После самолёта мне кажется, что мы ползём, а не едем со скоростью 160 км. Дядя Юра победил в борьбе за меня и усадил в свою машину. Но на заднее сидение тут же устроились два пока неизвестных мне типа, которые жаждали моей крови. Или, скорее всего, мозга! И теперь обсуждали вопрос — куда меня везти.

— Дайте парню отдохнуть, выспаться, потом ответит на все вопросы — Настаивает крестный.

— Юра! Да меня шеф с дерьмом съест! Ты же понимаешь, я буду возле его кровати стоять, ждать пока проснётся! Семь лет! Семь долбанных лет мы его искали! — Ага! Значит всё — таки я не погиб! И этот тип хорошо с крестным знаком, раз на имя называет. Мне совершенно все равно, куда меня повезут. У меня эйфория! Я сделал это! Вы целой организацией меня не могли найти, а я один добрался через кучу границ, за тысячи километров!

— Скажи только одно сейчас, куда ты делся после взрыва машины? — Умоляющим голосом просит второй. Все притихли.

— Я в туалете был. А потом меня полиция прогнала.

— Жесть! А у нас каких только версий не было! Отправил с кем-то другим, похитили, полиция скрыла тело. А тебе отец ничего…

— Рома! Потерпи! — Обрывает первый — Юра, черт с тобой, едем к тебе. Но я от него ни на шаг!

— Вот и хорошо, посидим, коньячку попьем, пока он поспит. Когда тебя еще затянешь — Согласился дядя Юра.

— Я не хочу спать.

— Вот молодец! Юра, ты, что ползёшь как черепаха! Дай я сяду!

— Гриша! Успокойся, никуда он не денется!

Да, теперь я понимаю, почему меня так быстро доставили. Боюсь, только — я их разочарую.

Высотка, этажей двадцать пять примерно. В лифте Гриша нажимает кнопку шестнадцатого этажа. Не сводят с меня глаз, словно боятся, что исчезну.

— Вот мы и дома! — Дядя Юра пропускает меня первого в квартиру. Только успеваю разуться, из комнаты вылетает что-то лохматое в пижаме. Бросается ко мне…. Что? Не верю своим глазам!

— Мартышка?! Чебурашка?! — Одновременно выдыхаем мы. Та самая девчонка с посольства! Кира?

— Э, дети, вы что? — Растерялся крестный.

— Папа! Это тот самый мальчик из испанского консульства! Помнишь, на Новый год!

— Твою ж мать! — От удара по стенке с полки что-то посыпалось — Кира! Ты не смогла его узнать?

— Как? Ты сейчас узнал?

— Я сразу узнал, вылитый отец.

— Так ребята! — Вмешивается Гриша — Я ничего не пойму, какой-то мексиканский сериал. Давайте скорее дадим нашему герою что-нибудь в зубы, погрызть, и пусть рассказывает.

— Кира, сооруди быстренько нам всем перекусить — Дядя Юра силой выпихивает упирающуюся Киру на кухню. У меня тоже вопросов много, но нужно и о своих желаниях заявить.

— Мне бы в душ сначала. И в туалет. С взлёта в Иркутске терплю.

— Не удивительно, мы на таких самолётах не летали! Я б наверно прямо в кресле обос…

— Гриша! Сходи Кире помоги приготовить на стол — Прерывает дядя Юра — Дениска, туалет вот, я пока найду тебе переодеться.

Неужели я дома? Пусть не совсем дома, но у родных, близких людей. Еще утром и не мечтал о таком. И так завертелось. Блин, с Богданом нужно что-то решить.

Заходим в ванную. Ничего себе! Джакузи!

— Кира захотела — Чуть смутился крестный — Вот тут включать, это аэрация. Я тут сам толком не разобрался. Полотенце, халатик Киры — тебе как раз будет, ничего что девичий?

— Всякое приходилось носить — Сейчас меня уже с девочкой не спутаешь.

Григорий попытался тоже войти в ванную.

— Гриша, ты куда?

