Вскоре они были дома. Хранение алмазов поручили Наташе, оставив их реализацию до лучших времен, а что они настанут, Антон не сомневался.

В короткие промежутки между командировками, Антон старался следить за тем, какие перемены происходят в стране в его отсутствие. Он прекрасно видел, как постепенно исчезают товары первой необходимости с прилавков магазинов. Народ часами простаивал в очередях, в то время, когда страна посылала огромные гуманитарные конвои в так называемые братские страны.

В стране процветала коррупция и казнокрадство. Штаты чиновников пухли как на дрожжах, при этом каждый из них чувствовал себя в высоком кресле удельным князем. Его мозг постепенно приходил к мысли, что правительство ведет никому ненужную политику за рубежом.

Он окончательно уверовал в это, когда началась полномасштабная война между Сомали и Эфиопией в конце семидесятых годов. Обе противоборствующие стороны поддерживал Советский Союз, поставляя обоим вооружение, продовольствие и военных специалистов.

Антон побывал в обеих странах военным советником, обучая спецназ, и хорошо изучил нравы и возможности этих государств. СССР хоть открыто не участвовал в военных действиях, но вооружение и специалистов поставлял регулярно в обе страны. Война велась в основном советским оружием под управлением Советских специалистов. Бывало, что наши спецы воевали друг против друга. Были среди них и жертвы.

Это в корне не нравилось Антону, но он не мог изменить ситуацию. Положение в корне изменилось, когда вновь избранный президент Сомали разорвал дипломатические отношения с СССР и Кубой одновременно. Сотрудникам дипломатических миссий обеих стран было предписано покинуть пределы страны, а все имущество объявили собственностью государства.

Ультимативно был назначен срок, согласно которому все военные и гражданские специалисты обязаны покинуть страну вместе с семьями.

После выступления президента резко ухудшилось отношение враждебно настроенного населения страны к советским гражданам. Их оскорбляли, забрасывали камнями. В аэропорту советские люди подвергались унижениям и издевательствам, вплоть до физического насилия.

Глядя на такое положение, командующий Тихоокеанского флота приказал высадить десант морской пехоты в столице Сомали для защиты своих граждан и их имущества.

Высадка морского десанта отрезвила головы зарвавшегося руководства страны. Люди были эвакуированы, а морская пехота демонтировала основное оборудование и, погрузив все на корабли, вышли из порта.

Так закончилась история базирования в портах Сомали. Оставшись без поддержки СССР, руководство страны стало усердно искать ее у других стран, враждебно настроенных к СССР. Но западные страны отказались поставлять Сомали новое вооружение. Им пришлось довольствоваться небольшими партиями стрелкового оружия давно снятого с вооружения западных стран.

Но, не смотря на столь плачевное состояние армии, они все-таки выбили хорошо вооруженные эфиопские войска за территорию своей границы.

В одном из боев перед самым подписанием договора о мире между двумя сторонами, Антон был тяжело ранен и вывезен в Союз для лечения в Московский военный госпиталь.

Антон вновь попал в руки своего друга доктора Сомова Григория Андреевича. Сомов, по кличке Док, был одного возраста с Антоном. Дружба их началась с тех пор, как Антон попал в спецотряд. Они были в составе одной группы.

Док был очень талантливым врачом. На его счету за время службы в отряде было множество спасенных жизней. Ему порой приходилось делать безнадежные операции в полевых условиях. За его умение и талант он пользовался огромным авторитетом среди сослуживцев. Заметило его и руководство, после чего он был переведен в военный госпиталь. Но и после этого его дружба с Антоном и Василием не прекращалась ни на минуту.

Они всегда, когда выпадала возможность, встречались вместе с семьями, ехали на пикник, или просто в домашних условиях отмечали очередной праздник или юбилей.

После сложнейшей операции, когда Антон пришел в себя, в его палату заглянул Сомов. Антон лежал на кровати и грустным взглядом смотрел в окно, покрытое морозным узором.

— Тарзанчик, ты, что там увидел, у тебя такой взгляд, будто ты сейчас горько расплачешься?

— Привет, Док. Понимаешь, друг, вот смотрю в окно, а за ним зима. Знаешь, как я соскучился по зиме. Сколько лет я проторчал в этой Африке. Там ведь зимы нет, а я приезжал на родину всегда только летом. Ты даже представить не можешь, как мне сейчас хочется пройтись на лыжах по заснеженному лесу. Дышать полной грудью свежий морозный воздух. Или как в детстве поиграть в снежки, потом упасть в пушистый сугроб и кататься в нем, как собака перед непогодой. Ты, Док, городской житель, и никогда не сможешь понять меня. Ты понятия не имеешь, что такое деревня, скот, и как убирают хлеб. Ты ведь до сих пор считаешь, что хлеб растет большими булками на деревьях среди парка Горького.

