Обоюдное признание и попытка дружбы

– Викинг!.. Гляди, как тесен мир!

– Убью мерзавца!

– За что?! – изумился Юлиан, не ожидавший такой экспрессии от «викинга». Ведь их единственный, к тому же немой диалог состоялся три месяца назад, да и тот проходил на порядочном расстоянии друг от друга.

– Ты знаешь! – рыкнул де Фокс. Вытащив меч, он двинулся вперёд, полный решимости поквитаться за насмешки родичей. Уж они вдоволь поиздевались над ним, перед тем как сдаться на уговоры и уехать.

Поняв, что «викинг» не шутит, Юлиан перестал улыбаться и попятился назад.

– Эй-эй! Успокойся, придурок! Мы даже не знакомы! – воскликнул он, лихорадочно соображая, что делать. Но как назло ничего стоящего не приходило в голову, и он решил положиться на импровизацию.

– А вот за придурка ты мне заплатишь вдвойне, – зловеще процедил «викинг» и играючи взмахнул мечом. Судя по лёгкости, с которой он управлялся с оружием, такие упражнения были для него не в новинку.

– Всемилостивый Аллах! Да что здесь происходит?! – не выдержала Цветанка.

Она выскочила из-за спины Юлиана и широко распахнула глаза – с воинственным выражением на лице к ним приближался молодой человек, с которым она совсем недавно познакомилась в трактире. «О Аллах! Что ему нужно от Юлиана?» Не теряя времени, она робко улыбнулась и, прижав руки к груди, низко поклонилась.

– Добрый вечер, господин Курт! – пропела она нежным голоском.

При виде девушки де Фокс встал как вкопанный, и бросил на неё растерянный взгляд.

– О, сеньорита! – он опустил меч и после лёгкой заминки убрал его в ножны. Черты его лица смягчились, и он со всей учтивостью поклонился в ответ. – Извините за неподобающий вид, но у меня есть некоторые разногласия с тем недоразумением, что прячется за вашей…

– Это мой муж! – быстро перебила его Цветанка. – На нас напали разбойники, и он ещё не оправился от тяжёлого ранения. – Она напряжённо улыбнулась. – Надеюсь, вы не собираетесь с ним сражаться?

– Ваш муж? – на лице де Фокса появилось недоверчивое выражение. – Тяжелое ранение, говорите? Что-то не похоже по его виду.

– Клянусь Аллахом! Если мне не верите, спросите госпожу Аделию! Мы только что от неё. Она удивительная лекарка! Буквально вытащила моего мужа с того света. – В поисках поддержки Цветанка обернулась к юноше. – Ведь правда, Юлиан?

– Нет! – отрезал тот. – Если твоему знакомому приспичило помахать мечом, то он в своём праве.

С тех пор как его фиктивная жена вступила в разговор с тем, кого она назвала господином Куртом, на его лице появилось непроницаемое выражение. Он обошёл девушку и, встав вплотную к де Фоксу, прямо глянул ему в глаза.

– Сударь, если вы порядочный человек, то сейчас объясните мне, в чём суть ваших претензий, – громко проговорил он, а затем, слегка подавшись вперёд, с нежной улыбкой на губах чуть слышно добавил: – Ах, милый Курт, только не говорите, что вас обидело моё восхищение. Этого не пойму не только я, но даже такая простушка, как моя спутница. Потому успокойтесь. Не стоит размахивать мечом, чтобы не пожалеть об этом впоследствии. Ведь вы совершенно не знаете, с кем имеете дело.

С чисто женской кокетливостью Юлиан взмахнул ресницами и двинулся дальше, перед этим заговорщицки подмигнув де Фоксу. Ошарашенный его неожиданной переменой – граф поклялся бы, что это переодетая женщина – он глянул вслед непонятному созданию, а затем вопросительно посмотрел на Цветанку.

– Сеньорита, – де Фокс замешкался, – видимо, я обязан именовать вас сеньорой, если вы замужняя дама, но несмотря на ваши уверения, что-то мне не верится, что это ваш муж. Случаем вы не разыгрываете меня? Сознайтесь, что это ваша подруга, переодетая мужчиной.

– Что вы, господин Курт! Зачем мне вас обманывать? Юлиан действительно мой муж!

При виде неподдельного изумления, написанного на лице девушки, озадаченный де Фокс переглянулся с ухмыляющимся Вагабундо. Не вмешиваясь в происходящее, приор безмолвно наблюдал за фарсом, разворачивающимся на его глазах. «Действуй!» – было написано на его разбойничьей физиономии и граф, взяв Цветанку за руки, мягко улыбнулся.

– Ах, моя бедная сеньора! Если это ваш муж, то я вам искренне сочувствую. Ведь в нём нет ничего от настоящего мужчины…

– Да как вы смеете! Юлиан настоящий мужчина! Рискуя собственной жизнью, он спас меня от разбойников!.. Немедленно пустите меня!

Рассерженная Цветанка отпрянула де Фокса и, закрывшись платком, бросилась к юноше, который стоял в коридоре, не заходя внутрь отведённой им комнаты.

Обескураженный граф посмотрел на непонятную пару и, резко развернувшись, зашагал прочь. Первым его желанием было отправиться в конюшню и, сев на коня, отправиться, куда глаза глядят. Сцена в коридоре постоялого двора задела его самолюбие – женщины редко отвечали ему отказом, и замужние в том числе. Но затем он передумал и повернул к своей комнате. Налив вина из графина, принесённого трактирным мальчишкой, он заходил из угла в угол, обдумывая произошедшее.

Загадка юноши не давала ему покоя. Единственно, что ему приходило на ум, так это то, что он столкнулся с талантливым комедиантом.

Взгляд де Фокса натолкнулся на сумку, забытую Вагабундо. Сейчас он был бы рад присутствию приора – несмотря на презрение к выскочке, он отдавал должное его уму – но тот почему-то не последовал за ним. Де Фокс походил вокруг сумки приора, а затем не удержался и с брезгливой гримасой взял её в руки. Внутри не было ничего кроме пухлой книги в потёртом кожаном переплёте и принадлежностей для ухода за лошадьми. Книга оказалась скучным философским трактатом с размышлениями об устройстве мира и он, презрительно фыркнув, кинул её в сумку, а ту в свою очередь пнул под стол.

Воспитатель, обучивший его воинским искусствам, привил де Фоксу привычку рано ложиться, и хоть сна не было ни в одном глазу, он совершил ежевечерний гигиенический ритуал и опустился на колени.

Привычная молитва на этот раз не оказала своего успокаивающего действия, и он снова заходил по комнате. Мысли де Фокса метались от генерала ордена, который дал ему невыполнимое задание – во искупление греха, которого он не признавал за собой – и снова возвращались к встрече в коридоре постоялого двора. Чёртыхнувшись, он достал нож и, положив руку на стол, растопырил пальцы. Игра в ножички, требующая неослабного внимания, тоже хорошо успокаивала его нервы.

Молодые люди не ведали о смятении графа, но тоже не забывали о нём.

Как только они оказались в своей комнате, Цветанка бросилась накрывать на стол (трактирщица успела расставить только посуду), а Юлиан сел на стул, предназначенный для ведьмы, и с облегчением прислонился к его высокой спинке. У него ничего не болело, но ощущения были препогаными – как будто он перенёс тяжёлое заболевание и только что пошёл на поправку. Впрочем, так оно и было.

Немного оклемавшись, он уставился на девушку, суетящуюся по хозяйству, и та под его неотвязным взглядом сразу же занервничала. Её движения стали скованными, и она чуть было не уронила тяжёлый поднос, который несла.

Насладившись этой маленькой местью, Юлиан наконец-то соизволил заговорить:

– Ну, и давно ты знаешь этого типа?

Цветанка обернулась.

– Господина Курта?

Комкая в руках чистую тряпку, заменяющую ей кухонное полотенце, она виновато улыбнулась.

– Я помогала Рунике в трактире, и он был настолько любезен, что защитил меня от нападок того мужчины, что был с ним в коридоре…

– Любезен, говоришь? – протянул Юлиан издевательским тоном. – Ну-ну! У вас это так называется?

– Что?! – Намёк был более чем прозрачен и, охваченная волнением, девушка страшно смутилась. – Юлиан! Что такое ты говоришь?! Между мной и господином Куртом ничего нет! Клянусь Аллахом Всевидящим и Справедливым!

– О! Правильно говорят, что на воре шапка горит!

– Ты неправильно всё понял!

– Ой, вот только не нужно отпираться и лить крокодиловы слёзы! Иначе с чего бы этому господину Курту хватать тебя за руки, и это при живом-то муже!

Юлиан хотел было добавить, что встреча в коридоре была не случайной, и они сговорились его убить, но у него не повернулся язык произнести столь явную ложь. Видя, что девушка вот-вот заплачет, он стукнул кулаком по столу.

– Ну чего встала? Я есть хочу!

От его окрика Цветанка вздрогнула и бросилась к столу. Наполнив тарелку разнообразными закусками, она попятилась прочь и застыла поодаль. Юлиан взялся за еду, но не предложил ей сесть, хотя видел, что она тоже голодна и еле держится на ногах после всего что с ними приключилось за день. И хотя его мучили угрызения совести, – ведь своим вмешательством девушка спасла ему жизнь не только от разбойников, но и от воинственного «викинга» – внутренний бес заставлял его молчать.

Сам не понимая почему, Юлиан злился, а может, не хотел понимать. Перед его внутренним взором неотступно маячила картинка, где «викинг» и его фиктивная жена держатся за руки. Вот только он никак не мог понять, на кого из них конкретно злится, и потому сейчас отыгрывался на Цветанке.

Наконец он не выдержал и приказал ей сесть за стол. Девушка подчинилась, но не прикоснулась к еде. Она сидела, опустив голову, но плечи держала прямо, и у него окончательно пропал аппетит. «Тихая, но упрямая как ослица!» – сердито подумал он и снова не выдержал характер.

