После боя вблизи Мальме, на месте сражения мы задерживаться не стали и «Ветрогон» продолжил свое движение. Проходя через место гибели пиратской лодочной эскадры, в дополнение к уже имеющимся трем пленникам, бойцы на ходу выловили из воды еще четверых, и фрегат помчался на юго-восток.

К полудню наш корабль вышел из пролива между Данией и Швецией, и я приказал снова лечь в дрейф. Матросам предстояло навести порядок на палубе и осмотреть легкие повреждения, которые остались от столкновения со скандинавскими лодками. Пока шла эта работа, командиры отряда занялись допросом пленных. Шестеро, самые обычные рядовые бойцы, которые не понимают нас, а мы не понимаем их, а вот седьмой, тот самый здоровяк, которого я в рукопашной схватке уработал, был полусотником из личной дружины местного князя. Звали его Эрик Тролль. Он, и в самом деле, знал русский язык, имени своего не скрывал и, как только оклемался, сразу представился караульному бойцу полным именем и сказал, что готов к сотрудничеству.

Скандинава привели в офицерскую кают-компанию, и Эрик, уже отмытый от крови и перевязанный бинтами, смотрел на окружающую его чистоту и порядок, как на нечто чудесное и волшебное. Он постоянно оглядывался, принюхивался к вкусным запахам, которые доносились с камбуза, посматривал на офицеров, полукругом сидящих вокруг длинного обеденного стола, и в этот момент, напоминал самого настоящего дикаря из какого-нибудь далекого Чуркестана.

«Вот тебе и „просвещенная Европа“, – разглядывая скандинава, подумал я, – африканские берберы на танках катаются, а наследники викингов впали в средневековье. Строят простейшие драккары, куют мечи с топорами, и пытаются взять на абордаж, переделанный на современный лад фрегат УРО. Впрочем, возможно, все не настолько плохо, как оно мне кажется. Для начала следует узнать, что творится на берегах омываемых водами Балтийского моря, а только тогда уже судить и рядить людей со своей колокольни».

– Поговорим? – спросил я у викинга.

Шмыгнув носом и не спрашивая разрешения, скандинав присел напротив меня, и ответил:

– Давай. Вот только… Мне бы выпить чего-нибудь, а то в горле пересохло.

– Вестовой, – я повернулся к камбузу.

– Да, командир? – В дверях появился смуглый паренек лет двадцати, бывший личный повар адмирала Папастратоса, киприот Джордано, для всех нас просто Жора, который после того, как фрегат стал нашим, остался на своем посту и продолжал обслуживать корабельных офицеров.

– Жора, принеси графин воды.

– Да, какая вода, – усмехнулся скандинав. – Мне бы чего покрепче для внутреннего обогрева и чтобы разговор хорошо пошел.

Вестовой вопросительно посмотрел на меня, и я согласно качнул подбородком:

– Бутылку водки из кубанских запасов, закуску и одну стопку.

Заказ появился перед пленником в считанные секунды, как если бы Жора знал, что может понадобиться, и приготовил все заранее. Эрик уважительно посмотрел на граненую бутылку емкостью в 0.7 литра, открутил жестяную пробочку и, не пользуясь рюмкой, сразу приложился к горлышку. Одним махом этот бородатый здоровяк, выпил треть бутылки, поставил ее на стол, одобрительно крякнул и вслух прочитал надпись на этикетке:

– «Георгиевская», производитель Туапсинский завод вино-водочных изделий семьи Ильских.

– Ты еще и читать умеешь? – удивился я.

– А то, и читать и писать на трех языках умею, – Эрик расплылся в широкой улыбке и обнажил свои крупные желтые зубы. – Думаешь, раз нет у нас техники и мало огнестрельного оружия, так с варваром общаешься?

– Именно так и думаю, – своего мнения я скрывать не стал. – Где русский язык выучил?

– Мой ярл, Ульф из Кристианстада, по поручению шведского короля Никласа три года возглавлял посольство в Сестрорецкой Рабочей Республике, а потом пять лет по Прибалтике путешествовал. Куда мой ярл, туда и я с ним. У меня с детства к языкам талант, на лету любое наречение разбираю, вот и был вместо переводчика.

– Зачем мы тебя в живых оставили, понимаешь?

