Глава 1. НОВЫЕ ЧЕРТЫ СТАРОЙ РОССИИ. ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XVII в.

§ 1. Начало правления Алексея Михайловича

Новый русский царь взошел на трон примерно в таком же возрасте, как и его отец, — в 17 лет. Но какая разница была между 1613 и 1645 гг.! В 1613 г. Россия была разрушенной Смутой воюющей страной, а царская власть — слабой, неокрепшей. В 1645 г., напротив, страна поднялась из руин. Стабилизировалось хозяйство, была создана боеспособная армия. Царская власть за эти годы необычайно укрепилась. Династия Романовых была признана за рубежом, в том числе Польшей. В России монарх стал грозной и мощной фигурой, вокруг которой сплачивались все дееспособные силы страны, все слои населения.

§ 2. Рост социального напряжения в стране

Первые годы правления нового царя, когда всеми делами, по существу, ведал его воспитатель боярин Морозов, ознаменовались расцветом всяческих злоупотреблений власти: взятками, судебной волокитой, вымогательствами, произволом чиновников. Налаженная при Михаиле государственная машина начала давать сбои. Это вызывало возмущение простых людей, становящихся жертвами приказного «лихоимства». Царь избегал просителей, перестал рассматривать челобитья. Недовольство людей нарастало, как снежный ком.

Помещики требовали от правительства решительной борьбы с побегами крестьян и жаждали полного и вечного прикрепления их к земле. Одновременно они выступали за расширение своего земельного фонда, жаловались на бояр и церковь за их наступление на помещичьи земли, протестовали против засилья взяточников в приказах.

Крестьянство, напротив, ратовало за большие свободы, право передвижения, ухода от своих господ, протестовало — часто с оружием в руках — когда карательные отряды пытались водворить беглецов на прежнее место жительства.

Посадский люд протестовал против увеличивавшихся налогов, выражал недовольство тем, что в стране продолжали существовать «белые» слободы, где такие же, как они, люди, укрываясь за спины могучих князей, бояр, церковников — владельцев этих слобод, были освобождены от многих налогов и повинностей.

Купечество возмущалось льготами, которые имели в России английские, голландские и другие иностранные купцы, выступавшие их конкурентами на русском рынке.

Кажется, довольны были своим положением лишь представители элиты общества — князья, бояре, видные дьяки, в руках которых сосредотачивалась реальная власть при молодом, не занимающемся государственными делами царе.

Чувствуя возрастающее напряжение, правительство, руководимое Морозовым, попыталось провести некоторые реформы. Делалось это в основном за счет народа, в интересах широкого слоя феодалов, служилых людей, чиновников. В ответ на требования помещиков началась подворная перепись всего крестьянского населения с тем, чтобы помещики платили налоги не с земли, а с наличного количества принадлежащих им крестьянских дворов. Эта мера была подготовкой к последующему, более основательному закрепощению крестьян.

Некоторые налоги с населения были снижены, а некоторые вообще ликвидированы, но взамен для пополнения казны введены косвенные налоги на товары первостепенной важности. Так, в первую очередь оказались повышены пошлины на соль, что повлекло за собой увеличение её продажной цены.

Возмущение росло, люди начали собираться толпами, среди них появились лидеры. Обеспокоенное правительство отменило ненавистную соляную пошлину, но вместо этого решило взыскать за два года старые, уже отмененные налоги. Это была большая ошибка.

По Москве и другим близлежащим городам и селениям поползли слухи, что это все проделки Морозова и его ставленников. Неудачная налоговая политика оказалась последней каплей, переполнившей чашу народного недовольства. Народ вспомнил и о судебной волоките, взятках, вымогательствах, сокращении жалованья стрельцам и пушкарям близкими к Морозову людьми — начальниками приказов: Земского — Л. С. Плещеевым, Пушкарского — П. Т. Траханиотовым, а также дьяком Н. И. Чистым. Взрыв народного недовольства произошел в погожий июньский день 1648 г.

В это время царь возвращался с богомолья из Троице-Сергиевой Лавры. На въезде в Москву, его, как обычно, встречали толпы народа. Но случилось неожиданное: от толпы, приветствовавшей монарха, внезапно отделились люди, они прорвались к кортежу царя и попытались вручить ему челобитную о всех прегрешениях его помощников. Просители жаловались на руководителей приказов, ведавших московским населением. В сопровождавших царя бояр полетели камни. В их адрес зазвучали угрозы и проклятия.

Однако царь отказался принять грамоту, и тут же охранники начали избивать просителей нагайками, топтать лошадьми. «Крамольников» разогнали, зачинщиков бунта схватили.

На следующий день во время крестного хода в Кремле, к царю снова подступили возмущенные люди. На этот раз число недовольных значительно возросло. Они требовали отставки Морозова, Плещеева, Траханиотова и Чистого. Бояре снова попытались разогнать недовольных, но перевес сил был уже на стороне толпы. Следуя за царем, сотни москвичей ворвались в Кремль. Брошенные против них стрельцы отказались стрелять в народ. Тогда к толпе вышел сам царь, который, держа в руках икону, пытался утихомирить толпу, уговаривал людей разойтись, обещал разобраться в их требованиях. Но его уже не слушали. Бунт захлестнул столицу. В городе начались погромы хоромов ненавистных бояр и дьяков. Восставшие взяли штурмом дворы Морозова, Траханиотова и других вельмож, а те спрятались в Кремле. Но народ требовал их выдачи.

Одного за другим Алексей отдавал на растерзание народа своих помощников. Плещеева казнили на Красной площади. Там же на Лобном месте расправились с Траханиотовым. Дьяка Чистого обнаружили в чулане собственного дома и тут же убили. Со слезами на глазах вышел Алексей к восставшим, прося у них милости для своего любимца Морозова. Увидев царя в роли просителя, народ смутился, замолчал. Так царю удалось спасти незадачливого государственного деятеля. Он был отослан из Москвы.

В эти напряженные дни Алексей уже самостоятельно решал многие вопросы. Он запретил наказывать восставших. От имени царя вельможи выразили сожаление по поводу бесчинств Плещеева, Траханиотова и Чистого. Было обещано, что во главе приказов поставят людей честных и обходительных. Одновременно правительство обещало находившимся в Москве служилым людям новые земельные пожалования, шла раздача денег стрельцам.

Постепенно волна недовольства спала. Так закончился этот бунт, вошедший в историю под именем «Соляного». Царь осуществил перестановки в правительстве, начал широкую раздачу земель помещикам за счет опальных и убитых бояр, приостановил взыскание недоимок по старым налогам. Этим он частично стабилизировал обстановку в стране.

Но и широкие слои недовольного населения сделали свои выводы. Дворяне, купечество, посадские люди в своих челобитных грамотах требовали от царя созвать новый Земский собор, возродить традицию совета с «землей», чтобы обсудить и решить все наболевшие вопросы. Царь согласился. Это был компромисс, который мог бы окончательно успокоить Россию. Но в этом временном отступлении Алексей вовсе не предполагал возродить или укрепить демократические порядки в стране. Старое, уже утвердившееся понимание царской власти, жестко диктовало другой выбор.

§ 3. Уложение 1649 г.

Через полмесяца после бунта в Москве был созван Земский собор. Положение оставалось напряженным. Сильные волнения продолжались в южно-русских и северных городах. Не утихали они и в Сибири. Несколько позднее, в 1650-х гг., мощные восстания потрясли Псков и Новгород.

В этих условиях Собор принял решение разработать новый свод законов вместо устаревшего Судебника XVI в., а также противоречивших друг другу законов и указов периода Смуты и послесмутного времени. Каждый слой населения, представленный на Соборе (крепостное крестьянство, как и прежде, на Собор допущено не было), надеялся, что его интересы будут учтены в новом законодательном Уложении.

В свою очередь, царь и новое правительство стремились выйти из кризиса не только за счет разумных мер, ликвидации прежних злоупотреблений, а также некоторых уступок различным слоям населения, но прежде всего за счет усиления царской власти, консолидации правящей верхушки общества. Этот путь был выбран для России в середине XVII в.

Все это четко проявилось во время подготовки и принятия нового Уложения. Новый свод законов, состоявший из 25 глав, выработали за рекордно короткие сроки — всего за два с половиной месяца. В январе 1649 г. он уже был принят Земским собором.

В чем же исторический смысл нового русского свода законов, который действовал в стране более 200 лет?

Прежде всего, как и прежние русские судебники, это определенный шаг в цивилизационном развитии России.

В самом большом, центральном разделе Уложения, состоящем из 287 статей, и в другом крупном разделе, посвященном борьбе с разбоями и грабежами (104 статьи), говорилось о системе российского судопроизводства. Эти разделы Уложения защищали личность, собственность, права российского населения. Они устанавливали наказания вплоть до смертной казни за все нарушения сложившихся в стране порядков, уже укоренившихся традиций, имущественных отношений между людьми и нравственных устоев.

Жестокие наказания полагались за убийства, воровство, грабеж, разбой, поджог, незаконное присвоение чужого имущества, бесчестье, обиды, побои — любое оскорбление личности. Детализация преступлений и наказаний просто поражает. Статьи Уложения устанавливали кары даже за воровство яблонь в чужом саду, кражу овощей на огороде, за разжигание костра в лесу, ставшего причиной пожара, за нападение на человека науськанной собаки.

До сих пор актуально звучит для сельской местности статья о поджигателях: «А будет кто некия ради вражды или разграбления зажжет у кого двор, и после того он будет изымай (т. е. пойман), и сыщется про него допряма (т. е. вина будет доказана), что пожар он учинил нарочным делом: и такова зажигалыцика казнити, сжечь».

Смертная казнь ждала фальшивомонетчиков, подделывателей печати. Щедро назначалась она и за другие преступления. Причем подчеркивалось, что новые законы обязаны соблюдать все — «от большого и до меньшего чину вправду».

Наряду с общецивилизационными статьями, которые содействовали установлению в стране порядка, защиты жизни, собственности, чести и достоинства её жителей, Уложение выработало комплекс мер по возвышению и укреплению царской власти.

Представители сословий, в первую очередь феодальная верхушка русского общества, видели в усилении самодержавия гарантию стабилизации положения в стране, концентрации силы и роста международного престижа России. Глава 2 Уложения называется «О государевой чести, и как его государе кое здоровье оберегать». В ней говорится о смертной казни для тех, кто «попытается Русским государством завладети». Изменникам, перешедшим на сторону такого злоумышленника, также грозит смертная казнь.

Все эти статьи — не только отзвуки Смуты с её самозванцами, лжецаревичами, но и попытка защиты от постоянного появления на границах России и в соседних странах новых самозванцев — «детей» Шуйского, лжедмитриев, Марины Мнишек.

Другая группа статей грозит смертью «без всякого милосердия» тем, кто организует «скоп и заговор» против государя, покушается на «злой умысел» против него. Если же кто-то знает об этом и не донесет властям, то такого человека также следует «казнити смертию безо всякие пощады». Эти статьи напоминают нам о событиях 1648 г., потрясших русское общество и испугавших царя.

Важное значение в Уложении придавалось религиозным основам общества. Если кто-либо пытался «возложить хулу» на Господа Бога, то надлежало «того богохульника, обличив, казнити, сжечь».

Уложение пошло навстречу помещикам и установило бессрочный сыск беглых крестьян «с женами и детьми» и их выдачу по новым писцовым книгам.

По просьбам посадских людей все «белые» слободы были ликвидированы, а их обитатели «положены в тягло», т. е. были принуждены, как и остальной посадский мир, платить налоги.

Воздух российского города не делал человека свободным, как на Западе в период существования там крепостного права: всех найденных в городах беглых крестьян надлежало также отдавать вместе с семьями прежним хозяевам. Крепостное право теперь охватывало не только российскую деревню, но и город. Каждый, кто был записан в посадском тягле, т. е. был обязан платить определенные налоги и исполнять государственные службы и повинности, отныне не мог уйти со своего места жительства.

Таким образом, Уложение, включив в свой состав законы, отражавшие развитие экономики, социальных отношений, культуры, семейных отношений в послесмутное время, общую стабилизацию жизни, одновременно сохранило и даже упрочило основы феодального общества с крепостническими отношениями, насилием над личностью человека. Да и наказания — сжигание людей, наказание их кнутом, проведение следственных дел с применением пыток, не говоря уже о смертной казни за многие виды преступлений, — говорили о том, что Уложение несло в себе не только новые цивилизационные черты, но и следы старого феодального общества.

§ 4. Развитие хозяйства

Начало складывания всероссийского рынка. Во второй половине XVII в. все более четко обособляются сельскохозяйственные и промысловые районы. Так, центральные и северные районы поставляли рожь и овес, южные — пшеницу. Отдельные районы специализировались на овощных и садовых культурах. Скотоводство активно развивалось на сочных лугах Поморья, заливных лугах Средней Волги и Оки. Поморы, как и рыболовы на нижней Волге, на Каспии, снабжали значительную часть России рыбой. С юга привозили особенно дорогую и вкусную красную рыбу, стерлядь, икру. Соляные варницы Нижнего Поволжья, Предуралья обеспечивали солью. А в северные и засушливые южные районы страны поставлялись хлеб, другие продукты сельского хозяйства.

Это содействовало развитию рыночных отношений, появлению первых признаков всероссийского рынка, когда вся страна постепенно втягивается в торговые обмены, районы начинают зависеть друг от друга в получении необходимых товаров.

Именно в рыночной сфере ослаблялись крепостнические узы, появлялись антикрепостнические тенденции, пробивались ростки новых отношений между людьми.

Промышленность. Новые явления происходили и в сфере промышленности.

В России основной фигурой в промышленном производстве XVII в. оставался сельский и городской ремесленник. В селах и деревнях крестьяне сами производили все, что им требовалось для жизни и хозяйства: ткали материал для одежды, шили обувь, мастерили из дерева и глины посуду, делали незамысловатую мебель, телеги, сани.

Все это происходило и раньше, но во второй половине XVII в. в связи с освоением новых земель, появлением новых сел и деревень, ростом городов, увеличением населения потребности людей в промышленных товарах возрастали. Все больше и больше крестьян отрывалось от сельского хозяйства и становилось ремесленниками.

В некоторых центрах появляются крупные промышленные производства, зарождаются предприятия, напоминающие западные мануфактуры. К югу от Москвы на выплавке болотных руд, особенно в районе Тулы, складывается металлургическое производство и металлообработка. Железо и металлические изделия отсюда продаются в другие районы страны. Подобный центр появляется на северо-востоке — в Устюжне-Железнопольской, в Заонежье.

На широкой ремесленной базе легче создавать и крупные предприятия: уже есть мастера, накоплен определенный производственный опыт. Поэтому если в первой половине XVII в. мануфактурные предприятия насчитывались единицами, то во второй половине его — десятками. Но теперь это и государственные мануфактуры, обслуживающие царский двор, армию, и купеческие предприятия — не только в Москве, но и в Вологде, Холмогорах, Архангельске, в Туле, других городах, а также на Урале.

Свои мануфактуры в России при поддержке правительства организуют и предприимчивые иностранцы.

Развитие промышленности происходит, но медленно. Настоящая заря российской промышленности ещё даже не занимается — по нескольким важным причинам.

Первая — это использование в крупной промышленности (а только она могла быть подлинным двигателем прогресса) в основном крепостного труда, когда работник трудился из-под палки, не был заинтересован в результатах работы. Большинство населения, особенно в центре страны, было прикреплено к земле в сельской местности, к тяглу в городах. Уходили из деревни лишь те, кто находился на оброке. Такие рабочие были временными, не заинтересованными в своем труде. Все их помыслы были о родных сельских местах. Вольнонаемный труд, при котором вольный человек, работающий за плату, имел совсем другой интерес, внедрялся крайне медленно. А таких людей в стране насчитывалось немного: разорившиеся ремесленники, беглые люди, случайный вольный люд.

Второй причиной можно считать недостаток широкого производственно-технологического опыта, слабые связи с развитыми промышленными странами.

Третья причина состояла в том, что население в целом находилось на низком уровне благосостояния. Если из ремесленных изделий покупались только те, без которых прожить было невозможно, то продукция мануфактур находила спрос в основном лишь у государства. Рынок для ремесленных изделий в стране из-за бедности её населения был узок, а за границей они не выдерживали конкуренции западных товаров.

И все же развивающаяся российская промышленность во второй половине XVII в. стала составной частью рыночных отношений в стране, формирующегося всероссийского рынка.

Торговля. Города. Купечество. Общее оживление экономики страны, развитие сельского хозяйства, ремесленного производства, мануфактурной промышленности, специализация отдельных районов страны на производстве различных товаров вели, как уже отмечалось, к созданию рынка в масштабах страны в целом. Это означало, что повсюду — и в крупных городах, и в пригородных слободах, и в сельской местности — появлялись многочисленные торги, которые постепенно связывались между собой.

Возникли оптовые рынки, где можно было закупить крупную партию товара по сниженным ценам, а потом продавать его на свой страх и риск в розницу. Складываются и крепнут специализированные рынки: на одних можно было купить крупную партию хлеба, на других — металла, на третьих — соль, на четвертых — пушнину, кожу. Повсюду в городах шумели и городские торги.

Расцвет торговли — один из первых показателей экономического здоровья страны.

Торговцы своей энергией, находчивостью, стремлением донести необходимый товар — будь это металл, кирпич, древесина, одежда, обувь, предметы быта — до каждого, кто в нем нуждается и способен его купить, отражают общий подъем в стране. И это несмотря на глубокие противоречия, существующие в обществе, на огромную разницу в доходах. Рынок предлагает все; торговец — к услугам всех и каждого.

Конечно, центром торговых связей страны была Москва, куда сходились нити всероссийского рынка. Московские торги ломились от местных и привозных товаров: хлеб с юга, соль с севера, рыба с низовьев Волги, меха из Сибири. Десятки московских улиц и переулков имели названия, связанные с изготовлением ремесленной продукции и торговлей.

Но наряду с Москвой росли и другие российские торговые центры. Так, все большее значение имел Нижний Новгород, ставший распределителем товарных потоков между югом и севером, востоком и центральной Россией. Через Астрахань шла торговля с южными странами, через Архангельск — с северной Европой, Англией. Архангельский порт был замерзающим, отдаленным и по мере развития торговых связей России с Западом все более катастрофическим становилась изолированность страны от Балтийского и Черноморского побережий.

Крупными торговыми и ремесленными центрами были Тула, Ярославль, Великий Устюг. Такие центры формируются в Предуралье, Сибири. Укрепляется купеческое, торговое сословие.

Во второй половине XVII в. на всю Россию прогремели имена крупных торговых воротил — Василия Шорина, братьев Строгановых, братьев Демидовых и др. Они сосредотачивали в своих руках не только продажу товаров, но и их производство — соледобычу, пушной промысел, разработку железных руд, рыболовство. Им принадлежали крупные суда на Волге, Оке, Каме. Сотни людей — промысловиков, грузчиков, бурлаков трудились на них. Некоторые из них заводили свои промышленные предприятия. Хорошо вооруженные отряды, состоявшие у них на службе, охраняли их собственность.

Свою роль в расширении, разветвлении торговых связей играли средние и мелкие торговцы — выходцы из среды городских ремесленников, посадских людей, крестьян.

Важное значение для развития торговли имела ликвидация с середины 50-х гг. XVII в. многочисленных мелких таможенных пошлин — своеобразных перегородок между отдельными районами страны. Вместо них по всей стране ввели единый торговый сбор — 5 % с покупной цены товара. Это значительно облегчило и упорядочило торговые операции, выбило из рук местных властей средство для разного рода взяток и притеснений торговцев. И все же при общей бедности страны и бедности основной массы населения торговля внутренняя и внешняя по сравнению со странами Европы развивалась медленно. Капиталы были ограниченными, а прибыли небольшими. Прогресс торговли замедлялся и отсутствием хороших дорог, а водная сеть зимой выходила из строя. Огромные расстояния требовали для продвижения товаров больших усилий и затрат. Отсутствовала развитая кредитная система. Ещё не зародились банки.

§ 5. Присоединение Украины к России

Стержнем российской внешней политики во второй половине XVII в. по-прежнему оставались отношения с Польшей, которые ещё более обострились в связи с судьбой Украины.

Со временем эта часть русских земель, отколотая от остальной части восточно-славянского мира с его прародиной — Древнерусским государством, обособилась в составе Польши. Так появилась Украина. Севернее, в составе Литвы такую же судьбу испытали бывшие северо-западные земли Руси, ставшие Белой Русью, позднее — Белоруссией.

На Украине за столетия сформировались свой язык, национальная культура, собственное национальное самосознание. Здесь появилась украинская элита — земельные магнаты Вишневецкие, Калиновские, Потоцкие и др. В своих руках они сосредотачивали огромные владения — земли, населенные сотнями тысяч крестьян, которых они презрительно называли «хлопами». Магнаты опирались на мелкое украинское дворянство — местную шляхту, имели свои войска, артиллерию. Эта украинская верхушка хорошо встроилась в систему управления Речи Посполитой. С одной стороны, магнаты были частью элиты государства и имели за собой его военную и административную поддержку. С другой — они представляли «королевство в королевстве» и пытались утвердить на Украине свою независимость от центральной власти.

Положение простого украинского населения — крестьянства, посадских людей в XVI–XVII вв. резко ухудшилось. Здесь, как и в России, под влиянием новых явлений в экономике и развития рынка усилился феодально-крепостнический гнет. Ситуация осложнилась ещё и тем, что кроме давления своих православных феодалов украинский народ испытывал и национальное притеснение: немало земель Украины принадлежало польско-литовской знати и шляхтичам, которые откровенно третировали украинцев как людей низшего сорта.

Общее тяжелое положение на Украине усугублялось религиозными гонениями. Господствовавшей религией в Речи Посполитой было католичество. С конца XVI в. православие было объединено с католичеством на правах унии (союза). Но при этом преимущество получили католические догматы и католическое духовенство; православный же мир сохранил за собой лишь некоторые обряды. Это глубоко травмировало православных верующих, многие из которых так и не приняли унию, остались верны своим православным ценностям.

Одной из форм сопротивления стало бегство украинских крестьян и посадских людей на свободные земли в низовьях Днепра, за пороги. Там они селились на краю пограничной степной зоны, заводили хозяйства, сбивались в казачью организацию. Центром этого украинского, или запорожского, казачества стала Запорожская Сечь — укрепленное поселение на острове Хортица.

Со временем у запорожских казаков, как и у их русских собратьев на Дону, появилось собственное управление — казачья рада, кошевой атаман. В случае необходимости казаки могли поставить «под ружье» тысячи людей. Возникла крупная военная сила, с которой вынуждено было считаться польское правительство.

Росту авторитета казачества способствовали и постоянные угрозы польским границам со стороны Крымского ханства и Турции. Казаки становились здесь мощным военным заслоном. Со временем правительство перевело часть казачества на регулярную основу — платило им жалованье, снабжало боеприпасами, оружием. Это казачество называлось реестровым, так как числилось в особых правительственных списках — реестрах. Но польско-украинские магнаты постоянно препятствовали расширению этой лояльной к правительству части казачества, мешали притоку в его ряды беглой бедноты из сел, местечек и городов Украины.

С конца XVI и в течение всей первой половины XVII в. Украину сотрясали мощные крестьянско-казацкие восстания. Магнаты и центральная власть жестоко их подавляли. Но среди украинского народа постоянно жила мечта о независимой от Польши, свободной от крепостной неволи жизни.

Нередко взоры украинцев обращались на восток, к единоверной православной, близкой по культуре и языку России. Но укрепление там феодально-крепостнических порядков, жестокие сыски беглых крестьян и посадских людей, расправы над ними пугали. «Из огня да в полымя» — так в этом случае говорили на Украине.

Русское правительство внимательно следило за ситуацией на своей юго-западной границе. В Москве справедливо считали, что во время будущего противоборства с Польшей значительные слои украинского народа могут поддержать русские войска. Но были и опасения: против польской и магнатской неволи выступали в основном простые люди Украины, низы города и деревни, а также беглые, которые стремились стать вольными казаками. Этих бунтовщиков в Москве вовсе не собирались поддерживать.

И все же именно очередное мощное народное восстание на Украине в конце концов привело к новой долголетней русско-польской войне.

Восстание началось ранней весной 1648 г., незадолго до того времени как в Москве вспыхнул «Соляной бунт». Его руководителем стал Богдан Хмельницкий (1595–1657 гг.). К началу восстания это был уже зрелый человек. Его хорошо знали и в казацкой верхушке, и среди простых казаков. Сын казацкого сотника, он не раз ходил с казаками против Крымского ханства, побывал в татарском плену и к началу 40-х гг. служил войсковым писарем. Все издевательства, которым поляки подвергали украинцев, Хмель, как его дружески называли на Украине, пропустил через свою судьбу.

Один из польских шляхтичей — его сосед — отнял у Богдана хутор, заковал в цепи его домочадцев, а когда Хмельницкий попытался найти управу у польских властей, засек до смерти одного из его сыновей. Началась настоящая охота польской шляхты на Хмельницкого. С большим трудом он избежал опасностей и ушел в Запорожскую Сечь. Там его с восторгом встретила казацкая вольница и вскоре избрала гетманом.

Сечь бурлила, она была полна вновь прибывшими казаками, принесшими сюда все свои обиды и чувство мести к угнетателям. Бурлила и Украина, готовая взяться за оружие.

Все это учитывал Хмельницкий в начавшейся борьбе. Не раскрывая своих подлинных намерений, он тайно направлял грамоты в села и города Украины с призывами подниматься на борьбу с Речью Посполитою и поддерживавшими её украинскими магнатами. Одновременно он созывал всех казаков в Сечь, формировал войско. Опять же тайно Хмельницкий выехал в Крым и заключил против поляков союз с ханом, посулив татарам богатую добычу после побед. Хан обещал прислать на помощь казакам конницу.

В тот день, когда Хмельницкий вернулся в Сечь, три пушечных выстрела и грохот литавр возвестили Запорожскому войску и всему украинскому народу о начавшемся восстании.

А польские войска уже спешили на Украину. Привели в боеготовность свои войска и украинские магнаты, справедливо опасаясь повсеместного восстания «хлопов».

Уже в первых сражениях с поляками (под Желтыми Водами, Корсунем, Пилявцами) войско Богдана Хмельницкого одержало блестящие победы.

Яростные удары казаков были настолько мощными, что регулярные польские части не выдерживали натиска. Они были рассеяны, многие воины взяты в плен. Оказались в руках казаков и лучшие польские полководцы. Гетман отправил их в подарок крымскому хану: за титулованных пленников татары могли взять с Польши огромный выкуп. Это произвело эффект в Крыму.

По всей Украине гетман продолжал рассылать свои грамоты, поднимая народ на борьбу. Первые успехи казаков всколыхнули всю Украину и соседние области Белоруссии. Отовсюду к Хмельницкому шли тысячи людей. Многие шляхетские имения и замки оказались в осаде.

Вернувшегося гетмана в Киеве ожидала торжественная встреча: толпы народа восторженно приветствовали его, духовенство молилось за здоровье предводителя, деятели культуры слагали в его честь панегирики. Хмельницкий стал подлинным национальным героем украинского народа.

В этих условиях польские власти попытались расколоть восстание: король признал Хмельницкого гетманом, послал ему символы власти — гетманскую булаву и знамя. Тем самым поляки хотели оторвать казацкую верхушку от народного восстания, сделать гетмана «ручным». С Хмельницким начались переговоры: поляки требовали за это признание вернуть в имения беглых крестьян, прекратить борьбу. Одновременно магнаты и шляхта собирали новые войска с целью подавить казацко-крестьянское восстание, уничтожить его лидера.

В последующих сражениях перевес оказался на стороне Польши. В решающем сражении крымский хан вступил в переговоры с королем, обещавшим ему золото и богатые дары, и тем самым открыл фронт полякам. Хмельницкий бросился уговаривать хана, но был им задержан. Украинское войско осталось без предводителя.

Выхода не было: гетман был вынужден заключить с поляками невыгодный для Украины мир, в частности сократить число реестрового казачества — сердцевины украинской армии.

В дальнейшем война возобновилась, и Хмельницкий одержал ряд новых блестящих побед. Но для повстанческой верхушки становилось все более ясным, что в одиночку Украине с Польшей не справиться. Турция и крымский хан были ненадежными союзниками, за золото и дорогие подарки они были готовы поддержать любую из борющихся сторон. К тому же и польские, и украинские земли для крымских татар всегда являлись желанным объектом для нападений и грабежей.

Поэтому уже с первых месяцев войны Хмельницкий стал обращаться за помощью к царю Алексею Михайловичу с просьбой принять Украину в состав России. Правда, не все в руководстве повстанческим движением разделяли эти взгляды. Некоторые из казацких старшин предлагали договориться с королем, обеспечить себе выгоды за счет интересов простого люда. Другие склонялись в пользу теснейших связей с Турцией, видя в ней надежную защиту против Польши. И все же голос Хмельницкого оказался решающим.

Для России это означало новую войну с Польшей, к которой страна была ещё не готова. Одновременно русское правительство, выразившее согласие поддержать украинскую казацкую верхушку, украинское шляхетство, вовсе не собиралось помогать восставшим против неволи крестьянам и посадским людям. К счастью, общенациональные интересы России и Украины пересилили узкоэгоистические классовые расчеты. Москва все больше склонялась к тому, чтобы принять Украину в свое подданство.

В конце 40 — начале 50-х гг. Россия оказывает Украине большую помощь.

Во-первых, Россия признала Украину в качестве самостоятельного и независимого государства и установила с ней официальные дипломатические отношения.

Во-вторых, московские послы настойчиво пытались уговорить польское правительство поддерживать с Украиной мирные отношения и не предпринимать карательных экспедиций.

В-третьих, повстанцам была оказана большая помощь продовольствием, боеприпасами, оружием. Одновременно русское правительство запретило продажу продовольствия Польше.

В-четвертых, русские власти открыли границу для украинских переселенцев, беженцев, потерявших кров, и наделяли их землями, пастбищами, другими угодьями, оказывали помощь деньгами, продовольствием, семенами. Многие освобождались от уплаты налогов.

Все это создавало хорошую основу для объединения славянских народов и содействовало росту доверия украинцев к России.

Исчерпав все мирные способы разрешения конфликта, а также укрепив свою армию, Россия пошла на решающий шаг: 1 октября 1653 г. Земский собор (последний в истории России) принял решение о принятии Украины в состав России и объявил войну Польше.

В завершение этих событий 8 января 1654 г. на Раде в городе Переяславле при огромном стечении народа, в присутствии всех высших чинов первого правительства Украины, Хмельницкий торжественно возвестил о переходе Украины в российское подданство. Россия и Украина заключили договор о будущих отношениях.

За Украиной оставалась широкая автономия. Прежде всего она сохраняла право на самоуправление. Высшей властью оставался на Украине гетман, которого избирала украинская Рада. Страна имела право внешних сношений с другими государствами, но лишь с дружественными России. Россия обязалась не рушить вековых украинских порядков и обычаев. Число реестрового, т. е. обеспеченного жалованьем, войска доводилось до 60 тысяч человек. Ни о чем подобном в отношениях с Польшей Украина не могла и помыслить. Эти исключительно мягкие формы подданства во многом способствовали подлинному объединению братских славянских православных народов. Помогало это и в совместной войне против Польши.

Уже в конце февраля 1654 г. основные русские силы были двинуты на Запад, на Смоленск. Царь Алексей Михайлович лично руководил войсками. На Брянск направилась армия под командованием князя Алексея Никитича Трубецкого. Южный фланг наступления обеспечивало украинское войско Богдана Хмельницкого.

Первый год войны принес России ошеломляющие победы. Были взяты Дорогобуж, Рославль. Сдался без боя старый русский город Полоцк. Наконец, после длительной осады и яростных штурмов в августе 1654 г. пал Смоленск.

В ходе кампании 1654 г. русские войска заняли значительную часть Белоруссии. После этого изменился титул царя. Он стал именовать себя государем «Всея Великия и Малыя и Белыя России».

Последующие годы стали периодом новых военных триумфов России. Несмотря на то что польские войска предприняли контрнаступления на всех направлениях, успех сопутствовал русско-украинскому боевому содружеству. Армия Богдана Хмельницкого прорвалась ко Львову. И лишь нападение с юга крымских татар, вступивших в союз с польским королем, приостановило это наступление, заставив гетмана повернуть назад и вновь бросить все силы на защиту родных земель.

В Белоруссии русские войска не только отбили атаку поляков, но и перешли в наступление. Они взяли Минск, ворвались в столицу Литвы Вильно, захватили крупные литовские города Ровно и Гродно.

Одновременно против Польши начала войну Швеция. Польские войска шведы разгромили и даже захватили столицу Речи Посполитой Варшаву. Король укрылся на западной границе. Казалось, что Польша окончательно сломлена, и полная победа над ней близка.

Но успехи России и Швеции в конце концов столкнули союзников между собой. Подготавливая наступление на Польшу, руководители России постоянно имели в виду и дальнейший выход к Балтийскому морю, который принадлежал Швеции. А когда, казалось, Речь Посполитая уже сокрушена, в 1656 г. русские дипломаты заключили с ней перемирие, а русские войска повернулись против Швеции.

На первых порах России и здесь сопутствовал успех. Был захвачен ряд шведских крепостей на Балтийском побережье. Началась осада Риги, которая, однако, не увенчалась успехом, что притормозило наступление. Но по заключенному в 1658 г. перемирию Россия получила все захваченные земли.

Однако в том же году положение круто изменилось. Польша сумела оправиться от поражений, король собрал новые войска и перешел в наступление. Возникла ещё одна большая трудность: после смерти Богдана Хмельницкого (1657 г.) гетманом на Украине стал противник России, каких было немало в украинской верхушке, Иван Выговский. Он вступил в союз с Польшей и открыл полякам фронт. Правда, Выговскому недолго удалось продержаться на посту гетмана. Его поворот в сторону «ляхов» был с возмущением встречен простыми людьми Украины, и вскоре Выговский бежал в Речь Посполитую.

Но все равно России угрожала опасность борьбы сразу с двумя мощными противниками. В этой ситуации царь согласился на проведение мирных переговоров со Швецией. Мир был заключен в 1661 г. в местечке Кардис (в современной Эстонии). России пришлось отказаться от завоеваний в Прибалтике и вернуться к условиям Столбовского мира. Зато шведы обещали не помогать Польше.

Несмотря на заключение мира со Швецией, измотанная двумя войнами Россия в начале 60-х гг. не смогла развить на западном фронте прежние успехи. Русские войска потерпели поражение под городом Чудновым. Произошло это во многом потому, что новый гетман, сын Богдана Хмельницкого Юрий, перешел на сторону противника. Окруженная русская армия во главе с командующим В. Б. Шереметевым капитулировала.

В Литве польские войска вновь отбили Вильно. На Украине взяла власть верхушка, стремившаяся передать Украину Турции.

В этих условиях по инициативе России начались мирные переговоры. Когда обе стороны убедились, что сил воевать больше нет, перемирие наконец было подписано. Оно состоялось в 1667 г. в местечке Андрусово. Россия возвращала себе не только Смоленскую и Северскую земли, но и всю Левобережную Украину, во главе которой вставал гетман, присягнувший России. А на правом берегу Днепра к России переходил лишь город Киев — «мать городов русских». Все Правобережье Днепра, управляемое зависимым от Польши другим гетманом, оставалось за Речью Посполитой. И тем не менее по сравнению со Смоленской войной это был фантастический успех.

§ 6. Внутреннее положение России в последние годы правления Алексея

Михайловича

Любая война, какими бы целями она ни оправдывалась, приносит народу страдания.

Так было и во время русско-польской войны 1654–1667 гг., и русско-шведской войны 1656–1658 гг.

Наряду с введением дополнительных военных налогов правительство Алексея Михайловича для изыскания необходимых средств провело денежную реформу. В обращение были выпущены медные деньги, но тем же номиналом, т. е. с теми же цифровыми знаками, как и прежние серебряные. Так, в обращении появились медные и серебряные рубли и другие монеты. Поначалу это прошло незамеченным. Но позднее для покрытия возрастающих военных расходов правительство выпускало все больше медных монет, ведь медь намного дешевле серебра. Зато налоги, таможенные пошлины правительство стремилось собирать дорогой серебряной монетой.

Очень скоро медные деньги стали падать в цене. Вся денежная система государства оказалась нарушенной. Стрельцы, иностранные наемники отказывались получать жалованье медными деньгами, а продавцы укрывали товары, спасая их от продажи за обесцененные медные монеты. Напряжение нарастало.

25 июля 1662 г. в Москве начался так называемый «медный бунт». Тысячи москвичей (посадских людей, среди которых было немало мелких торговцев, стрельцов, наемных рабочих — всех тех, кто особенно страдал от обесценения денег, потому что мог купить на них все меньше и меньше, а главное — городская беднота) стали толпами собираться на площадях, где уже кто-то расклеил «листы» с обличением царского тестя И. Д. Милославского, богатого купца В. Шорина и других бояр и денежных воротил, которых считали виновными за выпуск медных денег, обвиняли в обмане народа, предательстве интересов страны.

Положение осложнялось и тем, что бунт начался в дни, когда русская армия в войне с Польшей потерпела ряд поражений, что, как известно, никогда не способствует популярности властей.

Ситуация стала угрожающей. Большая толпа двинулась в село Коломенское, любимое место летнего отдыха царя. В это время Алексей Михайлович находился в церкви и принимал участие в обедне. Но он уже был извещен о начавшемся бунте и упрятал подальше своего тестя, других высших сановников, которых народ требовал на расправу.

Когда толпа подступила к церкви, царь вышел навстречу бунтовщикам. Говорил он, как рассказывают современники, тихим голосом, увещевал толпу разойтись. А в это время в Москву скакали верные люди с призывом к стрелецким полкам двинуться в Коломенское. Во время беседы с царем некоторые смельчаки подступали к нему совсем близко, хватали за царское одеяние. Алексей Михайлович выдержал эти наскоки и даже поклялся разобраться во всех делах, а в знак убедительности своих слов протянул повстанцам руку, и кто-то из толпы «с царем бил по рукам». Этот искренний жест заставил поверить в монаршую милость и справедливость, успокоил собравшихся, и люди двинулись обратно в Москву.

А в городе в это время разрасталось мощное народное восстание. Народ громил дворы богатых купцов. Некоторые из них бежали из столицы. Прошел слух, что они искали спасение в Польше. Это ещё больше разъярило толпу. Послышались возгласы: «Измена!» Тысячи москвичей вновь ринулись в Коломенское искать царской правды. На пути они встретили тех, кто только что беседовал с царем, и повернули их назад.

Бунт грозил смять всю государственную систему России. Восставшие снова подступили к царю с требованием выдать «изменников». Вначале Алексей Михайлович пытался миром закончить очередные переговоры, но обстановка накалялась, в адрес царя посыпались угрозы.

В это время Алексею Михайловичу доложили, что верные части уже стянуты к Коломенскому. Тон царя круто изменился. Грозно он крикнул бунтовщикам, чтобы те разошлись, а когда перепалка продолжилась, приказал охране «тех людей бити и рубити до смерти и живых ловити». В бой были брошены стрелецкие части. Началось избиение повстанцев. Многих отогнали к Москве-реке и топили. Начался сыск по всему городу. Повсюду стояли крепкие заставы, караулы прочесывали улицы. Всех причастных к бунту или просто заподозренных сажали в темницы. Начались многодневные допросы «с пристрастием», т. е. с жестокими средневековыми пытками — раскаленным железом, дыбой, водой, плетьми. Виновных в «заговоре и скопе» четвертовали, вешали. Оставленным в живых отсекали руки и ноги, вырывали языки, выжигали на лбу буквы «б» и «в», что означало «бунтовщик» и «вор». Сотни людей были сосланы в отдаленные концы страны.

Расправа с восстанием показала, что царь и правящая верхушка России прочно держали власть в руках, что вся государственная система, созданная к этому времени в стране, прочно стояла на охране существующих порядков.

Как и прежде, московское восстание дало начало вспышкам неповиновения и в некоторых других районах страны, особенно в национальных, где под влиянием русских переселенцев и новых властей рушились вековые порядки и обычаи. Поднялся мятеж в недавно вошедшей в состав России Башкирии, волнения возникли в ряде уездов Сибири — ведь от денежной реформы страдали все низшие слои населения. С большим трудом местным властям удалось навести здесь порядок.

Восстание Степана Разина. Более масштабным и серьезным по своим последствиям оказалось казацко-крестьянское восстание, вождем которого в конце 60 — начале 70-х гг. XVII в. стал донской казак Степан Тимофеевич Разин (ок. 1630–1671 гг.). Началось оно на Дону, а затем охватило значительные южные и юго-восточные территории Российского государства. Возникла даже опасность похода повстанцев на Москву.

Донское казачество не случайно стало ядром повстанческого движения.

На Дону уже в XVI в. появились поселения казаков, бежавших в эти привольные края. Здесь они организовывали собственные хозяйства и в мирное время занимались землепашеством и скотоводством. В дни опасности казаки седлали коней, вооружались, готовили к дальним походам быстроходные струги — лодки; ставили на них легкие пушечки. Таким образом по воде и посуху они покрывали сотни километров, нападали на Крымское ханство, Турцию, наводили ужас на мусульманские государства, расположенные по берегам Каспийского моря.

С годами такие походы за добычей, или «за зипунами», стали боевой традицией казачества. И русское правительство не могло не считаться с мощным, организованным, хорошо обученным войском и не раз прибегало к его помощи в войнах с соседями. Но с другой стороны, казаков трудно было держать в узде, и порой они своими набегами осложняли отношения России с южными соседями.

Со временем потомственные зажиточные казаки стали опорой царской власти в этом краю. Казацких атаманов с почетом принимали в кремлевских палатах. Беседовал с ними и сам царь.

Однако в 50–60-е гг. положение на Дону стало существенно меняться. В число казаков стало вливаться все больше беглых крепостных крестьян и посадских людей, спасающихся от крепостной неволи (после введения в жизнь Уложения 1649 г.), увеличившейся барщины, роста налогов. Их преследовали царские карательные отряды — ведь сыск беглых теперь был бессрочным и повсеместным. Но казачьи общества не выдавали беглецов: здесь, как и в Запорожской Сечи, действовал тот же обычай — «с Дону выдачи нет».

Но к середине 60-х гг. положение на Дону стало критическим. Здесь скопилось огромное количество беглых людей. И Алексей Михайлович издал указ — вернуть всех беглых назад. А в качестве предупреждения казакам ограничили подвоз из Москвы боеприпасов и продовольствия, стали стеснять их торговлю. Это привело к общему ухудшению положения на Дону.

В низовых донских станицах, где жило зажиточное «домовитое» казачество, положение было ещё терпимым. А в верховых городках, близких к московским границам, где собиралась «голь», «голытьба», или голутвенные казаки, как их называли, ситуация стала критической. Там находились сотни и тысячи беглых, обнищавших, голодных людей, они жили в землянках, питались кое-как, умирали с голоду. Среди этой-то «голытьбы» и возникли первые вспышки неповиновения властям.

В 1666 г. казацкий атаман Василий Ус повел несколько сот человек голытьбы на север к самой Москве, чтобы попроситься на службу великому государю. Но их не приняли и приказали возвращаться на Дон. Казаки дошли лишь до Тулы, а там к ним стали перебегать местные крепостные крестьяне и холопы. Скоро их войско составило несколько тысяч человек. Они начали громить помещичьи усадьбы, убивать помещиков и вотчинников, объявлять вольными местных людей. Лишь послав войска, царь смог помешать дальнейшему движению казаков в центр России. Они были оттеснены на юг, рассеяны. Многие закончили свой путь в застенках и на виселицах.

На следующий год новую казацкую ватагу стал собирать Степан Разин, в то время ему было 37 лет. Он принадлежал к домовитым казакам, входил в круг казацкого руководства. Не раз возглавлял походы донцов к крымским и турецким берегам. Побывал он и в составе казацких посольств в Москве. Смелый, хитрый, с волевым характером, он пользовался большим авторитетом среди казачества.

Ранней весной 1667 г. Степан Разин появился в верховьях Дона, там, где скопилось большое количество голытьбы. К нему стекаются со всех сторон все бедные, обиженные и угнетенные. Приходят и разогнанные царскими воеводами казаки Уса вместе со своим атаманом.

Разин до поры до времени держал свои планы в секрете, исподволь вооружал людей, прикупал порох, пушки, струги, создавал впечатление, что готовится к обычному походу «за зипунами» в Крым. И лишь повеяло первым теплом и прошел волжский лед, Степан Разин объявил цель своего похода — на Волгу! На Каспий! Туда, куда уже не раз ходили казачьи отряды. Казалось, в этом очередном походе не было ничего необычного. Власти настораживало лишь то, что домовитые казаки, атаманская верхушка остались дома, а в поход отправлялась лишь «голь перекатная», беглые, вчерашние холопы.

Разинский отряд двинулся с Дону на Волгу, а затем перебрался на реку Яик, где встал на зимовку в Яицком городке.

Уже в это время из стана Разина слышались угрозы в адрес царских воевод, дьяков, приказных людей, которые мучают простой народ. Царь по-прежнему оставался для простых людей, в том числе для разинцев, верхом правды и справедливости, якобы только помощники у него были злые и нерадивые.

Весной 1668 г. Разин совершил свой первый масштабный поход по территории России и сопредельных государств. Уже это показывало, что казаки держат себя обособленно от московских властей и ведут самостоятельную линию.

Они вышли в Каспийское море, повоевали на берегах окрестных ханств, напали на владения Персии, с которой Россия находилась в мирных отношениях. В течение года длится этот поход. Зиму казаки проводят неподалеку от Баку, огородившись лагерем, а весной 1669 г. продолжают свой грабительский поход. Многие из них гибнут в боях и от болезней, но в их ряды вливаются освобожденные русские пленники, местная беднота. Уже в это время движение Разина приобретает социальный характер — за бедных против богатых, и не только в России, но и за её пределами. В решающей морской битве челночный флот Разина разгромил флот персидского адмирала. После этого казаки повернули домой.

Когда они появились под Астраханью, весь город высыпал им навстречу. По всему Каспию уже летели легенды о блестящих победах Разина.

Разин, однако, на этот раз выказал полную лояльность властям, одарил местного воеводу дорогими подарками. Сдал, как того требовали власти, тяжелые пушки и получил разрешение пройти обратно на Дон.

На Дону Разин со всем своим войском обосновался в верховьях реки, в Кагальницком городке. Туда прибывало все больше беглых, сирых и убогих, пополняя ряды разинского движения. Теперь в Донской области оказалось два центра. Один официальный — в Черкасске, где верховодили домовитые казаки и их атаманская верхушка, а другой — в Кагальнике, где бушевали разинские ватаги, рвавшиеся в бой за новыми «зипунами», но главное — отомстить своим обидчикам — помещикам, вотчинникам, воеводам, приказным людям, от которых они претерпели столько мучений.

Уже весной 1670 г. Разин рассылает по всем окрестностям свои «прелестные грамоты» с призывами идти «бить бояр и воевод».

Другим лозунгом движения стал призыв «черным людям дать свободу». Под изменниками понимались все, кто притеснял и обижал народ. Слова о свободе «черным людям», по существу, означали освобождение народа от всех форм крепостной зависимости. При этом разинцы подразумевали, что царь невинен в насилиях и неправдах его помощников.

Таким образом, движение под руководством Степана Разина стало первым в истории России, которое выступило против всего существующего порядка вещей, но не подняло руку на государя всея Руси. В начале мая 1670 г. разинцы выступили в поход.

Уже в начале похода казаки не искали никаких заморских «зипунов». Первым волжским городом, вставшим на их пути, была хорошо укрепленная крепость Царицын. Разин едва успел осадить город, как жители сами открыли ему ворота. Началась расправа над царской администрацией — воеводами, приказными людьми, стрелецкими начальниками, а также богатыми купцами. Все, что было захвачено, сносили в общий круг, а там уже делили между повстанцами. Причем часть пожитков доставалась и простым людям — царицынцам, а также стрельцам, которые переходили на сторону Разина и вливались в его войско.

В Царицыне Разин показал образец нового управления городом. Здесь стал действовать казацкий круг, куда входили все жители города, они выбирали своего атамана, есаулов, других должностных лиц.

Оставив Царицын, Разин пошел вниз по Волге. Один за другим ему сдавались царские города. Высланные против него стрелецкие части переходили на его сторону, с воеводами и стрелецкими начальниками расправлялись на месте.

Скоро повстанческое войско исчислялось уже десятками тысяч человек. Наконец вдалеке показались стены астраханского кремля, где год назад народ восторженно встречал удачливого атамана. На поддержку простого народа Разин надеялся и на этот раз.

В городе был крупный гарнизон, которым командовал опытный воевода князь И. С. Прозоровский. Но под натиском Разина не устояла и Астрахань. Во время ночного штурма города в нем вспыхнуло восстание «черных людей», стрельцов, солдат гарнизона. Прозоровский отбивался отчаянно, но город был взят, и все воеводы и офицеры захвачены в плен. По приговору круга десятки человек местной знати, администрации, начальных людей, местных богатеев было казнено. Престарелого воеводу сбросили «с раската», т. е. с кремлевской стены. Его 12-летнего сына повесили здесь же на стене вниз головой.

Оставив своего сподвижника Василия Уса в Астрахани, Разин двинулся вглубь России. Без боя ему сдаются Саратов, затем Самара. Впереди на высоком берегу стояли высокие стены и виднелись золоченые купола церквей Симбирска. Повстанческое войско вступает в уезды с обширными вотчинами, помещичьими и церковными владениями, многочисленным крепостным крестьянским населением.

Теперь восстание из казацкого быстро перерастает в крестьянско-казацкое. Крестьяне захватывают усадьбы помещиков и вотчинников, делят между собой их имущество, жгут кабальные документы, захватывают спорные земли, организуют по образу разинского управления свои крестьянские круги с выборными лицами. Наиболее ненавистных феодалов и начальников бросают «с раската», топят в реках.

В огне восстания оказывается все Поволжье, Центрально-Черноземный район. Его языки доходят до северных городов, Предуралья, волнения охватывают слободскую Украину, башкирские, татарские, марийские, чувашские, мордовские деревни. На освобожденной территории прекращается выплата государственных налогов, оброков, выполнение барщинных работ. Повсюду люди тянутся к свободной, вольной жизни, к несдерживаемой никакими препятствиями предпринимательской деятельности.

В районах, занятых разницами, сохранялись частная собственность, торговля, денежные расчеты, но все это происходило уже без феодальных налогов, ограничений, бюрократической волокиты приказной администрации.

Однако расширение не усилило восстание, а скорее ослабило. В его ряды вливались люди, которые никогда не имели дело с боевым оружием — мирные крестьяне, посадские люди, мелкие торговцы, ремесленники. Они не знали, что такое военная дисциплина и тактика боя. Их оружием были вилы, косы, дубины. Посланные на усмирение карательные отряды зачастую довольно быстро рассеивали их и восстанавливали порядок.

Первый штурм Симбирска не увенчался успехом, и Разин начал планомерную осаду города с суши и со стороны Волги.

А в это время пришла в движение вся самодержавно-феодальная, чиновничья, церковная Россия. Правительство Алексея Михайловича бросило значительные силы для защиты тех порядков, которых страна с большим трудом, с неимоверными страданиями добилась в послесмутное время. Разинское движение грозило разрушить стабильность государственной системы, опрокинуть устоявшиеся общественные ценности, как бы несправедливы они ни были в те далекие времена.

Для борьбы с восстанием царь мобилизовал лучшие воинские силы России. Наиболее боеспособные части были стянуты даже с польской границы. В армию включили полки «нового строя» — рейтарские и драгунские части во главе с иностранными офицерами. Во главе карательных войск Алексей Михайлович поставил лучших русских полководцев Ю. А. Долгорукого и Ю. Н. Борятинского.

Не спеша царская армия стала продвигаться к Поволжью. Попутно карательные отряды подавляли очаги сопротивления в отдельных уездах, селах и деревнях.

Долгорукий сурово карал ослушников, повсюду вдоль дорог стояли виселицы с повешенными повстанцами. Сотням людей в наказание отрубали руки, вырывали языки, выжигали на лбу и щеках позорные знаки.

В начале октября 1670 г. за Симбирск разгорелось ожесточенное сражение, в ходе которого повстанцы проявили чудеса храбрости и самоотверженности. Но и войска подошедшего сюда князя Борятинского выказали "высокую боевую выучку, преданность престолу и стойкость. К тому же совершили вылазку и войска гарнизона. Повстанцы попали между двух огней.

Разин дрался в гуще сражения, увлекая своим примером товарищей, однако был ранен сабельным ударом в голову. Истекающего кровью и потерявшего сознание атамана перенесли в один из стругов, которые стояли на берегу Волги под тщательной охраной. В случае поражения для повстанцев это был последний путь к спасению.

Сражение ещё продолжалось, но казацкие атаманы уже отчалили от берега. Их струги летели вниз по Волге, туда, где ладьи легко было перетащить на Дон. А там были уже свои обжитые безопасные края. Разина привезли в Кагальницкий городок, откуда он начал антибоярский поход, а царские войска продолжали громить повстанческие отряды. Дольше всех, около года, держалась восставшая Астрахань, но в конце концов пала иона.

Кое-где очаги восстания ещё вспыхивали, среди крестьян поволжских лесов распространялись грамоты, что атаман вот-вот снова выйдет на Волгу, что он лишь скрывается до поры до времени. Но Разина все не было, а его соратники и помощники один за другим оказывались в царских застенках и клали головы на плаху.

В апреле 1671 г. в Кагальнике был схвачен и сам атаман. Арестовали его домовитые казаки, которые пришли к нему как бы для увещевания, убеждали повиниться перед властями. Но Разин был непреклонен. Он надеялся «собрать новых молодцов и снова пойти в Русь защищать сирых и убогих». Но сделать этого ему не удалось: несколько человек навалились на него, скрутили руки.

Под усиленной охраной в клетке, поставленной на телегу, повезли Разина в Москву. Там он выдержал долгие допросы, в том числе в присутствии самого Алексея Михайловича, перенес неимоверные пытки. Но атаман не потерял присутствия духа, не дрогнул, не выдал своих ещё бывших на свободе соратников.

Степана Разина четвертовали на Красной площади при огромном стечении народа. Вся боярская, помещичья, купеческая Москва вышла посмотреть на смерть своего злейшего врага.

Восстание Степана Разина показало, что уже в то время русское общество было расколото на непримиримые части. Между ними были невозможны переговоры, диалоги, компромисс. Все вопросы решались силой, кровью, взаимным уничтожением. Это стало характерной чертой российской жизни и в последующие времена.

§ 7. Реформа церкви и раскол

На фоне описываемых событий в Российском государстве нарастали новые крупные общественные противоречия. На этот раз между церковью и государством, или, как тогда говорили, между «священством» и «царством». Чья власть в этом мире выше над людьми — церковная или светская, патриарха или царя?

Со временем церковь в России обрела огромную силу. Государство нуждалось в церкви во время борьбы с иноземными захватчиками, в период сплочения, централизации. Церковь освящала крестом и молитвой великие свершения народа. Необходимо иметь в виду и то, что великие государи, особенно Романовы, были глубоко верующими людьми и для них представители религиозного культа представлялись исполнеными особой священной силы. Цари рассматривали их как своих пастырей, прислушивались к их мнениям. Церковь в свою очередь нуждалась в защите со стороны государства: власти охраняли её земельные богатства, льготы и привилегии.

Но чем сильнее, крепче становилась в России самодержавная власть монарха, чем увереннее утверждалась правительственная система управления страной с её сильной бюрократией, могучей армией, новым сводом законов, тем меньше в этой системе отводилось места церкви. Царская власть не могла смириться с существованием в России ещё одного «государства в государстве» — с огромными земельными владениями, мощным политическим влиянием, различного рода судебными и налоговыми льготами, которых давно уже лишены светские землевладельцы. Вот эти две мощные силы и вступили в очередную схватку за верховную власть в 60-е гг. XVII в.

Все началось с малого. В условиях упорядочения жизни государства, создания новой приказной системы управления, разработки нового свода законов, формирования полков «иноземного строя» лишь церковная среда оставалась вне возникших веяний. А потребность в обновлении ощущалась немалая. И в них нуждалась и церковь, и государство. Необходимо было привести в соответствие с требованиями времени церковные службы и обряды, исправить книги.

За долгие столетия в церковном богослужении, в обрядах накопилось немало несуразностей и ошибок, в церковных книгах, когда-то переведенных с греческого, многие тексты были искажены малограмотными переписчиками. Русские иконописцы, создавая иконы, порой отходили от строгих греческих канонических правил изображения святых ликов и религиозных сюжетов. Более того, даже крестное знамение с годами на Руси претерпело изменение — вместо крещения тремя перстами (что означало высшую религиозную символику — Бога Отца, Бога Сына, Бога Духа Святого) на Руси стали креститься двумя перстами, что вызывало удивление в остальном православном мире.

Все это имело не только чисто религиозное, но и политическое значение в связи с тем, что после объединения Украины с Россией украинская церковь объединялась с русской. Между тем это можно было сделать только при унификации обрядов, служб, правил обеих церквей, восходивших к греческим православным оригиналам.

Поэтому в руководящих кругах и церкви, и государства, при активном участии царя Алексея Михайловича началась подготовка к очищению церкви от наносных явлений, искажений. Все это рассматривалось как дальнейшее упорядочение жизни страны и возвышение религиозного авторитета православной церкви.

Проводником этих новшеств стал новый российский патриарх Никон (1605–1681 гг.), возведенный на патриарший трон в Успенском соборе Кремля в 1652 г.

Судьба этого человека была удивительной. По рождению Никита Ми-нов (так звали мальчика в миру) был мордвином. Он рано осиротел, с детства пристрастился к чтению духовных книг и стал готовить себя к служению церкви. Некоторое время провел послушником в знаменитом Макарьевском монастыре, неподалеку от Нижнего Новгорода, а потом стал священником. Его семейная жизнь оказалась трагической. Одного за другим они с женой потеряли трех малолетних детей. После этого он ушел из семьи в далекий скит на Белом море и постригся в монахи под именем Никона. Вскоре слух о его строгой, аскетичной, подвижнической жизни во славу Бога широко пошел по Руси. Его выбирают игуменом монастыря, а позднее представляют царю. Высокий, строгий, черноволосый, с пронзительным взглядом темных глаз, честный и прямой Никон произвел на религиозного царя сильное впечатление. Его оставили в Москве.

Именно тогда около царя формируется кружок «ревнителей истинного благочестия». К ним принадлежал духовник царя Стефан Вонифатьев, выходец из священников Нижегородского уезда, ставший в Москве протопопом Аввакумом, просвещенный человек, близкий к царю окольничий Федор Михайлович Ртищев и некоторые другие. Все они были людьми высокообразованными, яркими, прекрасными ораторами. Недаром их проповеди собирали огромное количество прихожан. Именно в этом кружке и появились идеи очищения церкви от старой скверны.

Особенно активно реформирование церкви пошло, когда патриархом стал энергичный целеустремленный Никон. При нем кроме уже предпринятых нововведений стали внедряться новые: поклоны в храмах только в пояс, а не до полу, двоеперстное крещение было заменено трехперстным. Началось широкое и повсеместное исправление книг, с которых теперь делали уже печатные оттиски. Книгу исправляли в соответствии с нормами современного языка, что было вполне естественно и более понятно людям. Написанные не по древним канонам иконы убирали из церквей и заменяли новыми.

По сути, все эти изменения были чисто обрядовыми, формальными. Они нисколько не затрагивали сущности религии. Напротив, они очищали церковь от вековых неверных, в том числе языческих, наслоений, делали её более ясной, понятной народу. Кроме того, Никон развернул широкую кампанию за усиление нравственности церковнослужителей, боролся против пьянства в церковной и монастырской среде, требовал истового исполнения служб и обрядов.

Но произошло неожиданное: если часть духовенства, понимая необходимость перемен, поддержала усилия «ревнителей» и самого Никона, то большинство церковников встретило новшества в штыки.

Малограмотные, давно погрязшие в мирских делах и расчетах священники, монахи враждебно отнеслись к дисциплинарным мерам Никона. К тому же им было привычно произносить пусть и невразумительные, но давно заученные священные тексты. И старые книги для них были также привычными, им не хотелось участвовать в их переработке и обновлении. Это требовало знаний, усилий.

Но главное, с чем столкнулись церковные реформаторы, оказалось сопротивление самих прихожан. Объяснялось это весьма просто. По этим книгам велись службы десятилетиями, если не веками. Старые лики икон срослись с жизнью верующих: ежедневно они приходили в церкви, видели их, молились им. Эти «намоленные», ставшие святыми для них иконы были частью их веры, их жизни. Такое же значение имели для них и книги. И вдруг оказалось, что все это у них, простых людей, отнимают, переделывают. Многие верующие начинают прятать книги, скрывать в подполе и на чердаках иконы. Больше того, их стали заставлять креститься тремя перстами, между тем как столетиями их отцы и деды знали лишь двоеперстное крещение. Все эти перемены потрясли верующих до глубины души. Казалось, происходит страшное: кто-то подменяет их вековую старую религию.

Несогласные объявили себя приверженцами старой веры, или староверами. Так начался раскол в русской церкви, раскол в обществе. Он имел большое значение в жизни страны, порой принимал формы отчаянной и даже вооруженной борьбы. Среди староверов оказались люди самых различных социальных слоев. Были там и бояре (например, знаменитая боярыня Морозова), и купцы. Но в основном к староверам относились крестьяне, посадские люди.

Против таких методов реформирования церкви выступили прежние союзники Никона — «ревнители истинного благочестия», в том числе неистовый протопоп Аввакум. В своих страстных проповедях он стал обличать Никона за богоотступничество, насилие над людьми. В ответ Никон отправил Аввакума и других ревнителей в ссылку. В глазах староверов они обрели облик мучеников.

Царь поначалу занимал в этих спорах нейтральную позицию, полагая, что обновление церкви, совершенствование её нравственности для устраивающегося государства совершенно необходимо. Но деятельность Никона стала выходить за рамки чисто церковных дел. Пользуясь расположением царя, он сосредоточил в своих руках огромную власть. Когда Алексей Михайлович выезжал к действующим войскам на польскую границу, в Москве во главе правительства он оставлял патриарха. Никон стал активно вмешиваться в сферу управления страной, а вскоре начал обличать действия властей, направленные на ограничение прав церковного землевладения. В своих проповедях в Успенском соборе Кремля он стал рассуждать о преимуществе духовной власти над светской, «священства» над «царством», явно стремясь стать при обходительном и богомольном Алексее Михайловиче «московским папой». Назревала открытая борьба между царем и патриархом.

Окончательный разрыв между царем и Никоном произошел в 1658 г. Никон уехал в свой подмосковный Воскресенский монастырь, который гордо называл Новым Иерусалимом. Однако сан патриарха он с себя не сложил и ждал, что царь опомнится и призовет его в Москву. Но не тут-то было. Все высшее общество ополчилось против Никона за его властность и государственные амбиции, за то, что его резкие действия ввергли страну в раскол.

Борьба с Никоном длилась долго. И лишь в 1666 г. на общем Соборе вселенских патриархов, съехавшихся в Москву, он был лишен патриаршего сана. На Соборе было четко сказано, что царь имеет преимущество в делах гражданских, а патриарх — в церковных. Это был компромисс. Никону определили жить простым монахом в дальнем Ферапонтовом монастыре. Позднее его сослали ещё дальше, в Кирилло-Белозерский монастырь, где он и умер.

В Москве выбрали нового патриарха. Однако правительство продолжало дело совершенствования и обновления церкви. Как следствие, ширился раскол в русском обществе. Создавались раскольничьи поселения, в лесной глухомани возникали раскольничьи скиты. А когда войска подходили вплотную к церковным ослушникам, те сжигали себя, поднимая в предсмертных муках руку с двумя перстами. Такие самосожжения называли «гари». Немало их в XVII–XVIII вв. полыхало на Руси.

Со временем лидером раскола стал протопоп Аввакум, который теперь обличал не только Никона и «никониан», но и царя за проводимые реформы. Его ждала мученическая смерть — сожжение за антиправительственные проповеди.

Теперь старообрядцы стали своеобразной частью русского православного населения со своими обрядами, традициями, старой церковной утварью, древними книгами. В их среде культивировался религиозный фанатизм, высокая нравственность, честность, трудолюбие. Из числа старообрядцев вышло немало известных купеческих династий, крепких хлебопашцев, искусных ремесленников.