– Да, ладно тебе дуться, цыплёнок! – в его голосе зазвучали жалобные нотки. – В конце концов, могу я хоть немного приревновать, как положено мужу? – Юлиан беззлобно улыбнулся. – Ладно, чего уж там говорить! Женщины такой народ, что их ни на секунду нельзя оставить без присмотра. Стоит только отвернуться, и они уже строят глазки другому. Но от тебя, Цветана Ивьевна, я такого легкомыслия не ожидал. Не успели пожениться, как ты уже вовсю вертишь хвостом: то разбойники за тобой увяжутся, то придурковатые блондины!

Не поднимая глаз, девушка потянулась к плошке, от которой шёл одуряющий запах специй.

– Хочешь подливки? – тихо спросила она.

– Хочу! – обрадовался Юлиан, поняв, что им же нагнанное напряжение понемногу рассеивается. – Лей больше! Я обожаю базилик, – распорядился он.

А когда с едой было покончено, и Цветанка собрала пустую посуду со стола, он огорошил её неожиданным вопросом:

– Слушай, а ты не хочешь развестись? Ведь у вас мусульман это просто, сказал три раза «талак» и вот она – долгожданная свобода!

На этот раз он всё же добился своего, посуда вместе с подносом грохнулась на пол.

– Вот-вот! – понимающе закивал Юлиан. – Я так и думал, что ты втюрилась в Курта, – он усмехнулся, припомнив, какое впечатление «викинг» произвёл на него самого. – Ну, да! В такого безумно красивого парня сложно не влюбиться, – мечтательно добавил он. Когда его взгляд сфокусировался на изумлённом личике девушки, он деловито добавил: – Ну, что? Кто скажет талак ты или я? Давай, это сделаю я. Ведь ты у нас скромница и будешь бог весть сколько ломаться, прежде чем признаешься, что неравнодушна к своему «господину Курту», – передразнил он и вскочил со стула. – Талак!..

– Нет! – выкрикнула Цветанка.

– Что, нет? – не понял Юлиан.

С его точки зрения «викинг» был идеален, как мужчина, и он считал, что сравнение с ним явно не в его пользу.

– Полно смущаться, цыплёнок! – сказал юноша доброжелательным тоном. – Так называемый «господин Курт» положил на тебя глаз. Признайся уж, что он тебе нравится больше чем я, но тебе мешает наша дурацкая женитьба…

– Нет!

Юлиан начал сердиться, воспринимая упорство девушки как жеманство скромницы.

– Нет да нет! Чего ты заладила, как попугай?! – проговорил он на повышенных тонах. – Не может быть, чтобы такой парень тебе не нравился! Вот лично я… – спохватившись, он состроил несчастную мину и уныло добавил: – В общем, кто я такой, чтобы стоять на пути твоего счастья? Короче, талак…

– Нет! Пожалуйста, не надо! – Собравшись с духом, Цветанка выпалила: – Поверь, мне никто не нужен, кроме тебя!

После этого полупризнания настала очередь Юлиана впадать в расстройство. «Блин! Так и знал, что вся эта авантюра не кончится добром. Не хватало ещё, чтобы девчонка влюбилась в меня. Тогда вовеки от неё не отвяжешься».

– С ума сошла? Если бы ты знала кто я на самом деле, бежала бы от меня без оглядки. – Снова плюхнувшись на стул, он исподлобья глянул на девушку, которая ползала по полу, собирая рассыпанную посуду. – Уверена, что не хочешь развода? – буркнул он.

Не оборачиваясь, Цветанка отрицательно помотала головой.

– Ну и дура! А тебя не напрягает, что я тебя бросил?

Девушка встала, но не повернулась к нему.

– Такое случается с ярмарочными невестами. Не я первая, не я последняя, – проговорила она и, помолчав, тоскливо добавила: – Снова собираешься бросить меня?

Тогда Юлиан подскочил к ней и, повернув к себе, потребовал:

– Ну-ка, скажи, кого ты видишь! Только смотри внимательно, не торопись. Разве перед тобой мужчина? – получив утвердительный кивок, он закатил глаза и грустно констатировал: – Действительно дура! Ты видишь красивую оболочку, за которой нет сущности мужчины… Думаешь, это метафора? Как бы ни так!

Черты прекрасного лица ужесточились, и оно сразу же утеряло всякий намёк на женственность.

– Ладно. Думаю, моя исповедь живо излечит тебя от романтических бредней. Ты лучше присядь, – посоветовал он девушке, и та беспрекословно опустилась на стул. – Ведь ты слышала мой рассказ Аделии и знаешь, что я из другого мира и сюда перенёсся при помощи демона, точней, это он при помощи меня… в общем, не важно. Есть ещё одна пикантная подробность, которую я опустил, болтая с ведьмой… – Юлиан замолчал и его янтарные глаза потемнели. – Видишь ли, от рождения я девочка, а не мальчик, а эту подлянку со сменой пола мне подстроил сволочной демон. Произошло это три месяца назад, когда я имел глупость пожаловаться ему на свои трудности.

Признавшись, он исподлобья глянул на девушку.

– Вот такие дела. Теперь ты понимаешь, что в моём случае неоткуда взяться качествам настоящего мужика. Конечно, если не считать того, что в течение пяти лет я прикидывался тем, кем никогда не являлся. Сначала это была вынужденная роль, поскольку нужно было скрываться от бандитов, которые убили мою мать, а затем уже в силу привычки. Во время перемещений по мирам проще выжить, натянув на себя мужскую шкуру. Кто же знал, что она прирастёт намертво? – он криво усмехнулся. – Ну, что теперь скажешь? Всё ещё не хочешь расставаться со мной?

– Нет, – несчастным голосом сказала Цветанка и, вцепившись обеими руками в его подарок, добавила: – Я хочу быть с тобой.

– Но почему? – воскликнул удивлённый Юлиан. – Даже интересно, на что ты надеешься?

– Мне всё равно, кем ты был раньше. Сейчас ты настоящий мужчина.

– Ау, цыплёнок! Ты вообще слышала, что я сказал? Де факто я женщина!.. Слышишь, женщина, женщина!.. Я такая же женщина, как ты! – завопил Юлиан, расстроенный тем, что в гостинице он предстал перед девушкой во всей свой красе и сейчас ему не отвертеться от того, что он мужчина. Чем она не замедлила воспользоваться.

– Я собственными глазами видела, что ты мужчина, – тихо упорствовала Цветанка, не поднимая головы.

– Блин! Да пойми ты, дурья твоя голова! Конечно, сейчас я мужчина, но это же временное состояние! Как только Светозар вернёт меня на Землю, я снова буду женщиной!

– А если не вернёт? – огорошила его девушка вполне резонным вопросом и, подняв голову, перешла в наступление. – Каким образом ты попадёшь в Ночное королевство? Ты подумал? А ты знаешь, что установленный магический барьер не пускает с двух сторон? Не только вампиры не могут его пересечь, но и ты без помощи ведьм. Может быть, ты уговоришь Аделию, и она поможет тебе, и всё равно, где гарантия, что ты не опоздаешь к празднику Кровавой жатвы…

Цветанка испуганно вздрогнула, ей показалось что по спине прошёлся ледяной порыв ветра.

– Прости! Кажется, я болтаю невесть что.

– Да, нет! – призадумался Юлиан. – В твоих словах есть определённый резон.

«Да, дела!.. Действительно, а вдруг я здесь застряну на ближайшие сто лет?» – подумал он почему-то без особого расстройства и весело глянул на девушку.

– А что? Ты согласна рискнуть, надеясь на мою неудачу?

Девушка вскинулась.

– Да!.. Если позволишь, я буду рядом, пока ты не отправишься в свои земли.

– Правда? И ты готова следовать за мной хоть в рай, хоть в ад? – вкрадчиво поинтересовался Юлиан и пристыжено умолк, встретившись с огромными чёрными глазами.

– Да! Пойду! – со страстью воскликнула девушка и, соскочив со стула, наступила на длинный подол юбки.

– Ну, что ты притихла? – улыбнулся Юлиан, не давший ей упасть. – И даже не надейся! Я не собираюсь целоваться с тобой.

Не делая попытки высвободиться из кольца поддерживающих её рук, Цветанка вскинула глаза.

– Тогда что мы будем делать? – спросила она с тихой насмешкой в голосе.

– Дай подумать! – отозвался юноша и, лучась самодовольством, воскликнул: – Ну, конечно! Мы будем танцевать! Как того требует настоящая сказка! – и, подхватив девушку за талию, он закружил её в танце. – И раз, два, три! И раз, два, три!.. Цветик, это же вальс – король танцев, а не ваша деревенская кадриль! Прекрати суетиться и прислушивайся к партнёру!.. О боже! Сколько можно наступать мне на ноги! И раз, два, три! И раз, два, три!.. Ну вот, теперь совсем другое дело! Выпрями спину, выше подбородок и гляди мне в глаза!.. Замечательно! Ты прирождённая танцовщица, я это сразу понял! А теперь руку вверх и кружись! Смелей! Не бойся, не упадёшь. Если что, я тебя поймаю!

Чудесный танец ударил им в головы не хуже шампанского. Цветанка счастливо рассмеялась и вдруг поверила, что всё будет хорошо. Ну а юноша вообще ни о чём не думал и просто радовался жизни. Впервые за пять лет.

Скрип дверных петель заставил их остановиться. Юлиан вопросительно глянул на девушку.

– Чего-нибудь заказывала?

Она отрицательно покачала головой.

– Наверно, сквозняк.

– Или любопытные, – добавил юноша и весело хмыкнул. – А помнишь, какое паломничество было к нам в Адисе?

– Конечно! А ещё я помню, как ты меня бросил, – сказала Цветанка и тихо добавила: – Не стыдно?

На весёлой физиономии появилась не очень убедительная покаянная мина.

– Честное слово, я хотел вернуться, но забыл обратную дорогу!