– Конечно. Вам сведения нужны о том, что здесь после «чернушки» творилось, – он еще раз посмотрел на каждого из присутствующих, весело подмигнул Лиде, и продолжил: – Жить хочется, поэтому ничего скрывать не стану и расскажу все, как есть и без всякой утайки, но хотелось бы знать, с кем я говорю и зачем вы в наши края пожаловали.

– Мы с Черного моря, Кубанская Конфедерация, отдельный отряд дальней разведки. Я командир отряда, капитан госбезопасности Александр Мечников.

Эрик обдумал информацию, еще раз приложился к бутылке, снова не закусил, резко выдохнул и сказал:

– Задавай свои вопросы, капитан. Что знаю, постараюсь рассказать. С чего начать?

– С вашего короля, его сил, средств и технического потенциала. Затем, про соседей ваших расскажи, про балтийское побережье и про то, что сейчас на территории России творится.

– Это весь день можно говорить.

– А мы пока никуда не торопимся и время свободное имеем.

Викинг покосился на бутылку и кивнул на нее:

– А еще выпить дашь?

– Любишь крепкие напитки?

– Под градусом жизнь веселей и родину продавать легче.

– Мне выпивки не жаль, – я пожал плечами. – Посмотрим, как разговор пойдет, и в каком ты состоянии будешь, так что если будет за что налить, проставлюсь по полной программе и жизнь оставлю.

В этот момент мне показалось странным то обстоятельство, что скандинав слишком легко идет на контакт. Не так он прост, как хочет казаться и, скорее всего, в посольстве на русскую землю, этот воин выполнял функции не только переводчика, но шпиона. Впрочем, выбирать особо не из кого, кто попался в плен, с того и будем получать сведения.

Тем временем, тяжко вздохнув, Эрик Тролль начал свой рассказ, и болтал он без остановки, четыре часа без малого. За это время, он в одно рыло выпил полтора литра водки, пьяным не выглядел, и был готов делиться информацией дальше, но все самое основное о положении дел на Балтике, мы уже уяснили, а частности могли подождать до более удобного случая.

По моей команде пленника отвели обратно в карцер. Офицеры разошлись по своим подразделениям и боевым частям, а я закурил, и под большую кружку свежезаваренного чая, с родных плантаций, начал раскидывать новые данные на составляющие.

Итак, что же мы имеем?

Первым делом, Скандинавия. Насколько я понял Эрика, сразу же после чумы, здесь появилось государство, главной направляющей силой и стержнем которого стало языческое общество «Асатру». Сторонники древних языческих традиций смогли сформировать первое правительство, достаточно быстро объединить всю Скандинавию и навести порядок. Казалось бы, на фоне всеобщего развала и хаоса, будущее местных жителей, имеющих над собой крепкую и амбициозную власть, обеспечено. Но, судьба не улыбнулась потомкам викингов. На пятый год после чумы, как ее здесь называли «чернушка», началась гражданская война и, как итог, неокрепшее федеративное объединение скандинавских народов развалилось на части.

Сейчас в этих местах четыре крупных королевства на уровне позднего средневековья и около полутора десятков мелких феодальных владений отстаивающих свою самостийность и незалежность. Сам Эрик, служит ярлу Ульфу из Кристианстада, а тот, в свою очередь, номинально подчиняется шведскому королю Никласу как верный вассал. Из всех теперешних скандинавских государств, Шведское королевство самое мощное, а потому, можно рассмотреть только его, а все остальные, постольку поскольку.

Королевство Швеция. Система правления – монархия. Население – точные цифры неизвестны, но по самым скромным и приблизительным прикидкам, никак не меньше двухсот пятидесяти тысяч человек. Столица – Стокгольм. Территория – три четверти Швеции до прихода чумы. Административное деление – черт его знает. В провинциях правят военные вожди, по-местному самоназванию ярлы. Они частенько воюют между собой, отбирают друг у друга деревеньки и кроят территории, как только пожелают, так что можно сказать, что раз есть сорок три ярла, значит, имеется такое же количество регионов и большой королевский феод. Промышленность – кустарное производство и маленький заводик по обработке металла в столице. Все остальное похерено, разграблено и уничтожено во время гражданской войны. Нефти нет, уцелевшие корабли и техника ржавеют, а в столице строится первый пароход и король Никлас мечтает о технической революции. Пока же, его мечты неосуществимы, ярлы живут своим умом, ходят в военные походы за море, дерутся с соседями и примучивают своих аграриев.

