Стенограмма 1-ой лекции Андрея Николаевича Сахарова:

-- Дорогие друзья, сегодня я прочитаю для вас лекцию, познакомлю с проблемой, которая, я думаю, является для нас для всех очень важной, существенной, о смысле истории, российской истории, о том, какова была эта история, как она соотносится с мировой историей, что представляет собой наша российская история, какое она место занимает в обшей системе истории человечества. И моя лекция называется "История России -- часть мирового цивилизационного процесса".

У нас очень часто любят рассуждать на тему о том, что у России особая стать, которая никому непонятна, недоступна, и у России, как говорил Тютчев еще, "…особенная стать, умом Россию не понять…", и так далее, и так далее. И вот я думаю, что к этому относятся и различного рода иделогизмы, которые на протяжении долгих столетий бытовали в нашем сознании, в нашей идеологии, в нашей пропаганде, в конце концов.

Ну, вспомним хотя бы знаменитую историю с созданием теории "Москва -- Третий Рим", "Москва -- не меньше, не больше, как Третий Рим". Разговоры шли о том, что Москва -- это Святая Русь, это особый совершенно образ государства, образ мышления, образ сознания. В период Советской власти говорили и о партийности, о народности, об особом статусе сознания советского человека. Все мы ищем какую-то исключительность.

Конечно, исключительность, наверное, была в нашей истории, как и в истории всякого государства, но я полагаю, что все-таки вот эти попытки обособить нашу страну от мировой цивилизации, от мирового движения, они во многом были идеологически обоснованными, искусственными и не отражали вот существа дела, потому что в то же время наша страна испокон веков стремилась кого-то догнать и перегнать. Скажем, в московское время, в Московской Руси, потом в Петровское время. Петр тоже догонял, старался образцы какие-то с Запада привнести в нашу российскую историю, в наш российский быт, в наше российское сознание.

Позднее, уже в период послепетровский, тоже стремились рывками и рядом реформ усилить и развить движение России по пути прогресса, опять о прогрессе мы говорим. Позднее, уже в советское время даже Сталин, который считал… Ленин и Сталин, которые считали наш путь особым, который должен был осчастливить все мировое человечество, тоже не гнушался говорить о том, что надо там в 10-15 лет догнать и перегнать. Кого догнать, кого перегнать? В каком смысле догнать?

Вот опять мы упираемся в те же самые процессы, которые были, наблюдались в рамках всего человечества. И сегодня мы, с одной стороны, слышим разговоры о том, что нельзя мерить нашу российскую историю, нашу российскую культуру, нашу личность теми культурными ценностями, которые были достигнуты на Западе. У нас опять особенная стать, и вот эти параметры российской культуры, они не подвластны тем мировым тенденциям, которые главенствуют сегодня в мировой истории, в мировой культуре, в мировом сознании. Об этом говорят очень многие видные общественные деятели, и церковные иерархи.

И опять мы пытаемся тем самым как-то вот отделить российские процессы, российского человека, российское сознание от общемировых процессов. И в то же самое время мы опять упорно говорим, что надо догнать, надо перегнать, надо повысить, надо усилить, то есть, добиться вот тех, по крайней мере, параметров образа жизни и свобод и обеспеченных всех нашей экономикой и социальными, политическими отношениями, которые есть на Западе.

Но в чем проблема, вот как это одно с другим сопрягается? Я все-таки думаю, что надо здесь нам договориться о тех критериях, о тех общих понятиях, которые вот и составляют сущность прогресса духовного, материального образа жизни, прав и свобод людей и так далее. И, когда мы с вами говорим о мировой истории, то, оказывается, что все страны, все народы, все континенты, как правило, идут по одному пути, по одному пути с особенностями, со своими какими-то национальными моментами, которые не подвластны другим странам и континентам народам. Но, тем не менее, основные пути они проходят все.

Почему? Да потому, что история человечества -- это организм единый, организм цельный, только условия жизни людей на этой планете, на этих континентах разные: климатические, географические, демографические и прочие, они разные, но … и по-разному они воплощают вот те ценности, которые стегает человечество как цельный организм.

Ну, начнем с примитивных вещей. Начнем с того, что вот история человечества, как мы говорим сегодня и доказано уже, и человек таковой появился на Свет Божий, как человеческое существо, выделившееся из животного мира два миллиона лет тому назад. Другие говорят, что это не два миллиона лет тому назад, а это пять миллионов лет тому назад. Вот от 2 до 5 миллионов сегодня разговор об этом идет. И нашли эти останки древнего человека не в Европе, не в Северной Америке, не в Китае, не в Индии, там, где в дальнейшем цивилизация развивалась, эти останки первых существ человеческих зародились в Африке, в Западной Африке. Вот оттуда начинается вот эта история человеческого рода, то есть, можно прямо сказать, что все мы -- выходцы генетически по древним корням из Африки практически. И вот древние эти африканские … ставшие на ноги люди, ставшие трудиться, -- это первые африканцы. Нравится кому-то или не нравится, это так. Это не Европа, это не Россия, это Африка.

Позднейшие этапы -- это явление Кроманьонской цивилизации, кроманьонцы -- тоже выходцы из Африки. В дальнейшем неандертальцы, индоевропейцы, те, которые, значит, люди, которые расселялись на территории Европы, сначала неандертальцы, потом кроманьонцы, потом индоевропейцы -- все это территории, которые охватывали южные районы Европы. Это Средиземноморье, Западная Азия, вот оттуда начинаются эти цивилизационные процессы.

Поэтому у нас общие корни, общая родня, как говорится, генетическая. И, я думаю, что вот это один из тех моментов, которые нам необходимо всегда помнить, когда мы говорим об общности человеческой цивилизации, об общности культуры. И Россия была там же, в этих корнях, в этой генетики.

Кроме того, необходимо говорить о том, что технологический это образ человека, образ жизни, они развивался тоже не только вот на территориях, которые сегодня достигли каких-то высот, но и повсеместно, повсюду в разные хронологические этапы.

Ну, возьмем такие элементарные вещи. Колесо изобрели, потом транслировали этот опыт на все, на всю Европу, на всю Азию. Изобрели впоследствии, впоследствии стали пользоваться огнем, все стали пользоваться огнем, изобрели в период неотехнолотической (?) революции лук, стрелы, крючок рыболовный, лодку и какие-то другие приспособления, постепенно все это транслировалось по всем странам, по всем весям, градам, континентам. Я думаю, что вот эта общность, трансляция первого технологического опыта и развитие этого опыта -- это тоже момент, который мы должны учитывать, говоря об общности цивилизации и мировой, европейской, российской цивилизации.

Маленький любопытный пример. Океаны не позволили транслировать, скажем, опыт создания леса, использования конной тяги, скажем, в Америке, в Латинской Америке, и в течение долгого времени до прихода европейцев, португальцев и испанцев на американский континент, они не знали колес, не знали конной тяги. И вместо лошадей они использовали тягу животных, ламы тянули сани. Вот вам пример того, как отсутствие трансляции опыта, прерывистость в развитии вот этой цивилизационной линии привело к тому, что латиноамериканская цивилизация развивалась в этом смысле обособленно, отдельно, и, возможно, это явилось причиной того, что, скажем, латинская цивилизация, латиноамериканская, она намного отстала от каких-то канонов общеевропейских, от мировых канонов и так далее. Чего-то добились в этом смысле технологии цивилизации восточные, индийские, китайские. Но все это, я думаю, было в общем таком, цивилизационном котле, который, в конце концов, достался и нам, и России. Позднее, правда, у нас это появилось, все эти новации, поскольку цивилизация зарождалась там, где это было удобно, где это было комфортно людям для жизни, для их интереса. Но впоследствии все это передавалось по всем континентам и достигало, в конце концов, и российской цивилизации, России.

Я думаю, что, когда мы говорим об образе жизни, о личности человека, мы всегда должны иметь в виду не только технологические моменты, но и вопросы, связанные с культурой, с духовностью, потому что человек недуховный, человек, не имеющий опыта культурного и мирового развития, он, естественно, отстает, он не может так активно строить свою цивилизацию, свою активную жизнь на этой планете. И понятно, что в этом смысле тоже необходимо нам смотреть, как мировая цивилизация сопрягалась с российской цивилизацией.

Ну, скажем, возьмем вопросы, связанные с письменностью. Письменность возникла, как известно, 5 тысяч лет тому назад, впервые, это район Африки северной, район Мисопатамии, Западной Азии, письменность пригодилась вот в этом регионе. Она потом транслировалась, передавалась , опыт письменности тоже шагал по планете. Письменность, скажем, в нашей стране появилась на рубеже 8-го -- 9-го веков, тоже трансляция была опыта письменности. Это была другая письменность, конечно. Это была письменность, которая уже соответствовала уровню развития, образу жизни наших людей, наших племен, нашего рождающегося государства, Руси, но появилась, в конце концов.

