Глава 1. ОРДЫНСКОЕ ВЛАДЫЧЕСТВО

§ 1. Батыево нашествие на Русь. Оборона Рязани

Страшный урок Калки русские князья не усвоили. И наказание, ещё более табельное по последствиям, последовало менее полутора десятилетий спустя после их поражения в Приазовье.

Первый удар татаро-монголы нанесли по Волжской Булгарии. Они не могли забыть, что именно в этих краях потерпели первое поражение в 1223 г.

Волжские булгары, предчувствуя беду, несколько раз обращались за помощью к князьям Северо-Восточной Руси, посылали им дары, отпустили на родину русских пленных и даже заключили с Русью мирный договор. Но в решающий момент князья не помогли своему старому сопернику: сказалась давняя вражда между Русью и Булгарией.

Волжская Булгария была разгромлена быстро, её главные города взяты штурмом и опустошены, население либо перебито, либо угнано в плен. К весне Волжская Булгария перестала существовать как самостоятельное государство.

После этого татаро-монголы широким фронтом двинулись на юго-запад. Их тумены нанесли удар от северного побережья Каспийского моря до кромки северных лесов; на юге — по аланам, севернее — по половецким степям и ещё севернее — по землям лесных поволжских племен — мордвы, буртасов, мокши.

Зимой 1237 г. несметные полчища Бату-хана (по русским источникам, Батыя) обрушились на Северо-Восточную Русь.

Но почему монголы двинулись на Русь зимой? Кажется, монгольское войско было не приспособлено для зимних переходов. Но дело в том, что Батый дождался, пока русские реки покрылись льдом, и после этого монголы по замерзшим руслам рек, как по мощеным дорогам прошли среди густых заснеженных северных лесов прямо к русским городам.

Батый вел на Русь 12–14 туменов. Они насчитывали около 150 тысяч человек. Все русские княжества могли выставить против врага несколько меньше — около 100 тысяч великолепно вооруженных воинов. Но каждое княжество имело свои, отдельные, дружину и ополчение. Все они из-за политической раздробленности Руси, междоусобных войн князей, их зависти и ненависти друг к другу так и не смогли собраться вместе.

Захватив ряд городов в Рязанском княжестве, в декабре 1237 г. татаро-монгольское войско подошло к самому крупному из них — столице земли — Рязани. Ханские послы, самоуверенные и наглые, появились в столице Рязанского княжества, и великий князь Юрий Игоревич выслушал их. От имени своего господина они передали требование: все рязанские князья, от великого до удельных, должны дать ему десятину (десятую часть) — «во князех и в людех, и в конех, и в доспесех». Князь Юрий созвал совет с участием муромского и пронского князей. Он и сформулировал ответ хану: «Только когда нас не будет, то все ваше будет».

В первом же сражении русская рать была разгромлена, а князь Юрий убит. Три дня упорно оборонялась Рязань от полчищ Батыя. Напрасно смотрели осажденные рязанцы с городских стен на дороги, ведущие в сторону Чернигова и Владимира: они были пустынны. Другие князья даже не ответили на просьбу Рязани о помощи.

21 декабря Рязань пала, город был разграблен и сожжен. Вся княжеская семья и рязанский епископ погибли в огне. Началось завоевание Руси.

§ 2. Завоевание остальной Руси

1 января 1238 г. татаро-монгольское войско двинулось из Рязанской земли на север в пределы великого княжества Владимирского. В это время владимирский князь Юрий Всеволодович лихорадочно собирал рать. К нему на помощь пришли полки из некоторых окрестных земель, из Москвы, прибыли и остатки рязанской рати, отряд из Новгорода.

Первое крупное сражение между татарами и объединенным владимирским войском произошло около Коломны. Бой был долгим и упорным. В нем погиб один из татарских полководцев, сын Чингисхана. Но перевес сил вновь был на стороне татар. Они смяли владимирские полки, часть русской рати бежала во Владимир, а Батый прошел по льду Москвы-реки к Коломне и взял её. Двигаясь дальше, татары осадили маленькую крепость — Москву. Пять дней сопротивлялась Москва татарским полчищам, но в конце концов была также захвачена и сожжена. Татары по замерзшим рекам продолжили свой путь и в начале февраля вышли к Владимиру. В городе оставалась княжеская семья. Сам же великий князь отправился на север собирать новую рать. Во главе обороны города остался его старший сын.

Татары начали осаду Владимира. После нескольких штурмов и разрушения городских стен осадными орудиями они ворвались в город. Началась резня. Княжеская семья и множество жителей укрылись в соборе, но татары подожгли его, и все находившиеся там люди погибли в пламени и дыму.

Были захвачены и разгромлены другие крупные города Северо-Восточной Руси — Суздаль, Ростов, Ярославль, Городец, Переяславль, Кострома, Юрьев, Галич, Дмитров, Тверь и др.

Но у Руси оставалось ещё собранное на севере новое войско. Это была последняя надежда. Князь Юрий ждал подмоги со стороны своего брата Ярослава Всеволодовича, который в ту пору княжил в Киеве и имел сильную дружину, и от его сына — новгородского князя Александра (будущего Невского). Но ни тот ни другой не пришли на помощь. 4 марта 1238 г. на реке Сить состоялась решающая битва. Татары подошли к русскому стану и из-за плохой дозорной службы русских внезапно и молниеносно обрушились на войско. Юрий даже не успел изготовить его к битве. Тем не менее сражение было крайне упорным. Окруженные татарами русские полки сражались отчаянно, многие воины были убиты, захвачены в плен. Сложил здесь голову и великий владимирский князь.

Теперь для татар был открыт путь на Новгород, но они, взяв Торжок, повернули обратно. Поход на северо-западную русскую столицу не входил в их планы: то ли они боялись весенней распутицы, то ли их силы были измотаны тяжелыми боями в Северо-Восточной Руси и Батый опасался похода на укрепленный город, обладающий сильной дружиной и ополчением, то ли они пощадили северо-западный край, потому что новгородцы во главе со своим князем не появились на реке Сить. История до сих пор хранит эту тайну.

Батый двинулся «облавой» на юг. По пути он без особого сопротивления захватывал, разорял и сжигал попадавшиеся ему небольшие русские города, но его войско надолго задержалось у небольшой крепости Козельск. Город оказал татаро-монголам отчаянное сопротивление. Семь недель продолжались осада и штурмы Козельска. Татары положили под его стенами тысячи воинов, но в конце концов взяли. Прозвав его «злым городом», они истребили всех козельчан. Лишь после этого их войско ушло в южные степи.

Отдохнув на юге и набравшись сил, татаро-монголы в 1239 г. предприняли второй поход на Русь. Батый захватил Муромский край, города по Средней Волге, в том числе Нижний Новгород. Но главный удар он направил на богатые города Южной Руси. Были захвачены княжества Переяславское, Черниговское. Города брались с боя. Так, во время штурма Чернигова рукопашные схватки происходили по всему городу. Дружинники и жители сопротивлялись отчаянно, но сила сломила силу. Чернигов был взят.

Затем татаро-монголы снова повернули на юг, добили ещё непокоренных половцев, вторглись в Крым и подчинили себе весь полуостров. Отдельные их тумены завоевали Северный Кавказ и Закавказье.

Осенью 1240 г. наступил печальный черед Киева. Это был третий поход татаро-монголов на Русь. По свидетельству авторов того времени, Батый вел на Киев около 600 тысяч воинов.

В первый же день штурма татары ворвались на стены первого пояса стен. На второй день преодолели вторую линию обороны. Сражения шли за каждый дом, каждую улицу. Во главе горожан стоял воевода Дмитр, в то время как княживший тогда в Киеве черниговский князь Михаил бежал в Венгрию за подмогой.

Последним оплотом защитников города стала Десятинная церковь. Татары начали бить в её стены таранами. Вскоре стены не выдержали, и храм рухнул. Под ним погибли все его защитники, в том числе раненый воевода. Город был опустошен и разграблен. Погибли знаменитые Золотые ворота, были разорены гробницы Софийского собора. Впервые за всю свою историю Киев был взят иноплеменниками.

Пройдя огнем и мечом по Киевской земле, татаро-монгольские тумены вторглись в Галицко-Волынское княжество, где правил талантливый полководец — князь Даниил Романович. Однако его дружина не могла противостоять превосходящим силам завоевателей. Тем не менее, как и в других частях Руси, местные жители стояли насмерть на стенах своих городов. Под Каменцем и Колодяжиным татары потерпели ряд неудач и лишь ценой больших усилий захватили эти города.

Ожесточенная борьба разгорелась за Владимир-Волынский. Взяв наконец город, татары жестоко отомстили его захваченным в плен защитникам: им в головы повбивали железные гвозди. Даниил с семьей заперся в мощной крепости Холм и сумел отбиться от неприятеля; татары не стали штурмовать Холм и ушли дальше, на запад.

За четыре месяца Батый захватил всю Южную и Юго-Западную Русь и вышел на границу Венгрии и Польши. Теперь татаро-монгольские полководцы мечтали дойти «до моря франков», т. е. до Атлантического океана. Они хотели повторить путь гуннов. Но сил у завоевателей оставалось все меньше и меньше.

Тысячи монгольских воинов полегли на просторах Руси при штурме русских городов. И хотя татаро-монгольская армия была ещё многочисленна, но составлявшие едва ли не половину её воины покоренных народов не хотели умирать за чуждые им интересы монгольских вождей.

В 1241 г. Батый прошел по землям Польши, Венгрии, Чехии, Молдавии, Валахии. Были захвачены тогдашние столицы Польши — Краков и Венгрии — Будапешт, другие крупные города восточноевропейских государств. Но уже в Чехии и Польше татарские тумены потерпели несколько поражений. Хорватия и Далмация были последними пунктами, до которых дошла татаро-монгольская конница. Там Батый в сражениях с объединенными армиями западных стран потерпел ряд неудач и в 1242 г. повернул назад.

В низовьях Волги, в привольных кочевых степях, Батый основал свою ставку — Сарай-Вату. Это была столица огромного государства. Татары назвали его Золотой Ордой. Золотая Орда являлась частью огромной Монгольской империи с центром в далеком Каракоруме. Там правил верховный хан всех монголов. Ему подчинялся и Батый. Границы же его улуса протянулись от Иртыша на востоке до Карпат на западе, от Приуралья на севере до Северного Кавказа на юге. Русские земли попали в вассальную зависимость от Золотой Орды. И хотя «господин Великий Новгород» не подвергся нашествию, но и он вынужден был признать власть Батыя. Нашествия избежали лишь Полоцкое и Смоленское княжества.

 

Глава 2. БОРЬБА РУССКИХ ЗЕМЕЛЬ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ

§ 1. Татаро-монгольское иго

Разоренной и опустошенной осталась Русь после того, как татаро-монголы ушли на запад. Большинство городов было сожжено, ремесленники частью погибли, частью были уведены в плен, пашни запустели и стали зарастать лесом, храмы были разграблены, многие из них сожжены. Погиб цвет русского воинства, вместе с ним — большинство русских князей и воевод. Хозяйственная и военная мощь Руси была резко подорвана.

Теперь, раскинув главную ставку в низовьях Волги, татаро-монголы начали устанавливать свой режим господства в русских землях, который впоследствии получил название татаро-монгольского ига. Завоеватели не оккупировали территорию Руси. Здесь постоянно не стояли татарские войска, не размещалось татарское население, в городах не сидели наместники хана. Во главе русских княжеств по-прежнему стояли русские князья, сохранились княжеские династии. Православная церковь беспрепятственно исправляла свои службы в оставшихся не разоренными храмах. В этом смысле русские княжества имели определенную автономию (от греч. «аутос» — сам и «номос» — закон), т. е. право заниматься своими собственными делами.

Но эта автономия была крайне ограниченной. Во-первых, только с разрешения хана Золотой Орды русские князья имели право занимать престолы. Они получали на это специальные грамоты — ханские «ярлыки». После гибели великого князя владимирского Юрия Всеволодовича ярлык на великое княжение Владимирское получил его брат Ярослав Всеволодович, бывший до этого времени киевским князем. Это был тот самый Ярослав, отец Александра Невского, который не явился на подмогу своему брату на реку Сить, где и погиб Юрий.

Такие же ярлыки получили и другие русские князья, в том числе великий князь галицко-волынский Даниил, признавший власть Орды.

Ханы Золотой Орды зорко следили за поведением князей, не давали им усилиться, возродить русские вооруженные силы, сплотить вокруг себя народ. Они стравливали князей между собой, возбуждали зависть, поощряли междоусобицы, мешали централизации Руси под главенством какого-либо одного княжества, одного сильного государственного деятеля. Непокорных, сильных и самостоятельных убирали с пути разными способами. Так, великий владимирский князь Ярослав Всеволодович был в 1246 г. вызван в далекий Каракорум и там отравлен.

Во-вторых, татары возложили на русские земли тяжелую дань — «ордынский выход», который должно было платить все взрослое население. Для этого людей переписывали, делили на десятки, сотни, тысячи. Специальные татарские отряды баскаков, расположенные в русских княжествах, следили за сбором этой дани и везли её в Орду. В случае неповиновения они проводили жестокие карательные операции, мучили и убивали людей, терроризировали население. Русские люди должны были платить не только дань, но и другие налоги, введенные татарами, — поплужное (с каждого плуга в деревне), ямские деньги (от татарского слова «ям» — почтовая служба). Русские города обязаны были поставлять в Орду и в Монголию искусных ремесленников, а во время войн Орды с соседями предоставлять в распоряжение ханов военные отряды. Только духовенство и церковные земли были освобождены от дани. Татары с уважением относились ко всем религиям мира и даже разрешили открыть церкви на территории Орды.

В-третьих, время от времени для устрашения русских людей или в случае их неповиновения татарским порядкам ордынские ханы предпринимали против Руси большие карательные экспедиции и снова грабили, жгли русские земли, уводили людей в плен. Таким набегам подвергались и Северо-Восточная Русь, и Галицко-Волынское княжество, и другие земли.

Итогом татаро-монгольского нашествия и установившегося ига стал очередной откат назад во всех областях русской жизни: обезлюдели города, оказались утраченными многие ремесленные специальности, захирело сельское хозяйство, в упадок пришла культура, на какое-то время даже прекратилось летописание. Замедлилась и централизация русских земель: своевольные князья, боярство снова старались уйти из-под влияния таких центров, как Владимир, Галич. А это наносило вред экономическому единству русских земель.

Большое отрицательное значение татаро-монгольского ига состояло и в том, что оно способствовало развитию в людях угодничества и раболепия перед сильными мира сего. Особенно эти качества развивались среди верхушки русского общества, в княжеской среде. Там понимали, что лесть, угодничество, унижение перед ханами и их помощниками помогали сохранить и преумножить власть и доходы. Зато такие люди, натерпевшись унижения перед татарами, сами старались потом унизить и оскорбить тех, кто находился в их подчинении. На протяжении десятилетий ига эти черты все больше и больше проявлялись в русской жизни и переходили уже на все русское общество, въедались в характер народа.

Вместе с тем Золотая Орда постоянно помогала русским князьям в их борьбе с врагами — литовцами, шведами, немцами. Иногда на помощь князьям приходила татарская конница. Это объяснялось тем, что ханы рассматривали борьбу с Русью как атаку на свои собственные владения. Не случайно многие пограничные с Владимирским княжеством земли не хотели оказаться от него в зависимости, так как это означало бы и подчинение Орде. Поэтому не захваченные нашествием Смоленское и Полоцкое княжества тщательно оберегали свою независимость от Владимирского княжества и Новгорода.

§ 2. Натиск врагов на северо-западе. Первые схватки с крестоносцами

и литовцами

В ту пору, когда с востока на Русь надвигалась грозная опасность в лице полчищ Батыя, на её северо-западных границах активизировались другие враги.

Немецкие рыцари давно уже стремились захватить соседние прибалтийские земли. Их поддерживал германский император, помогая безземельным рыцарям получить населенные земли на востоке. Освятил эту агрессию и папа Римский, который считал богоугодным делом овладение землями местных язычников и обращение их в христианство. Так здесь объединилось воинственное католическое духовенство и алчные рыцарские отряды. Немецкие епископы при поддержке рыцарей открыли в этих землях ряд новых епископств, основали крепости и, опираясь на них, начали завоевание края.

Большое значение имело строительство в устье Западной Двины крепости Рига и основание Рижского епископства. В 1202 г. на завоеванных землях немецкое духовенство и рыцари организовали Орден меченосцев. Его целью являлось дальнейшее завоевание Восточной Прибалтики, в частности земель чуди и латышских племен, и обращение язычников в христианство.

Вскоре в этих краях появился ещё один воинственный немецкий духовный орден — Тевтонский. Он был создан немецкими крестоносцами в Иерусалиме во время Первого крестового похода. Позднее польские князья пригласили его в Прибалтику для борьбы со свободолюбивыми языческими племенами пруссов. Теперь тевтонцы также стали грозной и опасной силой в Прибалтике, и не только для местных язычников, но и для самих поляков. Другой силой стали шведы.

Швеция давно вела с Новгородом напряженную борьбу за финские земли, а также за берега Невы. С 30-х гг. XIII в. папа Римский и в этих краях провозгласил крестовый поход, призвав шведские церковные власти и рыцарей, чтобы они «против этих отступников и варваров подняли знамя креста». В число «отступников» попали и русские.

Третьей враждебной силой на северо-западных границах русских земель стало набирающее силы Литовское княжество. В конце XII — начале XIV в. ряд литовских племен объединились в мощный союз. Этому способствовала и агрессия немцев в Прибалтике — опасность сплачивала литовцев. Вскоре литовские князья начали наступление на новгородские и полоцкие владения. Но одновременно сами литовцы стали подвергаться ударам Ордена меченосцев, который мечтал о захвате благодатных литовских земель и подчинении здешнего населения. Таким образом, Русь и Литва имели общего врага в лице Ордена меченосцев.

Первые шаги «крестоносной» агрессии русские земли встретили во всеоружии. Защиту русских интересов в Прибалтике взяли на себя Новгород и Полоцк. В 20-е гг. XIII в. княживший в Новгороде Ярослав Всеволодович предпринял поход в финские земли и не позволил шведам овладеть ими. В то же время он возглавил два похода на Ригу, а потом организовал поход в захваченные немцами земли ливов. Военные действия новгородцев охладили наступательный пыл шведских и немецких рыцарей. Зато и те и другие воспрянули духом, когда на русские земли напали татаро-монголы.

§ 3. Александр Невский

В 1238 г. Ярослав Всеволодович стал великим князем владимирским, а на княжение в Новгород послал своего сына Александра.

Александр Невский родился в 1221 г. Его мать была дочерью Мстислава Удалого, смелого и удачливого воина.

Александр сразу же показал себя умным и дальновидным государственным деятелем. Когда меченосцы предложили ему союз против литовцев, он отказался. Но не помог и литовцам, которые сами часто нападали на новгородские земли. Его цель заключалась в том, чтобы противники истощали себя в борьбе друг с другом и оставили в покое русские земли. Так и случилось. В 1236 г. литовское войско наголову разбило Орден меченосцев, и остатки рыцарей соединились с Тевтонским орденом. Теперь на северо-западных русских границах появилась их объединенная сила — Тевтонский, или Ливонский, орден, но на некоторое время немецкие рыцари притихли. Зато активизировались другие враги Новгорода — литовцы, шведы, немцы, датчане.

Тевтонские рыцари разорвали прежний мир и начали наступление на Псков. Сначала они овладели крепостью Изборск, а потом осадили и сам Псков. Взять его штурмом не удалось, но предатели из местных бояр и их помощники открыли городские ворота и впустили рыцарей в город. Одновременно датчане атаковали земли чуди, находившиеся на берегу Финского залива и принадлежавшие Новгороду.

В начале июля 1240 г. шведские рыцари высадились на берегу Невы. Они придали походу характер крестового. Грузились на корабли под пение религиозных гимнов, католические священники благословили их в путь. Целью шведов был уже не только захват новгородских владений в Финляндии, но и сокрушение самого Новгорода. Во главе шведского войска стояли известные шведские военачальники — ярл (князь) Фаси и зять короля ярл Биргер. С ними пришло несколько тысяч человек. Шведы раскинули лагерь и начали копать боевые рвы, возводить вал, создавать укрепления. Они хотели основать опорный пункт и отсюда грозить Новгороду.

В древнем предании сохранилось обращение шведского вождя к новгородскому князю: «Если хочешь противиться мне, то я уже пришёл. Приди и поклонись, проси милости, и дам её, сколько захочу. А если воспротивишься, попленю и разорю всю и порабощу землю твою и будешь ты мне рабом и сыновья твои». Это был ультиматум. Шведы, требуя от Новгорода безусловного повиновения, были убеждены в своем успехе. По их мнению, сломленная татарами Русь не могла оказать им серьезного сопротивления.

Однако события разворачивались вовсе не так, как предполагали шведские крестоносцы. Ещё на входе в Неву их суда были замечены преданными Руси ижорскими дозорщиками, их старейшина Пелгусий тут же дал знать о появлении противника в Новгород и позднее сообщал Александру о дислокации и количестве шведов.

Действия Александра были молниеносными: он решил ударить по шведам немедленно, не дав им закрепиться на берегах Невы. Он даже не успел сообщить о появлении шведов отцу и попросить у него подкрепления. Не было времени собирать и пешее новгородское ополчение. Александр повел на берега Невы лишь конную княжескую дружину.

Перед походом юный князь пошел в Софийский собор, помолился Богу и получил благословение архиепископа. На католический крест Русь отвечала крестом православным. Затем Александр обратился по старинному русскому обычаю к войску с речью. Там были и такие слова: «Не в силе Бог, но в правде!»

15 июля 1240 г., в девятом часу утра, Александр обрушил на ничего не подозревавших шведов удар конной дружины и пеших, среди которых были отряды ижорян и корелов. Внезапное появление новгородской рати повергло шведов в панику. Часть их бросилась к своим кораблям, другие пытались переправиться на противоположный берег реки Ижоры. Шведские вожди попытались организовать рыцарей в боевой порядок, но все было тщетно. Дружинники Александра ворвались в лагерь, один из дружинников, Савва, подсек опору королевского шатра, и тот рухнул, вызвав ликование русского войска. В пылу сражения другой русский воин прямо на коне въехал по сходням на шведский корабль, был сброшен оттуда, выбрался из воды и снова устремился в сечу. Пример мужества и смелости показывал и сам 19-летний князь. В личном поединке он нанес удар копьем в лицо ярлу Биргеру, и того, раненого, унесли на корабль.

Разгром шведов был полным. Несколько их кораблей было изрублено и потоплено, погибло немало воинов. Наиболее знатных из них шведы погрузили на оставшиеся корабли и отплыли в море. Русское войско, по данным летописи, потеряло двадцать человек.

Александр Ярославич с триумфом возвратился в Новгород. Встретить его вышел весь город, был отслужен торжественный молебен. Сам князь в честь своей победы на Неве получил прозвище «Невский».

§ 4. Ледовое побоище

Но вскоре новгородцы поссорились с Александром Невским, и тот вынужден был уехать в свое родовое гнездо — Переяславль-Залесский. Этим немедленно воспользовались тевтонские рыцари. Зимой 1240–1241 гг. они захватили часть новгородских владений, воздвигли там крепость Копорье, перерезали все торговые пути, ведущие из Новгорода. Их дозоры появились в 30 км от города.

В этот критический момент новгородцы вновь обратились к владимирскому князю Ярославу Всеволодовичу с просьбой прислать к ним на княжение одного из сыновей. Поехал младший брат Александра Невского Андрей, но он не сумел остановить немецкий натиск, и тогда Новгород попросил прислать Александра.

Он действовал в своем стиле — стремительно и решительно. Вначале быстро организовал рать, куда вошли дружина, ратники ополчения, союзники — корелы и ижоряне, пришёл и полк из Ладоги. По существу, против немцев Александр Невский поднял весь русский Север.

Первый удар он обрушил на Копорье. Крепость была взята и разрушена. Затем Александр попросил помощи у отца, и тот прислал владимирский полк во главе с Андреем. Усилившись, Александр повел на рыцарей дальнейшее наступление.

В этот период Батый не вмешивался в военный конфликт на севере. Более того, хан был заинтересован в том, чтобы силами Руси отгородиться от агрессивных западных соседей. Это и использовал Александр Невский. Он лавировал между смертельными врагами Руси, отстаивая независимость русских северо-западных земель.

Ранней весной 1242 г. объединенное русское войско вошло в земли дружественной немцам чуди, Александр перерезал все пути, ведущие из немецких земель к Пскову, и полностью изолировал город. Решающий удар по Пскову князь нанес с запада, откуда его ждали меньше всего. Город был взят, тылы обеспечены, после чего русская рать вновь двинулась на запад.

К этому времени орден мобилизовал свои силы. В поход против Александра отправились практически все крестоносные «слуги Божьи» — тяжеловооруженные, закованные в латы конные рыцари. Именно они, построенные клинообразно, или «свиньей», как называли такое построение русские, наносили стремительный и мощный удар по вражескому войску; пехота, шедшая внутри клина и позади рыцарей, довершала разгром смятого и устрашенного противника. На этот раз во главе орденского войска шли сам магистр, вся орденская верхушка, многие епископы.

Всей своей массой орденское войско обрушилось на передовой отряд Александра, воевавший в землях чуди: он был разгромлен. Зато теперь у новгородского князя было полное представление о противнике. Бороться с ним в открытом поле было бессмысленно: у немцев было большое превосходство в силах и тяжелом вооружении. Значит, надо было ограничить маневр рыцарской конной массы, сковать её действия, использовать легкие в бою русские конные дружины, упорство русских пехотинцев.

Место боя, которое выбрал Александр Невский, и его ход показывают большое военное искусство выдающегося русского полководца XIII в.

Русская рать отступила к Чудскому озеру и там заняла позиции около его возвышенного и лесистого берега. Справа находился слабый лед, куда в случае успеха можно было оттеснить тяжеловооруженных рыцарей, и тогда озеро становилось союзником русских. Новгородскую и владимирскую дружины Александр поставил на флангах русского войска, а в центре расположил пехотинцев — лучников и бойцов, вооруженных топорами, мечами и крючьями, — раз сброшенному с лошади рыцарю уже невозможно было своими силами вновь взобраться в седло, и здесь он мог стать добычей русских пешцев. Именно пехотинцы должны были выдержать первый и наиболее страшный удар рыцарской «свиньи».

Ранним утром 5 апреля 1242 г. из мглы, покрывавшей противоположный берег, на озеро выползла знаменитая тевтонская «свинья» и двинулась навстречу русской рати.

Первый же удар крестоносного клина прогнул русский центр. Лучники расстреливали первые ряды рыцарей, стаскивали их с коней, добивая на земле, но сзади плотным строем скакали все новые всадники, сокрушавшие русских. Вскоре центр был прорван, пехотинцы рассыпались в стороны, но немецкий клин уткнулся, как и замышлял Александр, в высокий, поросший лесом и заснеженный восточный берег озера. Движение рыцарей замедлилось, смешалось, и в это время в движение пришли крылья русского войска, обрушившие всю свою конную мощь на слабо защищенные лишь пехотинцами фланги и тыл немецкого клина. Рыцари смешались, им уже трудно было перестроиться и развернуться против окруживших их русских дружин. Первой побежала чудь, за ней немецкие пехотинцы. Русские умело оттеснили противника на слабый лед, и рыцари начали проваливаться под лед и тонуть, что ещё более усилило панику в их рядах. Русские воины начали добивать врага. Лед озера покрылся кровью.

Разгром тевтонского войска был полным. По данным русской летописи, на льду озера пали 500 рыцарей, а чуди — огромное множество, 50 именитых крестоносцев были взяты в плен.

Победа надолго прервала движение ордена на восток, определила путь независимого развития русских северо-западных земель. Вскоре немцы запросили у Александра Невского мира и отдали все захваченные земли.

Через несколько лет Александр отбил попытки Литвы захватить некоторые новгородские города и, верный своей активной военной тактике, сам устремился на литовцев и нанес им ряд поражений. Теперь западные и северо-западные границы Руси были защищены. Это была историческая победа.

§ 5. Возрождение Руси. Русь и Золотая Орда при Александре Невском

В 1246 г. на Руси стоял великий плач. Во Владимир из Каракорума привезли тело отравленного там великого князя владимирского Ярослава Всеволодовича. Теперь владимирский стол был свободен. Наиболее авторитетным князем на Руси был Александр Невский. Его военные победы гремели по всему тогдашнему миру, дипломатический талант был широко известен. Монгольские правители опасались Александра. Они приказали ему прибыть в Каракорум якобы для того, чтобы даровать ярлык на великое княжение. Но Александр медлил. Он понимал, что его ждет участь отца. Вместо этого во главе сильной дружины Александр явился во Владимир на похороны отца, что вызвало недовольство татаро-монгольских правителей. Они отдали ярлык на великое княжение брату Ярослава Всеволодовича. Затем Батый ещё раз позвал Александра Невского в Орду. В послании хана говорилось: «Один ты не хочешь покориться мне. Но если хочешь обезопасить землю свою, то приди скорее ко мне, и увидишь от меня честь».

По свидетельству древнего источника, Батый был поражен умом и достоинством Александра Невского. Он якобы воскликнул: «Истину мне сказали, что нет князя, подобного ему».

С этих пор между ханом и русским полководцем установились дружеские и уважительные отношения. Но за этими отношениями стоял и расчет. Александру поддержка Батыя была необходима для борьбы с западными агрессорами, а также для того, чтобы обезопасить русские земли от грабительских татарских набегов. Батыю Александр был нужен для того, чтобы тот поддерживал сильной рукой порядок на Руси, обеспечивал уплату дани, препятствовал яростным вспышкам русского неповиновения. Но одновременно русский князь был и опасен татаро-монголам как талантливый полководец и опытный государственный деятель. Это понимали в Каракоруме. Там не хотели давать Александру власть над Русью и тем самым ещё более возвысить его. В Монголии были недовольны и Батыем за то, что он поддерживает Александра Невского.

Батый сам не стал решать русские споры за ярлык и отправил двух братьев, Александра и Андрея, который тоже претендовал на титул великого князя владимирского, в далекую Монголию.

Два года пробыли братья в Монголии. Хитроумные монгольские правители решили вопрос с пользой для себя. Александр получил титул великого князя киевского, который был почетным, но не имел реальной цены, так как Киев был разорен и утратил власть на Руси. А Андрея удостоили титула великого князя владимирского, т. е. реального властителя быстро оправлявшихся от нашествия северо-восточных русских земель. Тем самым братьев противопоставили друг другу. Это была извечная тактика татаро-монголов.

Александр Невский спокойно воспринял интриги Каракорума. Однако он даже не появился в Киеве, а отправился к себе в Новгород и там продолжал организовывать оборону русских границ от врагов.

Лишь в 1252 г., когда отошли от дел в Монголии враги Александра Невского, Батый отдал ему ярлык на великое владимирское княжение.

Но пока Александр был в Орде, Андрей вместе с младшим братом подняли восстание против татаро-монгольских завоевателей.

Это были два разных подхода к отношениям с Ордой. Осторожная, взвешенная, дальновидная политика Александра Невского, который ненавидел Орду, но опасался идти на конфликт с ней, и пылкие, удалые, нерасчетливые действия Андрея Ярославича.

Батый быстро подавил плохо подготовленное восстание: на Русь было направлено ордынское войско во главе с темником Неврюем — «Неврюева рать».

Андрей был разбит в сражении и бежал в Новгород, но город его не принял, и тогда он укрылся в Швеции, у врагов Александра Невского. Александр занял великокняжеский стол во Владимире. Но не стал мстить своим противникам на Руси — ни братьям, ни городам. Напротив, Александр Невский сделал все для того, чтобы объединить и сплотить Русь, централизовать её. Только в этом он видел возможность в дальнейшем сопротивляться татарам.

В Новгород он послал наместником своего сына и сурово карал новгородцев за их сепаратизм. Зато когда новгородские владения подвергались нападениям врагов, он туг же приходил на помощь. Так, он двинул полки против шведов, высадившихся на берегу реки Наровы — принадлежавших Новгороду землях чуди. Шведы, узнав о том, что сам Александр идет на помощь Новгороду, в панике бежали. В 1256 г. Александр, в последний раз в своей жизни, повел войско в земли финнов, которые были завоеваны шведами. В тяжелых зимних условиях Александр Невский одержал ряд блестящих побед над шведами, разгромил их крепости.

Александр вымолил прощение в Орде для Андрея, и тот вернулся на Русь.

В 1257 г. владимирский князь стоял перед тяжким выбором. В этот год татары, выполняя приказ великого хана Монголии, начали перепись русского населения для обложения новой данью. Привыкшая к произволу татар Северо-Восточная Русь стала выполнять приказ, но жители Новгорода, которые никогда не знали тяжелой татарской неволи, возмутились. Возглавил недовольных сын Невского Василии, княживший в Новгороде. И тогда Александр повел рать на Новгород. Он изгнал сына и провел вместе с татарами перепись, предотвратив тем самым разгром города татарами и появление на Руси новой карательной экспедиции.

Восстановив на Руси порядок, Александр Невский все свои силы и организаторский талант направил на возрождение Руси. Он способствовал восстановлению русских городов, вкладывал средства в строительство новых храмов, понимая, что церковь выступает как патриотическая и централизующая сила. При Александре Невском наметился возврат к единой и сильной Руси, как это было уже при Всеволоде Большое Гнездо. Александр первым из русских князей начал укрывать часть «татарского выхода» и тем самым сохранять средства для восстановления Руси. В благоприятных условиях он поддерживал и открыто антитатарские выступления. Так, когда между Ордой и Монголией в начале 60-х гг. XIII в. начался разлад и новый ордынский хан Берке, брат умершего Батыя, отказался подчиниться Каракоруму, этим воспользовались русские земли: в ряде городов произошли мощные антитатарские восстания, и жители выгнали каракорумских сборщиков налогов. В те дни Александр рассылал грамоты с призывом «татар побивати». Наказания не последовало, так как Русь выступила не против Орды, а против Монголии, с которой враждовал Берке.

И все же коварный и жестокий хан запомнил эти действия владимирского князя. В 1262 г. он приказал Александру Невскому привести ему на помощь русскую рать для похода против своих врагов в Иране. Александр отказал и поехал в Орду «отмаливать» русских воинов. А основную часть войска услал в Прибалтику для войны с орденскими силами. Берке уламывал Невского, но тот не соглашался. Наконец хан, продержав князя в Орде несколько месяцев, отпустил его на родину. Но до Владимира Александр не доехал. В Орде он тяжело заболел. Возможно, как и его отец, он был отравлен ханом.

Александр Невский добрался лишь до города Городца на Волге, где умер 14 ноября 1263 г. в возрасте всего 42 лет. Перед смертью он принял постриг и получил имя Алексей. Такова была традиция в княжеской среде.

Александра Невского оплакивала вся Русь. На его похоронах митрополит возгласил, что зашло солнце земли Русской, и народ с плачем отвечал: «Уже погибаем!» За свои подвиги на благо Отечества и православной веры Александр Невский был причислен к лику святых.

§ 6. Великие «малые дела»

Преодолевая тяжкий ордынский гнет, междоусобные войны князей, народ медленно, по крупицам поднимал из руин родной край.

Чем же объяснялся этот подъем? Почему со временем именно Северо-Восточная Русь, а не богатый солнечный юг стала лидером русских земель?

В условиях татаро-монгольского нашествия и установившегося ордынского ига именно Волжско-Окское междуречье, а также новгородские земли стали наиболее безопасными для жителей Руси. Здесь тоже появлялись ордынские сборщики дани, сюда тоже приходили татарские отряды, поддерживая то одного, то другого князя или подавляя антиордынские восстания. Но все это происходило намного реже, чем на юге. Южнорусские земли, как и прежде, были открыты вторжению татарских туменов. Карательные ордынские рати появлялись здесь по любому поводу и добивали богатые южные города.

Кроме того, за ослабленные южнорусские земли шла борьба между сильными соседями — Польшей, Венгрией, Литвой; Северо-Восточная Русь была в стороне от этой борьбы.

Признав власть Орды, Северо-Восточная Русь тем самым получила защиту от натиска Литвы. Поддерживала Орда Русь и против крестоносцев. Это была неволя, но была и стабильность, и наиболее дальновидные и энергичные русские князья делали все для того, чтобы, сохраняя с Ордой уже устоявшиеся отношения, использовать ситуацию с пользой для Руси. Первым это блестяще делал Александр Невский.

В относительно спокойное Волжско-Окское междуречье потянулись люди из других краев. Шли беженцы из Галицко-Волынской Руси, Киевской и Черниговской земель. Шли крестьяне, ремесленники, торговцы. Уходили под защиту северных лесов бояре со своими дружинами. Переселялись сюда и выходцы из псковских и новгородских земель, где постоянно кипела борьба с литовцами, немцами, шведами. Люди хотели покоя и безопасности.

В то же время здесь было все необходимое для жизни. Прекрасные земельные угодья простирались среди лесов под Суздалем и Владимиром. Лес, реки, озера давали пищу и строительный материал. Здесь издревле была своя соль, болотная железная руда.

Большую роль в укреплении Северо-Восточной Руси сыграли князья. Они показали себя рачительными хозяевами. Во Владимирской Руси в целом, но особенно в небольших, хорошо укрытых от врагов Московском, Тверском, Ярославском, Нижегородском княжествах князья основывали новые города, создавали новые крепости, призывали на свои земли людей со всей Руси. Пришедшие сюда бояре с дружинами, как и прежние верные слуги местных князей, получали обширные земельные владения, населенные крестьянами. С конца XIII в. в этой части Руси возобновилось каменное строительство, в том числе церквей. Расширялись и обустраивались и прежние города, обносились пока ещё дубовыми, но новыми стенами.

Большую роль в подъеме Руси играла церковь, монастыри. Монастырские братства в городах и пригородах не только молились Богу, исполняли религиозные службы, привлекая к себе тем самым верующих, но и вели собственное хозяйство, отстраивали хозяйственные комплексы, воздвигали вокруг монастырей высокие стены, ставили между ними башни. Это были настоящие крепости.

Именно в церквях и монастырях возобновилось при поддержке княжеской власти угасшее было летописание. Здесь же переводились греческие и болгарские православные сочинения, возродилась иконопись: мощная русская культурная традиция начинала новую жизнь.

Монастыри усердно осуществляли хозяйственную колонизацию Северо-Восточной Руси, освоение новых земель. Молитва здесь шла рядом с топором дровосека, сохой пахаря, косой, мотыгой…

Сюда, в лесные дебри, прослышав про святую жизнь таких отшельников, приходили верующие, просили утешения, духовной защиты. Некоторые селились здесь, принимали постриг, становились монахами — зарождалось новое монастырское братство, возникала новая жизнь. Монастырь обрастал поселенцами, вокруг святой обители появлялись деревеньки.

В городах не только возобновилось каменное строительство, но возродились старые ремесленные специальности: кузнечное дело, кожевенное, гончарное, сапожное, плотничное, камнерезное и др. Появились десятки новых ремесленных профессий, в том числе оружейников.

Русь неторопливо, но упорно вооружалась, готовилась к новым битвам, и к главной из них — с Ордой.

Постепенно оживало русское крестьянство, бывшее в то время вместе с ремесленниками основной производящей силой в стране. Собственно, становление боярских вотчин, монастырских хозяйств, наполнение товарами как местных рынков, так и купеческих возов и кораблей, отправившихся в дальние края, во многом зависело от труда крестьянина на земле, в лесу, на рыбной ловле, ремесленника — в своей мастерской.

Они распахивали заброшенные в тяжелую годину участки, производили и новые «росчисти», «сечи», отвоевывая у леса пядь за пядью.

Именно в это время зазвучало слово «починок» — так называли вновь возникшие крестьянские хозяйства в один-два двора, которые появлялись на прежних пустошах, лесных полянах и опушках.

Наполнялись людьми и старые, некогда большие пригородные села и отдаленные деревеньки. Постепенно подсечное земледелие и перелог заменились трехпольным севооборотам. Подсечная система состояла в очищении почвы при помощи вырубки и сжигания леса или кустарника. Эту почву использовали до истощения, а потом забрасывали участки. Перелог же означал использование в течение нескольких лет одного и того же участка почвы с его последующим отдыхом. Теперь же они начали уступать место более прогрессивному способу обработки почвы — трехпольному севообороту (яровые и озимые хлеба и пар, т. е. отдыхающая пашня). В крестьянских хозяйствах растет число лошадей, волов, а тем самым увеличивается количество навоза, вывезенного на поля. Это повышало урожайность, давало больше продуктов на рынок. Развивались и сельские промыслы — охота, рыболовство, бортничество. В этом смысле Северо-Восточная Русь обгоняла другие районы страны.

Все более значительную роль в жизни Руси начинала играть торговля. Она оказалась той животворной артерией, по которой потекла свежая кровь возрождающейся русской экономики. Развитие торговли всегда было первым признаком возрождения любой страны.

Восстанавливался торговый обмен между отдельными селениями. Крестьяне и ремесленники начали вывозить продукты своего труда и на местные рынки, и в другие города, отдаленные районы. Но, конечно, решающее значение имели здесь профессиональные торговцы. На север они везли хлеб и соль, на юг — рыбу и пушнину. Купцы пробивались в западные страны, откуда везли сукна. Наладилась торговля с крымскими богатыми городами. Обширную торговлю начали вести монастыри. Их купцы уже не ограничивались закупками товаров для нужд монастырей, но сами вели посреднические операции.

Купечество и ремесленники для поддержки друг друга объединялись в профессиональные организации — дружины или артели, сотни, ряды. Эта поддержка заключалась в том, что они использовали общие склады, помогали в сбыте товаров, предоставляли друг другу кредиты, страховали за счет общих средств на случай стихийных бедствий, гибели или разграблений торговых караванов во время опасного и далекого пути.

Вновь воспрянули ростовщики. Ростовщические сделки проводили и купцы, и монастырские казначеи, и бояре, и князья. Все большее количество торговцев и ремесленников селилось там, где им было удобно сбывать продукты своего труда, товары, либо в слободах — больших селениях, окружающих города, либо в самих городах близ крепостей, близ кремля, чтобы в случае опасности уйти под защиту крепостных стен. Эти поселения назывались посадами, потому что князья и бояре зачастую «сажали» здесь своих людей, которые становились посадскими людьми. Среди посадских людей выделялись богатые купцы, крупные ремесленники, владельцы нескольких мастерских, ростовщики. Они имели свои хоромы, слуг, скупали земли. Другое дело посадская беднота — мелкие ремесленники, подмастерья, разного рода подсобные рабочие или работные люди. Их уделом была вечная нужда, заработок, который едва-едва обеспечивал дневное пропитание.

Вместе с тем все эти процессы были глубоко противоречивы. Да, вотчинники и монастыри призывали к себе крестьян, помогали им устроиться на новом месте, давали право жить и работать на принадлежащих им землях, предоставляли льготы. Но одновременно бедные и неустроенные люди попадали от них в зависимость, из которой потом было трудно вырваться: льготы и помощь кончались, а обязательство отработать, заплатить оброк натурой (частью урожая, живностью, овощами, рыбой, грибами, медом, ягодами) или деньгами оставалось. То же и ремесленники: они попадали в лапы ростовщиков, должны были платить оброк предметами труда или деньгами господам, на чьих землях стояли их дворы. А ведь были ещё и государственные, т. е. общекняжеские, налоги, пошлины, поборы, обязанности отработать на починке дорог, мостов, вновь возводимых крепостей, храмов.

§ 7. Возвышение новых русских центров

В послебатыево время разными оказались судьбы русских земель. Южная и Юго-Западная Русь — земли Киевская, Черниговская, Галицко-Волынская — подвергались не только постоянным ордынским набегам, но и давлению со стороны сильных соседей. В XIV в. земли Галицко-Волынского княжества были поделены между Венгрией, Польшей и Литвой. Литва и Польша захватили Киевское и Черниговское княжества.

Таким образом, вся Южная и Юго-Западная Русь оказалась оторванной от остальной Руси. С XIV в. эти земли стали называться Малой Русью, или Малороссией.

К концу XIII и в начале XIV в. новые явления в жизни русских земель, приведшие к возрождению Руси, сказались там, где для этого были наиболее благоприятные условия. Закатывалась звезда старых русских центров, и восходили на политическом небосклоне новые звезды. Во-первых, это были западные и центральные русские земли (княжества Полоцкое, Смоленское и др.), которые не пережили татаро-монгольского нашествия и последующих карательных экспедиций, не знали над собой татарского бича и были свободны от ордынского ига.

Во-вторых, к ним относилось Окско-Волжское междуречье, особенно только недавно выделившиеся княжества — Тверское и Московское, которые начали развиваться уже после опустошительного нашествия. Они быстро стали центром притяжения народных сил. Эти небольшие княжества хорошо использовали выгоду своего местоположения на перекрестках сухопутных и водных торговых путей. Сюда реже доходили татарские рати, которые часто громили владимирские, суздальские, рязанские, нижегородские земли.

В-третьих, это был «господин Великий Новгород». Здесь хотя и ощущалась ордынская зависимость и давил налоговый пресс Сарая, но новгородская аристократическая республика была менее зависима от Орды, чем княжества Северо-Восточной Руси. Новгород отстоял свою независимость от натиска немцев и шведов, сохранил огромные владения на северо-западе, севере и северо-востоке Руси. К тому же никогда не прерывались связи Новгорода со странами Северной Европы, с немецкими торговыми городами, что усиливало новгородскую экономическую мощь.

Появление Литовско-Русского государства. Западные русские земли связали свою судьбу с Литвой. Полоцкое княжество осталось, по существу, крупнейшим независимым русским княжеством на западе русских земель. Его единственным сильным соперником в этом крае стали литовские племена, которые в начале XIII в. создали сильный племенной союз. С Литвой боролись полоцкие, а также владимиро-суздальские князья Ярослав Всеволодович и Александр Невский. Постоянно отбивал натиск литовских войск и Великий Новгород. Литовцы стремились продвинуть свои владения на восток и старались завоевать смоленские земли. Поэтому Смоленское княжество в союзе с Владимиро-Суздальским всячески противостояло Литве.

Положение на западных границах Руси резко изменилось после татаро-монгольского нашествия и установления над Северо-Восточной Русью ордынского ига. В этих условиях Полоцкое княжество все чаще шло на союзные отношения с Литвой, опасаясь Орды.

Смоленское княжество также предпочитало иметь дело со свободной Литвой, а не с зависимой от Орды Северо-Восточной Русью. К тому же и Литва, и западные русские земли подверглись, как и Новгород, атакам немецких рыцарей. Литовцы и Полоцкое княжество совместно противостояли этому натиску.

Таким образом, поднимающаяся Литва, с одной стороны, стремилась прибрать к рукам русские земли, с другой — предоставляла им защиту от Орды и немецких крестоносцев. С середины XIII в. на этом пути был достигнут компромисс: на полоцком троне утвердилась литовская династия, однако полоцкая земля сохранила свою автономию, свой язык, собственные законы, духовную культуру. Православная религия русских сосуществовала здесь с литовским язычеством. Существовало и полное равноправие литовцев и русских. Постепенно в этой части Восточной Европы появилось Литовско-Русское государство, основная часть населения которого оказалась восточными славянами.

