Любимые игрушки Царицы вампиров

Пока гости из Эдайна искали подходы к Ночному королевству, его властительница на свой лад боролась со скукой. Чтобы хоть немного развеяться, Царица вампиров затеяла игру с братом и сестрой, угодившими в её ловушку. Дети заблудились в лесу и забрели в храм, чтобы спросить дорогу.

Мальчику было четырнадцать, а девочке десять лет. Судя по характерным чертам лица, они были евреями и поначалу Царица вампиров намеревалась их отпустить. В память об общих семитских предках. Но надменный вид мальчика и ум, светящийся в его глазах, заставили её передумать.

Войдя в храм, подросток был настороже и, держа сестру за спиной, ни на минуту не расставался с мечом. Как только исчезло католическое убранство храма, он сразу же догадался, куда они попали, и поначалу попробовал спастись бегством.

Когда в очередной раз перед братом и сестрой вместо дверей возникла стена из камня, мальчик понял тщетность их попыток и твёрдым шагом направился к трону, на котором восседала колдунья. Он не просил о милости, он отчаянно торговался, надеясь, что если пожертвует собой, то сможет выкупить жизнь сестры. На своё несчастье, он был слишком юн и не опытен – кроме накала искренних чувств ему было ничего предложить. Оттого колдунье быстро прискучила игра и нити кровавого паникадила, висящего под куполом храма, распяли девочку на алтаре.

Грациозная красавица в белом кружевном платье поднялась с трона и перекинулась в волчицу. Припав к полу, волшебная тварь взвилась в воздух и единым прыжком преодолела расстояние, которое отделяло её от жертвы.

Белая волчица плавно опустилась на алтарь и её горящие красные глаза уставились в лицо девочки. Когда жертва дошла до нужной кондиции и, как щенок, заскулила от ужаса, её пасть сомкнулась на тоненькой шейке.

«Леона!» – с отчаянием выкрикнул мальчик, когда в мёртвой тишине храма громко хрустнули сломанные позвонки. Вне себя от горя он страшно закричал, а затем с исказившимся лицом выхватил меч. Но Царица вампиров не приняла его вызов и он, пойманный нитями всё того же кровавого паникадила, устремился вверх, туда где его поджидала громадная гроздь рубиновых капель, свисающих из центрального купола храма Кровавой луны. Спеша напиться крови навстречу жертве спускались тончайшие прозрачные жгуты. Постепенно они окутали мальчика и как пиявки присосались к его телу, но он до последнего боролся за свою жизнь. Крепко сжимая меч, он колотил по нитям-кровопийцам и те, что ему удалось обрубить, планировали вниз и скапливались на полу, похожие на ворохи тончайшей алой пряжи.

Несмотря на яростное сопротивление, удары мальчика постепенно слабели. Наконец, его пальцы разжались и меч, кувыркаясь, полетел вниз. Безвольно запрокинув голову, мальчик повис в вышине, а верный клинок ударился о каменные плиты и рассыпался как стеклянный. В металлическом перезвоне скачущих осколков, который подхватило чуткое храмовое эхо, угадывалась грустная мелодия, – казалось, будто меч оплакивает свою судьбу и юного хозяина, а может, так оно и было. Судя по рунам на рукояти, он был не из простых железяк.

Подняв окровавленную морду, Царица вампиров равнодушно наблюдала, как кровавое паникадило высасывает остатки крови из тела жертвы. Мальчик вёл себя храбро, с его губ не сорвалось ни единого слова мольбы о пощаде, но ничто не дрогнуло в её душе. Зрелище людских страданий было ей настолько привычно, что уже не вызывало ничего, кроме скуки.

И тут она заметила, что одна из потухших капель в грозди кровавого паникадила слабо замерцала.

«Надо же, ожило ещё одно семя! Сначала Меланики, теперь ещё вот это. К чему бы столько сюрпризов в последнее время? – настороженно подумала колдунья и прищурила глаза, стремясь рассмотреть, к какому роду принадлежит воскресший риалон. – Странно, не узнаю, кто же это… Господи! Неужели это Рихард Адлигвульф?! Не может быть! Магическое зеркало не могло меня обмануть. Я своими глазами видела, как этот дурак Раймонд подкрался к спящему брату и вонзил в чёрное сердце предателя его же собственный кинжал!»

Под высокий потолок храма Кровавой луны, украшенного витражами, взвилась летучая мышь и с гневным писком заметалась между колонн и светильников.

«Подлец! Как он мог променять меня на какую-то глупую девчонку? Жаль, что она повесилась, и Раймонд не успел её привести. Уж я бы как следует пожалела бедную вдовушку! Прежде чем сдохнуть, эта тварь на коленях ползала бы передо мной и умоляла о смерти, как о милости!»

В ярости Царица вампиров подлетела к мальчику и когтями вцепилась ему в глаза – тот был ещё жив и из его груди вырвался долгий мучительный стон.

Будто порицая за её жестокость, ожившая капля в кровавом паникадиле полыхнула невыносимо ярким светом.

«Нет, у Рихарда не было такой силы! Значит, это кто-то из его детей, – решила колдунья и под высокими сводами храма Кровавой луны заметалось эхо её жуткого смеха. – Славный боженька, благодарю тебя за новый подарок! Уж я постараюсь, чтобы дети изменника и изменницы стали главным украшением праздника Кровавой жатвы!»

Успокоившись, Царица вампиров спланировала на пол и сожрала глаза мальчика, а затем вновь приняла человеческий облик.

Чернокудрая красавица с томным видом опустилась на резную кушетку, и тотчас вокруг неё засуетились проворные слуги с едой и благовонными растираниями. Жить в мышиной шкуре было не сладко и они, как могли, старались ублажить свою страшную повелительницу. Но как только колдунье надоела их суета и слуги распростерлись ниц, она вновь превратила их в мышей и они, стремглав, разбежались по норам.

Ночь ещё не кончилась и на пологом холме снова возник чудеснейший дворец, будто сотканный из лунного света. Когда он обрёл осязаемость, его двери гостеприимно распахнулись. В храме было светло и чисто. Обескровленные останки брата и сестры уже исчезли – будто их и не было. Они сгорели в пламени, пылающем в алтарной части центрального придела.

Настроив ловушку, Царица вампиров села на ступени лестницы и в её руках появилась гитара. Вот только ночь была слишком хороша и она, прежде чем запеть, потянулась к той, что спала в её душе.

«Гемма, чего ты хочешь?» – спросила она и тронула струны гитары.

«Ты знаешь», – ответило её альтер эго.

«Дурочка! Всё ещё надеешься, что он появится и спасёт тебя от самой себя? – Царица вампиров печально улыбнулась. – Не будь наивной, милая. Смирись уже, нам нет спасения, – она снова коснулась струн гитары и по окрестностям разнеслись глубокие чувственные аккорды. – Что ж, уговорила. Пусть на этот раз приманкой мне послужит любовь».

Сначала, вторя виртуозной игре на гитаре, зазвучал невидимый оркестр, а затем Царица вампиров запела. За такой голос было бы не жаль продать душу – нечеловечески прекрасный, наполненный страстью и негой, он дарил неземное блаженство. Вот только для кровавой сирены он уже ничего не значил и служил всего лишь приманкой. Но когда-то, много лет назад, всё было по-другому, тогда её пение было даром высшей силе.

На этот раз в ловушку Царицы вампиров угодил торговый караван, который на свою беду решил сократить путь и свернул на дорогу, пользующуюся дурной славой. Заслышав волшебный голос, люди постарше в панике заткнули уши и стремительно понеслись вперёд, но молодежь, словно зачарованная, повернула к храму. Худощавый красивый юноша с повелительными манерами, тоже двинулся вслед за ними. Видя это, старший погонщик повернул коня назад.

«Синьор Альдарико, заткните уши!» – выкрикнул старик и, схватив поводья его коня, устремился вперед. Но своенравный юноша не захотел прислушаться к его предостережениям. «Не смей мне указывать, Джузеппе! Сейчас же отпусти моего Готиэро!». Он хлестнул коня и во весь опор понёсся к прекрасному белоснежному дворцу, высящемуся на холме.