— Все? Монолог исчерпан? Теперь послушай меня. Ты сам, балбес, загнал себя в эту Африку. Теперь пеняй на себя. Уже десять лет ты безвылазно бурлачишь там. Может, пора остепениться и дать возможность молодым вместо тебя проявить свою пригодность в военной специализации. Я предлагаю тебе отказаться от командировок и посвятить себя обучению молодежи, здесь, у себя дома.

— Что я могу сделать? Я военный. Мне приказывают, я еду. Я ведь не могу послать всех на три буквы.

— Посылать их не надо, это чревато последствиями, а вот отдохнуть года два или три тебе просто необходимо. Я со своей стороны постараюсь составить медицинское заключение. На основании этого заключения тебя в ближайшие годы не будут беспокоить командировками. Тебе просто необходим душевный отдых. У тебя сейчас уже столько ранений и контузий, что на твоем месте другой человек давно уже лежал в психушке и тихонько воробьям дули крутил. Так что, у меня есть все основания составить заключение, не запятнав своей совести.

— Спасибо Гриша, мне, правда, нужен небольшой перерыв.

— Хорошо, ты сейчас спи и поправляй здоровье. Я займусь этим вопросом, главное, чтобы было твое согласие. Да, не забудь, в ближайшее время ты обязан жениться. Хватит ходить в холостяках. Моя с Васькиной Наташкой, нас достали. Бегают, ищут тебе невесту. Найдут подходящую, так тебя нет. Она бедная ждет, а потом, не дождавшись, выходит замуж. Наши опять начинают искать. Я уже начинаю прятаться от них. Ваське проще, он хоть иногда теперь сбегает в командировки, а я постоянно дома, вот они на мне и отыгрываются.

— Хорошо, передай им, что как только найду красивую и глупую, обязательно женюсь.

— Хорош болтать. Спи, давай. Я позже зайду, как только освобожусь. Тут недавно очередную жертву привезли, готовят к операции. Ты сейчас спи, а мне нужно идти.

— Подожди, Гриша, не уходи. У меня к тебе просьба есть.

— Давай, выкладывай, только недолго, у меня минут десять всего.

— Гриша, ты сейчас постоянно находишься здесь, в центре, и знаешь больше, чем я. Понимаешь, я хочу найти возможность вступить в кооператив на строительство квартиры. От нашего государства все равно мне ничего не светит. Вон Васька с двумя детьми до сих пор мается в общаге. А мне эта общага как кол в горле стоит. Государственную мне все равно никто не даст, я ведь холостой пока. Ты узнай, к кому мне нужно обратиться по этому вопросу. После ранения мне положен отпуск. Вот я и хочу во время отпуска заняться этим вопросом.

— Хорошая идея. Ну, а деньги на кооператив у тебя есть?

— Деньги есть. За эти годы, в банке скопилась приличная сумма. Хватит и на квартиру, и на мебель. А если угораздит меня жениться, то и на свадьбу не придется занимать. Ты ведь знаешь, что мне негде и некогда было тратить. Зарплата у нас неплохая, плюс командировочные и боевые. Так что, сумма приличная собралась.

— Хорошо, я поговорю с нужными людьми и все узнаю. У нас лечатся не только такие бедолаги, как ты. Есть и приличные люди, как они себя называют. Среди них есть и высокопоставленные чиновники. Думаю, что в ближайшее время я буду обладать самой свежей информацией.

Через три недели, перед самой выпиской из госпиталя, Док принес конверт Антону.

— Держи письмо. Придешь по этому адресу. Найдешь начальника строительного треста. Передашь ему письмо. Он, конечно, и так будет в курсе твоего прихода. Письмо — это вроде официального обращения. Там тебе объяснят, что от тебя потребуется. Скажут, какие справки ты должен собрать, какой взнос внести, скажут в каком районе Москвы будет квартира.

— Гришка, какой же ты молодец.

— Я-то знаю, что я молодец, обидно, что начальство порой не догадывается об этом.

— Все, с меня магарыч и шашлыки.

— Само собой, просто так ты от нас не отделаешься.

— Как это тебе удалось?

— Очень просто. Я недавно оперировал тайно одну даму весьма высокого начальника. И не просто высокого, а очень высокого. Завел разговор на нужную мне тему. Она была столь благодарна, что взяла за горло своего благоверного, и вот результат. Ты держишь в своих руках приказ начальнику треста о внесении тебя в список. Тебе остается, если понадобится, собрать некоторые справки и внести первоначальный взнос. Можешь выбрать любой район Москвы по собственному желанию. Да, и еще одно. Требуй квартиру большую. Я тебя знаю, возьмешь однокомнатную.