– Бессовестный! – девушка оттолкнула своего ветреного мужа. – Ладно, иди спать. Ханум Аделия велела, чтобы ты как можно больше отдыхал.

– Я помню, – Юлиан неожиданно посерьёзнел. – Цветик, я ведь не шутил, когда сказал что был женщиной. Вижу, ты не веришь мне, но это так. Потому у нас проблема. Пока я не буду точно знать, что окончательно застрял в мужской шкуре, я ничего тебе не обещаю. Ведь ты понимаешь, да? Если ты надеешься, что я того… В общем, я не могу и, главное, не хочу исполнять супружеские обязанности.

– Почему? – вырвалось у Цветанки, и она тут же прикусила язычок, кляня себя за вопрос.

– А вдруг мне понравится спать с женщинами, что тогда? – янтарные глаза снова потемнели. – Конечно, мы могли бы, пока я мужчина… – юноша затряс головой. – Нет-нет! Прости, но я тоже хочу иметь семью. Как положено, с любимым мужем и детьми. А что мне делать, если я сменю традиционную ориентацию и стану лесбиянкой?.. Понимаешь, что это такое? Это когда…

– Знаю! Ты боишься полюбить женщину.

– Правильно! – помолчав, Юлиан вопросительно глянул на девушку. – Похоже, мы вернулись к тому, с чего начали. Я не хочу, чтобы ты обманывала себя ложной надеждой. Ну, что? Давать тебе развод?

– Если хочешь!

Подхватив поднос, Цветанка бросилась к двери. Но услышав гневный вопль, что она трусливая устрица, девушка остановилась.

– Ладно, я трусиха, а ты? – спросила она звенящим от напряжения голосом.

– А я собака на сене, – признался Юлиан. – Как говорится, сам не ем и другим не даю.

Так и не выйдя из комнаты, Цветанка вернулась и, поставив поднос на стол, подпихнула юношу к кровати.

– Хватит болтать! – сказала она. – Живо в постель! Утро вечера мудренее. В конце концов, что мешает нам быть просто подругами, для других оставаясь супружеской парой.

– Ты это серьёзно? – обрадовался юноша.

– Серьёзней некуда. Спи, давай, – девушка вздохнула и, присев рядом с кроватью, положила подбородок на сплетённые пальцы рук. – Рассказать тебе сказку?

– Да! – восторженно выдохнул Юлиан, забравшись под одеяло.

– Жила-была Марья Моревна, заморская королевна. Однажды она уснула в саду, и приснился ей красивый юноша – глаза как звёзды, брови как луки, на щеке родинка слаще амбры, по плечам золотые кудри вьются. И одежда на нём богатая: на плечах шитый золотом кафтан, на ногах сафьяновые сапожки. Держит он в руках сабельку и по сторонам поглядывает. С первого взгляда влюбилась Марья Моревна в красивого юношу и говорит ему: «Чего ты ищешь?» А он ей отвечает: «Вот уже год как я караулю конюшни моего батюшки, но каждый месяц ровно в полнолуние пропадает по самому лучшему скакуну». Подумала Марья Моревна и говорит юноше: «Если я приведу тебе вора, ты женишься на мне?» Юноша согласился и тут Марья Моревна проснулась. Вспомнила она свой сон и горько заплакала. Она не узнала у юноши, из каких он земель и как его зовут. Но как известно, слезами горю не поможешь. Марья Моревна отправилась к кузнецу, и он сковал ей десять пар железных башмаков…

Когда раздалось ровное дыхание, говорящее о том, что Юлин уснул, девушка замолчала и, склонившись над кроватью, подоткнула одеяло.

Обуреваемая волнением, не дающим ей уснуть, она побродила по комнате, а затем подошла к окну и распахнула ставни.

Над миром властвовала ночь. Бархатно-чёрное небо расцвечивали колючие звезды, и полная луна заливала всё вокруг холодным мистическим светом. Она словно магнитом притянула взгляд девушки, вызывая странный трепет в её груди. Звуки и запахи обострились, и Цветанке нестерпимо захотелось летать. Поддавшись искушению, она взобралась на подоконник и раскинула руки. Восторженно глядя на бледный диск, подёрнувшийся красной дымкой, она напевно продекламировала:

Спасло её крестьянское здравомыслие. Разорвав путы непонятного наваждения, девушка спустилась с подоконника и на цыпочках прокралась к кровати, на которой спал Юлиан. Она долго вглядывалась в прекрасное лицо, освещённое луной, и в её груди нарастал иной радостный восторг, вытесняя мечты о тёмном полёте. «Пусть сейчас он не принял моей любви. Это не важно». Свернувшись клубочком на соседней кровати, Цветанка задумалась, правду ли сказал Юлиан, что прежде был женщиной, но затем решила, что и это тоже не важно. «Самое главное, что мы снова вместе!» – счастливо подумала она и мгновенно уснула.

 

Испанская страсть. Разоблачение, или всё тайное со временем становится достоянием общественности

Поздно вечером Вагабундо осторожно приотворил дверь в комнату де Фокса и тот, приподняв голову, смерил его неприязненным взглядом.

– Ну?

– Синьор, у меня свежие новости, – произнёс коротышка с таинственным видом.

Он прошмыгнул к столу и сел напротив молодого человека. Не слыша продолжения, де Фокс снова начал забавляться игрой с ножом. Когда острое лезвие со страшной скоростью замелькало в воздухе, вонзаясь между растопыренных пальцев, Вагабундо громко сказал:

– Вы не поверите, сеньор, оказывается муж нашей цыганки даже не мужчина!

Де Фокс приподнял бровь, и его рука с ножом зависла в воздухе. На физиономии приора, огорчённого тем что он не порезался, появилось кислое выражение.

Пряча нож на поясе, граф усмехнулся.

– Твоя новость из разряда залежалых. Я сразу же подумал, что её муж – переодетая женщина.

Де Фокс припомнил забавное мимическое объяснение в любви, устроенное ему в Адисе. «Что ж, тогда многое становится понятным. Вот почему мнимый мальчишка ещё тогда таращился на меня, и сегодня тоже строил глазки. Выходит, зря я злился. Кто же знал, что за мужским одеянием прячется озорная красавица», – подумал он и торжествующе улыбнулся.

– Наверняка это госпожа со служанкой… нет, скорей, со своей компаньонкой или бедной родственницей. Как думаешь, Жоло, от кого она скрывается, от ревнивого мужа или от строгого отца? – произнёс де Фокс и потянулся за бокалом, будто не замечая просящей мины на физиономии приора.

– Ни то ни другое, – коротышка вспомнил, что он приор, и без приглашения взял графин с вином. За неимением бокала он приложился к его горлышку. – Фу, хорошо! А то совсем жажда замучила! – сказал он себе в оправдание и сделал вид что не замечает брезгливой мины на графской физиономии.

– Ну! В чём дело? – не выдержал де Фокс.

– Это не госпожа со служанкой, – Вагабундо подленько улыбнулся, – их отношения не столь безобидны.

– На что это ты намекаешь?

– Догадайтесь, – вкрадчиво проговорил приор и, отхлебнув вина, добавил: – Даю подсказку. Наша цыганочка без ума от своей спутницы.

Де Фокс брезгливо поморщился.

– Подлая у тебя натура, Жоло. Во всём ты видишь грязь. И зачем, по-твоему, женщине совращать женщину?

– Как зачем? – вытаращил глаза приор. – Конечно же, это дьявольские происки! Вы же знаете, сеньор, что женщины слабы и падки до всего необычного, а так называемый муж нашей цыганочки та ещё штучка.

– Вот оно как! Госпожа ещё и совратительница! – граф неспешно допил вино и аккуратно поставил бокал на стол. – Ври да не завирайся! Я же не слепой и вижу, что её привлекают мужчины, – холодно сказал он и вперил в собеседника недобрый взгляд.

Преисполнившись важности, приор перекрестился и поцеловал крест.

– Увы, сеньор, дела обстоят намного хуже. Женщина, которую вы считаете госпожой, продала душу дьяволу, чтобы превратиться в мужчину. Жаль, что мы не у себя дома в Кордовском халифате, – произнёс он с сожалением и, поджав губы, непримиримо добавил: – Дьявольскую ловушку нужно как можно быстрей обезвредить, очистив грешницу посредством огня. Иначе она затянет невинные души в адскую пучину, если уже не затянула.

Приор бросил косой взгляд на графа в ожидании его реакции. Он видел, что тот ему не верит.

– С чего ты взял, что мальчишка раньше был женщиной?

– Он сам в этом признался.

– С чего бы вдруг?

– Так он не мне признался, а нашей цыганочке, а я подслушал их разговор. В общем, хотите – верьте, хотите – нет, но её муж настоящий похотливый инкуб. Вряд ли он по доброй воле выпустит бедную девушку из своих лап. – На лице приора появилось нешуточная тревога. – Что будем делать? Писания гласят, что демон очень опасен. Вдруг он покусится на наши души? – понизил он голос и, опасливо оглянувшись, снова закрестился.

– Если это действительно инкуб, то нашим душам ничего не грозит. Они только распутничают, соблазняя невинных.

– А если это настоящий демон?

– Не вижу проблемы. Убью мальчишку и все дела, – процедил помрачневший граф.

– Может, не будем ждать и прямо сейчас его того? – приор выразительно провёл ладонью по горлу и с воодушевлением добавил: – Такое благочестивое дело втройне зачтётся на небесах.

– Нет! Я должен сам убедиться, что ты не лжешь.

– Зря не верите, сеньор. В таких вопросах между братьями ордена не может быть обмана.

В голосе Вагабундо прозвучали предостерегающие нотки. Он был серьёзен как никогда, но де Фокс не хотел расставаться с мыслью, что красавец-юноша всё же переодетая женщина.

– ?Con mil diablos! – вспыхнул молодой человек. – Пошёл вон, Жоло! Ты снова забываешься!