Опомнившиеся пожилые караванщики отрезали путь слепо бредущей молодёжи. Остановить удалось всех, кроме Альдарико Ормани, к которому с верхушки храма протянулся лунный луч и, коснувшись его чела, оставил серповидную метку. «Иди ко мне, сегодня ты мой избранник!» – нежно прошептал прекрасный голос и юноша, слепо глядя перед собой, ударил коня и выпрыгнул из круга ловцов. Не разбирая дороги, он во весь опор поскакал к дворцу и лишь чудом его конь не угодил в одну из множества кротовых нор, и они оба не сломали себе шею.

Хмурый как туча старший погонщик приказал оставить юношу в покое, но ещё долго смотрел ему вслед. Силуэт Альдарико, скачущего к своей погибели, был хорошо видим на фоне огромной луны, затянутой зловещей кровавой дымкой. К огорчению старика жертвой Царицы вампиров пал не кто-нибудь, а единственный сын владельца каравана, и он предвидел тяжёлое объяснение с его родителями. Конечно, именно Альдарико приказал свернуть на эту дорогу, по которой уже мало кто решался идти, несмотря на удобство, но это вряд ли послужит им утешением. Зато теперь слухи о том, что здесь находится логово Царицы вампиров, наверняка разлетятся по всей округе и эта местность придёт в запустение – пока храм Кровавой Луны снова не исчезнет. Ведь он не стоял на одном месте и мог оказаться, где угодно. Но как бы он ни прятался, каждый раз за ним тянулся кровавый след.

«Ничего не поделаешь, видать такова наша судьба – жить под светом Кровавой Луны», – смиренно подумал старший погонщик и, сняв шапку, перекрестился.

– Не стоять! Уходим, пока она не добралась до нас! – закричал он и караван, развернувшись, двинулся в обратный путь.

Брошенный товарищами, с которыми преодолел немало трудностей на своём пути, Альдарико оказался у подножия холма. Он соскочил на землю и ступил на широкую лестницу, ведущую к храму. Верный жеребец, дрожа всем телом, заплясал на месте. Превозмогая страх, он жалобно заржал, но хозяин не услышал его зов. По-прежнему слепо глядя перед собой, юноша поднимался наверх, не замечая прекраснейших скульптур, украшающих лестницу.

Он опомнился только тогда, когда переступил порог храма и с восторгом огляделся по сторонам. Огромный зал сиял белизной и золотом. Украшенный цветами и фривольными росписями, он купался в свете многочисленных светильников, отражающихся в голубоватой воде огромного бассейна.

Не понимая, как он здесь оказался, юноша наморщил лоб, но ему не дали времени на размышления. Царица вампиров повелительно хлопнула в ладони и к нему устремились смеющиеся полуодетые девушки. Весело щебеча, они усадили его на резной табурет и, разув, подставили под ноги золотой тазик. Вскоре за их спинами показалась невысокая девушка в полупрозрачных переливающихся шелках – она несла кувшин для омовения. И хотя ничто не выделяло её среди остальных, служанки мгновенно расступилась перед ней, давая дорогу.

Подойдя ближе, девушка изящно опустилась на колени и принялась поливать ноги Альдарико теплой водой с розовыми лепестками, не забывая при этом массировать их своими ловкими пальчиками. Чувствуя, как по жилам разливается невыразимое блаженство, юноша застонал от удовольствия.

– Чудесно!

Придя в игривое настроение, он приподнял подбородок чернокудрой красавицы. Скромно опущенные ресницы дрогнули, и огромные влажные глаза робко глянули в его лицо.

– Как тебя зовут, малышка?

– Гемма, мой господин.

– Кто ты?

– Прислужница в храме Афродиты.

– Вот как? И каким образом вы служите своей богине? – игриво вопросил Альдарико, глядя на девушку загоревшимися глазами.

– Мой господин, мы дарим людям её главное сокровище.

– Какое, если не секрет?

– Здесь нет секрета. Мы дарим любовь. Приказывайте, мой господин. Во имя нашей богини мы исполним любой ваш каприз.

– Неужели я в раю? Что ж, для начала ты покажи, что умеешь…

В душном воздухе комнаты с низким потолком витали густые ароматы любви. Чернокудрая красавица откинула парчовое покрывало и, сев на взбаламученном ложе, посмотрела на безмятежно спящего юношу. Она с улыбкой покачала головой. «Милый хвастунишка совершенно вымотался. Может, придать ему импульс при помощи магической подпитки?» Царица вампиров провела по его спине и принюхалась. Крылья её изящного носа затрепетали. От юноши исходил запах здорового мускуса и, сглотнув голодную слюну, она нетерпеливо перевернула его лицом вверх. Он не проснулся, но на его усталом лице промелькнула нежная улыбка.

«К чёрту секс, я хочу есть!» Острые клыки пропороли гладкую кожу на шее жертвы и вонзились в вену, как вдруг Царица вампиров отстранилась. Задумчиво глядя, она склонила голову набок. Улыбка юноши вдруг задела потаённые струны её жестокой души. «Надо же! Я только сейчас заметила, как он похож на моего Глоба». С глубокой печалью Царица легко коснулась щеки, уже потемневшей от выступившей щетины. «Бедный мальчик! Я даже не знаю твоего имени, – она моргнула, чувствуя, как слёзы туманят взгляд. – Ну, надо же! Оказывается, пустыня ещё не окончательно пересохла. Что ж, в память о возлюбленном брате я убью тебя нежно».

Лёгкий пасс руками и обеспокоенное лицо спящего юноши снова озарилось светлой радостью. Царица склонилась и нежным поцелуем приникла к его шее. Слизнув капельки крови на губах, она убрала упавшую тёмную прядь с его неподвижного беломраморного лба и коснулась губами отметины, оставленной лунным лучом. Она бесследно исчезла.

Поведение Царицы было необычно, и безмолвные слуги распростерлись ниц, ожидая её приказаний. Не решаясь расстаться с юношей, она заколебалась, но всё же преодолела желание обратить его в вампира. «Мой ангел, спи спокойно. Я не заберу твою бессмертную душу». По её распоряжению тело юноши умастили благовониями, и одели в богатые одежды. Она сама взяла его на руки и перед тем как предать огню поцеловала. «Прощай, человеческое дитя! Надеюсь, теперь нас разделяет Вечность и больше нам не по пути. Ведь мой ведёт только в ад».

Желание перекреститься, и сказать напутственную молитву было нестерпимым. Несколько раз Царица вампиров поднимала руку и шевелила губами, но не могла сделать ни того, ни другого. «Для проклятых нет искупления. Наши уста оскверняют молитву». Она невесело усмехнулась и, тяжело поднявшись на ноги, направилась к алтарю. Потайной рычаг сдвинул престол в сторону и на его месте открылся вход в крипту.

Царица вампиров спустилась по винтовой лестнице и, ступив на каменный пол, щёлкнула пальцами. В нишах ярко вспыхнули бездымные факелы. Их свет прогнал тьму, царящую в помещении, которое своим богатым убранством больше походило на дворцовый зал, чем на подвал.

Среди собранных здесь диковинок и леса статуй не сразу привлекала внимание огромная каменная плита, парящая высоко в воздухе. Царица глянула вверх и, собравшись с духом, нараспев произнесла заклинание. После этого колдовские руны, которыми была исписана плита, налились кровью и зловеще запульсировали.

Царица вампиров не теряла бдительности, и когда опускающаяся плита вдруг вильнула в её сторону, поспешно отступила. Сначала шаг, затем другой. Она всё пятилась, но плита не отставала и с ужасным скрежетом двигалась следом, сшибая всё на своём пути – с грохотом рушились статуи, благородным металлом звенела посуда, жалобно дзинькали хрусталь и стекло. Когда колдунье отступать было уже некуда, она затормозила у самых кончиков её туфель.

На плите лежал мужчина. Если судить по трёхметровому росту и золотому сиянию, исходящему от его тела, вряд ли он принадлежал к человеческому роду. Пленника держали серебряные цепи и там, где её звенья, кандалы и ошейник касались его тела, золотое свечение заметно тускнело. Несмотря на униженное положение, от гиганта исходила такая мощь, что обычному человеку находиться рядом с ним было бы невозможно.

