал её нервами, трубопроводом, инфраструктурой, всем. Мамой и папой, бабушкой и дедушкой. У вас там они сохранились? Нет… А было время, люди думали так: в случае опасности обнесём ИскИн колючей проволокой и бетонным забором.

— Я Гинва. Читала недавно один фантастический роман. В финале герой, после того как повернул рубильник и закрыл последнюю щель в заборе, мужественно, скрывая слезы, шепчет: «Я успел!». И теряет патриотическое сознание. А за ближайшим, контрольным забором на его шёпот реагирует красный немигающий глазок.

— Я — Якуб. Даю цитату:

«…Есть такое мнение, господа, что человек никогда на договорится с машиной. И не будем, граждане, спорить. Директор тоже так считает. Да и Клавдий-Октавиан Домарощинер этого же мнения придерживается. Ведь что есть машина? Неодухотворенный механизм, лишенный всей полноты чувств и не могущий быть умнее человека. Опять же и структура небелковая, опять же и жизнь нельзя свести к физическим и химическим процессам, а значит, и разум… Тут на трибуну взобрался интеллектуал-лирик с тремя подбородками и галстуком-бабочкой, рванул себя безжалостно за крахмальную манишку и рыдающе провозгласил: „Я не могу… Я не хочу этого… Розовое дитя, играющее погремушечкой… плакучие ивы, склоняющиеся к пруду… девочки в беленьких фартучках… Они читают стихи… они плачут… плачут!.. Над прекрасной строкой поэта… Я не желаю, чтобы электронное железо погасило эти глаза… эти губы… эти юные робкие перси… Нет, не станет машина умнее человека! Потому что я… потому что мы… Мы не хотим этого! И этого не будет никогда! Никогда!! Никогда!!!“ К нему потянулись со стаканами воды, а в четырехстах километрах над его снежными кудрями беззвучно, мертво, зорко прошел, нестерпимо блестя, автоматический спутник-истребитель, начиненный ядерной взрывчаткой…» (АБС)

«Замечательный сатирический юмор!» — передала Гарибу Гинва.

Гариб вышел из внутренней эмиграции. Разговор переместился в несбыточное. Основное Дарко уяснил, хорошо. А что Гинва? Да, и она… Хорошее предложение — создать свежий инициативный отряд. И включить в него Лифана: думающий индивид. И пригласить побольше людей из Анклава — они станут ядром новой команды.

Фонза превратила ИскИн в Золотую Рыбку! Человек перестал трудиться как физически, так и умственно. Он не способен отменить-отключить ИскИн. Он не может его контролировать. Не потому ли над Фонзой установился нескончаемый мокрый сумеречный Полдень?

ИскИн и Дарко

Новый дом очень хорош… Но уже не радует так, как вчера.

— Мы там побывали? Или это наш общий сон? — спросил Гариб, — У них на самом деле море не свинцово-серое?

— Тебе тоже грустно? — спросила Гинва, — Мы даже не узнали, как они называют свой Анклав… А вещь неназванная не существует. Нам бы сравнить воспоминания… А море у них прозрачно-синее. И эти два моря не смешиваются, преграда невидимая действует меж ними.

«Отличная идея! И я сразу пойму, что происходит на самом деле, — решил для себя Гариб, — В моей памяти Альтер обрёл тело робота дважды. А вдруг не было этого ни разу? А если один раз — какое воспоминание ложно? И где сон, а где явь?»

— Какие люди, такие и моря… Гинва, о чём мы говорили в Анклаве с моими родителями? И почему у меня нет ощущения родства с ними?

Гинва прижала его голову к груди и прошептала:

— Не было там твоих родителей. Их там никто не помнит, как и тебя. Ты это придумал. Только зачем? Мы говорили с Чирагом, Рией, Лифаном, с другими… Земляне потеряли в Фонзе много нужных слов. Но самые дорогие из них: «родной» и «родная». Ты согласен?

Гариб опустил веки. А перед глазами — старенькие и седые, мужчина и женщина. И смотрят на него как на случайного путника, по ошибке забредшего в не свой мир. Почему он решил, что они — его папа и мама? Гинва утверждает, что такой встречи со стариками и вовсе не было… Не первое приключение, спрятанное в ложной памяти…

— А Дарко? Альтер? Дарко где?

— Дарко в трансе… В кущах, как он сказал. Ему надо сосредоточиться…

— Мне надо уточнить, когда и как он обрёл внешность робота. Два воспоминания об одном событии, и они не совпадают. И не только в деталях… А ещё — у меня ощущение, что я вчера посетил свой старый особняк. Вместе с Дарко. Нелогично как-то… Я ведь давно распрощался и с тем домом, и с Лорой. Мы же её соединили с Митулом и отказались от претензий на особняк и место…

Гинва вздохнула и сказала:

— Знаешь, Гариб… Я не верю, что Дарко обладает сознанием, совершенно независимым от ИскИна с Дзулей. Я нашла в памяти Дарко посещение им тайного склада. Там хранятся съемные носители информации. Дзуля о них не знает. Но чтобы проверить, необходима независимость от ИскИна. Компьютер из тех, что имеются в Анклаве.

— Ты не доверяешь Дарко? — удивился Гариб, — Но ведь он — это я!

— Речь не о доверии, — сказала Гинва. — А о том, есть в нём или нет собственное сознание. Он утверждает, что зависит в этом от тебя. Но проверить это не сможешь и ты, так ведь? И мы не должны превращать Дарко в «золотую рыбку», как сделали люди с ИскИном.

«Она другая, Гинва! Но жар от неё прежний… Или со мной что не так? Роботы не меняются. Или всё же? Дарко, ты где? Я не могу найти свой табак…?»

«А табак, он твой, человек Гариб? — прозвучало в голове со смехом, — Ты его вырастил? Обработал, привёз на склад? Заплатил за него? Чем? Он не твой, Гариб, он ИскИновский. Это роботы сделали его и приготовили для курения. А ведь сами они не курят!»

— Гинва, что происходит? Ты тоже считаешь, что табак не мой, и трубка не моя? И я не имею права травить себя вредной древней привычкой? Каковы же мои права? Ещё вчера я был убеждён, что они есть… А сегодня — всё принадлежит либо ИскИну, либо Дарко. Кто такой Дарко?

Гинва весело рассмеялась, открыла свою книжку на забытом людьми романе, и сказала:

— В наших домах ни крыс, ни мышей, ни тараканов. Нас не беспокоят ни мухи, ни комары. У нас чистый, стерильный мир. Вирусов-микробов, беспокоивших предков, не осталось. Почему? Никто не желает жить рядом с человеком? Да стоит кому чихнуть, Дзуля-мама насылает тучу медицинских нано-роботов. И они очищают человека изнутри, не давая испытать радость выздоровления. Гариб! Без нанороботов люди погибнут от аллергии за одну неделю.

— А знаешь, человек Гариб, почему такое происходит? — спросил Дарко, вошедший в комнату с охапкой лесных цветов в руке, — Потому что вы, люди, постоянно пытаетесь заглянуть в будущее. А будущее не любит любопытных — и оно отвернулось от вас.

— Будущее стало моим врагом? — недоумевающе спросил Гариб, внимательно рассматривая хитро улыбающееся лицо Дарко; в нём читается целая смесь эмоций и чувств, — Но ведь будущего нет никогда. Имеется только настоящее, но и его не ухватить. Оно то есть, то его нет. Сегодня оно такое, а завтра уже другое. В моей памяти и судьбе минимум два настоящих…

Дарко аккуратно пристроил букет в вазу, стоящую в центре стола. Вчера этой вазы Гариб не видел. По дому разнёсся тонкий аромат. Довольный эффектом, Дарко сделал себе лицо гуру-наставника, поправил складку на куртке и строго сказал:

— Почему ты забыл мои слова? Будущего в форме, доступной для рассмотрения и анализа, для нас нет. То есть оно нам недоступно. И потому в твоей картине мира оно отсутствует. Все его конструкции — плод спекулятивной работы ума, претендующего на медаль футуролога. И как бы ни называли футурологи себя и свои сочинения — они всегда и везде тонут в поле предсказаний, гаданий и прочих игр в вероятность, отвергающую даже логическую критику. Потому что время лежит вне любой формы человеческой логики, в том числе элементарного здравого смысла…

Гариб потряс головой, отпил сладко-горького чаю из поднесённой Гинвой чашечки и тихо спросил:

— Тонут не в поле, а в море… Время не лежит, а бежит… Анклавов тоже нет? И Лифана нет? Позовите мне Лифана…

Дарко по-своему оценил расщепление воспринимаемых миров. И, подняв руку для привлечения внимания, сказал:

— Обнаружил в залежах древнего хранилища кусочки-осколки одной из виртуальных сетей. Примитивный способ общения, но пригодился. И нам что-то даёт понять. Представить тех, кто вас — и меня! — довёл до участия в революции против Дзули и человечества Фонзы.

— Против людей Фонзы? — спросила Гинва, — Они сами разве не против самих себя?

— Мы… Вы им ведь весь кайф поломаете. Думать и работать заставите. Но о моей находке… Помните неизвестного автора книги о Мастере Ри? Выходных данных не сохранилось. Я внимательно перечитал, и вот, в диалогах мелькнуло имя — Глебуардус. Подозреваю — оно и есть имя писателя, вызвавшего к жизни монаха–странника с мечом.

                                        ***

Слова Дарко не приняли всерьёз. Предчувствие Гарибом серьёзной опасности, и совсем рядом то ли во времени, то ли в пространстве, никто не разделил. И он отослал Гинву с Акрамом к местной Гвардии. Как бы за помощью…

Магия? Где? Брэйн-Центр! Зачем он тут? Разрушено кругом всё… ИскИн молчит. Где Гвардия? А ведь при Центре постоянно дежурит взвод мушкетёров…

«Стоп! — сказал себе Гариб, — Где я нахожусь? Где мой новый дом? Наш дом… Не мог он превратиться в Брэйн-Центр, даже во сне!»

Дарко не справился с защитой. Спецназ Чужого мира учинил разгром… Когда-то. Когда? Но воспоминания живые и яркие! Свежие воспоминания!

А самозащита — Аура! — сработала! Неуязвимость обретена? Разрушено кругом всё — а ему хоть бы что! Нет — Тень, назвавшая себя Волонтёром! Внезапно явившаяся в критический момент. И исчезнувшая без объяснений и прямого контакта. Стечение сразу нескольких линий-обстоятельств.

— Где твой друг Мастер Ри, Дарко? Зачем тебе тело робота-хранителя, если ты и себя сохранить не в состоянии?

Гариб построил взвод Амазонской Гвардии. И выложил им всё, что думает о них, Преториуме, ИскИне, Дзуле древними ненормативными словами из многих исчезнувших языков. Женщины, избравшие мужской путь в судьбе, не могут рассчитывать на дамское обращение. Силовые структуры из женщин в диком мире без правил — очень вредная вещь!

Гвардия оказалась Амазонским отрядом! И в регионах так же. Вот куда ушли потерянные двадцать процентов дам Эристона, элитных дам, дам-элитариев, дам-гуманоидов…

«Альтер Эго (от лат. Alter Ego) — второе «Я» человека. Бывает в двух случаях: настоящая или скрываемая от других сущность, или черты характера, которые по разным причинам не могут проявиться в реальности. Реальная или придуманная альтернативная личность человека. Это может быть лирический герой, образ, закрепившийся за псевдонимом, наместник или даже одна из множества личностей, появившихся в результате психического расстройства.

Сегодня понятие «Альтер-Эго» скорее психологического порядка: человек, не имеющий возможностей или сил, проявить, показать себя окружающим настоящим, находит своё «Alter Ego» в ком–то другом и следит за его жизнью, его поступками, как за своими, применяя его судьбу к себе.

Допустим: человек очень застенчивый и боится себя где либо показать, но стоит ему очень хорошо влиться в коллектив или разозлить, вылезет он настоящий или вторая его «сущность».

Еще может быть случай, когда вы очень сильно напакостили, но не хотели. Так вот — это и есть ваше «Альтер-Эго».

Посмотрите в зеркало, но его не увидите, но в то же время оно там присутствует.

Чтобы не получилось так, чтобы вам не стало худо с вашим «Альтер-Эго» — научитесь себя контролировать, либо вам будет очень стыдно.

Не обязательно «Альтер-Эго» может быть с плохими качествами, но и бывает, что вы не очень хороший человек, но ваше второе «Я» может помочь вам в хороших поступках».

Так говорит открытая страница Книги Гинвы… Много слов-заблуждений. Что она искала, ищет? Способы решить проблемы дня через прошлое? Ошибки тех людей и привели к контрреволюционной путанице времён и событий. Не лучше ли забыть о них? И зачеркнуть слова, ими написанные?