Повторюсь, в Скандинавии это самое мощное государство, а что творится в более захудалых Дании, Норвегии и Великом Княжестве Альта, расположенном на севере, можно только предполагать.

Теперь, что касаемо нас и обстоятельств пиратского нападения шведских воинов на «Ветрогон». Оказывается, о проходе через Зунд боевого корабля без опознавательных знаков, в Мальве сообщили сигнальными дымами и огнями еще за сутки до нашего подхода. Местные ярлы, а их в городе было трое, собрали своих охламонов в древних доспехах и несколькими винтовками, и решили, что раз мы не бесчинствуем и не стреляем из пушек во все, что движется, значит, мы слабаки. Раз так, то фрегат сразу записали в потенциальные жертвы и решили его захватить.

Туман опустился на море, как нельзя, кстати, места для воинов из Мальве здесь знакомые, где мы легли в дрейф они засекли, и сходу попробовали захватить знатный трофей. Однако викинги обломались. В результате боя и маневров фрегата они потеряли больше двухсот своих воинов и около двадцати лодок, так что теперь, когда мы показали зубы, с ними всегда можно пообщаться на равных. Жаль, времени на общение с ярлами и их королем нет, а то можно было бы примерно и показательно наказать местных властителей за разбой и самим трофеями разжиться.

Откинувшись на спинку стула, я посмотрел в бортовой иллюминатор, сделал пару глотков бодрящего напитка, и переключился на другие объединения людей в пределах Балтики.

Германия: По словам Эрика, на территории этого государства с древней историей, кочуют дикие племена. Хм, если уж он, человек средневековья, считает тамошних людей дикарями, скорее всего, так оно и есть. Хотя полностью на его слова полагаться тоже нельзя, ведь кто-то же обстрелял наш фрегат в районе Вильгельмсхафена. Значит, цивилизация и там имеется, а скандинавы пока путешествуют только в пределах Балтийского моря, в океан не выходят, и о том, что творится на побережье Западной Германии, могут попросту не знать. Надо будет этот вопрос уточнить и расспросить пленника более подробно.

Далее, остальные страны Балтийского региона.

Финляндия: какие-то поселения имеются в глубине материка, а тех людей, кто на побережье жил, давно уже в рабство угнали. Польша: большое по нынешним временам количество сельских поселений, но опять же, в прибрежной зоне никого. Латвия, Эстония, Литва и Калининград: Эпоха Хаоса там длится до сих пор. Потомки местных жителей, русских и прибалтов, имеют какую-то промышленность и пару пароходов, могли бы развиваться, но заняты только тем, что режутся против отрядов польской конницы, которые каждый год приходят откуда-то с запада.

Перехожу к основному пласту полученных от Эрика сведений. Ленинградская область: Три государственных образования, которые помогают друг другу и имеют договор о взаимопомощи и экономическом сотрудничестве. Примерная численность населения во всех анклавах, более трехсот пятидесяти тысяч человек.

Самое мощное государство из трех, это протянувшаяся от Выборга до Парголово Сестрорецкая Рабочая Республика. Имеется переведенная на уголь промышленность в виде нескольких заводов, рыболовецкие артели, несколько пароходов, а по железной дороге катаются паровозы. На взгляд Эрика, который прожил в республике долгое время, это рай земной. Посмотрим.

Второй русский анклав, находящийся под контролем поисковиков и всякого прочего вольного люда, полузатопленный город Питер. Долгое время, пока бушевала чума, и после нее, когда народ боролся за жизнь, следить за городом было некому, а когда кинулись, исправить ситуацию и отвести воду от города было уже некому. Мастеров практически не осталось, техники нет, топлива нет, ну и, разумеется, огромных человеческих ресурсов, как при Петре Первом, тоже. Жители Северную Пальмиру покинули, но все же там было многое из того, что могло понадобиться людям в будущем, и группы отчаянных добытчиков, готовых вести поиск чего-нибудь стоящего и ценных механизмов, устремились в этот приморский мегаполис. Шли годы, поисковики объединялись, свыкались со своим житьем и на данный момент стали самым настоящим племенем, которое живет по своим суровым законам, никому не кланяется и имеет собственную выборную власть. Насколько слышал Эрик, рабочие из Сестрорецкой республики посылали в город своих бойцов, хотели взять под контроль вольный люд, но у них ничего не вышло, и с тех пор, посторонние в Питер не лезут, себе дороже станет.

