Основу сюжета составляют реальные события.

1

Невозможно было понять – где чьи дети и от какого брака. Все добровольно помогали искать не только чемоданы, но и что туда положить. Моя подруга Алка курила на кухне. Ей отвели на это десять минут, и она их использовала, удовлетворяя свое дамское любопытство, задавая бестактные дружеские вопросы.

Кавардак в доме стоял оттого, что муж мой сообщил по телефону, что я тоже еду. Изначально такого не предполагалось, и я уже распланировала, что буду делать в ближайшие две недели. Теперь весь график летел в никуда. Так что старшая Алкина дочь звонила с моего телефона и от моего имени и отменяла встречи. Ее (или, правильнее сказать, мой) список подходил к концу, и она была готова включиться в сборы.

В большой комнате прямо посередине лежали два больших открытых чемодана, куда дети скидывали все, что, по их мнению, было «нужным» мне или Данилу в Китае. Синий они отвели мужу, а зеленый мне.

Алка затушила сигарету, но вопросы задавать не перестала:

– Почему он решил тебя взять?

– По-моему, он только сегодня прочитал в своем ежедневнике, что его мама тоже едет.

До момента отъезда Данил как-то не придавал этому значения, а теперь наверняка захотел взять меня с собой в качестве буфера для общения со своей маменькой. Общаться с Софьей Тимофеевной было испытанием, пройдя которое, автоматически попадаешь в высшую лигу переговорщиков. Дама требовала ежеминутного внимания, поглощая, как черная дыра, всех, кто был в досягаемости ее слуха и зрения. Благо зрение у нее было не очень, а то бы пришлось рисовать круги пошире. Свекор ехать отказался, и его никто за это не осуждал. Не сказать, чтобы мои отношения с родителями мужа были натянутыми, но и хорошими их тоже не назовешь. Второй брак для нас с Данилом был довольно поздним, и мы к нему пришли каждый со своими привычками, менять которые было уже лениво.

Моя новая свекровь была уверена, что невестка должна внимать ее советам и конспектировать в том месте, где речь идет о потребностях и привычках сына. Мой жизненный опыт подсказывал, что лучше конспектировать, но строптивый нрав мешал.

Софья уже подъехала и давала последние указания своему мужу по собаке. Указания по мужу она, наверное, уже дала. Надо было успеть включиться в процесс до того, как она увидит все это безобразие, в виде шестерых детей вперемешку с чемоданами.

Двое мальчишек были мои. Дима от первого брака, Егор от нынешнего. Разница в их возрасте – тринадцать лет, и поэтому конфликта интересов у них не было. Старший складывал в мой чемодан диски и новые журналы со столика в гостиной, а младший что-то яркое, чего я издалека не смогла разглядеть. Над тем же чемоданом трудились мой младший брат Андрей со своим приятелем, которые совсем немного отличались по возрасту от моего старшего, но старались выглядеть взрослее. Наверное, из-за Полины – Алкиной дочери от второго брака. Ее младший Саша – сын от третьего брака, пытался поднять и унести чемодан Данила. После каждой попытки он открывал его и выкладывал что-нибудь в аргументе, что дяде Данилу будет тяжело.

Кто-то из детей прокричал из-за угла:

– Лена, ты Николаевича берешь?

– Наоборот, это он меня берет.

– Хорошо.

Я и забыла, что Николаевичем мы звали плюшевую собаку, которую Данил принес мне перед какой-то своей очередной командировкой, чтобы она напоминала мне о нем в его отсутствие. Мордочка собаки была копией выражения Данила, когда он думает.

Думает он много, поэтому собака постепенно из Плюха превратилась в Николаевича. Вспомнила я об этом, когда попыталась закрыть чемодан. Нужно что-нибудь выкинуть! Я порылась в нем и нашла там Плюха. Дети его запихали поглубже, чтобы ему не страшно было лететь.

– Ты же сама сказала, что берешь! – заголосил младший.

– Что еще полезного я могу там найти?

– Там все полезное.

– Николаевич звонил, – сообщила Алка. – Через полчаса приедет.

– Через час поезд. Где Софьины чемоданы?

– В машине. Братья твои меньшие уже туда носят все, что находят недалеко от двери.

– Тогда забери из машины свой пакет с посудой. Я его не вижу. Он стоял в коридоре. Наверное, его уже погрузили.

2

Собеседование подошло к концу. Последние три кандидатки покинули небольшую приемную.

– Не подходят. Алла Петровна, можете забрать.

Директор одного из крупнейших рекламных агентств, Данил Залесный, протянул секретарю пачку анкет. Алла Петровна, дама среднего возраста и способностей, кивнула и быстро убрала их в архив. Вот уже полгода шли поиски кандидата на должность помощника директора. Поначалу агентство, которое обеспечивало приток новых кадров, поставляло по нескольку кандидаток каждую среду. Потом поток их поубавился и грозил совсем иссякнуть. Десятки молодых людей прошли через эту приемную. Амбициозные и спокойные, стильные и деловые, они не понимали, чего же от них хотел их будущий босс, когда спрашивал: «Вы азартны?».

Как только секретарь вышла, Данил достал мобильник.

– Алексей, я буду через полчаса.

……………………………………………………………….

Около четырех пополудни в ресторане почти никого не было. Официант в белой рубашке лениво болтал о чем-то с барменом, иногда поглядывая в сторону столика, за которым пожилой мужчина с проседью успокаивал молодую девушку, нервно теребившую салфетку

– Не волнуйся, девочка. Выбора у тебя нет, а способности есть.

Девушка перестала мучить салфетку, положила ее на колени и пристально посмотрела на собеседника.

– Для работы, которую вы мне предлагаете, особых талантов не нужно.

Мужчина усмехнулся:

– Только Данилу такого не скажи.

– Данил Николаевич – интересный мужчина. Странно, что он до сих пор не нашел помощницу.

– Алла Петровна говорит, что Данил уже просмотрел десятка три пустышек и теперь готов проглотить все, что ему предложат.

– Хорошо, Борис Сергеевич. Куда мне отправить свое резюме?

– Завези его Алле Петровне. Завтра она случайно найдет твою папку и отдаст Данилу.

– Я все-таки не могу понять, зачем такие сложности?

– Тебе не обязательно все понимать. Достаточно просто помнить, что если все правильно сделаешь, о своем будущем можешь не беспокоиться.

Девушка допила кофе и неторопливо направилась к выходу. Мужчина проводил ее до гардероба, помог надеть легкую светлую шубку, подождал, пока она поправит губы перед зеркалом. На прощанье она спросила:

– Когда мне лучше поехать?

– Алла сказала, что Данил уезжает на встречу около шести, так что часиков в семь можешь заехать к ней. Скажешь, что я просил показать тебе офис, чтобы ты не выглядела глупо, когда придешь знакомиться с директором.

– Не беспокойтесь, глупо я могу выглядеть только за очень большие деньги.

– До свидания, Марго. И еще кое-что.

– Да?

– Постарайся не делать ошибок, если хочешь работать в этом городе.

– Думаете, что я увлекусь Данилом?

– Я бы не исключал такую возможность.

3

Через два дня красивая, уверенная в себе женщина вошла в кабинет директора, и Данил Николаевич понял – это то, что нужно. Наконец-то. Слишком много работы накопилось с этим новым китайским проектом.

Глубокий женский голос радовал слух:

– Мне вчера позвонил Алексей Михайлович. Он описал круг задач, который вы решаете в своей компании. Мне кажется, я смогу быть вам полезна.

Данил улыбнулся.

– Мне почему-то тоже так кажется. Сейчас я расскажу о самых важных моментах, с которых вам придется начать, а в остальное вникнете по ходу.

Данил пролистал анкету, удовлетворенно просмотрел графу «Опыт работы» и со вздохом облегчения сунул ее в свой стол. Через минуту он уже звонил секретарю:

– Алла Петровна, соберите всех начальников отделов, кто сейчас в офисе. Мне нужно представить им нового человека.

4

К приходу Данила младшее поколение успело загрузиться в машину Андрея. Хорошо, что еще не все выросли, «Пежо» – машина компактная, и вчетвером на заднем сиденье они бы не разместились. Дети позвонили, что поехали заправляться и встретятся с нами уже на вокзале. Алку я бросила на общение с Софьей, а сама бегала по дому в попытке собрать все документы в одно место. Из нашего города регулярных рейсов на Пекин тогда еще не было, поэтому нам приходилось ехать куда-нибудь, откуда такие рейсы есть. Николаевич отрицает чартерные перевозки на предмет непредсказуемости и слабого сервиса, поэтому мы выбираем подходящие регулярные в радиусе ночи езды на поезде.

В кабинете Данила письменный стол, как всегда, был завален какими-то бумагами, договорами, таблицами, и разобраться в этом мог только сам хозяин. Найти на его столе паспорт можно было только с миноискателем. На глаза мне попалась какая-то черная книжечка. В этот момент раздался дверной звонок, и я механически сунула ее себе в сумку. Влетел Данил. Выглядел он как-то мрачновато, но объясняться не стал, быстро чмокнул меня и пошел поздороваться с дамами.

Вернувшись в кабинет, сгреб у себя со стола какие-то бумаги и сунул их в портфель. Посмотрел вокруг безумным взором и на бегу сказал, что ждет нас всех в машине. Дамы заторопились.

Стоял конец апреля. В нашем городе недавно сошел снег, поэтому все были перегружены теплыми вещами, которые предстояло оставить в камере хранения аэропорта.

Встреча с детьми и чемоданами состоялась минут за семь до отхода поезда. У нас оказалось всего три чемодана и две сумки на троих, так что в поезд погрузились быстро. Я с удовольствием бы поселила маму с сыном, но Данил сказал, что ему еще надо поработать, так что Софью проводили в соседнее купе. Данил разложил свои бумаги, и я стала временно одинокой.

5

В Новосибирск мы приехали рано утром. Вылет на Пекин только в час ночи, так что надо как-то развлечь себя. Размещение в отеле много времени не заняло, и через полчаса все собрались за завтраком, который был испорчен для меня появлением Маргариты. Я совсем не ожидала ее здесь увидеть. Хотя Маргарита уже почти год работала у Данила, привыкнуть к ней было невозможно. Эта дама держала меня в постоянной боевой готовности.

Зазвонил мой телефон, и я получила возможность отлучиться. Звонила Алка.

– Вчера отвезла всех детей в приемник-распределитель.

– К родителям?

– Они на даче, так что детям раздолье. Расползутся каждый по своей зелени. Оттуда их могут забрать все, кто соскучится.

– Младшего лучше бы не отдавать. Пусть побудет с дедом. Остальных пусть разбирают.

– Утром заходила к вам. Полила твой колючий цветок, наверное, выживет. У вас телефон надрывается. Я его на автоответчик переключила.

– Прочитай последнее. Я попробую запомнить.

– Это для Данила. Просят перезвонить. Запиши телефон.

Я вернулась за столик, когда все уже собирались уходить. От Маргариты, оказывается, тоже бывает польза – она взялась прогуляться с Софьей Тимофеевной. Мы договорились с Данилом, что он будет ждать меня в номере, пока я выпью кофе.

Кофе я люблю. Когда появились домашние кофе-машины, моя жизнь наладилась – можно было не возиться с турками и больше не пить растворимый. В континентальном Китае кофе нет. То есть, не то чтобы совсем нет. Просто нет в культуре, поэтому они его делают изумительно плохо. Когда варят вам капучино, то интересуются, нужно ли туда наливать молоко. Молоко китайцы считают продуктом тяжелым. Поэтому кофе стараются им не портить, только если клиент сам захотел, чтобы оно там было.

Когда я поднялась в номер, Данил уже заканчивал свои разборки с бумагами, но взгляд его контакта не обещал. У моего мужа есть особенность – никого не видеть, когда он «в проекте». Компания у него не самая большая, но держится на рынке давно и пока успешно. Данил занялся рекламным бизнесом еще на заре рыночных отношений, так что теперь считался одним из лучших специалистов. Достигнув профессиональных высот, он начал позволять себе изыски вроде изучения китайской военной философии и иногда примерял на себя мысли древних стратегов.

– Дорогой, пока ты меня еще помнишь, запиши телефон. Тебе звонили. И еще.

– Да?

– Почему с нами едет Маргарита?

– Маргарита едет не с нами, а на переговоры. Как помощник директора.

– Это твоя инициатива?

– Нет, ее. Она так просилась, что отказать было неудобно.

– Маргарита – девушка небогатая. Кто финансирует?

Данил промолчал.

– Значит, ты ее кредитуешь.

– Получается, что так.

Муж записал телефон в свой ежедневник и попросил меня оставить его на полчасика, хотя стопку бумаг на столе я оценила часа на два. Так что можно было прогуляться и купить какой-нибудь китайский разговорник. Я всегда вожу разговорники с собой, хотя никогда ни в одной стране мира ими не пользуюсь. Не потому, что я знаю все языки, а просто так получается, что с любой нацией можно договориться «на пальцах». Тем более что мы нечасто сходим с туристической тропы, а в местах исторических достопримечательностей местный народ знаком с русскими привычками.

В книжном почти никого не было. Продавщицы лениво интересовались своей обувью и через раз – посетителями. Я у них интереса не вызвала, и мне махнули в сторону таблички «Иностранные языки». Нужно было найти что-нибудь маленькое, размера пудреницы, чтобы вмещалось в дамскую сумочку, где уже вместилось много нужного. В двух шагах от меня в том же направлении мыслил мужчина средних лет с большими залысинами на лбу, полноватый и сосредоточенный. Я редко обращаю внимание на соседей по магазину, но в этом человеке было какое-то особое обаяние. Мужчина провел взглядом по книжной полке и по мне с одинаковым выражением, кивнул и пошел к выходу. Так ничего и не выбрав, я вернулась в отель.

В аэропорту было тесно. Наверное, потому, что все как-то беспорядочно ходили по диагонали. Рейс, по всей видимости, еще не объявили. Я поискала глазами указатели камеры хранения, надо было временно избавиться от теплых вещей. Данил пошел выяснить насчет моей визы, Софью Тимофеевну мы оставили с чемоданами, так что идти сдавать вещи мне пришлось с Маргаритой. По пути она почему-то решила со мной поговорить.

– Я, вообще-то, не планировала ехать. Но Данил Николаевич так настаивал, что пришлось согласиться. Сказал, что не сможет без меня обойтись. Так приятно.

Ничего приятного для меня в этом не было. Кто-то из них врет. Мне, конечно, хотелось, чтобы Маргарита. Менять мужа пока не входило в мои планы, а оставлять все как есть было неразумно.

Мы заняли очередь, и я заметила, что перед нами стоял мужчина, которого я мысленно назвала «незнакомец из книжного». Он разговаривал по телефону, и я поняла, что подслушиваю и мне от этого совсем не стыдно. Хорошие манеры оставляют меня, когда просыпается любопытство. Маргарита тоже обратила на него внимание.

– Какой странный мужчина. Интересно, он тоже в Пекин?

Маргарита мешала мне слушать, я только успела понять, что он пытался выяснить чей-то номер.

Объявили наш рейс. Пришел Данил с пограничницей и с нужным бланком, на котором стояла печать в форме красной звезды, и вся наша компания пошла на посадку.

6

Пекинский аэропорт работает по принципу «два в одном». В одном здании и местные, и международные рейсы. Поэтому китайцы по привычке пытаются выровнять прилетевших в линии перед паспортным контролем. Иностранцы удивляются, почему «их построили», но сильно не шумят – помнят о китайской коммунистической партии. Между тем «уравниватели» так стараются, что порой не слышно фамилий, которые выкрикивают на китайской версии английского их пограничники.

Пока мы стояли в очереди, я пыталась найти глазами своего Незнакомца, но его нигде не было.

Встретил нас Анатолий. Он русский, но подолгу живет в Китае и знакомит с китайской медициной и историей русских бизнесменов-патриотов. Мы часто останавливаемся в «Глории». Хоть она и расположена удобно в центре, сервис там китайский.

До начала переговоров еще два дня. Данил всегда прилетал пораньше, чтобы оценить местный рынок, поузнавать цены и уже по факту сравнивать их с тем, что попытаются предложить ему китайские партнеры. Вылет на Сиань был запланирован на 28 апреля, а сегодня только 26-е, так что надо думать, чем лучше заняться.

Софья еще из дома созвонилась с клиникой, в которой всегда «немножко поправлялась», и ее врач освободил достаточно места в своем расписании, чтобы требовательная пациентка была довольна. Параллельно она решила заняться самочувствием Данила, что вызвало у него панику. Если Софья Тимофеевна решит о ком-нибудь заботиться, у объекта ее внимания не будет шансов сорваться с режима, пока она не решит, что подопечный получил достаточную дозу ее внимания. Это означало, что она будет появляться у нас в номере в 7.00 для получасового занятия цигун с каким-нибудь местным мастером, следить за завтраком Данила, который начинал полнеть (фиг он съест теперь свои утренние плюшки). Потом двухчасовая передышка – он может поработать. В 11.00–13.00 – прогулка в парке. Обед. Посещение какой-нибудь китайской святыни. Ужин. Прогулка. Сон. И все это под бдительным контролем.

При таком режиме Данилу каким-то образом удалось быть дважды женатым.

Еще на заре нашей с Данилом совместной жизни Софья Тимофеевна поняла, что я совершенно неподходящий объект для ее усилий, и оставила меня в покое, хотя была слегка раздосадована. Лучшее времяпрепровождение для женщины за границей, особенно если она в этом городе не первый раз и достопримечательности не изменились, – большой шопинг.

Хотя мне, конечно, жаль Данила. Он-то надеялся, что я спасу его от избытка общения с маменькой. Надо будет грамотно вклиниться где-нибудь между святыней и ужином и увести мужа.

В Пекине все чаще можно встретить людей, с которыми даже в столице нашей родины встретиться трудно ввиду их полной занятости: сюда теперь приезжают, как раньше ездили на рынок. Не прошло и часа после нашего приезда, как мне позвонила наша знакомая из Екатеринбурга. Она с приятелем прилетела вчера на какой-то семинар и пробудет в Пекине пару недель. Девушку звали Вика, а ее приятеля – Владимир. Мы виделись с ними в прошлом году, когда Данил приезжал на выставку, а Владимир на какой-то семинар. Вика представила мне тогда своего спутника как ярого поклонника китайского антиквариата. Она еще что-то съязвила насчет того, что не может понять, что больше привлекает Владимира – семинар или китайские города с их антикварными рынками. У них с Викторией было что-то вроде соревнования: кто больше привезет сувениров и чьи круче.

Китай – это страна, в которой всегда можно найти «все то же самое, но только дешевле». Если вам не лениво торговаться, можно опустить цену в десятки раз. Норму их прибыли считать бесполезно. Вечерами в холле гостиницы каждый считал своим долгом отчитаться о сделанных покупках. При этом бывали морально пострадавшие. Однажды Владимир хвастался тем, что купил «этот чудесный сувенир», который в столице нашей родины стоит каких-то больших денег, «всего за 50 юаней». В ответ на это Вика достала точно такой же и тихо, чтобы Владимир не услышал, назвала мне цену: 1 доллар. При этом сказала, что сама не знает, как это получилось. Она просто шла по Чананьцзе, уже темнело, и какой-то торговец досаждал ей тем, что шел за ней и канючил, чтобы «леди купила эту прекрасную, очень дешевую и очень антикварную вещь». Она показала ему один палец, что на его языке означало 1 доллар. Торговец покричал что-то для приличия, но согласился, и она стала обладательницей сувенира, который тут же утонул в недрах дамской сумочки и был бы забыт, если бы не мужская радость по случаю покупки.

Если вы заняты шопингом в компании приятелей в Китае, то работают, как минимум, три «Если». Первое: если другие берут много, то и мне наверняка все это нужно. Второе: если дома это стоит 1000 $, а здесь только 280 $, то глупо не взять. Вопрос надобности в этом месте вообще не ставится. Третье: если мы больше сюда не придем, а мне все это потом захочется, то лучше купить, чтобы не мучиться и не завидовать тем, кто купил.

Данил засел за работу, и я договорилась с Викой встретиться в кафе на первом этаже. Пока нам принесли чай, мы успели перемыть мелкие косточки общим знакомым, обсудить новые и старые китайские покупки. Для любителей антиквариата история с Данилом и чайником была хитом уже почти год. Данил купил тогда на рынке в Ченду серебряный чайник с нефритовыми вставками и фигуркой Гуанинь на крышке. Как ему сказали, «чудесной работы древнего мастера».

Он бережно любил свою покупку дня два. Упаковал в отдельный контейнер и никому не разрешал смотреть без него. При вопросе о стоимости чайника только закатывал глаза. Меня не покидали сомнения, но аргументов «против» я найти не могла. В тот раз мы путешествовали по Янцзы. И когда наш корабль пристал к берегу для осмотра очередного исторического места, на пристань тотчас сбежались местные торговцы фруктами и «антиквариатом». Люди с корабля всегда не прочь немного подкрепиться. Я собралась купить груши, как вдруг увидела женщину, державшую в руках чайник – точную копию Данилиного экспоната. И тут я поняла, что нормальным туристам на китайском рынке антиквариат никогда не купить. Вам обязательно подсунут копию. Хорошую. Копирование заложено в этой нации на генном уровне. Это ключ к их выживанию. Я подошла к женщине с чайниками, которых у нее оказалось несколько штук – на выбор:

– Сколько стоит этот чайник?

– Это дорогой чайник. Он стоит 100 долларов.

– За сто долларов я его не хочу.

– А что же ты хочешь за сто долларов?

– Ничего не хочу.

– Может, ты его хочешь за 70 долларов?

– Я бы смогла захотеть его за 10 долларов, но это тебя, конечно, не устроит.

– Конечно, но я все же смогу продать его тебе за 15.

– А если бы я его захотела за 5, ты бы продала его за 10?

Вопрос оставил женщину в задумчивости. Рядом появился Данил, увидел чайник и обалдел. Он смертельно обиделся, когда женщина шла за нами и настаивала, чтобы я купила этот чайник за 8 долларов.

Допивая чай, мы видели, как Владимир вышел из отеля и, не став ждать такси, которые караулили постояльцев из-за угла и подъезжали по первому требованию, быстро скрылся за поворотом. Вика проводила его недружественным взглядом:

– Наверное, побежал к своему антиквару. Ну, ничего. Я тоже подготовилась. Знаю один интересный магазинчик. Чай допьем и поедем.

7

Старый слуга лежал на полу, уткнувшись лицом в ковер. Сухие плечи дрожали. Он непрерывно бормотал – то беззвучно, то всхлипывая:

– Господин слишком добр. Старый Пэй не достоин смерти. Я не посмел убить себя. Я и мой позор принадлежим Господину.

Полноватый мужчина, на вид европеец, сидел в кресле и перебирал бамбуковые дощечки, какие раньше использовались для изготовления книг. Он только что приехал, судя по тому, что его чемоданы все еще стояли в прихожей, и по наклейкам на них можно было определить, откуда он прибыл, если бы кто-нибудь заинтересовался этим вопросом. Теперь, сидя у столика в гостиной, он пытался разобраться в том, что произошло во время его отсутствия.

К чайному столику в центре комнаты тихо подошла высокая стройная женщина лет сорока пяти. Она молча наполнила кипятком старый чайник и поставила его на стол перед мужчиной.

Мужчина оторвался от дощечек и протянул ей желтый пузырек:

– Постарайся заставить его выпить.

Женщина быстро подошла к лежащему и протянула ему пузырек. Потом что-то сказала тихо, но резко. Старик сел на пол. Безумным взглядом уставился на желтое стекло и на темную тягучую жидкость внутри и радостно засмеялся:

– Мой Господин дарует мне избавление!

– Пей, – повторила женщина, ее лицо словно окаменело. Она смотрела на мужа с сожалением: его легкомыслие привело в дом беду.

Старик выпил, глаза его закрылись, напряжение, так долго сковывавшее его, отступило, и он расслабленно опустился на пол. Казалось, он спал.

По лицу женщины потекли слезы.

– Перестань, – сказал мужчина, которого все здесь называли Господином. – Это не яд, я дал ему сильное успокоительное. Когда он придет в себя, я поговорю с ним. Иначе от него ничего вразумительного не добиться. Мне нужно знать все подробно и как можно точнее. Он проспит часов десять. Накрой его чем-нибудь и оставь нас.

Под утро старик зашевелился. Приподнявшись, он с удивлением огляделся, затем сел на пол.

– Господин сохранил мою жизнь, но не смыл мой позор. Этот юноша – он был таким красивым и почтительным. К тому же он сын уличного художника. Как я мог подумать?!

Видно было, что хозяин не спал всю ночь. Его отяжелевшие веки прикрывали красные прожилки глаз. Изо всех сил он старался не пропустить пробуждение старого слуги. Пока тот не пришел в себя и не придумал какую-нибудь историю для успокоения своего хозяина. Как только взгляд старика стал осмысленным, мужчина задал вопрос:

– Когда ты обнаружил пропажу?

Старик говорил быстро, короткими фразами, перед каждой делая глоток воздуха.

– 23 апреля. В этот день я проверял температуру и влажность в шкафу. Я это делаю как приказал Господин – раз в три дня. Дощечки лежали каждая на своем месте, а вот шкатулка…

– Почему ты решил заглянуть в шкатулку?

– Я не знаю, что-то толкнуло меня. Нас в доме всего четверо слуг. Никто кроме меня не имеет ключей. Никто кроме меня не мог трогать шкатулку, но она была немного сдвинута. Сначала я было просто поправил ее, потом меня как будто что-то кольнуло изнутри. Я вставил ключ. Он не поворачивался. Шкатулка была легче, чем обычно. Я вызвал мастера. Он вскрыл замок. Он сказал, что мой ключ не подходит к ней. Как это могло случиться? Я семнадцать лет открываю ее этим ключом, а теперь он к ней не подходит!

– Это твоя вторая ошибка. Ты посмел привести в дом еще одного постороннего!

– Я не осмелился сам сломать замок. Мастер открыл его, не ломая.

– Я держу в доме достаточное количество слуг, чтобы ты не приводил в него посторонних! Ты мог позвать Мэй. Она бы справилась с любым замком.

Старик покачал головой и опустил глаза.

– Разум мой был убит горем.

– Я отстраняю тебя от ведения хозяйства этого дома на время, пока все не прояснится. Все распоряжения я буду давать лично. Все, что касается домашних нужд, пусть решает твоя жена. Из дома может выходить теперь только повар. Отдай мне ключи. Все.

Старик согнулся в поклоне, протянул ключи своему Господину и тихо выскользнул из гостиной.

Господин сидел неподвижно, не выпуская из рук старые дощечки хроник. Переживания этой ночи стали сглаживаться, веки его сомкнулись, и хроники легли на стол с мягким стуком. Мысли его легко уходили в далекое прошлое. 482 год до нашей эры. Шел к концу период Весны и Осени. Южные государства By и Юй постоянно воевали. Наконец By смогло завоевать Юй и взять в плен их князя. Гоу Жиан, князь государства Юй, провел в плену 3 года и вернулся на родину с жаждой мщения.

Отсюда начиналась необычная история его рода.

Чтобы никогда не забывать о перенесенных страданиях, Гоу Жиан убрал мягкие подстилки со своей кровати, заменив их на голые доски. Перед каждой трапезой он вкушал горькие травы, висящие возле стола, как напоминание о горьких временах. Все это усиливало в нем намерение отомстить.

Министрам было дано задание подготовить планы завоевания By. Прослушав несколько докладов, Гоу Жиан признал, что самый достойный из всех принадлежит Первому министру Вен Жонгу, который разработал Семь стратегий – как победить By.

Стратегии, предложенные им, были простыми, о потому могли сработать. Утром, 21 ноября, князь объявил свое окончательное решение:

– Действуя согласно плану министра Вен Жонга, мы сможем отомстить государству By.

8

Ранним утром по Ванфуцзин шли двое мужчин. Один из них был молод и необыкновенно хорош. Проходящие мимо девушки, хоть и спешили на работу, с трудом отрывали от него взгляды. Другой – средних лет, невысокий и сухощавый и в общем-то ничем не примечательный. Разве что голос у него был твердым и спокойным, как у человека, привыкшего отдавать распоряжения и уверенного, что их выполнят.

– Я доверил тебе это дело, потому что ты можешь произвести нужное впечатление. Ты умеешь обращаться со стариками. Тебе нужно было просто взять Куклу ночью и на следующий день принести ее мне. Ты не явился на встречу, а сейчас рассказываешь мне, что ее украли.

– Я сделал, как мы договаривались. Когда я доставал Куклу, мне показалось, что кто-то вошел, но я не успел ничего разглядеть. Это мог быть кто-то из домочадцев.

– Тогда странно, почему они не подняли крик?

– Мне это тоже показалось странным. Как бы то ни было, я поспешил уйти. Утром, когда я ушел на работу, Кукла еще была у меня в шкафу, а когда вернулся, ее не было. Мне было не с чем идти к вам.

– Разве у вас когда-нибудь бывали воры?

Юноша усмехнулся:

– О моих доходах известно всем соседям, благодаря отцу. Кто будет грабить простого человека?

Мужчина остановился.

– Значит, Куклу нашел твой отец. Он художник и понимает, что это не простая вещь.

– Вряд ли он стал бы продавать Куклу, ведь ему за нее много не дадут.

– Конечно, не дадут. Все прекрасно понимают, что эта вещь не его. Значит, он ее украл. И продаст ее за любую, даже самую смешную цену, лишь бы избавиться от улики и получить немного денег.

Юноша не сдержался:

– Старый дурак.

– Купить ее могут или иностранцы – а это худший для тебя вариант, – или цеховики. И здесь есть хоть какая-то возможность получить ее обратно. Если я не получу Куклу, ты не получишь в этой жизни ничего, кроме вонючей тюрьмы. В этом можешь быть уверен. А те, кто там засиделся, будут рады такому красивому мальчику.

В горле у юноши пересохло. Он судорожно сглотнул и быстро сказал:

– Отец обычно продает свои рисунки одному цеховику по фамилии Чжэн.

– Хорошо.

– Я сейчас позвоню ему и спрошу, видел ли он отца, как будто я его ищу.

Юноша отошел немного в сторону, переговорил с кем-то по телефону и вернулся к собеседнику, вполне удовлетворенный.

– Он говорит, что отец был у него пару дней назад.

Мужчина кивнул.

– Я сейчас дам тебе небольшую записку.

Юноша смотрел, как мужчина подошел к скамье, присел и быстро написал что-то на маленьком белом листке. Затем свернул листок вчетверо и протянул юноше.

– Отдашь эту бумажку на рынке Мяснику. Если что-нибудь узнаешь о Кукле, немедленно звони мне.

Юноша кивнул, попрощался и пошел в сторону рынка. Мужчина посмотрел ему вслед, достал сигареты из внутреннего кармана пиджака и закурил. Ему было о чем подумать.

9

Вика протянула таксисту листок с иероглифами – адресом антикварного магазина, шофер кивнул, и мы устроились на заднем сиденье небольшой красной машины. Пробок в это время на дорогах не бывало, и вся дорога заняла минут десять. Мы остановились перед двухэтажным домом на одной из боковых улиц возле Запретного Города. Хозяин только что поднял железные ставни и теперь был занят тем, что следил за погрузкой сувениров. Железные кони, треножники, солдаты с копьями и драконы самых причудливых форм ложились рядами на большую деревянную телегу. Скоро их раздадут уличным торговцам возле достопримечательностей.

Китайский дом устроен по принципу: главное – то, что на заднем дворе. Фасад для имиджа, а задний двор для себя. Он и есть подлинное лицо дома. Так же и залы в антикварной лавке – на первом этаже для простых экспонатов, а на втором – для тех, что подороже и поинтереснее. Антиквар поводил нас по комнате на первом этаже, потому что так положено – надо разогреть интерес покупателя. Многочисленные полки были заставлены статуэтками, посудой, булавками, замочками и прочими сувенирными изделиями, скопированными с древних находок в огромных количествах. Когда хозяин решил, что мы уже достаточно «разогрелись», нам предложили подняться на второй этаж.

Я ее сразу увидела и уже не смогла оторваться от своей находки. Это была не просто Кукла. На меня смотрела древняя красавица – таких, наверное, дарили императорам. По виду очень старая, но ценник на ней был всего чуть дороже, чем на простой копии. Мне даже хватало наличных, чтобы купить ее. Я взяла Куклу, боясь поставить, чтобы она случайно не затерялась или чтобы ее не взял кто-нибудь другой. Я решила на всякий случай уточнить цену.

– Сколько, вы сказали, стоит эта кукла?

– 500 долларов.

– Почему? (Этот вопрос мог означать и «почему так много?» и «почему так мало?».)

Китаец воспринял его как «почему так много?».

– Мне ее принесли только вчера. Вы первые покупатели сегодня, и это хорошая цена. Это очень выгодно для вас.

Я не стала торговаться, и мне ее упаковали. Вика не могла отойти от терракотовых статуэток династии Тан, а поскольку меня здесь больше ничего не интересовало, я решила прогуляться. Мы договорились встретиться через два часа у Восточных ворот.

Было около 12 часов – время обеда для китайцев. На улице витал запах еды. Под деревьями вдоль улицы сидели старики с мисками лапши и бутылками чая. Дома вдоль улицы, по которой я шла, были почти все одинаковые – низкие, двух– или одноэтажные.

Вдруг я заметила, что прямо через дорогу, в нескольких шагах от меня, стоял мой Незнакомец. Он в нерешительности остановился перед дверью, помедлил какое-то время и нажал кнопку звонка. У меня зазвонил телефон. Незнакомец обернулся и пристально посмотрел на коробку в моих руках. Дверь открыла молодая женщина, поклонилась и впустила его.

10

Утренняя роса стекала тонкими струйками по сочным зеленым стеблям травы, которая мягко ложилась под ногами девушки с большим кувшином в руках. Она несла его осторожно, боясь пролить на землю хоть каплю влаги. Внезапно она остановилась, пристально всматриваясь в горизонт, дыхание ее участилось, и она, забыв об осторожности, бросилась бежать. Спотыкаясь на ямах и обливаясь водой, плескавшейся из кувшина, она вбежала в невысокий домик на окраине деревни. Пошарив рукой в темноте, она нашла подставку для кувшина, дрожащими руками с трудом воткнула в нее кувшин с остатками воды и бросилась прочь из дома. Выбежав на яркий свет, она вскинула руку и прикрыла глаза ладонью наружу. Откуда-то с заднего двора ее окликнул старческий голос:

– Си Ши, где же ты ходишь? Староста приходил два раза – искал тебя!

– Я за водой ходила, матушка.

– Говорят, что для государственных дел у старика Жен забирают его дочь, красавицу Дан.

– Да, я тоже об этом слышала.

– Почему же они не выбрали тебя? Ты же в сто раз красивее ее!

– Осмелюсь ли я сравниться со своей подругой Дан?

Старуха фыркнула:

– Еще как осмелишься! Я старая, но мой ум при мне. Они хотят мне дать за тебя всего половину того, что дали старику!

Девушка внутренне улыбнулась. Старуха не увидит. Ведь она наполовину слепая. Значит, Си Ши ждет перемена в судьбе. Хвала небесам! Иначе бы ей пришлось всю жизнь ухаживать за полуслепой, вечно грязной матерью, растрачивая свою красоту на крестьянском поле и ублажая какого-нибудь нищего полупьяного мужа-крестьянина. Она была умной девушкой и понимала, что этот указ государя – ее единственный шанс, который выпадает не всякой нищей красавице. Тем не менее на хорошеньком личике появилось выражение безысходной печали:

– Как? Вы собираетесь продать меня? Вы же знаете, что нас повезут в чужое государство, на потеху их князю!

– Не смей меня тревожить своими криками!

– Я и не смею, матушка.

– Покажи свои достоинства старосте! Да так, чтобы он дал за тебя побольше, иначе я не соглашусь отпустить тебя!

Девушка сжала кулачки. Сколько же мужчин будет ее ощупывать, словно курицу перед продажей! Ну, ничего, она все вытерпит. Лишь бы вырваться отсюда. Надо сбегать к Жен Дан, узнать, кого еще взяли из их деревни. А вдруг у них уже достаточно девушек, и про нее попросту забудут.

В доме у Жен Дан было тихо. Никто не отозвался на крик. Наверное, ее уже увезли. Ведь недаром же утром на дороге видели стражников с повозкой. Они как раз ехали к их деревне. Девушка бросилась бегом на городскую площадь. Там уже толпилось немало семей, которые привели своих дочерей на осмотр старосте, и просто зевак. Она быстро отыскала среди толпы старосту.

– Господин Жу, матушка сказала, что вы искали меня.

– Си Ши! Наконец-то! Мне ведь приказано всех красавиц представить знатным господам, прибывшим из столицы. Так они наших красавиц на смех подняли! Кроме Жен Дан, конечно. Вот она – истинная красавица! Иди скорее к тому господину, вон тому, который сидит под навесом.

По приказу деревенских властей наспех был сооружен навес, под которым и сидел, прячась от надвигающегося зноя, важный господин. Скучающим взором он обводил вереницу женщин, пытаясь найти среди сотен девушек жемчужины, которые порадуют взор Первого министра Фан Ли и побудят Главного евнуха щедро оплатить его нелегкую работу. При виде Си Ши взор его загорелся, рот невольно открылся, и он крикнул стражникам:

– Приведите ко мне вон ту, которая говорит сейчас со старостой!

Стража бросилась к Си Ши, и уже через минуту красавица стояла перед их начальником, который даже поднялся, чтобы приветствовать девушку.

– Как тебя зовут?

– Си Ши, господин.

– Ты замужем?

– Нет, господин.

Вздох облегчения вырвался у Начальника стражи. Великое небо! Он нашел! Фан Ли будет доволен! Чтобы с девушкой ничего не случилось, он не стал оставлять ее, а заодно и ее подругу Жен Дан на попечение деревни, а приказал взять их с собой.

Си Ши не пришлось больше возвращаться домой. Взять ей в дорогу было нечего, а лишнего прощания с матерью она старалась избежать.

Все необходимое для девушек в пути было собрано деревней, погружено на повозки, и под крики толпы юные красавицы отправились в неизвестность, которая и манила и пугала их одновременно.

11

Двое мужчин шли по парку Житань к беседке, отдельно стоящей на пригорке, а потому недоступной для посторонних ушей.

– То, что вы рассказали, – очень неприятная история.

Высокий господин в светлом костюме кивнул:

– Эта реликвия хранилась в нашей семье несколько веков.

– Неизвестно, сколько времени прошло с момента кражи. Возможно, что время уже упущено.

– Я прилетел вчера утром, но до сих пор мне ничего не удалось выяснить. Хотя мне почему-то кажется, что она в Пекине.

– Вы уже обращались к кому-нибудь?

– Когда Мэй сообщила о пропаже, я попросил господина Юаня помочь мне. Но я не думаю, чтобы он успел что-нибудь предпринять.

– Напрасно. Господин Юань обладает большими возможностями. Я свяжусь с ним. Нужно понять, в каком направлении идет расследование.

– И еще. Сломана печать.

– Значит, все гораздо серьезнее.

– Я думаю, надо просматривать медицинские отчеты, особенно что касается иностранцев.

– Почему иностранцев? Ты думаешь, ее попытаются продать за границу?

– После того как вы подключили господина Юаня к этому делу, уже никто не решится оставить ее у себя.

12

Первый министр Вен Жонг ждал гостя. Он уже несколько раз пересек комнату, что было признаком крайнего волнения. Сегодня он встречался с самым умным и способным из всех евнухов княжеского двора, и хозяину дома надо было не просто заручиться помощью и поддержкой Фан Ли, а сделать его ближайшим сторонником.

Слуга вошел с известием о прибытии господина Фан Ли. Вен Жонг не стал дожидаться, сам вышел навстречу гостю.

– Я рад приветствовать достойнейшего в моем доме.

– Ваше приглашение – честь для меня.

– Я посмел обратиться к вам за помощью и советом.

Гость поклонился.

– Ваш план – лучший из всех, что были предложены государю. Признателен, что вы выбрали меня помощником в таком достойном деле.

– Главное в моем плане – это женщина. Нужна необыкновенная красавица. И вы, как знаток, можете оказать мне неоценимую услугу.

– Подарить князю By красавиц, чтобы отвлечь его от государственных дел?

– Мои люди уже начали отбор. Понадобится много красивых девушек. Чтобы не вызывать недовольство знати, мы берем простых девушек из деревень. Хотя нам сейчас меньше всего нужна смута даже среди простых людей. Обезумевшие родители часто кричат вслед моим людям: «Неужели князь не мог найти другой способ расправиться с врагом? Почему бы ему не выдать замуж за князя By свою собственную дочь? Тогда бы он почувствовал то, что мы сейчас».

Фан Ли улыбнулся.

– «Засыпание оврагов». Нужно выплатить родителям достойное вознаграждение.

– Вы правы. В государстве должен быть порядок, нужно накапливать силы, делать запасы зерна и продовольствия, укреплять армию. Мы будем делать подарки князю By и давать взятки его министрам, чтобы они были довольны и не подозревали о наших истинных намерениях.

– Старейшины каждой деревни уже составляют списки красавиц для подарка князю By. Проблема в том, что девушки порой так неразумны. У нас уже шесть случаев самоубийств и побегов. Некоторые красавицы предпочитают умереть. Государственные интересы не вмещаются в эти юные головки.

– Чтобы впредь не было недоразумений, их семьи и вся деревня с этого момента должны гарантировать их сохранность. Если они убегут или совершат самоубийство, чтобы избежать своей участи, вся деревня должна понести наказание. Это поможет им быть благоразумнее.

– Мудрость ваша безгранична.

– Раз уж нам предстоит решать совместно столь трудную задачу, как уничтожение врага, то нужно быть осмотрительнее в методах.

– Я всегда помню, что наши действия и действия наших людей связывают с именем князя.

– Мне рассказывали, что вы затеяли строить «Дворец Красавиц».

– Красавицы скоро начнут прибывать. Чтобы избежать недоразумений, мы не можем селить их в княжеском дворце. Но и в простом доме их не поселишь. Никогда не жившие во дворцах, они не смогут выглядеть и держаться достойно, когда их доставят князю By. Ваши бесценные знания помогут им овладеть искусством обольщения. Они должны быть искусны в любви и знать желания мужчины, чтобы управлять им. Предстоит научить их танцам и пению, так же как и правилам этикета, принятым во дворце By.

– Могу вас заверить, что сам отберу для этих целей лучших придворных музыкантов и учителей. В кратчайшие сроки они смогут обучить девушек всему, что умеют.

13

Ночью 24 апреля в большом загородном доме горел свет. Хозяина подняли с постели срочным сообщением. Он не стал сердиться на старого слугу, который принес записку, свернутую вчетверо.

– Мой господин, вам передали это сегодня. Мясник говорит, что записку принес какой-то юноша.

Слуга поклонился и вышел, а Хозяин расположился в кресле рядом с большой антикварной лампой – девушкой, несущей в руках фонарь. Записка была короткая: «То, что может представлять для Вас интерес, можно найти в цехе господина Чжэна».

Хозяин взял телефон и приказал своему помощнику:

– Поинтересуйся у цеховика по имени Чжэн, нет ли у него в работе какой-нибудь древней статуэтки. Если он откажется, отправь своих людей. Сначала пусть обойдут соседние цеха, поспрашивают, а потом заглянут к самому Чжэну. Мне нужна старая кукла, с которой он, возможно, сейчас делает копии. Дай ему понять, что если он вздумает спрятать эту статуэтку, пусть прячется сам. И как можно лучше, потому что если я его найду, с него можно будет делать маски. Посмертно.

14

Колдун умирал. Вернее, он уже чувствовал дыхание сырости в своем теле и понимал, что скоро ему предстоит Большой Путь. Каждому из посвященных приходится пройти его. Смерть Колдуна мучительная и долгая. Земля не захочет легко принять его, а Небо и подавно. Колдуны живут между небом и землей, в мире людей и духов, хотя люди не видят духов, а духи не видят людей. Колдуны могут видеть всех.

Он вызвал в памяти Уход своего учителя. С тех пор прошло больше полувека, но угрызения совести порой еще терзали его. Он был молод и честолюбив, и ему казалось, что если Учитель уйдет, он останется единственным обладателем Древних Знаний и тоже возьмет себе ученика. Ученик нужен Колдуну не просто для передачи священных знаний, но и для того, чтобы уцелеть в Пути. Древний текст гласит:

«Сие суть Вхождение к Семи Сферам, проходя через которые, ты должен оставить своего Стража позади, дабы оный мог оберегать твое тело и достояние, дабы не был ты убиен и не скитался неприкаянно средь глухих пространств меж Звезд. Тебе следует призвать своего Стража и указать ему его обязанности, уведомив о месте и времени, где оный сможет послужить тебе.

Помни также о жертвоподношениях Стражу. Оные должно возносить постоянно. Страж происходит из иного Рода, и ему безразлична твоя судьба, он лишь исполняет то, что тобой приказано, коль были исполнены соответствующие поднесения».

Колдун уходит в Путь, чтобы вернуться обновленным и сильным. Но для этого нужен тот, кто будет исполнять ритуал кормления Стража, в назначенное время бросая в огонь жертвенника то, о чем сказано в священной книге, и не давая огню затухнуть. Если огонь погаснет, Колдун не вернется из своего странствия. Когда-то он позволил огню своего Учителя угаснуть и теперь боялся, что его собственный ученик сделает с ним то же. Время идет, и скоро он не сможет выполнять самых простых обрядов. Пора брать ученика.

15

Было раннее утро, когда Колдун вышел из своей пещеры, чтобы набрать воды в ручье неподалеку. Прошел несколько шагов и споткнулся о чье-то тело, которое лежало за поворотом тропинки, и потому его не было видно в предрассветных сумерках. Тело вскрикнуло и вскочило. Увидев Колдуна, тело закричало еще сильнее. Колдун покачал головой.

– Ну что ты орешь? Ты что, стариков никогда не видел?

– Видел, господин. Но не таких, как вы…

– Страшных?

– Нет, простите. Это от неожиданности.

– Что ты здесь делаешь?

– Я заблудился. Вчера я ушел из Нижней деревни, что за той горой. Было темно, я устал и уже не смог дойти до дома.

Колдун усмехнулся. Ну конечно, молодой монах напился в кабаке в соседней деревне и, не найдя дорогу, уснул прямо на тропинке.

– Сейчас ты уже можешь идти.

Колдун продолжил свой путь, а молодой человек почему-то пошел за ним.

– Зачем ты идешь за мной?

Я не могу вам этого объяснить.

– Если ты рассчитываешь чем-нибудь поживиться, оставь эту затею. Добра это не принесет.

Монах остановился. Почему-то в этом старике чувствовалась сила, неведомая ему.

– Я могу помочь вам, господин.

Колдун отдал ему кувшин и сел на камень у тропинки.

– Тогда принеси воды.

Монах сбегал до ручья и вернулся в один миг, затем он помог старику встать и проводил его до пещеры. Колдун колебался какое-то время, прежде чем пригласить монаха войти. Никогда еще у него не было гостей. Не посетителей, на деньги или ценности которых он обменивал свой дар, а просто гостей. Не в обычаях это у колдунов. Но старость и болезнь давали о себе знать.

Он показал юноше на вход, приглашая его следовать за ним.

Молодой человек нерешительно огляделся, прежде чем войти. Большая сова взмахнула крыльями под потолком. Ее ночь уже кончилась. Она сыто воркотала и пристраивалась для сна.

– Как тебя зовут?

– Чен, мой господин.

Старик кивнул, поставил воду на огонь и сел на круглую соломенную подушку. Жестом пригласил юношу устроиться на сундуке. Под потолком висели пучки трав и пожелтевшие корешки. Старик с трудом приподнялся, сорвал несколько сушеных головок какой-то травы, вытащил из связки пару корешков и бросил все это в котел, пока вода не закипела.

Они молча пили чай из трав, и старику было хорошо рядом с юной и полной сил жизнью.

Он питался этими молодыми соками. Горячая вода входила в него, продлевая его дни и радуя теплом.

– Что за монастырь у вас?

– Нас называют даосами. Мы изучаем Великий путь и силы природы.

Старик захохотал своим беззубым ртом. Почти беззвучно. Потом покачал головой:

– Силы природы? Что ты готов отдать за это?

Юноша испугался.

– Что?

