21 декабря 2071 года. 08:30

Тесса

Я нашла Тиграна в его спальне. Мало, что изменилось здесь с вечера, хотя его жизнь перевернулась с ног на голову.

Он, как всегда разодетый в несколько рубашек и курток, перевязанный дырявыми шалями в такой же измученной многолетними зимами вязаной шапке, собирал в холщевый мешок потрепанные книги. Хотелось мне ему сказать, что все эти книги наверняка имеются в электронной версии в Хрониках, но что-то мне подсказывало, что не для знаний он их бережет. За все то время, что он кочевал с ними, он должен был запомнить каждую букву на пожелтевших измятых страницах. И все же он не может с ними расстаться.

- Тигран, мы начали погрузку людей, — сообщила я ему, едва войдя внутрь.

- Отличная новость. Алания не спала всю ночь, раздумывала над тем, кого отправить на базу первыми, — ответил он, не оборачиваясь.

- Буду иметь в виду.

- Скольких сможете увезти сегодня?

- Порядка пятидесяти людей, это будет под завязку. Но следующие партии будут больше, мы выгрузим солдат и оставим только водителя и двух стрелков. Пусть это не пугает тебя. Бронированные Аяксы непобедимы. В них, как за каменной стеной.

- Хорошо. Главное, чтобы люди добрались в целостности.

- Я это обещаю.

Наконец, Тигран обернулся. Он улыбнулся мне. Может, посчитал меня чересчур самоуверенной, может, поверил в мою искренность. Я очень хотела, чтобы они нашли свое место на базе. Им там не понравится, это — факт. Но главное — найти себе занятие, установить цель, определить стимул и просто тупо идти вперед.

- Я бы хотела, чтобы ты поехал сегодня, — произнесла я.

Он удивленно вскинул брови.

- Но места в машинах итак мало! Я не хочу отбирать кресло у моих подопечных!

- Тигран. Там на базе нелегко, — я еще ночью определила для себя, что хочу быть максимально честной с ним. — Вас встретят, накормят, больных вылечат. А дальше, каждый сам за себя. Твоим людям нужен будет пастырь. Еще долго вы будете чувствовать себя там чужими.

Тигран сначала долго смотрел на меня, а потом снова улыбнулся. Меня начинает напрягать, что в его взгляде все чаще проступают те же отцовские нотки, как во взгляде Полковника. Я вам, кто, в самом деле? Девочка? Или командир боевого отряда? Может, вы еще и сопли хотите мне утереть? Позовите, когда найдете их.

- Пока в руководстве есть такие люди, как ты, я могу быть спокоен, — ответил он.

Я вскинула брови.

- О! Вы переоцениваете мое звание на базе! — усмехнулась я.

- Дело не в звании. Дело в том, какие твои качества заставляют людей идти за тобой.

- Ох, поверьте, я далеко непопулярная личность! — я снова издала нервный смешок. Видел бы ты те картинки из комиксов.

- И, тем не менее, целая деревня идет за тобой.

И тут я замерла, как вкопанная. Даже дышать перестала, отчего вскоре в ушах забил пульс, напоминая о важности кислородного обмена для организма. Тигран снова смотрел на меня с этой раздражительно заботливой улыбкой.

- Да, Тесса. Я принял решение вести свою паству и идти именно за тобой. Не из-за ваших угроз, которые, признаюсь честно, огорошили меня так, что я вспомнил про свою аритмию. Не из-за вашего грозного генерала или полковников. Я не признаю права за физической силой. Мне важна сила духовная. И вот за ней я последую.

Я продолжала молчать и судорожно соображать, чего бы такого же красивого ему ответить. Жужу говорит, что я умею красноречиво выражаться перед толпой людей. Но, похоже, это получается само собой, естественным образом. А когда я нарочно пытаюсь выдумать какую-нибудь красивую философскую идею, от которой у людей брызнут слезы из глаз, получается только вот такое тугоумное выражение лица человека, который пытается выдавить из себя гладкий непрерывный идеальный кал.

- Я всего лишь пытаюсь спасти как можно больше людей, — наконец выдавила я из себя.

Тигран присел на край деревянного стола, прижав последние истрепавшиеся книги к груди. Он пристально смотрел на меня, словно изучал под микроскопом чужеродное существо.

- Ты ведь понятия не имеешь, что говорят о тебе солдаты, — сказал он то ли утверждением, то ли вопросом.

Я же продолжала удивленно молчать.

- Я не наивный дурак, полностью погрузившийся в веру в бога и уповающий на него во всех ситуациях. Я пообщался с солдатами. Многие из них мне очень понравились. Ими действительно движет бескорыстное желание помочь. Но в то же время я навел справки и о жизни на базе.

- И что же вы отметили для себя? — наконец спросила я.

Тигран немного задумался, хотя знал, что сказать, просто подбирал верные выражения.

- Скажу так: я бы очень хотел познакомиться с Полковником Триггером. Я так понимаю, у тебя с ним непростые взаимоотношения.

Ну конечно! Солдаты только и любят болтать о том, кто чья подстилка! Всех оштрафую на неделю без симуляторов!

- О нет! Я не о тех глупых домыслах!

Я снова удивилась. Оказывается, Тигран хорошо читает лица, если верно определил причины моего замешательства.

- Мне бы хотелось посмотреть на ваше с ним общение, чтобы узнать, как сильно он боится тебя.

Так. Вот сейчас самое время моей аритмии дать о себе знать. Этот старик, вообще, понимает, о чем говорит? Триггер боится меня?

- Полковник Триггер может произнести одно лишь слово, и меня приговорят к расстрелу, — отчеканила я.

- Именно! Но он этого до сих пор не сделал, хотя ты постоянно бунтуешь. Разве нет?

Я бунтую? Всего капельку! Я вообще дивная милая фея сижу на розовых кустах и леденцы посасываю!

- И мне интересно знать, он боится избавиться от тебя, потому что боится гнева людей, которые стоят за твоей спиной?

Такие есть? С какими солдатами он разговаривал? Почему я о них не знаю?

- Или же он боится избавиться от тебя, потому что боится потерять драгоценный шанс победить в войне с вирусом?

Я замотала головой, которая начала пухнуть от всей это философской белиберды. Я, если что, пришла сюда, чтобы сказать, что его машина подана. Я просто дворецкий в данную секунду, черт возьми!

- Каким образом я могу победить вирус?!

- Это — фигуральное выражение. Его, может, вообще никогда не одолеть. Но я говорю не о победе над ним, как об избавлении от болезни, а скорее, как о преодолении препятствия перед сосуществованием.

Он на минуту замолк. Видимо, по моему глупому выражению лица он понял, что мне необходимо время, чтобы понять смысл его речей.

Но я так и не догнала. Мне казалось, он говорит о своей деревне: они живут посреди зараженных, рискуя оказаться обнаруженными каждую минуту! С вирусом сосуществовать в такой форме — неоправданный риск.

- Я не представляю, как можно сосуществовать с вирусом, Тигран. И людей выводить из базы в такие условия я тоже не собираюсь. Мне кажется, я еще вчера объяснила свою позицию.

- О да! Она была ясна и однозначна. И хочешь открою тебе секрет?

Тигран даже наклонился слегка, чтобы открыть мне тайну.

- Своей непоколебимой верой ты заработала себе очки одобрения у солдат.

- О чем Вы?

- О том, что ты стала еще более ярким светочем. Люди видят в тебе искателя с холодным рассудком, которого не соблазнит единорог на радуге. Ты ищешь нечто твердое и прочное, не кидаешься с головой в рискованный авантюризм, и за этим твоим качеством люди последуют. Помни об этом, когда твой круг скрытых почитателей выйдет из тени. Предлагай им только то, ради чего сама бы жизнь отдала. И клади свою веру на тот алтарь, на который готова пролить кровь самого дорогого тебе человека.

Я очень хотела понять смысл его слов, но мой короткий мозг был не в силах уловить всю красоту его философии. Может, Тигран хотел видеть во мне частицу самого себя — борца, который не сдается до последнего? И даже сейчас, пусть он собирает сумки, потому что мы так приказали, он все равно не перестанет быть борцом и будет воодушевлять других людей на продолжение борьбы. Его время подходит к концу, но семена, которые он посадил в головы своей паствы, дадут плоды. Может, к тому он и клонил? Сообщить, что есть люди, которые пойдут за мной, за моим образом мышлений, для которых однажды я стану пастырем и мы наконец найдем путь наружу?

Уф. Слишком много мыслей. Опять же, я не для философских рассуждений сюда пришла. Время поджимает. Нам надо вернуться на базу, как можно быстрее. Работы там будет немеренно!

- Тигран, ты должен поехать среди первых, — я поставила точку нашим глубоким темам.

- Алания поедет. Я останусь здесь и покину деревню среди последних.

Как капитан тонущего корабля.

- Алания справится?

Мой вопрос резонен — вчера она была далека от роли лидера, рыдая здесь в объятиях Квентина.

- Ты недооцениваешь эту женщину. Стоит ее разозлить, как она начнет метать молнии, защищая своих подопечных и набрасываясь на агрессоров. Прости ей ее чувствительность. У нас с ней нет детей, но поверь мне, забота о жителях деревни раскрыла в ней материнский инстинкт небывалой силы. Представь, что все жильцы — ее дети, и ты поймешь, какой она опасный человек.

Тигран говорил о жене с нежностью. Он даже не замечал, как улыбался, пока говорил.

- Тесса, это — Калеб, — послышалось в ухе.

- Слушаю, Калеб, — ответила я, включив микрофон.

- Мы готовы к погрузке. Здесь Алания и…, - слышно было, как Калеб прикрыл рукой рот, чтобы приглушить свой голос, — я боюсь эту женщину.

Я ухмыльнулась. Тигран не обманул.

- Калеб не врет, — тоже шептала Бриджит. — Эта мадам тут такой кипиш наводит! Она сама решает, кто где сидит, по сколько человек, и ее вообще не волнует, что в один Аякс восемнадцать человек не влезет! Тесса, ты понимаешь? У них тут семьи по двадцать человек! Черт возьми, у меня ни одного родственника на базе, а они тут расплодились до восьми-десяти детей в семье! — Бриджит присоединилась ко всеобщему негодованию.

- Пусть распределяет, как ей кажется необходимым. Броню все равно не прорвет…

- Я сказала Халил едет в третьей машине! Почему ты его пересаживаешь? — услышала я крик этой грозной женщины на заднем плане.

- Да нет там места для его велосипеда! Он уже запихнул туда свою бочку! На кой черт ему велосипед?! Мы соберем ему на базе аналогичный! — ругался Фунчоза вдалеке.

- Как ты соберешь аналог, если чертежи давно в Лету канули?!

- Куда чего они сделали?

Эту сцену я должна лицезреть лично. Я подошла к окну, которое выходило на центральную площадь, где и происходила перепалка между Фунчозой и старейшиной. Они стояли в окружении собравшихся на эвакуацию жителей, солдаты контролировали толпу, а посреди всего этого столпотворения худая женщина в с длинной седой косой до пояса, торчащей из дырявой вязаной шапки с истрепавшимся помпоном, спорила с Фунчозой.

- А ну верни велосипед, малахольный! — кричала Алания.

- Кто?

- Малахольный! Знаешь значение слова? У тебя под шлемом мозги есть?

- Да что ты себе…

- Может, если бы ты не дырявил свое тело, почем зря, может, и мозги не утекли бы через дырки!

- Да как ты со мной разговариваешь, дамочка?!

- Как ты меня назвал?!

- Да…

- Какая я тебе дамочка, остолоп!

- Дам…

- Я тебе в бабули гожусь! А ну живо взял велосипед и засунул его обратно в свой вонючий танк!

Даже у меня глаза округлились от такого наезда на командира. Честно сказать, не хотела бы я ей поперек пути вставать.

Я прямо видела, как раздувались ноздри Фунчозы. Но он не посмел даже слова против сказать, потому что вокруг собрались сотни жителей деревни, и такую толпу Фунчозе не одолеть. Вот же бедный зверек!

- Вот! На! Смотри! — разъяренно выкрикнул Фунчоза.

Он яростно взял велосипед Халила за оси, желая раздавить их в своих ладонях, поднял его на башню Аякса, где Рафаэлка привязал хитроумное устройство для выработки электроэнергии к пушке так, чтобы не мешать ей вращаться.

- Мы прикрепим его снаружи! Так согласна? — зарычал он на женщину.

Алания позволила себе несколько минут оглядеть задумку Фунчозы, подергала велосипед туда-сюда, чтобы проверить силу креплений, и ответила:

- Если мы потеряем его по пути, я лично все твои кольца поотрываю! — Алания даже не побоялась поводить пальцем под носом у рассвирепевшего Фунчозы.

Но странным образом, он проглотил истерию женщины, которая уже умчалась к следующей машине наводить там свой порядок.

Что-то мне подсказывало, что я с ней подружусь.

21 декабря 2071 года. 09:00

Калеб

Алания — женщина настойчивая и целеустремленная. Мы сразу поняли, что она далеко пробьется на базе. Я уже представляю, как Генерал будет прятаться от нее за своими помощниками, которые как заезженные пластинки будут повторять «Генерал занят и не может Вас принять. Зайдите позже». Алания его все равно достанет. От этого на сердце становилось легче за судьбы этих людей — они в надежных руках. Алания не даст их в обиду.

Честно сказать, я даже удивлен ее внезапно открывшейся стороне. Она вроде тихой мышкой ходила за мужем, а теперь, словно почувствовала волю и распахнула свои прелестные крылья, которыми уже забила и изрезала нас. За тридцать минут распределения людей по машинам мы выдохлись так, словно сорока километровый кросс пробежали.

Тесса вышла из кирпичного здания вместе с Тиграном. Он нес мешок с пожитками. Гордый предводитель тоже склонил голову перед солдатами с ружьями.

Мне не нравится думать об этой ситуации в ключе захватчиков. Мы с Жужу прилагаем максимум усилий, чтобы заставить взглянуть на ситуацию с другой стороны. Заставить себя поверить, что мы спасаем их. И если бы угроза была очевидной, мы бы поверили в это. Вот только сейчас я все больше ненавижу нас за то, что мы свалились, как гром среди ясного неба, на ничего не подозревающих жильцов. Судьба свела нас с Шишками, которые и навели на эту деревню. С другой стороны, вместо нас они могли привести в деревню мародеров. Последние бы не выстояли перед таким количеством человек, но деревня уже была бы обнаружена.

- Тигран, для тебя место в Аяксе Маяка, — говорю я мужчине, когда оба подошли.

- Спасибо, Калеб. Но его займет Алания, — отвечает мужчина.

Я нервно сглатываю. Вот же черт. Эта женщина едет с нами. На такое я не подписывался! Я думал, она Тессе достанется!

- Как скажешь, — киваю я, а сам уже представляю, как Алания скинет Кэмела с водительского сидения и сама сядет за пульт управления. Такие женщины вечно знают и умеют больше остальных. По крайней мере, они так думают. И пусть это совершенно не так, твое мнение не значит ровным счетом ничего, пока они сами верят в свою исключительность.

- Как далеко ловит сигнал с этих машин? — Тигран кивнул на Аякса.

- С машин недалеко. Всего пару километров пробьет и то с помехами. Но на базе установлены несколько антенн радиорелейной связи, они помогают нам пробивать радиоканалы на сотни километров через сеть радиовышек. Например, через эту нефтяную станцию за холмом, — объяснил я.

- И сколько таких вышек у вас?

- Уже установлено тридцать шесть. Отряд Тесла состоит из радиоинженеров, они-то и создают карту радиосвязи с разными объектами, используя старые вышки.

- Вы связываетесь с другими выжившими?

- Да. На территории бывшей Европы мы поддерживаем связь с двумя подземными базами, наша — самая крупная.

- Потрясающе.

- Вы удивитесь, как пристально мы можем следить за поверхностью, пребывая под землей.

Я повернулся к Тессе, чтобы она рассказала про турельную систему РАБ, которая сама различает зараженных по силуэтам. Искусственный интеллект тоже работал над спасением человечества.

Однако, Тессы рядом не было. Она незаметно отошла ото всех нас и пристально вглядывалась в холмы вокруг.

О нет! Только не этот взгляд! Знаю я его. После него обычно вверх взмывает сжатый кулак, приказывающий всем заткнуться и замереть.

Вокруг Аякса в центре площади продолжала бегать малышня, обеспокоенные жители прощались с товарищами, сидящими в машине, и успокаивали друг друга словами о скором воссоединении. Остальные четыре Аякса, раскиданные по территории деревни, тоже грузили первую партию переселенцев со скудными мешками-пожитками. Жизнь в деревне бурлила нескончаемым гомоном дискутирующих голосов, заливистым смехом одновременно с горькими рыданиями прощания, и визгом малышни, кружащих вокруг родителей, ожидающих своей участи на погрузку. Солдаты вновь и вновь пересчитывали количество эвакуируемых, а я бесился от того, что не мог заткнуть весь этот гам вокруг.

- Тесса, что там? — спросил я в микрофон.

Тесса не двигалась и не отвечала. Она прислушивалась, но это было бесполезно — слишком много людей вокруг.

- Пока не знаю, — приглушенно ответила она, вглядываясь вдаль.

- Ты что-то заметила? — продолжал я беспокоиться, прижав наушник к самой перепонке, потому что эти детские крики меня уже достали.

Не нравится, когда Тесса вот так прислушивается к чему-то, что слышно только ей. Этот загадочный звук и называется интуицией Тессы, а как показывает практика, эта интуиция не несет ничего хорошего.

- Слишком тихо, — произнесла она.

Я бы с ней поспорил. Орущие дети начинали меня бесить.

- Маргинал, выйди на связь, — уже громко приказала Тесса.

- Я здесь, камрад, — мурлыкающий голос француза резко контрастировал с растущим здесь напряжением.

- Ты ведешь наблюдение за лесами? Что там происходит?

Солдаты наконец услышали переговоры между Тессой и Маргиналом и тоже перестали суетиться, а по их обеспокоенным лицам и некоторые жители деревни тоже обратили взоры на Тессу, стоящую посреди домов, и вглядывающуюся по сторонам.

Но Маргинал вдруг замолчал.

Какого черта происходит?

- Маргинал, ответь! — повторила Тесса.

Тут вдруг Тигран задергался и тоже начал осматривать окружающие нас холмы с заснеженными лесами.

- Она права. Птицы молчат, — подтвердил он.

Теперь уж я не выдержал перед напором этой долбанной паники, которая как инфекция передавалась воздушным путем.

- Аяксы, сколько осталось людей на погрузку? — затараторил я в микрофон.

И тут вдруг где-то вдалеке раздался взрыв.

На площади немедленно стихло. Люди тотчас же повернули головы в сторону незнакомого им раздавшегося звука. Они понятия не имели, что это за грохот. А вот солдаты же напротив — очень хорошо знали этот звук — так взрывается наша винтовочная граната АПАВ.

Мое сердце бешено забилось, дыхание участилось, а спину окатил холодный пот.

21 декабря 2071 года. 09:20

Фунчоза

- Тесса, что там? — спросил Калеб в наушнике.

- Ты снова рассадил их не так! — кричала умалишенная прямо под боком.

Эта истеричная Долбалания уже начинала не на шутку меня бесить!

- Они, вроде, были и не против! — процедил я сквозь зубы.

- Это же напуганные дети! Конечно, они и слова не скажут, когда дяди с автоматами велят им что-либо сделать!

Она залезла уже в четвертую машину, чтобы навести там одной лишь ей ведомый порядок!

- Кирюша, где твоя сестра?

- Килюса, где твоя сестла?! — передразнил я.

И тут же получил подзатыльник. Да какого хрена она себе позволяет?

- Пока не знаю, — раздался в ухе тихий голос Тессы.

О, нет! Если еще одна психопатка начнет действовать мне на нервы, обещаю, я начну пытать людей!

- Ты что-то заметила? — спросил Калеб.

- Куда посадили Надю? Вы видели?

- Она в последней машине.

- Да, кажется, я видела…

Женщины продолжали тявкать и кудахтать над сопляками, а я пытался вникнуть в переговоры придурков из Маяка. Что там опять?

- Слишком тихо, — произнесла Тесса.

Да что ты говоришь? Хочешь, поменяемся местами?

- Нет, Марина! Сиди! Я сама проверю! Остальные все здесь? — Алания продолжала руководить парадом.

- Да, все здесь! Не волнуйся, Алания!

- Маргинал, выйди на связь, — уже громче раздался приказ Тессы.

- Я здесь, камрад.