С присоединением к этому государству Киевского и Черниговского княжеств, а также части Галицко-Волынской земли оно по своим размерам и составу населения стало напоминать Древнерусское государство. Особенно это стало очевидным, когда полоцкая земля полностью вошла в его состав. Образовалась мощная балтославянская держава: девять десятых её населения называли себя русскими.

Понятно, что и Смоленское княжество стало тяготеть к новому литовско-русскому центру, что обещало защиту от Орды.

Тверь становится лидером. На рубеже XIII–XIV вв. лидером среди русских земель становится Тверское княжество. Это случилось после того, как умер последний сын Александра Невского, великий князь владимирский Андрей Александрович. Его наследником по старшинству мог бы быть младший брат Даниил Александрович, князь московский. Но он умер раньше великого князя.

Теперь великокняжеский стол по старшинству переходил к племяннику Александра Невского, сыну его брата Ярослава Ярославича — Михаилу Ярославичу, князю тверскому. Но все зависело от того, признает ли это старшинство Орда и получит ли Михаил Тверской ярлык на великое княжение от ордынского хана.

К этому времени Тверское княжество из безвестного ранее удела стало одним из сильнейших на Руси. А юный тверской князь вырос в умудренного опытом, сильного и хитрого политика, старшего из Рюриковичей, хотя ему было только 33 года.

Если Москва располагалась в самом центре Окско-Волжского междуречья, через которое шли пути и на Чернигов, и на Волгу, и далее на юг, и в земли Великого Новгорода, и на польско-литовскую границу, то Тверь контролировала северную часть Волжского пути и дороги, идущие на юг из Новгородского княжества и прибалтийских земель.

К концу XIII в. в Тверской земле уже стояли сильные крепости — Кашин и Старица, а сама Тверь была хорошо укреплена и располагала сильной ратью.

Тверь стала городом, где после татаро-монгольского нашествия был построен из камня первый в Северо-Восточной Руси храм Спаса.

Уже в 80-е гг. XIII в. юный Михаил Ярославич отказывался подчиняться воле своего дяди, великого князя, а когда тот попытался силой заставить тверского князя склонить голову, то Михаил стал «наряжать полки», и великий князь отступился. Успешно отбивала Тверь и натиск литовцев.

Михаил Тверской был известен своими дипломатическими способностями. Так, в начале 90-х гг. благодаря переговорам в Орде он сумел предотвратить появление ордынского войска на территории Тверского княжества, хотя все другие земли Владимиро-Суздальской Руси были разграблены. Тверской князь был одним из первых, кто начал укрывать от Орды часть дани и использовать её на усиление собственного княжества.

В 1305 г. Михаил Ярославич получил от хана ярлык на великое княжение и официально стал носить титул «великий князь владимирский». Формально великому князю владимирскому подчинялись остальные русские земли, в том числе и Новгород. Тверь вышла на ведущие роли среди северо-восточных русских земель.

Первый московский князь Даниил. В то время как Литовско-Русское государство и Тверское княжество уже набрали силу, Москва представляла собой ещё маленькое и незначительное княжество, которое послушно выполняло волю более сильных князей.

В своем завещании Александр Невский оставил Москву своему младшему сыну Даниилу. В момент смерти отца ему было всего два года. А потому воспитателем и опекуном первого московского князя стал его дядя — великий князь Ярослав Ярославич Тверской. Так, едва выделившись в качестве самостоятельного княжества, Москва стала придатком Тверского княжества.

Но время шло, Даниил Александрович вырос, возмужал, а дядя постарел и в 1273 г. умер. Этим временем мы и можем датировать начало самостоятельного правления 11-летнего князя.

И все равно Москва оставалась в тени других княжеств Северо-Восточной Руси. Титул великого князя переходил по очереди к старшим сыновьям Невского — Дмитрию Переяславскому, потом к Андрею Городецкому. Во время их борьбы между собой Даниил Александрович Московский неизменно выступал в союзе с Тверью то против одного, то против другого.

Позднее, когда Тверь значительно усилилась, Даниил Александрович начал принимать участие в союзах, направленных против Тверского княжества. Уже тогда зародилось будущее соперничество двух поднимающихся к силе и славе молодых русских княжеств.

В ходе противоборства сыновей Александра Невского, в котором принимали участие и ордынские войска, Москва вторично в своей истории в 1293 г. была взята и разграблена татарами, однако она быстро оправилась от разгрома и продолжала играть все возрастающую роль в русских делах.

На рубеже XIII–XIV вв. Даниил показал силу своего характера. Он проявил себя как решительный, дальновидный и крайне жестокий политик.

В 1300 г. Даниил неожиданно напал на Рязанское княжество и во время переговоров захватил в плен рязанского князя. Это привело к тому, что Москва овладела принадлежавшей Рязани Коломной.

Затем так же вероломно Даниил захватил близлежащий Переяславль, где умер бездетным его племянник. По всем тогдашним правилам Переяславское княжество, не имея наследника, должно было перейти к великому князю, но Даниил добился от умирающего племянника завещания в свою пользу, И пока старший брат Андрей жаловался в Орде на его самоуправство, Даниил ввел военный отряд в Переяславль.

А вскоре на западной границе княжества Даниил захватил Можайск, принадлежавший ранее Смоленскому княжеству. Теперь все течение Москвы-реки — этой важной торговой артерии — от истоков до устья находилось в руках Москвы.

Все это намного усилило Москву, увеличило экономическую и военную мощь княжества. Но судьба положила конец успехам Даниила: в 1303 г. он скончался в возрасте 41 года, так и не дождавшись титула великого князя. Через год этот титул получил в Орде энергичный и удачливый Михаил Ярославич Тверской. Тверь явно брала верх над Москвой.

 

Глава 3. ВОЗВЫШЕНИЕ МОСКВЫ

§ 1. Схватка Твери и Москвы за первенство

После смерти Даниила Александровича на московский престол встал его сын Юрий Данилович.

Как только Михаил направился в Орду к новому хану Тохте за ярлыком, туда же помчался и Юрий, пытаясь отспорить себе право на великое княжение. Конечно, он вез дорогие подарки хану и его родне, видным ордынским вельможам. Уже на этом, начальном, этапе борьбы за верховный титул Юрий показал себя как политик исключительно честолюбивый, упорный, беспощадный и неразборчивый в средствах. Для него годилось все, что помогало победить соперника. И здесь он превосходил Михаила. Его даже не смущало то, что тверской князь был старшим в роду, что его поддерживали бояре покойного великого князя и глава православной церкви митрополит Максим, который в 1299 г. перебрался из захваченного иноземцами Киева во Владимир-на-Клязьме.

Как мы знаем, в этом споре победил Михаил. Он вернулся с ярлыком великого князя. И тут же тверские наместники были направлены в Новгород. Войска были посланы и в Переяславль, недавно захваченный Москвой. Юрий Данилович отбил тверское войско, а сам попытался захватить зависимую от Твери Кострому. Тверь защитила свою «отчину».

Так началось грозное противостояние Твери и Москвы, полное кровопролитий, клятвопреступлений, тайных заговоров, постоянных обращений в Орду за поддержкой. Инициатором этой борьбы стал неуемный московский князь. Он попытался овладеть политическими позициями в Новгороде и выгнать оттуда тверских наместников. Михаил ответил войной, разорениями московских земель, ожесточенными сражениями и гибелью людей, спаленными селами и городами. Успех в войне сопутствовал Михаилу, который показал себя незаурядным полководцем. В 1308 г. тверское войско даже осадило Москву, но та устояла.

Михаил Ярославич присвоил себе титул «великий князь всея Руси», в письмах к нему уже появляется обращение «царь». Тверь откровенно претендовала на то, чтобы возглавить объединение русских земель.

Ситуация круто изменилась, когда на престол в Орде вступил новый хан — Узбек.

По сложившейся традиции Михаил Ярославич поехал в Орду, для того чтобы подтвердить у нового тамошнего владыки право на великокняжеский ярлык. Но за тем же туда двинулся и неугомонный Юрий. В это время Новгород попытался отделиться от Твери. Михаил вскоре вернулся на родину, привел с собой татарский отряд и подавил сопротивление Новгорода.

А Юрий остался в Орде и провел там четыре года, продолжая плести интриги против соперника. Юрий обвинил его в утаивании дани, скрытом сопротивлении Орде. В Сарае он женился на сестре хана Узбека и вернулся с татаркой-женой и мощным ордынским отрядом. С собой он вез долгожданный ярлык на великое княжение. Теперь Юрий Данилович Московский стал первым князем на Руси.

И вся Русь раскололась на два враждующих лагеря — во главе одного стояла Тверь, во главе другого — Москва. В этих условиях Орда, попеременно поддерживая то Михаила, то Юрия, стремилась ослабить оба княжества, не дать ни одному из них превратиться в настоящего общерусского лидера.

Хотя тверской князь смирился с решением Орды, Юрию этого было мало: он хотел полностью уничтожить соперника. Осенью 1317 г. московско-татарское войско вторглось на территорию Тверского княжества, одновременно новгородцы ударили с севера.

Михаил одержал над противниками ряд блестящих побед. Сначала он отразил новгородскую рать и заставил Новгород подписать мир. В это время московско-татарское войско шло войной по Тверскому княжеству.

В решающем сражении Михаил наголову разгромил Юрия, в плен к тверскому князю попали многие московские бояре и жена Юрия. В то же время Михаил приказал своим полкам не трогать стоящих поодаль и наблюдавших за битвой татар.

И чем больше побед одерживал тверской князь, тем более подозрительно к нему относились в Орде. Своими победами Михаил рыл себе могилу.

Теперь к прежним обвинениям Юрий прибавил захват в плен и смерть в тверской неволе своей жены.

Михаилу Ярославичу пришёл приказ из Орды явиться к хану Узбеку. Такой же приказ получил и Юрий Данилович.

По прибытии в Орду Михаила Ярославича дважды приводили в собрание советников хана, и те бросали ему грозные упреки. Здесь же, в Орде, обретался и ненавистник Михаила Ярославича московский князь. Он всячески интриговал против Михаила, наговаривал на него хану и его советникам.

Второй раз на ханское судилище Михаила привели уже с колодкой на шее. С него сняли княжеские одежды, обрядили в тряпье, поставили у его шатра стражу. Бывшие при нем соратники предложили тверскому князю бежать и даже припасли коней, но он отказался, решив испить свою горькую чашу до дна. Последние дни Михаил проводил в молитвах.

В один из дней к его шатру направилась группа вооруженных татар. С ними были московский князь и его приспешники. Они ворвались в шатер и начали избивать Михаила. Один из нападавших взял его за колодку и ударил оземь, другой вынул нож и ударил князя под ребра, а потом вырезал у него сердце и поднял его на ладони. Тело Михаила Ярославича было брошено на дороге. Лишь позднее его отвезли на телеге прочь.

Теперь, казалось, ничто не мешало Юрию Даниловичу утвердить свою власть на Руси. Однако, убрав одного сильного противника, ордынские правители вовсе не собирались усиливать мощь другого. Сын казненного князя Дмитрий Михайлович приехал в Орду, доказал невиновность отца и отмел все наветы московского князя. Теперь хан отнял ярлык на великое княжение у Юрия Даниловича и передал его новому тверскому князю. Юрий продолжил борьбу, нападая на тверские земли.

В 1324 г. соперники были вызваны для новых объяснений в Орду, и там, на глазах изумленного хана, тверской князь зарубил убийцу его отца — Юрия Московского. Через несколько дней татары казнили и его, но ярлык передали все-таки в Тверь, второму сыну Михаила Ярославича.

В ходе этой борьбы Тверь была надломлена, её земли разорены. Погиб её талантливый и яркий правитель, который попытался объединить под своей рукой русские земли. Орда могла торжествовать победу над обоими сильными русскими князьями.

§ 2. Возвышение Москвы. Иван Калита

После гибели Юрия Даниловича власть в Московском княжестве перешла к его брату — Ивану Даниловичу.

В отличие от необузданного, склонного к риску старшего брата Иван Данилович был правителем осторожным, осмотрительным и неторопливым. Однако хитрость, жестокость и целеустремленность, свойственные потомкам Александра Невского, он сохранил полностью.

Иван Данилович хорошо понимал, что добиться успехов на Руси можно лишь при опоре на Орду, но так, чтобы не выказывать откровенно своих претензий на лидерство и не демонстрировать свою силу, как это делали Михаил Ярославич и Юрий Данилович. Главное для него заключалось в том, чтобы любыми путями столкнуть Тверь с Ордой. И такой случай скоро представился.

В 1327 г. в Твери возникла драка на торгу, когда тверичи пришли на выручку своему земляку, обиженному татарскими баскаками. Загудел вечевой колокол. Со всех сторон Твери на торг бросились люди. Началось избиение ордынских насильников. Главарь татарского отряда укрылся в княжеском дворце, но его подожгли вместе с ордынцами. Скоро восстанием была охвачена вся тверская земля.

Иван Данилович решил использовать благоприятный момент. Он выехал в Орду и предложил хану свои услуги. Обратно Иван вернулся с татарским войском и жестоко подавил восстание. Огнем и мечом он прошел по тверской земле.

Тверской князь, носивший титул великого князя владимирского, бежал во враждебное Орде Литовско-Русское государство. За услуги Орде московский князь получил приращение к своим владениям: ему были переданы Кострома и Новгород, где ранее сидели наместники тверского князя.

Силы Твери были вновь значительно подорваны.

Но Орда не была бы Ордой, если бы хан сразу же отдал все преимущества Ивану Даниловичу. Напротив, после бегства тверского князя ярлык на великое княжение хан, в обход московского князя, отдал в Суздаль. Орда продолжала играть на противоречиях между русскими князьями. И лишь в 1332 г., после смерти суздальского князя, Иван Данилович получил наконец титул великого князя владимирского.

Высшую власть в Северо-Восточной Руси Иван Данилович использовал сполна для усиления позиций Московского княжества.

Во-первых, он продолжал тесно сотрудничать с Ордой, выказывал себя послушным подручным хана. Иван Данилович часто бывал в Сарае, вез подарки хану, его родственникам и сановникам, льстил им, вел себя смиренно и послушно. Он исправно платил дань Орде и вскоре получил право от имени Орды собирать дань со всех русских земель. Иван беспощадно выколачивал дань и жестоко карал за неуплату.

Во-вторых, Иван Данилович упорно и целеустремленно продолжал расширять пределы Московского княжества. При нем Москва начала объединять другие северо-восточные русские земли.

Огромные деньги проходили через его руки, и значительная часть их оседала в его личной казне. Используя собственные накопления и то, что он утаивал от Орды, Иван Данилович прикупал чужие владения, округлял свои. Иван присоединил к Москве княжества Ростовское, Галицкое, Белозерское, Угличское. Теперь Московское княжество стало самым крупным и сильным среди других русских княжеств.

В-третьих, московский князь проявил себя как рачительный и бережливый хозяин, скопидом. Он не тратил зря деньги, вел скромный образ жизни, много помогал нищим и убогим. Куда бы он ни шел, у него на поясе неизменно висел кошель с деньгами. Такой кошель на Руси называли калигой. Из этого кошеля он нередко доставал мелкую монету и оделял нуждающихся. Его так и прозвали в народе: «Иван Калита». Под этим именем он и вошел в русскую историю.

В-четвертых, Иван Калита превратил Москву в церковный центр русских земель. Он частенько приглашал к себе погостить престарелого митрополита Петра, чья резиденция была во Владимире. В Москве владыку хорошо принимали и всячески обхаживали, ублажали. Петр подолгу жил в Москве. Там он и умер и был похоронен в Успенском соборе, который в ту пору был ещё деревянным. Покойного митрополита Петра объявили святым угодником и покровителем Москвы. К его гробнице стали стекаться паломники, около нее молились верующие.

Следующий митрополит уже переселился в Москву, которая, таким образом, стала центром русской митрополии. Это увеличило значимость и авторитет Московского княжества.

При Иване Калите Русь вздохнула с облегчением: прекратились княжеские междоусобицы, ордынцы перестали совершать набеги на русские земли. Теперь Северо-Восточная Русь могла в полной мере использовать свое выгодное положение среди других русских земель.

Со времени Ивана Калиты титул великого князя владимирского прочно находился в руках московских князей. Более того, умирая, Иван Калита передал свою власть не старшему в роду, а своему сыну, вовсе не заботясь о мнении на этот счет Орды. Наследование в Московском княжестве пошло по прямой мужской линии — от отца к сыну.

§ 3. Вильно или Москва?

Осторожную и неторопливую политику Ивана Калиты продолжали его сыновья — Семен Гордый (1340–1353) и Иван II Красный (1353–1359), что значит «красивый». По отношению к противникам они действовали разными методами — деньгами, оружием, хитростью, стравливали их между собой.

Семен Иванович недаром получил прозвище «Гордый». Он правил твердо и властно. Но по-прежнему и он, и его брат и преемник Иван Иванович, севший на престол после того, как чума унесла в могилу всю княжескую семью, сохраняли тесные отношения с ордынскими ханами, могущественнейшим Узбеком и его наследником Джанибеком. Москва до поры до времени покорно следовала за политикой Орды. Одновременно в условиях мира и покоя она собирала силы и подчиняла себе другие русские княжества.

Тяжелейшую и кровопролитнейшую схватку с Тверью за лидерство в русских землях выиграла в конце концов Москва. Но на западных границах Московского княжества с каждым десятилетием набирал мощь новый противник — Литовско-Русское государство.

Созданная великими литовскими князьями Миндовгом и Гедемином Литва к середине XIV в. превратилась в огромное и сильное восточноевропейское балтославянское государство. И пока Тверь и Москва боролись за лидерство, усилившаяся Литва активно продолжала присоединять к себе русские земли.

В середине XIV в. великий литовский князь Ольгерд Гедеминович предъявил претензии на объединение не только Западной, Центральной, но и Северо-Восточной Руси. Перед историей встал выбор: кто — Вильно, столица Литовско-Русского государства, или Москва — одержит верх в этой борьбе. Москва при этом прочно опиралась на Орду, а Литва — на все антиордынские силы. В пользу Литвы склонялась и верхушка Тверского княжества, а также часть новгородских бояр. И тверичи, и новгородцы видели в союзе с Литовско-Русским государством защиту как от Орды, так и от натиска западных крестоносцев.

Первые крупные столкновения Москвы и Литвы произошли ещё в 40-е гг. XIV в., когда Иван Калита с татарским отрядом предпринял поход на союзный с Литвой Смоленск, а вскоре Ольгерд нанес удар по Можайску, бывшей смоленской вотчине, отошедшей к Москве. Литовские войска стали появляться поблизости от Москвы.

Для Москвы дело осложнялось тем, что постоянный прежний господин и союзник — Орда — начала слабеть. Она, как и другие страны Европы, вступила, правда, со значительным опозданием в период феодальной раздробленности и политической нестабильности. В Сарае началась внутренняя борьба между отдельными ханами и стоящими за их спиной феодальными кланами. Былая мощь постепенно стала сходить на нет.

Ослаблением Орды стали пользоваться и русские княжества. Так, Москва постепенно вернула себе влияние в мордовских землях.

Ольгерд повел энергичное наступление на западные владения Орды, освобождая из-под власти Сарая одни земли за другими.

В 1363 г. литовский князь разгромил объединенное татаро-монгольское войско в битве у реки Синие Воды, левого притока Южного Буга. Это была первая со времен Батыева нашествия крупная победа над силами завоевателей. Ольгерд показал, что Орду можно побеждать. Эта победа не только подняла престиж Литовско-Русского государства, но заставила задуматься и московских правителей о своих взаимоотношениях с Ордой.

Разгромленного противника литовско-русские войска гнали на восток, и вся территория между Днепром и Днестром была освобождена из-под ордынского владычества и оказалась в руках Ольгерда.

В 50–60-е гг. XIV в. Ольгерд усиливает натиск на центральные, ещё независимые Брянское и Смоленское княжества, захватывает исконно русские города Ржев, Торопец. При этом он опирался на поддержку Твери, откуда была родом его жена. Сын же его, Андрей, русский по матери, неоднократно водил полоцкие полки на восток, против Москвы.

В 1359 г. на московский стол сел девятилетний Дмитрий Иванович, будущий Дмитрий Донской.

И в этом же году Золотая Орда, после ожесточенной борьбы различных правящих группировок, распалась на две части. Границей между ними стала Волга. В западной части верх взял темник Мамай, который не был потомком Чингисхана, а потому не мог занимать ханский трон. Он действовал за спиной зависимых от него чингисидов, которых он менял одного за другим.

К востоку от Волги простирались владения сарайского хана. Между ханом Сарая и Мамаем шла постоянная борьба.

К кому теперь обращаться, где выпрашивать ярлык, на кого ориентироваться — все эти вопросы сразу же встали перед правительством девятилетнего московского князя.

Дмитрий Иванович отправился в Сарай, сопровождаемый своими боярами. Но хан, опасаясь усиления Москвы, отдал ярлык на великое княжение нижегородско-суздальскому князю. Это был серьезный удар по самолюбию малолетнего князя. Потребовалась вторая поездка Дмитрия в Орду, потом третье посольство. И все — с подарками меняющимся на престоле ханам, с просьбами, унижениями.

Наконец Москва добилась своего, и очередной хан передал ярлык Дмитрию Ивановичу, и тут же московское войско двинулось на нижегородско-суздальского соперника. Тот не стал искушать судьбу и согласился в конце концов признать себя вассалом Москвы.

Но надо было ещё получить признание от темника Мамая. Дмитрий Иванович побывал с этой целью в ставке Мамая.

Они встретились в шатре Мамая — всесильный темник, владыка половины огромной монгольской державы, и юный московский князь, выступавший здесь послушным просителем. Этот урок унижения Дмитрий также запомнил на всю жизнь. Только после подтверждения ярлыка у Мамая Дмитрий окончательно утвердился в положении великого князя.

К этому времени Москва добилась больших успехов в объединении под своей рукой русских земель. К ней отошли Владимир, Дмитров и ряд других земель. Теперь Московскому княжеству принадлежала половина всех земель Северо-Восточной Руси. Москва опиралась на мощное, постоянно растущее хозяйство, на города этой половины Руси. Не случайно в это время Дмитрий Иванович построил в Москве белокаменную крепость — Кремль.

В этих условиях Дмитрий Иванович стал первым русским князем, который изменил сложившуюся традицию отношений с Ордой и бросил ей открытый вызов. С 1361 г. он прекратил выплачивать татарам ненавистный ордынский «выход» — дань. Русские князья, идущие за Москвой, перестали ездить в Орду за получением ярлыков на свои княжества.

Однако возвышение Мамая изменило положение дел. Он вновь заставил русских князей, в том числе и Дмитрия Ивановича, признать свою власть. В подтверждение своей силы Мамай предпринял ряд карательных экспедиций на Русь.

В это время Литва в союзе с Тверью нанесла по Москве ряд решающих ударов. Именно в 60 — начале 70-х гг. решался вопрос: кто — Москва или Литва — сумеет объединить под своей властью все русские земли.

Первым бросил вызов Ольгерд. В 1368 г. он повел на Москву сильную литовско-русскую рать. В её составе были и полоцкие полки. Ольгерд разгромил наспех собранное московское войско и осадил Москву, где укрылся Дмитрий Иванович. Однако взять город Ольгерду не удалось. Новый каменный Кремль выдержал осаду, и раздосадованный литовский князь разгромил и поджег московский посад.

В ответ Дмитрий вместе с другими русскими князьями нанес удары по литовским союзникам. Московские рати вторглись в земли Брянского, Смоленского и, наконец, Тверского княжеств. Калуга и Мценск перешли к Москве. Тверь вынуждена была разорвать союз с Литвой.

В конце 1370 г. Ольгерд снова предпринял поход на Москву. Но Дмитрий Иванович на сей раз тщательно подготовился к войне, и московские рати оказали Ольгерду отчаянное сопротивление. Но литовско-русское войско было более многочисленным, и выучка у него была повыше. В результате Ольгерд снежной зимой снова дошел до Москвы, продержал её в осаде восемь дней и вынужден был отступить.

Через год литовский князь совместно с тверским князем повторил свой рейд и потерпел поражение.

Это был переломный момент в отношениях Вильно и Москвы. Литва была вынуждена уступить новой поднимающейся русской силе. По заключенному перемирию Ольгерд признал за Дмитрием Ивановичем титул великого князя.

Но не смирилась Тверь. За годы борьбы Литвы и Москвы тверской князь дважды добивался в Орде ярлыка на великое княжение. Но теперь Москва уже перестала считаться с Ордой: Дмитрий Иванович вовсе не собирался уступать с таким трудом добытое первенство. В 1375 г. он организовал поход на Тверь двадцати русских князей всей Северо-Восточной Руси. Объединенное русское войско опустошило тверские земли и осадило Тверь. Тверской князь подписал продиктованные ему условия: он навечно отказывался от посягательств на титул великого владимирского князя и признавал себя «молодшим братом» московского князя, а также обязался быть соратником Москвы в борьбе с Литвой и Ордой.

§ 4. Начало борьбы с Ордой. Куликовская битва

В 1374 г. Дмитрий Иванович разорвал все отношения с Мамаем, который к этому времени стал фактическим правителем Золотой Орды.

Русь вновь прекратила уплату дани. Через год, поставив Тверь на колени, Дмитрий Иванович обезопасил себе тыл на случай противоборства с татарами.

Одновременно происходили важные события в Литве. Ольгерд умер, а его сын и преемник великий князь Ягайло круто повернул руль литовской политики в сторону сближения с католической Польшей. Вместе с Ягайло к власти пришли сторонники так называемой «литовской партии», которые ничем не хотели делиться с представителями русской знати — в Литве начались гонения и на православие. В дальнейшем Ягайло принял католичество.

Эти два поворота — Москвы к борьбе с Ордой, к объединению против Орды всех русских княжеств, а Литвы к принижению русских, большинства жившего в ней населения, — привели к важным историческим последствиям. Отныне не Тверь и не Литва стали лидером в борьбе с ордынским игом, а Москва и великий московский князь Дмитрий Иванович. Литва же все более становилась средоточием антирусских сил. И естественно, что Ягайло все более начинает склоняться к союзу с Ордой, а русские земли в составе Литовско-Русского государства с этих пор видят в Москве свое избавление от литовского засилья, а позднее, после унии (объединения) Литвы с Польшей — и от польского засилья, и от давления католичества. Жители полоцких, брянских, смоленских, витебских и других земель, и не только простой народ, но и русские князья, бояре, деятели православной церкви все более решительно поворачиваются в сторону Москвы.

Это был огромной важности исторический поворот в Восточной Европе, который надолго определил политику многих государств в этом регионе.

А пока борьба русских земель, возглавляемых Москвой, против Мамая принимала все более ожесточенные формы.

В Нижнем Новгороде вспыхнуло восстание против прибывших сюда ордынцев. Полуторатысячный отряд татар был перебит нижегородцами. Некоторое время спустя Дмитрий Иванович послал войско на Волгу во главе с будущим героем Куликовской битвы князем Дмитрием Михайловичем Боброком-Волынским (фамилия его указывает на то, что князь пришёл из южных земель Руси, с Волыни). Московское войско овладело городом Булгар и установило контроль Руси над торговым путем по Волге.

Но московский князь на этом не остановился, послал сильный отряд на Казань и заставил этого вассала Золотой Орды в течение некоторого времени платить дань.

Со всех сторон московские рати обкладывали ордынские владения. А вдоль берегов Оки, откуда татары чаще всего прорывались на Русь, московские воеводы устроили сильную оборонительную линию с завалами на лесных дорогах, сторожевыми постами, дежурившими на бродах военными отрядами.

Мамай принял вызов Москвы. Властный и сильный правитель, талантливый полководец, он вовсе не собирался уступать Дмитрию Ивановичу, которого ещё юношей держал в ожидании перед входом в свой шатер, а потом милостиво вручил ему ярлык.

Во-первых, хан сурово покарал Нижний Новгород за уничтожение татарского отряда. Большая Мамаева рать прошла огнем и мечом по русским землям, союзным с Москвой. Нижегородское княжество было разорено.

Во-вторых, в 1377 г. Мамай подготовил новый поход на Русь, и навстречу ордынскому войску вышли полки нижегородско-суздальских князей и Московского княжества. Однако русские воеводы не обнаружили татар и потеряли бдительность.

Татары, проведенные по лесным тропам враждебными Руси мордовскими старейшинами, внезапно прорвались к русскому лагерю на реке Пьяна, притоке Оки. В это время русские воины во главе с воеводами отдыхали, занимались охотой, бражничали, а их брони и оружие лежали в телегах. Как сказано в летописи, они вели себя «на Пиане, аки пиании».

Ордынское войско обрушилось на ничего не подозревавших русских. Разгром союзной рати был полным. Преследуя остатки русского войска, татары ворвались в Нижний Новгород и сожгли его.

Это был горький урок для Руси. Стало ясно, что Орда ещё сильный и коварный враг, совладать с которым будет не просто.

Через год Дмитрий Иванович показал, что урок, преподанный Руси татарами, он усвоил хорошо.

Когда в Москву в 1378 г. пришли сведения о движении сильного ордынского войска во главе с Бегичем, московские воеводы встретили его во всеоружии.

Навстречу ордынцам вышла сильная московская рать во главе с самим великим князем. Перейдя Оку, Дмитрий Иванович встретил ордынское войско 11 августа на берегу Вожи, правого притока Оки. Татары не ожидали, что русская рать так глубоко выдвинется к югу, и пришли в замешательство. Но отступать было для ордынцев позорно: ведь они привели в своем обозе огромное количество пустых телег для того, чтобы вывозить с Руси награбленное добро.

Бегич дал приказ атаковать русские полки. Тяжеловооруженные конные массы двинулись навстречу друг другу.

Бой был коротким и яростным. Русские выдержали напор монгольской конницы и нанесли по противнику мощные фланговые удары, смяв ряды татар. Затем фронтальный удар предпринял полк, руководимый Дмитрием Ивановичем. Он оказался решающим: ордынское войско дрогнуло и побежало. Разгром был полный: сотни татарских воинов были убиты, пять знатных ордынских князей зарублены. Погиб и Бегич. Весь обоз, в том числе пустые телеги для русского добра, достался победителям.

Куликовская битва. Получив известие о поражении на реке Воже, Мамай пришёл в ярость. Он хотел примерно наказать Русь и вернуть её под иго монголо-татар.

В поход на Русь Мамай вел всех своих вассалов с Северного Кавказа (черкесов, осетин), а также наемников, в том числе генуэзских панцирников. Общее число его войска достигало 60–65 тысяч человек. От Ягайло Мамай получил заверение, что со своим войском тот придет к нему на помощь.

Готовился к противоборству с Ордой и Дмитрий Иванович. Борьбу с Мамаем он превратил в общерусское дело. Около 30 русских городов прислали своих воинов в войско Дмитрия Ивановича. Среди них были выходцы из Владимира, Суздаля, Ростова, Костромы, Ярославля, Серпухова, Звенигорода, Коломны, Белоозера, Мурома, Углича и других городов. В поддержку Москвы привели свои отряды и братья Ягайло — полоцкий князь Андрей Ольгердович и брянский князь Дмитрий Ольгердович. Как руководители русских земель, они остались верны прежней антиордынской политике.

Древние источники подробно рассказывают о составе русского войска, перечисляют всех князей, воевод, которые шли под знаменем Москвы; они говорят и о том, что наряду с княжескими дружинниками, профессиональными воинами, в составе русского войска была масса простых людей — крестьян, ремесленников, купцов, представителей духовенства. Вся земля поднималась против заклятого врага. Дух патриотизма, гордости за свою землю охватил все слои населения. Вся Русь снаряжала, вооружала войско московского князя.

Огромную роль в воодушевлении всего русского воинства на ратный подвиг сыграли видные деятели Русской православной церкви. Существует предание о том, что на борьбу с врагом Дмитрия Донского благословил Сергий Радонежский, известный всей Руси основатель Троице-Сергиева монастыря. В помощь он дал князю двух монахов — Пересвета и Ослябю, отличавшихся чудовищной силой.

Сбор русского войска был назначен в Коломне, куда собралось 40–45 тысяч воинов.

Вначале Дмитрий Иванович принял меры по обороне: он усилил московский гарнизон, укрепил Коломну, потом двинулся 20 августа на запад, на Оку, откуда можно было скорее всего ждать врага. К тому же этим грозным движением огромного войска он как бы упреждал Ягайло и демонстрировал готовность дать бой и Литве.

Здесь Дмитрий Иванович получил новые разведывательные данные: Мамай медлил с наступлением, ожидая подхода Ягайло, но тот не появлялся. И тогда московский князь начал наступательные действия: он вызвал полки, которые оставлял для обороны Москвы, и переправился всей массой войск через Оку. Впервые в истории Русь перешла от обороны к атаке Орды.

При подходе к Дону русские столкнулись со сторожевым отрядом Орды. Враг был разгромлен, и остатки отряда бежали к Мамаю. Теперь было ясно, что татары находятся близко и их появления можно было ожидать в любой момент.

Дмитрий Иванович ждал, но Мамая не было ни 6, ни 7 сентября.

В ночь с 7 на 8 сентября, в день Рождества Богородицы, русские начали переправу на противоположный берег Дона.

Туманным и мглистым утром русские полки закончили переправу и выстроились на Куликовом поле, в треугольнике между течением Дона и его притоком рекой Непрядва.

Впереди стоял Большой полк, по флангам — полки Правой и Левой руки. Перед Большим полком располагался Передовой полк, а позади Запасной полк, резерв. Таким образом, русское войско имело три эшелона, прорвать которые было невероятно трудно.

Но главной тактической хитростью явилось создание Засадного конного полка, который был укрыт в дубраве близ Дона, на левом фланге русского войска. Этот полк должен был появиться на поле боя внезапно для татар и изменить всю картину боя. Во главе его Дмитрий Иванович поставил лучших русских полководцев — князя Владимира Серпуховского и Дмитрия Боброка-Волынского.

Едва поднялся туман и рассеялась мгла, появилось татарское войско. Оно медленно двигалось в сторону русского лагеря. Сам Мамай разбил шатер за спинами своих воинов на Красном холме, чтобы оттуда руководить ходом боя. В центре туменов Мамая шли наемные панцирники. Ударная монгольская конница располагалась на флангах. Мамай предполагал опрокинуть силы русских в центре, а затем большими конными массами смять фланги их войска.

Битва началась по традиции поединком богатырей. Против татарского гиганта Челубея вышел монах Пересвет. Воины устремились навстречу друг другу. Их удар был страшен. Щиты разлетелись вдребезги. Пронзенные копьями, оба бездыханными упали наземь. И тут же татарские тумены двинулись вперед. С волнением смотрели на приближавшуюся массу врагов русские воины, сжав в руках мечи, боевые топоры, копья. Каждый из них понимал, что для Руси наступил исторический момент.

Дмитрий Иванович, в отличие от Мамая, надел доспехи рядового воина и вышел драться в Передовой полк. Свои княжеские латы он доверил ДРУГУ — боярину Михаилу Бренку, который встал под княжеское знамя.

Первый же яростный удар татар по центру прогнул русское войско, и Передовой полк отступил назад; тогда всю тяжесть боя взял на себя Большой полк. Каждый из противников начал осуществлять свою тактику битвы.

Дмитрий Иванович также перешел в Большой полк. Все русское воинство видело и знало, что их вождь вместе с ними сражается с оружием в руках против врага.

Теперь настал черед Большого полка. Татары продолжали свое неистовое наступление и стали теснить Большой полк. В самой гуще сражавшихся был великий князь. Воины видели, как он дрался то с одним, то сразу с двумя ордынцами. Телохранители прикрывали его, как могли, и все же не уберегли от ударов. Шлем и доспехи Дмитрия были исколоты и помяты. Сам он был ранен, но все ещё держался в седле. Потом в общей толчее боя воины потеряли его.

А татары прорвались к центру Большого полка, к княжескому стягу, и, несмотря на яростное сопротивление русских, подрубили его и убили боярина Бренка.

Одновременно Мамай попытался сломить сопротивление русского войска на флангах. Однако ему не удалось поколебать правый фланг русской рати, и тогда татары всю тяжесть удара своей тяжелой конницы перенесли на левый флаг и добились успеха. Полк Левой руки не выдержал натиска и начал отступать. Теперь татарская конница, отбросив в сторону резервный полк, стала окружать Большой полк с фланга и с тыла. Наступил критический момент битвы.

С тоской и болью смотрели русские воины из дубравы, как с воем и гиканьем татарские всадники проносились мимо, заходя в тыл русского войска и стремясь отрезать его от переправ через Непрядву и Дон. Владимир Серпуховской рвался в бой, но опытный Боброк-Волынский сдерживал его порыв. Он хотел, чтобы татары сами подставили Засадному полку свой фланг и тыл. Наступили самые драматические минуты битвы. И в этот момент Боброк-Волынский воскликнул: «Час прииде и время приближеся! Дерзайте, братья и други!» Свежая русская конница вихрем вылетела из дубравы и ударила во фланг и тыл оторопевшим татарам. Воспрянули духом Большой и Запасной полки, и воины бросились на врага. Началось наступление всей русской рати. Ордынцы смешались, повернули вспять, расстроили ряды наступавшей наемной пехоты.

Татары упорно сражались ещё около часа, но вскоре среди Мамаева войска началась паника. Часть татар бросилась к Непрядве и вплавь пыталась перебраться на другой берег и уйти в степь. Многие из них утонули. Другие неслись стремглав мимо Красного холма, мимо шатра Мамая, не слыша отчаянных призывов своего предводителя. Мамай бросился в седло и в сопровождении отряда телохранителей и некоторых своих князей бежал с поля боя. Бег его был так стремителен, что русские дружины не смогли догнать его. Зато в руки русских попал весь обоз, богатая добыча.

Много татар пало на поле боя. Но погибли и тысячи русских воинов. Среди них было немало князей, бояр и воевод. Сложили здесь головы не только воины Северо-Восточной Руси, но и полочане, и брянцы.

Лишь к вечеру отыскали Дмитрия Ивановича. Он, весь «истомленный», усталый, в окровавленных и помятых от ударов доспехах, но без тяжелых ран, лежал под деревом среди груды убитых татар и русских.

Литовское войско Ягайло так и не пришло к Куликову полю и остановилось в дне пути от него.

Восемь дней стояли русские полки на Куликовом поле, оплакивали и хоронили погибших.

А в это время Мамай бежал на юг. По пути остатки его войска были добиты соперником, претендентом на ханский престол в Орде ханом Тохта-мышем, остальные перешли на сторону последнего.

Однако Мамай благополучно добрался до генуэзской колонии в Крыму, города Кафы (Феодосия). Там некогда могучий повелитель Золотой Орды был убит своими бывшими союзниками-генуэзцами.

Историческое значение Куликовской битвы. Победа Руси на Куликовом поле стала во многом переломной в её истории. После Куликова поля Русь стала другой страной. Впервые русские люди распрямили согнутую перед Ордой спину, попытались скинуть с себя оцепенение рабства, унижения, заискивания перед татарами. Сто сорок лет они чувствовали себя униженными и зависимыми, людьми второго сорта в своей же собственной стране. Теперь впереди забрезжил свет национальной свободы. Вместе с Куликовской победой пришли национальная гордость и достоинство. Она всколыхнула национальное сознание народа, его национальную память, и это был главный итог победы. Не случайно Русь в преддверии Куликовской битвы была охвачена атмосферой национального подъема. Не случайно конец XIV и первые десятилетия XV в. были отмечены впечатляющим взлетом русской хозяйственной жизни, культуры, искусства, литературы, религиозным подъемом. Дух свободы раскрепостил людей, способствовал возрождению Родины во всех сферах жизни. Люди поняли, что есть в их жизни более высокая цель, чем личное благополучие и эгоистический интерес. Эта цель — свобода всего народа, свобода страны. И эта цель делала их богаче духом и счастливее. И князей, и бояр, и церковников, и купцов, и ремесленников, и крестьян. В борьбе за эту великую цель они были вместе.

Для Восточной Европы значение этой победы историки сравнивали с победой европейцев на Каталаунских полях во Франции над полчищами гуннов во главе с Аттилой. После поражения Орды при Синих Водах от Ольгерда и Куликовской битвы очередное долговременное наступление Азии на Европу было приостановлено. Отныне историческая инициатива в отношениях с Ордой переходит на сторону Руси: Русь наступает, а Орда и отпадающие от нее улусы обороняются. Куликовская битва положила начало этому процессу.

Куликовская битва показала, что Москва стала выразителем общерусских национальных интересов и подлинным лидером в объединении русских земель, несмотря на последующие трудности и препятствия на этом пути как со стороны Орды, так и противников Москвы в самой Руси. Москва, опираясь на общерусскую поддержку, продолжает оказывать давление на ещё не присоединенные к ней русские княжества. Ореол победы в Куликовской битве во многом помогал этим усилиям и Дмитрия Донского, и его преемников.

Помимо своей воли Дмитрий Донской помог укрепиться в Орде сопернику Мамая хану Тохтамышу. Под его властью единство Золотой Орды было восстановлено, и теперь новый честолюбивый хан мечтал о восстановлении своей власти над «русским улусом».

К походу на Москву Тохтамыш начал готовиться немедленно. Он собрал огромную армию, состоящую из свежих туменов, которые пришли с ним из Заволжья. Летом 1382 г. он задержал в Орде всех русских купцов, чтобы они не могли передать в Москву весть о готовящемся походе. Он уже не рисковал, как ранее Мамай, идти в открытую против Москвы. И это указывало на силу Москвы и слабость Орды. Но она была ещё могущественна.

Появление в 1382 г. близ Оки новой золотоордынской рати стало для Дмитрия Донского полной неожиданностью.

Ордынцы перевалили через Оку по бродам, которые были указаны татарам рязанским князем Олегом, трепетавшим перед Ордой.

Дмитрий Донской срочно выехал в Переяславль, потом в Кострому для сбора сил. Москва осталась без своего вождя. Москвичи заблаговременно сожгли все посады, все деревянные постройки, чтобы лишить татар возможности соорудить передвижные башни для штурма стен.

Тохтамыш беспрепятственно подошел к самому Кремлю.

Уже на следующий день был предпринят первый штурм кремлевских стен при помощи приставных лестниц. Но москвичи отбились. Потом последовало ещё два штурма, но каменная твердыня стояла неприступно. И тогда Тохтамыш пошел на хитрость: он попросил от москвичей небольшой дани и разрешения войти внутрь Кремля, чтобы посмотреть город. Он поклялся, что не сделает ничего плохого и тут же отойдет прочь. У него есть счет только к великому князю. Поразмыслив, москвичи согласились — и были сурово наказаны.

Едва тяжелые, кованные железом ворота распахнулись, как татары ворвались внутрь Кремля, порубили его защитников, ограбили княжеский дворец и дома бояр, церкви, захватили княжескую казну, сожгли древние книги. Потом татары пошли «загоном» по другим русским землям, грабя их и убивая людей. Под Волоколамском один из их отрядов был разгромлен князем Владимиром Серпуховским. Русь начала приходить в себя. Как только сведения о приближении к Москве войска Дмитрия Донского и сильного отряда Владимира Серпуховского достигли Тохтамыша, он быстро отошел прочь, разграбив по пути и Рязанскую землю.

Тяжелое положение Москвы тут же попытался использовать тверской князь и предъявил права на великое княжение. Однако Орда поостереглась пойти на передел столов и территорий на Руси, хотя ненависть к Москве, к Дмитрию Донскому была там очень велика. Тохтамыш сознавал, что это приведет к новой большой войне с Русью, к чему он не был готов. Не хотел пока нового конфликта и Дмитрий Иванович. В результате Русь продолжала выплачивать дань Орде, но в своем завещании Дмитрий Донской передал по наследству титул на великое княжение владимирское своему старшему сыну Василию, не спрашивая разрешения Сарая. Владимирские земли он назвал в завещании своей «отчиной». Это было знаменательно. Орда шла к своему упадку. Русь, напротив, набирала силы и медленно, но верно продвигалась к единству под руководством Москвы.

Дмитрий Донской умер в 1389 г. Он прожил неполные 40 лет. Значительная часть их была посвящена борьбе с Литвой, Ордой, различными русскими княжествами. В своей жизни он проделал около двух десятков военных походов, участвовал во многих сражениях, сотни часов провел в седле. Своему старшему сыну Василию он оставлял княжество, которое вскоре стало ядром складывающегося единого Русского государства.

 

Глава 4. МОСКВА БЕРЕТ ВЕРХ

§ 1. В борьбе за единство и независимость

В 1389 г. на московский престол вступил старший сын Дмитрия Донского Василий I Дмитриевич (годы правления — 1389–1425). Ему было 18 лет. Но он уже прошел суровую школу жизни. В 1383 г., в возрасте 13 лет, отец послал его вместе с московскими боярами в Орду к хану Тохтамышу за ярлыком на великое княжение. Это было требование нового ордынского хана. Тохтамыш выдал Дмитрию Донскому ярлык, но задержал молодого княжича в Орде в качестве заложника. В случае неподчинения Орде или невыплаты дани ему грозила смерть.

Два с лишним года провел наследник московского престола в неволе. И лишь позднее, улучив момент, бежал из Орды вместе со своими соратниками. Боясь скакать через приволжские степи, контролируемые татарами, он направился на Запад.

В Литве его укрыл тамошний великий литовский князь Витовт (1350–1430), двоюродный брат Ягайло. Только в 1388 г., за год до смерти отца, Василий вернулся в Москву, объехав половину Восточной Европы.

К этому времени в Литве произошли важные события. Поворот Ягайло в сторону католической Польши, с которой долгие десятилетия враждовала Литва, закончился в 1385 г. так называемой Кревской унией. Ягайло женился на польской королеве Ядвиге и стал польским королем. Он обратился в католичество и принял имя Владислав. Вскоре он насильно ввел католичество в языческой Литве. Это сразу же поставило в подчиненное положение православных русских — большинство населения Литвы.

С возмущением действия Ягайло были восприняты в автономном Полоцком княжестве. Тяготевшее к Литве Смоленское княжество стало больше склоняться в сторону Москвы. Недовольна была пропольским и прокатолическим курсом Ягайло и литовская знать, которая объединилась вокруг Витовта.

В конце концов Ягайло и Витовт достигли соглашения. Литва становилась под управлением Витовта вместе с входящими в её состав русскими землями независимым государством, а в случае смерти Витовта переходила под управление Ягайло и его наследников.

Но Витовт вовсе не собирался умирать, он был полон сил и энергии и использовал свою власть в Литве, чтобы вернуться к идее объединения под своей рукой ещё остававшихся свободными русских земель. Он нацелился на окончательное подчинение Полоцка, захват Смоленска, овладение Псковом, а при случае и Новгородом. На этом пути Витовт не мог не столкнуться с московским князем Василием I.

Отношения Литвы и Московского княжества осложнялись и тем, что во время своего пребывания в Литве после бегства из Орды Василий I подружился с Витовтом и обручился с его дочерью Софьей. И теперь Софья Витовтовна стала великой княгиней московской, женой Василия I. Государственные интересы Литвы и Москвы входили в противоречие с личными симпатиями и родственными связями. При всей остроте конфликтов между враждующими государствами, при том, что порой литовские и московские полки нередко вставали друг против друга для решающей битвы, тесть и зять ни разу не вступали в вооруженную борьбу. Такова была сложная и запутанная историческая ситуация.

