Следующую неделю ребята вспоминали как самую кошмарную из всех, что им довелось пережить в своих коротких жизнях. И дело не в нагрузках, которые устроил им Дмитрий Иванович, к ним они уже давно привыкли, в этом плане инструктор был строг всегда и ошибок не прощал, считая, что лучше проливать пот, а не кровь. Но на этот раз он превзошел самого себя. Задания менялись как в калейдоскопе. Только выполняли одну задачу, резкая отмена, не завершив её, и вот уже пора браться за новую. И так постоянно. А в перерывах лекция на тему командной работы и отработка. Тренинг на доверие, когда надо падать спиной с завязанными глазами и верить, что друзья тебя подхватят. Потом разучивание немой азбуки, после чего одному из ребят Дмитрий Иванович выдавал задание и он должен был без слов объяснить его остальным. Ошибки наказывались бегом на пять километров с грузом. Небольшим, но… И новые лекции. На следующий день проверка как выучили азбуку немых.
Впрочем, азбука не совсем для немых, но суть та же. В ней только все идет с военным уклоном.
— Потом каждый отряд разрабатывает дополнительные свои жесты и знаки, но они, как правило, носят сигнальный характер и вне отряда о них никто не знает.
— Зачем? — вылез Митька.
— Занадом, — отрезал Дмитрий Иванович. — Сам подумай, а завтра расскажешь.
Митька надулся, но спорить не рискнул.
Вечером уроки тактики, перемешанные рассказами из личного опыта.
— Сами понимаете, рассказывать я все не могу, но кое-что… но дальше вас эти рассказы все равно уйти не должны.
Все дружно кивали и плелись спать, чтобы утром в пять утра снова отправиться на пробежку и очередные занятия.
— А ты не слишком взялся? — Даже Юрий Петрович не выдержал, хотя и наблюдал не все занятия.
— Насколько я понял, времени у нас осталось не очень много, последнее лето? Пусть лучше сейчас запарятся.
— Хм…
— А ты… я видел тебя в городе с….
— Тс-с-с. — Юрий Петрович немного нервно обернулся, потом молча поманил за собой Дмитрия Ивановича во двор, махнул служанке, чтобы вынесла в беседку пива с закуской. Кивнул инструктору в соседнее кресло и сам разлил пиво.
Понимая, что предстоит серьезный разговор, Дмитрий Иванович отказываться не стал. Чуть хлебнул.
— Так все серьезно?
— Я с ней еще когда Оксана была жива познакомился. Но тогда это было…
— Простым увлечением?
Юрий Петрович вздохнул.
— Я не изменял жене. Я восхищался Наташей, но… издалека, что ли. Меня всегда восхищала ее жизнерадостность, умение даже в трудную минуту сохранять трезвую голову…
— Лешка знает?
Юрий Петрович вздохнул и помотал головой.
— Не то, чтобы я скрывал это. Скорее надеялся, что он сам заметит и начнет разговор. Но ты их так загрузил…
— Почему сейчас?
Отец Леши мрачно отставил свою кружку.
— А ты сам как думаешь?
— Потому что Лешка уходит к Снежане?
— Мне наследник нужен, пойми!
— Не кричи.
— Извини… Я люблю Лешку. Но именно потому и не могу ему мешать. Свой выбор он сделал. Думаю, он меня поймет. Он уже несколько раз пытался завести разговор на эту тему, но тогда я был не готов.
— А ты уверен в этой Наташе?
Юрий Петрович мрачно усмехнулся.
— Моя служба безопасности просветила почти всю ее жизнь под микроскопом. Она именно такая, какой и кажется. Сейчас редкость, что люди не носят маски. Она одно из редких исключений. И у нее есть сын… На два года младше Алексея.
— Кха… ну знаешь… не боишься? Я в том смысле…
— Я знаю, в каком. Они, кстати, не знают, кто я. Считают, что я мелкий служащий в органах власти.
— Какая-то мелодрама… извини.
— Мальчишка, кстати, умница. Учится великолепно…
— Как и твой сын.
— Мой сын… как это сейчас молодежь говорит… читер. Благодаря Снежане у него вместо шести лет было двенадцать. Не то, что я имел что против, сам неплохо заработал на этом, но гордиться тем, что за двенадцать лет освоил восемь классов…
— Родня твоя их съест… Извини, конечно, но…
— Знаю… потому и не говорю им пока кто я.
— Что собираешься делать?
— А что тут делать? Думаешь, я не смогу всем объяснить, что можно, а что нельзя делать при моей жене?
