На берегу неширокой, но глубокой и бурной реки Баи раздавались отрывистые команды офицеров, ржали лошади и бряцало оружие. Это готовились к сражению воины герцога Кинтара. На противоположном берегу воины империи и дружины новоявленной знати так же готовились к битве, возглавлял их герцог Вольфганг Утенхейм не так давно ставший герцогом, но уже набравший вес среди нового двора и эльфийских фаворитов. Злые языки шептали, что Вольфганг знал чью задницу надо лизать и имел влиятельных и богатых покровителей, снабжающих его деньгами и сведениями. Впрочем, при том численном и качественном перевесе, что имели карательные войска по сравнению с армией воскресшего из мертвых герцога, с тем же успехом с подавлением восстания, мог справиться любой неуч. Желающих выслужиться и показать свою преданность, было превеликое множество, но выбрали именно герцога Утенхейма, до недавнего времени, бывшего бароном. Такое решение устроило всех и эльфов, благоволящих послушной марионетке и знати, не горящей желанием отдавать свои дружины в подчинение эльфийскому офицеру.

Только, только наступил рассвет и густой туман висящий над рекой и заполнивший низины не позволял разглядеть врагам друг друга. В этом месте река разливалась более широко и имела брод. На день пути вправо и влево раньше были мосты, но авангард армии мятежного герцога разрушил их все. Обе ставки командования располагались на возвышенностях и когда восходящее солнце пригрело, а несильный, но постоянный ветерок подул, разгоняя туман, оба герцога и их офицеры увидели вражеские знамена и штандарты, одновременно.

— А у него не так уж и много сторонников. Всего то несколько вассальных баронов и ни одного серьезного союзника, — пробормотал негромко коренастый и лысоватый Вольфганг, разглядывая проявившуюся из тумана ставку противника.

— Не спешите с выводами, дражайший герцог, — снисходительно сказал высокий и усатый дворянин, лет сорока, облаченный в кавалерийский ламилярный доспех и продолжил с пафосом: — Кинтар хитер и коварен, для него нет правил и он признает лишь свои правила. Несмотря на то, что по данным наших разведчиков у него в два раза меньше войск, чем у нас, я бы не советовал вам поступать опрометчиво. В любом случае, решать вам, но…

— Вы, Вайс правильно только что сказали, решать мне, а не вам, — оборвал собеседника Вольфганг и подозвав своего адъютанта, приказал: — Созовите всех офицеров. Срочно! По армии полная готовность!

Спустя час, к броду выдвинулась тяжелая имперская пехота и замерев на секунду, первый полк вытянувшийся в колонну по пять воинов, ступил в воду.

— Ну, я же говорил, что они не почуют подвоха. Пусть наши воины поупираются, а потом уступят им плацдарм на этом берегу. Магам не предпринимать никаких наступательных заклятий, только защита! Началось! — с азартом, произнес Кинтар и вновь уставился в окуляр подзорной трубы, закрепленной в маленьком окошке блиндажа.

Настоящая ставка герцога располагалась не на холме, где гордо реяли флаги и стояли палатки дворян, а на склоне другого холма, причем все сообщение велось по замаскированным окопам и все командные точки были упрятаны под землю. Место было подготовлено заранее и якобы спонтанный выход войск к этому броду, был обманом. Меж тем вражеская пехота преодолела брод и сходу ударила в строй тяжелых латников Кинтара. Полк лучников, расположившийся справа от брода, осыпал стрелами имперских воинов и стрелы нет, нет, да и находили дорожку меж щитов и доспехов. Вышедшие на освободившийся брод арбалетчики дали первый залп и лучники, потеряв пару десятков воинов откатились дальше от брода и перенесли стрельбу на арбалетчиков. Не имея возможности достать лучников и обстреливать вражескую пехоту, потому как ее загородили свои латники, арбалетчики вскинули щиты вверх и застыли на переправе.