Обиженный Вагабундо выскользнул за дверь. «Высокомерный ублюдок! Ведь я забочусь и о его душе тоже!» Он снова прокрался в чуланчик с метёлками и, расчистив себе местечко, постелил куртку. «Отлично! И денежку сэкономлю, и посплю в тепле». Он довольно вздохнул и свернулся клубком, устраиваясь поудобнее. Но выспаться ему не удалось: на заре его разбудила громкая ругань. Руника, обнаружив неучтённого постояльца, вооружилась метлой и гнала его до самого низа.

Выставив приора за дверь, рассерженная трактирщица погрозила ему вслед кулаком.

– Прощелыга! Вор! Ишь пристроился на дармовщинку! Я тебе покажу, как без моего ведома пользоваться ночлегом. Ну, чего встал? Колотушек мало? Так я сейчас добавлю!

– Вот дурища! И чего разоралась? Будто от неё убудет, если я переночую в доме, – проворчал Вагабундо и, прихрамывая, отправился досыпать на сеновал.

Иезуит вклинился между двумя оглушительно храпящими караванщиками и, стянув с них одеяла, закрыл глаза. Пригревшись, он повернулся на спину и басовитое крещендо, рвущееся из его носоглотки, вскоре возглавило мощный хор храпунов.

Грохот и громкая ругань разбудили де Фокса. «Поделом тебе, плут! – подумал он, с удовольствием слушая жалобные причитания и оханье приора, которого трактирщица безжалостно лупцевала. – И куда ему столько денег, если он их всё равно не тратит? Ведь только у меня под разными предлогами вытянул порядочную сумму, и это не считая очень приличного жалования, которое ему выплачивает орден».

Больше ему не спалось и он, поднявшись, налил воду в таз. Всего-то пару раз порезавшись, он вытер пену и, приведя себя в порядок, спустился на первый этаж, где располагался трактир.

Из приоткрытой двери кухни тянуло такими соблазнительно вкусными запахами свежего хлеба и жарящегося мяса со специями, что проголодавшийся граф без промедления подозвал к себе одну из девушек, хлопочущих у плиты.

В ожидании пока ему принесут завтрак, де Фокс вышел в полутёмный зал и закашлялся, хватанув полной грудью дымного воздуха – виной тому был камин, который впервые растопили после лета. Он направился было к облюбованному столу, и тут обнаружил, что он в трактире не один.

Неслышно приблизившись к Юлиану, сидевшему к нему спиной, он хлопнул его по плечу и довольно усмехнулся, когда тот подпрыгнул от неожиданности.

– Раненько встаёте, – заметил он, усевшись на противоположном конце стола.

– Да и вы не залёживаетесь в кровати. – Заметив, что «викинг» бесцеремонно разглядывает его, Юлиан в холодном удивлении приподнял бровь. – Не поясните, какого чёрта вы пялитесь на мою грудь?

– О, простите! – де Фокс смешался и отвёл глаза.

Тем не менее в ожидании завтрака граф нет-нет да посматривал на визави и всё больше утверждался в своих подозрениях. В общем-то, было из-за чего. Не зря говорят, что привычка – вторая натура. Вот и Юлиан держался с неосознанным изяществом… дамы из высшего общества, а уж их-то де Фокс повидал немало, несмотря на свои двадцать шесть лет.

Наконец, он не выдержал:

– Так я и знал, что вы переодетая женщина!

– С чего вы это взяли? – подняв глаза, поинтересовался Юлиан. – Впрочем, вы уже озвучили эту дикую мысль моей жене, – спокойно заметил он и снова вернулся к прерванной трапезе.

Он не замечал, что в присутствии де Фокса снова ведёт себя как женщина. Правда, на этот раз как женщина, которая желает сохранить своё инкогнито и держится с холодной надменностью королевы. Потому выражение восхищения на лице «викинга» застало его врасплох.

– Боже мой! Что на этот раз пришло вам в голову? – не выдержал юноша.

– Я думаю, что вы соблазнительно красивы и совершенно точно знаю, что вы женщина, – убеждённо заявил де Фокс.

– Неужели? – Пригубив бокал с водой, Юлиан слегка улыбнулся. – Даже интересно, почему вы так упорствуете в своём заблуждении и считаете, что я женщина.

– Мой слуга подслушал ваш вчерашний разговор с мнимой женой, – не стал увиливать граф, и порадовался выражению досады на лице собеседника или собеседницы, он ещё не до конца определился, с кем имеет дело. «Но хоть в этом приор не соврал. Разговор действительно был», – с довольством подумал он.

– Вижу, у вчерашнего сквозняка был чрезвычайно длинный нос, который не мешало бы ему прищемить, – не теряя спокойствия, отозвался Юлиан. – Что ещё наболтал ваш не в меру любопытный слуга?

– Что вы инкуб.

– Да? – юноша призадумался. – Не думаю, что я инкуб, но вы вольны думать всё, что вам угодно. – Он снова взялся за отложенные столовые приборы. – Извините, но на этом наша беседа окончена. Если я женщина, то правила хорошего тона запрещают мне вступать в разговоры с незнакомцами.

На лице графа сразу же появилось церемонное выражение. Он поднялся из-за стола и учтиво склонил голову.

– К вашим услугам Курт Огюст граф де Фокс, наследник испанского рода маркизов де Веафорт.

– О, Веафорты! Кажется, меня представляли кому-то из этих надменных аристократов!.. О, простите! Вечно я путаю вся и всех! – воскликнул Юлиан, спохватившись, что находится не на Земле. Чтобы сгладить неловкость он, как ни в чём не бывало, продолжил разговор: – Не поймите меня превратно, граф, но почему-то мне всегда казалось, что испанцы брюнеты.

– Вы правы, но мой дед был германцем из Восточнофранкского королевства, – ответил де Фокс, и в его голосе прозвучала гордость предком. Он опустился на место и, пряча возбуждение, вопросительно посмотрел на своего загадочного собеседника.

Понимая, что де Фокс ожидает его признания, Юлиан замер в нерешительности, не зная как ему поступить. Он пытливо глянул на собеседника и неслышно вздохнул. Вопреки ожиданиям, на физиономии сиятельного графа не было даже намёка на вырождение и, значит, на слабость. А вот непоколебимого норманнского упрямства было хоть отбавляй. Именно оно заставляло его предков-завоевателей идти до победного конца, невзирая ни на какие трудности.

– Чёртова белокурая бестия!.. – вырвалось у Юлиана. – О, простите, граф! Это внутренние ассоциации, не имеющие к вам никакого отношения.

Поняв, что де Фокс не оставит его в покое и вряд ли простит за розыгрыш, он решил поддержать начатую игру.

– А я княжна Юлиана Соколовская, уроженка Московского княжества.

Юноша кокетливо похлопал ресницами и, поднеся руку ко рту, жеманно улыбнулся.

– Ах, противный! Быстро же вы меня раскусили! А я-то думала, что маскарад удался и в мужской одежде меня никто не узнает.

Напустив на себя таинственный вид, он подался к де Фоксу и заговорщицки понизил голос:

– Граф, надеюсь, вы человек чести и никому не откроете настоящее положение дел. Поверьте, это не каприз, а настоятельная необходимость. Если подонки, преследующие меня, нападут на след, то мне не поздоровится, – закончил Юлиан с мрачной искренностью, припомнив свои мытарства на Земле.

– О, моя прекрасная донна! Вам нечего бояться! Я убью любого, кто посмеет косо глянуть в вашу сторону! – воскликнул де Фокс, полностью уверившийся что перед ним женщина.

Воодушевлённый намечающимся любовным приключением, он выскользнул из-за стола и с благоговейным видом коснулся губами изящной, но сильной руки. «Какая красавица!» – подумал он, слегка удивлённый траурной каймой под ногтями высокородной княжны. Но теперь это был настоящий испанский гранд, церемонный и безупречно воспитанный, который никогда не подаст виду, что заметил непорядок в облике прекрасной дамы.

При виде склонённой головы «викинга» Юлиан испытал двойственное чувство: одна его часть радовалась одержанной победе, а другая – испытывала сильнейшую неловкость от происходящего. Мужественная красота его внезапного увлечения никуда не делась, но почему-то больше не вызывала в его душе былого трепета.

«Всё же, как скоротечна любовь!» – со скорбью подумал юноша, и тут совершенно некстати его обуяло желание пнуть сиятельного графа под вежливо оттопыренный зад и посмотреть, что из этого выйдет. Чтобы избавиться от соблазна, он снова усиленно захлопал ресницами.

– Ах, сеньор! Боюсь, что я не вправе принимать столь откровенные знаки внимания. Вам не кажется, что это несколько неприлично?

– О, прекрасная донна! Это всего лишь скромная дань вашей красоте!

– Думаете?

Юноша не выдержал и сдавленно хрюкнул, но тут на его счастье подошла трактирщица с завтраком для графа, и это прекратило поток его цветистых любезностей. Но тот, прежде чем вернуться на своё место, всё же одарил его ещё одним восхищённым взглядом.

Разгрузив поднос с едой, трактирщица смерила Юлиана хмурым взглядом. Она уже некоторое время наблюдала за его ужимками и всё больше приходила в негодование, видя, как он любезничает с белокурым красавцем. Подойдя ближе, она протянула руку.

– Гони монету! С тебя двенадцать крейцеров, – процедила она сквозь зубы.

– Сбрендила? – возмутился юноша, выпадая из роли высокородной княжны. – Где это видано, чтобы за яичницу драли целых двенадцать монет?! Да она в базарный день больше трёх не потянет! Кстати, где мой чай?

– Лично для тебя у меня повышенные расценки. А хочешь чай, гони ещё три крейцера. Эй, Марьяна! Принеси чаю! – трактирщица требовательно ткнула ладонь под нос неугодному посетителю. – Итого пятнадцать. Ну!

– Цветанка расплатится. У нас она казначей. – Юлиан отхлебнул из кружки, принёсенной молчаливой полненькой девушкой, и с негодованием воззрился на трактирщицу. – И эти помои ты называешь чаем? – он оттолкнул от себя кружку. – Ну, нет! Я не собираюсь платить за такое гнусное пойло!

