Проснулся я от того, что скрипнула отворяемая дверь. Из-за открытой двери, повеяло свежестью утра, и проник свет наступающего дня. Светоч уже давно потух, а фонарь, я затушил еще, когда применил магический свет. Зашедший маг, сбросив капюшон за спину, проскрипел:

— Одевайся, вооружайся и выходи, по дороге расскажу, что я нашел по описанной тобою твари. Результаты не радостные, но все не так уж и плохо.

Активировав светоч, я быстро оделся и, натянув доспехи, шлем и наручи затянул ремни. Поверх доспехов надел на шею кристалл, и деактивировав камень, закинул его в поясную суму. Закрепил за спиной колчан и, убрав в специальное отделение на поясе, склянку с зельем, вышел на улицу. В долине было оживленно и мелькали не только воины. Неподалеку от казармы мужик, что вчера приносил мне еду, рубил колуном дрова. Судя по запахам, доносившимся оттуда, где-то там располагалась кухня. Напротив моей пещеры в скале находилась кузня и плечистый кузнец, командовал двумя подмастерьями, возящимися возле горна. Из конюшни конюхи выводили оседланных лошадей. Где-то там и мой Черныш стоит, если не вернусь, то-то кому-то радости будет, на халяву приобрести такого коня. В общем, лагерь жил своей жизнью и было видно, что здесь уже каждый знает, что ему делать.

Мастер натянув капюшон своей хламиды, стоял нахохлившись неподалеку от пещеры и дожидался меня. Под мышкой он держал небольшой кожаный сверток. Отдав мне этот сверток, он сказал, кивнув в дальний конец долины:

— Держи, тут два мешка, мне нужны голова и кожа этого существа. Принесешь, в обиде не останешься. Идем, — шагая рядом, маг рассказал, что он узнал: — В записях путешественника и изыскателя Лога Илидора описано очень похожее существо. Он называет ее ликор, упуская ненужную болтологию и коротко, тварь эта не боится прямого воздействия магии, таких как огонь, молнии и пси-воздействие. Можно обрушить на нее камни, либо применив что-то из разряда мощной воздушной стихии отбросить или ударить об стену. Говоря проще, магия, взаимодействуя с материальными объектами мира такими как воздух, камни и земля, может нанести ей повреждения.

— Хм, ничего себе проще, — хмыкнув, иронически сказал я и прибавил: — Кстати, ликор с орочьего языка на имперский переводится как каменный червь. Наверное, этот Лог у зеленокожих эти сведения позаимствовал.

— Ты знаешь орочий язык? — удивленно спросил маг.

— Немного, изгой из орков научил, — солгал я.

Мы подошли к входу в тоннель, перегороженному массивной решеткой. Рядом со входом сидел в тени воин, при нашем приближении поднявшийся. Открыв нещадно заскрипевшую решетчатую дверь, маг достал свернутую бумагу и протянув мне, пояснил:

— Карта тоннелей. Если сможешь убить эту тварь и принесешь то, о чем я просил, буду очень тебе благодарен и от себя дам несколько эликсиров. Удачи.

Заскрипев, решетка закрылась за мной, отрезая от внешнего мира. Достав светоч, я пробормотал:

— Спасибо, удача мне не помешает. Ниоррио!

Светящийся шар взмыл к потолку и поплыл впереди, освещая путь. Тоннель шириной метра два, тянулся прямо и метров через десять уходил вниз под наклоном, заворачивая постепенно влево. Вправо и влево в стенах были выдолблены ниши от одного до шести метров. Как только меня стало не видно от входа, я остановился и, развернув карту, бегло ее просмотрел. Маг оказался прав, заблудится здесь, мне не грозило, если верить тому, что было нарисовано в схеме тоннелей. По ней выходило, что дальше центральный тоннель все более забирал влево, а далее выпрямлялся, и от него отходило ответвление вправо с гротом в конце. Еще дальше, два отворотка влево сходящиеся в обширной пещере. В конце центрального тоннеля так же был изображена немаленькая пещера. Свернув бумагу, убрал ее в сумку и приступил к подготовке заклятий. Вспомнив, что мне рассказывал Ной, я решил сделать упор на реакцию, силу и воздушный пресс. Будь предстоящее дело на поверхности, то торнадо, было бы идеальным вариантом, но быть заваленным камнями из-за своего же заклятия, нет уж, я не смертник. Подвесив три структуры, два заклятия изменения на реакцию и силу, и воздушный пресс, я натянул тетиву на лук и, насытив силой до отказа светоч, осторожно двинулся вперед. Стой, не стой, а дело-то делать надо.