Третий анклав уцелевших и сохранивших хоть какую-то организацию людей, раскинулся неровным треугольником от Гатчины до Ораниенбаума и реки Луга. Эта община была самой малочисленной, но в то же самое время, наиболее боеспособной и обеспеченной, поскольку основали ее моряки Балтийского флота и армейцы, которые во время всеобщего хаоса смогли взять под контроль большинство военных складов в Ленинградской области и на побережье. Жили они тихо, никого не напрягали и, по непонятной для меня причине, власти не искали, а контролировали сельское хозяйство в районах и торговали боеприпасами да амуницией со своих складов. В общем, что-то вроде торгово-феодального графства или княжества, где есть элита, и работное сословие. Называлось это государственное образование просто и незатейливо: Гатчинский Военный Округ.

Такое вот положение дел на Балтике. Конечно, информация неточная, самая общая, и информатор всего лишь полусотник княжеской дружины, по крайней мере, он называет себя таковым, но и это уже немало.

Что дальше? Конечно же, продолжаем свое путешествие к российским берегам, поскольку топлива в танках фрегата остается не так уж и много, чуть больше половины от того объема, что был взят на базе «Гибралтар». Именно поэтому мы не можем отвлекаться на разборки со шведами и, чего уж скрывать, грабеж окрестных территорий, если таковым заниматься всерьез, откладывается на неопределенное время.

Допив чай, я встал и направился наверх. Два пролета по внутреннему трапу, вхожу на ходовой мостик и неизменный голос вахтенного матроса:

– Командир на мостике!

Прокладывающий по карте новый курс, Скоков, приподнял голову, посмотрел на меня и вопросительно кивнул:

– Что решил?

– Средним ходом идем к Питеру.

– Понял. Сейчас прокладку закончу, и начнем движение.

Он вернулся к своей работе, а я спросил:

– Что боцманская команда доложила?

– Все в порядке, – не поднимая головы, ответил капитан «Ветрогона». – На внешних бортах пара вмятин, но ничего серьезного, винты чистые, и вертолетная площадка обстрел из АКСов выдержала.

– Хорошо.

Вскоре прокладка нового курса была окончена, рулевой занял свое место, посыпались команды Скокова, движки фрегата снова заработали и мы продолжили свой путь. Мое присутствие на мостике не требовалось. Не следует лишний раз напрягать вахтенных матросов и отвлекать капитана от руководства судном, и я направился в обход по кораблю.

Всюду порядок. Матросы занимаются своим повседневным трудом. Десант чистит после боя оружие и перебирает трофеи. Кто-то сидит в курилке, а кто-то в одном из помещений отведенных под спортзал штангу тягает. В общем, все как обычно, очередная схватка позади, нервы никого не бьют, и пьянства не замечено.

Вспомнил за алкоголь, и ноги сами принесли меня к карцеру, в котором томился Эрик Тролль. Переделанное из кладовки для лакокрасочного материала в одиночную камеру для особо важных пленников, небольшое глухое помещение на основной палубе, три с половиной на три метра, раковина, топчан и табуретка.

Сидящий на стуле рядом с дверью молодой боец из одесситов вскакивает, и я киваю на навесной замок:

– Открывай.

Дверь распахивается и, чуть пригнувшись, я вхожу внутрь. Пленный викинг, закинув широкие ладони за голову, лежит на топчане, смотрит на меня и спрашивает:

– Что, капитан, еще что-то хочешь узнать?

– Да, так, – присаживаясь на табуретку у самого входа, ответил я, – захотелось с новым человеком пообщаться.

– Интересно с варваром поговорить, покуражиться и почувствовать себя цивилизованным человеком? – Эрик сел и пристально посмотрел на меня.

– Не в этом дело. Есть и более отсталые граждане, чем вы, которые человечинку едят и кровосмешением не брезгуют. Вот это да, там я цивилизатор, а у вас все шансы имеются, чтобы быстро с колен подняться и возродить хоть что-то из того, что до Черного Трехлетия было.