§ 8. Усиление царской власти

Когда мы говорим о самодержавии, то должны ясно представлять себе, что это не только неограниченная власть одного человека в государстве, но и создание такой системы, при которой самодержец может осуществлять эту власть. И чем крепче, слаженней работает вся система на одного человека, тем сильнее, крепче самодержавие. К этой системе Россия пришла не сразу. Попытка её создания путем репрессий и страха была предпринята ещё Иваном Грозным. Смута опрокинула эти попытки. И теперь шаг за шагом, постепенно, но неумолимо в стране снова утверждалось самодержавное правление. Каковы же были причины этого?

Во второй половине XVII в. Россия не только стабилизировала свою экономику, наладила прочные международные связи с окружающими странами. Она прошла новые социальные испытания: одержала нелегкую победу в русско-польской войне, пережила испепеляющее разинское движение, подавление которого потребовало огромных материальных и военных сил. Наконец, Россия вступила в период церковного раскола, которому не было видно конца.

Все эти общественные явления в сильнейшей степени оказывали воздействие на саму государственную власть. Именно российской государственной системе, российской власти приходилось в первую очередь решать все возникшие в стране внешние и внутренние, в том числе социальные, проблемы. Поэтому ко второй половине XVII в. российское самодержавие, в течение длительного времени выдержав тяжелейшие испытания и закалившись в них, стало ещё более сильным.

Усиление царской власти в значительной степени происходило в ходе войны с Польшей. Многие вопросы должны были решаться быстро, разумно, без проволочек. Когда Алексей Михайлович был в действующей армии, его распоряжения, касающиеся и армии, и внутреннего устройства страны, также обязаны были исполняться тотчас и беспрекословно. Некогда было собирать Земские соборы. И не случайно именно в ходе войны они постепенно отмирают.

Ушло в прошлое время, когда Боярская дума долгими часами обсуждала какой-нибудь мелочный вопрос. Теперь решения требовались быстрые, но хорошо продуманные. На первый план все больше выдвигаются грамотные, способные люди, которые порой задвигают в тень родовитых престарелых долгодумов. Одновременно царь создал так называемую ближнюю, или тайную, Думу, где и решались по-государственному эффективно и без промедления все наиболее важные вопросы.

По-прежнему органами центрального управления в стране являлись приказы. Когда-то, зародившись при Иване III как органы централизации страны, борьбы с сепаратизмом отдельных земель, теперь, в новых условиях, приказы чаще порождали неразбериху и путаницу в управлении, множили злоупотребления, коррупцию, взяточничество.

Не случайно уже во второй половине царствования Алексея Михайловича началось объединение некоторых приказов. Появился своеобразный приказ над приказами — Приказ Тайных дел. Его функция заключалась в том, чтобы целиком служить воле великого государя, через его особо доверенных лиц осуществлять надзор за всеми гражданскими и военными делами в стране, иметь право вмешиваться в дела любого другого приказа и принимать там решение «волей великого государя». Кроме того, сотрудники этого приказа были соглядатаями и контролерами в армии, в дипломатических миссиях, что свидетельствовало уже о зарождении тайной царской полиции. В Приказ Тайных дел стекались разного рода доносы, сведения о настроениях людей. В этом приказе царь имел свое «рабочее место» — стол с письменными принадлежностями — и немалое время проводил там, работая над документами. Усилению царской власти способствовал и Счетный приказ, который осуществлял согласованность финансовых операций других приказов и контролировал поступление денег в государственную казну.

Существенной частью всей системы власти, укрепления самодержавия являлась армия. Здесь во второй половине XVII в. также начались существенные перемены. Усиление армии шло за счет повышения её профессионализма, внедрения современного вооружения. Но этот процесс был медленным.

Прежняя малодисциплинированная дворянская конница хотя и была основной частью русской армии, уже не выдерживала конкуренции с новейшими регулярными армиями Запада. Более дисциплинированными и современными являлись стрелецкие части, которые считались уже военно-профессиональными. Но и стрельцы в мирное время занимались в своих слободах ремеслами и торговлей, во многом сливаясь с посадскими людьми. Недаром ещё при царе Михаиле началось формирование полков нового, или «иноземного», строя.

Важным направлением укрепления самодержавия в России стало всяческое возвеличивание «его государского величества». Это была хорошо продуманная политика. Во многом она учитывала и уровень бедного и темного народа.

Царь появлялся на людях чрезвычайно редко, только в дни больших государственных торжеств, крупных религиозных праздников. Его проезды по улицам столицы или других городов страны сопровождались особым ритуалом. Все встречные должны были сойти с коней, снять шапки, шляпы и, поклонившись, стоять «смирно и немятежно».

Выходы царя на встречу с иностранными послами, его появление в Боярской думе, выезды на богомолье обставлялись с необычайной пышностью. Царь выходил в роскошном одеянии, отделанном золотом, серебром, драгоценными камнями. Его конь или карета блистали дорогим убранством. Конные и пешие вооруженные отряды со знаменосцами сопровождали государя. Ошеломляющим великолепием отличались приемы и отпуски иностранных послов.

Уложение 1649 г., как мы помним, подчеркнуло незыблемость и высочайший ранг царской власти.

Личность царя Алексея Михайловича. История показала, что идеальных правителей не бывает. Не был таким и Алексей Михайлович. Но в историю России он вошел как человек и монарх, который, кажется, делал все необходимое для жизнеобеспечения страны и её развития так, как это понимало большинство россиян. Причем проводил свою политику, как правило, осмотрительно, осторожно, не предпринимая резких движений, неподготовленных шагов.

К исходу жизни (а умер он на 47-м году) Алексей Михайлович — уже не тот порывистый, забавлявшийся лишь охотой и прочими развлечениями человек. За его спиной война, крупные народные бунты, борьба с Никоном и раскол церкви.

Это был высокий полный человек с русой шевелюрой и синими глазами, с величавыми манерами правителя огромной и могучей страны, которую он привел в состояние стабильности и процветания по сравнению с прошлыми годами, добившись военных успехов и международного признания.

Его основными чертами характера оставалась искренность и твердость в вере, огромное чувство долга по отношению к своей стране и её народу. Кажется, этому он подчинил всю свою жизнь. Своим помощникам Алексей Михайлович любил повторять; «Идите путем средним, праведным, не уклоняйтесь ни вправо, ни влево». Этот «средний путь», которого он придерживался всю жизнь, стал основой всей его внутренней и внешней политики. Вспыльчивый, но отходчивый, он охотно шел на компромиссы, если понимал, что добиться желаемого удастся. Только поэтому он легко отступился от завоеваний в Прибалтике и, учитывая, что сил у России в одновременной борьбе с Польшей и Швецией не хватит, все внимание перенес на войну с Речью Посполитой.

Так же Алексей Михайлович строил отношения с людьми. Обидев кого-либо резким словом, он готов был позднее загладить свою вину: действовал и по велению сердца, и по христианским заповедям, которые он чтил свято и истово. Вера для него была не формальным пустым звуком. Главная забота в жизни заключалась для него в спасении души, чем объяснялись многие его поступки и решения. Он неустанно повторял, что «все люди смертны, что все из земли вышли и в землю уйдут». И человек призван на этом свете лишь выполнять Божью волю. И монархи, и последний нищий равны перед Всевышним.

Но жизнь была сложна, противоречива и жестока, и Алексей Михайлович пытался в её страшных хитросплетениях найти свою христианскую линию. Так, при подавлении восстания Степана Разина именно по указу царя казнили десятки тысяч повстанцев. И тем не менее расправы определялись не непосредственно волей монарха, зверством воевод, а регламентировались тогдашними законами, в частности Уложением 1649 г. Государство и царь выступали за порядок, созданный с таким трудом в России в течение десятилетий. Правы те, кто утверждает, что Алексей Михайлович никогда не поступал более жестоко, чем требовал действующий закон.

В то же время во многих случаях он проявлял свою истинно христианскую сущность. Именно при нем в России широкую практику получила система выкупа воинов, захваченных в плен крымцами, турками, поляками. Если выкупленными были крепостные крестьяне и холопы, они отпускались на волю.

Широко известна благотворительная деятельность царя. Он жертвовал большие деньги на лечение увечных и больных, на содержание богаделен, на одаривание деньгами нищих. По его приказу по Москве регулярно развозили продовольствие, хлеб и бесплатно раздавали нуждающимся.

Алексей Михайлович в ещё большей степени, чем его отец, был человеком разносторонних знаний, интересов и увлечений. С отрочества и до конца дней любил чтение. Обладал хорошим для своего времени стилем письма и собственноручно написал историю русско-польской войны.

Он увлекался хоровым пением. Впервые при Алексее Михайловиче в Москве начались театральные представления, до которых царь был большой охотник.

В облике Алексея Михайловича все более определенно выступал тип современного человека, находившегося под влиянием общеевропейских культурных процессов. Он стал переходной фигурой от правителя старомосковской патриархальной, закрытой для остального мира Руси к монарху уже нового рождающегося европейского Российского государства. Здесь он проложил дорогу Петру I.

Царь все шире открывал Россию западным обычаям и традициям. Кремлевский дворец украшался европейской мебелью и обоями. Из-за границы регулярно поступали газеты. Своих детей, в том числе наследника престола Федора (1661–1682) и царевну Софью (1657–1704), сыгравших позднее заметную роль в истории России, он приказал обучать латыни и польскому языку. Их наставником стал один из выдающихся деятелей славянской культуры второй половины XVII в. Симеон Полоцкий — писатель, мыслитель, педагог.

Рядом с царем было немало выходцев из других стран — военных, переводчиков, врачей, торговцев. Он широко открыл двери в Россию иностранным специалистам разных направлений и ценил их труд.

Алексей Михайлович был первым русским царем, который проявил интерес к созданию русского флота. Он попытался начать его строительство на Оке, а суда переправлять по Волге в Каспийское море. В Астрахани на воду был спущен многопушечный фрегат «Орел», но он сгорел во время восстания Степана Разина.

Однако в Алексее Михайловиче было и немало патриархального, старомосковского. Например, в конце жизни, видимо, под влиянием церковников, он стал сворачивать контакты с Западом, ввел строгости в одежде и наказывал за коротко стриженные на западный манер волосы и короткое платье, не одобрял он и бритье бород.

В личной жизни Алексей Михайлович испытал немало счастливых часов. Царская семья была большая, дружная. Но горе не обошло её стороной — наследники умирали один за другим, похоронил он и одну из дочерей. А затем из жизни ушла его верная спутница жизни — Мария Ильинична Милославская.

Через два года Алексей Михайлович женился вторично, на красавице, смоленской дворянке Наталье Кирилловне Нарышкиной. В 1672 г. она родила ему сына Петра, а затем двух дочерей. Теперь вокруг стареющего и все чаще болеющего царя началась борьба двух мощных семейных кланов — Милославских и Нарышкиных. Пока царь был жив, он умиротворял страсти. Но после его смерти это противоречие очень скоро вылилось в драматические страницы российской истории.

Умер Алексей Михайлович в начале 1676 г. Предчувствуя кончину, он приказал выпустить из тюрем всех узников, освободить всех сосланных, заплатить из своей казны все частные долги и простить людям долги казенные.

 

Глава 2. РОССИЯ НАКАНУНЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ

§ 1. Правление Федора Алексеевича

Тело царя ещё не остыло, а родственники первой его жены Милославские и близкие к ним люди перенесли больного в ту пору 14-летнего наследника престола Федора Алексеевича в Грановитую палату Кремля, посадили на трон и начали присягать новому царю.

Спешка была не случайной. С появлением второй жены царя Н. К. Нарышкиной Милославские были отодвинуты от трона. Теперь по дворцу прошел слух, будто всесильный вельможа покойного царя, глава Посольского приказа боярин А. С. Матвеев вынашивает планы вообще отстранить от управления страной клан Милославских и возвести на престол четырехлетнего Петра, сына Н. К. Нарышкиной.

Основания для таких слухов были, так как оба оставшиеся в живых старшие сыновья Алексея Михайловича Федор и Иван были мальчиками болезненными, а Иван вообще был слабоумным в противоположность Петру — живому, энергичному, любознательному.

Милославские сплотились вокруг трона против Нарышкиных. В первый же день царствования Федора они захватили все ключевые позиции в государстве. На следующий день Федору присягнули стрелецкие полки и начало присягать московское население. По всей России полетели грамоты о смене монарха.

И сразу же при слабом и юном правителе боярские кланы начали систематически ослаблять власть единодержавного монарха и усиливать роль боярской аристократии. С одной стороны, это ослабляло центральную власть, усиливало всевластие боярских группировок, их стремление к личному обогащению, использованию доставшейся власти в личных целях. Но с другой стороны, в России вновь появилась возможность ограничить самодержавие, пусть и такой дорогой ценой, и в дальнейшем повести страну по пути коллективного управления с внедрением выборных, конституционных начал.

И действительно, в первые годы правления Федора был нанесен удар по тем органам власти, которые укрепляли самодержавие при Алексее Михайловиче. Упразднены приказ Тайных дел и тайная сыскная система, ликвидирована Счетная палата, жестко контролировавшая расходы государственной казны. Перестал существовать и Монастырский приказ — ведомство, подчинявшее церковь царю. Против этого учреждения яростно выступил патриарх. В то же время резко возросла роль Боярской думы.

Одновременно Милославские и их друзья попытались полностью отдалить от двора семейство Нарышкиных с малолетним Петром — сводным братом царя. Предлагалось их вообще выселить из дворца в дальнюю часть Кремля. На Федора оказывали давление, чтобы он устранил от дел главу Посольского приказа А. С. Матвеева, братьев Нарышкиных.

Согласившись со многими предложениями бояр, царь в конце концов снял с должности Матвеева и сослал братьев Нарышкиных. Однако Федор не позволял удалить из дворца Петра и его мать. Он был крестным отцом Петра, любил его, следил за его обучением и играми, именно Федор Алексеевич был первым, кто пристрастил Петра к военным забавам.

Постепенно Федор Алексеевич взрослел. Он по-прежнему оставался таким же болезненным и деликатным с виду, но в нем все тверже проявлялся истинно царский, самодержавный характер.

Практически с 1679 г., когда ему исполнилось 18 лет, он прочно взял власть в свои руки. Началась вторая, увы, очень короткая половина его правления, которая продолжалась четыре года. Но какими они оказались насыщенными! Что ни год — то новшество, повороты во внутренней политике, масштабные реформы, смелые проекты на будущее. Эти четыре года — до смерти царя в 1682 г. в возрасте всего 20 лет — стали важным периодом в истории страны, потому что во многом они предвосхищали реформы Петра I.

Вновь появился верховный орган, куда сходились все спорные вопросы из других приказов — Расправная палата. Она подчинялась непосредственно царю. Федор Алексеевич все чаще подписывает указы лично, без совета со старой Боярской думой. Сократилось количество приказов. Некоторые из них, в частности ответственные за военное дело, объединились под одним руководством. Царь установил часы работы центральных ведомств и требовал решать дела быстро и «безволокитно».

Царь со своими молодыми помощниками, среди которых были окольничий Языков, стольники братья Лихачевы, боярин и воевода В. В. Голицын, приступил к проведению важных реформ в военной, финансовой областях и в сфере центрального и местного управления.

Продолжалось формирование полков нового строя, разделенных на сотни и роты, во главе которых вставали иностранные военачальники. Некоторые из них позднее остались и при Петре. Все служилые люди государства были разбиты по территориальному признаку. Появилось девять военных округов, где комплектовались полки, которые в случае необходимости вливались в единую армию. Здесь же в армию определяли и «даточных» людей, которых были обязаны поставить из своих поместий дворяне. В дальнейшем эта линия получила развитие уже во времена Петра I. Всеми военными делами ведал глава объединенных военных приказов. Произошла подлинная централизация военного дела в стране.

В то же время правительство Федора Алексеевича всячески поддерживало собственность дворян на землю и право на эксплуатацию крестьян. Ряд указов все более сближал поместья с вотчинами. Для того чтобы добыть дворянам дополнительные земли, царь приказал создать против татарских набегов новую засечную черту, продвинув её глубоко на юг, а оставшиеся в тылу земли заселить людьми и отдать их помещикам. Усилился и ожесточился сыск беглых крестьян. В этой области жизни страны смягчения не предвиделось.

В финансовой области правительство Федора Алексеевича пошло на упрощение и сокращение налогов. Вместо многих прежних налогов, которые собирали различные приказы, давая простор вымогательствам и утаиванию денег, введен уменьшенный по общему размеру единый налог, так называемые стрелецкие деньги. Их исчисляли по просьбе населения подворно в зависимости от достатка людей «по животам». Теперь все прежние «льготники» были обложены налогом.

Реформировал Федор Алексеевич и местное управление. Власть воевод на местах была усилена, а их ответственность перед центром возросла. Многие учреждения власти и должности на местах были ликвидированы, а их функции переданы местным воеводам, в том числе судебные и другие дела. Теперь население зависело лишь от воевод. Прежде люди вынуждены были ублажать многих должностных лиц. Отныне их единственным начальником, в частности в отношении сбора налогов, становился воевода. Царь, конечно, знал, что воеводы грабят народ, берут взятки, расхищают государственную казну. Поэтому в указе о воеводском управлении говорилось, что, если кто-либо из воевод будет замечен «в самом малом взятке или корысти — и им быть за то в наказаньи». И все же круг взяточников и местных воришек сократился. Но таможенные сборы и другие пошлины были изъяты из воеводского ведомства. Их собирали «головы» и «целовальники», выбранные миром.

Так Федор Алексеевич, с одной стороны, укреплял центральную и местную власть. В то же время он пытался навести порядок в местном управлении, которое буквально высасывало из людей деньги и «корм».

На исходе своей короткой жизни, в 1682 г., Федор Алексеевич решился на поворотный для России шаг по пути к новой цивилизации — он отменил местничество. Все местнические документы и книги были торжественно сожжены перед царскими палатами.

В истории России 70-е — начало 80-х гг. XVII в. были знамениты тем, что впервые за долгие столетия Россия на юге перешла от обороны к наступлению. Успехи в войне с Польшей, появление на Левобережье Днепра зависимой от России гетманской Украины изменили общую ситуацию в этой части Восточной Европы. После заключения Андрусовского перемирия с Польшей бывшие противники осторожно, но совершенно определенно шли навстречу друг другу. Даже то, что Киев был временно уступлен России, не особенно тревожило бывших соперников. Куда большую опасность представляла и для Польши, и для России агрессивная политика Турции. Это было связано и с тем, что гетман Правобережной Украины Дорошенко на некоторое время перешел под власть Турции. Теперь султан претендовал на все украинские, южнорусские земли. Поэтому Польша и Россия заключили между собой в 1672 г. союзный договор и обязались начать войну с Турцией.

Русские войска начали поход на широком фронте от Днестра до турецкой крепости Азов. Султан лично возглавил армию, двинувшуюся на Украину, где в своей столице — Чигирине заперся его бывший вассал, перешедший на сторону России, гетман Дорошенко. Цель султана состояла в захвате всей Правобережной Украины. Одновременно крымская конница пошла в наступление на южные русские уезды.

Поначалу успех сопутствовал русским. Их полки прорвались к Азовскому морю. Туда вскоре подошел построенный на воронежских верфях молодой русский галерный флот. Посаженная на ладьи русская пехота совместно с казаками, шедшими берегом, осуществила ряд рейдов на крымскую территорию. Крымский хан был вынужден свернуть свои наступательные операции и обратиться к защите родных земель. Впервые война развернулась на территории противника. Это было историческое событие.

Но в 1677 г. польский король пошел на мир с Турцией и бросил Россию на произвол судьбы. И все же борьба продолжалась. Проходила она уже при новом русском царе. Её возглавили молодой воевода князь В. В. Голицын и опытный военачальник князь Г. Г. Ромодановский.

Стотысячная турецкая армия прорвалась к Чигирину, где засели небольшой, но мужественный русский гарнизон и казаки. К ним на помощь спешили армия Ромодановского, включавшая полки «нового строя», и казаки с Левобережной Украины. В ряде сражений турки потерпели поражение и бежали от Чигорина. В этих боях хорошо показали себя вновь сформированные русские полки.

Но Турция не отказалась от борьбы. Отклонив мирные предложения, султан в 1678 г. послал на Чигирин новую огромную армию. Во вторую чигиринскую кампанию месячная осада города закончилась тем, что русский гарнизон под командованием шотландского генерала Петра Ивановича (Патрика Леопольда) Гордона (1635–1699), будущего сподвижника Петра I, поджег город и в полном порядке, сохранив артиллерию, оставил Чигирин. Турки и татары захватили значительные территории на Правобережной Украине.

Однако сил вести активные боевые действия у воюющих сторон не оставалось, и в 1681 г. был заключен мир на 20 лет.

Турция признала права России на Левобережную Украину и Киев, но на Правобережной Украине сохранялась как бы нейтральная зона, доступная для использования населением всех воюющих сторон, в том числе и татарами. Это позволяло крымскому хану организовать отсюда новые набеги на русские и украинские земли. Из этих мест славянское население бежало на левый берег Днепра.

Последний год жизни юного царя был особенно знаменателен поворотом в сторону западной культуры, западной цивилизации. Возник и ряд неожиданных и перспективных для России замыслов.

Под руководством царя был разработан проект государственно-административного переустройства страны: предполагалось создать ряд центральных учреждений, которые бы уменьшили влияние Боярской думы, власть московских патриархов. Разрабатывалось и новое деление государственных служащих по степеням, соответствующим должностям, которые занимал тот или иной человек: повышается должность — повышается и степень. В этом проекте просматривается стремление к созданию системы бюрократически-чиновничьего аппарата управления, которое позднее с таким блеском осуществил Петр I.

Намечалось также деление страны на наместничества, которые напоминали будущие русские губернии.

Стремление добиться в стране порядка, усиления роли закона чувствуется в этих начинаниях уже тяжело больного царя.

Федор Алексеевич оставил свой след и в области образования. При нем началась разработка плана создания технических училищ для бедных детей, где бы их учили наукам, которые «зело (т. е. очень. — примеч. авт.) во всех случаях нужны и потребны», а также нужным России ремеслам. При одном из московских монастырей было открыто Славяно-латинское училище. К ужасу церковников, там началось преподавание ненавистной им латыни — языка католиков. Возник и проект создания академии.

Поворот в сторону новых цивилизационных ценностей отразился и в быту, и одежде. Царь приветствовал убранство домов по западным образцам — с картинами, зеркалами. Он запретил являться государственным людям во дворец в долгополой и неудобной старой русской одежде и приказал сменить её на ферязи и кафтаны западных моделей, так как традиционные одежды, по его мнению, были «приличны женскому платью и служилому, и дорожному времени не потребны».

Это и многое другое роднило Федора Алексеевича с Петром I.

Он не любил пышных церемоний и многолюдных сборищ. Решал дела быстро и четко. Был удивительно разносторонним человеком: увлекался музыкой и имел хорошую нотную библиотеку, сам сочинял стихи и церковные распевы, прославился как знаток архитектуры и градостроительства. При нем похорошела и изменилась Москва. Царь распорядился мостить в Москве улицы и провести канализацию во всех кремлевских зданиях. Он приказал построить в Москве новую типографию, которую освободил от патриаршей цензуры.

Федор, как и его дед и отец, поддерживал благотворительность, помогал бедным, содействовал открытию для них новых богаделен.

Неизвестно, каким путем пошла бы Россия далее, будь царь жив и здоров. Но век его был короток. В 1682 г. Федора Алексеевича не стало.

§ 2. Регентство царевны Софьи и приход к власти Петра I

Сразу же после смерти Федора Алексеевича, 27 апреля 1682 г., обстановка в столице обострилась. В тот же день пришли в движение боярские группировки, сторонники Нарышкиных и Милославских. Вокруг Нарышкиных объединились защитники старины, противники отмены местничества.

Активность проявили и те, кто в последние годы стоял рядом с царем и проводил реформы. Они боялись потерять свои позиции при Милославских. Именно эти деятели в союзе с Нарышкиными и патриархом, недовольным прозападным курсом Федора, объявили царем 10-летнего Петра.

Однако Милославские не успокоились. В борьбе за власть они решили использовать давно уже назревавшее недовольство стрельцов, расквартированных в Москве.

Положение в стрелецких полках действительно стало угрожающим. Военную реформу, перевод на рельсы регулярной армии стрельцы встретили болезненно. Новые обязанности по службе, учения, военные походы отрывали их от привычной жизни — от промыслов и торговли, которыми они занимались в мирное время. Усиление роли полковых командиров привело к тому, что те стали злоупотреблять своей властью, посылали стрельцов на разного рода личные работы — на свои огороды, строительство хором. В последние месяцы правления Федора стрельцам стали задерживать жалованье, так как в связи с Чигиринскими походами казна была пуста. Те же деньги, которые время от времени выдавали стрельцам, полковники утаивали и выплачивали солдатам лишь частично. Стрельцы посылали царю челобитную за челобитной, но все оставалось по-прежнему. Более того, руководитель Стрелецкого приказа князь Долгоруков велел схватить одного из челобитчиков и высечь кнутом. Это привело стрельцов в ярость. Они бросились на приказных людей и отбили своего товарища. Напряжение нарастало. Увольнение нескольких полковников лишь ободрило стрельцов. Всю вину за создавшееся положение они возлагали на людей, близких к покойному царю. Этим-то и решили воспользоваться царевна Софья и её сторонники.

Их люди стали появляться в стрелецких полках, раздавать деньги и щедрые обещания. Стрельцы начали собираться по казацкому обычаю в круги, перестали подчиняться своим командирам, кричали: «Не хотим, чтоб нами управляли Нарышкины и Матвеев, мы им всем шею свернем!»

В очередную годовщину гибели царевича Дмитрия, 15 мая 1682 г., в Угличе стрелецкие полки начали мятеж. Утром среди них разнесся слух, что Нарышкины убили царевича Ивана. В стрелецких полках ударили в набат. С барабанным боем, развернутыми знаменами, боевыми порядками с ружьями, бердышами, пушками стрельцы двинулись в Кремль. Они смяли охрану и прорвались к царскому дворцу.

Навстречу им на крыльцо вышла царица Наталья Кирилловна Нарышкина с Петром и живым и невредимым Иваном. Стрельцы смутились, но лишь на мгновение. Из толпы послышались крики, чтобы им выдали «изменников», т. е. тех, на кого им указывали заговорщики. Масла в огонь подлил сын стрелецкого начальника, один из руководителей Стрелецкого приказа Михаил Долгоруков. Он бранясь и с оголенной саблей накинулся на стрельцов, что привело их в ярость. Они бросились на крыльцо, отшвырнули в сторону царицу с прижавшимся к ней Петром, схватили Долгорукова и бросили его вниз на копья и бердыши своих товарищей. Военачальник был изрублен в куски. Тут же были убиты боярин А. С. Матвеев, князь М. А. Черкасский.

Стрельцы уже растеклись по кремлевским покоям. Под их ударами погибли братья Нарышкины, другие сторонники Петра. Стрельцы овладели Кремлем, бояре и приказные люди разбежались. Столица оказалась в руках восставших.

Мятеж прекратился 18 мая. Во главе Стрелецкого приказа по требованию стрельцов был поставлен их любимец, старый боевой воевода — князь Иван Андреевич Хованский.

Упоенные своей победой, стрельцы потребовали больших денежных выплат, и Софья обещала их осуществить. Часть денег была выдана восставшим в те же дни. Теперь стрельцы объявили себя «надворной пехотой», т. е. дворцовой гвардией. По их требованию на Красной площади был воздвигнут монумент с именами всех убитых «злодеев» и перечислением их преступлений. Не забыли стрельцы и о простом населении Москвы. Они провозгласили вольными всех холопов и уничтожили имевшиеся на них кабалы в Холопьем приказе.

Под давлением стрельцов 26 мая Боярская дума вместе с патриархом объявила первым царем Ивана Алексеевича, а Петра лишь вторым. Через три дня в связи с неготовностью царей управлять государством править страной было поручено царевне Софье. Она стала регентшей при своих братьях. Главой Посольского приказа и других связанных с ним учреждений был назначен князь Василий Васильевич Голицын, ставший, по существу, канцлером России. Он сосредоточил в своих руках не только внешнюю, но и внутреннюю политику страны.

В условиях ослабления единодержавной власти монарха вновь подняли голову бояре; Боярская дума, как в прежние времена, сосредоточила в своих руках значительную власть. С её мнением вынуждены были считаться и Софья, и Голицын.

Возродилась традиция Земских соборов. В 1683–1684 гг. правительство Софьи было вынуждено собрать выборных людей из дворян и совместно с Боярской думой и Освященным собором обсудить вопрос о войне с Турцией и Крымом.

Перед страной появилась возможность перехода к государственной системе по типу Польши — с сильной аристократией, выборным монархом, Земским собором — подобием средневекового парламента, который ограничивал всевластие королей. Василий Голицын объединил вокруг себя группу бояр и дворян, настроенных решительно на восстановление порядка в стране. Между ними были достигнуты соглашения, поделены все основные государственные должности.

Но проходила неделя за неделей, приближался август, а положение в столице оставалось неустойчивым.

В Москве установилось двоевластие: власть стрельцов, возглавляемых Хованским, и официальная власть регентши Софьи и её канцлера Голицына, Боярской думы, приказов. Такое положение дел не могло продолжаться долго. Софью убеждали нанести стрельцам решительный удар. Тем более, вокруг нового правительства сплотилось московское дворянство, служилые люди из окрестных городов. Но царевна колебалась. А Хованский вел себя все более вызывающе, посчитав, видимо, что власть к нему перешла всерьез и надолго.

В конце августа царский двор неожиданно и спешно покинул столицу и переехал в село Коломенское под охрану дворянских отрядов. Этим был брошен вызов стрелецкому всевластию. Стрельцы забеспокоились.

Через неделю путешествие по окрестным селам продолжилось. Двор остановился в селе Воздвиженском. Отсюда в Москву последовал приказ: всем должностным лицам прибыть к государеву двору. Бояре, окольничьи, думные люди, стольники, приказные потянулись к месту пребывания двора. Туда же двинулся и И. А. Хованский с сыном. Однако доехать до царского двора ему не удалось. На половине дороги, близ села Пушкина, его встретил посланный навстречу сильный отряд правительственных войск. Палатка, в которой отдыхал Хованский, была окружена, а его караул разогнан. Хованского схватили, тут же на дороге зачитали ему обвинительный акт и немедленно казнили. Вскоре расправились и с сыновьями князя.

Когда до стрельцов дошла весть о расправе над их начальником, они схватились за оружие. Захватили Кремль, заперли ворота, кругом расставили караулы, артиллерию.

А в это время царский двор прибыл в Троице-Сергиев монастырь, который представлял собой хорошо защищенную крепость. Монастырь был приведен в осадное положение. Руководителем всех правительственных сил Софья назначила Голицына. Князь призвал под стены Троицы всех дворян, способных владеть оружием. Боярско-дворянская Россия поднялась против стрелецкой анархии.

Через несколько дней стрельцы, лишившиеся своего предводителя и устрашившиеся правительственной армии, повинились и отдались на милость властей. Во главе дворянского ополчения Голицын вступил в Москву. Памятный стрелецкий монумент был снесен, стрельцы возвращались на свои прежние места и поклялись более не своевольничать. Правительница простила повинившихся повстанцев.

Несмотря на то что правительство взяло верх над непокорными стрельцами, положение в стране оставалось сложным. Кое-кто уже начинал поговаривать о том, чтобы в России, как и в Польше, в противовес самодержавию ввести «шляхетское правление». Такая возможность в период регентства Софьи действительно появилась. В истории России это был последний взлет боярского правления, которое через несколько лет исчезло под напором самодержавных устремлений Петра I.

Пока же Софья, Голицын, Федор Леонтьевич Шакловитый и их приверженцы стремились стабилизировать жизнь страны, продолжить реформы Федора Алексеевича, как бы это не нравилось сторонникам старины, среди которых оказались Нарышкины и патриарх.

Самое главное — Софья попыталась навести порядок в области "судопроизводства, где царили беззаконие и коррупция. Впервые в истории России зазвучали слова «закон» и «порядок». Они стали лозунгом нового правительства. Были сделаны попытки установить новые порядки в судах, улучшить процесс судопроизводства, ускорить процедуру рассмотрения дел. Началась энергичная борьба с «мздоимством», вымогательством, которую не раз уже предпринимали, но пока безуспешно, русские цари.

Правительство отменило смертную казнь за ряд преступлений. Голицын выступил сторонником свободного предпринимательства, в том числе с привлечением иностранцев. Так робкие попытки Алексея Михайловича в этой области были развиты и упрочены. Канцлер продолжал реформирование русской армии, переводя все большее количество её частей на регулярную основу, преобразуя в полки «нового строя».

Впервые в России новое правительство предприняло шаги по смягчению крестьянской крепостной неволи. Несмотря на требования дворянства ужесточить сыск беглых крестьян, Софья издала указ, запрещавший возвращать в крепостную неволю крестьян, ушедших в города. Запрещалось дворянам и самим организовывать сыск — это должны были делать лишь воеводы.

Из воспоминаний иностранных дипломатов известно, что В. В. Голицын вынашивал мысль об освобождении крестьян, ратовал за превращение «дикарей в людей», предлагал на первых порах перевести крепостных крестьян с барщины на оброк, что давало им больше личной и экономической свободы.

Продолжало новое правительство и попытки усовершенствовать в стране систему образования и просвещения. Именно в это время (1687 г.) была открыта Славяно-греко-латинская академия в Москве, ставшая светочем знаний и новой культуры. Через несколько лет сюда пришёл учиться юный М. В. Ломоносов — будущий великий русский ученый.

Несмотря на сопротивление церкви и боярских ревнителей старины, западная культура, традиции, обычаи все глубже проникали в Россию. Во многом этому способствовали руководители страны — Софья, Голицын и др.

«Вечный мир» с Польшей и Крымские походы. Государственный переворот 1682 г., стрелецкое восстание, возможность новой смуты в России вдохновили её противников. В Польше заговорили о подготовке вторжения в Россию и отвоевании левобережья Днепра и Киева, турецкий султан и крымский хан вынашивали планы захвата юга Украины и южно-русских земель, шведы предполагали нарушить Кардисский мир и отнять у России Карелию.

Большая заслуга правительства Софьи и непосредственно Голицына состояла в том, что Россия сумела выйти из этого тяжелого международного положения. В ходе сложных переговоров со шведами был подтвержден Кардисский мир. Россия искусно использовала начавшуюся войну между образовавшими Священную антитурецкую лигу Австрийской империей, Польшей и Венецией с Турцией. Когда западные страны обратились за помощью к России, она примкнула к противникам Турции, но с условием, что прежнее соглашение России и Польши будет подтверждено.

В 1683 г. на полях Европы разгорелась большая война. Турецкая армия осадила столицу Австрийской империи Вену. На помощь осажденной столице спешила армия польского короля Яна Собесского, слывшего одним из выдающихся полководцев Европы. Кровопролитные бои за Вену закончились в пользу союзников. Турки отступили.

В это время союзники требовали от России активного наступления на Турцию и Крым. Но Голицын не спешил. Он предложил вначале окончательно урегулировать отношения России с Польшей.

Два с лишним месяца в Москве длились напряженные переговоры с польской делегацией. В 1636 г. в торжественной обстановке был заключен «Вечный мир» с Польшей. Это — большой успех дипломатии В. В. Голицына. Столетняя вражда закончилась. Польша окончательно согласилась с переходом левобережья Днепра под власть России и навечно уступила ей Киев. Известие о «Вечном мире» вызвало в Турции растерянность и уныние. Польская «партия войны» была вне себя. Король Ян Собесский, враг России, плакал от злости.

Но теперь союзники с новой энергией обрушились на Турцию. Бои начались на подступах к Балканам. Союзники торопили Россию с выступлением.

Летом 1687 г. главные силы России под общим командованием Голицына выступили на юг. Начался первый Крымский поход. Однако армия, направившаяся на Крым прямо через степи, выступила поздно. Зной и безводье истощали силы людей. К тому же татары подожгли степь, и русским полкам приходилось двигаться в задымленном воздухе. Зато другая часть войск вместе с казаками шла вдоль Днепра. Они разгромили левое крыло крымской конницы, которая «облавой» обрушилась на польские и украинские земли. Часть русских войск двинулась на Азов. На черноморском побережье была захвачена сильная турецкая крепость Очаков. В турецкой столице Стамбуле началась паника. Прошел слух, что русские уже близко, что они идут на город. Султан бежал в Малую Азию. И все же Голицыну не удалось развить эти успехи. Мешали не только зной, отсутствие воды (татары отравили колодцы), но и неразбериха в командном составе армии. Начались ожившие местнические споры. К тому же кончались запасы продовольствия. В этих условиях штурм Перекопа и углубление в Крым были бы гибельны. Не дойдя до Перекопского перешейка, Голицын повернул обратно.

И все же эффект от русского наступления был велик. Оно сковало турецкие и крымские войска, сражавшиеся против союзников. Впервые русские войска так глубоко проникли в Причерноморье и захватили ряд крепостей.

Через год, в 1689 г., выполняя свои союзнические обязательства, Голицын повел русскую армию во второй поход на Крым (хотя к этому времени стало известно, что союзники вступили с Турцией в сепаратные мирные переговоры за спиной Москвы). Но Россия преследовала в войне уже свои интересы. На этот раздело шло успешнее. Ранней весной быстрым маршем уже по знакомой дороге русские полки прошли степь. Их поддерживала казацкая конница во главе с новым украинским гетманом Иваном Степановичем Мазепой (1644–1709). Он был сторонником сближения Москвы с Польшей, и Голицын содействовал его выдвижению в руководители Левобережной Украины. По пути они одержали верх в трех сражениях с крымцами. Русская артиллерия и мушкетный огонь буквально сметали ханское войско с лица земли. Татарская конница откатилась за Перекоп. Голицын подошел к крепостным стенам, замыкавшим перешеек. Защитников не было, ворота открыты. Путь в Крым был свободен.

В этот момент в русском лагере появились крымские парламентеры. Хан просил мира. Он признавал присоединение части Украины с Киевом к России.

Идти дальше Голицын поостерегся. В Москве позднее говорили, что хан преподнес князю богатые дары, и тем остановил наступление русских полков.

Через некоторое время в Москве торжественно встречали победителей. Но противники Софьи вслух говорили о неудаче похода, о непонятной робости Голицына на подступах к Крыму. Как бы там ни было, крымские походы закрепили завоевания России на западных рубежах. Москва сохранила за собой приобретенные и построенные заново крепости на Днепре и в «Диком поле», в самой близи Крыма. Был заложен стратегический фундамент для дальнейшей борьбы с Турцией и Крымским ханством за выход к Черному морю.

Приход к власти Петра и приостановка реформ. Однако дни регентства Софьи были уже сочтены. В селе Преображенском, под Москвой, куда Софья отправила семейство Нарышкиных, подрастал «второй» венчанный на царство монарх — Петр I.

До поры до времени Петр не вмешивался в дела государства и не претендовал на власть. Предоставленный самому себе да своему учителю Никите Моисеевичу Зотову, который учил его считать, писать и читать в основном книги религиозного содержания, Петр свободное время отдавал военным играм, которые все более увлекали его.

В Преображенском Петр стал собирать в свои «потешные», как говорили тогда, войска сверстников. Это были в основном такие же, как он, мальчишки, любившие играть в войну. Среди них — и дети знатных людей, и дворян, и выходцы из простых семей, которые чем-то приглянулись Петру. Оказался там и сын придворного конюха Александр Меншиков — веселый, находчивый, смелый. Он особенно сблизился с царем.

Вскоре «потешные» солдаты были сформированы в два батальона. Они имели свое командование, казну, несли свою «потешную» службу. Их игра постепенно превращалась в настоящие маневры с оружейной и пушечной пальбой, со штурмами специально возведенных для этого крепостей. Так началось формирование будущих петровских гвардейских полков — Преображенского и Семеновского (по названию деревень, где они были расквартированы).

Взрослея, Петр все чаще бывает в немецкой слободе, сходится с интересными людьми — военными, инженерами, дипломатами.

Там он походя продолжает свое образование, которого ему так недоставало в детстве, при дворе учится арифметике и геометрии, баллистике и военному делу. Он схватывает знания буквально налету, поражая окружающих своей энергией, любознательностью, способностями.

Однако жизнь Петра проходила вдалеке от двора, от большой политики. Лишь изредка его привозили в Кремлевский дворец на официальные встречи с иностранными послами, сажали на трон. И тогда он понимал все несоответствие между своей реальной жизнью и своим царским положением и достоинством. Все дела в государстве продолжала вершить Софья и её приближенные.

С годами это положение стало приводить в ярость подрастающего царя. Ему шел уже семнадцатый год. Его женитьба на юной красавице Евдокии Лопухиной, на чем настояла мать Петра, честолюбивая вдовая царица, сделала сына полностью легитимным монархом.

Часто после официальных церемоний между братом и сестрой вспыхивали острые перепалки. Сталкивались два неукротимых, честолюбивых характера. Между ними начиналась борьба за власть. Постепенно перевес склонялся в сторону Петра. Чувствуя, что Софья рано или поздно должна будет отдать власть, все большая часть Боярской думы, приказных деятелей начинают поддерживать Петра.

Сторонники Петра критиковали правительство Софьи — Голицына за якобы неудачные крымские походы, «Вечный мир» с Польшей и поддержку Мазепы на Украине, приверженность к отмене местничества, ослабление сыска крестьян. В эти летние месяцы 1689 г. «партия» Нарышкиных, по существу, выступала с традиционных старобоярских позиций. В этой среде непопулярны были обращенность России к Европе, веротерпимость.

К концу лета обстановка в Москве накалилась. В Кремле вызревал государственный заговор с целью устранить Петра. Но между сторонниками Софьи не было на этот счет единого мнения. Колебалась и сама царевна.

Все решил стихийный ход событий.

В ночь с 7 на 8 августа 1689 г. в Преображенское, где обитал Петр, прискакали два стрельца — сторонники Петра с известием, что Софья и Шакловитый вызвали стрельцов в Кремль и готовят нападение на Преображенское. До сих пор неизвестно, действительно ли имели место такие намерения.

Испуганный Петр прямо с постели в одном белье вскочил на неоседланную лошадь и в сопровождении Меншикова и близких друзей бежал в соседний лес. Вскоре ему привезли туда одежду, седло. В ту же ночь Петр поскакал в Троице-Сергиев монастырь под укрытие его стен.

Софья и Шакловитый заперлись в Кремле. В стране нависла напряженная тишина.

Первым выступил Петр. Из Троице-Сергиева монастыря в Москву поступил приказ всем стрелецким и солдатским начальникам явиться к Троице. Вскоре стрелецкие полковники потянулись к монастырю. Попытки "Софьи остановить их успеха не имели. Посланный на переговоры патриарх также остался у Петра. А вскоре из Москвы к законному монарху явились два его «потешных» батальона, обмундированные и снаряженные по последнему слову военного дела.

К концу августа члены Боярской думы, руководители приказов, стрелецкие полки также прибыли к Троице. Последними туда двинулись Голицын и Софья. Канцлера арестовали в пути, бросили в простую телегу и отправили в ссылку в далекий Каргополь, туда же выслали и его семью.

Софью остановили в дороге и заставили вернуться в Москву. Вскоре её заточили в Новодевичий монастырь. Главу Стрелецкого приказа Шакловитого и его близких сторонников силой привезли в Троице-Сергиев монастырь и после допросов и пыток казнили. Так с расправ и ссылок началось самостоятельное правление Петра I.

§ 3. Неславянские народы России в XVII в.

История России состояла не только из событий, происходивших в Москве, не только из борьбы за власть в Кремле, реформ, войн с соседними государствами. Эта история разворачивалась на необозримых просторах страны, где жили миллионы людей различных национальностей, входящих в состав России. Так было в прошлом, так происходило и в XVII в.

Разница лишь в том, что, во-первых, в это время территория страны значительно увеличилась. И все большее количество различных народов входило в состав страны. Россия становилась все более многонациональным государством.

Во-вторых, с каждым десятилетием жизнь нерусских народов, сохраняя свои национальные особенности, естественно вплеталась в жизнь всей страны, подчинялась её порядкам. Эти народы становились участниками общероссийских социально-экономических, культурных процессов.

С одной стороны, это приводило к развитию национальных районов страны, знавших ранее лишь племенной строй, традиционные лесные промыслы, охоту, рыболовство и отсталое земледелие. С другой — новшества ломали старые хозяйственные навыки, традиционный быт, культуру. Россия постепенно как бы перемалывала уклад жизни этих народов на общероссийский манер.

К тому же жизнь народов, особенно европейской России, все крепче стягивал обруч феодальных отношений, крепостнической зависимости, наступления на их земли бояр, помещиков, церкви, самоуправство воевод. Это вызывало недовольство нерусских народов. В отдельных районах вспыхивали волнения, восстания, которые порой носили антирусский характер.

Необходимо вспомнить, что наиболее крупным нерусским народом в европейской России были татары, жившие в Волго-Камском междуречье. В междуречье Волги и Оки обитали мордва, мари, чуваши. Коми заселяли бассейн реки Печоры, удмурты располагались в Приуралье по реке Каме. Карелы занимали северо-западные, пограничные с Финляндией российские земли. Калмыки расселились в низовьях Волги и по северному побережью Каспийского моря. В Предуралье, по берегам рек Белой и Уфы, а также на Среднем Урале обитали башкиры. На северном Кавказе жили зависимые от России кабардинцы.

Переломным для истории некоторых народов Поволжья и Приуралья стало завоевание Россией в середине XVI в. Казанского и Астраханского ханств, присоединение северо-восточных земель. Отныне их история все теснее связывается с историей России. Но это вовсе не означало, что они утрачивали свое лицо. Нерусские народы России по-прежнему сохраняли национальную самобытность, традиции, обычаи, верования. Их многовековая история продолжалась.

Характерной чертой этого развития становится все более многонациональный состав данных территорий. Порой на коренных землях одного народа появляются его соседи, происходит взаимное проникновение. В соседних селах, деревнях, а то и в одних селениях живут мордва и мари, татары и башкиры. Все чаще появляется здесь и русское население. Происходит свободная миграция людей в удобные для них места, получают распространение смешанные браки. Все шире идет колонизация Поволжья и Приуралья русскими крестьянами. Они приносят в лесные и охотничьи края свой хозяйственный земледельческий опыт, смешиваются с местным населением, порой перенимают его навыки и обычаи. Все это идет на пользу и старым, и новым жителям этих мест; процесс проходит в основном мирно. Земель и лесов хватает на всех. Но вот когда в татарских, мордовских, чувашских, марийских землях появляются русские помещики или к ним протягивают жадные руки церковные феодалы — монастыри, патриарх, положение меняется. Постепенно на частновладельческие земли распространяются нормы российских законов, крепостное право. В междуречье Оки и Волги, на плодородных землях все это происходило быстрее; в Приуралье, на северо-востоке, в дальних лесных районах, напротив, медленнее.

И все же в XVII в. основная масса жителей этих краев не знала крепостного права, как русское крестьянство. Они были государственными крестьянами, платили в казну ясак — налог пушниной, продуктами промыслов, несли различные государственные повинности — на строительстве дорог, мостов, крепостных стен; выполняли ямскую гоньбу, т. е. почтовую службу.

В дальних лесных северо-восточных краях, где жили коми, частновладельческих земель было мало. Местные жители являлись лично свободными. Зато сюда тянулись русские промысловики. Эти земли были особенно богаты пушниной, рыбой, другими дарами лесов и рек. Здесь ещё во время Строгановых обнаружились залежи соли, и соледобыча постоянно расширялась, менялась экономика края. Многие здешние жители уходили на соляные промыслы. Через Коми-край шли торговые пути от Белого моря в Сибирь. Все это ещё теснее привязывало здешние земли и их население к общероссийским процессам, будило прежнюю промыслово-охотничыо лесную глухомань. Но одновременно втягивание Коми-края в общерусскую жизнь приводило к включению населения в «тягло», а это означало уплату налогов — ясака, разного рода повинностей, воеводские расправы и вымогательства. Однако крепостная неволя в XVII в. миновала эти места.

Сильным рычагом освоения Поволжья и Приуралья, утверждения здесь российской власти становилась их христианизация. В этом процессе царь и патриарх выступали единым фронтом. Особенно активно наступление православия на местные народы началось в годы правления исключительно религиозного царя Федора Алексеевича.

Велась жесткая борьба против влияния мусульманства в татарских и башкирских землях. У татарских мурз, не желавших перейти в православие, отнимали земли. Крестьянам, отказавшимся от языческих обрядов или мусульманства и обращенным в христианство, обещали освобождение от феодальной зависимости и предоставляли льготы по налогам и повинностям. Все это считалось богоугодным делом, но на деле означало русификацию края и вызывало недовольство как верхушки, так и народных масс Поволжья и Приуралья.

На северо-западе страны трудной и сложной была судьба карелов и других здешних малых угро-финских народов. Исторически связанные с русскими землями, они попали в XVII в. после Смуты в подчинение Швеции, которая стала устанавливать здесь свои порядки, вводить протестантство. Многие карелы бежали на русскую территорию, в восточную Карелию, оставшуюся за Россией.

Здешние жители традиционно занимались охотой и рыболовством. На бедных каменистых почвах сеяли зерновые, которые давали, однако, скудные урожаи — хлеб приходилось ввозить сюда с юга. Новые веяния входили в жизнь карельского края: началась разработка рудных месторождений и обработка железа, появились первые мануфактуры.

Вошедшая в состав России в середине XVI в. Кабарда оставалась на правах русского вассала. Но постепенно русское влияние здесь усиливалось. В XVII в. на берегах Терека появились первые русские крепости, гарнизоны которых состояли из служилых людей и казаков.

Народы европейской России включались не только в общероссийские экономические процессы, но порой разделяли и военные тяготы, выпадавшие на долю страны. Так, башкирская, калмыцкая и кабардинская конницы участвовали в войнах России с Польшей, ходили с Голицыным в Крымские походы.

На исходе XVII в. карельские крестьяне подняли восстание, когда их попытались насильно приписать в качестве рабочих к одному из местных промышленных предприятий. В 60 — 80-е гг. XVII в. крупное восстание вспыхнуло в Башкирии в ответ на захват местных земель русскими и принудительную христианизацию.

Поволжские и приуральские народы приняли активное участие в восстании Степана Разина в начале 70-х гг. XVII в. К Разину приходили ведомые своими атаманами из местных крестьян отряды мордвы, марийцев (черемисов), чувашей. Вместе они бились за свое народное счастье, вместе с русскими погибали в боях и восходили на плаху. И даже после казни Разина долго ещё не мог успокоиться Поволжский край.

§ 4. Окончательное присоединение Сибири

Российское многонациональное государство расширялось и прирастало новыми землями и народами не только за счет присоединения и освоения Поволжья и Приуралья. В XVII в. продолжалось активное продвижение русских людей в Сибирь.

Это столетие ознаменовалось овладением всей Сибирью вплоть до берегов Тихого океана и постепенным и трудным освоением края.

Опираясь на русские крепости, построенные в верхнем и среднем течении Енисея, а также на торговые поселения и форпосты, расположенные в устьях рек близ побережья Ледовитого океана, русские отряды продолжают упорное продвижение на восток.

Русским землепроходцам и первооткрывателям Сибири приходилось постоянно вступать в отношения с местными народами, которые считали эту землю своей, слыхом не слыхивали ни про какого русского царя и никому никогда не платили никакого ясака. Для них это были не первооткрыватели новых земель, не герои рискованных экспедиций, а иноземцы, вторгавшиеся на их родную землю и устанавливавшие здесь свои порядки. Порой этот процесс был мирным, иногда сопрягался с кровопролитными сражениями. В конце концов здешние люди признавали преимущество и силу пришельцев.

На огромных пространствах Сибири жило немало различных народов. Но численность каждого из них была невелика. Некоторые из лесных и приморских племен жили ещё на уровне каменного века, и их основным оружием были каменные топоры, лук и стрелы.

На Енисее коренные жители ханты и манси уже приняли русское подданство. А далее к востоку обитали ещё неизвестные русским людям восточно-сибирские народы. В Прибайкалье, по верховьям Ангары и Витима — буряты. К востоку от Енисея, вплоть до Охотского побережья, жили племена эвенков (старое их название — тунгусы). В бассейне рек Лены, Яны, Индигирки и Колымы издревле расселялись якуты. В Южном Забайкалье и Приамурье обитали дауры и дючеры. Земли северо-востока Сибири, вплоть до Берингова пролива, были заселены коряками, чукчами, юкагирами. На Камчатке жили ительмены.

Своей глубокой историей, высокоразвитым для того времени хозяйством, где культивировалось скотоводство и земледелие, выделялись якуты и дауры. Последние находились в постоянных контактах с китайцами. Именно в эти края прежде всего и началось движение русских землепроходцев, начиная с 30-х гг. XVII в. Продолжалось оно вплоть до конца века, пока вся Сибирь не оказалась в составе России и не подчинилась власти русских царей.

Прежде всего сибирские воеводы, чьи резиденции были в Тобольске, на Иртыше и в Мангазее — торговом поселке и порте на реке Таз, неподалеку от Обской Губы, послали отряды на Лену. Шли они и из Енисейского острога и из Мангазеи. Цель их была — «проведать новые землицы» и «объясачить» тамошних людей.

В начале 30-х гг. XVII в. первые отряды служилых людей появились на Лене. Однако подчинить себе якутов было не так-то просто. Первый же построенный на Лене русский острог подвергся нападению местных жителей. Атаковали они русскую крепость в конном строю во главе со своими князьями — тойонами. Но лук и стрелы были недостаточным оружием против пищалей и пушек. Следом за первыми разведчиками на Лену отправились новые отряды.

На Енисей пошли сообщения, что Якутская земля «людна и скотна, и скот всякой есть, и кони, и коровы, и овцы, а живут-де они на край Лены-реки». Сообщалось также, что якуты «воисты», т. е. воинственны и «не хотели государева ясаку дать».

Началась борьба, возглавляемая якутскими князьями. Известен тойон Тынина, который нанес царским отрядам несколько поражений. Затем в ходе дальнейших боев и переговоров якутских вождей удалось склонить к поступлению на «государеву службу». Некоторые из тойонов получили титул «улусских князцов». Так силой, дипломатией, привилегиями царские посланцы постепенно овладели якутским краем. Центром русского влияния стал здесь Якутский острог, будущий Якутск.

Якутский острог стал теперь очередной базой, откуда снаряжались экспедиции служилых людей далее на восток, северо-восток и юго-восток Сибири. Одни отряды направлялись с Лены к Охотскому морю и далее к реке Амур, другие переваливали через Верхоянский хребет и шли в верховье на Яну и Индигирку и на среднее течение реки Колымы, третье направление — продвижение от устья Лены морем к устью Колымы. Со всех сторон русские разведчики-землепроходцы устремлялись в сторону Тихого океана.

Отряд Ивана Москвитина из Томска на рубеже 30–40-х гг. XVII в. в течение нескольких недель продвинулся по сибирским рекам в сторону побережья Охотского моря и первым достиг берега Тихого океана. Москвитин был поражен богатством края. Он писал, что леса были «собольные, зверя всякого иного», а реки «рыбные, а рыба большая… Столько её множество, только неводь запустить и с рыбою никак не выволочь».

Жившие здесь тунгусы не хотели мириться с прибытием в их край чужаков и много раз приступали с боем к стоянке русского отряда, но потом сила одолела силу, и тунгусы согласились платить ясак. Подчинив России эти места, Москвитин вернулся в Якутский острог.

Экспедиция Семена Дежнева в составе более 100 человек отправилась летом 1648 г. от уже освоенного русскими устья реки Колымы Северным Ледовитым океаном на Восток. Вышли они на семи небольших судах — кочах.

Дежнев стремился разведать новые, ещё неизвестные земли, выяснить, как далеко простирается материк на восток, найти новых плательщиков ясака. Но уже с первых недель плавания землепроходцев поджидала беда. Они попали в океанский шторм, часть судов погибла, а выбравшихся на берег людей перебили чукчи. И все же три коча во главе с Дежневым продолжали путь. Именно он первым дошел до северо-восточного выступа Азии, который местные жители называли «Большим каменным носом», и выплыл в воды Берингова пролива, отделявшего Азию от Америки. Позднее этот мыс на всех картах мира получил имя Дежнева.

Дежнев прошел проливом и тем самым совершил одно из крупнейших географических открытий XVII в.

В то время как английские и голландские мореходы в XVII в. открывали для мира Австралию, Новую Зеландию, Тасманию, множество новых островов в Тихом и Индийском океанах — тогда же, пробиваясь по сибирским просторам, по Северному Ледовитому океану, русские первопроходцы открывали миру пространства Сибири, неведомые острова в Ледовитом океане, прокладывали пути вокруг азиатского материка на юг.

Несколько ранее, в середине 40-х гг. XVII в., из Якутского острога ушла экспедиция на юг в сторону Амура. Её возглавлял Василий Поярков.

Отряд в 132 человека шел по сибирским рекам на юг. Зимой передвигались на нартах и делали передышки в зимовьях. Во время трудного пути от голода и болезней гибли люди. Тунгусское население враждебно встречало пришельцев. Наконец, Поярков достиг Амура. Край поразил его своим богатством, красотой и привольем.

Однако здесь жили никому не подвластные племена дауров и дючеров, которые враждебно встретили пришельцев.

Перезимовав на Амуре, сильно поредевший отряд Пояркова спустился на ладьях вниз по Амуру и выпел в Охотское море, а оттуда уже сушей вернулся обратно в Якутск. Это было очередное «кругосветное» сибирское путешествие русских землепроходцев, открывшее Приамурье для России.

Дело Пояркова продолжил через несколько лет Ерофей Хабаров. В 1650–1651 гг. он, выходя из Якутского острога, дважды появлялся на Амуре. А потом приступил к систематическому освоению края.

Хабаров прошел на судах весь Амур, построил в здешних местах укрепленный острог, неоднократно вступал в бой с местными жителями и в конце концов заставил их платить ясак.

Продвижение русских на Амур вызвало озабоченность манчжуров, которые в это время правили в Китае. Манчжурские отряды попытались выбить Хабарова из его крепости, но неудачно. Хабаров сумел сохранить присутствие русских в этом крае.

В течение всей второй половины XVII в. оба государства стремились сохранить за собой земли по Амуру. В результате в 1689 г. стороны заключили в недавно построенном городке Нерчинске, в Забайкалье, мирный договор. России удалось сохранить за собой Забайкалье и лишь верховья Амура, но пришлось отозвать свои отряды со спорных территорий. Долгое время границы этих территорий так и не были определены. Зато война кончилась, и между Россией и Китаем с этой поры стали быстро развиваться торговые отношения.

На исходе XVII в. были присоединены и начали осваиваться новые обширные территории Дальнего Востока. Так, в 1697 г. с реки Анадырь зимой на оленьих упряжках ушел на Камчатку отряд служилых людей под предводительством казака Владимира Владимировича Атласова. Три года провел Атласов в походе. За это время он обследовал Камчатский полуостров, где «ласкою и приветом», а где с боями присоединил к России новые территории. Здесь впервые русские пришли в соприкосновение с японцами.

Освоение Сибири и Дальнего Востока происходило в сложных условиях и острых противоречиях. Воеводы, служилые люди, промысловики не всегда выполняли рекомендации правительства о гуманном обращении с населением вновь присоединенных территорий. Воеводы и их помощники порой произвольно увеличивали ясак, занимались вымогательством, обирали и обманывали местных жителей. В ответ вспыхивали народные восстания. Сопротивление новым властям оказывали якуты, ханты, тунгусы.

И все же итоги присоединения Сибири к России имели историческое значение.

Во-первых, это способствовало включению огромных, ранее отсталых территорий в лоно мировой цивилизации. Здесь появилось развитое земледелие, города, торговля, впоследствии выросли мануфактуры. В XVII в. этот процесс только начинался, но далее он шел быстрее по мере развития самой России и её все более тесных связей с европейским миром.

Во-вторых, приход русских прекратил на сибирских территориях постоянные кровопролитные столкновения племен, которые ставили их на грань вымирания.

В-третьих, на просторах Сибири начался интенсивный обмен производственным опытом и навыками в освоении края между русскими людьми и местными жителями.

В-четвертых, Россия в лице Сибири со временем приобрела мощную природную «кладовую», полную уникальных лесов, богатейших рыбных рек, озер, в том числе Байкала, полезных ископаемых, драгоценных металлов. Эту «кладовую» стали разрабатывать совместно все народы Сибири.

§ 5. Культура и быт России в XVII в.

Как и в прежние столетия, культура и быт страны в XVII в. были тесно связаны с её историческими корнями, общим современным состоянием экономического развития, международным положением, колонизационными процессами и открытиями новых земель, в частности освоением Зауралья, Сибири, Дальнего Востока. Все эти явления воздействовали на развитие культуры, изменение быта людей. Но какими путями и в какой степени?

Что касается влияния прошлого на культуру страны, то здесь следует сказать, что и в XVII в. Россия продолжала оставаться аграрной страной с миллионным крестьянским населением, слабым по сравнению со странами Европы развитием городов, со всеподавляющей властью бояр и дворян, все увеличивающимся значением самодержавной власти и с усилением крепостного права. К тому же в XVII в. церковь, утратив свое политическое и отчасти экономическое влияние, оставалась мощной идеологической силой.

Идеалы европейского Возрождения, а позднее Реформации, в центр которых выдвигалась личность человека, его права, раскрытие его способностей, оказывались чуждыми для России.

Как все это влияло на культурное развитие страны?

Прежде всего, это означало, что основная масса сельского, крепостного населения продолжала жить по-старому, в условиях традиционного. средневекового общества, замкнутого существования, куда слабо проникали новшества. Подавляющая часть крестьянства и значительная часть посадских жителей были неграмотны. Общая культурная отсталость страны оказывала влияние на дворянство, среди которого значительная часть не умела писать и читать. Даже воеводы порой не владели грамотой и брали себе в подручные дьяков и подьячих, которые и писали, и читали, и подписывались за них. Грамотные люди, как правило, принадлежали к верхам общества, приказной администрации, духовному сословию, где без образования было нельзя ступить и шагу.

В XVII в. заметно вырос уровень образованности царской семьи, членов Боярской думы. Можно сказать, что цари, их помощники, видные государственные деятели, особенно руководители Посольского приказа, на голову превосходили по уровню образования верхушку общества, не говоря уже о средних слоях и крестьянстве. Именно из их среды, как мы увидим ниже, шли самые сильные импульсы для развития культуры, искусства, образования, школьного дела.

Церковь же в общем развитии культуры играла весьма противоречивую роль. С одной стороны, духовенство владело искусством письма и чтения, потому что имело дело с богослужебными книгами, текстами. Именно в монастырях, при церквях испокон веков создавались школы, писались летописи, другие сочинения. В церковной среде развивалась и живопись. В редком монастыре не было своих иконописцев.

Но с другой стороны, церковь была резко настроена против проникновения в Россию западной, так называемой «латинской», или католической, культуры. А это часто оборачивалось тем, что церковники выступали против необходимых стране новшеств во многих областях культуры, приглашения образованных людей из Европы, Украины, Белоруссии, старательно держались за старину в архитектуре, искусстве, обычаях, одежде, быту.

Большое и весьма противоречивое влияние на развитие русской культуры оказывали колонизационные и завоевательные процессы. Русские служилые люди и крестьяне, осваивая дальние края, хотя и приносили сюда общий, более высокий по сравнению со здешними местами уровень обработки земли, владения незнакомыми доселе орудиями труда и орудием, навыками строительного искусства, но одновременно распространяли на огромные территории уровень традиционной средневековой русской культуры, существовавший в народной толще, и на долгие годы превращали эти районы в оплоты русского средневековья. Что касается народов Поволжья, Приуралья, Северного Кавказа, Прикаспийских степей и особенно Сибири и Дальнего Востока, то их вхождение в состав России замедляло её общее цивилизационное развитие, становление её новой культуры. Многие из них жили на уровне каменного века и племенных отношений, что не могло не сказываться на общем развитии страны.

Но сказанное вовсе не означает, что все в традиционной народной культуре являлось отсталым и отжившим свой век. Напротив, в народном творчестве — фольклоре, деревянной архитектуре, народной музыке раскрывались талант, мудрость и наблюдательность народа, — бесценное культурное достояние страны.