— Кто же мне даст большую, я ведь одинокий.

— Дурья твоя башка. Ты держишь в руках приказ о выделении тебе квартиры. Это решено на высоком уровне. Какую потребуешь, такую и получишь. Если начальник треста будет юлить, скажешь ему, что отнесешь письмо тому, кто его написал, и уверен вопрос будет мгновенно решен. И не вздумай брать квартиру выше третьего этажа, у меня голова кружится от высоты, — пошутил он, — и не стесняйся давить на них. Наши чиновники любят обещать, но не исполнять. Требуй, чтобы тебя включили уже в начатое строительство. Не верь обещанием, иначе ничего не получишь. Да, запомни, на все про все у тебя максимум две недели. Больше я эту даму не смогу держать в клинике. Она нам нужна как залог. Если начнет буксовать начальник треста, у меня будет возможность вновь обратиться к ней. Пойми, если она выпишется, то все наши усилия пойдут коту под хвост.

— Спасибо, Гриша, тогда я побегу быстрее оформлять отпуск.

— Какой еще отпуск? Держи выписку, тебе еще две недели даю на амбулаторное лечение. Потом комиссия, а уже после нее, если будут хорошие показатели, то ты пойдешь в отпуск. А теперь, чтобы ты быстрее шевелился, держи ключи от моей машины. Она стоит недалеко от входа на парковке.

Антон хотел что-то сказать, но Док не дал ему такой возможности и вытолкал его из кабинета.

На следующее утро Антон уже был в строительном тресте. Дождавшись окончания утренней планерки, он с разрешения секретаря вошел в кабинет. Большие размеры кабинета производили впечатление зала заседания, за столом сидел, склонившись, пожилой уже человек, и что-то торопливо писал.

Войдя в кабинет, Антон поздоровался и спросил разрешение войти. Оторвавшись от бумаг, начальник строительства, посмотрев внимательно на него, ответил:

— Здравствуйте молодой человек. Проходите, присаживайтесь ближе. Пожалуйста, подождите минуту, я сейчас закончу.

Антон подошел, присел на стул, и в ожидании стал изучать по привычке не только обстановку кабинета, но и самого хозяина.

Вскоре он отметил для себя, что сидящий перед ним человек, видимо, провел бессонную ночь и теперь страдал от сильной головной боли. Начальник управления отложил в сторону бумаги, аккуратно сложив их в стопку, и обратился к Антону.

— Ну-с, молодой человек, что привело вас ко мне. Что понадобилось военным чинам от сугубо штатского человека.

— А вы довольно наблюдательны, Сергей Фомич. Не ожидал. Я действительно военный.

— В этом нет ничего сверхъестественного. Вас выдает отменная выправка военного. Вы строго одеты, подтянуты, ровная походка, сидите с правильной осанкой, и к тому же уже не юнец. Значит, военный и при звании. Я правильно понял?

— Вы все правильно отметили. Я действительно военный, и служу в подразделении ГРУ при министерстве обороны.

— И что, можно взглянуть на ваше удостоверение, или это секрет?

— Нет ничего секретного, — Антон протянул ему свое удостоверение.

— Да, серьезная организация, — возвращая удостоверение, сказал он. — И что столь важной организации потребовалось от меня?

— Сергей Фомич, прежде чем начать наш разговор, позвольте мне избавить вас от головной боли, она будет только мешать разговору, и я все время буду упрекать себя, что своим разговором мучаю больного человека.

— По мне так сильно видно, что у меня болит голова? И как вы можете помочь? Я уже с утра выпил горсть таблеток, но ничего не помогает.

— Сейчас увидите, — Антон подошел к нему и встал за спиной. Указательными пальцами сделал небольшой массаж на висках. Потом резко надавил на нужные точки, после чего сел на свое место. Сергей Фомич сморщился от резкой боли, потом начал трясти головой, но, почувствовав, что боль отступает, с удивлением посмотрел на Антона.

— А боль действительно проходит. Я не ожидал такого. Вы здорово мне помогли. Дело в том, что ночью мне пришлось выехать на один из строящихся объектов. Произошло несчастье. Упал козловой кран, и пострадал крановщик. А результат, это поврежденная техника, это пострадавший человек в больнице, это мои переживания, это мое высокое давление и сильная головная боль. Да и возраст дает о себе знать. А вы молодец, ловко это у вас получается. Но все равно, вы большой хитрец.

— Почему вы так считаете?