Поняв, что атака может захлебнуться, Вольфганг отдал приказ и в битву вступили имперские маги. Над переправой потемнело небо и буквально за минуты из ниоткуда возникла грозовая туча. Прогремел гром и из тучи ударили разряды. Первые молнии обрушились в стороне от брода, но вот невидимые управленцы подправили свое детище и оно надвинулось на полк лучников. Несколько разрядов попали в заколебавшийся и подавшийся от магической стихии строй, но тут пришел ответ от магов Гросса. Подул сильный ветер и на переправе рядом с арбалетчиками вырос смерч, устремившийся на тучу. Вильнув основанием смерч раскидал несколько десятков арбалетчиков и вражеских латников и как минимум с десяток из них, так и не выбрались из воды. Вытянув хобот смерч втянул в себя тучу и разлетелся огромным водопадом.

Маги имперских войск не стали продолжать, потому как дело решило обычное оружие. Тяжелая пехота, продавила строй мятежников и оставляя на гальке тела они поспешно отступили. Имперский полк вышел на берег и посторонившись, освободил место арбалетчикам, не замедлившим этим воспользоваться. С противоположного берега спеша развить успех, выдвинулись полк тяжелой дворянской кавалерии, полк легкой пехоты и отряд наемников северян. Отступив на полтора перестрела, сократившийся до трех сотен полк пехотинцев Кинтара выставил щиты и замер в обороне. Лучники отступили под их прикрытие и некоторые из них имеющие более мощные луки, чем у остальных, стреляли навесом по вражеским воинам, вовсю хозяйничающими на вражеском берегу. К поредевшему полку подтянулся еще один, не участвующий в сражении на переправе.

Взбив воду на берег выбрались первые всадники и как только все две сотни были на берегу, протрубил рог и имперская пехота неумолимо двинулась вперед.

Кинтар, наблюдающий из укрытия за ходом наступления вражеских воинов, обернулся к ожидающим его команды офицерам и сказал: — Пора! Пусть маги и Мицуна начинают, лучшие полки на переправе.

Несколько минут ничего не происходило, но вот внезапно, берег и переправу забитую битком вражескими воинами заволокло облаком пыли и водяной взвеси. Земля подпрыгнула под ногами и страшный грохот прокатился над рекой. Пыль и вода быстро улеглись и представшая картина разительно преобразилась. Большие камни, лежащие до этого по бокам от брода и на берегу исчезли. Весь берег и переправа были усеяны телами имперских карателей. Все кто был на переправе, либо погибли от осколков и взрывной волны, либо утонули. Арбалетчики почти все полегли и лишь несколько десятков то ли контуженных, то ли раненых еще шевелились. Конница в гуще которой произошел самый мощный взрыв, была выбита подчистую. Тяжелая пехота, потеряла половину своего состава и пыталась перестроиться и встретить наступающих на них пехотинцев Кинтара, но зашедшие с фланга лучники отстреливали их одного за другим.

Не пострадали северяне, почему-то замешкавшиеся перед переправой и уцелела половина полка легкой пехоты и еще около четырех сотен дворянских дружинников. Остатки тяжелой пехоты повинуясь протрубившему отход рогу, не стали ввязываться в ближний бой и попытались ретироваться, но лучники сменили стрелы и в гуще вражеских воинов вспухли огненные цветки. До берега никто из имперских тяжелых пехотинцев так и не добежал.

Внезапно активизировались имперские маги и поднялся ураганный ветер, но ударили они не по воинам, а по командной ставке. Черная воронка возникла над ставкой герцога и из нее в центр лагеря устремился к земле огромный протуберанец огня. Мощный взрыв в центе лагеря, разметал все что находилось на холме, а когда все улеглось, то стало видно, что половину возвышенности словно срезали гигантским ножом.

— Магам, если определили местоположение вражеских магов, то самое время ответить, — отплевываясь и вытряхивая из волос землю, просипел герцог и припал к окуляру.

Минута и вот посреди вражеского лагеря, вспух к небу огненный гриб. Обернувшись, герцог скомандовал:

— Пусть подают сигнал Сигурду и Роллу, пора заканчивать.

