Жизнь большинства рыб начинается с икринки, и лишь немногие рыбы появляются на свет живыми.
Из икринки рыба выклевывается не сразу. Сначала в икринке развивается зародыш, он постепенно растет и превращается в личинку. Личинка нежна и неуклюжа. Ей мешает двигаться кладовая — желточный мешок. В кладовой хранятся запасы пищи на первое время. Но вот кладовая пустеет, личинка сама начинает добывать пищу и становится похожей на взрослую рыбу. С этого времени ее называют мальком.
У рыб, как мы видели, множество врагов. У икринки и молоди их еще больше. Кроме того, икру, личинок и мальков выбрасывает на берег волна, они обсыхают при убыли воды, часто им не хватает кислорода для дыхания.
Как же уцелеть, если на каждом шагу подстерегает опасность? Уцелеть можно. Нужно только, чтобы икринок и мальков было очень-очень много. И, оказывается, природа позаботилась об этом.
Велика ли рыба карась, а мечет он до 70 000 икринок, камбала до 200 000, лещ около полумиллиона, судак и щука — миллион, сазан полтора миллиона, треска около десяти, а луна-рыба — даже до трехсот миллионов икринок. Не правда ли, огромные цифры!
Если допустить, что ни одна выметанная во время нереста икринка не погибнет, то уже через два-три года рыбы вытеснят из океанов всю воду, и она затопит материки! А если всего только одна десятая процента икринок превратится во взрослых рыб, то этого окажется более чем достаточно для продолжения рода.
Однако и одной икринке из многих тысяч не «выжить», если она, а затем личинка не будут приспособлены к окружающей среде.
А что же «придумала» природа тут?
Оказывается, у рыб, мечущих икру на быстром течении, икра клейкая. Она прилипает к камням и другим предметам, и течение не в силах снести ее. Личинки таких рыб избегают света, забиваются под камни и в иные укрытия, и это спасает их от врагов.
Такая же липкая икра и у рыб, нерестующих в тихих заводях. Здесь икринки лучше развиваются в полводы, так как в заводях у дна всегда мало кислорода. Поэтому личинки этих рыб имеют на голове железы, выделяющие клейкое вещество. Оно позволяет личинкам прикрепляться к водным растениям и оставаться в средних слоях воды.
Иногда клейкость у икринки сохраняется только первое время, затем она пропадает, и икринка продолжает развиваться, уже плавая в воде. Так происходит с икринками щуки. И в этом есть определенный смысл. Обычно щука мечет икру на разливах, где почти всегда гуляют волны. Здесь, если вначале икра не сможет удержаться за растения, ее прибьет к берегу. Если же потом она не потеряет клейкость, то при убыли воды обсохнет.
Интересная особенность у икры невской корюшки. Только что выметанные икринки приклеиваются к грунту, — в этот период они лучше всего развиваются на течении. Однако вскоре оболочка икринок лопается, и они становятся похожими на грибы, прикрепленные ножками ко дну. Затем грибы отделяются от грунта, и икринки заканчивают свое развитие, спускаясь по течению, как на парашюте.
Такое «путешествие на парашюте» очень выгодно будущим малькам, — им не нужно затрачивать лишние силы, чтобы попасть в Финский залив, где они проводят свои «детские» годы.
Икринки некоторых океанических рыб, нерестующих в прибрежной зоне, имеют нитевидные отростки или крючочки, которые помогают удерживаться за водные растения и другие предметы. Ведь иначе прибойная волна легко выкинет их на берег.
Есть рыбы — их называют пелагическими, — обитающие и нерестующие в толще воды, вдали от берегов. Икринки этих рыб могут развиваться только плавая, — ведь на больших глубинах у дна холодно и мало кислорода. Значит, удельный вес этих икринок должен быть близким к удельному весу воды. Поэтому у одних плавающих икринок много жира (жир легче воды), а у других — шероховатая поверхность; и то и другое препятствует погружению.
