Вследствие ночных вакханалий день этот прошел вяло: о половине обычных церемоний забыли, пообедали кое-как и лишь за кофе начали приходить в себя. Прислуживали за кофе Розетта, Софи, Зеламир и Житон. Житона Кюрваль для восстановления своих сил заставил испражниться ему в рот, герцог отведал кала Розетты, епископ приказал сосать себя Софи, а Дюрсе отдал такой же приказ Зеламиру. Ни с кем не случилось разрядки. Перешли в гостиную. Прекрасная Дюкло, больная после вчерашних излишеств, еле ворочала языком, и ее рассказы были так кратки, содержали так мало эпизодов, что мы решаемся заменить ее и представить читателю сжатое изложение того, что она рассказала в тот день. По обыкновению, она рассказывала о пяти случаях.

Первый относился к человеку, которого нужно было содомировать сделанным из олова годмише, наполненным горячей водой. Впрыскивание воды производилось в момент эякуляции, которой он достигал сам, без всякой посторонней помощи.

Второй имел такую же причуду, но только использовалось при этом большое число аппаратов: начинали с самого маленького, заменяли затем на чуть больший и так, раз за разом доходили до огромного. Последний и доставлял клиенту возможность испустить сперму.

Более сложный, почти мистериозный ритуал требовался третьему: этот вступал в игру с огромным инструментом в заднице; затем инструмент вынимали, человек испражнялся, съедал то, что из него вышло, и подвергался порке. Закончив с этим делом, снова возвращали инструмент в задницу и снова вынимали. На этот раз какая-нибудь шлюха воздавала долг природе, и пока клиент пожирал то, что она выпустила из своей кишки, девка эта его же и порола. В третий раз вставлялся инструмент, и лишь тогда происходило излияние спермы с одновременным доеданием того, что осталось от второго опыта.

Четвертый, о котором рассказывала в этот вечер Дюкло, требовал, чтобы все его суставы были перетянуты тонкой, но крепкой бечевкой. Для того чтобы извержение спермы сделать более усладительным, ему даже горло стягивали бечевкой, и лишь в этом состоянии он выбрасывал сперму в подставленную ему задницу какой-нибудь шлюхи.

И наконец, пятому надо было, чтобы веревка стягивала его член. В другом конце комнаты становилась голая девица, конец веревки, пропущенной у нее между ляжками, она держала в руке и подтягивая к себе пациента, показывала ему во всей красе свою задницу, на которую он и изливал свой сок.

Вконец измученная рассказчица, кое-как выполнив свой урок, попросила разрешения удалиться, и ей это было позволено. Немного попроказничали и перешли за стол ужинать, но два главных актера были все еще явно не в форме, и это сказалось на всех. Так же умеренно, если можно применить это слово к нашим распутникам, прошла и оргия, после чего все отправились на покой.