Трижды протрубил рог и северяне топтавшиеся у переправы, отвернули в сторону и направились в сторону от основных сил Вольфганга. Полк пехоты Кинтара, не участвующий до этого в сражении, вступил на переправу и под прикрытием лучников, начал наступление, на растерявшегося врага. На противоположном берегу, в тылу противника из леса начали выезжать конные отряды и построившись клиньями, ринулись на вконец оторопевшего противника. Герцог Вольфганг, погиб в бою, а его советник и заместитель, барон Вайс Берринг, предпочел сдаться и с ним еще три сотни выживших имперских воинов. Северяне, волки Сигурда, перешли на сторону герцога Кинтара эл Гросса, как и было договорено заранее. Так была выиграна первая масштабная, но не последняя битва в начавшейся гражданской войне.

* * *

Уже третий день наш отряд шел по Гиблым Землям. Только за вчерашний и половину сегодняшнего дня мы потеряли двух воинов и еще один из орков лишился ноги. Сейчас его и еще одного искателя, потерявшего руку до локтя, тащили на носилках. Лес сменился каменистой и холмистой местностью, изрезанной ручьями и иногда небольшими болотами, которые приходилось обходить. Дозоры из-за вчерашней стычки в которой мы понесли потери, было решено держать ближе к отряду и в поле прямой видимости. Вчера, фланговый дозор, на несколько минут пропал из нашего поля зрения и гарпии не замедлили этим воспользоваться. И пусть мы их потом положили, но это не вернуло нам погибших воинов и не подняло тяжело раненых.

Взрослая гарпия была крупнее человека в полтора раза, но весила не более семидесяти-восьмидесяти килограмм. Телосложением они походили на человека, но имели огромные перепончатые крылья, с когтями на сгибах локтей, тело покрывала черная или серая короткая шерсть. На руках и тонких кривых ногах по четыре длинных пальца, оканчивающиеся толстыми и острыми когтями. Непропорционально маленькая голова походила на голову летучей мыши. Только уши у них были остроконечными, а пасть открывалась чуть ли не до ушей и четыре передних клыка имели каналы, через которые гарпии впрыскивали своим жертвам парализующий яд. Из-за этого яда нам пришлось ампутировать конечности орку и искателю иначе они бы погибли. Еще перед самой атакой эти мыши переростки издавали пронзительный и скребущий по нервам визг. Обитали эти твари на деревьях, но как правило поблизости от болот, являющихся их кормовой базой. Днем гарпии впадали в полудрему, завернувшись в свои крылья. Гнездились стаями от пяти до двадцати особей и вели преимущественно ночной образ жизни, но и днем могли напасть. Твари имели примитивный разум и потому не налетали на крупные отряды, но вчера наши воины потревожили большое гнездовье из пятнадцати существ и потому те напали.

На ночь мы остановились рядом с магическим истоком, но перед этим место пришлось зачистить от нежити, спрятавшейся в тени скал. Мастер, маги, Нерсия и я с десятком орков вооруженных луками с магическими стрелами, справились с шестеркой живых трупов без особых проблем. Местный исток, представлял собой огромный дуб, наполовину живой, наполовину мертвый. Зато до самого утра ни зверье ни кто-либо еще нас не тревожил. Перед уходом я дополнил коллекцию частей истоков и восполнил свой магический запас.

После обеда наш отряд продолжил путь. По рассказанному Остаргом, выходило, что сегодня вечером мы будем ночевать в старой приграничной крепости, оставшейся еще от прежних хозяев этих земель. То есть от Россов. У этого места была одна особенность, в крепость никогда не забредали мертвецы, а зверье выбивали наведывающиеся искатели. Крепость должна была стать самой глубокой точкой проникновения нашего отряда на территорию Гиблых Земель. После этой ночи, наш маршрут сворачивал на замаячившие у горизонта горы, а там, два дня пути и мы окончательно покинем проклятые земли. И слава богам, потому как большую часть отряда по ночам мучили кошмары и воины начинали грызню меж собой по малейшим пустякам. Мне и самому ночью приснилась какая то муть, запомнил только окончание сна, в котором два отряда воинов схлестнулись среди деревьев. С одной стороны люди, человек пятьдесят, а с другой эльфы, около сотни. Дикий ор, взмахи окровавленным оружием, катающиеся под ногами раненые и неистово дерущиеся противники, вот что я увидел перед тем, как проснулся в холодном поту. Я, которому, сны перестали сниться сразу после того, как прошел посвящение, вновь стал видеть сны. Попытка призвать на контакт богиню провалилась, а у истока задержаться не получилось, потому как отряд, чуть рассвело, вновь тронулся в путь. Днем же, само собой, было не до этого.