Возьмем такую проблему, как создание образования, университетов. У нас университет был создан в 1755-ом году, Академия -- в 1725-ом году, то есть, 18-й век. Европейская цивилизация знала опыт создания и университетов, и опыт создания академий. Первые университеты в Европе появились в Италии, появились в Англии, во Франции, в 12-ом веке, в 13-ом веке. Скажем, первая Академия появилась как таковая при дворе императора Карла Великого, франкского императора, создателя Франкского государства, и создателя и вообще европейской цивилизации, Европы как таковой.

У нас появились университеты позднее. Но они появились тоже. Вот этот опыт постоянный, обмен, трансляция этого опыта, она тоже является частью составной общемировой цивилизации и общемировой истории, в том числе и российской истории.

Наконец, я думаю, надо говорить и о таких явлениях общей истории человечества, как развитие, скажем, таких явлений, как религиозные реформации, проблемы Возрождения, какое значение имело для него развитие, скажем, эпоха Возрождения итальянская? Огромное имело. Она перевернула всю систему ценностей европейских народов. И она потом влияла и не на не только европейскую систему культуры, образования, воспитания, но и на Восточную Европу, на Россию в меньшей степени, правда. Или возьмите реформацию религиозную, которая была открыта откровениями Лютера в Германии. Тоже совершено иные появились образы религиозные и понятия в связи с появлением уже совершенно нового восприятия христианства протестантскими кругами, которые возглавил, я говорил, Лютер. Это все тоже ощущалось в рамках всей Европы. До нас доходили эти веяния, у нас тоже в 16-ом веке, в 15-ом веке, в 16-ом веке появились ереси, появились суждения о необходимости реформы церкви. То есть, это была общая ситуация, которая влияла на весь мир.

Или возьмите географические развития. Колумб, потом Магеллан, потом позднее Кук и другие великие мореплаватели, которые открыли миру целый мир, открыли и Америку, открыли и острова, и цивилизации Атлантики, Тихого океана, открыли Австралию, Новую Зеландию, и так далее и так далее. Россия тоже была в рамках вот этих общих устремлений человека в познании нового, в познании новых культурных ценностей, новых каких-то открытий в рамках географических понятий.

Возьмите, скажем, знаменитый поход Дежнева в 17-ом веке, возьмите, скажем, открытия, которые демонстрировали Хабаров, Атласов, который появился на Аляске. Очень часто мы замалчиваем этот вопрос, связанный с ролью России в деле освоения планетарных пространств. Мы хорошо знаем Кука и Магеллана, понимаете, и мы хорошо знаем их влияние на мировое развитие, но мы плохо знаем о том, что одновременно с этим, чуть позднее русские землепроходцы, казаки, стрельцы, купцы, миряне обычные вместе с церковными людьми продвигались по просторам от Урала до Сибири, Дальнего Востока, переплыли Берингов пролив, появились на Аляске, появились в Калифорнии, недалеко от района будущих американских поселений. Это тоже были прорывы наши цивилизаторские прорывы, прорывы России к познанию всего окружающего мира. Это все тоже влияло на общее развитие нашей страны в рамках общецивилизационного развития всего человечества.

Я думаю, что эти примеры мы могли бы с вами продолжить и во многих отношениях, и, в частности, мне бы хотелось сказать еще о том, что не только технологии, не только образование, не только культурные вопросы здесь транслировались по всем мировым направлениям, но и вопросы, связанные с политическим устройством мира.

Вы помните, что первые политические устройства, если их так можно назвать, это племенные организации, это племенные структуры, позднее государственные структуры, позднее первые авторитарные государства, первые автократические государства, первые империи, и так далее и так далее. В конце концов, человечество медленно, но верно продвигалось путем сложных противоречий, борьбы, поисков, войн к тем канонам развития политической культуры, которые, в общем, мы имеем сегодня, в начале 21-го века. А сегодня думается, что верхом достижения человечества в области политического развития явилось это на сей день, пока другого мы, так сказать, не знаем более высокого уровня развития политической культуры, это парламентарная республика, и республика, которая базируется на участие широких народных масс в создании политического государства, и в создании управления своих собственных стран.

И вот по мере этого развития, по мере этого движения мы должны говорить о том, что личность человека раскрывалась все более и более полно, все более и более откровенно. Появилось понятие "демократия", понятие "свободы", понятие "прав человека", все вело в одном направлении к гражданскому обществу, к тому состоянию человеческой свободы, которая, в общем, в странах наиболее развитых сегодня достигается, достигалась путем сложных перипетий, борьбы, проблем больших, сложных, серьезных и так далее и так далее.

И надо сказать, что в этом отношении наша страна тоже находилась в рамках вот этого общего цивилизационного политического развития. Мы тоже прошли и племенной строй, мы прошли и начало нашей государственности, мы прошли и период автократии, период империи, мы прошли периоды, связанные даже с диктатурой, периоды 20-го века с периодом диктатуры Сталина, с тоталитарным государством. В конце концов, вот в 90-е годы мы пришли к тому, что мы называем сегодня нашим демократическим государством, в Конституции которого записаны права и свободы людей, право частной собственности, право на рыночные отношения и так далее, и так далее. То есть, мы тоже вступили в эту систему, вступили в этот строй, хотя многим, конечно, это не нравится, и кто-то против этого выступает.

Я думаю, что необходимо, говоря вот об этих общих сдвигах в процессе мировой истории, в процессе истории человечества, и о том, как наша отечественная история встраивалась в эту систему, задать себе вопрос -- что явилось рычагом, что явилось движущей силой вот этого движения? Почему люди, в конце концов, от пещер пришли к римским городам, почему они построили дороги, которые сегодня для нас являются образом? Кстати говоря, вот города и градостроение, мегаполисы, о которых мы сегодня с таким уважением говорим, они впервые появились в системе Римского государства. Дороги, о которых мы сегодня тоже с таким уважением говорим, и вспоминаем даже о том, что в России в течение долгого времени не было дорог, потому что было много дураков, и сегодня мы говорим, что у нас будут дороги, не будет дураков, и я думаю, что вот это тоже все относится к периоду еще Римского государства, к Римской эпохе, Рим нам дал города, дороги, и прочее, прочее.

Что явилось вот движущей силой, что явилось рычагов вот этого развития повсеместно, от глухих углов до таких крупных очень центров культуры? Я думаю, что правы те философы, историки, которые считают, что главный рычаг в развитии человечества, это человеческий интерес, человеческий интерес. Вот об этом говорили не только философы древности, крупные деятели историософы, экономисты 16 - 18 веков, но и такой любимый нами до сих пор еще ценимый, уважаемый деятель, как Маркс, который в своих трудах говорил, что главный интерес человеческой истории -- это интерес человека, интерес человека.

И вот как человек в своем интересе осуществлял это движение по мелочам в каждом отдельном случае, в каждом отдельном моменте, и, в конце концов, создавал и города, и дороги, и университеты, и прочее и прочее? И я думаю, что ответ здесь очень простой, что рычагом всего этого дела было наличие возможности для каждого человека иметь в личном интересе, иметь то, что он заработал своим трудом, то, что он добился своим вдохновением, своим талантом, своим упорством, и то, что он приобрел себе сам. Это вопрос, связанный с личной собственностью, с частной собственностью на орудие и средства производства.

Частная собственность -- это великий двигатель человеческого прогресса. Вместе с частной собственностью идут рыночные отношения, идет человеческий интерес, вместе с частной собственностью развиваются и права и свободы людей, потому что давить человека и отдавать ему возможность свободно приобретать, создавать, присваивать, это невозможно. Там, где нет частной собственности, там нет свободы. Там, где есть частная собственность, там есть гарантия, что человек будет свободно развиваться и добиваться своего интереса. Это одна сторона проблемы.

Но на этом мы не можем останавливаться. Проблема частной собственности, это проблема не только благодатная, могучая, движущая, но это проблема, связанная с большими потрясениями для людей, это борьба за собственность, это борьба за присвоение, это борьба за те блага, к которым человек стремится в рамках отдельной семьи, отдельного города, отдельного государства, отдельного региона. И проблемы частной собственности связаны не только с благодательными, с великими событиями в нашей истории, на нашей планете, и в том числе и в России, но и с кровавыми событиями, с борьбой, с войнами, и так далее, и так далее.

Это и на Западе, и на Востоке, и в Латинской Америке, и в Индии, Китае, и в России в том числе.

Думаю, что любой человек, который меня сегодня слушает, он может задаться таким вопросом. Собственно говоря, а вот революции, о которых Маркс, Энгельс и Ленин, другие деятели революционные писали, говорили, какое место они занимают вот в этом процессе и на Западе, и на Востоке, и в России, в том числе? Какое значение имела, скажем, Октябрьская революция 17-го года, которая привела к крушению системы буржуазной, капиталистической, основанной на частной собственности, кстати говоря, и 70 с лишним лет эта система существовала в Советском государстве. Это что, прогресс истории, или это регресс истории? Это движение вперед, рывок вперед, или это откат нашей истории отечественной, в том числе и мировой истории?

Для основной массы населения российского того периода это был, несомненно, колоссальный прорыв, прорыв личностный… несмотря на прогрессы, которые были в это время в условиях реформ Столыпина, там скажем, и продвижения первых буржуазных каких-то канонов в российской экономике, градостроительстве, железнодорожном строительстве, и прочее, прочее, тем не менее, все-таки Россия к началу 20-го века была страной достаточно нищей, убогой, и люди жили, прямо скажем так, плохо.

