В суд я вернулся раньше времени и посему, дабы не стоять истуканом под кабинетом судьи, взял курс прямиком на буфет. Скучавшая за столиком Сильва заметно обрадовалась моему появлению. Я взял кофе с плюшками и подсел к ней за столик. Сразу же перед моими глазами появились уже ставшие привычными характеристики людей в общих чертах:

«Сильва Иванова, 40 лет, рост 167, вес 72».

«Разведена, 1 ребенок, адвокат».

«Здоровье 71 %, энергия 74 %, настроение 70 %».

– Ой, я так переживаю, хоть бы все сегодня получилось, а то у меня уже скопилось куча кредитов.

– И ты туда же?

– Ну, а куда деваться? Сразу после нового года холодильник сломался. Ну, что, починять его, что ли? Пошла да новый купила. Не будешь же ерунду брать, взяла хороший за семьдесят пять…

– Что так дорого?

– Раз брать, то нужно хороший покупать. Взяла большой. Знаешь, такой высокий, выше меня, двухдверный. Весь под серебристый мрамор. Хорошенький такой! – азартно нахваливала она. – Позолоченные вставочки разные. Очень красивые. Слева морозилка огромная, на всю сторону. Туда даже я могу поместиться, если похудею. А справа…

– Зачем худеть? Можно просто… расчленить и хоть сейчас засунуть.

Сильва остановилась, переваривая услышанное, а как дошло, возмутилась:

– Тьфу ты… Тимофей, ну, что у тебя за шуточки?!

Сильва настолько все это красочно рассказывала, что я невольно принялся представлять ее холодильник. Перед моими глазами появилось окошко с его изображением. Тот действительно оказался громадным красавцем, несуразно смотрящимся в ее скромной кухне.

– Зачем тебе такой большой, ты же вроде одна живешь?

– Ой, не говори, слава богу, хоть дочка от меня смоталась. Три года с мальчиком встречалась, наконец, решили вместе жить. Может уже, наконец, поженятся…

– Вот. И зачем тогда было такой большой брать?

– Но это вам, мужикам, ничего не надо, а нам, женщинам, все нужно. Так вот, я же тебе недорассказала, купила и уже иду к выходу, смотрю, а на телевизоры акция. Стоит большущий такой красавец. Так он под сотню стоит, а по акции семьдесят восемь. А куда деваться?

Все пытаются нас убедить, что с возрастом приходит мудрость, понимание жизни. Смотря на нее, я удостоверялся в том, что это заблуждение. По мне, так если чего-то не было изначально, то к старости точно не появится.

Поражаясь логике Сильвы, я, тем не менее, решил промолчать и не озвучивать возникшего мнения, дабы оно не пошло в народ с ее едкими дополнениями. И так ляпнул про расчлененку, теперь будет дня два болтать об этом всем подряд, если до этого не забудет.

Звонок Юлии нас прервал. Она сообщила, что привезла деньги и уже подходит к кабинету судьи. Мне пришлось бросить плюшки, к которым я так и не притронулся. Напоследок успел глотнуть кофе.

Сильва, ну что за натура, услышав о приходе клиентки, как будто ей чего-то не достанется, или Юля куда уйдет, побежала вперед. Пришлось догонять.

Воспользовавшись любезностью секретаря судьи, а именно ее компьютером, мы составили с Сильвой мирный договор между сестрами. После тщательного изучения документ был обеими подписан поочередно, ибо находиться рядом они категорически не желали. После этого денежные средства перекочевали от Юлии к Лидии при нашем адвокатском посредничестве. На этом с судебным противостоянием сестер было покончено.

Садясь в машину с напросившейся доехать до конторы Сильвой, я ощутил заметное облегчение, которое обычно испытываю по завершении каждого дела. На этот раз даже большее, чем обычно, так как я ожидал длительного, минимум, полугодовалого процесса. Такого рода дела, исходя из практики, иной раз вообще могут длиться годами. То же самое прочувствовала коллега, даже куда в большей степени, учитывая, что только сейчас получила свой гонорар.

– Подожди, не трогайся, – попросила Сильва и, достав из сумочки стопочку, принялась пересчитывать деньги.

– Ты же при Лиде дважды считала?