Старик громко повторил:

– Что ты готов отдать за то, чтобы владеть секретами неведомых сил?

Чен слегка попятился.

– Наверное, я еще не готов, я ведь только ученик, даже еще не монах.

– Когда будешь готов, приходи. Только не опоздай. Мне осталось не так много.

16

Сигаретный дым висел в воздухе. Грязное пятно абажура высвечивало статуэтку на столе, но лиц мужчин, сидящих за этим столом, почти не было видно. Судя по крикам, доносящимся из-за закрытой двери, в цехе во всю шла работа. Мужчины курили, любуясь изящной фигуркой. Старые краски поблекли, эмаль покрылась паутинкой трещин, но все же Кукла прекрасно сохранилась и привлекала взгляд своим необычным характером. Казалось, красавица застигнута врасплох вашим взглядом. Брови приподняты, и удивление на красивом лице сменяется капризом. Губы слегка поджаты, одна рука придерживает пояс, другая замерла в движении. Ее можно было разглядывать бесконечно и всегда находить что-то новое, не замеченное раньше.

– Материалов у нас достаточно. Художники уже работают над копиями. Чудесный экспонат. Разойдется большими партиями.

– Сколько ты дал за нее старику?

– Не так много, чтобы думать об этом, к тому же старик был мне должен. Месяц назад я уплатил его карточный долг.

– Не думал, что ты способен на жалость.

– Это не жалость. Это бизнес. Старик приносит мне неплохие рисунки. Вот я и ссужаю его иногда.

– И почему бедняки так азартны?

– Для них это единственные острые ощущения.

– Эта Кукла как раз кстати. Быки и треножники даже русским уже надоели. Их плохо берут в последнее время. Когда дела в государстве идут неплохо, народ тянет на изящество.

Один из мужчин, по виду Старший партнер, затянулся, повернул статуэтку и покачал головой.

– Вчера мне звонили. Спросили, не появилось ли у нас чего-нибудь нового.

– И что?

– Дали понять, что если у нас что-нибудь обнаружится, о чем мы не договаривались с господином Юанем, будут большие проблемы. Цех могут не просто закрыть.

– Ты думаешь, звонок был из-за Куклы?

– Кроме нее сегодня в работе ничего нет.

– Нам же ее только день назад принесли! Как они успели узнать?

– Я думаю, они не уверены, что она у нас. Они наверняка обзванивают сейчас все цеха.

– И что ты предлагаешь?

– Надо бы попридержать производство хотя бы на неделю. За это время нужно избавиться от Куклы и подсунуть еще нескольким цеховикам рисунки и формы для отлива. Тогда никто не сможет доказать, что это мы первыми начали производство.

– Своими руками отдавать конкурентам такую прибыль? Мы потеряем преимущество первых партий.

– Зато будем жить. И работать.

– Мне жалко отдавать эту Куклу.

– Придется.

– Ладно. Я знаю одного господина. Он часто покупает у нас сувенирные партии. Старыми вещами он тоже занимается. Я отошлю ему Куклу.

– Нет. Сам отвезешь. И договорись, чтобы он выставил ее по очень привлекательной цене. Нужно избавиться от нее как можно скорее. Заплати ему комиссию, на которую он мог бы рассчитывать, продавая ее по хорошей цене.

17

Кисть уже не твердо держалась в руках старого художника. Линии не были такими ровными и стремительными, как раньше. На рисунках все чаще приходилось замывать кляксы. Жена его давно покоилась на родовом кладбище, дети выросли и теперь навещали старика так редко, что он порой забывал их лица. Кроме младшего. Самого любимого и красивого из сыновей. Мальчик был талантлив, но по-юношески ленив. Пекин рос, вместе с ним росли возможности и проблемы. Их маленький домик, вместе с домами их соседей, в которых выросло не одно поколение старых фамилий, оказался в каменном кольце высотных зданий. Улица еще хранила свой былой колорит, но по ней вместо старых повозок и велосипедов все чаще проезжали такси с туристами, которым показывали уцелевшие хутуны.

Стоит пройти несколько шагов вдоль улицы, выйдя из дому, как можно попасть на широкий проспект, залитый яркими огнями и заполненный людьми, которые пересекали жизнь старика быстрыми шагами. Раньше он раскладывал свои рисунки прямо на улице, надеясь, что случайный прохожий обратит внимание на его незатейливые сюжеты – грозных богов и красивых дев. Теперь раскладывать что-либо вдоль улицы было запрещено, и ему приходилось идти к гостинице, где работал его младший сын, ждать у входа, когда автобус с какими-нибудь туристами подъедет к главному входу и туристы будут рассматривать его рисунки как часть культуры этой страны.

В те дни, когда ему удавалось что-нибудь продать, он шел в небольшую старую как он сам пивную недалеко от Западного вокзала, которую помнил с молодости и которая чудом уцелела. Потому что напротив нее построили каменную стену, чтобы за ней скрыть от приезжих убогость этого заведения или по каким-то другим причинам, но главное, стена позволила сохранить часть старого Пекина, который таял, как снег под натиском весенних молодых ветров.

Случалось и так, что сыну приходилось забирать отца глубоким вечером из пивной или из парка, где он с другими такими же как он стариками играл в маджо или в карты – непременно на деньги и почти всегда проигрывал. Не потому, что он был рассеян и немного болтлив, а просто потому, что ему нравилась сама игра, то ощущение предвкушения неизвестного, которое захватывает и не отпускает до того самого момента, когда все становится очевидным. Сын все чаще ворчал на старика.

– Я же говорил тебе, чтобы ты сидел дома. Я не могу отпрашиваться каждый раз, когда господин Сы звонит мне, чтобы я забрал тебя из пивной. Частые отлучки с работы не принесут нам ничего хорошего.

– Ты упрекаешь своего отца?

– Отцу тоже надо что-то есть. Я зарабатываю для нас обоих.

– Ты обязан мне жизнью и тем, что я растил тебя все эти годы…

– Я не знаю, скольких из нас ты бы смог вырастить, если бы мать не работала. И еще, я просил тебя не приходить к отелю, где я работаю. Надо мной потешаются.

– Ты стыдишься своего отца?

– Ты слишком много пьешь, особенно в последнее время.

Старик действительно много пил в последние дни. Может, потому, что чувствовал себя виноватым перед сыном, а может, к нему просто пришла грусть. Хотя он находился уже на некотором уровне безразличия к себе, богам и к своему будущему, он все же помнил о чести. И, как всякий честный человек, не мог не отдать свой карточный долг. Правда, для этого пришлось тайком взять из шкафа сына старую фарфоровую фигурку. Все, что принадлежит сыну, разве не принадлежит и ему тоже? Раньше он не видел у сына таких красивых фигурок. Мальчик иногда сдавал что-нибудь по просьбе соседа в гостиничную лавку, но это не была соседская поделка. Уж он-то как художник мог отличить стоящую вещь от незатейливых творений своих собратьев.

Старик продал статуэтку своему хорошему знакомому, который не раз выручал его, давал немного денег, а иногда работу.

На деньги, оставшиеся после уплаты долга, он купил своему сыну новую фарфоровую куклу, почти такую же по размеру, но совсем недорого. Наверное, сын задумал подарить ее своей девушке. Купил себе новую пару ботинок – старая совсем прохудилась – и немного тех самых конфет, вкус которых он помнил еще с детства. Он старался не думать о том, что сделал, но почему-то нехорошие предчувствия посетили его, и он загрустил.

18

Колдун сидел возле своей пещеры на большом камне, нагретом солнцем. Солнце входило в него, разогревая кровь и заставляя ее бежать быстрее. Колдун смотрел вниз со своей горы на просторный звенящий луг. Снизу по тропинке поднималась какая-то точка, которая, постепенно увеличившись, стала молодым монахом. Колдун ждал его. Если молодой человек идет сюда, значит, он согласился принять его знания, которые Колдуну все тяжелее было нести. Избавиться от их груза он мог, если кто-то добровольно захочет взвалить на себя эту ношу.

Молодой человек робко подошел к Колдуну и молча сел рядом у камня.

– Ты хорошо подумал, прежде чем прийти сюда? Обратной дороги не будет. Передав тебе Знание, я уйду, а ты должен будешь нести его, пока кто-то не захочет освободить тебя, как ты сейчас можешь освободить меня.

– Я хочу знать то, что знаете вы, господин.

Колдун вскочил.

– Глупый мальчишка! Ты даже не понимаешь, на что обрекаешь себя! Ты станешь изгоем. Люди будут приходить к тебе, чтобы ты исполнил их желание. Они будут приносить тебе деньги, но будут бояться и ненавидеть тебя. Они бы с радостью убили тебя, как только ты сделаешь так, как они хотели, и только страх перед темными силами будет останавливать их. Они не понимают, что они и есть темные силы, которыми питаются духи.

Юноша слушал, широко раскрыв глаза. Колдун пробурчал что-то невнятное, потом устало махнул рукой, сел обратно на свой камень и продолжил уже спокойно:

– Ты будешь болеть каждый раз после разговора с духами, потому что ты будешь отдавать им свою ци. Взамен духи будут давать тебе то, что ты просишь у них от имени этих глупых людей. Ты научишься восполнять потерянные силы, чтобы не израсходовать свою жизнь слишком быстро.

– Мой мастер Дао рассказывал, как делать дыхательные упражнения и укреплять свою волю…

Молодой человек не успел договорить, как Колдун расхохотался.

– Почему вы смеетесь? Я прилежный ученик и уже многое умею. Вот смотрите.

Юноша принял позу для дыхательного упражнения, но Колдун, даже не взглянув на него, сказал:

– Прекрати. Все это придумано для таких невежд, как ты. Иди сюда. Сядь и слушай. Я научу тебя пользоваться чужой ци, ты сможешь восполнять свои силы за счет других. Пусть они занимаются этими упражнениями. Их силы тебе нужны для восстановления и для того, чтобы расплачиваться с духами. Я научу тебя готовить настойки. Из тел животных – от самых маленьких мышей до самых больших буйволов. Ты будешь знать, что тебе взять, чтобы делать лечебные мази и мази смертельные. Ты будешь лечить и убивать по чужой воле, никогда не подчиняясь ей.

Чен замер. Слова старика опутали его. Он не мог пошевелиться и с трудам произнес:

– Это трудно.

– Если ты сможешь все это осилить – проживешь долгую жизнь. Потом, когда устанешь, ты должен будешь найти того, кто полон сил и способен нести дальше вместо тебя тяжесть Знания. Если ты никого не найдешь, а время твое придет – бойся. Ты рассчитаешься за все, что сделал, за все слезы, которые причинил, и не только ты, а все предыдущие, передавшие тебе свое могущество. Душа твоя не узнает покоя.

Юноша дрожал. Колдун поднялся, взял его за руку и повел к пещере.

– Мы будем с тобой триста дней. За это время я передам тебе все, что знаю.

Чен помедлил, прежде чем пойти за Колдуном в пещеру, которая вскоре должна стать его единственным домом. Видя, что молодой человек колеблется, Колдун тихо спросил его:

– Ты боишься?

Чен кивнул. Колдун удивился:

– Что можешь потерять ты, у которого ничего нет? Жизнь твоя мне не нужна. Мне хватило своей. Что ждет тебя, если ты уйдешь? Голод, палки монахов и пьяный хохот собутыльников. В этом ты растратишь себя. Я же могу дать тебе много. Богатства тебе не нужно. Оно – лишь средство. Власть над людьми – вот сладкая отрава, достойная государей.

Но ты будешь иметь власть даже над государями. Так чего же ты боишься?

Чен поднял голову и, посмотрев на солнце, как смотрят на него в последний раз, скрылся в темном проходе пещеры вслед за стариком.

19

Антиквар закрыл дверь магазина, но свет выключать не стал. Его поставщик должен видеть, что он желанный гость в этом доме. Хотя гость этот заставлял себя ждать. Условленное время давно прошло, но антиквар не торопился уйти к себе на жилую половину дома. Наконец раздался звонок в дверь. Посетитель был взволнован и сразу приступил к делу.

– Господин Лу, я хотел бы попросить вас об услуге. Она покажется вам странной, но я надеюсь, что эта сумма удовлетворит ваше любопытство.

Антиквар взял деньги, пересчитал и удивился такому щедрому подарку:

– Чем я могу быть полезен столь важному гостю?

– Я прошу вас сохранить для меня этот сверток. Если обстоятельства сложатся благоприятным для меня образом, я заберу его, как только смогу. Если ж небу будет угодно, чтобы я расстался с ним, то я позвоню вам и скажу всего одно слово: «выставляйте», и вы должны будете выставить этот экспонат по той цене, которую я вам сейчас назову.

После того как гость назвал цену, антиквар долго молчал, а потом не выдержал.

– Что заставляет вас выставлять такую редкость по столь смешной цене?

– Обстоятельства. И вам лучше не знать о них. В любом случае, после окончательного решения – будь то продажа или возврат – я выплачу вам вознаграждение, достойное вашей помощи мне в этом щекотливом деле.

20

Шел 104-й день зимнего солнцестояния. Сегодня, накануне праздника Обновления огня, два всадника везли Колдуну Зеркало.

Они бережно укрыли бесценный дар войлоком, чтобы никакая случайность не смогла повредить его. Тяжелая медная рама с драконами с трудом умещалась у одного из всадников за спиной. Завтра наступление весны отметят зажжением нового огня с помощью этого самого Зеркала. И до того, как старый огонь будет погашен, нужно успеть наложить заклятье. Дело это государственной важности, поэтому господин Фан Ли, Главный евнух государства Юй, лично решил навестить Великого Отшельника. Его сопровождал сам Первый министр Вен Жонг.

Колдун жил в пещере у подножия горы, далеко за городом. Всадники верхом проделали немалый путь и теперь решали, как же подступиться к Колдуну, чтобы он не только помог им, но и не затаил на них зла.

– Я уже как-то обращался к нему. Это самый сильный Колдун из тех, кто живет в этих местах.

– Так вы с ним знакомы?

– Насколько можно быть знакомым с Колдуном.

– Вы правы, мой друг. Такие знакомства лучше не поддерживать.

Всадники спешились, привязали коней у засохшего дерева и подошли к пещере. Вен Жонг тихо спросил евнуха:

– Вы уверены, что он еще жив?

– Я позову его, а вы постойте пока здесь.

На зов евнуха из пещеры двинулась какая-то тень.

– Что на этот раз хочет от меня столь высокий гость?

– Я пришел отдать тебе этот подарок.

Фан Ли развернул Зеркало. Столп солнечных лучей отразился в нем, ослепив Колдуна, привыкшего к темноте своей пещеры. Колдун заворожено смотрел на изогнувшихся в танце драконов, охвативших Зеркальную поверхность, затем, нехотя оторвавшись, сказал:

– Это очень дорогой подарок. Чего же господин хочет взамен?

– Я пришел просить твоей помощи. Дело связано с женщиной. Ей предстоят тяжелые испытания, и я должен быть уверен, что она с ними справится.

Колдун взял подарок и направился к пещере, осторожно неся драгоценное Зеркало. У входа он обернулся и кивнул гостям:

– Входите, только осторожно – она спит.

Старик посмотрел на большую серую сову под потолком. Глаза у нее были приоткрыты.

Евнух и министр осторожно прошли внутрь. Пахло свежими еловыми ветками, разложенными по всему полу. У стены был разведен огонь, и дым, накапливаясь под специальным куполом, выводился наружу по бамбуковым трубкам. Понемногу привыкнув к темноте, в пещере можно было разглядеть выдолбленные в стене полки и углубления с кожаными мешочками и свежими глиняными горшками. Под потолком, как и полагалось в таких местах, были развешаны пучки трав и коренья.

Возле очага сидел молодой человек. Фан Ли напрягся, но Колдун успокоил его:

– Пусть господин не беспокоится. Это мой ученик. Говорите смело. Что господин хочет от своей женщины?

– Она должна следовать точно моим указаниям и, каковы бы ни были обстоятельства, не говорить об этом ни с кем.

Колдун усмехнулся.

– Отрежьте ей язык.

– Не могу. Ее язык мне нужен. Она должна околдовать им мужчину, лишить его разума, подчинить себе.

– То есть вам, мой господин?

– Не мне. Замыслу вот этого господина. Евнух указал на Вен Жонга.

Колдун повернулся к министру:

– Поведайте мне суть вашего дела.

Вен Жонг колебался.

Колдун начал терять терпение:

– Можете забирать свое Зеркало и уходить, если не хотите рассказывать! Как я могу сделать то, чего не знаю?!

Вен Жонг поклонился Колдуну и изложил суть своего плана, вернее, ту его часть, которая касалась Си Ши.

Когда он закончил, Колдун покачал головой.

– На теле женщины 365 точек, и мне нужно время на каждую. После этого она не будет чувствовать ни страх, ни боль и будет следовать за своим господином. Вы привели женщину?

Фан Ли достал фарфоровую Куклу удивительной красоты, сделанную с портрета Си Ши. Кукла была полой изнутри и, казалось, светилась. Колдун презрительно фыркнул:

– Мой господин, наверное, знает, что кукла не может заменить женщину. Только в особых случаях. Знает он, конечно, и то, что я должен буду наложить на эту куклу печать, сломав которую, вы выпустите боль и страдания этой женщины…

– У нас не так много времени. И тебе нужно успеть сделать все к сроку. Это, конечно, слишком сложная работа, ты потратишь много сил, и у тебя почти не будет времени на отдых, но ты можешь просить у меня все, что пожелаешь.

– Я попрошу вас об одном. Когда эта женщина вам больше не будет нужна, принесите мне эту Куклу.

Фан Ли поспешно сказал:

– Я согласен.

Колдун присел на старый сундук и что-то считал про себя, прикрыв глаза.

– Сорок дней пройдет с этого момента. Я должен все хорошенько обдумать. И еще…

Фан Ли насторожился, но Колдун спокойно продолжил:

– Если меня не будет, то вы сможете забрать куклу вон там.

Колдун взял из костра головешку, чтобы освещать путь, и повел гостей в узкий проход в боковой части пещеры к сундуку, такому грязному и низкому, что они никогда бы не заметили его, если бы хозяин сам не показал.

– Сейчас вы можете идти.

Фан Ли еще раз посмотрел на Куклу, провел рукой по тонкому светящемуся фарфору, потом поставил ее на полку и вышел. Вен Жонг последовал за ним.

– Почему старик сам не хочет вернуть нам Куклу?

– После своих заклинаний он уходит в горы лечиться, а посетители забирают то, что он обещал, где он им скажет. Мы можем быть спокойны. Он держит слово. И не болтлив.

– Да, болтать здесь, пожалуй, не с кем.

– Вы ошибаетесь. У него теперь есть ученик, и у них много заказов. Поэтому нам пришлось сделать такой подарок, чтобы он не тратил свое время, пока не сделает то, что нам нужно.

21

До встречи с Викой оставалось минут двадцать. Я медленно шла к назначенному месту, придумывая правдоподобные версии, как Незнакомец мог здесь оказаться, но получалось что-то в духе Алисы у Кэрролла. Размышления мои прервал окрик, на который я отреагировала не сразу. Ну конечно, это была Маргарита! Она выглядела довольной и куда-то спешила.

– Я пыталась до тебя дозвониться. Данил просил.

Так. Значит, мы уже на «ты». Особенно мне не понравилось второе предложение.

Маргарита продолжала.

– Мы отвезли Софью Тимофеевну в отель. Она будет ждать тебя, чтобы пообедать. У Данила срочная встреча. Мы обедаем с каким-то важным господином. Мне надо бежать. Данилу передам, что вы с Софьей Тимофеевной обедаете в отеле.

Я не люблю, когда за меня решают. В отель не хочу! Нужно быстро пристроить Софью в надежные руки и попасть на эту встречу с клиентом. Я проследила глазами маршрут Маргариты. Машину она не брала, значит, недалеко. Интересно, что она тут делала.

Когда я подошла к Северным Воротам, Вика уже болтала с кем-то по телефону. В руках у нее были пакеты, значит, покупки состоялись. Она улыбнулась мне, повертела пакетами и убрала телефон.

– Владимир сдохнет.

Я одобрила. Не то, что Владимир сдохнет, а покупки.

– Вика, у меня срочное. Нужно бежать. Потом расскажу. Ты сейчас в отель?

Что рассказать Вике, я потом придумаю. Не рассказывать же ей, в самом деле, о том, что мне сейчас нужно срочно найти собственного мужа!

– Да, надо бы все отвезти. Не гулять же с этим.

– Тогда у меня просьба. Нужно пообедать с Софьей Тимофеевной. Ты можешь?

Вика выглядела слегка растерянной, но открыто не сопротивлялась. Я настаивала:

– Я ей позвоню, попрошу, чтобы она ждала тебя в холле минут через двадцать.

– Ну хорошо. Только скажи, о чем мне говорить с ней за обедом?

– Запретных тем нет. Начинай со своих покупок. Дальше можешь молчать около часа. Только не забывай кивать.

Вика махнула проезжавшему мимо такси, показала карточку нашего отеля и уехала.

Мне предстояло решить, в какую сторону идти. Года два назад мы обедали где-то недалеко, возле Гугуна. Я помнила, что через улицу напротив ресторанчика должны быть лавки художников. Наверняка они договорились в том самом ресторане. Данилу там понравилось. Да и Маргарита вряд ли пошла бы пешком, если это было далеко. Китайского я не знаю. Периметр дворца большой, обойду я его где-то к вечеру, так что версия «идти вокруг, пока не наткнусь», исключалась.

В мою голову забралась здравая мысль позвонить Анатолию. Мы тогда обедали там вместе, и все неплохие ресторанчики он знает – наверняка водит туда клиентов.

Я набрала Анатолия и остановила такси.

– Толя, скажи водителю, куда ехать. Мне нужен тот ресторан, возле дворца, где мы в прошлый раз обедали. Ты помнишь?

– Помню. А ты где сейчас находишься?

– Я где-то недалеко, но сама ни за что не найду. Я могу ходить только прямо.

– Ну, если тебе не жалко 10 юаней, дай таксисту трубку. Прогулялась бы лучше.

– Спасибо тебе.

Я сунула таксисту трубку. Ждать пришлось минут пять. Пока китаец обсудил маршрут, здоровье родственников, меня, пробки на дорогах и почему это мне понадобилось именно в этот ресторан. Потом я просто отобрала у него свой телефон, он что-то проворчал и поехал. Доехали мы минут за десять, потому что водитель решил отработать хотя бы часть денег и повозил меня пару кварталов вокруг дворца. Но, поскольку привез он меня куда нужно, я была на него не в обиде.

Я с шумом распахнула стеклянную дверь. Колокольчик сверху чуть не оторвался. Все головы за всеми столами дружно повернулись в мою сторону. Данил, хорошо знакомый с моей хронической неуклюжестью, сначала не удивился, а потом поднялся навстречу мне.

– Ты что тут делаешь?

Я улыбнулась мужу:

– Обедать буду.

– Одна?

– Могу одна. Если вы не составите мне компанию.

– Присоединяйся.

Мне показалось, что Маргарита скрипнула зубами, когда я опустилась на стул рядом с ней.

Напротив меня сидел Незнакомец. Почти нереально было дважды за день встретиться с ним в Пекине. Потому что это город, где за пару минут мимо тебя пройдут полмиллиона китайцев. Незнакомец меня почему-то узнал. Данил нас представил, и он перестал быть Незнакомцем.

– Господин Ли. Елена, моя жена.

– У меня не очень редкая фамилия. Наверное, четверть населения носят ее.

Я улыбнулась:

– Да и у меня не редкое имя.

Не дав ему ответить, я почему-то спросила:

– Вы живете в Пекине?

– Иногда.

– Мы стояли за вами в очереди в камеры хранения, но вы не летели с нами.

– Летел.

Черт, я забыла про бизнес-класс.

Вмешался Данил.

– Мы уже сделали заказ. Чего бы ты хотела?

– Расскажите, что выбрали, и я добавлю туда сунь-шу-юй. Я ее всегда заказываю.

Данил наверняка уже заказал себе юй-сянь-жоу-сы.

Господин Ли невольно поморщился.

– Странный подход к китайской кухне.

Я кивнула.

– Вы про сочетание пяти вкусов? Не хочу. Но никого не буду отговаривать правильно питаться.

Мне не терпелось понять, что свело этих мужчин вместе за одним столом, но они обсуждали какую-то российскую компанию, и моему любопытству пришлось подождать. Из разговора я выяснила, что господин Ли посещал недавно офис Данила и оставил там свою записную книжку. Ту самую, черную, которую я сунула к себе в сумочку перед отъездом. Я ее отдала мужу в самолете, думала, что его. Наверное, это номер господина Ли диктовала мне Алка с автоответчика. Значит, я знаю его телефон.

Когда Ли наливал нам с Маргаритой чай, я тихо спросила.

– Что вас заставило посетить компанию моего мужа?

Так же тихо, хитро подмигнув, он ответил:

– Скорее любопытство, чем дела.

– И как?

– Некоторые подходы интересны.

– Данил знает об этом?

– О чем?

– Что вас заинтересовали его проекты. Похвалите его, и вам зачтется.

Господин Ли засмеялся. Неожиданно его взгляд остановился на моей покупке, и он стал серьезен. Коробка стояла в углу у окна. Кажется, он хотел что-то спросить, но не решился. Я тоже не решилась похвастаться человеку, которого знаю всего полчаса. К тому же мне не хотелось открывать свою Куклу при Маргарите. Девушка в сером переднике уже поставила на стол пару блюд, и мы все сосредоточились на еде.

На прощание господин Ли сказал:

– Можете звать меня Андрей.

И, не дав мне задать прощальный вопрос, почему у него такое странное для китайца имя, быстро вышел.

В отель мы все ехали с чувством неловкости. У моего мужа много достоинств и одна особенность. Он ничего и никогда не может делать один. Ему нужна компания. Не просто компания, а сопровождение. Причем женское. Женам Данила постоянно приходится конкурировать с этой его особенностью. Первая жена продержалась пять лет, потом решила, что эта его особенность создает непредсказуемость отношений. Время шло, ей захотелось более устойчивого положения в будущем, и она с ним развелась. Я тоже вступала в критическую фазу. Если учесть, что он мужчина умный, не ленивый и не умеет отказывать себе в радостях жизни, то мне предстояло все хорошенько обдумать.

22

Капли росы еще не высохли на траве, и она оставляла темные мокрые полоски на полах халата Фан Ли, прогуливавшегося в столь ранний час с Первым министром Вен Жонгом. Вен Жонг неслучайно стал ранним гостем в этом доме – день предстоял большой, и решения, которые будут приняты сегодня, принесут им или успех, или неудачу. В попытке предвидеть будущее два великих мужа вели неторопливый разговор.

– Господин Фан Ли, вы владеете тайным ключом, открывающим в женщине таланты! Девушки так изменились. Никто бы не подумал, что еще недавно они работали на полях и были черными от грязи и солнца.

– Их кожа стала белой, но мысли их просты и ветрены. Лишь немногим из них дались науки и изящество манер.

– Зато эти девушки привыкли выдерживать испытания. Взять, к примеру, Си Ши. На протяжении многих лет она изо дня в день ухаживала за полуслепой матерью, исполняя свои обязанности, помня о долге. Редкая удача, что подруга ее Жен Дан из той же деревни. Они хорошо знают друг друга, и поэтому им не так тяжело будет вместе на чужбине.

– Но как заставить их помнить о своей цели? Возможно, на ее достижение уйдет не один год.

– Мне не терпится посмотреть на них. Говорят, что Си Ши чудесно поет.

Фан Ли усмехнулся.

– Она привораживает. Когда государь увидел ее, то решил забрать в наложницы. Мне большого труда стоило отговорить его…

23

Вику с Софьей Тимофеевной мы нашли в кафе на первом этаже. Сначала они пытались пить китайский кофе, но потом перешли на свежевыжатый сок. Маргарита осталась с дамами, а мы с Данилом решили подняться в номер. Номер хоть и был для некурящих, но требовал проветривания. Пока я пыталась открыть окно, Данил разглядывал мой пакет из антикварного.

– Ты что-то купила?

– Сувенир.

– Покажешь?

Я вытащила из пакета коробку, разрезала маникюрными ножничками веревку, сняла оберточную бумагу и осторожно поставила Куклу на стол. В магазине я не успела ее как следует разглядеть. Это действительно была красавица. Даже Данил отбросил свои бумажки и сел рядом.

– Похоже на антиквариат. Ты взяла справки на вывоз? Нас могут не выпустить с этой реликвией.

– Нет никаких справок. Я не думаю, что все так серьезно. Антиквариат столько не стоит даже в простой лавке.

– Сколько?

– Пятьсот.

– Странно. Для копии много, для подлинника слишком мало.

– Для копии нормально. Вспомни твой чайник.

Данил вскипел. Это была запретная тема. Мужчина не любит упоминания о своих проколах. Он взял Куклу в руки и перевернул ее.

– Не заглядывай девушке под юбку.

– Там запечатано.

– Мудрое решение.

– Только печать старая, крошится.

Мне тоже не терпелось посмотреть. Действительно, печать старая. Я провела по ней ногтем, и на стол упало несколько маленьких коричневых крошек. Печать рассыпалась у меня на глазах. Я растерла порошок между пальцами. На большом пальце остался коричневатый след. Наверное, когда-то порошок был красный, но со временем потемнел.

Пришлось идти в ванную, чтобы отмыть следы краски на пальце. Возилась я долго. Сквозь журчание воды мне послышались голоса. Я поспешила выйти, но никого из гостей уже не было. Данил сидел в кресле со своими бумагами.

– У нас кто-то был?

– Да, мама с Маргаритой заходили посмотреть твою покупку, им Вика рассказала.

На следующий день позвонил господин Ли. После разговора с ним Данил выглядел озабоченным. Я вежливо проявила интерес:

– Что случилось?

– Я чего-то не понимаю. Господин Ли сказал, что если у нас что-нибудь случится, он готов оказать нам помощь.

– Что он имел в виду?

– Понятия не имею, но, судя по его уверенному тону, это «что-то» должно случится обязательно.

День пролетел незаметно. Все готовились к поездке в Сиань.

Утром 27 апреля в Пекине шел дождь. Самолет наш задерживали, но задержка от 2 до 5 часов на местных линиях значения не имеет. Никто нам ничего сказать не мог, пока не выяснилось, что в самолете, на котором мы должны были лететь, не работает кондиционер. Если в ближайшее время его наладят – полетим, а не наладят – тоже полетим, но другим самолетом. Спрашивать, когда вылет, было бесполезно. Мы все разбрелись по магазинчикам. Наверное, это часть бизнеса аэропорта. Рейс задерживается, пассажиры бродят в поисках еды и развлечений. Развлечения простые – магазины и еда.

Данил сидел с книжкой возле объявленного выхода. Маргарита пошла в сувенирный, а мы с Софьей Тимофеевной зашли в какое-то бистро, где красивые девушки делали из экзотических фруктов коктейли. Не успели мы допить пышную жидкость, как объявили нашу посадку. Конечно, с другого выхода и в другом конце аэропорта. Я была в нерешительности – бежать к Данилу, у которого были все наши вещи, или сразу идти к объявленному выходу. У Софьи сработал материнский инстинкт, и она решительно направилась к Данилу. Я двинулась за ней, как вдруг земля наклонилась, я оступилась и начала падать.

24

Когда я очнулась, первое, что увидела, – сомнительно белый халат какой-то китайской докторши. Она мерила мне давление и что-то быстро говорила, почти кричала. Я подергала Данила за рукав.

– Что она говорит?

– Она не разрешает тебе лететь.

– Почему?

– Что-то с твоим давлением. Она не хочет рисковать своей лицензией.

– Все так серьезно?

– Надеюсь, что нет.

Данил нервничал: встречу отменить нельзя. Последний китаец уже прошел на посадку. Мы опаздывали.

Я попыталась успокоить мужа.

– Данил, у тебя переговоры. Я смогу побыть дня два в Пекине, а потом, когда буду чувствовать себя лучше, прилечу.

– Не оставлять же тебя здесь, в таком состоянии.

– Можно позвонить господину Ли. Он обещал свою помощь в экстренном случае.

Этот вариант Данилу не понравился. Он огляделся в поисках альтернативы.

– Может, мама останется с тобой?

Софья напряглась. Я ее успокоила.

– Софья Тимофеевна ничем мне не поможет. В Пекине я не в первый раз, так что справлюсь.

Софья расслабилась. Маргарита просто не могла скрыть сияющую улыбку – она летела с Данилом в Сиань, а я оставалась здесь, в Пекине.

Данил вздохнул и набрал номер господина Ли. Я забеспокоилась.

– Где моя Кукла?

Софья Тимофеевна заботливо пододвинула мне коробку.

– Здесь, не волнуйся. Вот, возьми.

Вызвали служащего аэропорта, объяснили, что эта дама больше никуда не летит и ее нужно проводить.

Я сидела в обнимку с пакетом в кафе на первом этаже аэропорта и пила какое-то молоко из глиняного горшочка. Звонок телефона прекратил мои мучения. Я с радостью отодвинула непривычный напиток. Господин Ли быстро проговорил, что его машина у входа. Стоять там нельзя, машина не служебная, и мне лучше поторопиться, чтобы потом не искать его среди огромной парковки. Я позвала официанта, быстро сунула ему деньги и выбежала на улицу.

25

Номер в гостинице мне оформили быстро, даже не спросили, почему я так быстро вернулась. Ли попросил меня позвонить, как только я буду готова составить ему компанию в местном баре. Проспав несколько часов и приняв душ, я вспомнила о его приглашении. Мы договорились часам к шести встретиться в холле. Спустившись, я почти сразу нашла его за стеклянной стеной нижнего бара. Устроившись в полукруглом кресле напротив, я листала меню. Он осторожно начал:

– Мне нужно задать вам несколько вопросов. Если позволите.

– Позволю. А взамен задам вам.

– Хорошо.

– Когда вам стало плохо?

– В аэропорту. Когда объявили вылет.

– Раньше это с вами бывало?

– Нет. Не помню.

– Сейчас мои вопросы покажутся вам странными и даже неделикатными. Вы купили Куклу два дня назад?

– Откуда вы знаете?

– Значит, правда. Мне все время казалось, что она где-то рядом. Сколько вы за нее заплатили?

– Пятьсот. Но я не хочу ее продавать. Она мне нравится.

– Да, эта Кукла предназначена для женщины. Вы заметили в ней что-нибудь странное?

– Кроме старой печати ничего.

– Вы трогали печать?

– Да, она крошится.

Господин Ли сжал пальцами ручки кресла и нервно проворчал:

– Вам обязательно надо было трогать печать?!

Я отдала меню девушке в униформе. Есть мне расхотелось.

Моего спутника окликнули, и он отошел в сторону с каким-то плотным господином, наверняка китайцем. Мужчины перекинулись несколькими словами и попрощались.

– Кто это?

– Вы не слишком любопытны?

– Мы же договорились о неделикатных вопросах.

– Мой партнер в Китае. Он очень большой человек.

– Да, на вид не маленький. А где вы живете?

– Вы уже задавали этот вопрос.

– Вы опять его проигнорируете?

– В Праге. Большую часть времени.

– А меньшую?

– В Пекине. У меня здесь дом.

– Вид у вас вполне европейский, если бы не фамилия, никто бы в вас китайца не опознал.

– У моего рода длинная история. И очень странная. Когда-нибудь я расскажу ее вам.

У меня опять закружилась голова. Господин Ли помог мне подняться в номер. Дверь не открывалась. Я несколько раз провела карточкой, но бесполезно. Он спустился узнать, в чем дело, а я осталась стоять возле двери.

Голова болела нестерпимо. Я закрыла на мгновение глаза и ушла под воду. Было трудно дышать. Где-то наверху над водой стукнула дверь. Потом голоса.

Вернулся господин Ли с коридорным. Открыли дверь, помогли мне устроиться в кресле и принесли горячий чай. Коридорный ушел, а Ли стоял у окна, то приподнимаясь на цыпочки, то быстро опускаясь. Выглядел он встревоженным.

– Вы можете показать мне Куклу?

– Там, в пакете. Возьмите сами, я боюсь ее уронить в таком состоянии.

Он вынул коробку, развернул бумагу и поставил Куклу передо мной.

– Это та самая?

Я хотела кивнуть, но что-то в ней было не так. Взяла ее на руки, перевернула. Печати не было. Была полость внутри. Фарфор был свежим, без сетки мелких трещинок. Я внимательно посмотрела на нее – лицо куклы еле заметно изменилось.

– Нет… Где же тогда моя?!

Зазвонил мой телефон. Господин Ли взял трубку.

– Она в номере. Гостиница та же. Я буду навещать ее, могу прислать служанку.

Я запротестовала.

– Не надо служанки. Я сама.

Он как будто не слышал меня:

– Сейчас дам ей снотворное и побуду с ней какое-то время. Да, все хорошо. Нет. Завтра ей еще рано лететь. Я перезвоню вам. Всего доброго.

Ли вытащил из кармана какой-то кувшинчик. Он высыпал на ладонь три маленьких шарика с запахом нафталина и протянул мне.

– Положи под язык.

Сосать их под языком было тошнотворно, но, наверное, полезно.

Я засыпала. Сквозь сон я слышала, как Ли с кем-то долго разговаривал по телефону, потом хлопнула входная дверь.

Сквозь сон я вспоминала отрывки разговора, и они вызывали у меня внутренний протест.

…Пока она спит, нужно решить… ее нельзя здесь оставлять…

26

Господин Ли набрал номер своего друга Настоятеля монастыря. Хотя монастырь этот был даосским, сам Настоятель был фигурой скорее официозной, чем культовой, и решал больше хозяйственные и денежные вопросы, чем философские или духовные. После ритуальных дружеских приветствий Ли посвятил собеседника в происходящее. Настоятель за свою жизнь в столь специфичном монастыре слышал много интересных историй, так что рассказ господина Ли не произвел на него должного впечатления.

– Ты не преувеличиваешь?

– С ней что-то не так.

– Я не ставлю диагнозов по телефону. Думаешь, все это как-то связано с Куклой?

– Наверняка. Я не знаю, что она с ней делала.

– Что женщина может делать с куклой?

– Не шутите, мой друг. Эта вещь передавалась по наследству в нашей семье на протяжении двух с половиной тысяч лет.

– Можешь привезти женщину ко мне, у нас хорошие лекари.

– У тебя же одни монахи. Нужна женщина, чтобы ухаживать за ней.

– Монахи могут заменить любую женщину.

– Ты что имеешь в виду?

Мужчины рассмеялись. Потом господин Ли решил:

– Я заберу ее к себе домой на время. Мэй займется ею. Приезжай вечером, часам к семи.

– Приеду. Твой повар просто великолепен. Я не в силах отказаться.

– Когда не страдает паранойей. В период его депрессии мы все ходим голодные. Но остальные триста дней в году – он волшебник. Вчера тревоги ничто не предвещало, так что он наверняка порадует тебя чем-нибудь.

27

В назначенный день двое всадников подъехали к пещере Колдуна. Его самого видно не было. Нужно было осторожно войти в пещеру, чтобы не разбудить сову. Фан Ли вошел, а Вен Жонг остался у входа на случай неожиданностей. Евнух осторожно пробирался по темному каменному коридору, пока не споткнулся о сундук, на который указал им Колдун. С трудом открыл тяжелую крышку, пошарил рукой внутри и наткнулся на что-то твердое. Это был кожаный футляр. Евнух достал его, прижал к себе одной рукой, другой осторожно закрыл крышку и поднялся. Внезапно появившаяся из темноты фигура заставила его вздрогнуть. Перед ним стоял Колдун.

– Вы пришли вовремя. Заклятие слишком сильное. Куклу лучше не трогать руками.

Помолчав, старик добавил:

– Не забудьте о своем обещании. Верните мне ее.

Евнух поклонился.

– Я помню о своем обещании, но в случае обстоятельств, против которых я бессилен…

Колдун прервал его:

– Вы имеете в виду мою смерть?

Фан Ли задумался.

– Мы не можем точно сказать, как долго нам нужна будет помощь этой женщины…

Колдун, казалось, не слышал его слов:

– Девять лет. Я смогу подождать девять лет. Мне осталось немногим больше этого срока. Вы управитесь со своими делами за восемь лет. Так что год у вас есть, чтобы вернуть мне Куклу.

Фан Ли вздрогнул. Этот человек читал его будущее. Облизав свои засохшие губы, он постарался сказать как можно разборчивее:

– Я сдержу слово.

Колдун схватил его за руку.

– Не забудьте. Иначе вы навлечете многие беды на своих потомков.

Фан Ли грустно улыбнулся.

– Я евнух…

Колдун отпустил его руку.

– Я знаю о вас все. И знаю также, что у вас будет наследник, которому вы передадите свое имя. Так вот, если вы не сможете вернуть мне Куклу, то пусть каждый ваш потомок помнит об этом. Таков Договор.

Фан Ли промолчал. Липкий пот заструился у него меж лопаток. Колдун с трудом перевел дыхание и вышел из пещеры. Господа поспешили откланяться.

28

Фан Ли обходил вверенных ему девушек каждое утро. В большой светлой зале Дворца Красавиц шло занятие по каллиграфии. Придворный каллиграф с закрытыми глазами писал водой большой кистью на каменном полу отрывок из древнего трактата. Ученицы окружили его в восхищении.

– Почему вы пишете водой? Вода высохнет, и такие совершенные иероглифы исчезнут!

– Пока они нам видны, мы можем впитать их красоту и понять их смысл. Даже когда они исчезнут, то, что мы успеем впитать, останется с нами.

Девушки задумались, а учитель продолжил.

– Я хочу показать вам, что красота быстротечна. Ваша красота тоже когда-нибудь высохнет, но то, что вы успеете поселить в сердцах и в искусстве, останется не только с вами, но и с теми, кто будет жить после вас.

– Мы никогда не сможем достигнуть вашего мастерства, учитель.

– Вам этого и не требуется. Просто вы должны знать, что предела искусству нет. Есть лишь более или менее изящные формы его проявления. И ваша задача – научиться передавать гармонию через красоту письма.

Фан Ли любовался девушками. Некоторых пришлось отослать в служанки, а те, что остались, – лучшие ученицы – вызывали чувство гордости в своих учителях.

Из соседней залы доносилось пение, сквозь которое слышалось, как мастер Пэй – учитель музыки – отсчитывал ритм, чтобы ученицы не сбивались. Как и все евнухи, он имел превосходный чистый голос.

Фан Ли прошел в особую комнату, где его уже ждали несколько учениц. В комнате было хорошо натоплено, потому что на девушках были только тонкие нижние халаты. Они стояли босиком, каждая на своей большой круглой подушке, туго набитой конским волосом. Евнух проверил, как завязаны пояса, сделал несколько замечаний.

– Узел должен быть неплотным, чтобы его легко можно было развязать. Но и не слишком свободным, чтобы не развязывался сам, если вам придется много двигаться. Вам не всегда удастся узнать заранее, с какими мыслями вошел к вам мужчина. Он может быть раздражен, болен или печален. Развязанный раньше времени халат не доставит ему удовольствия.

Фан Ли вывел одну из учениц вперед и стал показывать на ней.

– Пояс должен быть ярким, он должен привлекать внимание. Бант красиво уложен, концы его свободно свисают – они должны играть с мужчиной, плыть рядом с вами, когда вы идете. Когда вы сгибаетесь в поклоне, складки вашего халата должны быть глубокими, с красивым отливом. Помните не только о своих движениях, но и о движениях одежды, которая на вас.

С некоторыми из них он работал отдельно, один на один. Только им он передавал таинства женского колдовства. В любовной науке женщина равна мужчине. И от нее зависит то состояние, в которое можно привести мужчину, и то, о чем он будет думать завтра и как себя чувствовать.

29

Вечером министр пригласил учителей с подробными отчетами об успехах девушек. Ему предстояло принять окончательное решение – кто же из них наилучшим образом подходит для столь ответственной миссии. Князь торопил. Фан Ли попросил уважаемых мастеров принести с собой списки только самых лучших учениц. Следовало отобрать дюжину красавиц. Пробежав глазами по длинным таблицам, Фан Ли удовлетворенно кивнул. Си Ши во всех отчетах стояла первой. Потом Жен Дан. Оставалось только согласовать с учителями остальные кандидатуры и провести несколько последних уроков.

Вечером после занятий в комнату, где жили Си Ши, Жен Дан и еще несколько девушек их округа, вошел старый немой евнух, который всегда сопровождал красавиц на занятия. Он поманил рукой Си Ши и жестом пригласил ее следовать за ним. Девушка догадывалась, куда они направляются, но все равно от волнения у нее слегка дрожали руки, когда она согнулась в поклоне перед могущественным евнухом посреди его огромной мрачной комнаты. Фан Ли приказал слуге оставить их и пригласил девушку подойти поближе.

– Сейчас я кое-что покажу тебе. Если ты воспользуешься своим умом, это позволит тебе войти в доверие к князю By.

Си Ши замерла. Значит, ее выбрали! Ей не нужно больше бояться, что ее отошлют обратно в деревню или отправят на кухню скрести котлы, как некоторых нерадивых учениц! Она поклонилась Фан Ли, переполненная счастьем. Румянец выступил на ее нежном личике, жесты стали увереннее и изящнее. Она была счастлива. Это не укрылось от евнуха.

– Надеюсь, что счастье не ослепит тебя и ты сможешь в полной мере исполнить свой долг.

– Я всецело принадлежу моему повелителю, князю Юй. Я исполню все, что он захочет.

Евнух мысленно усмехнулся: «Бедная деревенская дурочка, знала бы ты, во что ввязываешься!»

Он подошел к огромному резному столу, на котором стояло три каких-то рисунка, накрытых легкой материей. Фан Ли сдернул покрывало с одного из них. Это был портрет старика со всклокоченной бородой и печальными умными глазами. Казалось, что он болен или ему больно, трудно было сказать.

– Запомни его. Это твое первое препятствие на пути к князю By. Сам By Жиксу – Первый министр.

– А почему у него такой больной вид?

– Он нарисован в тот момент, когда отдал своего сына в княжество Ци – как гарантию, что By никогда не нападет на Ци. Старик очень тяжело переживал разлуку со своим первенцем. Хотя злые языки утверждали, что он намеренно отправил туда сына, чтобы затем и самому тайком перебраться туда. У старого министра два сына. Тот, что помладше, сейчас единственная его отрада. Запомни это.

На втором портрете был холеный мужчина с капризно поджатой нижней губой. Си Ши поняла, что это и есть князь By Фан Ли кивнул.

– Я показываю его тебе, чтобы ты знала, кто этот человек, если случайно встретишься с ним. Его могут представить тебе не как князя, и, чтобы избежать казусов, тебе следует знать истинное положение этого человека.

Си Ши поклонилась. Евнух любовался ее грацией. Неуверенности, сковывавшей ее всего несколько минут назад, не было и следа. Она была свободна в своих движениях и даже позволяла себе задавать вопросы.

– Кто рисовал этих могущественных людей? Они не похожи на тех, кто будет позировать для портретов.

– В княжестве By считается дурным тоном рисовать людей. Только красота природы достойна быть изображенной. Цветами и водопадами можно украшать свои павильоны, но не портретами смертных.

– А как же князь выбирает себе невесту или наложницу?

– В нашем княжестве перед тем, как выбрать себе наложницу, князь просматривает портреты девушек и выбирает ту, что сильнее всех поразила его. Но бывали случаи, когда недобросовестный художник изображал девушку слишком красивой, если ему хорошо заплатили, или совсем некрасивой, если семья бедная и не смогла дать ему много денег.

Си Ши печально улыбнулась. Как же тогда она сама выглядела бы на портрете, если ее мать не смогла бы и нескольких монет заплатить за нее?

Евнух продолжал:

– Нельзя было отправлять тебя со столь важной миссией и не познакомить с людьми, от которых будет зависеть твоя судьба.

– Как же вам удалось получить их портреты?

– Нелегко. Один весьма талантливый художник стал заядлым игроком и проиграл в кости все, что у него было, даже свою семью. Чтобы избежать публичного наказания за столь низкий проступок, ему пришлось поехать в княжество By.

– А что же с его семьей?

– Я выкупил их – его мать, жену и сына. А потом обменял их на эти рисунки. По одному за каждый портрет.

– Как же ему удалось так близко рассмотреть князя и министра, что он смог их так живо изобразить?