– Ничего не знаю! Это настоящий юаньский чай, и он стоит бешеных денег, – трактирщица подбоченилась. – Гони деньги, прощелыга, или я сейчас позову конюхов, и они всыплют тебе по первое число!

Юлиан попытался урезонить воинственно настроенную женщину.

– Послушай, Руника, вроде бы мы с тобой неплохо ладили. С чего вдруг ты взъелась на меня? Ведь я ничего плохого тебе не сделал.

– Если бы мне! – горько сказала трактирщица и её глаза засверкали, как у разъярённой кошки. – Убила бы сразу, если бы знала, какую ты принесёшь беду! Плати, бесстыжая твоя морда, если не хочешь, чтобы я выгнала тебя взашей!

– Да о чём ты бредишь? – рассердился Юлиан. – Можешь сказать по-человечески, а не орать как базарная торговка?

– Это я-то базарная торговка?! – взвилась трактирщица как ужаленная. – На себя бы посмотрел, негодяй! Ни стыда ни совести! Сидишь на шее у несчастной девчонки, а у самого ни гроша за душой! Дармоед! Как только таких прощелыг земля носит! – осуждающе поджав губы, она ткнула пальцем в Юлиана. – Да разве ты мужчина?! Трус несчастный! Думаешь, я не знаю, как ты драпал от разбойников, вместо того чтобы сражаться? А эта дурочка ещё хвастается, какой ты храбрый!

Трактирщица с грохотом поставила поднос с грязной посудой под носом у юноши и яростно замахала тряпкой, вытирая стол.

– Впрочем, что взять с мрази, которая не стесняется строить глазки настоящим мужчинам. Тьфу, погань! – она плюнула в сердцах и покосилась на де Фокса, но тот не обращал на неё внимания, поглощённый наблюдением за «высокородной княжной».

Чем дальше, тем больше сиятельный граф терял приподнятое расположение духа. Вскоре он был готов провалиться сквозь землю, понимая, что его нагло провели. Чувства, написанные на лице «княжны Соколовской», были знакомы ему не понаслышке и, судя по схожести ощущений в подобных случаях, до взрыва было уже недалеко. И ожидания де Фокса не были обмануты.

– Заткнись, сучка! – рыкнул побледневший от гнева юноша. Он вскочил на ноги и, схватив глиняную кружку, с такой силой стукнул ею по столу, что она рассыпалась. – Ещё раз сунешь нос не в своё дело и пожалеешь, что вообще на свет родилась!

– Ах ты, щенок! Вздумал мне угрожать? Да я тебя… – трактирщица глянула в хищные янтарные глаза, горящие золотом, и подхватила поднос с грязной посудой. «Ишь, когда злится, так сразу похож на настоящего мужика!» – пришла она к тому же выводу, что и граф.

Смерив юношу негодующим взглядом, Руника резко развернулась и унеслась прочь, взметнув напоследок клубы пыли своими юбками.

«Вот оно – истинное лицо инкуба! Выходит, приор был прав», – мрачно подумал де Фокс, продолжая следить за каждым движением юноши.

– Вот ведь зараза! И чего привязалась ко мне? – пылая праведным гневом, Юлиан отодвинул стул, собираясь уйти. При этом он совершенно забыл о графе, но тот сам напомнил ему о себе.

– Если многоуважаемая сеньора позволит, то я могу оплатить её счёт. Думаю, реала будет достаточно, чтобы трактирщица больше вас не беспокоила, – бесстрастно произнёс де Фокс, которому нелегко давалось показное спокойствие. «Жалкий актёришка!.. Фигляр!.. Я тебе такой театр устрою, что мало не покажется!..» – кипел он изнутри, при этом обзывая мнимую княжну самыми непотребными словами.

Не ведая об истинных чувствах своего поклонника, Юлиан всё же насторожился и попытался вернуться к прежде разыгрываемому фарсу.

– Спасибо, милый граф, но это лишнее. Когда проснётся моя подруга, она оплатит счёт, – он улыбнулся, но сам почувствовал, что ему плохо даётся роль княжны Соколовской. Гнев, вызванный словами Руники, всё никак не проходил: слишком уж близко она подошла к правде.

Увидев, что де Фокс не прикоснулся к принесённой еде и поднялся вслед за ним, Юлиан забеспокоился.

– А как же ваш завтрак? – жеманно спросил он и поморщился от собственной фальши.

– Неожиданно пропал аппетит, – сухо ответил граф. – Пожалуй, я провожу вас. Конечно, если вы позволите.

Естественно, Юлиан возражал, но де Фокс ухватил его за локоть и без особых церемоний подтолкнул к выходу.

– Идёмте, у меня есть к вам небольшой разговор. Хочу выяснить, кто же вы на самом деле.

– Что за бред?.. Куда вы меня тащите? Пустите немедленно!

– Обязательно – Де Фокс скрипнул зубами. – Только сначала поищем доказательства, что за мужской одеждой скрывается женщина.

– Чёрта с два! – воскликнул рассерженный Юлиан, но острое лезвие заставило его подчиниться.

Трактирщица, которая не спускала глаз с беспокойных постояльцев, проводила их встревоженным взглядом, а затем не выдержала и отправилась следом, не замечая, что за ней крадётся умирающий от любопытства племянник.

Не слушая возражений, перешедших в откровенно площадную ругань, де Фокс протащил юношу по коридору второго этажа и втолкнул его в свою комнату.

К разочарованию трактирщицы, прежде чем войти внутрь белокурый красавец огляделся по сторонам, и плотно притворил за собой двери. Прокравшись поближе, она прислушалась. Но ей не пришлось напрягать слух, чтобы понять, чем именно занимаются её постояльцы. Сначала раздался грохот падающих предметов, а затем треск рвущейся ткани и женский визг.

Ничего не понимающая Руника округлила глаза. «О боги! Их там трое что ли? Неужели этот белобрысый паразит решил поразвлечься сразу с мужчиной и с женщиной?» Но дальнейший разговор опроверг её предположение. Судя по голосам, внутри были только её постояльцы, которых она только что видела.

– Отвянь, извращенец! Не смей меня лапать!

– Не беспокойтесь, сеньора! Если мои подозрения не подтвердятся, я готов компенсировать ущерб… любым способом… вплоть до предложения руки и сердца.

Руника изумилась. «Так это не мальчишка, а женщина?» Но дальнейшие события опровергли и это предположение.

– Не может быть!.. Обманщик! Я убью тебя! – остервенело взревел голос светловолосого постояльца и вслед за тем раздался металлический лязг, знакомый ей по тем временам, когда она служила оруженосцем у своей госпожи.

Не утерпев, обеспокоенная трактирщица толкнула дверь и заглянула внутрь. Одно дело – постельные утехи постояльцев, и совсем другое, когда они устраивают сражение, громя всё вокруг себя.

Картина, открывшаяся её глазам, заставила её тихо охнуть – ненавистный мальчишка при помощи кочерги отбивался от разъярённого графа, наседающего на него с мечом. Расхристанная рубашка обнажала его довольно мускулистую грудь, которая недвусмысленно свидетельствовала о его принадлежности к сильному полу. Несмотря на ненависть, Руника отметила, что он хорошо держится, но по опыту знала, что в поединке при отсутствии умения одной ловкости недостаточно. «О боги! Бедная девочка жуть как расстроится, если красивый блондинчик убьёт её непутёвого муженька», – подумала она и, жалея Цветанку, махнула племяннику – он прятался за массивным сундуком, стоящим поблизости.

– Арон, иди сюда!.. Я кому сказала, поганец? Всё равно я знаю, что ты здесь! – когда мальчишка выглянул из своего убежища, трактирщица распорядилась: – Живо приведи сюда госпожу Аделию и ту девочку, что вчера помогала нам в таверне. – Видя, что он не спешит исполнить её поручение и, подбежав к двери, подглядывает в щёлку, она схватила его за ухо. – А ну, брысь! Нашёл на что уставиться! Пока ты глазеешь, они запросто поубивают друг друга.

Огорчённый тем, что ему не удалось досмотреть драку до конца, мальчишка медленно поплёлся по коридору, но шипящий окрик тётки прибавил ему прыти.

Пока трактирщица воевала с непослушным племянником, в комнате наступила тишина. Обеспокоенная она снова заглянула внутрь и прикусила губу, не зная, что делать. С выражением сильнейшей досады на лице «красивый блондинчик» держал меч у горла юноши, а тот прижимался к стене, и по его шее стекала тоненькая струйка крови.

– Ну, демон, что скажешь в своё оправдание? – рыкнул граф.

– А должен? – с вызовом спросил Юлиан и поморщился от боли. Клинок надавил на его шею и ручеёк крови, стекающий по лезвию меча, заметно увеличился. – Понял! Видимо, я должен извиниться за то, что я мужчина, а не женщина, как вы размечтались! – Он умолк и на его лице появилась грустная улыбка. – Ах, милый Курт, если бы я мог, то с радостью стал бы женщиной. Но, увы! Я бессилен что-либо изменить, – проговорил он с неожиданной нежностью в голосе.

На лице де Фокса промелькнула нерешительность.

– Чёртов инкуб! – пробормотал он и гневно посмотрел на юношу. – Зачем ты обманул меня, негодяй, говоря что ты женщина?

– Позвольте, милейший граф! – запротестовал Юлиан. – Вы сами это придумали! Я старался вас отговорить, но вы же упрямы как баран и ничего не хотели слышать. И что ещё оставалось делать? Не кричать же на весь трактир, что вы дурак, который не может отличить мальчика от девочки! Особенно после того, как вы полезли целовать мне руки.

– Карамба! – расстроился граф. – Видя твои ужимки, любой бы поклялся, что ты женщина, а не мужчина!