— А твой сын как отреагирует? Не боишься, что будет против?
— Сын? Хм… попрошу помощи у Снежаны. Девушка великолепно разбирается в людях… Надеюсь, она сумеет все объяснить Алексею и поможет сблизить их… Наташу и ее сына, с моим… достаточно, чтобы они приняли друг друга.
— Тут логично… да… Снежана умеет… находить ключ к людям.
— Знаю. Когда дело касается людей, я ей, пожалуй, верю больше, чем себе. Да и умеет она произвести правильное впечатление. Именно правильное на тех, на кого хочет. Где аристократку покажет, где своего «парня», но всегда в тему. К тому же именно из-за нее мне и приходится делать это…
— То есть если бы Леша остался с тобой…
— Я бы продолжал восхищаться Наташей издалека. Да, я люблю ее, но прежде всего из-за этого и постарался бы не сближаться с ней. Как ты правильно сказал, ее съедят.
— А сейчас?
— А сейчас у меня нет выбора. Не оставлять же мне все… — Юрию Петровичу явно пришлось приложить усилие, чтобы сдержать эмоции и не выругаться, закончив фразу нейтрально… — Инессе и ее сыночку. А ведь именно они все и загребут, если Лешка пропадет. Инесса своего не упустит. Кстати, я потому и хочу, чтобы Снежана и Наташа подружились. Я не всегда смогу быть рядом, а Снежана сумеет ее защитить и, надеюсь, обучит кое-каким штучкам. Как она поставила на место Инессу… до сих пор вспоминаю с удовольствием. И ведь не единого грубого слова, абсолютная вежливость. Но всем было ясно кто есть кто.
— Абсолютная уверенность в своем праве повелевать, — хмыкнул Дмитрий Иванович. — Если бы не мой армейский опыт, Снежана и мной бы командовала… впрочем, у нее и сейчас неплохо получается… пока я позволяю. Такое впитывается с молоком матери… Тут, пожалуй, ты прав. Но тогда тебе придется поспешить.
— Знаю. У вас ведь на выходных очередные соревнования? Вот туда Наташу с сыном и приглашу.
— Может, сначала сына подготовишь? — усмехнулся Дмитрий Иванович. — А то как бы не было нежданных проблем.
— Поговорю. Завтра. Думаю, он поймет.
— Кстати… если у этой твоей Наташи есть почти взрослый сын, то где муж?
— Они в разводе. Была там очень некрасивая история, муж ее подставил, повесив на нее очень крупный долг. Я тайком выкупил его и распорядился не торопиться с взысканием… немного пересчитали проценты, сделали небольшую скидку, якобы ошибочно договор оформили.
— Ты мог бы его совсем простить.
— Мог бы. Но это было бы слишком подозрительно, и она догадалась бы, что что-то нечисто. И тогда денег не взяла бы. Гордая очень. Кто я для нее? Совершенно посторонний человек, который вдруг берет и тратит на нее большую с ее точки зрения сумму.
— А сумма большая?
— Я в месяц на этот вот особняк столько трачу.
Судя по офигевшему виду Алексея и довольно-задумчивому Ленайры, отец все-таки просветил сына, а заодно и его подругу по поводу своих матримониальных планов. Ну и правильно, негоже, если такие вещи узнаются внезапно при встрече. А вот остальные, похоже, ни о чем еще не знали.
В перерыве между упражнениями Дмитрий Иванович отозвал девушку и прямо спросил о произошедшем.
— Я вчера ему сразу сказал, чтобы не дурил и объяснился с сыном, но не был уверен, что он послушает.
— Слава богам, у него все-таки хватило решимости поговорить с Лешкой.
— Алексей как пережил новость?
— Ну-у-у… Он все-таки не дурак и прекрасно понимает, что рано или поздно это должно было случиться. Был шокирован, поскольку считал, что случится это поздно, а не рано. Я ему немного мозги вправила и теперь он полностью одобряет действия отца.
Дмитрий Иванович расхохотался.
— А до этого не одобрял?
— Говорю же, шокирован был, никак не мог определиться. Зато потом долго рассказывал, как будет играться с младшим братом. Этот редиска оказывается всю жизнь мечтал о младшем брате или сестре.
— Вот видишь, сколько пользы. А сама что думаешь?
Ленайра пожала плечами.
— Не мое это дело, обсуждать выбор Юрия Петровича. Если эта Наташа хороший человек, то могу только пожелать ему счастья. Я же вообще неловко себя чувствую — единственного сына забираю. Они, конечно, будут видеться когда захотят, но…
— Он тебя просил помочь представиться?
