Жаркое лето скоро закончилось, потом еще несколько времен года промелькнули одно за другим, теперь уже не вспомнить, сколько точно.
Как-то раз Мурамацу послал за мной и попросил:
— Эйдзи, надо поехать к нашим братьям в Фунабаси и немного помочь им. Там могут возникнуть осложнения, так что на всякий случай возьми себе в помощь десяток крепких ребят… — и рассказал мне, в чем дело.
В городке Фунабаси, префектура Тиба, обосновался дружественный нашему клану босс Ито Тиёкити. Ито и его группировка много лет назад побратались с кланом Дэвая, так что наши организации связывали очень серьезные взаимные обязательства. С некоторых пор авторитетного босса Ито пытался выдавить с исконной территории безвестный выскочка по имени Яхаги со своей новоявленной бандой. Тогда босс Ито решил преподать самозваным якудза суровый урок, после которого они навсегда усвоят, где их место, и попросил поддержки в таком благородном деле у нашего клана.
— Если противник захочет помериться силенками и устроить что-то вроде показательной битвы, — наставлял меня Мурамацу, — позволь им сделать это. Но если почувствуешь, что тебе требуются дополнительные бойцы, сразу дай мне знать!
— Во всем положитесь на меня, — уверенно отвечал я. — Мы сделаем все, что требуется. Будьте спокойны!
Вы даже представить себе не можете, какой роскошный прием нам устроил босс Ито. Встречали нас, как особ императорской крови, только что алую ковровую дорожку не расстелили. Еще бы — мы его просто спасли! Если бы не мы, угроза потерять свою территорию стала бы во сто крат реальнее. Так что на расходы он не скупился, каждый день для нас устраивали вечеринки и приглашали лучших гейш в городе!
Естественно, после такого приема и всяческих увеселений нам хотелось сделать хоть что-то полезное для босса Ито и его клана, мы были готовы в любую минуту преподать урок людям Яхаги, но дело так и не дошло до открытой стычки. Больше того, мы старательно высматривали людей Яхаги по всему району, но его приспешники затаились по щелям, как тараканы. И неудивительно — ведь они были не настоящим кланом якудза, а всего лишь бандой, наскоро сколоченной из обычной провинциальной шпаны. Стоило им узнать, что Ито получил подкрепление из самого Токио, как весь их кураж мгновенно улетучился.
— Похоже, наше дело уладилось само собой, — говорил мне Ито, — так почему бы вам не задержаться здесь и не поразвлечься чуток?
Мне кажется, в глубине души боссу Ито очень хотелось избежать прямого столкновения и неотвратимой в таких случаях драки, поэтому сейчас он пытался переплюнуть поверженного конкурента хотя бы по части веселья. Камэдзо — один из молодых ребят в моей группе и мой хороший товарищ — так пресытился развлечениями, что от скуки начал подтрунивать над Ито, дразнить его вертопрахом и транжирой. Но мы прибыли сюда не затем, чтобы считать чужие деньги, а чтобы помочь. Поэтому я благодушно позволял Ито кутить и сам каждый вечер развлекался вовсю.
Надо отдать должное боссу Ито, нас разместили в бойком месте, в самом сердце квартала красных фонарей. Кругом были бесконечные вереницы ресторанов, торговых лавок и даже несколько кафе, устроенных на европейский манер. Одно из заведений западного типа называлось “Бёдокэн”, в нем предлагали не только еду, но также разнообразные сласти и напитки, например сладкую воду с сиропом и колотым льдом. Именно лед привел меня в этот ресторан.
День стоял жаркий, поверьте на слово — действительно неимоверно жаркий день! — я шел мимо витрины ресторана, заметил, как внутри переливается огнями вывеска “ЛЕД”, и решил заглянуть.
Устроился поудобнее и окликнул девушку за стойкой:
— Принесите мне льда, да поскорее, сироп на ваше усмотрение…
Я одним глотком осушил стакан и только тут поднял глаза и увидел ее! Эта красота оглушила меня, как кастетом, я глаз отвести не мог от лица девушки. Она стояла за стойкой в белоснежном переднике поверх простенького полосатого кимоно, волосы зачесаны вверх. Вот и все, — но я даже передать не возьмусь, как необыкновенно хороша она была! Я вернулся в ресторан на следующий день, пришел как раз в обеденное время, когда зал был переполнен посетителями.
