На часах еще не было восьми утра, а я уже стоял перед городским архивом, рассматривая в томном ожидании табличку с графиком работы. Так некстати сегодня был не приемный день, но я надеялся, что мне удастся договориться с работниками учреждения, и они пойдут мне навстречу.

Теребя пальцами перстень, я перебирал в голове способы, к которым можно будет прибегнуть для наилучшего восприятия моей просьбы. Жаль, что нельзя просто приказать, а нужно выискивать и корректировать характеристики, чтобы подтолкнуть человека к желаемому действию. Хотя нет, это перебор. Трудно себе представить наш мир, если бы это было возможно. Скорее всего, он напоминал бы огромную всемирную машину, состоящую из множества единиц биороботов.

К входу подошла немолодая женщина и следом вторая, совсем юная девушка. Вдвоем они стали отмыкать двери архива.

Согласно статам, должности обеих были равные – архивариусы, посему было все равно, к кому обращаться. Я больше склонялся обратиться к пожилой женщине, вроде как к более опытной, но девушка была симпатичной и больше к себе располагала. Можно было, как компромисс, обратиться к обеим, но я решил прибегнуть вначале к перстню и запросил у него уровень нравственности на обеих. У девушки он составил целых 86 %, а у ее опытной коллеги всего лишь 36 %. Выбор стал очевиден.

Как только двери были отворены, я попытался проследовать за ними.

– Молодой человек, архив сегодня закрыт! – вздернув брови, будто завизжала пожилая женщина.

– Я к Светлане, – сказал я, прочтя имя девушки в стате.

– Ко мне? А мы знакомы? – удивилась она.

– В некотором роде… Мы могли бы поговорить?

– Да… Проходите…

Идя по коридору, заполненному бумажными запахами, я будто очутился в библиотеке. Это был именно тот же самый запах.

Девушка остановилась у одной из дверей и открыла ее ключом. Мы вошли в небольшой кабинет, где стояли примкнутые друг к другу лицом два стола, а вокруг вдоль стен были разложены высокие стопки бумаг.

– Присаживайтесь, – предложила она и села за стол.

Единственный стул был приставлен к соседнему столу, на него я и присел.

– Слушаю вас, – проговорила она, а сама забегала по мне глазами.

В моей голове прозвучал ее голос:

«Кто же ты такой? Ни черта тебя не помню…»

– Я с небольшой… или большой просьбой… точно не могу сказать – вам решать. Я ищу своего предка, любую информацию о нем… – осторожно, чтобы не спугнуть, начал я.

– Ну… пишите запрос…

– Я все понимаю, но обстоятельства так складываются, что мне нужно срочно все узнать и так, чтобы это было наверняка. Вы же сами понимаете, запрос может попасть в руки какого-нибудь лентяя, который, чем искать, просто отпишется, что ничего не нашел.

– Хорошо, я попробую… Но, откуда мы знакомы?

– Простите, но честно говоря, мы не знакомы. Мне просто вас порекомендовали как хорошего, ответственного работника.

– Ответственного?! – расплылась она в улыбке. – Кто это такое насоветовал?

– Вы не волнуйтесь, я вам все компенсирую… – попытался я увести разговор от вымышленного посредника.

– Ой, я не знаю… Это как-то неудобно… Получается, как взятка за обычную услугу. Вы же просто можете написать заявление…

– Светлана, ну мне нужно быстро все это сделать. Выручайте…

– Как-то мне неудобно будет перед девочками…

– С меня конфеты, шампанское…

– Нет-нет-нет. Алкоголь ни в коем случае!

– Хорошо, тогда конфеты, плюшки и кофе с чаем.

– Это другое дело. Так на кого вам нужно? Фио, годы жизни, – сказала она и, достав из стола ручку с листом бумаги, приготовилась записывать.

– Точно не знаю… Знаю только, что он жил в деревне Лесной Луг и умер девятого ноября тысяча девятьсот семнадцатого года года. Звали его Демьян и больше ничего.