– Недовольные слуги есть в каждом доме. Запомни это. Старая служанка, которой больше доставалось пинков, чем еды, провела его в соседнюю с опочивальней князя комнату, в стене которой было сделано еле заметное отверстие, через которое он и смог как следует разглядеть всех, кого ему предстояло рисовать.

Си Ши прошлась по комнате в недоумении. Значит, нельзя рассчитывать на то, что ты одна, даже если рядом нет никого. Она остановилась у последнего портрета, все еще накрытого тонкой материей. Фан Ли жестом предложил ей снять ткань. Девушка потянула за кончик, и покрывало с легким шелестом скользнуло на пол. То, что она увидела, повергло ее в смятение.

Перед ней стояла полуобнаженная красавица, в одной только нижней шелковой рубашке, сквозь которую нежным теплом светилось ее тело. Казалось, что женщина на портрете замерла лишь на время, еще несколько секунд – и она вздохнет, ее грудь поднимется в такт дыханию. Си Ши показалось, что она вдыхает ее аромат. Одна бровь красавицы тонкой ниткой взлетела вверх, а другая чуть сердито изогнулась, глаза ее были прикрыты, и от этого длинные ресницы, касаясь щек, оттеняли белизну кожи. Наверное, что-то слегка раздосадовало эту невероятно красивую женщину.

Си Ши почувствовала себя глупой самоуверенной деревенской девкой, которая и сравниться не может с такой женщиной. Фан Ли это предчувствовал.

– Я вижу, тебе не доставил удовольствия этот портрет.

Девушка ответила слегка дрогнувшим голосом:

– Смею ли я надеяться, что художник слегка приукрасил ее?

Евнух улыбнулся.

– И не надейся! Значит, ты догадалась кто это.

– Кого же еще господин захотел показать мне, как не фаворитку князя By, госпожу Ванг?

– Это самое большое препятствие на твоем пути к князю.

– Я поняла это сразу, как увидела ее.

– Ну, ты еще не увидела ее. Художник весьма неплохо изобразил характер этой женщины. Она надменна, красива и хороших кровей.

Своим родом она дорожит не меньше, чем своей красотой. Тебе будет непросто столкнуть ее с лестницы, на которой она стоит ближе всех к князю.

Си Ши колебалась. Как ей решиться на столь необычную просьбу? Фан Ли уловил ее вопрос:

– Ты что-то хочешь спросить?

– Да, господин. Я хочу попросить вас о великом одолжении.

– Одолжении?

– Я хотела бы попросить у вас этот портрет.

Фан Ли усмехнулся.

– А ты не такая уж глупенькая, как можно предположить. Для простой деревенской девушки ты даже слишком умна. Я отдам тебе этот портрет. Постарайся, чтобы он не попался никому на глаза, пока срок не придет.

Си Ши упала на колени.

– Благодарю вас за вашу щедрость, господин.

Фан Ли жестом поднял ее.

– Тебе не пристало по любому случаю падать на колени. Это удел служанок. Иди, я пришлю тебе рисунок.

Си Ши молча поклонилась и выскользнула из комнаты.

………………………………………………………………

День отъезда был назначен придворным предсказателем. Фан Ли приказал привести к нему Си Ши. Он с удовольствием разглядывал девушку. Она изменилась. Легкая плавная походка сильно отличалась от резких движений деревенской девушки, которая впервые шла к нему на занятие.

Платье ее было простым – зеленое, с желтой оторочкой и красным поясом. Завтра на рассвете ее оденут в лучшие одежды. Украсят драгоценностями. Для нее начнется другая жизнь в могущественном государстве. Она должна будет завладеть вниманием князя, привыкшего побеждать и знавшего много женщин. Но Фан Ли был в ней уверен.

Эта женщина могла околдовать кого угодно. Она не задавала лишних вопросов, и в глазах ее больше не было тревоги, как у остальных. Колдун заслужил свое Зеркало.

– Си Ши! Понимаешь ли ты, на что идешь и что будет с тобой в случае, если небу будет угодно отвернуться от тебя?

– Да, мой господин.

– Я не господин тебе. Твой единственный господин – князь Юй. Предана ли ты своему князю?

– Все мы принесли клятву.

– Понимаешь ли ты, что судьба целого княжества в твоих руках?

– Да, я понимаю.

– Значит, ты готова к испытаниям.

………………………………………………………………

Повозки с девушками и музыкантами, предназначенными для подарка князю By, приближались к границе. Фан Ли сам возглавил миссию и сопровождал красавиц. В последний раз подошел он к Си Ши.

– Есть ли у тебя какие-либо претензии к князю Юй? Ведь он посылает тебя с этой миссией помимо твоей воли.

– Я знаю, что у князя нет выбора.

– Хорошо. У тебя будет много завистников и недоброжелателей в том случае, если князь решит оставить вас у себя и примет подарок нашего князя. Если он не примет подарка – вас всех казнят по возвращении домой.

– Это справедливо, ведь это значит, что мы ни на что не годимся.

– Вот, возьми этот мешочек. Он поможет тебе на первых порах. Если распорядишься им правильно, достигнешь желаемого. Больше я не буду разговаривать с тобой. Теперь тебе самой предстоит устраивать свои дела.

Девушка улыбнулась, слегка поклонилась министру, и в поклоне ее как бы читался ответ «и ваши дела, мой господин, я теперь тоже буду устраивать». Евнух впервые поклонился ей в ответ. Повозки тронулись.

30

День выдался солнечный, но ветреный. Повар как всегда в четверг ранним утром собрался на рынок. Господин Ли запретил выходить кому-либо из дома кроме него. Сначала Мэй и старый садовник стеснялись просить его о чем-либо, но вскоре все небольшие запасы, не рассчитанные на длительное затворничество, закончились. В Среду вечером Мэй решительно вошла на кухню, что вообще бывало с ней крайне редко, с большим списком в руках.

– Все это необходимо купить! Вот деньги. А также деньги на того бездельника, который возьмется все это вам донести.

В обязанности Мэй входило ведение домашнего хозяйства и пополнение запасов, а также ведение хозяйскими деньгами, отпущенными на содержание дома и прислуги.

Повар ужаснулся. В обычное время он, конечно, отказался бы и занялся своими прямыми обязанностями. Ведь он не обычный повар, а из династии дворцовых поваров. Его дед служил при дворе последнего китайского императора! Сам он не только знал множество изысканных рецептов и читал старые хроники, где описывались диковинные блюда придворных поваров-волшебников, но и делал собственные кулинарные изыскания. Хозяин, когда бывал дома, наслаждался его искусством. И вот теперь он, как простой подсобный работник, должен покупать удобрения для сада, отбеливатели, порошки для Мэй и всякую домашнюю ерунду. Но, учитывая сложившиеся обстоятельства, выхода у него не было. Значит, на покупки уйдет не час, как обычно, а полдня или даже больше. Ведь он просто не знал, где все это искать. И как это надо выбирать. И кто наши постоянные поставщики. Спрашивать у Мэй обо всем этом он не мог. Да и она не могла давать ему указания как простому работнику, куда пойти, как и по какой цене покупать.

Поэтому повар в легкой растерянности и раздражении вышел из дома. Сначала надо купить продукты, пока они свежие и солнце не припекло.

Хорошо бы успеть быть первым покупателем. Первого покупателя продавец никогда не обидит. Даст хорошую цену. Это была верная примета – если первый покупатель уйдет довольный, дела в этот день пойдут хорошо.

Повар заторопился. Когда он подошел к рынку, то увидел, что кругом уже царит оживление, а значит, он опоздал. Все из-за Мэй! Первые покупатели уже грузили в корзины носильщиков свои покупки и шли домой разжигать кухонные печи.

Он направился к мясному ряду. Хозяин говорил, что сегодня будут гости. Правда, не сказал, когда и сколько, но повар всегда должен быть наготове. Он поздоровался с мясником, хотя впереди стояли еще двое таких же как он запоздалых покупателей. Шел молчаливый торг. Первый покупатель показывал на пальцах цену, которую он готов заплатить за выбранный им товар. Показывал так, чтобы второй покупатель не видел. Торговец в ответ показывал свою цену тоже на пальцах. Молчаливый диалог продолжался не больше минуты. Продавец кивнул, они ударили по рукам. Покупатель отсчитал деньги и забрал мясо. То же самое происходило со всеми следующими покупателями. Повар выбрал достойный, на его взгляд, кусок мяса, быстро сторговавшись, положил его в корзину мальчишки, который ходил за ним всегда, когда он появлялся на рынке. Нужны были еще овощи и свежие фрукты. Лиджи в это время года еще не было, да и хозяин был не большим любителем этого лакомства. Он предпочитал простые яблоки, хотя весной с трудом можно найти сорт, пригодный для карамели.

Наполнив корзину про запас, повар направился домой – нужно было все разложить и распаковать так, чтобы продукты не утратили свежесть, а уж потом пойти на поиски остальной ерунды по списку Мэй.

Если сегодня будут гости, он может приготовить что-нибудь особенное.

Недовольный, он выходил из дома, когда солнце уже пригревало вовсю. Повару показалось, что за ним идет какой-то человек. Чтобы рассеять сомнения, он резко свернул в проулок, пробежался через внутренний двор соседнего дома и вышел на улицу, которая шла параллельно. Потом он сможет вернуться обратно, если подозрения напрасны. Он огляделся. Никого. Посмеялся своей подозрительности. Пошел медленнее. На всякий случай оглянулся. Человек шел поодаль. Повар остановился. Человек тоже сначала остановился, потом нагнулся и стал завязывать шнурок на ботинке. Повар ускорил шаг и почти бегом налетел на какого-то прохожего, извинился, хотел обойти, но почувствовал, как этот прохожий схватил его за руку. Повар попробовал вырваться, но пока незнакомец держал его, к нему подошли еще двое. Один из них тихо сказал Повару.

– Сейчас ты пойдешь с нами. Позвони домой, скажи, что задержишься, придешь поздно.

– Но я вас не знаю. Мне нужно за покупками. У меня такой длинный список.

– Звони.

Повар дрожащими руками набрал Мэй.

– Я задержусь. Ужин на тебе.

– Ты с ума сошел! Хозяин сегодня ужинает дома и не один. Он сказал, что будут гости.

Повар простонал. С одним хозяином Мэй еще справится, но с гостями! Все равно выхода у него не было.

– Позвони господину Люфэну, его телефон записан у меня в кухонной книге. Он владелец ресторанчика через пару кварталов, пусть отправит вам что-нибудь. Скажи, что я потом с ним рассчитаюсь.

– Я ничего не понимаю. А как же мой список?

Повар ничего не ответил. Руки его дрожали, он с трудом выключил телефон. Люди повели его к машине и запихали в будку низенького грязного грузовичка.

31

В ветхом доме на окраине мужчина, к которому все здесь обращались «Хозяин», протянул бумагу приземистому плотному человеку с красной шеей.

– Задашь ему вот эти вопросы. Прочитай внимательно, ничего не упусти.

Мужчина пробежался взглядом по бумаге, вернул ее с поклоном Хозяину и вышел. В соседней комнате послышались голоса. Хозяин подошел к стене и стал прислушиваться. Он хорошо различал голос Плотного.

– Какими травами ты пользуешься?

– Всеми, что можно купить на рынке и которые используются для блюд.

– У кого ты берешь свои травы?

– У господина Цзыяна.

– Однако месяц назад ты покупал свои травки у Отшельника на заднем дворе рынка, а ты знаешь, что там закупаются те, кто балуется чертовщинкой.

Повар ничего не ответил. Плотный продолжил:

– Что ты покупал?

– Ничего, я просто любопытствовал. Отшельник привозит иногда таких необычных сушеных тварей, да еще корешки. Я повар, мне нужно знать много трав.

– Много знать опасно.

– Мой дед…

– К чертям твоего деда. Ты можешь с ним встретиться скорее, чем думаешь.

– Я не тороплюсь.

– Тогда расскажи мне, какую травку ты купил у отшельника.

– Травка эта не опасна. В доме слишком много волнений было в последнее время. Она дает хороший здоровый сон.

– Значит, пока все в доме спали, дом ограбили. Это ты называешь «неопасной травкой»?

– Я же не знал.

– А вот это под большим сомнением. Ты сейчас выйдешь отсюда. Покупки по списку тебе отдадут во дворе. Отдашь моему человеку деньги.

Повар вышел в недоумении. Он боялся, что ему уже не выйти отсюда. То, что с ним обращались вежливо, не пугали и не били, было странно. Он, конечно, слышал о таких людях, и то, что он слышал, пугало его.

Когда он ушел, Плотный вернулся к Хозяину.

– Хозяин, почему мы не можем давить на него? Он что-то скрывает.

– Я слышал. Этот разговор и так достаточно напугал его. Мы будем осторожны с людьми из этого дома. Незачем зря их калечить, если они не виноваты. Даже если виноваты, то решать, что с ними делать, будет сам господин Ли.

32

Передать записку оказалось делом простым. Мясник даже не взглянул на него, как ему показалось, просто кивнул и засунул ее в карман своего фартука. Времени у Дуана до начала смены оставалось еще много, так что можно было зайти проверить почту. Он брел в поисках ближайшего интернет-кафе, разглядывая рекламные щиты.

На Дуана с большого рекламного щита смотрело незнакомое красивое лицо молодого человека. Он нахмурился:

– У меня бы лучше получилось.

Месяц назад он послал свои фотографии в несколько рекламных агентств в Великобритании. Некоторые ничего не ответили, а кто-то написал, что такие типажи им сейчас не нужны, но он не отчаивался. Приятель сказал, что там мода на Восток, поэтому они иногда приглашают молодых людей, таких как Дуан. Еще в детстве он понял, что очень красив, и нередко пользовался этим. С тех пор, как ему чаще других доставались сладости. Отец считал его чуть ли не небожителем и баловал его, насколько может баловать сына простой уличный художник. В своем шкафу Дуан хранил все портреты, которые отец рисовал с него. Ему нравилось перебирать их от самых ранних, где ему не больше трех лет, до последних, с которых на него смотрел молодой красавец. Даже на работу в отель его приняли из-за внешности. Правда, он хорошо знал английский – язык его будущей карьеры. Он работал коридорным – разносил заказы в номера. Менеджер хотел, чтобы клиентов обслуживал красивый молодой человек, чтобы оставить приятное впечатление об отеле. Свою работу он делал добросовестно, но был уверен, что это лишь временное положение дел.

Он мечтал о другой жизни – жизни среди красивых, уверенных в себе людей. Он не мог здесь оставаться, здесь ему ничего не светило. Он был один из миллионов хорошеньких мальчиков, стремящихся в рекламный бизнес. А ему хотелось быть особенным. Поэтому он мечтал о другой стране. Стране, где туманным утром все пьют чай с молоком, где женщины с белоснежной кожей загорают в соляриях, где нет таких как он.

Он нашел интернет-кафе, в котором было не так много народа, устроился у старого монитора, зашел на свой адрес и просиял – целых два агентства предлагали ему работу. Он попросил распечатать сообщения. Он хотел потрогать свою мечту руками. Заплатив за интернет, он почти выбежал на улицу. Нужно было составить план. Приглашение ему пришлют. Визу получить особого труда не составит – он ни в чем не замешан, к тому же он едет на работу. Хотя платить ему будут немного, это было не важно для Дуана. Сумма, на его взгляд, была вполне достаточная для того, чтобы снимать небольшую комнату на окраинах и одеваться недорого, но стильно. Правда, нужны деньги на дорогу и на первое время. Если бы все прошло гладко, он бы сейчас располагал достаточной суммой.

Господина, предложившего ему украсть Куклу у старика, он увидел впервые в отеле, в котором работал. Дуан сразу понял, что его красота не осталась незамеченной. Утром господин сделал заказ в номер и, когда Дуан принес ему завтрак, спросил, давно ли он работает здесь и какие у него планы на жизнь. Сердце Дуана забилось тогда при мысли, что вот, наконец, он сможет быть ближе к своей мечте. Он был уверен, что ему сейчас предложат деньги. И он не ошибся. Ему предложили заработать. Правда, не так, как он ожидал. Нужно было просто познакомиться со стариком-управляющим в одном доме, пока хозяин отсутствовал, сделать дубликаты ключей от дома и от шкафов и ночью, пока все спали, взять Куклу из шкатулки в шкафу и вечером принести ее этому господину.

Познакомиться со стариком-управляющим было просто. Дуан знал, что нравится таким старикам. Немного лести, немного угощения – и он был приглашен в дом. Немного любопытства – и наскучавшийся по обществу старик готов был рассказывать бесконечно обо всем, чем только поинтересуется Дуан. Немного почтительности – и он заслужил полное доверие старика. Сейчас, размышляя о событиях недельной давности, он никак не мог понять, почему небо было так неблагосклонно к нему Ведь он все сделал правильно, и надо же было такому случиться – оставил Куклу всего на несколько часов у себя дома, и она исчезла.

Дуан решил не ходить на встречу с господином, назвавшимся Сюцай. Ведь он будет сердиться и упрекать его, а это было ни к чему И вот сегодня господин сам позвонил ему на мобильный и сказал, что если он не придет, будет плохо. Дуан понимал, что это не пустые слова, такие люди держат слово. И ему пришлось пойти на этот тяжелый для него разговор. Задаток, который ему дал Сюцай, он уже потратил. И вот теперь перед ним встала угроза тюрьмы, если он не найдет эту злополучную Куклу.

Придя на работу немного раньше обычного, он поболтал с горничными, переоделся и подошел к менеджеру смены. Менеджер тотчас отправил его в номер 422 отнести даме чай. Он взял поднос на кухне и отправился в назначенный номер. На его стук открыл мужчина. Он пропустил Дуана, чтобы тот поставил поднос на столик. И тут Дуан чуть не уронил свой поднос: на столике стояла Кукла! Та самая, он не мог ошибиться! В горле у него пересохло, руки задрожали. Хриплым голосом он попросил мужчину, чтобы тот убрал Куклу со стола, расставил чашки и чайник, механически взял чаевые и вышел.

Он бросился вниз к стойке регистрации, узнать, когда эти люди уезжают. Молодая и еще неопытная девушка долго что-то искала в своем компьютере, пока Дуан сгорал от нетерпения. Наконец она важно сообщила ему, что номер освобождается завтра. Проникнуть в номер ему труда не составит, но просто украсть эту Куклу нельзя. Его сразу заподозрят, а скандалы ему не нужны. Значит, надо успеть подменить ее, когда эти люди из номера куда-нибудь уйдут. По опыту он знал, что иностранцы не сидят в номерах по вечерам. Оставалось решить, на что ее заменить. Дуан вспомнил о цеховиках, которым отец мог продать эту Куклу. Если все так и было, значит, уже есть копии, и ему необходима одна из них. Немедленно.

Он выбежал на улицу. Обычно его отец в это время встречает автобусы с туристами, чтобы продать им какие-нибудь из своих рисунков. В любое другое время он бы ни за что не показался там, где торгует отец. Дуан всегда испытывал неловкость от насмешек прислуги, но сегодня это могло стать его спасением. Отец смешался с толпой каких-то немцев-пенсионеров, стараясь продать им как можно больше. Дуан вытащил отца из толпы, ждавшей автобус.

– Скажи мне телефон господина Чжэна.

Старик испугался. Он подумал, что сын станет требовать у него свою Куклу обратно.

– Я не помню. Старый стал, память совсем плохая. Может дома где записал, а может и нет.

Дуан закричал на него:

– Домой можешь не приходить, если не дашь мне сейчас его телефон. И сюда ты тоже больше не явишься.

Старик захныкал, но скорее просто от удивления.

– Ты непочтительный сын. Нельзя так разговаривать со своим отцом. Что люди скажут?

– Мне плевать, что они скажут. Мне нужен телефон господина Чжэна. Ты продал ему Куклу, которую украл у меня. Теперь я хочу купить у него копию.

Старик перестал хныкать и недоверчиво посмотрел на сына.

– Так ты не будешь ругаться с ним? А то он больше не даст мне заказов.

– Не буду. А ты поедешь сейчас к нему и купишь у него копию моей Куклы. Только выбирай ту, что больше похожа. Вот деньги, но не вздумай их потратить. Ты и так много напакостил. Когда все сделаешь, жди здесь. Я буду выглядывать. Как только тебя увижу – заберу куклу и дам тебе еще денег. Чем быстрее вернешься – тем больше получишь.

Старик засуетился, забрал телефон Дуана и цеховику звонил уже на ходу.

Прошло часа три, прежде чем Дуан увидел своего отца, отдыхающего прямо на тротуаре перед отелем. Дуан молнией сбежал вниз, забрал сверток, сунул старику деньги и помчался в номер 422. Мужчина со своей женой куда-то ушли, номер был пуст, так что открыть дверь и подменить Куклу для него труда не составило.

После этого он набрал номер господина Сюцая и сказал, что завтра утром после смены отдаст ему Куклу. Будущее вновь улыбалось Дуану.

33

Фан Ли прожил в княжестве By уже четыре дня. Как посланцу, ему отвели достойные комнаты, но лишь в самом конце сада, чтобы подчеркнуть подчиненное положение его государства по отношению к хозяину. В первый же день ему дали понять, что он может рассчитывать только на аудиенцию у Первого министра By Жиксу. Да и то не сразу. Когда же могущественный старец соизволил таки принять министра Юй, разговора не получилось. By Жиксу не скрывал своего раздражения этим посольством.

– Неужели для такого умного господина, как Фан Ли, не нашлось в княжестве Юй больше дел, кроме как сопровождать деревенских дев в их путешествии?

Фан Ли решил не замечать колкость Первого министра By.

– Это путешествие привело меня в великое княжество, и я надеюсь увидеть самого князя By.

– Боюсь, что это невозможно.

– Неужели сам господин By боится?

By Жиксу пристально посмотрел на Фан Ли и жестом отослал из залы слуг, оставив только своего верного помощника.

– Всякий разумный муж, видя посланцев врага в своем доме, стал бы опасаться.

– Что навело вас, достойнейший, на такие мрачные мысли, почему же вы видите врага в нашем князе? Ведь он прислал князю Фу Чай подарок, которому нет равных по красоте.

– Красота опасна для государственного мужа. От нее веет неразумными желаниями. Впрочем, вам этого не понять.

Фан Ли на этот раз заметил оскорбление.

– Если господина By еще волнует красота, я лично пришлю вам дюжину красивейших дев.

By Жиксу усмехнулся.

– И где вы их будете собирать? В хлевах, как этих?

Фан Ли понял намек.

– Господин By, если вы согласны подождать лет десять, князь пришлет вам своих дочерей, которые сегодня слишком малы для того, чтобы быть достойным подарком мужчине. Но боюсь, что через столько лет вы уже не сможете отличить знатную даму от простой служанки.

By Жиксу рассвирепел.

– Дочерей князя Юй всегда можно будет узнать по желтому цвету лиц, доставшемуся им от отца. Говорят, что князь выпивает бокал желчи перед едой, чтобы помнить об унижениях, которые ему нанесли в нашем государстве!

– Разве князя можно унизить? Простые смертные не решились бы на это, а великий князь By не стал бы терять свое лицо в отношении с равным себе.

By Жиксу криво усмехнулся. Не рассказывать же ему, в самом деле, как их князь служил здесь простым слугой при конюшне, отрабатывая свой хлеб и подводя коня князю Фу Чай всякий раз, когда тот собирался на охоту. Надо заканчивать эти разговоры. Пусть убираются откуда пришли. Первому министру By хватает своих забот, и он решительно показал Фан Ли на дверь.

Настаивать на встрече с князем Фу Чай было единственной возможностью вручить подарок. Фан Ли каждое утро отправлялся в княжеский дворец, но ему неизменно отвечали, что «князь не может сейчас его принять», «князь уехал», «князь By сегодня решил заняться государственными делами».

Настроение министра Юй становилось все мрачнее. Еще пара дней – и миссия, которую он так долго готовил, будет провалена. Их всех отошлют домой, и с ним поступят так же, как поступают с генералами, проигравшими сражение, – ему придется проехаться в деревянной клетке перед всем городом на потеху толпы. А ведь евнухи вызывают особый интерес и особую жестокость толпы.

Фан Ли почти перестал спать. Чтобы скоротать ночь, он вышел из Павильона Особенной Тишины, где располагалась его миссия, чтобы пройтись по саду. Сначала тропинка вела его вдоль искусно сделанного ручья, потом вдруг оборвалась, и он оказался у какой-то глухой стены. Конечно, можно было повернуть обратно, но в тишине до него донеслись женские голоса.

– Ты видела, как рассердилась госпожа, когда узнала, что из Ци скоро привезут новых наложниц?

– Видела ли я! Она так сжала свои ногти, что кровь потекла из ее ладоней. Мне пришлось звать лекаря, чтобы он делал ей примочки.

Девушка хихикнула.

– Я не знаю, что ее больше заботит – то, что привезут новых красавиц, или то, что они все знатных кровей.

– Говорят, что самые молодые и красивые из них – дочери самого князя Ци.

– Как же князь решился отправить своих родных дочерей в наложницы?

– Их государство совсем ослабло. Они слишком много воюют. Вот их князь и старается теперь заручиться поддержкой нашего князя. Даже дочерей ему отдает.

Фан Ли был немало удивлен, что простые девушки не нашли, о чем посплетничать, кроме как о государственных делах. Оставив их, он направился в свои покои.

Мрачный конец рисовался ему все отчетливее, и он решился на отчаянный шаг. Подозвав слугу, приставленного к нему, он протянул ему небольшое послание, запечатанное его личной печатью.

– Если доставишь это, не вскрыв печати, получишь слиток серебра.

Слуга был молод и расторопен. Конечно, он знал про строжайший указ By Жиксу доставлять всю переписку послов ему лично. Но эта записка была для женщины, так что государственные интересы вряд ли пострадают. А поскольку тот, кто ее писал, – евнух, то и женщина тоже вне опасности. А раз нет никакой угрозы государству, то почему бы ему не заработать немного серебра и не пополнить благосостояние верного подданного княжества By? Через свою приятельницу он легко передал записку госпоже Ванг и был уверен, что она попала ей лично в руки.

День близился к закату, когда на пороге комнаты Фан Ли появилась молодая служанка с ответом своей госпожи. Девушка не решилась войти в комнату, положила послание на ковер и быстро удалилась. Слуга поднял письмо и поднес его Фан Ли. Евнух в нетерпении отослал слугу и вскрыл послание. Ни к чему проявлять свои чувства при слугах. Ведь неизвестно, что ждет его в этом письме. Пробежав глазами изящный почерк, Фан Ли испустил вздох облегчения.

– Очень хорошо!

Как полезно, оказывается, гулять по ночам в незнакомом саду!

Фан Ли привел в порядок свой лучший халат, осторожно достал из сундука небольшой флакончик с прозрачной искристой жидкостью, который спрятал в рукаве, и вышел из павильона в сопровождении того самого молодого слуги.

В глубине сада стоял небольшой павильон, особым образом обустроенный для приятных бесед. Подушки, набитые конским волосом, и небольшой столик для прохладных напитков, чаша с фруктами и цветочный аромат вокруг – все говорило о том, что это любимое место отдыха госпожи Ванг. Сама госпожа уже сидела на большой подушке и ждала гостя. Фан Ли низко поклонился. Ванг отослала служанок подальше. Так, чтобы быть в их поле зрения – вдруг ей что-нибудь понадобится. Фан Ли выразил беспокойство.

– Мне бы хотелось, чтобы то, что предназначено только для вас, не коснулось бы чужих ушей, моя госпожа!

– Не беспокойтесь понапрасну, министр. Никто нас не слышит.

– Как прекрасны цветы в вашем саду. Мне никогда не удавалось развести такие. А ведь, я уже семь лет занимаюсь цветоводством.

Госпожа Ванг начала проявлять нетерпение.

– Мне показалось из вашего послания, что речь пойдет не о цветах, господин Фан Ли!

– Женщин всегда сравнивают с самыми прекрасными цветами. Вам, конечно, это известно лучше меня. Мне весьма трудно найти цветок, который бы хоть издали напоминал вас, прекраснейшая…

Госпожа Ванг кивнула министру, но прервала его сладкие речи.

– Я думала, что у вас есть некоторые сведения, но теперь мне кажется, что наша встреча – пустая затея.

Фан Ли стал серьезен.

– Не спешите, моя госпожа. Я не напрасно сравниваю женщину с цветком. Его аромат и красота столь же быстротечны, сколь и красота женщины. И вот уже мужчина срывает для себя новый цветок, а старый выбрасывают простые слуги. И никто о нем больше никогда не вспомнит.

Легкая тень пробежала по лицу красавицы. На этот раз она промолчала. Евнух продолжал:

– Ваш господин привык к весьма изысканным удовольствиям, и во многом благодаря вам, госпожа. Вы изучали науку любви так же хорошо, как изучали мужчин.

Брови красавицы чуть приподнялись.

– Что вам об этом известно, господин евнух?

– Вы из знатного рода. А такие семьи берут для своих дочерей только лучших учителей. Лучших учителей в Поднебесной всего четыре. И все они знакомы друг с другом. Я один из посвященных в таинства любви, так что могу предположить, кто был вашим наставником и чему он мог научить вас.

– И что из того?

– Вы так прекрасны в своем нетерпении! Я могу лишь предположить, что пить всегда одно и то же вино и вдыхать один и тот же аромат может наскучить, поэтому ваш князь Фу Чай решил попробовать иные удовольствия. Я говорю о дочерях князя Ци. Они весьма искусны, если верить господину Ань Яну, а ведь он был и вашим учителем. К тому же они намного моложе вас, их манеры безупречны, они вскормлены и воспитаны достойными женами.

Красавица вскочила.

– Вы пришли сюда смеяться надо мной? Вас сегодня же выпроводят из нашего государства!

Фан Ли удивился, насколько тема задела гордую красавицу, что она так легко потеряла лицо. Ее неистовость была восхитительна.

– Убирайтесь немедленно! И прихватите своих деревенских девок, которых вы имели наглость привезти с собой.

Фан Ли сохранял невозмутимый вид.

– Эти деревенские девки не могут беспокоить вас, госпожа. Они не обучены тонким искусствам и просты в своих манерах. Они не могут сравниться с вами. Даже если какая-то из них покажется вам подозрительно красивой, так ничего кроме красоты она не может дать вашему князю. А он привык к изяществу в женщинах и в любви. Они гораздо безопаснее, чем девицы из Ци.

У госпожи Ванг перехватило дыхание.

– Вы хотите сказать, что если князь примет ваш подарок…

Евнух продолжил за нее то, что она не решилась бы произнести вслух и в чем не смогла бы признаться самой себе:

– …То ему совсем не обязательно принимать девушек из Ци. Слишком много наложниц ни к чему. Наше посольство приехало первым. Всего при дворе князя By 99 наложниц. Пора некоторых отпустить высочайшим указом и взять девять новых, которых прислал мой господин, князь Юй.

– Я подумаю над вашими словами, господин Фан Ли.

Евнух вскочил и пригласил госпожу Ванг сесть рядом с ним. Красавица милостиво согласилась. Фан Ли достал флакон из рукава, открыл серебряную крышечку и протянул собеседнице.

Женщина с интересом взяла флакончик, поднесла поближе и вдохнула тонкий аромат.

Фан Ли поклонился:

– Это для вас, моя госпожа. Только евнухи знают тайный рецепт этого масла. Высокое искусство составления ароматов, возбуждающих мужчину, доступно нам. Пробуйте это сегодня, и ваша власть над князем упрочится.

– Я принимаю ваш подарок, господин Фан Ли.

– Надеюсь, что и подарок моего князя будет так же благосклонно воспринят вашим князем, прекраснейшая.

– Возможно, но я не могу решать за князя.

Фан Ли хитро улыбнулся. Госпожа Ванг звонко рассмеялась ему в ответ.

34

Девушек, прибывших из Юй, поместили в небольшом павильоне с внутренним двориком, слишком тесным, чтобы уединиться для занятий, но все же достаточным, чтобы вдохнуть немного свежего воздуха этим знойным летом. Им выделили пару нерадивых служанок, которых в наказание за мелкие проступки отправили прислуживать «этим девкам из Юй». Служанки не скрывали своего неудовольствия, ведь из-за этого над ними вся челядь в доме потешалась.

– Можете не распаковывать свои вещи. Мы вчера случайно слышали, как сам господин By Жиксу говорил вашему министру Фан Ли, что они не примут подарок вашего нищего князя.

Девушки только смеялись в ответ.

– Это потому, что князь нас еще не видел.

– И не увидит. Уж поверьте. Господин By Жиксу этого не допустит, а тем более госпожа Ванг.

Си Ши поняла, что пора действовать. Она подозвала одну из девушек, ту, что была с нею не так груба, и дала ей две монеты из мешочка Фан Ли.

– Скажи, у вашего князя много жен?

– Конечно. Он ведь самый могущественный государь во всей Поднебесной.

– А кто у него любимая жена?

Девушка стала серьезной, стараясь показать, что она знает достаточно, но не болтлива.

– У нашего князя – не то что у вас в маленьком государстве. Любовь – это не для жен. При нашем дворе много красивых наложниц, которые исполняют простые прихоти господина. Но для особенных удовольствий он всегда выбирает госпожу Ванг.

Си Ши внимательно посмотрела на девушку. Та изо всех сил старалась отвести глаза. Слишком опасен был этот разговор для простой служанки.

– Скажи, а вашего князя можно встретить? Мне так любопытно взглянуть на него.

– Вам запрещено выходить. Гулять можно только здесь.

– Но я же могу забыть об этом и случайно забрести, скажем, в сад, где может проходить князь.

– Вас могут наказать. А если узнают, что это я вас выпустила да еще показала, где любимый павильон князя, то и меня накажут очень жестоко.

– Это могло бы стать тебе утешением, если произойдет то, чего невозможно предвидеть?

Си Ши протянула служанке еще три серебряные монеты. Служанка подумала, потом кивнула.

– Вечером князь, когда идет в свои покои, всегда проходит мимо Красного павильона. Я покажу вам, где это. Но вам лучше бы не попадаться князю на глаза.

Фу Чай, князь государства By, шел к себе в сопровождении стражи и евнуха, ведавшего ночным расписанием князя. Тропинка вывела его через небольшой мостик к цветущему кусту, который источал в звенящих вечерних сумерках тонкий, но довольно терпкий аромат. Скоро запоют ночные сверчки. Князь на минуту остановился, привлеченный звуками песни, доносившейся до него из павильона. Тихо и печально пела молодая женщина. Песни этой князь не знал – это была дивная мелодия чужой страны. Голос то взлетал, то опускался, то повисал в воздухе вместе с проснувшимися сверчками, создавая многоголосие сладких сумерек. Князь показал рукой в сторону доносившихся звуков. Стража свернула с тропинки и окружила павильон. Фу Чай подошел поближе, так что можно было разглядеть вечернюю певицу. Она была необыкновенно хороша.

– Как тебя зовут?

Девушка прервала пение, поклонилась и произнесла:

– Си Ши.

– Раньше я тебя не видел. Ты давно здесь?

– Уже пять дней, господин.

Князь задумался. Так это и есть тот самый подарок, о котором сегодня говорил By Жиксу – Первый министр государства. Старик настаивал, чтобы девушек отослали обратно. Конечно, этому старику такой подарок не нужен, хоть он и ссылается на государственные интересы. Вот если бы прислали деньги или зерно, он бы так не возражал.

– Ты пела так грустно. Может, ты скучаешь по дому?

– Нет, государь. Дома мне рассчитывать не на что. Моя мать – нищая слепая. Мы с трудом сводили концы с концами. Для меня это редкая удача – видеть вас и говорить с вами, жить в вашем дворце.

– Может, у тебя есть какая-нибудь просьба?

– Да. Я прошу вас посмотреть наше выступление. Все девушки, прибывшие вместе со мной, мечтают только о том, как доставить вам удовольствие. Потом вы сможете поступить так, как велят вам государственные интересы…

………………………………………………………………

Могущественный министр By Жиксу был разгневан. Только что ему донесли, что князь посмотрел представление красавиц из Юй и остался очень доволен. By Жиксу поспешил к князю.

– Я служил вашему отцу верой и правдой. И для меня нет большей беды, чем допустить гибель его сына.

– Я ценю твои заслуги, By Жиксу. И всегда помню твои советы. Те, что касаются государственного устройства или военной стратегии. Но только это! Решать, что хорошо для моего здоровья и что доставит мне удовольствие, буду я сам.

– Много примеров есть, когда красивая женщина погубила государство.

Зная, что дальше скажет By Жиксу, князь поспешно сказал:

– Я принял подарок.

Чтобы хоть немного смягчить старого слугу, князь добавил.

– Чтобы ты не так сильно за меня беспокоился, я как-нибудь приглашу тебя насладиться представлением, которое дают эти красавицы из Юй.

Фу Чай вышел, оставив своего министра одного в зале приемов.

By Жиксу шел к себе с тяжестью на сердце. Весь следующий месяц ему доносили, что князь проводит все больше и больше времени с красавицей Си Ши.

35

В покоях госпожи Ванг стало не так тесно, как бывало прежде. Царедворцы, почуяв перемену настроений князя, перетекали в залы, где давали представление девицы из Юй.

В павильоне, отведенном теперь для одной Си Ши, стали все чаще появляться государственные мужи с особыми просьбами, а то и просто чтобы засвидетельствовать почтение и преподнести красавице в подарок какую-нибудь безделицу – платок или гребень. Си Ши с легкостью принимала подарки, к великой радости дарящих. И так же с легкостью расставалась с ними – отдавала своей любимой подруге Жен Дан или прочим девушкам, прибывшим на чужбину вместе с нею. Не в этих безделицах была ее цель. Она понимала, что внимание этих господ продажно, но пусть оно создает хотя бы видимость ее могущества. А это не сможет не задеть госпожу Ванг. Си Ши всеми силами старалась заставить ее проявлять свой бурный характер как можно чаще, предполагая, что князю как мужчине это скоро надоест. И тогда нужно будет просто ждать подходящего момента, чтобы навсегда убрать со своей дороги эту строптивую красавицу. И хотя подходящих случаев было достаточно, Си Ши не торопила события, понимая, что ударить можно только наверняка.

Время действовать пришло в самый разгар Праздника цветения пионов. Князь уже открыто тяготился нравом и обществом своей строптивой наложницы. А когда настала пора любования цветами, князь подошел к Си Ши, стоявшей чуть поодаль вместе с прочими девушками, взял ее за руку и сказал нарочито громко, чтобы те, кому это предназначалось, могли услышать:

– Этой девушке нельзя нести цветок. Он может завянуть, устыдившись своей простоты по сравнению с ней!

Все замерли, ожидая, что на это скажет госпожа Ванг. Ведь это было публичным признанием Си Ши первой красавицей княжества. Оскорбленная наложница поднялась со своего места и отчетливо произнесла:

– Мой господин совершенно прав. Цветок обязательно завянет в грубых крестьянских руках этой женщины.

Ответ госпожи Ванг привел князя в ярость, но возражать при всех своей наложнице было недостойно князя Фу Чай. Если Си Ши умна, то сама сможет постоять за себя.

Девушка скромно опустила глаза и сказала:

– Цветы вянут от недостатка внимания. И цветам, и женщинам нужна живительная влага любви своего господина.

Все понимали, на что намекает Си Ши. Ропот толпы донесся до госпожи Ванг, которая не уловила всех слов, но поняла смысл сказанного. Значит, уже ни для кого не секрет, что ее пояс давно не развязывали. Но одно дело – тайное перешептывание и совсем другое – публичное обсуждение. Такое не простит ни одна женщина.

– Сорная трава стремится быть похожей на цветы. Но сорняки всегда вырывают, чтобы благородные цветы могли дышать и радоваться свету.

Князь Фу Чай с интересом наблюдал за поединком двух прекрасных женщин. Ему льстило, что красавицы сцепились за право обладания им.

Си Ши не замедлила с ответом.

– Если срок цветения вышел, то хороший садовник не оставит увядающий цветок, чтобы не навевал он печальные мысли о тленности. Как и не оставит он клумбу пустой. В пустоте таятся изменения. Молодое растение займет его место.

– Только если растение достойно столь высокого места.

– Об этом судить самому садовнику, а не растениям.

Ропот одобрения пронесся над садом. Госпожа Ванг не сдавалась.

– Садовник подчиняется законам садоводства и природы, которую не изменить, как ни старайся.

Си Ши, казалось, ждала этих слов. Она выпрямилась, посмотрела госпоже Ванг прямо в глаза и громко сказала:

– Природа некоторых вещей мне не понятна. Сорвать цветок можно только один раз. Любоваться им может всякий, не только тот, кто сорвал его. Женщина – совсем другое дело. Ею может любоваться только тот, кто первым сорвал ее цветок. И если знатная дама, столь часто говорящая о хорошей крови, позволяет многим любоваться собой, знает ли она себе истинную цену?

Князь замер от неожиданности: о чем говорит эта женщина?

Госпожа Ванг надменно вскинула бровь и просияла:

– Это не простые слова. Это публичное обвинение. И если доказательств нет, а их быть не может, потому что я, как вы уже сказали, знаю себе цену, то обидчика ждет сто ударов палок. А такого наказания еще никто не вынес.

Надменная красавица удовлетворенно опустилась на подушку в ожидании расправы над глупой соперницей.

К ее изумлению, Си Ши не растерялась и протянула князю Фу Чай какой-то сверток. Князь развернул полотно – это был рисунок. Тот самый, что подарил ей Фан Ли перед отъездом. Так хороша, как на этом рисунке, госпожа Ванг уже никогда не была. Князь в сердцах бросил рисунок в пруд. Течение подхватило его и понесло в неизвестность.

Как и госпожу Ванг, которую больше никто не ждал во дворце князя Фу Чай. Сад опустел, и лишь запах духов бывшей наложницы витал под крышей Павильона цветов, где всего несколько часов назад сидела надменная и прекрасная, но столь неосторожная и самоуверенная госпожа.

Стражи вывели ее за городские ворота, туда, где начинаются увеселительные кварталы. По строжайшему указу князя Фу Чай она больше никогда не могла войти в город как приличная женщина.

36

Си Ши хорошо усвоила все, чему ее учил Фан Ли, знаток любовной науки. Не было вечера, когда бы князь ушел от нее, не развязав пояс. Безжалостный воин, он стонал от ее прикосновений и ласк. С ней он познал неведомые ему доселе глубины чувственных удовольствий. Когда в разгар наслаждений она касалась его твердой, пылающей плоти, он изливался густыми терпкими волнами, уносящими его за грань сознания.

Князь проводил с Си Ши все свое свободное время. Даже когда дела заставляли его покидать ее комнату, он находил предлоги, чтобы вскоре вернуться. Все больше дел ложилось на плечи Первого министра. Князя больше не интересовало положение дел в государстве. Его интересовало только, понравится ли Си Ши ткань, которую привезли вчера из восточных провинций, достаточно ли тонкой работы ее украшения и какие фрукты ей подадут сегодня.

Однажды князь пришел к Си Ши с чудным гребнем для волос, рассчитывая на женскую благодарность и проявление той беззаботной радости, которая так привлекала его. Но красавица тихо поблагодарила князя и побледнела.

– Что произошло?

– Мы все боимся министра By!

– Почему?

– Он не доверяет князю Юй. Если бы вы послушались его и отправили нас обратно в Юй, как я смогла бы перенести разлуку с вами?

В глазах девушки стояли слезы.

– Что такое князь Юй в сравнении с вами?

Ее речи услаждали самолюбие князя.

– Как Юй может сравниться с таким государством, как By? Если мне все же придется уехать, я лучше убью себя на ваших глазах, чтобы после моей смерти мое привидение было всегда рядом с вами!

Князь ласково улыбнулся и привлек к себе девушку.

– Не беспокойся, любовь моя! Пока я жив, кто отправит тебя домой? Этот старый дурак By думает, что все в его руках. Он думает, что он великий мудрец, имеющий большое влияние на все в этом государстве. Ему надо почаще показывать, кто здесь хозяин.

Си Ши посмотрела на него с нежностью. Поцеловав руку князя, она тихо сказала:

– Это было бы прекрасно. Тогда нам больше нечего бояться!

Радость девушки была такой сияющей, а ласки такими нежными, что князь решил непременно наказать своего министра, чтобы он впредь не портил ему удовольствие.

37

Фу Чай чувствовал нечто большее, чем любовный дурман, в обществе Си Ши. Он чувствовал себя героем, защищающим хрупкую женщину, против которой выступали коварство и зависть его жен и министров. Она поражала его не только своей красотой, но и необычными речами.

– Я удивляюсь, почему мой господин допускает такое в Поднебесной! Чу еще не оправилось от поражения. Могущество Инь в прошлом, у Ци после смерти Первого министра нет талантливого человека, достойного внимания. В Лю три наиболее могущественных министра свели на нет власть князя. Все государства Центральной равнины Китая не могут с вами сравниться.

– Но, дорогая, тебе не в чем упрекнуть меня. Я провожу все свое время с тобой.

– Вместо того, чтобы добыть славу на полях сражений! Люди могут обвинить меня в ослаблении вашего могущества. Даже если вы не хотите прославить имя ваших предков, вы могли бы попытаться завоевать Центральную равнину ради меня. Я с радостью разделю вашу победу!

38

Я просыпалась. Голова все еще была тяжелая, но не болела. Господин Ли сидел в кресле спиной ко мне у большого окна. Шторы были раздвинуты, и было видно, что уже зажигались вечерние огни.

– Сколько я проспала?

– Не так много.

– Вы просидели здесь со мной все это время?

– Почти. Часто разговариваете во сне?

– До вас мне ничего такого не говорили.

– Вы знакомы с китайской историей?

– В общих чертах.

– Однако вы упоминали Си Ши. А это уже не общие сведения.

– Что я упоминала?

– Я говорю о красавице, которая погубила древнее государство By.

– Клянусь, я с ней незнакома.

Господин Ли задумался.

– В моей семье есть предание, что это для нее была сделана Кукла, которую вы купили у антиквара.

Я слезла с кровати и села в кресло напротив. Чувствовалось, что он хочет мне что-то сказать, но не решается.

– Что-то еще?

– Вы сломали Печать, наложенную древним Колдуном.

Я, конечно, знала, что китайцы – народ суеверный, но мне даже в голову не приходило подозревать в этом столь продвинутого господина. И вот тебе!

Господин Ли вышел покурить и дать мне переодеться. Верхнего освещения в номере не было, а боковой свет возле зеркала полной картины не давал. Руки у меня немного дрожали, так что надеть украшения к своему побледневшему отражению я не смогла. Просто натянула кофту, надела юбку посвободнее и сунула ноги в босоножки.

В таком крестьянском наряде меня могли не одобрить, но ничего сложного сегодня не хотелось. Мысли были простые и все про еду.

Вошел Андрей. Посмотрел неодобрительно, но ситуацию понял.

– Я приглашаю вас к себе.

– Спасибо. Не могли сообщить это до того, как я принарядилась?

– Наряд простой, но так даже лучше. Мэй не будет с вами слишком церемониться.

– Обидно. Интересно было бы посмотреть на ваши церемонии.

– Вы к ним не готовы. И дело здесь не в вашем наряде.

Он помолчал, потом неожиданно сказал:

– Я думаю, что завтра ваше самочувствие может ухудшиться.

– Не хочу.

– Я бы тоже этого не хотел. Нам нужно собрать ваши вещи.

– Зачем? К тому же я почти ничего не успела распаковать. Вы меня сразу уложили в постель. Ну, я не в том смысле.

Мужчина еле заметно улыбнулся.

– Гостиницу придется покинуть. Ради вашей же безопасности. Дома вам будет удобнее.

– Это ваш дом, а не мой, поэтому не стоит покидать гостиницу. Мне будет одинаково хорошо что здесь, что у вас дома.

– Думаю, что нет. У меня есть небольшой сад, где не будет никого, кроме вас. У вас будет отдельная комната и служанка. К тому же, у меня неплохой повар.

Это был хороший аргумент. Те, кому китайская пища не противопоказана, стремятся попробовать настоящих изысков. Ли посмотрел на часы.

– Лучше поторопиться. Сегодня с нами ужинает мой приятель.

– Приятель?

– Он настоятель даосского монастыря в Сиане. В Пекине проводит довольно много времени. Так что у вас много поводов согласиться.

– Я, как замужняя женщина, должна жить в гостинице, а не в доме малознакомого мужчины.