Народ по-прежнему создавал песни, сказки, пословицы, поговорки. Но теперь они уже отражали не только историю страны, но и события XVII в. Героями песен и сказок становились полководец Скопин-Шуйский, казак Ермак Тимофеевич, атаман Степан Разин. Фольклорные сборники люди старательно переписывали, передавали из рук в руки.

В этом смысле XVII в. стал переломным для русской культуры. Смута всколыхнула страну, укрепила в ней патриотические настроения. Люди почувствовали себя ответственными за судьбу Родины. Началось пробуждение личности в новых исторических условиях. Несмотря на все препоны средневековья, Россия вступала на путь общеевропейского движения. Развивалась городская жизнь, ставшая носителем новых культурных процессов, появились первые мануфактуры. Формировался всероссийский рынок, стягивающий воедино всю страну.

Все шире становился приток в Россию иностранных специалистов. Немецкая слобода Кокуй к неудовольствию церковников становилась средоточием многих западных новшеств, европейских культурных настроений, одежды и быта.

Создание сильного самодержавного государства, новой армии, освоение новых земель требовало появления специалистов во всех сферах управления страной, в военном деле.

Образование. Прежде всего значительный шаг вперед был сделан в образовании, развитии грамотности. Это отметили и некоторые зарубежные писатели.

Простой народ учили местные дьячки, духовные лица, писцы. Людей зажиточных обучали специально нанятые учителя из русских грамотеев — работников приказов, светские и духовные лица. С 40-х гг. XVII в. появились и первые школы. Одна из них при церкви Иоанна Богослова в Москве была организована по инициативе прихожан; другая — в Чудовом монастыре в Кремле.

Большую роль в развитии просвещения сыграл любимец царя Алексея Михайловича окольничий Д. М. Ртищев. Ярый поборник культуры, он в 1649 г. пригласил из Киева ученых монахов, в частности опытного педагога-практика и теоретика воспитания Епифания Славинецкого, и те в созданном Ртищевым Андреевском монастыре начали обучать людей философии, славянскому и греческому языкам, другим наукам.

Около Ртищева группируются многие просвещенные люди Москвы, образованные выходцы из украинских и белорусских земель. Как свидетельствуют факты, российское образование в значительной мере в эти годы двигалось вперед усилиями представителей и других братских славянских народов.

Для обучения представителей царской семьи приглашали выдающихся просветителей. Так, царь Алексей Михайлович во время своего военного похода против Польши познакомился в Полоцке с белорусским монахом Симеоном — человеком большой учености и литературного таланта. Царь предложил ему перебраться в Москву и стать воспитателем своих детей — Алексея, Федора и Софьи.

Симеон Полоцкий был и отличным организатором — возглавил в Москве школу, открытую при Спасском монастыре. А через несколько лет при его же содействии появилась греко-латинская школа при Печатном дворе, где в начале 80-х гг. XVII в. училось уже более 200 детей из разных сословий. Они постигали премудрости латыни, славянского языка, русской грамматики.

Открылись школы и в некоторых других русских городах — Нижнем Новгороде, Боровске. Причем детей обучали там «без мзды», т. е. бесплатно. При Аптекарском приказе появилась школа русских лекарей.

Там, где началось обучение, появились и первые учебники. Этим также примечателен XVII в. Уже в первой половине века был напечатан букварь В. Бурцева, который сразу же приобрел большую популярность. Тогда же вышла грамматика М. Смотрицкого. Позднее были изданы другие учебники — чтения, письма, счета. К концу века Печатный двор выпускал буквари и другие учебные пособия в тысячах экземплярах. Они стоили недорого и быстро раскупались. Люди тянулись к грамоте, к знаниям.

С каждым годом увеличивалось количество печатной продукции в стране: выходили книги не только церковного, но и светского содержания: летописи, повести, исторические сочинения, книги по географии, астрономии, медицине. Многие из них были переводного содержания.

На исходе столетия было открыто Славяно-греко-латинское училище, которое через два года, в 1687 г., преобразовали в Академию.

Образование шло рука об руку с развитием информации. Вслед за Европой в России приступили к выпуску газет. Сначала это был рукописный листок с последними европейскими новостями под названием «Вести». Издавался он в одном экземпляре и предназначался для царя Алексея Михайловича. Потом появилась рукописная же газета «Куранты». Её читали уже придворные, высшие правительственные чиновники. Начало газетной традиции в России было положено.

Научные знания. Постепенно развивались в России и научные знания. В основном они имели прикладной характер прежде всего в области промышленности, военного дела. Русские мастера добивались сплавов высокого качества при изготовлении пушек, а также колоколов, ввели в производство пищали и пушки с винтовой нарезкой, что увеличивало дальность и меткость стрельбы.

Бурно развивалось внедрение новой техники в строительном деле. Строительство, основанное на традиционной русской культуре деревянного зодчества, достигло фантастического успеха: огромный загородный дворец Алексея Михайловича в селе Коломенском называли «восьмым чудом света». Это был действительно пик русского деревянного строительства. Затем каменные стройки, особенно в городах, начинают теснить старые традиции, но и в новом деле русские мастера-строители, камнерезы достигают больших высот. До сих пор при взгляде на колокольню Ивана Великого (рубеж XVI–XVII вв.), царские палаты в Кремле, крепостные стены в ряде городов (XVII в.) приходится поражаться точности их расчетов, прочности конструкций.

В России в этом столетии в разных отраслях хозяйства (на железоделательных мануфактурах, мельницах, доменном производстве и др.) стали использовать водяные двигатели. Большой шаг вперед сделало бурение, что было особенно важно при разработке новых соляных скважин и подъеме соленого раствора из глубины.

Несмотря на недовольство церковных кругов, в школах, Славяно-греко-латинской академии появились в качестве учебных пособий переведенные зарубежные руководства — «О строении человеческого тела», «Космография», где излагались гелиоцентрические взгляды Н. Коперника.

Начиная с XVII в. составление географических карт стало постоянным делом в России. Первые «чертежи» земель стали поступать и из присоединенной Сибири. В 1696 г. Семен Ульянович Ремизов составляет первую общую «Чертежную карту Сибири».

Серьезный сдвиг произошел в области развития исторических знаний. С одной стороны, создаются традиционные летописные сочинения, а с другой — появляются авторские исторические работы, повествующие о событиях Смуты, русско-польских войнах, внутренних событиях в России во второй половине XVII в.

Литература. Неотъемлемой частью русского культурного мира в XVII в. была литература. Конечно, она не поднималась до уровня Данте, Шекспира, Сервантеса, как в Европе. Но на отечественном материале талантливо, страстно и темпераментно русские писатели отражали жизнь страны, её историю, героев, ставили высокие нравственные вопросы, размышляли о судьбах Родины.

Уже в послесмутные времена вышли в свет литературно-исторические сочинения, принадлежащие перу участников событий. Так, келарь Троице-Сергиева Монастыря Авраамий Палицын, руководивший его обороной от поляков, создает «Сказание» о годах Смуты. Эти же события отражаются во «Временнике» дьяка Ивана Тимофеева, в сочинении князя Катырева-Ростовского. В этих книгах выступают живые герои истории с присущими им характерными чертами, страстями, ошибками и преступлениями перед страной. Именно из названых сочинений мы узнали о замыслах и делах Бориса Годунова, Лжедмитрия I, Ивана Болотникова. Мы видим деяния Скопина-Шуйского, Минина и Пожарского. Кто-то из участников похода Ермака написал повесть о покорении Сибири; после героической обороны Азова от турок в свет вышла «Повесть об Азовском сидении донских казаков».

Широкой популярностью среди всех слоев населения пользуются «жития» святых — в первую очередь таких почитаемых в народе, как Сергий Радонежский. Яркой книгой становится «Житие» протопопа Аввакума — его своеобразная биография, жизнь, полная страстей, страданий и духовной стойкости.

Широкое распространение получают многие повести и сказания бытового, сатирического характера. В них уже просматриваются попытки индивидуализировать речь героев, создать их портреты. Такими были «Азбука о голом и небогатом человеке», где сочувственно говорилось о доле бедняка; «Повесть о Шемякине суде», бичующая мздоимство и жадность судей; «Служба кабаку», осуждающая пьянство и распущенность, и многие другие. В них искрится народная речь, используются пословицы, прибаутки.

Одновременно рождается светская повесть, драма для начинающего свою жизнь русского театра. Появляются первые поэтические сборники. Так, в 1680 г. впервые в России вышел в свет авторский сборник стихов, принадлежавший перу Симеона Полоцкого.

Архитектура. XVII в. поистине стал строительным, архитектурным веком. Многие из тех зданий, храмов, крепостных стен, что и поныне окружают и восхищают нас, были возведены в те времена. Это оказалось следствием общего подъема страны, накопления и государством, и отдельными богатыми людьми, в том числе боярами, дворянами, купцами, предпринимателями, зажиточными крестьянами материальных средств.

Суздаль, Москва, Каргополь, Великий Устюг, Ярославль, Кострома, Ростов Великий, сибирский Тобольск стали средоточием высоких достижений русской архитектуры той поры. Храмы выросли во многих крупных селах, слободах.

Русская деревянная архитектура как бы передавала эстафету каменной стройке. Ещё создавались шедевры, построенные из дерева, — дворец царя в селе Коломенском, церкви в нынешних Архангельской, Мурманской, Тверской областях, а архитекторы уже украшали нашу землю своими каменными творениями.

Именно в XVII в. были построены основные архитектурные сооружения «Золотого кольца» Центральной России.

В XVII в. приобретают законченный вид и доныне радующие взгляд своей красотой архитектурные ансамбли Троице-Сергиева, Иосифо-Волоколамского, Симонова, Спасо-Ефимьева, Новодевичьего монастырей и любимого детища патриарха Никона — Новоиерусалимского монастыря.

На крутых склонах при слиянии рек Иртыша и Тобола вознеслись к небу белокаменные стены, правительственные здания, храмы во главе с монументальным Софийским собором в далеком Тобольске — тогдашней сибирской столице.

Лидером нового зодчества XVII в. оставалась, конечно, богатая правительственная Москва. Здесь строятся новый кремлевский дворец — трехэтажный терем, с шатровой надстройкой, отделанный изразцами, новые церкви в отдельных районах Москвы, в том числе замечательные храмы Троицы в Никитниках, Рождества в Путниках; каменные палаты думного дьяка Аверкия Кириллова, бояр Голицына и Троекурова.

Но, конечно, наиболее примечательным явлением в русской архитектуре XVII в. становится распространение так называемого нарышкинского барокко — зданий и храмов исключительно нарядных, отделанных белокаменной резьбой по красной кирпичной кладке, пышных и величавых.

Первым, кто стал строить здания в этом стиле, стал брат царицы, дядя Петра I Лев Кириллович Нарышкин. Отсюда и пошло — «нарышкинское барокко». Это палаты Нарышкиных на Петровке в Москве, церковь в Филях, которая до сих пор поражает своими пропорциями, воздушностью.

Театр. Живопись. Музыка. В XVII в. появился русский театр, что стало велением времени. В Европе театр — мощный фактор развития культуры, формирования новых нравственных ценностей наступающего буржуазного общества. В Москве это чувствовали, понимали. В первую очередь в царском окружении.

Большими почитателями театральных постановок стали царь Алексей Михайлович и А. С. Матвеев, глава Посольского приказа. Именно он первым предложил монарху организовать труппу под руководством пастора из Немецкой слободы. Тот набрал актеров сначала из иноземцев, позднее привлек и русские таланты. Построили театральные храмины в селе Преображенском, затем в Кремле. Играли пьесы лишь в летнее время, в основном на библейские, близкие религиозным русским людям сюжеты.

После смерти Алексея Михайловича труппа распалась, театр был закрыт. И все же начало русскому театру положено. Традиция начала жить.

Такие же сложности испытывала и русская живопись.

Поток европейской живописи, хлынувший в Россию в XVII в., развитие собственно русских художественных традиций создали перелом и на этом направлении русской культуры.

В XVII в. наряду с высочайшим совершенствованием иконописи, (произведения, например, так называемой строгановской школы — иконы делались по заказу крупных предпринимателей братьев Строгановых) появилось стремление к реалистической живописи. В отличие от Европы оно исходило не из монашеских келий, а из светских мастерских.

Крупнейшим русским художником XVII в., в чьем творчестве впервые наблюдаются реалистические черты, на чьих досках и полотнах люди оживают, стал живописец и гравер, мастер царской Оружейной палаты Симон Федорович Ушаков (1626–1686). У него было немало последователей, учеников. Реалистические мотивы заметны и в церковной живописи. В храмах Москвы, Нижнего Новгорода, Ярославля, Костромы настенные росписи наполняются реальными сюжетами, народным духом, обилием бытовых деталей.

Появляется и портретная живопись. Создаются «парсуны» царей Алексея Михайловича, Федора Алексеевича, царевны Софьи, Н. К. Нарышкиной и даже патриарха Никона.

Шаг вперед сделало и русское музыкальное искусство. Наряду с широким распространением народной музыкальной культуры (песни, игра на народных инструментах), церковным хоровым пением зарождается и так называемое классическое профессиональное музыкальное искусство. По приказу царей Михаила и Алексея из Европы приглашают музыкантов-профессионалов — флейтистов, валторнистов, гобоистов, органистов, скрипачей. Первоначальной их целью было увеселение царской семьи, позднее — сопровождение театральных представлений. Бурно расцветает органная музыка. Органы ставят и в царских чертогах, и в домах вельмож; малогабаритные, переносные органы появляются на народных торжествах и игрищах, что вызывало неудовольствие церкви.

Во второй половине XVII в. при дворе создаются профессиональные оркестры, исполняющие для придворных произведения западных, в том числе польских, композиторов. К сочинению музыкальных пьес приступают и русские музыкальные самородки. В 1677 г. был сконструирован первый нотный печатный станок, и в России начинается нотопечатание.

Состояние быта. Однако заметный прогресс во всех отраслях русской культуры мало влиял на общую культурную панораму страны. Новые веяния слабо доходили до миллионов людей, живущих по селам и деревням или в небольших городках и слободах. И все же храмы и дома стояли на виду, церкви были открыты для всех прихожан, и с их стен смотрели потрясающие душу живописные творения. Все это не могло пройти мимо сознания народа и накладывало на его облик цивилизационный отпечаток.

Похожее положение сложилось и в области русского быта.

Постепенно европейская модель жизни проникала в материально обеспеченную русскую среду. Главной чертой новшеств стала забота о комфорте и удобствах человека, о красоте и разумной функциональности его одежды и обуви. Изживались варварские черты и в быту — обычай есть из общей миски, брать пищу руками. За столом появились приборы для еды, салфетки, скатерти. Появилась и индивидуальная посуда, индивидуальные предметы туалета, отдельные комнаты для каждого члена семьи, где он мог побыть в одиночестве. Можно сказать, что в Европе с приходом буржуазных обычаев среди людей даже невысокого достатка прекратила свою жизнь «коммунальная квартира», когда несколько семей жили, по существу, в общих помещениях, с общими туалетами. Эти же тенденции, хотя и в редких случаях, стали наблюдаться в России.

В больших каменных домах с высокими потолками бояр Голицыных, Нарышкиных, Одоевских, Троекуровых, Морозова, Матвеева, в палатах дьяков Ордина-Нащокина, Украинцева, в приуральских дворцах Строгановых стены были покрыты дорогими обоями, тканями, кожей, коврами. В простенках висели зеркала и картины как европейского, так и русского происхождения. Люстры с сотнями свечей освещали помещения. В комнатах стояла красивая мебель — диваны, кресла. Отдельные помещения занимали библиотеки. В таких домах пользовались дорогой посудой, изящно сервировали столы.

Под стать таким домам была одежда хозяев и их слуг — не долгополая и неудобная, по русскому обычаю, а короткая, легкая, красивая, по западным фасонам, из дорогих тканей, украшенная золотым и серебряным шитьем, драгоценными камнями.

Изменились и экипажи — использовались не старые кареты-колымаги, а легкие на рессорах западные коляски с холопами на запятках.

В дома богатых людей входит практика концертов, развлечений, игр, в частности шахматы. Уже в то время русские были великие шахматные мастера и легко обыгрывали заезжих из Европы любителей этой игры, о чем есть яркие свидетельства.

Наиболее европеизированные люди начинают брить лицо, стригут голову не «под горшок», как прежде, а делают прическу; некоторые даже начинают использовать парики.

Скромнее жили и одевались представители посадской верхушки (суконное платье, скромная мебель и посуда), но и в их среде наблюдалось стремление к комфорту, к индивидуализации жизни для себя и членов своей семьи.

И все же подобные явления быта — капля в море старорусских обычаев и традиций. Миллионы людей, в том числе и на посадах, жили в черных, или «курных», избах, с бычьим пузырем в окне вместо стекла или слюды (что позволяли себе зажиточные люди). Здесь по-прежнему горела по вечерам лучина в общей комнате, по-прежнему сидели на лавках вокруг общей миски крестьянские или посадские семьи и хлебали щи или ели кашу деревянными ложками по сигналу главы семейства.

Здесь, как и раньше, одежду шили из домотканого холста или грубого сукна, летом носили лапти, зимой — валенки. Спали на лавках в общих комнатах.

А дальше на северо-восток, на восток, в Сибирь уходили бескрайние просторы страны, где местное население ещё пользовалось каменными орудиями труда, жило в чумах и юртах. Для них и изба русского крестьянина казалась верхом комфорта и совершенства.

 

Глава 3. ЭПОХА ПЕТРА I

§ 1. Первые годы правления

С приходом к власти в 1689 г. Петра I и его родственников жизнь страны поначалу как бы повернулась вспять. Все реформы Софьи — Голицына были остановлены. Все, что сделано предыдущим правительством, подвергалось критике и осмеянию. Нарышкины держались за старину. Страной практически стали управлять мать царя — Н. К. Нарышкина и её ближайшая родня — противники нововведений, люди малообразованные. Долгое пребывание в Преображенском, вдали от большой московской политики не пошло им на пользу. Зато новые властители быстро освоили старое искусство расхищения государственной казны, дележа выгодных должностей. Изголодавшись по власти, они безудержно обогащались. Милославские, их родня и друзья беспощадно оттеснялись в сторону. Места в Боярской думе, в приказах, воеводские должности делились между Нарышкиными, Лопухиными — родственниками жены молодого царя, их друзьями.

А что же Петр? В первые годы своего правления он почти не занимался государственными делами. В свои 17 лет он с головой окунулся в прежние забавы. Петр по-прежнему много времени уделяет «потешным» войскам. Военное дело все более становится его первой и всепоглощающей страстью. Но игры становятся все серьезней. «Потешные» солдаты взрослеют вместе с царем.

Все чаще Петр устраивает маневры, смотры, совершенствует вооружение своих солдат, привлекает к их обучению иностранных офицеров. Он "и сам истово овладевает военным делом, учится стрелять из ружей и пушек, бить военную дробь на барабане, копать окопы, закладывать пороховые заряды под крепостные стены. На Переяславском озере под Москвой по указу царя строится несколько военных кораблей, и вместе со своими соратниками он осваивает мореходное дело и искусство морского боя.

Уже в эти годы страсть к морю, о котором он знал лишь понаслышке от моряков в Немецкой слободе, к созданию флота и вождению морских судов становится второй сильной страстью Петра.

Всем этим он заставляет заниматься и своих сподвижников, которые, прежде чем в будущем стать генералами и адмиралами, проходят вместе с царем все тяготы солдатской и матросской службы. Таким образом, вместе с царем мужает целый слой способных армейских и морских офицеров, по-новому обученных, вооруженных и обмундированных солдат, закладываются основы новой русской армии и флота.

В те же годы развивается и третья страсть Петра, которая впоследствии проходит через всю его жизнь — увлечение физическим трудом, ремеслами. С юности он обретает интерес к созидательной работе: с увлечением плотничает, столярничает, увлекается кузнечным ремеслом. Позже он освоил токарный станок, и его любимым занятием стало вытачивание из дерева разных полезных предметов. Царь сам мог сделать стол и стулья, участвовать с топором в руках в строительстве корабля, выковать из металла добротную саблю, якорь или лемех плуга.

Все чаще и чаще Петр проводит время в Немецкой слободе, встречается там с интересными, бывалыми людьми — иностранными военными специалистами, мастерами, инженерами, торговцами. Он близко сходится с шотландским генералом Патриком Гордоном (1635–1699), швейцарцем Францем Лефортом (1655/1656–1699). Если вдумчивый, основательный Гордон был для него кладезем военных знаний, то Лефорт, весельчак и знаток европейских нравов, вводил его в мир европейских обычаев, традиций.

Он жадно знакомится в домах обитателей Немецкой слободы с книгами — и не только с художественной литературой, но и с руководствами по военному делу, астрономии, медицине. В это же время Петр быстро осваивает языки — немецкий и голландский, и порой объясняется с обитателями слободы на их родном языке.

Здесь начинается его первое постижение Европы и отторжение старорусской жизни с её дворцовыми, кремлевскими интригами, боярскими перебранками, грязью и неустроенностью московских улиц, скрытой ненавистью и лютой завистью людей друг к другу. Все это приводит к разладу в семье, где уже родился наследник престола — царевич Алексей. Недовольна и мать, так как её любимый «Петруша» все дальше уходит от милого её сердцу старомосковского, кремлевского теремного быта.

Летом 1693 г. со своими соратниками он отправляется в Архангельск — единственный, но, увы, замерзающий на долгую зиму русский порт в устье Северной Двины. Очарование моря, страсть к мореходству, строительство настоящего «большого» флота неодолимо тянуло его на Север.

Для него это путешествие стало вторым после Немецкой слободы «открытием» Европы, В Архангельске стояли на рейде английские, голландские, немецкие торговые суда. Ожили расположенные здесь иностранные конторы и склады. Город наполнился разноязыким европейским говором. Петр запросто заходил в дома к зарубежным торговцам, шкиперам, матросам, кораблестроителям, посещал корабли, выходил на яхте в открытое море. Он был потрясен всем увиденным. С этих пор море, морское дело ещё больше захватывают его. В нем укореняется подлинный культ флота.

В Архангельске он заказывает голландским специалистам постройку корабля, а на местной верфи закладывает два первых русских фрегата.

В 1694 г. умерла Н. К. Нарышкина. Петр тяжело переживал её смерть. Заперся в палатах и несколько дней не выходил к людям, не желая показать свою слабость.

Во время новых для него встреч, военных маневров, лихорадочного овладения знаниями, первого путешествия на Север Петр все больше ощущает глубокий разрыв между русской жизнью XVII в. и теми веяниями, которые идут из-за границы, все яснее понимает отсталость России во всех областях жизни. Это глубоко уязвляет его как монарха, пробуждает желание вытянуть Россию из трясины средневековой дремотной жизни, где так удобно устроились кремлевские обитатели, приказное чиновничество, воеводы, церковные иерархи.

Так Петр постепенно приходит к тем же мыслям о необходимости коренных перемен в жизни страны, продвижения России по пути европейской цивилизации, которые овладевали просвещенными деятелями правительств царей Алексея и Федора, а также царевны Софьи.

Азовские походы. С 1694 г. вся ответственность за судьбы страны легла на плечи молодого царя. Ещё некоторое время он как бы по инерции продолжал свои юношеские занятия. Весной этого же года он снова отправляется в Архангельск. Петру не терпелось посмотреть на результаты своей первой поездки и первые усилия по созданию собственного флота. И, о счастье! На верфи его уже ждал новый, только что построенный корабль. По прибытии царя его спустили на воду. Через месяц на водах Северной Двины качался уже второй корабль, а вскоре прибыл заложенный год назад в Голландии третий фрегат. Это был уже флот! Царь придумывает для него флаг — бело-сине-красное полотнище, которое со временем становится флагом российского торгового флота, а сегодня является флагом России.

Со всех сторон на царя надвигались старые российские проблемы, которые надо было решать безотлагательно. Союзники по антитурецкой Священной лиге требовали от России активных действий. Пришлось покинуть милый сердцу Архангельск, прекратить «потешные» походы и маневры и готовиться к настоящей большой войне. Петр вынужден был продолжить дело, которое начал В. В. Голицын своими крымскими походами.

Но в отличие от прежнего правительства он не хотел останавливаться лишь на выполнении союзнических обязательств. Петр смотрел дальше. На юг его манила не только перспектива сокрушения векового врага России — Крымского ханства, но и овладение берегами Азовского и Черного морей, чтобы обеспечить России выход в Южную Европу. Здесь тоже было море. Здесь тоже нужен был флот.

Весной 1695 г. на юг двинулись две русские армии. Дворянская конница под руководством Бориса Петровича Шереметева вместе с запорожскими казаками направились в низовье Днепра, где стояли опорные турецкие крепости. Вторая армия держала путь прямо на Азов. Ею командовали друзья Петра — Ф. Лефорт, Ф. А. Головин и П. Гордон, с нею шел и сам царь. Он командовал бомбардирской ротой под именем Петра Алексеева.

Петр начинает первую настоящую войну, которая, как окажется в дальнейшем, растянется на всю его жизнь. Из 52 прожитых лет 32 года он проведет в нескончаемых войнах. Так юношеские увлечения переросли в большую политику страны и определили её судьбу на четверть века.

Царь не стал повторять маршрутов Голицына и вести армию по выжженой солнцем и бесплодной степи на Крым. Шереметев внезапно обрушился на турецкие крепости в низовьях Днепра и овладел двумя из них, а две разрушил.

Другая армия по суше и водным путем — по Дону быстро достигла Азова. Три месяца русские полки осаждали крепость. Они захватили две каланчи, прикрывающие Азов с моря, но на этом успехи закончились. Три военачальника все время ссорились между собой, турки по морю постоянно подвозили резервы, боеприпасы и продовольствие. Штурмы и подкопы не дали результата. Пришлось отступить.

Неудача не сломила Петра, а лишь заставила его действовать более разумно и решительно. Армию он подчиняет одному командующему — генералиссимусу Александру Семеновичу Шеину. Всю осень, зиму и весну он проводил то в Москве, то в Воронеже, то в Козлове, других южных городах, готовя армию и флот к новому походу. Петр широко открыл двери для иноземных инженеров, «подкопных мастеров», готовых помочь в штурме вражеских крепостей, пригласил с Запада корабельных плотников. Именно в эту пору, к началу 1696 г., у России появился и свой южный флот. В Москве построили двадцать две галеры и четыре брандера и в разобранном виде доставили их на Дон. Близ Воронежа тысячи согнанных сюда работных людей за зиму и весну соорудили 1300 стругов, 300 лодок, 100 плотов. Петр принял личное участие в строительстве русского донско-азовского флота. С топором в руках он целые дни проводил на верфи. В апреле 1696 г. по свежей воде новенькие суда появились в виду Азова, закрыли устье Дона, блокировав крепость с моря. Турецкий флот не смог подойти на помощь. После артиллерийского обстрела Азова и нескольких штурмов, в которых участвовал сам царь, турки сдали крепость Петру. Это был первый большой успех молодого царя. Для опоры нового флота была заложена крепость и гавань Таганрог.

Но одновременно с первыми победами Петр приводит в движение и старую крепостническую систему. Единственным источником его преобразований становится старая подневольная Россия, её посадский люд, крепостные и государственные крестьяне. Вводятся новые налоги на строительство флота, проходит насильственная мобилизация населения для обживания захваченного Азова и строительства Таганрогской гавани. Тысячи крестьян сгоняют в воронежские леса на постройку флота. Бежавших приводят обратно в оковах и с клеймами, выжженными раскаленным железом на лице.

Великое посольство. Победы на юге и захват Азова — крупный военный успех России, создававшей опорную базу для дальнейшего наступления на Крым и завоевания выхода к Черному морю. Но война с Турцией продолжалась. Конца ей не было видно. Союзники России — европейские державы — действовали вяло, а потом и вообще начали с Турцией мирные переговоры, так как готовились к борьбе за испанский трон, где умирал пожилой бездетный король.

Поэтому Петр решил снарядить посольство на Запад — для выяснения перспектив антитурецкой лиги и подтверждения антитурецкого союза. Но это была лишь одна из задач посольства.

Второй целью стало ознакомление царя и его соратников с Европой, с тамошними порядками, промышленностью, военным делом, культурой, обычаями и бытом. Петр хотел воочию увидеть не осколок этого мира в виде Немецкой слободы, но весь этот неведомый, притягательный и захвативший его западный мир.

Третья цель посольства заключалась в обучении входивших в его состав участников, в том числе самого царя, европейскому военному делу, инженерии, кораблестроению и другим ремеслам, необходимым России. Одновременно с этим Петр планировал пригласить в Россию военных специалистов, мастеров корабельного дела, капитанов, матросов, специалистов горнорудного дела, закупить для армии и флота современное оружие и оборудование.

В соответствии с намеченными целями был сформирован состав посольства. Оно было названо «Великим» и состояло из 250 человек. Такого количества сановников государства, членов посольства из России ещё никогда не выезжало. Сам Петр путешествовал в его составе в качестве урядника-волонтера среди других 35 молодых людей под именем Петра Михайлова. Это был первый случай в истории России, когда царь выехал за рубеж.

Петр стремился сохранить инкогнито, чтобы не отвлекаться на официальные ритуалы, приемы, чествования и использовать время для освоения европейского промышленного, военного, кораблестроительного, научного и культурного опыта. Он ехал учиться и настойчиво требовал того же от своих подданных и соратников — членов посольства. Официально же посольство возглавляли Ф. Лефорт, руководитель Посольского приказа Ф. А. Головин и дьяк П. Б. Возницын — опытный дипломат, не раз выполнявший ответственные поручения.

За несколько недель до отъезда в Москве был раскрыт стрелецкий заговор против Петра. Царь принял активное участие в допросах обвиняемых, которые сопровождались зверскими пытками. Петр проводил в застенках долгие часы, лично разработал изуверский ритуал казни заговорщиков. Можно сказать, что в Европу Петр вступил с обильно обагренными кровью руками.

И в то же время на землях Курляндии, Бранденбурга, Голландии, Англии, Австрии, где побывало посольство, он жадно впитывал неведомую ранее жизнь, примерял её к российской действительности.

Пока посольство тщетно пыталось склонить западные государства к активизации действий против Турции, Петр вел то тайные, то полуофициальные переговоры с властелинами тех стран, где оно побывало. Но очень часто долгие дни проводил совсем не в посольских занятиях: в Голландии плотничал на верфях Саардама, учился мастерству на бумажной мельнице. Вместе с ним учились кораблестроительному делу и другие волонтеры — его сподвижники — А. Д. Меншиков, Г. И. Головкин. В Амстердаме Петр посетил театр, побывал в Анатомическом музее. Посетил в Гааге и Генеральные штаты — тогдашний голландский парламент. С курфюрстом Бранденбургским он изъяснялся уже без переводчика, поражал своих собеседников природным умом, любознательностью, но одновременно отсутствием какого бы то ни было воспитания. Так, он удивлял своих высоких хозяев тем, что не умел пользоваться салфеткой во время еды.

В Англии Петр побывал в парламенте, но наблюдал за его работой через слуховое окно и остался недоволен тем, что «мужики» здесь управляют государством. Он посетил Английское королевское общество, бывшее тогда центром английской науки, ознакомился с Оксфордским университетом, Гринвичской обсерваторией; на Монетном дворе несколько раз встречался с его управляющим — великим Ньютоном. Много времени проводил Петр на английских верфях, где постигал профессию инженера-кораблестроителя, учился артиллерийскому искусству и получил сертификат артиллериста.

Результаты Великого посольства были впечатляющими. За границей было нанято более 800 мастеров разных специальностей. Сам царь и его сподвижники многому научились и многое узнали. Петр наконец-то воочию увидел европейскую цивилизацию во всем её блеске: города, университеты, лаборатории, музеи, мощеные плиткой улицы, великое могущество британского флота. Но особенно его потряс своей красотой и необычностью Амстердам — город каналов и тысячи мостов. Позднее Санкт-Петербург он попытается построить по типу полюбившегося ему голландского города.

Возвращаясь в Россию, Петр был охвачен всепоглощающей мыслью превратить свою страну в развитую, просвещенную, сильную державу — такую же, как увиденные им передовые европейские страны. Теперь все, что связывалось в его сознании с русской косностью и стариной, подлежало разрушению или по меньшей мере коренной перестройке.

Однако не все понравилось русскому царю на Западе; он либо враждебно, либо равнодушно встретил европейские демократические традиции: парламент, систему народного представительства, выборов. Он так и не осознал, что именно эти коренные политические перемены в Англии, Голландии и выдвинули эти страны в ряд ведущих промышленных держав Европы. Свобода личности, гражданские свободы, свобода предпринимательства — эти понятия остались для него чуждыми. Вернулся он в Россию таким же, как и был — самодержцем, абсолютным монархом, возвышающимся над своими подданными — холопами, которые трепетали при одном его грозном взгляде.

Будучи в Европе, Петр отчетливо понял, что европейские державы не намерены выполнять свои союзнические обязательства по борьбе с Турцией.

Русский царь сориентировался быстро. Он взял курс на мирное урегулирование дел с Турцией и устремил взор на север. Выход к Балтике, прорыв к морю на северном направлении постоянно находились в сфере российской политики ещё со времен Ивана III. Теперь же союзниками России здесь могли стать Польша, Бранденбург, Дания, Саксония, чей курфюрст стал польским королем. Они испытывали сильнейшее давление могущественной Швеции, захватившей огромные территории по берегам Балтики, в том числе и у России.

Так вместо антитурецкого союза Петр увозил с собой из Европы тайную договоренность с рядом северных стран о борьбе против Швеции. Это был смелый и расчетливый поворот всей внешней политики России.

Обратный путь царя лежал через Амстердам, Лейпциг, Дрезден, Прагу, Вену. Из Вены Петр собирался двинуться в Венецию. Но вдруг его маршрут круто изменился: в Вене он узнал о восстании четырех стрелецких полков. Разосланные после взятия Азова по разным городам, что вызвало их недовольство, стрельцы так и не вернулись к своим семьям и привычным промыслам. Они взбунтовались и, воспользовавшись отсутствием царя, двинулись на Москву. Их знаменем по-прежнему оставалась царевна Софья.

Из Вены Петр стремглав, загоняя лошадей, помчался обратно. Но уже в Польше он получил известие, что мятежники разбиты полками А. С. Шеина и П. Гордона. Началось следствие.

Бунт стрельцов вызвал в нем прежний страх и ненависть к старому укладу русской жизни, который они грозили вернуть.

Вернувшись в Москву в августе 1698 г., Петр поразил современников. Он не захотел останавливаться в кремлевском дворце и сразу проехал в свои покои в селе Преображенском. Уже во время первых приемов бояр, приказных людей Петр лично начал остригать им бороды, приводя в «европейский вид». Не смея перечить царю, многие высокопоставленные бородачи, потеряв свою красу и гордость, заливались слезами. Царь лишь усмехался. Через несколько дней он повторил эту процедуру, а потом выпустил указ о запрещении носить бороды. Те же, кто желал сохранить свое традиционное украшение, были обложены большим налогом. Указ не затронул лишь лиц духовного звания. Так решительно и грубо царь начал «европеизировать» Россию.

Он заставил приближенных сменить старорусскую одежду на короткие европейские суконные кафтаны, треуголки и ботфорты. Расправился он и с нелюбимой женой, приказав постричь её в монастырь, чем сильно травмировал сына Алексея.

И наконец, Петр обрушился на мятежных стрельцов. Он считал, что дознание по этому делу было проведено быстро и поверхностно. Он заново начал следствие и сам принимал в нем активное участие.

Петр установил связь восставших с происками царевны Софьи. Софья была пострижена в монахини. Более двух тысяч стрельцов казнено дополнительно, 195 человек Петр приказал повесить напротив её кельи. Царь вместе со своими соратниками сам рубил головы ненавистным стрельцам.

После расправы с бородами, переодевания придворных в западные костюмы и казни стрельцов Петр приступил к некоторым иным нововведениям в русской жизни.

Россия давно уже нуждалась в высших и средних специальных учебных заведениях. Теперь, в условиях реформирования армии и создания собственного флота, Петр нуждался в специалистах — военных, кораблестроителях, моряках. Познакомившись за рубежом с университетской системой образования, академиями, научно-исследовательскими учреждениями, музеями, он мечтал внедрить нечто похожее и в России. Начал же Петр с создания «навигацкой» (т. е. навигационной) школы в Москве, где приглашенные из Англии преподаватели (а в двух первых классах — русские учителя по русскому языку и арифметике) приступили к обучению учащихся математике, геометрии, картографии, астрономии, навигации и другим наукам, к ознакомлению с морскими инструментами и приборами. Открылись и другие школы. Туда зачисляли юношей — недорослей, боярских и дворянских детей, которые раньше ничему и нигде не учились. Многих Петр заставлял учиться насильно, отрывая от семей, вытаскивал из теплых насиженных родительских углов.

По повелению царя в Москве была открыта новая типография, где предполагалось печатать книги не на старославянском языке, а новым гражданским шрифтом. С 1 января 1700 г. Петр приказал ввести в России летоисчисление не по церковному образцу — от сотворения мира (с 1 сентября), а по европейской традиции — от Рождества Христова. Вместе с новым календарем в Россию пришёл новогодний праздник с елкой. Этот обычай Петр также внедрил, наглядевшись на новогодние торжества в европейских странах. Появились и некоторые другие новшества, пришедшие с Запада.

Так, царь в 1698 г. учредил первый и высший орден России — орден Святого Апостола Андрея Первозванного — покровителя Руси. 20 марта 1699 г. орден Св. Андрея Первозванного № 1 вручен боярину Федору Алексеевичу Головину, «храбростью своею снискавшему себе славу в войне с турками» и блистательно возглавлявшему Великое посольство.

Продолжая борьбу своих предшественников с засильем воевод в российских уездах и городах, Петр в 1699 г. провел городскую реформу. Появляются новые органы городского самоуправления, как на Западе — Ратуша в Москве и земские избы в других городах. Новые органы власти состояли из выборных людей от купцов и верхушки посада во главе с бурмистрами и должны были собирать таможенные пошлины от продажи товаров и кабацких доходов, т. е. от продажи горячительных напитков, в первую очередь водки. Тем самым Петр стремился оградить купечество от воеводской и приказной волокиты и взяток и содействовать оживлению торговли, промышленности и ремесел, а главное — наполнить государственную казну. С этой же целью рядом с Петром появился специальный человек — «прибыльщик» А. Курбатов, который подавал царю идеи о наложении на население косвенных налогов.

Постепенно Петр стал уменьшать значение старых органов власти — Боярской думы и приказов. Количество бояр — членов Думы уменьшилось, старики умирали. Новых назначений царь не проводил. Все больше там появлялось людей приказных, неродовитых. Получалось, что Боярская дума исчезала естественным путем. Скука и запустение царили в Думе: она занималась лишь мелкими вопросами. Все же важные дела решал сам царь со своим ближайшим окружением.

Сокращалось и количество приказов. Часть из них Петр упразднил, другие объединил. Этим он также продолжал политику прежних царствований: приказная система полностью изживала себя. Для новой России, какую видел перед собой Петр, нужны были совсем другие органы управления.

В 1700 г. в Москве умер престарелый патриарх. Царь немедленно воспользовался этой возможностью рассчитаться с церковными противниками своих прозападных начинаний. Новый патриарх так и не был назначен. Патриаршье имущество поступило в Монастырский приказ, а во главе церкви встал местоблюститель патриаршего престола, который занимался лишь духовными делами и был полностью отстранен от политических решений.

Продолжил Петр и политику России на юге. С удвоенной энергией весь 1699 г. Петр форсировал создание Азовского флота. С жертвами он не считался.

Очень быстро выяснилось, что подневольные работники трудились неохотно. Не вдохновлял их и пример самого Петра, который не щадил в этой работе ни себя, ни своих соратников: корабли получались плохого качества, что ещё более распаляло царя. Жестокие кары усиливались. В стране нарастал глубокий раскол между обществом и царем. Но Петр шел вперед, круша и сметая все на своем пути. В конце концов на юге дело было доведено до конца. В августе 1699 г. около Керчи появилась русская эскадра во главе с многопушечным фрегатом «Крепость», а вскоре этот флагман бросил якорь у стен Стамбула, куда для завершения переговоров о мире с правительством султана прибыло русское посольство. Турки были изумлены и испуганы.

Одновременно Петр продолжал реформировать русскую армию. В 1699 г. вышли указы о наборе в профессиональную армию «даточных людей» — крестьянских сыновей с определенного количества дворов. Так было положено начало тяжелой рекрутской повинности. В армию вербовали и наемных «охочих» свободных людей. Царь разрешил также отпускать на волю холопов и крестьян, которые изъявят желание идти в солдаты. К началу нового века таким образом сформировано 29 пехотных и 2 драгунских полка. Во главе полков стояли, как правило, иностранные командиры.

Постепенно Петр за счет государственной казны начал строительство новых железоделательных заводов. Они появились в Карелии в Устюжском крае на местных рудах. Взор царя обратился и на Урал, богатый железной рудой и другими металлами, где в начале XVII в. появились первые заводы — первенцы уральской тяжелой промышленности. Вновь создаваемые армия и флот нуждались в пушках, ружьях, саблях, якорях. Развитие российской экономики все больше подчинялось военным целям, становилось все более однобоким.

§ 2. Начало Северной войны

Известие о заключении выгодного для России тридцатилетнего мира с Турцией, по которому Азов с прилегающей округой оставался за Россией, Петр получил 8 августа 1700 г. А уже на следующий день царь двинул свои войска на шведскую крепость Нарву, когда-то принадлежавшую России. Началась длительная Северная война.

В войну со Швецией Россия вступила, имея за плечами союзные антишведские договоры с Данией, Саксонией, Польшей.

Противник у России был исключительно опасный: тогда Швеция являлась одним из могущественных государств Европы. Она завоевала почти все побережье Балтийского моря. Её флот господствовал на Балтике и в северных широтах, шведская армия была одной из самых сильных в Европе. Специально для её обеспечения оружием и снаряжением строились промышленные предприятия. Во главе Швеции стоял 18-летний король Карл XII. Несмотря на молодость, он проявил яркие полководческие способности, решительность и неукротимость в борьбе со своими противниками. Рядом с королем стояла блестящая плеяда шведских генералов, одержавших на полях Европы немало побед.

Но прежде чем русские войска подошли к Нарве, Карл XII нанес союзникам стремительный удар. Он высадил корпус на южных берегах Балтики и прямым ударом на Копенгаген — столицу Дании и обстрелом города со стороны подошедшей шведской эскадры вывел это государство из войны. Дания запросила мира. Быстро расправился он и с саксонцами. При первом же столкновении со шведскими силами саксонцы во главе с Августом II — польским королем сняли осаду шведской крепости Риги и отступили, саксонско-польский союзник России бежал, спасаясь от преследовавшего его Карла XII. После этого «шведский лев», как называли шведского короля, ринулся в сторону России. Он высадил свою 15-тысячную армию на побережье нынешней Эстонии и двинулся к Нарве.

А в это время 40-тысячная русская армия во главе с Петром в течение нескольких недель вела безуспешную осаду города. Бомбардировки не дали результата. Боеприпасов и продовольствия катастрофически не хватало. Русское осеннее бездорожье сыграло здесь роковую роль, и их не сумели подвезти. Наступали морозы, русские солдаты страдали от холода, голода и болезней. К тому же в армии начался разлад. Русские солдаты, особенно старые, ещё сохранившиеся стрелецкие части и дворянская конница, которые продолжали оставаться главной военной силой страны, с подозрением и недоверием относились к иностранным офицерам. Вновь собранные полки пока не имели боевой выучки и опыта. В полной мере Петр мог положиться лишь на свои уже прошедшие боевую подготовку гвардейские полки — Преображенский, Семеновский и Лефортов.

Слабости русской армии хорошо использовал шведский король. Шведы подошли к Нарве 18 ноября. Петр не ожидал их столь быстрого появления и уехал в Новгород, чтобы организовать подвоз боеприпасов и поторопить отставшие полки.

Карл XII не стал медлить и на следующий день с хода повел свою небольшую, но решительную, дисциплинированную и хорошо вооруженную армию в атаку на русские позиции. Под прикрытием метели шведы обрушились на дворянские и стрелецкие полки и привели их в смятение, иностранные офицеры, в том числе командующий, немедленно сдались в плен шведам, оставив армию без руководства. Русские полки начали беспорядочное отступление. Удар шведов стойко выдержали лишь гвардейские части. Но судьба сражения была уже решена. Русские потеряли много убитыми, ранеными, утонувшими в реке Нарове. Часть армии была захвачена в плен. На другой берег реки в полном порядке отступили лишь бывшие «потешные».

В ходе переговоров Карл XII, опасаясь, что русские полки придут в себя и, пользуясь огромным перевесом сил, перейдут в наступление, предложил русским покинуть позиции. При этом у побежденной армии сохранялось оружие, но она теряла всю артиллерию. Русским военачальникам ничего другого не оставалось, как согласиться. Потрепанные и разрозненные русские полки побрели в сторону Новгорода.

После этого Карл XII, посчитав, что с русским царем покончено, отправился в Польшу вдогонку за Августом II.

Поражение под Нарвой не надломило ни Петра I, ни Россию. Это был чувствительный удар, но он не решил исхода войны. Русская армия хотя и потеряла свою артиллерию, но сохранила состав и остальное вооружение. Зато нарвское поражение выявило не только слабые места вооруженных сил страны — неготовность новых полков, отсутствие масштабного боевого опыта, ненадежность иностранных командиров, но и слабую военно-экономическую базу страны, плохую организацию дела, архаическое управление. Все язвы и недостатки старой России как бы сфокусировались в поучительном уроке, который дал России Карл XII.

Так и воспринял этот урок русский царь. Нарвская битва стала ключевым этапом в его жизни и деятельности. Поражение он обернул будущими успехами благодаря огромной энергии, неустанному труду, личному самопожертвованию.

Уже на первых порах Петр быстро и умело организовал оборону северо-запада России, руководил возведением укреплений в Новгороде и Пскове, создал там настоящую оборонительную линию в ожидании шведского наступления внутрь страны. Своему «потешному» сподвижнику, 33-летнему князю Аниките Ивановичу Репнину (1668–1726), Петр поручил привести в порядок деморализованную русскую армию. Репнин проявил недюжинный военный и организаторский талант и создал из упавших духом, уставших солдат новые боеспособные соединения. Одновременно продолжался срочный набор и обучение новых рекрутов. Петр гнал гонцов на Урал, где вступили в строй первые чугунолитейные и железоделательные заводы, требовал от тамошних мастеров скорейшего выпуска пушек и таких, чтобы они не только не уступали шведским, но и превосходили их. Для ускорения воссоздания потерянной под Нарвой артиллерии Петр приказал снимать с церквей колокола и отдавать их в переплавку на орудия. В короткий срок русская армия получила 300 новых пушек разного типа. Они были высокого качества — более прочными, дальнобойными и легкими в передвижении, чем орудия противника из хваленого шведского металла. Уральская сталь победила шведскую. Теперь дело было за армией.

Для усиления военной мощи России Петр остро нуждался в деньгах, которых катастрофически не хватало. Поэтому вслед за Курбатовым и другие «прибыльщики» придумывали все новые и новые налоги, которые тяжелым бременем ложились на плечи народа.

Усилия царя скоро стали давать первые плоды. Военная фортуна медленно, но уверенно поворачивалась в сторону России. Этому во многом способствовал и сам Карл XII. Уверившись, что Россия разгромлена и обескровлена, что русская армия больше не существует, он обрушился на союзника России — польского короля Августа II и, по словам Петра, надолго «увяз» в Польше. Август II отступал, шведы преследовали его по огромным пространствам Речи Посполитой.

Воспользовавшись уходом основных сил Карла XII в Польшу, фельдмаршал Б. П. Шереметев, командующий войсками в Прибалтике, начал наступление в Лифляндии и вскоре, уже в 1701 г., русские ощутили вкус первых побед. В нескольких сражениях осторожный и упорный Шереметев нанес шведам чувствительные поражения. В боях с ними набирались боевого опыта вновь сформированные русские полки, дивизии, корпуса.

Попытки шведов перехватить инициативу и атаковать с моря Архангельск, а на суше пробиться к Пскову были пресечены. С большими потерями противник вынужден отступить и от Архангельска, и от Пскова.

Сообщение о первых успехах привели Петра в восторг. Он требовал от своих генералов развить успех, не давать врагу опомниться.

И вот уже Шереметев сам нападает на корпус генерала Шлиппенбаха. В упорном бою русские опрокинули шведов — противник бежал, потеряв большое количество убитыми, ранеными и пленными. На следующий год Шереметев опять сразился со Шлиппенбахом и разгромил заново сформированный шведский корпус. Таким образом, в Прибалтике инициатива полностью перешла к русским войскам.

На востоке, в Ингрии и Карелии, вдоль течения реки Невы, где стояли мощные шведские крепости, военными действиями руководил сам Петр.

Начиная с 1702 г. русские войска одерживают здесь ряд побед. Сначала вытесняют шведские войска из Карелии, потом обрушиваются на вражеские крепости. У истоков Невы была осаждена крепость Нотебург. Она стояла на острове и считалась неприступной. Петр руководил осадой и штурмом Нотебурга. После мощного и длительного артиллерийского обстрела и разрушения части крепостных стен русские войска пошли на штурм. На многочисленных лодках они под огнем шведов переправились прямо под стены Нотебурга и по штурмовым лестницам бросились наверх. Многие проявили здесь чудеса храбрости и мужества. Во главе наступавших с обнаженной шпагой шел любимец царя Александр Меншиков, человек безумной отваги. Несколько часов шла битва на стенах Нотебурга. В конце концов волна наступавших опрокинула защитников крепости. Город был захвачен.

Петр переименовал город в Шлиссельбург, т. е. «ключ — город». И действительно, крепость отныне должна была являться ключом ко всему течению Невы, которое ещё предстояло завоевать для выхода в Балтийское море.

Русские войска продолжали наступление по течению Невы и весной 1703 г. овладели в её устье крепостью Ниеншанц. Теперь вся Нева и выход в Балтийское море были в руках России. Здесь, на одном из островов, 16 мая 1703 г. Петр заложил Петропавловскую крепость, ставшую «началом» Санкт-Петербурга.

В стратегическом отношении закладка нового города-крепости была чрезвычайно важным делом. Отсюда открывалось в полном смысле слова «окно в Европу», путь на Балтику. Тогда Петр меньше всего думал о природных особенностях этих мест, хотя некоторые признаки указывали, что постройка здесь города была рискованным делом из-за периодических наводнений. Так, генерал Репнин писал: «А жители здешние сказывают, что в нынешнем времени всегда то место заливает». И сам Петр в одном из писем позднее отмечал: «…утешно (т. е. смешно) смотреть, что люди по кровлям и по деревьям, будто во время потопа, сидели».

Закладка будущей российской столицы показывает степень и гениального предвидения, и риска, и фантазии, и сумасбродства Петра, пожелавшего повторить на местных островах, речках и протоках, в топкой и гнилой местности свой любимый Амстердам. Здесь же он заложил Адмиралтейскую верфь и приступил к созданию Балтийского флота. Напротив устья Невы для охраны будущего города была основана крепость Кронштадт, ставшая базой военного Балтийского флота.

Людей царь не жалел по-прежнему: сотни тысяч подневольных крестьян, ремесленников, солдат породили своими загубленными жизнями и сам город, и его верфи, и флот, и блестящие победы. Воинские команды гнали их в эти топи на строительство, выбивали с них налоги и недоимки, подавляли бунты, сыскивали беглых — и это из года в год, во все царствование Петра.

В 1713 г. Петр перенес столицу России из Москвы на берега Невы.

В последующие месяцы русские войска продолжают наращивать свои успехи в Прибалтике. Освобождаются от шведов старинные русские города Ям и Копорье. Затем следует осада и штурм Дерпта (старинного русского города Юрьева).

Наконец, наступает очередь Нарвы. Город был окружен и блокирован. Шведы не могли по морю доставлять в район боевых действий подкрепление и боеприпасы. Тут показала свои преимущества новая русская артиллерия. Русские пушки стояли за рекой и без устали били по крепостным стенам Нарвы. Огонь шведских орудий не доставал до артиллерийских позиций русских. Крепостные стены были пробиты. В ходе короткой и яростной атаки 9 августа 1704 г. русские штурмовые колонны взяли Нарву. Через четыре года Россия, таким образом, поквиталась со Швецией за нарвское поражение.

Теперь в руках Петра оказалось все течение Невы от истоков до устья, Карелия, значительная часть Прибалтики. На всех направлениях шведы отступали.

§ 3. Превращение России в великую державу

Но существовала ещё сильная армия под командованием самого Карла XII, которая получала постоянные подкрепления из Швеции. В эти годы он захватил всю Польшу, овладел Варшавой и Краковом, вторгся в Саксонию и окончательно сломил сопротивление Августа II. Польский король втайне от Петра запросил мира. Карл XII продиктовал Августу II свои условия. Отныне тот терял польскую корону и сохранял за собой лишь Саксонию. Новым королем становился ставленник шведов Станислав Лещинский. Август II обязался прекратить враждебную Швеции деятельность, а это означало разрыв его союза с Россией.

Покончив с Польшей, Карл XII вновь повернул свою армию против России.

К этому времени, воспользовавшись уходом шведов на Запад, русские войска не только захватили всю Прибалтику, но продвинулись в Литву, заняли часть украинских земель, входивших в состав Речи Посполитой. Однако это привело к рассредоточению русских сил. И когда Карл XII во главе мощной и победоносной армии появился вблизи русских границ, стремясь дать русским генеральное сражение, Петр I не стал искушать судьбу и отступил вглубь русской территории. Он ставил своей задачей собрать в кулак все основные силы и одновременно всячески «томить неприятеля», т. е. изматывать его отдельными стычками, заставить его наступать среди враждебного украинского и русского населения, брать с боем каждый населенный пункт. Русские прятали от шведов продовольствие, фураж, заставляли их двигаться по «мертвой зоне». Петр I вовсе не уклонялся от решающей битвы, но предполагал дать её в наиболее выгодных условиях: «при своих границах», при подавляющем перевесе сил в свою пользу с тем, чтобы не было ни малейшего сомнения в окончательной победе над врагом. Всегда порывистый, нетерпеливый Петр на сей раз действовал исключительно взвешенно и осмотрительно. С этой целью он увел армию из Литвы, отдал неприятелю часть территории, сосредоточил основные силы в белорусском Полесье, прикрыв тем самым возможные пути наступления шведов как на северо-восток, в Прибалтику, на Петербург, так и в центральную Россию, на Москву. К обороне были подготовлены Новгород, Псков, Великие Луки, Смоленск, укреплялись подступы к Петербургу и Москве. В лесах устраивались засеки и завалы, дороги переграждались рвами. Армия постоянно получала новые подкрепления, артиллерию.

К январю 1708 г. Карл XII захватил Гродно в Литве, потом занял Минск. Летом, у села Головчина, русский корпус преградил путь шведам на Восток, но Карл XII сумел одержать верх. Русские отступили, потеряв немало убитыми и ранеными. Шведы захватили Могилев. Теперь был открыт путь на Смоленск. Однако в последующих сражениях на этом направлении шведские передовые отряды потерпели ряд поражений. Особенно чувствительный удар шведы получили под деревней Раевкой. Во главе шведского авангарда стоял сам король. Русским заградительным корпусом командовал Петр. Впервые коронованные соперники встретились лицом к лицу. Русские драгуны опрокинули здесь шведскую кавалерию. Под королем была убита лошадь, и он чуть не попал в плен. После этого на военном совете Карл XII и шведские генералы решили двинуться на юг.

Таким образом, военный заслон, воздвигнутый Петром I на пути в центр страны, сыграл свою роль. Прямому наступлению Карл XII предпочел обходной маневр.

В этот момент в шведский лагерь пришло известие о переходе украинского гетмана Ивана Мазепы на их сторону, и Карл XII не без основания рассчитывал на военную помощь Мазепы, а также на богатые продовольствием районы Украины. Там шведский король предполагал дать отдых своей армии, собирался подтянуть сюда подкрепления с севера, от Риги и уже затем, с новыми силами двинуться на Москву. К тому же он надеялся, что его успехи приведут к выступлению Турции и Крыма на стороне Швеции. Тогда Россия будет обречена.

Однако расчетам Карла XII не суждено было осуществиться. Большая часть украинского народа враждебно встретила шведов; за Мазепой пошло лишь около 4–5 тысяч казаков. Это были те представители казацкой верхушки, кто был связан с враждебной России частью польской шляхты и мечтал, как и Мазепа, вновь отдать Украину под власть Речи Посполитой. Но часть приверженцев гетмана, в основном рядовые казаки, вскоре покинули шведский лагерь. Мазепа оказался изолированным от своего народа. С каждым днем наступающей осени таяли планы шведского короля отдохнуть на теплых зимних квартирах. Русские летучие отряды постоянно тревожили шведскую армию, на Украине нарастало партизанское движение против иноземных захватчиков.

Вскоре основная часть русской армии также двинулась на юг, как бы «сопровождая» Карла XII, а Петр с кавалерийским корпусом направился навстречу двигавшемуся из-под Риги на соединение с основной армией шведов корпусу генерала Левенгаупта с огромным обозом боеприпасов и продовольствия.

28 сентября 1708 г., около деревни Лесной, в лесисто-болотистой местности Петр кавалерией численностью 11 500 человек обрушился на двигавшийся по лесной дороге 16-тысячный шведский корпус. Скованные обозом шведы не успели развернуть свои силы и смешались. Понеся огромные потери, они отступили, но русские драгуны преследовали их, не давая опомниться. Несколько часов длился бой. Только около 7 тысяч человек шведов сумело прорваться к Карлу XII. Левенгаупт потерял весь обоз и артиллерию. Впоследствии Петр I назвал битву под Лесной «матерью Полтавской баталии», шутливо намекая на то, что Полтавское сражение произошло ровно девять месяцев спустя после победы под Лесной.

Именно после Лесной Петр узнал об измене Мазепы. Царь был ошеломлен и взбешен. Он безгранично верил гетману, с которым в свое время прошел Азовские походы. Верные люди доносили Петру, что готовится измена, но царь не верил этому и даже выдал Мазепе доносчиков, которых тот казнил. И теперь царь расплачивался за свою оплошность. В ярости он приказал А. Д. Меншикову захватить ставку Мазепы город-крепость Батурин, и Меншиков поспел туда раньше, чем там появились шведы. Город, крепость, замок были сожжены, а все запасы оружия и продовольствия, которые Мазепа приготовил здесь для шведов, были захвачены русским отрядом. В назидание изменникам над изображением Мазепы по приказу царя был совершен обряд казни. Имя гетмана было предано церковной анафеме.

Всю осень и зиму 1708–1709 гг. Карл XII метался по Украине. Он тщетно пытался пробиться к Москве, но повсюду встречал русские заслоны. Лютые морозы, голод, болезни косили шведов. На Украине под ногами чужеземцев и сторонников Мазепы буквально горела земля.

В эти дни Мазепа утвердил новое знамя для своих сторонников — желто-голубой флаг, который по цветам повторял знамя шведского королевства.

Полтавская битва. К апрелю значительно поредевшая, но ещё достаточно сильная шведская армия осадила город Полтаву. Взятие Полтавы открывало путь на Москву, кроме того, отсюда дороги вели в Крым — с ханом Карл XII вел переговоры о взаимных действиях против России. К Полтаве спешили и шведские резервы, сюда же направлялось войско нового польского короля — шведского союзника. Таким образом, взятие крепости могло значительно изменить весь ход войны. Но Полтава отбивала все яростные атаки шведов. Небольшой гарнизон и вооружившееся городское население стояли насмерть, организовывали вылазки, наносили шведам урон.

Кончилась весна, наступили жаркие июньские дни, а армия Карла XII так и не могла овладеть Полтавой. Героическая оборона города, сковавшая здесь на долгие три месяца армию шведов, помогла русским подтянуть сюда основные силы. В начале июня в лагерь русских войск приехал Петр. Именно под Полтавой он решил дать генеральное сражение Карлу XII, к которому тот упорно стремился несколько лет. Царь сам выбрал место сражения: русские расположились укрепленным лагерем, встав спиной к правому берегу реки Ворсклы, через которую были наведены мосты. Впереди находилась небольшая равнина, закрытая с левого фланга густым лесом; впереди, откуда ожидалась атака шведов, тоже находился лес. Далее шли шведские позиции, а за ними Полтава. Шведы оказывались зажатыми на узком участке пересеченной местности, где трудно осуществлять их любимый широкий маневр. Впереди у них была русская армия, сзади — Полтава. Разработал Петр и план боя, в частности предусмотрел возведение на пути шведской атаки по открытому пространству укрепленных редутов, определил роль русской конницы в решающие минуты битвы.

Особое значение он отводил артиллерии, которая более чем вдвое превосходила количество артиллерийских стволов у шведов.

Накануне сражения, 26 июня, Карл XII, раненный в ногу казачьей пулей во время осмотра места предстоящей битвы, объехал свои войска, лежа на носилках. К бою были готовы 30 тысяч отборных шведских солдат, прошедших с боями пол-Европы.

В своей речи, обращенной к застывшим рядам шведов, Карл XII вспоминал о славных победах, звал постоять за своего короля, обещал разгромить русских варваров и устроить пир в их захваченных шатрах.

Совсем другими мыслями и чувствами была наполнена знаменитая речь Петра, которой внимали русские воины в критически часы боя 27 июня: «И не помышляли бы… быть за Петра, но за государство Петру врученное, за род свой, за народ всероссийский… О Петре ведали бы известно, что ему житие свое недорого, только бы жила Россия и российское благочестие и благосостояние». Под ружьем в русском лагере находилось 47-тысячное регулярное войско. Таким образом, к решающей битве Петр I подошел, имея значительное превосходство в войсках и количестве артиллерии.

В предрассветных сумерках, 27 июля 1709 г., шведы четырьмя колоннами двинулись в атаку. Следом двигалась кавалерия. Земля содрогалась от топота солдатских ног и конских копыт.

Перед сооруженными накануне укреплениями шведские колонны были встречены конницей Меншикова, которая около полутора часов сдерживала натиск шведов, но потом отошла за линию редутов. И тут, в пятом часу утра, шведы натолкнулись на русские укрепления. Оттуда на них обрушился шквальный оружейный и орудийный огонь. Не ожидавшие этого шведы остановились и тут же были вновь атакованы русскими драгунами. Так ещё на передней линии фронта русские полководцы навязали шведам изнурительное и долгое сражение.

Убедившись, что штурм редутов лишь обескровит армию, Карл XII дал приказ фельдмаршалу Реншильду обходить русские укрепления. Шведские полки начали фланговый маневр и устремились в проход между редутами и близлежащим лесом. Но тут их ждала переброшенная русская кавалерия. В завязавшемся бою русские перешли в контратаку, нанесли шведам большой урон и приостановили их движение. В это время часть шведских полков в пылу атаки продолжала атаковать редуты и не последовала за основными силами. Петр мгновенно оценил изменившуюся обстановку и бросил против отклонившейся части шведов несколько кавалерийских полков и батальонов пехоты. Те нанесли по шведам сокрушающий удар, их кавалерия была уничтожена, а пехота рассеяна. Остатки шведских полков бежали к Полтаве под прикрытие своих позиций.

Не добившись успеха в обходном маневре и потеряв часть войск на своем правом фланге, Карл XII перегруппировал силы и вновь бросил их во фронтальное наступление, стремясь пройти между редутами. Когда же шведы наконец преодолели укрепления и пыль и дым рассеялись, они обнаружили себя в 70–80 метрах от русского лагеря. Оттуда ударила тяжелая полевая артиллерия. Картечь начала косить шведов. Они смешались и бросились в сторону леса, но Карл XII вернул их и вновь бросил на русские позиции.

И тут-то Петр дал приказ вывести основную часть армии из лагеря. В центре встала пехота под командованием Репнина. На правом фланге рвалась в бой конница — 18 драгунских полков во главе с генералом Боуром, на левом фланге к бою изготовилась конница Меншикова. Именно здесь Петр произнес перед войсками свою речь, призывая их постоять за Отечество. Было 9 часов утра.

Шведы и русские одновременно двинулись навстречу друг другу. Шведы ещё не приблизились к передовой русской линии, а артиллерия, оставшаяся в лагере, снова открыла по ним огонь. Шведы несли большие потери, но, проявив огромное мужество и боевую выучку, упорно продвигались вперед. Ударом ядра разбило качалку Карла XII, и король оказался на земле. Пронесся панический крик, что король убит. Но Карл XII нашел в себе силы подняться и сесть в седло. Вынув шпагу, он звал шведов вперед.