– Ничего ты не понимаешь… Я же должна хоть в руках их подержать. С этими кредитами у меня уже к вечеру их не будет, – слегка расстроившись, ответила она.

Когда Лида вручила ей гонорар, я заметил, как ее настроение подскочило до 95 %, теперь же оно опустилось до 64 % и дальше понемногу падало. Я был более чем уверен, что к концу дня, когда от этой стопочки останется мелочь, оно упадет гораздо ниже балансовых 50 %. Что поделаешь, – это ее расплата за расточительность и жизнь не по средствам.

Лишь однажды, вначале трудовой деятельности, мне пришлось влезть в долги у банка. Выплатив двойную сумму, я раз и навсегда решил больше ни под каким предлогом не влезать в такую кабалу. На месте Сильвы я бы починил старый холодильник и ни в коем случае не покупал дорогущий телевизор. Пусть и без них, зато со спокойной душой жил бы дальше. В крайнем случае, раз сильно хочется, я бы подкопил и только тогда купил.

Следующим пунктом стала адвокатская контора, где мне нужно было обязательно появиться в связи с необходимостью выплаты ежемесячного взноса и сдачи отчетности. Вечно получается это сделать только в последний день. И как назло, каждый раз вспоминаю в последний момент.

У нас оказалось многолюдно, впрочем, как всегда. Посетители и труженики конторы активно сновали по коридору. Тридцать пять раз мне пришлось поздороваться, прежде чем добрался до бухгалтера. Дабы мельтешащий текст не отвлекал, мысленно я убрал его из поля видимости. Сразу после я направился заполнить бумажки к себе в кабинет.

Учитывая, что количество адвокатов у нас больше сотни, мест на всех никогда не хватало, поэтому столы закреплялись за парой тружеников. Свое место я делил с Кириллом – моложавым мужиком лет на десять старше меня, живущим, к тому же, в соседнем подъезде. Он принадлежал к тем людям, которые, дойдя в своем психоэмоциональном развитии лет этак до двадцати пяти, на этом, собственно, и останавливались.

В кабинете помимо Кирилла и приехавшей со мной Сильвы сидела Виктория. Она была моего возраста, хоть и старалась казаться моложе, и принадлежала к тем женщинам, что всегда в активном поиске мужчины своей мечты. Причем неважно, был ли у нее кто-то в настоящем или нет. Даже короткие замужества не останавливали ее душевных порывов. Вероятно, по этой причине успехи в работе всегда для нее оставались вторичной целью, хотя в плане цепкости ума она всегда была на высоте.

Виной всему стал созданный кинематографом, литературой и, самое главное, глянцем некий неопределенный и, по сути, противоречивый идеал мужчины, который в принципе невозможно было найти. С одной стороны, он должен быть суровым парнем, у которого постоянно чешутся кулаки, чтобы вмазать какому-нибудь засранцу, криво посмотревшему на его возлюбленную, а с другой – таким-эдаким слащавым милашкой.

Он должен быть непременно строгим, даже где-то властным повелителем, но слушающим и делающим так, как велит его женщина. При этом, безусловно, обязан быть олигархом или, на худой конец, его сыном, писаным красавцем, от которого, само собой разумеется, все особи женского пола млеют и готовы сразу отдаться, но тот, ни на кого не обращая внимания, будет смотреть исключительно только на нее одну во всем свете.

Самое смешное, что все эти завихрения Вики присутствовали на фоне ее ниже средних внешних данных.

С порога Кирилл меня встретил бурно:

– О, Тимон, пришел и не запылился. Признавайся, с кем загулял? – вопросил он азартно.

Было видно, что Кирилл находится в наилучшем расположении духа, а в таком состоянии он не мог просто так находиться. Ему обязательно нужно было пообщаться и при этом кого-нибудь задеть. Учитывая его миролюбивый характер, на его шутки обычно никто не обижался.

– С чего это вдруг?

– Тогда почему с утра на квартирных воришек не поехал?

– А, Славик тебя взял…

– Ну, конечно! Это вы, молодежь, все в делах, а нам, старым пердунам, делать по утрам нечего. Конечно, поехал, – высказал он и переключился на Сильву. – Тимошке, знаю, это нахер не нужно, тебе расскажу.

– Он уже всех задолбал… – захихикала Вика.

