Вот так в качестве эрзац-сына, я уже который день являюсь членом благородного семейства.

Купаюсь в родительской любви и ласке, предназначенной для другого. Признаюсь: чертовски приятно ощущать себя центром вселенной. Занятие это не обременительное. В чем-то даже легкое и воздушное, дающее возможность почувствовать себя лучше, чем ты, скотина, есть на самом деле.

От меня в течение дня требуется немногое. Вернее, не требуется, а ожидается. Несколько мягких, ненавязчивых улыбок. Поддержание беседы. Высказывание в адрес Афанасия панегириков и очередных похвал. Основное — это по возможности дольше, как можно дольше находиться и жить в данном доме, что по определению является невозможным.

Обычные, элементарные принципы, долго не задерживаться на одном месте и не мелькать перед глазами тех, кому противопоказано мое общество. Все это я знаю, но, как последний мерзавец грубо и беззастенчиво нарушаю элементарные нормы поведения. Постоянное желание, как можно быстрее съехать из этого гостеприимного дома, чтобы не подвергать людей ненужной опасности разбивались о такую мольбу в глазах матери Афанасия, что я и думать даже об этом не смею.

Решил времени зря не терять тем более стали проявляться пугающие меня нехорошие симптомы. От безделья и праздности бесконечно любимая выпивка перестала приносить удовольствие. Я начинаю чувствовать дряблость тела и потерю упругости мысли. Пришлось между рассказами о действиях их героического сына, а моего боевого товарища (с постоянным наполнением разными новыми подробностями) и их постоянным желанием, накормить и обласкать меня придумать побочное увлечение. (Нет — это был не шприц. Я все время боюсь быть неправильно понятым.) Я решил поиграть в следопыта-краеведа.

Санкт-Петербург большой город, что дает мне основание заняться изучением местных достопримечательностей. Своим новым, старшим друзьям, пришлось рассказать, что мечтаю побродить в одиночку в их огромном городе. Посмотреть полюбоваться, что из себя представляет, это огромное существо, со смешением всех языков, рас и стилей.

Может быть, удастся поковырять ногтем росписи Родиона Раскольникова. Понять его неудачную попытку к обогащению, с чем мучается не одно поколение школьников и студентов. Найти объяснение того, что кроме явных провалов у него имеются и заслуги. Сейчас персонажи подобные ему знают, что от старух-процентщиц толку не много, поэтому «бомбят» пункты обмена валюты.

Говоря эти явные глупости, мне пришлось многозначительно поднять брови вверх. Мол, как разведчик разведчика меня здесь поймут. Старший Варламов понимающе кивнул. Мол, что с меня, недавно контуженого взять.

И пошел я в мегаполис. Направился в народ. В самую его гущу.

Скрывать не буду. Особенно меня интересовал район Главного почтамта и, по возможности расположенные рядом с ним банки.

* * *

Нашел в комнате Афанасия любезно предоставленной мне его родителями принадлежащие их сыну старые водительские права. Очень кстати пришлась эта находка.

Посылал я всякие посылки в Северную Пальмиру именно на его имя. Труженики почты здесь довольно строгие. Давай, говорят, документ, вот тогда и получишь корреспонденцию.

Отчаявшись договориться с почтой и что-либо получить из отправленных посылок, я ругал себя матерными словами. И вдруг на тебе, как специально старые затертые под полиэтиленом права.

Очень я воспрянул духом. С этой картонкой я и ходил за посылками, которые отправлял сам себе из разных азиатских деревень и аулов… Получал все это хозяйство небольшими партиями, а получив радовался как ребенок. Еще бы, очередной миллион, полтора, находились в моих руках…

Ходить с таким грузом по городу контрастов, где клокочущее затхлое богатство соседствует с оптимистической, здоровой бедностью было и глупо, и опасно. А все потому, что по голове могли дать в любой самый неподходящий момент. Именно для этого мне нужен был рядом с почтамтом хороший банк. Без всяких броских вывесок, но с хорошей репутацией. Желательно недавно ограбленный. Больше шансов сохранить свои финансы сегодня.