Со сложной смесью страха и преклонения Царица вампиров опустилась на колени.

«Источник, ты не передумал?» – смиренно спросила она. Но пленник по-прежнему безмолвствовал и тогда она пришла в ярость.

«Сейчас, сейчас!» – бормотала колдунья, с безумным видом бегая по крипте. Наконец, она нашла то, что искала. Схватив серебряный кинжал, она бросилась к пленнику. Несмотря на все её старания, нож не оставил на его теле ни малейшей отметины.

Наконец она выдохлась и, отбросив кинжал, вновь упала на колени. «Молю, скажи хоть что-нибудь!.. Будь ты проклят! Не смей молчать и делать вид, что я для тебя ничего не значу!»

Но сколько ни старалась Царица вампиров, её уловки, безотказные с людьми, на пленника не действовали. Тогда она попыталась сменить тактику. «Прости, я была безрассудна, – прошептала она и с боязливым видом коснулась длинных чёрных кудрей, переливающихся звёздным светом. – Я освобожу тебя, только дай мне то, о чём я прошу».

Неожиданно шелковистый локон обрёл жесткость металла и метнулся к её горлу. С колдуньи тут же слетел романтический настрой, и она с ловкостью бывалого спецназовца парировала удар ножом. Острое лезвие отрезало прядь волос и та, как змея, обвилась вокруг её запястья. «Нет! Убирайся вон!» Но сколько она ни старалась браслет из волос не хотел покидать её руку. Не помогали ни нож, ни колдовство.

Царица вампиров попятилась к выходу из крипты. Пленник так давно не подавал каких-либо признаков жизни, что она уже подзабыла насколько он может быть опасен. «Долго же ты отсутствовала, боясь ко мне зайти», – сказал он, предотвращая её бегство, и полукружья чёрных ресниц чуть заметно дрогнули. Царица вампиров невольно отшатнулась, натолкнувшись на его спокойный взгляд. Необычное существо до сих пор внушало ей страх и ненависть, смешанную с преклонением.

– Чего ты испугалась, Гемма? Отрежь себе руку, если тебе не по душе мой подарок, – прозвучал не по-человечески красивый бархатный голос.

– Сними или я убью тебя!

– И не подумаю, – улыбнулся пленник. – Ну, и что теперь ты будешь делать?

– Убью, как обещала!

Царица вампиров снова набросилась на него с ножом, но результат остался прежним, её удары не причинили ему вреда.

– Прекрати, Гемма! Мне стыдно за тебя. Ведёшь себя как избалованный ребёнок. Неужели ты забыла даже то немногое, чему тебя научили?

– О нет! Разве такое забывается? – с горечью проговорила колдунья и, сев на возникший стул, устало сгорбилась. Она не заметила сильнейшего сожаления, промелькнувшего на лице пленника. – Ладно, божок, мне безразличны твои безобидные фокусы. Предлагаю в последний раз: освободи Глеба, и я освобожу тебя.

– Раньше ты звала его Глобом, – заметил пленник и с мягкой укоризной добавил: – Гемма, ты не в том положении, чтобы диктовать мне условия.

Царица вампиров надменно выпрямилась.

– Думаешь я не смогу найти на тебя управу?

Под сводами подземного зала запорхал такой чудесный искрящийся смех, что зачарованная она невольно подалась к пленнику. Чары его обаяния были неодолимы, но его слова привели её в чувство.

– А разве в этом мире есть сила, способная заставить меня отменить однажды сказанное слово? – ответил пленник вопросом на вопрос. – Посмотри, кто ты, и кто я, – добавил он и в его голосе впервые прозвучала лёгкая тень презрения.

– Я человек! – с вызовом воскликнула Царица вампиров.

– Жаль. Я думал, ты уже нечто большее, – пленник слегка прищурил горящие золотые глаза. – Говоришь, ничего не забыла? Что ж, давай проверим, что там под нарядной маской.

Облик чернокудрой красавицы, внешне чем-то похожей на него, заколебался, и худенькая невысокая девушка зябко обхватила себя руками.

– Я всякого натерпелась от тебя, но это нечто новенькое. Решил устроить себе бесплатный стриптиз? – язвительно осведомилась она.

По губам пленника скользнула снисходительная улыбка.

– Дитя, у тебя извращённый ум. Просто я предпочитаю голую реальность нарядной маске. О, извини! До сих пор вижу тебя юной девочкой, какой ты была в самом начале и забываю про твой реальный возраст.

Перед девушкой появилось огромное зеркало, и она начала стремительно стареть – тело ссохлось и сгорбилось, кожа обвисла, по лицу побежали морщины, слагаясь в маску отвратительной старухи-злодейки.

– Не смей!.. Не смей издеваться надо мной! – прошипела карга, пятясь прочь от зеркала.

Пленника тоже не обрадовало зрелище мерзкой твари.

– Что ж, истинный облик у тебя не очень, – признался он и добавил: – Ты сказала, что ты человек. Показать, что было бы, останься ты человеком?

– Нет! – воскликнула Царица вампиров, напуганная его угрозой.

Тогда пленник вернул ей прежнюю маску и вместе с ней к колдунье вернулась прежняя уверенность.

– Скажи, божок, кому ты молишься, прося снисхождения за свои грязные делишки? Или для таких как ты, суда не существует?

Она склонилась над пленником, заглядывая ему в лицо.

– Ну, не молчи! Скажи мне правду, – ощутив его неудовольствие, она разразилась безумным смехом. – О! Тогда ты должен предстать перед судом, но не таким, что был у меня. Неправедные вы судьи! Неправедные! А неправедные судьи должны платить за свою неправедность.

Успокоившись, Царица вампиров села на край плиты и положила ладонь на грудь пленника.

– И ты мне заплатишь, – проскрипела она мерзким старушечьим голосом. – Что-то ты, божок, в последнее время слишком скуп на магию. С чего вдруг такая экономия? Ну давай, поделись со мной!

Ладонь колдуньи беспрепятственно погрузилась в тело пленника и её пальцы сомкнулись на его сердце. Он судорожно выгнулся, рванув зазвеневшие цепи.

– Гемма, прекрати!.. Поверь, однажды ты пожалеешь о своём безрассудстве.

– Уверен? А я вот нет, – Царица вампиров вытащила руку и торжествующе улыбнулась, глядя на свою кисть, сияющую радужным светом. – Спасибо, божок. Этого хватит надолго. Впрочем, чего это я? Не буду уподобляться тебе и скупердяйничать, буду каждый день спускаться сюда и вытягивать твою магическую энергию.

– Для этого ты слишком боишься меня, – отозвался пленник.

– Ты прав, – подумав, согласилась колдунья и с любопытством посмотрела на него. – Скажи, что будет, когда твоя сила иссякнет?

– Ничего не будет, – усмехнулся пленник, – совсем ничего.

– Понятно, конец света. Как это печально… для людишек. Не злись, Источник, – в голосе Царицы вампиров зазвучали мягкие задушевные нотки. – Ведь это такая малость для тебя! Дай мне то, что я прошу и, клянусь, я отпущу тебя.

– Я и так свободен, – спокойно ответил пленник и закрыл глаза. – Иди, Гемма! Это всё пустые разговоры. Ведь ты просишь о том, что тебе уже не нужно, и ты это знаешь.

– Вот ведь упрямый дурак!

Когда престол в алтаре вернулся на место, факелы в крипте одновременно погасли. В подземелье вновь воцарилась непроглядная тьма. Пленник открыл глаза и уставился в сводчатый потолок, где пристроились спать летучие мыши – настоящие, а не вампирские перевёртыши. Тьма, как и расстояние, его не беспокоили – когда хотел, он видел. Но сейчас его занимали совсем иные материи, и меньше всего он думал о недавней посетительнице.

Правда, её кража оставила ему памятку. Золотое свечение почти угасло и тогда пленник впервые ощутил прохладу воздуха и леденящий холод камня.