- Я проверю последнюю машину! — объявила сумасшедшая тетка с седой косой до задницы, как будто собралась спасать мир. Кстати, задница у нее ничего так.

- Маргинал, ответь!

Вдруг я услышал эти противные нотки в голосе Тессы, когда она превращается в большого начальника. Того самого, которого посещает загадочная интуиция, и она становится такой потрясающей и великолепной, что хоть глаз выколи! Но как я уже говорил, нюх на опасность у нее насколько необъясним, настолько же точен. И потому мой сфинктер рефлекторно сжался.

- Аяксы, сколько осталось людей на погрузку? — крикнул Калеб.

Но в следующую секунду все забыли о его вопросе, потому что где-то на востоке взорвалась граната.

Твою мать! Я знаю, что это за граната! Но вот чего я не знаю, так это почему кто-то из солдат выстрелил ею из Фамаса!

Неожиданно стало неестественно тихо. О, я бы кончил от этой тишины после визжащего надрывного ора ДолбаАлании о том, что я все делаю не так, если бы только эта тишина не была предвестником катастрофы.

А в следующую секунду катастрофа началась.

- План Ж, вашу мать! У нас план Ж! — надрывно завопил в наушниках Пудель.

Мой Пудель. Пятеро рядовых Васаби дежурили на границе вдоль обрыва в низменность с теплицами. Как раз там, где раздался взрыв.

Мой сфинктер превратился в точку размером с маковинку, а сердце начало усиленно впрыскивать адреналин в кровь.

- Что еще за план Ж? Что это значит? — спросил кто-то.

- Это значит «План Жопа»! У нас прорыв! Пудель, где они? — закричал я в микрофон.

Но мои ребята были слишком заняты, а может, напуганы — и это мне не нравилось больше всего — чтобы ответить.

- Фунчоза! Фелин! — крикнул кто-то.

Я посмотрел влево — это была Тесса. Она водила пальцами на планшете на запястье, и я понял, что она имела в виду. Черт, даже я остолбенел на секунду и потерял свою командирскую хватку! Я тут же принялся подсоединяться к камерам моих людей, которые встретили врага первыми.

Картинка еще не возникла на круглом дисплее перед моим глазом, как я уже застегивал шлем и бежал вдоль домов в сторону теплиц.

- Тесса! — крикнул я на ходу.

- Уже за тобой! — ответила она.

Я могу ненавидеть эту суку в мирное время, но, черт возьми, она — единственная, с кем я уверен в том, что моя спина всегда будет прикрыта, когда мне это нужно.

Послышался еще один взрыв гранаты, а за ним уже начались автоматные очереди. Они стреляли где-то вдалеке за домами, до них еще метров триста, и я проклинал свою двадцати шести килограммовую экипировку, которая замедляла мой бег. Я должен быть с моими солдатами! Я должен защищать их!

А выстрелы не смолкали и даже усилились. Это нагоняло страх. Но я не желал тратить ни секунды на работу с планшетом, чтобы вывести на дисплей картинку с камер солдат. В конце концов, какая разница, что там происходит? Главное добежать поскорее и усилить обстрел врага!

- Черт подери, Пудель! Сколько их там? — кричал я, задыхаясь.

В наушниках стоял неразборчивый гомон из криков, выстрелов, хлопков.

- Пудель!

- Я… я… их много! Я не могу сосчитать! — ответил наконец рядовой.

В его голосе слышалась неподдельная и, самое ужасное, неконтролируемая паника.

- Пять? Десять? Двадцать? — рычал я в негодовании.

Мои солдаты не умеют считать?

Снова крики и безостановочные очереди Фамаса.

Всего пятьдесят метров до ребят! Всего пятьдесят метров до пограничного обрыва в низменность с теплицами!

- Их двадцать! Нет! тридцать! Сорок! Черт! Я не могу сосчитать! Их слишком много! — теперь Пудель не просто паниковал, а полностью отдался во владения страха.

В соседнем проулке между домами я видел бегущую Тессу. Она вдруг посмотрела на меня таким взглядом, от которого я готов был наложить в штаны. Ей было страшно. А если Стальной Стерве страшно, то стоит бояться всем нам!

Всего двадцать метров! Всего десять! Вот уже последние дома в рядах! Вот уже спины моих бойцов, ведущих огонь по врагу, который прятался где-то внизу среди теплиц.

Но когда я остановился у обрыва, где уже собрался выпустить свою добротную очередь по зомбакам, я поднял глаза наверх на склоны холмов вокруг теплиц.

Лучше бы я этого не делал.

21 декабря 2071 года. 09:30

Тесса

Пудель не смог бы их сосчитать. Во время боевой подготовки нас учат считать врага не по единицам, а по пятеркам и десяткам, тренируя наш глаз за долю секунды делить толпу врага на кучки.

Но никто не учил нас считать врагов по сотням.

Мой натренированный командирский глаз остановился на двадцати десятках, когда мозг дал команду перестать терять время зря и немедленно нажать на курок. Но самое ужасное было то, что помимо тех сосчитанных двадцати десятков, периферийное зрение дало понять, что это была всего лишь половина. Больше? Меньше? Я бросила попытки выяснять точное число, потому что нам никогда не справиться с таким количеством зараженных!

Никогда!

Они спускались с холмов точно в низину с теплицами. Их синюшные тела, перемещающиеся на четырех конечностях с огромной скоростью, мелькали между деревьями, а потом выпрыгивали из лесов и бежали между теплицами точно на нас. Они сломали ограду из рабицы так, словно она была бумажной. Нет, они даже не сломали ее, они просто повалили ее на землю одним лишь прикосновением своих длинных тонких цепких рук. Рук, которые способны разрывать человеческие глотки и тела на части.

Целые полчища зараженных бежали между длинными рядами дугообразных накрытых полиэтиленом теплиц прямо на нас! И единственное, что спасало нас, или вернее, давало нам время — это обрыв, на котором мы стояли. Враги находились ниже нас на четыре метра, и мы напоминали странных поваров, пускающих пули в бурлящую массу в котле под нами.

Я сосредоточилась на прицеле и старалась ловить в него середину лбов, потому что нам просто не хватит боеприпасов на такое количество зараженных. Я стреляла и стреляла. Рядом стрелял Фунчоза. Рядом с ним стрелял Пудель. Рядом с Пуделем Вигор. Рядом с Вигором выстроились еще с десяток солдат, которые прибежали на помощь. Но не на ликвидацию врага. А всего лишь на его сдерживание. С каждой минутой волна зараженных становилась все ближе к оврагу, мы не могли ее остановить!

И в один момент я просто перестала стрелять. Фунчоза услышал это первым, и, наверное, хотел снова облить меня матом. Но он посмотрел мне в глаза, и я увидела в них ту же догадку, что озарила мой мозг секунду назад.

- Калеб! Немедленно уезжай! — закричала я первая.

Фунчоза в тот же момент повторил приказ остальным.

- Аяксы! Немедленно завести мотор и валить нахрен отсюда!

- У нас еще остались жители! — возразил кто-то. В таком грохоте вокруг со стрельбой, взрывами гранат и криками солдат, невозможно было распознать голоса в ухе, а в углу дисплея перед глазом одна мигающая фотография бойца, обозначающая активацию его микрофона, быстро сменялась следующей. Мы панически перебивали друг друга.

Я уже развернулась спиной к оврагу и побежала обратно к площади.

- Калеб! Я сказала живо заводи мотор и уезжайте! Их слишком много! Нам не справится!

- Увозите всех, кого успели погрузить! — вторил Фунчоза.

Он тоже побежал обратно к своему Аяксу.

- Пудель! Сдерживай их у оврага столько, сколько сможете! — кричал он.

Пудель не ответил, но мы все понимали, что долго сдерживать такую массу свирепых изголодавшихся зараженных не получится.

Но тут я набегу посмотрела наверх — на холмы, окружавшие деревню со всех сторон.

Твою мать! Лучше бы я этого не делала!

21 декабря 2071 года. 09:32

Калеб

Мое сердце остановилось в буквальном смысле, и на секунду я умер. Я никогда не испытывал подобного состояния, я о нем только в книжках читал. Оно называется оцепенение от страха.

Зараженные. Сотни зараженных. Сотни бледных лысых худощавых скелетов в разорванных одеждах с коричневыми пятнами засохшей много лет назад крови, с широко раскрытыми клыкастыми пастями на четырех конечностях сбегали по холмам, ведущим в низменность с теплицами — видеокамера на шлеме Тессы передавала на наши дисплеи этот рождающийся у нас на глазах ужас.

Я наблюдал за тем, как Тесса воткнула приклад винтовки в плечо, вперила взгляд в прицел, я практически чувствовал этот тяжелый сосредоточенный взгляд, и сделала первую очередь из тройных выстрелов. Но очень скоро ее посетила та же мысль, что и меня, и она тут же довела переводчик возле спускового крючка в положение «полностью автоматический огонь». Теперь винтовка затрещала безостановочно, я слышал эти приглушенные хлопки, раздававшиеся из десятка автоматов где-то в пятистах метрах отсюда.

Я уже лихорадочно рисовал в мозгу картины построения бойцов, чтобы создать плотную и крепкую оборону восточной части деревни, когда мой взгляд различил на холмах справа движение. А потом, и слева, а потом я медленно осмотрел холмы вокруг, и почувствовал, как нарастала паника.

Я увидел их первым, потому что на самом деле вычленить их синюшные тела на фоне белого искрящегося снега да еще в плотной стене голых веток густых лесов — довольно сложно. Их можно было распознать только по их перемещению между стволами деревьев. Но вскоре датчик движения запикал. Причем так интенсивно, что я был уверен, он сейчас взорвется. Пиканье раздалось по всем сторонам: солдаты немедленно вывели карту на дисплей перед глазами, и теперь оцепенение настигло и их.

На карте десятки белых точек мигали и пикали, медленно надвигаясь на нас плотной стеной с трех сторон, подобно огромным волнам настигающего землю цунами, который невозможно остановить. Я едва верил глазам: они окружали нас! Это совпадение? Или спланированная атака?

Я вскочил на крышу Аякса, как шимпанзе под стимулятором. А машина, так на минуточку, почти три метра в высоту!

- Живо занять оборону по периметру! Тесла юг! Маяк север! Бодхи и Бесы возьмите восток! — закричал я.

Солдаты тут же ринулись по сторонам, выстраивая собой живые стены.

- Винтовки в боевой режим! Установить дульные насадки для гранат! Шлемы затянуть! Активировать режим ведения экстремального боя на Фелин!

Я раздавал приказы, одновременно выполняя те же самые действия: убрал винтовку с предохранителя, нажал серию кнопок, соединяющих пусковой рычаг с дульной насадкой для гранат, установленной наверху винтовки, подтянул шлем так туго, как только мог, потому что шлемы теперь — наши глаза, видящие далеко за пределы домов и препятствий, благодаря системе Фелин, которая в режиме экстремального боя включала свой искусственный интеллект, определяющий наиболее слабые места в обороне, когда жизнедеятельность бойцов отключалась. Да, крошка Фелин следила и за нашим пульсом.

- Бриджит! Вьетнам! Легавый! На вас погрузка всех, кого еще можно засунуть в Аяксы!

- Ясно! — сержанты немедленно разбежались по Аяксам, чтобы упаковать груз и захлопнуть люки.

Но это было, разумеется, не просто.

Обезумевшие от страха люди не менее опасны, чем зараженные. Паника делает из человека слепое и глухое чудовище, которым движет лишь один инстинкт — выжить любой ценой!

Сотни людей стали пробираться к вожделенным бронированным танкам, толкая друг друга, швыряя по сторонам самых слабых: детей, стариков, женщин. Вот тебе и население, преисполненное любовью и уважением к богу. Почему-то бог сразу забывается, когда хочется спасти собственную шкуру. Какой-то мужик налетел на Бриджит и схватил ту за автомат. Но она в два приема повалила его на землю, едва удостоив того вниманием, и снова бежала к Аяксам, которых атаковали нет, не зараженные, а испуганные люди.

- Тигран! Есть бункеры, подвалы, хоть что-нибудь в этом захолустье? — крикнул я старейшине, который уже разнимал драку за место в Аяксе между двумя мужчинами.

- Подвалы в кирпичных зданиях! — крикнул он.

- Быстро уводи туда людей! — крикнул я.

Тигран тут же начал раздавать приказы своим собратьям, которые еще не потеряли рассудок и пытались совладать с теми, кому было наплевать, что в Аяксах уже сидят дети. Люди буквально вытаскивали тех за ноги из машин, на что матери в Аяксах цеплялись за своих чад и истошно ревели.

- Братья и сестры! Выслушайте меня! В машинах всем места нет! Но у нас есть крепкие подвальные помещения! Они бетонные! Они выдержат! Они вместят всех! Не теряйте время! Давайте же бегом за мной!

Тигран прокричал так громко, как мог, и многие люди потянулись за ним.

Но не все, разумеется, купились на эту ложь. Потому что это — была чистейшая ложь. Никакие подвалы не выдержат удары зараженных, тем более сотен изголодавшихся зараженных! Тигран это знал наверняка, но пытался увести толпу всполошившихся людей подальше от Аяксов, чтобы спасти хоть кого-нибудь из этого ада.

Самые жестокие и беспощадные люди продолжали штурмовать боевые машины. Солдаты начали применять физическую силу и уже не просто отталкивали тех, а оглушали прикладами и наводили прицел.

И тут слева от меня раздались первые выстрелы. Бойцы Маяка на севере выпустили первые очереди по зараженным, прорвавшимся через сетчатое ограждение в двухстах метрах от нас. Сквозь образовавшуюся брешь в заборе толпы синих мертвецов разбегались по сторонам, преследую запах своих жертв.

- Бриджит! Что у вас там? — крикнул я. Паника добралась и до меня.

- Еще пару минут!

- Нет у нас пары минут! Закрыть Аяксы и стартовать немедленно!

Я посмотрел на западные ворота — единственная сторона, которая не была атакована зараженными, словно сам бог оставил для нас выход свободным: горы на западной стороне слишком крутые, чтобы забраться по ним, как это сделали зараженные на холмах.

Но ведь еще десять минут назад мы считали это месторасположение деревни недосягаемым. Так что не удивлюсь, если увижу первого мертвеца-скалолаза.

21 декабря 2071 года. 09:35

Тесса

- Всем отступать! Всем немедленно отступать к машинам! — кричал Фунчоза у меня в ухе.

Он затерялся где-то среди домов, направляясь к Аяксу Васаби. Я бежала к своему Аяксу на центральной площади. Позади меня бежали остальные солдаты, которые последовали нашему примеру и оставили свои посты вдоль оврага, потому что сдерживать такой огромный поток зараженных нереально. Всего за одну секунду из убийц мы превратились в жертв! Со всем нашим тяжелым обмундированием и огневой мощью мы беззащитны! Как такое может быть? Что же тогда, вообще, на всей этой чертовой земле способно бороться с этой заразой, если отряд из натренированных бойцов с бронированной техникой не является преградой для зараженных?

Фелин рисовала перед глазами карту расположения бойцов, и с каждой секундой круг солдат становился все уже и подходил к центру под натиском врага. Если мы не уберемся отсюда в ближайшие пару минут, начнется отсчет жертв.

Вдруг позади себя я услышала знакомые рычащие звуки. Прямо из моих снов, которые начали мучить меня восемь лет назад. Мне даже оглядываться не нужно, чтобы представить, как зараженные бежали по моим следам, как в тот день во время прорыва базы. Я слышала клацанье острых зубов, хлюпающие звуки слюней, надрывное рычание и громкое сиплое дыхание. Прямо позади меня. Чертова экипировка критически снижала скорость бега, и я была на грани, чтобы зареветь от отчаяния.

Но меня спасли.

Бойцы взаимодействуют с Фелин четко и дружно. Благодаря симуляторам боя, на которых мы тренируемся каждый день, бойцы отрабатывают десятки тактик нападения, обороны и защиты своего товарища. Как и сейчас. Бодхи, караулившие вдоль восточной части деревни, были ближе остальных и немедленно пришли на помощь убегающим от опасности собратьям.

Пули полетели в мою сторону. Но я была счастлива. Мы бежали прямо на бойцов, стреляющих в зараженных за нашими спинами. Я не знала, сколько их там, я не смела терять ни секунды на то, чтобы обернуться. Я доверяла нашим солдатам. И как только я пересекла границу из наших ребят, Фелин придала на дисплеях перед глазами мне и еще пятерым солдатам статус «оборонять», определив нас в одну группу людей. Я тотчас же положила палец на курок, приготовившись к смене статусов.

Потому что как только я отбежала на двадцать метров, на дисплее ребят, защитивших нас от подобравшихся к нашим спинам зараженных, замигала надпись «бежать». Четверо солдат тут же развернулись и побежали в нашу сторону. Мы, в свою очередь, в ту же секунду остановились, развернулись и открыли огонь по зараженным как танцоры-синхронисты. Так, Фелин помогала нам соблюдать принцип «каждый отвечает за каждого».

Эта техника была разработана на основании наблюдения за скоростью передвижения зараженных. Человек не способен убежать от них. Даже рекордсмен по бегу будет настигнут. Надо было непременно совмещать бег со стрельбой. Одному это сделать невозможно, а потому разбиться на такие группы обороняющих и бегущих — единственная верная тактика сохранять безопасное расстояние.

А до Аяксов оставалось всего около двухсот метров.

21 декабря 2071 года. 09:40

Тормунд

Это конец! Это большой толстый и конкретный конец нам всем! Мы тут сдохнем все! Черт, а ведь все так хорошо начиналось! Столько надежд на летний домик! Который все это время стоял на мине, и сейчас она вот-вот взорвется и прикончит нас всех!

Люди бегали вокруг. Кто-то прятался по домам, закрывал двери. Ага, конечно! Зомби — не соседи с пирогом, прибывшие познакомиться с вами, они стучать не будут! Они даже «здрасьте» не скажут, а сразу примутся вас жрать! Вот же черт! Только не так! Только не сегодня! Я не хочу умирать вот так!

А люди продолжали путаться у меня под ногами, когда я уже подбежал к Аяксу на юго-востоке.

Здесь творился еще больший хаос. Обезумевшие люди окружили машину и налезали на нее со всех сторон. Хорошо, что ребята во время закрыли главную дверь, иначе бы не одолеть им такую толпу! Рафаэлка ярче всех выделялся своим исполинским ростом, его и свалить-то не в силах, он прочно держался на ногах и буквально вытаскивал мелких детишек из бурлящей вокруг массы обезумевших людей, а потом закидывал их наверх к Вьетнаму, стоявшей на Аяксе, которая скидывала их через люк внутрь машины.

Тут мне в глаза бросились две черные головки с огромными от страха голубыми глазами, которые я узнаю из тысячи!

- Шишки! Какого хрена вы тут делаете? — подбежал я к двум сестрам, прятавшимися за гнилой телегой возле такой же гнилой хижины.

Они сидели все в тех же холщевых мешках прямо на снегу, прижавшись друг к другу и наблюдая за хаосом вокруг глазами, наполненными ужасом.

- Мы потерялись! — плакала мелкая Шишка.

- Я не знаю, где мама! — вторила старшая.

- Вашу мать! — выругался я и поднял обеих с земли одним рывком.

Какие же они легонькие, махонькие, прямо у-тю-тю, мать их!

Я грубо растолкал столпившихся вокруг Аяксов людей. Мне было наплевать, женщины это или старики или двухметровые мужики, которые бесили меня больше всех. У меня была винтовка, а значит я тут решал, кто сядет на мой Аякс, а кто нет.

- Вьетнам, хватай их! — крикнул я и подтянул первую Шишку.

Она оглядела нас, а потом закричала:

- Не хватит места! Там почти тридцать человек!

Тридцать? Что б вас! Вы там как зерна на кукурузе что ли набились?

- Пихай этих двоих! — повторил я.

Она выругалась по-китайски, я не понял. Мне нравилось, когда она вот так нецензурно мяукала на своем языке. А потом моя верная Вьетнамская Звездочка подтянула сначала одну Шишку, потом вторую.

- Закрывай! — заорал я, стягивая людей с машины, которые карабкались к единственному открытому ходу — люк на крыше.

Черт, они продолжали набиваться в Аяксы, словно те были резиновые. Один умник застрял в боковом люке, и я без сожалений стащил его за ноги и хорошенько пнул в подбородок, отчего тот потерял сознание.

- Закрывай! — повторил я.

- Запрыгивай! — крикнула она.