Уже в первые годы своего правления, продолжая политику Дмитрия Донского, Василий I присоединил к Москве Нижегородское княжество. Сделал он это без вооруженной борьбы: просто выкупил в Орде ярлык на это княжество. Оказал Василий I давление и на Псков, который стал принимать в качестве князя лишь того, кого предлагал московский властелин. Рязанский князь, после острейших конфликтов с Москвой, как в прошлом Тверь, признал себя «молодшим братом» Василия I, т. е. стал фактически вассалом Москвы.

В конце XIV в. новая опасность надвинулась на Русь из глубин Азии. Владетель Самарканда Тимур (или Тамерлан) (1336–1405) подчинил себе всю Среднюю Азию, часть Северного Кавказа и напал на Золотую Орду. Решительный и беспощадный Тимур разгромил в 1395 г. военные силы Тохтамыша и захватил огромные пространства, разграбил и уничтожил многие золотоордынские города. Тохтамыш бежал в Литву, а Тимур двинулся на Русь. Теперь над русскими землями нависла опасность нового страшного вторжения. Однако Москва приняла вызов. Василий Дмитриевич двинул навстречу «железному хромцу», как называли Тимура, свои полки.

Войска Тимура, разоряя все на своем пути, дошли до города Ельца, а потом внезапно повернули обратно. Русь вздохнула с облегчением. Это неожиданное избавление от опасного врага русские люди приписали чудесному воздействию старинной и почитаемой на Руси иконы Владимирской Божьей матери, которую привезли из Владимира и вынесли впереди русских полков.

Угрожая Руси, Тимур в то же время помог ей, значительно ослабив Золотую Орду и злейшего врага Руси Тохтамыша.

Зато теперь Литва, Витовт приобрели в лице Тохтамыша прочного союзника. Витовт обещал добыть Тохтамышу престол в Орде, а Тохтамыш обязался помогать Литве в сокрушении Москвы. Литва и Орда готовились разделить между собой Восточную Европу.

Вскоре Литва окончательно присоединила к себе Полоцкое и Смоленское княжества. Значительно усилилось влияние Витовта в Рязани, других пограничных русских княжествах. Витовт предпринимает походы на Псков и Вязьму. Литовская граница снова вплотную подходит к Москве.

Напор союзников на Москву был несколько ослаблен после того, как в 1399 г. Витовт, Тохтамыш и их союзники потерпели поражение от золотоордынского хана на реке Ворскле. Так рухнули планы Тохтамыша на возвращение власти в Орде. Он бежал в Сибирь и там вскоре был убит под Тюменью.

Но Витовт не отказывался от планов захвата Москвы. В 1406–1408 гг. Витовт и Василий Дмитриевич, тесть и зять, трижды стояли друг против друга со всеми воинскими силами на пограничных рубежах. И каждой раз дело не доходило до кровопролития. Противники заключали мир, готовясь к новому противоборству.

Ни одна из сторон так и не добилась решающего перевеса. И Литва, и Москва в конце концов пошли на попятный, так как Москве грозил новый властитель Орды Едигей, а на Литву (как и на Польшу) возобновилось мощное наступление Тевтонского ордена.

1408 г. стал черным в истории Руси. В этот год на Руси появилась «Едигеева рать». Ордынцы прошли к стенам Москвы внезапно в начале декабря по замерзшим руслам рек, как когда-то ворвался на Русь Батый.

Едигей сжег московские посады и подступил к Кремлю. Но каменная крепость вновь устояла.

Месяц простоял Едигей под стенами Кремля, а потом ушел на юг, так как узнал, что в Орде начались новые распри. При этом он взял с Москвы за отход огромный выкуп. Этот набег показал, что Орда была ещё очень сильна.

Грюнвальдская битва. Если Русь снова была сокрушена Ордой, то Литва, напротив, добилась успехов в борьбе с Орденом.

Пока Витовт старался захватить земли на Востоке и подчинить себе Новгород, Псков и Северо-Восточную Русь, Тевтонский орден продолжал прибирать к своим рукам земли в Прибалтике. Немецкие рыцари захватили даже земли литовского племени жмудь.

И тогда вожди жмуди обратились за помощью к братской Литве. Они послали Витовту письмо, в котором просили о помощи.

Наступление Ордена теперь грозило самой Литве. Осуществляли рыцари давление и на польские владения. Лишь потерпев неудачу на Востоке и заключив мир с Василием I, Витовт обратился на Запад.

В 1410 г. объединенные силы Польши и Литвы, Ягайло и Витовта, встретились с силами Тевтонского ордена около деревушки Грюнвальд. В центре объединенного войска стояли русские полки из княжеств, попавших в состав Литвы: смоленский, полоцкий, витебский, киевский, пинский. В начале битвы рыцари потеснили польско-литовские полки, находившиеся на флангах, но отчаянное мужество русских пеших полков, стоявших в центре, изменило ход сражения. Опираясь на неколебимость центра, польско-литовская конница перешла в наступление и окружила рыцарское войско. Разгром Тевтонского ордена был полный. Десятки тысяч рыцарей были убиты. Погиб в битве и сам магистр Ордена. Поляки, литовцы и русские сообща приостановили натиск немцев на Восток.

§ 2. Роль православной церкви в объединении Руси

Большую роль в объединении русских земель вокруг Москвы, в борьбе Руси с иноземными захватчиками сыграла в это время Русская православная церковь. Это выражалось в том, что церковные деятели — митрополиты, руководители крупных монастырей оказывали мощную моральную поддержку московским князьям, не жалели денег на организацию русского войска, вдохновляли русских князей, воевод, простых воинов на защиту родных земель.

Митрополит Петр, первый переехавший в Москву, и его преемники оказали большую поддержку Москве в её объединительных усилиях. Их деятельность неразрывно была связана с политикой Ивана Калиты и его сыновей. Митрополит Алексий (ок. 1293–1378) встал рядом с Дмитрием Ивановичем, когда тот в мальчишеском возрасте занял родительский трон. Он поддерживал Дмитрия во всех его патриотических делах. Это был умный, образованный, обладающим твердым характером человек, одновременно отличавшийся благочестием и скромностью в личной жизни. Он был канонизирован Русской православной церковью.

Большое влияние на всю русскую жизнь оказал святой Сергий Радонежский (ок. 1321–1391). Уже в отроческом возрасте Варфоломей (так звали Сергия до пострижения в монахи) отличался склонностью к уединению, книжному чтению, постоянному труду и высокой религиозностью, которая удивляла окружающих. После смерти родителей, обедневших бояр, Варфоломей отказался от наследства и ушел в монастырь, где уже находился его старший брат. Там он уговорил брата принять ещё более трудный и тяжелый обет — уединиться, уйти жить в пустынь и там посвятить себя Богу.

В густом Радонежском лесу впервые на Руси Сергий организовал монастырь на новой, общежительной основе. Это означало, что в отличие от прежних особножительных, или келийных, монастырей, теперь все монахи жили одним общим хозяйством, не имели личного имущества и не могли заниматься личным предпринимательством. Сергий призвал их жить в братстве, любви и служить друг другу. Сам он, уже будучи игуменом монастыря, часто помогал братьям-монахам, таскал бревна, чинил их жилища, выполнял другую тяжелую работу.

Не случайно имя Сергия знала вся Русь, к его голосу прислушивался и великий князь, и последний горемыка-крестьянин.

Несколько позже совершает свой отшельнический подвиг московский монах Симонова монастыря Кирилл (ок. 1337–1427), выходец из знатной боярской семьи. Он уходит из Москвы в далекий Белозерский край и там в лесной чаще копает себе землянку-келью и ставит крест. Это было началом знаменитого на Руси Кирилло-Белозерского монастыря. Добродетельный и скромный образ жизни, наполненный трудами и молитвами, отказ от стяжания, т. е. накопления денег и вещей, привлекают к Кириллу людей. Он учит добру, высокой нравственности, взаимопомощи, трудолюбию, преданности родной земле. Кирилл также был канонизирован Русской православной церковью.

Но мирские интересы, мирские страсти проникали и за монастырскую ограду, входили в монашеские кельи, меняли жизнь монастырского братства. Монастыри обрастали хозяйством. Князья наделяли их землями, появлялась собственная пашня, которую обрабатывали зависимые крестьяне. Развивались торговые операции. Трудно было сохранять святость в этих условиях. Однако истинные ревнители религии старались сочетать христианские идеалы с житейскими условиями.

§ 3. Феодальная война середины XIV в.

Великий князь Василий Дмитриевич скончался в 1425 г. Его сыну, наследнику престола княжичу Василию (1415–1462), было всего 10 лет. Судьба складывалась так, что все последние московские князья — и Дмитрий Донской, и Василий I, и Василий II вступали на престол мальчиками. Но если у первых двух практически не было конкурентов, то у Василия II появился грозный соперник — второй сын Дмитрия Донского князь Юрий Дмитриевич Звенигородский-Галицкий (1374–1434). Ему по завещанию Дмитрия Донского досталось удельное владение — крупные по тому времени города — Звенигород и Галич. Основная же часть Московского княжества перешла к великому князю. Теперь 50-летний Юрий Дмитриевич предъявил права на престол. Он попытался вернуться к прежнему порядку наследования — по старшинству, что было бы отступлением от наследования по прямой линии — от отца к сыну. Юрий был опытен, прекрасно образован, знал и ценил литературу и искусство. Он был известен как поклонник и покровитель замечательного русского художника рубежа XIV–XV вв. Андрея Рублева. Известна его переписка с основателем Кирилло-Белозерского монастыря игуменом Кириллом. В своей столице Звенигороде и в округе он на свои средства развернул строительство прекрасных церквей и монастырей. К тому же это был настоящий рыцарь — Юрий был честен и умел держать слово, проявил себя мужественным воином и удачливым полководцем: за всю свою жизнь он не потерпел на поле брани ни одного поражения. И вот такой яркий человек бросил вызов 10-летнему мальчику.

Василий II не мог сравниться с Юрием Звенигородским ни по талантам, ни по душевным качествам. Но за плечами этого мальчика стояли мощные силы, выступавшие за централизацию и единство Руси. Это были служилые князья, боярство и нарождающиеся помещики — дворяне — основа великокняжеского войска, которые поднялись к славе вместе с великими князьями, получили от Дмитрия Донского и Василия I большое количество земель и теперь не хотели делиться богатством и влиянием со сторонниками Юрия Звенигородского.

Великокняжескую власть в конечном счете поддержали и крупные русские города во главе с Москвой (Коломна, Нижний Новгород, Кострома, Ярославль и др.). Горожане, посадский и торговый люд за время татарских набегов и потом, в период борьбы Юрия Дмитриевича и его сыновей с Василием II, устали от насилий, грабежей, пожаров, бесконечных поборов и мечтали о стабильной жизни.

Поддержала Василия II и церковь — московский митрополит, епископы (кроме новгородского владыки), игумены крупных монастырей. Они видели в московском великом князе прочную защиту православия, лидера в борьбе против ненавистной Орды, о чем мечтали все их прихожане. Кроме того, великокняжеская власть неустанно поддерживала церковь материально — богатыми земельными пожалованиями, предоставлением церковным хозяйствам всяческих льгот.

Наконец, весь «дом Калиты», все родственники великого князя, даже братья Юрия Звенигородского, поддерживали юного московского правителя. Они понимали, что сильная великокняжеская власть — это и их сила и мощь.

Сразу же после восшествия на трон юного Василия II в 1425 г. Юрий Звенигородский уехал в северный Галич, подальше от Москвы, и разослал по всем землям грамоты о неподчинении Василию II и сборе рати. К Галичу направилось московское войско, но Юрий бежал оттуда. Война между дядей и племянником, между силами единства и централизации и удельной вольницей началась. Но на первом этапе стороны при помощи московского митрополита договорились, что лучше решить дело миром. И Василий II, и Юрий отправились в Орду, за ярлыком на великое княжение. Князья пробыли в Орде год. Москва выиграла спор. Но сколько было на это потрачено денег, сколько раздарено подарков хану, его вельможам! Однако Юрий не согласился с этим решением и вновь уехал в Галич, куда к нему стали прибывать все недовольные московской властью.

Открытая схватка началась после ссоры сыновей Юрия Дмитриевича Василия по прозвищу Косой и Дмитрия по прозвищу Шемяка с Василием II во время его свадьбы в 1433 г. На пиру кто-то из бояр вдруг заметил на Василии Косом златотканый пояс, принадлежавший когда-то Дмитрию Донскому. В обстановке вражды и подозрительности великокняжеская семья это восприняла как вызов. Мать Василия II Софья Витовтовна приказала снять пояс с Василия Косого. Оскорбленные сыновья Юрия ушли с пира и тут же уехали к отцу в Галич. Начался новый этап борьбы за московский трон.

Вскоре Юрий Звенигородский вместе с сыновьями нанес по Москве стремительный и неожиданный удар. Наспех собранные великокняжеские войска были разбиты Юрием, и Василий II вместе с молодой женой, матерью, казной и ближними боярами бежал из Москвы и укрылся в Костроме. Там его осадили сыновья Юрия, и Василий II сдался на милость победителей.

Василий Косой и Дмитрий Шемяка требовали от отца расправы над великим князем, но Юрий отказался. Напротив, он предоставил племяннику в качестве удела Коломну, второй по значению город в Московском княжестве. А это означало, что он давал возможность Василию II после своей смерти вновь вернуться на великокняжеский престол. Но его сыновья вовсе не собирались в будущем отдавать трон Василию II.

Однако случилась удивительная вещь: разгромленный на поле боя, выгнанный из Москвы и поселенный в Коломне Василий II сразу же стал притягательной фигурой для всех слоев русского общества. К нему в Коломну из Москвы потянулись служилые князья, бояре, дворяне. Они не хотели служить бывшему удельному князю. Коломна наполнилась людьми. Сюда перекочевала вся московская элита. Юрий остался, по существу, в одиночестве. В этих условиях он принимает неожиданное решение: отказывается от московского престола и уступает столицу племяннику. Василий II занимает Москву и тут же возобновляет борьбу, на сей раз с непокорными сыновьями Юрия. Те бежали в Кострому, потом в родной Галич.

За ними следом шло московское войско. И снова великий князь потерпел поражение. На берегу Клязьмы братья разгромили московскую рать, а её воевода попал в плен.

Однако Василий II собрал новые силы и двинул их на владения Юрия и его сыновей. Юрий вынужден был принять вызов. Вспыхнула новая война. И опять великий князь уступил своему талантливому дяде. Тот одержал над ним полную победу в решающем сражении в 1434 г., которое произошло на территории ростовской земли. Вторично Юрий Звенигородский занял Москву, пленил семью великого князя, захватил его казну. А сам Василий II бежал в Тверь, потом в Новгород.

Неизвестно, как бы повернулась далее судьба Московского княжества под властью Юрия, но судьба отвела ему на правление только два месяца. В том же 1434 г. он умер, и тут же вопреки всем традициям его старший сын Василий Косой провозгласил себя великим князем. Начался новый этап феодальной войны. Ареной битв и походов стала вся Северо-Восточная Русь. Горели села и города, брались штурмом крепости. Гибли тысячи людей. Русь обескровливалась в угоду амбициям отдельных правителей. Через насилие и жестокость шла русская земля к своему единству и централизации.

Теперь инициатива переходит к московскому великому князю, так как Василий Косой не обладал ни обаянием, ни талантами своего отца. Все более широкие слои общества, в том числе и другие сыновья Юрия, выступают против честолюбивого авантюриста и поддерживают старомосковскую власть.

В решающем сражении в той же ростовской земле в 1436 г. Василий Косой был разбит московским войском, пленен и отвезен в Москву. Там его ослепили по приказу великого князя. Отсюда и прозвище Василия Юрьевича — Косой. Великий московский князь преподал своим противникам первый урок жестокости.

Сломленный Василий Косой ушел с политической арены и умер в забвении через 12 лет.

Казалось, теперь Русь может вздохнуть с облегчением и залечивать раны, нанесенные междоусобной войной. Но нет, военное ослабление и разорение Руси немедленно использовал старый враг — Орда, которая предприняла ряд набегов на русские земли.

Зимой 1444 г. ордынское войско вновь появилось на Руси, захватило Нижний Новгород, Муром, другие города. Василий II сам повел русскую рать навстречу врагу. В сражении у стен суздальского Спасо-Евфимиева монастыря, несмотря на численное превосходство русских, татары разгромили войско великого московского князя. Русские воеводы проявили нераспорядительность, в войске была плохая дисциплина. А главное — вспомогательный отряд Шемяки почему-то «запоздал» и не явился на поле боя. Василий II, множество его видных бояр попали в плен. Татары отпустили князя на родину при условии огромного выкупа, который собирали по всей Руси.

Именно в это время созрел заговор Дмитрия Шемяки. Он обвинил великого князя в неумении защитить Русь от татар, в огромной тяжести выкупа.

Когда Василий II выехал в Троице-Сергиев монастырь помолиться за свое освобождение, заговорщики ночью 12 февраля 1446 г. захватили Москву, послали отряд в монастырь, арестовали великого князя прямо в церкви, что было большим святотатством, и привезли в Москву. Там он был ослеплен. В дальнейшем великий князь вошел в историю под именем Василия Темного.

Через несколько дней Василия II с женой сослали в Углич на Волгу, разослали по дальним городам и других его родственников. Но в суматохе потеряли княжеских сыновей. Верные люди увезли малолетнего княжича Ивана (1440–1505) (будущего государя всея Руси Ивана III) и его брата и спрятали в одном из селений. Однако Шемяка добился их выдачи, и мальчиков отправили к отцу в заточение.

В это время на границах Руси произошло знаменательное событие. Один из видных золотоордынских ханов, победитель Василия II, обосновавшийся в южнорусских землях, объявил о своем разрыве с Ордой и перенес свою столицу в Казань, на Волгу. Так начинает существование самостоятельное Казанское ханство.

Теперь казалось, что противники Василия II прочно захватили власть в Москве. Но очень скоро выяснилось, что у Шемяки нет в обществе никакой опоры. Все силы, которые прежде поддерживали Василия И, отвернулись от мятежников. Масса людей стала перебираться в Углич, как когда-то в Коломну. Сторонники великого князя собрали вооруженные отряды и начали борьбу с Шемякой.

В этих условиях тот освободил Василия II и перевел его на жительство в Вологду, при этом взяв с него клятву никогда более не домогаться великокняжеского трона.

Но расчет Шемяки не оправдался. Вологда вскоре стала центром сопротивления мятежникам. К тому же Шемяка быстро дискредитировал себя как правитель. При нем начались передел земельной собственности, разграбление государственной казны. Огромные масштабы приобрели взяточничество и несправедливость в княжеском суде.

Вскоре игумен Кирилло-Белозерского монастыря освобождает Василия II от клятвы, данной Шемяке. Великий князь собирает войско, получает помощь из разных городов.

Из войска Шемяки многие переходят на сторону Василия И, и в конце этого же года великокняжеский отряд захватывает Москву. Дмитрий Шемяка бежит в Углич. Постаревший и поседевший, с черными впадинами вместо глаз, Василий II торжественно въезжает в Москву.

Ещё несколько лет длилась война. Лишь в 1453 г. Василий II окончательно взял верх. В этом же году Шемяка скончался в Новгороде. Современники полагали, что он был отравлен сторонниками великого князя.

Уже умирая, Василий II приказал казнить ряд заговорщиков, которые попытались освободить из темницы одного из соратников Шемяки. Москва содрогнулась от этих массовых казней. Стоны гибнущих непослушников достигали и палаты, где умирал князь.

 

Глава 5. ОБРАЗОВАНИЕ РУССКОГО ЦЕНТРАЛИЗОВАННОГО ГОСУДАРСТВА

§ 1. Иван III — Государь всея Руси

В 1462 г. окончил свою жизнь многострадальный Василий II, и на московский престол вступил его старший сын Иван III Васильевич. К этому времени ему исполнилось 22 года, и он был уже вполне сложившимся человеком и правителем.

Его восшествие на московский трон произошло по завещанию Василия II. При этом не потребовалось одобрения Орды.

Не было на сей раз и никакого ордынского ярлыка, что свидетельствовало уже о большой степени независимости Руси от Орды. Но существовала ещё уплата дани. Это обстоятельство являлось прочной нитью, связывающую Русь с Ордой.

Большинство русских земель уже вошли в состав Московского государства. Но независимыми оставались ещё Новгород, Тверь, Рязанское княжество, Псков. Существовали и уделы, которыми владели члены княжеской семьи.

На всю жизнь Иван Васильевич запомнил страшный разгул феодальной вольницы, торжество удельных порядков над государственным единством Руси. Он вырос человеком осторожным, расчетливым. Иван III привык действовать наверняка, не торопясь, без риска, опасностей и драм, которые он пережил в детстве. Но при этом он проявлял большое упорство, железную выдержку, непоколебимую волю и жестокость. Таким был человек, ставший во главе Московского княжества.

После смерти отца Иван III продолжал его дело. Во-первых, он постарался обезопасить Русь от постоянного натиска татар. Теперь кроме Золотой Орды или Большой Орды, как называли прежнюю державу Батыя, появилось ещё несколько татарских ханств, отделившихся от Сарая, — Казанское, Крымское, Сибирское. На самой территории Руси обосновался один из осколков Орды — Касимовское ханство. Эти ханства, как правило, соперничали друг с другом. Но дань теперь требовала не только Большая Орда, но и Казань, и Крым.

Уже в первые годы своего княжения Иван III показал, что Москва будет продолжать борьбу за свою свободу и независимость от татарских ханств. Не решаясь ещё вступить в борьбу с Большой Ордой, Иван III нанес ряд ударов по Казанскому ханству. В 1469 г. войско под предводительством его брата Юрия осадило Казань и заставило тамошнего правителя освободить русских пленников. Москва также пресекла попытки Казани удержать за собой ряд русских земель к востоку от Москвы.

Во-вторых, как и при отце, Ивану III пришлось налаживать мир в своей семье. Любое обострение отношений с братьями грозило новой войной. Поэтому Иван III оставил за ними их уделы. Но как только следующий за ним брат Юрий умер бездетным, его удел — Дмитровское княжество — туг же был включен в состав государственных земель.

В-третьих, Иван III энергично продолжал политику подчинения Москве независимых русских земель. Способы были самыми различными. Так, Ярославское княжество Иван III выкупил у княжеской семьи и включил его в формирующееся Русское государство. Над Рязанским княжеством был установлен патронат. Сложнее было с Новгородом и Тверью.

«Господин Великий Новгород» чувствовал, что перевес сил все более склоняется в сторону Москвы. А потому, посылая посольства в Москву с просьбой сохранить свои вольности «по старине», верхушка Новгорода одновременно начала переговоры с Литвой, прося о помощи против Москвы. Литва согласилась. Тем самым как бы возвращались времена противоборства Ольгерда и Витовта с Москвой. Одновременно Литва пыталась заручиться поддержкой Большой Орды и Крымского ханства. Новгород, таким образом, включался в большую восточно-европейскую политику. Цель была одна — приостановить усиление Московского княжества.

Чувствуя свою силу, Иван III направил в Новгород грамоту, где называл новгородскую республику своей «прародительской отчиной».

Это вызвало взрыв возмущения в городе. И не только бояр — сторонников литовской партии, но и простых горожан — торговцев, ремесленников. В городе стали проходить бурные собрания — веча. Новгородцы говорили, что они не хотят быть холопами московского князя. Свободолюбивые, средневековые демократические порядки этого близкого к Европе северо-западного русского города столкнулись с неодолимыми процессами объединения всех русских земель, создания мощного централизованного государства.

Иван III решил конфликт вооруженным путем. Перед этим он, как опытный политик, придал готовящемуся походу общерусский характер, собрал представителей княжеских родов, бояр, дворян, купцов, чтобы заручиться поддержкой всей земли. Кроме того, карательная экспедиция носила и религиозный характер. Иван III объявил, что это будет поход против тех, кто склонялся к «латинству», к «еретичеству», потому что союз Новгорода с Литвой был соглашением с католической страной. К тому же православию, «истинной вере» угрожала опасность в связи с тем, что в 1453 г. Константинополь был завоеван турками. Над православием навис не только «бич» латинства, но и угроза мусульманства.

Иван III и его помощники вспомнили попытку папского Рима подчинить своему влиянию слабеющее греческое православие путем создания в 1439 г. унии между католической и православной церквами. Перед лицом наступления турок на Византию константинопольский патриарх пошел на такой союз. Это решение было принято в Италии на знаменитом церковном соборе, который проходил в городах Ферраре и Флоренции.

На этом соборе присутствовал и московский митрополит Исидор, который согласился поддержать унию. Однако когда он вернулся в Москву, был обвинен в измене православной вере, арестован и смещен с митрополичьего престола Василием II.

Для России борьба с католицизмом и униатством означала защиту от идеологической агрессии западных стран. Но одновременно это вело и к изоляции страны от европейской цивилизации.

Под знамением спасения «истинной веры» и вел свои полки на Новгород Иван III. Он мобилизовал против Новгорода все силы тогдашней Руси. На север шли полки из Твери, Пскова, Вятки. Впереди двигался авангард, а следом — вся русская армия с самим великим князем. Другой удар был нанесен по территориям Новгородского княжества вдоль Северной Двины.

14 июля 1471 г. на берегу реки Шелони произошло историческое сражение новгородской рати против авангарда русских сил. Небольшая, но хорошо организованная и укомплектованная русская рать, не ожидая подхода головных сил, разгромила численно превосходившее её новгородское войско. Свободы и вольности сослужили новгородцам плохую службу в военном деле. Их войско оказалось разобщенным, в нем была плохая дисциплина, отдельные отряды шли под командованием своих бояр. Полк архиепископа вообще отказался воевать против великокняжеского войска.

Итогом этого поражения стало стеснение новгородских свобод. Новгород признал себя «отчиной» Ивана III. В городе усилилась власть московского наместника и других официальных лиц, сношения с Литвой объявлялись незаконными, их назвали изменой. Новгородские посадники были казнены, среди них — Борецкий, активный сторонник сближения с Литвой; ряд бояр и других знатных лиц отправили в заточение в Коломну. Новгород уплатил Москве огромную контрибуцию.

После поражения на Шелони антимосковская партия в Новгороде не сложила оружия. Её возглавила вдова казненного посадника Марфа Борецкая. Все настойчивей прилагались усилия уйти под власть Литвы. Противников Москвы вели ненависть к Ивану III, личные эгоистические интересы. Объективно же победа этой партии означала бы сохранение городских свобод, избавление от тяжелой руки Москвы и движение по пути других восточноевропейских государств, находящихся в орбите европейского цивилизационного развития.

Вскоре партия Борецкой взяла верх, сторонники «московской партии» были казнены, а московские купцы изгнаны из Новгорода. В ответ Иван III в 1477 г. вновь направил на мятежный город общерусское войско, которое осадило Новгород и вынудило городскую верхушку к переговорам. Вновь, как и прежде, ни Литва, ни Орда не пришли на помощь Новгороду.

По новому договору Новгород отныне становился одной из частей Русского государства. Земли врагов Москвы и часть церковных земель конфисковывались в пользу великого князя.

В январе 1478 г. Иван III торжественно въехал в «свою отчину» — Новгород. Великокняжеские наместники взяли власть в городе. Наиболее упорные противники Москвы были арестованы и отправлены в заточение, в том числе неукротимая Марфа Борецкая.

Месяц провел Иван III в некогда независимой Новгородской республике, устанавливая московские порядки. Когда он возвращался в Москву, за ним на санях везли вечевой колокол — символ былой свободы и самостоятельности Новгорода.

§ 2. Освобождение от ордынского ига

В 1478 г. Иван III прекратил уплату дани Орде. Несколько раз пыталась Русь освободиться от этого унизительного порядка. И вот теперь Иван III после победы над Новгородом снова предпринял решительный шаг. Этого требовала и международная обстановка.

После падения Константинополя Русь оставалась самым крупным православным государством в тогдашней Европе, и теперь на Москву весь православный люд смотрел как на свою надежду и опору. К тому же к этому времени Иван III после смерти первой жены — тверской княжны взял себе в жены племянницу последнего византийского императора Зою Палеолог. Брак устроили представители римской церкви, надеясь, что вместе с Зоей в Москве утвердится униатская церковь.

Когда Зоя торжественно въезжала в Москву, католический прелат нес впереди её кареты католический крест. Но не тут-то было. Прелату предложили убрать крест. Зоя перешла в православие и приняла имя Софья. Расчеты римского престола на усиление влияния в русских землях не оправдались. Зато престиж московского великокняжеского двора благодаря этому браку вырос не только среди русских земель, но и в Европе. На Москву стали смотреть как на серьезную силу в борьбе с турецкой опасностью.

В этих условиях Иван III и разорвал отношения с Ордой. Это означало войну. Орда решила примерно наказать Русь и вернуть её в подневольное ярмо.

Владыка Большой Орды хан Ахмат вел на Русь более ста тысяч воинов. Он договорился, как когда-то Мамай, о союзных действиях с Литвой. Но ответные дипломатические шаги предпринял и Иван III. Он использовал вражду между Крымским ханством и Ахматом и вступил в союзные отношения с Крымом не только против Орды, но и против Литвы.

Попытки передовых отрядов ордынцев прорваться вглубь Руси не имели успеха: на берегах Оки их встретили московские полки и отразили наступление. Тогда всеми силами Ахмат неторопливо двинулся к устью реки Угры, туда, где она впадает в Оку. Это было вблизи литовско-русской границы. Но сюда же несколько ранее подошел с главными силами и Иван III. И теперь, как когда-то во времена Куликовской битвы, литовцы поостереглись выступить против русского войска. Ахмат остался в одиночестве.

Наконец 8 октября 1480 г. татары предприняли попытки форсировать Угру и обрушиться на русский лагерь. Но повсюду русские полки давали им отпор: велась интенсивная стрельба из пушек, пищалей, луков. Это было первое применение русскими огнестрельного оружия в полевых условиях. Ордынское войско понесло большие потери и отступило. В это время Иван III спешно выехал в Москву в связи с мятежом его братьев, которые упрекали его в самовластных действиях. Кое-кто из московских политиков уговаривал Ивана III пойти на мировую с Ахматом.

Иван колебался: риск был велик. Но тут выступили рядовые горожане-москвичи, призывая князя вернуться к войску. Непреклонность в борьбе с Ордой проявили и высокие церковные деятели. Иван III отправил семью на север, туда же перевез и казну. Сам же быстро уладил отношения с братьями, пообещав увеличить им уделы, и вскоре их войска появились на Угре. Туда же прибыл и великий князь. Выбор был сделан: борьба не на жизнь, а на смерть.

Начинались холода. А два войска стояли друг против друга на противоположных берегах реки. Наступил декабрь, Угра покрылась льдом. Ахмат пытался начать с Иваном III переговоры о возврате Руси к прежней зависимости. Но Иван III, не отказываясь от переговоров, тянул время, усиливал армию, ждал больших холодов. И тут Ахмат не выдержал и дал приказ отступать. Скоро отход татар превратился в бегство. Они разорили попавшиеся им на пути литовские земли в отместку своему несостоявшемуся союзнику. Пытались они грабить и русские волости. Но русское войско, преследуя ордынцев, пресекало все попытки таких грабежей. Назад в Орду вернулись лишь остатки некогда могучей рати, а вскоре Ахмат был убит в Орде одним из своих соперников. Союзник же Ивана III крымский хан Менгли-Гирей нанес удар по литовским владениям.

Так называемое «стояние на Угре» имело огромное значение в истории России. После этого противоборства Русь окончательно освободилась от последних следов ордынского гнета. Московское великое княжество стало полностью независимым, суверенным государством.

§ 3. Централизация государственной власти.

Формирование государства по евразийской модели

Победа над Ордой сопровождалась новыми успехами Ивана III в объединении русских земель и централизации государственной власти. Наступила очередь Твери.

Кольцо московских земель вокруг Твери сжималось. Тверской князь Михаил Борисович, брат уже умершей первой жены Ивана III, попытался избежать участи Новгорода. От дружеских отношений с Москвой он перешел к союзу с Литвой, хотя это и противоречило договору между Тверью и Москвой. Однако в Москве разведали его планы и потребовали прекратить изменнические переговоры с противником Москвы. Но тверской князь продолжал контакты с Литвой. И тогда Иван III в 1485 г. двинул на Тверь московское войско. Силы были неравны. Тверь не могла оказать сопротивления победителю Новгорода и Большой Орды. Московское войско осадило Тверь, но тверской князь сумел бежать в Литву. А через несколько дней Иван III торжественно въехал в покорившуюся Тверь. Тверское княжество было включено в состав Русского государства.

Несколько позднее Иван III предпринял поход на Вятку, и весь Вятский край был присоединен к Московской Руси.

Постоянные неприятности великому московскому князю доставляли удельные князья — его братья.

После мятежа братьев Иван III временно отступил. Но после победы над Ордой, Новгородом, Тверью он постепенно ликвидировал их уделы. Некоторые из них перешли великому князю после смерти братьев или по завещанию. А брата Андрея Большого Иван III арестовал и заточил в тюрьму, где тот и умер; его сыновей насильно постриг в монахи, а удел брата присоединил к своим владениям.

Таким образом, за 30 лет правления Ивана III резко изменилась политическая карта Северо-Восточной и Северо-Западной Руси: вместо различных княжеств, ведущих острую междоусобную борьбу, многочисленных удельных владений появилось крупное единое самостоятельное государство, которое уже стали называть Россия, во главе с сильным монархом, который начал именовать себя «Государь всея Руси».

Гербом нового государства стал заимствованный из Священной Римской (Германской) империи двуглавый орел. Этот герб стал символичным для России. Она уже становилась евразийской державой. Один её лик был как бы повернут к Европе, другой смотрел в Азию.

При московском дворе утверждается пышный церемониал, во многом заимствованный из Византии. В Москве заговорили о том, что новое государство является наследником древнерусской державы, объединявшей все восточно-славянские земли. А это означало, что Москва теперь претендовала на то, чтобы в будущем предъявить свои права на все земли, которые входили в состав древней славянской державы.

С 80-х гг. XV в. русские отряды все чаще появляются в принадлежавших Литве Смоленском, Черниговском, Полоцком княжествах. На службу к Москве переходят князья многих пограничных с Литвой земель. В конце XV в. к Москве по договору с Литвой отошла Вязьма. А во время русско-литовской войны 1500–1503 гг. московские войска добыли для Руси Чернигов, Брянск, Мценск, Рыльск, Гомель и другие русские города. В 1514 г. Москва овладела Смоленском.

Если учесть, что в 1510 г. к Московскому государству был присоединен Псков, а в 1521 г. — Рязанское княжество, то можно сказать, что вся Северо-Восточная и Северо-Западная Русь оказались под властью Москвы. Объединение русских земель завершилось, сложилась территория единого. Русского государства, и теперь новая огромная восточноевропейская Русская держава начала борьбу за воссоединение всех восточно-славянских земель.

Складывание единой территории нового государства стало лишь частью процесса создания новой державы. Другая его часть — формирование соответствующей системы управления страной, создание новых органов власти. Они должны были соответствовать новому облику, возросшим масштабам страны.

По-прежнему во главе Русского государства стоял великий князь. Но это был уже не первый среди равных князей Северо-Восточной Руси, а монарх, глава единого государства, руководитель мощного государственного аппарата, власть которого распространялась на все русские земли. Права удельных князей были ограничены: им запрещалось чеканить свою монету, были сокращены их судебные права и другие льготы.

Рядом с «государем всея Руси» встал новый центральный орган управления — Боярская дума. Туда входили представители элиты вновь образующегося государства — князья, ставшие из самостоятельных владетелей служилыми помощниками великого князя, но сохранившие свои вотчинные владения в бывших княжествах, родовитые бояре — крупные землевладельцы, воеводы. Все они официально получали от государя пожизненный титул боярина, который не распространялся на их детей. Это был Совет при великом князе. В его ведении находилось рассмотрение важнейших вопросов внутренней и внешней политики страны. Подобные королевские советы, состоящие из представителей знати, существовали во Франции, Англии, Швеции, других странах. Одновременно члены Боярской думы выполняли постоянные или временные поручения великого князя — командовали войсками, были наместниками в городах, управляли отдельными отраслями государственного хозяйства. Зарождается великокняжеская канцелярия в виде специальных учреждений, которые назывались Казна и Дворец. Это были органы, которые контролировали поступления денежных и натуральных налогов, обороты земель, несение помещиками-дворянами военной службы.

Появляются и первые приказы — учреждения, ведавшие различными областями управления страной. Их возглавляли бояре и дьяки; именно им великий князь «приказывал» вести те или иные дела.

Важное место в системе нового государственного управления занял Поместный церковный собор — широкое совещание виднейших представителей Русской православной церкви. Собор не только обсуждал церковные вопросы, избирал и назначал московских митрополитов и епископов в русских городах, но и являлся совещательным органом при государе по общим важным вопросам жизни страны.

Была введена и новая система местного управления. Как и прежде на местах от имени великого князя различными районами страны — уездами управляли «кормленщики», т. е. представители знати, для которых платой за их службу были «кормления» — сборы в свою пользу с населения. Теперь они были поставлены под строгий контроль центральных органов власти. Более мелкими территориальными единицами — волостями управляли волостели, которые также подчинялись центру. Центральная власть сокращала льготы и привилегии крупных землевладельцев, церкви, ограничивала их право судить и рядить население, жившее в их вотчинах.

Новой становилась и русская армия. Уходили в прошлое княжеские и боярские дружины. Их место занимала великокняжеская армия, состоявшая в основном из дворян-помещиков. Они должны были являться на службу к великому князю «конно, людно и оружно», т. е. самому быть хорошо вооруженным конным воином да ещё приводить с собой вооруженных крестьян или холопов для пехотных полков. Источником содержания таких воинов и их слуг были земельные поместья, предоставленные им правительством. Чем больше земель отводилось помещикам, тем многочисленней была армия. Понятно, что большие массивы населенных крестьянами земель как в центре России, так и во вновь присоединенных землях (например, в Новгородской земле) передавалась в руки быстро растущего дворянства — верных слуг «государя всея Руси».

Судебник 1497 г. Создание централизованного управления страной было завершено принятием в 1497 г. нового Судебника. Он стал первым кодексом законов единой России, который не только устанавливал новую систему управления страной, обозначал роль монарха, Боярской думы, местного управления, определил порядок судопроизводства, но и вводил нормы, касающиеся жизни и имущества всех жителей страны, жестоко наказывал за преступления против личности и собственности. Уже в первой статье подчеркивалось, что суд должен быть объективным и справедливым. Судьям — боярам и дьякам — запрещалось брать «посулы» (взятки) и руководствоваться при вынесении судебных решений чувством дружбы или мести. За совершение тяжких преступлений против личности и собственности — «татьбу» (воровство), разбой, «душегубство» (преднамеренное убийство) Судебник устанавливал смертную казнь. Такое же наказание полагалось за воровство в церкви, поджог и другие «лихие дела». Наместникам-кормленщикам и волостелям, которые имели право на местах судить людей, вменялась в обязанность проводить судебное разбирательство только в присутствии местных «лучших людей». Тем самым ограничивался их возможный произвол.

Защищая всех без исключения жителей страны, новый закон одновременно ввел определенные ограничения для основной массы населения страны — крестьян. Это выражалось в стеснении их права перехода от одного землевладельца к другому или ухода на свободные земли. Отныне крестьяне имели право выхода только раз в году — в течение двух недель: неделю до Юрьева дня (24 ноября) и неделю после, т. е. по окончании всех полевых работ, которые они выполняли на землевладельца. При этом они должны были платить землевладельцу «пожилое» — деньги за двор, постройки и проч., которые были возведены при помощи хозяина. И чем дольше они жили на данных землях, тем «пожилое» было выше. Это ещё больше препятствовало выходу крестьян.

Данным ограничением правительство стремилось обеспечить рабочими руками помещиков — основу новой армии. Дело в том, что крестьяне стремились уйти с помещичьих земель, где их нещадно эксплуатировали дворяне — владельцы небольших поместий — временных владений за службу. Помещики стремились взять с крестьян побольше, пока земля была в их распоряжении. Крестьяне рвались на привилегированные земли крупных вотчинников, монастырей, и правительство теперь стремилось им в этом помешать.

Если в Западной Европе к этому периоду начался процесс освобождения крестьянства и жителей городов от всевластия феодалов и государства, то в России он развивался в обратном направлении. Ограничение прав и свобод людей приобретало более жесткий характер.

§ 4. Выход Руси на международную арену

В конце XV в. европейские государи с изумлением увидели, что в течение каких-то трех десятков лет на востоке Европы появилась новая мощная держава — единая Россия. И сразу же это государство стало принимать активное участие в европейской политике: Русь начинает возвращать себе место среди других европейских стран, которое когда-то принадлежало Древнерусскому государству.

Установились отношения с рядом государств Аппенинского полуострова — папским Римом, Венецианской республикой, Миланским герцогством. Здесь же, в итальянских землях, русские послы проявили огромный интерес к местным специалистам и ремесленникам. В Москву были приглашены десятки архитекторов, строителей, врачей, пушечных мастеров, литейщиков, ювелиров.

Москва начала обмениваться посольствами с Германской империей. Германский император, как и папа Римский, рассчитывал на то, что Россия станет их послушным орудием в борьбе с турецкой опасностью. Но Иван III, а позднее его сын Василий III умело уходили от конфликта с Турцией, для этого ещё не наступило время, так как перед Москвой стояли совсем другие задачи — противоборство с Литвой, Ливонским орденом, дальнейшее собирание русских земель.

Возобновились отношения с Венгрией, Молдавским княжеством. Прочные союзные связи окрепли между Русью и Крымским ханством. Именно хан Менгли-Гирей оказывал Ивану III поддержку ещё в борьбе с Ахматом. Русь своим упорным сопротивлением татаро-монгольскому игу надломила Большую Орду, а теперь (в 1502 г.) Менгли-Гирей добил её окончательно. После этого Орда перестала существовать как самостоятельное государство. В дальнейшем попавшее в вассальную зависимость от Турции Крымское ханство, уже после смерти Менгли-Гирея, поменяло свою политику и превратилось в XVI в. и далее в злейшего врага России.

Но оставалось также ранее отделившееся от Орды Казанское ханство. Москва настойчиво пыталась нейтрализовать враждебность Казанского ханства и усилить там свое влияние. Против Казани было предпринято несколько походов. Наконец русское войско под командованием блестящего полководца князя Даниила Холмского, который громил ещё новгородцев на Шелони, а потом отличился в боях на реке Угре против Ахмата, осадило Казань.

Город был взят в 1487 г. На казанский престол Иван III поставил сторонника Москвы.

Набеги на Русь со стороны Казанского ханства временно прекратились. Но Казань продолжала оставаться независимым и сильным государством, имевшим важное стратегическое значение на Волге. В городе со временем образовалась сильная промосковская партия. Но существовала и влиятельная группа сторонников союза с Крымом и Турцией. Вся борьба здесь была ещё впереди.

Иными стали отношения Московского княжества с соседями на ближних западных и северо-западных границах. Здесь после присоединения Новгорода, а также ряда русских земель на границе с Литвой основными соперниками единой Руси стали Швеция, Ливонский орден и, конечно, Литва, за спиной которой стояла союзная Польша.

Иван III взял на себя защиту русских земель против шведов на северо-западе, чем прежде занимался Новгород. В конце XIV в. русские войска несколько раз пытались вернуть земли, отвоеванные Швецией у Новгорода. Полки Ивана III прошли огнем и мечом по областям южной и центральной Финляндии, отобранной Швецией у Новгорода. Был подвергнут осаде город Выборг. При этом русское войско использовало огромные новые пушки. Но ни у одной из сторон не было сил для того, чтобы решающим образом изменить положение в свою пользу.

Более значительны были успехи Ивана III в борьбе с Литвой и Ливонским орденом. В двух войнах с Литвой в 1492–1494 и в 1500–1503 гг. русские войска одержали ряд побед над литовцами и сумели вернуть Москве некоторые русские земли. Теперь Литва все чаще прибегает в борьбе против Москвы к помощи Ливонского ордена, который после разгрома при Грюнвальде потерял атакующую мощь по отношению к Литве, но вполне сохранил силы для помощи ей в борьбе против Руси.

Для того чтобы получить в борьбе с Орденом выгодный плацдарм, Иван III стремительно построил напротив ливонской крепости Нарвы русскую крепость Ивангород, назвав её в свою честь. Вскоре он заключил союз с Данией против своих противников. Теперь Россия прочно закрепилась в Прибалтике, возвращая здесь давнишние военно-стратегические, экономические, торговые интересы ещё Древнерусского государства.

§ 5. Формирование многонационального государства

Объединение русских земель вокруг Москвы, создание единого Русского государства способствовали сплочению русских людей, складыванию великорусской народности. Центром этой народности стало население, жившее во владимиро-суздальской земле, где восходила к силе и славе Москва. Теперь уже все реже жители бывших княжеств вспоминали, что они являются новгородцами, рязанцами, тверичами, и все чаще ощущали себя великороссами. Это крепнувшее чувство принадлежности к одной рождающейся народности объяснялось несколькими важными причинами.

Во-первых, появившейся общностью территории. Теперь Москва являлась столицей всей Руси, и каждый человек ощущал себя принадлежащим к этому большому государству. Во-вторых, на общей территории быстро развивалась общность единого великорусского языка. Отныне, конечно, весьма постепенно начинает складываться русский разговорный язык, единый что для москвича, что для рязанца, что для жителя далекой новгородской окраины. Этому способствовали все укрепляющиеся торговые связи между различными русскими землями. Важное значение в складывании единой русской народности имела общерусская борьба против Орды.

Но на огромной территории сложившегося Русского государства жили не только великороссы. Подобно Древнерусскому государству Россия складывалась как многонациональное государство, и это тоже одна из её характерных особенностей.

Некоторые из угро-финских племен, живших в Окско-Волжском междуречье (меря, мещера), входили ещё в состав Древнерусского государства. Теперь они стали частью единого Русского государства. Другая часть живших здесь угро-финнов (мордва, мари) долгое время сохраняла независимость, хотя владимиро-суздальские, а потом московские князья упорно стремились подчинить их себе. С появлением Золотой Орды эти народы стали данниками Сарая. Но с ослаблением Орды они вновь попали в зависимость от Москвы. С трудом и ожесточением проходило подчинение вольнолюбивых лесных жителей московским порядкам, пока, наконец, окруженные со всех сторон русскими землями, они не стали частью населения единой страны. Тем не менее эти народы сохраняли на протяжении веков свои обычаи, культуру, традиции. Центральная власть всеми мерами поддерживала устанавливающиеся добрососедские отношения между угро-финскими народами Поволжья и русскими жителями. Активно внедряли в их среде православие деятели церкви. Спустя годы и десятилетия некоторые народы приняли крещение. Но не все так безоблачно было в отношениях Москвы и поволжских народов. Государство заставляло их платить налоги пушниной, продуктами леса, московские феодалы и монастыри захватывали их земли. Это вызывало протесты, восстания. Простые же люди — русские крестьяне, ремесленники — жили с ними бок о бок, у них были общие радости и беды.

На северо-западе вместе с Новгородскими землями в единое государство вошли давно уже дружественные Руси племена корелов, ижоры, а также непокорная и свободолюбивая чудь, которая неоднократно поднимала восстания как против русского владычества, так и против натиска немецких крестоносцев.