В отличие от большинства рыб, акулы и скаты выметывают мало икринок. Зато их икринки хорошо защищены роговой оболочкой, а она не по зубам большинству охотников до икры. Эта оболочка настолько прочна, что местные жители используют иногда футлярчики от икринок как кошельки. Их так и называют: «кошельки русалок».
Яйца акул и скатов.
У отдельных видов акул личинки достигают 13 сантиметров длины. Такую большую личинку проглотит далеко не каждая рыба.
Иногда личинки бывают рогатыми, например у луны и меч-рыбы.
Личинка меч-рыбы.
Среднеазиатские рыбы — маринка, осман — откладывают ядовитую икру. Ее остерегаются поедать даже вороны. Плохо проваренная или прожаренная, она опасна и для человека.
Уберечься от врагов икринке помогает и защитная окраска. У рыб, нерестующих на песчаном грунте, икра обычно желтая, плавающая же икра — прозрачна. А есть рыбы-лисички: они откладывают в губки оранжевого цвета оранжевую же икру. Для нереста рыбы выбирают самое благоприятное время года и самые благоприятные места. Большинство наших пресноводных рыб мечет икру весной, и только некоторые — осенью или зимой.
Ряд рыб приспособился откладывать икру не сразу, а отдельными порциями. Это особенно выгодно для сохранения потомства. Ведь при быстрой убыли воды, резком похолодании погибнет не вся икра, а только часть ее.
Места нереста разнообразны. Как мы уже знаем, одни рыбы мечут икру в тиховодье, другие на быстром течении; одни на глубинах, другие на отмелях; многие откладывают ее на водные растения, а некоторые ухитряются выметывать икру и вне воды.
Вот, например, как протекает икрометание у южноамериканской рыбки пиррулины клейкой в аквариуме.
Приготовившись к нересту, самец и самка выпрыгивают из воды и приклеиваются брюшком к стеклу. Провисев так несколько секунд и отложив на стекло десяток икринок, рыбки падают обратно в воду. Через четверть часа они снова выпрыгивают из воды и откладывают рядом новую порцию икринок. Прыжки повторяются до 15–20 раз.
После окончания икрометания на стекле выше уровня воды образуется лепешка размером с пятачок. Самец, ударяя хвостом, обрызгивает эту лепешку водой. Через два-три дня из икринок выклевываются личинки. Вскоре они уже начинают свободно плавать.
Удивительно поведение рыбки грюньон, обитающей у берегов Америки и Австралии.
Эта рыбка как бы предчувствует наступление максимальных приливов и точно в определенное время года устремляется к берегу. В момент наивысшего уровня воды она на границе воды и суши зарывает икринки в песок или откладывает их на прибрежную растительность. Икринки развиваются во влажной среде вне воды. Ровно через две недели накануне очередного максимального прилива выклевываются личинки, и прилив уносит их в океан.
Безопасное убежище для икры отыскивают небольшие рыбки — морские собачки. Обычно это или пещерка в груде камней, или оставленная моллюсками ракушка, или полая трубчатая кость, или даже пустая бутылка. Отец будущего потомства самоотверженно охраняет икру. Он не покидает ее и тогда, когда из-за убыли воды икра оказывается на берегу.
А вот как мечет икру небольшая рыбка горчак. Самочка горчака откладывает икру в мантийную полость двустворчатых моллюсков — беззубки, реже перловицы. Для этого перед нерестом у нее вырастает длинная трубочка, которую она и вводит между створками раковины.
Внутри раковины никакой враг не обнаружит малюсенькие икринки. А кроме того, беззубки уползают с обсыхающих участков и таким образом спасают неподвижные икринки от верной гибели.
Выклюнувшиеся из икры личинки не сразу оставляют гостеприимный кров. Здесь они превращаются в мальков и проводят между створками ракушки еще несколько недель.
Горчак и беззубка.
Кстати, беззубки особенно радушно встречают горчаков. Им такие гости «на руку». Дело в том, что, когда маленькие горчаки покидают родной дом, личинки беззубки — глохидии — прочно вцепляются в них. И рыбки разносят потомство неповоротливого моллюска по всему водоему. Так беззубки избегают перенаселения и захватывают новые территории.