В Аяксе уже не продохнуть. Я, даже если захочу, не влезу туда. Но что-то подсказывало мне, что даже если бы там оставалось место для меня, я бы нашел еще аналоги Шишек и посадил их внутрь. Не знаю, что меня охватывает в такие моменты, я ведь так сильно люблю себя. Даже отражение в зеркале целую по утрам. Я просто крутой! Я — красавчик! Я — мечта всех женщин. Даже Полковника Трухиной наверняка. И такой красавчик, по определению, не может быть трусливым!

Я вытащил из кармана мое драгоценное яйцо. Нет, вовсе не то, о котором вы подумали. А мою Акиру. И кинул ее Вьетнаму, которая поймала ее точно и крепко.

- Отдашь на базе! А теперь вали отсюда! — рыкнул я.

Она задержалась на секунду, вперив в меня взгляд из своих узких глаз, который говорил мне «Я восхищаюсь тобой», или «Я буду по тебе скучать», или «Обещаю, ни с кем не буду трахаться до смерти» и прыгнула внутрь машины, затворив наглухо люк.

Мотор Аякса приглушенно загудел, и машина резко рванула вперед. Люди бросились на землю прочь с ее пути, а потом снова вскочили и побежали за ней, но это бесполезно. Они ее не догонят, а если и догонят и зацепятся, никто им не откроет. Этот поезд ушел со станции.

Я расталкивал рыдающих и визжащих в ужасе людей и спешил к Аяксу Бодхи, стоявшему где-то между домов на юго-западе, судя по карте, и на него мне бы очень хотелось попасть.

Но мои планы рушились, едва я их строил. Хреновый день! Но для смерти — в самый раз! Я прям чуял, как она охотится на меня из-за каждого угла. Вот и сейчас я столкнулся с отрядом Бодхи, который оборонял южный периметр центральной площади.

Зомби окружили нас со всех трех холмистых сторон и уже пробрались в деревню. Я отовсюду слышал мелодию из захлебывающихся кровью криков первых жертв. Зомби нападали на жителей на улицах, врывались в дома, а потом кончали с живыми людьми, как мясорубка с куском мяса. Я видел, на что способны эти твари! Они прыгают на человека и впиваются в него своими огромными пастями с растянутой вокруг рта кожей, десятки длинных острых зубов рвали человеческую плоть, как бумагу. Брызги и струи крови из артерий и вен, зомби жадно присасываются к телу, их не оторвать, они могут даже повиснуть на жертве, как присоски! А если человек попадет в руки группы тварей, то они рвут его на части, потому что не помещаются все вместе за обеденным столом! Вот, что такое ад! Мне нравится это выражение: ада не существует, он уже на земле! В точку, мать вашу!

- Муха! Надо отходить! — крикнул я отстреливающемуся сержанту, положив руку ему на плечо. В такой суматохе бесполезно связываться с ребятами по наушникам. Страх, паника и учащенный пульс, отстукивающий бешенный ритм в ушах, оглушают!

- Наши еще пакуются в Аякс!

Я встал на одно колено и снова открыл огонь из винтовки, решетя уродцев по их конечностям и лысым головам.

- Долго они это делают! — крикнул я.

Мы даже не смотрели друг на друга во время разговора, наши взоры были сосредоточены на зомбаках, прорвавшихся в деревню через южную ограду. Их так много, что я не успевал их сосчитать, как они валились замертво, сраженные пулями. Но на смену мертвым приходили еще живые зомби, и это меня обескураживало.

Да! Хорошее слово! Зомби меня обескураживают! Особенно когда они в таком количестве! Откуда они, вообще, взялись?

- Аякс Бодхи готов! Быстрее, ребята! Сваливаем отсюда! — послышался в ухе голос водителя Бодхи.

- Пошел! — крикнул мне Муха.

Началась моя любимая игра в догонялки под названием «оборона-бег-оборона-бег» с Фелин — союзницей обеих сторон. Я с четырьмя солдатам отбежал назад на двадцать метров и принял пост обороны.

Пятеро Бодхи, увидев сигнал от Фелин, бросились в нашу сторону, пока мы обстреливали поток зомбаков. Какие же они быстрые, мать их! Они передвигались сразу на четырех конечностях, и от этого скорость их бега вырастала раза в три! Может, нам стоит перенять этот способ перемещения?

- Пошел! — снова крикнул Муха, повторяя приказ Фелин. Вдруг кто-то увлекся стрельбой?

Мы рванули последние двадцать метров до Аякса Бодхи, на котором Хумус стоял в полный рост и отстреливал зомбаков позади нас.

Но вдруг из переулка между домами вдоль южной стороны прямо перед нами вывалилась целая куча бегущих трупаков, словно кто-то открыл дверь шкафа, и они выпали из него целым десятком.

Прямо перед нами!

Всего пять метров между нами и зомби! Каковы шансы, а?

Уродливые лысые морды с неестественно широким ртом, из которого торчали острые клыки, уставились на нас всего на долю секунды, а потом совершили свои грандиозные прыжки на три метра вдаль! Глупая идея пронеслась у меня в мозгу, когда один из них летел прямо на меня: если когда-нибудь мы устроим Олимпийские игры, я буду болеть за зомбаков в прыжках с шестом!

Я нацелил винтовку точно на мертвеца, зажал курок и заорал. Нет. Запищал. Стыдно признать, но да. Я не умею грозно рычать, как лев или тигр. Я пищу, как девка. Вот же шутка природы, да? Я такой мужественный мускулистый красавчик, но в моменты внезапного испуга, я не могу контролировать свои рефлексы и пронзительный писк вырывается из моей широкой мужественной глотки.

Пули поймали моего зомби в полете, продырявили брюхо, грудь, шею, снесли ухо, и слегка сократили инерцию его зрелищного полета, что дало мне время отпрыгнуть в сторону. Зомбак упал на землю, но, черт возьми, все равно остался в живых! Бессмертное отродье! Я выпустил три пули ему в лоб, навсегда отправив в ад.

Вдруг сзади раздались странные скрипучие звуки, словно кто-то гнул железо. Я обернулся, и мой мозг взбунтовался, потому что отказался воспринимать то, что увидел.

Этого не может быть! Это нечто необъяснимое, к чему нас никто никогда не готовил!

Группа из десяти зараженных собрались с одной стороны боевой машины Бодхи и начала ее раскачивать!

Какого хрена?

- Фунчоза! — заорал Хумус, который держался за пушку Аякса, пытаясь удержаться на крыше. По его глазам я понял, что зомбаки и его обескуражили своей необъяснимой логикой и силой! Зомби хотят перевернуть танк?!

Я тут же открыл огонь по зомбакам. Я знал, что они обладают большей силой нежели человек, но поднять сорока тонную машину? Да еще скоординировав свои действия? Ими что, кто-то управляет? Как они, вообще, до такого додумались?

Другие солдаты немедленно сообразили, чем грозит этот потрясающий план зомбаков, если так можно выразиться.

Тесса, я ненавижу тебя! Ты снова оказалась права! Они умеют планировать!

Солдаты в тот же миг присоединились ко мне и мы безостановочными автоматными очередями снимали зомбаков слоем за слоем. Но наша позиция проигрывала наперед. Мы были окружены с двух сторон: Муха с тройкой солдат прикрывал наши спины от мертвецов сзади, рядом стоял подоспевший на помощь от Бесов Лосяш с парой бойцов, которые сдерживали мертвецов из соседнего переулка, а я с другой тройкой бойцов пытался снять мертвецов с Аякса.

- Сдохните, твари! — кричал Хумус, одной рукой зацепившись за пушку, а второй решетя столпившихся вокруг машины кровососов.

Я вам точно говорю, эти зомбаки сговорились! Потому что скольких бы я не отстрелял, на смену им приходили новые! Они будто были объединены в один общий интеллект, и понимали, черт возьми, если снова можно так выразиться про них, что нельзя дать Аяксам уйти из поселка! Но этого не может быть! Я поддался панике, которая рисует в моей сумасшедшей голове невозможное!

И снова вспыли в памяти слова чокнутой Тессы:

«А что если мы их недооцениваем?»

Заткнись, дрянь! Ненавижу тебя! Ты навела на нас проклятье! Чума на оба наших дома!

Пот прошиб мою спину насквозь, хотя стоял утренний мороз с минус двадцать два по Цельсию. Аякс Бодхи стал скрипеть сильнее, мертвецов, толкающих машину набок уже прибавилось до четырех десятков, и я понял, что пытаться сдержать их — дохлый номер.

- Хумус, прыгай! Убирайся оттуда! — закричал я во все горло.

Хумус — человек соображающий. Он тут же спрыгнул с другой стороны машины и понесся прочь. За ним тут же увязались двое. Я уложил обоих.

В этот момент Аякс Бодхи завыл так печально и жалостливо, что мое сердце сжалось в тисках, будто я терял собственного ребенка! А внутри него визжали люди, запечатанные в гробу. Единственный открытый выход — люк наверху скоро станет таким же закрытым. Зомби уже перевернули машину набок, а потом еще через пару секунд тяжелая машина сдалась перед напором нежити и с лязгом гнущегося металла и пронзительным визгом, скрипя обшивкой и колесами перевернулась вверх дном.

- О боже! — выругался кто-то в наушнике.

- Внимание всем! Мы потеряли Аякс! Мы потеряли один Аякс, вашу мать! — кричал Лосяш.

Я больше не мог поражаться этим днем. Весь мой запас сил на удивление, ошеломление и шок истощился, когда толпа зомби перевернула бронированный танк весом сорок тонн!

В этот момент многие из нас встали, просто руки опустив. Мы были убиты потерей Аякса, словно это была не машина, а наш самый важный член семьи. Но ведь так оно и было! Аяксы — наши дома на колесах! Это — наши спасенные жизни! Наша возможность скрыться в безопасности! Мы буквально ревели из-за боли от потери нашего большого бронированного братца. А что бы сделали вы, когда ваша жизнь сталкивается с фактом, который рушит все ваше мировоззрение?

Если зомби не остановил даже Аякс, то что их остановит?!

- Фунчоза, валим к Бесам! — крикнул Муха.

Он потянул меня за плечо, и я тут же встрепенулся, взглядом отблагодарив его за то, что он вывел меня из оцепенения.

Мы побежали к Аяксу Бесов на противоположной стороне, оставив людей умирать в Аяксе Бодхи. Я старался не думать об их участи, иначе с ума сойду!

21 декабря 2071 года. 09:45

Бриджит

Не набить мне еще одни часы на груди в новом году! На плечах место кончилось, и уже присмотрела себе эскиз для татуировки на груди, центр циферблата которых будет точно на соске. Прелестно, не правда ли? Только вот, черта с два я выберусь отсюда живой!

Только что на дисплее я наблюдала за тем, как толпа зараженных из тридцати особей набросилась на Аякс и перевернула его верх тормашками!

Зомби. Перевернули. Аякс. Верх. Тормашками!

Это — совершенно новая глава в истории выживания! Мы никогда не предвидели ничего такого, мы даже не представляли, что зараженные — настолько сильные! Мы никогда не представляли, что они способны действовать сообща! Что вообще происходит? Я как будто оказалась в совершенно новой игре в догонялки с новыми правилами! А что дальше? У зараженных вырастут крылья, и они начнут летать?

Правда в том, что мы никогда не имели дело с таким огромным количеством нападающих особей! Никогда! Всегда не больше десяти! То, что творилось сейчас — настоящее безумие! Это — кромешный ад! И сейчас, когда мы потеряли один Аякс, страх очерствил меня. Я почувствовала продирающийся сквозь тернии моей души инстинкт самосохранения.

Я закрыла боковой люк Аякса. Вмазала еще одному обнаглевшему мужику, оттолкнула двух женщин.

- Места нет! Отойдите! — кричала я.

- Пожалуйста! Не оставляйте нас!

- Ведь там еще есть место!

- Я видела! Да! Там есть место!

Женщины рыдали вокруг меня. А я продолжала их отталкивать. Продолжала отдавать их в руки ужасной мучительной смерти.

Они правы. Там есть место. В каждом Аяксе есть места. Но они не для жителей. Они — для нас. Потому что, как бы цинично это ни звучало, но мы — солдаты — ценнее, чем жители. И от этого мне хотелось умереть. Я должна была сделать вынужденный выбор в пользу солдат. Как бы мне хотелось взять вас всех! Правда! Но это невозможно физически! Не в этом мире, где законы физики не позволяют броне расширяться как резине при сохранении тех же характеристик прочности и мобильности! Как было бы удобно вести войну с зараженными в параллельной вселенной с другими законами физики. Например, где гравитация слабее и ты можешь летать высоко над зараженными землями, и тебя не могут достать.

- Бегите в подвалы за Тиграном! Не теряйте время, дуры! — злостно кричу я им.

Женщины понимают, что я непреклонна, и с ревом убегают прочь. Слезы проступают на моих глазах, когда я смотрю им вслед. Я щипаю себя, раздраженная собственной слабостью.

Ненавижу этот мир!

И запрыгиваю на крышу Аякса Маяка.

- Калеб. Аякс готов! — кричу я в микрофон.

- Выезжай на центр площадь! Забирай первую партию солдат!

Я стучу по крыше.

Кэмел тут же жмет педаль газа, и машина несется в самую гущу пекла с выстрелами и взрывами.

21 декабря 2071 года. 09:47

Ольга

Аякс Васаби остановился на площади, забрал первых десятерых солдат и уже пронесся мимо нас к воротам, загруженный настолько, что четверо солдат, которым не хватило места внутри, сидели на крыше. Это даже больше, чем мы планировали изначально, и я представляю, как там внутри люди в буквальном смысле лежат друг на друге.

Аякс Васаби — первый, кто выдвинулся с площади в сторону ворот. А потом я увидела, как мертвецы перевернули Аякс Бодхи.

Это был шок!

Какого черта происходит? Я словно оказалась в другом мире! Думаю, многих из нас посетили подобные мысли, потому что мы даже подумать не могли, что Аяксы могут сыграть роль жертв мертвецов. Скорее наоборот!

Следом подоспел Аякс Бесов, на котором восседал Легавый.

- Место только для семерых! — кричит он.

Вокруг стоит такой шум и гам, что я с трудом слышу его.

Слева солдаты отстреливаются от мертвецов, спускающихся с северных холмов. Где-то на востоке со стороны теплиц кто-то выпускает гранату за гранатой. Справа солдаты во главе с Фунчозой обороняют южную сторону. Мертвецы подобрались уже почти к самому центру поселка. Отовсюду я слышу истошные вопли людей. Мне не хочется думать о том, что бедные жители становятся жертвами разъяренных чудовищ, но в глубине души я надеюсь, что мертвецы сначала разделаются с ними. Это дало бы нам время, чтобы спастись.

Отвратительная надежда, я знаю. Но я хочу выжить. Я должна выжить. Я — натренированный солдат, и я — ценнее обычного жителя.

Я подаю руку Легавому, чтобы он вытащил меня из этого ада. Он одним рывком поднимает меня на крышу.

- Давайте к нам! — кричу я рядом стоящим солдатам из Теслы.

Рядом с ними Антенна.

- Полезай быстрее! — кричит он своим рядовым.

Ребята тут же залезают в машину со всех трех сторон, где открыты люки. Люди внутри помогают им забраться. Я прямо чувствую, как машина все сильнее проседает к земле. Мне вдруг стало страшно, что Аякс может не потянуть такую ношу. Но я задушила эту эгоистичную мысль в зародыше, потому что я прикончу себя, если узнаю, что из-за моего жадного страха мы потеряли наших товарищей!

- Твою мать! Прорыв на юге! — закричал кто-то в ухе.

Я тут же обернулась. Солдаты на южной стороне не справлялись огромными полчищами монстров, и последние уже ринулись к центру площади.

- Южная сторона!

- Прикройте юг!

- Кто-нибудь встаньте на юг! Они же сожрут нас всех!

В ту же секунду шестеро солдат из Босхи и Васаби, которые эвакуировались на Аякс Теслы, выпрыгнули обратно из машины и начали обстрел мертвецов на юге.

Черт возьми, как же их много! Как же их, господи боже мной, много!

- Залезай скорее! — заревела я на солдат, которые застряли в люках.

До меня только потом дошло, что, скорее всего, они застряли потому что в машине уже места нет!

И тут мимо нас пронесся мертвец. Откуда он взялся? Откуда брешь?

Вокруг стоял такой хаос, что я не понимала уже никаких построений, ни групп, ни фигур, ни тактик. Лишь выстрелы, крики, стоны, взрывы и куча испуганных людей, убегающих от голодных мертвецов.

Вдруг в солдата, который застрял в люке, вцепился мертвец. Он попытался прокусить ноги бедняги, но наша униформа от того и весит хренову тучу килограмм, что через укрепленную тонкими волокнами стали прокусить штаны или куртку очень сложно.

Но солдат все равно завопил. Я тут же открыла огонь, и мертвец умер окончательно.

Но тут ему на смену подбежал еще один. А потом еще двое. Боже мой! Они уже возле моей машины!

Легавый принялся их отстреливать, я подхватила. Но троим уродцам все же удалось вытащить солдата за ноги и бросить его на снег.

- Не-е-ет! — кричал он.

Но мы с Легавым успели прикончить мертвецов прежде, чем те успели атаковать товарища.

- Давай скорее! — закричала я ему и вытянула руку.

Он поднялся с колен, но в ту же секунду его снова повалили на землю. Один мертвец прыгнул на него с расстояния двух метров, я даже не успела заметить! Он вцепился когтями прямо в лицо. Господи боже! Как далеко они прыгают! Какие же они сильные! Какие быстрые!

Еще трое мертвецов накинулись на солдата, и тот истошно завопил. Мы с Легавым продолжали стрелять в кучу синих тел, раздирающих нашего товарища на части. Его крик уже заглушали бульканья в глотке и предсмертные хрипы. Мы видели, как дергались его руки, ноги, пока мертвецы выкачивали из него все соки!

Траур по погибшему солдату не успел нас настичь, потому что уже десятки мертвецов бегали вокруг машин, вокруг нас, прыгали на солдат и жителей. Мигающая иконка — фотография солдата из личного дела — в углу экрана на дисплее сменялась одна на другую со скоростью пять-шесть штук за секунду, когда микрофон реагировал на их голоса.

- Прорыв на юге!

- Север! Мы больше не можем сдерживать север!

- Уезжайте! Они везде!

- Помогите!

- Они сожрали Гения!

- Кто-нибудь помогите нам! Мы заперлись в доме!

- О боже! Они прямо за мной!

- Нет! Пошел к черту! Получи, гад!

- Мы в ловушке! Мы на крыше!

- Я больше не могу их сдерживать!

- Кто-нибудь помогите!

Я слушала переговоры и смотрела на кровавый ад вокруг, развернувшийся посреди гор.

Да. Кто-нибудь. Помогите нам.

21 декабря 2071 года. 09:50

Тесса

- Мавр! Пошел! — закричала я.

Солдат от Васаби тут же побежал за наши спины. Из десятерых нас осталось всего четверо. Медленно, но верно волна из зараженных поглощала одного из нас за другим.

Эти твари пожирали нас так быстро и так остервенело, словно голодали несколько лет. Может, так оно и было. Может, каким-то образом все эти уродцы вышли из спячки в близлежащих лесах, и поспешили на наши запахи. Я не знаю. Я пока не готова дать ответы, да я даже размышлять об этом не могу, потому что смерть всего в десяти метрах от меня!

Я продолжаю стрелять в зараженную массу из ног и рук. Честно сказать, я уже перестала пользоваться прицелом. Наведение прицела на лбы требует слишком много времени. Даже доля секунды стала для меня драгоценной. Поэтому я просто палю из стороны в сторону, как в одном из кулинарных видео Горе-Федора про украшение торта сливочным кремом, надеясь попасть в суставы и сухожилия, чтобы хотя бы переломать их кости и способность передвигаться на ногах.

Щелчок пустого затвора.

Твою мать!

Я уже отработанными движениями достаю из кармана гранату и заряжаю в дульную насадку. Я палю вверх, граната АПАВ, изначально предназначенная для борьбы с пехотой, идеально подходит для превращения толпы зараженных в фарш. Она пролетает дугой и падает где-то среди плотной толпы зараженных. А потом взрывается и поражает всех их в радиусе двадцати метров, избавляя нас сразу от десяти особей. Осколки отлетают еще на сотню, но они только сдерживают их, врезаясь в тела, ломая кости и перерезая сухожилия.