Метров через пятьдесят добрался до поворота уходящего вправо. Накидав камней на центральный тоннель и запомнив их расположение, я повернул в ответвление. Этот тоннель шириной был не больше полутора метров. В одном месте подпорки, удерживающие слабый в этом месте свод тоннеля подгнили, и проход наполовину завалило. Послав за завал светоч и убедившись, что там никого нет, я перелез на другую сторону. Спустя полчаса, я выбрался обратно, в гроте никого и ничего не было. Тихо, пыльно и грязно. Я излазил пещеру вдоль и поперек, но ничего подозрительного, и никаких других проходов отсюда не обнаружил. Хотелось пить и есть, но ничего похожего на еду и воду вокруг не наблюдалось и немного передохнув, я пошел дальше. В центральном тоннеле камни, брошенные мною на проходе, лежали нетронутые, а значит, змей по нему не поднимался к поверхности. Сомневаюсь, что этот гад ползучий может летать.

Дошел до боковых тоннелей уходящих влево и обнаружил на скрещении проходов большие и засохшие пятна крови. Как и говорил маг, кровавый след уходил по центральному тоннелю вниз. Снова набросав камней на главный проход позади себя, я свернул в ближайший тоннель и так же бросил позади несколько камней. Возвращаться из этой пещеры я собирался по второму тоннелю. Это конечно, в том случае, если не повстречаю ликора, но почему-то я был уверен что, если и встречу его, то только в месте, виденном мною в видении будущего. Держа лук наготове, вхожу в более большую пещеру, чем обследованная мною до этого. Здесь заметно более сыро и в дальнем конце обнаруживается небольшой водоем. Негромко журчала вода, стекающая из трещины в стене пещеры и падающая маленьким водопадом на излете в темный водоем. Ручеек, выбегающий из подземного пруда, уносил излишек воды дальше под землю. Осмотрев и эту пещеру, так же никого не обнаружил. Нашел только странную кучу, возле второго тоннеля, словно бы слежавшийся пепел, но оставив на потом ее обследование, я направился к озерцу и наконец-то напился. Вода в водоеме была холодной, аж до ломоты в зубах. Посидев минут пять, напился еще и решил обследовать непонятную горку пепла.

Сковырнул верхний слой пепла, и увидел что-то блестящее. Подцепив это что-то, потянул и вытянул шлем, точно такой же как у воинов в лагере наверху. Подбородочный ремень отсутствовал, а железо было словно бы изъедено кислотой. Да это же не пепел, а все что осталось от воина попавшего на зубок ликору, понял я. Разгреб горку праха и обнаружил изъеденные доспехи, несколько серебряных и с десяток медных монет, изъеденных заметно сильнее железных деталей доспехов, нож и железные окантовки с ножен ножа и меча, пряжку ремня и все… Ни костей, ни волос, ни единого клочка кожи с доспехов. «Вот это проглот, не дай боги попасть этой твари на обед, тогда и хоронить нечего будет, да и некому, кто сюда полезет?», — подумал я, шагая по второму тоннелю.

Метки были нетронуты, и не задерживаясь на пересечении тоннелей, я пошел вниз по центральному проходу. Если верить карте тоннелей, то осталось обследовать последнюю, самую большую пещеру. Спускаясь вниз, я наконец-то увидел памятные мне еще по видению места. Впереди ждал ликор и надо было решить, как мне проскочить его засаду и не получить камнями по голове. А то, что в видении это перекрытие рухнуло мне на голову неслучайно, это точно. Как пить дать змей сотворил, недаром он появился моментально после обвала. Вот тебе и тупая змея, видимо разум, хоть и примитивный, но наличествовал в голове этой образины.