По телу гиганта прошла волнообразная дрожь. «Бедные мои дети! Простите, если я обрёк вас на холод и голод! Но это меньшие из зол. Существуют гораздо худшие беды, о которых вы даже не догадываетесь и в этом ваше счастье».

Прежде чем впасть в состояние того, что люди называют нирваной, Источник прощупал окружающее пространство. К его облегчению, гость ещё не объявился, и он со спокойной душой взялся за дела, которые требовали неослабного внимания. Плен не был ему помехой, ведь он был из породы тех, кого зовут вездесущими и всеведущими.

* * *

Толпа взбесившихся крестьян не застала Аделию врасплох. Благодаря своему чутью, она заблаговременно почувствовала неладное и вовремя успела предупредить Рунику и иезуитов. Потому они успели уйти ещё до появления погромщиков. Некоторое время они прятались поблизости, карауля юную парочку, но когда толпа набезобразничалась и подожгла трактир, было решено, что в этом нет больше смысла – пылающие постройки говорили сами за себя. К тому же трезвомыслящие крестьяне, которые твёрдо вознамерились уничтожить вампира, тщательно обыскали заведение Руники, и когда выяснилось, что девушки там нет, организовали отряды для её поиска.

Ведьма тоже отправилась в путь, спеша их опередить. В отличие от сопровождения у неё были веские причины, по которым она не хотела терять из виду Юлиана и Цветанку. Вот только спешно проведённый поиск ничего не дал – молодые люди будто в воду канули – и ей снова пришлось положиться на ведовское чутьё.

Двигаясь в выбранном направлении, Аделия осторожничала и старалась обходить группы крестьян, которые быстро пополнялись, – ведь дурные вести не лежат на месте. Их было слишком мало и под горячую руку могло достаться ведьме со спутниками. В мирное время крестьяне относились к их племени с опаской и уважением, но она знала, что во времена смуты они опасны из-за своей косности и махрового невежества.

После целого дня пути, проведённого в постоянном напряжении, путешественники наконец расположились на ночлег. После ужина, прошедшего в молчании, все сразу же улеглись вокруг тлеющего костра. Перед тем как уснуть, Аделия превозмогла усталость и ввела себя в транс, но поиски снова ничего не дали. Правда, внутреннее чутьё подсказывало ей, что с парочкой всё в порядке. Успокоившись, ведьма уже отплывала в страну сонных грёз, как вдруг сверхъестественное присутствие с такой силой ударило её по нервам, что она даже подскочила на своём лежаке. Сев, она уставилась в ночную тьму, расстилающуюся за вихрастым рыжим пламенем костра, а затем набралась смелости и мысленно потянулась к Источнику.

«Мой господин?.. Чем обязана?» – осторожно спросила она.

«Не беспокойся, ведьма! Считай это визитом вежливости».

«Думаю, вы знаете, что я упустила из виду нужную вам парочку», – повинилась Аделия.

Источник хмыкнул.

«Найди их, если хочешь спасти Эдайн, – сказал он и добавил: – Эй, ведьма! Чего примолкла? Надеюсь, ты оправдаешь моё доверие».

«Я тоже на это надеюсь», – ответила Аделия и сердито подумала, что с ней тоже может случиться что угодно. «Мой господин, вы бы не слишком давили на меня. Вдруг меня сразит смертельный недуг или меня убьют, ведь я не бессмертна…»

«Не исполнишь мою волю, узнаешь, что на свете есть кое-что похуже смерти», – пригрозил Источник.

– Ну знаете ли! – возмутилась Аделия вслух и, спохватившись, глянула на бывшую телохранительницу.

Сжимая оружие, Руника приподнялась, готовая в любой момент прийти ей на помощь. Но это явно был не тот случай.

– Всё в порядке. Спи!

Стараясь не выдать своей досады, Аделия с головой нырнула под одеяло. Она устала изнервничалась и оттого беспричинно злилась. «Рогатый! Ну, и компания подобралась! Хорошо, если мы не передерёмся по дороге, прежде чем доберёмся до места. Да и кое-кто мог бы быть повежливей». Постоянное обращение «ведьма» от могущественного собеседника уже не на шутку выводило её из себя. «Как будто у меня нет имени», – сердито подумала она.

«Для меня вы все одинаковы, – отозвался Источник и, немного помолчав, добавил: – Но если это важно для тебя, я буду называть тебя по имени».

«Не нужно, если это для вас такая большая проблема!.. Извините, я не хотела быть грубой», – Аделия перевернулась на другой бок и, закрыв глаза, елейно пожелала: – Спокойной ночи, милый Источник!»

Пронёсся порыв ветра, и шелест трав слился с криками ночных птиц и треском насекомых. В их общем хоре отчётливо прозвучал смех и ответное пожелание:

– Спокойной ночи, Аделия! Это ты извини меня, я был не прав.

«Я рада, что вы из тех, кто признаёт свои ошибки». Придя в хорошее настроение, она расслабилась и быстро уснула. Правда, перед этим у неё всё же промелькнула беспокойная мысль, что из четырёх мужчин у неё в наличии только три, да и то один из них бывшая женщина, конечно, если верить иезуитам.

Лежащие неподалёку друг от друга граф де Фокс и Жоло Вагабундо тревожно переглянулись, когда в ночной тиши прозвучал странный голос, пожелавший ведьме спокойной ночи. Не сговариваясь, иезуиты перекрестились, но сон ещё долго бежал от их глаз. И всё же усталость взяла своё – приор погрузился в сладкие сны о будущем богатстве и высоком сане в ордене, а де Фокса они унесли в счастливое прошлое, и он снова оказался дома, в своём поместье.

Графу снилось, что ранним утром он скачет по лесной тропинке, испещрённой солнечными пятнами, и его душа, не отягощённая грехами, переполнена безмятежной радостью. При его приближении две девушки, несущие корзинки, доверху наполненные спелым виноградом, отступили в сторонку, давая ему дорогу, но он натянул поводья и белый жеребец, недовольный задержкой, заплясал под ним.

Обе крестьянки были хороши, и он заколебался, не зная какую из них предпочесть. Желая рассмотреть их поближе, он соскочил с коня, и его с неодолимой силой повлекло к смеющейся рыжеволосой девушке с глазами хищной птицы. Но только он дотронулся до её руки и властно приказал: «идём!» как она вдруг сердито нахмурилась. «Это ещё что за фамильярности? Да, как вы смеете обращаться со мной как со своей крепостной?!»

Смущённый граф вдруг понял, что девушки не крестьянки, а знатные аристократки в маскарадных костюмах. Досадуя на свою оплошность, он спешно сдернул шляпу и склонился в низком поклоне. «Простите, сеньориты, я непростительно ошибся, приняв вас…» Но девушка с глазами хищной птицы не стала слушать его извинений. Она вдруг превратилась в прекрасного сокола, и плавно взмыла к небесам. Полный сожаления он проследил за её свободным полётом и, опустив глаза, встретился взглядом с другой красавицей. Она насмешливо посмотрела на него и, развернувшись, пошла прочь. «Постой, не уходи!» – он бросился следом, но и здесь его ожидал неприятный сюрприз – в лице счастливого соперника. На смену этому сну пришёл другой, и из его памяти стёрлось, как выглядела вторая девушка и её избранник.

 

Внезапный приступ лунатизма и приставучий свадебный наряд

Благодаря трудолюбивой моли ветхое одеяло, прикрывающее окно, представляло в прихотливое кружево. Сквозь его многочисленные дыры в комнату просачивался яркий свет луны и по полу, извиваясь, ползали тёмные тени. Это налетающий временами ветерок шевелил нижнюю часть одеяла и придавал им некоторое подобие жизни.

Юная парочка безмятежно спала, невзирая на таинственный теневой театр и нашествие странных гостей, но вдруг в самый глухой час ночи юноша беспокойно заметался, и его громкие стоны разбудили Цветанку. Встревоженная, она встала и присела рядом с ним на корточки.

– Юлиан, проснись! – тихо позвала девушка. Но сколько она ни тормошила юношу, тот никак не хотел просыпаться. Пугая её, он громко вскрикивал и что-то быстро говорил на непонятном языке. Несколько раз он позвал Раймонда и Луизу.