Перед самым вечером, на потемневшее небо набежали тучи и через полчаса головной дозор доложил, что впереди, среди деревьев было замечено движение. Дозор я отозвал и как оказалось, очень вовремя. Из рощи, до которой осталось метров сто и в которой было замечено движение, начали выбираться мертвяки, что-то около трех-четырех десятков. Помимо виденных уже в позапрошлую ночь мертвяков, было несколько других экземпляров. Эти, отличались большими размерами и тем, что имели на теле ржавые, но вполне боеспособные доспехи. В лапах оружие, от дубин, до двуручников. В отличие от своих собратьев жавшихся к деревьям продвинутые трупы не боялись рассеянного из-за туч света и вроде, как даже возглавляли все воинство. Про себя, я прозвал их живчиками.

Мы тоже не стояли без дела. Груз был скинут в центре организовывающегося строя и в первые шеренги выдвинулись орки. Вскинув луки, дали первый залп. Несколько замешкавшихся тварей, накрыли магические стрелы и взятые из колчанов мертвых эльфов. Остальные же, порснули в стороны словно мальки от камня упавшего в лужу. Пока рассеявшиеся твари, виляя из стороны в сторону, бежали к нашему строю, маги поджарили несколько штук. Я же применил торнадо. Сорвавшееся с меча заклятие втянуло в себя одного из продвинутых и еще троих, вот и весь результат. Ну а после этого, до нашего ощетинившегося копьями строя, добежали первые твари.

— Тэрро! — и замахнувшегося двуручным мечом живчика охватывает пламя.

Слева из строя выхлестнулся зеленый хлыст, разрубая за раз троих мертвяков. Продвинутый здоровяк, бежавший следом за ними, упал на землю и пропустив над собою окончательную смерть, подкатился к нашему строю. Подскочив, словно черт из табакерки шустрый живчик снес дубиной, стоящего рядом со мной орка. Выпад копьем и мертвяк заработал дыру в груди. На левом фланге, вспыхнула стена огня и взметнувшееся ввысь пламя устремилось вперед. С десяток трупов превратились в факелы и в воздухе завоняло паленым мясом. Набежавшие неупокоенные вломились в строй на правом фланге и покинув центр, я и Ситар ударили им в спины. Несколько взмахов рогатиной и два трупа, сдохли окончательно. Ситара теснит продвинутый мертвяк и метнув копье, я ставлю точку в их поединке. Уйдя перекатом от грабалок трупа, выхватываю меч и череп шустряка слетает с плеч. Меч легко рубит нежить и вдвоем, мы прорубаемся к свалке, бывшей раньше правым флангом. Рубанув по шее мертвяку, пытающемуся добраться до горла Варта, занимаю брешь в строю, а справа становится северянин. Поднявшийся десятник серьезно ранен, но остается с нами. Выбили нежить и восстановили порядки и тут вновь ударили маги.

В нескольких метрах перед нашим строем сформировалась крупноячеистая сеть багрового цвета и расширяя охват, заклятие ускоряясь двинулось вперед. Откатившаяся нежить, что-то около полутора десятков, попыталась скрыться, но до леса, никто из них не добрался. Догнавшая мертвяков сеть разрезала их на куски. Стонут раненые и воняют трупной вонью разлагающиеся на глазах твари. Десятка полтора раненых, из них серьезно половина. Восемь погибших, один из них орк. По настоянию командира искателей, задерживаться на этом месте не стали и подлатав самых тяжелых, направились к древней крепости, до которой осталось полчаса ходу.