Ученые долгое время думали, что икринки, попадающиеся в ракушках, принадлежат другой небольшой рыбке — бычку-подкаменщику. Предполагали, что икринки попадают в ракушки случайно, в то время, когда они ползают по песку. Но в 1863 году профессор Масловский поместил ракушки с икрой в аквариум, и из икры вывелись горчаки! Так была установлена истина.
Еще надежнее, чем горчак, прячет свою икру морская рыба карепроктус, обитающая у берегов Камчатки. У самки карепроктуса перед нерестом также вырастает длинная трубочка, и ею она откладывает икру в околожаберную полость краба. Здесь икра находится в полной безопасности и в особенно благоприятных для развития кислородных условиях.
Карепроктус откладывает икру крабу.
Есть рыбы, которые устраивают особые гнезда и в них откладывают икру. А некоторые заботятся даже о выклюнувшихся личинках и мальках.
Лососи, например, выгоняют со своего нерестилища всех рыб, — ведь они могут оказаться опасными для потомства! Рыболовы не раз встречали хариусов, лещей и даже крупных жерехов, изуродованных лососями.
Очистив нерестилище от врагов, лососи вырывают в грунте яму, откладывают в нее икру и заваливают сверху песком или галькой. Несколько дней самец и самка остаются около гнезда и охраняют икру.
Еще более заботлив самец пинагора, или, как его часто называют, морского воробья. Это довольно крупная рыба — до 60 сантиметров длиной и до 5 килограммов весом. Обитает пинагор в северной части Атлантического океана, у берегов Европы и Америки.
Когда приходит время нереста, самка пинагора откладывает в прибрежной зоне на камни комок икры. Окончив икрометание, она уплывает в глубины океана — дальнейшая судьба потомства ее не волнует. Едва беззаботная мамаша удалится, самец становится «на часы». Он бережно охраняет икру, удерживаясь на прибое за камни особой присоской. Во время отлива, когда икра вдруг оказывается на мели, пинагор набирает в желудок воду и раздувается как шар, чтобы стать тяжелее и задержаться на прибое. В часы отлива он все время обрызгивает икру водой. Так продолжается до тех пор, пока из икринок не выклюнутся рыбки. Они держатся стайкой около папаши. При первой тревоге рыбешки бросаются к отцу и присасываются к нему.
Пинагор.
Своеобразные гнезда, похожие на глубокую тарелку, делают из водных растений североамериканские рыбы амии. Они строят свои гнезда на отмелях.
Огромные, до двух метров диаметром, плавающие гнезда из растений устраивает и африканский длиннорыл. Самка длиннорыла откладывает самые крупные среди пресноводных рыб икринки. Их диаметр 10–11 миллиметров. Отец бдительно сторожит икру и личинок.
Амурские рыбы касатки-скрипуны роют в прибрежном грунте норы глубиною до 15–20 сантиметров и в них откладывают икру. Касатки селятся колониями. На одном квадратном метре бывает свыше двадцати нор, а вся площадь колонии достигает иногда нескольких десятков гектаров. Самцы располагаются у входа в норы и все время машут плавниками, подводя к икринкам свежую воду.
Протоптерус устраивает в иле норы длиною свыше полутора метров. Забравшись после икрометания в нору, самец выделяет слизь, которая очищает воду от мути, а особые выросты на его брюшных плавниках, с множеством кровеносных сосудов, обогащают воду кислородом.
Заботливо относятся к своему потомству южноамериканские рыбки акара. Перед нерестом самка отыскивает плоский камешек под цвет икры. Она тщательно удаляет с камешка все соринки и откладывает на него икру. Закончив икрометание, самец и самка становятся рядом и обмахивают икру плавниками. Когда появляются личинки, родители осторожно берут их в рот и переносят в ямки, заранее вырытые в песке. Поместив личинки в надежное укрытие, родители располагаются около гнезда, став головами в противоположные стороны: при малейшей опасности они готовы броситься на врага и защитить детей.
