У меня уже было столько жизней и разнообразных биографий, что иногда я сам себе пугаюсь. Обливаясь холодным потом, как недопохмелившийся пацан, с криком и плачем лезу в шифоньер или шкап, нахожу там заветную краснокожую паспортину и, с удивлением вглядываясь в свою физию, читаю, как это так, меня сегодня зовут-величают, и кто я такое есть по имени-отчеству…
Фу-ты, ну-ты… Узнал… Я это. Кажись, пронесло.
Хотя… Впрочем…
С пьяных глаз, вот специально, возьми, окликни меня жалкого и нетрезвого, одним из старых агентурных имен. Ей-богу, я обязательно проколюсь, откликнусь.
На этом мое безмятежное стояния в очереди в булочную, закончится так и не начавшись. Так как по легенде, разработанной умными людьми, человека, на чье имя с такой охотой откликнулся, я знать не должен. Он всю жизнь прожил в Бомжайске, а я, согласно выписке из наркологической поликлиники, коренной питерский или, упаси господь, представитель Киева — матери городов русских… (Сейчас, такое исторически-обусловленное утверждение, может привести к дипломатическому демаршу, с отзывом посла. Или, например, разоткровенничаешься на эту тему, где-нибудь на Крещатике, в очереди за салом, так могут и по шее дать, не посмотрят на прошлые заслуги.)
* * *
Вы только не подумайте, что я жалуюсь или пытаюсь выкрутиться. Доволен всем. Всего ж навалом. Было б только время, все это съесть.
Правда семья у меня получилась неполная. В свое время, изменщицу-жену, вместо меня взорвали. Хотели меня, а по ошибке рванули ее. Земля ей пухом!
Я не злорадствую и не пытаюсь высасывать глубокую мораль из пальца. Факт, остается фактом. Взорвали так, что в гроб ее укладывали кусками… До сих пор, как вспомню, рука поневоле тянется к стакану. Как до стакана дотянусь, так сразу и глотну, чего там налито… А после, само собой, вспоминаю, что в момент взрыва и похорон, меня рядом не было. В очередной раз выполнял задание родины…
Зато остался сын. Кровиночка и папина радость. Ненаглядное дитятко, правда живет с моей мамой и другими моими братьями и сестрами по месту моего рождения, вместе с их детьми и женами. Знаю точно, там скучать времени нет. Со мной, правда, также особенно не поскучаешь, но здесь другая особенность. Быть рядом со мной, иногда опасно для жизни.
Но, не подумайте, я тоже не последний гад, спихнул дитя мамане — и рад. Один раз в четверть, вернее в квартал, проще — в три месяца, навещаю. А как же, обязательно… А, коли позабуду, замотаюсь или отцовские чувства и такой же долг, заменит проклятое хлебное вино, так маменька, тут как тут. Позвонит, обстоятельно все объяснит и без дипломатических экивок таких, пиз…лей отвесит, что я весь красный от стыда, все бросаю и как угорелый, бегу исполнять отцовские обязанности.
До сих пор не могу понять, как она узнает мои, так часто меняющиеся номера телефонов?
* * *
Последний раз заезжал и, не узнал своего пацана, этого розовощекого, голубоглазого крепыша.
Я искал, заморенного глистами и желудочными инфекциями доходягу. И был «приятно удивлен», когда тяжелый молодой человек, прыгнул мне на спину, причинив боль и выворачивая из спины зачатки остеохондроза.
Отматерившись и промакнув рукавом слезы, неожиданным открытием было узнать, что пострадал не от бестолкового племянника, а от самолично произведенной и вылитой моей копией…
Это неожиданное открытие проняло меня, просто до печенок и слез… Ужас. Сентиментальным становлюсь на пороге мудрости, даже как-то странно.
Специфика бывшей службы не давала мне возможности с ним часто видится, но в остальном доволен всем. Главное ведь что? Я сегодня этим очень горжусь… Ни он, ни моя маманька, ни остальные члены многочисленного гусаровского клана, нужды ни в чем не знают. Снабжаю регулярно и полновесно.
Что касается женского пола, это я так глупо намекаю на то, что у моего сына может появиться новая мать. Гм… Хм… С этим у меня проблемы. В свое время пришлось очень серьезно отнестись к выполнению плевого задания… Так, мелочевка, всего-то проникнуть в законспирированный героиновый гадюшник и подорвать его изнутри. Только поэтому, и ни как по другому, для того чтобы казаться своим чуваком в доску, пришлось начать колоться. Дело это, на первых порах приятное, втянуло меня основательно и вставило круто. Пару раз от передозировки, натурально подыхал, но в последний момент, как-то спасали.
После таких «фортелей в кителе», женщин я могу удовлетворять только глазами. Сейчас организм показывает время — только полшестого, вместо обычного для здорового мужика — двенадцати. Сексопатолог, к которому я побежал, как только очухался, пообещал, что это скоро пройдет. После тяжело вздохнул. Такие вздохи, просто так на пустом месте не рождаются, но и верить им — себя не уважать.
Не знаю, возможно, отсутствие женского пола — это к лучшему. Уж, если нет родной мамаши, то суррогатная ее не заменит, а самая распрекрасная мачеха, естественного материнского ухода, с подзатыльниками и регулярной поркой, не обеспечит. Тем более, что как я говорил выше, всего этого имелось в большом избытке у моей собственной матери, следовательно, у его бабушки.
Для чего я это все рассказал, по одной причине чтобы почтенная публика знала обо мне, как можно больше и не путала меня с вечно пьяными сотрудниками райотделов милиции, или упаси господь, разбойниками с большой дороги — гаишниками…
* * *
Сегодня вокруг меня плетутся новые сети. Подвернулась новая работенка. Почему именно работенка, да потому, что заданием я это назвать не могу. Причина простая. По всем официальным, открытым бумагам, в милицейском или другом (для меня более родном) ведомстве, я никогда официально не числился. Вроде того, что в основном стоял на подхвате, к примеру — если надо принести что или там выкопать.
С такими как я, очень удобно. Если прокол какой случиться или убьют нечаянно, с начальства спросить нельзя, а ему, начальству, насчет торжественных похорон или пенсии по случаю потери кормильца, тоже не стоит беспокоиться. Причину указал выше. Я не отношусь к ведомству.
Но, уж если я за свой страх и риск работаю, то и условия, будьте любезны, создайте соответствующие. Да и про повышенную зарплату не забудьте. Даром корячиться, за идею борьбы с преступностью я не согласен. Причина этого сегодня известна всем, основная преступность наверху и когда эти ребята отдают разные приказы, я, в свою очередь, отдаю себе отчет, от кого все это поступает. Поэтому оплата повышенная, да и за риск накиньте маленько.
Риск быть брошенным на произвол судьбы с оплатой полученной в виде годового аванса сводиться к минимуму. Да я и сам себя не забываю. При первом же удачном рывке в борьбе с «синей гидрой», перехожу на хозрасчет и самофинансирование. Начальники об этом может и догадываются, но мне до их догадок, как до Луны. Пусть станут на мое место, а я со сторону полюбуюсь, на первую же «прописку» в тюремной камере. Потом вместе посмеемся, над их рассказами, как они выкручивались.
Желающих нет?
Нет!
То-то же… И не надо считать чужие деньги. Тем более, что я, ничего и не брал. Сдавать по акту нечего…