– И это все? – удивилась она.

– Еще, насколько мне известно, он был целителем или что-то в этом роде.

– Да-а-а, тогда с таким запросом вам точно бы отказали… – выронила она и, задумавшись, уставилась в свои записи. – Но вообще-то, я думаю, не все так плачевно. Деревня была небольшой, жителей немного… Думаю, я смогу вам помочь…

– Попробуйте отыскать хоть какую-нибудь фотографию этого человека. Это самое главное, – в надежде дополнил я.

– Попробую…

Покидая архив, я невольно усмехнулся – даже не пришлось прибегать к помощи перстня, сработало обычное человеческое отношение.

Следующим пунктом моего утреннего забега стал все тот же интернат для детей-инвалидов. Я ожидал, что на входе будет стоять охрана, но на деле, войдя внутрь, никого не встретил. Пройдя через холл, я устремился к лестнице и поднялся на второй этаж. Вокруг не было ни души, словно все вымерли. С верхнего этажа послышались шаги. Я не стал углубляться в коридор и решил подождать. По лестнице спускалась пожилая женщина в белом халате.

– Простите, а как найти кабинет директора?

– Так вот же он! – показала она на первую дверь по коридору.

– Спасибо… А где все? А то я хожу и никого…

– Так она сейчас в актовом зале ведет общую планерку…

Мне не пришлось долго ждать, спустя несколько минут с верхнего этажа послышался гул и топот. Масса работников интерната в белых халатах стала спускаться по лестнице и расходиться по просторам здания.

– Вы ко мне? – обратилась ко мне приятного вида женщина небольшого роста. В отличие от белесого персонала она была в темном строгом костюме.

– Да… – хотел было дополнить я, но осекся.

– Тогда пойдемте, – позвала она меня и открыла дверь к себе.

Быстрым шагом она прошла по кабинету и уселась в представительское кресло за столом. Поверх ее на меня смотрели ласковыми взглядами руководители страны.

– Присаживайтесь, – предложила она, указав на расставленные стулья. – Я вас слушаю.

– Я хотел бы оказать помощь детям, – начал я, садясь поближе к ней. – Я хотел бы купить для детей всяких сладостей и еще… Сфотографировать их… Хочу сделать что-то типа альбома с ними. Возможно, изготовить сайт, на который смогли бы заходить все желающие и посмотреть на детей, нуждающихся в помощи.

На ее лице было недоумение. Пока в ее мыслях не сформировалось неверное мнение, я решил уточнить:

– Я имею в виду, фотографии только с их лицами, не более. А сайт или альбом, точно еще не решил, я передам вам, что бы вы этим распоряжались по своему усмотрению.

– Сайт у нас уже есть… Но эта идея мне нравится, – задумчиво сказала она. – Мы разместим на нем все фотографии воспитанников. А когда вы сможете это сделать?

– Сегодня я планирую закупиться конфетами, а завтра привезу фотографа.

– Отлично, только приезжайте с утра, часам к девяти, чтобы за день успеть все сделать. У нас триста шестьдесят пять детей, как дней в году…

– Ого! А что вы посоветуете купить? Может, просто шоколадки?

– У многих детей на него аллергия. Может, какие-нибудь небольшие рулетики, чтобы на раз поесть.

– Хорошо, тогда найду для них рулетики, – согласился я и хотел было уходить, но она заговорила снова.

– Я попрошу вас снимать действительно только лица детей, не хочу, чтобы снимки наших детей попали на непонятные сайты для извращенцев. И если можно, возьмите с собой документы завтра. Мы всех подряд к детям не допускаем…

Чтобы снять это недопонимание, я предъявил свое адвокатское удостоверение. Она внимательно с ним ознакомилась, а данные записала на страничке отрывного календаря, лежавшего на столе.