Но девушка сразу заметила меня, улыбнулась и сказала:
— Добрый день! Решили снова заглянуть к нам?
Она умела обслуживать клиентов с таким изяществом, что все остальные официантки разом померкли на ее фоне, превратившись в невидимок. В ее походке и в каждом движении была неуловимая грация. Я любовался высоким, красиво очерченным лбом, нежной гладкой кожей, глазами миндалевидной формы. При этом девушка вела себя очень приветливо и дружелюбно, ничуть не гордясь своей красотой. Ее руки так и порхали на фоне белоснежного передника, казалось, их окутывает некое сияние. Я сидел в ресторане и, не отрывая глаз, любовался девушкой, пялился на нее как полный идиот.
На следующий день я снова пришел в ресторан и устроился в переполненном зале. Девушка улыбнулась мне и пошутила:
— У нас всегда найдется хоть лед, хоть кипяток для постоянных клиентов! — Озорные искорки сверкнули в уголках ее глаз, и я снова просидел весь вечер, пригвожденный к месту ее улыбкой…
Ресторан опустел, девушка устроилась за столиком напротив и выразительно посмотрела на меня. Выйдя из оцепенения, словно очнувшись ото сна, я недоуменно спросил:
— Который час?
— Около трех ночи… — Девушка откинула выбившийся локон, тень от волос упала на висок, выгодно оттенив ее белоснежную кожу. Теперь кожа казалась не просто белоснежной, но почти прозрачной, а губы выглядели алыми и манящими…
— Скажите, вы без предубеждения относитесь к людям, у которых нет постоянной работы? — рассмеялся я.
— Вы человек из клана Дэвая, правильно?
— Я перестану приходить сюда, если это обременительно для вас…
— Просто мой хозяин немного обеспокоен вашими визитами…
— Стало быть, мне надо встать, уйти и больше не возвращаться?
— Знаете ресторанчик за углом? Пожалуйста, подождите меня там, я сейчас приду…
Так завязались мои отношения с Омицу…
Очень скоро босс Ито узнал о моей интрижке с официанткой, решил предостеречь меня и отправил ко мне Камэдзо с конфиденциальным поручением.
— Эйдзи, меня просили передать, — начал Камэдзо, — что эта девушка состоит в связи с уважаемым человеком — господином Макута, поэтому парню, который с ней спутается, гарантированы большие неприятности…
Упомянутый господин Макута приходился заместителем и фактически правой рукой господину Омия, серьезному местному боссу. Омия занимался строительным бизнесом и был хорошо известен в деловых кругах префектуры Канто, местные якудза тоже хорошо знали, о ком идет речь, когда упоминали господина Омия. Если верить словам Камэдзо, то деловой партнер господина Омия господин Макута уже довольно продолжительное время был любовником и содержателем официантки Омицу.
— Выкинь эту дамочку из головы, — убеждал меня Камэдзо. — Иначе боссу доложат про вашу интрижку и он будет очень недоволен!
— Но это не интрижка — это совсем другое…
— Что другое? По мне, эта девчонка ничуть не лучше остальных…
— Да что ты вообще понимаешь, не лезь не в свое дело! — резко оборвал я.
— Поступай как хочешь. Только сам можешь догадаться, если босс узнает, ему точно не понравится эта история. А он все равно узнает рано или поздно!
Конечно, старина Камэдзо хотел мне добра и искренне беспокоился о моем благополучии. Я решил порвать с Омицу и вызвал ее для решающего разговора в соседнее кафе. Пришла пора поставить все точки над “i”. Я дождался, пока она усядется за столиком напротив, и спросил без обиняков:
— Скажи, ты действительно сожительствуешь с человеком по имени Макута?
Она виновато склонила голову, долго разглядывала мороженое в вазочке, потом осторожно набрала его в ложечку, отправила в рот и замерла, неотрывно глядя мне в глаза.
— Знаешь, у меня определенно будут большие неприятности, если я уведу девушку у такого серьезного человека…
— Так ведь у него есть законная жена!