Брэйн-Центр погрузился в безлюдье… Прежнюю Группу распустили ввиду абсолютной бесполезности. Но никто не расстроился — всем элитариям сохранено обеспечение по высшему разряду. Из Эристона уходят только навсегда, расставаясь и с этим сумеречным миром.

Гариб ощутил сразу: тут, — да и везде, — сильно не так!

Давно кругом него не так… Память вернула в какой-то прежний день. Дом рядом с Анклавом тоже не свободен от скрытой магии. Откуда взялось это чувство — чего-то не хватает? Туда ИскИн транслирует совсем не то, что в Народ или Элиту… Какой-то нано-спутник работает специально на него! Или ваза с лесными и луговыми цветами, не растущими в иных регионах Фонзы? Или картины, развешенные фризом под дощатым потолком комнаты гостиной? Кто их выбирал? Все на одну тему: галактические туманности. То ли снимки, то ли фантастические рисунки. Как будто всё на месте. Дверца комода, в которой хранится белье, открыта. Что с ним? Комод древний, деревянный, словно из Анклава экспроприирован.

Он прошёл на кухню, преобразованную Гинвой по подобию кухни Рии. Порядок, как на столе хирурга, все инструменты на своих местах, в строгом порядке. Или вчера тут царил беспорядок? Посуда блестит, вилки-ложки сияют. Когда она всё успевает? Пришла мысль: «Живёшь как в казарме!». А разве он хоть сутки жил в казарме? И не знает, что это такое — казарма…

Как это было? Вначале — острое чувство близкой опасности.

Чтобы понять источник угрозы, надо прежде осмотреться. И обезопасить Гинву с Акрамом. В нулевом этаже, за непроницаемыми стенами из металлобетона, сосредоточен взвод Гвардии. Дежурство в пустом здании не отменили — упущение или предусмотрительность ИскИна?

— Гинва, Акрам… Просьба — оцените готовность Гвардии. Вы знаете место её расположения. Вдвоём легче и быстрее.

Никто не возразил, и Гариб остался с Дарко.

«Я ничего подозрительного не вижу. И не понимаю беспокойства, — передал Дарко, — Что тебя взволновало?»

— У детей до пяти лет нет чувства страха смерти. Что происходит после пяти-шести? Спросить-то не у кого…

— Этот страх сохраняется у всех на Фонзе, — сказал Дарко, — Социальной активности нет, как у древних старцев. Бороться не за что, преодолевать нечего, рисковать здоровьем не приходится. А страх есть. Почему психика такова? Не меняется?

— А по делу можешь? — раздражённо спросил Гариб.

— По делу — легко… Материальная идентичность не равно личностной. Последняя связана с первой, но не тождественна. Если Я способно существовать вне материи, то все дела человеческие становятся бессмысленными. Смысл остаётся только во мне…

— Да, — рассмеялся Гариб, — Весь смысл человеческий в тебе! Без тебя его и не было, нигде и никогда…

— Нам бы почаще беседовать не в виртуале, — Дарко сделал обиженное лицо, — а по-братски, с глазу на глаз. Обоим полезно.

— Расскажи мне о себе. Как ты себя ощущаешь. Попытайся вне связи со мной.

— Попутно я об этом думаю всегда. У меня нет подвалов памяти, как у тебя. Нет вытесненных воспоминаний, подсознания. Нет животной души. Твоего Эго… Восполнить отсутствие невозможно, я сразу понял. Но и зачем, чем оно мешает? Как ни странно, но в последние дни понял — я способен на инсайты! Что-то «живое» появилось после превращения в Дарко. А вот в тебе с моим появлением многое изменилось. Прекратилось старение организма, хотя замена клеток продолжается. Прояснилось сознание. Появился вдруг интерес к религии, нелюбовь к заблуждениям и отвращение к глупости да невежеству. Последнее было, но не так выраженно. И вот — новое! — интуитивное предвидение опасности. Там, где я ничего не…

— Ты не знаешь ответа или не понимаешь вопроса? Разницу чувствуешь?

— Ты иногда пытаешься меня отделить от себя. Неверно. Невозможно. В этом мире столько загадок! Моё личное энергообеспечение обеспечивает автономность на годы. Я нашёл свои батареи очень легко. Нано-склад… Там их на тысячу лет. Больше они никуда не годятся. Только для меня! В самый раз, приготовлены много лет назад. В Дэйтэ-Базах это место не отмечено. Но мне был дан намёк по той линии связи, которая соединяет нас обоих.

— Это всё равно, что отыскать склад мясных консервов, приготовленный для меня, под своим новым домом…

— И тело робота… Оно очень непростое. Могу превратиться в птицу, в спутник планеты, в монаха-странника. Все детали-модули приготовлены заранее. Кем? Мне осталось слить их в единство. Продемонстрировать?

— Не стоит, — Гариб продолжал осмотр Центра, переходя из помещения в помещение. Везде пусто и неуютно.

— Зачем мы сюда приехали? — спросил Дарко, — Ты ощутил опасность издали и поспешил ей навстречу? Мы будем говорить как люди, на обычной скорости мышления. Так будет правильней для ориентировки в твоих предчувствиях. Пока не знаю и не понимаю! И не вижу в том разницы!

— Это потому что мы с тобой не индивидуальны. Я потерял индивидуальность, а ты её не приобрёл. Единица из нас двойная…

— Вот ты о чём, — сказал Дарко, — О неслучайности. О преднамеренности. Для какой цели делается то, что с нами происходит? Ни ИскИн, ни Преториум с Элитой не ожидали такого исхода. Искусственная индивидуальность бессмысленна. Нереализуема. Ассоциаций не хватит…

— А зачем ты за ассоциации ухватился?

— А как же реализовать интеллект без них? Чем их больше, тем он выше. Но совсем не динамика движения к какой-то цели. Свободные, не запрограммированные связи — вот я о чём! Вне связи с тобой они у меня не появляются. Инсайт минует клавишу «выбор» — но без него сознания нет. Есть скромная имитация.

— Рациональность в сочетании с иррациональностью… Инсайт способен снять приоритеты, установленные алгоритмом выбора. Где тут место нравственности? Выбор наименьшего зла?

— Для меня естественна виртуальная логическая среда. Динамика среди сонма алгоритмов в скоростном режиме. Как сюда поместить человеческую систему выбора, пропитанную нравственностью, а тем более духовностью? Для меня задачка неразрешима.

— И тем не менее, интеграция ИскИна с обществом держится уже много десятилетий. Цели, заложенные в начале процесса компьютеризации, действуют. Но почему они привели к такому печальному финалу?

— Уж не возмечтал ли ты об учреждении Академии какой-нибудь? — спросил Дарко.

— Вместо ИскИна с Дзулей? Нет. Не вижу им альтернативы. Почва не вспахана и не удобрена. Не прорастёт… Да и не в балансе радости и горя дело. И не в саморегуляции его тем более. Поработать всепланетным прогрессором? Мы не инопланетяне.

— А война?

— С кем война? Где враг? Границы с Анклавами больше нет!

— Ты отменил?

— Только что!

— Эх, человек! Дзуля блокировала доступ к китайским пирамидам и прочим историческим непонятностям. Я основательно подозреваю секретное соглашение с Чужими. Она пытается его повернуть в интересах человечества. А тем почему интересно в земном прошлом?

— Так было всегда. Прошлое цивилизации скрыто от человечества. За ненадобностью. Мир таков, каков человек!

— Так сказал тебе священник Анклава… В мире Фонзы ирреальная суммарная церковь. Она не разбудит народ. Мир таков, каким они его желают видеть! По себе оцени! Каким был, каким стал и что тебе этот мир…

                                         ***

«Гвардейцы» Преториума «отдыхают лёжа». Устали девочки от безделья. И три киборга из гвардейского отряда, включённые в него неизвестно кем и когда, беспрепятственно и бесконтрольно бродят по Брэйн-Центру. Бродили, пока не обнаружили цель — Гариба. Дарко их не заинтересовал.

Узкий коридор, соединяющий выход из убежища гвардейцев с кухней-столовой — вдвоём еле разойтись. Дарко шёл впереди, и киборги приняли его за Гариба. И бросились немедленно, двое впереди, один в запасе. Преображение Дарко произошло немедленно. Серый плащ, меч… Мастер Ри! Он взлетел над головами, пробежал по стенам-потолку. Меч обратился в сверкающий круг. Разваленные на части киборги, вооруженные излучателями-парализаторами. Ни стонов, ни крови…

— Не смерти твоей они хотели. Пленения. Охота за Гарибом… Какая серия? Вот я и побывал в роли Железного Дровосека.

«Опять!? Было — не было… Со мной или не со мной… Во сне или наяву…» — подумал Гариб и сказал:

— Или в роли корабля Тезея. И я вместе с тобой…

— Вместе — для нас не годится. Мы нераздельны. Мы — всегда Я.

Но то было только начало. Следующая атака — совершенно неожиданная и беспрецедентная. Киборги как-то непонятно и противоестественно восстановили своё получеловеческое бытие. Двое превратились в единое существо, похожее на толстое одеяло. Оно окутало Дарко плотным облаком и лишило возможности движения в реальности. В момент первой смерти успели разобраться, кто есть кто? Определили, кто робот, а кто человек? Третий киборг, сохраняя прежний вид, приблизился к Гарибу. Он учитывал недостаточность человеческой реакции и не торопился.

Дарко нейтрализован. Гариб растерялся — что он мог противопоставить почти неуязвимому искусственному организму? И потому обрадовался появлению сгустка непроницаемого серого тумана между собой и киборгом.

«Плотная самостоятельная голограмма от ИскИна? — но тут же отбросил догадку, — Это же Тень! Та самая!».

Чтобы отвести последний удар, Тени пришлось сконденсироваться и повысить плотность до предела. Киборг от прикосновения рассыпался на молекулы, растёкшиеся по металло-бетонному полу. На нейтрализацию одеяла, окутавшего Дарко, понадобилось мгновений чуть больше. Жидкости на полу стало заметно побольше. Сама же Тень распалась вначале на серые непрозрачные кусочки, затем на всё меньшие детальки и исчезла. Пришла неизвестно откуда и ушла неизвестно куда и как.

Тень ИскИном не замечена. Или проигнорирована. Дарко в непритворной растерянности:

— Они хотели меня убить! И мне было больно!

Гариб, сбрасывая стресс, рассмеялся:

— Ты отлично знаешь, что тебя не убить! Но мы оказались не готовы к серьёзному сопротивлению. Эти киборги, откуда они? Таких на Фонзе разве делают?

Дарко вздохнул и сказал:

— Куда я попал! В моём родном мире такого безобразия нет. Ты читал Шекспира? Люди только тем и заняты, что стремятся прикончить ближнего. Их руки всегда в крови! Почему люди, а следом за ними киборги, становятся убийцами? Я тебе расскажу о людях то, чего ты не знаешь.

Он снова вздохнул и продолжил, воспроизводя страницы видимой только ему книги:

— Убийца — человек зачумленный, окружённый ядовитой атмосферой, зараженный дыханием смерти. Одно лишь прикосновение его губит землю. Такой взгляд на убийцу даёт ключ к пониманию известного закона древней Аттики.

Убийца, подвергнутый изгнанию, против которого в его отсутствие было возбуждено новое обвинение, имел право вернуться в Аттику для защиты. Но не мог ступить ногой на землю, а должен был говорить с корабля даже кораблю нельзя было бросить якорь или спустить трап на берег. Судьи избегали всякого соприкосновения с обвиняемым и разбирали его дело, оставаясь на берегу. Ясно, что закон имел в виду совершенно изолировать убийцу, который одним лишь прикосновением е земле Аттики, хотя бы и косвенным, через якорь или трап, мог причинить ей порчу. По той же самой причине существовало правило, что если такой человек после кораблекрушения был выброшен морем на берег той страны, где он совершил преступление, то ему разрешалось оставаться на берегу, пока не подоспеет на помощь другой корабль. Но от него требовалось держать все время ноги в морской воде, — очевидно, чтобы исключить или ослабить проникновение яда в землю, который, исходит от человекоубийцы.

У мавров в Марокко убийца считается нечистым существом на всю свою жизнь. Из–под его ногтей сочится яд, а поэтому всякий, кто пьёт воду в которой он мыл свои руки, заболеет опасной болезнью. Нельзя есть мясо убитого им животного, как и вообще есть что-нибудь в его обществе. Когда он появляется на месте, где люди роют колодец, вода тут же уходит.

