17 июня 1016 г. Хамадан

Солнечный свет едва проникал в глубокую зловонную яму, которую охраняли по очереди стражники зиндана. Высоко над головой Ибн Сины едва виднелось голубое пятно неба, исчерченное решетчатой крышкой. Считая своим долгом наказывать преступников по мере возможности, стража бросала в яму камни, выливала помои, а иногда и мочилась сверху, прямо на заключенных. Опасный преступник, заподозренный в государственной измене, сидел в одиночестве. То ли не было никого в тот момент, совершившего столь же тяжкое злодеяние, то ли власти не захотели, чтобы он оказал тлетворное влияние на других арестантов, кто знает? Один из стражников, невысокий и сухощавый, с большими оспинами на лице, особенно досаждал Авиценне. Он был молод и, проводя время, охраняя арестантов, не знал, куда деть свою нерастраченную энергию. Вот и придумывал разные гадости, стараясь проявить как можно больше изобретательности. То выльет кипяток на голову Учителя, то возьмется донести до ямы помои с кухни зиндана. Так продолжалось довольно долго, пока он не придумал еще одно развлечение. Как-то после полудня, когда послеобеденная дрема разлилась в воздухе и всех охватила лень и сонность, он привел к яме сотоварища.

– Смотри, там внизу. Видишь?

Другой охранник, столь же нелепо и грязно одетый, встал на четвереньки у самого края ямы и постарался разглядеть того, кто внизу. Присмотревшись, он показал на Авиценну пальцем:

– Вот этот? А ты не шутишь?

Охранник надулся и принял обиженный вид.

– Я говорю тебе, он был визирем!

– И ты предлагаешь нам плевать на самого визиря?!

Охранник начинал терять терпение:

– Никакой он больше не визирь! Его казнят на следующей неделе. Я тебе точно говорю!

Другой засомневался, но, видно, затея все больше начинала ему нравится:

– На следующей неделе праздник, и его казнят только через две недели.

Охранник пожал плечами.

– Ну какая нам разница?! Что на следующей неделе, что через две недели, конец-то у него один! Давай, как договорились. Клади свою монету, а я положу свою. Тот, кто плевком попадает в него, забирает деньги.

Приятель все еще колебался:

– А если мы оба попадем в него?

– Тогда кладем еще по одной монете и еще раз плюем.

Наконец ему удалось уговорить пакостливого, но трусливого собрата. Тот нехотя достал из рукава мелкую монетку и положил на землю перед собой. Охранник присоединил к ней свою, и они оба опустились к самому краю ямы, стараясь прицелиться как можно лучше. Как инициатор состязания, он великодушно предложил своему приятелю быть первым. Тот набрал в рот побольше слюны и как можно тщательнее навел прицел. Но, как ни старался, его плевок не долетел до Ибн Сины, растекшись по стене ямы над его головой. Охранник засмеялся, увидев недовольную физиономию приятеля, и, вытянув шею, плюнул на голову пленника. Плевок растекся по головному платку, и немного слюны попало на лицо Авиценны. Один из спорщиков схватил деньги, толкнул в спину разозлившегося товарища и выпроводил его прочь. Второй тут же потерял интерес к узнику, который вытер лицо рукой и поднес свою ладонь к глазам, стараясь рассмотреть липковатую жидкость.

На руке были следы крови. Инстинкт врача не подвел его. Этот охранник харкал кровью, а значит, у него появился шанс выйти отсюда живым.

Вечером охранник снова появился возле ямы. Проверяя, не умер ли пленник, он кинул в него камень. Авиценна увернулся от удара, поднял голову и прокричал:

– Ты болен!

Стражник, который уже собирался уйти, задержался на мгновение и повернулся лицом к пленнику. Этого было достаточно. Авиценна понял, что его слова достигли цели. И теперь уже охранник находится в его власти. Он говорил медленно, тщательно подбирая слова, которые были понятны этому малограмотному человеку.

– Ты кашляешь кровью уже год!

Охранник присел на колени возле ямы и дрогнувшим голосом сказал:

– Больше года. Но откуда ты знаешь? Мы встречались раньше?

Авиценна старался не спугнуть этого глупого человека:

– Как же мы могли с тобой встречаться? Я был визирем, а ты охранял преступников здесь, в зиндане.

– Тогда откуда ты узнал про мою болезнь? Тебе кто-то рассказал?

– Никто сюда не приходит кроме тебя. А узнать я мог единственным способом – по твоей слюне.

– По моей слюне? Ты колдун?

Охранник в ужасе попятился от края ямы.