— Просил. Но я сразу сказала, что если он хочет потерять Наташу, то я готова пойти и рассказать о нем правду. Она никогда не простит, что об этом ей скажет посторонний. Но пообещала помочь позже… когда будут последствия его рассказа.
— Думаешь, она примет правду?
Ленайра снова пожала плечами.
— Сразу может и нет. Скорее всего, прогонит. Но видите ли в чем дело, она оценит, что он расскажет ей это сам, без посредников. И вот тут есть хорошие шансы, если действительно его любит, что она его простит. А вот если бы вылезла я и все рассказала… Понимаете, как это выглядело бы со стороны? Хуже было бы, только если он секретаря своего прислал бы.
Дмитрий Иванович, похоже, представил такую картину и рассмеялся.
— Ты все-таки не секретарь, почти родственница.
— А так же причина того, что он начал поиск жены. И я все объясняю ей, чтобы без помех захомутать сына богатого олигарха.
— М-да… о таком взгляде на вещи я не подумал. И…
Закончить Дмитрий Иванович не успел, поскольку появился отец Алексея. Выглядел он, прямо скажем, не очень. Бледноватый слегка, одна щека заметно краснее другой. Было видно, что разговор дался ему тяжело.
— Разговор, судя по всему, закончился печально, — резюмировал наставник. — Пойду-ка я к нему, а то он, похоже, даже не понимает, зачем на полигон заявился. Хорошо еще пока закрыто тут.
— Ага. Да, у вас в тумбочке я видела средство для психотерапии, полагаю, ему будет не вредно принять его… рюмочку там, две.
— А ты не язви. Ты вроде помочь хотела?
— Так не сегодня же. Боюсь, разговаривать с этой Наташей сегодня будет проблематично. Пусть остынет немного.
— Завтра?
Ленайра покачала головой.
— Перед соревнованиями. Наташе тоже полезно понервничать и осознать, каково ей без того, к кому уже привыкла, кто хоть в чем-то, но помогал и поддерживал. Прогнала? Вот пусть теперь принимает последствия своего выбора. Задумается и осознает. А если я заявлюсь слишком рано, она может решить, что раз меня прислали мириться, значит, ее выбор верен и она снова заупрямится.
— Ты страшный человек, — задумчиво оглядел девушку Дмитрий Иванович. — Хотя ваша женская логика меня порой и добивает.
— А что не так с моей логикой? — удивилась Ленайра.
— Да потому что любой нормальный человек, если к нему прислали кого мириться, решил бы, что он нужен, что был не прав в ссоре. А вот если бы его игнорировали бы, тогда да, правильно прогнал, если одна ссора оказалась смертельной для дружбы.
— Да? Странные вы… А как же чувства? Переживания? Ссору ведь пережить нужно. А если сразу бежишь мириться, значит, нет у тебя никаких чувств…
Дмитрий Иванович замер, оценивая вывод. Потряс головой.
— Так, кажется, мне тоже нужна рюмка или две психотерапевтического средства. От твоей логики я с ума сойду. Все, тренировка на сегодня окончена. Если хотите, можете без меня потренироваться.
Ленайра согласно кивнула и гордо удалилась. Несколько минут она что-то активно обсуждала с друзьями, после чего они дружно отправились на полосу препятствий, решив придерживаться того плана занятий, который выдавал им в последние дни наставник.
Вечером, когда все собрались в доме за ужином, Юрий Петрович как-то уж слишком просяще посматривал на Ленайру. Лешка дергался, поглядывая то на отца, то на девушку. Остальные недоумевали. Ленайра изо-всех сил пыталась делать вид, что ничего не замечает, но, наконец, не выдержала. Сорвала салфетку, бросила ее на стол и поднялась.
— Юрий Петрович, можно мне кое-что из вашего кабинета взять?
— Конечно! — Отец Лешки с готовностью вскочил. — Я покажу где… оно… это… в смысле, где оно лежит… кое-что.
— Буду благодарна, — невозмутимо кивнула девушка, удаляясь из столовой следом за мужчиной.
— Это чего сейчас было? — отмер Витька, когда дверь за ушедшими закрылась. — Леш, тебе пора ревновать?
— Не болтай ерунду! — рявкнул Алексей. — Просто… у отца сегодня был не очень удачный день… похоже.
— А Ленайра тут причем? — удивилась Аня.
— Он рассчитывает на ее помощь в разрешении проблемы, — вздохнул Лешка. Потом еще раз вздохнул, глубже. — Да ладно тайны тут устраивать, все равно все узнаете скоро. Только никому, кроме тех, кто здесь, не говорить. В общем, мой отец, кажется, жениться собрался.