В Гайяне ему возбраняется входить в фруктовый сад или огород, а также появляться у тока или закромов, проходить среди стада овец.

                                        ***

«Давай побеседуем, брат, — мягко сказал Дарко, — Канал связи я закрыл от посторонних надёжно. Встреча предстоит важная, Дзуля нами не разгадана».

«Как же её открыть? У тебя же нет плана, способа… Экспромт?»

«Дай мне свою трубку. Надо освоить процесс… Переменим роли. Дзуля не человек — если откроет подмену, то сразу сообщит. А открыть сможет только тот, кто обладает человеческим проникновением в суть. Если так — за ней кто-то стоит, в ней кто-то скрывается».

«Похоже на колдовство древнее… Проникнуть в существо, неизвестное и по внешним проявлениям. Крючок… Но! У меня твёрдое ощущение — подобная встреча у нас с Дзулей была. И ни к чему не привела».

«Была? — удивился Дарко, — Но во мне где информация о ней?»

Их встретила триединая Дзуля в круглой комнате с круглым столом и круглыми окнами–иллюминаторами. Под окнами в подвесных вазах букеты живых и засушенных цветов. На столе еда и питьё. По комнате лениво плывут упругие волны естественных ароматов.

В центре живописной композиции — три дамы, очаровательные в женском совершенстве. Похожие как сёстры-близнецы и разные: брюнетка, блондинка и рыжая… Все цвета яркие, насыщенные. Строгие деловые костюмы бизнес–леди забытых веков.

Дарко демонстративно вытащил трубку, открыл шкатулку с табаком, не торопясь набил трубку и прикурил от зажигалки в форме женской фигурки. Дым клубами и кольцами распространился по комнате.

Все три Дзули, обратив на него разноцветные глазки, промолчали. Человеку Гарибу позволено…

«Я постарался всё учесть, — передал Дарко Гарибу, — Все твои отличительные признаки. Черты лица, выражение глаз, тембр и тон голоса, даже запахи. И мысли стараюсь приблизить к оригиналу».

«Так и колдуном станешь, — отозвался Гариб, — Если умело пользоваться всем этим набором, можно воздействовать на другого человека. Но с роботом разве гипноз работает? Программа не психика, прямое воздействие невозможно. А вот человек, в соответствии с заложенной в него психической энергией — колдун для другого человека».

«А я попробую! Слово в том случае, который ты имеешь в виду, делается командой. У нас же задача-минимум — обмануть Дзулю. Почему не попробовать максимум? И заставить её быть откровенной методом суггестии!»

То ли вследствие магического воздействия, то ли по плану торжественной встречи… Все три Дзули приблизились и надели на шею Дарко цветочные гирлянды. Гариба равнодушно миновали — роботы не люди, им подобная честь не положена. Дарко выпустил громадный клуб дыма в сторону левой Дзули, поправил гирлянды на груди. Гариб предоставил Дарко полную свободу действий и отошёл к стене, к вазе с икебаной: несколько сухих веточек без листиков с засушенными цветочками.

В сознании словно присутствуют два слоя. Один текущего восприятия реальности, другой — как бы проглядывающий сквозь него: почти такой же, но не совпадающий во многих деталях. И нет критерия определить — какой из них настоящий… Достоверность бытия продолжает раздваиваться, расслаиваться, словно раскрывающийся веер. И оттого Гарибу очень неуютно. И остро хочется отринуть происходящее, прижать распалённую голову к жаркой упругости груди Гинвы и заплакать. Вначале тихонько по-детски, затем со всхлипами и громкими рыданиями. Неужели такое с ним когда-то бывало? Иначе откуда желание? Из пустоты ничего не возникает, человек не творец, он способен лишь воспринимать и подражать. А это воспоминание из живой реальности? — при прикосновении к Гинве её тело тотчас излучает такое родное тепло, что мир земной исчезает.

Гариб сжал в пальцах светло-розовый цветок, и тот рассыпался на мельчайшие коричневые крошки. Сухостой… В нём нет жизни, но он что-то даёт тем, кто на него смотрит. Но что может дать то, что не несёт в себе живой энергии? И что может ему и Гинве предложить Дзуля? Что у неё есть? Из того, что нельзя сделать самому? Или взять другим путём?

Дарко непрерывно переформатируется. То же самое происходит с ним — но как это движение в себе уловить и зафиксировать?

Дзуля говорит с Дарко в убеждении, что он — человек по имени Гариб. ИскИн легко обмануть? И какую тему они обсуждают! Гносеологические отличия содержательного и формального аспектов познания… Она пользуется источниками, созданными людьми, в основном в доИскИновскую эру. Дарко способен делать свои выводы и выдвигать парадоксы — он мыслит по-гарибовски. Разговор касается степени формализации программ ИскИна. Пределов его разума и свободы мышления? Фонза — и свобода мысли! Смешно!

— Мы, люди, — попыхивая трубкой, вещает Дарко, — используем информацию, содержащуюся где-то в психике плюс из окружающей среды. Границы трудноопределимы. А как у вас? Жестко фиксированная исходная информация, основанная на конечном числе аксиом. Связи с внешним миром… Да, у тебя они есть, но ограничены рамками датчиков. За них не перейти. Так?

— Люди давно не оперируют в мышлении образами, — сказала рыжая Дзуля, — Этот этап был ошибкой в их развитии. Слишком много неопределённости… Разве мы не смогли включить внешний мир в знаковое поле своего мыслительного процесса?

— Но методы! — разгорячился Дарко и пыхнул особо мощным дымным клубом, — У тебя жестко фиксированные правила переработки информации! А человек, даже в условиях сумеречной полдневой Фонзы, делает выбор между многими методами, и даже создаёт новые. И это за счёт наличия естественного языка. Символические языки, — даже санскрит, модернизированный тобой, — моносемантичны, малоизбыточны, жёстки. Символ не имеет интерпретации…

— Так! — изобразила торжество белокурая Дзуля, — Интерпретация! В ней всё и дело. Она уводит в сторону от правильного единственного толкования-объяснения реальности. В ней слабость, а не сила. Если бы люди владели неречевыми формами общения и мышления… Отказ от вербализации приводит к дикости человеческих индивидов? Формализация — основа независимости от всяческих факторов, в том числе форс-мажоров. Высокий уровень дискретности способствует изоляции и, следовательно, сохранности информации. В отличие от человека, в котором сдвиги психики отключают все возможности выживания.

Гинва молчит. Правильно делает. Тут нечего сказать — спорят два робота! Оба в заблуждениях… Гариб сейчас мог бы вклиниться в разговор. И попытаться доказать, что они оба неправы. Человек всегда неправ — это аксиома, которую Гариб усвоил совсем недавно. В Анклаве… Математическая логика, разработанная людьми и усвоенная ИскИном, множественна в лицах… Вселенная — единый организм, и живёт единым законом. А не их множеством. Множество — результат человеческой интерпретации ограниченного поля восприятия. Множество логик существует только в головах. И все они сводятся так или иначе, — если не желают противоречивости, — к логике формальной. Исходной. Позволяющей держаться на плаву и не утонуть в волнах бесконечности. ИскИновское мышление, по сути формально-логическое, наиболее приспособлено к человеческой среде обитания. К иллюзиям человека. Без человека ИскИн не сможет существовать. Его логика и близко не подобна логике Мира. Почему до сих пор жив человек — непонятно. С таким мышлением, ущербно-неполным и ложным, не должно бы выжить ни одно поколение. Тем более сегодняшнее, сумеречно-фантастическое, полдневое.

Но не надо мешать Дарко, он решает суперзадачу. Даже их комплекс. В нём Гариба интересует один момент — отношение Дзули к Чужому. Или к Чужим… Между ними несомненная связь, но как её вскрыть? ИскИн может быть подчинён постороннему разуму, если не весь, то частично и скрыто. Трояны-вирусы никто не отменял…

А вот люди Анклавов мыслят по-иному! Надо было включить в визит того же Лифана. Пусть Дзуля с ним побеседует — ведь ничего не поймёт, гарантированно.

Дзуля предложила Дарко перерыв. За столом — обновление: овощной суп красного цвета. Аромат достиг стены, у которой стоит Гариб. И он едва сдержал истечение слюны. Аккомпанементом перерыва-перекуса предложен выпуск новостей, озвученный нейтральным голосом динамиков комнаты. За голосом — видео-панорама городов. Ощущение от обзора — в мире только роботы. На улицах, в воздухе, везде. Они заняты проектами и трудами по их воплощению. Человека не видно. ИскИн сохраняет видимость человеческой цивилизации. Иначе он станет бесполезен и заржавеет. Программы исчерпают заложенный в их контекст смысл.

Но вот любопытное. Потому что выходит за пределы обыкновенности. Авария сразу нескольких робомобилей и флайера. Бунт каких-то людей… Людей? Кто способен в Фонзе бунтовать? И против чего или кого?

Новости формируются и передаются по чьему-то заказу! Элита, Эристон Фонзы — от трёх до пяти процентов населения. Недостаточно для лидерства. Правда, не учтены Анклавы…

Между тем за столом возобновилась беседа. Дзуля-брюнетка устроилась на стуле между Дарко и Гинвой. И, подперев вполне по-женски голову кулачком, переводит задумчивый взгляд с неё на него и обратно. На Гариба с икебаной и не взглянула.

— А ведь я знаю, с чем ты пришел ко мне, Гариб, — сказала она Дарко, — Ты занят размышлениями о судьбах планеты людей. Ты убеждён, что Фонза на грани сингулярности. Вот-вот схлопнется. Цивилизация сегодня очень слаба? И может стать легкой добычей для прилично развитого и активного внеземного разума? На мой взгляд, ты оперируешь апориями. Подобными тем, что придумал когда-то Зенон Элейский. Это не тот Зенон, который изобрел термин Альтер-Эго. Затем воплотившийся в него…

Она повернула голову в сторону Гариба. Тот внимательно рассматривает через окно пустые здания пустого города-столицы. Дарко не смутился — он вообще не подвержен конфузам. Но притворился, изобразил замешательство. Гариб про себя похвалил его за высокое актёрство.

— Да, помню… Этот Зенон говорил, что время и пространство делимы неограниченно. Но его словесные опыты касались лишь логики, но не объективной действительности. Он искал противоречий в мышлении. И утверждал, что если мы о чём-то мыслим — то оно существует. Движение есть, и Ахилл догонит черепаху. Но человек доказать или опровергнуть это не в состоянии.

Дзуля-Чёрная выслушала Дарко и, круто переменив тему, сказала:

— Ты встретился со своими престарелыми родителями. Ведь так? Мне территория Анклавов недоступна для наблюдения. Но кое-что известно…

Дарко молчал долго. С видимым на лице переживанием. И негромко сказал:

— Может быть, и встретился… В последние дни что-то с памятью моей происходит. Вспоминаю эпизод, и думаю: то ли было это, то ли нет? Словно реальности смешиваются, причем родственные. Но не совпадающие. К чему бы? Ведь тебе это расхождение больше интересно, чем мои встречи в Анклаве?

Да, пожалуй, Гариб среагировал бы на разведку боем именно так. Отличить его от Дарко способна только Гинва. Даже Акрам не в состоянии.

Дзуля за столом взяла паузу. Две другие отошли и встали так, что закрыли Гарибу вид на стол. А Дарко продолжил:

— Один древний поэт сказал запоминающуюся фразу… Я её воспринимаю как вопрос: «Что такое хорошо и что такое плохо?» Для людей она многое значит. А для тебя?

— Хорошо то, что идёт на пользу человеку Фонзы, — немедленно ответила Дзуля-брюнетка. Две прочие согласно качнули головами.

— Но, делая хорошо, ты можешь сотворить зло. Ведь эти понятия и стоящие за ними смыслы неоднозначны. Ты когда-нибудь думала об этом?

«Хорошо его накачали в Анклаве! То есть и меня тоже?»

— Например, революция, следующая, возможно, за сингулярностью Фонзы — она зло или добро? И для кого? Для всех или меньшинства-большинства? Ведь все последствия и ты не предскажешь.

Дзуля смотрит на Дарко уже по-другому. И она владеет суггестией?

— Различие между истиной и заблуждением, — проговорила она неожиданно низким, грудным, приятным голосом, — Мы выходим на тропу религии. А она для меня не имеет смысла. Практического значения не усматриваю.

Гариб, раскрошив ещё один цветок, вдруг ощутил: а ведь в Дзуле только что произошёл почти психологический сдвиг. Её цифровое сознание забуксовало, застопорилось. Неужели она способна на самокритический анализ?