– Я не посягаю на ваше замужество.

Все еще не решаясь, я подумала вслух:

– Все как-то странно. Мне, конечно, интересно посмотреть ваш дом, но достаточно будет и ужина.

– Не думаю. Вам может понадобиться помощь, а я не могу проводить столько времени в гостинице. К тому же, вы сможете вернуться в свой номер в любой момент.

– Поехали.

Вращающаяся дверь центрального выхода создавала мне немало проблем. Я никак не могла попасть в нужный ритм. Обычно я выхожу через боковые двери, которые держит швейцар, но сейчас у двери никого не было, и мне пришлось вращаться вместе с огромным букетом, встроенным в центральную часть той самой двери. При выходе я столкнулась с молодым человеком, и на мгновение мне показалось, что он как-то слишком пристально смотрит на коробку, которую я держала в руках. Машина была припаркована недалеко, и это меня порадовало, потому что ходить я могла с трудом.

Меня немного удивило, что приехали мы к тому самому месту невдалеке от Гугуна, где я видела Ли, когда купила Куклу. Нам открыла высокая женщина в национальной одежде, взяла чемодан и проводила меня в комнату, по всей видимости, предназначенную для гостей.

39

Дом был небольшим и одноэтажным. Всего четыре комнаты для хозяев и отдельное помещение для слуг и кухни, соединенное с хозяйской половиной через боковую дверь в гостиной – самой просторной комнате, больше похожей на музей, чем на жилое помещение.

Судя по обстановке, гости нечасто бывали в этом доме. Если бывали вообще. Отведенная мне комната почти целиком состояла из антикварной кровати с желтым пологом, шкафа, небольшого комода и пары стульев. На темной лакированной поверхности комода стояло небольшое зеркало, а рядом я расставила свои флакончики и баночки – всякие мазилки, необходимые женщине после тридцати. Мэй помогла мне распаковать и привести в надлежащий вид те вещи, которые могут мне понадобиться, и комната немного ожила.

Есть хотелось страшно, но было как-то неловко торопить хозяев с ужином. Судя по голосам в гостиной, гость уже пришел. Когда я вышла, мужчины разговаривали, но с моим появлением замолчали. И я сразу решила, что была предметом их разговора.

Ужин занял почти весь вечер. Я не все ем в китайской кухне, поэтому мне больше приходилось сидеть и наблюдать за сменами блюд и за мужчинами, которые казались весьма озадаченными. Похоже, ужин не доставил им того удовольствия, на которое они рассчитывали. Наконец, господин Ли не выдержал.

– Я прошу прощения, дорогой друг. Кажется, я ошибся, обещая вам чудесный ужин. Повар сегодня не слишком постарался, хотя я еще утром предупредил его, что будут гости.

– Неудачи бывают даже у мастеров. А ваш повар, без сомнения, мастер.

– К сожалению. Иногда я подумываю, что лучше бы мне взять себе менее талантливого, но более спокойного повара.

Обсудив повара, мужчины обратили внимание на меня и из вежливости перешли на английский.

– Как вы себя чувствуете? Андрей сказал, что у вас жар и что вам пришлось сегодня отложить перелет.

– Сейчас я сытая и довольная. Вполне могу лететь. Думаю, что завтра попробую купить билет на Сиань.

Мужчины переглянулись.

– Вы не слишком торопитесь?

– Мне нужно в Сиань.

– Зачем? Разве вам здесь плохо?

– Не плохо. Просто у меня есть планы. Личные.

………………………………………………………………

Ночью все повторилось. Я, наверное, кричала. Потому что сквозь забытье я видела, как в комнату влетели сначала Мэй, потом Андрей. Они что-то прикладывали мне ко лбу, растирали ноги, кому-то звонили.

Меня знобило, сны были кошмарными – я падала в реку вместе с какой-то женщиной. Самой женщины я видеть не могла, она была зашита в кожаный мешок. Женщина кричала и пыталась вырваться, а я тонула рядом, наблюдая за ней и даже не стараясь ей помочь. Утром я очнулась вся в холодном поту, как будто вышла из воды. Как и предсказывал господин Ли, состояние мое ухудшилось.

40

Прошло почти два года. Фан Ли был доволен. Вести из княжества By поступали регулярно. Его собственные шпионы и недовольные министры князя By наперебой предлагали ему сведения государственной важности. Князь Фу Чай решился на войну в Центральной равнине, ресурсы By истощались. Кое-где начинались народные волнения, вызванные непомерными налогами и голодом простых людей. Мысли Фан Ли вернулись к Си Ши.

– Значит, она уже способна подбить князя на войну.

Он передавал через доверенных лиц указания для Си Ши, и она справлялась блестяще.

Первый министр Вен Жонг, недавно побывавший в стане врага в качестве посла с дарами от князя Юй, также рассказывал:

– Си Ши имеет вес при дворе и чувствует себя неплохо. Вы очень мудро сделали, что отправили с ней ее подругу. В отсутствии князя они все свободное время проводят вместе.

Фан Ли покачал головой.

– Теперь, когда она вполне освоилась, нельзя допустить, чтобы она чувствовала себя слишком комфортно.

– Вы хотите избавиться от Жен Дан?

– Думаю, время пришло. Смерть Жен Дан будет мучительной, но это необходимо. Пусть все подозрения падут на By Жиксу. Он слишком задержался в Первых министрах.

– У вас всюду шпионы?

Фан Ли улыбнулся лишь уголками глаз:

– Нет. В вашем доме я их не держу.

Мужчины рассмеялись.

41

Си Ши шла в сопровождении подруги к своему любимому месту – Красному павильону, где ее впервые увидел князь Фу Чай. Это было вечернее время, когда никто не мог их потревожить. Князь еще отсутствовал – война слишком затянулась. Жен Дан подошла к красной колонне, обвила ее рукой и тихо сказала Си Ши:

– Этот министр By Жиксу, он так странно смотрит на меня.

– Не волнуйся, моя дорогая. Тебе показалось. Министр не посмеет «так смотреть» на наложницу князя, если не хочет смерти.

– Князя уже нет так долго. Мы похожи на тонкие стебельки. Достаточно ветерка, чтобы сломать их.

Си Ши улыбнулась.

– Не такие уж мы беззащитные, как может кому-нибудь показаться.

– Все равно я боюсь этого министра. И еще. Я что-то плохо чувствую себя.

– Может, это сквозняки. Было слишком жарко, твоя служанка говорила, что нельзя ночью открывать окно – влага от ручья проникла в дом…

– Нет, голова кружится, жар иногда такой сильный.

– Пойдем, я провожу тебя.

Девушки вошли в комнату Жен Дан. Чья-то тень быстро проскользнула через боковую дверь. Но недостаточно быстро, чтобы Си Ши ее не заметила. На столе лежало кольцо.

– Какой странный перстень. Это твой?

– Нет.

– Кто-то был у тебя?

– Я никого не принимаю, кроме князя. Да и он, впрочем, никогда не заходит ко мне, ты же знаешь.

Си Ши посмотрела на украшение. И вдруг она вспомнила это кольцо. Ну, конечно! Дракон держит в зубах круглый красный камень. Проклятый By Жиксу!

Жен Дан слабела день ото дня. Си Ши поняла, что ее подругу отравили, но сделать уже ничего не могла. Сначала она почувствовала тоску и страх, которые вскоре сменились холодной ненавистью к этому проклятому государству и скользким министрам, особенно к By Жиксу.

– Клянусь, я отомщу тебе! Ты жизнью своей заплатишь за смерть моей драгоценной Жен Дан.

В государстве Юй, сидя у себя в кабинете, Фан Ли достал Куклу. Кожаный футляр потемнел. На печати появилась первая трещина.

42

В преддверии войны, которую затевало княжество By, князь Юй отправил министра Вен Жонга с посольством и предложением помощи. Уладив дела и пройдя все церемонии, Вен Жонг нашел время для тайной встречи с министром Во Пи.

– Это самый укромный уголок во всем саду. Здесь нас никто не потревожит, уважаемый Вен Жонг.

Министр Юй достал из рукава халата сверток и с поклоном отдал его Во Пи.

– Этот подарок с трудом может покрыть ту неоценимую услугу, которую вы нам оказали, заставив Жен Дан выпить снадобье.

– Си Ши была так расстроена. Если бы я знал, какой это будет удар для нее, я бы не смог этого сделать.

– К сожалению, государственные дела не терпят слез и сомнений. Мне нужна ваша поддержка в одном важном для меня деле. Наше государство страдает от сильной засухи. Я хочу попросить у князя By зерно. Десять тысяч мер зерна, чтобы государство могло выжить и рассчитаться с долгом на следующий год.

– Не вижу препятствий в удовлетворении вашей просьбы. У нас неплохой урожай в этом году. Мы могли бы с вами поделиться.

Вен Жонг протянул министру Во Пи мешочек, расшитый жемчугом.

– Примите, уважаемый, за вашу неоценимую доброту и готовность помочь нуждающимся.

Посольство уже несколько дней жило при дворе князя By, но Фу Чай медлил с ответом на просьбу князя Юй о зерне. Мнения разделились. Большинство его министров не возражали, но главный министр By Жиксу и еще четверо были против. Князь решил обсудить это с Си Ши. Фу Чай ловил себя на мысли, что он уже ничего не предпринимает без одобрения красавицы Си Ши.

Женщина лишь улыбнулась в ответ на его рассказ.

– Зачем думать о таком простом деле? Ты, должно быть, слышал, что люди – опора государства, а еда – их первая необходимость. Юй в течение долгого времени доказывала свою преданность By, поэтому их людей нужно рассматривать как ваших подданных. Вы не должны наносить себе ущерб, заставляя их страдать.

Князь обнял ее. Си Ши продолжала.

– Когда Ци захватило Центральную равнину, они объявили, что если одно государство голодает, другие должны предоставить ему помощь. Правитель Цинь, который правил западными государствами, предложил помощь зерном вражескому государству. Ты можешь превзойти их в великодушии.

Фу Чай кивнул с одобрением.

– Бо Пи и некоторые другие министры предлагали мне сделать то же, но ни один из них не дал таких веских аргументов. Завтра я объявлю свое решение послу Вен Жонгу.

43

Вен Жонг возвращался в Юй, весьма довольный столь удачно выполненной миссией. Встретившись со своим другом после приема у князя, Вен Жонг спросил:

– Чем вы так озабочены? У вас слишком спокойное лицо – это дурной знак.

– А вы так сияете, значит, князь By дал зерно?

– К счастью для нас.

– И, надо думать, к несчастью для него?

– Да. Мы распределим зерно среди простых людей, которые будут благодарить князя за продление их жизней.

– Это, конечно, хорошо. Но мы обещали вернуть долг.

– Вернем. На следующий год нам предсказывают большой урожай. Я отберу десять тысяч мер зерна – наш долг, сварю и высушу его. И отошлю их в By, а министр Во Пи предложит князю использовать это зерно в качестве семян.

– Он будет знать о том, что зерно вареное?

– Конечно, нет. Это добавит ему убедительности.

Евнух поклонился министру:

– Хорошо, что вы не мой враг.

Вен Жонг поклонился в ответ.

– Однако, дорогой друг, вы не ответили, что вас так тревожит.

– Си Ши беременна.

Вен Жонг покачал головой.

– Ее ребенку не выжить. Он никому не нужен, этот лишний претендент.

– Эту проблему можно решить.

– Я не сомневаюсь в вашей мудрости.

– У меня к вам большая просьба, господин Вен.

– Вы всегда можете просить меня о чем угодно.

– Доверьте мне отвезти долг князю By. Мне нужно увидеться с Си Ши – придется решать, что делать с ребенком.

44

Фан Ли присутствовал при родах. Это ему дорого стоило, но нельзя было упускать столь важный момент. Она не должна была увидеть новорожденного. Полюбив своего ребенка, она может полюбить его отца. Роды подходили к концу.

Ребенка положили на весы, и он отмерил за него столько серебра, сколько весил этот мальчик. Ему завернули младенца в мягкую теплую ткань, и евнух тихо вышел из покоев с посапывающим младенцем на руках. Тепло маленького тельца вызывало в нем неведомые до сих пор чувства. Ему вдруг захотелось оставить его у себя. Но делать этого было нельзя. Слишком опасно. Кругом шпионы и сплетники: у евнуха появился младенец!

У городских ворот его ждали слуга и еще какой-то человек.

– Мы договорились вот с этим господином. Его жена только что родила и может выкормить обоих младенцев. Ребенок пока поживет у них.

Мужчина поклонился Фан Ли, взял деньги, сунул ребенка в корзину и скрылся в темноте.

На следующее утро Фан Ли вошел в покои к Си Ши.

– Как ты себя чувствуешь, Си Ши?

– Неплохо. Только мой ребенок умер.

Слез не было. Фан Ли приказал служанке раздвинуть шторы. Из окна заструилось солнечное тепло. У красавицы была привычка прикрывать глаза ладонью наружу, когда она смотрела на яркий свет.

– Я хочу, чтобы меня одели в изумрудное платье. И принесли лиджи.

«Никаких следов печали, – подумал Фан Ли. – Значит, ее горе и слезы матери, потерявшей младенца, достались Кукле». Кукла становилась более живым существом, чем эта красивая женщина.

45

Первый министр By Жиксу сидел в большом кресле в зале для приемов. С недавнего времени он чувствовал беспокойство по поводу решения князя о войне в Центральной равнине. Лучшие войска отправятся в поход и оставят столицу беззащитной, в то время как князь Юй спит и видит себя отмщенным. Министру регулярно доносили, что князь еще не убрал жесткие доски со своего ложа и горькие травы со своего стола.

Значит, надо убедить князя Фу Чай оставить достаточно сил как для поддержания порядка в городе, так и для защиты на случай непредвиденного нападения врага, чтобы продержаться до прихода подкрепления.

Глубокая складка легла на лоб старого министра. Ему придется расстаться со своим вторым сыном – светом очей его. Вот-вот начнется война с Ци. Князь Ци давно предлагал ему выдать одну из принцесс замуж за его младшего сына. Сегодня By Жиксу решил больше не откладывать своего решения и дать согласие на этот брак. Сын будет жить при княжеском дворе и сможет влиять на политику государства Ци. В случае поражения By его мальчик сможет помочь достигнуть более выгодных условий контрибуции, а в случае победы By Первый министр сам сможет обеспечить безопасность новой семьи своего сына. Если не возникнет Непредвиденное.

Темное предчувствие овладело Первым министром. Чтобы рассеять свои сомнения, он даже обращался к придворному прорицателю. Предсказатель, хоть и предсказывал победу государства By, чего-то не договаривал, наверное, боялся гнева By Жиксу. Значит, тревоги его не напрасны.

By Жиксу прервал размышления и крикнул слугу.

– Прикажите моему сыну прийти ко мне тотчас же.

Молодой человек вошел в зал, поклонился отцу и поцеловал руку, на которой, к его удивлению, не было перстня с драконом. В детстве, припадая щекой к теплой шероховатой руке отца, он с интересом разглядывал кроваво-красный камень, считал чешуйки у дракона и думал, что его отец – самый главный именно потому, что ни у кого больше нет такого красивого перстня.

– Мой господин, где же ваше кольцо? Для меня оно всегда неразрывно связано с вами с самого моего детства.

– Я потерял его. Уже объявлена награда тому, кто найдет этот перстень. Но я позвал тебя не за этим.

Юноша внимательно посмотрел на него:

– Отец, вас что-то тревожит?

– Да. И то, что я сейчас скажу тебе, не должен знать ни один человек. Ты уезжаешь сегодня. Я так решил.

Молодой человек хотел было спросить, куда его хотят отправить, но вид у отца был не располагающий к лишним вопросам. И он решил молчать и слушать.

By Жиксу продолжил.

– Тебе уже пятнадцать. Это самый подходящий возраст, чтобы заняться государственными делами. До этого момента я ничем не беспокоил тебя, ты занимался тем, чем обычно занимаются молодые люди твоего круга и возраста. Теперь тебя ждут дела, достойные взрослого и зрелого мужчины. Ты уезжаешь в государство Ци. Их князь давно предлагал мне заключить брачный союз с одной из его дочерей. Ты будешь достойным мужем. И надежным союзником мне. Наше государство может проиграть войну, или наш князь может погибнуть. Тогда народ, скорее всего, взбунтуется, и нам потребуется немало сил, чтобы усмирить восставших. Сын князя Фу Чай еще слишком молод.

– Но, дорогой отец, он же одного со мной возраста.

– Не забывай, что его растила мать, а тебя – отец. Поэтому он еще нежный юноша, плохо знающий жизнь, умеющий лишь хорошо скакать на лошади и стрелять из лука, но ничего не смыслящий в государственных делах. Я брал тебя на совещания доверенных министров, чтобы ты научился понимать тайные интересы людей. Удовлетворив чьи-то интересы, ты сможешь опереться на них в своей игре с противниками.

Юноша стал серьезен. Слова отца, как мягкий, но холодный снег, ложились ровно и неизбежно. Постепенно закрывая нежные картины его детства, пока они не скрылись совсем и он не оказался перед чистым листом холодного расчета своего отца.

By Жиксу говорил не торопясь, взвешивая каждое слово.

– Сейчас мне нужно, чтобы ты помог создать благоприятные возможности для нашего государства, пользуясь дружескими и родственными связями в государстве Ци.

По мере того, как отец говорил, выражение лица молодого человека менялось. Когда прозвучало последнее слово из уст Первого министра, перед ним стоял уже не веселый юноша, а знатный вельможа из княжества By, готовый изменить не только свою жизнь, но и судьбы многих людей, еще не знающих его.

Молодой человек покинул зал приемов, чтобы заняться сборами в дорогу. By Жиксу посмотрел ему вслед и согнулся, как от боли, сидя на своем большом кресле. Слез не было – настолько сильным было его горе.

– Я отдаю княжеству By все, что у меня есть.

46

Фу Чай был очень доволен, что Юй рассчитались за кредит, и, по совету Во Пи, приказал использовать это зерно в качестве семян.

Ни одно семя не взошло, и это вызвало в княжестве By страшный голод. Хотя князь был очень расстроен, он решил, что всему виной разница в почвах и климате двух государств.

47

Вряд ли гость ночевал в маленьком доме господина Ли, но рано утром, просыпаясь, я услышала их голоса в гостиной. Тонкие, почти картонные перегородки в доме служили лишь формальным разделением комнат и никакой звукоизоляции не давали. Мужчины разговаривали по-английски, наверное, чтобы слуги не подслушивали. Меня они в расчет не приняли.

– …Колдуны не оставляли после себя книг, только учеников.

– Но кое-кто из учеников, не надеясь на свою память, записывал заклинания, а иногда и целые обряды.

– Но ты же знаешь, как наши монахи писали: кто добавит свое «верное средство», кому слово не понравится, и он его выбросит. Потом кто-нибудь решит вообще все переписать, а предыдущую рукопись сжечь, чтобы все считали его собственный экземпляр единственно верным.

– В нашей скудной библиотеке я видел одну рукопись. В ней упоминается Колдун, который сделал Куклу.

– В конце периода Весен и Осени? Так он из ваших мест?

– Да, и это значит, что его ученики остались там. Они не могут уходить из священных мест. Таковы традиции.

Мужчины какое-то время молчали, потом один из них сказал:

– Нужно везти ее в Сиань.

– Кого?

– Женщину.

– Ее нельзя увезти без ее собственного согласия.

– Завтра, я думаю, она уже будет на все согласна, только бы избавиться от своего состояния.

– Хорошо. Тогда поездом. Самолет мы исключаем. Я позвоню, чтобы нас ждали. Вы можете расположиться в моем монастыре.

Господин Ли улыбнулся.

– У тебя всегда есть свободные комнаты на случай непредвиденных гостей?

– Конечно. Высокие чиновники хоть и не любят жить в монастырях, но очень любят нас инспектировать.

Настоятель попрощался и двинулся к выходу. Хозяин проводил его до двери.

– До встречи, дорогой друг. Я думаю, она согласится.

48

Я вошла в гостиную. Ли уже проводил гостя и теперь просматривал какие-то старые книжки в шкафу.

– Как ваше самочувствие?

– Неплохо.

– Тогда мы можем ехать в Сиань.

– Я слышала ваш разговор. Вы считаете, что лучше поезд? Надо позвонить Данилу, чтобы не волновался.

– Я разговаривал с ним сегодня утром, пока вы спали. Мои доводы показались ему разумными.

– Какие доводы?

– Что вам нужно пока остаться в Пекине.

Я изобразила непонятливость.

– Но вы же сказали, что мы едем в Сиань.

– Едем. Только Данилу об этом знать не нужно.

– Почему?

– Нам нужно время, чтобы поставить вас на ноги. Дня два как минимум.

Я задумалась, но задавать лишних вопросов не хотелось. Ли протянул мне небольшую книжку в темном переплете.

– Чтобы вам не было скучно в поезде, вот, возьмите. Английское издание. Здесь есть рассказ о красавице Си Ши, которая погубила целое княжество.

– Соблазнив государя?

– Под ее влиянием он не принял ни одного правильного решения с тех самых пор, как вступил с нею в связь.

– Я только раз видела красавицу, перед которой не устоял бы ни один князь, – это моя Кукла. Жаль, что ее у меня украли.

– Украли ее не у вас, а у меня.

Андрей уточнил:

– Это фамильная ценность, которая передается из поколения в поколение с незапамятных времен. И украли ее очень неразумные люди. И еще…

– Что?

– Почему вы никогда не обращаетесь ко мне по имени?

– Ну, наверное, потому что оно не очень-то соответствует вам, особенно здесь, в этом доме, среди всего этого.

– Если бы мы встретились с вами где-нибудь в Европе, оно не показалось бы вам странным.

– Конечно, я знаю, что многие китайцы для удобства общения с иностранцами берут себе европейские имена, но вы как-то не похожи на остальных.

– У меня что, не две руки?

– Я попробую.

Он посмотрел на часы, показывая, что больше общаться не настроен.

– Отдыхайте, читайте, а если что-нибудь понадобится, зовите Мэй.

Господин Ли поспешно вышел, оставив меня с моими вопросами, которые я непременно бы ему задала.

Когда мы подъехали к вокзалу, Настоятель уже ждал нас. Вид у него был сияющий. Он радостно поприветствовал нас, и мы прошли на посадку. Поезда в Китае неплохие, по крайней мере те, что предназначены для иностранцев, так что мы неплохо устроились. Чувствовала я себя на удивление хорошо, поэтому забралась на верхнюю полку, чтобы не отвлекаться на разговоры, и принялась за книгу. Рассказы в ней были небольшими и много времени у меня не заняли. И я не заметила, как заснула.

49

В Сиане было гораздо теплее и солнечнее. Мне хотелось в гостиницу к Данилу, но пришлось поселиться в очень скромной комнате старого даосского монастыря. Иногда здесь жили приезжие монахи из других монастырей. Но никогда в этой комнате еще не жила женщина, не имеющая к учению Дао никакого отношения.

Монастырь был из серого кирпича. Беленые стены и темно-красные колонны поддерживались в надлежащем порядке, по вечерам белые одежды монахов сливались со стенами, и лишь черная точка головы с косичкой выдавала их передвижение. Воздух был пропитан благовониями, непрерывно курившимися у центрального алтаря. Курильницы во дворе были такой необыкновенно причудливой формы, что мне хотелось их получше разглядеть, а по возможности и сфотографировать. Вдоль галерей, с обратной стороны, скрытые от глаз посетителей, тянулись кельи монахов – небольшие комнатки с окном, некоторые с электрической лампочкой под потолком, кроватью и одним-двумя стульями. Стена, примыкающая к жилым кварталам, была поверху утыкана острым битым стеклом, предохраняя от общения с внешним миром. Наверное, этот внешний мир раньше частенько наведывался в монастырь с заднего хода, чем и вызвал такие меры предосторожности.

Во дворе два монаха чистили пруд, в который туристы бросали монеты, мелкие бумажные деньги и просто какие-нибудь фантики. Все, что монахи вылавливали большим сачком из воды, они складывали на дорожку и сортировали по трем кучкам – пойманные рыбки, китайские деньги и отдельно загранмелочь. Вид у них был довольный, значит, улов сегодня хороший.

Настоятель попросил меня не выходить лишний раз из комнаты, чтобы не смущать обычное течение жизни монастыря. Разместив меня с максимально возможными для такого места удобствами, Ли куда-то уехал, но обещал быть к ужину, который мы решили провести в городе в небольшом ресторанчике неподалеку от городской стены.

Господин Ли приехал даже раньше, чем обещал, и мы отправились ужинать. Ресторанчик был двухэтажным, с узкой лестницей, ведущей на второй этаж, где обычно ужинают посетители. Те, кто забегал что-нибудь выпить или наспех перекусить, оставались на первом этаже. Первым по лестнице поднимался Андрей, за ним я, и замыкал шествие Настоятель. Мы уже поднялись на один пролет, как вдруг Андрей резко затормозил, я налетела на него, так как осторожностью не отличалась. Настоятель на меня не налетел. Сохранил и дистанцию, и равновесие и был готов подхватить меня, если со мной случится какая неприятность.

– Нам сюда нельзя.

– Почему?

– Придется поискать другое место.

Я поняла. Вернее, услышала голоса – Данила и Маргариты. Софьин голос я не услышала. Выйдя на улицу и не замечая Настоятеля, я задала Андрею неожиданный вопрос:

– Как ты думаешь, он с ней спит?

Он не растерялся от такой откровенности с моей стороны.

– Нет. Просто проводит время. Еда в чужом городе не доставит удовольствия, если ты ужинаешь один.

– А как же его мама? Почему бы ему с нею не поужинать?

Мужчины переглянулись.

– Совсем другие вкусовые ощущения.

– То, что он проводит с ней время, мне тоже не нравится.

– Ревность?

– Не совсем. Если кто-то вторгается на твою территорию, ты можешь потерять то, что считаешь своим.

– А в чем проблема?

– Имею здравые опасения на счет своего мужа.

– Это что-то новое для вас, или вам уже случалось иметь такие опасения?

– Не случалось. Обычно я оставляю территорию без боя. Просто сбегаю.

– Бегство – лучшая стратагема. А что же сейчас?

– А сейчас мне хочется показать, что на мою территорию вторгаться нельзя, что я сама или оставлю ее, или сохраню за собой – как мне будет нужно.

Андрей осторожно спросил:

– Решила расправиться с Маргаритой?

Я не успела ответить, как в нашу беседу вмешался Настоятель, который слушал внимательно, но оставался поодаль.

– Ей незачем самой это делать. Если немного подождать, эта дама сама расправится с собой самым верным способом.

Мне почему-то стало жутковато от его слов, но признаваться в этом я не хотела.

50

Господин Лу собирался закрыть свой магазин пораньше. Сегодня, 27 апреля, у него праздник. У него родился внук. Единственный потомок, носитель фамилии и гордость отца и деда. Он уже отправил подарки в дом сына и теперь собирался лично взглянуть на это маленькое сокровище, с которым у семьи теперь связано так много надежд.

Антиквар тщательно оделся, ведь он впервые предстанет перед внуком, захватил восемь сладких сосательных палочек для ребенка, чтобы рос спокойным, положил во внутренний карман красный конвертик с деньгами и вышел на улицу. Не успел он отойти от дома, как его догнал человек с плотной шеей, запыхавшийся и чем-то рассерженный.

– Господин Лу, я знаю, что вы торопитесь, но мое дело не может ждать. Лучше, если мы поговорим с вами в магазине, к тому же покупателей уже нет.

– Как вы правильно сказали, я тороплюсь. Можете говорить со мной здесь.

– Три дня назад вам принесли Куклу.

Антиквар побледнел. Он почему-то ждал и боялся этого разговора с неизвестными, но страшными людьми. Хотя его вины ни в чем нет. Он, как и обещал, выполнил все в точности как его просил цеховик. Еще несколько секунд назад он беспокоился только о том, что опоздает на семейное торжество, а теперь боялся за свою жизнь, которая и ему, и его семье еще нужна.

– Вы правы, нам лучше вернуться в магазин. Мне нужно посмотреть книгу, в которой я зарегистрировал продажу.

Антиквар в сопровождении Плотного вошел в магазин, закрыл за собой дверь на ключ и поднялся на второй этаж. Господин Лу достал большую потрепанную книгу, куда заносил все свои продажи и адреса покупателей.

– Эту Куклу я продал одной русской туристке 26 апреля. Она проживала в «Глории», в номере 422.

Плотный заглянул в книгу, переписал адрес и цену. Усмехнулся.

– Вы продаете антиквариат по странной цене. А как к вам попала эта вещь?

– Мне ее принесли от господина Чжэна. Меня попросили продать статуэтку именно по такой цене.

– И у вас это не вызвало удивления?

– Вызвало, но было сказано, что мне лучше не знать подробностей.

– Когда вам принесли статуэтку?

– 25 апреля.

– Спасибо, господин Лу. Если будет необходимость, я к вам еще зайду.

– Всего хорошего.

Плотный вышел из магазина, а старик еще долго сидел за своим старым письменным столом, заваленным бумагами и пепельницами. У него дрожали колени. Когда он смог наконец подняться, на часах было уже половина девятого и идти на семейный праздник ему не хотелось. Нельзя нести тревогу в дом к малышу. Он решил, что навестит его завтра с утра, когда ночные страхи рассеиваются и в дом входит солнце.

51

Гоу Жиан, князь государства Юй, слушал доклад своего министра Вен Жонга. Князю не терпелось знать, насколько продвинулись оба его доверенных лица в осуществлении Плана. Вен Жонг говорил громко, но спокойно.

– Как мы и предполагали, княжество By увязло в этой войне на Центральной равнине…

Князь прервал его:

– Значит, мы можем захватить их столицу, пока основные силы князя By далеко.

– Не сейчас, государь.

– Что нас может остановить?

– Ву Жиксу.

– Этот старик?!

– У него родственные отношения с двумя самыми сильными княжествами в Центральной равнине, и князь By всегда может рассчитывать на помощь соседей.

– Значит, нужно сделать так, чтобы ему не на что было рассчитывать. Так почему мы не можем взять их столицу?

– Первый министр настоял, чтобы войска By в достаточном количестве оставались в столице и смогли выдерживать осаду в случае необходимости. Пока мы осаждаем город, подойдут основные силы. Исход этой битвы неизвестен. Они будут биться за свою столицу и князя, а это придаст им решимости. К тому же они знают местность, а мы – нет.

– Я слишком долго жду своего часа.

– Но время еще не пришло. Наша армия пока не так сильна, как армия врага. Их генералы выиграли много битв и знают тонкости военной стратегии.

– Мне нужны такие генералы!

– Подкупить их невозможно, но у меня есть мысли о том, как научить наших генералов военному мастерству за весьма короткие сроки.

Князь махнул рукой:

– Говори.

Вен Жонг поклонился.

– Мы пошлем три тысячи своих лучших солдат и командиров сражаться на стороне By против Ци.

– Ты думай, что говоришь! – князь стал багровым от возмущения.

– Мой господин, я готов ответить за свои слова, но прошу вас, дослушайте.

Князь разрешил ему продолжить.

– Наши воины вернутся хорошо подготовленными и знакомыми с тактикой боя генералов By. К тому же мы будем выглядеть друзьями в глазах князя By, которые разделят их победу или поражение. Это будет предлогом для визита в княжество By, во время которого мы можем познакомиться с положением дел в его столице.

После ухода Вен Жонга князь задумался. Предложение было заманчиво, но что-то его настораживало. Он прошелся по комнате, подошел к окну и какое-то время смотрел вслед удаляющемуся стратегу.

– Этот министр слишком умен. Надо быть с ним поосторожнее, ведь никогда не знаешь наверняка, в чью пользу он использует свои таланты.

Война в Центральной равнине длилась уже полгода. Уже никто не ждал ее скорого завершения, когда во дворец князя By прибыл гонец. Первый министр By Жиксу ждал его. Он приказал не вводить гонца в общую залу, а вызвать его самого, чтобы он мог первым узнать новость и быть готовым преподнести ее остальным министрам так, чтобы не вызвать лишних волнений в случае плохих вестей.

– Что ты принес? Какие вести ждут наше государство?

– Войска Ци разбиты. Государь сказал, что вернется через месяц, чтобы у него было время установить порядки на нашей новой территории и чтобы у вас было время подготовиться к встрече героя.

– Это хорошая весть.

By Жиксу одарил гонца серебром и приказал слугам позаботиться о нем. Старый министр не скрывал своего облегчения после томительного ожидания известий с поля боя. Он твердо вошел в зал для приемов.

– Победа нашего князя дает нам возможность пополнить ресурсы за счет завоеванных территорий. В последнее время нам приходилось брать в качестве налогов больше денег, крестьян и продовольствия для нужд армии. Сейчас нам нужно устроить большой праздник. Это отвлечет народ.

Крики одобрения пронеслись по залу.

52

Пышное празднество было устроено в столице в честь героя. Фу Чай не терпелось покончить с придворными церемониями и поскорее встретиться со своей любимой Си Ши. Но положение государя обязывало принимать почести, оказываемые ему народом и союзниками. Среди прибывших в столицу был князь государства Юй, Гоу Жиан со своими министрами. Им отвели почетные места как добрым друзьям, помогавшим князю Фу Чай в трудные военные времена.

После торжеств, когда гости разошлись по своим покоям, в зале для приемов собрался большой совет. Князь By, весьма довольный восхвалениями и оказываемым ему как победителю почестями, начал свою речь благосклонно:

– Пришло время раздать награды и наказания. Для наказаний сегодня слишком торжественный день, они могут подождать. Награды ждать не могут. Я хочу, чтобы мои гости уехали, восхваляя наше государство. В числе прочих я хочу наградить князя Юй, потому что, послав свои войска с нами в поход, он также заслужил награды.

By Жиксу вскочил.

– Это невозможно, государь. Князь Юй – наш заклятый враг. Он затаил обиду и стал наиболее опасным из всех врагов. Он ничего не делает в гневе. Он хладнокровно готовит свою месть.

Князь Фу Чай нахмурился.

– Я не люблю, когда меня перебивают.

Министры зашептались. Князь продолжал.

– За последние шесть лет он выказывал нам только преданность и подчинение. Я намерен подарить ему земли, примыкающие к его территории, ранее принадлежавшие государству Ци. Что вы можете сказать об этом?

Один из министров выступил вперед.

– Наградить покорного – это разумное решение.

By Жиксу не вытерпел.

– Если мы не уничтожим Юй, они уничтожат нас!

Но в этот момент князь поднялся и объявил Совет оконченным.

Чуть более быстрым шагом, нежели позволяло его княжеское достоинство, он поспешил в покои к Си Ши.

53

Пока Вен Жонг общался с генералами By, Фан Ли поспешил к Си Ши. Женщина была взволнована – она не видела князя почти год, и теперь ей предстояла встреча с влюбленным героем. Возвращение князя радовало ее. Теперь больше не придется опасаться за свою жизнь, ведь все это время она чувствовала себя неспокойно. Князь оставил ее на попечение By Жиксу и своих министров, но смерть Жен Дан дала ей понять, что и ее жизнь находится в опасности.

Фан Ли вошел неожиданно, через боковую дверь, что нисколько не удивило прислугу Си Ши, регулярно получавшую его подарки. Женщина вскочила в испуге. У нее было сложное отношение к своему учителю. Она всегда и боялась, и ждала его одновременно.

– Ваш визит слишком неожиданный для меня. Князь может прийти в любую минуту.

– Думаю, что какое-то время у меня есть. Герой еще принимает поздравления соседних государей. Конечно, как только он покончит с делами, поспешит к вам.

– Возможно, если его чувства не изменились.

– Где же он мог изменить их? Среди своих генералов?

– Среди прекрасных пленниц.

– Пленных на этой войне не было. Кстати, и пленниц тоже. Поэтому князь рассчитывает на ваш жаркий прием.

– Он вправе на это рассчитывать.

– Однако вы ни в коем случае не должны встречать его ни как героя, ни как долгожданного возлюбленного.

Си Ши удивили его наставления.

– Почему? Это может отвратить его от меня. И я стану не нужна ни ему, ни вам.

– Моя драгоценная Си Ши, вы станете никому не нужны, если будете встречать его так, как он рассчитывал. Ваша внезапная холодность может слегка озадачить героя. Он захочет выяснить, в чем дело. Поводов для ревности вы не давали, я очень надеюсь. Значит, дело в чем-то другом. Князь должен привыкнуть к вашим капризам и быть готовым удовлетворять их, чего бы ему это ни стоило.

Си Ши задумалась. Евнух как всегда прав. Фан Ли подошел поближе, так, чтобы его не слышала служанка у дверей:

– Я расскажу вам, что вы должны говорить и что делать.

54

Когда князь Фу Чай вошел в комнату, Си Ши торжественно поклонилась и приветствовала его.

– Я счастлива, что вновь вижу вас, государь.

Князь бросился к ней в нетерпении.

– Наконец-то я смог отделаться от этих докучливых министров и прийти к вам, любовь моя.

Си Ши еще раз поклонилась князю.

– Я могу предложить вам изысканные кушанья, ваше тело отдохнет, а танцы прекрасных дев развеют ваши тягостные мысли.

Князь начинал проявлять нетерпение.

– Я не ради кушанья или дев пришел сюда. Мы не виделись с вами почти год, а вы холодны и спокойны. Я оставил здесь год назад любимую женщину, а сегодня встретил красивую холодную наложницу. Чем я заслужил такой прием от женщины, которая собиралась разделить со мной радость победы?

– Я не могу достойно встретить героя, потому что две смерти прошли через мою жизнь, пока вас не было рядом.

Князь нежно взял руки Си Ши и прижал к себе.

– Чей же конец так расстроил мою драгоценную Си Ши?

– Нашего сына. Он умер сразу после рождения, не успев взглянуть на своего отца. Затем смерть моей подруги, которая была мне единственной отрадой в ваше отсутствие.

– Это воистину дурные вести.

– А больше всего меня беспокоит, что виновный в смерти Жен Дан избежал наказания и пользуется вашей милостью.

– Кто же это? Клянусь, ему не удастся избежать моего гнева, кем бы он ни был.

Си Ши молча протянула князю кольцо – дракон все так же крепко держал в зубах кровавый камень.

Князь в изумлении и досаде воскликнул:

– Ву Жиксу?!

55

Свою первую ночь после возвращения домой князь Фу Чай провел с какой-то молодой наложницей, у которой он даже имени с досады не спрашивал.

После обеда, проводив последних гостей, князь объявил, что намерен пообщаться со своими министрами. После бурно проведенной ночи в спешке были созваны все, кто еще был в столице и мог принять участие в таком важном деле, как княжеский Совет. Сквозь звенящую тишину все чувствовали, что достаточно малейшей искры – и разразится буря. Не сдерживая больше закипающий гнев, князь начал.

– Я оставил на вас не только благополучие столицы и ее жителей, но также жизнь и здоровье моих жен и детей. Пока я сражался за вашу жизнь и процветание, вы не исполнили своего долга передо мной. И хуже того, вы явились причиной гибели моего сына, рожденного от наложницы Си Ши.

Ропот недоумения пронесся среди высокочтимых господ, но никто не решился высказаться первым. Князь уже не сдерживал свой гнев:

– Смерть моей наложницы Жен Дан на совести человека, которому принадлежал этот перстень!

Князь положил на столик перед собой перстень с драконом. Министры ахнули. Льстивый министр Бо Пи подлил масла в огонь.

– Я давно подозревал государственный заговор. Особенно с тех пор, как Первый министр отослал своего последнего сына в княжество Ци. Если бы ему нечего было бояться, он бы держал своего сына рядом с собой.

By Жиксу молчал. Он понял, что уже ничто не могло его спасти. Кто-то подкинул его перстень наложнице князя, или она сама приказала украсть его – это было уже не важно. Расследовать это дело уже никто не возьмется.

Фу Чай холодно посмотрел на своего старого слугу.

– Если я использую человека, я верю ему, если я не верю человеку, я не использую его. Если я верю своему Первому министру, я должен слушать его советы. Как я могу слушать его советы, если с ним связана смерть моего сына? Как могу я быть уверен, что не готовятся заговоры против меня?

Министры молчали. Они понимали, что By Жиксу – самый преданный и достойный, но именно эта преданность и неподкупность вселяла в их сердца злобу. Дела многих из них на фоне By Жиксу выглядели мелкими и недостойными. Теперь появилась возможность убрать того, кто был постоянной угрозой для их неспокойной совести. Может, тогда и их скромные поступки будут замечены князем. А может, и кто-то из них достоин звания Первого министра. Поэтому почти все разом воскликнули:

– Нельзя позволять такому вероломному человеку жить!

Князь довольно кивнул.

Совет был окончен. By Жиксу пошел к себе дожидаться посланца от князя Фу Чай с мечом или веревкой. Князь проявил последнее уважение к By Жиксу и послал ему меч, как воину. Старик взял княжеский меч и повернулся к слуге.

– После моей смерти вырви мои глаза и повесь их на городских воротах, чтобы я мог видеть, как войска Юй входят в город.

Затем он перерезал себе горло.

Слуга принес князю окровавленный меч и последние слова By Жиксу. Это было самым сильным оскорблением, которое старый министр мог нанести своему князю.

Фу Чай приказал бросить тело Первого министра в реку.

– Что ты теперь сможешь увидеть, старый дурак? Ты не давал никому покоя, так пусть и ты не найдешь его нигде. В вечном странствии будут и тело, и душа твоя.

56

Сумерки становились плотнее, близился вечер. Господин Ли и Настоятель сидели друг напротив друга за чаем в старом монастырском кабинете.

Сам кабинет состоял из двух небольших комнат – прихожей, где обычно сидел за бухгалтерскими книгами один из молодых монахов, и самого кабинета – тесноватой, вытянутой, как пенал, прокуренной комнаты с одним окном. Окно это почти не мыли, поэтому занавески были широко раздвинуты, чтобы лучше пропускать тусклый дневной свет. Обстановка была самая простая, какую только можно себе представить. Казалось, что хозяина совсем не заботит интерьер. В правом дальнем углу стояла большая кровать, накрытая желтым покрывалом. Напротив нее, вдоль стены жались друг к другу невысокие шкафы, набитые старыми книгами, отчетами, фотографиями делегаций и пожелтевшими газетами. У окна стоял стол, за которым и расположились хозяин со своим гостем. Чай мало интересовал их, хотя это был выдержанный, самый чистый и дорогой Пуэр. Настоятель согревал руки о свою чашку, не торопясь выпить ее содержимое, которое постепенно остывало. Он выплеснул остывший чай и налил себе еще. Его собеседник тоже почти не тронул свою чашку, над которой поднимался тонкий травяной аромат. Мужчины уже довольно долго сидели вот так, не зная, что им делать дальше. Перед Настоятелем на столе лежала пожелтевшая рукопись, которую он просматривал уже в который раз.

– Эта Кукла – не просто антикварная вещь. И мы не можем точно знать ее предназначение.

Господин Ли с недоверием посмотрел на Настоятеля:

– Она хранится у моей семьи на протяжении нескольких веков, и до сих пор с нею не было проблем.

– Потому что вы не показывали ее посторонним и не трогали Печать.

«Ох, уж эти даосы!» – подумал господин Ли.

Настоятель уловил усмешку собеседника и пояснил:

– Я думаю, это сосуд с душой. Помните легенду о джиннах с лампами. Арабы все так по-своему понимают.

Господин Ли улыбнулся:

– И пересказывают на свой лад.

– Вы правы. Как-то к ним попала одна из наших древних книг и превратилась в «Аль Азиф», а позже в «Некрономикон» – книгу, которая открывает врата во все измерения. Многие правители жаждали обладать ею, но она сама выбирала себе хозяев.

– И те, к кому она попадала в руки, теряли разум.

– Я бы сказал, становились одержимыми идеями господства над миром и временем.

Настоятель подошел к шкафу, отпер его, вытащил большую кожаную папку и, пролистав несколько страниц, сделал закладку на развороте.

– Вот, посмотрите. Это копии. Сама книга слишком старая, ее лучше лишний раз не трогать.

Господин Ли осторожно взял папку из рук Настоятеля.

«Дабы устроить Врата, надлежит установить в особом порядке одиннадцать камней.

Сперва следует расставить четыре главных камня. На Севере воздвигни камень Великого Холода, который станет Вратами для зимнего ветра, и вырежь на нем знак Земного Быка. На Юге (на расстоянии пяти шагов от камня Севера) установи камень Зноя, через который дуют летние ветры, и изобрази на нем метку Льва-Змеи. Камень Вихрей надлежит поставить на Востоке, где происходит первое равноденствие. Вырежь на нем знак того, кто поддерживает воды. Врата Ураганов должны отметить точку крайнего Запада (на расстоянии пяти шагов от камня Востока), где Солнце умирает по вечерам и возрождается ночь. Укрась этот камень эмблемой Скорпиона, хвост которого достигает звезд.

Затем установи семь камней таким образом, чтобы их противоречивые влияния сконцентрировались в точке силы. На Севере, за камнем Великого Холода, на расстоянии трех шагов помести первый камень – камень Сатурна. Далее на равных расстояниях расположи по кругу по ходу Солнца камни Юпитера, Меркурия, Венеры, Солнца и Луны, пометив каждый соответствующим знаком. В центре этого сооружения надлежит установить Алтарь Великих Древних. И камни эти станут Вратами, через которые ты пройдешь за пределы времени и пространства».

Господин Ли протянул рукопись Настоятелю, который убрал ее обратно, запер шкаф и вернулся на свое место.

– То есть мы имеем лампу с джинном.

Его собеседник развеселился:

– Я бы сказал, что наоборот – лампа с джинном имеет нас, пока мы не поймем, что с нею делать. Кстати, а нам обязательно надо что-то с этим делать?

– Трудно сказать, но древние этим как-то пользовались.

– Когда духи и люди существовали в одном мире?

– Они и сейчас существуют в одном мире, но перестали видеть друг друга. Их тропы пересекаются лишь изредка. И ничего хорошего эти встречи не несут ни тем, ни другим.

– Жаль, что мы больше их не видим. Но в вашем-то ведомстве, наверное, есть посвященные, которые могут с ними общаться.

– Только особая каста колдунов. Но у них еще за двести лет до нашей эры были большие проблемы. Когда Первый император Китая узнал от странствующего монаха о существовании у них Первой Книги Перемен.

– Вы про Эликсир Бессмертия?

– Добыча этого эликсира стала его навязчивой идеей. Япония должна быть благодарной ему за это.

– Однако Колдун не мог просто отдать свою книгу в руки императора. Он предпочел принять облик ученого и затеряться среди этого многочисленного сословия вместе со своими книгами. Но помогло ли это ему, мы не можем точно сказать. Цинь Ши-Хуан приказал тогда казнить всех ученых и сжечь все книги по принципу: если не мне, то и никому пусть не достанется вожделенное.

– Но сейчас великое множество копий Книги Перемен.

– В том то и дело, что копий. Неполных и неточных. В общем, вполне бестолковых книг.

Мужчины какое-то время сидели молча, потом Настоятель вернулся к предмету их разговора:

– Предание гласит, что Колдун потребовал вернуть ему Куклу. Но ему ничего не вернули. Он умер, так и не дождавшись своей Куклы.

Господин Ли удивился.

– Зачем Колдуну возвращать то, что сделано по заказу и оплачено?

– Точно я вам сказать не могу, но где-то я читал про усиление влияния неких сил.

– Друг мой, почти все древние книги говорят о конце света, нарушении равновесия и прочей напасти.

– Эта мне вспомнилась потому, что там упоминается про Восьмой камень – камень Венеры. Он был потерян еще в древности, и это нарушило древний Обряд, помогающий Колдуну проживать свои восемь жизней. Уходить, когда наступает старость, в Великий Путь и возвращаться молодым и полным сил.

– Зачем Колдуну восемь жизней?

– Считается, что за одну жизнь Колдун не может накопить достаточно Знаний. По-настоящему Посвященным он становится, когда наступает его восьмая, последняя жизнь.

Господин Ли задумался.

– И этот камень до сих пор кто-то ищет?

Настоятель кивнул.

– Камень Венеры – женский камень. Восьмой. И восемь лет Колдун отвел на выполнение замысла Фан Ли, когда отдал ему Куклу. И потребовал вернуть ее.