Поняв, что будить его бесполезно: он всё равно не проснётся, Цветанка вернулась на своё место. Поначалу она расстроилась, услышав женское имя, но затем убедила себя, что в этом нет ничего страшного, конечно, если верить тому, что говорил её муж. Неведомая Луиза могла быть ещё одной подругой из его крайне тёмного прошлого. Правда, нежность, прозвучавшая в голосе, когда он называл это имя, снова наводила на подозрения, что он порядочный лгун.

Но только она прилегла, как Юлиан резко сел и, нащупав под лежаком кинжал, сжал его в ладони. Он оглянулся по сторонам и его глаза дико блеснули в свете луны. Цветанка этого не видела, но почему-то испугалась и с тревогой наблюдала за юношей. Когда он крадучись двинулся в её сторону, она вскочила и, подбежав к столу, нервно зачиркала огнивом.

В комнате затеплился свет, и Цветанка облегчённо перевела дух. Держа свечу, она обернулась, и её сердце провалилось в пятки – Юлиан стоял совсем рядом, и его губы кривила незнакомая ей злобная улыбка. Но самое главное в руке он держал кинжал, которого она до этого у него не видела.

Острое лезвие зловеще отблескивало в свете луны и девушка, не зная куда деваться, вжалась в край стола. С расширенными от ужаса глазами, она беззвучно шевелила губами, не в силах, что-либо сказать.

– Ты что?.. Зачем тебе это? – наконец выдавила она из себя.

Дрожащий голос и страх, написанный на её лице, заставил Юлиана очнуться.

– Цветик, ты чего таращишься на меня? – он зевнул и, глядя на перепуганную девушку, растеряно захлопал ресницами. – Да ещё с таким видом, будто перед тобой маньяк-убийца!

– Нет-нет! Всё хорошо! – пробормотала Цветанка и с натужной улыбкой стала потихоньку уползать вбок, стремясь отойти от него как можно дальше. Проследив за её взглядом, он с изумлением глянул на свою руку, крепко сжимающую рукоять оружия.

– Мать твою!.. Спокойно, Цветик! Не нужно пугаться, хорошо?

С миролюбивой улыбкой на лице Юлиан отступил от девушки и, стараясь не делать резких движений, положил кинжал на стол и легонько подтолкнул его в её направлении.

– Вот держи! Теперь он твой.

Он поднял руки, показывая, что они пусты, и отступил ещё на несколько шагов.

– Честное слово, цыплёнок, я не хотел причинить тебе вреда! Поверь, это чистой воды недоразумение!

– Я верю, Юлиан! – девушка заглянула ему в лицо и храбро шагнула навстречу. – Держи свой кинжал! – не колеблясь, она протянула юноше оружие.

– Прости! – сказали они хором и облегчённо засмеялись.

– Испугалась? – мягко спросил Юлиан, усевшись на край стола, и когда Цветанка кивнула, яростно потёр лицо. – Это всё сон виноват, такой гнуснейший, ты не поверишь! Будто бы я убиваю каких-то людей, которые не выпускают меня из дворца, – он наморщил лоб, – в котором я совершенно точно никогда не был. И что самое мерзкое, это была самая настоящая бойня… О чёрт! Я столько убил народу! – замерев, он посмотрел на свои руки и его лицо просветлело. – Слава богу, крови нет, а то я уж испугался. Слушай, а с тобой-то что? Зачем ты надела свадебное платье из сундука?

– Что?! – девушка глянула на себя и поражённая, слабо вскрикнула. – Клянусь, я не знаю, как оно на мне оказалось! – снова схватив свечу, она засуетилась в поисках одежды. – Куда же она делась? О, Всемогущий Аллах! Спаси и сохрани нас от происков злого шайтана!.. Я же помню, что сняла только платок и… – она смущённо покосилась на юношу и замолчала.

– Да ладно тебе паниковать! – ухмыльнулся он. – Думаю, мы просто переволновались накануне и оба ударились в лунатизм. Потому неудивительно, что теперь ты не помнишь, куда сложила свои вещи. Слушай, может ты переоделась наверху? Ну там, где стоит этот сундук? Тогда давай поднимемся и поищем…

Но идти никуда не пришлось. Цветанка радостно вскрикнула – её вещи аккуратной стопочкой лежали на одном из стульев, который стоял у самой дальней стены, и она спряталась за печкой, собираясь переодеться. Вот только одна незадача, сколько она ни старалась, ей никак не удавалось выпутаться из свадебного платья.

Видя, что возня с переодеванием затянулась, Юлиан зевнул и шутливым тоном предложил свои услуги. К его удивлению, девушка выглянула из-за печки и согласно кивнула.

Конечно, он очень старался помочь, вот только толку от этого не было никакого. Нет, платье с превеликой охотой соскальзывало с плеч девушки – она визжала, оказавшись в полуголом виде, и юноша спешно отворачивался, проклиная всё на свете. Но стоило моргнуть глазом, как платье снова оказывалось на месте. Когда оно проделало свой фокус несчётное количество раз, Юлиан смахнул пот со лба и устало поглядел на девушку.

– Вот чёрт! Да что ж это такое?.. Цветик, признавайся, это не твои проделки? Может, ты последовательница Гарри Гудини? Нет?.. Точно нет?.. Проклятье! Ладно, не трясись! Сейчас оно у меня снимется как миленькое!

Азартно блестя глазами, он что есть силы рванул колдовское платье – ткань затрещала, и оно наконец сдалось. Вот только результат превзошёл все их ожидания. Платье полностью исчезло и Цветанка, оказавшись голышом, покраснела так, что это было видно в запечной темноте, едва рассеиваемой светом свечи. Она схватила свою одежду и, заслонившись ею, вопросительно посмотрела на юношу. Опомнившись, тот выпал из столбняка и криво улыбнулся.

– Ну, вот! Я же говорил!.. Кстати, а где это чёртово платье? Ведь я только что держал его в руках. – озадаченный он глянул себе под ноги, а затем огляделся по сторонам. – Ничего не понимаю, а ты?

Удивлённая не меньше него девушка, покачала головой. На всякий случай они взяли свечи и обшарили всю комнату, но бесполезно. Злополучного свадебного наряда нигде не было. В конце концов, Юлиану надоело гоняться за неуловимым платьем, да и сокол, потревоженный их суетой, проснулся и недовольно заклекотал.

– Всё! Хватит заниматься ерундой. Пропало и, слава богу! За окнами темень, давай ещё немного поспим, – предложил он и с блаженным стоном опустился на свой лежак. – Цветик, хватит праздновать труса, – добавил он, видя, что девушка не решается лечь и сидит у стола. – Мне кажется, что платье вернулось туда, где оно лежало… клянусь, оно тебя не съест, если только слегка надкусает.

– Тебе смешно, а я боюсь, – обиделась девушка, не видя, но слыша, что он улыбается.

– Не бойся! Почему-то мне кажется, что сегодня оно больше не вернётся, – отозвался Юлиан, неудержимо зевая. – Ладно, хочешь сиди, а лично я буду спать. Кстати, не забудь потушить свечи, если надумаешь присоединиться. О’кэй? – и не дожидаясь ответа, он повернулся на бок и закрыл глаза.

Цветанка несколько раз клюнула носом, но не выдержала ночного бдения и тоже двинулась к своему лежаку. Она немного повертелась не в силах уснуть и как только заслышала тоскливый волчий вой, подхватила свои вещи и перебралась поближе к юноше. Постелившись рядом с ним, она наконец успокоилась и заснула, а ближе к утру, когда печка остыла, и в комнате похолодало, она прижалась к его спине и уютно засопела. Ощутив её присутствие, тот забеспокоился.

– Полегче, цыплёнок! – пробормотал он сонным голосом. – Эй!.. Я кому сказал? Держи дистанцию, а то нечего будет предъявить будущему мужу. В качестве доказательства своей невинности.

– Я уже замужем, – чуть слышно отозвалась Цветанка, но всё же отодвинулась.

