Свежий зеленый цвет окрестных лесов радует глаз. Ласковое солнышко висит над головой, а толстый мохнатый шмель невозмутимо перебирается с рукава моей горки на примятую траву. Красотища! Сейчас бы прилечь в рощице на берегу какой-нибудь тихой речушки, оборудовать стоянку, поставить сеть, а самому поваляться с Лидой в обнимку в укромном тенистом месте. Но это только мечты, которые проскочили в голове светлой полоской и были вытеснены суровой реальностью.

Я стою под сенью раскидистого молодого дубка, и наблюдаю за тем, что происходит километрах в трех с половиной от моей позиции. Там, на развалинах нескольких зданий, вблизи небольшого железнодорожного разъезда, обозначенного на моей карте как 667 километр, идет жестокий бой, расклад которого мне ясен и понятен. Судя по всему, Внуки Зари все же смогли выманить часть сил защитников Воронежа-45 за пределы их укреплений. Сектанты отступали от ракетно-артиллерийской базы в сторону находящегося между станциями Грибановка и Борисоглебск разъезда, до чумы обслуживающего объект «С». И когда, увлеченные погоней местные воины оторвались от своих основных сил, сатанисты зажали солдат на развалинах и теперь, планомерно и никуда не торопясь, их уничтожают.

На развалинах двух зданий закрепилось человек двадцать пять, при автоматическом оружии и пяти ручных пулеметах, если судить по звукам выстрелов, самых обычных ПКМ. Против них более тысячи Внуков Зари, рассыпавшихся по молодому подлеску вокруг разъезда. Сколько времени люди смогут продержаться против сатанистов? Двадцать минут, при удаче, может быть даже полчаса. Немного. Чем мы можем им помочь? И так прикидывал, и эдак, и вывод всегда один – ничем. Мой отряд не в состоянии разомкнуть кольцо окружения вокруг местных воинов. Слишком незначительны наши силы, и открытого боя нам не вытянуть, а у сатанистов много огнестрельного оружия, на порядок больше, чем у Фиолетовых Ромбов, позавчера уничтоженных нами в Архангельском анклаве.

На мгновение, я отвлекся, опустил бинокль и посмотрел назад, на готовых к бою воинов отряда, засевших по опушке. Напряженные потные лица, грязная одежда и хорошо смазанное оружие. Все эти люди, за исключением офицеров и сержантов дипломатической миссии во главе с капитаном Мироновым, идут за мной на добровольных началах. Кто-то в отряде из-за денег, кто-то из-за идеи, а кому-то просто некуда было деться, а кроме как воевать он ничего больше не умеет. Мы все разные, но есть у нас и много общего, и среди всего прочего, самое основное – никто из нас не хочет умирать. Нет, я не могу послать своих воинов в самоубийственную атаку, а потому, простите меня солдаты Воронежа-45, но помощи вам не будет.

Определившись с тем, что пока мы ограничиваемся наблюдением, я поднял бинокль и снова посмотрел на поле. В этот момент, стоящий на одном колене рядом со мной Крепыш, полушепотом, как если бы враг был рядом, произнес:

– Мечник, по центру смотри. Геройские парни, уважаю таких.

Посмотреть было на что. Осажденные солдаты, все как один, одетые в униформу российской армии образца 2009-го года, пятнистый камуфляж, перешли в контратаку. Из зданий высыпало около пятнадцати человек и, поливая огнем все пространство вокруг себя из автоматов и пулеметов, они рванулись на сатанистов. Из-за слишком большого расстояния, лиц этих идущих на смерть людей было не разглядеть, а шум боя доносился в виде стрекотанья швейных машинок и хлопков взрывающихся гранат. Видимо, у попавших в ловушку бойцов заканчивались боеприпасы, и они решили не ждать рукопашной схватки.

«Вот и все», – подумал я, глядя на гибель солдат, которых по одному уничтожали снайпера и лучники сатанистов, и меня снова окликнул Крепыш:

– Смотри влево, там, где кустарник.

Я перевел бинокль на густые заросли колючего терновника, полукругом обхватывающих развалины зданий. Поначалу ничего не заметил, а присмотрелся и уловил шевеление кустов. Вокруг ни ветерка, ни даже намека на него, а пара высоких колючек чуть наклонилась и дрогнула. Конечно, может быть это мелкая пичужка, которую в бинокль просто не разглядишь, но, скорее всего, это человек, сумевший забраться в заросли и теперь пытающийся пересидеть бой.