Настоятель побледнел. Он вспомнил – Зеркало! Колдуну было подарено Зеркало, перед которым он не смог устоять и вложил в Куклу Восьмой камень – теперь его называют «камень Венеры», что управляет женщиной. И наложил Печать на Куклу, которая хранила древний камень, а вовсе не душу женщины, как пишут Хроники и как Колдун сказал министру Фан Ли. Значит, камень Венеры был до сих пор в Кукле?

Несколько человек ее ищут. И что будет с тем, кто найдет?

Господин Ли прервал его размышления:

– У меня к вам странная просьба.

– У вас все странное, мой друг.

– Не могу ли я пожить в вашем монастыре?

– Вы меня на самом деле удивляете. Неужели вам нравится наш аскетизм?

– Мне, конечно, больше нравится жить в городе, но есть предчувствие, я могу понадобиться в любой момент и не хочу оказаться здесь слишком поздно.

– Я распоряжусь. А ваши вещи?

– Спасибо. Я пока не буду забирать их из отеля. Только самое необходимое.

57

Я прожила в монастыре уже два дня, но никто из моих наставников не поднимал вопроса о моем «освобождении». Вечером, когда мужчины заканчивали свои дела, мы обычно ездили в город. Ужин в компании этих двоих всегда был приятным и легким. Вино действовало быстро, и я решилась поделиться своими кошмарами. Мои рассказы, казалось, не удивили их. Если раньше мои видения начинались только когда я засыпала, то сейчас я видела происходящее две с половиной тысячи лет назад независимо от моего состояния и времени суток.

Мне казалось, что они обязательно должны дать объяснение тому, что со мной происходит.

– Почему я не вижу лица этой женщины?

Андрей удивился.

– Зачем вам ее лицо?

– Я бываю с ней во многих поворотах ее жизни, но не вижу ее. Я вижу всех, кроме нее. Я – как посторонний наблюдатель, но мне иногда кажется, что они тоже чувствуют мое присутствие там.

Андрей усмехнулся.

– Это вряд ли.

– Я не все могу понять из того, что вижу, но мне было жаль By Жиксу. Хотя потерпевший там скорее князь By, ведь он потерял лучшего слугу и свою опору.

– Когда рядом с государем нет места достойным, появляются те, которые влекут государство к гибели.

– Сейчас ничего не изменилось.

Настоятель откланялся, сославшись на какие-то срочные дела, и мы продолжили ужин одни.

Наша беседа неожиданно для меня перетекла на производственную тему.

– Почему ваш муж держит при себе Маргариту? Нет более достойных?

– Ответ можно искать в отчетах компании, а можно и в сплетнях на рынке. Около года назад из его компании уволились три человека. Увели нескольких крупных клиентов и унесли некоторые технологии.

В то время Маргарита была самой подходящей кандидатурой на роль помощницы.

– Почему они ушли?

– Наверное, когда дела идут хорошо, всем кажется, что это их заслуга. Это дает пустые надежды и разрушает порядок.

– Если причина в плохом управлении…

– Причина всегда в нем. Если дела идут плохо, люди тоже уходят. Но, правда, с мыслью, что это не их вина.

– Да, пожалуй.

Я продолжала рассуждать.

– Мне хочется думать, что Маргарита – зам просто потому, что других нет. Не из кого выбирать. Но я хочу понять, почему так получилось.

– Вы действительно этого хотите?

Я задумалась.

– Вообще-то нет. Не люблю неожиданности.

58

«Неожиданности» начались ночью. Мне не хотелось спать. Размышления составляли в моей голове различные комбинации, вытаскивая из моей памяти ситуации и разговоры, которым раньше не придавалось значения. Я лежала на кровати, смотрела в окно, иногда старательно закрывала глаза, пытаясь заснуть. Была полная луна, которая светила в полокна. Вдруг в комнате резко потемнело. Я открыла глаза и чуть не закричала. В окне было чье-то лицо.

Прятаться было некуда, так что оставалось только получше рассмотреть его. Это был какой-то чужой старик, не из монастыря. Я хотя и не всех знала, но усвоила особенности поведения местных жителей и теперь точно могла сказать – местный это или нет. По одежде и странному поведению можно было предположить, что это не просто любопытствующий монах. Он все время оглядывался, как будто боялся, что его кто-нибудь заметит. Этот человек пришел сюда с улицы, но пришел намеренно. Старик жестом подозвал меня к окну. Любопытство во мне порой превозмогает страх и разум и заставляет совершать неожиданные поступки. Я подошла к окну. Он жестом попросил меня выйти из комнаты. Я подумала, что в монастыре мне бояться некого, наскоро оделась и вышла.

Это был невысокий пожилой китаец, одетый совсем просто, как одеваются тысячи (или в Китае правильнее сказать миллионы) стариков на улице. Он предложил мне «немного прогуляться». Старик плохо, но говорил по-русски – наследие великой советско-китайской дружбы. Мы вышли из монастыря, но не через главные ворота, а через какую-то боковую дверь, наверное, прорубленную на заднем дворе для хозяйственных нужд.

Я сама удивлялась, почему так легко пошла за этим стариком ночью, не задавая вопросов и не пытаясь кого-нибудь предупредить.

Мы остановили такси и выехали за город. Старик рассчитался с водителем, который недоумевал, видя такую странную парочку – большая белая женщина и старый китаец. Огромная луна освещала невысокую гору вдали и пруд с небогатой растительностью. Когда-то здесь был просто ручей, но люди из ближайшей деревни сделали небольшую запруду для хозяйственных нужд. Я подошла к воде. Луна пробивала воду так, что видно было, как колышутся водоросли в такт с набегающей легкой волной. В водорослях застряли какие-то фигурки, сделанные из пучков травы. Старик оторвал меня от разглядывания фигурок в воде, махнул мне рукой, показывая, что кто-то идет сюда. Мы спрятались в тени большого камня почти у самой воды. Незнакомая женщина быстро подошла к пруду, пошарила в воде в поисках камня. Затем достала что-то из кармана, привязала к этому камню и бросила в воду. Пробормотала что-то и убежала.

Старик быстро выбежал из укрытия и сунул руку в воду, откуда еще шли круги по гладкой поверхности. Пошарил по дну рукой и вытащил небольшую соломенную куклу. Я подошла поближе.

– Это старый обычай. Женщины и дети бросают в воду кукол из трав, в основном из полыни, чтобы защитить себя от злых духов на весь следующий год. Они называют их своими именами и просят принять все человеческие несчастья на себя.

– Зачем вы вытащили ее?

– Она нужна тебе.

– Мне?

– Сейчас иди к тому камню у подножия горы, повернись лицом к Луне и иди. По пути собирай все травы, которые тебе встретятся. Утром посмотрим, что у тебя получилось.

Я пыталась шутить.

– Что, до утра идти буду?

– Зачем до утра. Так, пройдись немного.

Я сделала все, как говорил старик, и нарвала кучу сорняков. Он шел за мной и складывал все это в свою тряпичную сумку. Туда же положил мокрую соломенную куклу, которую вытащил из пруда. Мы пошли к дороге ловить попутку, в надежде, что нас довезут до города.

59

Из-за бессонной ночи я проспала почти до обеда. Проснулась оттого, что кто-то громко разговаривал за дверью. К моему удивлению, я узнала голос Андрея. Что он мог делать здесь в такое время? Я подскочила. А какое, в самом деле, сейчас время? Часы показывали около часа дня. Наскоро одевшись, я стала прислушиваться. Это становилось моей нездоровой привычкой.

Разговаривали в соседней комнате и почему-то по-русски.

– С ней все в порядке. Она еще спит.

Наверное, он разговаривал с Данилом. Я вдруг поняла, что мне очень не хватает Данила.

Я подошла к самой двери, чтобы лучше слышать, но господин Ли уже закончил общаться. Значит, можно постучаться и выяснить, что он здесь делает. Дверь на мой стук открылась не сразу, и приглашения войти я не получила.

– Вы разговаривали с Данилом?

– Доброе утро. Вы слышали наш разговор?

– Не весь, только несколько фраз.

– Вы, наверное, голодны?

– Есть я не хочу. Чай было бы хорошо.

– Что-то расстраивает вас? Обычно вы не отказываетесь от еды.

Мы вышли из монастыря на улицу, прошли под большим навесом, который торговцы сувенирами и реликвиями соорудили над своими лавками у монастыря. Улицы были уже заполнены обедающим народом и транспортом. Ветер поднимал пыльные столбики и разбивал их о ноги прохожих. Эта часть города не была приспособлена для туристов, поэтому нам пришлось поискать такси, чтобы доехать до Старого города.

Мы выбрали небольшой чайный домик в полуподвале, в который местный народ не ходил ввиду дороговизны, а иностранцев в это время дня на улицах было немного. Расположившись в небольшом кабинете, мы сделали заказ и закурили. Курю я редко, и в этот раз мне пришлось воспользоваться сигаретами господина Ли. Табак немного заменил мне кофе, но настроения не улучшил. Андрей молчал, как истинный китаец, ждал начала разговора. Это игра, обратная шахматам, – кто начинает, обычно проигрывает. Потому что тот, кто начинает первым, раскрывает свои позиции.

– Вы разговаривали с Данилом обо мне?

– Наверное, это единственная тема моего общения с ним в последнее время.

– Меня удивляет, что он сам мне не звонит.

– И как вы себе на это отвечаете?

– До последнего времени я как-то не задумывалась об этом. Сегодня заканчиваются его переговоры, и что потом?

– Потом он вернется в Пекин.

– А мы? Мы же не можем оставаться здесь, ведь он не знает, что я в Сиане.

– Знает. И готов задержаться здесь еще на день.

– А как он объяснит это своей маменьке?

– Что-нибудь придумает.

– Это трудно, ведь Маргарита в курсе переговоров. И знает, нужно оставаться или нет.

– А она всегда «в курсе»?

– Не знаю.

– Не стоит недооценивать своего мужа.

Я промолчала. Как правило, все мои проблемы были оттого, что я переоценивала своих мужей. Андрей сменил тему.

– Где вы были сегодня ночью?

– Травку собирала. Этот старик – местный колдун?

Андрей затушил сигарету – Почему вы решили, что я с ним знаком? – Здесь со мной ничего не происходит без вашего ведома.

– Не на этот раз.

60

Новый Первый министр государства By принимал поздравления. Фан Ли был среди прочих, прибывших показать свою почтительность. Приняв участие в официальной части церемонии, он поспешил откланяться, известив Первого министра письмом, что надеется на личную встречу этим вечером. Фан Ли видел, как его послание передавали Бо Пи, как тот медлил, прежде чем ознакомиться с содержимым. Фан Ли забавляла перемена в этом человеке, так мечтавшем о высоком посте и получившем его лишь благодаря вероломству красавицы Си Ши.

Бо Пи теперь всеми силами старался показать, что он выше по положению и просящий должен ждать. Фан Ли пробормотал про себя:

– Нельзя обижаться на дурака, но лучше бы ему не тянуть с ответом.

Бо Пи, словно прочитав его мысли, взял у слуги записку и прошептал ему несколько слов. Сухощавый и быстрый как тень слуга незаметно подошел к Фан Ли и на словах быстро передал ответ: «Будут рады принять своего друга во время шестой смены в комнате для приемов Северного павильона».

Уладив это дело, Фан Ли поспешил воспользоваться благосклонностью служанки Си Ши, которая уже довольно долго процветала благодаря его подаркам, и проникнуть в святая святых – покои княжеской наложницы.

Си Ши была не одна. Она выбирала ткани. Девушки по очереди вносили ткань, разворачивали ее, показывали на свет и, если красавица не кивала в знак одобрения, уносили прочь. Фан Ли не стал прерывать столь приятное для женщины занятие, а тихо ждал за ширмой, пока она не закончит. Пожилая торговка развернула отрез, который держала сама:

– Как вам эта ткань, моя госпожа? Она из Индии. Немного грубовата для вашей прекрасной кожи, но рисунок дивный, такого вы нигде больше не увидите.

– Хорошо, оставьте ее. Я потом решу.

Си Ши посмотрела на то, что уже было выбрано.

– На сегодня хватит.

Девушки и торговка удалились. Фан Ли с приветствиями вошел в комнату. Си Ши показала ему на ворох материй, лежащий на ее кровати.

– Предстоит большая работа. Даже из того, что мне удалось выбрать, нужно будет сшить не менее восьми платьев. Скоро весна. Все обновляется. Мы отдаем свою старую одежду младшим наложницам. Князю уже наскучили эти платья. Нельзя допустить, чтобы он видел меня постоянно в одних и тех же нарядах. Поэтому я обязана шить новые.

– Весьма разумно. Я посмел побеспокоить вас по одному срочному делу. Конечно, оно не такое важное, как ваше, но от него многое зависит.

Фан Ли не успел договорить, как Си Ши быстро подошла к двери и резко открыла ее. Створки ударились обо что-то с мягким стуком. Это «что-то» быстро подскочило и убежало. Гнаться за тем, кто тайно подслушивал их разговор, было бесполезно. Судя по тому, как он быстро скрылся в темноте, ему хорошо знакомы все потайные переходы дворца.

– За вами шпионят?

– Конечно. Это все новый Первый министр. Никак не может найти мое слабое место.

– Дайте ему какой-нибудь невинный повод. Ведь если он ничего не найдет, он с еще большим усилием будет преследовать вас. А так он успокоится и будет ждать, когда ему выпадет случай использовать какую-нибудь вашу слабость.

Красавица улыбнулась.

– Я подумаю, что ему предложить. Так вы говорили, что у вас ко мне важное дело.

– Строительство канала.

– Да, я помню. Князь что-то говорил о канале с Во Пи.

– И о чем же они говорили?

– Князь сказал, что в военных действиях канал очень помог его войскам. Тогда он в короткий срок неожиданно для врага переправил по воде огромное количество войск и нанес сокрушительный удар Ци в битве при Айлинге.

Фан Ли пристально посмотрел на наложницу.

– Мне всегда интересно, что говорит князь By, но гораздо интереснее знать, что он думает. Об этом мне ни один шпион не доложит.

Си Ши загадочно улыбнулась. Женщина почти всегда наверняка может сказать, о чем думает мужчина, ведь в ее присутствии обсуждается большинство государственных дел – князь ни на минуту не желает расставаться со своей возлюбленной.

– Он думает, что это весьма затратный проект. Государство ослаблено войной и налогами. В некоторых провинциях голод. Собирать сейчас народ на строительство – это самоубийство.

– И тем не менее, ему сейчас важно заняться строительством канала.

– Почему?

– Я думаю, вы сами прекрасно все понимаете. Вы очень умны. И прекрасны. А я обеспечу вам поддержку в решении этого вопроса в лице Первого министра Во Пи.

Фан Ли поклонился Си Ши и вышел, оставив женщину в задумчивости.

Постояв некоторое время неподвижно, Си Ши прошептала:

– Всегда есть кто-то, кто еще вчера знал, чем ты будешь заниматься завтра.

Си Ши провела рукой по шелковистой ткани, накинула ее на себя, покружилась перед большим зеркалом и рассмеялась.

61

Сумерки наступили быстро. Нужно было многое успеть. Си Ши хлопнула в ладоши, подзывая служанок.

– Замените покрывало. И пусть мне отточат ногти.

Она улыбнулась про себя.

– Раны на своем теле мужчина переносит легко. Они напомнят ему о женщине, которая нанесла их, проявив неосторожность в любовных играх.

Прожив при дворе не один год, она прекрасно понимала, что ни в коем случае нельзя обнаруживать свои намерения, если хочешь чего-то добиться от мужчины.

Шаги в галерее известили о приближении господина. Си Ши вскочила, чтобы встретить князя у двери. Войдя в комнату, князь Фу Чай чуть не столкнулся с ней. Си Ши выглядела разгоряченной. Прядь волос вырвалась из прически и теперь струилась тонкой змейкой по шее и плечам красавицы. Фу Чай сел в кресло, подозвал жестом Си Ши, которая, как игривая кошка, устроилась у ног князя. Он взял кончик пряди, привлек к себе голову девушки и начал одну за другой освобождать тонкие шелковистые пряди из сложной прически красавицы.

В комнате становилось жарко. Си Ши помогла князю снять верхнюю одежду. При этом она как бы случайно царапнула своим длинным и острым ноготком внутреннюю сторону запястья князя. Из красной бороздки проступила капелька крови. Си Ши ахнула и прижалась к ней губами. Князь улыбнулся.

– Тебя смущает вид крови?

– Меня смущает вид вашей крови, мой господин.

Князь увлек ее на ложе, покрытое на этот раз синим шелком. Но Си Ши не легла как обычно, а села рядом и начала медленно освобождать его от одежды. Волосы красавицы падали князю на грудь, вызывая из глубин теплые волны. Они подступали к горлу и скатывались вниз. Си Ши была как игривый котенок, то ласкалась, то ускользала от него. Он попытался поймать ее, но женские ноготки снова впились князю в руку, напомнив о ране.

Си Ши промокнула выступившую кровь платком и провела своим изящным ноготком по руке князя:

– Как прекрасны и сильны жизненные соки в моем господине. Я могу часами рассматривать нити, пронизывающие все ваше тело.

Фу Чай улыбнулся. Она продолжала:

– Все они связаны и соединяются вот здесь.

Си Ши остановила свой изящный острый ноготь под сердцем князя. Он замер.

– Ваше сердце – это сердце нашего государства.

Красавица изогнулась и скользнула рукой вниз, вызывая сладкие спазмы в теле князя.

– Две великие артерии сливаются в единый организм и питают символ плодородия моего князя, как Янцзы и Хуанхэ питают наше государство.

– Эти две великие реки не связаны, моя дорогая. Но женщине простительно этого не знать.

– Может, поэтому земли By не могут сравниться с плодородием моего господина.

Си Ши дотронулась до напрягшейся мужской плоти, обхватила его рукой и прикоснулась губами. Ее язычок скользил вверх и вниз, прочно связывая в голове князя две великие реки государства в единую сеть каналов.

62

Первый министр Бо Пи не знал, как быть. С одной стороны, он пообещал Фан Ли, что будет всеми силами поддерживать строительство каналов, а с другой – опасался гнева князя By. За прошедшую войну, хоть и победоносную, ресурсы государства сильно истощились, а денег и рабочей силы на строительство потребуется немало. Всю ночь не сомкнув глаз, он так и не решил, каким образом убедить князя начать строительство. Фан Ли пообещал, что вопрос не вызовет большого затруднения, и даже прислал лучшего мастера княжества Юй, чтобы тот руководил работами.

К изумлению Первого министра, князь начал Совет словами:

– Мы будем строить великий канал, который свяжет реки Янцзы и Хуанхэ.

Поднялся гул. Никто не посмел открыто перечить князю, но смущенные голоса все же прорывались и доносились до княжеского слуха:

– Это невозможно. Народ в нескольких провинциях голодает! Это грозит нам восстаниями!

Князь поднялся. Все разом стихли.

– Я знаю, что мой народ голодает. Именно для того, чтобы иметь надежные оросительные системы, которые спасут наши посевы в засушливые годы и дадут пищу крестьянам, мы будем строить. К тому же наши владения значительно расширились. Сегодня нашим войскам нужно много сил и времени, чтобы добраться до Новых территорий. С завершением строительства мы сможем значительно сократить не только путь в регионы, но и время, которое тратится на дорогу. Сегодня у меня уже несколько докладов, что войска прибывали слишком поздно и мятежи принимали угрожающие размеры. Я не намерен допускать беспорядок и голод в моем государстве!

Еще некоторое время после того, как он закончил, в зале стояла тишина. Некоторые министры качали головами, а некоторые кивали в знак согласия. Бо Пи решился первым нарушить молчание.

– Как это мудро, мой господин! Строительство канала можно доверить мастеру Фэ-ну. Это лучший инженер, которого только можно найти.

– Ты предусмотрителен, мой Первый министр.

– Я забочусь о благе государства, а еще больше о том, как угодить вам, государь.

Князь милостиво кивнул ему. Совет был окончен. Строительство Великого канала началось уже на следующий день.

63

Визиты евнуха были редкими – заботы о княжеском дворе отнимали много времени, и потому Вен Жонг радовался любой возможности пообщаться со своим другом. Фан Ли предупредил его запиской, что придет сегодня к ужину, но почему-то опаздывал. Это было ему не свойственно. Наконец к воротам поднесли паланкин, и хозяин бросился встречать гостя. Фан Ли выглядел немного раздосадованным.

– Я извиняюсь, дорогой друг. Меня задержали весьма печальные обстоятельства – сегодня при родах умерла молодая наложница князя Юй. Мне пришлось решать множество вопросов, связанных с этим.

– Сегодня воистину плохой день. Новости из By не столь печальны, но сильно растревожили меня.

– Это касается строительства каналов в государстве By?

– Вы никогда не ошибаетесь.

– К сожалению, это не так. Если бы небу было угодно, мы бы с вами сейчас не обсуждали плохие новости из By. Так о чем вы хотели мне рассказать, уважаемый Вен Жонг?

– Шесть лет назад в государстве By был всего один канал – Хань Гоу. Его построили для военных целей, чтобы армия By, продвигавшаяся на север, могла получать бесперебойное снабжение провиантом и людьми.

– Да, я помню. Иначе им было бы трудно победить в той войне.

– И почти год назад князь By начал строительство новых каналов, связывающих Хуанхэ и Янцзы. До этого случалось, что его поля и посевы полностью уничтожались наводнениями, а сейчас из-за многочисленных дамб, плотин и каналов, поля княжества By спасены от наводнений и засухи. К тому же они могут теперь орошать земли, ранее не использовавшиеся.

Фан Ли задумался.

– Но я слышал, было несколько восстаний за период строительства.

– До второго урожая. Со строительством этих каналов урожайность полей значительно возросла. Теперь они могут прокормить свое население, так что бунты постепенно утихают.

Ответив на приглашение хозяина, евнух сел на подушку возле чайного столика.

– Воистину, самая страшная ошибка – недооценить силы противника.

– Да, это может оказаться смертельной ошибкой, но для нас она была не единственная.

– Что же еще мы сделали не так?

– Наша цель была ослабить государство By честолюбивыми проектами. Но государство By может ослабнуть лишь в том случае, если этот проект никогда не принесет отдачи. А в случае с каналами By – выросли урожаи, войска имеют постоянное снабжение, увеличилась маневренность, усилился контроль над завоеванными территориями.

– Мы не могли всего этого не знать.

– Конечно, мы просто рассчитывали, что ему не хватит сил на строительство.

– Ему бы и не хватило. Но он привлек завоеванные княжества.

– Да, к тому же строительством руководил один из самых известных инженеров…

– Которого мы сами ему дали.

– Глупость наша безмерна.

Фан Ли попробовал травяной отвар, который готовили только здесь и рецепт которого не открывали ни под каким предлогом. Приятное тепло разлилось по его усталому телу Он рассуждал.

– Несколько раз князь порывался бросить эту затею – столь огромные затраты она влекла за собой, но сам инженер убедил его не оставлять начатого. Он показывал князю преимущества столь важные, что всякий раз князь соглашался с ним. С завершением строительства канала By имеет водный путь прямо до Центральной равнины Китая.

– Это наша непростительная ошибка. Исправить ее можно не так скоро.

Гость поставил свою чашку, и хозяин поспешил наполнить ее.

– Исправить положение можно только строительством огромного великолепного дворца.

Вен Жонг просиял.

– Думаю, это должно понравиться князю Фу Чай. Если успех с войной и каналами вскружил князю By голову и он заражен болезнью собственного величия, то строительство дворца может показаться ему стоящим делом.

– К тому же, дорогой друг, после смерти By Жиксу не осталось никого, кто мог бы сказать хоть слово против.

64

Вечером в моем окне опять появился старик. Я уже не стала пугаться и сразу подошла к окну:

– Чего тебе надобно, старче?

Старик дословно не понял, но уразумел, что я интересуюсь, зачем он пришел, и еще, что я не в настроении. Он переминался с ноги на ногу Я спросила:

– А где сумка с травами?

Он влез в окно, спустился по столу на пол, снял с плеча сумку и положил на кровать. В лунном свете с трудом можно было что-либо разобрать. Я включила свет. Лампа была старая, грязная и много света не давала. На стол и единственный табурет я извела все влажные салфетки, как только заселилась. А вот лампу трогать не стала – не люблю отмывать старых засохших мух. Старик посмотрел на мою кровать и с укоризной покачал головой:

– Слишком высокая. Тебе надо спать на полу.

– Это еще зачем?

Он проигнорировал мой вопрос. Мне пришлось переспросить.

– Так что вы говорили про кровать?

– В пятый день пятого месяца, когда празднуется «у жи цзе», нельзя спать на высоком и подниматься на гору. Ты можешь случайно встретить свою душу, так сильно испугаешься, что умрешь.

– А если я встречу чужую душу и не испугаюсь?

– Испугаешься. И тоже умрешь.

– Если все равно умру, то может, оставлю кровать как есть, а то на полу жестко.

Старик начинал кипятиться.

– Не нужно спорить со старым Хуаном, он лучше знает.

– А кто этот Хуан?

– Это я.

Я чуть не рассмеялась. Прикольный народ эти китайцы. Они, конечно, знают, что их имена трудные для нас, но те, которые, по их мнению, благозвучны для иностранцев, легко запоминаются и внушают уважение, на самом деле часто веселят нас. Звучное имя выбрал себе этот старик.

От него не ускользнуло мое хихиканье. Он строго сказал:

– Дай мне твою правую руку.

Я протянула руку, он быстро перевязал ее в запястье пятью разноцветными шелковыми нитями.

– Не снимай, пока не наступит пятый день. Это «нити жизни», сочетание пяти цветов – образ дракона. Он будет защищать тебя.

Хуан высыпал из сумки на стол всю траву, которую я собрала вчера ночью. Вместе с травой из сумки выпала соломенная кукла, которую мы вытащили из воды. То, что, на его взгляд, годилось, сложил ровными пучками на столе, а остальное выбросил прямо на пол.

– Посмотри на эту куклу и сделай себе такую.

– Такая у меня вряд ли получится. Я, вообще-то, кукол никогда не делала.

– У тебя есть дети?

– Двое. Мальчики.

– Повезло твоему мужу.

– Двоим мужьям.

Старик покачал головой. Я не могла понять – одобряет или возмущается.

– А как же ты охраняешь своих детей от злых духов?

– Я их кормлю, веселю и прячу.

– Странный обряд. А мы прикрепляем к одежде своих детей фигурку-двойника, фигурку собаки и маленький мешочек с благовониями, чтобы привлечь счастье.

– Дети имеют обычай терять не только то, что прикрепили к их платью, но и само платье.

– Это плохая примета. Если ребенок что-то потеряет в течение Пятого дня – это предвестие большого несчастья для него.

– Конечно, его же накажут родители.

– Зачем? Ребенок не виноват. Потеря означает, что ему что-то угрожает. Родители должны будут принести большие жертвы богам, прося их заступничества.

Я пыталась придать непослушной траве форму кукольной головы, но ничего не получалось.

– А если ребенок не потерял ничего?

– Значит, все болезни, уготованные ему в этом году, перешли на его куклу.

– А фигурка собаки ему зачем?

– Собака должна покусать вредоносную звезду.

– Какую звезду?

– Небесного Пса.

Я такой звезды не знала, но обнаруживать свое невежество не стала. Старик продолжал:

– Если все благополучно, то ребенок или его мать шли к реке и бросали в воду куклу, фигурку собаки и мешочек. Вместе с куклами тонуло невезение ребенка. После этого ребенок целый год не заболеет.

– А мы везем своих детей на море, чтобы целый год не заболели. Ну а взрослые у вас как предохраняются от несчастий?

– Мы вывешиваем на ворота пучки полыни – это флаг, который привлекает сто радостей.

Я взяла в руки куклу какого-то ребенка, несчастьям которого мы не дали утонуть.

– Значит, получается, что напасти этого ребенка не ушли?

– Я утоплю их сегодня.

Я пошарила у себя в сумочке и протянула старику купюру.

– Тогда возьми немного денег, чтобы принести что-нибудь богам за этого ребенка. Ты лучше знаешь, что нужно.

Старик улыбнулся.

– Хорошо.

Я закончила сооружать куклу из трав. Старик взял в руки мое творение, покачал головой, вздохнул и сунул обратно в сумку вместе с куклой, которую мы выловили из пруда. Пробормотал мне что-то на прощание и полез в окно.

65

Окно оставалось открытым. Спать мне не хотелось, по крайней мере, мне так казалось. Я взяла в руки телефон и набрала номер мужа.

– Данил, привет.

– Привет. Ты почему не спишь так поздно?

– Ты в гостинице?

– Конечно. Можешь перезвонить мне в номер. Отель «Ориент», комната 407.

Значит, какое-то время он будет сидеть в номере и ждать звонка.

Вылазить в окно становилось привычкой. Из монастыря я выбралась уже знакомой ночной тропой. Людей на улице почти не было, лавки давно закрылись. Редкие фонари светили на серые невысокие заборы, идти вдоль которых было страшновато. Нужно было выйти на центральную улицу, чтобы поймать машину. Я всматривалась в темноту, стараясь не пропустить такси, если таковое вдруг заедет в эти места. На большой дороге было посветлее, да и людей побольше. Такси мне удалось поймать довольно быстро, я забралась в машину и поняла, что не смогу водителю объяснить, куда мне надо. Пришлось звонить Андрею.

– Прости, что разбудила, скажи, как на китайском «Ориент».

– Ты имеешь в виду отель?

– Конечно.

– Правильно ли я понял, что ты сейчас туда едешь?

– Да.

– Ты идешь на это сознательно, без какого-либо давления со стороны?

– Да.

– Ты создаешь мне проблемы.

– Какие?

– А если с тобой что-нибудь случится? Ты и раньше теряла сознание.

Я молчала. Он еще поворчал какое-то время, потом согласился.

– Ладно. Дай трубку шоферу.

Китайский водитель что-то пыхтел в трубку, кричал и смеялся одновременно. Я не успевала наблюдать смену его настроений, потому что у меня слегка кружилась голова. Когда он закончил выяснять, куда же ему ехать, я забрала у него трубку. Андрей все еще был на связи. Голосом, не предусматривающим моих возражений, он прошипел:

– Я буду в «Ориенте» через два часа.

– Зачем?

В трубке послышались гудки. Шофер наконец перестал нас слушать и поехал. Движение большое, пока не закроются последние магазины, и сейчас уже почти никого не было, так что доехали мы быстро.

Хорошо, что для китайцев иностранцы почти все на одно лицо. Я решительно вошла в холл гостиницы, отыскала лифт и поднялась на нужный этаж. Комнату я нашла быстро. Позвонила несколько раз, пока сонный Данил не подошел к двери.

– Кто?

Наверное, не проснулся, потому что говорит на своем родном языке.

– Я.

Он сразу очнулся, дверь быстро открылась.

– Ты что здесь делаешь?

– Стою.

Данил внимательно посмотрел на меня.

– Заходи.

66

Дав мужу полчаса на то, чтобы поздороваться со мной, я приступила к задуманному

– Ты можешь мне не верить, но у меня начались глюкотические видения после покупки той Куклы.

– Знаю тебя не один год, так что могу и поверить.

– Кстати, потом ее у меня украли.

– Ты думаешь, это кстати?

– Нет, не думаю. Но мне любезно оставили копию взамен моей красавицы.

– Все равно жалко красавицу. Копия ее наверняка не заменит.

– Как твои переговоры?

– Если честно, я в раздумье.

– Что-то не так?

– Наоборот, слишком «так». Как будто они уже были в курсе всего, что мы им скажем.

– А они в курсе ваших альтернативных переговоров?

– А ты откуда «в курсе»?

– Знаю тебя не один год, так что могу и предположить.

– Они тоже ничего не дали.

– И что ты планируешь?

– Планирую задержаться еще на неделю в Пекине. Ты со мной или полетишь домой?

– Я пока не с тобой и не домой. Я живу в монастыре.

– Думаю, что в мужском.

– Правильно.

– Ты там надолго?

– Я уже давно ничего сама не решаю. Ко мне по ночам приходит мужчина…

– И ты сразу прибежала мужу рассказывать?

– Сразу.

– Сейчас подумаю, как на это реагировать.

– Пока ты не решил, скажу, что мужчине лет семьдесят и он китаец.

– Я тебя прощаю. А почему ты живешь в монастыре?

– Мне как-то не предложили вариантов. Но я не возражала. В отелях я еще надеюсь пожить, а вот в монастыре вряд ли.

– А мужчина к тебе приходит с какой-то целью или из вежливости?

– Он, наверное, по ночам один гулять боится, вот и ищет одиноких туристок.

– Так ты с ним гуляешь по ночам?

– Травку собираю.

– Странные у вас занятия, я бы сказал, небезопасные.

– Да, это тебе не по ценам договариваться. Данил, я почему-то вспомнила про тендер. Так ты выиграл или нет? У меня все времени не было спросить.

– А сейчас у тебя есть время?

Я посмотрела на часы. До приезда Андрея оставалось минут десять.

– Минут пять у меня еще есть. Потом придется уйти.

– Ты что, шутишь? Я тебя никуда не отпущу.

– Я немножко совершеннолетняя.

– Ты немножко замужняя.

– Тебе же это не помешало оставить меня на попечение малознакомого мужчины в Пекине.

Данил напрягся.

– Он мне показался подходящей для тебя компанией.

– Так и есть. Вот и теперь он составит мне компанию.

– Не много ли? Трое мужчин за одну ночь?

– Ничего, я справлюсь.

– А почему ты про тендер спросила?

– Так ты выиграл или нет?

– Нет.

– А кто?

– Какая-то неизвестная мне компания.

– Давно на рынке?

– Не думаю. Я поспрашивал – никто ее не знает.

– Не твоих бывших замов?

– Нет. Про них я все знаю.

Пока Данил размышлял, я решила улизнуть. Нежно поцеловав мужа, я быстро двинулась к двери, бросив на ходу:

– Я тебе позвоню. Пожалуйста, не говори никому о том, что я в Сиане. Даже маме. А особенно Маргарите.

67

Конечно, первой, кого я встретила в фойе, была Маргарита. Дама не могла оторвать от меня глаз, пока я не вышла из гостиницы. Она была бы не прочь пойти за мной, но не решилась. Чертыхаясь с досады, я села в машину, где меня ждал Андрей.

– Как дела у мужа?

– Не понятно.

– Что-то идет не так?

– Не так.

– Как я понимаю, теперь все знают, что ты в Сиане. Я видел, как Маргарита входила в отель. Разминуться вы не могли.

– Да, не могли. И что ей понадобилось в такое время в городе!

– Может, она с кем-то встречалась?

– Не знаю. Ты не видел, она пришла одна или с кем-то?

– Она вышла из машины, но это было не такси.

Я задумалась.

– Значит, у нее есть здесь знакомые.

– Тебе не следовало здесь появляться.

– Да уж.

Какое-то время мы ехали молча, потом я не выдержала:

– Все-таки хотелось бы узнать, с кем встречалась Маргарита.

– Это можно устроить.

– А еще кое-что можно устроить?

Андрей улыбнулся:

– Тебе надоел монастырь?

– Я как-то не привыкла сидеть целый день дома.

– Через день мы возвращаемся в Пекин.

68

Настоятель торопился. Срочный отъезд в Пекин не входил в его планы. Но вчера вечером позвонил его человек из Министерства культуры и сообщил, что ходят слухи о прекращении государственного финансирования монастыря. Возможно, он сделал что-нибудь неправильно, когда принимал у себя делегацию из Фонда культуры. Значит, завтра ему необходимо попасть на прием к министру, ведь третья часть доходов монастыря поступает из Фонда. Было бы неразумно лишиться такой поддержки.

Ровно в десять молодой монах внес в кабинет Настоятеля поднос с чаем. Почти сразу за ним вошел господин Ли. Хозяин поднялся навстречу гостю.

– Здравствуйте, дорогой друг. Как вам спалось?

– Прекрасно.

– Говорят, вы поздно вернулись.

– У вас завидная осведомленность.

– Это же мой дом. Я должен знать, что в нем происходит.

Гость заметил дорожную сумку на кровати:

– Вы уезжаете?

– Ненадолго, я надеюсь.

Настоятель постоял минуту, что-то вспоминая, потом подошел к ящику своего стола, достал связку ключей, отцепил от нее один и протянул своему гостю.

– Вот, возьмите. У меня есть еще один. Вам не следует пробираться ночью через черный ход.

– Спасибо. Главный вход привлекает слишком много внимания. Мне бы этого не хотелось.

– Вы привлекаете еще больше внимания, пытаясь перелезть через стену. Я сегодня ответил на много вопросов.

Господин Ли рассмеялся и взял ключ.

69

Господин Ли шел по длинной монастырской галерее. С тех пор как он здесь поселился, его не покидало чувство, что за ним следят. Вот и сейчас он ощущал присутствие постороннего. Быстро свернув за угол, он затаился в небольшом углублении в стене, как будто специально предназначенном для таких целей. Шаги ускорились, какой-то человек выбежал из галереи напротив и в растерянности остановился. Господин Ли осторожно выглянул в надежде, что его не сразу заметят. Человек стоял спиной, но эта спина была ему хорошо знакома. Он быстро и почти бесшумно выскочил из своего укрытия и схватил своего преследователя за плечо. Резко повернув его к себе, Ли прошипел:

– Мэй! Ты что здесь делаешь?

Женщина выдохнула с облегчением:

– Вы не должны на меня сердиться, господин!

– Ты указываешь мне, что я должен?!

– Нет, господин, я всего лишь исполняю свои обязанности.

– У меня были другие представления о твоих обязанностях.

– Я добросовестно исполняю все обязанности, которые вы мне доверили. Но дома стали происходить странные вещи. И я решила ехать. Я старалась оградить своего господина от беды.

– Каким образом?

– Я могла быть всегда рядом и наблюдать за людьми. Тогда я могла бы узнать, чего следует бояться.

– Ты что-то узнала?

– Немного, господин. Тот старик, что приходил к женщине ночью, – он не колдун.

– А кто же он?

– Мой дядя его хорошо знает. Он простой знахарь, знает травы и хранит обряды. Но он ничем не поможет женщине, ей поможет только сам Фан-ши – великий Колдун, хранитель знаний древних колдунов.

– И ты, конечно, знаешь, кто это?

– Нет, господин. А если бы знала, то вам никогда не сказала бы.

– Почему?

– Этим бы я навлекла на вас беду. А вам и так грозит опасность.

– Почему ты решила, что мне что-то угрожает?

– Эта женщина…

– Мне кажется, что это тебя не касается.

Ли нахмурился, потом махнул рукой.

– Как давно ты здесь, и что происходит дома?

– Повар наотрез отказывается делать закупки по дому. Как-то принес он мне…

Господин Ли прервал словоохотливую служанку:

– Сколько ты уже здесь, и как тебе удалось остаться незамеченной?

– Мой дядя из этих мест. Он поставляет овощи на монастырскую кухню. Я пришла с ним и потихоньку осталась. Переоделась как здешние монахи. Хорошо, что у них длинные волосы. А на кухне есть кладовая, там я и живу.

– И за всеми шпионишь?

– Наблюдаю. Настоятель чем-то встревожен. Все из-за этой женщины. И еще сегодня он собирается уехать в Пекин.

– Я знаю.

– Он думает, что быстро вернется.

Господин Ли рассмеялся.

– Ты даже знаешь, о чем думает Настоятель?

– Он давал монаху деньги, чтобы тот купил ему билеты на поезд. Поэтому я знаю, когда он хочет вернуться. Ему несколько раз пришлось повторить свои указания, прежде чем монах все запомнил.

– А ты, конечно, была рядом.

– Я всегда рядом, господин.

– Только не там, где нужно. Ты должна была следить за домом.

Мэй надулась.

– Я хотела исправить свою вину перед Хозяином. Ведь я допустила, чтобы мой Господин потерял семейную ценность…

– Ты нужна мне в Пекине. Я возвращаюсь туда завтра.

– Если господин позволит, я задержусь здесь на один день и приеду послезавтра.

– Почему?

– Я не могу сейчас вам этого сказать, но это очень важно для меня.

Господин махнул рукой:

– Ну, если ты уже все решила…

Ли не мог сердиться на свою сумасбродную служанку Мэй поклонилась господину и быстро скрылась из глаз.

70

Колдун разбудил своего ученика на рассвете. Принести воды и развести огонь не заняло у него много времени – молодые ноги проворно пробежались по утреннему холоду до ручья и обратно. Вода весело закипала, и можно было немного погреться у огня, пока старик одевался для прогулки.

С тех пор как юноша поселился здесь, он выполнял всю работу по дому, если это жилище можно было так назвать, – разводил огонь, перебирал и сушил травы, ловил мышей, жаб и насекомых, штопал одежду, варил похлебку и выполнял множество мелких поручений своего наставника. Постепенно он привыкал к жизни, которую вел обитатель этой пещеры, и его уже не тянуло как прежде к веселым молодым забавам и деревенским радостям. Он познавал тайны жизни. Наставник его был строг, но не жалел своих последних сил, объясняя ученику природу вещей:

– Дело, которое сделано, – как замкнутый круг. Понять, что было его причиной, а что результатом, трудно. Энергия завершенного слаба, почти незаметна. Но сделанное дело может разбудить то, что еще не закончено, а потому может иметь большую силу. Самая большая сила у незавершенных дел, у несбывшихся надежд и желаний. Приходилось ли тебе желать чего-либо так сильно, что ни о чем другом ты думать не мог?

– Да, учитель.

– Помнишь ли свое состояние?

– Конечно!

– Как долго оно длилось?

– Достаточно долго, чтобы измучить меня.

– А помнишь ли свое состояние, когда ты получал то, чего так сильно хотел?

– Да, учитель.

– А как долго длилось это состояние?

– Не так долго, мне кажется.

– И не оставило в тебе такого следа, как то, чего ты сильно хочешь, но не можешь получить.

– Да, это так.

– Сегодня мы пойдем в деревню. И ты научишься определять по людям, имеют ли они какие-нибудь тайные несбывшиеся желания.

– Как же я смогу узнать это?

– По их глазам, по их походке, по разговору. Нет мелочей в наблюдении за людьми. Простые люди обнаруживают себя разговорами, умные люди могут обнаружить себя действиями. Ты должен научиться читать не только их слова, но и их поступки.

– Я постараюсь, Фан-ши.

Старик довольно кивнул. Ему нравилось, когда юноша называл его «великий учитель».

– Особенно человек раскрывается в минуты великой радости и великой печали. В эти же минуты раскрываются его заветные желания.

– А если с ним случится беда?

– Примечай, чего он боится более всего. Ибо в его страхах таятся его сокровенные чувства. Ты будешь говорить с людьми. Я буду наблюдать за тобой.

– А если человек даже в крайнем волнении не раскрывает своих чувств?

– Тогда не следует ни о чем у него допытываться. Тебе следует переменить тему и расспросить его подробнее о том, что его больше всего интересует. Так можно определить, чего он желает больше всего.

– А когда я это узнаю, что тогда?

– Тогда люди придут к тебе, как приходят сейчас ко мне. Ты поможешь им достигнуть их цели и получишь от них ту силу, которую они носили в себе, пока их желание не исполнилось. Сказано древними:

«Следи внимательно за всем, что делают и говорят, и запиши сие туда, где никто не узрит, ибо сие сослужит тебе хорошую службу в дальнейшем, когда сможешь узнать людей по их Словесам иль Деяниям».

71

В дверь мою кто-то стучал, настойчиво и непрерывно, пока я не открыла глаза. Я села на кровати и с трудом сказала:

– Войдите.

Господин Ли быстро вошел, прикрыл за собой дверь и тихо сказал:

– Я жду вас через пять минут у боковой двери. Вашу дорожную сумку я возьму сейчас, чтобы вы не привлекали внимание.

Его как всегда не интересовал мой ответ. Восточные мужчины, наверное, не привыкли интересоваться планами женщины. Он просто взял мою сумку и вышел. Я уже забыла, как выглядит центральный вход, последние дня два я им просто не пользовалась. Сев в машину, я спросила:

– Мы Данилу не позвоним?

– Он едет тем же поездом. И еще Настоятель. Но ему на глаза нам лучше пока не попадаться. Мы не очень вежливо покидаем его обитель.

– Если спрошу «почему»?

– Я, скорее всего, не отвечу. Нужно приехать раньше, чем подтянется вся эта компания, вернее, две компании.

– Закроемся в купе и никого не пустим?

– Нет, будем наблюдать с вокзала за их погрузкой и сядем в последнюю минуту.

Я понадеялась, что он шутит. Оказалось, что нет. Мы действительно наблюдали, как в поезд садился Настоятель. Потом на перроне появилась троица – Данил, Софья Тимофеевна и Маргарита. Постоянно что-то уточняя в своих билетах на ходу, они скрылись в вагоне.

– Теперь мы знаем, кто где едет. Можем двигаться.

Мы быстро направились в вагон, куда никто из них не садился.

– Нам следует поторопиться, чтобы кто-нибудь не заметил нас.

– А наши места?

– Я попрошу проводника, чтобы нам их поменяли.

Длилось это довольно долго, но в конце концов все устроилось. Расположившись, я спросила:

– Я могу выходить из купе?

– По крайней необходимости.

В Пекин мы приехали рано утром. Господин Ли не торопился.

– На вокзале при выходе наверняка очередь, так что можно не торопиться.

Когда мы вышли, не было заметно, чтобы поток спал хоть немного. Китайцы выстраивались в длинные очереди на выходе, предъявляли свои билеты контролеру у турникетов и проходили дальше. Поймать такси было почти невозможно, но нам очень повезло. Андрей что-то сказал водителю, и мы двинулись.

– Сейчас поедем ко мне. Ваша комната готова. Правда, Мэй сейчас нет. Она приедет завтра.

– Я справлюсь.

Комната выглядела так, как будто я только вчера оставила ее. Даже моя пижама и халат были аккуратно разложены на постели. На комоде вновь поселились мои баночки, кремики, и все стало как прежде.

– Если вам что-то понадобится, зовите Пэя. Это муж Мэй. Хотя он значительно старше ее, он когда-то работал лекарем в дамском заведении и может быть вам полезен. К тому же, в отличие от своей жены, он знает русский.

– Дамское заведение – это бордель?

– Да. Причем нелегальный.

– Лекарь – почетная профессия для китайцев. Что заставляло его там работать?

– Он что-то напутал в рецептах для одной важной персоны и таким образом в один день лишился всей своей медицинской практики.

– А как они с Мэй оказались у вас?

– Мне пришлось взять их на службу. Но я ни разу не пожалел об этом.

– Вы посещали это заведение?

– Конечно, ведь мне было тогда лет двадцать. Я был молод и с готовностью отдавался радостям жизни.

– А это не опасно?

– Не всегда. Хотя однажды я, как говорится, «попал в историю» – помог одному молодому человеку, за которым в ту ночь охотилась полиция. Я поручился за него, сказал, что это мой давний знакомый.

– А вы не были знакомы?

– Тогда еще нет.

– Странный для китайца поступок.

– Я ведь не совсем китаец, во мне много европейской крови.

– А что же Мэй с ее лекарем?

– В ту же ночь заведение ликвидировали. В самый разгар чистки ко мне обратились за помощью сразу двое – тот самый молодой человек, а он сейчас важная фигура, и лекарь, который мне и тогда показался стариком. Настроение у меня было хорошее, я к тому времени уже изрядно набрался. Поэтому я заявил в полиции, что мы с приятелем пришли в заведение, чтобы выкупить девушку, случайно туда попавшую.

Денег у меня было достаточно. Выкуп за девушку мы отдали полицейскому, который с радостью избавился и от девушки, и от подвыпивших молодых людей. Молодой человек поблагодарил меня и исчез, а этим двоим идти было некуда, и я взял их к себе в качестве прислуги.

– И вы не виделись больше с тем молодым человеком?

– Виделись, совсем недавно.

Меня посетила догадка.

– Он тоже ищет Куклу?

Ли улыбнулся и, вздохнув, добавил:

– Сейчас многие ее ищут.

– А у садовника и повара тоже свои истории?

– У всех свои истории.

По изменившемуся тону я поняла, что сегодня он мне больше ничего не расскажет.