И снова все обошлось без помощи перстня, сработало обычное человеческое отношение. Если со сладостями проблем не было, нужны были только деньги, то фотографа нужно было еще найти. Можно было и самому купить какую-нибудь мыльницу и пофотографировать, но этот вариант я оставил на крайний случай, если не повезет найти профессионального фотографа.

Как назло у меня из знакомых никто этим не занимался. В машине первым делом я достал телефон и принялся листать записную книжку. Попав на Анастасию, я вспомнил, что страховщица совсем недавно заказывала для себя фотосессию и хвасталась потом мне профессиональными снимками, сделанными, как она заявляла, лучшим мастером по этому ремеслу в городе. Я понимал, что мне это обойдется недешево, но вдруг он сделает скидку или поможет связаться с более умеренным в цене коллегой, как-никак это не пафос, а благотворительность. Тем более, других вариантов у меня не было.

– Привет, Тимофей, – услышал я в трубке кокетливо-приветливый голос Насти.

Перед моими глазами появилось окошко, в котором она голой лежала на кровати, а рядом Олег курил сигарету. От увиденного зрелища я не то, что удивился – охренел. Ну, я же его предупреждал! И как она позволила ему курить в постели?! Меня всегда отправляла курить на балкон. Что за преференции?!

– Алло! Алло! Тимофей!

– Привет, Насть. Извини, что беспокою, но помнишь, ты не так давно делала фотосессию?

– Да, а что?

– Мне нужен фотограф. Сможешь скинуть его номер?

– Да, конечно. Ты тоже надумал, что ли?

– Типа того.

– О! Я уже представляю тебя в прикиде мачо. Что выберешь для себя? Какой-нибудь джип или представительское? А, нет-нет, я тебя уже вижу в другом образе, на спортивном автомобиле или вообще байке.

– Ну и фантазии у тебя, – засмеялся я, немного отойдя от первичного шока.

– Нет, серьезно, раз делать сессию, то ты подумай, как лучше ее оформить. Посоветуйся с Аркашей. Он в этом деле конкретно фишку рубит. У него классные портфолио. Если к нему поедешь, обязательно их полистай, они у него на журнальном столике все разложены. Может, навеет какие-нибудь прикольные идейки.

– Хорошо, спасибо, – я хотел было на этом свернуть разговор, но разве мог так просто закончить? – Чет на работе тебя нет… Я думал, ты приболела…

– А-а-а… А я выехала на совещание в главный офис.

– А, ну, тогда без пуха и пера, чтобы все удачно сложилось, – расплылся я в улыбке, силясь не засмеяться. – Чтобы сильно не нагнули…

– Меня не нагибают! – недовольно скривилась в окошке Настя.

– Ладно, не сердись, спасибо тебе и удачи.

Вот что за идиот?! Считай еще пара дней и снова будет бегать искать работу. Ну, что за человек! Ведь предупреждал еще – не лезть на нее…

Созвонившись, мы договорились встретиться с фотографом Аркадием в его студии. Смотря на него в открывшемся окошке, я не сразу поверил, что он является самым крутым мастером города, по виду он напоминал истинного задрота в толстенных окулярах.

Его крутой студией оказался подвал пятиэтажки. Не то чтобы все здесь было сделано с шиком, но стильно и со вкусом. Даже проводка и трубы, тянувшиеся по потолку, были как-то по-прикольному разложены.

Аркадий встретил меня приветливо и протянул влажную руку. Внешность действительно была такой же мало привлекательной, как я уже видел в окошке: всклоченные длинные волосы, круглые очки в массивной оправе, смотревшиеся как какое-то тяжелое нагромождение на его крохотном носу.

– Я весь во внимании, – начал он, предлагая присесть на ярко-красный диван. Точно такой же стоял напротив, а между ними расположился стеклянный длинный столик, заполненный объемистыми папками.

– В папках образцы ваших работ? – вспомнил я вслух рассказанное Настей.