На дисплее снова загорается надпись «бежать». Мы с Люпито — еще один из Васаби — тут же срываемся с места и бежим за спины обороняющих. Мое сердце облегченно вопит от счастья — я вижу центральную площадь и три Аякса! У нас осталось всего три Аякса в деревне! Эти твари настолько сильные, что уничтожили один! Я едва верила глазам, когда увидела ту картинку на дисплее, где один из Аяксов лежал на снегу, перевернутый вверх дном. Это невероятно! Мы думали, что наши бронированные машины пехоты — надежное укрытие от зараженных, но как же мы ошибались! И эта ошибка стоила жизней десятков людей! Я представляла, как зажатые друг между другом люди, из-за страха задохнуться поддадутся панике и откроют люки, и тогда…

Я не стала заканчивать размышления! Я была занята тем, чтобы спасти собственную шкуру, а шансы с потерей Аякса стали близки к нулю! Потому что ни один командир не станет рисковать потерей еще одной машины, чтобы спасти пару солдат!

Я бы точно не стала.

Но вдруг справа от меня я вижу, как зараженный валит Люпито набегу прямо на землю.

Твою мать!

Зараженные способны прыгнуть на три метра вперед! Чертовы лягушки! И лишь воля божья или чудо или везение уберегло меня от того, что зараженный выбрал Люпито, а не меня. Краем глаза я вижу, как зараженный прижал солдата к земле, усевшись тому точно на хребет, и впился зубами прямо в шею.

Люпито заорал. Я слышала, как его крик потонул в захлебывании собственной кровью. Но я не остановилась и продолжала бежать.

- Тесса! Справа! — крикнул один из обороняющих.

Я поняла, что один из зараженных нацелил свои клыки теперь на меня. Но вот незадача — я пустая, а перезарядиться не успела. За долю секунды я вытащила из чехла на поясе армейский нож острый настолько, что не успеваешь заметить, как сама режешься, пока тренируешься с ним, и, понадеявшись на удачу, резко развернулась и полоснула воздух справа ножом.

Удача помогла.

Зараженный взвизгнул, когда я прошлась лезвием прямо по его лицу. А потом чуть в обморок не упала от того, насколько близко они подобрались.

Это конец. Мне не успеть! Всего в пару прыжков они настигнут меня!

Но тут моя ситуация превратилась из опасной в полностью безнадежную. Эти ублюдки прыгали по крышам домов и все это время окружали нас со всех сторон. На моих глазах двое зараженных прыгнули с крыш прямо на моих двоих обороняющих и повалили тех на землю. И теперь я осталась одна посреди кровожадных монстров!

Снова крики и бульканья крови, подступившей к горлу. Зараженные нюхом определяли, куда надо кусать. У солдат униформу так легко не проткнуть, благодаря прочным накладкам из стальных волокон. Но вот промежуток открытого тела между воротником и шлемом — это наша Ахилесова пята. Оттянуть голову вбок и белоснежная кожа на шее желает приятного аппетита.

Я даже пытаться не стала обойти пирующих моими товарищами уродцев. Меня рефлекторно повернуло вбок. Я врезалась в дверь, достаточно хрупкую, чтобы выбить ее плечом. И оказалась внутри одной из тех халуп на одну семью.

Позади снова послышались рыки, зараженные последовали за мной, их зловонное дыхание подтверждало мое заключение, хотя я бежала, не оглядываясь. Я бежала дальше, перепрыгивая через аккумуляторные бочки, деревянные диваны и имитации кресел из деревянных коробов. В противоположном конце комнаты была дверь на другую сторону улицы. Я выбила ее плечом и оказалась в соседнем проулке.

Мать твою! Тут не лучше! Я споткнулась о кучу зараженных, сгорбившихся над телом какого-то солдата, я даже не поняла, кто он, к какому отряду принадлежит. Я видела лишь окровавленные брюки и дергающиеся в предсмертной агонии ноги. Трое зараженных кромсали его брюшину, вырывая оттуда внутренности и впиваясь в них своими огромными пастями. Я перекатилась через них, и растянулась на земле.

Засада!

Один из них оторвался от завтрака, посмотрел на меня и зарычал. Я судорожно вставляла новый магазин в свою винтовку и молилась, чтобы кто-нибудь пришел мне на подмогу. Но в ушах стоял такой гам от перебивающих друг друга голосов моих боевых товарищей, что я понимала о бесполезности зова на помощь. Никто не придет.

Я бы не пришла.

Магазин встал ровно на место, гильза щелкнула в патроннике, и я зажала курок. Я снова почувствовала прилив сил, когда размозжила черепа шестерым зараженным: троим, завтракавшим моим собратом, и троим, гнавшимся за мной через дом.

А потом меня снова бросило на самое дно: на крыше домов прямо перед собой я увидела еще четверых уродцев, наблюдающих за мной. Лысые синюшные, они сидели на крыше с растянутой от недавнего завтрака окровавленной пастью — да, они уже кем-то насытились: их белые голые торсы были залиты брызгами красной крови. Мне кажется, я даже чуяла ее запах. И Богом клянусь, они следили за мной! Пошел ты к черту, Триггер! Вот так лежишь на земле, когда эти уродцы смотрят на тебя яркими голубыми глазами и водят языком по острым клыкам, мигом поверишь в то, что они соображают! Еще как соображают!

Я выпустила по ним оставшиеся патроны, убила двоих, а потом затвор затих. Я в панике захлопала по карманам, и поняла, что это — конец из всех концов.

Теперь у меня нет винтовки.

Я вскочила на ноги и вбежала в рядом стоящий кирпичный дом. Двери здесь крепче, а потому я захлопнула дверь прямо перед самым носом двоих зараженных, спрыгнувших с крыши и кинувшихся за мной, как за добычей.

Я заперла дверь на железный засов и побежала к лестнице. Если способность ориентироваться на местности в условиях глубокой паники мне не изменяет, этот дом стоит как раз торцом к центральной площади. Здесь жили старейшины. Отсюда Триггер беседовал со мной этой ночью. Да! Точно! Вот и главная дверь!

В окнах, как я и предполагала, я увидела толпы белесых тел на противоположной улице. Выход только через второй этаж!

Едва я подбежала к лестнице, как отпрыгнула в страхе и с криком к стене. В зоне с матрасами, где спали жители, прямо рядом с лестницей под ворохом одеял сидел малец. Лет шести. Светлые серые глаза, круглые от ужаса, и черные как смоль взлохмаченные волосы под тюбетейкой. Он смотрела прямо на меня. Я огляделась. Никого вокруг. И к черту! Нет на это времени! Надо спасать свою задницу!

А перед глазами стояли картины того, как зараженные вгрызаются в глотки моих товарищей, которые орут так, как я бы никогда не подумала, что они могут орать. Они — крепкие натренированные и самые бесстрашные из всех людей на земле. И вот так орут! Боже, что же испытает эта кроха, когда зараженные набросятся на него?

Ох, как я себя ненавижу за свою жалостливость!

Я схватила мальчика за руку и вытащила из-под одеял. Он заревел.

А в дверь продолжали долбиться разъяренные упущенным десертом ублюдки. Вам что мало было? Когда вы уже насытитесь?

Я схватила пацана подмышку, благо он маленький как кукла, и побежала наверх, прыгая через ступень.

Оказавшись на втором этаже, меня занесло, и я врезалась плечом в дверь комнаты. Я услышала, как внизу выбили дверь. Хорошая идея! Я тоже выбила дверь в спальню старейшин ногой, пересекла в пару прыжков комнату, где Тигран грузил меня какой-то ересью про сосуществование с этими психами, которые нас живьем на части рвут. Ох, хотела бы я сейчас тебя послушать! Надеюсь, ты выживешь сегодня, и мы с тобой еще потолкуем о том, как сильно ты заблуждался.

Через секунду я оказалась на балконе, откуда мне открылся хаос.

С высоты второго этажа я видела, как взрывались гранаты на всей территории деревни. Черт возьми, сколько солдат остается там, борющихся в одиночку? Скольких мы потеряем сегодня? На площади царил не меньший хаос. Зараженные прорвались на площадь, ребята отстреливали их словно в тире, где сраженная мишень снова вырастает, как ни в чем не бывало. Убитым на смену приходили новые уродцы. И это противостояние между бойцами в белой экипировке и синевато-белесыми телами разбавлялось огромными пятнами яркой бордовой алой и всеми остальными оттенками красной крови на ослепительно белом снегу. Тела жителей валялись везде! Вот прям абсолютно везде! На земле, на телегах, в проемах окон и дверей, а зараженные группами по четыре-шесть особей высасывали из них жизни.

Тут настоящая бойня!

- Калеб! — закричала я.

Я увидела его сразу же. Он стоял на Аяксе и отстреливал зараженных сверху. Оттуда же ему помогала Бриджит. Радость охватила мое сердце, что они оба живы.

- Давай сюда! — крикнула я ему и замахала.

В той какофонии криков и стрельбы, что раздавалась в наушнике, я понятия не имела, слышит ли он меня. Но он услышал. Он постучал по крыше Аякса, что-то крикнул Кэмелу, и через секунду Аякс тут же направился ко мне.

Но тут сзади послышались знакомые звуки босых ног и сиплого рыка с клацающими зубами. У меня не было времени конкретно, мать вашу! Я не дождалась, пока ко мне подъедет машина, крепко схватила ревущего пацана за запястья, наплевав на то, что могу переломать эти тонкие косточки. Он завопила так, что я взбесилась.

- Заткнись! — заорала я на него.

А потом разбежалась с трех шагов с вращением на триста шестьдесят градусов вокруг себя, прямо как прирожденная балерина, и запустила мальца прямо в Калеба над пропастью в три метра и на шесть метров вдаль. Надеюсь, с меткостью у меня нет проблем! Потому что пацан либо врежется в стальной корпус машины, либо шмякнется на землю, где его поймают далеко недружелюбные твари. Тут как бы сыграло правило «попытка — не пытка». Справлюсь — малыш выживет, нет — ну и черт с ним! Я сама без двух секунд мертвец!

Я не дождалась окончания его зрелищного полета, и тут же бросилась бежать вдоль балкона. И во время! Потому что группа уродцев в ту же секунду показалась на балконе позади меня. Что вам от меня надо? Почему вы ко мне пристали? Идите, ешьте других!

Какие недостойные командира мысли, скажет кто-нибудь. И я пошлю его в зад! Окажись сам здесь, я посмотрю на твои нравоучения!

- Тесса, не останавливайся! — услышала я в ухе крик Жужу.

Аякс ехал вдоль балкона, следуя за мной по пятам. Бриджит и Калеб вели огонь по преследующим меня зараженным. Черт возьми, еще ни разу за все утро я не чувствовала себя в большей безопасности, чем сейчас, когда мои сержанты прикрывали мою спину!

- Прыгай вниз! Не останавливайся! — крикнул Калеб, когда понял, что я начала мешкаться перед перилами, обозначавшими конец балкона.

Я верю тебе, Калеб! Я всегда доверяла тебе. И тогда восемь лет назад, и сегодня! Ты для меня — самый близкий человек на всем этом чертовом свете! Больше у меня никого не осталось!

Я поняла, что он хочет, чтобы я прыгнула на Аякс на ходу, главное, Кэмел, не подведи с синхронизацией скоростей!

Я запрыгнула на перила и, не останавливаясь, как и велел мне сержант, прыгнула в пропасть, надеясь, что Аякс поймает мой тощий зад.

Но тут случилось то, что не ожидал никто. Кто-то выпустил в меня первые телескопические снаряды из сорокамиллиметровой автоматической пушки.

Скажу одно: я еще никогда так не летала!

21 декабря 2071 года. 10:10

Калеб

В меня что-то полетело. Сначала я подумал, что Тесса, но потом в руках у меня оказался мелкий пацан лет шести с зареванными глазами. Я не понял, откуда он взялся. Видимо, Тесса нашла его где-то в доме, а потом выкинула мне. Я почувствовал себя разведенной женой, которую эгоцентричный муж бросает с ребенком на произвол судьбы. Но мне было наплевать на мальчугана, хотя он истошно вопила от страха. Я тут же скинул его в люк, даже не заботясь о том, как он там упадет, поймает ли его кто-то, или он шмякнется на стальной пол. Честно сказать, внутри Аякса было уже не продохнуть, и пацан упадет на кого-то, и этот кто-то даже не заметит его! Хорошей, вам всем, поездки!

Потом мы с Бриджит поняли, что за Тессой гонятся зараженные, и немедленно стартовали вдоль балкона, отстреливая бегущих за ней уродцев.

- Прыгай вниз! Не останавливайся! — крикнул я, когда Тесса достигла конца балкона.

И она прыгнула!

И настал конец света!

Петушок закукарекал так внезапно и так громко, что я упал навзничь! Бриджит последовала моему примеру и упала, прижавшись к крыше Аякса. Тяжелые гулкие раскатистые удары «бум-бум-бум» раздавались прямо возле нас, превращая в пыль все старательно возведённые постройки в проулке перед нами. Щепки разлетались яростным фонтаном, зараженные, попавшие под линию огня, разрывались на части огромным взрывным потенциалом снаряда так, что части тел взмывали высоко в небо и падали ошметками, как град после урагана. Обстрел пушкой БМП продолжался несколько секунд, ставших одними из самых долгих в моей жизни! Нахождение рядом с мишенью телескопической пушки может из сознания выбить столь оглушительной атакой, и я закричал, что есть мочи, чтобы услышать самого себя и доказать самому себе, что я все еще жив.

Фунчоза меня бесит. Но еще никогда я не был ему так благодарен за его любовь пострелять из Петушка. Аякс Васаби стоял уже на выездной дороге, и мог бы давно покинуть деревню, но продолжал защищать нас — тех, кто хотел забрать своих боевых товарищей из этой мясорубки. Бойцы отрядов специального назначения — гордость Объекта 505, которая без пяти минут будет истреблена.

Наконец пушка затихла. Я привстал на коленях, едва осознавая, где нахожусь. В голове еще раздавались отзвуки выстрелов сорокового калибра, словно остаточное эхо вибрировало в мозгу, а сам я был погребен под слоем деревянных щепок и кирпичной пыли.

- Калеб, где Тесса? — Жужу первая пришла в себя окончательно.

Ее вопрос и меня затащил обратно в реальный мир. Должен признать, Фунчоза хорошенько подчистил территорию на улице между домами на юго-востоке, где средоточие зараженных было самым высоким. Сейчас там летали только пыль, горящие обломки хижин, выкорчеванная снарядами земля. Но я понимал, что это спокойствие ненадолго.

Я стал оглядываться по сторонам. Мой слух еще долго будет слабо улавливать звуки вокруг, но, по крайней мере, я в сознании. Диверсия Фунчозы помогла остальным Аяксам сбросить с себя нападавших уродцев и, наконец, загрузить на борт ближайших выживших солдат, а тем, кто стоял на самой передовой — бросить свой пост и побежать к машинам.

Тессу я отыскал не сразу. Взрывная волна поймала ее как раз в тот момент, когда она перепрыгивала с балкона на Аякс. Ее перебросило через нашу машину, и она приземлилась недалеко от самого центра площади.

Вот это был полет! Я ей потом запись с моей видеокамеры покажу! Снова слава о ней по всей базе загуляет! Я уже представлял, как Фунчоза обзавидуется ей и проклянет самого себя за то, что сам вручил ей в руки эту славу первого летающего Падальщика. Но сейчас ей надо прийти в себя! И срочно!

- Тесса! Очнись! — крикнул я громко.

Она лежала, не шелохнувшись. Я собрался спрыгнуть, но тут Жужу вцепилась в мое плечо мертвой хваткой.

- Нет, Калеб! — жестко сказала она.

Я понимал ее обеспокоенность. Зараженные снова наступали и уже повторно заполоняли площадь вокруг, продолжая сновать туда-сюда. С севера и востока наступали новые группы синих тел. Я поражался тому, сколько их здесь сегодня собралось! Неужели со всех окрестностей? Как мы смогли их всех пропустить во время наших вылазок? Где же они спали?

- Кэмел! Направляйся к воротам! — закричала Бриджит и посмотрела на меня.

Я кивнул. Она была права. Нельзя медлить! Нельзя больше рисковать Аяксами! Пора убираться отсюда!

- Тесса, живо вставай! — закричала Бриджит.

21 декабря 2071 года. 10:12

Тесса

Фунчоза я тебя прикончу. Я буду убивать тебя медленно, как Фредди Крюгер в одном из фильмов, где совал сверло в ухо пацана. Вот ровно также, ровно с таким же удовлетворением я буду мучить тебя за эту пытку! Я конечно благодарна тебе за то, что ты нам жизни спас, но, черт возьми, о залпах из Петушка надо предупреждать!

Я до сих пор не понимаю, где я. Я только знаю, что только что прокукарекал Петушок, потому что его залпы ни с чем не спутать. Я поморщилась от усилий собрать мозги в кучу. И, кажется, удалось.

- Тесса, живо вставай!… Поднимай свой зад!

О, этот чудный голос моего заботливого сержанта, который слышится, словно откуда-то из-за плотного занавеса. Может, это вовсе не Бриджит, а голос бога с небес? Он и впрямь прибавил мне сил. Я медленно поднялась на свои отбитые конечности и села на корточки, пытаясь сообразить, где верх, где низ, где моя голова, а где мозг. По моим ощущениям он утек куда-то в пятки.

Я огляделась по сторонам. Ряды зараженных поредели. Их мертвые тела усеяли улицу между домами и частично площадь. Где-то лежали ошметки их тел, руки и ноги, половина лысой головы с острыми зубами была всего в трех метрах от меня. Сороковой калибр разносит череп на куски, отрывает конечности и делает дырки в торсе размером с кулак. По делом вам, ублюдки!

Слух постепенно возвращался, и я смогла встать на ноги. Я видела, как Аякс Маяка медленно продвигается к воротам. Они все еще ждали меня, пусть и на ходу.

- Калеб, я бегу! — говорю я и понимаю, что едва слышу собственный голос.

Но в ухе стояло гробовое молчание.

- Калеб, слышишь меня?

Черт, мое переговорное устройство сдохло после того, как из меня насильно сделали летящего супермена. Я достала из кобуры последнюю огневую мощь — Глок и начала свой последний забег.

21 декабря 2071 года. 10:15

Калеб

Наконец Тесса задвигалась.

- Давай скорее, девочка моя! Зараженные продолжают наступать! Поднимай свой зад! — кричала Бриджит и снова открыла огонь, расчищая площадь от заразы, пока Аякс медленно ехал к воротам.

За нами уже бежали остальные солдаты, кто-то успел запрыгнуть на Аякс Теслы, другие — на Бесов.

Тесса встала на корточки и запрокинула голову назад, щуря глаза. Представляю, что у нее там творится сейчас! После таких оглушительных залпов и такого красочного полета, она еще долго будет гематомы свои пересчитывать на базе.

Тесса встала на ноги и осмотрелась. Адреналин заставил ее быстро прийти в себя. Она что-то сказала уже на бегу, но потом поняла, что ее передатчик сломался, я махал ей, мол, давай скорее! Она бросилась к воротам наперерез, как и оставшиеся шестеро солдат.

Большая часть зараженных продолжала пировать на улицах деревни, посреди площади, солдаты воспользовались этим моментом и делали ноги. Но несколько зараженных бросились вдогонку за убегающим обедом.

- Давай живей! — кричал Легавый солдатам, бегущим за Аяксом, пока сам защищал их с Лосяшем, стреляя по зараженным, бросившимся в погоню.

Солдаты хватались за руки бойцов, выглядывающих из люков, и те затягивали товарищей на ходу.

Тесса бежала за нами, как и остальные шестеро бойцов. Зараженные приближались. Казалось, будто у них просыпались новые силы, когда они чуяли, что добыча ускользала из рук. Ей богу, вы что, не наелись? Вы загрызли порядка тысячи человек и все равно голодны? Сколько же вам надо, чтоб насытиться?

Вскоре дорога сузилась, и машины выстроились в ряд, а потом утопили педали в пол, что есть силы, к воротам прочь из проклятой деревни. Наш Аякс остался последним. Мы должны забрать нашего командира!

- Руку давай! — крикнула Бриджит одному из солдат.

Тот запрыгнул на машину, потом второй последовал его примеру. Бриджит затащила на борт обоих и все трое скрылись в люке.

21 декабря 2071 года. 10:17

Тесса

Я бежала за машиной, что есть мочи и продолжала отстреливаться от преследовавших нас уродцев. Честно говоря, я даже не прицеливалась, просто палила назад наугад, не оборачиваясь, в надежде, что зацеплю хоть кого-нибудь.

