Утром дома собралась невеселая компания. Дети что-то делили меж собой, не выходя из своей комнаты, Данил с юристом и секретарем заперлись в кабинете, а мы с Алкой, как всегда, заняли места потеплее на кухне. Я сварила кофе. Разливая по чашкам ароматную жидкость, я спросила:

– Как тебе алиби? Пять часов общения с органами правопорядка при луне.

Алка прыснула со смеха.

– Я просила засветиться, а не оформляться всю ночь. Но так даже лучше. Слуцкий в истерике.

Данил на удивление быстро отпустил помощников и теперь сидел рядом, отхлебывал из моей чашки и делал вид, что не замечает моего неудовольствия.

– А откуда ты узнала про Слуцкого?

Алка загадочно улыбнулась.

– Моя домработница Маргарита Семеновна ходит к тому же парикмахеру, что и домработница Слуцкого. Так что мне теперь известно все, что происходит в доме у Дениса Валерьевича.

Данил перестал покушаться на мой кофе и уставился на Алку.

– Вот и заводи нынче домработниц.

Алка кокетливо пожала плечами и потянулась за сигаретой. Курить на кухне я разрешала только ей, остальные пускали дым на балконе. Пользуясь своей привилегией, она поддразнивала Данила:

– Тогда уж и секретарей заводить не стоит.

Муж возмутился:

– Это почему?

– А ты сам подумай.

Данил нахмурился, потом неожиданно развеселился:

– Да, лучше уж секретаршу И что нам поведала домработница Дениса?

– Что господин Слуцкий приехал утром чуть живой, дал ей расчет и стал собираться.

Я мысленно поблагодарила Всеволода. Значит, Денису Валерьевичу пришлось убираться куда подальше. Вот он и вернулся домой. Как там говорилось в пословице – для бешеной собаки семь верст не круг? Круги ему теперь приходится нарезать большие.

Данил продолжал допытываться:

– Собираться? Куда же он собрался?

– Думаю, что в теплые края. Где его не сразу достанет господин Трофимов.

Я не выдержала и тоже постаралась удовлетворить любопытство:

– А как же его пассия, кажется, Олеся?

– Олесю он взял с собой. Ее здесь нельзя теперь оставлять. Слишком ценный свидетель.

Я по-женски пожалела Олесю. Она хоть и глупая, но не стерва.

Данил ушел приводить в порядок бумаги компании, мы с Алкой остались одни. Я чувствовала, что подруга что-то не договаривает. И начала разведку.

– Скажи, это ведь ты постаралась, чтобы Данил уехал на семинар?

Алка играла в несознанку.

– Если ты заметила, то туда поехал не только Данил. Еще пара десятков таких же, как он.

– Не морочь мне голову. Я знаю, что у тебя с Садыковым хорошие отношения.

Алка поставила пустую чашку в мойку и оперлась обеими руками о стол.

– Не просто хорошие! Замечательные! Только он смог заставить твоего Залесного в разгар китайского кризиса уехать, пока весь этот пазл не сложится.

– Как сложится?

– Самым лучшим для него образом!

Я вытащила из Алкиной пачки сигарету и тоже закурила. Рейдеры, банки, глупые молоденькие модели, поиски топ-менеджеров, домработницы и шаманы – все закрутилось передо мной в синеватом облаке сигареты. Я скосила глаза на Алку:

– У тебя сигареты без дури?

Алка уселась рядом.

– Это у тебя в голове много дури. А сигареты обычные. Приятель из Афганистана угостил.

Мы посмотрели друг на друга и расхохотались.

Дети перестали кричать и теперь бегали за мячом наперегонки с котом. Муж что-то кричал им из кабинета, а мы с Алкой снова пили кофе. Простая теплая жизнь, которая могла прерваться в любой момент за эту первую неделю июля, потихоньку налаживалась. И еще так много лета было впереди. И теплой жизни. Ведь только она имеет значение…