— Ах вот оно что… — Теперь я знал, как обстоят дела. Несмотря ни на что, земля продолжала вертеться, на улице стоял день, причем на редкость знойный. Было так жарко, что, даже если просто сидеть неподвижно, кожа станет влажной от пота. На высоком чистом лбу девушки, на висках и верхней губе выступили крохотные сверкающие капельки, они переливались, как бриллианты. Я чувствовал, что мой лоб тоже покрылся потом…
Девушка вынула из рукава кимоно носовой платочек, грациозно протянула руку, промокнула мой лоб и тихо спросила:
— Как мы поступим?
— Поступим с чем?
— С нами…
— Женщина — ты просто сумасшедшая, и ничего больше!
— Полагаю, ты прав!
Мы заказали напитки со льдом. Потом я подозвал мальчишку-приказчика и отправил его разыскать и привести ко мне Камэдзо.
— Оставляю все дела на тебя! Поступай так, как у нас положено…
Когда смысл моих слов дошел до Камэдзо, он разом побледнел:
— Ты попадешь в большую беду… — пробормотал он. — Ты совершаешь настоящую глупость, ведь это разрушит твое будущее и лишит тебя доброго имени…
— Неужели ты думаешь, настоящий якудза не сможет уладить дел с каким-то престарелым бизнесменом?
— Нет… Я просто не могу понять, что ты собираешься делать?
— Для начала я хочу поговорить с самим господином Окадой!
Я принял решение вернуться в Токио и взял с собой Омицу. Оставил девушку скучать в небольшой гостинице, а сам отправился поговорить с уважаемым господином Окадой. Надо признать, этот почтенный человек взорвался, как бомба, когда услышал мою просьбу:
— Ты не посмеешь так поступить! — орал он. — Только подумай, какой шум поднимется. Твой собственный босс первым вышвырнет тебя из клана, даст тебе пинка под зад! — Потом, несколько успокоившись, принялся увещевать меня: — Послушай, еще не поздно одуматься и вернуть девушку туда, где ты ее подобрал…
Но я отмахнулся от этих разумных слов и возвратился в гостиницу к девушке.
Сейчас я оглядываюсь назад и понимаю, что вел себя как помешанный. Может, так оно и было — когда я встретил Омицу, мой разум помутился. Сами посудите, как может вменяемый человек связаться с подругой авторитетного господина, напрочь проигнорировать предупреждение старшего члена клана, а затем попросту сбежать, бросив на самотек все дела. Поистине надо быть сумасшедшим, чтобы устроить такое. Но тогда я мог думать только об одном, я был готов на все — даже расстаться с кланом Дэвая, лишь бы девушка осталась со мной!
Мы вместе с Омицу сели в поезд и отправились подальше от столицы в глухую провинцию, в префектуру Сайтама. Так начались наши странствия.
Мы долго переезжали с места на место, побывали в стольких городах, городишках и деревнях, что, если начать перечислять их все, перечень выйдет слишком длинным. Дольше всего мы задержались на курорте с горячими источниками Юданака. Там мы пробыли около двух недель, это было единственное место, где нам жилось легко. Мы чувствовали себя абсолютно счастливыми, все время были вместе и вели себя как настоящая семейная пара — муж и жена. Но тамошний пейзаж меня удручал, я изо дня в день смотрел на однообразные склоны холмов и тосковал…
— Я могу найти здесь работу, — предложила однажды Омицу. — Например, устроиться горничной в отеле…
— Хорошенькое дело! Мы застрянем здесь, и нас изловят как слепых мышат, — отрезал я, и мы снова отправились в дорогу.
Порой нам приходилось туго, но девушка никогда не жаловалась.
Когда у нас начались проблемы с деньгами, я стал разыскивать боссов местной якудза в городах, куда нас забрасывала судьба. Я приходил к ним, представлялся надлежащим образом, согласно традиции, и просил дать мне возможность немного заработать игрой. Далеко не все боссы соглашались мне помочь. Это было вполне естественно, ведь их кланы не были связаны с нашим взаимными обязательствами.