— Да потому, что вы пришли, как я думаю, с какой-то просьбой и, оказав мне услугу, рассчитываете на взаимность.

— Ну что вы, Сергей Фомич, у меня и в мыслях такого не было. Мне по долгу службы положено помогать людям.

— Хорошо, и все-таки, что вам нужно от меня?

— Вы меня простите, Сергей Фомич, что я не смог обратится к вам на прямую, но так уж сложились обстоятельства, мне пришлось обратиться через посредника. Вот его письмо к вам, — он протянул запечатанный конверт.

— Что в нем?

— Я точного содержания не знаю, но догадываюсь. И все же будет лучше, если вы сами ознакомитесь с ним.

Сергей Фомич надорвал конверт и бегло пробежал его глазами. Потом стал читать внимательней. Периодически отрывался от чтения и с любопытством поглядывал на Антона.

— Теперь мне все ясно. Вы хотите иметь кооперативную квартиру в городе. Конечно, просьбе Петра Ивановича отказать я не могу. Загвоздка в другом. Он просит включить вас в строительство дома с долевым участием, в том районе Москвы, который вы мне укажете, да еще с нужной вам жилплощадью. Это, в каких же нужно быть отношениях с ним, чтобы он обратился ко мне с такой просьбой. Или это секрет?

— Ну, что вы, это Петр Иванович, наверное, перестраховался с такой категоричной просьбой. Я просил его помочь мне вступить в кооператив. На счет наших отношений тут секрета нет. Просто иногда крепкая дружба, помноженная на неоценимые услуги, приносит свои плоды. Во и все.

— Да, зная ваш род занятия, удивляться не приходится. Ваш дипломатический ответ говорит сам за себя. Хорошо. Давайте оставим этот разговор, и перейдем непосредственно к делу. Вот, что я вам скажу. В данный момент у нас все объекты распределены. Идет завершающее строительство. Новые объекты мы будем закладывать только через пол года минимум, вот тогда я смогу вас включить в списки. Вы, конечно, хотите квартиру в центре города?

— Ну, что вы, в центре мне как раз и не нужно. Я хотел бы иметь квартиру на окраине города, и район меня совершенно не волнует. Я хочу жить подальше от городской суеты. Этаж меня тоже не интересует. Мне нужна трехкомнатная квартира. Насчет оплаты можете не волноваться. Я готов внести нужную сумму сразу на любой счет, какой вы мне укажете. Если вам понадобиться, могу оплатить в полном объеме хоть сегодня.

Начальник подумал минуту, потом предложил.

— Антон Максимович, вы знаете, у меня есть один дом на стадии завершения, как вы и хотите. Тихое место, рядом с лесным массивом. Это район называется Марьина Роща на северо-востоке Москвы.

— Меня это вполне устраивает.

— Вот и замечательно. В этом доме есть одна трехкомнатная квартира на втором этаже. Если это вас устраивает, и вы в ближайшее время внесете всю стоимость, то максимум через месяц будете справлять новоселье.

— Но ведь она, наверное, принадлежит кому-то, и за нее внесена плата. Мне не хочется, чтобы из-за меня пострадал хороший человек.

— Это вас не должно беспокоить. В каждом строящемся доме, всегда есть резервный фонд. Или скажем так, неприкосновенный запас на всякий непредвиденный случай вроде нашего с вами. А насчет этого, как вы сказали хорошего человека, можете не беспокоиться, мы заканчиваем строительство, а он еще копейки не заплатил. Можно с уверенностью сказать, что вы в данный момент оказываете мне услугу, соглашаясь оплатить за строительство всю сумму сразу.

— Хорошо, я согласен, и если для вас это не обременительно, то скажите, что мне в данный момент делать, и какие для этого нужны документы.

— Одну минуту, — он нажал кнопку селектора, — Светлана Андреевна, зайдите ко мне срочно.

В кабинет вошла женщина среднего возраста. Вежливо поздоровалась, встала у стола в ожидании.

— Светлана Андреевна, вот этого молодого человека нужно оформить как владельца 156 квартиры в доме, который мы заканчиваем в Марьиной Роще. Подготовьте срочно все документы, он внесет оплату в полном объеме на наш счет.

— Наконец-то, а то я думала, что эта сумма надолго зависнет у нас, — и повернулась к Антону. — Долго же вы шли к нам с оплатой.

— Светлана Андреевна, это не тот клиент. Это совершенно другой человек. Попрошу вас отнестись к нему с должным вниманием.

— Хорошо. Я поняла, пойдемте со мной.

— Идите, идите, — замахал руками Сергей Фомич в ответ на немой взгляд Антона, — и спасибо вам за лечение. Такого просветления моя голова не испытывала давно.