72

После завтрака Андрей предупредил, что домой приедет только к ужину, и я решила поехать к Данилу – ограничений на его счет не поступало. В «Глории» был наплыв туристов, так что пришлось подождать, прежде чем неторопливая девушка нашла, в каком номере остановился господин Залесный. Я пробралась к лифту через толпу крикливых японцев как раз, когда из него выходили Данил с Софьей Тимофеевной, которая очень удивилась, увидев меня:

– Дорогая, ты так странно выглядишь!

– Здравствуйте. И что же вас особенно во мне смущает?

– Тебе не здоровится?

Да, Софья тактичностью не отличалась. Зато отличалась энергичным подходом к проблемам семьи.

– Данил, поцелуй свою жену. У тебя все равно сейчас встреча, так что мы с Еленой едем к моему доктору.

– Ваш доктор мне вряд ли поможет. У меня бессонница и головные боли.

– Это лечится. Доктор Ван прекрасный специалист.

Меня мучили противоречия, стоит ли отвертеться или впрямь съездить на массаж. Я чмокнула Данила и поехала с Софьей.

Народу в тибетском медицинском центре было много, но Софья не терпела очередей и не могла ждать ни минуты. Пока я разглядывала ножные массажные кресла с рядами китайцев вперемешку с европейцами, она деловито объяснила девушке в приемной, что меня надо немного поправить – так, чтобы людям можно было показывать, и мною сразу занялись.

Когда мы вышли из Центра, уже темнело. Хотя голова моя была такая же тяжелая, чувствовала я себя немного лучше. Кровь моя бегала быстрее, лицо посвежело. Мы позвонили Данилу и договорились встретиться за ужином в ресторанчике на углу Люличан. Данил пришел, конечно, с Маргаритой. Шепнул мне, что дама вцепилась в него и не отпускала, так что ему пришлось взять ее с собой. Пока нам разливали чай, я рассматривала Маргариту. Мне было интересно, заведет ли она разговор о нашей случайной встрече в Сиане. Я не ошиблась на ее счет.

– Лена, а ты давно в Пекине?

Софья возмутилась и взяла инициативу:

– Кажется, мы вместе прилетели, вы должны это помнить.

– Да, но Елена не полетела с нами в Сиань.

– Конечно, девочке стало плохо, не могла же она лететь в таком состоянии.

– Но тогда каким образом она оказалась в Сиане?

Данил вежливо спросил:

– Маргарита, вы что-то путаете. Я периодически звонил в Пекин, как вы понимаете.

Маргарита прикусила язык и призадумалась. Конечно, Данил знает, что его жена была в Сиане, но утверждает обратное.

Я решилась на встречный выпад:

– Вас что-то настораживает?

Маргарита поспешно проговорила:

– Нет, мне просто показалось, что я видела вас в отеле в Сиане. Это было поздно ночью, я могла обознаться.

– Гуляете по ночам? Не боитесь?

– Нет.

– У вас надежный сопровождающий?

Нельзя давать ей передышки. Она оставалась внешне спокойной, но руками начала теребить салфетку на коленях.

– Я встретила знакомого. Мы засиделись в ресторане.

– Разве какой-нибудь ресторан в Сиане работает дольше двух ночи?

Маргарита перехватила инициативу.

– А как вы узнали, что это было в два часа ночи?

– Предположение. Но вижу, что попала.

– Я не знаю названия этого места. Меня туда пригласили.

– А как его зовут?

– Александр.

– Он живет в Китае?

– Нет, он из России.

– Он прилетел с нами?

– Нет, он прилетел раньше.

– А сейчас он в Пекине?

Я так увлеклась, что не заметила недоумевающего взгляда Софьи, которым она сверлила меня. Наконец свекровь моя не выдержала.

– Дорогая, это переходит всякие границы! Это что, допрос?

– Это женское любопытство. Прошу прощения.

Дальше ужин шел с обычными темами шопинга и медицины. Данил не участвовал.

73

Когда мы приехали в отель, было около половины седьмого. С Андреем мы договорились встретиться в восемь, так что у меня был еще час, чтобы поговорить с мужем.

– Маргарита не поняла, зачем ты меня прикрываешь.

– Я и сам не понял, зачем.

Данил, наверное, просмотрел почту из своего офиса, потому что сообщил:

– Нам нужно остаться здесь еще на недельку-другую.

– Что пишут из конторы?

– Заказов мало, обычная офисная текучка. Могли бы работать поживее.

– Нужен допинг в виде директора?

– Всегда.

– Мне кажется, ты чего-то не знаешь. И никто не спешит тебя проинформировать. У меня сейчас чутье обостренное.

– И что оно тебе подсказывает?

– Сначала я думала, что тебе надо немедленно вернуться домой, чтобы самому во всем разобраться. Но теперь я понимаю, что если даже ты вернешься, это ничего не прояснит. Все интересы сходятся здесь. Здесь и нужно выяснять.

– Мне показалось, что все, что мы им предлагаем, они уже видели. Но почему-то не говорят мне об этом, а просто тянут время.

– Восточные люди, чего ты от них хочешь?

– Я не от восточных людей хочу, а от деловых. В переговорах важно доказать собеседнику, что у тебя есть право воздействия и право оценки.

– У тебя с чем проблемы – с воздействием или с оценкой?

– С обоими пунктами. Чувство такое же, как, наверное, испытывал бы экскурсовод, который ведет посетителей по картинной галерее, говорит им, что они видят перед собой лучшие образцы известных мастеров в подлиннике. А посетители смущаются, потому что на картинах наклеены ценники, соответствующие копиям. Так у него сразу пропадает и право воздействия, и право оценки. Факты, дорогая, работают против него.

– У тебя, как я понимаю, похожая экскурсия.

– Совершенно верно.

Я внимательно слушала мужа.

– Здесь кто-то постарался?

– Конечно. Хотя я начинаю привыкать к странностям. Первое, что меня спросили на встрече, – сколько дней я уже в Китае.

Я пожала плечами:

– Они, наверное, имели в виду «сколько компаний вы уже посетили со своим проектом».

Данил рассмеялся.

– Женщине ближе Восток.

– Женщинам ближе тактика, но не стратегия. Они не ставят себе дальних целей и зачастую не знают, что делать, когда цель уже показалась на горизонте.

– Тогда женщины похожи на китайцев.

– Почему?

– Они быстро схватывают и хорошо копируют.

Я задала неожиданный вопрос.

– Скажи, а Маргарита участвует во всех проектах?

– Ты пытаешься навести меня на какие-то мысли?

– Когда я уходила от тебя в Сиане, я видела, как она возвращалась в отель.

– Она женщина свободная и могла с кем-нибудь встретиться.

– Любая женщина может точно сказать, откуда вернулась другая…

– Особенно если недолюбливает ее.

Я рассмеялась.

– У женщины, которая возвращается с приятного ужина, светятся глаза. Она мысленно повторяет приятные моменты встречи. И почти никого не замечает. Наоборот, это ее приходится окликать, если захочешь поздороваться. А женщина, которая только что считала и прикидывала какие-то варианты, мгновенно оценивает обстановку и владеет ситуацией. Понятно?

– Конечно, понятно.

– Она возвращалась не со свидания и не со встречи с друзьями. Она моментально выделила меня из толпы – там заселялись какие-то поздние японские рейсы.

– Ты, конечно, не стала с ней здороваться.

– Пусть думает, что я ей померещилась.

– Это бесполезно, зная твое к ней отношение.

– Я хочу кое-что проверить.

– Осторожнее, от проверки многие вещи портятся.

74

В дверь постучали. Маргарита принесла документы. Мы втроем расположились в гостиной за чаем. Данил был само обаяние. Дамы таяли. По опыту могу сказать, что добра этим самым дамам такое его поведение не предвещало. Усыпив всякую дамскую бдительность, он слегка наклонился к ушку Маргариты и прошептал почти интимно:

– Марго, портфолио мы уже предоставили, цены обсудили. Остается только подписание. Только вот китайцы тянут время, а просто сидеть и ждать мне не хочется.

Маргарита кивнула, поставила чашку на столик. Данил сладким змеем продолжал:

– Сейчас весна – самое подходящее время для путешествия. Думаю слетать на море. Вы ведь переживете мое двухнедельное отсутствие?

У нас обеих перехватило дыхание. Маргарита не выдержала первой:

– Две недели? А как же проект? Нам же послезавтра возвращаться!

– Две недели – срок не критичный для компании.

Маргарита нахмурилась, а Данил не унимался:

– Цены и условия, на которые мы можем пойти, вы знаете. Право подписи у вас есть.

Данил сладко зевнул. Маргарита поняла, что пора уходить.

75

Как только она вышла, Данил протянул мне телефон:

– Звони Алке.

Я стала искать Алкин номер в своем телефоне.

– Сначала позвоню на домашний. Приличная женщина в такое время уже должна быть дома.

– О приличных женщинах я тебе многое могу рассказать…

– Милый, помолчи, пожалуйста. Не мешай еще одной приличной женщине сосредоточиться – это для нее большой труд.

Я старательно, пытаясь не сбиться, набрала Алкин домашний номер. К телефону подошла Полина.

– Тетя Лена, здравствуйте. А мамы сейчас нет. У нее роман, так что с нами бабушка уже второй день.

– Полина, а мама в городе или нет?

– У своего нового приятеля на даче. Шикарный дом!

– Потом расскажешь. У нее сотовый доступен?

– Она запрещает мне звонить ей, говорит, чтобы я все решала с бабушкой.

Алкина мама, Наталья Сергеевна, уже давно не работала и целью своей жизни теперь считала приносить пользу своим родным. Поэтому Алкин наказ мне понятен.

– Спасибо, Полина. Бабушке привет.

Я набрала Алкин сотовый в надежде, что эта дача не в глухом лесу. К моему удивлению, она быстро взяла трубку.

– Привет. Я тебя ожидала не раньше следующей недели услышать.

– Я бы и не позвонила, но муж настаивал. Сейчас дам ему трубку.

– Ал, нам помощь твоя нужна. Помнишь, ты рассказывала про чудесного программиста-системщика.

– Сергей. Я с ним согрешила в прошлом году.

Данил улыбнулся.

– А сейчас с кем грешишь?

– Значит, ты тоже в курсе.

– Лена тебе домой звонила.

– Дочь или мама? Кто из них меня сдал? – Я же опытный разведчик дамских тайн. Никто бы не устоял. Можешь на них не сердиться.

– Так зачем тебе Сергей нужен? Сам понимаешь, без веской причины я возобновлять знакомство не намерена.

– Ты можешь его вовсе не возобновлять. Просто дай мне его телефон и предупреди, что я буду ему звонить.

– И что тебе от него нужно? Мне ведь придется как-то объясняться, по какому поводу ему будут звонить.

– Мне нужно, чтобы вся почта со всех компьютеров служащих дублировалась на меня. С сегодняшнего дня.

– Не слишком резво? «С сегодняшнего дня»? Вообще-то уже «сегодняшняя ночь».

– Срочно. По оплате – как скажет. Если сделаешь, приеду, расскажу интересную историю.

Алкино журналистское чутье подсказало ей, что история и впрямь интересная. Она повздыхала, но согласилась.

– Ладно. Приезжай скорее, а то помру от любопытства.

– Ну, потерпи недельку-другую.

76

Я с любопытством слушала их разговор. На часах было уже без четверти восемь, и надо как-то объяснить Данилу, что ночевать я буду не здесь.

– Мне надо ехать.

Данил рассердился.

– Это становится мне непонятным.

– Поехали вместе. Думаю, Андрей не будет против.

– Меня он не приглашал. Да и тебе ехать не стоит.

– Даже твоя мама заметила, что вид у меня не цветущий. Я спать не могу.

– Параллельные миры мучают?

– Тебя бы такое тоже замучило. В наше время у народа слабая мотивация к большим интригам.

– Наверное, потому, что у нас есть кусок хлеба и нет большой опасности для жизни. Так ты решила затеять интригу?

– Я решила избавиться от своих кошмаров.

– А доктора? Ты к ним теперь не ходишь?

– Психотерапевты мне не нужны. Моя зараза местная. И лечиться нужно местными способами.

– А кто гарантирует твое излечение?

– Никто.

– У меня есть повод развестись с тобой – моя жена неизвестно где ночует.

– А тебе разве нужен повод, чтобы развестись?

– Сейчас я такой злой, что мне нужен веский аргумент, чтобы не разводиться.

Данил привлек меня к себе и нежно, как только он один умел, поцеловал. Я постаралась высвободиться.

– Я бы с радостью, но времени у меня уже нет.

Данил повздыхал, но согласился потерпеть еще.

– Мама улетает завтра.

– Я приеду проводить. Дождитесь меня.

77

К ужину я немного опоздала, чем вызвала неудовольствие повара, который в тот вечер сам прислуживал за столом. Мэй отсутствовала, а, как считал повар господина Ли, мужчина не должен начинать свой ужин в одиночестве.

Андрей поинтересовался:

– Как самочувствие?

– Неплохо. Мы с Софьей Тимофеевной побывали у доктора Вана.

– И что сказал тебе доктор?

– Что жить я буду долго и счастливо, если буду у него лечиться.

– Ну разумеется.

Мы посмеялись.

– А где Мэй?

– Она поехала по семейным делам. Завтра приедет.

– Что-то мне не по себе при мысли о ней.

Андрей насторожился.

– Что-то конкретное или просто настроение дурное?

– Тошнит и голова болит, как только о ней думаю.

– Плохие новости.

– Почему?

– Если у тебя при мысли о каком-то человеке начинает болеть голова, то ничего хорошего ему ждать не приходится.

– Жаль. Мэй мне понравилась.

– Она очень предана своему долгу и тем, кого любит. Все равно придется ждать до завтра, чтобы все прояснилось.

– Как поиски Куклы?

– Пока безрезультатно. Я пересмотрел сотни кукол, но моей нигде нет.

Чтобы перевести разговор с тяжелой для него темы, Андрей спросил:

– Как дела у Данила?

– Решил задержаться в Пекине еще на неделю-другую. Софья Тимофеевна завтра уезжает.

– А Маргарита?

– Будет заниматься здесь переговорами в качестве исполняющей обязанности.

– Почему именно она?

– Она хороший специалист.

Андрей улыбнулся. Так улыбаются ребенку, когда он по-детски смешно старается обмануть взрослого.

78

Настоятель вернулся в весьма скверном расположении духа. Хотя дела в Министерстве ему удалось уладить, Странный Человек опять пришел к нему со своей нелепой просьбой. Откуда только он узнал об этом.

Правая дверца стола была приоткрыта, и странное предчувствие больно кольнуло его и исчезло. Настоятель поспешно открыл сложный замок верхнего ящика и замер. Холод сковал его позвоночник, не давая двигаться, мешая дышать. Когда первое оцепенение прошло, он засунул руку поглубже, пошарил, тщательно ощупывая все уголки. Ящик был пуст. Он медленно закрыл стол. Замок был исправен. Ключ был только у него и всегда с собой. До сих пор этот стол был надежнее сейфа. Настоятелю хотелось побыть одному, чтобы все обдумать и справиться с волнением, охватившим его, но медлить было нельзя. Он вызвал своего помощника.

– Кто заходил сюда в мое отсутствие?

– Я никого здесь не видел.

– А где ты был все это время?

– Я был в офисе, разбирал почту, делал заказы, просматривал хозяйственные книги. Продажи растут. Нам нужно больше сувениров. В этом году…

Настоятель оборвал его.

– Кто открывал мой стол?

Помощник оторопел:

– Это невозможно! Никто из монахов и близко сюда не подойдет. Слишком велико уважение к вам, господин.

– Значит, на территории монастыря были посторонние, которые могли сюда забраться?

– На территории была только женщина, которую вы сами сюда привезли, и мужчина, который жил здесь две ночи с вашего разрешения.

– Ты говоришь, жил?

– Да, они уехали вчера утром.

Настоятель постарался не выдать своего удивления.

– И больше никого?

– Насколько я знаю, нет. Правда, вчера вечером сюда приходил мастер Чжан, делал новую разводку для кухни. А то свет стало выбивать слишком часто. С ним была его племянница, такая высокая. Она из Пекина. Приехала погостить у него пару дней. Вот он и взял ее с собой, чтобы она не скучала одна дома.

– Она все время была с ним на кухне?

– Конечно, где же еще быть женщине, как не на кухне. Сначала она о чем-то болтала с нашим поваром. Потом они поспорили, и женщина пошла прогуляться. Но в вашу комнату она зайти не могла.

– Не могла или не заходила?

– Я ручаюсь, что не заходила.

Настоятель начал терять терпение:

– Ручаешься? Чем можешь мне поручиться?

Помощник растерялся.

– Найти вашу комнату среди всех строений не так-то просто даже для тех, кто здесь живет, а для постороннего это и вовсе невозможно, господин.

И снова подозрения посетили Настоятеля.

– А как звали эту племянницу мастера Чжана?

– Кажется, Мэй.

– Что?!

Он понял, что не может больше сдерживать свой гнев и жестом приказал помощнику убираться. Оставшись один, он один за другим осушил пару стаканов воды и опустился на стул у окна. В висках громко стучало, мысли путались:

– Мэй!

Значит, эта воровка побывала здесь. Любой замок для нее не проблема. Что она здесь делала?

Хозяин ее слишком мало знает, чтобы понять, что происходит. Остается только гадать: сама она открыла замок или по чьему-нибудь приказу. И почему уехали та женщина и господин Ли?

Телефонный звонок прервал его размышления. Он нашел трубку, но отвечать не стал. На экране высветился номер господина Ли. Настоятель покачал головой:

– Я сейчас не готов с тобой разговаривать. Мне надо подумать.

79

Настоятель снова вызвал помощника.

– Дай мне номер телефона мастера Чжана.

– Зачем? Он сейчас здесь.

– Позови его.

Помощник вышел. Настоятель посмотрел на часы. Мэй не могла уехать. Поезд только через два с половиной часа. Вошел мастер.

– Здравствуйте, господин. Вы хотели меня видеть.

– Да. Мне сказали, что вы приходили сюда со своей племянницей.

– Мэй? Да, она помогала мне. Хорошая девушка.

Настоятель внутренне содрогнулся: хорошая девушка!

– Да, мне нужно поговорить с ней.

– Но она пошла домой. Она ведь сегодня уезжает. Наверное, сейчас собирается.

– Я очень прошу вас передать ей эту записку. Как можно скорее. Мне необходимо увидеться с ней до ее отъезда.

Мастер удивился, но ничего спрашивать не стал. Все-таки Настоятель – фигура весьма важная. Он лучше спросит у Мэй. Может, она знает, зачем он хочет ее видеть.

Дома пахло едой. Значит, Мэй приготовила старику ужин. Это приятно, когда кто-то готовит тебе ужин, даже если и не может составить тебе компанию. Мастер Чжан улыбнулся, позвал племянницу.

– Мэй, дорогая, тебе Настоятель передал эту записку. И сказал, что ему нужно увидеться с тобой до твоего отъезда.

Мэй фыркнула.

– Ну еще бы! Только вот мне не резон с ним встречаться!

– Зачем ты так говоришь! Такой важный господин хочет поговорить с тобой!

– Ладно, давайте записку, дядя.

Мастер вытащил из кармана своей куртки свернутую пополам запечатанную бумажку и протянул ее Мэй. Женщина прочитала записку, вздохнула и закурила.

– Придется зайти к нему.

Мастер был доволен.

– Ну конечно. Нельзя отказывать такому человеку.

80

Антикварная кровать скрипела, мешая мне заснуть. Часов около пяти утра, когда я уже начала было засыпать, в доме послышались чьи-то голоса. Говорили по-китайски, так что я ничего не понимала. Голоса нарастали, шум в гостиной сменился криками, забегали люди, управляющий звонил по телефону и что-то кричал в трубку, повар гремел тазами на кухне. Больше оставаться в постели я не могла. Наспех одевшись, я вышла в гостиную. Яркий свет с непривычки резал глаза. Андрей в домашнем халате и с босыми ногами стоял посреди комнаты. Я и представить его в таком виде не могла. Мне казалось, что он даже спит в костюме и в галстуке. На диване лежала Мэй, до самого подбородка накрытая белой простыней. Лоб ее покрылся испариной, она почти не дышала. Повар прибежал с кухни с чистым тазом и полотенцами. Гостиная сильно смахивала на операционную. Управляющий сидел рядом с Мэй на стуле, держал ее руку и что-то считал про себя, по всей видимости, пульс. Потом покачал головой, положил руку Мэй обратно под простыню, встал и подошел к Андрею. Что-то сказал ему и вышел из комнаты. За стенкой на кухне послышались рыдания. Я не выдержала:

– Что случилось?

– Мэй умирает. Тебе лучше уйти в свою комнату. Сейчас здесь будет много посторонних – врачи и полицейские.

– А полицейские зачем?

– Смерть при весьма подозрительных обстоятельствах.

– Каких?

Послышался звонок с улицы, и я ушла, оставив Андрея объясняться с врачами и полицией. Спать после всего увиденного уже никто бы не смог.

Си Ши не спалось. Ей казалось, что она слышит чьи-то шаги возле своего ложа, потом какой-то едкий запах заставил ее подняться, окончательно стряхнув сонливость. Зажав нос шарфом, она подбежала к окну, затянутому нежной газовой тканью, и открыла его. В тот же миг послышался тихий стук в дверь. Так обычно стучала Мэйхуа, ее личная служанка.

– Войди.

Мэйхуа быстро скользнула в комнату и прикрыла за собой дверь. Девушка стояла в нерешительности.

– Что тебе в такой час?

– Прибыл посланник от господина Фан Ли. Он привез письмо госпоже.

Служанка поклонилась и протянула небольшую черную шкатулку для писем. Си Ши открыла ее, вынула послание и поднесла к свече. Знаки на влажном пергаменте проступали медленно, наверное, посланец попал под дождь. Всего несколько символов, которые взволновали ее. Князь должен построить дворец. Дворец для нее! Самый большой и красивый, какой только можно себе представить. Си Ши представила, как по приказу князя By собирают самых умелых мастеров, заказывают самые красивые узоры резчикам по дереву, свозят самые прекрасные вещи, какие только можно найти в государстве. Она мысленно шла по красивейшим галереям, трогала огромные колонны. Да, у нее должен быть свой дворец.

Она больше не будет вздрагивать по ночам, опасаясь наследников князя и его жен.

Она почувствовала на себе пристальный взгляд. Это служанка, не отрываясь, смотрела на нее. В последнее время Мэйхуа слишком любопытна и много болтает. Она становится опасной. И этот удушливый запах. Не могла же она не почувствовать его, но ни слова не сказала. Лучше избавиться от нее.

– Ты так давно и хорошо служишь мне, Мэйхуа. Я хочу подарить тебе эту красивую ткань и вино. Это вино привезли мне издалека, вкус его несколько необычен, но тебе понравится. Оно дарует красоту и привлекает мужчин. Попробуй его с тем, кого ты предпочитаешь всем другим, и увидишь, какой чудодейственной силой оно обладает!

Служанка поклонилась, взяла подарки и вышла.

Си Ши грустно улыбнулась: можно быть спокойной, Мэйхуа никому не отдаст это вино, ведь ей так хочется быть такой же желанной, как ее госпожа. Теперь она подумает, что сможет обольстить своего приятеля, который приходит к ней тайком. Они думают, что я ничего не знаю!

Си Ши вернулась мыслями к строительству дворца. Она чувствовала, что это будет самый последний, самый безумный проект, затеянный по ее вине. Даже война не может с ним сравниться. Сколько времени ей осталось? Попытки отравить ее становились все более настойчивыми, более явными. Вот и сегодня кто-то поставил на ее столик это подозрительное вино. Враги уже не давали себе труда скрываться. Они прямо смеялись ей в лицо и не уступали дорогу, когда она проходила мимо. Самый главный, самый опасный ее враг – принц Ю, наследник князя Фу Чай. Он молод и дерзок и в последнее время доставлял ей все больше неприятностей. Не далее как вчера он перехватил ее поставщиков тканей и скупил все самые красивые, объявив всему двору:

– Только лица княжеской крови могут ходить в таких прекрасных нарядах. Если даже богатые купцы не имеют права носить шелк – одежду аристократов, – то что говорить о деревенских девках!

Вокруг молодого князя собралась толпа, и он намеренно громко продолжил, обращаясь в сторону Си Ши:

– Хоть они и живут в княжеских покоях, но в них нет и капли княжеского достоинства. Так пусть и выглядят соответственно своему происхождению!

Си Ши даже сейчас тяжело вспоминать насмешливые взгляды придворных. Даже сейчас ее губы невольно сжались:

– Глупый мальчишка!

Утром Си Ши вошла в покои князя бледная, без румян. Фу Чай встревожился:

– Что случилось с моей любимой?

– Я не спала, государь.

– Что-то тревожит тебя?

– Сегодня ночью отравили мою служанку Мэйхуа. Вместе с ее приятелем, который приходил к ней из города.

– Я прикажу провести расследование. И тот, кто виновен в этом, пусть не ждет пощады!

– Я не могу допустить этого, мой господин! Ведь мы не знаем, куда может привести это расследование! Может, в нем замешан тот, кто вам дорог!

– Принц Ю?

– Я не знаю, государь, но не следует поднимать слишком много шума и давать повод для сплетен при дворе. Ни к чему кому-то знать о семейных делах моего господина.

– Ты права, моя драгоценная Си Ши. Но как я могу обезопасить тебя после того, что произошло? Может, тебе уехать на время?

– Я умру, если не буду видеть вас каждый день! Зачем мне куда-то ехать!

– Тогда ты можешь переехать в другой дворец.

– Дворца, достойного принять моего господина, в столице больше нет.

– Значит, нужно его построить.

– Построить? Это же так долго!

– Не так уж долго, если собрать большие силы…

– Да, но выдержит ли наше государство еще одну повинность?

– Я же выдержал! Почему бы и моему государству не выдержать?

– Вы – самый сильный и великий воин, целому государству трудно сравниться с вами!

– Мы построим новый дворец на холме Гу-зу! Чтобы все могли видеть его и восхищаться его величием.

Си Ши поцеловала руку князя, и тихо сказала:

– Вашим величием, государь!

Фу Чай поцеловал ее в ответ:

– А пока мы можем пожить в летнем дворце. Я устрою такой праздник, что ты забудешь все свои страхи!

82

Уже несколько дней подряд в летнем дворце не прекращалось застолье. Неутомимый князь By требовал, чтобы никто не расходился:

– Я дал приказание начальнику стражи немедленно отрубать головы тех, кто осмелится покинуть этот пир!

Министры и приглашенная знать, не смея перечить князю и опасаясь за свои жизни, предавались все более изощренным оргиям, не виданным ранее столь высокому окружению. Неожиданно, в разгар очередного застолья, князю доложили, что прибыл гонец из княжества Юй. Многие с облегчением поднялись из-за стола, рассчитывая на передышку, пока князь займется послом. Но князь велел послу ждать, пока он сможет принять его. Неизвестно, сколько бы пришлось послу княжества Юй жить при дворе By, если бы не Си Ши. Как-то поутру, прогуливаясь вместе с князем по затейливым дорожкам летнего сада, она спросила:

– Какие новости принес вам тот человек?

– Какой человек?

– Посланник из Юй.

Князь улыбнулся и привлек к себе красавицу:

– Если тебе так хочется, я приму его.

Тем же вечером посланец был допущен к князю, который принял его благосклонно.

– Что же хотел мне передать князь Юй?

– До моего князя Гоу Жиана дошли ваши великие замыслы. В знак восхищения грандиозными планами он прислал вам подарок. Это великолепные бревна, выращенные в далеких государствах и привезенные специально для вас, чтобы символизировать ваше могущество.

– Бревна? Зачем они мне?

– Для самого великолепного дворца, который вы будете строить.

– Я уже строю дворец, твой господин опоздал!

– Благодаря этим бревнам вы построите такой дворец, которого нет ни у одного из государей.

– Хорошо, мы посмотрим на них.

Князь встал и быстро направился к выходу. Все, кто был в зале, двинулись за ним – кто из боязни отстать и быть незамеченным князем, а кто из любопытства. Фу Чай поднялся на угловую башню крепостной стены. В тени стен спасались от летнего зноя больше дюжины возчиков, которые сразу пали ниц перед князем. Большая толпа зевак окружала огромных размеров бревна. Народ в изумлении смотрел на них, испытывая трепет от величия тех, кто будет жить во дворце среди таких колонн. Князь молча вернулся в зал для приемов. Министры еле сдерживались, увиденное потрясло их. Наконец князь проговорил:

– Нам придется изменить весь план строительства. Расходы, конечно, увеличатся, но этот дворец станет символом величия нашего государства!

Все разразились громкими криками:

– Великий князь By! Такие замыслы могут родиться только у великого государя!

83

В покоях Евнуха царил полумрак. Уже почти стемнело, но Фан Ли не торопился зажигать огонь. Его гость уже с трудом мог различать предметы на столе, но хозяина, похоже, это не волновало. Вен Жонга удивляла его рассеянность. Раньше он никогда не видел своего друга в таком состоянии. Тем не менее, их беседа текла плавно:

– С тех пор как князь By принял подарок, у него почти не осталось крестьян на полях, все работают на строительстве дворца.

– Да, налоги и повинности для народа растут так же быстро, как и его неповиновение.

– Неужели князь не видит, что творится вокруг?

– Мой драгоценный Вен Жонг, он занят исключительно красавицей Си Ши и своими удовольствиями.

– Большие беды предвещают княжеству By.

– Но, благодарение небу, никто не осмеливался говорить об этом с князем Фу Чай.

– Мы близки к своей цели!

В темноте было незаметно, как Фан Ли грустно усмехнулся и покачал головой.

84

Чен вернулся из деревни в свою пещеру незадолго до рассвета. Он выглядел слегка разочарованным – учитель обещал пойти с ним, но, наверное, не смог. И сейчас он не знал, правильно ли он разговаривал с теми людьми и все ли ему удалось понять.

Колдун лежал на сундуке лицом вниз, казалось, что он спал. Будить его Чен никогда не осмеливался, так что придется ждать до утра. Неожиданно для него Учитель повернулся на бок, лицом к нему и сказал:

– Тебе незачем было так долго засиживаться там. Ты ушел последним. А этого нельзя допускать. Никто не должен точно сказать, когда ты ушел и в какую сторону направился. Уходить надо в тот момент, когда из чайной выходит самое большое число народа.

Чен разволновался. Он, конечно, был самого высокого мнения о возможностях мага, но это было за гранью его понимания.

– Учитель! Разве вы там были?

– Я же сказал тебе, что буду рядом.

– Но вас там не было…

– Ты просто не умеешь видеть очевидное. Два раза ты был готов допустить большой промах, и именно в это мгновение ты разлил вино. Почему, как ты думаешь?

Чен залился краской. Действительно, он чуть было не сболтнул лишнего, когда один торговец спросил его, почему он не приходил сюда раньше. Молодой человек уже готов был рассказать ему о своем намерении стать учеником мага и о том, что он живет здесь недалеко в горах. И тут Чен разлил вино. Пока он стеснялся своей неловкости и извинялся, торговец заметил своего приятеля, который входил в чайную, помахал ему, и они начали свой оживленный разговор, вмешиваться в который он не посмел.

– Так это были вы, учитель?

– Конечно. Ты же не думаешь, что я смог бы отпустить тебя одного? Мало ли что взбредет в твою молодую голову.

– Но как вам удавалось быть невидимым все это время?

– Если бы ты посмотрел через закопченное стекло, ты бы увидел меня. Но чтобы видеть, надо знать, что ты хочешь увидеть.

– Откуда же я мог это знать?

Колдун рассердился.

– Ты же хотел знать, где я. Ты постоянно оборачивался и смотрел на дверь, ожидая, что я войду. Ты ждал меня.

Чен возразил:

– Я же не знал всех ваших свойств.

– Ты и сейчас их не знаешь. Но теперь тебе всегда будет казаться, что я где-то рядом. И это хорошо. Это оградит тебя от необдуманных поступков.

– А вы действительно будете где-то рядом?

– Да.

– Но как?

Колдун махнул рукой в направлении небольшого углубления в скале. Там, в открывшейся полости, был виден небольшой мешочек. Колдун велел принести его. Чен взял мешочек – он оказался тяжелым для своего небольшого размера – и подал его наставнику. Колдун осторожно взял его в руки, огляделся, как бы выискивая непрошенных гостей, и тихо, нагнувшись почти к самому уху Чена, сказал:

– Сейчас я открою тебе то, что является основой могущества колдунов нашего рода.

Чен разволновался.

– Вы полагаете, время пришло?

Колдун снова рассердился:

– Если не готов, уходи! А если готов, больше не задавай глупых вопросов!

Он высыпал на стол из мешка разноцветные камешки. Все они были небольшие, чуть больше двух сантиметров в диаметре, хорошо отполированные, почти идеально круглые.

Чен протянул было руку к тому, что покатился и грозил упасть со стола. Искать его потом в темной пещере было бы трудно. Колдун остановил его:

– Не трогай!

Чен быстро отдернул руку. В тот же миг камень остановился почти у самого края стола.

– Что это?

– Магические камни. Одиннадцать камней. Только собранные вместе они обладают совершенными свойствами. Они помогают перемещаться в пространстве и оставаться невидимым. Тело твое может в это время находиться где угодно и заниматься чем угодно – какой-нибудь простой работой, не требующей большого напряжения воли. А вот дух твой может передвигаться в пространстве и присутствовать там, где тебя не ждут. Вникать в то, что тебе нужно, и слышать то, что тебе полезно.

– Учитель, вы сказали, что камней одиннадцать, но их здесь только десять.

– Камень Венеры я отдал на время. Если я не получу его обратно, ты должен будешь найти его. Великий Обряд должен быть восстановлен!

Ученик не все понял из того, что говорил старый учитель.

– Я могу быть невидимым? И я вот так просто смогу перемещаться в пространстве?

– Не просто. Ты будешь тратить на это много сил.

– И никто не узнает, что это был я?

– Если ты будешь осмотрителен.

– А вы уже принимали чей-нибудь образ, учитель?

– Да. И это не принесло тому человеку ничего хорошего.

– Вы были злы на него?

– Он не был уважителен ко мне. А сейчас посмотри повнимательнее на эти камни.

Чен присмотрелся.

– Мне показалось, что они светятся.

– Да, это пять основных цветов пяти элементов, из которых состоит Мир. В сочетании они дают бесконечное количество превращений. Камни эти питаются кровью, как жемчуг, чтобы сохранить свои свойства. Кормить их нужно не реже чем раз в месяц.

Ужас овладел учеником, но лишь на время. Постепенно жажда неведомого заставила умолкнуть все страхи и сомнения. Учитель прошептал что-то непонятное ему и собрал все камни обратно.

– Не трогай их руками, пока не узнаешь слов, которые успокоят на время их силу.

Колдун зевнул, устроился поудобнее на своем сундуке и сказал, прежде чем заснуть:

– Завтра я расскажу тебе о Великом пути и Обряде, который ты оставишь своим преемникам после себя.

85

Постепенно шум в гостиной прекратился. Полицейские и врачи уехали, увезя с собой Мэй. В дверь мою постучались, но как-то нерешительно.

– Войдите.

В темноте дверного проема показался старик управляющий.

– Господин ждет вас в гостиной.

Я накинула темный шелковый халат, предназначенный для гостя, и поспешила в гостиную. Утренний полумрак уже вползал в окно, а вместе с ним и прохлада, которую я сразу почувствовала в своем тонком халате. С дивана, на котором несколько часов назад лежала Мэй, убрали подушки.

Андрей сидел в кресле с незажженной сигаретой в руке. Я потянулась к выключателю.

– Не включай, пожалуйста.

Голос был странный, непохожий на него. Значит, он не хочет, чтобы его сейчас видели.

– Хорошо.

Я присела на диван рядом со столиком, возле Андрея.

– Что сказали врачи?

– Они не смогли точно определить, от чего это произошло. Сказали, что будут делать вскрытие, чтобы установить причину смерти.

– Она умерла?

– Да.

Он молча передвинул ко мне по столу какую-то коробку, которую я не заметила. Я сняла крышку и чуть не закричала.

– Кукла?! Это же та самая?

– Да, та самая.

– Ее принесла Мэй?

– По всей видимости, да.

– Она же должна была приехать утром!

– Никто не знает, когда на самом деле она приехала. У нее были ключи от всех дверей этого дома, и никто не слышал, как она вошла.

– Вы с ней не разговаривали?

– Не получилось. Я вошел в гостиную, потому что услышал шум. Мэй лежала на полу без сознания, а на столе стояла вот эта коробка.

– Как она сумела найти Куклу?

– Сейчас мы этого уже не узнаем. Печать сломана.

Я взяла Куклу, перевернула ее. Отверстие внутри статуэтки было полым. И, как мне показалось, сама она стала легче.

Уже почти рассвело, и мне надо было ехать в гостиницу, провожать Софью Тимофеевну.

86

В отеле было тихо, в пять часов утра выезжающих было немного. Данил уже стоял в холле, несмотря на такую рань. Он внимательно рассмотрел меня и прижал к себе.

– Ты что-то совсем плохо выглядишь. Что случилось?

– Потом расскажу. Как твоя матушка?

– Ей не терпится домой. Чуть свет начала мне звонить, чтобы я, не дай бог, не проспал и мы не опоздали в аэропорт.

– Она завтракала?

– Не захотела, а сейчас уже некогда.

– Что там за шум?

– Не знаю, они там давно шумят.

– Судя по голосу, твоя мама принимает участие.

Из сувенирной лавки отеля доносились голоса, и самый громкий принадлежал свекрови.

– Вчера у них не было сдачи, сегодня у них нет продавца! Они что, думают, что я миллионерша? Почему я должна дарить им свои деньги?

– Мама, успокойся. Когда откроют магазин, я заберу твою сдачу и привезу тебе.

– Дома мне не нужны их юани. Если ты помнишь, у нас в ходу рубли!

– Сколько они тебе задолжали?

– Пять юаней.

– Вот, возьми, а я заберу у них твои.

Софья нехотя взяла деньги. Она слишком разгорячилась, чтобы вот так легко и быстро отступать.

– Теперь я хочу есть. Я так разнервничалась!

– Есть уже поздно. Такси подошло. В аэропорту перекусим.

– А мой завтрак останется здесь?

Данил не выдержал.

– Да! Мы же не предупредили, что хотим забрать его с собой!

Загрузить в такси все Софьины коробки оказалось делом непростым. Зато сама она быстро заняла свое место в новеньком «Хенде» и молчала почти всю дорогу.

Проводив Софью Тимофеевну, мы заехали в «Старбагс» в магазине «Дружба». Устроившись за столиком у окна, мы пили кофе с какими-то плюшками. Китайцы научились этой выпечке у европейцев. А когда начинаешь скучать по привычной еде, то и кондитерская в «Дружбе» кажется весьма неплохой.

– Я сейчас согласна даже на такой кофе.

– Как быстро. Дома ты более капризна на этот счет.

– Дома я знаю, что могу получить хороший кофе, а здесь вряд ли. Капризничать тоже надо не впустую.

– Так что у вас случилось на этот раз?

– У нас (если ты имел в виду меня и господина Ли) случилось убийство.

– Кто кого убил? Хотя если ты здесь, рядом со мной, я попробую догадаться. Бедный господин Ли!

– Мрачно шутишь. Убили его экономку, Мэй. Кстати, она нашла мою Куклу, вернее, куклу господина Ли.

– И вы ее после этого убили?

– Не мы, и не факт, что после.

– Загадками говоришь.

– Что знаю, то и говорю. Она принесла Куклу в дом, поставила коробку на стол. А спустя какое-то время женщину нашли на полу без всяких видимых повреждений.

– Отравили?

– Мэй?! Это невозможно. Следов насилия нет – врачи засвидетельствовали, а добровольно бы она травиться не стала.

– Могла по незнанию. Или кто-то подсыпал ей что-нибудь в воду.

– Тогда бы все в доме отравились.

– Больше там не ночуй.

– Там же не каждую ночь убивают.

– А ты их график знаешь?

– Пока нет, но хочу знать твой.

– У меня по плану разведка. Встречусь с одним человеком из Министерства торговли, он знаком с господами из «Восточной звезды».

87

На самой окраине Сианя, на горе Лу, в стороне от жилищ простых рабочих, стоял Дом. Никто точно не мог сказать, что это было за строение, из-за высокой каменной стены, окружавшей его. Также невозможно было сказать, есть там сейчас кто-нибудь из жильцов или нет. Только по дыму из трубы иногда можно было догадаться, что приехали хозяева. Среди местного населения о доме ходила недобрая слава, и даже ребятишки обходили его стороной в своих играх. Иногда у ворот можно было видеть большие машины с затемненными стеклами, а иногда кто-то просто шел к воротам и ждал на улице, пока его не впускали. Но это случалось редко. Как правило, те, кто подходил к таинственному Дому, сразу же исчезали за тяжелой металлической дверью.

Шел дождь, и разобрать, что за человек стоит у ворот, было невозможно. Путник был закутан в ярко-желтый плащ. В руке он держал зонт, который был почти бесполезен под порывами ветра. Он нажал кнопку домофона, сказал несколько слов, и дверь тотчас же открылась.

– Мы ждали вас, господин.

– Печник приходил?

– Он уже все закончил.

– А наш вчерашний гость вас больше не беспокоил?

– Никаких звонков, Фан Ши.

– Хорошо.

В доме было тепло. Тот, кого назвали Фан Ши, отдал мокрый плащ и зонт своему помощнику и вошел в большую круглую комнату. В центре нее был разведен огонь, над которым конусом поднималась крыша, образуя естественную вытяжку. В центре конуса было отверстие, защищенное от дождя, из которого и выходил дым. В самом очаге неторопливо закипала вода. Помощник подошел к котлу и уже хотел было бросить в него пучок травы, но передумал и положил ее на низкий столик рядом с огнем.

Хозяин поинтересовался:

– Где Цзуй?

– Он в столовой. Готовит еду. Как только вы дадите знак, он подаст обед.

– Скажи, чтобы скорее накрывал, у нас мало времени. Через полчаса я договорился о встрече с одним господином.

После обеда ученики ушли, и Фан Ши остался один. Старинные шкафы были полны стеклянными банками с травами, корешками и маслами. Отдельно стоял шкаф со всякой сушеной живностью, с какими-то грызунами и змеями. Всем этим он редко пользовался в практических целях. Скорее, чтобы придать себе вес в глазах посетителей. Ведь их простое любопытство могло перерасти в страх, а если ты владеешь страхом человека, ты можешь управлять им. Но не это было главным для великого Фан Ши. Главное – знать подлинные имена, имена вещей и людей. Тогда влияние твое безгранично.

Редко кто из посетителей, придя сюда, решится назвать свое подлинное имя. Не зря древние давали младенцам несколько имен – одно подлинное, а другое для представления в миру и для общения с духами. Незачем духам знать имя ребенка. А если ребенок, случалось, тяжело болел, после выздоровления имя ему меняли – вдруг кто-то знает его и пользуется?

Если бы кто-то случайно узнал имя великого Фан Ши, много вреда мог бы принести ему. Много лет назад ему перешли Знания древних магов, которые он должен сохранить и передать. Он уже присмотрел себе несколько помощников, из которых и предстояло выбрать Ученика. Сначала ни один из молодых людей не знал, к чему их готовят. Лишь когда претендентов осталось трое, Фан Ши показал свою силу и возможности, которые перейдут его преемнику. Один юноша сразу ушел, и больше о нем никто не слышал. Кому из оставшихся Учитель отдаст предпочтение, могло бы решиться еще неделю назад. Если бы не странный случай.

Несколько дней назад в Пекине к нему прямо на улице подошел мужчина средних лет и сказал:

– Выберите меня.

– Выбрать? Кем я могу вас выбрать?

– Своим учеником.

Фан Ши от неожиданности на какое-то время потерял дар речи. Меньше всего он ожидал услышать это здесь, среди прохожих, от неизвестного ему человека.

Незнакомец не унимался:

– Испытайте меня. Я готов.

– К чему вы готовы?

– Стать вашим преемником, когда придет время.

– Вы могли меня с кем-нибудь перепутать. Это случается.

И ускорил шаг, в надежде оторваться от такой назойливости. Незнакомец, однако, не хотел отставать:

– Разве великого Фан Ши можно с кем-нибудь перепутать?

Фан Ши остановился. Бегством ему не отделаться. К тому же его заинтересовало: откуда этот человек мог знать о том, кто он есть и что он будет прогуливаться здесь после обеда. Расспрашивать он не стал. Вряд ли кто-то из учеников рассказал ему. Зачем им лишний конкурент? Ведь они догадываются, что будет с теми, кого он НЕ выберет.

88

Господин Ли ушел по делам, Данил уехал на встречу, так что я была предоставлена себе по крайней мере до вечера. Каких-то срочных дел у меня не было, так что я поехала на Ванфуцзин. Там всегда имеется какая-нибудь китайская распродажа, где я смогу удовлетворить древние инстинкты и порыться в корзине со всяким барахлом. Привозимые мною в больших количествах расчески причудливой формы, косметички, веера, вазочки и диванные подушки пользовались большим успехом у дам и служили «сувенирами на всякий случай».

Я не ошиблась. Весь третий этаж большого китайского универмага кишел посетителями, участвовавшими в распродажной гонке. Каждый хотел успеть купить ненужные вещи со скидкой в 300 %. Глаза у женщин горели лихорадочным блеском. Они с невероятной для меня скоростью перебирали какую-то мелочь в больших корзинах, выставленных в ряд прямо посреди торгового зала. Я покопалась с ними в этих самых корзинах, но поспеть за китаянками не могла, чувствовался недостаток тренировки. Данил не уважал моих инстинктов рыться, как он выражался, «в отбросах», просто давал мне какое-то время и уходил. Потом просто вытаскивал меня из толпы, несмотря на мое сопротивление, оказываемое порой весьма бурно, тащил меня до ближайшего кафе, где я и расслаблялась, и приходила в сознание. При этом он тщательно выбирал маршрут, чтобы не проходить мимо какой-нибудь очередной шумной толчеи.

Увлекшись процессом, я начала ловить ритм китаянок и насобирала в свою корзинку много ненужного, но привлекательного. Покопавшись в галантерее, я перешла к более весомым сувенирам. На полках красиво подсвечивались всякие причудливые драконы и птицы с золотыми клювами. Ценники на них были перечерканы и привлекали к себе внимание покупателей не меньше, чем сами экспонаты. Народ скупал их не задумываясь, что потом делать с такой красотищей – то ли себе оставить, чтобы не видел никто, то ли подарить кому из недругов – пусть сами прячут. Приподняв нефритового дракона, я поняла, что одна не справлюсь – слишком тяжелый. Как только я с сожалением поставила его обратно на полку, им тотчас завладел какой-то коренастый китаец и потащил к кассе.

Когда я уже решила уходить, затренькал телефон, пришлось поставить корзину на пол и с головой залезть в сумочку, чтобы побыстрее его найти. Звонил Данил:

– Ты случайно не на Ванфуцзине?

– Угадал.

– Распродажи?

– Опять угадал.

– Ты еще в процессе, или тебя можно забрать?

– Забирай. Я как раз с полным пакетом всякой нужности.

– А без пакета тебя забрать можно? Мы бы в приличное место поехали, поужинали, а так – придется в привокзальном ресторане.

– Согласна на привокзальный.

Данил не унимался в надежде снижения веса на авиаперелет:

– Там твоей рыбы нет.

– Там зато Юй сянь жоу сы хороший. Повторяю – я согласна.

– Жди.

Я вышла на улицу перед памятником, который пользовался неизменной любовью местного населения. Это бронзовый рикша с тележкой, куда забиралось по нескольку китайцев, чтобы сфотографироваться, а еще несколько ждало своей очереди, окружив его плотным кольцом. Поэтому мне так и не удавалось его как следует рассмотреть. Понаблюдав за китайцами у памятника, я стала смотреть на проезжающие мимо машины. У таксистов в Пекине были вполне европейские установки – не брать попутчиков. Поэтому, несмотря на плотность движения и большое количество желающих уехать, каждая проезжающая мимо меня машина чинно везла одного-двух пассажиров. Рядом с перекрестком, у которого я стояла, машины притормаживали на светофоре, и я развлекалась тем, что рассматривала пассажиров. Вот еще одна машина притормозила невдалеке от меня, и я чуть не открыла рот от удивления: в машине ехал тот, кого в Пекине в это время не могло быть…

89

Я решила пока не делиться новостью с Данилом. Надо проверить, могу ли я доверять своим глазам. Я не успела над этим как следует поразмыслить, как подъехал Данил. Он быстро втянул меня в машину, пока такси стояло на красный сигнал светофора. Посмотрев на мой пакет, прошипел:

– Ну хоть не как в прошлый раз. Тогда пришлось грузить все в багажник.