Увидев своего короля, шведы воспряли духом и бросились в атаку. Удар их по центру русского войска был страшен. Первый батальон Новгородского пехотного полка, состоявшего в основном из новобранцев, не выдержал натиска; солдаты попятились назад. Создалась угроза прорыва центра русских войск. Шведы грозили захватить лагерь и завладеть артиллерией. Судьба битвы повисла на волоске. В этот момент Петр лично повел в контратаку второй батальон новгородцев. Его шляпа и седло в нескольких местах были прострелены. Но он уцелел. Шведский прорыв был остановлен, и по всему фронту русские полки по сигналу самого царя перешли в контрнаступление.

Одновременно кавалерийские части Боура и Меншикова ударили с флангов. Войска противника смешались. Напрасно Карл XII взывал к ним: «Шведы! Шведы!». Но его армия рассыпалась. Началась свалка. Король упал с лошади, и тут же раздался крик фельдмаршала Реншильда: «Молодцы! Спасайте короля!» Телохранители с трудом вынесли короля из толпы сражавшихся, посадили на лошадь. Лицо короля было залито кровью. Рядом, спасаясь от преследования, скакал с несколькими казаками Иван Мазепа.

Бегущие шведы прятались в окрестных лесах, но там их преследовали русские драгуны. Часть шведов добралась до своего лагеря под Полтавой. Но и здесь их ждал удар. Открылись ворота крепости, и полтавский гарнизон пошел в атаку. Шведы стали бросать оружие на землю и сдаваться.

Вскоре сражение затихло. Почти 3 тысячи шведов попали в плен. Среди них был и фельдмаршал Реншильд. В руках русских оказалась вся казна короля, 264 шведских знамени и штандарта, в том числе и королевский.

Петр праздновал победу. В свой шатер он пригласил пленных шведских генералов, которым было сохранено личное оружие, и поднял кубок за своих учителей. «Кто же эти учителя?» — спросил Реншильд. «Вы, господа шведы», — ответил Петр.

Вдогонку за королем была послана конница с приказом во чтобы то ни стало пленить заклятого врага России. Тому, кто это сделает, царь обещал генеральский чин и 100 тысяч золотых рублей. Но Карл и Мазепа вместе с остатками своей армии уже достигли берега Днепра. На нескольких лодках, всего за три часа до появления здесь русской кавалерии, беглецы в сопровождении конвоя переправились на противоположный берег и бросились в степь, стремясь достигнуть турецкой границы. Остальная часть шведского войска во главе со своими генералами сдалась Меншикову на берегу Днепра.

Петр был вне себя от счастья, от переполнявших его чувств. Долгих десять лет борьбы закончились его триумфом. Он приказал на месте Полтавской баталии построить церковь и воздвигнуть монумент в свою честь. Пышные молебны и празднества состоялись в Киеве и Москве. К европейским правительствам посланы грамоты о славной победе. Но пиком этих торжеств стал триумфальный въезд Петра в Москву в сопровождении гвардейских полков, трофеев, пленных шведов во главе со своими генералами.

Прутский поход и продолжение Северной войны. Но даже в разгар торжеств и пиршеств Петр не забывал, что враг хотя и надломлен, но не разбит окончательно. Поэтому он стремился не выпускать инициативу из рук. Русские войска перебрасываются в Прибалтику. Петр помогает Августу II прийти в себя. Ставленник шведов Станислав Лещинский бежит из Польши. Войска во главе с Шереметевым начинают успешные действия в Прибалтике, корпус под командованием Меншикова вторгается в Польшу. Саксония и Дания вновь возвращаются в состав Северного союза. Русские войска овладевают Выборогом, Ревелем, Ригой, другими городами и крепостями. К осени 1709 г. Эстляндия, Лифляндия, Карелия были полностью освобождены от шведских войск. Престиж России в Европе стремительно возрастал, а вместе с этим рос и страх перед усиливающейся русской мощью. Именно после Полтавы в европейских столицах, в первую очередь в Лондоне, Париже, Вене, всерьез задумались над тем, как воспрепятствовать усилению России, помешать ей утвердиться на Балтийском море, спасти Швецию от полного поражения.

В период этих наивысших военных и дипломатических успехов Петр получил оглушительный удар. В 1710 г. Турция объявила войну России. Карл XII и Мазепа, укрывшиеся в Турции, добились своего — столкнули её с Россией. Этому содействовали и некоторые западные страны. Под угрозой оказались результаты азовских исходов, таганрогская крепость, азовский флот. Пришлось отвлекать полки из Прибалтики и Польши и направлять их на юг.

Первые столкновения с противником были успешными: отбит рейд крымского хана на Харьков, разгромлены силы казаков Правобережной Украины, а также враждебных России польских отрядов и татар. Ничего не предвещало беды и в дальнейшем: ведь русская армия, закаленная в многолетних боях и взявшая верх над шведами, стала одной из лучших в Европе.

В начавшейся войне с Турцией Петр заручился поддержкой валашского и молдавского господарей, а также рассчитывал на поддержку сербских отрядов и помощь Августа II. Стремительным броском армия Б. П. Шереметева устремилась к югу и в мае была уже на Днестре. В этой армии находился и сам царь.

Но успешно начатая война неожиданно круто изменила свой ход. Валашский властитель предал Россию и выдал русские военные планы туркам. Молдавский господарь не смог оказать поддержку продовольствием из-за неурожая в стране. Август II не прислал помощи, а сербы были задержаны на валашской границе. К тому же Шереметев промедлил и позволил 120-тысячной турецкой армии первой выйти к Дунаю и навести мосты. Время было упущено. Теперь русские не могли рассчитывать на помощь славян Балканского полуострова. Началась страшная июньская жара. В результате русские войска в своем походе от Днестра к реке Пруту навстречу главным турецким силам вынуждены были идти по выжженной, безлюдной и безводной степи. Вскоре стала ощущаться нехватка продовольствия. Солдаты страдали.

В начале июля турки сумели окружить на берегах Прута 38-тысячную изнуренную и уставшую русскую армию. Турецкая армия насчитывала 135 тысяч человек, не считая крымской конницы. Отчаянное сражение разгорелось 9 июля. Первыми в бой пошли турецкие янычары (солдаты христианского, в том числе славянского происхождения, набранные в войска насильственно, ещё мальчиками и затем принявшие мусульманство), отличавшиеся особой смелостью и жестокостью в бою. Но русские, огородившись лагерем, сумели отбить их натиск. Артиллерийский и ружейный огонь буквально сметал ряды наступавших. Не раз бой перерастал в рукопашную схватку, в которой русские солдаты проявили чудеса бесстрашия и упорства. Трехчасовое сражение закончилось отступлением турок. И все же положение русской армии оставалось отчаянным. Не было продовольствия и воды, солдаты еле держались на ногах. Кольцо окружения стягивалось все плотнее. Царю, его генералам, всей армии грозил плен.

В этих условиях Петр созвал военный совет. Было решено просить турок о мире. В их лагерь послали опытного дипломата Петра Павловича Шафирова. Он имел тайный наказ заключить мир во что бы то ни стало, добиться свободного прохода русской армии во главе с царем на Родину. Для того чтобы избежать плена, Петр соглашался отдать туркам Азов и Таганрог, вернуть Швеции все завоевания в Прибалтике, включая Санкт-Петербург, т. е. все, что было добыто в течение полутора десятилетий тяжелейших войн с Турцией и Швецией. Для Петра это была трагедия.

Одновременно военный совет принял решение: в случае провала мирных переговоров прорываться из окружения, о капитуляции не могло быть и речи.

Долгое время из турецкого лагеря не было ответа. Петр и его соратники не знали, что в турецком военном руководстве идут жаркие споры. Русским было неведомо, что, получив приказ атаковать русский лагерь, янычары отказались идти в наступление, так как уже испытали на себе силу русского сопротивления. Неизвестно было в русском лагере и то, что конный корпус, посланный ранее Петром в сторону Дуная, зашел туркам в тыл и готов атаковать их. Все это склоняло турецкое командование к мирным переговорам.

Не дождавшись ответа от своего парламентера, Петр приказал развернуть полки для последнего отчаянного боя. Те двинулись вперед. Это стало последним сигналом к устрашению турок. В русском лагере незамедлительно появился их представитель. Начались переговоры.

Условия мира были тяжелыми: Россия возвращала Турции Азов, должна была срыть таганрогские укрепления, обязывалась вывести войска из Польши. Но все завоевания в Прибалтике сохранялись. Армии было предоставлено свободное возвращение домой с оружием, артиллерией, знаменами.

После возвращения с Прута Петр с новой энергией развертывает боевые действия в Прибалтике. Русские войска появляются в Померании — на южном берегу Балтийского моря. В 1712 г. в бою под Фридрихштадтом Петр сам вел батальоны в атаку, в ходе которой шведский корпус был наголову разбит, рассеян и взят в плен. Вскоре здесь же 11-тысячная армия шведов сдалась Меншикову.

В 1713 г. основные военные действия Петр переносит в Финляндию, принадлежавшую тогда Швеции. Вскоре почти вся Финляндия оказалась в руках русских, шведы были вытеснены из континентальной Европы. Некогда могучая европейская держава стояла на краю гибели.

Однако Карл XII, вернувшийся из Турции, цеплялся за малейшую надежду повернуть ход войны в свою пользу. Прежде всего он рассчитывал на мощь своего военно-морского флота, одного из самых сильных в Европе, хотел получить поддержку ряда европейских стран, прежде всего Англии, не желавшей усиления влияния России в Северной Европе.

Понимая, что окончательно сокрушить Швецию невозможно без уничтожения её флота, Петр решает перенести войну на море. Это был смелый и неожиданный шаг. Ведь на Балтике русский военный флот лишь зарождался. Однако каждый год с Адмиралтейской верфи в Санкт-Петербурге спускали все новые и новые боевые корабли. Свою лепту в создание Балтийского флота вносила и Олонецкая верфь в Карелии, близ Ладожского озера.

К лету 1714 г. на воду было уже спущено несколько многопушечных фрегатов, но основной флот был галерный, насчитывавший 200 кораблей. Этими силами Петр и решил атаковать шведскую эскадру, располагавшуюся около мыса Гангут на южном побережье Швеции. Здесь русским противостояли 16 линейных многопалубных фрегатов, 8 галер и некоторое число вспомогательных судов. Общее командование русским флотом осуществлял адмирал Апраксин. Петр в должности контр-адмирала возглавлял авангард русской эскадры. Путем ряда маневров и прорывов легкие русские гребные суда навязали шведским тяжелым кораблям бой в прибрежных шхерах — среди каменистых островов и узких морских протоков, окаймленных скалистыми берегами. Шведские фрегаты с трудом разворачивались там навстречу юрким, подвижным русским судам, которые окружали их со всех сторон. Петр первым атаковал шведскую эскадру, прорвался к флагманскому кораблю и взял его на абордаж. Часть кораблей ушла с поля боя. Шведский флот потерпел у мыса Гангут полное поражение. Это открывало русским путь к берегам Швеции.

В европейских столицах весть о победе русского флота потрясла политиков. В Швеции началась паника, королевский двор спешно покинул Стокгольм, который мог быть атакован русской эскадрой в любой момент. Русский десант высаживается на Аландских островах. Под угрозой русского вторжения оказалось шведское побережье.

Эти успехи России окончательно напугали европейские страны. И вот уже за спиной Петра его ненадежный и коварный союзник Август II начал переговоры со Швецией о мире. Англия толкает Данию к нападению на Россию. Английский король заключает со Швецией военный союз и дает приказ своей эскадре войти в балтийские воды и атаковать русский флот. Австрия также занимает антирусскую позицию.

В 1716–1717 гг. Петр снова отправляется в Европу, чтобы укрепить международное положение России. В Голландии, а потом во Франции появляется уже не любознательный молодой новичок и волонтер, а 44-летний, зрелый, умудренный опытом государственный деятель, полководец и реформатор. Ему удается добиться поддержки России со стороны Голландии, Франции и Пруссии.

После возвращения из-за границы Петр активно проводит подготовку к высадке десанта на территорию Швеции. Он сам проводит рекогносцировку береговой линии.

Угроза русского вторжения, посредничество Франции в конце концов вынуждают Карла XII начать мирные переговоры. Делегации обеих стран встретились на Аландских островах. Но в это время Карл XII погибает при осаде одной из норвежских крепостей. Новое правительство Швеции прекратило переговоры и взяло курс на продолжение войны. Именно в этот момент английская эскадра вошла в Балтийские воды.

После срыва переговоров Петр лично возглавил десантную операцию. Шведские войска отступили вглубь страны. Русские авангарды появились вблизи столицы Швеции Стокгольма. Они разоряли прибрежные районы и в первую очередь уничтожали военные заводы. Затем последовали новые десанты. Шведские гарнизоны ряда городов либо сдавались, либо были разгромлены.

Последней точкой в этой долгой и кровопролитной войне стала вторая морская битва между молодым российским флагом и ещё сохранявшим свою былую силу военным флотом Швеции. На этот раз морское сражение произошло около острова Гренгам 27 июля 1720 г.

Флот оставался последней надеждой Швеции. У острова Гренгам шведы собрали значительные силы. По количеству боевых кораблей и их вооружению шведский флот значительно превосходил русскую галерную флотилию. Но все решило мастерство русских флотоводцев, мужество и находчивость моряков и десантников. Русские первыми пошли в атаку на тяжелые фрегаты противника и в яростной схватке захватили в абордажном бою четыре из них. Более 400 шведов попали в плен. В руках русских оказалась и значительная часть морской артиллерии шведов. Часть судов противника была потоплена, остальные бежали.

Неподалеку находилась английская эскадра, имевшая приказ атаковать русский флот. Но английский адмирал, видя натиск и мастерство русских моряков, поостерегся вступать в бой.

На следующий год новый русский 5-тысячный корпус высадился на шведском побережье и двинулся вглубь страны. Лишь после этого шведы согласились подписать мир. Он был заключен в городе Ништадте (Финляндия) 30 августа 1721 г. Великая Северная война, длившаяся 21 год, закончилась.

По Ништадскому миру Россия получала в вечное владение Лифляндию, Эстляндию, Ингерманландию, часть Карелии с Выборгом, города Ригу, Ревель (нынешний Таллин), Дерпт (старинный русский город Юрьев), Пярнов (нынешний Пярну), ряд островов в Балтийском море. По существу, вся нынешняя территория Латвии, Эстонии, Карелии, захваченные Швецией в период Смуты, возвращены России. Был окончательно завоеван выход в Балтийское море, обрели безопасность Санкт-Петербург и Кронштадт. После этого Россия стала одной из сильнейших европейских стран, крупной морской державой. Швеция была сломлена как великая держава и превратилась во второразрядное европейское государство.

В октябре 1721 г. учрежденный Петром ранее, перед Прутским походом, высший орган государственной власти в России — Сенат торжественно преподнес ему титулы «Великого», «Отца Отечества» и императора. Отныне Россия становилась империей, сравнившись в отношении титула с другими мировыми державами.

§ 4. Реформы Петра I

Реформы в области экономики. Ведущее место в петровских преобразованиях заняли реформы в области промышленности. Они в первую очередь диктовались интересами армии, нескончаемой войной. Нужны были пушки, ядра, другие боеприпасы, ружья, сабли, штыки, армейское обмундирование. Россия, выйдя на берега Балтийского и Азовского морей, нуждалась и в военном, и торговом флоте, военно-морских крепостях, гаванях. Решить все эти вопросы, опираясь на старую российскую промышленность, было невозможно.

И Петр резко разрывает со старой традицией, энергично и целеустремленно строит новую российскую промышленность. Причем роль государства и непосредственно монарха в развитии промышленности были буквально подавляющими.

Только само государство с его огромными средствами, сильной абсолютной властью монарха, его всеподавляющей волей было способно решить эти задачи. Понятно, что Петр не стал дожидаться развития промышленности по западным образцам, где буржуазные отношения складывались намного раньше, чем в России и где становление капиталистической промышленности начиналось на базе широко развитой мануфактуры, мощного ремесленного производства и в первую очередь вело к созданию легкой и пищевой промышленности, обслуживавших нужды людей. Петр не думал об интересах конкретного человека, людей. Он был полон интересами государства, армии, флота. Поэтому он и начал сразу с создания тяжелой промышленности — металлургии, горного дела, кораблестроения. И даже возникновение текстильной, суконной, кожевенной, полотняно-парусной и других видов промышленности, которые могли бы поставлять разного рода ткани, обувь, парусину на русский и международный рынки, поначалу ориентировалось лишь на нужды армии и флота: солдатам необходимы были кафтаны, шинели, шляпы, обувь, кораблям — паруса, канаты.

Так, на средства государства и по его инициативе в начале XVIII в. в дополнение к старым металлургическим и железоделательным заводам строятся новые. Их корпуса поднимаются в Карелии, Белозерском и Липецком уездах, повсюду, где имелись уже разведанные залежи железной рулы или болотных руд.

Новую жизнь Петр вдохнул в уральскую металлургию, вызвал к жизни металлургию Сибири. На Урале были построены Невьянский, Каменский, Уктусский, Алапаевский заводы. В далеком сибирском Нерчинске на местных рудах возник завод по добыче серебра. Это строительство продолжалось в течение всего периода царствования Петра I. Уже в 20-е гг. в строй была введена новая группа уральских заводов в районе Екатеринбурга. Сам город, основанный в 1723 г., возник как один из центров уральской металлургии. Петр назвал его в честь своей второй жены императрицы Екатерины Алексеевны. В районе Урала на основе месторождений меди государство приступило к сооружению медеплавильных заводов.

Другим направлением, куда государство устремило свои ресурсы и энергию, стало строительство крупных кораблестроительных верфей. Они появились, как уже говорилось выше, в Петербурге, Архангельске, на Олонце, а также в Москве, Воронеже, откуда суда в разобранном виде доставляли на Балтику или на азовские берега и там собирали. Легкие суда по рекам и прорытым позднее каналам переправлялись морем и своим ходом.

В особую отрасль промышленности выделяются новые оружейные заводы — в Москве, Петербурге, ряде других городов.

Специально для руководства развитием тяжелой промышленности в стране Петр создал два руководящих центра — Мануфактур-коллегию, занимавшуюся строительством заводов, и Берг-коллегию (от немецкого слова «berg» — гора), отвечавшую за развитие горного дела (разведка полезных ископаемых, разработка рудников, копей).

Одновременно Петр стремился привлечь к развитию промышленности и частный капитал, использовать инициативу смышленых и активных купцов и первых русских предпринимателей. И здесь государство, сам монарх, обе коллегии играли решающую роль. Причем к этому делу привлекали людей различных сословий — и дворян, и купцов, и посадских людей, и удачливых разбогатевших крестьян.

Предприниматели получали от государства льготные ссуды, порой им предоставляли и другие льготы. Нередко государство уже построенные на свои средства заводы передавало в частные руки с тем, чтобы далее использовать уже частный капитал.

Так, бывший тульский кузнец, ставший известным предпринимателем-оружейником, 46-летний Никита Демидов получил от царя право на владение уже выстроенным в Невьянске металлургическим заводом. В короткий срок Демидов расширил и укрепил производство, стал поставлять первоклассные орудия для русской армии. Он положил начало династии металлургических уральских королей Демидовых, а его заводы стали основой уральской металлургии.

Молодая российская промышленность могла развиваться лишь при двух важнейших условиях: наличии капиталов и достаточной рабочей силы. Средства в основном поставляло государство. Что касается рабочих, то здесь Россия испытывала колоссальные трудности.

Царь решил вопрос с обеспечением предприятий рабочей силой весьма простым способом. Он издал указ, по которому государственные крестьяне, жившие в районах строительства новых заводов, были приписаны к ним в качестве рабочих в счет уплаты государственных налогов и разного рода повинностей. Так называемые «приписные» крестьяне должны были на несколько месяцев в году покидать свои хозяйства и отправляться работать на близлежащие заводы. Порой их гнали туда издалека. За уклонение от этой новой тяжелейшей повинности грозили жестокие наказания.

Другим указом Петр разрешил владельцам предприятий, в том числе людям разных сословий, покупать крестьян к своим заводам. Эти крестьяне стали называться «посессионными», т. е. владельческими. Их в дальнейшем можно было продавать только с заводами.

Таким образом, крепостнические отношения стали с самого начала основной петровской промышленности. Положение как вольнонаемных, так и крепостных рабочих было тяжелым. Работа шла от темна до темна, по 12–14 часов в сутки. Рабочие жили в бараках, землянках, получали мизерную заработную плату, которой едва хватало на поддержание своего существования. На заводах царила палочная дисциплина. За малейшие провинности следовали жестокие наказания — битье батогами, заковывание в кандалы, заточение в заводские тюрьмы. По существу, заводчики становились полными господами над подневольными рабочими, которые смотрели на свой труд как на тяжелую крепостную повинность. Они совершенно не были заинтересованы в его результатах, увеличении производительности, совершенствовании и процветании предприятий. При первой возможности рабочие ударялись в бега, спасаясь от тяжкой неволи. Насилие и принуждение с первых шагов становления российской промышленности превратились в сильнейший тормоз этого развития.

И тем не менее методами государственного вмешательства, путем крепостнического насилия Петру I удалось в короткие сроки, по существу, заново создать российскую промышленность. К концу его царствования в стране работало уже около 200 крупных предприятий. Появились новые виды производства, которых Россия ранее не знала — химическое (заводы, изготавливающие серную кислоту, купорос, скипидар, краски), пороховое, шелкоткацкое и др. Новый мощный очаг металлургической промышленности появился на Урале, зато померкли старые железоделательные районы Тулы и Олонца. В центр текстильной полотняно-парусной, суконной промышленности стали превращаться Москва и близлежащие к старой столице города — Ярославль, Кострома, другие поволжские центры.

К концу петровского царствования Россия превратилась в страну с сильно развитой тяжелой, в том числе военной, промышленностью. По выплавке чугуна она вышла на третье место в Европе, начала продавать высококачественное железо за рубеж, хотя ещё в конце XVII в. сама ввозила железо из-за границы.

Развитие ремесла, торговли, сельского хозяйства. Реформы Петра I в области промышленности обеспечивали прежде всего глобальные, государственные интересы, потребности армии и флота. Но ведь в стране жили миллионы простых людей, городских жителей, крестьян. Их слабо коснулось строительство новых мануфактур и заводов.

По-прежнему основная часть жителей России для повседневных нужд, хозяйственного обихода, крестьянского хозяйства пользовалась продукцией ремесленников.

В силу общих замедленных темпов развития русской жизни ремесло в значительной степени ещё было связано с сельским хозяйством. Это приводило к тому, что индустриальное развитие шло как бы само по себе, а ремесленное производство существовало по-прежнему: удовлетворяло насущные запросы людей.

Не случайно наряду с такими крупными центрами ремесла, как Москва, Ярославль, Тула, Нижний Новгород, Казань, другие города в ремесленные центры превращались крупные села и малые городки России, работавшие на местном сырье. Так, центрами металлообработки ещё с XVII в. стали Ворсма и Павлово в Нижегородском уезде, металлургии — Выкса на Оке, Устюжна-Железнопольская на Севере.

И все же и в эту область русской жизни Петр I осуществил активное вмешательство. Цель его заключалась в том, чтобы увеличить объем и качество ремесленного производства, особенно в областях, связанных с интересами армии и флота. Для этого Петр учредил специальный орган — Главный магистрат, в задачу которого входила забота о росте и процветании промышленности в русских городах — и крупной мануфактурной, и мелкого ремесленного производства. Эта забота выражалась в предоставлении ссуд, помощи в приобретении сырья, сбыте готовой продукции.

В начале 20-х гг. царь издал указ об организации всех ремесленников в цехи. В развитых странах такая организация уже исчезала под напором крупной капиталистической промышленности; в России, напротив, возрождались средневековые порядки. Это было сделано, во-первых, для постепенной ликвидации ещё более устаревшего, чем цехи, так называемого посадского населения и превращения ремесленников в одно из сословий российского государства со строгой иерархией чинов и званий (мастер, подмастерье, ученик). Во-вторых, учреждение цехов помогало установить контроль над качеством и количеством продукции. Каждый мастер должен был ставить на своих изделиях личное клеймо и демонстрировать всему миру уровень своей работы. За плохую работу следовали наказания, штрафы. Магистрат мог такого мастера лишить права заниматься ремесленным производством.

Такой же контроль правительство стремилось внедрить и в деревенское ремесло. Здесь не было цехов. Но и сюда являлись представители власти с указами, скажем, о том, какой ширины холст или полотно должны были ткать крестьяне, чтобы государство с успехом продавало их продукцию, поступавшую в виде натуральных платежей, как на внутреннем рынке, так и в западные страны, на экспорт.

Пристальное и постоянное внимание уделял Петр I развитию внутренней и внешней торговли России, справедливо полагая, что она будет стимулировать рост промышленности, сельского хозяйства, даст казне так недостающие ей в период войны средства.

Царь всячески поощрял создание купеческих компаний, предоставлял купцам различные льготы и привилегии — такие как монопольное право продажи того или иного товара. Причем казна сразу получала от откупщика деньги, а дальше купец уже на свой страх и риск должен был не только возвращать себе потраченные средства, но и в дальнейшем наращивать прибыль. Такой порядок был выгоден и казне, и купечеству. Почувствовав это, некоторые из соратников царя просили у него право на такие откупы. Так, знаменитый Александр Меншиков взял откуп на продажу за рубеж дегтя и некоторых других товаров. При этом он безмерно обогащался.

Правительство всячески поощряло развитие в стране сети как мелкой, так и крупной ярмарочной торговли.

С именем Петра I было связано первое в истории России строительство каналов, объединявших в единое целое речную сеть страны. По указу Петра прорывается Вышневолоцкий канал, соединивший реку Тверцу — один из притоков Волги с рекой Метой, впадавшей в озеро Ильмень. По этой водной артерии хлеб из Поволжья легко, в больших объемах пошел на север, к устью Невы. Был прорыт также обводной канал вокруг бурного Ладожского озера.

Одновременно петровское правительство всеми мерами способствовало развитию внешней торговли.

Вновь построенные русские торговые суда бороздили воды Балтики, Северного моря, доходили до берегов Франции, появлялись в Средиземном море. Петр всячески поддерживал русских купцов, ведущих «заморскую» торговлю, одновременно он, как правило, радушно встречал и иностранных купцов, числил многих из них своими друзьями.

К середине 20-х гг. XVIII в. на Петербург приходилось около 60 % вывоза всех товаров страны за рубеж. На Россию начали работать порты Риги, Ревеля, Нарвы, Выборга. Через новый балтийский морской путь на рынки Западной Европы вывозились не только традиционные российские товары — пенька, лен, парусина, кожа, воск, зерно и другие, но и продукты моря, а также такой новый товар, как железо.

Активизировалась торговля и на Востоке. Здесь торговыми воротами стала Астрахань с её портом, удобными связями по Волге с центром страны и с выходом через Каспийское море в Персию, Среднюю Азию, в Закавказье. Конечно, одной из главных статей южного экспорта стал «рыбный товар». А в Россию ввозилось великое множество традиционных восточных товаров — пряности, ткани, ковры, дорогое холодное оружие, драгоценные и полудрагоценные камни, украшения. Петр всячески поощрял экспорт товаров: ведь казна получала благодаря этому дополнительные средства, в которых она так нуждалась.

Приветствуя и поддерживая обоюдовыгодную внешнюю торговлю, Петр в то же время жестко охранял интересы молодой русской промышленности и нарождающегося купечества.

Именно Петр I был первым, кто стал активно и масштабно проводить в России политику меркантилизма и протекционизма. Меркантилизм — это торговая политика, которая заключалась в том, чтобы государство постоянно имело положительный торговый баланс с другими странами. Это означало, что государство стремилось купить дешевле, а продать дороже, т. е. стоимость экспорта неизменно должна была превышать стоимость импорта. Прибыль, естественно, шла в казну.

Одновременно, как и в ряде западных стран в начальный период их индустриального, капиталистического развития, в частности во Франции, в Англии, Петр I стал проводить политику протекционизма. Она заключалась в том, чтобы в сфере торговли таможенными пошлинами на иностранные товары защитить и поддержать молодую российскую промышленность, особенно те её отрасли, которые вступали в конкурентную борьбу на российском рынке с иностранными товарами.

Петр внес дух новаторства и в сельское хозяйство. Но проявлялся он избирательно, например в содействии освоению новых земель в Поволжье, Приуралье, в частности в башкирских землях, в Сибири, на юге страны, и расширению посевных площадей. При этом Петр дарил своим сподвижникам государственные села и деревни, населенные крестьянами, расширяя тем самым масштабы крепостничества в России. Сотни тысяч крестьян при нем попали таким образом в личную зависимость от частных владельцев. В результате продукция сельского хозяйства хотя и увеличивалась, но не за счет качества свободного труда, повышения его производительности, а благодаря вовлечению в крепостническую орбиту все новых и новых земель, населенных крестьянами.

Не затрагивая сущности крепостнических отношений в деревне и даже укрепляя их, Петр I стремился поднять общий уровень сельского хозяйства, увеличить его продуктивность за счет внедрения некоторых новшеств. По его приказу в Россию завезли несколько тысяч литовских кос, которые должны были заменить трудоемкую и медленную жатву серпами. Коса прижилась в русской деревне, особенно в черноземных и степных уездах. Её с тех пор и по нынешний день называют «литовкой».

Попытался Петр I также стимулировать развитие российского скотоводства. Он выписывал высокопородные виды скота из зарубежных стран, содействовал их разведению в России в казенных хозяйствах, которые затем передавал в частные руки. При Петре появились и первые конные заводы. Ему же принадлежала инициатива посадки в южных районах страны тутовых деревьев и разведение шелковичных червей — основы молодой шелкоткацкой промышленности. Вслед за своим отцом Алексеем Михайловичем, большим любителем и знатоком садового дела, Петр I содействовал развитию садоводства, культивированию технических культур, в частности льна. Он был первым русским монархом, проявившем заботу о русском лесе. При нем разрешалось рубить лес так, чтобы это не наносило ущерба его воспроизводству.

Реформы армии и флота. Петр полностью реформировал военные силы страны.

Прежде всего он изменил систему набора в армию. Теперь была введена рекрутская повинность, которая означала, что крестьяне и посадские люди обязаны от своих общин поставлять определенное количество будущих солдат. Все солдаты должны служить пожизненно. Новая система набора перевела вооруженные силы страны на постоянную основу. Отныне вся русская армия, а не только три гвардейских полка, становилась регулярной, т. е. формировалась из людей, для которых армейская служба — профессия на всю жизнь. Такая система сразу увеличила количественный состав русской армии. С 1699 по 1714 г. таким образом было мобилизовано около 300 тысяч человек. В конце царствования Петра, в 1725 г., только в полевой армии числилось более 130 тысяч человек. Даже по нынешним временам это огромные цифры.

Русская армия изменилась и внешне. Теперь каждый род войск отличался особой формой. Пехота была одета в суконные кафтаны зеленого цвета и черные шляпы, кавалерия носила синие кафтаны.

Военные победы стали славой для государства, но мучением для солдат. Вся их жизнь должна была теперь до увечья или смерти протекать в казармах, на плацу, в военных походах и битвах.

В передовых странах Запада перестройка вооруженных сил на регулярной основе произошла ранее, чем в России. Там армии формировались за счет наемников как из числа своих сограждан, так и иностранцев. Российская армия при всем крепостническом её характере с самого начала стала национальной, народной армией. В решающих битвах, в которых на карту ставилась судьба Отечества, как это было во время Полтавской битвы, народность российской армии становилась важнейшим психологическим фактором сражения. Люди шли в бой не за деньги, а за спасение Родины.

На Западе иным, чем в России, было и вооружение передовых армий. Появились новые типы оружия — вместо фитильных мушкетов кремневые «фузеи» (от французского слова «fusil» — ружье) со штыками-багинетами, ручные гранаты и многое другое. Петр немедленно использовал все эти нововведения.

Система маневров, отработка боевых построений давно уже стали обычным делом для западных армий, и Петр, конечно, учел эту практику. Но он сразу же отмел приверженность европейских создателей новых армий к плац-парадной муштре, настоящей дрессировке солдат, которые должны были почти механически выполнять сложные фигуры построения, редко применявшиеся в бою.

Петр впервые в Европе ввел систему полевой подготовки, близкой к боевой обстановке. Его мало заботила шагистика, которой увлекались в европейских столицах XVII–XVIII в. В этом смысле он заложил хорошую основу для будущих талантливых русских полководцев, таких как Румянцев, Суворов, Кутузов, которые также стремились готовить солдат не для парадов, а для боя с наименьшими потерями.

В новых воинских наставлениях Петр значительно упростил команды. Он прошел весь строй обучения от солдата до генерала и на себе познал, что многие армейские порядки устарели. Так, вместо команды «оборотись направо!», он ввел другую, более короткую: «Направо!» Она, как и многие другие петровские команды, существует и по сей день.

Как и на Западе, Петр ввел в армию гренадерские полки — полки гранатометчиков.

Особой его заботой стала артиллерия. Парк орудий был полностью обновлен. В середине 20-х гг. в России числилось только в полевой артиллерии более 2500 пушек. Петр оснастил орудиями кавалерийские части, дал легкие мортиры пехоте. Военные заводы в центре страны, на севере и Урале постоянно увеличивали артиллерийский парк русской армии.

При Петре ликвидирована тяжелая на подъем, слабо дисциплинированная дворянская конница и образованы регулярные кавалерийские части. Их ядром стали драгунские полки, в которых кавалеристы были вооружены фузеей с багинетом, двумя пистолетами, саблей. Русская кавалерия во время боя на полном аллюре атаковала неприятеля с саблями или палашами в руках, а после его «конфузии» наносила уже на малой скорости огневой удар.

Впервые в мире Петр ввел в военную практику легкую кавалерию — крупные кавалерийские соединения, усиленные артиллерией — кавалерийские корпуса и отдельную конную армию, которой командовал А. Д. Меншиков, ставший блестящим кавалерийским генералом. Немало славных побед в Северной войне одержали русские кавалеристы. Им подмогой постоянно были иррегулярные кавалерийские части — казаки, калмыцкая и башкирская конница. Именно после этих новшеств русская кавалерия обрела такие черты, как смелость, решительность, маневренность.

Внесли Петр и его генералы в тактику боя новые идеи, которые были блестяще опробованы в Полтавской битве.

Если в западных армиях штык был предназначен для обороны, то Петр сделал его средством контратаки. С тех пор ярость штыкового удара стала одним из сильнейших боевых приемов русской армии. Именно штыковая атака по центру наступающих шведов, в которую повел солдат сам царь, переломила ход Полтавской битвы в пользу русских.

В 1716 г. в России издан «Устав воинский», который вобрал в себя лучшие черты прежних воинских наставлений, отразил изменившиеся организацию, тактику, систему обучения армии. Большое внимание в «Уставе» было уделено высоким морально-волевым качествам русского солдата. Там говорилось, что «товарища своего от неприятеля выручать» — святой долг и командира, и солдата, а защита и спасение знамени — священная обязанность воина.

Что касается военно-морского флота, то он, как известно, создавался, по существу, заново. До конца дней флот оставался первой любовью Петра, который до двадцати с лишним лет вообще не видел моря.

На русских верфях начиная с первых лет XVIII в. строились фрегаты, галеры, разного рода вспомогательные суда. Уже в первом десятилетии века у России появились три флота: главный и основной — Балтийский и два вспомогательных — Каспийский и Азовский.

Создавались военно-морские крепости — Кронштадт и Таганрог, вооруженные мощными пушками. В середине второго десятилетия на воду спускали как мощные линейные двух-трехпалубные корабли для боя в линию, так и более легкие фрегаты — тогдашние крейсеры, имевшие на борту по 50–60 орудий. Ко времени окончания Северной войны только на Балтике Россия имела 29 тяжелых линейных кораблей, 6 фрегатов, более 200 галер, не считая более мелких судов. Российский флот после побед под Гангутом и при Гренгаме практически стал хозяином Балтийского моря. И здесь Петр ввел новшества в тактику боя: атаку легкими галерами тяжелых линейных кораблей противника с последующим абордажем и рукопашной схваткой на борту вражеских судов. Таким путем русский флот одержал не одну морскую победу.

Опыт создания русского флота, его боевых свершений, обучения морских кадров был отражен в «Уставе морском», созданном при участии царя.

Реформируя армию, создавая флот, Петр I стал все больше ориентироваться на отечественные военные кадры. В Москве и Петербурге открываются военные, в том числе артиллерийские, военно-инженерные, школы. Появляются школы для низшего унтер-офицерского состава, мореходное училище, школа гардемаринов, а затем в новой столице открывается Морская академия офицерских кадров.

К началу 20-х гг. XVIII в. русская армия и флот вполне были обеспечены собственными кадрами. Иностранным офицерам предложили пройти специальный экзамен. Те, кто не выдерживал его, увольнялись со службы. А затем в России вообще запретили принимать на военную службу иностранцев. И это несмотря на все восхищение царя Европой.

Реформа государственного устройства. Создание новой армии и флота, коренное реформирование промышленности, бурно развивающиеся контакты с иностранными государствами, необходимость получения все новых и новых средств для нужд государства и нужд войны требовали четкой, быстрой, слаженной работы всех государственных звеньев. А главное, усиливающаяся самодержавная власть царя, который благодаря неукротимой энергии принимал участие буквально во всех сферах жизни страны, нуждалась в послушной его воле государственной машине, где бы подданные беспрекословно и рьяно выполняли царские указы и поручения.

Уже в конце XVII — начале XVIII в. он перестал созывать Боярскую думу, ввел вместо нее Ближнюю канцелярию, назначал туда своих соратников министрами, все больше и больше доверял управление страной преданным сторонникам. Но уже в это время он начал ставить их под свой жесткий контроль. В 1707 г. Петр I, будучи в действующей армии, приказал, чтобы члены этой «канцелярии» непременно записывали свои речи и подписывали бы их своей рукой, «ибо сим (т. е. этим) всякого дурость явлена будет». Этот принцип он перенес на работу и нового учреждения, которое после царя стало верховным органом управления страной.

В 1711 г., отправляясь в Прутский поход, Петр I создал Правительствующий Сенат, которому поручил управление страной в свое отсутствие. Он поначалу включил туда девять своих доверенных лиц. В наказе Сенату Петр определил его обязанности как высшего судебного, исполнительного и частично законодательного органа. Ни о каком разделении властей здесь не было и речи. Среди обязанностей Сената были и такие: «Суд иметь нелицемерный и неправедных судей наказывать отнятием чести и имения», «Смотреть во всем государстве расходов», «Денег как возможно сбирать, понеже деньги суть артерия войны».

Но одновременно с новым высшим органом власти в стране, пришедшим на смену Боярской думе и полностью подчиненным царю, Петр ввел должности фискалов, начиная от обер-фискала Сената и кончая фискалами в других центральных учреждениях, а также на местах. Задача фискалов состояла в том, чтобы контролировать всю администрацию, выявлять случаи нарушения законов, взяточничества, казнокрадства. Они подчинялись непосредственно царю, но не получали жалованья, а существовали за счет сначала половины, а позднее одной трети конфискованного у взяточников и казнокрадов имущества. Понятно, что фискалы, поощряемые царем, проявляли в своем деле большую прыть.

Был свой высокий контролер и над Сенатом — генерал-прокурор и его помощник обер-прокурор. Прокуроры имелись и в других учреждениях. Они являлись настоящим «оком государевым» и подчинялись лишь царю. Если генерал-прокурор усматривал в действиях Сената нарушение или нерадивость, то мог приостановить и опротестовать их. Первым генерал-прокурором Сената стал ближайший сподвижник Петра I, бывший свинопас, а позднее денщик царя Павел Иванович Ягужинский.

Начиная с 1711 г. вместо приказов стали постепенно вводиться так называемые коллегии. К 1720 г. их стало 11. Это были высшие распорядительные учреждения со строгим и четким разделением функций. В сфере деятельности каждой коллегии власть распространялась на всю страну. Так, армией занималась Военная коллегия, флотом — Адмиралтейская, международными делами — Иностранная. Выше уже упоминались Мануфактур- и Берг-коллегии, ответственные за развитие промышленности и горно-рудного дела. Финансами ведала Камер-коллегия, контролем за сбором и расходованием средств — Ревизион-коллегия, организацией и работой судов — Юстиц-коллегия, а торговлей — Коммерц-коллегия.

Каждая коллегия состояла из президента, вице-президента, советников и асессоров (от лат. «assessor» — «заседатель»). Они работали ежедневно. За свою работу члены коллегий получали жалованье и, таким образом, становились государственными чиновниками, полностью зависящими от царя. За работой коллегий, как и других учреждений в стране, также внимательно следили фискалы.

В 1721 г. Петр I учредил высший орган по управлению церковными делами — Синод. Это закономерный шаг. После смерти патриарха Петр оставил эту должность незанятой. Он не мог простить церковникам оппозиции в деле своих преобразований. Теперь Синод, по существу, стал духовной коллегией. Её составляли церковные иерархи, назначаемые царем. Церковь окончательно была подчинена государству.

Большое внимание Петр уделил организации политического сыска. Вначале этим занимался Преображенский приказ. Позднее царь учредил Тайную канцелярию, чем-то напоминавшую приказ Тайных дел его отца. Сюда стекались все сведения царских соглядатаев и доносчиков. Здесь вершились следствие и расправа по политическим делам, в которых царь сам принимал активное участие.

И все же никакими, даже самыми жестокими мерами Петр не мог искоренить глубоко въевшиеся в жизнь России коррупцию, взяточничество, казнокрадство, использование служебного положения в личных целях. Вокруг Петра сплотились люди, воспитанные при старых приказных и воеводских порядках, когда воровали все и всё. Теперь же власть государственных деятелей и чиновников, действующих именем царя, стала буквально подавляющей. К тому же в руках государства появились огромные средства за счет прибылей, новых налогов, откупов, монополий, иностранной торговли и т. д. Можно смело сказать, что в первой четверти XVHI в. в России не воровал лишь один царь.

Генерал-прокурор Ягужинский как-то откровенно сказал царю: «Мы все воруем. Только один более и приметнее, чем другой». И это было чистейшей правдой. Крупнейшими казнокрадами и взяточниками оказались ближайшие к царю люди — светлейший князь Меншиков, адмирал Апраксин, дипломат граф Петр Андреевич Толстой, канцлер Шафиров. За казнокрадство — трату государственных средств на личные нужды был повешен сибирский губернатор князь Гагарин, за взятки предан смерти обер-фискал Нестеров, в чьи обязанности входила как раз борьба с казнокрадством и другими финансовыми нарушениями. Известный прибыльщик Курбатов разделил его участь.

Под стать этому царь выстроил и местное управление. После крупных восстаний на Дону, в Астрахани и Башкирии (об этом ниже), когда народ поднимался против насилия, угнетения, поборов, повинностей, царь в 1708–1710 гг. разделил всю страну на 8 (позднее — 11) губерний (Московскую, Петербургскую, Сибирскую и др.) — крупных территориально-административных делений, во главе которых были поставлены генерал-губернаторы (в наиболее крупных губерниях) и губернаторы. В каждой губернии стояли войска. Губернаторы обладали огромной властью — административной, полицейской, судебной, финансовой. Во главе Санкт-Петербургской губернии был поставлен любимец царя князь А. Д. Меншиков.

Позднее выяснилось, что на столь огромных территориях власть с трудом доходит до российской глубинки, и Петр создал новую управленческую сеть на местах; все губернии были поделены на провинции. Их стало в России 50. А те в свою очередь делились на округа — дистрикты. Во главе крупных провинций стояли также губернаторы, во главе остальных — воеводы. Название сохранилось прежнее, но сущность власти воевод коренным образом изменилась. Теперь они уже не полунезависимые царьки на своих территориях, а государственные подконтрольные служащие, ведавшие всем управлением провинций и отвечающие головой перед царем за свои действия. Во главе дистриктов стояли земские комиссары, а те в свою очередь контролировали деятельность сельских сотских, десятских. Вся Россия, таким образом, была выстроена по чиновничьему ранжиру, с четким разделением управленческих обязанностей.

Новое управление было введено и в городах. Всеми городами в стране ведал Главный магистрат. В каждом городе появились свои магистраты. Городское население подчинялось им и было исключено из ведения воевод. Магистраты выбирались из числа богатых горожан-купцов, предпринимателей, состоятельных ремесленников, местной интеллигенции. Они стали единственными выборными органами в России.

Важной частью системы управления страной стали прибыльщики — назначенные царем специальные люди, задача которых заключалась в пополнении казны за счет все новых и новых налогов. И прибыльщики старались вовсю. Правительство накладывало налоги на все, на что ему указывали прибыльщики. Дело дошло до того, что были введены пошлины для тех, кто носил бороду и усы. Налогом облагались дубовые гробы и косяки домов и даже домашние бани. Правда, позднее этот странный налог Петр I отменил.

Петровские реформы государственного устройства России были увенчаны выпуском в свет в 1722 г. Указа «Табель о рангах». Отныне весь российский чиновный бюрократический мир поделен на 14 разрядов — от действительного статского советника и канцлера (1-й разряд) до колежского регистратора (14-й разряд). Такое же деление введено и в армии и на флоте — от генералиссимуса, генерал-фельдмаршала, генерала и адмирала (1-й разряд) до корнета и прапорщика (14-й разряд).

Каждый имел соответствующее жалованье и положение в обществе. Те, кто получал чины 14-го — 9-го разрядов, становились дворянами, но не могли передавать дворянский титул по наследству. Дослужившиеся до 8-го разряда получали потомственное дворянство. В армии того же добивались те, кто дослуживался до 12-го разряда.

Таким образом, в системе государственной службы и продвижении по должностям на первый план выходили личные достоинства и заслуги, преданность государю, выслуга лет и т. д. «Порода» как основа для занятия должностей окончательно сошла на нет.

Частью общей перестройки государственной системы в России стали значительные перемены в положении сословий. Сословия приобрели более четкий характер, они как бы встраивались в общую систему управления страной. Так, горожане делились на «регулярных», имеющих право голоса и «нерегулярных», «подлых людей», которые не имели права выбирать в магистраты. Ремесленники были организованы в цехи по профессиям.

Кроме того, все «регулярные» горожане делились на гильдии согласно своему состоянию. В первую гильдию входили богатые люди, во вторую — народ победнее.

В интересах дворянства Петр I своим Указом от 1714 г. «О единонаследии», во-первых, ликвидировал разницу между вотчиной и поместьем. Теперь помещики, как и вотчинники, имели право на полное владение своим имением, но при условии несения службы у государя. Они могли передавать свои владения по наследству, продавать, покупать, закладывать их. Это привело к стабилизации и подъему помещичьего хозяйства. Помещики, не боясь более лишиться своих имений, стали вкладывать в хозяйство больше труда.

Во-вторых, тем же указом Петр I ввел правило наследования имений лишь одним из наследников. Этим, прежде всего, прекращалось дробление имений. Кроме того, остальные сыновья, не имея средств к существованию, должны были идти на государственную службу, в армию. Тем самым царь получал дополнительные кадры во всех областях жизни страны.

§ 5. Реформы в области культуры, науки, образования

Целью Петра было создание облика новой России, что было невозможно достигнуть без серьезных изменений в сфере культуры, науки, образования.

Именно благодаря его усилиям в России стало утверждаться мнение, что в области просвещения, науки, культуры, быта прогрессивно и полезно то, что уже прошло проверку временем в передовых западных странах и вывело их на ведущие позиции в мире. Но Петр стал перенимать не только действительно нужные и полезные научно-технические достижения, знания, образ жизни и даже образ мыслей, но и то, что для России, во многом не готовой к европейским новшествам, было бессмысленным, вредным и даже губительным.

Новшества культуры и быта. Когда Петр I по возвращении из Европы в 1698 г. начал стричь бороды боярам и укорачивать их длиннополые кафтаны, люди поначалу восприняли это как сумасбродство молодого монарха. Но они ошибались. Петр действительно начал широкую программу культурных преобразований. Бороды и кафтаны стали цветочками, потом пошли и ягодки. Уже в 1700 г. у ворот Кремля были выставлены манекены с образцами новой одежды. Жестко и решительно царь начал менять внешний облик людей.

В жизнь дворян и горожан стали вводиться не только одежда и обувь европейских образцов (польских, венгерских, французских, немецких), но и парики.

В конце декабря 1699 г. царь издал указ об изменении летоисчисления в России. Раньше, по старорусскому обычаю, пришедшему из Византии, годы исчислялись от мифического сотворения мира. Новый год начинался 1 сентября. Петр I предписал считать годы, как в христианской православной Европе (Юлианский календарь) — от Рождества Христова, а новый год открывать 1 января. Первого января 1700 г. Россия стала жить по новому календарю. Но для церкви Петр разрешил сохранить старое летоисчисление. В Россию пришли елка, Дед Мороз, январские новогодние праздники.

Вскоре после переноса столицы в Петербург в этих праздниках стали участвовать царская семья, двор, гвардия, все население города. Проходили торжественные церковные службы, а на улицах устраивались елки, веселые гулянья, фейерверки; в домах горожан начинались пиры, в которых нередко принимал участие и царь.

За этим наступили перемены в счете часов. Раньше сутки делились от утра и до вечера. Петр же ввел новое, европейское деление — деление суток на равные 24 часа. Все часы в России, в том числе на Спасских воротах Кремля, стали переделываться. Куранты Спасской башни впервые отбили 9 часов утра 9 декабря 1706 г.

Петр добивался, чтобы общение окружавших его людей было свободным и раскованным, чтобы ушли в прошлое закоснелые старомосковские ритуалы, сложные церемонии, подчеркивавшие важность и родовитость княжеских и боярских фамилий. Первым пример новым способам общения давал сам Петр. Он запросто общался как со своими сподвижниками, так и с простыми горожанами и даже солдатами. Заходил в их дома, усаживался за стол, нередко становился крестным отцом детей не только знати, но и простолюдинов. Частыми в покоях царя, в домах его соратников стали дружеские пирушки.

С 1718 г. царь ввел в практику общения так называемые ассамблеи — собрания. Они периодически проходили в зимнее время по вечерам в домах богатых и знатных дворян и горожан. На них съезжалось все тогдашнее петербургское общество. Гостей здесь не встречали и не провожали. Каждый, в том числе царь, мог запросто заехать на чашку чая, сыграть партию в шашки или шахматы, которые стали все больше входить в моду. Молодежь танцевала, развлекалась играми. Государственные мужи вели солидные беседы, решали назревшие дела, купцы, предприниматели обсуждали профессиональные проблемы. В ассамблеях непременно участвовали женщины. Уходили с таких ассамблей «по-английски», не прощаясь.

Другими становились и манеры русских дворян и горожан, появился так называемый «политес», правила хорошего тона. Петр всячески поощрял умение танцевать, свободно изъясняться на иностранных языках, фехтовать, владеть искусством речи и письма. Все это меняло облик высших слоев общества. Вышедшая в 1717 г. книга «Юности честное зерцало» (заметим, что написана она была по указанию Петра), стала сводом правил хорошего тона — правил внешней культуры и поведения дворянина в обществе. В ней порицалось то, что совсем ещё недавно было обычным для самого молодого царя и его друзей, когда они впервые выехали за границу. Там, в частности, говорилось о поведении за столом: «сяди прямо и не хватай первый в блюдо, не жри, как свинья и не дуй в ушное (от слова «уха», рыбное блюдо), чтобы везде брызгало, не сопи егда яси (когда ешь)… Не облизывай перстов (пальцев) и не грызи костей, но обрежь ножом».

При Петре российская жизнь засияла чередой новых праздников и увеселений. Помимо традиционных празднеств, связанных с именами и днями рождения царя, царицы, их детей, появились и новые — день коронации Петра I, день царского бракосочетания, а также ежегодные праздники, посвященные Полтавской битве (27 июня), победам под Гангутом и Гренгамом (27 июля), овладению Нарвой (9 августа), заключению Ништадского мира (30 августа). Особый праздник устраивался в честь учреждения первого и высшего русского ордена Св. Андрея Первозванного (30 ноября).

Частью общего культурного поворота в обществе стали повышение грамотности населения, широкое развертывание книгопечатания, типографского и книгоиздательского дела, появление первых русских публичных библиотек.

При активном участии Петра в России была издана и новая гражданская азбука — вместо устаревшей церковнославянской. Это значительно упростило книгоиздание. Новая азбука просуществовала более двух веков.

Старорусские буквенные обозначения цифр были заменены арабскими цифрами. Теперь единица обозначалась «1», а не буквой «А», как прежде.

Появились новые типографии. В них печатались русские и переводные учебники, книги по истории, естествознанию и технике, переводы литературных и исторических сочинений античных авторов, в том числе Юлия Цезаря, древнегреческого баснописца Эзопа, римского поэта Овидия. В Москве и Петербурге появились первые библиотеки — общедоступные и бесплатные.

В 1702 г. в культурной жизни страны произошло примечательное событие: встав однажды поутру в один из декабрьских дней, москвичи обнаружили, что около московской типографии продаются какие-то диковинные печатные листы. Так вышла в свет первая в России массовая газета «Ведомости». Она предназначалась не только для царской семьи и высших сановников, как «Куранты» при Алексее Михайловиче. Её вынесли на улицу. Тираж «Ведомостей» доходил до 2500 экземпляров.

Но вместе с этими новшествами и успехами русской культуры появились и первые признаки чрезмерного и порой необдуманного увлечения всем иностранным, чему пример подавал и сам царь. Достаточно сказать, что русский язык в это время пополнился более чем 4 тысячами новых иностранных слов. Многие из них были вовсе не обязательны. Письма царя пестрят немецкими, голландскими словами и терминами. Началось настоящее засорение русского языка.

Подражание западной моде привело к тому, что люди порой были вынуждены менять удобную и хорошо приспособленную к русскому климату одежду на вполне европейские, но неудобные и непрактичные для России наряды. Действительно, какая польза от коротких панталонов, шелковых чулок, фетровых шляп при двадцатиградусных петербургских морозах!

Перемены в культурном облике России коснулись и внешнего вида русских городов. Петр понуждал городские власти строить современные здания, мостить улицы брусчаткой, как в европейских городах. Он в своих указах предписывал в уже существующих городах вносить элементы «правильности» — выносить жилые дома за «красную линию», «строить их не посередь дворов своих», создавать тем самым прямые улицы, добиваться симметричной планировки фасадов зданий. При нем впервые в России загорелись уличные фонари. Конечно, это было в Петербурге. А ранее в Европе только в семи городах — Гамбурге, Гааге, Берлине, Копенгагене, Вене, Лондоне и Ганновере (столице Саксонии) существовало освещение.

Для строительства Петербурга были мобилизованы тысячи работных, посадских людей, государственных крестьян. День и ночь к городу на телегах, зимой — на санях везли строительный камень, кровельный материал, бревна, доски. Для проектирования и строительства улиц, дворцов, общественных зданий приглашены итальянские и французские архитекторы, инженеры, мастера. Стали создаваться замечательные архитектурные ансамбли — Адмиралтейство, Петропавловская крепость с новым собором, здание коллегий, дворец Меншикова, здание Кунсткамеры и др.

«Аз есмь в чину учимых». Так говорил о себе Петр, который учился всю жизнь. Того же он требовал от всей страны.

В первой четверти XVIII в. в России, по существу, появилась сеть светских школ и других учебных заведений. Во многих городах страны открылись «цифирные школы». В них учились дети дворян, чиновников, низшего духовенства. Расширилась сеть епархиальных школ, где проходили обучение дети духовных лиц, отдельные школы создаются для детей солдат и матросов.

Но развитие экономики, торговли, градостроительства требовали все новых и новых кадров грамотных и смышленых людей. Этого же требовала усложнившаяся система государственного — центрального и местного — управления. Нужны были хорошо подготовленные, владеющие иностранными языками губернаторы, вице-губернаторы, воеводы, чиновники, дипломаты.

В ответ на эти запросы времени в России создаются горные школы, школа переводчиков, где ученики овладевали европейскими и восточными языками. Расширяется обучение в Славяно-греко-латинской академии, на базе которой формируются школы — славяно-латинская, славяно-греческая и славяно-русская.

При Петре I в России впервые появляются технические учебные заведения. Навигацкие школы вслед за Москвой создаются в Новгороде, Нарве и других городах, а на их основе открывается Морская академия в Петербурге. Основной предмет в ней — кораблестроение. Следует ещё раз упомянуть об открытии в Москве и Петербурге инженерных школ и возникновении первых медицинских училищ. В основном здесь учились дети дворян. Петр сам занимался подбором учеников, строго следил за обучением, порой экзаменовал учащихся, хвалил прилежных, корил и даже наказывал нерадивых. Специальным указом он запретил молодым дворянам жениться, если они не имели образования. По существу, царь силком втаскивал Россию в просвещение.

Развитие науки. Ещё будучи в Европе во время Великого посольства, Петр I много внимания уделял ознакомлению с европейской наукой. Он встречался с выдающимися учеными, изобретателями. Царь-реформатор прекрасно понимал роль науки в развитии цивилизации. Но как перенести научные знания в Россию, как дать мощный импульс научной мысли в отсталой стране? Первое, что он сделал, — пригласил на службу европейских научных светил. Петр не скупился на расходы. Обеспечивал их хорошими окладами, предоставлял удобное жилье, давал различные льготы. Так в России появились швейцарский математик и механик Даниил Бернулли (1700–1782), французский астроном и картограф Жозеф Делиль (1688–1768) и некоторые другие. Во-вторых, царь помогал продвинуться в науке талантливым русским самородкам. Многие из них при его поддержке проходили обучение в европейских странах. В-третьих, он всячески способствовал развитию научно-технических знаний, а также тех областей науки, которые имели большой практический интерес для становления русской промышленности, освоения природных ресурсов. По всей стране рассылались геологические экспедиции, которые обнаруживали месторождения каменного угля, железной и медной руд, серебра, серы. Впервые в петровское время стали разрабатываться нефтяные месторождения.

Открытие новых земель, присоединение Сибири привели к подлинному буму новых экспедиций на восток. Русские люди появились на Камчатке и Курилах. Цель этих экспедиций заключалась не только в разведывании и освоении новых богатых пушниной и полезными ископаемыми земель, но и в научном изучении пространств России и близлежащих стран, составлении географических карт. Была послана специальная экспедиция на Чукотский полуостров, перед которой царь поставил цель разведать, «сошлася ли Америка с Азией». За три недели до смерти Петр составил инструкцию для датского капитана Витуса Беринга, состоящего на русской службе. Он направлялся в свою первую камчатскую экспедицию ради поиска пути через Ледовитый океан в Китай и Индию. Уже после смерти Петра Беринг достиг берегов Аляски, открыл пролив между Азией и Америкой, названный его именем.

Другая экспедиция пробивалась в Индию через среднеазиатские ханства Хиву и Бухару. Казачьим атаманам поручалось обследовать и описать земли по Аму-Дарье, в районе озера Иссык-Куль. Постоянными стали экспедиции на Северный Кавказ. В результате к началу 20-х гг. появились карты отдельных частей России.

Общий подъем экономики и просвещения в стране привел к сдвигам в области технических новшеств. В механике появились изобретения Андрея Константиновича Нартова, создавшего серию оригинальных токарных и винторезных станков. Новыми, более экономичными и эффективными способами стали ковать и обрабатывать оружейные стволы. Зародилась отечественная оптика. Русские умельцы стали мастерить микроскопы, подзорные трубы, которые прежде покупались за границей.

По инициативе Петра были открыты астрономическая обсерватория, Ботанический сад, начат сбор древних рукописей, появились новые исторические труды. Сам Петр в свободные часы работал как автор над «Историей Свейской (т. е. Шведской) войны». Но времени не хватало, и его труд остался неоконченным.

Потрясенный музеями Европы, Петр задался целью создать нечто подобное и в России. В 1714 г. в Петербурге открылась Кунсткамера — первый естественно-научный музей в стране. Для него выстроено специальное здание на берегу Невы, которое до сих пор является одним из украшений города.

Все эти достижения в области науки, появление в России иностранных ученых, рост собственных научных кадров привели к тому, что Петр замыслил создать Российскую академию наук. Он считал, что развитие в стране фундаментальной науки станет мощным рычагом её восхождения на более высокий цивилизационный уровень. Петр подошел к этой проблеме с присущей ему решительностью и размахом. Академию он взял на государственное обеспечение и оказал ей всяческую государственную поддержку. Но и от ученых требовал упорного и масштабного труда на благо Отечества. Проект Академии наук Петр утвердил в 1724 г. Сама же Академия открылась в 1725 г. уже после смерти её создателя.

Литература и искусство. Эпоха Петра I не могла не наложить отпечаток на литературу и искусство.

В традиционные народные литературные жанры — былины, исторические песни, сказки властно вторгается «петровская» тема. В них присутствует сам царь, его свершения и победы, тяготы, раздумья. Там же описаны и его враги — шведы и Мазепа, и те из его соратников, кто предал, обманул его, вроде казнокрада сибирского губернатора князя Гагарина.

Новым явлением в литературе стала публицистика — произведения, созданные петровскими сподвижниками и прославлявшие деяния царя-реформатора. Такими были, например, творения Феофана Прокоповича, вице-президента Синода, видного церковного деятеля и писателя. В своих трудах «Слово о власти и чести царской», «Правда воли монаршей» он прославляет Петра I, преобразование России, право царя на передачу престола в своей семье по собственному усмотрению, а не обязательно старшему сыну, ставшему к этому времени в оппозицию к отцу.

Первая четверть XVIII в. России отмечена новыми явлениями в области искусства.

В Москве был вновь возрожден театр. Представления шли в деревянном здании, сооруженном прямо на Красной площади. Ставили пьесы немецких, французских, испанских авторов, но, естественно, на русском языке. Появились и первые пьесы отечественных драматургов на исторические темы. Самодеятельные театры организовывали ученики различных средних и высших учебных заведений.

Произошли существенные сдвиги в живописи, и главное из них — развитие наряду с традиционной иконописью светской реалистической живописи. В первую очередь это относится к портретной живописи.

Появились первые русские художники-реалисты. Оценив их талант, Петр послал некоторых из них на выучку за границу. Виднейшим портретистом своего времени был Иван Никитич Никитин, создавший галерею портретов знаменитых людей той эпохи. Его кисти принадлежит и картина «Петр I на смертном ложе». Другим известным русским художником-портретистом стал Андрей Матвеевич Матвеев. Оба они прошли обучение в Голландии.

В музыке также произошли изменения. Наряду с традиционными церковными хоровыми произведениями, народными песнями зазвучала военно-строевая музыка. Полки во время парадов, триумфов маршировали под русские и иностранные марши. Обыватели с восторгом взирали на эти военно-музыкальные зрелища.

§ 6. Противники Петра

Преобразования в России, предпринятые Петром I, вызвали огромное напряжение народных сил, и привели к многочисленным жертвам на полях сражений, в процессе создания промышленности, строительства городов и крепостей, каналов, плотин, дорог. По данным российских ученых, с конца 70-х гг. XVII в. по 1710 г. податное население сократилось более чем на 150 тысяч человек. В 15-миллионной России это была ощутимая потеря.

В первой четверти XVIII в. налоговое бремя на податные сословия увеличилось в три раза. Большую роль в этом сыграла введенная правительством подушная подать для государственных крестьян вместо прежнего налога с дворов. Петр щедро раздавал государственных крестьян своим сподвижникам. Всего за годы его правления было роздано около 175 тысяч душ мужского пола, а ведь за этими людьми стояли и семьи.

Ответом на давление со стороны властей стало повальное бегство крестьян из сел и деревень, с верфей и уральских заводов, со строительных площадок Петербурга и Таганрога. С конца второго десятилетия до середины 20-х гг. XVIII в. в бегах по всей России числилось около 200 тысяч человек. В ответ выпускались грозные указы царя о поиске беглецов и их жестоких наказаниях — штрафах, конфискации имущества, битье батогами, клеймении, ссылке на каторжные работы.

Податное население городов, а это в основном низы посада, в эпоху царя-реформатора также испытывало повышенные тяготы. Это были не только прежние налоги, перешедшие ещё с XVII в., но и новые — драгунские, корабельные, рекрутские деньги — в самих названиях звучит эпоха войны, создания армии и флота. К тому же существовали разного рода чрезвычайные, «запросные» сборы. Посадское население обязано было, как и крестьянство, выполнять определенные повинности и службы на государство, на армию.