— Рад был помочь вам. Спасибо вам огромное за помощь в моем вопросе. Если вам вдруг понадобится моя помощь, я всегда буду рад помочь вам. Поверьте мне, это не просто слова.

— Хорошо, я верю вам. Будем придерживаться ваших высказываний, дружба, помноженная на услугу. Теперь ступайте, вас там ждут.

Через месяц Антон получил ордер с ключами от квартиры. Теперь у него было собственное жилье, и он смог уехать из общежития. Только новоселье отпраздновать так и не пришлось.

Не обращая внимания на заключение врачебной комиссии, ему было предписано срочно готовить группу для заброски с очень секретным заданием. Для этого были отобраны самые лучшие специалисты.

Вскоре предстояла отправка, но точной даты он не знал. Тогда он дал доверенность на право распоряжаться своим банковским счетом Наташе, попросив ее к его приезду обставить квартиру мебелью, полагаясь на ее вкус.

Через двое суток, получив инструкции и цель командировки, они отбыли в Афганистан, где были расквартированы, и приступили к обязанностям военных советников в батальонах охраны дворца Амина, в резиденции Тадж-Бек в районе Кабула.

Вскоре в окрестности Кабула прибыл мусульманский батальон спецназа и несколько групп подразделений КГБ СССР. Накануне операции Антон получил четкие инструкции для своей группы от руководителя операцией.

Началась операция 27 декабря 1979 года в 19–30 по местному времени. Через сорок пять минут после начала операции дворец Амина был полностью захвачен. Бой был очень жарким. Под прикрытием огня ШИЛОК и БМП, бойцам спецподразделений удалось ворваться в неприступный, казалось бы, дворец.

Батальоны охраны оказали жесточайшее сопротивление, но сдержать натиск наших бойцов им не удалось. В этом бою погибла практически вся охрана дворца, включая и самого Амина вместе с сыном. В бою за дворец погибло более двухсот афганских военнослужащих. С нашей стороны погибли четырнадцать бойцов. Пять человек из спецназа и девять из мусульманского батальона, в том числе и руководитель операцией, полковник Бояринов.

Многие бойцы были ранены, но еще сутки продолжали вести бой с батальонами охраны, пока их остатки не сложили оружие. Но не все поступили так, многие ушли в горы.

В этой операции хорошо зарекомендовали себя бойцы мусульманского батальона, в состав которого входили специалисты только из средней Азии, хорошо владеющие афганским языком.

Они, переодетые в афганскую форму, уничтожили связь между подразделениями и дезинформировали командование батальонов. В результате, сложил оружие зенитный полк и танковый батальон. Одновременно при штурме дворца Тадж-Бек группы спецназа КГБ при поддержке Парашютно-десантного полка, захватили генеральный штаб и узел связи.

Таким образом, они лишили связи между штабом и регулярными войсками. В это же время были захвачены все важные объекты города, в том числе и МВД Кабула.

Так закончилась операция под названием «Шторм 333» и осуществлен государственный переворот в Афганистане с помощью СССР.

Операцией по доставке нового главы Афганистана Бабрака Кармаля занимались службы КГБ. Некоторые спецгруппы в том числе и группа Антона отбыли в Москву.

Так закончилась трехнедельная командировка Антона. За эту операцию Антон был награжден орденом и представлен к очередному званию подполковник.

Новый 1980 год, был знаменателен тем, что Антон теперь жил в собственной квартире. Ему было хорошо и комфортно. Всю неделю он проводил на службе, а на выходные приезжал к себе домой.

Много времени гулял по городу или посещал театры и музеи, наверстывая упущенное.

Соседи его оказались очень милыми людьми. Антон оставил им запасной комплект ключей, и они, будучи оба на пенсии, заходили в квартиру, поливали цветы, и даже оплачивали коммунальные услуги в его отсутствие.

Антон весь год не выезжал в командировки. Это была заслуга Сомова, который настаивал и убеждал руководство, о необходимости проведения очередных обследований и последующих лечениях для поправки здоровья Антона.

Антон за это время прилично отдохнул. Ему понравилось всегда быть сытым и спать в чистой постели. Он теперь с отвращением вспоминал гнилые болота, ночевки в джунглях с различными насекомыми и паразитами. Теперь ему нравилось жить дома, в уютной квартире с телевизором и чистой кроватью.

Но блаженство длилось недолго. К хорошему быстро привыкаешь, но оно также быстро и кончается. Так было и на этот раз.

Поступил приказ создать две группы по пять человек. Одну возглавил Антон, другую Голованов. Обе группы были срочно переброшены в Афганистан, ближе к границе с Пакистаном. Главной задачей этой операции был захват мощного фортификационного комплекса под названием Тора-Бора.

