Постепенно шум в гостиной прекратился. Полицейские и врачи уехали, увезя с собой Мэй. В дверь мою постучались, но как-то нерешительно.

– Войдите.

В темноте дверного проема показался старик управляющий.

– Господин ждет вас в гостиной.

Я накинула темный шелковый халат, предназначенный для гостя, и поспешила в гостиную. Утренний полумрак уже вползал в окно, а вместе с ним и прохлада, которую я сразу почувствовала в своем тонком халате. С дивана, на котором несколько часов назад лежала Мэй, убрали подушки.

Андрей сидел в кресле с незажженной сигаретой в руке. Я потянулась к выключателю.

– Не включай, пожалуйста.

Голос был странный, непохожий на него. Значит, он не хочет, чтобы его сейчас видели.

– Хорошо.

Я присела на диван рядом со столиком, возле Андрея.

– Что сказали врачи?

– Они не смогли точно определить, от чего это произошло. Сказали, что будут делать вскрытие, чтобы установить причину смерти.

– Она умерла?

– Да.

Он молча передвинул ко мне по столу какую-то коробку, которую я не заметила. Я сняла крышку и чуть не закричала.

– Кукла?! Это же та самая?

– Да, та самая.

– Ее принесла Мэй?

– По всей видимости, да.

– Она же должна была приехать утром!

– Никто не знает, когда на самом деле она приехала. У нее были ключи от всех дверей этого дома, и никто не слышал, как она вошла.

– Вы с ней не разговаривали?

– Не получилось. Я вошел в гостиную, потому что услышал шум. Мэй лежала на полу без сознания, а на столе стояла вот эта коробка.

– Как она сумела найти Куклу?

– Сейчас мы этого уже не узнаем. Печать сломана.

Я взяла Куклу, перевернула ее. Отверстие внутри статуэтки было полым. И, как мне показалось, сама она стала легче.

Уже почти рассвело, и мне надо было ехать в гостиницу, провожать Софью Тимофеевну.