Остановившись, применил изменение на ускорение и силу. Во всем теле появилась легкость и ощущение непомерной мощи, теперь, можно и потягаться со змейкой, а то, что она будет очень быстра, это стопудово. Просчитывая мысленно, что и как буду делать, я осторожно продвигался вперед. Огонек я тушить не стал, смысла нет. Ликор прекрасно обходится и без света, а значит, скорей всего не терпит его, так что можно будет использовать светоч как оружие или отвлекающий фактор. В воздухе появился знакомый по видению тяжелый запах плесени и мертвечины. Вот и памятные короткие ответвления, прошел еще чуть и впереди летящий огонек выхватил из тьмы расширение в проходе, подпорки и угадывающуюся впереди обширную пещеру.

Проверив еще раз экипировку, и как закреплен колчан, я стартанул так, как еще никогда не бегал. Проскочил место, где меня присыпало камешками в видении и не очень удивился, когда позади раздался словно бы растянутый грохот падающих камней. Пробежав метров двадцать и тормознув, резко разворачиваюсь, ну вот он и ликор во всей красе. Змей величаво сползал с каменного карниза и накренившихся досок, ранее удерживающих грозившую обвалом осыпь камней. Вскинув лук, я спускаю стрелу и тетива, скатившись с распрямленных пальцев, отправляет в полет первый оперенный гостинец.

— Хлесь, хлесь, — бьет по перчатке тетива и стрелы одна за другой, отправляются в полет.

Звук ударов тетивы тянется из-за того, что восприятие и реакция ускорены. Руки сейчас намного более сильные, чем обычно, легко и быстро тянут тетиву и стрелы находят цель. Каменный червь корчится на камнях, и в его теле уже торчит как минимум десяток стрел, но попадания в голову не принесли результата. Стрелы, попадая в черепушку, либо бессильно отскакивали, либо разодрав чешую и не нанеся сильного урона, улетали под корчащееся тело огромной змеи. Со стороны, мои руки моментами наверняка пропадали, настолько быстро, я опустошал колчан. Из-за того, что ликор корчился от боли, ни одна из выпущенных мною стрел не попали в глаза и оставшиеся в колчане пять, я всадил ему в район щупалец. Колчан опустел, но тварь не убита, лук в сторону, и мысленно я отправляю огонек светоча к голове израненного существа. Два ножа, один за другим улетают в тварь. Один бессильно отскакивает от исцарапанной и покрытой незначительными ранами черепушки, а второй втыкается в районе щупалок, сейчас беспорядочно шевелящихся.

Все, метательный арсенал пуст, теперь либо меч, либо магия. Просто ударить воздушным прессом, этого маловато, тварь слишком живуча и несмотря на раны, дергаясь от боли, двинулась в мою сторону. Поэтому, я решил найти место с россыпью не сильно крупных камней на полу и угостить ее каменной шрапнелью. Либо заманить ближе к стене, могущей обрушиться из-за удара воздухом и присыпать этого неугомонного змея. Держа меч направленным на ликора, я шустро отступал от необычно резво очухивающейся твари. Позади в десятке метров, из темноты проявилась куча крупного щебня и, рванув к ней, я приготовился к встрече разозленной и израненной образины. Вот до нее пятнадцать метров, десять, шесть, пора, и присев в паре метров за щебнем, я произнес слово-ключ:

— Виэрдо-иррио-ассэ!