— Что?! — Митька, качающийся на стуле, не удержался и рухнул, едва не опрокинув на себя тарелки со стола. На него зашикали.
— Правда? — Первым пришла в себя от новости Аня.
— Угу. Вчера меня огорошил. Вместе с Ленайрой. Как я понял, он уже давно к ней присматривался… Наталья, кажется, ее зовут, отчества не знаю. Он сумбурно несколько объяснял. Сначала клялся, что если бы я не уходил к невесте, то он бы даже в сторону ее не смотрел бы, потом клялся вечно любить меня и заботиться… В общем, кажется, виноватым себя чувствовал… так Ленайра мне потом сказала. А я что, против? Я сам хотел, чтобы он нашел кого. А если эта Наталья хорошая, так совет им и любовь.
— И в чем тогда проблема, если ты не против?
— Ну… кажется, в этой Наташе проблема. Ань, она, похоже, не знала кто мой отец. А вчера он ей рассказал… по совету Ленайры.
— Бедненький…
— Кто? — удивленно вытаращился на сестру Борис.
— Да оба они. Она теперь переживает, он… Вот это любовь!
Витька подавился соком и фонтаном оросил весь стол и сидящего напротив Кольку. В течение десяти минут все вынужденно слушали проникновенный спич Кольки в адрес криворуких идиотов. В общем, повезло Витьке. Если бы не этот случай, ему бы досталось от Ани за такое легкомысленное отношение к чувствам, а это намного хуже… и дольше.
— А чего твой отец от Ленайры-то хочет? — влез непосредственный Митька и тут же смутился под общими осуждающими взглядами. — А чего? Чего я опять не так сделал?
— Бестолочь, — почти ласково произнесла Аня. — Ясно же, что он хочет, чтобы их помирили. Ленайра лучше всех справится.
Не похоже, что Ане кого-либо удалось убедить, но спор затих сам собой — все задумались.
— А ты точно не против? — повернулся к другу Витька.
— Против самого факта нет. Что касается этой Натальи, так я ее еще не видел. Что я могу сказать про нее? Познакомлюсь и буду делать выводы. У нее, кстати, сын есть. На год или два младше меня.
— Сбылась твоя мечта, — с трудом сдержал смешок Борис, которому частенько приходилось выслушивать друга на тему того, как он ему завидует, у него есть замечательная сестра, о которой можно заботиться…
— Она сама о ком хочешь позаботится, — заявил однажды выведенный из себя Борис. — У тебя нет братьев или сестер, вот ты и идеализируешь их. — Но остался непонятым и вскоре выслушивал очередной монолог, на тему как грустно быть единственным ребенком в семье.
Впрочем, когда ребята подросли, Лешка жаловаться на судьбу перестал, но о его мечте уже знали все друзья. Ну разве что кроме Ленайры. При ней он плакаться стеснялся.
А вот Витька выглядел задумчивым. Ему по сообразительности было далеко до Бориса, но порой его озарения стоили иной сообразительности. Вот и сейчас он почти весь разговор молчал, что было совершенно несвойственно для него. Ну, если не считать инцидента с соком.
— А знаете, ведь на самом деле все это не очень хорошо… Ты не думал об этом, Леш?
— Ты о чем?
— О твоем новом брате нежданном. Я понимаю, почему твой отец женится сейчас, и ты это понимаешь. Совет да любовь. Но твой отец не простой человек. Он самый влиятельный человек в не самой маленькой области страны, один из богатейших людей России… владелец заводов, газет, пароходов. Насколько я помню, его уже приглашали в Москву в какой-то там совет… отказался он только из-за тебя и Ленайры.
— Ты к чему это все говоришь? — перебила его Аня.
— К тому, что приемный сын и сын настоящий… Как наследство делить будете?
— Какое наследство? Я не смогу наследовать ничего, сам понимаешь.
— Да не про тебя речь. С тобой все понятно. Я про то, когда появятся настоящие дети Натальи и твоего отца. И приемный сын тут. Как они уживутся?
Лешка насупился, но смолчал.
— А давайте вы не будете лезть в дела, которые вас не касаются. — Неожиданно раздался от двери ледяной голос Ленайры. Лешке сразу вспомнилась Ледяная Принцесса, какой она предстала перед ним в своем родном мире. Сейчас ей, конечно, было далеко до той, но лед в ее глазах был заметен. Аня даже поежилась и отвернулась.