– Ты не поверишь, Сильва! Нет, ты даже себе не представляешь. Короче. Мужик с женой смотались на неделю проведать тещу в деревню. А у него здесь любовница. Такая, знаешь, вообще шикарная баба, он мне даже фотку показал. Вообще красота, – с наслаждением начал он, продемонстрировав руками огромные женские прелести.

– Да что там красивого?! – вмешалась Вика. – Не грудь, а ведра какие-то…

– Не мешай, ты в этом ничего не понимаешь. Так вот, она ему стала каждый день названивать, приезжай да приезжай, мол, не могу, хочу тебя и все тут. Он жене говорит, что на работе завал, на пару день вызвали. Ну, вроде без него никак не обойдутся, и бегом возвращается. Посреди ночи приезжает, хватает ее и к себе домой привозит. Заходят с ней в квартиру, а там банда орудует из трех сопляков. А мужик весь здоровый такой, колоритный…

Если начало истории Сильва слушала краем уха, то, услышав подробные характеристики потерпевшего, переключила на Кирилла все свое внимание. В отличие от Вики она в своих высоких требованиях к сильному полу давно угомонилась и находилась в поисках просто активного, пусть и женатого мужика.

– …Он как это увидел, как давай всех троих крушить. Ты бы только видела рожи подозреваемых! До мяса раскромсал. Если бы не его баба, которая начала орать на весь подъезд, поубивал бы… Так она умудрилась ему на спину заскочить и, чтобы остановить, всю спину и морду расцарапала, – закончил он рассказ и залился хохотом.

– Кирилл, дай стол, мне пару бумажек заполнить нужно, – не выдержал я, видя, что сам он, увлекшись болтовней, этого сделать не догадается.

– Да, конечно, садись, – ответил он, вставая и уступая мне место. – Так ты представляешь, Сильва! Они же там орали на весь подъезд! Всех соседей перебудили. Теперь все в курсе не только про грабеж, но и про любовницу. Представь, какой будет скандал, когда жена вернется и все узнает?!

Сев за стол, я попытался начать составлять бумаги отчетности. Как ни старался сосредоточиться и углубиться в записи, это у меня слабо получалось из-за шумных россказней Кирилла.

– А ничего не будет, – выдала по результатам обдумывания Виктория. – Если жена умная, то промолчит, а если дура, поскандалит и все равно с ним останется.

– То есть как? – удивился Кирилл.

– А так. Когда он ей лапшу начнет вешать, то та сделает вид, что поверила, – видя непонимание в его глазах, она уточнила: – Предположим, уйдет она от него или выпрет из дома, где она еще такого активного себе найдет?

– Может еще обидеться на него, – вмешалась Сильва.

– Тоже как вариант, но знаешь, особо тоже долго не прокатит. Мужики слишком обидчивых не любят.

– Ну, в принципе, наверное, так… – согласился Кирилл, пытаясь уловить женскую логику.

– Слушай, Кирилл, ты же ни одной юбки не пропускаешь, в том смысле, что чисто поглазеешь так, что до дырок, – начала игриво Сильва. – А почему сам любовницу не заведешь?

– Да ну, ты брось… Это столько расходов!

– А ты найди богатую бабу, мало ли таких, – уточнила Вика.

– Ой, я тебя умоляю. Была уже у меня такая, с ними еще больше геморроя. Это я жене могу духи купить за тысячу, и она будет прыгать от радости, что не забыл поздравить, а этой в десять раз дороже нужно. И это так, что называется, мелочи… Есть такой анекдот…

Тут меня осенило.

– Слушай, Кирилл, а тебе не кажется, что любовница заодно с жуликами? Зачем бы ей так отчаянно нужно было оттаскивать своего любовника? – спросил я, желая его, наконец, заткнуть. Да и за «Тимошку» он должен был ответить. Знает же, что я терпеть не люблю эту кличку.

– А это мысль! – воскликнул он и ушел в прострацию.

Наступила тишина, позволившая сосредоточиться на числах в злосчастной отчетности. На все понадобилось минут пять. Как раз подсчитал количество дел у меня в настоящем, получилось аж шестнадцать. Сам удивился такой громадности. Благо хоть большинство дел были долгоиграющими и не требовали постоянной работы. Стоило мне закончить, и у Кирилла случилось озарение.