Аяксам нельзя рисковать и останавливаться. Зараженные перевернули один! Я обязательно пересмотрю на базе записи со всех камер видеонаблюдения! И черта с два, Триггер, ты назовешь мои доводы о том, что эти твари думают, глупыми! Они еще как думают! Это не просто моторные функции: поймать добычу и съесть. Это уже целая коллективная работа! Перевернуть Аякс!

Впереди меня двое солдат запрыгнули на машину, Бриджит затянула их в люк. Сколько их там всего? Места-то хватит? Калеб продолжал отстреливать зараженных за моей спиной. Но тут снова мой товарищ по бегу пролетел вперед под грузом зараженного, который прыгнул ему на спину и прижал к земле.

- Твою мать! — выругалась я от неожиданности.

Я рефлекторно нажала на курок. Глок выпустил две пули в белесый череп, а потом затвор замер. Теперь у меня и Глока нет! Я раздраженно выбросила его к чертовой матери! Меня все достало! Я вас всех ненавижу!

Я и так бегу и тащу на себе четыре лишних килограмма — наша автоматическая винтовка Фамас — чудо и драгоценность. Нас учат никогда не бросать оружие на поле боя, даже если оно пустое. Представляете? Я тут жизнью рискую, чтобы вытащить эту хрень из ада, будто она стоит дороже моей жизни!

Не знаю, успел ли тот бедняга-солдат подняться с ног и продолжить погоню за жизнью, но я не останавливалась. Черта с два меня сегодня поимеют!

И тут я почувствовала резь в шее, которая заставила меня упасть.

21 декабря 2071 года. 10:19

Калеб

- Не-е-ет! — закричал я.

Зараженный атаковал Тессу, прыгнув на нее со спины. Он впился ей в шею зубами, отчего она завопила и упала на колени. Фонтан крови тут же окропил ее лицо, а ублюдок жадно впивался все глубже.

Я тут же выпустил очередь по сукиному сыну, и тот мертвый слез с нее.

- Тесса! — кричал я.

Я был в замешательстве. Я не знал, что делать! Аякс продолжал движение, а Тесса лежала на земле.

Но тут она встала на колени, поднялась на ноги, сделала пару шагов, напоминающих бег, и вдруг снова упала на колено.

Нет. Силы ее не покинули. Зараженный едва ли успел высосать хоть что-либо. Это, скорее, шок. На ее лице читалось искреннее замешательство, смятение, растерянность. Она прижала руку к шее на секунду, а потом отняла и взглянула на кровь на перчатке.

Ее кровь.

Ее взгляд — взгляд бойца, отказывающегося верить в свое поражение, ведь она была уверена, что непобедима! Стальная Тесса. Тесса, что пережила шестьдесят третий. Тесса, что пережила пытку огнем. Тесса, закалившаяся духом после стольких потерь и стольких ударов судьбы! Она отказывалась верить, что проиграла свою гонку. Она отказывалась верить, что зараженные победили в ее мире!

И тут она посмотрела на меня взглядом, который будет преследовать меня до конца жизни.

Я прочитал в ее глазах то, что забыл за ту долю секунды, в которую мой мозг понял ужасный факт — Тессу укусили. Я должен был немедленно пустить ей пулю в лоб, но что сделал мозг? Заставил меня забыть про это правило и выстрелить в монстра, сидящего на ней! Потому что я не хочу тебя терять! Тесса! Только не ты!

Я не хочу тебя терять!

«Ты должен убить меня, Калеб?», — вопрос читался в ее потерянных глазах, которые сами отказывались верить в то, что призывали меня сделать.

Волна зараженных подобралась к солдатам, не успевшим запрыгнуть на последний вагон состава, отправляющегося в жизнь. Зараженные набросились на Карла, бегущего рядом с Тессой, а потом догнали и новичка из Бодхи, у которого это была первая миссия наружу. Первая и последняя, черт возьми!

А в следующую секунду наш с Тессой зрительный контакт был оборван все тем же врагом. Из гонящейся за нами толпы зараженных выпрыгнул один уродец и повалил Тессу с колен, воткнув ее лицо в снег своей мощной костлявой рукой с длинными когтями. Он впился острой пастью в ту же сторону шеи, откуда вытекала кровь, дразнившая его своим запахом, сводя с ума поврежденные вирусом нейроны мозга, и довершил убийство моего командира, начатое его предшественником.

- Не-е-е-ет! — снова закричал я, будто мой крик мог что-то изменить.

Я выпустил целую очередь по отдалявшемуся от меня уродцу. Но волна бегущих за нами зараженных продолжала настигать нас, плотная стена из белесых убийц, передвигающихся на четырех конечностях, с окровавленными голодными пастями скрыла его из виду вместе с моей Тессой, а Аякс продолжал увозить меня в безопасное место.

Но я больше не хотел туда.

Я больше не хотел быть спасенным в мире, где нет Тессы.

21 декабря 2071 года. 10:25

Тормунд

Я точно сдохну сегодня! Мы выжили в бойне с зомбаками, которые, кстати говоря, продолжают свой забег в погоне за Аяксами, но очень скоро отстанут — это факт. Но не от них я подохну! А от этого смрада внутри машины! Сколько тут людей, черт возьми! А какие они все вонючие! Я блевану сейчас! Нет, первым делом их не лечить отправят, а в ванную с мылом! Я, конечно, понимаю, откуда в их убогой деревне мылу взяться, но это их не прощает! Дрессируйте, пожалуйста, свои потовые железы!

Короче, в Аяксе Васаби аж целых сорок два человека на тринадцать мест! Они стоят, лежат, сидят друг на друге, четверо бойцов сидят на крыше снаружи — вот, кому я завидую!

Но надо отдать этим деревенщинам должное. Когда я кричу «расступись!», чтобы украсить внутреннее убранство машины своей прекрасной командирской поступью, они находят место, чтобы прижаться к стенам и углам еще больше. Уж не знаю, как им это удается! Но здесь куча детей, а их можно скрутить в клубочки и распихать по всяким техническим отсекам и это экономит место и воздух. Да, воздух нам здесь необходим, как воздух!

- Холоп! Езжай быстро, но аккуратно! Не сбрось наших с крыши! — сказал я своему водителю, у которого настоящее имя было Хольгерсон. Ну уж избавьте от имен длиной больше пяти символов!

Этот рыжебородый тип с торчащими в разные стороны копнами шикарных волос (в самом деле, в чем секрет этой великолепной шевелюры?) был отличным водителем! Даже сейчас он справлялся с ухабами и ямами лучше остальных, объезжая их, как можно плавнее и быстрее. Не хватало еще застрять тут в какой-нибудь глубокой яме и составить десерт для зомби!

- Помни, по твоему маршруту едут остальные машины! Ты сейчас единственный, кто выведет нас из этого чистилища! — добавляю я драматизма.

- Понял, Фунчоза! Вали нахер! — отвечает он.

Я ему прощаю его дерзость — он не любит, когда над душой стоят, сразу начинает робеть и краснеть, а руль выскальзывает из веснушчатых ладоней. Наша Стесняшка!

Я присел на колени возле Вьетнама, занимающую кресло стрелка. Сегодня она так лихо управилась с Петушком, что я хочу овладеть ею прям здесь на полу перед всеми. Именно овладеть! Не поиметь, не трахнуть, а овладеть! Пометить ее клеймом на всю жизнь, что она — моя девочка! Эта сногсшибательная исключительная поразительная и вся такая распрекрасная девчонка — только моя!

Несмотря на приказ покинуть деревню, она остановила Аякс на дороге к воротам, села за пушку и разнесла все к чертям! Благодаря этой диверсии у многих из нас, кто из последнего форпоста превратился в жертву на амбразуре, появился шанс забраться наконец в Аяксы. Фактически Вьетнам поставила жирную точку в этом бою между людьми и зомби. Мы ей жизнью обязаны.

Но я знаю, что она спасала не вонючие задницы бойцов, а именно мою столь же распрекрасную попку! И я обожаю ее за эту преданность!

Я смотрел на нее, пока она наблюдала за мониторами, куда камеры видеонаблюдения снаружи доносили картинку того, как мертвецы оставались все дальше позади нас. Ее гладкая белоснежная кожа, идеальный разрез глаз, маленький вздернутый нос и высокие скулы сводили меня с ума. Я вдруг взглянул на нее совсем иначе. Наступление смерти и в самом деле сближает людей. Теперь я никогда не хочу с ней расставаться.

Я грубо схватил ее лицо и поцеловал жестко, крепко, не сдерживаясь, подражая тому непонятному чувству, что вдруг разыгралось в груди. Оно заставляет поверить в свою неуязвимость. Я разгоряченно впивался в ее рот, всасывал ее язык так, словно хотел слиться с ней воедино. И мне было наплевать, что нас видят женщины и дети. Пусть вообще благодарят нас, что оказались по эту сторону брони!

Наш долгий поцелуй закончился тем, что у меня самого заболели губы от онемения. Вьетнам улыбнулась, и следующий ее жест обеспечил ей круглогодичный кунилингус!

- Держи! До базы слишком далеко, вдруг еще сдохнет от голода, — она достала из кармана мое желтое яйцо и вручила мне.

Я крепко сжал ее руку с моим яйцом и поцеловал. Я знаю, что не идеален. И я благодарю ее за любовь к моему безумию. А потом я встал с колена, протиснулся через кучу зловонных женских тел и солдат в толстой экипировке и нашел мелких Шишек, забившихся в самый угол машины.

- Держи! — сказал я и бросил яйцо самой старшей.

В ее глазах испуг тут же сменился легким узнаванием предмета, а потом она улыбнулась мне. Так искренне, так жизнерадостно.

- Акиру надо покормить, искупать, поиграть и затискать. Если она сдохнет, выкину тебя из машины, — сказал я.

Глаза старшей тут же посерьезнели. А ты что думала? Хорошенькие деньки для тебя не начались, а кончились! Добро пожаловать во взрослую жизнь! Больше никаких игр, шуток, смеха и счастливой жизни! Одно лишь дерьмо, дерьмовое дерьмо и дерьмо дерьмовее остальных!

Я с гордостью отца снова вернулся к пульту управления, где было посвободнее. Пора подвести итоги кровавой битвы, и выяснить, что мы получили и что потеряли! А главное, стоило ли оно того!

- Короче, сосунки! Я жутко рад, что вы выбрались из этой мясорубки. Но хотелось бы знать, кто это — вы! Вдруг судьба улыбнулась мне и Стальная Стерва померла! Начинаем перекличку! Васаби! Потери, — я взглянул на моих сержантов.

Рафаэлка показал два пальца. Вьетнам три: как выдумаете, кому я поверю?

- Три рядовых! Пусть земля им будет мягкой кроватью с кучей толстозадых телок! А ты, Рафаэлка, научись считать!

- Я же показал три! — возмутился великан, а потом посмотрел на свои два пальца.

Я уже подумал, он догадается. Но он все еще смотрел на них и утверждал, что их три. Надо бы по приезду проверить его у врачей, вдруг сотрясение мозга. Вьетнам взяла его руку и разжала еще один палец.

Тот не врубился.

К черту.

- Отряд Бодхи, — заговорил Буддист, — у нас… черт, — он вздохнул и выругался.

Внимание! Буддист выругался! Этот святоша, всю жизнь чтивший волю вселенной, или чего он там чтит, был полностью разбит своими потерями, и я его понимаю.

- Пять рядовых… и один Аякс, — ответил он подавленно.

Один Аякс. Слава богу, что их у вас не два было. Потеряли бы оба. Хотя я сам не знаю, как бы поступил в той ситуации. Я не знаю, как бы я защитил Аякс. И не вина Буддиста, что зомби выбрали его машину для атаки. С такими же шансами они могли выбрать и мой.

- Отряд Бесы, — заговорила Ляжка, — потери — четыре рядовых. С нами старейшина деревни — Алания. Она в порядке. Пусть жители знают об этом.

Тут же вокруг раздались облегченные жители, словно О-ля-ляжка там Иисуса везла. О, ну погодите. Как окажитесь на базе, ваши боги сразу сменят лица. Там не Долбалания решает, а Генерал с Полковниками. И я позабочусь о том, чтобы они придавили эту истеричку, как таракана!

- Отряд Тесла, — начал Антенна.

По его голосу я сразу понял, что дело — дрянь. Какие хреновые новости принесешь нам ты, уродливая птичка?

- Потери: четверо, — он сглотнул, — три рядовых и один сержант.

Теперь же мои солдаты испустили вздохи. Но не те, что жители секунду назад. Вздохи моих солдат были печальными тяжелыми. Тяжелее целого Аякса. Потерять машину — это одно. Потерять сержанта — второго человека после командира — это настоящая трагедия. Это траур на много месяцев и даже лет. Тем более, для отряда Тесла. Хоть у нас их и называют инженерным отрядом, они — тоже бойцы. А найти бойца с мозгами, это — целый клад сокровищ! По себе знаю. По Рафаэлке. По Рафаэлке с двумя пальцами понимаю больше всего.

- Кто? — спросил я.

Антенна ответил не сразу.

- Перун.

Очередной тяжелый вздох. Не от того, что мы Перуна любили больше, чем Электролюкс. Они оба крутые ребята. Просто, когда Антенна дал имя убитому солдату, правда о его потере будто превратилась в реальность. Как с моим яйцом много лет назад: пока я не дал ей имя, я относился к ней, как к игрушке. Теперь же Акира — часть моей семьи. Часть самого меня.

Наступила долгая тишина.

- Эй, Тесса! Ты там спишь, что ли? — разозлился я.

Я понимаю, надо выждать драматическую паузу и все такое, но траур мы и позже можем начать держать! Но эта чокнутая продолжала молчать. Вот же упертая стерва!

- Тесса, если ты разучилась считать, посмотри на свою ладонь! Видишь, уродливая хрень торчит с боку? Это один палец! Таких должно быть пять!

Наконец динамик зашуршал и оттуда донесся голос.

- Это отряд Маяк.

Я тут же напрягся. Говорила явно не Тесса. У нее голос мерзкий такой, от которого сразу диарея пробирает.

- На связи сержант Калеб. Потери: четверо…

Пока он говорил, я заметил, как учащенно началось биться мое сердце. Спину снова прошиб пот. Я начал догадываться. По растерянным глазам и слегка приоткрытому рту Вьетнама, я понял, что она тоже едва верит в ту догадку, что озарила ее мозг. Сержант может начать говорить вместо командира только лишь в одном случае. Но я продолжал напряженно ждать, что скажет Калеб. Почему-то у меня получилось обогнать его слова, но то, что я нашел в конце пути, мой мозг отказывался принять.

- Три рядовых и… командир, — закончил Калеб.

И больше ничего. Ни вздохов, с которым встретили весть о смерти Перуна, ни плача, ни даже какого-либо движения. Но вовсе не потому, что Тессу ненавидели. А потому, что Стальная Стерва, такая непобедимая и сокрушительная, служившая символом бесстрашия Падальщиков, вдруг перестала существовать.

- Тессы нет… Тессы с нами больше нет, — сказал Калеб.

- Твою мать, — первая выругалась Вьетнам.

За ней и Рафаэлка состроил грустную мину. Хотя может, это последствия сотрясения мозга.

- С этой минут командование отрядом Маяк беру на себя до назначения нового командира, — закончил Калеб и отключил микрофон.

До самой базы больше ни один не произнес ни слова.

21 декабря 2071 года. 10:25

Бриджит

- Выводи аккуратно! Езжай прямо по следам Теслы! Там впереди всех этот красавчик с густой копной рыжих волос, он хорошо водит!

Я стояла над Кэмелом и руководила его трясущимися руками на руле Аякса. Еще бы! Он никогда не водил машину по таким ухабам посреди гор, да еще с пятью десятками людей на борту и сотнями зараженных на хвосте! Кстати, пора бы уже разузнать секрет дивной густоты волос у этого Холопа, мне нравится, как он их укладывает так пышно.

Сзади раздался звук захлопнувшегося люка. Я посмотрела на мониторы, установленные снаружи, подергала немного джойстиком, чтобы узнать, сколько человек сидело снаружи. Четверо бойцов. Главное, держитесь ребята! Скоро всех привезем домой!

Конечно, иметь людей снаружи нехорошо. В идеале, всех надо запереть в этой консервной банке, потому что смердим мы человечинкой на десятки километров вокруг. Нам надо поскорее оказаться за стальными воротам базы, а оттуда зараженных, что нападут на наш след, можно убрать турелями уже без угрозы для нас.

Разглядев в мониторах картинку с Аякса Васаби, я слегка расслабилась, потому что на всех машинных башнях сидели солдаты, а значит, Фунчоза понимает, что мы воняем.

- Так! Всем рассесться максимально плотно! Не надо стоять, мадам с полотенцем на голове! Сядьте, пожалуйста! Видите, как прыгаем? Не хватало еще руки-ноги переломать! — командовала я.

- Это — тюрбан, и тут совсем нет места!

- Значит, сядьте друг на друга! Недостаток места — это меньшая из проблем сейчас!

Другие женщины тут же задвигались и притянули к себе женщину с полотенцем, лишь бы убрать ее с моей дороги. Ну, или чего у нее там на голове.

- Мы еще не на базе, и до нее два часа езды! И еще два часа нам надо оставаться в живых! Так что мне начхать, удобно вам или нет! — я совсем рассвирепела.

Я снова почувствовала себя нянькой в детсаде! Черт возьми, как я ненавижу эту роль!

- Короче сосунки!

В ухе раздался голос Фунчозы. О, какой у него сладкий голосок после всего этого грохота, что мы оставили там в деревне! Я впервые за последний час слышу отчетливые слова в наушнике! Фунчоза начинал перекличку.

Я еще там снаружи поняла, что у Тессы сломался передатчик: сообщение об ошибке в работе ее переговорного устройства горел в углу экрана на дисплее. Я не знаю, что именно у нее повредилось: микрофон или динамик, может и то и другое. Ее полет записали сотни видеокамер, и я сделаю целую подборку из этих видеороликов, чтобы следующую неделю мы смотрели их по большому экрану в общей зоне отдыха! Пусть вся база видит эту героиню дня!

Люк закрыли, но я не вижу ничего за спинами солдат, столпившихся возле Кэмела. Я пробираюсь сквозь плотную кучу людских тел и наконец нахожу Калеба.

- Фунчоза. Начал перекличку! Я посчитала, у нас не хватает троих рядовых. Фелин передает, что они мертвы, — сообщаю я.

Я не сразу прочитала озабоченное лицо Калеба.

- Где Тесса? — спросила я, смотря ему за спину.

Одновременно с этим я вспоминаю картинку с монитора, которая показывала, что на крыше сидят четверо солдат. Но ни в одном я не узнала Тессу. И тут я застыла. До меня наконец дошло значение этого выражения лица моего бойфренда — полное сокрушение и скорбь.

- Калеб, где Тесса? — уже громче спрашиваю я.

Меня затрясло. То ли от гнева, что он молчит, то ли от стресса. Я повысила голос, чтобы скрыть дрожь, но она все равно проступила через мое сбивчивое дыхание и поджатые губы.

- Эй, Тесса! Ты там спишь, что ли? — закричал в ухе Фунчоза.

В любой другой момент я бы захотела его убить. Каждый раз, когда я слышу его голос, я хочу его убить — это стандартная реакция моего организма на такое явление, как Фунчоза. Но сейчас я словно провалилась куда-то глубоко-глубоко. Там нет воздуха, там сердце сокращается со скоростью десять ударов в секунду, а в горле немеет шар, которые заставляет меня молчать. Там таится боль утраты, которую я боюсь выпустить наружу, потому что тогда она станет реальной. Как и ее причина.

Я всхлипываю и уже едва слышу Калеба.

- Тессы нет… Тессы с нами больше нет.

Его слова мне кажутся чужеродными. Они не принадлежат этому миру! Потому что это не может быть правдой!

Из глаз Калеба потекли слезы, он не утирает их. Он продолжает говорить о том, что принимает командование отрядом на себя. А я не могу сказать ни слова, потому что мозг до сих пор не верит в этот факт.

Тессы нет… Тессы с нами больше нет.

Это неправда! Она ведь такая сильная жесткая непобедимая с непоколебимой верой в свою правоту! Она верила, что совершит в этой жизни что-то стоящее. Черт, я верила! Все верили. Она не хотела это знать, не хотела даже слушать про то, как много солдат, следят за ней, за ее рассуждениями, за ее мечтой. Пусть тайно, пусть они никогда не высказывали ей это вслух. На базе разговоры об ином векторе существования — повод к расстрелу.