— Да я посижу тут в уголке, он же не девочка. Могу отвернуться.

— Иди в… на кухню! Никуда он не денется! — Крестный выталкивает Гришу.

Наконец мы наедине.

— Дядь Юр, ты им доверяешь? Мне при них всё можно говорить?

— Им как раз можно. Это мне могут не всё разрешить слушать. А с Гришей мы учились вместе, это потом он пошёл по другому профилю. Да ты его должен помнить, он был у нас несколько раз при тебе еще. К тому же он крестный Киры.

— Не помню. Просто отец мне сказал тогда, перед поездкой — доверяй только крестному. Ну и…ей — Не смог выговорить — мама.

— Денис, мама, понимаешь, ты не должен о ней плохо думать. Ты многое не знаешь — Крестный еще не привык ко мне, совсем не такой, каким я его помню.

— Я и не думаю плохо. Совсем никак не думаю.

— Давай, мойся, потом поговорим.

И вот я чисто вымытый сижу за столиком в кресле, как падишах. Еды наставили уйму. Себе тоже поставили тарелки и налили рюмки, но никто не притрагивается. Сидят, смотрят мне в рот, даже неудобно.

— Вы спрашивайте, я готов — Предлагаю с набитым ртом — Я люблю поговорить за едой.

— Кира! Спать! — Командует крестный. У Киры делаются круглые глаза. От возмущения даже не может ничего сказать.

— Пусть пока остается — Разрешает Гриша. Он резко преображается, теперь похож на тех волкодавов из Иркутска — Денис, давай начинай с момента после взрыва машины. Нет, с момента вашего выезда из дома в Неваде. Всё что помнишь.

— С выезда? Саму дорогу совсем не помню. Было жарко, я много пил и бегал в туалет раз пять. Первые три раза отец ходил со мной, потом надоело, стал отпускать одного.

Рассказ неоднократно прерывается вопросами. Какие вещи были с собой, в чём я был одет, о чём говорили в пути. Только когда стал рассказывать о своей эпопее после ухода с места взрыва, вопросы прекратились. Слушают внимательно, но я решился тоже задать вопрос.

— Скажите, а кого вместо меня посчитали погибшим? Как… мама…могла меня опознать?

— Денис — Гриша посмотрел на Киру — Давай на твои вопросы ответим позже.

— Хорошо. Тогда продолжаю. Больница была для бедных, но телевизор там был. Я случайно увидел в новостях сюжет об отце. Вот тоже хотел спросить, кто его на самом деле… Тоже потом? Ну ладно.

— Это не наши Дениска — Ответил дядя Юра, несмотря на предупреждающий взгляд Гриши — Позже ты поймешь, почему это точно не наши. Давай дальше.

К рассвету я дошел только до побега из колонии и начала работы на Крюгера. Стал зевать, хотя и пытался сдерживаться.

— Погоди — Остановил меня Гриша — Нам это всё интересно и мы не раз тебя заставим рассказать подробно. Но главное не это. Кира, детка, извини, но тебе придется выйти.

— Ей в школу пора собираться — Напомнил крестный.

— Я не пойду!

— Кира! У нас сейчас пойдет секретный разговор. И возможно очень надолго, успеешь вернуться.

Кира ушла собираться, я попросил кофе, походил, размялся. Минут через двадцать усаживаемся для продолжения. Гриша достает бланк.

— Это подписка о неразглашении. Предупреждаю — это очень серьезно. Отвечать будешь не только ты, но и твой опекун — Указал на дядю Юру.

— Я еще не опекун!

— Завтра оформим! Прочитай и подпиши.

Прочитал. Задумался над подписью. Никогда не расписывался настоящей фамилией. Попробовал на газете варианты подписи.

— Вот так пойдёт?

— Да, нормально. Подписывай. Хорошо. Теперь слушай.

— Мне выйти? — Дядя Юра.