Подросших мальков родители выводят на прогулку; впереди плывет мать, за ней следует стайка мальков, а позади, зорко наблюдая за семейством, плывет отец.
Отличный семьянин и искусный строитель самец маленькой рыбки колюшки. Перед началом нереста самец отыскивает подходящее место и приступает к постройке гнезда. Выкопав ямку, он выстилает ее водорослями, потом воздвигает из стеблей водных растений и корешков стенки и крышу и скрепляет ее клейкой слизью.
Готовое гнездо обычно напоминает шар и имеет два отверстия: одно побольше, другое поменьше.
Окончив постройку, самец отправляется за самкой. Вскоре они возвращаются вместе. Самка забирается в гнездо и, выметав икру, уплывает. Через некоторое время самец приглашает другую самку, и так повторяется много раз.
Когда самец найдет, что икры в гнезде достаточно, он поправляет гнездо, закрывает одно отверстие и остается у второго. При приближении врагов самец с ожесточением бросается на них, колет иглами, щиплет и обычно прогоняет непрошеных посетителей.
Отец не оставляет без присмотра и мальков: он загоняет их в гнездо, оберегает от хищников и покидает только через десять — двенадцать дней, когда маленькие колюшки уже сами могут постоять за себя.
Колюшка у гнезда.
Некоторые лабиринтовые рыбы — макропод, гурами, бойцовые — откладывают икру в гнездо из пены.
Когда наступает время нереста, самец макропода приступает к постройке гнезда. Он набирает в рот воздух и выпускает его под водой. Пузырьки с клейкой оболочкой образуют на поверхности островок из пены диаметром 5–6 и высотой около 3 сантиметров. Через день-два, закончив работы, самец плывет за самкой. Затем макроподы подплывают под гнездо и, изогнувшись, а иногда и перевернувшись вверх брюшком, выметывают икру. Икринки, упавшие на дно, самец подбирает ртом и относит в гнездо. При этом он все время пускает пузырьки, так что икринки оказываются как бы в воздушном колоколе. Через 2–3 дня из икринок выклевываются личинки. Отец и тут не оставляет детей: пытающихся уплыть он водворяет в гнездо, больных держит во рту. Так продолжается около недели, затем отец предоставляет малькам самим заботиться о себе.
А вот самцы морских игл и коньков, так те носят икру с собой. На брюшке у самого хвоста у них есть специальный карманчик; самка, а иногда несколько самок, откладывают в него икру. Вскоре отверстие карманчика зарастает. Но как только развитие икринок завершится, карманчик открывается — и мальки выходят на свободу.
Некоторые рыбы — апогон, тамбала, малайский гурами, тиляпия — вынашивают икру во рту. Сто, двести, а иногда даже четыреста икринок составляют довольно плотный комок, и бедным родителям в течение двух недель — пока развиваются икринки — приходится плавать с полузакрытым ртом. В это время им и поесть-то как следует не удается. И все же они продолжают трогательно заботиться о потомстве даже после того, как из икринок выклюнутся мальки. Стоит появиться опасности — и мальки находят убежище во рту у заботливых родителей.
Тиляпия с икрой во рту.
Самец ново-гвинейской рыбки куртус гулливери носит икру на затылке, где она прочно прикрепляется нитями к особому костяному крючку.
Самец рыбки-куртуса несет на себе икру.
В наиболее безопасных условиях развивается икра у живородящих рыб. У них малек сразу рождается способным к самостоятельной жизни.
Живородящих рыб довольно много. Но одна из них, невзрачная на вид, небольшая рыбка гамбузия, пользуется особой признательностью людей. Родина ее — пресные водоемы Северной и Центральной Америки. В нашу страну гамбузию привезли из Италии в 1925 году для борьбы с малярией. Она быстро акклиматизировалась и, поедая личинок комара анофелеса, в короткие сроки помогла уничтожить очаги малярии в Закавказье. Сейчас гамбузия занимается своим полезным делом и в Средней Азии.
Гамбузия.