В ином положении находились привилегированные неподатные сословия — дворянство, духовенство, купечество — опора и надежда государства. И все же и дворянство, и церковь не избежали нажима со стороны государства. Петр жестко требовал службу с дворян, строго карал их за нерадивость и уклонение от своих обязанностей. «Табель о рангах» являлась здесь сильнейшим рычагом как продвижения людей по службе, их поощрения, так и наказания, замедления и даже приостановки дальнейшей гражданской и военной карьеры. Все они были, по сути, слугами царя, называли себя его рабами. Они смотрели на государство, которому без остатка посвящал себя царь, как подневольные люди.

Выдвигая и поощряя людей, Петр в то же время всячески подавлял их инициативу. Все начинания, указы императора проникнуты его личной инициативой, настроением, волей. Многие из них жестко регламентировались самим царем, в них Петр разъяснял, как вводить то или иное начинание, как контролировать ту или иную реформу; подробно расшифровывал и меры наказания за их невыполнение. Петр творил, внедрял, указывал всем и вся — дворянам, крестьянам, купцам и военным, бургомистрам и губернаторам, судьям и сенаторам, прокурорам и духовным лицам. «Неволя» жесткой петлей была накинута на шею всему населению страны; это была специфика реформ в стране, основывающейся на абсолютизме и крепостничестве.

В конце концов Петр I превратился в «отца народа», в «отца нации», работал не покладая рук ради блага государства, но то был жестокий и деспотичный отец, нередко общение с ним кончалось опалой, а то и казнью. Его указы пестрят угрозами, среди которых — батоги, заковывание в кандалы, клеймение, каторга, отрубание пальцев, рук, голов, обрезание ушей и вырезание языков, колесование, сажание на кол, виселица и т. д. А ведь провинившиеся относились не только к низам общества, но и к дворянам, и к предпринимателям. Репрессии были главным рычагом реформатора-деспота.

Эта линия на постоянное давление, репрессии, угрозы при продвижении реформ была связана не только с характером царя, но и с его глубокими убеждениями, с его оценкой русского народа. Он говорил: «Для народа, столь твердого и непреклонного, как российский, одни крутые перемены действительны», «…хотя это добро и надобно, а новое дело, то наши люди не сделают».

Создание абсолютистской крепостнической сильной европейской державы — главный результат преобразований Петра I.

Но в истории ничто не бывает однолинейным. Каждый процесс сопровождается различными побочными последствиями. Так было и с российским абсолютизмом. Появление общероссийского сильного правительственного центра во главе с монархом, мощной бюрократии, создание крупных сословий и ликвидация различного рода категорий в рядах дворянства, посадского люда, крестьянства привели к преодолению былой разобщенности страны, изолированности различных её частей. Все более определенно проявлялись общие черты большой страны: складывался единый язык, появлялась общность взглядов, вкусов людей в рамках как отдельных крупных сословий, так и народа в целом, независимо от положения человека в обществе. Росло национальное и государственное самосознание населения, все ощущали себя членами единой огромной общности — российской империи. Именно в эпоху складывания российского абсолютизма и создания империи появляется русская нация с единым языком, территорией, экономикой и культурой. Одновременно в России, многонациональной стране, формируется российская государственная общность людей, объединяющая разные народы, что проявлялось прежде всего в противостоянии России всему остальному миру. Такой особенности, свойственной России, не знало большинство европейских стран. Это другая сторона российского абсолютизма.

Народные восстания. В 1705 г., находясь с войсками в Литве, Петр получил известие, что в низовьях Волги, в Астрахани началось мощное восстание городских низов. Город захвачен стрельцами, горожанами, воевода убит, повстанцы всюду рассылают грамоты с просьбами о помощи.

Царь был вне себя, и его можно было понять: в то время как идет тяжелая война со шведами, а Россия борется за выход к Балтийскому морю, у него в тылу происходит бунт, грозящий разрушить все основы государства, уничтожить плоды его военных и реформаторских усилий! Царь тут же посылает депешу своему лучшему полководцу фельдмаршалу Б. П. Шереметеву и приказывает ему с конными и пешими полками двинуться на Волгу.

Так в ход Северной войны вмешались новые и совершенно неожиданные события, которые круто изменили всю ситуацию в стране. И сразу стало очевидно, что социальный взрыв в Астрахани был не случаен.

В июне 1705 г. в городе и близлежащих слободах сложилась напряженная обстановка. Народ был доведен до отчаяния самоуправством воеводы Ржевского, который отличался грубостью, насилием, мздоимством. Заставлял присланных сюда стрельцов работать на своих огородах, рубить для своего хозяйства дрова, заготавливать сено. К тому же он самовольно вводил разные поборы — «с дыма», с бань, за точение топоров и ножей. За отказ от уплаты били, сажали в тюрьму, в колодки.

Но более всего астраханцев возмущало то, что воевода использовал введение новой одежды и запрещение носить бороды без уплаты пошлин для личного обогащения.

Людей хватали на улицах, обрезали платье, брили бороду и усы, порой выдирали волосы с мясом: хочешь жить по старине — откупайся от воеводы и воеводских людей. Зачастую стрельцы и горожане упирались, говорили «хотя умру, а пошлины платить не буду и бороды брить не буду».

К тому же в те дни по Астрахани прошел слух, что государь умер, а в России правит другой, «подменный» царь. Потом пошел новый слух, что всех девушек будут насильно отдавать замуж за иностранцев. Тут же в городе срочно начали играть свадьбы — их число достигло ста. Все происходящее ещё больше подогревало толпу. Разгоряченные вином и ненавистью стрельцы и часть посадских людей ночью ударили в набат. Астрахань восстала.

Мятежники, разметав воеводскую охрану, вломились в Кремль. Воевода спрятался в курятнике. Стрельцы вытащили его оттуда и закололи копьем. Тут же были убиты стрелецкий полковник, воеводские и чиновные люди. Погибли сотни жителей.

К восстанию примкнули тысячи астраханцев кроме стрельцов, солдат и горожан — работные люди, крестьяне окрестных сел, бурлаки — вся беднота, «голь перекатная», как говорили в народе.

Повстанцы организовали в городе собственное управление. Делами руководил круг, т. е. собрание всех горожан. На круге были выбраны атаман, старшины, руководители войска. Астраханцы, таким образом, воссоздали в городе тип казачьего управления. Не забыли здесь и времена Степана Разина. Ведь всего 35 лет назад в Астрахани бушевала повстанческая стихия, и Разин держал свои пламенные антиправительственные речи.

Все имущество богатых людей, как и разинцы, повстанцы разделили между собой.

Напрасно митрополит, выйдя к восставшим с крестом, увещевал их уняться и бить челом великому государю — восстание только ширилось. К Астрахани примкнули соседние небольшие города. Повстанцы послали грамоты с просьбой о помощи к терским и донских казакам. Терские казаки поддержали их и тоже восстали, но помощи не оказали. Грамота, отправленная на Дон, попала в руки казачьей верхушки — атамана и старшины, которые были верны царю. Те отказали в помощи и информировали об этом власти.

Не удалось астраханцам овладеть и крупными близлежащими городами, в частности Царицыном. В результате восстание сразу же оказалось изолированным, отрезанным от внешнего мира.

А к Нижнему Поволжью уже спешили войска Шереметева. Узнав об этом и испугавшись, часть астраханцев под воздействием уговоров митрополита послала ходоков к царю. Они повинились перед ним, просили о прощении. Петр в ответ отправил грамоту с увещеванием и обещал свою милость. Но карательные войска он не отозвал и тем проявил свою ненависть к повстанцам и коварство. Появление грамот царя в Астрахани привело к расколу в лагере восставших. Одни решили покаяться и сдаться, другие же, напротив, ожесточились, заперлись в астраханской крепости, которая тремя линиями окружала город, и решились лучше умереть, но не поступиться только что обретенной свободой.

При подходе полков Шереметева к Астрахани повстанцы ударили по ним из пушек и организовали вылазку. Но силы были не равны. Против астраханских стрельцов и бедняков действовала новая петровская регулярная армия во главе с победителем шведов. После короткой бомбардировки войска прорвали первые линии укреплений и атаковали кремль. Последовал короткий и яростный штурм, и все было кончено: 13 марта 1706 г. Шереметев вступил в астраханский кремль. Повстанцы лежали вдоль улиц, демонстрируя свою покорность.

Начался сыск. Сотни людей, в том числе все руководители восстания, были схвачены и отправлены в Москву. Там 300 из них были казнены. Десятки других погибли при допросах и пытках. На расправы со стороны повстанцев власти ответили столь же жестоко: ненависть в ответ на ненависть.

Вскоре новая вспышка бунта произошла в землях башкир, которые жили в Предуралье, по Средней Волге и по Каме. Здесь не вводилась новая одежда и не брили бород, но, как и в других местах, злодействовали местные чиновники, прибыльщики. В связи с продолжающейся войной у башкир стали забирать лошадей для конницы, самих их понуждали к участию в войне. По башкирским селам специальные команды искали бежавших сюда рекрутов.

Раздражало местное население и все увеличивавшийся поток русских переселенцев, строительство православных храмов. Башкиры, как известно, мусульмане, они ещё не забыли времена, когда были свободны от России, а их религия оставалась единственной в крае. Симпатии многих из них, особенно представителей верхов башкирского общества — ханов и мусульманского духовенства — неизменно склонялись в сторону центра тогдашнего мусульманского мира — Турции. При насилиях русских властей над местным населением сразу же обострялись национальные и религиозные противоречия.

В 1707 г. в башкирских землях началось мощное восстание, в котором приняли участие и простой народ, и ханы, и представители местного духовенства. Многие чиновники, сборщики налогов были перебиты, запылали русские села и деревни, произошли нападения на православные храмы. Грамоты с просьбой о помощи восставшие послали к каракалпакам, казахам, а также к донским казакам, где назревало возмущение действиями сыскных военных отрядов.

Петр I немедленно двинул в Башкирию отряд в 900 человек, но он был окружен повстанцами и частично перебит. Лишь половине его удалось уйти восвояси. Вскоре под властью восставших оказался весь башкирский край, их отряды действовали уже в 30 км от Казани.

Для подавления очага народного возмущения от правительства потребовались новые усилия. В край были посланы «переговорщики». Царь обещал милость и прощение тем, кто откажется от бунта. Но руководители восстания не пошли на мировую. Они не верили царским заверениям. И были правы. В Башкирию подтягивались уже новые войска. Их цель заключалась в том, чтобы помешать повстанцам соединиться с казаками и соседями — каракалпаками и казахами.

В нескольких сражениях башкирские отряды потерпели поражения. Руководители-ханы были либо убиты, либо захвачены в плен, либо бежали сначала на юг, а потом в Турцию. Вскоре задавленные и запуганные расправами башкиры принесли «свои вины». Но долго ещё в отдельных местах края полыхали очаги бунта.

А в это время на Дону разгорелся пожар очередного мятежа. На сей раз восстали бедняцкие казачьи городки и станицы.

В верховья Дона, как и во времена Разина, постоянно прибывали беглые крестьяне из центральных уездов России, работные люди с заводов и верфей. Укрывались здесь и беглые рекруты, и дезертиры из пехотных и драгунских полков.

Все это подтолкнуло правительство к решительным мерам: Петр приказал уничтожить верховые донские городки и усилить в этих местах сыск беглых. На Дон отправились новые воинские команды.

Особенно лютовал сыскной отряд князя Юрия Долгорукова. Его действия вызывали возмущение не только бедноты верховых городков, но и казацкой старшины в Черкасске — столице Дона. Атаман Лукьян Максимов направил по донским землям тайную грамоту с призывом к сопротивлению отряду Долгорукого. Это нашло отклик у казаков. Во главе восставших встал уроженец одной из станиц на Северском Донце казак Кондратий Булавин. Отряд Булавина напал на команду Долгорукова и полностью истребил его. Убит был и сам Долгоруков. Это произошло в октябре 1707 г.

Первый успех вдохновил население верховых городков. Со всех сторон к Булавину сбегаются люди — казаки, беглые крестьяне, бурлаки. Опьяненный победой Булавин вынашивает грандиозные планы — поднять против царской власти терских и запорожских казаков, вновь возбудить к неповиновению астраханцев. Он объявил своей целью сначала захват Азова и Таганрога, где предполагал освободить всех ссыльных, каторжных, подневольных людей, а в случае удачи — поход на Воронеж и далее на Москву.

Но у повстанцев не было определенного плана переустройства жизни. Их вела вперед ненависть к тем, кого они считали своими угнетателями. Они жили лишь сегодняшним днем. Восставшие призывали к расправам над боярами, царскими чиновниками, воеводами, сборщиками налогов и в первую очередь над карателями и прибыльщиками.

Петр I, получив известие о восстании Булавина, крайне озаботился. Особенно его обеспокоило намерение повстанцев нанести удар на Азов и Таганрог, приобретение которых было буквально выстрадано Россией.

В Черкасск, к атаману и старшине пошли царские грамоты с требованием унять бунтовщиков и восстановить порядок.

Как и в Астрахани, царские грамоты отрезвили зажиточных казаков, раскололи Донское войско. Казаки, верные царю, не дожидаясь подхода правительственных войск, выступили против Булавина и в первом же бою разбили его разношерстные отряды. Пленных частью повесили за ноги на деревьях и расстреляли, частью наказали — резали им носы, били плетьми.

Казалось, что восстание подавлено. Но Булавин бежал в Запорожскую Сечь, набрал там желающих побороться с Москвой, а таких набралось полторы тысячи человек, и опять появился в верховьях Дона. И снова к нему стали стекаться со всех сторон люди. Вскоре его войско достигло пяти тысяч человек.

Повторная попытка черкасского атамана совместно с правительственным отрядом, подошедшим из Азова, разбить Булавина закончилась катастрофой. Во время переговоров с атаманом булавинцы напали на правительственный отряд и истребили его, верховые казаки из лагеря атамана перешли на сторону повстанцев. Путь на Черкасск был открыт.

Шел апрель 1708 г. В эти весенние солнечные дни новая победа окрылила голытьбу. Теперь уже все верховые городки поддержали Булавина. Восстание перекинулось на соседние русские уезды.

Булавин, имея за плечами широкую народную поддержку, двинулся на Черкасск. Город сдался ему без боя. Атаман и старшины были повстанцами арестованы и вскоре убиты. Перед этим Булавин лично избивал их плетьми, требуя рассказать, где хранится казна и «пожитки». Казачий круг выбрал атаманом всего Войска донского Булавина.

Именно в это время Петр снял с фронта несколько драгунских и пеших полков и двинул их на Дон. Их возглавил брат убитого князя Долгорукова — Василий Владимирович. Кроме приказа царя, его вело в поход желание отомстить за брата. Петр наказывал князю Василию Долгорукову: восставшие городки жечь, «а людей рубить, а заводчиков на колеса и колья… ибо сия сарынь (чернь, сволочь), кроме жесточи, не может унята быть».

Уже в первом бою полки Долгорукова разгромили ватаги повстанцев и двинулись по верховым городкам. Булавин же, раздробив свои силы, отправился штурмовать Азов. Некоторые его отряды появились на Волге и овладели рядом городов.

Защитники Азова проявили мужество и решительность: гарнизон вышел навстречу повстанцам. По ним же ударила артиллерия с крепостной стены. Огневой удар нанесли и стоявшие на рейде военные корабли. В панике повстанцы откатились обратно к Черкасску, но там обстановка уже изменилась. Сподвижники Булавина обвинили его в неумелых действиях. К ним присоединились и оставшиеся в Черкасске представители старой верхушки. В июле 1708 г. в городе возник заговор. Подстрекаемые заговорщиками казаки бросились на подворье Булавина. Атаман, окруженный телохранителями, отбивался до последнего. Когда же заговорщики ворвались в дом, Булавин застрелился.

Вскоре после переворота новые руководители Войска донского уже встречали Долгорукова. К его ногам были положены знамена, сами казаки легли ничком на землю в знак покорности. Затем они целовали крест и дали клятву служить государю.

Оппозиция верхов. Против политики Петра I поднимались не только низы России. С каждым годом петровских реформ усиливалась и оппозиция в верхах общества. Значительная часть сподвижников Петра в глубине души не соглашалась с крутой ломкой российских традиций, безоглядным подражанием Западу.

Их больше привлекал осторожный путь царей Алексея Михайловича и Федора Алексеевича, которые призывали во всем придерживаться сбалансированной политики, «идти путем средним». Они выступали также против неограниченного самодержавия и полагали, что России следует использовать опыт некоторых европейских стран, где абсолютистская власть была поставлена под контроль аристократии и выборных органов.

Кто же представлял явную и скрытую оппозицию Петру? Во-первых, Русская православная церковь. Уже во время расправы со стрельцами в 1698 г. патриарх явился к царю с иконой и просил его прекратить зверские расправы. Царь прогнал церковного иерарха со словами: «Я не меньше тебя чту Бога и Его Пречистую матерь, но мой долг — казнить злодеев, умышлявших против общего дела».

Во-вторых, политику царя осуждали те широко мыслящие представители знати, которые, как и Петр, побывали заграницей, ознакомились с жизнью Европы, но вынесли оттуда не только военный, культурный и экономический опыт, но и знание иных, чем в России, политических порядков. Складыванию оппозиционных взглядов способствовали и контакты с иностранцами, чтение западной литературы. Среди тех, кто был убежден в ошибочности принятого Петром курса российской внутренней политики, оказались видные деятели: Главный интендант Адмиралтейства А. В. Кикин, в прошлом один из самых преданных сподвижников царя, киевский генерал-губернатор, позднее сенатор князь Дмитрий Михайлович Голицын, сенатор Михаил Самарин; брат адмирала астраханский губернатор Петр Матвеевич Апраксин, победитель Булавина князь Василий Долгоруков, десятки других представителей знати, военных кругов, чиновничьего мира.

Наконец, третьим ядром оппозиции стал двор наследника престола, царевича Алексея Петровича.

Царевич Алексей рано был оторван от матери, но остался привязан к ней и её родне на всю жизнь. Это сразу же отдалило его от отца. Петр, как всякий амбициозный деспот, стремился повторить себя в сыне, но характер Алексея, его привязанность к традициям, его отрицательное отношение к отцовским преобразованиям вовсе не укладывались в ту схему, которую приготовил ему отец. Твердый в своих решениях и симпатиях царевич оставался равнодушным к великим делам Петра. Ему было мило неторопливое, старомосковское Отечество; не Петербург, а Москва, не море, а старорусский центр, не крутая ломка всего и вся, а традиция. Он был хорошо образован, свободно владел несколькими европейскими языками, несколько лет провел за границей. Если тамошняя жизнь побудила Петра решительно ломать все старинно-русское, то Алексей из пребывания за рубежом вынес совсем другой, противоположный опыт. Он тоже с восхищением принимал европейскую цивилизацию, но вовсе не одобрял расправы, казни, насилия ради достижения европейских ценностей в России.

Очень скоро царевич почувствовал, что он не одинок. К нему тянулись многие противники Петра, видели в нем свою надежду и опору, тем более что царь все чаще болел. Ему было уже около 50.

Расхождение между отцом и сыном усилила насильственная женитьба Алексея на одной из немецких принцесс. Алексей противился этому браку, но Петр строил свои династические расчеты, и 20-летний царевич покорился. Через несколько лет принцесса умерла, оставив Алексею сына Петра Алексеевича, названного в честь деда.

Особенно резко разлад между отцом и сыном усилился после того, как в доме Петра появилась сначала любовница, а с 1711 г. жена — пленная литовская «портомоя» (т. е. солдатская прачка), красивая, смышленая и, как оказалось впоследствии, амбициозная и расчетливая Марта Скавронская, ставшая в России царицей, а затем императрицей Екатериной Алексеевной. Она оказалась с годами необходимой царю. Делила с ним зачастую все тяготы походной жизни. Петр безгранично доверял ей. Когда же Екатерина, кроме дочерей, родила ему сына Петра Петровича, то положение наследника, сына отвергнутой первой жены и постоянного «супротивника» Алексея сильно пошатнулось.

Постепенно три антипетровские силы стали объединяться, и Алексей, по существу, встал во главе заговора против царя.

В 1717 г., воспользовавшись отъездом Петра I в Европу, Алексей вместо того, чтобы ехать к нему по вызову в Копенгаген, бежал в Австрию. Это был дерзкий, решительный, продуманный шаг, подсказанный ему друзьями из окружения Петра. Они же помогли царевичу организовать побег.

Алексей появился инкогнито в Вене при императорском дворе, потом его переправили во владения Габсбургов в Неаполь. Из Неаполя Алексей обратился с письмом к Сенату и церковным иерархам. Он объяснял свой поступок и обличал политику Петра.

Петр был ошеломлен. Он послал своих лучших дипломатов за рубеж, чтобы урегулировать конфликт. От Австрии Петр потребовал выдачи царевича, но получил отказ. Однако венский двор, уверенный в антипетровской позиции Алексея, разрешил вступить с ним в переговоры представителям Петра. В Неаполь выехал опытный и хитрый Петр Андреевич Толстой в сопровождении гвардейского офицера.

В ходе длительных переговоров Алексей заколебался. Толстой передал ему, что в случае возвращения царь обещал сыну прощение и сохранение жизни. Толстой сумел заманить Алексея на корабль. Там переговоры должны были продолжаться. Но как только царевич спустился в каюту, фрегат снялся с якоря.

Уже на границе Алексей был арестован и вскоре предстал перед следствием. На его первом допросе в Москве присутствовал сам Петр. Алексей выдал часть своих сторонников. Тут же он по требованию Петра отрекся от претензий на трон и принес присягу маленькому царевичу Петру Петровичу.

В Москве и Петербурге начались аресты и новые допросы.

Следствие приняло большие масштабы. В застенках Москвы, а потом Петербурга сторонники Алексея выдавали все новые подробности антиправительственных действий. Вырисовывался настоящий антигосударственный заговор с целью устранения царя.

Первые казни заговорщиков были проведены в Москве. На плаху взошел Кикин, которого колесовали. За ним последовали некоторые другие знатные лица.

В июне 1718 г. Алексея перевезли из Москвы в Петербург и поместили в Петропавловскую крепость. К этому времени выяснилось, что во время московского следствия Алексей многое скрыл. Царь добивался от него все новых признаний, требовал назвать имена всех участников заговора, особенно его интересовала роль в этом деле первой жены и её родственников. На первом же допросе в крепости с применением пыток — дыбы и плетей — присутствовал царь в окружении своих сподвижников — Меншикова, Толстого, Апраксина и других. Под пытками Алексей дал новые сведения. Допросы и истязания продолжались десять дней. Затем суд огласил приговор: смертная казнь. Царь этот приговор не опротестовал и тем самым нарушил клятву, данную сыну перед его возвращением на родину.

Однако казнь не состоялась. Не выдержав истязаний, царевич скончался в своей камере. По другим сведениям, накануне казни по приказу Петра он был задушен, чтобы не позорить династию ужасной расправой.

Судьба жестоко отомстила царю… На следующий год скончался четырехлетний наследник — маленький Петр. Царь был безутешен.

Несколько дней он не показывался на людях и отказывался принимать пишу. Через три года, в 1722 г., он издал указ о престолонаследии, в котором оговорил право самодержца самому назначать наследника. Это было не случайно — ведь подрастал сын царевича Алексея Петр Алексеевич. Монарх был ещё жив, но борьба за царский трон уже началась.

§ 7. Последние годы жизни Петра I

Превращение России в великую державу, провозглашение её империей повлекло за собой ряд новых внешнеполитических шагов России. У великой державы проснулся великий аппетит. Так, у России все больше разгорается интерес к юго-восточному направлению, Каспийскому побережью, овладению путями в богатые восточные страны, в Индию, Китай, а также к важному ключу на этих путях — Кавказскому перешейку.

Этот район привлекал внимание не только России, но и Персии и Турции. Именно соперничество с этими державами развернулось здесь вскоре после заключения Ништадского мира.

Положение осложнялось ещё и тем, что в это время Персия переживала тяжелый политический кризис. Центральная власть здесь ослабела. Распад Персии мог привести к её захвату Турцией, что грозило созданием на юге России мощного мусульманского пояса.

Все это привело Россию к необходимости начать войну с Персией, чтобы оторвать от нее жизненно важные в торговом и стратегическом отношении районы, не дожидаясь, пока они будут захвачены турецким султаном.

Летом 1722 г. на юг двинулись гвардейские полки и конница во главе с 50-летним царем. По Волге в Каспийское море направилась волжская флотилия во главе с генерал-адмиралом Ф. М. Апраксиным. Всего в поход выступило около 50 тысяч человек, не считая татарской и калмыцкой конницы.

Отплыв из Астрахани в изматывающую июльскую жару, русские высадились на берег Каспия недалеко от Дербента. Петр вступил на берег первым: его на доске перенесли туда четыре дюжих гребца, так как из-за мелководья шлюпка не могла подойти вплотную к берегу.

Первые же стычки с окрестными князьями закончились их поражением. Дербент открыл ворота царю.

После этого Петр возвратился в Астрахань, а русские полки продолжали свое победное шествие. Они овладели городами по реке Куре. На южном берегу Каспия десант захватил крупный город Решт. Потом настала очередь Баку. Одновременно турки овладели всей Грузией и стали угрожать персидским границам. Наконец Персия запросила мира.

В сентябре 1723 г. в Петербурге был заключен мирный договор, по которому между Россией и Персией восстанавливались дружеские отношения, а Россия обязывалась защищать целостность и безопасность Персии. Выполняя его условия, русские войска участвовали в отражении наступления афганцев. Персия уступала России свои провинции Дагестан, Ширван, Гилян, Мазендаран, Астрабад с городами Баку и Дербент. Россия начала овладевать юго-западным и южным побережьем Каспийского моря. Турция согласилась признать эти завоевания в ответ на согласие России признать её завоевания в Закавказье.

Так на своих юго-восточных рубежах Россия включилась в большую имперскую политику.

Персидский поход стал последним крупным военным мероприятием Петра. Вернувшись в Петербург, царь с каждым днем чувствовал себя все хуже.

К концу первой четверти XVIII в. это был уже глубоко больной человек. Во многом его здоровье было надломлено личными невзгодами — заговором царевича Алексея, смертью маленького наследника Петра.

Петр давно уже страдал от урологического заболевания, лечился, ездил на минеральные воды. Но болезнь с каждым месяцем обострялась. Все большее время Петр проводил в постели, но когда ему становилось легче, он вновь становился все таким же деятельным, активным, требовательным — ехал в Сенат, посещал верфи и стройки, работал над новыми указами, грозил ленивым и непослушным.

В начале 1724 г. Петр провел грандиозную церемонию коронации своей супруги Екатерины Алексеевны. Этим царь как бы определял свой выбор преемницы на основании только что принятого закона о престолонаследии, хотя нигде об этом официально не заявлял, так как не помышлял о близкой кончине. Екатерина была в течение долгих лет его надежным другом, разделяла все его радости и тревоги, была постоянно в курсе всех его дел и начинаний.

Тем более неожиданной для Петра оказалась связь Екатерины с придворным — красавцем Вильямом Монсом, братом его прежней возлюбленной Анны. Об этом царь узнал через полгода после коронационных торжеств. Монс был допрошен и казнен. Петр не преминул провезти жену в карете мимо того места, где торчала на колу голова Монса. Ни один мускул не дрогнул на лице императрицы.

После этого отношения между супругами резко обострились. Однако времени что-то изменить у Петра уже не было. Вскоре после этого царь слег окончательно, но даже в постели продолжал свою кипучую деятельность. В ночь на 8 января он скончался. До сих пор его последние мгновения покрыты тайной. Около постели умирающего Петра находились уже враждебная ему жена, многократно битый его дубинкой и попавший в опалу Меншиков. Что они могли предпринять — неизвестно. Существует версия и о том, что царь будто бы написал слабеющей рукой: «Отдайте все…» Кому? Это осталось неизвестно. А может быть, его последнее распоряжение было уничтожено?

Личность Петра. Петр I поражал современников личными качествами. Поражает он и нас, потомков. До сих пор приходится удивляться богатству и одаренности его натуры, противоречивости и в то же время цельности этого человека и правителя.

Это был двухметровый гигант со стройной фигурой, порывистыми движениями, правильными и резкими чертами лица, большими выразительными глазами и темными курчавыми волосами, не любящими парика.

Получив в детстве и юности плохое и несистематическое образование, он жадно учился всю жизнь. Учился всему, что считал для себя полезным и нужным как для человека и правителя огромной и отсталой страны. Образовывая и меняя Россию, Петр постепенно менялся и сам. В конце концов он стал одним из самых образованных и умелых людей своего времени.

Он стал поистине первым российским энциклопедистом, который овладел многими науками и ремеслами: законотворец, полководец и флотоводец, дипломат, писатель, историк, географ и картограф, плотник, токарь. Этот список можно было бы продолжить.

На первый план в своей жизни он выносил дело, конкретный результат, конкретные достижения. Поэтому чем больше он добивался как государь, тем меньше заботился о внешних, формальных сторонах жизни: не терпел пышных церемоний, сопровождающей свиты, официальных царских нарядов. Человеку, глубоко занятому делом, творчеством, не нужны внешние знаки отличия, славословия и лесть. Видавший виды кафтан, скромная шляпа, поношенные ботфорты, порой заштопанные императрицей чулки — в таком виде привыкли видеть Петра и представители знати, и матросы, солдаты, купцы, ремесленники. Равнодушен он был к изысканной пище. Ел быстро, всегда второпях.

Ценя полезное время, Петр не выносил, когда его отвлекали от дел по пустякам. Он говорил: «Доступ до меня свободен, лишь бы не отягощали меня только бездельством и не отнимали бы времени напрасно, которого всякий час мне дорог». Свой рабочий день он начинал в 3–4 часа утра, затем успевал присутствовать в Сенате и коллегиях, поработать в Адмиралтействе, постоять дома за токарным станком, объехать петербургские стройки, а вечером сходить в гости и встретиться с нужными людьми.

Но при этом Петр считал, что если Бог дал ему безграничную власть в стране (а он глубоко верил в Бога, хотя и равнодушно относился к церковным службам и церковникам), то именно он, царь, знает, что нужно народу и государству, а его указы содержат лишь безусловное добро и обязательны для исполнения подданными. Все же противники его воли, плохие исполнители его указов, как он говорил, — «злодеи мои и Отечества».

Человек "от природы незлой и даже склонный к добрым поступкам, очень простой в быту, довольствовавшийся самыми скромными покоями, во всем, что касалось долга и служения государству, был нетерпим и жесток к людям. Здесь для него не существовало таких понятий, как человеческие слабости, личные склонности. Человеческая индивидуальность для него как бы отсутствовала. На людей, включая ближайших помощников, он смотрел как на орудие достижения собственных целей, как на винтики огромной государственной машины. Поэтому простой в обращении, доступный для людей разных сословий, он мгновенно превращался в абсолютного монарха, деспота, жестокого тирана, едва речь заходила об интересах государства, об исполнении указов и предначертаний царя.

Не случайно к концу жизни Петр оказался в полном одиночестве. И даже те, кто собрался у его постели в ночь на 28 января 1725 г., уже не были ни его почитателями, ни его союзниками.

 

Глава 4. ЭПОХА ДВОРЦОВЫХ ПЕРЕВОРОТОВ

§ 1. Россия при преемниках Петра I

Петр I оставил России тяжелое наследие. Нескончаемая война ввергла страну в разорение. Из народного хозяйства на армейскую службу отвлекались сотни тысяч молодых здоровых мужчин, которые могли бы принять участие в развитии земледелия, ремесел, торговли. В тяжелейшем положении оказалась финансовая система страны, не выдерживающая огромных военных расходов, форсированного развития промышленности, строительства Петербурга и прочих экстренных расходов. Уже не помогали ни фискалы, ни прибыльщики. Росли недоимки по налогам. Армию бросили на выбивание этих недоимок с населения. Солдаты роптали. Тяжко доставалась России борьба за выход к Балтийскому и Каспийскому морям.

К тому же в последние годы жизни царя один за другим случились неурожаи и, как следствие этого, — голод. Крестьянство, посадские люди все больше выражали недовольство политикой петровского правительства. В довершение всего осенью 1724 г. Петербург испытал сильнейшее наводнение, стоившее стране также немалых финансовых потерь. Бегство крепостных людей из сел и деревень, а также с заводов приобретало поистине массовый характер. Дворяне требовали от правительства ужесточения сыска беглых.

Дворянство тоже стало проявлять недовольство существующим положением вещей. Обязанные выполнять пожизненную службу в армии, на флоте, в государственном аппарате дворяне на долгое время отрывались от своих владений, перепоручали их управителям. Имения приходили в расстройство, и дворяне все чаще обращались к правительству с просьбой если уж не ослабить службу, то хотя бы предоставлять им длительные отпуска для поправки своих хозяйственных дел. В челобитной царю один из них жаловался, что он уже семь лет не бывал в своем имении, которое полностью разорилось.

После смерти Петра I подняло голову духовенство, среди которого все чаще слышались разговоры о том, что государство устроило фактический грабеж церковных богатств. Ожила и старая знать — Голицыны, Шереметевы, Долгоруковы и другие представители старой аристократии, которые так и не смирились с тем, что новая знать оттеснила многих из них от трона, от влияния в стране. С ними объединились и Лопухины, родственники постриженной в монахини первой жены Петра. Позиция этой группы становилась с каждым днем сильнее, потому что единственным законным наследником престола оставался внук Петра I и сын царевича Алексея Петр Алексеевич. Но самым, пожалуй, тяжелым и непредсказуемым петровским наследием стало создание в стране системы неограниченной власти правителя, системы абсолютистского государства.

Понятно, что и сподвижники Петра, и гвардия, и дворянство в целом поддерживали Петра и стали огромной силой. Ведь именно они — исполнители монаршей воли, проводники его политики, его мощной вооруженной силы. Беспрекословно послушные самодержцу, они несли в себе мощь его абсолютной власти. Петр породил силу, с которой мог справляться только он. Но эта сила со временем кроме него стала признавать только себя. Абсолютизм породил вседозволенность для фаворитов, гвардии, дворянства.

Все это и выявилось в первые же минуты после смерти царя.

Его тело ещё не успело остыть, как в соседней комнате был совершен первый в XVIII в. дворцовый переворот. Смысл его заключался в том, что гвардия, опираясь на силу штыков, совершила свой выбор правителя и поддержала «птенцов гнезда Петрова», как называл А. С. Пушкин ближайших сподвижников царя, и в первую очередь Меншикова. Именно они решили судьбу трона. Верные им гвардейские полки окружили Зимний дворец, в котором жил в зимнее время и умер царь. Гвардейские офицеры вошли в комнату, где заседали вельможи, тем самым сразу же заблокировав доступ сюда сторонникам Петра II, представителям старой знати, которые вынашивали план заключить Екатерину и её дочерей в монастырь и привести вместе с Петром II к управлению страной старую аристократию. В ту же ночь гвардейцы, несмотря на сопротивление некоторых вельмож, провозгласили правительницей России императрицу Екатерину Алексеевну, которая вошла в русскую историю под именем Екатерины I. Так бывшая прачка стала государыней могущественной империи. Вместе с ней к власти пришла когорта сподвижников Петра во главе с Меншиковым, который всегда был любимцем Екатерины. К тому времени в его руках уже была сосредоточена огромная власть: президент военной коллегии, генерал-губернатор Петербурга, генерал-фельдмаршал, вице-адмирал, подполковник Преображенского полка — армия, флот, основные рычаги управления страной находились в его распоряжении. «Полудержавный властелин», как называл его А. С. Пушкин, при новой власти стал властелином полным. Все его прегрешения и растраты были прощены.

События 1725 г. открыли в России череду дворцовых переворотов. Закончилась петровская эпоха фанатичного служения Отечеству. Теперь на первый план все чаще выходили личные интересы, борьба самолюбий, личные амбиции правителей и их фаворитов. В этой «закрытой системе» в основном шла борьба за власть, за место под солнцем. Верхи общества также устали от постоянного напряжения и окрика Петра.

Для поддержки императрицы образован новый высший орган управления страной — Верховный Тайный Совет. Туда вошли семь вельмож, соратников покойного царя, во главе с Меншиковым. Теперь без ведома и одобрения Совета не мог быть принят ни один указ в стране. Ему подчинялась деятельность коллегий. Власть петровского Сената померкла.

Сразу же Меншикову и другим «верховникам», как их стали называть в правящих кругах, пришлось столкнуться с тяжелейшими проблемами. Надо было что-то делать с уставшей от постоянного напряжения, разоренной страной.

Законы истории показывают, что после ухода из жизни сильных и деспотичных государственных фигур, круто ломавших жизнь своих стран, повсюду наступало своеобразное «похмелье». Люди стремились расслабиться, снять то страшное напряжение и давление, которое они испытывали в течение долгих лет. В противном случае страна могла встать на край катастрофы — восстаний, внутриполитической борьбы, распада. Так уже было после смерти Ивана Грозного, когда страна оказалась ввергнутой в Смуту.

Формально преобразования Петра I продолжались. Екатерина закончила снаряжение экспедиции Беринга, и тот вскоре отплыл к берегам Камчатки, был подписан указ о создании Академии наук. Но соратники покойного монарха все чаще пересматривали его политику. Была сокращена подушная подать с крестьянства. Отныне запрещалось использовать армейские части для выбивания недоимок с обедневших налогоплательщиков. Новая власть облегчила дворянам их служебные обязанности. Начал обсуждаться вопрос о сокращении расходов на армию и флот. Происходит реформирование местного управления: сокращаются дублирующие друг друга органы власти, ликвидируются Главный и городские магистраты. Власть на местах снова передается воеводам — уездным, провинциальным, губернским. Над ними стоит губернатор. Это действительно приводило к экономии средств и упрощало управление. Но возврат к всевластию воевод осложнял государственный контроль. Местное население, особенно торгово-промышленные слои, вновь попадали под произвол возродившихся местных «царьков».

Меняется и стиль жизни двора. Царя только-только похоронили, а в Петербурге уже началось веселье, Екатерина с головой окунулась в развлечения. Балы следовали за балами. Пышные и долгие застолья сменялись танцами, фейерверками, прогулками по ночному Петербургу. Екатерина, как говорится, прожигала жизнь. Все чаще её организм не выдерживал такого бешеного ритма. Она слабела на глазах.

Мальчик на троне. Падение Меншикова. Екатерина I ненадолго пережила своего супруга. В 1727 г. императрица умерла. Перед кончиной, согласно закону о престолонаследии, она назвала своего преемника. Им стал единственный оставшийся в живых Романов по мужской линии — 11-летний Петр Алексеевич, который взошел на престол под именем Петра II.

Однако в завещании говорилось, что полноправным правителем Петр II может стать лишь по вступлении в совершеннолетие, т. е. с 16 лет. А пока он будет находиться под контролем коллективного регента — Верховного Тайного Совета.

Этому решению не противился Меншиков, надеявшийся породниться с царем, выдав за него свою дочь. Юного монарха поддержала и старая знать, в частности князья Голицыны и Долгоруковы.

В первые месяцы правления царя-мальчика влияние Меншикова достигло пика. Ближайший соратник Петра I, по существу, стал единоличным регентом государства. Он попытался обезопасить себя от противников, заседавших вместе с ним в Верховном Тайном Совете, а также от других влиятельных лиц. Первыми жертвами Меншикова стали его верные союзники, тем самым он ослабил свои позиции и насторожил других. Постепенно против него начинает сплачиваться вся придворная знать.

Власть кружит голову. Постепенно Меншиков потерял чувство меры и чувство опасности. Это выявилось прежде всего в том, что воспитателем к мальчику Петру II он назначил своего, как ему казалось, верного соратника барона Андрея Ивановича Остермана (1686–1747).

Однако Остерман сразу же вошел в контакты с противниками Меншикова, начал предавать своего благодетеля. Он стал постепенно внушать Петру мысль, что Меншиков узурпирует его власть, ограничивает его свободу. Одновременно на Петра II оказывал сильное влияние его друг, юный князь Иван Долгоруков. Он услаждал юного царя охотой, застольями, карточными играми, разного рода развлечениями. За спиной Ивана стоял весь клан честолюбивых и хищных князей Долгоруковых.

К 13–14 годам Петр II был уже рослым молодым красавцем, который увлекался женщинами. Про него говорили, что он обладал жестоким сердцем и посредственным умом. Современники отмечали также его огромное властолюбие.

Меншикову все труднее стало удерживать юного монарха под своим контролем. Вначале Петр II объявил, что он больше не нуждается в помощниках и будет как самодержец руководить страной. Потом он покинул дом Меншикова и переехал в царский дворец в Петергофе. Наконец Петр II объявил о своем намерении жениться на сестре Ивана Долгорукова Екатерине. Здание, которое так долго и с таким трудом строил Меншиков, вмиг разлетелось, как карточный домик. По настоянию Петра II двор переехал в Москву. Радом с царем появилась его бабка, монахиня Елена, ссыльная первая жена Петра I Евдокия Лопухина. Теперь все чаще преобразования Петра I подвергаются не только критике, но и осмеянию. Старомосковская знать все теснее сплачивалась вокруг юного царя.

Все решила тяжелая болезнь Меншикова. Когда он поправился, то обнаружил, что власть вовсе ушла у него из рук. Царь и члены Верховного Тайного Совета стали избегать встреч с ним. У Меншикова была возможность все повернуть по-другому. Для этого ему стоило как президенту Военной коллегии появиться в Петербурге и поднять по тревоге свои верные гвардейские полки. Но надломленный болезнью и неудачами, он не сделал этого.

8 сентября 1727 г. Меншиков получил приказ царя оставаться под домашним арестом. Началось падение долголетнего фаворита.

Оно было стремительным и глубоким. В доме светлейшего князя был произведен обыск. Он был лишен всех чинов и званий. У него даже отняли все его российские и иностранные ордена, в том числе полученные за победы в Прибалтике, под Лесной, под Полтавой, в Польше и Померании. Имущество Меншикова было конфисковано. Ему предписали вначале выехать в одно из его многочисленных владений, а позднее вместе с семьей сослали в сибирское село Березово.

Россия все дальше уходила от свершений и планов грозного преобразователя. Петр II объявил о прекращении кораблестроения на Балтике. Новое правительство, во главе которого стояли Долгоруковы и Остерман, предприняло некоторые шаги по оздоровлению подорванной экономики России.

При Петре II был ликвидирован Преображенский приказ, орган политического сыска и преследования противников Петра I. Правительство объявило о необходимости усиления борьбы с разбоями, грабежами. Резкой критике подвергались проволочки с судебными разбирательствами. Но дальше призывов и пожеланий дело не шло.

В то же время царь и правительство больше развлекались, нежели работали. Россия, которая за последние десятилетия привыкла к сильной руке, практически оказалась без хозяина. Недаром один из иностранных наблюдателей писал о состоянии страны: «Огромное судно, брошенное на произвол судьбы, несется, и никто не думает о будущем».

А в Москве полным ходом шли приготовления к свадьбе царя. В старую столицу съезжались представители знати. Однако случилось неожиданное: за несколько дней до свадьбы юный император простудился и слег в постель. Его организм, надорванный излишествами, не выдержал испытания, и через несколько дней Петр II скончался. Ему было 14 лет.

«Верховники» берут власть. Сразу же после смерти Петра II собрались члены Верховного Тайного Совета. Этим вельможам, большинство из которых в то время уже принадлежало к старым аристократическим фамилиям, надлежало определить будущего правителя России. В их число входили канцлер и вице-канцлер, два фельдмаршала, другие видные сановники.

Заседание вел старший по возрасту князь Дмитрий Михайлович Голицын, который привлекался к следствию по делу царевича Алексея, но был Петром I прощен.

Поскольку прямого наследства по мужской линии у династии Романовых не оставалось, речь шла о наследовании по женской линии. Среди возможных кандидатур сразу же были отклонены дочери Петра I Анна (а значит, и её сын Петр) и Елизавета, поскольку их мать императрица Екатерина I была «подлого.» происхождения. Русская родовитая аристократия этого не забыла и не могла простить Петру I его выбора. Теперь сила была на их стороне, и они диктовали стране свою волю. Оставались дочери сводного брата Петра Ивана Алексеевича. Верховники остановили свой выбор на 37-летней вдовствующей герцогине Курляндской Анне Иоанновне (1639–1740).

При этом верховники поставили вопрос о «воле» для российской элиты. Тем самым они сформулировали, по существу, программу политического переустройства России, её перехода от самодержавной формы правления к олигархической, когда бы власть оказалась в руках Верховного Тайного Совета, верхушки российской аристократии. Для России это был бы шаг вперед по пути цивилизационного развития, постепенного освобождения от самодержавных пут, которые в это время уже начинали тормозить развитие страны.

Момент был выбран самый подходящий, на престол могла вступить слабая, не имеющая, кроме верховников, своих сторонников правительница. Казалось, сама судьба шла навстречу интересам России.

На другой день члены Совета объявили о своем решении сенаторам и генералитету, но утаили намерение ограничить самодержавную власть. Тут же они приступили к выработке кондиций, условий (от лат. «condition» — условие) приглашения на российский престол Анны Иоанновны.

Во-первых, они требовали, чтобы новая правительница не вступала в супружество и не назначала себе преемника. А это означало, что в России прекращала свое существование наследственная монархия и осуществлялся переход к выборной монархии. Во-вторых, правительница должна была в ключевых вопросах жизни страны не принимать решения без ведома и согласия Верховного Тайного Совета. Это означало подлинное ограничение самодержавной власти. Она теряла не только наследственные функции, но и значительный объем своих полномочий.

Что же представляли собой эти ключевые вопросы, которые правительница не вправе решать единолично?

Императрица не могла впредь объявлять войну и заключать мир, отягощать подданных новыми налогами, представлять к воинским званиям выше звания полковника. Отныне гвардия и другие армейские части переходили в ведение Верховного Тайного Совета. Без суда правительница не могла отнимать у дворян имения и имущество, что так любил делать Петр I, и по своей воле предоставлять им вотчины и земли, населенные крестьянами. Анну Иоанновну также обязывали не возвышать в придворные чины дворян без ведома Совета. Очень важным условием стало требование поставить бюджет страны (доходы и расходы) под контроль верховников.

В заключении кондиций стояла грозная фраза: «А буде чего по сему обещанию не исполню и не додержу, то лишена буду короны Российской».

На следующий день в Кремлевском дворце верховники официально объявили российской элите о кончине императора и об избрании новой правительницы. На вопрос, согласны ли они с этим, собравшиеся единогласно поддержали предложение. Так верховники обставили свое решение поддержкой «общества». О кондициях опять не было сказано ни слова. План верховников был прост: представить Анне Иоанновне кондиции как решение широкого собрания представителей российского «общества», как волю «народа», а затем самому «обществу» представить кондиции, уже подписанные императрицей. Если бы этот план удался, царская власть в России, как и в Англии, Швеции, Голландии превратилась бы в формальный, традиционный институт, реальная власть переходила в руки аристократии. Россия пошла бы по пути ряда западных стран без революций и потрясений. Не случайно во главе верховников стоял умный, просвещенный, хорошо знающий политические порядки в Швеции и Англии Д. М. Голицын.

Однако в России не все было так просто. Самодержавие глубоко вошло в сознание страны. Сторонниками самодержавной власти были большинство среднего и мелкого дворянства, гвардия, бюрократия, значительная часть ещё живых и сильных сподвижников Петра I.

Секрета сохранить не удалось. В тот час, когда представители верховников выехали из Москвы в Митаву с кондициями на руках, туда же поскакали курьеры противников Верховного Тайного Совета. И когда Анна Иоанновна принимала кондиции, она уже знала о том, что они не отражают волю «общества», а являются лишь мнением узкой группы аристократов.

С легкой душой она подписала кондиции и стала собираться в Москву. А там, после получения подписанного Анной Иоанновной документа, верховники собрали совещание высших чинов государства (Сенат, Синод, генералитет, президентов коллегий) и зачитали кондиции, выдав их за инициативу самой Анны Иоанновны. В ответ — «дивное было всех молчание», как писал об этом современник. Присутствующие были ошеломлены. В этот момент счастливый от переполнявших его чувств Д. М. Голицын поблагодарил Анну Иоанновну за «благодеяние» и сказал: «Отсель счастливая и цветущая Россия будет». Для умиротворения дворян верховники обещали отменить закон о единонаследии и открыть военное училище, окончив которое дворянские дети сразу же имели право быть зачисленными в армию офицерами, а не солдатами, как того требовал Петр I.

Переворот самодержавной партии. Однако Россия не была готова к такому повороту событий, которые ей уготовила кучка просвещенных аристократов. Оказалось, что проект верховников взбудоражил все дворянское сословие. Москва бурлила. Дворяне, съехавшиеся на предполагавшуюся свадьбу Петра II, активно участвовали в разворачивающихся событиях. Они собирались группами, выдвигали свои встречные проекты переустройства страны. Одновременно в дворянских кругах чувствовалось влияние западных порядков и традиций, в частности политического устройства Швеции, где абсолютизм был ликвидирован и страной руководил парламент, а монарх оставался формальной фигурой. Через распахнутое Петром I окно в Европу дул свежий ветер новых политических идей. Так российские антисамодержавные традиции сомкнулись с политическими веяниями Запада.

В дворянских проектах, выдвинутых на этих собраниях, выражалось согласие на ограничение самодержавной власти. Но прогрессивные дворяне шли дальше: они предлагали либо уничтожить, либо значительно расширить состав Верховного Тайного Совета, возвысить роль Сената, сделать его выборным органом, а также дать возможность «обществу» выбирать и другие руководящие учреждения страны и, в частности» президентов коллегий. Одновременно дворяне требовали себе льгот — отмены закона о единонаследии, ограничения срока службы. В некоторых проектах речь даже шла о формировании «высшего правительства» и «нижнего правительства», т. е. парламента, об учреждении контроля над органами политического сыска, о создании выборного дворянского учредительного собрания, которое и должно определить будущее государственного устройства России. Однако об отмене крепостного права в этих проектах не было ни слова. До этого российская общественная мысль ещё не доросла.

А в это время в политической жизни России нарастала новая грозная сила — в дворянской среде все более утверждается «самодержавная партия». Её основной пружиной, как и прежде, являлись гвардейские полки, правительственная бюрократия, часть дворянства, ненавидевшая зарвавшихся вельмож. В этой среде стал вырабатываться свой проект государственного устройства России. Он содержал требования уничтожения Верховного Тайного Совета, ликвидации кондиций, восстановления в России неограниченного самодержавия, возрождения власти Сената такой, какая она была при Петре I. Для этой группы петровский абсолютизм оставался идеальным образцом управления Россией.

Обо всем этом Анна Иоанновна имела полную информацию.

В Москве, в Кремлевском дворце во время переговоров Анны Иоанновны с верховниками и дворянами, одни из которых стояли за соблюдение кондиций, а другие — за дальнейшее расширение дворянских вольностей, в соседнем зале появились гвардейские офицеры. Они заявили, что «переломают кости» всем, кто будет посягать на самодержавную власть императрицы. Повторилась ситуация, которая возникла в ночь смерти Петра I и возведения на престол Екатерины I. Анна Иоанновна вышла к разбушевавшимся гвардейцам. Тут же появилась новая челобитная, где говорилось, что дворяне просят «всемилостивейше» Анну «принять самодержавство» и уничтожить кондиции. Далее следовали 166 подписей и стояли слова «В. и. в. (т. е. Вашего императорского величества) всенижайшие рабы».

Анна Иоанновна потребовала принести кондиции и на глазах зала разорвала их. Так закончилась первая серьезная попытка ограничить самодержавие в России. Гвардия совершила очередной государственный переворот.

Правление Анны Иоанновны. С появлением на троне Анны Иоанновны продолжилось наступившее после смерти Петра I «безвременье», т. е. невыразительный, унылый период, когда у власти появились люди, которые думали в первую очередь о своей собственной судьбе и были глубоко равнодушны к судьбам России. Анна Иоанновна стала ярким олицетворением этого периода в жизни страны.

Полуобразованная, глубоко провинциальная женщина взошла на трон великой державы при противодействии значительной части знати и широких кругов дворянства.

Прежде всего она постаралась окружить себя преданными и близкими ей людьми. Из Курляндии немедленно был вызван её обер-камергер Эрнст Иоганн Бирон, её фаворит, в которого она была влюблена всю жизнь. Он не занял в России какого-то поста, но с тех пор постоянно находился рядом с царицей и направлял фактически все её действия. Человек представительный и красивый, неглупый, достаточно образованный (он даже учился некоторое время в Кенигсбергском университете), Бирон не стремился быть на виду, держался в тени. Но через верных людей, приехавших из Курляндии, которые заняли в России при поддержке арицы крупные посты, а также через русских сторонников царицы и своих личных выдвиженцев он практически держал в руках все нити управления. Коренные интересы России Бирону как иностранцу были чужды. Российские проблемы не тревожили его сердце. Под стать ему были и другие иностранцы, пришедшие к власти вместе с Анной Иоанновной.

Во главе правительства стоял А. И. Остерман, во главе армии — фельдмаршал Бурхард Христофор Миних, приглашенные на службу в Россию ещё Петром I. Боясь российских дворян, Анна Иоанновна поставила выходцев из немецких земель во главе гвардейских полков. А для своей личной военной опоры создала ещё один гвардейский полк — Измайловский — по названию села, где она прожила значительную часть жизни.

Анна Иоанновна довольно быстро рассчиталась со своими врагами. Верховный Тайный Совет был уничтожен. Вместо него появился кабинет, состоящий из трех человек. Ведущая роль в ней принадлежала беспринципному и хитрому Остерману. Был воссоздан петровский Сенат в расширенном составе. Уничтоженная после смерти Петра I Тайная канцелярия как орган политического сыска и политических преследований противников вновь появилась на свет.

Поначалу обласкавшая и Д. М. Голицына, и Долгоруковых (нельзя же было начинать царствование с расправ), Анна Иоанновна по настоянию Бирона и Остермана постепенно оттеснила своих недоброжелателей. Так, Голицын потерял все свои посты, а впоследствии по сфабрикованному обвинению предстал перед судом, был приговорен к смертной казни. Императрица помиловала его и заменила казнь пожизненным заключением в Шлиссельбургскую крепость, куда и отправили 70-летнего, тяжело страдавшего подагрой и еле передвигающегося с помощью костылей вельможу. Там он и умер.

Долгоруковых поначалу разослали по их имениям, а потом почти всех под караулом отправили в Березово, где ещё недавно томился сосланный по их проискам Ментиков. Позднее друг Петра II Иван Долгоруков был доставлен оттуда в Тайную канцелярию и после допросов и жестоких пыток казнен.

Для упрочения своего положения среди дворянства Анна Иоанновна вынуждена была провести ряд мероприятий. Наконец-то дворяне получили долгожданное право на ограничение срока службы. Он был установлен в 25 лет, после чего они могли выходить в отставку. Это — первый шаг к освобождению дворянства от тяжелой «петровской неволи». Вторым шагом стала отмена закона о единонаследии имений. Теперь их можно дробить между сыновьями. Одновременно вотчины окончательно были уравнены с поместьями и должны были именоваться «имение — вотчина». Третий шаг — создание кадетского корпуса, откуда дворянские дети сразу же выходили в армию офицерами и не должны были, как при Петре, тянуть солдатскую лямку.

Все это несколько успокоило дворянское сословие и примирило его с властью.

Новое правительство пошло навстречу и промышленникам: старые порядки обеспечения предприятий крепостным трудом были подтверждены. Более того, Анна Иоанновна разрешила предпринимателям покупать к своим заводам крестьян и без земли. Сфера крепостного труда в экономике тем самым расширилась.

Некоторые изменения проведены в сфере местного управления. Отовсюду поступали сообщения, что «многие воеводы как посадским и уездным (т. е. крестьянам. — примеч. авт.) людям чинят великие обиды и разорения… берут взятки». По указу царицы отныне воеводы должны были сменяться каждые два года и при этом отчитываться перед Сенатом о доходах и расходах. Если их управление будет признано добросовестным, то они могут быть на воеводстве ещё один срок. Если же контролеры обнаружат злоупотребления, то за этим следует отставка и судебное разбирательство.

Правительством делались вялые попытки организовать борьбу с казнокрадством и взятками, судебной волокитой.

Время Анны Иоанновны иногда называют «бироновщиной». Это означает, что многие сферы управления страной были проникнуты влиянием императорского фаворита. Анна Иоанновна и Бирон на все ключевые посты в стране расставляли преданных им людей. Такими людьми зачастую становились выходцы из немецких земель, в частности из Курляндии. Но определенное число сторонников Бирона представляли и русские вельможи и дворяне. Поэтому нельзя связывать «бироновщину» только с засильем лиц немецкого происхождения. Скорее это был клан, в котором тесно связанные друг с другом люди были преданы своему лидеру на личной основе. В основе же личной преданности находились, как правило, материальные интересы: ключевые посты в правительстве, армии, местном управлении, обеспечивающие высокие доходы, возможность использовать служебное положение в целях обогащения (получение взяток, расхищение государственной казны).

Но это вовсе не значит, что люди Бирона захватили все основные должности в государстве. Фавориту противостояли другие сильные государственные фигуры, в том числе из немцев. Так, скрытое соперничество существовало между Бироном и Остерманом, между Бироном и фельдмаршалом Минихом. Немцы шли против немцев. В то же время, чтобы противостоять тому же Остерману, Бирон добился от Анны Иоанновны включения в состав кабинета своего сторонника, известного сподвижника Петра I, дипломата и бывшего астраханского и казанского губернатора Артемия Петровича Волынского, который на первых порах истово служил царскому фавориту.

В понятие «бироновщина» входит и создание в России сильного политического сыска, мощной репрессивной организации в лице Тайной канцелярии и целой системы доносчиков и соглядатаев по всей стране. Наиболее громким и беспощадным делом Тайной канцелярии стал процесс над А. П. Волынским и его сторонниками.

Прекрасный администратор Волынский вошел в силу при дворе: одно время именно он докладывал как кабинет-министр все дела, проекты новых указов Анне Иоанновне, оттеснил даже Остермана и насторожил тем самым своего покровителя Бирона. Оба влиятельных немца объединились против Волынского и потребовали у императрицы его головы. Особенно неистовствовал Бирон, узнавший, что Волынский со своими сторонниками обсуждает вопрос о засилии немцев в России. Главные показания против него дал под пытками его собственный слуга. Он сообщил, что его господин говорил: «Государыня у нас дура, и как докладываешь, резолюции от нее никакой не добьешься, а ныне герцог (т. е. Бирон. — примеч. авт.) что хочет, то и делает».

Этого было достаточно для расправы. А. П. Волынский был казнен, его сторонники также сурово наказаны.

Начиная со второй половины 30-х гг. Анна Иоанновна все меньше занимается государственными делами. Она зачастую выходила из себя, когда ей докучали бумагами. Зато её тяга к развлечениям, страсть к роскоши расцвела пышным цветом. Балы, маскарады, торжественные обеды и ужины по любому поводу, иллюминации и фейерверки сменяли друг друга. А в перерывах между развлечениями императрица либо проводила время со своим фаворитом, либо в своих палатах играла в карты, слушала сказительниц и просто умелых рассказчиц, до которых была охоча. Часто она брала ружье и стреляла прямо из окон своей комнаты по птицам, сидящим на ветках. Надо отдать ей должное: стрелком Анна Иоанновна была превосходным.

Между тем страна погружалась в пучину разорения. Казна расхищалась и истощалась. На содержание двора, оплату всех развлечений и чудачеств уходило денег в пять-шесть раз больше, чем при Петре I. Государственным служащим и армии временами переставали платить деньги.

Народ, придавленный налогами, нищал ещё более. Но это никого не заботило. Более того, в середине 30-х гг., стремясь поддержать положение великой державы и удовлетворить амбиции Анны Иоанновны, её фаворита и ближайшего окружения, Россия ввязалась в войны с Польшей и Турцией, которые ещё больше подорвали финансовое положение страны.

Война с Польшей разгорелась после смерти короля Августа И, русского ставленника на польском троне, когда Франция, Швеция и Турция попытались посадить на польский престол Станислава Лещинского. Он издавна был известен своей ненавистью к России. Теперь его сторонники стремились помешать утвердиться в Польше сыну покойного короля Августу III. Вскоре русский корпус при поддержке Австрии вторгся в Польшу. Поводом стала не больше не меньше как «защита польской конституции».

Русские захватили Варшаву и двинулись на Гданьск. Август III получил польскую корону, а слабеющая Польша осталась в политической зависимости от Российской империи.

И тут же русские части стали готовиться к походу на юг. Началась война с Турцией. Причина её заключалась в обострившейся борьбе двух держав из-за Закавказья и южного берега Каспийского моря, захваченного Петром I у Персии. Кроме того, Россия давно уже вынашивала планы возвращения Азова, выхода к черноморским берегам и на Балканы. Прутская катастрофа 1711 г. развеяла эти мечты. Но российские политики не забывали об этом. И теперь, кажется, наступил удобный момент.

Южный берег Каспия Россия не могла удержать из-за дальности расстояния, непривычного климата, в котором болели и гибли русские солдаты, враждебности местного населения. В середине 30-х гг. эти территории были возвращены дружественной Персии, а вскоре туда вторглись турецкие войска. Такого усиления Турции на своих южных границах Россия не могла потерпеть.

Военную кампанию против Турции возглавил фельдмаршал Миних. Посредственный военачальник, но честолюбивый и амбициозный человек, он вознамерился не только победить Турцию, но и отнять у нее Крым.

Пять лет тянулась эта война. Русские войска одновременно атаковали Азов и наносили удары по Крыму. В тяжелейших знойных переходах Миних повторил военные походы В. В. Голицына — те же огромные потери, то же безводье, болезни солдат. Но результат был другой, потому что было другое время, другая армия.

В ходе военных кампаний русские войска овладели Азовом, преодолели Перекопский перешеек и ворвались в Крым. Была захвачена и сожжена дотла ханская столица Бахчисарай. В последующих военных операциях русские овладели сильной крепостью Очаков в устье Днепра, а затем вышли на Прут и там одержали ряд побед.

Ошеломленная Турция запросила мира. Но и у России более не было сил продолжать войну. Результаты мирного договора оказались скромными. Россия обязалась вернуть все захваченные крепости, но все-таки сохранила за собой Азов. И это стало началом долголетней и тяжелой борьбы с Турцией за овладение берегами Черного моря и Крымом.

Дворцовые перевороты 40-х гг. На рубеже 30–40-х гг. XVIII в. Россия находилась в состоянии глубокого экономического, политического и морального кризиса. Финансы страны не выдерживали расточительства двора, дорогостоящих и малорезультативных войн. Ситуация обострялась в связи с созданием в стране обстановки страха, подозрительности, доносов и репрессий. Люди не доверяли друг другу. Императрица вообще прекратила заниматься делами управления. Немецкое засилье ощущалось все явственней. Все это возмущало значительную часть русской знати, не связанной с Бироном и его сторонниками. Негодовали гвардейские офицеры, которым надоело подчиняться иностранным командирам.

Положение осложнилось в связи с тяжелым заболеванием Анны Иоанновны. Встал вопрос о наследовании престола. В связи с тем что потомства у императрицы не было, пришлось вновь выбирать наследников на стороне… Анна Иоанновна остановилась на двухмесячном сыне своей племянницы. Эта племянница — Анна Леопольдовна — была дочерью её сестры и одного из немецких князей. Она вышла замуж за герцога брауншвейгского Антона Ульриха. У этой четы, которая уже долгое время обреталась в России и жила на попечении Анны Иоанновны, родился сын Иван Антонович (1740–1764). Вот его-то и определила императрица в свои преемники. Сделано это было не случайно. Во-первых, Анна Иоанновна передавала престол своим ближайшим родственникам по линии царя Ивана, а не Петра, хотя имелись наследники и по петровской линии — его дочь Елизавета (1709–1761) и 12-летний сын другой дочери Петра I, Анны Петровны, который также носил имя своего деда — Петр. Во-вторых, Бирон стремился сохранить власть в России и стать регентом при грудном младенце. Именно он настаивал на кандидатуре Ивана Антоновича. Тот мог стать полноправным правителем, согласно завещанию Анны Иоанновны, лишь с 17 лет. А до этого времени за него должны были страной управлять другие.