– Да, двенадцать тысяч фотографий, – с гордостью сказал Аркадий. – Если есть время и желание, можете полистать…

– Да нет, спасибо, – ответил я. Знакомиться с таким количеством снимков было безумием, да и это мне было не нужно. – Я хочу сделать снимки лица…

– Только лица?! Да ну, вы бросьте. Это же скучно! Нам даны тела. Они еще круче, чем лица, могут играть в кадре, – оживился не на шутку Аркадий и принялся показывать руками. – Стоит руку вот так поднять, и снимок получается совершенно в другой экспрессии, а если поднять обе руки… Смотрите, вы видите? Вы чувствуете этот полет?! Будто мы уже летим куда-то…

– Нет-нет, мне нужны другого рода снимки. Не знаю, возьметесь ли вы… Я хочу снять лица детей из интерната. Там дети-инвалиды, поэтому я не хочу их фотографировать прикованными к коляскам. Я собираюсь купить сладостей, и когда их буду раздавать, чтобы вы их фотографировали. Мне бы хотелось запечатлеть на снимках их счастливые лица…

– А это идея! Тимофей, мне нравится ход ваших мыслей, – вскочив, он принялся прохаживаться по студии, закинув на темечко руки.

По-видимому, в голове отчаянно забурлили его фантазии, и он просчитывал, какая из них выйдет лучше всего.

«А если так? Нет-нет-нет, а если вот так? Так-так-так…»

– А кто спонсор этого проекта? – вдруг остановившись, спросил он. – Американцы?

– Да какие американцы? Это я сам придумал. Снимки будут размещены на сайте интерната и, наверное, какой-то еще альбом сделаю.

– Да… И это все? – разочаровался он.

– А что можно еще придумать?

– Ну, я не знаю… Я так понимаю, вы хотите, чтобы я сделал эту работу бесплатно… Получается, ни денег, ни других преференций мне не светит…

– Нет, ну почему же, я готов заплатить. Как будете считать: по количеству или затраченному времени?

– А скольких детей нужно будет сфотографировать? Хотя бы примерно?

– Триста шестьдесят пять, как дней… – не успел я договорить.

– Сколько-сколько?! – воскликнул он в шоке. Руки снова вздернулись к голове.

– Понимаю, что много, но будет несправедливо, если мы одних снимем, а других – нет…

– Справедливо – несправедливо. Это же столько работы!

– За день не управимся, что ли? Я буду раздавать сладости, а вы следом по-быстрому фотографируйте, как получится. Главное, чтобы в кадре были их лица. Не нужно постановочных снимков. Будете запечатлевать естественную реакцию детей.

– А это мысль! – снова оживился Аркадий. Все сомнения тут же его покинули. Закинув руки на темечко, он вновь принялся расхаживать по своей студии.

Вдруг он остановился и выпучил на меня глаза.

– Тимофей, это же гениально! – воскликнул он с восхищением. – Естественная реакция детей… Это гениально! Я уже представляю гигантское полотно с сотнями снимков их лиц…

– Триста шестьдесят…

– Да какая разница?! Одно огромное полотно и все разные лица… Сколько экспрессии!

Вновь закинув руки на темечко, он принялся расхаживать по студии.

– Так вы беретесь? – спросил я, скорее, чтобы успокоиться.

– Да. Конечно. Как я могу остаться в стороне?! – ответил он, скорее на автомате, по-прежнему пребывая где-то в возвышенных фантазиях. Но тут он неожиданно остановился и уставился на меня. – С вас десять тысяч на расходники…

– Хорошо…

– Сколько экспрессии! Красок! Гениально! – продолжил вслух восхищаться Аркадий, как ни в чем не бывало.

Теперь было похоже, что он начал общаться сам с собой. Смотря в стену, он продолжил что-то бубнить себе под нос, широко расставляя руки и что-то представляя грандиозное.

– Аркадий, но я бы хотел уточнить, что снимать нужно только на пленочный фотоаппарат.

– Как пленочный?! – очнулся он от своих мечтаний.