Я молчала, и это вызвало вопросы у мужа.

– У тебя все в порядке? Пить хочешь?

Он протянул мне бутылку с водой. Опомнившись, я быстро сказала:

– Ты звонил Андрею? Он дома или еще не вернулся?

– Я думаю, что выяснять это у свободного во всех отношениях мужчины бестактно с моей стороны. Ты сама можешь ему позвонить. На тебя он отреагирует, как на вполне естественное недоразумение.

– Ревность?

– Нет, бдительность. Ты же с ним провела больше ночей, чем со мной.

– Когда так говоришь, добавляй «в Пекине» и «в эту поездку».

Данил вел себя так, будто он чем-то взволнован и старается, чтобы я это увидела.

– О чем думаешь?

Вопрос ему понравился, но сразу все выкладывать он не стал.

– О распродаже.

– Врешь.

– Тогда давай свою версию, о чем я могу думать.

– О переговорах. Наверное, у тебя опять сюрпризы.

– Сюрпризы, но из офиса.

– И кто же тебя удивил на этот раз?

– Помнишь, я просил поставить на мой компьютер дублирование рабочих сообщений?

– Помню. И что тебе продублировалось?

– Весьма странное письмо. Непонятно, кому адресовано.

– Сейчас устроимся в ресторане, расскажешь подробнее. Не хочу на ходу отгадывать.

Хотя в ресторане посетителей было мало, мелкий (в смысле невысокий) распорядитель долго выбирал подходящий для нас столик, потом привел официанта, который с важным видом выслушал заказ. Два раза переспросил, точно ли мы все это хотим, потом привел какого-то повара с кухни, который принес нам живую рыбу в сачке, чтобы мы ее одобрили. Мы ее быстро одобрили, и вся компания наконец-то удалилась.

Пока мы ждали заказ, Данил успел кое-что рассказать. Попавшее к нему письмо и впрямь было странное: «Данил должен вернуться как запланировано».

Он в раздумье переставлял салфетки на столике:

– Письмо было отправлено с компьютера секретаря.

– А кто может им пользоваться? Кроме нее, конечно?

– Многие могут.

– А в книгу посетителей не записываются?

– Туда записывается тот, кто такие письма не пишет…

– А можно узнать, кому еще кроме тебя пришло это письмо?

– Адрес мне неизвестен. Но точно не наших сотрудников. Наши все заканчиваются на vista.ru, а это на north.ru.

– «Виста», насколько я знаю, – название твоей компании. Можно предположить, что они называются «Север» или что-нибудь с Севером. Ты знаешь таких?

– Можно запросить информацию у секретаря.

– Может, пока не будем трогать офис? Мало ли кто может прочитать твое сообщение, если кто угодно мог послать письмо с ее компьютера.

– Мы говорим о приостановленном доверии?

– Может быть. Проект срисовали. Конкуренты во всеоружии. Так что пока не разберешься – лучше не пользоваться ненадежными источниками.

Данил достал телефон.

– Согласен. Можно спросить у Кирилла. Если такая компания есть, он должен знать.

Кирилл – это наш приятель. Он не в рекламе, но имеет свой интерес к нашему проекту. У него мастерская по освещению. Свет в рекламном бизнесе – весомая часть успеха, особенно если ты работаешь в Сибири и у тебя по полгода зима. Кирилл – мастер, поэтому все конкуренты сходятся в одной точке – у Кирилла. Все хотят, чтобы именно он освещал их творения. Так что если такая компания существует – Кирилл наверняка знает.

Звонок Кириллу внес панику в наши ряды.

– Да, есть такие, компания новая, так и называется «Север». Они мне недавно прислали небольшое письмо. Запросили прайсы. Но мой менеджер, который принимал заказ, говорит, что ребята ведут себя так, как будто и так все знают.

– А ты разговаривал с кем-нибудь из них? Как ощущения? Профи?

– Лично пока ни с кем из них не встречался. Ходят слухи, что у них будет высокий старт. Они у меня запросили смету на большие объемы.

– А ты можешь узнать, кто у них директор?

– Сейчас посмотрю документы и перезвоню.

– Я в Пекине. Лучше я сам тебя наберу через полчаса.

Мы вышли на улицу. Прохожих в это время было немного, хотя было довольно тепло. Прогуляться после ресторанчика было приятно.

Данил снова набрал Кирилла.

– Ну, что скажешь?

Мой распродажный пакет выпал из рук Данила с легким стуком. Муж убрал телефон, поднял пакет, потом спросил:

– Я чего-то не понимаю?

Судя по вопросу, так и есть. Мне не терпелось:

– И кто же там директор?

– Я.

90

Я позвонила Андрею и сказала, что ночевать буду с Данилом в отеле и приеду к нему утром. Уснула я быстро, сказалась бессонная ночь накануне.

Во сне я видела, как ребенок идет босыми ножками по земляному полу. Как сидит на подстилке из соломы женщина, мужчина неторопливо чинит свою обувь. Женщина тихо сказала:

– Мы больше не можем содержать его.

– Я не могу просто выгнать его на улицу. Меня могут наказать за это, ведь его родители – не простые люди.

– Эти люди, наверное, давно забыли про него.

– Я обещал заботиться о нем.

Лицо женщины перекосила судорога. Она вскочила и почти закричала:

– Мы и так отдавали ему почти всю еду! Наш собственный ребенок умер! Еды в доме едва хватает на одного, а нас трое.

Мужчина махнул рукой, показывая, чтобы она села.

– Никто не знал, что ты заболеешь. Лекарь берет дорого. И потом, мы ни в чем себе не отказывали, думая, что родители будут содержать его да и нас вместе с ним также достойно. Поэтому деньги так быстро кончились.

– Может, тебе следует сходить во дворец, разыскать того человека?

Мужчина отложил башмак в сторону и подошел к женщине. Она сильно изменилась в последнее время. Лицо осунулось, под глазами темные мешки. Только волосы ее были все так же хороши – черные струящиеся пряди, непокорно выбивающиеся из-под простой прически. Он провел рукой по ее голове и задумчиво сказал:

– Этот человек – чужеземец. У него речь какая-то странная. К тому же я не знаю, чей это ребенок. Господин Фу Си сказал, что они сами приедут за этим ребенком.

– Тогда сходи к этому господину. Скажи, что деньги закончились. Пусть дают денег или забирают ребенка.

– Я уже ходил к господину Фу Си. Его нет во дворце. Все уехали в новый дворец фаворитки князя, этой Си Ши. Придется ждать, пока они вернутся.

– А когда они вернутся? Может, и год пройдет.

– Сколько бы ни прошло, мы не можем избавиться от этого мальчика.

Мужчина подошел к колыбели, взял на руки ребенка и присел рядом с женщиной.

– Ты уже не сможешь больше родить. Нам самим нужен сын. Кто позаботится о нас в старости?

Женщина подняла голову, посмотрела на мужчину с мальчиком на руках. Грустная улыбка чуть тронула ее губы:

– Наверное, так и было угодно Небу. Хорошо, пусть остается.

Мужчина улыбнулся, положил мальчика рядом с женой.

– Надо дать ему имя. Теперь он наш сын.

– Нам придется уехать отсюда, а лучше и вовсе из княжества.

– Почему?

– А если они захотят забрать мальчика?

– Да, ты права. У моего дяди есть друг в Ци. Мы сможем пока пожить у него.

– Там же неспокойно, ходят слухи, что кочевники часто разоряют северные земли.

– Здесь тоже стало неспокойно. Могут в любой момент забрать нас на какое-нибудь очередное строительство. Почти всех мужчин нашей округи забрали.

– А почему же нас не тронули?

– Нас не брали из-за особого распоряжения господина Фу Си, освобождающего от всяких повинностей. Когда они заберут ребенка, нас ничто не охранит.

– Тогда нужно уезжать скорее.

– Завтра на рассвете, пока все спят, чтобы никто из соседей не увидел нас. Будь готова.

91

Женщина встала еще затемно, тронула за плечо спящего мужчину. Взяла посапывающего ребенка, укутала его потеплее в одеяло. Мужчина быстро поднялся, прихватил небольшой узел с вещами, которые они сочли самыми необходимыми, и все трое направились к двери.

Си Ши откинула полог кровати. Небо только-только начинало светлеть, в комнате еще стоял полумрак. Красавица взяла со столика кувшин, чтобы налить себе воды.

В предрассветном тумане хлопнула дверь небольшого, чуть покосившегося дома на краю улицы.

Красавица уронила стакан. Остатки воды тонкой дорожкой пролились на ковер у ее ног.

Я открыла глаза. Из окна доносились первые звуки утреннего Пекина. Данил не спал.

Я встала, подошла к окну.

– Почему ты не спишь?

Муж усмехнулся.

– И как только тебя терпят в доме господина Ли?

– Я что-то неприличное делаю во сне?

– Ты слишком много болтаешь. И громко. Уснуть невозможно.

– Значит, теперь будешь настаивать на раздельных спальнях?

– Нет, потерплю еще.

92

Положение дел в государстве после строительства огромного дворца для фаворитки становилось все хуже. Но никто не смел заговорить об этом с князем, потому что не хотел разделить участь бывшего Первого министра, By Жиксу. Те, кто побогаче, старались незаметно покинуть страну, которая шла к неминуемой гибели. Те же, кто оставался, или пребывали в неведении относительно истинного положения вещей, или не хотели его замечать. Но хуже всего было то, что князь решил предпринять новый поход на Ци.

В покои молодого принца Ю пригласили старого учителя. Принц имел обыкновение советоваться со стариком, который искренне любил этого юношу и с гордостью наблюдал, как взрослеет его воспитанник, как он смело и виртуозно овладевает искусством придворной жизни. С тех пор как князь решил из всех своих детей именно принца Ю сделать своим наследником, молодого человека стали готовить к управлению государством лучшие наставники. Принц уже весьма умело создавал выгодные ему альянсы и мог заставить трепетать перед собой даже грозных генералов своего отца.

Принц кратко изложил свой план старому учителю, и тот не на шутку встревожился:

– Вы еще слишком молоды, чтобы знать все тонкости науки управления государством.

– Дело не в молодости, а в моей неопытности. Зато у тебя достаточно опыта, чтобы поделиться со мной.

– И что же хочет от старика мой принц?

– Как же тогда открыть отцу глаза на положение дел в нашем государстве?

– Почему вы думаете, что его глаза закрыты?

– Потому, что открыты мои. И я вижу, что постоянные пиры и пьянство не ведут государство к процветанию.

– Разве отпраздновать победу – не достойное дело?

– Любое достойное дело не продолжается вечно!

– Что же тревожит наследника?

– Меня тревожит, что когда отец отрезвеет, от государства уже ничего не останется. И мне нечего будет наследовать. Я хочу убедить отца оставить праздность и заняться делами. Сейчас для этого самое время.

– Это опасное намерение. Те, кто попытался, уже никого ни в чем не смогут убедить.

– Может, они использовали для убеждения не те средства?

Старик восхищался юношей.

– Может быть. А какие средства хочет использовать молодой князь?

– Те, которые приведут к нужному результату. И ты должен назвать мне их.

– Вряд ли мой старческий ум пригодится вам. Единственное, что я могу, – наблюдать. И я видел, что князь весьма суров в своем гневе.

– Скажи, а что не вызывает гнева?

– Не вызывает гнева то, что вызывает другие чувства. То, что вызовет смех, удивление, или даже отвращение.

– Ты воистину мудр. Я подумаю над твоими словами.

Князь Фу Чай шел через сад самой короткой тропинкой к павильону, где ждала его Си Ши. Дорога была ему хорошо знакома, и стража, зная, куда направляется их повелитель, чуть отстала, чтобы не мешать. Вдруг из кустов, прямо перед ним, выпал принц Ю с луком в руке, мокрый и грязный. Князь в изумлении остановился.

– Почему ты в таком виде?

– Я играл в саду, когда увидел цикаду, которая кружила над самой высокой веткой дерева.

– Ты хотел попасть в цикаду из лука?

– Да, государь, но я не ожидал, что огромная ящерица, клацая челюстями, подкрадывается сзади. Ящерица посмотрела на цикаду, как на желанную еду, но не успела слопать эту цикаду.

– Почему?

– Она попала в поле зрения орла, который стремительно бросился на нее. Я прицелился в орла из лука и так увлекся, что не заметил пруд, прикрытый сорняками, оступился и упал до того, как смог выстрелить в птицу.

Фу Чай усмехнулся:

– Нет никого глупее тебя! Провалиться в пруд, пытаясь выстрелить в птицу!

Принц упал на колени и воскликнул:

– Это, в самом деле, глупо – не замечать яму, пытаясь выстрелить в птицу, забыть об ограждении, предохраняющем от падения в пруд. Но есть кто-то, кто глупее меня!

– Кто же это?

– Я не смею назвать его имя без угрозы для моей жизни.

Князь не удержался от любопытства:

– Я обещаю тебе, что никто не обвинит тебя, если ты назовешь его имя.

– Это вы, отец!

Принц зарыдал и склонил свою голову.

Тишина, повисшая в воздухе, была страшной. Принц замер, не смея шелохнуться. Наконец князь срывающимся голосом произнес:

– Почему я? Отвечай, мошенник! Если ты не приведешь достаточных аргументов, можешь проститься со своей головой!

Принц Ю понял, что его не казнят, по крайней мере сейчас. Он сумел вызвать у князя интерес, хвала небу и старому учителю!

– Цикада просто поет. Она безвредна, но привлекает ящерицу, которая, в свою очередь, – добыча для птицы, которая не знала, что я целюсь в нее.

– И ты не заметил пруд и упал в него?

– Да, государь.

Князь рассмеялся. Принц продолжал:

– Цикада, ящерица, орел, так же как и я, были жадными или глупыми. Но моей целью была только птица. И я всего лишь упал в пруд из-за своей невнимательности.

– Ты всегда этим отличался.

– Но кто ожидал, что вы сделаете такие же ошибки, как цикада, ящерица и орел.

Фу Чай опять помрачнел:

– Что за глупости ты говоришь?

– Вы знаете, что правитель Лю ничего не делал, чтобы улучшить жизнь своего народа или укрепить свою армию. Поэтому он не смог противостоять войскам Ци и попросил нас о помощи.

– Этот наместник не подумал, что мы представляем для него гораздо большую угрозу!

– Что касается вас, отец, ваши амбициозные планы подчинения всей Центральной равнины, ради которых вы готовы нападать на Цинь, привели к истощению наших финансов и военных сил.

– Ты еще слишком молод, чтобы рассуждать о государственных делах!

– Но я не лишен глаз, чтобы видеть, что происходит вокруг меня, и ушей, чтобы слышать голоса народа! Самая большая ваша ошибка – забывчивость.

– Что же я забыл?

– Вы забыли о Юй. Потерпев поражение и перенеся жестокие страдания, они до сих пор думают о мести и используют любую возможность для атаки на нас.

– Это ты забыл, что князь Юй помогал нам в войне. Он наш верный союзник!

– Государь, их армия уже ходит по нашим землям, нанося ущерб и причиняя страдания нашим людям, поджигая храмы предков и дворцы, забирая все больше нашей территории!

– Что за вздор!

Принц уже не сдерживал своего гнева и отчаяния:

– Определенно правители Лю и Ци дураки, но они не идут ни в какое сравнение с вами! Отправляясь в новый поход, вы делаете себя самым большим глупцом в Поднебесной.

Князь молчал, от гнева не в силах вымолвить ни слова. Как жаль, что у него нет других достойных сыновей, иначе он приказал бы казнить этого безумца на месте. А принц все не унимался:

– Государство By стоит на краю ямы, в тысячи раз больше той, в которую я упал сегодня. Мы перестали чтить своих предков, а беспорядки в стране могут ввергнуть людей в полное отчаяние. Прошу вас подумать об этом!

Внезапно возбуждение ушло, принцу больше нечего было сказать, он упал перед князем и зарыдал.

Фу Чай тронула искренность сына:

– Хорошо, я не буду тебя сегодня наказывать. Можешь идти.

93

В потайную дверь тихо проскользнул слуга, которого Си Ши недавно взяла в услужение – нужно было заменить некоторых слуг, ставших подозрительными. Си Ши подняла его с колен:

– Ты что-то узнал, говори!

Молодой слуга, непрерывно озираясь, торопливо стал рассказывать:

– Несколько минут назад принц Ю разговаривал с государем.

Брови красавицы сердито сошлись.

– И о чем же они могли разговаривать? Принц опять нашептывал князю, что я засланный шпион?

– Нет, госпожа. Это был странный разговор.

– Странный? Что странного было в нем?

Слуга приблизился к своей госпоже, насколько ему позволяли правила, и прошептал:

– Принц назвал государя глупцом!

Си Ши обомлела, потом расцвела от удовольствия и сладко протянула:

– Он в своем уме? И князь не приказал его немедленно казнить?

– Нет, госпожа. Похоже, что глупые слова принца заставили князя задуматься.

Си Ши удивилась.

– И о чем же задумался князь?

– Осмелюсь предположить – о войсках Юй, которые захватывают земли By, об истощающей силы войне с Цинь, о беспорядках в стране.

Красавица было снова нахмурилась, но потом повеселела:

– И он рассказал все это князю, зная, что тот идет сюда?

– Да, госпожа. По этой тропинке князь мог идти только к вам.

Си Ши усмехнулась.

– Глупый мальчишка! Он выбрал неподходящий момент для разговора с князем!

– Почему, госпожа?

– А как ты сам думаешь, сколько мужчина будет помнить обо всем этом, когда он придет ко мне?

Слуга прошептал в восхищении:

– Недолго, прекрасная госпожа!

Послышались шаги, и Си Ши дала знак слуге удалиться.

– Я постараюсь, чтобы он забыл обо всем как можно скорее!

94

Утро нам обещало солнечный день, и настроение у мужа понемногу улучшалось. Но, несмотря на это, Данил никак не хотел спускаться на завтрак в общий зал.

– Может, закажем завтрак в номер?

– Можно, только ты сам объясни китайцам, чем ты хочешь позавтракать.

Он резко вскочил с кресла и сунул ноги в сандалии.

– Хорошо, пошли.

Объяснять китайскому персоналу что-либо по-английски было пыткой, которую мы не всегда выдерживали. Обычно китайцы стараются держать свое лицо и в обслуживании тоже. В гостиницу, как правило, набирают прислугу, которая говорит по-английски лишь формально. То есть знает несколько фраз, а если получает на них ответ или вопрос о том, что не входит в их словарь и звучит непривычно, они просто ничего не понимают, но сказать вам об этом не могут – это неприлично. А при их жесточайшей конкуренции – это еще и самоубийственно для карьеры. Поэтому, если вопрос был не жизненно важным, мы предпочитали не беспокоить этих неторопливых и малопонятливых людей.

Начинать свое утро с китайской пытки Данил не захотел, так что быстренько умылся, и мы спустились к завтраку.

Пока у нас было какое-то время, я решила вернуться к вопросу о таинственной компании.

– Этот план с твоим директорством неплохой. Есть люди-бренды, которые формируют вокруг себя и компанию, и коллектив.

– Интересно, какой коллективчик там собрался без меня, под моим руководством.

– Спроси у Кирилла.

– Уже спрашивал, но он не знает. Девушка представлялась как Вика. Но паспорт она не показывала. Так что имени точно сказать не могу.

– Дома ты бы еще какое-то время и не подозревал, что у тебя есть еще одна компания…

Данил покачал головой.

– Да. Компания, которая пользуется моим именем для раскрутки бизнеса. Они бы потом просто сменили учредительные документы, так что я бы ничего и не узнал.

– Если бы не возникли проблемы с налогами и чем другим.

– Тут бы я ничего вразумительного сказать не смог.

– Они бы и не стали доводить до этого. Скорее всего, это компания с определенными краткосрочными целями. Значит, здесь от твоего имени представляются разные проекты.

– Теперь понятно. Китайцы удивляются, зачем я представляю две разные компании с одинаковыми проектами и разными ценами.

– И почему-то верят, что человек, ведущий с ними переговоры от твоего имени, имеет все полномочия.

– Потому что этот человек постоянно сопровождает меня, выполняет важные поручения, присутствует почти на всех переговорах.

– Маргарита? У нее бы мозгов не хватило.

– А ей они и не нужны.

– Хорошие мозги были у твоего бывшего зама.

– Скорее, у его тестя, Бориса. А Павел… Так, умная серая мышка.

– Так за что ты его все-таки убрал?

– Слишком большую дыру прогрыз в сети, которую я плел несколько лет.

– Понятно.

Данил промолчал. Тогда я осмелела и на одном дыхании выпалила:

– Я вчера видела Николая. Он в Пекине.

Данил перестал жевать и в упор посмотрел на меня. Николай – это мой бывший, обычно он старательно упускался из наших разговоров. Слишком тяжело я переживала когда-то разрыв. Данил знал об этом, и это мое прошлое иногда его сильно беспокоило. Бесполезно было убеждать мужа, что на этом пепелище ничего взойти не может. Он всегда рассматривал старые связи как временно приостановленные и готовые к продолжению в любой подходящий (или неподходящий) момент. Только крайний случай мог меня заставить упомянуть о Николае. На сегодня «Версия», компания Николая, была одной из самых удачливых и быстрорастущих. Причем до сих пор они держалась западного направления, по крайне мере, я так думала до вчерашнего вечера, пока он не проехал мимо меня на Ванфуцзин.

Данил помрачнел. Наверное, тоже подумал о новом Азиатском перекрестке, где скоро сойдутся многие интересы.

– Интересно, а дома сегодня кто-нибудь остался?

Муж положил салфетку на стол и пристально посмотрел на меня.

– У тебя все? Или есть еще что-нибудь для меня?

Я торопливо покачала головой.

– Все.

Не дав мне дожевать, Данил быстро поднялся и чмокнул меня в макушку.

– Мне пора.

Я постаралась не подавиться:

– Позвони, когда освободишься.

95

Я отправилась к господину Ли. Таксист не смог подъехать прямо к дому из-за траншеи, которая появилась, видимо, вчера ночью. Никогда нельзя точно знать, что тебя ждет в Пекине на следующий день. Увлеченные реконструкцией столицы, китайцы быстро сносили старое и возводили новое. Так что пришлось немного пройтись. Подойдя к дому, я увидела, что входная дверь не заперта, потянула круглое кольцо на себя и тихо вошла во внутренний дворик. Садовник что-то притаптывал у куста пионов. Увидев меня, махнул рукой на свою работу и взялся проводить меня в дом. Из-за яркого утреннего солнца в доме было слишком светло, и это совсем не вязалось с атмосферой, царившей вокруг. Андрей сидел на диване в том же утреннем халате, рядом с ним расположился старый слуга. Старик было поднялся при моем появлении, но я покачала головой, и Андрей жестом усадил его обратно. Я устроилась в кресле напротив. Андрей иногда переходил на русский, чтобы и мне было понятно, о чем речь.

Они говорили о Мэй.

– Так ты говоришь, что врачи вынесли заключение – смерть от отравления.

– Да, я сегодня был там при вскрытии – мой приятель из полиции дал мне пропуск.

Господин Ли покачал головой.

– Неожиданное заключение.

Старик мрачно улыбнулся.

– Даже такой плохой врач как я может сказать, что это не было отравление. Никаких симптомов. Наверное, просто не хотят лишних хлопот.

– Я думаю, что смогу найти того, кто это сделал.

– Господину незачем этим заниматься. Я могу сказать вам, кто это.

Господин Ли удивился.

– Откуда ты можешь знать?

– Это старая история. Когда-то красивая, но своенравная девушка отвергла молодого человека, который стал монахом. Самого великого Фан Ши. Потому что полюбила вас, господин.

Андрей пристально посмотрел на старика:

– Как ты можешь говорить такое о своей покойной жене!

– Я хорошо знал мою Мэй. Простите меня, господин.

Старик сидел, вжавшись в диванную подушку, обхватив руками живот, как будто ему было очень больно. Мы вышли в сад, чтобы дать ему время оправиться.

Чтобы перевести разговор на другую тему, Андрей сказал:

– У нас еще одно необычное происшествие. Пропала связка ключей, принадлежавшая Мэй.

Я предположила:

– Может, ее увезли в морг с этой связкой, а потом где-нибудь забыли или отдали кому-нибудь по ошибке?

– Я тоже так подумал. Позвонил в морг и попросил осмотреть вещи покойной, которые мы еще не забрали. Человек, который дежурил вчера вечером, ключей не нашел.

– Может, у него есть напарник?

– Конечно. Напарник этот рассказал, что почти сразу после того, как привезли тело Мэй, пришел какой-то мужчина. Он сказал, что он от господина Ли и хотел бы забрать ключи от дома, которые наверняка находятся среди вещей покойной.

– И они отдали ему ключи?

– Да. Правда, они попросили его написать расписку.

– Это разумно с их стороны. И кто же их забрал?

– Я не знаю, кто их забрал.

– А по документу в расписке можно определить, кто он?

– Вряд ли.

– Почему?

Ли отвел глаза и произнес, почти не разжимая губ:

– Он показал документ нашего повара.

Пауза длилась довольно долго. Я не выдержала:

– Может, стоит расспросить повара?

– О чем?

– Зачем он забрал ключи Мэй.

– Я уже спрашивал. Он говорит, что его документы украли больше недели назад.

– И как же он теперь без документов?

– Да, в общем-то, они ему почти не нужны. Он, конечно, подал заявку в полицейский участок и теперь ждет, когда его пригласят для выяснения обстоятельств.

– Да, не повезло.

– Теперь придется менять все замки.

96

Для Дуана наступили самые волнующие и самые важные дни в его жизни. Сегодня ему на работу только к шести, так что до вечера у него есть время, чтобы купить билет эконом-класса до Лондона. Хорошее настроение не покидало его. Эти последние дни работалось легко, он успевал так много, что его заметило начальство и даже предложило небольшое повышение. Дуан отказался, сказав, что старается из уважения к начальнику смены, чем вызвал еще большее удовольствие своих начальников. Все равно этого повышения он уже не успеет получить. Он уезжает через два дня. Дуан рассчитывал получить деньги за прошлый месяц и просто исчезнуть.

Народу в кассах было немного. Впереди стояли двое мужчин и женщина. Женщина посмотрела на него приветливо, потом кокетливо улыбнулась. Дуан ответил ей изящным кивком. Так он будет скоро отвечать на восторженные взгляды своих поклонниц. И, конечно, дарить автографы.

Вдруг на плечо Дуана легла чья-то рука. Резким движением он сбросил руку и обернулся. Перед ним стоял человек, которого он никогда раньше не видел. Незнакомец в упор смотрел на Дуана.

– Уезжаешь?

Дуан удивился – разве у него есть уже поклонники?

– Да. Но разве мы знакомы с вами?

– Я сегодня утром познакомился с твоим отцом, и теперь самое время познакомиться с тобой.

У юноши перехватило дыхание, он с трудом проговорил:

– Вы не можете мне помешать!

– Ты так думаешь?

Дуан так не думал. Он понимал, что этот человек не шутит. Мужчина продолжил:

– Тебе придется отложить свою поездку.

– Отложить?!

Земля начала уходить из-под ног Дуана. Обезумевшим взглядом он смотрел на своего собеседника. Он плохо понимал, что происходит. Плотный господин взял его за плечо и повел к выходу, у которого стояла машина. Его усадили на заднее сиденье, где уже сидел какой-то человек, который приветствовал Дуана как старого знакомого:

– Добрый день. Отдай мне, пожалуйста, все, что в левом кармане твоей куртки.

И протянул руку. Дуан положил в нее паспорт и портмоне. Все, что у него было.

Страх, охвативший его поначалу, сменился досадой и опустошением. Сколько они ехали и куда, Дуан не помнил. Машина остановилась у какого-то заброшенного дома, когда уже начало смеркаться. Из дома к машине вышли двое, один из них, в белой рубашке, открыл дверь со стороны, где сидел Дуан, и сказал:

– Выходи.

Дуан с трудом вышел из машины, тело отказывалось его слушаться. Тяжело ступая, он шел за белой рубашкой. Они обогнули дом и вошли в узкую дверь. Дуан оказался в полутемной комнате, где ничего не было, кроме двух стульев и стола. Белая рубашка кивнул ему, указывая на стул:

– Посиди пока здесь. Хозяин скоро придет.

Дуан медленно опустился на стул. Голова кружилась, мысли его путались. Он понимал, что с ним обращаются неплохо, без грубостей. Значит, убивать его не станут. Он где-то слышал, как похищают красивых молодых людей, потому что главарь какой-то из мафиозных группировок – голубой. А может, они просто не хотят, чтобы он уезжал, – наверное, это кинопродюсер, и он хочет, чтобы Дуан работал только на него. Так он попадет в зависимость, почти пожизненно, но у него появится Будущее, к которому он себя готовил. В любом случае, нужно им понравиться. А улучив момент, сбежать.

Дуан достал из заднего кармана зеркальце, внимательно осмотрел свое лицо. Все в порядке. Сначала он улыбнулся своему отражению приветливо, затем печально – получилось тоже неплохо. Сел прямо, но без напряжения. Он был готов ко встрече с Хозяином.

Через несколько минут в комнату вошел тот самый господин, который привез его сюда. Дуан улыбнулся ему как старому знакомому. Господин усмехнулся:

– Ты, я вижу, освоился. Это хорошо. Так тебе будет легче вспоминать.

Дуан слегка растерялся:

– Вспоминать?

– Ну конечно. Тебе нужно вспомнить, откуда у тебя появились деньги.

– Деньги?

Неужели это все, что им нужно от него? Они просто хотят отобрать деньги. Тогда зачем им было привозить его сюда? Отобрали бы в машине и выгнали его. Так ведь они и отобрали! А теперь хотят узнать, где можно взять еще денег?

Но что-то в этом человеке было такое, что говорило Дуану: «Деньги ему не нужны». Он это чувствовал, и это сбивало его с толку.

Человек нахмурился:

– Ты ведь знаешь, что такое деньги. Расскажи мне, откуда у тебя такая большая сумма.

– Я их заработал.

– А как ты их заработал?

– Я работаю коридорным в хорошей гостинице.

– Ты ограбил клиента?

– Нет.

– Тогда как тебе удалось получить столько денег?

– Я получаю зарплату и чаевые. У меня хорошие чаевые.

Дуан кокетливо посмотрел на собеседника. Мужчина опять усмехнулся.

– Можешь не играть со мной, мальчик. Ты не в моем вкусе. А чтобы столько заработать, тебе бы пришлось работать лет тридцать. Со всеми твоими чаевыми. Я знаю, сколько получает коридорный. Когда-то я сам им был.

Дуан сделал удивленное лицо и наигранно проговорил:

– Вы?! Не может быть!

– Не кривляйся. Лучше говори, откуда у тебя деньги.

Дуану на ум не приходило никакой подходящей версии, он наморщил лоб, силясь хоть что-нибудь придумать. Незнакомец встал.

– Что-то мне неинтересно разговаривать с тобой. Сейчас сюда придет Потрошитель и поработает над твоим хорошеньким личиком. Шрамы украшают мужчину. А когда тебе вырежут на щеке что-нибудь неприличное, ты уже не будешь таким забывчивым.

Холодный пот заструился по спине Дуана. Он вжался в спинку стула и торопливо сказал:

– Я расскажу вам!

Мужчина кивнул и сел.

– Хорошо. Только вспоминай как следует!

Дуан начал рассказывать.

– Как-то на улице ко мне подошел господин.

– Как его звали?

– Он, конечно, назвал себя, но я понял, что это не настоящее его имя. Никто бы не назвал себя настоящим именем, предлагая такое.

– И что же он тебе предложил?

– Он сказал, что ему нужна Кукла.

Плотный, едва сдерживая эмоции, переспросил:

– Кукла?!

– Да. По сумме, которую мне предложили, я сразу понял, что это непростая Кукла. Мне нужны были деньги, и я решился…

Внезапно перед ним встало лицо господина Сюцая, его глаза будто заглядывали внутрь Дуана. Теперь он понял ту странную фразу: «Запомни, Дуан. Ты никому ничего не сможешь рассказать». Сердце его бешено заколотилось, а потом остановилось в тисках острой боли, которая на мгновение прошла через тело.

Плотный господин продолжал расспрашивать Дуана:

– Значит, ты решил, что это непростая Кукла…

Дуан хотел что-то сказать, но не смог. Голова кружилась, пальцы его похолодели.

Что-то теплое и вязкое во рту мешало ему. Он хотел сглотнуть, чтобы освободить горло, но не мог. Стало трудно дышать, вкус крови вызывал тошноту. Дуан открыл рот, чтобы вдохнуть побольше воздуха, но красная солоноватая жидкость хлынула изнутри, заливая его куртку, руки и стекая вниз по ножке стула. На полу образовалась темно-красная лужа. Дуан с глухим стуком упал на пол.

Какое-то время Плотный смотрел на него с ужасом. Потом тихо подошел к юноше, лежавшему на полу. Приложил два пальца к артерии на горле – сердце Дуана уже не билось. Мужчина достал сигарету, закурил, чтобы снять напряжение:

– Я думал, что уже ничто не сможет удивить меня.

Помедлив какое-то время, он достал телефон и набрал номер того, кого при любых других обстоятельствах он не стал бы беспокоить.

– У меня есть вопросы. Я взялся помогать вам, чтобы вернуть долг чести, но дело принимает серьезный оборот. Мне кажется, у вас есть что мне рассказать.

Выкурив сигарету, он вышел во двор. Подозвал молодого человека в серой куртке:

– Убери тело. Похорони его. Остаток денег и документы отдай его отцу.

97

Вечер выдался пасмурным, но посетителей в небольшом ресторанчике было немного. Фан Ши частенько заходил сюда, когда дела приводили его в Пекин. Еда в чужом городе не доставляла ему удовольствия, но встречаться с кем-либо лучше за ужином, когда можно, не обижая собеседника, избегать прямых ответов. Он уже заканчивал свой ужин, когда к нему подсел невысокий смуглый человек. Фан Ши поинтересовался:

– Зачем вы хотели меня видеть?

– Я хотел вам кое-что рассказать.

– Надеюсь, это что-то важное.

– Это вам судить. У меня есть для вас новости. Первая – убили служанку господина Ли. Вторая – Кукла опять в его доме.

Фан Ши отмахнулся:

– Это уже не новости.

Собеседник выглядел слегка обескураженным.

– Что же ты можешь мне рассказать такого, о чем я еще НЕ знаю.

Маленький мужчина задумался, закрыл глаза и тихо, как повторяют дети заученные стихи, произнес:

– «Помни о Мече Стража. Не прикасайся к нему до тех пор, покуда не возжелаешь, дабы Страж удалился, оный покинет тебя при прикосновении и оставит незащищенным до окончания Обряда, и хотя Круг есть граница, кою никто не может пересечь, ты окажешься неготовым к тем невероятным зрелищам, кои окружат тебя».

Фан Ши впервые проявил интерес:

– Откуда у тебя этот текст?

– Я видел его много раз.

– А ты понимаешь, что ждет тебя?

– Только Великий знает, что его будет тревожить завтра. Я, простой человек, могу видеть только позади себя.

Смуглый положил на стол перед Фан Ши связку ключей.

– Что это?

– Ключи. Один из них открывает шкаф, где хранится Кукла. Но сама Кукла вам не нужна. Нужен футляр, что остался в шкафу. Внутри на крышке написан этот текст. Я не пропустил ни одного слова, господин. Я все знаю.

Фан Ши вздохнул. Вряд ли этот человек знает, что великий Фан Ши уже утратил часть своей силы, а значит, где-то рождается новый Колдун.

Он поднялся, заплатил за ужин и жестом пригласил собеседника идти за ним.

По дороге он спросил:

– Зачем мне эти ключи?

Его спутник удивился:

– А вдруг вам понадобится что-нибудь – футляр или Кукла? Я достану их для вас.

– Как ты узнал меня?

– Я видел вас случайно с тем мальчиком – Дуаном. Он приходил потом пару раз к старику управляющему. Иногда по ночам я доставал шкатулку и читал древний текст. И в ту ночь я тихо пробрался в гостиную, но там был Дуан. Он вытаскивал Куклу из шкатулки. Мне повезло, что он меня не заметил.

– Тебе, действительно, повезло. Но он тебя заметил.

Смуглый расстроился, но продолжил свой рассказ:

– Потом, когда начали происходить все эти странные вещи, меня похитили, исчез Дуан, затем Мэй… Я понял, кто вы. И я решился…

Прошло время, и Дом опустел. Никто больше не вернется сюда. Останется только этот человек – бывший повар господина Ли, который все оставил ради того, чтобы стать Учеником. Пусть так и будет. Фан Ши приказал ему переодеться и смыть с себя все запахи. Пока Ученик тщательно готовился, Фан Ши вышел в сад. Теперь, когда все камни собраны воедино, пора в Путь.

«Тебе следует подготовить алтарь, обращенный на Север, жертвенную чашу и жаровню. На земле должно начертать Врата, относящиеся к Прохождению. И коль над твоей главой чистое небо, есть оное самое лучшее. Ни одного светильника не должно находиться над тобой. Единственный свет должен исходить от четырех ламп, стоящих на земле при четырех Вратах Земли: от лампы на Севере, лампы на Востоке, лампы Юга и лампы на Западе. Масло для оных должно быть чистым, без запаха, или сладко пахнущим».

Он медлил, вызывая в памяти последнюю встречу с той, ради которой он был готов нарушить Договор Древних Магов.

98

Мэй вошла к нему без стука. Он жестом пригласил ее сесть, но она отказалась, поставила свою сумку на стул рядом с дверью, а сама осталась стоять, готовая уйти при первой же возможности.

– Я тороплюсь. Чего ты хочешь от меня?

– Кукла у тебя?

– Да. И я верну ее Хозяину.

– Ты все еще надеешься, что он полюбит тебя?

– Но ты же полюбил!

– Я был так глуп. Однако сейчас не об этом. Лучше верни мне эту Куклу.

– Вернуть? Тебе?

– Если ты не хочешь погубить своего господина.

Мэй молча подошла почти вплотную к Настоятелю и вопросительно посмотрела на него.

Он продолжил:

– В этой Кукле камень, принадлежащий Древним Магам. Печать сломана.

– Это опасно?

– А ты сама как думаешь?

Женщина отвернулась от него, подошла к стулу, на котором стояла ее дорожная сумка, но все еще не решалась достать Куклу.

– Чего ты хочешь от меня?

Настоятель грустно посмотрел на нее. Значит, ради того, другого, она согласна на все!

– Ты можешь просто достать этот камень и отдать его мне. Камень вернет к жизни древний ритуал, и прекратится то, что длилось двадцать четыре столетия. Вот, смотри!

Настоятель достал из своего стола кожаный мешочек и высыпал содержимое прямо на стол. На глазах у Мэй камни задвигались по столу, принимая определенную последовательность так, что оставалось место для еще одного, чтобы завершить Внешний круг. Она поняла, что Настоятель не шутит. Этот камень опасен. Его нужно вернуть.

Мэй открыла сумку, вынула из нее сверток. Медленно развернув Куклу, она протянула ее Настоятелю. Он покачал головой.

– Можешь достать этот камень сама. Печать уже почти сломана.

– И что потом?

– Ты проживешь еще часов пятнадцать-двадцать. У тебя будет время, чтобы отдать Куклу своему Хозяину. Или отдашь эту Куклу ему вместе с камнем?

Мэй ловко отковыряла остатки Печати своим длинным ногтем и извлекла Камень Венеры из статуэтки. Подержав его на ладони, она положила его на стол. Камень медленно занял свое место среди других. Руки Настоятеля задрожали.

– Уходи.

Мэй взяла Куклу, прижала ее к себе и вышла, тихо простившись:

– Прощай, Великий Фан Ши.

99

Вечером я нашла мужа в баре гостиницы.

– Что пьешь?

– Дамам такое нельзя.

– Тогда скажи, что мне можно, и я это выпью.

Данил заказал мне бокал красного, и я пристроилась рядом. Возле мужа на столике лежал какой-то конверт.

– Взятка?

– Китайцев еще недавно за это расстреливали.

– Так это когда было!

– Однако если бы ты обратила внимание на скромные машины, которые стоят у правительственных зданий, то не интересовалась бы взятками так открыто.

– Если это не взятка, то я могу еще многое предположить. Лучше сам скажи.

– Это билеты.

– У нас же есть.

Данил проигнорировал замечание.

– Дай мне твой паспорт.

– Зачем? У тебя же свой есть.

– В мой тебе визу не поставят. А удочерять тебя я не хочу.

– Куда едем?

– В Гонконг. Потом в Макао.

– Ты решил попытать счастья?

– Не в казино.

– Мое согласие требуется?

– Вспомни, дорогая, кодекс Наполеона: «жена обязана и имеет право следовать за мужем».

– Формулировка понятна. Еду.

Данил поцеловал меня в лоб.

– Вот и славно. Давай паспорт.

Я почти с головой порылась в сумочке, но паспорта не нашла.

– Когда ты им последний раз пользовалась?

– В аэропорту, когда не полетела с вами в Сиань. Я тогда была в обмороке, могла его куда угодно сунуть, а то и просто потерять.

– Так…

– Ты о чем?

– Припоминаю, кто занимался твоим спасением. Могли просто поднять паспорт с пола, потом забыли вернуть.

– Софья Тимофеевна и Маргарита, насколько я помню.

– Плохо, если мама взяла твой паспорт. Придется пересылать, задержимся дня на три.

– Еще хуже, если его взяла Маргарита. Тогда задержимся еще дольше.

– Думаешь, это злой умысел?

– Если твоя мама, то просто недоразумение.

Данил усмехнулся:

– Да уж.

– Кто будет звонить Софье Тимофеевне?

– Ладно, сейчас скажешь «твоя мама, ты и звони».

Общение с мамой не входило в планы мужа, но спорить он не стал.

– Ладно, иду звонить.

Данил поднялся в номер, а я осталась допивать вино. Одного бокала мне не хватило, и к возвращению мужа я уже готова была выслушать любые новости.

– Ну что?

– Она не брала. Гарантом выступает папа. Он лично распаковывал ее вещи.

– Привычки бывшего военного?

Данил усмехнулся.

– Конечно.

– Кто позвонит Маргарите?

– Твой паспорт, ты и звони.

На это мне было нечего возразить, я набрала Маргариту:

– Добрый вечер, это Елена. Спасибо, что нашли мой паспорт. Он мне сейчас срочно нужен.

В воздухе повисла пауза.

– Простите, но у меня нет вашего паспорта.

Я не сдавалась:

– Вы его кому-то передали? Где я могу его забрать?

– У меня его и не было никогда. Вы, наверное, что-то перепутали.

Я чуть не захлебнулась, но промолчала и выключила телефон. Данил сделал еще попытку:

– А ты спроси у господина Ли.

– Думаешь, надо?

– Спроси. На всякий случай.

– Вряд ли он бы стал держать у себя мой паспорт, даже если бы нашел его. Он бы его вернул.

– Он мог забыть. Ведь у него благодаря тебе весьма насыщенная жизнь.

– У тебя тоже. И вовсе не благодаря мне.

– Не ворчи. Набирай своего китайского Андрея.

100

Фу Чай не спал. Он смотрел на лежащую рядом Си Ши, и сладкие волны поднимались к его сердцу и разливались теплом по всему телу. Эта женщина волновала его. Как волнует опасность на поле боя. Никогда не знаешь, что тебя ждет, – она полна неожиданностей и тайных смыслов. Князь наклонился, поцеловал обнаженное плечо красавицы и стал медленно одеваться.

Галерею пронзали первые лучи солнца. Князь медленно шел сквозь них. Перед дверью в зал приемов он остановился. Оглянулся. Слуг не было видно. Он знал, что они где-то здесь – невидимые и бесшумные. Фу Чай хлопнул в ладоши: из-за ближайшей колонны выскочил слуга и упал перед князем на колени. Фу Чай указал на дверь – слуга быстро вскочил и, в поклоне, быстро подошел к закрытой двери. Звякнула связка ключей, и дверь бесшумно открылась. Князь вошел в полутемный зал и сел на кресло у окна. Утренняя сырость проникала через легкий халат, но показать слуге, что ему холодно, Фу Чай не мог. Бесшумные слуги принесли кипяток и закуски. Князь согрелся, накинул свой парадный халат. Пора было приступать к делам. В зал вошел секретарь и встал на расстоянии почтительном, но так чтобы можно было слышать даже малейший шепот князя.

Фу Чай приказал:

– Мне нужен Первый министр. И созовите моих генералов. Я принял решение.

Секретарь что-то тихо прошептал своему слуге, и тот выпорхнул из комнаты. Прошло еще какое-то время, прежде чем первый посетитель вошел в комнату, низко кланяясь и приветствуя своего князя. Фу Чай повернулся к нему, но оставался неподвижен. Он в упор смотрел на своего Первого министра.

Бо Пи начал нервничать. Что у князя на уме? Первому министру было чего опасаться. Недавно ему донесли, что наследник принимал у себя врагов – боевого генерала княжества Цинь и старого евнуха, который давно уже жил на заднем дворе княжеского дворца и не имел никакого влияния. Евнуха никто не мог тронуть только потому, что никто лучше него не принимал роды в княжеском гареме. Поэтому он много знает. Бо Пи предлагал ему свое покровительство, но старик отказался. Причем в весьма оскорбительной для Первого министра форме. Бо Пи сжимал кулаки, вспоминая, как послал к нему своего доверенного человека, а сам спрятался за ширмой, чтобы удостовериться: можно ли доверять этим людям. Даже сейчас Бо Пи слышались слова старика: «Передайте своему хозяину, я шакалам не служу». Мерзкий старик! Первый министр был уверен, что отомстит ему при первой возможности. И сейчас, похоже, такая возможность ему представится. Что бы они ни наговорили наследнику, Бо Пи уже знал, что наследник в опале. Вчера он допустил ошибку, пытаясь раскрыть князю глаза на положение дел в государстве. Эта Си Ши очень умна!

101

Я набрала номер Андрея.

– Андрей, я потеряла паспорт. Ты не находил?

– Нет. Давно пропал?

– Не знаю. Последний раз я его видела в аэропорту.

– Хорошо, я поспрашиваю. Если что-то узнаю – перезвоню.

Данил нахмурился.

– Что, подружка, ты теперь нелегал? Подлежишь высылке вместе с прочими мелкими правонарушителями?

Я рассердилась.

– Вместо того чтобы смеяться над девушкой, лучше принеси еще выпить.

Данил ушел, а я сидела и разглядывала, как в стеклянной входной двери прокручиваются возвращающиеся гости отеля. Вошел какой-то высокий мужчина с бесконечным количеством пакетов в руках. За ним на высоких каблуках семенила девушка, припадая на левую ногу. Яркий свет отражался на стразах ее сумочки так, что саму девушку было трудно разглядеть. Неожиданно парочка сменила курс и направилась в мою сторону.

– Привет, ты что такая бледная, отравилась?

Это были Вика с Владимиром. Я думала, что они уже давно в России.

– Это не отравление, а досада. Результаты на лице схожие.

Владимир поинтересовался:

– И что нынче досаждает женщинам?

– Как правило, это другие женщины, но только не в моем случае. Я потеряла паспорт, а Данил собрался лететь в Гонконг и Макао. Я теперь лететь не могу, а хочется.

Вика устроилась в кресле рядом со мной и сняла туфли.

– Купила сегодня. Ужасная колодка. Прельстилась на красоту. Они мне так хорошо к сумочке подходили. Теперь не знаю, что с ней носить.

Я посмотрела на Викины поджатые пальцы ног и предположила:

– У тебя теперь ножки-лотосы, тебе все равно их придется перебинтовать. Так что сможешь носить трехдюймовые туфельки китайских модниц прошлого века.

Владимир хихикнул.

– Как настоящий любитель антиквариата.

Вика строго посмотрела на него.

– Зря смеешься. Тебе теперь придется носить не только мои пакеты, но и меня в придачу, как китайскую аристократку А вы с Данилом надолго в Макао?

– Он говорит, что дня на три.

– Значит, на неделю. Я могу дать тебе свой паспорт. У меня еще один есть.

