Когда за спиной у Гусарова с неприятным хлопком лязгнула дверь, наступил важный этап его тюремных университетов. Момент знакомство с сокамерниками. От первого впечатления на незнакомых людей многое зависит.

Несколько лет назад выполняя агентурное задание по внедрению в хорошо законспирированную сеть наркоторговцев, ему уже пришлось познакомиться с основами тюремной жизни и выживания в камерных условиях. Перед тем как заходить в помещение камерного типа, инструкторы тогда объясняли, что из-за специфики жизни в стесненных обстоятельствах у человека просыпаются и обостряются все чувства, о которых в условиях свободы он даже и не подозревал. Поэтому фальшь, неуверенность и неискренность эти люди чувствуют сразу, что в свою очередь рождает у них недоверие и подозрительность к новичку. Скрывать свои чувства лучше всего под маской веселого и бесшабашного парня. Поэтому, наученный прошлыми уроками, сразу с порога заявил:

— Привет братве и всем добрым людям, — он постарался, как можно более беззаботно, приветствовать тех, кто скрывался в потемках камеры.

Ожидаемого ответного радушия и хлебосольного гостеприимства не последовало.

— Какую красивую девку к нам привели, — откуда-то сверху лениво процедил явно недружелюбный голос. — Нашей Настюхе, послабление будет.

Глаза быстро привыкли к темноте, и Алексей увидел стоящие справа и слева нары на восьмерых. Стараясь никак не реагировать на услышанное, он направился к свободному месту на нарах.

— Что это ты, мил-человек, распоряжаешься, как у себя дома? — загундосил голос от окна. — Место это занято, а ты не спросясь, разлегся.

— Я не понял, кто здесь пахан и почему беспредел твориться, — меняя оттенок голоса с дружелюбного на металлический спросил Алексей. — Вы бы меня на понт сразу не брали, а чем-нибудь развеселили, попотчевали. А то ни имени не спросили, ни статьи, а сразу пытаетесь дербакадер устроить. Ей-богу, не хорошо.

— Вафлю будешь? — оскалился паренек в замызганной майке. — Давай, я тебе быстро угощение устрою.

— Нет. Давай сперва представление, — мягко попросил Гусаров и опершись головой на руку, приготовился смотреть.

Беспредельщики никак не ожидали такой наглости от новичка, но пока рвать его на части не решались. Сидеть было скучно, поэтому самое интересное с этим оборзевшим фраерком они решили оставить на десерт.

— Давай, Настена, станцуй дорогому гостю, — потребовал лежащий у окна расписанный наколками жилец камеры.

Из-под шконки выбрался довольно испуганный паренек и стал жалко и смешно, крутя задницей исполнять какие-то движения… Алексей заметил, что трусы у танцора внизу были разрезаны, получалось что-то на манер мини-юбки… Танцор в гнетущей тишине продолжал делать несуразные движения, приседая и вертя задницей в чем, видимо и был основной смысл танца.

Амбал лежащий у окна стал в так движениям хлопать в ладоши. Веселье раззадорило его. Он вдруг резко перестал хлопать и как-то несуразно поперхнувшись гукнул:

"Ох, хорошо девка танцуешь, давай, вместе с новым петушком исполни что-нибудь душевное…"

Дальше он развить свою мысль не успел, так как вновь лязгнули двери камеры.

Вертухаи буквально на руках внесли новенького кандидата на перевоспитание. Положили у двери и, заскрипев запорами, захлопнули за собой дверь.