Но я их слушала. Калеб их слушал. И мы стали эдакими хранителями огромной тайны о том, что у Тессы есть подражатели ее бесстрашию и непокорности законам базы. Она была уверена, что ее ненавидят, что ее боятся, что считают безумной. А мы не могли убедить ее в обратном, потому что ей хотелось верить в собственное безумие, как оправдание ее бездействию.

Мы все ждали, что она созреет для действительно настоящего восстания, который принесет нам надежду на лучший мир, пусть и с большим риском для жизни, но стоящий того, чтобы бороться за него каждый день, чтобы рисковать собственной жизнью ради чего-то большего, чего-то достойного, нежели подземные туннели.

Нет, там не Тесса умерла. Там умерла последняя надежда базы на выживание.

21 декабря 2071 года. 12:30

Ольга

Мы добрались до базы за рекордное время в полтора часа. Впереди Холоп гнал так, словно у нас в моторах петарды горели. Но, разумеется, это было необходимо. Своим запахом мы привлекали новых зараженных, которые обитали в окрестных лесах. Датчики движения Аяксов пробивают радаром гораздо дальше, чем наши костюмы. И на карте мы видели, как за нами увязывались новые перемещающиеся точки. Мы точно знали, что это — пробужденные мертвецы. Потому что животные, испуганные шумом БМП, отпрыгивают и бросаются наутек прочь от нас. А эти красные точки, наоборот, бежали по направлению к нам.

Слава богу, мы добрались до базы без приключений! Ворота ангара уже были открыты и нас ждали шесть отрядов из солдат внутренней охраны базы. Ребята, как я рада вас всех видеть! Как я вас люблю! Как я рада очутиться дома! Да! Сегодня база — это мой дом, хотя еще вчера я ее ненавидела всем сердцем, потому что грезила о базе в России. Понятия относительны и разнятся от ситуации к ситуации. Вот живешь себе в спокойствии и мечтаешь о каком-то волшебном месте из твоих мечтаний, где тебе определенно жилось бы лучше, чем здесь. А потом случается вот такая бойня, и эти настроения, как в унитаз смыло! К черту этот недосягаемый дом! Я хочу жить за бетонными стенами и стальными воротами.

Фунчоза связался с базой еще час назад, очень кратко рассказал о том, что произошло в деревне. И это звучало так:

- База. Говорит Фунчоза. Нас всех поимели, и мы едем домой.

После этого динамики в Аяксах взорвались хором обеспокоенных голосов. Сначала офицер, дежуривший за рацией пытался достучаться до нас, но поняв, что это бесполезно, позвал Полковника Трухину. Теперь она задавала вопросы о том, что произошло, но ей никто не ответил. Удивительным образом все наши мозги объединились в одну нейронную сеть и мыслили одинаково: у вас там на базе есть радар, отслеживающий наше перемещение. Этого вам достаточно, чтобы понять, когда мы прибудем на базу.

Потом Трухина позвала Триггера. Но и его вопросы остались без ответа. А потом и сам Генерал требовал от нас полного изложения событий, иначе мы все пойдем под трибунал.

Нам было плевать. Честно, настолько выжаты физически и эмоционально мы были, что трибунал казался отдыхом в санатории.

Как только тяжелые стальные двери закрылись позади нас, Аяксы изрыгнули из себя внутренности, которые пахли соответствующе. Сорок человек полтора часа в душной машине — это подвиг!

Испуганных жителей, впервые оказавшихся в подземелье, тут же окружили доктора. Несколько людей мужественно терпели переломы рук и вывихи, которые получили во время экстренной эвакуации, которая выглядела примерно так: солдаты просто брали людей и совали их внутрь, пихая поплотнее, утрамбовывая, разве что не прыгали на них.

Послышался привычный ор плачущих детей, которые искали своих мам и пап. Там в суматохе мы потеряли всякую ценность родительских связей с детьми и просто бросали всех детей по машинам без разбора, где чьи родственники. Так мы, сами того не заметив, сделали их сиротами. Добро пожаловать на базу! Мы тут практически все сироты!

Я редко вижу Генерала. Последний раз я видела его год назад, когда мы отмечали тридцать лет со дня основания базы. И сегодня он лично вышел нас встретить.

Это был высокий слегка сгорбившийся крупный сомалиец с иссиня-черной кожей, чем резко контрастировал с бледными жильцами базы. Его синяя униформа, состоящая из кителя и брюк, как всегда была чистой и наглаженной, он представлял собой настоящего военного из прошлого, когда звание играло важную роль в разветвленной системе воинских чинов. Сегодня в этом нет необходимости. Он — единственный Генерал в нашем мире. Но, тем не менее, он продолжает выпендриваться. На самом деле я замечаю, что всякий раз, когда гляжу на него в фуражке с золотыми цепями, в кителе с медалями за храбрость и увешанного орденскими лентами с планкой на груди, во мне самопроизвольно просыпается какой-то внутренний трепет перед этой парадной униформой. Я так же смотрела на свою боевую экипировку бойца спецотряда, когда впервые получила ее, и ухаживаю за ней и начищаю похлеще гражданской одежды. Но то — другое дело: мое бойцовское обмундирование в буквальном смысле спасает мою жизнь. Там электросхем и датчиков, как в целом компьютерном сервере! А что Генерал делает со своей униформой? Говорю же — выпендривается. Я не до конца уверена, откуда у него эти медали и ленты. Может, стащил откуда-нибудь и прицепил на грудь. В то время меня еще не было, когда ему медали вручали. Может, он вообще генералом сам себя назначил!

В конце концов, мало, кто сегодня может что-то подтвердить из его биографии. Ему около шестидесяти, а таких стриков на базе у нас мало. В условиях дефицита солнечного света, в окружении разрастающейся плесени, но еще больше — отчаяния и безнадеги — люди у нас редко до пятидесяти доживают. Ученые у нас борются всеми силами за здоровье населения, но, видимо, их витаминов, которыми они обогащают наши батончики, едва ли хватает, чтоб продлить наши жизни.

Нам счастливая жизнь нужна, а не витамины. Только она избавит от всех недугов.

Рядом с Генералом стояли все три Полковника в зеленом повседневном камуфляже и с серыми шерстяными беретами на голове — вот и все управление базой. Знакомьтесь.

Полковник Триггер — седовласый мужчина в теле со шрамом на щеке и шее, с зелеными глазами, в которых горит гневный огонек, готовый нас всех испепелить. Он сцепил свои накачанные руки за спиной, видимо, сдерживал гнев, чтобы не задушить нас всех своими волосатыми ручищами.

Полковник Трухина — ей около сорока, но седых волос, постриженных в каре, у нее гораздо больше, чем у Триггера. В отличие от него она, хоть и младше, полностью седая. Но этот цвет очень ей к лицу. Она худая и сухощавая, ее узкие губы всегда поджаты, словно она ждет нападения от окружающих ее мужчин, а карие глаза, точно яркие черные точки на бледном лице, словно превратились в камеры видеонаблюдения, за которыми она следит днем и ночью.

Полковник Крайслер — настоящая гора из мышц, и мышц, и еще раз мышц. Они торчат отовсюду. Вряд ли вы захотите иметь дело с таким крепышом, как Крайслер. Он лысый, и когда у него играют желваки, кажется, что на затылке тоже есть мышцы, которые приводятся в движение, когда мозг начинает активно думать. В общем-то, его телосложение, созданное для рингов с боями без правил, объясняется тем, что ежедневно он справляется с внутренней угрозой базы — ворами, нарушителями порядка, бунтовщиками и просто обезумевшими людьми, слетевшими с катушек от заточения внутри этого гроба. Отряды внутренней безопасности голыми руками берут преступников и заключают в камеры до суда. Хотя офицеры могут применять табельные шоковые пистолеты, но в редких случаях. Как я уже сказала, здоровье у жильцов здесь хилое, и даже минимальный разряд может привести к остановке сердца. А население базы с каждым годом только уменьшается из-за спада рождаемости. Поэтому отряды внутренней безопасности в совершенстве владеют техникой рукопашного боя — в народе «техникой заломать и обезвредить».

Командиры выстроили солдат в шеренги. Я выстроила Бесов рядом с Теслой. Антенна ни на кого не смотрел, говорил кратко и четко. Он был убит. Отряд Маяк стоял в другом конце, и я не видела их лиц, но прекрасно представляла их. Меня глубоко задела весть о смерти Тессы, и я даже сама удивилась насколько.

Не спорю, мы все к ней неприязнь испытывали по объективным причинам, но в то же время она была одним из опытнейших солдат среди всех нас, и терять столь неординарный потенциал было сродни отрубленной руки. Я вдруг почувствовала себя беззащитной перед всеми нападками этого озлобленного на нас мира, который безжалостно сожрал самого отважного и талантливого из нас.

На заднем плане в ангаре доктора продолжали суетиться вокруг спасенных жителей деревни, а мы готовились к тому, что нам сейчас надерут задницы.

Мы все смотрели в пол. Наверное, нам было стыдно, я точно не знаю. Мыслями я до сих пор пребывала в кровавом кошмаре, что мы пережили в том чистилище, в котором оставили своих друзей.

Генерал тянул паузу. Долгую и мучительную. Пристрели уже нас всех, и дело с концом!

- Сколько вас осталось?

Мы молчали. Мы знаем, что Фунчоза заговорит. И в данную секунду он выполнял трудную математическую задачу.

- Тридцать, — ответил он наконец.

- Товарищ Генерал, — поправил его Генерал.

- Тридцать человек, товарищ Генерал, — ответил Фунчоза без особого энтузиазма.

Генерал снова замолчал. Я изредка бросала на него взгляды, чтобы прочитать его лицо. Оно было каменным. Он медленно разглядывал нас своими черными глазами яркими на фоне белков, и в этом взгляде читалось презрение.

- Где ваш командир, Маяк? — спросил Генерал через долгие минуты молчания.

Калеб ответил не сразу.

- Тесса не выжила, — отрезал он.

И снова меня кольнуло в самое сердце. С трудом верилось, что мы потеряли Стальную Стерву!

Я взглянула на Полковника Триггера. Он смотрел в пол. Прятал слезы? Оля, я тебя умоляю! Да ему наплевать, кем руководить! Ну или кого трахать. Вот, пожалуйста, поднял глаза, и хоть бы капля скорби в них была! Ничего!

Абсолютная пустота.

- То есть вы потеряли почти половину действующего состава отрядов специального назначения, включая одного командира? — растягивал Генерал.

В моменты наивысшего гнева в его речи просыпались давно забытые оттенки легкого африканского акцента. Сейчас я слышала их отчетливо.

- Двадцать единиц первоклассных солдат с выдающимися навыками и способностями, — говорил Генерал бесстрастно, но его акцент усиливался с каждым словом, и я прямо ждала, когда он нас всех в тюрьмы побросает.

А тем временем он продолжал:

- Двадцать единиц экипировки, над которой мы постоянно работаем и улучшаем. Для которой вы каждый раз совершаете вылазки на поверхность, чтобы добыть электросхемы, провода и прочий материал. Все кануло в Лету из-за чего, напомните?

Меня немного покоробило, что Генерал сравнил ценность боевой экипировки с ценностью солдатской жизни, но я не смогла бы ему перечить. У меня пересохло в глотке. У Фунчозы, наверное, тоже, потому что он молчал.

- Чья идея была остаться там на ночь? — спросил Генерал.

- Тессы, товарищ Генерал, — тут же ответил Фунчоза.

Как будто это спасет тебя!

Вот тебе, пожалуйста, Генерал одарил Фунчозу таким уничтожающим взглядом, что Фунчоза наверняка пожалел о том, что у него нет способности проваливаться сквозь пол, когда это необходимо.

- Ну хоть какая-то справедливость, не правда ли? Человек, который затащил вас в логово врага, там же и остался. Надеюсь, она погибла достойно.

Я прямо чувствовала, как заскрипели зубы Калеба, как он сжал кулаки, как он неистово захотел набить морду этому черному куску дерьма! Как можно так о людях говорить? И, в конечном счете, она всего лишь предложила. Штаб сам согласился. Почему же теперь виновата только покойная Тесса?

Наверное, потому что она всегда была козлом отпущения.

- С базы выехало пять боевых машин пехоты. Где еще один Аякс? — на этот раз Генерал уже повысил голос и вот-вот готов был сорваться.

Мы же не только двадцать единиц экипировок потеряли, но и целый, черт возьми, бронированный танк! Ох, бедная Тесса, тебе никогда не выплатить этот долг!

- Мы потеряли его, товарищ Генерал, — сказал Фунчоза, откашлявшись.

Полковники присоединились к ярости Генерала, и теперь тоже испепеляли нас взглядами, и искренне желали нам сдохнуть сию же секунду.

- Вы потеряли Аякс? Это же не носок, Тормунд! Как можно потерять сорока тонный Аякс? Расскажи-ка мне эту фантастическую историю, будь добр! Мне не терпится ее услышать! — Генерал перешел на повышенные тона.

Но как точно ты сказал, Генерал! Это, действительно, фантастическая история! Тебе понравится!

Фунчоза откашливался и откашливался, пытаясь перебороть, видимо, дикобраза, застрявшего у него в глотке.

- Тормунд, хватит кривляться! Отвечай на вопрос! — не выдержал Триггер.

Нет. Он точно грустил из-за Тессы. Я еще никогда не слышала столько гнева и столько печали одновременно в его голосе.

Хотя, может, он тоже скучал по Аяксу и двадцати комплектам боевой спецовки.

- Зомби его…э… то есть зараженные его перевернули, — ответил Фунчоза.

- Что сделали? — Генерал аж в лице скривился.

Нет, Фунчоза не промямлил, а ответил очень даже четко. Просто, говорю ж, фантастическая история, Генерал! Тебе понравится!

- Зараженные его перевернули вверх дном, товарищ Генерал! — уже громче объявил Фунчоза.

Генерал с Полковниками долго смотрели на нас, как на придурков. Потом когда поняли, что никто не хочет перечить Фунчозе, и мы все, в общем-то, своим молчанием выражаем свое согласие с этим невероятным фактом, выражение их лиц посерьезнело.

-Машина весит сорок тонн! А с людьми внутри и все пятьдесят! О чем ты говоришь? — разгневался Триггер.

Ему словно было стыдно за свои отряды, которые несли чепуху.

- Сэр, все есть на записях с видеокамер! — поддержал Антенна.

Генерал теперь одарил и его взглядом-убийцей. Но Антенна его выдержал, мол, честное пионерское!

Тут Генерал и Полковники переглянулись между собой, потому что понимали, что тридцать человек не могут врать, тем более, когда есть доказательства, позволяющие вам все увидеть воочию.

Впервые за последние десять минут порки, от которой у меня спина пропотела насквозь, я увидела обеспокоенность на их лицах.

- В таком случае, я хочу их видеть немедленно! — прорычал Генерал.

А потом развернулся и ушел в сопровождении Полковника Трухиной и Полковника Крайслера. Триггер — наш отец — остался допоривать.

- А пока техники будут извлекать записи из электронной платформы Фелин, командиры и все сержанты любезно приглашаются в штаб на закрытое заседание, — намеренно мило и с улыбкой проговорил он сквозь зубы.

Это означало, что он всех нас приглашает на собственные казни.

21 декабря 2071 года. 13:00

Хай Лин

Я так есть хочу. Адреналин давно выветрился, и ему на смену пришел логичный голод. Мне даже никаких деликатесов с поверхности не надо, наши подземные батончики в самый раз будут! Честно говоря, вряд ли в скором времени меня обуяет желание отправиться в разведывательную миссию, чтобы притащить вкусностей оттуда. Не стоит оно такого риска. Я никогда не переживала ничего подобного. Да что я говорю? Никто из нас никогда не переживал такого массового нашествия зомби! Наверное, последний раз такой ужас испытывали жители городов, которых зараженные атаковали сорок лет назад. Старики часто рассказывали о тех днях, когда они были еще детьми, с ужасом и нежеланием, словно они там лицезрели нечто неподдающееся восприятию. Теперь я их понимаю. Я ни с кем не хочу обсуждать то, что я видела там. Части тел, сотни литров крови, истошные вопли раздираемых на части людей и беспрерывно растущий страх.

Это один из тех дней, когда хочется встать с кресла и воскликнуть «Я увольняюсь!», а потом громко хлопнуть дверью и стоять прислушиваться к реакции людей на твой эффектный уход.

Мы все расселись в штабе специального назначения кто где: вокруг стола, на полу, прислонившись вдоль стен. Никто не произнес ни слова, мы все держали неосознанный траур. По Тессе в том числе. Мне с трудом верится, что Стальная Стерва пала жертвой зомби! Фунчоза, конечно, каждый раз желал ей сдохнуть этой болезненной смертью, но я точно знаю, что он никогда не говорил всерьез. Это скорее было попытками вывести ее из себя, он жил ради того, чтобы нервировать ее, провокации Тессы — воздух, которым он питался. Но в то же время он понимал, что Тесса здесь всех на голову выше по всем показателям! Ее здравые холодные расчеты всегда были наполнены какой-то паранормальной мудростью, которая заставляла всех вокруг прислушиваться к ее словам. Фунчоза никогда не признается, но смерть Тессы и его сильно подкосила. Мне даже кажется, он не до конца еще осознал, чем теперь будет заниматься, когда его главный антипод исчез навсегда. Ведь все вроде казалось устаканившимся и железобетонным: Тесса — его вечный враг и ее нужно одолеть. А теперь что? Кто его враг? И была ли Тесса таковой? Что если он потерял единственного грамотного союзника в ближайшей революции? И только когда он потерял своего злобного гения, он оценил размах ее способностей, которыми можно было прорубить путь в верном направлении, будь он сам сообразительнее и терпеливее. Гнев затмевал его рассудок все это время, и он только сейчас осознал, что только что потерял одного из самых сильнейших лидеров Желявы.

Я не трогала Фунчозу. Я понимала, что ему нужно время, чтобы снова обрести самообладание.

Но тут Полковник Триггер ворвался в штаб с таким порывом, словно хотел наброситься на нас и придушить голыми руками, мы все как ужаленные подскочили с мест.

Я тут же рефлекторно выставила вперед кулаки. На Полковника Триггера! А потом немедленно убрала их, пока он не видит. Не поймите меня неправильно, но сегодня мои рефлексы прошли такую адскую проверку, когда зомби выбегали слева, справа, валились сверху с крыш, что мои мышцы до сих пор были напряжены и дергались от всякого резкого звука.

- Ну что? Наигрались в куклы-домики? — заорал он так, что эхо отскочило от стен, и его вечный стакан, стоявший на столе напротив кресла, завибрировал.

Командиры тут же вытянулись в струнки. Мы, сержанты, тоже. Но порасслабленнее, нам-то достанется меньше, чем лидерам.

- Жизнь на базе надоела? Ну тогда валите с нее к чертям собачьим! Я даже ради вас сделаю исключение из Протокола, и вы пойдете зимовать в ваши великолепные леса и деревни с чудными пейзажами!

Триггер подошел к Фунчозе.

- Думаешь, легко отделаешься, свалив все на Тессу? Черта с два, идиот! Пусть уж лучше Генерал ее винит во всех бедах, нежели узнает, что вы пытались бунтовать!

Фунчоза вдавил голову в плечи, но это вряд ли защитило бы его, если бы Полковник захотел ее откусить.

- Думаете, мне стыдно за ваш бунт?

Триггер оглядел все присутствующих и свирепел с каждой секундой, что наши рожи раздражали его.

- О да! Будьте уверены, мне за него очень стыдно! Но вовсе не потому что он возник! А потому что вы даже нормальный бунт организовать не можете!

Тут уже командиры уставились в пол. А вы что думали? Фунчоза за всех один будет отдуваться? Вот вам, пожалуйста, получите и распишитесь за последствия ваших действий.

- Посюсюкали там, похрюкали, поплакали, пожаловались мамочке, чтобы нос утерла! Вот, что это было! Детские сопли! — ревел Триггер.

Я впервые видела его в таком актерском амплуа. И он мне даже понравился. Триггер всегда такой сдержанный и рассудительный сейчас же потерял всякое выдрессированное самообладание и рвал и метал, готовый нас не хуже зомби в клочья порвать.

И вот мне интересно, он так бесится из-за потерянных двадцати солдат? Или за потерю одного конкретного человека? Или за то, что мы его конкретным дураком перед Генералом выставили? Теперь ведь уже и не узнаешь, было ли у него что-то с Тессой.