И вот для этих людей, как я их называю, униженные и оскорбленные, вот для этих людей, конечно, события 17-го года и последующее создание советской цивилизации -- это было прорывом и прорывом достаточно серьезным вот к тем идеалам, к которым они стремились.

Но что это были за идеалы -- вот вопрос? Я вспоминаю одни мемуары, которые оставили строители Сталинградского тракторного завода, который строился в конце 20-х -- в начале 30-х годов. Приехали люди на строительство этого завода из деревни, мужчины, женщины по мобилизации, кто-то по своему собственному желанию, … и они с восторгом вспоминали, как они впервые из этих самых своих курных изб, из бараков пришли в коммунальные квартиры, не в общие квартиры, а в коммунальные квартиры, где из крана текла горячая и холодная вода. Они были потрясены этим состоянием, что у них водопровод, что у них в доме в 20-ом веке в 30-е годы появился нормальный туалет и цивилизация. Для них это было колоссальный прорыв, это было счастье этих людей. И эти люди, действительно, боготворили вот ту мир, ту систему, которая была создана после Октябрьской революции, и в 20-30-е годы. Их мало беспокоили репрессии, их мало беспокоили заботы, которые в то время обуревали интеллигенцию, обуревали писателей, художников, артистов, которые бежали из этой страны, и тот же Шаляпин, которого уплотнили и дали одну комнату; и тот же Рахманинов, рояль которого выкинули со второго этажа и которого объявили буржуем. Он говорил, какой же я буржуй, я же такой же народ, как и вы? -- Нет, ты буржуй…

Уехал Рахманинов, уехали десятки, сотни и тысячи людей. И страна в этом смысле была интеллектуально на много обессилена, обескровлена.

И возьмите пароход знаменитый философский 1922-го года, когда крупнейшие лидеры интеллектуальной элиты российской были высланы по решению советского правительства, среди которых были и будущий лидер социологии Питирим Сорокин, и будущие знаменитые ученые и профессора, и другие деятели. Каждый из них за границей создал школу, за каждым из них была огромная интеллектуальная сила. Мы всего этого лишились.

-- Что лучше и что хуже? Для десятков миллионов людей лучше, видимо, в тот период был режим, который установился в Советском Союзе после революции. Для людей, у которых имелись другие модели образа жизни и качества жизни, для них это все было ужасно, для них это все было откатом назад, для них это все было совершенно бессмысленно.

Вспомните известное произведение Булгакова "Собачье сердце". Для Шарикова идеалы были в одном, и он был предан этим идеалам, для профессора Преображенского идеалы были в другом. Он не понимал, почему нужно красть галоши, почему нужно делать то или другое? Для профессора это было совершенно непонятно. Столкнулись два мира, два мира. И вот на столкновении двух миров мы должны четко совершено осознавать, когда говорим о событиях Октябрьской революции и о движении человека по пути прогресса в советском периоде того времени.

Мы можем задать себе такой вопрос, а вот на уровне мировой цивилизации того периода это был прогресс или это был не прогресс, это была остановка, откат или замедление человеческого прогресса? Все-таки, как это не грустно признать, все-таки мы должны руководствоваться здесь критериями не чисто российскими России.

Неслучайно, неслучайно, всегда разговор шел о том, чтобы догнать и перегнать, добиться тех образцов, которые добились уже даже рабочие, крестьяне, фермеры, скажем, в западных странах.

В конце концов, в конце концов вот это цивилизационное наше замедление, цивилизационные наши тупики, которые не соответствовали мировым уровням, мировым моделям, мировым стандартам, как они, в конце концов, привели к тому, что эта страна зашла, действительно, в цивилизационный тупик.

И вот очень многие спрашивают сегодня, почем развалился Советский Союз, потому, потому, потому, и разведка американская работала, и виноват был, значит, там и Брежнев, виноват Горбачев, не туда повел, понимаете, и Ельцин, значит, приложил руку к тому, что это государство развалилось. Я думаю, что в сфере того, в силу того, о чем мы сегодня говорим, я думаю, что дело очень просто объяснялось, просто эта система не выдержала испытания временем, просто эта система 70 лет существовала, скрипела, она тужилась, она дала возможность иметь коммуналку и горячую воду, но она не дала возможность достигнуть того уровня, комфорта, образа жизни, свобод и прав, которые имели основные развивающиеся страны мира. В этом проблема была основная и главная.

Система государственной собственности, система планового хозяйства , однопартийная система, в конце концов, которая руководила всей страной и с Генсеками, и прочее, и прочее, в конце концов, исчезла с арены мировой цивилизации.

Что появилось взамен? Появилась сегодняшняя наша система, появилась система уже нового государства, новой демократии, новых отношений в экономике, новых социальных отношений, и сегодня идет у нас полемика: так что это 90-е годы? -- лихие, проклятые, катастрофические, это откат от мировой цивилизации или это какое-то движение вперед? Я думаю, что, когда мы размышляем о том, о чем мы сегодня говорим, я думаю, мы должны эти проблемы очень четко разделять.

Вопрос заключается в том, что 90-е годы и эта революция вернули России главное (пьет воду) -- вернули России, прежде всего, частную собственность, вернулись России рыночные отношения, и права и свободы людей, которые записаны в нашей Конституции и гарантированы -- это свобода слова, которой не было, собраний, митингов, манифестаций, свобода забастовок, которая была под запретом и каралась жестоко в Советском Союзе, и другие права и свободы людей. Но вместе с этим появились и явления, о которых мы с вами только сегодня говорили о том, что рынок и рыночные отношения и частная собственность привели вот к тем частнособственническим наживным, так сказать, тенденциям, которые порой разрушают и личность человека, и разрушают и многое в государстве, и приводят ко многим явлениям катастрофическим в социальных отношениях.

И в чем преимущество в этом смысле продвинутых стран, западных, скажем, развитых стран? Они сумели в течение столетий, столетий сбалансировать вот этот частный интерес, эти рыночные отношения, эту тенденцию человека к наживе любыми путями, этот капиталистический хищнический порыв человеческой личности сумели его сбалансировать моментами социальной охраны, социальной балансировки, социального обеспечения и поддержки малоимущих людей. Вот этот то, чего в 90-е годы наши руководители и те, кто продвигал вот эти реформы в жизнь, они не сумели сделать.

Когда мы говорим с вами о общем движении человечества, необходимо иметь в виду и о том, иметь в виду и то, что Россия в течение долгого времени не являлась тем ключевым культурным регионом, к которым принадлежали в дальнейшем высокоразвитые страны. Это не вина России, это не вина русского народа или российского народа, это беда, это беда вот того расселения, той ситуации, которая в мире создалась, когда люди выходили, значит, от первобытного строя, создавали свои государства, создавали свои цивилизации. Россия в это время была неведома, неизвестна.

Первые цивилизации, как вы знаете, зародились, ну, это Средиземноморье, это бассейн северной Африки, это западная… Западная Азия -- вот это ключевые культурные регионы. Там был климат благодатный, там были извилистые берега, там были теплые моря, там были порты, которые люди использовали для мореплавания, там были превосходные условия для земледелия, там, наконец, началась первая плавка бронзы, потом железа. Это все были регионы Средиземноморья, это был первый культурный, крупный культурный ключевой регион мировой цивилизации.

Такими же культурными ключевыми регионами были, скажем, Китай, как самостоятельная цивилизационная система, Индия. Наверное, и все, наверное, и все. Но в течение вот долгого времени ключевым культурным регионом для Европы, по крайней мере, потом для всего мира оставалось Средиземноморье и Западная Азия. Очень часто приходится слышать голоса относительно того, что это атлантическая точка зрения, это прозападная точка зрения, это чуть ли не антирусская точка зрения. Зачем так поднимать западную цивилизацию? Да ее не нужно поднимать, она сама поднялась. Эта западная цивилизация создала греческую цивилизацию, позднее -- римскую цивилизацию, потом это объединилось в так называемый Греко-римский мир, Атлантический мир, который в дальнейшем оказал огромное связующее влияние, цивилизационное влияние на Южную Европу, а потом и на всю Европу в целом.

И я думаю, что, когда мы говорим об этом ключевом культурном регионе, примерно до 16-го века этот культурный регион, развиваясь, и совершенствуясь, овладевая и просто транслируя научные знания, технологические знания, он в течение долгого времени соперничал с другим культурным регионом мировым, это с китайском цивилизацией, с китайской цивилизацией. И только в 16-ом веке, так считается в науке, постепенно атлантическая цивилизация, оказалось, взяла верх над китайской цивилизацией, взяла верх над этой восточной цивилизацией, над великой цивилизацией, которая изобрела бумагу, порох и так далее, но которая не выдержала конкуренции с теми возможностями, которые дал вот этот Атлантический культурный регион с его технологиями, с его изобретениями в области вооружений, военного искусств, в области науки, техники и так далее и так далее. И 4-угольный китайский парус, в конце концов, уступил место новому технологически более сильному и оправданному 3-угольному парусу каравелл Магеллана, Колумба и других. Это было как бы символично.