– Ну, так… цифра не пойдет.

– Как не пойдет?! – Аркадия аж передернуло. – Вы представляете, сколько это работы?! Нужно пленку проявить, закрепить… Вы это понимаете?! Столько ненужной работы! А так мы отработали, вернулись и хоть сейчас печатай снимки.

– Нет, только исключительно на пленку.

– Тогда я никуда не поеду… – насупился он как ребенок и плюхнулся напротив меня на диван.

Тьфу ты! Ну что ты с ним будешь делать!

– Чуть больше работы, какая разница?

– Да вы даже не представляете, сколько работы прибавляется!

– Стандартная пленка тридцать шесть кадров, получается всего одиннадцать штук.

– Я не могу понять вашу принципиальность в этом вопросе…

– Я готов доплатить за пленки и проявку. Сколько нужно? Тысячу? Две?

– Тысячу, две… – закатил он глаза. – Я за прием беру пятьсот и еще тысячу за консультацию перед сессией… А вы говорите о таких мелочах!

– У каждого свои бзики. Пусть это будет моим. Ну, так мы договорились? – спросил я и приготовился начать его убеждать при помощи перстня.

Аркадий молча кивнул в ответ.

Я покидал студию с заметным облегчением, считай, главную на сегодня работу выполнил.

Покупать столько сладостей в розницу не было смысла, поэтому я поехал в промзону, где как раз располагалась основная часть складов оптовых торговцев. Как посоветовала директор интерната, я купил небольшие рулетики без шоколада. Посчитав это мизером, я купил еще леденцов на палке и небольшие пакетики с соком. Коробки с покупками заполонили весь багажник и задние места под потолок.

Звонок детектива застал над размышлениями, куда податься дальше.

– Привет, Тимофей, – послышался голос Константина.

В появившейся окошке я увидел его сидящем в своем кабинете за столом. Он разговаривал со мной и рассматривал фотографии. Напротив него сидели двое незнакомцев.

– Мы со вчерашнего дня начали отработку вашего заказа, так что для вас уже есть достаточно информации.

– Хорошо, сейчас буду…

Внутри меня появилось приятное чувство преддверия чего-то положительного. Я чувствовал, что у сыщика меня будет ждать сюрприз.

В агентстве «Шерлок 2» было все так же – секретарша что-то ваяла, стуча длиннющими когтями по клавиатуре. На миг отвлекшись, она махнула, мол, проходите к шефу, он свободен.

Поздоровавшись, первым делом Константин предъявил мне фотографии Бережного, сделанные из засады. Жаль, что те были изготовлены новоявленным цифровым способом. Для меня они были такими же обездвиженными снимками, как для всех и ни о чем не говорили.

– А можно будет еще сделать снимки традиционным способом на обычную пленку?

– Не вопрос, сделаем.

– Что-то еще?

– Да. Теперь о сути. О его заслугах, кем является, я думаю, смысла нет говорить. Итак, Геннадий Викторович Бережной первого октября тысяча девятьсот сорок пятого года рождения, уроженец нашего города. В настоящем он на пенсии, но продолжает работать в гуманитарном университете – преподает историю. В вузе у него только положительные характеристики. Мог бы, конечно, возглавить кафедру, но судя по отзывам совсем не карьерист. Его больше устраивает приходить два раза в неделю и читать лекции. Даже отнекивается принимать зачеты и экзамены у своих студентов. Но этим активно пользуется заведующий кафедрой. Не секрет, что на сессиях преподаватели хорошо зарабатывают. Больше собственно он нигде не трудится. Во всяком случае, официально. Помимо пенсии и зарплаты имеет доход от изданных книг. Я проверил, он весьма умеренный. В общем, на первый взгляд живет явно весьма скромной жизнью, но вполне достаточной для обычного пенсионера. Но когда я дальше стал его изучать, выяснялось множество неких загадок.

Он сделал паузу и озадаченно на меня посмотрел.