— Оставайся. Ты уже давал подписку, да и большую часть знаешь. Так вот Денис, чем занимался твой отец — ты в курсе. Нам рассказали о твоем интересе к его трудам. Холодный ядерный синтез — это открытие, которое изменит мир. К сожалению, в России у него не получилось это сделать. После двух лет исследований оказалось, что тот вариант, который он считал перспективным — ошибочный. В то же время наши агенты в США докладывали, что американцы близки к открытию. Но подобраться к ним не удавалось. Состоялся серьёзный разговор с твоим отцом. Он попросил на работу три года. Но у нас, тогда была уверенность, что американцы на финишной прямой. И разработали план. Профессор Серебряков уезжает в США, заявляет о конфликте с властями России. Мы сделали всё, чтобы ему поверили. Объявили предателем, лишили всех званий. Даже ты был частью плана. Трудно было его уговорить взять тебя с собой, но если бы ты остался — доверия ему, было бы меньше. Всё прошло как по маслу. Его допустили к работе. Но следили за каждым шагом. Выход в интернет закрыли, везде сопровождали. У нас был единственный способ связи. Твоя мама.

— Что? — Я встал, потом упал обратно.

— Да, именно. Их развод был частью плана. За ней тоже следили, но менее усердно. Трудно контролировать человека, который сопровождает такого артиста. Гастроли, концерты. Именно там с ней связывались наши люди. А с отцом она общалась на судах, где решался вопрос о тебе. Ему шли навстречу и ты оставался с ним. И была возможность новых судов, встреч. Условными фразами, сигналами, он передавал информацию. Так мы узнали, что на самом деле американцы тоже зашли в тупик. А потом на последнем суде он передал, что решил задачу. Там же он дал согласие вернуть тебя матери. И в тот день вы ехали к ней, ты должен был остаться с ней. Информация об открытии тоже должна была быть с тобой. Или в твоих вещах или на тебе. Не знаю, в каком виде, но она была. И нам нужно узнать, уничтожена она бесследно или перехвачена кем-то. Теперь ты понимаешь, как важно, чтобы ты вспомнил каждое слово, каждое движение, всё, что может навести на след. Шанс почти призрачный, но мы должны попытаться. Я буду задавать вопросы, а ты максимально напрягай свою память.

— Не надо.

— Что?

— Не надо задавать вопросы. Я знаю, где это было — Посмотрел на их бледные лица с беззвучно открывающимися ртами, и добил — И знаю, где это сейчас.

Наконец мне разрешили поспать. Гриша с Романом убежали докладывать начальству, дядя Юра — на работу, Кира в школу. Меня закрыли в квартире, предварительно уложив в постель. Отбой!

Проснулся сам. Открываю глаза — рядом сидит Гриша.

— Я никуда больше не сбегу! Зачем меня стеречь?

— Я только пришел. Жалко стало будить, вот присел. Давай парень, собирайся. Руководство желает лично пообщаться с тобой.

— Пять минут мне дайте — Посетил сан. узел, умылся. А одежда мокрая — дядя Юра её в стиралку бросил всю. В Кириной, к генералу? Нет уж!

— Мне надеть нечего — Сообщаю Грише.

— Сейчас найдем! — Уходит в другую комнату. Чувствует себя как дома. Выходит вскоре с охапкой одежды — Выбирай!

Джинсы мне малы. Пара футболок в обтяжку, остальное всё ярко выраженно как женское.

— Колготки не одену!

— Это не колготки, это ассинки, их и мальчики носят — Пытается убедить Гриша.

— Я не из тех мальчиков, которые такое носят!

— Чёрт! Ладно, жди, я сейчас — Убегает, снова замкнув меня. Я успел только закипятить и выпить чай, слышу звук открывающейся двери. Подумал что Кира, но это Гриша. С двумя пакетами.

— Меряй, что-то подойдёт.

Всё новое, с ценниками. Брюки, рубашки. Где-то рядом магазин. Подошел спортивный костюм, немного только брюки подвернул. Выходим в подъезд — Гриша берет меня за руку.

— Дядь Гриш, вы нормальный? — Вырываю руку — Куда я сбегу, если я два года сюда добирался? Или вы из этих, которые мальчиков любят?