Этот комплекс находился в восьмидесяти километрах от Афгано-Пакистанской границы на высоте около четырех тысяч метров над уровнем моря в районе Нангархар. Сам комплекс был оборудован американскими специалистами и представлял собой практически непреступную крепость. Он был оборудован не только новейшими средствами защиты, но и всеми средствами для выживания, даже при очень длительной осаде.

В комплексе учтено было все. Там находился большой запас продовольствия, который мог обеспечить питанием при длительной осаде отряд в количестве десяти тысяч бойцов. Был медицинский госпиталь с большим запасом медикаментов и персонал. Были установлены дизель-генераторы, способные обеспечить комплекс электроснабжением длительное время. Имелся большой запас новейшего стрелкового оружия. Кроме этого имелись мины различного применения, гранатометы, реактивные снаряды и даже зенитные установки.

Все это размещалось в пещерах и лабиринтах, протяженность которых достигала двадцати пяти километров, и уходило вглубь до четырехсот метров.

В пещерах было тепло и сухо. Мощные установки обеспечивали комплекс достаточным объемом кислорода в высоких горных условиях. Такой, сильно укрепленный объект, бомбить авиацией или ракетами не представлялось возможным. Это было бы пустой тратой времени и средств. Дело в том, что пещеры находились под защитой толстых слоев скальных пород и при бомбежке не получили бы серьезных повреждений. Также там была хорошо налажена противовоздушная оборона, уничтожить которую было просто невозможно.

В отвесных скалах были прорублены пещеры, соединявшиеся с основными проходами, с выходом прямо на отвесную скалу. Внутри скалы проложены рельсы. По ним моджахеды выкатывали зенитные установки и вели прицельный огонь.

В случае опасности они просто закатывали установку внутрь скалы, не неся для себя никакого ущерба.

Только по этой причине было принято решение о проведения наземной операции без применения авиации. Для этого была задействована шестьдесят шестая стрелковая бригада и одиннадцатый Афганский батальон, состоящий практически из местных пуштунских племен, которые вели непрерывные бои с талибами.

Кроме этого была группа спецназа КГБ, задачей которой было освобождение заложников, взятых талибами в ближайшей деревне. Они убили все молодое население, а оставшихся, почти двести человек, угнали в горы.

Задачей групп Антона и Василия была разведка. Тора-Бора не зря считалась неприступной крепостью. Ее окружали практически непреступные горы. Была только одна дорога, которая шла через узкое ущелье. Если воспользоваться этой дорогой, то это значит, потерять весь личный состав, не причинив врагу ни малейшего вреда.

На скалах вдоль всего ущелья располагались бойцы моджахедов, которые шквальным огнем, не пропустили бы ни одного живого человека. Для этого понадобились группы разведчиков.

Чтобы провести весь личный состав бригады без потерь к самому комплексу, пришлось разделить ее на две группы, и двигаться в сложных условиях, по скалам вдоль ущелья.

Это было сопряжено с огромными трудностями, как с физическими, так и моральными. В таких сложных условиях закаливался характер бойца. Трудности заключались в том, что бойцам приходилось подниматься по очень крутым скалам на большую высоту. Они несли на себе боеприпасы, продовольствие, теплые вещи и даже минометы.

Спускаясь с очередной горы, они испытывали сильную жару, а вновь поднимаясь вверх им приходилось одевать теплые вещи. Наверху, на склонах гор, лежал глубокий снег. Порой сильный шквалистый ветер, поднимая клочья снега, не давал возможности двигаться вперед, заставляя хоть на несколько минут искать убежище.

Были потери в личном составе. Некоторые бойцы срывались и разбивались, падая со скал, но, не смотря на это, отряды продолжали подъем за подъемом.

Сколько пришлось преодолеть таких спусков и подъемов, Антон не помнил. В его задачу входило выявлять стоянки и засады талибов и передавать их координаты. Руководитель операции наводил на эти участки авиацию, которая точным бомбометанием уничтожала противника.

Во избежание попадания по своим, передовые группы обозначали свое присутствие белыми простынями, натягивая их на камни.

Вскоре вышли непосредственно к самой крепости. После непродолжительного боя бойцы спецназа КГБ освободили заложников, которых талибы загнали в загон для скота. Сама по себе операция по захвату крепости и по освобождению заложников не имела стратегического значения. Это Антон понял гораздо позже. Эту же самую крепость советским войскам в будущем пришлось штурмовать еще два раза. Второй раз в 1982 году, а третий раз в 1987.