– Думаешь, что это кто-то из солдат? – спросил я Крепыша.

– Скорее всего.

– Будет возможность, проверим.

Пока мы наблюдали за кустарником, бой окончился. Сатанисты одержали полную победу, захватили пятерых пленных, начали зачистку развалин, произвели сбор трофеев и занялись отрезанием ушей у убитых солдат. Часа два они оставались на разъезде. Однако в кустарник никто не полез, и была надежда на то, что спрятавшийся там человек, выживет.

Наконец, Внуки Зари покинули поле боя. Посланный вперед Лихой и две группы наших лучших разведчиков прошли по их следам и доложили, что сектанты стягиваются к поселку Грибановский в шести километрах от нас. Наверняка, на завтрашний день Звездные готовят наступление на Воронеж-45.

Раз так, значит этой ночью, нашему отряду придется действовать. Батальон гвардейского спецназа, который должен нам помочь, уже в пути. По рации Черепанов сообщил, что уже сегодня его роты перейдут на левый берег Дона в районе покинутой станицы Вешенской, а уже завтра минуют Шумилинскую и, через Старую Криушу направятся к Калачу. Зная, с какой скоростью продвигается батальон спецназа с небольшим конным обозом, до подхода гвардейцев нам было необходимо продержаться около десяти дней. При этом не просто просидеть в лесах, а сделать все возможное, чтобы ракетно-артиллерийская база Воронеж-45 устояла и не потеряла ни одного изделия из своих подземных бункеров.

После того как сектанты ушли к Грибановскому, мы вышли к разъезду. Начали прочесывать местность и, из кустов колючего терновника, вытащили трех раненых молодых солдат из гарнизона Воронежа-45. Двое были без сознания, слишком много крови они потеряли, а третий, несмотря на изувеченную пулями левую ногу и сломанные ребра, держался бодрячком и даже, хотел подорваться на гранате. Но ему доступно объяснили, что мы не сектанты и не враги, а совсем наоборот, друзья. Солдат самоубийцей не был, хотел жить и поверил нам. После того как у него отобрали гранату, мы с ними переговорили. Однако про свою родную базу он ничего рассказывать не хотел, ссылался на присягу и хранил военную тайну. Пытать его не стали, все же не враг, и все что у него получилось узнать, это то, что он военнослужащий в/ч 14254 ефрейтор Сидоров.

В итоге, ближе к вечеру, оказав раненым первую медицинскую помощь, мы отправили солдат за Борисоглебск, где в укромном месте, оставались наши лошади, излишки боеприпасов и десяток воинов. Сами же, собрались на военный совет. Надо было определиться с нашими дальнейшими действиями, и откладывать это дело в долгий ящик было нельзя. Хоть ефрейтор ничего и не сказал, но нам и так понятно, что уже к утру его база, на которой он, скорее всего, родился и вырос, будет атакована и падет.

– Ну, что, господа офицеры, у кого и какие идеи? – посмотрев на своих лейтенантов и капитана Миронова, расположившихся под дубком, откуда днем велось наблюдение за сражением, спросил я. – У сектантов три тысячи бойцов, из которых половина с огнестрельным оружием, а у нас, не считая раненых и лошадников во временном лагере, сто двадцать человек, грубо говоря, одна стрелковая рота.

– Надо атаковать противника, – сказал Миронов.

Все мои лейтенанты, на эти его слова только улыбнулись. Капитан предлагал самое очевидное без всякой конкретики. То, что сектантов надо атаковать, это и ежику понятно. Смысл вопроса в другом, как это сделать так, чтобы и самим уцелеть и Внуков Зари от Воронежа-45 отвлечь.

Вытащив из планшетки, которая лежала в моем рюкзаке, карту восточной части Воронежской области, самую подробную из тех, какую мы смогли найти, я раскинул ее на плащ-палатке между офицерами, и повторил свой вопрос относительно идей.

Предложения посыпались одно за другим:

– Пока оцепление вокруг Воронежа-45 еще слабое, надо прорваться к базе, соединиться с местными вооруженными формированиями и драться против сатанистов всем вместе, – предложил Игнач.

