Мои войска выходят на поверку.

Сегодня бой, но я скольжу по верху,

рассеян, как гриппозный Бонапарт.

Отчизна тает в час по километру.

Мой конь идет не вовремя до ветру.

Мой вестовой прелестно конопат.

Так наступил наш общий час неровный.

Наш Рим в огне, но мы же не Нероны -

не нам в вину вменяется поджог.

А варвары прорвутся сквозь кордоны

и вставят нам, не вспомнив про кондомы,

и вынут царство прямо из-под жоп.

Александр Таллер

Президент Буш и принц Абдулла

Среди множества побочных эффектов нашей войны с терроризмом, самым неожиданным, пожалуй, является рост числа мусульман в Соединенных Штатах. Никакой официальной статистики на этот счет, насколько я знаю, не существует, и потому я не могу сказать, происходит ли это оттого, что 9/11 вдохновило жителей мусульманских стран на переселение в США в предвидении нашего неминуемого поражения, или это американцы переходят в веру своих смертельных врагов в надежде, что их пощадят. Скорее всего, происходит и то и другое. В любом случае, куда бы я ни пошла, они попадаются мне на глаза все чаще и чаше. При этом в мечети я, сами понимаете, не хожу. Как я их узнаю? Их мужчины, как правило не носят бород a la мулла Омар и не демонстрируют других знаков различия, позволяющих гяуру, вроде меня, безошибочно отличить верных последователей лже-пророка. Зато их женщины мгновенно опознаются по платкам, которыми туго спеленуты их черепа. Взглянув такой женщине в лицо, случайный прохожий порой обнаруживает макияж, наложенный яркими, рельефными, как у Ван-Гога, мазками такой толщины, что сразу становится ясно, что целью его применения является не украшение лица на манер западных развратниц, а его сокрытие в полном соответствии с правилами мусульманского целомудрия.

Каждый раз, когда я жалуюсь на необъяснимую популярность в нашей стране фасонов, пришедших прямиком из Рамаллы и Тикрита, кто-нибудь непременно спрашивает, почему меня это беспокоит. Шестьдесят с небольшим лет назад допропорядочные французы задавали аналогичный вопрос своим соотечественникам, которым не нравился вид эсэсовских униформ на Елисейских полях и у которых не хватало при этом ума держать язык за зубами. Сразу же после освобождения французы начали жаловаться на засилье американской военной формы. Поскольку такие жалобы, в отличие от антифашистских высказываний и даже невысказанных мыслей, ничем жалобщику не грозили, они быстро приобрели огромную популярность как во всех двадцати аррондисманах французской столицы, так и в двадцати двух департаментах окружающей ее страны. Отсюда легко следует вывод, что нелюбовь к иностранной униформе естественна и предсказуема. Вы, конечно, можете возразить, что мусульманский платок — не униформа, а просто традиционный предмет женской одежды. Формально вы будете правы. К сожалению, мы увязли так глубоко, что нам уже не до формальностей. Дело в том, что из стран победившего ислама в США приезжают два вида иммигрантов: те, кто бежит от своих родных тиранов, и те, кто хочет, злоупотребляя нашей свободой, заменить нашу конституцию своим шариатом. Это различие может быть описано гораздо короче: неверующие и верующие. У тех, кто приезжает сюда в поисках свободы и счастья, так же мало причин везти с собой символы мусульманского ига, как у советских иммигрантов — украшать свои пиджаки и шляпы серпом и молотом.

Во время Второй Мировой войны в США было довольно много беженцев из Германии. Если бы они стали разгуливать по улицам со свастикой, это немедленно привлекло бы крайне недружелюбное внимание ФБР. Но это было задолго до наступления эры политкоррестности. Новейшая интерпретация Первой поправки гарантирует нашей пятой колонне полную свободу от каких бы то ни было преследований.