– Но теперь вы знаете, что это не так, – хладнокровно заметил Юлиан и прищурился, глядя на него. – Надеюсь, груди вам достаточно, и вы не полезете стаскивать с меня штаны. – Он округлил глаза. – Граф, вы точно не того?.. А то вы так нежно держите меня за руку, что я уже начинаю думать, что вы пошутили, сказав, что видите во мне женщину.

Де Фокс непонимающе хлопнул ресницами и в следующее мгновение отскочил от юноши как ошпаренный.

– Чёртов инкуб!

– И что? – усмехнулся Юлиан. – На вашем месте я бы радовался. Если я инкуб, значит, у вас есть надежда однажды заполучить меня в женском облике… ой!

– Лживый демон! – взревел де Фокс, бросившись в погоню за юношей. – Даже перед лицом смерти ты не оставляешь попыток соблазна! Посмотрим, что ты запоёшь, когда я насажу тебя на меч!

На беду Юлиана в сиятельном графе взыграли религиозные чувства, и вскоре остриё смертоносного клинка снова заставило его вжаться в стену.

– Курт, не нужно меня убивать! Честное слово, я не инкуб!.. Понимаю, шутка вышла неудачной!.. Ой-ой! Хотите, я ещё раз извинюсь?!.. Курт, давайте останемся друзьями! Мирно разойдёмся и забудем друг о друге!

– Ну, нет! – заартачился сиятельный граф со зверским выражением на лице. – Мало мне насмешек родичей, так ты снова опозорил меня, выставив любителем мальчиков. Такое оскорбление можно смыть только кровью!.. Но на твоё счастье я не убиваю безоружных!

Де Фокс отшвырнул юношу от себя и встал в боевую стойку.

– Проклятый инкуб! Бери меч и сражайся, если ты мужчина!

– Ха! Где я его возьму? – сердито воскликнул Юлиан, не поднимаясь с пола. Но граф оказался запасливым и он, перекатившись, еле увернулся от летящего в него клинка. – Блин! Можно осторожней кидаться своими железяками? – возмутился он.

– К бою! – взревел окончательно рассвирепевший де Фокс. – Живо поднимайся, не то я прирежу тебя как бешеную собаку!

«Ага! Нашёл дурака! Лежачего не бьют! И вообще это ещё большой вопрос, кто из нас бешеная собака», – подумал Юлиан, лихорадочно соображая, что ему делать дальше, при этом страшно жалея, что не научился драться на мечах, когда у него была такая возможность. Зная, что это верная смерть, он не прикасался к валяющемуся рядом оружию. Но это была временная отсрочка. Он понимал, что не стоит особо рассчитывать на благородство де Фокса: так или иначе он всё равно вынудит его драться и тогда без колебаний убьёт. «Прости, Лара! Обстоятельства сильней меня, и я вынужден нарушить клятву, – несмотря на острую ситуацию на его лицо легла печаль, – но я ещё не сдаюсь!»

Не вставая с пола, Юлиан стремительно бросился к де Фоксу.

– Не убивайте меня, Курт! – взмолился он, цепляясь за его колени. – Пожалуйста, не будьте столь жестоки! С самого Адиса я никак не могу справиться со своими чувствами! Неужели вы убьёте меня, зная, что я вас люблю?

У бедного графа голова пошла кругом. С одной стороны, ему хотелось схватить мальчишку и, хорошенько встряхнув, заставить его сражаться; а с другой – ему до смерти хотелось, чтобы тот исполнил своё обещание и превратился в женщину. В общем-то, ему было наплевать, что это инкуб. Никакая женщина его не пугала, будь она хоть трижды сверхъестественного происхождения.

«В конце концов, если это действительно инкуб, то единственно что мне грозит, это истощение в постели, – игриво подумал граф, глядя на прекрасное лицо, залитое слезами. – Но мы ещё посмотрим, кто кого заездит. Чтобы де Фокс да не справился с каким-то жалким оборотнем?! Такого просто не может быть!..»

Самонадеянность графа взяла верх над осторожностью и Юлиан, чутко улавливающий перемены в его настроении, возликовал. Обрадованный, что всё обошлось, он облегчённо перевёл дух, и тут неожиданно выяснилось, что под влиянием стресса на свободу вырвалось то, чего он старался избежать всеми силами. Успокоившийся де Фокс ухватил его за руку, собираясь поднять, и юноша с ужасом заметил, что его кожа слабо светится. Донельзя расстроенный он молниеносно высвободился из хватки графа и, справившись со свечением, с тревогой посмотрел на него. Судя по выражению ироничного недоумения на лице, тот ничего не заметил и, что самое главное, вроде бы не слишком пострадал от его оплошности.

Юлиан было успокоился, но на этом его неприятности не закончились. Не успел он подняться с колен, как в комнату влетела Цветанка, а следом за ней вошли Аделия и трактирщица.

Увидев его занятную позу, девушка открыла рот и на её личике сменилась целая гамма разнообразных чувств. Особенно Юлиана задело выражение жалости. «Блин! – в порыве расстройства он стукнул себя по лбу и тихо застонал. – Чертов закон подлости! Ведь угораздило её принести именно сейчас, а не раньше и не позже!»

Никого и ничего не замечая, он не сводил взгляда с девушки, ожидая, что она предпримет.

– Прости! – сдавленно прошептала она и попятилась прочь.

– Стой, чёртова устрица! – завопил он, видя, что девушка собирается сбежать. – Стой, я тебе приказываю! Ведь ты знаешь, кто я! Значит, нечего закатывать истерики!

Цветанка остановилась и, помедлив, обернулась к нему.

– Прости, я не знала, – сказала она убитым голосом и стиснула руки на груди. – Не бойся, я больше не буду упрямиться и дам тебе развод. Талак…

– Нет! – в то же мгновение Юлиан оказался рядом и прижал её голову к груди. – Не горячись, Цветик! Вспомни, что ты мне обещала! Помнишь, хоть в рай, хоть в ад?.. Эй, чего ты молчишь?

Задыхающаяся Цветанка замычала и попыталась его отпихнуть.

– Ой, извини!.. Что, здорово тебя придушил? – поинтересовался юноша без капли раскаяния на лице.

– Почему? – она подняла на него лихорадочно блестящие глаза. – Почему ты меня остановил?

– Цветик, ты торопишься с выводами! Это совсем не то, что ты подумала!

– Не обманывай! – девушка понурилась. – Я не настолько наивна и знаю, что некоторые мужчины…

– Нет-нет! Это чистой воды недоразумение! Ты же знаешь, что граф вообразил себе, что я женщина. Вдобавок он оказался чрезмерно любопытен. – Юлиан покосился на де Фокса. – Ну, а когда он выяснил истину, то настолько вышел из себя, что мы немного подрались. Видишь? – он показал порез на шее. – Да ладно тебе! Это же царапина.

– Это он, а ты? – чуть слышно спросила Цветанка, осторожно промокая кровь на его шее. – Ведь я знаю, он тебе нравится, так почему…

– Это ничего не значит, пока у тела и души нет согласия, – так же тихо ответил юноша и его глаза заискрились смехом. – Вдобавок с ним меня ничего не связывает, а ты моя жена, за которую я несу ответственность.

– Правда? – девушка робко улыбнулась и потянула его за руку. – Идём! Дома я как следует промою твою рану.

– Подожди, Цветик! Будет невежливо уйти, не попрощавшись с остальными, – Юлиан кивнул женщинам и, не обращая внимания на то, что ведьма что-то хочет сказать ему, поискал глазами де Фокса.

– Курт! – позвал он, но граф отвернулся и подошёл к окну, делая вид, что не слышит. – Курт! Пожалуйста, не злись! Честное слово, в самом главном я тебе не врал. Клянусь, будь в моей воле что-либо изменить, всё сложилось бы совершенно иначе, но… Пожалуйста, прости меня за трусливый обман и за… – с виноватым выражением на лице он глянул на спину графа и взял девушку за руку. – Ладно. Идём, Цветик.

– Юлиан, пожалуйста, не уходите! – сказала Аделия и, видя, что он собирается ей возразить, поспешно добавила: – Это важный разговор. Он касается цели вашего путешествия. – Она повернулась к трактирщице. – Руника, ты тоже останься.

– Хорошо, госпожа.

Трактирщица, которая до этого с интересом наблюдала за любовными перипетиями нахального юнца, встревожено посмотрела на замкнутое лицо ведьмы. Судя по отстранённому виду, она всего лишь терпеливо ожидала, когда он разберётся со своими проблемами.

Видя, что ведьма распоряжается у него как у себя дома, де Фокс нахлобучил шляпу и подхватил свой плащ.

– Извините, сеньора! Не буду вам мешать.

– Задержитесь, господин иезуит! Вас это тоже касается, – остановил его ледяной голос. – Конечно, я не вправе вам указывать, но ведь выслушать меня вы можете, – добавила Аделия язвительным тоном и подошла к столу. – Кстати, если уж вы решили почтить наше собрание своим присутствием, может, будете столь любезны вести себя как подобает дворянину? – не унималась она, глядя на графа откровенно враждебным взглядом.

Де Фокс тяжело вздохнул и, подойдя к ней, отодвинул стул.

– Прошу вас, прекрасная донна. И не нужно на меня сердиться. Я новичок в ордене и пока ещё ничем не провинился перед вашим племенем, – проговорил он примирительным тоном и, обойдя стол, сел напротив Аделии.

На трактирщицу де Фокс не обратил внимания, не говоря уж о том, чтобы проявить к ней такую же любезность, какую он проявил по отношению к ведьме. «Ну погоди, гусь лапчатый! Ты у меня ещё попляшешь!» – обиделась Руника, видя такое явное пренебрежение. Ведь постоялец – чего уж тут греха таить – очень даже ей приглянулся. В сердцах она с грохотом отодвинула тяжёлый стул, но за столом держалась как знатная дама. Это давалось ей легко, показывая, что сидеть за одним столом с господами для неё не впервой. И всё же в глазах де Фокса она оставалась обычной простолюдинкой, не заслуживающей внимания знатного господина. А вот к Цветанке, которая оказалась справа от него, сиятельный граф отнёсся совсем по-другому. Сев за стол, он сразу же повернулся к ней и со всей учтивостью наклонил голову.

