Сборы в дорогу были недолгими, и почти сразу после отъезда Фу Хао небольшой отряд Морады двинулся в путь. Жрица не удивилась, когда в час, назначенный для отъезда, ее верный спутник, которого она называла Фу Си, не пришел. Она лишь улыбнулась своей загадочной улыбкой и приказала немедленно трогаться в путь…

К вечеру шатер, в котором жила необычная гостья, убрали, и ничего больше не напоминало управляющему поместьем Фу Хао, старику Римушу, о ее присутствии, кроме…

Наблюдая за тем, как собирают ковры и подушки, он заметил на полу небольшую глиняную табличку. Старик поднял ее и спрятал в складках своей одежды. Он не стал рассматривать ее у всех на виду, чтобы не привлекать внимание слуг, но едва улучив момент, он спустился к реке Ло и в лучах заходящего солнца стал разбирать написанное. Это было не простое письмо, это был оттиск жреческого пояса. Старик накрыл своей теплой ладонью глиняную дощечку и улыбнулся.

– Этой маленькой вещицы хватит мне, чтобы безбедно прожить остаток дней моих. Правитель Шан-Иня дорого заплатит за возможность взглянуть на эти письмена.

Солнце село и песок стал быстро остывать. Римуш поднялся, отряхнул свое платье и посмотрел на реку, неторопливо несущую свои воды.

– Я назову их письменами реки Ло.

Неторопливо шагая по тропинке, ведущей к дому, он размышлял:

– Теперь уже нет возможности догнать жрицу. Никто не знает, куда она направилась. А жаль… Если это всего лишь одно из двенадцати звеньев ее пояса, то даже страшно подумать, что может человек, у которого в руках соберутся все звенья этой магической цепи!

Он еще повздыхал какое-то время, пожаловался Небу на свою нерасторопность, но потом все же успокоился:

– Нечего жаловаться. Ведь у меня в руках теперь магический квадрат со священными диаграммами, а это не так уж мало. Многое изменится в мире после того, как я отдам правителю У Дину эту вещь.

Старик говорил вслух, не опасаясь, что кто-нибудь может слышать его. Внезапно кусты, мимо которых шел Римуш, зашевелились, и прямо перед ним на тропинку выскочил молодой человек.

– Ты совсем обезумел, отец! Как можно отдать магический квадрат Морады в руки У Дина?

Старик лишь отмахнулся от сына.

– Не говори глупости, Маништу! Ты сам привез Мораду сюда по приказу Фу Хао. Ты рисковал жизнью, так неужели она не может отплатить тебе добром за то, что ты сделал ради нее?

Молодой человек был неумолим:

– Я рисковал своей жизнью не ради нее, а ради тебя, отец. Потому что Фу Хао убила бы тебя, если бы я не выполнил ее приказания и не привез Мораду живой и невредимой.

Римуш остановился и в упор посмотрел на сына.

– С нами плохо обошлись на родине наших предков, сын мой. Поэтому мы здесь. Я нашел для тебя новый дом и дал тебе все, что смог. Но все это прах по сравнению с тем могуществом, которое мы сможем обрести при помощи этой таблички.

Тот, кого называли Маништу, засмеялся. Он смеялся так громко и заразительно, что отец рассердился.

– Над чем же ты смеешься? Неужели отец твой являет образец такой глупости, что даже тебе дозволено смеяться над ним?!

Маништу перестал смеяться и рукавом вытер выступившие от смеха слезы на глазах. Он выхватил из рук отца глиняную табличку и с силой бросил ее на землю. Табличка разлетелась на множество осколков, собрать которые воедино было уже невозможно. Римуш издал громкий крик:

– Что ты наделал, глупец!

Маништу стал серьезен:

– Я лишь разбил то, что и так хорошо знаю. Это всего лишь вещь, а вещью можно завладеть. Вот как вы, например, отец. Но если знание в тебе самом, то воспользоваться им без твоего ведома невозможно.

Старик продолжал сокрушаться:

– Но я не успел запомнить всего, что было начертано.

Юноша поспешил успокоить его:

– Не беда. Я знаю все, о чем там говорилось, и даже больше.

Римуш в изумлении уставился на сына:

– Но откуда тебе удалось узнать то, что хранится в строжайшей тайне?!

– Ты сам говорил, отец, что я рисковал своей жизнью, чтобы вызволить Мораду из заточения. Дорога до дома заняла без малого месяц, и каждый день жрица рассказывала мне то, что никогда не доводилось услышать ни одному смертному. Даже посвященные жрецы не могли знать многое из того, что рассказывала мне Морада.

В глазах старика отразился ужас:

– Но зачем она это делала? Что заставило ее раскрыть свои тайны простому слуге?

– Я спрашивал ее об этом, но она лишь сказала, что делает это в благодарность за то, что я помог ей сохранить свою жизнь. Но теперь…

– Что теперь?

– Теперь я знаю, зачем она это сделала!

– Знаешь? И зачем?

– Потому что она точно знала, что после смерти Фу Хао ты или Колдун, кто-то из вас, захочет получить ее знания!

В голове у старика зашумело. Он остановился на минуту, размышляя над словами сына.

– Да, это было бы легко. Где еще доведется встретить жрицу таких кровей, которую никто не охраняет!

Маништу кивнул в подтверждение его слов:

– Колдуну помешала Фу Хао. Но тебе или мне никто не смог бы помешать. Кроме нас самих.

Старик все больше изумлялся способностям жрицы:

– Думаешь, она знала об этом?

Маништу посмотрел на Небо, как смотрела на него Морада, но для него это было всего лишь небо со множеством ярких точек на черном фоне:

– Она отдала мне часть, чтобы сохранить целое. Она была уверена, что я захочу воспользоваться тем, что получил от нее, и тем самым не причиню ей вреда. Теперь я понимаю, почему она называла меня Фу Си.

– Что значит Фу Си?

– Это значит Мудрец. Она просто смеялась надо мной!

Старик печально улыбнулся.

– Это хорошо. Хорошо, что она смеялась. Мне даже представить страшно, что было бы, если бы верховная жрица Пуаби восприняла тебя всерьез!

Молодой человек в ужасе отпрянул от него:

– Пуаби?! Ты сказал – Пуаби?!

– Да, сын мой. Это была Пуаби. Теперь я это понял…

Отец и сын молча шли бок о бок, думая каждый о своем. Но все их мысли были лишь о ней, верховной жрице Пуаби, которую люди теперь называли Морадой.