Лучи заходящего солнца мягко освещали глубокую нишу у алтаря в стене Комнаты предков, куда Сансид привел Мораду, чтобы уберечь ее от расспросов Хедуанны. С тех пор, как Морада вошла в дом купца, Хедуанна с безумной настойчивостью искала встречи с нею. Девушка не могла понять, почему Сансид всеми способами пытается уберечь ее от разговора со старшей женой. Поначалу Сансид отмалчивался и вздыхал, но после очередной попытки Хедуанны встретиться с Морадой он наконец решился признаться:

– Хедуанна была младшей дочерью жреца и знает, что было у тебя с собой. Она понимает, что моя пропавшая сестра не могла быть жрицей.

– Но если не успокоить ее страхи, то может случиться беда. Женщина в гневе и в страхе часто наносит раны, не задумываясь, к чему это может привести.

Сансид покачал головой.

– Я не хотел, чтобы кто-нибудь вас тревожил в этом доме.

Морада прервала его.

– Тревожить меня – все равно, что потревожить ветер. Я вечная странница и найду покой и вечный дом там, где вода становится стеклом, а горы едят людей.

Сансид внутренне содрогнулся от ее слов, но девушка постаралась успокоить его:

– Я не боюсь встречи с твоей женой и готова к разговору. Пусть она придет!

– Когда же вы хотите говорить с ней?

– Сейчас! Только обещайте хранить молчание, что бы здесь ни происходило!

– Обещаю.

Сансид подошел к двери и распахнул ее. Подслушивающий у двери мальчик – слуга, подосланный Хедуанной, резко отпрянул, но все же получил удар внезапно распахнувшейся створкой тяжелой двери. Сансид грозно сверкнул глазами и приказал:

– Позови свою госпожу!

Ждать пришлось недолго. Хедуанна была поблизости и сразу же откликнулась на призыв мужа. Заглянув в комнату, где она прежде никогда не бывала, она остановилась в нерешительности, едва переступив порог.

В нишах стен стояли гипсовые человеческие головы. Это были портреты предков Сансида, сделанные из черепов умерших. Раковины-глазницы смотрели на Хедуанну отовсюду, проникая в самую душу и заставляя ее испытывать священный ужас перед Неотвратимым. Морада стояла у самого очага, в котором не было огня, лишь вчерашняя зола, которую не успели убрать, потому что Сансид запретил слугам входить в ритуальный зал. Хедуанна собралась с духом и спросила мужа:

– Ты звал меня? Зачем?

Сансид не удостоил жену ответом. Морада ответила за него сама:

– Ты искала встречи со мной, Хедуанна. О чем ты хотела спросить меня?

– Я лишь хотела поближе узнать сестру моего дорогого мужа. Нет ничего странного в моих попытках.

Морада улыбнулась устало и печально.

– Мы обе прекрасно знаем, что я не сестра вашего мужа. Более того, вы догадываетесь, кто перед вами.

Хедуанна побледнела. Ее самые страшные опасения начинали подтверждаться. Она сбросила маску приличия и взволнованно сказала:

– Я думаю, что это вас хоронили с почестями пол года назад. Вы – Пуаби?!

Морада кивнула:

– Да. Меня так звали в прошлой жизни. И незачем вам вытаскивать на свет то, что должно умереть.

Она подошла к одной из многочисленных ниш и извлекла оттуда гипсовую голову.

– Вы видите этот череп? Все естественные отверстия прочно запечатаны. Ни одному духу не проникнуть в голову этого предка. Поэтому он ничем не сможет навредить своим потомкам. Так и вам следует запечатать свои уста и не подсылать глупых слуг дежурить у дверей, чтобы потом из дома не выползли страшные слухи.

Хедуанне не хватало воздуха, чтобы сказать хоть что-нибудь в свое оправдание. Женщина открыла было рот, но горло ее свело спазмом, и она разрыдалась.

– Это добром не кончится! Вас ищут! А когда найдут в нашем доме, то не пощадят никого!

Морада подошла к Хедуанне и спокойно положила ей руку на лоб. Холодная тонкая рука успокаивала, волнение ушло. Осталась только тонкая и острая, как лезвие ножа, печаль. Из глаз Хедуанны полились слезы.

– За что боги проклинают нас?!

Морада спокойно и тихо сказала:

– Боги переменчивы. Этот дом ждет упадок.

Хедуанна склонила голову и прошептала:

– Упадок ждет все, к чему вы прикасаетесь. Поэтому вас и держали в храме, подальше от людей.

Мораду, казалось, ничуть не задели слова женщины. Она улыбнулась и поставила череп предка на место. Сансид, до этих пор неподвижно сидевший в своем кресле, поднялся, но Морада жестом остановила его.

– Вы, Хедуанна, дочь жреца. А потому знаете, что если вас заставили прикоснуться к Тайне, то вы уже не принадлежите себе. Вы служите только своему Знанию. И никому больше.

Перед глазами Хедуанны встало изможденное лицо ее отца, который даже перед смертью смотрел на Небо, а не на лица своих близких, собравшихся перед его ложем. Он видел только Иннанну. И вот теперь ее муж, с которым они прожили долгую счастливую жизнь, заражен той же болезнью. Он не видит никого кроме этой девушки, стоящей перед нею, Хедуанной, старшей женой, которую больше ни во что не ставят в этом доме. Слуги, как звери, чувствуют настроение хозяина, и теперь ей невозможно будет держать дом в порядке, не имея той власти, которая была у нее в руках до появления здесь Морады.

– И что же мне теперь делать?!

Сансид не стал больше сдерживаться и подошел к жене:

– Мои сыновья уже выросли, и я могу доверить им дело, которое кормит нашу семью вот уже несколько поколений.

Хедуанна недоумевала:

– А как же ты?! Что ты задумал?!

– Я уеду. И увезу Пуаби подальше отсюда. Так будет лучше для всех.

Из глаз Хедуанны вновь покатились слезы, хотя она не плакала с тех самых пор, как умер ее отец.

– Да, так будет лучше…