После этого, начиная с 16-го века, с 17-го века, постепенно западный мир начинает опережать вот эту великую китайскую цивилизацию. И в этих рамках мы ставим себе такой вопрос, а вот наша Восточная Европа, наша Россия, куда она тянулась, за кем она шла? И, когда мы говорим о культурных регионах, мы должны четко себе понимать, что культурный регион -- это не просто какая ограниченная система, это система, которая обрастала буферными зонами, обрастала периферией, обрастала другими народами, племенами, государствами, и, в конце концов, создавала вот этот общий человеческий регион, по крайней мере, европейско-азиатский до Урала, который в дальнейшем и стал называться Европой.

Есть такая точка зрения, ее можно, конечно, опровергать, но можно ее, конечно, защищать, о том, что вот эта Римская, Римско-греческая цивилизация имела вторую зону, так называемую зону периферийную, куда попадали Балканы до определенного времени, Центральная Европа с ее германскими племенами, и другими племенами, народами, сюда же попадала часть Восточной Европы -- это вот была периферия ближайшая, на которую огромную влияние имела вот эта самая Греко-римская цивилизация.

Наконец, был третий, третья зона, третья зона, которая заключалась в том, что она состояла из народов и племен, которые имели очень малые контакты с Греко-римской цивилизацией, и в силу этого во многом отставали. Обидно это? Обидно! Но это факт, который отрицать невозможно. И по мере того, как вот это движение обмена, синтеза, трансляции с нами все больше и больше убыстрялось, вот эта периферия, эта третья зона, они все больше попадали под влияние этих явлений, движений, тенденций общего культурного региона.

Куда относилась в это время Восточная Европа, Россия? Она частично относилась ко второй зоне, частично относилась к третьей зоне -- это факт, который мы отрицать не можем. Но самое интересное другое, что вот эти культурные регионы ключевые они не оказывались и в истории развитии цивилизации постоянными, застывшими. Они жили, они развивались, и, в конце концов, достигали кульминации, и они падали, они исчезали, они уходили с истории, с подиума исторического. Рухнула Греция, ушла греческая цивилизация, рухнул Рим, ушла Римская цивилизация. Вместо этого появились государства Западной Европы, которые сами стали ключевым культурным регионом. Тоже Франкское государство, позднее Германия, Италия, Франция, позднее еще Англия. Они стали сами ключевыми культурными регионами, которые создавали свою периферию, создавали свою вторую зону, третью зону. Это была история , действительно, развития цивилизационная всего человечества.

А Россия? Россия до определенного времени находилась в третьей зоне, и по мнении ученых, являлась в зоне этого третьего кольца, которое было далеко от Рима, от Греции, но которое очень тесно начинало все больше и больше сотрудничать с Византией, которая, вы знаете, отделилась от Римской империи, и стала самостоятельным государством, и религиозным центром, ключевым культурным регионом и так далее. Россия попадала под влияние вот этой Византийской цивилизации. Но времена шли. Постепенно Византийская империя шла к упадку. Возвышалась на востоке Европы новое государство. Сначала, значит, Московская Русь, в дальнейшем Российская империя, и так далее и так далее. Московская Русь даже претендовала даже на то, чтобы быть Третьим Римом, вы знаете, и это была не оговорка, это было нормально, потому что взамен разрушенной, старой империи, дряхлой империи, исчезнувшей появилась новая, рождалась новая империя, новая система московская, потом Российская, императорская, которая сама становилась новым культурным регионом и культурным центром для огромного периферийного окружения.

Потому что за пределами вот этого небольшого пока государства Московского, потом более уже значительного государства Российского шла огромная периферия Предуральская, Северная, Западно-Сибирская, Сибирская, Дальневосточная и так далее. Вся огромная вот эта периферия она была под влиянием тех ценностей, тех новаций, тех достижений, технологий, культуры, образований, прочее и прочее, которая концентрировалась в Московском государстве, а позднее -- в Российскую империю. Вот это была эстафета. И в этом смысле наша Россия позднее, правда, но заняла тоже место этого культурного центрального региона, который оказывал большое влияние на народы, которые населяли и северо-запад страны, и северные района, и Предуралье, и Сибирь, и Дальний Восток и так далее. И это нормальное явление. Я думаю, что в этом смысле мы должны понимать и роль нашего культурного региона в рамках общецивилизационного развития и в 15-ом веке, в 16-ом веке, и позднее, вплоть до сегодняшнего дня. Я думаю, что вот это мы тоже мы должны над этим думать, когда говорим о наших проблемах, связанных с частью России, с истории России, как частью мирового цивилизационного процесса.

Если у вас есть вопросы, я с удовольствием на них отвечу.

Вопрос: Есть вопрос.

Пожалуйста.

Вопрос: Представляться?

Очень хорошо, если мы говорим о личности, то обязательно личность должна быть в центре нашего внимания.

Вопрос: Меня зовут Леонид Аветисов, студент журфака РГГУ.

Были ли в России такие явления, это к вопросу о реформации, вроде бы всем известно, что реформация началась с 95 тезисов Мартина Лютера против индульгенции, вот , были ли в России такие явления как индульгенция, инквизиция.

Ответ: Что касается вот вопроса о реформации, об индульгенции, об инквизиции, то можно ответить так, что элементы реформации, элементы реформации в России были, вот и в 16-ом веке, естественно, вот я вам говорил о ересях, которые в это время появлялись, и скажем, шли из Новгорода, ересь жидовствующих известная, против которой выступили русские церковники в 16-ом веке, которую вначале поддерживал даже Иван Третий в силу того, что он боролся против влияния церковного, экономического и политического, и в этом смысле использовал эти ереси. Но в таком объеме и в таких масштабах реформации в России не было.

Православная церковь практически поколеблена не была, и глубина вот этой реформации она в России достигла той степени, как это было, скажем. в Северной Европе, в Германии , в других странах. Как известно, что реформация тоже не затронула в значительной степени, скажем, Италию, Франция, части Франции, но ограничилась в основном вот Северной Европой, Англией, Скандинавией впоследствии.

Что касается России, то думаю, что вот то, что в России не состоялось такого реформационного движения, как Европе, думаю, было одним из знаковых явлений, которое говорило о том, что Россия и в этот период времени еще не была готова к тем переменам гуманистического характера, личностного характера, которое произошло в Европе, в частности, реформации и создания протестантского направления в христианстве, оно базировалось на стремлении отдельного человека утвердить, самоутвердиться и получить свободу не только в отношении экономическом, социальном, но и в отношении религиозном. Собственно говоря, протестантский пастор -- это не посредник между Богом и человеком, как, скажем, в католической религии или в православной, это почти светский человек, который помогает движению души человеческой вот в определенных условиях в храма протестантском выполнять те ритуалы и те , значит, вот делать движения души совершать, которые человек может и сам, и может при посредничестве делать и пастора. Вот это.

А что касается индульгенции, и конечно, вот этой системы в России не было, что касается инквизиции, то инквизиция -- это часть католической, это часть истории католической реакции, которая зверствовала в Италии и в Испании, и которая говорит о том, что вот эти средневековые догматы религиозные, католические жесточайшие, они противостояли вот тому движения освобождению человек из-под власти, вот тоталитарной, даже скажем, власти церкви, которая существовала в позднейшем католичестве в Европе, особенно в южной и в западной Европе, в Испании.

Что касается таких явлений, как инквизиция в России, преследования были. Ну, скажем, еретиков жгли в деревянных клетках на льду Москвы-реки. Такие явления были. Но массового характера, массового истребление инаковерующих и массового вот этого давления на людей, исповедующих другую религию, в России не было никогда. Россия, я бы сказал так, была страной веротерпимой, веротерпимой это отличало нашу страну и нашу церковь Православную от, скажем, католических стран и католической религии, церкви в Западной Европе. Почему? Потому что страна была многонациональная, страна была многоконфессиональной, и в этой стране надо было держать пульс на единстве страны, надо держать было единство страны в целом людей разных национальностей и разных религий, в том числе и мусульман, и иудеев, и язычников, особенно язычников. И когда наши русские люди двигались по Сибири и завоевывали Сибирь, и осваивали Сибирь, и подчиняли Сибирь, то они несли в своих, так сказать, в рюкзаках декреты и указы царя Алексея Михайловича "не жесточью, не жесточью, а ласкою завоевывать эти страны, и ни в коем случае не подвергать язычников или инаковерующих давлению, не крестить насильно".

 

Стенограмма 2-ой лекции Андрея Николаевича Сахарова:

Еще один вопрос. Вопрос, связанный с понятием империи. Мы с вами, как правило, привыкли к тому, что, когда мы говорим империя -- это значит плохо. Ну, если не плохо, то страшно, по крайней мере, страшно. Величественно, но страшно, потому что понятие "империи" связано, прежде всего, с экспансией пространственной; во-вторых, понятие "империи" связано с понятиями насилия над личностью. Понятие "империя" -- это понятие связано с автократией, с тоталитарной системой, с подавлением всего и вся. Это все дает империя. И с этим понятиями империя, в общем-то, на долгие века вошла в историю цивилизации, и в нашей с вами историю, в том числе и в учебники истории.