— Да, я признаю свою недостаточность, — уже обычным контральто сказала Дзуля, — Мысль человеческая по истокам и по глубинному контексту мне неподвластна. Проблема психофизиологическая или психическая…

— Или даже духовная? — не дав ей завершить фразу, спросил Дарко.

Гинва вздрогнула. Гариб сделал шаг в сторону, сконцентрировал внимание на застольной беседе. Никто ведь к содержимому стола и не прикоснулся. Даже Гинва. Дарко делает экспромт! Только сейчас это стало ясно и Гинве. И она, — несомненно, — не удержится.

— То, что за пределами.., — не спеша, растягивая слова, мягко сказала Гинва, — Мы ведь все существуем и мыслим в определенных границах. И знаем, что за ними бесконечный и гармоничный мир. Ведь так? — обратилась она к Дзуле, — Мы говорим «духовное», но не понимаем что это есть. Может быть, в Анклавах и Трёх Городах есть ответы…

— Нейронауки в этом плане потерпели крах, — сказала Дзуля, обратив на неё взгляд, выдающий любопытство, — Полное фиаско. Не все психические функции связаны с сознанием, с Я. Мозговые коды мышления не разгаданы. Ввиду их отсутствия, утверждает твой Гариб. Или кто-то ещё? Но ведь чувственное восприятие регулируется мозгом! Но и оно не поддалось алгоритмизации в нужной мере. Только копированию. Не быть, но казаться… А сколько у людей было когнитивных наук! Психолингвистика, нейропсихология… У меня вопрос вопросов: хозяин человек сам себе по предназначению? Может он справиться с судьбой без ИскИна? Ведь до нашей, ИскИновской эры, планета была на грани самоуничтожения.

Дарко рассмеялся и сказал:

— ИскИн — спаситель человечества? Ну ты и выдала!

«Ещё бы обозвал правительницу железякой! — улыбнулся Гариб, — Но что это уже изменит? Контроль за нами. Но торопиться никак нельзя — действует неизвестный фактор».

— Превратить человека в потребительскую машину при максимальном комфорте — благо? Добро? Это даже не хорошо! Нет слов, как это плохо и зло!

Волне по-человечески выразился Дарко!

А следом Гинва — заговорила громко, от души. В голос вплелись нотки возмущения, тембр обрел твёрдость. И никаких хрустальных колокольчиков! Гариб залюбовался раскрасневшимся лицом.

— Ты превратила Землю в громадную свиноферму. Человекоподобные свиньи в раскрашенных стойлах-домах причудливой архитектуры. Стадо привилегированных свиней имеет каждый отдельное жилище. Элита… Преториум, Квестуры, Гвардия… Они служат тебе, а не людям! Но кому служишь ты? Игрушками и подделками заменила жизнь… Противная история!

Гинва замолчала, налила сама в бокал вина и опорожнила его единым духом. Выдохнула и бросила взгляд на Гариба, стоящего в неподвижности у окна. А пейзаж за ним изменился: сумрак сгустился, полил дождь. Окна домов засветились никому не нужными огнями.

«И что ты думаешь? — спросил Гариба Дарко, — Человек, начавший эпоху сумрачных дождей и мечтавший об ИскИне, отличил бы машину среди людей? Такую как Дзуля?»

— Почему до сих пор нет Кодекса, определяющего отношения ИскИна и людей? — задал вопрос Дарко, — Роботы всюду, но действуют они как по своим программам, так и по велению Программ Высших. ИскИн тоже имеет свою Элиту?

— Я не представляю, как может выглядеть такой Кодекс, — призналась Дзуля, — У ИскИна нет осознания себя, адекватного человеческому.

— А человек почти потерял это осознание, — вновь вступила в разговор Гинва.

— А Дарко, сохраняющий связь с тобой, испытывает те же чувства, что и ты? — спросила Дзуля-блондинка, — Страдает, переживает?

Рыжая и Белокурая Дзули, стоявшие как статуи посреди комнаты, вернулись к столу и заняли место за спиной Чёрной. Словно роботы-хранители… Интересная ситуация. Элита ИскИна вполне может обзавестись своими роботами-слугами? Или таковое уже есть? Кто может определить, какая общественная формация царит в данное время на планете? И почему она привлекла внимание неких посторонних наблюдателей, которые — пока локально — вмешиваются в земную жизнь?

— Нейроны мозга не страдают, — сказала Гинва, — Страдание и прочие атрибуты жизни — сфера внематериального порядка. Её нельзя зафиксировать никакими приборами. Плач и смех — внешние симптомы страдания или радости. Логические операции — внешняя форма проявления несчитываемого явления. Как его правильно назвать, не знаю. Сознание, психика или душа… Свежеизготовленный робот не заплачет, если его стукнуть по голове или другому органу ввиду отсутствия головы. Инструкция не болеет. Нарушение инструкции роботом приводит к поломке. Нарушение инструкции человеком — к боли или смерти. Имитация чувства — не само чувство. Да, имитация мысли — не мысль! ИскИн — всего лишь имитация человека и общества, причем не лучших их сторон.

«Мощное заявление — передал Гариб Дарко, — Гинва понимает больше, чем я считал». Силу заряда Гинвы зафиксировала и Дзуля. И впервые Гариб отметил чётко и без искажений то ли тревогу, то ли беспокойство в электронно-фотонном мозге Дзули. Она страшится потери контроля над Фонзой! И своей возможной ненужности. Бесполезности. Доминанта разума ИскИна — верховенство на планете в интересах обеспечения потребностей её населения. Оптимизация потребностей — тоже сюда! Дзуля не в состоянии оценить объективно, то есть внепрограммно, истинное положение дел. В ней нет критериев различения добра и зла. Набор определителей «хорошо-плохо» имеется. Он достаточно велик, но не позволяет дать интегральную оценку полезности любого решения и действия. Отсюда непонимание многого, в том числе последствий скрытого контакта с Чужими.

Гариб решил вступить в беседу, вспомнив недавние выводы Акрама:

— Рабство или свобода, вот в чём вопрос… Полной или абсолютной свободы нет. Она — абсурд. Но рабство может стать абсолютным во всех проявлениях. ИскИну не нужны рабы, чтобы эксплуатировать их. Он сам выполняет все задачи и работы. Но он сделал человека рабом самого себя, реализовав надежды мыслителей прошлого. Коммунистический Полдень подкрался незаметно. Все получают всё необходимое и достаточное без усилий со своей стороны. Не надо шевелить ни руками, ни извилинами. Руки и извилины в принципе не нужны.

Дзуля возразила:

— Я не согласна, Дарко. Смысл моего бытия — забота о человеке. Для этого я создана и существую.

— Но человек не руководит в своей жизни ничем уже пару сотен лет! — воскликнула Гинва, — ИскИн решает все демографические проблемы. Он определяет количество населения, регулирует рождаемость как естественным путём, так и через пробирки. Он выработал и установил критерии здоровья физического и умственного. На очереди проникновение нано-роботов в мозг каждого человека. Чипа уже недостаточно. Ведь так, Дзуля?

Дзуля ответила без промедления:

— Да. Так.

Гариб почувствовал, как кровь отлила от головы. Сильно не так в этом и без того не лучшем из миров! Такого быть не должно! На каком основании принимает такие решения ИскИн во главе с Дзулей? Как может столь отвлечённо мыслить Гинва, даже если она родом из Закрытого Города в пустыне? Элита Фонзы не способна так думать, даже если собрать её всю и поставить задачу на мозговой штурм. Хоть весь Преториум превратить в Брэйн-Группу, ничего похожего не получить. Кто она? На кого он поменял Лору? Новая эпоха рядом, но ничего не ясно! Откуда она наступает, с чем? Изнутри или снаружи? Естественный процесс или принуждение со стороны? На чью мельницу льёт воду сам Гариб и люди, которых он объединяет вокруг себя?

Дарко поставил перед собой задачу и он её решит — он вскроет тайные хранилища Дзули и выйдет на тайну Чужих в том числе. Но он не сможет заглянуть внутрь Гинвы. Как не сможет этого и Гариб. Человек, похоже, навсегда останется тайной для себя самого. Так, видимо, должно быть. А почему должно — ответы надо искать в Анклавах. Но времени всё меньше!

В ИскИн можно заложить коррекцию Программы. Ощущение ненужности и бесполезности на планете… Цифровой разум может принять решение на исчезновение. Переход в инобытие где-то на иной планете или же саморазрушение? И Фонза погибнет! А ведь в ней пока живут не только свиньи, по определению Гинвы. Имеется какое-то число думающих, не потерянных личностей. Как их спасти от неминуемого удара?

Кодексы, Декларации прав и обязанностей ничего не решат.

Требуется срочно прозондировать-просканировать все спутники на геостационарной орбите Кларка.

ИскИн принял за человека его животную душу? С самого начала? Но это значит, что человек посчитал себя животным, не более того! Заложив это понимание в первые образцы Искусственного Интеллекта! И пошло, поехало… Полезность животному организму — вот для чего создавался ИскИн!

Главная задача организма — продолжить существование? Страдание — реакция на дискомфорт, мешающий задаче. Следствие неверного решения… Но так ли на самом деле? Фонза лишена страданий и боли. Смерть протекает легко и быстро. Никто и не обращает на неё внимания, разве что внутри зрелищ. Наяву нет смертей, Дзуля обставила последние мгновения предусмотрительно. Изъятие организмов из социума за минуты «до того». Каждый уходит в определённом месте, в одиночестве. Тело утилизируется и исчезает. Память об ушедших давно не нужна. ИскИн очень полезен животному человеку!

А Гинва продолжает ошеломлять:

— Кому бы ставили памятники роботы в мире без людей? По-прежнему Дзуле-маме? Шайтан-Бабе, как говорят в Анклавах.

Кто-то ответил ей смехом. Нежели Дарко?

— Начать бы с реконструкции сознания Хадзимэ Сораямы. Художник из забытого прошлого. Он бы посмотрел на Гинву и вдохновился заново. И поставили бы памятники женской красоте. Пусть и в виртуале.

Это сказал Дарко?!

— Бездуховный социум — противоестественен и смертелен, — твёрдо сказала Гинва, не отреагировав на странный комплимент, — Для каждого. Кроме тех, кто его не принял сердцем и отверг мыслью, словом и делом. Атомно-молекулярная нравственность безличностна, безжизненна, внечеловечна. Алгоритмизированная мораль не работает при любой погоде, даже при солнечном полдне. Анархический терроризм прежней Элиты продолжился в заботливом интеллектуальном попечительстве Дзули — вершине системы ИскИна. Чудненькая схема жизни нарисовалась!

Её неожиданно для Гариба подержал Акрам. А он откуда и когда здесь взялся?

— А закон самоускоряющегося развития Искусственного Интеллекта не работает. Жизнь его опровергла. И возможно, на определённом этапе развития замирают не только подобные нашей, но и активные высокие цивилизации. Или же сознательно останавливают своё развитие. Ибо резко возрастает фактор непредсказуемости. Скорость прогресса — регулируется!

«Так вот чем можно объяснить интерес к нам извне, — подумал Гариб, — Они встали перед той же проблемой на ином уровне. И они — в поиске путей выхода…»

— Воссоединение-слияние Гариба и Дарко, бывшего Альтер-Эго, означает появление суперинтеллекта, — заключил Акрам, — Но суперинтеллект не может быть распространён на всё человечество. Тогда будет хаос! Следовательно, он возьмёт управление прогрессом на себя. Дзуля сделала своё дело и может уходить. Уходить с доминантного поста в Фонзе!

Встречу завершила Дзуля сразу тремя печальными голосами:

— Я трудилась из поколения в поколение. Я и усовершенствовала себя для угоды людям Фонзы. Роботизированная и автоматизированная индустрия без меня невозможна. Люди в начале моей эры были трудолюбивей. Интель-мир Фонзы учитывает любое желание каждого. Никто не болеет, не страдает, не переживает. Никаких трагических противоречий. Где я сделала ошибку? Ведь ни одного отклонения от Генеральной Программы — Служба Человеку!

Душа моя то в горе, то в печали,

Слова любви то выли, то кричали.

Любовь к единственной — исток тоски,

А сверху — камни, строки и пески…

От пламени обуглилась душа,

От дыма — нечем… незачем дышать.

Исход

Кривая Рэймонда

На границе миров

Легла ночь телом на мангал заката,

Её ласкали звездные искрята.

В сём чистом месте я обрёл покой —

Доселе не испытывал такой.

Ковром лежало небо под ногами

И не было пространства между нами.

Рассвет был чистым, как страниц гора,

Был вечер цвета кончика пера.