Авиценна испугался, что охранник сбежит и со страху больше не придет сюда. Тогда он обречен. Набрав в легкие как можно больше воздуха, Ибн Сина крикнул:

– Я врач! И знаю, как можно тебя вылечить! Можешь спросить при дворе, я лечил многих и знаю все болезни. Я помогу тебе!

Напрасно Авиценна кричал, закинув голову вверх. Никого не было у края ямы.

Два дня единственными живыми существами возле него были земляные черви и мелкие мошки, роившиеся над ямой. Наконец вечером над решеткой показалась знакомая голова. Охранник сел возле края и спросил:

– А ты не обманешь? Ты не нашлешь на меня порчу, ведь я не слишком-то хорошо обращался с тобой.

Авиценна усмехнулся в ответ:

– Если бы я был колдун, разве бы сидел я в этой яме? Давно бы исчез!

– А если ты в отместку дашь мне не то лекарство?

– Так ведь я никуда отсюда не уйду. Ты всегда сможешь найти меня здесь и наказать.

Охранник, видимо, счел эти доводы справедливыми, потому что начал торговаться:

– Но я не смогу выпустить тебя отсюда, даже если ты вылечишь меня. Иначе меня самого посадят в эту яму!

Авиценна поспешил заверить его:

– Я не прошу тебя освобождать меня! Я лишь хочу, чтобы ты привел ко мне человека, который служил моим помощником.

– Сюда?! Этого нельзя!

Авиценна замолчал и ушел в тень. Он молчал несколько минут, пока охранник сам не окликнул его:

– Меня накажут, если кто узнает, что я привел к тебе твоего слугу!

– Как знаешь! Если ты хочешь умереть через полгода, то тебе не следует рисковать своей должностью!

Охранник смекнул, что в словах Авиценны есть какой-то подвох. Он снова завел разговор, стараясь на этот раз говорить как можно тише:

– А как зовут твоего помощника, и где его можно найти?

– Зовут его Махди, а найти его можно возле старого визиря Али.

На лице охранника вновь отразился ужас.

– Возле визиря Али? У него повсюду шпионы! Меня схватят, как только я начну наводить справки об этом юноше!

Авиценна был непреклонен.

– Не хочешь – уходи. Я тебя не заставляю продлять свою жизнь.

Охранник помучился еще какое-то время, потом согласился:

– Ладно! Я приведу его.

Махди еще не успел проснуться, как его связали, сунули в рот какую-то тряпку и, закинув на плечо, как свернутый ковер, понесли по пустым темным коридорам вниз, по узким улочкам неторопливого города, к тюрьме. Ужас сковал сердце юноши, и он перестал сопротивляться. Его опустили на землю лишь на заднем дворе зиндана, у края какой-то ямы. Махди ожидал, что его сейчас столкнут в черную бездну, но охранник с перевязанным черной тряпкой лицом, чтобы остаться неузнаваемым, ткнул его в спину, и он упал возле ямы. Из ямы до него донесся знакомый голос Учителя:

– Махди! Ты предал своего господина и теперь ты будешь наказан. Сейчас тебе дадут выпить зелья.

Махди в судорогах сжал свой рот, но охранник кинжалом раздвинул его челюсти и влил содержимое грязной чаши ему в горло. Упав без чувств на какое-то время, он краем сознания понимал, что его не отравили, а значит, есть шанс остаться в живых.

Авиценна продолжал:

– Ты знаешь, что я могу быть врачом, а могу быть и отравителем. Тебе дали яд, но яд медленный. Он будет постепенно убивать тебя. Сначала отнимется рука, потом шея не станет поворачиваться, потом ноги будут передвигаться с большим трудом. И так далее, пока ты не станешь неподвижен, как камень.

Махди издал крик ужаса, но охранник бросился на него и заглушил вопль несчастного. Сдавливаемый охранником, он слушал свой приговор.

– Ты умрешь и будешь похоронен заживо, потому что никто не узнает, что ты жив и можешь слышать и чувствовать. Тебя живого сожгут или закопают, как труп!

Махди медленно сполз на землю возле охранника, который в ужасе от услышанного слегка ослабил хватку. Теперь возле ямы сидели двое. Один – испуганный до смерти молодой красавец слуга, а второй – получивший надежду охранник, сплевывающий свою кровь на землю.

Авиценна говорил, обращаясь к обоим:

– Вы будете приносить мне бумагу и чернила сюда, потом уносить и пересылать мои письма к исфаханскому эмиру. И если я не получу ответ – вы не получите своей порции лекарства, и болезнь ваша схватит вас с новой силой.

Охранник и слуга молча кивали. Теперь они были готовы на все, что им повелит этот Колдун из Ямы.