Я думаю, что пора это понятие несколько скорректировать. И в рамках вот того, о чем мы с вами говорили, задать вопрос, а в каких же рамках возникали эти культурные регионы -- Греция, Рим, Франкское государство Карла Великого, империя Чингисхана, империя позднее Российская, в каких же рамках возникали вот эти культурные тенденции? И оказывается, что в основном все культурные новации крупные мировые они возникали именно в рамках тоталитарных систем, или, по крайней мере, авторитарных систем, в рамках имперских государств.

Рим, как империя, дала жизнь огромным пространствам по своим главенствам, но одновременно Рим давил народы, собирал дань, использовал для комфорта и образа жизни развивающихся своих граждан богатства, захваченные в других странах и государствах. Но вместе с этим Рим строил города, дороги, развивал новые технологии, создавал блестящую юриспруденцию, организовывал такие армии, о которых в дальнейшем полководцы и военачальники только и мечтали. Наконец, Рим дал миру богословскую систему, философскую систему и многое, многое другое. Это все было в рамках Римской империи.

И, если отвечать на вопрос, что же дали империи , прежде всего, человечеству, то мы должны сказать, что кроме насилия, экспансии и прочего, империи дали миру организацию пространства, вот эту организацию, которая совпадала с ключевыми культурными регионами. Это тоже дали империи.

И, когда мы говорим об империи такой ужасной для нас и страшной, как империя Чингисхана, которая раскинулась от монгольских степей до Адриатики, оказывается, что в рамках вот этой империи происходило то же самое организация этого пространства, и трансляция опытом, скажем, китайский опыт транслировался и на русские земли, и Восточная Европа, когда происходил обмен ценностями в области и образования, культуры, и письменности, и прочего, прочего, военного искусства, и управления, системы организации управления, создания армии, инновации в области вооружений, и так далее, и так далее.

То же самое можно сказать об империи, скажем, Карла Великого. И в этом смысле мы должны думать и рассуждать о роли Российской империи в системе создания цивилизации Российской в рамках европейской и мировой цивилизации. То есть, имперский опыт для нашей страны он оказался не только негативным, и мы должны говорить об императорах не только с негативной точки зрения, но мы должны думать и о том, как Российская империя, создавая вот этот культурный ключевой регион, создавала организацию, то пространство, транслировала в рамках огромных пространств Европы, от Карпат до Дальнего Востока, до побережья Тихого океана транслировала вот эти знания, как она передавала их разным народам, и государствам, которые поглощались этой империей.

И в этой связи мы можем отдать должное вот этому имперскому сознанию и имперскому наследию Российского государства. Скажем, то, что делал Александр Македонский, сопоставило в рамках вот организации пространства и обмена культурными ценностями, с тем, что, скажем, делал Петр Великий на территории Российской империи, или, скажем, Екатерина Вторая. То, что делал Карл Великий, создавая университет, создавая академию, сопоставимо с теми усилиями, которые делала императорская Россия, создавая и университеты, академии, институты, прочее, прочее. Это, я думаю, находится в одном ряду с теми явлениями, которые свойственны вообще истории мировой цивилизации.

Когда мы говорим о ключевых культурных регионах, о роли империй, думаю, что мы должны отдавать себе отчеты в том, что вот эти культурные регионы ключевые, созданные в рамках этих империй, они являются равноценными, они являются одинаковыми. И применительно к России мы не можем говорить одинаково о Центральной России с городами Москва, Петербург, и, скажем, о уровне развития народов Северного Кавказа, или Средняя Азия применительно к России и к Советскому государству, или к Дальнему Востоку или Якутии. Точно так же, мы, говоря о Российской империи, не можем сказать, что для Прибалтики, для Финляндии, для Польши, которая была частью России, мы можем подходить с теми же критериями, как к дальним углам, где еще были свежи, еще не минули отношения родоплеменные и орудиями являлись лук, стрелы и каменные топоры. Это все было в рамках Российской империи.

И если вы зададите вопрос такой мне, а вот во Франции, в Англии, Германии там этого не было? Дело все в том, что это небольшие государства территориально, которые не имели тех колоссальных перепадов в цивилизационном развитии, как некоторые другие страны и государства, скажем, Россия в том числе. И мы ставим вопрос так – имело это значение для цивилизационного развития, скажем, нашей страны или не имело? Я думаю, нормальный человек каждый признает, что это имело очень большое значение для развития Российского государства, Российской империи и Советского государства. Думаю, что можно вот эти перепады, эти несоответствия, особенно в периоды реформ, скажем, того же Столыпина, или позднее в периоды реформ Горбачева имело большое значение для тех тенденций, которые завели в тупик на определенных этапах развития нашу страну.

Ну, возьмите рыночные отношения, которые объявил Горбачев -- свободу частному предпринимательству ограниченную, свободу трудовых коллективов и так далее, как они были восприняты на территории нашей страны? На Кавказе, в Грузии их восприняли по-одному, в Латвии, Литве и Эстонии их восприняли по-другому. Там были традиции уже вот этих частнособственнических рыночных отношений и они не так глубоко ушли в историю в период Советской власти. А, скажем, в других регионах -- на Дальнем Востоке, в Сибири, скажем, в районе Якутии это имело совсем другое значение, там были совсем другие традиции. Поэтому все это необходимо учитывать, когда мы говорим о движении цивилизации.

И такой вопрос возьмите. После 17-го года из состава России вышли по разным причинам Финляндия, Прибалтика и Польша, ушли три крупных региона, которые имели очень тесные связи с западной цивилизацией, очень тесные традиции, и бытовые, и технологические, и культурные, и образовательные со странами Европы. И эти регионы ушли из состава России. Кто с нами остался? У нас остались те, кто, в конце концов, к нам пришел, -- это Северный Кавказ, это Средняя Азия, это республики Дальнего Востока, вот с этими мы остались, понимаете?

Что касается, скажем, Финляндии. Недавно вот мы праздновали 200-летие вхождения Финляндии в состав России с 1809-го года. Когда Финляндия в 1809-ом году вошла в состав России, то вместе с этим в состав России вошли городское самоуправление финское, права и свободы людей, обеспеченные законом, отсутствие крепостного права, которое в то время расцветало в России пышным цветом при Павле, потом при Александре Первом в 1809-ом году имело место. И прочее, в кавычках, прелести западного цивилизационного мира. И вот это все вошло в состав России.

Когда мы говорим сегодня о России начала 19-го века, то мы должны иметь в виду, что это была Россия вместе с финскими этими правами и свободами, вместе с польским сеймом и с финским сеймом, вместе с правами и свободами людей, право на митинги, свободу печати и прочее, прочее, это было тоже в составе России, это создавало нашу цивилизацию. И, когда вот эти регионы вышли из состава Росси, то нормальный человек любой скажет, да, мы потеряли многое, мы потеряли традиции цивилизационные, потеряли традиции культурные, технологические, образовательные. Это факт, который сегодня отрицать невозможно, невозможно. И после этого мы, опираясь на свои собственные силы, на поддержку республик Средней Азии, Кавказа и прочее, мы создавали , так сказать, всеми силами свою уже советскую цивилизацию без Финляндии до какого-то.. до 39-го года, без Прибалтики, естественно, без Польши и до сегодняшнего дня. Это имеет тоже очень большое значение в нашем цивилизационном развитии. Не учитывать это невозможно, невозможно.

Еще один вопрос, который бы мне хотелось здесь перед вами поставить, вопрос о том, какие факторы исторические определяли уровень российской цивилизации и определяли уровень мировой цивилизации и как эти факты исторические соотносились с мировым развитием и с развитием российской цивилизации. Что значит исторические факторы? Мы говорили о рычагах, которые содействовали прогрессу -- это рынок, это частная собственность, это права и свободы людей, это все правильно, это общие факторы для всего мира и для России в том числе. Но как они реализовались в действительности, очень многое зависело тот факторов истории, от факторов исторических.

Ну, скажем, влияли ли на это развитие, скажем, такой фактор, как фактор географический. Или фактор демографический, или фактор, связанный с социально-экономическими отношениями, фактор религиозный, фактор этнический, и, наконец, фактор личностный, кто стоят во главе этого государства, этой территории, какие люди стояли? Влияло это на нашу историю или не влияло? И то же самое, влияли ли какие-то факторы на развитие, скажем, той же Америки, той же Англии, Франции? Наверное, у них были свои факторы.

Я не буду сейчас вторгаться в историю, скажем, Соединенных Штатов Америки, но скажу попутно, что фактор , значит, миграции в Америке и фактор заселения колонизационный западных земель, конечно, имел огромное значение для истории страны. И тот фактор, что в Америку приезжали люди отчаянные, люди рисковые, и очень многие люди с криминальным прошлым, которые не жалели ни себя, ни других в борьбе за счастье, за создание своего комфорта жизни, за свой личный прогресс на основании частной собственности, -- это тоже фактор, который ни одна другая страна, может быть, в таком количестве и в таком изобилии не знала, как Соединенные Штаты Америки, и многие другие факторы.