— Денис! Такое придумать! — Мне удалось вогнать в краску работника органов! — Извини, просто я на нервах. Ничего ведь пока не ясно. Думал, с твоим появлением решатся вопросы, а оно вон как получается.

На улице уже темно.

— Уже ночь? А где дядя Юра и Кира?

— Кира на тренировке, а Юра уехал в Словению на два дня по работе. Так что вы с Кирой вдвоем на хозяйстве.

В машине задаю мучивший меня вопрос.

— Почему мама меня опознала?

— Её заставили так сделать. Она больше года была под следствием, ходила с браслетом. Так и не смогли ничего ей предъявить. А с тобой… Американцы попытались обмануть нас, чтобы мы прекратили поиски. Мы сделали вид, что поверили. Кроме нашего отдела никто не в курсе, поэтому тебя и не вычислили сразу, в Чите.

— А кто убил отца так и не узнали?

— Есть предположения, но нет доказательств. Дело в том, что утечка произошла у нас. Предателя вычислили, но было поздно. Саудиты купили его за пятьдесят миллионов на счёт. Исполнителей убийства американцы нашли. Только труппы. Из китайской группировки. Но заказчики точно не Китай, им это не выгодно было. Они наоборот заинтересованы в открытии, а кто его сделает им не столь важно. Только повторяю, Денис, это всё секретная информация. Особенно о твоей маме. Она все это время продолжала тебя искать, не одна, разумеется. И по приютам искали, но ты туда попал позже, к сожалению. А то, что отец не предатель — не секрет. В США это узнали сразу, именно поэтому не было никакого шума. Для них ситуация неприятная и для нас — смогли договориться. Так что ни мы, ни они особо не афишируем до сих пор происшедшее. А вот если мы сможем получить в руки то, что ищем больше семи лет — тогда имя твоего отца будет звучать наряду с именами Эйнштейна, Ньютона. Да думаю, даже выше их.

— Но тогда нефть и газ станут никому не нужны?

— Не столь всё трагично. Переходной период будет длительный, а доходы от новой технологии на порядок превысят нефтяные прибыли. Наши олигархи готовы к такому.

— То есть, доходы снова получат олигархи, а не страна? А какое они имеют отношение к открытию? — Возмутился я.

— Ты не так понял. Доходы получит государство. И ты, кстати, как наследник. Запасы нефти в России подходят к концу. Фактически лет через пять останется только для внутреннего потребления. С газом ситуация лучше. Но также нужно думать о будущем. Внедрение новых технологий потребует больших расходов, государство само их не потянет. Тут олигархи и подсуетятся. А вообще, нечего пока делить шкуру неубитого медведя! — Завершил Гриша.

Как раз и приехали. Скромное здание, недалеко от Кремля. Несмотря на заметное почтение, с которым дежурный разговаривал с Гришей, меня не хотели пропускать без документов. Помог звонок «сверху». Поднимаемся на второй этаж. Кабинеты только с номерами, никаких названий. В один такой и заходим. Секретарша — симпатюля! Засмотрелся на неё, чуть не упал, споткнувшись о ковёр. За двойными дверьми огромный кабинет. Длинный стол, с рядами стульев. И никого.

— Прибыли? — Через боковую дверку вошел высокий черноволосый мужчина. Молодой для генерала, чуть больше сорока на вид — Так вот какой ты, герой! Все разведки мира вокруг носа обвёл!

Крепко жмёт руку. Жестом указывает на ближний к нему стул. Рассаживаемся.

— Ко мне можешь обращаться Леонид Данилович. Давай ка, расскажи мне всё, что касается главного вопроса. Хочу услышать из первых уст. Вдруг, какая деталь ускользнула от внимания моих разгильдяев.