– Не, Тимофей, по-любому она была не в курсе. Если бы она была с ними заодно, то пока ехала на квартиру, им бы сообщила. Позвонила или хотя бы эсэмэску отправила…

– Я знаю.

– В смысле? – по-детски вытаращив глаза, спросил он удивленно.

– Зато мы в тишине посидели, – не выдержав, расплылся в улыбке я.

Вика с Сильвой утопили лица в ладонях, заливаясь смехом.

– Вы на него посмотрите… Вот же Тимошка, ай да засранец… Пригрел у себя змеюку за столом…

– Между прочим, сегодня мое дежурство и стол мой на весь день, а твое дежурство было вчера… – уточнил я и, конечно, не мог вновь не отреагировать на «Тимошку». – Кстати, я даже молчу, что твое дежурство было вчера, а никак не сегодня. И еще большой вопрос, на каком основании ты поперся к Славику на кражу… Сильва, вместо того, чтобы хихикать, лучше бы Кирюхе высказала. Сегодня ты тоже дежуришь, а он у тебя бюджетника спер.

– Да, кстати, Кирилл, а какого ты поперся не в свое дежурство?! – взревела она, опомнившись.

Тот раскрыл рот от неожиданности, не зная, что сказать и как оправдаться.

Больше мне с ними делать было нечего. Я оставил обоих выяснять отношения дальше и вышел. Хоть Сильва в работе могла что-то важное недоглядеть или откровенно профукать, а в жизни слыла человеком сердобольным, но в ругани была истинной овчаркой. С другой стороны, как-никак все в одном кабинете сидим, так что конфликт обречен на скоротечность.

Стоило мне выйти в коридор, в глазах появилось надпись:

«Внимание! Пополнились отрицательные характеристики – гордость 0,001 %, злопамятность 0,001 %».

Только сейчас поймал себя на мысли, что как будто свыкся с всплывающими перед глазами надписями и уже их не замечал. Высветившееся красным предупреждение заставило вновь обратить внимание на текст перед глазами.

Озадаченный последним оповещением, я сел за руль. Получается, поглумившись над Кириллом, я приобрел повышение в своих отрицательных характеристиках. Но почему? Ведь он первый начал обзывать меня «Тимошкой». Что же, получается, ударили тебя по одной щеке – подставляй вторую? Вспомнилось, как вначале моей работы у нас уже был с ним разговор по этому поводу, и я попросил его так меня не называть. Позже пришлось неоднократно еще напоминать. На какое-то время его хватало, но нет-нет он продолжал меня иной раз подначивать. И как мне быть, молчать и терпеть его выходки?

Звонок мобильника прервал мои размышления. Звонила давняя подруга Настя, с которой нас связывало пятилетнее знакомство, а два последних года еще и постель.

– Привет, Тим. Как дела? – послышался ее кокетливый голос.

– Нормально. Как сама?

– Тоже ниче. Увидимся?

– Давай. Во сколько?

– Забери меня с работы в пять, а то у меня машинка в ремонте.

– Хорошо. Буду в пять.

Задумался над тем, что нас связывает. В принципе, ничего. Когда-никогда консультируем друг друга по необходимости и все. Встречи обычно проходят у нее раза три-четыре в месяц. Чуть болтовни, секс, а дальше я уезжаю домой. Несколько раз я порывался с ней поговорить об отношениях, и каждый раз натыкался на выстроенную ею же стену – «я занимаюсь карьерой, мне не до этого». Трудясь в сфере страхового бизнеса, она явно преуспевала и уверенно взбиралась по иерархической лестнице. А у меня за это время ничего путного не попадалось. По этой причине такого рода связь устраивала нас обоих.

Время на часах показало четырнадцать-тридцать. Возвращаться домой, а потом снова ехать к офису Насти, равно как и возвращаться в кабинет. чтобы дожидаться там, мне не хотелось.

Проходившая мимо девочка с наслаждением ела мороженое. Глядя на ее довольное личико с настроением в 89 %, я вспомнил кафе у центрального парка, в котором продавались любимые с детства пончики. За столько лет все вокруг изменилось кроме их вкуса. Пончики много где делают, но таких вкусных и именно с такой необычной начинкой только там. Сто лет у них уже не был, а вспомнив сейчас, до жути захотел их съесть.