— Мы это… — попытался было оправдаться Витька, но тут же скис под ее взглядом.
— Прежде всего, — убедившись, что ее внимательно слушают, Ленайра заговорила очень тихо, но так, что не услышать ее не мог никто, — Юрий Петрович взрослый человек и вполне себе опытный, чтобы понимать все возможные проблемы ситуации, если уж даже вы сообразили.
— Не, ну это понятно… мы просто… — снова попытался вылезти Витька, но снова замолчал под ледяным взглядом девушки.
— И лучшее, что вы сможете сделать — это не обсуждать чужую жизнь. Советы будете давать, когда их спросят. Но раз уж так волнуетесь, сообщаю — связей с отцом Алексей не потеряет, и возвращаться домой будет достаточно часто. И если вдруг в этом плане возникнут какие проблемы, он их заметит. Тогда и будем их решать. Ваши же теперешние рассуждение — пустой треп. А раз у вас есть время на болтовню, значит заняться вам нечем. Отлично. В таком случае встаем и идем вниз, будем разрабатывать план тренировки на завтра, хочу кое-какие изменения в него внести, займемся магией. Заодно обсудим дополнительные заказы, которые нужно будет отдать Юрию Петровичу на этой неделе, чтобы он успел передать их на свою фабрику вместе с теми, что мы уже сделали. Надеюсь, все подумали о том, кому что нужно…
Воцарившееся молчание сказала обо всем лучше всяких слов.
— Великолепно, — ядовито прокомментировала тишину Ленайра. — А ведь мы говорили об этом.
— Это чего сейчас было? — ошарашенно поинтересовался Борис, когда они все чуть ли не бегом вывалились из столовой и отправились вниз в свой зал.
— Нам прямым текстом сообщили, что мы идиоты, которые лезут, куда не просят, — сообщил ему Витька.
— Спасибо, это я понял…
— И, в общем, правильно сообщили, — вдруг вмешался Колька. — Мы что, в самом деле, посчитали себя самыми умными, которые во всем разбираются лучше других? Или что Юрий Петрович не подумал о возможных проблемах? Реально мы ведь действительно занимались только тем, что перемывали косточки отцу Лешки. И Снежана еще достаточно вежливо указала на это. Вы лучше представьте, что сказал бы отец Лешки, если бы в столовую вошел он, а не Снежана.
Все дружно замерли, представляя. Поежились. Мягкий человек не смог бы заниматься бизнесом, вести переговоры с другими, довольно жесткими людьми. Когда нужно, он умел показать характер.
— А потому все дружно забыли обо всем, что нам рассказал Лешка, и идем работать.
Все посчитали за лучшее согласиться.
Следующие два дня о разговоре в столовой все предпочитали не вспоминать, зато усиленно налегли на тренировки. Дмитрий Иванович нарадоваться не мог.
Ребята отдыхали между упражнениями, когда на полигоне снова появился Михаил Воронов вместе с тактиком команды — Романом Серафимовым. Мишка хотел что-то сказать, но так и замер с открытым ртом, заметив невдалеке Ленайру, которая тренировалась с шашкой, вычерчивая ею замысловатые петли, изображая защиту и атаку.
— Я и не знал, что она фехтованием у вас увлекается.
— Она много чем увлекается, — буркнул Лешка. — Вы чего пришли? Мы вроде обо всем уже договорились. В субботу у нас бой с вами, в воскресенье с этими… «Стрелками».
— А справитесь? Два боя подряд все-таки. «Стрелки» лишь чуть хуже нас, «Тигров».
— Гордых, — хихикнул Митька, за что был награжден хмурым взглядом капитана противников.
— Так чего вы пришли? — поторопил Михаила Лешка.
Мишка сунул руку в висящую у него на плече небольшую сумку и вытащил папку.
— Здесь расписание боев. Узнав, что вы нас победили, еще несколько команд захотели с вами сразиться. Ваш тренер — Дмитрий Иванович, согласился.
— Ну, блин… — Лешка явно хотел выразиться покрепче, но, поймав взгляд Ани, сдержался. Забрал папку, отрыл и быстро пробежал листок. — Гм… Поздравляю! Похоже, на следующей неделе у нас через каждый день новый бой.
— И почему я не удивлен? — вздохнул Борис. — Но вы ведь не из-за этого пришли? Расписание нам должен наш тренер отдать.
— Эм… — Мишка покосился в сторону Ленайры, которая, казалось, даже не обратила внимания на гостей, продолжала тренировку, все более и более усложняя движения. — Скажите, а она и правда иностранка?
— Да. А какое это имеет значение?