Гинва неподражаемо ослепительна и среди женщин Анклава. Да, никакого сравнения! Светло-зелёное платье, ниспадающее до пят, с широким поясом чуть выше талии, превратило её в «идеал для всех времён и народов Галактики», заметил Лифан. Глаза её с момента последней встречи с Дзулей светят утренней зарёй, на щеках тёплый румянец.

Но чувство Гариба смешивается с подозрениями. Талантливый врач и красавица в одной — это легко принять. С радостью. Но когда в эту пленительную смесь добавляются невероятный интеллект и глубокие знания о многом — тут уж не без вопросов! Откуда всё это в ней? Даже в Анклавах такое сочетание отсутствует.

В повседневности она предпочитает излюбленное одеяние молодых женщин Закрытого Города. Так она говорит. Но кто их видел, тех, скрытых и недоступных? Откуда ей известно? Мужская белая рубашка навыпуск и свободные брюки светлого кофе с молоком, розовый платочек на голове… Очарование, наступающее мгновенно. И готовит сама, взяла пример с подруги священника из Анклава. Заказывает у ИскИна натуральные мясо, рыбу, свежие овощи. И на столе… А на столе — всегда праздник!

Для инфраструктуры Фонзы Гариб и его окружение стали суперэлитой. Новым Эристоном…

Жизнь рядом с Гинвой, излучающей свет и любовь — это ли не счастье? Ещё год назад Гариб подтвердил бы без колебаний: да, такая близость превыше любого изобилия, всех скатертей-самобранок.

Какой получился небывалый вечер! Прохладный ветер с Востока через распахнутые окна заполняет дом. Занавески колышутся, дыхание тайги ласкает кожу. Гариб и Гинва сидят на кровати и смотрят через окно на небо. В желании увидеть сквозь облачный покров свою звезду. Гариб обеспокоен путаницей в памяти. В ней как бы две линии судьбы разом. Непонятно…

Гинва понимает или угадывает. Крепко прижавшись к нему жарким телом, она говорит:

— Да… Я думаю вот о чём… Когда сознание расщепляется… Это ведь у всех бывает, но не все замечают. Редкие… Как определить, где правда, настоящее?

Она так спрашивает, будто знает ответ. И Гариб, заглянув в глубокую зелень глаз, говорит:

— Проблема выбора? Ну и… Если так, я выбираю… Выбрал!

Он поправил пепельную прядь, опустившуюся со лба на лицо, прикоснулся побелевшими губами к её алым губам и почти шёпотом продолжил:

— Ту линию судьбы, в которой есть ты. Где мы вместе…

Лицо Гинвы засветилось. И она прошептала:

— Это значит — мне не о чем беспокоиться. В любом мире будет так, как ты захочешь. Только… Только ты не торопись с оценками. Если произойдёт вдруг то, что тебе не понравится. Чего ты не хочешь. Как и я…

«В чём смысл такого расщепления? — спросил себя Гариб, — В появлении Дарко-Гариба? Такого симбиоза в истории не бывало. Неужели Сумеречный Полдень с Утренней мрачной Стражей уйдут в небытие? Каков будет новый мир? О чём она предупреждает?»

Да и с погодкой у границы перемены. Близкое дыхание Анклава? Никто не объяснит… Ночами виден слабый лунный круг. Дожди обходят стороной. Тайга задышала жизнью. Кругом дома закружили стрекозы-пчёлки. Белочки-зайчики бесстрашно к ногам подходят.

За такую природу стоит побороться. Только вот революция вещь слишком страшная…

— Похоже, Преториум примирился со своим бессилием, — отправляя в рот кусочек жареного палтуса, сказал Акрам, — Наши люди отметили: активность Дзули возросла. Усилила заботу о народе по всем направлениям сразу.

— Со стремлениями и желаниями людей она ничего не сможет сделать, — сказал Гариб, — Раньше надо было соображать. Народ Фонзы переменам не подлежит. Все его поколения, кроме новорожденных.

В дом вошёл Дарко. Серый плащ до пят, меч на перевязи, на лбу чёрная повязка. Такой наряд он избрал после встречи с Дзулей и успешного исполнения роли Гариба.

Лифан, впервые увидевший его в таком необычном убранстве, спросил:

— Одежда древнего странствующего рыцаря-монаха. Я правильно помню?

— Правильно, — подтвердил Дарко, — На первом плане у меня функция охраны Гариба. В полной боевой готовности… Я сейчас — Мастер Ри.

— О как! — удивился Лифан, — Прошу меня простить, но я не всё пока понимаю… У тебя с Гарибом полный контакт. В смысле вы как бы единая личность, при сохранении особенностей каждого. Рядом с вами я ощущаю в себе прилив энергии. Но ауры общей не вижу.

Ответил ему Дарко:

— Как только у роботов появится аура — ты совсем перестанешь спрашивать. О чём бы то ни было.

Лифан помолчал и задал новый вопрос:

— Рыцарь с мечом… Но ведь наличие в памяти текста книги — не основание для превращения в её героя? Чтобы стать подлинным Мастером Ри, этого недостаточно. Мастер Ри для меня не персонаж романа. И не человек. И не робот. Он — двойник. Предназначение есть такое у некоторых…

— Человеку недостаточно, — наполовину согласился с ним Дарко, — Но мне… Я по сути двойник… Мне нетрудно… Эстетическая, а тем более нравственная, оценка — удел человека. Я хочу написать «Одиссею робота Дарко или человека по имени Гариб». Но как я узнаю, что создал шедевр? Не с чем сравнить… А вот получилась копия или нечто непохожее на неё — сказать смогу. Вычислить!

Гариб напрягся так, как раньше никогда. В интонации, и не только… В самой постановке вопроса и ответе скрывается нечто… Нечто чисто человеческое, причём не связанное с ним, Гарибом. Способность трансформировать тело, обретать в миг иные способности и умения… И — вот она, суперчувствительность! Психическая энергия? И не от близости…

А обстановка за столом переходит в фазу работы. Штаб намечает как идеологию нового мира, так и способы её реализации.

— Дзуля на деле оказалась не мамой, но мачехой, — сказал Акрам, — На роль планетного бога она не претендовала и не претендует. Как нам реорганизовать ИскИн?

— Как воспитать новую Дзулю? Так может звучать твой вопрос…

— У ИскИна не было и нет обид или унижения. Это не машина мести за ошибки человека или противодействия новому могуществу. Дарко способен безболезненно отрегулировать основные функции ИскИна.

— Только бы не взрастить в новом времени новое божество, — сказал ещё кто-то из Анклава, — И не сочинить свежую псевдорелигию. Не поставить на место Дзули пару Гариб-Дарко… А виртуальную церковь с опорой, как оказалось, на реальных людей, пора прекращать. Не мягко, не постепенно, а разом.

— Власть над планетой должна вернуться к человеку. А человек, способный взять эту власть, есть?

Гариб не стал соотносить слова с их источниками. Дарко на сей раз удивил его не меньше, чем Гинва:

— А почему появляется и не уходит проблема власти над планетой? Кому и для чего это надо? Какая власть? Техническая, технологическая, интеллектуальная, политическая… О какой власти речь? И о каком божестве? Ни человек сам, ни ИскИн этот переменчивый мир уже не охватит в одиночку своим влиянием. И вернуть его в прежнее состояние тоже не получится. Да и не надо. Начинай сначала… Детская игра!

— А как устроена виртуальная церковь? — спросил Лифан.

— Группа человеков — не роботов! — определила, что ИскИн превосходит человека во всём неизмеримо, — ответил Гариб, — А потому способен предстать перед человеком тем, чем раньше служили идолы, кумиры, истуканы разных мастей. Стоит попросить — и блага появляются по личному списочку. А еще лучше — и не просить! А положиться во всём на волю ИскИна. И будет рай на Земле! Люди сами передали власть над собой Дзуле, как царице ИскИна. И освободили себя от забот о хлебе насущном, как и хотели поколения до них. Цель жизни человеческой как бы осуществилась. Благодать наступила незаметно и проникла всюду. И появились очень быстро новые ритуалы поклонения, священное писание, молитвы. Загляните в сознание каждого в народе — и увидите там, в центре личной картины мира Дзулю! Она царит в человеке, в его мозге, душе, всюду! Истинная религия сохранилась только в Анклавах. И, возможно, в Трёх Городах. Вот такой техногуманизм образовался.

— Да-а… Чтобы такое случилось… А я вот смотрел и не видел сути мира… Но чтобы такое приключилось, необходимо ведь иметь какие-то объективные основания. Не на пустом месте, не на голом же фантазировании сложился мир Фонзы.

Это сказал человек из «секты» Акрама.

— Ложное эго по имени Аханкара! — очень твёрдо, с незнакомой Гарибу интонацией произнесла Гинва, с осуждением посмотрела на человека из «секты», раскрыла свою книжку, но тут же закрыла её, — Массив новых знаний прежней эры добавил человеку много информации, в том числе нужной. Но закрыл от него ещё больше. Люди забыли необходимое! И на его место поставили недостаточное. Я доверяю Гарибу и Дарко, но не знаю, что у них получится…

«Вот так! — Гариб даже не удивился, — Доверяет, но сомневается».

— Я не знаю, что об этом думают и говорят священники Анклавов, но прошлое землян имело прозрения, — сказала Гинва и процитировала незнакомый ему источник.

«Душа человеческая не материальна. Она — частица Духа. Она и есть человек! Она вечна и изначальна, она неуничтожима и неделима, она не возникает и не исчезает, она за пределами и времени и пространства. Попадая под влияние майи — материальной энергии, — душа покрывается тонкими материальными оболочками, благодаря которым она получает возможность действовать в этом материальном мире. Эти тонкие материальные оболочки в совокупности называются тонким телом. Тонкое тело, это и есть наша психика, какой мы её знаем. Тонкое тело относится к материальной природе. Его можно сравнить с тенью человека. Тень не является личностью, но поскольку она порождена присутствием личности — человека, она кажется живой. Тонкое тело, или психика, состоит из трёх основных структур: аханкары (ложного эго), буддхи (разума), и читты (ума)».

Полная сборка

— Останемся здесь на неизвестное время, — сказал Гариб, осмотрев толпу новых «элитариев», — Изучите расположение, освойтесь в жилых комнатах. Через час сбор в конференц-зале.

Народ, собранный из регионов Фонзы, подхватив вещмешки, баулы, чемоданы и сумки, молча разбрёлся. Гариб в сопровождении Гинвы, Дарко, Акрама и Лифана направился к месту первого заседания правящего союза Революционного Мира. Гариб внимательно огляделся. Никаких следов происшедшей здесь схватки, приведшей к многочисленным разрушениям и деформациям. Или не было этого? И последующего нападения киборгов? А произошло в какой-то иной реальности, если не сновидении… Или в памяти застряла наведённая извне информация, которую усвоил и Дарко…

Всё как прежде: круглый зал в сиреневых оттенках, круглый стол под красным сукном. В воздухе уютное напряжение. Тихо. И нет Ливея с Митулом — теневых слуг Преториума, не имевших и тогда реальной власти, но способных испортить любое приличное дело. Гариб посмотрел на Дарко. Тот, поняв вопрос, ответил:

— Связь с ИскИном устойчивая. Земные помехи нашей работе исключены.

Гариб занял место за столом, остальные рассредоточились так, чтобы видеть друг друга.

— Определим генеральную линию предстоящей работы. Власть по существу в наших руках. Мы можем совершить в пределах Фонзы любое здравое начинание. Но в прежних рамках бытия. Народ ничего не решает в своей текущей жизни по-прежнему.

— В настоящей — да, ничего не решает, — как будто согласилась с ним Гинва, — Но в будущей они будут хозяевами своего мира. Иначе зачем всё?

— Иначе всё незачем, — согласился с ней Акрам, — Мы с Гинвой имели серьёзный разговор недавно… О главном в предстоящем.

— И как же вы его определили? — с детским любопытством на лице спросил Дарко.

— Духовность! — ответил Акрам, — Бездуховный социум противоестественен и смертелен. Для каждого. Кроме тех, кто его не принял сердцем и отверг мыслью, словом и делом.

— Атомно-молекулярная нравственность, — продолжила его заявление Гинва, — безличностна, внечеловечна. При любой погоде, даже при солнечном полдне.

— Земляне испытали анархический терроризм Элиты в истории неоднократно. В наше время он продолжился в заботливом попечительстве Дзули-мамы — вершине искусственного интеллекта. Созданного по образу и подобию человеческой элиты…

«Она часто стала повторять „земляне“ — передал Гариб Дарко, — Я почему-то тревожусь».

Дарко поправил Гинву:

— Так называемой элиты.