Мы все, включая даже Департамент Внутренней безопасности, знаем, что 9/11 была не последней битвой джихада, в которой нам предстоит поражение без боя на нашей собственной земле. Мы все, включая даже ФБР, знаем, что следующее массовое убийство будет совершено мусульманами, которые либо уже живут среди нас, либо прибудут в нашу страну в ближайшем будущем. Они — братья, мужья, отцы и сыновья женщин с туго спеленутыми головами. Не исключено, что и сами эти женщины не будут сидеть без дела. Я смеялась над арабами за то, что они за всю свою историю ничего не изобрели. Арабы посрамили меня, подарив миру взрывчатый лифчик, аналогичный взрывчатому поясу по своим функциям, но принципиально отличающийся от него по форме. Если бы я знала, как по-арабски «фаллоимитатор», я могла бы порекомендовать законодателям мод с Западного берега еще более новаторские средства доставки.

Если вы возразите, что подавляющее большинство мусульман, включая даже тех, кто верует с чисто бин-ладеновским фанатизмом, независимо от того, живут ли они в США или за их пределами, никогда в жизни даже не попытаются совершить террористического акта, вы будете совершенно правы. Именно так оно обычно и происходит. Во время Второй Мировой войны подавляющее большинство немцев ни разу ни в кого не выстрелило. Но следует ли отсюда, что они не участвовали в войне на стороне нашего врага? Или что фашизм был доктриной мира и любви? Следовало ли нам пощадить Дрезден или Гамбург? И кому досталась бы победа, если бы наши сердца обливались кровью за невинных германских граждан?

Давайте взглянем на проблему с другой стороны. Допустим, что девятнадцать мусульманских героев, убившие 11 сентября 2001 года 3 тысячи человек, каким-то образом умудрились не погибнуть. Допустим, из арестовали, предали суду, приговорили к смертной казни и казнили. Было ли бы это торжеством справедливости? Были ли бы Соединенные Штаты в большей безопасности, чем сейчас, когда девятнадцать убийц и без того мертвы?

Так что, пожалуйста, не надо уверять меня, что нам с вами не о чем беспокоиться. Давайте лучше посмотрим, что делает правительство, чтобы облегчить наши тревоги. Главным образом, врет. Как правило, это удается ему без труда, поскольку мы все легко забываем плохие новости, если они не касаются нас непостредственно.

Кто, например еще помнит об убийсте семьи Арманиус из Нью-Джерси? Они были христианами-коптами, членами безжалостно преследуемого в Египте этнического и религиозного меньшинства. Копты являются потомками древних египтян. Это они создали первую в мире империю, построили пирамиды и в течение нескольких веков держали евреев в рабстве. Это у них отобрали Египет захватчики-арабы, потомки которых сегодня называют себя египтянами с таким же на то основанием, с каким арабы, оккупировавшие Газу, Иудею и Самарию, называют себя «палестинцами». У Хоссама Арманиуса и его жены было опасное хобби: обращать арабских иммигрантов из Египта в христианство. Им несколько раз угрожали расправой. В январе 2005 года вся семья, включая двух дочерей, пятнадцати и восьми лет, была зверски убита у них в доме. Отсутствие признаков взлома означало, что жертвы знали своих убийц и впустили их в дом, не подозревая об их намерениях. Мотив ограбления был отвергнут, поскольку ничего из вещей не пропало. Детали указывали на ритуальное убийство, совершенное в соответствии с требованиями Корана. Все это позволило коптской общине предположить, что убийство было совершено мусульманами, которых Арманиусы пытались обратить в христианство. Власти отнеслись к этой теории без энтузиазма. Через некоторое время двое христиан были арестованы и обвинены в ограблении и убийстве. Один из них был квартирантом Арманиусов, чем и объяснили отсутствие следов взлома: они знали, кого впустили в дом. По официальной версии, преступники скрыли свои лица под масками. Первоначально они не собирались никого убивать, но передумали, когда младшая девочка случайно узнала одного из грабителей. Это может объяснить, почему преступники ничего не взяли. Но тут же возникает вопрос, почему жертвы без сопротивления впустили в дом людей в масках. Иными словами, официальная версия не выдерживает никакой критики. Для чего правительство покрывает преступления, совершенные мусульманами?