Но, определившись с наследником, больная Анна Иоанновна никак не могла назначить регента. Бирон желал видеть регентом себя, и близкие к нему люди настаивали на кандидатуре фаворита. Но при дворе были свои люди у Антона Ульриха и Анны Леопольдовны. Они как родители также претендовали на то, чтобы участвовать в регентстве. Императрица колебалась. Завещание она держала под подушкой и умирать не собиралась.

И только тогда, когда врач объявил ей, что её часы сочтены, она вписала в завещание имя Бирона.

Так к власти в России пришёл иностранец, не имеющий никакого отношения ни к династии, ни к России. Его выход из тени на яркий свет политической сцены России вызвало возмущение, во-первых, «брауншвейгского семейства» — отца и матери императора-младенца. Во-вторых, против возвышения Бирона выступили другие влиятельные немцы, в первую очередь Остерман и Миних. В-третьих, такое решение вопроса с престолонаследием возмутило русскую знать и гвардию. Теперь казалось, что засилью немцев в России не будет конца. Таким образом, против Бирона объединились все. Его регентство продолжалось лишь три недели.

В одну из ночей к Летнему дворцу, в котором жил Бирон со своей семьей, подошли 80 гвардейцев во главе с адъютантом Миниха. Они проникли в дом, обезоружили охрану, которая и не сопротивлялась, и подошли к спальне Бирона.

В эту ночь регент забыл закрыть дверь на задвижку, и отряд заговорщиков проник в комнату. Командир отряда окликнул спящего Бирона. Тот проснулся, сразу же все понял и поначалу стал звать на помощь и попытался спрятаться под широченную кровать. Но его выволокли оттуда. Бирон сопротивлялся, однако ему скрутили руки военным шарфом, в рот заткнули кляп, затем завернули в одеяло и бросили в карету. Скоро некогда всесильного временщика доставили сначала в Александро-Невский монастырь, а оттуда уже утром отправили в Шлиссельбургскую крепость, где томилось немало жертв царского фаворита.

Анна Леопольдовна объявила себя правительницей. Бироновщина в России кончилась. Однако господство немцев в управлении страной лишь укрепилось: теперь Анна Леопольдовна, герцог Антон Ульрих, Миних, Остерман стали подлинным политическим ядром России. Между тем среди победителей начались свары. После переворота Миних посчитал себя обойденным. Постепенно Остерман все больше настраивал «брауншвейгское семейство» против Миниха. Наконец тот не выдержал подсиживаний и подал прошение об отставке. Оно было немедленно принято. Миних оказался под домашним арестом. Немцы победили немцев.

Победа группы «брауншвейгцев» и Остермана стала пиком владычества выходцев из немецких земель в России. Но они так и не сумели удержать плоды этой победы в своих руках. Во-первых, это были слабые государственные деятели. Анна Леопольдовна, хорошенькая ленивая особа, не хотела вникать в государственные дела. Её муж Антон Ульрих взял под начало все военные дела в стране, не обладая ни военными, ни организационными талантами. Выяснилось, что Остерман тяжело болен. Другие немцы, возглавившие коллегии, различные ведомства, мало что понимали в русских делах, порой не могли даже говорить по-русски и в основном использовали свои должности для личного обогащения.

А между тем все глубже намечался раскол между немецкой руководящей верхушкой и русским обществом. Русские вельможи лишь с большим трудом могли пробиться с государственными и своими личными нуждами на прием к правительнице. Это их возмущало. В гвардии шло брожение. Это делало позиции немецких временщиков зыбкими, непрочными.

В конце ноября 1741 г., в глухую морозную ночь в расположение гренадерской роты Преображенского полка на легких санках подъехала Елизавета Петровна, цесаревна, как её величали. Елизавета обратилась к уже ждавшим её гренадерам: «Хотите следовать за мной, готовы ли умереть со мной, если понадобится?» Гренадеры дружно ответили: «Рады положить души наши за Ваше Величество и Отечество наше».

Так начался очередной дворцовый переворот 1741 г., приведший к власти младшую дочь Петра I Елизавету.

К этому времени Елизавете Петровне исполнилось 32 года. Это была высокая, статная, красивая женщина с каштановыми волосами и прекрасными голубыми глазами. Она получила достойное образование. Свободно говорила по-французски и по-немецки, отличалась изысканными светскими манерами, прекрасно танцевала, ездила верхом. В близком кругу любила петь русские песни. Сохранились сведения, что она сочиняла стихи. Не связанная придворным этикетом, была запросто вхожа к своим друзьям — гвардейским офицерам. Следуя традициям Петра I, Елизавета часто соглашалась быть крестной детей в гвардейских семьях, и многие гвардейцы шутливо именовали её своей кумой. Свободная, независимая, привлекательная, будучи весьма влюбчивой, она не скрывала своих сердечных увлечений. Среди её избранников красавцы-гренадеры стояли на первом месте.

Этот облик ветреной, легкомысленной женщины успокаивал её противников, считавших, что Елизавета слишком поглощена личными делами. Однако они недооценивали того, что отношения цесаревны с гвардией, особенно с солдатами Преображенского полка, становились все ближе. Не учитывали они и скрытности Елизаветы, её волевой, сильной натуры, её потаенного неугасимого желания занять трон.

В готовящемся перевороте активное участие приняли и внешние силы. Французский посол и сам, и через своего друга француза — личного врача Елизаветы понуждал цесаревну к захвату престола. За спиной посла стояла не только Франция, но и Швеция, которые выступали против «немецкой партии» в России, поддерживавшей в европейской политике Австрию — противницу Франции. Шведы к тому же надеялись, что, поддержав Елизавету, они возвратят благодаря ей свои владения в Прибалтике. Посол обещал цесаревне значительную денежную поддержку на оплату полков и дал часть денег. Шведы открыли военные действия против «российско-немецкого» правительства в пользу истинной наследницы Петра.

Из казарм Преображенского полка на тех же санках, обмирая от страха, Елизавета в сопровождении всего 18 гвардейцев двинулась на Зимний дворец. По пути, однако, к ней присоединялись все новые и новые группы гвардейцев. Скоро их число перевалило за 300. Отдельные отряды направились к домам Миниха, Остермана и других влиятельных немцев.

Гренадеры без помех проникли в Зимний дворец, так как там в карауле стояли солдаты Семеновского полка, с которыми они договорились накануне. «Брауншвейгская чета» была ночью застигнута врасплох. Ни правительница, ни её супруг не сопротивлялись. Их вместе с младенцем — императором Иваном Антоновичем, которому было один год и три месяца, разместили в казематах Петропавловской крепости. Одновременно арестовали Миниха и Остермана, причем гвардейцы сорвали на них свою злобу: их избили, а затем также заключили в крепость.

Этой же ночью во дворец стали съезжаться представители знати с поздравлениями. Дворец засиял огнями.

На следующий день утром выстроенные на площади перед дворцом полки столичного гарнизона и гвардия присягнули новой императрице.

§ 2. Правление Елизаветы Петровны и стабилизация страны

Елизавета Петровна пришла к власти под лозунгами ликвидации немецкого засилья, создания русского правительства, возрождения в стране петровских традиций, обращения к русским национальным ценностям. Однако эти начинания, как показали два десятилетия правления императрицы, касались лишь поверхностных сторон русской жизни. Положительно они сказались только на жизни русской элиты, гвардии, дворянства. Но ведь в России в это время жили на огромных пространствах более 18 миллионов человек, принадлежащих к разным национальностям, разным вероисповеданиям. Их интересы вовсе не принимались во внимание при очередном дворцовом перевороте, как и при предыдущих захватах власти придворными кликами.

Свое царствование Елизавета Петровна начала, как и другие правители, вступавшие на трон в последние годы, с небольшого сокращения подушной подати. Это была очень ограниченная дань народным страданиям. Но вместе с тем при принятии присяги новой императрице крепостные крестьяне не допускались к важному государственному акту. За них присягу давали их господа. Так сразу четко была определена внутриполитическая ориентация нового правительства: крепостничество по-прежнему оставалось незыблемой основой российской жизни. Правда, Елизавета Петровна несколько ограничила применение крепостного труда в промышленности, так как его невыгодность все больше давала себя знать. Было ограничено право купцов на покупку крестьян для мануфактур, предписывалось также сократить число «приписных» к заводам крестьян. Здесь жизнь диктовала некоторые перемены. И все же власть дворян над крестьянами не сократилась, а лишь возросла. В этом смысле Елизавета была истинной дочерью своего отца.

Новая власть тотчас же занялась переустройством. Елизавета объявила о ликвидации старого Кабинета и учреждении нового императорского Совета. В его состав вошли как её ближайшие сторонники, так и представители старой власти, поддержавшие новую императрицу. В новом правительственном Совете лидером стал опытный сановник, бывший соперник Остермана Алексей Петрович Бестужев-Рюмин (1693–1766), вернувшийся из ссылки незадолго перед переворотом. Засияли старые русские фамилии — Трубецкой, Нарышкин, Черкасский, Куракин.

Все, кто устремился вслед за Елизаветой к Зимнему дворцу, а в основном это рядовые соддаты-преображенцы, недворяне, представители разных сословий, в том числе крестьян, были возведены в дворянское звание и получили по 29 душ крепостных крестьян. Одновременно начались расправы с представителями старой власти.

Идя на Зимний дворец, Елизавета поклялась, что она никого в свое царствование не будет наказывать смертной казнью. Слово свое императрица сдержала. Однако участь поверженных «немцев» была тяжелой. Поначалу Остермана, Миниха и ещё нескольких человек после короткого следствия приговорили к смерти. Остермана даже возвели на эшафот, положили его голову на плаху и тут объявили о всемилостивейшем императорском прощении. Некогда всесильного вельможу отправили в тот же Березов, куда ранее он спровадил Mеншикова и Долгоруких. Там он и умер. В ссылке оказались и другие приговоренные.

Что касается «брауншвейгской семьи», то поначалу решили выслать их за границу и даже направили в Ригу для последующей отправки в Германию. Однако сторонники Елизаветы посчитали, что Иван Антонович, повзрослев, может заявить свои претензии на русский трон. Его имя могли бы также использовать и иностранные державы. Поэтому в Риге семейство арестовали и после некоторых пересылок отправили на север в Холмогоры, что близ Архангельска, где они и прожили свой век. Поначалу вместе с ними находился и малолетний свергнутый император. Однако позднее его перевели в Шлиссельбургскую крепость. Здесь он был в полной изоляции. Охранники даже не знали его имени. Они получили приказ убить узника при попытке к бегству.

Обратилась новая императрица и к возрождению и укреплению некоторых учреждений, созданных при Петре I. Так, Сенат снова стал правительствующим, т. е. главным после императрицы органом власти в стране. Он был пополнен русскими вельможами. Елизавета Петровна восстановила некоторые, петровские коллегии, упраздненные прежде, а также Главный магистрат — одно из первых управленческих детищ Петра I. Террор в отношении русской знати и дворянства прекратился. Но Тайная канцелярия продолжала действовать. Через её застенки во время правления Елизаветы Петровны прошло около 80 тысяч человек. Особенно свирепствовали тайные сыщики и доносчики против тех, кто допускал критические оценки в адрес императрицы или вспоминал о свергнутом императоре Иване Антоновиче. В общем добродушная и даже добрая Елизавета была беспощадна, жестока и мстительна в отношении своих личных врагов и тех, кто совершал против нее какие-либо выпады.

Армия и флот вновь оказались в центре внимания правительства. Елизавета поощряла строительство новых кораблей на Балтике и восстановила количественный состав русской армии, каким он был при Петре I. Продолжалось и укрепление правительственного аппарата. Новое правительство частично сократило его состав, но усилило принцип единоначалия. Восстановило в прежнем объеме прокурорский надзор, усилило роль прокуроров, власть которых сознательно ослабляли Бирон и его сторонники, не желавшие над собой контроля со стороны государственных органов.

Время правления Елизаветы Петровны стало благоприятным для русского дворянства. Новая власть предоставила дворянам новые привилегии. Так, был сокращен срок государственной службы в армии, флоте, в системе управления. Дворяне получили право ссылать своих провинившихся крестьян в Сибирь — при этом они засчитывались в качестве отданных государству рекрутов. Теперь дворяне могли также продавать своих крепостных крестьян другим лицам для отдачи их в рекруты.

Среди других дворянских привилегий и льгот появилась передача казенных заводов (в частности, уральской металлургии) дворянам, между тем как Петр передавал их лишь купцам. Была введена монополия для дворян на винокурение, что приносило им колоссальные барыши. Вместе с тем правительство начало сокращать казенные торговые и промышленные монополии, справедливо считая, что свобода и конкуренция в этой области частных предпринимателей и торговцев лучше всего будет содействовать развитию экономики страны.

Сказанное выше позволило и современникам, и историкам охарактеризовать время Елизаветы Петровны как спокойное, но консервативное, как период определенной разрядки, отдыха страны от насилий и ужасов «бироновщины», хотя самодержавная власть в России по-прежнему оставалась незыблемой, все мощные рычаги её защиты и управления сохранялись.

Внутренняя политика. Благодаря усилиям елизаветинских сподвижников, которые являлись людьми весьма просвещенными (например, П. И. Шувалов), были проведены некоторые мероприятия в области экономики страны. Важным делом стала отмена внутренних таможен, непреодолимыми барьерами стоявших на пути торговли, где процветали взяточничество, поборы, другие должностные злоупотребления. Отныне дворяне, купцы, предприниматели, крестьяне свободно, без каких бы то ни было платежей, могли перевозить товары по стране. Это сразу же ощутимо сказалось на развитии промышленности и торговли. Кроме того, был ликвидирован внутренний аппарат таможен, где процветали коррупция, взяточничество. Потерю денежных поступлений правительство компенсировало за счет повышения обложения иностранных товаров. Был разработан новый таможенный протекционистский тариф, защищавший отечественных промышленников. Здесь Елизавета также пошла по пути отца.

По инициативе правительства в России появились первые коммерческие банки. Но они были не частными, как на Западе, а государственными. Денежное обращение в стране власть держала под своим жестким контролем. Стабильное состояние Российского государства к середине XVII в., определенные разумные реформы в области экономики привели к развитию промышленности, торговли. В стране возникли десятки новых металлургических заводов, а также суконных, парусно-полотняных, бумажных, текстильных мануфактур. Они строились не только в центре — в Петербурге и Москве, но и в Калуге, Воронеже, Ярославле, Серпухове, в городах Сибири. Некоторые бывшие села, где раньше практиковалось ремесленное производство тканей на дому, теперь обрели крупные производства и сразу перешли в статус городов — Иваново, Кинешма, Павлово. На новых предприятиях все чаще применяется труд вольнонаемных рабочих, хотя в уральской металлургии, на предприятиях заводчиков Демидовых, по-прежнему преобладает труд подневольных рабочих.

Постепенно более заметное место в создании заводов, мануфактур приобретает купеческий капитал. Большинство новых предприятий построено купцами. В 40–70-е гг. их появилось около 80 — вдвое больше, чем за первую половину века. Это означало, что в стране шел процесс формирования собственной национальной буржуазии, третьего сословия. Однако вольнонаемных рабочих для них не хватало. Поэтому расширялось применение посессионных и приписных крестьян. Крепостнический труд по-прежнему являлся основой развивающегося крупного производства в России. Это уникальное для тогдашней Европы состояние экономики рано или поздно должно было завести её в тупик.

Активно развивалась в этот период внешняя торговля. Главными поставщиками сельскохозяйственной продукции за рубеж оставались дворяне. В этом смысле дворянство играло положительную экономическую роль. Но и здесь крепостной труд крестьян лежал в основе полезных для страны торговых связей.

Внутренняя торговля в основном продвигалась вперед усилиями купцов и все увеличивающейся активностью крестьянства. Здесь все шире пробивает себе дорогу принцип свободной конкуренции, который поддерживало правительство Елизаветы Петровны.

Жесткие, чисто петровские меры предприняла Елизавета Петровна в области религиозной политики, национальных отношений. Все лютеранские храмы были превращены в православные церкви, начались суровые репрессии против раскольников, вновь взялись за «бородачей», которых стали облагать налогами за ношение бород. Дважды Елизавета своими указами объявляла к высылке из империи всех евреев, за исключением тех, кто принял христианство. Усилился контроль за повседневной жизнью подданных, и не только при помощи Тайной канцелярии, но и благодаря учреждению в церковных округах специальных духовных «консисторий», цель которых заключалась в том, чтобы бороться с ересями, инакомыслием.

Одной из важнейших забот Елизаветы Петровны стал выбор преемника на троне. Её выбор пал на племянника её сестры Анны Петровны Карла Петра Ульриха — принца Голштинского (1728–1762). Он был единственным продолжателем рода Петра I.

В 1742 г. 14-летний Карл Петр прибыл в Россию. К этому времени он был сиротой. Бледный, болезненный, нервный мальчик, он был плохо образован, не получил надлежащего воспитания. По странному капризу истории Карл Петр приходился не только внуком Петру I, но и по голштинской линии — правнуком шведскому королю Карлу XII. Поэтому его вначале готовили к тому, чтобы он занял шведский трон: Карл Петр учил шведский язык, воспитывался в лютеранской вере. И вдруг в 14 лет такой неожиданный поворот. Теперь он стал учить русский и воспринимать совсем другую религию — православие. Его приглашение в Россию стало роковой ошибкой императрицы. Наследник русского престола до конца своих дней считал — и это было справедливо — Голштинию своей родиной, а лютеранство — своей родной религией. Все немецкое ему было мило. Россия оставалась для него чужой страной, которую ему следовало любить «по долгу службы». Не случайно его кумиром с детства был прусский король Фридрих II, а образцом армии — прусская армия и прусские военные порядки, которым он поклонялся фанатично.

Он обладал живым воображением, чувством справедливости, был искренен в своих решениях, имел превосходный слух и увлекался игрой на скрипке.

Вторая серьезная ошибка, которую совершила императрица, заключалась в том, что этому легко ранимому, впечатлительному человеку она сама подобрала невесту, не считаясь с его склонностями и желаниями. В 17 лет Елизавета Петровна женила Петра Федоровича на 16-летней Софии Фредерике Августе (1729–1796) — принцессе из захудалого немецкого Ангальт-Цербстского княжества. В России принцесса приняла православие и стала Екатериной Алексеевной, будущей императрицей Екатериной II. Елизавета Петровна полагала, что взять в Петербург принцессу из обедневшего рода будет полезно, так как для нее Россия станет пределом мечтаний, и она будет податлива и послушна. Но императрица ошиблась. В Петербург приехала миниатюрная, тоненькая блондинка с голубыми глазами и железным характером. С детства она готовила себя к великой миссии. Она ждала, что кто-то из великих владетельных особ обратит на нее внимание и она взойдет вместе с мужем на великий трон великой страны. Она хотела быть в России своей. Поэтому Екатерина упорно учила русский язык, постигала нравы и обычаи чужой для нее страны, истово молилась в православной церкви и тщательно соблюдала все религиозные предписания и ритуалы.

Екатерина, готовя себя к высокой миссии, настойчиво занималась самообразованием, и пока её супруг развлекался во дворце ребяческими забавами и играми, читала серьезную литературу, делала выписки.

Скоро их брак стал формальностью. Во дворце затягивался тугой узел отчуждения, а позднее — подозрительности и ненависти между супругами, который должен был рано или поздно разрешиться взрывом в их отношениях.

Внешняя политика в 40–50-е гг. XVIII в. Россия после дворцового переворота 1741 г. оказалась в состоянии войны со Швецией. «Дщерь Петрова» действовала вполне в духе своего отца. Она двинула на север армию во главе с фельдмаршалом Ласси, которая нанесла шведским войскам ряд поражений в Финляндии. Швеция в 1743 г. запросила мира и отказалась от каких бы то ни было территориальных притязаний к России.

Это был первый большой внешнеполитический успех новой правительницы. Другой пришёл несколько позже в связи с участием России в большой европейской политической игре, куда её втянули великие державы.

В середине 50-х гг. на политической арене Европы заблистал военный талант прусского короля Фридриха II, провозглашенного Великим. Он создал сильную по тем временам армию и нацелился сначала на захват близлежащих немецких княжеств и создание Великой Пруссии, а затем — на овладение восточноевропейскими территориями.

Агрессивность Пруссии привела к появлению в Европе антипрусской коалиции, куда вошли Франция, Австрия, Швеция. После некоторых размышлений российское правительство решило примкнуть к этому союзу, полагая, что агрессия Пруссии рано или поздно будет угрожать российским интересам в Восточной Европе — в Польше, Прибалтике.

В то же время, вступая в эту коалицию, Россия брала на себя основную тяжесть противоборства с противником. Именно русская армия должна была добывать победу для коалиции. Кровью русских солдат оплачивалась борьба с Пруссией за европейскую гегемонию.

В 1756 г. Россия вступила в так называемую Семилетнюю войну с Пруссией. Русские войска вошли в Восточную Пруссию. Командовал армией фельдмаршал Апраксин. Именно ему, первому из русских военачальников, пришлось вступить в сражение с прославленными прусскими войсками. В 1757 г. у деревни Гросс-Егерсдорф русская армия одержала убедительную победу над армией одного из фельдмаршалов Фридриха II. В решающий момент боя Апраксин двинул в пекло сражения резервный корпус молодого генерала Петра Александровича Румянцева (1725–1796). Его стремительный удар во фланг прусской армии решил исход боя. Пруссаки бежали. В этом бою П. А. Румянцев ярко проявил свои полководческие дарования, стал известным военачальником.

Дорога на главный город Восточной Пруссии Кенигсберг была открыта. Но Апраксин, вместо того чтобы развить успех, увел войска на зимние квартиры. Инициатива оказалась упущенной. Фридрих II получил передышку. Свое решение фельдмаршал объяснил нехваткой продовольствия и болезнями среди солдат. Но дело было в другом — Елизавета тяжело заболела. Все ожидали её кончины и воцарения Петра Федоровича, поклонника Фридриха II. Апраксин повел себя как истинный царедворец, не желая раздражать будущего монарха. Но Елизавета выздоровела, и Апраксин пошел под суд. После ряда упорных сражений, не давших перевеса ни одной из сторон, Елизавета назначила на пост командующего 61-летнего боевого генерала Петра Семеновича Салтыкова (1698–1772), который имел богатый опыт войн с Польшей и Турцией, успешно действовал в первый период Семилетней войны, участвовал во взятии Кенигсберга.

Годом громких побед русской армии над войсками Фридриха II стал 1759 г.

Один из крупнейших германских городов Франкфурт-на-Одере захватывает С. Салтыков. Под угрозой оказалась столица Пруссии Берлин. В августе 1759 г. прусские и русские войска при поддержке союзников-австрийцев сошлись в генеральном сражении около деревни Кунерсдорф. Фридрих II привел сюда почти 50-тысячную армию. Поначалу он потеснил союзников в центре. Сюда же Фридрих II бросил свою главную ударную силу — конницу, но русские солдаты выстояли. Салтыков перегруппировал войска, совершил ряд смелых маневров.

На левом фланге русские части создали перевес сил и сами предприняли ответный контрудар. Затем Салтыков дал приказ к общему наступлению, которое завершилось штыковой атакой. Пруссаки не выдержали и побежали. Фридрих II едва не попал в плен. На поле боя он потерял свою шляпу. В письме к своему министру после бегства король писал: «Я несчастлив, что ещё жив…» Салтыков получил звание генерал-фельдмаршала.

Теперь была открыта дорога на Берлин. Передовой отряд генерала Захара Григорьевича Чернышева подошел к городу. Не дожидаясь штурма, городские власти сдали город Чернышеву и вручили ему на подушечке ключи от прусской столицы. Так впервые русские войска овладели Берлином.

Однако авангард, взявший Берлин, далеко оторвался от своих основных сил и баз, и через три дня русские ушли из города. Но сам факт падения столицы Фридриха II потряс тогдашнюю Европу.

На следующий год русские войска, несмотря на проволочки со стороны австрийцев, отвлечение основных русских сил с главного театра военных действий, наращивали свои успехи. Корпус Румянцева вышел к берегам Балтики. Вновь появилась возможность захвата приморских городов Пруссии и её столицы. Пруссия оказалась на грани катастрофы. Фридрих II собирался отречься от престола. Однако его спасла смерть Елизаветы Петровны в конце 1761 г. Петр Федорович, ставший императором Петром III, немедленно заключил с прусским королем перемирие, а потом и мир в 1762 г. Россия вернула Пруссии все захваченные у нее территории. Бывшие враги стали союзниками. Героизм и жертвы русских солдат оказались напрасными.

Вместе с тем сама Семилетняя война была совершенно чужда интересам России, и её скоропалительное окончание Петром III говорило не только о симпатиях нового российского монарха к прусскому королю, но и о его здравом смысле. Россия больше не хотела губить своих солдат во имя интересов других держав — в первую очередь Австрии, которая преследовала в этой войне свои узкокорыстные, а порой и антирусские интересы.

В ходе этой войны засияли новые российские военные таланты, были возрождены и развиты принципы военного искусства петровского времени — штыковой удар, быстрый маневр, применение рассыпного строя против малоповоротливых колонн противника.

Наступление крепостничества и народные возмущения. Создание «великой державы» России, как и в других странах мира, неизменно требовало «великих жертв» от народа.

Хотя верхи общества, дворянство зачастую приносили на алтарь Отечества свои жизни в борьбе за величие страны, укрепление её суверенитета, безопасности, за её расширение, в обществе, расколотом на «высоких» и «низших», именно на долю низших слоев населения приходились все основные финансовые тяготы, поставка на войну «пушечного мяса», т. е. основной солдатской массы, напряженный подневольный труд на заводах и мануфактурах.

В 40–50-е гг. XVIII в. страну терзал тяжелый финансовый кризис. Кричащая роскошь двора, необходимость поддерживать на высоком уровне мощь одной из самых многочисленных армий в Европе, оплата продукции военных предприятий — все требовало новых и новых расходов, которые тяжелым бременем ложились на податные сословия.

Усилился нажим на крестьян со стороны не только государства, но и помещиков. Сокращение срока их службы, возможность оставить одного из сыновей на хозяйстве, право на выход в отставку после выслуги в 25 лет привели к тому, что помещики все больше времени стали уделять своим хозяйствам, все больше продуктов поставлять на рынок. А правительство с каждым годом усиливало власть дворян над их «крещеной собственностью» — крепостными крестьянами.

В стране стала множиться практика продажи крестьян без земли. Помещики, ведущие собственное земледельческое хозяйство, предприняли наступление на крестьянские общинные земли, стали захватывать лучшие из них, расширять собственную запашку. Соответственно возрастает барщина: в некоторых земледельческих районах она доходит до 5–6 дней в неделю. Крестьянам почти не остается времени для обработки собственных участков. Такая политика помещиков по отношению к крестьянству подрывает силы основного работника, налогоплательщика, что отражается на общей жизни страны.

Именно к этому периоду относится появление совершенно изуверских случаев обращения с крепостными крестьянами — таких как дело помещицы Салтыковой, знаменитой Салтычихи. Она в течение 10 лет замучила до смерти на своем подворье в Москве более 100 человек. Барыню-садистку судили и заключили в тюрьму, но сама система, при которой один человек мог мучить и беззастенчиво эксплуатировать другого, сохранялась в неизменности.

В России в противоположность Западной Европе начинает завязываться такой узел противоречий между «низами» и «верхами» общества, который можно было разрубить только силой, потому что дворянство свято оберегало свое право на труд и личность крестьян, и правительство шло им навстречу, хотя среди просвещенной части общества, в том числе среди приближенных императрицы, все чаще раздаются голоса в пользу ограничения этого произвола, облегчения участи «поселян», изменения законодательства в их пользу. В ответ на усиливающийся гнет все более массовыми становятся побеги крестьян, работных людей, солдат, людей, мобилизованных на строительство городов, мануфактур, верфей. Власти в свою очередь принимали зверские меры, наказания ужесточались. И все же сотни тысяч людей порой целыми деревнями уходили на Дон, Яик, Урал, в башкирские земли, на Украину, в Сибирь — туда, где не было помещиков, где дышать было посвободнее.

Но наиболее отчаянные и смелые люди прибегали к более решительным мерам защиты своих прав и личности. Все более массовым явлением стал отказ от уплаты налогов, оброков, выполнения барщины. Начались волнения крестьян и работных людей, их вооруженная борьба против воинских команд, собирающих недоимки, сопротивление помещикам и их управляющим, расправы над наиболее ненавистными господами.

Чего же требовали крестьяне? Они отказывались признавать себя собственностью владельцев, требовали перевода в разряд государственных или дворцовых крестьян, где порядка было больше и произвол насилия и поборов являлся не таким откровенным, как в помещичьих и монастырских хозяйствах. Наиболее решительно настроенные крестьяне требовали «воли», полного освобождения от своих господ.

Иным стало и настроение уральских, тульских, московских и других работных людей на тамошних предприятиях. Кончилось время, когда они безропотно работали за гроши целыми сутками, жили в нечеловеческих условиях. Ветер века постепенно доходил и до этих забытых Богом людей. Они собирались большими группами, прекращали работу, останавливали свои предприятия, требовали улучшения условий труда, протестовали против указа властей о превращении их в «вечноотданные» заводов, т. е. в крепостных.

В конце 40-х гг. на Московской суконной мануфактуре бросили работу 800 человек. Это уже серьезное выступление большой группы работных людей. Власти жестоко подавили сопротивление. Зачинщики были схвачены и брошены в тюрьму, остальным достались плети. Так же жестоко подавляли возмущения работных людей на уральских заводах, на Казанской суконной мануфактуре. Теперь наряду с борьбой за свои права крепостного крестьянства в России зародилось и движение протеста работных людей.

Борьба в национальных районах. Неспокойно становилось и в национальных районах Российской империи. Те из них, что давно уже вошли в состав России (Поволжье, Башкирия, Урал), испытывали на себе давление государства, попытки помещиков захватить местные плодородные земли. Особенно раздражало местное население стремление к их насильственной христианизации, активное вмешательство в их экономическую и духовную жизнь православного духовенства, монастырей. В Поволжье в начале 40-х гг. вспыхнуло мощное восстание мордвы, к ним присоединились русские дворцовые и крепостные крестьяне. Число восставших достигло 6 тысяч человек. Восстание охватило ряд уездов и было жестоко подавлено правительственными отрядами. Предводителя повстанцев сожгли на костре. Плетьми, кнутом, вырыванием ноздрей, клеймением каленым железом ответили власти на протестные выступления помещичьих крестьян в Псковском уезде.

Но особенно крупное восстание всколыхнуло всю Башкирию. В середине века в этом краю началось строительство укреплений линии, включающей ряд новых крепостей, в том числе крепость Оренбург. По мысли правительства, опираясь на эту линию, можно было организовать оборону от вторжений кочевников, защитить казахские жузы (племенные союзы), принятые по их просьбе в российское подданство в связи с натиском воинственного соседнего Джунгарского ханства.

Кроме того, правительство рассчитывало, что появление здесь новых опорных пунктов России будет содействовать расширению торговли со странами Средней Азии и Дальнего Востока. В край были введены дополнительные войска. Всем переселенцам-купцам, ремесленникам предоставлялись налоговые льготы. Бурными темпами развивалось в Башкирии горное дело, разрабатывались медные и серебряные рудники, росли казенные заводы. Для обеспечения населения выращенным здесь же хлебом правительство начало активно переселять сюда русских крестьян, так же предоставлять им льготы.

Все эти меры, с одной стороны, способствовали развитию края, прогрессу хозяйства, совершенствованию местного земледелия, появлению здесь городов и развитию городской культуры, переходу башкир на оседлый образ жизни. Но с другой стороны, происходило это все на башкирских землях и во многом за счет местного населения. Вместо прежнего легкого ясака появилась подушная подать, которая стала неуклонно расти. Под строительство заводов и крепостей у башкир были отторгнуты миллионы десятин земли. Правительство разрешило продажу башкирских общинных земель. Их стали расхватывать как русские помещики, так и башкирская верхушка, служилые башкиры. Они закабаляют местное население. Башкир обязали вместе с русскими нести охранную службу на укрепленной линии. Здесь, как и в Поволжье, стала проводиться насильственная христианизация, что встречало сопротивление местных жителей. Постепенно обстановка в крае накалилась до предела, и в конце 30 — начале 40-х гг. народ восстал. Власти пытались подавить восстание в самом начале. При этом они опирались на башкирскую верхушку, которая поддерживала русскую администрацию. Вместе с карателями «верные башкиры», как говорят документы, расстреливали повстанцев, кололи их штыками и копьями. Пойманных вождей восстания, среди которых были и местные тарханы (феодалы), подвергали устрашающим публичным казням. Но это лишь распаляло народ. Бунтовщиков поддерживали все новые районы Башкирии. На подавление восстания были брошены дополнительные войска. Они огнем и мечом расправлялись с взбунтовавшимся народом. Людей сажали на кол, подвешивали за ребра, рубили им головы. За время восстания от рук карателей пали свыше 16 тысяч башкир. В ответ повстанцы начали уничтожать захваченных в плен карателей, а также местных русских дворян, чиновников вместе с их семьями. Жестокость порождала ответную жестокость. Восстание подавили, но властям пришлось сделать уступку: подушная подать была ликвидирована и снова введен обычный ясак. Вышел запрет на захват башкирских общинных земель.

Башкиры силой оружия, многими человеческими жертвами отстояли некоторые свои права. Но заводы на башкирских землях продолжали строиться; под них отводились новые земли, усилился и процесс колонизации края. Сюда продолжали приезжать дворяне, переселялись русские крестьяне. Власти вместо отмененной подушной подати установили косвенные налоги, в частности заставили покупать башкир соль по повышенной цене. Продолжалось преследование мусульманства, вышел запрет на строительство мечетей. Оказалось, что правительство ничему не научилось в ходе первого восстания.

Поэтому закономерным ответом на эти меры стало новое восстание башкир в 1755 г. Его лидером стал мулла по прозвищу Батырша. Он звал башкир на священную войну с неверными. Но этот лозунг не вдохновил большую часть местного населения, которое страдало в основном от социального угнетения, захвата земель. Большинству башкир был чужд религиозный фанатизм.

Власти ввели в непокорный край 40-тысячное войско. В борьбе против повстанцев, как и прежде, участвовали и верные России башкирские старейшины и их отряды. Начались массовые репрессии. Страшась их, население бежало из родных мест куда глаза глядят — к казахам, на реку Яик, в другие отдаленные места. Батыршу пленили и казнили. Восстание сошло на нет.

И все же в Петербурге понимали, что одним насилием свободолюбивый край не успокоить. Вышел указ Елизаветы Петровны, обещавший прощение тем, кто принесет повинную. Осовобождались от наказания и башкиры, добровольно вернувшиеся из дальних мест. Население было избавлено от наиболее тяжелых повинностей. Правительство отказалось от насильственной христианизации края. Разрешено было строить мечети.

Последние годы Елизаветы Петровны. Личность царицы. Если в первые годы императрица деятельно участвовала в управлении страной, то на закате дней её мало что интересовало в государственной жизни России. Елизавета Петровна все реже присутствовала на заседаниях Сената. Особенно её инертность стала заметна после того, как она учредила постоянно действующую при своей особе так называемую Конференцию, т. е. совещательный орган.

Поначалу Елизавета Петровна дважды в неделю участвовала в работе Конференции, а потом появлялась там все реже и реже. Постепенно этот орган подчинил себе все центральные учреждения страны — Сенат, коллегии. По существу, Елизавета передоверила своим фаворитам и близким лицам дело управления страной.

Елизавета Петровна страстно любила всякие праздники, обожала блистать среди придворных в маскарадных костюмах, особенно в мужских нарядах, которые выгодно подчеркивали её уже располневшую, но все ещё стройную и величественную фигуру. По её требованию из Парижа ей прислали описание всех наиболее пышных церемоний и празднеств. Петербургский двор не хотел уступать версальскому. В этом смысле Россия тоже хотела быть великой державой. Такое «соревнование» стоило казне огромных средств, но Елизавета Петровна в своей тяге к удовольствиям и дорогим нарядам была неудержима. После смерти царицы в её гардеробе было обнаружено 15 тысяч платьев. Это было и понятно, потому что дважды в одном наряде императрица на людях почти не появлялась.

Императрица вела беспорядочный образ жизни. Поздно вставала, много и с удовольствием ела и пила. Потом устраивала длительные и строгие посты. Ужинала она заполночь, отходила ко сну уже под утро, а новый день начинала, когда солнце уже шло к зениту. Такая жизнь изматывала её организм. Она стала часто болеть, порой неделями не вставала с постели и даже доклады по наиболее важным делам выслушивала и указы подписывала лежа.

§ 3. Петр III и новая попытка европеизации страны

В 1761 г. Елизаветы Петровны не стало. На престол согласно её завещанию вступил её преемник, внук Петра I Петр Федорович. Началось короткое правление Петра III.

За те несколько месяцев, что он пребывал у власти, Петр III совершил, с точки зрения верхов русского общества, немало трагических ошибок, которые привели его к гибели.

Во-первых, он начал свое правление с вызывающих действий: вернул из ссылки всех опальных немцев — Миниха, Бирона и др. Ни один из русских государственных деятелей, попавших при Елизавете Петровне в опалу, не был прощен. Это сразу же всколыхнуло русское общество. Люди ещё не забыли о «бироновщине». Во-вторых, Петр III немедленно прекратил войну с Фридрихом II и без всяких условий вернул ему все захваченные территории. У русской верхушки, привыкшей к тому, что всякая война должна заканчиваться территориальными захватами, это вызвало ярость. В-третьих, не доверяя русской охране, он окружил себя голштинцами. Гвардейцев он называл янычарами, презирал их за леность и развращенность. Грозил распустить гвардию. И был во многом прав, так как избалованные в ходе дворцовых переворотов правителями и правительницами гвардейцы чувствовали себя хозяевами положения и постепенно стали отвыкать от тяжелой армейской службы.

Петр III, обладающий живым острым умом, веселый, капризный, любитель музыки и живописи, но одновременно любитель выпить, заядлый курильщик, приводил своими манерами, своим откровенным преклонением перед всем немецким в негодование традиционное русское общество.

Вместе с тем Петр III осуществил несколько важных государственных реформ, продвинувших вперед российскую цивилизацию. Эти реформы ставят его в ряд незаурядных государственных деятелей России.

Он подготовил указ об уничтожении Тайной канцелярии и готов был нанести удар по одной из самых страшных средневековых розыскных систем в Европе, в казематах которой по пустячным доносам погибали десятки тысяч людей. При Петре III был обнародован указ о лишении промышленников права покупать крепостных крестьян к мануфактурам. Тем самым провозглашалось некоторое ограничение крепостного труда в стране. Император ввел запрет на притеснение раскольников и провозгласил в России принцип веротерпимости, что, конечно, не могло понравиться православному духовенству. Кроме того, правительство Петра III подготовило проект о секуляризации (т. е. о передаче в руки государству) церковного землевладения. Это означало, что церковники больше не могли на льготных условиях пользоваться собственными владениями. По-существу, Петр III продолжил линию Петра I на подчинение церкви власти, государству. Он мечтал содействовать развитию городского сословия в западном духе, привлечь в Россию западных предпринимателей и вообще поставить жизнь в стране «на немецкой ноге».

Его положение не улучшилось даже после самой главной реформы — издания Манифеста о вольности дворянства, документа, который освободил дворян от обязательной 25-летней службы. Правительство мотивировало это тем, что при Петре I необходимо было «принуждать дворян служить и учиться». Это имело огромное положительное значение для судеб страны. Дворянство проявило патриотическое рвение и усердие на службе государству, и теперь в принуждении уже не было смысла. Таким образом, и этот акт Петр III связывал непосредственно с политикой своего деда и её благодатными результатами для России. Дворянство ликовало. Теперь значительная его часть занялась своими хозяйствами, что не могло не повлиять положительно на общее развитие экономики страны.

Важно отметить, что Манифест привел к освобождению части российского населения от обязательной службы. Впереди — путь к дальнейшему освобождению населения от всеобщей неволи, которому теперь уже всячески стало противиться само «вольное» дворянство, вцепившееся в своих крепостных крестьян.

Петр III постоянно имел мощную и все усиливавшуюся оппозицию в лице значительной части русской элиты, гвардии, духовенства, и в первую очередь в лице своей жены Екатерины Алексеевны. Эта немецкая принцесса все более определенно предъявляла претензии на русский трон. Она хорошо использовала промахи императора.

Екатерина терпеливо и настойчиво ткала паутину заговора против мужа. Повсюду рекламировала свою «русскость», преданность интересам России. Это была умелая линия в противовес «голштинской» линии Петра III. Поэтому все действительно полезные России начинания Петра III выдавались за инициативу его помощников. Уже много лет спустя она признается в своих записках, что приехала в Россию с девизом: «Царствовать или умереть».

Отношения между супругами становились все напряженнее. Пошли слухи, что Петр III планирует развестись с Екатериной, заточить её в монастырь и жениться на своей фаворитке. Екатерина решила действовать.

Постепенно при дворе образовалась «партия Екатерины», которая осуждала все, что делал Петр III, широко оповещала двор, элиту, гвардию о его неблаговидном поведении, связях с немцами. Лидером этой партии стал воспитатель наследника Павла Петровича, образованнейший вельможа Никита Иванович Панин. В «партию Екатерины» входили командир Измайловского полка, начальник полиции, обер-прокурор, офицеры гвардейских полков. Большую роль среди заговорщиков играл 27-летний красавец офицер Преображенского полка Григорий Григорьевич Орлов — фаворит Екатерины Алексеевны и его четверо братьев — смелые, решительные, люто ненавидевшие императора, а также вахмистр конной гвардии 22-летний гигант и тоже красавец Григорий Александрович Потемкин, будущий выдающийся деятель екатерининского правительства.

Переворот был ускорен в связи с планами Петра III отправить гвардию на войну против Дании, чтобы отнять у нее территорию Шлезвиг и присоединить её к милой его сердцу Голштинии. Заговорщики решили действовать немедленно.

В шесть часов утра 28 июня 1762 г. пружина заговора разжалась. Один из братьев Орловых — Алексей — явился во дворец в Петергофе, где обитала в это время Екатерина. Сонной соискательнице престола он сказал: «Пора вставать! Все готово для Вашего провозглашения». Через несколько минут карета с Екатериной уже мчалась в Петербург. На её запятках стоял гвардейский офицер. Орлов восседал на козлах рядом с кучером. На подъезде к городу экипаж ждал Григорий Орлов. Вскоре Екатерина появилась перед казармами Измайловского полка. Гвардейцы тут же присягнули новой императрице. С восторгом её встретили семеновцы и преображенцы.

Затем в Зимнем дворце Екатерина, приняв титул самодержавной императрицы, начала принимать присягу съезжавшихся членов Сената и Синода, государственных чиновников.

Петр III в это время безмятежно пребывал в своем дворце в Ораниенбауме. Он ничего не подозревал. Днем он появился в Петергофе и не застал там Екатерины. Заподозрив неладное, он послал в Петербург командиров Семеновского и Преображенского полков, но те не вернулись и присягнули Екатерине. Петр III понял все, сразу упал духом, потом попытался вызвать для обороны своих голштинцев. Но было ясно, что они беспомощны против гвардейских полков. Попытка императора бежать в Кронштадт была неудачной: когда корабли с Петром III и его окружением подошли к крепости, их встретили нацеленные на них орудия. Гарнизон Кронштадта уже присягнул Екатерине. Пришлось возвращаться назад.

Екатерина двинула на Петергоф гвардейские полки и сама, в мундире Преображенского полка, возглавила их. Петр III запросил пощады. Он отказался от своих прав на трон и попросил отпустить его в Голштинию. Однако Екатерина вовсе не собиралась коллекционировать свергнутых императоров: в Шлиссельбурге ещё был жив Иван Антонович. Вызревало решение устранить Петра III физически. Как это случилось в действительности, осталось навек сокрытым для истории. Но известно, что император был арестован и препровожден под охраной гвардейских офицеров в загородный дворец, в местечко Ропшу. Там пленник провел всего семь дней, а потом во время застольной ссоры, как об этом писал Алексей Орлов Екатерине II, он был убит. Есть сведения о том, что гвардейцы задушили Петра III ремнем.

Так был совершен последний в XVIII в. дворцовый переворот. Гвардия снова поставила на престол своего человека.

 

Глава 5. РОССИЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII в.

§ 1. Первые годы правления Екатерины II

В первые годы правления не было предпосылок того, что взошедшая на русский престол честолюбивая немка станет великой русской царицей. Поначалу казалось, что она продержится на троне недолго. Действительно, против нее сразу же объединились могущественные силы. И на то были причины: в отличие от предшествующих цариц, захватывавших власть в результате переворотов, Екатерина II была нелигитимна, т. е. её власть являлась по существу незаконной: она никак не была связана с династией Романовых. Кроме того, имелся законный наследник престола — Павел Петрович. Часть российской элиты считала, что царица должна отдать власть сыну.

Против Екатерины II выступало и духовенство, которое не могло примириться с секуляризацией церковной собственности, которую после некоторой заминки осуществило новое правительство, продолжая здесь политику Петра III. Сильное отрицательное впечатление на общество произвело и известие о смерти Петра III. Молва тут же связала это, и не без основания, с именем императрицы.

Таким образом, Екатерине II сразу же пришлось платить за свое неодолимое честолюбие, за преступление, совершенное на пути к престолу.

Учитывая все это, новая правительница предприняла энергичные меры.

Во-первых, она всячески постаралась отмежеваться от убийства мужа. В России началась мощная пропагандистская кампания против покойного императора с перечислением его истинных и мнимых грехов.

Во-вторых, она немедля попыталась обезопасить себя от Ивана Антоновича, так как среди некоторых гвардейцев возникли настроения в пользу шлиссельбургского арестанта. В Шлиссельбургскую крепость был отдан приказ усилить охрану узника и уничтожить его при малейшей попытке освобождения. И такой момент наступил в 1764 г. Поручик Смоленского полка, который охранял в те годы Шлиссельбургскую крепость, Мирович, следуя традициям дворцовых переворотов, попытался спасти Ивана Антоновича, который провел уже 24 года в крепости и превратился в болезненного, психически неполноценного, надломленного молодого человека.

Одногодок Ивана Антоновича Мирович со своими сторонниками сумел захватить крепость, но, когда он отворил дверь каземата, Иван Антонович был мертв: стражники выполнили приказ царицы. Переворот не удался. Мирович был схвачен и казнен. Но теперь последний легитимный правитель, кроме 10-летнего сына императрицы, был устранен.

В-третьих, Екатерина II попыталась стабилизировать обстановку щедрой раздачей наград и чинов. Одним из её методов привлечения на свою сторону знати, гвардии стало широкое предоставление дворянам государственных земель, населенных крестьянами. Сотни тысяч «крестьянских душ» превратились в крепостных.

В-четвертых, она подчинила все армейские части своим сторонникам, отменила нововведения в армии Петра III, копировавшие прусские воинские порядки и раздражавшие солдат и офицеров. Она утвердила заготовленный Петром III указ о ликвидации Тайной канцелярии.

В-пятых, Екатерина, поначалу чувствуя себя неуверенно, делала вид, что соглашается с некоторыми просвещенными вельможами в пользу частичного ограничения самодержавной власти. Но как только она убедилась, что власть прочно удерживается в её руках, сразу же разорвала указ о создании ограничившего её власть императорского совета. Вельможи, в первую очередь Панин, вынуждены были склонить головы.

Уже в это время Екатерина II стала формироваться, с одной стороны, как самодержавная царица, не желавшая делить свою власть ни с кем, а с другой — как разумная и просвещенная правительница, которая понимала, что старыми методами управлять страной нельзя. Особенно очевидно это было в сравнении с бурным развитием буржуазных отношений на Западе.

В Европе наступала эпоха Просвещения с его верой в благодатную роль разума, науки для процветания человечества, с критикой старофеодальных и церковных устоев. Вся надежда возлагалась на образованных просвещенных монархов, смысл деятельности которых должен заключаться в благе их подданных.

Люди зачитывались трудами просветителей — Монтескье, Дидро, Руссо, Вольтера с их критикой сословного строя, проповедью свободы личности. В трудах Монтескье провозглашался принцип разделения власти на исполнительную, законодательную, судебную — как орудия сдерживания тирании власти.

Все шире распространялось понятие правового государства и гражданского общества, где право человека на жизнь, частную собственность, личные свободы (свобода слова, безопасность жилища, свобода передвижения и т. д.) защищены законами и где все граждане — от монарха до простолюдина — должны быть равны перед этими законами.

Екатерина II являлась вполне человеком своего времени. В отличие от своих предшественниц она прекрасно понимала неотвратимость наступающих перемен. Но став самодержавной правительницей и будучи человеком крайне властолюбивым и честолюбивым, больше всего она была озабочена сохранением своей неограниченной власти.

В сочинениях западных просветителей Екатерина черпала обоснование идей просвещенного абсолютизма. Именно она — интеллигентная, образованная, широко мыслящая самодержавная правительница, по её мнению, способна идти в ногу со временем и постепенно перевести страну на современные цивилизационные рельсы. Это означало, что России нужны новые современные законы, обязательные для всего населения страны, всех сословий, управление страной должно быть разумным и гибким. Коррупцию и казнокрадство необходимо искоренить. А главное, Екатерина II сознавала, что система крепостного права, принудительного труда в промышленности пагубны для страны и являются одной из причин её отсталости. В этом смысле она — первый русский правитель, который поставил перед обществом вопрос об ограничении крепостной неволи.

Первые шаги Екатерины II стали типичными шагами дворянской царицы. Уже при вступлении на престол она в своем Манифесте провозгласила: «Намерены мы помещиков при их имениях и владениях нерушимо сохранять, а крестьян в должном повиновении содержать». Затем последовали раздачи земель с «крестьянскими душами». Проведенное при новой власти «генеральное межевание» земель закрепило за помещиками те земельные владения, которые они самовольно захватили в течение последних лет.

Правительство Екатерины в первые же месяцы своей деятельности продолжило наступление на права крестьян, предпринятые ещё при Елизавете. При новом правлении крестьян за жалобу на помещика можно было ссылать в Сибирь. А позднее помещики получили право «отдавать их в каторжные работы». Если при Елизавете, скажем, Салтычиху за истязания крестьян посадили в тюрьму, то теперь дворяне-садисты отделывались церковным покаянием. Крепостным крестьянам запретили принимать монашество. Их разрешили продавать без земли оптом и в розницу. Страшные рынки крепостных невольников утвердились в России именно со времени Екатерины II.

Она же распространила крепостнический режим на территорию принадлежащей России Левобережной Украины, так называемой Малороссии. На следующий год после захвата власти (1763 г.) Екатерина II издала указ о разрешении украинским крестьянам менять место жительства лишь по письменному волеизъявлению хозяина. Тем же, кто прожил на одном месте более 10 лет, вообще запрещались всякие переходы. Крепостное право наконец дошло и до Украины. Здесь также установились суровые меры сыска беглых крестьян.

Одновременно Екатерина II, очень озабоченная своим положением узурпаторши трона, всеми мерами старалась создать на Западе впечатление гуманной и просвещенной государыни. Она вступила в переписку с Вольтером, Дидро и другими выдающимися умами Европы, к голосу которых прислушивались и короли, и пресса. Она восхищалась их трудами, объявляла себя их последовательницей. Так, она утверждала: «Вольтер — мой учитель». На деле же в первые месяцы царствования все это было похоже на хорошо рассчитанный обман, потому что в России императрица не сделала ничего для смягчения крепостнического абсолютистского режима и даже напротив, всячески его укрепляла и расширяла.

Поворот к либерализму. К середине 60-х годов XVIII в. самодержавная власть царицы укрепилась, причем во многом за счет крепостнических мер, которые она провела в жизнь как подачку дворянству. Теперь Екатерина II предприняла некоторые либеральные меры, которые находились вполне в духе просвещенного абсолютизма и показывали, что её представления о цивилизационном развитии России находились в противоречии с мнением большинства представителей русской верхушки и широких кругов дворянства. Это были робкие попытки, но они появились.

Во-первых, она сразу же поставила вопрос о судьбах русского крестьянства, т. е. прикоснулась к тому, о чем даже не думали до нее другие правители России. Так, учредив в 1765 г. Вольное экономическое общество, призванное заниматься проектами развития российской экономики, она посоветовала его президенту, своему любимцу Г. Г. Орлову, объявить конкурс на лучшую работу по теме: «Следует ли наделять крестьян собственностью?» Тем самым, опасаясь ставить вопрос в лоб, она подходила к нему исподволь.

Побывав в 1764 г. в Прибалтике, Екатерина приказала лифляндскому губернатору обсудить вопрос об отношениях крестьян и помещиков в местном ландтаге. Она требовала положить конец тирании помещиков в отношении крестьян, а позднее предприняла попытку ограничить продажу крестьян без земли, запретить торговлю ими с аукциона. Это говорило о том, что постепенно, осторожно, чтобы не восстановить против себя дворянское сословие, императрица постоянно возвращалась к крестьянскому вопросу, создавая в стране определенное общественное мнение, помогала продвинуться в этом направлении своим преемникам. И в дальнейшем она не отказывалась от попыток ограничить наиболее тяжелые формы крепостного права и принудительного труда. Так, один из её указов вдвое повышал оплату работы приписных крестьян.

Личность Екатерины II. К этому времени Екатерина II окончательно сформировалась как человек и правительница. В 1765 г. ей исполнилось 36 лет.

Хорошо образованная, начитанная женщина, которая следила за основными европейскими культурными, общественными течениями, за достижениями в области литературы и искусства, она имела яркий литературный и публицистический талант, была автором пьес и памфлетов, постоянно вела дневник, занималась созданием исторических произведений на основе русского летописания. Уже на склоне лет Екатерина II сочинила для своих внуков, будущего императора Александра I и его брата, «Азбуку», в которой наставляла воспитателей юных великих князей, как вырастить образованных, хорошо воспитанных, богатых духовно, крепких физически молодых людей. Её советы и гуманны, и строги, а наблюдения исполнены ума и добродетели.

Став императрицей, она явилась перед Россией энергичной молодой правительницей. Екатерина обладала огромной работоспособностью, железной волей, мужеством и оптимизмом. Она верила, что сумеет преодолеть все трудности и препятствия, и этой верой заражала своих сподвижников. К тому же она обладала выдающимся политическим чутьем, яркими способностями к административной, управленческой работе. Умела внимательно выслушать собеседника, тактично поспорить с ним. Она никогда не демонстрировала подданным свое коронованное превосходство, но стремилась убедить их логикой, фактами. Если это не удавалось, то готова была согласиться с мнением оппонента. Императрица никогда не выходила из себя, не повышала голос и не оскорбляла окружающих. Напротив, старалась привлечь к себе человека, хотя при её положении в этом вовсе не было необходимости. Её мягкая улыбка, спокойный тон, доброжелательность открывали ей многие сердца, делали человека её прочным союзником.

Она умела выбирать сподвижников, не боялась людей ярких, талантливых. Не случайно рядом с ней были такие выдающиеся личности нашего отечества, как Никита Панин, Григорий Потемкин, Петр Румянцев, Александр Суворов, Федор Ушаков, Екатерина Дашкова, Гавриил Державин и многие другие.

За время правления Екатерины II не было политических процессов, громких опал, ссылок, падений фаворитов. Если человек не устраивал императрицу, она переводила его на другую должность, и только. Привлекала к себе людей умных, ярких. Откровенно говорила: «Мне дураков не надобно».

Характерной её чертой как правительницы была терпимость. Она никогда не требовала от людей того, что они не могли дать. Умела мириться с их недостатками. Людей же талантливых, работоспособных нередко убеждала и даже просила совершить то или иное дело. Как правило, такая манера вознаграждала её полностью: она добивалась результата.

Любопытно, что фаворитами Екатерины II было немало выдающихся личностей, но среди них — ни одного иностранца.

Её рабочий день начинался рано утром, а кончался к вечеру. При этом царица не была столь фанатичной в работе, как Петр I. Она не работала рывками и до потери сознания, загоняя, как Петр I, и себя, и других. Умела отдыхать и развлекаться. При ней правилом стали балы, маскарады, другие увеселения. Но все это носило пристойный характер. Исчезла кричащая, глупая роскошь. Из дворца пропали шуты, карлики, приживалки, другие привычные для средневековых монарших покоев обитатели.

Екатерина II ввела в практику русских монархов, членов семьи Романовых регулярные поездки по стране. В путешествиях по России она покрыла тысячи верст, не понаслышке, а воочию видя жизнь страны, её населения, узнавая её многонациональные обычаи и природу.

Императрица окончательно сформировала для России модель правителя, просуществовавшую до краха русской монархии в 1917 г.

Вместе с тем и современники, и потомки отмечали и другие черты характера Екатерины II, которые, кстати, помогали ей свыше 30 лет находиться на русском троне.

Она являлась человеком жестоким, скрытным и эгоистичным. Её ровная манера и приветливая улыбка скрывали натуру безжалостную и бескомпромиссную там, где это касалось её личных интересов. Она была лживой и двоедушной, использовала свои немалые актерские способности для одурачивания прямодушных людей, для того, чтобы добиться цели. Но важно отметить, что эгоизм и честолюбие правительницы были неотделимы от её стремления сделать Россию сильной, просвещенной, цивилизованной страной, видеть её такой, какой она хотела с её идеалами просвещенной самодержавной царицы.

Уложенная комиссия и её крах. В 1767 г. Екатерина II, как и её предшественники, предприняла очередную попытку создать новое Уложение, новый свод законов. Он должен был заменить Уложение 1649 г., учесть новые указы и манифесты, отразить изменившуюся жизнь страны.

В отличие от прежних правителей Екатерина II перенесла этот вопрос на практическую почву. Для разработки нового Уложения она решила созвать депутатов от разных сословий и разных мест России. Сам этот факт имел для самодержавной России огромное значение.

Вскоре в Москву, где открылось собрание, съехались более 500 депутатов. Больше всего в так называемой Уложенной комиссии было представителей городов, на втором месте стояло дворянство.

Своих выборных представителей прислали государственные крестьяне, поволжские народы России, татары и башкиры. Кроме того, там были депутаты от Сената, Синода, коллегий. Лишь бесправное крепостное крестьянство и духовенство, которому по мысли организаторов комиссии не пристало заниматься «мирскими делами», были выключены из состава этого собрания.

Императрица собственноручно написала «Наказ» для депутатов, которым они обязаны руководствоваться в своей работе. Для того времени это был замечательный документ. Екатерина показала в нем, что она недаром изучала сочинения французских просветителей. «Наказ» преимущественно основан на трудах Монтескье. Понятия «добро» и «честность» вынесены в нем на первый план. Там говорилось о необходимости видеть «граждан России» «охраняемых законами» и провозглашалось равенство всех перед этими законами. Как гром среди ясного неба для русского дворянства прозвучали слова императрицы о необходимости «богатым удручать меньшее их стяжание имеющих» (т. е. богатым щадить бедных). Больше того, в «Наказе» Екатерина II давала рекомендации помещикам так облагать податями и повинностями крестьян, чтобы это не наносило ущерба их хозяйствам и не вело к разорению государства в целом. Она вновь возвращалась к крестьянскому вопросу.

Екатерина писала, что «вольность есть право все то делать, что законы дозволяют». «Россия, — торжественно возвещала она, — есть европейская держава». Тем самым Екатерина признавала, что Россия должна следовать образцам европейского общественного развития.

Конечно, императрица не затрагивала основ самодержавия и крепостного права. Не случайно в «Наказе» присутствовали слова: «Государь есть самодержавный». Неоднократно и в дальнейшем Екатерина II защищала самодержавие. Она считала, что в такой огромной стране, как Россия, возможна лишь сильная, централизованная власть, способная защитить страну и оградить её от развала.

Екатерина II запретила в документах, идущих на её имя как от государственных чиновников, так и от частных лиц, подписываться, как прежде, «раб» и «холоп». На первый взгляд то был незначительный факт. Но он показывал, что «век Просвещения» оказывал воздействие и на наше Отечество.

В ходе работы комиссии сразу же выявились непримиримые противоречия между сословиями. Депутаты приехали в Москву с наказами своих выборщиков. Дворянство требовало ужесточить сыск беглых крестьян и жаловалось на торговую конкуренцию со стороны купцов и предпринимателей. Депутаты городов, отражавшие интересы поднимающегося к жизни третьего сословия, наоборот, рассматривали сферу торговли как исключительное право городских слоев, и в первую очередь купечества. Крестьяне жаловались на переход в частные руки и расхищение государственных земель, на нехватку земель для собственного хозяйствования. О том же говорилось в наказах депутатов от народов России.

Во время работы комиссии и обсуждения наказов в некоторых выступлениях прозвучало требование ликвидации крепостного права в стране, что вызвало резкую отповедь дворянских депутатов. Страсти накалялись, особенно когда комиссия перешла к обсуждению самих статей будущего свода законов. Работа затягивалась. Озабоченная Екатерина стала демонстрировать свое безразличие к работе комиссии. Скоро заседания были переведены в Петербург. Туда последовали не все депутаты. Представители от учреждений стали редко бывать на её заседаниях, занимались своей текущей работой. Комиссия медленно умирала, и Екатерина II не собиралась её оживлять. В связи с начавшейся войной с Турцией её работа временно была приостановлена. Но в дальнейшем комиссия так и не собралась. Не увенчалась успехом первая робкая попытка просвещенной государыни с помощью выборного органа обновить российские законы, так как выяснилось, что, с одной стороны, слишком сильны были противоречия в обществе, а с другой — в комиссии зазвучали слова, стали высказываться идеи, представлявшие опасность и для дворянских привилегий, и для самодержавного строя. Они грозили взорвать всю существующую систему. Императрица отступила.

§ 2. Расцвет дворянской империи

Среди новшеств, введенных Екатериной II, следует назвать и либерализацию в области издания книг и журналов, ослабление цензуры, дозволение большей свободы слова. Для безгласного ранее самодержавного государства это пусть небольшой, но все-таки цивилизационный шаг вперед. В конце 60 — начале 70-х гг. появилось немало новых изданий. Некоторые из них организовала сама императрица. Они были вполне благонамеренными; публицистика, сатира и юмор в них не затрагивали устоев жизни в России, хотя порой недостатки и даже пороки русской жизни высмеивались весьма язвительно.

Другие журнальные издания стали учреждаться первыми российскими просветителями, интеллигентами. В них развертывалась острая критика крепостничества, ставился вопрос и об отсталости политического самодержавного строя России. Многое говорилось намеками, которые люди схватывали на лету. Таким просветителем и первым независимым издателем стал Н. И. Новиков со своим журналом «Трутень». Кто был трутнем в стране? Тот, кто пользовался плодами труда других, а сам не работал, утверждалось на страницах журнала. Со временем в «Трутне» появились нападки и на саму Екатерину II, говорилось о её неограниченном самолюбии, эгоизме. Такого просвещенная государыня стерпеть уже не могла. «Трутень» был закрыт. Новиков стал издавать другой журнал, где продолжал свои обличения, но его постигла та же участь.

Однако эти издания пробудили общественное мнение. Новые взгляды широко расходились по стране.

Предпринимая попытки либерализации политической жизни, Екатерина II одновременно усиливала центральную власть. Она вновь возвысила роль генерал-прокурора, таким образом, более действенным стал контроль над чиновниками. В прежних правах был восстановлен Правительствующий Сенат и некоторые другие петровские учреждения.

Важным шагом в деле централизации управления стала ликвидация в 1763 г. гетманства Левобережной Украины. Постепенно автономная со времен Богдана Хмельницкого Украина во всех отношениях превратилась в одну из губерний Российской империи — Малороссию. Во главе её встал генерал-губернатор. Им был назначен выдающийся полководец и энергичный государственный деятель П. А. Румянцев.

Усиливавшаяся централизация власти сочеталась со все нарастающей либерализацией в области экономики.

Правительство Екатерины прекрасно понимало, что стране необходимы экономические свободы, что сословные привилегии, монополии наносят вред, предоставляют выгоды узкому кругу лиц и подрывают прогресс страны в целом. Опять же здесь перед императрицей был пример Западной Европы, где передовые страны, освоившие принципы свободной рыночной экономики, систему конкуренции, свободного предпринимательства, быстрыми шагами шли вперед, преобразовывали жизнь своих граждан. В этом смысле Екатерина II стала продолжательницей разумных мер, которые предпринимались при Елизавете Петровне. Императрица объявила свободу на производство ситца — одной из самых популярных и модных в то время тканей — по всей стране. Был разрешен свободный вывоз хлеба за границу. Затем появились указы о полной свободе ремесленного производства в городах России и о возможности открывать ткацкие предприятия всем желающим.