Сменяясь на носилках, наш потрепанный отряд доковылял до трех полуобвалившихся башен, соединенных меж собой массивной стеной. На месте воротной арки возвышалась большая гора крупных камней. Половина зубцов на массивных стенах обвалены, а сами стены серьезно побиты, словно по ним стреляли из пушки. Так как пушек в этом мире не было, то скорей всего обстрел велся либо магией, либо из осадных орудий, вроде катапульты или требушета. Несмотря на побитость и потрепанность, стены не имели сквозных пробоин и единственной дорогой которой можно было попасть за стены, являлась кривая дорожка натоптанная через разрушенные воротные укрепления. Расположившись мы еще пару часов лечили раненых и закончили уже когда окончательно стемнело. Маги тоже вымотались и все на что их хватило, это наложить на вход в крепость сигнальное заклятие. Нерсия едва добравшись до палатки, сразу же заснула, а я обойдя две башни, занятые нашими воинами, поднялся на стену и всмотрелся в ночную темень. Закралась мысль, а что здесь было раньше. Ясно, что крепость была либо пограничным форпостом, либо еще чем-то подобным. Однако возникал другой вопрос, а зачем было строить настолько мощное укрепление? Толщина стен более метра и высотой около шести-семи метров, мощные башни под десять метров. На башнях наверняка стояли какие-то оборонительные орудия. В общем, хоть и небольшая, по сравнению с замком Гархат, но мощная крепость, рассчитанная не на одну сотню защитников. Вздохнув, я спустился вниз, проведал раненых и отправился в свою палатку. Прошедший день обошелся нам дорого и неизвестно, что будет дальше, а потому надо было отдохнуть и набраться сил.

Сон был четок и я, почему-то сразу понял, что все, что сейчас вижу, было на самом деле и скорей всего в далеком прошлом. Причем, в этом прошлом еще существовали Россы. Двое воинов и еще один то ли маг, то ли жрец в синей тоге стояли наверху крепостной башни и рассматривали вражеский лагерь. Под стенами, воротами и в поле перед стенами валялось около полутора сотен трупов, в основном эльфы, но и людские воины среди них были. Поломанные осадные лестницы, изготовленные на скорую руку и большое бревно используемое видимо в качестве тарана, были брошены осаждающими под стенами. Видно, это были последствия первых неудачных попыток штурма крепости. Урок пошел впрок, потому как осаждающие заканчивали готовить осадные орудия. Лагерь располагался примерно в четырехстах метрах от стен, а до стоящих впереди осадных орудий было около двухсот пятидесяти-трехсот метров. Оба орудия повернуты в сторону крепости. Один полностью собранный требушет и второй, на котором только что закрепили рычаг возвышались над суетящимися вокруг них воинами. Помимо этих двух требушетов на окраине лагеря заканчивали еще один. Этот отличался большими размерами и явно был намного мощнее остальных двух.

Во вражеском стане находилось как минимум сотен шесть-семь воинов. В крепости же, среди стоящих на стенах и работающих во дворе воинов было много тяжело раненых и людей, несомненно далеких от войны. Женщины, старики и просто подростки, вот кто в основном находился в осажденной крепости. Воинов среди этой толпы беженцев было сотни две-две с половиной. Тем не менее почти все, кто мог чем-то быть полезен, был при деле. Женщины либо готовили, либо перевязывали раненых, уложенных во дворе крепости. Остальные, крепили упорами и мешками с песком пробитые в нескольких местах ворота, поднимали на стены камни и поддерживали огонь под котлами с водой и смолой. Меж тем, один из воинов облаченный в вороненую кольчугу и украшенный серебряными украшениями шлем, обратился к жрецу:

— Скоро они начнут обстрел крепости и почти наверняка будут бить по воротам. Сегодня мы все умрем. Мирон, все ли у вас готово?

— Как вы и приказали ярл, я все выполнил в точности. Мы будем вливать силы в сферу и эльфы не смогут применить магию, впрочем, как и мы. Если крепость падет, я сниму блокировку. Как только эльфы возьмут Асмус, я сам подорву сферу. Достанет и до их лагеря, так что никто из них отсюда не уйдет. Жаль только, что груз из Шалима так и не доехал до столицы, — тяжко вздохнув, закончил маг и помявшись, направился к лестнице.