в конференц-зале «Mariott East Side Hotel» египетский эмигрант на глазах у десятков свидетелей выстрелом из револьвера смертельно ранил Меира Кахане. Он был арестован и предан суду. Суд оправдал его в убийстве, но приговорил к тюремному заключению за незаконное владение оружием. Правительство не стало рассматривать это преступление как террористический акт.

у Бруклинского моста в Нью-Йорке ливанский иммигрант открыл огонь по микроавтобусу, перевозившему учеников любавичерской ешивы. Один из студентов был убит, трое ранены. Преступник был арестован и приговорен за убийство, попытку убийства и незаконное владение оружием. Правительство не стало рассматривать это преступление как террористический акт.

пилот Боинга-767, принадлежавшего египетской авиакомпании, вскоре после взлета из аэропорта им. Кеннеди в Нью-Йорке целенаправленно обрушил свой самолет в океан, убив при этом всех, кто находился на борту: 203 пассажира и 14 членов команды. Правительство не стало рассматривать это преступление как террористический акт.

египетский иммигрант открыл огонь по очереди у билетной кассы израильской авиакомпании «Эл Ал» в международном аэропорту Лос-Анджелеса, убив двух и ранив шесть человек. Преступник был застрелен сотрудником охраны «Эл Ал». Правительство не стало рассматривать это преступление как террористический акт.

Это — всего лишь несколько случаев, о которых сообщили средства массовой информации. Кто знает, сколько таких случаев правительству удалось утаить? Согласно службам новостей, все, без единого исключения, американские военнослужащие, совершившие акты предательства во время нынешней войны, были мусульманами. Так что, пожалуйста, не спрашивайте меня, почему меня беспокоит все возрастающий процент мусульман в населении нашей страны.

Справедливость требует признать, что вина за это лежит не только на правительстве. Американская публика, начиная со средне-статистического телезрителя и кончая общепризнанными «экспертами», загипнотизированная словом «религия», отказывается верить во врожденное зло ислама. Элементарный здравый смысл мог бы раскрыть им глаза. Вместо того, чтобы без сопротивления принимать врага за «просто такую религию», следовало бы спросить, чего мусульмане пытаются достичь. Ответ известен: господства над миром. Коран требует этого так же недвусмысленно, как Евангелие обещает нищим духом царствие небесное. Но здравый смысл в наше время — редкость, и похоже, что «эксперты» обладают им в меньшей степени, чем те, кто проводят свои дни, смотря позапрошлогодние мыльные оперы по телевизору. Пытаясь объяснить, как ислам стал религией людоедства, «эксперты» изобрели концепцию «воинствующего ислама», как будто существует еще какая-то его разновидность. Правда состоит в том, что ислам не стал религией людоедства; он был ей с самого начала. Игнорируя этот исторический факт, «эксперты» мягко критикуют «мусульманских фундаменталистов» за допускаемые ими еще порою кое-где перегибы, уверяя нас всех, что если из мусульманского стада удалить несколько — совсем немного — паршивых овец, то останется «подлинный ислам», религия сплошного мира и повальной любви, существующая только в больном воображении еврейских и христианских либералов-пацифистов. Какое счастье, что во время Второй Мировой войны, идеологи союзников не изобрели «воинствующего нацизма» в противоположность «настоящему нацизму», мирно практикуемому десятками миллионов ни в чем не повинных немцев.