И личностные факторы, когда во главе Америки встали такие люди как Вашингтон, Джефферсон, и так далее, создавшие Конституцию, которая действует до сих пор, до сих пор, продумали все до мелочей. 200 с лишним лет, все-таки работает документ, который, правда, с поправками, с десятками поправок и прочими, прочими вещами действует. Такие же факторы действовали и в России.

Скажем, вопрос фактора географического, что это такое? Фактор географический и климатический -- это вот то пространство, то окружение, те почвы, те ветра, те температуры, в которых жило наше государство. Могу маленький пример привести. В России аграрный год длится пять месяцев, в Европе, в Центральной Европе , в Германии аграрный год длится 9 месяцев, если вы приедете в декабре месяце, ноябре в Германию, вы увидите там цветы на бульварах. Если приедете в Англию в декабре месяце, то вы можете на берегу Северного моря ходить в свитере, там тепло. И даже, вот я был в Финляндии в ноябре месяце, там розы на улицах цветут. В Финляндии, мы привыкли к тому, что Финляндия -- это страшная зима, это морозы, прочее, там цветы на улицах цветут. Почему? Влияние Гольфстрима, влияние Средиземноморья, влияние почв, ветров, и так далее и так далее, близость Африки Северной, оттуда идут, так сказать, какие-то климатические тенденции.

Россия -- совсем другое дело. Это суровые зимы, это тяжелые длинные весны, это ранние осени, это заморозки летом, это короткий срок, это плохие почвы, которые дают едва ли один урожай, в то время как два-три урожая на юге Европы или на Балканах, все это имеет какое значение? Если вот сопоставить вот эти 9 месяцев и 5 месяцев и их наложить на тысячелетия, вы поймете, какой огромный ущерб сама природа и климат нанесли нашему населению в течение долгого времени постепенно. Природа, конечно, не рассчитывала на этот ущерб, это природа, она, как говорится, безгласна, но вот эти явления, они, естественно, накладывались на общество, судьбу народа.

И вот, когда сегодня мы все привыкли говорить о том, что крепостное право -- это проклятая судьба народа, что это злые люди Иван Грозный , в частности, отметил Юрьев день в 1581-ом году, что ввели это крепостное право, потому что были злые помещики, дворяне, и так далее и так далее, -- это только половина правды.

Но основная правда заключается в том, сегодня историки об этом откровенно говорят, что без крепостного права, без прикрепления крестьян к земле, не было бы российской армии, не было бы той системы, ценностей, которая защищала наша армия в рамках нашего государства. И крепостное право появилось потому, что необходимо было крестьян закрепить, необходимо было с них взять тот жалкий продукт, который они давали на своих скудных почвах, для содержания государства, содержания армии, то есть, частично крепостное право было связано с этими вопросами, связанными с природно-климатическими условиями.

А, с другой стороны, с условиями внешнеполитическими. Вот этот внешнеполитический фактор в условиях России был фактором, который потрясающе отрицательно действовал на историю нашей страны, нашей цивилизации. Это страна открытая, открытая всем вторжениям, не только всем ветрам и холодным с севера, с северо-востока, но и всем вторжениям и с запада приходите к нам, понимаете, и проходите через огромное окно между Каспийским морем и Уральским хребтом, вот в этот коридор вторгались все эти марийцы, агулы, а авары, а впоследствии татаро-монголы, все приходили через эти коридоры из Азии, свободная страна, свободные границы. Вот этот огромный 4-угольник от Кавказских гор, от Причерноморья до Белого моря, от Карпат и до Урала, вот этот 4-угольник это Российская Восточно-Европейская равнина она свободна для всех вторжений.

И для того, чтобы охранить свое государство и в Древней Руси с центром в Киеве, и в Московской Руси с центром в Москве, и в империи Российской с центром в Петербурге необходимо были дополнительные меры, средства, усилия, напряжения, в том числе и за счет эксплуатации крестьянства, и крепостного права и содержания армии, дворянской, прежде всего, и так далее, и так далее, вот внешнеполитический фактор имел большое значение. И практически до 15-го века Россия подвергалась экспансиям постоянным, постоянным. А, начиная с 15-го века создание Русского централизованного государства мы начали отвоевывать эти территории и на Западе, и на Востоке, и на Севере, и на Юге.

Отсюда появилось стремление овладеть Поволжьем, с Казанью и Астраханью, овладеть Причерноморьем и выход получить в Черное море и дальше в Европу к средиземноморским государствам. И русские части, сначала казацкие отряды Ермака потом другие подразделения уже регулярной армии двинулись по просторам Сибири. Это все была уже экспансия и Московского государства имперского государства, ….. внешнеполитический фактор, который, действительно, диктовал свою роль с точки зрения ресурсов, напряжений, человеческих жертв, и прочее. Конечно, он не мог не оказывать огромное влияние на судьбы страны. Какое государство находилось под влиянием вот такого мощного фактора, как внешнеполитического? Я смело могу сказать, ни одно государство, ни одно! Может быть, только Рим в поздний период, когда он почувствовал на себе давление этого варварского германского галльского мира.

Или фактор, скажем, демографический, фактор демографический. Могу привести такие примеры. Что в 16-ом веке плотность населения в России была 2, 3 человека на квадратный километр. В Польше -- 20 человек, во Франции -- 40 человек плотность населения. Что значит плотность населения? Плотность населения -- это возможность концентрировать усилия людей на этой территории, возможность координация этих людей, их усилий, и прочее, прочее. Когда наши деревни, наши села, города разбросаны на десятки, сотни километров, когда нет связи, плохие дороги, большие территории. Когда надо было ехать еще в 19-м веке несколько месяцев, а то и лет до Якутска, а Чехов, когда ехал на Сахалин, то Бог знает, сколько дней он туда ехал и как он возвращался обратно опять-таки не по Сибири, а на пароходах вокруг Азии и вокруг Индии и прочее, прочее, вокруг Африки. Вот проблема -- наша демография.

И, когда в 18-ом веке демографически Россия двинулась вперед, когда населении ее с десятка миллионов прибавилось до 40 миллионов, то проблемы стали решаться по-другому. А когда вошли еще Прибалтика, вошла при Петре Польши и при Екатерине -- Финляндия, демографические факторы заработали по-другому. Вот наши судьбы, связанные с демографией.

Или, скажем, вопрос колонизационные, вопросы колонизации, еще Ключевский говорил, наш знаменитый историк, что огромное количество сил уходило на колонизацию больших пространств, что крестьянину легче было бросить участок, который давал мало урожая, и перейти на новый участок, перенести усилия на новых участок, тем самым добиться каких-то результатов. Вот это движение постоянное, колонизационное расслоение глухих углов территорий, приложение новых усилий, оно тоже приводило к распылению сил, приводило к тому, что, значит, наши предки добивались каких-то результатов путем приложения и больших усилий, и разбрасывая эти усилия на огромные территории. Все это тоже имело большое значение.

Наконец, для нашей страны, я думаю, большое значение имели такие факторы, как, скажем, фактор, ну, отсутствия синтеза, прямого, контактного такого вот движения и при общении с этими ключевыми культурными центрами. Рим был далеко. Европа была за семью морями. Византия тоже была для того, чтобы из Киева, скажем, добраться до Византии требовалось не меньше двух недель, а уже говорить нечего о Московском государстве -- еще дальше. То есть, вот это влияние европейских ценностей каких-то, культурных, образовательных, технологических для России в связи с отсутствием этих контактов и синтез зон таких близких, тоже имело большое значение.

Почему мы выбрали, скажем, религию в виде православия Византийского? Да потому, что контакты были с Византией близкие, постоянные, и обмены были и религиозные, и культурные, и тенденции были, и выгодно это было для России по ряду политических причин. Рим был далеко. Хотя вопрос о том, чтобы взять религию из Рима в папском варианте, в римском варианте тоже существовал. Но, тем не менее, близкие традиции вот возобладали, и Византия дала нам православие.

Наконец, необходимо говорить еще и о том, что фактор религиозный фактор, этнический имели большое значение для России. Россия еще в Киевской Руси имела в своем составе 22 народа, это было в 10-ом веке, в 11-ом веке, 22 народа. Какое государство в то время, ну, из европейских имело вот такую дробность национальную. Думаю, что не было таких государств. Были диалекты, были отдельные, так сказать, варианты этнические, скажем, во Франции, даже в Англии, но вот такого явления, как в России, не было. А позднее, когда в состав нашей страны вошли и Поволжье, и Северный Урал и так далее, это десятки, сотни различных религиозных, то есть, этнических образований. И религии различные, и православие, и иудаизм, и мусульманство, и язычество повсеместно было. Все это необходимо было переварить, все это было необходимо объединить в рамках этой огромной империи, этого нового культурного региона.

Это все объединялось, на это уходили силы, средства, на все это уходила политическая энергия наших руководителей.

И вот я хочу, может быть, на этом закончить нашу встречу относительно фактора личностного, который имел, конечно, большое значение в нашей истории, это и киевские князья, и московские князья, и императоры, и руководители нашего Советского государства. Это личностный фактор, который имел, конечно, большое значение в нашей истории.