– Так, первая идея, – я мотнул головой. – Только вот, вряд ли местные жители ждут помощи и, скорее всего, они встретят нас как переодетых Внуков Зари, то есть подпустят поближе и расстреляют из всех имеющихся у них стволов.

– Ну, будем договариваться. Парламентеров пошлем и ефрейтора, которого сегодня спасли, – казак продолжал отстаивать свою точку зрения.

– Это время, Игнач. Не успеем сговориться, нас раздавят.

Следующим высказался Крепыш:

– Удар-отскок. Иного варианта не вижу. Сегодня в ночь пощипаем основные силы сатанистов, и отойдем. Они за нами, а их уже засада ждет, – лейтенант наклонился к карте, указал направление удара и путь для отхода: – Атакуем по Юго-Восточной железной дороге. В темноте она нам как ориентир послужит. В наглую, прорываемся через вражеский лагерь за Грибановским и, двигаясь на северо-запад, уходим на Жердевку. Мы с ними на равных, так что потаскаем сатанистов по лесам и долам, и на несколько дней от базы оттянем.

– Нормальная схема, сам об этом думал. Правда, есть минус. Если они отправят за нами три-четыре сотни бойцов, то нам придется возвращаться и обходить противника по дуге. В таком случае, не мы их сковываем, а они нас. Будем думать дальше.

На мгновение повисла тишина, и только сверчки, чувствующие приближение вечерней прохлады, завели свою монотонную нескладную песенку у лесного ручья неподалеку.

– Есть идея, – нарушив общее молчание, высказался Серый.

– Излагай, – я посмотрел на самого молодого из моих лейтенантов.

Серый, статный парень двадцати четырех лет, снял с бритой головы зеленую бандану, вытер ее шею, чуть прищурил глаза, еще мгновение, собираясь с мыслями, помолчал, и начал говорить:

– Все мы, за исключением капитана Миронова, знаем, что Лихой, – он кивнул в сторону разумного пса, отдыхающего неподалеку, – необычное животное, и он незаменимый разведчик.

– К чему это ты клонишь?

– К тому, что надо идти в ночной налет и уходить в сторону Жердевки, все как Крепыш предлагает. Но при этом, удар по сатанистам должен наноситься не наобум: наскочили, постреляли, разозлили врага и отошли. Надо бить в голову, в командиров, которые руководят всем войском. Лихой их почует, наведет на этих тварей основную штурмовую группу, мы их хватаем за шкирку и тянем за собой, а «крашеные морды», по любому должны за нами погнаться, и не отдельным отрядом, а всей толпой. Иерархи Звездного клана для них как папа римский для католиков, честь, совесть и воля ада в одном лице. Вы же помните, как мы Балана в Харьковской области взяли, так здесь ситуация такая же.

– А если не получится взять Звездных? – спросила Лида.

– Ну, и что с того? Уничтожить их в любом случае сможем, а обычные командиры не знают конечной цели всего похода, и будут ждать указаний сверху. Главное, отыграть время, а там братушки-гвардейцы подойдут и нас выручат.

Я посмотрел на Лихого, который слышал все, что, сказал Серый, и по его эмоциям понял, что разумный пес согласен с предложением лейтенанта и готов побыть наводчиком штурмовой группы в предстоящем ночном налете. Это было хорошо, значит, поступим именно так, как предлагает лейтенант.

План Серого, конечно же, рискованный, но он приковывал Внуков Зари к нам, а не к Воронежу-45. Ясно, что без потерь в таком деле не обойдется. Одно дело проскочить через лагерь и со стрельбой умчаться во тьму, а совсем другое, всерьез с сатанистами зарубиться и прорваться в самый центр их лагеря. Однако, бывают такие моменты, когда, не рискнув, можно потерять все, и сейчас именно такой момент.

– Согласен, – я озвучил свое окончательное решение.

Офицеры идею Серого поддержали и, в течении получаса, до наступления темноты, мы составили план атаки на лагерь Внуков Зари.

После этого ужин и трехчасовой сон, подъем, проверка оружия, сборы и доклад Лихого, который уже побывал в лагере сатанистов и обнаружил Звездных.

Отряд поделен на три группы.

Первая, бойцы Лиды Белой, двадцать испытанных наемников, которые с запада обойдут расположившихся в чистом поле за Грибановским сектантов и организуют прикрытие для Миронова и его воинов. Этот сегмент отряда выступает на час раньше остальных.