Насчет ограбления не знаю, выяснить не удалось А вот судя по количеству видеокамер, развешанных через каждые пять метров и вооруженной автоматами охраны в пятнистой униформе, что-то мне подсказывало, что жулики банка «Трансфин» более надежны, чем иные. От других я также не отмахивался. Выбрал еще два, стоящих впритык к «Трансфину». Абонировал в каждом из них ячейки и гулял от одной к другой с рюкзаком за плечами. Пытался таким образом путать следы.

Хитрость была следующей. Если ребята пасут меня, аки агнца на тучных пастбищах и кроме всего прочего дают возможность получать странные посылки, с неведомым для них наполнением, то ежу понятно, что неспроста после почты, я посещаю банк. Ну, не кофе же я туда хожу пить.

Поэтому получать посылки, мне дают. Однако совсем необязательно, что после этого дадут возможность попользоваться деньгами находящимися в них. Время покажет. И если это так, то сейчас хоть побалую себя игрой в бойскаута.

* * *

Нетерпение многих я понимаю.

При чем здесь все эти ненужные подробности.

Где действие? Давай «action»…

Потерпите. Не следует, так резво торопить события. Ничего хорошего от спешки не бывает… Из-за вас я должен от повествования переходить к назидательным нравоучениям.

Ну, вот. Доигрались. Пришли к опасной, хотя и интересной точке. Опасной, понятно, для меня, а не для читателя, удобно устроившегося у окна автобуса…

* * *

Примерно, на шестой или седьмой подход к окошку выдачи корреспонденции «до востребования» попытка вновь была засчитана. Получил очередную солидную партию пакетов.

В последней отправляемой мной, практически с берега Каспийского моря партии, одна из бандеролей была мною помечена. Чисто механически, на обороте черканул слово «coda». Привычным отработанным за последнее время движением, я сгреб все полученное до кучи… Стал просматривать, пытаясь эту самую метку отыскать. Нашел. Порадовался, что все прибыло и больше мне сюда можно будет не ходить…

Поднял рюкзак с пола… Еще чуть-чуть довернуть плечом и сбросить сокровища в заплечный мешок…

В этот момент, меня не очень дружески толкнули, скажу больше, пребольно ударили под локоть… Возмущенный таким хамским к себе отношение обернулся, чтобы высказать грубияну все, что я о нем думаю… Возможно даже пожелать ему провалиться в преисподнюю…

Рядом народу было много, но все как-то больше занимались своими делами и на меня не обращали особого внимания.

Мистика?

Она, драгоценная.

Она, заступница и благодетельница не заставила себя долго ждать.

Как-то до сегодняшнего дня все слишком гладко и спокойно получалось. Закрыв раскрытый от удивления рот, до меня наконец-то дошло. Это ангел-хранитель, довольно фамильярно похлопал меня по плечу. Мне даже показалось, что он из толпы погрозил мне пальцем и покрутил им же у виска.

Стал я быстро осматривать обстоятельства возникновения всей этой кутерьмы… И тотчас обнаружил причину. Один из пухлых конвертов, принадлежит кому угодно, кроме меня…

Спору нет. Пакетик был очень похож на те, которые я отправлял в свой адрес. Но не мой. Я тогда очень торопился и клеем на бумагу ляпал, как придется и в больших количествах… А на этом, очень аккуратный стык. Повертел его в руках. Адрес, вроде мной написан. Штемпеля на месте. Но, побей меня бог, не мой.

Вот здесь я вздрогнул по настоящему. Со всеми сопутствующими такой дрожи элементами. С лихорадочным, испуганным зырканьем по сторонам и подозрением в каждом человеке басурмана.