Волна спрессованного и разогнанного магией воздуха, подхватила с пола значительную часть щебня и швырнула навстречу ликору, стремительно надвигающемуся на меня. Камни попавшие по черепушке большей частью отлетели, но несколько засели в ранах оставленных стрелами, один глаз выбило и вместо него в глазнице змеи красовался камень. Щупальцам не повезло больше всего, их просто размолотило в кашу, и они обвисли рваными лохмотьями. Результат бесспорно отличный, но все-таки исход боя решит меч, хотя и не хотелось лезть близко к корчащейся в муках твари, но пришлось. Все эти мысли молниеносно пронеслись в голове, а тело уже действовало, упускать момент, не стоило. Подскочив к змею, с той стороны, где нет глаза, я заработал мечом, как пропеллер крутит двигатель. Меч размазывается в воздухе и в стороны полетели лоскуты измочаленных щупалец и куски плоти. Монстр корчится и, подпрыгнув в последний момент, пропускаю под ногами хвостище. Приземляюсь, и стремительно возвращающийся хвост откидывает меня к стене пещеры.

— Хрумп, — что-то хрястнуло в подвернувшейся ноге, возвестив меня о том, что я допрыгался и прыг-скок, отпадают.

Ликор дергано пополз в мою сторону и попытался ударить меня головой. Обмирая от боли в поврежденной ноге, я перекатился в сторону и змей ударился и так уже порядком измочаленной башкой в камень.

— Тэрро! — выкрикнул я, не поднимаясь с пола и направив руку в потрескавшийся карниз выступающий из свода над мотыляющим головой гадом.

Шар огня ударил в камень и несколько крупных камней важно, и плавно покинули свое законное место и ударили моего ползучего оппонента по голове. Самый большой камень откатившись, придавил конец хвоста. Точнее величаво и неспешно было для меня, но не для змея.

— Буммм, — протяжно раскатился под сводами пещеры звук падения здоровенных глыб.

Поднявшись и доковыляв до монстроида, я начал рубить по его толстенной шее. Черепушку под камнями почти не было видно, но они шевелились, извещая о том, что тварь жива и освободившись, продолжит игру, — «кто кого убьет».

— Хряссь, хряссь, — мелькал и опускался на почти дорубленную шею меч, и протяжно звякнув по камню, наконец, отделяет голову удивительно жизнестойкого существа от туловища.

Тело змея, словно большой червяк, свивалось в кольца и распрямлялось как струна, отплясывая вокруг глыбы, придавившей хвост, причудливые па. Я устало присел у стены на глыбу и безучастно наблюдал за конвульсиями ликора. Посидев так несколько минут, принялся за еще сильнее разболевшуюся ногу. Влив в начинающий меркнуть светоч еще силы и приблизив его к себе я, морщась от выворачивающей ногу боли, стянул сапог. Нога в голеностопе начала припухать, обещая стать здоровенной и безобразной култышкой. Но слава богам, есть магия и все поправимо, так что прорвемся. Пять минут и все в порядке, натянув сапог обратно, я подошел к затихшему туловищу, почти что высвободившему прищемленный хвост. Разглядывая труп змея, я подумал что неплохо бы и привет передать, моему блин, «нанимателю». Будет им сейчас прямой и подземный мля репортаж с места событий. Сняв кристалл с шеи, пристроил его на камни и, переместив светоч под свод пещеры, подошел к трупу змеи. Став на туловище и смотря на кристалл, я насмешливо ухмыльнулся, и приветственно помахав рукой, сказал по-русски:

— Привет тебе командор, козлиная твоя харя, видишь урод, я же сказал, что меня не съедят, вот же ты сука. Если бы не клятва, я бы тебе и на имперском привет передал, козел, — пробормотал я, спрыгнув с трупа змеи.

Повесив кристалл обратно на шею, я решил для начала до конца обследовать пещеру и только потом разделать змея. Неспроста маг так суетился, видимо ему очень нужны эти части ликора. И необычайная живучесть в паре с антимагическими свойствами доказали, что не все так просто с этой тварью, так что в алхимическом плане ее части дорогого стоят. Мы со змеем бились возле выхода из центрального тоннеля, а что там дальше в пещере, было неизвестно. К тому же, трупный душок никуда не делся и все так же витал в атмосфере пещеры. Поэтому, подобрав лук, ножи и немногие уцелевшие стрелы с каменной осыпи и держа наготове лук, я потопал обшаривать неисследованную часть подземелья. Дальше воздух стал заметно более сырым, и где-то вдалеке журчала вода. Вонь разложения усилилась и вскоре я нашел ее источник.