– Странный ты, – викинг усмехнулся. – В Сестрорецке меня частенько нашей технической отсталостью и откатом к дикости попрекали, а ты все это только как факт воспринимаешь. Неужели неинтересно, как мы всего былого величия лишились?

– Зачем? Это я и так знаю. Ты сказал, что началась гражданская война, и этого достаточно. Наверняка, на начальном этапе воевали все и против всех. Затем войска выдохлись, а лидеры стали новые силы собирать, и уничтожать все вражеские предприятия и лучших мастеров. Пять-шесть лет такой кровавой мясорубки и не остается практически ничего, а что еще имеется, то обслуживать некому. Правильно?

– Ну, примерно так все и было. Только ты это как понял?

Усмехнувшись, я ответил:

– Так, дела почти на всей планете обстоят, и государств, которые смогли сохранить в порядке техническое наследие прошлого, совсем немного.

– Ясно. Что ты еще хочешь узнать, капитан Мечников?

– Скажи, ты ведь в Сестрорецкой республике не только посольские обязанности выполнял?

– С чего ты так решил?

– Больно ты грамотный и шустрый, а такие люди всегда интересуют разведку своего государства, и если они не дураки, то работают на нее.

– Так мы же варвары? – Эрик хитро прищурился.

– Это не отменяет того, что у вас нет разведки.

Викинг помедлил и согласился:

– Было дело, выполнял пару заданий по поручению одного из королевских сановников.

– Значит, в Сестрорецке у вас имеется агентурная сеть?

– Я никого не сдам! – нервно воскликнул пленник.

– А мне этого и не надо.

– Тогда зачем спрашиваешь?

– По прибытии в Сестрорецкую республику я тебя отпущу, все, как и обещал. Дальше сам определяйся, куда ты пойдешь и чем займешься, но перед этим, навестишь ваших шпионов и через них передашь письмо вашему королю. Если так случится, мое послание дойдет до адресата лично в руки?

– Должно дойти, там люди верные.

– Вот и славно.

– А что ты ему написать хочешь?

– Объясню Никласу про то, как видится бой под Мальме с моей стороны, и предостерегу от поспешных выводов. Если все пойдет так, как я предполагаю, то в будущем, года через два или три, корабли Конфедерации будут частыми гостями в Зундском проливе, и твой король должен навести в тех краях порядок, а иначе его наведем мы. Понятно излагаю?

– Куда уж понятней.

– Отлично. Теперь скажи мне, Эрик Тролль. Что ты знаешь о других людских анклавах, которые имеются на территории России?

– Это помимо Питера и окрестностей? – уточнил он.

– Да.

– Мало что известно… – Эрик замялся.

– Говори, как есть, невзирая на секретность или еще что-то. В любом случае, по прибытии в Сестрорецк, я все узнаю, и если ты утаишь от меня информацию, я это пойму и могу пересмотреть наш уговор относительно твоей свободы.

– Ладно, – через силу кивнул скандинав, – не угрожай, пуганые мы…

– А это и не угроза, а констатация факта.

– Что тебя конкретно интересует?

– Москва. В первую очередь меня интересует, имеет ли Прибалтика с ней связь и, если да, то, как это происходит?

– В точку бьешь, капитан, – Эрик уважительно посмотрел на меня и хмыкнул. – Насчет Питера и Гатчины не скажу, мы с моим ярлом в тех краях только проездом были и не задерживались, а Сестрорецк, действительно, контакты с Москвой поддерживает. Местное начальство это в секрете хранил, но у нас получилось про кое-что узнать. Связь Сестрорецка с Москвой осуществляется по радио, и два анклава хотят наладить между собой постоянную торговлю.

– Как, ведь большинство железных дорог к использованию давно уже непригодны?

– Водный путь. Через Ладожское озеро мимо Волхова и Тихвина по реке сохранился выход в Рыбинское водохранилище, а там по Волге и до самой Москвы добраться можно. Однако ты учти, это все несколько лет назад было, а как сейчас у них дела обстоят, я просто не знаю.

Вот это уже, в самом деле, информация была очень важная и, уточнив пару деталей, я оставил дальнейшие расспросы на завтрашний день, а сам отправился в свою каюту, ворошить старые атласы и карты России. Наконец-то, появились первые задумки на то, как нашему отряду поскорее добраться в родные края и это согревало душу даже больше, чем утренняя победа над викингами.