Пришлось в аварийном порядке вспоминать заветы мамы дорогой. Ее волнения за меня сорванца — с уголовным будущим по поводу того, что хватал я чужие игрушки (жили бедно, но весело, поэтому своих игрушек не было) и тайком складировал их дома у нее под супружеским ложем. Очень вовремя заныли филейные места, по которым я бывал нещадно бит за свои милые детские шалости, самым обычным солдатским ремнем, своего старшего брата.

Уроки детства моего босоного не прошли даром. Братские прививки солдатским ремнем оказали самое благотворное воздействие. В чем я убедился через пару минут.

Лихорадочно забросив рюкзак с поклажей на спину, и схватив этот пакетик, замирая от ужаса и страха, я торопливо вышел из здания. Тут же, как можно незаметнее и быстрее, постарался засунуть его в рядом стоящую бетонную мусорную вазу.

Сам легким кошачьим прыжком скок за колонну. Жду. Не успел дух перевести и достать сигареты, как оттуда довольно солидно рвануло. При чем, так солидно, что легкая форма контузии со всеми вытекающими симптомами была написана на моем лице. Другим, проходящим в этот момент мимо эпицентра взрыва, повезло меньше.

Стенки у вазы оказались прочные. Взрывная сила ушла вверх. Но пару десятков мирных граждан, все же было ранено или контужено. Судя по тому, как они лежали вокруг места взрыва, некоторые из них пострадали достаточно серьёзно. Уточнять и высказывать соболезнования времени не оставалось. Пора было незаметно отсюда сматываться.

Чуть ссутулившись и припадая на левую ногу, я торопливо покинул место происшествия.

Хорошо все-таки, что полученную бандерольку я себе на спину в рюкзачок не положил. Будь она там, сейчас из меня получились две бесформенные, человеческие половины. Так сказать деление глупых биологических клеток и вместе с ними клонирование человека путем «пластида» и взрывной силы.

* * *

Иду, глядя независимо перед собой, а ноги предатели выдают — подрагивают.

Я прямиком в приглянувшиеся банки. Но хоть и торопился я быстрее быстрого. Но заставил себя пройти весь банковский маршрут по очереди через все их конторы. Задерживаясь в каждой из них равное количество времени. Даже там где складировал свои главные посылки, не задерживался дольше, чем в других.

Хорошо, что это была последняя партия корреспонденции.

В каждом из банков, я доставал из рюкзака разную ерунду и складываю в банковский ящик.

Там же. В каждом из банков прошу пригласить управляющего, с которым провожу переговоры о переправке данного запечатанного ящика, в какой-нибудь банк по моему указанию. На всякий случай объясняю, что здесь наличные деньги.

Даже обидно…

Перед тем как начинать нормальный разговор. В каждом из трех кредитных учреждений меня сперва поднимали на смех и стыдили, говоря, что это солидный банк с прекрасной репутацией, а не замызганная, московская почта… Я не спорил. Но на меня смотрели как на умалишенного. И в самом деле, ложи деньги на карточку, карточку в карман. И гуляй, сколько хочешь. Наличные-то зачем?

Однако, стоило заговорить об оплате за подобную услугу, как все сразу становилось на место. Все насмешки исчезали. Лишние вопросы испарялись. Мы улыбались и становились самыми близкими друзьями на свете. В конце разговоров о дружбе, остановились на сумме, от тридцати до пятидесяти тысяч долларов (я начинал дружить с десяти).

Подсчитав столбиком на бумажке: тридцать, тридцать и сорок тысяч. У меня получилось не так много — всего сто двадцать тысяч.

Пересчитал…

Перепроверил себя, другая цифра получилась.

Терял я около ста тысяч, а это примерно один процент оттого, что я хотел получить в другой стране, далеко за океаном. Чтобы получить целое, мне приходилось отдавать его часть.

Деньги я заплатил сразу. Так оно вернее.

При мне, содержимое ящиков проверили на предмет отсутствия в них взрывчатки и наркотиков. Вместе с собаками нюхали. Чисто. Покрутили дозиметрами. Ядерных зарядов не переправляю? Взяли пробы на отсутствие в металлических ящиках ядовитых и отравляющих веществ. И с этим полный порядок.