– Сеньора, рад видеть вас в своём временном пристанище, – мягко проговорил он и смерил юношу долгим непроницаемым взглядом. – Думаю, вы знаете, что ваш муж большой шутник и потому предупреждаю, будьте с ним очень и очень осторожны, иначе попадёте в беду.

Не зная, что ему ответить, девушка растеряно улыбнулась и повернулась к Юлиану.

– Не обращай внимания, Цветик! Граф тоже любит пошутить, да так, что надорвешь животики от смеха, – проговорил он без особой весёлости в голосе и бросил на де Фокса предупреждающий взгляд. В ответ тот поднял руку и как бы невзначай чиркнул себя ногтём по горлу.

Трактирщица, которая искоса наблюдала за ними, правильно расценила этот жест, но юноша, вместо того чтобы испугаться угрозы, вроде как даже обрадовался, и она удивлённо приподняла брови. «Вот ведь дурень! Неужели не понимает, что играет с огнём?» Больше ничего интересного за столом не происходило, и она повернулась к ведьме, которая хранила упорное молчание.

– Скоро начнём, Руника. Подождём, пока кое-кому надоест подслушивать, и он присоединится к нашей компании, – ответила она на её немой вопрос.

Вслед за этими словами, сказанными громким голосом, скрипнули петли, и из-за двери выглянула разбойничья физиономия, заросшая до самых глаз курчавой чёрной бородой.

– Не меня ли случаем ждёте? – поинтересовался приор.

– Пошёл вон! – рыкнул было граф, но ведьма подняла руку, призывая его к сдержанности.

– Именно вас, приор, – проговорила она и жестом пригласила его за стол. – Проходите и присаживайтесь.

– Ну, если зовёте… – Вагабундо стянул шляпу с головы и, крадучись пересёк комнату. Сейчас он как никогда походил крысу, от которой получил свою кличку, и которая со временем стала его фамилией. Скользнув к столу, он отодвинул стул и уселся рядом с ведьмой, которой пришлось не по нраву такое соседство.

– Приор, надеюсь, вы будете благоразумны, невзирая на ваше непомерное религиозное рвение, – проговорила она, недобро покосившись на него. – Выслушать меня в ваших же интересах. Конечно, если вы хотите исполнить поручение своего генерала.

Видя, что от её слов оба инквизитора подпрыгнули на своих местах и потянулись к оружию, она приказала:

– Руки на стол, господа! – и безжалостно добавила: – Или от вас даже пепла не останется! Против моего колдовства вам не поможет никакое оружие, – она покосилась на приора, – и амулеты тоже, поскольку они произведены в Эдайне. Давайте будем благоразумны, господа иезуиты, и сначала поговорим. Если уж не договоримся, тогда ваша воля, начнём воевать. Конечно, если вам вдруг приспичит.

Де Фокс опомнился первым и, подчинившись требованию ведьмы, спокойно положил перед собой руки. Покосившись на его изящные пальцы, наполовину утопающие в тонких кружевах, приор тяжело вздохнул и нехотя последовал его примеру. В отличие от рук графа, его толстые короткие пальцы ни минуты не находились в спокойствии, словно им было неуютно находиться на всеобщем обозрении.

Успокоившись, ведьма оглядела сидящих за столом. Вместе с ней их было шестеро: трое мужчин и три женщины.

– Прежде чем приступить к сути дела, предлагаю познакомиться. Я – Аделия, урождённая баронесса де Линь. Рядом со мной Руника Клейн, вы все её знаете, как хозяйку этого заведения. Слева от меня супружеская пара – Цветана Медуница родом из халифата Перси, и Юлиан… – ведьма вопросительно поглядела на юношу. – Простите, не знаю, как дальше вас именовать.

– Юлиан Соколовский, уроженец Московского княжества, – представился юноша, по студенческой привычке приподнявшись с места.

– Не князь? – язвительно поинтересовался де Фокс, не глядя на него.

– Думаю, всё же князь, – Юлиан иронично улыбнулся, – если судить по размерам состояния, которое мне причитается на родине. Но сначала нужно соблюсти кое-какие условности: прикупить земли и заставить отца признать меня, чтобы иметь право пользоваться титулом.

– Значит, бастард, – сделал вывод де Фокс.

– Можно и так сказать, – не стал спорить Юлиан и хмыкнул про себя. «А вдруг мой предок какой-нибудь вшивый бомж…» – подумал он и, получив лёгкий подзатыльник, с недоумением оглянулся. Несмотря на нежный переливчатый смех, сзади никого не было, но краем глаза он ухватил отблески гаснущего радужного сияния и решил, что он либо переутомился, воюя с графом, либо это сказываются последствия ранения.

– Благодарю вас, Юлиан! Господа, не возражаете, если я вернусь к процедуре знакомства? – сказала ведьма и вопросительно посмотрела на иезуитов.

– Жоло Вагабундо, приор нашего достославного ордена, – проговорил коротышка и важно напыжился.

– Граф Курт Огюст де Фокс, наследник испанского рода маркизов де Веафорт.

– Брат, вы забыли упомянуть, что вы терциарий в ордене и, значит, мой подчинённый, – съехидничал приор и повернулся к ведьме. – Скажите, откуда у вас сведения, что мы из инквизиции?

Аделия усмехнулась.

– Из очень надёжного источника. Ну, а теперь, когда мы знаем кто есть кто, я перехожу к сути дела…

– Подождите, госпожа ведьма, – вдруг сказал приор и, подавшись к ней, что-то зашептал на ухо.

Поначалу ведьма не скрывала брезгливую мину на лице, но потом её настроение переменилось. Любезней она не стала, но внимательно выслушала приора. После его наушничества, она посмотрела на парочку. На юношу ведьма бросила беглый взгляд, в котором было больше любопытства, чем чего-либо другого, а вот девушку она смерила откровенно недоверчивым взглядом, и та поёжилась, почувствовав, что отношение к ней резко переменилось, причём не в лучшую сторону.

Удивлённая трактирщица переводила взгляд с одной на другую, не понимая, что происходит. Она вообще не понимала, почему теряет здесь время, когда у неё полно работы по хозяйству. С тех пор как Руника поселилась в этой глуши, ей больше не было дела до господских интриг, но ради своей госпожи она была готова на всё и потому терпеливо ожидала, что будет дальше.

– Знаете что, приор, если вы не лжёте, то это большая проблема. Даже не знаю, что теперь делать. – Ведьма откинулась на спинку стула и призадумалась. Наконец она решилась. – Что ж, господа, нам предстоит пройти нелёгкий путь, потому между нами не должно быть недоговорённостей, тем более такого плана. Иначе вся эта затея изначально обречена на неудачу. – Она тяжело вздохнула и, повернув голову, посмотрела на парочку. – Господа, приор сообщил мне, что среди нас есть вампир…

– Я же говорила, что нужно убить гада! – вскричала трактирщица и полезла в карман фартука.

– Успокойся, Руника! – ведьма перехватила её руку с ножом и без видимых усилий прижала к столу. – Что ты всё время нападаешь на него?

– Да потому что он источник всех наших бед! – трактирщица обвиняющим жестом ткнула пальцем в Юлиана. – Проклятый вампир!

– Дура! – насмешливо отозвался юноша. – К твоему сведению, я ещё не дошёл до Ночного королевства, потому у меня не было возможности получить его гражданство.

– Вот! А я что говорила! – воскликнула торжествующая трактирщица. – Что он забыл у вампиров, если это не его сородичи?

– Ты ошибаешься, Руника, – ведьма с бесстрастным выражением посмотрела на девушку. – Цветанка, расскажи, что ты знаешь о своей матери.

– Вы думаете на меня?.. Этого не может быть! Моя мама человек, а не н-н-очная о-о-хотница! – заикаясь, пролепетала Цветанка.

– А вот приор клянётся, что твой отец женился на чужеземке, которая родом из Ночного королевства.

– Плевать, что он там утверждает! Сядь, Цветик, и не трясись! Это всё сказки! У нас тоже много болтают о вампирах, но я точно знаю, что их не существует. – Юлиан усадил девушку на стул и гневно посмотрел на приора. – Вам что, мало обвинений в колдовстве? Решили разнообразить меню россказнями о вампирах? Оглянитесь! Белый день на дворе! Цветанка сидит прямо на солнце! Какого чёрта вы придумываете?

– Вампиры существуют! – закричал приор, срываясь на фальцет. – Вся Ойкумена это знает! А ты этого не знаешь, потому что чужак или прикидываешься, оттого что у тебя самого рыльце в пуху!..

– Успокойтесь, приор! – перебила его ведьма. – К сожалению, в хрониках есть упоминания о том, что некоторые из вампиров не боятся солнца. Правда, всё это на уровне слухов. Никто из очевидцев, описывающих события тех лет, с ними не встречался, но…

– Вот именно! Одни сплошные слухи! – взорвался Юлиан. – Да я вам сколько угодно таких сказок расскажу, но это не значит, что это правда!

– Кстати, приор говорит, что вы тоже не человек, – сухо заметила ведьма.

– Да знаю я, о чём они оба бредят!

– Юлиан, ответьте прямо, вы инкуб? Не бойтесь, у нас нет предубеждения к таким как вы. Ведь инкубы относится к животворящим силам природы, которую мы почитаем.

– Нет! Я человек и не имею никакого отношения к сверхъестественным силам. Конечно, если не считать демона, который притащил меня в ваш мир. Но я вам это уже рассказывал.

– Господи! Так ты не отрицаешь, что якшался с нечистой силой?!

– Заткнись, Курт! – разозлился Юлиан, по запарке переходя с графом на «ты». – Если я инкуб, то ты тоже с самого утра общаешься с демоном. И вообще, как будто у меня был выбор! Конечно, я мог послать Светозара куда подальше, но что-то не слишком хотелось умирать от рук подонков.