Полуразложившийся труп в изорванной и словно бы изъеденной кислотой одежде, валялся у одной из стен в неглубокой нише. Вокруг него, лежала скорлупа, как минимум от пяти яиц, а детки вылупившиеся из них обнаружились тут же. Мерзко шипя, они надумали скрываться, но я им не дал такой возможности. Когда-то в детстве, еще на Земле я впервые побывал в нашем Ростовском зоопарке и видел там кобру и других экзотических гадов. Так вот, эти самые маленькие деточки ныне дохлого ликора, превосходили этих кобр размерами раза в два. Взмах мечом, и последний детеныш распался на половинки. Пересчитав скорлупу и мертвых, но еще шевелящихся змеенышей, я понял, что одного не хватает. Тяжелый дух разложения бил в нос, и казалось, что я уже весь пропах этим смрадом, но что поделать…

Потянув за изъеденный желудочным соком ликора, и изорванный плащ, я перевернул тело вверх тем, что когда-то было человеческим лицом. Сейчас же оно представляло из себя жуткую массу из проглядывающих костей и шевелящегося белесыми червями месива.

— Мать твою! — отдернув руку от выползающей твари, воскликнул я, и меч свистнув, снес голову гаденышу.

«Вот теперь, точно все, но стоит проверить всю пещеру до конца, слово дал, надо соответствовать. Маг наверняка будет негодовать, что не принес ему живого детеныша, но пошел бы он полем и лесом. Я дал слово, что уничтожу любую враждебную тварь, и я это сделаю», — отойдя от трупа и отдышавшись, подумал я.

Шагая на шум воды, я увидел впереди показавшиеся из темноты сталагмиты и сталактиты, некоторые даже соединялись с полом и потолком пещеры. Красиво, но мне не до местных красот. Жрать охота и желудок красноречиво бурчит, требуя пищи. Исследовав этот край пещеры, я нашел водоем, и место, откуда сюда проник ликор. Вода из озера раньше уходила в две дыры в стене пещеры. Ручьи со временем протачивали более обширные дыры в скале, чем нужно было для стока воды. Со свода упало несколько глыб, и перегородили один из ручьев. Вода стала уходить через один проход, а второе русло пересохло, и через эту дыру сюда пролезла эта тварь. Послав вперед светоч, я увидел выточенный водой, а сейчас совершенно сухой тоннель. В засохшей грязи отчетливо было видно овальный след от проползшей здесь когда-то змеи. Воздушный пресс послушно ударил в держащийся на честном слове и потрескавшийся козырек, нависший над пересохшим руслом ручья и камни с грохотом засыпали нору.

Справившись с этим делом, я напился из озера и обшарил оставшуюся часть подземелья. Нашел еще две кучи праха. В первой знакомые доспехи, короткий меч, нож и серебряных монет с десяток, все изуродовано, но монеты я забрал, серебро, оно и в таком виде поканает. Во второй куче, нож, пряжки, небольшой изумруд в оправе из рубиновой стали, ничуть не пострадавшей и пара серебряных монет. В украшении чувствовалась магия и его, как и монеты я забрал себе. Железо же, кому надо, пусть лезет под землю и тащит его на поверхность, а мне еще со змеем возится. Стараясь дышать трупным смрадом через раз, я в темпе собрал останки змеенышей и скорлупу в один из мешков. И сдернув с трупа пояс с висящими на нем причиндалами, чуть не блюя, я отбежал от трупа. На изуродованном поясе висел тридцатисантиметровый нож и ветхий кожаный кошель с пятью серебряными монетами и вроде бы обычным на первый взгляд кольцом. Но в нем билась искра магии, и его я так же прибрал себе. Это трофеи, и их, я никому возвращать не собирался, хоть какая никакая, а компенсация за труды.