— Хорошо Леонид Данилович. Если с начала, то… Когда мы утром собирались в дорогу отец заставил меня одеть плавки. Они мне были маленькие и я не хотел, даже плакал. Но он настоял. Хотя до этого наоборот, не разрешал мне их носить, говорил что вредно. Потом, когда я уже жил в трущобах они совсем порвались, других то, у меня не было. Пришлось использовать их как тряпку. А на них сверху такой, пластиковый значок, с Саймоном. Мультфильм был такой — Генерал кивнул, продолжай — И вот я протирал обувь и этот значок рассыпался. Смотрю — выпал какой-то черный квадратик. Хоть и маленький был, но видел раньше карты памяти для телефона и понял что это такое. Но как он туда попал, тогда я не сообразил. Сунул его в карман и забыл. А когда меня привезли в приют — повели мыть. Сказали — снимай всю одежду, дадим тебе другую. Я, когда они отвернулись, по карманам — что ценного у меня есть. Нашел эту карту памяти. Думаю — куда спрятать? Под подоконником была трещинка в стене, маленькая. Сунул туда, думаю — потом заберу. А она провалилась глубоко, никак не достанешь. Когда второй раз попал опять в ту комнату, прихватил с собой полоску металлическую. А там плитку поклеили! Вот так она там и осталась.

— Ты уверен, что плитку клеили прямо на стену? — Такого вопроса Гриша не задавал, а генерал сообразил! — Или там ободрали штукатурку и выбросили весь мусор, а потом только клеили?

— Там не было штукатурки. Это здание, наверное, только построили, стена была из кирпича, только швы видно. Вот между кирпичами она и провалилась.

— Сможешь точно нарисовать план этой комнаты и указать местонахождение той трещины?

— Нет. Я не помню даже, сколько там окон было. Если увижу, тогда смогу примерно указать. И то, не уверен.

— Леонид Данилович, дайте приказ, за ночь по кирпичику разберут и просеют — Подал голос Гриша.

— Приют в центре города. Полно сотрудников, охрана. Если не знать точное место — быстро не получится. А второго раза нам не дадут. Что там со спутником?

— Через пятнадцать минут — Посмотрев на время, доложил Гриша.

— Тогда пойдём.

Втроем выходим из кабинета, опускаемся на первый этаж, потом еще ниже. Комната с несколькими большими мониторами. Но включен только один. На нём…..планета?

— Денис, в это суперсекретное место и наши сотрудники не все доступ имеют — Улыбается генерал — Через несколько минут спутник будет в нужном районе. Погоду обещают безоблачную. Твоя задача указать точное местонахождение этого здания. Дадут приют крупным планом, всю территорию. Видео хорошего качества не обещаю, а фото сколько угодно.

Ждём. Вот изображение стало увеличиваться. Очертания города. Здания, крупнее. Я толком ничего не успел рассмотреть, изображение сменилось на лесной массив.

— Выводить фото? — Спросил оператор.

— Да, общий вид. Смотри Денис, это приют сегодня. Возможно, там что-то снесли или пристроили. Постарайся разобраться.

Вид сверху совсем не такой как с земли. Главное здание я узнал. Выход тут, тогда в душевые сюда. А вот этого я не помню. Беру указку протянутую генералом.

— Вот тут спальни, там же воспитатели и директорская. Сбоку столовая. А сюда прачка и баня. Вход был отсюда, небольшой коридорчик и потом раздевалка. Вот примерно в этом районе. Окно — Ненадолго задумался — На эту сторону. Примерно посередине, но сколько их там всего — не знаю.

— Хорошо. Нарисуй схему, окно и подоконник. Укажи, на каком расстоянии от подоконника и от краев окна находится объект — Мне дали лист бумаги и карандаш. Напрягаю память, примерно ладонь… это сантиметров десять. Нет, тогда ладонь у меня была меньше — 6–7.

— Вот. Плюс, минус пара сантиметров — Заканчиваю чертёж.

— Замечательно. Пойдём — Возвращаемся в кабинет генерала. И опять рассказываю в пятый раз с самого начала. Вопросы, вопросы, вопросы. Сколько было сумок, видел ли я, когда отец собирал вещи, что помню из телефонных разговоров и так далее. На стене часы показывали одиннадцать ночи, когда я добрался до путешествия на «Глории». Секретарь принесла бутерброды и кофе, перекусили, продолжил дальше. Больше не перебивали, поэтому управился за час с небольшим.