Ещё в XIV в. началось постепенное продвижение русских в земли Великой Перми, где жили племена зырян и перми. Там во времена Дмитрия Донского вел миссионерскую (проповедническую) деятельность епископ Стефан, получивший впоследствии имя Пермского. Он учил местных жителей грамоте, осуществлял другую просветительскую деятельность. Обращение зырян и перми в христианство проходило на сугубо добровольной основе. Стефан вошел в историю этих народов как их друг и учитель.

В период первых войн с Казанским ханством московские воеводы появились в землях, расположенных по реке Каме, окончательно подчинили Москве вольнолюбивый Вятский край, а вместе с ним и жившие здесь местные племена вотяков.

К концу XV в. окончательно была покорена пермская земля. Здесь началось насильственное крещение местного населения. Сперва Москва оставляла власть в руках тамошних князей, а с начала XVI в. назначала здесь своих наместников. В это же время были завоеваны и земли племени вогулов, живших по Иртышу, и югры, обитавшей на Нижней Оби. Их князья были пленены, а племена стали данниками Москвы. Таким образом, началось продвижение русских на восток — в Зауралье и Западную Сибирь.

§ 6. Хозяйство и люди

Создание единого централизованного государства на Руси в свою очередь повлияло на общую ситуацию в стране, на развитие хозяйства, социальное положение людей. Мир, стабильность, уверенность населения в завтрашнем дне привели к тому, что все те положительные явления в хозяйстве страны, которые появились в период возрождения Руси после 6атыева разгрома и начала объединения русских земель, теперь увеличились во много раз.

Крестьянство. Прежде всего, необходимо сказать о самой важной отрасли тогдашней России — о сельском хозяйстве и сельских жителях.

Именно в XV — первой половине XVI в. русское сельское хозяйство шагнуло вперед. Трехполье повсеместно вытеснило старые методы обработки почвы — «росчисти», «гари», которые применялись в начале освоения огромных территорий. При помощи этих методов крестьяне отвоевывали у леса пашню. Теперь же здесь образовалось регулярное хозяйство с правильными севооборотами, с распространением такой ценной и питательной зерновой культуры, как гречиха. Вывоз навоза на поля стал обычным хозяйственным приемом, резко поднимавшим урожайность скудной земли. В это время дальнейшее совершенствование получили на Руси новые пахотные орудия труда, в первую очередь знаменитая coxa-косуля, которая соединяла в себе преимущества старого мощного плуга (малопригодного в лесистой местности) и легкой, но маломощной сохи. Новое орудие было легким и имело мощный режущий металлический лемех.

Более стабильным стало животноводство, за счет освоения великолепных заливных лугов Окско-Волжского междуречья, дававших прекрасную кормовую базу, выведения новых пород скота. Резко увеличилось конское поголовье, в основном благодаря массовым закупкам лошадей у различных степных сообществ, с которыми были мирные отношения. А лошадь в хозяйстве — это все. В это время на Руси на одного взрослого работника во дворе приходилось в среднем по одной лошади. А ведь таких работников, как правило, было в крестьянских дворах несколько.

Основой подъема сельского хозяйства в ту пору стали деревня и починок. Они появились как виды поселений ещё в XIV в. и за полтора-два столетия стали поистине мощными рычагами подъема всего хозяйства Руси.

Название «деревня» происходит от глагола «драть». Пришедшие в новые места крестьяне «раздирали» целину, вспахивали её, осваивали новые земли. Небольшие деревни от 3–4 до 7–8 дворов покрыли всю Северо-Восточную Русь. Преимущество этих поселений перед старыми большими селами было в том, что здесь на каждый двор приходилось значительно больше земли, а значит, хозяйство было более прибыльным и выгодным для крестьянина.

Продолжали свой победный марш по Руси и починки — совсем маленькие поселения в 1–3 двора, именно крестьяне, организующие починки, были подлинными первопроходцами в ранее пустынных местах. Для них было важно, что починок, как правило, был на долгие сроки освобожден от налогов. А это большое подспорье в развитии хозяйства. По существу, русские люди при новых благоприятных условиях начали колонизацию, т. е. освоение, своей страны.

Сельское население продолжало активно осваивать природные богатства. Большим подспорьем в хозяйствах, особенно в районах с бедными почвами, стали промыслы — пасечное пчеловодство, охота, смолокурение, деревообработка. В некоторых районах крестьяне изготавливали срубы домов на вывоз и продажу. Все более широко стала развиваться в сельской местности выплавка железа из болотной руды.

Каково же было положение русских крестьян в XV — первой половине XVI в.? Ответ дает само название сельского поселения — «крестьяне», которым повсеместно стали именовать сельских жителей в XV в.

Главной фигурой в сельской местности стал лично свободный труженик с достаточным наделом, с определенными правами на этот надел.

В частности, такой труженик независимо от того, принадлежала земля государству либо частному владельцу, мог передать свой надел по наследству. Он был членом сельской общины, участвовал в её жизни, управлении миром, в переделе общих земель. Такой человек платил все положенные налоги, пошлины, отбывал все повинности (подводную и проч.) как для государства, так и для феодального владельца земли. Он на правах свободного человека участвовал в судебных разбирательствах. Наконец, несмотря на введение Юрьева дня, он имел право ухода от своего владельца или с государственной земли на другое место жительства и хозяйствования. У такого сельского труженика было право выбора. Вот эта-то масса сельского населения и стала уважительно называться крестьянами (от слова «христиане»). Именно свободное крестьянство и стало основой процесса внутренней колонизации страны, подъема сельского хозяйства, укрепления военной мощи.

Города, ремесла, торговля. В условиях единого централизованного государства сделали шаг вперед русские города, ремесла, торговля.

Вдали от ордынского ига росли и развивались Новгород и Псков. Теперь же вдогонку за ними быстро устремились города в междуречье Оки и Волги, особенно по рекам Москве, Клязьме, Оке — вдоль главных речных дорог этих мест.

В городах быстро восстанавливались старые ремесленные профессии, утраченные в период татаро-монгольского нашествия и первых десятилетий ига, и возникали новые. Особенно следует выделить производство оружия, в том числе огнестрельного. Большое развитие получили деревообработка, строительное искусство. Артели древоделов, каменщиков и камнерезов работали во всех русских городах. Крестьяне строили и отделывали дома собственными силами. В обычай вошли «помочи», т. е. участие в постройке того или иного дома всех трудоспособных членов общины. Потом так же сообща отмечали новоселье. А затем приходила очередь новой коллективной постройки.

Росла и доля городского населения. Оно равнялось 5 % всего населения. Для России это было много. Для Западной Европы исключительно мало. Там эта цифра равнялась 10–15 %. В некоторых районах Европы (Северная Италия, Фландрия) этот процент доходил до 40.

К середине XVI в. в России числились 130 поселений городского типа. Однако полноценных городов с населением свыше 10 тысяч человек, с надежными укреплениями, каменными зданиями было не больше десятка. Кроме Москвы (где жило до 200 тысяч человек), Новгорода, Пскова это были Тверь, Ярославль, Вологда, Кострома, Нижний Новгород, Коломна, Рязань, Смоленск. В них обитала подавляющая часть городского населения.

Остальные города были ещё во многом аграрными поселениями, со слабым развитием ремесла и торговли. Постепенно стали приходить в упадок бывшие удельные центры Ростов, Суздаль, Дмитров, Звенигород и др.

Города были расположены в десятках, порой сотнях километров друг от друга (на Западе — 25–30 км), а ещё более удалены от дальних сельских поселений. Дороги были грунтовыми и весной и осенью превращались в месиво. Это приводило к тому, что изделия ремесленников с трудом доставлялись в села и деревни. Поэтому основная часть населения — крестьянство — продолжала зачастую обходиться собственным производством необходимых изделий. Правда, уже зарождались местные рынки, но они не охватывали районы вновь освоенных земель. Развитие городов, ослабленных в течение десятилетий ордынскими разгромами и междоусобными войнами, не поспевало за быстро развивающимся крестьянским хозяйством. Это замедляло и затрудняло весь процесс хозяйственного развития страны.

Заметно оживилась торговля. Это выражалось в том, что торговые связи, несмотря на удаленность городов друг от друга и трудности с дорогами, все же с каждым десятилетием крепче «стягивали» Русь воедино. «Гости», ведующие зарубежную торговлю, пробивались не только на рынки Крыма, Литвы, Скандинавии, Кавказа, но доходили до отдаленных стран Западной Европы. Именно они привозили в Москву и другие крупные города «заморские» товары — вина, ткани, посуду, а на Запад везли традиционные товары русского экспорта — меха, льняные ткани, воск. Первоклассное русское оружие и доспехи вывозить за границу запрещалось.

В городах началось объединение торговцев, ремесленников, огородников в территориальные организации — сотни, полусотни. Крупное богатое купечество создавало свои профессиональные организации. Так появились корпорации «гостей» — купцов, ведущих иностранную торговлю, а также купцов-суконщиков.

Территориальные и профессиональные организации купцов и ремесленников стали основой зарождения в России, как и на Западе, городского самоуправления. В своей деятельности по управлению городами великокняжеские наместники опирались теперь на организации купцов и ремесленников. Они помогали в сборе налогов, отбывании повинностей, отвечали за поддержание некоторых городских построек (например, городских житниц, где хранилось зерно), благоустройство улиц, дорог, за участие городского ополчения в военных походах.

Но главной силой в городе оставались феодалы — князья, бояре. Их богатые городские усадьбы, полные слуг, были главными постройками городов, а их влияние оставалось подавляющим и в новом государстве. Они стали слугами государя, но сохраняли экономическую и политическую власть в русских городах.

§ 7. Государство и церковь

Русская православная церковь всеми силами защищала и поддерживала объединение русских земель вокруг Москвы, укрепление великокняжеской власти и создание централизованного государства. Благодарные великие князья всячески поддерживали церковь, предоставляли ей новые земельные владения, делали в монастыри и церкви богатые вклады деньгами, дорогими вещами, предоставляли церковным земельным собственникам налоговые льготы, позволяли им самим судить и рядить живущих на их землях людей. Такой порядок на Западе назывался иммунитетом, утвердился он и в России.

Особенно авторитет Русской православной церкви вырос после падения Константинополя и превращения русской церкви с середины XV в. в автокефальную, т. е. самостоятельную, организацию, независимую от константинопольского патриарха. Теперь это была самая крупная, богатая, хорошо организованная православная церковь в Евразии.

Большую помощь церковь оказала великокняжескому престолу в борьбе с католической агрессией Запада и освобождении Руси от власти Орды. Митрополит Геронтий активно побуждал заколебавшегося в 1480 г. Ивана III к решительной борьбе с нашествием Ахмата.

Однако по мере укрепления центральной власти позиция церкви становилась слабее. Великие князья Иван III и Василий III не могли согласиться с существованием государства в государстве. А церковь с её огромным религиозным влиянием, земельными богатствами, многочисленными льготами стала порой соперничать с великокняжеской властью. Началось сокращение налоговых и судебных льгот церкви. Великие князья стали ограничивать церковь в дальнейшем расширении земельных владений.

Но церковь в XV — первой половине XVI в. по-прежнему оставалась мощной религиозной и нравственной силой, одним из богатейших землевладельцев на Руси. Монастыри, другие церковные организации были средоточием больших культурных ценностей. Здесь создавались летописи, рождались живописные шедевры, действовали школы. И великокняжеская власть не могла не учитывать все эти моменты.

Наконец, церковь обрушилась на возникшие в XV — начале XVI в. ереси, которые подрывали не только существовавшие церковные порядки, но и устои самого государства. Ереси (от греч. ересис — особое вероучение) — это отступление от официального церковного учения, церковных догм и поклонения церковным святыням — иконам, мощам святых и т. п. Ереси выступали против церкви, а поскольку она поддерживала государство, обосновывала божественное происхождение верховной власти, власти великих московских князей, то борьба против церковных устоев равнялась борьбе против государственных интересов.

На Русь волна еретичества докатилась во второй половине XIV — начале XV в., и не случайно первые её ростки проклюнулись в Новгороде и Пскове — крупных торговых городах, тесно связанных с западными странами. Еретики (их называли стригольниками из-за того, что в их числе были расстриженные духовные лица, т. е. лишенные духовного сана) обличали церковников, в том числе монастырскую братию, за жадность, мздоимство, погоню за «имением» и говорили, что такие люди не могут учить людей вере. Они отрицали такие религиозные догмы, как вечное существование души, вера в загробную жизнь и одновременно выступали против церковного землевладения, угнетения одних людей другими. Церковные власти, опираясь на поддержку великих князей, сурово покарали еретиков, «показнили» их. Так, в Новгороде наиболее активные из еретиков были сброшены связанными, с камнем на шее с моста в Волхов.

Однако суровые меры, напоминавшие такие же расправы инквизиторов на Западе со «своими» еретиками, не искоренили ересь. Прошло несколько десятилетий, и новая волна ереси пришла из Новгорода. Её называли ересью жидовствующих, потому что первыми её распространителями были приехавшие из Киева евреи.

Еретики отрицали божественное происхождение Иисуса Христа и говорили о его человеческой сущности, отвергали почитание икон, монашество, поклонение святым. Их взгляды нашли поддержку не только среди простого народа, но и некоторой части духовенства, бояр, дьяков и даже людей, близких к Ивану III.

Поначалу Иван III не вмешивался в религиозные споры и даже сочувственно относился к еретикам, поскольку те, обличая церковь, поддерживали великокняжескую власть и наносили удар по особому положению церкви в государстве. Также лояльно поначалу Иван III воспринял и рассуждения так называемых нестяжателей — заволжских старцев, т. е. монахов, живших в скитах, в отдельных лесных избушках. Нестяжатели проповедовали уход от мира, отказ от приобретения церковниками богатств, земельных владений. А жить нужно, считали они, на подаяния прихожан и заработанное личным трудом. Только таким путем можно очиститься душой и достигнуть на том свете спасения.

В борьбе с церковным землевладением, всевластием усиливавшейся церкви Иван III использовал эту критику со стороны нестяжателей. Их яростным противником выступал игумен подмосковного Волоколамского монастыря Иосиф, поэтому его сторонников стали называть осифлянами. Они доказывали, что монастыри нуждаются в землях, в крепком хозяйстве. Только опираясь на хозяйственную мощь, они могут в религиозном отношении влиять на общество.

На первых порах казалось, что при сочувствии великого князя еретики и нестяжатели возьмут верх над официальной церковью.

Но Ивана III мало заботили религиозные и нравственные вопросы. Главным для него было усиление центральной власти, собственного единодержавия. Используя ситуацию, великий князь предпринял, как уже говорилось, ограничение церковного землевладения, различных льгот церкви. После этого он как и прежде был намерен использовать церковь, её религиозную проповедь в интересах развивающегося государства. Ведь еретики могли полностью подорвать его идеологические устои. Началось преследование еретиков в Новгороде и Москве, сторонники нестяжателей пошли в ссылку и на плаху. А скоро деревянные клетки с еретиками запылали на льду Москвы-реки и Волхова. Никогда ещё Русь не видела столь ужасных казней. Церковь с лихвой отплатила своим противникам.

Церковь, несмотря на некоторые противоречия с великокняжеской властью, продолжала всячески возвышать Русское централизованное государство. Именно в церковной среде в начале XVI в. сложилась теория «Москва — Третий Рим». Её создатели доказывали, что Москва, Русское государство, великокняжеская власть являются истинными наследниками Рима и древнего Константинополя. Они считали, что первый Рим был погублен католичеством, второй Рим — Константинополь — погряз в грехах и по наущению Божьему был захвачен турками. Теперь только православная Москва способна стать мировым центром истинного христианства, а Русское централизованное государство должно выполнить свою мировую миссию, спасти человечество от разного рода ересей и стать поистине мировой державой.

В это же время создатели новых сказаний и летописных сводов, которые писались также церковными деятелями, обосновали идею о том, что род Рюриковичей проистекает от римского императора Августа, чья власть имела божественный характер. А жизнь и власть московских монархов дана самим Богом.

§ 8. Культура и быт XIV–XV вв.

Вместе с возрождением и подъемом Русской земли, развитием экономики после татаро-монгольского нашествия, вместе с процессом объединения русских княжеств сначала вокруг нескольких центров, а потом вокруг Москвы возрождалась и развивалась русская культура. Она чутко отражала все новшества в русской жизни, а главное — изменившееся настроение русского народа, его патриотический порыв в пору борьбы с Ордой в преддверии Куликовской битвы и в период создания единого Русского централизованного государства.

Летописи. В первую очередь это отразилось в возрождении и развитии летописания, написании крупных исторических сочинений, в которых шел рассказ о всем пути русского народа. Новые летописные своды стали создаваться при дворах отдельных крупных князей — во Владимире, Ростове Великом, Рязани, Твери; позднее в Москве. Не прерывалось летописание в Новгороде и Пскове.

Поначалу эти сочинения выражали местные интересы.

Со второй половины XIV в. ведущее место в летописании и создании других историко-литературных памятников переходит к Москве, которая при Дмитрии Донском взяла на себя инициативу борьбы с Ордой. Они пишутся в Троице-Сергиевом монастыре, в московских монастырях. В этих сочинениях проводится идея единства Руси, общности её киевского и владимирского периодов, ведущей роли Москвы в объединении русских земель и в борьбе с Ордой. Таким летописным сводом стал московский «Русский хронограф».

Уже в это время в московских летописных сводах возникает мысль о праве Москвы на собирание всех земель, бывших ранее в составе единого Древнерусского государства. Москва лишь приступила к этому процессу, но тогдашние идеологи уже сформулировали задачу московских князей на будущее.

Жития, сказания, «хождения». Другим письменным жанром, отражающим явления эпохи и пронизанным новыми умонастроениями людей, стали в это время жития, сказания и «хождения».

Жития — это церковные сочинения о выдающихся русских людях — князьях, деятелях церкви. Их героями становились только личности, чья деятельность являлась действительно эпохой в истории Руси, или те, чей жизненный подвиг стал примером для многих поколений русских людей. Церковь их объявляла святыми. Таким было, например, «Житие святого Александра Невского». В нем рассказывалось о замечательных подвигах князя в борьбе со шведами, немцами, о его титанической и опасной дипломатической деятельности в отношениях с Батыем, Золотой Ордой, о его загадочной смерти на пути из Сарая. Русские люди, читая это Житие, проникались идеями служения Родине, патриотизма. Автор стремился отвлечь от всего эгоистичного, суетного и пробудить в их душах высокие жизненные идеалы служения людям, обществу, своей стране.

Другим таким известным Житием стала повесть о жизни и трагическом конце Тверского великого князя Михаила Ярославича, растерзанного в Орде.

Любимым чтением русских людей стало и «Житие Сергия Радонежского», написанное его учеником Епифанием Премудрым в 1417–1418 гг. На страницах этого сочинения предстает образ высоконравственного, трудолюбивого, глубоко религиозного человека, для которого высшее счастье — сделать добро ближнему и благополучие родной земли.

Особенно популярны в это время становятся сказания. Это истории, посвященные знаменательным событиям в жизни страны. Таким сказанием стала «Задонщина» (написана в 80-е гг. XIV в.), рассказывающая о Куликовской битве. Её автор Софроний Рязанец шаг за шагом повествует о начале нашествия Мамая, подготовке Дмитрия Донского к отпору врагу, о сборах рати, об исходе исторической битвы.

Повесть проникнута высоким патриотическим духом, и недаром автор не раз обращается мысленно к событиям и образам «Слова о полку Игореве».

Специальное сказание было создано о нашествии хана Тохтамыша на Москву, которое буквально потрясло Русь после блестящей победы на Куликовом поле. Историко-литературные произведения отражали всю сложность и трагичность борьбы Руси за единство, против ордынского ига.

В XIV–XV вв. вновь появляются на Руси «Хождения» — сочинения, описывающие дальние путешествия русских людей. Одним из них стало знаменитое «Хождение за три моря» тверского купца Афанасия Никитина, в котором он рассказал о своем многолетнем путешествии по странам Востока и о жизни в Индии. Начало описания датировано 1466 г., а последние строки были написаны в 1472 г. на обратном пути, неподалеку от Твери, где А. Никитин и умер.

Зодчество. В конце XIII в. начинается строительство первых каменных храмов в послемонгольское время. Они возводятся в Новгороде и Твери. А затем строится Троицкий собор в обители Сергия Радонежского, церкви в московских монастырях. Русская земля украшается белокаменными храмами. Следом идут новые жилые дома и каменные крепости. Их строят там, где опасность нападений наиболее велика — на границах с крестоносцами — в Изборске, Копорье, на границе со шведами — в Орешке. В 60-е гг. в Москве Дмитрий Донской строит белокаменный Кремль, который с тех пор выдерживает не одну осаду литовцев и татар.

Феодальная война на время прерывает строительную активность в русских землях. Зато Иван III дает ей дополнительное ускорение. В конце XV и начале XVI в. зодчество как бы венчает его усилия по созданию могучей и единой Российской державы. Прежняя кремлевская стена заменяется новой и создается замечательный архитектурный памятник, который и до сего дня поражает своей красотой и величавостью — краснокирпичный Московский Кремль с 18 башнями. Его архитекторами и инженерами были приглашенные на службу в Россию итальянцы, а исполнителями — русские мастера каменных дел. Кремль сочетал в себе достижения итальянской крепостной архитектуры и традиции строительства русских деревянных крепостей. Этот сплав европейского и русского искусства, видимо, и превратил Кремль в шедевр мировой архитектуры.

Почти одновременно возносят свои гордые главы три замечательных кремлевских собора, прежде всего пятиглавый Успенский собор — главный храм страны (1475–1479), построенный по проекту итальянского архитектора Аристотеля Фиорованти. Второй собор — Благовещенский, домовая церковь великокняжеской семьи (1484–1489 гг.), был спроектирован и построен русскими умельцами. В начале XVI в. уже после смерти Ивана III был воздвигнут Архангельский собор (1505–1508), ставший усыпальницей династии Рюриковичей. Его построил итальянец Алоизо де Каркано или Алевиз, как его звали на Руси.

Одновременно с Кремлевской стеной и соборами во времена Ивана III создаются знаменитая Грановитая палата — место торжественных «выходов государя всея Руси», приема иностранных послов, другие правительственные здания из камня. Через три года после смерти Ивана III его наследник переедет во вновь отстроенный великокняжеский дворец. Так за полтора-два десятилетия центр Москвы поменял свой вид. Москва принимает облик величавой и царственной столицы.

Живопись. Общий подъем духовной жизни Руси в XIV–XV вв., бурное развитие зодчества повлияли в значительной степени на становление новой русской живописи. Из этого времени до нас дошли замечательные творения художников-иконописцев Феофана Грека, Андрея Рублева, Даниила Черного. Все они были иконописцами, мастерами фресковой живописи на религиозные темы. Величие русских живописцев состояло в том, что, не выходя за церковные рамки, они умели создавать подлинные художественные шедевры.

За счет чего же удавалось этого достигнуть? Во-первых, благодаря глубоким гуманистическим идеям, вложенным в творения. Во-вторых, за счет собственного неповторимого художественного стиля, сочетания красок, самой манеры письма, с помощью которых эти идеи выражались. Так, в Новгороде во второй половине XIV в. расписывал храмы и создавал иконы Феофан Грек. Уже по его имени видно, что родом он из Византии. Его лики святых буквально потрясали людей. Несколькими сильными, на первый взгляд, грубыми мазками, игрой контрастных красок (белые, седые волосы и коричневые морщинистые лица святых) он создавал характер человека. Непростой была земная жизнь святых православной церкви, порой она была трагичной, и каждый лик, написанный Феофаном, был полон человеческих страстей, переживаний, драматизма. Ставшего знаменитым Феофана пригласили из Новгорода в Москву, где он расписывал ряд храмов.

Младшим современником Феофана был Андрей Рублев — монах сначала Троице-Сергиева, а потом московского Спасо-Андронникова монастыря. Он общался с Сергием Радонежским, его поощрял и поддерживал Юрий Звенигородский. Некоторое время Рублев работал в Москве вместе с Феофаном Греком. Они расписывали в начале XV в. фресками ещё деревянный московский Благовещенский собор. Вероятно, старший по возрасту и имевший уже на Руси большой авторитет Феофан многому научил молодого мастера.

В дальнейшем Андрей Рублев становится наиболее известным русским живописцем. Его вместе с другом Даниилом Черным пригласили расписывать Успенский собор во Владимире, который послужил позднее моделью для Успенского собора в Кремле. Украшал он фресками Троицкий собор в Троице-Сергиевом монастыре, а также Спасский собор в Спасо-Андронниковом монастыре. В творчестве Андрея Рублева до совершенства была доведена идея сплава живописного мастерства и религиозно-философского смысла. Особенно это видно в его знаменитой иконе «Троица», созданной в 10-е гг. XV в. для Троицкого собора в Троице-Сергиевом монастыре. Изображенные на иконе в виде ангелов трое странников, присевших за трапезой, по мысли художника, воплощают в себе святую Троицу — справа стоит Святой Дух, слева Бог Отец, а в центре Бог Сын — Иисус Христос, который будет послан в мир людской для того, чтобы своими страданиями направить человеческий род на путь спасения. Все три фигуры и по облику своему, и по движению составляют как бы единое целое. В то же время у каждого своя мысль, своя задача, своя судьба. Икона пронизана идеей жертвенности ради людей, идеей высокого гуманизма. Рублев сумел силой своей кисти, рядом условных знаков создать целую религиозную поэму. Каждый русский человек, смотрящий на икону, размышлял не только о религиозном сюжете, отраженном в иконе, но и о своей личной судьбе, вплетенной в судьбу многострадального Отечества.

Фольклор. Устное народное творчество — песни, пословицы, поговорки, былины, сказки, как и в прошлые века, были составляющей частью русской культуры XIII–XV вв.

И так же как в летописях, сказаниях, произведениях зодчества, живописи этого времени, которые задумывались и создавались в среде высших слоев общества, в народном творчестве отражались схожие настроения. В фольклоре ярко звучит тема народной трагедии в связи с татаро-монгольским нашествием, любви к своей многострадальной земле, а позднее — мотивы борьбы за освобождение Родины от ордынского ига и гордость за героев этой борьбы.

Именно в эти десятилетия на Руси появились циклы былин о Владимире Красное солнышко и об Илье Муромце и Соловье Разбойнике. В этих творениях народа отражаются как ранние периоды воинской героики, так и поздние боевые свершения: здесь и сечи с половцами, и битва на Калке, и Куликовская битва, и освобождение от ордынского ига.

Исторические песни рассказывают о борьбе Руси против Орды, например о знаменитом восстании в Твери в 1327 г.

До создания единого государства в каждом княжестве народ вспоминал и славил своих героев. Например, в Новгороде — великого силача Василия Буслаева и торгового гостя Садко.

Как и прежде, в народе слагались и лирические, свадебные песни, остроумные пословицы и поговорки, которые дошли и до наших дней, веселые частушки. Народ продолжал жить и надеяться на лучшую долю и отражал это в своем повседневном творчестве.

Быт народа. Быт народов, вошедших в состав Русского централизованного государства, — русского народа, поволжских, северо-западных угро-финских и балтских племен — вполне отражал их общий экономический и культурный уровень. Большинство районов России, русских городов лежало в лесной зоне, вдали от морских побережий; находилось на внутренних речных путях. Ритм жизни был здесь, по сравнению с динамичными странами Европы, более замедленным, традиционным, но на фоне ближних кочевых государств, или племенных образований Востока, или золотоордынских земель и городов Русь выглядела более цивилизованной частью мира.

Хотя в целом быт народа менялся медленно, новшества касались в основном крупных городов, прежде всего Москвы. Там, особенно в высших слоях общества, собирались основные богатства, которые наживались в новых условиях в первую очередь землевладельцами, церковниками, дьяками, которые выступали в роли рычагов нового аппарата управления.

В богатых княжеских и боярских домах, обнесенных высокими и плотными заборами и состоящих из многоярусных (двух-трехэтажных) теремов со множеством парадных жилых палат, светлиц, сеней, переходов, для украшения и удобств использовались восточные ковры, дорогая металлическая (золотая, серебряная, медная, оловянная) посуда. Здесь имелись рукописные книги религиозного и светского содержания. Переплетенные в кожу, с дорогими серебряными и золотыми пряжками, они представляли огромную ценность. Их наличие в доме говорило не только о культурном уровне его обитателей, но и об их силе и богатстве. Такие хоромы освещались свечами, которые стояли в металлических подсвечниках.

Открывались кованые железом дубовые ворота такого двора, и из него выезжал либо в карете, либо верхом на снаряженных дорогой сбруей лошадях, в сопровождении слуг, богатый владелец двора. Ходить пешком богатому человеку в это время уже считалось зазорным.

Знатные люди, как правило, носили длинные до пят одежды — кафтаны, шубы; они украшались драгоценными камнями, дорогим серебряным и золотым шитьем, вышивкой. Эти одежды часто шились из «заморских» дорогих тканей — сукна, бархата, атласа, камки. Шубы были тяжелые, с отложными соболиными воротниками, с длинными и намного прикрывающими кисти рук рукавами. Считалось, что чем богаче, тяжелее, длиннее была шуба, тем больше достоинства придавала она её владельцу, хотя двигаться в ней было неудобно. Но такова была тогдашняя мода верхов общества. У женщин были свои представления о моде и престиже. Современники рассказывают, что русские женщины в XIV–XV вв. без меры белили лица и красили свеклой щеки, «чернили» глаза, выщипывали брови и на их место приклеивали другие. Как говорится, ничто не ново под луной. Головы знатных людей во время выходов были покрыты, даже в летнее время, высоченными цилиндрическими меховыми, так называемыми горлатными, шапками. Чем выше шапка, тем больше почета и уважения князю или боярину.

Мужчины и женщины носили украшения — перстни и монисты, цепи и пояса с пряжками из золота и серебра. На ногах были сапоги из тонко выделанной кожи — сафьяна — разных цветов. Они нередко также отделывались золотом, серебром, жемчугом.

Питание богатых людей включало мясо, птицу, рыбу разных сортов, в том числе дорогую красную, всевозможные молочные продукты. На столах в княжеских, боярских хоромах можно было увидеть не только домашние меды и пиво, но и «заморские» вина. В этих дворах ценились хорошие повара, а пиры порой продолжались по многу часов. Блюда же подавались «переменами», т. е. шли одно за другим. Иногда таких «перемен» было до двух десятков.

Русские люди всех сословий, как и прежде, ценили хорошую баню. В богатых городских дворах и сельских имениях это были удобные и чистые «мыленки», иногда с металлическими стоками. Вода в эти «мыленки» доставлялась из колодцев, позднее в великокняжеские хоромы и в дома богатых бояр были проведены «водоводы», через которые вода поступала из реки или колодцев вверх с помощью примитивных насосов, работавших на ручной или конской тяге.

Существенные изменения в обществе коснулись прежде всего его наиболее богатой части. Быт же простого народа — крестьян, бедных ремесленников, работных людей, «ярыжек» резко отличался от жизни верхов. Там были свои обычаи, свои традиции, свои бытовые трудности и свои радости. По сравнению с XIII в. этот быт в период создания централизованного государства мало изменился. По-прежнему в сельской местности строились деревянные рубленые избы с двускатной тесовой или соломенной крышей. Скот содержался в подклети — нижнем помещении такой избы. Глинобитные печи топились по-черному, т. е. дым уходил на волю через верхнее оконце. Иногда избы зажиточных крестьян имели клети с подклетями — летними неотапливаемыми помещениями.

Такие же дома в основном строились и в городах. Бедные селяне и горожане продолжали сооружать себе избы-полуземлянки (низ, вырытый в земле с деревянной надстройкой) с вековыми глинобитными печами.

И в рубленых избах, и в полуземлянках мебель была самодельной — деревянной, вдоль стен стояли лавки, в центре избы находился стол, на котором стояла посуда из обожженной глины и дерева. Ложки также были деревянными. Освещалась такая изба лучиной, которую вставляли для безопасности в печную щель. Лучина горела медленно, коптила, потрескивала. Когда она догорала, на её место втыкали следующую. При её свете женщины пряли, шили, мужчины чинили конскую сбрую, делали другую работу. По вечерам при свете лучины люди отдыхали — пели песни, рассказывали различные истории, сказки, былины. Фольклор и лучина были неразлучны.

Люди труда и одевались соответственно. Одежда не должна была мешать их тяжкой работе: рубахи из домотканного холста или сукна (зимой), стянутые в талии поясами, такие же домотканые порты, на ногах крестьяне носили лапти, сплетенные из лыка, а городские жители — кожаную обувь.

Лапти были легкой и удобной обувью в лесной местности. Кроме того, богатая кожаная обувь утяжеляла шаг, быстро портилась. А лапти можно было тут же выбросить и надеть свежие, сухие. Зимой поверх рубахи надевали меховые овчинные тулупы, а на ноги — валяную обувь, которая выручала в сильные морозы.

Еда в простых семьях — самая неприхотливая, там было не до «перемен», не до жареных лебедей и рябчиков. Ржаной хлеб, квас, каша, кисели из овсяной или гороховой муки, капуста во всех видах, репа, редька, свекла, лук, чеснок — вот был обычный стол простолюдина. Из молочных продуктов обычно употребляли масло, молоко, сыр, творог. Все это было собственного производства. Мясо подавалось на стол не часто — только по праздникам. Зато реки и озера давали крестьянам в изобилии рыбу, а лес — различные ягоды, грибы, орехи.

В сельской местности на Пасху, Николин день, на храмовые праздники местных церквей устраивались мирские складчины — пиры, когда вся община садилась за общие столы под открытым небом. А потом начинались песни, пляски под гусли, свирели, бубны. В таких праздниках участвовали и скоморохи. В городах, в том числе в Москве, праздники часто сопровождались таким видом развлечения, как кулачные бои. На одной из площадей молодежь сходилась, к восторгу зрителей, стенка на стенку. Порой бились до смерти.

Деревянная Русь в это время особенно жестоко страдала от пожаров. Это объяснялось феодальными войнами, а также частыми нашествиями литовцев, ордынцев. Но и позднее, когда в централизованном государстве жизнь более или менее успокоилась, пожары все равно продолжали обескровливать страну. Этому способствовало печное отопление, освещение лучинами, неосторожное обращение с огнем. Русские села выгорали постоянно, но так же быстро отстраивались. Однако на восстановление жилищ, хозяйственных построек уходило время, народные силы. А потом случался новый пожар, и все начиналось сначала.

Но особенно пагубны для развития страны были пожары в крупных городах — средоточиях торговли, ремесла, управления, культуры.

Россия XV–XVI вв. в сравнении с Западом. Россия, несмотря на крупные сдвиги во всех областях жизни, в силу ряда исторических причин в XV — первой половине XVI в. развивалась гораздо медленнее, чем западные страны. Это объяснялось протяженностью и доступностью границ нового государства, когда на смену одним врагам — Орде и Литве — пришли другие — Крымское и Казанское ханства, Ливонский орден и вновь Литва, Польша, Швеция. В борьбе с западным «латинством», с католичеством Россия, несмотря на расширение контактов со странами Запада, приглашение оттуда специалистов, одновременно все более отгораживалась от них в культурном отношении. Церковь, а под её влиянием и благочестивые великие князья стояли стеной против широкого общения с западными еретиками. Со времени образования Русского централизованного государства Россия стала для Запада закрытой страной. Въезд в нее, как и выезд, жестко контролировался.

К середине XVI в. в России проживало 6,5 миллиона человек. Это было больше, чем в некоторых развитых странах Запада, но средняя плотность населения по стране составляла лишь 2,3 человека на 1 кв. км. В это же время в Польше это число равнялось 20, а во Франции — 30 человек на 1 кв. км. А это значило, что Россия была огромной, но малонаселенной страной.

По-прежнему в этих условиях разного рода природные катаклизмы (засухи, преждевременные холода, обилие дождей) влияли на развитие страны. В России все сельскохозяйственные работы проводились в течение 5–5,5 месяцев. А в странах Центральной и Западной Европы этот цикл растягивался на 9–10 месяцев: западный крестьянин почти вдвое дольше мог работать на земле в течение года и, соответственно, значительно больше получить от нее продуктов, необходимых для жизни или продажи. Меньше в России было и плодородных почв. Все лучшие черноземные земли лежали далеко к югу от центральных уездов государства, но там ещё пока хозяйничали степняки. На бедных же почвах нужно было прилагать больше труда для выращивания такого же урожая, как в западных странах с их плодородными почвами и мягким климатом.

Из-за засилья в городах феодалов они так и не стали вольными сообществами, а самоуправление в системе городов играло лишь подчиненную роль при княжеском наместнике. Решающее слово принадлежало здесь тем же князьям и боярам.

Порой города выгорали дотла. Так, во второй половине XIV в. полностью выгорали Владимир, Кострома, Новгород, Рязань. Многократно горела и Москва, в том числе Кремль. Летом 1493 г. колоссальный пожар спалил весь город. При этом сгорели все деревянные постройки в Кремле, Погибло 200 человек. Иван III со своими помощниками сам участвовал в тушении как этого, так и многих других пожаров, спасал из огня людей. Государь считал, что в часы бедствия его место вместе с народом. Эта традиция, несмотря на последующее усиление монархической власти в России, сохранилась и позднее: великие князья, потом цари, члены их семей лично приходили на выручку людям в пору пожаров, эпидемий, наводнений, других стихийных бедствий.

Постоянно сопутствующей частью жизни и быта страны в период усиления центральной власти, введения нового Судебника стали пытки во время судебных разбирательств. Можно сказать, что они появились на Руси вместе с созданием единого и сильного государства, мощной монархической власти. Здесь особенно ощутимо чувствовалось влияние деспотических государств Востока, в том числе Золотой Орды. На это указывали и типично восточные пыточные средства: битье палками по пяткам, обливание холодной водой, вколачивание деревянных гвоздей под ногти. Позднее появился турецкий обычай сажать людей на кол, вздергивать их на дыбу, а также такие приемы, как «испытание» каленым железом и другие истязания.

Все сказанное ещё раз указывало на то, что при решении грандиозных задач освобождения страны от иноземного ига, создании мощного и сильного государства человеческая жизнь на Руси ценилась все более дешево, а личность человека перед властью князей, бояр, дворян не ставилась ни во что.

 

Глава 6. РОССИЯ В XVI в.

§ 1. Правление Василия III

Иван III передал Василию III по завещанию во владение 66 крупных городов на Руси. Но кое-что дал он и другим своим сыновьям, правда, ограничив их в правах.

Так же понимал вопрос об укреплении государства и Василий III. Он всячески ограничивал права своих братьев, даже мешал им жениться, а значит, создать семью, иметь детей, чтобы не продолжать на Руси удельные порядки.

Большинство его братьев так и остались холостыми. А после смерти некоторых из них их уделы перешли к великому князю. Другие же завещали Василию III свои уделы. Лишь младший брат Андрей, имевший в качестве удела город Старицу, сумел создать семью. Не случайно именно старицкий князь, а потом его сын и вся родня в течение всего XVI в. создавали препятствия единодержавной власти и Василия III, и его сына Ивана IV Васильевича Грозного (1530–1584).

Василий III, опираясь на созданное Иваном III централизованное управление страной, на новую армию намного усилил свою личную власть по отношению к другим князьям, боярам, не говоря уже о верных слугах-помещиках, которые существовали лишь благодаря великокняжеским земельным пожалованиям и разного рода милостям.

Современники отмечали, что Василий III не терпел, когда ему противоречили, все дела решал зачастую лишь со своими близкими советниками. Когда же один из его бояр попытался оспорить решение Василия III, тот заявил ему: «Ступай прочь, смерд, не надобен ты мне». Ослушников ждало суровое наказание, лишение вотчин и поместий. Не церемонился великий князь и с церковными деятелями, стремясь подчинить всевластную церковь своему влиянию.

В условиях усиления личной власти монарха все подданные его: и представители элиты, и дворяне, и простые люди — ремесленники, крестьяне — рассматривали себя как холопов великого государя. Именно в этот период в русском обществе стало складываться мнение, поддержанное всей силой власти великого князя, что воля государева — это воля Божья. Про дело неизвестное или сомнительное стали говорить: «Знает то Бог да великий князь».

Рабское подчинение монарху затем перешло на всю систему отношений в России. Князь или боярин падали ниц перед великим князем, но в своем дворце, в своих имениях они требовали такого же холопского подчинения от своих вассалов, подданных, слуг и добивались его. А те в свою очередь в подобное же положение старались поставить нижестоящих лиц. Каждый, кто обладал хоть какой-то частицей власти, — князья, бояре, дворяне, дьяки, подьячие, деятели Церкви — как бы получали её от монарха. С годами такое положение вещей стало характерным для всего русского общества. Каждый был холопом вышестоящего, господином нижестоящего.

Этому способствовали и личные качества первых руководителей Русского централизованного государства — властных, не терпящих возражений Ивана III и Василия III.

Но не надо думать, что в это время власть великого князя была абсолютно неограниченной. Существовала Боярская дума — совещательный орган. Довольно значительной была власть кормленщиков — наместников на местах. При Василии III сложилась и система местничества, с которой было тяжело бороться даже великому князю. Местничество означало право каждого крупного феодала — князя, боярина, думного дьяка — занимать то место в системе управления, которое ему принадлежало по праву знатности, родства. Наиболее родовитые князья, бояре во время военных походов командовали главными полками, хотя никаких военных талантов у них могло не быть. Они занимали видные места в системе управления, иногда при полном отсутствии у них административных способностей. В Думе они сидели ближе к государю. Даже во время приема иностранных посольств и на торжественных обедах знать занимала места по своей «породе», т. е. по родовитости. И никакими силами, опалами, наказаниями невозможно было «демонтировать» укоренившуюся систему местничества. Знать готова была скорее умереть, чем уступить свое место менее родовитому сопернику. Такое считалось бесчестием для всего рода.

При Василии III стала развиваться система приказов. Если при Иване III они появлялись от случая к случаю, для выполнения поручения великого князя, то теперь приказы стали прочными рычагами управления страной.

Вместе с созданием новой системы управления зародилась бюрократия, т. е. круг людей, которые состояли на службе великого князя и решали по его поручению вопросы управления, суда, сбора налогов, формирования армии и т. д. А одновременно с бюрократией родилась и система взяточничества, потому что приказные люди, рассматривая просьбы других людей, использовали свое служебное положение для наживы. Бюрократия и взятки сразу же стали неотъемлемой частью российской системы управления.

При Василии III возросла мощь русской армии. В её составе появилось постоянное подразделение — наряд. Так называли в то время артиллерию. Были сформированы и отряды пищальников, воинов, вооруженных огнестрельным оружием — пищалями.

Продолжалась и внешняя политика Ивана III. Василий III теперь сам ведет наступление на Литву, стремясь вернуть Москве русские земли, как ранее захваченные великими литовскими князьями, так и добровольно вошедшие в состав Литвы. В ходе войны 1512–1514 гг. удалось вернуть Смоленск. Но на большее сил не хватило. Литовцы, которых тайно поддерживали западные державы, нанесли русским ратям несколько поражений.

Возобновил московский великий князь и наступление на Казань. Но и здесь сил на овладение Волжским путем оказалось маловато. К тому же Крымское ханство стало постоянно грозить с юга и поддерживать своих братьев — казанских татар.

Укрепились дипломатические отношения с Германской империей и Ватиканом, но Василий III, как и его отец, уклонялся от противоборства с Турцией, в которое его хотели втянуть западные державы.

К концу жизни Василия III обострился и династический кризис: великому князю было уже около 50 лет, а у него все ещё не было наследника.

Выход был найден: ещё достаточно молодую, красивую женщину — великую княгиню Соломонию Сабурову насильно постригли в монахини, обвинив её в бесплодии, после этого Василий III женился на родовитой юной литовке Елене Васильевне Глинской из рода князей Глинских, которые перешли на службу к Москве. В 1530 г. новая великая княгиня родила Василию III первенца, которого назвали Иваном. Этот день был отмечен небывалой грозой, различными предзнаменованиями и пророчествами, известием о неудачном походе на Казань.

Но Василий III недолго радовался укреплению своей династии. Через три года он тяжело заболел во время охоты. Умирая, во главе Московского государства он оставлял трехгодовалого Ивана IV Васильевича и свою молодую жену, красавицу-литовку.

§ 2. Борьба боярских группировок за власть

В 1533 г. Иван IV Васильевич вступил на великокняжеский престол.

К концу жизни Василий III сосредоточил в своих руках огромную власть, подавил сопротивление удельных князей, поставил бояр себе на службу, создал верный слой дворян-помещиков, обеспечил стабильность в стране. Позаботился он и о том, чтобы после его смерти ничто не угрожало трону. Он понимал, что его жена — великая княгиня Елена Глинская — молода, неопытна в государственных делах. Поэтому Василий III поручил опеку над ней и над сыном своим ближайшим и преданным помощникам — боярам Михаилу Юрьевичу Захарьину, Михаилу Львовичу Глинскому, дяде жены, и дворецкому Шигоне. А поскольку они были людьми новыми в составе правящей верхушки, то Василий III придал им ещё нескольких родовитых бояр, членов Боярской думы — в том числе двух братьев князей Шуйских. Все они дали клятву служить княгине и наследнику верой и правдой. Великой же княгине оставили почетную роль председательствовать в Боярской думе и выслушивать доклады бояр. Вся власть оказалась в руках опекунского Совета.

Но вскоре выяснилось, что не так уж прочен был порядок, созданный в стране Василием III. Подняли голову князья и бояре — противники централизации и сторонники удельных обычаев вспомнили о своих былых вольностях. Объясняется это тем, что в России ещё не были выработаны прочные и глубокие традиции передачи власти, слишком велики были противоречия между отдельными слоями феодалов. К тому же не последнюю роль играли их личные амбиции и расчеты. Властная, вспыльчивая, красивая Елена Глинская никак не могла согласиться с второстепенной ролью во дворце. Выросшая в Литве, она не привыкла к той слепой покорности, которую проявляли даже высокопоставленные русские женщины. Опираясь на помощь своего фаворита, также члена Боярской думы, князя Ивана Федоровича Овчины-Телепнева-Оболенского, она начала борьбу против oпeкунов. Телепнев-Оболенский был молодым и решительным человеком. При Василии III он являлся одним из лучших русских полководцев, заслужил боярский чин и вошел в Думу. В борьбе с опекунами он опирался на мощь Боярской думы и московскую правительственную бюрократию, влиятельных дьяков. Они не хотели подчиняться бывшим любимцам покойного великого князя, власть которых продержалась меньше года. Вскоре Михаил Глинский по приказу племянницы был арестован и брошен в тюрьму вместе с женой и детьми. Елена Глинская пожертвовала своим дядей и его сторонниками, выходцами из Литвы, ради укрепления собственной власти. Опекунский совет пал. Началось правление матери Ивана IV Елены Глинской.

Но и среди победителей не было единства. Часть их во главе с князьями Шуйскими, представителями старинного княжеского рода, сохранившими свою власть в Думе, стояли за былые княжеские и боярские вольности. К тому же они ратовали за войну с Литвой.

Другие же во главе с Еленой Глинской и князем Телепневым-Оболенским хотели усиления центральной власти и мирных отношений с соседями.