С червем и его разделкой, я провозился больше часа. Кожа с трудом поддавалась, да и башку основательно привалило, так что пришлось попотеть, откапывая ее. Кожа у змеи имела темно-зеленый цвет. И ради любопытства я шагами измерил длину ликора, получалось около десяти метров. И толщина больше полуметра. Пасть как у ужа растягивается, вот только с такими габаритами этой змейке не лягушки в пищу шли, а люди, спустившиеся в тоннели, и рыба, водящаяся в подземных водоемах. Через час, я грязный, голодный и злой, применив изменение на силу, покинул пещеру, таща на себе два тяжеленных и объемных мешка с охотничьими трофеями. Посмотрю, как меня отблагодарит маг за эти трофеи. На полпути на поверхность, впереди показались огни, навстречу мне шли три воина с факелами. Скинув груз, я остановился, ожидая, когда они приблизятся. Когда они подошли, впереди идущий воин, на вид лет сорока, с длинными усами, видимо старший в этой тройке, покосившись на светоч, забивший свет от факелов, сказал:

— Нас прислал мастер Ной, помочь тебе. Он сказал, что тебе надо подсобить что-то донести.

— Вовремя он додумался, а то я уже подумывал, бросить эти мешки, больно они тяжелые. Берите их, факелы можете затушить, я вам светочем посвечу, — отступив от трофеев и кивнув на светоч, ответил я ему.

— Что ж они такие тяжелые? Парень ты что, сам их тащил? — спросил старшой, помогая своим заметно более молодым воинам взвалить на плечи мешки и когда они тронулись вперед, он еще поинтересовался: — А что в них лежит?

— Тащил сам. А в мешках лежат части того, кто сожрал людей из вашего лагеря, голова, кожа и мелкие гаденыши, пировавшие на одном из погибших. Маг ваш попросил притащить, вот и пришлось пыхтеть, хорошо хоть вас навстречу послал, — ответил я, вышагивая рядом с усатым.

Молодой воин, идущий последним, услышав такой ответ, споткнулся и я уж было подумал, что он сейчас бросит мешок, но тот сдержался. Старший хмыкнул недоверчиво и окинул меня оценивающим взглядом, но промолчал. Больше он ни о чем не спрашивал, а я на разговор и не набивался, зачем? Вскоре впереди забрезжил дневной свет, и мы вышли к выходу из успевшего мне уже осточертеть подземелья. Маг объяснял старшему куда отнести мешки, а я присев на камень в тени скал, отдыхал. Затушив светоч, я дышал свежим воздухом и в душе радовался тому, что жив и в очередной раз выкрутился из непростой и очень скверной ситуации. Точнее еще не выпутался, но иметь хотя бы ограниченную свободу, это лучше, чем сгнить в застенках или же лечь в могилу.

— Устал? — спросил подошедший мастер, провожая взглядом упарившихся воинов, тянущих на плечах тяжеленные мешки.

— Да есть немного. Оно знаете, мастер Ной, на голодный желудок пролазить по пещерам полдня, а потом еще с этим гадом ползучим в догонялки играть как-то довольно утомительно, — усмехнувшись, ответил я, не вставая с камня.

— Догадываюсь Артем, что было нелегко и все видел, но теперь ты почти свободен. Командор впечатлен и у него к тебе есть разговор, но это вечером. Поклянись не покидать пределы лагеря без разрешения командора в течении двух дней и не позволить это сделать твоему спутнику и можешь свободно передвигаться по территории лагеря. Хакреда выпустили сразу же, как ты спустился в пещеры, найдешь его на кухне. Приведи себя в порядок и вечером приходи ко мне, раньше не получится, командор сейчас занят, а я буду заниматься в лаборатории. Да и еще, кристалл верни, камень с заклятием света, пока можешь оставить себе. Так что, не слышу твоего ответа? — спросил маг и вопросительно посмотрел на меня.

Поднявшись с камня и сняв кристалл, я отдал его магу и произнес:

— Клянусь именем Великой Матери, что без разрешения Командора не покину пределы этого лагеря в течении двух дней и не позволю этого сделать Хакреду. Все? Я могу идти? — справился я у Ноя.