В 70-е гг. правительство Екатерины II продолжило эту политику. Теперь любой человек в России, если у него имелись средства, мог свободно открыть предприятие в любой отрасли промышленности. Мелкие промыслы освобождались от всяких сборов. Получила поддержку местная легкая промышленность. Благоприятные условия создали для «мануфактур на дому» в сельской местности. Правительство делало все для того, чтобы заинтересовать людей в развитии производства, в насыщении рынка необходимыми товарами, увеличении выпуска продукции на экспорт.

Эти две взаимно дополнявшие друг друга линии — централизацию управления, превращение империи в единое и неделимое целое и расширение свободы в области экономической деятельности — Екатерина продолжала и далее. Она считала, что сильная власть в огромной стране при разумном и просвещенном правителе лучше всего будет содействовать прогрессу России.

К началу 70-х гг. XVIII в. правительству Екатерины II удалось сделать жизнь в стране стабильной и спокойной. Осторожные, постепенные, но постоянно улучшающие жизнь разных сословий России меры стали себя оправдывать.

При этом, конечно, екатерининское правительство опиралось прежде всего на широкие круги дворянства, вельмож, армейскую верхушку и офицерство, состоящее в основном из дворян. Они были основой трона, оплотом могущества и силы страны. И даже в области экономики дворянство с его огромными земельными владениями, крупным снабжением рынка сельскохозяйственными продуктами, сильными позициями в промышленности, в частности в винокурении, имело для страны большое значение.

Простой народ видел, как развиваются города: на базарах, в лавках становится больше нужных товаров, как все большее число людей улучшает условия своего труда и быта. Но старые законы, старые традиции не давали возможности всем идти в ногу со временем. Правительство здесь отставало от жизни. Вот с этим-то в первую очередь не мог примириться народ. Это проявилось в мощном народном восстании, предводителем которого стал донской казак Емельян Иванович Пугачев. Не случайно оно охватило страну именно в первой половине 70-х гг. XVIII в., когда, казалось, в России во всех отношениях стал ощущаться поворот к лучшему.

Восстание Пугачева. Мощным очагом недовольства политикой властей в 60-е гг. стал казачий Яик.

Со строительством Оренбурга и военной оборонительной полосы правительство начало стеснять казачьи вольности, подчинять казаков генерал-губернатору Оренбургского края, привлекать их к службе в войсках империи. Введение здесь монополии государства на ловлю рыбы и добычу соли больно ударило по материальным интересам яицких казаков. По жалобам казаков в край прибывают комиссии. Но положение не улучшается. Казаки, привыкшие к вольностям и свободам, не могли смириться с наступлением в их родных местах всевластия военных, чиновников и откупщиков, которые брали у государства на откуп рыбную ловлю и соледобычу.

В начале 70-х гг. здесь появилась ещё одна комиссия в сопровождении. военного отряда, которая подвергла суровым наказаниям недовольных казаков. Часть их была арестована. Начались допросы. Попытка казаков освободить своих товарищей кончилась расстрелом. В ответ яицкое казачье войско в 1772 г. подняло восстание. Присланный сюда отряд был уничтожен во главе с командиром. Начались расправы над казачьей верхушкой, вошедшей в сговор с властями, чиновниками.

Правительство привело на Яик новые войсковые соединения. Они и подавили сопротивление казаков. Многих из них сослали в Сибирь, били кнутом. Казачий круг ликвидировали.

Общую неспокойную обстановку в среде народных масс дополняли постоянно распространявшиеся слухи о чудесном спасении императора Петра III и о том, что он вот-вот придет и даст народу избавление от неволи, от помещиков и чиновников. Самозванцев ловили, били плетьми, ссылали на каторжные работы. Но слухи не утихали. Народ ждал избавителя. И он явился в лице Пугачева.

В начале 70-х гг. Пугачеву было 30 с небольшим лет. Это уже опытный, бывалый человек. Он в составе казачьего отряда храбро сражался в Семилетней войне, потом участвовал в русско-турецкой кампании. Из армии ушел по болезни и в свою часть больше не вернулся. Началась вольная жизнь, скитание по России. Он побывал у терских и яицких казаков, в Поволжье. Его, как дезертира, ловили и сажали в тюрьму. Несколько раз он бежал из заключения.

В пору своих скитаний Пугачев окунулся в гущу народной жизни, почувствовал тяжкое положение крепостных крестьян, работных людей. На Яике он воочию видел противостояние местного рядового казачества и властей, карателей, преданных властям старшин.

Пугачев был прекрасно осведомлен о слухах по поводу спасения Петра III и якобы его появления в народе. Человек неграмотный, но рисковый, смелый, склонный к авантюрным действиям, Пугачев решил выдать себя за покойного императора. С этой мыслью он и появился вторично среди яицких казаков весной 1773 г.

На дальнем хуторе на реке Яик он «открылся» казакам, объявив себя императором Петром III, утверждал, что счастливо избежал расправы со стороны своей жены Екатерины. Конечно, пришедшие на встречу с ним казаки тут же признали в нем беглого донского казака. Но поразмыслив, решили, что с Пугачевым они смогут поднять яицкое казачество на большой бунт, увлечь за собой всех обиженных и гонимых, добиться своих вольнолюбивых целей. Так зародилось мощное народное восстание.

Сначала его ядром стали недовольные яицкие казаки, которые хотели отплатить властям за все и вернуть свои вольности. Прослышав о народном царе, они двинулись к Пугачеву. С отрядом в несколько десятков человек он поднялся вверх по реке Яик, попытался взять сходу здешний центр — Яицкий городок, но тот устоял, и тогда Пугачев направился в сторону Оренбурга — главного города здешнего края.

Уже там, на Яике, Пугачев выпустил свой первый «царский Манифест», написанный одним из грамотных казаков. В «Манифесте» Пугачев «жаловал» казакам земли, воды, денежное жалованье, всякое довольствие. Это привлекло к нему новые толпы повстанцев. На пути к Оренбургу его отряд вырос до 2,5 тысяч человек. Со всех сторон шли яицкие казаки. Сюда же стекались бежавшие от хозяев крепостные крестьяне, а также недовольные башкиры, калмыки, казаки, татары, представители народов Поволжья.

Высланные против Пугачева небольшие правительственные отряды переходили на сторону самозванца. Солдаты связывали своих офицеров и выдавали их повстанцам. Стоявшие на его пути небольшие городки и крепости сдавались без боя.

Когда Пугачев подошел к Оренбургу, в его распоряжении была уже настоящая повстанческая армия. Ядром её по-прежнему оставались казаки с их предводителями Иваном Чикой-Зарубиным, Андреем Овчинниковым и другими, но среди повстанцев появились и русские крестьяне. Позднее в пугачевскую армию влились отряды горнозаводских рабочих во главе с их представителями Хлопушей (Афанасием Соколовым) и Иваном Белобородовым. Вновь восстал башкирский край. На помощь Пугачеву подошла башкирская конница во главе с юным вождем Салаватом Юлаевым, появились под Оренбургом отряды татар, марийцев, калмыков. Войско Пугачева становилось многонациональным.

Первые попытки овладеть Оренбургом не удались. Пугачевцы приступили к осаде города. Высланные на выручку крепости правительственные части во главе с генералами один за другим были разбиты. Решающим моментом этих сражений стал переход солдат правительственных войск под знамена повстанцев.

Пугачев и его сподвижники хорошо выбрали время восстания, так как в разгаре была русско-турецкая война. Основная часть русских войск с наиболее талантливыми военачальниками находилась на турецком фронте: Россия прорывалась к черноморским берегам. Однако восставшим низам не было дела до большой российской политики. Они видели перед собой собственные жизненные интересы, которые вступили в противоречие с вековым стремлением России выйти к морям, разорвать международную экономическую изоляцию.

Под Оренбургом в период многомесячной осады повстанцы предприняли ряд мер по организации власти на захваченной территории и упорядочению своего войска.

Пугачев старался поставить дело по типу петербургского управления и петербургского двора. Но все это была пародия на столичные порядки, потому что действующими лицами были казаки, крестьяне, рабочие. Осенью 1773 г. была создана повстанческая Военная коллегия. Она стала единственным и универсальным органом восстания. Коллегия являлась военным штабом, заведовала снабжением и вооружением армии, была высшей распорядительной и судебной властью. Управлял ею лично самозванец. При нем состояли «придворные» — «князья» и «графы» — его соратники по борьбе, казаки и разных чинов люди. Большинство из них — неграмотные.

Здесь же, в здании коллегии, Пугачев часто вершил свой суд над захваченными в плен офицерами, начальниками сдавшихся крепостей, чиновниками, помещиками. Повстанцы установили на подвластных им землях жестокий террор. Своим противникам из высших слоев населения они не давали пощады. Как правило, разговор был короткий — либо виселица, либо «в воду». Но своих сторонников самозванец всячески «ласкал», награждал. Военная коллегия присваивала отличившимся в боях воинские звания, представляла их к наградам: это могли быть введенные повстанцами ордена и медали, денежные суммы, дорогие предметы быта и одежда, захваченные в бою или конфискованные у господ.

Пугачевцы прекрасно понимали важность письменной и устной пропаганды в защиту своих действий и планов. В рамках Военной коллегии действовала специальная канцелярия, где трудились перешедшие на сторону Пугачева грамотные и смышленые люди: духовные лица, офицеры. Со слов повстанческих вождей они писали указы, манифесты, «прелестные» агитационные грамоты. Официальные документы имели подписи и печати.

Пугачевские указы, манифесты и грамоты были короткими, но яркими агитационными документами. Они призывали всех «черных» людей к расправам над дворянами и чиновниками, обещали народу «землю» и «волю», провозглашали равенство людей всех национальностей и вер — и православных, и мусульман, и язычников. В них говорилось об освобождении от налогов и рекрутской повинности.

В этих документах простые люди видели свои чаяния и мечты. Они уравнивали их в правах со всеми остальными, делали их людьми в полном смысле этого слова, а не «презренными рабами», лицами второго сорта. За это самоутверждение «чернь» была готова идти на бой и на смерть. В этом заключалась огромная сила движения.

Свою разношерстную армию Пугачев также пытался организовать по образцу регулярной. Она делилась на полки. Но одновременно её боевыми единицами, как и в казачьих войсках, являлись сотни и десятки. Они создавались по национальному и социальному признаку. Были полки, состоящие из казаков, работных людей, крестьян. Отдельно формировались башкирские и татарские отряды. Каждый имел командиров из своей среды.

Позднее, когда повстанцы овладели уральскими заводами и рабочие стали поставлять им пушки, в армии Пугачева появилась артиллерия.

Управление в захваченных городках, крепостях, селах было организовано по типу казачьего круга. Там всеми делами заправляли выборные местными низами атаманы и старшины. Все они подчинялись пугачевской Военной коллегии.

Вместе с тем повстанческая армия, несмотря на все усилия её вождей, так и не стала регулярной армией. Это были плохо организованные, слабо дисциплинированные отряды. Вооружение повстанцев являлось весьма примитивным — лук со стрелами, дубина, колья, рогатины, косы, вилы. Ружья были либо трофейные, либо те, что оказывались в руках у перешедших на сторону восставших. Конечно, лучше других были вооружены казаки — профессиональные воины — они имели ружья, сабли, пики.

Повстанцы основной упор в своих действиях и в своих программах делали на разрушение существующих порядков: ликвидацию крепостного права, всевластия чиновников, ненавистных налогов и насилий. Что они предлагали взамен? По существу, тот же строй, только с переменой лиц. Место «злой царицы» Екатерины должен был занять «добрый император» «Петр Федорович», на место «злых вельмож» должны встать народные «князья», «графы», «фельдмаршалы».

Пугачевцы не выступали против частной собственности, они не затрагивали частной торговли. Повстанцы не собирались создавать какое-то другие общество. Они знали только общество, разделенное на господ и подневольных людей. Их методы управления и расправы были вполне под стать их разрушительным настроениям. Порядки, которые они устанавливали, отличались жестокостью по отношению к тем, кто не принадлежал к «черни». Тысячи казненных, разоренных людей всех сословий, издевательства и насилия сопутствовали продвижению победоносных повстанческих полков. Они сеяли страх и панику. В результате остальная часть общества в негодовании и ненависти сплачивалась вокруг официальных властей и правительственных войск, которые одни могли дать защиту и спасение от разбушевавшейся народной стихии.

Опыт пугачевского управления и его порядков показал, что неграмотные и полуграмотные люди, ослепленные к тому же ненавистью к своим врагам, не способны создать жизнеспособную модель иного строя, чем тот, в котором они родились, жили и боролись.

Восстание охватывало все новые территории. Пугачев послал своих сподвижников поднимать против властей все новые и новые районы: Южный и Средний Урал, Западную Сибирь, Башкирию, Поволжье. Большинство работных людей уральских заводов организовали повстанческие отряды и направили под Оренбург к народному вождю пушки вместе с боеприпасами. На Среднем Урале отрядами командовал уральский рабочий, хорошо знавший артиллерийское дело, — Иван Белобородое. Под угрозой захвата оказалась столица Урала — Екатеринбург. Башкирские отряды во главе с Салаватом Юлаевым и направленные в Башкирию отряды Пугачева осадили Уфу. На Волге повстанцы овладели рядом городов и крепостей, в том числе Самарой.

К зиме 1773 г. царица и её правительство осознали всю глубину опасности. В район восстания посылаются серьезные воинские соединения. Их возглавляет генерал-аншеф Александр Иванович Бибиков. Позднее Россия в спешном порядке заключает мир с Турцией и правительство направляет против повстанцев дополнительные войска во главе с боевыми и уже прославившимися генералами, в числе которых был и генерал-поручик Александр Васильевич Суворов. За голову Пугачева назначается высокая награда в 10 тысяч рублей.

Уже к весне 1774 г. меры, предпринятые правительством, дали результат. В нескольких сражениях регулярные войска берут верх над повстанцами. От них освобождают Поволжье, Белобородов терпит поражение под Екатеринбургом. В решающем сражении у крепости Татищевой основные силы Пугачева во главе с самим самозванцем были разгромлены наголову войсками Бибикова. Бой продолжался несколько часов.

Пугачев потерял только убитыми более тысячи человек. Многие попали в плен. Другие разбежались. С Пугачевым осталось повстанческое ядро — около 500 казаков. Собрав оставшиеся силы, Пугачев снимает осаду Оренбурга, но его вновь настигают правительственные войска и вновь побеждают.

Армия Пугачева перестает существовать. Одновременно полковник Михельсон громит под Уфой отряды Чики-Зарубина и освобождает от осады Уфу. Другие части вызволяют столицу яицкого казачества Яицкий городок. Многие сподвижники Пугачева попадают в плен, среди них — Чика-Зарубин.

С отрядом оставшихся с ним казаков Пугачев появляется на Урале. Здесь он объединяет свои силы с конницей Салавата Юлаева.

Уральские заводы и башкирские селения с восторгом встречают народного царя. Его войско снова пополняется людьми. Он захватывает несколько заводов и селений, восстанавливает артиллерию. Но правительственные войска следуют за Пугачевым по пятам. Все стычки с ними заканчиваются поражениями повстанцев. Михельсон не дает Пугачеву где-либо остановиться, закрепиться, отдышаться. Он выживает его с Южного Урала и из Башкирии. Пугачев вновь теряет людей и артиллерию.

Теперь Пугачев стремится выйти на Волгу, в Казанский край, в районы помещичьего землевладения, рассчитывая на помощь местного крестьянства. Его появление на Волге вновь подняло волну повстанческого движения. Теперь его главной силой стало поволжское крепостное крестьянство, народы Поволжья. Его войско вырастает до 20 тысяч человек. Но качество новой армии уже не то: кое-как вооруженные крестьяне, никогда и нигде не воевавшие, были ненадежной опорой, все меньше остается профессиональных воинов-казаков, разгромлены отряды уральских рабочих. В плен попал Белобородое и другие вожаки уральских отрядов.

При появлении Пугачева на Волге начались повсеместные восстания крепостного крестьянства. В эти дни манифесты Пугачева меняют свой тон. Они адресуются в основном крепостным крестьянам, зовут их на борьбу с помещиками. Крестьянство с восторгом откликается на эти призывы.

Неспособные противостоять регулярным войскам крестьяне обрушиваются на местных помещиков, начинают полыхать дворянские усадьбы. Крестьяне жестоко расправляются со своими господами и членами их семей, делят между собой их имущество, убивают чиновников. По данным историков, только в Поволжье крестьяне казнили до 3 тысяч местных дворян. В поволжских землях рушится десятилетиями устоявшаяся жизнь. Хаос, разрушение, пожарища сопровождают расправы.

В знак солидарности с поволжскими дворянами Екатерина II объявила себя «казанской помещицей», показав, что власть в борьбе с восстанием не отступит и пойдет до конца.

К Волге подтягиваются все новые войска. А в это время Пугачеву сдаются без боя многие поволжские города. Дворяне в страхе ожидают похода Пугачева на Москву, его появления в центре помещичьего землевладения России. Однако он поворачивает на юг.

В июле 1774 г. Пугачев врывается в Казань. Местное дворянство и гарнизон запираются в Казанском кремле. Но на выручку городу уже подходят полки Михельсона. В ожесточенном сражении за Казань, которое длится несколько дней, царские войска вновь берут верх.

Пугачев отошел от столицы края и продолжил движение к югу. Поволжские города продолжают открывать ему ворота. Его стремительное продвижение почти не встречает сопротивления: взяты Саранск, Саратов, Камышин, пала Пенза. Повсюду пугачевцы и местное население устраивают расправы над дворянами и администрацией, делят имущество, организуют местное казацкое управление. Но Пугачев не задерживается в этих городах. Михельсон идет за ним следом. Наконец он вновь настигает Пугачева под Царицыным. Здесь, на берегу Волги под Черным Яром в конце августа 1774 г. царские войска наголову разбивают казацко-крестьянскую рать. Огнем из пушек и ружей они буквально сметают с лица земли в ярости бросающихся на них почти безоружных повстанцев.

Пугачёвцы потеряли здесь тысячи человек убитыми и взятыми в плен. В который раз повстанческая армия перестала существовать. На четырех лодках самозванец переплыл Волгу и ушел на её левую луговую сторону всего с тридцатью казаками. Это было все, что у него осталось после полутора лет побед и поражений.

Пугачев стремился найти убежище в заволжских степях, в местных камышовых плавнях. Он хотел отсидеться там, набраться сил, а потом вновь разжечь пламя восстания.

В это время в ставку Михельсона прибыл Суворов. Все войска в этих местах переходили в его подчинение. Суворов тоже переправился на левый берег Волги и углубился в степь в поисках повстанцев.

Пугачев метался по степи, как затравленный зверь. Кольцо окружения сужалось. На его поиски шли отряды из Яицкого городка, Башкирии, мобилизована была калмыцкая конница.

На время Пугачев со своими сторонниками укрылся у раскольников на реке Малый Узень. Здесь у казацкой верхушки созрел заговор против своего вождя. Его выдачей властям они хотели искупить вину и спасти жизнь.

8 сентября 1774 г. Пугачев был схвачен и вскоре выдан властям. Конвойный отряд во главе с Суворовым повез мятежника в Симбирск, откуда после допросов его вместе со сподвижниками доставили в Москву. Там следствие продолжилось. Пыток при этом не применяли.

10 января 1775 г. Пугачев и его соратники были казнены на Болотной площади в Москве. Перед казнью Пугачев обратился к собравшейся толпе со словами «Прости, народ православный».

А по российским весям и градам, по Поволжью, Приуралью, Башкирии жестокой поступью шли армейские части, присланные на подавление всех очагов восстания. Каратели методически восстанавливали порядок в каждом городе, каждом селе, каждой деревне. Виселица, кнут, кандалы обрушились на Россию.

Укрепление дворянского государства. Мощное народное восстание под руководством Пугачева имело для России ряд важных последствий.

Во-первых, оно показало несовершенство системы местного управления России. Страна, разделенная на огромные губернии, по существу, слабо контролировалась центром.

Во-вторых, восстание сплотило высшие сословия России, в первую очередь дворянство, с властью. Свое спасение от подобных будущих потрясений дворянство видело в усилении центральной власти, самодержавного государства.

В-третьих, возмущение народных масс продемонстрировало, сколь опасны в то время для Россия были либеральные помыслы просвещенной императрицы и некоторых её сподвижников относительно смягчения системы крепостного права. Уже яростные споры в Уложенной комиссии показали, что сама постановка вопроса об отмене крепостного права в России — это игра с огнем.

Стремление «низов» общества путем насилия решить свои насущные проблемы затормозило осторожное, по сути, противоречивое цивилизационное движение России, которое предпринимали «верхи» общества во главе с императрицей. Теперь главную свою задачу власть видела в том, чтобы установить в стране порядок и не допустить впредь социального хаоса и распада государства.

В-четвертых, восстание принесло России неисчислимый материальный урон: в руинах и пожарищах лежали сотни селений, были сожжены и разрушены многое дворянские усадьбы, в сражениях, во взаимных расправах погибли тысячи молодых, полных жизни и энергии людей.

В-пятых, неистовая ненависть и взаимное истребление противниками друг друга затормозили созревание гражданского общества в России, развитие гуманистических ценностей, посеяли семена новой злобы, недоверия и насилия.

В-шестых, восстание показало «низам» их силу и вдохнуло в них надежду на то, что хоть на время, но освобождение от насилий и нужды может быть достигнуто. Оно пробудило у людей чувство гордости и уважения к себе.

Реформа местного управления. В 1775 г. Екатерина II провела реформу местного управления. Её смысл заключался в том, чтобы взять под строгий контроль все районы страны, использовать ресурсы как самого государства, так и местного дворянства. Одновременно эта реформа втягивала дворянство в систему управления Россией, пробуждая его инициативу, самодеятельность.

Теперь вся Россия вместо прежних 23 губерний, которые существовали к этому времени, делилась на 50 губерний, в каждой из которых насчитывалось по 300 тысяч человек. Они включали и национальные районы страны. Их жители входили в состав губерний наравне с остальными.

Губернии делились на уезды. В их составе было по 30 тысяч человек. Основной фигурой являлся губернатор — глава губернского правления. Несколько крупных губерний объединялись в наместничества или генерал-губернаторства, во главе которых стояли генерал-губернаторы.

Губернское правление осуществляло распорядительные функции, контроль за выполнением распоряжений правительства, отдачу под суд нарушителей законов. А главное — в руках губернатора находились полиция и приданные ему войска. Всеми хозяйственными делами ведала Казенная палата. «Приказ общественного призрения» помогал полиции поддерживать порядок. Одновременно он ведал народным образованием, здравоохранением, благотворительностью, богадельнями, сиротскими домами. Довершало новое губернское управление учреждение судебной системы. Высшей судебной инстанцией теперь являлись две палаты — по гражданским и уголовным делам. Им подчинялись и были подотчетны специальный суд для дворян и суд для купцов и мещан. Свой суд был у государственных крестьян. Ввели должность губернского прокурора, которому подчинялись прокуроры, приданные всем судам.

Таким образом, впервые в России появилась стройная и единообразная для всей империи судебная система, выстроенная по образцу западных стран. Однако она была сословной, что на Западе стало уже прошедшим днем.

Новая система управления вводилась и в уездах. Там всеми делами руководил «низший земский суд» во главе с выборным капитан-исправником. Этот орган соединял в себе распорядительную и судебную власть. И капитан-исправник, и судебные заседатели выбирались только из дворян. Непосредственно судебными делами, как и в губерниях, занимались местные сословные суды, где заседали выборные люди из сословий.

Выборы кандидатов на уездные и губернские должности, которые занимали лишь дворяне, проводились на уездных и губернских дворянских собраниях. Ими руководили уездный и губернский предводители дворянства. На своих губернских и уездных должностях дворяне получали государственное жалование. Они были подотчетны губернаторам, назначаемым императрицей. Тем самым дворянство оказалось прочно встроено в систему местного управления и являлось надежной опорой центральной власти. Теперь власть и губернское и уездное общество представляли собой единое и неразрывное целое.

В этом же году Екатерина II осуществила городскую реформу, цель которой состояла в упорядочении и усилении городского управления.

Если в губерниях и уездах власть опиралась на дворянство, то в городах — на дворян, купечество и зажиточных горожан. Отныне городами руководили городские магистраты во главе с городничими. Состав магистрата выбирался местным купечеством и мещанством. А городничий назначался Сенатом из дворян.

Из числа городских жителей избирались и судебные органы — «совестный суд», который подчинялся губернатору. Как видим, и в городах была введена система, которая соединяла в себе зачатки местного самоуправления в сочетании с сильным государственным контролем. Опираясь на преданное самодержавию общество на местах, Екатерина II не выпускала из рук жесткого контроля как над губерниями и уездами, так и над городами.

Усиливая систему управления в стране, делая её более гибкой и современной, власть позаботилась о сокращении вольности казачьих областей, откуда постоянно исходила угроза стабильности государству. Донское казачество основательно урезали в правах. Яицкие казаки потеряли даже те права, которые они имели до восстания. И на Дону, и на Яике была введена система губернских учреждений. А в 1775 г. Екатерина II ликвидировала Запорожскую Сечь.

В 80-е гг. вышел ещё один законодательный акт, который указывал на то, что правительство в своем стремлении к тотальному контролю за населением добралось до каждой улицы, каждого городского дома. По новому закону в городах вводились полицейские управы. Устанавливался такой порядок, когда дворы городских жителей образовывали части, кварталы. За них отвечали частные приставы и квартальные приставы. Новый закон содержал наставления о том, как обязаны вести себя горожане.

Российская империя после реформы местного управления и наступления на казачество окончательно превратилась в унитарное государство, т. е. в единое и нераздельное целое.

Жалованные грамоты дворянству и городам. Через 10 лет после этих нововведений Екатерина II завершила организацию своего государства четким определением прав и обязанностей двух ведущих сословий в стране — дворянского и городского.

Жалованная грамота дворянству содержала все права и привилегии, которые оно получило от власти за годы последних царствований.

Дворяне были освобождены от обязательной государственной службы, уплаты податей и выполнения каких-либо повинностей. К ним запрещено было применять телесные наказания. В случае совершения дворянином тяжкого преступления и понесения им наказания его имение не конфисковывалось, а оставлялось семье. Наконец, самое главное, в грамоте подтверждалось монопольное право дворян на владение землей, населенной крестьянами. Однако Екатерина II, чувствуя веление времени, уклонилась от четкого определения права дворян на обладание «крепостными душами». Грамота подтверждала возможность дворян заниматься торговлей, строить заводы, владеть городской собственностью.

Утверждалось и дворянское самоуправление (правда, под контролем царской администрации — губернаторов и генерал-губернаторов) в губерниях и уездах: губернские и уездные дворянские собрания (созывались один раз в три года) занимались устройством жизни дворян, выбирали должностных губернских и уездных чиновников, своих предводителей.

Жалованная грамота городам создавала стройную корпорацию городских жителей. Им давалось право городского самоуправления (но также под контролем администрации — генерал-губернаторов, губернаторов, городничих, приставов).

Власти стремились создать в городах «средний слой людей» — благонамеренных, лояльных власти. Вместе с администрацией они контролировали бы жизнь в городах.

Городские жители делились согласно собственности и доходам на шесть разрядов. Лишь верхушка города имела право участия в городских собраниях, выбиравших городского голову и других должностных лиц. Городскую же думу избирали жители всех разрядов. Дума ведала городским хозяйством, выбирала представителей в специальный орган, куда входило по одному представителю от каждого из шести разрядов. Тем самым каждый из них представлял там интересы своего социального слоя. Существовали в городах и прежние органы государственной власти, определенные по реформе местного управления. В их-то руках и была реальная власть в городах. Однако новая система городского самоуправления как бы подпирала администрацию снизу, создавала ей прочную народную опору.

В обеих грамотах объявлялось, что члены дворянского и городских сословий получают защиту закона. Без следствия и суда человека теперь нельзя было бросить в тюрьму, наказать, лишить собственности.

§ 3. Внешняя политика России во второй половине XVIII в.

России второй половины XVIII в. в наследство достались все те же проблемы во внешней политике, которые прежде пыталось решить Русское централизованное государство. Существовали три основные проблемы: первая — борьба с Польско-Литовским государством за древние русские земли; вторая — обеспечение выхода к Балтийскому морю; третья — овладение плодородными землями юга, выход к Черному морю и далее к проливам Босфору и Дарданеллам, на рынки Южной Европы, что имело огромное значение для экономического развития страны. Сюда же входила задача сокрушения давнишнего врага России — Крымского ханства — вассала Турции.

Петру I удалось решить лишь одну проблему — обеспечить за Россией выход к Балтийскому побережью, сокрушить извечного, как и Польша, врага России — Швецию.

Однако во второй половине XVIII в. настал черед подступиться к решению важнейших для России проблем западного и южного направлений внешней политики. Тем более что соотношение сил на обоих направлениях решительно изменилось.

Польша все более слабела. Её раздирали внутренние смуты. Со времен Петра I Россия уверенно сажала на польский трон своих ставленников. Но древние русские земли по-прежнему оставались в руках Речи Посполитой.

Не та была и Турция. Прошло время, когда Россия, в том числе и при Петре I, терпела постоянные неудачи в борьбе с могучей Османской империей. Турция, вступив в полосу внутренних раздоров и остановившись в своем экономическом развитии, больше не представляла собой грозной военной силы. Конница Крымского ханства также была войском вчерашнего дня.

Но турецкая армия была сильна своей численностью, фанатичностью мусульманских частей, неистовством янычаров. За плечами Турции стояли противники России — Франция и Швеция.

Россия, напротив, с каждым годом наращивала военную мощь, которая опиралась на стабильное развитие экономики, массовую народную армию, мощное вооружение, постоянно накапливаемый военный опыт, появление в Российской армии блестящей плеяды выдающихся полководцев, ставших продолжателями военных традиций петровского времени. Все это подтвердила Семилетняя война.

Первая русско-турецкая война. «Турки будут биты», — так писала Екатерина II Вольтеру в одном из писем, когда получила известие о том, что в 1768 г. Турция объявила войну России.

А все началось с Польши.

В 1763 г. после смерти польского короля Августа III на польский трон, несмотря на противодействие Франции, Саксонии, Австрии, Испании, был избран ставленник России Станислав Понятовский, близкий друг Екатерины II. Россию поддержала Пруссия. Избрание Понятовского означало усиление русского влияния в Польше. Следующим шагом стало уравнение в правах в этой стране диссидентов — так называли в Польше представителей других религий (православных, протестантов) — с католиками. Решение сейма на сей счет было принято под нажимом нового короля. Но часть польских магнатов и шляхты воспротивилась и организовала в городе Баре конфедерацию, т. е. войсковые соединения, с целью воспрепятствовать решениям короля и сейма.

Россия ввела на территорию Польши свои войска. Это было откровенным вмешательством в судьбу другого государства. Однако Россия уже жила по законам силы.

Мятежники потерпели от русских войск ряд поражений и откатились на юг. Оттуда они обратились за помощью к европейским державам. В их поддержку выступила Франция. Французский посол в Стамбуле убедил Турцию, что присутствие русских войск вблизи турецких границ грозит Османской империи опасностью. Султан потребовал от России вывода войск и прекращения поддержки диссидентов. Россия отказалась, Турция объявила ей войну.

Война началась в 1768 г. на суше и на море. Первыми открыли военные действия турки. Их вассал крымский хан с 70-тысячной конницей вторгся в южные области России. Это был последний набег крымцев на русские земли. Татары захватили огромную добычу, около 2 тысяч пленных и вернулись с триумфом домой. Казалось, что война пойдет по уже знакомому и неблагоприятному для России руслу. Но времена изменились. На юг уже двинулись две армии: одна — под руководством П. А. Румянцева — шла на Дунай, другая — к Азовскому морю. Особый корпус был направлен на Кавказ. Россия перешла в наступление по всем направлениям.

К тому же Екатерина II приняла смелое решение: послать к берегам Турции вокруг всей Европы корабли Балтийского флота для того, чтобы нанести удар туркам с юга.

Уже в 1769 г. русские войска овладели крепостью Хотин на Дунае, заняли Яссы, Бухарест. Молдавия оказалась в руках России. На Кавказе русские войска овладели Кабардой, которая присягнула на верность России. В это же время Россия приняла в свое подданство и осетин по их просьбе. Успешно действовали русские войска и на Азовском фронте.

1770 г. стал годом побед. П. А. Румянцев в серии сражений нанес туркам несколько поражений. На месте впадения реки Ларги в Прут Румянцев разгромил 80-тысячную турецкую армию, атаковав численно превосходившего неприятеля внезапно, ночью. Русские колонны ворвались в лагерь турок и татар с разных сторон по сигналу ракет. С тыла противнику нанесли удар казаки. Артиллерия действовала в боевых порядках наступавших войск: била по неприятелю с короткой дистанции. Все это оказалось неожиданным для турецких военачальников. Русские потеряли всего 29 человек убитыми и 61 ранеными: блестящая победа была добыта малой кровью. Все решило полководческое искусство.

П. А. Румянцев за победу на Ларге первым в России получил только что учрежденный орден Святого Георгия I степени.

Подтянув свежие войска во главе с великим визирем, турки на реке Кагул собрали мощный армейский кулак — 150 тысяч войск, из них около 100 тысяч являлись кавалерийскими частями. Армия имела 150 орудий. Под командованием Румянцева находилось 27 тысяч давно воюющих, усталых солдат. К тому же в тылу у него оказалась крымская конница. Но он располагал 118 орудиями, что представляло в руках опытных артиллеристов грозную силу.

Турки разбили свой лагерь в местности с горными хребтами, изрезанной лощинами, через которые могла пройти конница. Здесь трудно было развернуться, но и трудно было атаковать, тем более что турки построили дополнительные рвы и окопы, но не успели защитить фланги. Это и использовал Румянцев. Основную часть своих сил командующий направил на левый, наименее защищенный фланг турецкой армии. Русские полки обрушились на противника в 2 часа ночи. Они наступали расчлененными силами — каре по 2–6 тысяч человек, постоянно маневрировали, создавали перевес в численности на направлении главного удара.

В решающий момент, когда бешеная атака янычаров привела в замешательство наступавшие русские каре, Румянцев сам повел солдат в штыковую атаку. Одновременно по турецким флангам ударили другие полки. Турки, терпя громадный урон, атакуемые с фронта, флангов, тыла подвижными русскими отрядами, в боевых порядках которых передвигалась и артиллерия, не выдержали и побежали. В руки русских попала вся артиллерия противника, много пленных. Остатки турецкой армии бежали к Дунаю.

П. А. Румянцев за эту победу получил звание генерала-фельдмаршала. Ему было присвоено почетное имя Задунайский. Война на суше была выиграна, хотя турки собирали новые силы.

Но оставалось ещё море.

Русский флот в составе двух эскадр после долгого плавания появился в мае 1770 г. в Эгейском море. Общее руководство флотом было поручено Алексею Григорьевичу Орлову. Непосредственное командование осуществлял адмирал Григорий Андреевич Спиридов. Здесь, сначала в Хиосском проливе 24 июля, а затем в Чесменской бухте 26 июля состоялись кровопролитные морские сражения. Турки превосходили русских по числу и мощи боевых кораблей.

Орлов приказал сразу же атаковать турецкий флагманский корабль, зная, что турки становятся уязвимыми при потере командующего. Так и было сделано. Первым шел флагман «Евстафий». На его борту и находился Спиридов.

Приблизившись к турецкому флагману, русский корабль открыл огонь. Русские артиллеристы превзошли турок в меткости и скорострельности. Когда «Евстафий», расстреливая турецкий корабль в упор, сблизился с ним, русские моряки пошли на абордаж. К этому времени Спиридов перешел для руководства боем на другой корабль. Турецкий же адмирал выбросился за борт. Там турецкие шлюпки подобрали его. Вскоре флагман противника оказался в пламени. Искры с его падающих мачт попали на пороховой погреб русского корабля, и он взорвался. И тут же прозвучал другой взрыв — взлетел на воздух турецкий флагман.

После этого турки смешались и быстро укрылись в Чесменской бухте. Здесь их вновь атаковал русский флот. В закрытой бухте громоздким турецким судам трудно было маневрировать. Турки явно уступали в быстроте и морской выучке русским морякам. Все решила смелая атака русских брандеров — шлюпочных судов с моряками-зажигалыциками. Они подплывали к вражеским судам и поджигали их. 15 линейных кораблей, 6 фрегатов, до полусотни мелких судов было уничтожено. Турция лишилась своего средиземноморского флота.

На следующий год русские войска заняли Крым. Кажется, судьба войны была решена. Турки запросили мира. Начались переговоры. Но в дело вмешалась политика. Не только Франция, Англия, но теперь и Австрия с Пруссией делали все для того, чтобы ослабить русские позиции на подступах к Балканам.

Весной 1773 г. турецкая армия перешла Дунай с целью возвратить потерянные области и крепости. Но Румянцев тут же двинулся в контрнаступление. Три группы русских войск форсировали Дунай. Головными силами командовал сам Румянцев. Другими корпусами — генералы Потемкин и Суворов. Оба действовали успешно. Суворов дважды разбил турецкие войска. Особенно впечатляющей была победа у Козлуджи, когда с восемью тысячами он стремительно атаковал 40-тысячную армию турок и обратил её в бегство. Русские войска победоносно двинулись к югу, и тут турки вторично запросили мира.

Мир был заключен 21 июля 1774 г. в местечке Кючук-Кайнарджа. По его условиям Крым становился независимым от Турции, хотя и признавал султана в качестве религиозного лидера крымских татар. К России отходили земли между Днепром и Бугом, Азов, Керчь и Еникале, крепость Кинбурн в устье Днепра, а также ряд областей на Северном Кавказе, в частности Кабарда. Отныне Россия имела право строить флот на Черном море, а русские торговые суда получили возможность беспрепятственно проходить через проливы Босфор и Дарданеллы в Средиземное море. Выход к Черному морю и в страны Южной Европы был обретен.

В ходе первой русско-турецкой войны произошло ещё одно важное внешнеполитическое событие. С конфликта из-за Польши началась эта война, решением польского вопроса она фактически и закончилась. В ход первых переговоров между Турцией и Россией вмешались Австрия и Пруссия. Им было невыгодно усиление России на Балканах, в Причерноморье, в Восточной Европе. Прусский король Фридрих II начал «торговлю» с Петербургом. Он обещал поддержать русские требования к Турции, но в обмен на согласие России разделить с ним часть Польши. Со своими требованиями к России выступила и Австрия. Екатерина II согласилась. Именно Фридрих II явился инициатором раздела Польши.

В 1773 г. произошел первый раздел Польши между Пруссией, Австрией и Россией. При этом Пруссия и Австрия получили коренные польские земли: Пруссия — Поморье и часть так называемой Великой Польши, Австрия — Галицию. России достались старинные русские земли в Восточной Белоруссии.

Освоение Новороссии и Крыма. Вторая русско-турецкая война. Вскоре события на юге пришли к своему логическому концу. В 1783 г. Россия объявила о присоединении к империи Крыма. Там сразу же началось строительство города-крепости Севастополя — военно-морской базы России на Черном море.

Одновременно Россия объявила о присоединении Тамани и Кубанского края, а вскоре, в том же 1783 г., под протекторат России перешла Восточная Грузия.

После этого на юге началось бурное освоение вновь присоединенных земель, названных Новороссией. Действительно, в этих необжитых краях первыми появились русские поселенцы. Ведущая роль в освоении новых земель и Крыма принадлежала Г. А. Потемкину. Вскоре после войны он стал фаворитом Екатерины II, графом, потом светлейшим князем, фактическим соправителем России. Потемкин отличался не только полководческим дарованием, но и блестящими административными способностями, неукротимой волей, масштабным государственным мышлением. Екатерина высоко ценила своего сподвижника. «Он был государственный человек, — говорила потрясенная его смертью (1791 г.) императрица. — Умел дать хороший совет, умея его и выполнить. У него был смелый ум, смелая душа, смелое сердце! Мне некем его заменить. Теперь вся тяжесть правления лежит на мне». Прекрасного мнения о нем были и современники, в том числе А. В. Суворов, который писал о Потемкине: «Он честный человек, он добрый человек, он великий человек».

Потемкин энергично содействовал переселению в Новороссию русских крестьян, жителей городов — ремесленников, мастеровых; строил крепости и размещал здесь военные гарнизоны. Именно по инициативе Потемкина началось в Новороссии строительство городов Херсона, Николаева, Екатеринослава. На побережье появились пристани, верфи. К заслугам Потемкина следует отнести и быстрое строительство Черноморского флота, сыгравшего большую роль в борьбе с Турцией, в обеспечении российского прорыва в Европу на южных рубежах. С его именем связано также переселение в край колонистов — выходцев из других стран — сербов, немцев, болгар, волохов, албанцев. Он запрещал выдавать беглых крестьян из этих мест. Г. А. Потемкин получил к своей фамилии почетное добавление Таврический (от Тавриды — древнегреческого названия Крыма).

Все эти усилия по освоению юга России, Крыма, строительство военного флота раздражали Турцию. К тому же её настраивали против России буквально все крупные европейские державы, увидевшие в возращении престижа России, её военной мощи угрозу своим интересам на европейском континенте. Особенно старались Франция, Англия, Швеция.

Весьма напряженными были отношения с Англией. А ещё более обострились они после того, как Россия отказалась поддержать Англию в борьбе против Североамериканских штатов. Россия одной из первых признала независимость США, осудила английскую агрессию против молодой республики и выступила с «Декларацией вооруженного нейтралитета», направленной против наглых действий Англии на морях.

В 1787 г. Турция потребовала от России вернуть Крым и признать верховную власть Османской империи над всей Грузией. Со стороны России последовал жесткий отказ, и тут же турецкий десант атаковал крепость Кинбурн, находящуюся в устье Днепра. Началась вторая русско-турецкая война.

Турки под прикрытием флота планировали овладеть Крымом, захватить Кинбурн, укрепить на берегу Черного моря Очаков, сделав эту крепость опорным пунктом своих военных операций. Первую атаку турки предприняли на Кинбурн, который оборонял А. В. Суворов. Здесь высадилось около 5 тысяч турецких солдат. У Суворова едва насчитывалось 1,5 тысячи. Но Суворов действовал в своей излюбленной манере. Он дал возможность противнику подойти вплотную к крепости, а затем внезапным ударом с фронта, флангов и казачьими частями с тыла перешел в контратаку. Турки дрались ожесточенно, несколько раз отбивали свои позиции и теснили русский отряд. Кроме того, их поддерживала корабельная артиллерия. Сам Суворов был дважды ранен, но продолжал руководить боем. Комбинированный штыковой удар довершил дело. Турки побежали к морю, бросались в воду, спасались от смерти и плена. Разгром десанта был полный. Так началась эта война.

На следующий год Потемкин штурмом взял Очаков. Затем овладел другими крепостями — Аккерманом и Бендерами. Война развивалась успешно для России. Однако в это время против России выступила Швеция, подстрекаемая европейскими державами. Но несколько чувствительных поражений на суше и на море отрезвили шведов, и они поспешили в 1790 г. заключить с Россией мир, отказавшись от всех своих требований.

К этому времени русские войска под общим командованием Потемкина продолжали свои наступательные действия.

Основные операции против турок Потемкин доверил осуществить русскому военному гению А. В. Суворову. В войну вступил и Черноморский флот. Во главе его Потемкин поставил талантливого адмирала Федора Федоровича Ушакова.

В 1789 г. Суворов нанес туркам два чувствительных поражения — одно при местечке Фокшаны в Молдавии, а второе неподалеку, на реке Рымник. Особенно примечательна была вторая победа.

Здесь турки сосредоточили основные силы в количестве 100 тысяч человек. У Суворова вместе с союзниками-австрийцами оказалось 25 тысяч. Турки расположились в четырех больших лагерях. Они знали, что у русских в этом районе мало сил и ещё не подтянуты резервы, поэтому лагери были укреплены небрежно. Это и использовал Суворов.

11 сентября в ночь русские начали стремительное наступление поочередно на каждый из турецких форпостов, чтобы не дать туркам собрать силы воедино и. использовать свой перевес в численности. Каждый удар довершался штыковой атакой. Последний лагерь уже не оказал сопротивления и сдался на милость победителей. Толпы разгромленных турок вместе со своим главнокомандующим-визирем бежали к реке и погибали в её водах. Оставшиеся на берегу сдавались в плен. Из огромного войска спаслись только 15 тысяч человек. В руки русских попала вся турецкая артиллерия, обоз. Победители потеряли лишь 200 человек убитыми и 400 ранеными.

Императрица удостоила полководца титула графа Рымникского. Эта победа по существу ликвидировала турецкую сухопутную армию. Но на левом берегу Дуная стояла мощная крепость Измаил, которая обеспечивала общее военное присутствие турок в крае. Пока держался Измаил, нельзя было говорить об окончательном успехе. Это была одна из лучших крепостей в Европе. Её строили и укрепляли французские и немецкие инженеры. В крепости находился мощный гарнизон. На её стенах над глубоким 12-метровым рвом стояли 250 орудий. Русские войска несколько недель бились за Измаил, но все безрезультатно. Тогда Потемкин направил туда Суворова.

Суворов приехал в расположение русских войск в начале декабря 1790 г., провел рекогносцировку местности, сделал заключение: «Крепость без слабых мест». За десять дней он тщательно подготовился к штурму Измаила: организовал тренировки солдат, заставил сделать 40 штурмовых лестниц и около 50 тысяч фашин для забрасывания рва, расставил вокруг крепости батареи. Перед штурмом полководец объехал войска, побеседовал не только с высшими командирами, но и с офицерами и солдатами, объяснил боевые задачи. 2 декабря в 3 часа ночи русские колонны подошли к крепости. Стоял густой туман, который прикрывал движение русских сил. Штурм Суворов повел сразу с четырех сторон. Началась ожесточенная схватка за крепостные стены, ворота. Наступавшим полкам удалось овладеть валом, захватить пушки. С южной стороны шестую колонну вел на штурм стен генерал-майор Михаил Илларионович Кутузов, войска которого одними из первых ворвались в крепость.

Шесть с лишним часов продолжался бой. Потеряв артиллерию и отступив от стен внутрь города, турки отчаянно сражались за каждую улицу, каждый каменный дом. Но их сопротивление было сломлено. Крепость оказалась в руках русских.

На следующий год ряд поражений туркам нанес Кутузов. Успешно развивались операции и на море. Молодой Черноморский флот под командованием Ушакова одержал победы над турками в сражениях близ устья Дуная, затем у Керченского пролива, а далее перенес свои действия к западным берегам Черного моря. Там, у мыса Калиакрия, Ушаков наголову разгромил турецкую эскадру.

Турция запросила мира. Он был подписан в конце 1791 г. в Яссах. По этому миру Россия получала земли между Бугом и Днестром. Турция окончательно признала Крым и Грузию за Россией. Г. А. Потемкин двух месяцев не дожил до этого исторического события: он умер по дороге из Ясс в Николаев прямо в степи, на просторах милой ему Новороссии.

Теперь Россия окончательно утвердилась на черноморских берегах. Крым стал территорией России. Международный престиж страны исключительно вырос. Но имелась и другая сторона: теперь европейские державы все чаще относились к усиливающейся России с подозрением и ненавистью.

Второй и третий разделы Польши. Вскоре после блестящей победы над Турцией Россия выполнила ещё одну из своих исторических задач — вернула старорусские земли, отняв их у Польши.

Очередные разделы Польши были ускорены и событиями на другом конце Европы — свершилась Великая французская революция, сразу же изменившая всю политическую ситуацию на континенте. Теперь многие решения великих держав, в том числе России, воспринимались сквозь призму событий во Франции.

Поначалу среди русских либеральных кругов, да и при дворе известия о развитии революционных событий во Франции вызвали воодушевление.

Однако с первых же дней революции Екатерина II заняла иную позицию. Насильственное ниспровержение существовавших в Европе государственных систем было, по её мнению, прежде всего преступлением перед народами. Екатерина II видела в революции лишь стремление к разрушению, а истинной свободы при этом не было и нет. Опасения Екатерины II и других умеренных политиков вскоре подтвердились. От светлых революционных гуманистических страниц своей истории Франция перешла к якобинской диктатуре, кровавому террору, к преследованию не только аристократии, но и интеллигенции, которая была истинным мозгом рвущейся к новой цивилизации французской нации. Король и королева были казнены. Революционные фанатики объявили войну всей Европе, а вся коронованная и благонамеренная Европа объявила войну Франции.

Русская императрица провела ряд антифранцузских мер: русским подданным было приказано покинуть Францию, французские издания подвергались строжайшей цензуре, суровые меры обрушились на русских любителей либеральных вольностей. После казни короля все французские подданные, признавшие республику, должны были покинуть Россию.

Среди мер, направленных против революционных настроений в стране, были расправы с Н. И. Новиковым и Александром Николаевичем Радищевым. Выступления Новикова против самодержавной власти в России, персонально против Екатерины II, против крепостничества закончились для него печально. Либерал, писатель, журналист оказался в Шлиссельбургской крепости.

Тяжелая участь постигла и другого яркого мыслителя и общественного деятеля А. Н. Радищева. В 1790 г. он выпустил в свет свою книгу «Путешествие из Петербурга в Москву». Описывая путь из одной русской столицы в другую, Радищев живописал ужасы крепостного состояния людей, злоупотребления властей. Но Радищев бичевал не только монархию. Он выступал против всех форм тирании, в том числе и тех, которые существовали в так называемых «демократических» обществах.

Когда Екатерина прочитала книгу Радищева, то заметила, что он «бунтовщик хуже Пугачева». Радищев был арестован и приговорен к смертной казни. Императрица заменила смерть 10-летней ссылкой в Сибирь.

Россия вместе с Англией и Австрией стала решающей силой в противодействии революционной Франции. Был разработан план интервенции. Согласилась участвовать в борьбе против Франции и Пруссия, но при условии очередного раздела Польши. Так польский вопрос оказался напрямую связан с общеевропейской политикой.

Состояние самой Польши вызывало у Екатерины II большую озабоченность. В начале 90-х гг. польский сейм принял ряд решений для укрепления польской государственности: монархия была объявлена наследственной, право «либерум вето» отменено, военные силы страны умножились, а проход русских войск по территории Польши запрещен. Против этих решений выступила часть прорусски настроенных магнатов и шляхты. Они обратились с просьбой к России ввести в Польшу войска. Пруссия согласилась с этим.

Так в 1793 г. совершился второй раздел Польши между Пруссией и Россией. Пруссия снова получила часть исконно польских земель с прибрежными городами Гданьск и Торунь. К России отошли вся Белоруссия и Правобережная Украина, которая была вожделенна для России с середины XVII в.

Россия входит в состав тройственного союза (Англия, Австрия, Россия) для борьбы с Францией. В Европу готовится выступить 60-тысячный экспедиционный корпус. А в это время в Польше (1794 г.) вспыхивает мощное народное восстание во главе с Тадеушем Костюшко, в котором принимают участие и аристократия, и шляхта, и население городов, и крестьянство. Его цель состояла в воссоздании единого и сильного Польского государства. При этом «низы» польского общества выступили с антифеодальных позиций, против крепостного права, за вольности и свободы. Это сразу же внесло в ряды восставших раскол: шляхте было не по пути с крестьянством.

Екатерина II рассматривала события в Польше как часть общеевропейской смуты. Решение России было однозначно: ввести в Польшу войска. Во главе русского корпуса императрица назначила А. В. Суворова. Суворов выступил прямо на Варшаву, не останавливаясь и сметая по пути отряды повстанцев. Прежде чем взять Варшаву, Суворову предстояло овладеть Прагой — укрепленным предместьем Варшавы на правом берегу Вислы. Полководец действовал, как и при захвате Измаила: тщательная рекогносцировка, подготовка и атака штурмующими колоннами с разных сторон. Штурм закончился взятием Праги. Тут же прекратила сопротивление Варшава. Условия сдачи были мягкими: повстанцы отдают оружие и артиллерию, их войска распускаются по домам, для жителей города сохраняются личная свобода и имущество.

Польша была усмирена. Блистательный успех Суворова императрица отметила присвоением ему звания фельдмаршала. Костюшко был ранен и оказался в плену. Его заключили в Петропавловскую крепость.

Вслед за этим Австрия, Пруссия и Россия произвели третий раздел Польши. Польша как государство перестала существовать. Австрия и Пруссия поделили собственно польские земли с Краковом и Варшавой. К России отошли Западная Белоруссия, Литва, Курляндия и часть Волыни. Отныне все земли, которые когда-то принадлежали Руси, вновь воссоединились теперь уже в составе Российской империи.

§ 4. Экономика и население России во второй половине XVIII в.

Рост территории и населения. Плюсы и минусы. Вторая половина XVIII в. привнесла существенные изменения в жизнь России.

Во-первых, значительно увеличилась её территория, что сильно повлияло на развитие экономики, рост населения страны. Но здесь были свои положительные и отрицательные стороны.

Действительно, при Петре I Россия присоединила юго-восточную часть Балтийского побережья с портами Ригой и Ревелем. Вместе с этими территориями в состав России вошли, с одной стороны, бедные и малолюдные районы Карелии, устья Невы. В их освоение необходимо было вкладывать огромные средства и переселять сюда людей. С другой стороны, к России присоединились высокоразвитые в экономическом и культурном отношении земли, населенные остзейским (от нем. «ost» — Восток и «see» — море), в основном немецким, народом — дворянством, купечеством, городскими жителями и местным крестьянством. Открытие Петром I «окна в Европу» означало не только усиление экономических, политических, культурных контактов России с западными странами, но и включение в состав России значительной части населения, которое столетиями жило в условиях европейской цивилизации в рамках протестантской религии. Оттуда в XVIII в. в Россию пришло немало военных, администраторов, промышленников, торговцев, деятелей науки и культуры.

При Екатерине II это «окно» открылось ещё шире. В ходе трех разделов Польши в состав России вошли белорусские, украинские, литовские земли, которые также в течение веков пребывали в лоне восточноевропейской цивилизации, а их жители принесли России свои особенности экономики, хозяйствования, культуры, быта. Этих жителей были миллионы. Мощную экономическую силу представляли украинские и белорусские магнаты и шляхта, городские торгово-промышленные слои.

Но одновременно границы России широко раздвинулись за счет присоединения Черноморского побережья, Новороссии, Крыма. Здесь возникли новые города-порты Николаев, Херсон, Одесса, Севастополь. В отличие от прибалтийских земель Таврический край был поначалу пустынен. Однако к концу века он стал бурно осваиваться. Здесь поселились десятки тысяч новопришлых людей, колонистов. Народ это был, как правило, молодой, энергичный. Люди стремились построить на новых землях новую жизнь и во многом, при помощи правительства, преуспели в этом. Большие земельные массивы плодородных южных земель оказались в руках русского дворянства, которое стало здесь активно развивать пашенное зерновое хозяйство с последующим экспортом хлеба через вновь обретенные черноморские порты России. На эту колонизацию и освоение края, на строительство новых городов, портов также уходили огромные средства. Новый край стал «отрабатывать» эти затраты лишь позднее. Так что его включение в экономическое развитие России проходило постепенно, что оказывало влияние на общие темпы этого развития.

Наконец, в состав России в течение XVIII в. вошли новые территории на западном побережье Каспийского моря, Северном Кавказе (Кубанский край, Кабарда), в Закавказье (Восточная Грузия), к России присоединилась и часть Казахстана.

Эти территории были неравнозначны в своем экономическом, культурном, политическом развитии. Если Грузия отличалась древней культурой, глубокими историческими традициями, развитой государственностью, то другие кавказские и среднеазиатские приобретения России, важные с точки зрения стратегической, являлись отсталыми регионами, порой с кочевым населением. Такие включения затрудняли общее цивилизационное развитие страны. Её силы, средства, люди уходили на освоение новых территорий, их оборону от внешних врагов.

В итоге всех территориальных приобретений Россия превратилась в самое большое государство мира. Но эти масштабы породили и трудности, сложности, связанные, во-первых, с обороной колоссальной протяженности границ, освоением территорий, характеризовавшихся глубокими различиями, перепадами в своем цивилизационном развитии.

Во-вторых, расширение границ империи привело к росту её населения. Если к началу 20-х гг. XVIII в. в России проживали 15,5 миллиона человек, то к середине 90-х гг. — уже 37,2 миллиона.

Однако оказалось, что население России весьма неравномерно распределялось по её территории. Густо населены были центральные, прибалтийские и западные губернии. Чем далее территория уходила на север, восток и юго-восток, тем меньше населения становилось. Слабо заселены были Приуралье, низовье Волги, степные пространства Оренбургского края. И совсем мало людей жило на просторах Сибири. Понятно, что слабо населенные места заметно отставали в своем развитии от центральных районов страны.

Каков же был социальный состав российского населения во второй половине XVIII в.? В основном это крестьяне: Россия оставалась аграрной страной. В середине 20-х гг. XVIII в. 97 % российского населения жили в сельской местности. К середине 90-х гг. эта цифра мало изменилась. 95,9 % по-прежнему жили в селах. Значительная часть крестьянского населения было крепостным — 53,1 %. Всего же крепостные крестьяне составляли 49 % всего населения страны.

Промышленность. Несмотря на все противоречия и сложности века, российская промышленность упорно шла вперед.

К концу XVIII в. в стране насчитывалось уже 1200 мануфактур — вдвое больше, чем в середине века.

Самые существенные сдвиги произошли в металлургии, в первую очередь уральской, которая являлась основой российской промышленности, а также в молодой, набирающей силы текстильной промышленности.

Если ко времени восшествия на престол Екатерины II в металлургии и металлообработке насчитывалось 182 крупных предприятия, то в конце века их было уже около 200. Кажется, рост небольшой, но ведь нужно учитывать, что речь идет лишь о крупных предприятиях. Все новые заводы являлись более совершенными, чем прежние, с большим количеством рабочих, с использованием современных механизмов и технических приемов. Наряду с уральскими заводами развивалась липецкая металлургия. Зато прежние металлургические центры — Карельский край, тульские заводы — переживали упадок, и некоторые предприятия вообще прекратили свое существование, не выдержав конкуренции с мощными новыми заводами. Общее число предприятий в этой отрасли промышленности увеличилось за вторую половину XVIII в. более чем в три раза и составляло в конце века около 2100. На крупных предприятиях работало по 2–5 тысяч рабочих.

К этому времени в России производилось 160 тысяч тонн чугуна — больше, чем в какой-либо другой стране мира. Первоклассное русское железо вывозилось на продажу за границу. На европейских рынках оно потеснило шведский металл, которому прежде не было равных. Однако русская металлургическая и металлообрабатывающая промышленность основывались на крепостном труде. Здесь насчитывалось свыше 100 тысяч крепостных рабочих и более 300 тысяч «приписных» крестьян. Вольнонаемных же работников — всего 15 тысяч человек.

В текстильной промышленности, напротив, складывалась совсем другая картина. Здесь наблюдался большой рост количества крупных предприятий — с 231 в 60-е гг. до 1082 к концу века. Но эти предприятия основывались преимущественно на вольнонаемном труде.

Существовали и строились заново предприятия в других отраслях промышленности — стекольные, канатные, пороховые, судостроительные, винокуренные.

Вольнонаемный труд применялся на мелких предприятиях, которые открывались людьми разных сословий, в том числе разбогатевшими государственными и даже крепостными крестьянами. Это были уходившие в отход на заработки по разрешению своих хозяев и местных властей крестьяне, которым удавалось в новой сфере нажить капиталы. Они, как и купцы, не имели возможности применять на своих предприятиях крепостной труд, как, скажем, дворяне на винокуренных заводах. Поэтому предприятия так называемых новых промышленников, которые поднялись к жизни после указов, поощрявших свободное предпринимательство, с самого начала работали как буржуазные. В России за ними было будущее.

Постепенно вольнонаемный труд проникал в судостроение, в горную промышленность. Всего к концу века в России насчитывалось во всех отраслях промышленности, а также на транспорте около полумиллиона человек. Это говорило о том, что в области промышленности буржуазные отношения прокладывали себе дорогу.

Сельское хозяйство. Россия в течение всего XVIII в. продолжала оставаться аграрной страной.

При Екатерине II крепостничество достигло своей наивысшей точки. Серией указов крепостное крестьянство было низведено до тяжелейшего и бесправного положения.

Дворянство в условиях развития рыночных отношений, торговли в стране, а также выхода России к Балтийскому и Черному морям получило широкую возможность вывоза продукции своих хозяйств, в первую очередь зерна, как на внутренний рынок, так и за границу, в Европу. Деньги, прибыль вышли на первый план в хозяйствовании дворянства. Получить их можно было лишь за счет усиления эксплуатации крестьянства.

Во второй половине XVIII в. все четче определяют свой сельскохозяйственный профиль отдельные районы страны. В южных районах, в черноземной полосе, на вновь присоединенных землях Новороссии дворянство основной упор делало на развитие собственного земледельческого хозяйства и продажу зерна на внутреннем и внешнем рынке. А это означало, что здесь прежде всего применялся даровой, барщинный труд крестьян.

В нечерноземной полосе, на севере, северо-западе, напротив, вести пашенное хозяйство было невыгодно. Бедные почвы требовали приложения больших усилий, а урожаи оставались скудными. Поэтому здесь дворянство все чаще обращается к переводу своих крестьян на денежный оброк. Но как мог крепостной крестьянин добыть эти деньги? Путь был только один: уход на заработки в города, на водный транспорт, в другие места, где требовались рабочие руки. И вот тысячи крестьян, выправив разрешение у своего господина, получив паспорт у местных властей, уходили на долгие сроки в поисках работы. Такое же отходничество развивалось в среде государственных, дворцовых крестьян. Это была общая практика.

Вот в этой-то среде отходников и появлялись наиболее удачливые, энергичные, сметливые, а главное, профессионально хорошо подготовленные люди, которые, заработав деньги и уплатив оброк, сами пускались в предпринимательскую деятельность, устремлялись в торговлю. Они накапливали средства, строили предприятия, нанимали таких же отходников в качестве рабочих. Именно в XVIII в. рождались целые династии таких разбогатевших крестьян.

И все же все это говорило скорее не о свободах, а о трудностях российского сельского хозяйства. Основную часть населения сковало обручами крепостное право; движение населения, его миграция в стране были затруднены. Труд крестьян оставался подневольным, низкопроизводительным. Но он был даровой, и дворян это вполне удовлетворяло.

Разделение сельскохозяйственных районов страны на плодородный черноземный юг и нечерноземный, малоплодородный север имело и другие последствия. Южные районы снабжали север продуктами зернового и скотоводческого хозяйства, а север поставлял в чисто сельскохозяйственные районы продукцию промышленности, ремесел и промыслов, которую производили крестьяне, давно уже находившиеся на оброке. Именно эта категория крестьян нечерноземных губерний — Нижегородской, Ярославской, Новгородской и др. — ещё в XVII в. заложила основы для образования сел, где крестьяне становились ремесленниками.

С помощью увеличения оброков, усиления барщины дворянство получало дополнительную продукцию, дополнительные денежные доходы. Дворянство вывозило больше сельскохозяйственной продукции за границу, повышало свой уровень жизни. Появившиеся доходы дворяне тратили на устройство своих усадеб, покупку домов в обеих столицах, в губернских и уездных городах. Именно во второй половине XVIII в. в России сложился тип сельской дворянской усадьбы — богатой, ухоженной, окруженной парками и садами. Это благолепие держалось на существовавшей тогда системе хозяйственных отношений, сложившихся в российской сельской местности. Такое положение дворянства могло и дальше существовать лишь при наличии крепостного права. Поэтому дворянство вопреки запросам времени, вопреки нравственным нормам крепко держалось за существующий порядок вещей.

Между тем, при всем кажущемся успешном развитии российское сельское хозяйство находилось в нелегком положении. В целом и помещичье, и крестьянское хозяйство оказывались отсталыми, малопродуктивными. Здесь почти не применялась техника и господствовали дедовские способы обработки почвы. Агрономические новшества западных стран не были востребованы ни помещичьими хозяйствами на даровом труде, ни тем более маломощными крестьянскими хозяйствами.