Новое правительство, где получили большой вес сторонники центральной власти, вопреки боярским интересам предприняло ряд мер по усилению государственной власти. Во-первых, они продолжили расправу со сторонниками удельного раздробления России, и прежде всего с их главой, князем Андреем Ивановичем Старицким, последним оставшимся в живых сыном Ивана III. Его вызвали в Москву, но он, опасаясь расправы, сказался больным. Свои же войска отправил в распоряжение московских воевод, чтобы показать Елене Глинской и её фавориту, что он не имеет против них злого умысла.

Как известно, в политике не существует великодушия. Сторонники Глинской немедленно воспользовались этой оплошностью князя Андрея. Московские полки двинулись на Старицу. Предупрежденный ночью о подходе правительственных войск Андрей бежал из Старицы на север с дальнейшим намерением уйти в Литву. Часть старицкого дворянства поддержала его. Однако Телепнев-Оболенский послал к нему гонцов и обещал прощение за явку в Москву. Свое предложение он подкрепил клятвой, что князю Старицкому не будет сделано ничего худого.

Но едва Андрей появился в Москве, как тут же был схвачен и брошен в темницу. Через полгода и этого возможного претендента на престол уморили до смерти. Его сторонники в Москве и Старице были арестованы и повешены на дороге. С тех пор между Старицким домом и царской семьей возникла смертельная вражда.

Правительство Елены Глинской несколько стеснило власть бояр-кормленщиков тем, что изъяло из их ведения суд над «лихими людьми», разбойниками и передало эти дела в руки судей, выбранных на местах дворянами. В Москве было предпринято строительство новых зданий, и русская столица стала чище и красивее. Новое правительство провело финансовую реформу. В стране до этого ходили старые серебряные деньги, которые порой имели местную чеканку и разный вес. Это вело к появлению поддельных денег, хотя фальшивомонетчиков жестоко преследовали — отрубали руки, заливали в горло расплавленное олово. Теперь ввели новую полновесную монету, одинаковую по всей Руси — знаменитую копейку, на которой был изображен всадник, вооруженный копьем. Отсюда и произошло название.

Старое боярство ненавидело Елену Глинскую и её людей за то, что те не оправдали их надежд и не дали им той власти, о которой они мечтали после смерти Василия III.

В 1538 г. Елена Глинская внезапно умерла. В Москве считали, что молодая, ещё полная сил женщина была отравлена. Её смерть вызвала ликование боярства. Они тут же расправились с любимцем великой княгини князем Телепневым-Оболенским. Теперь в их руках оставался восьмилетний Иван IV, потерявший не только отца, но и мать.

То, что произошло после установления в стране власти различных боярских группировок, их влияния на юного Ивана IV, во многом объясняет последующую историю России, деятельность самого правителя.

Захватив власть, бояре начали раздавать своим сторонникам земли, различные привилегии, освобождать их от налогов, предоставлять судебный иммунитет. Шло расхищение государственной казны, происходили расправы с политическими противниками. Больше всего от этого произвола и самоуправства страдал «черный люд» — крестьяне, ремесленники. Но недовольна была и часть боярства и духовенства, которая стояла за порядок и стабильность в государстве, за укрепление центральной власти. Все свои надежды они связывали с взрослевшим Иваном IV. Пока же он находился в полной власти бояр. Одинокий, всеми брошенный, порой некормленный, он во время пышных официальных празднеств, приема иностранных послов занимал почетное место на великокняжеском троне, одетый в богатые одежды, сидел на торжественных пирах во главе стола и наблюдал, как всесильные бояре угодливо сгибались перед ним в три погибели, славили его как правителя Русского государства.

Потом наступали будни. Убиралась в сундуки парадная одежда, и мальчик — великий князь — снова оставался предоставленным самому себе, в небрежении и одиночестве.

Однажды во время очередного боярского переворота к нему ночью вломились заговорщики, которые искали своих противников. Они разбудили и испугали великого князя, арестовали при нем московского митрополита. По существу, боярское самовластие убивало в душе будущего правителя все святое, веру в людей, в незыблемость высоких человеческих чувств. Это ожесточало его, заставляло скрывать свои мысли и чувства. Нередко бывало, что люди, к которым привязывался Иван IV, затем бесследно исчезали из дворца, а вместо них бояре подсовывали угодных им лиц.

В этих условиях Иван IV рос постоянно настороженным, недоверчивым, скрытным, пугливым, нервным. Сцены боярского своеволия, расправы с людьми, которые порой происходили на его глазах, воспитывали в нем чувство жестокости, небрежения к человеческой личности.

Очевидцы рассказывают, что уже в 12 лет он проявлял неистовость, буйство нрава и крайнюю жестокость. Одним из его любимых развлечений стало взбираться на крыши теремов и сбрасывать оттуда кошек и собак.

Нередко он стал разъезжать с ватагой сверстников по московским улицам и площадям и топтать конями народ. Люди в страхе шарахались в сторону, завидя царскую кавалькаду.

А в 13 лет он принял свое первое волевое и жестокое решение: в ответ на преследования боярами одного из своих любимцев он приказал слугам убить особенно досадившего ему князя Андрея Шуйского. Два часа тело лежало на дворцовом крыльце. Впервые в облике мальчика промелькнули черты будущего грозного царя.

В конце 40-х гг. XVI в. к власти в Москве на сей раз при поддержке самого Ивана IV вновь пришли князья Глинские — бабка царя по матери и братья Елены Глинской. Как и прежние группировки, они тут же начали делить чины, земли, привилегии, творить насилие над горожанами, облагать население тяжелыми данями.

§ 3. Реформы «Избранной рады»

К 1546 г. Иван IV достиг совершеннолетия, которое устанавливалось с 15 лет. Он был хорошо развитым, высоким юношей. Наконец-то он освободился от опеки придворных и начал править самостоятельно. Вырвавшись на свободу, великий князь в очередной раз показал свой жестокий нрав. Совершеннолетие он отметил казнями и ссылками: одному из придворных приказал отрезать язык за непочтительные слова, пятерым знатным боярам объявил опалу.

Уже в это время в уме молодого великого князя, которого долгие годы унижали и оскорбляли, постепенно созревали идеи об исключительности его власти, её божественном происхождении. Эти мысли он воспринял от «прародителей», деда и отца. Об этом же твердило и окружение, стремящееся укрепить возвышением великого князя собственное влияние. В частых беседах эту мысль внушал ему новый митрополит Макарий, умный и высокообразованный человек, сторонник сильной централизованной власти, которая бы находилась в тесном союзе с сильной и богатой церковью. Наконец, в среде развивающегося российского дворянства также было много сторонников сильной централизованной власти. Иван IV жадно впитывал эти идеи.

Все это привело к тому, что в придворных кругах при активной поддержке самого самолюбивого 16-летнего монарха в 1547 г. созрела мысль о принятии им царского титула.

Принятие такого титула имело огромное значение для судеб российского государства. Царями в Древней Руси называли византийских императоров, позднее — золотоордынских ханов. Для тогдашнего русского сознания царский титул являлся высшим титулом. И это было действительно так. Он был равен по значению титулу императора Германской империи и считался выше титулов европейских королей.

Теперь, после падения Византии и освобождения от ордынской зависимости, титул царя обозначил претензии Руси на бывшее византийское наследство и обладание всем объемом власти и суверенитета, который прежде принадлежал Золотой Орде.

16 января 1547 г. Иван IV под колокольный звон всех московских церквей венчался на царство в Успенском соборе Московского Кремля. После долгой и торжественной службы митрополит Макарий возложил на него крест, венец и бармы, якобы присланные византийским императором в начале XII в. Владимиру Мономаху. Отныне Россия становилась царством, а Москва — «царствующим градом».

Через месяц молодой царь женился на дочери окольничего Романа Юрьевича Захарьина-Юрьева — юной красавице Анастасии Романовне.

Хотя со времени принятия царского титула и женитьбы Иван IV стал править самостоятельно, борьба боярских группировок у трона продолжалась. Родня царицы вскоре получила боярские и иные чины и сразу же стала рядом с троном значительной силой, противопоставив себя Глинским. Жесткое соперничество за доходы и привилегии началось вновь, но вскоре наступила развязка в связи с тем, что в этом же году молодому царю пришлось столкнуться с ещё одной неведомой для него силой — народной яростью.

Недовольство москвичей властями зрело уже давно. Оно прорвалось в дни сильнейших пожаров, которые вспыхнули в городе один за другим в летние месяцы 1547 г. Последний пожар в конце июня спалил почти дотла всю деревянную Москву. Сгорели 25 тысяч дворов, 1700 человек погибли. А в это время по городу пошел слух, что Москву подожгли по приказу Глинских и что бабка царя — колдунья. Не исключено, что слух был пущен сторонниками бояр Захарьиных, родственников царицы.

Вооруженные горожане ворвались в Кремль, где в это время в Успенском соборе стоял молящийся царь и близкие к нему люди. Разъяренная толпа у него на глазах выволокла из собора одного из князей Глинских и на площади забила его камнями до смерти. Бабка царя и другие Глинские бежали из города. Народ разграбил их дворы, а заодно и дворы других знатных и богатых людей.

Царь после событий в соборе спешно выехал из Москвы, спасаясь от пожара и восставших жителей. Он укрылся в селе на Воробьевых горах. Но народ нашел его и там, возбужденная толпа приступила к покоям Ивана IV, требуя выдачи уцелевших Глинских. Уговоры царя не действовали; лишь когда он объявил, что Глинских в его загородном дворце нет, толпа ушла. Вспоминая впоследствии эти дни, Иван IV писал: «От сего вниде (т. е. вошел — примеч. авт.) страх в душу мою и трепет в кости моа».

Царь приказал провести сыск. Все зачинщики восстания были схвачены и публично казнены. Но правительство Глинских пало. Отныне пришёл конец боярскому правлению в стране.

Молодой царь бросил прежние забавы, прекратил опалы и казни неугодных ему бояр. Восстание 1547 г. доказало, что в обществе существует острое недовольство положением дел. Долгие годы боярского всевластия, беспорядков, расхищения страны и нажима на простых людей истощили терпение народа. Недовольны были и дворяне, которые оказались полностью зависимы от всесильных боярских группировок, а в уездах — от воли кормленщиков. За разумную политику выступали и многие представители духовенства.

На первых порах Иван IV начал решать эти вопросы осмотрительно, осторожно устраняя наиболее значительные язвы общества. Во-первых, он втрое расширил Боярскую думу, включив туда менее знатных, но способных и энергичных людей, которые полностью поддерживали его. На первое место среди новых советников царя выдвинулся костромской дворянин Алексей Федорович Адашев. Он обратил на себя внимание Ивана IV, когда трудился в его канцелярии — Челобитном приказе и докладывал царю поступавшие на его имя прошения. Другим влиятельным царским советником стал Сильвестр, священник Благовещенского собора — домовой церкви царской семьи. Честный, религиозный, фанатично преданный сильной царской власти в России, Сильвестр одновременно осуждал стяжательство церковников. Царя он поразил своей открытостью и бессребреничеством. Для себя лично Сильвестр не искал никаких выгод. Близок к царю в это время оказался и молодой князь Андрей Михайлович Курбский, талантливый военачальник, образованный человек. Он видел процветание России в содружестве монарха со своими «смышлеными» советниками, был противником тирании и сторонником справедливого суда.

Не доверяя родовитому боярству, Иван IV возвысил многих представителей приказной администрации — дьяков и подьячих. В их руках была вся деловая документация. Они приводили в движение государственный механизм. Наиболее близким к Ивану IV среди этих людей стал глава Посольского приказа дьяк Иван Михайлович Висковатый. Человек из низов, всего в жизни он достиг своими дарованиями, преданностью государству.

Видное место среди реформаторов и успокоителей русской земли стал митрополит Макарий, который благодаря своему солидному возрасту и сану стал, по существу, духовным наставником царя.

Позднее князь Курбский назвал круг лиц, близких в то время к Ивану IV, Избранной радой, т. е. советом.

Именно в среде Избранной рады и родились в конце 40 — в 50-е гг. реформы, прославившие первый период правления Ивана IV.

В 1549 г. Иван IV созвал так называемый Собор примирения. Во дворец были приглашены члены Боярской думы, церковного руководства, воеводы, представители дворян. В России такие соборы впоследствии были названы Земскими соборами, т. е. соборами от всей земли. Восемнадцатилетний царь выступил перед Собором с речью. Он обличал злоупотребления бояр, насилия, поборы времен его малолетства, но призывал забыть старые обиды и начать совместную работу на пользу страны.

Этот Собор ознаменовал собой начало сословного представительства в России, когда монарх правит совместно с представителями сословий. Такие же собрания при королях возникали и в западных странах, где все больший вес приобретали богатые горожане, купечество. Это говорило о зарождении гражданского общества в России, т. е. такого общества, когда сословия получают возможность влиять на решение властей, когда воля монарха начинает ограничиваться. Поначалу Иван IV добровольно и сознательно пошел на совет со «всей землей».

Собор примирения наметил ряд преобразований, которые и начали осуществляться членами Избранной рады под руководством царя.

Во-первых, преобразования коснулись армии. Местнические споры воевод во время походов были запрещены. Появились новые воинские части — постоянные стрелецкие полки.

Стрелецкое войско имело на вооружении не только холодное оружие, как дворянское ополчение, но и огнестрельные пищали. Стрельцы получали обмундирование, денежное и хлебное жалованье. В мирное время для улучшения своей жизни им разрешалось заниматься ремеслами и вести мелкую торговлю. По существу, стрельцы стали царской гвардией.

Был установлен единый порядок призыва на военную службу из поместий и вотчин. Чем больше давалось земли, тем больше воинов в полном вооружении должен был привести помещик или вотчинник. Перед страной стояли важные военные задачи — борьба с Крымским ханством, поволжскими татарскими ханствами, Ливонским орденом, Польско-Литовским государством. Понятно, что основные реформы касались военной области. Страна, как и прежде, продолжала военизироваться.

Во-вторых, были предприняты реформы в области финансов. Разоренная боярами страна нуждалась в деньгах. Их взяли из церковных хозяйств, монастырей. Теперь церковники были обязаны платить налоги со своих земель, как и другие землевладельцы. Одновременно были введены новые налоги с населения, повышены старые.

В-третьих, проводились реформы местного и центрального управления. Пришёл конец безобразиям кормленщиков — этих насильников, вымогателей и взяточников. Кормления были отменены, а на место кормленщиков пришли органы местного, земского самоуправления. Отныне все дела вершили выборные люди от дворянства — «головы» и их помощники — целовальники. Так их называли потому, что они целовали крест судить и управлять честно и справедливо. Там же, где жили государственные, или, как их называли, черносошные крестьяне, они сами выбирали своих управителей — старост и тех же целовальников. Такие же порядки были введены в городах, среди посадского населения. Эта реформа давала определенные права провинциальному дворянству и свободным, т. е. не принадлежащим частным владельцам, крестьянам и посадским людям, что тоже было шагом вперед.

Усилилось и центральное управление. В Москве окончательно сложилась система приказов во главе с боярами и дьяками. Посольский приказ ведал отношениями с иностранными государствами. Разрядный — дворянским войском. Поместный наделял землями служилых людей. Разбойный осуществлял суд над грабителями, ворами, убийцами, Стрелецкий ведал вновь созданным стрелецкий войском. Ямской занимался почтовой службой (от татарского слова ям — почта). Челобитный приказ, которым ведал Алексей Адашев, разбирал жалобы, поданные царю, и докладывал все дела самому Ивану IV. Позднее, по мере усложнения хозяйства страны, её управления, роста территории появлялись и другие приказы. Все они строго подчинялись воле монарха.

По наказу Собора был разработан новый свод законов — Судебник 1550 г., вставший на защиту крестьян: их запрещалось за долги превращать в холопов. Что касается возможности перехода крестьян с места на место, то она сохранилась.

На созванном в 1551 г. Церковном соборе царь поставил перед церковниками ряд вопросов о жизни и быте церкви. Прежде всего Иван IV настаивал на укреплении в церкви порядка и дисциплины. Попытался он провести закон о конфискации земельных владений церкви.

В основном предложения монарха были поддержаны (Стоглав), но все церковники во главе с митрополитом Макарием воспротивились конфискации земель. Однако кое-чего царь добился: церкви было запрещено приобретать новые земли без доклада царю, а все земли, перешедшие в пользу церкви в период боярского правления, возвращались государству.

§ 4. Внешняя политика Ивана IV. Превращение России в евразийскую державу

Присоединение Казани и Астрахани. Проводимые реформы имели главной целью усиление всей государственной системы в стране, возвышение роли царя. И все же и царь, и его молодые друзья думали прежде всего об усилении русской армии в предстоящих войнах с соседями и в первую очередь о противоборстве с «осколками» Золотой Орды Казанским и Астраханским ханствами. Поддержанные крымским ханом и мусульманской Турцией, эти государства прочно держали в своих руках весь Волжский путь. Казанские отряды, особенно в период боярского правления и ослабления страны, постоянно нападали на русские земли, разоряли их, захватывали население в плен, а потом продавали русских людей на рынках Крыма, Средней Азии и даже в Северной Африке. К началу 50-х гг. в казанских землях томились в плену и рабстве более 100 тысяч человек.

Земли Поволжья московское правительство рассматривало как фонд для раздачи помещикам и увеличения тем самым дворянского ополчения. Их мало заботило, что здесь жили и трудились другие народы.

Попытки Москвы поставить во главе Казани своего ставленника не удались, и на казанском троне один за другим утвердились противники России. Но Казанское ханство было непрочным государством. Оно раздиралось внутренними противоречиями, борьбой правящих группировок. К тому же другие народы, вошедшие в его состав, — чуваши, мордва, мари, удмурты, башкиры — стремились избавиться от власти хана. Некоторые из них (мари, чуваши) просили о русском подданстве.

Борьба за Казань началась сразу же после утверждения Ивана IV в качестве самостоятельного правителя, царя. Однако первые походы заканчивались неудачами. Однажды царские воеводы даже осадили Казань, но взять её не смогли.

В 1551 г. царь начал готовить новый поход. Напротив Казани, на другом берегу Волги русские построили крепость Свияжск и превратили её в базу русской армии. Все переправы на реках Волге, Каме, Вятке были захвачены русскими отрядами. Большую поддержку им оказали местные поволжские народы. Те из них, которые добровольно принимали русское подданство, на несколько лет освобождались от налогов. Некоторых чувашских, марийских, мордовских князей Иван IV принимал в Москве, потчевал за своим столом, награждал дорогами подарками.

В июне 1552 г. 150-тысячная русская рать во главе с царем выступила в поход. Но в это время союзник Казанского ханства крымский хан повел свою конницу на Москву. Для отпора русские воеводы М. И. Воротынский, А. М. Курбский и другие вынуждены были свернуть с намеченного маршрута и двинулись на Тулу, которую осадило крымское войско. Едва передовые русские отряды появились под Тулой и вступили в бои с крымцами, те бежали на юг. Русским достался большой обоз, много брошенного оружия, в том числе турецкие пушки.

По мере приближения русских войск к Казани часть местных народов поддержала Москву. Вместе с русскими шли на татарскую столицу отряды мари, мордвы и чувашей, а также черкесов, недавно принявших русское подданство. В войне на стороне Москвы участвовали и татарские силы во главе с одним из ханов, поддерживавшим с Россией дружественные отношения. Кроме того, в русском войске были и наемники — немцы, итальянцы, поляки. По преимуществу это были специалисты по осадам крепостей: инженеры, пушкари.

Русские полки и их союзники со всех сторон осадили город. Ожесточенные бои разыгрались в тылу русской армии, где татарские отряды пытались нанести урон осаждавшим.

Хотя казанский кремль в ту пору был построен из дерева, взять его было непросто. Стены были толстыми и прочными, изнутри засыпаны землей. Татары мужественно защищали свой город, отчаянно боролись в рукопашных схватках. Не дали решающего результата и артиллерийские бомбардировки города. Несколько штурмов было отбито. Тогда русские перешли к системе подкопов. При помощи иностранных материалов под стены подвели пороховые заряды. Одновременно вокруг стен соорудили несколько передвижных башен — «туров», укрываясь за которыми стрельцы могли вплотную подойти к кремлю, артиллеристы же имели возможность с высоких «туров» вести прицельную стрельбу по стенам города, в частности по крепостным орудиям.

Вскоре один из подкопов, в который заложили 11 бочек пороха, был взорван. Этот взрыв повредил питьевой источник, город остался без воды. Людей мучила жажда, возникли болезни, но Казань и с поврежденными стенами, обезвоженная, с выведенной из строя артиллерией ещё держалась. Более того, татары предпринимали смелые вылазки против надвигавшихся «туров» и наносили им вред.

Наконец несколько русских отрядов во главе с замечательным полководцем князем Михаилом Ивановичем Воротынским и сподвижником царя Алексеем Даниловичем Басмановым укрепились в одной из крепостных башен и на стенах кремля.

2 октября начался общий штурм города. Зазвучали взрывы от новых подкопов, в крепостных сооружениях появились проломы, от «туров» были перекинуты мосты на стены. Русские полки во главе с воеводами — князьями Александром Борисовичем Горбатым и Андреем Михайловичем Курбским ворвались на стены крепости и поставили там русские стяги.

Весь день шел бой в пылающей Казани. Её жители бились за каждый дом. Наконец татарская столица пала. Последний казанский хан был захвачен в плен, оставшиеся в живых его воины преданы казни; жителей города, в том числе женщин и детей, роздали русским воинам в качестве рабов-пленников.

Казанское ханство прекратило свое существование. Но ещё долгих четыре года царские войска усмиряли непокорный край. Князь Курбский покорял земли на Каме, другие русские полки подавляли отдельные очаги сопротивления.

Теперь уже не составляло особого труда овладеть другим «осколком» Золотой Орды — Астраханским ханством. Сильное царское войско было послано на Астрахань. Местный хан, противник Москвы, бежал в Крым, а город сдался на милость победителя. В 1556 г. Астраханское ханство было окончательно присоединено к России.

Вслед за этим вассалами России признали себя некоторые окрестные народы — Большая Ногайская Орда, Кабарда на Северном Кавказе. На правах автономий в состав России вошли башкирские земли, по-прежнему управляемые своими князьями. Они должны были уплачивать Москве лишь легкую дань.

Закончилось трехвековое господство Золотой Орды и татарских ханств в Поволжье, Приуралье и на Северном Кавказе.

Значение побед на востоке. После овладения Казанью торжествующий Иван ГУ вернулся в Москву. Здесь же, около Кремля, в честь победы над Казанским ханством был построен собор Покрова Богородицы, который позднее стал называться храмом Василия Блаженного по имени юродивого, который пророчествовал на его паперти и был очень популярен у московского люда.

Значение побед на востоке было значительным и противоречивым явлением в русской истории. Конечно, теперь прекратились набеги татарских отрядов на северо-восточные, восточные и юго-восточные русские земли. Города, крестьяне вздохнули свободно. В состав России вошли прекрасные земли Поволжья, а вместе с ними и многие народы, населявшие этот Волжско-Камско-Приуральский край. Теперь Волжский и Камский пути были в руках Москвы. Один за другим здесь стали возникать русские военные и торговые опорные пункты: Чебоксары, Самара, Саратов, Царицын, Уфа. Перед Россией открылись богатые восточные рынки.

На эти богатейшие владения сразу нацелились верные царю русские бояре, помещики, монастыри. Наделяли землей верхушку русского общества, опору трона. Началась также где добровольная, где насильственная христианизация населения на вновь присоединенных землях. Русская православная церковь придала освоению Поволжья религиозный антимусульманский и антиязыческий характер, что вызывало протесты местного населения, которое прежде поддерживало борьбу Москвы против Казанского ханства. Да и появление здесь русских феодалов, их стремление завладеть лучшими землями вызывало недовольство поволжских народов.

Следом за феодалами двинулось крестьянское население. Началась русская колонизация этих мест, которая носила в основном мирный характер.

Отсюда воеводы, промышленники протягивали руки и дальше — в Зауралье, Западную Сибирь. Здесь, на востоке, где Русь ранее постоянно оборонялась от врагов, зародилось русское наступательное движение, так называемая экспансия, на восток. Русское централизованное государство, пока сдерживаемое своими противниками (Польско-Литовским государством, Литовским орденом, Швецией) на Западе, начинает активную завоевательную политику на востоке, которая постепенно превращает Россию из обороняющейся страны в агрессивное военизированное государство.

С присоединением народов Поволжья и Приуралья Россия стала превращаться в евразийскую державу, т. е. в страну, где все сильнее чувствовались влияния, традиции, обычаи Азии. Именно завоевание татарских ханств положило начало этому процессу.

Победы на востоке укрепили международное положение России, возвысили её престиж среди христианских государств Запада.

Если на востоке Россия добилась впечатляющих побед, то её южные границы по-прежнему подвергались угрозе со стороны Крымского ханства, ставшего вассалом Турецкой империи. Турция вооружала, поддерживала, защищала Крым. Сильная Россия, к тому же захватившая поволжские ханства, вовсе не входила в расчеты Турции.

Попытки русских ратей поднять против Крыма своих степных союзников — ногайских татар и другие народы, а также начать регулярное наступление на Крымский полуостров успеха не имели. И тогда был сделан крен в сторону обороны южно-русских границ при помощи так называемой Засечной черты, которая начала создаваться с середины XVI в.

Засечная черта — это полоса укреплений, простиравшаяся более чем на 600 км вдоль южных границ России — от брянских лесов к берегам Оки и далее до Рязани. Сюда включались обширные и труднопроходимые лесные массивы, крупные крепости, лесные завалы, засеки из поваленных деревьев, земляные укрепления. Особое внимание обращалось на контроль над обычными путями крымской конницы по степным дорогам, над бродами, речными переправами.

В состав Засечной черты входили и выдвинутые вперед наблюдательные пункты — сторожи (6–10 человек) и станицы (несколько десятков человек). Задача сторожевой службы заключалась в том, чтобы вовремя заметить движение врага, сообщить полковым воеводам в крепости и тем самым организовать оборону и выдвижение русских полков навстречу врагу, замедлить темпы движения татарской конницы до подхода главных сил.

Ливонская война. Окрыленный победами на Востоке Иван IV теперь устремил свой взор к западным границам. Теперь Москва провозгласила себя наследницей власти и территории Древней Руси, а это означало, что она была готова вести войны за воссоздание прежней огромной восточно-славянской державы. Другого выхода на этих обширных равнинных землях не было. В противном случае Московское государство непременно подверглось бы агрессии со стороны усилившихся Литвы, Польши, Швеции, по-прежнему опасного Ливонского ордена, а также постоянно грозившего Крыма и стоящей за ним Турции.

Необходимость и в известной мере закономерность расширения русских границ, выхода к морям сплетались воедино с личными амбициями царя, с поисками им личной славы.

Царь стоял за овладение в первую очередь балтийскими берегами. Его советники, в частности Алексей Адашев, ратовали за нанесение первоочередного удара по Крыму и выход к Черному морю. Возобладала точка зрения Ивана IV. Между ним и его помощниками впервые возникло недовольство и непонимание.

В начале 1558 г. Москва воспользовалась тем, что Ливонский орден начал нарушать условия прежнего мира, перестал платить положенные за мир деньги, вступил в союз с Польско-Литовским королем. Была зима, стояли морозы. Тем неожиданнее было появление в Прибалтике русских полков. С ходу они овладели большой территорией, а позднее, уже к весне — ливонскими крепостями Нарвой и Дерптом (прежним русским городом Юрьевым). Теперь путь был открыт на Ревель и Ригу. Но в это время русские неожиданно прекратили наступление. По настоянию Адашева с Ливонией было заключено перемирие, и силы переброшены на юг против Крыма. Избранная рада по-прежнему мечтала перенести центр военных действий на юг и вывести Россию к Черному морю, сокрушить Крымское ханство. Но для этого не было подходящих условий: Россия не имела на юге своего флота, без которого трудно было воевать с Крымом. Мешали и огромные расстояния, бездорожье, безводье.

Русские отряды дошли до Крыма, завоевали некоторые крымские земли и повернули обратно. Но время для успешного продолжения войны в Прибалтике было упущено. Ливония использовала его для того, чтобы окончательно" заручиться поддержкой Польши. За счет уступки части территорий Польше Ливонский орден был принят под её протекторат. Часть орденских земель отошли к Дании и Швеции. Тем самым Ливонский орден закончил свое существование как самостоятельное государство. Теперь Россия вместо одного противника имела против себя три грозные европейские державы — Польшу, Данию и Швецию.

В 1559 г. военные действия возобновились. Теперь уже ливонцы нанесли русским ряд поражений, и тогда Москва заключила мир с Крымом и бросила в Ливонию большие силы во главе с князем Курбским, одним из героев взятия Казани, туда же был послан уже попавший в опалу Адашев. В Москве его обвинили в слишком большой самостоятельности, серьезных ошибках во внешней политике и даже смерти царицы Анастасии, которая умерла в 1560 г., оставив Ивану IV двух сыновей — Ивана и Федора.

В первой же крупной битве в 1560 г. орденское войско было разгромлено. В руки русских попала вся артиллерия противника. Главная резиденция магистра Ордена замок Феллин захвачена, а магистр пленен и отправлен в Россию. Казалось, война скоро победоносно закончится. Но с юга уже грозили литовские войска, и русские воеводы побоялись углубляться дальше на территорию Ливонии. Царь обвинил Адашева в промедлении. Ему запрещено было возвращаться в Москву. Он получил незначительную должность воеводы Феллина. Над всей Избранной радой теперь нависла угроза царской немилости. Вскоре земельные владения Адашева были конфискованы, а сам он переведен под стражу в захваченный Юрьев и вскоре скончался в темнице. Ходили слухи, что он покончил жизнь самоубийством.

В это же время пал и Сильвестр. Видя, что деятели Избранной рады одни за другим попадают в опалу, оказываются под арестом, идут на плаху, он попросил царя отпустить его в монастырь. Вскоре его сослали на север и поместили под стражу. Иван окружил себя новыми людьми. Он женился, часто проводил дни и ночи в оргиях в кругу новых фаворитов.

Война, которая началась для России так блестяще, превратилась в длительную, затяжную. Проходила она с переменным успехом. Каждая неудача на её фронтах приводила к новым казням, опалам. Царь повсюду искал врагов.

Заключив мир с Данией и Швецией, главный удар Россия решила нанести Литве. На сей раз в 1563 г. царь сам повел огромное войско на Полоцк, бывший центр русского княжества. В поход отправилось около 60 тысяч воинов: дворянская конница, стрельцы, татарский отряд, другие части. После ожесточенного обстрела Полоцк был взят. Однако русским воеводам вновь не удалось развить успех. На следующий год русская рать потерпела серьезное поражение от Литвы под тем же Полоцком. Иван IV подозревал, что его враги бояре выдали военные планы русских воевод литовцам. Последовали новые расправы.

Ещё раньше царь нанес удар по последнему удельному князю, своему двоюродному брату Владимиру Андреевичу Старицкому, заподозрив его в заговоре с целью захвата власти. Князь лишился многих владений, был поставлен под надзор царских соглядатаев. Его мать Иван IV насильно постриг в монахини. Теперь около царя появился новый круг людей, которые выдвинулись на войне, и в первую очередь воевода боярин Алексей Басманов, который убирал с дороги всех своих конкурентов.

В эти годы окончательно сформировался жестокий, необузданный и подозрительный нрав царя, который закрепил за ним в истории прозвище Грозного. После падения Избранной рады, смерти любимой жены, серьезных поражений на ливонском фронте и началось правление не просто царя Ивана, но Грозного царя.

Войне не было видно конца. Некоторые воеводы, в том числе Курбский, бежали от царского гнева за рубеж.

Одновременно начинает наступление крымский хан. России приходится вести войну на два фронта.

Перемирие лишь на время приостановило военные действия. Для того чтобы выяснить настроение разных слоев русского общества касательно дальнейших отношений с Литвой, Иван IV созвал в 1566 г. Земский собор. Он дружно высказался за войну, тем более что на Балтике Россия уже захватила порт Нарву, и теперь надо было его удержать и завоевать новые порты. Это соответствовало и настроениям царя.

Но чем более воинственно вела себя Россия, тем крепче сплачивались её враги. В 1569 г. по Люблинской унии Польша и Литва стали единым государством, которое получило название Речь Посполитая, что в переводе с польского означает «республика». Это государство действительно было дворянской республикой, где короля выбирало польское дворянство — шляхта.

Военные действия чередовались с переговорами, но постепенно инициатива в Прибалтике переходит в руки противников России.

Не прекращались и набеги крымцев. В 1571 г. их войско дошло до Москвы и сожгло её. Царь в панике бежал в далекий Кирилло-Белозерский монастырь.

На следующий год хан повторил свой набег. К югу от Москвы развернулись многодневные сражения. Решающая битва произошла в 45 км от Москвы под селом Молоди. Русскими войсками командовал князь М. И. Воротынский. Он развернул полки вокруг подвижной крепости, которая преградила путь крымской коннице. Затем Воротынский добил крымцев. В битве погибли многие крымские военачальники, сын и внук хана. Главный воевода попал в плен.

Однако набеги крымцев продолжались, и они сыграли свою роль в исходе Ливонской войны.

Хотя в 70-е гг. русские вновь захватили всю Ливонию, польско-литовские войска в очередной раз сумели переломить ход войны. Во главе Речи Посполитой встал новый король, талантливый полководец Стефан Баторий (1533–1586). В союзе со шведами он нанес русским войскам ряд поражений, отбил Полоцк, перенес войну на территорию России и осадил Псков. Пять месяцев держали псковичи оборону, отбили несколько штурмов Стефана Батория.

Героическая оборона Пскова свела на нет все успехи польско-литовских войск, и Баторий пошел на переговоры. В 1582 г. Россия заключила десятилетнее перемирие с Речью Посполитой, а на следующий год — со Швецией.

Каков же результат более чем 20-летней войны? Россия потеряла завоевания в Ливонии, но Речь Посполитая вернула России все захваченные города. Огромные жертвы, гибель людей, разрушение хозяйства, потеря больших средств — все оказалось впустую. Борьба за выход к Балтике была отложена на долгие годы.

§ 5. Опричнина. От централизации к феодальной диктатуре

В начале 60-х гг. в личности царя произошли серьезные перемены. Они назревали давно: Иван IV не забыл унижений своего детства и боярского своеволия. Он по-прежнему считал крупных бояр своими врагами. Особенно это проявилось во время его тяжелой болезни в 1553 г. Думая, что умирает, царь написал завещание, в котором поручал царство только что родившемуся сыну — первенцу Дмитрию. Он потребовал от Боярской думы, от своих помощников по Избранной раде, от удельного князя Владимира Старицкого и его семьи, чтобы они присягнули на верность Дмитрию. Но многие бояре уклонились от этой процедуры, сказались больными, другие отказались присягать «пеленочнику» (т. е. младенцу). Им милее был взрослый спокойный, мягкий, рассудительный Владимир Старицкий.

Только под большим нажимом Ивана бояре нехотя, ворча, присягнули маленькому наследнику. Кое-кто из них, а также часть дворянства заявила, что присягают они Дмитрию, но не хотят служить боярам Захарьиным, т. е. родственникам царицы и Дмитрия. Все это очень напоминало сцены детских лет Ивана IV. Сам Владимир, хотя и принял присягу, начал собирать своих сторонников, одарять их деньгами, подарками, готовился к борьбе.

Потом царь выздоровел, а маленький наследник неожиданно умер во время поездки на богомолье в Кириллов монастырь, который находился на Белом озере. Нянька, выходя из ладьи, уронила его с мостков в воду. Ребенок утонул. Так царь лишился первенца. Наследником стал другой сын — Иван, родившийся у Анастасии на следующий год. Но царь не забыл этой печальной истории.

Именно в это время Иван IV окончательно пришёл к мысли о божественном происхождении своей власти, к идее неограниченного самодержавия. «Русские самодержцы изначала сами владеют своими царствами, а не бояре и вельможи, — говорил он. — Жаловать своих холопей мы вольны и казнить их вольны же».

Но сама русская жизнь не была готова к этим идеям Ивана Грозного. В ней сохранялось ещё многое из времен удельной Руси. Существовали и удельные князья. Крупные князья и бояре, хотя и стали государевыми слугами, имели свои военные отряды и шли на войну отдельно от остального войска. Остатки прежних вольностей сохранялись в Новгороде и Пскове. Существовала и Боярская дума как высокий совещательный орган при царе, а потом появился даже Земский собор. Все это противоречило идее Ивана Грозного о том, что он один является носителем неограниченной самодержавной власти в стране.

Некоторые князья и бояре выражали недовольство, что царь стал обращаться с ними, как с холопами. Ответом стали казни и опалы.

Положение осложнялось тем, что в ходе долгих войн, увеличения и перевооружения армии страна быстро разорялась, новые военные налоги тяжким бременем легли на плечи крестьян и горожан, среди которых начались ропот, недовольство. Многих из них царские слуги арестовывали, подвергали пыткам и казням.

Вновь ожили ереси. В то время как церковь твердила о богоизбранности православных русских, один из них, холоп Феодосии Косой, проповедовал равенство всех людей, народов, вер, общность имущества, неповиновение властям. Еретиков осуждали на церковных соборах, ссылали в дальние монастыри, казнили «лютой смертью». Многие из них, в том числе Косой, бежали за границу, где было свободнее и безопаснее.

В дополнение к этому с 1564 г. русские войска стали вновь терпеть в Ливонии одно поражение за другим. Крымский хан предпринял несколько дерзких набегов на южные русские земли. Царь и его новые приближенные во всем обвиняли старое боярство, бывших помощников царя. Бегство бояр в Литву продолжалось. Наконец, летом 1564 г. в Литву бежал князь Курбский. Позднее историки обнаружили, что князь, имея сношения с польско-литовским королем, давно уже замышлял побег. Из Литвы Курбский прислал царю письмо с обвинениями в кровопийстве, насилии, гордыне. Он осуждал его самодержавные замашки, нежелание советоваться с боярами, с «всенародными человеки». По существу, Курбский выступал за те порядки, которые утвердились во времена Избранной рады. В своем ответном письме царь отмел все обвинения князя и в свою очередь говорил о злодеяниях бояр и защищал принципы самодержавной власти.

А в Москве Боярская дума и духовенство твердо и открыто требовали от царя прекращения казней и восстановления нормального порядка управления. На все это царь ответил неожиданно.

В воскресный день 3 декабря 1564 г. москвичи наблюдали странную и устрашающую картину. Из ворот Кремля выехала длинная процессия; царь со своей семьей, свитой, охраной. Такие выезды были и прежде, но этот отличался мрачностью, загадочностью. К тому же царь увозил с собой драгоценности, царскую казну, старинные иконы.

После месяца путешествия по Московскому уезду царь прибыл в Александрову слободу, где находился хорошо укрепленный царский дворец. Оттуда он направил письмо митрополиту, в котором сообщал, что оставил Москву из-за изменников. Он перечислял все прегрешения бояр в период его малолетства и упрекал отцов церкви в заступничестве за этих злодеев. Особая грамота была направлена посадскому населению Москвы, всем «черным», т. е. простым, людям, в которой царь сообщал, что он ополчился на изменников — бояр, приказных людей, дворян, а на них, простых людей, зла не держит.

Через несколько дней в Москве прошла хорошо подготовленная заранее сцена. На городском собрании горожане просили царя возвратиться в столицу и покарать изменников, выражали готовность сами покарать злодеев. В ответном челобитье москвичей говорилось, что царь волен править страной «как ему, государю, годно» и предавать казни «изменников и лиходеев». Испуганные бояре повинились перед царем и признали его право казнить их или миловать.

Так началась растянувшаяся на несколько лет неограниченная диктатура Ивана Грозного, целью которой стали окончательная централизация страны, ликвидация уделов, искоренение боярского самовластия, а также всяческого инакомыслия, несогласия с царем и его идеями самодержавной власти. Одновременно его новые помощники просто расправлялись со своими противниками, с неугодными лицами, наживались на конфискации их имений, добра. Уничтожению подлежали все, кто когда-либо выступал против царя, чем-то обидел его в юности или в период болезни в 1553 г., когда часть боярства отказалась присягать его сыну. Под подозрение попали немало честных и преданных России людей — деятели приказов, воеводы, которые своими способностями и талантами задевали самолюбие Ивана IV. Таким образом, интересы государственной централизации и укрепления царской власти соединились с личной местью царя и его новых соратников окружавшим их людям, сведением личных счетов, далеких от интересов страны, обогащением одних за счет других.

Для этих целей царь и ввел систему опричнины, разделения всех земель государства на две части. Одну он забрал под свое личное руководство, учредив там свою Боярскую думу, приказы, войско. Назвал он эту часть страны опричной и его особой территорией. Слово «опричнина» происходит от древнего русского слова «опричь», что означает «кроме». Другая часть была названа «земщина», что означало остальную землю. Там сохранялось старое управление во главе со старой Боярской думой. В опричнину царь включил наиболее богатые и стратегически важные части страны. Сюда попали новгородские территории, земли по Волге, ключевые торговые пути, районы соледобычи, центральные уезды с обширными вотчинными и поместными землями, часть Москвы, а также пограничные земли на Западе.

Одновременно был образован корпус личной царской гвардии, телохранителей Ивана IV. Вскоре это опричное войско достигло пяти тысяч человек. В него входили люди, лично преданные Грозному. Опричники носили мрачную черную одежду. Всадники привязывали на шею лошади собачьи головы, а к крупу — небольшие метелки. Это означало, что они должны вынюхивать, выгрызать и выметать измену из страны.

Из взятых в опричнину земель доходы должны были поступать на содержание царского двора и опричного войска. Занимаясь опричной территорией, царь не упускал из поля зрения и земщину. Все важнейшие дела по другой части государства докладывались ему.

Цели опричнины выявились сразу же. Начались расправы с неугодными лицами. Одним из первых был казнен герой взятия Казани князь Александр Горбатый. С опричной территории выселялись многие бояре и дворяне и отправлялись под Казань. Представители старинных русских родов двинулись на поселения в неведомые им места. У Владимира Андреевича Старицкого поначалу отняли его удел и дали взамен другой, где у него не было опоры в людях. Все его сторонники были либо казнены, либо выселены.

В разгар опричнины царь собрал Земский собор, чтобы обсудить вопрос об отношениях с Ливонией. Большинство его участников высказалось за войну, особенно за это ратовали помещики, стремящиеся получить земли на западе, а также купечество, мечтавшее использовать в своих торговых интересах порты на Балтике. На этом Соборе группа дворян обратилась к царю с просьбой о ликвидации опричнины.

Результат Собора был закономерным: в 1567 г. новая русская рать отправилась в Ливонию. Но одновременно царь начал новые репрессии. Часть противников опричнины была казнена, других публично отстегали батогами. Одного из бояр царь посадил на царский трон и заявил ему: «Ты имеешь, что искал», а потом заколол его кинжалом.

Против опричнины выступил митрополит Филипп из семьи бояр Колычевых. Не боясь царя, он в своих проповедях в Успенском соборе обличал его насилие. Однажды царь вместе со своими верными помощниками-опричниками во главе с Малютой Скуратовым-Бельским, который стал главным опричным палачом, ворвался в собор с саблей наголо и припугнул митрополита. В другой раз опричник Алексей Басманов сорвал с Филиппа церковное облачение и выгнал из собора. Это было святотатство. Но оно не смутило царя. Вскоре митрополит был смещен с престола и отправлен в заточение в один из тверских монастырей. Многие его сторонники из числа церковных деятелей также пострадали. В дальнейшем Малюта Скуратов задушил бывшего митрополита в своей келье. Позднее церковь объявила митрополита Филиппа святым.

За гибелью митрополита последовали новые казни. Царь заставил Владимира Старицкого принять яд, погибла и вся его семья.

Особое место в истории опричнины занял поход опричного войска во главе с царем на Новгород в 1570 г.

Новгород, этот город былых вольностей, открытый Западу, был давно уже ненавистен царю. Он понимал, что его идеи самодержавной власти никогда не найдут здесь поддержку ни среди боярства, ни среди простых людей. И теперь корпус опричников двинулся на крамольный город. По пути опричники разгромили Клин, потом Тверь и Торжок. За собой они оставляли тысячи трупов, разоренные города, ограбленные дома.

В январе 1570 г. царь вступил в Новгород. К этому времени передовые отряды опричников уже ограбили здешние монастыри. Затем опричники начали хватать бояр, тех, кто был под подозрением, а потом уже всех без разбора. Людей топили в Волхове по нескольку сот в день. Новгородская округа была опустошена, зерно сожжено, скот уничтожен. Погибло много крестьян, ремесленников, купцов. Теперь обескровленный город навеки потерял свое значение в качестве соперника Москвы. Тысячи возов с награбленным имуществом сопровождали Ивана IV в обратный путь. Это была победа над своим народом. Такого Новгород не знал и при татарах. Карательные экспедиции потрясли также недавно захваченные Нарву, Иван-город, Псков.

Возвратясь в Москву, Иван Грозный предпринял ещё более устрашающие казни. На этот раз он решил расправиться с московскими приказными людьми, а также с пригнанными в Москву новгородцами. На одной из площадей Москвы было собрано 300 человек. Среди них находился видный дипломат, глава Посольского приказа, один из оставшихся в живых деятелей Избранной рады дьяк Иван Михайлович Висковатый. Часть из них Иван IV великодушно простил, а остальных, в том числе Висковатого, ожидала лютая казнь. Царь и его свита сами кололи их пиками и секли саблями головы беззащитных людей.

Опричнина свирепствовала все более люто. Погибли уже многие тысячи людей, а конца казням не было видно. Опричники, которых насчитывались тысячи, вошли во вкус насилий, грабежей и убийств, выискивали врагов, доносили на безвинных, чтобы завладеть их имуществом. В этом позорном деле, развязанном Грозным, участвовало не только опричное войско, но и рядовые горожане и даже холопы — те, кто хотел свести счеты со своими недругами. Грозный царь лишь дал сигнал к опричной политике, а дальше во многом уже действовали сами люди. По существу, одна часть населения при поддержке царя ополчилась против другой. Вскоре опричники стали доносить друг на друга, обвинять друг друга в измене государю, бороться за почетное место около царя, за земли, доходы, привилегии. Снова полетели головы, на сей раз уже самих опричников. По приказу царя был зарезан своим сыном и Алексей Басманов.

Печальная участь не миновала и военных. На плаху взошли прославленные русские военачальники, среди них — знаменитый воевода М. И. Воротынский. За время опричнины погибли от казней или бежали за рубеж все известные русские полководцы.

Нельзя думать, что происходившие в России события были в XVI в. чем-то особенным. Повсюду в Европе централизация государств сопровождалась жестокими казнями соперников, выдвижением новых фаворитов. В каждой стране имелись свои особенности. В Испании, например, свирепствовала католическая инквизиция, и Филипп II с удовольствием смотрел, как ежедневно по 20–30 человек горели на кострах. Это были его противники, представители испанской знати. Французский король Карл IX сам участвовал в беспощадной резне протестантов в Варфоломеевскую ночь 1572 г. Шведский король Эрик XIV в результате многочисленных убийств своих врагов пролил не меньше крови, чем Иван Грозный. Английская королева Елизавета ожесточенно боролась с законной наследницей престола Марией Стюарт, казнила её и многих её сторонников. Любопытно, что в ходе переписки Елизавета и Иван IV обещали предоставить друг другу политическое убежище, если придется бежать из своей страны.