Вы, наверное, обратили внимание (пьет воду) на то, что когда мы говорим о Древней Руси, мы всегда с уважением, почтением и придыханием называем имена Олега, Игоря, Ольги, Святослава, знаменитого воина, Владимир это вообще вне конкуренции, Ярослав Мудрый он и был мудрый, и он и есть мудрый, в нашем сердце сохраняется, ну, Владимир Мономах. Это все выдающиеся люди, действительно, выдающиеся люди, которые строили , создавали великую Русь, начальное наше государство, колыбель трех братских народов -- русского, украинского и белорусского.

И каждый из них внес колоссальный вклад в развитие этого государства, этой цивилизации, этой системы, которая была в то время встроена в систему европейской цивилизации, позднее Московское государство. И вот тут начинаются уже проблемы, которые нас, с точки зрения, нашего самосознания, патриотизма нашего тревожат. Ну, скажем, что касается Ивана Третьего, то это был великий государь, создавший Русское централизованное государство. А вот что касается уже Ивана Грозного, тут возникает личностная проблема, как фактор развития страны. Одни говорят, что это был великий человек, который достоин чуть ли не того, чтобы его к лику святых причислить, это с одной стороны. А с другой стороны, да, и кроме того, впервые ставший царем, объявивший себя царем в нашей стране, и таким образом, как бы поднявший престиж страны, престиж государства, народа. А , с другой стороны, это деспот, это феодальный диктатор, это человек, который обязал опричнину, уничтожение и террор против собственного народа, который практически изничтожил лучших людей России того периода, всех своих соратников по избранной Раде. Одних казнил, других сослал, трети от него. убежали как Курбские и другие. Полководцы все были уничтожены, герои взятия Казани: Баратынский, Горбатый, были на Москве, здесь, казнены жуткой казнью.

Новгород был разорен, практически взят на щит. Что это за человек такой? И какое значение он имел в российской истории? Вот две точки зрения, которые мы сегодня имеем и которые ведут спор между собой. С точки зрения вот нашей с вами лекции, нашего сегодняшнего разговора, прогресса личности, прогресса человечества, который основан на том, что в основе, у основ истории человеческой заложено счастье личности человека, и прогресс личности духовной, материальный, комфорта жизни, образа жизни, качества жизни, с этой точки зрения, конечно, мы не можем говорить об Иване Грозном иначе, как о человеке, который личность, как представитель фактора личностного на долгие годы отбросил Россию от мировых цивилизационных путей, несмотря на то, что взял Казань, Астрахань и пытался взять, овладеть Прибалтикой. Конечно, при Грозном личность человека пала так низко, что она, я думаю, не могла подняться в течение десятилетий, а может, и столетий после этого безобразия опричного, который Грозный организовал в России.

Наконец, вопрос, связанный со смутой, разорение страны, гибель большого количества населения, уничтожение цвета интеллектуального нации, начнем с того, что, скажем, что первопечатник Иван Федоров бежал из России в то время в Литву. Литва была более или менее свободным государством на тот период, как бы мы ее не критиковали как агрессора в период смуты, все это связано с личностью Грозного.

И само смутное время и то, что он убил своего наследника, ну, случайно, неслучайно -- другой вопрос, но он подсек под корень династию, все это связано с тем, что смута овладела страной в 17-ом веке. Вот вам пример того, как личностный фактор имеет значение в истории страны.

Или возьмем другой вопрос -- Романовы, первые Романовы, спокойные, взвешенные, жесткие, прагматичные люди, которые по крупицам собирали это государство, Михаил Романов, Алексей Романов, позднее Софья, которые создавали в течение всего 17-го века воссоздавали это государство, которое, действительно, под корень подрубил Иван Грозный. Это другая личностная категория.

Возьмем Петра, человека, который тоже вызывает серьезные споры сегодня – прогресс или регресс с точки зрения истории? Я думаю, что, если мы с вами еще раз вернемся к вопросу о смысле нашей истории, о смысле прогресса, то к Петру Первому мы можем поставить к личности Петра очень много вопросов. Конечно, прекрасно, что он построил Петербург по образу Амстердама, уложив там сотни тысяч людей на постройке. Конечно, прекрасно, что он пробил к Балтике и овладел выходами к Балтике, несмотря на том, что при нем армия в России была таковой, какой не снилось ни одной европейской стране, за время Петра 300 тысяч человек состояло в российской армии. Это огромное количество людей было оторвано от жизни реальной, созидательной жизни. И по данным специалистов, антропологов, рост человека за время петровских реформ последующих поколений уменьшился на несколько сантиметров. Этот было ужасно. Это было все результатом того жуткого состояния империи, в которое вверг ее Петр своими великими, несомненно, завоеваниями, реформами и прочими вещами.

За счет крепостного труда он создавал мануфактуры, за счет рекрутов он создавал свою армию, за счет великого напряжения сил он создавал великую Россию. Но личность человека как таковая – вот цель нашей лекции, вот наш вопрос к Петру Первому. И надо сказать, что историки дореволюционные были в этом смысле единодушны, что Петр усилил давление на личность человека, он унизил человеческую личность не только крестьян и ремесленников, и рабочих мануфактур, но и унизил и дворян, и бояр, и духовенство, он уничтожил патриархию в России, поколебал основы православия. То есть, многое из того, что в дальнейшем оказало влияние отрицательное на историю страны, и в частности, установление крепостного права, это было связано с Петром.

В то время, когда он был в Европе, был в Нидерландах, был в Англии он отрицательно отнесся к тем моментам в жизни Европы, которые создавали вот ту культурную среду, к которой Петр стремился. Он стремился создать такую культуру и такой быть в России, как в Голландии, как в Англии, но он не понял одного, что это все создается за счет вот тех прав и свобод людей, развития политической системы в виде парламента, парламентских установлений как в Нидерландах, и в Англии, которые и дают настоящий простор энергии человека и личности человека. Петр этого не понимал и не хотел понимать.

Когда его привели в английский парламент, он не пошел в парламент, он в слуховое окно посмотрел, и сказал, здесь мужики управляют государством. Это был монарх, самодержец, абсолютный монарх. И только такими методами, методами монархическими, методами имперскими он представлял себе возможность строить свои реформы. Это были реформы, которые строились, развивались феодальными методами, методами Ивана Грозного. И там, где Грозный не преуспел в окончательном истреблении своих противников политических, то Петр это сделал очень жестко, и очень решительно, вплоть до того, что он послал на смерть своего сына. А ведь Алексей, его сын , он стоял на совсем других позиций, он стоял на позициях эволюционистских, на позициях реформирования страны по типу осторожного и очень аккуратного прагматичного Алексея Михайловича.

Алексей Михайлович, это отец Петра, говорил про свою страну, про свой народ и про свое движение по пути к прогрессу, мы пойдем путем средним, не вторгаясь ни вправо, ни влево. Это была позиция Алексея Михайловича, это была позиция и Алексея, сына Петра Первого, но это не была позиция Петра. И, когда созрел заговор против Петра Первого во главе с его сыном Алексеем, Петр этот заговор разгромил, очень многих уничтожил заговорщиков, в том числе и самого Алексея, но в число этих заговорщиков вошло такое количество , в том числе и сторонников Петра Первого, в том числе его ближайшие соратники: и князь Голицын, и князь Долгорукий, который подавлял восстание Болотникова, и в Астрахани, что он ужаснулся. И он не стал их трогать, он не стал их трогать, потому что оказалось, что большинство элиты было против вот этих преобразований.

И, когда Петр умер, Россия вздохнула свободно, Россия в конце концов получила отдых от того напряжения, в которое вверг ее Петр Первый. Это была личность, которая оказала огромное влияние и позитивное, и негативно, с точки зрения вот тех ценностей, о которых мы сегодня с вами говорим, на ход всей российской истории.

Когда мы говорим о личностном факторе уже 18-19-го веков, мы должны, конечно, вспомнить и Екатерину Вторую, эту западную женщину, которая приехала в Россию, уже прочитал и Вольтера, и Дидро, и Монтескье и других просветителей. Мы должны говорить о ее понятиях каких-то культурных, о ее идеалах, с которыми они пришла в Россию, правда, при этом организовав убийство своего собственного супруга, но, тем не менее, это женщина, которая имела определенные понятия цивилизационные о путях развития страны и поставила вопросы о будущем прогрессе страны путем сокращения или уничтожения крепостного права, о введении жестких законов, о реформах городов российских, о том, чтобы ввести элементы своего управления. Она многого боялась, потому что понимала, с кем имеет дело, вот с этим огромным дворянством, численно огромным, которое было воспитано Петром, Елизаветой, которое было предано самодержавию, которое видело в самодержавии залог своего собственного благополучия и своего собственного успеха.