На самом деле, монополия на фундаменталистов исламу отнюдь не принадлежит. Фундаменталисты есть и среди последователей других религий. Джерри Фоллвелл — фундаменталист. Пат Робертсон — фундаменталист. Менахем Мендель Шнеерсон был фундаменталистом. Новоизбранный Папа Римский, как и каждый его предшественник на ватиканском престоле, является фундаменталистом. Вы хоть раз слышали, чтобы кто-нибудь из них призывал к геноциду? К терроризму? К «священной войне»? Если у вас появится искушение упомянуть в данной связи крестовые походы, то мне придется указать вам на два существенных различия между крестовыми походами и джихадом. Во-первых, коран объявляет джихад священной обязанностью каждого правоверного, в то время, как Библия крестовых походов вообще не упоминает. Во-вторых, вы помните, в каком веке крестовые походы окончились навсегда? Джихад же разворачивается и набирает силу прямо у нас на глазах. Как и вы, я слышала довод, что джихад — это не война, а внутренняя борьба правоверного за духовное совершенство. Этот аргумент вдребезги разбивается о повседневную действительность мусульманских стран с их безбрежной коррупцией, средневековой общественной и научной отсталостью, убийствами для поддержания семейной чести, уродованием женских гениталий, отсутствием элементарных навыков личной гигиены и прочими прелестями жизни в стиле Талибана, являющемся эталоном мусульманской добродетели. И вы все еще верите, что ислам — это «просто такая религия»?

Давайте допустим, что верите. Тогда вам совершенно необходим козел отпущения, какая-нибудь группа откровенных фанатиков, на которую можно было бы свалить все, что вы, не будучи сами ни мусульманином, ни знатоком ислама, считаете извращением этой целомудренной религии. Представьте себе, что на роль такого козла отпущения имеется вполне официальная кандидатура. Это — секта . Даже бесстрастная, беспристрастная Колумбийская энциклопедия называет ее «». Оставляя «внутреннюю борьбу за духовное совершенство» на долю слюнтяев, правоверная секта объявила джихад не только против неверных вроде нас с вами, но также против всех извращений ислама. При этом в списке «извращений», естественно, оказались все разновидности ислама, кроме самого ваххабизма. Эта секта возникла на Аравийском полуострове в XVIII веке и быстро стала там господствующей формой ислама. Она правила, хотя и не непрерывно, до первой четверти XX века, когда Абд аль-Азиз ибн Сауд, потомок основателя секты и родоначальник Саудовской династии, не подмял под себя бoльшую часть полуострова, создав таким образом Саудовскую Аравию. Секта открыто проповедует геноцид как предпочтительный метод джихада. Она открыто поддерживает терроризм. Финансируемая неисчерпаемым запасом саудовских нефтедолларов, она распространяет свой яд по всему миру, включая Соединенные Штаты, через разветвленную сеть организованных ей мусульманских семинарий-медрессе. Ваххабизм быстро становится главной, повсеместно признанной формой суннитского ислама. Сам злодей века Осама бин Ладен принадлежит к этой секте. Но постойте! Поскольку в Саудовской Аравии мечеть не отделена от государства, то близкий, можно даже сказать, интимный друг президента Буша, принц Абдулла, является как de facto, так и de jure главой секты Ваххаби.

Несмотря на это, принц Абдулла — единственный глава иностранного государства, дважды удостоенный приглашения на Бушево ранчо в Крофорде, Техас. При каждой встрече наш президент нежно держит нашего, как сказал бы В. И. Ленин, архи-врага за ручку, демонстрируя при этом такие знаки пылкой привязанности к негодяю, что у меня невольно возникают сомнения в искренности проповедуемых им семейных ценностей. Кое-кто может поддаться искушению списать все это на пресловутую тупость нашего приковбоенного президента, но это было бы ошибкой. Тупость — это свойство кассирши, которая сама себя обсчитывает. У президента Буша ничего общего с такой кассиршей нет. Может быть, он просто не может забыть, кому принадлежит песок, из-под которого денно и нощно качают богатство семьи Бушей? Или у вас есть другое объяснение?

Как объяснить тот факт, что правительство одной рукой потратило миллиарды долларов на практически бесполезные, но безумно дорогие электронные игрушки, которые должны были, но не смогли обеспечить безопасность наших аэропортов, а другой запретило службам безопасности этих аэропортов уделять честно заслуженное внимание именно тем, кто, как всем известно, совершит следующее массовое убийство? Как объяснить, что наша граница стала похожа на горизонт: хорошо видна в хорошую погоду, абсолютно нематериальна и доступна для пересечения любым человеком, готовым пройти пару километров.

Вам никогда не было любопытно, как варварам удалось завоевать Римскую империю, которая так сильно превосходила их во всех без исключения областях?