— Вот полковник, каких ребят нужно на службу брать. Я уже на пенсии буду, пока он подрастёт, а ты смотри, не упусти! — Сделал вывод из моих путешествий генерал. Гриша — полковник? Офигеть, а я его дядя Гриша! Еще и педофилом обозвал!

— У меня просьба есть! — Когда еще попаду к генералу!

— Говори, что сможем — сделаем.

— В интернате мальчик один, тот который звонил обо мне. Можно его сюда тоже забрать? В интернат хотя бы московский. И еще одного. Двоих.

— Еще одного или еще двоих? — Уточняет генерал — Кстати, Григорий Иванович, что там с этим звонком?

— Нашли, поговорили, объяснили — Коротко рапортует Гриша.

— Может действительно лучше, чтобы он тут был, под присмотром? Денис, кто еще в курсе о твоей личности?

— Кроме Богдана никто. Ой, нет. Еще Чен, монах. Но он больше года знает и никому не сказал. А Тимку тоже нужно забрать. Пожалуйста! Двоих всего.

— После завершения операции твоё инкогнито уже не будет иметь значение. Сейчас главное, чтобы никто не связал Дэни Фишера с Денисом Серебряковым. Иначе этот приют раньше нас по кирпичику разберут. И все остальные места, где ты был. А ребят, привезите сюда. Потом решим, куда их определить — Генерал чуть помолчал — Один момент только, Денис. Мы не станем ограничивать твою свободу, при условии соблюдения тобой наших требований. Из квартиры без сопровождения нашего сотрудника — не выходить. Ни с кем не общаться. Твои знакомые — в Испании, Австралии, Китае. Пока никаких контактов с ними.

— Но они будут волноваться! — Протестую — Особенно Шина!

— Отправь им короткие сообщения, что тебя некоторое время не будет. Я не исключаю вариант, что придётся, тебе лично отправится в Сан-Франциско — Поднял руку на мой вскинувшийся взгляд — Вопрос с отпечатками в системе мы решим. Но это крайний случай. Если не удастся внедрить туда нашего человека в кратчайшие сроки. Пока в режиме ожидания. И завтра привезут тебя, еще раз расскажешь свою историю, теперь уже с подробностями.

Еще раз? С подробностями я и за сутки не управлюсь.

На квартиру Гриша привозит меня почти в два ночи. И быстро исчезает, пока Кира не начала его бить.

— Что они с тобой делали? — Спать и не ложилась, ждёт. Рассматриваю её, совсем не похожа на ту, которая у меня в памяти. Худая, длинноногая. А та была кругленькая.

— Расспрашивали. Только, пожалуйста, давай ты пока ничего не будешь спрашивать, у меня уже язык болит!

— Только одно. Что ты делал в Австралии?

Вздыхаю. Размечтался — поспать лечь. Женское любопытство пока не утолишь — не отстанут.

— А что-нибудь съесть можно?

— Ой, извини! — Кира чуть порозовела — Проходи на кухню, я сейчас!

Пока она накрывает на стол, рассказываю ей сжато свою эпопею.

— А что ты делала в посольстве?

— Как что? Папа был тогда послом в Австралии.

— Но посла мне показывали, как его….

— Это консул. В Сиднее консульство, а мы жили в Канберре. В Сидней приезжали по приглашению из испанского консульства. Только папа играл в покер в узком кругу и в зал не выходил вообще. А ты как туда попал?

Продолжаю рассказ. Остановился на отправке из Австралии.

— Дальше завтра. Можно твоим интернетом воспользоваться? — Отправлю сообщения, как пообещал генералу.

Компьютер у Киры довольно скромный. И заметно, что мало используется.

— Я больше с нетфона — Подтвердила она мою мысль — А кто такая Миа?

— Хорошая знакомая. Я жил у неё в Австралии. Она взрослая. А вот Шина из Китая, моя ровесница. Ревновать не будешь?