К 1572 г. опричные казни стали затухать. Главная цель была достигнута. С помощью опричнины Иван Грозный подавил всяческую оппозицию, очаги удельной обособленности, уничтожил не только своих открытых противников, которые не принимали его идей самодержавия, но и всех, кто протестовал или даже сомневался в его методах управления.

Вскоре стало очевидно, что опричнина начала себя изживать. Опричники больше боролись между собой, чем блюли интересы царя. В битвах под Москвой с крымскими татарами опричная рать показала себя с самой дурной стороны. В 1572 г. царь даже запретил употреблять слово «опричнина».

Опричное войско было распущено. Но так полюбившиеся царю расправы продолжались и далее. Оставил Иван Грозный до конца жизни и свой обособленный двор — отдельную организацию управления (в отличие от земского управления, Думы, приказов и т. д.), которая очень напоминала опричные порядки.

Напряжение Ливонской войны, набеги Крымского хана, бесчинства опричнины принесли стране неисчислимые потери. А главной из них были люди. В войне гибли здоровые, сильные молодые воины, опричный террор привел к смерти многих одаренных воевод, приказных людей, а также купцов, ремесленников, крестьян. Целые боярские и дворянские семьи были вырезаны под корень, репрессий не избежала и церковь.

Во много раз выросли налоги. В стране широкое распространение получили разбои, грабежи, кое-где начались крестьянские волнения, человеческая жизнь совершенно потеряла цену. Многие крестьяне бежали в леса, на свободные земли, присоединялись к казакам. Так называли свободных полуземледельцев-полувоинов, которые собирались в большие ватаги, особенно на южных границах государства, на вновь присоединенных землях Предуралья, строили жизнь по своему усмотрению, не подчиняясь государству, воеводам, приказным людям.

Во многих уездах страны некому стало работать в помещичьих хозяйствах, кормить дворян, содержать войско.

В этих условиях правительство Ивана Грозного в 1581 г. ввело так называемые «заповедные годы» (от слова «заповедь», что означало запрет). Переход крестьян в Юрьев день был запрещен впредь до особого указа. В те годы и возникла поговорка: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!»

Эта мера вводилась сначала как временная. Впоследствии она стала постоянной. Все крестьяне, которые были по писцовым книгам на 1581 г. записаны за тем или иным владельцем, обязаны оставаться прикрепленными к своим землям вместе со всем потомством. Так они оказались в полной зависимости от владельцев земель. Их теперь можно было купить, продать вместе с землями. Это стало началом крепостного права в России, которое просуществовало до 1861 г. Опричные годы, война и их последствия означали для России настоящий цивилизационный откат. Развитие страны в это время было остановлено.

§ 6. Присоединение Сибири

Несмотря на неудачи в Ливонской войне и постоянную опасность, исходящую от Крыма, русское правительство продолжало осуществлять свою восточную политику. На востоке, за Уралом, продолжал существовать ещё один враждебный России «осколок» Золотой Орды — Сибирское ханство. Оно занимало огромные пространства Западной Сибири по берегам Оби, Иртыша, Тобола. Кочевья Сибирского хана доходили до южно-сибирских степей. Под его властью находились многочисленные народы Сибири — ханты, манси, ненцы, селькупы и др.

Русские давно уже вплотную приблизились к сибирским владениям.

Хорошей базой для продвижения в Сибирь стали пермские владения купцов и промышленников, братьев Строгановых. Они владели обширными землями по рекам Каме, Чусовой. Главный их промысел заключался в соледобыче. Центром соляных варниц стал город Соль-Камская. Кроме того, они организовали здесь выплавку чугуна, рубили лес, вели крупную торговлю пушниной.

На эти земли не раз совершали набеги местные племена вогулов, нападали и другие племена. Но особенно опасным врагом с начала 70-х гг. стали сибирские татары, которые часто атаковали русские городки, грабили селения. Агрессивность Сибирского ханства возросла после того, как во главе его встал сын бухарского владетеля, истовый мусульманин хан Кучум. Он властной рукой насильно вводил в Сибири мусульманство, подчинил себе местные племена, попавшие между молотом и наковальней — русскими властями, которые требовали ясак (дань) пушниной, и татарским ханом. Русская власть была не столь жесткой. Уплатив дань, местные народы жили по своей воле. Кучум же требовал полного подчинения и перемены веры. Поэтому в борьбе русских с Кучумом местные племена нередко поддерживали русских, помогали их боевым отрядам. Кучум поддерживал контакты с Крымом и Турцией и активизировал свои действия в период крымских набегов на Россию и попыток турок прорваться к Астрахани.

Для охраны своих владений, борьбы с Кучумом Строгановы приглашали отряды казаков с Волги и других мест. Это были свободные бывалые люди, которые располагались станицами. Нередко они никому не подчинялись, грабили всех подряд. С такими казаками правительство боролось при помощи карательных отрядов. Но были казаки и другого рода. Они считали себя на службе у великого государя, помогали бороться с врагами России на её границах, получали за это жалованье, оружие, продовольствие. Одним из таких казацких отрядов на Волге руководил атаман Ермак Тимофеевич Аленин (между 1532 и 1542–1585). Его настоящее имя было Ермолай. Ермак же звучало как сокращенное имя.

К началу 80-х гг., когда Строгановы пригласили его на службу, ему было около 50 лет. Опытный воин, спокойный, уравновешенный человек, он обладал несокрушимой силой. Его авторитет на всей Волге был непререкаем.

Атаман стал задумываться над тем, чтобы ликвидировать сам очаг постоянного напряжения в этом крае и уничтожить власть Кучума. Поход за Урал Ермак начал в 1581 г. на свой страх и риск, хотя и получил определенную поддержку от Строгановых. Сила отряда Ермака была в том, что он быстро» леремещался на стругах (больших лодках) по сибирским рекам и был хорошо вооружен пищалями и небольшими пушками.

В первых же боях на берегах Тобола и Иртыша в 1582 г. Ермак нанес ряд поражений ханским войскам, а затем вышел на столицу Кучума, город Кашлак, около современного Тобольска. Там произошло решительное сражение нескольких сотен хорошо вооруженных и организованных казаков с многотысячной армией Кучума, состоящей из татар и окрестных племен. Большинство было вооружено копьями, луками и стрелами. Высадившись со стругов на берег Иртыша, казаки открыли пальбу из пушек и пищалей. Первым дрогнули воины покоренных Кучумом племен. Потом в бегство пустилась татарская конница. Бежал из своей столицы и Кучум. Казаки заняли Кашлык.

На одном из своих кругов, т. е. собраний, казаки приняли решение о присоединении Сибири к России. От имени царя Ермак обложил местное население ясаком. Казаки вели себя как служилые государевы люди.

Весной гонцы Ермака направились в Россию. Они везли с собой письмо атамана Ивану Грозному и богатые подарки — меха чернобурых лисиц и соболей. Постаревший, уже больной царь сам принял казачьего посланника. Он внимательно вслушивался в слова грамоты Ермака, в которой тот сообщал, что «государевы люди атаман Ермак Тимофеев с товарищем царство Сибирское взял!» Будучи опытным политиком, он одобрил действия Ермака и приказал послать казакам «жалованье» — деньги и сукно. Тут же царь направил на помощь казакам отряд регулярной армии. Присоединение Сибири, начатое по инициативе казачьего атамана, получило государственную поддержку.

Подмога пришла к Ермаку только в 1584 г., но его положение ухудшалось.

Шла уже вторая зима. С каждым месяцем становилось все тяжелее. Кончались продукты. Умирали израненные казаки. Теснее смыкалось вокруг них кольцо татар. Несколько раз казаки отбивали атаки отрядов Кучума. А весной Ермак решил оставить город и пробиваться вверх по Иртышу. Двигаться приходилось с боями. Располагаясь на одну из своих стоянок для отдыха, отряд попал в засаду. Здесь его давно уже ждало сильное войско Кучума. У Ермака же было всего 100 казаков. Однако они, отбиваясь, успели добежать до своих стругов и отчалили от берега. Атаманский струг отчаливал последним. Ермак прикрывал отступление своих товарищей, пока не был ранен и не упал в воду. Волны Иртыша сомкнулись над его головой.

Остатки казачьего отряда двинулись вниз по Иртышу на родину, а им навстречу уже спешили посланные царем воеводы с войсками. Началось освоение присоединенной Ермаком Сибири. Скоро в этих краях выросли русские города Тюмень, Тобольск, ставший столицей русской Сибири. Кучум, неоднократно разгромленный русскими отрядами, покинутый своими союзниками, постаревший и почти ослепший, в самом конце века был убит в южных степях.

Теперь восточные пределы России были сильно расширены уже окончательно. В её состав входили один за другим сибирские народы. Россия все более превращалась в евразийскую державу. Из Западной Сибири пошел поток драгоценной пушнины, рыбы, иных товаров.

§ 7. Кризис власти. Конец династии Рюриковичей

В конце жизни у Ивана IV оставалось трое сыновей. Старший, Иван Иванович, в отличие от больного отца был полон сил и энергии. Он показал себя храбрым на поле боя и смышленым государственным деятелем. Интриганы при дворе нашептывали царю, что наследник любим народом, что все ненавистники царя надеются на его приход к власти. Это ещё более раздражало царя. Между отцом и сыном часто вспыхивали ссоры. Иван IV вмешивался в личную жизнь сына, оскорблял его жену и однажды побил её. Наследник вступился за честь жены и пытался схватить отца за руки. Тогда тот нанес сыну смертельный удар тяжелым, окованным железом посохом. Через некоторое время Иван Иванович скончался. Тем самым царь сам подсек на корню династию Рюриковичей.

У следующего его сына — болезненного и богомольного Федора (1557–1598) не было детей. А ещё один сын — малолетний Дмитрий (1582–1591) был рожден от седьмой по счету жены царя боярыни Марии Нагой и имел мало прав на трон. Таким образом, царь сам создал в государстве кризис власти и предпосылки для будущих схваток за престол.

Царь пережил убитого сына ненамного. В начале 1584 г. его здоровье ухудшилось, тело стало пухнуть. По Москве ходили слухи, что фавориты Ивана IV Вельский и Годунов изводят царя отравой.

Иван Грозный предложил находившемуся при нем Борису Годунову сыграть в шахматы. Царь и Годунов сели за столик. Рядом никого не было. Годунов остался с больным царем один на один. Вдруг раздался крик. Когда дворцовые слуги вбежали в палату, царь бездыханный лежал на полу.

После смерти Ивана IV царский престол перешел к его 27-летнему сыну Федору. Это был тихий и богобоязненный человек. Он ненавидел жестокость и насилие, предпочитал проводить время в молитвах, за книгами, в беседах с учеными монахами. Но бедой было то, что многое дела он передоверял боярам, любимцам отца, в первую очередь Вельскому и Годунову. Л ведь это были люди, которые выдвинулись при Грозном на опричных казнях, душегубстве, мрачных дворцовых интригах.

Сразу же после смерти монарха за спиной тихого Федора началась жестокая борьба за власть между фаворитами, различными боярскими группами. Все большее преимущество в этой борьбе получал напористый, энергичный, умный и беспощадный Борис Годунов. Он пользовался тем, что его сестра была женой царя и стремительно оттеснял своих соперников.

Вскоре Годунов добился устранения от дел Вельского. Опасность для всемогущего боярина представлял и маленький царевич Дмитрий. Ведь кому-то могла прийти мысль, что слабого и нездорового Федора можно заменить маленьким Дмитрием. А это означало бы, что влиянию Годунова мог придти конец. Наконец, после смерти болезненного Федора Дмитрий официально мог взойти на престол.

Дмитрия вместе с матерью услали из Москвы в Углич, который по старой традиции дали ему в удел. Годунов продолжал оттеснять от трона других родовитых бояр. Отправлены в ссылку братья Шуйские, а герой обороны Пскова Иван Шуйский в ссылке был умерщвлен. Потом наступила очередь бояр Романовых, родственников первой русской царицы Анастасии Романовой. Поставил Годунов своего человека и на высший церковный пост. В 1589 г. в России было утверждено патриаршество. Первым русским патриархом стал ставленник Годунова Иов.

На правление царя Федора Ивановича приходится дальнейшее закрепощение русского крестьянства, ухудшение положения холопов. Теперь режим «заповедных лет», запрета переходов крестьян, который действовал в некоторых уездах, распространился на всю страну. Он перестал быть временной мерой, а стал постоянным законом. Это был ответ правительства на участившиеся случаи бегства крестьян из центральных уездов в основном на южные окраины страны. Уходили они также из бедных помещичьих хозяйств на земли богатых вотчинников и монастырей, где можно было получить в хозяйстве подмогу и льготы. Крестьяне бежали от тягот растущих повинностей, податей в условиях оскудения страны. В то же время правительству было выгодно, чтобы часть населения переместилась в южные, недавно захваченные районы и помогала освоению и обороне приграничных уездов. В 1597 г. правительство Федора — Годунова ввело «урочные лета». Если раньше бежавшего на новые земли крестьянина искали бессрочно и могли в любое время вернуть владельцу, то теперь срок сыска устанавливался в пять лет. Если крестьянина не обнаруживали за это время, он оставался жить на новом месте. Это затрудняло бегство крестьян, но одновременно было выгодно их новым владельцам и самому государству, которое получало в южных районах рабочие руки и воинов.

А вот положение холопов стало намного хуже. Теперь они не могли освободиться от хозяина, если пошли в холопство за долг и готовы были отдать его. Они навечно становились холопами. Если раньше человек добровольно шел в холопы к хозяину и при первом удобном случае мог освободиться, то теперь после шести месяцев службы он оставался холопом также навеки. Молва связывала все эти законы с именем Бориса Годунова, которого все более ненавидели в народе.

К тому же ему приписывали ещё один страшный грех — убийство малолетнего царевича Дмитрия, который погиб при загадочных обстоятельствах в 1591 г. Его нашли с перерезанным горлом в собственном дворе в Угличе. Никто не видел, что приключилось с царевичем. Когда люди сбежались на крик няньки, он был уже мертв. Толпа горожан расправилась с людьми, ответственными за охрану Дмитрия. Но Годунов жестоко подавил восстание. Он прислал в Углич специальную комиссию, которая, разобрав все обстоятельства гибели царевича, пришла к выводу, что Дмитрий зарезался сам, играя в «ножички».

Царь Федор Иванович скончался 7 января 1598 г. Династия Рюриковичей прекратила свое существование в России. Царица Ирина вскоре постриглась в монахини. Русский трон оказался свободным.

§ 8. Новые явления в русской культуре в XVI в.

Укрепление централизованного государства, превращение России в царство, расправы с боярами, присоединение Казани, опричнина — все это в той или иной степени нашло отражение в фольклоре, памятниках письменности, в архитектуре и живописи.

Самым главным явлением русской культуры второй половины XVI в. стало дальнейшее расширение её горизонта, масштабов. Все больше и больше культурные явления в жизни страны оказывались связанными не с историей какого-то одного княжества, одной земли, но с событиями и идеями единого большого государства.

Создатели сказок, былин, пословиц, поговорок, авторы летописей, архитекторы, живописцы ощущают себя жителями огромной и сильной державы. В то же время все более сильное влияние на их творчество оказывает идея самодержавной власти, опричного террора, воинствующей борьбы церкви с ересью и вольнодумством. Не все принимают эти нововведения, пытаются подвергнуть их критике, бороться с ними.

Фольклор в полной мере отразил героев той бурной поры.

В сказках выступает в первую очередь яркая, противоречивая и страшная фигура Ивана Грозного. С одной стороны, он воспевается как борец с боярами, защитник бедняков, всех униженных и оскорбленных. С другой стороны — это грозный деспот, который не терпит возражений.

В исторических песнях царь, его стрельцы и пушкари прославляются за взятие Казани.

Другой любимой фигурой сказок и песен стал легендарный покоритель Сибири Ермак Тимофеевич. В глазах народа это идеальный герой — простой, смелый, мудрый и справедливый.

Создание нового государства, реформы центрального и местного управления требовали все большего количества грамотных людей.

Они нужны были и в земских избах, и в приказах. Теперь людей обучали не только в церквях и монастырях. Появились «мастера грамоты» в городах и больших селах. Они помогали написать челобитную грамоту (т. е. жалобу) царю, составить завещание или купчую. Появились первые учебники по грамматике и арифметике. Первую русскую грамматику составил выходец из греческих земель Максим Грек.

В многочисленных своих сочинениях Максим Грек обличал жестокость вельмож, критиковал пороки общественной и личной жизни, а особое внимание обращал на воспитание нравственности, имея в виду прежде всего кротость, мудрость, чувство гражданственности.

Все чаще в домах богатых людей появлялись библиотеки, включавшие как русские рукописи, так и книги, переведенные с греческого, латыни, древнееврейского языка. Иван Грозный был обладателем огромной библиотеки. В его письмах и сочинениях упоминаются десятки книг.

Важной вехой в истории русского просвещения XVI в. стало появление на Руси книгопечатания.

Книгопечатание изобрел в середине XV в. немецкий ученый Иоганн Гутенберг. В г. Майнце он отпечатал сокращенный вариант Библии. Через сто лет первую попытку печатания книги сделал русский мастер Иван Федоров. Он выпустил новым способом книгу «Апостол» — своеобразный сборник, содержащий наиболее популярные в то время тексты Евангелия и Библии. Затем напечатал ещё несколько книг. Однако церковники начали преследовать русского первопечатника, обвиняя его в еретическом занятии, колдовстве. В их понимании религиозные тексты можно было переписывать только от руки. Благодаря их подстрекательству толпа разгромила первую русскую типографию. Иван Федоров переехал в Литву. В 1574 г. выпустил во Львове первую славянскую «Азбуку» и новое издание «Апостола», в 1580–1581 гг. издал первую полную славянскую Библию («Острожская библия»).

С древнейших времен на Руси составлялись руководства морального характера,"определяющие поведение человека в семье, обществе, его взаимоотношения с другими людьми. В конце XVI в. такие произведения стали называться «домостроями». Наиболее знаменитый «Домострой» составлен уже упоминавшимся протопопом Сильвестром. Он был истовым поборником патриархальных порядков, поэтому всячески ратовал за укрепление роли отца и родителей в семье, твердое исполнение церковных обрядов. Обращаясь к детям, «Домострой» призывал: «Чада… любите отца своего и матерь свою и послушайте их, и повинуйтесь им по Боге во всем. И старость их чтите». «Домострой» поучал отца, мать, детей, домочадцев «не красти… не солгати, не оклеветати, не завидети (т. е. не завидовать), не обидеть, не клепати… не бражничать… не помнить зла, не гневатися ни на кого, к большим (т. е. к старшим) быти послушну и покорну, к средним любовно, к меншим и убогим приветну и милостиву». «Домострой» призывал растить детей в страхе Божьем и приветствовал телесные наказания. Детей надо учить «страхом» — «казни (т. е. наказывай) сына своего от юности», тогда он будет чтить и «покоить» родителей в старости. В то же время там есть и такие слова: «Обучая детей, люби их и береги». Отец должен быть строг и деятелен, жена «добра, страдолюбива (т. е. трудолюбива) и молчалива», дети послушны и богобоязненны.

Под руководством митрополита Макария, а потом и самого Грозного создавались летописи и другие исторические сочинения, в которых проводились мысли о преемственности власти византийских императоров и русского царя, идеи самодержавной власти. Ими был наполнен Лицевой свод, или Никоновская летопись, в которой, кроме того, было 16 тысяч цветных миниатюр-иллюстраций, или «лиц». Вся русская история в этой летописи неукоснительно вела, по мысли её авторов, к власти Ивана IV. Идеи самодержавия, божественного происхождения царской власти видны также в «Степенной книге», где шаг за шагом показаны все степени (отсюда и название «Степенная») династии Рюриковичей, а также в «Казанской истории», рассказывающей о взятии Казани.

Написанные во второй половине XVI в. исторические повести и сказания сообщают о важнейших событиях времен Ивана Грозного, о присоединении Новгорода к Москве, деяниях царя, борьбе с окрестными государствами. Так, «Повесть о Молодинском сражении» описывает блестящую победу над Крымским ханом в 1572 г., «Повесть о прихождении Стефана Батория на Псков» — героическую оборону этого города.

Для будущих поколений XVI в. оставил и образцы такого вида литературы, как публицистика. Один из них — челобитная, поданная неким дворянином Иваном Пересветовым самому царю. Он призывал молодого монарха к решительной борьбе за укрепление его власти и ограничению власти бояр. При этом Пересветов в качестве образца приводил Турцию, где все подданные являлись слугами султана. Такой же самодержавной страной автор хотел видеть и Россию.

Вопросов о сущности власти в России, об отношениях монарха со своими подданными касались в своей переписке бежавший в Литву князь Курбский и Иван IV. Как уже говорилось, Курбский обличал тиранию Ивана Грозного, а Иван, защищаясь, оправдывал идеи самодержавной власти. Их переписка стала достоянием общества.

Новые явления происходили и в архитектуре, живописи, музыке. Последние годы жизни Василия III и времена Грозного с его самодержавными претензиями отразились в строительстве ряда новых храмов, которые должны были увековечить деяния российских властелинов. В честь рождения Ивана IV его отец Василий III построил чудо тогдашнего каменного зодчества — церковь Вознесения в селе Коломенском. Это был шедевр так называемой русской шатровой архитектуры, когда строители создавали однокупольные храмы в виде каменного шатра. Такие храмы с XVI в. украшают русскую землю. В этом же стиле, но с девятью каменными шатрами был построен и знаменитый храм Василия Блаженного.

В иконописи появляются элементы реализма, намечается переход от иконы к портретной и жанровой живописи.

Быт различных слоев народа в эти десятилетия менялся медленно. Жизнь на огромных просторах России оставалась традиционной, как и сотни лет назад. Те же курные избы, та же деревянная посуда, те же развлечения. Лишь в крупных городах происходили некоторые сдвиги. Кое-где появились слюдяные и стеклянные окна вместо прежних, затянутых бычьими пузырями.

На жизнь верхних слоев общества влияли расширявшиеся контакты с иностранными государствами. В 1553 г. в устье Северной Двины бросил якорь английский корабль, и вскоре его капитан Ричард Ченслер был принят Иваном IV в Москве. Начались постоянные торговые контакты с Англией. Все чаще в русскую столицу приезжали послы и торговцы из разных европейских стран. В одежде знатных москвичей стали заметны западные новшества, кое-кто из них на западный манер стал коротко стричь волосы, брить лицо.

В домах появились шахматы, иностранные музыкальные инструменты — органы, клавесины, клавикорды. Из Новгорода в Москву пришло многоголосное церковное пение.

Но все это было лишь песчинками в море старорусской и старомосковской жизни. Подлинные перемены были ещё впереди.

§ 9. Борис Годунов — первый выбранный монарх России

Переходные годы. Смерть Ивана Грозного в 1584 г. ознаменовала конец целой эпохи в истории России.

Но история показывает, что ни одна страна, ни один народ долго не может жить в состоянии такого напряжения и ужаса. Вместе со смертью тирана уходит и его эпоха. Так было и в России.

С приходом к власти сына Ивана IV Федора Иоанновича, по характеру резко отличавшегося от отца, в стране многое изменилось. Закончились казни и преследования людей, прекратились разорительные войны. Однако самодержавное государство, созданное Грозным, продолжало существовать. Царь по-прежнему возвышался над окружающим его миром. Уцелевшая знать — князья и бояре, а также высшая приказная администрация — дьяки безропотно выполняли волю монарха. Элита централизованного государства, духовенство, укрепившееся при Иване IV дворянство, армия, в первую очередь стрелецкие полки, сплоченно стояли вокруг трона, несмотря на отдельные разногласия между ними. Все они, поддерживая верховную власть, тем самым сохраняли свои привилегии, доходы, а феодалы к тому же — право распоряжаться землей и трудом работающих на ней крестьян.

При царе Федоре, несмотря на его мягкость и незлобивость, власть неукоснительно продолжала политику закрепощения простого народа.

В 1597 г., за год до смерти Федора Иоанновича, был издан указ о введении «урочных лет», т. е. сроках сыска бежавших крестьян (в течение пяти лет). А это означало, что введенные Иваном IV «заповедные годы», т. е. временное прекращение перехода крестьян от одного владельца к другому в Юрьев день, превращалось в постоянную меру. И происходило это не потому, что во главе государства стояли злодеи и ненавистники крестьян, посадских людей. Просто в условиях повсеместного разорения, бегства крестьян либо на свободные земли юга, Поволжья, либо под покровительство богатых вотчинников, монастырей, духовенства государство теряло налогоплательщика, подрывалось благосостояние дворянства — этой основной боевой силы армии централизованного государства — опоры царской власти и всей сложившейся в стране системы.

Таким образом, репрессивное наследие Грозного было ликвидировано, но его общая линия на усиление государства, соблюдение интересов верхушки общества, бывшей его главной опорой, осталась. Это возбуждало большое недовольство крестьян, холопов — тех слоев народа, которые от карательных и закрепощающих мер пострадали сильнее всех.

Надо помнить и о том, что после смерти Ивана Грозного вокруг трона, во главе приказов армии, на воеводствах в разных городах и уездах страны остались те же люди, которых поднял к власти жестокий царь. Большинство из них были обязаны своему возвышению опричнине.

Но оставались в живых и занимали свои высокие позиции многие из родственников уничтоженной царем знати, представителей духовенства, купечества. Теперь все они жаждали реванша и мщения за прошлые унижения и обиды, за гибель родственников.

Но едва 7 января 1598 г. скончался царь Федор Иоаннович, едва угас род Рюриковичей и тем самым исчез обруч, стягивающий воедино все враждующие группы знати, все недовольные слои населения, как сразу же обнажились глубокие противоречия общества: внутри самой знати, между закрепощаемым народом и властью, между бывшими опричниками и их жертвами, между элитой общества — князьями и боярами и средним и мелким дворянством.

В это тяжелейшее переходное время на русский трон был избран боярин Борис Федорович Годунов (1552–1605), который попытался на рубеже XVI–XVII вв. основать в России новую династию.

Приход Годунова к власти. Именно это переходное время со всеми его противоречиями, а также черты характера и склонности Годунова превратили его едва ли не в самую трагическую фигуру российской истории.

К моменту избрания русским царем Борису Годунову было 47 лет. Происходил он из весьма почтенного, но обедневшего рода костромских бояр. И он, него сестра Ирина, будущая царица, жена Федора Иоанновича, рано осиротели. Их опекал дядя, видный сановник в правительстве Ивана IV, глава Постельничьего приказа, который обеспечивал сон и покой царя. В 15 лет Борис — юный, стройный, черноволосый, красивый — был представлен Грозному, понравился ему, и с этих пор в должности стряпчего Постельничьего приказа он стал подавать и принимать одежду государя. Постоянная близость к царю, красивая внешность, обходительные манеры, природный ум и сметливость помогли ему быстро продвигаться по службе.

Честолюбивый, хитрый, изворотливый, он умело лавировал в дворцовых хитросплетениях. Во многом ему помогало то, что он, став опричником, женился на дочери известного опричника, исполнителя самых жестоких приказов царя Малюты Скуратова. Позднее его сестра Ирина стала женой Федора Иоанновича, и с этой поры Борис вошел в состав двора второго по старшинству царского сына. Но он по-прежнему оставался любимцем Ивана IV.

В свои 30 лет, за два года до смерти Грозного, он получает сан боярина и стремительно входит в круг самых влиятельных лиц государства. Борьбу за власть молодой боярин начал сразу же после смерти Грозного. Но поначалу — на вторых ролях.

По завету Ивана IV пятеро крупных деятелей Московского царства — его сподвижников и родственников должны были опекать болезненного и мало способного к управлению огромной страной Федора. Это были боярин Никита Романович Захарьин-Юрьев, князья Иван Мстиславский, Иван Шуйский, бояре Богдан Вельский и Борис Годунов. Это был, по существу, регентский совет. Вскоре его члены выступили против Вельского, пытавшегося вернуть опричные порядки.

Годунов начал оттеснять от власти членов совета одного за другим.

К 1588 г. все основные соперники Годунова повержены. Начинается десятилетие фактического правления Бориса. Царь жалует ему небывалый до той поры на Руси титул «правителя». В 1589 г. Годунов помогает своему ставленнику митрополиту Иову получить титул патриарха. Отныне усилившаяся русская церковь становится его прочной опорой.

Но будто злой рок преследует всемогущего боярина. И «урочные лета», окончательно сковавшие свободу крестьян, и законы против холопов 1597 г. народ, как и прежние беды, все чаще связывает с именем всесильного фаворита. К тому же народная молва обвинила Бориса Годунова в убийстве царевича Дмитрия, единственного оставшегося в живых, кроме угасающего Федора, сына Ивана Грозного.

Не принесла Годунову популярности и война со Швецией в начале 90-х гг. Он вместе с царем по примеру Грозного возглавил поход на Нарву. И хотя часть захваченных шведами земель Москва вернула (города Ивангород и Копорье) и получила балтийское побережье между устьями рек Невы и Наровы, но Нарву — основной русский порт в здешних местах взять не удалось. Мир со Швецией лишь отодвинул решающую схватку с ней на будущее.

Со смертью царя. Федора Иоанновича в январе 1598 г. противоречия между верхушкой боярства и Годуновым обострились ещё сильнее.

Борис поначалу стремился передать трон своей сестре — царице Ирине, благо наследников ни у Ивана IV, ни у Федора не осталось. Тем самым он хотел сохранить свою ведущую роль в государстве. Но Ирина правила страной лишь полторы недели и столкнулась с сильной оппозицией со стороны Боярской думы. Не выдержав борьбы за власть, она постриглась в монахини и поселилась в Новодевичьем монастыре. Трон снова оказался пуст.

С этого часа Борис Годунов начал открытую борьбу за царский престол. Кто были его противники? На царскую корону мог претендовать старший из братьев Романовых Федор Никитич, а также дальний родственник Ивана III молодой Федор Иванович Мстиславский. Но никто из знатных князей и бояр в решающий момент не стал выдвигать на трон свою кандидатуру. Бояре, напутанные долгими десятилетиями деспотизма Грозного и не желая вновь оказаться под пятой тирана, сплотились и решили, что власть в стране следует передать Боярской думе. Ради этого жертвовали своими претензиями на трон Романовы, Мстиславские, Голицыны и другие славные русские боярские и княжеские роды. Бояре мечтали учредить порядок, какой уже существовал в Польше и Швеции, где реальная власть принадлежала знати.

Значило ли это, что боярство вновь хотело вернуть страну к феодальной раздробленности? Вовсе нет. Это время безвозвратно ушло. Представители знати были уже руководителями единого централизованного государства, состояли у него на службе. Но они не хотели отдавать Россию очередному самодержавному деспоту, а собирались ввести аристократическое правление, возможно, с последующим порядком выборности царей. Совещание бояр в Кремле потребовало, чтобы народ присягнул Боярской думе. И это несмотря на то, что после смерти царя Борис Годунов успел расширить состав Боярской думы и включить туда своих сторонников.

Борис Годунов стоял за старый порядок. Он мечтал о царском венце. Поэтому одновременно с заседанием Боярской думы патриарх Иов созвал в своих палатах другое совещание — Собор. Туда вошли видные церковники, представители дворянства, которое после закона об «урочных летах» поддерживало Бориса, а также верхушки городов. Иов предложил в цари кандидатуру Годунова, и его предложение было восторженно принято Собором.

По существу, образовалось две власти: Боярская дума и Собор, созванный патриархом, что вело к расколу страны.

Годунов заперся вместе с сестрой в хорошо укрепленном Новодевичьем монастыре и оттуда руководил действиями своих сторонников. Его агенты вели антибоярскую агитацию. В ответ новые слухи против Годунова поползли по Москве: его обвинили в отравлении царя Федора. Политические страсти накалялись.

Тогда патриарх организовал народное шествие с иконами к Новодевичьему монастырю. Придя к его стенам, духовные лица, купцы, дворяне, посадские люди слезно просили Годунова вступить на трон. Но Борис отказался. Он заявил, что не ищет престола и готов уйти в монахи. Это был хорошо рассчитанный ход: Годунов нагнетал обстановку, чем оказывал давление на непокорную Боярскую думу и в то же время поддерживал видимость народного волеизъявления.

Затем последовало второе шествие, огромные толпы людей пришли к Борису и вновь просили его принять предложение Собора и сесть на царство. Лишь после этого он дал согласие. И здесь же, в соборе Новодевичьего монастыря, патриарх нарек Годунова русским царем.

Позднее в Успенском соборе патриарх вторично и торжественно объявил Годунова царем.

Правление Бориса Годунова. В истории нередки случаи, когда после смерти деспота, диктатора его выдвиженец и наследник резко меняет прежнюю политику. Он стремится сгладить жестокость и несправедливость предыдущего правления и тем возвысить и укрепить свою власть, завоевать признание народа. Часто бывало и так, что, настрадавшись лично от капризов и прихотей тирана, новый правитель на всю оставшуюся жизнь получал отвращение к прежним порядкам. Все это произошло и с Борисом Годуновым. Уже в первые дни царствования он поклялся, что не будет проливать кровь в течение пяти лет, не возродит жестоких репрессий времен Грозного, будет править справедливо и милостиво. Во время венчания на царство он сказал, обращаясь к патриарху: «Бог свидетель сему, никто не будет в моем царствии нищ или беден». Позже в беседах с людьми он не раз брал себя за ворот сорочки и заявлял: «И сию последнюю разделю со всеми». Была объявлена амнистия, многое заключенные вышли на свободу.

Гуманные помыслы Годунова были связаны не только с искренним стремлением улучшить положение в стране, разоренной во времена Ивана IV, но и желанием оправдать этим собственную яростную, порой нечистоплотную и жестокую борьбу за власть, в ходе которой гибли невинные люди.

К тому же положение нового царя было непрочным. Против него выступали многие князя и бояре. Одни считали, что он незаслуженно обошел их — знаменитых и родовитых. Другие не забыли гонений, опал, тайных убийств, которые коснулись их родственников. Третьи были убеждены в том, что власть вообще должна принадлежать не самодержавному монарху, а Боярской думе. Волновался и закрепощенный народ.

Все это учитывал Борис Годунов, начав свое правление. С целью привлечь на свою сторону дворян, он устроил раздачу им жалованья, задержанного прежде. Многих бояр повысил в чинах. Для облегчения участи простых людей новый царь отменил все недоимки по налогам, облегчил само налоговое бремя. Годунов всячески поощрял торговлю как внутри страны, так и с зарубежными странами, давал купечеству различные льготы. В то же время в благодарность за поддержку Борис восстановил ряд податных привилегий церкви, отмененных ранее Грозным.

И конечно, он всячески стремился поддержать хозяйство среднего служилого класса — дворян. Именно в их пользу он жертвовал крестьянскими интересами. Годунов всячески возвышал незнатных, но способных людей, противопоставил их родовитому боярству. В этом он предвосхитил позицию Петра I. Но в свою очередь новый царь требовал от дворян честной и деятельной службы, что не нравилось некоторым из них, привыкшим к вольной жизни и необременительной службе. К тому же Годунов преследовал казачество, жестоко наказывал, в том числе дворян, за сношения с этими «рыцарями дикого поля». Он пытался ввергнуть казаков в тягло (налоги, работы, включая труд на государственных пашнях), что вызывало в свободолюбивом казачестве резкие протесты.

Пробовал Борис навести порядок и в приказах. Особенно он обрушился на взяточничество. По существу, это был первый русский царь, который поднял руку на чиновников и судей-взяточников. Если во взятках уличали дьяка, то его возили по всему городу и секли плетью. При этом на грудь ему вешали мешок со взяткой, будь то деньги, меха или другой товар. Но взяточничество не уменьшалось. Мздоимцы только стали осторожнее, и цены на их услуги возросли. В лице приказного дьячества Годунов также приобрел злейших противников.

Не отличаясь хорошим образованием, Борис Годунов тем не менее был страстным поборником просвещения. Он высоко ценил западную культуру, любил беседовать с иностранцами, помогал им обустроиться в Москве. При нем расцвела немецкая слобода Кокуй, где была построена протестантская кирха. Этим он вызвал неудовольствие части православного духовенства. Годунов содействовал развитию в стране книгопечатания, строительству типографий в разных городах. Мечтал он о создании школ и даже об открытии университета на западный манер. Первым же из русских царей он стал посылать дворянских детей за границу для обучения разным наукам и ремеслам. Но из 18 посланных ни один не вернулся на родину, все решили остаться жить за рубежом.

Особой страстью нового царя стало строительство, в котором он видел прогресс страны. По его велению появились первые каменные торговые лавки в Москве и каменный мост через реку Неглинку. Дело его рук и постройка колокольни Ивана Великого, на которой до сих пор красуется надпись с именем Бориса Годунова. При нем были возведены астраханский кремль, много храмов и других сооружений. Заботился царь о благоустройстве столицы: прокладывали новые мостовые, а в Кремле соорудили первый водопровод. Воду из Москвы-реки подавали мощные насосы.

Отличался Годунов, как говорили тогда, нищелюбием. Он открывал богадельни для нищих, приказывал оделять бедных людей продовольствием, одеждой, деньгами.

В отличие от Ивана Грозного Годунов был хорошим семьянином, любил жену, обожал своих детей — сына Федора и дочь Ксению, дал им блестящее по тому времени образование. Он не терпел «винопития» и всякие низменные и жестокие забавы, вроде травли людей медведями, которыми услаждались представители элиты.

Казалось, он выполнял все обеты, данные при восшествии на престол. И действительно, страна постепенно стала возрождаться, успокаиваться. Настроение народа, особенно средних его слоев, к которым благоволил Годунов, менялось в пользу нового царя. Этому способствовала его манера общения с людьми: он всегда был ровен, приветлив, дружелюбен. Но за этой мягкой внешностью скрывался железный характер, недюжинная воля, честолюбие, страсть к власти. Добрые начала и помыслы постоянно боролись в его душе с темными страстями. Чувствуя вражду боярства и дьячества, Годунов стал подозрителен, все больше верил доносам. Он поощрял даже доносы холопов на своих хозяев, и те порой с удовольствием мстили своим господам. Царь все больше боялся заговоров, подолгу запирался в своих палатах и не выходил к подданным, окружил себя телохранителями из иностранных наемников.

Вскоре жертвами этой подозрительности стали все тот же Богдан Вельский и его давние соперники бояре Романовы. Вельского за «непотребные» речи против Годунова поставили к позорному столбу и выщипали ему всю бороду — гордость сановного человека.

Что касается Романовых, то Борис давно стремился убрать с дороги этих очень богатых, щедрых, знатных и популярных в народе бояр. В 1600 г. он воспользовался тем, что слуга одного из них обвинил своего хозяина в колдовстве и стремлении «извести» царя. После долгого разбирательства род Романовых был подвержен расправе. Старшего, Федора Никитича, простригли в монахи под именем Филарета, его маленьких детей Михаила (1596–1645) (будущего первого царя из династии Романовых) и Татьяну разослали по тюрьмам. Все братья Романовы были отправлены в ссылку и темницы. Трое из них вскоре умерли.

В результате Годунов нанес жестокий удар Боярской думе, но одновременно восстановил против себя могучий боярский род Романовых и их многочисленных родственников. Это ещё больше ослабило его позиции.

Одновременно он ограничил знаменитое местничество, объявив службу «без мест». Это было полезно для интересов государства, но больно задело амбициозных князей и бояр.

Борьба все больше истощала силы Бориса, он стал часто болеть. Однажды с ним приключился удар, от которого он оправлялся несколько недель. После этого стал волочить одну ногу. Силы его угасали, он становился все более одиноким.

 

Глава 7. РОССИЯ В ПЕРИОД СМУТЫ

§ 1. Великий голод и начало Смуты

Относительное спокойствие в Русском государстве длилось недолго. Уже в 1601 г. проявились признаки серьезного кризиса во всех областях жизни страны.

Все началось со страшного голода, который обрушился на центральные уезды России в 1601 г. Тем летом шли нескончаемые дожди, и посевы либо вымокли, либо недозрели. В августе ударили ранние морозы. Это окончательно погубило урожай. Зерно прошлых лет, находившееся в амбарах крестьян и посадских людей, быстро подошло к концу. Непогода нанесла ущерб и другим сельскохозяйственным культурам.

Уже осенью продуктов питания стало катастрофически не хватать. Цены на хлеб резко возросли, простой народ не мог его купить. Зато богатые люди — князья, бояре, купцы, духовенство, обладавшие большими запасами хлеба в своих житницах, стремились нажиться на стихийном бедствии, взвинчивали цены. Особенно злодействовали спекулянты и перекупщики. Они скупали хлеб в дальних, благополучных уездах и втридорога продавали там, где его не хватало.

Современники тех событий рассказывали, что голод поразил прежде всего бедные слои народа. Лишившись нормальной пищи, люди стали есть кошек и собак, обдирали липовую кору, толкли её и варили, употребляли лебеду и даже сено. Появились случаи людоедства. Трупы умерших валялись на дорогах, их не успевали хоронить. Там, где голод, там и болезни: началась эпидемия холеры. Хозяева, не желая кормить холопов, выгоняли их на улицу, где большинство из них тоже погибало. Лишь в одной Москве от голода и болезней умерло около 120 тысяч человек.

В последующие два года картина повторилась. Снова проливные дожди погубили урожай. Всего за три года вымерла одна треть населения государства.

Правительство Годунова пыталось ослабить воздействие стихийного бедствия. Были введены твердые цены на хлеб, спекулянтов и перекупщиков нещадно наказывали. Борис приказал продавать из своих житниц хлеб по заниженным ценам; предпринимались даже раздачи денег народу. Однако все эти меры не касались крестьян. Годунов поддерживал лишь посадских людей, горожан, которые уже давно стояли за него горой. Кроме того, чиновники похищали часть выделенных народу денег, раздавали их своим родственникам, и в результате предпринятые царем меры мало помогали. Напротив, узнав о том, что в Москве можно спастись от напастей, масса людей хлынула в столицу. Беженцы заполнили все улицы. Они буквально штурмом брали казенные житницы, которые и так были уже опустошены. Голод не ослабевал.

В этих условиях Годунов издал два важных указа, которыми пытался облегчить положение народа. Так, 28 ноября 1601 г. он восстановил Юрьев день, позволив крестьянам вновь беспрепятственно уходить от своих хозяев. Но указ не распространялся на Московский уезд и государственные земли. Московское боярство, дворянство, духовенство, чьи владения в основном находились в центре, могли чувствовать себя спокойно. Зато провинциальное дворянство пришло в негодование. Оно стало терять крестьян, а Годунов — свою верную опору — дворянство.

Второй указ касался холопов. В августе 1603 г. правительство разрешило изгнанным из своих дворов и лишенным пропитания холопам выходить на свободу. Тысячи бездомных холопов объединились под Москвой в разбойничьи шайки, часть устремились в южные земли.

Отчаявшиеся люди силой оружия пытались добыть себе пропитание. Скоро грабежи, разбои охватили всю страну. Шайки вооруженных разбойников перекрывали дороги, грабили купеческие караваны, нападали на обозы с хлебом. Одновременно крестьяне отказывались платить налоги государству, подати и оброки феодальным собственникам. В больших количествах они уходили на свободные земли южных и юго-западных окраин государства, на Дон и Днепр, вливались в число донских и запорожских казаков. В городах оголодавшая беднота начала нападать на хоромы богатых людей, грабить хлебные амбары. Опасно стало даже в Москве. В 1601–1602 гг. Борис Годунов создал специальные дворянские отряды для охраны московских улиц от грабителей и «зажигателей». Во главе этих отрядов встали видные члены Боярской думы. И все же Москва вскоре практически была отрезана от остальной страны, «лихие» люди периодически перерезали Смоленскую, Тверскую, Рязанскую дороги. Так постепенно низы народа начинали действовать наравне с грабительскими, разбойничьими шайками.

Верховную власть, и в первую очередь нового царя, эти слои рассматривали как источник всех своих бед.

Особенную силу приобрел в 1603 г. повстанческий отряд под руководством Хлопко Косолапа, который блокировал несколько дорог, ведущих в Москву. Вскоре отряд Хлопко объединился с другими в подобие настоящего войска. Повстанцы-холопы, крестьяне, посадские громили боярские и дворянские имения, захватывали имущество богатых людей.

Усмирять их Годунов послал воеводу А. Ф. Басманова с «многою ратью», и под Москвой разгорелось настоящее сражение. Каратели разгромили отряды Хлопко, сам он, израненный, попал в плен и тут же был казнен. Но и царская рать потерпела жестокий урон, а воевода Басманов пал в бою. Остатки повстанцев бежали на юго-западные окраины страны, полные злобы и жажды мщения. Таким образом, «великий голод» обострил ещё больше все народные беды и подвел людей к черте, за которой уже были борьба, кровь, смерть. Страна стала все больше раскалываться на противоборствующие лагери.

Лжедмитрий I. Именно в эти годы правительство Годунова столкнулось ещё с одной непредвиденной и, как оказалось, страшной опасностью — появлением человека, который объявил себя спасшимся от убийц царевичем Дмитрием, сыном Ивана Грозного. Он заявлял о своих правах на русский престол и призывал к расправе над Годуновым и его сторонниками, обещал России справедливое правление.

Кто же был этот человек? Большинство ученых сходится на том, что под именем царевича Дмитрия действовал 20-летний обедневший галицкий дворянин Григорий Отрепьев. Он появился в качестве слуги в доме одного из бояр Романовых. После падения рода Романовых, боясь наказания, Отрепьев постригся в монахи, жил по монастырям, позднее оказался в московском Чудовом монастыре и даже одно время служил при дворе патриарха переписчиком книг. Тот выделял Отрепьева за красивый почерк и сметливость. Но уже в это время Отрепьев начал внушать окружающим мысль о своем необычном происхождении и великом предначертании. Испугавшись подозрительного монаха, патриарх отослал его прочь. А в 1602 г. Отрепьев бежал в Литву, затем побывал в имениях ряда польских и литовских магнатов и наконец осел в имении богатейшего польского вельможи князя Адама Вишневецкого. Там-то он и объявил себя царевичем Дмитрием.

Один из русских историков заметил, что «испечен» был Лжедмитрий в Польше, но «замешан» из московского теста. Действительно, все следы появления самозванца вели в дом Романовых, к видным московским дьякам. Именно в этой среде появилась мысль противопоставить самозванца Годунову и свергнуть ненавистного знати и дьякам царя. Так смута, начавшаяся в 1601 г. во время голода, усилилась благодаря самозванцу.

Григорий Отрепьев был одаренным, пылким, с авантюристическими наклонностями, невероятным честолюбием и в свои двадцать с небольшим лет неплохо образованным. Такой человек мог появиться именно тогда, когда Русское государство стало разваливаться на части: его подрывала борьба низов и верхов общества, противоречия и ненависть в высших слоях. Недаром он нашел убежище в Польше, где давно вынашивались планы сокрушения России.

Вскоре самозванец оказался при дворе сандомирского воеводы Юрия Мнишека, который, используя Лжедмитрия, хотел поправить свои материальные дела. Там «царевич» влюбился в 16-летнюю дочь воеводы Марину и обручился с ней. Марина, несмотря на молодость, обладала огромным честолюбием, была фанатичной католичкой. Она мечтала стать русской царицей и помочь католикам продвинуть свои интересы в России. Эти настроения подогревали в ней католическое духовенство, Орден иезуитов. Папский посол в Польше обратил Лжедмитрия в католичество, но тайно, чтобы русские православные люди не отвернулись от «царевича».