Привез гамбузию в Советский Союз доктор Н. П. Рухадзе. В Краеведческом музее в Сухуми ему установлен памятник. Там же хранится и бидон, в котором доставили рыбок. Ведь скольким людям гамбузии сохранили жизнь и здоровье!
На прилавках рыбных магазинов вы, наверное, не раз видели рыб красноватого цвета с большими выпученными глазами. Это глубоководная живородящая рыба Северной Атлантики — морской окунь. Крупные экземпляры этой рыбы очень плодовиты и мечут до 350 000 личинок.
Морской окунь.
А вот такую рыбу не каждому доведется увидеть. Обитает она в Тихом и Атлантическом океанах. Это акула, по прозвищу рыба-молот. У нее большая, достигающая полутора метров молотообразная голова, подковообразный зубастый рот и золотистые подслеповатые глаза, расположенные по концам молота. Мечет она 30–40 детенышей.
К живородящим относится и пила-рыба. Вместо челюстей у нее торчит двухметровая пила, усаженная длинными, от 10 до 15 сантиметров, зубьями. Пилой рыба пользуется как лопатой, выкапывая из ила различных моллюсков. Но нередко она нападает на крупных рыб, и тогда пила служит ей грозным оружием.
Детеныши этой рыбы рождаются с пилами. Для того чтобы при рождении не поранить мать, пилы у них покрыты чехольчиками, от которых рыбки освобождаются сразу же после рождения.
Пила-рыба.
Скат манта приносит только одного детеныша, но зато вес его 15–20 килограммов, а длина около одного метра.
Некоторые рыбы, оставив потомство, погибают. Жизнь за жизнь отдают дальневосточные лососи — кета, горбуша, нерка. Они совершают огромные путешествия — с мест кормежки в Тихом океане к верховьям дальневосточных рек, чтобы выметать икру и погибнуть. После нереста берега этих рек усеяны погибшими рыбами. Полакомиться мертвой рыбой бесчисленными стаями собираются вороны, приходят хищные звери.
Дальневосточные лососи гибнут потому, что в организме рыб перед нерестом и во время него происходят глубокие изменения. Кроме того, лососи со времени захода в реки совершенно не питаются, а энергии на подъем вверх по реке расходуют очень много.
Частично гибнут после нереста и европейские лососи.
Поголовно умирают, выметав икру в глубинах океана, пресноводные угри.
Один раз в жизни мечет икру каспийская сельдь-черноспинка. Весной, в начале апреля, начинается ее ход в Волгу. Она идет по Волге в Оку, Каму и даже в Вятку. Во время нереста черноспинка бурно плещется и часто выпрыгивает из воды на берег. Выметав икру, она кружится на месте, как волчок, мечется из стороны в сторону. Поэтому местное население называло ее «бешенкой» и считало несъедобной. Только в пятидесятых годах XIX столетия академик К. Бер установил, что «бешенка» совершенно безвредна, и рекомендовал солить и коптить ее, как других сельдей. С тех пор черноспинка, под названием залома, долго занимала прочное место на прилавках наших магазинов.
Трагическая судьба у небольшой живородящей глубоководной рыбки голомянки, она водится на Байкале. Когда наступает время метать личинок, самка поднимается на поверхность и из-за резкого изменения давления у нее лопается брюшко; мать погибает, а личинки обретают свободу.
Голомянка.
Итак, мы видели, что большинство рыб равнодушно относится к своему потомству, реже встречаются заботливые родители, но есть, оказывается, и лютые враги своих детей.
Из наших пресноводных рыб щука, окунь, налим «без зазрения совести» поедают собственную молодь. На первый взгляд кажется, что такое «самоедство» никак не оправдано и что здесь природа допустила ошибку. Но это не совсем так.
Вот перед нами небольшое озерко, расположенное в глубине карельских лесов. Вода в нем кислая, коричневая, дно торфяное, водной растительности почти никакой. Из рыб в озерке водится только окунь. В первые годы жизни корма ему здесь хватает — различных рачков и личинок вдоволь. Но как только он становится постарше, рачки ему «на один зуб», да и поймать проворного рачка не просто. И пришлось бы окуню погибнуть, если бы не младшие собратья. Поедая собственных мальков, двухлетние окуни быстро растут и через год-два уже мечут икру.