— Иди Артем, на кухне предупреждены, так что обед на тебя оставили. Если что-то из снаряжения повредил, то это к кузнецу Дигу Торгифу. Не забудь и вечером приходи, вот тебе ключ от твоего жилья, — напомнил мастер и, отдав мне ключ, заспешил в ту сторону, куда утянули мешки с трофеями.

Решив для начала обмыться и оставить лук в комнате, я завернул теперь уже без сомнения к себе и скинул почти опустевший колчан с луком. Спросив проходящего мимо угрюмого воина о том, где можно умыться и где у них кухня, выслушал не очень вежливый, но точный ответ и потопал умываться. Умывшись из ручья стекающего со скал возле кухни, я направился на обед. Кухня и что-то вроде столовой находились неподалеку от казармы в большой и хорошо освещенной пещере, благодаря отсутствию передней стены.

— Я думал, ты там, в темнице страдаешь и голодуешь, а ты тут неплохо устроился. Опробуем, что тут у командора за винцо, — сказал я, подойдя к столу за которым сидел Хакред и вчерашний тюремщик, и бесцеремонно ухватив кружку, отпил большую часть весьма неплохого вина.

— Артем! Жив, а то мне ничего не рассказывают, где ты, что с тобой? Выпустили еще утром, и брожу по лагерю, вот Горта ко мне приставили, но он и сам ничего не знал о тебе. Где ты был?! — встав из-за стола и чуть покачнувшись, спросил заплетающимся языком Хакред.

— Где был, там меня уже нет. Свободу я нам зарабатывал, вот что я делал. Кто здесь кухней заведует? И разве здесь не военный лагерь с запретом на выпивку? — поинтересовался я у так же подпившего Горта и осушив кружку, поставил на стол.

— Запрет есть, но чтобы старый Горт, да не достал вина, не будет такого. Еду сейчас устроим, ждите, — пробормотал сиплый и ушел.

Через несколько минут тот же молчаливый мужик притащил каши и наваристого супа, и пока я обедал, Хакред рассказал, что и как с ним происходило. Что сказать, повезло мне, что меня ментально прикрывала богиня. Седого вначале помесили, а когда он уперся, за него принялся Ной и два его ученика. Им не нужны были словесные ответы, все вытащили прямо из черепушки. Потом я кратко обрисовал ситуацию, и в какую задницу мы попали, и объяснил, что это не окончательная свобода и скорей всего, меня, а может, и нас обоих будут уламывать на очередную «работу». Наш разговор прервал пожаловавший Горт, притащивший еще кувшинчик вина и мы при нем не стали больше об этом говорить. Пока пили винцо, я расспрашивал о здешних порядках и что это за лагерь. Тюремщик не на все вопросы отвечал, но общую картину обрисовал.

Выходило, что как я и думал, всем в лагере рулил командор Гирей. В заместителях у него было два капитана, Крон Аконт и Сагул Бронт. Народа в лагере было как минимум сотни три с половиной, а то и четыре. В основном это были воины и новики, проходящие обучение, но были и хозяйственные службы. Хоть тюремщик и не говорил всего, но мне почему-то подумалось, что подобный лагерь не единственный. Возникали вопросы, а куда все эти воины, в конце концов, потопают? И куда смотрит местный феодал? А не он ли здесь настоящий командир? Все таки такую прорву народа не спрячешь, чай, не иголка. Все эти вопросы вертелись у меня на языке, но я их не задал, слишком технично съехал Горт с моих первых щекотливых вопросов. Доложит куда нужно, и вздернут меня как шпиона на ближайшем же суку. Придет время, и все узнаю.

Между делом толстячок поинтересовался, что это за Даго, о котором ранее упоминал Хакред. Слово за слово и выяснилось, что этот упитанный выпивоха раньше служил десятником в Имперском Карательном Корпусе и под командованием не кого-нибудь, а Даго Тангара. Я с интересом послушал несколько явно приукрашенных историй из их боевого прошлого. Приговорив вино и находясь под легким хмельком, мы распрощались с Гортом и я показал седому, наше жилье. Хакред пошел искать себе что-то для кровати или лежака, а я прихватил колчан и отправился в кузню.