Екатерина хотела пойти другим путем, но боялась того, что ее, в конце концов, убьют, как ее супруга убили под ее воздействием. Я думаю, что вот эти тенденции личностные, они четкие имели значения в том случае, что Екатерина наложила определенные гуманистические цивилизационный отпечаток на весь ход российской истории конца 18-го века и начала 19-го века, потому что духовно, духовно, конечно, Александр Первый с его подхода к реформам, с его реформами Сперанского и другими проектами, он был не только внуком, он был духовным сыном Екатерины Второй. И в этом смысле тоже эпоха Александра Первого была эпохой чрезвычайно знаменательной в этом личностном отношении для судеб России.

Наконец, Александр Второй имел большое значение для наших судеб. Человек, который, действительно, не побоялся , в конце концов, пойти наперекор дворянскому сословию и провел отмену крепостного права с запозданием с большим и с большими трудностями и с собственными издержками. И погиб, в конце концов, от рук террориста, в то время, как его критиковали и справа, и слева, и в том числе и революционеры, и реакционеры. Вот это все наши личности.

А что касается 20-го века, то, я думаю, что мы, конечно, не можем не говорить о большом личностном влиянии такой фигуры, как Иосиф Сталин в нашей истории. Я думаю, что личностей знаменательных в нашей истории 20-го века было немало, немало, (пьет воду), в том числе такие люди, оказавшие большое влияние на наш исторический путь, как Николай Второй со своими ближайшими соратниками-реформаторами Витте и Столыпин, вот, и советские лидеры, и Ленин, который, действительно, был мозгом и мотором Октябрьской революции. Но, конечно, во всем всего 20-го века основная фигура нашей истории, ключевая фигура, знакомые фигура, которая поделила пути развития страны, это Иосиф Сталин, Иосиф Сталин, который практически, уже начиная с 20-х годов, подверг ревизии даже все те положения, которые исповедовал, которые продвигал в России Ленин, который после гражданской войны и в начале 30-х годов понял, что вот теми левыми методами, теми репрессивными методами, теми методами, которые начисто зачеркивали прежние рычаги цивилизационные мировые в России отменять невозможно.

Поэтому он перешел к нэпу, это лазейка для частных собственников, это рычаг небольшой, но это рычаг, который привел к тому, что в стране голод прекратился, деревня стала кормить людей, и промышленности дал возможность тоже работать уже по-новому, учитывая частный интерес, личный интерес, и ожила промышленность, ожило сельское хозяйство.

Для Иосифа Сталина вот эти моменты были неприемлемы. Это был человек, который, как это показывает наша историография, показывает все действия Сталина, все его высказывания. Для него были образцами Иван Грозный и Петр Первый. Но не в той части, которая характеризовала реформаторские начинания Ивана Грозного, когда он был молодым, и провел ряд реформ прогрессивных, не в той части, которая говорит о том, что Петр Первый благодетельные какие-то шаги сделал в области контактов с Западом, и перенимании некоторых западных обычаев и традиций из Европы, а в той части, где Иван Грозный и Петр Первый железной рукой крушили своих противников , истинных и мнимых, и железной рукой достигали тех целей, которые они считали возможными достигнуть, в частности, железной рукой Петр Первый проводил индустриализацию, такой же железной рукой проводил Сталин и свою индустриализацию. Петр Первый железной рукой прикрепил крестьян к заводам и фабрикам, Стали провел коллективизацию, которая разорила крестьянство, с одной стороны, а, с другой, дала возможность этой индустриализации получить рабочие руки, которые бежали стремглав из деревни в город и составляли новую составляющую советского рабочего класса.

И только после смерти Сталина в 53-ем году Россия, как после Петра, вздохнула и стала немного отдыхать, немного отдыхать, потому что вся система, созданная Сталиным, она оказалась практически незыблемой до падения этой системы в конце 80-х -- в начале 90-х годов.

Много можно говорить о личностных факторах, но я думаю, что и этого достаточно показать, что в России личностный фактор имел в условиях централизованного государства, в условиях имперских огромных пространств имел большое влияние , имел большое влияние в том смысле, что в этом государстве, как правильно говорила Екатерина в свое время, можно управлять только централизованно, только единодержавие способно это махину держать. Но это было для 18-го века.

Для 20-го века времена наступали другие. Но ментальность вот эта, что страну можно держать только централизованно, только единой монаршей волей, она эта ментальность сохранялась у нас и в 20-ом веке и частично дожила до сегодняшнего дня.

Сегодня мы говорим с вами очень часто очень много о великой России. На каждом шагу мы слышим "великая Россия, величие России", и мне бы хотелось свою лекцию закончить вот вопросом, а что такое великая Россия, как понимать понятие "великая Россия и величие России"? одни говорят, нас уважали и нас боялись, это была огромная страна, сильная армия, сильная промышленность, блестящее образование, и прорыв в космос и так далее и так далее.

Другие говорят, это было правильно, но это было все в отсталой, нищей стране за счет людей. Так что же такое великая Россия? Я думаю, что великая Россия и, может быть, со мной вы согласитесь, может, не согласитесь, в свете вот той лекции, с которой мы сегодня с вами познакомились, и в силу тех слов, которые сегодня говорил, великая Россия -- это, прежде всего, величие человека, величие человека. Всякая великая страна, великое государство, прежде всего, велико тем, насколько велик в этой стране в этом государстве человек. Личность человека, комфорт жизни человека, область его жизни, его качество жизни. Если это все на уровне современной цивилизации, это великая страна, действительно.

Если этого нет, если вместо этого вам дают противовес какой-то в виду суррогат какой-то, пусть это суррогат и очень значительный и очень важный в виде огромных пространств, в виду сильной армии, и военно-промышленного комплекса, и в виду того, что нас боялись и уважали, это вызывает у меня вызывает вопрос, у меня вызывает вопрос, что считать основной величия страны? Достижения в спорте, замечательно, достижения в образовании -- прекрасно, достижения в комфорте жизни и прочее, прочее -- замечательно.

Для чего вообще жить?! Для чего мы живем и для чего мы существуем? Для того, чтобы грозить другим, для того, чтобы уважение вызывалось только за счет нашей силы, мощи и так далее? Это один вопрос. Но я думаю, что это критерий очень сомнительный. И думаю, что большинство наших людей последнее время особенно после известных перемен в 80-980-е годы, приходят к выводу, что все-таки величие страны заключается в несколько ином, именно в величии нашего человека, в его достижениях, его комфорте. И в этом смысле мы можем соревноваться и должны соревноваться с западом, и не противопоставлять восток и запад, а понимать, что там, где на западе этого величие достигнуто путями движения тех рычагов и тех двигательных сил, которые были в течение всей истории -- это одно.

Если это величие достигается каким-то путем, которое мировая цивилизация отвергла и обошла уже стороной -- это совсем другое. Я глубоко уверен в том, что наш народ, наш народ, народ, действительно великий, и народ, который действительно способен путем преодоления тех исторических трудностей, которые выпали на его долю, в конце концов, привести нашу страну к действительному величию нашего государства, нашего народа, заключается в величии личности отдельного человека и на этом основании -- всей страны в целом.

Вот, на этом мне хотелось закончить свою лекцию. Спасибо.

Вопросы.

Вопрос: Можно вопрос. Меня зовут Юлия Воропаева, скажите, пожалуйста, а как вы оцениваете место современной России в мировом цивилизационном процессе?

Ответ: В мировой?

Вопрос: В мировом цивилизационном процессе?

Ответ: Думаю, что место России в современном цивилизационном процессе значительное, очень важное и прежде всего, это значение заключается в том, что на больших территориях Евразии наш народ начал в соответствии с общими цивилизационными законами строить новую свободную, демократическую Россию на базе тех ценностей мировых, которые использовал весь мир для развития цивилизационного вот нашей планеты.

Если меня спросите, какова главная роль нашего народа в 20-ом веке, я смело могу сказать, что это великий народ велик тем, что он превозмог великую тоталитарную систему, наше в себе силы, возможности, талант, смелость и сокрушил вот ту систему, которая на уровне современной цивилизации мешала, затрудняла движение нашего народа. Это подвиг. Подвиг совершил тот народ, который в свое время совершил Октябрьскую революцию, который родил поколения, которые, в конце концов, поняли тупиковое состояние этой системы , и эти поколения детей и внуков вершителей Октября, этой системы преодолели эту систему в 80-90-е годы и строят сегодня новую систему под руководством молодых, талантливых, демократически настроенных лидеров.

Вопрос: Павел Щепкин, студент журфака РГГУ, в вашем выступлении ощущается влияние французской школы анналов, которые как раз отстаивали тезисы об исключительной роли личности в историческом процессе. Также они ввели категорию так называемого молчаливого большинства, вот я и хотел спросить, по вашему мнению, роль этого самого молчаливого большинства в истории России, особенно современной России очень хотелось бы услышать?

Ответ: Что касается системы анналов, то я думаю, что эта система анналов и работа этой системы заключается в том ,что она очень правильно, спокойно, объективно рисует движение цивилизации и объективно рисует вот те цивилизационные ценности, за которые люди боролись в течение тысячелетий и столетий. Это первое.

Что касается молчаливого большинства, то я думаю, что постепенно вся история человечества заключается в том, что молчаливое большинство превращается в немолчаливое большинство. И вот в этом смысл демократии.