Не стань окунь «самоедом», окуневый род в озерке перевелся бы. Значит, окунь враг своим детям, но не своему роду. Следовательно, и здесь «природа не поступила опрометчиво».
Различна продолжительность жизни рыб.
Одни живут несколько месяцев, другие много лет.
Короче всего жизнь маленькой рыбки цинолебиас, обитающей в Южной Америке. Эта рыбка живет в водоемах, которые наполняются водой только в дождливый период года. Перед наступлением засухи рыбка откладывает в ил икру. Вскоре водоем пересыхает. Рыбки погибают, а икра сохраняется в сухом иле несколько месяцев. Когда водоем снова наполняется дождевой водой, из икры выклевываются личинки. За два-три месяца они становятся взрослыми и откладывают икру.
Меньше года живут светящиеся анчоусы — глубоководные пелагические рыбы. Два, два с половиной года живет бычок-кругляк, промысловая рыба Черного и Каспийского морей.
Всего около трех лет живет небольшая черноморская рыба хамса. Она была известна как промысловая рыба еще в III веке до нашей эры. При раскопках в Крыму до сих пор находят грузила от сетей, которыми ловили хамсу, и чаны, в которых ее засаливали. Хамса высоко ценилась в Древней Греции и Риме.
Дальневосточные лососи — кета, горбуша — погибают в возрасте 5–7 лет. Треска, сельдь и морской окунь доживают до 25–30 лет. Сравнительно долго (8–15) живут карповые рыбы (плотва, голавль, лещ).
Мало изучена продолжительность жизни акул. Казалось бы, такие крупные рыбы должны быть долговечными. На самом же деле их век, по-видимому, не более 25–30 лет.
В аквариуме до 30–35 лет живут золотые рыбки.
У одного немецкого ихтиолога угорь прожил 37 лет, а в небольшом шведском городке в колодце еще и сейчас живет столетний угорь. Его посадили в колодец личинкой в 1859 году.
Но так долго угри живут лишь в неволе. В естественных условиях продолжительность их жизни не более 25 лет.
Долговечен сазан. Существовало мнение, будто он живет 100 и даже 200 лет. Но сейчас ихтиологи располагают более точными данными и утверждают, что век сазана 40–45 лет.
Около 50 лет живет осетр, до 40 лет доживает сом.
Много недостоверного писалось о долголетии щуки.
Авторы некоторых книг утверждали, что под Москвой в 1794 году, при чистке Царицынских прудов, поймали щуку с золотым кольцом на жаберной крышке. На кольце якобы была выгравирована надпись: «Посадил царь Борис Федорович». Борис Годунов царствовал с 1598 по 1605 год, значит, щуке должно было быть около 200 лет. Но так как никаких доказательств не сохранилось, ученые считают этот факт сомнительным.
Известны легенды о щуке императора Фридриха II Барбароссы. Она была тоже окольцована и, как значилось на кольце, пущена в 1230 году не то в озеро близ Гейборне, не то около Кайзерлаутерна. Поймали эту щуку в 1497 году, то есть через 267 лет. Изображение ее сохранялось до последнего времени в замке Лаутерн, а скелет и кольцо — в Мангейме.
Щукой заинтересовались ученые. Они прочитали надпись на кольце; она гласила: «Я та самая рыба, которую в этот пруд посадил собственными руками Фридрих II 5 октября 1230 года». Изучение архивных материалов показало, что император в это время находился в Италии и посадить щуку в пруд не мог. Позднее пересчитали позвонки в скелете. Их оказалось слишком много; стало очевидным, что принадлежать одной щуке они не могли. Так была установлена подделка.
В настоящее время ихтиологи считают, что предельный возраст щуки 100 лет.
Кроме щуки, столетнего возраста достигает белуга. По-видимому, это самые долговечные рыбы.