– Верно. Тогда будь добра, побереги мою недавно обретённую мужскую невинность… Ладно, если замерзла, двигайся ближе, – разрешил Юлиан, приоткрыв один глаз. – Кстати, у тебя прекрасная фигура, у таких коротышек, как ты, она не часто встречается.

– Да? – польщённая комплиментом девушка улыбнулась, но тут же заметила: – Интересно, где ты видел столько коротышек с плохими фигурами?

– Естественно, на пляже… не нужно спрашивать, что это такое, всё равно ты не поймёшь. Просто знай, что в этом нет ничего плохого.

– Ну, ладно, – согласилась Цветанка и вскоре снова уснула.

– Чёртова кукла! Дрыхнет хоть бы что, а ты тут майся, – проворчал юноша, чувствуя, что его внезапно покинул сон и, требуя своё, взыграли гормоны. «Блин! Очень жаль, что пришлось расстаться с идеей кривых ног у цыплёнка. Раньше стоило только представить, что они колесом и волосатые, как позыв тут же проходил». Стараясь не разбудить девушку, Юлиан осторожно отпихнул её от себя.

– Бессовестная! Ну, сколько можно?.. Кыш, Цветик, кыш! Эй, я же не железный!..

Но сколько он ни уговаривал, его призывы остались без ответа.

– Ладно, будь по-твоему, – смирился он и, притянув девушку к себе, с блаженной улыбкой положил подбородок на её макушку. – Представим, что это сестринские объятия… О чёрт! Кажется, авария!.. Пропади пропадом такие сестрички!.. А с другой стороны, теперь можно и поспать.

 

Ведьма-оборотень, призраки и прочая чертовщина

Разбуженный на заре вознёй сокола, Юлиан посмотрел на спящую девушку и, натянув куртку и сапоги, бесшумно выскользнул на улицу. Им повезло. Прямо у дома Финист отловил завтрак не только себе, но и своим временным хозяевам.

Юноша с сомнением посмотрел на сбитых соколом пёстрых птичек и решил, что это рябчики – ему доводилось пробовать мясо этих птиц, но он никогда не видел их живьём.

За время пятилетнего бродяжничества юноша избавился от королевских замашек и привык к неприхотливому образу жизни, потому он сам ощипал и выпотрошил птичек и, вернувшись в дом, растопил печку. От запаха жарящегося мяса Цветанка беспокойно завертелась на своём лежаке.

– Подъём, соня! Кушать подано.

Она открыла глаза и, натолкнувшись на смеющийся взгляд юноши, который исподтишка наблюдал за ней, улыбнулась в ответ. Сев, она сладко потянулась.

– Как вкусно пахнет! Где ты взял мясо?

– Крыс отловил! – с готовностью ответил он и замахал руками при виде соответствующей реакции на его слова. – Спокойно, я шучу! Финист от своих щедрот презентовал нам пару рябчиков.

– Ой! Что ж, ты раньше меня не разбудил? Я бы всё сделала.

– Ты так сладко спала, что было жалко тебя будить.

Юлиан перевернул жарящуюся дичь и при этом не забыл полить подрумянившиеся тушки выступившим соком, стекающим в предусмотрительно подставленную плошку. Спохватившись, Цветанка вскочила на ноги и бросилась ему помогать. Он тут же передал ей все кухонные дела, а сам уселся за стол, с удовольствием наблюдая за её суетой.

– Цветик, как у нас с финансами? – спросил он во время завтрака. – У тебя ничего не завалялось в потайных карманах?

– Нет! Ещё вчера всё перерыла, но ничего не нашла, – сокрушённо ответила девушка.

– Ладно, не бери в голову, как-нибудь прокормимся.

Видя, что юноша не расстроился, Цветанка тоже воспрянула духом и после завтрака они засобирались в дорогу.

Молодые люди подготовили сумки с провизией, и кое-что реквизировали из дома, который дал им приют. При этом они не замечали, что за вещами тянутся тонкие нити колдовства и, вспыхивая, тут же гаснут охранные руны. Будь на их месте кто-нибудь другой, горгульи не были бы столь бездеятельны, но юноша явно был их любимчиком и мог мародёрствовать, сколько его душе угодно.

Собравшись, Цветанка вручила ему сумки, а сама взялась за уборку, не желая оставлять беспорядок в комнате, где они ночевали. Наконец, когда всё заблестело чистотой, она вышла во двор дома, и с удовольствием вдохнула свежий утренний воздух, остро пахнущий смолой и лесной зеленью. Всю ночь лил дождь, и молодые люди порадовались, что у них была крыша над головой.

Прежде чем отпустить сокола на волю Цветанка осмотрела его крыло и подтвердила, что оно в полном порядке. Тогда юноша стянул с его головы самодельный колпачок и погладил по пёстрой спинке.

– Ну что ж, Финист, пришла пора расставаться. Лети, малыш! Удачи тебе! – напутствовал он встрепенувшегося сокола и, подбросив его вверх, приставил ладонь ко лбу, наблюдая за вольным полётом птицы.

Сокол взмыл ввысь, а затем сделал круг и, снизившись, уселся ему на плечо. Юноша снова его сбросил и он, вернувшись на этот раз, разразился серией резких протестующих криков.

– Вот видишь! Он не хочет улетать! – ликующе воскликнул он. – А ты говорила, что он дикий!

– Видимо, нет, – согласилась Цветанка и добавила: – Если вы вместе охотились, значит, он признал в тебе хозяина.

– Отлично! Знаешь, дружище, я тоже не хочу с тобой расставаться… О чёрт! – Балансируя на его плече, сокол переступил лапами, ища удобное положение. – Давай-ка, ты спустишься вниз, хорошо? А то не хотелось бы на радостях получить от тебя крылом в глаз.

Юноша пересадил сокола на руку и снова погладил его по пёстрой спинке.

– Скажи, красавец! – с гордостью проговорил он.

Цветанка внимательно посмотрела на грозного пернатого хищника.

– Очень хорош. Судя по виду, птица здоровая и находится в самом расцвете сил, – подтвердила она. – Жаль, что я не знаю, к какой он относится породе. Тогда я смогла бы рассказать тебе о его повадках.

– Ничего! У нас ещё будет время познакомиться? Правда, малыш?

Они шагали по заросшей лесной тропинке, высокая трава которой щедро орошала их водой. Юноша шёл впереди и увлечённо болтал с соколом, который отвечал ему негромкими гортанными звуками: как будто понимал, что он ему говорит. Девушка шла позади и потихоньку вздыхала, чувствуя себя лишней в их дуэте. «Умри я сейчас, никто даже не заметит, – подумала она с обидой. – Вот сокола он ни за что не бросит, не то что меня…»

Остановившись, Юлиан обернулся.

– Цветик, не отставай! – когда она приблизилась, он пригляделся к девушке. – У тебя точно ничего не болит?

– Нет!

– Может, по запарке ты вчера не заметила, а сегодня…

– Да нет! Не беспокойся, у меня ничего не болит.

Девушке стало стыдно своих мыслей и она, покраснев, спряталась за платком. Но Юлиан по-своему расценил её смущение, и на его лице появилось понимающее выражение.

– Если тебе нужна будет остановка, ты говори, не стесняйся, хорошо?

– Хорошо, – ответила Цветанка и заполыхала как маков цвет, догадавшись, о чём он подумал.

– От стресса цикл может сбиться, и они могут начаться раньше срока. В первый день у многих болит живот, а у тебя? – не унимался Юлиан.

– Ничего у меня не болит! И не с чего болеть! – выпалила девушка и чуть ли не бегом бросилась вперёд.

– Слушай, тогда чего ты куксишься? Можешь сказать по-человечески, а не бегать от меня? – возмущённо спросил Юлиан и, перехватив взгляд девушки, невольно брошенный ею на сокола, он наконец догадался в чём дело. – Вот дурочка! Нашла к кому ревновать!

– Я не ревную! – Цветанка остановилась и всхлипнула. – Просто я скучаю по родным, особенно по отцу!

– Тогда нужно было вернуться домой, а не бегать за мной с риском для жизни, – сказал Юлиан с холодком в голосе.

– Думаешь, я побежала бы за тобой, если бы могла вернуться домой?! – рассердилась девушка и снова бросилась прочь, но он быстро поравнялся с ней.