В следующих операциях Антон уже не участвовал. После захвата крепости все пещеры были тщательно исследованы. При помощи собак были выявлены все склады оружия и боеприпасов. Много оружия и различного оборудования было вывезено вертолетами, а все, что вывезти не удалось, было взорвано. Перед уходом из ущелья Антон, разговаривая с одним из офицеров бригады, заметил.

— Все-таки хорошие воины в Афгане. Вот у кого нужно учиться партизанской войне. Зря наши ввязались в эту войну. Все равно из этого ничего не получится. За все время истории, которая известна современному человечеству, афганский народ не удалось покорить еще ни одному завоевателю.

Более двух тысяч лет назад Александр Македонский пытался их завоевать, у него это не получилось. Потерпел фиаско и хромой Тимур, уже в средние века. Тоже самое ожидает и нас.

— Ты прав, я с тобой полностью согласен. Мы еще много прольем здесь крови. А пока, давай, не будем об этом, уж слишком много вокруг нежелательных ушей.

— Извини, капитан, я ничего дурного не имел в виду. Просто наболело, вот и сорвалось. Прости еще раз. Успехов тебе, а самое главное, вернись домой живым.

— Спасибо. И тебе того же.

Антон вернулся к своей группе, которая пополнилась тремя бойцами из группы Василия. Сам Василек был серьезно ранен и первым же вертолетом был вывезен в госпиталь.

Группе Василька не повезло. Непосредственно у самой крепости они неожиданно нарвались на большой, хорошо вооруженный отряд талибов. Встреча произошла так неожиданно, что бойцам группы пришлось вынужденно принять неравный бой. Им пришлось вести ожесточенный бой с хорошо вооруженным противником, находясь при этом в совершенно невыгодной позиции.

В течение часа приходилось отражать атаку за атакой, пока не подошел передовой отряд.

Увидев крупный вооруженный отряд, талибы бросили большую часть оружия и отступили в горы. Небольшой участок скалы был полностью усеян трупами и ранеными талибами. Раненые, не имея возможности уйти, пытались до последнего патрона отстреливаться от ненавистных им «шурави», так они называли между собой советских солдат.

За эту операцию все участники боевых действий были награждены орденами и медалями. Василия повысили в звании и присвоили звание Героя Советского Союза, с вручением золотой звезды и ордена Ленина.

Вернувшись домой, Антон приступил к обязанностям инструктора. Нужно было готовить новое пополнение.

Василий два месяца провел в госпитале. Первые две недели Наташа сутками дежурила у его кровати, оставив детей на попечение соседей. Состояние Василия было критическим. Доктор Сомов делал все возможное для спасения друга. Только после двух недель, в течение которых он сделал несколько операции, Василий преодолел кризис и стал постепенно поправляться.

За эти два месяца Наташа не сидела сложа руки. Она побывала во всех инстанциях, завалила письмами министерство обороны, и практически взяла за горло все руководство ГРУ, но добилась своего. Василию, как герою СССР, министерство выделило трехкомнатную квартиру в центре Загорска.

Пока Василий был в санатории Крыма, Наташа с помощью Антона организовала ремонт в квартире и переезд. Дождавшись приезда мужа, организовала праздник новоселья, собрав всех друзей и знакомых.

Когда праздник закончился и гости разошлись, Наташа уложила уставших детей спать, и закатила скандал мужу в присутствии Антона, ища в его лице поддержку.

— Хватит, мой милый, навоевался. Ты хоть понимаешь, что тебя на этот раз Док вытащил почти с того света. Следующего шанса у тебя может и не быть. Ты, что хочешь оставить меня вдовой? Так ты не забывай, у тебя растут дети, они ведь тоже останутся сиротами.

Василий, опустив голову, молчал. Он не знал, что ответить на справедливые слова жены. С одной стороны это его работа, и просто так он от нее отказаться не имеет права, с другой стороны он как мужчина обязан думать о семье.

Он прекрасно понимал, что лозунг «советская власть никого в беде не оставит» на самом деле пустой звук. Случись с ним несчастье, его семья останется без всякой поддержки. Примеров этому было много.

— Ну, а ты, что молчишь? — набросилась она на Антона. — Скажи, что-нибудь, или тоже будешь защищать своего дружка? Вам сколько раз говорил Гришка, поберегите вы себя немного. Вы ведь никого не слушаете и норовите залезть в самое пекло. Не навоевались за эти годы? Думаете, что без вас некому больше воевать? Вы посмотрите на себя. На вас живого места нет от ранений, а ведь вы уже не мальчики. Пора вам о будущем подумать. Ну, а ты, что молчишь? — вновь набросилась она на Антона.