Кузнец без вопросов дал мне в помощь одного из своих помощников, и он пересадил наконечники из рубиновой стали с моих поломанных стрел на те, что имелись в кузне. Пока он этим занимался, я подправил режущую кромку меча и ножей, трофейный я так же заточил и выцыганил у кузнеца к нему ножны. Кузнец, увидев нож, поведал, что раньше он принадлежал ученику мага. Посоветовав ему, послать кого-нибудь за оружием и доспехами погибших воинов я, забрав свои стрелы и пук обычных, пошел отдыхать. Время уже было вечернее, а я за весь день еще толком так и не отдохнул. Попросив Хакреда, чтобы разбудил меня, как начнет смеркаться, я завалился на кровать и почти сразу же заснул.

* * *

Из круглого кристалла диаметром сантиметров двадцать, стоящего посреди комнаты командора на изящной треноге изготовленной из рубиновой стали, распространялось свечение, формирующее над артефактом видение того, что попадало в поле обзора побрякушки данной мастером Артему. Командор, расположившись в удобном мягком кресле, смотрел на то, как адепт богини дрался с огромной змеей. Маг, стоя рядом с артефактом контролировал его работу и так же всматривался в происходящее под землей, а посмотреть было на что…

Грохот обвала, огромное туловище ликора, неистово извивающееся, молниеносные взблески меча и звякнув на последнем ударе, клинок отделяет придавленную голову подземного гада. Краткий отдых, исцеляющее заклятие и вот парень снимает кристалл и, повесив его на камень, запрыгивает на затихшее туловище змея и, усмехаясь, что-то говорит.

— Я так уяснил, что он обращался к нам, вот только интересно, что он сказал? У меня сложилось впечатление, что он издевается над нами. Никорий, ты не знаешь, что это за наречие? Кстати, ты уверен, что этот Артем исполнит поручение и не попытается сбежать? — задумчиво спросил Гирей мага, кивнув на парня спрыгнувшего с туловища мертвой твари и сейчас идущего по пещере.

— Никогда ничего подобного не слышал командор. Слово свое он пока что сдерживает, и я думаю, что он выполнит его до конца. Взять к примеру, Кальта из Вира, — одного из самых известных адептов Великой Матери. Так вот, этот Пробужденный принародно поклялся ее именем, что накажет патриархов церкви Триединого, виновных в гибели трех ведуний. Они об этом узнали и никуда не выезжали из крепости Иркат без многочисленной охраны. Кальт проник в крепость и, зная, что обратно он вряд ли выберется, все равно пошел до конца. Всех церковников он порубил прямо за обеденным столом, а после принялся и за набежавшую на шум побоища охрану. Пока его задавили числом, он перебил кучу воинов ордена Карающих. Абы кого, Она к себе в адепты не выбирает, это всегда были сильные личности, верные своей богине и данному слову. Так что Артем все исполнит, я ведь за него поручился, если что-то пойдет не так, то и спрос с меня, — маг прервался, всматриваясь в видение, и громко сказал: — Невероятно, змееныши ликора! Что он делает! Хоть бы одного оставил! — воскликнул маг, когда последний змееныш распался на две половинки.

— Слово свое держит, что ж еще, — одобрительно усмехнувшись, произнес командор, наблюдая за действиями этого странного парня.

Когда Пробужденный завалил старое русло подземной реки, Гирей поднялся, налил себе вина и, отпив глоток, сказал мастеру:

— Все, можешь дальше не показывать. Встреть его, пусть отдохнет, а как приеду, приводи своего протеже ко мне, есть мысль, где его таланты могут мне пригодится. Правда, тактику вербовки, придется поменять, такого надо привлекать на добровольных началах, только так и никак иначе… За Артема и его поведение, в мое отсутствие, отвечаешь головой, это ты точно подметил. Мне надо ехать в западный лагерь. Распорядись, чтобы седлали коней, с собой возьму десяток Шарша и Арта, пока меня не будет, командует Крон Аконт. Все, иди Никорий, и так задержался я из-за твоего адепта Великой Матери.