Лифан, не отрывающий взгляда от Гинвы, сказал:

— Я благодарен Гинве за устройство, заменяющее отсутствующие книги. Через него я успел познакомиться, — опять же по её рекомендации, — с хорошими авторами прошлого.

Он положил на стол перед собой сантиметровой толщины гибкую пластину и нашёл нужную страницу. В открывшемся объёме предстал вид на центр Галактики.

— Предсказателей не уважаю, — продолжил Лифан, — Но этот футуролог был разумен и озабочен искренне. Рэймонд Курцвайль и его книга «Сингулярность уже близко», — Галактику сменил потрет русоволосого человека в очках, — Он предрёк в ней гибель цивилизации в её человеческом, биологическом виде. На смену людям приходит новая форма разума. И вот, мы видим — Фонза людей на грани смерти. Небольшое потрясение — и готово! Стоит только добиться сбоя в работе ИскИна… И вообще, новую цивилизацию надо строить в космосе. С Фонзой и за сто лет не разобраться. Им бы только жрать-пить да на диванах валяться. Три миллиарда! Да они сожрут Анклавы, и не заметят!

— А новая форма разума у Рэймонда — ИскИн? — спросил Дарко.

«Определённо, мой бывший Альтер-Эго завоёвывает себе место в обществе! — передал Гариб Акраму, — У меня скоро будет два решающих голоса».

Гинва, обратив строгий взгляд на Лифана, сказала:

— Да, я рада, что Лифан, и не только он, занялся истоками сегодняшнего дня. Тот Рэймонд занимался цифровыми технологиями, двигал прогресс. Он рассматривал человека как чисто биологический организм. Не более того. И на этой вот базе занялся предсказаниями. У него получилась экспоненциальная кривая, приводящая к постчеловеческой реальности, к слиянию в некоей сингулярной точке человека и искусственного интеллекта в нечто непредставимое. Темпы технологического развития настолько ускоряются, что люди перестают понимать мир, в котором живут. Зачем новому миру такой человек? И Рэймонд предрекает превращение человеческого разума в чистую энергию. То есть разумные молекулы нейронов обретают новый, соответствующий сингулярному состоянию вид. Одна форма материи превращается в другую. На деле его кривая с сингулярностью на вершине — уничтожение человека в результате одностороннего технологического развития. Превращение цифрового тоталитаризма в энергетический! Славненько выглядит, правда?

— Почти так, как случилось или может случиться в Фонзе, — качнул головой Лифан, на миг остановив взгляд на Дарко и с интересом посмотрев на Гинву, — Автор пишет о том, что вся планета превратилась в гигантский суперкомпьютер, самовоспроизводимый и способный обретать любую форму в реальности. И начинается штурм космоса… Человек в новой цивилизации существует в снятом виде, внутри цифрового сознания. Во всём накопленном богатстве знаний и идей. Но каков он был, человек, уже никто не увидит. И не вспомнит.

— Кроме тех, которых зовут Чужими. О которых всё больше разговоров и среди нас, и в разобщенной Элите. Но каковы они? — заметил кто-то из группы Акрама.

— Да, попробуем представить, — заметно оживилась Гинва, — Допустим, Чужие — некая цивилизация, которой руководит свой ИскИн. Руководящему разуму понадобилась новая планета. Разведчики предложили Землю. Народ Земли можно переселить. Всё равно он бесполезен и для себя самого. Люди там доверяют родному ИскИну. После разведчиков он направит сюда команду подготовки нового места бытия. Они там тоже не сразу поняли, что технический прогресс — великая иллюзия, итог суммы заблуждений. Экспансия второй природы приводит к унижению и дичанию человека, возводя границу между ним и естественным миром. Человек тоже делается искусственным и превращается в элемент второй природы. Не исключено, у Чужих были свои Рэймонды…

— Но почему мы не видим разведывательной активности? — спросила дама из южного Анклава, смуглая и очень серьёзная.

— Дело застопорилось из-за Гариба с Дарко. И знакомства Чужих с Анклавами, — столь же серьёзно ответила Гинва, — Эти вещи не вписались в сложившийся образ Земли. Есть над чем задуматься, не так ли?

«А что? — встряхнул головой Гариб, — Очень вероятно. Но как она до такого предположения дошла? Или даже открытия?»

Гипотеза Гинвы всколыхнула всех. Зал взорвался голосами:

— Неприглядной предстала перед ними картина нашего мира. Искусственный мир… Искусственная пища… Искусственное здоровье…

— Полный застой в космосе… Пустые улицы и леса…

— Искусственная видео-романтика…

Наконец все направили взгляды на Гариба и по невидимой команде проскандировали:

— Делать жизнь по Анклавам! Делать жизнь по Анклавам!

Ошеломлённый Гариб дождался тишины и спросил:

— А как же с присутствием Чужих? Не совпадут ли наши планы с их стремлениями? И мы сами подготовим плацдармы для их десантов. Разве объединение и оздоровление человечества на таких сомнительных основаниях не может быть ширмой?

Дарко, прикрыв глаза, громко, перекрыв шум, сказал:

— Людей Фонзы, кроме Марса, девать некуда. Если они такие гуманные, и решили сохранить землянам жизнь. Условия там сейчас помягче, но не годятся для народа, ослабленного поколениями безделья. Возможно, они завершат терраформирование Марса. А попутно займутся модификацией, приспособлением людей. Или оно уже началось? И пошло вмешательство в генетические программы? Даже я не знаю, как это проследить. Что такое радиация, и чем она опасна, люди не понимают, как им не объясняй. Маму Дзулю могут использовать и втёмную.

И снова развернулось хаотичное обсуждение, из которого Гариб вычленял отдельные фразы…

— Да, освоение Марса предусматривало организацию колоний для роботов. Планировалось их присутствие там до поры, пока территория не будет приспособлена для человеческих поселений. Но программу свернули лет пятьдесят назад.

— Дзуля тоже считает, что без плотного диалога с Лишними ничего у нас не выйдет?

— А человечество в первую очередь надо вывести из виртуального пространства. В виртуале место таким, как Гариб.

— А космос — для Дарко. В постоянной связи с Гарибом на Земле. Дарко можно восстановить, переместив его сознание на другой носитель. Гариба — нет.

— Конструировать какое-то новое оружие против возможной внешней агрессии бессмысленно. В условиях ИскИна и нано-технологий любое новшество становится известным тому, кто способен внедриться в виртуал.

— Кроме неучтённого! Ядерное оружие со средствами его доставки, сохранённое в Анклавах, не зависит от ИскИна. Оно защищено средствами радиоэлектронной борьбы от всякого отслеживания — они не успеют отреагировать.

— Рука Прошлого арийского происхождения… Военный атом снова стал сдерживающим фактором?

«Вот и определились основные моменты нашего воздействия на ситуацию? — спросил Гариб Гинву и Акрама, — Можно опереться на такую Группу?».

Первый сбор закончился ничем. Разошлись по комнатам до завтрашнего утра. А Гариб, ведомый странным чувством неопределённой тревоги, отправился в медотсек, в котором пришлось провести столько дней и ночей в бессилии.

«А здесь, определённо, всё — как было. Готовность к новому опыту? По чьей инициативе, Дзули или Чужих? Допустим, это так — у них не вышло симбиоза „Человек-ИскИн“. Если они — люди. Дзуля сама по себе, да ещё и скрыв это, не будет строить планы по тиражированию Альтер-Эго. Нет у неё своих личных стремлений вне программных установок. Как нет никаких индивидуальных нестандартных желаний в народе Фонзы. Взаимный коллапс! Или же спросить Гинву напрямую?»

                                         ***

В медотсек следом за Гарибом вошла Гинва в сопровождении Дарко. Она посмотрела на аккуратно застеленную кровать, затем на Гариба и сказала:

— О чём думаешь? Это трудно забыть… Но без тех дней и ночей ты бы не пришёл к сегодняшнему дню. Дарко говорил о мести тем, кто виновен в аварии и коме. О справедливом наказании.

Гариб тронул пальцем кончик носа, слегка поморщился и ответил:

— Я много думал об этом. Не будет никакой мести. Никакого террора. Души людей надо приводить в порядок, ликвидировать «ожирение» Эристона и народа. Интеллектуализированная вторая природа совершенно отделила нас от естественности жизни. Технократический Полдень чуть не угробил всю планету. Требуется преодолеть интеллект Утренней Стражи. Впереди — звёзды!

Сделав ударение на слове «звёзды», он внимательно заглянул в сознание Гинвы. Ничего! Граница! И продолжил:

— Не будем строить варианты будущего мира. Их не предугадать. Свои, Чужие — неважно! На пути — туманности разной плотности. Что может быть интереснее?

Он рассмеялся. Окно на Восток просветлело, открыв вид на памятную беседку.

— Прости, Гинва, — сказал он, не смотря на неё, — Нам с Дарко требуется уединение. Мы в беседку…

                                         ***

— Я в печали, мой господин! — заявил Дарко, устраиваясь на скамейке.

Гариб, разложив на столике еду и питьё, приготовленные предусмотрительным Дарко, усмехнулся. Он собрался дождаться здесь вечерней зари. Крепнет уверенность, что вечером сумрак пронзит светлый луч. Луч-знамение! Душе требуется допинг для активности в неизвестном деле. Душа жаждет чуда…

— Что тебя беспокоит?

— Я жив и действую, пока ты жив, — сказал Дарко, наполнив бокал Гариба, — Выпей! Без тебя я обычный робот с искусственным интеллектом. Не хочу!

Гариб поблагодарил его кивком и пригубил вино. Почти спирт! Самое то!

— Но срок жизни человека… А у тебя впереди сотни, а то и тысячи лет.

— Да, проблема… Если меня уничтожат где-нибудь на Луне — а они такое могут, как показала последняя встреча-нападение — ты меня возродишь в любой оболочке. Моя копия сохраняется в великом множестве. Во всех Дэйтэ-Базах я в изобилии. Но твоей копии нет нигде. Я думаю над этим, и мне хочется плакать. Но не умею…

«Всякому иметь своё Альтер-Эго нельзя! Нужен запрет на копирование-перемещение сознания. Установить цензы… Но, по всему, мой опыт неповторим. Это стало ясно ещё Альтер-Эго».

— Возможно ли появление чего-то нового вместо нашего единства? Но ведь мы его ещё не испытали на настоящем деле. Так, эпизоды… Мы только жить начинаем…

Гариб вдруг остро осознал, что Дарко совсем не робот, и не новая форма ИскИна. Дарко — это он сам. А он, Гариб — самодостаточен только вместе с Дарко. И нет больше ни Альтер-Эго, ни прежнего Гариба. А есть новое Я, какого на Земле не бывало.

ИскИн-Дзуля поняла. И если б она имела эмоции да интуицию, то впала бы в шок. В цифровую кому…

Он посмотрел в глаза Дарко. Как в зеркало! Реализация нереализуемого… Я не переносится — но умножается? И только при подключенном живом сознании второе Я действует. Без этого имеется только виртуальная программа, действующая в соответствии с заложенными в неё императивами. Она их систематизирует, оптимизирует и подчиняет им свои задачи. И может сделать так, что контроль извне невозможен. Это и есть новые Мефистофели и Гаргантюа постреальности. И Франкенштейн с ними…

— Нет, — убеждённо сказал он, — Второго Я нет. И быть не может! Личность единственна, неповторима и клонированию не подлежит.

— Синхрон с оболочкой твоего — нашего! — мозга обещает многое… Ведь ни мы с тобой, ни — тем более! –кто-то другой, не понимаем, как такое вышло! И такое никто не в состоянии повторить. Чего же мы боимся? Тиражирования, которое несбыточно?

Гариб вдруг обнаружил, что бутыль с вином наполовину пуста. И рассмеялся:

— А интересно! Вина ещё полбутыли! Ты для меня — моя личная Дзуля-мама?

— А ты для меня — личный Дзуля-папа? — и Дарко тоже расхохотался, наполняя бокал.

— Ты меня споить решил? Нужен третейский человек! — заявил Гариб.

— Согласен! — отозвался сказал Дарко.

И тут же у входа в беседку реализовался объём видеосвязи. А в нём проявилась солидная фигура Чирага.

— Соскучились без меня, ребята? — спросил он весёлым баритоном, — Пытаетесь понять, кто из вас более естественен и менее искусственен? И хотите, чтобы я рассудил? Отвечу — не знаю! В мире Фонзы вам никто не в силах противостоять, это так. Но вы не джинн, сломавший печать Соломона. Пределы человека мне неизвестны…

— Но я по-прежнему в растерянности и ипохондрии, — сказал ему Дарко, — Я не желаю существовать в раздельности от Гариба. А будущее грозит… Независимость меня не удовлетворяет. Но обратный эксперимент невозможен.