Отправляясь наносить визит местным боссам, я никогда не брал девушку с собой. Обычно я оставлял ее подождать в лавочке, где подают лапшу, или в дешевеньком ресторанчике.
Существовало непреложное правило — боссы якудза принимали гостей исключительно в светлое время суток, до захода солнца.
Гостя провожали к боссу, и разговор начинался с традиционного приветствия. Если судить по гангстерским фильмам, так прийти за деньгами в местный клан — просто плевое дело! В жизни же все не так просто. Даже правильно представиться незнакомому боссу якудза — целая наука. Взаимное представление двух профессиональных якудза сродни ритуалу, которым приветствовали друг друга самураи в давние времена. Гость давал понять кто он, из какой среды происходит и уведомлял, кто его босс. Во внимание принимались не только сами факты, но и то, в какой форме они изложены, — из совокупности сведений и общего впечатления боссы и составляли мнение о человеке. Большей частью мне удавалось производить на мелкопоместных боссов благоприятное впечатление и визит заканчивался вручением мне увесистого конверта с наличными деньгами. Благодаря этим деньгам нам удавалось держаться на плаву.
Наше странствие началось в августе, мы колесили по городам и весям в общей сложности около трех месяцев. Я понимаю, как романтично это звучит — путешествовать вместе с человеком, в которого ты непритворно влюблен, но на самом деле долго находиться в бегах очень тяжело. Особенно трудно приходилось в дождливые дни — путешествие оборачивалось настоящим кошмаром. Деревенские дороги размокали и превращались в адскую жижу, даже проезжая часть становилась больше похожей на делянки рисового поля, покрытые жидкой грязью. А в сезон ливней дороги вообще напоминали бурные реки, по которым неслись потоки грязной воды. Брызги долетали путникам аж до самых ягодиц! Если же странника угораздило надеть сандалии гэта, вязкая грязь набивается в подставку и облепляет ноги. В кино часто можно увидеть идиллическую сцену — парень и девушка идут под дождем, укрывшись одним зонтиком, идут бесконечно долго, и это выглядит очень красиво…
К сожалению, в жизни все не так — если вам пришлось разделить зонтик со своей спутницей, то очень скоро вы оба вымокнете до нитки и будете вынуждены сделать привал. Хочешь не хочешь, а придется снять дешевенькую комнатушку на верхнем этаже какой-нибудь третьесортной гостиницы и безвылазно сидеть там весь день, тупея от скуки. Даже если вы до безумия любите друг дружку, от такой жизни вы рано или поздно начнете раздражаться, высказывать претензии и вертеться в мерзкой влажной постели. Усталость и тревога будут расти день ото дня, оставляя все меньше места для любви и нежности. Иногда мы чувствовали себя совершенно разбитыми, денег у нас оставалось все меньше и меньше, порой нам приходилось останавливаться на ночлег в нищих деревеньках, довольствуясь тонким соломенным тюфяком на двоих вместо постели. Я совсем не знал этих мест, поэтому обычно останавливал кого-то из местных жителей и начинал расспрашивать:
— Простите, не могли бы вы нам помочь? Мой старик-отец болен уже много месяцев, так что я решил отправиться в паломничество по святым местам и молиться о его здоровье. Подскажите, найдется ли поблизости гробница святого или храм божества, которое исполняет просьбы молящихся?
Не думаю, что моя история звучала сколько-нибудь убедительно, но местные жители все же проявляли сочувствие и указывали нам дорогу до ближайшей святыни. Мы шли вслепую и никогда не знали наверняка, подойдет это место для ночлега или нет.
Ночевка в синтоистских святилищах не предполагала особых удобств. Лето подходило к концу, и вокруг клубились тучи москитов, они даже под одежду проникали. Обычно для защиты от москитов используют дым древесного угля. Но если бы нам чудом удалось раздобыть древесного угля, мы все равно не смогли бы воспользоваться этим методом — дым привлек бы внимание к нашему тайному убежищу. Местные жители, заметив дым, сразу же сообщили бы в ближайший полицейский участок. Так что выбора у нас не оставалось, мы вынуждены были смириться с болезненными укусами насекомых и мученически улыбаться.