Михаил вдруг неожиданно направился к ней и остановился неподалеку, наблюдая за тренировкой. Девушка его заметила, последний раз взмахнула шашкой и замерла, вопросительно глянув на гостя.
— Очень рад еще раз встретиться. Очень необычный выбор оружия. Обычно сейчас предпочитают шпаги, если решают заняться фехтованием.
— Видела я эти спортивные шпаги… Боевые еще куда ни шло, но мой стиль в режущих ударах, а для таких боевые шпаги не предназначены. А рубить… я все-таки не мужчина и таких мышц у меня никогда не будет, сколько бы я не тренировалась. Приходится ставить на скорость и ловкость.
— А вот я предпочитаю именно боевую шпагу. — Хмурый донельзя Лешка подошел к ним и замер рядом с девушкой, всем своим видом показывая, что третий тут лишний. Мишка его маневра словно и не заметил.
— Вот как? Отлично. Снежана, не хочешь сразиться?
— Хм. Ты тоже фехтуешь?
— У меня старший брат реконструктор. Он тренируется с бастардом, ну и меня учил. Потом я еще в секцию пошел. Так что шпага, бастард… к вашим услугам.
Ленайра покосилась на шашку в руке.
— С шашкой против шпаги? Знаешь, вообще-то не советую… если тебе шпагу жалко. Поверь, со спортивной против этого без шансов. Я ее тебе просто сломаю.
— Так еще попасть надо… — Мишка замолчал и хлопнул глазами, когда стоявшая вроде бы в трех шагах девушка вдруг двинулась вперед какой-то скользящей походкой настолько быстро, что он разглядел только начало движения, взмаха шашки даже не заметил, только ощутил ее лезвие, лежащее у него на плече и касающееся шеи.
— Не беспокойся… попаду.
Наблюдавший за всем этим представлением Алексей некультурно заржал. Ленайра поморщилась и неодобрительно покосилась на друга.
Миша осторожно отстранился и сглотнул. Не думал, что девушка занимается серьезно, считал обычным развлечением, а тут в каждом жесте виделись отточенные до автоматизма движения. И ведь наблюдал ее тренировку, мог бы и сообразить, тогда не пришлось бы испытывать этого позора.
— А со мной не хочешь сразиться? — насмешливо поинтересовался Лешка. — Через два часа после нашего боя. Шпаги. Как раз будет время и душ принять и отдохнуть.
— Конечно. — Мишка кивнул. — Раз договорились, мы пойдем.
И на этот раз его спутник не проронил ни слова. Одобрение или неодобрение действиями командира он выражал только эмоциями. Вот и сейчас устало вздохнул, возвел очи к небу, махнул рукой и зашагал за Михаилом, кивнув на прощание всем разом.
— Так чего он приходил, я так и не понял? — удивился Митька.
Витька хмыкнул.
— Да ничего… так… Просто у нашего жениха конкурент, похоже, появился. Наша принцесса произвела на вражеского командира неизгладимое впечатление.
— А-а! — кивнул Митька — Но против меня у него нет никакого шанса. Если Снежана бросит Лешку, я первым подойду…
Легкий шутливый щелбан в лоб заставил Митьку замолчать и обиженно глянуть на ухмыляющегося Витьку.
— Дон Жуан наш малолетний. Неотразимый и обаятельный.
— Да ну тебя. — Митька обиженно отошел в сторону, потом бочком приблизился к Борису и ткнул того в бок.
— Чего тебе? — обернулся он.
— Слушай… а кто такой Дон Жуан?
Борис поперхнулся от неожиданности и озадаченно посмотрел на Митьку.
— А тебе зачем?
— Витька меня так обозвал… думаю сразу его побить или это комплимент был…
Борис с трудом сдержал смех.
— В твоем случае можешь идти бить. Он тебя явно не похвалил. Дон Жуан у нас тут один пока наметился — командир Тигров.
— Так меня че, с этим Мишкой сравнили, что ли?! — праведно возмутился Митька.
— Примерно, — на этот раз Борис не выдержал и рахохотался.
За всеми этими дружескими подтруниваниями никто не заметил, как Лешка что-то эмоционально высказал Ленайре. Та молча выслушала, ответила кратко, развернулась и ушла. Появилась только к началу нового упражнения и демонстративно сторонилась Алексея.
— Не знаю, что ты ей сказал, — заметил Колька, — но лучше тебе пойти и извиниться.
— Еще чего! Ты видел, как она с этим говорила?