Убедившись в чистоте моих добрых намерений — упаковали. Скрутили тонкими специальными стальными тросами. Повесили замки. Опечатали. Ключ, он же и знак вроде пароля про «славянский шкаф», отдали мне. Ладушки.

Возможно и удастся прорваться на родные березовые просторы. После всего произошедшего, очень мне этого хотелось.

* * *

О взорванном приспособлении, мне доводилось слышать много хорошего… Да, что беспредметно говорить? Во время подготовки к приезду в эти края, я их даже в руках держал. Очень удобная машинка. Стоит с одной ее частью, отойти на определенное расстояние от укрытой поблизости другой… Радиосигнал затухает. Цепь размыкается. Срабатывает «ау» для взрывателя и через минуту, полторы, (как уж ты сам выставишь задание для адской машинки) происходит взрыв.

Вспомнились мне по этому поводу интересные сюрпризы, начиненные электроникой на обычных, в 1,5 ватта элементах питания. Они активно применялись во время прореживания сомкнутых круговой порукой бандитских кругов.

Перед «последним прости» и посадкой, в десятки раз проверенный автосалон, такие безделушки вручались разным людям из криминальных кругов. Не успевала машина отъехать на небольшое расстояние от источника питания, настроенного на определенную радиочастоту… И привет… «Не долго плакала старушка, не долго люмпен, с Хуан Хуанычем Хрущовым танцевал».

Остается решить легкую задачку.

Перед изучением поставленных домашним заданием вопросов, подумать и ответить на загадку, кто это такой умный, мне такую глупую гадость подстроил?

То, что я клюну на версию мести наркодельцов, это абсолютно исключается. Они бы грохнули и без электроники. Нет, это почерк моих конкурентов и знакомых из чуждой мне конторы…

На что эти ребята надеялись?

На то, что я согласно библейским догмам, подставлю вторую щеку. Они даже честно заработанные мною деньги и те притырили…

Похоже, что я долго не думая, ответил на поставленный вопрос. Сделал это повторно, но уже не в теории, а в практике… И так мне обидно стало.

Значит я за этих сволочей… С лоснящимися от гамбургеров рожами и брюками на заднице… Постоянно рискуя своей жизнью, выполнял их планы… И меня… За это… Вниз головой… В преисподнюю…

Нет, ребята! Так не пойдет.

Разозлили вы меня.

* * *

Чтобы не подвергать опасности людей, чьим гостеприимством я так бессовестно пользовался, пора уже было и честь знать. Настала пора расставания.

Заехал я в последний раз к Варламовым.

Глава рабочей чекистской династии по моему встревоженному виду догадался о том, что случилось нечто неприятное… Мое состояние передалось ему. Он спросил: «В чем собственно дело?»

Рассказал ему без утайки о беспощадной мести наркобаронов, против которых мы боролись с его сыном. О взрыве, о том, что постоянно чувствую у себя за спиной дыхание шпиков

Задумавшись, он подсказал выход. На время пока здесь не утихнет шум, не уляжется пыль от взрыва можно укрыться в Карелии. Его родной брат высоко в тамошних лесах держит небольшой лесной комбинат. Там подальше от людей поближе к богу можно будет и отдохнуть. С радостью и благодарностью вцепился в это предложение.

По-военному быстро, побросав в сумку кое-какое появившееся у меня барахло.

Доведя процедуру расставание до короткого рукопожатия, снизил накал страстей. Отбыл в Карелию. Поближе к Финляндии подальше от проблем.

Как вы понимаете, там я не появился никогда.

* * *

Странно все это.

В первой части повествования, я выступал в роли преследующего и догоняющего, а во второй, господи прости, похоже, сам превратился в беззащитного тельца и жертву, отданную на заклание.

Недобор в быту Авелей, предполагает разгул Каинов.

В таком случае… А кто же я?