Наступили дни, когда деньги у нас совсем закончились, а голод стал нестерпимым, и мне пришлось подворовывать в окрестных деревеньках. Я крал с огородов дыни, початки сладкой кукурузы, но обжарить их было негде, и мы ели их сырыми. До сих пор удивляюсь, как при такой жизни нам удалось избежать болезней. Изредка нам удавалось устроить небольшую постирушку — мы одалживали у местных крестьян круглые лоханки и стиральную доску, стирали перепачканное нижнее белье, затем полоскали его в пруду и развешивали на просушку, а сами сидели и ждали, когда белье высохнет, накинув кимоно на голое тело. В те давние, почти забытые времена люди часто странствовали пешком, сельские жители не усматривали в этом ничего странного и даже охотно помогали паломникам. Нас могли угостить чашкой чая, разрешали набрать воды в колодце или переночевать в сарае, и все такое прочее.
Но все равно мучительно изо дня в день брести по пыльным дорогам без цели и смысла. Путешествие в никуда истощало нас морально и физически. Поэт сказал про таких как мы — “странники, бредущие в печали и грусти”. Рано или поздно наше внутреннее напряжение должно было вылиться в ссору.
На Омицу было больно смотреть — прежняя улыбчивая девушка из кафе “Бёдокэн” полностью исчезла, она стала совсем другой. Я с горечью сознавал, что это именно я лишил несчастную девушку привычных радостей — новых нарядов, лакомств и деликатесов, походов в театр и кино. Она могла иметь все, что пожелает, но от всего отказалась ради меня! И вот настал переломный момент, мы привычно брели вдоль берега реки Сано, когда я набрался мужества и сказал ей:
— Послушай, Омицу, тебе пора возвращаться в родительский дом… А мне… Мне надо побыть одному и многое обдумать…
— Я скорее покончу с собой, чем возвращусь под родительский кров в одиночестве! — воскликнула девушка, и холодный ноябрьский ветер подхватил звуки ее голоса…
Сейчас я вряд ли вспомню дословно, что она сказала, но смысл ее ответа был именно таким. Девушка разразилась слезами, а я стоял, смотрел на нее и постепенно впадал в ярость! Я твердо решил завтра же порвать с нею. Был поздний вечер, и нам пришлось взобраться по поросшему зеленью склону холма и устроиться на ночлег прямо среди деревьев.
Холод разбудил меня на рассвете, я поднялся, огляделся, но девушки нигде не было видно! Она словно растаяла в воздухе, и только ветер покачивал голые ветки ей вслед. Я почувствовал себя как герой старинной легенды, чье сердце захолонуло и превратилось в кусок льда.
До чего же странное существо человек — еще вчера я сам решил порвать с ней, а сейчас испытывал сложные чувства — горечь и жалость к самому себе смешивались с гневом. Я был зол, что Омицу сбежала и бросила меня в одиночестве…
Но усилием воли я взял себя в руки и отправился на поиски. Я охотился за ней подобно дикому зверю, искал хоть малейший след, хоть какую-то зацепку, но все тщетно. Обессиленный, я опустился на большой валун рядом с дорожкой, которая вела к скромной гробнице местного святого, и совсем сник.
Девушка возникла передо мной подобно видению, она быстро шагала по узкой тропке, петлявшей среди цветущих полей, подходила все ближе…
Это действительно была она!
— Где тебя черт носит? — Я хотел прикрикнуть на строптивицу, но вся моя ярость непостижимым образом улетучилась.
— Мне удалось раздобыть рисовых шариков… — тихо объяснила Омицу и осторожно развернула небольшой сверток из бамбуковых листьев.
Действительно, там лежали четыре рисовых шарика. Мне показалось удивительным, что незнакомые люди были настолько добры к моей спутнице и даже угостили ее рисовыми шариками.
Но скоро выяснилось, что девушка выменяла еду на изысканное украшение — брошку из слоновой кости, которой она закалывала пояс кимоно, Я поглощал свою долю угощения с тяжелым сердцем — так не могло продолжаться дальше!
— Я не могу больше видеть тебя такой! — закричал я и стал уговаривать девушку: — Я всегда следовал кодексу истинного якудза, поэтому мне надо вернуться, закончить кое-какие дела, а потом я смогу приехать и жениться на тебе. Обещаю! Тебе придется вернуться домой только на это время… — Она залилась горючими слезами, но в конечном итоге все же согласилась уехать домой.