– Хочешь сказать, что без мужа тебя не примут дома?

– Да! – неохотно ответила Цветанка.

– А если бы мы не встретились, что бы ты делала? – допытывался юноша.

– По-прежнему шла бы, куда глаза глядят…

– Пока не угодила бы в беду, – докончил он за неё и, неслышно вздохнув, добавил: – В общем, так оно и вышло. Если бы мы не встретились, что само по себе уже чудо, неизвестно, чем бы закончилась твоя встреча с разбойниками. Точней, очень даже известно, тебя ограбили бы и оприходовали всей бандой… Ладно-ладно, цыплёнок! Не сверкай на меня глазами. В случившимся нет твоей вины и вообще всё хорошо, что хорошо кончается. – Юлиан взял девушку за руку и ободряюще улыбнулся. – Ничего, вместе мы отобьёмся от всех неприятностей.

– Думаешь? – она недоверчиво глянула на него.

– Уверен! Ну что, мир? – предложил юноша.

– Мир! – согласилась Цветанка, и её пальчики сжали его ладонь. – Правда, сегодня чудесная погода? – счастливо жмурясь, спросила она.

– Просто замечательная! Вот и Финист подтвердит…

Сокол сорвался в полёт и, вернувшись, уселся на плечо девушки. Она растеряно посмотрела на Юлиана и тот засмеялся.

– Я же говорил, что он – умница. Понял, что ты сердишься, и теперь подлизывается к тебе. Ну-ка, иди ко мне! – он пересадил сокола к себе на руку и поощрительно глянул на девушку. – Ну, давай! Он точно тебя не тронет. – И она, затаив дыхание, погладила птицу. – Вот видишь! А ты боялась!

– Финист! – Осмелевшая Цветанка коснулась гордо посаженной головки сокола и восторженно выдохнула: – Хочешь мяса, малыш? У нас ещё немного осталось…

– Но-но! Совершенно незачем его перекармливать, вдобавок жареным мясом, – заявил Юлиан, пресекая на корню попытку подкупа своего питомца.

– А ты заметил, что сокол похож на тебя? – весело воскликнула девушка. – Его оперение точь-в-точь повторяет цвет твоих волос, и глаза у вас одинаковые. Поначалу я даже подумала, что это ястреб. Ведь соколы, которых я видела у дядьки Леля, были значительно меньше и глаза у них чёрные. Чувствую сердцем, что здесь не простое совпадение. Похоже, Финист изначально предназначался тебе…

– Что ты хочешь этим сказать? – перебил её насторожившийся Юлиан.

– Это не настоящая, а колдовская птица, – ответила Цветанка. – Думаю, нам её послала госпожа Аделия. Ведь она же ведьма, а они всё могут.

Юлиан недоверчиво фыркнул.

– Глупости! – воскликнул он и встревожено посмотрел на сокола. – Финист, не вздумай исчезать! Мне наплевать на твоё происхождение, главное, что я очень рассчитываю на твою помощь и, вообще, это будет крайне нечестно с твоей стороны! Хозяева тоже люди, чтобы их можно было вот так запросто бросать!

Сокол негромко заклекотал, и юноша посветлел лицом.

– Что он сказал? – не утерпела Цветанка.

– Если в приличных выражениях, то можно перевести примерно так: мол, нужно быть последним идиотом, чтобы верить всяким невежественным дурочкам.

– Тьфу, на вас, бездельники! Знать вас больше не хочу!

Рассерженная девушка дулась до тех пор, пока один из спутников не вручил ей в знак примирения огромный жутко красивый гриб, а другой – принёс ей в клюве жирную мышь, которую по-джентельменски положил у её ног. В результате она не устояла и сменила гнев на милость. Гриб Цветанка оставила в лесу – тот оказался беспримесной поганкой, а от мыши великодушно отказалась. Финист не обиделся и с удовольствием сожрал собственное подношение.

Вскоре просека закончилась, и молодые люди побрели по чуть заметной тропинке, теснимой с двух сторон высоченными елями. Чтобы не попасть под холодный душ, они старались не дотрагиваться до намокших лап. На этот раз проводником выступала девушка, заявившая, что знает, как выйти из леса. Но спустя некоторое время Юлиан засомневался в этом.

– По моим расчётам мы уже должны были выйти на дорогу. Слушай, мы не заблудились?

Цветанка отрицательно покачала головой, и сказала, что они идут правильно. На все расспросы, в чём кроется причина её уверенности, следовал уклончивый ответ – мол, она знает, вот и всё. Конечно же, направление ей указал кулон, но она помалкивала об этом. Несколько раз она порывалась рассказать юноше о необычных свойствах его подарка, но каждый раз её удерживало внутреннее сопротивление. Вдобавок она осторожничала после того, как выяснилось, что её мать родом из Ночного королевства.

Лес всё не кончался, и девушка уже сама засомневалась, правильно ли они идут, но после полудня в просветах между деревьев показались повозки, верховые и пеший люд. Обрадовавшись, что вышли туда, куда стремились, они сделали небольшой привал, а затем направились к городу, который лежал на пути в Ночное королевство.

По ровной дороге, мощённой камнем, шагалось легко и быстро. Как правило, юноша был общителен, но сейчас он держался особняком, не стремясь присоединиться к тем, кто двигался с ними в одном направлении.

На второй день пути позади них раздалось ржание лошадей и топот копыт. Юлиан сразу же выделил в приближающемся шуме металлическое бряцанье, сопутствующее тем, кто носит оружие и доспехи. Поскольку он не понаслышке знал, сколько неприятностей могут доставить вооружённые люди, то поспешил заблаговременно убраться с их пути.

Они затаились в густом подлеске и, как оказалось, вовремя. Из-за поворота выскочил вооружённый отряд, который догнал большую группу путников, и командир начал о чём-то их расспрашивать. Тем временем остальные воины внимательно присматривались к людям. Юлиан и Цветанка встревожено переглянулись, когда пожилой мужчина, одно время шедший рядом с ними, указал в их сторону. Не сговариваясь, они бросились вглубь леса.

Их бегство не осталось незамеченным. Всадники подлетели к краю дороги, где они скрылись, но почему-то не стали преследовать. Развернув лошадей, они с гиканьем умчались назад.

Молодые люди шли по бездорожью, стараясь не терять дорогу из вида, но ближе к вечеру девушка сбила себе ноги до кровавых мозолей. Она сняла башмаки, но надолго её не хватило. Судя по страдальческим гримасам, ей не часто приходилось ходить босиком. Тогда юноша, не слушая её возражений, повернул к дороге.

Поначалу они осторожничали, но больше им не встретилось военных патрулей. Успокоившись, они присоединились к весёлой группке крестьян, возвращающихся домой с праздника в соседней деревне.

Добродушная женщина средних лет прониклась сочувствием к юной парочке и угостила их кисловато-острым сыром со слезой и свежим хлебом. Когда она стала расспрашивать, кто они и куда идут, Юлиан соврал ей, что они сбежали от родственников Цветанки, якобы не желающих отдавать её замуж за нищего студента. Он так красочно расписывал их знакомство и свои подвиги ради тайных встреч с любимой, что девушка сама заслушалась. Заметив это, он украдкой ей подмигнул, и она вздохнула. «Вот ведь врун!.. Жаль, что в его словах нет ни крупицы правды… почему нет? Юлиан уже дважды спас меня: от разбойников и от озверевших крестьян!»

В Эдайне женщины гордо держали голову и в одежде не соблюдали особых правил, а молодые ведьмы и вовсе щеголяли в рискованно коротких нарядах. Цветанка поглядела-поглядела на своих ровесниц и, решившись, стянула платок с головы. Поймав удивлённый взгляд Юлиана, она лукаво улыбнулась и распустила волосы. Тёмная блестящая масса кудрей упала ей на грудь и растеклась по спине. Он смерил её странным взглядом и, спохватившись, мимикой и жестами показал, что она выглядит просто изумительно. Это было так забавно, что девушка не удержалась и засмеялась.