— Наташа, перестань. Ну, что ты, в самом деле, разошлась. Ладно, на меня кричишь, но при чем здесь Антон. К нему зачем пристаешь?

— А мне без разницы, ты это или твой Антон. Для меня вы оба родные люди, и сердце болит за вас обоих. Я уже устала по вечерам сидеть дома у окна и плакать, ожидая, когда вы вернетесь из этих чертовых командировок.

— Наташа, перестань. Что тут поделаешь, у нас работа такая.

— Плевать я хотела на вашу чертову работу. Ваша работа у меня уже поперек горла стоит. Значит так. Слушай меня внимательно. Если ты не перестанешь ездить в командировки, я развожусь с тобой и вместе с детьми уезжаю на родину. Живи сам вместе со своей работой. Ты меня знаешь. Если я чего-то захочу, я обязательно добиваюсь своего. Делай выбор, или твои командировки или семья. Можешь вообще подать в отставку. На гражданке тоже можно найти приличную работу.

— Ты, думаешь, о чем говоришь?

— Я-то, в отличие от тебя, думаю, а вот ты, не уверена.

— Ладно вам, не ссорьтесь, — прервал их перепалку Антон. — Мне кажется, что Наташа права. Пора тебе, Василек, менять курс своей военной деятельности

— И этот туда же, — проворчал Василий.

— Я вот что предлагаю. Ты, Вася, пиши рапорт на имя командующего и поступай в академию.

— Это еще зачем?

— А за тем, что это устроит и тебя и Наташу. Будешь учиться и, заметь, жалование будешь получать исправно, а пока будешь учиться, в командировки тебя посылать не будут. Окончишь академию, назначат командовать каким-нибудь подразделением. В командировки уже не ты будешь ездить, а, наоборот, ты будешь посылать других.

— Васька, поразит, не вздумай отказываться. Антон правильно говорит. Закончишь академию, глядишь, и генерала дадут, а это совсем другое материальное положение. Не забывай, нам еще детей надо на ноги поставить. И не трепыхайся, — слегка отвесив ему подзатыльник, — теперь я с тебя точно не слезу. Тебе с твоим боевым опытом и со званием Героя, поступить, как плюнуть. Не забудь еще один аргумент. Ты лично знаком и в хороших отношениях с командующим. Одно его слово и ты уже в академии. Понял?

— Ладно, сдаюсь, — замахал руками Василий, — буду поступать.

— Вот и молодец, — защебетала ласково Наташа и поцеловала его в темечко, — с этим вопросом покончено, теперь перейдем ко второму.

— Наташенька, может, хватит на сегодня, — взмолился Василий, — я больше не выдержу.

— С тебя точно хватит на сегодня, мы теперь беремся за Антона.

— А я здесь причем?

— А вот причем. Ты когда, наконец, женишься? У меня уже не помещаются в голове имена твоих невест. После каждой командировки, ты приводишь очередную невесту, а через месяц заявляешь, что она тебе не подходит. Потом идешь и ведешь другую. До каких пор это будет продолжаться? Тебе давно пора иметь семью и детей.

— Ты понимаешь, — подумав немного, серьезно ответил он, — не везет мне в этом вопросе. Попадаются они какие-то пустые, что ли. Без души. Одни встречаются ради секса, других привлекает романтика военного, а некоторые просто любят деньги и комфорт. Такие просто пристраиваются к любому немного обеспеченному мужчине, не зависимо любят они его или нет. Я так жить не могу. Я хочу сам любить, но и чтобы меня немного любили.

— Тебе, Антон, надо не здесь искать жену, а, к примеру, у нас на родине. Бери пример со своего друга. Всю молодость барагозил на стороне, а захотел жениться, приехал домой, нашел меня, а теперь и в ус не дует. Ты только посмотри на него. Я ему уже второй десяток лет плешь проедаю, а он ничего, сидит, как видишь. Ухоженный, сытый. Посмотри, морда аж лоснится от удовольствия. Теперь его ни каким дрыном не выгонишь.

— Хорошо, Наташенька, я последую твоему примеру. Ну, а пока отдыхайте, вы устали за сегодняшний день. Да и мне пора домой.

Антон простился и вышел на улицу. На улице была чудная ночь. Воздух был свежим и чистым. После слов Наташи, а может после их милого скандальчика, Антону расхотелось идти домой.

В груди щемило сердце, ему так не хватало всего этого. Он думал, что сейчас придет домой, а в квартире нет никого. Некому его ждать и никто не обрадуется его приходу.

Он еще долго гулял по пустынным улицам города. Когда почувствовал усталость в ногах, поймал такси и уехал не домой, а в лагерь.