— Ярл, вы уверены, что он сможет… — начал было второй воин, но командир оборвал его.

— Да, я уверен в нем. Ты, Всеслав, не был на горящих улицах Шалима, а он был и я там был. Несмотря на кажущуюся мягкость Мирон отличный маг и жрец и он не отступит. Если сказал, что сделает, значит, так и будет. Это последняя война нашего народа, нам ее не выиграть, но и эльфы после такой победы еще долго будут помнить Россов. Нашими именами будут пугать своих ушастых выродков и когда придут люди с востока, эльфы уже не будут так самоуверенны. Когда впереди длинная жизнь, то с нею не каждый захочет расстаться, — задумчиво завершил ярл и кивнув в сторону вражеского стана, добавил: — Сейчас начнется обстрел, пусть люди укроются в башнях и под стеной. Зови расчеты орудий Всеслав и да помогут нам боги.

Второй воин коротко кивнул и спустившись на стену, начал раздавать команды. Командир крепости остался на башне и когда туда поднялся расчет из трех воинов, самолично встал за баллисту и руководил наводкой орудия. Заскрипел ворот и вот дуги орудия выгнулись настолько, что казалось вот-вот сломаются. Ярл долго целился и наконец, баллиста басовито загудев тетивой, выпустила первый дротик. По пологой дуге дротик устремился к собранному требушету и глубоко воткнулся в одну из стоек. Вновь скрип ворота и следующий снаряд полетел в противника. Эльфы живее засуетились возле боеготового требушета и он медленно, но верно начал разворачиваться в сторону башни. На соседней башне так же начали стрелять и со второй попытки нанизали на дротик сразу двух эльфов. Гигантский рычаг требушета пришел в движение и вот первый камень устремился в сторону башни. Грохот врезавшегося в стену камня и дощатые полы башни подпрыгнули под ногами защитников. Ярл невозмутимо спустил скобу и очередной снаряд отправился в эльфов. Воткнувшись рядом с первым дротиком, он расщепил стойку и когда осадное орудие метнуло камень, то бревно лопнуло и одного из эльфов придавило упавшим рычагом. Пришел в движение второй требушет и камень врезавшись в основание защитного зубца, разбил его вдребезги. Разлетевшиеся камни убили одного из воинов, ранили второго и сломали одну из дуг баллисты.

— Раненого снесите во двор! Саркис, бери еще двух воинов. Замените плечо и продолжайте стрельбу, — невозмутимо бросил ярл и покинув башню, спустился во двор крепости, к воротам.

Справа и слева от ворот скопилось около сотни самых боеспособных воинов. Еще около сотни с луками собрались около лестниц, ведущих на стену. Котлы с кипятком и смолой и так были около лестниц, так что все для торжественной встречи было готово. Оглушительный грохот и треск дерева наверху только что покинутой ярлом башни, возвестил о том, что баллиста и скорей всего весь ее расчет погибли. Вторая баллиста успешно вела дуэль со вторым требушетом и пока им везло, до тех пор, пока не заработало орудие возле лагеря. Огромные камни метаемые этим монстром конструкторской мысли, размолотили верх внешней стены башни с четвертого попадания. Расчет баллисты так и не успел покинуть площадку, когда несколько зубцов и верхняя площадка рухнули вовнутрь башни.

После этого нападающие снесли часть зубцов стены и перенацелились на ворота. Тяжелые камни били по воротным укреплениям и удары сотрясали примыкающие к ним стены. Примерно за час от ворот и двух башенок по бокам от них, осталась лишь груда камней. После чего обстрел замер и вперед выдвинулись вражеские воины. Обслуживающие орудия эльфы влились в штурмовые колонны и таща на себе лестницы враг ринулся к стенам. Несколько воинов находящихся на стенах подали сигнал и лучники заняли позиции. Гражданские так же полезли на стены, кто с котлом, кто к грудам заготовленных камней.

— Аллор! — взревели набегающие на ворота и стены эльфы и первые лестницы были приставлены к стенам.