Мы с Владимиром расхохотались. Данил с новым бокалом для меня стоял в стороне, не решаясь присоединиться к нашему веселью. Наконец его заметили.

– О чем смеемся?

Я попыталась ответить его любопытству.

– Вика, оказывается, не просто антиквар-любитель, но и, как это называется, когда идут на подлоги?

– Мошенником? – любезно подсказал Владимир.

Вика надулась.

– Если я первая купила ту вазочку, это еще ни о чем не говорит!

– Говорит. Тем более, что нашел ее я, а тебе просто показал.

– Сам виноват. Ты слишком долго торгуешься.

Владимир вскипел:

– Вы представляете, я нахожу красивую вещь, торгуюсь изо всех сил, уже почти договорился, а тут ко мне подходит какая-то китаянка и говорит, что, «к сожалению, это продано». Я сначала ничего не понял, хозяин-антиквар тоже слегка растерялся. А продавщица говорит, что эту вещицу купила та дама, с которой я пришел.

Значит, пока Владимир упоительно торговался, Вика просто заплатила по счету и купила его находку И при этом он носит все ее пакеты и даже не выглядит рассерженным. У них это, похоже, чистый спорт.

Данил вернул Вику к теме.

– Ты что-то про паспорта говорила.

– Да. Зимой я собиралась покататься, но не могла найти свой загранпаспорт. Пришлось срочно делать новый. Потом я нашла старый, он еще года два действует. Не гарантирую, что тебе можно с ним в Россию влетать, но в Китае, наверное, куда-нибудь слетать можно.

Данил запротестовал.

– А если нельзя? Мало нам проблем?

Вика пожала плечами.

– Проблема всего одна, да и та решается. Твоей блондинке придется перекраситься.

Мы с Владимиром опять рассмеялись. Данил пытался быть серьезным.

– Дамы, где вы видели, чтобы китайцы продавали черную краску? Им это так же нужно, как солярии.

Вика сначала поддержала его.

– Да, эти два рынка здесь, к сожалению, не популярны.

Потом посмотрела на меня оценивающе.

– Из-за тебя мне придется расстаться не только с запасным паспортом, но и с запасной краской, и все увидят мою раннюю седину!

Данил продолжал быть бдительным и строго спросил:

– А если тебя остановят с этим паспортом? Он же недействителен?

Вика возмутилась:

– Почему это он недействителен? Все это время я буду в Пекине и вылетать раньше чем через десять дней не намерена. Так что пользуйся на здоровье. Мы для них все на одно лицо, так же, как и они для нас.

Данил не унимался:

– Вика! Я думал, только моя жена ненормальная, но теперь я и в тебе сомневаюсь!

– Не сомневайся, милый. Где же ты видел нормального коллекционера?

Мне показалось, что Владимир посмотрел на Вику с восхищением.

Через полчаса я сидела на краю ванны с шапочкой для душа на голове. Мне было жаль расставаться с моей дорогущей покраской и намазывать себе на голову сливово-черную массу. Жажда приключений в моем случае сильнее разума. Через полчаса, согласно инструкции, я осматривала результат в запотевшем зеркале. Даже после тщательного окрашивания мое отражение мало походило на Вику. Тревога Данила возросла.

– Тебя ни один пограничник не пропустит.

– Позвони лучше Вике, пусть поднимется к нам.

Вика не заставила себя долго ждать.

– Ну-ка, покажи, что у тебя получилось.

Я предстала в своем новом облике и восторгов не вызвала.

– Да, цвет явно не твой. Ну, ничего. Потерпишь. Данил, принеси ножницы.

Данил насторожился:

– Ты что, ее подстригать будешь?

– Конечно. Обрезания здесь не избежать.

Слегка укороченные волосы смотрелись чуть лучше, но я все же старалась в зеркало часто не заглядывать.

102

Самолеты на Гонконг летали каждый час. В аэропорту было относительно спокойно, так что у местных служб было достаточно времени, чтобы тщательно осмотреть каждого пассажира. Данил немножко нервничал.

– Зачем ты так вырядилась?

– А как бы ты хотел?

– Я бы хотел, чтобы вырез на кофточке был поменьше. И эти синие шлепанцы не подходят к белым брюкам.

– Не ворчи. Чем нелепее я одета, тем больше внимания моей одежде, а не фотографии. Пусть веселятся.

– Может, все-таки останешься?

– Ты мне визу поставил? Билет купил? Теперь поздно меня отговаривать. Я уже все это хочу.

– А я вот что-то уже не хочу!

– Давай, иди. Я уже все бланки заполнила. Перед нами на паспортном контроле стояли еще три иностранца. Судя по виду, португальцы. Я успокаивала Данила:

– Ну посмотри, перед нами еще две женщины брюнетки. Они привыкнут, и я смогу пройти в обойме.

Данил посмотрел с неодобрением сначала на меня, потом на женщин. Женщинам его взгляд не понравился. Наверное, они привыкли, что мужчины смотрят на них совсем иначе. Стоящая прямо перед нами дама фыркнула и отвернулась.

Паспортный контроль, как я и предполагала, прошел гладко. Данил повеселел и даже не стал ворчать, что я взяла с собой его любимую фляжку с коньяком. С фляжкой этой пришлось расстаться из-за китайского запрета на перевоз спиртных напитков в ручной клади. Ее просто выбросили в корзину после личного досмотра.

По прилете в Гонконг проблем тоже не возникло. Меня просто игнорировали. Все внимание пограничника привлекла стоящая впереди меня роскошная негритянка в желтом сарафане. После нее мой пограничник понял, что никого столь же достойного его внимания уже не будет, и быстро вернул мне паспорт.

Нас встретила сопровождающая с русским именем Таня и раскосыми азиатскими глазами. Гонконгские китаянки предпочитают английский деловой стиль в одежде и сумочки Луи Виттона. Это кажется им верхом элегантности и придает значимость в собственных глазах. Девушка с недоумением посмотрела на мой наряд – у нее были свои представления о vip-персонах.

– У нас билеты на паром на 22.00. Машина ждет, нам лучше не задерживаться.

Я удивилась:

– А разве мы не остаемся в Гонконге?

Данил постарался мне объяснить.

– Сначала в Макао, потом в Гонконг. Господа из «Восточной Звезды» сменили рабочий график, так что завтра мне придется встречаться с их директорами по рекламе в Макао, а уже послезавтра в Гонконге.

– А что, в Макао есть реклама?

– В Макао есть казино. Они туда завтра приедут поразвлечься. Так что мне придется проиграть им крупную сумму, чтобы поближе познакомиться.

– Шутишь?

– Ничуть. Взяток они брать не могут, а выигрыш в казино – это почти законно. Так что мне придется постараться, чтобы встреча в Гонконгском офисе состоялась.

Паром за час доставил нас в Макао, где нас должен был встречать господин Лай. По описанию Тани, маленький, быстрый и англоговорящий. Мы высадились из катера и оказались на еще одной границе – между Гонконгом и Макао. Макао как отдельное государство утратило свой статус, но сохранило границу. Так что все повторилось – и паспортный контроль, и визы.

Вдохновленная Пекинскими и Гонконгскими пограничниками, я смело протянула Викин паспорт. Неожиданно для меня пограничник привстал с места, огляделся и махнул кому-то рукой. Сердце мое застучало медленнее. Этот второй внимательно посмотрел на меня и спросил:

– Сколько вас?

Я вопроса не поняла. Поэтому постаралась не отвечать.

– Нас?

– Да, у кого нет визы. У вас группа?

– Нет, нас только двое.

Я показала на Данила. У него, похоже, были те же проблемы, так что вскоре он оказался рядом с нами.

– Тебя уже арестовали?

– Еще нет. Если ты пообещаешь не вмешиваться, может, и не сразу арестуют. У них вид доброжелательный.

Пограничник помахал нам рукой, хотя мы стояли рядом.

– Пойдемте со мной.

И нас с Данилом повели в какой-то офис. Внутрь заводить не стали, мы остановились перед стеклянным окошком, где пограничники от руки выписывали чеки и визы для туристов, которым не посчастливилось иметь гражданство Макао или Гонконга. Выписав все бумажки, пограничник вежливо сказал:

– Двести.

Я протянула ему двести долларов. Он покачал головой и протянул мне деньги обратно.

– Нужны доллары Макао.

– У меня нет. А что, американские не подойдут?

– Нет.

– А где же, по-вашему, я смогу взять ваши доллары?

– В обменном пункте.

– А это где?

– На первом этаже, только он закрыт.

– Этаж?

– Обменный, конечно.

– И что нужно делать?

Пограничники переглянулись: брюнетка с декольте и в шлепанцах на босу ногу имела весьма растерянный вид. А парень с ней рядом просто сидел на чемодане и не вмешивался. У него тоже наверняка не было нужных денег.

Наконец тот, что помоложе, сказал:

– Ну, хорошо, мадам, пойдемте со мной.

Данил напрягся, но вмешиваться все же не стал. Мы вышли в служебное помещение, потом в коридор, спустились на лифте куда-то вниз и оказались в Duty-free. Причем в весьма странном, больше похожем на лавку в сельской местности. На полу стояли коробки с вином и шоколадом. Наверное, как им завезли, так они все это и поставили – все равно купят, зачем полки занимать. Хотя некоторые полки все же были заняты сигаретами и алкоголем. Мой пограничник сказал:

– Купите какую-нибудь мелочь, чтобы разменять ваши деньги.

Я отвергла несколько сортов неизвестных мне вин и выбрала Tableron, чтобы успокоить мужа. Когда мы вернулись, Данил уже не сидел на чемодане, а нервно ходил вокруг него.

– Странно. У вас обоих довольный вид…

– Мы поменяли деньги. Вот тебе за терпение.

Я протянула Данилу шоколад, рассчиталась за визы, и мы направились к выходу.

103

Макао – странный город, кусочек Европы в сердце Азии. Когда-то португальцы, высадившись на этих берегах, решили основать колонию. Наверное, им понравился этот перекресток торговых путей, и они удерживали его на протяжении нескольких столетий. И лишь недавно им пришлось вернуть его в хозяйство Поднебесной. За время своего присутствия они успели немного изменить облик местного населения, особенно женской его части. Многие китаянки имеют португальские черты, и это их совсем не портит, а местности придает особый колорит.

В первый же вечер, прогулявшись по этому азиатскому Монте-Карло, мы поняли, что отдыхаем от континентального Китая. На улицах к нам ни разу не пристали ни с какими коммерческими предложениями.

Устроившись у окна в уютном винном ресторанчике Vinha, мы занялись делами: Данил что-то писал на салфетке, а я разглядывала прохожих на улице, пытаясь сосчитать соотношение мужчин и женщин. Мужчин пока оказывалось на восемь больше. Я размышляла, стоит ли считать за двух того высокого молодого человека, на вид явно европейца. Европеец вошел в наш ресторан, и мне захотелось рассмотреть его поближе. Я ждала, что он поднимется на второй этаж. Второй этаж – это для тех, кто пришел надолго, а на первом обычно стояли столики для тех, кто забежал немножко выпить.

Прошло минут десять, и я уже подумала, что жду напрасно. Я потихоньку вышла из-за стола, стараясь не отвлекать Данила, и пошла к лестнице. Высокий мужчина как раз поднимался по ней. Хорошо, что я имею корабельную привычку держаться на крутых спусках, а то бы экспонаты винных бочек больше не стояли на своих местах.

– Николай?!

Он выглядел не менее удивленным.

– Дорогая, что-то я тебя часто вижу в последнее время. Мне повезло, или это входит в твой план?

– Это мне не повезло. Я думала, что на Ван-фуцзин ты меня не заметил.

– Тебя трудно не заметить.

– Это комплимент или факт?

– Факт.

Я проигнорировала колкость и спросила.

– Ты поиграть?

– Конечно, а что еще здесь можно делать?

– Говорят, здесь музей неплохой.

Мой бывший усмехнулся.

– А ты что, в музей пойдешь?

– Может, и пойду. В казино меня все равно не пустят. Иначе компанию придется закрывать по банкротству.

– Азарт? Данил тоже в музей?

Я не услышала последний вопрос. Одна странная мысль засела в моей голове, и я постаралась от нее сразу избавиться:

– Ты завтра играешь с господами из «Восточной Звезды»?

Николай оторопел:

– Так мы с твоим новым мужем сядем за один стол?

– Так.

– Значит, этот урод из министерства продает информацию всем нуждающимся.

– У китайцев нет понятия «эксклюзивный договор». Сколько ты ему дал?

– Не скажу. Но мне обидно.

Мы рассмеялись.

Я вернулась за столик. Данил уже ковырял вилкой в салате и оглядывался в поисках меня.

– Ты куда ходила?

– Искала дамскую комнату.

– Нашла?

– Нет.

104

Нам не спалось. Сначала мы попытались смотреть местный канал, потом пить португальское вино, которое купили в какой-то лавке на улице. Ничего не помогало. Данил нервничал по поводу предстоящей встречи. А я нервничала, потому что не знала, как лучше ему сказать, что его ждет на самом деле.

Тянуть больше было нельзя, и я решилась. – Сколько ты намерен завтра проиграть? – Много. По моим расчетам, это должно окупиться года за два.

– Это надежная инвестиция?

– Может быть.

– То есть ты не уверен. Сколько человек завтра играют?

– Мне сказали, что человек пять-шесть. А это важно?

– Конечно. Если ты намерен проиграть, значит, кто-то намерен выиграть.

– Выиграть намерены четыре господина, и мне не важно, как они распределят между собой полученные деньги.

– Значит, кроме них, за столом будет еще один или двое.

Данил уловил, что я стараюсь его привести к какой-то мысли.

– Не веди меня, пожалуйста. Говори, что знаешь и откуда.

– Вчера в ресторане я встретила Николая.

– Это ты с ним искала дамскую комнату?

– Нет, с ним я выясняла, сколько берет твой чиновник из Министерства торговли, который продает информацию и контакты. И если вам обоим он продал одну и ту же информацию, это говорит о том, что она вполне достоверна.

Выражение лица у Данила было такое же, как у Николая. Это повеселило меня, но недолго. Вино стало пользоваться у нас успехом. Данил, не отрываясь, допил свой бокал.

– Значит, они устраивают тендер – кто больше даст.

– А те, кто даст меньше, тоже отдают им свои деньги?

– Конечно.

– Хорошая система.

Я постаралась подвести итог:

– Мы не участвуем?

В глазах Данила заплясали чертики.

– Глупости! Конечно, участвуем! Нужно же мне вернуть деньги, потраченные на информацию и на эту поездку!

Данил сгреб в кучу бумажки, разложенные ровными стопками на столике, и бросил их в нашу дорожную сумку. Это чтобы служащие отеля не передавали информацию нужным людям.

Потом устроился поудобнее и достал компьютер.

– Сейчас подсчитаю, сколько я намерен получить в качестве компенсации.

– А если Николай тоже решит что-нибудь выиграть?

– Тогда это будет честный поединок. Я не в обиде. За такое удовольствие я согласен заплатить.

105

Вечером на следующий день мы немножко поссорились.

– Я тоже хочу там быть! Не могу же я пропустить этот матч века!

– Женщинам и слабонервным смотреть запрещено! Я не хочу отвлекаться.

– Не отвлекайся. К тому же я не слабонервная.

– Ага, еще скажи, что ты не женщина.

Наконец мы сошлись на том, что я поприсутствую при самой встрече и покину зал, как только начнется игра.

Встреча была назначена на шесть часов в казино Winn, которое открылось всего неделю назад, но уже пользовалось небывалой популярностью. Свободных комнат не было из-за наплыва посетителей с континентального Китая и Гонконга. Игровые залы на тысячи человек были переполнены. Охрана едва успевала досматривать прибывающих посетителей, чтобы не создавать большой очереди из желающих испытать судьбу. Мы с трудом протиснулись через толпу китайцев, решающих, в какой из залов им лучше направиться. Данил кому-то позвонил, возле нас возник служащий и попросил следовать за ним. Пройдя пару залов, мы увидели Николая. Мужчины не стали пожимать друг другу руки, ограничились приветствиями.

– Рад видеть!

– Взаимно. Играем?

– Нет, спасибо.

Данил удивился.

– Тогда зачем ты здесь?

– Не могу не посмотреть на это. Болею за соотечественника.

Данил понимающе кивнул:

– Имеешь сведения?

– К сожалению. Поэтому не участвую. Возвращаюсь в Европу.

Мы с Николаем остались, а Данила проводили в отдельный кабинет, предназначенный для особых гостей. Наверное, в нем не было камер наблюдения по всему потолку, как в остальных залах. Пока дверь не закрыли, мы наблюдали, как китайцы с важным видом рассаживались за столом. Как хозяева в ожидании подношения, они, едва взглянув на моего мужа, о чем-то живо переговорили между собой. Николай удивленно посмотрел на Данила, потом на меня:

– Я чего-то не понимаю. Он не похож на человека, намеренного расстаться с деньгами!

Я удивилась:

– В самом деле? А что, расставаться обязательно?

Николай усмехнулся.

– Такое красивое решение мне в голову не пришло.

Я решила на всякий случай уточнить:

– Красивое?

– И простое. Китайцы слишком азартны и увлекаются во время игры. Для трезвого, умеющего считать Данила это все равно, что с детьми играть. Жаль, что я не составил ему партию.

– Составишь мне. Я обещала не присутствовать при игре.

– Тогда в бар. Подождем результатов.

Результаты не заставили себя ждать. Крики за игровым столом привлекли к себе внимание даже в баре. Китайцы нервно покидали комнату, кричали что-то на ходу друг другу, потом Данилу, пока не скрылись из вида.

Данил присоединился к нам через полчаса. Николай протянул ему бокал.

– Поздравляю.

– Это лишнее. Кажется, мне теперь заказан путь на этот рынок.

– Зато с такими деньгами перед тобой открыт любой другой.

Мужчины засмеялись. Николай полушутя сказал:

– Только уговор: постарайся обойтись без офиса в Лондоне. Не люблю передел территории.

– А что ты собирался здесь делать? Может, в переделе участвовать?

– Не в переделе, а в разделе. Этот рынок еще как следует не поделен.

– Да, такими методами они еще долго будут его делить.

В Гонконге мы оказались совершенно без дел, поэтому попросили Таню переписать билеты на вечерний рейс и просто бродили по городу, убивая время до вылета. Небоскребы толпились на узкой горной террасе, которая спускается к океану. Как все порядочные туристы, мы прокатились на трамвайчике до пика Виктории, посетили пару знаменитых ресторанов и прошлись по сувенирным лавкам. Улицу бутиков пришлось проигнорировать – оставалось слишком мало времени, а выбирать быстро я не умею.

Антиквариат на Голливуд-роуд меня не порадовал. Наверное, в этом году мода на коней, которые были выставлены в огромных количествах от маленьких, величиной с ладонь, до огромных каменных статуй для украшения фасадов. Были там, конечно, и статуэтки «династии Тан», но ничто уже не могло сравниться с моей Красавицей.

Данил был в отличном настроении. Напряжение этих дней уходило, и он с удовольствием рассматривал город.

– Слишком много медицинских лавок, такое впечатление, что весь город нетрадиционно лечится.

– Есть от чего – все, что ближе к воде, закатано в бетон. Тут сильные допинги нужны.

– Зато у них кофе хороший, ты заметила?

Аэропорт в Гонконге – огромное Техно у самой воды, с магазинами в несколько этажей. Для приличия мы купили несколько открыток и этим ограничились. По поводу своего (вернее Викиного) паспорта я уже не беспокоилась. Пограничники бодро отштамповали его, и мы вылетели в Пекин.

106

Си Ши быстро шла по длинной галерее, взлетая по ступенькам и поворачивая так быстро, что слуги едва успевали расступиться в поклоне перед куртизанкой. Она с шумом распахнула дверь в приемную залу и изящно упала ниц перед троном. Все голоса разом смолкли. Князь поднялся:

– Что привело вас сюда?

– Мой господин! Я знаю, что женщина не может нарушать своим присутствием военный совет, но вести столь ужасные дошли до меня!

Придворные замерли. Князь встревожился:

– Говори!

– Вы начинаете войну против Цинь!

– Это не новость для вас.

Князю льстило, что эта красивая женщина, всецело принадлежащая ему, готова на все ради него. Он опустился на трон, обводя взглядом придворных, с недоумением и восхищением рассматривающих его фаворитку Она высоко подняла голову и смело сказала:

– Новость в другом, государь. Вам обещали поддержку княжества Чу и Хань. Так вот, это ловушка!

Гул голосов поднялся и разом утих. Князь в волнении чуть сдвинулся к краю трона:

– Продолжай!

– Вы знаете, государь, что я урожденная Юй и готова умереть, если мой господин в чем-то подозревает меня. Но именно это обстоятельство помогло мне узнать о страшном заговоре, который готовится против вас!

Ропот возмущения пронесся среди министров. Си Ши не стала ждать, когда они успокоятся.

– Вчера мне привезли ткани. Этот торговец недавно из Чу, и сегодня, раскладывая передо мной свои лучшие ткани, он сказал:

– Поздравляю, госпожа, скоро вы вернетесь домой.

Князь нахмурил брови в ожидании. Фаворитка продолжила:

– Я удивилась и спросила, что навело его на эти мысли. Он сообщил мне, что ни Чу, ни Хань не будут участвовать в войне. Он продает свои ткани женам князей, и его сведения верны!

Князь постарался не подать вида, что новость поразила его:

– И что же вас так расстроило, моя дорогая? Что вы будете ходить в таких же платьях, что и жены князей Чу и Хань? Так мы прикажем этому торговцу, чтобы он больше не продавал им ткани. Тогда только вы сможете блистать в редких нарядах, о которых будут говорить далеко за пределами нашего княжества.

Си Ши изобразила негодование, слезы потекли по ее прекрасному лицу:

– Я простая женщина и могу ходить в любом платье! Мне не до нарядов, когда моему господину грозит опасность!

Си Ши выбежала из зала.

Фу Чай тихо сказал:

– Теперь мы не можем обойтись теми силами, которые планировали. Нам придется поднять все войска, которые есть в нашем распоряжении!

Министры переглянулись.

– А войска, охраняющие столицу?

– Мы выводим их!

– Оставлять город беззащитным?

– Столица нам будет не нужна, если мы проиграем войну! Нам нужно обсудить новый план построения и движения войск.

Тревога залегла на лицах генералов. Министры качали головами, и лишь Первый министр Бо Пи был доволен. Скоро он будет самым богатым человеком в государстве!

Вечером Си Ши ждала князя у себя. Хотя совещание затянулось, он был бодр и возбужден. Ласки его были волнующими, Си Ши тонула в горячих волнах его страсти. Их последний вечер она запомнила навсегда.

Утром князь сказал:

– Собирайся, ты едешь со мной.

Си Ши замерла от неожиданности:

– Вы никогда не брали меня с собой.

– Разве у тебя другие планы?

– Мои планы – быть всегда рядом с вами, государь.

– Чего же ты медлишь?

– Я буду готова!

Си Ши крикнула служанок, и князь вышел.

107

В соседнем государстве два министра ждали вестей. Полуденный свет заливал террасу, осенние лучи были звеняще яркими, но уже не беспокоили своим теплом.

– Поздние розы прекрасны! Как вам удалось вырастить такую красоту?

– Это то, что мы, евнухи, называем «чистое искусство».

– Да, только евнухи знают в нем толк. Извините, дорогой друг. Я не хотел задеть вас!

– Не извиняйтесь. Я лишен своей сущности, но могу проникать в сущность природы. Нам доверены лучшие цветники – роз и прекрасных дев. И те, и другие требуют заботы и твердой руки.

Разговор начинал тяготить их, слишком сильно было напряжение ожидания. Наконец показался старый слуга и протянул письмо своему господину. Фан Ли неторопливо взял послание, развернул, быстро пробежал глазами и вздохнул.

– Все, как я и предполагал.

– Значит, князь выводит войска из столицы?

– Да. Си Ши рассказала князю, что Чу и Хань не будут принимать участия в войне на стороне By.

– Не будут?! Как вам это удалось?

– Вот уже два месяца, как я регулярно посылаю этим правителям надежные сведения из разных источников о том, что By, как только одержит победу над Цинь, тотчас же обернет свои войска против них. И тем самым установит господство над всей Центральной равниной.

– Князь By не простит им этого.

– Конечно. Но, у него не хватит сил, чтобы наказать изменников.

– Сил всегда хватает, если знаешь, где тебя поджидает настоящая измена.

Вен Жонг покачал головой.

– Вы правы, мой друг. Почему у вас такой встревоженный вид, ведь наш план близок к завершению?

– К сожалению, мой друг. Как только войска Фу Чай выйдут из столицы, армия князя Юй двинется на By. Они захватят столицу княжества By через несколько дней. И неважно будет, победит Фу Чай в этой войне против Цинь или нет.

– Почему?

– Если он проиграет, то и войска By, как и войска Цинь, будут слишком измотаны в сражениях, чтобы противостоять нашим свежим силам. Мы возьмем и тех, и других без особых усилий.

– А если победит?

– Исход такой же. Он будет обескровлен, его столица захвачена. Государство By не продержится и месяца.

– Свершается то, к чему мы так стремились! Чем же вы так расстроены, уважаемый Фан Ли?

Евнух повернулся к своему собеседнику и произнес:

– Это не просто конец государства By. Это наши с вами последние дни, мой друг.

– Я вас не понимаю! Мы выиграли столь сложную партию! Мы отомстили князю By. Наше государство процветает, а военная мощь заставляет трепетать любых соседей.

– Вот именно! «Мы отомстили». Князь Юй – человек, с которым можно разделить страдания, но не успех. Нас ждет страшный конец, мой друг.

– Вы ошибаетесь. Мы сделали так много для нашего князя!

Фан Ли подошел к своему другу и взял его за руку.

– Подумайте о моих словах. Это не просто предчувствие. Это сведения, за которые я плачу.

– Из княжеской казны?

– Конечно. И не хочу платить за них жизнью. Нам надо бежать.

– Куда?

– В Цинь или Чу. Это не столь важно. В любом государстве с такими талантами мы не останемся без средств к существованию.

– Здесь мы тоже не бедствовали.

– И что мы получим?

– Но ведь мы верно служили своему государю!

– Можно служить и тигру, но недолго.

– Тогда зачем менять одного тигра на другого?

– Мы из глупости и гордыни показали свой ум и способности, и тигр почувствовал угрозу. Он не потерпит себе подобного на своей территории. Здесь могут жить только те, кто слабее его. С другим правителем я уже не допущу такой ошибки.

– Допустите другую.

– Возможно. Вы, полноценные люди, не так цените жизнь, как мы, которые уже видели лик смерти. Поверьте, жизнь – это ценность.

Невдалеке зазвенели цикады, предвещая вечернюю свежесть. Последние лучи солнца осветили мелкие капельки испарины, выступившей на бронзовом лице евнуха. Он склонился к розовому кусту, словно прощаясь с красотой, и произнес сбивающимся от волнения голосом.

– Мне будет больно потерять такого друга, как вы. Лучше нам бежать вместе!

Вен Жонг поблагодарил своего друга и твердо сказал:

– Вас ничего не связывает с этим государством. Меня же здесь держит долг перед своей семьей. Их всех казнят сразу после моего отъезда.

– Их все равно казнят, сразу после вас.

– Но только два ближайших колена. Мой долг – сохранить свой род.

– Я завидую вам. Мне некого хранить.

И вдруг Фан Ли вспомнил тепло маленького молочного тельца и тихое посапывание ребенка – Мальчик! Сын князя Фу Чай и Си Ши. Он найдет этого ребенка! Проводив Вен Жонга, Фан Ли быстрым шагом удалился из сада.

108

Вен Жонгу больше некуда было торопиться. Он шел к себе дорогой, по которой скоро пройдут вооруженные отряды Юй.

В дом он заходить не стал, сразу прошел в Дальний павильон своего сада, предназначенный для уединения хозяина. Позвав слугу, он приказал принести воды и парадный халат. Церемония переодевания заняла достаточно времени, чтобы дать ему вспомнить и пережить лучшие моменты жизни. Сев на подушку лицом на Запад, он стал ждать. Уже смеркалось, когда прибыл гонец от князя Гоу Жиана. Посланец медленно приблизился к бывшему Первому министру, встал на колени и протянул ему меч.

Вен Жонг холодно сказал:

– К чему теперь церемонии. Если твой князь хочет моей смерти – я готов.

Вен Жонг приставил меч себе к горлу и слегка подался вперед. Его тело упало на подушки, где он только что сидел в ожидании. Посланец повернул тело, разжал пальцы, сжимавшие лезвие, и осторожно вытащил окровавленный меч. Затем, завернув его в кусок материи, бесшумно удалился.

109

После тропического Макао Пекин воспринимался как настоящая Северная столица. Сухой прохладный ветер в аэропорту вызывал неприятные мурашки и заставлял двигаться быстрее.

Как только самолет приземлился, Данил набрал чей-то номер.

– Алексеич, езжай в офис. Прямо сейчас. С этого момента будь готов не пускать туда даже пожарников. Сотрудников обзвони, скажи, что у всех на три дня выходной.

Мы и не ожидали, что Маргарита будет встречать нас. Девушка выглядела встревоженной.

– Данил Николаевич, у нас проблемы с переговорами.

Данил улыбнулся ей самой элегантной своей улыбкой и процитировал:

– Не у нас, а у вас.

Маргарита оторопела.

– Я чего-то не понимаю?

– Передайте Борису Сергеевичу, что вы у меня больше не работаете.

Маргарита держалась молодцом.

– Когда мы улетаем?

Данил продолжал улыбаться.

– Это ваше личное дело, когда и куда вы теперь улетаете. Расчет получите у Алексея Михайловича по прибытии.

– А Алла Петровна?..

Данил слегка нахмурился:

– Я же сказал, привет Борису.

Пока мы ждали лифт, я видела, как Маргарита еще какое-то время стояла у табло, вытирала глаза, потом достала телефон и направилась к выходу.

Мне не было жаль ее. Я понимала, что такие люди всегда нужны.

Вечером в баре гостиницы собралась теплая компания – Вика с Владимиром, мы с Данилом и Андрей.

Я отдала Вике паспорт. Она с любопытством рассматривала гонконгские визы.

– Теперь не знаю, что отвечать, если спросят: «Бывали ли вы в Гонконге?».

Владимир поставил свой стакан и сказал:

– Говори, что была, и паспорт показывай.

Вика кивнула. Меня охватило прежнее беспокойство:

– А что же я буду показывать пограничникам при вылете? Твой больше не подойдет. Мы бы тоже завтра улетели, а теперь придется через консульство решать все эти вопросы с вылетом и пропажей документа.

Мы еще какое-то время молча пили, пока у Андрея не зазвонил телефон. Он довольно улыбнулся, посмотрел на меня, что-то ответил по-китайски в трубку и сказал:

– Ваш паспорт сейчас привезут.

– Что значит привезут?

– Ну, значит, приедет человек, который привезет ваш паспорт.

– А почему у этого человека мой паспорт? Он что, нашел его?

– Нет, ему просто приказали передать его вам.

Я поняла, что вопросы бесполезны. Все сгорали от любопытства, даже Владимир перестал курить и разглядывал Андрея, как будто видел в первый раз. Тот, хоть и держался в большой компании официально, быстро понял, что придется что-то рассказать.

– Когда искали мою Куклу, до одного важного человека дошла информация, что эта Кукла предположительно находится у вас.

Он слегка поклонился мне и продолжил:

– Потом у вас ее украли, но машина была уже запущена.

Я встрепенулась.

– Какая машина?

– Найти Куклу в частной коллекции за границей почти невозможно. Только если вы будете ее выставлять или показывать всем, кто к вам приходит. И даже в этом случае вероятность возврата ценности невелика. Поэтому, чтобы не дать вам вывезти экспонат из страны, в полицию написали донос, что вы скупаете и вывозите антиквариат из страны.

Владимир нервно застучал пальцами по столу. Мы с Викой переглянулись.

– Так ведь этот антиквариат продается вполне легально. С разрешениями на вывоз.

Андрей не возражал.

– Конечно. Но есть немало неучтенных ценностей, запрещенных к вывозу, или с поддельными документами.

– Но они же знали, что я купила Куклу в лавке, а не с рук.

– И тем не менее специальные службы обязаны проверять все поступающие сигналы. Вас бы задержали, изъяли ценность, и, уж поверьте, наказание было бы нешуточным, эта вещь была украдена.

– А сейчас? Донос еще в силе? Меня не задержат на границе?!

– Даже если и задержат, то в профилактических целях. У вас ведь ничего нет.

Данил пристально посмотрел на меня:

– Точно ничего? Или ты уже успела куда-нибудь заглянуть?

Я надулась.

– Ничего у меня нет. Осталась только копия моей Куклы.

Владимир посочувствовал:

– Бедная девочка.

Андрей успокоил его:

– Ну, не такая уж она бедная.

Он, казалось, был в курсе всего, что со мной происходило.

Маленький человек внезапно возник из ниоткуда, поклонился Андрею и протянул ему конверт. Господин Ли важно взял конверт, передал его мне, отблагодарил посланца и продолжил, как будто ничего не случилось:

– Пока шли разбирательства, вы могли бы натерпеться лишнего. Поэтому господин… ну, один господин, который занимался поисками Куклы, решил не доставлять вам лишних хлопот и изъял у вас паспорт на это время. Теперь, если он возвращает ваш документ, вам нечего опасаться.

– А как вы узнали, что паспорт у него?

– Он сам позвонил мне, пока вы были в Гонконге.

Андрей закурил.

– Еще он рассказал мне, что в Министерстве торговли большой скандал. Двое чиновников проиграли крупную сумму какому-то иностранцу.

Данил насторожился.

– И что теперь с этим иностранцем будет?

– Ничего. Казино не раскрывает имен своих клиентов. Но я бы на его месте уехал из страны на какое-то время.

– Мне кажется, что он так и сделает.

Владимир улыбнулся:

– Ну что, как я понимаю, мы вылетаем почти одновременно?

– С разницей в два часа.

110

Передовые отряды армии Юй быстро надвигались на столицу государства By. Гоу Жиан не хотел больше ждать. Уже захвачены несколько городов вблизи столицы. Пожары и разорения несли безжалостные захватчики. Все лучшие силы государства By были брошены на войну с Цинь, и в столице оставались только Первый министр и те, на кого была возложена обязанность снабжения армии. В полутемном зале гуляли сквозняки. Четверо министров, собравшихся в Зале Совещаний ранним утром, старались сохранять лицо, несмотря на ужас, охватывающий их при мысли о возможном конце. Первый министр Бо Пи убеждал своих советников:

– Я не думаю, что надо отправлять гонца к князю. Наш государь одерживает великие победы, и мы должны сами исполнить свой долг и не вносить беспорядок в нашу доблестную армию пустяковыми известиями.

Жи Цзянь, ведавший запасами зерна для армии, попытался возразить ему:

– Но, господин, положение устрашающее. Передовые отряды врага уже подошли к столице.

– Столица хорошо укреплена. Город может продержаться достаточно долго.

– Все равно, одним нам не справиться. Армия врага многочисленна и хорошо снабжается.

Бо Пи быстро подошел к министру, ведающему запасами продовольствия, и визгливо закричал:

– Насколько я помню, именно на вас возложено снабжение нашей армии и нашей столицы. И надеюсь, что вы добросовестно исполняли свой долг и наша столица сможет обойтись тем провиантом, который вы запасли, до возвращения наших отрядов.

Жи Цзянь отвел взгляд и промолчал. Все знали, что продукты для армии запасались с большими трудностями. Государство ослабло. Крестьяне голодали из-за непомерных налогов. Зерна едва хватило бы на неделю, случись что-либо непредвиденное. И оно случилось.

Министры понимали, что даже предупредив князя об опасности, нависшей над столицей, они не смогут дождаться возвращения армии By. В глубоком молчании они покидали Зал Совещаний.

Получив страшное известие из столицы, Фу Чай бросился назад, чтобы вернуть свои земли, но его изможденные войска уже не могли справиться с армией Юй. Там, где встречались эти две армии, войска By терпели поражения. Князь Фу Чай вынужден был просить мира. Посланник метался между двумя армиями, семь раз нанеся визиты Гоу Жиану, но безрезультатно. В ответ на прошение князя Фу Чай Гоу Жиан захватил еще два города княжества By и приказал осадить столицу вражеского государства.

Девятая ночь осады принесла городу голод. По улицам стало страшно ходить без оружия или охраны. В городе то и дело вспыхивали беспорядки, которые безжалостно подавлялись по приказу Первого министра.

В темном и холодном Зале Совещаний двое мужчин стояли перед пустым троном.

– Я слышал от моего приемного сына, которому вчера ночью удалось проникнуть в город, что Фу Чай бросил армию и бежал со своей фавориткой.

– Зря ваш сын вернулся в город. Этому городу осталось недолго.

– Но, уважаемый Бо Пи, стены выглядят неприступными, даже враги опасаются длительной осады.

– Длительной осады не будет.

– Почему?

– Потому что я намерен открыть ворота.

– Вы намерены сдать город?! Это же измена!

– Нет большей измены, чем глупость нашего князя! Он связал свою жизнь и жизнь нашего государства с этой шпионкой из Юй! Почему мы, осажденные и погибающие от голода, должны хранить ему верность, когда он развлекается с любовницей, бросив свое государство?

– Но он наш князь, и мы всегда были рядом с ним! Мы поклялись ему в верности…

– Завтра же утром сюда войдут войска Юй! Прячьте свои драгоценности и своих детей, пока у вас еще есть время!

111

Семь всадников неслись прочь, стараясь укрыться в известных только им пещерах горы Жиян. Лучшие отряды Юй гнались за ними по пятам. Внезапно один из семерых, резко осадив своего коня, перешел на шаг. А потом и вовсе остановился. Остальные, увидев, что князь их остался где-то позади, тоже повернули своих коней. Они видели, как Фу Чай соскочил с лошади, бросил поводья и, упав на колени, крикнул:

– Я не смогу смотреть в глаза By Жиксу на том свете, закройте мое лицо платком!

Потом он достал кинжал и перерезал себе горло. Подъехавшие к своему князю пятеро верных генералов и женщина в мужском платье какое-то время молча смотрели на лежавшее в крови тело правителя павшего государства By.

Старший мужчина из этого маленького отряда спросил Си Ши:

– Что вы теперь намерены делать, госпожа?

– Я бы хотела вернуться в столицу.

– Зачем? Там же враги?

Женщина улыбнулась и покачала головой:

– Враги?

Мужчина побледнел, произнес что-то недостойное и плюнул на землю рядом с ней. Потом взял себя в руки и сказал:

– Мне не стоит за вас беспокоиться. Вы сами о себе прекрасно позаботитесь!

Мужчины ускакали, оставив Си Ши одну рядом с телом князя. Красавица попыталась засыпать тело князя камнями, но поранилась, выпачкала руки, и ей пришлось оставить тело как есть. Она вытерла руку тончайшим платком и бросила его на лицо князя, как он просил. Ярко-красная материя шелкового платка, как струйка крови, стекала с княжеской головы, привлекая внимание птиц. Си Ши подозвала коня и уже через пару часов оказалась среди передового отряда армии Юй.

112

Когда Си Ши предстала перед Гоу Жианом, она была ослепительно хороша. Гоу Жиан не смог совладать с охватившим его волнением при виде такой красавицы. Он поднялся с трона навстречу ей и произнес:

– Ты много сделала для нашего государства. Что бы ты хотела в качестве награды?

Си Ши скромно опустилась перед князем на колени и тихо сказала:

– Ничего. Я находилась во дворце князя By почти десять лет. Все это время меня поддерживала мысль о том, что мой повелитель перенес здесь много страданий и мой народ подвергается лишениям, причиняемым ему набегами By. Сейчас я чувствую, что мой долг исполнен, и я хотела бы вернуться в свою деревню, обратно к простой жизни.

Князь рассмеялся.

– Как я могу быть настолько неблагодарным, чтобы отпустить такую женщину обратно в деревню. Вы, должно быть, забыли, что такое грубый труд. Ваши руки как бархат, ваша кожа как шелк. Я не могу допустить даже мысли о том, чтобы испортить такую красоту.

Си Ши поклонилась.

– Мой первейший долг – служить вам, господин.

Князь удовлетворенно кивнул.

– Ты останешься при мне. Когда-то я вынужден был отдать тебя Фу Чай, но теперь ничто не заставит меня отказаться от своих желаний!

113

В столице государства Юй готовились встречать победителей. Женская половина дворца была похожа на растревоженный улей. Служанки носились от одной госпожи к другой, передавая новости и выполняя мелкие поручения. В покоях Первой жены князя Юй собралось несколько молодых женщин. Сестра князя, госпожа Вэй, придирчиво осматривая наряд своей невестки, не удержалась от колкости:

– Этот цвет вам не к лицу. Теперь, моя дорогая, вам придется больше внимания уделять своей внешности.

Княгиня, стоявшая перед зеркалом, резко повернулась:

– Что заставило вас так думать, дорогая сестра?

– Вчера прибыл посланец от моего мужа, и среди прочих новостей он рассказал, что князь возвращается с необыкновенной красавицей. Ее зовут Си Ши.

Княгиня вздрогнула. Она была наслышана о достоинствах этой женщины и о том, как мужчины теряли головы и государства ради нее.

Золовка усмехнулась:

– Вас что-то расстроило, моя драгоценная?

– Нет смысла скрывать. Вы и сами прекрасно знаете, что мой муж прежде всего мужчина, и ему не страшно потерять голову ради красивой женщины.

Леди Вэй вскинула голову, в упор посмотрела на княгиню и спросила:

– Что будет, если я помогу вам расправиться с соперницей?

– Я отдам свою дочь замуж за вашего сына.

– По рукам!

Женщина грациозно встала с кресла, отослала служанок и подошла так близко к княгине, что почти касалась ее лица своим дыханием.

– Вы правильно сказали, что мой брат не боится потерять голову, но больше всего на свете он боится потерять государство! А эта женщина уже заставила одного правителя поплатиться троном и жизнью. Где теперь земли By? Их растащили бывшие союзники. И больше всех досталось вашему мужу!

Княгиня просияла.

– Я поняла вас, дорогая сестрица. Будет лучше, если слухи о порочности Си Ши будут исходить не от меня.

– Вы очень умная женщина. Ваше имя, госпожа, никто не свяжет с этими слухами.

Леди Вэй взяла руку княгини и поцеловала ее.

– К тому же вы теперь стали мне близки, благодаря будущей женитьбе наших детей.

Княгиня улыбнулась золовке.

– Я всегда держу свое слово. Буду рада породниться с вами еще ближе.

114

Мучения князя становились все острее. Он разрывался между жаждой обладать этой женщиной и отвращением к ней. Его доверенное лицо, министр Бин, предостерегал князя всякий раз, когда он намеревался посетить покои Си Ши:

– Мой господин, мы только что расквитались с врагом. Как мы можем быть уверены, что ваша драгоценная жизнь и наше государство вне опасности?

– Что ты хочешь сказать?

– Эта женщина прожила восемь лет с другим мужчиной, вашим врагом. По слухам, она даже родила ему сына. И теперь вполне может отомстить вам за смерть отца своего ребенка.

– Мне ничего не известно об этом ребенке!

– Ваш бывший главный евнух Фан Ли разве не рассказывал вам об этом?

– Этот предатель Фан Ли бежал, как только я покинул столицу!

– Это заставляет нас быть настороже. Эта женщина опасна! Избавьтесь от нее, мой господин!

Князь помрачнел.

– Избавляться от такой красоты! Ночи с ней так сладки, я не могу насытиться ею!

– Это яд. Она погубит вас, как погубила Фу Чай!

Гоу Жиан махнул рукой:

– Ладно, делай, как знаешь. И больше никогда не говори мне о ней!

Министр ловко поклонился и выскользнул из комнаты.

Ночью в покои Си Ши вошла стража. Начальник личной охраны князя объявил женщине о том, что высшим указанием ее приказано немедленно зашить в кожаный мешок и бросить в реку.

Холодная вода заливала глаза и уши. Длинные ногти женщины бесполезно скребли грубую кожу, которая быстро размокала и своей тяжестью увлекала ее в пучину. Си Ши удалось оторвать маленький кусочек кожи на мешке, но в образовавшееся отверстие можно было просунуть только руку. Илистое дно реки всосало в себя еще теплое тело. Так закончила свою жизнь непревзойденная красавица, погубившая целое государство.

115

Андрей проводил нас почти до самого досмотра. Мне почему-то жаль было с ним расставаться. Пока Данил сдавал багаж, мы устроились в маленьком кафе на первом этаже.

– Вы еще не рассказали мне историю вашего рода.

– Основателем нашей династии был знаменитый евнух Фан Ли.

– А мне всегда казалось, что евнуху нечем основывать династию.

– Вы что-нибудь слышали об усыновлении? Это было распространено среди евнухов. Особенно при последних династиях китайских императоров, когда евнухи обладали большим богатством и властью, а передать их было некому.

– И тогда они находили себе семью, которая бы согласилась принять их богатство.

– Обычно в истории рода есть запись о семье, которая приняла евнуха. В моем случае на семейных дощечках упоминается только о самом Фан Ли и ни слова о том, кто есть мой истинный предок.

Расставаясь, мы перешли на более официальный язык.

– Скажите, а Кукла давно у вашей семьи? Что появилось раньше – Кукла или те дощечки.

– Я как-то не думал об этом. Они были всегда – и Кукла, и семейные хроники.

– Мне почему-то кажется, что Кукла появилась раньше. А записи были сделаны уже потом, благодарным потомком, который из традиции или из скромности не упоминает о себе, а только о своем благодетеле, которого называет отцом.

– Может быть.

– Вам нужно узнать, кто был его приемный сын.

– Я пытался, но теперь это уже невозможно.

– Почему?

– Из-за обычая переписывать историю рода вместе с историей страны. Как только сменялся правитель или династия, все прежние записи и даже могилы предков уничтожались, история многих родов начиналась заново.

Пришел Данил, и мы направились в зону таможенного досмотра. Я бережно несла пакет с копией Куклы, которую мне кто-то оставил взамен той, Настоящей, которая вернулась к своему хозяину.

Девушка в униформе лениво спросила по-английски:

– Спиртные напитки с собой есть?

– Нет.

Я подождала, пока Данил наденет все свои штучки, которые с него сняли: часы, ремень, запонки и прочую мелочь, необходимую мужчине, и мы двинулись дальше.

В Duty-free я купила большую бутылку Courvoisier и, как только заняла место в самолете, попросила стюардессу принести мне стакан. Приятное тепло разливалось по телу, мысли замедлялись, я засыпала.

116

Мне снился тот, кого называли Господином в маленьком доме возле Большого императорского дворца. Он сидел в своем кресле в гостиной и перебирал старые дощечки с полустертыми надписями. Я видела, как он накрыл рукой самую верхнюю, как будто хотел согреть ее своим теплом. С нее, с этой дощечки, начиналась странная история его рода, который ведет свое начало от приемного сына евнуха Фан Ли.

Это был странный сон. Я видела Фан Ли, бежавшего из Китая на север и усыновившего мальчика, родители которого умерли, а сам он был слишком мал. Мальчика этого он купил по дороге у каких-то монголов, а где они его взяли – они не запомнили.

– В какой-то деревне, на северной границе. Мы там славно поживились. Накормили свои семьи. Взяли нужные в походах вещи. Этот мальчик нам не нужен. Он какой-то больной. Наверное, не ел давно. Забирай, недорого. Вот его веревка. Больше у него ничего нет.

Монголы ускакали, а Фан Ли и мальчик на веревке пошли в ближайшую деревню, где за небольшую плату их впустила в дом женщина. Муж ее два года назад не вернулся с охоты, и она жила тем, что пускала на постой и штопала одежду. Женщина была уже немолода, своих детей у нее не было. Они были когда-то, но страшные болезни, которые принесли отряды завоевателей, не оставили в этой деревне почти никого.

У мальчика была странная привычка – когда он смотрел на яркий свет, он прикрывал глаза ладонью наружу. Когда мальчик поправился и окреп, настало время уходить. И они ушли вместе – мужчина, женщина и ребенок – из этих неспокойных мест. Так появилась семья Ли. И тот, кого называли Господином Ли, являлся признанным потомком и наследником опального министра Фан Ли, сыном правителя павшего государства By и красавицы Си Ши.