Фунчоза говорил, что он — старый, она — страшная со всеми своими шрамами от ожогов на пол лица, нашли будто бы друг друга.

- Чертовски дрянной из тебя командир, Тормунд! И я хочу, чтобы ты это знал! Ты — самый худший из всех собранных здесь командиров! Ты тупее всех собранных здесь сержантов! Ты даже хуже Рафаэля, который тупой не по своей вине, а потому что природа его таким задумала!

Видно было, как Фунчоза начинал краснеть. Еще бы. Как выдержать такой позор — унижение перед твоими подчиненными, унижение перед твоими товарищами? А ведь еще утром мы думали, что станем героями.

Жизнь — сучья дрянь. Она кидает с верхушки на дно за одну секунду, и смотрит, как ты выстоишь перед такими ударами, веселится.

С минуту Триггер молча расхаживал по штабу. Мы продолжали стоять, не шелохнувшись, как живые памятники. Мы даже дышать боялись. Триггеру, как и всем нам, надо было просто пережить это событие. Ему бы еще и остыть не помешало.

- Калеб! — заревел он.

Нет, остывать ему еще долго.

- Да, сэр! — Калеб тут же вытянулся по швам.

- Что с Тессой? Я имею в виду, как вы потеряли командира?

Калеб дал себе секунду на подбор слов.

- Она не успела эвакуироваться, — ответил он.

Честно сказать, мы до сих пор не знали, как погибла Тесса, в какой момент. Там такой хаос был, что не удивлюсь, если я случайно задела ее Петушком.

- Что ж, — процедил Триггер сквозь зубы и сощурил глаза, вглядываясь в замершее лицо Калеба, — надеюсь, ты будешь не настолько тупым командиром, как твой предшественник.

Никто не удивился новому назначению в Маяке. Но все удивились тому, как он выругался на Тессу. Может, у них и впрямь не было ничего, а мы зазря ее донимали идиотскими шутками? Мне вдруг еще стыднее стало перед ней.

- Отныне ты являешься командиром отряда специального назначения Маяк! Вот тебе гребанная Библия, давай клянись живо!

С этими словами Триггер вытащил из шкафа растрепанную книгу, на которую они все клялись честно и достойно исполнять роли командиров, пока смерть не разлучит их или что-то в этом духе.

Триггер громко хлопнул книгой о стол, наверное, пытаясь пробить в нем дыру насквозь.

- Я…я, — начал Калеб, но замялся.

- Чего ты-ты? Как ты будешь командиром, если двух слов связать не можешь? — неистовствовал Триггер.

- Я не знаю слов клятвы, сэр! — произнес оторопевший Калеб.

- Ну так придумай что-нибудь! Вы же тут все мастера по части выдумки всякой чепухи про волшебные деревни с кисельными берегами и супер сильными кровососами, переворачивающими БМП!

Калеб сглотнул.

- Клянись, давай! Долго я буду ждать? — орал Триггер.

Калеб подошел к столу, взял потрепанную Библию и замер, ища поддержки. Библия не должна касаться поверхности во время дачи клятвы, ее надо держать навесу. Но Триггеру походу было начхать. Подоспела Бриджит с красными опухшими глазами. Вот же дерьмовая у них участь. Они друга потеряли, а Полковник так изгаляется над ними! Ублюдок! Я вдруг стала проникаться глубоким чувством сопереживания всему Маяку, хотя еще три часа назад он меня жутко бесил.

Калеб приложил ладонь к сердцу, вторую положил на Библию, которую Бриджит держала с каменным лицом безразличного мертвеца.

- Я клянусь соблюдать Протокол военной базы и строго выполнять приказы моего Полковника и Генерала…

Калеб оглядел нас всех, он понятия не имел, что говорить и сочинял нечто подобное стандартной командирской присяги.

Но тут рядом стоявшая Ляжка шепотом напомнила ему вторую часть клятвы, и Калеб закончил:

- Клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно защищать базу и всех ее жителей от внешних и внутренних угроз.

- Аминь, твою мать! — воскликнул Полковник.

Он выхватил Библию из рук Бриджит, открыл дверь шкафа и бросил старую книгу так, словно ненавидел ее всю жизнь. Даже не так. Словно она ему всю жизнь испортила. В самом деле, какие у него проблемы с религиями?

- А теперь вернемся к тому, что произошло там сегодня! Сколько было зараженных?

Мы стали переглядываться. Мы до сих пор не знали точную цифру.

- О, не говорите, что вы считать разучились! Я вот настолько близок, чтобы вас всех арестовать и на ваше место взять более лояльных солдат! — с этими словами он посмотрел на Фунчозу. — Может, они будут тупые, но, по крайней мере, они будут четко выполнять мой приказ!

Фунчоза продолжал смотреть в пол.

- Хотите и дальше служить в отрядах? Так делайте то, что я вам прикажу! Сказал пристрелить — стреляешь! Сказал пощадить — убираешь свой палец нахрен с курка! Сказал бежать — бежишь до тех пор, пока сердце не остановится! И если я сказал, что деревня — под зачистку, значит, идешь и зачищаешь!

Он снова перешел на крик. Я все ждала, когда этот стакан на столе треснет.

- А теперь для особо тугоумных, и это не Рафаэль, повторяю свой вопрос: сколько было зараженных?

Я даже оглохла от его ора.

- Триста… может триста пятьдесят, сэр. Мы не смогли точно сосчитать, — ответил Антенна.

Наконец Триггер замолк. И эта тишина была какой-то неестественной. Как и застывшая поза Триггера. Он словно анализировал, услышал ли эти слова в реальности или же они ему показались?

- Повтори, — уже спокойнее произнес Триггер.

- Около трехсот. Может, чуть больше. Мы не можем сказать точно.

Триггер сверлил Антенну взглядом следователя, ведущим допрос, который точно уверен, что преступник врет. Но потом он оглядел нас всех, и мы смотрели на него глазами верных псов. Пожалуйста, поверь нам. И прекрати так пронзительно орать. У меня голова болит. И еще я есть хочу.

- Если это очередная…

- Все есть на видеозаписях, сэр! — взмолился Фунчоза.

И именно взмолился. Ему уже поперек горла стояли эти оскорбления его чести на глазах товарищей.

Наконец до Триггера начал доходить масштаб проблемы. Тут не в бунте дело, старик! Мы напоролись на четыре сотни зараженных и деревню, в которой осталось порядка тысячи трупов, шестьдесят процентов из них, согласно статистике, пополнят ряды мертвецов, которые в данный момент уже идут по нашему следу, который в свою очередь приведет их сюда. На базу. Каковы шансы, что база выстоит напор из тысячи трупаков? На самом деле большие, мы же под землей. Главное, когда они постучатся, двери не открывайте. Но, тем не менее, приготовиться следовало бы.

- Откуда было взяться такому количеству инфицированных? — спросил Триггер, слегка смутившись.

- Мы не знаем, сэр, — отвечала Ляжка, — они появились внезапно.

- В любом случае, они появились сразу после нашего приезда, — вставил Фунчоза.

- Думаешь, мы навели их на след деревни? — спросил Калеб.

- Это — наиболее вероятный сценарий, — ответил Антенна за Фунчозу.

Триггер посмотрел на нас всех уже более спокойным взглядом.

- Хотя бы мыслить одинаково начали. И на том спасибо! — раздраженно бросил он.

21 декабря 2071 года. 14:00

Калеб

Сразу после совещания в штабе я бросился в центр обработки информации, где компьютерные специалисты извлекали информацию из нашей электронной платформы, куда записывались потоки всех видеокамер, объединенных в одну сеть Фелин. А это — камеры на винтовках, на шлемах, на Аяксах. Потребуется немало времени, чтобы изучить весь этот многогигабайтный материал. Но мне и не нужно было все. Я знал точный момент и точные видеокамеры, записи которых мне нужно позарез стереть.

У меня есть пара друзей среди компьютерщиков, я попрошу их уничтожить записи, для них это нетрудно, а мне жизнь спасет. Скажу, что мое оборудование повредилось во время взрыва гранаты.

- Калеб! — послышалось сзади.

Я обернулся. Бриджит догоняла меня.

- Куда ты бежишь? — спросила она тихо.

Она уже поняла, что я что-то задумал.

Это не сложно. После совещания в штабе все пошли переодеваться, потому что до сих пор расхаживали в боевой экипировке. А я пробежал мимо казарм и навострился куда-то к инженерам, орудующим над нашим рюкзаком с платформой Фелин.

- Бриджит, мне надо срочно попасть к компьютерщикам!

- Зачем? Что ты хочешь? — не понимала она.

Я смотрел на Жужу и видел ее растерянность. Она до сих пор не отошла от того, что Тесса мертва, и она отчаянно нуждалась во мне и моей поддержке.

- Послушай, Бриджит, — начал я.

Одновременно я завел ее в закуток коридора, где нас никто не потревожит.

- Мне нужны кое-какие видеозаписи, — признался я.

- А что на них?

Но догадка тут же озарила ее. Бриджит всегда быстро соображала.

- Тесса? — с ужасом прошептала она.

- Бриджит, они не…

- Ты застрелил ее?

Но едва произнеся эти слова, Жужу закрыла лицо руками и замотала головой.

- Боже мой! Что я несу? — начала она, и голос ее сорвался от новых слез.

Я крепко сжал ее плечо, возвращая ей власть над эмоциями. Но она не поддавалась, и тогда я нежно обнял ее. Пусть выплачется. Она еще долго будет оправляться от этой потери.

А вот я никогда уже не оправлюсь. Смерть Тессы на моей совести. Я не уберег ее! И мне еще только предстоит понять, как теперь жить с этой болью. Как жить в мире, где нет Тесс.

- Калеб, я люблю тебя! — рыдала Жужу мне в грудь. — Но я… я…черт… я не хочу знать убил ли ты ее, потому что боюсь что стану ненавидеть тебя за это. Но я также не хочу знать, если вдруг ты ее не убил. Потому что если не убил, я не хочу встретить там снаружи зараженную и узнать в ней Тессу!

Жужу говорила наперебой, как очередь автомата. А я слушал ее и понимал, что она гонит меня в ловушку.

- Это все так сложно! Мне так сложно обрисовать в слова все, что у меня в творится в голове! Калеб, я трусиха от того, что не хочу знать правду?

Она посмотрела мне в глаза. Ее зеленые глаза сейчас казались мутными из-за стоявших в них слез. Она просила меня о том, чего сама не понимала. Но я понимал. Она, как и я, хотела изменить прошлое и переступить в другое измерение, где мы по-прежнему втроем живы и здоровы!

Я нежно, насколько мог, провел по ее влажной щеке, уже красной из-за раздражений от соленых слез.

- Все хорошо, Жужу, — прошептал я.

Я старался говорить ласково, любя, чтобы заставить ее поверить, что она в безопасности, что больше такого дерьма, как сегодня, не произойдет, и что она никогда в жизни не потеряет меня, как мы потеряли Тессу! Жужу не хотела оставаться одна!

- Ты просто очень сильно любишь ее. И тебе грустно. Поэтому ты так не уверена, какую правду хочешь знать о ней. Но я тебя уверяю, с нами все будет хорошо! Я обещаю! Я всегда буду с тобой! Всегда!

Жужу попыталась улыбнуться, но ее лицо снова искривилось в рыдании. Она просто закивала мне, мол, я верю тебе, и снова уткнулась мне в грудь.

Тесса тоже мне верила. И я ее подвел. Этот камень будет тянуть мое сердце к земле до конца моей жизни. Я больше никогда не смогу уснуть. Я никогда не найду покой. Тесса доверилась мне, как Жужу сейчас, а я ее подвел. Стоит ли мне сказать об этом Бриджит, рыдающей в мою грудь до беспамятства? Конечно, нет!

- Слушай, как бы цинично это не прозвучало, но теперь у нас с тобой в распоряжении командирская комната, — я ненавидел себя за эти слова, но мне было необходимо чем-то занять Жужу, — перенеси пока наши вещи туда. Идет?

Жужу посмотрела на меня.

- А ты?

- Я приду через десть минут.

- Обещаешь?

- Разумеется! И мы с тобой весь день проведем взаперти. Никуда не пойдем. К черту всех! Возьмем у Горе-Федора выпивки и впадем в беспамятство!

Жужу слегка приободрилась. Она шмыгнула носом пару раз, собирая в кучу не только слезы, но и свою солдатскую выправку, и утерла слезы рукавом.

- Ты сегодня была такая смелая! — продолжал я, зная, что она расцветает от комплиментов, в которые верит. — Ты бесстрашно руководила эвакуацией, запихнула в наш Аякс больше всех людей, чем другие машины! Ты сегодня спасла столько людей, Бриджит! Ты герой для них. Думай об этом. Думай о том, кого ты спасла, а не потеряла.

Бриджит улыбнулась и кивнула. Да, нам всем нужна эта мысль, чтобы не впасть в безумие после пережитого ужаса. Как говорил Тигран, «находить золото в дерьме». Черт подери, покойся с миром, мудрый старик!

Бриджит пошла в казармы, я поспешил к компьютерщикам. Я должен был изъять у них файл с записями моих видеокамер. Потому что если кто-нибудь узнает, что я отдал Тессу в руки врагов, вместо того чтобы выполнить свой долг и пустить ей пулю в лоб, меня точно отправят под трибунал. Никто не должен знать, что отныне Тесса имеет все шансы стать зараженной, и если ее организм не получил больших повреждений и смог восстановиться после ранения, то прошло уже два часа с начала заражения, и сейчас она бродит среди инфицированных, выискивая носом кровавые запахи.

Тесса недостойна такой славы о ней! О Тессе должны вспоминать с уважением, трепетом и легким благоговением, как перед образцом отважного командира, рискующего собственной жизнью ради солдат, ради беззащитного населения. Но никак об уродце, который хочет нас убить!

Прости Бриджит, прости, что одному из твоих кошмаров суждено сбыться.

Я превратил Тессу в монстра.

21 декабря 2071 года. 12:30

Тесса

Я очнулась от крика ворона.

Это было такое резкое и такое громкое карканье прямо возле моего уха, что я поморщилась. Ненароком вспомнилось, как тихо стало перед атакой зараженных. Словно весь лес вымер, предчувствуя скорое наступление смерти. Это поразительно. Потому что для животных и птиц зараженные не представляют опасности, но они все равно замолкают и прячутся в норы, видимо, из братского сострадания человеческому роду. Жаль, что в свое время мы вам подобного уважения не выказывали и охотились на вас, уничтожали ваши дома ради древесины и пахотных земель, чтобы взращивать и поедать ваших собратьев. Простите нас за наше расточительство и черствость сердец. Свое мы заслужили. Природа стерла нас с лица земли, и теперь вы снова хозяйничаете на поверхности. Баланс достигнут, равновесие вернулось. Больше человек не уничтожает этот прекрасный мир, теперь мир охотится на нас, теперь мы — добыча.

Ворон снова гаркнул. А может, своим молчанием вы предупреждали нас? Неужели после всего, что мы делали со зверями, они все еще хотели нам помочь? Я бы отвернулась от своего вечного эксплуататора, который не знает чувство меры и убивает ради развлечения, причиняет мне боль ради того, чтобы наполнить свою ненасытную утробу пищей, когда вокруг есть другая еда, которую не надо убивать, чтобы съесть. Но в том то и вся разница между человеком и животным: я не умею ценить жизнь других настолько же, насколько животные способны заботиться друг о друге, принимая правило природного равновесия.

В одной из документальных передач их Хроник я видела, как львица сдружилась с детенышем антилопы и оберегала его как мать. В каком-то заповеднике тигр дружил с козлом. А русский писатель создал прекрасный рассказ про льва и собачку в клетке. Хищники сосуществовали с добычей по какой-то объединяющей их нужде в заботе, в защите, прекрасно понимая, что однажды жертва все равно станет добычей хищника, закон природы не изменить. Но они принимали это правило смиренно и непреложно. Оно сакрально для всех них.

Мы же его не принимали. Мы вознесли значение человека до небес, посчитали себя богами, думали, что в силах контролировать такое грандиозное явление, как природа. Потому и проиграли. Человечество вымирает из-за своей бесконечной гордыни и слабости бороться с ней.

Я открыла глаза.

Черный ворон прямо передо мной. Нет, он не призывал меня проснуться. Он сидел на трупе жителя деревни — мужчины сорока лет — и ковырялся в его кишках, выдернутых из бедняги озверевшим созданием. Мужчина ведь пребывал в полном сознании, когда эти твари ворошили его брюхо. От этой мысли затошнило.

Зрение постепенно расфокусировалось, и я смогла оглядеться немного. Я лежала на снегу. Он непривычно теплый. Через секунду я понимаю, почему. Снег — красный. Я лежу в крови. Чья это кровь? Как она здесь оказалась? И где я вообще?

Я собрала все силы в кулак и приподнялась на руках. Шею с правой стороны тут же пронзила острая резь. У меня аж глаза из орбит выпали от этой боли! Я машинально прижала руку к месту ранения. И как только я это сделала, я все вспомнила.

Меня укусили!

Помню, я бежала за Аяксом. Да! Вот и следы тракторной гусеницы передо мной! А потом что-то набросилось на меня со спины. Видимо, гнавшийся за мной зараженный приблизился на критическое расстояние и атаковал. Он впился в основание шеи. Я аккуратно ощупываю место укуса и с ужасом нахожу подтверждение каждой своей догадке. Мне это не приснилось! Меня действительно укусили! Я чувствую следы от десятков острых зубов у себя на шее и плече. Черт! Как же глубоко они вонзаются!

Стоп! Меня укусили! Почему я до сих пор в сознании? Вернее, почему я до сих человек?

Я тут же взглянула на наручный планшет. Сколько времени прошло с нападения? Как давно меня заразили? Часы показывали половину первого. Значит, прошло ровно два часа. Как раз время достаточное для того, чтобы вирус отключил лобные доли мозга, и человек проснулся уже не человеком, а зараженным. Тогда какого черта я проснулась человеком? Что происходит? Может, надо больше времени? Может, надо снова впасть в спячку? Какие правила в этой игре? Что мне делать?

Так, без паники! Давай соображать.

Существует приблизительное процентное соотношение между людьми, которые превращаются в зараженных после укуса, и людьми, повреждения которых столь обширны, что превращение не представляется возможным. Вирус просто не успевает активировать систему быстрой регенерации до того, как человек умирает. Судя по всему, я не отношусь ни к первым, ни ко вторым. Потому что, определенно я не мертва, но еще и не превратилась.

И тут справа от меня раздался знакомый рык, прервавший мои логические цепочки рассуждений. Я его никогда ни с чем не спутаю! Этот характерный рык из пасти, в которой булькают вязкие слюни, а из глотки доносится сиплое дыхание, как будто эта тварь задыхается от острого голода.

Я посмотрела налево, где лежал обед для воронов. Не может быть, чтобы он ожил! Его повреждения несовместимы ни с каким способом жизни! Я слегка вытянула голову, не желая потревожить обладателя хрипов своим движением. И в следующую секунду мое сердце замерло от страха.

Всего в метре от мертвого мужчины чуть поодаль лежал солдат. Вернее, он не совсем лежал. Его конечности начали судорожно сгибаться. Он неестественно выпрямлял и сгибал руки, словно в него вселился призрак, и сейчас он примерял на себя новую оболочку, как костюм. Все его движения были резкими, компульсивными, изломанными. А потом он перевернулся и вытянулся на руках, как кошка, только вместо красивого «мяу» из его рта раздался сиплый вой, глаза округлились, а голова также неестественно выкручивалась из шейных суставов, точно он разминался перед забегом.

Его глаза приобрели ярко-голубой цвет, а из раны на шее, похожую на мою, вытекала вязкая черная запекшаяся кровь. Это — пока что вся зримая трансформация в его теле. Под шлемом еще и волосы есть, и вес его пока в норме. Но через пару месяцев он полностью облысеет, ротовая полость медленно потеряет зуб за зубом, там вырастут клыки, рот вытянется в более широкую пасть, а сам человек исхудает до мышц и костей, и экипировка бойца спецотряда останется единственным предметом, по которому его еще можно будет опознать.

Так, нельзя терять ни минуты! Этот тип пока еще только приходит в себя. Вирус, похоже, перезагружает его мозг, проверяет, так сказать, системы, это дает мне пару минут, пока он тут будет лежать и корчиться от заразы. Надо найти укромное место!

Но тут позади меня раздался еще один рык.

Вот же твою мать!