Не обращая внимания на их переглядывания, крестьянка, бывшая основательно навеселе без умолку болтала, рассказывая о немудрящей деревенской жизни. В основном, это был любимый набор сплетен кумушек у колодца – кто на ком женился, кто умер, и кто из супругов погуливает на стороне. Пожаловалась она и на то, что коровы стали меньше давать молока, поскольку у них завелась чёрная ведьма, а затем спросила какой они веры. Юлиан насторожился, не зная, что ответить, и многозначительно посмотрел на Цветанку, но та тут же простодушно брякнула, что она мусульманка. Женщина отнеслась совершенно спокойно к её заявлению и сказала, что поклоняется богине любви и плодородия Сьефнейг, которая даёт полям обильный урожай, а живым тварям – обильный приплод. Успокоившийся юноша сказал, что он христианин и женщина, стрельнув в него глазами, стала выспрашивать, что это за религия.

Слово за слово выяснилась причина такого любопытства. Оказывается, недавно у них побывал заезжий католический проповедник. Пламенно проповедуя веру в Единого, он склонял простодушных деревенских жителей забыть о древних богах и принять единственно правильную религию. Юноша насмешливо фыркнул. Обращение язычников и здесь шло по знакомой схеме – запугивание адскими муками и обещание райского блаженства. Он удивился либерализму властей королевства Эдайн, которые индифферентно относились к заезжим миссионерам. Ведь они не только проповедовали новую веру, но и явно настраивали местное население против ведьм – оплота древней религии.

За разговорами солнце подкатилось к краешку горизонта, и подвыпившие крестьяне пригласили юных молодожёнов переночевать в их деревне и те не стали особо отказываться. Приютила их всё та же гостеприимная болтушка, назвавшаяся Кларой. После обильного ужина, за которым перепал кусочек сырого мяса и соколу, она отправила их на сеновал, расположенный в огромном амбаре. Разбирая сумки, Цветанка вскрикнула.

– Что за паника? – поднял брови Юлиан, пристраивавший сокола на насесте.

– Ты только посмотри! – девушка продемонстрировала ему свадебное платье, которое они до этого тщетно искали в таинственном доме в лесу.

– Не трясись, цыплёнок! – постарался Юлиан подбодрить напуганную девушку. – Одно из двух, либо ты скрытная клептоманка, либо по рассеянности засунула платье в сумку.

Он уклонился от объяснений непонятного слова и Цветанка, сообразив, что оно означает что-то нелестное для неё, проворчала, что никакая она не клептоманка и прекрасно помнит, что именно укладывала в свою сумку и, вообще, нужно быть совсем уж дурочкой, чтобы положить это платье, а потом ещё забыть о нём.

– Вот, блин! – воскликнул юноша, разглядывая странный наряд. – Ничего не замечаешь?

Цветанка пригляделась и тихо ахнула.

– Всемогущий Аллах! Это какое-то колдовство!

И в самом деле, платье выглядело так, будто оно только что вышло из-под иголки искусницы-портнихи. Шёлк и кружева утеряли былую ветхость и желтизну и переливались первозданной белизной.

«Какая-то чертовщина!» – озабоченно подумал Юлиан, и потянулся было к найденному в доме кинжалу, с которым произошла та же метаморфоза, что и с платьем, обнаружившимся в сумке девушки. Основательно заржавевшая рухлядь превратилась в прекрасное оружие, украшенное крупными прозрачными камнями, и юноша не сомневался, что они драгоценные, поскольку ещё не наступило время для таких искусных подделок. Но при здравом размышлении он передумал, опасаясь, что девушка окончательно перепугается, узнав, что с его находкой произошло то же самое.

– Ладно, не переживай, Цветик. Во дворе я видел верёвку с сохнущим бельём. Предлагаю сделать подарок нашей гостеприимной хозяюшке. Может, оно ей пригодится. Насколько я помню из её болтовни, Клара вдова и, значит, потенциальная невеста.

С этими словами Юлиан выскользнул за ворота сеновала и, вскоре вернувшись, плюхнулся рядом с девушкой.

– Порядок! Платье сменило хозяйку, потому можешь не волноваться. За Клару тоже не беспокойся. Она говорила, что поблизости живёт очень сильная ведьма. Если платье будет фокусничать, она живо доведёт его до кондиции.

– Всё равно как-то нехорошо так поступать, – засомневалась Цветанка.

Юлиан потянулся к затылку.

– В общем-то, действительно неудачная идея, но что сделано, то сделано. Давай оставим всё как есть до утра, а там подумаем, что делать. Кстати, у нас одно одеяло на двоих. Сама понимаешь, было неудобно просить второе, когда мы назвались молодоженами.

– А ты где ляжешь? – спросила девушка, расположившись на ночлег.

– Если намекаешь, что я должен оставить тебе одеяло, а сам удалиться, как порядочный джентльмен, то дудки! Я не собираюсь мёрзнуть.

– Тогда ложись. Чего ты стоишь?

– Думаю, во что мне обойдётся твоё соседство.

– Ладно, хочешь, сиди, а лично я буду спать. Кстати, если надумаешь присоединиться, то не шурши соломой. О’кэй?

Повернувшись на бок, Цветанка закрыла глаза.

– Ах ты, нахалка! Ездишь мне по ушам моими же собственными словечками. Ну-ка, двигайся, а то загребла себе всю самую лучшую солому, а мне оставила какие-то палки. Эй-эй! Куда ты укатилась? Дует же по спине. – Повернувшись, Юлиан притянул к себе девушку и, уткнувшись носом в её волосы, тихо засмеялся. – Совсем другое дело!.. Кажется, такие ночёвки у моих предков назывались обжимками, а у вас такое практикуется?

– Да… после свадьбы сколько угодно.

– Цветик, прекрати меня провоцировать…

– Тогда убери от меня руки.

– Подумаешь, какая недотрога! Ну и мёрзни в одиночестве.

В подступившей темноте в амбар, крадучись, проскользнула чёрная кошка. Насторожённо сверкая синими глазами, она прокралась поближе, и задержала взгляд на лицах молодых людей. Даже во сне они не расставались. Цветанка прижималась к груди юноши и на её губах блуждала безмятежно-счастливая улыбка.

Сокол резко вскрикнул и кошка, зашипев, стремительно сорвалась с места. Чёрной молнией она промелькнула в приотворённых дверях амбара. Как только неожиданная посетительница исчезла из-под лестницы вышла призрачная девушка в сопровождении огромного белого волка.

«Как думаешь, что нужно ведьме?»

«Не знаю, Луиза, но мне не нравится её визит».

«Мне тоже. Похоже, она тоже нацелилась на нашу парочку. Боюсь, это осложнит выполнение задуманного».

«Не беспокойся, мой ангел. Сейчас я её убью».

Волк двинулся следом за кошкой, но призрачная девушка его удержала.

«Рихард, постой! – её голосок задрожал. – Не связывайся с ведьмой! Я чувствую в ней колдовскую силу, очень похожую на силу нашей Царицы».

«Не преувеличивай, Луиза. Это невозможно. Помнишь, я говорил, у кого она черпает свою силу».

«Похоже, не только она».

«Что ж, если ты права, то я буду только рад. Если ведьма черпает силу из того же источника и имеет зуб на Царицу, значит у нас новый союзник», – волк оскалился в довольной улыбке.

«Эй, ты не забыл, что ведьмы ненавидят вампиров?» – тревожно спросила девушка-призрак.

На морде зверя появилось снисходительное выражение.

«Поверь, ничто так не объединяет, как общий враг».

«Будь осторожен, Рихард, однажды нас уже погубила твоя самоуверенность».

Зверь состроил умильную мину и ткнулся лобастой головой в руку девушки.

«Не печалься, мой ангел. Верь, я больше не подведу тебя».

«Ах ты, подлиза! – присев на корточки, девушка-призрак обняла волка за шею и прижалась щекой к его морде. – Не сомневайся, любимый! Я всегда буду тебе верить, какую бы глупость ты снова не совершил».

«Вот спасибо за такое доверие!» – рассердился зверь. Вырвавшись из объятий девушки, он исчез за дверью, и вслед ему понеслось эхо призрачного смеха.