Ежедневно частный автобус отвозил односельчан в районный центр на рынок. После того как жена водителя Оксана повесила на окна автобуса цветные занавесочки, автобус стали торжественно называть «рейсовым». Хотели еще дополнить словом «экспресс», но уж больно бросалась в глаза толстая веревка около водителя, одним концом привязанная к рулю, – что-то она там соединяла, поддерживала… Короче говоря, без веревки рейсовый не двигался. Да и рейса-то всего было пятнадцать километров.

Важным делом было загрузиться в автобус. Сначала передавали из рук в руки мешки, сумки, ведра… И уже потом вопреки всем законам физики втискивались пассажиры. Каждый раз вызывало удивление, как такое количество людей может поместиться в маленьком автобусе образца прошлого века. Невероятно, но, оказывается, может.

И вот, наконец, рейсовый отправлялся в дорогу. Конечно, каждый старался придвинуться ближе к своим вещам. Окна были доверху завалены поклажей, и чтобы разглядеть что-нибудь, надо было привыкнуть к сумеркам.

Приятной внешности женщина безуспешно пыталась пробраться к своему ведру – оно стояло сверху, на мешках. В ведре она везла дочери яйца к праздничному столу. Намечалось торжество по поводу именин зятя. Женщина громко себя корила:

– Вот глупая, почему я не позаворачивала яйца в газетку?

Мужчина, который случайно оказался около ее ведра, рассудительно промолвил:

– А что бы тебе та газетка помогла? Ведь яйца уже и так прикрытые, на них сверху кто-то положил мой подшипник. Я везу его сыну – трактор ремонтировать.

Хозяйка ведра умолкла на полуслове и осталась стоять там, где стояла.

Из середины автобуса послышался детский голос:

– Бабуля, я хочу пись-пись!

– Потерпи, Юрик, мы скоро приедем, а пока – вот тебе конфетка, съешь.

В это время бабка Настасья, которая сидела на самой галерке, громко позвала:

– Сватья Оля, где вы там? Передайте мне, пожалуйста, ту таблеточку от головы, которую прошлый раз давали, она мне так помогла! А то чувствую, что снова, наверное, голова будет болеть!

Сватья Ольга сразу же откликнулась на просьбу:

– Есть-есть, сватья, таблеточка! Я без нее никуда. Вот, заворачиваю ее в платочек и передаю…

Пестрый узелок замаячил поверх голов и где-то плавно исчез посреди автобуса. Вдруг на весь автобус послышался звенящий женский голос:

– Мужчина, уберите, в конце концов, руку с моей спины! Уже не хватает никакого терпения!

Звучал резонный вопрос:

– А куда же мне ее деть в такой тесноте? – И мужчина, чуть помолчав, добавил: – Никогда не думал, что спина может находиться ниже пояса.

– В таком случае тем более уберите свою руку! – взвизгнул голос.

Тут же последовал совет, адресованный мужчине:

– Ты, Андрей, положи руку на бабку Настасью – она не будет жаловаться.

– Бабуля, я конфетку съел, а пись-пись все равно хочу, – опять послышался детский голос. На что сразу же откликнулся мужской бас:

– А не только ты один, мальчик, хочешь! – И уже громче, на весь автобус: – Что-то мы, граждане, долго едем!

Бабка Настасья, которая высчитала, что таблетка уже должна к ней дойти, громко вопрошала:

– У кого застрял розовый узелок? Передайте его мне, пожалуйста!

В это время молодая женщина пыталась залезть под сиденье, ей это никак не удавалось. Сидящая рядом бабушка уговаривала женщину:

– Ну что тебе не сидится? Ну подевалась куда-то твоя босоножка, так держи ту, которая осталась. Будет для образца. – И уже громко, ко всем присутствующим: – Граждане, посмотрите, может, где лежит ничейная обувь, подвиньте ее к нашему сиденью. Не идти же женщине на рынок в одной босоножке!

И опять нетерпеливый мужской бас:

– Да что же это такое, что мы сегодня так долго едем? И окна, как назло, все заставлены, ничего не видно!

Каждый начал высказывать свои домыслы. Возможно, водитель заезжает за кем-то лично домой. Дед Павел, стоящий в проходе (сидячего места ему не досталось), сообщил догадку, что, наверное, автобус захватил террорист… На какую-то минуту воцарилась гнетущая тишина. Бабка Настасья с галерки (к ней таблетка от головы так и не дошла), которая уловила изо всей фразы лишь последнее слово «террорист», заинтересованно воскликнула:

– Надо спросить, куда он нас везет! Если он поедет через Виноградовку, так там же живет моя племянница!

– А что он хочет от нас? – оживленным голосом спросила женщина, везущая яйца. – Я могу отдать ему все, что везу. Пусть забирает с ведром!

Хозяин подшипника заметил:

– Зачем террористу твое ведро с битыми яйцами? Он будет собирать деньги.

Из глубины автобуса послышалось предложение:

– У меня есть пять долларов. Я могу их хоть сейчас передать – пусть берет.

– Серега, это, наверное, те доллары, которые ты купил у цыганки. Она мне тоже предлагала за два рубля.

– Нет, я купил за три, везу внуку: он собирает картинки. Но для общего дела могу отжалеть.

Среди шума и гвалта неожиданно запел петух, которого везли на продажу. Голос у петуха был звонкий и сильный. Пассажиры умолкли. Петух пел и, казалось, не думал останавливаться. Хозяйка петуха объявила:

– Пока не пропоет двенадцать раз – не затихнет.

Все хором начали считать:

– 11, 12, 13, 14…

– Да что же это такое, когда он замолчит? – послышались окрики.

Чей-то рассудительный голос посоветовал:

– Освободите окно от сумок, чтобы стало светлее, тогда петух утихомирится. Птица думает, что полночь, вот и поет.

Кто-то освободил окно, сразу стало светлее, петух умолк, и только хотели продолжить тему террориста, как вдруг послышался голос водителя:

– Дамочка, которая едет на автобусную станцию, не волнуйтесь! От этих пассажиров еще не такие глупости можно услышать. Как я и обещал, в седьмом часу будете на своей остановке. Немножко задержались, потому что заезжал на поле к свояку-трактористу, взял солярки.

Все затихло. Автобус остановился около рынка. У хлебного киоска были слышны разговоры:

– Анюта, ты слышала? Дубковский рейсовый автобус сегодня захватил террорист!

– Ох, горюшко! У меня же в Дубках столько родни! А что же дальше было?!

– Так говорят, что сразу же отпустил, потому что руль был не в порядке…