Вторая группа, это бойцы Миронова. Они прорвутся прямиком через сектантов, пройдут с шумом и не жалея боеприпасов, то есть, отвлекут на себя внимание противника. После чего, отрываются от погони, и соединяются с первой группой, которая встретит преследователей огнем на удобной для обороны позиции.

Третья группа, она же штурмовая, само собой, состоит из всех остальных воинов отряда. Семьдесят человек, сняв часовых, должны до последнего момента притворяться одним из подразделений харьковского войска, и идти по лагерю прямиков к стоянке Звездных. Мы захватим или уничтожим вражеских «генералов», прорвемся в лес, а затем будем продвигаться в сторону Жердевки. Рации есть в каждой группе, так что мы всегда сможем скоординировать свои действия с остальными частями отряда.

Время. Отряд Лиды Белой выступает первым. Боевая подруга подходит ко мне, на мгновение прижимается вплотную и шепчет на ухо:

– Я люблю тебя. Не вздумай погибнуть, а иначе мне тоже не жить.

– И я тебя люблю, – поцеловав ее в чуть солоноватые полные губы, ответил я, и добавил: – Ты тоже будь осторожна, а за меня не переживай. Все будет хорошо.

Лида отходит к своим воинам, отдает короткие команды, и бывалые наемники, беспрекословно подчиняясь женщине, уходят вдоль железнодорожного полотна на север. Постаравшись сосредоточиться только на предстоящем деле, я еще раз изучаю карту местности, и так проходит час.

Пора. Все оставшиеся воины выдвигаются в сторону Грибановского. Скорый марш, и на окраинах этого опустевшего и разрушенного поселения мы расстаемся с Мироновым и бойцами дипломатической миссии.

Штурмовая группа, которую ведет Лихой, обходит лагерь сектантов с востока, собирается в ударный кулак, и приходит черед пятерки наших лучших воинов, которые должны снять вражеских часовых. Подобно теням, они растворяются в ночном подлеске. Нам остается только ждать от них сигнала, и спустя десять минут, ровно в 3.00, в рации три коротких щелчка, пропуск и еще три щелчка. Все в порядке, часовых сняли, и я вызываю Миронова:

– Максим, это Мечник! Начинай!

Ответ приходит без промедления:

– Понял! Через три минуты начинаем там-тара-рам! Удачи!

– И вам того же! – вернув УКВ-радиостанцию на портупею, я машу в сторону вражеского лагеря и командую своим лейтенантам: – Вперед!

Воины поднимаются из травы, и начинается движение. Проходим убитых часовых, входим на территорию лагеря, расположившегося на большой и холмистой поляне, и слева от нас вспыхивает бой. Бойцы Миронова долбят из всех стволов, взрываются гранаты, а трассера очередями проносятся в темном небе. Из крайних палаток, к которым мы уже подошли вплотную, выбегают встревоженные сектанты. Увидев нас, один из них, может быть военный вождь, спросил:

– Вы, из какого клана?

Лихой передавал, что с этого края стояли Голубые Круги, и я уверенно ответил:

– Фиолетовые Ромбы, отряд Иги Косца, возвращаемся из Архангельского.

– А это кто стреляет? Нападение?

– Не знаю.

– А-а-а, – командир сектантов машет рукой, и командует своим воинам спешить к месту боя и проверить посты.

Наш отряд смешался с противником, факелов никто не зажигает, и в ночной тьме, пока мы не начали действовать, если не присматриваться к нам специально, мы от сектантов ничем не отличаемся. Бой в районе железнодорожного полотна все усиливается, противник отвечает Миронову и, судя по крикам вождей, пытается его контратаковать. Еще минута и вторая группа должна пойти на прорыв. Так же как и все вокруг мы торопимся к месту боя, но все время забираем немного вправо, и вскоре оказываемся в центре лагеря.

Здесь, на небольшом пологом пригорке, где остановились Звездные и их прикрытие, двести самых лучших бойцов, суеты не наблюдается. Вражеские бойцы, еще днем отрывшие несколько полутораметровых стрелковых ячеек, занимают оборону и на подходе нас окликают:

– Стоять! Кто такие?

– Посыльные от Иги Косца с важными известиями, – откликаются наши передовые воины, сближаясь с врагом.