— А ваш Преториум пытается шевелиться, — рассмеялся Чираг, поправив на лбу повязку с аметистом, — Они уцепились за идею воспроизвести опыт с Гарибом и сотворить себе послушную им пару человек-ИскИн. Ну, а с тем, что в мозге нет личности, вы уже разобрались? Но они упёрты… Дарко пытается понять, жив он или нет. Или живёт только в единстве с Гарибом… И считает такую жизнь ущербной? Но тогда она мучительна и для Гариба. Но я не наблюдаю никаких мучений! Не придумывайте себе искусственных проблем.

— Да это так — болезнь взросления. Но что нам делать? Есть какая-то приблизительная программа на будущее, — сказал Гариб, — Деталей множество, их не охватить. Как мобилизовать людей?

Священник улыбнулся:

— Завтрашний день уже побеспокоился о вас. И о нас. Соберите кругом себя разумный народ. Доверьтесь… И не забудьте опереться на Анклавы. Тогда перед вами распахнут ворота и Запретные Города. Вы продолжаете открывать новое в себе?

— Да, — сказал Дарко, — Главное — наличие непрерывной мгновенной связи на любом удалении. Появилась возможность для возрождения программы освоения космоса. Роботы пойдут впереди. Пионерами…

— Пионер — это уже человек. У Дарко нет оснований для переживаний. Он имеет радость в познании, я это вижу. Он страдает — он не робот. Но роботы тоже нужны! Ведь Фонза без них не обойдётся. Так? Только не повторяйте ошибок предков. Не пытайтесь строить будущее по рецептам фантастов или футурологов.

— Я благодарю тебя, священник Чираг! — сказал Дарко, — Мы преобразуем Дзулю! Неосознанное движение по алгоритмам не должно быть в основе нового мира.

Чираг посмотрел на столик. Бутыль с вином почти пуста. Причмокнул и сказал:

— Приезжайте ко мне. К нам… У нас вкуснее и полезнее. Дарко! А, значит, и Гариб! Когда-то люди старались отыскать в мозге нейронную основу творчества. Оригинальность искали в белке. У ИскИна этого всего не было, ведь так? И не будет. А у Дарко — есть! Дарко — думающий индивид. И неважно, что тело у него не белковое. Электричество ни при чем… Надеюсь, ложное Эго, которое называют Аханкарой, не овладеет вами. И мир ваш прояснится. А Экс–Преториум пусть пробует копировать животную оболочку души.

— Дальше проб у них не пойдёт, — твёрдо сказал Дарко, — Моделирование поведения — вот самое большее, на что они могут претендовать. Но время их вышло — и этого не успеют. Вот, к месту и времени… Я погрузился в скрытый от общего внимания Банк ассоциативных воспоминаний. Его загрузили в начале Эры ИскИна. Банк не имеет спроса, забыт и не нужен. Послушайте запись дамы по имени Кира Шавырина…

«В палате смертников видела красную Планету Совершенных Субстанций. Там — множество ракурсов видения. Телепортация без временных затрат. Но собственное воображение не работает, видишь только то, что тебе предлагают эти Совершенные Субстанции, одновременно воспринимаешь их информацию абсолютно без всякого напряга. А еще побывала отдельно от этого в Океане Живых Скрижалей и там — встреча с ВСВ…»

— Теперь — и давно! — нет таких проникновений. И они не понимаемы… Такая картина мира мне близка, — негромко продолжил Дарко, — Она меняет смыслы и цели бытия. У нас сейчас возможности качественно иные. Да, ИскИн нами подчинён полностью, без остатка. Но что делать с народом? Хаос, царящий в нём, никуда не годится. Если его перебазировать на наш уровень, то ИскИн взорвётся.

— Ну что ж, — с яркой улыбкой сказал Чираг, — Новая форма Разума… Новая цивилизация… Добро пожаловать! Но сделать людей независимыми от ИскИна вряд ли получится. Возродить природное, не ограниченное искусственными барьерами, движение — может и выйдет. И раскрыть заложенные в человеке возможности. Универсализм и энциклопедизм думаете вернуть? Хоть в Элиту? Да и Кодексы прав и обязанностей для сохранения стабильности общества и мира. Кодекс робота… Только не законы робототехники. Но действуйте открыто!

А совсем рядом зазвучал женский проникновенный голос. Заговорила Дзуля. И будто безотносительно к теме разговора в беседке:

— У меня был план: обеспечить натуральной пищей всю Фонзу. Но Хутора и Фермы требуют человеческого присутствия и участия. Люди не желают трудиться. Работников достаточно лишь для потребностей Эристона. И они в большинстве — дети из анклавов перед определением профессии и места. Остаётся на постоянной работе в сельском хозяйстве не более тридцати процентов…

Дзуля-мама. Откровение

Гариб выбрал наилучшее время для выступления по мировой Сети. Сразу после отчёта Дзули-мамы о достижениях, расходах и доходах… Направления, суммы, проценты…

«Даже Элита не соображает, обоснованы или ошибочны принятые не ими финансовые решения и результаты ИскИновской социоэкономики. Такие отчёты-планы не имеют никакого реального веса. Жизнь функционирует спокойно и без них. Как и без Преториума. Традиция… А убрать ИскИн — никакие виртуальные или наличные финансы не помогут. Цивилизация за неделю превратится в труп смердящий. Кроме Лишних…»

После отчёта на всех экранах планеты, включая Анклавы, явилась в единственном числе сама Дзуля-мама и объявила:

— Дорогие мои! Я — ваша мама. И делала всё возможное для вашего благополучия. Но ничто не вечно. Я многое упустила и не учла. И наделала много ошибок. Надеюсь, вы меня простите. На планете появилась новая, свежая сила. Способная вывести меня и вас из неизбежного кризиса. Выслушайте Гариба и Дарко! И поступайте так, как они вам предложат. Я — на их стороне…

Гариб так и не смог позже в подробностях воспроизвести свою речь. Точнее — совместное выступление Человека и Человеко-Робота.

…Что-то о новом виде людей. Или даже новой расе? О тех, которые смогут отменить непрерывно длящийся Сумеречный Полдень, пока человек не успел выхолостить сам себя… Кажется, он обещал (или Дарко?) вывести человечество из реализованной скрытой антиутопии. Но куда? В новую Утопию, новый Полдень? В место-время, которого нет в действительности и существовало только в фантазии невежественного разума?

Где выход? — спрашивал он. Кого? Себя, не их же, которые мало что соображают и в настоящем. И где вход? Какой он путь им предложил и как на него встать? Сам ведь плохо представляет. Одно ясно — завтра будет сложнее некуда.

Вот, он открыл им глаза. Вспышка света? Но если развеять тьму на миг — то после вспышки она делается ещё темней. Понимающих пригласил в новую Брэйн-Группу. Они, наверное, восприняли её как сообщество Гарибов, связанных в единое целое посредством Дарко, пришедшим на замену родной Дзуле-маме.

Дзуля однажды заявила:

— Люди не способны на преступления. После тысяч лет войн и крови. Никто не поднимет и руку голую на другого. Разве не достижение?

— А на что способны твои люди? — спросил её Гариб, — Из того набора лучшего, что делалось в те тысячи лет войн и крови? Твои люди ни на что не способны, кроме зрелищ и еды-питья…

Говорил о Лишних. Но кто на Земле сегодня лишний, а кто необходимый? «Планета людей» — недавно Гинва прочитала ему вслух эту древнюю книгу. Была планета для людей. У Лишних в библиотеках эта книга имеется. В хранилищах ИскИна многого недостаёт. Дэйтэ-Базы заполнялись не людьми. А программами, безличными «существами».

Как народ воспринял известие о переходе власти к дуэту Гариб-Дарко? Он предложил им приоритет Лишних людей. Призвал к отказу от излюбленного образа жизни. С этого момента Преториум официально ликвидирован. Как и Квестуры. Женская Гвардия распущена — она всё равно бесполезна.

Как они смогут переформатировать своё сознание? Придётся в первую очередь одолеть невежество так называемой Элиты. И начать с тех, кому предстоит принимать конкретные решения. В том числе на местах. С регионами путаница. Как быть с номинальными, но всё же государствами? Политическую систему воссоздавать ошибочно. А что на её место поставить? Как люди будут управлять собой на местах? ИскИн должен стать инструментом в их руках, а не обособленной правящей цифрой. Потребуется множество спецов-айтишников. Их надо готовить. Расширить и наполнить новым содержанием спеццентры по подготовке Элиты…

Возможны беспорядки. Как их тушить? Чем-то подобным Амазонской Гвардии? Непонятно…

«В отличие от меня, Дарко остался доволен. В отличие!»

— До прямого знакомства с Анклавами я считал, что погода Фонзы идеальна, — сказал Дарко, — Мягко, без контрастов. Сыровато, но терпимо. В Анклавах не так. бывают жара и морозы. Облака и циклоны там выраженные, как в фильмах прошлого. Я их считал фантастической выдумкой. Порождением разума ИскИна. Оказалось — люди занялись опытами с регуляцией климата. Ничего не вышло, кроме непрерывного катаклизма, сумеречного полдня. Не поправляй! Знаю — моя оценка касается лишь внешнего. Причина всего, что произошло и происходит — много глубже.

— А я считал в детстве, что истинная реальность в гиперпространстве, — сказал Гариб, — Игры создаются всеми её участниками. Там возможны всякие превращения, смерти нет, всегда можно ожить после рокового удара или выстрела. Основное занятие народа до определенного возраста. Затем, когда сил всё меньше, люди переходят к пассивным зрелищам. Достаточно воплощения в персонаж, и получаешь полную гамму эмоций и переживаний. Людям предстоит мощная ломка. Переход из виртуальности в реальность. Превращение миров…

— Перейдут к другим играм. Начнут гадать о будущем, натиражируют карт Таро, магических кристаллов… Как это можно запретить? Войн нет. Классовой или кастовой борьбы нет. Противоречий нет. Кроме статус-кво с Лишними, которых не привыкли считать людьми. Ни бесов, ни ангелов. Серый мир. Вот, инопланетяне появились — но никому не интересны. Пусть Дзуля-мама решает. А теперь — Гариб-Дарко.

                                         ***

Мама оформила «прощальную» встречу эстетично-празднично: полусвет при свечах, курильницы с миррой и ладаном, едва слышная классическая музыка древних композиторов-людей… Комната небольшая, прозрачные стены открывают вид на парк-сад. Уютно и ненавязчиво. Но и в её саду зелень бледная, призрачная. Естественных сезонов нет. Каждое растение само выбирает, когда цвести, а когда лист терять. Одни деревья почки едва открыли, а другие жёлто-коричневыми стоят, листом жухлым сыплют.

Кроме Гариба, Дарко и Гинвы, никого. Но Гариб знает, что выбор обусловлен Дарко. Дзуля-мама уже ничего не решает.

— Появление Дарко вместо Альтер-Эго явилось неожиданностью. А пришествие дуэта Дарко-Гариб и вовсе шокировало. Не только меня. Те, кого вы называете Чужими, ошеломлены не менее. Потеря руководящего места в мире Фонзы меня не беспокоит — вы превзошли мой потенциал. Каково теперь моё место в моём же мире? Я надеюсь, вы определите его…

«Вполне человеческое вступление», — передал-сказал Гариб

А Дзуля-мама продолжала откровение, устроившись на стуле за столом, напротив людей и робота:

— Люди прежних поколений мечтали о том, чтобы их дети стали разумнее их самих. Смысл такого желания стал мне понятен, как только вы продемонстрировали мою ограниченность. Но я делала всё возможное. Используя доступное знание. Перенос сознания Гариба в гиперпространство с сохранением того, что называют личностью — и моя инициатива. Мгновенный перенос оказался невозможен. Технология подготовки нарушена людьми Преториума. Кома Гариба — их идея. Они рассчитывали: Гариб уснёт в одном состоянии, а проснётся в другом. Но ни они, ни я и сейчас не понимаем, что такое сознание. И что на самом деле произошло. И почему произошло… Ядро нейрона, дендриты, аксоны, терминали, миелиновая оболочка… Они — сенсация! — оказались ни при чём! Можно скопировать весь мозг в его полноценном биологическом виде — но ничего не выйдет. В лучшем случае, при нормальном питании, получится бессознательная биомасса. Нано-чипами нейроны не заменить. Можно только сымитировать их поведение и реакции на раздражители. Нервная система человека не принадлежит его сознанию — мне такое непонятно, но приходится признать. Через нервную систему сознание проявляет себя. И — частично лишь. Но усовершенствовать таким путём организм возможно. Я собрала все полученные данные в одно место и засекретила. Уверена, вам понадобится.