— Слушай, ты совсем больной, да? — Колька огляделся, схватил Лешку за шкирку и затащил за ближайшие кусты. Неизвестно что именно он говорил другу, но Алексей потом вид имел задумчивый и бледный.
Вечером робко постучал в комнату к Ленайре и извинился.
— Ты идиот, но мы это будем исправлять, — вздохнула Ленайра, но все же подошла к нему, обняла, шутливо чмокнула в щеку и отстранилась. — Но и такой, как есть ты неотразим, — закончила она с улыбкой. — Спокойной ночи, мой герой. — Ленайра решительно вытолкала друга за дверь. — Я тебя простила, а пока иди, я хочу еще все заказы скомпоновать и составить полный список. Не давать же твоему отцу совершенно бессистемные черновики?
Лешка поизображал умирающего лебедя, не убедил Ленайру и вынужден был удалиться с «раной» в сердце. Хихикающая Ленайра помахала ему рукой и захлопнула дверь.
А на следующее утро Ленайра пропала… Юрий Петрович на вопли сына поднял голову и пожал плечами.
— Ушла часов в семь. Сказала, есть какие-то срочные дела, купить что-то хочет для занятий, потом еще какие-то личные дела, пообещала прийти к обеду. И не смотри так, она не по моим делам идет, я как раз ни о чем ее не просил. Она сказала, что ей нужно поговорить с каким-то Михаилом.
— Что?!
— Ага, она сказала, что если ты будешь орать и метаться, то она еще подумает, кого выбрать.
— Папа!
— Шучу-шучу. А на самом деле, если ты не будешь доверять Снежане, то лучше тебе забыть про свадьбу. Насколько я ее успел узнать — она совершенно не легкомысленная особа. И да, я поспрашивал твоих друзей и они рассказали о вчерашнем случае. Извини, сын, но повел ты себя как идиот. Ты в самом деле думал, что твоей девушке понравится проявление твоей ревности на публике? Любая другая на ее месте прямо там тебя и послала бы. Громко и по адресу.
— Но ведь она…
— Что она? Сразу не отказала Михаилу? Но он ей пока ничего и не предлагал. Может он просто подружиться хочет? А сегодня она, как я понимаю, просто решила поговорить с ним без посторонних и расставить все точки в их возможных отношениях. Заметь, сразу, не пытаясь играть с вами обоими.
— А если она потом откажет мне?
— Ты и правда идиот, — вздохнул Юрий Петрович. — Если бы она выбрала этого Михаила, то сейчас бежала бы не для разговора с ним, а говорила бы с тобой. Поверь, такие как она говорят сразу, не пытаясь играться чувствами. Так что оставь девушку в покое и даже не смей ни о чем спрашивать, когда она вернется. Просто сделай вид, что все нормально.
— Считаешь, она права?
— Нет, не права. Но и твои крики делу не помогут. С любой другой девушкой я был бы на твоей стороне. С ней… она сама все поймет и попросит прощения. Вот увидишь. Просто наберись терпения. Главное, не пытайся на нее давить.
На самом деле Ленайра отправилась за покупками не для занятий, для этого вовсе не обязательно было в семь утра из дома уходить. Просто она уже давно хотела забежать на блошиный рынок и пробежаться по рядам в поисках чего-нибудь полезного. И раз так получилось, что сегодня ради этого она отменила для себя тренировку, о чем еще вечером переговорила с Дмитрием Ивановичем, то почему бы не сделать сразу два дела? Нужно же поговорить с Михаилом? И чем раньше, тем лучше, чтобы сразу расставить все точки в их отношениях и чтобы у него не осталось никаких иллюзий. Так, она считала, будет гораздо честнее, чем ждать, когда «болезнь» проявит себя вовсю.
А вот рынок… В свое время она была на нем раза три и каждый раз находила что-нибудь интересное, что можно притащить домой, но что в этом мире считается бесполезной рухлядью. И, самое главное, ведь пока не увидишь — не поймешь, что вещь нужная, потому заказа не сделаешь. А с тем темпом тренировок, который задал наставник, когда еще удастся вырваться? Можно, конечно, перед отправлением прийти, но ведь никто не мешает сделать это и в тот день тоже. Рынок чем хорош, что каждый раз там можно отыскать что-то новое. Потому и решила, раз выдалась оказия, заскочить.