Я медленно обернулась, и если бы я позавтракала этим утром, я бы точно навалила в штаны прямо здесь и сейчас! Позади меня в себя начал приходить еще один. На этот раз житель деревни в хлопковых штанах, вязаных носках до колен и дырявой дубленке. Он также набирал воздух в легкие, которыми, казалось, пользуется впервые. Его забила уже знакомая мне ломота, словно все его конечности были палками, которые он подгонял под себя, которыми учился пользоваться. Он завыл точно также сипло, отчаянно и до дикого жутко, как солдат слева от меня.

А потом они все задвигались! Вот прямо все! Я огляделась, и первобытный страх пробрал меня конкретно! Их около двадцати только в непосредственной близости ко мне! А сколько их там на дороге, в деревне? Трупы начали восставать из мертвых вокруг меня! А я до сих пор человек! Да еще и истекаю кровью тут прямо перед ними!

Вот же хрен собачий! Моим кошмарным сном было не успеть застрелиться перед отключкой после того, как зараженные кусают меня. А как тебе такой исход? Ты очнулась посреди новообращенных зараженных, которые чуют твою кровь! И представь себе, ты все еще человек!

Цитируя Фунчозу: Это полный отстой! Сейчас они снова набросятся на меня, снова вопьются своими острыми зубами во все возможные места, а может, начнут рвать на части и доставать мои кишки! Как же меня так угораздило? Какого хрена ко мне вернулось сознание?

Цитируя Тиграна: За что ты так со мной, Господи? Хотя судя по тому количеству ярко-алой бордовой вишневой и прочих цветов крови на белоснежном снегу, господь давно покинул это место. Может, господь пришел с нами в это место и уехал на Аяксах обратно? А может, мы привели сюда с собой дьявола? Как иначе объяснить нападение сотен зараженных на это место, которое оставалось в их неведении на протяжении четырех лет, спустя всего каких-то восемь-десять часов после того, как сюда приехали мы? Ответ очевиден! Мы привели их сюда! Они шли по следам Аяксов? Чуяли наш запах через броню? Или шли на шум колес по снегу? Похоже, мы определенно недооценивали нашего врага!

А зараженные вокруг меня уже начали подниматься на колени. О господи! Их тут сотни! Сейчас они меня найдут! Сейчас они меня учуют! Как мне отключиться обратно? Как уснуть? Как потерять сознание? Кто-нибудь, помогите мне!

Я начала судорожно хлопать по карманам в поисках оружия. Винтовка! Пустая! Твою мать! Глок! У меня был Глок. Ты его выбросила, потому что он опустел! Твою мать! Нож! Армейский нож!

Я достала нож из-за пояса. На нем следы черной крови зараженного, которого я полоснула этим утром. На секунду меня посетила сумасшедшая мысль, и я приставила нож к сердцу.

Я не хочу становиться одной из них! Я лучше умру по своим правилам. По своим правилам жила, и умру также! Но вы не затащите меня в ад! Я хочу остаться человеком!

Я уже нажала на рукоять и почувствовала легкий укол в грудь, но рука остановилась.

Да что же ты делаешь? Когда ты стала такой трусихой? Не поддавайся низменным страхам! Будь командиром и умри достойно! Умри в бою. Забери с собой на тот свет еще хотя бы парочку из них, и уже пользу принесешь!

Я убрала нож от груди и перехватила его так, как учили инструктора по боевой технике с ножом. Хрена с два вы так легко разделаетесь со мной! Сегодня вы победили нас, пускай! Но мое достоинство, мою душу вам не забрать!

Я преисполнилась решительностью так, что аж ноздри раздувались. И тут сзади послышалось движение.

Бывший житель деревни в дырявой дубленке побежал прямо на меня. Я заорала и выставила вперед нож.

Ну держи свой череп покрепче, козел! Сейчас я снесу его тебе!

Он прыгнул прямо на меня, а потом приземлился у самых ног и остановился.

Я продолжала сидеть на земле с вытянутым перед собой ножом, рука задрожала от напряжения, а паника заставляла дышать так громко и быстро, словно я на марафоне. Грохот пульса в ушах нарастал, я скоро оглохну от него.

Но зараженный просто сидел на корточках возле моих ног и водил носом из стороны в сторону.

- Ну, давай! — закричала я.

Мужчина дернулся, сначала чуть отпрянул, а потом наоборот приблизился.

- Давай же, ублюдок! — цедила я сквозь зубы, а сама готова была разреветься от страха.

Почему он не нападает? Испугался? Что-то слабо в это верится. Его ярко-голубые глаза неотрывно следили то за мной, то за кончиком ножа, которым я водила из стороны в сторону, целясь точно ему меж глаз.

А потом он фыркнул, как лошадь, замотал головой и отпрыгнул в сторону. Я провожала его взглядом с ножом в руке, когда он обходил меня, ползая вокруг на четырех конечностях. И вдруг он потерял ко мне интерес и поскакал к воротам.

Что за черт?!

А потом мимо меня пронесся еще один житель на четвереньках. А через секунду третий перепрыгнул через меня. И четвертый и пятый. Они все неслись к воротам прочь из деревни. Они чуяли запах, ведущий их куда-то, им было все равно куда. Главное — не потерять этот сладкий запах человеческого тела, ведь там — еда.

Да, но, как бы, а что насчет меня? Я же тоже пахну! Я вот тут даже кровью истекаю! Человеческой! Она ярко-алого цвета, совсем не черная! Вам даже искать меня надо! Я тут как шведский стол!

Я встала на колени, но об меня тут же споткнулся зараженный солдат и покатился кубарем. Вот оно! Вот сейчас он набросится на меня! Я узнала его.

- Люпито? — воскликнула я.

Солдат узнал свое имя. Или мне показалось? Его укусили чуть раньше, чем меня. И вот тебе на — он принят в новую семью. А я?

- Люпито, это я — Тесса! — сказала я.

Но нет. Я ошиблась. Люпито больше не было. Лжелюпито зарычало на меня, и я снова выставил нож перед собой. Мне бы не хотелось убивать своего боевого товарища, но если придется, извини друг! Люпито встал на четвереньки, поводил носом возле меня, как и его предыдущий собрат, рыкнул на мой нож в дрожащей руке и… бросился прочь. Бросился за остальными зараженными, чья армия с каждой секундой пополнялась новообращенными, в сторону ворот.

А потом меня снова задел еще один зараженный, проскакавший мимо, другой зараженный даже использовал мою поясницу, как трамплин, оттолкнувшись от нее. Я отползла подальше от дороги, потому что если эти твари не хотят меня съесть, то затоптать, кажется не прочь.

А в голове варился целый бульон из вопросов. И ни одного ответа! Ни одного, черт возьми, ответа на вопрос: что происходит?

Так, давай соображать! Я не заражена — это факт! Я чувствую себя Тессой, я помню, своих родителей, помню Томаса, помню, как Калеб хотел пристрелить меня с башни Аякса. Вот же свезло, что у него духу не хватило! Я помню даже свой позывной!

- Ноль-пять-четыре-восемь-Терра-Эко, — прошептала я сама себе.

Память в норме. Физически я вроде тоже ничего так, красавица та еще, а главное — человек. И тут я задалась вопросом, а как чувствует себя зараженный? Никто никогда не мог рассказать об этом состоянии, потому что тут как в смерти — оттуда никто не возвращался. Может, это — дивный галлюциногенный мир, в котором пребывает разум, пока тело бродит по земле в поисках человеческой крови? Может, это — игры разума, и я вижу себя в них Тессой, а в реальности бегаю сейчас по лесам и пью кровь своих товарищей?

О, кажется, начинается! Вот, я что-то чувствую в желудке, в груди. Так это происходит? Ведь процесс превращения не зависит от того, в спячке ты или нет! Я продолжаю превращаться! И вот уже оно подобралось к груди, такое горячее и противное на вкус. Вот оно уже в горле.

И меня вырвало на снег. Я ждала, что сейчас мое сознание пропадет в черной бездне, а это оказалось всего лишь рвотой.

Голова вдруг закружилась. Я слишком много думаю. Об это говорил мой инструктор по стрельбе.

- Тесса не думай, а просто жми на курок, — говорил он.

И я нажала на свой внутренний курок.

Я убрала нож обратно за пояс, встала на ноги и твердо, насколько позволяла кровоточащая рана в шее, зашагала на середину дороги.

Мне было страшно. Очень страшно. Потому что это был эксперимент. Я понятия не имела, кто из них чует меня, а кто нет. Может, у кровососов есть какая-то дифференциация в жертвах. Но мне нечего терять! Я здесь одна.

Одна против тысячи зараженных! Ровно столько должны теперь составлять их ряды после атаки на деревню, согласно статистике. Вот только, в какой бы столбец этой статистики занести себя?

На меня неслась целая волна из новообращенных зараженных. Некоторых из них я узнавала. Вот фермер — отец Шишек, вот молодая супружеская пара, которая угощала солдат кислым компотом из яблок, вот самый искусный столяр в деревне, а вот и Пудель и Перун? Серьезно? Перун стал зараженным?

Но никто не узнал меня. Как и не тронул. Они пробегали мимо меня, словно не видели. Хотя нет, некоторые рыкали на меня, значит, они определенно видят меня. Вот только не обращают внимания. Почему? Что со мной не так?

- Эй! Я же здесь! Давайте! Съешьте меня! — крикнула я и даже раскрыла руки.

А грандиозная толпа из тысячи зараженных особей продолжала игнорировать меня и бежать к воротам за моей спиной.

Великий исход зараженных из деревни продолжался около десяти минут. А потом все стихло. Деревня вымерла навсегда. Человеческий дух оставил после себя лишь сотню мертвых тел и огромные кровавые лужи на искрящемся от полуденного зимнего солнца белоснежном снегу.

Я постояла еще немного, прислушиваясь к неестественной тишине. Горячая кровь продолжала литься из раны на шее. Я достала складку бинта из кармана и прижала ее к ране. Я попробовала потыкать в наручный планшет, чтобы посмотреть, как далеко уехали мои товарищи. Прошло около двух часов, они уже должны быть на базе. Но мой планшет не ловил сигнал от Фелин. Как и мое переговорное устройство. И тогда я поняла, в чем дело.

Я ощупала на поясе свою антенну, которая и связывала весь мой боевой костюм с платформой — она была погнута и покорежена. Своим полетом я уничтожила связь с базой!

О, сегодня точно не мой день! И что мне теперь делать?

Я стояла посреди кровавого ада, в котором не осталось ни единой живой души, а моя база располагается в трёхстах километрах отсюда! Что мне туда пешком добираться?

Но никто, разумеется, не ответил.

Я развернулась к воротам и тоже пошла прочь от погибшего мира.

21 декабря 2071 года. 13:00

Маргинал

Сегодняшнее утро было впечатляющим.

Предчувствие чего-то грандиозного меня не покидало с вечера, когда отряды разместились на ночевку в этом богом забытом месте. Но я даже представить не мог, что зрелище будет настолько захватывающим и красочным.

Это — апокалипсис. Ровно так, как сегодня, много лет назад прекрасный вирус сражал разрастающееся население земли. Он косил людей город за городом, страну за страной, материк за материком, пока человечество наконец не сообразило, что его практически истребили и эту битву ему не выиграть. Пора прятаться за баррикадами и разрабатывать действительно хороший план, вместо постоянных ракетных ударов, выжигающих любую форму жизни под собой. Но вирус разросся безгранично, и чтобы пламя ядерной бомбы справилось с ним, надо было поджечь всю землю. Этого не произошло. Не нашлось такого дурака, который бы нанес массированный удар по всем материкам. Хотя, такой исход был абсолютно логичным для человечества, которое было настолько тупое и жадное, что, даже несмотря на постоянное предупреждение ученых о том, что своим интенсивным потреблением они сами рыли себе могилу, люди продолжали экстрагировать из земли все, что она давала.

Жадные порочные ненасытные и до бесконечности глупые людишки!

А сколько заносчивости в том, что вы являетесь верхом эволюции для ученых, венцом божьего творения для верующих! Воистину ваша гордыня ослепила и отупила вас. Как же вы сегодня называете себя, попрятавшись глубоко в норы и продолжая вымирать?

Как бы это ни было неудивительно, но даже глобальная пандемия, выкосившая девяносто процентов населения планеты, не смогла дать вам подзатыльник, который вразумил бы вас. Вы по-прежнему считаете, что достойны этой земли и всеми силами пытаетесь вернуться обратно. Но пустит ли вас земля? Этот вопрос вы ей даже не задаете. Вы же — самые разумные существа на планете! К чему вопросы? Вы все знаете лучше самой матушки-природы!

Ну, а потом случается вот это.

Моя позиция на северном холме позволяет мне наблюдать в бинокль очаровательный пейзаж гор далеко на горизонте. Снег уже давно уложился на их верхушках и теперь медленно оседал на оставшихся скалистых склонах, усаженных густыми хвойными лесами. А в низменности прямо подо мной огромные лужи крови и сотни человеческих тел, которые начнут разлагаться лишь следующей весной. Яркий красный цвет такой броский на фоне чистейшего белого снега! Эти мазки, брызги, лужи всех оттенков красного от розоватого до глубокого бордового напоминают творение какого-нибудь художника-сюрреалиста.

Прекрасное, назидательное, чудовищное, но тем не менее великое творение!

Снег усиливался, а я все ждал. Я ждал заключительного действия! Крупные пушистые снежные хлопья, принесенные циклоном, мягко, но настойчиво накрывали истерзанную землю плотным ковром. Словно природа сама хотела скрыть этот вынужденный кошмар и похоронить мертвецов. Да. Именно вынужденный кошмар. Природу на это вынудили.

Много лет назад они также совали в лабораторные клетки беззащитных животных, которые больше напоминали маленьких детей, и испытывали на них лекарства, препараты, средства для быта и, что еще хуже, препараты для создания искусственного ненастоящего грима красоты. Ученые называли опыты над животными вынужденным злом. Все во имя науки, а наука творится во имя благосостояния человечества. Так мы строили свое счастье на трупах невинно убиенных! Поздравляю! Ваша наука привнесла немалый вклад в ваше же убийство.

Здесь очень тихо. Деревня, вообще, была сама по себе тихой. Жителям надо воздать должное за их старания прятаться прямо под носом у врага. К сожалению, вам было суждено умереть здесь. Вы не могли этого предотвратить, как бы ни старались. Причина проста: вы — люди, а век человека давно прошел, вы просто до сих пор не хотите принять этот факт. И вся эта боль, которую вы испытали — следствие вашего нежелания подчиниться природе и исчезнуть. Вы сами виноваты в своей боли. Не зараженные, не вирус, не плохие люди из прошлого. Только вы.

Когда прилетел первый ворон, я вышел из легкого транса, в который всегда вхожу между паузами в наблюдении. Во время миссий отрядов специального назначения я всегда нахожусь снаружи и караулю. Для этого необходимо быть невидимым для солдат и Фелин. Благо, наше защитное обмундирование сделано из прочной водоотталкивающей и огнестойкой ткани, которая маскирует нас в инфракрасном спектре. Для биноклей я невидим. Я подсоединен к Фелин лишь переговорным устройством. Я приложил все усилия, чтобы исчезнуть с ее радаров: вытащил передаточное устройство из костюма, наручный планшет, снял все видеокамеры. Разумеется, я тоже перестал видеть моих товарищей, но я не ослеп. Мне достаточно бинокля и снайперской винтовки, чтобы наблюдать за вами.

Солдаты уже семь лет пытаются отыскать меня, и все бестолку. А я лежу на снегу у них прямо под носом. Если бы вы были более наблюдательными, то заметили бы переливы света на стеклах бинокля, игру солнечных лучей на поверхности прицела. Но вы слишком тупы и слишком ленивы, чтобы задуматься о моей роли в вашей жизни. А она велика! Она огромна! Она важнее всего, во что вы верите!

Сугробы, ветки кустов, тени деревьев скрывают меня среди зимнего пейзажа. Два часа назад зараженные пробежали мимо меня. Они тоже не заметили меня.

Ведь я — призрак, я — мираж, я — дымка. Я невидим для людей также, как невидим и для зараженных. Чтобы стать невидимым для людей потребовался год практики и наблюдений за моими товарищами. Чтобы стать невидимым для зараженных потребовалась пара часов.

Они атаковали деревню со всех трех сторон: сбегали вниз по холмам и перепрыгивали через поломанную ограду. Их было около трех сотен. Воистину зрелищный финал! Я такого никогда в жизни не видел! Я словно вернулся в каменный век, когда пещерные люди вели борьбу между собой на копьях и дубинках. Именно так зараженные и выглядели: они босые, на них мало одежды, а то и вовсе нет никакой, и все, что есть у них из оружия — их клыки и острые когти. Смертельное оружие.

Они разделались с людьми за час. Полторы тысячи человек. Три сотни зараженных особей. И всего один час.

Я ликовал.

Снова каркнул ворон. Он приземлился на пень рядом со мной и посмотрел на меня. В отличие от других он прекрасно видел меня, распластавшегося на снегу с биноклем в руках. Возможно, этот ворон уже давно знает меня. Они всегда прилетают на пирушку после бойни. А я всегда остаюсь поглазеть на то, сколько особей прибавилось к зараженным рядам.

Ворон каркнул, мол, привет-привет, мой друг!

И тебе привет, прекрасное создание! Приятной трапезы!

Ворон сорвался с пня и полетел вниз, где его собратья уже трапезничали трупами, припорошенными легким снежком.

И тут я увидел нечто любопытное.

Не может быть! Тесса?

Я приблизил бинокль. Мой камрад лежала на снегу у подножия холма в пятистах метрах от меня. Она наконец задвигалась. Ее движения плавные и даже уставшие, она очень сильно ослабла от потери крови. Но! Она — человек! Я отчетливо видел, как два часа назад на нее напал один из зараженных и вгрызся ей в шею. А это значит…

- Хм. Это интересно, — пробубнил я себе под нос.

Люди перерождались вокруг нее. Представляю, какой страх она испытывала. Он мне знаком. Главное, не делай глупостей. О да! Как, например, эту!

Тесса выставила нож прямо перед собой, дразня одного из зараженных.

Не надо, Тесса. Ведь они не враги тебе. Они не пытаются напасть.

Очень быстро до нее это тоже доходит. А я не перестаю удивляться превратностям судьбы! Ну каковы шансы, что судьба изберет именно ее — известного защитника военного режима на базе — для благородной цели?

Я видел, что она несколько раз пыталась связаться с ребятами, со штабом, водя рукой по планшету. Но я понял, что ее электронный передатчик, делавший ее частью Фелин, был уничтожен во время боя. Никто не придет за ней. Никто не знает, что она жива. И это хорошо для тебя, Тесса, поверь!

Я медленно и тихо перемещался вдоль холмов, следя за Тессой, которая стала покидать пределы деревни вслед за зараженными, поняв, что сюда никто не вернется. Оставаться незамеченным ею было несложно. Она едва держалась на ногах. Кровопотеря истощала ее с каждым шагом, как бы Тесса ни старалась зажать рану.

Она медленно шла вдоль узкой тропы между холмами, плотно засаженными деревьями, за которыми я наблюдал за ней, она опиралась на винтовку, как на костыль, через каждые двадцать шагов делала паузы — видимо, кружилась голова. Вскоре эти паузы стали чаще и длительнее. И в какой-то момент она упала на снег.

Тесса умирала.

Но я не мог вмешиваться. Хотя, правильнее сказать, что хотел, но не мог. Как зоологи в той далекой жизни, наблюдающие за тонущими в болотах зебрами, за львами, терзающими антилоп, за детенышами слонов, попавших в зубы аллигатора. Это — законы природы. И нарушать их нельзя! Если природе нужно, она спасет тебя.

Снег усиливался и уже лег слоем на умирающего бойца. Ее зимний камуфляж ухудшал ее положение, вскоре она превратится в обыкновенный сугроб, и никто ее уже не найдет.

Но природа подоспела вовремя.

Знакомый силуэт показался среди нарастающей пелены валившего с небес снега. Привычное черное пальто до земли, толстый шарф, завязанный до середины лица, лыжные очки и черная вязаная шапка. Как всегда он привез с собой самодельные сани.

Здравствуй снова, загадка судьбы! Твоя подруга-судьба снова приготовила для тебя подарок!

Он склонился над умирающим бойцом, осторожно осмотрел ее, удостоверился, что она — не одна из лысых уродцев, и принялся затаскивать ее на сани.

Тесса восстала из мертвых. Поздравляю, камрад!

Добро пожаловать в мир, о существовании которого ты даже не подозревала.