– Он живет в старом особняке около центрального парка. Давно его выкупил и отреставрировал. Фасад выходит на улицу, а за ним по слухам он оборудовал приятный для себя дворик. Имеет два автомобиля представительского класса, водителя, который его возит в университет и сопровождает при прогулках по городу. Крепкий такой парень, видно бывший спортсмен, но скорее всего, был спецназовцем. У меня на таких нюх. Также имеет домработницу и повара. В общем, живет весьма небедной, сытой жизнью.

– А откуда у него такие доходы?

– Вот этого я не могу сказать. Из того, что пока удалось узнать, у него имеются солидные вклады в пару десятков миллионов в нескольких банках на депозитах и больше за ним ничего не числится.

– Да уж, интересно…

– Также я узнал, что по интимной части дедушка еще не вышел на пенсию. Раз в неделю он обращается за секс услугами.

– Однако старичок с сюрпризом.

– Да уж, не то слово… Также хочу заметить, он часто ездит за границу. За последние пять лет, в основном, в Европу. Примерно его распорядок поездок выглядит следующим образом: летом неделя на средиземном море, зимой Альпы на тот же срок. Иногда улетает на выходные и обратно в европейские столицы. Всегда два-три дня, не больше. Все остальное время обитает у нас в городе.

– Может быть, удастся разговорить кого-то из людей, работающих на него?

– Работаем над этим.

– Есть, что еще сообщить?

– На сегодня это все.

– Еще раз напомню, чтобы вы работали предельно осторожно. Он не должен узнать о слежке. Пусть на это уйдет больше времени, но ни в коем случае нельзя допустить провала. Это чревато серьезными последствиями. И не только для меня…

– Хорошо…

Расплатившись с ним, как и договаривались, я хотел было уже уходить, когда Константин снова заговорил.

– А, и еще. Внешне он небольшого росточка и щупленький, но в университете рассказали, что он активно увлекается спортом. Пару лет назад, на корпоративе, поспорив с молодым атлетом-преподавателем, он влегкую поднял пудовую гирю сто раз и выиграл спор.

– Ничего себе!

– Вот и я о том же…

Предоставленные детективом сведения внесли только сумятицу в мою голову. С другой стороны, чего еще ожидать от человека, обладающего перстнем годами. Не то, что богачом, правителем какой-нибудь небольшой страны можно было стать. Равно как и поднять…

Вот над этим фокусом я призадумался. Если так просто меняются параметры у человека, может быть, то же самое возможно проделать и с предметами? Не найдя дома ничего стоящего, я выбрал кресло. Не то, что тяжелое, скорее слишком объемное и от этого неудобное в перемещении.

«Кресло: целостность 78 %; возраст – 6 лет; материал – дерево…»

Я запросил у перстня сведения о его весе.

«24 кг».

Мысленно я заставил цифры понизиться до нуля. Те побежали вниз и остановились на запрошенной величине. Широко расставив руки, я обхватил кресло и начал его поднимать. Оно оказалось как пушинка. Я отпустил его с высоты, и кресло, будто воздушный шарик, напичканный воздухом, плавно опустилось на пол и, несколько раз подпрыгнув, остановилось посередине комнаты.

Эврика!

Моей радости не было предела. Как же я сам не догадался, что такое возможно? Вспомнилось, как я застрял на дороге. Я же мог запросто также снизить вес машины и перенести ее куда угодно! Раз так легко можно уменьшить вес, то почему не попробовать его увеличить? Мысленно я дал команду перстню потяжелеть креслу до ста килограммов. Принялся пробовать его подвинуть. Нехотя оно немного сдвинулось и то, при помощи усиленного толчка.

Получается, Бережной при состязании с атлетом мог вообще приколоться и каждый раз, когда противник поднимал гирю, накидывать ему по килограмму, чтобы тот сразу не заметил, и еще и поиздеваться над ним. Однако же, сколько еще в себе таит сюрпризов этот перстень?!