Стрелы Россов собирали богатый урожай среди набегающих на стены эльфов, но это не остановило их. Несколько лестниц были скинуты обороняющимися, но большая часть лестниц выстояла и по ним как муравьи взбирались озверевшие эльфы. Кипяток и смола лились со стен и за каждый метр нападающие платили кровью и жизнями. Потеряв около полутора сотен под стенами, они все же забрались на стену и на ней закипела рубка. На груде камней ранее бывшей воротами, сошлись два отряда, сотни две эльфов и сотня Россов. Кровь лилась по камням и среди обороняющихся особо выделялся ярл, так и оставшийся для меня безымянным. Его мастерство владения любым оружием было отточено до совершенства. Казалось этот человек словно одним своим присутствием поднимал боевой дух воинов. Вот он срубил какого-то раззолоченного франта и казалось, что Россы сейчас скинут заколебавшихся эльфов. Однако именно что казалось, из задних рядов эльфов прилетела стрела и пробив горло ярла, словно бы сломала стержень на котором держалась решимость и боевой дух людей. Нет, люди не побежали и не бросили оружие, но их бой приобрел обреченность. Минут за двадцать эльфы вырезали всех и лишь на первый этаж, третьей неповрежденной башни они не могли попасть. Мощная дверь оббитая железом преграждала им путь. Подтащив таран эльфы деловито принялись вышибать преграду.

Бестелесный дух, глазами которого я смотрел на разворачивающиеся в крепости события, устремился к башне и проникнув через стены, завис на первом этаже. Здесь находилось несколько человек. Мирон и еще трое молодых парней в таких же как и у мага тогах, только зеленого цвета. У всех четверых в руках посохи, у парней без наверший, а у мага, с камнем зеленого цвета размером примерно с кулак взрослого мужчины. В центре комнаты на бронзовом треножнике был закреплен белый шар от которого распространялось мягкое свечение. Как только дверь начали штурмовать, Мирон подошел к дальней стене и нажал одновременно на два ничем особо не выделяющихся камня. Одна из плит в полу со скрежетом отошла в сторону и открылись первые ступени ведущие в темный зев подземного хода.

— Учитель! — позвал один из молодых парней и когда маг оглянулся, сказал: — Учитель, мы хотели бы погибнуть в бою, а не…

— Я понял Яровит, пока вы живы, истинный огонь не будет выпущен. Пусть Великая Мать будет к вам милостива. Прощайте, — и прихватив сферу, маг спустился в подземелье.

Протяжно проскрипев, плита встала на место. Парни рассредоточившись напротив двери содрогающейся под ударами бревна, замерли в ожидании. Наконец, дверь не выдержала и рухнула вовнутрь. Несколько эльфов сунувшихся в помещение, растеклись безобразными лужами, а молодые маги обойдя их вышли во двор. С десяток стрел выпущенных эльфами, отскочили от невидимой защиты прикрывающей парней и тогда на них накинулись со всех сторон. Молодые маги владели своими посохами не хуже какого-нибудь профессионального бойца, но численное превосходство было на стороне эльфов. Посреди залитого кровью и заваленного трупами двора, разыгралась очередная драма и заплатив еще несколькими десятками жизней эльфы при поддержке подтянувшихся магов одолели парней, дерущихся с отчаянием загнанных в ловушку зверей.

После того как последний ученик Мирона погиб, меня потянуло к башне и нырнув под землю, я очутился в просторном подземелье. Размер выстроенного под крепостью подземелья был не меньше десяти метров шириной и в длину около двадцати-двадцати пяти метров. Вдоль одной из стен лежало несколько десятков мешков. На противоположной стороне были сложены какие-то тканевые рулоны, а у дальней стены стояло несколько сундуков. В центре высилась отблескивающая металлом статуя женщины в рост человека. Перед ней замер маг со сферой в руках. Он словно бы к чему-то прислушивался, но вот присел на корточки перед статуей и пристально вгляделся в шар. Сначала ничего не происходило, а потом все вокруг заполнил ослепительно белый свет. Дикая боль и судорожно хватая воздух, я проснулся в нашем временном пристанище.