Юрий же Петрович, занятый какими-то своими бумагами, особо прислушиваться не стал. Понял только, что у Ленайры есть дело, и что ей нужно сначала в магазин. Уяснив этот момент, вызвал водителя, дал инструкцию и снова уткнулся в записи. Потому и не смог внятно объяснить, куда отправилась Ленайра с утра и зачем. Только про некоего Михаила понял, о котором и переговорил с теми ребятами, кто проснулся раньше Алексея. Вот и получилось, что в доме никто толком не знал, где искать девушку. Можно, конечно, позвонить ей или шоферу, но Юрий Петрович этого делать не станет, а Лешка не рискнул, боясь, что может не выдержать и что-нибудь ляпнуть сгоряча. Других тоже просить не решился.
Рынок работал всего лишь до десяти, потому Ленайра и решила приехать сразу к открытию, чтобы иметь время как следует все изучить. Бродила часа два, основательно затарившись, в том числе купила и клетку для Грома — очень уж она ей понравилась, сразу видно ручную работу, причем основательную. Еще купила старинные украшения, недорогие, но красивые, выполненные из латуни, бронзы. Обычно такие дарили своим невестам не очень богатые люди еще во времена Российской империи. Сами украшения девушку не очень привлекли, но на такие старинные вещи хорошо ложились заклинание и из них вполне можно сделать качественные амулеты. Не такие, как из рунного серебра специально подготовленного и разрисованного рунной вязью, но вполне хорошие. В конце концов, амулеты ей придется раздавать не только ближнему кругу, но и союзникам. Купила ручную прялку — как ни старалась, вспомнить такую вещь у себя дома не смогла. Так что вполне можно наладить их производство дома и раздать крестьянам в своих деревнях.
Старинные подсвечники, корабельный колокол, или рында, как его называют моряки, секстант, непонятно как оказавший на рынке, подзорная труба, тоже старинная, наверное Крымскую войну еще помнила. В общем, ассортимент выбора оказался на редкость богатым и этим списком не ограничивался. Бедняга шофер замучился бегать от прилавков к машине, в которую и складывал все покупки как только носить их становилось проблематично. Какими словами при этом шофер мысленно крыл Ленайру осталось неизвестным, ибо он был очень хорошо воспитан и очень ценил свое рабочее место.
Остановилась Ленайра только потому, что шофер категорически заявил, что больше в машину не влезет. Сходили вдвоем и изучили машину. Правда, не влезет. Всяким хламом, с точки зрения шофера, оказался забит не только багажник, но и заднее сиденье. При этом попытка открыть любую заднюю дверь грозила тем, что все покупки окажутся на земле — последние шофер уже запихивал через передние двери.
А еще он с грустью думал, что после этой поездки придется ехать в мойку и основательно чистить салон.
Ленайра еще раза два осмотрела машину, вздохнула. Пожаловалась, что надо было просить грузовую газельку, обреченно махнула рукой.
— Ладно, тогда сейчас отвезете меня вот по этому адресу, — она протянула шоферу листок, — а сами в особняк, думаю ребята уже проснутся к тому времени и разгрузят вас, и можете быть свободными.
Шофер важно кивнул, втайне довольный, что так быстро отделался и открыл дверь, помогая пассажирке забраться на переднее сиденье.
Поездка оказалась недолгой и вскоре Ленайра уже стояла во дворе дома, изучая адрес на листке и номера на домах, выискивая нужный. Адрес дал ей Дмитрий Иванович, когда она вчера звонила. Как инструктор полигона пейнтбола у него хранились списки с адресами и телефонами всех, кто занимался там, а тем более участников соревнований.
Отыскав нужный дом, глянула на часы. Почти десять, вряд ли Михаил спит. Подошла к домофону и набрала номер квартиры.
— Кто там? — раздался после некоторого времени женский голос, очевидно матери.
— Простите, а Михаил Воронов дома? Можно его услышать?
— Миш! — раздалось из домофона. — Тут тебя какая-то девушка спрашивает.
— Кто там? — раздался не очень довольный голос Михаила.
— Я тоже рада тебя слышать. Хотя вчера на полигоне ты был более приветливым.
— Снежана? — спустя секунд двадцать недоверчиво поинтересовался он.
— С утра была ею. Извини, что вот так без приглашения заявилась, просто мне показалось, что вчера мы не обсудили кое-какие важные вещи. Не хочешь прогуляться немного?
— Я сейчас! — в динамике послушалось звуки, словно кто-то пытался скакать на одной ноге, потом грохот, крики матери, советующей не носиться по квартире сломя голову и вообще, кое-кто еще не завтракал.
— Потом! — издалека донесся голос Михаила — домофон отключить он, судя по всему, забыл.
Ленайра покачала головой, нажала кнопку отбоя и уселась на скамейку у подъезда, приготовившись ждать.