От бульвара генерала Карбышева до «Войковской» — рукой подать. По пустынным, не забитым транспортом магистралям — пять минут езды, не больше.

«Хорошенько высплюсь, — подумал Рюмин. — Вечером — в зал. Но сначала…».

Надо было завершить все дела.

Ровно в десять капитан остановился у метро «Проспект Мира». Прямо под запрещающим остановку знаком.

Рюмин зашел в магазин «Продукты» и направился к желтому киоску с логотипом «Кодака». Отдал квитанцию и услышал:

— Сто двадцать два рубля сорок копеек.

Капитан расплатился, взял пухлый пакет с фотографиями. Подмигнул девушке, выдававшей заказы.

— Хочу собирать семейный альбом.

«Вот только семьи нет», — добавил он про себя.

— Лучше поздно, чем никогда, — изрекла девушка.

Рюмин натянуто улыбнулся и пошел к выходу. Это слово — «поздно» — неприятно резануло слух. С некоторых пор оно раздражало. Наверное, потому, что капитан чувствовал — ему действительно многое уже поздно.

Он вскрыл пакет на улице, не доходя до машины. Вытащил сразу всю стопку снимков, развернул их, подобно вееру, и понял — что-то не так.

Покойному Рудакову нельзя было отказать в художественном вкусе и чувстве гармонии. Фотографии — качественные, с интуитивно подобранной композицией, в центре — ключевая деталь. На некоторых снимках, хотя и далеко не на всех, попадался Рюмин. Но он нигде не был в центре.

«Значит, — подумал капитан, — Рудаков следил…».

Вовсе не за ним. Рудакова интересовал другой человек…