Мало помогала здесь и обширная колонизация российских земель. Конечно, освоение новых земель и государством, и дворянами, и крестьянами давало дополнительное количество продуктов пашенного земледелия и скотоводства. Но сельское хозяйство в этом случае развивалось лишь вширь. Ни у государства, ни у помещика не было заинтересованности в коренном улучшении обработки почв, применении техники, повышении урожайности за счет агротехнических приемов. Сельское хозяйство, которое развивается лишь за счет вовлечения в оборот все новых земель или беспощадного использования прежних участков, называется экстенсивным. Именно таким оставалось сельское хозяйство России в XVIII в.

Торговля. Во второй половине XVIII в. российская торговля после отмены внутренних таможенных барьеров вздохнула полной грудью.

Развитию рыночных отношений помогала хозяйственная специализация отдельных районов страны: хлебный Юг, промышленный Центр, промысловый Север, металлургический Урал, скотоводческие степные районы Нижнего Поволжья, Северного Кавказа. Обмен товарами между ними в XVIII в. продолжал активно расширяться.

Ведущими торговыми центрами стали Москва и Петербург, где сходились все нити торговли как внутрироссийской, так и внешней. Крупными российскими торговыми центрами стали города черноземья — Пенза, Тамбов, Калуга, а также поволжские города Ярославль, Нижний Новгород, Казань, Саратов. Волжская торговая магистраль соединяла их с центром страны, с Приуральем, с северным речным бассейном.

В Сибири Тобольск, Томск, Иркутск стали не только важными административными, но и торговыми городами. Отсюда шли пути внутренней торговли на Урал и далее в Поволжье, и на восток, и юго-восток страны, а также в соседние страны, в первую очередь в Китай.

На полную мощь заработали возникшие ещё в XVII в. ярмарки. В XVIII в. Макарьевская ярмарка под Нижним Новгородом, Курская, Ирбитская в Западной Сибири стали не только общероссийскими, но и международными, куда съезжались и купцы из других государств. Здесь можно было видеть торговцев из Китая, Индии, Армении, стран Ближнего Востока и Средней Азии.

Внешняя торговля неотделима от общего развития рыночных отношений в стране, специализации районов, роста городов. Петербург, Архангельск, прибалтийские порты — Рига, Ревель, а также Одесса, Николаев, Херсон на юге превратились уже не в «окна», а в настоящие «ворота» в европейский торговый мир. Тесными стали торговые отношения с Англией, Голландией, германскими землями. С каждым годом увеличивался вывоз товаров в Южную Европу, в том числе зерна и других сельскохозяйственных продуктов через черноморские порты.

При всем многообразии торговых связей, их бурном развитии в XVIII в. русская торговля испытывала и серьезные трудности.

Во-первых, это огромные расстояния от промышленных центров и сельскохозяйственных районов до морских берегов, до заново обретенных и построенных портов. Дальние перевозки удорожали стоимость продуктов экспорта.

Во-вторых, в России практически отсутствовали качественные дороги. Спасали реки. По ним с ранней весны до заморозков и ледостава под парусами, на веслах, при помощи бурлацкой тяги плыли суда и баржи с грузами. Зимой многие пути замирали: дороги заносило снегом, реки сковывались льдом. И все же торговля не прекращалась: в путь устремлялись санные обозы, которые пробивались к цели сквозь пургу и холод.

Финансы. За время, прошедшее со времен правления Петра, Россия стала намного богаче. Это увеличивавшееся богатство, во-первых, объяснялось и расширением российских территорий с возросшим населением, которое уплачивало налоги. Во-вторых, поступление денег в казну страны зависело и от увеличивающегося объема продукции вновь построенных казенных заводов. В-третьих, крепнущие торговые связи со странами Запада и Востока также давали дополнительные средства за счет таможенных сборов с иностранных торговцев.

Но значительно возросли и расходы России: в 20 — 90-х гг. XVIII в. более чем в два раза. Величие и престиж империи дорого стоили стране. 46 % всех расходов России в конце XVIII в. шли на содержание армии и флота. Войны, которые вела Россия с Турцией и Швецией, вторжение русских войск в Польшу требовали огромных денег. Так что если Россия многое приобретала, то многое при этом и теряла.

20 % расходов шли на поддержание государственной экономики: строительство и функционирование казенных заводов, различных казенных заведений. 12 % расходов уходили на оплату управления и суда. Реформы местного управления, появление новой армии чиновников тяжким бременем легли на плечи страны. Необходимо ещё сказать, что 9 % всех российских доходов направлялись на содержание императорского двора. К тому же ещё требовались деньги на образование, здравоохранение, другие государственные нужды.

Средств катастрофически не хватало. Ко времени Екатерины II у России впервые в её истории появился государственный долг (и внутренний, и внешний). Деньги брали взаймы у российских предпринимателей и торговцев, а также занимали за рубежом, в первую очередь у голландских банкиров. Естественно, приходилось выплачивать не только долг, но и проценты со взятых взаймы капиталов. Впервые же в России при Екатерине II правительство, чтобы покрыть дефицит бюджета, приступило к выпуску бумажных денег. Но они быстро обесценивались. Становилось все более очевидным, что императорская Россия жила не по средствам, из-за чего возникли большие трудности в экономике, ухудшилась жизнь простых людей, налогоплательщиков. Получалось так, что бедная, во многом отсталая по сравнению с передовыми странами Европы, аграрная, с неграмотным и нищим населением Россия к концу XVIII в. имела самую большую и сильную армию в тогдашней Европе, самую развитую и алчную бюрократию и один из самых роскошных дворов.

§ 5. Культура России во второй половине XVIII в.

Особенности русской культуры. Новая экономика, новое управление, новые армия и флот нуждались в новых кадрах, в образованных, хорошо подготовленных, профессионально умелых людях — ученых, инженерах, мастерах, учителях всех уровней и рангов, врачах. Жизнь рождала потребность в неведомых ранее специальностях и специалистах, которых не знала прежняя Россия. Петр I и его реформы широко раздвинули горизонт российской жизни. Теперь, особенно во время правления Екатерины II, этот процесс ещё более ускорился и расширился. Россия все дальше уходила от своей средневековой, во многом изолированной от остального мира культуры и превращалась в просвещенное европейское государство. Продолжалось активное воздействие западной культуры на российскую жизнь.

Эпоха европейского Просвещения стала для России её собственной эпохой. Недаром современники говорили, что за несколько десятилетий XVIII в. Россия с лихвой наверстала отставание прошлых столетий.

В российской жизни коренным образом изменились духовные запросы, интересы, сформировались новые нравственные гуманистические критерии жизни. Изменилось отношение к человеку, к человеческой личности и человеческой жизни. Одновременно под влиянием просветительской гуманистической философии иным становилось отношение к целям и задачам общества, к природной среде, к месту человека в системе общества и природы.

Но на Западе просветительские тенденции развивались на основе бурного расцвета буржуазных отношений, новых явлений в политической истории Европы, в частности начал парламентаризма, кризиса абсолютных монархий. Общечеловеческие ценности, значение личности, гуманистические, нравственные нормы все увереннее преодолевали обветшалые средневековые традиции. В России те же тенденции попадали совсем в другую среду: здесь царил феодализм; абсолютизм достиг своего пика, крепостничество, неполноправность людей, сословные привилегии и ограничения являлись незыблемой основой человеческих отношений. Это приводило к острым противоречиям между ещё мощным в России старым миром и новыми явлениями в культуре. И все же новое упорно пробивало себе дорогу.

В этот период Россия не отказалась, несмотря на порой бездумное заимствование у Запада, особенно в период Петра I, от своих коренных культурных достижений. Все, что имелось важного и полезного в русских традициях, все, что могло помочь России строить новую современную культуру, сохранялось. Поэтому одной из особенностей развития российской культуры в это время стал синтез (т. е. взаимопроникновение) старой русской культуры XVII в. и новых духовных веяний уже иной эпохи. Кроме того, российская культура во всех своих проявлениях становилась все более светской, т. е. освобожденной от влияния церкви. Этот процесс, начавшийся ещё в прошлые века, в XVIII в. пережил подлинный взлет. В рамках единого унитарного государства культура второй половины XVIII в. все больше становится достоянием не только столичных центров, узкого слоя дворянской верхушки, но и провинции, широких слоев дворянства, городских слоев, проникает в помещичьи усадьбы, в дома городских обывателей и даже доходит до крестьянской среды. Просветительские тенденции, новые культурные явления смыкаются с народной жизнью, народными исканиями, народным творчеством.

Культура, хотя ещё и сословная и недоступная в равной мере всем слоям населения, тем не менее сближала людей как общество, как нацию, что содействовало становлению национального самосознания и самоутверждения.

Лишь крепостное крестьянство являлось отверженным в этом новом наступавшем мире. Но век Просвещения в России в конце концов привел к тому, что на поверхности российской жизни к концу XVIII в. просвещенная часть российского общества, рождающаяся российская интеллигенция все громче и решительней стала ставить вопрос о судьбах российского крепостного крестьянства. Это проявлялось в различных сферах культуры — в журналистике, книжном деле, театре, живописи.

Одновременно появление новых культурных ценностей приобретало в условиях многонациональной России интернациональный характер. Культурные достижения распространялись от западных границ, от столичных центров по всей территории России и доходили, конечно, в разное время и в разной степени, и до Поволжья, и до Севера, и до Приуралья, и до сибирских просторов. Новые культурные ценности, просветительские идеи накладывались на культурные традиции и достижения других народов России. Все это делало их сопричастными к судьбе всей страны, ставшей огромной евразийской державой, раздвигало их привычные горизонты и, несмотря на глубокие социальные и национальные противоречия, постепенно подводило к тому, что они начинали ощущать себя жителями колоссальной и многонациональной державы, делало их россиянами.

Кто же являлся в России носителем новых, просветительских научных и культурных традиций? В первую очередь, конечно, дворянство. Происходило это потому, что именно дворянское государство во главе с верховной властью во второй половине XVIII в. активно приобщало Россию к передовой европейской культуре, прежде всего через дворян, дворянских детей, закрытые дворянские учебные заведения.

Наряду с русским дворянством проводниками науки и культуры России стали выходцы из-за границы. В течение всего XVIII в. иностранцы оказывали сильнейшее влияние на становление российской цивилизации. Они участвовали в создании системы образования, стояли у истоков Академии наук, внесли огромный вклад в развитие русской архитектуры, скульптуры, живописи, театра, музыки. В большинстве своем это были талантливые и увлеченные своим делом люди, которые принесли немало пользы России, передавали русским людям свой опыт, свое мастерство.

Вместе с тем XVIII в. отмечен и тем, что все большее количество представителей разных сословий, наряду с дворянством и иностранцами, участвовали в создании новой русской светской культуры. Это были выходцы из купеческих семей, дети духовных лиц. В блестящей плеяде деятелей русской науки и культуры встречались имена талантливых представителей из среды государственных и даже крепостных крестьян.

Образование и просвещение народа. Проходили десятилетие за десятилетием, менялись государи и государыни на российском троне, но рывок, предпринятый Петром I в первой четверти XVIII в., так и остался не поддержанным в такой же мере и с такой же энергией. Народ обучался медленно.

Опираясь на открытые при Петре I учебные заведения, правители России ни шатко ни валко продолжали его дело. В основном забота проявлялась об образовании и обучении дворянских детей. В 30-е гг. открылся Сухопутный шляхетский корпус. Другими закрытыми учебными заведениями стали Артиллерийский и Инженерный шляхетские корпуса.

Появилось немало частных дворянских пансионов в Москве, Петербурге, других городах: дети в таких пансионах и жили, и учились. Одновременно в моду вошло и обучение в домашних условиях. Столичное и провинциальное дворянство приглашало в свои городские дома и сельские усадьбы учителей-иностранцев или гувернеров, как их настали называть — в основном немцев или французов. Были среди учителей и русские — знающие и грамотные люди.

Однако обучение в пансионатах и на дому нуждалось в шлифовке, в повышении подлинно профессионального и общегуманитарного уровня. Это могли дать лишь высшие учебные заведения гражданского типа. А их в стране фактически не было. Поэтому многие способные люди уезжали учиться в университеты Германии, Франции, Голландии. Порой правительство направляло за свой счет способных дворянских детей для обучения за границу.

В связи с отсутствием в России высших учебных заведений современного уровня вполне естественным шагом властей стало открытие в России сразу двух университетов. Один был основан при Петербургской Академии наук, чтобы готовить кадры будущих русских ученых. Эта цель ограничивала приток в университет тех, кто хотел получить университетское, т. е. универсальное, общее образование. К тому же поступлению в университет предшествовало обучение в академической гимназии. Преподавателями там в основном были немецкие ученые, приглашенные в Академию наук. Поэтому занятия велись на немецком языке. А это трудно давалось неподготовленным. Тем более что дворяне неохотно отдавали сюда своих детей, а дети представителей «подлых сословий» не выдерживали здешних требований. И только в 50-е гг. ситуация несколько изменилась. Появление в Академии русских профессоров, в первую очередь Михаила Васильевича Ломоносова, переход к преподаванию на русском языке, способствовали привлечению большего числа учеников.

26 апреля 1755 г., в годовщину коронации Елизаветы Петровны, в здании бывшей Главной аптеки близ Красной площади торжественно открылся Московский университет. Поначалу здесь было три факультета: философский, юридический и медицинский. Но на философском факультете изучали математику, механику, физику, географию, филологию. На медицинском факультете значительное место отводилось изучению химии и биологии.

Московский университет стал первым и единственным в Европе XVIII в. университетом, в котором не было богословского факультета и не преподавались богословские науки. Это было неслыханно! Новое учебное заведение России покоилось целиком на светских принципах обучения.

Университет стал первым публичным, т. е. общедоступным, учебным заведением. На лекции университетских профессоров могли приходить все желающие, его библиотека также открылась для всех «любителей чтения».

Вскоре появились университетские журналы и газета. Они издавались в собственной университетской типографии. Но самое главное, М. В. Ломоносов, сам происходивший из простой крестьянской семьи, добился доступа в университет студентов без различия сословий. Тем более что значительная часть студентов и учеников университетской гимназии содержалась государством.

При университете была создана гимназия, которая делилась на две части: одна — для детей дворян, другая — для детей разночинцев. Но и здесь 100 мест отводилось для учеников, содержащихся за казенный счет. Это делало её достаточно демократичной.

Уже в первые десятилетия Московский университет выпустил более 300 студентов. В его гимназии в конце XVIII в. обучалось свыше 1000 учеников. Среди студентов университета в первые годы его существования числились Г. А. Потемкин, Н. И. Новиков, писатель и просветитель Денис Иванович Фонвизин, архитекторы Василий Иванович Баженов, Иван Евгеньевич Старов и другие будущие светила российского государства, науки, культуры.

Огромную роль в создании университета сыграл друг и покровитель М. В. Ломоносова фаворит Елизаветы Петровны И. И. Шувалов. Именно при его активной и заинтересованной поддержке Ломоносов осуществил свой проект организации университета. Шувалов помог создать университетскую типографию, способствовал подбору профессоров. Поддержал видный вельможа и куратор университета идею М. В. Ломоносова о его автономии.

Во второй половине XVIII в. Московский университет стал крупнейшим центром науки и просвещения в стране. При его поддержке была открыта гимназия в Казани, появились грамматики и азбуки на чувашском, грузинском и татарском языках. Наконец, Московский университет стал моделью для других университетов России (уже в начале XIX в.).

Наряду с учебными заведениями для дворянства в стране расширялась сеть духовных учебных заведений. Дети православного духовенства обучались в 66 духовных школах и семинариях. Оттуда они выходили служителями религиозного культа: дьяконами, священниками.

Постепенно развивалась и сеть общеобразовательных школ для простого народа. В послепетровское время существовали общеобразовательные школы, где срок обучения составлял от трех до пяти лет. Там учились дети государственных крестьян, ремесленников, мастеровых, солдат, матросов. Открывались и особые школы — для детей солдат. Но количество таких учебных заведений было крайне незначительно. Основная масса простого населения являлась либо неграмотной, не говоря уже о началах образования, либо училась считать, писать, читать у сельского духовенства, случайных людей в городах.

В 80-е гг. XVIII в. благодаря Екатерине II, мечтавшей распространить образование на «средний» класс, в России впервые была введена система народного образования. Сначала в Петербургской губернии, а позднее ещё в 25 губерниях страны открылись двухклассные и четырехклассные народные училища. Эти училища выпускали грамотных людей. Они могли работать в конторах, на предприятиях, сами обучать неграмотных. Для подготовки учителей в Петербурге открылись колледж и семинария. До конца века они подготовили более 400 учителей.

Первый шаг народного образования в России был сделан. Но в сельской местности таких училищ не существовало. Огромная крестьянская масса была отрезана от образования.

Екатерина стремилась поставить систему образования на европейский уровень.

По душе ей пришлись идеи Ивана Ивановича Бецкого (1704–1795), который, основываясь на идеях французских просветителей, представил проекты о воспитании юношества в закрытых учебных заведениях интернатного типа, чтобы создать «новую породу людей», в том числе и недворянского происхождения, с целью сгладить классовые противоречия в интересах абсолютизма. Для этого предполагалось открыть серию закрытых учебных заведений — отдельно для дворян, отдельно для купечества, отдельно для прочих обывателей. Обучение там мыслилось на основе характерных для цивилизованного мира принципов просвещения — путем убеждения, без наказаний и принуждения.

И. И. Бецкой написал уставы и регламенты ряда учебных заведений. Он отдавал предпочтение общему образованию перед специальным и ставил нравственное воспитание выше учебных успехов. Он призывал осуществлять взаимосвязь между умственным, физическим и нравственным воспитанием, считаться с индивидуальными особенностями ребенка и его возрастом.

Некоторые из закрытых учебных заведений основали в Петербурге, другие преобразовали на основании нового подхода. Под Петербургом был открыт Институт благородных девиц (Смольный институт). Отдельно в нем обучались девочки из мещанского сословия. Однако все это было каплей в море. К концу века даже среди дворянского сословия, особенно в провинции, большинство людей было не только необразованными, но и неграмотными.

К концу XVIII в. в России в общей сложности существовало 550 учебных заведений разного вида. Из них народных училищ насчитывалось 400. Во всех этих заведениях обучались более 60 тысяч учащихся. Но для огромной страны с почти 40-миллионным населением это было ничтожно мало. Количество учебных заведений в странах Европы исчислялось не сотнями, а тысячами, не считая университетов.

Частью общей системы просвещения страны стали перемены в области издательского и книжного дела. Если при Петре I в свет вышло 600 названий книг, то за последнюю четверть XVIII в. — уже 7500. Правительство Екатерины II разрешило частные типографии, цензурные ограничения ослабли. И в результате — бурный рост выпуска книг, журналов, газет. В крупных городах появилась читающая публика. Изменилась общая атмосфера в стране: через книги, журналы, газеты создавалось общественное мнение, началась борьба мировоззрений.

Свои журналы появились в Москве, Ярославле и даже в далеком Тобольске.

Наука. В центре российской науки оставалась, как и в прошлые годы, Академия наук с её тремя отделениями: философским, физическим и историческим. С одной стороны, российская наука продолжала активно впитывать научные знания Европы, с другой — в муках и сложностях — развивала собственный научный потенциал. Это хорошо отражено в деятельности Академии наук. Поначалу членами Академии являлись лишь приглашенные из-за границы ученые. Среди них были специалисты мирового класса. С течением времени положение изменилось. Её руководителями назначались видные вельможи, которые не вникали в научные вопросы, а всеми делами заправляли руководители академической канцелярии, люди карьерные и имеющие слабое отношение к научным исследованиям. В течение долгих лет таким фактическим руководителем Академии был невежественный и недалекий немец Шумахер. При нем Академию покинули многие иностранные ученые, в том числе и немецкого происхождения. Настоящему дарованию трудно было пробиться в условиях постоянных склок, групповщины, фаворитизма. Лишь после воцарения Елизаветы Петровны и окончания немецкого засилья во многих сферах общественной жизни положение в Академии стало налаживаться. Двинулись вперед научные исследования, появились среди ученых русские кадры. Ведущая роль в Академии в 40–50-е гг. XVIII в. принадлежала Михаилу Васильевичу Ломоносову.

Зимой 1730 г. за санным обозом из далеких Холмогор, что расположены неподалеку от Архангельска, в Москву пришёл 19-летний сын поморского крестьянина Михаил Ломоносов. Обуреваемый жаждой знаний, он поставил себе целью поступить в Славяно-греко-латинскую академию. Там с сомнением посмотрели на великовозрастного ученика, но после собеседования приняли. Поначалу Ломоносову было даже неловко сидеть за одним столом с юными учениками. Но его способности и упорство оказались таковы, что он в ускоренном порядке прошел начальный курс обучения, оставляя более юных позади. Вместе с лучшими выпускниками крестьянский сын был направлен в университет Петербургской Академии наук. Его заметили и оценили некоторые влиятельные сподвижники Петра I. И вот его как одареннейшего студента направляют за казенный счет для обучения горному делу и металлургии в университеты Германии.

Пять лет провел он за границей и вернулся оттуда в Академию хорошо и всесторонне подготовленным специалистом. Вначале Ломоносов являлся помощником профессора физики. Но его многогранный талант, универсальность знаний вели начинающего ученого вглубь других, смежных наук. Он увлекся химическими исследованиями, достиг здесь поразительных результатов и стал профессором химии и первым русским академиком.

Для русской науки Ломоносов стал целой эпохой. Кажется, не было отрасли знаний, в которую он бы не проник и где бы он не оставил свой замечательный след. Он создал первую в истории России химическую лабораторию. Ученые считают Ломоносова основоположником науки химии в России. Именно в ходе серии химических опытов он пришёл к крупному открытию — сформулировал закон сохранения материи и движения. Он впервые стал внедрять физические методы в химические исследования, положил начало физической химии и прочитал в университете первый курс этой науки. Ему принадлежит разработка атомно-молекулярной теории строения вещества. Он является автором закона сохранения массы веществ. Объяснил он и явление нагревания тел: не мифический теплород, как это считалось прежде, а движение частиц тела вызывает этот процесс. Астрономы считают Ломоносова отцом своей науки. Действительно, российская астрономия начала свою жизнь с обсерватории, которую организовал Ломоносов. Именно ему принадлежит честь открытия атмосферы на планете Венера. Именно он сформулировал важное положение об однородности материи вселенной. Немало сделал Ломоносов в области геологии, минералогии, горного дела, географии. Он обосновал великую значимость для России Северного морского пути, по которому и по сей день идут корабли в северо-восточные порты страны.

М. В. Ломоносов никогда не был кабинетным ученым. Обладая живым, горячим умом, он достигал поразительных результатов во многих прикладных науках, совершил ряд открытий, имевших практическое значение для хозяйства страны, для каждого человека. Так, ему принадлежит идея громоотводов, оберегающих людей от атмосферного электричества, от молнии. Он стал основоположником отечественной научной метеорологии. Сегодняшний прогноз погоды восходит к научным наблюдениям великого ученого. Он изобрел «трубу» ночного видения. Но ему не поверили, а потому не приняли её в производство. Много трудился он в области разработок новых сортов фарфора, стекла, красок, создания мозаики, из которой выполнял великолепные картины.

Он был гением не только в области естественных наук, но и выдающимся гуманитарием. М. В. Ломоносов внес большой вклад в формирование русского литературного языка и стал автором «Российской грамматики».

Его поэтические сочинения, в частности оды в честь Елизаветы Петровны, побед русского оружия, стали образцом для многих литераторов XVIII в. Наконец, М. В. Ломоносов проявил себя как яркий историк. Его «Древняя российская история» представляет собой сочинение, наполненное гордостью за историю славянского мира. В ней он дает отпор норманнистам по поводу принадлежности варягов к скандинавскому племени и доказывает, что варяги — это наши братья южно-балтийские славяне. До сих пор это положение великого русского ученого вызывает ненависть норманнистов.

XVIII в. дал приращение научных знаний во многих областях благодаря усилиям других замечательных ученых.

Шагнули вперед не только геология, горно-рудные исследования, но и математика, естествознание, биология, картография, история. Так, впервые появился «Атлас Российской империи». К середине века известный государственный деятель и историк Василий Никитич Татищев создал свою «Историю Российскую». При её написании автор использовал большое число различных источников, которые впоследствии были утрачены. Поэтому сама эта «История» является живым историческим источником.

Позднее свои труды по русской истории создали князь Михаил Михайлович Щербатов, военный деятель Иван Никитич Болтин. Появляется система в исторических знаниях. Идут поиски новых документов. Ученые обнаруживают древнейшие списки русских летописей, открывают «Слово о полку Игореве».

Философская наука активно разрабатывается в стенах Московского университета, а также на Украине в Киевско-Могилянской академии.

Зарождается и русская агрономическая наука, чему способствовало созданное при Екатерине II «Вольное экономическое общество».

Развивается в России и техническая мысль. Именно во второй половине XVIII в. Иван Иванович Ползунов изобретает на алтайских заводах свою первую в мире паровую машину, механик Академии наук Иван Петрович Кулибин создает новые механизмы, удивительные часы, предлагает проект одноарочного моста через Неву длиной почти 300 метров.

Часть этих изобретений внедрялась в жизнь, но для многих время ещё не наступило, так как общий уровень российской промышленности, где основой был дармовой ручной труд, делал эти изобретения невыгодными.

Важной частью научной деятельности стали исследовательские экспедиции. Страна раскинулась, от края до края полная богатейших лесов, полноводных рек, горных хребтов, с обширным морским побережьем Ледовитого и Тихого океанов. Огромные пространства таили неисчислимые богатства. Обладание этими землями обещало замечательные перспективы. Поэтому не случайно, начиная с правления Петра I и кончая «веком Екатерины», необозримые пространства Российской империи стали объектом пристального внимания правительства, администраторов, ученых-мореходов, геологов, картографов, землепроходцев. Если XVII в. был веком великих русских открытий на Востоке, то XVIII в. стал временем исследования и освоения вновь открытых и присоединенных земель. Интересовало все: пути сообщения, климат, недра, морские течения, географические очертания евразийского материка, его население.

Петербургская Академия наук оказалась центром и инициатором этих исследований.

Ещё при Петре I снаряжается первая камчатская экспедиция под руководством Витуса Беринга. Но первая попытка не удалась: арктические льды помешали плаванию. С 1733 по 1741 гг. Беринг и его помощник Алексей Ильич Чириков отправились в новую экспедицию.

В ходе экспедиции Беринг обнаружил пролив, отделяющий Америку от Азии. Он был назван его именем — Берингов пролив. Экспедиция открыла для мира Северо-Западную Америку. Члены экспедиции исследовали и описали берега Камчатки, Курильские и Алеутские острова, Северную Японию.

С этого времени начинается освоение русскими людьми американского континента. Пальма первенства принадлежит здесь купцу и землепроходцу Григорию Ивановичу Шелихову (1747–1795). На Аляске появляется русская фактория. Основывается русско-американская компания.

Другие экспедиции направляются в Южную Сибирь, Нижнее Поволжье, в Приуралье и на Урал, в Башкирию, на Северный Кавказ, в Крым, к озеру Байкал. Специальная исследовательская экспедиция отплывает на Аляску. Материалы этих экспедиций широко публиковались в России и за рубежом.

В последней четверти XVIII в. появляются новый атлас России, карты всей Российской империи.

Литература и искусство. Литература второй половины XVIII в. становится все более светской, выходит из-под влияния церкви. Этому способствовало появление при Петре I нового гражданского шрифта. В это время формируется русский литературный язык, освобожденный от старой церковной речи. Церковно-славянский язык остается лишь в религиозных текстах и в богослужении. Большое влияние на реформу языка оказали сначала М. В. Ломоносов со своей «Российской грамматикой», а позднее писатель и историк H. М. Карамзин, чей литературный язык стал уже языком будущего. В конце 80 — начале 90-х гг. в России впервые вышел шеститомный словарь русского языка.

Все это стало превосходной основой для расцвета новой литературы. И на Западе, и в России ведущим становится классицизм с его обращением к античному наследию, к прекрасной облагороженной природе, к героическим и нравственным идеалам. В России эти идеи дополнились высоким пафосом гражданственности, новой национальной государственности, воспеванием просвещенного монархизма, российских военных подвигов.

На первое место здесь выдвигается талантливый литератор Антиох Дмитриевич Кантемир, молдавский князь, перешедший на службу к Петру I. Он создает прозаические и поэтические произведения, осуществляет переводы древней и современной европейской классики. Большой популярностью пользуются его сатирические пьесы. Они обличают невежество, суеверие, дворянскую спесь. В ряду произведений классицизма стоят оды М. В. Ломоносова и Василия Кирилловича Тредиаковского, трагедии, комедии, публицистические статьи Александра Петровича Сумарокова, отца русской драмы, директора Петербургского театра. Большой популярностью пользовались героические трагедии из русской средневековой жизни Якова Борисовича Княжнина.

Русская литература развивается быстро. И не успел расцвести классицизм, как на смену ему идет новый стиль — сентиментализм, также пришедший с Запада, с его интересом к внутреннему миру, переживаниями не выдающегося героя, а простого горожанина, крестьянина. Ярким представителем этого направления стал писатель Николай Михайлович Карамзин, чьей повестью «Бедная Лиза» о любовных переживаниях скромной девушки, закончившихся трагедией, зачитывалась вся грамотная Россия. Его «Письма русского путешественника», которые он выпустил в свет после поездки по Европе, вызвали восторг читающей публики, от царского дворца до далекой провинции. В этой книге он сравнивает исторические пути России и Европы, защищает и пропагандирует общечеловеческие, гуманистические ценности.

XVIII в. ещё не кончается, а в русскую литературу властно вторгаются начала реализма, под знаком которого проходит уже весь XIX в.

Реалистические мотивы видны уже в классических, поэтических произведениях Гавриила Романовича Державина, в пьесах Дениса Ивановича Фонвизина. Его комедия «Недоросль» выводит на сцену ту часть дворянства, которая не хотела никаких новшеств, никакого прогресса и видела свою цель в том, чтобы прочно держаться за крепостничество и свои привилегии.

Неотъемлемой частью российской литературы, как и прежде, являлось народное творчество. В фольклоре второй половины XVIII в. отражаются события и народные герои тех лет: Емельян Пугачев и Салават Юлаев, герои прошлых славных событий, например Богдан Хмельницкий и Максим Кривонос в украинских и белорусских народных произведениях. Знаменитый «Плач холопов», созданный в народной среде, говорил о ненависти простых людей к крепостному праву.

Замечательные архитектурные памятники — подлинное украшение многих крупных городов России — были созданы в XVIII в. Творения зодчих в Петербурге, Царском Селе, Павловске, Петергофе стали архитектурной гордостью России и мировыми шедеврами! Такого взлета российской архитектуры, который дал XVIII в., возможно, Россия больше не знала.

Открытость остальному миру привела к объединению усилий замечательных иностранных архитекторов, работавших в России и для России, и блистательных русских талантов, чьи произведения становились в ряд мировых архитектурных шедевров.

С именем Варфоломея Растрелли, сына итальянского скульптора, служившего ещё Петру I, связано появление в России стиля барокко. В этом стиле он создал знаменитый Зимний дворец, не менее известный Екатерининский дворец в Царском Селе, комплекс зданий Смольного монастыря, Строгановский дворец и другие здания столицы.

Следом за барокко в Россию пришёл классицизм с его строгими пропорциями, стройными колоннадами, монументальностью, гармоничностью. Ярким выразителем этого стиля стал придворный архитектор Екатерины II шотландец Чарлз Камерон — автор ансамбля дворца и парковых сооружений в Павловске под Петербургом, «Камероновой галереи» в Царском Селе, других сооружений.

Оставил заметный след в столичной архитектуре знаменитый итальянский архитектор Джакомо Кваренги. Это он создал Эрмитаж, Смольный институт, здание Биржи на Петербургской стрелке, великолепные дворцы в Петергофе (Большой дворец) и Царском Селе (Александровский дворец, который Екатерина II построила для своего любимого внука Александра I ко дню его свадьбы).

Одновременно расцветал талант русских зодчих, также творивших в классическом стиле.

Все, кто бывал в Москве, видели напротив Кремля на взгорке возвышающийся монументальный и воздушный «дом Пашкова» (нынешняя Государственная библиотека). Это творение замечательного русского архитектора Василия Ивановича Баженова, происходившего из церковной семьи. Он был учеником архитектора Дмитрия Васильевича Ухтомского, прошел курс в Московском университете, закончил Академию художеств, учился в Риме и Париже. Ему принадлежит проект Большого Кремлевского дворца, по его чертежам построен Михайловский замок в Петербурге, последняя резиденция императора Павла I, возведен императорский дворец в селе Царицыно под Москвой, осуществлены другие постройки.

В. И. Баженов был избран профессором Римской академии и действительным членом Болонской и Флорентийской академий.

Богатое архитектурное наследие оставил сын канцеляриста Матвей Федорович Казаков. Его главные работы в Москве — старое здание Московского университета на Манежной площади, здание Голицынской больницы (ныне 1-я Градская больница), дом Благородного собрания (ныне Колонный зал Дома союзов).

Гордостью русской архитектуры XVIII в. стал и архитектор Иван Евгеньевич Старов. Его лучшими творениями стали Таврический дворец Г. А. Потемкина и Троицкий собор Александро-Невской лавры в Петербурге.

Но архитектура XVIII в. — это не только столичные дворцы и соборы. В последние десятилетия века в России развернулось мощное усадебное строительство. Создавались прекрасные парковые ансамбли с видневшимися в глубине белыми колоннадами домов. Их проектировали в том числе и такие известные архитекторы, как Кваренги, Камерон, Старов.

Продолжает развиваться и деревянное зодчество. Ярким образцом его стал Шереметевский дворец в Останкино, построенный русскими мастерами П. И. Аргуновым, Г. Е. Дикушиным, А. Ф. Мироновым.

Переживала расцвет и русская живопись: происходил творческий поворот от условностей иконописи к реалистическим полотнам. В XVIII в. получила значительное развитие портретная живопись. Солдатский сын Алексей Петрович Антропов, крепостной художник Шереметьевых Иван Петрович Аргунов, крепостной крестьянин Федор Степанович Рокотов, выходцы из Украины Дмитрий Григорьевич Левицкий, Владимир Лукич Боровиковский создали блестящую галерею портретов русских монархов, вельмож, государственных деятелей, полководцев. Появляется историческая живопись на классические и древнерусские темы, а также жанровая живопись.

Частью общего развития русского искусства стали скульптура и музыка. Именно во второй половине XVIII в. в России осуществляется переход от прикладной, орнаментальной скульптуры к монументальной и портретной. Примером первой является знаменитый «Медный всадник» — памятник Петру I, его соорудил в 1775 г. по указанию Екатерины II французский скульптор Этьен Морис Фальконе, а также памятник Минину и Пожарскому в Москве, автор которого — скульптор Иван Петрович Мартос.

Примером другого направления стали работы русского скульптора Федота Ивановича Шубина. Он происходил, как и Ломоносов, из поморских крестьян, был другом великого ученого. Ф. И. Шубин, опираясь на поддержку Ломоносова, окончил Академию художеств в Петербурге, учился в Париже, Италии. Его резцу принадлежат бюсты Екатерины II, Павла I, Ломоносова, Румянцева, Суворова, Потемкина. Со временем Г. А. Потемкин стал его покровителем.

В ряду замечательных деятелей культуры второй половины XVIII в. стоит и удивительная фигура основателя русского театра Федора Григорьевича Волкова. Сын ярославского купца Ф. Г. Волков стал первым русским актером и зачинателем национального театра в Ярославле. Затем он переехал в Петербург и основал первый профессиональный театр в российской столице.

Вскоре открываются театры и в других городах страны — в Казани, Тамбове, Воронеже, Нижнем Новгороде, Тобольске. Постепенно помещичьи усадебные театры, где играли, пели, танцевали крепостные актеры, уступают место профессиональному театральному искусству.

В музыкальном искусстве пока ещё господствовали заезжие оперные, балетные труппы, но уже пришло время утверждения и самобытных российских талантов. Музыку для народных инструментов пишет знаменитый скрипач и композитор Иван Евстафьевич Хандошкин, чьи произведения исполняются до сих пор, и украинский композитор, создатель изумительных церковных хоралов Дмитрий Степанович Бортнянский.

§ 6. Российский быт

Городская жизнь. Конечно, наиболее разительные изменения жизни произошли в Петербурге, Москве и некоторых других крупных городах страны. Что означало понятие «крупный город»? Таковыми считались города, где населения насчитывалось 25–30 тысяч человек. Это были, кроме столиц, Рига, Астрахань, Ярославль, Нижний Новгород. В других городах жило по несколько тысяч жителей — от 3 до 8 (33 города), по 10 тысяч (21 город), от 12 до 30 тысяч (12 городов). В половине российских городов, в так называемых малых городах, жило не более чем по 500 человек.

Петербург сразу же строился как «регулярный» город. Старые же русские города, напротив, строились стихийно, веками, по принципу крепостей с окружающими город валами, воротами, с ведущими к ним радиальными улицами.

Так, кстати, строилась и Москва с её Кремлем, стенами Китай-города, Белого города, Земляного вала и улицами, которые шли к крепостным воротам от Кремля. Петербург же создавался «по линиям» — прямые проспекты, улицы, проложенные в шахматном порядке. На этих улицах было предписано строить лишь каменные дома по заранее утвержденным проектам. Здесь в XVIII в. прокладывались мостовые из брусчатки. Берега Невы оделись в гранитные набережные. Сделано это было по указанию Екатерины II. Ей же принадлежала и мысль возведения знаменитой решетки Летнего сада. В «регулярном» же порядке прокладывались каналы, строились мосты, украсившие город, разбивались парки и сады. На Дворцовой набережной, Невском проспекте, вдоль каналов и речек, впадавших в Неву, вельможи во второй половине XVIII в. строили роскошные дворцы. Вот уже два с лишним века они украшают северную столицу: дворцы Голицыных, Шереметевых, Строгановых и др. Вместе с новыми зданиями Адмиралтейства, ансамблем Петропавловской крепости, правительственными зданиями, Зимним дворцом, Эрмитажем они создают несравненный облик Петербурга как символа новой, уже европейской России.

К концу XVIII в. стало модным содержать аристократические салоны. Здесь слышалась французская речь, кипели споры о политике, литературе. В таких салонах блистали российские литературные знаменитости, государственные деятели вещали свои истины, высокопоставленные чиновники в спорах оттачивали взгляды, чиновный люд рангом пониже искал выгодных знакомств.

Дома богатых купцов, чиновников были попроще, но их обитатели также использовали современные архитектурные приемы, новые строительные и отделочные технологии, создавали удачные, просторные, комфортабельные жилища.

Менялась и Москва. Хотя здесь не было такого богатства и блеска, как в Петербурге, но московская знать не хотела отставать от запросов времени. В Москве также выравнивались улицы, прекратилась хаотичная застройка города, но за взятку богатый человек мог построить дом там, где ему заблагорассудится.

По вечерам города стали освещаться фонарями, в которых горело конопляное масло. По центру городов прокладывались, как в Петербурге, брусчатые, а чаще деревянные мостовые. В Петербурге и Москве появились в конце XVIII в. первые водопроводы. Но это лишь для избранных. Все остальное население обеих столиц, а также других больших и малых городов страны пользовалось колодцами и близлежащими водоемами.

Городские власти стали больше внимания уделять личной гигиене горожан, здравоохранению. Во многих городах появились общественные бани. В Москве в конце XVIII в. их насчитывалось до 70. Но богатые горожане, как правило, располагали собственными банями.

В XVIII в. впервые в России открылись городские больницы. Медицинский персонал готовился в госпитальных школах и медико-хирургических училищах. К концу века в стране была создана единая система медицинских учреждений для населения. В каждом губернском городе должен был состоять на службе один доктор, а в уездных городах — один лекарь. Кое-где появились аптеки. Но их было ничтожно мало для обширной и многомиллионной страны.

Подобным же образом меняли свой облик и губернские города. Там тоже центр застраивался дворянскими и купеческими каменными особняками. Некоторые богатые купеческие дома как в столицах, так и в провинциях представляли собой настоящие усадьбы. В них находились магазины, принадлежащие владельцам домов. Такие особняки соперничали с богатыми дворянскими постройками. А подальше от центра появлялись дома зажиточных обывателей — одноэтажные или двухэтажные каменные здания. В моду у людей победнее входили дома с каменным первым этажом и деревянным верхним. Как правило, такие дома принадлежали средним торговцам, мелким дворянам, чиновникам.

И все же эти новшества были на поверхности. Стоило отступить несколько шагов в сторону от центра этих городов, и человека окружала совсем другая жизнь. Начинались унылые, грязные, неосвещенные и немощеные улицы с одноэтажными деревянными домиками, глядящими на прохожих подслеповатыми окнами. Даже в столичных и губернских городах по таким улицам бродили козы, свиньи, гуси. По утрам пастухи собирали стадо и выводили его в поле. Многие жители даже крупных городов занимались земледелием, в первую очередь огородничеством, держали скот, что давало дополнительные возможности для существования. Особенно это касалось мелких торговцев, бедных ремесленников, работных людей на мануфактурах.

Малые российские города были ближе к большим селам. Кроме двух-трех каменных зданий остальные дома оставались деревянными.

На городских окраинах находились рабочие бараки, где жили пришлые работные люди местных мануфактур, разный мастеровой люд. Это были тесные, грязные, душные помещения с нарами вместо кроватей. В таком бараке в общем помещении порой жило несколько десятков человек. Здесь же обитали и семьи. Лишь позднее их стали выделять перегородками.

Сельский быт. Вне городской цивилизации оставалась огромная область российской жизни — село, деревня, сельское население. Здесь, как и в городах, ощущались большие перепады в условиях жизни, особенностях быта.

После Указа о вольности дворянства и Жалованной грамоты дворянству, освобождавших дворян от обязательной государственной и военной службы, значительная часть дворян поселилась в своих поместьях, занялась хозяйством, стала устраивать свою сельскую жизнь.

Можно ли считать эту часть дворянства сельским населением? Несомненно. Они постоянно жили в деревне. Лишь наиболее богатые из них, имеющие дома в столицах, в губернских центрах, перебирались на зиму в города, вывозили туда свои семьи, привозили на балы своих дочерей-невест. Остальная же часть сельского дворянства постоянно жила в своих усадьбах.

Такие дворяне не были отделены от крестьянской жизни непреодолимой стеной. Они постоянно общались с крестьянами по делам хозяйства, в их усадьбах жили дворовые люди, прислуга из тех же крестьян. Господа и слуги годами находились бок о бок, соприкасались с истоками одной и той же народной культуры, традициями, обычаями, поверьями, лечились у одних и тех же знахарей, пили те же настои и парились в бане теми же березовыми вениками. К тому же значительная часть, вроде фонвизинской Простаковой, была неграмотной или малограмотной. Сельские усадьбы таких дворян составляли неотъемлемую принадлежность российской сельской жизни.

Со временем некоторые из таких усадеб, принадлежащие образованным и просвещенным дворянам, как, например, семейство историка H. М. Карамзина, становились заметными культурными центрами. Здесь собирался культурный цвет округи, звучала музыка, обсуждались политические новости, просматривались последние журналы.

Подавляющее большинство российского населения — крестьянство — последние новшества быта обходили стороной. Лишь небольшая часть крестьян выбивалась «в люди». Они строили в селах хорошие, чистые, с печами-голландками избы, пользовались новыми предметами быта (посуда, мебель), покупали добротную одежду и обувь, разнообразили стол. Однако миллионы крестьян — и свободных, и крепостных — жили по старинке. Они подчинялись законам стародавней сельской общины. С утра до вечера работали либо на господской земле, либо на своих десятинах, уходили с котомками в отход на заработки. Их избы, как и в старину, топились по-черному, окна в них закрывались слюдяными оконцами, а зачастую просто задвигались в холодное время суток досками. Лишь во второй половине века в крестьянских домах центральной России появились деревянные полы, потолки, печи начали топить «по-белому»: дым выходил на волю через дымовую трубу. Но вдоль стен стояли по-прежнему лавки, семья собиралась вокруг общего стола и хлебала пищу из общей миски деревянными ложками поочередно по сигналу отца. По-прежнему в красном углу висела икона. Спали в таком доме на лавках или на полатях. Зимой в избу помещали молодняк скота, и тогда здесь становилось совсем тесно.

Если в городах появились какие-то начала здравоохранения, приступили к работе доктора, лекари, открылись больницы, то на селе ничего этого не было. Лечились травами, настоями, слушались советов знахарей и знахарок. Частые эпидемии уносили немало крестьянских жизней. Высока была детская смертность, особенно малолетних детей.

Особый разговор о быте многочисленных народов России. У каждого из них сохранялись свои обычаи, традиции в жилище, одежде, еде. Но общие для всей России перемены властно вторгались в жизнь и поволжских, и сибирских, и северных народов.

§ 7. Тревожное окончание века

Личность Павла I. Осенью 1796 г. у 67-летней Екатерины II случился легкий приступ, предвестник инсульта. Здоровье императрицы пошатнулось. К этому времени многое для России уже было позади. Постарели и умерли «екатерининские орлы». Армия и гвардия наслаждались своей славой и победами. Дисциплина в гвардейских полках ослабла. Порой офицер сопровождал свою часть на развод караула сидя в карете. В казармах процветали кутежи, карточные игры. Дворянство, облагодетельствованное «матушкой Екатериной», также пожинало плоды своих вольностей и свобод. Чиновничество потихоньку разлагалось, все меньше работало, все больше злоупотребляло своим положением: взяточничество, казалось, достигло предела. Молодые фавориты Екатерины, и среди них последний из её любимцев князь Платон Зубов, бессовестно разворовывали страну, беззастенчиво устраивали свои личные дела.

Наследник престола 42-летний Павел Петрович (1754–1801) смотрел на все это с нескрываемой ненавистью и презрением. Между ним и матерью давно уже назрела вражда. Павел считал Екатерину убийцей отца и узурпатором престола. Екатерина смотрела на сына как на соперника, боялась и ненавидела его.

Павел по натуре был любознательным, живым, щедрым, веселым, остроумным человеком. Он высоко ставил нравственные принципы, добродетель и честь. Но одновременно в его характере проявлялись вспыльчивость, своенравие, упрямство. Он был хорошо образован, его воспитателем являлся просвещенный вельможа Н. И. Панин. Молодым человеком Павел много путешествовал по Европе. Идеалы французских просветителей увлекали его. Он сочувствовал польским повстанцам 1793 г. и с уважением высказывался о повстанческом вожде Костюшко. Павел наслаждался комедиями Фонвизина, поклонялся мыслям о самоценности человека, свободе как первом и главном человеческом сокровище.

Но время шло. Пылкий, деятельный молодой человек, отстраненный матерью от всех государственных дел, оскорбляемый её фаворитами, постепенно терял свои прекрасные черты. Напротив, отрицательные свойства его характера выступали все более явно. Он становился нервным, нетерпимым, подозрительным. Его обуревали обиды. В душе зрели планы расправы со своими недоброжелателями в случае, если когда-нибудь ему достанется трон.

В своей резиденции в Гатчине под Петербургом он организовал обособленную от большого двора жизнь. Здесь был свой уклад, своя небольшая дисциплинированная армия, которая копировала прусские порядки с их четкостью, внешней стороной службы, парадами, построениями. Там он наслаждался порядком в беспорядочной Российской империи, был хозяином, сам набирал кадры, возвышал и назначал офицеров, требовал от них неукоснительной службы, рвения, честности. Екатерина не вмешивалась в эту его гатчинскую жизнь.

Трагедией для Павла стали отношения с сыновьями. Екатерина рано отняла у него старшего Александра и второго — Константина, взяла их под свою опеку и на воспитание. Она стремилась настроить их против отца. И мальчики, а потом юноши разрывались между бабкой и отцом. Постепенно между будущим наследником престола Александром Павловичем и Павлом возникало непонимание, отчужденность, а позднее подозрительность и ненависть. Эти чувства обострились в связи с тем, что Екатерина II вынашивала планы сделать наследником своей власти не сына, а внука. Оба они знали об этих планах своевольной Екатерины, что ещё более осложняло отношения между отцом и сыном.

Между реформами и сумасбродством. Едва Павел получил известие о том, что Екатерина II без сознания, он тут же вместе со своими гатчинскими офицерами явился во дворец. Все бумаги Екатерины были опечатаны. Возможно, среди них оказалось и завещание императрицы в пользу внука. Повсюду распоряжались гатчинцы. Ближайшие помощники Екатерины были отставлены отдел, последнего фаворита Платона Зубова, по существу, изолировали. Рядом с отцом находился подавленный и испуганный Александр Павлович.

Все указывало на то, что крутых перемен России не избежать. И действительно, сразу же после смерти матери Павел I предпринял ряд реформ во внутренней жизни страны.

Новый император начал свое правление упоенный иллюзиями, что он сможет искоренить зло екатерининских времен, навести порядок в разлагающейся стране, заставить обленившееся, циничное дворянство служить отечеству, подтянуть дисциплину в армии, поднять на государственный пьедестал честь и добродетель. Цели были прекрасные. Но осуществлять их стал нетерпеливый, нервный, нетерпимый человек, который хотел добиться всего сразу и быстро.

Прежде всего Павел I даровал прощение тем видным общественным деятелям, которые оказались при Екатерине за решеткой. Возвращен был из ссылки Радищев, выпущен на свободу Новиков. Новый император осудил разделы Польши, оказал знаки уважения плененным польским повстанцам. Костюшко разрешили уехать из России. Казалось, что Павел I возвращается к своим свободолюбивым идеалам юности. Но это оказалось не вполне так. То был больше протест против политики матери, хотя прежние идеалы в нем не померкли. Вскоре новые заключенные пошли по этапу в Сибирь. Под домашний арест попали видные чиновники, бывшие фавориты. Повсюду ключевые позиции занимали гатчинцы. Цензуру ужесточили, частные типографии запретили, стало преследоваться все французское как следствие революционной скверны — и не только книги и журналы, но и мода. Специальным указом Павел запретил ношение круглых французских шляп, жабо, жилетов, фраков, башмаков с пряжками. Были разрешены лишь треуголки, немецкие камзолы и ботфорты. В ход пошло все прусское — надежное, проверенное. На балах запрещалось танцевать вальс. Все военные обязаны были появляться в мундирах даже на вечерах и в салонах.

Павел I объявил, что в стране не должно быть никаких «врожденных привилегий», и потребовал от всех дворян безупречного служения отечеству.

В этих требованиях было немало правильного, но выглядели они как деспотический нажим на общество. Своими действиями Павел I, по существу, отменил многие пункты Жалованной грамоты дворянству. Он даже разрешил применять к дворянам телесные наказания.

Он заставил чиновников по часам ходить на работу и установил, что рабочий день в учреждениях начинался в 6 часов утра, а в 10 часов вечера город должен отходить ко сну. Сам он подавал пример и ранним утром уже работал в своем кабинете. Гвардейских офицеров император принудил вернуться к своим прямым обязанностям — исполнять службу, проводить учения с солдатами. В пример им он ставил свою «гатчинскую армию», чем безмерно оскорблял гвардейцев. За нерадивость и расхлябанность, грубое и дурное обращение с солдатами он самолично срывал эполеты с офицеров и даже генералов и отправлял их в Сибирь. Особенно Павел I преследовал воровство и казнокрадство в армии. Его ближайший помощник граф Алексей Андреевич Аракчеев безжалостно осуществлял в армии эту линию монарха, невзирая на чины и звания. Каждый солдат при Павле I был хорошо обмундирован, хотя на него и надели неудобный прусский мундир, хорошо накормлен, жил в чистой и опрятной казарме. Уже после смерти Павла I солдаты добром вспоминали его время.

Павел I не раз говорил о пагубности для России крепостного права, и его политика показывала, что впервые в истории страны монарх пошел на некоторые ограничения этого народного бедствия. Но действовал он здесь осторожно, понимая, что резкие шаги могут взорвать империю. Поначалу он отменил объявленный Екатериной II очередной рекрутский набор, снял недоимки по подушной подати, разрешил крестьянам подавать жалобы на своих господ. Крестьяне, в том числе и крепостные, получили право присягать новому императору. В 1797 г. вышел указ о запрещении продавать дворовых людей и крепостных крестьян без земли, а на следующий год вышел запрет продавать без земли и крестьян на Украине.

5 апреля 1797 г. Павлом I был подписан манифест, запрещавший помещикам принуждать крестьян к работе в праздничные дни и установивший, что лишь три дня в неделю помещик может использовать крестьян на барщинных работах. По существу все эти меры означали одно: начало правительственной политики по раскрепощению крестьян в России.

Это вызвало резкое недовольство дворян, которые сразу же стали саботировать манифест и продолжали гнать крестьян на барщину свыше трех дней в неделю.

Но одновременно, продолжая старую линию, Павел I раздаривал своим фаворитам новые сотни тысяч крестьянских душ, позволил заводчикам из купцов покупать крестьян для своих предприятий.

Внешняя политика Павла I. Столь же импульсивной, непоследовательной оказалась и внешняя политика Павла I.

Перемена власти в России совпала с крупными изменениями на европейском континенте. Революционная волна во Франции пошла на убыль. К власти пробилась крупная французская буржуазия. Якобинцы были разгромлены. Но ореол победоносной революционной страны, сокрушавшей отсталые феодальные монархии в Европе, остался. Однако теперь новые правящие круги во Франции уже меньше всего думали о революционных переменах в Европе. Их больше заботили завоевание новых земель, утверждение влияния французской буржуазии на континенте.

Во главе французской армии встал молодой талантливый генерал Наполеон Бонапарт. Под его водительством французские войска шли от одной победы к другой.

Против французской агрессии стала формироваться мощная коалиция в составе Англии, основной экономической соперницы Франции на континенте, Австрии, Турции. Павел I, возмущенный тем, что французы не только попрали монархические порядки в своей стране, но и нарушили границы многих европейских государств, принял решение вступить в антифранцузский союз и направить в Европу русские войска, а в Средиземное море — русский флот. По просьбе Австрии во главе армии был поставлен А. В. Суворов, которому шел уже 70-й год. Во главе флота Павел I поставил Ф. Ф. Ушакова. Ни тот ни другой в своей боевой карьере не проиграли ни одного сражения.

В 1798 г. Суворов прибыл в Вену, затем — в Северную Италию, в Верону и принял командование объединенными русско-австрийскими войсками. Тут же, переформировав армию, он повел её в наступление.

На реке Адде произошло первое столкновение суворовской армии с французами. Во главе авангарда шел неустрашимый и пылкий генерал Петр Иванович Багратион. В двухдневном сражении французы были разбиты. Суворов захватил Милан. Французское правительство срочно прислало в Италию подкрепление и назначило нового командующего здешними силами генерала Моро. Но и ему не удалось остановить Суворова. Он взял Турин, другие крупные города. Значительная часть Северной Италии оказалась очищенной от французов. Однако австрийцы начали мешать Суворову: их главная цель заключалась только в том, чтобы вернуть себе власть в Северной Италии, подавить здесь движение итальянских революционеров, которые, опираясь на французские войска, стремились освободиться от австрийского гнета. А затем уже австрийцы хотели убрать русские войска из этого района.

Французы подтягивали сюда все новые силы. С юга спешил на помощь Моро прославленный генерал Макдональд. Но Суворов не дал им соединиться, выступил навстречу Макдональду, стремительным маршем прошел за сутки 50 км и обрушился на французов. В жесточайшей битве при Тидоне они вновь были разгромлены и отступили к реке Требии. Там Макдональд собрал главные силы. Однако двухдневный бой закончился и здесь блестящей победой союзных войск. Французский полководец увел оставшуюся часть своей армии с поля боя. Моро так и не пришёл на выручку, так как его блокировал другой суворовский корпус. Из Парижа в Италию прислали молодого талантливого генерала Жубера. В начале августа 1799 г. он дал Суворову генеральное сражение около города Нови. 15 часов длился бой. Генерал Жубер был убит. Победа была достигнута сочетанием быстрых фланговых ударов и обходного маневра. В этом сражении отличились Багратион, Михаил Андреевич Милорадович и другие русские командиры — ученики Суворова, будущие герои Отечественной войны 1812 г.

Теперь вся Северная Италия была очищена от французов. И тут обеспокоенные австрийцы предложили Суворову осуществить переход в Швейцарию, где объединенные русско-австрийские войска громил знаменитый французский генерал Массена.

Начался знаменитый швейцарский поход Суворова. Сбивая авангарды неприятеля, русская армия перешла через Альпы, овладела перевалом Сен-Готард. На пути находился Чертов Мост — узкий пролет над непроходимой пропастью. Французы разрушили его и взяли под прицел это место. Казалось, путь закрыт. Но Суворов послал в обход французских позиций по непроходимым горным кручам отряд Багратиона, а когда тот обрушился на французов с тыла, повел русскую армию в лобовую атаку. По связанным бревнам русские перешли ущелье. Французы бежали.

Преодолев Альпы, русская армия вышла в Муттенскую долину, где их ждала многочисленная и свежая французская армия. Измотанная в двух ожесточенных сражениях, обескровленная русская армия взяла вверх. В последнем сражении с Массеной Суворов инсценировал отступление русских передовых полков, заманив французов в ловушку, а потом скомандовал: «Вперед, братцы!» Массена панически бежал.

Австрийцы бросили армию Суворова на произвол судьбы, срывали снабжение русских продовольствием. Возмущенный их корыстными и предательскими действиями, Павел I наконец отозвал Суворова и русские войска на родину. Закончился беспримерный, героический поход, принесший славу русскому оружию. Суворов так и остался непобежденным.

За блестящие успехи русской армии в Италии и Швейцарии великий полководец получил титул князя Италийского и звание генералиссимуса. Однако Павел встретил победителя сдержанно и отменил его торжественный въезд в столицу. В 1800 г. прославленный полководец умер в своем имении Кончанское.

Одновременно на помощь Турции в Средиземное море Павел I направил русский флот под командованием Ушакова. Осенью 1798 г. объединенная русско-турецкая эскадра, пройдя Дарданеллы, появляется около Ионических островов, протянувшихся вдоль западного берега Балканского полуострова и захваченных французами. Центром этих островов являлся остров Корфу.

Переговоры с французами не дали результата. И тогда Ушаков начал свои боевые операции: под прикрытием корабельной артиллерии он уже в первом бою предпринял высадку морского десанта и штурм укреплений противника. Французы оказались не готовы к этой тактике и стали сдавать острова один за другим.

Но Корфу представлял собой совсем иную крепость. Скалистые берега, уступы гор были защищены крепостными сооружениями. Там располагалась сильная артиллерия. В скалах французские инженеры высекли казематы, соединенные ходами. Три форта защищали крепость с низовой стороны. На Корфу находились более 600 орудий и большой гарнизон. К тому же неподалеку стоял французский флот. Все это должен был учитывать Ушаков.

Поначалу русский флотоводец блокировал остров с моря и огнем артиллерии отогнал французские боевые корабли. Затем на берег высадился десант. Русские устроили здесь пункты базирования и начали наращивать свои силы. Появились и снятые с кораблей орудия.

Три месяца продолжалась осада Корфу. Но вначале Ушаков решил овладеть соседним островом В ид о — «ключом к Корфу». Артиллерийский удар с моря и решительные действия десанта сделали свое дело. Французы стали одну за другой сдавать позиции. Скоро Видо был в руках Ушакова. Теперь все свои силы он обрушил на Корфу. Передовые отряды русских моряков уже завязали бой на подступах к крепости, когда из французского стана появились парламентеры. Корфу сдавался. Все Ионические острова оказались освобождены от захватчиков. Это был первый случай в мировой истории, когда флот осуществил столь крупную операцию по овладению береговыми городами. Греческое население восторженно встречало русских моряков. Ф. Ф. Ушаков осуществил на островах крупные политические перемены. Там было образовано республиканское устройство, появилось собрание представителей местного населения, разработана конституция. По существу, абсолютистская Россия способствовала появлению первого в новое время конституционного республиканского греческого государства.

Вслед за этим Ушаков направился к берегам Италии, где сражался Суворов. Русский десант быстро освободил от французов все прибрежные города. Пал Неаполь. Русские моряки вступили в Рим.

Но эти блестящие успехи оказались на руку лишь Австрии. Интриги союзников — Австрии и Англии — привели к тому, что Павел I вывел Россию из антифранцузской коалиции. Он с восторгом наблюдал, как Бонапарт наводит милый его сердцу порядок во взбудораженной Франции.

Переворот 1801 г. В последние месяцы 1800 г. ситуация в Петербурге чрезвычайно обострилась. Павел I, чувствуя скрытое сопротивление знати, повсюду искал врагов, заговорщиков. Он без конца менял своих ближайших помощников. Яростные вспышки его гнева, порой по пустячным поводам, испытывали на себе многие из сподвижников. В результате он все чаще и чаще оказывался одиноким, непонятым.

Постепенно оппозиционные Павлу I силы ищут контакты друг с другом, устанавливают связи, формируется тайное общественное мнение. К тому же явное недовольство среди влиятельных кругов в России вызвал резкий поворот во внешней политике страны. Павел I начинает сближение с Францией и осуществляет подготовку войны с Англией. Основной удар своей бывшей вероломной союзнице Павел I решает нанести в Индии. Туда из Оренбурга направляется русский корпус. Эта весть вызвала переполох в Лондоне. Там уже привыкли к победам русского оружия, и возможность потерять Индию, свою богатейшую колонию, ужаснула британский кабинет. В Петербург, к английскому послу в России, пошли тайные инструкции с приказом помочь всем враждебным Павлу I силам. Английский посол постепенно, благодаря своим личным связям среди петербургской элиты, становится в центр заговора против императора. В другой такой центр превращается ближайшее окружение наследника престола — Александра Павловича.

На рубеже XVIII–XIX вв. Александру исполнилось 23 года. Это был высокий, стройный красивый молодой человек с белокурыми волосами и прекрасными голубыми глазами. Его отличали прекрасное воспитание и блестящее образование. Он свободно владел тремя европейскими языками и впоследствии в Берлине, Париже и Лондоне обходился без переводчика. Екатерина II воспитала любимого внука в гуманистическом просветительском духе. К тому же его наставником стал швейцарец Фредерик Сезар де Лагарп, республиканец по своим настроениям, последователь французских просветителей. Он привил своему ученику уважение к свободе личности, терпимость к человеческим слабостям и ошибкам, уверил его, что конституционный строй — благо для страны, а крепостное право — зло.

Одновременно Александр воспитывался как будущий абсолютный монарх огромной империи, чье мнение никем и нигде не может быть оспорено. Он рос среди дворцовых интриг, борьбы отца и бабушки, что сделало его скрытным, осторожным.

С каждым месяцем отношения между Павлом I и наследником обострялись. Император не доверял уже никому в своей семье. Он даже предполагал сослать жену в Холмогоры, а сыновей Александра и Константина заточить в крепость.

Одновременно вокруг братьев Зубовых сплачивается часть гвардейского офицерства. В заговор вовлекается генерал-губернатор Петербурга граф Пален, другие вельможи.

Вечером 11 марта 1801 г. в квартире полковника Преображенского полка собрались заговорщики. Было решено ночью захватить Михайловский замок — новую резиденцию Павла I — и заставить его отречься от престола в пользу сына.

В назначенный час, после полуночи, батальоны Семеновского и Преображенского полков двинулись в Михайловский замок. Часовой остановил группу военных, предводительствуемых последним фаворитом Екатерины II князем Платоном Зубовым, генералом Леонтием Леонтьевичем Беннигсеном и адъютантом Павлом Аргамаковым. На вопрос, куда и зачем направляются в столь поздний час высокопоставленные особы, Беннигсен ответил ему: «Замолчи, несчастный, ты видишь, куда мы идем». Напуганный часовой пропустил заговорщиков. Теперь надо было миновать комнату камердинера. Увидев вооруженных военных, камердинер исчез. Лишь один из караульных гусар попытался сопротивляться, закричал: «Измена!» — и тут же получил сабельный удар по голове. Но своим криком он предупредил императора, и когда заговорщики ворвались в спальню, то не нашли там Павла. И лишь в результате тщательного обыска они обнаружили трепещущего императора за панелью одной из ширм.

Граф Николай Зубов, брат Платона, объявил Павлу, что он арестован по приказу императора Александра, Павлу зачитали акт отречения, и, когда он начал обвинять заговорщиков в неблагодарности, они бросились на него с кулаками. Николай Зубов переломил императору правую руку. Ему плевали в лицо, таскали за волосы по полу, избивали. Затем Аргамаков снял свой шарф и набросил на шею Павла. Скоро все было кончено. Совершился последний дворцовый переворот в России.

Началась эпоха правления Александра I.