— Тебя? — Удивление не наигранное — Ты же не думаешь что мы… Понимаешь, у меня есть мальчик. Он ко мне приходит домой, я вас завтра познакомлю.

Ждёт моей реакции. Я ни о чём таком и не думал — не было на это времени. Но немного чувствую себя задетым.

— Не получится! Мне запретили любые контакты — Чуть мстительно сообщаю Кире — Так что твоему мальчику пока нельзя тут появляться!

— Еще чего! — Фыркнула Кира — Мне ничего не запрещали! Сказали только не говорить кто ты на самом деле. А приглашать я могу, кого захочу!

Спорить не стал. Делать мне нечего, еще из-за её мальчика разбираться!

— Гриша сказал ты на тренировку ходишь? — Перевожу разговор на другое.

— Да, на чейлинг. Два раза в неделю — Заметила моё недоумение — Он недавно появился, это комбинация танца и самозащиты.

— Как капоэйра?

— Не совсем. Это нужно видеть. Если хочешь, я поговорю чтобы тебя взяли.

— Нет, спасибо. Я не люблю танцы.

Утром меня снова увозят и целый день допрашивают. Хотя я не понимаю, зачем им мои приключения в Австралии или Китае? Больше конечно пытаются выведать что-то новое о приюте. Лабораторию в Неваде совсем не помню. Гриша намекнул на гипноз — отказываюсь наотрез. Хотя если надумают, то согласия спрашивать не станут. Вернули сравнительно рано — в восемь вечера. В квартире встречает дядя Юра. Крепко обнимает.

— Наконец-то! А то Григорий и телефон отключил, чтобы я не доставал. Как ты, живой? Не замучили?

— Местами живой. Хотел разминку сделать утром — не успел. А вечером запретили на улицу выходить!

За ужином снова рассказываю, теперь уже для крестного.

— Вот что тебе стоило подойти к консулу? Ты знал, что я дипломат, спросил бы у него! — Досадует дядя Юра.

— Фамилию я забыл. Это уже в интернате Богдан вычислил, а я потом вспомнил. Кстати о Богдане. Я обещал ему помочь, там ему жить не дадут. Это тот мальчик, который позвонил.

— Хочешь забрать сюда? Можем обсудить, как лучше сделать — Предлагает крестный.

— Генерал дал команду их привезти. Богдана и еще одного. Я предлагаю устроить в местный интернат. Буду им помогать, чем смогу. Со мной еще не совсем понятно, что будет, я нахлебником быть не хочу.

— Ладно тебе прибеднятся! — Непонятно выразилась Кира.

— Действительно, какой нахлебник! — Улыбается крестный — Во-первых ты мне как сын. Во вторых ты богаче меня. Сашка, то есть твой отец, перед отъездом выдал мне генеральную доверенность на управление имуществом. Ваша квартира на Королёва никуда не делась, сдается в аренду. Деньги складываются на счёт. На твоё имя кстати. Там же и большая часть Нобелевской премии и зарплата отца за тот год, что он был в США. В общей сложности — чуть меньше двух миллионов. Долларов естественно. И квартира стоит около миллиона. Как, хватит тебе на жизнь?

— А ты знал, что он…., что он не предатель? И мама. Я не понимаю, как можно было… — У меня не хватило слов. И дыхания.

— Всё не знал, но предателем его не считал никогда. Жалею, что отпустил тебя с ним. Думал там мать и тебе будет лучше. А они пожертвовали тобой ради призрачной идеи. Этого я не могу понять — Дядя Юра встал, подошел к окну.

— Па, не волнуйся, опять с сердцем плохо станет — Кира подбежала к нему, обхватила руками, прижалась.

— Дядь Юр, я никого не считаю виноватым. Раньше на маму был обижен сильно, потом успокоился. Особенно последний год, в монастыре. Меня научили не осуждать людей за их поступки. Если люди близки — постараться понять, не получится понять — принять как есть. Да и идея совсем не призрачная, я уверен, что отец действительно сделал открытие. Если не найдут — придётся мне заняться физикой.