Лжедмитрий побывал в Запорожской Сечи, и казаки, ненавидевшие Московию, с восторгом приняли его и обещали помощь. Там и начала формироваться армия самозванца. Туда же к нему пришли послы с Дона, обещавшие поддержку донских казаков. Лжедмитрий повсюду рассылал свои воззвания, они находили благодатный отклик среди окраинного казачества, беглых холопов и крестьян. В народе все шире распространялся слух, что Дмитрий Иванович и есть тот самый справедливый и добрый царь, который всегда был мечтой народа. «Царевич» не скупился на обещания. Польскому королю в случае захвата власти он обязался передать Чернигово-Северские земли и сокровища царской казны. Мнишекам посулил Новгород и Псков, поддержавшим его польским магнатам поклялся возместить их затраты на содержание наемников.

В октябре 1604 г. войско Лжедмитрия форсировало Днепр и появилось в русских землях. С ним шло около 2000 наемников. Король поостерегся отдать в распоряжение самозванца свое войско. Шли с Лжедмитрием также запорожские казаки. Однако при первом же столкновении с правительственными войсками Лжедмитрий потерпел неудачу. Он был разбит под Новгородом-Северским. Наемники оставили его; бежал в Польшу и Юрий Мнишек. Казалось, что авантюра самозванца была обречена на провал с самого начала. Однако его разбитое войско быстро восстановилось. С каждым днем оно увеличивалось, как катящийся с горы снежный ком. К Лжедмитрию подошли донские казаки, крестьяне, холопы, на его сторону переходили стрельцы и дворянские отряды.

Вскоре численность войска Лжедмитрия достигла 15 тысяч человек. Южные города сдавались самозванцу без боя. Казаки, посадские люди и стрельцы приводили к нему связанных воевод. Весь юг и юго-запад страны были охвачены народным движением.

В январе наступил перелом. Под селом Добрыничи близ г. Севска Лжедмитрий снова был разбит царским войском, но воеводы, которые принадлежали к знати и ненавидели Годунова, действовали нерешительно. Лжедмитрий снова спасся и собрал новое войско. А вскоре почти все города юга и юго-запада признали власть самозванца.

Под Кромами решилась судьба Бориса Годунова. Правительственное войско тщетно пыталось взять город, перешедший на сторону мятежников. В царском войске началось брожение, увеличилось число перебежчиков. Годунов получал со всех сторон неутешительные вести. Они угнетали его. Здоровье окончательно пошатнулось, а 13 апреля 1605 г. во время обеда Борис рухнул навзничь, горлом пошла кровь. Это был уже второй апоплексический удар. Распространились слухи, что царь покончил с собой.

Москва начала присягать его сыну царевичу Федору Борисовичу. А под Кромами воеводы со всем войском перешли на сторону Лжедмитрия. Часть царской армии бежала на север. Правительственная военная машина рухнула. Теперь дорога на Москву для самозванца была открыта.

§ 2. Триумф и трагедия Лжедмитрия

Однако Отрепьев медлил с маршем на Москву. Для того были причины: перешедшие на его сторону правительственные войска ненадежны, особенно после того, как среди них разнесся слух, что царевич-то неподлинный. Кроме того, Москва присягнула Федору Годунову, и семейство Годуновых готовилось к обороне. Опасался Лжедмитрий и прямых столкновений с войсками, преданными старой власти, ведь до сих пор он проиграл все сражения, и его успехи были связаны не с военными победами, а с восстанием народа, добровольной сдачей городов.

Теперь его поддержали все заокские города, близкие к Москве. Двигаясь на север, Лжедмитрий держал свое войско обособленно от сопровождавших его бывших правительственных войск и дворянских отрядов. Польская охрана тщательно оберегала его. По 100 человек ночью стояли подле шатра самозванца.

Одновременно он продолжал повсеместно свою агитацию, рассылал повсюду «прелестные грамоты». В них он обличал Годуновых, обещал всем то, чего хотели в России: боярам — прежнюю честь, дворянам — милости и отдых от службы, торговым людям — льготы и облегчение от податей, всему народу — милости, покой, «тишину» и благоденствие. Измученные голодом и разорением люди с восторгом внимали этим посулам.

Направил он своих гонцов и в Москву. Среди них был предок А. С. Пушкина Гаврила Пушкин. Вдвоем с товарищем они при поддержке казачьего отряда подошли к самому городу, а потом проникли на Красную площадь. Стрельцы, которых послали для их поимки, разошлись по домам. Там, на Лобном месте, рядом с Кремлем, 1 июня 1605 г. Пушкин прочитал собравшейся толпе милостивую грамоту Лжедмитрия. Население тут же взялось за оружие. Народ бросился в Кремль. Дворцовая стража разбежалась, и Москва оказалась в руках восставших, которыми умело руководили люди самозванца.

Годуновы бежали из Кремля и попрятались кто где мог. Толпа ворвалась в опустевший дворец и разгромила его, а затем начала крушить и грабить «храмины» богатых людей, в первую очередь дома семейства Годуновых и близких к ним бояр и дьяков. Захвачены были все винные погреба, люди разбивали бочки и черпали вино: кто шапкой, кто башмаком, кто ладонью. Как писал один современник, «вина опилися многие люди и померли».

В это время подошедший уже к Серпухову Лжедмитрий требовал от своих сподвижников расправы над Годуновыми и их покровителем — патриархом Иовом. Восставшие нашли его, притащили в Успенский собор Кремля, содрали с него патриаршьи одежды и знаки отличия и бросили, плачущего, в повозку, которая увезла Иова в один из дальних монастырей.

Вскоре стрельцы нашли и Федора Годунова с матерью и сестрой, и доставили на их старое московское подворье. Туда же явились посланцы самозванца князья Голицын и Мосальский. Здесь по их приказу стрельцы бросились на Годуновых. Царицу быстро задушили веревками. Федор же отчаянно сопротивлялся, но покончили и с ним. Сестру оставили в живых. Позже её постригли в монахини и отправили в Кирилло-Белозерский монастырь. Выйдя на крыльцо, бояре объявили народу, что царь и царица-мать со страху отравились.

Другие члены царской семьи также были обнаружены и затем высланы. Династия Годуновых прекратила свое существование.

Лжедмитрий торжественно въехал в Москву 20 июня 1605 г. Столица встретила его колокольным звоном.

В тот же день Василий Шуйский, отказавшись от своих прошлых показаний, заявил, что в 1591 г. был убит не царевич, а другой мальчик, царевич же спасся. Через некоторое время Лжедмитрий выехал на встречу с матерью Марией Нагой — монахиней Марфой. Бывшая жена Ивана Грозного признала в Лжедмитрий своего сына.

Теперь дерзкому и изворотливому самозванцу надлежало выполнять свои обещания как перед верхами общества, так и перед средними и низшими его слоями, которые сообща поддержали его. Однако все это оказалось делом совершенно невыполнимым.

И все же Лжедмитрий попытался совершить невозможное, показав большое политическое чутье, ум, находчивость и смелость.

Прежде всего он урегулировал отношения с Боярской думой, подтвердив её полномочия и обещав боярам сохранить их вотчины. Вернул в Москву многих опальных при Годунове бояр и дьяков и в первую очередь оставшихся в живых Романовых. Филарету Романову он предложил скинуть монашескую рясу и вновь войти в Боярскую думу, а когда тот отказался вернуться в мир, удостоил его сана митрополита. В Москву вернулся и маленький Михаил Романов с матерью. Там он встретился с отцом, которого не видел пять лет.

И все же видное московское боярство во главе с В. И. Шуйским в отношении нового царя было настроено враждебно. Он помог им устранить ненавистного Годунова, и теперь они стремились избавиться от самозванца-чужака и взять власть в свои руки.

С первых же дней бояре тайно стали настраивать народ против Лжедмитрия, обличать его за связь с поляками — врагами Русского государства. Это было тем более легко, что поляки, прибывшие с Лжедмитрием, вели себя в Москве нагло, оскорбляли москвичей, заходили в церкви с оружием, обижали женщин.

Вскоре стало известно о заговоре Шуйского против Лжедмитрия. Двое заговорщиков были казнены. Шуйского тоже вывели на плаху. Палач занес над его головой топор, но в это мгновение появился гонец из Кремля с грамотой о помиловании. Шуйского услали из Москвы, но вскоре простили и разрешили вернуться обратно. Боярство готовилось к новой борьбе.

Лжедмитрий стремился завоевать поддержку и доверие духовенства. Он подтвердил ему все старые льготы и привилегии. Однако отцы церкви с подозрением относились к связям нового царя с поляками-католиками.

Лжедмитрий попытался освободиться от польских и казацких отрядов, которые чувствовали себя в Москве победителями и дискредитировали царя. Он заплатил полякам хорошие деньги за службу и предложил вернуться на родину, однако те продолжали оставаться в Москве, кутили, задирали москвичей. Вскоре московское население выступило против насилия со стороны поляков. Дело кончилось побоищем. Лжедмитрий приказал арестовать поляков — зачинщиков беспорядков, но потом тайно отпустил их.

Казаков он также рассчитал и отправил восвояси, чем вызвал их большое неудовольствие. Все холопы, крестьяне, посадские люди были уволены из войска. Так закончила свое существование народная армия самозванца.

Зато новый царь щедро одарил дворян, жалованье им было удвоено. Он раздал им огромные суммы денег, наделил новыми земельными участками, населенными крестьянами. Как и предшествовавшие правители, Лжедмитрий старался опереться на дворян и тем самым укрепить свою власть. Трудным был для нового царя выбор политики в отношении холопов и крестьян. Лжедмитрий пошел на компромисс. Он отпустил на волю всех холопов, которые попали в кабалу в голодные годы. Освободил от налогов жителей некоторых областей на юго-западе страны, оказавших ему наибольшую поддержку и пострадавших от карателей Годунова. Специальным указом новый царь оставил на свободе тех крестьян, которые бежали от своих господ в голодные годы. И это было, конечно, необычным явлением для страны. Но в то же время он оставил в силе «урочные годы», т. е. сыск беглых крестьян, и даже несколько увеличил их сроки. Тем самым он сохранил незыблемым крепостное право. Больше всего Лжедмитрий боялся затронуть интересы феодального класса. Зато продолжал популярную при Годунове борьбу со взяточничеством и под страхом смертной казни запретил чиновникам брать взятки. Упорядочил новый царь и сбор налогов. Он разрешил представителям крестьянских общин самим доставлять собранные налоги в казну. Тем самым Лжедмитрий нанес удар по привычке приказных людей прикарманивать часть налоговых средств. Все эти нововведения были разумными и назревшими, и простой народ одобрял их.

Но особенно поразителен был поворот его в отношениях с Польшей. Здесь с первых же дней правления он показал себя приверженцем российских интересов и защитником православия. Он отказался предоставить обещанные земли польскому королю, урезал плату за помощь польским наемникам и магнатам. Повел разговор о необходимости вернуть России западнорусские земли, захваченные Речью Посполитой. Польский король был вне себя от бешенства. К тому же Лжедмитрий отказал католикам в постройке храмов на территории России.

Тем не менее, опасаясь заговора со стороны бояр, он постоянно держал около себя польских и других иноземных телохранителей. Его близкими советниками были поляки, которым он был обязан и иными своими успехами. Это постоянно раздражало русское население. Лжедмитрий вовсе не вязался с привычными представлениями о недоступном, далеком от народа самодержце. И некоторые введенные им меры говорили о нем как о человеке вполне европейских обычаев и нравов, что было удивительно и непривычно для отгороженной от Европы России, упорно державшейся за старину. Он впервые в истории страны разрешил русским купцам свободный, без дозволения правительства, выезд за границу, провозгласил свободу всех религий. Не видя большой разницы между католиками и православными, он любил говорить: «Все они христиане» — и был в этом, конечно, прав.

Лжедмитрий ежедневно бывал в Боярской думе, деятельно участвовал в её работе, поражал своей способностью быстро, без проволочек решать сложные вопросы. Дважды в неделю царь лично принимал челобитья (жалобы), и каждый мог объясниться с ним по своим делам. Часто без охраны он прогуливался по московским улицам, заходил в ремесленные мастерские, лавки купцов, беседовал с людьми.

Будучи сторонником просвещения, царь ратовал за то, чтобы дать народу образование, а бояр уговаривал побывать за границей и посылать туда своих детей для обучения. Большое внимание он уделял созданию новой армии, сам учил ратных людей брать крепости приступом, причем лично участвовал в маневрах, метко стрелял из пушек.

В отличие от прежних царей Лжедмитрий свободно вел себя за обедом, беседовал, слушал музыку и, что уж вовсе поражало ревнителей старины, не молился перед трапезой, не мыл руки после еды и не ложился почивать, а отправлялся по своим делам.

В начале XVII в. Россия была ещё абсолютно не готова к такой ломке обычаев и нравов, а потому бояре, духовенство да и простой народ встречали новизну с недоверием и удивлением.

Особенно эти чувства усилились, когда в Москве появилась невеста царя Марина Мнишек в сопровождении двух тысяч польских шляхтичей. И хотя свадьба проходила по русскому православному обряду, Марина отказалась принять причастие из рук православного священника. Отвергла она и предложенное ей платье. Сопровождавшие её польские паны и охрана считали в Москве себя хозяевами, грабили горожан, оскорбляли женщин, заходили с оружием и собаками в церкви. Постоянная связь с поляками, определенная зависимость от польских советников стали той слабостью, которая в конце концов погубила Лжедмитрия.

В городе закипала ненависть против Марины, поляков.

Всем этим и решили воспользоваться бояре, организовавшие против Лжедмитрия очередной заговор, который внешне был направлен не против царя, а против его польских друзей. Князья Шуйский и Голицын вовлекли в него верных им дворян, часть горожан, возмущенных насилиями со стороны поляков.

Но заговорщики не рассчитывали, что большинство народа выступит против самозванца, который, несмотря ни на что, был популярен среди простых людей. Коварный Шуйский пошел на обман. Заговорщики решили ворваться в Кремль с криком: «Поляки бьют государя!», а потом окружить Лжедмитрия будто бы для защиты и убить его. Самозванца несколько раз предупреждали о назревающем заговоре, но он, будучи уверенным в любви к нему народа, проявил беспечность и не принял мер предосторожности.

Под утро 17 мая 1606 г. в Москве тревожно загудел набат. Горожане бросились громить дворы, где размещались поляки. Одновременно отряд в 200 вооруженных дворян во главе с боярами-заговорщиками проник в Кремль. Заговорщики ворвались в покои царя. Услышав шум, Лжедмитрий вышел к ним с мечом в руках, но после короткой схватки вынужден был отступить в свою спальню. Он пытался спастись, выпрыгнув из окна. Но при этом вывихнул ногу и разбил грудь. Когда он попал в руки заговорщиков, его тут же зарубили мечами.

Три дня тело Лжедмитрия лежало для всеобщего обозрения на Красной площади. Потом труп сожгли, пепел зарядили в пушку и выстрелили в ту сторону, откуда пришёл самозванец. Марину Мнишек и её отца арестовали и выслали в Ярославль.

§ 3. Кризис государства и общества в России

Смута в России набирала силу. Взволновались все слои общества. Страна бурлила. Старые обиды выплеснулись наружу. Главным двигателем смуты стал народ, широкие слои простых людей. Они стали играть решающую роль во многих важных событиях в стране. Однако народ не имел опыта политической борьбы, верил тем искушенным политикам, которые где обманом, где посулами вели его за собой. Так случилось и после переворота 17 мая и убийства Лжедмитрия.

Москвичи ещё не поняли, что за их спиной заговорщики свергли ненавистного боярам самозванца, а России уже навязали нового царя. Им стал князь Василий Шуйский (1552–1612).

Пятидесятилетний, низенький, подслеповатый, умный и пронырливый, он страстно мечтал о троне с тех самых пор, как пресеклась царская династия Рюриковичей. Он сам был Рюриковичем и считал, что имеет больше прав на царство, чем Годунов.

Его непривлекательный облик виден особенно ясно в истории с царевичем Дмитрием. В 1591 г. он удостоверил, что царевич зарезал себя сам. Во время захвата Москвы самозванцем заявил, что Дмитрий спасся. Теперь же князь утверждал, будто мальчика в 1591 г. убили по наущению Годунова.

Уже через три дня после убийства самозванца московский люд собрался на Красной площади, чтобы решить судьбу управления страной. Раздались голоса, что во главе государства следует поставить выбранного заново патриарха. Другие ратовали за передачу власти Боярской думе, но в толпе активно работали и люди Шуйского. Они-то и выкрикнули его имя как будущего царя. И тут же сторонники Шуйского подхватили этот клич. Так была решена судьба царской короны. Вскоре патриархом всея Руси Шуйский определил казанского митрополита Гермогена, страстного ревнителя православия, жесткого и неукротимого человека, ненавистника самозванца и католиков.

С трудностями, через кровь и борьбу Россия постепенно уходила от самодержавной-наследственной монархии и переходила, как Польша, Швеция и ряд других стран, к системе выборности (которую держала в своих руках аристократия) верховной власти. Об этом и мечтало московское боярство. То же подтвердила и специальная крестоцеловальная запись, которую сделал после своего «избрания» Василий Шуйский. «Целую крест на том, — обещал он в этом документе, — что мне ни над кем не делать ничего дурного без собору».

Гражданская война. Приход к власти боярского царя не только не прекратил смуту в Русском государстве, но, напротив, ещё более усилил её.

Широкие народные массы, значительная часть дворян, а также соратники Лжедмитрия вовсе не желали признавать власть Василия Шуйского, не хотели отдавать завоеванного.

Уже через несколько дней в стране появился слух, что царь спасся, что он до поры до времени укрывается в надежном месте, но придет время, и он снова пойдет на Москву.

Центром антибоярских настроений стал южный город Путивль, где воеводой стал сторонник и друг Лжедмитрия князь Шаховской. В поддержку Путивля выступили Рязань, Елец и другие города. А в Польше объявился дворянин Молчанов, один из убийц Федора Годунова и близкий друг самозванца, который стал выдавать себя за спасшегося царя Дмитрия.

Вскоре мощное восстание охватило всю южную и юго-западную часть России, где люди ещё не забыли свобод, добытых вместе с царем Дмитрием. Кроме того, за последние два года огромные массы населения — крестьяне, посадские люди, по существу, вышли из повиновения властям, почувствовали свободу и вседозволенность, перестали подчиняться кому-либо, утверждали это сладкое право силой оружия. Они больше не хотели жить по указке княжеско-боярской Москвы. По сути, в 1606 г. в России началась гражданская война, когда одна часть общества — низы и средние слои (дворянство и посадские люди) — выступила против другой. Смыслом и целью всякой гражданской войны является захват власти. Так произошло и в России начала XVII в. Страна раскололась на части. Возникли два центра борьбы — Путивль и Москва. Во многих уездах России появилось свое управление, выбранное местным населением. Государственная система управления начала разваливаться.

К русскому населению в Среднем Поволжье, по рекам Оке и Клязьме примкнули местные нерусские народы — марийцы, мордва, чуваши, татары. К осени под Ельцом сформировалась большая повстанческая армия, на сторону которой перешли и ратные люди, посланные сюда Шуйским. Во главе этой армии, состоящей в основном из дворян южных уездов России, встали дворяне Истома Пашков, Прокопий Ляпунов и Григорий Сунбулов.

В Путивле формируется другая армия. В нее в основном вошли казаки, беглые холопы, крестьяне — все те, кто участвовал в первом походе Лжедмитрия на Москву. Но, как и в первом походе, здесь была представлена и высшая знать, и дворяне, служившие ранее Лжедмитрию и порвавшие с Шуйским. Возглавил же эту армию не боярин, не дворянин, а простой бывалый человек, опытный воин Иван Болотников.

Прежде он был боевым слугой князя Телетевского. Потом бежал на юг к казакам, сражался с крымскими татарами, попал в плен. Оттуда Болотникова продали в Турцию, и некоторое время он был подневольным гребцом на галерах. Во время морского сражения его освободили итальянцы — так Болотников оказался в Европе. Побывал в Венеции, а потом через Германию и Польшу направился домой. В Польше узнал о событиях в России и сразу же встал на сторону «истинного царя Дмитрия». Но, увы, самозванец был уже мертв. Однако слух о его чудесном спасении катился по всему югу России, достиг он и польской границы. Именно здесь Болотников встретился с Молчановым, который выдавал себя за спасшегося царя, и тот дал ему письмо в Путивль. Там князь Дмитрий Шаховской назначил Болотникова командиром большого повстанческого отряда, который скоро вырос в настоящую армию. Болотников всюду называл себя воеводой царя Дмитрия Ивановича.

От Путивля армия Болотникова двинулась на Москву. По пути повстанческий воевода одержал ряд блестящих побед над царскими войсками. Современники восхищались его полководческим дарованием.

Вскоре Болотников был уже под Москвой. Сюда же подошли и дворянские отряды из-под Ельца, разметавшие по пути высланные против них царские войска. Здесь обе рати объединились, но между народным войском и его вождем Иваном Болотниковым и дворянскими отрядами и их предводителями не было согласия. Их объединял лишь лозунг царя Дмитрия, но отдельные слои этого движения мечтали каждый о своем. И конечно, их интересы расходились. Бояре и князья стремились вернуть себе имения и привилегии, полученные от самозванца, дворяне жаждали новых поместных земель и увеличения жалованья, крестьяне и холопы хотели воли, посадский люд — облегчения от повинностей и налогов.

В октябре 1606 г. объединенная рать расположилась рядом с Москвой, в селе Коломенском. Но Пашков и Ляпунов не хотели подчиняться «холопу» Болотникову и держали свои отряды особняком. Началась осада Москвы. Простой народ столицы готов был поддержать Болотникова, но богатые посадские люди опасались расправ. Они требовали показать им «царя», но его в лагере повстанцев не было, и это ослабляло их позиции.

В этот решающий для боярско-дворянской России час правительство Шуйского мобилизовало все силы; из многих северных городов к Москве подходят стрелецкие полки. Но исход дела решило не военное противодействие, а измена дворян. Они вступили с Шуйским в тайные переговоры. Во время битвы за Москву 2 декабря сначала на сторону царя перешли рязанские дворяне во главе с Ляпуновым, а потом отряды Пашкова. Фронт был открыт, и царские войска начали теснить повстанцев. Многие из них погибли на поле боя, других пленили и казнили здесь же на месте. Болотников отступил, огородился лагерем и три дня ещё держался в осаде, пока царская артиллерия не подожгла его укрепления. Но потом он вынужден был уйти в Калугу. Часть его войска бежала в Тулу.

Однако борьба на этом не закончилась.

Со всех сторон и к повстанцам подходят новые силы. В Туле с отрядом в несколько тысяч казаков, холопов, крестьян появился ещё один самозванец, назвавшийся Петром, сыном царя Федора Ивановича. Самозванство становится модой. Простой народ выдумывал себе героев и с упоением шел за ними, порой на верную гибель.

«Петр» объединяет свои силы с войском Болотникова, и они одерживают ряд побед под Тулой и Калугой. При этом самозванец и его соратники отличаются особой жестокостью по отношению к пленным воинам царя и богатым людям. Но инициатива начинает постепенно переходить к правительственным войскам, тем более что царь Дмитрий так и не появляется. А это сеет смятение и неуверенность в лагере повстанцев.

В мае 1607 г. повстанческое войско все же нанесло поражение армии Шуйского неподалеку от Тулы. Причем командовал повстанцами князь Телетевский, сподвижник Лжедмитрия, враг Шуйского и бывший хозяин Болотникова, а довершил разгром царского войска подошедший на помощь сам Болотников. Но князь не захотел объединять свои силы с бывшим слугой. Победители промедлили и не развили успех. Момент был упущен. Каждый из них самостоятельно вернулся в Тулу.

Там и окружила повстанцев стотысячная армия Шуйского. Царь сам прибыл под Тулу для руководства осадой. Незадолго до этого он издал ряд указов, которые, с одной стороны, содействовали расколу среди повстанцев, особенно между холопами и крестьянами, а с другой — привлекли на его сторону дворян. Он приказал давать свободу холопам, которые покинут лагерь повстанцев, и запретил превращать свободных людей в холопов без их согласия. В то же время правительство продлило срок сыска беглых крестьян с 5 до 15 лет. Крепостной режим ужесточался, что было на руку дворянам.

Четыре месяца обороняли повстанцы каменный кремль Тулы. Совершали вылазки, наносили правительственным войскам большой урон. Наконец царские воеводы пошли на жестокий шаг: плотиной они перекрыли местную реку Упу, вода хлынула в город и затопила запасы продовольствия и порох. В городе начался голод. Повстанцы зароптали, и тогда их вожди пошли на переговоры с Шуйским. За сдачу города царь обещал им жизнь, рядовых же воинов поклялся отпустить на свободу. Ворота города открылись. Болотников подошел к шатру царя и, как подобает воеводе, положил к его ногам свою саблю. Это был рыцарский жест народного вождя.

Но царь не ответил на это благородство. И Болотников, и Лжепетр были схвачены. Лжепетра вскоре повесили, а Болотникова отослали на север. Шуйский опасался открыто нарушить данное ему обещание. Но через полгода содержания под стражей, когда повстанческие страсти поутихли, Болотникова ослепили, а потом утопили в проруби.

Но борьба повстанцев с правительством продолжалась ещё долго. Не сразу успокоились российские города и села.

Эта победа досталась России дорогой ценой. Страна разваливалась, в её дела стали вмешиваться соседи. Дворянство, поддержавшее Шуйского в критический момент противостояния Болотникову, мечтало о сокрушении власти княжеско-боярской аристократии. Вся борьба была ещё впереди.

Это вскоре подтвердило и появление на западных границах России летом 1607 г. нового самозванца. По всем данным, это был бродячий учитель. Он был похож на Лжедмитрия I, и польские шляхтичи вместе с Молчановым уговорили его взять на себя имя царя Дмитрия.

На этот раз польский король принял ещё более деятельное участие в очередной авантюре. В случае Лжедмитрия I он только не мешал магнатам снарядить и вооружить самозванца, сейчас же призывал шляхтичей поддержать новый поход на Москву. Главной ударной силой войска Лжедмитрия II стали польские наемники во главе с видными воеводами. Здесь же появились запорожские и донские казаки. Примкнула к Лжедмитрию II и часть бывших болотниковцев. К весне 1608 г. его рать насчитывала до 30 тысяч человек. Русские люди вновь мечтали обрести в лице Лжедмитрия II «доброго царя». Поэтому многие южные и западные города России присягнули самозванцу. Однако центр, север и северо-восток страны с городами Нижний Новгород, Ярославль, Кострома, Коломна, Казань, Смоленск остались верны Шуйскому.

1 мая 1608 г. рать Лжедмитрия II нанесла поражение царскому войску под городом Волховом, и вскоре самозванец был уже под Москвой. Но взять сходу хорошо укрепленный город сил не хватило. Он остановился лагерем под Москвой в селе Тушино. С тех пор второй самозванец вошел в русскую историю под именем «тушинского вора». Он создал свои органы управления — Боярскую думу, приказы. Патриархом он сделал ростовского митрополита Филарета Романова.

Так в России появились два царя, два правительства, две столицы. Смута достигла апогея. В поисках материальных благ, в первую очередь земель, наград, привилегий, чинов, бояре и дворяне часто перебегали из Москвы в Тушино и обратно. Многие так и не определились до конца, кому же они будут служить. Их называли за это «перелетами». Нравственность этих людей падала все ниже. Для них уже не существовало таких понятий, как честь, Родина.

Сторонники Лжедмитрия II для укрепления его авторитета привезли в Тушино Марину Мнишек, которая была отпущена Шуйским вместе с отцом обратно в Польшу. В Тушинском лагере под нажимом поляков и за огромные деньги Марина признала в Лжедмитрии II своего убитого мужа. Она тайно обвенчалась с самозванцем. Девятнадцатилетняя авантюристка по-прежнему мечтала о русской короне.

Однако никакие меры не могли поддержать популярность Лжедмитрия II. В отличие от своего предшественника тушинский царь оказался человеком мелким и бесталанным, он не смог поддерживать в своем огромном войске дисциплину, предавался пьяным оргиям. А в это время польские отряды стали расползаться по стране, захватывать города и села, грабить людей. Особенно злодействовали поляки из отрядов под командой шляхтича Лисовского. Их в народе стали называть «лисовчики».

Но Лжедмитрии II уже был неспособен обуздать своих польских друзей. Осенью поляки напали на богатый Троице-Сергиев монастырь — русскую православную святыню. Монахи и укрывшиеся за стенами монастыря посадские люди и крестьяне более года держали оборону.

С каждым днем народ все яснее понимал, что рать «доброго царя» стала превращаться в войско захватчиков русской земли, в грабителей и убийц.

Многие русские попутчики самозванца стали покидать его, лагерь начал распадаться. Города выгоняли из своих стен представителей тушинского царя, затворяли перед его отрядами свои ворота, отказывались везти в Тушино собранные налоги. Все чаще города Севера и Поволжья начали обмениваться грамотами, в которых клялись постоять за православную веру и «польским и литовским людям не сдаться».

Борьба против тушинцев приобретает характер национального патриотического сопротивления иноземным захватчикам. Так постепенно гражданская война перерастает в национально-освободительное движение, хотя по-прежнему значительная часть народа продолжает выступать и против московского правительства Шуйского.

Иностранное вмешательство в русскую смуту. И все же у Шуйского недоставало сил покончить с «тушинским вором». Для спасения своей власти и сохранения государства московский царь заключил договор о помощи между Россией и Швецией, которая находилась в состоянии войны с Польшей.

Переговоры со шведами в Новгороде в 1608 г. возглавил племянник царя молодой талантливый полководец Михаил Васильевич Скопин-Шуйский.

Шведы обещали дать ему в помощь пятитысячный корпус во главе с опытным военачальником Якобом Делагарди. В ответ Шуйский обещал шведам отдать город Корелу с округой и отказаться от прав на Ливонию. Шведы обязались не разорять освобождаемые русские земли и с уважением относиться к православию и храмам. Поначалу договор строго соблюдался. Весной 1609 г. союзное войско, двигаясь от Новгорода, начало успешное наступление на тушинцев. Они были выбиты из многих захваченных городов. Вскоре Скопин-Шуйский нанес поражение польским отрядам и освободил Троице-Сергиев монастырь от осады. Однако во время продвижения по русской земле шведы, не получив от Шуйского денег на содержание войска, начали вопреки договору разорять и грабить русскую территорию. Теперь население вынуждено было обороняться не только от поляков, но и от шведов. Это ещё более сплотило народ против иноземцев, хозяйничавших на русской земле, вызвало патриотические настроения.

Появление в России шведов в качестве союзников осложнило отношения с Польшей. Теперь король разорвал прежний мир с Россией и начал открытые военные действия. Осенью польские войска осадили Смоленск. Если бы Смоленск пал, дорога на Москву была бы открыта. Но город во главе с воеводой Михаилом Борисовичем Шейным защищался отчаянно.

Теперь поляки больше не нуждались в Лжедмитрии II. Они стали откровенно пренебрегать им, оскорблять своего недавнего кумира. А с севера надвигалась объединенная русско-шведская рать. В этих условиях тушинский царь; переодевшись в крестьянскую одежду, на обычных санях тайно бежал в Калугу, где у него было немало сторонников. Скоро за ним последовала и Марина Мнишек.

Пик Смуты. Теперь в России появилось не два, а три центра власти: Москва, Тушино и Калуга. Однако русские тушинцы больше не хотели иметь ничего общего с Лжедмитрием II, который полностью был под контролем, с одной стороны, польских искателей наживы, а с другой — бывших сподвижников первого самозванца и казаков. Их лидеры, в первую очередь князья, бояре, тушинский патриарх Филарет Романов, ищут выход в том, чтобы противопоставить непопулярному царю Василию Шуйскому какую-либо другую фигуру, которая могла бы вновь объединить страну. Так появляется идея о приглашении на русский трон сына польского короля, юного Владислава.

Возникновение такого предложения, направленного тушинцами под Смоленск польскому королю, стало продолжением старой боярской линии ещё со времен Годунова на то, чтобы ограничить в стране самодержавную власть монарха и, по существу, передать власть Боярской думе. Но опасность этого предложения для России состояла в том, что за спиной королевича Владислава стоял его отец Сигизмунд III, который поставил себе целью завоевание России. Тушинцы, зная это, в проекте соглашения ограничили власть Владислава целым рядом условий, которые бы исключали давление на Россию со стороны Польши. И одним из таких условий стало обращение Владислава из католичества в православие, обещание во всех делах советоваться с боярами и сохранять «старину», т. е. прежние порядки и традиции.

А в это время к Москве двигалось совместное войско Скопина-Шуйского и шведов. Польские отряды в нескольких боях были разбиты, и вскоре Скопин-Шуйский вступил в Москву. За всю свою военную карьеру он не проиграл ни одного сражения. Его, 24-летнего воеводу, встречали толпы людей. Торжества сменяли одно другое. Популярность молодого полководца росла день ото дня. О нем уже заговорили как о будущем царе после бездетного и старого Шуйского. Это приводило всю семью Шуйских в ярость.

Неожиданно во время одного из пиров Скопин-Шуйский занемог и через несколько дней скончался. Молва приписала царю и его родственникам отравление народного любимца. Теперь непопулярность царя ещё более возросла. Кроме того, становилось ясно, что московское правительство не только не способно принести успокоение стране, но и втянуло в русскую Смуту шведов, а также оказалось в состоянии войны с Польшей.

Окончательно правительство Шуйского дискредитировало себя после того, как брат царя Дмитрий Шуйский, отправленный на выручку Смоленска, проиграл полякам битву под селом Клушиным. После этого шведский корпус ушел на север. Москва практически лишилась защиты. В это время Лжедмитрий II снова вышел из Калуги, подчинив себе многие южные города.

Самозванец встал около села Коломенского, где когда-то раскинул свой лагерь Болотников. Москва снова оказалась в осаде. В этот критический момент, московское боярство совместно с тушинским организовало заговор против Шуйского. В него были вовлечены посадские люди, стрельцы. 17 июля 1610 г. Шуйский был схвачен и лишен престола. Туг же его насильно постригли в монахи. Позднее он вместе с братьями был выдан полякам и через два года погиб в плену.

Во главе переворота стояли видные московские бояре Ф. И. Мстиславский, В. В. Голицын и другие члены Боярской думы. Всего их было семь человек, поэтому новое правительство было в народе названо «семибоярщиной».

Чего же добивалась «семибоярщина»? Прежде всего передачи власти в стране Боярской думе, коллективному аристократическому органу.

Итак, вновь боярство претендовало на то, чтобы, как в Польше и Швеции, как было прежде на Руси в Новгороде, осуществлять руководство страной и не допустить больше самодержавного деспотизма. Если бы Россия пошла по этому пути, то, вероятно, более в российской истории не было бы самодержавной деспотичной власти монарха, которая уже принесла стране столько горя, унижения человеческой личности, задавила все признаки свободы. В тех условиях это был несомненный шаг вперед по пути цивилизационного развития страны, хотя само боярство и отличалось эгоизмом и корыстолюбием.

Во-вторых, «семибоярщина», выступив против самозванца, стремилась восстановить порядок в стране, расшатанный восстаниями низов, — эти восстания зачастую сопровождались откровенными грабежами и вседозволенностью.

В-третьих, боярство стремилось покончить с войной против Польши. Московские бояре вместе с тушинцами вновь предложили русский престол королевичу Владиславу при условии, что он перейдет в православие, женится на православной, очистит русскую землю от польских отрядов. Король должен будет уйти от Смоленска. В случае реализации этого плана бояре прекращали в своей среде борьбу за престол, получали зависимого от себя царя, устанавливали с Польшей мирные и союзные отношения. Патриарх Гермоген поддержал эти предложения.

Переговоры по этому поводу начались с гетманом Станиславом Жолкевским, чье войско из-под Смоленска подошло к Москве. Одновременно московских жителей стали приводить к присяге в пользу Владислава. А вскоре московское посольство во главе с Филаретом Романовым и князем Голицыным выехало под Смоленск к королю.

Совместными действиями войско Боярской думы и поляков отогнало от Москвы Лжедмитрия II. Он снова бежал в Калугу, а бояре разрешили польскому войску вступить в Москву. В ночь на 21 сентября 1610 г. поляки тайно заняли Кремль. Теперь Дума имела надежную защиту против самозванца. Но события в Калуге сразу изменили ситуацию. Во время охоты Лжедмитрий был убит соратниками. Отныне вторая самозванщина закончилась, идея «царя Дмитрия» рухнула. Правда, оставалась ещё Марина Мнишек, которая через несколько дней после гибели мужа родила сына Ивана. Теперь «воренок», как его стали называть в России, оставался единственной надеждой сторонников самозванца. Но надежда эта была слабой.

Возможно, Боярская дума все рассчитала правильно. Но карты спутал польский король: он отказался снять осаду Смоленска, упорствовал поло-воду перехода сына в православие, а потом вообще потребовал себе российский престол. Послов он задержал, и они, по существу, превратились в заложников.

Теперь ситуация резко изменилась. Польский король продолжал вести войну с Россией. Шведы из союзников превратились во врагов, так как российское население приступило к присяге Владиславу и начало захватывать русские города на севере страны. Польский гарнизон стоял в Москве, и Боярская дума также оказалась в плену у поляков. Русская государственность была на краю гибели. Казалось, уже не доставало сил, чтобы спасти Россию от захвата её иноземцами.

§ 4. Спасители отечества и путь к абсолютной монархии

В этот критический момент свое слово сказали широкие слои народа. Но не та крестьянская и холопья беднота, которая стремилась сломать сложившуюся феодальную систему, не дав взамен ничего, разрушить страну, разграбить её, нажиться на её горе, используя лозунг многочисленных самозванцев. Поднялись к активной патриотической деятельности средние слои России: в первую очередь зажиточное посадское население городов, купечество, ремесленники, дворянство, государственные крестьяне, казачество, оставшееся не у дел после гибели Лжедмитрия II, значительная часть бояр и князей, кто не был связан ни с одним самозванцем, ни с поляками, ни с Шуйским, ни с «семибоярщиной».

Во главе этого патриотического движения встал несгибаемый старик патриарх Гермоген. Он проклял всех пособников поляков, призвал русское население не подчиняться Владиславу, поскольку поляки не выполнили ни одного из условий договора. Он ратовал за царя из числа русских боярских православных родов. Обращения патриарха стали распространяться по всем русским городам. И сами города вновь ссылаются между собой грамотами. Из осажденного Смоленска писали в Москву, из Ярославля — в Казань, из Нижнего Новгорода — в Рязань. В этих грамотах жители городов призывали друг друга: «Стоять за православную веру и за Московское государство, королю польскому креста не целовать, не служить ему… Московское государство от польских и литовских людей очищать. И кто с ними против Московского государства станет, против всех биться неослабно».

Первой поднялась Рязань во главе с Прокопием Ляпуновым, следом встали другие города. С начала 1611 г. из городов отряды шли к Москве со всех сторон. Туда же двигались и казацкие отряды во главе с атаманом Иваном Заруцким и князем Дмитрием Трубецким, служившим некоторое время назад тушинскому самозванцу. Вместе эти силы сформировали первое народное ополчение, целью которого стало освобождение Москвы от поляков. Во главе ополчения встал Совет всей земли, который напоминал прежние земские соборы. Возглавляли его вожди ополчения.

Но казаки имели в этом движении собственный интерес. Они призывали под свои знамена крепостных людей и обещали им свободу. Это не совпадало с интересами дворян, и чуть позже эти разногласия проявились.

Вскоре отряды ополчения подошли к Москве. Народ столицы с радостью ждал освободителей. Люди вооружались, кто чем мог, готовились к схватке. Но и поляки вместе с боярами готовились к обороне. Патриарха Гермогена схватили и заточили в темницу, на хлеб и воду; у населения изымали оружие, отнимали даже топоры у плотников и ножи, чтобы люди не использовали их в бою, установили на крепостных стенах пушки. И все же окончательно запугать москвичей полякам и поддерживающим их боярам не удалось: 19 марта в столице вспыхнуло восстание. Его возглавили воеводы, тайно пробравшиеся в Москву из ополченского лагеря. Среди них был и князь Д. М. Пожарский, организовавший сопротивление на Сретенке. Повстанцы перегородили улицы столами, скамьями, бревнами, стреляли из-за них в поляков и немецких наемников. Пожарский отбил все атаки врагов, построил острожек невдалеке от второй черты укрепления Москвы Китай-города и оборонял его вместе с русскими пушкарями.

Тогда поляки решили задушить восстание огнем. Москву запалили с разных концов. Москвичи пытались сбить пламя, уничтожать поджигателей, но это не удавалось. Сильный ветер разметал огонь по всей Москве. Пылал центр, загорелось Замоскворечье. В дыму и огне поляки продолжали избивать москвичей, окружили и подожгли острожек Пожарского. Израненного князя соратники вынесли из боя и отправили в Троице-Сергиев монастырь. Оттуда смелого воеводу увезли в его вотчину — село Мугреево, что находилось в лесах под Нижним Новгородом.

Первое ополчение подошло к уже покоренному, задавленному, выжженному городу. Ополченцы начали сражение за овладение им.

К началу лета из-под Смоленска пришло известие о его падении. Штурмы не давали результата, и тогда пушечными ядрами поляки пробили брешь в слабой части стены, которая была указана одним предателем. Через пролом они пошли на приступ. Защитников в городе оставалось мало. Голод, жесточайшая цинга, потери убитыми и ранеными сократили их число, и все же весь день гарнизон мужественно отстаивал каждую улицу, каждый дом. Раненый воевода Шеин был захвачен в плен. Оставшиеся защитники и жители Смоленска, не желая сдаваться неприятелю, заперлись в соборе Святой Богородицы и взорвали себя. Это было 3 июля 1611 г.

Пользуясь отвлечением всех русских сил на освобождение Москвы, шведы захватили Новгород и новгородские земли. Они заставили новгородскую верхушку во главе с митрополитом заключить с ними договор о поддержке в качестве будущего русского царя шведского принца.

Для руководства освободительным движением первое ополчение выбрало правительство в составе князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого, предводителя казаков Ивана Мартыновича Заруцкого и воеводы Прокопия Петровича Ляпунова. Совет всей земли принял «Приговор», который определил ближайшие задачи движения. В первую очередь в «Приговоре» шла речь об интересах бояр-вотчинников и дворян-помещиков, о жалованье дворянству. В то же время «Приговор» предлагал убрать казацкие отряды из городов России, запретить казакам грабить и убивать людей, а в случае продолжения их разбоев и грабежей «казнить смертью». Уже это, а также то, что «Приговор» запрещал казакам занимать различные должности в земском управлении, взбудоражило их. Особенную же злобу вызвал пункт о сыске и возвращении к вотчинникам и помещикам беглых крестьян — ведь многие из них были в казацком лагере.

Кроме того, обострились и личные отношения между вождями первого ополчения. Ляпунов стремился играть в нем ведущую роль. Казаки несколько раз приглашали Ляпунова для объяснений по всем спорным вопросам, но он пришёл лишь после третьего приглашения. Горячий разговор закончился трагически. Казаки бросились на Ляпунова и зарубили его саблями.

Теперь дворяне остались без предводителя, их стан начал распадаться.

Но у первого ополчения ещё хватило сил осенью и зимой предпринять две попытки овладения Москвой. В сентябре, узнав о наступлении корпуса Ходкевича, ополченцы начали артиллерийский обстрел города, ворвались в Китай-город, но пушечный огонь с крепостных стен остановил их. Однако теперь кольцо осады вплотную пододвинулось к Кремлю. И лишь подход польских войск к Москве спас засевших там поляков. Ополченцы вынуждены были отвлечь силы на борьбу с Ходкевичем, и кремлевский гарнизон был спасен.

Сражение между ополченцами, в первую очередь казаками Заруцкого и корпусом Ходкевича, не дало перевес ни одной из сторон. Поляки отступили. Положение осажденных становилось тяжелым. Не хватало продовольствия, боеприпасов. Но их защищали мощные кремлевские стены. К зиме 1611 г. первое ополчение окончательно распалось.

И все-таки идея народного сопротивления не умерла. Она поднималась из глубин народа, её представляли люди разного общественного положения и достатка, те, кому судьба Родины была дороже личных привилегий, чинов, земель и золота.

Ведущая роль в мобилизации сил народа на борьбу с иноземными захватчиками, за возрождение российской государственности в это время принадлежала Русской православной церкви, в первую очередь патриарху Гермогену и монахам Троице-Сергиева монастыря. Из кремлевской темницы, тайком, через верных людей Гермоген посылал грамоты, которые распространялись по всей Русской земле. «Везде говорите именем моим», — писал он, призывая восстать против польских захватчиков за воссоздание государства под скипетром русского православного царя.

Новое движение за возрождение российского государства зародилось в Нижнем Новгороде, большом торговом и ремесленном городе, занимавшем ключевые стратегические позиции в Среднем Поволжье. Здесь после получения призывов патриарха и троицких монахов осенью 1611 г. горожане стали собираться на сходки, где все чаще раздавались призывы к спасению русского государства и православной веры. Безусловным лидером зарождавшегося движения стал уже немолодой нижегородский посадский житель, земский староста, торговец мясом Кузьма Минич Минин.

Он давно уже завоевал в городе репутацию честного, неподкупного, справедливого человека, радетеля за общее дело. Именно такие качества требовались для сплочения народа в обстановке полного разложения правящей верхушки, анархии, самозванчества, казацких грабежей.

В главном соборе Нижнего Новгорода Кузьма Минин обратился к своим землякам с призывом приступить к организации нового ополчения и начать для этого сбор средств.

Призывал Минин пожертвовать на общее дело и имущество. Он первым отдал на спасение Родины свои сбережения, а также драгоценности жены. За ним последовали тысячи людей. Несли все, что могли — деньги, украшения, драгоценности.

Позднее этот патриотический порыв получил и организационное закрепление. Горожане постановили, чтобы каждый хозяин дал на снаряжение войска одну пятую часть своего имущества и доходов.

Этот взнос стал называться «пятой деньгой». Решение выплачивать его вслед за мирянами приняло и духовенство.

Патриотическое движение нижегородцев подхватило и население других русских городов. Крупные взносы делали богатые купцы. Со всех сторон в Нижний Новгород двигались служилые люди. Подошли отряды смоленских дворян, вновь поднялись на борьбу южные города во главе с Рязанью. Своих людей слали Вязьма, Коломна, Дорогобуж и другие города. Повсюду шел сбор средств, которые доставлялись в Нижний Новгород. Эти средства Минин предназначал для оплаты формирующегося войска.

Теперь начался поиск воеводы. Свой выбор нижегородцы остановили на 33-летнем князе Дмитрии Михайловиче Пожарском, снискавшем себе славу смелого и опытного военачальника, патриота, не связанного ни с «тушинским вором», ни с казаками, ни с самозванцами.

