Женский голос ответил: "Абонент, с которым вы желаете связаться, временно не доступен". Человек, набравший номер от неожиданности поблагодарил эту внезапно возникшую механическую собеседницу…

Минуточку… Как это "временно не доступен"? Вы, что там все, оху… Офанарели, вы там все, что ли?

Раз десять он набирал один и тот же номер. Результат и ответ не менялся. Своей настойчивостью он добился лишь того, что эту фразу повторили на испанском и арабском языке. Ему начинало не нравиться все это безобразие.

Хорошо развитое воображение рисовало разные неприятности… А может быть она, надела наушники и легла в ванной расслабиться? Он такое кино, где все именно так и было, когда-то в общаге смотрел… Перезвонил помощнику коменданта.

Дежурный и открыл ему глаза на всю правду, без исключений и намеков на ее отсутствие.

— Дамочка исчезла или выехала… Нет, ничего не просила передать, ни конверт, ни вещи, — и короткие гудки…

* * *

Оправдались его самые худшие опасения…

Вечером раздался стук в дверь. Пока он доковылял, за ними уже никого не было. На коврике стоял полиэтиленовый пакет. Внутри находился и сотовый телефон, и даже деньги в возмещение расходов за гостиницу. Он в сердцах ахнул этим пакетом в ближайшую стену…

Ага. Он думал ему это сойдет это с рук. Не тут-то было. Строгий лейтенант из соседней комнаты открыл дверь и сурово на него посмотрел. Невыдержанный однорукий гражданин все, как миленький собрал. Даже сгреб в кучу рассыпанные по коридору денежные знаки страны пребывания.

Зайдя в комнату и плотно затворив дверь, адресат более внимательно посмотрел, что еще находилось в принесенном пакете. Конечно, нашел маленький конвертик. На листочке был указан номер электронной почты, e-mail его за ногу.

Нашел тут же компьютер. Достал из сумки тонкий ноутбук. Забрался в сеть. И прочитал сообщение. Потрясенный, еле из той сети выполз. В последнее время он не успевал уворачиваться от ударов судьбы.

Это было посильнее, чем полученный заказ на ликвидацию самого себе. Прислушавшись к его проклятиям и гневному монологу из потока брани можно было выделить:

"Чтобы я еще хоть раз… Чтобы я… С этими мерзавками связался… Да чтоб им провалиться… Чтоб им, мандавошкам гребаным, свинцом закатали их гениталии, и трубы в них… Сам-то, тоже хорош, раскис хуже бабы. Тьфу на тебя! Мокрица… Нет, вы сами посудите. В Москве ее можно было выпускать в любое общество и быть уверенным, что если она на кого-нибудь и клюнет, то это будет исключительно для пользы дела и во имя его исполнения. Здесь же… Тем более хорошие деньги… Наверное, вопрос уперся в сумму гонорара..?"

Не переставая материться и хлестать себя по щекам, снова и снова перечитывал электронное сообщение. По мере прочтения, его пыл постепенно угасал.

Текст содержал следующие откровения:

"Простите меня мой милый, добрый товарищ и щедрый друг!

Вашим ожиданиям в отношении меня не суждено сбыться. Я знаю, что очень подвела, но обстоятельства оказались сильнее. Знать не судьба нам с вами, даже свидеться в спокойной обстановке. Хотя все, что вы сделали за это время, было правильно и великолепно. У вас прекрасные задатки. По всем моим прикидкам это могли быть только вы. Тем более этот жуткий акцент и неумелая игра с зонтиком.

Хотя вы и предупреждали меня насчет азартных игр, но должна покаяться… Не удержалась, поиграла. Там же на соседней улице встретила своего принца из далеких детских снов. Ночью он сделал мне предложение, утром я его приняла. Сейчас, мы на его джипе двигаемся в сторону фамильных горных владений и пастбищ. Остров оживших девичьих грез и фантазий носящий название Каракал Сарай. Там же, через неделю состоится и свадьба.

Если вы оказались таким нерешительным, другие мужчины повели себя более пылко. Это не упрек, лишь констатация. Я не смогла устоять. Оказывается не все мужчины робкие и застенчивые. Если узнаю ваш номер телефона обязательно приглашу на свадьбу.

P. S. О своем имени, которым вы меня нарекли, я все знаю…

P. S. S. Посмотрите на фотографию, вы должны одобрить мой выбор

Ваша преданная Ч."

Ну, что ж. Посмотрел я вдумчиво на фотографию…

У монголов хорошая память на окружающую местность, а у того, кто читал письмо, было отменная память на лица. Стоит один раз увидеть и все, база данных сама схватывает и держит изображение до конца. Разумеется его.

На фотографии были изображены смеющиеся довольные, молодые лица. Одно из них принадлежавшее Чичи, перед съемкой она явно заливалось слезами. Он, вглядываясь в экран, смотрел и плакал. Не оттого, что видел счастливую Чичи, а больше от лица молодого человека, который, как видно и был избранником судьбы. Съемка велась цифровым фотоаппаратом и на большом плоском мониторе картинка смотрелась великолепно.

Чичи была во сто крат красивее себя повседневной, а молодой человек, таящий от счастья прямо в объектив, был сыном генерала Тарзанцева, безвинно погибшего от рук хладнокровного и безжалостного убийцы. (В этом месте грамуля излишней экзальтации не повредит.) Слезы были вызваны той же причиной. Он вспомнил, что видел этого молодого человека во время траурных мероприятий и на фотографиях присланных ему в период подготовки ликвидации генерала.

Он с грустью подумал, вот и пришла пора уходить в монастырь или срочно отправляться паломником в Иерусалим, колотиться лбом у христианских святынь, замаливая многочисленные грехи.

Демоны одолевают, а сопротивляться им, сил нет. Со всех сторон обложили, гады.

Такие совпадения бывают лишь в элегантных по форме и очаровательных по наполнению так называемых женских романах. А здесь на Кавказе, у черта на рогах вдали от цивилизации и культурных центров Самары, Тамбова и Рязани, его же прошлое, его же и настигло. Заставило вздрагивать не от дел, а от мыслей глубоко таящихся образов и воспоминаний.

* * *

Он просыпался тяжело и скверно. Вокруг все плыло. Любое сотрясение воздуха вызывало тошноту.

Как попал в эту комнату, не помнил. Почему рядом с ним опять перевязанным, стоит заплаканные жена и дети.

Но, судя по лохматым обрывкам воспоминаний, с кем-то разговаривал, с кем-то делился горем. Потом куда-то ехал, торопился…

В итоге Чичи не спас, а домой вернулся? Громко застонал, вызвал новый взрыв рыданий у жены.

Он предпочел не слушать ее плача. Отвернулся к стенке и на долгое время замолчал.