Секундное молчание и встревоженный вскрик:

– А остальные зачем идут? Стоя…

Договорить часовой не успевает, тяжелый метательный нож одного из пластунов вонзается в его силуэт и, понимая, что теперь уже таиться смысла нет, над нашим отрядом разносятся крики лейтенантов:

– Начали!

– Бей сектантов!

– Мочи козлов!

– Никого не щадить!

Перепрыгнув через труп первого бойца Звездных и, следуя за Лихим, который вел нас к месту ночевки вражеских командиров, вместе с группой Серого и своими телохранителями, я рванулся вперед. Остальные воины, стреляя из автоматов и пулеметов в каждого встречного противника, устремились следом.

Я говорил, говорю и, наверное, буду говорить в будущем, что Внуки Зари отличные воины. Но при этом, я всегда добавляю, что мы все же лучше. И сегодня ночью, мои слова в очередной раз подтверждались. Воины Звездного клана, все без татуировок на щеках, дрались храбро и отчаянно. Однако мы расшвыривали врагов в стороны, уничтожали их без всякой жалости и пробивались к палатке лидеров.

Но нет идеала. До места, указанного Лихим, оставалось метров тридцать, когда нас встретили огнем из трех ручных пулеметов. Вражеские стрелки били длинными очередями, и им было плевать, что среди нас много их товарищей. Сбитые пулями люди падали наземь один за другим, и наша атака захлебнулась.

Драгоценное время уходило как песок сквозь пальцы, его становилось все меньше, вскоре подтянутся остальные вражеские отряды, и нам придется туго. Что делать? Справа и слева стрелки с автоматами и винтовками. Впереди пулеметы и десяток стрелков. Кажется, что я думал минут пять, а на деле же, от момента, когда я вжался в землю, до следующей моей команды, пролетела всего секунда.

– Закидать пулеметы гранатами! – выкрикнул я и, вытащив из разгрузки Ф-1 с уже вкрученным запалом, как на учениях, вытащил чеку, чуть привстал из-за кочки, где лежал, и метнул гранату в направлении пулемета.

Моему примеру последовало еще два десятка воинов. Взрывы накрывают холм, с которого били пулеметы. Вражеские огневые точки уничтожены, и мы снова рвемся вперед. Проскакиваем открытое место и, наконец, вламываемся в заветную палатку вражеского командования, которая посечена осколками наших гранат. Здесь в самом уголке, под перевернутым крестом, горит лампада, и я могу разглядеть, что же здесь происходит. Обстановка простая, полотняный полог, четыре раскладных кровати и столик по центру. На дощатом настиле четыре человека. Двое мертвы, рядовые бойцы в маскхалатах, видимо телохранители. Еще один, легко ранен в руку, молодой и крепкий на вид мужик, одетый в новенький синий камуфляж, важная птица, лицо волевое и сильное. Помимо него, четвертый постоялец палатки, пожилой усатый дяденька лет сорока, в черном балахоне иерарха с большими золотыми звездами во всю спину, выбирается из-под трупов бодигардов.

Воины хватают пленников за руки, и выволакивают их наружу, а я оборачиваюсь к Арсену и киваю на трупы:

– Отруби одному из них голову.

Невозмутимый Арсен, достает из-за спины свой клинок и выполняет приказ, а я, взяв за окровавленные волосы башку погибшего сектанта, выхожу из палатки и останавливаюсь у окопа, из которого нас встречали пулеметами.

– Эй, Внуки Зари! – во все горло, перекрывая шум боя, кричу я в сторону вражеских стрелков, готовых вот-вот перейти в атаку, и швыряю в их направлении голову, которая пропадает в темноте и падает где-то среди сектантов. – Ловите подарочек! Попробуете нас догнать, мы вам еще два таких же подкинем!

Бой немного стихает и, пользуясь тем, что воины Звездного клана думают, что же им делать дальше, я командую отход на север.

Разгромленный лагерь сатанистов остается позади. Там же остаются шестеро наших павших товарищей, которые так и не дошли до родного дома и трое тяжелораненых воинов, которые понимают, что с такой обузой как они, нам не оторваться. Сейчас, наверняка, они сидят в окопах и готовят к бою трофейные пулеметы. Сколько-то минут камрады продержатся и отыграют для нас драгоценное время. Жаль парней, но так распорядилась судьба. Вспоминать о них мы будем потом, а пока, бег по еле освещенным лесным тропинкам и думка о том, как бы не сломать себе в этих чащобах руки и ноги.