– Ты всё расскажешь мне или я тебя убью!

– Иди ты к чёрту! Я ничего тебе не должен!.. – Юлиан поднялся и взял девушку за руку. – Идём отсюда, цыплёнок. Не могу больше слушать весь этот средневековый бред. Сунетесь к нам, вызову демона на подмогу!..

– Не торопитесь! – Аделия поднялась вслед за ними. – Если вы люди, как утверждаете, то я могу проверить так ли это.

– Ну, ладно! Лично мне нечего бояться. – Юлиан вопросительно глянул на девушку. – Цветик, а ты согласна? – она кивнула, и он крепко сжал её ладошку. – Ничего не бойся, хорошо? Я с тобой!

Проверка оказалась на удивление простой. Ведьма поднесла к каждому из них свой камень, который висел у неё на груди, а затем заглянула в рот и пригласила инквизиторов, чтобы они тоже убедились, что у них там не прячутся вампирские клыки. Они тоже потыркали в них кресты и какие-то амулеты и на этом все успокоились. Правда, Юлиан всё же не удержался и щелкнул зубами, когда сиятельный граф исследовал его челюсть, и за это чуть было не заработал кулаком в ухо.

– Тысяча чертей! – не выдержал де Фокс, плюхнувшись на своё место за столом. – Я скоро с ума сойду! Кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит? – в расстройстве он грохнул кулаком по столу. – Проверка показала, что этот негодяй не демон, но это не значит, что он – не инкуб! Ведь на них не действуют амулеты, и святой крест тоже на них не действует! Приор собственными ушами слышал, как он признавался, что был до этого женщиной! А теперь она превратилась в мужчину, и соблазняет свою спутницу!

– И что из этого? – ядовито поинтересовалась Аделия. – Вы не у себя в Кордовском халифате, а у нас это не возбраняется. – Граф обижено замолчал и она, надменно выпрямившись, вновь оглядела присутствующих. – Итак, господа, я решила наведаться в Ночное королевство и предлагаю вам составить мне компанию. Думаю, иезуитам со мной по пути. Ведь вы ищете могущественный амулет, который когда-то давал силу нам, ведьмам.

– Разве это больше не так? – оживился приор.

– Нет. Амулет больше не откликается и, похоже, виноваты в этом вампиры. Когда мы доберёмся до него, наши пути разойдутся, но до тех пор наши интересы совпадают. Имейте в виду, господа иезуиты, вам не обойтись без моего колдовства – иначе вы никогда не подберётесь к амулету – а мне нужна ваша помощь, чтобы успеть к вампирскому празднику Кровавой жатвы, который проходит в центральном храме Ночного королевства. Это самое благоприятное время для проникновения к амулету.

– Блин! Так мне тоже туда нужно! – воскликнул удивлённый Юлиан.

– Я знаю, – улыбнулась ведьма, – и не спрашивайте откуда. Сведения всё из того же источника, который я не могу вам назвать. Кстати, я буду рада, если ваша жена составит нам компанию. Тот же источник сказал, что она будет нам очень полезна, но я оставляю это на ваше усмотрение. Посоветуйтесь и скажите, что вы решили. Хорошо? – После этого она повернулась к трактирщице. – Руника, я знаю, что не вправе просить тебя всё бросить. Если ты откажешься сопровождать меня, я пойму и не буду держать на тебя зла. И всё же я не теряю надежды. Потому подумай и ты.

– Что здесь думать? Я с вами, госпожа, ведь я всегда была вашей прикрывающей, – трактирщица грустно улыбнулась. – Чтобы загладить свою вину, я готова идти за вами хоть на край света.

– Я рада, что ты согласна, – коротко отозвалась Аделия и вопросительно глянула на юношу. – Что вы надумали?

– Само собой я иду с вами, а вот Цветанка пусть сама решает. Я её не неволю.

– Если Юлиан не против, я иду вместе с вами, – робко сказала девушка и просияла, когда он хоть и с сомнением, но всё же согласно кивнул.

В последнюю очередь Аделия посмотрела иезуитов.

– Что скажете вы, посланники Инквизиции? Договоримся или нет?

Иезуиты переглянулись и граф кивнул.

– Да, мы согласны, – ответил Вагабундо. – Если…

– Никаких «если», – прервала его ведьма. – Благодарю вас, господа. На этом у меня всё. Думаю, никому не нужно разъяснять, что нужно брать с собой в дорогу. На сборы даю один день, и послезавтра жду всех в трактире. Руника вас разбудит и, пожалуйста, не опаздывайте. Нам желательно выехать пораньше, чтобы успеть разбить лагерь ближе к ночи.

С видом королевы ведьма поднялась из-за стола и вслед за ней вскочили мужчины. У графа это был рефлекс, у приора – подражание, а Юлиан поднялся за компанию со всеми, посмеиваясь про себя, что смена пола теперь вынуждает его быть галантным кавалером.

Уже при выходе из трактира Цветанка догнала ведьму и, оглядевшись, нет ли поблизости лишних ушей, напряжённо улыбнулась.

– Ханум, клянусь всеми именами Аллаха, моя мать не была вампиром!

Аделия прохладно улыбнулась.

– Извини, если бы я в это не верила, тебя бы уже не было в живых, – сказала она и, поразмыслив, добавила: – Конечно же, твоя мать – обычный человек. Иногда мы забываем, что они тоже живут в Ночном королевстве и смотрим на всех его жителей как на кровопийц. Успокойся, будь она ночной охотницей, она не сумела бы прорваться через барьер. Прежде всего, он настроен на вампиров и на тех, кто носит в себе их заразу. Судя по тебе, у неё был сильный колдовской дар. Думаю, именно он позволил ей преодолеть магический барьер.

– Спасибо, ханум! Да благословит вас Аллах за доброе сердце! – девушка просияла и бросилась к Юлиану, который с насторожённым видом ожидал её, стоя поодаль.

– Ну, довольна? – ворчливо проговорил он. – Теперь-то мы можем идти, куда собрались?

Никто из них не заметил, что племянник Руники подслушал их разговор и, возбуждённо сверкая глазами, выскользнул за дверь трактира. Сломя голову он помчался в деревню, горя желанием поделиться новостями, главной из которых была новость о том, что у них остановилась самая настоящая ночная охотница.

* * *

Когда они остались одни, де Фокс снова сел за стол. С меланхоличным видом он пил вино и время от времени кидал в стену метательные ножи. Затея с походом в Ночное королевство ему не нравилась с самого начала, но сейчас не это занимало его мысли. Приор наоборот пребывал в приподнятом настроении. Довольно потирая руки, он бегал по комнате.

– Замечательно! Просто замечательно! Всё складывается как нельзя лучше. Ведьму даже не пришлось уламывать, она сама согласилась нам помочь. Конечно, пособники дьявола, не лучшая компания для благочестивых душ, но Господь защитит своих слуг от происков лукавого. – Он перекрестился, и на его физиономии появилось блаженное выражение. – Сеньор, представляете, что будет, когда мы выполним поручение его преосвященства и привезём амулет! – жмурясь как кот на солнышке, коротышка восторженно затряс головой. – Сеньор, тогда вам простятся все ваши грехи, да и мне кое-что перепадёт от милостей его преосвященства! Может быть, нас даже назначат возглавить отделение ордена на новых территориях, – размечтался он. – Уж я заставлю еретиков Эдайна принять истинную веру или от края до края умою кровью этот вертеп разврата! Но первым делом я сожгу всех этих проклятых пособниц дьявола!

Де Фокс вздрогнул, и нож со звоном упал на пол. «Да уж! Жечь беспомощных женщин – это вы умеете! – На его лице появилось горькое выражение. – Сначала залили кровью мою родную Кастилию, а теперь то же самое хотят сделать с Эдайном. Господи! Отчего негодяи всегда умудряются испоганить даже самое благое дело?!»

Поняв, что сболтнул лишнее, приор покосился на своего молчаливого собеседника.

– Ну ладно, сеньор, я пойду…

Он попятился к выходу и еле успел захлопнуть за собой дверь; брошенный в него нож вонзился с такой силой, что его лезвие почти полностью ушло в дерево.

«Прости, родная!.. Прости, моя девочка!» – де Фокс смахнул слёзы и, прерывисто вздохнув, схватился за графин с вином. Помимо его воли в памяти снова всплыли огромные тёмные глаза на изуродованном полубезумном лице. Такой он увидел свою невесту в тюрьме, когда ему разрешили её навестить.

Несмотря на уплаченные огромные деньги, де Фокса даже близко не подпустили к девушке. Его любимую как дикого зверя держали в железной клетке и, судя по виду, жестоко пытали. Вместо цветущей красавицы его глазам предстало жуткое существо, мало чем похожее на человека. Часть волос девушки была сорвана с головы, а тело покрывали жуткие гноящиеся язвы, запах которых был совершенно невыносим.

Несмотря на невменяемое состояние, Вероника узнала его и заплакала, а затем, вцепившись изуродованными пальцами в прутья решетки, дико закричала, умоляя его о спасении.

Что произошло дальше, де Фокс не помнил. Он дрался как бешеный, но ему не удалось пробиться к девушке. Единственно, что навсегда отпечаталось в его памяти, когда стражники волокли его к выходу – он увидел, как Вероника опустилась на пол клетки и, подняв голову, с отчаяньем завыла…

Удушливой волной взметнулась ярость, и молодой человек бросился вон из комнаты, не в силах выдержать её напор. Отшвыривая встречных на своём пути, он выскочил на улицу, щедро залитую солнцем, и бросился к конюшне.

Сонно копошащиеся конюхи шарахнулись в сторону, когда граф, прижимаясь к гриве вороного, с диким воплем вылетел из распахнутых ворот. Куры оказались менее поворотливы, и трактирщица долго не могла успокоиться, выкрикивая ему вслед все известные ей ругательства, а она их знала немало, благодаря участию в военных кампаниях своей госпожи.