Узнав об организации ополчения, поляки, сидевшие в Москве, и их московские приспешники во главе с боярином Салтыковым обратились к арестованному патриарху Гермогену с требованием осудить начавшееся движение. Но тот ответил отказом. Более того, Гермоген проклял бояр как «окаянных изменников». Тогда гордого и несгибаемого патриота начали морить голодом. 17 февраля на 82-м году жизни Гермоген умер. Позднее православная церковь объявила его святым.

Усилия Минина и Пожарского, их помощников давали свои плоды. К зиме в Нижнем Новгороде собралась организованная сильная рать. Воины были хорошо обеспечены, обмундированы, вооружены, снабжены конями.

В марте 1612 г. ополчение выступило в поход, но не прямиком на Москву, а вверх по Волге к Ярославлю. Дело в том, что находившиеся под Москвой казаки атамана Заруцкого и боярина Трубецкого не желали уступать инициативу в борьбе с поляками новому ополчению, продолжали грабежи и насилия на контролируемой территории, стремились расширить сферу своего влияния. Заруцкий послал казацкий отряд для овладения Ярославлем. Это грозило захватом казаками всего севера России. Ярославцы обратились к Пожарскому за помощью, и его передовой отряд очистил Ярославль от казаков. Следом на север двинулась вся ополченческая рать. Один за другим признавали второе ополчение города Поволжья, Севера России, Поморья. В начале апреля рать вступила в Ярославль. Жители города преподнесли руководителям ополчения богатые дары, но Минин и Пожарский отдали их в общую казну.

Начинается четырехмесячное «Ярославское стояние».

Почему же так надолго задержалось ополчение в Ярославле?

Минин и Пожарский не имели права рисковать: судьба страны висела на волоске. Нужна была только победа. Кроме того, речь шла о воссоздании всей системы Российского государства. А для этого необходима всесторонняя и тщательная подготовка — военная, хозяйственная, политическая.

В Ярославле было организовано правительство — «Совет всей земли» во главе с руководителями ополчения. Появилась своя Боярская дума, приказы, которые начали повседневную работу по устроению страны. Отсюда шли грамоты по всей России с просьбой о помощи людьми и деньгами. Грамоты, наряду с руководителями ополчения, подписывали видные русские князья и бояре, не запятнавшие себя служением самозванцам и иноземцам.

Совет обращался за поддержкой не только к русским людям, но и к татарам, мордовцам, удмуртам, черемисам (марийцам), чувашам, башкирам, народам Севера и Сибири. Все они — и православные, и мусульмане, и язычники рассматривались новым правительством как опора общероссийского патриотического движения. Порядок, закон, стабильность нужны были всем.

Одновременно ярославское правительство укрепляло дворянское войско, наделяло служилых людей поместьями, казакам, вступившим в ополчение, устанавливались хлебное и денежное жалованье.

Подтверждались старые порядки владения крестьянами и землей. «Совет всей земли» прочно стоял на прежних крепостнических позициях, понимая, что только за счет помещичьих земель и подневольного труда крестьян можно обеспечить боеспособность создаваемой заново российской дворянской армии.

Новое правительство предприняло и ряд дипломатических шагов. Оно попыталось урегулировать отношения со Швецией, так как нельзя было двигаться на Москву, оставляя в тылу враждебное шведское войско и отделившуюся новгородскую землю.

Руководители ополчения направили в Новгород послов и согласились поддержать кандидатуру шведского принца на русский престол, как это уже сделали новгородцы, при условии, что он примет православие. Таким образом, и Новгород, и Швеция превращались из врагов в союзников. Но Минин и Пожарский понимали, что вопрос о выборе нового царя будет решаться в будущем выборными людьми всей земли, Боярской думой и Освященным собором.

Почувствовав, что его положение стало шатким, Заруцкий вместе с верными казаками, Мариной Мнишек и «воренком» бежал на юг, грабя и разоряя по пути кого попало. Вскоре он очутился в Астрахани, пытаясь поднять народ в новый поход на Москву под знаменем царевича Ивана.

Второе ополчение выступило из Ярославля на Москву 27 июля 1612 г. Через три дня рать, пройдя Ростов и Переяславль-Залесский, остановилась близ Троице-Сергиева монастыря, где полки отдохнули и получили благословение церковных деятелей. Здесь же Пожарскому донесли, что под Москву спешит войско гетмана Ходкевича, который стремился овладеть Москвой раньше, чем Пожарский подойдет к городу, затем прорваться в Кремль и спасти осажденный польский гарнизон.

Однако первыми к столице подоспели передовые отряды Пожарского. Следом подошла и остальная рать. Это было 20 августа, а 21 августа с запада подошел Ходкевич и расположился лагерем на Поклонной горе. Пожарский опередил поляков всего на несколько часов. Он расставил свои полки полукружьем на левом берегу Москвы-реки. Пожарский, таким образом, перекрывал с Запада все дороги к Кремлю, где у него за спиной сидел польский гарнизон. Встав на пути движения врага, руководитель второго ополчения дал ясно понять: борьба пойдет не на жизнь, а на смерть. На правом берегу, там, где нынче находится Крымский мост, неподалеку от Кремля находились остатки первого ополчения — казацкие таборы князя Трубецкого. Они прикрывали движение на Кремль с юго-запада и продолжали блокировать польский гарнизон.

Утром 22 августа польское войско переправилось через Москву-реку и двинулось на Кремль. Пожарский встретил его около Новодевичьего монастыря. Силы сторон были примерно равны: по 10–12 тысяч человек, но поляки имели превосходство в коннице. Их тяжеловооруженные гусары слыли лучшей кавалерией в Европе. Они-то и нанесли первыми удар по левому флангу русских и потеснили ратников, отбросив их к берегу реки. Одновременно польский гарнизон в Кремле организовал вылазку и попытался ударить в спину русским. Но Пожарский заблаговременно приказал построить здесь укрепления, и прибывшие сюда вовремя отряды отбили неприятеля. Поляки понесли большой урон и снова укрылись за кремлевскими стенами.

Уже полдня шел бой, и перевес поляков становился все ощутимее. А на другом берегу реки стояли казацкие сотни Трубецкого и наблюдали, как истекающая кровью ополченческая рать Пожарского, многие воины которого впервые участвовали в большом сражении, пытается остановить натиск закаленных в боях регулярных полков Ходкевича.

В самый тяжелый момент боя, когда казалось, что поляки уже могут праздновать победу, в бой без приказа Трубецкого рванулись конные сотни. Они переправились на другой берег Москвы-реки и ударили во фланг войска Ходкевича. Идя на выручку русским полкам, казаки кричали Трубецкому: «В вашей нелюбви Московскому государству и ратным людям пагуба чинится, чево ради не помогаешь погибающим».

Эта неожиданная атака внесла перелом в ход сражения. Полки Пожарского воспрянули духом. Пехота вышла из-за укрытий и двинулась вперед. Ходкевич отступил.

Ходкевич решил изменить тактику и предпринял обход позиций и Пожарского, и Трубецкого. Он передвинулся южнее к Донскому монастырю и 24 августа повел атаку на Замоскворечье, откуда был прямой выход на Кремль. Но Пожарский тоже перегруппировал свои силы, приблизив их к наступающему противнику. Казаки Трубецкого также прошли в Замоскворечье и встали на пути неприятеля. Ранним утром польская конница вновь ринулась на прорыв. Одновременно другая часть войска Ходкевича обрушилась на казаков. Поляки стали теснить ополченцев, но полк, которым руководил сам Пожарский, выдержал натиск и спас положение.

Считая, что Замоскворечье уже в руках, Ходкевич подтянул сюда новый огромный обоз, чтобы переправить его в Кремль. Видимо, это было ошибкой гетмана: обоз занял большое пространство, мешал маневрам польского войска.

Дело шло к вечеру. В этот момент боевую инициативу проявил Кузьма Минин. Он попросил у Пожарского несколько сотен дворянской кавалерии и, неожиданно переправившись через реку, ударил по левому флангу армии Ходкевича. Поляки смешались. Тут же пехота ополчения вышла из-за укрытия и двинулась вперед. Вдохновленные примером Минина, на врага устремились и казаки, не дожидаясь приказа своего воеводы Трубецкого. Польские полки были смяты, стан гетмана и весь обоз захвачены. Остатки своего войска Ходкевич отвел на Воробьевы горы, а через несколько дней отступил к Можайску. Теперь все свои силы и ополченцы, и казаки сосредоточили на осаде Кремля. В конце сентября обе рати и оба «Совета», наконец, объединились.

Кольцо блокады вокруг Кремля сомкнулось ещё теснее, за его стенами начался жесточайший голод. Польские солдаты поели всех собак и кошек, варили кожаные переплеты книг, возникли случаи людоедства. Один шляхтич убил и съел своего слугу.

Пожарский не спешил со штурмом, оберегая ратников. Лишь русские пушки регулярно обстреливали польский гарнизон, нанося ему ощутимые потери. На исходе второго месяца осады Пожарский предложил полякам сдаться, но те ответили дерзким отказом.

Наконец 22 октября поляки, согласились на переговоры и капитуляцию, в это же время казаки по собственной инициативе начали штурм стены Китай-города, ближней к Кремлю укрепленной линии, и захватили этот район Москвы.

Через четыре дня, 26 октября, польский гарнизон капитулировал. Вначале поляки выпустили московских бояр, которые в свое время предложили на русский трон кандидатуру Владислава. В течение нескольких месяцев многие из них были польскими заложниками. Следом, бросив оружие, вышли оставшиеся польские солдаты.

На следующий день, соединившись на Красной площади, полки Пожарского и казаки Трубецкого под ликующие возгласы народа вошли в Кремль. Навстречу им вынесли хранившуюся в Кремле священную для России икону Владимирской Божьей Матери, которая была с русским войском ещё на Куликовском поле.

Однако война ещё не закончилась. С запада надвигалось войско Сигизмунда III, но его авангард был разбит под Москвой. Потеряв свой гарнизон в Кремле, король отчаялся в успехе похода и повернул назад.

Избрание Михаила Романова на царство. Но Смута ещё не была окончена. Новгород стоял за шведского принца. Заруцкий с казаками и «воренком» Иваном грозил с юга, продолжалась война с Польшей, страна была неуправляема. «Совет всей земли» Второго ополчения много сделал для организации армии, наведения порядка на освобожденных территориях. Но теперь необходимо было возрождать огромное хозяйство, управление, обороноспособность всей страны, восстанавливать международные связи. Для этого сил «Совета», талантов и патриотизма Минина и Пожарского было недостаточно. Масштабы и опыт требовались совсем другие, а это означало, что приходилось заново создавать всю систему власти, и в первую очередь сильную центральную власть.

В конце 1612 г. на Земский собор в Москву съехались выборные представители всех сословий России: бояре, дворяне, деятели церкви, посадские люди, казаки. Среди делегатов были даже черносошные и дворцовые — лично свободные крестьяне. Отсутствовали только крепостные крестьяне и холопы, принадлежавшие феодалам. Их интересы на Соборе представляли собственники земель, господа. Никогда ещё в стране не было представительного органа столь широкого состава.

Перед Собором стояла задача — выборы нового монарха России. Первое, с чем согласились члены Собора, стало решение не избирать на русский трон иноземного представителя — ни польского, ни шведского принцев. Началась борьба вокруг российских кандидатур. Претендентов оказалось немало, около десяти человек. Прежде всего назывались представители старых княжеских родов — Ф. И. Мстиславский и В. В. Голицын. Но первый дискредитировал себя связью с поляками, а второй был в польском плену. Дворяне и казаки продвигали кандидатуру князя Д. М. Трубецкого. Одним он был близок по участию в Тушинском лагере, другим по первому ополчению. Сам Трубецкой страстно стремился быть избранным, большие деньги потратил на подкуп членов Собора. Но боярство считало его недостаточно родовитым. Называлось и имя князя Д. М. Пожарского. Но наступили уже другие времена, и неродовитого героя второго ополчения не поддержали.

И тут был найден компромисс. Казаки назвали имя 16-летнего Михаила Романова, который после освобождения Кремля находился в своей вотчине в Костромском уезде. Сын тушинского патриарха Филарета, он был достаточно близок казакам. За ним стоял ореол отца-мученика, который находился в польском плену. Боярство также поддержало его, поскольку Романовы входили в элиту русской аристократии, а Михаил приходился внучатым племянником Анастасии Романовой, первой жене Ивана Грозного. Кроме того, боярская группировка не отказалась от старой идеи — поставить на русский трон зависимого от нее монарха и тем самым ограничить самодержавный деспотизм. Один из влиятельных бояр-выборщиков утверждал: «Миша Романов молод, разумом ещё не дошел, и нам будет повален».

21 февраля 1613 г. Михаил Федорович Романов был избран на царство.

Но все могло повернуться вспять. Оставшиеся на русской территории польские отряды, узнав об избрании М. Романова, попытались захватить его в родовых костромских владениях. Один из таких отрядов появился вблизи вотчины Романовых и заставил старосту ближайшей деревни Ивана Сусанина провести их в место обитания юного царя. Сусанин в зимнюю стужу завел поляков в непроходимые лесные дебри, где они и погибли." За этот подвиг он расплатился жизнью, его зарубили здесь же, в лесу. Подвиг Ивана Сусанина увенчал общий патриотический порыв страны, народа. Акт избрания царя, а потом венчания его на царство сначала в Костроме, а затем в Успенском соборе Кремля положил конец Смуте, возвестил о начале возрождения страны, утверждении её суверенитета, единства, о продолжении собственного исторического пути развития.

 

Глава 8. РОССИЯ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII в.

§ 1. Умиротворение страны и возрождение самодержавия

Михаил Романов был молод и неопытен. Про него говорили, что он был «благоверен (т. е. доверчив), зело кроток же и милостив». С такими чертами характера трудно было претендовать на ведущую роль в новой России, которая требовала твердой руки и решительности. Но Михаил и не стремился к этому. Дело было не в личности, а в потребности сильной власти в стране. Минин и Пожарский, возглавив мощное патриотическое движение и объединив широкие слои народа вокруг идеи спасения Родины, своей победой проложили дорогу возрождению российского самодержавия. Именно эта форма власти в то время, как показала история Смуты, оказалась спасительной для России. Все попытки найти иной способ управления страной во время Смуты оказались неудачными, и теперь Россия надолго притормаживала продвижение по пути свободы личности, прав человека, развития представительных учреждений, средневековой демократии. Ради спасения Родины все это отодвигалось в России, увы, на далекое будущее. Расчеты бояр на то, что новым царем легко будет управлять, не оправдались. Вокруг Михаила сразу же сплотилась сильная группа сторонников — видных князей, бояр, дьяков, дворян. Среди них — известные в стране опытные государственные люди и новые выдвиженцы, а также близкие к семейству Романовых, их родственники. Образовалась новая мощная правящая группа, которая прочно взяла власть в свои руки.

Позднее из плена вернулся отец царя патриарх Филарет, который, по существу, стал соправителем сына. Опытный, умный, с сильным характером 64-летний патриарх, проживший большую часть жизни при прежних самодержцах, сосредоточил в своих руках огромную и духовную, и светскую власть. Были воссозданы старые приказы, образованы новые. Во главе их встали оставшиеся в живых опытные управленцы — бояре и дьяки. Свое место в этой новой системе власти нашли Минин и Пожарский. Воевода получил чин боярина и долгое время после этого занимал важные места в правительстве и армии. Минин стал думным дворянином. Но прежнего влияния в стране они уже не имели, новые люди заслонили их.

С первых же дней монархия первого Романова стала формироваться как самодержавная власть по примеру предшественников XVI в.

Уже в дни его продвижения из Костромы в Москву бояре в грамотах к нему именовали себя царскими «холопами», исполнителями царской воли, а юный царь требовал от всех неукоснительного повиновения. В то же время повсюду он представлял себя защитником всего народа, всех «сирых и убогих», всех обиженных в период Смуты людей, гарантом справедливости и порядка. Так проходило единение народа вокруг новой власти.

Правительство нового царя проводило осторожную и мудрую политику умиротворения страны, сплочения всех сословий. Никому из бояр, дьяков, дворян не мстили, не было ни одной опалы. Все сохранили свои былые позиции, земли, чины, несмотря на связи кто с «тушинским вором», кто с поляками; многие были пожалованы землями, новыми чинами. Это сразу создало обстановку сплочения и единства, потому что грехов многие имели предостаточно.

Чувствуя ещё слабость своей власти, правительство Михаила, особенно в первые послесмутные годы, опиралось на Боярскую думу и Земские соборы. Этот выборный орган собирался довольно часто для решения важных государственных дел — установления новых налогов, вопросов внешней политики. Такой постоянный совет с «землей» укреплял авторитет новой власти, позволял ей действовать решительней и жестче во всех делах управления.

Однако практика обращения к выборному органу не стала постоянной. Напротив, по мере укрепления власти нового царя, особенно после появления в Москве патриарха Филарета, Земские соборы стали собираться все реже, а во второй половине XVII в. вообще исчезли из российской государственной системы. «Земля» стала все больше и больше подчиняться самодержцу.

Все сильнее попадала под влияние царя и Боярская дума. Бояре скоро стали исполнителями воли самодержца, его различных поручений в приказах, различных комиссиях, в командовании войсками. Увеличилось количество приказов.

Была изменена и система местного управления. Вместо старых полунезависимых наместников правительство стало назначать в города и уезды на один-два года воевод, которые управляли при помощи приказных изб, а также местных выборных старост. Сделано это было с целью усиления центральной власти на местах и искоренения злоупотреблений и взяточничества.

Для восполнения оскудевшей казны правительство ввело ряд новых налогов, обратилось к богатым купцам с просьбой дать деньги взаймы, а к духовенству — уговаривать население жертвовать продовольствие на содержание армии.

Так российское государство, монархическая власть благодаря поддержке всех слоев народа в тяжелое для страны время из Смуты вышло более сильным, чем было прежде. И скоро народ ощутил на себе всю давящую силу этого укрепившегося государства.

Конечно, первой заботой нового правительства стало умиротворение страны. Трудно было говорить о стабилизации жизни, когда по всей России бродили никому не подчинявшиеся казацкие отряды, шайки разбойников, польские отряды. Известный авантюрист Лисовский воевал в центральных уездах страны, и Пожарскому поручили уничтожить старого врага. Только в 1615 г. он нанес шляхтичу несколько поражений, загнал его на юг, где тот и погиб.

От Рязани на Москву двинулся Заруцкий, пытавшийся в 1612–1613 гг. повторить путь самозванцев. Его знаменем был сын Марины Мнишек Иван. Однако царские воеводы оттеснили его на юг и под Воронежем разбили. Заруцкий, Марина Мнишек и трехлетний Иван были схвачены. Вскоре Заруцкого и Ивана казнили прилюдно на окраине Москвы. Заруцкого после жесточайших пыток посадили на кол, а Ивана повесили. Марина Мнишек была посажена в темницу, где умерла на следующий год.

Таким образом, юг страны был замирен. Но на севере продолжались волнения. Там, в лесных районах Вологодского, Белозерского и Каргопольского уездов страх на население наводил атаман Баловень со своими отрядами, которые достигали 5 тысяч человек. Казаки грабили города, разоряли и выжигали села и деревни. С ними начали переговоры, посылая духовенство с уговорами «отстать от воровства». За переход на службу к царю им обещали помилование и хорошее вознаграждение. Часть казаков ушла от атамана, но остальные двинулись на Москву, и лишь на самых подступах к столице их разбили царские войска. Баловень с группой соратников был схвачен и тут же повешен. Рядовых же казаков простили и зачислили на службу. Так кнутом и пряником правительство Михаила Романова подавляло один очаг казачьей вольницы за другим.

Лишь к началу 20-х гг. положение в стране стабилизировалось.

Войны с Польшей и Швецией. Постоянному внутреннему напряжению в стране во многом способствовала и продолжающаяся война между Польшей и Россией. Сигизмунд III не признал выборов царя в Москве и по-прежнему считал Владислава законным московским государем.

В 1613 г. русские полки двинулись на Запад. Воеводам удалось отбить для России ряд захваченных поляками городов и подойти к Смоленску. Но на большее разоренной стране не хватило сил. Начались длительные переговоры.

Одновременно было послано войско и на Новгород, но по пути воеводы потерпели поражение. Шведы захватили дополнительно ещё ряд русских городов и осадили Псков. Однако город благодаря мощным крепостным стенам отчаянно защищался. Положение шведов на захваченных землях было ненадежным из-за враждебного отношения населения. Планы создать на севере России зависимое от Швеции Новгородское государство становились все более зыбкими.

В это время русское правительство развернуло мощное дипломатическое наступление на своих соперников. В дружественные страны — Германскую империю, Англию, Голландию, Францию были отправлены посольства. И результаты быстро дали о себе знать. Германский император вызвался посредничать в мирных переговорах между Россией и Польшей, а английский король — между Швецией и Россией.

Однако Польша упорствовала. Король не хотел возвращать Смоленск и награбленные в России сокровища, как того требовали русские. Переговоры зашли в тупик. Пользуясь их срывом, король весной 1617 г. двинул армию в Россию. Возглавлял её возмужавший Владислав, который все ещё считал себя претендентом на русский трон.

Поляки вновь захватили отбитые русскими города. К ним перешли некоторые воеводы. Другие, сдав крепости, бежали в Москву. Все это показало, что установившийся государственный порядок в России был ещё шатким.

На помощь Владиславу шел с украинскими казаками гетман Петр Сагайдачный. При первых неудачах дело, за которое тысячи русских людей сложили свои головы, могло пойти прахом.

В этих условиях правительство действовало быстро и жестко. Тихий и мягкий Михаил приказал высечь бежавших воевод кнутом и сослать в Сибирь. Навстречу Владиславу выступило новое войско. Польский авангард был разгромлен на подступах к Москве.

В то же время Д. М. Пожарский нанес поражение польским отрядам под Калугой. И все же над Москвой нависла серьезная опасность. В конце сентября войско Владислава осадило русскую столицу.

Мужественная оборона Москвы сорвала планы Владислава, и поляки пошли на мирные переговоры. В декабре 1618 г. в селе Деулино неподалеку от Троице-Сергиева монастыря было подписано перемирие на четырнадцать с половиной лет. По договору в Россию возвращались все пленные во главе с патриархом Филаретом, поляки уступали ближние к Москве города, но сохраняли за собой Смоленск. Владислав не отказывался от прав на русский престол. Вся борьба с Польшей была ещё впереди.

Несколько ранее, в феврале 1617 г., в деревне Столбово был подписан так называемый Столбовский мир со Швецией. Шведский король в отличие от поляков отказывался от претензий на русский трон, возвращал России Новгород с округой, но за Швецией оставалось Балтийское побережье со старинными русскими городами Ям, Копорье, Орешек, Ивангород. Выход на Балтику вновь оказался потерянным для страны. По существу, и на западной границе, и в Прибалтике соседи силой вернули Россию к границам времен Ивана III (конец XV в.). Столетие борьбы, побед, поражений, колоссальных народных жертв оказалось напрасными. Все это тоже стало результатом Смуты.

§ 2. Налаживание мирной жизни

Смута нанесла России невосполнимый урон, отбросив её на десятилетия назад. Современники, оценивая состояние страны в то время, говорили, что она была в «мерзости запустения».

Теперь, воссоздав центральную и местную власть, правительство Михаила Романова приступило к преодолению последствии Смуты и принялось за восстановление страны. Главными задачами стали ликвидация разрухи в стране и создание условий различным слоям населения для возвращения к мирной созидательной жизни, к труду с пользой для себя и общества.

В 1619 г. царь созвал очередной Земский собор. Его целью стала выработка ряда мер по возрождению страны. Михаил специально обратился по этому поводу к людям «всей земли». Правительство хотело выслушать представителей всех слоев населения, узнать об их обидах, жалобах, выявить случаи насилия и несправедливых решений со стороны местных властей, узнать пожелания, представить себе общую картину состояния страны. И люди откровенно говорили о наболевшем.

В итоге заседаний Земского собора правительство прежде всего облегчило налоговое бремя населения. Чрезвычайные налоги военного времени были отменены: было решено ввести новое налогообложение, которое правильно бы учитывало доходы населения. Разоренным уездам предоставляли льготы, послабления в уплате налогов. Там же, где ситуация была лучше, устанавливались более высокие налоги, а льготы уменьшались.

Собор также постановил возвратить в государственное тягло, т. е. в число налогоплательщиков, всех горожан, которые, испытывая нужду и трудности военного времени, переселились с посадов в пригородные, так называемые белые слободы, принадлежащие крупным влиятельным феодалам и свободные от уплаты налогов. Это увеличило приток налоговых средств и восстановило известную справедливость в городах. Теперь все посадские люди платили со своих доходов сколько положено. Одновременно им четко определили и другие повинности в отношении государства. Посад, таким образом, обязан был своими руками поднимать, восстанавливать русские города.

Был издан новый закон, по которому все земли, незаконно захваченные в Смуту, отбирались. Обеспечение земельными наделами помещиков стало проводиться строго в соответствии с их службой.

Правительство стремилось успокоить и казаков, закрыв глаза на их прошлые грехи. И те, кто решил честно служить стране, стали получать земельные наделы или денежное жалованье.

Были проведены и другие реформы. Их целью стало укрепление порядка и дисциплины в стране, изживание распущенности и вседозволенности времен Смуты. Так, дворянам и боярам запрещалось «пустошить» свои хозяйства. У нерадивых хозяев отбирались земли. Вышел указ о наказании за бесчестье. Теперь, как в смутные времена, нельзя было безнаказанно «безчестить» людей, оскорблять их, за это полагался большой денежный штраф.

Началась" решительная борьба с пьянством, которое в период Смуты приобрело фантастические размеры. Новые указы запрещали в крупных городах и на гостиных дворах открывать питейные заведения. Современники вспоминали, что во времена Михаила в России утвердилась «великая трезвость». Поскольку курение часто становилось причиной пожаров, запретили и его.

Одновременно правительство пошло на такую жесткую меру, как восстановление срока сыска беглых крестьян и запрет их перехода от одного владельца к другому. Сначала этот срок был 5 лет, потом 9, а потом 15. В середине 30-х гг. объявлен и розыск бежавших из городов посадских людей. В этом смысле всякие вольности и послабления Смутного времени были твердо пресечены. Правительство видело путь к возрождению страны не только в установлении общего порядка, облегчении участи налогоплательщиков, но также в обеспечении помещиков, вотчинников, монастырских, других церковных хозяйств рабочими крестьянскими руками, а государство — налогоплательщиками как в городе, так и в сельской местности. Закрепощение народа стало одной из тех тяжелых жертв, которую Россия заплатила как за восстановление из пепла, так и за свою вековую отсталость.

Создание в стране мирной спокойной обстановки, установление порядка и закона, пусть сурового и тяжелого прежде всего для простого народа, постепенно стало приносить свои плоды. Уже в 20–30-е гг. частично восстанавливается сельское хозяйство. Запахиваются прежде заброшенные земли — пустоши в центральных уездах страны, особенно вокруг Москвы. Осваиваются и новые земли, так называемые росчисти. Трехпольный оборот земель с унавоживанием почвы имеет все более широкое распространение. Медленно, но неуклонно растет урожайность.

Начинают пахать земли по берегам Волги и в южных черноземных районах. Там была построена мощная линия обороны от набегов крымских татар, — так называемая Белгородская засечная черта, и под её защитой хозяйственные люди потянулись сюда на плодородные земли.

Учитывая начавшееся развитие сельского хозяйства, ремесленники стали выделывать все больше орудий труда, вывозить их на рынок. Вокруг городов, в пригородных слободах, да и в самих городах некоторые жители начали усердно развивать огородничество, садоводство. Пример подавал сам царь, страстный любитель садоводства, чьи сады вызывали восхищение народа.

Быстрыми темпами развивалось скотоводство, особенно на богатых заливных лугах Севера, в поймах рек Оки, Клязьмы, верхней Волги, Суры. Увеличивалось поголовье крупного рогатого скота, знаменитых романовских овец, славящихся своей шерстью.

Именно в первой половине XVII в. появилась известная благодаря высоким надоям порода северных холмогорских коров.

Тысячами исчислялось количество лошадей, без которых трудно представить тогдашнее сельское хозяйство. Лошади были разных пород — ногайские, башкирские, черкесские, аргамаки, русские тяжелые.

Подъем сельского хозяйства немыслим без развития сельских промыслов. Для каждой крестьянской семьи, как и прежде, охота, рыбная ловля, бортничество были дополнительным средством существования. В соответствии с новыми запросами и новыми территориями промыслы порой превращались в государственные предприятия.

Пушной промысел, особенно за счет сибирской пушнины, приносил казне большие доходы.

Рыбная ловля также приобрела государственные масштабы: рыбу разводили в прудах и озерах, дорогих осетров и стерлядей к царскому столу и на продажу везли из Астрахани в специальных судах с прорезным дном и доставляли в Москву, Нижний Новгород и другие города в свежем виде.

Развивались и другие промыслы — как старые, традиционные, так и новые. Посадские люди, монастыри умножали соледобычу. Ширилось производство смолы, дегтя, древесного угля, поташа, а также пороха, селитры, которые шли на нужды армии.

Несмотря на тяжелое наследие Смуты, 20–30-е гг. XVII в. стали рубежом возрождения и дальнейшего развития российской промышленности. В условиях разрухи, при скудости средств даже у верхов общества, только государству было под силу организовать крупное производство.

В Москве заработал Пушечный двор, где трудилось более 100 человек. Здесь изготавливали пушки, лили колокола. Оружейная палата специализировалась на производстве огнестрельного и холодного оружия. Крупным предприятием был Монетный двор. Там чеканили русские монеты. А на Хамовном дворе работало до 100 ткацких станков, которые изготовляли продукцию и для царского двора, и на продажу.

В начале 20-х гг. в Москве был восстановлен Печатный двор, где стали печататься не только богослужебные, но и светские книги. Иногда их тираж достигал 1000 экземпляров.

Новым для России стало появление первых предприятий, построенных на средства иностранцев. Это железоделательный, кожевенный заводы, предприятие по производству стекла. Заново была отстроена Москва, отремонтированы её дворцы и соборы.

Заработали и старые русские промышленные производства в Туле, например, снова набрали мощь оружейный завод и оружейные мастерские. Расширяли свое железоделательное, соледобывающее и другие производства в Предуралье знаменитые промышленники братья Строгановы, получавшие от правительства большие льготы для освоения края.

Кто работал на этих предприятиях? Как правило, работные люди, бывшие ремесленники, мастеровые, посадские люди, многие из которых находились в прямой материальной и личной зависимости от господ.

Россия начинает прирастать Сибирью. Уже в первые послесмутные годы XVII в. правительство первого Романова выдвигает новые масштабные хозяйственные задачи, связанные с освоением богатств Урала и Сибири.

Михаил начал выписывать из-за границы для поиска полезных ископаемых иностранных мастеров горного дела. Они совместно с царскими чиновниками выехали в Приуралье и Сибирь, и вскоре там стали строиться первые медеплавильные, железорудные заводы. Среди них — знаменитый Нерчинский завод по выплавке железа. Владельцы таких предприятий получали льготы.

В эти же годы русские люди дошли до Енисея и основали город Красноярск. Сначала здесь жили в основном служилые казаки, но при поддержке правительства стали появляться и первые мирные поселенцы.

Что же привлекало людей сюда, на тогдашний край света? Во-первых, помощь государства — всем желающим заняться хлебопашеством в Сибири выдавали денежные ссуды на покупку лошадей и сельскохозяйственного инвентаря, снабжали семенами. Поселенцев освобождали на первое время от всех налогов и повинностей.

Продвижение России на Восток вовлекало в русскую зависимость все новые и новые народы. Как строить отношения с теми, кто уже давно вошел в состав России? Как относиться к новым народам? Это важнейшие политические вопросы. От их правильного решения зависела внутренняя крепость многонационального государства.

Русское правительство проявило здесь большую осмотрительность и осторожность. Так, крепостное состояние не распространялось на крестьян и посадских людей народов Поволжья и Сибири. В 1624 г. Михаил послал указ своим воеводам на Волгу, в котором говорилось о необходимости бережного отношения к чувашам, мордве, казанским татарам, «убытков не причинять и на дворе у себя работать не заставлять», а за взятый корм (т. е. продовольствие) платить столько, сколько он стоил. Особо указ запрещал насильно крестить здешних детей и силком увозить их из родных мест.

Подобной же государственной заботой были проникнуты наказы, адресуемые в Сибирь. Царь приказывал воеводам и всем служилым людям «обид и налогов отнюдь никому не чинить», собирать с них (т. е. с местных жителей) положенные сборы «ласкою и приветом, а не жесточью» (т. е. жестокостью). Главная же цель состояла в том, чтобы Сибирская земля «пространилась, а не пустела». Это была дальновидная и спокойная политика, усмиряющая ретивых и жестоких чиновников и воевод.

Отношения с другими странами. Постепенно восстанавливались и международные связи России. Дружеские отношения новое правительство установило с Англией, Голландией, Швецией, Турцией, Францией, Персией, Данией. Сделать это было непросто, потому что путь за рубеж, да и в Россию был небезопасен. Послы проезжали через разоренную и ещё не успокоившуюся российскую территорию и по многим землям враждующих друг с другом европейских стран. Многие ближние и дальние соседи признали законность избрания Михаила на трон, обещали помощь в противоборстве с Польшей. Используя эти внешнеполитические контакты, правительство стремилось восстановить внешнюю торговлю. Были даны льготы английским и голландским купцам, и иностранные суда вновь появились на рейде Архангельска. В то же время Михаил стремился обеспечить интересы русских купцов. Он отказал английским и французским купцам в свободном и беспошлинном проезде в Персию. Ведь туда постоянно шли русские торговые караваны. Восточная торговля обогащала русское купечество, заполняла русские рынки необходимыми товарами.

Но расширяющиеся дипломатические контакты с западными странами не сделали Россию страной, открытой западному миру. Слишком большие несчастья принесли русскому народу иностранные интервенты, особенно поляки-католики. Русское православное духовенства подозрительно относилось ко всему западному, «латинскому», тщательно оберегало русских людей от западной «скверны». Особенно окрепла настороженность после Английской буржуазной революции, когда в России в различных слоях русского общества стало известно о казни в Англии в 1649 г. короля Карла I, которого в царских грамотах к нему и Михаил, и его сын Алексей Михайлович именовали «братом».

§ 3. От обороны к наступлению

Когда закончилось восстановление Кремля, близ Спасских ворот на большом помосте поставили две громадные пушки. Их жерла были направлены в сторону Крыма, откуда русские люди постоянно ждали неожиданных и губительных набегов ханской конницы. Эти пушки символизировали решимость Русского государства защитить свои границы от внешних врагов, отстоять независимость страны, которая была добыта с таким трудом.

Сын польского короля Владислав не отказался от претензий на русский престол, и на западной границе было достигнуто лишь временное перемирие. Крымский хан постоянно грозил набегами. В нижнем Поволжье и Приуралье русским форпостам не переставали досаждать местные жители.

К концу 20-х гг. финансовое положение страны несколько улучшилось, а потому часть средств правительство использовало для усиления армии. Были повышены денежные оклады служилым людям.

Заработали новые предприятия по изготовлению холодного и огнестрельного оружия. Расширяются Пушечный двор, Оружейная палата.

Впервые при Михаиле Романове появляется практика привлечения на русскую службу наемных солдат и офицеров из других стран. Так нередко поступали в тогдашней Европе. Но для России с её закрытостью, ненавистью к католичеству это было необычным. Однако правительство пошло на такой шаг, потому что военная наука и техника (искусство ведения боя, осады крепостей, вооружение) были более передовыми в западных странах, и русская армия могла многому научиться. Закупали за границей и оружие — мушкеты, шпаги, ядра для пушек.

В Москве наряду со стрелецкими полками и собиравшейся в случае войны дворянской и казачьей конницей начали создаваться наемные конные рейтарские и драгунские полки. Они состояли из иностранных наемников и вольных русских людей. Их называли полки «иноземного строя». Драгуны могли сражаться как в конном, так и в пешем строю. Они были вооружены легким кавалерийским оружием, а также огнестрельным. Рейтары же представляли вид тяжелой кавалерии, закованной в латы, с мощными копьями и мечами.

Формировались и новые пехотные полки. Они состояли не из сотен и десятков, как прежде, а из рот, и командовали ими иностранные офицеры. Вооружение этих полков также было закуплено в основном за рубежом. Для получения дополнительных средств на оплату наемников и другие военные нужды государство в ходе начавшейся новой войны с Польшей вновь ввело уже знакомый русским людям налог — «пятую деньгу», известную со времен Минина и Пожарского.

В то же время в России прекрасно представляли, что наемные войска не могут упорно, не жалея жизней, сражаться за чужую им землю.

Поэтому полки «иноземного строя» вводились на первых порах осторожно, в небольшом количестве. Главная их цель состояла в том, чтобы познакомить русскую армию с новшествами западной военной тактики, современным вооружением.

Зато с настоящим размахом правительство Михаила создавало оборонительные сооружения для защиты как от поляков, так и от набегов крымского хана и прикаспийских кочевников.

Полностью был восстановлен и приготовлен для возможной осады Кремль — крепостная цитадель русской столицы. Вторая линия укреплений — это начинающаяся от Спасских ворот Кремля китай-городская каменная стена, полукружьем опоясывающая ближнюю к Кремлю часть города. А с другой стороны стена из белого камня также полукружьем защищала так называемый Белый город, где жили вельможи, богатые купцы. Здесь находились рынки, располагались царские конюшни и стоял Пушечный двор. Наконец, третья линия стен — Земляной вал охватывала огромную территорию, где проживала основная часть посадского населения. Отдельно располагались укрепленные стрелецкие слободы.

В 20-х гг. восстанавливается старая Заокская оборонительная линия — так называемая Засечная черта, которая ещё в XVI в. помогала сдерживать набеги крымцев. За время Смуты крепости здесь обветшали и развалились, а засеки потеряли прежний грозный вид.

Южнее создается новая Белгородская оборонительная линия длиной в 800 км. В построенных заново крепостях, сторожевых пунктах была организована сторожевая и объездная служба.

Весной 1632 г. умер давний недруг России польский король Сигизмунд III, и в Польше началась борьба за престол. Это, конечно, ослабляло страну. Обострились отношения между Швецией и Польшей, и шведы готовили армию для вторжения в Польшу.

В Москве все громче раздавались голоса, ратующие за войну с Польшей. Особенно активным был отец царя патриарх Филарет.

Летом 1632 г. Михаил созвал Земский собор, и представители сословий высказались за войну, заявили, что готовы биться за государеву честь, «не щадя голов своих».

3 августа 1632 г. огромная русская армия, насчитывавшая почти 100 тысяч человек, выступила в поход на Запад. Началась так называемая Смоленская война 1632–1634 гг. Во главе войск стоял прославленный воевода Михаил Борисович Шеин, герой обороны Смоленска в 1609–1611 гг., проведший в плену вместе с Филаретом семь лет.

Начало военных действий было успешным. Русские войска захватили ряд городов — Дорогобуж, Новгород-Северский, Стародуб и др. Вскоре армия Шеина подошла к Смоленску и осадила его. Одновременно войска шведского короля вторглись в Польшу. Казалось, что дело шло к полному разгрому Речи Посполитой.

Но, видимо, время для этого ещё не приспело. Уже в первые месяцы войны резко изменилась международная обстановка, начались военные неудачи, раздоры среди русских военачальников. Шеин был стар, чванился былыми заслугами. Он постоянно бравировал своей близостью к патриарху. Это раздражало других воевод, многие из которых по родовитости превосходили его. Местнические споры разъедали верхушку армии. К тому же Шеин проявлял в военных действиях медлительность и нерешительность. Годы и недуги брали свое.

А поляки избрали на престол молодого энергичного воинственного Владислава. В короткие сроки отмобилизованная польская армия подошла к Смоленску, где в нерешительности топтался Шеин.

В одном из сражений на польской территории погиб шведский король, а его преемник вовсе не стремился к русско-шведскому союзу и не хотел усиления России: ведь после победы над Польшей Россия неизбежно вернулась бы к борьбе за Балтийское побережье.

Предприняв ряд быстрых маневров, Владислав захватил Дорогобуж со всеми продовольственными запасами русской армии, овладел и другими русскими городами. Армия Шеина под Смоленском оказалась окруженной.

В Москве срочно собиралась в помощь новая армия, но было уже поздно. В это время умирает ярый сторонник войны патриарх Филарет. Находясь в тяжелом положении, русский воевода начал переговоры о перемирии. Их результаты оказались ошеломляющими: Шеин, по существу, сдал польскому королю свою армию, обязался отдать противнику все вооружение и боеприпасы, сложить к ногам поляков боевые знамена, а самому преклонить колени перед Владиславом. После этого он должен был увести армию от Смоленска к Москве. Часть наемников, как и в прошлой войне, перешла на службу к полякам.

Окрыленный успехом Владислав попытался прорваться к Москве, но его встретили мощные военные заслоны вновь сформированных войск. Одним из них успешно командовал князь Д. М. Пожарский. Насмерть стояли и осажденные поляками русские крепости. Во время одного из боев Владислав был ранен.

В этих условиях Россия и Речь Посполитая в 1634 г. подписали мир, заключенный на речке Поляновке, неподалеку от Вязьмы. Поляновский мир показал, что ни у одной из сторон не было сил для решающей победы в долголетней борьбе. Россия ещё не оправилась полностью от десятилетней Смуты, разорений, невзгод, внутренних раздоров.

Правительство сурово покарало воевод, виновных в поражении под Смоленском. Шеин, как и его ближайший помощник, были обвинены в предательстве и казнены. Других воевод высекли кнутом и сослали в Сибирь.

По Поляновскому миру стороны остались при своем. Россия так и не вернула себе Смоленск и другие города, захваченные поляками. Но Владислав отказался от прав на русский престол, и это укрепляло позиции русской монархии, династии Романовых, поднимало престиж страны на международной арене.

На грани войны с Турцией. Прошло лишь три года, и Россия вновь оказалась в центре военных событий в Восточной Европе. Теперь это произошло на южных рубежах страны.

Европа была буквально потрясена известием о том, что в 1637 г. донские казаки, находившиеся в зависимости от русского царя и пользовавшиеся его поддержкой и защитой, захватили турецкую крепость Азов.

Овладев этим опорным пунктом Турции в низовьях Дона и на Северном Кавказе, казаки тем самим преследовали две цели. Во-первых, они уничтожали враждебное разбойничье гнездо, на которое постоянно опирались крымские татары — вассалы Турции и сами турки. Во-вторых, казаки усиливали позиции России в этом районе, обеспечивали ей контроль над выходом в Азовское море, приближали её к Черноморскому побережью.

Но самым удивительным было то, что взятие Азова было неожиданным и для московского правительства. Лишь захватив Азов, казаки обратились в Москву за защитой и помощью. Конфликт возник неожиданно и быстро.

Овладение Азовом — результат не только боевых настроений самого донского казачества, которое с каждым годом становилось сильнее, но и развития общей международной обстановки.

К этому времени отношения России и Турции значительно ухудшились из-за постоянных набегов крымских татар на русские земли. Крымский владыка рассматривал себя как наследника Золотой Орды и требовал от Москвы постоянной дани. За спиной крымского хана стоял турецкий султан. Россия стала искать союзников в борьбе против Турции. Так зарождались постоянные для XVII в. противоречия между Турцией и Россией. Именно в этот момент казаки и произвели захват Азова.

Во время штурма, а потом осады крепости они показали чудеса храбрости и находчивости. Понимая, что штурмовать в лоб Азов невозможно, они около месяца рыли подземный ход под крепостные стены, а потом заложили туда мощный заряд. Взрыв образовал в стене огромный пролом, куда и ринулись казаки. Они владели городом почти пять лет — с 1637 по 1642 г.

Казаки обратились за помощью к Москве и предложили царю взять Азов «под свою руку». Царь тайно от турок послал в Азов продовольствие, оружие, порох, другие боеприпасы. Из разных городов страны в Азов шли «охочие» люди для поддержки казаков. Но Россия ещё не была готова к большой войне с Турцией и Крымским ханством. Собранный царем Земский собор подтвердил это: средств в стране мало. Ощущались огромные затраты и потери во время войны за Смоленск. Казачьи посланцы ожидали в Москве решения. Весной 1642 г. бояре передали казакам приказ царя: покинуть Азов.

А все это время, пока казаки вели переговоры в Москве, их товарищи отчаянно сражались за Азов против объединенных войск Турции и Крыма. На предложение сдать город добровольно и сохранить тем самым себе жизнь и имущество, казаки гордо отвечали отказом. Получив царский приказ, казаки взорвали азовские крепостные сооружения и ушли в свои городки. Азов заняли турецкие войска. Конечно, казаки были разочарованы. В Москве также многие государственные деятели и военные жалели, что Россия не приняла от казаков такого дара. Но сил для войны на западе и на юге ещё не хватало. Зато оба эти направления были обозначены в российской политике.

Личность Михаила. По существу, всю первую половину XVII в. можно было назвать временем Михаила Романова. И не только потому, что он являлся главой Русского государства; Михаил наложил свою, глубоко личную печать на все процессы, которые протекали в стране.

Его широкий и спокойный подход к делам государственным проявился уже в первые годы правления. Несмотря на то что рядом с ним в руководстве страной встали родственники отца и матери, которые порой стремились свести счеты со своими бывшими противниками периода Смуты, Михаил сумел сохранить равновесие всех общественных сил и не дал возможности для мщения. Он никого не казнил и никого не подверг опале. Пострадали лишь заведомые враги единства государства, противники его как избранного царя и всякие «лихие» люди — казаки, бунтари, воры, грабители и остатки польских воинских отрядов. Все они были сурово наказаны. Жестоко пресекал Михаил и вспышки бунтов крестьян и посадских людей. Порядок и покой в государстве для него превыше всего. Жестоким наказанием подвергались и те люди, которые «молвили непригожие слова» против государя, его семьи, детей. Это рассматривалось как тягчайшее государственное преступление, за него били кнутом, подвергали другим наказаниям. Добытую с таким трудом царскую власть Михаил оберегал как всенародное достояние. В покушении на нее видел посягательство на единство и благополучие государства, признак новой Смуты. Постепенно и неуклонно тем самым он положил начало самодержавию в России, которое поддерживалось основными сословиями страны.

Современники писали, что при Михаиле «преста (т. е. прекратилась) в Русском государстве всенародная человеческая пагуба».

Михаил лично проводил Земские соборы, выступал на них с речами по ключевым вопросам жизни страны. Он руководил обсуждением важнейших вопросов внутренней и внешней политики страны. В критические моменты его слово было решающим.

Авторитет царя медленно, но неуклонно рос. И вскоре никому не могло прийти в голову рассматривать его как слабого и поддающегося влиянию.

В семье Михаила Романова было десять детей: семеро дочерей и трое сыновей. Первенец — наследник Алексей (1629–1676 гг.).

Смолоду крепкий и сильный, любящий охоту на лося и медведя, Михаил уже к 30 годам часто болел. Он вел малоподвижный образ жизни: подолгу сидел за столом над документами, бумагами, стоял на коленях перед иконами и бесконечно молился. Это сказывалось на здоровье.

У каждого человека есть свои привычки, слабости, увлечения. Были они и у Михаила. Он страстно любил часы, коллекционировал их. По его приказу часы встраивались в кремлевские башни, чтобы все желающие могли узнать точное время. И ещё он любил всяких диковинных зверей и диковинные вещи, которые ему привозили в подарок из разных стран.