Вместе мы добрались до Койвы, дальше я продолжал путь в одиночестве. Добрался до Фунабаси, отыскал небольшой ресторан, в котором меня еще помнили, и попросил повара одолжить мне кухонный нож.
— Давненько не видались, Эйдзи, — кивнул мне знакомый повар, лоб которого был привычно перехвачен хлопковым полотенцем. — Зачем тебе понадобился нож?
— Не переживай, я воспользуюсь им прямо здесь и верну тебе лично в руки!
Должно быть, мои слова прозвучали убедительно, и повар без промедления одолжил мне нож. У меня была припасена прочная веревка, пришло время ею воспользоваться. Я зажал один конец зубами, а другим перевязал основание среднего пальца и затянул как можно туже. Замахнулся ножом и отрубил самую верхнюю фалангу пальца. Повар стоял тут же и ошарашенно таращился на меня — но в тот момент мне было слишком больно, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Я отрезал кусок от чистого края хлопчатой набедренной повязки, перевязал тряпицей кровоточащий палец, попросил повара принести листок писчей бумаги, обернул в него отрубленный кончик пальца и забрал его с собой.
Я не был до конца уверен, что покаянной речи и отрубленного пальца окажется достаточно, чтобы клан простил меня и принял обратно, но не видел никакого другого выхода, поэтому отправился на встречу с господином Макута, мучаясь сомнениями, думая: “Черт его знает, как все обернется”.
Я нажал на звонок у двери господина Макута, и ко мне вышла девушка-служанка в сопровождении молоденького паренька. Я представился, сказал, что хочу принести свои извинения, и отдал служанке отрезанную фалангу пальца, которая была все так же завернута в листок бумаги.
— Подождите здесь минуточку, — попросила девушка и скрылась в глубине дома. Я не знал наверняка, у себя господин Макута или отсутствует, но даже мне, на крыльце дома, было слышно, как девушка разговаривает с кем-то во внутренних комнатах. Руки у меня дрожали, а кимоно насквозь промокло от липкого, мерзкого пота. Боль в пальце накатывала тяжелыми волнами. Черт знает что со мной тогда творилось.
Через какое-то время вновь появился тот же молодой паренек и сообщил:
— Босс говорит, ваши извинения приняты, он все понимает, — его голос звучал куда мягче и любезнее, чем можно было ожидать. — Могли бы вы оказать ему еще одну любезность и удалиться?
— Да, разумеется. Скажите боссу, я очень признателен… — ответил я, отвесил вежливый поклон и пошел прочь…
Все произошло так быстро и просто, что облегчение, которое я испытывал, было окрашено легким оттенком разочарования. Затем я направился прямиком в Асакусу и по пути размышлял — почему из-за моего проступка не поднялась обычная в таких случаях шумиха, и скоро догадался, что мой босс из клана Дэвая принес извинения за мое недостойное поведение.
По счастью, босс был в городе и снизошел до разговора со мной:
— Запомни, впредь держи себя в руках и веди себя достойно, как подобает серьезному человеку! — Вот и все, что он сказал. Больше мы никогда не возвращались к этому случаю.
Потом у меня состоялся разговор с господином Окадой, он подтвердил, что его заместитель Макута не держит на меня зла. Помнится, он сказал мне:
— А ты парень с характером, так?
Я кивнул. Господин Окада заметил, как я пытаюсь скрыть боль, которая меня терзает, и держусь из последних сил, он был настолько любезен, что посоветовал мне именитого хирурга из госпиталя Ёсивара и даже написал ему записку.
Безусловно, за все эти годы я больше ни разу не видел Омицу. Я слишком хорошо знал, что произойдет, если мы встретимся снова, — женские слезы — вот единственное, чего я не в силах перенести. Люди болтали, будто бы она прожила в родном доме недолго и уехала, но, даже если она отправилась искать меня в Асакусу, мы так и не встретились — вскоре после этих событий меня снова осудили и отправили отбывать срок в тюрьму Маэбаси…