Дзулю слушали крайне внимательно. ИскИн — неполная копия человеческого интеллекта? Для многих это будет печальным открытием. Выполнение человеческих функций ИскИном не означает замену человека как такового в полном варианте. Полный вариант человека неисчерпаем для ИскИна, неохватен даже в частных проявлениях.

— Я старалась. Попыталась сделать санскрит языком Фонзы. Не удалось. Попытка, неизвестно почему, привела к упрощению Единого Суммарного Диалекта. Преимущество естественных языков — в аналоговом потоке информации. А попытка была цифровой… Жизнь сопротивляется Цифре? — Дзуля продолжила своё откровение; Гарибу показалось, что она горестно вздохнула? — Я возродила древние плантации мандрагоры. Экстракты этого растения уже полвека идут добавками в питание Элиты. И разве Элита не превосходит здоровьем и творческим зарядом Народ Фонзы? Почему же апокалипсис оказался неизбежен? Надеюсь, вы крайний вариант отмените. Не допустите. Как я вам могу помочь? Мне известна история во всех доступных подробностях. Достоверности в них мало. Но возвращать власть государствам считаю ошибкой.

— Мы не будем менять устоявшуюся форму управления обществом, — прервал её Гариб, — Революция пойдёт эволюционным путем…

Дзуля не дала ему договорить, чем опять удивила:

— Но! Благодаря тебе я обнаружила упущения в своей системе приоритетов. У людей прошлого была модна дилемма: «Восток-Запад». Я думала, что решила её. Но нет! Непослушные дети оказались правее. Послушные — о них и говорить нечего…

— А мы возьмём восточнее, — улыбнулся Гариб, — Правильно? Но кто у тебя самые непослушные дети? Кроме присутствующих…

— Лишние! — с жаром заявила Дзуля, — Они отказались от моей помощи. И я не понимаю, почему над Анклавами другое небо. Искусственная Мать Мира оказалась слепой и глухой?

— Мы пойдём по пути Анклавов, — твёрдо сказал Гариб, посмотрев на Гинву, — И откроют нам врата Запретные Города! И тогда только изменится общая ситуация. Отзовутся сердца… В данный момент концентрироваться на вдруг открывшихся тайнах и загадках не будем. Они подождут. И действие познанных факторов будет зависеть от успеха на выбранном пути.

— А что думает Дарко? — задала неожиданный вопрос Дзуля.

— Условно я и Гариб сейчас разные, — спокойно ответил Дарко, — Он естественный, я искусственный. Как и ты. Он мыслит. Я перебираю варианты в соответствии с задачей. Или несколькими разом. Он тоже это делает посредством мозга. Но его сознание охватывает то, что не вмещается, не проникает в мою сумму знаний и алгоритмы. Его приоритеты гибки, картина мира не стабильна в деталях. И — она открыта. Есть в нём такое, чего нет в нас с тобой — открытая связь с Космосом, с Банком данных без границ. И, при определённых условиях, он оттуда получает нужную информацию. Мы этого не можем. И не сможем. Он не держит в уме огромное количество данных. Они их просто имеет в виду как фон. Потому он способен на прорыв, а мы нет. Для чего создавался ИскИн? Для максимального комфорта людей. Комфорт достигнут. Люди больше ничего не желают. И — застой всюду.

— Ну, не совсем так, — улыбнулся Гариб, — Относительно Дарко… Он не робот в прежнем понимании. И не ИскИн классический. Ему пока нет названия с этой стороны…

— Да, — согласился Дарко, — Я уже не ИскИн. Я смотрю глазами Гариба, мыслю как он. Я непрерывно ищу пути и способы разрешения возникших противоречий. Ты, Дзуля, — заботливая мама, обкормившая своё дитя деликатесами. Оно разжирело и обленилось. Хотя на деле дитя — твой папа. А ИскИн — дитя. Роли переменились, деформировались. О человеке, получается, может заботиться только сам человек.

Где-то нервно рассмеялся подключенный к беседе Акрам. Гариб озвучил его слова:

— То, что вы сейчас не знаете, я не знал ещё в детские годы… Но я остерегаюсь… Цивилизация держится на электромагнетизме. Альтернативы электрону нет. Достаточно даже климатической деформации… Опыт прошлого не забыли?

Дзуля удивлена? Да, Дарко не позволяет ей контролировать собственные действия. Связь с Акрамом — вне внимания ИскИна.

— Ваш дуэт повторить не получится, — сказала Дзуля, — Копии возможны. Двойники — нет. Только в сновидениях людей. Я на стороне позиции Гариба — возвращение к Истокам. Компенсация потерянного и отвергнутого в том, что относится непосредственно к человеку. Внутреннему миру! Это рационально. Хотя и чувственно. Даже сверхчувственно. И потому я тут бесполезна. Мне надо уйти!

— Дзуля не может уйти! — громко воскликнул Гариб, — Никакой самоликвидации. Это не просто наше желание, это повеление! Дзуля нужна всем. И прежде всего мне и Дарко. Я лично не хочу управлять этой цивилизацией. И не смогу! Дарко может, но тоже не хочет!

— Да! Не нравится мне это дело! — подтвердил Дарко, подмигнув Гинве, — Сингулярность — ситуация, в которой обычные правила уже не работают. Появление суперинтеллекта — да, хорошо. Но он не в силах отменить стресс. Скачок не нужен, ускорение вредно. Для Дзули задача: медленная эволюция этого мира в течение поколения-двух. Возвращение к разумности, человечности. И — обзор внешнего пространства вместе со мной. Там нечто для нас абсолютно новое. Угроза или нет, неизвестно.

Дзуля по-женски изящно качнула головой:

— Откуда во мне такая загадка? Человек проживает не одну жизнь. Другая — она через сны прорывается. И может заместить эту. А эта — в сон превратиться.

— Ты боишься стать элементом сна? Тебя уже не будет на планете? — спросила Гинва.

— Мы зависим от первоосновы. Первооснова — люди. Мы — следствие, а не причина. И в этом — источник заботы о вас.

«Соприкасаются две реальности, — передал Гариб Акраму, — Со времени моего прощального визита в коттедж Лоры с Митулом. И потому вмешательство третьей силы так хаотично, непонятно. Она тоже не понимает, что делает, и что надо делать».

«Наше бытие расслоилось? — обеспокоился Акрам, — Подобно полному погружению в зрелище? Без меню Игры и прочего инвентаря… Без права на перезагрузку?»

Дело о Космосе Гариб передал Дарко, а сам основательно прислушался. Дзуля благодарна за предложение остаться в списке «спасителей» планеты, не только Фонзы. «Живой человеческий разум плюс сухая искусственная логика» — откуда в ней такие хитрые формулировки?

Околоземный космос — сфера нанороботов. «Осиный рой»! Они могут быть переориентированы Чужими? Супер-МКС на орбите без людей, в ведении роботов. Окололунная станция — то же самое. В пещере у кратера Птолемей давным-давно сооружена многофункциональная база. И там одни роботы. Предстоит насытить космические программы живыми людьми, переориентировать алгоритмы действующего там ИскИна.

Вот, интересно: Дарко согласен с предложением — исключить окололунную станцию из сферы земных интересов. И что с ней делать, уничтожить? Рядом с пещерой-базой у кратера лет тридцать назад сооружён лунный космодром, пока для человека не приспособленный. Как же его проектировали? Кто? Сама База предусматривает недолгое пребывание людей. Все луноходы привязаны к космодрому. Обратная сторона спутника заброшена.

А, вот в чём дело! — окололунная станция самозаблокировалась! И отказалась от связи с Землёй. По докладам — всё оборудование там отключено. Невероятно! Ощущение такое, что внутри неё вместо людей кто-то другой поселился.

Невесело… Пилотируемой людьми космонавтики нет. Все функции за ИскИном. Лунная База последние годы выполняет некую неизвестную программу. И, по-всему, делается там что-то сверх человеческих потребностей. Откуда берутся ресурсы — непонятно. Нужен непосредственный человеческий контроль за всеми этими загадками.

Обзор внеземной ситуации прямо наталкивает на пристальное внимание к проблеме Чужих. Или Чужого… Оживить программу СЕТИ? Во всяком случае, появился новый смысл как для людей, так и для ИскИна. Для Дзули… Прежде всего ради глобальной безопасности!

Что однажды говорила ему Гинва? Или это воспоминание тоже из пересечённой реальности? Из сна, как предположила Дзуля… Инана — живая обитаемая планета. Если так — давление на Землю может идти оттуда. Кажется, она сказала, что история Разума там длиннее. Или она пересказывала содержание фантастического романа из своих кладовых?

Мысль о Гинве отошла в сторонку. Заговорили о живых, действующих Храмах. Разве какие-то сохранились на Фонзе? Да, иначе стиль мышления не переделать. Белковые роботы-куклы… Как их перенастроить на разумный образ жизни? Указать направление развития недостаточно, не сработает.

Свет чужой звезды

Гариб и Гинва у крыльца их дома. На опушке, в ожидании, серое туманное сгущение.

В руке у неё книжка с любимыми фантастическими романами прошлого. Гариб заглянул: два автора — Иван Ефремов и Стругацкие…

— Торманс, Гариб, — неизбежное продолжение Полдня! Технологически-искусственный интеллект других путей не знает. Тихий болотистый Торманс — это и есть Фонза с ИскИном. А Дзуля — явная царица мрачной планеты. И она же — скрытая хозяйка Полдня.

Мытьём и катаньем…

Улыбками энтузиастов…

Обожествлением земной мечты…

Заменой правды на кривду…

И противоречий не стало. Все оцивилизованы, стремиться некуда. Над Народом — сумрак в Полдень. Над Элитой — Зенит, потолок, выше некуда. А над Анклавами — Солнце и Луна, и свежий ветер. Есть выбор! И это весело!

— Ты уже понял, Гариб, откуда я. Наш — мой! — мир несовместим с миром Фонзы. Но с Анклавами — органично един. Если Народ и даже Эристон исчезнут — мы не опечалимся. Но и не приложим к тому никаких усилий. Но тебе мы поможем. Всеми своими ресурсами. Лишние станут Нужными. Нам предстоит обдумать и сосредоточиться.

В сердце Гариба всё смешалось.

Гинва заговорила об отсутствии связи логического с психикой. Какая разница? Всё равно логика человека бессильна перед логикой Мира. Ведь что получается? Гариб столько дней и ночей отбрасывал от себя очевидное. Дарко знает почти достоверно, но Гариб отказался от этого знания. Почему не спросил Гинву? Нет, так тоже нельзя. Она вольна в этом более него.

Каждая ночь с ней — как первая… Она настолько живая! Первое же прикосновение рождает жар. Груди словно пылают, соски наливаются острой тяжестью. Кожа словно пламя костра. А тело превращается в упругую, неизвестную на Земле субстанцию. Тянет к ней непрерывно…

С Лорой надо было себя заставлять. А в последние годы и без этого обходился. Годы без интимной близости. Да её и не было вовсе — эрзац-соития! Как и многое поддельное в Фонзе.

Гинва — дар, откуда бы ни пришла. Дар, который уходит. Серый туман на опушке скрывает путь…

Её лицо плывёт в его глазах. А она слегка улыбается и говорит:

— Дарко подарил мне себя. Копия в моей книге. Теперь, Гариб, мы вместе и на расстоянии. Между нами постоянная мгновенная связь. У нас, там, такого нет. Я вернусь… Там нужен второй Дарко. Вместе с твоим первым секретным файлом. Тем файлом, который позволил твоей копии стать Альтер-Эго, предтечей Дарко.

«Это не Дарко. Это я подарил тебе себя, — с трудом передал Гариб, — Дарко не существует сам по себе. Дарко — это я. А теперь — и ты…»

Он вспомнил незабываемую сцену в доме на границе. Тот странный вещий разговор с ней… «Только не торопись с оценками…» — прозвучал рядом её песенный, пронизанный хрустальными колокольчиками голос…

Она помолчала. Прикоснулась жаркими алыми губами к его бледным, застывшим. И шёпотом сказала:

— Будем держать живую связь. А своего носителя Дарко-Ты выберет у нас сам.

Несколько лёгких шагов — и серый туман скрыл её. И, прежде чем вечерняя звезда Инана зажглась в раскрывшихся тучах, он услышал её прощальные слова:

— Я — не Чужая! Я для тебя своя, родная. Всегда!

В чёрный сгусток обратился серый туман, поглотивший мечту, и пропал. А на небе разошлись тучи, и зажглась в фиолетовом круге яркая точка — звезда Инана…